Рязанцева Александра Николаевна : другие произведения.

Александрит

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  

"Александрит"

   Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто её видел.

Ф. Ларошфуко.

Пролог

   Ласковый морской ветерок теребил волосы прекрасного серебристого цвета, так несвойственного для молодой девушки. На вид ей было около четырнадцати: слегка сутулая и угловатая, как и многие подростки ее возраста, личико было миниатюрным и аккуратным, а длинные необычного цвета волосы делали ее похожей на сказочное существо, посланное на землю чей-то неведомой силой.
   Девушка сидела на траве, опираясь спиной об огромный валун, который почти полностью закрывал вид морского прибоя от ее темно-фиолетовых глаз. Она тяжело дышала и иногда морщилась, словно от боли, сжимая в маленькой ручке какой-то предмет.
   Она специально пришла сюда, понимая, что силы ее на исходе и вот-вот смерть придет и в ее тело. Она устала и хотела лишь одного - покоя, истинного освобождения души и физической оболочки.
   - Вы не должны были сбегать от меня, Госпожа, - проговорил высокий человек, опуская капюшон с головы и садясь на корточки рядом с девушкой.
   - Я больше не могу и не хочу делать то, чем занималась последние сотни лет, - со слезами на глазах сказала серебристовласая. - Всё оставшееся от моей души истлело, и скоро я освобожусь от проклятия, которое ниспослали на меня боги.
   Мужчина постарался утешить ее, но она лишь оттолкнула его руку, наградив его взглядом, наполненным лютой ненавистью и пустотой.
   - Лора, время еще есть, мы можем вернуться в Радужный храм и укрепить ваши силы, используя магию и меч. Вы не можете сдаться так просто.
   Девушка не хотела его слушать и постаралась подняться на ноги, опираясь на углубление в камне. Тело уже переставало слушаться ее, без постоянной подпитки магией она заметно похудела и осунулась, а мышцы стали слабыми и немощными, как у старухи.
   - Вы должны позволить мне спасти вас, баланс природы собьется, как только не станет вас, - не унимался мужчина.
   Лора посмотрела на него властно, во взгляде читалась опасность, сила и смерть. Наставник невольно сделал шаг назад - он всегда боялся блеска ее больших фиалковых глаз. Кажется, лишь одно движение ресниц - и его тело превратится в пепел, который тут же подхватит ветер и унесет далеко за море.
   - Оставшаяся часть моей души тоскует по умершим незнакомцам и дорогим моему сердцу людям. Это пытка - наблюдать, как стареют и умирают близкие тебе люди, а потом, о, ирония судьбы, самой сопровождать их в мир теней. И так за годом год. Магия пустоты со временем становится не столь привлекательной, как покой и умиротворение.
   Лора едва стояла на ногах, физические силы были на исходе, но она должна успеть выполнить задуманное.
   - Уходи наставник, ты мне больше не нужен, - ее голос звучал как сталь, - теперь ты будешь исполнять мои обязанности, но никогда не сможешь воспользоваться мечом Александрита - он создан только для истинной повелительницы Пустоты.
   - Прощайте, госпожа Лора, - сухо произнес мужчина, зная, что вскоре ему придется искать новую наследницу меча.
   - Оставь меня.
   Наставник испарился в багрово-черной дымке, перед исчезновением низко поклонившись своей госпоже.
   Лора знала, что ее минуты существования на исходе. Последние сотни лет она не жила, она не была человеком. Ее обязанности заключались в другом. Но сейчас она полностью принадлежала себе и своим мечтам. Волны бирюзового моря успокаивали, теплый ветерок играл с волосами, а солнце нежно грело лицо. Она вспомнила всех своих родных. Маму, которая до конца своей жизни искала пропавшую дочурку, ежесекундно ругая и изводя себя. Она встретила ее вскоре после ухода из дома и все объяснила. Лора до сих пор не смогла простить себя за смерть своей матери в столь молодом возрасте.
   Девушка вспомнила старшую сестру и брата, отца, всех своих друзей и знакомых. Рыжего Мишку - сына конюха, у которого на щеках были веснушки, с которым она играла в разбойников, а по вечерам ходила встречать коров. Она помнила их всех, и причину смерти каждого до самых мелочей. Она знала в днях, часах и секундах кто сколько прожил времени, и что было виною их ухода из жизни.
   Лора заплакала, еще крепче сжимая в руке теплый камешек. Сквозь слезы она прошептала заклинание, желая, чтобы ее жертва не стала напрасной.
   - Когда-нибудь ты спасешь душу того, кто заблудился. Ты станешь той надеждой, которой не доставало мне. - С этими словами девушка разжала руку и бросила синеватый камень с утеса вниз.
   Камень озарился золотистым свечением и вскоре скрылся в глубинах величественного моря.
  
   Мир станет светлым и милым,
   Вскоре вернусь я домой.
   Там меня ждут мои милые,
   Там я могу быть собой.
  
   Беды уйдут, и отступит печаль,
   Время не будет нести меня вдаль.
   Зло от порога скроется в тень.
   Я буду с мамой, я буду с ней.
  
   Жди меня прошлое,
   Я возвращаюсь.
   Пусть грехи смоются пеной морской.
  
   Я вновь живу, я вновь созерцаю
   Мир всех живых.
   Я дышу всей душой.
  
   Песня девушки звучала на берегу скалистого моря, пока мелодию полностью не подхватил ветер и не унес за множество миль от моря.
   На скалистом берегу не было никого. Девушка исчезла, растворившись в лучах солнца. Море поглотило ее тайну, а ветер сохранил печальную песню, донеся ее в уста проезжающих рядом людей.
  
  
  
  
  
   Наступала поздняя осень. Небо с каждым днём становилось все тоскливее, а по вечерам или ночью нас заставал холодный колючий дождь, от которого в открытом поле не было никакого спасения.
   Я остановила своего коня по кличке Вихрь и посмотрела в сумрачную даль, где уже виднелось большое озеро.
   - Джина, мы всего на несколько верст отъехали от Нораса, а ты уже тормозишь! Так мы никогда не доберемся до дома! - проворчал Рес, поравнявшись со мной.
   Я бросила на брата хитрый взгляд, потом наклонилась к загривку Вихря и кое-что прошептала коню на эльфийском.
   - Как на счет небольшой гонки до озера? - я дернула поводья со всей силой и рванула вперед, - последний готовит ужин!
   Опомнившись, Рес устремился на своем Сумраке за мной, но я была уже сравнительно далеко и вовсе не хотела упускать шанс отдохнуть хотя бы один вечер от безумной погони за какой-либо живностью, которой суждено было стать нашим ужином.
   Вообще-то я люблю готовить (как-никак у меня твердое золото по изготовлению отваров и снадобий), но не в данном месте и не из таких продуктов.
   Тем временем озеро приближалось, а Рес, похоже, решил меня подрезать и пойти на обгон. Не медля ни секунды, я одним взмахом руки создала перед братом огненную стену.
   - Эй, это не честно! - с обидой крикнул Рес и стал замораживать пламя, что у него, как всегда, плохо получалось и, конечно, я знала об этом.
   Вихрь остановился на склоне спуска к озеру, я благодарно потрепала его по гриве и, улыбаясь, смотрела на брата, который, уже не спеша, подъезжал ко мне, потирая правую руку.
   - Ты ведь знаешь, как долго после заморозки у меня восстанавливается тепловая энергия. Вот опять, рука почти омертвела, - Рес, состроив жалостливую гримасу, показал посиневшую кисть руки.
   Я порылась в кармане и, достав пакетик с разрыв-травой, кинула его Ресу.
   - Положи под язык листок, и скоро всё пройдёт, - скороговоркой произнесла я, и начала спускаться к берегу озера.
   Сколько я себя помню, Рес всегда был рядом со мной, помогал мне в академии, но не в учёбе, а в осуществлении различных шалостей, в особенности над профессорами магических наук, он всегда приходил мне на помощь, несмотря на то, что я его частенько жульничала в спорах с ним. И хотя Рес не редко в ответ язвил мне и не упускал случая отомстить "по-доброму", я любила его таким, каким он был, правда свои чувства редко, вернее, вообще никогда, не проявляла.
   Вихрь мягко спускался со склона, и я могла как следует разглядеть само озеро и глинистый берег, заросший густым камышом и какой-то другой слизкой травой.
   Озеро Печали - такое название получил этот водоём много веков назад. Я знала о нем ещё из рассказов старой бабушки Софьи, которая говорила, что любой человек, испивший солёную воду из этого озера, навсегда превращается в призрака, так как ни одно живое существо не сможет вынести такой тяжелый груз печали, слёз и горечи в душе. Водоём находится почти посередине огромного поля Ветров, пересекающимся с тропой Разлуки, и многие путники или торговцы, направляющиеся в Солнечную долину или в академию магии Норас, не зная историю печального озера, пьют из него заговорённую воду, а вскоре становятся привидениями и уже в этом обличие достигают своей цели.
   - Поехали скорее отсюда, Джин, здесь жутко, мрачно и, в академии говорили, что в этой округе до сих пор водится всякая нечисть, - сказал Рес, поворачивая коня.
   Я на всякий случай достала из-за пояса кинжал, хотя понимала, что в борьбе с призраками он не пригодится, и устремилась вслед за братом. Мы решились ехать недалеко от берега озера, чтобы потом свободно скакать по полю прямо до посёлка, нежели вступить на тропу Разлуки и тут же заблудиться в незнакомой и довольно странной местности. Я хорошо помнила, как через эту тропу в Туманный город отправился отец с дядей, но ни один так и не вернулся обратно домой, ровно, как и не достигли поселения.
   Медленно наступала ночь....Чтобы не заснуть в седле, я стала рассматривать появляющиеся то тут, то там огоньки звёзд на темно-синем, почти фиолетовом небе. Рес начал напевать какую-то песню, и мне очень нравилось, как он поёт своим звучным мягким голосом.
   Озеро, наконец, закончилось, и впереди было чистое бескрайнее поле, которое завораживало своей красотой и свободой. Сильно пахло сухой травой и землёй, маленькие ночные бабочки и кузнечики выскакивали из зарослей полыни, когда мы проезжали мимо.
   Я слезла с лошади и, держа её за поводья, пошла пешком, наслаждаясь прекрасной погодой и легким ветерком, гуляющим в моих черных, как смоль, волосах. И в этот момент я окончательно осознала, что наконец-то вернулась домой. Здесь я не была целых пять долгих лет учения в Норасе, но, кажется, так ничего и не изменилось со времени моего отъезда.
   Далеко впереди замаячили огоньки знакомого села Рубежное. Я вновь оседлала успевшего немного отдохнуть Вихря, и мы с братом галопом понеслись домой, но не наперегонки, а, желая поскорее увидеть родных и близких, а также дорогие сердцу памятные места нашей малой родины.
   И вот я вновь увидела родительский дом, выложенный белым кирпичом и огороженный причудливым заборчиком. Рес, прибыв первым, соскочил с Сумрака и, даже не привязав его, помчался в дом. Я немного замешкалась и огляделась вокруг: как я и предполагала, тишина и покой так и не покинули Парковую улицу, многие соседи уже закрыли ставни и легли спать, и только в некоторых домиках горел свет.
   Из калитки Рес выскочил уже в сопровождении мамы и бабушки.
   - Ну, наконец-то, Джина! - подбегая ко мне, проговорила мама. - Мы уже начали волноваться!
   Я обняла её, ничего не сказав, и мы вместе вошли в дом. Как хорошо оказаться там, где тебя ждут и любят! После ощущения этого тепла никуда не хочется уезжать, даже чтобы повидать другие, незнакомые земли.
   Мы с Ресом сели за стол, мама с бабушкой тут же поставили нам по тарелке с тушеной картошкой и куриным мясом в соусе. Уплетая горячую пищу, я не выдержала и спросила:
   - Что у вас здесь новенького? Как дела у Стеллы?
   Рес поперхнулся - за моей подругой детства он уже давно ходил по пятам, по крайней мере, до нашего отъезда в академию. Стелла была симпатичной рыжеволосой девушкой с большими карими глазами и невероятной завораживающей улыбкой, она не поехала с нами в Норас, а решила остаться дома и научиться волшебству у матери, а военному искусству у старшего брата.
   - О, у Стеллы всё в полном порядке, - улыбаясь, сказала бабушка, - она познакомилась с каким-то магом из Туманного города и уже год, как вместе ходят.
   Рес грустно уткнулся глазами в тарелку с недоеденной картошкой и тяжко вздохнул. Я посмотрела на брата, но ни капли ему не посочувствовала - об его неудачном выборе я говорила с самого начала проявления этих влюблённых чувств, взять хотя бы то, что Стелла старше его на два года, и ни капли им не интересовалась.
   - А как дела в деревне? - не унималась я.
   - Не хочу вас расстраивать раньше времени, но, сказать по правде, последнее время стало немного жутковато, - присев на стул, произнесла мама. - Ночью в поле выходить опасно, и очень часто слышится то здесь, то там вой не то ли оборотней, не то ли степных волков. Тётушка Сивилла говорит, что деревню осаждает нечистая сила.
   - Вы не пробовали точно выяснить, что происходит? - с неописуемым интересом спросила я, мне не терпелось освоить изученные в академии навыки на практике.
   Конечно, тётушка Сивилла из рук вон плохо гадала на картах, но в присутствии нежити она никогда еще не ошибалась: когда мне было около десяти лет, в окрестностях села уже появлялся оборотень, но его быстро изловили и убили серебряным кинжалом. Может быть, поэтому с тех пор я предпочитаю драться на кинжалах, и прошла технику обучения этого оружия в академии.
   - Многие отправлялись, да единицы вернулись обратно, - ответила бабушка Софья. - Рассказывали, что это не оборотень и не простой степной волк. По нескольким описаниям, похоже, что это был крикун - огромная, лохматая, чёрная, как ночь, собака с большими глазами, светящимися в темноте красным светом - посланник смерти.
   Рес громко рассмеялся, отчего я невольно вздрогнула.
   - Посланник смерти! Да это всё сказки!
   - Альварес! Всё это не смешно! - воскликнула мама, она называла брата полным именем, только если он её очень сердил. - Мирон, наш сосед, рассказывал, что однажды выехал в поле на охоту, а решил возвратиться домой только вечером. Едет, говорит, на лошади, а отовсюду эти волки сбегаются и хотят его окружить, ну, и, скорее всего, пустить на поздний ужин, как вдруг из тьмы выезжает всадник в черном балахоне с какими-то мешками, видимо, с добычей. Мирон не особо испугался и, улыбаясь, спросил: "Может, поделишься добычей?". Всадник взял, да и кинул ему один из свертков, Мирон развернул, и его охватил ужас - у него на руках оказался каким-то образом мёртвый младенец - его маленький сын. Но ровно через секунду свёрток с младенцем исчез, впрочем, как и черный всадник со своей свитой собак.
   - Ужас, - только и смогла вымолвить я. - А что было потом?
   Мама немного помолчала и ответила:
   - А потом Мирон приехал домой, а из дверей выбегает жена с криком и плачем - их младший сын только что скончался: задохнулся в собственной кроватке по непонятным причинам.
   В комнате наступила зловещая тишина, которая бывает после рассказа страшных историй с плохим концом, а пауза выдерживается для того, чтобы слушатели смогли представить эту ужасающую картину. Первым опомнился Рес - он встал из-за стола и, протяжно зевнув, сказал:
   - Байки для детей младшего возраста - исчадия ада, мёртвый младенец.... Пойду-ка я спать. Джин, завтра тренировка в семь, ты не забыла?
   - Нет, Рес, такое не забудешь, - ответила я брату, а потом опять обратилась к маме и бабушке. - А после того случая с Мироном были еще жертвы и нападения?
   - Да, но чаще появляются собаки, всадник больше не показывался.
   Я всерьёз задумалась над этой проблемой. Конечно, лучше всего отправиться как-то ночью в поле на разведку, но чтобы об этом никто не знал, мало ли что, испугаются за меня и не отпустят! Рес, скорее всего тоже не согласится, ему сначала надо популярно объяснить, что собаки настоящие и убивают людей, но на это уйдет слишком много времени, а, главное, сил и терпения. Лучше всего заняться этим вопросом завтра, сразу после тренировки, да и Стеллу хотелось бы проведать, как и других родственников и друзей. А сейчас не помешало бы как следует выспаться...
  
   Я проснулась рано из-за какого-то шума на улице, как потом выяснилось, это Рес попытался достать воду из колодца, а в итоге утопил в нём ведро.
   Утро, как и весь день, обещало быть теплым, несмотря на быстрое приближение холодов и темных грозовых туч. Не дул даже ветер, было тихо и спокойно, но это безмолвие скорее навивало скуку и боязнь какой-либо беды, нежели покой и радость.
   Наевшись бабушкиных гренок с вареньем и взяв всё свое снаряжение, я вышла на двор, где меня уже ждал брат.
   - Ну что, какое оружие выбираешь? - ехидно ухмыляясь, спросил Рес.
   - Как обычно, кинжалы и ножи, - ответила я и настроилась на продолжительный бой.
   Альварес ловко перехватил меч из одной руки в другую и взмахнул им пару раз.
   - Хватит выделываться, можешь начинать нападать, - сквозь зубы проговорила я, как раз в этот момент к нам пришла мама и решила понаблюдать за сражением.
   Рес сделал первую атаку - я сумела ловко увернуться и пустить в него небольшой и слабенький огненный шар. Брат подпрыгнул в воздух, сделав красивый оборот, и шар врезался в стену ближайшего сарая. После этого нападать стала уже я.
   - Джин, ты забыла, что нельзя показывать свою злость и выкладываться сразу? У тебя быстро кончаются силы, и ты чувствуешь, что проигрываешь, - сказал Рес, прижимая меня мечом к стене.
   - Неправда! - крикнула я, стараясь избавиться вместе с криком с легкой усталостью.
   Альварес метнул в меня световой луч, я не смогла увернуться и вскоре почувствовала, как сильно жжет плечо от боли. Разозлившись, я кинула в него кинжал, но оружие лишь слегка задело его свободную белую рубаху.
   Драка, как я и предполагала, длилась долго, пока я, до самого конца ловко защищаясь кинжалом, не упала на сухую землю, а Рес представил к моему горлу блестящее острие меча. Больше не было сомнений - брат лучше владеет холодным оружием, что он доказывает уже не в первый раз.
   Рес убрал меч и протянул мне руку, я поднялась с земли и взглянула на маму, рядом с которой находилась Стелла, видимо, она пришла, когда мы дрались и, не став нас отвлекать, молча наблюдала за моим поражением.
   - Привет, подружка! - воскликнула Стелла, потом подошла ко мне и крепко обняла.
   Рес вздрогнул от неожиданности, но, совладав с собой и пробурчав Стелле что-то вроде приветствия, удалился в дом.
   Со дня нашей последней встречи Стелла сильно изменилась: она повзрослела, ещё более похорошела и была как всегда жизнерадостна и весела.
   - Как у тебя дела? - спросила я, когда мы уже вышли со двора нашего дома на пустынную улицу, по правую сторону которой находились дома, слева просторное разноцветное поле.
   - Да ничего, вроде отлично. Недавно ездила на магическую практику в Туманный город, отдохнула там, поучилась новым приемам защиты и познакомилась с Грэгом.
   - Грэгом? - переспросила я. - Тем парнем, о котором мне рассказывала бабушка?
   Стелла невинно подняла глаза к небу и через несколько минут ответила:
   - Не беспокойся, с ним ничего серьёзного не было, просто так, дружба, перешедшая в симпатию, не более. А твой брат повзрослел, возмужал и выглядит таким привлекательным, особенно когда держит меч в руках.
   Я споткнулась на ровном месте и, не понимая ничего, посмотрела на Стеллу - она рассмеялась, подозревая мои мысли о её внезапном интересе к Ресу.
   - Что-то случилось? - наивно спросила Стелла, - мне кажется, тебе тоже уже пора подумать о замужестве, семье и бросить все эти штуки с холодным оружием.
   Я с любовью вцепилась в свой кинжал, как будто побаиваясь, что Стелла сейчас отнимет его у меня.
   Мы уже успели уйти далеко от нашей улицы и теперь проходили мимо старой сгоревшей почты, куда не раз залазили, будучи детьми.
   - Замужество не по моей части, - сказала я, подруга недовольно фыркнула, но продолжала слушать молча, - я не хочу всю жизнь просидеть в деревне, мне нравится магия и путешествия, а больше всего опасность. И я считаю, что настоящая любовь должна быть порождением риска и между любящими людьми должна, как костер, разгореться страсть и потом уже высокое чувство.
   - Ты говоришь так, как будто много времени только и думала об этом, - философски проговорила Стелла, - а на счет приключений брось, я и твоя мама с бабушкой уже давно заметили, что ты слишком похожа на свою кровную тётушку Лиру, которая, встретив симпатичного эльфа, уехала за Огненную реку и живет теперь в Кельне, городе этих остроухих красавчиков.
   Я улыбнулась, представив высокого, статного парня на чисто-белом коне, странно, но мне больше приглянулся конь с серебристо-белой гривой: вот бы прокатиться на таком!
   - Ладно, давай забудем об эльфах и других парнях хотя бы на время. - Предложила я, вспомнив вчерашний разговор о призраках смерти. - Что ты слышала и знаешь о Крикунах?
   Стелла встрепенулась, в глазах показался страх, губы слегка задрожали, но она нашла в себе силы ответить.
   - А что именно ты хочешь узнать?
   - Ну, когда они появились, видела ли ты их, в общем, всё, что думаешь и знаешь по этому поводу.
   Стелла сорвала с дерева пожелтевший лист и, любуясь им и теребя его в своих руках, начала рассказывать.
   - Чёрные собаки появились где-то за месяц до твоего с Ресом приезда. Сначала сельчане слышали их жуткий и леденящий душу вой, после которого обязательно кто-либо умирал при странных обстоятельствах, а потом многие мужчины стали выходить в поле, чтобы поймать эту тварь и убить, ведь все думали, что это существо - оборотень, как много лет назад, но почти никто живым не вернулся. Сивилла говорит, что те, кто выходил в поле и встретил там Крикуна, тоже превратились в призраков тьмы и теперь блуждают около деревни.
   Я внимательно слушала подругу, всё больше и больше убеждаясь в своем первоначальном решении - одной отправиться ночью в поле и собственными глазами увидеть этих собак, а главное, выбраться от них живой...
  
   Свобода! О, дайте вздохнуть мне свободно!
  
   Свеча медленно догорала на столе, за которым находились я, мама и бабушка. Близилась полночь, но никто из нас ещё не хотел ложиться спать, у меня-то были на это задуманные причины, и я дожидалась, когда сон все-таки возьмет верх над родными. Бабушка Софья достала откуда-то свои старые карты и решила погадать маме, нужно дополнить, что это у неё всегда хорошо получалось, многое сбывалось через несколько дней.
   - А где Рес? - зевнув, спросила мама, после того, как бабушка закончила предсказывать её судьбу, которая в течение будущих семи дней упрямо молчала о каких-либо событиях и говорила только о заботах с детьми, то есть со мной и Ресом, а также удобрениях для ненасытных растений.
   - Во дворе, помогает деду, - ответила я и обратилась к бабушке. - Погадай мне, пожалуйста, хочу узнать, что ждет меня впереди.
   Поправив сползающий на лоб цветастый платок, бабушка Софья перетасовала карты и, найдя крестовую даму, разложила на столе причудливую фигуру из оставшихся карт.
   - Карты говорят, ты собираешься в опасную дорогу, до конца не подозревая последствий и бед, которые она может принести.
   Я испуганно посмотрела на маму, которая с подозрением поглядывала то на меня, то на карты перед бабушкой.
   - В будущем вижу другой путь, более опасный и полный приключений. Ты отправишься в эту дорогу не одна, а с верным другом и давним помощником по крови. Огонь проникнет в твою душу, вода не в силах будет унять его, ты встретишь с оружием в руках человека и остаться с ним или идти дальше будешь решать уже не ты, а тьма, куда ты отправишься ранее.
   Да, вот это будущее! Как обычно одни тайны, покрытые мраком, а в конце оказываются правдой, простой и чистой, которую раньше можно было легко прочесть, как предложение текста.
   Соврав, что устала и очень хочу спать, я отправилась в свою комнату и плотно закрыла дверь. Хватит на сегодня гаданий на будущее, пора мастерить его самой. Вскоре свет на кухне погас, в доме стало тихо, только был слышен сверчок, поющий грустную песню.
   Я быстро собрала все свои кинжалы и ножи, поправила прическу (даже на встречу с нечистой силой нельзя идти в растрепанном виде) и, распахнув окно, вылезла на улицу.
   Было прохладно и спокойно. Небольшой ветерок теребил волосы и освежал лицо, на темно-синем небе - множество ярких звёзд, а под ногами уже успевшая слегка пожелтеть трава. Поле с детства завораживало меня своей неописуемой красотой, я очень любила и до сих пор люблю гулять одна в зарослях полыни, высоких полевых цветов и других растений. Всегда кажется, что ничто не может разрушить этот мир свободы, красоты и мечтаний, и никто не заставит меня полюбить лес...
   На охоту за волками я решила отправиться без Вихря, хотя этот умный конь всегда был со мной, даже в самых опасных ситуациях.
   Откуда-то издалека донесся дикий вой, а уже вскоре впереди меня - грозно-голодное рычание. Я содрогнулась и достала из ножен кинжал, а левой, свободной рукой создала световой шар.
   Никому и никогда не пожелаю оказаться наедине с волком в глухом поле. Мной начал овладевать страх, и я стала медленно пятиться назад, но отступать было уже поздно. В какой-то из этих моментов я даже пожалела, что нахожусь сейчас здесь, а не в чистой, мягкой кровати.
   Из темноты выступило ещё две собаки: одна большая и чёрная, другая больше походила на волка, как по величине, так и по серо-белому окрасу. Я решила не ждать, когда на меня нападут сразу три кровожадные твари, выбрав лучший метод обороны - атаку. Метнув световой шар в одну из псин, я быстро создала новый, но уже огненный пульсар, при этом легко уклонившись от прыжка большого серого волка. Световой шар отбросил пса куда-то далеко во тьму, а я сосредоточилась на оставшихся двух.
   Тем временем волк, окончательно разозлившись на столь надоедливую и неподдающуюся добычу, попытался свалить меня на землю во второй раз, а я, слишком увлекшись другой, чёрной собакой, которую победила уже не магией, а кинжалом, была крепко приложена лопатками к земле. Кинжал выпал из рук, я слегка ударилась в панику от неожиданности, но в нужный момент успела применить силу мысли и отбросить волка, который, быстро оклемавшись, продолжил атаку. Я создала шар энергии, хотя она у меня уже была на исходе, и навсегда покончила с волком.
   Пройдя несколько шагов по направлению к дому, я упала на траву, держась за поврежденное и окровавленное плечо и руку. В небе всё также заманчиво сияли звёзды, яркая небольшая комета перелетела из середины неба вниз ("Загадай желание, Джина", - подумалось мне), ветерок освежил лицо, но рана продолжала как-то странно ныть и болеть, я закрыла глаза...
   Нашли меня лишь рано утром.
  
   Руку жгло невыносимо и постоянно хотелось пить. Голова гудела, а жар не отпускал из своих объятий уже целых три дня. Порой мне казалось, что я умираю, и каждый новый закат солнца был для меня последним. Но я жила, сопротивляясь какой-то заразе, которая проникла в мою кровь с укусом черной твари.
   Даже находясь в полузабытье я чувствовала, как нежно и трепетно за мной ухаживают родные, как переживает и злиться на меня Рес, я слышала, как по вечерам плачет мама в своей комнате.
   Вечером на пятый день после ночной охоты я открыла глаза, окончательно очнувшись от тумана в моей голове, осмотрелась и заметила Реса, дремлющего в кресле напротив моей кровати.
   - Выглядишь ужасно, - улыбаясь, произнесла я, с болью разрывая слипшиеся губы.
   Рес очнулся, протер глаза ладонями рук и подсел поближе ко мне.
   - Ты чокнутая, Джин, - сказал брат, - больше никогда так не пугай меня, иначе плохо кончишь.
   Я села удобнее, а Рес дал мне кружку с водой и какими-то отварами трав.
   - Фу, что за гадость? - сморщилась я, вкус у питья был отнюдь не самый приятный.
   - Пей, дуреха. Эта гадость спасла тебе жизнь. В волчьей слюне был какой-то яд, который быстро распространился по твоим жилам и проник в сердце. Еще немного и ты погибла бы. Мне и бабушке удалось кое-как сделать этот настой, пользуясь учебниками и древними книгами по травам, но зараза все еще в тебе, и мы не знаем, как до конца вытащить ее из тебя.
   - Бред, - отрезала я. - Это простой укус волка и ничего более. Кстати, эти мохнатые твари покинули эти края? Я добилась хоть чего-нибудь?
   Рес помог мне встать и постоянно держал за руку, когда я шла - ноги затекли от долгого отдыха в горизонтальном положении и не хотели поначалу слушаться.
   - Крикунов больше нет в деревне и окружных селах, - ответил брат.
   - Это же замечательно, - воскликнула я, но мрачное выражение лица Реса не давало мне покоя. - Думаешь, у меня все настолько плохо?
   - Я не знаю, Джин. Ты чувствуешь что-то иное?
   - Кроме голода и головной боли ничего, - слукавила я.
   - Брось, Джина, я серьезно! Я несколько раз осматривал твою рану, применяя новые символы, и каждый раз они показывали разные вещи.
   - Я чувствую холод в руке и небольшое покалывание в области укуса, но что удивляет, он почти затянулся и не оставил шрама.
   - Это-то меня и пугает. Только магические ранения не оставляют следов.
   - Или же на мне все заживает как на собаке, - я не удержалась и засмеялась, стараясь разрядить обстановку.
   Рес надулся, но позволил поцеловать себя в щеку, для чего мне пришлось немного встать на цыпочки.
   Кухня умиротворяла запахами пирогов и свежей сдобы. От такого аромата в животе сразу заурчало, требуя еды.
   - Все в порядке мама, - успокоила я ее, как только она увидела меня в дверном проеме, - небольшая производственная травма и потеря нескольких капель крови. Сейчас я в норме, только не мешало бы как следует подкрепиться.
   Она тут же собрала вокруг меня на столе кучу всякой вкуснятины, от чего даже Рес не в силах был отказаться.
   Бабушка присела рядом, мама напротив, дед устроился у печки, ремонтируя что-то по хозяйству. От магии дедуля был также далек, как зима от лета, он понимал, что я вляпалась в какую-то историю, но теперь видел меня здоровой и, самое главное, живой - и этого ему было более чем достаточно. Он не лез ни в наши отношения с Ресом, ни в наши магические увлечения, ни в тренировки с оружием. Он был рядом, но не мешал нам жить, указывая, что и как делать. Именно это я и любила в нем больше всего.
   - Твоя рана еще заговорит о себе, - проговорила бабушка, спустя несколько минут. - Никому еще не удавалось уходить от стаи Смерти, так кличут крикунов на севере.
   - Это все сказки, - отрицала я, поедая теплый пирог с картошкой и грибами, - это были обычные волки, как я поняла теперь.
   - Ты не хочешь признавать правду, Джина. Я думаю, для ответов и помощи тебе стоит обратиться к магии эльфов. - Сказала мама, и ее слова словно ставили под всем диалогом жирную точку.
   - Ехать к остроухим? - возмутилась бабушка. - Я, конечно, понимаю всю трагичность ситуации, но Джина должна поехать обратно в академию и искать выздоровления там, а не за Огненной рекой.
   Завязался спор между мамой и бабушкой, в который Рес лишь иногда успевал вставить свое слово.
   Я встала из-за стола, и под шумок выскользнула во двор, спеша подышать свежим воздухом. В поле было тихо, солнце медленно скрывалось за закатными облаками, озаряя меня своим красно-желтыми лучами. Ветерок запутался в зарослях травы, совсем низко над землей кружили ласточки. Все вроде было обычным, но дышалось как-то по-особенному, воспринималось по-иному.
  
   Теперь это твоя забота. Забота о тех, кто не может найти дорогу. Кто заблудился. Кто ищет покоя...
  
   Внезапно мир преобразился, исказив фигуры, солнца уже не было, ласточки пропали, вокруг был какой-то другой мир, серый с бликами непонятных пятен на траве. Я присела и коснулась одного такого пятна кончиками пальцев - это была кровь, еще не успевшая загустеть и превратиться во что-то наподобие желе. Я пошла дальше, сквозь мрак, одновременно чувствуя усиливающуюся боль в руке и сердце. Мои попытки воспользоваться магией оказались тщетными. Я позвала Реса, но он не откликнулся.
   - Что это такое? - крикнула я в темноту. - Что происходит? Где я?
   Ответа не было.
   Я побежала дольше, и увидела вдалеке двух людей, идущих под руку.
   - Кто вы? Вы не знаете, где мы находимся? - спросила я, вглядываясь в лица неизвестных.
   - Мы ищем дорогу, и ждем помощи, - голос одного из них казался отдаленным, глухим.
   Это были два мужчины, один поддерживал другого, чтобы тот не упал - у последнего была сломана левая нога и из этой-то раны и текла кровь, которую я увидела на траве.
   - Но где ваш дом? Где поселок, который должен быть рядом? - я не понимала происходящего, за все годы обучения я слышала о перемещении тела или разума в другие страны и города, но у меня никогда бы не хватило сил переместить себя куда-то. Такое под силу только высшим магам, а никак не мне магичке-выпускнице академии.
   - Мы устали, покажите нам дорогу. Мой брат не может идти, его нога сломана... - промямлил второй, который поддерживал калеку.
   И только в тот момент я заметила, что в шее идущего справа от хромого торчит лезвие ножа. Я закричала, осознав, что вижу мертвецов, прочитала формулу защиты от нечисти - та вспыхнула веером искр, руку зажгло огнем, а в сердце словно влили горячий свинец. Теперь мой крик ужаса перешел в крик нестерпимой боли, я упала на колени, прижимая больную руку к груди, а из глаз лились слезы.
   В следующий момент я оказалась в объятиях Реса, который изо всех сил обнимал меня и успокаивал. Я была вновь в знакомой степи, в бликах закатного солнца, в объятиях родного брата, и боль постепенно уходила из моего тела, оставляя после себя лишь пустоту в сердце.
   - Все хорошо, я всегда буду рядом, сестренка, - прошептал Альварес, и вытер слезы с моей щеки.
   - Что-то не так, Рес. Это не обычный укус обычного волка. Со мной произошло что-то странное, чего я объяснить не в силах.
   Он помог мне подняться. Я продолжала дрожать, осознавая то, какой слабой я стала после какого-то одного видения.
   - Пожалуй, нам стоит навестить тетушку. Она поможет разобраться в твоей ране. Магия эльфов самая древняя из всех, что мы знаем. Она не может не излечить.
   - Я надеюсь, что мой недуг не появился раньше эльфов, - проговорила я, и мы с братом направились обратно домой.
   Я оглянулась, но поле и солнце оставались реальными. А на кончиках пальцев темнели пятна запекшейся крови.
   Было холодное тоскливое утро. Мелкий дождь падал с серого неба; последние сухие листья, упав с деревьев, теперь покрывали мокрую после многочисленных дождей землю.
   Я села на Вихря и огляделась вокруг. Рядом Рес гладил своему коню гриву, что он обычно делал перед длительной дорогой, мама, бабушка Софья и дед выходили из дома.
   - Когда перейдете Огненную реку, поспешите в Альдонс, где вы и найдете тетушку Лиру и её семью, - сказала мама, протягивая мне сумку с припасенной едой.
   - Мы всё хорошо поняли, не стоит повторять одно и то же много раз, - пробурчал, запрыгивая на Сумрака, Рес.
   Мама гневно посмотрела на Альвареса, но промолчала, а потом вновь обратилась ко мне.
   - Лира и магия эльфов залечат твою рану, но вам надо спешить, время не ждет!
   Я дернула поводья и понеслась прочь от родного села в сторону древнего леса Айэн.
   С каждым часом ветер усиливался, и поэтому становилось всё труднее дышать и смотреть вперед. Рана нервно передернулась судорогой и вновь заболела - да, видимо, настой из целебных трав перестал действовать, и я опять почувствовала какое-то странное ощущение пустоты в душе, как будто все мысли проваливаются в неизведанную пропасть зла, тревоги, одиночества.
   Я уже несколько дней пыталась пересилить эту боль и возникшую из ниоткуда душевную пустоту, но всё чаще мне начинало казаться, что я почти таю, исчезаю из этого мира, и никто и ничто не сможет мне помочь остаться здесь, на этой живой, прекрасной земле...
   Была поздняя осень, и мы старались передвигаться быстрее, чтобы первый снег не застал нас в дороге. Это время года было отнюдь не теплым и далеко не предсказуемым. Ночью мог выпасть снег, а под утро уже растаять, превратив землю под ногами в непроходимые комки грязи.
   Рес постоянно пытался подбадривать меня, шутил и пел песни, когда позволяла погода. За время нашего короткого путешествия нам не встретился ни один проезжий на дороге, что и не было удивительным - селяне готовились к зиме и уже давно закупили все необходимое в ближайшем городе.
   - Когда я встречу девушку своей мечты, она обязательно будет русоволосой и зеленоглазой, будет отлично готовить и совсем не разбираться в магии, - мечтал Рес, когда уже третий день нашего пути клонился к закату.
   Начинал падать мелкий колючий снег, а северо-восточный ветер тут же подхватывал его и уносил в сторону. Я сильнее закуталась в плащ и накинула капюшон на голову.
   - Сомневаюсь, что доживу до этого момента, - отчеканила я.
   - Зря, ты будешь первой, с кем я познакомлю ее.
   - Бедная девушка, - раззадоривала брата я. - Тебе нужна с совершенно другим характером, а не та, которую ты описываешь.
   - Ну и какая же? - спросил Рес и начал насвистывать какую-то мелодию себе под нос.
   - Та, которая будет крепко держать тебя в узде и при случае заколдует, если будешь много возникать и жаловаться.
   - Нет, такая уж мне точно не подойдет, - ответил он и начал петь уже вслух:
   Ей ты, ветер, пришли мне красотку,
   Что мне будет готовить и петь.
   Нареку её жинкой и буду
   Её ручки ласкать и тереть.
  
   Пусть глаза будут словно топазы
   Пусть сверкают, когда я пою.
   Губы словно две алые розы,
   Буду их целовать на ветру.
  
   Ей ты, ветер, пришли мне красотку,
   Васильком её я назову.
   Она станет моей нареченной.
   Под венец с ней за ручку пойду.
  
   Он так мелодично и красиво пел, что я вмиг забыла про все вокруг, и перед взором сразу представилась красивая высокая девушка с большими зелеными глазами и светлыми волосами, словно лесная нимфа.
   Внезапно где-то вдалеке показалось яркое кровавое зарево небосклона, и лесная нимфа растворилась в ночи, взмахнув напоследок красивым шифоновым платком.
   - А вон и Огненная река! - радостно воскликнул Рес: ему уже порядочно надоела продолжительная и утомительная езда. - Интересно, она, правда, огненная, как говорят люди?
   - Доедем, узнаем, - ответила я и галопом понеслась к реке, Рес, не отставая, скакал рядом.
   Название реки говорило само за себя - внизу большого ущелья вился, как огромная змея, бурный поток воды, от которого к небу лилось огненное, адское пламя. С одного берега на другой был перекинут деревянный мост, правда я никак не могла понять, почему он ещё до сих пор не превратился в горстку пепла.
   "Да, видимо, магия эльфов для меня непостижима", - подумала я и обратилась к брату:
   - Ну и как мы будем переходить этот мост?
   Альварес ехидно улыбнулся, дернул резко поводья и галопом полетел в огонь, окружающий мост и все вокруг. Как только Рес вбежал на мост, кровавые языки пламени тут же скрыли его от меня, но никакого крика боли и зова о помощи я не услышала и, переждав несколько минут и проклиная все вокруг, повторила подвиг Реса.
   Странно, но огонь не был жарким, а скорее наоборот веял ночной прохладой. В какой-то момент я почувствовала себя свободной, независимой и такой счастливой, что хотелось кричать и громко смеяться от переполняемого прилива безумной восторженности.
   Оказывается, как я узнала потом от эльфов, Огненная река была иллюзией для друзей и неописуемо ужасной смертью для врагов. Огонь касается тела странника, очищает его душу и читает сердце, как древний манускрипт. Если в сердце затаилась злоба и ненависть к эльфийскому народу, то огонь карал пришельца.
   Эльфы создали реку сразу же, как только заселили лес Айэн. По преданию, языки пламени погаснут тогда, когда умрет принц эльфов, который полюбит смерть. От загадок этого древнего народа всегда становится жутко, но это мог придумать только самый умалишенный престарелый эльф.
   - Рес, ты где? - крикнула я, как только перешла мост и оказалась на красивой зеленой поляне леса.
   В ответ прозвучало лишь громкое эхо, и с нескольких деревьев слетели встревоженные птицы.
   Лес поражал своей красотой и древностью. Несмотря на то, что за пределами Огненной реки медленно наступала зима, здесь, в Альдонсе - так эльфы назвали свое небольшое государство, всегда было яркое, солнечное лето с мелкими непродолжительными дождями, теплым ветром и всегда погожими деньками. Деревья были высокие, старые, могущественные. Перед ними чувствуешь себя не больше букашки.
   - Рес! - ещё раз крикнула я, но, как и в первый раз, ответа не последовало.
   Чувствуя себя неуверенно на чужой земле, я слезла с лошади, взяв её за узду, и дальнейший путь решила продолжить пешком. Я и Вихрь всё больше углублялись в заросли леса по тропке, которая петляла между деревьями, теряясь вдалеке. Где-то впереди раздался странный шум, Вихрь встал на дыбы и, вырвавшись из моей хватки, устремился куда-то в чащу.
   - Что за ...- только и смогла проговорить я и, не пройдя и двух шагов, оказалась уже вверх тормашками.
   Ну и что можно потом сказать об эльфийской дружелюбности и гостеприимстве? Я попыталась достать из сапога кинжал, когда уже начала чувствовать, как кровь приливает к голове, но сила притяжения моего тела к земле превысила мои возможности оказаться свободной от пут. Бросив бесполезные попытки, я начала концентрироваться на магии, хотя болезненно ощущала, как сильно бьет кровь в висках.
   Наконец я вспомнила заклинание, быстрыми движениями начертила символ в воздухе и тут же плашмя упала на землю.
   Отлично, теперь, кроме головы болит ещё и спина, на которую я бесцеремонно опустилась. Не успела я прийти в себя, как надо мной послышалось пыхтение коня и чей-то незнакомый голос. Вот тут я уже мигом достала из ножен кинжал и, быстро поднявшись на ноги, несмотря на то, что спина и ноги предательски ныли, отправила оружие прямо в грудь незнакомцу. Однако всадник легко остановил кинжал в воздухе и тут же превратил его в горстку пепла.
   Я с удивлением стала рассматривать человека, вернее полуэльфа, который совершил непростительное кощунство с моим любимым кинжалом: у него были темные волосы, что уже не свойственно для чистокровного эльфа, яркие голубые, даже синие глаза, прямой нос и слегка бледная кожа. Что ж, по меркам эльфиек он был очень даже ничего, да и, можно сказать, по моим.
   - С каких это пор чужаки начинают угрожать оружием на землях эльфов? - важным тоном спросил полуэльф, хотя его голос был создан не для вынесения каких-либо приговоров, а для исполнения мелодичных, дивных песен.
   - С тех самых, как изменилось гостеприимство эльфов, или это уже вошло в традицию подвешивать путников за ноги? - не сдавалась я.
   Незнакомец слегка смутился, но, взяв себя в руки, ответил уже более добродушным голосом:
   - Вообще-то эта ловушка предназначалась для одного вредного животного - белконыра - оно уничтожает наши цветы Уединения.
   - Отлично, теперь я вредное животное... - обиженно прошептала я, - хорошо, извинения принимаются, ты не видел еще одного человека, вернее слегка полоумного мага на лошади?
   Синеглазый отрицательно покачал головой и погладил гриву своей красивой чисто-белой лошадки, да, на таких разъезжают только знатные и богатые эльфы, гордящиеся своей родословной и голубой кровью. Разговор был исчерпан, и я решила сначала доехать до города, а потом уже там найти Реса и устроить ему незабываемую взбучку.
   Я громко свистнула, и из зарослей ко мне медленно подошел Вихрь, он наклонил голову для того, чтобы я его погладила, что этот хитрый конь обычно делал, когда чувствовал себя виноватым.
   Полукровка пристально смотрел на меня, когда я подзывала Вихря и когда взбиралась на лошадь, и, видимо, совершенно не торопился уезжать.
   - Отсюда далеко до Кёльна? - спросила я, желая узнать, сколько мне еще придется носиться по Альдонсу верхом на лошади.
   - Тут недалеко, всего лишь проехать горный водопад Желаний.
   - Спасибо, - ответила я и резко дернула поводья.
   Через несколько минут я оглянулась, но преследующего эльфа за собой не увидела, что ж, ему же лучше, все, кто находятся рядом со мной, попадают в большие неприятности. Да и новые знакомства мне заводить сейчас ни к чему.
   Я ехала около получаса, когда передо мной возникло настоящее чудо природы - водопад Желаний. С больших, массивных скал с бешеным ревом дикого зверя падали огромные брызги и потоки холодной и кристально чистой воды. Рядом с берегом росли ели, кустарники клевки (целебное растение, часто применяющиеся в зельях для превращений и общей магии), цветы душицы, тюльпаны и нежные орхидеи.
   Предания говорят, что, если забраться на скалу и спрыгнуть с нее в бушующий водопад, то обретешь мудрость и найдешь ответы на терзаемые душу вопросы. Уж не знаю, почему эльфы такие умные, то ли все по очереди кидались в воду, то ли просто прикидываются, чтобы казаться не только мудрыми, но и храбрыми. Лично у меня от одного взгляда на высокую скалу дрожали коленки, и что-то сомнительно, что найдется какой-то человек, сумасшедший с рождения, который спрыгнет в водопад. Я фыркнула и поехала дальше. Если верить эльфу, город должен быть уже не далеко, а если нет, то этому остроухому голубоглазику сильно не повезет...
   Внезапно мне стало трудно дышать от недостаточного поступления воздуха в легкие, закружилась голова, и я чуть не упала с лошади. Рядом раздалась какая-то красивая теплая музыка, она проникала в душу, сердце стало биться медленнее, и боль отступила. Я дотронулась до лба, он был мокрым и горячим, вздохнула глубже и уже со страхом не доехать до места назначения заставила коня ехать быстрее. Музыка стихла, вновь возникла тишина, которая бывает только в прохладном лесу, лишь медленный шелест листьев иногда прогонял безмолвие и подстраивался под пение ветра.
   Постепенно лес начинал редеть, и это говорило о том, что Кёльн уже близко. Я с силой дернула поводья, и Вихрь понес меня с настоящей скоростью ветра в город эльфов.
   Через несколько минут перед моими глазами появилось еще большее великолепие, чем водопад - красивые и аккуратненькие домики, располагавшиеся на самых древних и величественных деревьях, притягивали своим очарованием, на полянах росли самые разнообразные цветы и кустарники, в том числе олеандр и дикая роза. Казалось, жизнь здесь течет как-то по-иному: медленно, но загадочно, безмятежно, но в то же время осознанно и продуманно.
   Я слезла с лошади, все еще восхищенно осматриваясь по сторонам. На земле тоже были построенные дома, видимо, их построили те эльфы, которые не выносят высоты. Улица, где я находилась, была пустынна, впрочем, как и все другие. Ну, и где все жители? Вокруг, вроде, не было никаких следов нападения, да и напасть врагу на такой сильный народ, как эльфы, не всегда получалось.
   Отпустив Вихря, я направилась быстрым шагом по улице, потом повернула на перекрестке направо и уже вот тут-то и услышала громкие крики и голоса.
   Праздник Затмения, как же я могла забыть об этом! Для эльфов это один из самых главных праздников года, в этот день обычно соревнуются лучшие мастера оружия, выходя на равный бой с соперником. Но в этом нет ничего страшного: такие бои не требуют смерти противника, проигравшего в сражении, в этом эльфы не такие кровожадные, чтобы убивать своих же сородичей, однако, могут исподтишка пырнуть кинжалом, так, что будешь долго пить настои из целебных трав. После соревнований, и в этом эльфы нисколько не отличаются от людей, устраивается пиршество, а потом все идут смотреть Затмение Ляолегонии, большой и самой яркой красной звезды эльфов. Моя бабушка как-то рассказывала мне, что эта звезда - сердце одного доблестного воина Олевия, который погиб, защищая справедливость в этом мире. Однако он не смог доказать невиновность своей возлюбленной, и ее сожгли на костре Отчаяния. Теперь каждый год, в день смерти Олевия, на небе сильнее загорается звезда справедливости, взрывается и окунает Альдонс красками крови и бархата в странный мир чувств.
   Когда я вышла на середину большой поляны, передо мной в полной мере предстала картина соревнований, толпы эльфов, звон тяжелого оружия и...Рес. Ярость захватила все мои мысли, Рес стоял рядом с моим очень старым знакомым - Леандром, улыбался, наблюдая за поединком двух эльфов. Я прошептала про себя пару самых нехороших проклятий и, не задумываясь, метнула в брата небольшой огненный шар, который поразил его чуть ниже спины. Рес испуганно посмотрел в мою сторону.
   - Эээ..., Джина, как ты доехала? Я просто потерял тебя из виду, потом встретил Леандра, - начал оправдываться Рес, когда подбежал ко мне и чуть не кинулся в ноги.
   - Закат заставляет все цветы закрываться и прятать свою красоту, но, как я вижу, только не тебя. Как поживаешь? - Леандр, как всегда, выглядел и говорил красиво, что очень часто заставляло меня непроизвольно краснеть, как и сейчас.
   Эльф поцеловал мне руку, Рес прореагировал на это "кислой" мимикой лица, но ничего не сказал. Дело в том, что Леандр и я как-то встречались по молодости лет, но вскоре, не захотев серьезных отношений, ради которых пришлось бы бросить не только учебу, но и семью, я вежливо отклонила его предложение, касающееся наших дальнейших встреч и свиданий. С Леандром я познакомилась в Норасе, он учился на последнем курсе, когда я только поступала. Сначала Рес отрицательно отнесся к моему новому знакомому, но потом быстро и как-то незаметно сдружился с ним, однако не продолжал каждый раз говорить мне о том, что Леандр, да и любой эльф, будь даже он самим принцем, мне не пара, впрочем, по его понятиям, как и простой человек или маг.
   - Отлично, Леандр, - ответила я эльфу, - а ты, Рес, у меня ещё получишь.
   Братец обиделся и отвернулся, притворившись, что ему очень интересен поединок на двуручных мечах: кого он пытается обмануть? Двуручники Ресу не нравятся с тех пор, как дядя Тор накостылял ему им за довольно пакостное дело, которое моему братцу так и не удалось довести до конца.
   Солнце пекло вовсю, мне становилось невыносимо жарко и хотелось пить. Казалось, эти соревнования никогда не закончатся, конечно, я бы тоже могла выйти на поле боя, помахать кинжалами и, возможно, даже победить противника, но бороться под таким испепеляющим солнцем подобно самоубийству.
   Леандр стоял со мной рядом, держа в руке красивую розовую розу. Да, сложно найти эльфа, который был бы нехорош собой. У Леандра были голубые, как июльское небо, глаза, светлые волосы, овальное лицо со слегка выступающим подбородком, а главное, что меня в нем всегда привлекало - улыбка, она заставляла меня одновременно жалеть его и радоваться жизни. В моей памяти навсегда останется эта улыбка - живая, обворожительная, сияющая, но в то же время простая.
   Леандр никогда не заставлял меня страдать и плакать, с ним я была счастлива, но понимала, что эти отношения просто хороший короткий сон, для которого невозможно продолжение с веселым концом. Именно из-за моих глупых принципов мы расстались, хотя я до сих пор чувствую исходящую от его тела и мыслей любовь. От этого мне становится его жалко...
   - Итак, а теперь последний поединок на этом празднике Затмения звезды Олевия! - крикнул какой-то эльф из толпы. - Кто хочет сразиться с Кастором Силувер Лиотрель?
   По толпе пронесся странный шумок - видимо, никто не хотел драться с этим человеком, что означало либо Кастор Силувер Лиотрель был очень хорошим бойцом, либо просто важной персоной среди эльфов.
   - Спорим, что ты, Джин, струсишь с ним драться? - ухмыляясь, спросил Рес. - Этот великий боец уложит тебя на лопатки на первой минуте сражения.
   - Альварес, хватит, лучше, чтобы поединка вообще не было, и мы тогда быстрее пойдем пить ароматный пчелиный ром, - Леандр явно слегка нервничал, за многие годы я смогла хорошо его изучить.
   - Чтобы я боялась кого-то? Ты, мерзкий пакостный хомяк, думаешь и сомневаешься в моём владении кинжалами?
   - Да, именно на это я и намекаю. Ты всегда пряталась за меня, когда случалось что-то, касающееся драки.
   - Что?
   Конечно, меня трудно вывести из себя, но эта наглая ложь уже переходила все границы дозволенного.
   - С кем там драться? Я готова.
   Я вышла на середину поляны, на ходу доставая кинжалы из ножен. Толпа непонимающе зашумела, видимо, у многих были такие же мысли, как у Леандра насчет медового рома.
   Через несколько минут на поляну вышел высокий человек в темном плаще с накинутым на голову капюшоном. У эльфа в руках был полуторный меч с красивой рукоятью, скорее всего, из малахита.
   Я уверенно повертела в руках кинжалы, готовясь к битве. Солнце нисколько не щадило мою бедную голову и открытые плечи, продолжая печь неимоверно. Да, к концу дня уже можно ожидать загара - моя кожа очень восприимчива к солнечным лучам, поэтому из времен года я больше предпочитаю зиму и холодную пеструю осень.
   Незнакомый эльф, видно, не хотел долго скрывать свою внешность и тем более париться в плаще в бою при такой погоде, снял капюшон, а потом и весь плащ. Я пошатнулась, но не от солнечного удара в голову - передо мной стоял тот самый полуэльф, которого я встретила в лесу. Кастор Лиотрель улыбнулся и, к моему удивлению, первым начал бой. Сначала мне приходилось только защищаться, эльф не давал мне ни минуты, чтобы перевести дыхание и начать вести наступательную политику. Шаг влево - скрежет металла, прыжок назад и быстрый поворот - но ему удалось легко отбить мой коронный удар. Что ж, я никогда не считала эльфов профанами в соревнованиях с оружием, этому меня научил Леандр, но можно ведь хотя бы немного поддаться слабой и хрупкой девушке?
   Я неудачно упала на траву, выронив один кинжал, однако, вовремя успела встать на ноги, найдя оставшиеся силы, сама не знаю из каких источников, и метнула оставшийся клинок в противника. Кастор, не ожидая этого, чуть-чуть не успел отскочить в сторону, и кинжал угодил ему прямо в левое плечо, крепко застряв там от сильного и точного попадания.
   Эльф упал на колено, но меч из рук не выпустил. Пересилив себя, он, скрипя зубами (скрежет услышала даже я, находящаяся в десятках шагов от него), выдернул оружие из плеча и бросил его мне под ноги. Потом он встал, слегка покачнулся, но, удержавшись на ногах, направился с поля боя.
  
