Ratmor : другие произведения.

Черная Лагуна. Новый Рок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
      Если вы умудрились после смерти попасть в другой мир и другое тело, то вам очень повезло. Но когда в этом теле кроме вас еще кто-то есть, и этот кто-то настоящий хозяин этого тела, вы вряд ли сумеете стать вопреки всему единственной душой.
      
      В этом я сумел убедиться на собственном примере, и потому попал в такую ситуацию. Я заперт в этом теле и не могу даже попытаться повлиять на хозяина. Но когда сердце начинает отказывать, остается лишь тот, в ком жизнь еще не погасла. Таким образом, я сумел стать единоличным владельцем данного мешка с костями и мясом, чему, не смотря ни на что, не очень-то рад. И все бы ничего, но ведь я нахожусь в мире аниме, как бы ни был этот мир похож на мой родной...
      
       И я бы рад отсидеться в стороне, но вот божеству, запихнувшему меня сюда, моя позиция ой как не по душе.
  
  Пролог
  
   - Идиот, - зашипел я, подбегая к повисшему в темноте силуэту, почти моментально сформировавшемуся из светлой неясной фигуры в странного вида полуобнаженного азиата. Парень был в рваных джинсах, с татуировками на плечах, а его глаза, имеющие странный серо-зеленый цвет, то и дело пытались закатиться. - До чего, придурок, себя довел!
  
   Он рухнул вниз, на образовавшуюся в области моего пребывания едва заметную землю, больше похожую на уплотнившуюся тень. Я потряс его, отвешивая ему мощные оплеухи и пытаясь привести в себя. Парень же едва сумел сфокусировать на мне взгляд почти безжизненных глаз.
  
   - Ты... - прохрипел он. - Опять ты... Каждый раз, когда я умираю, каждый раз когда я готов отправиться к праотцам, я вижу твою рожу?
  
   - Не опять, а снова, - вздохнув, поправил я, создавая из ниоткуда бутыль водки и стопку. - На выпей, обезболит. Что с тобой опять?
  
   Я набулькал ему живительной жидкости и подождал, пока выпьет рюмку. Он пил громко, натужно двигая кадыком, слишком медленно для обычного принятия в себя стопочки. Это меня насторожило. Уж что-что, а культуру питья этот парень даже забыть-то не мог - не успел бы просто!
   - Ха... - выдохнул он и посмотрел мне в глаза. - Я точно умру сегодня, - ошарашил он меня.
  
   - Ты руки-то не смей опускать! - испугался я. - Ты помрешь - я тоже, наверное! Я же с тобой всю жизнь! Хоть меня пожалей-то, раз о родичах да любимой не думаешь...
  
   - А они обо мне? - усмехнулся мужчина, из-за появившихся морщин на лбу вдруг показавшийся на десяток лет старше. - Этим людям на меня плевать... Настоящей любимой, если ты не знал, у меня нет с тех самых пор, как я перестал быть... хех... комсомольцем. А прочие... Так, для отдыха. Ну а брат и без меня о себе позаботится. Остальные родственники давно списали меня в утиль, ведь я никто! Я могу многое, но...
  
   В его глазах не было искры. Он скрипел зубами, сучил ногами и жмурил странного цвета глаза, впиваясь ногтями себе в горло и живот, дыша натужно и скованно, будто задыхаясь и не понимая, как с этим бороться.
  
   - Вот же малохольный... - я уселся рядом. - И что мне с тобой делать?
  
   - Да что ты можешь! - взорвался он, умудрившись зацепить меня в своем порыве за воротник и притянуть к себе, нос к носу. - Ты сам сдох, - выплюнул он, - и даже не сумел отобрать у меня это тело! Ты такой же слабак! Дух-помощник, называется! Чтоб тебя!
  
