Аннотация: Тринадцать лет я провел за стенами Белой Цитадели, и сейчас, стоя на коленях перед рыцарями-основателями, я вспоминаю, как проливал кровь по их приказу.
- Тринадцать лет прошло с тех пор, как ты переступил порог нашей цитадели, - торжественно произнес сир Родрик. - За долгие годы службы ты показал себя верным товарищем, храбрым воином и талантливым мечником, а твоя верность Вигильскому кодексу не подлежит сомнению. Ты лучший из нас, и сегодня мы собрались, чтобы засвидетельствовать присягу верности и возвести тебя в ранг рыцаря-основателя. Но сначала мы выслушаем других рыцарей. Сир Корд.
Вперед вышел пожилой рыцарь с копьем. Овальный шлем скрывал безволосую голову, в его бороде белели прожилки седины, а наплечник доспехов украшал собачий оскал - почетный знак стражи.
- Я помню, как ты пришел к нам. Ты показался слабаком, недостойным чистить мои ботинки, но вскоре я понял, как сильно ошибался. Тринадцать лет назад это было, верно?.. Кажется, тогда был пасмурный день...
***
Мальчик похоронил мать у реки. Вместо надгробья он поставил тяжелый валун и нацарапал на нем сжатый кулак. Оставив у могилы ветки душистого розмарина, мальчик поджег хижину, в которой жил двенадцать лет, и зашагал вверх по реке, прихватив топорик и острогу. Хижина горела долго, и дым от нее было видно за три часа ходьбы.
Путь занял две недели. Мальчик питался рыбой и разводил костры по ночам, чтобы отпугнуть хищных кошек и ядовитых змей, а утром пятнадцатого дня он оказался у истока, где на черном камне огромной скалы стояла высокая белоснежная цитадель. Мальчик подошел к дубовым воротам и три раза постучал висящим на них железным кольцом.
Ворота поднялись, и из замка, гремя коваными сапогами, вышел стальной гигант.
- Кто такой? - грозно спросил он.
- Мои родители мертвы, - ответил мальчик. - Мне некуда идти.
- Нам не нужны сопляки.
- Я силен.
Рыцарь захохотал.
- Видишь камень у обрыва? Если сдвинешь его с места, я лично возьму тебя в оруженосцы.
Камень был огромным, высотой с мальчика и шириной в два локтя. У него были острые края и потрескавшиеся бока, словно о них сломали много железа. Часть камня выпирала вбок, в сторону реки, из-за чего он походил на ссохшуюся горгулью. Мальчик обхватил скалу руками, попробовал толкнуть - и еще раз, когда ничего не вышло, а потом бросил гневный взгляд на стального гиганта. Рыцарь ухмылялся, подняв забрало. Он дал невыполнимое задание - камень намертво врос в скалу.
Но он все еще был легче валуна на могиле матери.
Мальчик взревел, и его тонкие пальцы вдавились в растрескивающийся камень, а кожа покраснела. Мальчик уперся ногами, напряг спину и с ревом выломал горгулью из черной скалы, а потом швырнул ее с обрыва, словно она была стогом сена.
Повисла тишина. Мальчик тяжело дышал и прижимал руки к груди. Рыцарь опустил забрало и произнес:
- Называй меня сэр Корд. Ты должен слушаться моего слова и служить преданно и верно. За мной, - рыцарь развернулся и зашагал внутрь замка. Мальчик направился за ним, прихрамывая. Перед тем, как ворота опустились, рыцарь спросил: - Как твое имя?
- Спасибо, сир Корд, - вежливо кивает сир Родрик. - Ваша очередь, сир Гарбальт.
Сир Гарбальт опирался на колонну, сложив руки на груди. Его длинные усы были смазаны воском, а на остроконечном шлеме колыхался красный плюмаж - знак доблести и отваги. Едва ухмыляясь, Сир Гарбальт прочистил горло и начал рассказ:
- Если бы Свен оставлял зарубки на рукояти, как делают многие оруженосцы, то ему пришлось бы держать меч за лезвие, - он гортанно расхохотался. - Шесть или семь лет назад мы двинулись на атамана у границ Теневого Берега, чтобы покарать его за неуплату дани. Я лично вел отряд, в котором был Свен...
***
- Восемь лучников, еще столько же головорезов. Спят в палатках из шкур. Из амуниции кожаные куртки, ножи, сабли. Ворота из дуба, заборные колья - тоже, врыты в землю на метр, если не больше, - отчитался Снарркен. - Перед луной выставили двух дозорных.
Снарркен закончил доклад, сел у дерева и достал пайку вяленой оленины. Пока он жевал, все молчали. Заговорил Гарбальт:
- Ударим ночью, - сказал глава отряда, вычерчивая на земле план атаки: - Кайло и Дреккен снимут дозорных, Вейл и Огрин ударят зажигательными по крышам. Остальные идут напрямик.
- Проще подождать удобного момента и тихо их перерезать, - нахмурился Кайло.
- Да, - улыбнулся Гарбальт. У него были белые, красивые зубы: - Но мы не ассасины, мы - рыцари. Мы атакуем напрямую, а если они будут отсиживаться за стенами, сожжем их лагерь дотла.
- Нас десять, а их шестнадцать, - буркнул Анниак. - Нам нужен план получше.
-Мы сотрем их в порошок, мы - вигильские рыцари! - разозлился Гарбальт. - За исключением Свена, разве что.
Все украдкой бросили взгляд на самого молодого оруженосца в отряде, для которого эта боевая вылазка была первой. Свен сидел в тени, где его мрачный силуэт сливался с лесом и травой. Его голову скрывал плотный рогатый шлем с узкими прорезями, за которыми не было видно даже глаз. Свен казался больше и выше остальных воинов в отряде. Рядом с ним покоился широкий двуручный меч, наточенный до блеска.
- Да, Свен? - насмешливо спросил Гарбальт, глядя на огромного оруженосца. Глава карательного отряда не ждал ответа - Свен до сих пор хранил обет молчания.
Отряд выступил следующей ночью, через два часа после захода солнца. Рыцари заняли позиции и приготовились к атаке. Гарбальт напряженно всматривался в лагерь разбойников, а чуть погодя опустил забрало и махнул рукой.
Первую ошибку допустил Кайло. Он выстрелил слишком рано, и второй дозорный успел поднять тревогу, прежде чем его срезала стрела Дреккена.
- Быстрее! - прокричал Гарбальт. Отряд бежал к воротам. Сто шагов от леса по ровной, открытой территории. Когда до ворот осталась треть расстояния, на стене появились лучники. В рыцарей полетели стрелы.
- На щиты! - скомандовал Локен, и вигильцы подняли щиты: - Зажигательными!
За стены полетели горящие стрелы и колбы с гремучей смесью. Загремело, обдало жаром, а секунду спустя над лагерем повалил дым.
Горату стрела пронзила ногу, и он упал, прикрываясь. Вейлу стрела попала в руку, он уронил щит и тут же получил три стрелы в грудь и в горло. Хрипя, Вейл свалился на землю, а вслед за ним и Снарркен с разбитой от меткого попадания из пращи головой.
Дым и пламя делали свое дело: ворота открылись, и из полыхающего логова повалили бандиты, размахивая клинками и выцеливая вигильцев из луков и пращей. Под их напором пал Огрин, Гарбальт отступал назад, отбиваясь сразу от нескольких противников, Кайло отстреливался из укрытия, а Анниак неподвижно лежал на траве с метательным топором в груди. Все пошло не по плану, из шестнадцати разбойников на ногах все еще стояли больше десяти, а от отряда вигильцев осталось меньше половины.
Все изменилось, когда в гущу сражения врубился Свен. Могучим размашистым ударом он развалил ближайшего разбойника до пояса, второго зашиб кулаком, а третьему обрубил обе ноги - и все это за несколько ударов сердца. Он не обращал внимания на стрелы, которые отскакивали от его брони, словно бумажные, игнорировал удары клинков, которые лишь скользили по пластинам его доспеха, и не замечал тяжелых камней, запущенных в него из пращи. Он сам ковал свою броню, и ее сплав был не по силам шайке воров. Кто-то бросился бежать - но не успел преодолеть и нескольких шагов, как в его спину врубился двуручный меч.
Спустя два десятка вздохов все было кончено.
Следующим утром вигильцы хоронили товарищей. Из десяти воинов карающего отряда в живых остались пятеро, двое из которых стали калеками.
- Ты хорошо справился, оруженосец, - сказал Гарбальт. - Я расскажу о твоей храбрости, когда мы вернемся в цитадель. Хорошо, что все пошло согласно плану, верно?
