ИДЕАЛЬНОЕ МЕСТО ДЛЯ УБИЙСТВА

- Это грубая профессиональная ошибка! Третий час все телефоны заняты: "У вас труп живой, он же шевелится! Неужели никто не заметил?.."

- Там колючка в полу, вот Валерка и дергался. А переснимать было поздно, до утренних новостей оставалось полчаса. Сам хотел что-нибудь жуткое, крови побольше, "без эффектов телевидения нет"... И потом, наше дело снять, твое - брать или не брать. Я здесь на зарплате не сижу. Труп этот дерганый не я в эфир выпускал. Говори со своим редактором.

Директор махнул рукой.

- Да говорил я с ним, - только тут я заметил, что суставы на правой руке у него разбиты. - Без толку. Кретин непробиваемый.

Ну да черт с ним. Слушай, с такими номерами мы последних зрителей растеряем. К понедельнику жду что-нибудь более правдоподобное... И в конце концов, хватит насиловать свою извращенную фантазию. Питер - большой город с хорошими традициями. Не может быть, чтобы в нем не творилось каких-нибудь интересных убийств. Возьмите сюжет из жизни.

* * *

- Тебе покойника не сыграть! Не понимаю, как ты в кино снимался. Бездарь. Только и умеешь, что бороды клеить.

- Сам бы повалялся на этих гвоздях. В этом сарае чего только не было разбросано.

- Да плевать на сарай. Что мы будем делать, если новости перестанут брать?

- Придумаем что-нибудь... Через неделю у Лехи свадьба, нас звали снимать. И потом, эта, как ее... ну, с дискотеки в "Буревестнике"... хочет сделать клип. На профессионалов у нее денег нет.

- Правильно, только денег у нее вообще нет. А Леха собирается жениться с детского сада. За неделю они еще сто раз разругаются... Нет, нам нужно убийство, настоящее убийство. С маньяком-извращенцем желательно.

В дверь позвонили. "Может быть, это он?" - понадеялся я.

- Мне дали ваш адрес в телекомпании, - тощая крашеная блондинка лет сорока нервно оглядывалась, словно намечая пути отступления. На маньяка она никак не тянула. - Вы меня выслушаете?

- Да выслушаем конечно. Почему нет?

Продолжая крутить круглыми (единственное, что у нее было круглым) глазами, блондинка зашла внутрь и поздоровалась с Валеркой.

- Ой, вас я тоже где-то видела, - потом опять повернулась ко мне:

- Столько видела ваших расследований... Наверное, если бы таких журналистов, как вы, было чуть побольше, милиции делать было бы уже нечего... Хотя они и так ничего не делают.

Она вдруг что-то вспомнила.

- Знаете, я у вас по делу, по серьезному делу... Но уж заодно. Я утром смотрела новости, и этот жуткий покойник... Весь в крови, борода черная...Он же еще живым был! Его, конечно, на куски изрубили, но он двигался! Почему вы врача не вызвали?

Меня передернуло.

- Бесполезно. Это была агония.

- Да? Ну ладно. - Отключившись от этой проблемы, она задумчиво помолчала. - Со мною случилась странная история... У меня муж пропал.

Мне это не показалось странным, но я старательно изобразил удивление. Сочувственно замычал, тактично помолчал. Потом спросил:

- Давно?

- Нет, недавно. И в милиции мне сказали, что искать взрослого человека еще рано. Это несмотря ни на что! На все им плевать.

Валера кивнул:

- Это да. А на что не смотря?

- Часы! И ручка в золотом корпусе. Вовка, конечно, был тряпкой, но деньги у него всегда были. Откуда - не знаю, но были. Так что незачем ему продавать вещи. Убили его, убили! Я уверена. Алкаш, наверно, этот и убил.

- Алкаш?

- Да, алкаш у ларька. Вы знаете, я почти не курю - так, иногда, с подругами балуюсь. Но когда Вовка вторую ночь не пришел домой, я совсем не могла заснуть. Сидела до двух ночи, просто с ума стала сходить. Ну и пошла к ларьку купить сигарет. Знаете, он здесь недалеко, на углу Искровского и Подвойского, они до утра работают. Там обычно несколько пьяниц ошиваются, просят на бутылку добавить. Предлагают всякую мелочь купить - часы, книги - у кого что есть. На этот раз там был только один. И он мне продал часы и ручку моего мужа. За сто пятьдесят рублей! Одни часы стоили больше двухсот долларов.

Она щелкнула защелкой сумки и достала из нее золотые часы и золотой перьевой "Паркер". Я взял часы и стал рассматривать. На лицевой стороне не было ничего интересного, зато на задней крышке среди росчерков и завитков значилось: "Вовик, удачи! Братья по оружию." Я указал на гравировку:

- А что за братья?

Она пожала плечами:

- Не знаю. Он сам вообще ничего не рассказывал, а спрашивать бесполезно. Придет домой и спать завалится. "Устал я, - говорит. - Иди в ...", - и все.

- Понятно. Раз вы надпись узнали, то с часами все ясно. А почему вы решили, что ручка тоже его?

- Может быть, и не его, но я такой ни у кого больше не видела. Он ее из-за границы привез.

Я задумался. Что-то здесь казалось странным. Валерке удалось сформулировать мои сомнения раньше.

- А куда девался браслет от часов? Вы его отцепили?

- Здесь не было браслета. Вовка ремешок носил из крокодиловой кожи, говорил, что браслет на руку давит, тяжелый. Но я ничего не отцепляла. Этот алкаш, наверное... Может быть, он в крови был?

Сама ужаснувшись от этой мысли, она всхлипнула. Пока Валерка ходил за водой, я сдвинул тему разговора немного в сторону:

- А что за алкаш вам часы продал? Как он выглядел? Бомжом? Опустился совсем?

Она задумалась, отхлебывая принесенную Валеркой воду.

- Да нет. Мужик такой, лет пятьдесят, наверное. Куртка нейлоновая черная. Помню, даже брюки поглажены. Но ботинки грязные.

- А еще что-нибудь он продавал?

- Да много чего. Я уже и не помню. Но других Вовкиных вещей не было, это точно.

- Так, а что было? Что вспомните, конечно.

- Булавка была для галстука золотая. Портсигар был, тоже золотой. Золотая цепочка. Перстень, золотой.

Валерка присвистнул:

- Ювелир, а не бомж получается. Он там всю водку мог вместе с ларьком купить.

Что-то мне это все напоминало.

- Да, странно. - Я повернулся к блондинке. - Спасибо, что пришли. Я надеюсь, мы что-нибудь раскопаем. Давайте ваш телефон запишу.

Проводив до двери блондинку, мы вернулись в комнату.

- Зачем тебе ее телефон?

- Как зачем? Женщина вроде при деньгах, откормить немного - совсем ничего будет. В темноте, конечно.

- А муж?

- О муже можно забыть.

- Так это ты его пришил?

- Слушай, ты меня удивляешь. Это же ясно, что Вовика этого никто больше не увидит. Его просто нет.

Поскрипев пару минут мозгами, он все-таки не выдержал:

- Блин, не умничай! Откуда ты можешь знать?

Я молча выругался.

- Ты химию в школе проходил?

Валерка таращился блестящими пустыми глазами. Совсем пустыми.

- Ну, хорошо, подойдем к делу с другой стороны. У пьяницы были не только предметы, принадлежавшие мужу этой бабы, но и другие тоже. Вполне возможною, что он получает их откуда-то регулярно.

Валерка согласно кивнул:

- Возможно.

- Опять же, он хоть и пьет, вещи золотые отдает почти задаром, но выглядит вполне прилично, на одежду тоже деньги нужны - можно предположить, что он где-то работает.

- Можно. Ну и где?

- Золотые часы, золотой портсигар, золотой "Паркер", золотой перстень, цепочка, булавка для галстука... Ну?

- Ломбард!

- Это ты Шерлока Холмса начитался. К тому же, в ломбарде берут не только золото. И потом, кто придумал сдавать в ломбард часы без ремешка? Не без золотого браслета, а именно без ремешка? Кстати, ты в "Паркере" ничего странного не заметил?

- Нет, не заметил. А что с ним не в порядке?

- Золотой корпус целый, перо золотое - тоже. А пластмассовых деталей не хватает.

Валерка молчал.

- Ну же... Только золото и стекло... Может быть несколько объяснений, но первое, что в голову приходит...

- Э-э-э... Мм?

- Ладно, потом сам все увидишь. Итак, беремся за это дело?

- Беремся. А с чего начнем? Будем искать алкаша?

- Да на кой он нам сдался? Раз он так свободно продает золото, значит, сам, скорее всего никого не убивал. Наверное, и не знает, чьи это вещи. Обратимся к первоисточнику. Подходящих мест в городе есть несколько, но начнем с самого вероятного. Оно, кстати, и ближе. Часов в двенадцать я за тобой зайду.

* * *

Старая ветка железной дороги тускло поблескивала среди камышей и заживо гниющей болотной растительности. Луна ярко освещала потрескавшийся от времени каменный забор, проржавевшие трубы и ободранные стены химкомбината. Рядом темнели развалины древнего монастыря, за которым начиналось не менее древнее кладбище... Идеальное место для убийства.

Валерка достал камеру и приготовился снять несколько панорам местности. Я вытащил блокнот и стал повторять приготовленный заранее текст.

Но к делу мы приступить так и не успели. Со стороны Невы послышалось гудение моторов, а среди камышей замелькал свет фар... Такой удачи я и не ожидал. Спрятавшись за сваленные у ворот цеха обломки бетонных плит, мы стали ждать, что будет.

На площадку перед цехом вырулил большой, но здорово потрепанный мерседес. Сзади ехала "копейка". Окно мерседеса открылось, и из него высунулась толстая нахмуренная рожа... Из копейки вылезли трое длинноволосых мужиков... Хотя - вроде как и не мужиков. Странно виляя задницами, они подошли к мерседесу.

- Давайте, вытаскивайте его. Времени мало, - приказала рожа.

Мужики торопливо двинулись к багажнику. Немного покопавшись, они вытащили оттуда обмотанное веревками тело. Тело извивалось, крутилось во все стороны и настойчиво пыталось укусить тащивших его гомосексуалистов. Рожа подала знак, и кусачего подтащили к окну.

- Миша, - начал толстяк неожиданно ласково, - ты не передумал?

На Мишином лице мелькнула тень сомнения, но он овладел собой и гордо крутанул головой. Один из гомосексуалистов, опасаясь нового укуса, нервно дернулся.

Толстяк вздохнул:

- Ну и дурак.

Из задних дверей машины вылезли еще двое. Один подошел к стоящей у стены цистерне и, взобравшись по лесенке, открыл тяжелый люк. Другой перекинул веревку через зависшую над цистерной стрелу небольшого крана и начал крутить лебедку. Через пару минут подвешенный за шкирку Миша качался в полуметре от люка. Легкий ветерок доносил сильный запах серной кислоты.

Жирный педераст выбрался из мерседеса и подошел поближе. Миша насторожился:

- Слушай, Толстый, ты с ума сошел! Дался тебе этот чемодан... Я вообще про него ничего не знаю! Сколько раз тебе говорить?

Толстяк покачал головой:

- Чемодан... При чем тут чемодан? Ты друзей предал! Братьев, можно сказать. За сколько тебя этот хмырь переманил? И вообще, чем он лучше меня? Я тебя, - он начал загибать пальцы, - поил, кормил, спать с собой укладывал! И ты после этого...

Толстый окончательно завелся.

- Не могу видеть эту харю. - Он хлопнул ближайшего длинноволосого по спине или где-то ниже. - Давай, дорогой, опускай веревку.

Гомосек начал крутить лебедку. Раскачиваясь и извиваясь, Миша начал понемногу исчезать в люке.

Толстяк достал дамские сигареты, ближайший длинноволосый немедленно подскочил с зажигалкой. Из цистерны раздался вопль:

- А-а! Толстый, останови его! Я передумал.

Отбросив сигарету, Толстый прикрикнул на остальных:

- А ну кыш отсюда! У нас с Мишей разговор есть.

Когда на площадке никого не осталось, он кряхтя полез на цистерну. Конец веревки толстяк держал теперь в руках. Обливаясь потом, он начал вытягивать тело, пока не оказался нос к носу с торчащим из люка Мишей.

- Только, Толстый, ты меня отпустишь? Ты обещал...

- Да, конечно отпущу. Давай, рассказывай.

Миша помолчал.

- Точно отпустишь?

- Слово Толстого.

- Ну ладно, слушай. В чемоданах и правда героин. Каждый месяц - целый чемодан героина... К концу предыдущего месяца бабки обычно уже приходят. Тот, кого в следующий раз пошлют за чемоданом, должен первого числа, в районе обеда, зайти в ресторан "Фредди" на Литейном и заказать котлеты по-казански. Запомнил? Котлеты по-казански. В меню их нет, и официант попросит тебя подождать, а сам пойдет на кухню. Через какое-то время тебя вызовут, и кто-то из персонала передаст тебе чемодан.

Толстяк сосредоточенно размышлял.

- Значит, первого?

- Да, первого. Ты обещал отпустить.

Толстяк очнулся от дум. Конец он по-прежнему держал в руках.

- Обещал так обещал.

Он отпустил веревку и начал слезать. Из цистерны послышался всплеск, затем раздался резкий вопль, потом пошел дымок. И еще долго внутри что-то шипело и булькало.

Сбежавшиеся на крик гомосексуалисты вопросительно глядели на шефа. Тот сокрушенно покачал головой:

- Веревка отвязалась.

* * *

Гомосексуалисты уехали.

Валерка остановил пленку, перемотал назад и начал через видоискатель смотреть, что получилось. Я забрался по лестнице на цистерну и заглянул в люк. От Миши вообще ничего не осталось.

- Идеальное место для убийства. Труп не надо куда-то везти и прятать, никто его потом не найдет. С этим золотом нам просто повезло. Я так понимаю, что когда кислоту из цистерны сливают, она проходит через какой-то фильтр или решетку. Алкаш, торгующий драгоценностями, по-видимому ее чистит. Представляешь, сколько народу они здесь уже растворили? Это учитывая, что золотые вещи были не у всех.

Валерка согласился.

- Да, но мне не нравится твое настроение.

- А что?

- Да чего ты завелся?

- Собираешься воевать с бандой гомосексуалистов? Загомосечат до смерти. А потом в кислоту.

- Не наводи панику. Нас здесь никто не видел. А в ресторане наверняка будет куча народу... Кстати, ни разу о таком не слышал. Надеюсь, он не только для гомосексуалистов.

Так, сегодня двадцать девятое, - я посмотрел на часы. - Уже тридцатое. Первое - это воскресенье. Новую кассету от нас ждут к понедельнику - то, что надо. И потом, хочу видеть, как выглядит полный чемодан героина.

- Да как обычный чемодан, так и выглядит... Кстати, у меня дома есть отличный кейс. Я приклею другую бороду, и снимешь с ним меня. А?

Но меня уже понесло.

- Нет, это скучно; мы так уже тысячу раз делали. Надо посмотреть, как оно бывает в действительности.

* * *

Извращенцев в ресторане было полно, небольшой зал был почти заполнен. Сам Толстый пока не появлялся, но его команда (человек сорок) уже шепталась о чем-то за столиками у окон, болтая соломинками в фужерах с коктейлями и пуская кольца дыма из тонких сигарет.

Я же сидел у входа и уже второй час пил пиво. Терпеть не могу пиво, но из всего меню денег у меня хватало только на него. Помня о чужих ошибках, кока-колу я пить не стал.

Валерка от похода в ресторан категорически отказался. Наклеив-таки бороду (конспиратор хренов) он затаился с камерой в своем москвиче напротив ресторана. Видимо, это и к лучшему. В зале снимать нам все равно никто не даст, а выход - мы проверили - из здания был только один.

Назревала необходимость взять уже шестую бутылку "четверки", когда в дверях появился Толстый. К своим он не подошел - похоже, что, не посвящая их в курс дела, он посла сюда гомосеков чисто для охраны. Заняв соседний с моим столик, Толстый махнул рукой, подзывая официанта.

- Добрый день, что бы вы хотели?

Толстый многозначительно посмотрел на официанта, оглянулся и прошептал:

- Котлеты. По-казански.

Официант непонимающе посмотрел на Толстого, пожал плечами и нерешительно протянул ему меню.

- Может быть, вас устроит бифштекс? Есть охотничьи сосиски. Утка есть...

Толстый покраснел от злости, вытаращился на официанта и заорал:

- Б...., котлеты, я говорю! Котлеты по-казански, Чего тебе не ясно?

Официант смутился:

- Хорошо, не беспокойтесь... Я сейчас наведу справки.

Толстый успокоился:

- Другое дело.

Через пару минут официант вернулся:

- Вы знаете, наш новый повар очень заинтересовался вашим заказом. Он двадцать лет работает в ресторанах, но ни раз не слышал о таком блюде. Если поделитесь рецептом, котлеты и бутылку шампанского - за его счет. Вас проводить на кухню?

Толстый поднялся из-за стола.

- Давай. Думаю, мы с ним договоримся.

Показав Толстому дверь на кухню, официант вернулся к столикам. У окна ему уже махали руками извращенцы. Накачавшись коктейлями, они радостно тискали друг друга и булькали трубочками. Крики шефа их заинтриговали.

- Нам тоже по-казански. Всем по три штуки.

Официант кивнул и попросил немного подождать. В зал вышел кто-то из руководства, улыбка у него была шире лица.

- Если бы мы могли знать, что будет столько гостей... К сожалению, у нас сейчас только один повар, но зато какой!.. Вы не пожалеет, что выбрали именно нас. Только чуть-чуть подождите.

Ждать пришлось минут сорок. Я давился восьмой бутылкой пива, когда компании у окна наконец подали котлеты. Толстый так и не появился. Что-то тут было не так.

С трудом огибая препятствия, я вышел из ресторана, перешел улицу и плюхнулся на сиденье москвича.

- К-какого черта ты за ним не поехал?

Валерка тряхнул бородой:

- За кем?

- Как за кем? За жирным этим с чемоданом.

- Блин, да ты свихнулся! Толстый этот внутри сидит. Как ты его умудрился там потерять?.. И ни чемоданов, ни сумок никто не выносил, - Валерка вспомнил случай со стриптизеркой. - Коробок с расчлененными трупами тоже.

Я задумался. После восьми бутылок вышло это у меня плохо.

"Получается, что Толстый все еще сидит на кухне? Что он там делает? Может, и повар - голубой?"

Блуждая в догадках, я ввел Валерку в курс дела, потом вернулся в ресторан, сел за свой прежний столик и заказав... ох, не буду повторять, что, стал ждать.

Извращенцы к тому времени в основном покончили с котлетами и стали проявлять признаки беспокойства. Трое из них выскочили из ресторана и через некоторое время появились снова (наверное, ходили смотреть, на месте ли машина шефа), двое других подошли к официанту и, переговорив с ним, исчезли на кухне. Через открытую дверь я видел, как повар указывает на дверь в вестибюль и что-то объясняет бандитам. Толстого там не было.

Я уже абсолютно ничего не понимал. Из ресторана выход был только один. Если бы Толстый им воспользовался, Валерка его бы обязательно заметил. И гримироваться с его габаритами совершенно бессмысленно...

Около двери в зал сидел я сам. Несмотря на восемь бутылок, пропустить его я тоже не мог.

Окон в кухне нет. Дверь вторая есть, но выходит она в вестибюль, из которого можно попасть только на улицу или обратно в зал. Были еще туалеты, но я не сомневался, что гомосексуалисты их обыскали... Чертовщина какая-то.

Куда могла за полчаса деваться такая туша? Взгляд мой упал на недоеденные котлеты в тарелках извращенцев. Разве что...

Версия получилась тошнотворная. Но другой у меня не было.

Встав из-за стола, я, покачиваясь, двинулся в сторону кухни. После четырех литров ненавистного пива я решил, что ошибка дверью должна выглядеть вполне натурально. Повара с официантом подвергали допросу в центре зала, посетители почти все разошлись - путь был свободен.

Тесная ресторанная кухня непорочно блестела белым кафелем, эмалью белых холодильников и плит, белыми кастрюлями, противнями, раковинами и белым баком для мусора. Прежде всего я залез в бак. Копнув оказавшейся под рукой поварежкой кучу костей и картофельных очистков, я выудил вельветовые джинсы и ботинки. Там же была рубашка, пиджак и остальные шмотки. Крови на них не было... Жалко, что я ничего не понимаю в костях. Определить, кому они принадлежали, не позволяло образование.

Но человеческий череп трудно с чем-нибудь спутать. Оставив в покое бак, я переключился на холодильники. Первый был заполнен непонятной породы рыбинами, во втором были замороженные овощи и куски мяса, зато в морозильнике третьего меня ждала удача.

Оттуда, по обыкновению нахмурившись, из-под заиндевелых в стиле Деда Мороза бровей смотрела голова Толстого. Рядом лежали отрезанные кисти рук и ступни, а заодно и еще кое-что. В разобранном виде Толстый присущего ему грозного впечатления не производил, скорее, он напоминал конструктор.

Этот натюрморт (или портрет?) я так и видел в видоискателе камеры. "Зараза, надо было хоть фотоаппарат взять", - подумал я, но было уже поздно. К двери кухни, выходящей в зал, приближались чьи-то шаги. Судя по легкой походке, это был один из голубых.

Уже выскочив в вестибюль, я услышал шум опрокинувшегося столика, затем выстрелы. Через застекленную часть стены было видно, что творится внутри.

Перепрыгивая через стоящие на пути столы и стулья, бросаясь из стороны в сторону и пригибаясь, к выходу несся повар. За ним, махая пистолетами, гнались двое гомосексуалистов. Еще один, присев в позе полицейского, пытался поймать прыгучего повара на мушку, а остальные так пока и не врубились, что происходит.

Опрокинув на пути извращенцев пару столов, повар был почти у дверей. Оружия у него я не заметил.

Такой случай упускать было нельзя. Кинувшись к выходу на улицу, я свистнул Валерке и махнул рукой, подзывая его к себе. Москвич подъехал к ступенькам как раз в тот момент, когда тяжело пыхтевший повар показался в дверях. Толкнув его в сторону машины, я раскрыл перед ним переднюю дверцу и на ходу запрыгнул в заднюю сам. Когда из ресторана выскочила банда извращенцев, мы уже успели затеряться в потоке машин на Литейном.

* * *

- Я, конечно, в каком-то смысл вас подставил, но это не со зла. - Включив камеру, я направил ее на переднее сиденье. - Валер, поверни зеркало... Не оборачивайтесь, и никто вас не узнает. Машина у вас была?

- Нет.

- Ну вот. Значит, без нас вы бы вряд ли от них ушли. Нам же нужна хорошая криминальная история из первых рук. Расскажите все в двух словах - и мы в расчете.

Повар фыркнул.

- Да чего тут рассказывать? По жизни не выношу педиков. А они в последнее время совсем распустились. Мы занимались своим делом - что-то вроде охраны нескольких кафе в центре города - как вдруг, ни с того ни с сего, мои люди стали пропадать один за другим. Чисто случайно я узнал, что работа это банды гомосексуалистов - некоторых ты видел сегодня. В общем, тот пухлый метил на мое место.

Кафе собирались продать какой-то французской фирме, которая хотела их перестроить и сделать на вторых этажах дискотеки с барами - доходы поднялись бы раза в три. Пока ситуацией владел я, французы вели переговоры со мной - ты знаешь, что без ведома крыши ни один серьезный человек деньги вкладывать не будет - но когда мой персонал стал исчезать черт знает куда, они притормозили проект и стали ждать, чья возьмет. Это было уже дело чести, понимаешь?

Но людей у меня осталось совсем мало, и, в общем, в успех они плохо верили. Рассчитывать я мог в основном на самого себя.

Что я сделал? С двумя корешами разыграл перед одним педиком из их компании шоу с "доставкой героина"...

Валерка отвернулся от дороги и уставился на повара:

- То есть как "шоу"? Значит, не было никаких чемоданов?

- Чемоданы-то, конечно, были. Только с сахарной пудрой.

Ты ошизел, парень. Знаешь, сколько стоит одна доза? Полтинник. У ментов, кстати, пять тысячных грамма уже считается особо крупным размером. Так ты представляешь, сколько может стоить чемодан? В таких количествах героин просто никто не возит, тем более - не носит по городу в одиночку... Но ты не расстраивайся, педики тоже поверили.

Так вот, когда он клюнул, мы вроде как взяли его в дело, пообещав, когда себя проявит, сделать главным по героину среди голубых. Он и на это купился.

Сначала я, правда, рассчитывал, что он расскажет всю историю Толстому, и мы выманим того на переговоры. Но педик оказался жадным, он и вправду собирался приподняться на героине в одиночку. Пришлось окольными путями стукануть насчет него Толстому.

Чем там у них кончилось, не знаю, но на следующую встречу за чемоданом пришел, как ты видел, сам Толстый. Я его до сегодняшнего дня вблизи не видел - осторожный, собака, без охраны и в сортир не выходит, но на этот раз он клюнул - жаба задушила со своими гомиками делиться. Чемодан мы передавали каждый раз в новых местах, ресторан этот я наметил, в общем-то, случайно - просто услышал, что новой забегаловке нужен повар. А я когда-то плавал коком в загранку.

Остальное ты сам видел. Если б не ты, я, скорее всего, доработал бы свою смену и унес все, что осталось от Толстого, с собой. Они бы не в жизнь не догадались, куда он делся. - Он задумался. - Но так, как вышло - наверное, и к лучшему. Враг деморализован. Педиков от этих котлет еще месяц будет выворачивать.

Повар расхохотался и попросил Валерку притормозить на перекрестке.

- Надо будет посоветовать французам, чтобы забегаловки свои сделали вегетарианскими. В крайнем случае - разве что лягушек. Кто знает, что ждать от наших поваров?

Продолжая ржать, он захлопнул дверцу москвича и вскоре уже поймал другую машину. Я смотрел ему вслед.

- Идеальное место для убийства, - подумал я, - это чушь. Талантливый убийца совершит идеальное преступление где угодно.