Аннотация: Четыре миниатюры, написанные за последние несколько лет.
Ушедшие в осень
Хрустальная тишина раскинула свой полог над замершим городом, вобрав в себя все чувства жителей, укутав их протертым покрывалом осенних дождей, делающих серым даже буйство красок осенних листьев. Тяжелые чистые капли били по листьям и утягивали их за собой, вниз, к лужам, в которых утонуло уже не одно яркое пятно. На сером рассвете пробудилась притаившаяся в ветвях голого дерева птица, своим пронзительным криком разбившая тонкий хрусталь...
...Не смотрите ушедшим вслед, не растравливайте душу. Они - вечные пленники этой осени. Слез не стоят те, кому уж нет возврата из объятий промозглой царицы Осени, таящей свое лицо за маской пестрых листьев.
Серые высотки молчаливо взирали пустыми окнами на закутанные в черное фигуры, темными тенями движущихся по мокрому асфальту. В фигурах тех не было уже ни радости, ни счастья, ни любви, они лишь сгусток скорби, идущей рука об руку с тишиной. Слезы тех, кто еще в силах их лить, смешались с холодными каплями, летящими с неба. Дождь смыл с их лиц тоску и боль, сбив горе на холодный асфальт, взамен оставив лишь печать черной пустоты...
...Не ищите заблудшие души, потерявших себя на тропинках вечного холода осеннего. Их не вернуть, и им не вернуться...
В зеркальном окне блеснул первый луч нового дня, отпрыгнул и утонул в мягком пухе налетевшего ночью снега. Сидевшая на перилах балкона большая темная птица раскинула крылья и с звонким криком нырнула вниз, рассекая большими крыльями воздух.
...она уводит своих пленников туда, где их ждет вечное скитанье. Но и у вечности есть свой предел, за которым кроются бесконечное спокойствие и тишина.
Пилот
Зимний ветер со свистом носился по полю, играя с сыплющимися с неба снежинками и иногда кидая их на высившиеся посреди поля обломки самолета. Холодный свет показавшейся из-за туч луны осветил припорошенное снегом лицо стоящего рядом с самолетом пожилого мужчины, отразившись в пустых, полных скорби и боли глазах.
Произошедшая катастрофа привлекла к себе слишком много внимания: весь день здесь бродили хмурые, злые полицейские, блестела красно-синим мигалка "Скорой", носились вездесущие журналисты в обнимку с камерами и горестно стенал главный организатор ежегодного авиа-фестиваля, переживая лишь о понесенных убытках.
Да и не могло не привлечь излишнего внимания крушение самолета посреди такого долгожданного шоу.
Обеспокоенные судьбой фестиваля организаторы совсем не переживали о погибшем пилоте - увезла "Скорая" тело, и ладно. Зрители же только костерили молодого парня самыми последними словами.
Ночь - лучшее время чтобы прощаться. И пусть тела тут уже не было, но он знал точно: душа его непутевого ученика, обожавшего свое дело, навсегда останется привязанной к самолету, его лучшему другу. И ушли они вместе.
Винил мужчина в катастрофе всего одного человека - себя. За то, что не отговорил от участие в фестивале. За то, что не научил должным образом.... Хотя бы ценить жизнь и не лезть на рожон.
Холодный глаз луны смотрел в спину удаляющемуся мужчине, а ветер, тоскливо подвывая, снова кидал снег на обломки самолета.
Царица пустыни
О дороге, проложенной караванами, что идут через пустыню, давно сплетены мрачные легенды. Давно не возят там товар, давно не ходят сами - и лишь отскакивает от стен домов, сложенных из песчаника, боязливый шепот стариков: "Не ходи туда путник. Ждет в песках тебя беда, имя чье Владычица пустыни, Царица бурь. Не ходи туда путник, сбереги себя".
Но разве может тот, в чьей груди бьется горячее, как солнце над пустыней, сердце, оставить свои планы из-за страха? По нраву ему бросать вызов опасности, ведь только победителем выходил он из всех бед. Не верит он в былины, рассказанные стариками.
Ушел он на рассвете, под тихий ропот: "Не ходи туда, парень".<
- Здравствуй, дорогой мой, - взметнулась вверх тонкая рука, зазвенели украшающие ее золотые браслеты. - Я ждала тебя, моя милая жертва.
Завороженно смотрел парень на танец сверкающей в лучах утреннего солнца девушки, на чьих губах играла ласковая улыбка.
- Пойдешь со мной? - пальцы нежно коснулись щеки.
Замер парень, зачарованно глядя на танцующую.
- Пойду, моя царица...
Она засмеялась - смех ее был как шелест песка, - и коснулась его руки
- Добро пожаловать, мой пленник, - снова взмах руки и звон браслетов. - Тебе понравится среди моих песков.
Отзвуки прошлого
Агата с трудом открыла толстую дубовую дверь и замерла в нерешительности на пороге, будто бы не решаясь войти в святилище. Сквозь пыльное стекло окна едва пробивался солнечный свет, а пауки украсили углы комнаты изящным кружевом паутин - старая королева не пускала никого в опочивальню своего младшего сына, безвременно почившего, словно боялась, будто бы тогда он уйдет от нее навсегда.
К счастью, ее первенец, занявший место матери на троне, не отличался особой щепетильностью - да и по брату, что уж там скрывать, грустил не слишком сильно: велел отмыть комнату от пыли и паутины, выбить ковры, начистить доспехи, отдать старый меч оружейных дел мастеру.
Агата провела ладошкой по потускневшему нагруднику, оставив в слое пыли полосу. Служанка была совсем юной девчонкой, когда принца Фенрика сразил подлый удар меча, нанесенный неприятелем, однако в памяти намертво отпечатался образ этого мужчины.
Доброжелательный.
Мудрый.
Благородный.
Настоящий рыцарь. Один из тех, кого менестрели воспевают в балладах, а шумные мальчишки стараются подражать, размахивая толстой корявой палкой.
Сквозь пелену минувших лет до задумавшейся девушки словно донесся лязг мечей, тренирующихся здесь мужчин, крепкая ругань и тихий смех. Агата оглянулась, словно пытаясь увидеть кого-то, но это было лишь игрой воображения.
Вздохнув, служанка взяла в руки пухлую книгу в потертой кожаной обложке, щедро присыпанной пылью: кодекс рыцарей не открывали уже очень давно, да и сами рыцари уже исчезли, и не только орденом, но и из памяти людей.
В конце концов, все меняется. Меняются и людские ценности, и страны: некогда могущественная военная держава превратилась в мирное торговое государство, не имеющее даже регулярной армии.
Уже совсем стемнело, когда Агата, наконец, закончила уборку. Подхватила ведро, полное грязной воды, скинула в него тряпку и, задув зажженный светильник, вышла в коридор. В двери повернулся массивный ключ, запирая комнату на следующий десяток лет, до того момента, как королю снова захочется сделать что-то для поддержания светлой памяти верных защитников королевства.