Эти события произошли в самом конце пятидесятых годов прошлого столетия на окраине города Баку. Если на поселке Разина от железнодорожной станции пройти в направлении горы Степана Разина, затем спуститься чуть левее, то через полтора километра справа будет стоять серое пятиэтажное здание с четырьмя колоннами на входе, а далее будет комплекс пятиэтажных домов с колоннами и балюстрадой на крышах. Эти дома назывались старым двором, а здание с колоннами на входе было мужской школой номер 169. Это была самая обыкновенная средняя школа тех времен, только учились в ней одни мальчики. В 1954-том году она стала общей школой, где уже стали обучаться девочки и мальчики вместе. Выпускники этой школы удачно поступали в высшие учебные заведения по всей стране бывшего Советского Союза, успешно заканчивали их и достигали определенного уровня среди населения огромной страны.
Выходя из здания школы, Вы бы шли вдоль небольших ларьков, в которых продавались хлеб, овощи и освежительные напитки и уперлись бы на вход небольшого продовольственного магазина, расположенного на внешней стороне одного из домов Старого двора. Магазин состоял из трех отделов, где продавались продукты самой первой необходимости. Когда заведующим магазина стал новый человек, репутация магазина резко изменилась. Качество продуктов стало не ахти какое, из-за сроков своей годности, кроме того в этом магазине стали профессионально обсчитывать и обвешивать покупателей, ухитряясь на сто граммах обвесить на 10-20 граммов. А если учесть, что 70% продаваемых продуктов надо было развешивать, то дела магазина шли совсем даже неплохо. Жители Старого двора пользовались этим магазинам от случая к случаю, предпочитая вместо него 57-мой магазин, который находился за главпочтамтом. Несмотря на то, что 57-ой магазин располагался на довольно приличном расстоянии, все таки там делались основные покупки. Там тоже обвешивали, но не так нахально, да и выбор продуктов был намного больше, а качество было получше. На безобразное поведение продавцов магазина возле школы писались многочисленные жалобы, но результатов от этих жалоб не было. Со временем все смирились с существующим положением, кроме ....
Прямо над магазином, справа над входом, жил депутат городского совета народных депутатов, Султан Ахмедович. Это был старый коммунист, восточный интеллигент до глубины костей, любитель красивых застольных тостов и страстный игрок в нарды. У него было двое детей. Старшая, красавица дочь и сын Амар, которому еще не исполнилось восемнадцати лет. Его жена подвижная, аккуратная, но немного сварливая женщина, работала в центральной столичной библиотеке. Сам депутат был добрейшим человеком, но именно он был самым ненавистным из всех посетителей этого магазина, хотя в этом магазине он ничего не покупал, кроме папирос Казбек. Когда он появлялся в магазине, то можно было смело сказать, что обвеса не будет и продукт будет упакован как полагается. Заметив нарушения, он тут же вызывал заведующего магазина, которых в то время все называли коротко - завмаг, читал ему короткую лекцию и делал запись в книге жалоб и предложений. Заведующий магазина говорил с ним с большим уважением, молча выслушивая все его замечания и обещал все исправить. Завмаг знал, что депутат член партии с тысяча девятсот шестнадцатого года и называл его не иначе как "старый гамнист", что из-за его ярко выраженного восточного акцента просто означало - старый коммунист. Легко представить себе терпение восточного человека, выслушивающего постоянные замечания в свой адрес. Было ясно, что такое вечно продолжаться не может. О нарушениях в магазине депутат несколько раз поднимал на городском совете. В начале этим магазином заинтересовались, но очень быстро к нему остыли, а вопросы поднимаемые депутатом просто стали игнорироваться и в самом магазине все оставалось по-старому. Видя всю бесполезность борьбы, депутат тоже как и все начал охладевать к магазину, постепенно смиряясь с существующим положением. Он старался как можно реже заходить в этот магазин.
Однажды, когда он зашел в магазин за своими папиросами, на входе его обогнала женщина, держащая за руку мальчика лет шести, в другой руке она держала маленький пакет. Она быстро подошла к прилавку и положила пакет на весы.
- Сколько это весит ? - возбужденно и с гневом спросила она продавщицу.
Продавщица спокойно посмотрела на весы и ответила:
- 260 грамм.
- Не 260 грамм, а меньше чем 250, а мой сын заплатил Вам за 300 граммов. - громко сказала женщина, держа мальчика за руку.
- Когда я это упаковывала, то было 300 грамм. - продавщица спокойно развернула плотную коричневую бумагу.
