Аннотация: Рассказ о душевнобольной девочке и о том, как друзья (даже воображаемые) могут скрасить горечь жизни
ЖЕНЯ КОМИНА
Меня зовут Женя, Женя Комина. Мне десять лет. Меня научили читать и писать, я очень этому рада, мне теперь не так скучно. Спасибо Ирине Антоновне, моему врачу, без неё я бы ни за что не научилась. Я не могу ходить, потому что у меня очень слабые ножки, и меня возят в коляске на больших колёсиках. Я уже могу немного ездить сама, хотя колёсики очень большие и мне не очень легко двигать их. Ещё со мной занимается Вера Андреевна, это добрая бабушка в белом халате и шапочке, она ухаживает за детьми на нашем этаже. Иногда ко мне за целый день не заходит никто, кроме Веры Андреевны. Я очень люблю с ней разговаривать, она знает много сказок и все их мне рассказывает. Она каждый раз рассказывает новые, но когда я говорю ей это, она улыбается и отвечает, что рассказывала их уже много раз. Наверное, она шутит надо мной.
Ещё ко мне приезжает мама, но не очень часто. Когда мама отдала меня Ирине Антоновне и Вере Андреевне, она привезла с собой большую штуку с маленькими листочками, на которых были нарисованы цифры. Она сказала, что это называется календарь. Я любила закрашивать цифры карандашом и рисовать на календаре. Потом мама привезла мне ещё один, повесила его на стену в моей комнате и обвела одну цифру в кружок. Я спросила её, зачем она обвела цифру, а она сказала, что это день, когда она приедет ко мне в следующий раз. Теперь я закрашиваю по одной цифре каждый день и жду, когда будет цифра в кружке и я увижу маму. В другой комнате, рядом с моей, лежит мальчик Саша, он почти не разговаривает, а только лежит и смотрит в окно. Однажды я была у него в комнате, и в открытую форточку влетела птичка и села на спинку стула. Саша засмеялся, я никогда раньше не слышала, чтобы он смеялся, он очень грустный всегда. Он взял со своей тарелки, которую Вера Андреевна не унесла, немного крошек и бросил их на пол. Птичка все их склевала, а Саша смеялся, и я тоже. У него покраснели лоб и щёки, я смеялась над ним, потому что он был похож на помидор из книжки. Птичка взлетела на стол и стала клевать крошки с тарелки. Но потом пришла Вера Андреевна, птичка ей не понравилась и она кинула в неё наволочкой. Саша заплакал, что птичка улетела, а потом лицо у него стало очень белое, он задрожал и стал совсем беспокойный. Вера Андреевна позвала Ирину Антоновну и они вдвоём держали Сашу, а потом Вера Андреевна увела меня в мою комнату. Она сказала, что у него приступ и его нельзя волновать. Я слышала, как Саша плакал. Он плакал всю ночь.
Мама говорила, что я родилась не здесь, что она привезла меня сюда очень давно, потому что здесь много добрых людей. Но весной и зимой она забирает меня на несколько дней к бабушке на дачу. У бабушки маленький деревянный домик, а рядом много больших деревьев. Бабушка совсем старенькая и не может со мной гулять, и я сижу у окошка и смотрю на деревья. Там всегда много птичек, все они так громко щебечут, что бабушка не разрешает открывать окно, а мне иногда очень хочется его открыть, чтобы птички могли прилететь к нам в гости. Мне тоже хочется быть птичкой, они могут летать, а я не могу.
Ирина Антоновна подарила мне тетрадку и карандаш, когда научила читать и писать. Она сказала, чтобы я писала всё-всё, что подумаю и увижу, и я это делаю. Писать совсем нескучно, но когда я лежу на кровати, то мне ничего писать не хочется, и я прошу Веру Антоновну посадить меня на подоконник, там много всего можно увидеть. Она долго не хотела, говорила, что я заболею, но теперь сажает меня всегда, когда я попрошу. У нас за окошком так много интересного, что мне не хотелось об этом писать, а только смотреть, но Ирина Антоновна сказала, что писать нужно обо всём, что я вижу, и я не спорила. Врачи все очень умные, и я не хочу спорить с ними, ведь я ещё не такая умная.
Рядом с нашим домом есть серая дорожка, которая ведёт к серому домику. Он такой же низкий, как дом моей бабушки, но больше. Там много детей. Утром, когда я сплю, они туда приходят с мамами и папами, а вечером их забирают обратно. Не знаю, зачем они забирают детей, дети ведь хотят много играть и бегать с друзьями. Почему они не могут оставить детей в домике и навещать их, как моя мама навещает меня? Я спрашивала Веру Андреевну, но она ничего не сказала, только обняла меня и почему-то заплакала. Наверное, ей тоже жалко этих детей, которым не дают играть. Мой папа меня никогда не навещает. Я его не видела ни разу, но мама говорит, что у меня лицо как у него. Я удивляюсь, как это может быть, если я девочка. Мама не объяснила, она почти ничего мне не объясняет. Наверное, она тоже не знает. Я спросила её, почему папа не приезжает ко мне вместе с ней, а она плачет. Больше не буду спрашивать, не хочу, чтобы мама плакала. Мне очень жалко бедного Сашу, его никто не навещает.
У меня появился новый друг. Рядом с домиком, где играют дети, стоит ещё один домик, синего цвета. Он ещё меньше, чем дом бабушки, и в нём живут четыре человека. По утрам они выходят из домика с большими ложками в руках и начинают зачёрпывать ими землю. Я очень удивилась и всё думала, зачем они это делают. Мне стало их очень жаль, я не хотела, чтобы они ели землю и я попросила Ирину Антоновну дать им немного нашей каши, которая была на завтрак. Она улыбнулась и сказала, что это строители и они зачёрпывают землю, чтобы на этом месте появился ещё один дом. Я спросила, появился ли наш дом так же, она сказала, что я очень умная. Я спросила, а куда же потом деваются строители, а она ответила, что уходят строить другие дома. Когда я вырасту я тоже хочу быть строителем, ведь строить дома так интересно. Мне очень смешно смотреть на них. Особенно на одного из них, который ходит вокруг других и что-то громко им говорит. Лицо у него красное, я засмеялась, когда он стал пускать дым изо рта -- я видела в книжке, что так делают драконы. Я никогда раньше не видела живого дракона, и удивилась, что драконы выглядят как люди. Он всё время что-то им рассказывает, наверное про то, каким красивым будет дом, который они строят, чтобы им не было скучно.
Вчера я помахала ему рукой, когда он сидел на земле и пускал дым. Он сначала не увидел, но потом посмотрел на моё окно и тоже помахал. Мне стало очень весело и я помахала снова, и он помахал снова. Я спросила, как его зовут, но он ничего не ответил. Может быть, он не понимает меня. Или я его. Вера Андреевна сказала, что она его знает. Сказала, что его зовут дядя Серёжа и он бригадир. Я не знаю, что это такое, но дядя Серёжа мне очень нравится. Ещё она сказала, что он не может меня услышать, потому что окно не пропускает мои слова на улицу. Тогда я попросила окно, чтобы он разрешило мне поговорить с дядей Серёжей. Окно ничего не ответило, а Вера Андреевна почему-то очень расстроилась.
Днём пришла Ирина Антоновна и попросила мою тетрадку. Почитав, она спросила, почему я ничего не пишу про сны. Я сказала, что не знаю, и она сказала написать и про сны тоже. Я напишу.
Я очень люблю смотреть сны. У меня в комнате всё серое, белое и чёрное, а сны разноцветные и красивые, как мои книжки. Я их вижу каждый день, и ночью, и днём. Иногда я вижу их за окном, когда сижу на подоконнике. Мои любимые сны -- про слоников и черепах. Красные и розовые слоники прыгают и резвятся, а черепахи плавают в маленьких озёрах и тоже резвятся. Мне очень хочется резвиться вместе с ними, но я не могу. Они мои лучшие друзья, я всем так говорю. Я рассказала про это Саше, но он ничего не сказал, а Ирина Антоновна и Вера Андреевна улыбаются и говорят, что друзья -- самое важное для человека. А вчера мне приснился сон -- я лежала на кровати, а в моё окно влетел слоник. Засмеявшись, он посадил меня к себе на спину и полетел наружу. Я кричала от радости и шлёпала руками по его большим и смешным ушам, он всё летел и летел и очень громко смеялся. Солнце светило так ярко, что я ничего не видела, кроме него. А потом я проснулась. Надо будет рассказать о слонике дяде Серёже.
Саша опять плакал. Я не спала всю ночь и очень хотела его успокоить, но я ведь не могу ходить, а Вера Андреевна уже спала. Саша плачет тихо, но так жалобно, что мне тоже хочется плакать. Слоник и две черепахи пришли ко мне утром. Они рассказали мне, что знают чудесный лес, где можно играть и где никто из взрослых не мешает. Они пообещали мне его показать. Мои милые друзья!