Свен кивнул, сбрасывая в братскую могилу тело Анниака.
***
- Спасибо, сир Гарбальт, - поблагодарил сир Родрик. - И последнее слово за вами, сир Грегор.
Грегор походил на бочку, как и его броня. На его плечах болтался короткий синий плащ, а шлем украшал желтый плюмаж - символ блюстителя кодекса. Он нахмурил грузные брови и сказал:
- Вы все помните конфликт с паладинами Омниссии, который разрешился месяц назад благодаря Свену. Все едва не закончилось войной, к нам даже пришел их посланник...
***
Осанке этого паладина позавидовали бы лучшие атлеты страны. Он был светловолос, голубоглаз, и его золотые локоны были заплетены в косички в знак того, что он соблюдает священные обеты. В руках паладин держал массивный молот, его броня сияла так, что в ней можно было разглядеть свое отражение, а грудь ревнителя украшала шелковая нашивка с перевернутой подковой Омниссии.
Еще более оскорбительным было то, что паладин явился без сопровождения, словно ни во что не ставил орден вигильских рыцарей.
Сир Грегор рядом с ним казался грубым и неотесанным, а молчаливо стоящие за его спиной Свен и Снарркен словно говорили о том, что Грегор боится остаться с паладином один на один.
- Эти земли всегда принадлежали нам, ревнитель Громобой, - ярился сир Грегор. - И только мы имеем право собирать с них дань.
- У владений Омниссии нет границ, - паладин, напротив, говорил спокойно. - Мы построим святилища по всему Вигилу, а если вы будете мешать, то праведный гнев нашего Господа обрушится на Белую Цитадель.
- Мы - легендарный вигильский орден, неужели вы думаете расправиться с нами?
- Омниссия будет на нашей стороне.
- Это будет стоить вам тысяч жизней, как и вашей собственной!
- Возможно, но мы не отступимся от своей веры.
Этот спор продолжался больше часа, и все угрозы, требования и просьбы сира Грегора не поколебали уверенности Громобоя, волнами разбиваясь о скалы его фанатизма. Сир Грегор закипал и почти был готов плюнуть на правила дипломатии, убив посланника, но знал, чем это может закончиться. Слуги Омниссии пришлют под Белую Цитадель десятки тысяч солдат.
С другой стороны, если Омниссия придет в Вигил, то орден утратит влияние. Любые компромиссные решения Громобой отвергал, даже не выслушивая.
- Давайте продолжим переговоры в другой день, а пока вы можете остаться у нас, как гость, - сдался сир Грегор.
- Это не переговоры, - ответил Громобой. - Я пришел уведомить вас, что мы собираемся принести людям Вигила спасение и надежду - веру в Омниссию. Нас не интересует, что по этому поводу предпримет вигильский орден.
Сир Грегор заскрипел зубами и потянулся к булаве. Громобой невозмутимо крутанул молот, вызывающе глядя на рыцаря.
Вперед вышел Свен. Он примиряюще положил руку на молот паладина и посмотрел ему в глаза.
- Чего ты хочешь, рыцарь? - нахмурился Громобой.
Свен убрал руку с молота, и когда паладин опустил взгляд на свое оружие, его стойкость впервые дрогнула. Он с удивлением рассматривал вмятины на стальном наконечнике священного молота, повредить который не смогли даже шипованные цепы северных варваров. Вмятины от пяти пальцев.
Свен показал какой-то знак и, дождавшись, когда Громобой понимающе кивнет, вернулся за спину сира Грегора.
- Спасибо за аудиенцию, - сказал паладин. - Я возвращаюсь к своим братьям. Мы уходим с земли Вигила, но уходим, чтобы вернуться через год и вновь поднять этот вопрос. Один год, - повторил он, почему-то глядя на Свена.
- Конечно! - закивал сир Грегор. - За год мы обязательно придем к решению, которое удовлетворит все стороны.
Но ревнитель Громобой уже не слушал, он шагал прочь от Белой Цитадели.
Знак, который показал ему Свен, означал "Падшую крепость".
***
- Спасибо, сир Грегор, - улыбнулся сир Родрик. - Все рыцари-основатели высказались, теперь мы можем перейти к обряду. Свен, ты станешь одним из нас, чтобы разделить власть над вигильским орденом и всеми землями Вигила. Мы долго думали, чем же наградить тебя за верную службу, и пришли к выводу, что ты достоин лучшего сокровища ордена.
Родрик подошел к Сакральной Стене - к той, на которой были выгравированы имена всех рыцарей-основателей, когда-либо управлявших орденом. Самое первое имя было "Вигил Оунделл", а заканчивался список именем сира Родрика и остальных. Скоро и Свен присоединится к ним.
Но вместо того, чтобы обозначить кинжалом место для нового рыцаря-основателя, сир Родрик надавил на отдельный камень, единственный, где некогда выгравированное имя было стерто. Мгновение спустя скала затряслась, а Сакральная Стена начала раздвигаться. Скрипели многовековые механизмы, перемещая многотонные каменные блоки, и вскоре перед рыцарями предстала глубокая ниша, внутри которой лежали две вещи: огромных, невероятных размеров меч и старая латная перчатка. Сир Родрик подозвал Свена, и он, встав с колен, подошел к нише.
- Этот клинок называется Мечом Изгоя, а в латной перчатке рядом с ним заключена мощь шторма. Мы десятки лет хранили эти реликвии, чтобы отдать их достойному служителю ордена, и ты идеально подходишь под это определение. Пожалуй, только ты и сможешь управиться с этим огромным мечом. Но прежде я хочу рассказать историю этих артефактов, - сир Родрик отстегнул с пояса маленькую книжку в позолоченной коже и показал ее Свену: - Вигильский кодекс. То, ради чего мы живем. То, ради чего существует наш орден. Вигильский кодекс призывает хранить чистоту и уничтожать мерзость. Сотни лет мы очищали эти земли от племен Теневого берега, и среди всех рыцарей был один, самый преданный и верный, от меча которого погибли тысячи нечистых. Его звали Сабаон Ворг. Он был одним из рыцарей-основателей, чье имя вселяло страх в сердца врагов, тысячи которых погибли от его руки, но зло нашло лазейку даже к его неприступному сердцу. Мерзкая туземка соблазнила Сабаона Ворга, и от похоти он потерял рассудок, нарушив все правила нашего кодекса. Его казнили, имя стерли с Сакральной Стены, а все, что от него осталось - Меч Изгоя и Перчатку Шторма - спрятали здесь, чтобы в будущем отдать их более достойному человеку.
Сир Родрик достал Меч Изгоя из ниши и протянул его Свену, едва удерживая массивный клинок. Свен взял меч одной рукой и стер пыль с его лезвия.
- Сир Свен, а ныне - рыцарь-основатель, мы дарим тебе эти могущественные артефакты и надеемся, что в твоих руках они обретут былую славу. Теперь, став рыцарем-основателем, быть может, ты прервешь свой тринадцатилетний обет молчания и скажешь что-нибудь?
Свен ударил сира Родрика кулаком в горло, ломая трахею и отбрасывая его в сторону, а мгновение спустя крутанулся и разрубил сира Гарбальта вместе с колонной, на которую он опирался. Сжимая Меч Изгоя, Свен издал такой рев, что обнажившего клинок сира Корда швырнуло на пол, и Свен прибил его сталью к камню, разворотив брюхо и сокрушив ребра. Сир Грегор бросился бежать, но Свен настиг его и, рубанув плашмя, размозжил ему голову, вбив ее вместе с шлемом в плечи.
Из живых остался только сир Родрик, который беспомощно корчился на полу, пытаясь вдохнуть через сломанное горло. Свен вырвал книжку кодекса из его рук и швырнул в камин Сакрального Зала, в котором горел священный вигильский огонь, а после снял факел со стены и поджег им деревянные опоры.
На разгорающийся пожар и звуки сражения сбежались воины Белой Цитадели, и они с ужасом и отвращением смотрели на трупы рыцарей-основателей у ног мятежника.
- Нападайте, - сказал Свен.
Он покинул горящую Белую Цитадель к вечеру, оставив в его стенах трупы ста шестидесяти вигильских рыцарей. Он изобретет свой собственный кодекс, правила которого продиктует не дрянная книжка в позолоченной коже, а его сердце и душа, и будет соблюдать их до конца жизни так же верно, как клятву отомстить за своего отца, данную на могиле матери. Он проделает этот путь, чего бы это ему не стоило.