Майор Ромителли стоял посреди комнаты и ожесточенно чесал правое запястье. Опять какую-то заразу подхватил, черт бы их всех побрал! А ведь сам не раз предупреждал: "Не суйтесь в город, остолопы, никуда он от вас не денется. Главное теперь - ждать". И вот самому перепало...
Позади майора - на шершавой бетонной стене - висел план города. Красным маркером на плане были отмечены так называемые "оздоровительные участки", районы, куда сунулся бы лишь полный безумец. Со временем "участки" переползали на новые места, поэтому в углу комнаты валялась гора мятой бумаги.
- А, может, ну его, этот город? Уедем куда-нибудь подальше. На юг. Там тепло... - сержант Горенто всегда мыслил неординарно и высказывал самые неожиданные идеи.
- Горри, мой мальчик! - Полковник полулежал на диване и время от времени с блаженным видом затягивался толстой кубинской сигарой. Это был скромный подарок пленного американца, не так давно почившего с миром при невыясненных обстоятельствах. - Юг, безусловно, хорош. Весьма хорош! Я почти уверен, что он значительно превосходит и север, и запад, и восток. Но, прошу простить мой возраст, речь шла о несколько иных событиях.
Сержант Горенто с глупым видом воззрился на Полковника и снова впал в транс.
- Мда, - Ромителли пощелкал пальцами перед глазами сержанта. - Жаль паренька. В столь юном возрасте побывать в плену... никому бы не пожелал. Хотя...
- Послушай, Ромми, если кто-то узнает, что мы его вытащили, тут уже не сыграет никакой роли ни мой возраст, ни звание. Если они до сих пор играют пусть даже самую малую роль.
- Играют, Полковник, будьте уверены. Иначе нас давным-давно согнали бы с насиженного местечка.
- Местечки насидели - будь здоров, - согласился полковник. - Боюсь, скоро ходить разучимся. И все-таки стыдно порой бывает за позорные прятки, в которые мы вознамерились играть с этими паразитами. А играем уж добрых два года - без праздников и выходных.
Тут Полковник несколько преувеличил, потому что два основных праздника противник отмечал неизменно: Новый Год и девятнадцатое июня.
Также неизменно и незримо он осаждал город. Люди, находясь в данный момент в определенном месте падали замертво, другие - пропадали бесследно или, как стало принято говорить, попадали в плен. Третьи чудом оставались в живых, но встречались они столь редко, что верить в них было делом неблагодарным. Тем не менее, в Полковника верили все, хоть он и относился к последней группе...
Тогда же некие шутники и нарекли подобные места "оздоровительными участками", ибо смерть, как известно, лечит все болезни. Со временем стало ясно: "оздоровительные участки" не стоят на месте, как хотелось бы большинству, а совершают неторопливые прогулки по городу, не поддаваясь при этом известной логике. Разве что логике случайности, хаоса или стохастики.
Любая связь с внешним миром осуществлялась через гонцов, поскольку вся радио-, теле- и прочая аппаратура упрямо забрасывала эфир непрошибаемыми помехами. По правде сказать, никакой связи не было вообще, потому что ни один гонец обратно так и не вернулся, противник никак себя не проявил, а сам внешний мир словно не хотел ни с кем связываться.
- Полковник, - вновь заговорил Ромителли. - Когда подойдут остальные, предлагаю выбраться из этого осточертелого подвала и разведать окрестности.
- Глупый, глупый Ромми, - просипел Полковник. - Окрестности излажены вдоль и поперек. Неужто тебе за счастье выступать мишенью для вероятного противника? Посиди, успокойся, покури сигару.
- Какой же он вероятный, если давно среди нас и губит наших людей? Я скорее назову его противником невероятным и даже имею на то полные основания.
- Их видели, Ромми. Там, у самого леса, где кончается пригород, начинаются сплошные "участки" и свободная земля. Они смотрели вдаль, Ромми, в нашу даль. И одобрительно кивали.
- Вы верите этим слухам, Полковник?
- Верю. Надо же чем-то заниматься старику на закате его жизни. Кроме попыток как можно больше отсрочить закат.