Вера Андреевна меня вымыла. Я очень хотела, чтобы она посадила меня на подоконник, но она сказала, что сначала мне нужно обсохнуть. Потом я её уговорила на одну минутку, чтобы помахать дяде Серёже. Но дяди Серёжи не было. Внизу были совсем незнакомые мне люди, все они были с ног до головы чёрные. Я спросила Веру Андреевну, где дядя Серёжа и кто эти чёрные человечки. Она сказала, что они не чёрные, а просто приехали очень издалека. Не знаю, где это издалека, но мне стало их очень жалко, наверное они давно не мылись. Я решила попросить Ирину Антоновну разрешить им помыться у нас, чтобы они тоже были чистыми и белыми. А дяди Серёжи нет и мне очень грустно.
Ирина Антоновна пришла ко мне днём и снова попросила мою тетрадку. Прочитав про слоников и черепах, она сказала, что они ненастоящие. Я обижаюсь и говорю, что они приходили ко мне и они обещали взять меня с собой в большой лес, где можно много играть. Она ответила, что я не смогу играть со слабенькими ножками. Я заплакала и сказала, что мои друзья будут катать меня на себе. Она хотела ответить, но я зажала уши руками и запела. Она грустно посмотрела на меня и вышла из комнаты, но скоро пришла опять и принесла мне мороженое. Я спросила, можно ли мне будет поделиться им с друзьями, но она ничего не сказала и ушла. Я съела немножко и положила остальное мороженое в баночку. Ночью покормлю слоников. Потом Вера Андреевна отвезла меня на коляске в комнату к Саше. Он был спокойный и лежал совсе неподвижно, глядя в окно. Я спросила, не прилетала ли к нему птичка, но он молчал. Люблю разговаривать с Сашей. Он почти ничего не говорит, но слушает меня и всему верит. Я рассказываю ему про своих друзей, он улыбается и мигает глазами.Может быть, он тоже их видел. Я сказала, что они прилетят ночью и заберут меня погулять, и сказала, что попрошу их взять и его тоже. Он промолчал. Саша хороший и добрый, моим друзьям он понравится.
Я ждала две ночи, а друзья не пришли. Мне так грустно. Я скучаю по ним и боюсь, что с ними что-то случилось.
Вчера в мою комнату пришёл человек в белом халате, таком же, как у Ирины Антоновны. Я раньше его не видела. Он сказал мне, что он врач и будет меня осматривать. Я не спорила, потому что врачи все очень умные, и сказала, что согласна. Я обрадовалась, потому что думала, что он повезёт меня в большую комнату, где меня осматривает Ирина Антоновна -- она вся разноцветная, там много цветов в горшочках и разноцветных бутылочек. Но он переложил меня с подоконника на стол и сказал, что будет осматривать здесь. Он закатал рукава и стал стягивать с меня мою пижаму. Я удивилась, раньше меня никто так не осматривал, но я не спорила, ведь врач знает лучше, как надо осматривать. Он трогал меня руками, от ножек и до плеч. Его лицо стало красным, а руки задрожали. Я испугалась, что у него сейчас будет приступ -- я помню, что бедный Саша перед ними тоже становится красный и сильно дрожит. Мне было страшно, но я молчала.
Доктор трогал меня очень сильно, я заплакала, но он успокаивал меня, говорил, что это нужно, чтобы я поправилась. Это меня успокоило, ведь я хотела, чтобы мои ножки были здоровы. Но потом в комнату вошла Вера Андреевна. Увидев то, что делал доктор, она закричала, схватила с полки какую-то большую штуковину и ударила его по голове. Молодой доктор упал, я увидела на полу кровь. Я закричала тоже, прося не бить доктора, который меня лечил, но она даже не слушала. Она зашипела как рассерженная кошка, что отправит доктора на всю жизнь в тюрьму. Я не знала, что такое тюрьма, и просила её никуда его не отправлять. Я заплакала ещё сильнее, но Вера Андреевна была так сердита, что не смотрела на меня. Доктор лежал совсем неподвижно, и я испугалась, что он умер. Вера Андреевна устало махнула рукой. Опять я ничего не поняла, и было очень грустно.
