Аннотация: Рассказ новогодний. Читается за несколько часов до Нового Года бодрым голосом, с ударениями и выражением.
"Снег. Легкие хлопья снега медленно проплывают за окном навстречу Новому Году. В бокале уже весело искрится шампанское, загораясь то желтым, то синим, то красным светом. Поначалу это кажется невероятным, но когда с превеликим трудом удается оторваться от созерцания загадочной игры... воображения?.. вдруг замечаешь присутствующий в комнате легкий приятный запах хвои, а затем и саму - пушистую, роскошную, облаченную в накидку из серебристого "дождика" и разноцветного серпантина - елку. И аккуратно огибая многочисленные елочные игрушки, подобно виноградной лозе, опутывает раскинутые в стороны зеленые лапы мигающая такими знакомыми, мгновение назад виденными в бокале, цветами гирлянда.
До полуночи остается не больше пятнадцати секунд и, с одной стороны, трепетное волнение накатывает чарующей волной, заставляя судорожно искать тот, еле ощутимый, шов между двумя годами, когда наиболее ясно осознается несомненное превосходство времени над всем вокруг; а с другой - словно гора сваливается с плеч, и прошедший день (именно день - не месяц, неделя или год) кажется настолько далеким со всей своей беготней, бесконечными звонками, суетой и волнением, что последние его секунды представляются настоящим, хоть и весьма кратковременным, Раем".
Я отложил ручку и попытался удобнее разместиться на скамейке. Новый Год, надо же! Первый раз отмечаю это событие в отделении милиции. До праздника еще четыре часа, но мне почему-то кажется, что сегодня придется обойтись без Деда Мороза.
Чтобы хоть чем-нибудь себя занять я карябаю ручкой старый блокнот, который на всякий случай всегда держу в нагрудном кармане. Лет семь или восемь назад его мне подарила бабушка... Господи, а ведь с нее-то все и началось!
Пожалуй, стоит рассказать по порядку.
Сегодняшнее утро было целиком посвящено процедуре поиска носков, тапочек, зубной щетки, бритвы, сотового телефона, кошки и, в конце концов, хорошенько припрятанного подарка для моего близкого друга - Дениса Морозова. Денис часто бывал у меня в гостях и любил рассматривать книжные полки, шкафы и тумбочки, так что подарок я завернул в замасленную газету, до которой мой друг, являющийся счастливым обладателем врожденной брезгливости, ни в жизни бы не дотронулся.
Зато, как оказалось несколько позже, подобным качеством никогда не отличалась моя бабушка. Увидев в кухонном шкафу рядом с тарелками и блюдцами отвратительный сверток, она просто кинула подарок с мусоропровод, находящийся тут же - на кухне.
Таким образом, не тратя время на пустые разговоры и горькие слезы, я обрядился в пуховик, меховые ботинки, шапку и отправился в долгое путешествие по сумасшедшей предпраздничной Москве.
Первым делом следовало обойти все ближайшие ларьки и магазины, а уж потом отправляться в центр. Хотя, сомневаюсь, что такие прелестные фарфоровые игрушки, которые я покупал в Англии, можно отыскать у нас. (Денис, между прочим, являлся большим "фарфоровым фанатом"; дома у него была целая коллекция человечков, зверей и домиков из этого материала). Поэтому, тяжело вздохнув, я двинулся в путь.
Впервые я повстречал их на площади около универсама. Взявшись за руки они водили хоровод вокруг огромной, установленной здесь еще неделю назад елки. Кажется, они даже что-то тихо напевали, но подойти ближе у меня не хватило духу. И как только я начал сомневаться в своей вменяемости, эти странные люди остановились, расцепили руки, да разбрелись кто куда.
Один из них направился в мою сторону.
Он, как полагается, проверил документы, поздравил с наступающим праздником, дыхнул перегаром, шмыгнул носом и, уходя, с сожалением взглянул на елку.
"Бред какой-то, - подумал я, глядя вслед служителю закона. - Что же дальше будет?"
В ларьках ничего приличнее открыток не продавали, а в универсаме одна весьма симпатичная продавщица с невероятным упорством пыталась продать мне фарфоровый унитаз, уверяя, что лучшего подарка на Новый Год я и найти не смогу. Девушка бегала за мной по пятам по всему магазину, крепко сжимая в объятьях свою нелегкую ношу. Пытаясь хоть как-то от нее отвязаться, я зашел в рыбный отдел... и застыл в недоумении: передавая по кругу бычок, у аквариума сидели семь милиционеров. Удочки лежали в стороне - видимо порыбачить охранники правопорядка еще не успели.
"Кто здесь?!" - воскликнул один из них, и все почему-то засмеялись.
Затем к ним подошла старушка в длинном бежевом пальто и попросила взвесить кило семги. Милиционеры засуетились: потушили бычок, схватили ведро, занялись поиском червей. Когда я уходил, черви были разбросаны по полу, сломанные пополам удочки плавали в водоеме с черепахами, а милиционеры, не засучивая рукавов, брызгая во все стороны водой, пытались выхватить из аквариума пару рыбин.
Как оказалось, девушка с унитазом все это время поджидала меня снаружи. Она обворожительно улыбнулась и снова поведала мне все положительные качества фарфора. Не зная, что делать, я побежал.
Обычно бегство являлось для меня наилучшим спасением в любой ситуации. Если куда-либо опаздывал или хотел избежать нежелательной беседы, я приходил именно к такому решению. Но девушка с унитазом не отставала. Она долго гналась за моим троллейбусом, размахивая свободной рукой, и водитель, наконец, сжалился: остановился и открыл двери. Я просто не знал, куда себя деть.