В бумаге была халва.
- Здесь был еще кусочек, он наверное его съел. Знаете, дети ведь очень любят сладкое. - с невозмутимым спокойствием добавила продавщица.
Женщина не ожидала такого ответа и вопросительно посмотрела на мальчика.
- Честное слово, мама, я ничего не ел. - чуть не плача сказал мальчик.
- Можно подумать, что он..... - продавщица запнулась, только сейчас она заметила депутата.
Тон ее голоса резко изменился. - Если Вы так настаиваете...
Она тут же взяла с прилавка халву, отрезала кусочек и добавила его в пакет. - но знайте, этот кусок я оплачу из своей небольшой зарплаты, а ты, мальчик, больше так не делай.
- А я ничего и не делал. - мальчишка заплакал.
Продавщица не обращая внимания на плач ребенка, завернула пакет и передала его женщине. Та растерянно взяла пакет, не зная что делать дальше. Из дальнего угла появился заведующий магазина.
- Татъиана, чоо случился ? - с сильным восточным акцентом, растягивая слова спросил он.
Продавщица ничего не ответила, а женщина, взяв мальчика за руку, медленно попятилась к выходу.
Султан Ахмедович подошел к прилавку и протянул деньги, - Казбек.
Он с нескрываемым раздражением посмотрел на завмага. - Когда же Вы насытитесь ? Таких как Вы стрелять надо.
- Ай, нэ хорошо говориш. Как тэбэ не стыдно. - возмущенно, но не повышая голоса, ответил ему заведующий магазином. - Ты же старый гамнист, а такой плахой вешь говориш.
На словах "старый гамнист" завмаг сделал заметное ударение. Такие слова в свой адрес возмутили его, но он сказал свои слова не повышая тона и только сверкающие глаза выдавали все его возмущение. Султан Ахмедович не обращая внимания на слова завмага, взял свои папиросы и не сказав ни слова, вышел из магазина, впервые ничего не написав в книге жалоб и предложений.
Ночью, через пять дней его арестовали. Ему не предъявили никаких обвинений и он долго ломал голову в догадках, что же могло произойти. Только через пять дней ему показали заявления граждан, в которых он грозился убить заведующего магазина и при всех очень не уважительно говорил о товарище Иосифе Виссарионовиче Сталине. Заявления были написаны двумя продавщицами и какой-то покупательницей. Все его возражения на допросе отметались. Его опять отвели в камеру. Он и предположить не мог, что его противодействие магазину могло иметь такие последствия. Он попросил бумагу и ручку, но ничего не получил. Уже несколько дней к нему никто не приходил и на допрос его не вызывали. И уж очень неожиданно через десять дней ему прочитали приговор. За антисоветскую пропаганду его лишили депутатского мандата, исключили из партии и приговорили к пятнадцати годам исправительно-трудовых работ, с пятью годами без права переписки. Через двадцать семь дней поезд с большими остановками, медленно, но упорно, уносил его и постоянно увеличивающую группу заключенных, далеко на северо-восток в Пермскую область.
По пути следования он написал два письма для пересмотра своего дела, но эти письма были просто уничтожены на его глазах. Через три месяца после прибытия на место ссылки он написал письмо лично Сталину и вручил его начальнику лагеря. В письме он описал все свои заслуги, свой партийный стаж и описал весь конфликт с заведующим магазина, уже мало надеясь на какой-то успех. Через одиннадцать месяцев после ареста его вызвали к начальнику лагеря. Когда он зашел в кабинет, начальник лагеря впервые встал со стула и поздоровался с ним за руку, а потом предложил сесть.
- Султан Ахмедович, на Вас пришла бумага. Ваше письмо прочитал сам товарищ Иосиф Виссарионович Сталин. Вы полностью реабилитированы и восстановлены в рядах членов коммунистической партии. - увидев резко изменившееся лицо, граничущее с обмороком, начальник лагеря налил в стакан воды и протянул его, теперь уже бывшему ссыльному.
- Завтра же Вы можете ехать домой, все документы и деньги Вы получите сегодня после обеда. Эту ночь Вы можете переночевать в комнате для гостей.
Странное чувство было у бывшего депутата. Это были чувства горечи и обиды за все свои прожитые годы перемешанные с радостью реабилитации.