   - Ты не догоняешь, Рока, - ухмыльнулся я в ответ. - Совсем не догоняешь... Я попросил у тебя объединения чувств. Мне этого было достаточно. Но я бы так бездарно жизнь не просрал... И если бы я не растерялся, я бы задавил тебя хотя бы просто своим опытом... Ты так и не дожил до, - я запнулся, - сюжета. Так что это ты ничтожество, а не я. Я рассказал тебе все, что знал. У нас в голове знания будущего. А ты... Ты не сумел ни воспользоваться ими, когда это было актуально, ни совершить в своей жизни хоть что-то полезное, попытавшись предотвратить ее, - я выделил это слово, - изменения.
  
   - Да откуда ты мог знать? - вызверился он. - И откуда я мог знать, что это именно она, а не кто-либо другой?! И откуда я мог знать, что ты не... - он внезапно затих.
  
   - Ну что же ты? - усмехнулся я, уже предполагая, что он имеет в виду. - Говори, я не обижусь.
  
   - Я не мог знать, что ты не плод моей фантазии. Я, если хочешь, считал себя психом с раздвоением личности. А когда из моей жизни начали выпадать куски...
  
   - Ну уж извини, мне нужно было исправлять твои ошибки! Я извинялся перед ней, когда ты обижал ее! Я успокаивал ее после того, как ты доводил ее до слез! Ты неисправимый идиот, Рока!
  
   - Сергей... Ты знаешь, что значит мое имя? Цветок Тростника... - его потянуло на философию, правда, я пока еще не понял по какому поводу. - Сухой тростник приносит несчастье. А цветет он только в болоте, своей естественной среде обитания, поэтому...
  
   - Хватит бреда! - отрезал я. - Я вообще Сергей. Имя, производное от имени Сириус. И что? От того, что яркая звезда зовется моим именем, я должен звездеть вовсю?! Ты придурок, что ли?
  
   - Дай договорить! Я не сказал, что верю в значение имени для судьбы человека, я просто для аналогии! Понимаешь, как только я перестал жить и гореть, я просто высох. И я не знал, что делать. Ни способности, которые мне дало твое вселение, ни какие-либо знания... Я терял вкус к жизни... И я подсел.
  
   - Ты полный идиот, Рока. В твоих руках было все!
  
   - А в твоих еще больше! Твоя вечная жалость! - выплюнул он. - Ты мешал мне всю жизнь! Лез со своей моралью! Не давал спокойно жить! Я запер тебя здесь этим! Ведь когда сознание затуманено, ты не можешь контролировать тело, как и я. Я не хотел держать тебя неподалеку от руля! И поэтому...
  
   - Но ты пал так низко, как только мог с тех пор, как начал принимать свои... что ты там жрешь?! - я тоже уже кричал на него, понимая, что тот маленький мальчик, который рассказывал мне свои проблемы и "давал порулить", уходя внутрь прореветься, куда-то незаметно испарился, оставив после себя неспособного справиться ни с трудностями, ни с жизнью человека.
  
   -Я уже больше никогда ничего не сожру... - он уставился на меня своими безжизненными снулыми глазами. - У меня передоз, Серый.
  
   Он снова вцепился в горло и закашлялся, начав растворяться в окружавшей нас темноте. Я к ней уже привык, да и он тоже нередко создавал здесь себе уголок для размышлений, потому я не сразу понял, что происходит. Его душа уходила.
  
   - Нет! Мать твою, Сакай Рока, ты так просто не уйдешь! - я успел схватить его за исчезающую кисть, но другой рукой он снова придвинул меня к его лицу, нос к носу.
   Я оцепенел, когда он, вернув взгляду цепкость и внимательность, взглянул будто вглубь меня. Я понял, что в его взоре смерть отвоевывает все больше позиций. Мы столько раз смотрели смерти в глаза, что я перестал верить, что снова так скоро умру...
  
   - Теперь это тело твое. Я... не хочу жить. А ты способен продержаться до прибытия скорой, - я моргнул непонимающе. - Мое состояние наверняка уже заметили и попытаются вытащить. Они ведь такие же, как ты. Верят в людей. Но я не выдержу... Ты сумеешь, а вот я - нет.
  
