Коллеги репортеры Редькин и Хренков в благостном расположении духа возвращались из пивной. Как вдруг их душевный комфорт был нарушен оглушительным воем сирены. По улице пронеслась пожарная машина.
- Никак, брандмейстер к теще на блины поехал, - хохотнув, высказал предположение Редькин. - Правильно делает, что спешит. Блины хороши с пылу, с жару. А когда остынут - вкус совсем не тот.
Между тем, за первой пожарной машиной последовали вторая, третья, четвертая... Завернув за угол, приятели убедились, что их догадка насчет поездки к теще не оправдалась. Из окон высокого здания в переулке валил дым.
- Видать, блины пригорели, - не пожелал отступаться от своей первоначальной гипотезы Редькин, но через мгновение все же сдался. - Хотя в общем-то дыма без огня не бывает.
- Тили-бом, тили-бом, загорелся кошкин дом! - оживился Хренков, попридерживая своего порывистого коллегу за обшлаг.
- Гори, гори ясно, чтобы не погасло! - выдал ответную цитату тот, подыскивая удобное для созерцания местечко. В самом деле, стоит ли пропускать халявное зрелище?
Тем временем, пожарные, выскочив из машин, принялись раскручивать рукава.
- Шланги! - саркастически заметил, кивнув в их сторону, Редькин. - Нет, не умеют у нас работать с огоньком!
- Да у них кишка тонка! - поддакнул, прощупывая пальцами толщину рукава, Хренков.
- Известное дело, "ноль - один.. " Как в футболе, всегда не в нашу пользу.
Мимо друзей стремительно промчался человек с огнетушителем.
- Главное - меньше пены! - невпопад посоветовал ему Редькин, у которого неожиданно всплыла в памяти давешняя дискуссия с барменшей в пивной.
Но пожарные, не обращая никакого внимания на адресованные им замечания и упреки, старательно занимались своим делом. Была быстро развернута длинная лестница, и бойцы с топориками и брандспойтами начали взбираться к окнам пылающей квартиры.
- Работают топорно, спустя рукава! - с раздражением произнес Редькин, видя, что к его мнению никто не собирается прислушиваться.
- Единственное, что у нас умеют делать, так это лить воду, - отозвался Хренков, брезгливо смахивая с плаща упавшие откуда-то сверху брызги. После выпитого в изрядном количестве пива, ему тоже очень хотелось пустить в пламя мошную струю, но он мужественно сдерживался...
Долго ли, коротко ли, но огонь был погашен. И приятелям - не без сожаления - пришлось констатировать, что все пожарные целыми и невредимыми возвращаются в свое депо.
- Эти уж точно не горят на работе, - сыронизировал Редькин.
- Главное у них - вовремя смотаться, - сострил Хренков, тыча перстом в сворачивающую рукава команду.
Дармовое представление подошло к концу, делать на месте загорания больше было нечего. Пора и домой, точнее, каждому - в свою родную редакцию. Причем, что особенно радовало, вернуться туда предстояло не с пустыми руками, а с почти готовыми гвоздевыми материалами.
Хренков, однако, несколько подзадержался. У него была не слишком крепкая память. Поэтому, прежде, чем пуститься в путь, он решил записать в блокнот хохмы, высказанные им и его коллегой в ходе наблюдения за пожаром. Наверняка пригодятся в работе над репортажем: всякое лыко в строку!
Редькин, наоборот, расстройствами памяти не страдал. Все увиденное и сказанное было накрепко зафиксировано в мозгу.
Мало того, наготове уже имелось пять - на выбор завотделом - вариантов заголовка. "Заливальщики", "В пожарном беспорядке", "Под знаком Водолея", "Спустя рукава", "Гори оно ясным пламенем!.." Успеть бы только, пока не закрылся номер.
Подгоняемый этой мыслью, он стремглав понесся по улице, обогнав на перекрестке неспешно возвращающиеся в свою часть пожарные расчеты. И, поймав на бегу взгляд водителя красной машины, весело ему подмигнул, показал язык и сделал ручкой.