Аннотация: "Двадцать первый век не боится ни молний, ни сопровождающего их грома... но что говорить о восемнадцатом, дыхание которого я ощущаю на своей коже?"
Уехал ночной поезд, оставляя меня на станции, лишь одной из многих на его долгом пути по тоннелю. Впрочем, станция на его равнодушие не жалуется, так что и я не буду. Поднимаюсь по ступеням, отстукивая каблучками четкий ритм, и выхожу из дверей на свежий воздух. Шалящий ветер тут же прижимает юбку к ногам, ощупывая каждую ее складку, но, через несколько шагов, отпускает, и та возмущенно одергивается. Каблуки продолжают играть свою незамысловатую музыку по мостовой.
Глядя на камень, которым выложена дорога под моими ногами, на спелые белые ягоды ночных фонарей и на аккуратные клумбы, я чувствую, что мир окунулся в свое прошлое. Обращая внимание на плиссированную белую юбку, простой свитер, с выглядывающим из под него воротом рубашки и строгие туфли, в которые одета, я ощущаю, что и сама проваливаюсь в эту временную трясину.
Мигнуло.
Или мне это лишь показалось, там, вдали, над крышами? Каблуки ускоряют музыку, предупреждая что, что-то грядет. Еще одна белая змея скользнула по синему бархату неба. Двадцать первый век не боится ни молний, ни сопровождающего их грома... но что говорить о восемнадцатом, дыхание которого я ощущаю на своей коже?
Мигнуло и загрохотало.
Ужас подкрался со спины, обхватывая позвоночник своими холодными мокрыми пальцами. Ветер рванул испуганную юбку, заставляя ее в страхе прижиматься к ногам и судорожно отбиваться от него хлопками. Волосы в панике закрыли глаза, а каблуки еще сильнее ускорили темп, возвещая о приближении развязки.
Глухой удар и тишина.
Вот моя деревня, вот мой дом родной. В руке облегченно звенят ключи, игнорируя ехидные щелчки замка. Подъезд тяжело вздохнул, но двери свои открыл, впуская меня внутрь.
Молния еще раз озорно подмигнула городу, а гром, как всегда, гулко расхохотался над ее шуткой. Капли-пересмешницы, звонко смеясь, застучали по мостовой.