"Сегодня день будет особенный" - поняла Миа, когда проснулась.
Флюгер на крыше городской ратуши был с ней согласен: замер в неподвижности, довольно блестя на солнце. Из окна спальни казалось, что до него рукой подать. На деле, конечно, от дома Миа до старого города было полчаса.
"Но что такого случится?" - думала она. Собирала завтрак на стол и думала, собиралась на службу и думала. Дни ее давно стали похожи друг на друга: как братья, или, скорее, как незнакомцы.
Расчесывая белые, как Луна, волосы, Миа едва не выронила расческу, когда вдруг поняла. Тень флюгера протянулась от окна - длинная, тонкая, - легла к ней на колени. Никогда же не доставала досюда. Значит, пора?
Выходит, пора.
Миа надела платье - лучшее из трех, купленное еще к юбилею, - защелкнула сумку-саквояж. На дне оставался лежать кошелек с единственной монетой. Каждый день в обед Миа выходила выпить кофе с марципаном.
Она доехала на трамвае до старого города, прошлась по улицам до конторы. Не опоздала, хотя думала: не уследит за временем. Но время зорко следило за ней.
Никто ничего не заметил. Ни начальник, явившийся, как всегда, к десяти, ни секретарь; ни другие. Миа сидела за своим столом и только изредка бросала взгляд за окно. Флюгер, конечно, виден был и отсюда.
В обеденный перерыв она тихо улыбнулась и вышла: все как обычно, к чему лишняя суета. Миновав лавку с кофейней, Миа свернула. Поворот и еще один; а вот и ратуша.
Она взяла билет в кассе и начала долгий подъем по лестнице. Миа еще помнила времена, когда к часам было не так просто попасть. Теперь туристы шли кто поодиночке, а кто и толпой, - держась за поручни, то и дело останавливаясь. Триста ступеней, не шутка.
Все они спускались вниз, но никто не шел наверх. И, поймав полуденное отражение в стекле рассохшейся двери, Миа поняла: она на месте, и она одна.
Она поставила сумку у стены: все равно больше не понадобится. Флюгер был теперь совсем рядом, прямо у нее над головой. Смешной усатый человек с хмурым лицом, хранивший город, смотрел со своего поста на Миа, но, казалось, куда внимательнее он смотрел на ратушные часы.
Те как раз начинали бить.
Двенадцать.
Миа оглядела город. Хороший день: столько света.
Одиннадцать.
С башни собора снялась стая ласточек, стрелой пронеслась по небу.
Десять, девять, восемь.
"А ведь можно было", - подумала Миа, сжимая монету в кулаке, - "все-таки выпить кофе".
Семь.
Она тряхнула каштановыми кудрями, разгладила юбку.
Шесть, четыре и пять.
Золотой человек с флюгера просветлел лицом. Интересно, был он таким же при жизни?
Три, два.
Один.
Еще секунду на обзорной площадке можно было видеть молодую женщину в белом платье.