- Нет, - внезапно подал голос Горенто, - он не был виноват и поплатился лишь за то, что оказался американцем. Несчастная, гонимая раса! Когда же алчные завоеватели оставят их в покое?!
Ромителли озабоченно посмотрел на сержанта. Горенто вновь походил на человека, только маленькие глазки взирали на майора подобно мутным стекляшкам. Голова чуть покачивалась из стороны в сторону.
- Он все еще в плену, Ромми. Мозгом, но не телом. Несчастный Счастливчик!
- Воистину несчастный! - воскликнул Ромителли, со скорбью глядя на сержанта. - Да пребудут с ним небеса!
Счастливчики стали появляться полгода спустя после нападения. Это были пропавшие ранее жители города, чудом спасшиеся из плена. Правда, с головой у Счастливчиков порядка не наблюдалось - впадение в транс, постоянные вылазки в город, алогичное поведение. Транс и алогичное поведение замечательно дополняли друг друга и шли всегда в паре. Сперва бредовые речи экс-пленников вызывали бурю веселья, но затем стали беспокоить и даже пугать. Иные научились просто не замечать "дурачков". Вылазки в город были вовсе непонятны - людей там давно не водилось, а водились лишь дьявольски живучие и прожорливые крысы, встречающие Счастливчиков с распростертыми объятьями. Счастье, если удавалось спасти неразумных возвращенцев. Большинство пропадало в городе уже навсегда. Хотя многие полагали их желание погибнуть вполне справедливым - бедные припадочники теперь не походили на обычных людей и считались коварными лазутчиками в теле усопших горожан, - а попытки вернуть их обществу считались преступными. Остальные, более разумные и практичные, чем Счастливчики люди, ходили в город, основательно подготовившись. Нужно было хорошо изучить положение "оздоровительных участков", приготовиться ко встрече с крысами и, наконец, найти еще несколько безумцев, готовых отправиться с тобой на вероятную смерть от вероятного противника.
Принесенное из города высоко ценилось среди беженцев.
- Не хочешь чаю, приятель? - Ромителли с самым дружелюбным видом посмотрел на Горенто. - Взбодриться тебе совсем не помешает. Давай. С сахаром.
- Экономичнее, Ромми, не транжирь продукты, - отозвался Полковник. - Сахар у нас по четвергам - и того последняя коробка осталась. Предложи ему лучше лапши, она-то, видит бог, никогда не кончится.
Горенто беспокойно ерзал на стуле и соглашался с любыми предложениями.
- Настанет день, мой мальчик, и пребудет город в мире, да спокойствии, - обращался к нему Полковник. - Кончатся все напасти Счастливчиков, и выберемся мы из этой дыры обратно, в столицу родимую. Тогда, может, и узнаем, какой паршивец проклял наше дивное местечко. А как узнаем, никто уж не остановит праведный людской гнев. Боюсь, мое негодование к тому времени совсем остынет...
- Бросьте, Полковник! - воскликнул Ромителли. - Вы переживете не только нас всех, но и пару следующих поколений. Я в этом больше чем уверен.
- В этом есть логика! - неожиданно закричал Горенто. - Мы еще можем успеть! Ломайте им руки! - И снова впал в ступор.
Дверь распахнулась, и в комнату влетел старший лейтенант Черанто.
- Все пропало! - высоким от волнения голоском запричитал он. - Ромителли! Горенто! Полковник! Мы на пути в преисподнюю! Спасите меня, ради всего святого! Я хочу жить! Пусть на этом, богом забытом куске Земли, но хочу!
- Успокойся, Черри, - спокойным голосом предложил Полковник. - Присядь, отдохни, покури сигару. Я ведь знаю, ты любишь сигары.
Однако никакой сигары уже не было, что привело Черанто в еще большее возбуждение.
- "Участки"! - истошно закричал неуравновешенный офицер. - "Участки" вышли из города!
- А, по-моему, замечательная новость, - Полковник заворочался на диване и вынул откуда-то из-за спины маленькую коричневую подушку, которую аккуратно положил себе под голову, блаженно вздохнул и взглянул на майора. - Ромми, ты как считаешь?
- Новость великолепна! - согласился Ромителли. - Теперь мы сможем вернуться в город.