На следующий день Султан Ахмедович в общем, плацкартном вагоне ехал домой. Все время пути он думал над своей не простой прожитой жизнью и никак не мог понять, почему никто не попытался разобраться с магазином и почему никто не хотел прислушаться к его словам. Он никак не мог понять, почему так поступили именно с ним. Неужели вся правда заключена в этом проклятом магазине. После долгих раздумий, он принял решение, что если даже ему восстановят мандат депутата городского совета, то он все равно уйдет на пенсию. Поезд медленно вез его домой. Он ехал домой и не подозревал, что дома его ждет еще одна неприятность.
Весть об аресте депутата горсовета очень быстро разлетелась по всему поселку. Никто не знал истинной причины ареста. Ползли разные слухи, вплоть до антисоветского заговора. Люди хорошо знавшие его, не верили в эту глупость и как могли сочувствовали его жене. За все время после ареста, ей так и не удалось добиться свидания с мужем.
Его сын Амар сразу же почувствовал возникшую пустоту между ним и его, так называемыми, друзьями. Ничего удивительного в этом не было, ведь настоящих друзей у него не было и все его друзья были друзьями по настоянию родителей. В начале к нему перестали приходить, а к кому приходил он, то того не было дома, вернее так говорили ему родители. Вокруг него возник вакуум, но не надолго. Его стали обхаживать ребята сомнительного поведения, как принято было говорить в те времена - хулиганы. Неожиданно они стали одалживать ему деньги, которых в доме стало резко нехватать. Через некоторое время ему предложили отыграться в карты. Трижды ему удавалось отыграть долг, а потом его долг, как и полагается в таких случаях, увеличился в десятки раз. С него стали требовать вернуть долг, а достать деньги ему было неоткуда. У него даже появилось желание кого-нибудь ограбить. Вдруг неожиданно ему предложили отработать долг. В центре города из подвала одного из домов нужно было прокопать подземный ход. За эту работу с него полностью списывался долг и кроме того он еще получал 15 000 рублей. Амар понимал, что все это нехорошее дело, но желание списать долг, да еще и заработать было очень заманчиво. Он согласился. С ним вместе копали еще двое, таких же парней как и он. Копать приходилось в определенные часы, когда было интенсивное движение транспорта, чтобы не было слышно шума подземных работ. Землю складывали в мешки, которые укладывались в дальнем углу подвала.Уже на второй день Амар понял, что подземный ход пройдет под дорогой и приведет к зданию, где на первом этаже находилась сберкасса. Он страшно испугался и даже хотел отказаться, но ему объяснили, что их работа только прокопать ход и больше ничего. Желание списать долг и заработать пересилили страх.
Когда они уже прокопали двадцать пять метров и ушли на ночь домой случилось непредвиденное. Ночью под тяжестью транспорта осел асфальт и водитель вызвал аварийщиков. Те увидев в провале странные дыры вызвали милицию, которая сразу же поняла назначение прохода под землей. В течении ночи, дорогу спешно, как могли подправили, чтобы ничего не было заметно. Дорогу взяли под наблюдение. Движение тяжелому транспорту по дороге перекрыли, а в подвале и вокруг дома устроили засаду. В половине восьмого утра все три землекопа были арестованы. Докопаться до истинных организаторов не удалось, никто из троих ничего не сказал, зная какая расправа их будет ожидать за это. В итоге милиция оформила их как организаторов и как исполнителей. За два дня до ареста Амару исполнилось восемнадцать лет, двум другим было только по семнадцать. На суде Амару пришлось отвечать на тяжелый вопрос о своем отце. Суд был очень коротким. Двум парням дали по двенадцать лет, а ему как руководителю двадцать пять лет строгого режима.
Через пятнадцать дней после вынесения приговора, вернулся реабилитированный отец из ссылки, но Амара уже не было в городе. В магазине все оставалось без изменений, но бывший депутат этот магазин уже обходил стороной. По состоянию здоровья Султан Ахмедович вышел на пенсию.
Ровно через двадцать пять лет Амар вернулся домой. Несмотря на свои сорок три года, это был старый и больной человек, но уже обученный всем правилам уголовного мира. Работать он не умел, да и не хотел. За месяц до его приезда скончался Султан Ахмедович. Он сильно изменился после ареста и ссылки сынаю Он перестал обращать внимание на нарушения и безобразия творящихся вокруг него. Его прекрасные тосты потеряли былую красоту и превратились в пытки для сидевших за столом. И только нарды оставались его любимой игрой до конца его жизни.
Так закончилась странная и немного печальная история "старого гамниста" с тысяча девятсот шестнадцатого года, персонального пенсионера республиканского значения.