   - Погоди, давай... Давай вместе, а? - я просто не понимал, что он несет. Не желал понимать. - Мы ведь друзья, Рока. Ты не должен так...
  
   - Я никому ничего не должен! - прошипел он мне в лицо и отпустил меня, тут же снова начав исчезать.
  
   Я попытался схватить его вновь, но где-то внизу живота меня посетило сосущее чувство, и я понял, что теряю сознание.
  
   А его лицо, все еще находящееся напротив моего, начинает истлевать. В самое последнее мгновение перед накрывшей меня темнотой я читаю по его губам слова прощения, а из его глаз текут жгучие слезы, что отражаются и в моих глазах.
  
   Я чувствую на щеках что-то мокрое, но почти сразу в тот момент, когда я понимаю, что я тоже плачу, мгла настигает. И я чувствую лишь жаркое и редкое биение сердца.
  
   Которое становится все медленней.
  
   Мы умираем.
  
   Нет.
  
   Теперь умираю только я.
  
   И потому... Борьба за жизнь началась.
  
  ***
  
  - Рока, кусотаре, ты живой?! - над головой раздался смутно знакомый голос.
  
  Я промычал что-то несусветное и открыл глаза.
  
  Все расплывалось, но я смог понять, что кто-то сумел вытащить меня за шкирку из лужи блевотины и прислонить к стенке. Я ее мирно подпирал, опустив подбородок к плечу и не подавая особых признаков жизни, даже сейчас, когда ко мне уже вернулось сознание.
  
  - Пришел в себя, значит... - констатировал Окумура-сан, на лице которого я смог, все же, сконцентрировать хоть какое-то внимание.
  
  - Ага... Да... Ксо... Что со мной было... - я нес чушь и понимал это, а Окумура разочарованно взирал сквозь меня.
  
  Тут я понял, он на что-то решился.
  
  - А сейчас, дорогой мой, ты отрубишь себе палец этим вот танто, - обрадовал меня Окумура-сан и протянул рукоятью вперед короткий клинок с рукоятью в оплетке из обычной кожи. - И скажи спасибо, что я не заставляю тебя делать харакири, ведь руки твои так дрожат, что и кишки нормально не выпустишь... Наркоман.
  
  - Я живой? - мое сердце билось, я вонял, то есть, чувствовал вонь вокруг, и мне точно было больно.
  
  - Ты кусок говна, - констатировал Окумура, затягиваясь сигаретой. - На тебя возлагались надежды, Рока-кун. Ты многообещающ, - он веско помолчал и не менее веско добавил. - Был.
  
  - Я... искуплю... - попытался прохрипеть я, вымученно глядя на острое лезвие танто.
  
  - Левая рука, Сакай-кун. Не заставляй меня доводить это до сведения Босса. Для всех остальных - ты у нас пытался покончить жизнь самоубийством. Это, по крайней мере, не так погано, как то, что делал ты. Обманывать нас столько времени, чтобы успеть привыкнуть к наркоте... Даже не понять, что что-то не так... В этом весь ты. Ну а на самоубийство у тебя давно были причины.
  
  - Ха... Хорошо, Окумура-сан, - я принял из его рук кинжал слишком безропотно - сказывались "японские" рефлексы подчинения. - Но я все-таки не якудза...
  
  - Ты сын якудзы и ходишь под нами! - прикрикнул Окумура-сан, но тут его голос стал мягче. - Я понимаю тебя... После т е х событий ты стал сам не свой. Но твои приключения... - он усмехнулся, а я лишь искривил губы в попытке вернуть эту усмешку - так был слаб! - твой послужной список, так скажем, внушает уважение и желание не терять столь ценный кадр из поля зрения.
  
  - О да! - я все еще хрипло рассмеялся и свободной рукой утер остатки рвоты с губ. - Я умею убивать. Но я сорвался, уж извини. Когда в твоей голове есть другой голос, который говорит тебе, что знает будущее, что может помочь и при этом иногда берет на себя смелость решать за тебя, что делать... - я передал эмоции б ы в ш е г о на собственном лице очень достоверно. - Ты не представляешь, как хочется затуманить разум... Лишь бы не знать правды... Окумура-сан, я многое осознал, пока был... по ту сторону. Может, не стоит так резко...
  
  - Мизинец. Отруби, - он вытащил свое оружие, а я уперся затылком в стену, к которой прислонялся.
  
  - Ну что же... - я вздохнул и посмотрел поверх дула, направленного в меня глока. - Мне ничего не остается, как сделать то, о чем вы так настоятельно просите.
  
  - Ну? - японец, в прошлом нередко спасавший мой зад от множества бед, опустил пистолет и встал ко мне боком. - Не люблю на такое смотреть. Давай, начинай.
  
  Я четко и почти хладнокровно примерялся, пытаясь унять дрожь в подлых руках. Прижав лезвие к концу начальной фаланги мизинца, я плотно обхватил рукоять и нехитро прицелившись, рубанул чуть повыше, разрубив среднюю фалангу почти напополам. Завыв от отрезвляющей боли во всей ладони, кажется, распространившейся до самого локтя, я прижал ближайшую тряпку, оказавшуюся моей футболкой, к ране.
  
  - Ну что, ты прощен, думаешь? - он подхватил меня под мышки и потащил в сторону выхода, почти не давая с трудом, но помогать двигаться себе в пространстве разъезжающимися ногами. - Будешь впахивать, понял? Трудотерапию тебе устроим, ясно?
  
  - Я не могу больше убивать... - это я стонал пропадающим из-за постоянных перебоев с дыханием голосом.
  Меня насильно уволакивали из холодного здания в прохладную токийскую осень, а я был в одних штанах и татуировках.
  
  - Вот и пойдешь, - перед моим лицом уже захлопнулась дверь автомобиля, но я все еще будто слышал в собственной голове голос Окумуры-сана. - Учиться.
  
  Я лишь прикрыл глаза и грустно улыбнулся своим мыслям.
  
  Вот что надо было сделать, чтобы наконец-то попытаться жить, как человек. Покончить с собой и выгнать из тела этого безмозглого авантюриста с шилом вместо мозгов...
  
  И что мне мешало?...
  
  Ах, да, такая банальщина, как совесть.
  
  Так что сам виноват.
  
  Больше уже и винить-то некого...
  
  ***
  
  - Кэтсуми-чан, проверь мою работу по бухучету, - я разговаривал с девушкой на русском, потому как она, так же, как и я, была полукровкой.
  
  Мы оба учились в Корнуольском универститете. Нью-Йорк стал ей вторым домом, а мне - временным пристанищем. Эта девица умудрялась считать себя американкой при идеальном знании японского и неидеальным, но внушительным - русского матерного. Правда, хоть и отец был японцем, мама, все же, была русской американкой, то бишь, эмигранткой. У нас обоих не было постоянного японского гражданства, но мы могли совершенно спокойно обучаться за границей на деньги якудза, чтобы в дальнейшем стать сотрудниками их гораздо менее теневого бизнеса, сотрудником которого был по сей день я. Для наших родителей и их организации это было неплохим вложением, хотя в моем случае все было несколько сложнее.
  
  Хоть я, в свое время, немало прожил в Америке, у своей китайской бабушки, причем в том же Нью-Йорке, это вряд ли дало мне шанс подготовиться к тому бешеному ритму, что я вел теперь. И если ранее словосочетание "бешеный ритм" значило спать в обнимку с оружием и быть готовым ввязаться в переделку, то сейчас выматывали такие банальные вещи, как подгоревшая яичница, красавица-блондинка под боком, с которой было бы опасно связываться, потому что потом не отвяжешься, а не потому что отстрелит яйца в случае чего. Ах, да, и подработка в ближайшем додзе. Я учил американских долбодятлов айкидзюцу. Айкидо их в том же додзе обучала более терпеливая женщина тридцати двух лет с короткой стрижкой и болезненно мощным ударом пяткой, имевшая шотландские корни и австралийский акцент. Ей даже было дозволено преподавать самым младшим группам, что мне, с моими садистскими наклонностями, было просто-напросто противопоказано. Я же гонял любителей "посерьезнее" и обещал их всех поубивать, если хоть одна из немногочисленных девушек еще раз примет меня за китайца. Не смотря на цвет волос, мои глаза отнюдь не были щелочками, а цвет кожи был более смуглым только потому, что я еще не сменил пигментацию после хорошего тайландского отпуска - моего последнего задания в другом полушарии.
  
