Вчера, выведя эту надпись карандашом на клочке бумаги, я придавила его камнем и критически оглядела со всех сторон. Вроде бы, записка была спрятана достаточно надежно от любого человека, который полагался бы только на собственные глаза. Я думала, что, в общем-то, ее можно и не оставлять, достаточно было бы наследить возле лагеря принца, но решила подстраховаться.
Лагерь Николаса был разбит на пологом склоне на некотором расстоянии от перевала. Слишком близко подбираться я не рискнула, но издали оценила размер отряда в пару дюжин человек. Я предположила, что Николас в иной ипостаси проводит ежевечерний обход местности, так что передать что-либо именно ему было несложно.
Так что сейчас, в занимающемся свете дня, я ждала своего принца в условленном месте - у двух крупных, растущих наособицу дубов, выбравшихся когда-то из большой рощи, в которой я предпочла устроить себе временную стоянку на то время, пока я искала лагерь Николаса. Сейчас весь мой скарб уже был собран и приторочен к седлу Райана, смирно подремывающего в ожидании дня в глубине рощи. Мне оставалось только передать сообщение, после чего я собиралась отбыть дальше по перевалу и в Айзиин, не задерживаясь.
Если быть более точной, я завернулась в плащ и ждала, сидя на основании большой ветки и прислонившись спиной к стволу. На всякий случай.
2.
Николас был точен, как солнечные часы. В слабом рассветном свете я разглядела смутную, вероятно закутанную в зеленый плащ фигуру, пробирающуюся кустами по склону. Он, к счастью, был один.
Спускаться я не стала. Он безошибочно остановился под моей веткой и, не глядя вверх, негромко спросил:
- Что вы забыли в этих хмурых горах, лейтенант?
- И вам доброго утра, - проворчала я, стягивая завязки плаща плотней. Принц пожал плечами и оперся о ствол спиной.
- Слазьте-ка сюда, - сказал он, вглядываясь в ветки. - Или вы предпочитаете, чтобы я повторил ваш путь?
- Пожалуйста, не надо, Ваше Высочество, - сказала я. - Мне нужно рассказать вам кое-что важное, после чего я уеду. Возможно, больше мы не увидимся.
Ожидаемой серьезности в разговор эта реплика не добавила.
- Если вы не слезете с этого дерева, то мы и сейчас не увидимся, - возразил принц и, подождав несколько мгновений, стал примеряться к дубу. Я озадаченно зашевелилась на ветке - мне не хотелось вести этот разговор лицом к лицу, тем сложнее было бы мне уехать.
- Ваше Высочество, послушайте, - сказала я торопливо. - Очень вероятно, что Альрик Зойир - предатель и участвует в заговоре против короны.
Принц замер.
- Никогда не слышал этого анекдота, лейтенант, - сказал он, наконец. - И какой-то он не смешной. Рассказывайте.
И я рассказала все, что случилось несколько дней назад кроме, разве что, участия Огюста. За это время принц все же взобрался ко мне на ветку - я подвинулась дальше, и мы уселись, как две птицы на жердочке. Николас набросил мне на плечи полу своего плаща, хотя я вовсе не мерзла.
- Он не связывался с вами с этого времени? - угрюмо спросила я, рассказав все.
- Нет, - сказал принц задумчиво.
- А мэтр Стаут?
- Да. Он выполнил вашу просьбу. И позднее ничего не добавил про события с вашим участием. - Мы помолчали. - Вот что, Карен, - сказал принц, - вашим словам я, разумеется, доверяю, но предпочитаю думать, что Альрик виновен только в том, что в его ведомстве завелись крысы.
- В этом случае его, возможно, уже несколько дней как нет в живых, - предположила я.
- Исключено. Я бы знал. Думаю, его просто водят за нос.
- Водить за нос капитана Зойира более чем непросто. И мне бы не хотелось получить еще один приказ его руки о моей голове, гласный или негласный; ведь тогда я не успею понять, кто из нас прав.
- Значит, его водят за нос непросто. И тем не менее... Давайте сделаем так: вы пойдете в мой лагерь и побудете рядом со мной до окончания операции, затем мы вернемся и выясним, кто кому задолжал. Кстати, на что мы спорили?
- Обсудим это, если выживем, - мрачно сказала я. Принц ухмыльнулся и спрыгнул на землю, мягко спружинив. Он выпрямился и сказал:
- Я за этим пригляжу. Пойдемте же, - и поднял руки, чтоб помочь мне спуститься. Я спрыгнула с ветки, приняв помощь. Какое-то время мы стояли в мокрой траве, и Николас не убирал руки с моих плеч. Мгновение, хоть и довольно приятное, как-то слишком затянулось, и я подняла голову и наткнулась на неподвижный взгляд принца.
- Что?.. - слова застыли у меня в горле, я попыталась поднять руку и не смогла. А следом за этим растворилось и исчезло вместе со мной окружающее нас хмурое осеннее утро.
3.
Когда я очнулась, вокруг было темно.
Я открыла глаза и не заметила разницы. Слегка шевельнувшись, я поняла, что одежда моя на мне, а сама я лежу на подстилке из колючей соломы. Под ней в свою очередь обнаружился сухой и неровный каменный пол. Оружие мое осталось на месте. Было холодно, несмотря на теплый плащ. Где-то капала вода.
Не успела я открыть рот, чтоб сказать что-нибудь несуразное, как мою руку накрыла другая ладонь, более крупная, хоть и узкая, и теплая. Николас был рядом. Он молча помог мне приподняться, и я уселась, неловко прислонившись наощупь к прохладному камню стены. Руки его я так и не выпустила, словно боясь заблудиться в темноте.
- Где мы? - спросила я тихо, облизав пересохшие губы. - Почему так темно?
- Мы в пещере под перевалом. Извините за потемки. Это я потушил факел.
Рядом со мной загорелся и взлетел выше макушки уже знакомый мне тусклый голубоватый светлячок. В его свете лицо Николаса было каким-то изможденным и усталым. Вероятно, я выглядела не лучше. Я потерла лицо и потянулась.
- Сколько прошло времени?
- Несколько часов. - Он помолчал. - Наконец-то вы проснулись, Карен. Тут было довольно одиноко.
- Нас усыпили?
- О да. Хорошо, что моя гвардия вновь со мной, и я могу не беспокоиться о последствиях.
- После моего побега вряд ли стоит считать меня за гвардейца, Ваше Высочество, - я прочистила горло. - И в любом случае, побеспокоиться о последствиях вам бы стоило.
Наши голоса в темноте звучали глухо - наверное, потолок камеры был довольно низким.
- То есть вы продолжаете настаивать на своей отставке, даже в таких угрожающих мне обстоятельствах?..
Я сконфузилась.
- Только не говорите, что вы подстроили это специально!
- Ну что вы. Я бы не стал; по крайней мере, до тех пор, пока вас можно было просто уговорить передумать.
- Просто?!
- Организовать собственное похищение несколько сложнее, вы не находите?
- А как же это они вас так вот взяли и... - я подозрительно прищурилась.
- Сам не знаю; зазевался, наверное.
С минуту я молча ела его взглядом. Николас добросовестно играл в гляделки.
- Двойственные чувства, Карен, - сказал он, когда молчание затянулось. - Я одновременно рад тому, что не приходится в одиночестве мерзнуть в толще горы, и печалюсь, что втянул вас в неприятности. Не отмахивайтесь, так оно и есть. Я рад тому, что ваша верность короне побудила вас встретиться со мной, но как знать, не было бы лучше потом найти вас в Айзиине... Если все закончится благополучно, мне хотелось бы в будущем меньше беспокоиться за вас.
Я раздраженно дернула плечом. Тема беспокойства за меня надоела мне еще с детства. Кажется, Николас это понял.
- Как бы то ни было, я эгоистично рад, что вы рядом.
- А я рада тому, что хотя бы не придется выяснять, куда вы опять пропали, - проворчала я.
- Сюда кто-то идет. Давайте помолчим, - принц повел плечами и поднялся, а следом помог встать мне.
Слух оборотня был более чутким, чем мой. Я услышала шаги под дверью только через минуту, и только тогда отняла у Николаса свою руку и положила ее на эфес клинка.
4.
Дверь открылась, мазнув по стенам лучом желтого света. Проем заслонила темная массивная фигура. Дребезжащий мужской голос, показавшийся мне очень громким, спросил недовольно:
- Почему здесь темно?
- Разве? - спросил Николас насмешливо.
Вместо ответа в руках силуэта загорелся небольшой костер. Не успела я ахнуть, ком огня пронесся над нами - мы пригнулись - и расплескался о стену. Искры и оплавившиеся кусочки породы посыпались вниз. Отряхнувшись, я взглянула вверх. Факел на стене над нами загорелся и потрескивал, отбрасывая неровные языки теней на каменные стены вокруг. Николас повел плечами, раскрыл ладонь, и на нее опустился его огонек, ставший почти невидимым в свете факела. Принц сжал пальцы, и светляка не стало.
- Принц Николас ал-Риэски, - сказал дребезжащий голос от двери, - с охраной.
- Мэтр Геллоран, - произнес Николас ровно. Я промолчала, вглядываясь.
Вошедший был высок и полон. Когда мои глаза вновь привыкли к свету, я увидела, что это неизвестный мне господин средних лет в красной мантии мага, но, против обычая, коротко стриженый; волосы у него были светлыми и редкими. Его затрудненное дыхание было хорошо слышно в этой маленькой пещере.
- Вы меня настойчиво искали, и я решил помочь вам, - сказал маг неприязненно. - Вы меня нашли. Рады?
- Искал я не вас, - возразил принц легко, - а людей, что убили дракону на скале в сорока милях отсюда. Впрочем, выходит, это одно и то же, не так ли, мэтр?
- В том ли вы положении, чтобы задавать вопросы? - хмыкнул мэтр одышливо.
- Увы, это неприятное свойство неотделимо от меня. А что вы скажете о своем положении? Сознаете ли вы, что похищение принца судья вам не простит?
Тон Николаса не был ни насмешливым, ни угрожающим, ни участливым. Наверное, было нелегко балансировать между всеми этими оттенками.
- Судить будут не меня. Пройдемте в мой кабинет, поговорим об этом.
Мы вышли по одному сквозь узкий проем и пошли по коридору. Что это было за место? Для драконов такие коридоры должны казаться крысиными лазами. Гномьи ходы всегда были более ровными, укрепленными и солидными. И, тем не менее, рассмотрев крепы, я решила, что это работа гномов - вероятно, не доведенная до конца. Принц и маг шли рядом, я же держалась несколько позади левого плеча Николаса и старалась не привлекать к себе внимания.
До "кабинета", каким бы он ни был в этой толще горы, мы не дошли. Стоило коридору вывести нас в большой темный зал, как сзади в меня полетела стрела огня. Пламя расплескалось вокруг меня, никого не задев, будто бы я была за невидимым стеклом и послужила щитом остальным. Перекатившись под огнем, я наугад метнула с двух рук ножи, которые до этого были у меня в голенищах сапог, выхватила клинок и рванулась в темноту. И здесь меня догнал сзади кузнечный молот - именно таким было ощущение, с которым я провалилась в темноту.
5.
Первым вернулся слух.
- Вы действительно надеетесь как-то договориться со мной, нападая на моих гвардейцев?
- Эта ваша ручная овчарка чуть не убила леди Мелину!
- После того, как баронесса напала на нас, это был ее долг.
Я попыталась приоткрыть глаза - безуспешно. Все вокруг будто плавало в густом тумане. Я поняла лишь, что вновь лежу на каменном полу. Николас, судя по тому, откуда звучал его голос, опустился на колени рядом со мной. Моя рука ощутила теплое пожатие его пальцев.
- Который оказался немедленно оплачен. Неужели я не защищу свою ученицу?
- И чему вы надеетесь обучить эту бездарь? - Николас отпустил мою руку и встал. Справа зашипели. - Я знаю всех магов королевства. Мелина ал-Алленталь не достигнет шестой ступени даже после дозы грагона.
Воцарилось молчание, только кто-то тихо постанывал. Затем маг спросил, несколько сбросив напор:
- Как вы узнали о грагоне?
- Я всегда знал об этом его свойстве. А что еще вы можете копать под перевалом Драконьих снов? Не алмазы же, здесь их нет.
На этот раз пауза лопнула быстро и шумно.
- Значит, преступление королевской семьи еще более огромно, чем мы думали!
Принц фыркнул:
- Преступление?.. И какое именно преступление совершили ал-Риэски?
- Захват власти, разумеется. Утаивание знаний от людей. Проклятые псы! - Маг закашлялся и продолжил: - Если бы вы поделились этими знаниями, люди вырастили бы своих магов! И наша магическая наука не находилась бы в таком запустении, что даже тех немногих, в ком есть природный талант, нам приходится учить в Айзиине.
- Королевская семья - люди, - произнесла я с пола, не открывая глаз. - Королева Оливия - дворянка из рода ал-Бинтран, не оборотень и не маг. Раз у нее и короля Эдуарда есть дети, значит наши короли - люди с определенными способностями, и не более того.
Не знаю, зачем я это сказала.
Геллоран засмеялся сухо и произнес:
- О, они, конечно, люди. Люди, которые подмяли под себя небольшую, но все же страну - и лишь потому, что вместе с их псиным даром по мужской линии передаются уверенные магические способности уровня магистра. И что же они делают? Боясь конкуренции, они прячут все знания о грагоне, хотя могли бы помочь своим подданным многократно увеличить свои способности, сделать нашу цивилизацию магической, наконец...
Николас помог мне встать и спросил с интересом:
- Вы в самом деле думаете, что я бы отказался от доброго отряда боевых магов, крайне мне преданных - ибо грагоном бы владел только я?
- Значит, вы лжете, - сказал маг напористо и закашлялся. - Значит, вы узнали о нем только после того, как вам пожаловались драконы, демоны раздери эти крылатых ящериц.
- Вы бы все же определились: предал я страну по незнанию или по злому умыслу... - Тон Николаса снова потерял интонации и сделался сухим и ровным. Он очень редко говорил так, и я гадала, что это могло означать.
Сзади снова застонали. Я обернулась и увидела, что под стеной сидит женщина в платье богатых вишневых тонов, кажущихся почти черными в свете факелов. Она скорчилась, опустившись на пол под стеной, и страдальчески постанывала. Лица ее я не видела, она закрыла его руками, и видны были только темные волосы в слегка растрепавшейся прическе. Рядом на камне лежал мой нож.
- Пусть с этим разбираются историки. Я знаю только, что у вас в руках было величайшее оружие, которым вы не воспользовались.
Николас покачал головой и усмехнулся.
- Говорите, историки... Мне показалось, вы хотели предложить мне что-то заманчивое.
- Верно, и в этом случае мы бы закрыли глаза на роль вашей семьи в сложившейся ситуации.
Это было сказано столь заносчиво, что я перевела взгляд на говорившего. Тот будто бы раздулся, лицо его было горделиво развернуто выгодным профилем. Мне показалось, что эти гладкие пафосные фразы были раньше неоднократно обкатаны перед зеркалом. В целом, он производил впечатление порядком больного и жалкого человека. Вернее, мне стало бы его жаль, если бы у меня была полная уверенность, что этот господин не опасен.
Я перевела взгляд на Николаса и не смогла его прочитать. Принц по-прежнему был закрыт, сух, ровен; его фразы были любезны и в меру любопытны - и пусты. Я не могла понять, боится ли он, досадует, негодует, радуется чему-либо или же, может, ему скучно. Он же тем временем спросил:
- Вы грезите себя монархом или говорите более чем от своего имени?
- Мне корона ни к чему. Я говорю о своих единомышленниках.
- Точнее, будьте любезны. В чем состоит ваше предложение?
Их обмен фразами напоминал затянувшееся начало боя, когда противники никак не решатся атаковать и все кружат и кружат вокруг, будто связанные невидимой нитью. Я ждала, когда же ложные выпады и проверки сменятся настоящей атакой.
- Вы останетесь на троне, хотя вашему отцу придется досрочно снять корону, - маг замялся. - Вашей королевой станет одна из молодых дам нашего общества по вашему выбору, и в правлении своем вы станете прислушиваться к ее советам и соглашаться с ними. В этом случае ваши преступления останутся тайной, а семья ваша избегнет позора и сохранит свою репутацию и владения. Более того, вы сами и ваш юный брат сможете участвовать в жизни нашего общества, если разделите его идеи.
- Спасибо, я понял. Это все?
- В основном, все.
- Я задам еще несколько вопросов, как коллеге. - Услышав это, Геллоран нахмурился, но согласно кивнул. - Я знаю, что вы научились изготавливать с помощью найденного вами газа взрывающиеся снаряды. Вероятно, вы пошли чуть дальше и научились встраивать дозы его в обычные чары, отчего использование грагона должно стать еще легче и виртуозней.
- Верно. Я разработал полый заряженный огненный шар и несколько других форм.
- То есть, сейчас вы на шаг впереди гномов в этом отношении, - подытожил принц.
- Или на десяток шагов, если вспомнить, что они не владеют больше месторождениями.
- А драконы? Доступны ли вам драконьи технологии? Драконов сон?
Геллоран будто бы несколько смутился:
- Нет, - он потер руки задумчиво одну о другую. - Люди, дыша большими дозами газа, не засыпают надолго и не получают омолаживающего эффекта, как драконы. Я намеревался узнать о других его свойствах у самих драконов, обменяв знания на птенца, которого вы так не вовремя поймали. - Он вздохнул. - Видимо, это придется оставить на более позднее время. Я удовлетворился тем, что мы поднимаем наш магический потенциал! Вдыхание его дает нам огромные способности в школе Пламени.
- Что ж, понятно. Я должен извиниться перед вами за то, что невольно ввел вас в заблуждение, когда предрекал вам общение с судьей.
- Что вы хотите сказать? - Маг резко обернулся к Николасу всем корпусом. - Вы соглашаетесь на наше предложение?
- Разумеется, нет. Оно меня интересовало лишь потому, что я все еще донельзя любопытен. - Николас сухо засмеялся, и в смехе его наконец-то прорезалась неприязнь. - Просто вы не доживете до конца следствия. И, боюсь, большинство ваших соратников - тоже.
Маг явственно растерялся, затем его глаза сверкнули, пальцы хищно скрючились, и он спросил, напыжившись:
- Вы угрожаете нам?..
- Ничуть, все еще печальней. Клинопись гномов ужасна, и я понимаю, почему вы читали только самое интересное, и все же вам стоило ознакомиться с их книгами полностью. Когда гномы работают с грагоном, они используют закрытые системы дыхания или големов и иные механизмы - потому что газ этот для теплокровных существ очень опасен, хоть этого не скажешь сразу, - принц вздохнул и вышел на середину пещеры, как бы наступая на Геллорана, а я осталась на месте. - Вы уже отравлены, это заметно простым глазом. Взгляните на себя: вам тяжело дышать, и вам тяжело двигаться, ваши волосы редеют, а лицо приобрело бурый оттенок. И даже если вы говорили себе, что все это от увлеченной работы в недрах гор, то я дополню список бредовыми идеями, отсутствием здравого смысла и, возможно, легкими галлюцинациями. О чем тут говорить: если вы додумались использовать факелы вместо световых иллюзий внутри горы с грагоном, не опасаясь взлететь при этом на воздух, - вы, иллюзионист! - то у вас ничего не осталось в голове, кроме мании величия.
- Что вы, Ваше Высочество, - сказал знакомый голос, - разве драконы бы позволили, чтобы случайный взрыв уничтожил... это?..
Все обернулись. У стены за нами стоял мэтр Стаут, его руки были разведены в стороны так, что широкие рукава мантии мага свешивались вниз, и с ладоней поднимались нестройно мириады мелких светящихся пузырьков. Огоньки быстро, но плавно, без суетливого мельтешения, растекались по стенам (я обнаружила, что мы находимся в большой, круглой как шар, но с плоским дном, зале) и поднимались, высвечивая на потолке и стенах огромную мозаику мелких цветных камней. Меня качнуло, и, чтобы не упасть, я ухватилась за руку Николаса. Мозаика, как живая, шевелилась и складывалась в огромную мандалу, медленно вращающуюся передо мной. Стоп... я моргнула и обнаружила, что вращались огоньки старого волшебника, а камни лишь отблескивали острыми разноцветными гранями. Наваждение исчезло. Но на его место явилось другое.
Под куполом огромной пещеры из искр света соткался неподвижный силуэт серебряно-серого дракона.
6.
Николас, неизвестно как оказавшийся рядом, схватил меня за руку и утащил под защиту дальней стены. И вовремя - дракон едва ли мог развернуть как следует крылья под куполом и тяжело шлепнулся на пол. Скала содрогнулась, но устояла. Слева мэтр Стаут - довольно далеко от нас - колдовал что-то светящееся. Его фигура переливалась легким радужным сиянием, так что, думаю, он уже раньше установил защиту всех возможных видов, а сейчас восстанавливал источники света, которые разметало появлением дракона.
Я не успела увидеть, сделал ли что-то Геллоран, но внутренности горы затряслись от тревожной сирены, уже знакомой мне по его недоброй памяти башне. Николас ругнулся и зажал уши руками. Мне стало не по себе, когда я вспомнила о взрыве после пары минут визга.
Из проходов, выходящих в зал с разных сторон, посыпались ученики мага. Каждый из них был полон решимости, но, попал в зал, сразу же терял ее и прижимался к стене. Какой-то излишне бодрый юноша едва не сбил меня с ног, неожиданно появившись из ближайшего коридора. Николас дернулся, но я уже двинула наглеца локтем в зубы и добавила кулаком правой, после чего он улегся у стены.
Дракон все это время осматривался - как мне показалось, с любопытством, но не двигался с места, а лишь изгибал голову на длинной змеиной шее. В свете факелов и стаутовых огоньков его чешуя вспыхивала серебром.
Я вгляделась в то, что происходило на другой стороне зала. Ученики понемногу пробирались ближе к Геллорану. Там же показалось несколько человек; я решила, что это охранники, рабочие и слуги, они все были одеты иначе. Эти просто поначалу пытались выяснить, что происходит, но при виде дракона впадали в ступор. Некоторые развернулись и драпанули обратно в коридоры.
Зато маги, похоже, остались все.
- Почему маги не уходят? - проорала я на ухо Николасу.
- Знают, что не поможет, - закричал тот в ответ, его глаза довольно блестели. - Когда мина Геллорана рванет, накроет всех, кто тут есть.
- Но почему они не уходят по дальней связи?..
- Потому что, пока все смотрели на дракона, я накрыл коконом против нее столько пространства, сколько смог! А пробивать его они не умеют.
Я пригляделась. Действительно, то один, то другой ученик вновь с отчаянием вцеплялись в амулеты, но ни один из них не окутывался синеватым светом - ни сам, ни вместе со своим учителем и его друзьями.
- Мы, между прочим, тоже внутри, - заорала я; надеюсь, это вышло не слишком испуганно. Кажется, Николас засмеялся.
- Все будет хорошо, - сказал он мне на ухо. - Сейчас нам нужно только наблюдать.
Тем временем дракон встряхнулся и неторопливо пошел к магам. Геллоран вышел вперед на несколько шагов, лицо его было бледно, но, кажется, он принял какое-то решение. Следом за ним встала тройка учеников. Я узнала платье и волосы леди Мелины, и след моего ножа на ее щеке. Двух других мужчин я раньше не видела. Остальные выстроились сзади полукругом, образуя цепь. Несколько все же сбежало в проходы, не выдержав, но осталось не менее двух дюжин.
Сирена продолжала выть. Дракон приближался.
Геллоран сделал еще один шаг вперед и поднял руки. В ладонях у него возник солидный огненный шар, похожий на маленькое солнце. В пещере стало светлее.
Николас дернул меня за полу плаща, уводя правее, хотя мы и так были несколько в стороне.
- Идиот! Ну какой идиот! - проорал он мне на ухо восхищенно.
Творение Геллорана выросло до нужных ему размеров, и он швырнул его в дракона. Меня слегка ослепило вспышкой, а когда я проморгалась, то уже все закончилось: дракон так же невозмутимо стоял перед магами-заговорщиками, многие из которых не удержались на ногах, а Геллоран лежал перед ним навзничь, раскинув руки.
- Он его проглотил? - заорала я.
- Геллорана? - удивился принц. - Вон он лежит, совершенно невредимый!
- Да нет же, шарик!
Не знаю, почему я так решила. Николас довольно ржал. У меня покраснели, кажется, даже уши. Принц успокоился и пояснил:
- Разбил гребнем. Даже Летающий Щит Свема не ест огненные шары на завтрак.
- Летающий Щит Свема?.. - произнесла я озадаченно. В этот момент сирена смолкла. Боюсь, моя фраза прозвучала слишком громко. Дракон повернул ко мне свою стальную голову на длинной шее и наклонил ее, прикрыв глаза. Я поклонилась в ответ.
- Это его должность, - пояснил Николас, не без удовольствия наблюдавший. В голове у меня прояснилось, и я вспомнила, что Свема я также видела раньше (сказать, что я с ним знакома, было бы слишком опрометчиво) - это был бирюзовый дракон, его называл по имени Зойир.
- Свем - их правитель? - спросила я тихо у принца. Тот мотнул головой и пояснил:
- Скорее один из наследников-претендентов. А его телохранитель заодно занимается многими разными вопросами...
Я кивнула. Тем временем, маги поднимались на шатающиеся ноги, а кто-то из них подполз к Геллорану, неуверенно поглядывая на дракона. Дракон смотрел на них, но не приближался. Гомон становился все громче, женщины зарыдали.
- Кажется, мэтр Геллоран больше не будет выдвигать требований, - сказала я. Николас кивнул:
- Выгорел напрочь. Он взял гораздо больше силы, чем смог бы управиться, чем бы он там ни дышал перед этим.
Баронесса ал-Алленталь благоразумно лежала в обмороке. Я спросила:
- Что случилось с сиреной?
- Мэтр Стаут, - сказал Николас. Я посмотрела туда, где раньше был старый маг; его там уже не было. - Возможная сигнализация была на нем.
У меня аж дух захватило от возмущения. Я отвернулась от группки магов и уставилась на принца.
- Почему вы не сказали раньше, что все это продумано заранее? - просипела я.
- Я предполагал, что нас будут слушать, - сказал Николас задумчиво. - Ничего б не вышло, узнай они раньше срока.
- Но зачем вообще понадобилось все это? Неужели нельзя было просто вломиться и забрать всех? - Ярость моя была смешана с недоумением - я злилась на свой напрасный страх, на свою тревогу и ненужную готовность действовать, и бесполезность тоже.
- Драконы весьма щепетильны в таких вопросах, - принц поморщился. - Они должны были получить доказательства прежде, чем напасть на группу людей.
- Признание вины вперед ареста? - я фыркнула. Николас улыбнулся и помахал кому-то.
Я обернулась. Действующих лиц прибавилось - в зале стали появляться гвардейцы. Несколько молодых коллег мэтра Стаута занимались переброской. Людей Геллорана брали под стражу; сопротивления никто не оказывал. Сверху, несколько правее, опускался наземь еще один дракон, бронзово-зеленый и сравнительно небольшой.
- Ну, не только, - сказал принц задумчиво. - Этих пещер тут очень много, не могли же мы прыгать по ним зайцами...
- Конечно, гораздо проще забросить живца! - я опять разозлилась, уже не на себя. - А живцом непременно должен быть принц, никак иначе!
Николас развел руками.
- Понимаете, Карен, - сказал он, виновато улыбаясь, - перемещения оборотня отслеживать гораздо проще, чем человеческого мага. Да и не стали бы они тащить к себе кого-то еще...
- С этим я бы поспорила, - сказала я мрачно.
- Гвардейцу - не магу - здесь было бы слишком опасно. А вам - тем более.
Я старалась придумать язвительный ответ, но мне помешал зеленый дракон, уже спустившийся и подползший к нам ближе.
7.
- Солнца тебе и твоей стране, Николас ал-Риэски, - сказал он.
Дракон говорил на человеческом языке очень странно для моего уха. Пасть его была приоткрыта, но я не заметила, чтобы она шевелилась; не было слышно какого-либо свиста, хрипа или шипения, но я никогда не приняла бы этот тонкий, эфемерный голос за человеческий. Казалось, с нами заговорил призрак или какое-то небесное существо.
Возможно, речь драконов вообще не имеет отношения к звуку, и все это - иллюзия, подумала я.
- Теплыми будут твои века, Майра, - вежливо сказал Николас. - У драконов возникли какие-то нарекания по поводу того, что я сделал?
- Мне ничего не известно об этом, - сказала дракона (да, конечно, дракона, поняла я, разглядывая ее - и очень, очень старая; она не была дряхлой, вовсе нет, но сквозь ее чешую будто проглядывали другие времена), - это заботы Свема. Я благодарю тебя за спасение этих хранилищ. Их утеря была бы невосполнима. - Дракона склонила голову на длинной шее так, что ее огромный немигающий глаз оказался совсем рядом с нами. Я одновременно боялась шелохнуться и боролась с искушением дотронуться до будто замшелой драконьей чешуи. - Если я смогу когда-нибудь помочь тебе, ты будешь принят в любом хранилище под моим крылом.
Николас молча поклонился.
- Хранилище грагона? - пробормотала я, не утерпев. Дракона подняла голову, посмотрела на меня внимательно и сказала:
- Хранилище знаний, конечно.
Мы с Николасом обменялись взглядами, после чего он сказал:
- Хранитель Майра, я запомню твои слова. Можешь ли ты рассказать больше о том, чем владеют драконы? Мэтр Стаут говорил мне, что вы сохраняете самую полную запись событий в разные времена и наук, известных всем расам, но вскользь. Я не подозревал о том, что часть библиотеки хранится в этой горе.
Дракона рассмеялась призрачным невесомым смехом. Она вновь приблизила голову к нам и сказала:
- Ты уже знаешь, что называется драконьим сном.
- Потому что ты рассказала мне об этом дюжину дней назад.
Не выдержав, я дернула принца за рукав, и он плавно продолжил, не меняя тона:
- ...Когда дракон чувствует потребность в этом, он уходит от сородичей и замыкает себя в пещере в толще камня там, где есть газ грагон, как называют его гномы. Дракон дышит им и впадает в долгий сон. За время сна тело его становится моложе, обычно несколько больше, вырастает новая чешуя, но это не главное. Дух его в это время путешествует по миру, рождаясь в теле существа другой расы; дракон проживает вместе с ним его жизнь и смотрит на мир его глазами. Такое путешествие может состояться и в былые, и в грядущие времена, хотя следует помнить о возможной изменчивости событий. Дух дракона за время сна приобретает опыт и мудрость... и возвращается в отдохнувшее тело, когда жизнь иного существа заканчивается.
- Все верно, Николас ал-Риэски, - сказала дракона ласково; кажется, ей нравились люди, хорошо усваивающие ее объяснения. Я же едва верила своим ушам - природа и так одарила крылатых ящериц чрезмерно, дав им небо и огонь, но смотреть на мир глазами других существ и проживать их жизни?.. Я ощутила острую зависть.
- Выходит, выбор иного существа и времени и места его может быть не случаен?
Дракона пошевелила крыльями и хвостом.
- По-разному, - сказала она с сомнением. - Молодой дракон не сможет управиться с этим; не будет помнить себя в ином теле; плохо будет помнить свои сны, проснувшись. Опыт меняет все.
- Хранилище, - вдруг сказал Николас. - Вы сохраняете знания, но где здесь они? Разве у драконов есть книги?
- Они здесь, - сказала дракона просто и взглянула наверх, выпрямив свою стройную шею. - Здесь, наверху.
Мы посмотрели наверх. Огоньки мэтра Стаута слились в нечто вроде сплющенного шара и повисли под потолком; эта "люстра" больше не вращалась, но мозаика на потолке по-прежнему завораживала и вызывала головокружение.
- Это ведь не буквы или иные знаки? - спросила я, не отрывая взгляда от узора.
- Нет, - сказал Николас. - Каждый камень - мыслеслепок... воспоминание... верно?
- Да, - сказала дракона, вместе с нами рассматривая узор. - Полное воспоминание одного дня. Человек спал, а дракон проснулся и сохранил его день здесь.
- Я смог бы прочитать их? - спросил Николас завороженно.
- Нет, - в призрачном голосе драконы сквозило сожаление. - Иной разум... эмоции будут доступны, знания - нет. Я могла бы прочитать и рассказать тебе, Николас ал-Риэски. Так мы делаем, когда передаем наши вопроминания в библиотеки людей из Айзиина и Верхофена, - она помолчала. - В этой пещере сохранена жизнь Михаэля Травника, лекаря, жившего шестнадцать веков назад в лесах Орлески.
- Я видел в библиотеке его книги, - сказал Николас. - И его биографию тоже.
Дракона покивала, изогнув свою грациозную шею:
- Все верно. Книги составил он сам, а жизнеописание его продиктовала я книжнику из университета Айзиина два века назад. Под моим крылом находится много хранилищ.
"Сколько же жизней она прочувствовала вместе с ними?", подумала я.
- Эта биография была довольно тонкой, - сказал Николас задумчиво. - Безусловно, по книгам Михаэля Травника студенты-лекари обучаются и сейчас, но за всю жизнь он совершил из своего леса едва ли два путешествия - считая вместе с обучением в соседнем лесу у такого же травника, каким после стал сам. Он придумал несколько методов анализа и проверил лечебные свойства тысяч растений, только почти каждый день его жизни был похож на предыдущий. Неужели дракон выбрал такую бедную событиями жизнь?
- Хорошо ли ты помнишь его жизнеописание? - поинтересовалась дракона.
- Напротив, очень смутно, - признал Николас. - Я ведь не лекарь.
- Михаэль был спокойным человеком, чурающимся потрясений. Ему повезло жить в мягком климате, приносящем больше удовольствий, чем забот. Его семья помогала ему работать. Его гости приходили к нему за помощью и знаниями и были почтительны. Они приносили с собой сказки и песни мира. Он прожил счастливую жизнь, - она вновь засмеялась, и призрачный дрожащий смешок будто заполнил пространство вокруг нас. - Наверное, дракону, который им стал, не хватало смирения, терпения и покоя.
- Хранитель Майра, позволено ли мне будет задать вопрос? - спросила я.
- Спрашивай, девушка.
- Мое имя Карен ал-Риэнни, - я запнулась. - Скажи, когда-то я слышала рассказ о человеке, который всю жизнь маялся и не мог понять, то ли он человек, которому снится, что он дракон, то ли он дракон, который спит и которому снится, что он человек...
- И в чем же вопрос? Был ли это спящий дракон? Скорее всего - когда у молодого дракона начинает появляться опыт и умение, и он понемногу осознает себя, у него может возникать такое ощущение.
- Но не стоило ли ему молчать об этом? Разве эти знания не секретны? И сейчас мы разговариваем вовсе не наедине, - я оглянулась по сторонам, - нас могли услышать многие. Это не опасно для вас?
Дракона помолчала и сказала затем:
- Увидеть драконов сон не сможет никто, кроме дракона, и вдыхать грагон с пользой для себя не сможет никто, кроме дракона. Никто, кроме дракона не сможет прочитать ни мозаику воспоминаний дракона, ни даже единственного камня из нее. Этот "секрет" бесполезен. Поэтому мы не храним его старательно; но мы стараемся не шуметь о нем на весь свет, чтобы не привлекать внимания глупых существ, вроде этих. - Она грациозно изогнула шею в направлении учеников Геллорана. - В этом отношении мы надеемся на осмотрительность Николаса ал-Риэски и его близких. - Затем она сказала: - Я прощаюсь с тобой, Карен ал-Риэнни и с тобой, Николас ал-Риэски. Я отняла много времени у тебя тогда, когда ты необходим Летающему Щиту.
- Я прощаюсь с тобой, Хранитель Майра, - сказала я.
- Прими мое уважение, - произнес Николас. - Я прощаюсь с тобой, Майракадарифиассан.
- Кадарей, - поправила она. - "Хранитель Майра" - этого достаточно. Мы привыкли к тому, что наши имена трудны для людей. Прими мое уважение, Николас, человек, волк, сын короля.
И она развернулась и ушла, проворно перебирая лапами и склонив свою грациозную шею, в один из проходов, достаточно широких для дракона.
8.
C уходом драконы мы будто проснулись, пространство вокруг перестал заполнять призрачный голос. Я огляделась. Факелы были погашены, под волшебным сводом все еще светилась несколько потускневшая "люстра" мэтра Стаута. Горе-заговорщиков переправили уже почти всех, осталось только несколько человек. Кажется, никто из них кроме Геллорана не пострадал, но сопротивления никто не оказывал - да и двигались они как ватные, и смотрели мутно. Я решила, что атака Геллорана забрала у них слишком много сил.
Серо-стальной дракон сидел у стены и наблюдал, как арестованных с охраной маленькими группами переправляют в Риэски. Когда мы подошли к нему, - я молчаливой тенью следовала за Николасом, плохо понимая, что мне делать дальше - он наклонил шею и обратился к принцу, не отрывая, впрочем, от людей взгляда:
- Я пометил четверых, чей запах мне известен. Ты обещал мне их жизнь.
- Их жизнь будет принадлежать тебе после того, как их обнюхаю и я тоже, - сказал Николас невозмутимо. - Что значит "пометил"?
- Это значит, что я уже забрал их жизни, как мы договаривались. Я дал тебе возможность убедиться, что я соблюдаю наше соглашение, но ставить выполнение его в зависимость от других причин я не стал.
Николас скривился, но промолчал.
Этот дракон говорил не так, как Майра. Его пасть шевелилась, а звук голоса был настоящим, рождающим легкое эхо от стен пещеры. Он произносил слова медленно, как бы раздумчиво, и это не было лишним: многие звуки были слишком шипящими или рыкающими. Его нужно было внимательно слушать.
- Жизнь остальных ваша, как хотел ты. Сейчас, когда отсюда уходят все двуногие, я восстанавливаю право драконов на эти пещеры дыханием Свема.
- Своим дыханием я возвращаю драконам эти пещеры. Я надеюсь, что случившееся не повлияет на наши народы.
- Нет, - сказал дракон и махнул хвостом. - Кровь смыла кровь. Свем получил доказательства, что твоя семья непричастна к организации этих людей.
- Раз так, - сказал Николас, - своим дыханием я восстанавливаю право Риэски на Драконий перевал.
Дракон шумно фыркнул, но промолчал. Видимо, это был знак согласия. Они церемонно попрощались (оказалось, дракона зовут Раш"аш), а я просто поклонилась, и мы нырнули в один из боковых проходов. Я мысленно утерла пот со лба - не каждый день присутствуешь при разговорах с драконами - и спросила:
- Значит, мы владеем перевалом, а они - пещерами под ним?
- Верно, - сказал Николас, - уже давно все обстоит так. Это удобно: им не нужны эти дороги, а нам - эти пещеры. Подступы к пещерам люди охраняют лучше, если это их территория...
- От кого? - спросила я.
- Хотя бы от гномов. Кто, думаете, проколупал эти проходы? Коротышки были бы рады наложить лапу на хотя бы небольшое месторождение грагона... Последний раз их выбили отсюда лет триста назад, тогда драконы и отдали перевал нам... а гномы до сих пор обижены на нас за это и не прочь его вернуть, но кто ж им даст?..
Гномов я пропустила мимо ушей - события трехсотлетней давности меня сейчас не интересовали - и спросила:
- Ваше Высочество, а куда мы идем?
- Надеюсь, в лабораторию Геллорана. Где-то там же должен быть его кабинет. Там уже должен идти обыск...
Я кивнула и задумалась. Конечно, Николасу с его необыкновенным чутьем пропустить комнаты, полные следов и улик, было никак нельзя. Но что же следовало делать мне? Я оказалась в очень двусмысленном положении: я не могла вернуться в Риэски, где меня поджидали ордер и убийцы Зойира, я опасалась оставлять принца в этой ситуации - мне показалось, он довольно легкомысленно отнесся к возможной опасности, - и я никак не могла бы выбраться из недр этой горы сама. Я все еще колебалась, когда навстречу нам вынырнул желтый огонек фонаря.
Что ж, все решилось само. Это был лейтенант Третьей части Арман Тассар. Он держал фонарь в левой руке, прижимая подмышкой папку бумаг. В правой руке его были какие-то свитки. Они полетели на пол, когда он встретился со мной глазами. Он успел наполовину обнажить клинок прежде, чем осознал присутствие Николаса. Тогда он обернулся к нему: