Ибериан летел в сверкающем молниями небе. Его седые волосы склеились багровой коркой и белый костюм, пропитанный чужой кровью, лоскутами трепетал на ветру.
Под его ногами далеко внизу проносились черные обгоревшие каркасы высотных зданий. Змеи тяжелого едкого дыма медленно ползли по земле.
Этот мир уже не спасти. Ибериан принял решение...
Он поднялся выше облаков, чтобы еще раз взглянуть на переливающиеся огнями пожаров и взрывов земли. Так вся планета, вся. Мир не раз переживал великие потрясения, но на этот раз люди превзошли самих себя. Это безумие существ, ненавидящих самих себя.
Ибериан знал, что может и должен остановить разрушение. Раз и навсегда. Он был Потомком Изначальных. Весь мир шептал ему об этом уже не одну тысячу лет. Но Ибериан сдерживал себя, он верил что мир, в котором он живет, мир в котором он давно стал чужим, мир в котором тысячелетия назад погибли все его друзья и враги, все еще должен жить. Он верил до настоящего момента.
Он знал легенду. Когда-то, миллионы лет назад, на эту планету прибыл другой Изначальный. Он принес сюда жизнь. И он сделал это для одной единственной цели - чтобы родился другой Изначальный. Планета жила, на ней рождалось и умирало бесчисленное множество существ, и каждая смерть приближала день рождения нового Изначального.
Ибериан стал этим Изначальным тысячи лет назад. Он обрел новый облик и новую жизнь, отличную от жизни человеческой, но внешне остался человеком и остановил, то, что должно было случиться. Ибериан остановил гибель всего живого.
С тех пор прошли многие века. Живое рождалось и умирало. И с каждым днем становилось только хуже.
Он решил, что пришло время положить этому конец.
Ибериан спустился с высот и полетел низко, вдоль широкого горного хребта. Найдя нужное место, он опустился на землю.
Между скал, обдуваемая черными от копоти ветрами, зияла глубокая расщелина. Ибериан знал, что это за расщелина. Это будущее планеты. Опустошение. И расщелина, расколовшаяся твердь, темная бездна - знак его. Ибериан знал, что именно здесь он сможет закончить то, что должен был сделать тысячи лет назад.
Он встал на самом краю расщелины. Он вздохнул - впервые за всю жизнь свободно и упал на колени. Он посмотрел на свои запястья, и кожа на них лопнула. Как тонкие алые змейки, разорванные вены выскользнули из раны и кровь окропила землю. Ибериан медленно опустил руки и закрыл глаза.
Его сердце остановилось. Мир на мгновение замер. Потом началась паника.
По всей планете, оставшиеся в живых после бомбардировок люди безумно закричали, держась за головы, и побежали кто куда, не понимая, что происходит. То оружие, за которое они крепко держались секунду назад, как за последнюю истину, упало в пыль. Война прекратилась воплями.
Остатки живых растений, опаленные пламенем, но еще живые, быстро завяли и рассыпались пеплом. Море покрылось трупами рыб и птиц, упавшими замертво. Все на планете погибло и рассыпалось прахом.
Тело Ибериана окутал золотой свет. Подобно корням деревьев свет струился под землей, стекался со всех уголков планеты, тонкими струйками, что объединившись, становились шире и разливались подобно рекам расплавленного золота, и все эти реки стекались в одно место - к Ибериану. Одежда на нем воспламенилась и сгорела без остатка. Свет влился в его тело, впитался, заполнил опустевшие вены. Часть света упала с края обрыва, изливаясь водопадом во тьму.
Ибериан встал. Его тело, наполненное золотым светом, сияло как Солнце, что навечно скрылось от этих земель за облаками и дымом.
Он взмыл в небо. Он - хозяин и дитя этого мира, новорожденный Изначальный, свободный от горестей прошлого, смеялся. Он кружил в облаках и между башнями разрушенных и опустевших городов. Кругом была великолепная тишина. Он наконец-то мог быть свободен и одинок.
Нет. Не одинок. Его путь теперь лежал к звездам, далеко к новым звездам и новым мирам, к другим Изначальным!
Ибериан полетел в звездную высь.
- Ибериан...
Он остановился. Через минуту голос вновь сотряс небеса.
- Ибериан...
Он полетел на звук голоса. Голос привел его к расщелине, где он возродился. Голос звучал из глубины.
Ибериан полетел в темноту. Он летел медленно и долго, осторожно огибая выступы черных скал. Расщелина могла показаться бесконечной. Он оглянулся. Где-то далеко вверху маленькой точкой еще виднелся кусочек седого неба.
Он летел вниз, пока его тело внезапно не погасло. И он начал падать. Ибериан не знал, что так будет, его еще человеческие чувства в один миг проявились в страхе и панике. Он закричал. Его тело, падая, натыкалось на скалы, но хоть и чувствовалась боль, оставалось невредимым. Но он кричал не от боли, а от ужаса.
В конце концов, Ибериан упал. Его крик прервался мощным ударом о скалу. Скала была очень горячей.
Он встал. Падение не причинило ему вреда. Воздух, которым он дышал когда был человеком, здесь почти отсутствовал и теперь не имел для него значения. Раскаленные скалы были лишь неприятной помехой. Не хватало только света. Он трижды попытался взлететь - все безуспешно.
Тогда он медленно побрел куда-то во тьме. Под его ступнями хрустели камни и кости погибших животных, что падали в расщелину столетиями. Иногда встречались небольшие трещины, заполненные раскаленной лавой, и он оставался возле них чуть дольше, потому, что они источали пусть и не слишком яркий, но ставший столь необходимым свет. Впрочем, тепло, хоть и поглощалось не в пример хуже, также было для него полезным. Видимо тепло и свет имели для него одну природу.
Он шел пока не увидел яркий свет. Это были капли золотого сияния, что упали в бездну, когда он воплощался. Он пошел дальше, впитывая каплю за каплей.
Впереди, в слабом сиянии, он увидел зажатый между скал исполинский белый кристалл. Ибериан подошел к нему. С каждым шагом он чувствовал, какая невероятная мощь исходит от кристалла.
Ибериан прикоснулся к нему ладонью. Ибериан исчез.
Пустота. Он судорожно вдохнул воздух, которого уже не существовало. Его легкие охватил спазм и он болезненно и беззвучно закашлялся. Его содрогающееся тело, плыло в пустом пространстве ни на что не опираясь. Глаза видели только непроглядную темноту. Уши не слышали ни звука. Кожа не чувствовала ни тепла ни холода.
Он попытался успокоиться. Когда ему стало лучше, он затих и прислушался.
В его голове, минуя слух, возник голос. Тот самый голос что звал его во тьму расщелины.
- Ты заблудился, Дитя. Прости меня, в этом моя вина. Не ищи мира вокруг себя, мир для тебя теперь не существует...