  Уже приняв в себя всю память прошлого хозяина тела, я считал себя Сакай Рока и никем иным. То, что в этом мире я успел войти в пору совершеннолетия до распада Советов, никак не сыграло роли в моей новой жизни, потому как телом лично я не управлял. Будучи на правах тихого голоса в голове, имеющего определенные знания и остаточные рефлексы, я не смог изменить судьбу страны, хотя все мы знаем, что в руках одного, имей он знание, достаточно рычагов управления. Также неподвластна мне была и судьба Ребекки, которую я случайно встретил в юности в китайском квартале, чуть было не пришив при этом, и судьба Лены, о которой я по сей день ничего не знаю, кроме того, что она станет участницей известных мне событий. Но до них еще надо дожить.
  
  Ведь не смотря на то, что "бывший-я" не допускал к себе близко "голос", насчет Асахи Хэви Индастриз он прекрасно все уяснил. Недавно сменившийся крот месяц назад вновь просигнализировал из самой Японии, что никакого Окадзимы Рокуро в их штате не имеется. Для "бывшего-меня", которому было плевать на подселившегося духа-помощника и его задание, лучшим способом было банально устранить проблему - человека с похожим на его имя. Тогда бы оставалась вероятность, причем очень большая, что история пойдет по совершенно иному пути. Но не срослось.
  
  - Кэтсуми, где ты пропала? - я уже начинал орать, посматривая на время и помня, что вставать мне завтра слишком рано, а сейчас уже слишком поздно, чтобы я сумел выспаться и приехать на занятия вовремя.
  
  Подозрительная тишина заставила меня схватить меч и, не вынимая его из черных ножен, рвануть в сторону нашей большой кухни-столовой. Все же, посреди Нью-Йорка снимать хорошее жилье для каждого из нас было накладно для нашей семейки - Кэтсуми была моей троюродной сестрой, что ей, однако, не мешало приставать ко мне после каждой тусовки, проведенной вместе в этом чокнутом городе.
  
  Мирно попивающая чай Кэтсуми вместе с ясно выраженным японцем, чье лицо мне было чем-то знакомо, но имени я не помнил, почти синхронно обернулись на то, как резко и яростно я ворвался из своего кабинета в основную комнату. Кэтсуми сидела за барной, где мы чаще всего попросту резали овощи или распивали вино на брудершафт после теста или экзамена. На нее был направлен Кольт, и сомневаться в умении обращаться с оружием у этого ублюдка не приходилось. Перед ним тоже стояла чашка с уже почти остывшим, судя по отсутствию пара, чаем.
  
  - Кажется, я не заметил, как кто-то вошел, Кэтти... - я вцепился в меч и напряженно следил за лицом нежданного гостя. - Чего ты хочешь?
  
  - Я Ватанабе Монтаро, - начал мощный японец, не менее напряженно, чем Кэтсуми и я, смотрящий на меня. - Меня послал Окумура Рюута. Ты нужен.
  
  - Мне осталось совсем немного, - протянул я, опуская руки с мечем. - Только сдать последние экзамены - и я получу шапочку с дипломом.
  
  - Еще одну, насколько я знаю, - пожал плечами Монтаро. - Некритично.
  
