Сумерки, опускающиеся на равнину, принесли с собой приятную прохладу. Повсюду звучал стрёкот насекомых и писк мелких грызунов. Слабый ветерок колыхал траву и ветви кустарников, там и сям торчащих из земли.
Африканская саванна никогда не спала.
Старый буйвол медленно брёл по равнине. С каждым днём он становился всё медлительнее, и двигавшееся впереди стадо отдалялось от него всё дальше и дальше, пока он не остался совсем один. Ужасно остаться одному в саванне. Помощи ждать неоткуда, а опасность всюду. Смерть бродит вокруг, неумолимая и безжалостная. Смерть и саванна -- родные сёстры. Одна не существует без другой. Ежеминутная борьба за жизнь. Сильные пожирают слабых, молодые -- стариков.
Буйвол совсем не думал о смерти, он вообще не умел думать о таких сложных вещах. Принюхавшись, он беспокойно пошевелил ушами -- где-то неподалёку таилась угроза. Но пока всё было спокойно.
Этих старых, заросших грубой шерстью и увенчанных мощными рогами гигантов туземцы-охотники звали "мбого". Для человека столкновение с таким буйволом опасно -- мбого может атаковать безо всякого повода. Толстая шкура хорошо защищает его как от пуль, так и от когтей и зубов. Даже львы, сильнейшие из хищников саванн, не всегда отваживаются напасть на мбого.
Вдалеке раздался переливчатый клёкот и шум взмахов маленьких крыльев, и вскоре на загривке мбого уже примостилась мелкая птичка с оранжево-красными глазками -- волоклюй. Вцепившись когтями в шкуру, она принялась искать на теле буйвола личинок и насекомых. Мохнатый зверь не обратил на это никакого внимания.
"Крр-иу! Чим-чим!" - прощебетал волоклюй.
Буйвол повернул голову, но не увидел птицу. Его поступь оставалась мерной и спокойной.
Волоклюю понравилась игра. Оставив поиски букашек, он деловито вспорхнул на голову мбого и снова защебетал.
"Чим-чам! Фиу-чам!"
Буйвол, услышав, что звук стал ближе, опять повернул голову, но ничего не увидел. Его фырчание становилось громче - он шёл почти целый день и очень устал.
Жёлтые глаза гепарда уловили какое-то движение в надвигающихся сумерках.
Гепард был уже немолод, и угнаться за антилопой или газелью ему было не под силу. Но он был знатоком саванны. Группа прогнала его: добычи никогда не бывало много, делить её приходилось не только между собой, но и с врагами - гиенами, львами, стервятниками. Надеяться гепард мог лишь на себя, на скорость и хитрость, что у него остались. День и ночь он рыскал по саванне, ища отбившихся от стад, больных и старых животных. Он не хотел уходить в долину смерти, как сделала когда-то его мать, потеряв способность к охоте. Пасущиеся на его территории стада газелей будоражили зверя, заставляя каждый мускул гибкого тела напрягаться, а шерсть - вставать дыбом. Но едва доходило до погони, гепард не мог догнать даже детёнышей.
И днём, и ночью саванна полна запахов. Каждое животное пахнет особо, и умелый охотник без труда отличит гну от страуса, гиену от леопарда. А гепард был первоклассным охотником.
Учуяв буйвола, он весь напрягся. Гепард знал, что поодиночке ходят только старые животные, а значит, была возможность проследить за добычей и, напав внезапно, одержать верх. Но действовать надо было быстро - гиены не давали покоя даже ночью. Принюхиваясь, гепард затрусил меж кустов, пытаясь определить, как далеко находится буйвол.
Чутьё мбого верно подсказало ему направление. Теперь он был уверен, что движется к реке. Не только жажда вела буйвола туда - за рекой начинался небольшой лесок, в котором он хотел заночевать. Волоклюй, сидя на спине мбого, по-прежнему заливисто пел.
До слуха буйвола донёсся плеск воды. Удовлетворённо фыркнув, зверь прибавил шагу. Но, преодолев несколько метров, он вдруг взревел и кинулся в направлении реки.
Гепард стремительно настигал мбого. Даже в полутьме глаза хищника видели, что добыча близко. Копыта буйвола взметали тучи пыли. Его огромная голова с маленькими глазами, налитыми кровью, наклонилась вперёд, словно он собирался атаковать. Расстояние между ним и гепардом стремительно сокращалось, а до реки ещё оставалось никак не меньше двухсот метров. Мбого не думал ни о чём, кроме спасительной водной преграды.
Лёгкий свист ветра - гепард в прыжке вцепился в мохнатый бок буйвола. Почувствовав боль, рогатый зверь собрал последние силы и бросился вперёд. Река была уже совсем близко. Гепард чувствовал, что добыча ускользает. Его когти, уже не столь прочные, как прежде, с трудом удерживали вес его тела. Отчаянным рывком гепард вскочил на спину мбого и впился зубами в его могучую шею.
Кровь из порванной артерии фонтаном брызнула наружу. Буйвол заревел от боли - он почти смог уйти. Мохнатые ноги подкосились, и мбого рухнул на землю, ревя и брыкаясь. Кровь хлестала на землю, и с ней уходили силы, уходила жизнь. Жалобно и невыразимо грустно старый буйвол замычал. Он видел реку, блестевшую в свете луны в трёх гепардовых прыжках впереди. Шевельнув головой, гигант затих.
Гепард, тяжело дыша, стоял над добычей. С его клыков капала кровь. Он был взбудоражен из-за своей удачи, ещё не зная, чего лишился сам. Когти гепарда обломились, оставшись в шкуре буйвола - все до единого. Но хищник ещё не чувствовал этого. Подойдя к туше мбого, он вонзил зубы в мясо и принялся жадно глотать куски. Он был ужасно голоден.
Но вскоре волнение прошло, и гепард почувствовал острую боль в искалеченных лапах. Красным от крови языком он облизывал их, уже поняв, что когтей больше нет.
Подняв голову, хищник посмотрел на мбого.
Охотиться без когтей он не мог. Улёгшись на землю, старый гепард запищал, как маленький котёнок. Он вновь и вновь старательно вылизывал лапы, словно надеясь, что когти вырастут обратно.
Луна скрылась за облаками, стало совсем темно. Впервые бесстрашный хищник ощутил, что скоро умрёт. Осторожно ступая на больные лапы, он двинулся прочь. В Долину Смерти.
Солнце медленно поднималось из-за горизонта. Было тихо и безмятежно. Лишь на рассвете жизнь в саванне ненадолго замирала.
Мёртвый мбого лежал у самой реки. Волоклюй, подлетев к нему, уселся на огромный рог и прощебетал: