Долгий телефонный звонок вырвал Алешку Терентьева из дремоты, в которую он успел погрузиться. Алешка поглядел на часы и раздраженно сплюнул - половина первого ночи; завтра, то есть, уже сегодня ему идти на экзамен, а он не выспится. Звонок был долгий. Междугородний. Может это отец из командировки? Но он знал об экзамене и не стал бы дергать сына посреди ночи. Тогда кто же это? Все эти мысли промелькнули в голове парня за какую-то секунду, пока он вскочил с постели и подошел к аппарату, чтобы звонок не 'перескочил' на параллельный телефон и не разбудил спавшую в другой комнате мать.
Алешка снял трубку: - Слушаю!
Сначала в трубке послышался какой-то шорох, а затем.... Далекий, слегка приглушенный, но четкий голос - ясный голос ребенка, мальчишки лет, наверное, десяти, начал говорить.... Первое стихотворение Алешка потом так и не мог вспомнить - что-то из Пушкина или Лермонтова; но следующее.... Слушая следующее стихотворение, Алешка ощутил, как по спине будто провели ледяной рукой. Это было его собственное стихотворение. Алешка Терентьев никогда и никому не рассказывал, что пишет стихи. Даже родители не знали об этом. Даже.... Даже Лена. Он никогда не показывал девочке посвященные ей стихи, хотя был влюблен в нее уже целых пять лет, - они познакомились в четвертом классе. Так откуда же узнал о стихах этот таинственный неизвестный мальчишка?!
Алешке стало страшно. Почему? Он не знал, не мог объяснить. Голос в трубке смолк. Алешка уже не мог сдержаться: -Ты кто? Кто ты? - крикнул в трубку. Ответа не было. Только ледяная, какая-то липкая тишина, казалось, просачивалась из трубки телефонного аппарата и затягивала, словно паутина.
Послышались шлепающие шаги - мама. Значит, звонок все-таки разбудил ее; или Лешкин крик. Она вошла в халате, зевая, потирая заспанные глаза. - Это папа звонил, сынок?
Алешка отрицательно мотнул головой; говорить он не мог - отчего-то перехватило в горле.
- А кто?
- Не знаю, - голос у парня был хриплый и сдавленный. Мать с удивлением посмотрела на него.
На кухне заработал холодильник. Нервы у Алешки были на пределе. ... Этого невинного звука было достаточно, чтобы он закричал от необъяснимого давящего страха. Алешка закричал.... И.... Проснулся.
Сев на кровати, он несколько минут не мог очнуться от охватившего его во сне чувства страха. Лицо было мокрое от пота, дыхание с трудом вырывалось из легких. Наконец, придя в себя, Алешка вздохнул и покачал головой: 'Ничего себе, кошмарчик!' Алешка потихоньку прокрался в ванную. Пустил холодную воду, ополоснул разгоряченное лицо и сделал несколько глотков прямо из-под крана. Затем вернулся в комнату и лег в постель.
Резко, требовательно и по-междугороднему длинно зазвонил телефон.