Всю дорогу до метро девушка снижала цену. (Мне, кстати, пришлось купить ей билетик у доброжелательно настроенного кондуктора - женщины средних лет, - которая не преминула поздравить меня с приобретением такой замечательной вещи, как фарфоровый унитаз. "Какая изумительная пара, - все умилялась она, глядя на меня и на продавщицу. - Боже мой, ну не прелесть ли!?").
К моему великому облегчению, в метро с унитазами в этом году не пускали. Девушка начала было ругаться с дежурным, но дожидаться окончания схватки я не стал.
Втиснуться в толпу не составило особого труда. Меня снесли вниз по лестнице и затолкали в дальний угол вагона, прижав спиной к огнетушителю. Целых три остановки я пытался переползти на другую стену. Целых пять раз меня отбрасывали обратно. Однажды меня стали даже возить лицом по стеклу, и мне вдруг показалось, будто в соседнем вагоне стоят невысокие столики, застланные ослепительно белыми скатертями. Богатая еда аккуратно разложена по тарелкам. Вышколенные официанты ловко лавируют между столиками, разнося всевозможные блюда и напитки на еще пустые места. А на одном из сидений, прижав к груди коленки, спит самый настоящий Дед Мороз. Посох его прислонен к дверям так, что если двери откроются, он непременно выпадет наружу. Еще мне показалось, будто за столиком напротив Деда Мороза сидит изящная Снегурочка вся в бигудях и с журналом "Гунфу" в руках, но меня снова впечатали в огнетушитель, и тот слетел с кронштейна, ударив по голове довольно крупного мужчину, сидящего как раз под ним. Мужчина быстро сориентировался - схватил меня поперек пояса, да забросил в толпу. Следом полетел огнетушитель. Скажу откровенно: я тоже человек немаленький, поэтому выдержать толпе меня не удалось. Увидев на себе разъяренные взгляды, я поймал первую пришедшую мне в голову мысль - поднял огнетушитель и дернул рычаг на себя...
Вмиг все вокруг превратилось в шевелящуюся белую массу. Люди слепо махали руками в надежде схватить обидчика, преподнести ему урок. В это время поезд как раз подъезжал к станции, и мне ценой невероятных усилий удалось выбраться через форточку, отбрыкиваясь ногами от "прозревших".
Однако, выйти из метро оказалось не так-то просто. Будка рядом с эскалаторами пустовала и, воспользовавшись этим, три милиционера с радостным визгом баловались переключателями, заставляя "лестницы" двигаться то вниз, то вверх. То вверх, то вниз... Многие не выдерживали такого издевательства над желудком. Одни что-то кричали, потрясали кулаками, другие стремились запрыгнуть на полотно между эскалаторами, зацепиться за лампы.
Потом пришел работник метрополитена, разогнал милиционеров и все уладил.
Не могу сказать точно, когда я отключился. Помню выход из метро: два румяных Деда Мороза раздают какие-то листовки, хитро поглядывают из-под седых бровей. Затем - Манежная площадь: холодный ветер в лицо, немеют щеки и нос. Сквозь выступившие от ветра слезы - очертания маячащих перед глазами людей. Здесь отключенные на зиму фонтаны. Спускаюсь, иду по дну. Меня подхватывают под руки и вытаскивают. "Спасибо, - говорю куда-то в сторону, - я сам". "Ишь! - смеются в несколько голосов, - сам он! А ну-ка: Эх, мороз моро-оз, не морозь меня-а, не морозь меня-а-а-а, моего коня-а!" "Давай, - толкают в спину, - теперь ты! Ну! Ну!". "Господи, как неудобно... Хорошо: Спя-ат уста-алые игрушки, книжки спят..." Почему-то смеются, хлопают по спине. "Держи, заслужил". В руке какой-то пакет, а дальше - темнота...
Очнулся я уже в отделении милиции, когда меня запихивали в камеру двое лейтенантов. На мой вопрос о причине задержания они расхохотались, закрыв лица ладонями, и корчились довольно долго, пока их не увели товарищи, успокаивающе похлопывая по плечу.
Таким образом, оставаясь в полном неведении, я провел в камере час или два. Пакет, найденный у меня при задержании, лежал тут же, на скамье. К моему огромному удивлению, в нем лежала коробка конфет, которые я бессовестно умял за каких-нибудь пять минут. После чего отыскал в кармане блокнот и ручку и начал писать...
Вдруг в коридоре раздались шаги. К двери моей камеры подошел милиционер неопределенного звания. Он молча надел на меня наручники и повел куда-то, подгоняя несильными толчками в спину. Когда я уже подходил к холлу, которым оканчивался коридор, из-за угла с диким криком вылетели Дед Мороз, Снегурочка и с десяток нарядных милиционеров. Они взрывали хлопушки, свистели и беспрестанно кричали одну единственную фразу: "С Новым Годом!". Эффект был просто ошеломляющим!
Затем меня провели в небольшую комнату и усадили за стол. У окна стояла живая елка, украшенная просто великолепным декоратором! Даже обычные шарики смотрелись на ней потрясающе! После того, как многочисленный люд расселся по местам, все долго упрашивали Деда Мороза, чтобы он зажег елку. В конце концов, веселый старикан удовлетворил всеобщее желание, и праздник начался.
Уходил я в двенадцатом часу. "Оставайся с нами, - просили милиционеры, - мы станем водить хороводы, петь новогодние песенки. Оставайся". Но я был непреклонен. "Тогда счастливого пути, - кричали мне эти развеселые ребята, стоя на пороге отделения и провожая меня печальными взглядами. - До следующего года!"
И я ушел по дороге к метро, вдыхая полной грудью свежий морозный воздух.
До полуночи еще было время, и я надеялся, что тот фарфоровый унитаз еще никто не прибрал к рукам.