Рейн Анна : другие произведения.

Темные желания

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.39*105  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Слегка неформатная эротика, разбавленная любовью, в историческом антураже.
    Джоанна, леди Лэнгфорд, осталась ни с чем после смерти мужа. Где искать помощи? Да и богат ли выбор для вдовы без средств, с ребенком на руках и без профессии? Можно стать любовницей богатого человека. А можно стать любовницей богатого извращенца. Что лучше? А если выбор только между одним извращенцем и другим таким же?
    По сети так и ходит этот роман с дурацкой опечаткой 1950 вместо 1850. Почему-то людям проще поверить, что автор допустил кучу анахронизмов, чем предположить опечатку в одном-единственном символе.
    Роман по мелочи отредактирован и перезалит 07.05.2012.

  ТЕМНЫЕ ЖЕЛАНИЯ
  Анна РЕЙН
  
  Анонс
   Любовный роман со странной и нестандартной эротикой. Или, скорее, неформатная эротика, разбавленная любовью, в историческом антураже.
   Джоанна, леди Лэнгфорд, осталась ни с чем после смерти мужа. Где искать помощи? Да и богат ли выбор для вдовы без средств, с ребенком на руках и без профессии? Можно стать любовницей богатого человека. А можно стать любовницей богатого извращенца. Что лучше? А если выбор только между одним извращенцем и другим таким же?
  
  
  ЧАСТЬ 1
  
   Лондон, осень 1850 г.
  
   Граф Гримстон давно понял и принял свои вкусы и не собирался терзаться муками совести по этому поводу. Единственное ограничение, которое он себе поставил --- все должно происходить по взаимному желанию и женщина должна получать большую компенсацию за свой труд в его постели. При этом он не очень любил профессиональных шлюх --- с ними никогда не поймешь, нравится ей это или она просто притворяется ради денег. Но и развратные вдовушки и жены ему наскучили --- никакой порядочности. Кто-то мог бы сказать, что его запросы слишком велики --- найти порядочную женщину, которая с удовольствием делила бы с ним его вкусы... А уж жениться на такой?.. Где ж ее взять?
   И вот ему исполнилось уже тридцать пять. Одним холодным вечером пришла к нему женщина под черной вуалью.
   --- Говорят, вы готовы платить большие деньги женщине, которая готова ублажить все ваши темные желания, --- сказала она.
   --- Да.
   --- Мне нужно двенадцать тысяч фунтов немедленно.
   --- Вам никогда не отработать такие деньги ни в чьей постели, даже в моей, хотя я обещаю немало. И вы уверены, мадам, что знаете, в чем заключаются МОИ ТЕМНЫЕ ЖЕЛАНИЯ?
   --- Да.
   --- Вы уверены, что сможете и захотите выполнить все, что я захочу?
   --- Да.
   Он коротко усмехнулся.
   --- Зачем вам такие деньги?
   --- Мой муж умер несколько месяцев назад, оставив множество долгов. Эти долги скупил непорядочный человек. Он требует, чтобы я стала его любовницей или отдала бы ему за эти расписки дом --- единственное мое наследство. Я не хочу лишиться крыши над головой.
   --- В чем же разница --- стать моей любовницей или его?
   --- Несмотря на ваши не совсем общепринятые вкусы в постели, вы известны как честный человек. Жестокий, но честный. В этом вся разница.
   Итак, она все-таки действительно знает, о чем говорит.
   --- И что же я получу за свои двенадцать тысяч фунтов?
   Она откинула черную вуаль.
   --- Меня.
   Не сказать, чтобы она была очень красива, но в ее взгляде таилась такая несгибаемая сталь, что это затронуло его ТЕМНОТУ. Демон внутри довольно заворочался, почуяв эту новую жертву, которую можно сломать, уничтожить... Но граф умел держать себя в руках. Он улыбнулся.
   --- Таких, как вы, много.
   --- Нет.
   Одно короткое слово. Она знала себе цену или просто блефовала от отчаяния?
   --- Как насчет пробной ночи? --- спросила она. --- Говорят, вы платите пятьдесят фунтов за одну ночь. Даже если вы откажетесь в дальнейшем от моего общества, я по крайней мере смогу на эти деньги уехать и некоторое время жить. Возможно, найду работу или менее требовательного покровителя.
   Он не видел ни единой причины отказываться от этого последнего предложения. Одна ночь... У него давно никого не было. Последние пять лет он держал своего демона на голодном пайке, лишь изредка соглашаясь на встречи с женщинами, готовыми удовлетворить его за деньги. И каждый раз после этих встреч на душе оставалось такое гадостное чувство, что потом очень долго ему без труда удавалось обходиться без женщин. Забавно... вся энергия, уходившая раньше на постельные приключения, переключилась в другое русло --- он занялся делами, деньгами, землями... В результате он был богат как Крез --- и ему некому было оставить это состояние. У него был двоюродный брат, и у того был сын восемнадцати лет. Граф как-то встречался с ним, и этот молодой человек ему не понравился вообще. Какое-то жабообразное, жадное, ленивое создание, способное лишь тянуть деньги. Как своим наследникам и родственникам, граф выделял им содержание в пять тысяч каждый год, но им было мало, они все клянчили и тянули с него деньги. Неужели эта женщина заслуживала помощи меньше, чем они?
   У него никогда не было желания заниматься благотворительностью, хотя он жертвовал некие суммы в женские благотворительные комитеты. Ему, правда, казалось, что эти деньги никогда не принесут пользы, лишь осядут в чьих-нибудь карманах. Три года назад по просьбе священника из своего прихода он оплатил учебу одного способного юноши в университете --- это казалось ему более полезной тратой денег.
   И все эти женщины, побывавшие в его постели... Пятьдесят фунтов для него капля в море, а для них --- шанс несколько месяцев спокойно пожить, не продавая еще частицу своей души таким, как он.
   Одна ночь... Граф холодно улыбнулся.
   --- Пойдемте.
   Женщина без единого слова протеста поднялась, опустила вуаль и последовала за ним. Он привел ее в свою спальню.
   --- Разденься, --- приказал он, прислонившись к каминной полке. Он заметил, как женщина глубоко вздохнула. Но она не собиралась протестовать. Сняла вуаль и шляпу, положила на стул. Плащ. Взялась за пуговки платья. Корсет. Потом ботинки. Чулки. Белье. Все вещи она аккуратно складывала на стул. И вот она, совершенно обнаженная, стоит перед ним и смотрит на него, не в пол. Ее руки расслабленно висят вдоль тела. И она не закусывает губы в отчаянии. Правда, она все-таки не смотрела ему в глаза. Ее взгляд остановился где-то в районе его груди. Его демон радостно взвыл --- это именно та степень почтения, которую он любил. ПОЧТИ ровня ему.
   Волосы женщины были сколоты в пучок, и оттого ее шея была очень хорошо видна. Очень беззащитная часть тела.
   Она стояла перед ним и дышала очень ровно, пока он разглядывал ее.
   --- Подойди ко мне, --- приказал он. Женщина выполнила приказ, но когда подошла к нему, то опустила глаза вниз, уставившись в ковер.
   --- Посмотри на меня, --- он приподнял ее подбородок. В ее взгляде были страх и решительность. Ни намека на желание. Но в эту минуту его устраивало отсутствие желания.
   Он глядел ей в глаза, продолжая одной рукой придерживать ее подбородок. Другую свою ладонь положил ей на грудь. Она только моргнула --- и больше никакой реакции, не вздохнула и не дрогнула. Он чуть сдавил сосок. Это вырвало из ее груди чуть более долгий вздох, чем все предыдущие. Ему понравилась такая выдержка. Очень хотелось узнать, до какой степени хватит ее выдержки.
   --- Встань на колени, --- приказал он. Женщина выполнила его приказ. Ее взгляд уперся ему в пах. Она не сделала попытки поднять руки или поцеловать его, просто стояла. Он отошел от нее, пытаясь придумать, что можно использовать в качестве веревки. В своей спальне он не держал орудий своих желаний.
   Кажется, вполне сгодятся ее чулки.
   Она не сделала попытки встать или посмотреть на него, так и стояла в той позе, в какой он ее оставил, в три четверти оборота к нему. Когда он повернулся к ней, держа в руке ее чулки, он заметил шрамы на ее спине. Не то чтобы он никогда не использовал плеть в своих играх. Но если плеть оставляет на спине такие шрамы --- это настоящая боль, не та, что может принести удовольствие женщине.
   --- Кто бил тебя? --- спросил он, проследив пальцем снизу вверх один из шрамов.
   --- Мой муж.
   --- Тебе нравилось?
   --- Нет.
   --- Твой муж любил жестокие игры в постели?
   --- Да.
   Как странно... Ему это вовсе не понравилось. Раньше ему было все равно, кто касался и кто бил его женщину раньше. Теперь же он ревновал, судя по всему. Граф коротко усмехнулся, встал перед ней.
   --- Протяни руки, --- приказал он. Женщина протянула ему руки, сложенные друг с другом запястье к запястью. При этом продолжала смотреть перед собой. Хорошо обучена. Он связал ее запястья. Она опустила руки. Граф расстегнул брюки, выпростав свое орудие.
   --- Умеешь? --- спросил он, касаясь твердым стволом ее губ.
   --- Да.
   --- Покажи.
   Она мягко обхватила его губами. Сначала лишь головку. Со второго раза --- почти весь ствол. Не поднимая рук, она ласкала его лишь губами. О да, она действительно умела это делать. Несколько минут он наслаждался ее ртом, потом отошел. Где-то в ящичке у него был "французский конверт".
   Некоторое время ушло на поиски. Вернувшись, он обнаружил ее в той же позе, в которой оставил.
   --- Знаешь, что это такое?
   --- Нет.
   --- Французский конверт. Надевается на член перед соитием, чтобы женщина не забеременела. Смотри.
   Перед ее глазами он медленно раскатал конверт на всю свою длину и завязал веревочку. Повинуясь его приказу, она внимательно смотрела.
   --- Дай мне руки.
   Он протянула ему связанные запястья. Он потянул за них, принуждая ее двигаться к кровати. Она не встала с колен. И он знал почему --- потому что он не приказывал этого. Он заставил ее лечь грудью и животом на кровать и вытянуть руки вперед. Сам зашел сзади, раздвинул ее ноги, встал между ними. Некоторое время разминал ее вход пальцами. Никогда не был любителем причинять своим партнершам лишнюю боль. Потом овладел ею. Она вздохнула, на короткое мгновение напряглась, потом расслабилась. По-прежнему не шевелилась. Граф дал себе волю и очень быстро кончил.
   Тьма внутри удовлетворенно и радостно расплылась. "Может быть, еще?" --- спросил похотливый зверь внутри. Да, ему было мало одного раза. Граф понял, что ему будет мало одной ночи с этой женщиной. Абсолютное послушание. Давно он не встречал такого. Шлюхи, которым он платил, горели желанием отработать свой гонорар и злили его своими предложениями и поползновениями. А эту женщину он, пожалуй, оставит у себя на некоторое время. А вот достойна она или нет того, чтобы он потратил двенадцать тысяч фунтов на то, чтобы выкупить ее дом, ему еще предстоит выяснить.
   Он убрал "конверт". Женщина продолжала лежать на кровати в той позе, в которой он оставил ее. Он развязал ее руки.
   --- Надень свою сорочку.
   Когда женщина оделась, он подал ей сто фунтов. Она вопросительно глянула на него.
   --- Ты честно заслужила, --- сухо пояснил он. --- И, пожалуй, я не против твоего ...общества и в дальнейшем.
   В ее глазах засветилось облегчение.
   --- Двенадцать тысяч пока не обещаю, но несколько сотен фунтов в твоем положении тоже не будут лишними, так?
   Она нехотя кивнула.
   --- Останешься в моем доме. Займешь смежную с моей спальню.
   По ее лицу скользнула паника.
   --- Я могу остаться сегодня, но у меня есть сын. Я бы не хотела расставаться с ним надолго.
   Некоторое время он обдумывал ее слова.
   --- Я могла бы приходить по ночам.
   --- Нет, меня это не устраивает, --- он уже успел вообразить, как приятно будет играть с ней утром, в столовой. --- Если ты можешь поручиться, что твой сын не доставит мне хлопот, пусть живет в моем доме вместе с тобой.
   Она нервно сглотнула и ничего не ответила. Ему казалось, он понял причину ее замешательства.
   --- Я не любитель малолетних. Уж тем более, не люблю мальчиков. Даю слово, в этом доме твой мальчишка будет в безопасности.
   Она все равно не отвечала.
   --- Что тебя пугает? --- потребовал он ответа.
   --- Ничего. Я согласна.
   Как же, "ничего". Он даже почти поверил. Осталось выяснить последнее.
   --- Как тебя зовут? --- спросил он.
   --- Джоанна Лэнгфорд.
   Это имя ему ни о чем не говорило. Значит, она не принадлежит к высшему обществу.
   Утром у него были кое-какие дела. Он отправил своих людей собрать всю возможную информацию о его ночной гостье, ее муже и о том человеке, которому достались расписки покойного Лэнгфорда.
   Джоанна же расплатилась со слугами в своем доме деньгами, полученными от графа, отпустила их в отпуск на неопределенный срок, взяла сына и приехала в особняк графа. Она опасалась пренебрежительного отношения со стороны его слуг, но те, как ни странно, вели себя по отношению к ней уважительно, хотя Джоанна могла бы поклясться, что им прекрасно известно, что отныне она --- любовница их господина. Любовниц обычно селили в отдельном доме, и, честно говоря, Джоанна не видела ни одной причины не остаться в своем собственном доме, а граф приходил бы к ней с визитами. Конечно, у графа была весьма сомнительная репутация, но уж селить любовницу в семейном особняке --- это слишком скандально. Лично ей было все равно. Она не собиралась вращаться в высшем свете, и скандал ей не нанес бы никакого вреда.
   Ее шестилетнему сыну граф отвел комнату в другом крыле --- не там, где располагались его, а теперь и ее, покои, но и не на этаже для слуг.
  
  *****
  
   Вечером он вновь призвал ее в свою спальню. Он, правда, предполагал, что одним из возможных исходов будет ее бегство. Прихватит что-нибудь ценное из его особняка и сбежит. Но она осталась. Слуги доложили ему, что мальчик и его няня заняли отведенные им комнаты, Джоанна заселилась в спальню графини.
   Сведения, которые его слуги смогли раздобыть о Джоанне за один день, мало что проясняли. Самым интересным был такой вот слух: сэр Лэнгфорд во всеуслышанье заявлял, что ни одна самая хорошая шлюха в Лондоне не сравнится в мастерстве с его женой, ибо он смог очень хорошо обучить ее. Умер баронет тоже довольно загадочным способом: свалился с лестницы и сломал себе шею. Шлюхи, которых Лэнгфорд, любивший разнообразие, посещал, жаловались на его жестокость и слишком непомерные требования. Граф и сам видел прошлой ночью следы жестокого обращения на спине Джоанны. Так что даже если жена и поспособствовала смерти своего благоверного, он не собирался осуждать ее за это. Расписки Лэнгфорда оказались в руках человека, вполне сравнимого по жестокости с покойным. Граф не мог допустить, чтобы тот получил власть над Джоанной. Она теперь принадлежала ему. Как долго - неизвестно, но в любом случае он решил освободить ее от этого дамоклова меча. Он мог позволить себе потратить и больше на любовницу.
   Готовясь к вечеру, он приобрел несколько футов белых и черных шелковых лент и раздобыл тонкую веревку. При одной мысли же о плети или розге почувствовал такое отвращение, что сам удивился. Но, впрочем, ему легко удавалось возбуждаться при одной только мысли о ее сверхпокорности, так что дополнительных "игрушек" здесь и не требовалось.
   Это был первый вечер их нового соглашения.
   Он налил себе вина и сел в кресло.
   --- Иди ко мне, --- приказал он, когда она вошла в его спальню. Джоанна остановилась перед креслом и посмотрела на него в ожидании дальнейших указаний.
   --- Встань на колени. Руки убери за спину. Посмотри на меня.
   Джоанна спокойно, без суеты выполняла его указания.
   --- Твой муж был баронетом?
   --- Да.
   --- Значит, ты --- леди Лэнгфорд?
   --- Да.
   Граф довольно ухмыльнулся.
   --- Всегда приятно видеть леди у своих ног.
   Джоанна понимала, о чем он говорит.
   --- Каким образом твой муж смог так обучить тебя? Почему-то мне не кажется, что ты с охотой шла навстречу его желаниям.
   Он увидел страх в ее глазах, ее ресницы задрожали и... она опустила взор.
   --- Я не продаю свою душу, --- сказала она, опасаясь, что отказ разозлит графа. И все-таки не могла поступить иначе. --- Я не отвечу на этот вопрос.
   --- А за какую цену ты могла бы ответить на мой вопрос? Сто фунтов --- да, я согласен, мало. А если я выкуплю все расписки твоего мужа? И пообещаю выкупать и дальше его долги, если таковые появятся? Тогда ты ответишь на мой вопрос?
   Джоанна нервно сглотнула и отрицательно покачала головой. Граф почувствовал себя мерзким ублюдком. Один этот вопрос превращал женщину в дрожащее существо, которое вызывало в нем отвращение. Приходилось признать, что ему больше нравилось видеть перед собой на коленях женщину с решительностью и вызовом во взгляде. Он решил пока оставить эту тему. До завтра.
   --- Тогда ответь на другой вопрос. Есть ли хоть что-нибудь, что тебе нравится? Поцелуи? Или определенные позы?
   --- Нет.
   Да, такая интонация гораздо лучше.
   --- Может быть, наоборот, есть что-то, что не нравится тебе больше всего?
   Джоанна опять сглотнула комок, вставший в горле, но взглянула на него с вызовом.
   --- Думаю, вы поймете, почему я не хочу отвечать на этот вопрос.
   Вообще-то граф задал его исключительно для того, чтобы не делать то, что совершенно ей не нравится, но он понимал, что Джоанна считает по-другому. Он холодно посмотрел на нее.
   --- В таком случае я сделаю свой выбор. Поработай ртом и руками. Мне сегодня лень что-то придумывать.
   Он развалился в кресле, раздвинув ноги. Джоанна подползла на коленях к нему, сняла с него штаны и принялась за работу. Прошлой ночью он уже успел оценить ее умение, и потому сейчас просто наслаждался. Ее тонкие пальцы коснулись мешочка, висевшего под главным орудием.
   --- Милорд? --- обратилась она к нему. Он вопросительно посмотрел на нее.
   --- Желаете ли вы, чтобы я ласкала и это тоже? --- она провела кончиками пальцев по яичкам.
   Он оценил интонацию, с которой она задала вопрос: глубокий интерес и никакого подхалимства или кокетства.
   --- Да.
   Кажется, это был самые восхитительные ласки, что он получал за последние десять лет. Сквозь полуприкрытые веки он с удовлетворением наблюдал, как она после всего проглотила его семя --- глядя прямо ему в лицо.
   --- Это то, что ты не любишь больше всего? --- спросил он, словно по рассеянности. И ему удалось застать Джоанну врасплох.
   --- Нет, --- ответила она честно, спохватилась и закусила губу.
   --- Нет, --- чуть более сдержанно повторила она, решив, что все равно уже поздно метаться. Но в следующий раз она будет готова к любому коварному вопросу.
   --- Можешь идти, --- отпустил он ее. Сам же еще некоторое время сидел в кресле, размышляя о дальнейших планах.
   Кажется, у него были общие вкусы с покойным Лэнгфордом. Что-то в этой мысли смущало графа и заставляло стыдиться самого себя.
  
  *****
  
   На следующее утро они завтракали вместе. Граф специально приказал позвать леди Лэнгфорд в столовую. В какой-то момент одним взмахом руки он выпроводил из столовой всех лакеев. Джоанна подняла на него свои серьезные глаза, готовая ко всему.
   Напоследок граф сказал лакеям:
   --- Любой, кто войдет в столовую без разрешения, будет немедленно уволен без рекомендаций.
   --- Леди Лэнгфорд, --- обратился граф к своей любовнице.
   --- Милорд...
   --- Надеюсь, вы не откажете мне в любезности удовлетворить некоторые мои фантазии в дневное время и не в спальне.
   --- Не откажусь, милорд.
   --- Идите ко мне.
   Когда она подошла, он повернул ее к себе спиной.
   --- Нагнитесь.
   Когда она легла грудью на стол, он задрал ее юбки и несколько секунд гладил ее ягодицы. Потом опустил юбки на место и сказал:
   --- Спасибо. Можете вернуться на место.
   Женщина бросила на него вопросительный взгляд, но промолчала, как всегда.
   --- И вас не смущало, что кто-нибудь может заглянуть сюда вопреки моему указанию? --- спросил он, когда она села на место.
   --- Смущало.
   Она сжала зубы и не смотрела на него.
   Граф переменил тему.
   --- Кстати, нам с вами необходимо съездить к одному человеку сегодня. Надеюсь, вы будете готовы через полчаса.
   Она бросила на него взгляд, длившийся не более сотой доли секунды, но там был откровенный страх. Он решил, что успокаивать ее заранее бессмысленно, поступки говорят ярче слов.
   --- Что я должна надеть?
   Таким окольным вопросом она пыталась угадать, что он задумал.
   --- Вашу обычную одежду.
   Она кивнула.
   Когда они подъехали к дому мистера Флитвуда, Джоанна не удержалась и спросила:
   --- Что вы задумали?
   Она вполне готова была услышать, что он решил все-таки отдать ее этому человеку, и готова была бороться. У нее в сумочке лежал пистолет --- так, на всякий случай.
   --- Ничего особенного, всего лишь выкупить расписки вашего мужа и показать Флитвуду, что у вас появился покровитель, --- сказал он бесстрастно. Джоанна как-то обмякла и недоуменно похлопала ресницами. Он уже вышел из экипажа и протянул ей руку.
   Уверившись, что на уме у графа нет ничего плохого, Джоанна получила истинное удовольствие, наблюдая, как ее любовник изничтожает этого мерзкого червяка Флитвуда. Как оказалось, тот безбожно солгал, и расписок Лэнгфорда у него набралось на сумму, в полтора раза меньшую. Джоанне лишь оставалось гадать, во что ей обойдется этот якобы благородный поступок ее любовника.
   Кажется, прошлым вечером граф потребовал правду в обмен на эти долговые обязательства. Сможет ли она рассказать ему правду?
   Когда они вернулись в особняк, граф не позволил ей удалиться в ее комнату, провел в свой кабинет. Там он вручил ей расписки и сказал, указав на пылающий в камине огонь:
   --- Можете сжечь.
   Джоанна давно привыкла пользоваться любым удобным случаем, и потому не стала задавать графу все свои "зачем" да "почему", а просто кинула ненавистные бумажки, не дававшие ей вздохнуть свободно, в огонь. Потом она повернулась к графу:
   --- И что вы потребуете от меня за эту милость?
   --- Ничего сверх обычного. Но вы должны посчитать, что теперь вы моя на три месяца, не меньше. Или пока мне не надоест.
   Джоанна обреченно прикрыла глаза. Но девяносто дней все-таки не вся жизнь. Три жалких месяца и, может быть, еще чуть-чуть.
   Графу было очень интересно, понимает ли она, что теперь не связана с ним абсолютно ничем. Долговые расписки сгорели, и он не взял с нее даже честного слова, что она останется с ним на эти три месяца. И ему не хотелось начинать этот разговор.
   --- Встретимся вечером, --- попрощался он и покинул особняк.
  
  *****
  
   Он давно умел держать под контролем свои желания --- этого зверя, обладавшего больной фантазией и жадно рычавшего при появлении возможной жертвы. В последние несколько лет тот лишь иногда огрызался осколками эротических видений. Но сейчас, осознав, что Джоанна действительно в его доме и действительно готова на все, демон принялся за старое; и видения, фантазии и желания не давали графу спокойно вздохнуть. Он то и дело ловил себя на мыслях о том, что сделает с Джоанной вечером. И он не видел смысла ждать до поздней ночи. Не было такого уговора.
   Он едва сдержался за ужином, но все-таки сумел укротить зверя. Просто опасался после стольких лет почти что целомудрия дать себе волю. Просто привык всегда сдерживать себя. Воздержался от любых обращений к своей гостье во время ужина, потом неожиданно для себя вновь отложил неизбежное, сказав:
   --- Жду вас в своей спальне через час. Не опаздывайте.
   Через час. Весь этот час он просто сидел в спальне, играя веревкой, которую припас прошлым вечером и разглядывая собственную комнату. Он с удивлением осознал, что многие из его фантазий здесь нельзя осуществить. И целый час провел, планируя и мечтая.
   Раздался короткий стук в дверь и вошла Джоанна.
   Она бросила быстрый взгляд на веревку в его руках, но не дрогнула. Склонила в коротком поклоне голову, словно приветствуя своего господина.
   --- Разденься, --- приказал он. Как и в первую ночь, Джоанна аккуратно складывала одежду на стул. Ему нравилась даже эта деталь: то, что она не раскидывает свои вещи по всей комнате, якобы в порыве страсти.
   --- На кровать.
   Джоанна присела на край постели.
   --- Ляг.
   Она не стала суетиться, забираться под одеяло, просто легла на спину поперек кровати. Ее ноги при этом продолжали стоять на полу.
   --- Поставь ноги на кровать.
   Отдав приказ, он сообразил, что ее бедра лежат на самом краю. Поставить ступни просто некуда. Но он не стал отменять или дополнять свои слова. Он ждал, что она сделает. Подвинется самовольно? Попросит разрешения подвинуться? ...Так, как прошлой ночью спросила, желает ли он, чтобы она целовала не только его главное мужское орудие...
   Джоанна, изогнувшись, приподняла бедра, и ее ступни легли на это место. Вернее, пальцы ног, а пятки при этом почти упирались в ягодицы. Руки ее продолжали лежать на кровати по обеим сторонам ее тела, выгнутого неестественным образом. Она даже умудрилась не развести при этом бедра. Такую позу граф и представить себе не мог. По лицу и по дыханию Джоанны он понял, что ей это далось не так уж легко.
   Он подошел к постели, бросил веревку на одеяло. Сильными руками взял женщину за бедра и подвинул повыше на кровать, так, чтобы осталось место, куда можно поставить ноги. Он не стал приказывать, просто сам поставил ее ноги на кровать, раздвинув пошире и согнув в коленях. Получив возможность принять более естественное положение, Джоанна задышала ровнее.
   Граф же подумал, что надо быть осторожнее с приказами и учитывать, что Джоанна приучена воспринимать их дословно.
   Он окинул ее оценивающим взором. Кажется, она не испытывает ни малейшего смущения от того, что ее ноги разведены и мужчина имеет возможность видеть самые интимные подробности. В спальне горели несколько свечей и камин, так что спрятаться в темноте у нее не было никакой возможности.
   Он медленно провел пальцем сверху вниз по ее пухлым нижним губкам, внимательно наблюдая за ее лицом. Даже не дрогнула. Даже дыхание не сбилось. Словно вообще не заметила.
   Он повторил движение, в этот раз намеренно надавив в том месте, где было отверстие. Другая его рука в это время лежала на бедре Джоанны, и, осторожно проникая пальцем вглубь ее тела, граф почувствовал, как она заставила себя расслабиться. Он знал зачем: чтобы не было больно. Она была почти сухой, не испытывала ни малейшего желания, просто подчинялась и позволяла делать с собой все, что угодно. Граф некоторое время разрабатывал ее пальцем, пока тело женщины не дало естественный ответ --- некоторое количество влаги.
   Он потянулся за веревкой. Обвязал сначала ее левую ступню и бедро, так чтобы она не смогла разогнуть ногу, и привязал к спинке кровати. Проделал то же самое с правой стороны. Встал между ее ног. Теперь она не могла бы закрыться или спрятаться от него, даже если бы и захотела. К его удивлению, Джоанна вдруг попробовала это сделать: с едва слышным стоном со всей силы попыталась свести ноги вместе. Его руки лежали на ее бедрах, и он чувствовал, как сильно напрягались ее мышцы в бесплодных попытках. Тысяча чертей! Ему понравилось такое явное свидетельство ее беспомощности. Больше чем понравилось. Он готов был немедленно вставить ей, забыв о "конверте". Едва удержался, от избытка чувств сжав пальцы на ее бедрах. Из его горла вырвался низкий звук, очень похожий на звериный рык. Женщина в ответ издала стон и снова сделала попытку свести ноги. Ругнувшись, граф заставил себя оторваться от сладкой добычи, чтобы найти и надеть "французский конверт", будь он проклят. Одним длинным, резким движением он взял свою жертву. Джоанна издала длинный тихий стон и как будто сдалась: бедра ее расслабились и перестали тянуть веревки. Словно обезумевший мальчишка, граф двигался в ней, потом кончил, сдавленно вскрикнув. Отдышавшись, граф обошел кровать и сел с другой стороны --- там, где лежала голова женщины.
   --- Так скажи же мне, Джоанна, каким образом можно добиться такого удивительного послушания? --- он провел пальцем по ее щеке. Его орудие, не утратившее пока своей твердости, победно торчало, и граф даже не думал прятаться от ее осторожных взглядов.
   --- Нет, --- чуть хрипло, сдавленно ответила она, понимая, что граф выложил достаточно денег, чтобы надеяться получить ответы на свои вопросы. Он коротко усмехнулся и встал. По звукам шагов Джоанна определила, что граф вышел в гардеробную. Оттуда послышался плеск воды.
   Женщина начала понемногу мерзнуть. Она старалась не думать, что граф может захотеть оставить ее связанной на всю ночь. В конце концов, в таком положении она занимает всю его кровать, а ему же надо где-то спать. Но такая возможность оставалась, и Джоанна знала, что, отказываясь отвечать на его вопрос, она рискует вызвать его гнев и на всю ночь остаться узницей на этой кровати. В конце концов, только в этом крыле дома не менее десятка комнат с кроватями.
   Граф вернулся и принялся развязывать узлы. Джоанна незаметно перевела дыхание. Он снял веревку слева и сам распрямил ее ногу --- медленно и бережно. Граф взялся за ее правую ногу
   --- Скажи мне, Джоанна, зачем ты пыталась свести ноги?
   --- Чтобы закрыть кое-что.
   Граф посмотрел ей в лицо и усмехнулся. Джоанна поняла, что он ей не поверил.
   --- Ты ведь понимала, что не сможешь. Так зачем?
   --- Мне было стыдно, --- сделала она вторую попытку.
   Граф ответил тем же недоверчивым взглядом. Веревки на правой ноге были уже почти распутаны, но он не стал развязывать последний узел.
   --- Я не люблю, когда мне лгут, --- с едва заметной в голосе угрозой проговорил он. Джоанна растерянно пыталась придумать подходящий ответ. Она могла бы сказать правду, но тогда граф мог бы оказаться расстроен, что его попытка подмять, покорить женщину оказалась неудачной. Стараясь, чтобы ее муж был довольным, Джоанна очень четко выучила правила всех его игр. Если он связывал ее --- значит, ожидал сопротивления. И она старательно сопротивлялась --- так, чтобы почти по-настоящему. Если не связывал --- значит, ожидал полного повиновения. И в таких играх никогда не следовало говорить правду. Следовало говорить то, что хотел услышать муж. И говорить правдиво. То есть, так, чтобы он поверил. С мужем ей все удавалось. Граф же, как бы его вкусы ни совпадали со вкусами покойного Лэнгфорда, не верил ей. И задавал вопросы не затем, чтобы закончить постельную игру и полностью удовлетворенным отправиться спать.
   --- Ты делала это потому, что тебе было особенно неудобно и неприятно, или потому, что ты знала, что это понравится мне? --- с нажимом спросил граф, не дождавшись ответа.
   --- Мне было неприятно, --- снова выбрала она ложь. Конечно, ей было неприятно. Ничего приятного в этом нет. Но и ничего страшного. Муж часто связывал ее, иногда в очень неудобных позах, оставляя ее мучиться часами в таких положениях. То, что проделал граф, --- это так, жалкая мелочь. И еще она запомнила, что и ему понравилось легкое сопротивление с ее стороны. Надо быть внимательной к мелочам, чтобы крупно не поплатиться.
   На лице графа промелькнула гримаса отвращения. Его пальцы сильно сжали ее правую ногу, по-прежнему опутанную веревкой. Едва ли он осознавал, что делает ей больно.
   --- Меня больше интересует правда, Джоанна. Я предпочту услышать отказ, чем довести дело до того момента, когда ты возненавидишь меня и пожелаешь столкнуть с лестницы в темном коридоре.
   Джоанна вздрогнула, сжалась, глаза ее широко открылись. Откуда, откуда он мог узнать?!
   --- Значит, я угадал, --- удовлетворенно, но отнюдь не весело усмехнулся граф. --- Ты сама столкнула Лэнгфорда с той проклятой лестницы.
   Он ласково погладил ее по бедру, которое только что с силой сжимал.
   --- Не волнуйся, то, что я успел узнать о твоем покойном супруге, не вызывает у меня ни малейшего сочувствия к нему. Я не собираюсь говорить с кем-нибудь об обстоятельствах его смерти.
   Граф развязал последний узел и выпрямил вторую ногу Джоанны.
   --- Я не держу тебя в своем доме насильно. Расписок больше нет. Ты не давала мне никаких обещаний, я по своей воле выкупил эти бумажки, выбросив деньги на ветер. Ты можешь уйти в любой момент. А сейчас...
   Он погладил ее по ноге, встал, достал из ящика деньги и положил на каминную полку.
   --- Сто фунтов, за два дня. Они твои. Я открыл счет на твое имя. В дальнейшем деньги буду перечислять туда. А сейчас иди.
   Не говоря ни слова, Джоанна поднялась с его постели. Граф только и смог заметить, что она с трудом сглотнула. Ком в горле?.. Он наблюдал, как она накинула сорочку, остальную одежду взяла в руки. Остановилась у каминной полки, посмотрела на деньги. Взяла их, повернулась к нему. Посмотрела прямо ему в глаза.
   --- Мне не было так уж неудобно. И я знала, что вам будет приятно, --- сказала она правду наконец. Опустила глаза и ушла через гардеробную в свою спальню. Граф проводил ее коротким смешком.
   В спальне Джоанна могла быть честной с самой собой. Возможно... возможно граф и выдаст ее полиции, но она не верила в это. По крайней мере, не выдаст, пока не наиграется с нею вдоволь. Да, его вкусы похожи, слишком похожи на вкусы Лэнгфорда, и все-таки он немного отличался от ее мужа. Пока что Джоанна опасалась загадывать, насколько сильно. Быть может, совсем не отличался. Ее муж поначалу тоже был довольно сдержан. Но одни и те же игры приедаются, черная душа требует новизны, и тогда становится все хуже и хуже. Возможно, та же судьба ожидает ее и с графом. Единственная разница, как правильно указал граф, --- сейчас она имеет возможность уйти.
  
  *****
  
   Самое странное, что граф обращался с ней уважительно в те моменты, когда не был занят постельными играми. Никаких намеков, что она грязная шлюха и недостойна сидеть за одним с ним столом. Наоборот, он требовал, чтобы она делила с ним завтраки, обеды и ужины. И если насчет завтрака все можно было объяснить его утренней страстью, то остальное нельзя было объяснить ничем, кроме самого элементарного уважения к гостье.
   Ее третье утро в особняке графа. Она опять заметила, что он бросает на нее особые взгляды. В какой-то момент он сказал:
   --- Подойди ко мне.
   Вот она --- ее расплата за то, что она отказалась вчера отвечать на его вопросы. Джоанна мельком глянула на лакея за спиной графа, раздумывая, не отказаться ли. Но у нее всегда будет такая возможность, если граф захочет чего-либо большего, чем погладить ее ягодицы поверх панталон. Она заметила, как лакей стиснул зубы и закрыл глаза, сохраняя молчание, и была ему благодарна за такую деликатность. Нехотя она подошла к графу.
   Он не ожидал от нее такого поведения. Возможно, прошлой ночью он был чересчур благороден, предоставляя ей право выбора? Женщины всегда чувствуют слабину. И она выполнила его приказ далеко не с такой охотой, не с такой услужливостью, которую проявляла раньше. Он поймал взгляд, брошенный за его спину, как будто там могло быть что-то интересное. Или кто-то... Погруженный в эротические мечты, он совсем забыл про лакея. Хозяева часто забывают про прислугу, и именно потому прислуга всегда все знает. Граф не смог вспомнить, кто же сейчас должен стоять за его спиной. Хотя все его слуги отличались особой преданностью и неболтливостью, в его планы не входило делать их свидетелями своих развлечений и уж тем более унижать перед ними свою любовницу.
   Джоанна остановилась перед ним --- напряженная, настороженная, готовая к бегству.
   Граф мягко взял ее ладонь и поднес тыльной стороной к своим губам, одаривая невесомым поцелуем.
   --- Сядьте рядом, дорогая, --- произнес он уже другим тоном, совсем не напоминающим безумные ночи. --- Прошу прощения за свой тон, Джоанна. Боюсь, я замечтался, и оттого был несколько груб. Вы простите меня?
   Его пальцы медленно поглаживали ее ладонь.
   Джоанна кивнула, не в силах понять, в чем состоит его игра.
   --- Сегодня я должен надолго уехать, и, боюсь, встретиться с вами смогу только поздним вечером. Вы же можете проехаться по магазинам и выбрать себе что-нибудь поизящнее. Счета пусть присылают мне.
   Это все, что он от нее хотел? Чтобы она выбрала что-нибудь поизящнее, чтобы ему было приятнее иметь с ней дело?
   Джоанна кивнула.
   Граф видел, что женщина растерянна и абсолютно ничего не поняла. Но сейчас, в присутствии третьего лица, он не мог больше ничего сказать. Он вновь поцеловал ей руку и удалился.
   Джоанна растерянно глянула на лакея. Заметила, как тот облегченно перевел дух. Мужчина открыл глаза и на мгновение встретился с ней взглядом. Вздрогнул, испугавшись неизвестно чего, уставился в точку перед собой, вытянулся и превратился в обычного слугу, исполняющего свою работу и не способного слышать и говорить.
   Леди покинула столовую. У нее был конкретный приказ графа одеться поизящнее, и она не собиралась его ослушаться в такой мелочи. Хотелось бы ей только точно знать, что именно граф желал видеть на ней. Было бы глупо вызвать его недовольство тем, что она неправильно одета. К сожалению, она еще слишком плохо знала вкусы своего любовника. Придется гадать, придется опять положиться на память и на вкусы покойного мужа.
   Но как она сможет прийти к портнихе и заказать нечто ТАКОЕ?.. Никак. Проще было войти в спальню покойного мужа, куда она не заходила со дня его похорон. Просто не могла себя заставить туда войти. В день похорон поскидала в эту комнату все вещи, что напоминали о ее семейном рабстве, и заперла ее.
   Сечас же ей приходилось выбирать из-за приказа графа: расписывать все неприличности портнихе вслух или войти в эту комнату и прикоснуться вновь к тем вещам. Второй вариант был предпочтительнее хотя бы потому, что тогда ей не придется делить свой позор ни с кем посторонним.
   Ее руки дрожали, когда она отпирала дверь. Ключ в замке ей удалось повернуть только со второй попытки. Очень, очень долго она стояла на пороге этой комнаты, лишенная воли и разума. Под конец семейной жизни ей удалось построить вокруг своей души некую стену, так что ей удавалось не реагировать на большинство бесчинств, вытворяемых Лэнгфордом. Но несколько месяцев свободной жизни, оказывается, основательно подточили эту стену. Она закрыла глаза и заставила себя переступить порог. Бежать, бежать, бежать... Беги пока можешь, подсказывало измученное сознание. Джоанна стиснула зубы и заставила себя открыть глаза.
   --- Его здесь нет. Он умер, --- выдавила она едва слышно. Сглотнула и заставила себя говорить очень громко. --- Тебя здесь больше нет. Я больше не в твоей власти. Ты умер. А я жива. И свободна.
   Она помолчала.
   --- Я --- свободная женщина.
   Слова звучали как-то неубедительно, особенно в свете того, за чем она сюда пришла.
   --- Я обязательно буду свободной женщиной.
   Вот, так уже лучше.
   Она подошла к груде одежды, сваленной в беспорядке посреди комнаты. Джоанна надеялась только, что все эти эротические вещи не очень испортились, оставаясь несколько месяцев без надлежащего ухода. Возможно, нужны только легкая стирка и глажка. Иначе же ей все-таки придется пойти к портнихе.
   С каким удовольствием она сменила всю эту развратную мерзость на скромные вдовьи одежды несколько месяцев назад!
   Джоанна с огромным сожалением мысленно распрощалась с возможностью носить одежду, полностью скрывающую тело, и решительно достала первое платье из кучи. Она встряхнула его, пытаясь взглянуть на него глазами своего нового любовника.
   Разобравшись с нарядами разной степени неприличности, Джоанна подошла к ящику, где ее бывший муж держал свои любимые игрушки. Ее буквально передернуло от отвращения при виде всех этих "инструментов". Но поскольку граф явно проявил склонность к связыванию, кое-что она все же решила взять, несмотря на обилие мерзких воспоминаний, связанных с этими вещами. Возможно, граф и сам обладал вещицами, подобными этим, но все-таки, неуверенная в том, что у нее хватит духу войти в эту комнату второй раз, Джоанна на всякий случай прихватила с собой кое-что из этих темных игрушек сейчас.
  
  *****
  
   Готовясь к визиту любовника этим вечером, Джоанна решилась надеть кое-что из своих старых вещей: нечто вроде легкого платья, на первый взгляд вполне приличного. Единственное его отличие от обычных вещей заключалось в двух разрезах на юбке спереди и сзади. Каждый тянулся от пола до самого пояса, позволяя при желании беспрепятственно проникать под юбку. Ну и вырез на груди был чуть ниже приличного уровня. А если учесть, что под это платье не полагалось надевать корсет и сорочку, то грудь вообще просто просвечивала сквозь него.
   Граф слегка прищурился, когда она вошла и остановилась на почтительном расстоянии от него. Молчание явно затягивалось, и Джоанна начала нервничать. Внешне это проявилось в чуть более глубоком дыхании.
   --- Откуда у тебя эта вещь? --- спросил граф глубоким, низким, отстраненным голосом, напрочь лишенным чувств.
   --- Осталась после моего первого брака.
   Граф не очень понимал ту смесь эмоций, которая разбушевалась в нем при виде женщины в этом неприличном наряде. Одно он понимал точно: он не хотел видеть Джоанну в тех нарядах, что приходилось ей носить в первом браке, независимо от причины. Одной из возможных причин была банальная ревность. Другие были сложнее.
   --- Разденься, --- приказал он. Джоанна разделась, как всегда, аккуратно положив свой наряд на стул.
   --- Ляг на кровать, на живот. Руки под голову.
   Джоанна легла лицом к нему.
   --- Отвернись, --- приказал он, чувствуя себя не в своей тарелке под ее сдержанным взглядом. Когда она выполнила приказ, он едва слышно вздохнул. Он и в самом начале вечера не чувствовал особого желания заниматься сегодня любовью. Если, конечно, то, что он делал с женщинами, можно было так назвать. Но теперь к этому равнодушию прибавилось явное отвращение.
   Граф разглядывал ее изящные изгибы, и в его голове мелькали разные... возможности. Но ни одна из них не задерживалась дольше, чем на секунду, потому что стоило какой-то из них завладеть его вниманием, как им тут же овладевала непримиримая ненависть к себе и к покойному Лэнгфорду. Хотелось найти его и убить. Еще раз. И граф не столько занимался эротическим созерцанием, сколько разбором собственных чувств.
   В такой полной неподвижности прошло около четверти часа.
   Наконец с долгим вздохом граф поднялся со своего места и подошел к Джоанне. Провел пальцем по одному из шрамов, искренне сожалея, что так грубо и болезненно испорчена совершенная красота спины женщины.
   --- Иди к себе, --- выговорил он. --- Я сегодня не в настроении.
   Джоанна не сделала ни единой попытки изменить его настроение, как сделала бы любая шлюха в борделе в попытке отработать свой гонорар. Мягко, с достоинством, встала с кровати, подхватила свое мерзкое одеяние и молча покинула его спальню. Даже в этом она была идеально послушной. Совершенно точно, сейчас она не испытывала сожаления. Возможно, испытывала облегчение, что сегодня ей просто представилась возможность отдохнуть. Как бы то ни было, на ее лице ее чувства не отразились.
   Утром, в столовую, Джоанна надела еще один из неприличных нарядов, поскольку, как она уже поняла, это время тоже входило в ее интимные обязанности. Понимая, что в столовой будут слуги, она все-таки постаралась выбрать наиболее приличное из всех имеющихся в ее распоряжении платьев. И все равно грудь была почти обнажена, хотя платье позволяло надевать корсет и сорочку. Специального эротического покроя, естественно. Кроме того, и на этом платье имелся разрез до самого пояса, просто он был искусно задрапирован, а в искусстве ходить так, чтобы этот разрез почти не был заметен, Джоанна давно достигла высшей степени мастерства.
   Когда она вошла в столовую, оказалось, что слуг граф уже выпроводил. Ожидая ее, он читал газету. Услышав шаги женщины, он отложил газету и встал со своего места, чтобы отодвинуть для нее стул, но застыл на месте, наблюдая, как она приближается к нему.
   Вместо того, чтобы отодвинуть для нее стул, он взял ее за плечи и остановил на расстоянии вытянутой руки от себя. Осмотрел с ног до головы. И Джоанна ясно видела, что он недоволен. Не угадала, значит...
   --- Еще она вещь из твоего наследства? --- нарочито равнодушным голосом спросил он.
   --- Да.
   --- Я так понимаю, что ты съездила домой вместо того, чтобы сходить к модистке?
   --- Да.
   Граф скривился, отпустил женщину, отодвинул для нее стул, помог сесть и... покинул столовую.
   Джоанна методично позавтракала, не позволяя себе окунуться в отчаяние от своего промаха с одеждой.
   Выйдя из столовой, она была вынуждена пройти через главный холл, чтобы подняться в спальню. В холле ее поджидал недовольный граф, одетый в костюм для прогулок.
   --- Переоденься. Я жду.
   Она прекрасно поняла, что он имел в виду: переодеться во что-нибудь обычное, ибо она сейчас должна пойти с ним куда-то. Переодеться в скромный вдовий наряд дело нехитрое, и вскоре она сидела напротив своего молчаливого мрачного любовника в карете, не спеша катившей по улицам сонного Лондона. Карета подъехала к заведению с вывеской "Мадам Рене. Модистка". Да, Джоанна слышала об этой портнихе. Сшить у нее наряд означало потратить годовой доход средненького поместья. Не полагаясь более на вкус своей любовницы, очевидно, испорченный первым мужем, граф, судя по всему, решил сам заняться ее гардеробом. В чем-то это сильно упрощало дело: теперь Джоанне можно было не думать о его вкусах.
   Пока ее со всех сторон обмеряли и тыкали в нее булавками, Джоанна молчала, лишь прислушиваясь к четким повелениям графа в отношении требований к ее одежде. Целый час он раздавал указания портнихам по цветам, тканям и фасонам. Безусловно, Джоанне будет приятно носить все, что он выбрал для нее, она даже не думала протестовать. Ей было только слегка неловко, что его "поизящнее" она восприняла как "поизвращеннее". Оказалось же, он действительно хотел видеть свою любовницу красивой, элегантной и совершенно приличной дамой. Возможно, для контраста с тем, что она позволяла проделывать с собой по ночам.
  
