Рюмин Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

Чудо и изумруд

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    вот, интересно: я, графоман-килобайтщик, ћ20.000 знаков в суткиЋ - и написал рассказ??? Оголтелый милитарист, сочинитель стрелятельного и мечемашеского экшена - про любовь-морковь??? (или типа) я? написал?? вот это??? ...что ж, посмотрим результат...

  

Чудо и изумруд.

  
   Чудеса должны свершаться в безлюдных местах. В глухих чащобах и диких джунглях, где не ступала нога человека, в пустыня, на худой конец - в старых заброшенных замках, последний обитатель которых умер лет триста назад. Городской парк и чудо - две вещи несовместные, сколь бы ни банален был сей оборот речи. Но, с другой стороны, разве может быть что-то "положено" чуду? Разве может быть оно загнано в какие-то рамки? Тогда оно перестаёт быть чудом, превращаясь в простое событие, пусть даже экстраординарное.
   Парковые дорожки раскисли под льющими с неба потоками воды; дождь вымочил город и людей - холодный, благословенный после недель летней жары дождь. Странно, всё-таки, устроен человек, хотя можно ли назвать это странным, коль скоро это свойство каждого из нас - хотеть того, что не имеем сейчас, а, получив - тосковать о том, как хорошо было раньше? В жару, когда столбик ртути не опускался ниже тридцати градусов даже в тени, всем хотелось прохлады; теперь, когда её принёс с собою ливень, редкие прохожие, прячась под зонтиками и накрываясь клеёнчатыми дождевиками, брели по лужам, с тоской вспоминая оставшиеся в прошлом солнечные деньки.
   Что, интересно, дёрнуло меня срезать угол, пойти напрямую через парк в этот тоскливый и дождливый день? Едва ли это можно было оправдать экономией времени. Идти по асфальту, пусть и вдвое более длинный отрезок маршрута, всё же, быстрее, чем прыгать через лужи, стараясь не промочить ноги и не увязнуть в грязи. Но, тем не менее, я пошёл через парк. Нечто, называемое иногда внутренним голосом, или интуицией, дало мне такой совет - а внутренний голос не мешает и послушать... Если, конечно, он не говорит, что кругом враги, за тобою следят, плетут заговор, и каждый только и думает, как бы тебя, бедного, извести. Тогда нужно уже обращаться к помощи специалиста.
   Это была шутка, конечно, но, пройдя ещё несколько шагов и бросив взгляд на шевельнувшиеся едва заметно кусты, я усомнился в душевном своём здоровье. Не то, чтобы по-настоящему, но... Такой слабый шум и шевеление могла бы произвести кошка, но кошки в такую погоду прячутся отнюдь не по кустам, а в подвалах и подъездах. Но создание, избравшее куст в качестве укрытия от дождя, кошкой и не являлось, хотя по своим размерам вполне могло бы ездить на кошке верхом. Точнее - могла.
   Определённо, это было живое создание, а не механическая хитрая кукла на батарейках да со встроенным процессором внутри. Миниатюрная, но совершенно человеческая, точнее - женская фигурка. Ростом сантиметров тридцать от макушки до пяток. Облепленная короткими вымокшими и тёмными от влаги волосами точёная голова, огромные, у людей так не бывает - чуть не в четверть лица - глаза изумрудно-зелёного цвета. Маленький курносый нос и крохотный ротик. Длинные ноги, крутой изгиб бёдер, полноватая слегка талия - чуточку полнее, чем можно было бы ожидать, высокая грудь. Рассмотреть все эти детали было тем проще, что одежды она не носила. И были ещё две подробности, не сразу, но всё же бросающиеся в глаза: удлинённые остренькие ушки, торчащие в стороны от головы сквозь копну мокрых спутавшихся волос и прозрачные, пронизанные тонкими, словно стеклянными сосудиками крылышки меж лопаток.
   Миниатюрный хентайный эльф с крылышками. Интересно, что должен сказать нормальный человек, увидев такое создание в кустах в городском парке, в сотне метров от людного проспекта и собственного дома? Я сказал именно это. Определённо, это не было бредом или "глюком", галлюцинацией. Уже потому хотя бы, что я был совершенно трезв, да и, по совести говоря, до розовых слонов да зелёных чертей никогда не напивался. Тем более до таких вот хентайных созданий. Я, конечно, люблю анимэ как жанр, и против хентая ничего не имею, но тронуться на этой почве умом? Никогда за собой подобной склонности не замечал.
