Встреча.

Сидел старик на пне трухлявом,
Что близь лесной тропы стоял.
И думая о чем-то главном,
Сосредоточенно молчал.
Седой как лунь и весь в морщинах,
Ножонки спичками торчат.
Когда-то знатный был мужчина,
Теперь со всех сторон зачах.
Забрел старик, видать, далече.
И автострады не слыхать...
Сидит, почесывая плечи.
А отчего ж не почесать...
Небось на пенсии кукует.
Но не похоже, чтоб грибник.
Сидит, загадочно тоскует.
Природу нюхает старик.
А по лесной тропе волнистой,
По коренистому пути
Шел паренек походкой быстрой
Лет так примерно тридцати.
Сам налегке, без всякой ноши,
В весьма потрепанной джинсе...
Ботинки из фальшивой кожи
Шли в направлении шоссе.
Волосы черные, густые,
Катились прямо по плечам.
Глаза веселые, простые,
Но разве скажешь по очам.
Идет, чего-то напевает.
Похоже "Осень" Шевчука.
Ну в общем время убивает.
Дорога, видно, далека.
Со старичишкой поравнялся,
Пенек решился обойти.
Старик закашлялся, поднялся,
На диво быстро отдышался
И крикнул: "Парень, погоди!"
Прохожий резко обернулся
С недоумением в лице.
Взор парня в старика уткнулся.
Хотел сказать, да вдруг запнулся.
Стал бел, как скорлупа в яйце.
Ну аки призрака увидел.
Призрака злейшего врага.
Видать, что встречи не предвидел,
Видать, расчет его обидел,
Видать, считал наверняка.
Многозначительно молчали
Сухие губы старика.
Мысли метались и кричали:
"Откуда, как, прошли века..."
Старик шепнул, слова смакуя:
-Века действительно прошли.
 Как видишь, все еще живу я.
 Не все тогда огнем пожгли.
 Ты изумлен, я понимаю.
 Я тут вещам всем вопреки.
-Но я вообще не представляю...
-Присядь, топтаться не с руки.
По раскоряченным деревьям
Промчался яркий солнца свет.
Под пышной великаншей-елью
Заговорили тет-а-тет.
"Ты возмужал", - старик заметил -,
"И поумнел, как погляжу.
Я здесь тебя специально встретил."
-Зачем ?
-Узнаешь, расскажу.
 Предупредить тебя желаю,
 Что цвет меняют времена
 И смерть твоя предрешена.
-Я приспособлюсь.
-Ну не знаю...
 Ты устареешь, как и мы.
 Мои года во власти тьмы,
 Твои года на зыбкой грани,
 Ты тоже скоро будешь с нами.
-Я был тут в будущем на днях...
 И я не видел там свой прах.
-Еще бы, заживо схоронят...
 Иные догмы узаконят...
-Но я им царство обещал...
-А твой Иван чего вещал.
 Допустят к свету единицы...
 Как будто людям лишь и снится
 Как хорошо живьем вариться -
 Такое выдумал маньяк!
-Ты не имеешь права так...
"Опомнись",-молвил мягко старец.
По пареньку пополз румянец.
Он неуверенно бубнил:
"Язычник! Мне отец твердил,
Что надо вас остерегаться.
Один тогда ко мне подкрался,
Так месяц с лишним доставал,
С пути законного сбивал."
Внезапно дед захохотал:
"И этот, кстати, шебуршится,
Тоже сообщников нашел.
Что, я гляжу, ты удивился ?"
Весь парень пятнами пошел.
-Я слишком долго не был дома...
 Да все о вечном рассуждал.
-Слезай с печи давай, Ерема.
 Все интересное проспал!
Парень змеей воззрел на старца
И с холодцою вопросил:
"Ты что, пришел поиздеваться,
Прилив почуял старых сил ?"
"Не горячись, держи стакан",-
С ухмылкой старец отвечает -,
"Тому, кто старое помянет...
Как говорил кривой Вотан..."

-Пойми, дружище, е-мое,
 Каждому времени-свое!
-Я стар, но я не глуп, приятель.
 Не каждый веры насаждатель
 Идет по всей земле с мечом.
-То люди, я здесь ни при чем.
-Хочешь сказать, хотел как лучше,
 А получилось как всегда...
 Парень вдохнул в себя поглубже
 И обреченно молвил: "Да..."
 Тут проревел старик: "Я воин!
 А ты удел для слабаков.
 Но я не лил так много крови,
 И не придумывал врагов!"
 Искали ведьм по злостной книге!
 Инакомыслящих - в костер!
 Запрет на все, повсюду фиги.
 Нет, да ты просто живодер!
-А это месть за все гоненья,
 За растерзания зверьми,
 За избиенья, униженья...
-Но это крайность, черт возьми!
 Я разрешал богатства, явства
 Ты ничего не разрешал.
 Но твой народ твои же храмы
 Дворцов поболе возвышал.
 Мои друзья любили солнце,
 Любили женщин и пиры.
 Твои - уродство и юродство
 Чтили как божии дары.
 Зачем ты с краем сим слукавил,
 Зачем ты выпустил змею.
 Зачем страну мою оставил!
 Оставил родину мою!
Парень с достоинством ответил:
-Страну твою я не бросал.
 Героев множество отметил
 И в общем всячески спасал.
-Героев ты отметил много.
 Лишь половина среди них
 Были героями от Бога.
 Я умолчу об остальных.
 Кто-то защитой был, опорой,
 На бой из гроба восставал.
 Кто-то улаживал все ссоры,
 Страну по крохам собирал...
 А кое-кто в душевных спорах
 Порты по кельям протирал...
 Да тут на днях, подумать только!
 Чего твои жрецы творят!
 Святым решили сделать Кольку-
 Самого хилого царя.
-Но человек он был хороший.
 Семью без памяти любил!
-А к власти каменщиков ложу
 Зачем безвольно допустил?
 Семьдесят лет цвела в державе
 Пятиконечная беда!
 Твоих жрецов за скот держали!
 А ты не вмешивался, да?
-Они за веру пострадали
 И твердость духа сберегли.
Старик поморщился:
-Едва ли...
 Они небось поддержки ждали,
 Ее дождаться не могли.
 Пока на небе гром не грянет,
 Не перекрестится мужик!
 Идея без поддержки вянет.
 Поверь мне, я уже старик.
-Ты динозавр, реликт эпохи,
 Ну век, ну два, и ты б уснул.
 А я через святые строки
 В мир милосердие вдохнул.
У парня голос прерывался,
Он вдохновенно рассуждал.
Речами прямо задыхался.
Старик его за руку взял:
-Следил за каждым твоим шагом
 Я с незапамятных времен...
 Ты мыслей поражал размахом.
 Ты верой слабых был силен...
 Однако как все изменилось...
 Все завертелось, закрутилось.
 Все лезут в космос, в Интернет...
 Чего там только нынче нет...
 Сейчас любой - Джордано Бруно,
 Коперник, Фауст, Галилей.
 Но их теперь не жгут прилюдно,
 Не чтут за ведьм и упырей.
 И не слышны от церкви крики
 О вредоносности наук.
 Я слышал, римскому владыке
 Презентовали ноутбук?
 Сейчас жрецы прогресс поощряют -
 Им деться некуда теперь.
 Крутые тачки освящают,
 Крестят за денежки детей...
-Дед, ты на злости помешался.
 Клянусь, я сделал все, что мог.
 Я даже с жизнию расстался.
 И в том свидетель мир и бог!
Дед возразил:
-Оно понятно...
 Конечно, было неприятно...
 Но ты же знал, когда умрешь-
 В Рай непременно попадешь!
 А каково, брат, человеку?
 Он рад и мизерному веку.
 И смерть ему страшна втройне.
 Ведь не уверен он вполне,
 Что померевши, гнить не станет.
 И что сознанье не восстанет
 И не продолжит вечно жить?
 И не отучишь их грешить...
 Никто из нас не идеал.
 Я с огорчением признал,
 Что мир идет к другим святыням...
 И этой новой веры имя
 В потоках знания бежит.
 Под его поступью трещит
 Все наше хилое творенье.
 У веры кончилось терпенье...
 Наука нож про нас точит.
-А как же ты существовал?
 Век втихомолку продлевал?
 Ужели капища вернулись,
 Ужели люди потянулись
 К корням языческих времен?
-Ты, вижу, парень, удивлен?
 Да каждый праздник христианский
 Аль русский, али бусурманский
 Печать язычества несет...
 Иль рождество твое пройдет,
 Иль Духов день проковыляет,
 Или в Купалу напролет
 Всю ночь цвет папортник теряет...
 Везде успел я наследить.
 И на святых твоих иконах
 Сумел свой образ сохранить,
 И главное, в сердцах народных.
 И поздно это изменить...
 Вот так то, Альфа и Омега...
 Око за Око, Зуб за Зуб...
И звуки горестного смеха
Полились из засохших губ.
Тут собеседники вздохнули,
Каждый подумал о своем...
Встал молодой.
-Ну что ж, дедуля,
 Давай-ка по домам пойдем...
 Я все обдумаю покуда,
 Пошла твоя наука впрок.
-Ты думаешь, я верю в чудо?
 Ты заблуждаешся, дружок...
 Прости, маразм меня изводит...
 И боль за собственный народ.
 Ответь, что дальше с Русью будет?
 Что с ней ты делать будешь...Вот...
Тут паренек расхохотался:
-Что с Русью будет? Ничего!
 Вчера я в будущее шлялся.
 Увидел много там всего...
 Скажу тебе одно дружище,
 Не будет Русь спокойно жить.
 Полубогатой, полунищей,
 Твоей стране вовеки быть.
 Я управлять пытался, ерзал,
 Да только вот сдается мне,
 Что я бы мог с такой же пользой
 Вообще остаться в стороне.
 Они язычники, и нынче
 Ты мне на все раскрыл глаза.
 Их газ шурупом в пол привинчен
 И отказали тормоза...
 Старик с усердием сморкнулся,
 Потряс печально бородой:
-Я не сумел, ты промахнулся...
 Что ж это за народ такой...
-Прости Перун, но я пойду...
 Спасибо за вино, еду.
-Ну что ж Иисус Христос, бывай.
 Отцу привет передавай...
 Старик собрался, встал беспечно,
 Кажись, вон кто-то там идет,
 Тюрбаном на ветру трясет...
 Наверно тоже чья-то встреча.

                                         сентябрь 2000г.