Черанто побледнел, покраснел, изошел потом и, в заключении, затрясся.
- Нет, нет и нет! "Участки" приближаются к деревне! Они повсюду! Лукрето, Колдани, Писонти - все они лежат там, у церкви! Упали, как подкошенные в нескольких метрах от меня! Еле убежал, еле скрылся от погони!
- Я занимался спортивной ходьбой и повредил ногу, - пожаловался Горенто. - Нестерпимая боль. Пришлось вызывать врача. И знаете, что самое плохое? Я вынужден был попрощаться со спортом навсегда.
- Мальчик прав, - сказал Полковник. - Надо уносить ноги.
Ромителли шел впереди, вытянув перед собой руки. Зажатые в кулаках рамки - пара тонких спиц, согнутых под прямым углом и вставленных в медные трубки - вели себя крайне беспокойно. Они то слегка покачивались, то словно притягивались друг к другу, то начинали дрожать с характерным металлическим звуком, а то и вовсе принимались неистово крутиться, предупреждая о приближающихся "участках".
Черанто не отставал от майора, послушно толкая перед собой кресло с Полковником. Неуравновешенный офицер и сейчас продолжал всхлипывать, беспокойно озираться по сторонам, с тревогой поглядывать на звенящие рамки. Мимо церкви он прошел с закрытыми глазами, едва не вывалив Полковника на мостовую.
- Простите, простите, - тараторил он, откидывая в сторону попавший под колесо булыжник. - Господи, как страшно!
Горенто, забытый и молчаливый, замыкал шествие. Вместе с тысячной, на все готовой толпой. Толпой из женщин и мужчин; стариков и детей; горожан и жителей окраин; Счастливчиков и обычных людей.
- Что там с компасом, Полковник? - спросил через плечо Ромителли.
- Снова юг, Ромми. Мы неизменно сворачиваем на юг. Но теплее мне от этого не становится... Кажется, сбывается мечта Горри.
- Не хочу разочаровывать ни вас, ни Горенто и, тем более, Черанто, но мы пришли.
- Пришли? - Полковник удивленно посмотрел на Ромителли, потом на рамки и все понял. Спицы бешено вращались в медных трубочках, грозясь в любой момент выскочить на волю. Также себя вели и остальные рамки, зажатые в десятках пар рук: слева, справа, сзади... "Оздоровительные участки" готовились оздоровлять.
А вдалеке, там, где когда-то стоял город, поднимался черный столб дыма. Он упирался широкой ладонью в небо, воображая себя каменным атлантом, надежной подпоркой для усталого свода.
Но никто уже не смотрел туда. Не смотрел на лежащие на поле тела, на особо ненавистных Счастливчиков, на взбешенные рамки, друг на друга.
- В этом есть логика, - вдруг заговорил Горенто. - Вы в кресле, Полковник? Поздравляю.
- Не время смеяться над возрастом, мой мальчик... - Полковник резко умолк и пораженно уставился на сержанта. - Не может быть! Этого просто не может быть!
- Вы устали, Полковник? Положить удобней подушку? - забеспокоился Ромителли.
- Ромми, ради бога, помолчи! Мы все спасены! Хитрый Горри обманул чертова вероятного противника! Ай да Горри!
- Каким образом, Полковник?.. Вам хорошо?
- Неужели ты не помнишь, как Горри советовал нам сломать руки? Отличная идея! Вот только мне ломать ничего не придется.
- Я обеспокоен вашим здоровьем, Полковник. Я думал, несмотря на свой возраст...
- Дело в том, Черри, что вероятный противник не тронул меня лишь из-за моей инвалидности. И все, кто остался в живых, были либо калеки, либо серьезно больные люди. Некоторых из них зачем-то брали в плен. Интересно, это проявление гуманизма или чистка расы, как во время Второй Мировой?
- То есть, Полковник, вы предлагаете сломать мне руку? - спросил Ромителли.
- Если бы вероятный противник руководствовался критериями военного комиссариата, я предложил бы тебе плоскостопие. Но, видишь ли, тут все сложнее. Будь добр, Ромми, протяни дедушке руку... Прошу простить меня за мой возраст.