Я не буду рассказывать об этом ни маме, ни своим друзьям. Не надо им расстраиваться, и я не буду больше грустить.
Я очень-очень не люблю субботу и воскресенье, потому что у нас на этаже совсем тихо, все врачи уходят, а в детском домике не играют дети и мне не на кого смотреть в окно. А потом они возвращаются, играют на площадке, резвятся, и мне очень нравится смотреть на их игры, только я сама не могу с ними играть. А когда становится темно, они все идут домой по серой дорожке возле нашего дома, и я машу им на прощанье. Некоторые тоже машут мне, а один мальчик остановился и махал мне очень долго. Он был очень весёлый и озорной, я помню, что он всегда был главным, когда мальчики играли в мяч. Но потом его мама что-то ему сказала, взяла его за руку и пошла дальше. Я расстроилась, потому что хотела махать ему ещё.
Чёрные человечки строят дом возле наших окон. Я иногда машу им и спрашиваю, где дядя Серёжа, но они почти никогда не смотрят на мои окна и не машут мне. Наверное, они не понимают меня. Может быть, там, откуда они приехали, люди не машут друг другу. Без дяди Серёжи очень скучно, кроме Веры Андреевны и Саши мне совсем не с кем поговорить.
Когда мама приехала, я спросила, можно ли мне на несколько дней поехать к бабушке, но она покачала головой и сказала, что мне сейчас ехать никуда нельзя, потому что у меня скоро большое обследование и мне надо отдыхать.Очень скучно. Хорошо, что Вера Андреевна приносит мне книжки с раскрасками. Я беру карандаши и раскрашиваю картинки в разные цвета. Вчера она принесла мне книжку, на картинках в ней было написано, какими цветами надо раскрашивать, но мне так было неинтересно, и я раскрасила картинки другими цветами. Когда она увидела их, то почему-то обиделась и сказала, что я испортила хорошую книжку. А мне очень нравится, она похожа на моих друзей, они тоже такие яркие и красивые. И очень добрые. На пустых местах в книжке я стала рисовать моих слоников и черепах, но получается совсем непохоже. Я очень расстроилась, но стала рисовать ещё. Буду их рисовать, пока не получится, а потом покажу им. Вот они обрадуются!
За окном всё стало белое-белое. Меня теперь не сажают на подоконник, потому что он холодный и я могу заболеть, но Вера Андреевна передвинула мою кровать так, чтобы я могла держаться за него руками и смотреть в окошко. Это очень сложно, на ножки вставать мне очень больно, руки устают, но зато я могу смотреть на детей. Они скатывают из снега комочки и бросаются ими. Я сначала расстроилась, потому что думала, что они сердятся друг на друга, но потом поняла, что это такая игра, очень весёлая. У нас за окном лежит немножко снега, но я не могу открыть окно, а просить Веру Андреевну не хочу.
Ирина Антоновна пришла ко мне и сказала, что ей нужно показать меня кому-то. Я спросила кому, а она ответила, что своим коллегам. Я спросила, что такое коллеги, а она ответила, что они все врачи. Ох, до чего же страшно! Надеюсь, там не будет того молодого доктора, который меня осматривал.
Она одела мня в чистую пижамку, собрала волосы в хвост и повезла на коляске вниз. Меня очень редко возят по лестнице и я совсем забыла, как это страшно. Если бы слоники были со мной, они бы довезли меня на себе. В комнате сидели несколько человек в халатах. У них были умные лица, белые головы и большие очки на носах. Мне стало очень страшно, потому что все они смотрели на меня.
Ирина Антоновна достала из кармана какие-то листочки и заговорила с коллегами. Я пыталась слушать, но ничего не понимала. Я знала только то, что она говорит им про меня. Я очень надеялась, что она никому не расскажет про моих друзей. Один коллега с большим носом покачал головой, снял очки и что-то сказал. Все замолчали, а потом начали громко спорить. Не люблю, когда кто-то спорит. Коллеги все такие умные, думала я, зачем же они спорят, если они и так всё знают. Наконец, они перестали и решили задавать мне вопросы. Я старалась отвечать хорошо, но они очень хмуро на меня смотрели, наверное, я отвечала плохо. Я рассказала им сама про своих летающих друзей-слоников, про дядю Серёжу, про детей в сером домике, которым махала рукой. И сказала, что хочу быть строителем, но мне нужно научиться хорошо ходить. Они смотрели друг на друга и что-то писали в своих тетрадках. Может, их тоже об этом просит Ирина Антоновна, чтобы она могла потом узнать, что они думают. Ай да Ирина Антоновна!