   Для верности, однако, не мешало убедиться в реальности создания путём ощупления оного. Это не дало бы стопроцентно достоверного результата, конечно, ведь галлюцинации бывают не только зрительные, но и тактильные тоже. Каковые, кстати, наряду с галлюцинациями обонятельными, проявляются в самых тяжёлых, трудно излечимых случаях. Значит, одно из двух: или она существует, или меня уже не вылечат. С этой оптимистической мыслью я присел на корточки и протянул к хентайному созданию руку.
   Хентайное создание отреагировало так, как могла бы отреагировать нормальная девица - с визгом отпрянула назад. Да так и растянулась на земле, поскользнувшись босыми пятками в грязи. Оно - нет, всё-таки, точно она - так вот, она была совершенно живой, настоящей. Тёплой и живой, сквозь кожу пальцы почувствовали тонкие рёбрышки; частое испуганное биение сердца, дыхание. Однако! Осторожно, стараясь не запачкаться и, главное, ничего ей не повредить, я взял её в руки.
   Да, она выглядела так, словно сошла с экрана анимэ-фильма. миниатюрный ушастый анимэшный эльф, Дидлит с крылышками или Рэйн, учитывая миниатюрность. Создание из волшебного мира. Здесь, в центре города? Впрочем, на то ведь оно и волшебство, чтобы вторгаться в самую обыденную, серую, ничем не примечательную действительность...
   ...осторожно отерев носовым платком грязь с нежной, чуть более светлой, чем у большинства людей, кожи, я посадил её за пазуху и отнёс домой. Это показалось мне хорошей идеей. Почему бы нет, в самом деле? Приносят же люди домой бездомных кошек...
   - И откуда ты, интересно, взялась? - вопрос был более риторический, чем заданный в надежде получить ответ, но она, тем не менее, ответила:
   - Издалека.
   Тихий мелодичный голосок, странный акцент даже в этом единственном слове - ошибки не в произношении, но в самих звуках, слетающих с её язычка.
   - Спасибо тебе, - сказала она. - Я... я думала, что совсем замёрзну и останусь там... - Слово "останусь" она произнесла так, что чувствовалось сразу: оно имеет более сильное и страшное значение, чем хочется говорить вслух.
   Она сидела передо мной на столе, уже успев отогреться, но всё ёщё кутаясь в сложенное вдвое махровое полотенце, осторожно, чтобы не помять крылышки. Высохнув, её волосы обрели свой настоящий золотистый оттенок, растрепавшись вихрами-иголками.
   - Ты не мог бы меня накормить?
   Ага. Интересно, что едят эльфы с крылышками и прочие феи? Этот вопрос я ей и задал. Она слегка смутилась, опустила глаза.
   - Если у тебя есть фрукты, что-нибудь сладкое... но... - Она замялась слегка, прежде чем спросить. - А есть ли у тебя что-нибудь мясное?
   Открыв холодильник, я выложил на стол полпалки колбасы. "Дворянской с сыром". По сто тридцать восемь рублей килограмм. Отрезал круг и рассёк его на несколько долек-ломтиков.
   - Подойдёт?
   Она накинулась на еду с жадностью выходца из голодающего Поволжья - поначалу. Потом, несколько мгновений спустя, уже набив рот, судорожно проглотила кусок, смущённо на меня посмотрела и принялась есть аккуратнее, откусывая понемногу.
   - Мама и кузины говорят, что это неправильно, - сказала она, берясь за второй ломтик. - Что фаэриа не должна есть то, что было живо и убито; а только то, что растёт на земле.
   - Фа...? - я не уверен был, что расслышал правильно, и потому осёкся на первом слоге, ожидая объяснений.
   - Фаэриа, - вновь принявшись уплетать колбасу за обе щеки, охотно объяснила она. - Так мы себя называем. Наш народ. Мы живём совсем не здесь, в мире, где солнце синее и изумрудная зелень небес... - она запнулась. - Я не знаю, как объяснить, где он находится. Далеко отсюда, очень далеко. Поэтому я и боялась, знаешь, говорят иногда можно и не остаться, если близко, но отсюда...
   - Слушай... - несколько секунд я ловил вертящийся на языке вопрос. - А почему ты говоришь на нашем языке? Или это что-то вроде телепатии? - по правде говоря, в телепатию и прочий парапсихиатрический бред я не верил никогда.
   - Теле - что? - она удивлённо захлопала ресницами. - Нет, это просто... просто... Ну, я ведь касалась тебя достаточно долго, чтобы понять... взять... Не знаю, как вы это называете - взять твой разговор. Запас твоих слов.
