Волочишь чужие цепи, тонкие запястья опухли, превращаются в сплошную гематому, а ты все тащишь, тащишь, слушаешь эту музыку, грустишь сразу. Сразу грустишь, как только угадываешь, чья она. Так, сквозь грусть, слезы, боль и наслаждение и пляшешь под эту музыку. Выбиваешь ее ритм своими цепями. С наслаждением, не так ли, крошка? С надрывным удовольствием просишь повторить, спеть заново. И посмотреть, только чтобы она взглянула на тебя.
Она споет тебе, слушай, не забывай подпрыгивать вовремя, и хлопай в ладоши во время припева.
Ты тянешься к ней, пытаешься хоть ногтем провести по подолу ее платья, но цепи крепко держат тебя на расстоянии достаточном для того, чтобы нестриженные твои ногти не коснулись ее. Ты уже давно не задумываешься о том, чьи цепи на тебе висят, кто повесил их на тебя, почему все, что остается тебе - любоваться ею издалека, приплясывать под ее песни, прихлопывать в такт, и мечтать о том, чтобы она хотя бы мельком посмотрела на тебя. Ты радуешься оттого, что она называет твое имя, когда приказывает принести тебе пожрать, или наказать тебя. За то, что ей стало скучно. Ты с готовностью плачешь, подставляешь спину под острые плети, и представляешь себе, что это ее коготки пробегают по коже, ты кричишь, когда тебя тянут за волосы, но кричишь от удовольствия, потому что в твоих грезах это ее пальцы запутались в них. Тебя ошпаривают кипятком, а тебе чудится ее сладкая слюнка, упавшая от наслаждения на твое плечо. Чтобы они ни делали с тобой - они делают это по ее приказу, а значит она знает, как ласково твое тело отзывается на ее прикосновения.
Теперь она поет только тебе, можешь утереться и не забывай прихлопнуть, когда она опустит глаза.
А теперь радуйся, тварь - твоя Богиня смотрит на тебя. Чувствуй, как жизнь начинает в тебе кипеть - твоя Триединая Царица идет к тебе. Теперь бейся головой о пол, чувствуй радость, скотина,