Потом они убрали тетрадки и сказали мне, что до Нового года ещё раз со мной встретятся и скажут, когда будет операция. Я спросила, что это такое, они ответили, что это нужно сделать, чтобы я была здорова. Я обрадовалась и сказала, что очень хочу здоровые ножки. Они нахмурились и сказали, что ножки будут лечить потом. Я спросила, зачем же тогда операция, ведь мне нужно только научиться ходить, чтобы стать строителем. Сказала, что мои друзья умеют и ходить, и летать, и я хочу уметь ходить. Они ничего не сказали, а Ирина Антоновна попрощалась с ними и повезла меня в мою комнату. Я спросила её, почему коллеги не хотят лечить мои ножки, но и она ничего не сказала. Только попросила меня не забывать писать в тетрадке. Хорошо бы сегодня увидеть друзей. Им всё равно, какие у меня ножки, ведь у них есть крылья и они с радостью покатают меня на себе.
Дяди Серёжи нет, я боюсь, что больше не увижу его. Я плакала очень долго, а Вера Андреевна меня успокаивала. Говорила, что скоро Новый год и я поеду к бабушке. Мама приедет уже скоро.
Мама приехала грустная и почти не была со мной. Ирина Антоновна увела её куда-то, а когда они вернулись в мою комнату, у мамы все глаза были красные. Наверное, Ирина Антоновна сказала ей, что мне не будут лечить ножки, а она очень хочет, чтобы я ходила. Обнимая меня, мама заплакала и я заплакала тоже. Я говорила маме, что люблю её и хочу быть здоровой, чтобы помогать ей. Рассказала, что буду строителем, когда подрасту, и он улыбнулась. Я спросила, что сказала Ирина Антоновна и сможем ли мы поехать к бабушке. Мама сказала, что сможем, но после Нового года. Я сказала, что не хочу, чтобы коллеги осматривали меня, но мама сказала, что так надо. Потом взяла календарь и обвела в кружок цифру. Достав из своей сумки книжку, она дала её мне и сказала, чтобы я читала, а потом рассказала ей про всё, что там написано. Я пообещала.
Ирина Антоновна ещё раз возила меня к коллегам, но они меня уже ни о чём не спрашивали. Они много говорили, спорили, а я только хотела поскорее назад в комнату. Мне сказали, что операция будет через три недели. Я спросила Ирину Антоновну, когда она везла меня назад, смогу ли я до операции поехать к бабушке, а она ответила, что нет. Я заплакала и сказала, что не хочу никакую операцию, а хочу к бабушке. Но Ирина Антоновна не пожалела меня, а громко и очень сердито сказала, что она и коллеги очень стараются сделать меня здоровой, а я капризничаю и не хочу им помочь. Я была очень расстроена, ведь она раньше на меня так не сердилась. Наверное, мы больше не будем дружить.
Мои друзья-слоники теперь прилетают каждую ночь и остаются у меня до утра. Они мне столько всего интересного рассказывают и всё время смеются. Как хорошо иметь таких друзей! Я хотела познакомить их с Сашей и Верой Андреевной, но они всегда улетают раньше, чем она приходит. Один раз они взяли меня с собой и сказали, что покажут мне свою страну. Я обрадовалась, а они засмеялись и сказали, что там много чудес. Мы летели мимо высоких деревьев и больших озёр, а небо было почему-то зелёное, но я не стала удивляться, ведь слоники сказали, что в их стране много чудес. Когда мы летели, я увидела высокие горы. Слоник, который меня вёз, радостно затрубил и сказал, что их страна начинается за этими горами. Я так хотела её увидеть! Но меня разбудил громкий крик -- это Саша. Наверное, ему приснился плохой сон. Бедный Саша.