   - Да? А мысли ты тоже умеешь читать?
   - Мысли? А разве это возможно?
   - Некоторые считают, что да.
   Она мотнула головой.
   - Никогда не слышала о чтецах мыслей. Ведь это же... Это же душа, как можно в неё проникнуть?
   - Но словарный запас...
   - Это говорит твоё тело. Одно тело с другим. Это память тела, не души. - Она выбралась из полотенца, встала и прошлась по столу, оставляя цепочку отпечатков маленьких босых ступней на исцарапанном светлом покрытии. - Можно ещё этой еды?.. ой, как вкусно! У нас такого нет!
   - Ты голодна? - поинтересовался я.
   - Очень! Очень-очень! Я... я потратила много сил, чтобы прорваться сюда, а попала... - крылышки на её спине затрепыхались, расправились, раскидываясь в стороны сантиметров на двадцать. Две пары прозрачных узких стрекозиных крылышек, верхняя подлинее и нижняя покороче. - Они всё ещё мокрые, - вздохнула фаэриа. - И я не могу летать. Знаешь... На самом деле я не очень люблю летать. У меня лучше получается проходить. Ну, между мирами. А когда летишь, это получается так медленно. Сапфира говорит, что я слишком толстая и тяжёлая, чтобы нормально летать... Скажи, это правда?
   Нет, определённо, задать такой вопрос могла только девица. Ну мне-то откуда знать, я фаэрей (или как там склоняется это слово) никогда в жизни не видел, как же мне судить, тяжёлая ты или нет? Худенькой не назовёшь, это факт. Толстой, впрочем, тоже, фигурка вполне даже стройная. Хотя талия вполне могла быть и потоньше. С другой стороны, сейчас она столько колбасы умяла, что животик округлился, туго набитый... ан нет, недостаточно туго - вон, за добавкой пошла.
   - Может, эта твоя Сапфира тебе просто завидует? - дипломатично предположил я. - Кстати, кто она такая?
   - Сапфира? Она может, - решила фаэриа. - Она моя кузина. Раньшая.
   - Это как?
   - Ну... Она раньше меня родилась. И думает, что теперь... а, ладно, это неважно! Просто она всегда зазнаётся.
   - Угу, - промычал я, чтобы поддержать разговор. Однако, у этих ушастых и с крылышками всё как у людей. Впрочем, они ведь и похожи на людей, разве не так? - Да, а зовут-то тебя как?
   - Ой! - она прижала ладошку к губам. - Прости, надо было представиться сразу! Я... Я прошу прощения! - она смущённо шаркнула ножкой. - Изум... - она запнулась. - То есть, Эмеральд... Эмерельд... Эсм...
   Изумруд. И "Сапфира". Ну, тоже хорошая система давать имена. Или прозвища - может они настоящие свои имена хранят в тайне. Некоторые народы так поступают. Да, а как из этого "изумруда" сделать женское имя, чтобы звучало благозвучно?
   - Эсмеральда, наверное, - пришёл я на помощь. - Хотя слишком длинно. И на собор этой самой матери... парижской... слишком похоже. А на усечённую форму ты не согласна?
   - Какую? - она удивлённо склонила голову набок.
   - Ну, например... Эсмэ? Подойдёт?
   - Ээсмээ... - растягивая гласные, будто бы пробуя слово на вкус, произнесла она. - Эсмэ... А что? Мне нравится!
   ...на том и порешили...
   В тот день она объелась до такой степени, что часа два пролежала пластом. Я и представить себе не мог, что в столь маленькое существо может поместиться столько колбасы. "Дворянской с сыром". "Докторской", наверно, вошло бы меньше...
   Она вела себя как ребёнок, вернее - девчонка-подросток, с восторгом и удивлением впитывая всё, что удавалось узнать о незнакомом и новом мире. А может, она и была девчонкой-подростком? Откуда же мне знать! Когда я спросил её о возрасте, она не сразу поняла вопрос. "Вы считаете дни? А зачем?" Сама концепция счёта времени была для неё необычна. "Каждый день так похож на предыдущий... А если не похож - это же так просто запомнить! Для чего их ещё и считать?.. Ну да, кто-то из нас родился раньше другого, а кто-то позже. Некоторые этим так задаются! Глупо, правда?"
   Наверное, это и впрямь глупо. Или нет. Я не ответил; да Эсмэ и не ждала ответа на свой вопрос, не нужен ей был ответ - она уже тараторила что-то, рассказывая о своём мире зелёных небес и синего солнца, о матери, кузинах, подругах... Обычный девчоночий трёп. Если б не некоторые "антуражные" детали типа этого самого синего солнца, да не внешний облик собеседницы, её голенькая фигурка двадцати восьми (я измерил её как-то по линейке) сантиметров от пяток до макушки, если б не её голосок, звуки которого были одновременно похожи и не похожи на звуки человеческого голоса - то можно было подумать, что передо мной обычная девчонка-подросток. Самая обыкновенная.
   И это - волшебство? Чудо? Пришелица из волшебной страны, остроухая фея с крылышками? Хотя... Почему, скажите на милость, она не может быть такой? Или вы много в своей жизни видели ушастеньких анимэшно-хентайных фей? По-моему, чудом было уже то, что жить в однокомнатной холостяцкой квартирке, где раньше были только я, тараканы да мышонок за плинтусом, стало лучше и как-то светлее даже... Ну чем не волшебство? А ушки, крылышки... Бывает.
   Она полюбила смотреть телевизор - индийские фильмы, и не любила анимэ, хотя и была вылитым анимэ-персонажем. Она слушала Милен Фармер, правда, держась на почтительном удалении от колонок. И научилась играть в "Heroes III". Вот такое вот волшебство.
   ...день за днём, день за днём...
   Дни и впрямь похожи друг на друга. Слишком похожи. Они сменяются один другим, их не хочется считать... Потому что их слишком мало. Потому что рано или поздно всё заканчивается.
   Кончился мой отпуск, и я вернулся на службу. Кончилось лето. Эсмэ проводила дни напролёт - одна, только с компьютером и телевизором. Это было уже не время - безвременье, тягучая серая масса дней, оживляемая лишь редкими проблесками выходных. Что-то должно было случиться. Например - завершение всей этой странной истории.
   ...ведь каждая история имеет конец...
   Эсмэ подлетела ко мне и приземлилась на погон, на просвет, как на посадочную полосу.
   - Я хочу с тобой поговорить, - сказала она.
   Поговорить. Так начинают важные разговоры.
   - Что-то случилось? - спросил я. - Ты должна вернуться домой? Ведь так?
   - Вот ещё! - Эсмэ возмущённо поднялась в воздух и зависла в нескольких сантиметрах от моего лица. - Никому я ничего не должна! Просто... Мне скучно здесь, понимаешь?
   Ещё как! Или ты думаешь, что три построения в день по случаю оргпериода - это весело? Нет, так, конечно, я говорить не стал. Это не те слова, которыми говорят с остроухими крылатыми феями. Или девушками. Не важно. Всё равно, не те.
   - Если ты хочешь идти дальше по иным мирам... Или вернуться... Разве же я против?
   - Я не хочу возвращаться... не хочу возвращаться одна!
   - Что? - возможное продолжение было слишком невероятным, чтобы принять его.
   - Я... я не рассказала тебе самого главного... ну, о нас... о том, почему...
   Она рассказывала мне многое о своём мире и своём народе. Пожалуй, из этого можно было бы сделать хорошую выжимку на тему "Общественный строй фаэри, а также их внутренняя и внешняя политика". Мир враждующих между собой семейных кланов, похожий и непохожий на то, что мы знали из человеческой истории. Неужели она хочет взять меня в этот мир? А... Как, интересно она представляет себе эту картину, человек в мире фаэри?
   - Я не рассказала тебе главного, - тихо сказала Эсмэ. - О том, почему я пошла через миры... Почему каждая из нас делает это.
   Раньше она никогда так не говорила. Так серьёзно. Это был уже не пустой девчоночий трёп...
   - Это проклятье, а может - благословение нашего народа... Мы почти вечны. Мы рождаемся и живём, живём... Пока не старится и не умирает душа. Наши тела могут жить вечно - могли бы, если не это. Знаешь... А если случается, ну, вдруг, что тело умирает, гибнет, перестаёт работать - то душа воплощается снова. В только что родившемся ребёнке. Хорошо, если это случается в нашем мире, тогда ты снова становишься самой собой, а вот если это происходит... ну, у вас, например...
   Я вспомнил самый первый наш разговор.
   - Так вот, что значит - остаться?
   - Да... Если бы моя душа осталась здесь, у вас - я перестала бы быть самой собой. Понимаешь? Стала бы одной из вас... Как ты. Ты ведь тоже...
   - Тоже - что?
   - У тебя душа не этого мира. Знаешь, есть несколько историй, легенд...
   Она рассказала их - одну, вторую, третью. Красивые грустные сказки о принцессах и рыцарях, чародеях и чудовищах, могучих древних богах. Ничего особенного. Если не считать того, что где-то среди напластований мифов в них таились крупицы истинной истории. Впрочем, это ведь тоже не ново - все легенды таковы.
   - В том и заключается проклятье, - сказала Эсмэ, что среди нас не рождается больше мужчин. - Их души рассеяны среди миров, и только если удастся найти... - Она остановилась и начала рассказ с другого конца. - Чтобы родился ребёнок, нужно не только единение тел, но и единение душ. Женщины и мужчины. Только тогда ребёнок, новый ребёнок, не тот, кто просто переродился - только тогда он будет жить. А ты... Если ты согласишься сейчас, то сможешь пойти со мной. Стать одним из нас. Мы будем вместе... Идём!
   - Одним из вас? - переспросил я. Смысл её слов доходил до меня, как и суть предложения. Предложения, которое она мне сделала.
   - Идём! - Эсмэ парила передо мною в воздухе и протягивала руку. - Ну же, скорей!
   Идём... Уйти в мир синего солнца и зелёных небес? Уйти, стать одним из народа крылатых остроухих эльфов-фей-фаэри? Обрести то, что почти является бессмертием? Жить в мире магии и мечей, враждующих кланов?
   Ещё лет в... пятнадцать, наверное, или семнадцать, я бы согласился на это, не задумываясь. Уйти в мир синего солнца и зелёных небес! Уйти, стать одним из народа крылатых остроухих эльфов-фей-фаэри! Обрести то, что почти является бессмертием! Жить в мире магии и мечей, враждующих кланов! Лет в пятнадцать или семнадцать, Эсмэ, я бросился бы за тобой...
   Но не сейчас. Прости, Эсмэ. Твой мир слишком чужд для меня. Слишком иной. Ты выглядишь почти как человек, говоришь совсем как человек и ведёшь себя по-человечески, Эсмэ, но ты - это ты, а я... Я и есть человек. Не фаэри. И не важно, чья там у меня душа. Я слишком человек, чтобы отрастить крылья и острые уши. Да и не в ушах, не в крыльях дело, конечно, это лишь внешние атрибуты...
   - Нет, Эсмэ, - сказал я. - Твой мир не для меня, поверь. Я... Мне нет в нём места.
   Она поверила. Сразу. Не пытаясь ни о чём спорить, переубеждать. Она ведь не была человеком. Человек - тот бы попытался... Она не стала. Возможно, ещё и потому, что это был выбор не тела - души, а душу она и впрямь могла почувствовать... Или понять.
   Она заплакала. Совсем по-человечески.
   И потом исчезла.
   Навсегда.
   ...чудеса кончаются уже хотя бы потому, что они чудеса. Им нет места в нашем мире.
   И не надо. Потому что они всегда заканчиваются так. А мир...
   Он ведь и без этого...
   Достаточно плох.
   Я никогда не любил больших скоплений народа. Но там, где много людей - там не бывает чудес. С календаря летели листки - один за другим. Сколько дней - до отпуска, до перевода и переезда... Ты не права. Эсмэ, их нужно считать. Хоть они и похожи друг на друга.
   Другой город. Другая часть. Всё другое. Тот же - только мир. Наш, человеческий мир. Пусть даже он плох, он всё равно - наш. Здесь нам жить. Только здесь.
   И даже в людской толпе, волною-цунами, лавиной, селем вливающейся в распахнутые двери вагона метро есть нечто такое, что держит нас в этом мире. Меня внесло в переполненный вагон - восемь пятнадцать, час пик. Сдавило боками, локтями, сумками со всех сторон. Впечатало в какую-то совершенно оторопевшую девицу.
   ...большеглазое треугольное личико, знакомое и незнакомое одновременно. Длинные загнутые ресницы и зелёные глаза. Курносый носик и маленький рот. Короткие растрёпанные светлые волосы, торчащие во все стороны вихрами-иголками...
   ...стать одним из нас... или одной из вас? Наверное, это тоже возможно - ведь чудо же, волшебство!
   Возможно, или нет?
   ...мы стояли и смотрели друг другу в глаза. Лица - всего в нескольких сантиметрах... Сказать - не сказать? А если сказать - то что?
   "Эсмэ, это ты?"
   "Девушка, вы, часом, не эльф?"
   или, может быть:
   "Зачем ты это сделала, Эсмэ?"
   В вагоне мигнул свет, это поезд подъехал к станции. Темень коридора-туннеля за окнами сменилась ярко освещённым электрическими огнями залом. Поезд остановился, качнув людскую массу-волну вперёд. Масса пришла в движение, и распахнулись двери.
   А ведь это моя станция, между прочим. Моя - не её.
   Выйти?
   Остаться?
   Заговорить?
  
  

18.05.2005

  
  
  
  
  
  
  
  
   8
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"