  - Послушай, Монти, - завелся я, едко выплюнув невежливое сокращение его имени на американский лад, - ты не вовремя приперся, ладно? У меня завтра важный тест, я через три недели сдаю последний экзамен, защищаю работу... Можно мое начинание не пойдет прахом? Я же говорю, я НЕ якудза, хоть и жил частично по их правилам. И если мне придется все бросить, просто потому что...
  
  - Это нужно тебе, - поморщился Ватанабе и убрал пистолет в кобуру. - Твой крот активировался и пришел к своему настоящему хозяину. Твой Окадзима найден. Судя по всему, ты собирался его прикончить, как только найдешь... - я выпучил глаза, но пришлось справиться с собой и продолжить воспринимать информацию. - Так что собирайся, раз ты сам создал себе эту проблему.
  
  - Я очень надеюсь, - раздраженно помассировал переносицу я, - что Окадзиме ничего пока что не сделали...
  
  - Нет, - фыркнул Монтаро. - Это ведь твои дела.
  
  - Ну так вот... Это дело может подождать, если что. И... мне кажется, что я, когда вернусь в Японию, обязательно устроюсь в Асахи Хэви Индастриз. После американского образования и рекомендации от теневых структур, я думаю, смогу устроиться в их безопасность...
  
  - Но, насколько я знаю, вас здесь готовят немного для других... - попытался возразить Ватанабе, но я перебил.
  
  - Не стоит беспокоиться, - я хмыкнул. - Дело совершенно не в нехватке кадров, а в том, что мне надо было развеяться. И я развеялся, не смотря на то, что задалбывался, кажется, больше, чем до этого. Но такая жизнь не по мне, а там намечается неплохая разборка, в которой, между прочим, может пострадать официальный сегмент и несколько теневых. Ребята из Асахи затеяли, кажется, опасную игру... Так и передай Рюуте. Я уже просчитал все, и точно знаю, что до конца месяца вряд ли понадоблюсь. Ясно?
  
  - Не совсем... - Монтаро нахмурил брови. - У меня приказ.
  
  - Я могу вышибить тебя отсюда, - я кровожадно ухмыльнулся и сделал длинный шаг вперед. - Ты должен знать мою силу, раз тебя вообще сюда отправили...
  
  - Но я достаточно силен, чтобы противостоять тебе, - японец пружинисто вскочил с дивана и запрыгнул на столешницу журнального столика. - Да и у меня есть пушка.
  
  - Я отрублю тебе голень прежде, чем ты достанешь пистолет, - мягко предупредил я, цепко следя за каждым движением Монтаро. - Конечно, я не мастер кен-дзюцу, но в этом кроется опасность для тебя - я могу ударить, но вряд ли буду настолько точен, насколько мог бы... И меч может застрять в твоей кости...
  
  Монтаро побледнел и отодвинул руку от кобуры.
  
  - Ясно.
  
  - Сколько ты еще в Нью-Йорке?
  
  - Завтра обратно, - Ватанабе сглотнул и вытер руки о бока серого пиджака. - Остановился...
  
  Он назвал отель и даже номер.
  
  - Можешь валить, - я покачал головой и неопределенно махнул свободной рукой.
  
  Монтаро попятился в сторону выхода, а я, когда услышал хлопок двери, сходил проверил, закрыл на щеколду, ключ и еще один ключ. Вернувшись обратно, я посмел лицезреть смертельно побледневшую Кэтсуми, сжимающую чашку чая, как спасательный круг, и наткнулся на ее испуганный взгляд. Обреченно вздохнув, я попытался перейти на нейтральную тему.
  
  - Кэт... Проверь мою домашку!
  
  Но я понял, что традиционное отвлечение внимания не работает, обошел стол, за которым она сидела, взял ее за плечи и легонько встряхнул, смотря в глаза. Она подалась вперед и запечатала мне рот поцелуем, и почему-то я понял, что сегодня одними поцелуями, которых уже за последние годы совместной жизни у нас произошло, дай боже, штук шесть-семь, не обойдется. Кэтсуми явно была настроена серьезно.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"