Ой, как было весело! Перед Новым годом в детском домике было много детей и их родителей. За окном было уже совсем темно, но в их домике в большой комнате было светло и я почти всё видела. Посередине стояла большая ёлка, вся в ленточках и цветных шариках, а под ней много разноцветных коробочек. Дети были в нарядных и красивых костюмах, как и их мамы и папы. И был дедушка с длинной белой бородой, в красной шубе и шапке. Я раньше видела его только в книжке, но помнила, что его зовут Дедушка Мороз и на Новый год он дарит детям подарки. Я ничего не слышала, но видела, что им всем очень весело. Я засмеялась, когда увидела, как мальчик в костюме и маске зайчика убегал от мальчика в маске волка и так смешно подпрыгивал, как настоящий зайка! А потом Дедушка стал доставать из мешка подарки и дарить их детям. Мы с Верой Андреевной долго смотрели на них и плакали от радости. Она прижала меня к своей груди, поцеловала и достала из кармана красный пакетик. Сказала, что это её подарок мне. Я раньше никогда не получала подарков на Новый год, даже от мамы с бабушкой, и очень обрадовалась. Развернув пакетик, я увидела книжку-раскраску и набор карандашей. Вера Андреевна сказала, что я могу раскрасить её как захочу. А на пустых листах я буду рисовать друзей.
Мне так грустно, я почти всё время плачу. Мои ножки не хотят ходить, а Ирина Антоновна не хочет их лечить. Она стала такая злая и нехорошая, я больше с ней не разговариваю. Она попросила почитать мою тетрадку, но я не дала её. Ещё она говорит, что сейчас совсем холодно и мне нельзя сидеть на подоконнике. Неправда! Она хочет меня обидеть, ей не нравится, что я не даю ей читать мою тетрадку. Ну и пожалуйста, зато мои друзья со мной. Они меня не бросят, я знаю. Вера Андреевна теперь заходит ко мне часто. Я сказала ей, что не хочу операцию, а она вздохнула и сказала, что с врачами спорить не надо. Я ответила, что они не хотят меня лечить, а хотят только обижать. Она улыбнулась и погладила меня по голове и сказала, что всё будет хорошо. С Сашей я тоже не могу видеться, не могу видеть строителей, не могу видеть детей в домике. Я скучаю по ним, очень сильно. Хорошо, что слоники прилетают каждый день. Один из них, с маленькими розовыми ушами, разрешил мне нарисовать себя, но он всё время дёргался и я никак не могла нарисовать его голову. Я попросила его сидеть смирно и не шевелить ушами, и тогда смогла. Моим друзьям понравился рисунок и они попросили нарисовать и их тоже. Я обрадовалась, что они просят меня об этом, я хочу им счастья. И мне совсем не скучно рисовать.
Я очень люблю ночь, потому что ночью все спят и совсем тихо. А меня берут на спину и мы летим смотреть сказочную страну. Я уже увидела её немножко -- слоник взлетел на гору, но дальше не полетел. Я попросила его лететь дальше, но он засмеялся и сказал, что ещё рано, но дал мне посмотреть на неё. До чего же там красиво! Все такое разноцветное, речки, полянки с ягодами, деревья и животные, бабочки, цветы. Я попробовала нарисовать их утром, но у меня нет карандашей таких цветов. Слоник сказал ещё, что скоро мы обязательно побываем в этой стране, а я ответила, что хочу остаться там насовсем. Он опять засмеялся. Но он не надо мной смеётся, я знаю. Он тоже хочет, чтобы я осталась в этой стране. Он очень меня любит, мой слоник, и я его очень люблю. Он такой добрый и замечательный. Вера Андреевна тоже добрая, но она не может отвезти меня в прекрасную страну. Она даже не может увидеть моих друзей, они, наверное, её боятся.
Мама приехала. Она опять грустная, всё время плачет. А я уже не плачу. Слоник пообещал мне, что перелетит со мной через горы и покажет красивую речку, из которой он пьёт. Я очень жду этого, я знаю, что он меня не обманет. Когда мама сидела со мной, пришли Ирина Антоновна и Вера Андреевна. Они о чём-то долго говорили, но я почти не слушала. Я знала, что они говорят про меня. Потом мама сказала, что останется со мной на несколько дней. Я обрадовалась и решила, когда Ирина Антоновна уйдёт, рассказать ей про страну.
Ирина Антоновна спросила, что ей сделать, чтобы я разрешила ей почитать мою тетрадку. Я сказала, что вылечить мои ножки. Она стала грустной и больше ничего не говорила. Она не хочет, чтобы я была здорова. Вечером я показала маме мои рисунки и долго рассказывала про слоников и про их страну. Я говорила очень долго, а когда замолчала, мама спала, положив голову на столик. Я погладила её по волосам -- может быть и ей сегодня приснятся мои друзья.