   - Где ты познала все тайны преодоления боя и научилась так сражаться?
   - У меня был просто хороший учитель, который даже не подозревал, что я унаследую от него частицу его поведения, силы и умения сражаться дальше, несмотря на трудности и раны.
  
   Солнце кровавым светом озаряло небо, скрываясь за горизонтом. Вечер был довольно тих и приятен. Не было даже слабого ветерка, но всюду чувствовалась свежесть и усыпляющий аромат цветов. Я сидела за одним из деревянных столов и с нескрываемым удовольствием пила холодный медовый ром. После жаркого дня, а тем более длительного и утомительного боя это казалось даром богов и невероятным счастьем.
   - Как дела у мамы и бабушки? - спросила тетушка Лира, предлагая мне кусочек своего фирменного пирога с черникой. - Я слышала там завелась опять какая-то нечисть?
   - Я и Рес недолго находились дома после прибытия из Нораса. Но могу сказать точно, что в деревне все хорошо. Хотя слухи до Альдонса дошли правдивые - на жителей и правда нападала адская тварь, но сейчас её больше нет в наших окрестностях.
   Я поставила кружку с ромом на стол и показала тетушке Лире свою правую руку, где красовались шрамы от острых зубов Крикуна.
   - Именно из-за этого я и приехала сюда. Мне не прожить больше года в простом мире, а здесь я хотя бы продлю себе жизнь магией, пока ты не найдешь способ помочь мне. Мама сказала, что ты до сих пор не бросила колдовство и сможешь как-то предотвратить мою смерть.
   Тетя Лира немного побледнела и, присев рядом со мной, продолжила разговор.
   - Я очень давно не занималась ранами такого типа, вернее вообще пыталась не связываться с оборотнями, а уж тем более с Крикунами. Джина, пустота и тьма попали в твою кровь, и их будет сложно удалить из неё. Но я сегодня же ночью займусь этим. Сначала мне потребуется магия эльфов, и поэтому я почитаю летописи древних времен, где есть рецепты снадобий, способных исцелить тебя.
   Она поднялась со стула и быстро зашагала в дом, оставив меня одну, но ненадолго. Мимо пронеслась какая-то большая птица, похожая на ястреба, я улыбнулась, так как знала, кому принадлежит эта живность.
   - Ты, Дик, все еще увлекаешься этими пернатыми созданиями? - спросила я у подходящего ко мне полуэльфа.
   - Знаешь, я все еще люблю охоту, а вот тебя давненько не видел в наших краях.
   Дик или Дик Дикое Ухо (это прозвище он получил еще с детства) был моим двоюродным братом, то есть сыном тетушки Лиры. Я до сих пор доподлинно не знаю, почему ему дали такое странное прозвище, наверное, как и у всех других, это второе имя приклеилось к нему как-то само собой, а его история возникновения уже забыта. Хотя, я склоняюсь больше к тому, что Дика стали называть Диким Ухом из-за действительно дикого, вернее, порванного уха, которое братцу удружил его первый, еще не до конца приученный к рукам сокол.
   Тем временем пиршество продолжалось. После пятой по счету кружки нектарного бальзама, а он считается у эльфов самым крепким напитком, музыканты наконец-то приступили к своим исконным обязанностям, то есть увеселению не самих себя выпивкой, а народ музыкой, правда музыка была какая-то слегка несвязная, но танцевать вполне было возможно.
   - Может, бросишь свой привычный строгий и определенно допрашивающий тон и пригласишь свою единственную сестренку потанцевать?
   Дик улыбнулся и протянул мне руку. Должна сказать, что я очень люблю танцевать, только в танце я могу забыть обо всех насущных проблемах, окунуться в море счастья и восторга, и эти чувства не может заменить ничто. Музыка продолжала играть все задорнее и веселее, однако, вскоре на смену этому пришли медленные и успокаивающие мелодии, которые могут исполнять только эльфы.
   - Дик, можно украсть у тебя сестру? - спросил Леандр уверенным тоном.
   - В каком смысле? - строго переспросил мой любимый братец.
   - Я имею в виду то, что хочу пригласить Джину на танец, не более, хотя...
   Я тихо фыркнула, но сама подошла к эльфу, боясь, что сейчас начнется довольно продолжительная беседа на разные утомительные темы, которая сможет перерасти в спор на оружиях.
   - Джина, скоро начнется Затмение, оно будет продолжаться около получаса. Мы с Ресом и мамой пойдем на холм Отчаяния, и тебе лучше прийти туда вместе со всеми, тогда у нас будет шанс попасть в один мир иллюзий, которые откроются при взрыве звезды Олевия.
   - Хорошо, Дик, я постараюсь не опоздать, - ответила я, и брат ушел, растворившись в толпе веселящихся эльфов.
   ...И мы понеслись с Леандром в волшебном танце вальса. Неужели я так и не забыла прошлое, когда так сильно любила его, но эти чувства теперь были какими-то другими - смешанными, странными и мутящими рассудок.
  
   Он называл меня по имени... Постоянно, негромко, лаская свой слух его звучанием. Его мысли порой были так далеки от меня, что он казался недосягаем. В танце, безудержном танце любви мы дарили друг другу незабываемые моменты жизни, мира, где мы были вдвоем... Всегда, навсегда, навеки...
  
   Вскоре, устав от толпы и танцев, мы решили прогуляться по вечернему, почти ночному лесу, где обитало спокойствие и какая-то душевная свобода.
   - Ты очень странная, Джина. Я не могу познать тебя, ты то убегаешь, как будто боясь чего-то, то прижимаешься ко мне, как к самому родному и близкому человеку. Почему ты убежала от нашей любви раньше?
   Леандр, о Леандр, если бы ты знал, что происходит в моей душе! Я продолжала молча идти, но это молчание длилось недолго, в конце концов, мне просто необходимо сейчас выговориться, а Леандру я могу довериться как никому другому.
   - Это очень трудно любить кого-то по моим представлениям. Иногда мне кажется, что в этом мире мне нет дороги в будущее, хотя порой я пытаюсь себя переубедить в обратном. Часто мне приходят мысли о том, что я приготовлена для какой-то особой миссии или не могу быть счастливой, пока не добьюсь успеха в магической карьере. А еще я страшно боюсь потерять свободу. Свобода - это все, что я имела с раннего детства, я ценю ее больше, чем любовь, больше, чем жизнь.... Как только я представлю свою жизнь другой, мне становится страшно, стыдно за то, что я кого-то полюбила и могу разрушить все то, что ценила и любила всю свою жизнь.
   - Но разве любовь не великолепное чувство? Оно заставляет пойти тебя на самый опасный поступок, забыть всех и весь мир, испытать несравненное ни с чем блаженство.
  
   Я закрыла глаза и прислушалась к тишине ночи. И хотя на душе скребли кошки, я улыбнулась, а по щеке медленно, обжигая кожу, покатилась слеза. Он будет счастлив, я уверена; волею судьбы мы не можем быть вместе, но прошу, небо, не для себя, для него. Пусть он найдет свое место в этой жизни...
   Я люблю его и поэтому отпускаю, я не сержусь на него, а говорю просто: "прощай", вот уже второй раз в своей жизни...
  
   - Я согласна с тобой, Леандр, никто не может жить и не любить кого-то. Любовь - это страсть, игра, безрассудство и ...здравое осмысление того, что происходит вокруг. Но я настолько привыкла к тому, что все, кого я люблю либо покидают меня, либо погибают, что я стараюсь не чувствовать ни влечения, ни любви. Ненависть - вот что помогает мне двигаться дальше.
   Леандр остановился, схватил меня за руки и волнующе проговорил:
   - Джина, с нашей последней встречи не могло всё так быстро измениться, ты не можешь превратиться из той веселой, жизнерадостной девушки, которую я знал и любил, в бесчувственную и холодную. Что так тебя изменило?
   Где-то совсем близко раздались раскаты грома, закапал мелкий дождик, видимо, скоро начнется Затмение, но ни я, ни тем более Леандр, не спешили идти на холм Отчаяния, где соберутся все эльфы, Рес и Дик.
   - Может новый взгляд на жизнь? Боль, ты знаешь, Леандр, как возможно чувствовать боль ежеминутно, будто в тебя впиваются несколько кинжалов одновременно, страх окутывает мысли, словно утренний туман, а вокруг пустыня душевного мира, где негде ждать поддержки и покоя. Сначала я потеряла отца, потом друзей, следом любовь и привязанность, а в конце - душу. Теперь я ничего не боюсь, ни боли, ни смерти. Но полученная совсем недавно рана слишком опасна не только для меня, и поэтому вновь за многие годы мне опять стало страшно.
   Гром раздался еще свирепее и настойчивее. Внезапно на чистом темно-фиолетовом небе загорелась красным пламенем звезда. Она будто приближалась к нам, её свет был настолько ярким, что хотелось спрятаться. Это ярко-алое, как кровь, сияние звезды проникало в самую глубину души, касалось мыслей, испепеляла чувства в прах.
   - Держись за меня и тогда, возможно, мы попадем в один мир иллюзий! - воскликнул Леандр.
   В ту же секунду я схватилась за него обеими руками и крепко-крепко обняла, потом нас закружила какая-то магическая пыль, произошел громкий взрыв, а где-то далеко раздалась неизвестная песня.
  
   Забытая земля, волшебные руины,
   Здесь слышится порою эхо старины.
   Зовет оно тебя, замаливает кровью,
   И хочет, чтобы ты узнал всё до конца.
   А в воздухе витают здесь ароматы лилий,
   Цветов, каких когда-то дарили мертвецам.
   Покой давно забыт их, не спит всё тоже эхо
   Была большая битва, вещает оно нам.
   Забыты все причины и имена союзов,
   Лишь факт рождает слезы, и смерть порочит имя.
  
   - Что это за песня? - тихо спросила я, осматриваясь по сторонам.
   Мы с Леандром находились на небольшом, облаченном в сумерки ночи поле, явно не вблизи поселка Рубежного.
   - Никогда не слышал ничего подобного, - еле проговорил Леандр, он не понимал, как и я, что происходит.
   Я привела мысли в порядок, глубоко вздохнула и, прочитав магическую формулу, создала огненный шар.
   - Обычно звезда Олевия отправляет в тот мир, где мы должны что-то уяснить для себя, но сейчас я не понимаю, почему мы оказались здесь, - проговорил Леандр, доставая из ножен меч.
   Внезапно земля стала содрогаться, шум и удары стали о сталь начали доноситься все отчетливее. Я на минуту закрыла глаза, а когда вновь открыла их, передо мной оказалась ужасная картина происходящего: земля просто багровела от крови, всюду доносились стоны раненых и умирающих, но отважные воины продолжали драться с яростью и безразличием в глазах. Я не хотела ввязываться в кровавое побоище, но выбор встал как-то сам собой - либо без пощады убьют тебя, даже не спрашивая, кто ты и как тут оказалась, либо у тебя будет шанс выжить, защищаясь от оружия оружием.
   Огненный шар я метнула в первого претендента на свидание к смерти, то есть того, кто первым осмелился подбежать ко мне.
   Как я успела разглядеть, в бое участвовали воины с гербами трилистника с одной стороны, на груди других был вышит серо-черный орел. Леандр сражался рядом, но вскоре я начала терять его из виду, а потом он вообще куда-то исчез.
   Вытащив кинжал из только что убитого мною воина трилистника, я побежала в сторону, куда, по моему мнению, исчез Леандр, одновременно уклоняясь от ударов и свистящих в воздухе стрел. Я бежала долго, слишком долго, как будто время специально остановилось для меня, потом увидела вдалеке какой-то силуэт, очень похожий на Леандра, но почему-то остановилась и упала на колени. Яд из стрелы, угодившей прямо между лопатками, растекался по жилам со скоростью света, я чувствовала его мерзкий холодок. Кинжал выпал из рук, голова закружилась, и я упала лицом в сухую уничтоженную солнцем траву и почувствовала, как мое сердце остановилось.
  
   "Я вижу холод в его глазах... Что произошло? Неужели я действительно для него ничего не значу?"
  
   Люди всегда были алчными и кровожадными. Просто иногда эти качества слегка затухают, когда человек примеряет на свою истинную личину маску лучшего человека. Так было всегда, и всегда найдется такой человек, у которого в глазах не будет ничего человеческого, жизненного и завораживающего. При взгляде на них становится холодно, печально и одиноко, однако, не все могут видеть и чувствовать это.
   Эпоха Лютых войн началась в Лазурите, в конце второго тысячелетия, спустя много лет после описанной истории, когда на престол людей взошел Леон Рыжая борода - он был очень хорошим, но в то же время жестоким воином. Несмотря на жесткую диктатуру в управлении государством, Лазурит постепенно разваливался на отдельные земли, где создавалось свое правительство, армия и законы. Желая вернуть былую власть, Леон собрал всех своих соратников, организовав Орден Трилистника, главной целью которого было подчинить высвободившиеся земли, нарекшие себя Ильзаром и Нивенией, и найти одну из величайших реликвий прошлого - меч Александрита, первого короля Лазурита, потерянного где-то в забытых землях Мертвого кургана.
   Народы, освободившиеся от гнета Рыжей бороды, в свою очередь выступили на войну под знаком бронзового орла и предводительством Геронда.
   Война оказалось бесполезной - Лазурит все равно распался на три независимых княжества, половина людей свободных земель просто исчезла с лица земли, превратившись в призраков, Леон умер от укуса ядовитой змеи, а меч Александрита так и не был найден, обреченный пролежать с мертвецами еще много тысяч лет...
  
   Блики солнца, проникавшие даже сквозь кроны деревьев, щекотали лицо и глаза, заставляя их открыться и посмотреть, какой отличный выдался денек. Вскочив с удобной травяной подстилки как ошпаренная, я дотянулась до спины рукой и с облегчением заметила, что стрелы с ядом нет, а все случившееся ночью было просто иллюзией.
   Я огляделась вокруг - Леандра рядом не было, а сама я находилась на небольшом возвышении прямо напротив города. Да, идти и идти. Ничего небольшая прогулка не помешает для обдумывания всего, что произошло со мной за последнее время.
   Ничто нельзя сравнить с природой и воздухом Альдонса. Если вам скажут, что видели нечто похожее, прошу, не верьте этим нелепым слухам! Такого просто не может быть. Природа земли эльфов - это не просто зеленая травка, голубое небо и тихий звонкий ручеек, это как совершенно живой человек, который дышит свободой, упивается красотой и живет в гармонии с собой и со всеми живыми существами в мире.
   Я из последних сил, но, радуясь, как девчонка, побежала по небольшому лугу, по краям которого стояли вековые деревья, а трава и цветы дотягивались мне до пояса. Свобода! Да за нее я готова отдать все на свете, только лишь бы всегда отпивать из кубка этот пьянящий напиток. Видел бы и слышал бы меня сейчас Рес - точно не узнал бы в моем теле свою сестру и чего доброго засадил парочку стрел для приличия.
   Несколько минут бега, и я уже около Кельна.
   - Ты бы поменьше общалась с Леандром и слушала меня, - начал свою длительную и в меру поучительную проповедь Рес, - сейчас поешь, и пойдем тренироваться.
   Я чуть было не подавилась лепешкой, густо намазанной джемом, - по мне, ночная "тренировка" меня сильно измотала, я хотела поскорее добраться до нормальной кровати, а не травяной подстилки, и крепко уснуть.
   - Что? Рес, послушай, я очень измотана, какая к черту тренировка?
   Тетушка Лира вступилась за меня, конечно, тоже исходя из корыстных соображений, например, помочь по хозяйству, но и на этом спасибо.
   - Не явишься через пять минут, прославишься жалкой трусишкой, - сказал свое окончательное слово Рес и вышел из дома.
   Ненавижу его за это! Всегда знает, чем меня уязвить и заставить что-то делать.
   Я встала из-за стола, доставая кинжалы из ножен и заодно проверяя их остроту.
   Рес нашел хорошую поляну для тренировки, здесь было мало травы и, самое главное, любопытных глаз. С нами направился Дик, а Леандра, что было странно, я до сих пор не видела.
   - А кто был тот воин, с кем я вчера дралась на празднике? - чтобы разрушить нагнетающую тишину, спросила я у Дика.
   - Да, ловко ты вчера победила Кастора, лучшего владельца меча в Альдонсе, - слегка присвистнув, сказал Дик, - да более того принца эльфов. Несмотря на свое высокое положение, он отличный парень, мы с ним часто выезжаем на охоту.
   Я споткнулась о корень какого-то дерева, чуть было не выронив из рук даги.
   - Дик, сейчас на твоих глазах совершится убийство... - сказала я, с криком кинувшись на Реса.
   Я повалила брата на землю, приставив к его горлу кинжал.
   - Ты ведь специально это сделал! Чтобы меня унизить и опозорить!
   - Ну почему сразу унизить? Ты же знаешь, что я никогда не проворачиваю дело из-за мелочей, я просто хотел поставить тебя на место, спустить с небес на землю.
   Рес начал кривляться и продолжал улыбаться той улыбкой, за которую я больше всего его ненавидела. Я убрала кинжал, быстро встала на ноги и пошла обратно в город.
   - Не так быстро! Тут с тобой еще кое-кто хочет побеседовать на клинках! - крикнул мне вдогонку Рес.
   Я круто повернулась, слегка вздрогнув, как после погружения в холодную воду, сделала несколько шагов по направлению к брату и остановилась.
  
   И сердце вырвалось наружу, и из души раздался крик; и страсть окутала сознанье, любовь затмила все на миг...
  
   Возможно, это глупое военное правило, хотя скорее обычай или традиция, укоренившееся, как закон, но реванш есть реванш. Если проигравший в поединке воин требует повторного боя, то отказывать не то чтобы неприлично и стыдно, но и, значит, легкомысленно поставить крест на своей карьере - с трусами, как говорят, не общаемся. Да я и сама больше всего ненавижу в людях трусость и лицемерие.
   "Подстроил, гад, - нервно думала я о Ресе, - ладно, с тобой я разберусь позже, а теперь следует подумать о предстоящем бое, в этот раз Кастор подготовился, скорее, для победы, чем для поражения".
   Солнце сильно слепило в глаза, заставляя жмуриться. Что с тобой, Джина, почему у тебя дрожат коленки, и руки совершенно не хотят слушаться? Всё, завязываю с любительскими драками и ухожу на заслуженный покой на берега моря Надежды.
   - Какое оружие? - спросила я, заходя в круг (обычно на месте поединка отчерчивается круг, и если ты шагнешь в него, то уже не имеешь право отказаться от боя - нечего было соваться, куда не надо!).
   - Мечи, но не двуручники, - сказал Рес, явно довольный собой, конечно, я просто ненавидела мечи по причине моего неумения на них драться, - есть еще условие.
   - Что? - возмущенно воскликнула я, - вообще-то условия должна ставить я, как победившая в прошлом бое.
   - Ладно, только не разрыдайся, так ты согласна?
   Кастор протянул мне руку, я нервно её схватила и сильно, чтобы стало больно костяшкам пальцев, потрясла.
   - На поцелуй?
   - Что? - я отпрянула и выдернула руку из руки эльфа.
   Это предложил уже не Рес, а сам Кастор. Теперь он улыбался, причем его улыбка мне немного нравилась, особенно тот странный блеск в его голубых глазах, полный азарта, чувств и лукавства.
   - Всё, переговоры сторон завершены, начинаем поединок, - заумным голосом заключил Альварес.
   Иногда возникают такие моменты, когда хочется просто создать огненный шар и поджарить задницу своему брату, который только и занимается тем, что доставляет мне неприятности. Я неуверенно взяла меч в правую руку, продолжая проклинать себя за то, что вообще встала с той травяной подстилки, а, тем более за то, что опять поверила Ресу и поймалась на крючок, как какая-то нежить, не отличающаяся интеллектом.
   Сначала Кастор выжидал моего нападения - я не такая дура, чтобы первой лезть на рожон - потом атаковал, притом умело атаковал, я еле-еле успела увернуться. Удар, вновь отступление, попытка задеть острием - неудачная попытка.
   Меч каким-то образом вылетел из моей руки, поставив меня в прямо сказать неловкое положение - если в поединке теряешь оружие, всё, либо можно считать бой оконченным, то есть не в мою пользу, либо эльф смилостивится и подаст мне мое оружие, чтобы продолжить драться.
   Однако эльф почему-то не спешил подавать мне меч и даже опустил свой, коварно улыбнувшись. Поняв, что дело пахнет жаренным, притом уже давно подгоревшим, я понеслась что было сил в лесную чащу, что явно противоречило моим принципам - но целовать эльфа, даже такого симпатичного, нет, нет и еще раз ни за что!
   Я неслась по лесу, не замечая ни начинающейся усталости в ногах, ни каких-либо буреломов и высоких кустарников - главное быстрее вернуться в дом к тетушке Лире, узнать у нее про заклятье и смотаться из этого проклятого города. Что с тобой, Джина? Убегаешь от какого-то эльфа, проиграла в поединке. От кого или от чего ты пытаешься спрятаться? Может от самой себя?
   - Это глупо, - я остановилась и прислонилась спиной к древнему, судя по коре и пышной кроне, дереву, - мне не страшно, я ни от кого не бегу, просто...
   Откуда он выскочил??! Я даже и думать не могла о том, что Кастор побежит за мной, видимо, для себя он решил иначе. Ну что ж, мы продолжили забег.
   Я пыталась попасть в надоедливого преследователя сначала кинжалом, потом энергетическим шаром, но безрезультатно. В то же время я начинала ощущать дикую ломоту в коленях, казалось, что еще буквально несколько шагов, и я упаду на траву опушки, куда мы недавно забрели. А вы когда-нибудь чувствовали такую дикую усталость? Я стала бежать все медленнее, но не потому, что хотела сдаться, это делали мои ноги, которым уже явно надоела эта бесполезная беготня.
   Я остановилась, не желая умирать таким жалким способом - от бега, и решила отдаться в руки судьбы, так рьяно преследующей меня вот уже около получаса.
   Кастор подошел ко мне и взял за руку - чтобы не убежала, но как-то нежно и незнакомо, отчего у меня по спине побежали мурашки. Он с трудом, как и я, переводил дыхание, а на его лице был заметен небольшой ожог - видно я все-таки неплохо поработала магией. А в следующее мгновенье наши взгляды встретились. Я закрыла глаза, но не от бьющего в глаза яркого солнца. Я почувствовала рядом его тихое дыхание, ощутила прикосновение его нежных губ, казалось, я теряю сознание от переполняющего меня опьяняющего, как вино, чувства сильной симпатии, способной превратиться в любовь.
  
   Люблю тебя и проклинаю, зову, но и забыть хочу, тебя ночами вспоминаю, целую и не разлюблю...
  
   Ночь. Полная серебристо-белая луна сияла на темном небе, выстилая на домах и зеленом покрове земли причудливые и загадочные дорожки. Тишина. Ни единого шороха, ни дуновения ветерка, казалось, в эту самую ночь, всё куда-то исчезло. Было немного душно, но все-таки прохладнее, чем днем.
   Я ласково, медленно гладила Вихря по его черной, сливающейся с общей темнотой гриве.
   - Эх, Вихрь, куда ты меня занес в этот раз? - тихо спросила я животное, выводя его из конюшни. - Хочешь прогуляться?
   Конь, развеселившись предстоящей ночной прогулке, заржал и коснулся мордой моего лица. Я, забыв про всякое седло и уздечку, забралась на Вихря, и мы устремились во тьму.
  
   - У тебя нет больше выхода, - твердо сказала Лира, хотя в её голосе было явно скрываемое сомнение, - это единственное лекарство, которое действительно сможет помочь. Как говорят, болезнь надо лечить тем, чем ты заразилась; так и здесь, только сами призраки смогут убрать из тебя проклятую кровь.
   - Но отправляться в Затерянный город тоже равносильно скорее смерти, чем продолжению жизни. В тех землях нет ничего живого, многие сотни лет там живут мертвецы, незнающие покой. Если уже доберешься до города, значит, ты везучий, а найти в захоронениях меч Александрита - это просто мечта, притом мечта сумасшедшего. Это еще никому не удавалось, - мрачно заключила я.
   - У тебя нет другого выхода. Магия эльфов и мои снадобья не смогут долго сдерживать разрастание твоей раны. Ты должна либо бороться за жизнь, либо сдаться и навсегда превратиться в призрачного оборотня.
   Я встала из-за стола и подошла к окну.
   - Чудная ночь. Говорят, тьму нельзя ничем разрушить. Это правда?
   Лира захлопнула толстенную книжку по магии и, не торопясь, ответила.
   - Тьма живет в нашем сердце, но в нем есть еще место для любви, веры и надежды. Джина, вера в себя и любовь помогут тебе в этом трудном пути, полном лишений и смертей. Открой свое сердце и тогда ты поймешь, ради чего стоит жить, улыбаться и дарить свою радость другим, любящим тебя людям. Александрит сможет обезвредить твою кровь прикосновением лезвия. Ты умрешь, но возродишься вновь уже обычным человеком.
   - И у меня больше не будет способностей к колдовству?
   - К сожалению, нет. Александрит полностью очистит твою кровь от любых признаков магии - и плохой и хорошей. Но ты останешься жива, будешь такой же веселой и жизнерадостной Джиной, какой мы тебя знаем.
   - Только без способностей защитить себя.
   Я закрыла глаза и попыталась представить свою жизнь без магии, но у меня не получилось.
   - Хорошо, но как мне добраться в Затерянный город?
   - Вы отправитесь через Южные ворота Альдонса и поедете строго на юг. В твоих жилах течет призрачная кровь, и поэтому на пути к цели тебе будут являться знаки - потерянные души или посланники смерти. Ты должна прислушиваться к ним, но не позволять им командовать собой. И еще запомни - ты ни в коем случае не должна помогать им, раз воспользовавшись силой пустоты - и будет сложно от нее отказаться.
   - Я поняла, тетя, спасибо за советы.
   - Да хранит тебя вечное добро, - сказала Лира и поцеловала меня в лоб.
  
   - Что, Вихрь, ты все еще хочешь прогуливаться шагом? - смахнув слезу со щеки, уже весело спросила я.
   Конь, явно поняв, о чем я его спрашиваю, понесся с невиданной скоростью по лесной дороге, укутанной лунным сиянием.
  
   Я решила не возвращаться в город и провести ночь в скромной тишине ночи. Продолжительная прогулка по лесу вывела нас с Вихрем к самой границе Альдонса, за которой вновь начиналась бесконечная степь, где сейчас господствовала снежная поздняя осень. Да кто не знает настоящую вьюгу в поле? Конечно, только тот, кто ни разу не пересекал его в это суровое время года в государстве Лазурит. Сказать по правде, не каждый вынесет такое испытание - тебя не только будет сдувать холодный, проникающий в самую душу ветер, а снег мешать видимости и замораживать лицо, самое трудное - это выдержать все эти капризы погоды много дней подряд до достижения определенной цели, ведь в открытом поле не так много поселений. А, значит, если ты упадешь с лошади, то больше не выкарабкаешься из огромного сугроба, да и помочь будет некому.
   - У меня два дня, чтобы подготовиться, - проговорила я тихо, разворачивая коня обратно в сторону густого леса Айэн.
  
   Вернувшись в город с восходом солнца, я забежала на несколько минут в дом тети и опять отправилась в путь, но уже не в такой длительный - в восточной части Кельна я приметила замечательную площадь для проведения ритуалов. Да, не мешает вспомнить магические приемы, прежде чем посещать неизведанные места.
   Город просыпался медленно, на пустынных улицах бегали только мелкие дворняги, да домашний скот. Для того чтобы достичь восточной части, необходимо было пройти сначала через центральную площадь, где располагались таверны, небольшой рынок и дома для эльфов высших кровей. Многие лавки с различными безделушками, меньше с действительно нужными вещами, уже были открыты, несмотря на ранний час.
   - Девушка, не желаете ли приобрести изысканные украшения для вашей симпатичной шеи? - ласково, строя глазки, спросил один из торговцев.
   - Удавку что ли? - съязвила я.
   Продавец явно обиделся, но ему на смену привязался другой.
   - А как на счет оружия? Оно-то вас, я уверен, заинтересует? Я видел, как вы победили Кастора Силувер Лиотрель.
   Думаю, что не стоит даже говорить о том, что холодное оружие моя слабость. Ну как можно спокойно пройти мимо острого ножа или клинка, лезвие которого так причудливо играет на солнце?
   - Хорошо, сколько стоит, например, этот ножичек? - спросила я, указывая на короткий кинжал с серебряной окантовкой.
   - Десять серебряных, к нему прилагаются еще кожаные ножны.
   Продавец протянул мне в руки кинжал, я несколько минут подержала его в руках и поняла, что не смогу с ним расстаться. Отсчитав ровно десять монет (ну почему деньги так быстро кончаются?), я продолжила свой путь уже без всяких незапланированных остановок.
   После того, как я сделала последний поворот с самой длинной улицы города - Мостовой (эта улица была выложена камнем), ритуальная площадь предстала передо мной в полной красе: здесь было не просто уютно, волшебно! В середине площади находился небольшой водоем с фонтаном, рядом располагались лавочки, а далее росли деревья, наверное, самые старые из тех, которых я видела в Альдонсе.
   Я приметила небольшой участок с мягкой землей и начертила здесь пентаграмму и несколько мелких магических знаков, которые всегда помогали мне при ворожбе. Потом я села на нижний край пентаграммы, пытаясь сконцентрироваться на центре. Заклинание "рождение жизни" мне всегда давалось очень хорошо, оно было самое простое, и я решила начать с него, а уже потом перейти на боевые.
   Небольшое семя подсолнуха я нашла в своей сумке с трудом (в ней вообще с трудом можно что-то найти!), поместила его в вырытую ямку и слегка присыпала землей. Потом прикрыла образовавшийся бугорок земли ладонью, как бы защищая от ветра, закрыла глаза, мысленно рисуя нужные магические знаки. Образ нахально улыбающегося Реса невольно всплыл в памяти, едва не разрушив заклинание. Я открыла глаза и убрала руку: бугорок земли зашевелился, из него сначала показался стебелек, который начал быстро расти, затем листья и, наконец, цветок подсолнуха. Он тянулся к солнцу, как бы улыбаясь и радуясь своему рождению, но вдруг внезапно начал отцветать и вскоре совсем завял.
   Я поспешно создала огненный шар, пытаясь убедится, что магия меня не покинула. В ту же секунду боль в руке вновь дала о себе знать, но только с удвоенной силой. Полностью забыв про ритуальную площадь, я устремилась в лес, стараясь убежать от этой боли. Все, медлить нельзя, необходимо спасать свою шкуру, пока еще не поздно. А вдруг уже поздно?
   Лес, видимо, привык к моему внезапному появлению и постоянным пробежкам. Меня это саму начинало забавлять.
   Боль утихла также внезапно, как и началась. Я перешла на шаг, восстанавливая мысли и дыхание. Подо мной, извергая потоки воды, находился водопад Желаний, тот самый, перед которым преклонялись все эльфы. Здесь было прохладно; а когда я заставила себя посмотреть вниз, у меня немного закружилась голова. Еще раз подловив себя на мысли, что только сумасшедший может прыгнуть в этот поток воды, я повернулась, чтобы уйти, но столкнулась носом к носу с Кастором.
  
   Он произнес мое имя и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ, взглянув в голубую глубину его глаз. Он обыкновенный, но в то же время не такой, как все, у него есть недостатки, но когда он улыбается, они испаряются сами собой, он сможет добиться всего, чего пожелает...
   Но почему же он не хочет добиться меня?
  
   Сначала мне захотелось угостить его световым шаром, потом смилостивиться и обнять, но я выбрала третий вариант.
   На пощечину Кастор отреагировал так, как я и предполагала: изумленным взглядом и вопросом: "За что?".
   - За поцелуй. Не приближайся ко мне и не ищи встречи. Скоро я покину ваши земли, и ты вновь заживешь спокойной жизнью.
   Отчаяние и ненависть....Да, только они помогают жить, делая дух сильнее. Ты становишься одиноким, но разве одиночество - это не свобода познать самого себя?
   - То, что было вчера - не более чем игра, если ко всему подходить серьезно, можно попрощаться с веселой жизнью, - сказал Кастор, потирая ударенную щеку. - Если закроешь свою душу от всех, станешь черствой и холодной, а, значит, слабой.
   - Я придерживаюсь по этому поводу другого мнения. Никто не причинит тебе боль и страдания, никто не заставит полюбить, а потом попросит забыть навеки, если замкнешься на себя. Сильная любовь ранит и ослабляет мысли.
   Я вновь посмотрела на водопад. Быть бы свободной, холодной и всегда убегающей от всех, как вода! Мне стало грустно и почему-то противно от самой себя. Что я говорю? Неужели яд до такой степени проник в мое сердце, что повлиял на мысли, чувства и все то ценное, что я в нем хранила?
   - Прости, - чуть слышно проговорила я и совершила, видимо, самый бездумный поступок в своей жизни.
   Сначала я почувствовала себя полной дурой, а потом сырую холодную воду, с огромной силой обрушивающуюся на меня со всех сторон. Кастор что-то крикнул мне вслед, но я его уже не слышала, что ж, спрошу потом, если выплыву.
   Я так и не поняла до конца, что заставило меня ринуться в омут с головой. Неужели я на столько боюсь вновь полюбить кого-то, что готова пойти даже на смерть, лишь бы не чувствовать новые сердечные муки?
   Стараясь выплыть, я с усилием держала остатки воздуха в легких, понимая, что еще немного, и утону, так и не узнав, что чувствует Кастор.
   Картинка возникла быстро, как в ночь затмения звезды эльфов. Я оказалась в какой-то заброшенной местности, вокруг простирались холмы, верхушки которых были покрыты снегом, земля под ногами была черная от гари и копоти. Дышалось тяжело, в области сердца предательски защемило, рассудок предупреждал об опасности.
   "Ты не в силах ничего изменить, - донесся глухой голос из темноты, прикрытой туманом. - Проклятие одиночества..."
   Из тумана выехала темноволосая всадница в сером плаще, у ее лошади были красные, как рубины, глаза, которые наводили ужас.
   "Судьбу уже нельзя изменить, магия завладеет тобой, твоими мыслями и сердцем... Забудь его, впереди так много неизведанного..."
   Всадница исчезла, но возникла новая картинка: я стою на коленях, обнимая тело какого-то мужчины. Я будто видела себя со стороны, подсознательно понимая, что в нескольких шагах - это я, убитая горем, нервно призывающая хоть кого-нибудь на помощь.
   Все вновь переменилось. Теперь в моих руках оказался какой-то темно-синий камень, кончики пальцев слегка покалывало и согревало в той руке, в которой я держала его. Лазурит. Камень чужой души, путь к спасению.
   Опять холодная вода и дрожь по всему телу. Я зажмурила глаза, откашлялась, а когда пришла в себя - надо мной было голубое небо, солнце нещадно палило, рядом сидел Кастор и нежно гладил меня рукой по щеке.
   - Если в следующий раз захочешь умереть, просто скажи, я сам тебя отправлю в лучший мир.
   Я улыбнулась и посмотрела на вершину водопада Желаний, откуда недавно прыгнула вниз - и что только на меня нашло? Я почувствовала себя поистине сумасшедшей...
   - Ты когда-нибудь прыгал с вершины водопада? - спустя пару минут спросила я, ласково глядя на него.
   Его ласки успокаивали и завораживали. Возможно, я смогла бы полюбить его.
   - Я не такой рискованный, как ты, Джина, - ответил он. - Но это-то меня в тебе и пленяет. Ты не такая, как все. При первой же нашей встрече я не мог отвести глаз от твоего лица.
   - Даже когда оно было вверх тормашками? - я засмеялась и перекатилась на живот.
   - Даже тогда. Я думаю, что наша встреча это судьба.
   Мы помолчали. Природа вокруг умиротворяла, расслабляла, хотелось так и лежать всегда на мягкой зеленой траве и слушать рев водопада, чувствовать, как брызги воды касаются лица.
   - Я помню момент, когда впервые узнала, что обладаю магическими способностями, - Кастор внимательно слушал, продолжая нежно смотреть на меня. - Мне было всего пять, а Ресу и того меньше. Мы играли в поле, это было ранней весной, снег еще не сошел, было много луж с небольшой коркой льда, в которые мы кидали подтаявший снег. Я отвернулась всего на миг, а оглянувшись, увидела Реса в холодной воде глубокой лужи, которая образовалась в яме между двумя небольшими холмами. В тот момент я перепугалась до смерти. Маленькая, ничего не умеющая девчонка с прутиком в руках. Я подбежала почти к краю льда, но понимала, что не смогу вытащить брата из западни.
   Я перевела дух. В мыслях я будто оказалась вновь в далеком детстве. Этого момента из своей жизни я никому не рассказывала раньше.
   - И что было дальше? - прервал мои мысли Кастор.
   - Я закричала, зовя на помощь, и конечно расплакалась. Потом упала на лед и стала ползти к нему, протягивая ручонкой шарф. Рес уже почти не двигался, холодная вода тянула его ко дну. В тот момент я прикоснулась рукой к воде, и внезапно все вокруг озарилось светом, таким жарким, как языки огня. Он не обжигал, а спасал. Снег вокруг нас растаял, лужа исчезла, и Рес оказался на земле, а не в воде. Он дышал, чему я сильно удивилась и удивляюсь до сих пор. Альварес будто родился под счастливой звездой и с тех пор она охраняет его. А спустя несколько месяцев дар ворожбы проявился и у него.
   - Вы очень близки с братом?
   - Да, он словно моя вторая половинка, хоть мы и не близнецы.
   Мы вновь замолчали, слушая дивное пение птиц. Было легко и свободно. Странно, но впервые я почувствовала себя свободной с другим человеком. Оказывается, не всегда требуется одиночество, чтобы побыть в гармонии с собой.
   - Джина?
   - Да?
   - Можно тебя поцеловать?
   Кастор склонился над моим лицом и пристально посмотрел в глаза.
   - Конечно.
  
   Завтра был мой последний день пребывания в Кёльне, да и вообще в Альдонсе. Ресу о своем решении я сказала еще утром, когда он тренировался с Диком. Брат немного помолчал - ему не хотелось так скоро уезжать, но он не мог оставить меня одну. Мы договорились выехать после обеда, а пока я молча бродила по улицам Кёльна, наблюдая за веселой жизнью его народа, которым не грозило никакое проклятие.
   - Я думал, что ты подольше погостишь здесь, - окликнул меня Леандр.
   Это была наша первая встреча после ночи иллюзий, и мне хотелось его о многом расспросить.
   - Дела не ждут, - улыбаясь, соврала я: не хотела, чтобы Леандр знал настоящую причину моего приезда и столь скорого отъезда из города эльфов. - Надеюсь, мы еще встретимся. Кстати, после праздника я нигде не могла тебя найти. Что-то случилось?
   - Не только же ты деловой человек в этом мире. Решал кое-какие проблемы, но теперь все в порядке. Если бы я знал, что ты так скоро нас покинешь, не терял бы столько времени даром, а проводил бы его с тобой. Сколько красот ты еще не повидала в Альдонсе!
   Мне стало жалко Леандра: он старался быть веселым, но у него это плохо получалось. В глазах читалась печаль и грусть, но, похоже, эти чувства предназначались уже не мне.
   Внезапно раздалась торжественная музыка, которая обычно оповещает о прибытии правителей и высокопоставленных вельмож. Леандр слегка побледнел и посмотрел в сторону леса, куда исчезала дорога, по которой мы шли.
   - Эрика приехала, - спустя мгновение проговорил он чуть слышно.
   - Кто это? - непонимающе спросила я, но Леандр уже схватил меня за руку и тащил по направлению к мостовой улице.
   Как оказалось, не мы одни прибежали на площадь, здесь собралось уже все население Кёльна, чтобы встретить какую-то преподобную Эрику. И тут моему взору представилась завораживающая картина, которую можно увидеть только в лучших галереях королей. Среди блестящей на солнце зелени и цветов ехал на ослепительно белоснежной лошади Кастор, а рядом с ним на великолепном вороном жеребце восседала небывалой красоты девушка-эльфийка с золотистыми волосами и яркими голубыми глазами. Позади них шествовала свита, состоящая из прислуг и воинов-лучников, довольно серьезных парней на вид, я бы сказала...
   Народ ликовал, Леандр покраснел, как роза в его руках, я злилась, сама не зная на что, наблюдая то за Кастором, то за Леандром. И чего только они нашли в этой эльфийке? Ладно, не спорю фигурка ничего, не сравнять с моей - я любила злоупотреблять сладким, но разве это не окупалось моими постоянными пробежками и тренировками?
   Вскоре до меня донесся голос Реса, и стало еще тоскливее, может рвануть из этого города прямо сейчас?
   - Какая красавица! - воскликнул Альварес, не сводя глаз с Эрики. - А кто она такая?
   - Сестра Кастора, она прибыла из Солнечной долины, куда отправлялась по деловому соглашению, - ответил Дик.
   - Эх, везет же кому-то с сестрами! - тяжело вздохнув, произнес Рес, бросив на меня насмешливый взгляд.
   - Замолчи, Рес, - накинулась на него я. - Так значит Кастор все же не простой эльф? О его якобы королевской принадлежности я слышала не раз в толпе.
   - Вовсе нет, - ответил на мой вопрос Леандр. - Он законный принц Альдонса, а его сестра принцесса.
   Я едва не забыла, как дышать и говорить.
   - Так он же полуэльф, как он может быть вашим принцем? - вмешался в разговор Рес.
   - В жилах его матери течет кровь и эльфов и людей. А король чистокровный эльф. Кастор перенял кое-что от своей бабки, человеческой принцессы вашего государства.
   - Вроде цвета волос? - язвительно спросила я.
   Леандр оставил мое умозаключение без внимания.
   - А где находится эта Солнечная долина? - Рес не мог оторвать взгляда от Эрики.
   Представители королевских кровей уже покинули улицу и направились в свой замок, который находился в западной части Альдонса, где протекает река Эрлис, берущая свое начало из водопада Желаний.
   Толпа стала расходиться, мы тоже покинули одну из главных улиц Кельна.
   - Солнечная долина - это еще один город эльфов, намного южнее от нас, он расположен на берегу моря, где всегда светит солнце, и нет места ветрам и холодам. Эльфов осталось очень мало, и госпожа Эрика должна заключить брачный союз с принцем Солнечной долины, чтобы объединить всех нас и укрепить союз между морскими и равнинными эльфами.
   Леандр с любовью посмотрел на розу, которую он продолжал нежно держать в руке, вдохнул ее аромат и приколол на куртку у сердца.
   Я поняла, что он любит Эрику, и сейчас переживает, что его положение ничтожно по сравнению с особами королевских кровей.
   - Союз без любви у эльфов - это что-то новое, - Рес как всегда любил лезть не в свое дело.
   - Но она любит его, - грустно ответил Леандр.
   Дик утвердительно кивнул, будто знал все амурные дела принцев и принцесс.
   - Эрика с детства знает принца Герольда.
   - О, это многое объясняет, - заключила я, и разговор решили на этом закончить.
   Рес пошел вместе с Леандром в оружейную, а мы с Диком направились обратно домой к тетушке Лире.
  
   - Как скоро вернется твой отец, Дик? - спросила я, когда мы с братом уже сидели в беседке у дома.
   Дик гладил по пернатой холке своего ястреба, птица довольно жмурила глаза и будто улыбалась.
   - Я думал, что он вернется вместе с отрядом госпожи Эрики, но, видимо, его задержали в долине еще какие-то непредвиденные дела.
   - Ясно, - проговорила я.
   - Мой отец моряк, ему скучно жить на равнине.
   - Но почему же вы тогда не переедите в Солнечную долину?
   - Все возможно решиться после брака Эрики и принца Герольда. Эльфы долины не очень-то приветливы к чужакам, особенно людям. Маме будет там тяжелее.
   Дик отпустил ястреба в полет, несколько мгновений пристально наблюдая за его завораживающими движениями в воздухе.
   - Но народ Альдонса принял ее за свою, - не понимала я, - к тому же они столько лет живут в мире и любви с твоим отцом. Зачем эльфам долины отрекаться от нее?
   - Они всегда с недоверием относятся к людям. Солнечная долина живет обособленно, людские поселения находятся на много миль от нее. По периметру их земель неустанно стоят воины-стражники, охраняя границы от всех незваных гостей, кроме собственной расы. Народ Альдонса уже в половину не так чистокровен, как они. Во многих наших семьях есть человек, будь то отец или мать, дед или бабушка. Для нас это не важно, главное, чтобы человек был миролюбивым и чтил наши традиции. Но эльфы долины не поддерживают такие союзы. Люди смертны, а для них это ужасный минус. Полукровки живут меньше, чем чистокровные эльфы, старятся быстрее. В их глазах - это угроза вымиранию эльфийской расы.
   - Как все сложно и запутано, - стараясь сделать разговор не слишком серьезным и политическим, сказала я. - Но ведь Эрика тоже не чистокровный эльф, почему же этот союз состоится?
   - Да, таковы мы, но люди не тоже так просты, как кажутся, - он ласково ущипнул меня за щеку. - Глядя на достоинства Эрики, забываешь, что в ее жилах течет и людская кровь. Она мыслями и душой эльф. Человечность не свойственна ей, она совершенно не похожа на своего брата Кастора.
   Дик тяжело вздохнул и взъерошил волосы.
   - Ты не будешь против, если я поупражняюсь со своим ястребом и оставлю тебя одну ненадолго?
   - Нисколько, - ответила я, - главное, чтобы он не порвал тебе второе ухо.
   Дик улыбнулся, свистом подозвал ястреба и вышел из беседки.
  
   После обеда я решила прогуляться по лесу, проведя несколько часов наедине со своими мыслями. Зеленая листва нежно шелестела под ногами, птицы перелетали с ветку на ветку, несколько раз мне удалось увидеть белок. Одна из них оказалась настолько смелой, что не испугалась меня и продолжала грызть орешек, когда я проходила всего в двух шагах от нее. Солнце просвечивало сквозь крону высоких деревьев, озаряя красоту разноцветных орхидей. Я почти полюбила лес. Он очаровывал своими тайнами, манил укрыться в его зарослях. Если поле было видно как на ладони, от него нельзя было скрыться, куда не пойдешь, то лес каждый раз загадывал очередную загадку, и очередная поляна всегда отличалась от предыдущей.
   - Любишь прогуливаться одна? - раздался знакомый голос за спиной.
   Я обернулась и увидела Кастора в парадном королевском одеянии, видимо, он еще не успел переодеться после встречи сестры.
   - Познаю тайны леса, - ответила я. - Я выросла среди полей и никогда не видела ни орхидеи, ни таких высоких могучих деревьев.
   Он подошел ближе и взял меня за руку. Его ладонь оказалась теплой и нежной.
   - Как встреча с сестрой?
   - Тебе уже поведали всю историю моей семьи? - улыбнулся эльф.
   - Лишь толику самого необходимого, - соврала я. - Так значит, ты принц?
   - Да, и обычным простолюдинам велено преклонятся перед моим величием.
   Я рассмеялась, и мой смех эхом разнесся по опушке леса.
   - Теперь, я думаю, мне стоит называть тебя ваше высочество?
   - Прошу, оставь эти разговоры, - спокойно сказал Кастор, - ты можешь называть меня как хочешь.
   - К чему такое снисхождение особы королевских кровей?
   Мы остановились возле огромного старого дуба, ствол которого не поддавался обхвату и десятку здоровых мужчин. Кастор облокотился на него, прислонив меня спиной к дереву. Его глаза излучали тепло и какое-то странное неизведанное чувство любви и обожания.
   - Может, потому что ты мне симпатична?
   Я фыркнула.
   - Просто симпатична? - я премило захлопала ресницами.
   - Ну, хорошо, больше, чем симпатична.
   Он поцеловал меня, нежно, неторопливо, я ответила на поцелуй, и внутри стало тепло, словно в сердце зажгли огромный факел. Кастор крепко прижал меня к себе, словно хотел защитить от всех и каждого, кто посмеет угрожать моей жизни. Я закрыла глаза и полностью покорилась новому чувству. Вот это и есть любовь?
   Поцелуй, казалось, длился вечно, а когда мы смогли наконец оторваться друг от друга у меня не нашлось слов, чтобы выразить то, что я ощутила от его прикосновений.
   - Ты меня околдовала, - произнес эльф, и мы пошли дальше в лес, держась за руки.
   - Нет, всего лишь наложила приворот, - отсмеялась я.
   Мы шли долго, пока лес постепенно не стал редеть, а впереди показались огоньки башен королевского замка. Он был великолепен, впрочем, как и все эльфийские строения. Его стены были одновременно и из камня и из дерева; словно его создавала сама природа. Каменные башенки были разноцветные, будто состояли из самых различных пород камня, а деревянные строения все были резными - какие только картины нельзя было разглядеть на них! И все загадочно сверкало и завораживало, особенно при освещении полной луны и миллиарда звезд.
   - Какая красота! - я не смогла удержаться, чтобы не выразить свое восхищение.
   Мы отправились дальше, чтобы оказаться к замку как можно ближе. Кастор повел меня вдоль берега реки, по которой плавали серебристо-белые лебеди, а у самого подножия замка, в дельте реки, был огромный остров из зелени и цветов. Когда мы подошли ближе, я смогла разглядеть, что это были лотосы, их аромат сводил с ума, а красота не уступала орхидеям.
   Около замка был свой собственный сад, где гуляли высокопоставленные эльфы и приезжие гости. Кастор указал мне на одну из резных белоснежных скамеек, мы присели и стали просто смотреть на звезды и тихое течение реки.
   - Что это такое? - спросила я Кастора, увидев на его шее кулон с каким-то синевато-фиолетовым камнем.
   - Подарок Эрики. Она верит в волшебную силу камней и из Солнечной долины привезла мне этот сувенир и оберег.
   - И как он называется?
   - Лазурит.
   Я еще раз посмотрела на камень, его название что-то всколыхнуло в моей памяти, но что именно я так и не смогла понять. Сославшись на наваждение, я еще раз посмотрела на красивый минерал, но потом потеряла к нему всякий интерес.
   Часть твоей души к моей душе с каждым часом все сильней стремится...
   - Ты очень любишь свою сестру, - проговорила я после нескольких минут обоюдного молчания.
   - Ее невозможно не любить, это поймет каждый, как только поговорит с ней, - ответил Кастор, задумчиво глядя на небо. - Эрика, словно звезда, за ее мыслью невозможно угнаться, ее красотой нельзя насытиться, ее песни не могут надоесть. А самое главное, Эрика моя младшая родная сестра, я дорожу ею больше жизни.
   Я понимала его. Мы с Ресом были совершенно не похожи, но я не могла представить свою жизнь без него.
   - Подождешь секунду, я хочу сделать тебе небольшой подарок, - сказал Кастор и, не дожидаясь моего ответа, поднялся и быстрыми шагами направился в сторону реки.
   Я осталась одна, под огромным синим куполом из звезд, прислушиваясь к звукам ночного леса. Справа от меня несколько вдалеке был красивый белокаменный фонтан, извергающий брызги кристально чистой воды. Возле фонтана стояла девушка, статная словно березка, ее миловидные черты лица были известны эльфам всех королевств, волосы красочно ниспадали до колен, затмевая серебристо-русым блеском водяные искры фонтана.
   Эрика неотрывно смотрела на меня, как бы читая. Я заволновалась, поискала взглядом Кастора, но его не было рядом. Эльфийка медленно, почти бесшумно, шла между кустарников ярко-алых роз и шиповника. Подол ее платья изящно скользил по траве, когда девушка делала шаг за шагом. Я встала со скамьи, и пошла рядом с Эрикой, сама не зная почему.
   - Ты не похожа на человека, - мягким голосом начала первая беседу принцесса эльфов.
   - Может потому что я колдунья? - слегка язвительно ответила я.
   Эрика пропустила мое замечание скорбным молчанием и тихим вздохом.
   - Ты погубишь моего брата, - мрачно заявила она, - твоя любовь бременем ляжет на его сердце и превратит его душу в камень. Ты не должна быть рядом с ним, как можно скорее покидай Альдонс и больше никогда сюда не возвращайся.
   Глаза эльфийки были холоднее металла, у меня спина покрылась мурашками, а в горле пересохло. Я не знала, что ответить и как оправдать себя. Может, тем, что Кастор меня пока не любит, и никогда не полюбит, потому что завтра я уеду из эльфийского города?
   - Я никогда не причинила бы Кастору вреда, он хороший и порядочный человек, - только и смогла вымолвить я.
   - Он не человек, но он мой брат, и я буду охранять его душу от зла, - произнесла Эрика и, не оборачиваясь на меня, пошла в замок той же гордой и плавной походкой, что и раньше.
   Я замерла, посмотрела на звезды и сложила руки на груди.
   Вскоре Кастор нашел меня, но я не стала говорить ему о разговоре с Эрикой, я не хотела, чтобы вечер был испорчен и у него. Кастор подарил мне нежно-розовый лотос, который на глазах распустил лепестки у меня в ладонях. Его аромат кружил голову, а от красоты и грации этого цветка невозможно было оторваться. Я весь путь обратно к дому тетушки прижимала его к груди, стараясь заглушить боль и пустоту в сердце, которая опять напоминала о себе...
  
   Я погладила Вихря и последний раз проверила снаряжение. Тетушка Лира с Диком стояли рядом и молча наблюдали за этим процессом. Рес уже оседлал своего Сумрака, попрощался и отъехал на несколько шагов вперед.
   - Надеюсь, все закончится хорошо, - сказала тетя, обнимая меня.
   - Да, и мы еще встретимся, - ответила я, освобождаясь от объятий и запрыгивая на коня. - Пока, Дик! Но!
   Вихрь понесся галопом, я не хотела грустить и оборачиваться назад, я не хотела прощаться...
   - Обязательно вернемся в Альдонс, как все закончится, - сказал Рес, когда я нагнала его.
   Я кивнула, хотя мысленно не согласилась с его предложением, и он поехал впереди, так как вдвоем двигаться по узкой тропинке было невозможно.
   По краям тропки росли грибы и земляника, ветерок доносил различные запахи и звуки леса. Пахло хвоей, опавшими листьями и травой; было тихо, лишь иногда доносилось пение птиц. Здесь, в Альдонсе, еще было лето, и оно будет и после того, как мы уедем. Ничего не изменится. В поле же сейчас наверняка бушует холодный ветер, дождь или даже снег - поздняя осень давно вступила в свои права.
   Доехали мы до Огненной реки без особых приключений, только Рес был зверски зол на местную фауну эльфов - какая-то ворона не постеснялась "испачкать" его любимую рубашку.
   Я накинула теплый плащ и в последний раз посмотрела на лес Айэн. Увижу ли я его вновь? Сколько продлится мое путешествие и насколько опасным оно будет? Смогу ли я излечится от пустоты и тени, которая с каждым днем все сильнее овладевает моей душой и телом?
   Из леса выехал всадник, прервав размышления и заставив меня покраснеть. Это был Кастор. Рес что-то недовольно пробурчал и исчез за Огненной рекой, давая шанс нам поговорить и попрощаться.
  
   - Что с тобой? Почему ты так делаешь?
   - Я возвращаюсь в свой мир и советую то же самое сделать и тебе.
   - Но разве для этого стоит губить свою жизнь? Ее нельзя потом прожить заново, она уходит с каждой секундой. Но, если ты посмотришь в мои глаза, то поймешь, ради чего стоит изменить все вокруг, в них ты увидишь самое ценное и желанное из всех сокровищ на земле - любовь - молитва о том, чтобы твоя жизнь не прошла даром...
  
   - Уезжаешь, даже не попрощавшись? - спросил Кастор, ближе подъезжая ко мне.
   - Ты был слишком занят своей сестрой, - не могла не съязвить я. - Тем более кто я для тебя: не друг, и не враг, просто знакомые.
   - Куда направляешься? Увидимся ли мы вновь?
   У меня защемило сердце: сказать правду или соврать? Не хочу, чтобы кого-то заботила моя судьба, пусть живет и радуется жизни...
   - Доеду до моря Надежды. Там есть работенка для таких магов, как мы. Знаешь, я никогда не видела моря, - на глазах невольно навернулись слезы - Джина, возьми себя в руки! - потом вернусь обратно, может, и к вам заскочу, если пригласишь.
   Кастор улыбнулся и взял меня за руку.
   - Возвращайся скорее, - он поцеловал мою ладонь и проводил до моста, переброшенного через Огненную реку. - Я буду ждать тебя!
   Какая-то частица меня жаждала вновь здесь оказаться, в то время как интуиция подсказывала мне, что я не вернусь...
  
   Поздняя осень. Что-то загадочное есть в этих словах, по крайней мере, для меня. Это не просто время года, это состояние моей души, время, когда хочется грустить, когда осознаешь свои ошибки, совершенные летом, когда сожалеешь о ком-то...
   Мы были в пути уже четыре дня, но никакого поселения до сих пор не встретили. Все время после нашего отбытия из Альдонса шел мелкий дождь со снегом, и мы никак не могли согреться. Рес кашлял и что-то недовольно бурчал себе под нос, я смотрела вперед, насколько позволяло зрение и пресловутый дождь, подгоняя Вихря идти быстрее.
   Вокруг простиралась пустошь; низкорослые деревья, словно часовые, иногда появлялись среди пожухшей и сухой травы, земля в некоторых местах смешивалась с глиной, отчего лошадям становилось еще труднее идти. Вскоре дождь кончился, и из-за лиловых облаков выглянуло тусклое солнце, которое не грело, а лишь напоминало о своем существовании.
   - Хорошо, что дождь кончился. Если немного прибавим темп, то к вечеру окажемся в поселении, - сказал Альварес, посмотрев на меня. - На карте у тетушки Лиры в этой области я видел отмеченный город. Переночуем там, накормим лошадей, сами нормально поужинаем и направимся далее.
   - Дальше я смогу пойти одна, ты вернешься в Альдонс или домой и не будешь подвергать себя опасности, - ответственность за брата давно мучила меня, и я не хотела, чтобы и он заразился такой же пакостью или хуже того погиб.
   - Брось, Джин, мне это даже нравится! Хочешь лишить меня прогулки под милым дождичком? - громкий чих выдал Реса о его настоящей "симпатии" к погоде.
   Я засмеялась и больше не возвращалась к этому разговору: брат все равно не уедет, как бы я его не просила и не заколдовывала.
   Наконец, в вдалеке показались огоньки города, названия которого я не знала. Еще никогда в жизни я не бывала в этих краях. Мы, словно мотыльки, устремились на огни, сильнее подгоняя коней, благо дорога уже была ровнее и чище.
   В город мы въехали без особых препятствий и недоразумений: стража, видимо испугавшись дождя и ветра, спряталась в своей коморке, чем являлся небольшой покосившийся домик рядом с главными воротами.
   Проехав по главной улице - только она была выложена камнем - Рес спросил у случайного прохожего, где находиться кабак или что-то в этом роде, на что селянин ответил, что кабак всего в двух кварталах отсюда.
   Да, кабак - это было сказано слишком похвально, ибо неприметное здание с выцветшей вывеской и обшарпанными стенами можно скорее назвать сараем, но для усталых промокших путников он был настоящим даром богов.
   - О, боги! Вот это дыра! - воскликнул Рес, но все-таки привязал Сумрака и вошел внутрь.
   Здесь пахло каким-то варевом и крепким пивом. От быстрой смены климата, то есть из холодного в еще более холодный, так как ветер проникал во все щели здания, не давая воздуху в помещении как следует прогреться, я поежилась и поплотнее застегнула теплую куртку.
   - Нам комнату на одну ночь, что-нибудь горячее и съестное на ужин и, конечно, пива, - обратился Рес к хозяину заведения, протягивая несколько серебряных монет. - И пусть конюх накормит лошадей.
   Мужчина кивнул и помчался выполнять поручения, пока мы устраивались за одним из столиков.
   - Ты заметила, что в городе как-то тихо? - спросил меня брат, проверяя, хорошо ли лежат кинжалы в ножнах.
   - Может, все дело в погоде? Не всем же, как тебе, нравится этот дождь, - ответила я, хотя сама сомневалась в данном факте.
   В кабак постепенно подтягивались люди, они разговаривали о насущных проблемах в семье, погоде и на работе. Я стала немного лучше чувствовать себя в обществе, перестала думать о плохом и принялась за горячую пищу. Да, жареная картошка и курица оказались на редкость вкусными, или просто это я отвыкла от нормальной еды, в последние дни питаясь всухомятку? В любом случае я почувствовала себя на пике блаженства, а терпкое пиво еще больше подняло настроение.
   - Не могу ходить на работу. Чертовщина там какая-то! Воет кто-то целыми ночами, а иногда так застонет или вздохнет, будто живой человек, меня аж всего передергивает! - жаловался один мужик своей компании за соседним столиком.
   Слушатели, соглашаясь, кивнули, а мужик тем временем продолжал.
   - Я уж думаю, может, призрак завелся. Вон у Нюшки умерла на прошлой неделе дочь от кори, может, стала призраком и ходит теперь живых людей пугает. Слышь, мужики драпать отсюда надо и скорее. Я вот думаю, как дороги наладятся, уеду к брату к морю Надежды, у него там и погода мягче и урожая он больше собирает.
   - Да, я летом еще хотел уехать, - начал рассказ его собутыльник, - а тут тоже чертовщина какая-то случилась. Выезжаю вроде по дороге, еду с день, смотрю огни какие-то, ну, думаю, деревня или город, как наш, подъезжаю, а это опять наш затхлый городишка! Леший будто за руку по кругу водил! Не дает нам какая-то темная сила покинуть город, так и сгнием здесь.
   Эх, Джина, не зря у тебя на душе скребли кошки! Раз уж народ так взволнован и запуган, то в городе действительно не ладно.
   Я залпом допила пиво и огляделась вокруг: мой взгляд приковала стоящая у окна девочка, лет семи не больше, она была одета в пятнистое платьице с небольшим бантом на поясе, волосы заплетены в две косички. Девочка грустно смотрела на улицу и чуть слышно плакала.
   Неужели кружка пива для меня уже выше нормы? Я сильно зажмурила глаза, а когда вновь открыла, девочка все также находилась в помещении, но уже подпирала голову своей тоненькой рукой.
   - Рес, ты видишь это? - спросила я брата, указывая на девочку. - Неужели кто-то из посетителей бросил здесь своего ребенка?
   Рес оглянулся в сторону окна, куда я ему указала, но ничего не увидев, покрутил пальцем у виска и проговорил:
   - Джин, ей-богу, после кружки пива тебе уже сносит голову! Какой ребенок? Иди, проспись перед дорогой, а то монстры будут казаться!
   Рес поднялся из-за стола и направился по шаткой лестнице на второй этаж, я немного погодя последовала за ним. Через пять ступенек я не выдержала и повернулась назад, но девочки у окна уже не было. Облегченно вздохнув, я достигла комнаты, легла на кровать и почти сразу же уснула от усталости и той злополучной кружки пива.
  
   За окном было еще темно, когда я проснулась и потом, сколько не старалась, не могла заснуть. На втором этаже было теплее, к тому же мы разожгли камин в нашей комнате и просушили все сырые вещи. Рес валялся без задних ног, тихо посапывал, иногда похрапывал, когда простуженный нос отказывался дышать.
   Я уже почти забыла про ту девочку вечером в кабаке, но тут же вспомнила, заметив знакомый силуэт на улице под дождем. Не медля ни секунды, схватила кинжалы, спустилась по лестнице вниз и оказалась на улице.
   Девочка не спешила убегать и прятаться, она томным взглядом окинула улицу, задержалась на мне и заметно улыбнулась. Я медленно направилась к ней. Ну что сможет сделать ребенок против вооруженной до зубов ведьмы? Или я о себе слишком высокого мнения? Ладно, была - не была...
   - Ты что, потерялась? - спросила я, присаживаясь на корточки рядом с девчушкой. - Кто твои мама и папа, может, я смогу отвести тебя к ним?
   Девочка вновь улыбнулась и протянула ко мне руки.
   - Мою маму Нюшкой все зовут. Я не потерялась, это она меня потеряла. Мне было так грустно, пока я не почувствовала тебя, теперь ты отведешь меня к папе, - ответила малышка тихим тонким голоском.
   У меня по спине побежали мурашки: неужели это та девочка, о которой говорили в кабаке? "У Нюшки умерла на прошлой неделе дочь от кори..." - заело у меня в голове. Призрак? Здесь, рядом со мной? Я думала, что это бред ученых старцев в академии, которые, в общем-то, сами походили на призраков. Но что ей надо от меня? "Отведешь к папе..." - тот же голос раздался у меня в голове.
   Что за чертовщина?! Конечно, я могу колдовать, отправлять людей на тот свет, но чтобы еще и переправлять их в мир мертвых?! За это даже не платят! Или это то, о чем меня предостерегала тетушка Лира? Но передо мной всего лишь беззащитный ребенок, и помощь ей не может погубить меня. Или все же может?
   Внезапная боль в области сердца сменилась легким покалыванием, а затем жжением. Мне стало невыносимо жарко, несмотря на холодный ветер и дождь, проникающий за шиворот.
   - Пожалуйста, отведи. Я и так здесь слишком задержалась! За мной долго никто не приходил! - воскликнула девочка и начала плакать.
   - Ладно - ладно, только знать бы как, - тихо проговорила я, отвлекаясь от жжения внутри и от мелькающих мыслей.
   Удивившись самой себе, я упала на колени, достала кинжал из ножен и принялась чертить на мокрой, почти жидкой земле, странные знаки и символы, которые возникали в моей голове так внезапно и четко, как, впрочем, и забывались через несколько минут.
   Я продолжала чертить письмена, потом провела завершающую линию, поставила точку и посмотрела на небо. Такую пустоту в себе я еще никогда не чувствовала. Она завораживала, захватывала в свои объятия, хотела показать какой-то другой мир, отличный от этого. Руки начали гореть, посмотрев на землю, я поняла, что горю не я, а те знаки на земле, которые я с такой тщательностью выводила недавно.
   - Встань в центр круга и ничего не бойся, скоро ты будешь с папой, - сказала я девочке.
   Она послушно, играя, вскочила в круг; огонь не причинял ей вреда, он указывал ей путь, оставалось добавить лишь один штрих.
   Кинжалом я разомкнула круг, проведя четкую линию поперек, круг взорвался снопом искр и погас, унося призрака за собой. Девочка на прощанье махнула мне рукой, не переставая улыбаться, а потом исчезла, будто ее здесь и не было, ровно, как и охваченного огнем круга. Но вместе с этим я почувствовала небывалый прилив сил и желания колдовать еще и еще, пока не достигну наивысшей точки мастерства.
  
   Несколько минут я оставалась сидеть на мокрой грязной земле, слушая раскаты грома и шепот дождя. Я вспомнила Его лицо.
   Поздно...
   Я заплакала.
  
   Ненавижу зеркала. Они не всегда показывают то, что хочешь увидеть. Вот и в этот раз смотреть на бледное осунувшееся лицо было до такой степени противно, что я метнула в зеркало световой шар, и оно разлетелось на тысячу осколков, напоследок испачкав рукав куртки моей же кровью.
   Я села на кровать и не без усилий смогла взять себя в руки, чтобы окончательно не впасть в депрессию. Ресу о своих приключениях минувшей ночью я не рассказала, отпустив его в хорошем настроении уничтожать завтрак, который вежливый хозяин кабака удосужился нам приготовить.
   - Спускайся, готовь лошадей, - сказал, уходя, брат, но я не спешила выполнять его указание.
   Лишь приведя нервы и состояние в порядок, я нашла в себе силы отправится в конюшню.
   Вихрь мирно жевал овес, когда я вошла. Потом внезапно испуганно заржал и встал на дыбы.
   - Эй, Вихрик, что с тобой? - спросила я, усмиряя коня и беря его за узду. - Неужели я так изменилась за ночь?
   Конь, услышав родной голос, немного успокоился, но все же поглядывал на меня с некоторым страхом и недоверием.
   На улице опять начинал моросить дождь. О, боги, когда же он закончится?
   - Не люблю, когда меня обманывают, - за моей спиной раздался гневный мужской голос.
   Я создала огненный шар и метнула его в предполагаемого противника. Это стало моей привычкой - бить, не спрашивая, уничтожать, не зная, чтобы потом не пожалеть. Нет, конечно же, Кастор не может появиться здесь, ровно, как и его голос, поэтому следует быть на стороже. Кувырок назад с поспешным разворотом, и я смогла увидеть воочию живого обладателя голоса, а не какого-нибудь там призрака.
   - Совсем рехнулась? - гневно спросил Кастор, быстро избавляясь от воспламенившегося плаща.
   - Что ты здесь делаешь? - ответила вопросом на вопрос я, слегка смутившись.
   Кастор посмотрел на меня своими голубыми глазами, проникающими в самую душу, жаль, если он ее там не нашел...
   - Посмотрю на море! Никогда его не видела! - передразнил меня он. - Разве Затерянный город - это море? Ха, хорошее представление! Врунья!
   - А что, надо было рассказать тебе про это? - я задернула рукав куртки, показав шрам, куда меня укусил Крикун: он почти зажил и не болел, только слегка устрашающе выглядел.
   Кастор немного отпрянул, ужаснувшись от увиденного, но продолжил тем же спокойным голосом, полным одновременно и укором и дружеской заботой.
   - Может, я смог бы помочь.
   - Мне уже никто не в силах помочь, даже я сама, - устало проговорила я, опуская рукав. - Ты зря приехал.
   - Но Александрит, Лира сказала, что он поможет.
   - А где ты его раздобудешь? Я даже не знаю точно, эта легенда - правда или очередная ложь? И какой потом обряд совершать над этой раной, чтобы выкачать из меня тень? Что там? Только холмы и захоронения? Кого искать? Как? А главное зачем?
   Кастор еще более испуганно посмотрел на меня. Может, испугается и убежит? А заодно и заберет Реса с собой? Мне будет легче.
   - Я спасу тебя, - чуть слышно сказал он, подходя ко мне и обнимая.
   - Как, интересно?
   - Своими чувствами. Неужели ты ничего не ощущаешь, когда я обнимаю тебя, - он сильно сжал меня в своих объятиях, - когда целую? - он поцеловал меня в губы.
   Из пустоты раздалась музыка, такая же, которую я слышала в Альдонсе в день приезда. Она согревала успевшие замерзнуть чувства, сердце стало биться чаще, а тоска будто уходила, заставляя улыбаться.
   - Возможно, - ответила я, освобождаясь из его объятий.
  
   Я стояла и не знала, что буду делать дальше. Это чувство довольно странное, и я совершенно плохо представляю, как его можно описать. На твое тело окатывает такая волна оцепенения, что становится неловко за свои опрометчивые поступки...
   В его глазах читались те же нотки затруднительности - это желание сделать что-то, но не знаешь, с чего начать; время, когда не хочется уходить, ожидая большего...счастья.
  
   - Пойдем, отыщем Реса и отправимся вперед, - закончил Кастор, беря меня за руку.
  
   В город приехало двое всадников, и уехало трое. На население города никак не отразилось наше присутствие, только пастушка Нюшка перестала по ночам видеть свою мертвую дочь.
  
   - Хорош, конь, - с некоторой завистью сказал Рес, наблюдая, как Колокольчик Кастора плавно ступает по грязи.
   Сумрак недовольно фыркнул, попытался сбросить наездника, но Рес его мигом успокоил и договорил свою фразу:
   - Но мой все-таки лучше. Да, Сумрак? Будешь брыкаться, пущу на сосиски.
   Сумрак испуганно пригнул уши, решив больше не связываться с хозяином.
   - Надоели уже однотипные пейзажи, - поморщился Рес, - когда уже станет погодка приветливее и поля красочней и богаче?
   - Когда мы дальше удалимся от севера, - ответил Кастор, посмотрев на меня.
   - Не канючь, братец, если будем двигаться быстрее, то и теплый кров, и отсутствие дождя и ветра тебе обеспечены.
   Мы двигались по главному тракту, но точно не знали тем ли путем следуем. Истории про Затерянный город были разные по степени нелепости, а спросить точную дорогу тем более было не у кого. Вскоре мы свернули с главной дороги и поскакали уже по чистому полю, преодолевая резкие порывы ветра, от которого жгло лицо.
   В пути мы были уже больше недели, погода действительно с каждым днем менялась буквально на глазах, радуя нас отсутствием слякоти и холода.
  
   Курган встретил нас безмолвием.
   Я спрыгнула с Вихря и огляделась вокруг. Рес с Кастором о чем-то весело беседовали, лишь иногда посматривая в мою сторону. Нужны знаки, указывающие дальнейший путь, те, о которых говорила тетя Лира. Мы были в пути уже почти месяц, но не продвинулись к цели ни на йоту.
   Тихо. Слишком тихо, чтобы что-то понять. Ну, хотя бы какой-то знак! Какого-нибудь посланника, проводника. Стоп, проводник...
   Я резко присела, набрала в ладонь горсть земли и вновь выпрямилась в полный рост, шепча заклинание вызова. Это была магия Пустоты, я чувствовала ее, прикасалась к ней, я заклинала на ее языке... Вокруг заполыхало зеленым, земля под ногами зашевелилась, и из нее начали вылезать мертвецы, повинуясь моему приказанию.
   - И этому обучают в академиях ворожбы? - испуганно спросил Кастор, наблюдая за моими действиями.
   - Поверь, в академиях этому не учат, - ответил Рес, спрыгивая с коня и подбегая ко мне. - Джина! Что ты делаешь?
   - Вызываю тех, кто ответит на все мои вопросы, - сказала я, закончив заклинание.
   Мертвецы подчинялись мне, но подозрительно жадно смотрели на моих друзей.
   - Я не понимаю, где... - Рес не успел договорить - один из давно ушедших в мир иной созданий кинулся на него, пытаясь руками дотянуться до шеи.
   Альварес увернулся, испепелив мертвеца огненным пульсаром.
   - Джина! Может, объяснишь, что это?
   Я пропустила его вопрос мимо ушей, и обратилась к одному из бездушных тел, которое наиболее сохранилось.
   - Как нам найти Затерянный город?
   Даже не оборачиваясь, я знала, что Кастор испепеляет меня взглядом. Он держал в руке меч, на случай, если ситуация выйдет из-под контроля, но пока не ввязывался, полностью доверившись мне... на время.
   Нижняя челюсть мертвяка зашевелилась, но он не издал ни звука - что взять с того, чей голосовой аппарат, как и все ткани и органы давно пошли на корм червям?
   Я вобрала в себя еще частицу силы из пустоты. Да, Рес так никогда не сможет - улыбнулась я про себя. С пальцев сорвалось заклятие и ударило в грудь прогнившему калеке. Я обомлела вместе с Ресом и Кастором - мертвец на глазах начал преображаться: на костях появились мышцы, внутри грудной клетки - сердце и другие органы, выросли кровеносные сосуды и нервы, глаза заполнили пустые глазницы, а в завершении образа - в считанные секунды кровавое тело было обтянуто загорелой кожей, а на голове выросли жгучие темные волосы.
   Судя по одежде - некогда человек был купцом, но очень много лет назад. Сейчас такой фасон одежды не носили, да и его прическу в любом городе сочли бы вульгарной.
   "Купец" упал передо мной на колени.
   - Спасибо, Госпожа! - он почти кинулся целовать мои сапоги, но я пренебрежительно сделала шаг назад, не забывая, зачем он здесь.
   - Я не хочу повторять вопроса, - как бы устало проговорила я, - поднимись, и расскажи мне все, что знаешь.
   И когда у меня возникли эти нотки надменности?
   - Вы идете правильным путем, продолжайте дорогу на юг, держась правее от главного тракта ровно на пять миль, потом на вашем пути встретится березовый лес, как только вы покинете его, то окажитесь в Мертвой лощине, а за ней и будет город, который вы ищете.
   - Благодарю, мертвец, - ответила я, довольная собой, - кем ты был, когда в твоих жилах текла кровь?
   - Купцом из Южного залива, Госпожа. Я торговал тканями и морскими раковинами, пока смерть не настигла меня в этих землях. Разбойники прельстились легкой наживой и отправили меня на тот свет. Благодарю, что позволили еще раз вдохнуть аромат живого воздуха.
   Он поклонился, прижав левую руку к груди, где сейчас билось сердце.
   - Я дарую тебе вновь твое тело и отпускаю те лета жизни, которые убийца отнял у тебя, но теперь ты смертен, и я не ручаюсь, что какая-нибудь болезнь не погубит твое новое тело.
   Я была благодушна и решила не изгонять беднягу обратно, однако, с другими мертвецами я поступила жестче - взмах руки, и все они оказались вновь в оковах земли и сырости.
   Купец был несказанно рад, и уже спустя пару минут его фигура уже не была доступна взору.
   И тут Рес подошел ко мне вплотную, схватил за руку и повернул к себе.
   - Что ты вытворяешь? Что это за магия?
   Кастор, наконец, спрыгнул с коня и встал рядом с моим братом.
   - Почему я не могу воспользоваться подсказками, которыми меня наградили крикуны, укусив за руку? Лира говорила про это, она сама советовала мне искать знаки и символы, которые приведут меня в Затерянный город.
   - Я уверен, что она имела в виду совершенно другое. Одно дело, пользоваться знаками вокруг, другое дело - использовать темную магию, которая постепенно проникает в твою кровь и отравляет тебя. Тем самым ты сама ускоряешь заражение!
   - Рес прав, - выдавил из себя Кастор.
   Я была в бешенстве. Да как они только смеют!
   - И сколько бы мы плутали в этих местах, пока не нашли нужный указатель? Рес, очнись, мы едем не в столицу и не в Южный город на парад устриц, а в город, про существование которого уже все живые давно забыли. В нем теперь обитают призраки, и спрашивать про его нахождение тоже надо у призраков! Разве это не ясно?
   - Ну ладно, но зачем было отпускать того мертвяка? Он наверняка пойдет мстить живым людям за свою смерть!
   - Нет, в его сердце я запечатала знак, который вызовет разрыв главного сосуда, если его намерения по отношению к живым будут угрожающими их жизни. Мое великодушие - это второй шанс для человека, который потерял жизнь не по своей воле.
   - Ты сама не понимаешь, что говоришь. Ты не та Джина, которую я знал в школе, - Рес отвернулся и быстро зашагал к Сумраку, который все еще нервно топтал траву у себя под ногами.
   - Продолжим путь, - только и смог вымолвить Кастор, его взгляд говорил о многом - он мне не доверял. И от этого мне почему-то стало очень плохо.
   Весь оставшийся вечер мы ехали молча.
  
