Аннотация: Писала на КФ4. Если честно, то пыталась подражать Лукъяненко. Удачно или нет решать не мне.
Отказавшийся от Благословления
Вдалеке что-то оглушающе взорвалось, и отголосок взрывной волны прокатился по стенам отсека звуковой волной, наполняя комнаты гулом.
- Колька, поторопись! Скоро шлюз пятого отсека рухнет! Они его уже подрывать начали! - крикнул мужчина через плечо в небольшую комнату, отданную под главный процессор всей компьютерной системы Базы. В плазмогане, который он держал в руках, осталась лишь пятая часть заряда плазменной батареи, но и ее хватило бы, чтобы унести с собой не один десяток нападающих.
Из дверного проема, выше по коридору, выбежали две человеческие фигуры. Мужчина было вскинул плазмоган, но тут же опустил признав своих.
Эти двое были довольно похожи на него: такие же закоптившиеся, усталые и в военной форме рядовых Базы, местами пропитанной чужой кровью.
- Ну, как, Илья? Нашли? - безнадежно спросил крепко сбитый мужчина лет сорока с орлиным носом и гривой спутанных черных волос до плеч.
- Васька, не поверишь, но нашли! - радостно сказал Илья, проведя рукой по золотисто-рыжему ежику волос, и указывая плазмоганом на дверной проход. - Колька, вон тот малец, уже отправляет сигнал! Он, оказывается, был сыном какого-то Программера, и неплохо в этом сечет. Говорит, что тоже собирался Программером стать - вот повезло-то, а? Сами мы бы намного дольше во всем копались!
Раздался еще один взрыв, и по стенам прокатилась еще одна звуковая волна. Даже сильнее чем ее предшественница. В тот же момент из комнаты выскочил паренек лет пятнадцати, со встрепанными русыми волосами и испуганным выражением лица. Курносый нос, веснушки делали его младше, но стоило повнимательней взглянуть в его глаза, чтобы понять, что парень даже слишком умен для своего возраста и повидал достаточно в жизни.
- Ну, закончил? - спросил Илья и паренек часто закивал головой. - Вот и прекрасно! Пошли ребята!
- Сейчас выйдем к началу второго отсека, ведь к четвертому подсоединены выходы в третий и второй, в отличие от других, и завалим этот шлюз. У меня как раз осталось немного взрывчатки на этот случай. Так мы срежем один отсек, а тем придется пробираться в обход... - заговорил молчавший до сих пор парень лет двадцати-трех с малиновыми волосами до плеч и очень загорелой кожей.
- Из Стратегов? - уточнил у него Илья и парень утвердительно кивнул. - Как зовут?
- Рондимион. Я с Галла-Земли 6. - Он замолк, наблюдая за реакцией остальных, и продолжил лишь спустя мнгновение. - Вы все, как я понимаю, с Пропащей Земли?
- Да, - кивнул Василий и почесал свой орлиный нос. - Я там до Апокалипсиса десять лет пожить успел, а вот Илья только два месяца. Нас обоих потом на эту Базу скинули. Чтобы хотя бы на такой планете, а не в космосе выросли.
- Точно. - кивнул Илья. - Тогда все пытались привязать хотя бы детей к определенным планетам, раз уж они свою Землю Прародительницу потеряли. Колька, вон уже на Базе родился...
- Земля Прародительница? - спросил Рондимион. - Это так раньше называли Пропащую Землю?
- Ага. - кивнул Илья. - До 25-го века по ее исчислению. А потом ее политики разрушили планету, чуть ли не до ядра и она стала Землей Пропащей. От планеты теперь так фонит, что корабли к ней ближе, чем на два парсека не подлетают! Видел одну гало-документацию пару лет назад, о ученых которые решили там исследования провести, так меня чуть не вывернуло когда этих психов показывали. Планета их под себя освоила. И если судить по тем трем, то на Прародительнице сейчас такие твари ползают, что те птички с Алого Дьявола покажутся певчими сефами!
- Пришли. Рондимион, давай взрывчатку. - констатировал Василий, не обращая внимания на позеленевшего галла-землянина.
Все трое прошли сквозь шлюз и спрятались за ближайшим поворотом, пока Василий устанавливал взрывчатку в правильном положении. Когда он закончил установку и поставил таймер, то присоединился к своим за углом. Спустя десяток секунд раздался взрыв и послышался звук рушащейся железобетонной конструкции. Когда осела, взметнувшаяся к потолку пыль, Илья осторожно выглянул за угол и увидел, что проход в отсек полностью перегорожен завалом, на разгребание которого ушел бы не один день.
- Пошли, - скомандовал он, и они двинулись по направлению к первому отсеку, где они могли разжиться дополнительным вооружением и держать защиту до прибытия подкрепления, вызванного Колькой.
Весь путь через второй отсек они прошли молча, каждый, думая о чем-то своем.
Дверь первого отсека была закрыта паролем, но к счастью Коля его знал. Подойдя к пульту управления находящемуся в бронированной кабине, в углу он быстро набрал восьмизначный пароль, и двери шлюза отворились,... пропуская во внутрь шквал из энергетических зарядов, плазменных сгустков, обычных пуль и других снарядов.
Васе, стоящему ближе всех к шлюзу, плазменными зарядами прожгло сквозную дыру в груди. Рондимион попытался уклониться, но все равно получил сгусток плазмы в голову, а несколько энергетических зарядов разорвали ему правую руку. Илье сравнительно повезло. Ему обожгло бок пролетевшим в миллиметре плазменным зарядом, и он получил пулевые ранения в плечо и живот.
Он был еще жив к тому моменту когда стрельба прекратилась и один из вражеских офицеров заговорил с Колькой, так и сидевшим в кабине, равнодушно смотря на тела.
- Молодец парень. Ты правильно поступил, что помог избавиться от мятежников. Тебе дадут гражданство Империи и благословление Императора. Ты сын достойного отца...
- Да, Михаил Романов был достойным Управляющим Базы. Мир его памяти. - кивнул Колька и на его лице не дрогнул ни один мускул. Ни жалости, ни сожаления о смерти отца.
- Эй, малец Романов. - донесся до Кольки и офицера шепот Ильи. - Малец, я не ожидал... что ты... и ты - предашь. А ведь это твой талант малец...
- Почему? - тупо спросил Колька, смотря на человека который не раз и не два спасал ему жизнь в тот день. Человека которому он наврал, что отец был мертв когда он вошел в рубку.
- Потому что предавать - твой талант. Твой единственный и неповторимый талант... И еще, Колька... не принимай благославление..
Николай Михайлов Романов всю свою оставшуюся жизнь помнил тот хриплый смех, который гулом раздавался в звенящей тишине преддверья первого отсека, пока его не оборвал одиночный пистолетный выстрел. Всю жизнь. Когда Император дал ему из своих рук кубок амброзии. Когда он втайне поменял кубки местами. Когда наблюдал, как оседает на троне мертвенно бледный Император. Когда его волокли в суд и на площадь Ста Смертей по обвинению в убийстве Его Сиятельства. Когда из каждой установленной в городе колонки гремели слова читаемого ему на площади приговора. Когда как можно дольше держал дыхание, страшась сделать поистине последний вздох. Всю жизнь, вплоть до последней секунды, когда его клетки мозга умерли, парализованные ядом наполнившим легкие.
А вся Империя гудела, обсуждая убийство Императора пятнадцатилетним парнем, с какой-то отсталой колонии Пропащей Земли, который отверг Благословление. Это было просто возмутительно, ведь никто раньше не осмеливался отринуть это дар. Что могло быть прекрасней и благородней, чем смерть от рук самого Императора?