У меня очень болит голова. Я прошу Веру Андреевну сделать так, чтобы она не болела, но она говорит, что сейчас нет ничего страшного, что голова болит. Мама сказала, что мне сделали операцию. Мне обернули голову в белую простыню. Очень больно и грустно, ножки под одеялом совсем не могут пошевелиться, хотя я очень стараюсь. Я попросила маму и Веру Андреевну, чтобы Ирина Антоновна больше не ходила ко мне.
Я уже несколько дней не видела моих друзей. Мне страшно, а вдруг их поймали, когда они прилетали ко мне. Я спрашиваю Веру Андреевну про это, но она сказала, что моих друзей тут не было. Что могло с ними случиться?
Я не могу спать, голова очень болит. Мама пытается меня успокоить, говорит, что мы поедем к бабушке, как только снимут простыню. Но я уже не хочу к бабушке, я хочу в волшебную страну, хочу, чтобы мой слоник показал мне реку.
Он вернулся! Я знала, что он вернётся. Смеясь и тряся своими ушами, он влетел в окно моей комнаты и сел на пол. Я засмеялась и помахала ему рукой. Мама спала рядом, я разбудила её и показала на слоника, говоря, что это мой друг. Она долго смотрела на него и спросила меня, как его зовут. Я ответила, что не знаю, но мы друзья и он обещал забрать меня с собой. Она заплакала. Мама была совсем не рада за меня. Я не знаю, почему.
Слоник остался со мной на весь день, и я всех познакомила с ним. И мама, и Вера Андреевна были очень грустными, ни о чём с ним не говорили, только со мной. Наверное, слоник им не понравился. А вечером прилетели ещё несколько моих друзей, даже две черепахи. Я была им очень рада. Мы разговаривали всю ночь. Бедная мама не могла уснуть и ушла в другую комнату. Жалко, что она не смогла с ними подружиться.
Утром ко мне пришла Ирина Антоновна и попросила тетрадку. Я была так рада, что мои друзья со мной, что простила её и отдала. Она забрала тетрадку и ушла, а потом вернулась и молча вернула её мне. Мама опять плачет, Вера Андреевна тоже. А я нет, я очень счастливая сейчас.
Ночью слоник выполнил обещание и показал мне реку. Волшебная страна очень красивая, трава там высокая и приятно пахнет, а вода в реке совсем прозрачная. Набрав воды в хобот, он напился. Я спросила, можно ли и мне попить, и он разрешил. Вкус у воды был как у мороженого. Я легла на землю и смотрела в зелёное небо. Слоник сказал мне, что утром вернёт меня назад, но я попросила его остаться со мной здесь. Он улыбнулся и покачал головой, сказав, что ещё не время.
Последнй чистый лист в книжке -- я нарисовала на нём реку, слоника и себя. Больше я не буду рисовать и писать в тетрадке. В волшебной стране не надо рисовать, там и так очень красиво. И мне не надо будет писать про друзей, ведь они будут со мной всегда. Мы никогда не расстанемся.
Ко мне в комнату заходят какие-то люди. Ирина Антоновна привезла кровать на колёсиках, сказала, что меня повезут в большой и красивый дом. Я засмеялась и ответила, что сегодня мои друзья унесут меня далеко-далеко, туда, где много красивых деревьев, полянок, речек и много добрых животных. Я отдала ей книжки и сказала, что мне они больше не нужны. Мама и Вера Андреевна плакали так, как будто я умерла, и я очень удивилась, почему они не радуются за меня. В окно влетели два слоника и я помахала им. Они спросили меня, готова ли я лететь в волшебную страну, и я сказала, что готова.
В комнате было много людей в белых халатах. Они ходили вокруг меня и о чём-то разговаривали. Я ничего не понимала и не слушала. Они сказали, что меня сейчас увезут, и я ответила, что знаю. Мои друзья, сказала я, уже ждут меня.
Я попрощалась со всеми -- с мамой, Сашей, Верой Андреевной и Ириной Антоновной, попросила попрощаться за меня с дядей Серёжей и детьми из серого дома, с чёрными человечками-строителями. И со всеми остальными, особенно с бабушкой.
Тетрадка мне больше не нужна.
У Жени была опухоль, которую ей удалили, но улучшения не наступило. Её матери предложили перевести девочку в детское отделение психиатрической лечебницы и она согласилась. В этом месте девочка оставалась до самой смерти, наступившей через три года от последствий лечения сильнодействующими препаратами.
Но она была счастлива -- её любимые друзья взяли её в волшебную страну, где не было печали и горя. А что может быть важнее счастья.