  
   Мы все дальше отдалялись от южного тракта, чему не особенно радовались наши кони - там дорога была ровнее, а сейчас приходилось то и дело смотреть вдаль, чтобы не упасть в очередной обрыв или яму.
   Рес постоянно чертыхался, а со мной так и не разговаривал. Его лицо покрылось грубой щетиной, из-за которой он выглядел мужественнее и старше.
   - Что мы должны искать в Затерянном городе? - спросил меня Кастор, когда мы ехали очень близко друг к другу, а наши колени периодически соприкасались.
   - То, что вытянет из меня зараженную кровь, - тихо ответила я.
   - И что же это? Ты знаешь?
   Я несколько минут помолчала, вспомнив слова тетушки Лиры.
   - Это меч, древние маги выковали его вместе с драконами и наложили очень сильные чары на его лезвие. Меч Александрита - таково его первородное имя. Это был меч главного мага по имени Александрит, а в лезвии меча наравне с другим сплавом содержится кровь дракона и камень александрит, который обладает необычайно чудодейственной и волшебной силой. Одной стороной лезвия маг разрушал любое черное заклятие, а другим мог уничтожать живое. Это притча, но кроме притчи и надежды у меня ничего не осталось.
   - Предположим, мы найдем этот меч, но что он возьмет взамен за твое излечение?
   - Мои магические способности, - нехотя ответила я.
   Я никак не могла представить себя без волшебства. Это была моя вторая сущность, то, ради чего и к чему я стремилась всю свою жизнь. Это была моя страсть, мое призвание, моя душа.
   - И ты сможешь пойти на это? - язвительно спросил Рес, слушая наш разговор с самого начала.
   - Стала бы я затевать все это нелепое путешествие, если бы не была бы готова к этому? - не выдержала я и повысила голос, сама того не желая. - Извини, Рес, но ни к чему задавать такие вопросы, ответы на которые ты знаешь заранее.
   - Да я уже и не знаю, стоит ли доверять собственной сестре или нет. Как мне быть уверенным, что ты это ты, а не потусторонняя сущность в обличие моей родной сестры?
   - Я - это я, не веришь, возвращайся обратно домой в тишь и благодать, где каждый день будут горячие гренки на завтрак!
   Подстегнув коня, я устремилась вперед, оставив своих спутников позади.
   На ночлег мы остановились спустя примерно восемь часов. Наши лошади устало шагали, постоянно спотыкаясь, да и нам требовался горячий ужин и сон. Я не разговаривала ни с братом, ни с Кастором. Первый дулся на меня и постоянно наблюдал за моими движениями, держа наготове меч, а второй раздражал своим безмолвием, будто хотел, чтобы я первая заговорила с ним и признала себя виноватой во всех смертных грехах. В итоге, устав прятаться от одного и избегать взглядов другого, я постелила лежак почти сразу же, как спрыгнула с коня, и легла спать, несмотря на нарастающий голод.
   - Ты думаешь, она справиться? - спросил Рес, мешая похлебку и бросая то и дело встревоженные взгляды на спящую сестру.
   - Джина сильнее всякой магии, она сможет сделать правильный выбор, когда придет ее время, - спокойно ответил Кастор, сделав глоток из кружки. Вино было необыкновенно вкусным, впрочем, как и вся еда на свежем воздухе.
   - Но она и есть магия, - не унимался Альварес, - я сомневаюсь, что она так просто откажется от нее, к тому же новая магия похоже привлекает ее сильнее, чем я ожидал.
   Кастор молча ел, обдумывая слова друга: Джина действительно восхищалась новой силой, он видел изумление и восторг в ее глазах, когда она применила заклинание черной магии. Но он верил в Джину, ту девушку, которую повстречал по воле судьбы, он чувствовал, что она любит его, и любовь все-таки перевесит чашу весов в нелегком выборе волшебницы - оставаться одной, но имея власть и безграничную магию, или же предаться силе любви и тепла, быть всегда рядом с близкими людьми. Кастор хотел защитить ее, даже если для этого потребуется пожертвовать собственной жизнью.
  
   - Джина, проснись, - он легонько дотронулся до моего плеча и нежно поцеловал в щеку, - тебе нужно подкрепиться, пока Рес не опустошил все наши запасы.
   Я открыла глаза и ласково посмотрела на Кастора. Он был нежен со мной и первым пошел на встречу, несмотря на мои выкрутасы. Я не знала, что порой на меня находило: какое-то непреодолимое чувство злости, нетерпеливости к окружающим и одновременно... беспомощности. Ненавистью я пыталась защититься от людей, от событий, которые не входили в мои планы. Но Кастор, казалось, всегда был на моей стороне. Его поддержку я ощущала ежеминутно.
   - Сколько прошло времени?
   - Почти два часа, ты должна поесть что-либо, завтра предстоит нелегкий день - вдалеке виднеются верхушки леса, о котором говорил "купец".
   Он посмотрел на меня с некоторой тревожностью, и я отстранилась. Мне не хотелось вновь начинать беседу на тему "как я плохо поступила, воспользовавшись чужеродной магией". Как же они не понимают, что время волшебства для меня кончается с каждой пройденной милей к намеченной цели?
   - Спасибо, что разбудил, Кастор, - я вздернула подбородок вверх и направилась к костру, показывая всем своим видом, что не намерена больше разговаривать. - Поспите с Ресом, я покараулю.
   Кастор взял меня за руку, но я вырвалась и больше не взглянула на него. Он вздохнул, лег на мое место и продолжал наблюдать за мной, пока сон и усталость не взяли свое.
  
   - Что-то не так? - спросил Кастор у брата, когда мы находились у границы березового леса.
   Лошади отказывались идти туда, да и лес выглядел совершенно неприветливо: он был темным, казался непроходимым и жутковатым. Про этот лес я не знала ровно ничего, в академии ни разу не упоминалось про эту область нашего государства, как о скоплении какой-то магической энергии, обитании мифических чудовищ и тому подобной нечисти, с которыми боролись многие колдуны и ведьмы, дабы обогатить свой запас ингредиентов для снадобий. Деревья выглядели обычными, береза и в пустыне береза, но что-то подсказывало мне, что в этих непролазных дебрях нас могут поджидать разные неприятности. Мои мысли и опасения подтвердил Рес.
   - Я чувствую, что лес не такой безобидный, как кажется.
   - Но у нас нет другого выбора, - подытожила я. - Обойти мы его никак не сможем, его границы простираются на такие мили, что не видно конца этого леса.
   - В любом случае с нами же два лучших мага из своего выпуска? - с надеждой спросил Кастор.
   У Реса покраснели уши, но он промолчал. Я кивнула и достала из ножен кинжал, на какие-то минуты его блеск придал мне силы и уверенность в себе.
   - К сожалению, коней придется оставить, они могут переломать себе ноги в этих зарослях, - сказал Рес, поглаживая своего Сумрака по холке.
   Я была согласна с ним - в таком лесу лошади будут только помехой, они постоянно будут спотыкаться и падать, к тому же тропы могут быть непроходимы для конного, и наше путешествие тогда продлиться много дольше, чем мы ожидаем. А время не ждет. С каждым часом яд все сильнее проникает в мою кровь.
   Мы переложили поклажу на себя, взяв самое необходимое, и отправили коней обратно в Кельн, надеясь, что эльфийское заклинание Кастора сработает.
  
   Первый день нашего путешествия в лесу не ознаменовался ничем примечательным, мы продвигались по отчетливо видимой тропе, ширины которой хватало только для одного человека, периодически нам приходилось преодолевать то рухнувшее посередине дороги дерево, то непролазные кусты какого-то изрядно колючего растения. Шли почти без остановок, в лесу мы не хотели задерживаться дольше, чем на три дня. Что удивительно, мы не заметили ни одного зверя, ни одной птицы. Лес казался мертвым и пустым. Почва была сухой, трава жухлой и сероватой, стволы берез - кривыми и изломанными, а листья на них имели какую-то неправильную форму, напоминая листву дуба или клена.
   - Мы идем по кругу, - проговорил устало Рес, когда мы вновь оказались на поляне, которую проходили около получаса назад, - словно леший за руку водит!
   - Не поминай зря лешего, - ответила я, но спорить не стала - брат был прав, что-то или кто-то находилось в этом лесу и водило нас неправильными тропами. - Ну, и какие будут предложения?
   - Вы же знакомы с магией "на ты", вот и вам все лавры в руки, - сказал Кастор, улыбаясь. Даже в самой трудной и скверной ситуации он не терял контроль над собой и окружающей обстановкой.
   Я показала ему язык и улыбнулась в ответ.
   - Рес, может, прочитаешь заклятие наоборот? - предложила я, вспомнив учебу в академии.
   - Хорошая мысль, только до этого нужно переодеть куртки изнанкой наружу, чтобы и лешего сбросить с хвоста, если все-таки это его рук дело.
   - Сомневаюсь, - начал Кастор, - насколько я помню рассказы людей, леший обитает в процветающих и зеленых лесах, охраняя его, а это подобие березового леса вряд ли может вообще содержать какую-либо живность, а уж лесничего тем более.
   - Порой, даже самая абсурдная вещь может оказаться правдой, - проговорил Рес и, переодев куртку, начал создавать заклинание, которое должно было помочь нам в дальнейшем пути.
   Брат произносил символы плавно, четко и без запинки. Эти разделы магии в академии у него удавались лучше всего. Мы с Кастором, как завороженные, наблюдали за его великолепным слогом и рисунками чар.
   Мир вокруг стал меняться, преображаться. Сначала я почувствовала перемены внутри себя, а потом уже не поверила своим собственным глазам. Лес будто ожил, стал цветущим и зеленым, деревья перестали быть сухими раскоряками и стали ровными, стройными березками, какими им и положено быть; птицы завились над нашими головами, а под ногами оказалась сочная трава с ковром из цветов.
   - Что произошло? - спросил Кастор, когда смог привыкнуть к переменам.
   - Что-то или кто-то затмил наши глаза магической пеленой, скрывая истинное положение вещей, - ответил Альварес, довольный своей работой.
   - Вполне может быть, но кому нужно все это?
   Я произнесла вопрос вслух, но не слишком громко, чтобы все могли услышать, и отошла на несколько шагов вперед - мне показалось, что впереди мелькнула чья-то тень.
   Я долго всматривалась в промежутки между деревьями, заглянула за ближайший кустарник, но ничего не нашла.
   - Джина, что-то не так? - окликнул меня Рес, когда я ушла слишком далеко от них. - Нам нужно двигаться дальше, пока лес не выкинул еще какую-нибудь злую штуку с нами.
   На всякий случай я дотронулась до рукояти кинжала, тем самым успокоившись, и вернулась к своим спутникам, которые теперь с откровенным недоверием взирали на все окружающее вокруг.
   Мы продолжили путь по тропе, которая теперь была достаточно широкой для нас троих. Кастор взял меня за руку, а я периодически со смущением смотрела на него, не в силах произнести что-либо разумное. Он волновал мою кровь, которая была наполовину пропитана ядом. Он любил меня, я чувствовала его теплоту и ласку, я хотела ответить ему тем же, но какая-то неуемная часть внутри меня противилась светлому чувству и чуралась всякой мысли о добром будущем. Сердце стучало бешено, а виски вновь стала сдавливать прошлая боль, внезапно стало трудно дышать, но я всеми силами пыталась перебороть себя, не желая показывать брату и Кастору насколько мне плохо. Я с силой сжала его руку, а скрежет зубов, казалось, услышали даже птицы в небе.
   - Что с тобой? - спросил Кастор, заметив гримасу боли на моем лице.
   - Все в порядке, просто внезапная головная боль, - сквозь подступающую к горлу тошноту произнесла я.
   Рес посмотрел на меня, потом резко задернул рукав моей куртки и изучил рану, которую оставили мне посланники смерти. Рука была мертвенно бледной, а рана была до жуткости красной и отечной, вены почти почернели и стали извитыми и толстыми, словно дождевые черви, выращенные в самых вольготных условиях.
   Голову внезапно разорвали голоса, они словно бились о мою черепную коробку, пытаясь проникнуть в мозг. Они кричали и звали, просили о помощи, другие содрогались и просили о пощаде. В глазах потемнело, и на миг я потеряла контроль над собой, потеряв сознание.
  
   Все вокруг было словно в тумане... Я не различала ни силуэтов людей, ни рядом расположенных предметов и вещей. Все плыло в беспросветной дымке. Пахло гарью, кровью и потом. Я постаралась встать на ноги, но собственное тело не слушалось меня, отказывалось совершать какие-либо действия. Но магия была со мной, я чувствовала, как она заполняет пустоту в моем теле, как струиться в крови, переливаясь только ей свойственным блеском. Я была способна колдовать, и это безгранично радовало меня.
   Спустя пару минут я все-таки нашла в себе силы подняться. Туман начал рассеиваться, и сквозь образовавшиеся прорехи в молочно-серых клубах я смогла различить город, вымощенный из камня. Он был почти разрушен, в нем не ощущалось чьего-либо присутствия. Город жил собственной жизнью, вдали от цивилизации. Я пошла по дороге, вымощенной из округлых разноцветных булыжников, придерживая правую руку, которая почему-то болела, и эта боль отдавалась в плече и груди.
   Я шла и оглядывалась вокруг. Никого. Ничего. Пусто. Но вот вдалеке померещилось движение и свет, и я побежала на этот свет, преодолевая боль, насколько это было возможно.
   - Кто здесь? Где я? - выкрикнула я в темноту, когда движение впереди прекратилось.
   Собственное эхо было мне ответом.
   Я направилась дальше. Мысли были спутанными, а последнее, что я помнила, было то, как я и брат вернулись домой из академии магии. Но ни дома, ни родных рядом не находилось.
   - Что за чертовщина? - в сердцах выкрикнула я, пнув находящуюся рядом кочку.
   Словно ответ на мой вопрос, из тумана появился волк с горящими желтыми глазами. Он смотрел на меня и принюхивался. Я отпрянула назад, но заметила, что волк не собирается нападать, а наоборот, скуля, подошел ко мне, высунув бледно-розовый язык и пригнув серо-бурые уши.
   - Откуда ты взялся? - сказала я, погладив волка по холке.
   Это был словно не дикий зверь, а домашняя собачка, которая уже много лет жила рядом со мной и слушалась любого моего приказа.
   Мне было все равно - в тот момент я была рада даже такому сопровождающему.
   Каменный город наводил тоску. Про такие построения я читала в академии: похожие города стоили древние люди, поклонявшиеся многоликим богам. Это были первые люди, где зародилась магия: они совершали свои обряды на крови, экспериментировали с различными травами, пытались подчинить себе различные стихии. Лишь одного они боялись больше всего - смерти. Ей они поклонялись, и дарили разные подношения. Никто не хотел умирать в агонии и в юном возрасте, поэтому каменный народ подносил её тотему драгоценные камни, которые только они могли отыскать. Они верили, что смерть тем самым станет благосклонна к ним, и забудет на время дорогу к их жилищам, а когда, наконец, отвлечется от блеска камней, то придет к ним и одарит благоговением и спокойным завершением жизненного пути. Именно каменный народ выковал меч и нарядил эфес его александритом, чтобы вознести этот дар к ногам владычицы всего и вся на земле.
   Волк шел рядом, а воспоминания все заполняли мои мысли. Откуда они появились? Зачем они мне?
   Я вышла на огромную поляну, которую окружали каменные монументы. Посередине находился фонтан, также построенный из огромных глыб. Он был слегка разрушен, но вода все еще весело струилась из огромной пасти рыбы, которая смотрела в небо. Волк попил воды и устроился неподалеку на одной из каменных плит.
   - Я так и знал, что ты доберешься сюда рано или поздно, - произнес человек, стоящий на противоположной стороне фонтана.
   - Леандр? - я не смогла скрыть изумления.
   Он подошел ближе, и в ближнем свете я подтвердила свою догадку. Это был Леандр. Когда-то "мой" Леандр. Эльф, который увлекался магией, и однажды покорил мое сердце. Мы не виделись очень давно. С его последнего дня в академии, где мы попрощались и дали себе слово, что не будем держать в сердце зла друг на друга за то, что у нас ничего не вышло.
   Он подошел ближе, и я смогла с удовольствием разглядеть каждую черту его лица. Леандр нисколько не изменился: он был так же высок и красив, несколько надменен, как и полагается чистокровному эльфу, и с любовью и обожанием смотрел в мои глаза.
   - Я сплю, и ты мне снишься? - спросила я, когда Леандр коснулся ладонью моего лица.
   Она была теплой, и я прижалась к его руке. От Леандра пахло ароматом дикой розы - его любимым запахом. Я погладила кончиками пальцев его плечо, нежно-нежно, словно боясь, что он исчезнет.
   - Это не сон, - ответил Леандр, отстраняясь от меня.
   Блеск в его глазах изменился, тон голоса стал холодным и непринужденным.
   - Что ты хочешь этим сказать? - удивленно произнесла я. - Со дня нашей последней встречи прошло так много времени. Я уже закончила обучение и вернулась домой, встретилась со многими родными и близкими, но ты никак не мог появиться в Рубежном. Значит, все это сон, и ты лишь слишком яркий образ моего воображения.
   Украдкой я постаралась как можно сильнее ущипнуть себя за руку, но ничего не произошло - картина оставалась прежней: тот же каменный город, Леандр, саднящая боль в правой руке и невыносимо быстрое биение сердца в груди, от которого порой становилось трудно дышать.
   - Ты не дома, Джина, - спокойно ответил Леандр совершенно чужим голосом, - и не была там уже очень давно. Сейчас же ты, наконец, оказалась в том месте, где и должна находиться. Все вокруг скоро покажется тебе знакомым, и ты вспомнишь, зачем пришла.
   Мысли в голове путались, а из-за боли я не могла спокойно говорить и думать. Что происходит? Где я? Где мой дом, родные, Рес?
   Я создала пульсар свободной от боли рукой и угрожающе проговорила:
   - Верни меня обратно домой, или я применю к тебе магию, которую ты во мне ненавидел.
   Он лишь громко рассмеялся, а его облик стал каким-то размытым и непонятным - теперь он лишь отдаленно напоминал мне "моего" Леандра, я поняла, что что-то не так, и что было сил, направила пульсар энергии в его грудь.
   Леандр не отскочил и не увернулся - пульсар безжизненно потух, коснувшись его, я ахнула и попятилась назад. Магический снаряд такого заряда в худшем случае должен был отбросить Леандра метров на пять назад.
   - Ты не Леандр, - прошептала чуть слышно я.
   - Да, ты права, я выбрал эту оболочку, решив, что в ней я понравлюсь тебе и смогу спокойно все рассказать и объяснить, - лже-Леандр улыбнулся и скрестил руки на груди. - Что ж, может этот вид тебя устроит?
   В следующую секунду эльф исчез, и теперь напротив меня находился младший брат, игриво размахивая моим же кинжалом.
   - Ну, как я тебе? - теперь незнакомец и не пытался копировать голос Реса, он только использовал его оболочку, как театр использует декорации для спектакля.
   - Я привыкла разговаривать с теми, кто не скрывает своего истинного лица, - отчеканила я.
   Мне было безумно страшно, непонятная ситуация буквально выматывала все физические и умственные силы. А в голове только и крутились вопросы: что случилось? где мама и брат? где я нахожусь? "что" это за создание напротив меня?
   - У меня нет настоящего лица, я тот, кем хочу быть, моя сущность заключается не во мне самом, а в том, кем я являюсь, - "Рес" выдохнул и картинно скрестил пальцы рук друг с другом. - А теперь, Джина, успокойся и выслушай меня.
   Я не собиралась слушать что угодно из уст неизвестно кого, и быстро создала три новых пульсара, одновременно плетя в голове мощное заклятие удара.
   - Ни эти милые шарики, ни заклинание в твоей голове не заставят меня замолчать, ничто из твоей настоящей магии не сможет причинить мне вреда.
   - Кто же ты такой? - буквально выкрикнула я, сморщившись от нового приступа боли, пульсирующей в руке.
   - Мое прозвище - наставник, - ответил он, - и сейчас я пришел к тебе, так как пришло время меняться и закончить то, к чему готовила тебя судьба. Ты должна узреть все знания, прежде чем найдешь то, что искала.
   - Я не понимаю, о чем ты говоришь.
   Незнакомец резко подошел ко мне и коснулся рукой моего плеча. Я отпрянула, создав заклинание щита, но было поздно: отдаленные воспоминания пронзили мои мысли, словно острый кинжал.
   И тут я вспомнила: ночь, драка со стаей волков, полученная рана, которая болью испепеляла все мое тело, поездка в Кельн - все видения пронеслись как один миг.
   "Я должна стать обычной, чтобы излечиться от раны..."
   - А теперь, я думаю, мне пора вновь изменить свой облик, - на моих глазах Рес превратился в мило улыбающегося Кастора, и у меня защемило сердце - кто бы это ни был, он не имел права так издеваться над моими чувствами!
   Ярость и злость вскипали в моей крови, странно, что я раньше их не чувствовала - и чем сильнее разрасталась злоба, тем менее чувствовалась боль в руке, тем легче было дышать и думать.
   - Нравится чувствовать настоящую силу? - лже-Кастор улыбнулся, но эта улыбка показалась мне притворной и противной.
   - Это не сила, это злость, которую я обрушу на тебя, как только узнаю, как совладать с тобой.
   Он в голос рассмеялся.
   - Ни ты, ни я не в силах ничего изменить. Ты должна принять свою судьбу, Джина, - сказал незнакомец, когда перестал кривляться. - Кровь, которая теперь течет в тебе, проклята. Это проклятие одиночества, оно было создано еще до тебя и до меня, оно родилось вместе с тьмой. А что ты сможешь изменить во тьме?
   - Многое, стоит только захотеть, - отчеканила я. - Я избавлюсь от проклятия и заживу нормальной жизнью, о которой давно мечтала.
   - И ты сможешь жить без магии? Без того, для чего была создана изначально? Твое рождение было предрешено судьбой, а твоя судьба давно написана на всех камнях этого старого города. День твоего рождения пришелся на год с единственной датой в одном месяце, и эта дата повторяется лишь раз в четыре года. Ты стареешь медленнее своих ровесников, ты быстро обучилась магии, потому что была рождена для нее, ты чувствовала свою судьбу, когда в ту ночь покинула родительский кров и решила испытать свои силы. Тогда ты думала не о благополучие окружающих людей, ты "набивала" руку, ты хотела славы и доказательств своего превосходства над всеми.
   - Ложь! - выкрикнула я.
   Меня сотрясала дрожь, я прерывисто дышала, понимая, что многое из его слов является правдой.
   - Ты легко используешь магию пустоты и мрака. Ты уже живешь ей, она притягивает тебя, увлекает, - продолжал лже-Кастор, не обращая внимания на мою реакцию. - Пользоваться магией теней, скитаться по свету в одиночестве, словно ветер, жить вечно и наблюдать, как рушатся одни цивилизации и создаются другие. Заманчиво, не правда ли, Джина? Ни это ли ты всегда в тайне желала? Ни эта ли жизнь тебе кажется нормальной?
   Он ударил внезапно, меня с силой отшвырнуло на несколько шагов назад.
   Я медленно поднялась на колени и создала вокруг себя огненный круг.
   - Что тебе нужно от меня? - из последних сил спросила я.
   - Чтобы ты спокойно выслушала меня и не устраивала бесплотных истерик, - довольным голосом произнес наставник.
   Он вновь изменил личность, и теперь оказался совершенно незнакомым мне человеком, и так мне стало легче... легче его ненавидеть. Волк подбежал к нему, принюхался и побежал куда-то вперед, прочь от фонтана.
   - Пойдем, я покажу тебе то, зачем мы оказались здесь, - проговорил он, протягивая мне руку, чтобы помочь встать.
   Я упорно проигнорировала его помощь, гордо поднявшись с земли самостоятельно, оттряхнула одежду от песка и грязи, и посмотрела на него в упор.
   - Если я здесь, то что стало с Ресом и Кастором? - не выдержала и спросила я.
   - За них можешь не беспокоиться, этот мир недоступен для них, да и меня они не интересуют, - он продолжал довольно улыбаться, указывая мне дорогу правой рукой.
   Мы прошли по главной дороге каменного города до огромного здания, напоминающего старинный храм. Он величественно выглядел и через тысячи лет после крушения древней цивилизации, которая приносила в него цветы и различные подношения богам. Толстые стены уходили высоко вверх, колонны были расписными, а внутри находилась огромный круглый зал, пол и потолок которого был украшен разноцветными мозаиками и драгоценными камнями. Здесь царил такой божественный свет, что у меня заболели глаза. И такая красота и великолепие не вписывалась в тоску и темноту наружных зданий и всего каменного города вовсе.
   - Что это за храм? - продолжая таращиться на стены зала, спросила я.
   - Это радужный храм, священное место для жителей каменного города, - незнакомец выковырял кинжалом один из камней со стены и подбросил его в воздухе - раздался странный звук, будто сам камень попытался что-то сказать, но тут же умолк, когда мой сопровождающий схватил его рукой и потом спрятал в карман куртки. - Здесь находится реликвия, которую ты так долго ищешь.
   Он обошел зал по кругу, потом встал посередине и стал читать полушепотом заклинание на непонятном мне языке. Я слышала и ждала. Мне хотелось уловить момент, чтобы сбежать от него или ударить магией так, чтобы он не заметил. Мысленно я вновь начала плести заклятие, состоящее из самых сложных и сильных символов, не отрывая взгляда от незнакомца.
   Тем временем он продолжал читать заклинание, словно проповедь, стены зала будто задрожали, а свет камней слегка потускнел. Я чуть было не сбилась с плетения собственных символов, когда заметила, что у незнакомца из носа и ушей потекла кровь, он слегка пошатывался, но не сбивался с ритма чтения.
   "Вот сейчас, я должна ударить сейчас... - вертелось в моей голове".
   Но я медлила. Я хотела уйти, но часть меня желала остаться и досмотреть конец спектакля.
   Вместе с его чтением заклинания уходила моя внутренняя боль, я закатала рукав куртки и посмотрела на руку, которая казалась абсолютно нормальной с едва заметными следами от укусов. В следующую секунду незнакомец резко закончил свои песнопения и громко хлопнул в ладоши. Из разных стен зала выпало множество драгоценных и полудрагоценных камней, они закружились в воздухе над нашими головами, а потом слились воедино, создав длинный сверкающий меч, на эфесе которого остался всего один единственный камень из тысяч.
   - Это меч Александрита, единственное в своем роде оружие, достойное самой смерти! - словно фанатик воскликнул так называемый наставник.
   Наставник мерзко улыбался, в его руках сверкал меч Александрита, на рукояти которого был камень, объясняющий название оружия.
   - Джина, ты новая повелительница смерти, твоя магия вскоре полностью сольется с темнотой, и ты станешь непобедима! Этот меч лишь завершит твой обряд превращения и навечно будет твоим самым верным другом и соратником.
   Он взял меч и протянул его мне.
   Я приняла меч, несколько минут, не отрываясь, смотрела, как заманчиво блестит его лезвие. В тот момент мне стало страшно по-настоящему. Но я взяла себя в руки, и решила сыграть из себя невинную девушку, громко рассмеявшись после его величественной тирады.
   - Если я только сейчас стану "смертью", - после смеха, выдавила из себя я, - то как же люди раньше обходились без меня и уходили из мира живых? Кто ими занимался?
   - Раньше были другие, они тоже оказывались в этом самом зале и принимали решение, которое я жду и от тебя. Последняя твоя предшественница оказалась слабее духом, чем предполагалось, это была девчонка четырнадцати лет, которая родилась под той же звездой, что и ты. Она протянула около двух сотен лет, постепенно сгорев от магии пустоты изнутри. Двадцать пять лет назад она окончательно растаяла, вверив все свои обязанности мне. Меня и видели жители твоего поселения до твоего возвращения из Нораса. Временами я позволял себе развлекаться.
   Теперь уже первой ударила я с той мощью, на которую только была способна. Даже не замечая, я черпала новую энергию из скрытых до настоящего момента новых источников силы. Я начала использовать магию пустоты, не задумываясь о последствиях. Ненависть сжигала меня изнутри, и чем больше я пользовалась магией тьмы, тем сильнее становилось мое желание покончить со смотрящим.
   Символы. Перед глазами мелькало множество символов. Я схватывала их из темноты, превращая в реальность. Эта сторона магии увлекала, заставляла забыть, кем я являюсь на самом деле.
   Наставника вертело и било нещадно моим волшебством, а я, не останавливаясь, создавала все новые и новые символы и знаки. Меч кроваво заблестел, когда незнакомец рухнул на пол храма безжизненной куклой, из переломов и многочисленных ран сочилась кровь, алая, как и у всех людей.
   - Теперь у меня достаточно сил, чтобы причинить тебе вред? - довольным голосом произнесла я.
   Лоб был мокрым от пота и напряжения, волосы растрепались, а сердце сильнее, чем раньше билось в моей груди. Я победно перебросила меч из одной руки в другую.
   Наставник перевернулся на спину, преодолевая зверскую боль, и посмотрел на меня единственным оставшимся в живых глазом, другой представлял из себя просто кровавое месиво тканей.
   - Теперь, Госпожа, вы почти готовы к своим обязанностям, - хрипло произнес он, и закашлялся кровью.
   - Говори, что мне сделать, чтобы излечиться от раны, которую нанесли мне твои адские псы?
   Он из последних сил постарался рассмеяться.
   - Не пытайся быть другой и искать другую жизнь для себя. Все уже решено.
   - Говори, - яростно приказала я, приставив к его шее лезвие меча.
   - Есть только один выбор: ты лезвием меча Александрита вырезаешь из себя ту самую рану и пьешь свою собственную кровь, в которой уже растворилась магия тьмы - этим ты завершишь превращение, и станешь полноправной покровительницей всех мертвых. Или же убьешь дорогого себе человека, чтобы стать нормальной. В этом случае ты станешь обычным человеком без каких-либо магических способностей. Ты будешь жить со бременем на душе, что забрала жизнь другого ради собственного существования на земле. Выбор за тобой.
   - Ты лжешь! - выкрикнула я и сильнее надавила лезвием меча на его кожу - вниз потекла тонкая струйка крови.
   - И кого же ты принесешь в жертву? Родного брата или нового любовника? Или быть может мать или тетку? Кого ты предпочтешь убить, чтобы избавиться от проклятия одиночества?
   Я закричала от бессилия и с силой вонзила меч в грудь незнакомца.
   Казалось, небо заговорило по-другому, и мое сердце перестало биться вместе с сердцем противника. Меч задрожал в моих руках, он был тем недостающим элементом... Отовсюду раздался волчий вой, который, казалось, звал куда-то меня. От боли и слабости я рухнула на землю, понимая, что пути назад уже нет, и не будет. Его давно не было... Я должна убить ради жизни, или умереть ради блага других. Меня трясло, я обхватила себя руками и прерывисто задышала.
   Что-то все же противилось тьме, кто-то звал меня обратно, тот, чья любовь была так светла и...теперь губительна для меня.
  
   Я очнулась в поту, поняв, что мечусь на кровати.
   Кастор склонился надо мной, пытаясь успокоить и затушить боль. Он готов был драться с тьмой ради меня, но я сама становилась ею.
   Ради меня. Как это красиво звучит. Только теперь я поняла, что погубила все то, что скрыто боготворила, берегла и ждала, что это настанет. Я заплакала у него на руках, почувствовав себя самой слабой и несчастной в эту минуту.
  
   Эта игра зашла слишком далеко. Мы запутались в реальности и мечтах. Ты смотришь печально, но что же поделать? Я люблю свободу, а ты очень застенчив. Понимаешь, это как огонь и лед...
   Доигрались... Но я буду помнить тебя, и ты будешь всегда слышать рядом с собой биение моего любящего сердца.
   Я люблю и хочу, чтобы у тебя все было хорошо. А теперь, прощай!
  
   - Все в порядке, Джина, это был просто сон, - он убаюкивал меня на руках, словно ребенка, я расслабилась и тихо застыла в его объятиях. Наваждение постепенно отпускало, и сон развеивался, оставляя после себя лишь неприятное послевкусие. Через несколько минут я уже не помнила, что увидела во сне, и сон ли это был вообще, а не какая-нибудь обморочная галлюцинация.
   Когда я окончательно пришла в себя, то, наконец, сообразила, что мы находились в довольно уютной избе, а не в глухом и одиноком лесу, по которому плутали несколько дней подряд.
   Я лежала на широкой кровати, укрытая теплым одеялом, рядом сидел Кастор и нежно гладил меня по голове. Я осмотрелась вокруг: напротив нас и чуть вдалеке стол большой деревянный стол, за которым сидел пожилой человек с длинными до плеч седыми волосами, на нем была одета потрепанная темно-серая куртка и такого же цвета штаны, он ловко орудовал ножом, вырезая из старой деревяшки детскую игрушку-свисток. Справа от стола в углу комнаты находилась печка, на которой грел свои бока Рес, поглаживая рыже-белого кота, кот довольно мурлыкал, подставляя добродушному гостю то пухлое пузо, то шелковистую холку.
   Я попыталась подняться, и тут же на меня воззрились светло-голубые глаза хозяина дома, его взгляд был пронизывающим и метким, а хмурое настроение лица говорило лишь об одном - мне здесь не место. Я почувствовала себя очень неловко, и окончательно выбралась из-под теплого одеяла, после того как Кастор поднялся с кровати.
   - Я вижу, вы проснулись, - произнес человек, отвлекшись от своего занятия.
   - Мы не представлены, - ответила я, - но в любом случае, спасибо за кров.
   - Присядьте, вы, наверное, голодны.
   Человек взмахнул рукой над столом, и тут же на наших глазах появились разного сорта яства с дивным ароматом. У меня тут же потекли слюнки, а Рес вовсе забыл про кота и первым сел за стол.
   - Как мы оказались здесь? Мы вышли из леса? - не удержалась и спросила я, после того как немного утолила голод.
   Ответил мне Кастор, который спокойно совершал трапезу, а не глотал еду кусками, как делали мы с братом.
   - Ты потеряла сознание и два дня не приходила в себя, - начал Кастор, - мы пытались разбудить тебя самыми различными заклинаниями, но все было тщетно. В итоге мы отправились дальше, в надежде, что когда покинем лес, ты придешь в себя. По дороге нам повстречался Стоян и вежливо пригласил нас переждать время у него, пока ты не накопишь силы для дальнейшего путешествия.
   - Кто вы? - я дослушала рассказ Кастора и тут же обратилась к новому знакомому, желая знать больше.
   Стоян не спускал с меня глаз, а когда я спросила его, начал говорить медленно и отчетливо, расставляя каждый свой слог.
   - Я смотрящий леса. Во многих деревнях и общинах меня кличут лешим, и я давно свыкся с этим прозвищем, - Стоян лениво отхлебнул пива из кружки. - Это мой лес, я забочусь о нем уже много сотен лет, оберегая от зла и нечистой колдовской силы.
   - Что-то незаметно, - с улыбкой произнесла я, - ваш лес будто заполнен черными чарами, он темный и неприветливый, деревья и трава будто после пожара, а все живые существа будто вымерли. Что-то плохо вы выполняете свою работу.
   Рес шикнул на меня, боясь, что я разозлю хозяина, и мы останемся без десерта. Он ошибся - ровно через секунду на столе появился огромный самовар и множество самых диковинных сладостей.
   Стоян продолжал хмуро и недоверчиво смотреть на меня.
   - Этот лес особенный, - сказал хозяин избы спустя какое-то время, - он волшебен своей красотой и великолепием, а также способностями, присущими только ему.
   - И какие же это способности? - не выдержала я.
   - Он словно зеркало отражает душу тех, кто попадает в него. Этот лес для каждого человека разный. Одному путнику он покажется дубовым с вековыми деревьями и горной рекой, другому - с низкорослыми деревьями и множеством болот и трясины, а кому-то выжженной землей с покорёженными и иссохшими деревьями, без жизни, без птиц и зверей, - Стоян недвусмысленно посмотрел на меня. - Лес выбрал тебя и отразил твою душу, Джина, признав тебя сильнее твоих спутников.
   Я поежилась, а Рес и Кастор с опаской переглянулись и не спускали с меня взгляд.
   - Чушь собачья, - в сердцах выпалила я.
   Я резко бросила ложку на стол и больше не притронулась к еде - аппетит будто в мгновение ока улетучился.
   - Значит, лес на самом деле волшебный? - чтобы разрядить обстановку, спросил Рес.
   Стоян продолжал неотрывно смотреть на меня. Что он хотел заметить?
   - Да, он особенный, - наконец произнес леший. - Но вам стоит как можно скорее покинуть его.
   - Что-то случится, если мы задержимся здесь? - уточнил Кастор.
   - Нет, - жестко ответил Стоян, поднимаясь из-за стола, - это мое желание, я не хочу, чтобы эта девушка находилась долго в моем лесе, это может принести непоправимые последствия, она несет в себе зло.
   Стоян взял походную сумку и направился к выходной двери, отворил ее, а потом оглянулся и смерил нас взглядом.
   - Отправитесь завтра на рассвете, ваши лошади с первыми лучами солнца окажутся здесь. Я расскажу вам, как выйти из леса позже. А теперь мне нужно идти. Используйте отведенное время для отдыха и рассуждений.
   Дверь закрылась за ним, на миг показав нам лишь кусочек темно-синего неба.
   Я шумно выдохнула и поежилась. Никто ничего не говорил. Все было понятно без лишних слов - нужно торопиться, если я хочу очистить свою кровь от отравляющей ее заразы.
   - Ты не помнишь ничего после того как упала в обморок? - аккуратно спросил Кастор, наблюдая, как я встаю из-за стола и подхожу к окну.
   - Совершенно ничего, я будто спала без снов, - тихо ответила я.
   Мужчины разбрелись по лежакам. Рес что-то напевал себе под нос, безучастно смотря в потолок и периодически зевая. Кастор до блеска начищал свой меч, а спустя полчаса я услышала его мерное дыхание. Спящим он казался таким красивым и беззащитным. Мне жутко захотелось его обнять и поцеловать. Но я бесцельно смотрела в темноту ночи, стараясь разглядеть что-то, хоть один огонек в непроглядной тьме, который послужит мне знаком, что мое путешествие не напрасно. Деревья покачивали ветками в такт ветру, их темно-зеленая листва в свете полной луны казалась серебристой, а звезды были настолько яркими и крупными, что можно было не сомневаться в волшебстве этого леса.
   Внезапно снаружи раздался протяжный волчий вой, от которого по спине побежали мурашки. Я обхватила себя руками, пытаясь согреться от охватившего меня внутреннего холода. Вой прекратился, но через пару минут ему ответил новый голос другого волка. Они различались по тембру и предназначению. Первый был тоскливый и протяжный, второй - более прерывистый и словно призывал к действиям. Я почувствовала резкую боль в руке и груди, быстро закатала рукав куртки и ужаснулась увиденным: шрам горел и пылал красновато-черным цветом, по его виду можно было подумать, что у меня гангрена верхней конечности, но рука пока свободно двигалась и не хотела отмирать. Вернув рукав на место, я создала вокруг избы защитное поле, хотя не сомневалась, что Стоян позаботился об этом, но так мне стало спокойнее.
   Ни Рес, ни Кастор ничего не слышали, продолжая спокойно спать. Я отошла от окна, в последний раз мельком взглянув в темноту, мне померещились две пары желто-зеленых глаз, смотрящих прямо на меня из-за кустов шиповника. Я задрожала еще больше и быстрыми шагами дошла до кровати, на которой спал Кастор, юркнула под одеяло и крепко прижалась к нему всем телом. Он поцеловал меня в лоб и обнял, не открывая глаз. Мне стало спокойнее. Я согрелась, а потом уснула под ритмичное биение его сердца, забыв про все неприятности и зловещий зов в ночи.
  
  
   Стоян давно не сталкивался с такими неприятностями. Уже несколько сотен лет его ничего не беспокоило, а жизнь текла своим чередом. Каждый день был спокойным, размеренным и ничто не указывало на приближение бури. Почувствовав незнакомцев еще за милю до леса, Стоян не придал им особого значения, надеясь на то, что безобидно подшутит над ними, как он уже проделывал не первый раз. Но затем лес на его глазах стал меняться, как только неведомая темная сила проникла под кроны безобидных ранее деревьев. Звери сбежались в испуге на поляну, где располагалась его избушка, многие умерли от неизвестной ему заразы, деревья и кустарники стали мертвыми и безжизненными. Тогда Стоян отправился навстречу чужакам, размышляя о том, что они принесли какой-то новый мор или порчу в его лес. Но он встретил безобидных на вид трех путников, одним из них была красивая женщина со странным "темным" взглядом. Леший долго присматривался к ней, но не мог ничего понять до тех пор, пока она не потеряла сознание. В ту самую секунду он заметил, что ее душа мертва, а его лес отреагировал на ту темную магию, которая таилась в теле этой девушки. Стоян испугался мощи этой силы и долго просидел на пне раздумий - так он называл особенно полюбившийся пенек от старого дуба, который образовался в тот момент, когда в дерево попала шальная молния.
   Стоян видел такую магию лишь один раз в жизни, когда его занесло слишком далеко от леса в сторону каменного города. Он хотел расширить свои владения и посадить молодые деревья дальше установленных границ, но ничего не получилось из-за этой самой силы, которую он вновь почувствовал спустя столько времени.
   Он нашел в себе самообладание и вернулся к путникам, чтобы и дальше наблюдать за ними. Девушка была все еще без сознания, но вместе с этим сила ее росла, а человеческие качества и чувства постепенно покидали тело и мысли. Именно в тот момент Стоян решил поскорее избавиться от чужаков, чтобы сохранить жизнь лесу и вернуть спокойствие себе. Он знал, что у них закончилась еда, и без отдыха и новых сил им еще долго не покинуть его владений, тем более с полуживой ношей на плечах. Тогда он предложил им свой кров на ночь, чтобы чутко следить за девушкой, а на утро избавиться от незваных гостей раз и навсегда.
   Вдалеке он услышал шум, и только потом почувствовал что-то неладное, чужое. Стоян вмиг отвлекся от своих мыслей и побежал вперед, чтобы установить причину волнений в лесу ночью. Кусты и деревья расступались перед ним, образуя ровную тропу, позволяющую ему бежать без остановки. Чем ближе Стоян продвигался к опушке леса, тем отчетливее был непонятный скрежет и жуткий вой, сопровождающийся хрустом ломающихся деревьев.
   - Кто здесь? - произнес Стоян в темноту, но не получил ответа.
   Все вокруг казалось обычным и не вызывало опасений. Тишина воцарилась вновь. Лишь где-то вдалеке заухала сова. Стоян почти не дышал и не двигался, стараясь прочувствовать изменения леса. Он почти не сомневался, что если и произошло что-либо, то в этом вина незнакомцев и странной девушки, душа которой пуста и слишком безобразна, чтобы жить в этом мире. Он громко выдохнул, когда спустя почти десять минут не заметил ничего особенного.
   Стояна ударило из ниоткуда. Он никак не мог ожидать такого, ведь будучи хозяином леса уже давно избавился от чужеродных тварей, несущих зло и разрушение в его собственный покой. Щит сработал лишь во второй раз, а от первого удара мерзко жгло правую щеку, и онемела челюсть. Стоян озарил окружающую поляну с помощью заклинания, но ничего не заметил. То, что напало на него, уже скрылось в тени, предлагая поиграть в прятки. Леший тяжело дышал, но не мог сдаться так просто. За годы спокойной жизни он отвык от драк, но сейчас кровь бурлила, а разум побуждал к действию. Он ринулся в темноту, неся за собой свет, призвав силы леса к себе на помощь. Следующий удар возник также внезапно, как и первый. Стоян оказался на земле, обездвиженный и напуганный как никогда. Его ноги быстро опутало, словно веревка, неведомое им растение с толстыми шипами. Он попытался вырваться, но его лишь сильнее связали живые путы, возникшие прямо из-под земли. Тем временем из кустов шиповника явно что-то приближалось - Стоян слышал, как ломаются ветки деревьев, и прижимается трава под чьими-то тяжелыми ногами.
   "Что за чертовщина?" - вертелось у него в голове на фоне плетения очередного заклинания.
   Леший взвыл от боли, когда путы сжали ноги так, что штаны внизу побагровели от крови.
   В следующее мгновенье он увидел нечто, то, что медленно надвигалось на него из зарослей. Это был огромный волк, больше похожий на оборотня: его тяжелые широкие лапы размеренно ступали по земле, оставляя на ней огненные следы, в глазах горел зеленоватый огонь, а шерсть на загривке вздыбилась, словно после удара электрическим током.
   Волк уже приготовился к прыжку, но Стоян выкрикнул заклятие, перерубив путы, и буквально из воздуха выхватил меч. В ту же секунду лес вступился за своего хозяина - огромный медведь и стая волков ринулась на чужака, оттесняя его от Стояна и загоняя в угол.
   Оборотень взвыл, клацнул зубами и попятился. Стоян метнул в него заклятие изгнания и замахнулся мечом. Чужак исчез в темно-фиолетовой дымке, оставив после себя только тлеющую траву там, где находились его грузные лапы. Леший тяжело дышал и попеременно отплевывался кровью, которая сочилась из раны на нижней губе. Голова гудела, а ноги подкашивались от боли и изрядной потери крови. Он кое-как дошел до озера, где постоянно лечился от мелких ран, и неустанно шептал заклинание защиты леса от чужой нечисти. И только убедившись в том, что щит поставлен, он стал задействовать целебные символы и знаки, беря часть силы у земли его родного леса.
   Он долго приходил в себя: такой встряски у него не было уже лет триста, с тех самых пор, как он выгнал водяного из озера, который постоянно губил его животных и разрушал местную биоту водоема.
   Раны все затянулись, но одежда все также была испачкана кровью, грязью и потом. Кровь напомнила ему о чужаках, которые пока находились в его доме. Их следовало выгнать быстрее с его владений, пока оборотень не появился вновь, подпитываемый магией девчонки.
   Стоян быстро достиг окраин леса, убедился в целостности границ, покормил прибывших лошадей и помчался домой, желая успеть до рассвета. Солнце лишь слегка выглянуло из-за горизонта, когда леший уже стоял на пороге своей избы с единственной целью - избавиться от незваных гостей и больше никогда не допускать их в свой лес. Это было в его силах. По крайней мере, в тот самый момент он был полностью убежден в этом.
  