  *****
  
   Этим вечером граф не позвал ее. И на следующее утро за завтраком не позволил себе даже нескромного взгляда, несмотря на отсутствие лакеев.
   Начали прибывать вещи от модистки, и на второе утро Джоанна надела одну из них. В зеркале отражалось существо очень юное и даже невинное. Значит, таков его вкус...
   Но хотя в глазах графа и мелькнуло одобрение, когда она вошла в столовую, никаких неприличных намеков и требований не последовало. Вечер она опять провела в одиночестве. И на третье утро уже не могла скрыть за завтраком свою нервозность, хотя, казалось бы, живи себе в одиночестве, в большом красивом доме, и наслаждайся...
   С того самого раза, когда граф чуть не унизил любовницу в присутствии лакея, он отпускал слуг из столовой заранее, так что теперь знал, что кроме них с Джоанной в комнате больше никого нет.
   --- Джоанна, чего ты боишься?
   Женщина вспомнила, что граф не любит ложь.
   --- Я нервничаю... из-за неопределенности, --- ответила она. --- Несколько дней назад вы были недовольны мной, и теперь я не знаю, чего ждать.
   На лице графа на мгновение возникло выражение недовольства и тут же пропалоы.
   --- То, что я не проявляю к тебе внимания, не значит, что у тебя есть повод нервничать. Мне уже не двадцать лет, чтобы валить тебя в постель по два-три раза в день. И поверь, я не коплю свое недовольство, чтобы выплеснуть его на тебя в особо извращенной форме. Я был недоволен --- и мы поехали к модистке, чтобы исчезла причина моего недовольства. Всё.
   Джоанна склонила голову в знак благодарности за разъяснения, хотя они мало помогли ей успокоиться. Умом она понимала, что граф говорит правду, но воспоминания о первом браке заставляли тело безмолвно вопить от ужаса, который рано или поздно случится.
   Возможно, в том был повинен утренний разговор, возможно, случилось что-то другое, но вечером граф позвал ее, что было большим облегчением для Джоанны. Наконец-то томительное ожидание закончилось.
   Он зашел в ее гардеробную, расправил один из легких кружевных нарядов, подходящих для свидания с любовником, кинул ей.
   --- Надень это и приходи. Волосы не распускай.
   Джоанна даже не успела кивнуть, ибо он уже развернулся и вышел в свою спальню. Да и зачем ему ждать ее ответа? Он и так знает, что она все сделает.
   --- Подойди к кровати. К столбику. Встань на колени.
   Первое, что пришло в голову женщины, --- граф собирается бить ее. Правда, она совершенно не поняла, как он отнесся к ее шрамам, и потому не могла угадать заранее, насколько сильной будет боль.
   Она встала на колени лицом к внешнему углу кровати.
   Несколько секунд прошло в полной тишине.
   --- Подними руки и ухватись за веревку, --- наконец скомандовал граф. Джоанна, как обычно, послушно выполнила его требования. Несколько долгих минут граф смотрел на нее, гадая, изменить или не изменить свои планы. А Джоанна все слушала, слушала, слушала, не подходит ли он к ней, не стоит ли он уже у нее за спиной...
   Скрипнуло кресло, и раздались шаги мужчины, приглушенные ковром, но обострившийся в напряженном ожидании слух Джоанны с легкостью улавливал их.
   --- Лицом ко мне, --- скомандовал он, приблизившись к ней на расстояние шага. Граф решил не менять своих первоначальных планов.
   Путаясь в подоле, Джоанна развернулась спиной к кровати, не вставая с колен и не отпуская веревок, гадая, что же все-таки он задумал, ибо в руках его не было ничего: ни плетки, ни розги, ни даже ленты.
   Он погладил ее по волосам, заплетенным в пучок, из которого выбилось несколько прядей, по щекам, провел пальцем по губам. Джоанна ожидала пощечины, но ее не последовало.
   Граф потянул веревку, за которую она держалась, и неприятно ухмыльнулся, когда Джоанна, вместо того, чтобы выпустить ее, лишь крепче сжала кулаки.
   --- Отпусти, --- приказал он, и только тогда она разжала пальцы. Руки не опустила. Оказывается, за три вечера он успел забыть о том, что она все, абсолютно все выполняла до конца, и сейчас это производило весьма жаркое впечатление.
   Он связал ее запястья этой веревкой, так что теперь она не могла бы опустить руки, даже если бы и захотела. Джоанна, следуя старым привычкам, с силой потянула веревку, словно проверяя, сможет ли она избавиться от этих пут. Граф опять ухмыльнулся, наблюдая за ее тщетной попыткой. Он знал, что она делает это ради его удовольствия, и да, он это удовольствие получал.
   Он опустился на корточки рядом с ней, развязал ленты пеньюара, обнажая ее грудь и живот. Погладил, смял полушария груди своими жесткими ладонями, вырывая стон из ее горла. Отошел на несколько шагов и сел на ковер рядом с креслом, рассматривая женщину, привязанную к его кровати. О да, это было красиво.
   --- Посмотри на меня. Приоткрой губы. Оближи их.
   Она выполняла его приказы без всякой эротичности, скорее с тревогой и беспокойством, и именно это сильно возбуждало его. Он подумал, что хорошо бы дать ей в рот какую-нибудь вещь, розгу или плеть, чтобы картина стала завершенной, но у него, к сожалению, ничего не было.
   Налюбовавшись вдоволь, он подошел к своей жертве.
   --- Смотри мне в глаза, --- приказал он, касаясь возбужденным членом ее щеки, ее приоткрытых губ, ее глаз, оставляя скользкие капли и свой запах на ее коже.
   Потом проник в рот, глубоко, не оставляя места для того, чтобы Джоанна сделала вздох. Она не пыталась отстраниться, хотя могла бы отклонить голову назад. Он понял, что и это с ней делали. Есть ли хоть что-то, чего бы она не познала на собственном опыте?
   Медленно и размеренно он овладевал ее ртом, оставляя Джоанне короткие мгновения для вдохов и выдохов, потом покинул ее рот на минуту, чтобы она смогла как следует отдышаться, и после этого, уже не давая ни малейшего послабления, стал быстро двигаться, заканчивая игру этого вечера.
   --- Не глотай, --- приказал он в конце, приподняв ее подбородок. --- Открой рот.
   Он смотрел на это лицо, скользкое от его выделений, и чувствовал себя полностью удовлетворенным.
   --- Давай, --- наконец разрешил он. Джоанна медленно закрыла рот и не поморщившись проглотила то, что в нем было, даже этими последними движениями заставляя его ощущать удовлетворение.
   Потрясающая женщина.
  
  *****
  
   На следующую ночь он поставил ее на свою постель на колени, связал руки за спиной и приказал наклониться, так что она опиралась на постель грудью. Он не стал раздевать ее, только задрал юбки до пояса. Он попробовал пальцем ее второй проход, внимательно следя за реакцией. Джоанна сжалась, шумно втянула воздух и заставила себя расслабиться, покоряясь и этому его желанию. Значит, ее покойный муж и это с ней проделывал. Граф воспользовался ее обычным отверстием, тем не менее массировать ее попку не прекратил. Джоанна постанывала под ним, и очень быстро он кончил.
   С каждым днем его желание оправдаться перед Джоанной, что он не такой, как ее бывший муж, нарастало.
   На следующий день он спросил:
   --- Тебе нравится опера?
   --- Не знаю. Я никогда не была в опере.
   --- Завтра в театре Ковент-Гарден дают Россини. Желаешь пойти со мной?
   Вопрос был больше похож на приказ. И все-таки... все-таки Джоанна поняла, что граф дает ей возможность выбора.
   Итак. Она может провести спокойный вечер --- по крайней мере, большую его часть --- одна. Или может посетить с графом оперу. Во втором случае ее увидит множество людей, и что-то Джоанна сильно сомневалась, что они сочтут ее просто знакомой графа. Она будет опозорена навсегда.
   --- Пойду, --- ответила она.
   Граф поклонился Джоанне и покинул столовую. До следующего вечера они не виделись.
   Еще раньше, когда граф заказывал для нее вечерние наряды, Джоанна пребывала в удивлении, куда и когда их надевать. Вот и представился случай.
   Она согласилась поехать с графом не только потому, что ей хотелось послушать оперу. Просто она ведь была его любовницей, а мужчинам так важно демонстрировать друг другу своих любовниц и щедрость их содержания.
   Когда она одевалась, пришел граф и принес ей драгоценности. Бриллианты: серьги, браслет, ожерелье. Джоанна никогда не видела такой красоты. И... сколько же они стоили?! Она со страхом взглянула на графа. Ей никогда с ним не расплатиться. Сначала дом, потом наряды, теперь это...
   --- Отныне они твои, --- промолвил он. Тянулись секунды, а он смотрел на нее и словно чего-то ждал. Что она должна была сделать? Упасть на колени и поблагодарить его способом, доступным только любовнице? Наконец он коротко кивнул ей и вышел.
   Как ни странно, по пути граф не проявлял никаких интимных намерений, и они чинно и совершенно пристойно доехали до театра. Там было просто чудесно. Джоанна рассматривала гостей, прогуливающихся в фойе. Раньше собственный наряд показался ей просто шикарным, но теперь она поняла, что он был просто на том же уровне, что и наряды других женщин высшего общества: жен и дочерей очень знатных людей. Джоанна видела и таких женщин, как она сама --- любовниц и содержанок. Наряды многих из них были слишком откровенны или слишком ярки и безвкусны. И она почувствовала благодарность к графу, что тот одел ее вполне прилично.
   Конечно, они не могли не столкнуться со знакомыми графа. Те глазели очень удивленно. В чем дело, Джоанна не понимала. Она же не знала, что уже более десяти лет графа не видели с женщиной в публичном месте. И она была удивлена куда больше всех остальных, когда граф представил ее как свою невесту.
   На вопросы "когда свадьба?" граф ответил, что леди еще не решила.
   И как это следует понимать?!
   Когда они остались более или менее наедине, граф объяснил, что представлял ее как свою невесту просто для того, чтобы на нее не смотрели косо. Вообще-то Джоанна не чувствовала обиды, скорее, облегчение, что его слова насчет невесты --- наглая ложь. Ей не хотелось второй раз замуж на тех же условиях.
   Опера ей понравилась. Она слушала, как завороженная. Граф искоса любовался ею. Сейчас, такая восторженная, счастливая, она вызывала в нем сильное желание, но все эротические сцены, возникавшие всполохами в его мозгу, неизменно бы осквернили это ее счастье. И потому он решил сегодня оставить ее в покое. Заслуживает же она хоть один счастливый вечер, когда ни за что не надо расплачиваться?
  
  *****
  
   Утром они завтракали, когда где-то в доме раздался звук, будто упало что-то тяжелое и разбилось. Граф вскочил. По его мнению, звук донесся из его библиотеки. И он даже догадывался, что именно разбилось. Только хотел узнать, кто это сделал и чего заслуживает за свою неаккуратность.
   Джоанна пошла следом за ним.
   В библиотеке над обломками вазы стоял мальчишка, даже не попытавшийся спрятаться, когда вошел граф. Мальчик был бледен и буквально в отчаянии от того, что сделал. По его лицу катились крупные безмолвные слезы. Граф понял, что это и есть сын Джоанны. До сих пор граф не замечал никаких признаков его присутствия в своем доме.
   Да, граф угадал правильно. Мальчишка разбил старинную китайскую вазу, стоимость которой Джоанна не смогла бы выплатить, даже если бы продала свой дом.
   Граф мрачно глянул на нее. Джоанна, судя по ее бледному виду, понимала, что за вазу ей не расплатиться никогда.
   Граф перевел взгляд на мальчика. Тот продолжал глядеть на него огромными глазами, в которых застыл смертельный страх. Ребенка начала сотрясать крупная дрожь. Граф с легкостью представил, что за такой проступок от отца ребенку вполне могло достаться физически. И явно доставалось. Мальчик явно ожидал от него такой же реакции.
   --- Милорд... --- взмолилась Джоанна за его спиной, явно пытаясь переключить его гнев со своего сына на себя.
   --- Разберемся вечером, --- сквозь зубы бросил он ей и вышел из библиотеки. Ваза разбилась на крупные осколки, и, возможно, ее еще можно было отреставрировать, потому по пути граф приказал слугам осколки аккуратно собрать и не выбрасывать.
   Гнев из-за разбитой вазы сменился в нем на раздражение и ярость.
   --- Будь ты проклят, Лэнгфорд, --- сквозь зубы выругался граф. Если б вазу разбил кто-то из слуг, то был бы немедленно уволен без жалования и рекомендаций. Но это сделал сын Джоанны. И потому в мозгу графа зароились странные и непривычные мысли, что это была всего лишь фарфоровая безделушка, которую неизвестно кто объявил величайшей ценностью.
   Он не собирался взыскивать за эту вазу с Джоанны всерьез. Это просто давало повод ЯКОБЫ наказать ее. То есть, сделать то, что он обычно делал с ней, и не более, просто под предлогом того, что она провинилась.
   Но для начала он должен был успокоиться и смириться с потерей ценной вещи. К вечеру он был уже вполне спокоен и предвкушал встречу со своей любовницей и все приказы, что она выполнит.
   Едва зайдя в дом, он передал ей приказ немедленно явиться к нему в спальню в соответствующей одежде, а сам отправился за бутылкой вина.
   Когда он вошел в спальню, то просто онемел. Тело Джоанны закрывал кусок прозрачного красного шелка, отдаленно напоминавшего ночную сорочку. Если б она ограничилась только этим произведением неприличного искусства, все было бы нормально. Он успел привыкнуть к мысли, что у нее имеется некоторое количество неприличных нарядов от ее первого брака. И сейчас он был как раз в том настроении, чтобы оценить их по достоинству.
   Но у нее на шее был черный ошейник. Ее запястья и лодыжки обхватывали черные широкие полосы браслетов. В каждой из пяти черных полосок было кольцо, через которое можно было пропустить веревку. Как человек, имевший огромный опыт в играх такого рода, граф мгновенно оценил возможности, которые дают эти... кольца. Он взглянул в лицо Джоанне, и мгновенно осознал, что никогда не сможет поступить так с ней. Она наверняка весь день провела в страхе, какое наказание он выдумает для нее к вечеру. Он ощущал настоятельную потребность успокоить ее; и вместе с тем нараставшее бешенство на ее покойного мужа полностью лишало его здравомыслия и способности связно говорить.
   И еще он знал, что никогда не сможет забыть, как она выглядит сейчас. И никогда не сможет забыть этот смертельный ужас в ее глазах, обращенных на него.
   Он отвернулся от нее. Трясущимися от злости руками налил себе вина и сделал несколько крупных глотков. Каким-то чудом он сумел обуздать свое бешенство настолько, что сказал, повернувшись к ней:
   --- Ни одна ваза на свете не стоит чьей-то души. Иди в свою спальню, Джоанна. Спать.
   По ее телу пробежала мелкая судорога, она склонила голову и пробежала мимо него в свою комнату.
   Она не могла уснуть. Ее сын разбил ценную вазу, и кто-то должен был понести за это наказание. Если не она, то кто? И Джоанна напряженно вслушивалась, не раздадутся ли в коридоре шаги графа, не направится ли он в другую часть дома... Но все было тихо.
   Граф же в свою очередь медленно, но неуклонно напивался, пытаясь не вспоминать, как соблазнительно выглядела женщина с черными браслетами на руках. О, не стоит отрицать, что ему это пришлось по вкусу. И точно также не пришлось ему по вкусу ее отчаяние. И сейчас граф был в растерянности. Ему не хотелось, чтобы Джоанна испытывала по отношению к нему отвращение и страх. Но в то же время он не принуждал ее оставаться в его доме. Она сама пришла. Она сама просила денег, обещая выполнить все, что ему в голову придет.
   Но какие бы слова он ни произносил, уговаривая себя, что имеет право пользоваться всем, что предоставляет ему его гостья, он продолжал сидеть в своей спальне, поглощая бокал за бокалом. И наконец, он смог убедить себя в том, что не будет ничего страшного, если он просто придет к ней в спальню и воспользуется ею так, как это делают обычные мужчины.
   Джоанна вздрогнула, когда открылась дверь. Целую вечность она ждала какого-нибудь звука, просто не имея смелости заснуть. Наконец-то... Что же он надумал?
   --- Джоанна? --- тихо позвал граф.
   Она могла бы притвориться спящей, но зачем?
   --- Я не сплю, милорд, --- отозвалась она.
   Из его груди вырвался протяжный выдох. Он подошел к кровати, сел рядом с женщиной и взял ее руку. Обхватил ее запястье своей ладонью, вспоминая браслеты. Одного этого воспоминания было достаточно, чтобы он возбудился не на шутку.
   Он поднес ее руку к своим губам, поцеловал запястье, чувствуя губами бешеный пульс. Или, возможно, ему только казалось, что он его чувствует. Взял ее вторую руку и тоже обхватил там, где был браслет. Он сжимал пальцы на ее руках, наслаждаясь мысленными картинами того, что могло бы быть на этих местах и было еще час назад.
   Перехватил оба ее запястья одной своей рукой, другой провел по открытой шее. Волосы Джоанны были заплетены в косу и не мешали ему наслаждаться прикосновениями.
   Джоанна понимала, о чем он вспоминает. Значит, ему все-таки понравились и эти игрушки. Почему же тогда он не прикажет надеть их обратно?
   Он оставил в покое ее руки, наклонился и поцеловал ее в губы. Просто поразительно... В его поцелуе напрочь отсутствовали грубость и жестокость, а уж Джоанна прекрасно умела различать оттенки чувств в разных видах игр.
   Ее никогда так не целовали... Разве что, когда покойный Лэнгфорд ухаживал за ней и пока еще скрывал свою истинную натуру, тогда и он целовал ее так нежно. Но у ее любовника не было ни одной причины целовать ее так.
   Ошеломленная Джоанна замерла, не отвечая на поцелуи. Хотя, наверное, следовало.
   Граф оторвался от ее губ, его палец обвел контуры ее рта.
   Он снял с женщины ночную рубашку и жестом показал ей, что она должна опять лечь. Послушная и на все готовая Джоанна опять откинулась на спину.
   Левой рукой граф продолжал сжимать одно ее запястье, правая рука его переместилась на грудь женщины. Несколько долгих секунд он ласкал ее груди, перекатывал соски, потом склонился к ним губами. Он дарил ей поцелуи, которые ни в коем случае нельзя было считать невесомыми, но в них не было грубости. Он не кусал ее и не причинял ей боли. Его поцелуи переместились на ее мягкий живот и упругие бедра.
   Джоанна не понимала, что она чувствует от его ласк, потому что не знала, какие же чувства хочет вызвать в ней граф и зачем. И молча лежала, подчиняясь его неожиданно нежным ласкам.
   Граф наконец отпустил ее руку и обхватил ее за бедра.
   --- Перевернись. Встань на колени, --- приказал он. И почему-то ей показалось, что этот приказ был больше похож на просьбу. Тем не менее это не означало, что она собиралась вдруг восстать и заупрямиться. Она приняла ту позу, в которую он поставил ее две ночи назад: опираясь грудью на постель, выгнула спину, подставляя попку своему любовнику. Вздрогнула от неожиданности, когда он поцеловал каждую половинку по очереди. Поцелуи перемежались с ласками, и в этот раз он не трогал второй ее проход.
   Он встал позади нее на постель.
   --- Вытяни руки вперед, --- приказал он. Вспомнив, как он держал ее за запястья, Джоанна не только вытянула руки вперед, но и скрестила их в запястьях, создавая иллюзию, будто ее руки связаны. Это произвело на графа нужное впечатление, ибо он нетерпеливо овладел ею. Пока он шумно двигался у нее за спиной, Джоанна постанывала в такт ему и думала: то, что граф делал с ней этой ночью, более всего, что ей довелось испытать в этой жизни, подходило под определение "заниматься любовью".
  
  *****
  
   Утром, осознавая свою ночную оплошность, Джоанна надела самое невинное из всех платьев, сшитых для нее по заказу графа. Только с перепугу она могла надеть для него то же, что и для своего первого мужа, хотя ведь уже успела узнать разницу в их вкусах. С другой стороны, вероятно, с каждой новой женщиной должен был пройти этап "осквернения невинности", ведь Лэнгфорд тоже не в первый же день замужества накупил для нее этой дряной одежки. Еще неизвестно, как изменится вкус графа через год.
   Так что Джоанна надела белое закрытое платье и спустилась к завтраку. Граф поздоровался, одобрительно поглядел на нее и вернулся к своей газете. Вот и все. А ведь ей с утра с трудом удалось убедить сына, что хозяин дома простил ему эту несчастную вазу.
   Когда они закончили завтракать, граф подошел к своей любовнице, приподнял ей подбородок, легко поцеловал в губы и сказал:
   --- Вернусь к обеду. Если опоздаю, не ждите меня.
   И ушел.
   Джоанна невольно облизнула губы и даже прикусила их зубами по очереди, не вполне доверяя своим ощущениям. Он поцеловал ее словно... жену. О, ну Лэнгфорд, например, никогда так не целовал ее. Его поцелуи всегда были липкими и мокрыми, всегда отдавали какой-то гнилью. А граф, оказывается, умел целоваться вполне невинно.
   Что еще поражало Джоанну в доме графа, так это отношение его слуг к ней. Ни одного презрительного взгляда, никакого пренебрежения, хотя вообще-то слуги зачастую более строго относятся к морали. Тем не менее Джоанна всегда по первому желанию получала горячую ванну, ароматный чай или свежее белье.
   А когда она вышла из столовой, экономка вдруг обратилась к ней по поводу обеденного меню.
   --- Миссис Стоун, --- удивленно ответила Джоанна. --- Но я же не графиня. Я всего лишь любовница вашего графа. Не знаю, почему он поселил меня в этом доме, но правами хозяйки он меня не наделял. Вы всегда сами прекрасно справлялись со всеми делами. Еда выше всяких похвал, и вы знаете об этом. Так с какой же стати вам сейчас понадобился мой совет? И почему именно мой?
   Экономка силой всунула ей в руки листок, словно пропустила мимо ушей всю ее речь.
   --- Посмотрите, пожалуйста, миледи.
   Растерянная Джоанна пробежала глазами по списку и протянула его обратно экономке.
   --- Все прекрасно, миссис Стоун. Я уверена, все будет на высоте, как обычно.
   --- Благодарю вас, миледи, --- и экономка важно удалилась.
   --- Миссис Стоун! --- окликнула ее Джоанна.
   --- Слушаю вас, миледи?
   --- Не хотите ли вы сказать, что граф желает жениться на мне?
   --- Этого не знаю, миледи. Но с тех пор, как умерли его родители, ни одна женщина не проводила в доме более одной ночи. Тем более в спальне графини.
   "Скажи мне, где ты спишь, и я скажу, кто ты? Так, что ли?" --- подумала Джоанна, глядя вслед экономке.
   Если бы граф хотел жениться на ней, это было очень легко осуществить. В тот день, когда он выкупил расписки ее мужа, он уже знал, на что она способна, и если бы захотел сделать ее своей женой, достаточно было не отдавать ей эти бумажки. Тогда бы у нее остался не самый большой выбор: бежать куда глаза глядят с той малой суммой денег, что она получила от него за прошедшие ночи, или все же выйти за него замуж. Что-то Джоанна сомневалась, что решила бы убежать.
   Не успела он подняться в комнату сына, как ее догнал лакей.
   --- К вам посетительница, миледи.
   --- Кто? --- несказанно удивилась Джоанна. Конечно, граф представил ее нескольким людям в театре как свою невесту, но...
   --- Она представилась как миссис Бридж.
   Джоанна сразу успокоилась. Она не представляла, как Беатрис смогла найти ее, но не собиралась отказываться от встречи со старой знакомой только потому, что это могло напомнить ей о прошлом. Их нельзя было назвать подругами, у Джоанны вообще не было подруг. Но их мужья были в некотором роде друзьями. По крайней мере, за игорным столом они часто составляли пару. Насколько Джоанна знала, мистер Бридж умер всего пару месяцев спустя после смерти ее собственного мужа.
   --- Я приму ее, если... --- Джоанна в сомнении посмотрела на лакея. --- Как вы думаете, граф не будет против?
   --- Сомневаюсь, что ему будет интересно, если только такие визиты не станут слишком часты.
   --- Ясно. Ну что ж, тогда проводите меня в гостиную, где ждет миссис Бридж.
   --- Она ждет у черного входа, и вовсе не уверена, что вы бы согласились разговаривать с ней.
   --- Тогда проводите меня в какую-нибудь гостиную, где можно принять гостью. И пригласите туда миссис Бридж.
   --- Да, миледи.
   Насколько Джоанна успела узнать дом графа, лакей проводил ее в самую лучшую гостиную --- где когда-то мать графа принимала герцогинь и виконтесс. Джоанна решила не спрашивать у лакея, имеет ли она право заказать чай и для своей гостьи. Просто решила попросить и посмотреть, что из этого получится.
   Через несколько минут тот же лакей привел миссис Бридж и даже объявил ее:
   --- Миссис Бридж, миледи.
   Беатрис вздрогнула и посмотрела на лакея как на сумасшедшего.
   --- Спасибо, Фипс, --- спокойно сказала Джоанна, хотя сама чуть не вздрогнула от того, как прозвучало его "миледи" --- словно она уже графиня. --- Попросите принести нам чай.
   --- Да, миледи, --- он даже уважительно склонил голову, будто она и вправду графиня.
   --- Присаживайтесь, миссис Бридж, --- Джоанна, тщательно скрывая неловкость, указала гостье на софу.
   --- Нет, спасибо, --- отозвалась женщина, явно опасаясь испортить мебель своим непрезентабельным платьем. --- И чай, вам, вероятно, следует отменить.
   --- Почему же? Вы моя гостья.
   Беатрис нервно сглотнула.
   --- Понимаете, я скорее просительница, чем гостья. Я пришла просить вас о милости.
   Беатрис явно думала, что после этих слов Джоанна прикажет вышвырнуть ее из дома.
   --- О какой же?
   --- Может быть, вы смогли бы дать мне немного денег? Вы же знаете, у меня трое детей. Пока не умер мой муж, я не представляла, что дела так плохи. Оказалось, что наш дом нам не принадлежит. Я пробовала заработать шитьем, но там дают сущие гроши. Их не хватает на то, чтобы содержать всех моих детей. Я... возможно, я... и согласилась бы стать чьей-нибудь любовницей, как вы, но... но... у меня нет таких талантов.
   Джоанна опустила глаза на свои стиснутые руки. Отчаяние Беатрис больно било по нервам.
   --- Прошу вас, леди Лэнгфорд... --- очень тихо закончила миссис Бридж. --- Я просто не знаю, к кому еще обратиться. За время своего замужества я растеряла всех своих знакомых, кто хоть как-то мог бы помочь мне...
   Джоанна уловила какой-то звук в коридоре за секунду до того, как открылась дверь и вошел Фипс с чаем.
   --- Сядьте, --- скомандовала она, в упор глянув на свою гостью, и сама удивилась. Она и не подозревала в себе таких способностей к приказам. Беатрис покорно села.
   --- Спасибо, Фипс. Дальше я сама, --- она улыбнулась лакею. Тот отвесил вежливый поклон и удалился.
   Джоанна дрожащими руками налила чай в две чашки и протянула одну своей гостье.
   --- Мне надо немного подумать, Беатрис, --- обратилась она к гостье. --- Гинея или даже десять не решат ваших проблем, лишь оттянут конец еще на месяц или полгода, если повезет. Пейте чай.
   Беатрис неловко повертела в руках чашку из тонкого фарфора, явно опасаясь разбить. И еще она просто не могла пить чай, стоимость которого превышала стоимость аренды ее дома на месяц.
   Когда Джоанна выпила свой чай, Беатрис осмелилась сделать один маленький глоточек.
   --- Как вы меня нашли? --- спросила леди Лэнгфорд.
   --- Я стояла возле театра и видела вас... в тот вечер.
   Джоанна ошеломленно посмотрела на гостью. Стояла возле театра? Значит, она дошла до того, что решилась продать себя?
   --- Меня никто не взял ни в этот вечер, ни в предыдущий, --- с глухой горечью призналась Беатрис. --- Наверное, я слишком стара. Правда, кто-то все же кинул мне пару монет.
   Джоанна сглотнула ком в горле. Все-таки она сама приглянулась щедрому и не лишенному порядочности графу.
   --- Подожди здесь, --- проговорила она, поднялась и почти бегом направилась в свою комнату. Взяла сто фунтов и вернулась в гостиную.
   --- Вот, держи, --- протянула она деньги гостье.
   --- Нет, я не могу... Это слишком много.
   --- Мой заработок за одну ночь, --- небрежно пожала плечом Джоанна, но ужас в глазах Беатрис лишь усилился.
   --- Я знаю, в чем твои таланты. И... тогда, возле театра, другие женщины рассказывали нехорошие вещи о графе. Я... я боюсь даже думать, что тебе пришлось делать за эти деньги. Я не могу их взять.
   --- Презираешь меня? --- ровным голосом спросила Джоанна.
   --- Нет, нет, что ты! Просто я не могу пользоваться тем, что с таким трудом заработала ты.
   --- Бери, --- всучила Джоанна деньги. --- По крайней мере, я смогу спокойно спать, зная, что ты и твои дети не ночуете сегодня под мостом.
   --- Но... меня просто ограбят с такими деньгами...
   Тут она права, вынуждена была признать Джоанна.
   --- Фипс!
   Вошел лакей.
   --- Да, миледи?
   --- Где мне можно взять пять фунтов?
   Лакей покосился на гостью, но даже сейчас в его взгляде не появилось ни презрения, ни брезгливости. Разве что капелька жалости.
   --- Сейчас принесу, миледи.
   --- Благодарю вас.
   Фипс вышел.
   --- С-спасибо... --- пролепетала Беатрис.
   --- Не вздумай оплачивать аренду дольше, чем на неделю. Мне, правда, нужно некоторое время подумать. Оставь мне свой адрес, --- попросила Джоанна.
   Когда миссис Бридж ушла, Джоанна опять позвала Фипса.
   --- Фипс, что вы думаете обо всем этом?
   --- О чем, миледи?
   --- О моем положении в этом доме. О том, что меня посещают старые знакомые.
   --- Мое дело проследить, чтобы эти знакомые ничего не унесли тайком, закончив визит, остальное же не мое дело.
   --- Но все-таки любовниц не селят обычно в спальне, предназначенной графине. Не считаете ли вы, что граф собирается на мне жениться? --- настаивала Джоанна.
   --- Сомневаюсь, миледи. Хотя я не умею читать мысли, чтобы понять, о чем думает граф.
   На этом лакей откланялся, решительно обрывая разговор.
   Что ж, так тому и быть, решила Джоанна. Побудем временно графиней.
   Решение проблемы Беатрис Бридж пришло к ней уже к вечеру. Так что на следующее утро, едва закончился завтрак, она спросила у графа:
   --- Могу я воспользоваться вашей каретой?
   --- Да, --- граф был удивлен ее просьбой. --- Могу я поинтересоваться, с какой целью?
   --- Мне нужно навестить миссис Бридж, мою старую знакомую, и попросить ее поселиться в моем доме, чтобы она присмотрела за ним.
   --- Джоанна, если вы едете в неблагополучный район, возьмите с собой двух лакеев.
   --- Да, милорд. Могу я взять Фипса?
   --- Почему именно его?
   --- Просто он уже в курсе истории с миссис Бридж. Она навещала меня вчера и... просила о помощи.
   Граф как-то странно на нее посмотрел.
   --- Берите кого хотите, --- сказал он после секундного молчания.
   --- Благодарю вас.
   Дом миссис Бридж был какой-то полуразвалившейся хибарой в плохом районе. Видно, ее муж был еще менее удачливый игрок, чем Лэнгфорд. Хорошо, что Джоанна догадалась надеть одно из своих старых вдовьих платьев и теперь не выделялась из толпы.
   --- Садитесь, --- в этот раз роль гостеприимной хозяйки сыграла миссис Бридж.
   --- Спасибо, --- кивнула Джоанна.
   --- К сожалению, я еще не успела приобрести чай...
   --- И не надо. Я нашла решение.
   Миссис Бридж с надеждой и недоверием воззрилась на свою гостью.
   --- Поскольку я живу у графа, мой дом сейчас пустует. Вы с детьми должны переехать ко мне.
   --- Но я вряд ли смогу платить аренду...
   --- Да. Зато я смогу платить вам, как моей экономке. Я не знаю, каковы дальнейшие планы графа в отношении меня, но дом этот точно мой. И уже сейчас у меня достаточно денег, чтобы скромно, но отнюдь не в нищете прожить остаток жизни.
   --- О Боже...
   --- У вас есть лучшие предложения, миссис Бридж?
   --- Нет... ни одного... но такая благотворительность... унизительна.
   --- Я знаю. Поверьте, я не заслужила очень многое из того, что сделал для меня граф со времени нашего с ним знакомства. Он помог мне, я помогаю вам. Возможно, когда-нибудь вы поможете кому-то еще. Так вы согласны?
   --- Д-да.
   --- В таком случае собирайте вещи. Мы уезжаем.
   --- Прямо сейчас?
   --- А вас здесь что-то держит?
   Беатрис обвела взглядом унылую гостиную.
   --- Нет.
   Итак, миссис Бридж с детьми благополучно устроились на новом месте, а Джоанна вернулась в особняк графа, временно ставший ее домом.
  
  *****
  
   Вечером Джоанна пришла в его спальню в невинной девичьей рубашке. Граф подавил недовольство: оказывается, он ожидал, что она наденет один из неприличных своих нарядов. Впрочем, какая разница. Он приказал ей раздеться. Некоторое время разглядывал стройную фигуру своей любовницы. Потом приказал ей лечь на его постель на живот.
   --- Руки вытяни вперед.
   Джоанна вытянулась в струнку, ощущая, как скользит по ней его взгляд. Через минуту он подошел к кровати, связал вместе ее запястья и дотянул веревку до изголовья кровати. Связал ее ноги в щиколотках и дотянул веревку до противоположной спинки кровати. Теперь Джоанна была натянута, словно струна. Но граф точно знал меру в том, что делал, и потому, хотя и не могла она шевелиться, особого неудобства не испытывала.
   Граф оседлал ее ноги в районе бедер. Его руки принялись гладить и сжимать ее ягодицы, скользнули в сжатую щелку, прошлись вдоль шрамов. Потом его горячий язык повторил этот путь.
   Почему-то за день Джоанна сильно устала, и сейчас ласки графа не тревожили ее, а скорее наоборот, усыпляли. Она постепенно начала дремать.
   Внезапно он слез с нее.
   --- Перевернись, --- скомандовал он и, понимая, что сама Джоанна в таком положении не сможет перевернуться, практически сам уложил ее на спину. Снова встал над ней на колени, словно оседлав ее бедра. Теперь он мял и целовал ее груди и живот, лишь изредка уделяя внимание тому, что находилось между ее сжатых бедер.
   Он посмотрел на ее лицо. Веки Джоанны были чуть приоткрыты, рот расслаблен, как и все тело.
   --- Тебе нравятся мои ласки? --- спросил он, желая понять, что она чувствует.
   Она в замешательстве посмотрела на него, пытаясь угадать правильный ответ.
   --- Да.
   По его лицу скользнуло довольное выражение. Значит, она угадала.
   --- Конечно, милорд, --- ответила она, чуть изменив тон. Этот вид лжи был самым сложным. Легко изобразить страх и унижение, когда чувствуешь их на самом деле, пусть и не в такой степени, как показываешь. Но с наслаждением легко переборщить и слишком очевидно сфальшивить.
   Приоткрыть губы, чуть откинуть голову, немного приподнять грудь навстречу его рукам. Протяжно вздохнуть, когда его язык прошелся по ее животу, чуть углубившись в пупок. Издать протестующий, очень тихий стон, когда он покидает ее, пусть всего лишь на мгновение.
   Он помог --- скорее заставил, впрочем, чем помог --- ей лечь на бок, лицом к краю кровати. Подошел к ее лицу. Она скорее почувствовала, чем увидела, что он поднес член к ее рту, и разомкнула губы, позволяя беспрепятственно воспользоваться ее ртом. Граф сам делал всю работу, ей же только оставалось держать рот открытым достаточно широко, чтобы зубами случайно не поцарапать его.
   Когда граф отвязал ее, Джоанна несколько замедленно села на кровати. Несколько секунд посидела, потом встала, подхватила свою рубашку и направилась к двери, соединяющей их спальни, неловкой походкой. У самой двери она повернулась к нему:
   --- Благодарю вас, милорд, --- очень тихо сказала она, склонила голову в едва заметном поклоне и вышла.
   Граф развалился в постели, глядя в темный потолок. Что-то грызло его в только что прошедшей сцене. Что-то было не так...
   С этой мыслью он и заснул.
   Когда утром Джоанна вошла в столовую с тем же выражением лица, что и обычно, он вдруг понял: его вчерашние ласки были для нее всего лишь продолжением обычных услуг. Он хотел видеть, что она наслаждается --- и она предоставила ему такое зрелище. А умеет ли она на самом деле наслаждаться хоть чем-нибудь в постели?
   Он припомнил один разговор:
   "--- Кто бил тебя?
   --- Мой муж.
   --- Тебе нравилось?
   --- Нет."
   Получается, для того, чтобы поймать ее на лжи, ему надо было ударить ее.
   На протяжении всего завтрака он сверлил ее подозрительным взглядом, пытаясь оценить, что в данном случае хуже: побить ее и разоблачить ее ложь или сделать вид, что поверил. Он не смог решить --- и оставил это дело до вечера.
   Вечером он сделал вид, что пьян. Он, конечно, выпил, но был далеко не так пьян, как хотел изобразить.
   Когда Джоанна вошла в его спальню, она сразу заметила хлыст в его руках. Граф сидел в своем кресле и постукивал им по колену.
   --- А, ты заметила мою новую игрушку... И как тебе? Нравится? Хороша, правда?
   --- Да, милорд, --- вынуждена была ответить Джоанна, пытаясь усмирить разбушевавшиеся чувства. Граф был подозрительно общителен. Слишком развязен. Какая же роль отведена ей сегодня?
   --- Вчера я понял, что все это время ты обманывала меня, --- продолжал граф изображать пьяного. --- На самом деле тебе все это нравится, ведь так?
   Джоанна поняла, что сегодня придется изображать, будто она получает удовольствие от боли. Что ж...
   Она виновато, словно он разоблачил ее, опустила глаза.
   --- Да, милорд.
   --- Так какого же черта ты дурачила меня все это время?! --- рыкнул он и рассек хлыстом воздух. От громкого щелчка Джоанна вздрогнула и нервно сглотнула. Ей не хотелось этого... Она уже забыла, каково это --- испытывать боль, и не хотела, не хотела, не хотела вспоминать! А еще и притворяться, что ей это нравится...
   --- П-простите, милорд, --- выговорила она.
   --- На колени!
   Она рухнула на колени.
   --- К кровати. Лицом к столбику. Подними руки, --- рычал он, сопровождая каждый приказ щелчком хлыста. И Джоанна каждый раз вздрагивала.
   Когда он связал ее запястья веревкой, свисавшей сверху, и отошел, Джоанна не смогла сдержать дрожь. Она поняла, что сегодня просто не готова, не сможет изобразить, будто наслаждается этим. Но он сильно пьян, так что, скорее всего, и не заметит, что она чувствует.
   Он выругался. Джоанна не поняла, чем он недоволен, но от этого было только страшнее. Она увидела, как хлыст полетел на кровать и его конец свесился с покрывала хищной змеей. Когда граф вернулся к ней и дернул ткань ее рубашки на спине, Джоанна поняла, чем он был недоволен: он забыл приказать ей раздеться. Ткань не поддалась. Граф снова выругался. Джоанна в отчаянии закусила губу. Она бы сделала все, чтобы уменьшить его недовольство и тем самым уменьшить боль, которую ей придется испытать, но она уже была связана и ничем, абсолютно ничем не могла себе помочь.
   Граф рывком заставил ее повернуться к нему лицом. Джоанна невольно вскрикнула. Сорочка Джоанны застегивалась спереди, он расстегнул несколько пуговиц, потом рванул ворот. Ткань разошлась до пояса. Джоанна зажмурилась и опять закусила губу. Несколькими движениями граф разорвал сорочку до конца и откинул ткань в стороны. То, что раньше было красивым невинным нарядом, повисло на плечах, но грудь и живот Джоанны теперь были обнажены. Граф присел перед ней на корточки, приподнял ладонью одну ее грудь и сильно шлепнул другой ладонью. Проделал то же самое с другой грудью.
   --- Нравится? --- спросил он и сильно сжал грудь.
   --- Да, --- сглотнув тяжелый комок, заставила себя ответить Джоанна.
   Граф ухмыльнулся, поднялся и вернулся уже с хлыстом. Остановился в нескольких шагах перед Джоанной, поигрывая зловещей игрушкой.
   --- Хочешь, чтобы я ударил тебя?
   --- Да, пожалуйста...
   --- Посмотри на меня.
   О нет... Но Джоанна все-таки заставила себя открыть глаза. Чем больше она повинуется, тем меньше боли. И неважно, что из глаз покатились слезы, и что она не в силах совладать с предательской дрожью. Формальности должны быть соблюдены. Ах, если бы он только не был так добр к ней вначале...
   Граф взмахнул плетью... Джоанна вскрикнула, зажмурилась и отпрянула назад, насколько смогла. Хлыст жутко взвыл. И не коснулся ее.
   Граф дождался, пока женщина откроет глаза.
   Когда всхлипывающая, несчастная Джоанна открыла глаза и посмотрела на него, пытаясь понять, когда же ждать удара, граф произнес совершенно трезвым голосом:
   --- Ложь, Джоанна. Все ложь. Тебе это не нравится. Я уже просил тебя не обманывать, и вот ты снова лжешь.
   Джоанна наконец смогла немного расслабиться, поняв, что он не собирается бить ее на самом деле. Судорожные вздохи и выдохи становились постепенно все ровнее и спокойней.
   Хлыст теперь совершенно невинным образом вертелся у ног графа, словно безобидная вещь.
   --- И вчера ты лгала, притворяясь, что тебе нравятся мои ласки, --- с нескрываемой горечью говорил он, разрывая свою речь тяжелыми паузами. Джоанна растерянно подумала, что никак не могла вчера сказать, что ей не нравятся его ласки.
   Граф отбросил хлыст куда-то за спину, шагнул к ней и одним неуловимым движением дал свободу ее рукам.
   --- Иди к себе, --- приказал он. --- И больше никогда не лги мне.
   Джоанна не собиралась испытывать судьбу и поспешно скрылась в своей спальне.
   Утром граф, будучи весьма неспокойным, ожидал Джоанну к завтраку, вполне отдавая себя отчет, что она может и не прийти. Он довел ее до слез вчера. Но вот она вошла --- как всегда, собранная, элегантная и спокойная. Лишь губы сжаты чуть сильней, чем обычно, да отголоски вчерашнего страха в глазах.
   Граф подождал, пока слуги оставят их.
   --- Прошу прощения, что напугал тебя вчера, --- произнес он бесстрастно. Джоанна тревожно посмотрела на него и кивнула.
   Граф постучал пальцами по столу, раздумывая.
   --- Джоанна, я хочу сделать тебе один подарок, --- наконец сказал он. Женщина вздрогнула и посмотрела на него с явной паникой в глазах. Граф понял, о чем она думает: она никогда не сможет расплатиться и за те подарки, что он уже ей сделал. Но этот подарок был совсем иного рода.
   --- Я даю тебе право делать со мной все, что тебе захочется и когда тебе захочется, --- очень медленно выговорил он, глядя ей в глаза, чтобы она полностью осознала, о чем он говорит. --- Везде, кроме моей спальни. Кроме того, я даю тебе право отказаться выполнять мои приказы везде, кроме, опять же, моей спальни.
   Он помолчал, давая ей время осмыслить.
   --- Ты понимаешь?
   Она неуверенно кивнула.
   Он окинул ее тяжелым взглядом.
   --- Отлично. Но если войдешь в мою спальню, пощады не жди.
   Она вновь лишь кивнула. Граф поморщился, осознав, насколько неудачно подобрал слова. Но исправляться не стал. Поднялся со своего места, бросил на прощание:
   --- Встретимся вечером.
   Когда он вышел, Джоанна смогла наконец расслабиться. Что все это значило?
  
  *****
  
   Когда она вечером вошла в его спальню, то по привычке бросила взгляд на кресло. Графа в кресле не было. Он лежал на кровати.
   --- Джоанна.
   --- Милорд? --- с соответствующей почтительностью ответила она.
   --- Иди ко мне. Поработай как следует.
   Приказ был слишком неопределенным, и выражение лица графа никак не уточняло этот приказ, поэтому Джоанна была вынуждена спросить:
   --- Чего вы желаете, милорд?
   --- Для начала разденься.
   Джоанна в мгновение ока сбросила с себя легкий наряд.
   --- Забирайся в постель и вылижи меня как следует.
   Ему показалось, что в ее глазах промелькнула признательность, но он теперь не слишком доверял тому, что видел на ее лице.
   --- Да, милорд.
   Она оседлала его ноги, склонилась и одарила долгим поцелуем его орудие. Прошлась языком по всей длине. Граф был разочарован: он совсем не это имел в виду, и уж совсем было собрался подобрать более точные слова, но Джоанна не стала задерживаться на этой части его тела. Ее язык и губы переместились на яички, и у графа напрочь пропала охота разговаривать. Она ласкала его очень нежно и мягко, согревая и доставляя удовольствие, какого он не испытывал очень давно. Он думал, что все это, вероятно, было ей не очень приятно. Волосы, запахи... По крайней мере, большинство женщин встречало в штыки его предложения не то что поцеловать его туда, но и просто потрогать руками. Но его приказ был неопределенным и не содержал прямых указаний на то, что она сейчас делала. Она могла бы и не делать этого, если бы очень не хотела. Успокоив себя такими мыслями, граф отдался удовольствию.
   Джоанна улеглась всем телом на его голые ноги. Он чувствовал ее мягкие грудь и живот, что добавляло наслаждения. А язык женщины вдруг стал чертить горячие дорожки по его бедрам. Постепенно она спустилась до колен, до щиколоток, до ступней. И совершенно неожиданно для него взяла в рот большой палец на его ноге. Такого он не испытывал никогда. Ни одна женщина никогда не ласкала пальцы на его ногах.
   Но это же Джоанна... он сказал ей "вылижи меня как следует", и она осуществляла его приказ со всей старательностью и исполнительностью, на которые была способна.
   Потом, не прекращая лизать и целовать его, она вновь поднялась до того уровня, откуда начала, и вновь уделила немалое внимание его интимным органам. Честно говоря, граф уже был готов все закончить, но Джоанна теперь стала подниматься с ласками и поцелуями вверх по его телу. В какой-то момент прижалась к нему очень плотно, так что его член на несколько мгновений удобно лег между ее грудей. И это тоже было чертовски хорошо.
   Она поднялась до плеч, спустилась по левой руке до ладони, облизала каждый палец, перешла к пальцам на правой ладони, поднялась по правой руке до плеча и стала опять спускаться к начальной точке. Граф не позволил. Осталась еще одна часть тела, которой она по каким-то причинам не уделила внимания --- его рот, а между тем, он жутко хотел поцеловать ее ---- поцеловать ее как следует, чтобы у нее губы горели от его поцелуев. И он притянул ее за волосы к себе. Он никак не мог насытиться этим поцелуем, и отчаянно желал, чтобы Джоанна получила хоть какое-то удовольствие от того, что он делает с ней, что она делает с ним.
   Она отвечала на его поцелуй, позволяла его языку хозяйничать в глубине ее рта, но он абсолютно не понимал, что она чувствует.
   Он отпустил ее голову, и Джоанна выпрямилась над ним.
   --- Желаете ли вы... --- начала она, но граф не слушал. Он приподнял ее бедра и вошел в нее снизу. Он двигался быстро, резко, сильными руками буквально насаживая женщину на себя. Когда его страсть наконец нашла свой естественный выход, это было так хорошо, что даже больно.
   И он опять забыл про "конверт".
   Несколько минут он пытался отдышаться, сердце стучало в ушах. Наконец он открыл глаза и посмотрел на Джоанну, все еще сидевшую на нем сверху, в ее глаза, не замутненные страстью и вообще какими бы то ни было эмоциями. К испытанному им наслаждению подмешалась тонкая черная нить разочарования. Не это он хотел бы видеть сейчас в ее глазах.
   --- Чего я желаю? --- он предпочел вспомнить ее последний вопрос, вместо того, чтобы предаваться разочарованию.
   --- Желаете ли вы перевернуться?
   От одной мысли, что именно она могла бы поцеловать, если бы он перевернулся на живот, он испытал новый прилив возбуждения. Кровь прилила к его члену, все еще находившемуся внутри ее тела, и Джоанна растерянно вздрогнула и закусила губу, почувствовав внутри себя какое-то движение. Он поймал ее мимолетный вопросительный взгляд.
   Эта растерянность была в любом случае лучше, чем полная бесстрастность, и граф специально напрягся, чтобы она вновь почувствовала то, что находится внутри нее. Джоанна на мгновение прикрыла глаза и вздохнула. В ее вздохе он не услышал обреченной покорности или печали. Скорее, напряженное ожидание. И это было хорошо. Его устраивали такие чувства с ее стороны.
   Он приподнял ее, снимая с себя.
   --- В другой раз, --- ответил он на ее последний вопрос. Кажется, он заснул быстрее, чем она вышла из его спальни.
   Джоанна подхватила рубашку и осторожно взглянула на графа. Кажется, он уже заснул. Тогда она осмелела и остановила свой взгляд на нем на несколько секунд.
   Она делала подобное для своего мужа, да и графа уже не раз ласкала ртом, и сейчас благодарила бога за одно существенное различие между этими мужчинами: граф мылся в несколько раз чаще, чем ее покойный муж. Тот принимал ванну дай бог раз в месяц. Ну или если вдруг спьяну свалится в грязную канаву. Правда, последнее вовсе не гарантировало, что он вымоется сам. Иногда он заставлял Джоанну "отмывать" его таким вот образом. И это было гадко. Граф же всегда был чистым, и потому проделывать подобное для него Джоанне не составляло труда. В чем-то это было даже приятно: чувствовать, какое мощное впечатление на него производят ее ласки.
  
  *****
  
   Завтрак, как обычно, проходил в молчании. Вдруг граф сказал:
   --- Развлеки меня.
   --- Как, милорд? --- Джоанне даже в голову не пришло отказаться.
   --- Сними панталоны.
   Любая другая женщина на ее месте как минимум спросила бы: "Прямо здесь?" Или же глупо захихикала и засмущалась бы. Леди Лэнгфорд же просто отодвинулась подальше от стола, подняла юбки до пояса и сняла панталоны, оставив их валяться на полу. Она посмотрела на графа в ожидании дальнейших указаний.
   --- Продолжай завтракать, --- произнес он, чувствуя себя полностью удовлетворенным. Когда Джоанна подвинула свой стул обратно к столу, он добавил:
   --- Раздвинь ноги пошире.
   И хотя он не мог видеть, он прекрасно знал, что и это Джоанна сделает не колеблясь. Никто никогда не переоценивал удовольствие, которое человек получает от власти.
   Вечером граф должен был посетить один бал: не для танцев, а для того, чтобы застать мистера Фитцджеральда --- человека, к которому у него был один разговор.
   Он не очень любил балы из-за того неприкрытого любопытства и страха, что всегда сопровождали его появление в обществе. Но сегодня, он точно знал, мистер Фитцджеральд появится на балу леди Прескотт. Впрочем, не столько на балу, сколько в комнате для игры в карты. У леди Прескотт частенько играли по-крупному.
   В ожидании Фитцджеральда он сыграл несколько партий, намеренно игнорируя вопросы по поводу своей невесты, а вернее, ее отсутствия на балу. Вскоре игра ему наскучила, и он направился в бальный зал. Окинул взглядом танцующих, не особо, впрочем, надеясь, обнаружить того, кого искал. Вдруг поймал себя на желании пригласить на танец Джоанну. Но Джоанны здесь не было...
   К нему подошла хозяйка бала.
   --- Милорд, --- склонила она голову с легкой усмешкой.
   --- Леди Прескотт, --- он поцеловал ей руку.
   --- Что привело вас сюда? --- спросила она.
   --- Разве не вы прислали мне приглашение?
   --- О да. Я присылаю вам приглашение каждую неделю, но это первый прием за осень, на который вы соизволили явиться. Боюсь, этот бал объявят теперь самым лучшим в сезоне.
   Граф холодно улыбнулся в ответ на эту шутку.
   --- Сомневаюсь, что это сможет вас испугать, леди Прескотт, --- вежливо ответил он.
   С леди Прескотт граф Гримстон был знаком давно: они были помолвлены, что называется, с колыбели. Она была младше него на пять лет. Когда ей исполнилось восемнадцать, должна была состояться их свадьба. Но к тому времени граф уже познал все темные стороны своей натуры. После официального оглашения помолвки, в ожидании свадьбы, он провел несколько недель, общаясь со своей невестой. И понял, что она его не возбуждает. Делать с ней то, что бы его возбудило, он бы не смог. Он не стал обманывать себя, что изменится после свадьбы. Девушка заслуживала лучшего. И он разорвал помолвку. И правильно сделал, несмотря на то, что несколько лет вынужден был провести на континенте. За это время его невеста вышла замуж по любви. Когда он вернулся в Англию, она была первой, кто прислал ему приглашение, благодарная за то, что он освободил ее от помолвки.
   Несмотря на то, что вскоре до нее дошли слухи о вкусах ее бывшего жениха, и она, в силу своего замужнего положения, была теперь в силах их понять, она не отвернулась от него, лишь еще больше преисполнилась благодарности за то, что он не женился на ней.
   Кое-кто, видя ее теплое расположение к мрачному графу, называл их любовниками, но это была полнейшая чепуха. Леди Прескотт умерла бы от унижения и страха, доведись ей оказаться в его постели хотя бы на полчаса. Тем не менее, она регулярно присылала ему приглашения на все свои вечера.
   --- Так что же привело вас сюда одного? Или, может быть, ваша невеста где-то здесь?
   --- Нет.
   --- Она действительно ваша невеста?
   Граф холодно посмотрел на женщину.
   --- Вы полагаете, я должен был говорить в театре "познакомьтесь с моей любовницей"?
   Леди Прескотт посмотрела на графа с некоторой долей страха, не очень представляя, какая женщина и почему захочет --- и, главное, СМОЖЕТ --- стать любовницей этого мужчины. Она сделала вид, что не слышала последней реплики графа.
   --- В следующий раз, вы должны знать, мое приглашение распространяется и на нее. Она действительно леди?
   --- Да.
   --- В таком случае, окажите мне любезность, приходите вместе со своей невестой и сделайте меня хозяйкой сезона.
   --- Боюсь, выдержать любопытство всего бомонда не по силам даже мне, не говоря уж о моей невесте.
   Как ни странно, сейчас граф говорил чистую правду: ему не хотелось подвергать Джоанну такому жестокому испытанию, как общение с членами высшего общества. Леди Прескотт же восприняла его слова как ложь, призванную скрыть его нежелание выводить любовницу в свет. В конце концов, это было неприлично. Даже для него.
   --- Как угодно, --- леди Прескотт решила отступить. --- Может быть, тогда окажете мне любезность другого рода и потанцуете с одним из тех поникших цветочков?
   Она кивнула в сторону одиноких девиц на выданье, которые весь сезон обычно сидели у стеночек вместе со своими компаньонками, потому что у них не было ничего, что могло бы заинтересовать потенциальных женихов: ни хорошего приданого, ни внешности, ни характера.
   Граф иронично посмотрел на леди Прескотт. Та вдруг пустилась в оправдания:
   --- Любопытство, о котором вы говорили, пойдет им только на пользу. Все будут жаждать узнать, каково пришлось бедной девушке в ваших ужасных объятьях и о чем вы с ней говорили.
   Граф холодно склонил голову.
   --- В таком случае с вас ответная любезность: сообщите мне, если здесь появится мистер Фитцджеральд.
   Он направился в сторону подувядшего цветника.
   Леди Прескотт перевела дыхание. Даже теперь, будучи в полной безопасности, замужем за прекрасным человеком, она не могла общаться с графом без дрожи. Как жаль, что вчера ее не было в театре. Она очень хотела посмотреть на женщину, которая могла без страха разговаривать с графом. Даже более, чем разговаривать.
   Стоило ему приблизиться к цветнику, девушки и их компаньонки пришли в состояние, близкое к обмороку: все-таки он был холостым графом. Но его репутация заставляла их падать в обморок не только от восторга, но и от панического ужаса: "только не меня, только не меня"! Он вдруг понял, что сегодня популярностью будет пользоваться не только та девушка, которую он пригласит, но и те, которые сидели рядом с ней.
   Девушка, к которой он подошел, очень напоминала Джоанну: такой же взгляд, в котором смешались отчаяние и решимость.
   --- Милорд, --- произнесла леди Прескотт, --- разрешите вам представить миссис Эбботс и ее подопечную, мисс Фитцджеральд.
   Вот так сюрприз... Искал мистера Фитцджеральда, а нашел мисс. Один взгляд, брошенный на леди Прескотт, подсказал графу, что она тоже довольна создавшейся ситуацией.
   Девушка старательно улыбнулась, но видно было, что ей не по себе.
   Граф вывел ее в круг танцующих.
   --- Позвольте спросить, мисс, мистер Роберт Фитцджеральд --- ваш брат?
   --- А разве вы не потому меня пригласили?
   --- Поверьте, нет. Пока леди Прескотт не назвала вашего имени, я был в полном неведении, что у Роберта Фитцджеральда есть сестра.
   --- Конечно, какое вам дело, что у тех, чьи жизни вы разрушаете, есть семья.
   Обвинение было неожиданным и необоснованным. Граф не сразу нашел, что ответить. Некоторое время они танцевали молча, и граф размышлял, имеет ли право девушка на такие обвинения.
   Да, ее брат действительно проиграл ему некую сумму. По меркам графа, сумма была небольшой, и он легко мог бы простить ее, не будь это дело чести. И даже если бы граф нашел Фитцджеральда, он не собирался взыскивать этот долг с его семьи, только с него самого.
   --- Или, может быть, вам именно это и нужно? --- мисс Фитцджеральд вдруг посмотрела ему в глаза, первой нарушив молчание.
   --- Я не приобретаю себе любовниц таким образом, --- холодно ответил он, --- если вы на это намекаете.
   "А Джоанна?" --- вдруг напомнила совесть. Но леди Лэнгфорд сама пришла к нему. Сказала, что таких, как она, нет. Он не шантажировал ее, он предоставил ей свободу уйти или остаться.
   Но юная мисс в его объятиях недоверчиво скривила губы.
   --- Мисс Фитцджеральд, --- начал граф, --- возможно, замужество решило бы ваши проблемы?
   Она в ужасе посмотрела на него. Это было даже смешно.
   --- Не со мной, --- великодушно добавил он, --- с кем-нибудь другим. У вас есть поклонники?
   Она усмехнулась.
   --- Думаете, я сидела бы там, если бы у меня кто-нибудь был? Посмотрите на меня. Я никого не интересую.
   --- После танца со мной вы приобретете некоторую популярность на сегодня, --- указал граф на очевидный факт, который, видимо, ускользнул от внимания юной леди. Несколько секунд она соображала, потом озадаченно посмотрела на него.
   --- Не упустите свой шанс, --- бесстрастно договорил он. Танец закончился, и он проводил мисс Фитцджеральд на ее место. --- И думаю, вы понимаете, что за ваше бедственное положение винить вы можете только своего брата. Желаю удачи.
   Настроение у него и в начале бала оставляло желать лучшего, а теперь испортилось окончательно. Бог свидетель, желание проучить юного Фитцджеральда, когда тот требовал играть по-крупному, обернулось очень неприятной стороной. Граф тогда решил, что лучше пусть он проиграет ему, чем кому-нибудь из тех, кто доведет молодого человека до неизбежного самоубийства. И что ж? Неужели он сам нежданно-негаданно ободрал Фитцджеральда до последней рубашки?
   Вернувшись домой, он узнал у дворецкого, что леди Лэнгфорд давно уже спит. Он не хотел будить ее, просто испытывал неодолимое желание посмотреть на женщину, которой, так или иначе, помог. Но едва он вошел в ее комнату, Джоанна открыла глаза, хотя и не пошевелилась. Она настороженно смотрела на него. Очевидно, когда он сказал не ждать его вечером, она не поверила и ждала от него "внезапного вторжения".
   --- Я ведь сказал не ждать меня.
   --- Я... предполагала, что вы можете прийти..
   Граф устало прикрыл глаза.
   --- Но это не значит, что я не спала, --- поспешно договорила Джоанна. --- Просто я привыкла мновенно просыпаться. Я могла бы притвориться, что не сразу проснулась, но... вы просили не лгать... --- договорила она уже очень тихо.
   Привыкла... Привыкла ко лжи и неопределенности.
   --- Прости, что разбудил тебя.
   И что теперь? Развернуться и уйти?
   Он подошел к Джоанне, коснулся ее рта твердыми губами. Ее губы дрогнули, словно она хотела ответить на его поцелуй. Маленькая ложка меда в бочке дегтя.
   --- Спокойной ночи, --- сказал он и отправился в свою комнату почти успокоенный.
  
  *****
  
   За завтраком граф от нее ничего не захотел. Зато после завтрака поднялся вслед за ней в ее комнату.
   --- Милорд? --- спросила она. Уж очень странный был у него взгляд.
   --- Покажи мне свои игрушки.
   Естественно, было трудно не понять, о каких игрушках идет речь. Сердце Джоанны убежало куда-то в пятки. Стараясь дышать спокойно, она смотрела на своего любовника, пытаясь понять, чего он хочет. Вероятно, ей придется кое-что использовать по прямому назначению после того, как она покажет графу свое "наследство".
   Гримстон молча ждал, предоставляя в ее распоряжение время, которое ей, судя по всему, было необходимо.
   Мысленно подготовившись ко всему, Джоанна открыла один из ящиков комода. Граф медленно подошел и взглянул на содержимое ящика. Первыми в глаза бросились уже знакомые кожаные браслеты с кольцами. Там же лежали спутанные черные тонкие ремни. На плеть они не были похожи.
   --- Что это? --- спросил он, подцепив пальцами один из ремешков.
   --- Это... для красоты.
   Он понял. Положив ремешки на место, он взял один из браслетов.
   --- Наденешь это для меня?
   Джоанна уставилась на браслет. После долгого молчания ответила:
   --- Да. Сейчас?
   --- Нет, вечером.
   Трудно было не заметить, как она с облегчением вздохнула. Граф вообще не очень понимал, почему она на все соглашается, если ей это не нравится.
   --- Это всё, что любил твой муж?
   --- Нет.
   Он молчал, рассчитывая, что Джоанна, как и большинство людей, постарается сама заполнить паузу. Расчет оказался неверным. Джоанна размеренно дышала и не собиралась выдавать свои секреты.
   --- Где другие его вещи? --- продолжил он допрос.
   Джоанна нервно сглотнула и отрицательно покачала головой, с вызовом глядя ему в глаза. Граф лишь улыбнулся. Он успел забыть, что в Джоанне так привлекло его в первый раз: она стояла перед ним на коленях, а в глазах светился вызов ему и всему свету. За несколько недель он привык к ее безоговорочной покорности.
   --- Одежда? --- задал он очередной вопрос, с легкостью позволяя Джоанне оставить предыдущий без ответа.
   --- Здесь, --- она кивнула в сторону гардероба.
   Он приблизился к ней, приподнял подбородок, чтобы смотреть ей прямо в глаза.
   --- Надень что-нибудь вечером. И браслеты, --- сказал он.
   --- Хорошо, --- ответила она. Где-то в глубине ее глаз промелькнула тень страха и исчезла, смытая решимостью. Он быстро поцеловал ее в губы, не дав времени на ответный поцелуй, вероятность которого была близка к нулю, и вышел. Джоанна прикусила сначала верхнюю губу, потом нижнюю, словно пробуя на вкус остатки его прикосновения.
   К браслетам в качестве правила игры прилагалось молчание. Ибо ошейники и наручники носят рабы, а рабы должны молчать. Так что вечером Джоанна не могла задать графу один возникший у нее вопрос, и решила подождать до утра. Сейчас же она вошла, не поднимая на него глаз, и остановилась на своем уже обычном месте перед креслом.
   Граф думал, что готов увидеть на Джоанне вновь эти предметы. Он вспоминал их и действительно хотел увидеть, но совершенно не ожидал, что когда увидит их на настоящей Джоанне, а не воображаемой, то его вновь охватит злость. А он почувствовал, опять почувствовал, что готов убить ее мужа за все, что Джоанне пришлось пережить. Он медленно и глубоко вздохнул, пытаясь прогнать злость.
   Джоанна, не взирая на то, что смотрела в пол, а не на любовника, краем глаза видела, что его одолевали не очень хорошие мысли. Зная за своим мужем крайне неприятную привычку вымещать злость на ней, она начала готовиться к худшему.
   --- Подойди к кровати, --- раздался приказ графа. Джоанна подошла к столбику. --- Подними руки. Смотри на меня.
   Он откинулся в кресле и стал смотреть на Джоанну. Черт, это действительно было красиво. Для полноты картины не хватало белого платья. Джоанна надела нечто черное и прозрачное, и только потому не была похожа на жертву-девственницу. Но и без того картина, представшая его глазам, была умопомрачительна. Он жадно пожирал ее глазами несколько минут.
   --- Повернись спиной ко мне. Ухватись за столбик.
   Джоанна повернулась, и полы легкого одеяния при этом движении разошлись, открывая красивые стройные ноги с браслетами на щиколотках.
   --- Прогнись. Раздвинь ноги.
   Джоанна выгнулась, выставив попку. Четыре разреза на сорочке шли спереди и сзади вдоль ног, и попка была почти прилично прикрыта. Только для того, чтобы открыть самое неприличное, достаточно было отодвинуть тонкий шелк в сторону или закинуть его ей на спину. Но граф не стал этого делать. Он опять просто смотрел. Очень долго. Так долго, что Джоанна начала мечтать о веревке, которая помогла бы ей удерживаться и дальше в таком положении. Что будет, если она нечаянно сменит позу, ей даже не хотелось думать.
   Наконец она услышала, как звякнуло стекло и граф поднялся с кресла. Легким, замедленным движением он отвел ткань в сторону, открывая для беспрепятственного доступа все ее интимные прелести. Так же замедленно погладил ее попку, ноги и то, что между ними, и... опустился позади нее на колени. Он стал целовать ее, так же медленно, не торопясь, разглаживая место каждого поцелуя пальцами, словно втирая поцелуи в ее кожу. И опять Джоанне оставалось только поражаться, как поцелуи человека с такими вкусами по отношению к ней могут быть такими нежными...
   Потом поднялся, без слов дал ей понять, чтобы она легла животом и грудью на кровать. С прежней неторопливостью, аккуратно, без грубости, овладел ею.
   --- Дай мне руки.
   Джоанна протянула руки за спину. Он взялся одной рукой за кольца на браслетах, другую руку положил ей на поясницу. Джоанна восприняла это как знак, что следует побольше прогнуться. И после этого все довольно быстро закончилось.
   Джоанна сомневалась, что граф не учел всех возможностей, которые ему предоставились, когда она надела эти браслеты. Но почему-то он не воспользовался ими. Впрочем, ей ли жаловаться?
  
  *****
  
   Утром она внимательно следила за выражением лица своего любовника: не захочется ли ему чего-то неприличного? Ей не хотелось своими вопросами вмешаться в эротическую игру, которую он мог затеять. Нет ничего хуже, чем болтовня в неподходящий момент. Когда завтрак подошел к концу, а выражение лица графа осталось по-прежнему равнодушно-отстраненным, она решилась заговорить:
   --- Милорд, могу я вас кое о чем спросить?
   --- Спрашивай.
   --- В первый раз, когда я надевала эти игрушки, вы остались недовольны. Но вчера... наоборот, вы сами попросили их надеть. Я не понимаю, почему?
   Граф криво, сухо усмехнулся.
   --- Почему остался недоволен или почему попросил надеть?
   --- Почему... остались недовольны, --- пояснила она, потому что ответ на второй вопрос казался ей очевидным.
   --- Я ревновал тебя к твоему мужу, который, я предполагаю, часто видел тебя в таком виде, --- холодно сказал он. --- То же относится и к твоим платьям. Сами по себе они мне нравятся, если только у меня получается забыть, что ты красовалась в них перед другим мужчиной. Всё?
   Джоанна нерешительно кивнула.
   --- Да... Нет... Н-на самом деле у меня есть еще один вопрос... --- она была в шоке от собственной смелости.
   --- Какой?
   --- Вы действительно готовы... сделать все, что я попрошу?
   Сердце графа вдруг превратилось в противный склизкий комок и скользнуло куда-то в пятки. Он абсолютно не был готов к такому повороту, хотя сам предложил Джоанне эту возможность. Неужели и она каждый раз ощущает этот липкий холодок страха --- "какая мерзость от нее потребуется сейчас?" Графу оставалось лишь надеяться, что Джоанна не потребует того, что он не сможет выполнить. Не хотелось бы отказываться от своего слова в самый первый раз.
   Он аккуратно промокнул губы салфеткой, излишне замедленным движением положил ее на стол.
   --- Да. Чего ты хочешь?
   --- Н-ничего, --- Джоанна нервно помотала головой. --- Это был просто вопрос.
   --- Понимаю.
   Неужели он почувствовал... разочарование после ее ответа? Не облегчение?
   --- Все, что пожелаешь, Джоанна. И когда пожелаешь, --- он встал из-за стола, подошел к ней, поцеловал в губы. Отвесил короткий поклон и покинул столовую.
   Если она помнит его предложение, значит, должна помнить и вторую его часть --- что она может всегда сказать "нет". До каких пределов он может дойти, прежде чем она скажет "нет"?
   Они ужинали, и Джоанна ничего не ожидала. Но когда она вышла из-за стола, граф тоже поднялся и пошел за ней.
   --- Милорд?
   --- Пойдем в твою спальню.
   Она секунду помешкала, словно раздумывая, отказать или не отказать, и утвердительно кивнула. Поднимаясь по лестнице впереди него, она чувствовала себя так, будто взбиралась на эшафот, хотя никаких причин для подобных чувств не было. Она уже много раз отдавалась графу. Вот только не в это время, не после ужина.
   Она вошла, сделала один шаг и остановилась, уставившись в замысловатые узоры ковра на полу. Граф прошел к комоду и открыл ящик, где она хранила игрушки. Достал два браслета:
   --- Эти на руки? --- спросил он. Джоанна бросила на них быстрый взгляд и кивнула.
   Захватив в дополнение и ошейник, граф подошел к ней.
   --- Пойдем в библиотеку, --- скомандовал он.
   Библиотека... Новое место. Как любое новое, оно пугало Джоанну. Но она покорно шла за графом.
   Он запер дверь библиотеки, чтобы никто не потревожил их. Чтобы никто не смог увидеть Джоанну так, как видел он.
   Джоанна, не смея поднять глаз, ибо пока не понимала правил этой игры, мельком осмотрелась. Книжные полки до самого потолка. Письменный стол, за ним --- стул. Два кресла и софа образовывали полукруг. Камин. Никаких посторонних предметов. Никаких намеков на то, что же задумал граф.
   Он сел в кресло.
   --- Подойди. Встань на колени.
   Когда Джоанна встала перед ним на колени, не глядя на него, он приподнял ее подбородок и не спеша поцеловал. Он целовал ее до тех пор, пока не почувствовал, как дрогнули ее губы в ответ на поцелуй. Возможно, то была лишь иллюзия, но ему показалось, что на это ушло меньше времени, чем раньше. Тогда он отстранился и внимательно посмотрел на нее. Влажные губы расслаблены и чуть приоткрыты, челюсти не сжаты, что выдавало бы попытку просто терпеть. Он вновь прикоснулся к ее губам, и они определенно дрогнули, отвечая ему.
   Он медленно отстранился. Меньше всего ему хотелось напугать ее. Провел большим пальцем по ее губам. Сейчас она смотрела ему в глаза, и это нравилось ему. И ее прическа ему нравилась --- она, как обычно, убрала волосы наверх, и из нестрогого пучка выбивалось несколько прядей, лишь подчеркивающих беззащитность шеи.
   Когда он достал ошейник, Джоанна опустила глаза.
   --- Нет. Смотри на меня, --- приказал он. Она послушно подняла глаза обратно. Внимательно глядя на нее, он не спеша застегнул полоску на ее шее, наслаждаясь каждым мгновением, каждым прикосновением. Наслаждаясь тем, что ни взгляд ее, ни тело не выражали протеста, хотя она и не смогла полностью скрыть свой страх.
   Надев ошейник, он опять поцеловал ее.
   --- Протяни мне руки.
   В этот раз она не опускала глаза, смотрела прямо на него, пока он надевал браслеты на ее руки.
   --- Сядь.
   Женщина опустилась на пол.
   --- Вот здесь, посередине, --- указал он на центр полукруга, образованного мебелью. В глазах женщины, которые она не сводила с него, промелькнул вопрос, но она не задала его вслух. Он понял, что она хотела спросить, каким образом должна передвинуться в центр. Встать на ноги? На четвереньках? Джоанна сделала это по-своему. Отодвигала попку, отталкиваясь ступнями, потом подтягивала ноги. Устроившись в центре, она вновь посмотрела на него, определяя его реакцию. Граф был доволен.
   Она перестала бояться. Кажется, сегодня будет просто демонстрация его власти над ней, ничего страшного. Сядь там, повернись так, покажи то, сделай это. Может быть, все закончится соитием, но и это не страшно. В этой игре графа, как она успела понять, жестокости не было.
   Граф высокомерно, удовлетворенно улыбнулся.
   --- Чувствуй себя свободно. На ноги не поднимайся.
   Кому-то могло показаться, что его слова противоречили друг другу, но только не Джоанне. Она точно понимала, что они значат: нет определенной позы, в которой она должна сидеть. Как удобно, так и сиди. Или даже лежи. Но так, чтобы он мог видеть ее. Здесь, в центре полукруга.
   Несколько минут понаблюдав за Джоанной, которая, кажется, приняв удобное положение, унеслась мыслями далеко-далеко, граф отошел к полкам. Не то чтобы ему хотелось читать. Ему хотелось находиться в библиотеке, где находилась бы в определенном образе Джоанна. Он пробежал рассеянным взглядом по книжным полкам. И вдруг понял, что сделало бы образ завершенным. "Мемуары женщины для утех". Он достал книгу и протянул ее Джоанне, не скрывшей недоумение.
   --- Читай... вслух, --- с непроницаемым видом сказал он и сел в кресло. Джоанна еще раз смерила его недоверчивым взором и открыла книгу.
   --- "Письмо первое. Мадам..."
   Она читала, практически не задумываясь над смыслом слов. Ее мысли были заняты тем удивительным фактом, что граф таки нашел кое-что, что ей никогда не приходилось делать для мужа. Обладая огромными возможностями, он всего лишь заставил ее читать вслух. Правда, книга, судя по названию, должна была быть неприличной, да и сама Джоанна находилась в не самом пристойном виде, но все-таки... все-таки... Ее муж не читал никогда и ничего. Разве что рассматривал изредка неприличные картинки.
   Когда дело в книге дошло до совращения юной героини более опытной обитательницей борделя, Джоанна почувствовала, что краснеет, но упрямо продолжала читать, стараясь не запинаться, боясь даже украдкой глянуть на своего любовника.
   А граф с удовольствием смотрел на нее, на ее губы, проговаривавшие вслух неприличные сцены...
   --- Достаточно, --- сказал он, когда на юную героиню книги объявился первый покупатель. Джоанна нервно сглотнула, преувеличенно аккуратным жестом закрыла книгу и положила ее на ковер. --- Тебе не понравилось?
   Джоанна исподлобья взглянула на него, пытаясь определить, какой ответ он хочет услышать. По его лицу она ничего не смогла понять и неуверенно пробормотала:
   --- Н-нет...
   --- Чем же?
   --- Это... это слишком... я... мне...
   --- Слишком эротично?
   Женщина отрицательно покачала головой.
   --- Слишком тяжело.
   --- Ты печалишься о несчастной судьбе юной Фанни?
   Джоанна кивнула.
   --- Не стоит. Она познала наслаждение в своей жизни. Чтение продолжим потом. Подойди ко мне.
   Джоанна подползла к нему и встала на колени между его ног. Он наклонился и поцеловал ее в губы. Ее губы дрогнули в некоем подобии ответа, но этого было недостаточно.
   --- Поцелуй меня. Ответь на мой поцелуй.
   Она не могла не выполнить приказ. Ее муж, в общем, не слишком любил целоваться, но иногда впивался в ее рот беззастенчиво и грубо,а она ненавидела его поцелуи --- липкие, мокрые, жестокие. Граф целовал ее совершенно иначе. Только губами, без языка, имитирующего половой акт. Только ласка, без малейшего намека на жестокость, --- словно это что-то, не имеющее отношения к плотским желаниям. И требовал, чтобы она ответила. Ее мужу нужен был только открытый рот, в который он мог запихать что угодно, не взирая на ее желания и потребности. И только сейчас Джоанна осознала, что никогда и не целовалась по-настоящему. До этого часа.
   Несколько секунд поцелуя были похожи на вечность, вместившую в себя рай.
   Оторвавшись от ее губ, удовлетворенный ее ответом на ласку, граф приказал:
   --- Встань. Раздвинь ноги. Подними юбку.
   Джоанна подняла подол до талии. Мелькнули черные браслеты на фоне белых нижних юбок.
   Граф медленно провел пальцем по интимной складке между ее ног.
   --- Влажная, --- сказал он. --- Ты знаешь, что это значит?
   --- Да.
   Вот как... Такого ответа он не ожидал.
   --- Что? --- спросил он.
   Джоанна замешкалась с ответом, сильно сомневаясь, что графа удовлетворят те слова, которые она говорила мужу. Но других у нее не было.
   --- Что я хочу вас.
   Граф пристально посмотрел ей в глаза и не стал поправлять. Эта влага всего лишь означала, что ее тело приготовилось к вторжению мужчины, что Джоанна примитивно ответила на откровенную сцену в книге, но вовсе не означала, что женщина хочет его.
   Он выпростал член и подал ей коробок с "конвертом".
   --- Надевай.
   С сомнением взглянув на него, Джоанна принялась за дело. Ей пришлось опять встать на колени. У нее ничего не получалось, и граф помог ей. Потом уложил ее на диван перед собой. Широкие юбки Джоанны скрыли все самое неприличное, и ему оставалось только чувствовать. Он размеренно, не спеша овладевал ею, получая удовольствие от вида распростертой перед ним женщины в черном ошейнике, лучше всяких бриллиантов подчеркивающего ее красоту.
   Потом он сам расстегнул кожаные полосы, а сняв их с ее тела, вновь поцеловал женщину. И Джоанна вновь ответила, пусть не закрывая глаз и не получая особого удовольствия, но и не цепенея от отвращения.
  
  *****
  
   На следующее утро она играла со своим сыном, когда ее нашел Фипс.
   --- К вам посетительница, миледи.
   --- Миссис Бридж? --- удивилась Джоанна.
   --- Нет, леди Прескотт, --- невозмутимо ответил лакей. --- Я проводил ее в голубую гостиную и велел подать чай.
   --- Спасибо, Фипс. Я сейчас спущусь.
   Лакей поклонился и ушел. Джоанна, поцеловав сына в макушку, последовала за ним, недоумевая, кто такая эта леди Прескотт. Может быть, они были представлены друг другу в театре?
   Джоанна понятия не имела, следует ли поддерживать с этой леди иллюзию того, что она является невестой графа, или следует признаться, что леди Прескотт ввели в заблуждение. Порядочные женщины крайне щепетильно относятся к таким знакомствам. А ее любовник не оставил ей никаких указаний на этот счет.
   --- Добрый день, леди Прескотт. Простите, вероятно, нас знакомили в театре, но я не припомню.
   Гостья внимательно посмотрела на леди Лэнгфорд. Из слов графа она поняла, что эта женщина является его любовницей, но по виду это была вполне добропорядочная леди.
   --- Нет, леди Лэнгфорд, мы не знакомы, --- вежливо улыбнулась гостья. --- Слухи о том, что у графа появилась невеста, дошли до меня на следующий день. И я очень пожалела, что в тот день отказалась ехать в оперу. Признаюсь вам, это не является моим любимым развлечением.
   --- Мне кажется, что представление было неплохим, --- продолжила Джоанна в духе светской беседы.
   --- По правде говоря, меня привело сюда любопытство, --- сокрушенно призналась леди Прескотт, отставляя в сторону чашку с чаем.
   Джоанна с вежливым интересом посмотрела на гостью.
   --- Граф не так давно посетил мой бал. Мы с ним давно знакомы. И потому... мне показалось, что граф дал понять мне, что вы... не являетесь его невестой.
   --- Да. Знакомство со мной нельзя назвать респектабельным.
   Леди Прескотт нервно перевела дыхание. Джоанна воспользовалась ее замешательством и продолжила:
   --- Ведь я живу в его доме без компаньонки, --- она одарила гостью высокомерной улыбкой. --- И если вы намеревались пригласить меня с... женихом на прием, то вам не следует этого делать, чтобы не поставить себя в неловкое положение.
   Леди Прескотт была в восхищении, ибо слышала речь, достойную герцогини.
   --- Простите, леди Лэнгфорд, но я хочу спросить... Вы как никто другой должны знать... Граф действительно плохо обращается с женщинами?
   --- Вы видите на мне следы плохого обращения? --- уклонилась Джоанна от ответа.
   --- Значит, он солгал мне. Он просто не хотел на мне жениться, --- нахмурив прелестный лоб, пробормотала леди Прескотт.
   --- Он не солгал, --- быстро поняла Джоанна, о чем речь. --- Он предпочитает в постели вещи, которые способны испугать многих добропорядочных леди. И даже более, чем испугать.
   --- О, но какие же?
   Джоанна поискала в памяти вещи, какие-нибудь наиболее невинные, слухи о которых не смогут повредить графу, если выйдут за пределы гостиной.
   --- Мне кажется неправильным говорить об этом, --- сказала она в конце концов.
   --- О, прошу вас, я уже много лет изнемогаю от любопытства, от чего я спасена или что я потеряла?
   --- Вы замужем?
   --- Да, --- с гордостью и счастливым блеском в глазах ответила леди Прескотт.
   --- Вам нравится, что ваш муж делает с вами в постели?
   --- Да, но к чему эти вопросы?
   --- Вы раздеваетесь перед ним?
   --- Прошу вас...
   --- Он оставляет свет в вашей спальне? Занимается с вами любовью при свете дня? Целует вас снизу доверху? А вы его? Целуете ли ВЫ все его тело, снизу доверху, НИЧЕГО не пропуская?
   Джоанна невесело усмехнулась, видя, как ошеломлена гостья последним вопросом. Очевидно, просто представила, что она могла бы поцеловать.
   --- А ведь то, что я сказала, это всего лишь невинные вещи, какими могут заниматься двое ВЛЮБЛЕННЫХ. Поверьте, вам не нужно знать темные желания графа, если даже такие вещи вас шокируют.
   --- Но... а как же вы?
   --- Можете считать, что у нас с графом одинаковые вкусы. То, что нравится ему, нравится и мне, --- самодовольно улыбнулась Джоанна. Она сказала так просто для того, чтобы о графе не расползлись слухи, что он пользуется бедственным положением женщины.
  
  *****
  
   Вечером ей довольно долго пришлось дожидаться графа после того, как весь дом уснул.
   Он вошел в ее спальню, удивился.
   --- Нет никакой необходимости дожидаться меня, Джоанна.
   Но раз уж она дождалась, то он не собирался сдерживать себя. Он подошел к ней, коротко поцеловал в губы в качестве приветствия. Она ответила на поцелуй тотчас же.
   --- Что-то случилось? --- заметил он в ее глазах какое-то встревоженное выражение.
   --- Меня навещала сегодня леди Прескотт. Боюсь, я могла наговорить лишнего.
   --- Боишься? Чего же боишься?
   --- Мне не хочется, чтобы о вас ходили слухи, --- Джоанна униженно опустила глаза. --- Но я призналась ей, что не являюсь вашей невестой. Она расспрашивала о ваших вкусах, и я рассказала про раздевание друг перед другом при незатушенных свечах, про то, что можно целовать... всё.
   Граф усмехнулся.
   --- Думаю, ее муж удивится, если она осмелится проделать что-то такое.
   Джоанна пытливо взглянула на него.
   --- Я не сержусь, --- сказал он, поняв, чего боится женщина, что ей необходимо услышать. --- Ты можешь говорить все, что хочешь. И раз уж об этом зашла речь... не желаешь ли нанять компаньонку, чтобы придать видимость благопристойности твоему пребыванию здесь?
   --- Не думаю, что это необходимо.
   --- Это все?
   Джоанна кивнула.
   --- Тогда пойдем в библиотеку.
   Джоанна вспомнила про недочитанную книгу, и внутри, в нижней части живота, что-то сжалось. Браслеты с прошлого вечера остались лежать в запертом ящике стола в библиотеке. Граф достал их и книгу и сел на софу.
   --- Иди ко мне.
   Джоанна встала перед ним на колени и вдруг подумала, что он этого не приказывал. Но и неудовольствия не выразил. Он осторожно застегнул кожаную полосу на шее и приподнял ее подбородок, чтобы поцеловать в губы. Ее руки лежали у него на коленях. На каждой по очереди он застегнул браслеты, сопроводив каждый из них поцелуем в ладонь.
   --- Садись, --- он указал ладонью на софу рядом с собой. --- Читай.
   Она неторопливо читала, а он спустил ее платье до пояса и принялся играть с ее грудью, не столько увлеченный игрой, сколько сменой эмоций на ее лице --- от неприкрытого ужаса, когда к Фанни приставал мерзкий старикашка в качестве первого клиента, до злорадного удовлетворения, когда героине без особых последствий удалось от него избавиться. Чувственную сцену, когда Фанни подсмотрела за утехами хозяйки борделя с дюжим молодцем, Джоанна прочитала довольно бесстрастно.
   --- Достаточно, --- сказал граф. Джоанна отложила книгу и вопрошающе посмотрела на него. В ее глазах читалось неприкрытое услужливое "чего желаете?"
   --- Раздвинь ноги пошире. Подними юбки.
   Он провел пальцем по интимным складкам, чуть нырнул внутрь. Не так сухо, как можно было ожидать. Все-таки чувственность не была подавлена в ней совершенно. Некоторое время он, не испытывая острого желания, требующего немедленного удовлетворения, ласкал ее внизу, пытаясь навести мысли Джоанны на сцены, которые она только что прочитала. Трудно сказать, удалось ли ему это, но она сидела перед ним раслабленная, влажная внутри, полностью покорная.
   --- Встань на колени, --- неудовлетворенный исследованиями, в конце концов приказал он, повернув ее к себе круглой попкой.
  
  *****
  
   На следующий вечер, когда они явились в библиотеку, граф открыл ящик с "игрушками", пока Джоанна, чуть склонив голову, ждала у дивана. Он посмотрел на браслеты и неожиданно почувствовал прилив отвращения. Захлопнул ящик. Перевел взгляд на Джоанну.
   --- Садись на диван, --- приказал он. --- Раздвинь ноги и подними юбку.
   На Джоанне было белый кружевной наряд, красиво оттенивший то, что она безропотно открыла его взору. Граф тонко улыбнулся. Некоторое время рассматривал ее.
   --- Читай.
   Джоанна взялась за книгу. Там как раз происходила завязка романтических отношений между Фанни и ее юным прекрасным любовником. Сюжет в этом месте графу казался откровенно скучным, но контраст между невинностью повествования и развратной позой женщины, читавшей это, его забавлял. Некоторое время он наблюдал за ней, потом подошел к дивану и сел на ковер у нее между ног. У Джоанны были очень красивые ноги. Он погладил ее бедра снаружи, потом провел ладонями по внутренней стороне от колен до того самого места, которое женщины обычно стыдливо прячут. Джоанна сбилась на полуслове, перевела дыхание и продолжила чтение. Ему было приятно узнать, что она все-таки неравнодушна к тому, что он там делает между ее ног. Ему хотелось добиться большего. Не обращая внимания на содержание книги, он принялся не спеша, задумчиво поглаживать ее. При этом сам он почти не был возбужден. Или, вернее сказать, пребывал в состоянии приятного полувозбуждения. Он потянул ее, обхватив за бедра, поближе к краю софы. Теперь она не сидела, а полулежала на софе, а ее бедра и некая нежная часть полностью были открыты для всего, что бы ему ни вздумалось с ними сделать. Ему же хотелось их поцеловать. Поймав себя на этом желании, он криво усмехнулся. Самое невинное желание из всех, которые он испытывал за последние десять лет. Он не помнил, когда в последний раз ему вообще хотелось расцеловать женщину в это место.
   Он привык удовлетворять все свои желания, в чем бы они ни заключались и какими бы странными они ни были. Тем более забавно было, что сейчас он хотел такого, что почти наверняка понравится женщине.
   Он погладил нежную кожу внутренней поверхности ее бедра очень близко к пушистому треугольнику. Он знал, что если ущипнуть в этом нежном месте, то ей будет крайне неприятно. Он много еще чего такого знал.
   Он поцеловал ее очень-очень нежно, почти невесомо. Почувствовал, как ее ноги чуть вздрогнули. Поцеловал чуть сильнее, лизнул, потом осторожно захватил кожу зубами. Голос женщины прервался на полуслове, она перевела дыхание. Он отстранился, словно желая показать, что продолжит, только если она вернется к книге. Джоанна начала предложение заново. Граф проделал ту же самую последовательность поцелуев на другом ее бедре. В этот раз Джоанна читала не прерываясь, лишь запинаясь иногда. Он протянул дорожку легких укусов по одному бедру, потом по другому, безмолвно забавляясь, какие же странные желания приходят ему в голову. Когда он добрался наконец до своей главной цели и аккуратно сжал зубами чувствительную плоть, Джоанна опять прервалась на полуслове.
   --- Читай, --- строго приказал он, оторвавшись от того, что начал. Джоанна прерывисто выдохнула и вернулась к чтению, повинуясь его приказу. Когда мужчина вновь оказался скрыт от ее взгляда раскрытой книгой, он вернулся к цели. Он ведь так и не сделал то, что хотел изначально. Пальцами не спеша раскрыл ее пошире, потом склонился, медленно и лениво. Подул. Эффект его позабавил. Что-то сегодня его все забавляет. Потом поцеловал.
   Джоанна механически читала, с трудом понимая слова. То, что он делал с ней сегодня... Она просто не понимала, что он там делает и для чего. А она-то думала, что узнала уже абсолютно все, что может сделать мужчина с ее самой нежной частью... Но его пальцы касались ее как-то непривычно... а потом его губы... От неожиданности она вздрогнула и уронила книгу прямо ему на голову. Он недовольно и высокомерно посмотрел на нее, подавая книгу обратно. Сердце ее ушло в пятки, когда она заметила этот недовольный взгляд. Она даже вздохнуть не осмелилась.
   --- Читай, --- опять повторил он. Джоанна наконец позволила себе дышать, вновь возвращаясь к книге. Но его действия интересовали ее гораздо больше, чем действия вымышленных героев. Она сотни раз, если не тысячи, сама целовала мужчину в места, столь же интимные, и знала, что это им нравится. Но почему-то никогда не задумывалась, а понравятся ли ей самой точно такие же ласки. Это было... это было... совершенно невообразимо, совершенно нереально. Это было совершенно. Он лениво исследовал ее языком и губами и, возможно, даже не думал о том, что это может ей понравиться. А ей нравилось. Никогда за всю свою жизнь она не испытывала такого волшебного наслаждения. И только необходимость читать удерживала ее в земном мире.
   Наконец граф наигрался. Бесцеремонно, даже не дождавшись конца предложения, он забрал из ее ослабевших пальцев книгу и повалил женщину на диван. Одним очень точным и расчетливым движением овладел ею. Джоанна снова задохнулась от удивления: ей было не больно, нисколько не больно. Он скользнул в нее легко и практически незаметно. Усмехнулся, глядя на нее сверху вниз. В его глазах светилась ирония, словно он насмехался над ней, как над наивным ребенком. Ну и пусть. Она сейчас просто не могла почувствовать себя обиженной. Пусть он доставил ей удовольствие только для того, чтоб посмеяться над ней, но она готова была боготворить его за эту странную прихоть. Сейчас даже обычные ритмичные движения вызывали в ней не скуку и не желание, чтобы все поскорее закончилось, а что-то, очень похожее на те эмоции, которые она испытывала, когда он целовал ее.
   Когда муж касался ее в том месте, где сегодня целовал граф, Джоанне всегда казалось, что он ненавидит ее, а больше всего ненавидит вот это самое место, обозначающее женскую сущность. Касался... преувеличенно деликатное описание того, что он на самом деле с ней делал.
   Когда граф несколькими резкими движениями закончил естественный процесс, ему показалось, что Джоанна всхлипнула. Он отдышался, поднял голову и внимательно посмотрел на нее. Из глаз у нее действительно катились слезы, а вздохи были судорожными: она молча плакала. И дьявол его раздери, ему это совсем не нравилось. Не это он ожидал увидеть, когда начал осуществлять свое желание.
   --- Тебе больно? --- сухо спросил он.
   --- Нет, --- тихонько всхлипнула Джоанна и даже отрицательно покачала головой.
   --- Тебе плохо?
   --- Нет. Мне хорошо, --- она выдавила из себя улыбку.
   --- Не лги, --- произнес он с угрозой, напоминая, как однажды выбивал из нее признание во лжи. В ответ на эту угрозу Джоанна рассмеялась и открыла глаза, блестящие от слез. Она действительно смеялась, первый раз за все время, что он знал ее. Она смотрела на него... он даже не мог описать, что было в его взгляде. Никто за всю его жизнь никогда так на него не смотрел. Как на дождь в пустыне. Как на солнце после очень-очень длинной ночи. Как на божество.
   --- Спасибо вам, милорд. Мне никогда в жизни не было так хорошо, как сегодня, --- прошептала она, улыбнувшись. Он поверил. Тяжело вздохнул, усмехнулся собственной недоверчивости и поцеловал ее в кончик носа.
  
  *****
  
   Не то чтобы граф часто мучился по поводу того, что сделал или не сделал накануне. Но следующее утро ознаменовалось для него именно этим: в голову постоянно лезли мысли, а стоило ли уступать тем своим желаниям, от которых женщине может быть приятно, за которые она будет его благодарить? Не внушит ли то ей ложных надежд?
   Когда он вошел в столовую, Джоанна встретила его улыбкой. Не слишком уверенной, но слишком довольной улыбкой. И ему это не понравилось. В глазах ее появилось нечто такое, чему он не знал названия. Граф сдержал рвущуюся с языка грубость, но, кажется, Джоанна поняла его настроение без слов, и ее несмелая улыбка угасла, и пропали искорки в глазах. Она вообще отвела от него взгляд.
   --- Доброе утро, --- поздоровался он.
   --- Доброе утро, милорд, --- ответила она, подняв взор до уровня его груди с прежней почтительностью. С прежней, да не совсем. Она спрятала улыбку, не смотрела ему в глаза, но голос продолжал выдавать ее. Граф пришел к выводу, что не стоило, ох, не стоило ему вчера поддаваться своему нелепому желанию. Вероятность того, что в ближайшие десять лет в нем опять возникнет такое желание, была почти нулевая, если оглянуться на все прожитые им годы. А потому Джоанна очень скоро ощутит разочарование, и опять станет несчастной. Раньше она не знала, что теряет, и потому была довольна тем, что имеет. А он невольно лишит ее этих радостей.
   С этой точки зрения его вчерашнее обращение с ней показалось графу сейчас излишне жестоким.
   Сохраняя молчание, он закончил завтрак и ушел, не поцеловав ее, к чему, честно говоря, Джоанна уже успела привыкнуть. Любая перемена в привычном поведении мужчины настораживала, будь то муж или любовник. Джоанна закусила губу, ощущая, как возвращается страх, нежданно-негаданно исчезнувший прошлой ночью.
   Вернулся граф только к ужину.
   За ужином Джоанна то и дело ловила на себе пристальный взгляд графа, и этот взгляд очень ей не нравился. Она понимала, что за вчерашнее удовольствие обязательно придется расплачиваться, но ей не хотелось думать, когда и как. Оказалось, уже сегодня. Стоило ли оно того? Вероятно, граф нашел единственную пытку, которую ей не довелось испытать от покойного мужа: подарить удовольствие, а потом заставить ее жалеть об этом. Но она не жалела. Вчера она прикоснулась к чуду. Чем бы ни пришлось расплачиваться за это...
   Джоанна заставила себя прервать излишне оптимистичные рассуждения. Вечер еще даже не начался. Возможно, к концу ночи она будет думать совсем по-другому.
   Весь день в голове графа крутились яркие картинки того, что он хотел бы сегодня вечером сделать с Джоанной. И все это непременно заставило бы ее плакать и умолять о пощаде, отозвалось бы страхом и болью в ее глазах --- именно это он хотел видеть, а не тот мягкий свет и робкую улыбку, которыми она встретила его утром. Впрочем... Джоанна никогда не умоляла его о пощаде, хотя пару раз он видел ее плачущей. Один из них --- прошлой ночью.
   Вставая из-за стола, он ничего не сказал ей, только посмотрел, но она поняла. Вытерла губы, аккуратно положила салфетку на стол и последовала за ним в спальню. Он сел в кресло, Джоанна осталась стоять в паре метров от него, почтительно склонив голову. Сейчас в ней не осталось ни капли утреннего сияния. Ему казалось, что он ощущает ее страх каждой клеткой кожи. И этот страх раздражал точно так же, как и счастливая улыбка. Из его головы моментально улетучились все мысли об изощренных издевательствах и утонченных пытках. Но и отпускать ее он не хотел.
   Он смотрел на нее, пытаясь понять, чего же хочет, а Джоанна неподвижно стояла и пустым, покорным взором смотрела на его ноги.
   --- Ну, давай, --- в конце концов нарушил он молчание и откинулся в кресле. Тон его был таким, будто Джоанна должна была знать, чего он от нее хочет. В панике она стала вспоминать весь день: не передавал ли ей кто из слуг каких-либо поручений или записок от графа. Сам граф тоже ничего не говорил. От него никогда не было никаких указаний, чего он ждет от нее, если не отдает конкретных приказов. Встать на колени? Раздеться? Просить прощения? Благодарить? Что же?
   --- Чего вы желаете, милорд? --- рискуя вызвать вспышку гнева, все-таки спросила Джоанна --- вежливо и услужливо.
   --- Сделай что-нибудь. Тебе выбирать.
   А если она неправильно выберет? Если ему не понравится? О Боже... Ей-то казалось, что с графом давно кончился этап пытки неизвестностью. Ей стало казаться, что теперь она всегда будет уверена, чего ждать от него.
   Она расстегнула платье, спустила его и сорочку с плеч, обнажаясь до пояса, благодаря небеса, что не стала надевать сегодня корсет. В таком виде подошла к графу и встала на колени. Чуть надавила ладонью на его колено, давая понять, что хочет встать между его ног. Когда граф раздвинул ноги, позволяя ей расположиться между ними, Джоанна испытала немыслимое облегчение: угадала.
   Она не стала сразу снимать с него штаны, сначала прислонилась губами к ткани в том месте, где начал расти бугор и согрела дыханием. Потом, подняв глаза на любовника, лизнула прямо поверх ткани. Страх ее уже прошел, и то, что прочитал теперь граф на ее лице, ему пришлось по вкусу. С этими ласками, как он уже знал по опыту, Джоанна справится отлично, и потому он позволил себе расслабиться, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, продолжая наблюдать за женщиной между своих ног.
   Она сняла с него штаны. Вместо того, чтобы сразу коснуться губами его ствола, освобожденного из тесного плена ткани, она осторожно прислонилась к нему обнаженной грудью и немножко потерлась. Сжала свою грудь с обеих сторон, так что его член оказался в тесной ложбинке, и из этой ложбинки выглядывала лишь головка. Джоанна склонила голову и дотянулась до своего пленника языком. Граф наслаждался каждым чувственным мгновением и каждой эротичной картинкой этого действа.
   Джоанна долго ласкала его, очевидно, не испытывая желания "хоть бы все это поскорее кончилось" и не доводя его до грани, за которой неизбежно последовал бы взрыв. Кажется, единственное желание, которое она испытывала --- это дать ему так много наслаждения, как только возможно. Нет, не для того, чтобы избежать его гнева, а просто потому, что ей так хотелось. Во всяком случае именно это он видел в ее сияющем взоре, когда она поднимала на него глаза. Возможно, она всего лишь притворялась, забыв тот жестокий урок, когда он намеренно подловил ее на лжи и приказал никогда не лгать. Но в этом граф сомневался. Она не забыла. И то, что она делала сейчас, она делала искренне.
   Сама Джоанна не знала, когда обычное желание услужить господину и отработать свой долг уступило место искреннему желанию дарить ему такое же удовольствие, какое он дарил ей прошлой ночью. Просто в какой-то момент перестало иметь значение все, кроме его наслаждения, и она лелеяла его, ласкала его, нежила его, сама получая удовлетворение от каждого своего вздоха, каждого своего взгляда и каждого своего прикосновения, посвященных ему.
  
  *****
  
   Вернувшись в свою спальню, Джоанна растерянно присела на постель, даже не подумав прикрыть грудь. Ее больше беспокоил тот факт, что она искренне наслаждалась, одаривая ласками своего любовника. Еще в прежние времена, когда был жив ее муж, подобные ласки казались ей наименьшим злом из всех возможных. Когда муж требовал, чтобы она удовлетворяла его ртом, это значило, что ему просто хочется побыстрее кончить, а делать самому что-то --- лень. Это значило, что ему лень издеваться над ней. Когда же Джоанна стала любовницей графа, эти ласки и вовсе перестали казаться ей противными, потому что он был чистоплотен. Но то, что она испытывала сегодня, просто не поддавалось осмыслению. Почему? Как ей это могло нравиться, во имя всего святого?
   Следующей ночью граф снова пригласил Джоанну в свою спальню. Она казалась столь же обеспокоенной и нервной, как и прошлой ночью. Что ее пугало?
   Сегодня у него было спокойное настроение. Не было той злости, что он чувствовал вчера. Но хотелось утех --- обычных утех, к которым он привык за долгие годы своей жизни. Он чувствовал, что вполне способен контролировать себя, так что может полностью осуществить свое желание. Возможно, когда они вернутся в постели к прежнему способу общения --- когда ОН вернется --- тогда и Джоанна успокоится. Кажется, последние два дня она все время ждала от него какой-то пакости.
   С помощью веревок он вытянул ее на постели в струнку, разделся сам и принялся играть с ее телом. Сначала Джоанна смотрела на него, глубоко и ровно дыша. Потом тихо спросила:
   --- Могу я закрыть глаза?
   Граф усмехнулся.
   --- Да, можешь, --- ответил он. Джоанна всегда знала, что и как сказать, чтобы он почувствовал себя хозяином положения. С длинным выдохом она прикрыла трепещущие ресницы.
   Ласки графа нельзя было назвать нежными, наоборот. Они были грубы и беззастенчивы, и причиняли боль... Вернее, могли причинить боль деликатной, хрупкой женщине, не привычной к грубости. Джоанна воспринимала его прикосновения иначе.
   Потом он перевернул ее на живот. Ее ноги оставались сведенными вместе, и вместо того, чтобы ощутить простое проникновение, она ощущала, как он терся об нее всем телом. Он делал вид, что проникал в нее, на самом деле едва касаясь входа в ее тело. И в таком положении он не мог смотреть ей в глаза. Благодаря этому она смогла раслабиться и перестать следить за выражением своего лица. Она не формулировала это таким образом, просто сама не заметила, как отдалась на волю чувствам. В какой-то момент поймала себя на том, что постанывает в такт движениям графа, и вовсе не потому, что он навалился на нее всем телом, сжимая грудную клетку и выдавливая из нее звуки. О нет. Мужчина нависал над ней на руках, лишь прижимаясь своим пахом к ее ягодицам. Она стонала от того, что ей это нравилось. От нахлынувшего на нее ужаса Джоанна прерывисто всхлипнула и закусила губу. Но даже это не смогло убить искры наслаждения, завладевшие ее сознанием и ее телом.
   Удовольствие мешалось со страхом в невообразимый калейдоскоп эмоций, и Джоанна не могла сдержать слез.
   Граф несколькими резкими движениями закончил естественный процесс. Развязал Джоанне руки и ноги, прислушиваясь к ее всхлипам, гадая, что же он сделал такого, что заставило ее плакать.
   Он перевернул безвольное, обмякшее тело любовницы, чтобы посмотреть ей в глаза, надеясь, что она плачет от удовольствия, как той памятной ночью. Но в ее взгляде он видел лишь бесконечное страдание и ужас, что заставило его чувствовать себя законченным мерзавцем. Неприятное ощущение. Он не испытывал его очень давно.
   --- Не плачь. Пожалуйста. Если ты скажешь, в чем дело, я пообещаю никогда больше так не делать.
   Он поцеловал ее в губы легким поцелуем. Он ожидал чего угодно, но только не того, что она ответит на поцелуй. Джоанна качнула головой в отрицательном жесте.
   --- Могу я уйти? Пожалуйста... --- сдавленным шепотом попросила она. Граф скрипнул зубами: почему-то она предпочла не отвечать на его вопрос. Он мог бы настоять на ответе, причем очень быстро, потому что выдержка Джоанны сегодня, очевидно, дала сбой. Но он коротко кивнул, отпуская ее, пообещав себе, что добьется ответа завтра.
   Но утром Джоанна не вышла к завтраку. Слуга принес записку.
   "Милорд, вы говорили, что я вольна уйти, когда захочу. Я ухожу сейчас. Мне необходимо уйти. Пожалуйста, простите меня. Со мной все будет в порядке, не ищите меня. Спасибо за все. Джоанна."
   Несколько минут он сидел, в оцепенении взирая на ее пустое место. Он действительно сказал, что она вольна уйти в любой момент? Далеко не самая лучшая его идея. Благородство, по сути, весьма мерзкая вещь.
  
  КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
  
  
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  
   Через несколько часов граф отправился к дому Джоанны. Он не собирался предъявлять ей претензии, что она не отработала свой долг. Он не собирался настаивать, чтобы она вернулась к нему. Ему просто нужно было знать, почему она ушла. Ему необходимо было знать, сколько тут было его вины.
   Двери открыла миссис Бридж. Одета она была скромно, но опрятно и чисто.
   --- Добрый день, милорд, --- нервно поздоровалась она.
   --- Добрый день. Могу я увидеть леди Лэнгфорд? --- высокомерно осведомился он.
   --- К сожалению, нет, милорд. Она уехала из города.
   --- Могу я узнать, куда? --- еще прежде, чем договорил, граф уже знал, что ответа не получит.
   --- Она не сказала мне, милорд. Приехала ночью, сказала мне только, что ей необходимо уехать. Это все, что я знаю.
   Значит, он не сможет узнать, почему Джоанна сбежала от него среди ночи.
   Оценив внешний вид женщины, граф протянул ей гинею. Вместо того, чтобы взять деньги, та попятилась и посмотрела на него, как на чудовище. Граф сделал вид, что не заметил этой реакции.
   --- Будьте добры, когда она вернется, передайте ей, что я бы хотел с ней встретиться, когда и где ей будет удобно.
   Женщина бросила взгляд на монету, отступила еще на шаг дальше и отрицательно, брезгливо покачала головой, словно он предлагал ей совершить гнуснейшее из преступлений.
   --- Мне нужно спросить, почему она ушла, --- преувеличенно спокойно закончил граф свою речь, убирая монету в карман. --- Всего хорошего, миссис...
   --- Б-бридж.
   --- Миссис Бридж.
   Граф коротко поклонился и направился к карете. Несмотря на свою просьбу, он не надеялся, что когда-нибудь вновь увидит Джоанну. Она вряд ли согласится на встречу только ради того, чтобы ответить на его вопрос. Наверное, он должен быть рад, что она просто ушла, не попытавшись перед этим прикончить его.
   Он никогда не разговаривал с Джоанной ни о чем, он мало знал ее --- только ее тело и ее навыки определенного рода. И даже не представлял, что будет так скучать по ней... пока она не ушла. Но вот ее нет --- а глаза привычно скользят по ее месту за столом, только чтобы убедиться, что ее там нет. И возвращаться домой по вечерам почему-то не хочется.
   Граф знал единственный способ борьбы с тоской --- работа. Но и она не спасала. Возможно, если бы он знал, что именно он сделал, из-за чего она ушла, тогда мысли о ней не были бы столь навязчивы. Возможно...
   Однажды вечером он ехал домой, полностью погрузившись в свои мысли. Вдруг очнулся и обнаружил, что карета проезжает мимо театра. У него не было никакого желания посетить представление, просто его внимание привлекла стайка женщин. Проститутки. Граф постучал тростью по потолку, карета остановилась. Он открыл дверцу, как будто приглашая одну из них разделить с ним вечер. Оглядел "товар". Почему-то ни одна из женщин не выказала желания забраться к богатому клиенту, даже несмотря на то, что ночь была холодной. Наоборот, все они замолчали, глядели на него настороженно, и на их лицах он читал откровенное "только не меня". Они сжались в кучку подальше от него, а одна женщина вдруг оказалась вытесненной из этой кучи. Она неуверенно посмотрела на него, оглянулась на товарок.
   --- Лучше не ходи, --- услышал граф испуганный шепот. Женщина тем не менее залезла к нему в карету и села на противоположное сиденье.
   Карета тронулась. Некоторое время граф молча разглядывал женщину. Она обладала красивой осанкой, приятным лицом и вовсе не была похожа на уличную проститутку. Выражение ее лица было очень замкнутым. Она не строила ему фальшивых улыбок, не пыталась как-то заговорить о деле.
   Графу достаточно было нескольких минут, чтобы понять, что не хочется ему вступать в интимные отношения с этой женщиной. А также с любой другой. Но можно было развлечься и другим способом.
   --- Как тебя зовут? --- спросил он.
   --- Лиз, милорд.
   --- Давно ты работаешь?
   Она замешкалась с ответом --- видимо, гадая, как это может повлиять на ее оплату.
   --- Не очень.
   --- У тебя есть дети?
   Если до этого голос Лиз был почтительным, то сейчас, стоило графу заикнуться о детях, она превратилась в дикую самку, защищающую детенышей.
   --- Послушайте, я сделаю все, что вы захотите, вот только не нужно моих детей трогать.
   Граф усмехнулся. Эта отповедь здорово подняла ему настроение. Лиз, очевидно, совсем недавно встала на этот гиблый путь, но в ней чувствовалась порода. Не та порода, которую приписывают всем аристократам без исключения, но та порода --- обычная, человеческая --- которая проявляется в благородстве, в честности, в искренности. И совсем неважно при этом, к какому сословию принадлежит человек. Впрочем, по речи и по осанке можно было заключить, что Лиз не принадлежит... не принадлежала к самым низам общества.
   Граф глянул в окно. Через несколько минут карета закончит круг и вернется к театру.
   Он достал золотую гинею и протянул ее Лиз.
   --- За что? --- подозрительно спросила она.
   --- За этот разговор, --- поскольку женщина не торопилась брать монету, он сам взял ее руку и вложил гинею в ее ладонь, после чего откинулся на свое место. --- Если хочешь получить настоящую работу, приходи в мой дом на М.-стрит, пять.
   Карета остановилась.
   --- Ступай.
   Лиз вышла. Ее обступили другие женщины. Граф успел услышать, чей-то испуганный шепот: "Ты хоть знаешь, кто это был?.." Ему было не очень интересно слушать домыслы и пересуды в свою сторону, поэтому он тотчас же, как Лиз вышла из кареты, приказал ехать домой.
   Лиз, прикусив губу, посмотрела вслед карете, увозившей графа прочь. Золотая гинея... Это значит, что ей не придется работать еще несколько дней... А он обещал работу... Но, Господи, что за работу он имел в виду? А не все ли равно? Когда-то она считала, что быть чьей-то любовницей --- участь, достойная лишь презрения и жалости. Но сейчас, после недели, проведенной возле театра, после недели чужих рук и тел, предложение графа, в чем бы оно ни заключалось, казалось манной небесной.
   --- Лиз, дурочка... Ну что? Что он сказал? Что сделал? --- обступили ее товарки.
   --- Денег дал, --- растерянно ответила Лиз. --- Еще сказал прийти к нему, если мне нужна настоящая работа.
   Тут воцарилось такое молчание, что у Лиз в горле встал комок.
   --- Что? --- не своим голосом каркнула она.
   --- Лиз, не ходи, --- сказал одна, Сьюзен. Остальные кивнули, глядя на несчастную избранницу с жалостью.
   --- Почему?
   --- Пару недель назад мы видели его здесь с одной важной леди.
   --- Ну ты сказала, Сью, --- фыркнула другая девушка. --- Да ни одна леди с таким не свяжется.
   --- Закрой рот, Молли. Много ты знаешь о всяких леди. Короче, Лиз, леди она или нет, но больше мы ее не видали. Да и эта... как ее...
   --- Бридж.
   --- Во-во, Бридж. Увидала тогда графа у театра, сказала, что эта леди, которая с графом, ее подруга и что она хочет навестить ее. В общем, с тех пор мы и эту Бридж не видели. Так что лучше не ходи.
   --- И потом, даже если ты уйдешь от него живой, то вряд ли невредимой, --- опять не удержалась Молли. --- Он из тех, кто любит... ну, знаешь, жестокость. Плетки там, веревки...
   Девушки скривились.
   --- Хотя платит много, --- добавила Сью.
   --- Сколько?
   --- Пятьдесят фунтов за ночь.
   --- Сколько?! --- с ужасом переспросила Лиз. Это что же девушка должна делать, чтобы за одну ночь столько заработать?
   --- Пятьдесят фунтов, --- повторила Сью, печально глядя на Лиз.
   --- Я пойду, --- закрыв глаза, решилась Лиз. --- Все лучше, чем здесь стоять.
   --- Ну как знаешь, --- тяжело вздохнула Сью. Молли и остальные покачали головами и обругали Лиз дурочкой.
   Холодея от страха, на следующее утро Лиз постучалась в двери графского особняка. Запоздало ей пришло в голову, что надо было зайти с черного хода, а не с парадного.
   Двери открыл лакей в красивой ливрее.
   --- Чем могу помочь?
   Лиз оробела, хотя он поприветствовал ее очень вежливо, без малейшего налета презрения.
   --- Мне... я... --- она прокашлялась, --- его сиятельство обещал мне работу.
   У нее возникло ужасное чувство, что все это лишь обман, что граф жестоко посмеялся над ней, и сейчас его лакей прогонит ее, попрошайку и бродяжку.
   Лакей открыл дверь, приглашая ее зайти в дом.
   --- Я ничего не знаю об этом. Пойдемте. Я провожу вас к миссис Стоун.
   Лиз вошла в огромный холл и застыла на месте, озираясь вокруг. Ей никогда не доводилось видеть такой роскоши, такого богатства, такой блистательной красоты.
   --- Мисс? --- окликнул ее лакей. Лиз выдохнула и последовала за ним. Через пару минут Фипс, --- а именно он по стечению обстоятельств открыл Лиз двери, --- привел ее в маленький кабинет экономки.
   --- Миссис Стоун, --- начал Фипс, --- эта девушка говорит, что граф обещал ей работу.
   --- Ах, да, --- миссис Стоун сняла очки, закрыла конторскую книгу и взглянула на гостью. --- Как вас зовут?
   --- Элизабет Джонс, мэм.
   Лиз робко взглянула на экономку. На вид ей было лет сорок, вполне приятная на вид женщина, но из-за страха лишиться надежды на место, миссис Стоун казалась Лиз воплощением вселенской суровости.
   --- Мисс или миссис?
   --- Миссис. Я вдова.
   --- У вас есть дети?
   --- Двое.
   --- Какого рода работу обещал вам лорд Гримстон?
   --- Он только сказал "настоящую".
   --- Понятно. Что ж... Как насчет места горничной? Ваши дети могут жить здесь, с вами.
   --- Горничной? --- растерянно переспросила Лиз.
   --- Уж не надеялись ли вы на что-то другое, миссис Джонс?
   --- Надеялась? Нет, но...
   --- Вас не устраивает место горничной?
   --- Устраивает, конечно, устраивает, --- поспешила ответить Лиз. Дети могут остаться с ней!
   --- Учтите, граф не из тех, кто заигрывает со служанками, --- миссис Стоун тяжело вздохнула. --- Даже если бы не было леди Лэнгфорд...
   --- Я согласна, мэм, --- нервно перебила Лиз, опасаясь спугнуть удачу.
   Настоящая работа! Это было больше того, на что она могла надеяться. И не надо больше ходить к театру. Больше не надо.
   За всю следующую неделю, что Лиз проработала в доме графа, самого хозяина дома она видела всего лишь пару раз, и то мельком. Как и предупреждала миссис Стоун, граф не обращал на нее никакого внимания.
   А та леди, которую девушки видели в театре с графом, --- леди Лэнгфорд, как узнала Лиз, --- она, оказывается, просто бросила графа. Уехала от него вместе с сыном. А миссис Бридж, как рассказал ей Фипс, живет в городском доме леди Лэнгфорд. Все оказалось вовсе не так страшно, как думали ее временные подруги по ремеслу. Лиз выбрала время в один из вечеров и съездила к театру. Ей казалось несправедливым, что за свою доброту граф заслужил лишь злобные и нелепые измышления, и она рассказала все, о чем узнала сама. Хотя ей не больно-то поверили. Так что про историю, случившуюся несколько дней назад, Лиз упомянула без всякой надежды, лишь вскользь.
  
  *****
   А случилось вот что.
   Через два дня после того, как Лиз приняли на работу, вернувшись домой, граф обнаружил не привычно незаметного лакея, готового принять его вещи, а практически всех слуг, сгрудившихся вокруг заплаканной миссис Стоун. Все они смотрели на него с тревогой и надеждой.
   --- В чем дело? --- спросил он твердо, обвел всех глазами и остановил свой взгляд на экономке, поскольку, очевидно, именно у нее случилось несчастье. Та лишь зарыдала еще громче, и единственные членораздельные слова, которые смог услышать от нее граф, были "мой сын" и "пожалуйста". Тогда он посмотрел на Фипса.
   --- Сегодня утром миссис Стоун не смогла найти своего сына, --- начал объяснять Фипс.
   Граф, честно говоря, и не помнил о том, что у миссис Стоун есть сын, хотя несколько лет назад у него были проблемы с поиском подходящей кандидатуры, согласной служить у него, а у беременной и брошенной миссис Стоун оставалось не много выбора. Следовательно, сейчас ее сыну должно быть лет шесть или семь...
   --- Пользуясь вашим отсутствием мы... --- продолжал Фипс в полной тишине, --- мы стали искать мальчика и...
   Граф приподнял брови, давая знак продолжать.
   Миссис Стоун вновь разразилась горькими рыданиями, слуги неловко, шепотом утешали ее. Фипс нервно сглотнул и закончил:
   --- Судя по всему, мальчик попал в один из борделей, милорд. Кажется, "Колокольчик".
   Граф поморщился при упоминании этого названия. Да, он знал, что это заведение специализировалось на детях. Его много раз пытались прикрыть, но каждый раз у "Колокольчика" находились влиятельные покровители.
   --- Мы не сможем попасть туда ни под каким предлогом, и вызволить Джеймса тоже никак не сможем.
   --- Милорд, умоляю вас, --- вмешалась миссис Стоун, упав перед графом на колени. --- Прошу вас...
   Он на мгновение прикрыл глаза.
   --- Встаньте, миссис Стоун. Я сделаю, что смогу. Фипс, ты хорошо знаешь мальчика?
   --- Да, милорд.
   --- Поедешь со мной. И ты тоже, --- указал граф на еще одного крепкого лакея.
   --- Слушаюсь.
   Через несколько часов Джеймс был благополучно возвращен в объятия любящей матери. Граф несколько скептично наблюдал за счастливым воссоединением, гадая, какими подробностями обернется эта история для его репутации. Ему казалось, что он сумел провернуть это дело тихо и незаметно. Угроза позвать полицию, подкрепленная некоторой суммой денег, сумела убедить хозяйку заведения отдать мальчика именно "под опеку" графа и не выставлять его на торги. В конце концов, даже сознавая свою неприкосновенность, она не хотела привлекать к своему заведению излишнего внимания. И потому ей пришлось удовольствоваться тем, что давал за мальчика граф.
   Никто ничего не видел, и пробыл граф в "Колокольчике" не более трех минут. И все-таки он знал, что достаточно самого факта его присутствия в этом месте --- а остальное люди придумают сами.
  
  *****
  
   Скука и тоска, чуть развеянные спасением Элизабет Джонс и Джеймса Стоуна, с новой силой навалились на графа. Он методично заставлял себя ходить, есть, работать, понимая, что от него зависят сотни людей. Но вся эта деятельность казалась ему совершенно бесцельной, бессмысленной.
   Прошло девять дней. Он заканчивал завтрак, когда ему принесли записку. Мистера Фитцджеральда заметили, когда он заходил в дом, где сейчас проживали его сестра и ее компаньонка. В графе проснулась жажда деятельности. У него не было ни малейшего намерения губить юного глупца, но и возможность преподать тому хороший урок граф не желал упускать.
   Через полчаса граф в сопровождении констеблей подъехал к дому мистера Фитцджеральда. Тот располагался далеко не в самом престижном районе. Набалдашником трости он постучал в двери. К задней двери граф заблаговременно послал двух своих лакеев. Как оказалось, не напрасно. Мистер Фитцджеральд, едва завидев представителей власти, попытался сбежать.
   Двери открыла мисс Фитцджеральд. Ее глаза горели вызовом.
   --- Моего брата здесь нет, милорд. И я вынуждена просить вас уйти.
   --- У меня другие сведения, мисс Фитцджеральд, --- граф вежливо склонил голову.
   --- Что ж, ищите, --- в ее голосе сверкнули насмешливые нотки, и она отворила дверь. Граф, правильно угадав причину такой храбрости, сразу направился к черному ходу. Дверь как раз открывалась, и двое его лакеев заталкивали растрепанного молодого человека внутрь. Граф бросил косой взгляд на девушку. Она заметно побледнела и закусила губу, глядя на брата.
   --- Отпустите, --- буркнул Фитцджеральд, выдернув рукав своего помятого костюма из рук лакеев и с достоинством выпрямляясь перед графом. Граф молчал. Фитцджеральд молчал, как, впрочем, и его сестра. Не выдержав паузы, заговорил один из приставов:
   --- Мистер Фитцджеральд?
   Молодой человек кивнул.
   --- Вы должны лорду Гримстону семь тысяч фунтов. Вы можете погасить свой долг?
   --- Нет, --- сквозь зубы буркнул он.
   --- В таком случае вы арестованы. Ваше имущество будет описано и отдано лорду Гримстону в счет погашения долгов. Прошу следовать за мной.
   Мистер Фитцджеральд насмешливо фыркнул при этих словах. Во-первых, все свое имущество он уже проиграл. Этот дом им не принадлежал, они сняли его на один сезон. Он надеялся, что хотя бы сестра выйдет замуж, чтобы его разорение не сказалось на ней. Может быть даже, ее будущий муж согласился бы оплатить часть его долгов... Но у нее не получилось.
   Граф замыкал процессию. Его окликнула девушка:
   --- Милорд...
   Он повернулся к ней.
   --- Я слушаю вас, мисс Фитцджеральд.
   --- Прошу вас... Неужели нет ничего, что я могла бы сделать?.. Хоть что-нибудь? --- умоляла она.
   Завидная преданность человеку, который лишил ее всех надежд, всех благ и даже крыши над головой.
   --- У вас нет ничего, что вы могли бы предложить мне, мисс. До свидания, --- вежливо ответил он и покинул дом. Несколько дней пребывания мистера Фитцджеральда в долговой тюрьме не принесут тому особого вреда, считал граф. Как, впрочем, и его сестре. Но на всякий случай --- просто для своего спокойствия --- он сказал своему человеку продолжать приглядывать за домом мисс Фитцджеральд и за самой мисс.
   Как оказалось, граф крупно просчитался. Через два дня, поздним вечером, ему принесли записку, из которой ясно следовало, что мисс Фитцджеральд сегодня выставлена на аукционе в борделе с весьма неприятной репутацией. Граф чертыхнулся сквозь зубы и поспешил в бордель.
   Сумма, которую он выложил за мисс Фитджеральд, оказалась почти такой же, сколько должен был ему брат юной леди.
   Совершенно несчастная, накрашенная и одетая самым неприличным образом, мисс Фитцджеральд молча сидела напротив него в карете.
   --- Зачем вы это сделали? --- сдавленно спросила она. --- Вы же сами сказали, что мне нечего вам предложить.
   --- А зачем вы это сделали, мисс? Вы представляете себе, что бы с вами было, выкупи вас не я, а кто-нибудь другой?
   --- Нет, но это неважно. Я на все пойду, --- она с вызовом вскинула голову.
   --- Неважно? Ваш брат проиграл ваше приданое. Он лишил вас дома и благополучия. И только что вы сами поставили крест на последних шансах достойно выйти замуж, и все ради этого мелкого негодяя?
   --- Он не негодяй. Вы обманули его!
   --- Это он вам сказал? --- холодно осведомился граф после небольшой паузы.
   --- Да.
   --- Отлично. Значит, вы на все готовы?
   --- Да, --- внутри у нее поселился липкий, противный страх, и этот страх все рос и рос, заполняя сердце, душу, всю ее сущность, пока граф смотрел на нее так, как сейчас.
   --- Отлично, --- повторил граф, откинулся на спинку сиденья и замолчал. Он молчал до тех пор, пока они не приехали в особняк. Потом, ни слова ни говоря, подал ей руку и медленно, степенно проводил в дом. Словно она приехала к нему на чай, с невинным визитом. В холле отдал трость, шляпу и плащ лакею, помог ей снять ее плащ, снова подал ей руку и провел вверх по лестнице в свою спальню. Он оставил ее на середине комнаты.
   --- Стойте здесь, --- приказал он, сам сел в свое любимое кресло. Он испытывал отвращение и к себе, и к этой девушке, и к ее брату, и ко всей этой ситуации. --- Итак, вы готовы выполнить все, что я скажу?
   --- Д-да, --- нервно повторила она, теперь уже не так уверенная в своих силах, как ранее. Граф был совершенно бессердечен и жесток.
   --- В таком случае слушайте внимательно. Сейчас вы разденетесь...
   Девушка огляделась, заметила дверь в гардеробную и направилась туда.
   --- Я сказал, стойте здесь. Никто не давал вам права сходить с этого места.
   Значит... раздеваться надо перед ним?!
   --- Итак, вы разденетесь, встанете на колени, подползете ко мне, снимете с меня штаны и то, что там найдете, возьмете в рот, ясно?
   Ужасная картинка того, что так грубо обрисовал граф словами, очень ясно возникла в мозгу мисс Фитцджеральд. Не в силах совладать с собой, она отрицательно качала головой и шаг за шагом отступала к двери.
   Взгляд ее широко открытых глаз вдруг остановился на веревке, которую граф вертел в руках. Она споткнулась обо что-то и упала.
   Граф сухо усмехнулся:
   --- Уж не думали ли вы, что вам просто придется лечь под одеяло и в полной темноте претерпеть то, что мне якобы захочется с вами сделать?
   Именно так она и думала, и знала, что граф это знает.
   К ее полному ужасу, граф встал с кресла и с веревкой в руках подошел к ней.
   --- Нет, нет, пожалуйста... --- всхлипнула она, отползая к двери.
   Граф подал ей одну руку, другую, с веревкой, убрал за спину.
   --- Поднимитесь, пожалуйста, мисс Фитцджеральд. Я еще два дня назад сказал вам, что у вас нет ничего, что вы могли бы предложить мне.
   Из его глаз пропала жестокость, так напугавшая ее. Теперь на его лице была обычная равнодушно-вежливая маска светского человека.
   --- Прошу вас, поднимитесь, --- повторил он настойчиво. Мисс Фитцджеральд неуверенно подала ему руку. Граф помог ей подняться. --- Все это, и гораздо больше этого, вам пришлось бы делать, купи вас не я, а кто-нибудь другой. И уж поверьте, кем бы он ни оказался, он бы не потерпел непослушания. Своей глупостью вы испортили мне весь план, и к тому же заставили потратить лишние деньги. Я не предполагал, что вы сумеете за эти несколько дней осуществить что-то, столь безумное.
   Пока он говорил все это, они вышли обратно в холл. Мисс Фитцджеральд сдавленно, нервно всхлипывала.
   --- Фипс, позовите миссис Джонс. Скажите, пусть придет в комнату для гостей.
   Граф уводил свою невольную гостью в другое крыло дома, где располагались гостевые комнаты. Ими последние лет десять не пользовались, но граф знал, что одну из комнат всегда держали наготове. Он медленно вел заплаканную, испуганную девушку по мрачным коридорам своего дома, так что, когда они достигли нужных покоев, миссис Джонс уже ждала их. Она была несколько растрепана. Граф догадался, что она уже спала и одевалась в спешке.
   --- Миссис Джонс, это мисс Фитцджеральд. Пожалуйста, побудьте ее горничной несколько дней, а также компаньонкой.
   --- Да, милорд.
   --- Мисс Фитцджеральд, надеюсь увидеть вас за завтраком. Спокойной ночи.
  
  *****
  
   Утром граф привычно отослал лакеев из столовой, как только вошла девушка. Хотя девушка была вовсе не та, которую он желал видеть.
   --- Доброе утро, --- вежливо поздоровался он и перестал обращать на нее внимание, погрузившись в изучение утренней газеты. Он улавливал краем сознания, что мисс Фитцджеральд ведет себя нервно и завтракает с огромным трудом. В конце концов он вынужден был оторваться от газеты и посмотреть на нее. --- Вы что-то хотите мне сказать, мисс?
   --- Да. Простите, что вчера так вышло. Но теперь... теперь я готова. На все, что вы хотите.
   Граф тяжело вздохнул.
   --- Вы не сможете дать мне то, чего я хочу, --- выделяя каждое слово, сказал он.
   --- Смогу. Просто... я не ожидала. А сегодня... я знаю.
   Граф на мгновение прикрыл глаза и откинулся на спинку стула.
   --- Отлично. В таком случае, снимите платье.
   --- С-сейчас? --- ее голос сорвался на хриплый шепот.
   --- Сейчас, --- очень вежливым, равнодушным тоном подтвердил он. И это пугало ее гораздо больше, чем если бы он зверски ухмылялся или похотливо смотрел. Граф ждал.
   В конце концов мисс Фитцджеральд покраснела и опустила голову, признавая свое поражение.
   --- Вы не сможете, --- снова указал граф на очевидный факт и вернулся к газете.
   --- Что вы собираетесь сделать с Джеймсом? --- спросила она, совершенно отчаявшись.
   --- Ничего.
   --- Вы же сказали, у вас есть план. Не может быть, чтобы совсем ничего.
   Граф холодно посмотрел на девушку. Она сжимала пальцы на салфетке с такой силой, что побелели костяшки.
   --- У меня есть для него одно предложение. Но пока вы гостите в моем доме, я не могу начать осуществление своего плана. Кстати, у вас есть компаньонка?
   --- Да.
   --- В таком случае вам следует пригласить ее сюда, хотя ваша репутация теперь загублена настолько, что никакая компаньонка ее не спасет.
   --- Это не важно. Мой брат...
   --- Не важно?! Ваш брат разрушил всю вашу жизнь, и вы продолжаете утверждать, что по сравнению с его судьбой ваша совершенно не важна? Вы ошибаетесь. Вы должны хоть немного думать о себе, быть хоть немного эгоистичней. Нельзя быть настолько... --- у него в голове вертелось много слов: наивной, глупой, жертвенной, --- доброй.
   --- Можно. И нужно. Я не желаю становиться такой, как все это насквозь прогнившее светское общество, готовое за пару монет предать самых близких. У меня никого нет, кроме брата.
   Этот выпад графу понравился.
   --- Но нужно знать, ради кого стоит идти на жертвы, а кто может и сам о себе позаботиться. Ваш брат старше вас на пять лет. Он глава семьи. Он обязан заботиться о вас. И мне очень интересно, считает ли он, так же, как и вы, что кроме вас, у него никого нет? До сих пор я видел в нем только эгоистичного сукиного сына, который не заботится ни о чем, кроме своих собственных удовольствий.
   --- Это неправда.
   --- Это легко проверить. Сегодня вы берете свою компаньонку и отправляетесь в одно мое дальнее поместье в Шотландии. Если спустя несколько дней ваш брат к вам присоединится, значит, вы будете знать, что он... дорожит вами. Если же нет... вам придется признать, что вы пожертвовали своей репутацией ради совершенно ничтожного человека. Как вам такой выбор?
   Мисс Фитцджеральд часто дышала, обдумывая варианты.
   --- Что вы собираетесь предложить ему?
   --- Разве это важно?
   --- Да. Вы же... не собираетесь...
   Она уловила, как по лицу графа пробежало какое-то выражение, очень похожее на насмешливую улыбку.
   --- Прошу вас, не надо... Лучше уж я, чем он, --- взмолилась она, угадав ответ на свой невысказанный вопрос.
   --- Мисс Фитцджеральд, --- твердо перебил ее граф. --- Я не собираюсь принимать вас в качестве расплаты. Вы мне ничего не должны, в отличие от своего брата. Либо вы сегодня же отправляетесь в Шотландию, либо я позволю вашему брату гнить в тюрьме до скончания дней.
   Мисс Фитцджеральд сдалась. Граф заронил в нее сомнения, а действительно ли стоило жертвовать ради Джеймса всем? Она очень хотела верить, что стоило, но теперь... теперь ей нужны были хоть какие-нибудь доказательства. И потому после обеда она и ее компаньонка сели в карету, которую предоставил им граф, и начали свое путешествие в Шотландию. Мисс Фитцджеральд не очень понимала, кем она теперь приходится графу и что будет делать дальше, и дорога в Шотландию была больше похожа на начало дороги в неизвестность.
   На следующий день, убедившись, что мисс Фитцджеральд уехала, как ей было велено, граф отправился в долговую тюрьму. Премерзкое место. Граф надеялся, что нескольких дней здесь хватит молодому Фитцджеральду, чтобы одуматься. Он заплатил начальнику тюрьмы, чтобы ему предоставили отдельную комнату-камеру, где он мог бы без помех поговорить с Джеймсом.
   Вошел Фитцджеральд. Он был подавлен, это сразу бросалось в глаза.
   --- Послушайте, вам же ясно, что у меня ничего нет. Или вы пришли сюда поиздеваться?
   --- Ваша сестра два дня назад выставила себя на торги в "Синей птице", --- бесстрастно начал граф.
   --- Что?!
   --- Я купил ее.
   --- Послушайте, вы... Моя сестра тут ни при чем. Не трогайте ее, мерзавец.
   --- Она уже погублена, --- граф намеренно произносил двусмысленные фразы.
   --- Что?! --- молодой человек на мгновение потерял дар речи. --- В таком случае почему бы вам не жениться на ней? --- в отчаянии нападал Фитцджеральд на графа. --- Она из порядочной семьи, и вы знаете, почему она пошла на это.
   --- Вы намекаете, что это я виновен в ее падении?
   --- Не намекаю, но... --- Фитцджеральд оборвал себя на полуслове, потому что взгляд графа ясно говорил, кто же истинный виновник. Из молодого человека словно разом выкачали воздух. Он отвернулся. --- Да, возможно, это я виноват...
   --- Возможно?
   --- Да. Признаю, это я виноват. Но вы же... вы же не можете... Она невинный, чистый ангел. Прошу вас, отпустите ее.
   --- И куда она пойдет? На что она будет жить? Она может пойти в гувернантки, но с ее наивностью недолго ей быть в безопасности.
   По молчанию Фитцджеральда граф понял, что тот уже думал об этом.
   --- А у меня нет ни одной причины помогать ей, кроме, разве что, единственной, --- высокомерно добавил граф. Джеймс опустился на грубо сколоченную лавку, в безнадежном отчаянии закрыв лицо руками. Граф позволил ему повариться в собственном соку несколько минут, потом сказал:
   --- У меня есть к вам одно предложение.
   --- Какое? --- молодой человек взглянул на графа.
   --- Я отправлю вашу сестру в мое поместье в Шотландии, если вместо нее в моем доме поселитесь вы. Поместье небогато, место глухое, но там она не будет голодать и у нее будет крыша над головой.
   А еще там не будет его самого.
   Фитцджеральд глазами размером с блюдце взирал на графа, не в силах поверить, что правильно понял его.
   --- И взамен на это... я должен буду... жить с-с вами? --- в ужасе переспросил Джеймс.
   --- Да, --- равнодушно подтвердил граф, словно речь не шла о самом невозможном выборе в жизни Фитцджеральда.
   --- Я могу подать на вас в суд. Вас повесят.
   Молодой человек поднялся на ноги и теперь смотрел графу в глаза.
   --- Попробуйте, --- по губам графа промелькнула улыбка. И Фитцджеральд понимал, что граф имеет все основания улыбаться: у него на руках были все козыри.
   Джеймс потерял над собой контроль и со всей силы ударил графа по лицу. Тот успел отклониться, удар пришелся вскользь. Фитцджеральд потерял равновесие, навалился всем телом на графа. Тот откинул молодого человека от себя. Фитцджеральд отлетел к стене и совершенно без сил сполз по ней.
   --- Мне кажется, это определенное "нет". Похоже, мне придется удовлетвориться тем, что может предложить мне ваша сестра. Возможно, когда она мне наскучит, я все же рискну освободить вас, --- с этими словами граф повернулся спиной к молодому человеку и направился к выходу.
   --- Постойте.
   --- Я вас слушаю? --- обернулся граф.
   --- Я согласен.
   --- Дайте слово, что не попытаетесь уклониться от своих... обязательств и оплатите свой долг.
   Фитцджеральд бросил на графа взгляд, полный убийственной ненависти. После долгой паузы выдавил:
   --- Даю слово.
   Пока граф занимался освобождением своего должника из тюрьмы, он гадал, достаточно ли будет этого слова, чтобы удержать молодого человека от убийства.
   Через два часа они приехали в дом графа.
   Фитцджеральд, все эти два часа не произносивший ни слова, наконец заговорил:
   --- Где моя сестра?
   --- Ее здесь нет.
   --- Где она?
   --- В безопасности, --- произнес граф, намекая, что эта безопасность целиком и полностью зависит от Фитцджеральда. Молодой человек, уловив намек, скрипнул от досады зубами, но вопросы задавать перестал.
   --- Время обеда, --- произнес граф. --- Вы голодны?
   Фитцджеральд ответил мрачным взглядом и промолчал.
   --- Я --- да. Доставьте мне удовольствие и разделите со мной трапезу.
   --- Слушаюсь и повинуюсь, --- буркнул Фитцджеральд под нос. Граф услышал, но никак не прокомментировал.
   Закончив трапезу, он сказал, прерывая тягостное молчание:
   --- У меня запланировано несколько визитов после обеда. Вернусь к ужину. Надеюсь по возвращении найти вас дома.
   Как граф и ожидал, его невольный гость ничего не ответил.
   Эта задержка длиною в день была графом запланирована. К тому времени, как закончился ужин, молодой человек был совсем измотан.
   --- Идите за мной, --- вежливо сказал граф, когда пришло время окончательной расплаты. Граф сделал несколько шагов, но Фитцджеральд стоял на месте, явно не собираясь следовать за ним. Граф обернулся. --- Или, может быть, вы предпочтете отправиться к властям? Или убить меня? Вперед.
   Они стояли и смотрели друг другу в глаза долго, очень долго. В конце концов молодой человек через силу прохрипел:
   --- Ведите.
   Они пришли в спальню.
   --- Стойте здесь, --- указал граф молодому человеку то же место, где не так давно стояла его сестра. Сам, налив вина, опять сел в кресло.
   --- Чего вы хотите? --- не выдержал напряжения Фитцджеральд.
   --- Не более того, что получил от вашей сестры.
   --- Что вы с ней сделали?
   --- Для начала попросил ее раздеться, встать на колени, подползти ко мне, расстегнуть мне штаны и взять в рот то, что найдет там, --- граф невольно улыбнулся, повторяя эти слова. Со стороны Фитцджеральда эта улыбка выглядела так, будто граф наслаждался воспоминаниями того, что случилось накануне.
   Глаза Фитцджеральда горели убийственной ненавистью.
   ---- Впрочем, если вы передумали, я могу снова послать за вашей сестрой.
   Граф медленно тянул вино и наблюдал за Фитцджеральдом. Прошло несколько минут. Молодой человек взялся за пуговицы своей одежды. Процесс раздевания шел очень медленно, потому что Фитцджеральд прилагал огромные усилия, чтобы вообще заставить себя сделать это. Граф наблюдал. Когда тот разделся до пояса и взялся за брюки, граф сказал:
   --- Пока достаточно. Дальше.
   Фитцджеральд, одарив своего мучителя очередным убийственным взглядом, неловко встал на колени.
   В полной неподвижности прошло еще несколько минут.
   --- Дальше, --- поторопил граф.
   --- Я не могу. Вам придется самому... подойти, --- сквозь зубы выдавил Фитцджеральд.
   --- Забавно, --- граф поднялся с кресла. Его никогда не привлекали мальчики. Он никогда не пробовал даже делать что-то подобное, и сейчас с радостью обнаружил, что не испытывает во всей этой ситуации ни малейшего эротического подъема. Оказывается, он пал не так уж и низко.
   Граф медленно обошел вокруг коленопреклоненного Фитцджеральда и встал перед ним. Тот ждал, закрыв глаза и стиснув зубы.
   --- Я думаю, достаточно, --- наконец сказал граф, отвернулся и отошел к окну. --- Можете встать и одеться, мистер Фитцджеральд.
   Тот не двинулся с места.
   --- Что вы задумали?
   Граф повернулся:
   --- Всего лишь убедиться, что человек, ради которого юная леди пожертвовала всем, не является полнейшим ничтожеством и что судьба вашей сестры вам не совсем безразлична.
   Фитцджеральд именно так и ощущал себя сейчас --- полнейшим ничтожеством, потому что между убийством и бесчестием выбрал второе. Он ощущал себя трусом. Слова графа вонзились ему в сердце, словно острый кинжал.
   --- Убедились? Что вы теперь собираетесь делать... с нами?
   Граф поморщился.
   --- Встаньте и оденьтесь. Тогда поговорим, --- он снова отвернулся к окну. Когда звуки за спиной затихли, граф заговорил:
   --- Ваша сестра на пути в Шотландию.
   --- С кем?
   --- С компаньонкой. Если вы примете мое предложение, то отправитесь следом за ней.
   --- Опять предложение?
   --- Да. В Шотландии у меня есть небольшое поместье, как я уже говорил. Управляющий там стар, и уже несколько лет это поместье не приносит дохода. Если, приняв это место, вы законными и порядочными способами сумеете добиться стабильного дохода, тогда я прощу вам ваш долг, --- с этими словами граф повернулся к молодому человеку и пристально посмотрел ему в глаза.
   Фитцджеральд ощущал странную пустоту в груди --- будто его приговорили к смертной казни и в последний момент помиловали. В общем, так и было. Почему-то в последний момент граф передумал брать долг натурой.
   --- Вряд ли я смогу добиться такого дохода, чтобы покрыть свой долг.
   --- Вы можете попытаться. К тому же, ваша сестра уверена: если вы появитесь в Шотландии, значит, ее благополучие важно для вас. Не уверен, не сбежите ли вы, воссоединившись с сестрой, --- граф тонко улыбнулся, --- но я рискну. Поедете ли вы в Шотландию?
   Фитцджеральд закрыл глаза, со всех сторон обдумывая возникшую ситуацию.
   --- Что вы сделали с моей сестрой? --- наконец спросил он.
   Граф иронично усмехнулся и ответил:
   --- Не более того, что сделал с вами. Даю вам слово, я не трогал ее.
   У молодого человека не было причин не верить графу.
   --- Я согласен.
   --- Отлично. Выезжаете после завтрака. Ваше жалование как управляющего будет урезано наполовину. И кроме того, никаких азартных игр. Если я узнаю, что вы опять увлеклись погоней за призрачными шансами, я вновь потребую арестовать вас.
   --- Да, лорд Гримстон, --- с неприязнью ответил Фитцджеральд, сознавая, что теперь граф --- его работодатель.
   Утром, получив соответствующие инструкции, Фитцджеральд уехал. Обедал граф в полном одиночестве, и аппетита не было. Он понимал, зачем помог Фитцджеральдам и Элизабет Джонс --- просто хотел доказать самому себе, что еще не так плох. Что нет его вины в том, что Джоанна ушла от него. Хотел уравновесить то плохое, что творил, хоть чем-нибудь хорошим. Да, добрые поступки пролили немного целебного бальзама на его раны, но они не могли вернуть леди Лэнгфорд хотя бы на минуту... Просто чтобы увидеть ее. Чтобы спросить, почему она ушла.
   Джоанна просила не искать ее, но граф решил сделать именно это. Не сейчас, через пару месяцев, когда она успокоится, и не для того, чтобы требовать ее возвращения. Одна случайная встреча на улице, которую он, без сомнения, сумеет организовать, чтобы вежливо поздороваться и задать пару вопросов, --- это ведь не слишком нечестно?
   Приняв решение, граф ощутил некое подобие успокоения. У него появилась цель. Дни не стали интереснее и по-прежнему тянулись крайне медленно и уныло, но по крайней мере, каждый день теперь приближал его к желанной цели.
  
  *****
  
   Граф привычным движением отдал вещи лакею. Тот принял плащ, трость и шляпу и многозначительно сказал:
   --- Милорд...
   --- Что?
   --- Вас ждет леди Лэнгфорд.
   Граф замер на мгновение, наконец посмотрев на лакея и даже забыв про перчатки, которые начал снимать. Фипс всем своим видом показывал, что не шутит и что леди Лэнгфорд в самом деле ожидает его.
   Он не видел ее долгих два месяца...
   Спустя мгновение, граф закончил снимать перчатки и вручил их Фипсу, в дополнение ко всем остальным вещам.
   --- Где она?
   --- В голубой гостиной, милорд.
   Джоанна не могла не знать, во сколько он ужинает. А значит, у него был шанс задержать ее больше, чем на несколько минут.
   Он вошел в гостиную. Джоанна сидела на софе, перед ней на столике стоял чайный прибор.
   --- Добрый вечер, Джоанна, --- вежливо поздоровался граф.
   При появлении графа она встала.
   --- Добрый вечер, милорд.
   --- Чем обязан удовольствию видеть вас? Миссис Бридж передала вам мою просьбу?
   Джоанна села.
   --- Да... То есть... я не поэтому здесь.
   Она опять встала.
   Решив прекратить ее метания, граф взял ее за руку, снова усадил на софу и сел рядом. Он не отпускал ее ладонь, затянутую в тонкую перчатку, а она не отбирала.
   --- Тогда почему?
   Джоанна молчала, пытаясь подыскать правильные слова. Она сотни раз репетировала свою речь, но сейчас никак не могла вспомнить, с чего же следует начать.
   --- Почему вы здесь, Джоанна? Почему вы убежали и почему сейчас вернулись?
   --- Я убежала, потому что испугалась.
   --- Я был слишком груб с вами? Простите меня.
   --- О нет, что вы, --- с коротким смешком возразила она, с непонятным выражением посмотрев на него. --- Вы не были грубы. Испугалась я не вас, а того, что мне это... понравилось. Я не хотела, чтобы мне это нравилось, не желала стать такой же, как мой муж или... --- она прикусила губу.
   --- Или как я, --- ровно закончил граф. Итак, все объяснялось очень просто. --- С вашей стороны весьма любезно прийти сюда и рассказать мне все. Мне было неприятно гадать о причинах вашего побега. Благодарю вас.
   Граф встал, посмотрел сверху вниз на склоненную голову Джоанны. Внутри ощущалось странное опустошение --- слова Джоанны принесли ему облегчение, но убили всякую надежду на ее возвращение в его жизнь. По крайней мере, ему не придется всю оставшуюся жизнь чувствовать себя негодяем и мерзавцем. Он не был к ней сверх меры груб или жесток.
   Он протянул ей руку.
   --- Вы поужинаете со мной, Джоанна?
   Джоанна не подала ему руки, не приняла его предложение с вежливой, ничего не значащей улыбкой. Она подняла на него взгляд, и в этом взгляде он прочел тоску и страдание. Этих эмоций он не видел в ее взгляде очень давно, с тех пор, как заплатил долги ее мужа, с тех пор, как показал ей, насколько неприемлема для него ложь.
   --- Я хочу рассказать вам про моего мужа, --- сказала она, крепко сжимая свои тонкие пальцы в такие хрупкие кулачки.
   Граф убрал руки за спину и внимательно посмотрел на нее, приготовившись слушать. На это он даже не надеялся. Хотелось думать, что это знак величайшего доверия с ее стороны.
   Джоанна издала нервный смешок.
   --- Вы, наверное, удивитесь, но я выходила замуж по любви. Мне было восемнадцать лет, но я была очень наивной, а Лэнгфорд был очень привлекательным. У моего дяди, впрочем, не было денег на второй сезон, так что он был только рад выдать меня замуж вот так, сразу. Я слышала, что поначалу это может быть больно и весьма... неловко, так что и не ожидала ничего особенного от брачной ночи. Я считала, что мои чувства... естественны. Честно говоря, теперь я вижу, что Лэнгфорд тогда ничего особенного со мной и не делал. Вскоре я забеременела, и он отправил меня в загородное имение. Буквально через пару месяцев до меня стали доходить слухи, что муж мне изменяет. Когда он приехал навестить меня, я... поссорилась с ним, отказалась делить с ним постель. Тогда он... он... посмотрел на мой живот, усмехнулся и уехал. Я думала, что проживу и без него. Я думала, что... Потом родился Патрик, и я стала почти счастливой. Когда Патрику исполнилось шесть месяцев, снова приехал Лэнгфорд. Он потребовал, чтобы я... ублажила его. Я отказывалась. Он бил меня, я отказывалась. В ту ночь он изнасиловал меня, но я была намерена твердо стоять на своем. Не будет же он меня каждую ночь брать силой, думала я. Рано или поздно ему это надоест. Но проснувшись наутро, я обнаружила, что Патрика и его няни нет. Муж сказал мне, что я смогу увидеть сына не раньше, чем через месяц, и то только в том случае, если буду беспрекословно повиноваться ему.
   Джоанна горько усмехнулась.
   --- Естественно, я не смогла сразу же сделать все, что ему хотелось от меня. Я постоянно допускала ошибки, сопротивлялась... Только через четыре месяца его слуга привез Патрика. И то на один день. Патрик не узнавал меня и отказывался идти ко мне... Я набросилась на мужа с обвинениями и жалобами, тогда он немедленно велел увезти Патрика и вновь принялся за мое... воспитание. В следующий раз я попробовала сбежать вместе с сыном... --- Джоанна тяжело сглотнула. --- Через два года он решил, что я наконец-то достаточно сломлена и приручена и позволил Патрику все время оставаться со мной. Боясь вновь потерять возможность видеть сына, я повиновалась ему беспрекословно. Я идеально понимала, чего он хочет и когда, и все делала. Я и вправду стала безвольной, послушной куклой, и уже даже не помышляла о побеге.
   Джоанна помолчала.
   --- В ту ночь... он сильно проиграл. Он никогда не был удачливым игроком, но и не проигрывал много. В ту же ночь он вернулся совершенно пьяный. Он сказал мне, что я должна обслуживать... одного человека целый месяц, чтобы оплатить его долг. Я... я считала, что готова ко всем его требованиям, но я не готова была стать шлюхой. Лэнгфорд, в конце концов, был моим мужем, поэтому я и не считала, что повиноваться ему --- это что-то ужасное. Но отдавать меня другому мужчине... Я разозлилась и толкнула его. Он был пьян, и мы стояли около лестницы...
   Джоанна посмотрела на графа:
   --- Я рада, что он свернул себе шею, но я не хотела его убивать. Просто... так вышло.
   Граф медленно выдохнул, пытаясь казаться невозмутимым:
   --- Я понимаю, и верю тебе, Джоанна. Он был мерзавцем. Не стоит мучиться из-за него угрызениями совести.
   Ему хотелось обнять Джоанну, осушить поцелуями ее слезы, стереть из ее памяти годы несчастий, но он боялся даже подойти к ней.
   Он налил в рюмку немного хереса и подал Джоанне.
   --- Спасибо, --- сказала она, дрожащей рукой приняла рюмку и сделала глоток. Граф с осторожностью присел рядом с ней, взял одну ее руку и поднес к губам. Его пальцы медленно, нежно гладили ее ладонь,успокаивая и даря утешение.
   --- Я благодарен тебе за доверие, Джоанна.
   Она слабо улыбнулась, вытирая слезы:
   --- По-моему, это самое меньшее, чем я могу отплатить за вашу доброту.
   Граф поморщился, вспоминая всю свою "доброту".
   --- Что ты собираешься делать теперь?
   Она прокашлялась.
   --- Теперь? Я рассказала вам, почему ушла, но не сказала, зачем вернулась.
   --- Зачем?
   --- Может быть... если вы еще не нашли другую женщину... я могла бы вновь стать вашей любовницей? --- несмело спросила она. Сказать, что граф был удивлен, значит, не сказать и половины. Он был поражен до глубины души.
   --- У меня никого нет, Джоанна. Но уверена ли ты, что хочешь именно этого?
   --- Да. Я долго думала о том, чего же я хочу. Для того и уехала так далеко. Могу я... --- у нее сорвался голос. --- Могу я остаться этой ночью с вами, милорд?
   --- Да, можешь, --- сдержанно ответил граф, хотя его сердце переполняли тысячи эмоций. --- Поужинаешь со мной, Джоанна?
   --- Да.
   Граф встал, подал ей руку и проводил в столовую. Джоанна заняла то место, которое занимала все время своего пребывания здесь. Они не разговаривали. Граф то и дело ловил себя на том, что беззастенчиво смотрит на женщину за столом, смущая ее и мешая ужинать, и заставлял себя уделить внимание еде, но ничего не мог с собой поделать, и через несколько минут вновь обнаруживал, что пристально глядит на Джоанну.
   После ужина он проводил ее в свою спальню.
   Джоанна остановилась на своем месте в трех шагах от кресла, но и граф остановился вместе с ней. Она вопросительно посмотрела на него, желая понять, чего он ждет от нее, но по его сосредоточенному лицу не смогла ничего понять. Тем временем граф не спеша стал освобождать ее от одежды. Джоанна помогала ему, насколько могла: поднимала руку или ногу, поворачивалась. Это не было похоже на то, как если бы ее раздевала горничная, но и не было похоже на то, как если бы ее раздевали перед интимной близостью. Граф пользовался случаем провести рукой по ее животу или поцеловать грудь, но делал это с какой-то странной, непонятной ей сосредоточенностью.
   Раздев ее догола, он велел ей ложиться на кровать. Джоанна легла поверх одеял. Граф тем временем раздевался сам, не спуская с нее глаз. Джоанна поймала себя на том, что подглядывает. Странно, оказывается, она никогда не смотрела на мужчину вот так, целиком. Чаще всего ей доводилось смотреть на то, что составляет предмет мужской гордости, и вся сущность мужчины была сосредоточена для нее именно там. Даже если она ласкала спину мужчины или ноги, все равно они воспринимались лишь как придаток для вот того отростка. Как верные слуги, предназначенные лишь для поиска и усмирения жертвы, предназначенной ему. А сейчас она охватила всю картину целиком. Вот он, мужчина... И то, что находится у него между ног, составляет не такую уж большую часть его тела. Не в том смысле, что граф был обделен в этом месте, о, нет. Просто сейчас это место почему-то потеряло свое великое значение, а ее взгляд упорно возвращался к лицу мужчины. Хотелось заглянуть ему в глаза, понять, о чем он думает.
   Обнаженный граф подошел к кровати, вытянул из-под Джоанны одеяло, откинул его на незанятую половину постели. Очень осторожным, настойчивым движением развел ее ноги в стороны и устроился между ними. Джоанна чувствовала, что он даже не до конца возбужден, не очень тверд, и недоумевала, почему он не велел ей сделать... что-нибудь.
   Граф опустился на нее всем телом, удерживая свой вес, но все-таки прижимаясь к ней так, что между ними не оставалось и капли пространства. Медленно выдохнув, он потерся об нее телом, замер на несколько секунд, наслаждаясь близостью и теплом ее тела, потом скатился на середину кровати, так и не овладев ею. Набросил на них обоих одеяло, обнял Джоанну.
   --- Как жаль, что ты не можешь выйти за меня замуж... --- посетовал он, вдохнул запах ее волос, поцеловал их и... уснул. Время было раннее, в Лондоне никто не ложился спать в такое время. И тем не менее он спал. Последние несколько недель ему не удавалось как следует выспаться, мешали тревожные мысли о Джоанне и своих поступках. Но сейчас она была рядом с ним.
   --- Милорд... --- рискнула позвать Джоанна. Граф не откликнулся и, судя по всему, спал. Она удивленно вздохнула, решив, что утром он непременно восполнит то, что не взял сейчас. То, что он накинул одеяло на них обоих, яснее ясного говорило о том, что он хотел, чтобы она оставалась здесь, в его постели и в его объятиях. Поэтому Джоанна устроилась поудобнее и провалилась в сон, даже не успев поразмышлять, что значила его последняя фраза.
  
  *****
  
   Открыв глаза утром, Джоанна мгновенно осознала, что всю ночь провела в хозяйской спальне. Это был примечательный факт. Даже со своим мужем Джоанна не спала всю ночь в одной постели. Ни разу. Правда, спала в одной с ним спальне, только он на постели, а она... О нет. Это был тот мерзкий период, когда он только начал учить ее "правильному поведению". И то место, где она спала, было призвано подчеркнуть тот факт, что она --- никто, и не имеет ни малейшего значения, чего она хочет. Правда, граф тоже не спросил, хочет ли она спать там, куда он ее уложил, но в целом занимать место графини, даже не будучи таковой, было весьма лестно.
   В комнату вошла служанка. Джоанна еще не видела этой женщины в доме графа. Новенькая, судя по всему. Насколько она слышала, женщины не очень-то торопились наниматься в услужение к графу, боялись. Самой ей не требовалось бесчисленное множество горничных и камеристок, но все-таки еще в первые дни своего обитания в доме графа она отметила нехватку женской прислуги. Интересно, что же привело сюда эту девушку?
   --- О, кажется, я разбудила вас, миледи. Простите, пожалуйста.
   Джоанна не ощутила ни капли смущения или неловкости от того, что ее застали в спальне мужчины. Ей было даже приятно быть застигнутой в постели графа.
   --- Ничего страшного, --- уверила она горничную. --- Я проснулась буквально за минуту до твоего прихода. Как тебя зовут?
   --- Элизабет Джонс, миледи.
   --- Будь добра, принеси мне сорочку и платье из соседней гардеробной.
   Когда Джоанна убегала из дома графа, она взяла только свои родные вещи, а все, что покупал ей любовник, оставила. Она не хотела, чтобы он думал, будто она всего лишь зарабатывала деньги и наряды, лежа на спине. Ну то есть... и стоя на коленях, и... неважно, впрочем.
   --- Сейчас, миледи.
   Женщина вернулась через минуту.
   --- Эти подойдут?
   --- Да, вполне. Милорд граф... дома? --- вот на этом вопросе Джоанна смутилась.
   --- Да, миледи. Он в библиотеке. Просил передать, что хочет увидеться с вами после завтрака.
   --- Понятно. Значит, он уже позавтракал?
   --- Да.
   --- В таком случае принеси мне завтрак сюда, пожалуйста. И скажи, как мне лучше тебя называть --- мисс Джонс? Элизабет?
   --- Я вдова, миледи. И вы можете звать меня просто Лиз.
   --- Хорошо.
   Элизабет уже собралась было выйти, но Джоанна снова заговорила с ней:
   --- Постой, Лиз. Скажи мне, как ты попала на эту работу? Твоя речь не похожа на речь простолюдинки.
   --- Я дочь священника. Но мое замужество отец не одобрил. И потому, когда муж умер, я оказалась в затруднительной ситуации. Граф предложил мне работу, когда...
   Лиз замерла, обдумывая, стоит ли говорить всю правду. Известно, что женщины из высшего общества, сами весьма распутные, лицемерно строги к нравственности своих слуг. Или даже к слугам своих любовников. Эта женщина спит в постели графа. И хотя ничто из того, что Лиз слышала о леди Лэнгфорд от других слуг, не давало причины ее бояться, Лиз все же не до конца доверяла ей.
   Решив, что лучше сразу понять, с кем имеет дело, Лиз закончила:
   --- Когда я стояла возле театра.
   Взгляд Джоанны на мгновение наполнился сочувствием, но потом она отвернулась.
   --- Понятно. Неси завтрак, Лиз.
   Если Лиз хоть что-то в чем-то понимала, то, кажется, она остается в этом доме, имея полное благословение любовницы графа.
   В библиотеку Джоанна спустилась через полчаса. Граф сидел за столом и что-то писал. При ее появлении он встал.
   --- Доброе утро, милорд.
   Граф, помня о мрачных, низких облаках за окном, усмехнулся. Добрым его делало исключительно присутствие Джоанны рядом с ним.
   --- Здравствуй, Джоанна, --- он поцеловал ей руку.
   --- Вы хотели меня видеть?
   --- Да. Присядь.
   Он подвел ее к дивану. Джоанна внимательно наблюдала за ним, но не замечала ни малейшего намека на интимные желания.
   Усадив ее на диван, сам граф встал у камина, скрестив руки за спиной.
   --- Помнишь ли ты, что я вчера сказал?
   --- Что я не могу быть вашей женой? Да, я помню.
   Граф внимательно наблюдал за ней, пока она говорила, и не заметил ничего, что могло бы свидетельствовать об ее обиде или огорчении.
   --- Я сказал, жаль, что ты не можешь быть моей женой. Но, собственно, я сказал совсем не то, что хотел. Я прошу тебя выйти за меня замуж.
   --- Что? --- она искренне удивилась. За утро она уже успела свыкнуться с мыслью, что не быть ей для графа ничем большим, кроме как любовницей.
   --- Я прошу тебя выйти за меня замуж, --- настойчиво повторил граф. --- А то, что я вчера сказал... --- он тяжело вздохнул, --- это всего лишь опасение, что ты откажешь мне, не желая выходить за человека, похожего на твоего первого мужа.
   --- О-о... Я... я не знаю, что сказать.
   --- Просто подумай. Я не тороплю тебя с ответом. И должен сказать, что даже после свадьбы все, что я говорил, останется в силе. Ты всегда будешь иметь право отказать мне и всегда будешь иметь право попросить меня о чем угодно. Единственная вещь, которую я не потерплю, это неверность. В остальном я не намерен ограничивать тебя или требовать чего-то сверх меры. Подумай, прошу тебя. Не торопись. И я должен тебя спросить: где сейчас твой сын?
   --- Он с миссис Бридж, милорд.
   --- Не будет ли вам удобнее вновь переехать в мой дом?
   Джоанна ответила удивленным взглядом.
   --- Я не собираюсь оставаться вдали от тебя, пока жду твоего ответа. Выйдешь ты за меня замуж или нет --- в любом случае я буду благодарен тебе, если ты останешься моей любовницей, --- объяснил граф. --- Итак, как тебе будет удобнее?
   --- Я не знаю, милорд, --- предложение графа настолько взволновало ее, что простейший выбор казался сейчас Джоанне очень сложным делом. --- Я должна подумать...
   Граф стиснул зубы, припоминая, чем обернулось прошлая необходимость Джоанны подумать.
   --- Может быть, ты сможешь приехать сегодня ко мне на ужин и остаться на ночь? --- пытался он ухватиться за соломинку.
   --- Да, могу, --- Джоанна поднялась с дивана.
   --- В таком случае жду тебя вечером, --- он поцеловал ей на прощанье руку.
  
  *****
  
   Джоанна была искренне благодарна графу, что он не требует ответа на свое предложение немедленно. Он предложил подумать над его словами, но она просто не могла. Сердце ей ничего не подсказывало. Она не была безоглядно влюблена в графа, как в своего первого мужа, но и ненависти к нему не испытывала.
   Поскольку сердце молчало, Джоанна решила попробовать рассмотреть предложение о замужестве с практической точки зрения. Она станет богатой графиней. Ей никогда не придется больше задумываться о крыше над головой. Ее сын сможет получить хорошее образование и хорошую должность при протекции графа в будущем. Этого было более чем достаточно для любой леди из высшего общества. Но Джоанна не была любой. Она познала изнанку выбора. Сейчас граф внимателен к ней, даже нежен. Но во что он превратится после свадьбы? Этот страх казался ей самой иррациональным и нелепым, сердце... Да, единственное за сегодняшний день, что шепнуло ей сердце, --- что слову графа можно верить. Если он пообещал, что после свадьбы у нее будет столько же прав, сколько сейчас, значит, так и будет. Но разум одно за одним подкидывал воспоминания о том, насколько непорядочными и жестокими могут быть мужчины. Если бы она только могла избавиться от этого страха, то... сказала бы да. Итак, пришла Джоанна к выводу, от положительного ответа ее удерживает всего лишь одно --- страх, что второе замужество обернется таким же, кошмаром, как первое.
   А любовь? --- вдруг всполошилось сердце. Любовь... Джоанна поразмыслила, покатала слово на языке... Нет, любовь не казалась чем-то значительным, что нужно принимать во внимание. Или, вернее, отсутствие любви. Следовательно, оставался только страх.
   Вечером Джоанна повилась в доме графа ровно за пять минут до ужина. Едва увидев ее, граф понял, что и сегодня совершенно не желает делать с ней что-либо неприличное. Если представлять его жажду обладания в виде огромного лохматого пса, то сейчас этот пес умильно скулил, мотал хвостом и припадал к земле, радуясь возвращению хозяйки. И уж совершенно точно не желал делать ничего такого, из-за чего любимая хозяйка снова может уйти.
   --- Ты знаешь, Джоанна, --- сказал граф за ужином, --- я отказываюсь от своего предложения.
   --- Ч-что? --- она ошеломленно воззрилась на него. Серебряная ложка звякнула, упав из ее рук на блюдо.
   --- Нет, предложение руки и сердца остается в силе, --- он не смог удержаться от мысленного подзатыльника самому себе за неосторожные слова. --- Я всего лишь подумал, что тебе действительно не стоит жить в моем доме. Ты вдова, и даже если все будут определенно знать, что именно ты приезжаешь ко мне каждый вечер под черной вуалью и в черном плаще, все внешние приличия будут соблюдены и твоя репутация не пострадает.
   --- Мне нет никакого дела...
   --- Джоанна, --- прервал ее граф твердо. --- Пожалуйста.
   --- Да, милорд, --- она опустила глаза.
   Весь день она не могла ни на что решиться, не могла придумать, как избавиться от своих опасений, но сейчас, после того, как граф нечаянно напугал ее словами про то, что забирает свое предложение назад, она поняла, что страх потерять расположение графа гораздо сильнее того, прежнего страха. Он порядочный человек, он не обидит ее или ее сына. Во всяком случае, он не сможет быть хуже, чем ее покойный муж.
   Граф тем временем казнил себя за излишне резкие слова. Ему самому они не казались таковыми, но зверюга внутри него смотрела укоризненно: "Вот видишь, что ты наделал? Она обиделась. Она может уйти."
   --- Джоанна, --- начал он.
   --- Милорд, --- перебила она, --- я согласна. Я выйду за вас.
   Ах... значит, не обиделась.
   --- Джоанна, не стоит принимать поспешных решений, о которых ты можешь потом пожалеть. Я не собираюсь отказываться от своего предложения о замужестве ни сейчас, ни позже.
   --- Я выйду за вас, --- решительно повторила она.
   Граф внимательно посмотрел на нее. Он прекрасно понимал, что практически вынудил ее принять его предложение, и понимал, что у нее не было достаточно времени на раздумья, но упускать свою удачу не собирался. Будь его воля, он достал бы специальное разрешение, чтобы пожениться уже завтра, но решил дать Джоанне последний шанс передумать.
   --- Через месяц, --- сказал он. Это был минимальный срок для женитьбы по всем правилам --- с помолвкой, с оглашением, со всеми прочими официальными делами. --- Ты согласна?
   --- Да, милорд.
   Слово "милорд" неожиданно резануло по ушам, словно свист хлыста.
   Граф вернулся к ужину. Несколько минут прошло в неловком молчании.
   --- Первое оглашение состоится в это воскресенье, через три дня, --- сказал он. --- Где ты предпочтешь провести венчание? Собор Святого Георгия?
   Джоанна поморщилась в отвращении.
   --- Значит, что-нибудь попроще.
   Пока граф размышлял, какую церковь предложить, чтобы та понравилась Джоанне, женщина вдруг заговорила сама:
   --- Мне нравится церковь Святой Маргариты, --- сказала она с мягкой улыбкой, --- и отец Бенедикт. Мне будет приятно, если он проведет венчание.
   Вот что неизменно графа восхищало в Джоанне, так это ее способность беспрекословно подчиняться --- и вдруг твердо высказать мнение или возражение тогда, когда это было действительно для нее важно. Без истерик, без слез и упреков.
   Он согласно кивнул.
   --- Как пожелаешь.
   Еще несколько минут они обсуждали церковь, гостей и прием по случаю их помолвки. Джоанна понимала, что хотя она и не хотела ничего грандиозного, положение графа обязывало сделать все по высшему разряду, и потому мысленно приготовилась к тому, что следующие несколько дней ей придется сделать все возможное и невозможное, чтобы приготовиться как следует. Граф сказал, чтобы она не стеснялась в средствах.
   --- Не желаешь посетить оперу? В субботу дают Россини, --- спросил граф, после того как они закончили обсуждение свадебных хлопот.
   --- В субботу? --- растерянно переспросила Джоанна.
   --- У тебя есть другие планы на субботу? --- спросил он. Чувство, которое кольнуло его при малейшем подозрении, что у Джоанны могут быть планы на вечер, не включающие его, было неприятным.
   --- Нет, конечно. Просто я не думала, что у нас останется время на развлечения.
   Он успокоился.
   --- Останется. Итак, ты желаешь посетить оперу в субботу или нет?
   --- Да, милорд. Благодарю вас.
   Она даже улыбнулась.
   --- Джоанна...
   --- Да?
   --- Я подозреваю, что в ближайшие несколько недель у нас будет не так много возможностей спокойно побыть наедине.
   Он замолчал, не уверенный, что же может ей предложить. Знал только, что не хочет расставаться с ней так рано.
   Джоанна терпеливо смотрела на него, ожидая продолжения, хотя была уверена, что знает, о чем он хочет сказать.
   --- Не желаешь дочитать книгу? --- наконец спросил он.
   --- Да, милорд.
   Они прошли в библиотеку. Джоанна, абсолютно спокойная, остановилась на середине ковра, ожидая дальнейших указаний. Граф нашел книгу, подал ей и, предложив ей руку, проводил к дивану, усадил на него.
   --- Читай, --- вежливо предложил он, галантно склонил голову и... отошел к письменному столу.
   Джоанна нашла главу в книге, где остановилась в прошлый раз, и начала читать вслух.
   --- Нет, Джоанна, не вслух, --- прервал он ее. --- Просто читай.
   Она озадаченно посмотрела на него, пытаясь угадать, что он задумал, но лицо его не выражало ничего, кроме обычной светской вежливости.
   --- Да, милорд, --- кивнула она и принялась за чтение.
   Граф налил себе вина и сел за стол. Он рассеянно перебирал письма и приглашения, планируя их с Джоанной светскую жизнь на ближайшие три-четыре недели, и временами глядел на Джоанну. Со своего места он видел ее в профиль, даже скорее в три четверти оборота. Она казалась ему красивой сейчас, очень нежной и беззащитной. Легко было представить, что она уже его жена, и этот вечер --- просто один из череды многих таких же. Но у нее оставалось еще несколько недель, чтобы передумать и отменить помолвку. И он сам дал ей это время.
  
  *****
  
   Надо было признать, что представление нынче в Королевском Театре удалось на славу --- и то, которое было на сцене, и то, которое получилось среди публики. Обнаружив среди зрителей графа с его неуловимой и никому неизвестной невестой, бомонд цепочкой потянулся в его ложу. Те же, у кого хватило скромности остаться на своих местах, не скрываясь смотрели в театральные бинокли больше на графа и его невесту, чем на сцену.
   В целом это было даже к лучшему, потому что теперь, когда дата свадьбы была обговорена, граф с полной уверенностью мог говорить, что собирается жениться через несколько недель и что уже завтра состоится первое оглашение. Граф понимал, что ради этого события в церковь придут те, кто отроду туда не ходил. И все ради того, чтобы удовлетворить нездоровое любопытство.
   Джоанна с наплывом гостей справлялась довольно хорошо. С ее губ не сходила вежливая, благожелательная улыбка, сама она оставалась спокойной. Поэтому вскоре граф перестал беспокоиться о ней.
   Когда начался второй акт представления и они остались в ложе одни, граф обратил внимание на сцену. Но он заметил, что представление уже не так увлекает Джоанну, как в начале. Она то и дело опускала глаза, покусывала губу и бросала на него косые взгляды. Он уже собрался спросить, в чем дело, но Джоанна заговорила сама. Все признаки нервозности ушли с ее лица, выражение глаз стало непроницаемым.
   --- Милорд? --- обратилась она к нему.
   --- Да, Джоанна?
   --- Могу я вас попросить кое о чем?
   --- Я слушаю тебя.
   --- Встаньте на колени, пожалуйста.
   Сказать, что это было неожиданно для него, значит, не сказать ничего. На несколько секунд он потерял дар речи. Потом проглотил ком, вставший в горле.
   --- Нет, --- ответил он твердо и отвернулся. Он глядел на сцену, но не видел того, что там происходило. Просьба Джоанны и его собственный ответ заставляли его чувствовать себя... предателем. Да, он дал ей право просить о чем угодно и дал себе право отказаться, но он не предполагал, что это будет именно так. И именно здесь. И тем не менее он знал, что повторись все сначала, его ответ был бы таким же. Но что заставило Джоанну просить об этом именно здесь и именно сейчас? И он злился на себя за свой неизбежный отказ и на нее за неуместную просьбу в неподходящем месте.
   До конца представления он так и не взглянул на нее. И даже провожая ее до кареты, он умудрился ни разу не взглянуть на нее и не заговорить с ней. Джоанна буквально каждой клеточкой своего тела ощущала, как растет в нем напряжение, и ждала, во что же оно выльется.
   Едва они сели в карету, он сказал:
   --- На колени.
   Джоанна немедленно повиновалась, опустившись на колени между его ног. Не дожидаясь дальнейших приказов, даже не задумываясь над тем, что делает, она сама потянулась к его штанам. Граф не остановил ее. Пока она ласкала его, он крепко держал ее голову, скорее грубо овладевая ею, чем позволяя ласкать себя. Все кончилось очень быстро. Джоанна закашлялась, но он не позволил ей отстраниться, пока его дыхание не выровнялось. После этого, по-прежнему не глядя на нее, он аккуратно отодвинул ее от себя, помог сесть, после чего привел себя в порядок и отвернулся к окну. Ему казалось, что он только что совершил очень крупную ошибку, поддавшись чувствам. Да, он делал это не раз, в том числе и с Джоанной, но никогда не делал этого из желания наказать или отомстить. И это было... низко. Даже грубые, темные желания не должны быть обрушены на женщину в качестве наказания. Вернее сказать, именно такие желания должны удовлетворяться не спеша и без злобы.
   --- Я отвезу тебя домой, --- сказал он.
   --- Да, милорд, --- ответила Джоанна, не совсем понимая, в какой именно дом он ее отвезет. С той ночи в библиотеке она больше не была у него, но, впрочем, после своей провокационной просьбы она была готова ко всему. Она-то была готова, но вот жених ее, видимо, уже успокоился. Кажется, та мелочь, что произошла в карете, останется единственным ее наказанием. И Джоанна с некоторым изумлением наблюдала за ним, пока карета катила по улицам ночного Лондона, направляясь к ее дому.
   Карета остановилась. Джоанна собралась было выходить, но граф остановил ее, коснувшись ладонью ее запястья:
   --- Джоанна, я прошу прощения.
   Она ошеломленно глядела на него. Думая, что готова ко всему, она совершенно не была готова услышать извинения. Она кивнула.
   --- Это моя вина. Я не должна была просить, --- сказала она, чувствуя себя неловко оттого, что он явно чувствовал себя виноватым.
   В ответ на ее слова граф криво улыбнулся, но больше не сказал ни слова, удовлетворенный тем, что Джоанна хотя бы не чувствует себя оскорбленной. Но если для нее такое поведение мужчины было нормой, то для него его поступок оставался низким и подлым. Он не стал сотрясать воздух словами, что такого больше никогда не повторится, зная, что Джоанна не поверит. Может быть, кивнет, но в глубине души все равно не поверит.
   "Никогда больше," --- пообещал он себе, провожая ее до дверей. На прощание поцеловал ей руку.
   --- Спокойной ночи, --- он склонил голову в вежливом поклоне и покинул ее.
   --- Спокойной ночи, --- ответила Джоанна, задумчиво глядя, как он забирается обратно в карету. Она вошла в дом, закрыла двери и только после этого услышала, как загрохотали по мостовой колеса кареты.
  
  *****
  
   В следующий раз это произошло на балу, который Джоанна с повеления и разрешения графа Гримстона устраивала в его доме в честь их помолвки. На такое знаменательное событие, как помолвка одного из самых загадочных и мрачных людей высшего света с мало кому знакомой женщиной, собралась огромная толпа людей. Возможно, собралось бы и больше, если бы граф разослал больше приглашений. Из тех же избранных, кто получил приглашение на этот бал, не отказался никто.
   Джоанна прекрасно все устроила, хотя на подготовку у нее было не так много времени. Она с честью сносила любопытные взоры исподтишка и якобы неслышные перешептывания. Она улыбалась едва заметной улыбкой легкого превосходства, словно знала какую-то тайну. Словно она была счастлива и влюблена.
   В какой-то момент она обратилась к нему:
   --- Милорд, могу я поговорить с вами наедине?
   --- Да, конечно, --- он подхватил ее под руку и неспеша проводил в библиотеку. Их исчезновение, конечно, заметили, но, возможно, решили, что "влюбленные" пожелали обменяться парой поцелуев.
   --- О чем ты хотела поговорить со мной, Джоанна?
   --- Собственно, это не разговор, это просьба.
   У него появилось нехорошее подозрение.
   --- Я тебя слушаю.
   --- Встаньте на колени, пожалуйста.
   Это было скорее похоже на вопрос, чем на безусловное приказание.
   --- Нет.
   Чувствуя себя не в своей тарелке, оттого что вынужден отказаться выполнить ее просьбу второй раз подряд, он вздохнул, подошел к Джоанне, приподнял ее подбородок, заставляя глядеть ему в глаза.
   --- Джоанна, тебе нравится получать отказы?
   Вместо ответа она только растерянно поморгала.
   --- Если ты действительно хочешь этого, ты выбираешь не то место и не то время, --- он склонился и печально поцеловал ее холодные губы. --- Могу я попросить тебя поцеловать меня?
   Джоанна тихонько вздохнула, положила руки на его плечи и послушно поцеловала его. Ему трудно было разобрать, сколько в ее поцелуе было настоящего чувства, а сколько послушания, но тем не менее этот короткий нежный поцелуй сумел привнести в его сердце чуть-чуть спокойствия.
   --- Спасибо, --- сказал он, отстраняясь. Она, впрочем, сжала ладонь на его плече.
   --- Милорд, я давно не оставалась ночевать в вашем доме. Почему?
   --- Ты хочешь этого?
   Джоанна помолчала, убрала руку с его плеча.
   --- Я просто хочу знать, почему вы не хотите этого, --- наконец сказала она, избегая его взгляда.
   --- Джоанна, у меня нет потребности каждый день быть с женщиной. До того, как ты вошла в мою жизнь, мне достаточно было один-два раза в год навестить одну из... приятельниц.
   Джоанна даже не поморщилась при упоминании им других женщин.
   --- Я не могу обещать этого, но предполагаю, что вряд ли тебе придется ублажать меня чаще, чем раз в месяц. Возможно, и реже, --- он криво улыбнулся. --- Или хочешь, чтобы я дал слово?
   Она искоса взглянула на него.
   --- Нет, спасибо.
   Один этот взгляд сказал ему больше, чем сотня слов. Она просто не хотела требовать обещаний, о которых он может впоследствии пожалеть или даже нарушить. Она не верила в реальность таких клятв. Впрочем, он не собирался настаивать.
  
  *****
  
   Они не договорились о следующей встрече. Граф предположил, что все время Джоанны сейчас будут съедать приготовления к свадьбе. Но поскольку свадебный прием должен был состояться в его доме, то случайной встречи с Джоанной ему все равно было не миновать. В доме царила суета. Казалось, что слуг вдруг стало в десять раз больше, чем обычно. Однажды, неожиданно вернувшись домой с отменившейся встречи, граф наткнулся на веселящихся детей. В одном из детей он узнал сына Джоанны, своего будущего пасынка, другого же не знал. Мальчики почтительно поздоровались и умчались с глаз долой в другую часть дома. Если Патрик здесь, то и Джоанна, очевидно, должна быть в доме. Он не видел ее уже шесть дней, с того самого бала. Завтра, впрочем, они должны были ехать вместе в церковь на второе оглашение, но он соскучился по ней и был рад возможности увидеться с ней сейчас, без посторонних глаз.
   Фипс сообщил, что обед подадут через полчаса. Граф через лакея передал Джоанне просьбу присоединиться к нему за обедом, Джоанна передала через этого же лакея согласие. А все из-за того, что у него слишком большой дом, подумал граф. И слишком пустой. Только сегодня он понял, насколько же холодным и бессмысленным был его фамильный особняк. А сегодня по нему сновали туда-сюда слуги, бегали дети и, кажется, он видел даже двух новых молоденьких горничных, пока шел в столовую. Присев в неловком реверансе, они поспешили скрыться, словно опасаясь, что он начнет к ним приставать тут же, в коридоре. Привычная реакция, впрочем. Он тут же выкинул их из головы. Но возникшая со всей этой предсвадебной суетой атмосфера в целом нравилась ему больше, чем обычное пустое эхо.
   Джоанна подошла к дверям столовой одновременно с ним. Он предложил ей руку, слегка поклонившись.
   --- Добрый день, Джоанна. Я вижу, приготовления к свадьбе не оставляют тебе свободного времени.
   --- Вовсе нет, милорд. У меня достаточно свободного времени.
   --- В таком случае, может быть, ты согласишься завтра вновь отправиться в оперу? А в среду Ливингстоны дают прием.
   Джоанна опустила голову, размышляя.
   --- Мне понравилась опера. Я была бы рада вновь побывать там.
   Граф решил не углубляться в размышления на тему приема у Ливингстонов, упоминание о котором Джоанна проигнорировала.
   Они пообедали. Джоанна рассказала ему, как продвигаются приготовления к свадьбе и что его секретарь, услугами которого граф предложил воспользоваться ей с самого начала, оказался ей очень полезен.
   Когда они закончили трапезу и им налили по чашке кофе, Джоанна посмотрела на него как-то выжидающе. Граф посмотрел в свою очередь на одного из лакеев. Уловив смысл безмолвного послания хозяина, лакеи удалились из столовой, плотно закрыв за собой двери.
   Граф посмотрел на Джоанну. Черт побери, кажется, он уже стал узнавать это выражение ее лица и точно знал, о чем она сейчас попросит. Просто невероятно: знал и уже раздумывал, отказаться или нет, надеялся, что, может быть, она попросит совсем о другом. Он всегда знал, что ему будет не слишком приятно поменяться с женщиной местами, знал и даже не пробовал отдать власть над собой кому бы то ни было. Но он даже не предполагал, что подобное положение вещей включает в себя не только сам акт приказа и последующего подчинения этому приказу. Для него все обычно начиналось в тот момент, когда он отдавал приказ. Неужели же для нее все начиналось по-другому: напряженное ожидание, сомнения, надежда на спасение до самого конца, до того самого последнего момента, когда слова обрывают всякую надежду? Неудивительно, что она была всегда скованна, всегда чего-то ждала. И чаще всего, плохого.
   --- Милорд? Вы говорили, что я неправильно выбираю место и время. Сейчас... сейчас, надеюсь, я выбрала правильный момент?
   Он прикрыл на мгновение глаза, подавив желание отказаться от всего, что может последовать за его положительным ответом.
   --- Чего ты хочешь, Джоанна?
   Как будто он не понимал. В немом удивлении он взирал на собственные попытки оттянуть неизбежное.
   --- Встаньте на колени, пожалуйста.
   --- Где?
   Ну вот, опять он сделал это. Сейчас не было ни единой причины, позволявшей ему вновь отказать ей. Кроме, собственно, главной: ему чертовски не хотелось делать этого. Можно было сослаться на то, что в доме сейчас присутствовало несколько слуг, возможно, незнакомых с правилом не врываться в закрытую столовую, но в таком случае не проще ли вовсе забрать свои слова обратно, раз и навсегда обезопасив себя от любого унижения?
   --- Здесь, --- Джоанна взглядом указала на пол возле его собственного стула.
   Ну что ж...
   Он выполнил приказ, чуть прищурившись наблюдая за Джоанной. Она же, глядя, как он выполняет именно то, что она сказала, пришла в ужас, хотя и не стала останавливать его. Он понял, что она и не верила даже, что он сделает это. На ее лице выражение ужаса сменилось откровенным страхом и чувством вины. Она сидела ни жива ни мертва, не в силах сказать ни слова, как будто это он попросил ее сделать что-то совершенно непотребное.
   На комнату мрачной пеленой опустилось нечто тяжелое, практически осязаемое. Графу казалось, что это нечто давит и душит их, пригибает к земле, высасывает саму жизнь. И он вежливо спросил, нарушая затянувшееся молчание:
   --- Может быть, ты хочешь чего-нибудь еще?
   В немом ужасе она едва заметно покачала головой:
   --- Нет, спасибо. Вы можете... --- голос ее, --- слабый, ломкий, чужой, --- сорвался, она прокашлялась и наконец отвела от него взгляд. --- Вы можете встать.
   --- Спасибо, --- все же правила игры надо соблюдать. Если приказывала она, то он, получив поблажку, должен был поблагодарить. Он сел обратно на свое место и с интересом уставился на нее. Он не знал, какой реакции ожидать от нее при такой игре, когда приказывает она. Он просто не особо задумывался об этом. Может быть, удовлетворения, злорадства, некоторой радости, что в этот раз она отдает приказы, но не такого всепоглощающего чувства вины.
   Она сидела прямая, жесткая, словно каменная статуя, с силой сжимая в руках чашку кофе.
   --- Тебе понравилось? --- спросил он, и, когда она подняла на него взгляд, полный невыразимого ужаса, понял, что не мог придумать вопроса хуже. Теперь, когда он на собственном опыте познал то, что предшествует ПРИКАЗУ, он в точности знал, что чувствует сейчас Джоанна. Для него пытка закончилась, для нее --- только началась.
   --- Да, милорд, благодарю вас.
   Да, ей понравилось... примерно так же, как в тот день, когда он едва не побил ее.
   --- Не лги, Джоанна, --- напомнил он. От его слов она вздрогнула, как от настоящего удара. Граф нахмурился. Лучше всего было оставить данную тему. Очевидно, по-настоящему Джоанна не желала унизить его. Это была проверка, но вот выдержал ли он эту проверку, сказать было трудно, потому что от женщины сейчас было невозможно добиться внятных ответов.
   По крайней мере, он выдержал проверку в своих собственных глазах.
   --- Не желаешь прогуляться? Сегодня довольно теплый день для зимы, --- вежливо предложил он.
   --- Что? --- она ошарашенно поглядела на него.
   --- В парке красиво сегодня. Возможно, тебе понравится. Тебе нравится зима?
   --- Н-не знаю. Не очень.
   --- Я люблю первый снег. Лондон становится чище. Жаль, что ненадолго.
   --- Жаль. И... могу ли я сегодня остаться ночевать здесь?
   --- Да, пожалуйста, --- странная просьба, совершенно неожиданная после всего, что было только что, но не та, которая доставила бы ему проблемы.
   --- У меня... у меня еще много дел сегодня. С вашего позволения, я пойду.
   --- Конечно, иди, Джоанна.
   Он проводил ее взглядом. Она определенно спасалась бегством, но к чему тогда просьба остаться на ночь? Не следует ли ему подготовиться к худшему? Возможно, проверив сейчас, на что он готов пойти, к ночи она приготовит более детальный план... приказов. И граф вовсе не был уверен, что сможет зайти дальше, чем сейчас. Он даже не был уверен, что хоть когда-то будет готов повторить то, что сделал не более десяти минут назад. Но каких же просьб он тогда ждал от Джоанны, предоставляя ей право просить?
  
  *****
  
   Остаток дня он проработал в библиотеке, то и дело отрываясь от бумаг и прислушиваясь к суете за дверью. С Джоанной встретился за ужином, но она была молчалива и тиха. Впрочем, в этом как раз не было ничего удивительного. Удивительно другое. Теперь в ее молчании он видел больше, чем раньше. Ее ожидание худшего ничем не проявлялось внешне --- ни испуганным взглядом, ни нервным сглатыванием, --- но он ощущал его как свое собственное.
   --- Пройдем в библиотеку? --- предложил он.
   Она посмотрела на него и подала руку.
   --- Да, милорд.
   --- Джоанна, я думаю, теперь нет нужды называть меня исключительно милордом. Гримстон, или даже Джордж, если тебе будет угодно, --- добавил он с иронией.
   Она изумленно посмотрела на него. Называть его по имени... сама эта мысль была столь невероятна, что переворачивала весь ее мир с ног на голову. Как можно называть по имени человека, который столько всего делал и еще будет делать с ней?! Но поскольку на предложение надо было как-то ответить, она выдавила из себя:
   --- Да, Гримстон.
   --- Благодарю тебя.
   Они вошли в библиотеку, граф прикрыл двери, но не стал запирать их.
   --- Располагайся. Мне нужно написать несколько писем, ты можешь пока почитать.
   --- Что? --- осторожно спросила она.
   Господи Иисусе... Возможно, он был жесток в некоторых вещах, возможно, он был способен ударить ее, но он не хотел, чтобы она постоянно жила в этом изматывающем ожидании кары.
   --- Что угодно. Что ты любишь?
   Она даже не пыталась скрыть свое удивление, словно вопрос о том, что же любит она, был изобретен не в этой вселенной.
   --- Я не знаю.
   Граф вздохнул и подошел к ней совсем близко.
   --- Джоанна, я привел тебя в библиотеку не для того, чтобы развлекаться, и не для того, чтобы мстить. Мне действительно нужно написать несколько писем и я действительно предлагаю тебе что-нибудь почитать. Но если у тебя есть другие дела, ты можешь оставить меня одного. Возможно, перед сном я зайду пожелать тебе спокойной ночи.
   Он поймал мимолетную вспышку страха в ее взгляде. Если бы не приглядывался и не знал, что искать, он бы ничего не заметил.
   --- И даже если ночью я попрошу тебя прийти в мою спальню, это будет просто из желания провести с тобой время, а вовсе не из мести. Тебе нечего бояться. У меня нет желания мстить.
   Он очень хотел, чтобы она поверила ему.
   --- Хорошо, милорд, --- покорно согласилась она. Он понял, что в глубине души она не поверила, но не подал виду.
   --- Замечательно. Итак, что ты любишь?
   Она нервно облизнула губу. По крайней мере, она расслабилась рядом с ним достаточно, чтобы проявить свою нервозность.
   --- Не знаю. До истории Фанни Хилл, которую вы мне дали, я уже давно ничего не читала.
   --- Может быть, ты любишь вышивать? Или что-нибудь еще? Что заполняло твои дни во время первого замужества?
   Он внимательно следил за ее лицом, улавливая малейшие оттенки чувств, чтобы получить правильный ответ, а не тот, который она выразит словами.
   --- Ничего, --- ответила она. --- Я просто... жила.
   Он мысленно заменил последнее слово на "выживала". Единственное, что можно делать, когда живешь в таком страхе. Ни на какие развлечения у Джоанны уже не оставалось душевных сил.
   --- Чем же ты любила заниматься до замужества?
   --- Я любила романы и... и стихи.
   --- Я думаю, ты найдешь здесь что-нибудь по своему вкусу, --- он указал на одну из полок. --- Устраивайся.
   После он проводил Джоанну до ее спальни.
   --- Приходи ко мне через полчаса, --- сказал он.
   --- Да, милорд.
   За отпущенное ей время она привела себя в порядок и переоделась. После долгих раздумий решила надеть белый кружевной наряд. Сшит он был в виде платья с пышной юбкой, но надевался и снимался не в пример легче. Жаль только, что у нее не было времени сделать подходящую прическу.
   Когда она вошла, граф сидел в своем любимом кресле.
   --- Подойди ко мне, --- мягко приказал он. --- На колени. Руки убери за спину.
   Выполнив все его приказания, она оказалась на коленях между его ног. Она смотрела ему в глаза, даже не сознавая, что нарушает прежние правила игры. Но и он этого не сознавал. Его все устраивало так, как есть.
   Он прриподнял ее подбородок, погладил пальцами по щеке.
   --- Ты очень красива сейчас.
   И совершенно неожиданно для него Джоанна улыбнулась --- робко, несмело, --- но все же это была настоящая улыбка. В его жизни были женщины, которые улыбались в подобных позах. Но эта улыбка была ему дороже всех прочих.
   Граф улыбнулся в ответ и поцеловал Джоанну. Она ответила на поцелуй, и ее глаза сами собой закрылись.
   Он поднял ее с колен, сам встал с кресла и поставил ее на кресло на колени спиной к себе. Спустил верх ее платья до пояса. Руки Джоанны по-прежнему были сцеплены у нее за спиной, и потому ее грудь была красиво приподнята. Он не стал противиться соблазну и протянул свои руки к мягким округлостям. Они идеально легли в его ладони. Он ласкал их и нежил, гладил и сжимал. Если б он вдруг вздумал выбирать себе женщину по ее груди, то непременно выбрал бы Джоанну.
   Он наклонил ее так, что она грудью легла на спинку кресла, поднял ее юбки. Как он и предполагал, под ними ничего из одежды не было. При современной моде, чтобы добраться до обнаженной женской плоти, приходилось пробиваться через многие слои одежды. Поэтому ему очень понравилось, как этой ночью была одета Джоанна. При всей своей внешней невинности ее наряд был так же порочен, как и все остальные.
   Внутри она была мягкая, и теплая, и немного влажная, обнаружил он. Не желая причинять ей даже намека на боль, некоторое время он не спеша ласкал ее пальцами, разогревая для себя. И тихие расслабленные вздохи с ее стороны служили ему наградой.
   Наконец он овладел ее телом по-настоящему, до самого конца, до упора, заменив пальцы кое-чем более существенным. Джоанна выгнулась, задохнулась, но отстраниться не пыталась. Через несколько мгновений она расслабилась, безропотно позволяя ему совершать его мужскую работу и с удовольствием ощущая, как он скользит внутри нее, безболезненно и мягко, туда и обратно...
   Вот, она заставила его встать на колени, унизила, но он не разозлился и не стал мстить. Это было замечательно.
  
  КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
  
  
  
  ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
   Если графу Гримстону случалось когда-либо представлять свою свадьбу, он думал об этом событии как о неприятном и неизбежном. Скорее всего, это была бы свадьба по расчету, и дай Бог, если бы невеста ему хотя бы нравилась и могла выносить его самого. По этой причине он старался вообще не задумываться об этом знаменательном дне. И вот, поглядите-ка, невеста ему очень даже нравится. Зная о его пристрастиях, она, тем не менее, не отшатывается от него в ужасе. И все это делало свадьбу событием вполне терпимым.
   Они сильно ограничили количество гостей на свадьбе. Пригласили лишь тех, кого невозможно было проигнорировать. Леди Прескотт, разумеется, получила приглашение, чем была чрезвычайно довольна. Это возносило ее в глазах бомонда на ступень или две выше. Надо сказать, она была единственной женщиной из высшего общества, приглашая которую граф не преследовал никаких других целей, кроме как отдать ей должное. Остальные женщины были приглашены постольку, поскольку были приглашены их мужья, влиятельные политики и аристократы.
   Но даже так получилось около полусотни гостей.
   С той последней ночи Джоанна и ее жених больше не встречались наедине. Она получила удовольствие от свадьбы, от красивого наряда, от волшебного убранства церкви... вот только не могла вытравить из себя опасения, во что же превратится муж после свадьбы, когда она уже не сможет уйти от него...
   Многих из гостей она уже знала по именам, вернее, по титулам. Они вежливо, без особой сердечности, поздравляли ее с бракосочетанием и желали долгих лет счастливой жизни. Но Джоанне казалось, что они вкладывают в свои слова тайный смысл. В конце концов, едва ли кто-то из них не слышал о постельных вкусах ее нового... мужа. Мужа, хозяина и господина. Она заставляла себя с вежливой улыбкой принимать поздравления и не оправдываться.
   Если бы она вышла замуж за обычного холодного аристократа, ей бы завидовали, ее бы презирали, как выскочку, сумевшую захомутать ценный приз. Все это было и сейчас. Вот только невозможно было не заметить злорадные ухмылки и перешептывания. Да, она сумела подняться из грязи в князи, но расплачиваться за это ей придется всю жизнь, --- вот что она читала на лицах гостей. И все это подливало масла в огонь ее собственных страхов.
   Она тщательно подбирала наряд для свадьбы. Она подозревала, что граф не позволит ей сменить свадебное платье на ночной наряд перед первой брачной ночью, и потому заранее шила такое платье, чтобы потом порядовать графа "совращением невесты". Она помнила, что ему понравился прошлый наряд, весь в белых пенных кружевах. Только теперь она сделала подходящую прическу. Прическа мало отвечала требованиям моды, зато она отвечала вкусам ее ...мужа. Да, теперь уже мужа.
   И вроде бы у нее не было причин нервничать, в конце концов, она уже далеко не девственница и с ней делали почти все, что может сделать с женщиной один мужчина, но все-таки радость торжеств омрачалась одной мелкой мыслишкой: "Теперь ты не сможешь сбежать..."
   Во время свадебного приема Джоанна выглядела расслабленной и довольной, но проведя с ней уже столько времени, граф не мог не понять, что это все сплошное притворство. Джоанна нервничала. Ему в голову пришла всего одна возможная причина: она боялась первой брачной ночи, что было более чем странно, учитывая, сколько времени она была его любовницей. Он раздумывал, что лучше: оставить ее в покое в эту ночь или все же воспользоваться своими новыми правами мужа? Сам он успел соскучиться по Джоанне и ее умениям и потому склонялся к мысли, что "ничего особенного" скорее успокоит ее, чем его попытка отсрочить первую брачную ночь.
   И все-таки, когда гости разъехались и он провожал Джоанну наверх, он поцеловал ей руку и сказал:
   --- Джоанна, помни, у тебя всегда есть право отказаться входить в мою спальню.
   --- Спасибо, милорд. Не сегодня, --- сдержанно ответила она.
   Да, не сегодня. За это он был ей благодарен.
   --- В таком случае, пойдем.
   С коротким поклоном он открыл перед ней двери своей комнаты. Она переступила порог, впервые в качестве жены. Не сдержавшись, сцепила руки перед собой в замок, но тут же опомнилась и опустила их вдоль тела. Глаза ее по привычке уперлись в ковер.
   Граф закрыл за собой двери. При виде несчастной, напряженной жены, в нем поднялись все его темные страсти, но он умел держать их в узде и выпускать на свободу постепенно. И потому он не стал подходить к ней. Вместо этого сначала налил себе вина. С бокалом в руке подошел к Джоанне. Невинная невеста, да и только. Он усмехнулся, смочил палец в вине и этим пальцем не спеша провел по ее верхней губе. Джоанна тяжело сглотнула.
   --- Посмотри на меня, --- приказал он. Она подняла на него свои тревожные глаза. Он снова смочил палец в вине и провел по ее второй губе. Теперь ее рот был расслаблен, а губы мягкими. Он не стал сдерживать свое желание поцеловать эти губы. Возможно, впредь ему придется сдерживать множество своих желаний, но к чему избегать поцелуев? Да, они свидетельствуют о некоторой нежности, о близости, но он не боялся этого. В одной руке у него был бокал, другую он положил на талию Джоанны, не для того, чтобы прижать женщину к себе и вовсе не для того, чтобы помешать ей вырваться, если вдруг она захочет этого, а для того, чтобы почувствовать ее настроение.
   Ее губы отвечали на его поцелуи, а напряжение уходило из ее тела. Довольный результатом, он отстранился и несколько холодно улыбнулся. До сих пор у него не было никаких планов на брачную ночь, но во время поцелуя множество разных видений заполонили его мозг, и некоторые из них он собирался воплотить в жизнь в эту ночь.
   --- Сними кринолин.
   --- Я не смогу справиться сама, милорд. Прошу вас...
   Он помог ей снять конструкцию.
   --- Руки за спину, --- шепотом приказал он, проведя указательным пальцем по ее щеке.
   Он достал из ящика давно припасенные черные ленты. Одной из них связал ее запястья за спиной. Другой закрыл ей глаза. Третью обвил вокруг ее шеи, благоразумно оставляя припуск, и спустил за спиной к запястьям. Контраст белоснежного подвенечного наряда и черных лент был совершенен.
   Джоанна поначалу испугалась, когда он завязал ей глаза, потому что ей не нравилось находиться в неведении относительно его чувств и намерений, но он сделал это не очень тщательно, так что осталась небольшая щель, в которую она могла подглядывать. В эту щель Джоанна могла разве что следить за его передвижениями по комнате, что, впрочем, не давало ей никаких преимуществ, ведь она не собиралась убегать от него. И все равно так ей было намного спокойней.
   Она увидела, что его ноги двинулись по направлению к креслу, потом услышала, как он садится.
   --- Подойди ко мне. Достаточно. Встань на колени. Голову опусти на пол.
   В этот раз он остановил Джоанну, прежде чем она встала между его ног. Она устроилась на полу так, как он сказал, старательно прогнувшись в спине. В этой позе, она знала, главной была попка. Эта поза, к тому же, давала ей одно преимущество: повернув голову, теперь через щель в своей повязке она могла видеть его лицо.
   Повисло минутное молчание, но Джоанна не беспокоилась по этому поводу. Она знала, что граф наслаждался зрелищем.
   Он потянулся, схватил ее юбки и откинул их на спину Джоанны, чтобы открыть для себя более интимный вид. Под платьем оказались только чулки, без всяких панталон. Он усмехнулся.
   --- Какая... порочность.
   Джоанна не поняла, остался он доволен или нет.
   --- Ты весь день проходила в таком виде?
   --- Нет, милорд. Я сняла панталоны в последний раз, когда была в дамской комнате.
   --- И никто ничего не заметил?
   --- Надеюсь на это, милорд.
   --- Я не заметил, даже когда освобождал тебя от этого сооружения, --- он кивнул в сторону кринолина.
   Джоанна не знала, намеренно он успокоил ее или случайно, но его слова разрешили по крайней мере одно из сомнений в ее душе.
   --- Раздвинь ноги пошире, --- услышала она и неторопливо выполнила указание. Стоило Джоанне пошевелиться, лента, накинутая на шею, натянулась, напоминая о своем присутствии. Она перевела дыхание. Граф ногой приподнял ее руки у нее за спиной, заставляя Джоанну прогнуться еще сильнее. Она не поняла, зачем он это сделал. С одной стороны, возможно, чтобы усилить ее неудобное положение. С другой стороны, так лента на шее меньше натягивалась и даже провисала.
   Его нога переместилась на ее попку. Она ощутила, как граф гладит ее ногой, и подумала, что должна была при этом почувствовать унижение, но ничего подобного не произошло.
   --- Повернись ко мне, --- приказал он и легким движением своей ноги дал понять, куда именно она должна повернуться. Не поднимаясь с пола, Джоанна неловко развернулась. Раньше она стояла к нему боком, теперь вынуждена была повернуться задом.
   Его ладони легли на ее обнаженную плоть. Кажется, такая поза была любимой у ее нового мужа: чаще всего он играл с ней и брал ее именно так, сзади. В общем, ничего страшного.
   Почувствовав ставшие уже привычными прикосновения его пальцев, Джоанна окончательно расслабилась. Да, сегодня он играл с ней чуть дольше обычного и к тому же завязал ей глаза, но так и не сделал ничего по-настоящему ужасного. Стоило ли бояться?
   Через некоторое время он принялся не спеша освобождать ее от лент. Снимая повязку с ее глаз, он приподнял ее подбородок и внимательно посмотрел в ее глаза, пытаясь оценить ее реакцию на сегодняшнюю ночь. Джоанна часто моргала, не улыбалась, и он так и не смог понять, о чем она думает.
   --- Благодарю вас, милорд, --- на всякий случай произнесла Джоанна, не поняв, чего он ждет от нее. Он криво усмехнулся, и Джоанна поняла, что не угадала. Но он тут же поцеловал ее в губы, медленно и со вкусом, не дав ей времени подумать о своей ошибке. После этого поцелуя ей захотелось повторить свои слова, теперь уже искренне, но она не посмела. Облизнула губы и промолчала. Граф, впрочем, прочитал ответ в ее глазах.
   Он принялся раздевать ее, пользуясь каждым удобным случаем, чтобы как следует рассмотреть и потрогать то, что открывалось ему. Джоанна не смущаясь, спокойно, поворачивалась, поднимала руки и ноги, не пытясь помешать ему. Раздев ее догола, он с сожалением провел пальцем по ее обнаженной спине.
   --- Где твоя ночная рубашка?
   --- В гардеробной.
   --- Надень ее и возвращайся ко мне.
   --- Да, милорд.
   Через десять минут, поспешно приготовившись ко сну, она вернулась в его покои. Ее муж находился в постели, задумчиво глядел в потолок. Джоанна остановилась на пороге, он повернул голову в ее сторону.
   --- Иди сюда, --- позвал он. Джоанна забралась в кровать с другой стороны и легла под одеяло, устроившись на расстоянии от него, уложив руки поверх одеяла, словно бесчувственная кукла. Граф усмехнулся, перекатился к ней и поцеловал ее в губы. Потом посмотрел ей в глаза. --- Ты не возражаешь против того, чтобы спать со мной?
   --- Нет, милорд.
   Он едва заметно поморщился и ничего не сказал, кроме "хорошо", но она поняла, в чем ее ошибка, и дала себе зарок в следующий раз в подобной ситуации назвать его не милордом. Но... по имени? Нет, это немыслимо. Гримстон? Нелепо. И что остается? Милый? Любимый? Нет, нет, нет...
   Оказалось, что засыпать вдвоем очень просто и даже приятно.
   Разбудило графа жалобное поскуливание. Спросонья он подумал было, что дети притащили в дом щенка, который позже убежал от них и потерялся. Открыв глаза, он понял, что за окном еще ночь и что звук доносится с кровати. Когда же поскуливание повторилось, он окончательно осознал, что исходит оно от женщины, лежащей рядом с ним в кровати.
   Он склонился над ней.
   --- Джоанна...
   Она только еще больше свернулась клубочком, обхватив себя руками и снова жалобно заскулила. Он подумал, что, возможно, ночью как-то умудрился обидеть ее во сне. Он никогда не видел ее такой жалкой.
   --- Джоанна... --- он осторожно коснулся ее плеча. Она вскрикнула в полный голос, дернулась, как от удара, и села на постели, тяжело дыша.
   --- Джоанна, --- снова позвал он. Она огляделась.
   --- О-о-о... --- тихонько выдохнула она, и с этим звуком из нее будто разом ушел весь воздух. Итак, это не из-за него, ибо осознав, кто находится рядом с ней, она расслабилась. --- П-простите, пожалуйста. Я... я, наверное, разбудила вас.
   --- Что тебе снилось?
   Она нервно сглотнула.
   --- Скажи мне, что? Я не позволю, чтобы у тебя были секреты от меня, пусть даже это кошмары.
   --- А у вас? У вас будут секреты от меня?
   Он подумал несколько мгновений.
   --- Что ты хотела бы узнать?
   Она пожала плечом:
   --- Я не знаю.
   --- В таком случае, вернемся к моему вопросу: что тебе приснилось?
   Она снова тяжело сглотнула.
   --- Твой муж? --- предположил он.
   --- Он пришел ко мне, чтобы... чтобы наказать, ---- шепотом стала рассказывать она, даже не пытаясь отрицать его догадку. --- Он не умер, и... и... Но шея у него была вывернута, и кровь капала, текла по волосам...
   --- Достаточно, --- он крепко прижал ее к себе. --- Он умер.
   --- Да, я знаю.
   Чувство вины в ее голосе услышал бы даже непроходимый тупица.
   Ему показалось, что Джоанна всхлипнула. Он приподнял ее подбородок.
   --- Ты плачешь?
   --- Простите, милорд.
   В ответ на "милорда" он вздохнул, но не сказал ни слова и только снова прижал ее к себе.
  
  КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ
  
  
  
  ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
   Апрель, Лондон (через несколько месяцев после свадьбы).
  
   Граф Гримстон окинул быстрым взором бальный зал. Светский сезон только начинался, балы и приемы устраивались все чаще, но все же гостей, за зиму соскучившихся по развлечениям, на каждом из них было слишком много.
   Где-то здесь была его жена. Она приехала раньше графа, его же задержали дела.
   Ему потребовалось меньше секунды, чтобы найти ее в толпе. Он всегда мог безошибочно узнать ее среди сотен других женщин. Твердым шагом он направился к Джоанне, изредка обмениваясь приветствиями со знакомыми. Она стояла спиной к нему и сдержанно, как подобает истинной леди, смеялась над какой-то шуткой своего собеседника.
   Граф коснулся ее плеча:
   --- Миледи.
   Джоанна нервно дернулась и повернулась к нему. Испуганное выражение на ее лице продержалось всего лишь мгновение, тут же сменившись приветливой маской, и граф не был уверен, что кто-то, кроме него, заметил это. Но он заметил. И замечал всегда, хотя редко говорил Джоанне об этом. Он предполагал, что дела в его случае будут куда весомее слов, и потому терпеливо ждал, когда она перестанет ждать подвоха с его стороны. Со дня свадьбы прошло уже несколько месяцев, но нервозность Джоанны, по его мнению, лишь усиливалась, хотя в этом не было его вины. Он ни разу не ударил ее, не повысил на нее голос. Он давал волю своим желаниям один раз в месяц, хотя она каждую ночь спала в его постели. Он не ограничивал ее ни в чем. Он знал, что Джоанна вышла за него не по любви, и предоставил ей существенную ежемесячную сумму "на булавки". Граф не собирался контролировать, как и на что она тратит свои деньги, просто однажды случайно обнаружил, что у нее остается больше половины. Она не требовала дорогих нарядов и украшений, приглашений в лучшие дома и знакомств с его высокопоставленными знакомыми. Единственное, что она попросила, --- позволить ей избежать супружеских обязанностей в одну из ночей, когда он хотел осуществить их. Это было месяц назад. Возможно, сегодня она так испугалась его появления, потому что догадывалась: сегодня он тоже хотел воспользоваться своим супружеским правом. Он, впрочем, не рассчитывал, что она согласится. Он спросит, но Джоанна, скорее всего, откажет. И он не собирался настаивать.
   Он начинал думать, что пройдет несколько лет, прежде чем она перестанет вздрагивать при его внезапном появлении, прежде чем она перестанет бояться его и того, что он мог бы с ней сделать. Раньше он думал, что на это уйдет несколько месяцев, но, как теперь стало очевидно, он ошибся. Он мог подождать и при этом не набрасываться на Джоанну словно дикий жеребец, хотя вероятно, что для этого ему придется перестать спать с ней каждую ночь.
   --- Надеюсь, следующий танец у тебя свободен?
   --- Да, милорд, конечно, --- она подала ему руку. Он вел ее в танце, с сожалением ощущая, как она напряжена в его объятиях, как тяжело ей находиться рядом с ним. Она не стала отказывать ему в танце прилюдно, хотя --- он был уверен --- отдала ему танец, который обещала кому-то другому. Если бы при этом на ее лице было чуть больше удовольствия, он был бы счастлив. Сейчас же у всех, в том числе и у него, возникала мысль, что она просто не посмела ему отказать из страха жестокого наказания.
   Джоанна понимала, что это глупо --- бояться графа Гримстона. Несмотря на свои неделикатные интимные вкусы, в душе он все же не был жесток. Месяц назад она ему отказала просто потому, что хотела посмотреть, что же он будет делать. Ничего. Абсолютно. Он не сказал ей ни слова упрека, не пригрозил урезать содержание, вообще словно не заметил. Сегодня она собиралась отказать ему второй раз. И потому так нервничала. Да, он говорил, что она может отказать, но ни один муж не потерпит от жены пренебрежения супружескими обязанностями, особенно если жена ему не безразлична. А графу она точно не безразлична, иначе зачем вообще жениться на ней? Зачем укладывать в свою постель каждую ночь?
   У Джоанны, разумеется, была своя комната --- та самая, которую она занимала до замужества. Красивая женская спальня, обставленная элегантно и со вкусом, с прилегающей обширной гардеробной, очень удобная и замечательная. И она в ней спала всего лишь несколько ночей в месяц, когда было неправильное время ее организма. Если бы ее мужу чего-нибудь захотелось, она, разумеется, знала подходящие способы ублажить его, но он требовал... нет, просил ее исполнить спружеские обязанности лишь раз в месяц --- в тот день, когда состоялось их бракосочетание, словно все-таки дал ей слово не тревожить ее чаще. Такая стабильность была очень успокаивающей, ведь тогда она могла не беспокоиться, когда он придет к ней и придет ли вообще... Должна была быть успокаивающей. Только Джоанна не чувствовала себя спокойней. Ей все чаще снились кошмары, но граф настаивал, чтобы она продолжала спать с ним. Именно спать --- совершенно целомудренным образом, хотя она не раз замечала у него физические признаки возбуждения. Он же словно не замечал проявления у себя животных инстинктов, давая им волю раз в месяц.
   Месяц назад, когда Джоанна отказала ему, она ожидала, что он потребует своего на следующую ночь, но он вел себя так, будто получил то, что просил.
   Сегодня вновь было то самое число, и она собиралась отказать ему второй раз. И это было не самое страшное, что она собиралась делать. Она поняла, что не может избавиться от страха, и постоянно задавалась всяческими "а что, если..." А что будет, если граф заподозрит ее в измене? А что он сделает, если разозлится на нее по каким-то другим причинам? И Джоанна знала только один способ найти ответ на эти вопросы: дать ему настоящую причину разозлиться. Вот уже месяц она обдумывала свой план, вспоминала, что злит ее мужа больше всего и что он поставил одно-единственное условие, когда женился на ней --- ее верность. Она просто должна была разозлить его сильно, очень сильно, и посмотреть, что он сделает с ней. Возможно, тогда она наконец избавится от своих нелепых страхов.
   Успех ее плана зависел от одной маленькой, но весьма существенной детали: удастся ли ей подобрать подходящего человека на роль своего любовника.
   Джоанна посещала балы и званые вечера вовсе не потому, что ей нравилось быть новым развлечением ханжеского высшего общества. Она слушала сплетни, задавала вопросы, искала. И вот, кажется, нашла.
   Этот мужчина унаследовал титул виконта Хатклиффа не так давно, год назад. Он был вторым сыном в семье, на титул никогда не претендовал и был вполне доволен своей военной карьерой, как вдруг его отца и старшего брата постигло несчастье. Отец его, проиграв все состояние семьи, и даже больше, пустил себе пулю в лоб, а наследник, старший брат нынешнего виконта, обвинив более удачливого игрока в шулерстве, пал на дуэли. Таким образом, Хатклифф нуждался в деньгах, но почему-то не торопился искать богатую невесту. Его титул был достаточно яркой приманкой, и, честно говоря, ему не составило бы труда жениться на дочери какого-нибудь преуспевающего банкира или судовладельца, но он до сих пор не сделал ни единого шага в этом направлении. В свете стали предполагать, что он ищет добычу покрупнее. Возможно, герцогскую или графскую дочь.
   Предположения предположениями, но сейчас Хатклифф был, с одной стороны, свободен, а с другой --- производил впечатление человека благородного и сильного. И нуждался в деньгах.
   Вечером граф Гримстон привычно поцеловал руку своей супруги.
   --- Жду тебя через полчаса.
   --- Да, милорд.
   Она переоделась достаточно быстро, и последние десять минут просто сидела перед зеркалом, обдумывая все, что должна сказать. Потом вошла в спальню мужа, замирая от страха. Он стоял посреди комнаты, одетый только в халат. Он ждал ее. Джоанна остановилась перед ним. Он положил руки ей на плечи и склонил голову, чтобы поцеловать ее. Она отвернулась.
   --- Милорд, пожалуйста...
   Гримстон поднял голову, тщательно скрывая разочарование, понимая, что поцелуя не будет.
   --- Да, Джоанна?
   --- Пожалуйста, не надо.
   --- Как пожелаешь. Я хочу спросить тебя, Джоанна: согласна ли ты сегодня выполнить свой супружеский долг?
   --- Нет, милорд.
   --- Может быть, я могу сделать что-то, чтобы ты передумала?
   В прошлый раз, как помнила Джоанна, ему было достаточно только одного нет.
   --- Нет, я просто не хочу.
   --- Все, что ты захочешь, --- пообещал он.
   --- Нет.
   --- Хорошо. В таком случае, давай спать.
   Он направился к кровати, Джоанна осталась стоять на своем месте. Она стиснула в кулаках ткань своей сорочки.
   --- Милорд...
   Он внимательно посмотрел на нее.
   --- Я хочу спать в своей постели. Прошу вас.
   Граф не смог удержаться от вздоха, полного сожаления. Он сделал жест рукой в сторону ее комнаты.
   --- Как пожелаешь, Джоанна.
   --- Не только сегодня, --- уточнила она. --- Я бы хотела каждую ночь спать в своей спальне. Одна.
   Он медленно кивнул. На первый взгляд эта просьба Джоанны не требовала от него каких-то особых усилий или унижений, но ему было невероятно сложно удержаться от уговоров, увещеваний и напоминаний о супружеском долге.
   --- Спасибо, милорд, --- Джоанна одарила его коротким поклоном и повернулась к нему спиной, направляясь к двери, соединявшей их спальни. Он с глубоким сожалением смотрел, как она уходит.
   Итак, граф знал ее месячный цикл, знал, что она не беременна от него и не может быть беременна от него, потому что он ничего не делал с ней вот уже два месяца. Теперь пора было приступить к более опасной части плана.
   На следующий день Хатклифф должен был заехать за ней и повезти на прогулку --- нахально увезти ее из дома мужа на глазах у всего света и, собственно, графа. Так уж получилось, что граф столкнулся со своим соперником в гостиной. Этого Джоанна не планировала, но это было ей только на руку.
   --- Милорд, --- спокойно обратилась она к мужу, ведя виконта под руку, --- вы знакомы с виконтом Хатклиффом?
   Граф одарил ее острым взглядом, но поприветствовал виконта вполне вежливо. Он не хотел разыгрывать из себя ревнивого мужа по пустякам. До сих пор у него не было ни единой причины не доверять Джоанне, и он сейчас сделал выбор в пользу доверия. Она ведь согласилась на его главное условие --- верность. Но все же наблюдать, как его собственная жена уезжает с другим мужчиной было неприятно и больно. Проводив коляску взглядом из окна своего кабинета, граф заставил себя сосредоточиться на делах.
   --- Миледи, вы решили с моей помощью вызвать ревность у вашего мужа? --- спросил Хатклифф, едва они отъехали от дома.
   --- Ревность? --- с искренним недоумением переспросила она. --- О, нет.
   Хатклифф внимательно посмотрел на женщину. Она не кокетничала с ним, что означало бы, что она хочет завести с ним интрижку, а на чувства мужа ей просто-напросто плевать. Она выглядела серьезно и дружелюбно, но не более того.
   --- В таком случае, какова же цель нашего выезда? Зачем вы позвали меня, позвольте спросить? Или я неправильно понял ваши намеки прошлым вечером?
   --- Нет, вы все поняли правильно. Мне действительно нужно было увидеться с вами сегодня.
   --- Зачем?
   --- Дело в том, что у меня есть для вас одно предложение, но я должна быть уверена, что все, что будет сказано, останется между нами.
   --- Если речь не идет об убийстве или каком-нибудь другом преступлении, которое может привести меня на виселицу, то я даю вам слово: все, что здесь будет сказано, останется между нами, --- твердо сказал он. Он начал было думать, что графиня хочет попросить его о помощи, чтобы избавиться от своего жестокого, по слухам, мужа.
   --- Виселица --- определенно нет. Но возможно, мой муж захочет вызвать вас на дуэль. Или просто пристрелить, --- неуверенно договорила она и испытующе взглянула на него, пытаясь найти ответ, готов он к такому повороту событий или нет. Теперь Хатклифф не знал, что и думать.
   --- Я вас слушаю, миледи.
   --- Мне нужно, чтобы вы сыграли роль моего любовника.
   Хатклифф подозрительно посмотрел на нее. Не нравились ему такие игры.
   --- Очень аккуратно, --- уточнила она. --- Мне нужно, чтобы о том, что вы мой... --- она поморщилась, --- "любовник", не догадывался никто, кроме графа Гримстона. Я не желаю позорить его публично.
   --- В таком случае, зачем вам это? --- недоуменно спросил Хатклифф. --- Если вы, как утверждаете, не хотите вызвать в нем ревность и не хотите опозорить...
   --- Я бы не хотела говорить, зачем мне этот спектакль, --- глухо сказала она, опустив глаза. Потом снова взглянула на своего спутника. --- Но я вам щедро заплачу.
   Хатклифф напрягся. Унизительно, когда тебе предлагают деньги за такое. Почти то же самое, что стать шлюхой.
   --- Сколько?
   --- Три тысячи фунтов.
   --- Очень щедро.
   Она пожала плечом.
   --- Более того, я собираюсь сказать графу, что беременна от вас.
   Он долго смотрел на нее.
   --- Да, это действительно может сподвигнуть мужчину на убийство. А вы беременны?
   --- Нет. Если бы я была на самом деле беременна, я бы не смогла потом признаться мужу, что я солгала.
   --- Итак, вы собираетесь сделать для мужа вид, что я --- ваш любовник, что вы забеременели от меня, а потом признаться ему, что это была шутка? Розыгрыш?
   --- Это не шутка. И не розыгрыш. Это очень важно.
   --- Вы настолько ненавидите меня, что хотите видеть меня убитым? Может быть, я когда-то невольно обидел вас?
   Она обиженно взглянула на него.
   --- Нет. Просто вы показались мне достаточно благородным и смелым, чтобы поучаствовать... в представлении.
   --- Благородным? Я не считаю благородными подобные... вещи.
   --- Но вы достаточно благородны, чтобы не требовать, чтобы я на самом деле спала с вами, разве не так?
   Хатклифф холодно усмехнулся.
   --- Итак, если ваш муж меня не застрелит, то я получу три тысячи фунтов. Когда? Как долго вы собираетесь тянуть этот розыгрыш?
   --- Я не знаю, --- она быстро подсчитала в уме свой женский цикл. --- Думаю, не больше, чем два месяца. А деньги вы получите сразу же. Может быть, завтра.
   --- Может быть, есть еще какие-то условия, которые я должен выполнить? --- саркастично осведомился он.
   --- Да, --- не обращая внимания на его сарказм, ответила она. --- Если мой муж вдруг придет к вам спросить, правда ли то, что у нас с вами связь, вы должны будете подтвердить это. И что ребенок ваш. И еще вы должны будете любым способом отказаться от вызова на дуэль, если таковой последует. Правда...
   --- Что? --- поторопил он, когда графиня замолчала.
   --- Если вы сочтете, что вашей жизни действительно грозит опасность или наше представление будет иметь для вас какие-либо нежелательные последствия, тогда вы можете признаться, что я заплатила вам за участие в моей... шутке.
   --- И на том спасибо, --- пробурчал он под нос.
   --- Значит, вы согласны?
   --- Последний вопрос. Ваш муж плохо обращается с вами? --- ему пришло в голову, что таким способом графиня пытается заставить супруга расторгнуть брак.
   --- Нет, --- она криво улыбнулась. --- Но многое может случиться после того, как я ему расскажу эту ложь. А если он вдруг побьет меня, прошу вас, не вмешивайтесь.
   Хатклифф совсем перестал что-либо понимать.
   ---- И постарайтесь вести себя как негодяй. То есть, будто бы вы решили завести роман с замужней женщиной, без зазрения совести сделали ей ребенка, за которого не желаете нести никакой ответственности, ведь у дамы есть муж. Зачем вам?
   Хатклифф холодно усмехнулся.
   --- Я постараюсь.
   Он надеялся, что выпутается из этой истории без особых последствий. Все-таки три тысячи фунтов на дороге не валяются, деньги ему сейчас нужны были как никогда, а жениться ради выгодного приданого ему очень не хотелось. Но свое истинное мнение, как ему следует поступить, если граф Гримстон возьмется избивать свою жену, он не стал произносить вслух.
  
  *****
  
   На следующий день Джоанна отдала три тысячи фунтов Хатклиффу. Она полагала, что он человек порядочный и отработает эти деньги. Они обсудили детали их "романа", чтобы не запутаться, если вдруг граф потребует подробных объяснений. А деньги Джоанна отдала заранее просто потому, что не была уверена, сможет ли она встретиться с виконтом еще хоть раз после того, как "признается" графу в обмане. Кроме того, Джоанна, чтобы придать их истории большую правдоподобность, отвела еще целый месяц на этот "роман", во время которого часто встречалась с виконтом, изображая к нему большее дружелюбие, чем к остальным --- незаметно, в пределах приличий, принятых в светском обществе.
   Хатклифф, в свою очередь, сказал, что они должны организовать несколько свиданий наедине. Джоанна, подумав, решила, что он прав. Роман --- так роман, со свиданиями, прогулками...
   --- Итак, значит, завтра. Гостиница "Серый лев". Два часа пополудни.
   --- Да, миледи.
   --- Вы можете дать слово, что будете вести себя порядочно? --- прикрывшись веером, изображая кокетство, спросила она.
   --- Даю слово, мадам, --- он поцеловал ей руку. --- Вы не находите, что в зале душно? Может быть, прогуляемся в саду?
   --- Мне кажется, это будет нелишним, --- она взяла его под руку, и они удалились в сад из душного зала, полного гостей. Краем глаза Джоанна заметила своего мужа. Кажется, он смотрел на них. Может быть, ей и не придется ни в чем признаваться. Может быть, он сам потребует ответа.
   Некоторое время они шли молча. Хатклифф наблюдал за своей спутницей.
   --- Леди Гримстон, могу я попросить вас рассказать о себе какие-нибудь личные подробности?
   --- Какие? --- шокированно спросила она и, остановившись, поглядела ему в глаза.
   --- Те, какие может знать только любовник.
   Он интересовался не из болезненного любопытства, а с конкретной целью честно отработать свой гонорар. Если вдруг ему придется сказать что-то неприличное, чтобы убедить ее мужа в реальности их связи, это должно звучать правдоподобно.
   --- Например?
   --- Ваши любимые вещи в постели или, наоборот, нелюбимые.
   --- О-о-о... --- она пожала плечом, понимая его замысел, и они возобновили прогулку по освещенному луной саду. Тут и там она слышала приглушенные голоса, хихиканье, даже звуки поцелуев. Каждый вечер в садах Лондона совершались десятки интимных свиданий --- настоящих, совсем не таких, как ее собственное. --- Вы можете рассказывать обо мне все, что угодно. Нет таких вещей, которые я не делала бы с мужчиной.
   --- Действительно? --- в этот раз остановился он, ошеломленно уставившись на нее. --- И вам все это нравилось?
   --- Нет, конечно, --- она безразлично пожала плечом. Плечи ее спутника заметно расслабились.
   --- В таком случае, что вам нравится?
   --- Я не знаю. Вы можете говорить, что вам будет угодно. Что я соблазняла вас, стоя на коленях, что я ложилась под вас по первому зову, я не знаю. Вам виднее.
   Ее безразличный голос, произносивший вульгарные слова, вдруг разбудил в нем мужское начало. Он недовольно нахмурился, вспоминая свое обещание вести себя прилично. Да... но почему бы не поцеловать ее?
   Он взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
   --- Вам нравится целоваться, Джоанна?
   --- Иногда.
   Она понимала, к чему идет дело. И не боялась этого. Вокруг, в саду, много людей. Стоит ей закричать, ей придут на помощь. Да, тогда ее легенда разлетится на части, ну и что. Она не собиралась по-настоящему изменять мужу. Но поцелуй... Ей в самом деле вдруг стало интересно, произведет ли его поцелуй на нее хоть какое-то впечатление.
   Хатклифф медленно склонялся к ней, давая ей шанс оттолкнуть его, но Джоанна разомкнула губы и потянулась ему навстречу.
   Едва он коснулся ее губ, она сжалась. Она не чувствовала страха или, наоборот, нежности. Лишь легкое отвращение. Его поцелуй ей не нравился, хотя был в меру деликатен и в меру настойчив, даже без попытки пустить в дело язык. Одним словом, по технике был очень похож на поцелуй графа. Джоанна даже подумала, а не учились ли они у одних и тех же женщин. Она мягко, но непреклонно прервала поцелуй и усмехнулась.
   --- И не с вами. Простите, милорд.
   Он тяжело вздохнул, но прекрасно понял, что здесь его успех не ждет.
   --- Может быть, какие-нибудь метки на теле, родимые пятна, о которых может знать только любовник? --- возобновил он прерванный разговор.
   Джоанна тяжело вздохнула.
   --- У меня вся спина в шрамах, --- безразличным голосом произнесла она.
   --- Почему? Ваш муж бил вас? --- он очень постарался скрыть ужас, который испытал от ее признания.
   --- Мой первый муж, --- твердо произнесла она, глядя ему в глаза. --- Гримстон не бьет меня.
   --- Могу я увидеть?
   --- О, может быть, завтра? --- кокетливо усмехнулась она. --- В конце концов, это будет свидание наедине, я должна буду раздеться. Тогда и увидите.
  
  *****
  
   На следующий день, соблюдая всевозможные предосторожности, как будто и вправду собиралась на любовное свидание, Джоанна приехала в гостиницу "Серый Лев" на окраине Лондона. На ней были широкий плащ и густая вуаль. Она отпустила наемного кучера, наказав вернуться за ней через два часа. Хатклифф, не скрываясь, встретил ее, деликатно подхватил под руку и проводил наверх, в снятый номер. Он закрыл дверь и направился к столику, на котором стояли бутылка вина, два бокала и одна красная роза в простенькой вазе. Джоанна настороженно сквозь вуаль осмотрелась. Она так и не отошла от двери ни на шаг, раздумывая, а не стоит ли сбежать прямо сейчас? Возможно, ей совсем не стоило доверять Хатклиффу. По крайней мере, приготовления, которые он сделал, не внушали ей чувства безопасности.
   Хатклифф снял суртук, повесил его на спинку одного из двух стульев, стоявших около стола. Отодвинул другой стул:
   --- Вы не присядете, миледи?
   Джоанна не сдвинулась с места ни на шаг.
   --- Я даю слово, вам нечего бояться. Я не прикоснусь к вам, не сделаю попытки поцеловать, соблазнить или опоить, --- он слегка улыбнулся. --- А в карты удобнее играть определенно за столом.
   --- В карты?
   Он не видел ее лица, но ясно слышал пренебрежение и отвращение в ее голосе. Он продолжал спокойно ждать.
   --- Вы не любите карты?
   --- Нет, --- она наконец сделала шаг по направлению к столу. --- Давайте я просто отдам вам десять фунтов, и мы будем считать, что я проиграла.
   Виконт усмехнулся, помог ей сесть, устроился напротив.
   В дверь постучали. Вошла служанка с подносом.
   --- Не желаете пообедать, миледи? --- спросил Хатклифф.
   --- Возможно.
   Он кивнул девушке, та поставила поднос на стол и удалилась. Джоанна отметила, что виконт не стал трудиться запирать дверь, оставляя пути к отступлению открытыми.
   Джоанна освободилась от шляпки с вуалью, с интересом взглянула на поднос. И правда, она с утра так нервничала перед предстоящим "свиданием", что не могла проглотить и крошки. Яичница с беконом, тосты, яблочный пирог... она наложила себе всего помаленьку. Пахла и выглядела пища вполне аппетитно.
   Виконт взял себе пирог и налил чай.
   --- В таком случае, чем же займемся в ближайшие два часа? Я предполагал сыграть в карты, но раз вы не любите эту игру, то я не буду настаивать.
   --- А вы любите?
   --- Я бы так не сказал.
   --- Но в свете вы известны как удачливый игрок.
   --- Это необходимость.
   --- Понятно...
   Виконт сомневался, что леди Гримстон действительно поняла его, но не стал углубляться в эту тему. Он мысленно искал подходящую тему для разговора, когда она спросила:
   --- Расскажите что-нибудь личное. Что вы любите в постели?
   Виконта удивляло, как она могла говорить столь интимные вещи таким невозмутимым тоном, будто речь шла о погоде. Какое самообладание, однако... Он, к сожалению, так не мог. В его ответе не должно было быть намека на игривость или соблазнение, это он знал. Но вопрос требовал честного ответа. Единственное, что он смог придумать, чтобы не вдаваться в пошлые подробности и не говорить того, что заставило бы его покраснеть, было:
   --- Искренность.
   --- Искренность? --- удивленно переспросила Джоанна, не донеся вилку до рта и даже позабыв о ней. --- При чем тут искренность? Я спрашиваю о постели.
   --- Я о том и говорю, --- он вежливо склонил голову. --- Мне нравится, если женщина получает в постели со мной удовольствие. Мне нравится, когда она отвечает на поцелуи, когда она... --- он замолчал. --- Делает то, что нравится ей и мне одновременно.
   Джоанна недоверчиво усмехнулась и донесла наконец кусок бекона до рта.
   --- Фальшь всегда чувствуется, --- твердо сказал Хатклифф. --- Женщина может притвориться, что целует и ласкает меня с удовольствием, но сразу чувствуется что-то... не то. Именно потому я не хочу жениться ради денег. Вряд ли я смогу спать с женой, которая вышла за меня только ради титула. А я бы хотел все-таки спать со своей будущей женой, --- с иронией закончил он.
   --- То есть, вы хотите жениться по любви?
   --- Как и многие другие.
   Он, впрочем, сомневался, что Джоанна верит в любовь. Ее недоверчивое, с неприятной ухмылкой выражение лица ясно говорило, что она думала о браках по взаимному чувству.
   --- По крайней мере, любовь сделала бы абсолютно ненужными проверки, подобные той, которую вы устраиваете своему мужу.
   --- О, нет. Первый раз я выходила замуж по любви, и ничего хорошего это мне не принесло.
   --- Возможно, потому, что ваша любовь была невзаимна, --- деликатно, с сочувствием предположил он.
   --- Да, --- усмехнулась она. --- А как узнать, искренне отвечают на ваше чувство или всего лишь притворяются, чтобы заманить вас поглубже?
   --- Надеюсь, что смогу это понять. Наш с вами договор, по крайней мере, дает мне еще некоторое время, чтобы найти богатую девушку и в нее влюбиться.
   --- Желаю вам удачи, --- не очень искренне сказала она.
   --- Благодарю вас, --- так же неискренне ответил он.
   Ровно через два часа Джоанна покинула гостиницу. Виконт выполнил свое обещание и не пытался играть в соблазнение. Прикоснулся он к ней, только когда они уже вышли из комнаты, и он помогал ей спуститься вниз. Краем глаза он заметил одного знакомого. Тот, придерживаясь неписаных правил, не стал здороваться с Хатклиффом, у которого, судя по всему, было тайное свидание с какой-то замужней дамой.
   --- Возможно, вскоре станет известно, что у меня есть роман с замужней дамой, --- очень тихо сказал он Джоанне. --- Я вижу Лесситера в зале. Он вряд ли узнает вас, но может разнести сплетни, что я с кем-то встречался, если его как следует не преупредить. Должен ли я это сделать?
   Джоанна тихо вздохнула.
   --- Нет, не стоит. Чем больше мелких подробностей, тем лучше.
   "Наверное," --- добавила она мысленно.
   --- Миледи, --- веско сказал он, помогая ей сесть в карету, --- подумайте еще раз, вам действительно это нужно? Еще не поздно все отменить. Я верну вам деньги.
   --- Спасибо за беспокойство, --- ее тронула его искренняя забота. --- Это необходимо.
   --- Что ж... До свидания. Через три дня?
   --- Через три дня.
   Вернувшись домой, Джоанна неожиданно наткнулась на графа. Сердце ее бешено застучало. Напустив на себя спокойствие, Джоанна без суеты избавилась от плаща и густой вуали.
   --- Где ты была? --- поинтересовался граф.
   --- Я ездила по благотворительным делам в миссию, организованную преподобным Эймсом.
   --- Та, в которой помогают проституткам сменить работу?
   --- Да. Она расположена в не самой благополучной части города, и я не была уверена, что хочу, чтобы меня видели там, --- Джоанна стянула перчатки.
   Все же у графа оставались некоторые сомнения. Джоанна лгала. Она нервничала. Он подошел поближе, взял ее за руку и поцеловал. Ладонь была холодной, чуть влажной. Он поднял глаза и заметил, как часто-часто бьется пульс у нее на шее. Возможно, вся ее ложь состояла лишь в том, что она просто боялась его и тщательно пыталась это скрыть.
   --- Джоанна... --- он прикрыл глаза. --- Ты помнишь, что я не люблю ложь?
   --- Да.
   --- И что я не прощу неверность? --- несколько устало напомнил он. Ему не хотелось сомневаться в ней и напоминать о неприятном, но он чувствовал, что должен.
   --- Да.
   --- Хорошо. Надеюсь на твою честность, --- он отвесил ей короткий поклон и ушел по делам.
   Джоанна прерывисто, тяжело вздохнула. Она ведь даже не изменяла ему по-настоящему, а ее все равно трясло от ужаса. Чем скорее она покончит с признанием, тем лучше.
  
  *****
  
   Через три дня, уединившись с Джоанной в саду, Хатклифф пытался поддерживать ни к чему не обязывающий разговор, но его собеседница явно была не расположена к общению, поэтому он в конце концов просто взял ее под руку и пошел молча.
   --- Я собираюсь сказать ему сегодня, --- вдруг произнесла она, обращаясь в никуда, словно разговаривала с собой, а не с ним.
   --- Вы уверены?
   --- Да.
   --- Могу я чем-то помочь?
   Она печально усмехнулась.
   --- Нет. Просто помните, о чем мы договорились, хорошо?
   Хатклифф тяжело вздохнул и поцеловал ей руку.
   --- Хорошо. Желаю удачи в вашем деле, в чем бы оно ни заключалось.
   --- Благодарю вас. И... спасибо за все, лорд Хатклифф.
   Ему очень не понравился ее тон: она словно прощалась с ним. Но что он мог сделать? Леди не просила его защиты, его роль в этом деле была четко ограничена.
   Уже ночью, дожидаясь, когда граф будет ложиться спать, Джоанна беспокойно мерила шагами свою спальню. Кажется, она предусмотрела все. И свои слова, и поведение, поговорила с горничными и с няней Патрика. Что может пойти не так?
   Кажется, пора. Она постучалась в двери, соединяющие их спальни.
   --- Заходи, Джоанна, --- раздался глубокий, спокойный голос мужа. Она вошла. С первого взгляда он понял, что у нее сегодня серьезные намерения. --- Что ты хотела?
   --- Я хотела сказать вам кое-что. Но прежде... прежде я прошу вас дать мне слово, что вы никоим образом не используете моего сына, если захотите наказать меня или отомстить мне.
   Ох, не нравилось ему такое начало...
   --- Тебе не кажется, что об этом надо было просить до того, как ты согласилась выйти за меня замуж?
   Она закрыла глаза на мгновение и нервно сглотнула.
   --- Да, наверное. Я прошу вас об этом сейчас, милорд. Вы говорили, что я могу просить о чем угодно когда угодно.
   Она уже не просила, она уже умоляла.
   --- Даю слово, --- пообещал он.
   Джоанна вздохнула и опустила глаза.
   --- Понимаете, я... я солгала вам.
   --- Когда? --- вежливо, почти безразлично поинтересовался он.
   --- Когда говорила о том, что ездила в благотворительную миссию.
   Джоанна опять замолчала, и он был вынужден задать наводящий вопрос, хотя знал, что очень не хочет услышать ответ:
   --- А где ты была?
   --- Простите, милорд, --- в отчаянии прошептала она. --- Я не хотела вас обманывать, просто... так вышло. Мы начали целоваться и... и не смогли остановиться. Я никогда не думала, что смогу... смогу.
   Он вздохнул. Вдруг, за одно мгновение, у него в груди образовалась зияющая пропасть. Оказывается, раньше там что-то было. Возможно, даже сердце и какие-то теплые чувства...
   --- Джоанна...
   --- Если бы я только могла предположить, что смогу получать такое удовольствие просто от поцелуев... --- лепетала она.
   Ей даже не нужно было ничего придумывать. Похожий разговор она подслушала на одном из балов от одной замужней женщины после того, как та вернулась с жаркого свидания. А чувства в эти слова Джоанна вкладывала свои собственные, правда, подразумевала она вовсе не Хатклиффа.
   --- Джоанна.
   Она закусила губу, заставив себя замолчать.
   --- Чего ты хотела добиться этим признанием? --- он приподнял ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. --- Ты не могла не понимать, что после этого я запрещу тебе всякие свидания с этим человеком.
   --- Да. Только и обманывать я... не могу.
   Он тяжело вздохнул и отвернулся.
   --- Иди к себе.
   --- Что вы собираетесь делать?
   --- Я не знаю. Я должен подумать.
   Беда в том, что в голове у него сейчас не было ни одной мысли, лишь ощущение какой-то нереальности, какое иногда бывает во сне.
   Он усмехнулся.
   --- Забавно. Я-то думал, что ты, наверное, единственная женщина, со стороны которой мне можно не ждать... подобного, --- он окинул ее саркастичным взглядом. Снова усмехнулся. Нет, это правда была забавная мысль. И вот уже он не смог удержаться, и хохотал во все горло, упав в кресло.
   Джоанна, стиснув кулаки, ждала. Она никогда не слышала его смеха. Звук был жутким. Словно старое привидение радовалось новым жертвам в своем подземелье... Смех этот пугал ее до потери сознания, уже очень давно она не боялась так, как сейчас, просто стоя посреди его комнаты и слушая, как он смеется: горько, больно, колко.
   Так, он смирился наконец с этой новостью.
   Отсмеявшись, он вновь взглянул на нее, теперь уже с нескрываемой ненавистью.
   --- Ты еще здесь? Иди к себе.
   --- Что вы собираетесь делать?
   --- Я сообщу тебе, когда решу. А сейчас просто исчезни и не попадайся мне на глаза.
   Джоанна склонила голову, затрепетав от угрозы, прозвучавшей в его словах, и ушла в свою комнату.
  
  *****
  
   Утром граф нетерпеливо ждал жену в столовой. Он постучал пальцами по столу и снова посмотрел на часы. Джоанне несвойственно было опаздывать. Если только она вновь не сбежала...
   --- Сходите, попросите леди Гримстон спуститься к завтраку, --- приказал он одному из лакеев.
   В полном молчании прошло еще пять минут. Наконец в дверях столовой показалась запыхавшаяся Джоанна. Видно, бежала слишком быстро, опасаясь разгневать его даже секундой излишнего ожидания.
   --- Милорд, --- она присела в коротком реверансе, приветствуя его. Гримстон скривил губы в невеселой улыбке. Честно говоря, по сравнению с тем, что она все еще была в его доме все остальное выглядело несущественным. Даже то, что она надела к завтраку один из своих неприличных нарядов.
   --- Почему ты решила не завтракать со мной сегодня? --- высокомерно спросил он, дождавшись, когда она сядет за стол.
   --- Вы приказали мне не попадаться вам на глаза, милорд, --- тихо напомнила она. Глупо было верить ей после того, что произошло, но он поверил.
   Лакеи вышли из столовой, по уже заведенному порядку оставив супругов одних. Граф снова окинул взглядом наряд Джоанны, знакомый ему по тому времени, когда она была всего лишь его любовницей. Не желая обидеть ее, он с тех пор не пользовался ею нигде, кроме как в спальне. Ах, как легко было бы сделать это сейчас, и какой соблазнительной была эта возможность... Джоанна не заслуживала того уважения, которое он выказывал ей как своей жене.
   Джоанна, осознав, что он смотрит на нее, замерла, глядя ему в глаза, ожидая, что он предпримет. А она бы сделала все, о чем бы он ни попросил, граф знал это точно. Джоанна, поддаваясь висевшему в комнате напряжению, уже была готова сама встать на колени, молить его о прощении и признаться во всем, но он вдруг усмехнулся и отвел от нее свой тяжелый, мрачный взгляд.
   --- Милорд?
   Он вновь посмотрел на нее.
   --- Вы решили? Что вы собираетесь делать? --- не своим, очень тонким голосом спросила она.
   --- Нет, еще не решил. Кто твой любовник? --- он скривился, как от зубной боли.
   --- Вы... вы собираетесь вызвать его на дуэль?
   Она не смогла прочитать ответ на каменно-безразличном лице мужа.
   --- В таком случае я не могу назвать его имя.
   --- Хатклифф? --- вежливо предположил граф. Вспышка страха в ее глазах позабавила его, подтвердив заодно его догадку. --- Нет, дуэль как способ разрешения вопросов устарела несколько десятилетий назад.
   --- Что же вы собираетесь делать? --- умоляла она его об ответе. --- Прошу вас.
   Он незаметно вздохнул.
   --- Я запрещаю тебе видеться с ним наедине или на людях, где угодно. Ты не должна разговаривать с ним или танцевать, не говоря уж о других вещах. Я не настолько благороден, чтобы позволять своей жене связи на стороне даже после того, как она родит мне наследника. Ты влюблена в Хатклиффа? --- без всякого перехода спросил он, застав ее врасплох.
   --- Нет, --- без раздумий ответила она и закусила губу. Стоило ли отвечать честно на этот вопрос? Впрочем, было поздно думать об этом. Этот вопрос она не предусмотрела, когда мысленно рассматривала варианты развития событий. Кто бы мог подумать, что графа будут волновать такие эфемерные вещи.
   --- В таком случае, мои требования не доставят тебе особых неудобств или страданий, не так ли?
   --- Да, милорд.
   --- И будь готова покинуть Лондон не позже, чем через неделю.
   --- Но сезон... еще не закончится.
   --- Я знаю, --- он посмотрел на нее чуть презрительно.
   --- Я имею в виду, парламент... вы же должны быть в парламенте...
   --- Я --- да, а ты --- нет.
   --- Понятно, милорд, --- она опустила голову.
   Он понимал, что Хатклифф может отправиться вслед за любовницей, но это как раз легко было проконтролировать. Все-таки Хатклифф тоже был членом Палаты Лордов.
   Джоанне очень надо было оставаться эту неделю в Лондоне, поэтому, чтобы муж вдруг не отослал ее пораньше, она предпочла не провоцировать его и всю неделю просто не выходила из дому и не принимала визитеров.
   В последний день она послала записку Хатклиффу, что должна с ним увидеться. Они встретились в церкви Св. Маргариты.
   Хатклифф вошел в церковь. Сейчас в ней было пусто и немного сказочно. На скамейках сидела только одна женщина под густой вуалью.
   --- Леди Гримстон? --- тихо поздоровался он.
   --- Да, это я. Здравствуйте, лорд Хатклифф.
   --- Вы не сказали ему.
   --- Я сказала.
   --- Вы в порядке?
   --- Он не бил меня, если вы об этом спрашиваете. Он просто приказал не видеться с вами и отослал меня из Лондона. Сегодня я должна отправиться в Гримстон-парк.
   --- И вы, нарушая его приказ, снова назначили мне встречу?
   --- Наверное, глупо, да? --- нервно усмехнулась она.
   --- Это зависит от того, чего вы хотите добиться.
   --- Сегодня я скажу ему, что беременна.
   --- А вы беременны?
   --- Нет. Он... приходил к вам?
   --- Нет. Возможно, вы зря заплатили мне три тысячи.
   Джоанна нервно сглотнула.
   --- Не зря. Когда я призналась, что у меня есть связь на стороне, он сразу назвал ваше имя. Значит, наше представление... имело последствия. Я думаю, мне и дальше потребуется ваша помощь.
   --- Для этого вы должны мне сказать, когда собираетесь сделать последнее признание, чтобы я знал, что и когда говорить. Когда я должен подтвердить, что спал с вами, а когда --- подтвердить ваши слова про... розыгрыш.
   --- Действуйте по обстоятельствам, --- вздохнула она. --- Думаю, если граф все же придет к вам, признайтесь, что это все розыгрыш с моей стороны. Мне очень не хочется, чтобы вы пострадали только за то, что согласились помочь мне.
   Она поднялась на ноги и усмехнулась:
   --- И еще я сказала ему, что не влюблена в вас.
   --- Вы ранили меня в самое сердце, --- он вежливо поцеловал ей руку. --- Позвольте проводить вас.
   Что-то ей слишком везет с этим представлением. Едва переступив порог дома, она опять столкнулась с мужем. Он, оценив ее внешний вид, надменно приподнял брови.
   --- Позвольте спросить, где вы были, миледи?
   --- Я виделась с Хатклиффом, --- сразу призналась она.
   --- Вопреки моему приказанию?
   Джоанна убито кивнула:
   --- Я должна была попрощаться и... и... сказать ему одну вещь.
   --- Какую? --- ледяным тоном осведомился он. Джоанна нервно оглядела холл. Ей вовсе не хотелось, чтобы кто-то из слуг услышал ее. Граф, правильно поняв ее растерянность, преувеличенно вежливо указал в сторону библиотеки. На трясущихся ногах Джоанна прошла в комнату. Он закрыл за ними двери. Щелкнул замок, и Джоанну от этого звука едва не хватил удар.
   --- Итак?
   --- Я беременна.
   Тик... так... тик... так... в тишине библиотеки не было слышно ничего, кроме звука часов.
   --- Это все меняет, --- зловеще проговорил граф. Он, видя, как раскаивается Джоанна в своей ошибке, был готов простить ее когда-нибудь, при условии, что это не повторится. Он даже готов был закрывать глаза и делать вид, что ничего не знает, если бы Джоанна не оказалась так безрассудно честна и не лишила бы его возможности заниматься самообманом. Он не собирался отсылать Джоанну от себя надолго, лишь лишить ее возможности видеть Хатклиффа. С глаз долой, из сердца вон. По ее словам, она не была влюблена в своего любовника, и старая истина могла сработать. Во всяком случае, он рассчитывал на это.
   Он преодолел расстояние между ними в два длинных шага. Неизвестно, что именно Джоанна увидела в его глазах, но она в ужасе сделала два шага назад, пытаясь сохранить расстояние между ними, наткнулась на кресло и упала на него. Граф навис над ней. Она сидела не дыша, парализованная его тяжелым взглядом, и ждала, когда же, наконец, обрушится небо...
   --- Я подам на развод, --- его тихие слова падали стальными шарами и буквально раскатывались по библиотеке.
   --- Нет, --- в ужасе пискнула Джоанна.
   --- Да. Я не собираюсь воспитывать бастардов.
   --- Но так никто не делает! --- именно потому она не предусмотрела и этот вариант развития событий.
   --- Да? Но многие хотят. Вот уже несколько лет в Парламенте говорят, что закон о разводе нужен. Просто необходим. Лорд Абердин даже предоставил проект пару лет назад, но ему не дали ходу, --- очень вежливо проинформировал он ее.
   Джоанна всего этого не знала.
   --- Но даже если этот закон и не будет принят в ближайшие... --- он посмотрел на ее живот, --- восемь месяцев, я в любом случае подам прошение в парламент.
   Он развернулся и направился к выходу из библиотеки.
   --- Милорд, --- взмолилась она, пытаясь остановить его. Единственным способом остановить его было признаться во всем. --- Прошу вас...
   Он повернулся к ней.
   --- Насколько я знаю, Хатклифф не женат. Думаю, он обрадуется появлению наследника.
   --- Но он не может жениться на мне! Всем известно, что он ищет богатую невесту.
   Глупо, очень глупо было говорить это. Следовало вернуться к главному, а вовсе не рассуждать, чего хочет или не хочет Хатклифф.
   --- В таком случае, ему не повезло. До сих пор жил на что-то, теперь вас будет двое. --- Еще один презрительный, полный горечи взгляд на ее живот. --- То есть, трое.
   Он вышел из библиотеки.
   --- Милорд! --- отчаянно крикнула ему вслед Джоанна, выбираясь из объятий глубокого кресла. Она запуталась в юбках, упала, с трудом поднялась. --- Милорд!!!
   Когда она выбежала в холл, графа там уже не было.
   Куда же он мог пойти? Джоанна перебирала в уме варианты. Единственное, о чем она не беспокоилась, так это о том, что граф убьет Хатклиффа. В конце концов, он ведь рассчитывал, что виконт женится на ней после... после развода. О Боже, что она наделала?! Хатклифф не заслуживает такого!
   Она должна дождаться мужа и рассказать ему всю правду сегодня же, поняла Джоанна. Рискуя вызвать его гнев, она отменила свой отъезд. С трудом заставила себя пообедать. Потом что-то съела на ужин, совершенно не чуствуя вкуса, а граф все не возвращался. Наступила ночь. Она пришла в его спальню. Правда, не посмела лечь на постель, села в кресло. Она ждала, ждала... а граф все не возвращался. И она не хотела думать о том, куда он мог пойти.
   Уснула она глубокой ночью, наверное, самой последней в доме.
   Разбудил ее тихий голос Элизабет.
   --- Миледи, уже утро. Может быть, вам лучше пойти в свою постель?
   --- А что граф? Он вернулся?
   --- Нет, миледи.
   --- Тогда я останусь здесь. Ступай, Лиз.
   --- Как пожелаете.
   Но заснуть Джоанна больше не смогла. Просто сидела, смотрела на пустую широкую постель и вспоминала.
   Когда часы пробили полдень, она послала записку Хатклиффу, не появлялся ли граф у него. Тот ответил, что не видел Гримстона. В общем, она не слишком надеялась на положительный ответ. Но куда же пропал ее муж?
   Ему очень хотелось отвлечься, забыть, не слышать ее горьких слов. И первым побуждением было пойти к шлюхам. Он не стал этого делать. И вовсе не потому, что чувствовал себя связанным супружескими клятвами. Он просто боялся того, что мог сделать с женщиной, подвернувшейся сейчас ему под руку. По этой же причине он ушел из дома --- подальше от Джоанны. В результате единственным доступным средством оставалось спиртное. Три дня он беспробудно пил в одной из гостиниц средней паршивости, пока вдруг возникшее отвращение к алкоголю не пересилило отвращение к тому, что он должен сделать. Да, не в том он уже возрасте, чтобы пить не просыхая неделю. И не в том, чтобы прятаться по темным углам от того, что должно быть сделано. Для начала надо вернуться домой и привести себя в порядок. Если ему повезет, то Джоанна уже собрала вещи и уехала на все четыре стороны. Может быть, даже к своему любовнику.
   Он, конечно, понял, что Джоанна никуда не уехала, едва вошел в дом, но не ожидал, что встретит ее в своей спальне.
   Он застыл на мгновение.
   Джоанна вскочила на ноги, испытывая облегчение от того, что он вернулся живой и невредимый.
   Граф отвернулся от нее, резкими движениями стягивая с шеи неровно повязанный галстук. Желание выпить немедленно вернулось, и он осмотрел комнату в поисках графина. Напрасно, графина не было.
   --- Что ты тут делаешь? --- повернулся он к Джоанне.
   --- Жду вас. Мы... беспокоились за вас.
   Беспокоились? Странно. В данной ситуации Джоанне было выгодно, чтобы он спьяну сломал себе шею. Если бы родился мальчик, никто не смог бы оспорить его права, а Джоанна отсталась бы вдовствующей графиней с огромным состоянием и спокойно могла бы выйти замуж за своего Хатклиффа.
   --- Я вернулся, так что можешь заняться своими делами, --- ледяным тоном сказал он. Джоанна совершенно точно поняла, что он отсылает ее.
   --- Я должна кое-что сказать вам.
   --- Снова?
   От его зловещего тона у нее по телу пробежала дрожь.
   --- Да, снова.
   --- Ну?
   --- Я... я не беременна. Собственно, я...
   Граф, изменившись в лице, шагнул к ней, больно схватил за плечи и тряхнул так, что у нее клацнули зубы и договорить она не смогла.
   --- Что ты сделала с ребенком? --- прорычал он. Джоанна была совершенно зачарована опасными чувствами, огнем горевшими в его глазах. Он снова сильно тряхнул ее. --- Отвечай, что ты сделала с ребенком?!
   Она собралась с силами, понимая, что надо срочно отвечать:
   --- Я ничего не делала. Никакого ребенка не б...
   Разозленный ее ложью, он дал ей пощечину. Джоанна вскрикнула и упала, скорее от неожиданности, потому что он отпустил ее, чем от силы удара. Кажется именно этого она добивалась?
   --- Лживая дрянь. Ради того, чтобы остаться графиней, ты загубила невинную жизнь? Все ради того, чтобы избежать развода?
   --- Я клянусь...
   --- Не смей.
   --- Я клянусь жизнью моего сына, я не была беременна. И любовника у меня не было!
   --- Да?
   --- Я все это придумала, чтобы проверить...
   --- Что?
   --- Ударите ли вы меня... --- шепотом закончила она, наконец сумев отвести от него глаза. Ну вот, он ударил ее, и что? Стала ли она бояться его больше? Нет. Вместо этого она поняла, что любит его, и любит давно. И ее страх был вовсе не страхом перед насилием --- в душе она всегда знала, что граф не будет истязать ее, как первый муж. Точно так же знала, что он способен ударить ее в определенных обстоятельствах. Она боялась того, что ее любовь опять будет безответной. Она пыталась чинить то, что не было сломано. А в результате оказалась на грани того, чтобы потерять все. Если только не сумеет убедить мужа в том, что обман был с самого начала, а не сейчас.
   --- Убедилась? --- с отвращением спросил он.
   --- Милорд, --- взмолилась она. Она так и лежала на полу, даже не пыталась подняться. --- Прошу вас. Спросите горничных, они знают, что я не была беременна, мои женские дни приходили в срок. Спросите Хатклиффа, попросите его рассказать вам правду.
   Граф, прищурившись, смотрел на жену.
   --- Я заплатила ему, чтобы он согласился сыграть роль моего любовника, но он не прикасался ко мне в этом смысле! Прошу вас.
   Она тяжело дышала и ждала его реакции. Как много сейчас зависело от этого.
   --- Сколько? Сколько ты ему заплатила?
   --- Т-три тысячи.
   Он протянул ей руку. Его взгляд продолжал пугать ее, она совершенно не представляла, для чего он хочет, чтобы она поднялась. Хорошо, если для того, чтобы просто влепить еще одну пощечину за ложь --- этого она как раз боялась меньше всего. Больше всего ее пугало, что он может без дальнейших разговоров вышвырнуть ее на улицу. И все же, надеясь на лучшее, она протянула ему руку. Рывком он заставил ее подняться, развернул и потащил в ее комнату. Не то чтобы он слишком быстро шел, просто ноги Джоанны почему-то заплетались --- то ли от страха, то ли от растерянности. Когда она влюбилась в него? И главное --- как, как она могла не понять этого? Невероятно. Это была не та первая восторженная любовь, которую она испытывала к своему первому мужу. Графа она полюбила с открытыми глазами, зная о его темных пристрастиях, догадываясь, что он может ударить ее. Честно говоря, ей пришлось сильно постараться, чтобы добиться этого. И что интересно, он разозлился даже не из-за того, что она лгала, а из-за того, что полагал, будто она способна избавиться от ребенка. От ЧУЖОГО ребенка. Да любой мужчина на его месте был бы только рад избавиться одним махом от всех забот: и от кукушонка, и от необходимости длительного, дорогостоящего, позорного развода.
   В ее спальне он резким рывком отправил ее к кровати. Джоанна едва удержалась, сдавленно вскрикнула, на заплетающихся ногах достигла кровати, ухватилась за одеяла, чтобы не упасть. Восстановила дыхание и аккуратно села, настороженно наблюдая за мужем. Тот дернул за колокольчик, вызывая горничную, и отвернулся, глядя в окно.
   Раз он вызывал горничную, то, наверное, решил хотя бы проверить ее слова. То есть хоть немного, но поверил ей.
   "Боже, помоги мне," --- взмолилась Джоанна, закрыв глаза. После того, что она натворила, помощь свыше ей точно не помешает.
   На звонок пришла Элизабет. Увидев милорда, удивилась, но когда поняла, в каком он состоянии и, главное, настроении, оробела.
   --- Вы звали, миледи?
   --- Это я звонил, --- холодно сообщил граф. Сцепив руки за спиной, он свысока смотрел на горничную. --- Миссис Джонс, я надеюсь, вы помните, чем обязаны мне. И потому прошу вас говорить сейчас правду.
   Лиз встревоженно посмотрела на леди. Несколько дней назад леди попросила ее всячески избегать разговоров с графом на тему возможной беременности его жены. Правда, сказала еще, что если граф не оставит Лиз возможности сбежать, то пусть тогда говорит правду.
   Граф заметил встревоженный взгляд, который Лиз кинула на его жену, и ответное безнадежное пожатие плечами.
   --- Кажется, ты понимаешь, о чем пойдет речь.
   Лиз ничем не подтвердила его предположение, просто продолжала тревожно смотреть на него.
   --- Моя жена беременна?
   --- Я думаю, нет, милорд.
   --- Почему ты так думаешь?
   --- Потому что... потому что... это... женские вещи, если вы понимаете...
   --- Я понимаю. И я хочу знать.
   Лиз в очередной раз посмотрела на леди. Джоанна сидела, опустив голову, сцепив руки перед собой, закусив губу, избегая смотреть на горничную.
   --- Ну... ее дни... они... --- Лиз мучительно подбирала слова. --- Они закончились три дня назад. Как раз в тот день, когда вы... пропали.
   Граф удивленно поднял брови. Исходя из всего, что он знал о женской физиологии, и если Элизабет не лгала, то Джоанна точно не была беременна в тот день, когда говорила ему об этом. Как-то все слишком просто и удачно для его жены подтверждалось.
   --- Спасибо, миссис Джонс. Вы можете идти. Попросите, чтобы мне приготовили ванну. И пошлите кого-нибудь за акушеркой и доктором Флинеганом.
   --- Зачем? --- подала голос Джоанна, взглянув на мужа. Муж не удостоил ее ответом, лишь одарил коротким холодным взглядом.
   --- Идите.
   --- Да, милорд.
   Элизабет вышла. Джоанна не стала повторять свой вопрос, она уже догадалась, зачем нужны акушерка и доктор.
   Через десять минут раздался стук в дверь.
   --- Войдите, --- пригласил граф. Вошел его камердинер.
   --- Ванна готова, милорд.
   --- Пойдемте, --- обратился граф к жене. Ей очень хотелось задать тот же вопрос, "зачем?", но она сдержалась. Раздражать графа ей сейчас не хотелось, и зачем бы он ни звал ее, она вскоре это узнает. Что бы он ни задумал, она все сделает.
   В доме графа была устроена отдельная ванная комната. Джоанна прошла туда вслед за мужем. Он указал ей на небольшой табурет:
   --- Садись, --- после чего перестал обращать на нее внимание и быстро вымылся. Слуга подал ему халат, граф вылез из ванной. Даже в таком взъерошенном, совершенно неофициальном виде он оставался надменным и холодным, не смогла не отметить Джоанна.
   --- Пойдем, --- вновь приказал он ей. Как послушная собачонка, вслед за ним она вошла в его гардеробную, где он снова приказал ей сесть. Кажется, он решил ни на секунду не оставлять ее одну. Интересно, почему?
   Одевшись в свежую одежду, граф вновь приказал ей следовать за ним. Они вернулись в ее спальню.
   --- С этого часа ты не должна покидать свою комнату, кроме как по моему приказу, --- звучно произнес он. Джоанна взглянула на него и кивнула. Несколько секунд он пристально смотрел на нее, потом --- видимо, удовлетворенный тем, что увидел на ее лице, --- вновь отвернулся к окну.
   В таком молчании прошло полчаса. Джоанна очень хотела бы знать, какие мысли вертелись в голове графа. Возможно, некоторые из них касались ее будущего.
   Затем вошла Элизабет и тихим голосом, каким говорят в доме, где недавно кто-то умер, объявила о приходе мистера Флинегана.
   --- Здравствуйте, милорд, миледи. Чем могу быть полезен?
   Граф проследил, как закрылась дверь за горничной, потом сказал:
   --- Мне нужно, чтобы вы осмотрели мою жену и сказали, беременна ли она.
   Джоанна закусила губу, но не посмела оспаривать такое решение мужа. Она сама напросилась.
   --- Милорд, --- с осторожностью произнес врач, --- чтобы диагностировать беременность на ранних сроках, мне придется совершить очень интимный осмотр. Возможно, вам стоит просто подождать и убедиться естественным образом.
   Граф на мгновение сжал зубы.
   --- Нет, мне необходимо знать об этом сейчас. Кроме того, мне необходимо знать, была ли моя жена беременна три дня назад.
   Брови мистера Флинегана в удивлении приподнялись.
   --- То есть, вы хотите знать, не было ли у миледи выкидыша за последние три дня?
   --- Да. Делайте все, что необходимо, --- с этими словами граф опять повернулся к окну.
   --- Возможно, вам лучше выйти, ваше сиятельство? --- предположил врач.
   --- Нет.
   Флинеган тяжело вздохнул и неуверенно посмотрел на леди Гримстон.
   Джоанну мало утешало, что граф остался не за тем, чтобы наслаждаться зрелищем неприличного осмотра. Несмотря на то, что он глядел в окно, краем глаза он мог наблюдать за ней и за доктором.
   --- Миледи, разденьтесь, пожалуйста, до нижнего белья, и лягте на кровать.
   Джоанна понимала, что заслужила этот унизительный осмотр, и что взывать к милосердию графа в данном случае бесполезно.
   Пока Джоанна раздевалась, доктор выглянул в коридор и попросил кого-то там принести теплой воды и мыло.
   Когда Джоанна закончила раздеваться, доктор как раз вытирал тщательно вымытые руки.
   Заметив вполне понятные колебания доктора, граф отрывисто приказал:
   --- Приступайте.
   Флинеган достал из своей сумки какие-то инструменты и приступил к осмотру. Джоанна глядела в потолок, стараясь не думать о том, что происходит. Сознание ее вернулось к происходящему в комнате только тогда, когда доктор произнес:
   --- Нет, милорд, никаких признаков беременности или выкидыша. Если ваша жена и была беременна, то это было очень давно, не меньше трех недель назад.
   "Слава Богу," --- несколько опустошенно подумала Джоанна, сдвигая ноги, в остальном же оставаясь неподвижной и изображая из себя бесчувственную куклу.
   --- Благодарю вас, мистер Флинеган. Вы можете идти.
   Едва доктор вышел за дверь, Лиз объявила, что пришла миссис Рамси, акушерка.
   --- Милорд, но зачем... --- начала Джоанна и осеклась под его вежливым, ничего не значащим взглядом. Тяжело вздохнула, откинулась на подушки и уставилась в потолок.
   --- Добрый день, милорд, --- подобострастно поздоровалась миссис Рамси. Джоанна бросила на акушерку только мимолетный взгляд, но сразу невзлюбила эту... старуху. Миссис Рамси было лет сорок-сорок пять, не так уж и много, но назвать ее иначе как старухой было трудно. Хотя она и одета была прилично --- добротно, если можно так сказать. Пожалуй, не хуже, чем любая аристократка, чрезмерно любящая оборки и ленты.
   --- Миссис Рамси, мне нужно, чтобы вы осмотрели мою жену и сказали, беременна ли она и была ли беременна три дня назад.
   --- Конечно, конечно, милорд.
   Старуха подошла к кровати.
   --- Миледи, раздвиньте ноги.
   Подумала и добавила:
   --- Пожалуйста.
   Джоанна готова была стерпеть многое. Она даже думала, что осмотр, произведенный женщиной, будет куда как менее унизительным, чем осмотр мужчиной-доктором. Но сейчас, при виде этих беспринципных рук и жадных глаз, поняла, что была не права.
   --- Вы не могли бы вымыть руки, пожалуйста, миссис Рамси? --- со всей вежливостью, на которую была сейчас способна, попросила Джоанна.
   --- Руки? --- миссис Рамси удивленно подняла руки к лицу, не понимая, что с ними не так.
   --- Вот умывальник, миссис Рамси, --- граф вежливо, но непререкаемо указал в сторону умывальника, куда Лиз уже успела принести свежую воду.
   --- Да, конечно, --- пробурчала старуха и направилась к умывальнику. Джоанна отметила, что Флинеган мыл руки раз в десять дольше перед осмотром, но заставила себя удовлетвориться и этим.
   --- Итак, что тут у нас? --- проговорила акушерка себе под нос, раздвигая ноги Джоанны и начиная осмотр. Старуха была абсолютно бесцеремонна, бормотала какие-то комментарии, шарила внутри Джоанны своими жесткими пальцами, царапая и причиняя боль. Металлические инструменты Флинегана по сравнению с этими пальцами были, --- как думала теперь Джоанна, стараясь отвлечься от неприятных ощущений, --- сделаны из пуха. И Джоанна поняла, что для Флинегана она была всего лишь пациентом, как и любой другой, а для миссис Рамси --- женщиной из ненавистного высшего света, которую сейчас можно было втихую, совершенно безнаказанно унизить. К огромному облегчению Джоанны, старуха сказала все то же самое, что и доктор, но каким тоном!
   --- Милорд, ваша жена совершенно здорова, хотя и без всяких признаков беременности. Если она говорила вам про выкидыш, то, совершенно определенно, лгала. Думаю, она без проблем забеременеет, если не будет пренебрегать своими обязанностями.
   Джоанна сдвинула ноги, чувствуя себя униженной, как никогда ранее. О, то есть, подобное она испытывала --- лет этак пять назад. Она-то думала, что стала нечувствительной к подобным мелочам.
   --- Благодарю вас, миссис Рамси. И прошу вас обойтись без комментариев.
   --- Да, да, конечно, ваше сиятельство.
   Граф мимолетно поморщился и протянул ей плату, но отдать не успел.
   --- Милорд...
   Это сказала его жена. Граф удивленно посмотрел на нее. Он удивился и раньше, когда она просила акушерку помыть руки. За прошедшие часы он как-то успел привыкнуть к ее абсолютной покладистости.
   Джоанна, оставаясь в постели, приняла вертикальное положение, прижимая одеяло к груди.
   --- Могу я попросить вас об одолжении? --- очень твердым голосом, совершенно не похожим на ее предыдущие "милорд, но..." обратилась она к нему.
   --- О каком?
   --- Заплатите миссис Рамси в два раза меньше.
   Акушерка с искренним удивлением и такой же искренней ненавистью взглянула в сторону леди, застыв с протянутой за заслуженной платой рукой. Она успела составить об отношениях в этой семье определенное мнение, и тон и слова Джоанны никак в это мнение не вписывались.
   Граф не смог удержаться от ухмылки. Миссис Рамси ему тоже не понравилась. На глазах у изумленной акушерки он отсчитал ровно половину того, что протягивал ей раньше, и положил ей в ладонь.
   --- Благодарю вас за услуги, --- вежливо сказал он. Старуха несколько раз открыла и закрыла рот, словно хотела что-то сказать, потом развернулась и разъяренной курицей вылетела за дверь.
   Джоанна сдержанно улыбнулась, глядя ей вслед, не замечая задумчивого взгляда мужа, остановившегося на ней.
   Способность Джоанны к решительным словам доказывала, по его мнению, что вся ее покорность ранее была сознательной --- а вовсе не рабской почтительностью забитого, униженного существа.
   Он вздохнул. Оставался еще один человек, с которым ему следовало поговорить. Хотя он и без того уже верил, что все эти разговоры о любовнике и беременности были только разговорами. Для проверки. Интересно, что Джоанна теперь думала о нем, после этой пощечины?
   --- Джоанна.
   --- Да, милорд? --- улыбка пропала с ее губ, она обратила на него серьезный, выжидающий, почтительный взгляд.
   --- Я покину тебя на время. Помни, тебе запрещено покидать эту комнату, а также разговаривать с кем-либо, кроме меня.
   Джоанна опустила взгляд и покусала губу, словно хотела и не решалась что-либо сказать.
   --- Как долго? --- наконец спросила она.
   --- Пока я не решу иначе.
   Он, конечно, вовсе не намеревался держать ее под замком год. Может день или два, но поскольку сам не знал точных сроков, то не стал обозначать их вслух.
   --- Да, милорд, --- склонила она голову в знак согласия.
  
  *****
  
   Граф Гримстон точно знал, где в это время искать своего "соперника". И он не ошибся. Хатклифф сидел в клубе Уайтс на улице Сент-Джеймс . Граф дождался, пока Хатклифф его увидит, кивнул и встал за спиной одного из игроков. Хатклифф на секунду задержал на нем взгляд, но обоим было понятно, что разговора не избежать. Он закончил партию, забрал выигрыш. Гримстон тем временем уже направлялся к выходу.
   --- Хатклифф, вам сегодня чертовски везет, --- пожаловался один из игроков. --- Фортуна должна поменяться рано или поздно. Дайте нам шанс отыграться.
   --- Извините, господа, я вспомнил, что у меня есть одно срочное дело.
   --- Наверняка связанное с одной прелестной дамой, --- вдруг засмеялся Лесситер. Хатклифф удивленно повернулся в его сторону. Он даже не заметил, когда тот появился в зале. --- Признайтесь, Хатклифф, кто она? До сих пор вы не проявляли интереса к дамам.
   --- Вы ее не знаете, --- вежливо ответил виконт. --- Доброй ночи, господа.
   Когда Хатклифф вышел на улицу, граф Гримстон уже ждал его.
   --- Вы хотели поговорить со мной, Гримстон? Интересно, о чем? --- спросил Хатклифф совершенно нейтральным, светским голосом.
   --- Вы знаете, о чем.
   --- Мне бы хотелось определенности.
   В конце концов, граф мог захотеть поговорить и о последнем законопроекте, который обсуждали в Палате Лордов. Кажется, они голосовали по-разному. Хатклифф вовсе не хотел невольно подставлять Джоанну.
   Подъехала карета графа.
   --- Прошу вас, будьте моим гостем, --- он слегка склонил голову.
   --- С удовольствием, --- не скрывая сарказма, ответил виконт. Они сели друг напротив друга, и карета тронулась. Некоторое время слышался только цокот копыт и стук колес по мостовой. Мужчины молчали, смотрели друг на друга. Граф выдерживал паузу намеренно, пытаясь заставить соперника заговорить первым, но тот был явно нечувствителен к подобной уловке, и просто рассматривал мужа своей "любовницы" в ответ. Граф был ненамного старше Хатклиффа, на четыре или пять лет, но чувствовал себя сейчас стариком.
   --- Я хочу знать, что вас связывает с моей женой.
   --- Она прелестная женщина, --- уважительно ответил Хатклифф, умудрившись не сказать ничего существенного. Граф медленно улыбнулся.
   --- Да, это так. Что вас связывает? --- повторил он, выделяя каждое слово.
   Хатклифф несколько секунд помолчал, пытаясь понять, что, по мнению Джоанны и по мнению ее мужа, он должен сейчас говорить.
   --- Мы несколько раз танцевали вместе, несколько раз гуляли в парке. Больше ничего.
   Хатклифф сказал чистую правду. Но если бы граф захотел увидеть в его словах подтверждение неверности жены, это было бы легко. Очень легко. И то, и другое не выходило за рамки поведения, принятого в светском обществе, но могло быть истолковано весьма вольно, учитывая, что с другими женщинами его почти не видели.
   Граф вздохнул, понимая, что придется открывать карты.
   --- Моя жена сказала мне, что вы с ней были любовниками.
   Уголок губ Хатклиффа дернулся в ироничной усмешке:
   --- Хотите ли вы вызвать меня на дуэль?
   --- Затем она сказала, что беременна от вас.
   --- Вряд ли.
   --- Я же сказал, что разведусь с ней.
   --- Думаю, этого она не захочет, --- Хатклифф несколько помрачнел и острым взглядом офицера посмотрел на собеседника.
   --- Это не важно. Если это ваш ребенок, то после развода вы сможете жениться на ней и получите наследника.
   Хатклифф понял, что если не хочет попасть в безвыходное положение, то должен воспользоваться разрешением Джоанны говорить только правду.
   --- Если леди Гримстон и беременна, то, определенно, это не мой ребенок. Но если вы все же... добьетесь развода, то я женюсь на ней.
   Хатклифф понимал, что этот брак не будет браком его мечты, но он будет далеко не самым худшим браком в истории светского общества. Леди Гримстон разумна, решительна... В общем, не самый плохой вариант. Если, конечно, забыть о том, что ему необходимо жениться на деньгах.
   --- Вы любите ее? --- с вежливым интересом спросил граф.
   --- Нет, --- твердо ответил Хатклифф. --- А вы?
   --- Она моя жена.
   --- Вы сделаете ошибку, разведясь с ней.
   --- Сколько она вам заплатила, чтобы вы изобразили ее любовника? --- без всякого перехода спросил Гримстон. Хатклифф на секунду опешил, потом понял, что весь их разговор был такой же уловкой, как игра Джоанны в неверную жену. Граф знал ответ на свой вопрос.
   --- Три тысячи, --- с сухой улыбкой признался виконт. Он подумал, что следует вернуть Джоанне ее деньги. Он не чувствовал, что отработал их. --- Я верну их.
   --- Не стоит, --- граф глубоко вздохнул и отвернулся, уставившись в окно кареты.
   --- Можно считать наше дело законченным? --- спросил Хатклифф.
   --- Да, благодарю вас.
   --- Могу я задать последний вопрос?
   --- Да?
   --- Что с леди Гримстон? Где она?
   --- Она жива и невредима. Сидит под замком в своей комнате, --- сухо проинформировал граф. Хатклифф прищурился, всматриваясь в лицо графа, словно пытаясь решить, верить тому или нет. Граф спокойно, надменно выдержал этот взгляд. Хатклифф кивнул.
   --- Остановите здесь, пожалуйста. Дальше я дойду пешком, --- попросил он.
   Граф остался в карете один и приказал ехать домой. Он понимал двусмысленность ответов виконта, как понимал и то, что сам искал в его ответах лишь доказательство невиновности жены, потому что не хотел разводиться с нею. Не хотел отпускать ее. И зная об этом, чувствовал себя так, будто потерпел поражение в чем-то важном. Джоанна имела власть над его жизнью. Женщины пользуются такой властью беззастенчиво и бесстыдно.
   Нужно было отдать должное Джоанне хотя бы в одном: на роль своего любовника она выбрала порядочного человека. Даже не было никакой необходимости предупреждать Хатклиффа о том, чтобы тот держал рот на замке. Граф без всяких оговорок был уверен в порядочности виконта.
   Он не сомневался более и в том, что Джоанна невиновна. Когда он вернулся домой, она еще не спала. Она встретила его стоя, глаза ее тревожно глядели на него в поисках ответов.
   --- Я говорил с Хатклиффом, --- нейтрально сказал граф. --- Он подтвердил твои слова.
   --- Значит, вы верите мне?
   Граф едва заметно кивнул.
   --- Но я не отменяю твоего наказания.
   Джоанна склонила голову.
   Ему хотелось увлечь ее в постель, вновь обнять ее, уснуть, наслаждаясь ее теплом и доверчивостью, но он не мог. Пока не мог.
   --- Спокойной ночи, Джоанна, --- сказал он и отправился спать. Один.
   На следующее утро --- воскресное утро, когда у его секретаря был выходной и все нормальные люди отдыхали, ходили в церковь и наносили визиты, --- он сидел в своем кабинете, бесцельно глядя в окно и размышляя, почему не может отменить заключение Джоанны. Возможно, она придумала все это, чтобы посмотреть, что он сделает, если она на самом деле заведет любовника. Теперь она знает его реакцию. Думает ли она сейчас о том, что будет делать дальше? Обдумывает ли она кандидатов на роль своего любовника? Вернее, уже не на роль.
   В дверь тихо постучали.
   --- Войдите, --- устало отозвался граф, гадая, что от него могло понадобиться служанкам. К его удивлению, вошел Патрик.
   --- Да, Патрик? --- попытался подбодрить граф пасынка.
   --- Я хочу увидеть маму. Пожалуйста, милорд.
   Первым его побуждением было ответить категоричным "нет". Одна мысль о том, что кто-то, кроме него, войдет в ее спальню, была неприятна. Даже ее сын. Да, конечно, Лиз приносила и уносила еду, чистую воду и другие необходимые вещи. Но и это графу отчаянно хотелось запретить. Это была слепая и совершенно нелепая ревность, с неудовольствием признал он. К тому же, он не хотел уподобляться покойному Лэнгфорду, гори он в аду. Граф точно знал, что от Джоанны можно добиться чего угодно, используя ее сына, и точно знал, что никогда этим не воспользуется.
   Мальчик был уверен в отрицательном ответе, судя по безнадежному взгляду.
   Граф вздохнул.
   --- Пойдем со мной.
   Джоанна сидела у окна и читала.
   --- Милорд? --- посмотрела она на него. Потом увидела Патрика и в глазах ее вспыхнула радость. Она вновь перевела взгляд на мужа.
   --- Лиз будет приводить Патрика к тебе два раза в день, утром и вечером, на один час, --- ответил он на вопрос, светившийся в ее глазах, невыразительным тоном, склонил голову, прощаясь, и вышел. Он понимал, что сейчас фактически объявил о своей капитуляции. Раз Джоанна могла видеть сына, значит, ее наказание кончилось. Ее комнаты даже не запирались. Она могла выйти в любой момент. Но он знал: пока он оставляет ей возможность видеть сына, она добровольно примет свое заключение и все остальное, что бы он ни уготовил. Проблема была в том, что больше у него ничего не было приготовлено для нее. Даже думать об этом не хотелось. И вообще ни о чем не хотелось думать.
   Граф просидел в кабинете до самого обеда с бокалом вина, скорее рассматривая его на просвет, чем употребляя.
  
  *****
  
   Ночью его разбудил крик, закончившийся на высокой, отчаянной ноте. Джоанне опять снились кошмары. Крик был едва слышен в его спальне, но граф проснулся мгновенно. Он вздохнул, вылез из-под одеяла.
   Войдя в ее спальню, он понял, что собственный крик не разбудил ее. Она часто дышала, чуть поскуливая. Он потряс ее за плечо.
   Она дернулась, просыпаясь, и случайно ударила его по лицу. Открыла глаза, полные ужаса. Граф поморщился от боли в разбитой губе.
   --- Джоанна, это Гримстон.
   --- О... --- выдохнула она, успокаиваясь. --- О... я... ударила вас? П-простите меня.
   --- Забудь. Постарайся снова заснуть, --- с этими словами он залез к ней под одеяло и обнял, как делал это раньше. Ночная рубашка Джоанны была влажной от пота и липла к ее телу. Джоанна замерла, осознав, что он делает, потом покорно вздохнула, принимая его решение, и устроилась в его объятиях поудобнее.
   Он намеренно не дал ей выбора. В конце концов, он не собирался использовать ее и причинять ей вред.
  
  *****
  
   Утром он проснулся раньше жены и постарался уйти так, чтобы не разбудить ее. День был полон каких-то событий, в которых ему было необходимо участвовать, но мысленно он был там, с Джоанной. И все время вспоминал, какой она была, когда была его любовницей.
   Он постарался не появляться дома до самой ночи, когда все домочадцы уже должны были лечь спать. Когда вернулся, зашел в спальню Джоанны. Если бы она спала, он просто посмотрел бы на нее и отправился восвояси. Но она снова не спала. При его появлении встала.
   --- Милорд? Добрый вечер.
   --- Почему ты не спишь?
   Джоанна прикусила губу и опустила взгляд. Она ждала его, хотя и сама не знала, зачем.
   --- Я сейчас лягу, --- ответила она. Несколько долгих, тягучих секунд он смотрел на нее.
   --- Пойдем, --- в конце концов сказал граф, повернулся к ней спиной и направился к двери, соединяющей их покои. Он не сомневался, что Джоанна беспрекословно последует за ним.
   --- Милорд?
   Он обернулся. Кажется, он опять в ней ошибся. Джоанна осталась там, где стояла, и не спешила исполнять его указание. Впрочем, он чувствовал себя скорее заинтересованным, чем разочарованным.
   --- Да?
   --- Это наказание?
   --- Если отсутствие выбора считать наказанием, то да.
   Джоанна поняла, что задала совершенно глупый вопрос. Задумал ли он наказать ее или просто развлечься, она ведь все равно не собиралась противиться. Просто хотела знать для определенности, чего ждать. Она вздохнула, опустила глаза и последовала за ним.
   Следуя прежнему порядку, она остановилась в середине его спальни, ожидая дальнейших указаний. Краем глаза заметила, как он достает из ящиков ленты. Кажется, когда-то он уже использовал их для связывания.
   --- Разденься, --- вполголоса приказал он. Слова прозвучали очень тихо, но все чувства Джоанны сейчас были обострены, и она легко улавливала каждое его слово, каждый шорох, каждое движение.
   Она не торопясь разделась. Это не заняло много времени, ибо она уже несколько часов назад приготовилась ко сну: на ней были только ночная сорочка и шелковый пеньюар.
   Она без суеты снимала их, чувствуя себя очень странно. Очень давно она не делала этого --- в смысле, не стояла на середине его комнаты, не выполняла его приказов. Когда она стала его женой, он не развлекался таким образом. Ах, как давно... почти полгода прошло с последнего раза. И сейчас Джоанна ощущала спокойствие, будто все должно быть именно так, как сейчас, а предыдущие месяцы почти целомудренного супружества были странными.
   Он подошел к ней сзади, и его руки легли на ее живот. Она увидела черные ленты, сжатые в его правой руке, и дыхание у нее внезапно пресеклось. Она нервно вздохнула, восстанавливая дыхание, с удивлением чувствуя, как по телу разливается тепло желания. И дыхание ее пресеклось не только от страха.
   Его свободная ладонь с нажимом опустилась по животу до самого интимного места, едва скользнула по треугольнику волос между ее бедер, потом поднялась обратно, до самой груди. Он по очереди сжал каждую грудь, не причиняя, впрочем, боли. Джоанна чувствовала твердую выпуклость, упирающуюся ей в спину. Вдруг вспомнила, как брала это в рот, вспомнила каждую линию и каждую выпуклость на этом органе, и рот ее вдруг заполнился слюной. Она почувствовала стыд. Ей не должны были нравиться подобные мысли и воспоминания --- она знала это. Но также помнила свое решение полугодовой давности. Почему бы не попробовать наслаждаться этим, раз уж все равно оно получается само собой? Почему бы не отбросить стыд? Но разве, отбросив стыд, она не станет той самой шлюхой, которую так упорно лепил из нее первый муж? А она совершенно точно не хотела быть шлюхой.
   Пока она обдумывала старую проблему, решение которой полгода назад казалось таким очевидным, граф подвел ее к изножью кровати.
   --- Встань на колени, --- глядя ей в глаза, он легонько надавил ей на плечо, указывая желаемое место и положение: спиной к кровати, лицом к нему.
   Джоанна, принимая указанную позу, нервно сглотнула, скорее не зная, чего ждать от самой себя, чем опасаясь намерений графа.
   За несколько минут он привязал ее руки и ноги к разным сторонам спинки кровати, так что Джоанна оказалась практически распятой и полностью открытой. Он отошел на несколько шагов, как всегда, любуясь созданной картиной.
   Он очень давно хотел ее. Не было никакой необходимости в дополнительных ухищрениях, он практически сразу возбудился до каменного состояния. Можно было закончить все за пять минут и отпустить ее спать. Просто ему не хотелось воровать у нее только несколько минут. Он хотел, чтобы все ее время принадлежало ему.
   Под взглядом Джоанны он снял с себя сюртук и жилет. Хотел бы он знать, о чем она думала, пока смотрела на него. Присел рядом с ней, провел тыльной стороной ладони по щеке, шее, погладил грудь, спустился до живота и ниже, провел по внутренней стороне ее широко разведенных бедер, внимательно вслушиваясь в ее прерывистое дыхание. Посмотрел ей в глаза. То, что он заметил в них, не очень ему понравилось. Но он не был уверен, что правильно прочитал ее чувства.
   --- Ты боишься меня? --- спросил он, продолжая гладить ее бедра.
   --- Нет.
   --- Тогда чего ты боишься?
   --- Своих... чувств.
   --- Тебе нравится это?
   --- Я не знаю.
   Он снял свой шейный платок и завязал им глаза Джоанне.
   --- А теперь ты боишься?
   Она нервно выдохнула.
   --- Немного.
   Зато ему самому стало спокойней, когда он избавил себя от ее испытующего взора. Устроившись поудобнее, он принялся руками чертить узоры на ее теле.
   Джоанна никак не могла решить, бояться ей следует или наслаждаться. Когда его пальцы коснулись наконец ее интимного места, она осознала, что там очень жарко и очень влажно. Кажется, ее тело имело собственное мнение и бояться отказывалось. А когда муж задел там какое-то особо чувствительное место, она непроизвольно вскрикнула и выгнулась навстречу ему, растеряв все мысли, а вместе с ними --- и страхи.
   --- Тебе понравилось это? --- спросил вежливо граф, неспешно продолжая ласкать ее пальцами.
   Джоанна, растеряв все слова, выгнувшись под его руками, смогла ответить только с третьей попытки:
   --- Да, милорд.
   Он убрал руки.
   --- Ты хочешь, чтобы я продолжил?
   Еще не закончив вопроса, он успел подумать, что, вероятно, не стоило сегодня заставлять ее молить о наслаждении. Вряд ли она готова к этому.
   Она со всей силы потянулась бедрами к нему, натягивая ленты до предела.
   --- Да, прошу вас, пожалуйста, --- умоляющим голосом попросила она. Он скупо улыбнулся и вернул руки в прежнее положение, не собираясь заставлять ее просить дважды.
   У нее ушло совсем немного времени на то, чтобы достичь пика наслаждений. Чувства заполонили ее всю, не оставляя места для сомнений и опасений, и Джоанна протяжно закричала. Граф встал на колени рядом с нею, испытывая необъяснимое желание держать ее в тесных объятиях в этот момент, прижиматься к ней как можно крепче, чувствовать ее наслаждение всем своим телом, и жалел только о том, что сам не был раздет полностью.
   Наконец, она отдышалась, успокаиваясь. Граф отстранился и разделся. У него не было никакого плана, когда он звал Джоанну в свою спальню, но сейчас понял, чем будет занят следующие час или два. Он полагал, что из всех возможных просьб реже всего Джоанна просила о наслаждении. Вероятно, сегодня был первый такой раз. Он надеялся, что далеко не последний.
   Он наконец исполнил свое желание и прижался к ее обнаженному, теплому телу своим. Они вздохнули в унисон от невыразимого чувственного удовольствия.
   Джоанна по-прежнему ничего не видела из-за повязки на глазах. Страх не вернулся даже после того, как удовольствие немного развеялось и она вдруг ощутила себя в обнаженных объятиях графа. В этой позиции, как она понимала, самым логичным способом продолжения утех было бы, если бы он воспользовался ее ртом. Но она вдруг почувствовала, как он развязывает ее.
   --- Милорд, вы не хотите?.. --- спросила она растерянно.
   --- О, я хочу, --- уверил он ее несколько ироничным тоном. --- Я хочу еще два или три раза услышать, как ты просишь меня об удовольствии.
   По ее телу пробежала дрожь, стоило ей представить эту перспективу.
   --- У тебя есть возражения? --- с той же иронией спросил он, окончательно освобождая ее от пут и поднимая ее на руки.
   У нее в горле встал ком. Меньше чем час назад он уверял ее, что у нее нет выбора на эту ночь, кроме как провести ее с ним. А сейчас его вопрос свидетельствовал прямо об обратном. Стоило ей сказать шутливо "я убью вас за это" или взмолиться "пожалуйста, больше не надо" --- и он отпустил бы ее. Она была уверена в этом, как в неминуемом восходе солнца.
   --- Нет, у меня нет возражений, --- сказала она слабым голосом и сдаваясь окончательно той части своей натуры, которая хотела порочных удовольствий и темных наслаждений. Тем легче было это сделать, когда на глазах у нее по-прежнему была повязка и ей не нужно было смотреть ему в глаза, признаваясь в своей новообретенной жажде.
   Он бережно положил ее на кровать.
   --- Итак... --- задумчиво сказал он. Джоанна поняла, что он рассматривает ее, как бы решая, с чего начать заново.
   Она так давно не делала этого и так много раз за последние дни представляла, что слова вырвались сами собой:
   --- Могу я поцеловать вас, пожалуйста? --- жалобно попросила она.
   --- Да, --- она слышала плохо скрытое удовлетворение в его голосе, но это было неважно. Получив разрешение, она встала на четвереньки, попыталась угадать его местоположение по звукам. Ей не сразу это удалось, и она наверняка выглядела глупо, слепо отыскивая его руками и ползая по постели, но она не чувствовала стыда. Она знала, что он наслаждается видом ее беспомощности, и точно так же знала, что он не будет смеяться над этим и стыдить ее впоследствии, и потому и сама не ощущала стыда, в конце концов отыскав его и подарив самый интимный из поцелуев.
   В эту ночь она просила его еще несколько раз о разных вещах, но это было совсем не больно.
  
  *****
  
   Едва проснувшись, Джоанна поняла, что в постели одна. В постели мужа. Совершенно свободная, хотя и голая.
   Открыв глаза, встретилась взглядом с графом: он как раз заходил в спальню из своей гардеробной.
   Она нервно вдохнула и приподнялась на постели, сжимая одеяло перед собой обеими руками.
   Граф бесстрастно смотрел на нее несколько мгновений. Он видел что Джоанна чего-то ждала от него сейчас. Чего? Он не смог понять.
   --- Прости, Джоанна. Я не хотел тебя будить, --- сказал он ровно, чуть склонив голову. Он взял со стола запонки, брошенные туда накануне вечером. Он был полностью одет для выхода. И пришел за запонками вовсе не потому, что у него не было других. Просто хотел еще раз взглянуть на жену перед тем, как уйти. --- Можешь снова засыпать. А у меня назначена встреча.
   Он коротко поклонился и вышел.
   Джоанна облегченно выдохнула, глядя ему вслед. Никакого злорадства, высокомерия или презрения, ни одной издевки по поводу ее униженных просьб прошедшей ночью. Лишь прежнее чуть холодное уважение. Она знала, знала, что будет именно так. Наверное, именно эта уверенность позволила ей так легко принять правила его игры, новой для нее. И все же где-то глубоко внутри жил тот страх, который заставил ее сейчас напряженно ждать слов мужа и который бесследно исчез после его слов.
  
  *****
  
   Этой же ночью она вновь ждала его. На коленях у нее лежала книга, и, пожалуй, час или два назад Джоанна действительно ее читала, но свеча уже давно потухла, и она сидела в темноте, положив книгу на колени и прислушиваясь к звукам сонного дома.
   Он услышала шаги мужа в коридоре, встрепенулась, но прошла минута, другая, полчаса... а он так и не зашел к ней. И она была расстроена и разочарована. "В этом нет ничего удивительного, --- думала она. --- Он ведь говорил, что желания воникают в нем далеко не каждый день. А вчерашняя ночь была весьма богатой." Она вздохнула и отправилась в постель.
   Ее домашнее заключение продолжалось, и она могла бы возненавидеть графа и свое положение так же, как и первого супруга и первое супружество, но этого не произошло. Когда она была женой, а по сути --- пленницей Лэнгфорда, то все ее помыслы были направлены лишь на то, как избежать очередного унижения, как не сойти с ума от страха. Сейчас же ей было просто скучно. Ее спасали книги и визиты сына, горничной и мужа. Во время своего первого супружества она совершенно не могла читать. И, возможно, жаждала сейчас визитов графа Гримстона только из-за скуки.
   К вечеру она приказала себе не ждать слишком многого, не ждать мужа, а ложиться в постель, но он вновь пришел, как всегда, элегантный, холодный, чуть высокомерный. Окинул взглядом ее ночной наряд.
   --- Добрый вечер, Джоанна, --- вежливо поздоровался он и протянул ей руку. --- Пойдем.
   --- Да, милорд, --- она безропотно подала ему руку и опустила глаза.
   Приведя Джоанну в свою спальню, граф оставил ее стоять на середине ковра. Она искоса следила за ним. Он взял те же черные ленты, что использовал в предыдущий раз.
   --- Разденься, --- сказал он.
   Джоанна сняла с себя ночной наряд, как обычно, без суеты.
   --- На кровать, моя сладкая.
   Он не ожидал никаких возражений с ее стороны. Как всегда. И, как это часто бывало, она удивила его, оставшись на месте, не послушавшись приказания.
   --- М-милорд? --- дрогнувшим голосом спросила она. Если б не это мелкое заикание, он бы и не заметил, что с ней что-то не так: голос ее был, в общем, ровным, невыразительным.
   --- Да?
   --- Под "сладкой" вы имеете в виду "шлюха"?
   Он мгновенно понял. Гореть тебе в аду, Лэнгфорд.
   Граф подошел к жене, подхватил одну ее ладонь своей рукой и склонился в галантном поцелуе. Дыхание Джоанны в этот раз сорвалось.
   --- Ты определенно не шлюха, --- проговорил он, выделяя каждое слово. --- Ты --- моя сладкая жена. На кровать. Пожалуйста.
   В этом поцелуе был дикий, бьющий по нервам диссонанс. Вот она стоит обнаженная, посреди его комнаты, готовая выполнить все, что он скажет. Вот он, полностью одетый, в одной его руке черные ленты для вполне определенных целей. И вот этот уважительный во всех отношениях поцелуй... Джоанна проглотила непонятный комок в горле и на подгибающихся ногах прошла к постели.
  
  *****
  
   Утром вновь проснулась одна. Кажется, муж не хотел иметь с ней ничего общего вне постели. Мысль была обидной. Но Джоанна знала куда как более обидные вещи, которые мог бы сделать с ней муж, если бы захотел, и потому не стала заострять внимание на обиде. Гораздо приятнее было вспоминать все, что они делали этой ночью.
   В следующий раз граф навестил ее через два дня. Едва завидев его, она почувствовала, как в душе встрепенулось что-то радостное. И она невольно улыбнулась, приветствуя мужа стандартным "добрый вечер, милорд". Его глаза чуть прищурились, когда он заметил выражение ее лица. Джоанна понимала, насколько неуместна сейчас улыбка: он же поведет ее не на комедию, а в свою спальню, развлекаться непристойным образом.
   --- Соскучилась? --- спросил он.
   --- Да, --- Джоанна опустила голову, потом твердо посмотрела на него. --- Милорд, возможно, вы каким-то образом наказываете меня, но я почему-то не чувствую себя наказанной. За исключением скуки.
   Он промолчал. Джоанна покусала губу и подумала, что признаваться в этом было далеко не самой блестящей идеей.
   --- А тебе хочется, чтобы тебя наказали? --- с вежливым интересом спросил он.
   По позвоночнику Джоанны пробежал неприятный холодок.
   --- Нет, мне не хочется, --- глухо ответила она.
   Он заметил, как она изменилась в лице, и слегка кивнул, успокаивая ее.
   --- Пойдем, --- сказал он.
   В этот раз он остался стоять рядом с ней посреди своей спальни.
   --- Раздень меня, --- попросил он. Джоанна глянула на него снизу вверх и принялась исполнять приказ. Она сняла с него несколько вещей, пока не дошла до сорочки. Сняла и ее. Взгляд Джоанны остановился на обнаженной груди мужчины. Она вздохнула, облизнула губы.
   --- Могу я поцеловать вас, пожалуйста? --- попросила она.
   --- Да, --- разрешил он, испытывая особое удовольствие от ее просьбы. Кажется, ей действительно хотелось самой прикасаться к нему. Она начала сверху, постепенно спускаясь с нежными поцелуями ниже и ниже, пока не дошла до пояса брюк и не встала на колени. Его пальцы зарылись в ее волосы.
   --- Посмотри на меня, --- чуть приглушенным голосом приказал он. Джоанна подняла на него взгляд. Красиво, черт побери. Несколько секунд он любовался ее влажными, чуть приоткрытыми губами, ее серьезными глазами. --- Продолжай.
   Она сняла с него штаны, и его плоть уперлась ей прямо в лицо. Джоанна вздохнула и снова подняла на него взгляд:
   --- Могу я?..
   --- Да, --- бесстрастно согласился он, хотя эта бесстрастность стоила ему огромных усилий.
   Несколько минут он наслаждался ее ласками, потом мягко отстранил ее, освобождаясь из сладкого плена ее жаркого рта.
   --- Тебе нравится делать это?
   Ему казалось, что ей действительно нравится, но верилось в это с трудом.
   --- Да, мне нравится, --- как-то слишком покорно согласилась она, вновь потянувшись к нему губами. Он не позволил.
   --- А что тебе не нравится?
   Джоанна вспомнила, что когда-то давно он уже спрашивал ее об этом и что тогда она отказалась отвечать.
   --- Я не люблю боль. И не люблю через задний проход.
   Он даже не ждал, что она ответит. Джоанна восприняла его замершее состояние по-своему.
   --- Но если вы хотите, милорд... --- несмело предложила она.
   --- Нет, --- он криво улыбнулся. Если бы он знал, что ей это понравится, то не отказался бы. Но Джоанна только что сказала, что не любит этот способ. Он заставил ее подняться с колен и поцеловал губы, которые только что одаривали его неприличными поцелуями, потом развернул Джоанну и повел к кровати. Лег сначала сам. --- Продолжай.
   Джоанна несмело улыбнулась в знак благодарности за "милость" и продолжила покрывать поцелуями его тело. Она и так уже была сверху, он просто закончил игры наиболее естественным в этом положении способом: усадив ее на себя, словно наездницу.
   --- Сейчас, Джоанна, --- настойчивым шепотом приказал он. Ее глаза неуверенно забегали. Он помог ей, руками приподняв ее бедра и снова опустив на себя, встречая снизу ее бедра своими. Джоанна испуганно вздрогнула. Черт, ему не нравилось, когда она пугалась. Он уже понял, что нашел еще одну вещь, которой она никогда не испытывала: будучи в постели сверху, она никогда не действовала сама. Он точно помнил, что сам уже занимался с ней любовью в похожих позах, но тогда он двигался сам.
   --- Руки убери за спину, --- приказал он, продолжая свои движения.
   --- В этой позиции, --- с коварной, едва заметной, ухмылкой пояснил он, --- очень приятно смотреть на женскую грудь.
   Он чувствовал, как она, уловив смысл и ритм, сама стала двигаться ему навстречу.
  
  *****
  
   Утром граф проснулся раньше своей жены. Как обычно. И уже привычно выбрался из-под одеял, стараясь не разбудить ее. Чтобы не нужно было разговаривать с ней. Чтобы не нужно было признавать очевидное.
   Но когда спустя час лакей принес ему визитную карточку Хатклиффа, граф Гримстон был вынужден сказать себе, что от правды скрыться невозможно.
   --- Что вам угодно? --- холодно спросил он гостя. --- Время для визита крайне неподходящее.
   --- Я прошу у вас позволения поговорить с вашей женой, --- не менее холодно ответил виконт. --- Просто чтобы убедиться, что она еще жива.
   Граф вздернул брови, одарил Хатклиффа неприязненным взором, коротко кивнул и вышел.
   Он поднялся в спальню Джоанны. Она сидела на полу и со смешными звуками передвигала по ковру игрушечного солдатика. Рядом сидел Патрик со своей "армией" и критиковал женскую манеру ведения военных действий.
   Джоанна удивленно подняла глаза на мужа.
   --- Спустись, пожалуйста, вниз, Джоанна. К тебе посетитель.
   --- Но... --- прикусив губу, она покосилась в сторону сына.
   --- Не беспокойся об этом.
   --- Хорошо, милорд, --- напряженно выговорила она и с улыбкой посмотрела на сына. Улыбка ее увяла, потому что сын смотрел на графа... не очень хорошо. Граф смотрел на пасынка тоже не с самым ласковым выражением лица.
   --- Патрик, собери игрушки, пожалуйста, --- ласково попросила она.
   --- Хорошо, мама, --- напряженно ответил мальчик.
   --- Увидимся вечером, дорогой, --- она поцеловала сына и заметила, что муж смотрит на нее как-то странно.
   --- Милорд? --- обратилась она к нему.
   Граф замедленно кивнул и нехотя подал ей руку, чтобы проводить вниз. Вместе с ней он вошел в гостиную, где Джоанну ожидал гость.
   --- Лорд Хатклифф? --- безмерно удивилась она. Граф отпустил ее руку.
   --- Виконт хотел поговорить с тобой, --- сообщил он очевидный факт и, поклонившись, удалился, оставив свою жену и ее "любовника" наедине.
   Хатклифф поцеловал ей руку.
   --- Миледи, с вами все в порядке? --- обеспокоенно спросил он, продолжая удерживать ее ладонь в своей руке.
   --- Да, конечно. Чем обязана вашему визиту? --- она лишь боялась, как воспримет этот визит ее муж.
   --- Я хотел убедиться, что с вами не случилось ничего плохого. Ваш муж обладает дурной славой.
   --- Это всего лишь дурная слава. Да, я под домашним арестом и впервые за неделю спустилась вниз, но, поверьте, страдаю лишь от скуки, --- Джоанна криво улыбнулась. --- Согласитесь, не такая уж большая расплата за этот мой... розыгрыш.
   --- Возможно.
   --- Возможно? Для какой-нибудь другой женщины это могло стать действительно ужасным наказанием, но, поверьте мне, я знаю разницу между тем, что кажется ужасным, и тем, что является ужасным.
   Хатклифф вынужденно кивнул.
   --- Как скажете. Мне остается только верить вам. Но если вам нужна будет помощь, любая помощь, прошу вас, помните, я всегда помогу вам.
   --- Благодарю вас, --- улыбнулась Джоанна с искренней симпатией. --- Но нет никакой необходимости беспокоиться обо мне. Не хотите чаю?
   Хатклифф взглянул на закрытые двери гостиной.
   --- Нет. Не буду испытывать терпение вашего мужа. До свидания, леди Гримстон.
   --- До свидания, --- с искренним облегчением попрощалась она.
   Хатклифф вышел, коротко кивнул на прощание графу Гримстону. Гримстон проводил гостя взглядом, потом вошел в гостиную. Джоанна казалась несколько обеспокоенной.
   Он не мог держать ее взаперти всю жизнь, как бы ему ни хотелось.
   --- Твое наказание окончено, --- сухо сообщил он.
   --- Окончено? --- она не поверила своим ушам. Не после этого визита.
   --- Окончено, --- твердо повторил он. --- Ты можешь ходить куда и когда хочешь, общаться, с кем захочешь.
   Он хотел уйти, но Джоанна остановила его:
   --- Милорд!
   --- Да?
   --- А где я... сплю?
   --- Со мной, --- четко сказал он, давая понять, что выбора в этом вопросе у нее нет, не было и не будет. Он дождался ее неуверенного кивка и вышел из гостиной.
   Неуверенность Джоанны заключалась лишь в том, что она сомневалась, правильно ли муж понял ее вопрос. Она всего лишь хотела спросить, спит она в его спальне или же в своей. И только ли спит. Что ж, придется оставить выяснение этого вопроса до вечера.
  
  *****
  
   Вечером, войдя в его спальню, Джоанна нервничала чуть больше обычного, потому что не знала, вернулись ли они к тем отношениям, что были до ее эксперимента, или нет. Она пыталась понять, что думает ее муж, но не смогла. Настроение графа беспокоило ее, она не знала, какие последствия может иметь его нынешнее непонятное состояние. Ей казалось, что в нем копилось какое-то напряжение --- которое могло разразиться неожиданной грозой. Она была бы рада, если бы он воспользовался ею, чтобы хоть немного расслабиться, но он всего лишь уснул рядом с ней --- так, как было раньше. Вот только даже во сне его тело было жестким, а рука, лежавшая на ее животе, была заметно напряжена.
   Утром он сообщил ей, что этим вечером они должны побывать на одном приеме. Джоанна была полностью согласна с мужем --- она полагала, что должна появиться в свете после своего долгого отсутствия живой и счастливой.
   Собираясь вечером, она позволила горничным затянуть на ней корсет. Просто пытка какая-то... Ну не было у нее осиной талии, какую положено иметь любой элегантной графине. Взглянув на себя в зеркало, Джоанна вздохнула. Большое зеркало с идеальной поверхностью и совершенной отделкой отражало обычную женщину, не идеальную и не совершенную. Утешала лишь одна мысль: граф взял ее в жены не затем, чтобы она олицетворяла картинку из модного журнала. Если бы он хотел в жены одну из тех модниц, то давно бы женился. "Никто из них не достоин графа, только ты," --- подбодрила Джоанна сама себя и изобразила гордую, довольную улыбку, которую и должна была демонстрировать всему высшему обществу.
   Ради репутации мужа она блистала: притворялась красивой и самой привлекательной женщине на балу, которой вовсе не нужны модные вещи, чтобы иметь успех, танцевала, очень осторожно флиртовала, между делом сообщая, как обидно простудиться в разгар сезона. Как ни странно, ей верили. Или, скорее, делали вид, что верили, ибо так было удобнее.
   Иногда вдруг ловила на себе бесстрастный взгляд мужа с другого конца зала. В таком случае она немедленно извинялась перед своим собеседником или партнером по танцу и направлялась к графу. Но не успевала дойти до него: он исчезал.
   Когда бал подходил к концу, граф Гримстон сам подошел к ней, сообщая, что им пора ехать домой. Джоанна немедленно согласилась, одарив мужа искренне счастливой улыбкой: он, в конце концов, спасал ее от утомительного притворства. Хотя некоторые, возможно, истолковали это "счастье" по-своему.
   --- Тебе понравилось на балу? --- спросил граф в карете.
   --- Да, милорд, благодарю вас, --- она улыбнулась ему.
   Он секунду помедлил, прежде чем ответить:
   --- Я рад.
   Несколько минут они ехали молча, пока карета не подъехала к крыльцу их дома --- бал давали в доме, расположенном на соседней улице.
   В холле граф попросил Джоанну пройти с ним в библиотеку.
   --- Я хочу кое-что сказать тебе, --- объяснил он. Джоанна кивнула, и муж, взяв ее под руку, проводил ее в библиотеку, плотно закрыв за ними двери. Он подвел ее к дивану. --- Садись. Выпьешь чего-нибудь?
   Себе он тем временем наливал виски.
   --- Нет, благодарю вас. Я выпила достаточно шампанского на балу, --- уверила его Джоанна и забеспокоилась, задумавшись о своих собственных словах и о поведении мужа.
   --- Возможно, я выпила лишнего и вела себя неправильно? --- она тревожно посмотрела на него.
   Граф, глотнув виски, поджал губы: она ожидала очередного подвоха. Наказания, выговора...
   --- Нет, --- он облокотился о каминную полку и глядел прямо на жену. --- Ты была прекрасна. Прекраснее любой другой женщины.
   Заметив, что камин не горит, он неожиданно спросил:
   --- Ты любишь лето?
   --- Ч-что? --- растерялась Джоанна.
   --- Ты как-то сказала, что не любишь зиму. Ты любишь лето?
   --- Н-нет, --- она попыталась собраться с мыслями. --- Я не знаю. Просто летом не нужно беспокоиться о теплой одежде, и о дровах, и... --- она неопределенно махнула рукой, --- и о других вещах.
   --- Понятно.
   Он снова глотнул обжигающего виски.
   --- Джоанна...
   Он дождался, пока она взглянет на него.
   --- Я люблю тебя, --- сообщил он.
   Услышав это, Джоанна оцепенела. Любит... Любит?.. В глазах его не было насмешки, не было желания угодить. Обычный его бесстрастный, серьезный взгляд. Граф просто сообщил факт. Как, например, мог бы сказать "солнце встает каждое утро". Словно это было так же просто и так же неоспоримо.
   Джоанна вздохнула, словно собираясь что-то сказать, но так и не сказала, потому что признание графа лишило ее всех мыслей. Она еще раз вздохнула и сказала то единственное, что мучило ее уже два дня:
   --- Вы не выглядите счастливым.
   Граф криво улыбнулся.
   --- Это потому, что любовь редко приносит счастье. Коварное чувство, очень... --- он поболтал виски в бокале, --- предательское. Твой первый муж говорил тебе о любви?
   Джоанна нервно сглотнула и решительно отогнала вдруг нахлынувшие воспоминания.
   --- Да, говорил.
   Граф медленно кивнул, словно откладывая некое понимание на полочку своей памяти.
   --- А ты признавалась ему в любви?
   --- Да, --- Джоанна горько улыбнулась, глаза ее смотрели вниз, на собственные нервно сжатые пальцы. --- Я ведь говорила вам, я выходила замуж по любви.
   Он подошел к ней, расцепил ее сплетенные в замок, побелевшие пальцы. Поднес одну руку к губам и поцеловал, потом коснулся губами ладони, потом прижался к губам Джоанны, одаривая нежнейшим из поцелуев.
   --- Я люблю тебя, --- тихо повторил он, понимая, что у Джоанны есть все причины, чтобы не отвечать ему взаимностью и вообще бояться самого названия этого чувства, которым многие так беззастенчиво и фальшиво пользуются. Джоанна от неловкости опустила глаза. Он приподнял ее подбородок, заставляя вновь встретиться с ним взглядом. --- Ты веришь мне?
   --- Да, --- шепнула она. --- И я верю, что вы не причините мне вреда.
   "... прикрываясь словами, что все это из-за любви," --- закончил он мысленно за нее. И улыбнулся, довольный тем, что Джоанна так хорошо его понимала. Понимала его опасения. Он сознавал, что рисковал утратить ее хрупкое доверие, признаваясь в чувстве, к которому сам до сих пор не привык. Но он пошел на этот риск, неизвестно зачем. У него не было ни малейшей надежды, что Джоанна вдруг ответит на его признание. Он точно знал, что скорее смутит ее, чем порадует. И все-таки оказалось невозможно молчать об этом. Он сказал себе, что постарается говорить о своей любви пореже... раз в год, может быть.
   --- М-милорд? Означают ли ваши слова, что мы вновь будем просто спать вместе, как первые несколько месяцев после свадьбы?
   Он задумчиво поглядел на нее. Готов ли он поддаться на этот эмоциональный шантаж? Неужели Джоанна вот так беззастенчиво, сразу готова воспользоваться его признанием?
   --- Если ты хочешь этого, --- слегка кивнул он. Просто потому, что этот же самый ответ он дал бы в любом случае.
   Джоанна отрицательно покачала головой.
   --- Нет, наоборот. Я обнаружила, что схожу с ума от беспокойства, когда вы так редко делаете со мной... разные вещи, --- она умоляюще посмотрела на него.
   Гримстон усмехнулся. Это был не эмоциональный шантаж. И не попытка воспользоваться его признанием в свою пользу. Джоанна слишком мало знала об этом. И вовсе не думала, что влюбленный мужчина готов сделать все на свете ради любимой. Она умоляла пожалеть ее.
   --- Как пожелает дама, --- ответил он, вдохнув запах ее волос. --- Просто помни, мне не восемнадцать лет, чтобы желать этого каждый день. Здесь нет повода беспокоиться, даже если я неделю ничего не хочу от тебя. Или даже месяц.
   --- Хорошо, --- она очень постаралась поверить ему. Она ведь, кажется, уже выяснила, что Гримстон совершенно не похож на ее первого мужа.
  
  *****
  
   Этой ночью граф ничего не захотел от жены, зато следующей взял у нее многое. Она заснула в его постели. Утром он заставил себя дождаться ее пробуждения. Открыв глаза и заметив его, Джоанна улыбнулась.
   --- Доброе утро, --- сказала она. Он, уже полностью одетый, наклонился, чтобы поцеловать ее. Джоанна потянулась ему навстречу, с радостью принимая поцелуй.
   --- Доброе утро, --- ответил он, закончив поцелуй, и провел ладонью по ее щеке. --- Я ухожу, вернусь к обеду.
   Они попрощались.
   К сожалению, разговор с одним старым и упертым политиком неимоверно затянулся, к тому же оказался совершенно пустым, и домой граф вернулся спустя пару часов после обещанного срока, измотанный и несколько раздраженный потерей времени. Он догадывался, что Джоанна, вероятно, ждала его. Неприятно было чувствовать себя обманщиком даже в такой мелочи.
   Он отдал перчатки Фипсу.
   --- Где графиня? --- спросил он у лакея.
   --- Ее сиятельство в музыкальной комнате, --- с поклоном ответил Фипс.
   Граф поднялся на второй этаж. Из музыкальной гостиной доносились странные звуки, словно клавиши рояля протирала служанка. Впрочем, звуки не шли по возрастающей или по ниспадающей, они сладывались в резкие диссонансы, возвращались к началу, путались и сбивались в кучи. Судя по всему, Джоанна была не в настроении. Граф тяжело вздохнул и вошел в комнату. Джоанна задумчиво посмотрела на него и слегка улыбнулась в знак приветствия. На ее лице не читалось ни обиды, ни разочарования.
   --- Я опоздал, прости меня, --- граф поцеловал ей руку. --- Меня задержал этот старик Лестер. Ума в нем не осталось ни грамма, но к его мнению по-прежнему все прислушиваются. --- Граф вздохнул. --- Что заставляет меня серьезно сомневаться в здравом уме остальных членов высшего общества.
   Джоанна ответила улыбкой.
   --- Надеюсь, вы сумели добиться от него того, чего хотели, --- с искренней симпатией сказала она. Ей случалось общаться с бароном Лестером на балах.
   --- К сожалению, нет. Насколько он стар, настолько же упрям.
   Граф бросил взгляд на пустое место для нот.
   --- Ты любишь играть? --- он сменил тему. Обсуждение Лестера не представляло для него никакого интереса, а вот дневные занятия жены очень его интересовали.
   Джоанна едва заметно поморщилась и опустила глаза.
   --- Меня учили музыке, как и всех других девушек, полагаю. И рисованию. И вышиванию. Но по-настоящему хорошо меня выучили только одной вещи, --- она взглянула на него с циничной усмешкой.
   --- Понимаю.
   --- Могу я задать вам вопрос?
   --- Да, конечно.
   --- Мой муж... я хотела сказать, мой первый муж, иногда рассказывал кое-что, когда был в добродушном настроении. Он однажды сказал, что почувствовал вкус к... к розге, когда учился в школе для мальчиков. Сказал, что он не один такой, что многие мужчины...
   Граф кивнул, понимая, что хочет сказать Джоанна.
   --- На самом деле он часто бил меня, для него это было основным развлечением. Но для вас... --- она внимательно посмотрела ему в глаза. --- Для вас главное другое?
   Он снова кивнул.
   --- Почему? Вы действительно не испытываете желания взяться за... розгу или кнут? --- она через силу заставила себя выговорить эти слова.
   Граф подошел к Джоанне и осторожно обнял ее. Она не сделала попытки отстраниться, наоборот, доверчиво прислонилась к нему.
   --- Очень смело с твоей стороны говорить об этом. Я не люблю думать об этом. Я просто смирился с этой стороной своей натуры. Когда-то пытался бороться, --- он усмехнулся. --- Потом решил, что до тех пор, пока мои желания не причиняют вреда никому другому, я могу давать им волю. Возможно, разница между мной и твоим бывшим мужем только в этом. Но тебе не стоит беспокоиться, что я вдруг начну бить тебя. Я никогда никого не порол, хотя некоторые дамы намекали на такую возможность. Я просто... не хочу.
   Джоанна тихо вздохнула в ответ.
   Граф поцеловал ее в волосы и спросил:
   --- Как ты думаешь, миссис Джонс умеет играть?
   --- Я не знаю, --- слабым голосом отозвалась Джоанна. В последние годы единственным человеком, с кем ей приходилось обниматься, был ее сын Патрик. И сейчас она наслаждались совершенно невинными, очень нежными и очень надежными объятиями мужа. И думать о чем-либо еще просто не хотелось. К великому ее сожалению, муж отстранился.
   --- Давай узнаем.
   Он позвонил. Через лакея пригласил миссис Элизабет Джонс присоединиться к ним в музыкальной гостиной. Лиз прибежала через несколько минут, запыхавшаяся и немного встревоженная. Перевела взгляд с вечно непроницаемого графа на слегка рассеянную графиню и обратно.
   --- Милорд?
   --- Вы умеет играть, миссис Джонс? --- граф указал на рояль.
   Элизабет бросила на рояль быстрый, боязливый взгляд.
   --- Меня учили когда-то, но это было давно, милорд.
   --- Вы могли бы сыграть вальс?
   --- Сейчас?
   --- Да, сейчас.
   --- Я не знаю... без нот...
   --- Попробуйте, --- он видел во взгляде Элизабет не только страх, но и неудержимое желание сесть за инструмент. Человек с таким желанием играть просто не сможет удержаться от его предложения.
   Элизабет несмело села за рояль, нежно, едва касаясь, пробежала пальцами по клавишам. Взяла несколько пробных нот и заиграла вступление к вальсу, который был популярен несколько лет назад. Заиграла медленнее, чем надо, несколько раз сбилась и прекратила.
   --- Можно, я начну сначала? --- робко спросила она у графа. Он кивнул. Во второй раз у Элизабет получилось несравненно лучше. Хотя она и ошибалась изредка, но не настолько, чтобы оскорбить чей-нибудь слух. Когда граф уверился, что миссис Джонс больше не прервется, он повернулся к жене, с радостью в глазах наблюдавшей за горничной.
   Он протянул Джоанне руку:
   --- Окажи мне честь.
   --- С радостью, лорд Гримстон, --- она протянула ему руку, позволила ему заключить себя в объятия и отдалась танцу.
   Через несколько минут Элизабет сбилась с ритма, но, закусив губу, заставила себя закончить музыкальную фразу и придать видимость окончания мелодии. Граф и графиня легкими шагами исправили эту ошибку, словно даже не заметив, и остановились, когда кончилась музыка.
   --- Благодарю вас, миссис Джонс, --- вежливо сказал граф, даже не глядя в сторону Лиз. Он глядел на жену. На свою прекрасную, чудесную, изумительную женщину. Наградив ее нежнейшим из поцелуев, он повернулся к Элизабет.
   --- Вы должны чаще тренироваться, миссис Джонс. Вы очень недурно играете.
   --- Благодарю вас, милорд, --- Элизабет опустила глаза. Она была растрогана до глубины души.
   --- Возможно, вам следует преподавать музыку, место горничной явно преуменьшение ваших возможностей.
   --- Спасибо, я довольна своим местом.
   И уж совершенно точно она не собиралась менять работу. Где еще ее бы взяли на работу с двумя детьми, без рекомендаций? А преподавать музыку в доме графа явно было некому. Разве что Патрик... но Элизабет казалось, что у мальчика нет склонности к музыке.
   --- Можете идти, миссис Джонс.
   Когда Элизабет вышла, Джоанна подняла на мужа встревоженный взгляд:
   --- Милорд? Кажется, я сегодня умудрилась оскорбить нескольких очень влиятельных женщин.
   --- Вот как? --- он с трудом мог себе это представить.
   --- К сожалению, это так, --- Джоанна высвободилась из его объятий и отошла на несколько шагов. --- Они приезжали с утренним визитом, и поначалу разговор шел весьма неплохо, а потом... они стали рассказывать всякие небылицы, и я прогнала их. Весьма бесцеремонно.
   --- Это твое право. Ты хозяйка в этом доме.
   --- Но дело в том, что... --- она посмотрела ему в глаза. --- Вы были в "Колокольчике"?
   Судя по безнадежному взгляду Джоанны, она знала, что это за место. И, кажется, великосветским сплетницам удалось найти в его поведении то единственное, что могло вызвать у Джоанны отвращение к нему. Правда, она уже была его женой и уйти от него не могла. Но есть ли худшее наказание, чем видеть отвращение в глазах женщины, которую любишь? Видеть еженощно, ежечасно?
   --- Да, --- коротко ответил он.
   --- И... и что вы там делали?
   Граф скупо улыбнулся: в этом была вся Джоанна. Для любой другой женщины было бы достаточно одного этого слова, чтобы поверить в худшее. Поскольку он не хотел усугублять сомнения Джоанны, то воспользовался ее вопросом, чтобы пересказать события в двух словах:
   --- Я пробыл там три минуты. Этого оказалось достаточно, чтобы спасти юного мистера Джеймса Стоуна из объятий порока.
   Джоанна поверила ему сразу и безоговорочно, он читал это доверие в ее глазах.
   --- А девушка, которую вы купили? --- спросила она уже скорее из любопытства, чем из страха.
   --- Мисс Фитцджеральд с компаньонкой и своим братом благополучно уехали в одно из моих дальних шотландских поместий. Он должен мне некоторую сумму денег, и юная леди совершила огромную глупость, пытаясь вызволить брата из долговой тюрьмы, --- сухо закончил он.
   --- Глупость... Милорд... вы считаете глупостью, если кто-то жертвует собой ради любимого человека? Ради брата?
   Ему не хотелось углубляться в данную тему. Едва Джоанна задала этот вопрос, он моментально почувствовал все подводные камни и опасные течения возможного разговора.
   --- Иногда подобная жертва оправданна, но не в этом случае, --- ответил он. И не удержался от нотации. --- Фитцджеральд старше сестры. Он был обязан позаботиться о ней и ее будущем, а не проигрывать их небольшое наследство. И уж тем более не ставить свою невинную сестру в подобное положение.
   Джоанна опустила голову и сжала губы. Он ждал.
   --- Да, вы правы, милорд, --- она подняла на него смягчившийся взгляд. --- В этом случае вы правы.
   Он приподнял ее подбородок и коснулся губами ее рта.
   --- Моя разумная жена, --- пробормотал он.
  
  *****
  
   Через несколько дней ему вдруг пришло в голову повидаться с Джоанной в середине дня и пригласить ее на прогулку. Чаще всего он виделся с ней ночью или за завтраком, все его время занимал этот законопроект, нудный, но необходимый. И он просто соскучился по жене, и потому, как только у него выдался свободный день, отправился к ней.
   Фипс сообщил ему, что леди Гримстон с детьми находится в классной комнате.
   С детьми?
   Войдя в классную комнату, в которой много лет назад и сам занимался с учителем, граф обнаружил, что та сильно переменилась. Из нее исчезли дух унылой скуки, грозные изречения о непослушании и строгие портреты. Зато появились новые парты в количестве восьми штук, красиво разукрашенный алфавит на стене, окруженный огромным количеством детских рисунков, новый глобус, красивые книги и множество других мелочей, которые нельзя охватить одним взором, но которые создавали неповторимую картину, согревающую сердце. Шесть парт из восьми занимали дети. Его приемный сын Патрик, Джеймс Стоун... А кто же были остальные четверо?
   При появлении лорда учитель встал, вежливо поклонился и поприветствовал своего работодателя. Граф заметил в глазах учителя странную смесь долго скрываемого недовольства и облегчения.
   --- Добрый день, милорд.
   --- Добрый день, мистер Симмонс, --- ответил лорд Гримстон на приветствие учителя и обратил свой взор на жену, которая сидела за седьмой партой. Джоанна, слегка смутившись, закрыла книгу, лежавшую перед ней.
   --- Добрый день, милорд, --- поздоровалась она и встала из-за парты, точно гувернантка, приветствующая хозяина.
   --- Представь мне детей, Джоанна.
   --- Это дети Элизабет Джонс, Саманта и Джон, --- она положила ладони на плечи двух белокурых детей. Девочке было лет восемь, на вид она была самой старшей из детей, мальчику же было года четыре, он казался самым младшим.
   Джоанна подошла к мальчишкам-близнецам лет пяти.
   --- Ричард и Роберт, сыновья Беатрис Бридж, моей... подруги и компаньонки. У нее еще есть дочь, Лора, но та совсем малышка, --- с нежностью договорила она.
   --- Бридж? Кажется, она приглядывает за твоим старым домом?
   Джоанна почему-то на несколько мгновений опустила глаза. Словно что-то скрывала.
   --- Я сдала дом. А миссис Бридж взяла себе в компаньонки.
   --- Это твой дом, --- махнул граф рукой, отметая ее "признание" как несущественное. --- Можешь делать с ним все, что захочешь.
   В ответ на это вопиющее заявление брови учителя в немом удивлении поползли вверх.
   --- Учитывая сильно возросшее количество детей, я полагаю, что нужно повысить ваше вознаграждение, мистер Симмонс, --- обратился граф к учителю.
   --- Благодарю вас, я получаю достаточно, --- сдержанно ответил тот.
   --- Вот как? --- граф посмотрел на Джоанну, та вспыхнула, но взгляд не отвела. Значит, она повысила плату учителю из собственных денег. Правда, графу совершенно было не понятно, почему она сочла нужным скрыть от него все это --- и количество детей, и необходимость больше платить учителю. Выходит, она по-прежнему не доверяла ему.
   --- Но что-то вас все-таки не устраивает, мистер Симмонс? --- граф вновь обратил свой взор на учителя. --- Когда я вошел, мне показалось, вы чем-то недовольны. Так или нет?
   --- Нет, милорд, я всем доволен, уверяю вас.
   --- Хорошо. Джоанна, не желаешь ли погулять со мной? В парке?
   --- Да, милорд, с удовольствием, --- улыбнулась она.
   Когда они вышли в парк, граф видел, что Джоанну что-то беспокоит. Возможно, неловкая сцена в классной комнате, когда он случайно открыл ее "секрет". Впрочем, секрет был не из тех, что достойны внимания, и хотя в душе занозой засел тот факт, что жена не доверяла ему, он не собирался обсуждать эту тему. Впрочем, Джоанна начала сама:
   --- Милорд, я прошу прощения. Так глупо получилось.
   --- Тебе не за что просить прощения.
   --- Просто секрет этот возник абсолютно на пустом месте. Когда я собиралась рассказать вам об этой... школе, вы были заняты, я заплатила учителю сама, а потом как-то так и повелось, и...
   --- Джоанна, остановись, пожалуйста.
   Она замолчала и выдохнула.
   --- Да и школа эта возникла сама собой, --- уже более спокойно сказала она. --- Сначала Патрик сказал, что Джеймс тоже хочет учиться читать, потом они привели Саманту с Джоном и близнецов. В общем, уже неделю они занимаются все вместе.
   --- Это должно быть веселее, чем одному.
   --- Да уж, --- Джоанна улыбнулась. --- Вот только мистер Симмонс явно не готов давать знания сразу стольким детям. Иногда мне кажется, что он боится их всех. Даже больше, чем вас.
   --- Не может быть.
   --- Да. Просто он не знает как вести себя с ними.
   --- Он научится, если ему хоть сколько-нибудь дорого его место.
   --- О, мне тоже кажется, что он не безнадежен. Жаль, что вы пропустили урок кораблестроения.
   Граф вздернул брови.
   --- Патрик и Джеймс пытались сделать лодку из бумаги и пары щепок, и душа ученого не выдержала вида сей нелепой конструкции. Потом он даже пошел с ними в парк запускать получившийся шедевр в озере. И, мне кажется, радовался даже больше них, когда его корабль поплыл.
   --- Ты каждый день присутствуешь на их занятиях?
   --- Нет, не каждый. Часто прихожу в конце занятий, чтобы почитать им всем вслух, как сегодня.
   --- Ясно.
   Он остановился, повернул ее к себе и одарил коротким поцелуем. Джоанна вспыхнула.
   --- Милорд, люди же смотрят...
   --- Я знаю, --- невозмутимо отозвался он, ибо по ее глазам видел, что публичное проявление нежных чувств на самом деле ей пришлось по вкусу.
  
  *****
  
   Вечером они отправились на бал к графине Ливингстоун. Джоанна танцевала, улыбалась... Блистала. Графа терзала ревность. Единственное, что помогало ему держать себя в руках и не тащить жену обратно домой, так это радостные улыбки Джоанны, обращенные к нему, --- чуть более светлые, чем улыбки, предназначенные остальным. И еще ее слова, что она жалеет, что не может танцевать только с ним. Чтобы не сойти с ума, он пропустил несколько танцев, решив поостыть за карточным столом. Вернувшись в танцевальный зал, граф Гримстон ненамеренно подошел к Джоанне и ее собеседнику со спины, они не услышали его.
   --- ...прошу вас, графиня... --- умолял о чем-то молодой человек, крепко удерживая в своих руках ладонь Джоанны. Граф знал его --- мистер Ричард Уинтерс, второй сын виконта Дерби. Ничего плохого он о нем не слышал, но и ничего хорошего тоже. Обычный светский молодой щеголь. Впрочем, молодым он казался графу, но все же Уинтерс был старше Джоанны на год или два.
   --- Нет, --- решительно отрезала она, силой выдергивая свою ладонь у молодого человека. --- Моя супружеская жизнь меня вполне устраивает. И прошу вас более не надоедать мне подобными омерзительными предложениями.
   С этими словами Джоанн резко крутанулась и оказалась нос к носу с собственным мужем. Встретившись взглядом с неожиданно возникшим мужем, молодой человек заметно побледнел. Граф еще несколько секунд мерил его тяжелым взглядом.
   Джоанна подхватила мужа под руку, отвлекая его внимание на себя и разворачивая спиной к несчастному ухажеру.
   --- О, какое счастье, что вы отыскали меня в этой толчее, милорд! Я так устала танцевать. Как вы думаете, мы смогли бы отыскать свободную комнату, чтобы я смогла немного отдохнуть?
   --- Давайте попробуем, дорогая Джоанна, --- он с легкостью позволил ей отвлечь себя. В конце концов, убийство не входило в его планы. Он в жизни никого не убивал и сильно сомневался, что смог бы.
   Они молча шли по светлому коридору, все дальше и дальше удаляясь от шума музыки и сотен гостей. Коридор был освещен газовыми светильниками, но, открыв одну из дверей, граф обнаружил за ней небольшую темную гостиную. Пустую.
   В свете, проникавшем в комнату из коридора, граф разглядел несколько свечей на столе. Он зажег их.
   Закрыв двери, граф подвел жену к кушетке. Она села, он же остался стоять.
   --- О чем так слезно умолял тебя твой собеседник?
   --- Знаете, милорд, это даже странно. Я привыкла, что меня просят показать мое искусство или рассказать какие-нибудь мерзкие подробности о моем браке...
   При этом вскользь сделанном признании граф передернулся в отвращении.
   --- ... но мистер Уинтерс просил меня уехать с ним, --- с удивлением сказала Джоанна. Щадя чувства молодого человека, она не стала говорить мужу, что Уинтерс признавался ей в любви. Ей, конечно, было приятно, но говорить об этом она не видела смысла. --- Он хотел спасти меня. Это так... мило. Мне даже жаль, что я так резко разговаривала с ним, но я не видела другого способа раз и навсегда оборвать его бесплодные надежды. Как вы думаете?
   --- Мне было крайне приятно услышать твою резкую отповедь Уинтерсу, --- медленно сказал граф.
   --- О...
   Он подошел к ней и взял ее ладони в свои руки.
   --- Иногда я спрашиваю себя, помнишь ли ты, что можешь отказать мне. Неприятно думать, что я заставляю делать тебя какие-то омерзительные вещи.
   --- Поверьте, я помню, --- она с нежной улыбкой пожала его руки.
   --- Помнишь? --- он жестом показал ей, чтобы она встала, сам сел на ее место. --- В таком случае, покажи мне свою грудь. Здесь. Сейчас.
   Он отпустил ее руки и приготовился смотреть.
   --- Вы хотите, чтобы я отказалась? --- ей даже стало смешно. С трудом снимая верхнюю половину платья --- а оно совсем не было приспособлено для того, чтобы снимать или надевать его без помощи горничной, --- она глядела на мужа и улыбалась. --- Я не желаю отказываться. Милорд, --- добавила она после короткой паузы и опустила глаза, показывая, что игра начата.
   --- Дверь не заперта, --- бесстрастно сказал он.
   --- Желаете ли вы, чтобы я закрыла ее?
   --- Нет. Я хочу, чтобы ты помнила, что дверь не заперта. Сними платье совсем.
   Джоанна нервно сглотнула и с опаской посмотрела на дверь. Она вспомнила пустой коридор, по которому они проходили. Кажется, эта половина дома не пользуется популярностью гостей, так что ей нечего опасаться. Но даже если кто-то и войдет, то увидит ее с собственным мужем. О, какой будет скандал: леди застали с ее собственным мужем! Возможность быть застигнутыми лишь подбавила жару в костер, разгоравшийся внутри нее, и Джоанна принялась мучиться с застежками корсета. Раздевание заняло у нее довольно много времени. И все это время муж молча смотрел на нее.
   Когда она, полностью обнаженная, если не считать драгоценностей в ушах и на шее, встала перед ним, он сказал:
   --- Надень обратно перчатки. И чулки. Потом опустись на колени и убери руки за спину.
   О да, давно он не ставил ее на колени. В животе сладко ныло, а дыхание стало неровным. Джоанна бросила быстрый взгляд из-под ресниц на незапертую дверь и выполнила приказание.
   --- Раздвинь ноги.
   Джоанна выполняла приказы не спеша, доставляя удовольствие своей медлительностью и ему, и себе, а граф не торопился отдавать следующий приказ.
   --- Возьмись руками за ступни и выгнись. Покажи мне себя.
   Джоанна выгнулась, как он приказал.
   Он подошел к ней и присел рядом. Его рука нырнула ей между ног. Там было горячо и очень влажно. Его пальцы сначала пробежали по внутренней стороне ее бедер, и она почувствовала, как там скользко. Она была такая мокрая, что из нее совершенно бесстыжим образом текло.
   --- Тебе нравится... --- констатировал он.
   --- Да, мне нравится.
   --- На кушетку, --- приказал он, поднимаясь на ноги. --- На четвереньки.
   Джоанна сделала несколько шагов. Оказывается, при передвижении сосущая пустота внутри ощущалась гораздо сильнее. Она даже мысленно молилась: "Скорее, пожалуйста, скорее..."
   Он встала на четвереньки и вновь раздвинула ноги, желая показать, как жаждет его.
   Когда она шла спиной к нему, он опять увидел ее шрамы. Почему-то он всегда забывал о них и, вспоминая о Джоанне или представляя ее себе, всегда представлял себе чистую кожу. Увидев это безобразие, он почувствовал мгновенный укол совести. Как обычно, вынужден был напомнить себе, что это не его вина. Не его, но такого как он. Нет...
   Джоанна в неприличной позе стояла на кушетке, он видел ее бесподобную грудь с напрягшимися сосками. ...А дыхание жены с каждой секундой все больше и больше походило на нервные всхлипы. Он подошел к ней и нежно погладил грудь. Джоанна не стесняясь подалась вперед, стараясь прижаться к его рукам покрепче, и ее странные всхлипы сменились стоном неприкрытого облегчения и удовольствия. Несколько минут он уделял внимание ее груди, жаждавшей его прикосновений.
   --- Чего ты хочешь? Скажи мне, --- спросил он, убрав руки.
   --- Я хочу вас. Пожалуйста. Сейчас. Я пуста без вас.
   Он положил руку на ее круглую попку, и Джоанна вновь с наслаждением застонала и подалась навстречу его прикосновениям.
   --- Прошу вас, Грим... --- прерывистым шепотом молила она, ибо он медлил и не спешил взять ее. Собственное имя он не ожидал услышать в такой момент. Он не стал раздеваться, просто приспустил штаны и одним мягким движением овладел ее телом, вызвав новые стоны удовольствия. Каждое его движение вызывало новый стон, и каждый стон звучал музыкой в его ушах.
   Обжигающая волна удовольствия накрыла их одновременно, после чего наступила блаженная тишина. Схватив ее в объятия, он упал вместе с ней на узкую кушетку. Вдвоем они с трудом поместились, но несказанная близость друг к другу перевешивала все неудобства.
   --- Благодарю вас, милорд, --- прошептала Джоанна совершенно искренне. Ему же хотелось попросить у нее прощения за то, что он так бесстыже поступил с ней в чужом доме, в незапертой комнате. Но поскольку она казалась абсолютно счастливой сейчас, он не стал все портить извинениями. Вместо этого поцеловал ее в растрепавшуюся прическу и сказал:
   --- Ты назвала меня Грим.
   --- Я просто... не смогла договорить, --- смущенно объяснила она. --- Простите.
   --- Нет, --- решительно прервал он ее извинения, вновь поцеловал и обнял покрепче. --- Это лучше, чем постоянно слышать "милорд".
   Через несколько минут он поднялся, помог подняться Джоанне и стал помогать ей одеваться.
   --- Как ты смогла все это снять сама? --- с искренним недоумением спросил он, помогая затягивать корсет.
   --- О, просто очень хотелось раздеться, --- двусмысленно улыбнулась Джоанна, якобы имея в виду ненавистный корсет, но намекая на желание близости с мужем. В тот момент, когда она стояла в одном нижнем белье, собираясь надеть кринолин и платье, дверь в комнату отврилась. На пороге стояла хозяйка дома.
   Графиня Ливингстоун испуганно взвизгнула, глаза ее расширились до размера чайных блюдец и она с грохотом захлопнула дверь, не давая своим спутникам или спутнику --- кем бы они ни были --- увидеть происходящее. Хотя граф не сомневался, что она расскажет все, что видела. По большому секрету, разумеется, который уже завтра будет общеизвестным.
   --- Боже мой, --- Джоанна спрятала пылающее лицо у мужа на груди. --- Нам повезло, что она не вошла на полчаса раньше.
   Граф мысленно дал себе зарок отныне всегда запирать двери.
   Искреннее желание Джоанны отдаться ему здесь и сейчас, и даже при незапертых дверях, было бы очевидно даже самому тупому мужлану, а граф отнюдь не считал себя тупым. Она желала его и только его. О том, что ее желали другие, она говорила с равнодушием и плохо скрытой брезгливостью. Остальные мужчины ничего для нее не значили, а он... что-то значил.
  
  *****
  
   Ночью он вновь привычно разбудил Джоанну, которой снился кошмар. Она прижалась к нему, всхлипывая и успокаиваясь.
   --- Гримстон, могу я попросить вас об одной вещи?
   Он в душе тихо радовался, что она опять обратилась к нему не как к постороннему господину. О, не по имени, по титулу, но для начала и так хорошо.
   --- Да, Джоанна, конечно.
   --- В следущий раз, когда вы... захотите меня, не могли бы вы сделать со мной что-нибудь... ужасное?
   Более чем странная просьба. Граф встал с постели и зажег свечу. Ему нужно было смотреть на жену.
   --- Ужасное? --- бесстрастно переспросил он.
   --- Ну... вы же, наверное, представляете себе... разное. Самое ужасное из того, что вы когда-либо делали или хотели сделать с женщиной.
   Губы графа дернулись в невеселой усмешке. Он приподнял подбородок Джоанны, глядя ей прямо в глаза.
   --- Очередная проверка? --- спросил он.
   Джоанна, прикрыв глаза, нервно сглотнула, безмолвно признавая, что он угадал.
   --- Что ты хочешь проверить?
   --- Я... не могу сказать.
   Он помедлил и кивнул, соглашаясь.
  
  *****
  
   Через неделю.
  
   Он, конечно, просто не мог сделать с Джоанной ВСЕ те вещи, которые приходили ему в голову. Но за пять часов можно сделать многое, очень многое. Он кончил трижды, Джоанне тоже перепало немного удовольствия. По крайней мере, если те два раза, которые он заметил, были ей в радость. В чем он сомневался.
   Сейчас, когда он развязывал ее, она выглядела очень измученной. Он не бил ее, хотя плеть тоже поучаствовала в этих играх. Джоанна ее действительно боялась, и вздрагивала от каждого легкого прикосновения орудия пыток к своему телу.
   Он искоса наблюдал за ней, убирая веревки в ящик комода --- чтобы не попадались на глаза.
   Джоанна прерывисто всхлипнула, по ее телу пробежала мелкая дрожь.
   Он сел на постель рядом с ней и нежно погладил ее по ноге. На щиколотках остались следы от веревки.
   --- Ты проверила то, что хотела?
   --- Да, --- едва слышно ответила она. Потом открыла глаза и улыбнулась. Улыбка была слабой, едва заметной. Глаза ее блеснули. --- Я люблю вас.
  
   Эпилог
  
   Через несколько недель.
  
   Это был один из самых замечательных дней в жизни Джоанны. В Лондоне открывалась Всемирная выставка, и они с мужем посетили ее. Высокое общественное положение графа позволило им попасть на открытие.
   У Джоанны словно заново открылись глаза. Она жила --- и не видела, как много происходит в жизни вокруг нее. Сколько нового, сколько чудного, сколько великолепного! Как прекрасно, когда больше не надо ни о чем беспокоиться и можно просто наслаждаться окружающей действительностью. Под руку с любимым мужем. С одним ребенком рядом и, как она подозревала, с еще одним ребенком внутри нее.
   Вечером у нее возникло желание немного пошалить, и она попросила мужа отдать инициативу ей. Всерьез привязала его, лишая возможности трогать ее, и ласкала, и лизала, и дразнила, доводя его до грани взрыва и отступая. Он, конечно, не молил ее сжалиться и даровать ему освобождение. Он скорее угрожал. Джоанна не слушала его и делала губами и языком все, чтобы свести его с ума.
   Когда она, наконец, решила, что достаточно игр и ртом довела его до опустошающего взрыва, ей было хорошо. Она ощущала каждую клеточку себя, и каждая клеточка была удовлетоворена и счастлива.
   Она была так поглощена собственными ощущениями, развязывая мужа, что испуганно взвизгнула от неожиданности, когда он, едва почувствовав свободу, схватил ее в объятия и подмял под себя.
   --- Ну все, Джоанна. Поиграла --- теперь пришло время расплачиваться.
   Он впился в ее губы жестким, грубоватым поцелуем. Джоанна охотно отвечала ему, обвив его шею руками, а ее губы... подрагивали от смеха. Он прервал поцелуй, схватил ее руки и прижал к кровати своими руками... и вдруг осознал, что и как именно сказал. Угрозу свою он высказал не бесстрастно и не шутя. Джоанна могла бы испугаться, но не испугалась ни на секунду.
   До сих пор он всегда контролировал свои эмоции, чтобы ненароком не испугать ее, чтобы ее любовь --- хрупкая, доверчивая --- не сменилась глубокой ненавистью. И вот она довела его до такого состояния, что весь контроль полетел к чертям.
   --- Джордж? --- недоумевая, в чем дело, нерешительно спросила она, впервые за все время назвав его по имени. И это после его нешуточной угрозы. И в таком беззащитном положении.
   --- Пришло время расплачиваться за ваше своеволие, мадам, --- повторил он свою угрозу чуть более спокойно.
   --- О... --- глаза ее расширились, рот принял форму соблазнительного колечка.
   --- Как пожелаете, милорд, --- слабеньким голоском отозвалась она, начиная играть жертву жестокого произвола. А в глазах светился вызов.
  
   КОНЕЦ
  
Оценка: 7.39*105  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"