   - Странное и жуткое место, - отрывисто произнес Рес, косясь на местность вокруг.
   Мы ехали по Мертвой лощине, о которой и говорил мертвец. Она полностью оправдывала свое название - все вокруг казалось мертвым, тихим, безжизненным. По спине от жуткой тишины так и ползали мурашки. Мы каждую секунду ожидали любой опасности из-за поворота, оборачивались на самый незначительный шорох. Тишина напрягает все нервы и порой играет с разумом злую шутку.
   Местность лощины была почти сплошь создана из оврагов, в которых клубился туман. Лошади шли медленно и размеренно, также как и люди опасаясь тишины и того, что может ожидать впереди.
   - Как ты себя чувствуешь, Джин? - ласково спросил меня Кастор.
   - Так же, как и обычно, рука не болит. - Постаралась скрыть раздражение в голосе я, меня просто выводили постоянные вопросы по поводу моего самочувствия.
   Вновь наступило молчание, все шорохи и шаги коней тонули в тишине Мертвой лощины. Что это за магия я не знала. Но пока ничего нам не угрожало, и я не сильно задумывалась над этим.
   - Вы слышали? - Рес резко остановил коня и обернулся, вслушиваясь в темноту, которая осталась позади.
   - Что именно? - спросил Кастор, подъезжая ближе к Альваресу. - Я лично ничего не слышал от окружающего с тех самых пор, как мы оказались в этой чертовой лощине.
   "Спой мне..."
   - Вот опять, - прошептал Рес, безумным взглядом смотря на нас.
   - Ничего здесь нет, Рес, - сказала спокойно я, боль в руке начала вновь проявлять себя противным жжением, - у тебя слуховая галлюцинация, такое бывает, когда человек слишком долго находится в полнейшей тишине. Поехали, нам нельзя терять время.
   Рес стоял неподвижно минут семь, пытаясь услышать еще призрачный голос, но все было тщетно. Он спокойно выдохнул и стал нагонять нас, попеременно озираясь назад.
   - Чертовщина какая-то, - недовольно пробурчал брат.
   - Брось, Рес, тебе еще в академии всегда что-то мерещилось, - произнесла я. - Помнишь тот случай с якобы привидением в лекционной?
   Я рассмеялась, представив смешную картину: Рес с опаленными бровями от огненного заклинания, посланного на "призрака", которого видел он один.
   - Но там действительно был призрак! - воскликнул брат. - Мои чувства никогда меня не обманывают!
   Я фыркнула, сдерживая вновь подступающий смешок.
   - Если ты ничего не слышала, то это не значит, что этого не существует. - Поддержал Кастор моего брата. - Возможно, призраки Мертвой лощины решили поочередно посмеяться над нами.
   - Призраков не существует, есть только живые и мертвые, - проговорила я, хотя перед глазами возник образ плачущей девчушки из Призрачного города.
   - А как же те тени, которые еще не достигли загробного мира? - не унимался Рес. - Я думаю, они и есть призраки.
   - В нашем народе понятия "призрак" не существует, но есть вельги - души, которые каким-то образом избежали перехода в мир теней и остались на земле среди живых. С каждым днем своего пребывания на земле они становятся все злее и свирепее, сердясь на тех, кто живет, тень дает им подпитку и необходимую силу для мщения. И как только они накопят ее, то начинают убивать живых.
   - Вельги водились в наших краях больше двухсот лет назад, сейчас это только страницы истории в книжках полоумных магов на полках библиотеки, - процедила я.
   - О крикунах люди тоже не слышали очень давно, но все же они настигли тебя в этом времени, - философски заключил Кастор.
   Я замолчала. Он был прав. Я стала слишком резко реагировать на происходящее вокруг, а излишнее недоверие к родным становилось все заметнее.
   Мы преодолели еще один овраг, на этот раз оказавшийся очень глубоким, и оказались на пригорке, от которого виднелась довольно отчетливая дорога, а по краям нее находились карликовые деревца и кустарники. Я почувствовала одурманивающий аромат цветов шиповника и дикой розы, это было так неестественно и прекрасно в данном месте, что я поспешно ущипнула себя за плечо, думая, что мой разум тоже поразила галлюцинация.
   Но все оставалось прежним, к тому же, кустарники и аромат видели и чувствовали также Рес и Кастор. Я спрыгнула с Вихря и подошла к одному из кустов шиповника, сорвала прекрасный розовый цветок и полной грудью вдохнула божественный аромат. В этот момент мне жутко захотелось смеяться во весь голос и бегать по поляне, словно умалишённая.
   - Они настоящие, - тихо произнесла я, поглаживая нежные лепестки цветка.
   - Может, нам впервые за дни путешествия появился добрый знак? - предположил Кастор, подходя ко мне и обнимая меня сзади за плечи.
   - Сомневаюсь, что в тех местах, куда мы направляемся, есть добрые знаки, - пессимистично заключил Рес.
   - Но это всего лишь безобидный цветок, - не успела сказать я, как на стебле цветка появились шипы, которые буквально впились в кожу моих пальцев рук.
   Я закричала от боли и страха, выронив цветок из рук. Он упал на землю, превратившись в большую черную кляксу, сверху на нее капала моя кровь багрово-черного цвета. Кастор схватил мои руки и перевязал их своим шелковым шарфом.
   Рес был готов защищать нас собой, создав огненный пульсар левой рукой, в правой он уже держал меч.
   Лошади нервничали и топтали землю, желая поскорее покинуть эти места и вернуться домой.
   - Отойдите от кустарников, - резко приказал брат, мы сиюминутно послушались.
   "Спой мне, хранитель света,
   Я так устала от тьмы в душе.
   Пой мне, услышь сердца стук,
   Он твой последний звук".
   Теперь до нас всех донесся голос из тишины. Пела девушка, зовя, моля, маня к себе. В кустарниках напротив нас показалась тень. Рес метнул в нее пульсар, но она тут же растворилась в дымке тумана, звонко рассмеявшись.
   "Спой мне, властелин добра,
   Я вся твоя. Теперь мой голос в тебе
   Пой мне, резвый путник,
   Это твой последний звук".
   Рес начал плести заклинание, я почувствовала всплывающие в воздухе символы, создаваемые его магией. Она так отличалась от той, что теперь была во мне. Пустота недовольно фыркнула, зашевелилась где-то внутри меня, желая проявить себя и доказать, кто тут главный.
   Не договариваясь с братом, я начала плести собственное заклятие, смешивая знаки академической магии и символы приобретенной - руны пустоты.
   Местность преобразилась - деревья и кустарники исчезли, все окутал плотный молочного цвета туман. Стало труднее дышать, воздух пропитался озоном и едким запахом духов, женских духов. Из тумана появлялись и исчезали тени, они танцевали, хохоча. Их было пятеро, молодые девушки из призрачного мира, чьи лица когда-то были прекрасными, но только не сейчас. Глаза существ были огромными, зрачки вертикальными и узкими, как у кошек, нос не выделялся ничем примечательным, но вот рот с множеством острых тонких зубов наводил ужас. Девушки изображали различные па, приближаясь к нам. Их глаза неотрывно смотрели на Реса и Кастора, меня же они либо не замечали, либо не хотели воспринимать всерьез.
   Рес закончил заклинание и с силой направил его в группу танцующих девиц. Но оно не возымело действия - призраки лишь еще громче захохотали, ничуть не испугавшись заклятия огня высшей степени.
   В следующую секунду одна из них подбежала к Ресу, показав длинные когти, напоминающие ножи, и что было сил полоснула по его груди. Брат отлетел назад, прижав руку к ране, из которой быстрым потоком засочилась алая кровь. Почувствовав аромат крови, существа пришли в бешенство, стараясь быстрее добраться до Реса. Сколько же времени они находились здесь без кормёжки?
   Кастор попытался защитить Реса, отгоняя призрачных чудовищ мечом, но лишь бесполезно рассекал воздух.
   "Пой нам, путник,
   Это твой последний звук.
   Пусть твоя кровь сочится из ран
   Пусть будет пир для тех, кто не мертв".
   Меня уже нервировали их голоса, но плетение заклинания отнимало почти все силы. Я видела, что Рес не может встать, хоть и пытался, его рубаха полностью пропиталась кровью.
   - Джина, сделай что-нибудь! - воскликнул Кастор.
   Четверо певиц уже окружили полуэльфа, а главная из них, улыбаясь, уже склонилась над Альваресом, готовясь испробовать кровь мага.
   Из темноты выскочили сразу шесть волков бурого и серого окраса, их глаза горели желтым огнем, грива на холке вздыбилась, а от рыка по спине прошел мерзких холодок. Они бросились на чудовищ, впиваясь им в тело острыми клыками, превращая призраков в телесных фигур.
   - Откуда, - только и смог произнести Кастор.
   "Это не вельги, - подумала я, меняя символ в концовке заклинания".
   Я направила огромный поток энергии в чудовищ, мысленно приказав волкам отступить. Животные послушались и быстро отступили, встав на одной линии со мной. Магия зла и добра расщепила неудачных певичек на тысячу осколков, разнеся их прах прочь от нас. Волки победно завыли, ласкаясь о мои ноги.
   - Рес, ты слышишь меня? - я опустилась рядом с братом на колени, попыталась привести его в чувство, но он не открывал глаза.
   Кастор кое-как смог перевязать рану на груди Альвареса - она была глубокой и не переставала кровоточить, самому же полуэльфу повезло больше - девицы лишь слегка поцарапали ему лицо и порезали красивую кожаную куртку.
   - Альварес! - громко крикнула я.
   Он застонал, его веки дрогнули, но в себя брат так и не пришел.
   - Ты сможешь вылечить его? - с надеждой спросил Кастор, он был бледен как мел.
   - В академии из меня готовили воина-волшебницу, а не лекаря, - тихо произнесла я, - тем более, что его рана не только физическая, но и магическая, в когтях этих тварей явно был какой-то яд.
   Волки окружили нас, принюхиваясь к Кастору и лежащему без сознания Ресу.
   - Он умрет от кровопотери, - подытожил полуэльф.
   - Разожги костер и найди в баклажках чистой воды, придется заночевать прямо здесь, - приказным тоном сказала резко я, - постараюсь использовать все свои силы и знания, чтобы помешать распространению раны.
   Кастор послушался беспрекословно. Каждая секунда была на счету, теперь не столько моей жизни, сколько жизни Альвареса.
  
  
   Искры от костра отлетали в стороны, кружась, искрясь. Красота. Спокойствие. Невозмутимость.
   Слегка прикусив кончик языка, я мысленно плела заклинание, а пальцами рук ловко орудовала иголкой и ниткой, зашивая рану. Сначала швы разваливались, подчиняясь чужеродному яду, пропитавшему кожу и просочившемуся в кровь. Но потом я стала мудрее и вплетала вместе с ниткой магию, изгоняя темную печать из тела моего брата.
   Кастора я предупредила заранее, чтобы во время работы он ни под каким предлогом не смел меня отвлекать: слишком рискованное плетение рун, слишком ювелирное производство. Не тот взмах руки или произношение символа и насмарку все начатое дело. Волки окружали меня со всех сторон, они улеглись на траву, положили морды на передние лапы и внимательно наблюдали за мной, их взгляд я ощущала на себе постоянно.
   Я медленно выдохнула и утерла пот со лба, после того как завязала последний шов. Рана продолжала сочиться, но уже намного меньше, оставляя надежду на выздоровление. Рес был бледным и горячим, отравление крови вызвало лихорадку, в лечении которой я была бессильна.
   - Надеюсь, ему станет лучше утром, - сказала я Кастору, прижимаясь к нему всем телом, от усталости голова гудела, а руки тряслись как у заправского посетителя кабака.
   - Ты сделала все, что могла, - успокаивал меня Кастор, нежно гладя по голове.
   - Нет, не все, - тихо проговорила я, - я не убедила его остаться дома.
   - Рес никогда бы не бросил тебя в беде.
   - Я знаю.
   Мы помолчали, продолжая лежать в обнимку возле костра.
   - Волки защищают тебя, чувствуя в тебе свою хозяйку, - проговорил Кастор спустя какое-то время.
   - Они будут нам проводниками на оставшемся отрезке пути, я думаю, что Затерянный город уже недалеко.
   - Чего бы не случилось дальше, я хочу, чтобы ты знала, Джина, - начал Кастор, поворачивая своими ладонями мое лицо к себе.
   Мы встретились взглядом, я затрепетала, почувствовав в сердце тепло и радость.
   - Что?
   - Я люблю тебя, Джина, и всегда буду любить. Ты словно искорка света в моей жизни, и я не представляю себя без тебя.
   Мы поцеловались, и поцелуй был жарким, страстным и одновременно нежным. Я полностью растворилась в нахлынувших чувствах, доверившись ему - своему сердцу. Сколько прошло времени, я не знала, прежде чем наш поцелуй закончился. Он вечностью растворился на моих губах, и, казалось, вкус губ Кастора я продолжала ощущать много дольше, чем следовало.
   - Пойду проверю, как там Рес, - выбираясь из теплых объятий любимого мужчины, произнесла я.
   Он нехотя отпустил меня, продолжая наблюдать за мной.
   - Рес, ты меня слышишь? - вновь повторила свой вопрос я, но как и в первый раз ответа не получила.
   На его щеках горел румянец, что могло говорить и как о первых признаках улучшения, так и о продолжающейся лихорадке, однако озноб уже не сотрясал его тело.
   Я вытерла влажной тряпочкой лоб брата и нежно поцеловала его в лоб.
   Видения и голос из сна явью пронеслись передо мной. Волки встрепенулись, подняв морды и уши вверх, неотрывно смотря на меня.
   Я все вспомнила. Сон, пророчество, наставника, меч в радужном зале...
   И выбор, от решения которого зависела не только моя жизнь...
  
  
   Затерянный город оказался таким, каким я видела его во сне: полностью выполненный из камня он выглядел мощным, холодным и неприступным. До него мы добирались от лощины меньше двух дней, лишь иногда ненадолго останавливаясь, чтобы перевязать рану Ресу и отдохнуть самим.
   Альварес так и не пришел в сознание, продолжая пребывать мысленно в какой-то другой параллельной реальности. Он часто стонал и ворочился от боли, старался очнуться, но пока его попытки были тщетны. Мы соорудили для раненного прочную подстилку, запрягли волков - и получилось что-то типа упряжки, так как на коне Рес ехать точно не мог.
   - Добрались, - произнес Кастор, когда мы въехали через главные ворота Затерянного города.
   Все было как во сне, я помнила каждый дом, мощенную дорогу, фонтан. Наставника я и не ожидала повстречать - мои воспоминания были свежи и отчетливы: я помнила, как сама убила незнакомца добытым в храме мечом.
   - Что-то не так? Ты задумалась, - спросил Кастор, заботливо коснувшись моей руки.
   - Все в порядке, - ответила я, - теперь нужно найти одно здание.
   - Лира тебе рассказала о нем?
   - Почти, - солгала я. Пока не время открывать свои секреты. Тетушка Лира явно не могла знать про Радужный храм и пророчество полностью.
   Я должна была отказаться не только от магии, с которой я родилась и жила всю свою жизнь, это была лишь доля жертвы для избавления от проклятия одиночества.
   Словно почувствовав мои дурные мысли, Рес громко застонал, а потом открыл глаза, ища взглядом знакомые лица.
   - Джина, Кастор, вы здесь? - испуганно спросил он, когда заметил вокруг себя стаю огромных волков.
   - Мы рядом, братик, - нежно сказала я, спрыгнув с Сумрака, и склонилась над Ресом.
   - Мои дела совсем плохи, раз ты называешь меня братиком?
   - Ты не исправим, Рес. - Улыбнувшись, проговорила я. - Мы в каменном городе. Скоро все закончится, и мы вернемся домой.
   Рес закашлялся, и на его губах появились капли крови.
   - Я знал, что ты сможешь. Ты всегда была сильнее меня. - Печально произнес Альварес.
   - Молчи, тебе сейчас рано говорить, швы затягиваются очень медленно, я боюсь, что они могут разойтись и обнажить рану.
   Рес поймал мою руку и прижал к себе. В его глазах читался испуг и истинная братская любовь. Мне будет ее не хватать...
   - Джина, - тихо подозвал меня Кастор, - отказавшись от магии, ты не сможешь поддерживать заживление его раны, ведь так?
   Его вопрос не терпел лжи и уверток, и я ответила как есть.
   - Да, ты прав, Кастор. Без магической поддержки Рес умрет, та тварь, которая напала на него, была отнюдь не призраком. В его кровь попал яд, который препятствует заживлению, отторгает швы и целебные настои. Только ежедневные волшебные символы и колдовские обряды смогут поставить Реса на ноги.
   - Получается так, либо ты, либо он? - прямо спросил меня Кастор.
   - Нет, есть еще один способ, но пока я не уверена, что он сработает, - нехотя ответила я.
   - Джина, что ты задумала? - тревога в голосе Кастора слышалась слишком отчетливо, чтобы я легко и просто могла от него избавиться.
   Мы замешкались возле фонтана, который ежеминутно отправлял в воздух струи воды, будто его построили только вчера.
   - Прошу, не мучай меня вопросами, Кастор. - Начала я. - я знаю не больше твоего, - пришлось немного солгать (но это ради твоего же блага Кастор!), - у нас очень мало времени, если мы не поспешим и не попробуем воплотить мою задумку в жизнь, Альварес умрет, а этого я себе никогда не смогу простить.
   Кастор поник, смерившись с судьбой. Он не совсем доверял моим словам, но больше делать ему было нечего, поэтому мы продолжили путь, пока я не отыскала взглядом полуразрушенный храм Смерти.
   - Ты уверена, что нам сюда? - с опаской спросил Кастор, когда мы вдвоем вошли в двери храма.
   - Да, - ответила кратко я. - Принеси Реса и положи его сюда, в центр круга.
   Я указала на середину круглого пола храма, на котором (к всеобщему удивлению) не было ни пылинки. Волки скулили снаружи, навевая тоску.
   "Хватит, - мысленно обратилась я к ним, и они тут же замолкли".
   Кастор принес ослабевшего от потери крови Реса и уложил его аккуратно туда, куда я приказала.
   - Что дальше? - спросил Кастор.
   - Отойди к стене, ни к чему не прикасайся и ни в коем случае не вмешивайся в ритуал. - Четко произнесла я.
   - Хорошо. - Кастор кивнул, сделал пару шагов к стене, но потом обернулся и посмотрел на меня.
   - Джина, почему у меня такое предчувствие, что после этого ритуала я тебя потеряю?
   Он ласково обнял меня, не отводя взгляда от моего лица.
   Я сглотнула комок подступивших к горлу слез, прерывисто вдохнула воздух.
   - Ты меня не потеряешь, этому не бывать никогда. - Уверенно сказала я, пряча боль глубоко в себя, я сама точно не знала, к чему приведет мое колдовство, в тот момент я думала только о брате. - Пора начинать.
   Кастор кивнул и молча стал наблюдать за моей ворожбой.
   Я начала ритуал. Тот самый, который показывал мне наставник во сне. Странно, но я помнила каждый символ, каждый росчерк магии, будто к этой магии меня готовили с колыбели. Постепенно я отходила от знакомого мне колдовства к рунам пустоты, эта темная магия притягивала, звала, и вскоре я вовсе говорила лишь на ее языке, полностью забыв прошлое. В моей голове стали раздаваться различные голоса, одни звали, прося избавить их от мучений, другие, страшась, молили о пощаде и прощении. Потолок и стены в радужном храме заискрились, замерцали осколками тысячи драгоценных камней. Кастор смотрел во все глаза, а Рес, словно подозревая о чем-то, недовольно хмурился и щурил глаза.
   Наконец, из яркого свечения переплетенных вместе символов магии и камней образовался красивый острый меч с александритом на эфесе. Он плавно опустился в мою протянутую вверх руку, надежно закрепился в ладони. Почувствовав холодность металла, я больше не хотела расставаться с этой реликвией, которая теперь полноправно досталась мне. Впервые выпускница-магичка ощутила себя всесильной над миром и людьми. Все проблемы казались мизерными и несущественными, решаемыми одним махом. Я улыбнулась, но нужно было продолжать начатый ритуал. Дороги назад нет. Ее не существовало с самого начала. Все предрешено. Я смирилась с судьбой, но где-то в душе ликовала, что у меня нет иного выхода. Я бы никогда не смогла расстаться с наполняющей мое тело магией, она слишком притягательна и властна. Я никогда бы не смирилась с участью простой смертной. Кем бы я стала? Продавщицей? Кухаркой? До конца дней читать лекции в академии о магии, которой больше не суждено воспользоваться?
   Здоровьем Реса я лишь оправдывала себя. Завершив начатое, я смогу окончательно вылечить его за секунду, а не корпеть над раной целый месяц, не зная окончательного результата. К тому же, я никогда не смогу лишить жизни его, Кастора или кого-либо другого, родного моему сердцу.
   Кастор...Милый Кастор. Когда-нибудь ты простишь меня. Ты постепенно забудешь увлечение безумной магичкой, свыкнешься с размеренной жизнью эльфов и найдешь другую, подстать себе. Я останусь лишь смутным воспоминанием, буду все реже являться во снах, а потом и вовсе превращусь в одного из призраков твоего прошлого. Тебе будет лучше без меня.
   Радужный храм погас, оставив нас в кромешном непривычном сумраке ночи. Я увереннее перехватила меч и сняла куртку, обнажив рану на руке. Она пылала красным, напоминая рожистое воспаление. Вены пораженной руки набухли и неестественно посинели.
   - Что дальше, Джина? Все закончилось? - с надеждой в голосе спросил Кастор, направляясь ко мне.
   - Нет, остался главный компонент заклинания, связанный с моей кровью. - Отчеканила я, примеряясь к руке, чтобы сделать разрез.
   - Останови ее, что-то идет не так, я чувствую, - прошептал тихим голосом умирающего Рес. - Она не использовала обычную магию в колдовстве, этот ритуал читался на языке мертвых и взывал к силе над живыми и мертвыми. Она обманывает нас.
   - Нет! - взревела я, злобно сверкнув глазами в брата, увидев мою реакцию, он осознал правоту своих догадок. - Отойди, Кастор.
   Полуэльф и не думал останавливаться, он спешным шагом приближался ко мне, желая отобрать меч. Мне ничего не оставалось сделать, как взмахнуть свободной от меча рукой, сплетя заклинание. Кастора отбросило к противоположной стене, он ударился спиной о каменное изваяние, но сознание не потерял.
   - В чем дело, Джина? - спросил он, поддерживая правой рукой ушибленное предплечье.
   - Я не могу иначе! - закричала я, заполнив храм собственным эхом. - Лира не знала пророчества полностью, не знала точного ритуала избавления от яда в моей крови. Мне не миновать пустоты. Для избавления от нее мне не только нужен меч Александрита, не только собственное кровопускание, но и жертва родным мне человеком. Как мне заставить себя убить тебя, Рес? - уже не сдерживая слез, обратилась я к брату. - Или быть может ты, Кастор, принесешь себя в жертву ради моей будущей жизни без магии, без собственной себя и без тебя?
   - Ты была обязана сказать нам. Мы нашли бы выход. - Сказал Рес, пытаясь подняться с пола.
   - Его нет! - опять повысила голос я, уняв слезы. - Простите...
   Я резко полоснула себя мечом по руке, лезвие оказалось на удивление острым и горячим. Боль пронзила все мое тело и сознание. На миг моя душа будто покинула оболочку и посмотрела на происходящее сверху вниз. У меня нет выбора. Не задумываясь больше ни секунды, я прикоснулась к кровоточащей ране губами и сделала пару маленьких глотков своей крови. Металлический вкус, слегка противный и непривычный.
   Теперь всё...
   Меня затрясло уже от нового прилива магии и от боли: рана на руке быстро затягивалась, не оставляя и следа от укусов и порезов. Сердце забилось так часто, что, казалось, вот-вот выпрыгнет наружу. Но через минуту все прекратилось так же резко, как и началось. Тишину ночи разбавляли лишь голоса волков, взывающих к луне. Кастор подбежал ко мне и крепко обнял, помогая мне подняться на ноги.
   - Ты в порядке? - заботливо спросил он, касаясь ладонью моего лица.
   Откуда-то в голове пронеслось: "Пора идти, меня ждут".
   - Меня зовут, - чуть слышно сказала я, отстраняясь от Кастора.
   - Я не отпущу тебя, борись с этим! - проговорил Кастор, пытаясь взять меня за руки и вновь прижать к себе.
   Я отошла от него на несколько шагов назад.
  
   Одной мне будет лучше. Я уверена. Я стану сильнее. Никто не сможет теперь ослаблять меня своей привязанностью и любовью. Никто больше не причинит мне вреда.
  
   - Я всегда буду рядом. В твоих снах, мечтах ты будешь видеть меня счастливой и ласковой. Я никогда тебя не забуду! - последние слова я почти прошептала сквозь слезы, которые друг за другом катились по щекам.
   Я взглянула на Реса. Бедный мой, маленький мальчик! Он выглядел таким обессиленным и беззащитным. Я подошла к нему, села рядом и обнажила его рану. Он попытался помешать мне, но я была сильнее.
   "Тебе пока не время умирать. Пусть яд уйдет из твоей крови. Рана затянется, и ты будешь жить долго, неестественно долго для волшебника. Заклинаю тебя своей магией и своей кровью. Будь по-моему".
   Мысленно завершив заклинание, я прикоснулась к Ресу, передавая ему частицу своей новой силы. Он заворочался, потом отбросил мою руку от себя, будто это был ядовитый паук, но мое колдовство уже подействовало: на глазах рана зажила, полностью затянулась, не оставив на коже и следа.
   - Передай мою любовь маме и родным, я всегда буду мысленно рядом с вами, - обратилась я к Альваресу, а потом нежно посмотрела на Кастора. - Знаешь, а я так и не увидела море.
   - И это все? И ты вот так просто сдашься и простишься с прошлой жизнью? - спросил Кастор, он негодовал от бессилия и злости.
   - Прошлой жизни не существовало, все вело к одному - к единственному будущему. - Философски заключила я.
   В голове опять раздались множества голосов. Казалось, теперь я чувствовала сердцебиение каждого человека на планете, где бы он ни находился.
   Вихрь подошел ко мне из темноты: была ли я простой смертной или же проводником смерти, он не хотел меня бросать. Мы с ним долго скитались в одиночестве, а сколько еще предстоит теперь? Волки тоже каким-то образом оказались рядом со мной, послушно прижав уши.
   - Джина! - раздался голос Кастора, когда я нырнула в тень. - Джина!
   Ни он, ни Рес уже не знали, где я, но я прекрасно видела, как Кастор бегает по храму, ища меня в темноте и продолжая звать по имени. Рес, видимо, еще не пришел в себя от случившегося и грустно смотрел в ту сторону, куда я исчезла.
   Я последний раз взглянула на этот мир, глубоко вздохнула, поняв, что любовь не самая мощная сила во Вселенной.
  

Эпилог

   Двое всадников наблюдали, как вдалеке над сизо-голубым морем летали чайки. Утес разделял гавань на две огромные бухты, с него открывался неописуемо красочный вид на море Надежды. Она никогда не видела моря...
   Кастор не мог произнести ни слова, в его душе было пусто, словно все чувства вынули из него, не оставив даже каких-либо примитивных ощущений. Он просто смотрел на волны и не думал ни о чем и ни о ком. Сумрак Альвареса нервно топтал траву под ногами, он боялся высоты, а уж невиданное доселе море воспринимал вовсе как ужасное нечто.
   - Я не сдамся, - казалось, спустя вечность молчания, произнес Рес. - Я найду способ излечить ее. Возможно, для этого мне придется пожертвовать собственной жизнью, но один без сестры я не вернусь домой.
   Кастор не знал, чем утешить друга, в его душе теплилась надежда, что все вокруг всего лишь сон, и завтра, проснувшись на рассвете, все вернется на свои места - Джина будет с ним в его любимом городе.
   - Эта магия просто захватила ее, подчинила себе, - не унимался Рес.
   - Но Джина какой-то частью своей души хотела использовать эту силу, этого ты не можешь не понимать. Магия была для нее всем, и она не хотела становиться обычным человеком, - сказал Кастор, и Рес промолчал, так как этого отрицать он не мог никаким образом.
   Они продолжали смотреть на море и думать каждый о своем. Ресу не терпелось уже отправиться на поиски, но он не знал с чего начать, одно он знал точно - с Кастором ему впредь не по пути. Весь мир прошлого рушился на глазах, а будущее пока было безрадостным и туманным.
   - Мне пора ехать, пока ее магия еще чувствительна для меня, - проговорил Альварес, дернув поводья Сумрака.
   - Не забывай, что в Кельне у тебя есть друзья и кров, Рес, - Кастор пожал другу руку, и они расстались.
   - Если я что-то обнаружу, ты узнаешь об этом первым! - крикнул Рес, когда отъехал от полуэльфа уже на несколько шагов.
   - Я и не сомневаюсь в этом, - произнес Кастор.
  
   Она никогда не видела моря... Не знала, что любовь может длиться вечно. Она выбрала тень, вместо настоящих чувств.
  
   Море продолжало играть волнами, привлекая взор чужестранца. Внезапно, не то ли в шелесте листвы деревьев, не то ли в дуновении ветерка Кастор почувствовал ее голос. Будто она была рядом. Он почти ощущал аромат ее духов, нежность ее черных как смоль волос.
   Он закрыл глаза и мысленно позвал ее по имени. Она отозвалась, но голос тут же оборвался во тьме.
   Она жива. Она любит его. Она ждет его. Пусть где-то там, в чертогах пустоты и одиночества.
   Он не перестанет думать о ней. Звать ее. Любить. И верить, что все еще может быть иначе. Все должно быть иначе.
   Или это не любовь.
  

Мир обернулся мне изнанкой,

Увидела себя со стороны

И поняла, как стало гадко,

В моей душе другой уж ты.

И лето обернулось стужей,

Птенцы лишь оперились и на юг,

И пустота меня тревожит

В огне горю я от тревог.

Ты улыбнулся как-то скупо,

Поблек весь свет в твоих глазах.

Тебя я помню еще юным,

Меня не сможешь ты понять.

Зачем отдал так просто силу?

Зачем обидел дар любви?

Ты был опорой мне и лирой,

Зачем убил во мне мечты?

Теперь одна плыву по морю,

По морю слез моих шальных.

Я не грущу, я лишь ревную

Тебя к другой твоей судьбе.

Дорога вдаль бежит от взора,

За ней пригорок и холмы,

За ними будущее будет,

За ними встретимся и мы.

Обняв любимую за плечи,

Ты улыбнешься, будто мне.

И улыбнусь в ответ я ночи,

Узнав, что с ней уходишь ты.

  

Осень 2006 - август 2015гг.

Автор: Александра Рязанцева

  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"