Радов Анатолий : другие произведения.

Изгой: По стезе Номана

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 5.43*14  Ваша оценка:
  • Аннотация:
 На нем магическое клеймо раба и метка Тьмы, аристократы и стражи Алькорда жаждут его смерти... и у Анта-изгоя нет выбора. Один путь теперь перед ним - поход в Зыбь в составе армии храма Семи Дорог. Туда, откуда возвращаются не все. Туда, где раз в семь лет места сражений устилаются трупами и щедро поливаются кровью тех, кто не дает орде тварей Тьмы прорваться к землям людей.


   Анатолий Радов
   Изгой. По стезе Номана
  
  
   Глава 1
   Зыбь, внутренний Тонг
  
   Чёрная карета, запряжённая четвёркой ездовых гронов, мчалась по серому полотну дороги, оставляя за собой длинный шлейф клубящейся пыли. По обеим сторонам проплывали бесконечные, иссохше-жёлтого цвета луга, в преддверии зимы выглядевшие уныло и безжизненно. Лишь изредка, испуганный грохотом и топотом, срывался с места степной карбулк и серой стрелой уносился вперёд, теряясь среди лугового сухостоя.
   Так же скоро, как и двигалась карета, близился вечер, но всё ещё не мог полностью утвердиться в правах. Слева он уже каскадом тонких оттенков синего темнил небо, но справа заходящее светило продолжало вовсю играть лучами на спицах колёс, слившихся в единую серебряную рябь. И от этой предзакатной его игры на дверце ярко отблескивал замысловатый и ужасающий на вид герб -- разинутая зубастая пасть мерзкого зверя, изготовившегося к прыжку.
   Едва успевавшие улепётывать с дороги слоты-крестьяне, завидев его, валились на колени и прятали грязные лица в пожухлой траве. Но даже если бы они оставались стоять, никто бы не обратил на это внимания. А тем более не остановился, чтобы наказать рабов за подобную наглость.
   Вслед за каретой во весь опор неслись с десяток всадников на боевых гронах. Высшие аземы, в чёрных развевающихся плащах и с мечами за спинами. Слегка изогнутые ножны были видны, когда плащи сносило встречными порывами ветра в сторону.
   -- Ай-й-ха! -- огласил округу резкий вскрик кучера, мелькнула плетёная кожаная полоска кнута, раздался сухой, но мощный щелчок.
   Сидевший в карете демон вздрогнул и приоткрыл глаза. Ритмичный цокот подков размаривал, погружая время от времени на несколько секунд в сон. А может, и минут. В этой лишённой каких-либо впечатлений двухдневной поездке чувство времени терялось напрочь.
   Поведя левой рукой, он пощупал небольшой ящичек, прочно привязанный к лавке кожаными ремнями. Улыбнулся, обнажая верхние клыки. То, что в ящичке, добавит к его наделу минимум сорок онгов земли, что почти удвоит площадь владений семьи Ало.
   Демон потянулся, поиграл мускулистыми плечами. Погоны на мундире зашевелились в такт движениям мышц.
   "А главное, повышение", -- подумал он, снова мечтательно улыбнувшись. Старый амул Суто-Руаго погиб в схватке с Другими, да и он сам едва унёс ноги от этих странных существ, напавших посреди ночи, вырезав все расставленные секреты.
   "Нет, -- демон щёлкнул пальцами, -- не так. Что значит -- еле унёс ноги? Подобным образом докладывать нельзя. Лучше так: Суто-Руаго с маленьким отрядом попал в ловушку, устроенную Другими у самой Кроми. И если бы не он, младший амрал Дунк-Ало, со своими аземами, то Другие вернули бы книгу Крови обратно. А про эту старую мразь, Суто-Руаго, владычица и не поинтересуется даже. Книга-то вот она".
   Демон бросил взгляд на ящичек, потом перевёл его на ножны, которые стояли заткнутыми за стальную железную полоску, прикреплённую к стенке кареты. Именно тем мечом, что был в этих ножнах, он собственноручно перерезал глотку старому амулу. И потом долго смотрел, как чёрная кровь льётся по его шее и пропитывает длинную, из дорогой ткани рубаху. После этого отрезал голову полностью и закопал в земле Других, а тело выкинул в лесу. Там, за Кромью, полно тварей, которые с радостью сожрут мясо демона.
   На горизонте показался замок владычицы, и кучер снова вскрикнул, погоняя гронов. А спустя двадцать минут он уже, наоборот, останавливал их, поднявшись в рост и натягивая изо всех сил вожжи. Циклоды на воротах что-то гаркнули вниз, и выросшие словно из-под земли аспейны бросились открывать створки.
   Остановившиеся гроны разгорячённо зарыли копытами землю, четверо всадников медленно обогнули карету и первыми проехали рысью под огромной серой аркой ворот, а циклоды и аспейны уже стояли вытянувшись в струнку и прижимая левые ладони к животам.
   Дунк-Ало рывком отодвинул в сторону перегородку и выглянул в окошко. Как и ожидалось, практически весь внутренний двор Чит-Тонга был заставлен шатрами дригов. Пока карета двигалась по дорожке к замку, демон внимательно вглядывался меж этих шатров, выискивая Шрес-Вула. Ещё один конкурент в его продвижении вверх по служебной лестнице. И конкурент гораздо серьёзней, нежели старый амул. Шрес-Вул -- дриг, и этим всё сказано. Владеющий шестым тонгом в нескольких ветвях, он был опасным противником.
   "Только хитрость, -- в который уже раз подумал Дунк. -- Только она поможет мне выбить у этой мрази почву из-под ног".
   Однако тут же пришло понимание, что мысль о выбивании почвы из-под ног Шреса так же пуста, как и год назад, как, впрочем, и два, и три. Ничего стоящего для достижения своей цели он всё ещё не придумал. Был один вариант... но тот крайний. Самый крайний.
   Кучер повернул логов, потянув за левую вожжу, и через пару секунд карета застыла у массивной широкой лестницы парадного входа. Дунк принялся торопливо расстёгивать бляшки ремней. Одна, вторая. Схватив ящичек с книгой, он выбрался из кареты.
   Придворный аспейн тут же закрыл дверцу и склонился перед младшим амралом. Тот поправил мундир, и с зажатой под мышкой ношей зашагал к ступеням. Резво поднялся по ним, не теряя осанки. Шагнул в прохладу и полумрак каменного здания.
   Красный свет магических фонарей разливался по холлу. В дальнем углу Дунк разглядел знакомую, слегка сгорбленную фигуру.
   -- Гат? -- спросил он, и советник тут же двинулся навстречу.
   -- Приветствую тебя, славный представитель рода Ало, -- голос советника был настолько сладок, что Дунк невольно насторожился. С чего бы это? Вулы никогда не были друзьями Ало. А если учитывать, что один из представителей этого рода его главнейший враг, то и вовсе такое обращение тайного советника владычицы рождало подозрения.
   -- Чего тебе? -- грубо поинтересовался молодой демон, остановившись.
   -- Ничего, в общем-то, и не мне, -- тонко ответил советник, с улыбкой посмотрев на воина. -- Всего одна просьба, которую меня просили передать.
   -- Кто?
   -- Узнаешь. После встречи с владычицей следуй в западную башню, там тебя...
   Гат-Вул резко замолчал, увидев входящего в холл Стах-Лоно. Младший советник владычицы, и что самое плохое -- молодой советник. Едва старше самой Лилианны, её друг детства, и возможно -- нынешний любовник. Именно он пришёл к нему, когда Литион Шестой, отец Лилианны, собирался четвертовать его за нелепую, но серьёзную оплошность. И он, дурак, согласился перейти на их сторону. Впрочем, у него и не было другого выхода.
   Всё решилось в одну ночь. Старый владыка был опоен собственной дочерью ядом зелёной катуции и для полного успокоения придушен подушкой. Утром объявили о его безвременной кончине от неизвестного недуга. Лёгкие волнения во внутреннем Тонге, как впрочем и в среднем, и внешнем, были быстро подавлены. Как оказалось, Лилианна уже давно плела интриги, и большая часть военачальников выступила на её стороне, не говоря уже о дригах. Эти перешли в её лагерь почти полностью. Он же, старый идиот, сохранил свою жизнь и напрочь потерял влияние. А вот теперь и жизнь его снова висела на волоске.
   Молодой советник шёл в сопровождении двух дригов, таких же молодых демонов-магов.
   -- Гонец сообщил, что должен прибыть Суто-Руаго. Где он?
   -- Он погиб в схватке с Другими, -- Дунк сделал шаг в сторону, чтобы его невзначай не посчитали приятелем этого старого сгорбленного демона, и легонько поклонился, положив ладонь на живот. -- Мне пришлось вступить в бой и вновь вернуть книгу. Старший амул поступил опрометчиво, решив перевезти столь ценный груз без особой...
   -- Ступай за мной, -- грубо перебил Стах-Лоно. Бросив презрительный взгляд на Гата, он развернулся и зашагал в красный полумрак коридора.
   Дунк поспешил следом, ругая себя за то, что заговорил со старым советником. О том, что Гат-Вулу недолго осталось коптить небо Зыби, поговаривали уже давненько. Лилианна убирала всех, кто служил её отцу, окружая себя молодыми и верными ей демонами. И даже родство Гата с командиром личного отряда владычицы Шресом ничего ему не гарантировало.
   "Интересно, кто хотел видеть меня, -- подумал Дунк, -- неужели Лизгольд?"
   Коридоры, лестницы, переход между двумя башнями -- и слегка запыхавшийся Дунк оказался в тронном зале. Склонился перед владычицей, протягивая ей ящичек.
   -- Ну, слава Оргду, -- довольно выдохнула молодая демонесса. -- Стахи, принеси сюда.
   Молодой советник едва ли не вырвал ящичек из рук Дунка и понёс к трону. Поставив его у ног демонессы, он обернулся.
   -- Ключ!
   -- Ах, да, -- засуетился Дунк и достал из кармана небольшой, но замысловатой формы ключик.
   -- Кидай, -- грубо буркнул советник, и Дунк подбросил навесом.
   Секунд через пять Стах откинул крышку. Аккуратно вытащив из ящика белоснежную каменную скрижаль, он протянул её демонессе. В тусклом свете факелов скрижаль, казалось, излучала ослепительное сияние.
   -- Книга Крови, -- прочитала Лилианна на камне и, взяв его в руки, улыбнулась. -- Что ж, наши шансы на победу растут.
   -- Главное, чтобы всё остальное сложилось, -- таинственно проговорил Стах, и владычица задумчиво кивнула.
   А Дунк терпеливо ждал. Пока владычица занималась книгой, превратив её в обычный бумажный фолиант и листая первые страницы. Пока Стах уносил вновь превращённую в каменную скрижаль книгу. Все его мысли сосредоточились на грядущем повышении. После того как он привёз книгу Крови -- он мог на это рассчитывать.
   Но каково же было его удивление, когда владычица, наконец-то бросив на него взгляд, недвусмысленно махнула рукой.
   -- Моя госпожа... -- начал было Дунк, но Лилианна перебила, повернувшись к дригам справа.
   -- Проводите его, -- коротко бросила она и, откинувшись на спинку трона, медленно закрыла глаза. -- Я хочу подумать.
   Не дожидаясь, пока дриги приблизятся, Дунк торопливо поклонился и почти выбежал из зала. Его лицо исказила гримаса возмущения и злости.
   "Как так? -- спросил он себя несколько раз, напряжённо шагая по коридору. -- Да разве не сделал я полезное дело для Зыби? Да разве не должен был получить... Лизгольд, -- мелькнуло вдруг в мозгу. -- Ну, что ж, придётся, видимо, получше рассмотреть этот крайний вариант".
   Он свернул вправо, нырнул под арку, ведущую в переход к западной башне, и ускорил шаг. Ладонь нервно сжала рукоять тирогского клинка. "Хорошо. Если мне не оставляют выбора, то я пойду на этот шаг. А владычица мне не оставила выбора".
   Пройдя через одну из арок, он едва не сбил с ног старого советника. Тот отскочил в сторону и, кивнув, направился дальше по коридору. Дунк укоротил шаг, поплёлся следом, задумчиво уставясь в согбенную под тяжестью лет спину Гат-Вула.
   Через минуту они вошли в покои Лизгольда, младшего брата владычицы, тщедушного и трусоватого демона, но, тем не менее, -- законного наследника. Почему Лилианна его ещё не убила, как отца? -- подумалось вдруг Дунку, и на секунду внутри разлился холодок страха. Во что он ввязывается, Номан их всех побери? Он даже застыл на месте, и едва не развернулся и не бросился прочь, но взгляд ещё одного присутствующего в покоях, да и само его присутствие, сдержало. Это был Шрес-Вул.
   -- Не ожидал? -- спросил старший амул личной охраны владычицы и криво усмехнулся.
   -- Признаться, нет, -- сухо ответил Дунк, собрав волю в кулак и решив быть немногословным. Вдруг это проверка?
   -- А почему? -- хитро прищурясь, поинтересовался Шрес. -- Разве я не могу навестить брата нашей госпожи? По вопросу охраны его владычества. Поговаривают, кто-то жаждет убить молодого господина. Не знаешь, случаем, -- кто?
   Лизгольд глупо хихикнул, Гат-Вул сделал лицо непроницаемым, а Шрес продолжил хитро щуриться. Дунк тяжело, но незаметно проглотил слюну. Что за игру затеяли эти трое?
   -- Не знаю, -- ответил он на последний вопрос, сделав лицо как можно спокойнее.
   -- Ну, а ты, кстати говоря, с какой целью пожаловал в покои господина? -- Старший амул сделал жест рукой, словно собираясь использовать заклинание, и Дунку пришлось проявить немалую выдержку, чтобы не ринуться в ответную атаку.
   -- Был приглашён вашим братом, -- ответил он, и его голос, несмотря на все усилия, прозвучал сдавленно.
   -- И всё-таки, с какой целью ты пожаловал сюда? -- продолжил издевательский допрос Шрес. И Дунк не выдержал.
   -- Мне плевать. Если вы не прекратите этот дешёвый фарс, я развернусь и уйду, -- в последнее Дунк не очень-то верил. Если дриг захочет его убить, у него не будет никаких шансов отсюда вырваться.
   -- Перестань, брат, -- вступил в разговор Гат-Вул. Его голос звучал миролюбиво и успокаивающе. -- Думаю, не стоит проверять этого молодого демона. В нём и так сейчас кипит злость к нашему общему врагу.
   Последние слова он проговорил очень тихо, но в ушах Дунка они прогрохотали громовым раскатом. Ну, надо же, как откровенно. Или это всё-таки проверка?
   -- Ведь так, славный представитель рода Ало? -- Советник внимательно посмотрел на младшего амрала.
   -- Думаю, вы и сами всё знаете, -- коротко ответил Дунк.
   -- Знаю, -- кивнул Гат. -- И даже знаю, почему ты ничего не получил за книгу.
   -- И почему же?
   -- Твой отец был одним из лучших друзей прежнего владыки. Ты никогда не будешь приближен к себе Лилианной.
   -- Ненавижу её, -- пробурчал вдруг Лизгольд и надул губы. Дунк бросил на него секундный взгляд. Да уж, молва права -- младший брат владычицы -- идиот. Может, именно поэтому она и не убрала его до сих пор? Хм, а ведь так даже интересней.
   -- Какие у вас шансы? -- Дунк неожиданно почувствовал внутри почти утраченную уверенность. Да и пока ещё он не теряет ничего, ведь он не с ними. Он просто пришёл послушать.
   -- Шансы есть, -- заговорил советник. -- Но, прежде всего, ты должен узнать следующее...
   Рассказ о неком пришлом удивил Дунка. Особенно его удивило, что этот пришлый может каким-то образом стать владыкой. Нет, он знает о Сатэне, но это дела давно минувших дней, да и, честно говоря, он всегда воспринимал данную историю как миф.
   -- На нём стоит последнее изобретение наших магов-штудийников -- "след Сатэна", -- невозмутимо, словно рассказывает самые заурядные вещи, продолжал советник. -- В отличие от обычной "метки", храмовники не смогут обнаружить её. Это сложное сращивание из двух ветвей -- Тьмы и Воздуха. До того момента, пока пришлый находится на земле людей, -- "след" никак не проявляет себя. Его составные распределены по всему телу пришлого, но стоит ему ступить на земли Зыби, как он начнёт собираться в единое плетение. Срок полной сборки -- один тонг времени. В этот момент ты должен отыскать пришлого и убить.
   -- Но как? -- Дунк недоверчиво нахмурился. Вся эта история была слишком странной.
   -- Я сделал два амулета с заклинанием, способным определить новое плетение. Дюжина таких же будет у отряда дригов. Их цель -- выкрасть пришлого из лагеря храмовников, либо во время боя, и доставить в Чит-Тонг. После этого власть Лилианны станет практически неуязвима. Поэтому вы должны добраться до пришлого раньше.
   -- Кто -- мы? -- с интересом спросил Дунк.
   -- Эй, подойди, -- советник повернул голову и бросил взгляд в дальний угол покоев. Из мрака появилась рослая фигура. Она сделала несколько шагов и замерла.
   -- Но это же человек, -- Дунк хмыкнул. -- Чтобы демон исполнял одно дело с человеком? Я не так воспитан, -- на лице младшего амрала нарисовалось крайнее презрение. -- Думаю, мне придётся отказаться.
   -- Место ген-амула среднего Тонга тебя устраивает? -- раздался холодный голос Шреса, и Дунк перевёл взгляд на него. Потом посмотрел на Лизгольда. Этот тщедушный демон довольно уверенно кивнул, и на секунду в его глазах мелькнул по-настоящему злой огонь. "Может, он и не совсем идиот? -- подумалось вдруг Дунку, -- может, он только притворяется?"
   -- Это как-то неожиданно. Я должен...
   -- У тебя есть минута на размышление, -- холодно перебил Шрес-Вул.
  
   Глава 2
  
   Первое, что я увидел, -- низкий серый потолок. На пару с воспоминаниями он надавил, прижал к жёсткому ложу, и я снова закрыл глаза. Страха не было, наверное, потому что догадался, где нахожусь.
   Было лишь отчаяние. И ещё боль -- физическая и моральная.
   Я пошевелил левым плечом, и физическая боль стала сильнее, на время приглушив моральную. От этого на какие-то секунды душа вздохнула свободней.
   Повернув голову, я попытался разглядеть плечо. Обмотанное бинтами, оно было похоже на кокон гусеницы, решившей, наконец-то, стать бабочкой. Вспомнил, как вытаскивал из своего собственного мяса болт, и от этой мысли внутри растеклось отвращение. До тошноты и дрожи. Вряд ли сейчас, не в разгорячённом боем состоянии, я повторил бы подобный трюк.
   Пока боль в плече затихала, медленно осмотрелся. Небольшая комнатка квадратов на двенадцать, в дальнем от меня углу нечто вроде иконостаса с фигуркой Номана высотой в локоть, простенькие стул и столик. И, в общем-то, всё.
   Осторожно пошевелил ногами. В левой тупо потянула боль. Вспомнил, как вчера сильно хромал, пересекая небольшую площадь перед храмом, потом вспомнил высокого человека в длинной, до колен, рубахе и плаще с красным крестом, вышитым с левой стороны на уровне груди, дальше воспоминаний не было. И я вновь стал думать о Лите, отчего моральная боль тут же вернула утраченные позиции.
   Поэтому на вошедшего в келью незнакомца я посмотрел с искренней благодарностью за то, что он не дал мне сожрать самого себя в приступе стыда. Разве я её не предал?
   Невысокий лысеющий мужичок в бежевой рубахе до колен посмотрел на меня и, заметив ответный взгляд, улыбнулся. На его рукаве я увидел крест в круге, но чёрного цвета. Значит, всё верно, я в храме Семи Дорог.
   -- Очнулся? -- спросил он, подойдя к моему ложу.
   Я только слабо кивнул.
   -- Ну, ты вчера и наделал шума. -- Лицо мужичка стало серьёзным. -- Его светлейшество Артуно долго колебался, оставить тебя или всё же отдать твоим гонителям. Надеюсь, то решение, что он принял, продиктовано ему Великим Номаном.
   Он присел на край лежака, потянулся к моему плечу, тронул его осторожно.
   -- Как, болит?
   -- Болит, -- честно выдохнул я, и мой неожиданный посетитель, поджав губы, пару раз кивнул.
   -- Хорошо. Значит, ещё разок обработаем заклинанием. Тебе повезло, что нынешний викариус добрейший человек. -- Он потёр руки и подвёл обе ладони к моему плечу-кокону. Рана тут же запульсировала и разгорелась внутри страшным жаром. Я скривился от боли, но он в ответ лишь подмигнул мне. -- Терпи, -- проговорил с весельем на лице и в голосе. -- Раз в Зыбь собрался, придётся учиться терпеть.
   -- Вы лекарь? -- спросил я, лишь бы что-то спросить и отвлечься хоть на секунду от разгоревшегося в плече пожара.
   -- А то кто. Не викариус же, -- он хихикнул и отвёл руки. -- Ну вот. Думаю, завтра твоё плечо будет как новое. Мне его светлейшество приказал тебя до завтрашнего утра поставить на ноги. А послезавтра тебя и ещё две десятицы парней отправят в Шан-Эрмиорд.
   -- А это где? -- спросил я, и лекарь удивлённо вскинул брови.
   -- Странный ты какой-то. Это в сотне риг севернее Алькорда. Небольшой городок, из которого войска уходят в Зыбь. Неужели не слыхал?
   -- Слыхал, -- тут же соврал я. -- Да вот не помню половины после вчерашнего.
   -- Неудивительно. Его светлейшество сказал -- девять человек тебя преследовали.
   Это не считая тех, кто в доме, подумал я. Надо же, как кому-то не терпелось меня убрать. Или тут дело в том чревловом сосуде?
   -- Скажи, э...
   --Кардито, целитель Храма, -- не без гордости проговорил мужичок и схватил меня за левую лодыжку. От боли, а главное, от неожиданности я вскрикнул.
   -- Вывих, -- буркнул он, не обратив внимания на мой вскрик. -- Придётся тоже ещё разок заклинанием обработать. Эх, и много ж на тебя магической силы уходит, молодой человек, -- закончил он шутливым тоном и стал водить ладонями над моей ступнёй. Снова запульсировало, зажгло, но я в этот раз не скривился. К боли, как и к хорошему, привыкаешь быстро.
   -- Кардито, а могу я поговорить с Артуно? -- закончил я свой предыдущий вопрос.
   Целитель обернулся, не прекращая своего занятия.
   -- Его светлейшество сейчас исполняет данный им в Зыби обет, а по его завершении он и сам намеревался прийти сюда. У него к тебе много вопросов.
   -- А у меня к нему, -- выдохнул я.
   -- Странный ты, -- хмыкнул целитель. -- Так, всё, -- он отвёл руки от моей "горящей" ступни и снова потёр ладони друг о друга. Потом встряхнул кистями и поднялся.
   -- Скажи, -- я напряжённо кашлянул, -- а ты знал Руну'Арк?
   Целитель посмотрел на меня с интересом, и в его глазах я прочитал всё то же -- "странный ты". Но, слава Номану, он это не произнёс вслух.
   -- А зачем тебе?
   -- Она умерла? -- спросил я, проигнорировав его вопрос.
   -- Да, -- на его лице выразилась крайняя озадаченность, и он, всё же не сдержавшись, повторил в третий раз: -- Странный ты...
   -- Я уже это понял. И её похоронили в Вальтии?
   -- Так, молодой человек, -- вся благожелательность с лица целителя разом слетела, и он посмотрел на меня чуть ли не со злостью, -- все вопросы оставьте его светлейшеству. Мне вообще было велено не разговаривать с вами. Пока не будет решён вопрос по поводу вашей "метки"...
   Он запнулся и, развернувшись, направился к двери.
   -- Вы имели в виду -- клейма? -- бросил я вдогонку, но целитель никак не прореагировал на мои слова. Толкнув дверь, он быстро вышел, и тут же не совсем легонько закрыл её.
   Ладно. Как говорится -- пока так, а дальше поглядим.
   Жар в плече уже давно остыл, в лодыжке теплился, медленно затухая, и я пошевелил и тем и другим. Острой боли не было. Так, где-то в самой глубине мышц, тянущая и даже слегка приятная.
   Интересно, что там за обет дал этот Артуно в Зыби? Неужто, испугавшись? Да уж, как-то не ясно пока -- это я удачно сюда зашёл, или всё-таки лучше было вчера сдохнуть?
   Впрочем, последнее точно нет. Как бы там ни было, а Литу нужно спасать. Каким образом? Это уже другой вопрос. Но то, что она жива -- внутри теперь была полная уверенность. Ну, или почти полная. Ведь не было гвардейца с арбалетом за спиною, не было её вскрика -- Ант! А значит, будущее, которое она наблюдала в видении, в самом деле изменилось. Странная вещь это будущее -- хрупкое, как стекло, и в то же время гибкое и неуловимое, как вода...
   -- Проснись, -- разбудил меня громкий уверенный голос, и я вздрогнул. Открыл глаза, уставился на высокого мужчину, стоящего у кровати. Тот, что был вчера, разве что без плаща с красным знаком воинов-храмовников. -- У меня к тебе разговор.
   Он взял стул и, передвинув его ближе к лежаку, уселся. Несколько секунд просто смотрел на меня, и от этого взгляда я почувствовал себя неуютно. Слишком куда-то внутрь пытался он проникнуть.
   -- Итак, приступим, -- наконец заговорил викариус. -- Начнём с того...
   -- Со мной вчера была девчонка, её нужно спасти, -- несмотря на понимание своего положения, не очень церемонно перебил я. -- Её могут убить.
   Но Артуно не особенно обиделся, лишь слегка нахмурился и хмыкнул.
   -- Что ж. Весьма похвально думать прежде о других. Она тебе кто?
   -- Сестра, -- соврал я. -- Двоюродная.
   -- Хорошо, об этом мы обязательно поговорим и решим что делать. А пока давай всё же по порядку. Ты признаёшь господом нашим Великого Номана?
   -- Да, -- кивнул я, в этот раз, в общем-то, и не соврав. В контексте данного мира, разумеется, признаю.
   -- Хорошо, -- викариус довольно кивнул. -- Теперь расскажи, кто ты и откуда.
   -- Зовут меня Ант, -- начал я плести сложную вязь из правды и лжи. -- Родом из Сухины. После засухи моим родителям пришлось туго, помимо меня у них было ещё шестеро детей... В общем, я стал рабом Вир'Сторов.
   -- А потом сбежал.
   Я кивнул, улыбнулся болезненно, показывая всем видом, как мне плохо.
   -- А почему ты выбрал Алькорд? -- спросил викариус.
   -- Думал уплыть отсюда в Вальтию.
   Повисла пауза. Викариус о чём-то несколько секунд размышлял, хмуря широкий лоб.
   -- Твои преследователи сказали, что ты преступник и проник в особняк Муан'Туров со своей шайкой.
   Я усмехнулся и дёрнул головой.
   -- Какая же это моя шайка? Я всего несколько дней в Алькорде. Искал работу.
   -- Тебе нет смысла лгать, -- голос Артуно стал холодным. -- В Шан-Эрмиорде ты будешь проверен на "стуле правды". Если окажется, что ты был нечестен со мной, -- тебя казнят.
   -- Нравится мне у вас. Весело, -- пошутил я, но лицо викариуса осталось серьёзным.
   -- Ты не в том положении, чтобы шутить, -- проговорил он голосом "командора". -- Городская управа потребовала твоей выдачи, и мне пришлось объявить им, что ты находишься под эгидой Повелителя. По закону ты можешь пребывать в таком статусе три дня.
   -- Значит, я могу выйти в город? -- Внутри меня словно ниоткуда появились силы, и я приподнялся на локте. -- Мне нужно найти сестру.
   -- Это вряд ли. Повелитель далеко, охотники и наёмные убийцы близко. Эгида всего лишь формальность. Всё, что она позволяет, это не выдавать тебя в течение трёх дней.
   -- А потом? -- Я снова прилёг и уставился в потолок. Понятно, что викариусу глубоко наплевать на какую-то там девчонку и его больше заботят всякие формальности.
   -- Потом, если ты не будешь лгать мне, тебя ждёт Шан-Эрмиорд.
   -- Я не уйду из города, пока не буду уверен, что моя сестра в полной безопасности.
   Викариус поиграл желваками, но лицо его осталось непроницаемым.
   -- Вы должны помочь мне в этом. Ведь вы служитель Храма.
   -- Я подумаю, что можно сделать, -- сухо отрезал викариус. -- Итак, продолжим. Ты примкнул в Алькорде к шайке. За то время, пока ты находился в городе, ты убил кого-нибудь?
   Я задумался. Первым делом для того, чтобы вспомнить, ну и при этом параллельно размышлял, говорить ли вообще, или лучше промолчать. Что там за чревлов "стул правды" -- это ещё поглядеть нужно. Есть же мастера в нашем мире, которые обводят вокруг пальца "полиграфы".
   -- Значит, убил, -- подвёл итог моему молчанию Артуно. -- Есть ли среди убитых тобой стражи или люди лурда?
   -- А какая разница? -- спросил я.
   -- Если ты убивал служивых людей, или, не допусти Номан, благородных жителей -- то по закону я обязан буду выдать тебя городскому суду.
   -- А как же эгида?
   -- Выдать по истечении трёх дней, -- добавил викариус.
   Я быстро "пролистал" в памяти последние несколько суток. Страж на перекрёсте, которого ударил "молнией", и один гвардеец с отсечённой кистью. Вот и весь список. Ах, да, ещё тот бандюган. Но, судя по всему, его вообще никто сейчас в расчёт не принимает.
   -- Так есть служивые или аристократы? -- повторил Артуно, и я отрицательно покачал головой. Ударенный "молнией" дышал, когда мы с Локсом затаскивали его в телегу, гвардеец... Ну, не думаю, что здесь совсем не разбираются, как действовать в таких случаях. Наверняка, уже зашили всё, что надо было. А если даже случилось заражение, то это уже не совсем моя вина.
   Артуно указал рукой на божка Номана, стоящего на столе.
   -- Поклянись перед лицом Великого Творца.
   -- Клянусь перед лицом Номана, что служивых и аристократов не убивал.
   Тяжело сглотнув, я на всякий случай приготовился к немедленной каре. Всё приготовление заключилось в лёгком напряжении мышц, отчего самому вдруг стало смешно. Можно подумать, так приятней будет умереть.
   -- А особняк Муан'Туров? Вы грабили его? -- продолжил викариус допрос, удовлетворившись моей клятвой. Или просто сделав вид, что она его устроила полностью.
   -- А как, по-вашему, я должен был попасть в Вальтию? -- ответил я вопросом на вопрос. -- Или вы думаете, беглым рабам прямо в руки с неба мешки с золотом падают?
   То, что кары от Бога-Творца не последовало, придало мне уверенности. Поэтому я и позволил себе немного раздражения и сарказма.
   -- Следующий вопрос, -- Артуно проигнорировал и первое, и второе. -- Откуда на тебе "метка" Тьмы? Ты как-то связан с нею?
   -- Что?! -- Моё лицо само по себе вытянулось, а сердце заметно ускорилось. -- Какая ещё "метка"?
   -- Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь об этом? -- невозмутимость викариуса придавила сильнее, нежели сама новость.
   Я нервно провёл ладонью по лицу, после чего она сжалась в кулак. Глаз открывать не стал, а так и замер с опущенными веками. Так-так-так-так -- молоточками заколотилось в мозгу, -- это, возможно, проверка. Или нет? А тогда, значит, на мне действительно "метка" Тьмы? Но отку... Стоп. А почему это тебя удивляет? В комнате Мариши раз, на ритуале -- два. Заполучить эту штуку я мог, как минимум, дважды, не говоря уже о том, что случилось на поляне перед границей. Там этой Тьмы валом было.
   -- Так откуда на тебе "метка"? -- повторил мой допросчик.
   -- Не знаю, -- честно ответил я. -- Лишь предполагаю. По дороге в Алькорд я повстречал Руну'Арк. А точнее, кого-то, кто использовал "иллюзию", чтобы быть на неё похожей. Или похожим.
   -- Интересно... -- Взгляд викариуса стал более внимательным.
   -- Мне самому интересно, -- усмехнулся я. -- Так вот, на границе Южного и Северного Доргонов мы попали в переплёт. Хотя мне теперь кажется, что это было подстроено. Да... Помню, этот неизвестный привёл сначала на одну поляну, но она ему не понравилась чем-то, и он повёл на другую. И на этой поляне открылся портал, откуда...
   -- На поляне трава была с чёрными крапинами, так? -- Артуно подался вперёд.
   -- Да. А откуда вы знаете?
   -- Кровь адгрона, -- он потеребил массивный подбородок. -- Чтобы открыть портал Тьмы, нужно вылить в землю кровь этой твари. Она расползается и переделывает структуру пространства примерно на четверти куска. Где точно эта поляна?
   -- Прямо возле перекрёстка на границе. Только не новой дороги, а старой. На которой разбойники когда-то шалили. Там ещё указатель стоит покосившийся.
   -- Я понял, -- викариус кивнул. -- Хм. Странный ты, -- повторил он слова лекаря и сощурил глаза. -- Вроде и во вред Тьме сейчас говоришь, а в то же время на тебе её "метка".
   -- Вы дорассказать позволите? -- повысил я слегка голос, и викариус снова кивнул.
   -- Ну, так вот. Когда портал открылся, оттуда выскочили тени. Шрейлы которые. И огненные ещё, как их там...
   -- Тварасы.
   -- Ага. Они самые. И вампиры ещё.
   -- Кто такие -- вампиры? -- удивился викариус, и я выдавил из себя виноватую улыбку.
   -- Эт я после вчерашнего заговариваюсь немного. Аземы, разумеется.
   -- Хм... -- Викариус потёр ладони, задумчиво уставился на дверь. А я судорожно прокручивал в голове наш диалог. Не наговорил ли я лишнего? А то чего доброго и вправду решат меня казнить или выдать управе.
   -- И дальше что? -- отвлёкся Артуно от своих размышлений, а заодно и меня отвлёк от моих.
   -- Ну, вступили мы с ними в схватку. Руна... ну, я тогда так считал... она этих аземов и шрейлов бить начала, а я, не буду врать, бегал бесцельно туда-сюда и никого не смог даже повредить. А сквозь тени меч так и вообще, как сквозь пустоту, проваливался. Кстати, -- я кашлянул, -- а где он?
   -- Для этого нужно заклинания Порядка на оружие ставить, -- как-то отвлечённо проговорил викариус и поднялся. -- Значит, говоришь, возле перекрёстка старой дороги с пограничным трактом та поляна... -- скорее просто проговорил, нежели спросил он. -- Хорошо. Если хочешь есть, тебе принесут.
   -- Неплохо было бы.
   Артуно кивнул и шагнул к двери.
   -- А что насчёт меча? -- бросил я вдогонку, но он, даже не обернувшись, вышел из моего теперешнего прибежища.
   Я прикрыл глаза и ещё раз провертел в голове наш разговор. То, что я сдал портал, выходило, в общем-то, неплохо. Так что о казни можно на время позабыть. Вдобавок у меня есть ещё козырь -- причастность некоторых алькордовских аристократов к Тьме. Но его я уже просто так разыгрывать не стану. Только в обмен на помощь храмовников Лите. Что им, трудно, что ли? Как-никак серьёзная организация, для которой вырвать девчонку из лап, пусть даже и лурда, должно быть раз плюнуть.
   В мозгу вдруг ярко представилось, что Литу сейчас пытают. Тут же снова накатил стыд за то, что не пытался пробиться вчера к лестнице, а решил обойти дом снаружи. Вчера это казалось единственно правильным решением, а сегодня, в спокойной обстановке, почему-то представлялось, как проявление трусости.
   Но я же не струсил. Я же помню свои вчерашние чувства. Все. Ненависть, злоба, ещё раз ненависть, обречённость... да, даже обречённость, но не страх. Ни разу.
   Я поднялся и уселся на краешке кровати, вцепившись руками в волосы. Потом провёл по ним. Надо же, отросли уже, даже уши закрывают. Хотя, чего странного? Если бриться я ещё брился маленьким ножиком, то про волосы как-то совсем позабыл за те дни, что находился в бегах. Зеркал тут почти нет, не только о причёске забудешь, а и вообще как выглядишь. Что и произошло, если честно сказать. И дело даже не в том, что забыл, а в том, что как-то перестал думать об этом.
   Чревл, не время сейчас о подобной ерунде.
   "А с чего ты взял, что её пытают? -- спросил сам у себя, надеясь опровергнуть эту мысль, но ответ пришёл сразу. -- Если сосуд они так и не нашли, то будут пытать. Да и по поводу меня пытать могут -- кто такой, откуда, что рассказывал".
   От последней мысли едва не взвыл. Да и взвыл бы, если бы дверь в мою маленькую келью снова не открылась.
   -- Да что тут, проходной двор, что ли? -- сгоряча, и боясь, что кто-то увидит мои терзания, прокричал я и повернул голову. У двери стоял Кардито, держа в руках поднос с глубокой тарелкой и горкой хлебных кусков. Лицо его выражало предельное недоумение.
   -- Извини, -- выдохнул я и неопределённо махнул рукой. -- Хотел на ноги встать, да не вышло. Вот и злюсь.
   -- Так рано ещё, -- резко успокоившись, проговорил лекарь. -- Да и не ел же ничего со вчерашнего. Вот, кстати, я лузянки с мясом принёс.
   -- Лузянки? -- глухо переспросил я, вспомнив, как вкусно готовила эту кашу Лита.
  
   Глава 3
  
   От сытного то ли обеда, то ли ужина, а возможно и завтрака -- непреодолимо потянуло в сон. Едва я вернулся от столика к лежаку, как тут же упал на него и прикрыл веки. Сон окутал в одну секунду, а разбудил громогласный звон колокола.
   Вздрогнув и открыв глаза, я прислушался. Бом, бом-бом, бом, бом-бом! Судя по ритму -- сзывали к заутрене.
   Как ни странно, но находясь на хоть каком-то расстоянии от храмов и прочих религиозных построек, я на все эти звоны не реагировал. Сказывалась привычка, приобретённая за два года рабства. У Вирона имелась небольшая, рубленная из стволов сейконы, часовенка, где раз в десятицу он молился сам, а в остальные дни туда по утрам и вечерам ходили набожные рабы. За минут двадцать до побудки старый предлег часовни начинал отбивать в небольшой колокол характерный ритм, призывая всех яро верующих на утреннюю молитву. В первые дни это жестоко, почти разрывающе действовало на нервы. Я просыпался, стискивал зубы и тупо пялился в предрассветные сумерки, рассуждая о своей проклятой судьбе. Но примерно через месяц как отрезало. Просто в одно утро полностью перестал замечать чревлов звон, мешавший доспать самые сладкие предрассветные минуты.
   Но вот теперь звон снова разбудил меня, видимо, оттого, что его источник находился практически под ухом. Перевернувшись на другой бок, я измученно скривился. Бом, бом-бом! С гулким разливом прямо внутри головы. Чревл!
   "Ну, хотя бы один плюс есть, -- попробовал я пошутить. -- Теперь точно определился, что вчера всё-таки ужинал. Не мог же сон забрать меня в свои объятия больше чем на стандартные восемь часов".
   Правда, веселее не стало.
   Поднявшись, я осторожно потянулся и принялся искать глазами сапоги. Не обнаружил. Медленно наклонился и заглянул под лежак. Слава Номану, они были там. Этот простой факт, в отличие от неудачной шутки, настроения прибавил. И дело совсем не в пяти золотых, а в том, что сапоги эти оказались действительно неплохи, и, пожав немного в первые два дня, они словно подстроились под мои ноги. Учитывая грядущие переходы -- это было важно.
   Обувшись, я поднялся. Боли в ноге не чувствовалось. Мысленно поблагодарив лекаря, я подошёл к двери своей кельи и, помедлив несколько секунд, нерешительно толкнул дверь. К моему удивлению, она оказалась незапертой. Что ж, это уже неплохо. По крайней мере, я здесь не в роли заключённого.
   За дверью оказался длинный и, благодаря большим окнам-аркам через каждые шагов десять, хорошо освещённый коридор, который изгибался словно плечи лука. Я бросил взгляд в одно из окошек. Выходило оно во внутренний двор храма. После его беглого осмотра, я развернулся и с интересом окинул взглядом саму дверь. Ни замка, ни навеса. Повертелся, рыская глазами вокруг. В колонне напротив двери имелось небольшое круглое углубление. Понятно, всё-таки, если нужно, могут и подпереть с внешней стороны.
   Снова ударили в колокол, а я, выбрав одно из возможных направлений, бодро зашагал вперёд по галерее. Судя по архитектурному плану здания, выгнутого дугой от двора, и по тому, что моя келья находилась почти посредине этой дуги, я сообразил, что входы-выходы должны быть с обеих сторон, и это предположение очень скоро подтвердилось. Всего через полсотни шагов я уже спускался по белым ступенькам, любуясь красивым и величественным Храмом. Вчера, а точнее уже позавчера, было как-то не до этого.
   Здание состояло из двух ротонд, соединённых широким перешейком. Дальняя ротонда увенчана куполом с крестом, ближняя просто куполом. Окинув взором пустой скучный двор, я направился к Храму. Подошёл к небольшой двери, которая была открыта настежь, глянул в проём. Внутри шла пышная неторопливая служба. Поднявшись по ступенькам, я замер под дверной притолокой. Облокотился о косяк, разглядывая происходящее. Зрелище, конечно, то ещё, но когда больше смотреть нечего, то даже захватывает.
   В длинном центральном нефе, ведущем от главного входа со двора к алтарю, толпилось множество людей. Чуть поменьше в двух крайних нефах, отделённых от основного белыми с позолотой колоннами. У каждого прихожанина на ладони маленький светящийся шарик. Магический, разумеется. В часовенке Вирона было так же, старый предлег раздавал такие шарики всем присутствующим на службе. Здесь они были вместо свечей.
   Я бросил взгляд на алтарь. В задней его части возвышалась огромная статуя из дерева. В три человеческих роста, седовласый мудрый старец, Великий Номан.
   Постояв минут пять, я развернулся и вышел. Монотонное чтение и пение с хоров вперемежку с затхлым воздухом рождали внутри какое-то безысходное уныние.
   Глубоко вздохнув, я поискал глазами, на что можно присесть, и у небольшой одноэтажной постройки в самой глубине двора увидел две простенькие деревянные лавочки. Поплёлся к ним, разглядывая то здание, из которого вышел. Отсюда большое количество равномерно расположенных дверей, через каждые два метра, объясняло его предназначение. Скорее всего, за ними такие же, как моя, комнатки-кельи. Кто там обитает в другое время, гадать не берусь, но уверен, что сейчас они служат временным жилищем для таких же будущих воинов Номана, как и я.
   Устроившись на одной из лавок, я стал дожидаться окончания службы. Поговорить с Артуно нужно как можно скорее, а то и оглянуться не успеешь, как Алькорд останется за спиной, а Лита в лапах этой твари -- городского лурда.
   -- Решил свежим воздухом подышать? -- раздался слева знакомый голос.
   -- Доброе утро, Кардито, -- сдержанно протянул я и медленно повернул голову. -- Да вот что-то надоело в четырёх стенах лежать, решил выйти прогуляться. Храмом полюбовался. Красивый у вас храм.
   Я кивком указал на сизого цвета купол, над которым возвышался симметричный посеребрённый крест.
   -- Его светлейшество приказал присматривать за тобой, -- лекарь достал платочек, протёр себе местечко и грузно уселся. -- Ты ведь ещё не совсем оправился, слабый, поди. Вдруг сознание потеряешь, -- он, развернув платочек и сложив его по-другому, вытер вспотевший лоб, -- а мне тебя заново лечи, силу магическую трать.
   "Ну-ну... -- Я мысленно усмехнулся. -- Именно поэтому тебе и было приказано следить за мной, как же".
   -- А долго эта заутреня длиться будет? -- поинтересовался я.
   -- Это не заутреня, а особая служба с причастием, -- слегка обиженно отреагировал лекарь. -- Многие хотят именно от Артуно Верлонского причаститься. Вот и набилось народу в храм так, что не шевельнуться, не продохнуть. Артуно же завтра уезжает отсюда.
   -- Куда уезжает? -- Моё лицо вытянулось.
   -- Как куда? -- не меньше моего удивился лекарь. -- С вами же, в Шан-Эрмиорд.
   Вот так новость. Я присвистнул, и лекарь тут же упрекнул меня:
   -- Не свисти в доме Номана.
   -- А как же Лита? -- выдохнул я, в общем-то, ни к кому не обращаясь.
   -- Какая Лита? -- Кардито слегка подался вперёд. -- Пассия твоя?
   -- Сестра, -- буркнул я в ответ. -- Так когда закончится эта ваша особая служба?
   -- Часа через два.
   Я поднял голову и посмотрел в небо. Прищурился. В Ольджурии стояло нечто навроде нашего бабьего лета. Летающие редкие паутинки, голубое небо, яркое светило, но листья, тем не менее, с каждым днём становились желтее, а приближение холодов чувствовалось всем нутром.
   -- Это долго, -- устало выдохнул я. -- А мне что-то плоховато стало, не дождусь. Пойду лучше полежу.
   Я медленно поднялся, и лекарь тут же подскочил с лавочки.
   -- Позволю себе проводить, -- как-то чересчур заботливо проговорил он, пытаясь взять меня под руку, но я легонько отстранил его.
   -- Ничего. Я сам, -- мои губы расплылись в извиняющейся улыбке. -- Вы и так много делаете для меня.
   Перейдя дворик по тому же пути, но теперь довольно неплохо играя с трудом перебирающего ногами пациента больницы, я добрался до своей кельи. Прикрыл дверь и минут пять напряжённо прислушивался. Никто за мной не следовал. И это хорошо.
   Помогая себе зубами, я разобрался с бинтом. Потом, усевшись на лежаке в позу лотоса, восстановил магическую силу. Пусть меча нет, но если повезёт, то успею раздобыть его или боевой нож до того, как узел будет пуст. Чревлов Артуно! И ведь, главное, обещал позаботиться о Лите. Лжец! Точнее, он лишь обещал подумать, но и это ложь, как ни крути. Как же он собирается об этом думать, если завтра свалит из Алькорда вместе с нами?..
   Скрутили меня, когда я уже взобрался на крышу того самого одноэтажного здания в конце дворика, возле которого стояли лавочки, и собирался с неё сигать через забор. Аккуратно, даже нежно, но всё же скрутили.
   Оплели простенькими "путами" первого круга, заскочили на крышу вслед за мной и бережно спустили вниз. Два здоровых бугая с красными крестами на рукавах длинных белых рубах. Похоже, воины-храмовники.
   Отбиваться, выкручиваться, да и попросту пороть горячку я не стал. Двое храмовников -- это серьёзно. Возможно, даже серьёзней тех девяти ублюдков, что преследовали меня позавчера вечером.
   Странно, но повели меня не в келью, а в то самое здание, с крыши которого сняли. Внутри оно напоминало школьный спортзал -- деревянный скрипучий пол и длинные лавочки у стен. Не хватало только баскетбольных колец, натянутой поперёк зала сетки и "козла" в углу. Правда, пол тоже был не совсем таким. Во-первых, он не был раскрашен в несколько цветов, а во-вторых -- покрывал лишь половину зала. Остальной половине в качестве пола досталась обычная ольджурская земля.
   Мне указали на лавку справа. Пока я шёл до неё и потом усаживался, мой молчаливый конвой расположился по бокам двери и, с достойной уважения выправкой, застыл двумя статуями.
   Следующие полчаса я тупо оглядывал зал, размышляя о своей дальнейшей судьбе. Понятное дело, что по окончании служения сюда придёт Артуно. Вот только зачем? Если бы всё было нормально, то меня отвели бы обратно в келью, да и всего делов.
   Я принялся дотошно исследовать стены на предмет пятен крови. В зоне видимости не было, а там, где кончался пол и начиналась земля... там рассмотреть в деталях не получалось. Но больших вроде нет, что уже неплохо.
   Артуно пришёл не один. С ним был полноватый мужчина лет пятидесяти с заметным вторым подбородком и маленькими цепкими глазами. Он был в таком же точно одеянии, как и викариус.
   -- Зачем убежать хотел? -- едва подойдя ко мне, спросил Артуно, и я ухмыльнулся.
   -- Думаю, вы и сами должны знать.
   -- Я хотел бы услышать это от тебя.
   -- Я вам ничего про сестру не говорил? Ах, я, наверное, забыл сказать. Про сестру. Лита её зовут. Да, видно, и правда -- забыл.
   -- Перестань паясничать, -- с лица Артуно слетел налёт прохлады и озлобления. -- Хорошо. Кардито сообщил мне о вашем разговоре. Это, -- он указал на пришедшего вместе с ним, -- новый викариус Алькорда  -- Стадир Лиордский. Он займётся после моего отъезда всеми здешними делами. Про твою сестру я ему сказал. Этого тебе достаточно?
   -- Нет, -- мотнул я головой. -- Пусть поклянётся Великим Номаном, что выручит мою сестру и пристроит её...
   Полноватый мужчина на пару секунд обомлел, потом его лицо полыхнуло гневом, и он перебил меня высоким визгливым голосом:
   -- Да как этот сопляк смеет дерзить мне?! И это притом, что на нём "метка" Тьмы! Чревл его раздери! Я бы на твоём месте, Артуно, давно применил пытки и выведал у этого мерзавца всю подноготную.
   Артуно тут же положил руку на плечо своему "коллеге".
   -- Успокойся, Стадир. Этот сопляк открыл нам место расположения портала Тьмы, так что, думаю, он не соврал мне.
   -- Что не соврал? -- не понял "коллега".
   -- То, что ничего не знал о "метке".
   Я искоса поглядел на чревлова Стадира. Да уж, хорошо, что не он был позавчера вечером. Такой бы и вмешиваться не стал. Так, на всякий случай. Вдруг я вхожу в список тех, кого он считает мерзавцами. Вот так спасёшь кого, а он мерзавец прямо-таки из этого списочка. Непорядок.
   Я усмехнулся, и Стадир окатил меня злобным взглядом.
   -- В любом случае, Артуно, я бы не стал снимать её сейчас, -- торопливо заговорил он, заглядывая в лицо нынешнему викариусу. -- Слишком уж подозрительная личность этот мерзавец. Может, оставишь эту затею, и передашь его орджунам с "меткой"?
   -- Нет, -- Артуно коротко мотнул головой. -- Снимем сейчас. У меня у самого есть подозрения, поэтому я и не хочу, чтобы посредством него, -- он кивнул в мою сторону, что меня задело -- не очень приятно, когда о тебе говорят, как о какой-то вещи. Да и напомнил мне весь этот тон моего бывшего хозя... Тьфу! Чёртова Вирона, -- Тьма имела возможность получать сведения. Иди в центр той площадки.
   Последние две фразы Артуно произнёс, глядя на меня и указывая на непокрытую деревянным полом часть зала. Я медленно поднялся.
   -- Ты уверен? -- снова высказал сомнения будущий викариус. -- С каждым разом Тьма прибегает всё к новым ухищрениям. Не ровен час, и адгрон в процессе ритуала появится.
   -- Адгрон тварь свободолюбивая, -- Артуно хмыкнул. -- Даже демонам приходится убивать его, чтобы получить кровь для порталов.
   -- Я знаю это, -- недовольно скривившись, проговорил Стадир. -- Но, мало ли...
   -- Всё будет хорошо.
   Артуно снова указал рукой на ту сторону зала.
   -- Надеюсь, мне не придётся просить храмовников отвести тебя?
   Да ну что вы, что вы -- я сам. Тем более мне, что есть "метка", что её нету, как-то всё равно. Сделав лицо непроницаемым, я пересёк половину зала и ступил на землю. Бросил взгляд под ноги. Земля как земля, значит, и глемы как глемы будут.
   Дойдя до середины площадки, обернулся.
   -- Может, мне лучше лечь? Вы же усыплять будете?
   -- Усыплять? -- спросил Артуно, и у обоих викариусов губы расплылись в удивлённых улыбках. Я в ответ только хмыкнул и уселся в позу лотоса. Ладно, я клоуном не нанимался, помолчу пока.
   Артуно кивнул и поднял руки. Его лицо, как и лицо коллеги, стало сосредоточенным, улыбок словно и не бывало. Стадир не шелохнулся, а лишь слегка отвёл левую руку в сторону, словно ганфайтер, готовый выхватить револьвер из кобуры. У рук Артуно образовалась яркая оранжево-красная дуга.
   -- Эй, не так же, -- глупо проговорил я, вспомнив, как совершал данный ритуал с Руной. Хотя, если то была не Руна...
   Дуга вдруг резко, с треском распрямилась, потом обвисла, став похожей на плеть, и эта плеть рванула ко мне. От её прикосновения к едва зажившему плечу всё тело пробило током. Из моего горла вырвался крик, лицо перекривилось, но Артуно не обратил на это ни малейшего внимания. Я же, несмотря на адскую боль, краем глаза уловил отскочивший в сторону красный сгусток. Ну, хоть здесь всё так же, как было с Маришей...
   И вдруг из моего плеча вверх рванул сгусток чёрного цвета, с таким звуком, словно кто-то долбанул из РПГ. Шум и треск эхом раскатились по пустому залу и вернулись прохладными волнами, отскочив от стен. Резко запахло озоном и ещё чем-то противным.
   -- Тавманта! -- вскрикнул Стадир и нервно вскинул руку, плетя какое-то заклинание.
   Я мигом задрал голову. Под потолком зала висело огромное чёрное облако, которое стремительно трансформировалось в крылатое существо. Тело как у птицы, крылья размахом метра в два, куриные лапки, прижатые к гузке, а голова женская. Не такая, как у людей, конечно, а похожая на голову мумии. Почти как у аземов, что выскочили из портала на поляне. Только волосы длинные. Чёрные и редкие, висящие растрёпанной паклей.
   Тварь оскалилась, показав острые, похожие на толстые иглы зубы, яростно заверещала и, сложив крылья, бросилась на Артуно. Лицо Стадира побелело от ужаса, он засуетился, но его заклинание всё ещё не было готово.
   Лёгкий поворот левой кисти, ладонь смотрит прямо на тварь, удар.
   Ослепляющий оранжевый луч воткнулся в пикирующую мерзость, когда та была уже в полуметре от викариуса. "Луч" откинул её, она перекувыркнулась пару раз в воздухе и шмякнулась на пол. Тут же подскочила, взмахнула крыльями. Но воины-храмовники, что привели меня сюда, уже вступили в дело. Точно такие же "лучи", как мой, только более яркие, ударили в тварь и, огласив помещение истошным писком, та забилась в конвульсиях. Последним в неё воткнулся "луч" Стадира. Тварь дёрнулась, прекратила трепыхаться, и замерла.
   А Артуно тем временем разбивал в пух и прах появляющихся из земли глемов. Одного, второго... На появившуюся тварь он даже не отвлёкся.
   Я бросил взгляд вправо и, вывернув ладонь, рубанул одного из глемов, ещё не полностью сформировавшегося, "срезнем" первого круга. Диск разрезал земляной столб, из которого едва начали вырастать руки, пополам. Из среза появились четыре красных щупальца, потянулись змеями вниз. Но Артуно принялся хлестать по ним своей магической плетью.
   А я на всякий случай отскочил в сторону, перевалившись через земляной холмик, образовавшийся после разрушения первого глема. Огляделся спешно. Словно цунами, откуда-то издалека накатила крупная дрожь. И непонятно даже, то ли она только что появилась, то ли просто не замечал её в горячке.
   Но, судя по всему, бояться было уже нечего. Самое плохое осталось позади. Раз уж Артуно "отцепил" плеть от моего плеча, то ничего больше выскочить из "метки" не должно. Я поднялся на ноги, глядя, как викариус Алькорда добивает последнего недоделавшегося из земли чудовища. Ничего интересного, видали мы такое не раз.
   Поэтому взгляд, словно железо к магниту, притянуло к убитой твари.
   Возле неё уже суетились мои бывшие конвоиры. Один из них, тот, что был постарше, лет сорока на вид, выхватил из ножен меч и занёс над головой твари, прицеливаясь к шее. Но в последний момент передумал бить, видимо, сообразив, что сделай он это, и на деревянном полу останется пятно крови и огромная зазубрина. Впрочем, и без этого лапы твари медленно вытянулись, дрогнули пару раз и замерли навсегда.
   -- Что-то не пошло. Давно не использовал магию, -- залепетал Стадир, когда Артуно покончил с глемами. -- И неожиданно как-то. А ведь я предупреждал...
   -- Ладно, -- перебил викариус и, разрушив плеть, развернулся. -- Одна тавманта -- это не страшно. Хм, а ты умеешь удивлять, -- добавил он, и я понял, что Артуно обратился ко мне. -- Значит, знаешь магию Света?
   -- Только пару заклинаний первого круга, -- проговорил я.
   Артуно, ничего не ответив, двинулся к дохлой твари. Подойдя, пнул её в голову и после этого склонился над тушкой.
   -- Гвидо, -- заговорил он, чеканя слова, -- притащи тряпок, и побольше. Нужно замотать эту богомерзость, вывезти в лес и закопать. И голову там не забудь отрубить. Так ты говоришь -- Стадир должен поклясться Номаном, что выручит твою сестрёнку?
   Артуно повернул голову и посмотрел на меня. Пока он отдавал приказ одному из воинов, я успел подойти и теперь не без мистического ужаса взирал на дохлое порождение Тьмы.
   -- Да, -- выдохнул я слегка отстранённо, продолжая пялиться на почти человеческое лицо твари. Если судить по мифологии нашего мира, лежащая на полу тушка больше всего напоминала гарпию.
   -- Стадир, поклянись, -- слишком обыденно для подобной фразы попросил викариус.
   -- Клянусь Номаном, -- глухо бросил Стадир.
   -- Что выручу Литу, -- буркнул я.
   И он недовольно добавил:
   -- Что выручу Литу.
   Артуно выпрямился, проводил взглядом отправившегося выполнять приказ Гвидо и, повернувшись ко мне, вдруг дружески хлопнул по здоровому плечу. Его губы тронула лёгкая улыбка.
   -- А ты молодец, не растерялся. Ну что же, все дела сделаны, можно идти обедать. Голодный небось?
   Он кивнул в сторону выхода из зала и уже занёс ногу, чтобы переступить через дохлую тавманту, но я остановил его, легонько тронув за локоть.
   -- Да, -- обернулся он, ставя занесённую ногу на пол.
   -- Я хотел поменять эти сведения на клятву, но раз клятва была принесена и так, то мне нет смысла что-то скрывать. Думаю, это в интересах и храмовников, и Повелителя.
   -- Повелителя, -- хмыкнув, повторил Стадир. -- Этот сопляк не знает границ.
   -- Этот сопляк спас мне жизнь, -- холодно проговорил Артуно. -- Давай выкладывай, что там у тебя.
   -- Дело касается лурда Алькорда и некоторых местных аристократов.
   -- А что с ними не так? -- снова влез в разговор будущий викариус.
  
   Глава 4
   Ольджурия, Южный Доргон
  
   Натянув поводья, всадник остановил лога и спешился. Взял своего боевого четвероного товарища под уздцы, повёл, обходя три телеги, груженые зерном.
   -- Куда прё... -- бородатый простолюдин, сидевший на одной из них, запнулся, вовремя сообразив, что с таким громилой лучше не связываться. Тем более что на поясе у того висели ножны, и, судя по выражению лица их владельца, он мог запросто пустить в дело лежащий в них клинок.
   -- Какая пошлина? -- спросил громила у одного из стражей, подойдя к шлагбауму, перекрывавшему дорогу.
   -- Два кирама с носа и кирам с животины, -- устало ответил страж и зевнул.
   -- Хм, -- громила выудил из кармана три серебряных монеты и протянул таможеннику.
   -- Стинар, подними, -- лишённым интонации голосом проговорил страж, подставляя ладонь под серебряный дождик из трёх монеток.
   Громила дождался, когда этот самый Стинар отвяжет верёвку, и едва шлагбаум взмыл вверх, шагнул на землю Южного Доргона. Улыбнулся чему-то своему и шагов через пять ловко запрыгнул на лога. Тронул стременами поджарые бока. Животина тут же припустила короткой рысью.
   "Надо было по старой дороге ехать, -- подумал всадник, пожалев об отданных кирамах. -- Впрочем, Номан с ними. На старой дороге и поесть нормально негде".
   -- А мы же любим с тобой вкусно поесть, да, Лонганг? -- спросил всадник у того, кто его вёз, и, чуть наклонившись, потрепал лога за ушком. Лог довольно фыркнул и тряхнул головой, а Линк'Ург бросил взгляд вперёд. И была на его лице лёгкая растерянность, или скорее неуверенность.
   После неудачного случая, когда его какая-то полоумная бабка едва не отправила на тот свет, он решил бросить осточревлевшую работу охотника за рабами. Благодаря ей сильно не разбогатеешь, хотя дело было не в этом. Просто в его голове вдруг всё перевернулось в тот день.
   Прибывшие на место происшествия стражники отвели его в управу, где целых три часа допрашивали с пристрастием. На эти их пристрастия Линку было наплевать, он и не такое в своей жизни перетерпел, но вот несколько ударов в правый бок вернули тот странный и пугающий привкус во рту. И он слегка струсил.
   Неужели, он, воин до мозга костей, подохнет от какой-то хвори? Это же позор!
   Покинув Лиорд, Линк отправился в Сухину, дав приличный крюк, чтобы объехать владения Вир'Сторов. Встретить заказчика, когда заказ не выполнен, -- дело неприятное. Поэтому он решил, что лучше затратить лишние полдня на дорогу, чем случайно наткнуться на Вирона, и соответственно, на разговор с ним.
   К вечеру он был дома. Достал из-под старой кровати ещё более старый походный мешок и принялся укладывать в него свой непритязательный скарб. Трое подштанников, пара штанов и столько же дублет, всякую мелочь -- ложку, нож для бритья, нитки, пара игл. Уложив всё это, он отодрал в углу комнаты доску и извлёк из подпола маленькую шкатулку, завёрнутую в грязную тряпку. Развернул и, отшвырнув тряпку прочь, неторопливо поднял крышечку. Губы недовольно поджались. Даже без счёта видно, что маловато. Но он всё же перевернул шкатулку и, высыпав монеты на пол, принялся пересчитывать. Шестнадцать золотых и сорок серебряных. Вздохнул нерадостно. Даже на средненький боевой нож не хватит.
   "Вёл бы более скромную жизнь, а не хлестал хорское да с нихтами баловался, и скопил бы кое-что", -- выругал он сам себя.
   Ссыпав золотые монеты в мошну, а серебряные в карман дублеты, он поднялся и оглядел комнату. На секунду стало грустно. Привык к ней. Но остаться здесь -- это значит и в другом остаться на тех же позициях. Хотя, после того как он не выполнил заказ, вряд ли кто-то предложит ему работу. Впрочем, ловить рабов он всё равно уже не собирался, как и заниматься тем, что предложила чревлова бабулька. Тренировать детишек аристократов -- нет уж, увольте.
   Выйдя из своего жилища твёрдым шагом, Линк перекинул мешок через седло, потом привязал с обеих сторон по холщовой сумке с тирсом, который так любил жевать Лонганг, и вспрыгнул на лога.
   И вот спустя несколько дней пути он пересёк границу Северного и Южного Доргонов, по дороге всё же посетив Сарона, лекаря из Орхины. Здесь ему пришлось оставить десятицу золотых, зато после пары заклинаний он почувствовал себя заметно лучше.
   Обогнув по правому краю вереницу из пяти гружённых зерном повозок, Линк пришпорил Лонганга, и тот перешёл на резвую рысь. Спешить Линк не спешил, но плестись тоже не привык. Разве только поутру, после очередной бурно проведённой ночи. Но с этим было покончено.
   Когда светило коснулось горизонта, Линк остановил лога, спешился и повёл его в сторону небольшого леска в паре десятиц шагов от дороги. На полянке, скрытой узким рядком деревьев, он, к удивлению, увидел старика, разводящего костёр. Остановился на всякий случай. Одежда старика явно указывала на то, что он простолюдин, но намётанный глаз заметил рядом скатанный плащ белого цвета и ножны с мечом, лежащие накрест этой скатки.
   -- Доброго вечера тебе, путник, -- спокойно проговорил старик, отводя руку от кучки хвороста и не отрывая взгляда от маленького огонька.
   -- И тебе доброго, отец, -- Линк расстегнул подпруги и стащил седло. Лонганг тут же принялся радостно жевать пожухлую траву, выбирая стебельки позеленее, хотя таких уже почти и не осталось. Бросив седло на землю, Линк направился к костру. -- Не боись, я человек незлой. На вид, может, и такой, а внутри нет, -- проговорил он, чтобы успокоить случайного напарника по ночлегу.
   -- Да ты не предупрежай, -- старик усмехнулся. -- Мне что злой, что незлой -- всё одно. Чего мне теперь бояться? Я своё уже давно отбоялся. А ежли злой окажется, смело в бой ринусь, да накажу.
   Линк хмыкнул и плюхнулся на задницу недалеко от костра, протянул к огоньку руки.
   -- Уверенный ты в себе, отец. Разве не приходилось натыкаться на того, кто сильнее тебя?
   -- Приходилось, -- старик хохотнул. -- Да дело ж не в силе вовсе, а в опыте. Опытный и сильного побьёт. А ты куда путь держишь? Уж не в Шан-Эрмиорд ли?
   -- Туда-туда, -- кивнул Линк, глядя, как старик подтягивает к себе походный рюкзачок. -- А сам, отец?
   -- И я туда же, -- старик улыбнулся. -- Как и ты, видимо, решил вот. В этом разе Вздох обещает быть серьёзным. Много крови прольётся. Вот и не усиделось мне в доме, дай, думаю, пойду кости разомну.
   -- Ну, так это дело опасное, отец. В Зыби чаще не успеваешь кости размять, как их уже тебе переломали, -- Линк сдержанно хохотнул. -- Так что сидел бы ты дома, батя. Нечего тебе туда на старости лет соваться. -- Он поглядел на краюху хлеба, которую старик достал из рюкзачка. Рот наполнился жгучей слюной. Последние деньги он потратил день назад, а у нерадивых грабителей, встреченных сегодня утром, ничего, кроме боевого ножа с ножнами, одного на троих, не оказалось. Поэтому желудок смело командовал глазами, приказывая тем не сводить себя с доставаемой из рюкзачка снеди. Половинка сырной головки, маленький мех с... "Нет, если там хорское, я и не притронусь", -- тут же пообещал себе Линк и нервно потёр нос.
   -- А с чего ты взял, отец, что Вздох в этот раз сильнее будет? -- спросил он, мысленно пережёвывая хлеб и сыр.
   -- Так о том люди говорят. Виары-то вон как поналетели с Кроми. Сто лет не было, и на тебе. Видать, чувствуют. -- Старик переломил хлеб и протянул Линку. Тот жадно взял и тут же надкусил.
   -- Погодь ты! -- Обветренное лицо старика гуще покрылась сетками морщин. Он улыбнулся. -- Сейчас сыра отломлю.
   -- Ну, так что виары, -- проговорил с набитым ртом Линк и взял протянутый кусок сыра. -- Раньше они тут и жили. Мне так дед рассказывал. Это потом уже переселились.
   -- Не-е-ет, -- старик, продолжая улыбаться, повертел головой. -- Виар существо мудрое, он знает. И раз из Кроми эти животинки сорвались, то, значит, чувствуют худое. Велика будет сила Тьмы на сей раз.
   -- Она каждый раз немаленькая, -- всё же не согласился Линк и, откусив приличный кусок сыра, на некоторое время потерял способность говорить.
   -- И то верно, но в этот раз всё ж громаднее что-то движется. Я вон сорок два года назад в Зыбь ходил, так, почитай, силы той и не было. Наши военачальники говорили, что Тьма слаба. Мы её армию в двух сражениях разбили, потеряв едва треть своих. Потом две десятицы по Зыби шастали, пока половина наших от хворей не померли. Чего искали? Непонятно. И замки даже не осаждали, -- старик пожал плечами. -- Но Повелитель не обманул, по три сотни золотом заплатил каждому. Вот с того я себе и дом срубил ладный, и земельки у нашего брона выкупил малость.
   -- То-то, я гляжу, плащ у тебя знакомый, -- перебил Линк, проглотив. -- Сейчас, отец, по пять сотен платят. Я в позапрошлом походе был, полтысячи золотом, как с куста. Новой чеканки. Так, а ты что ж, по магии не владеешь ничем? -- он кивнул на лежащее рядом со стариком огниво.
   -- Чего нет, того нет -- врать не стану. Бог дара не дал. Да и откуда ему быть? Мой дед сажал тирс, мой отец сажал тирс, я сажал...
   -- Ох, -- Линк подскочил на ноги, но даже при этом умудрился откусить от краюхи. -- Спасибо, что напомнил, отец. Я ж своего боевого товарища покормить забыл.
   Он направился к Лонгангу, который мирно и задумчиво пасся шагах в пятнадцати от костра и в шаге от седла. Завидев направляющегося к нему хозяина, лог радостно запрял ушами, при этом задрав верхнюю губу, отчего казалось, что он улыбается.
   -- Сейчас, сейчас, -- Линк похлопал его по шее и, присев, положил ополовиненную трапезу на седло. Взял одну из холщовых сумок и быстро развязал горловину. -- Сейчас тирсу тебе дам, дружище, сейчас, -- приговаривал он при этом ласково.
   -- Так ты с ним в Зыбь ходил, получается, раз говоришь, что товарищ боевой? -- громко поинтересовался старик.
   -- С ним, -- кивнул Линк, расширяя горловину.
   -- Выходит, старый он, -- с лёгкой грустью добавил старик и задумчиво причмокнул губами.
   -- Не старей тебя, отец, -- отшутился Линк и высыпал всё, что оставалось в сумке, прямо перед мордой лога. -- Давай ешь, дружище. Никакой ты не старый, мы ещё с тобой повоюем.
   Лонганг, словно поняв сказанное, кивнул пару раз и потянулся мордой к кучке зерна.
   Скормив логу всё, что было в сумке, Линк взял кусочки хлеба и сыра и вернулся к костру. Оставлять тирс смысла не было. Завтра к обеду, самое позднее к ужину, он будет в Шан-Эрмиорде, где его и Лонганга поставят на довольствие. Хотя в этом Линк сомневался. Всё-таки он разжалованный риттер, чудом избежавший казни за содеянное.
   -- Отец, а ты не знаешь, -- осторожно начал разговор бывший охотник, продолжая по очереди откусывать то от хлеба, то от сыра, -- если вот, допустим, был человек риттером, не истинным, а по милости, а потом его разжаловали, но оставили в живых...
   -- Были такие случаи, -- перебил старик, и Линк осёкся. -- Не бойся. Военачальники понимают, что Вздох будет жарким. Так что примут.
   -- Спасибо, отец, успокоил, -- слегка ошеломлённо выдохнул Линк. -- А как ты догадался, что я о себе?
   -- Ну, так у меня сыновья вот так же: "А скажи, батя, вот если, скажем, мой знакомый один девку обрюхатил..." А я тут же лозину и ну его хлестать. "Ты что ж это, нихтов сын, -- говорю ему, -- в свои пятнадцать девок-то брюхатишь..." Так что меня не проведёшь.
   Старик рассмеялся, и Линк загоготал вместе с ним. Даже Лонганг заржал, почувствовав, что его хозяину весело.
   -- Так... так, значит, вон у тебя... тебя сыны какие шустрые, -- сквозь смех выдавил из себя Линк.
   -- Все в батю, -- сухо ответил старик, и они вдвоём рассмеялись с пущей силой.
  
   Глава 5
  
   После того что я сообщил, Артуно отправил в Лутиорд -- резиденцию Повелителя -- гонца. Написал письмо, закрыл его печатью храмов Семи Дорог и отослал неприметного на вид паренька в путь. Затем пришёл ко мне в келью.
   -- У меня с собой было немного денег, -- осторожно начал я, когда викариус уселся на стул.
   -- Да, восемь золотых. Они будут возвращены тебе завтра утром. Как и меч. По поводу девушки... -- Артуно многозначительно улыбнулся. -- Вскоре сюда прибудет отряд орджунов, которые разберутся с местными предателями. А девушку я отправлю в специальный Храмовый Корпус для служительниц Номану. Это тебя устраивает?
   -- Да, -- я кивнул. -- Только не нужно делать её служительницей.
   -- Насильно никто не заставляет выбирать путь служения. Так что, не переживай. Завтра до рассвета мы отправимся в Шан-Эрмиорд. Извини, но на всякий случай я прикажу тебя запереть.
   -- Мне уже незачем бежать.
   -- Верю. Но всё-таки...
   Викариус поднялся и направился к двери.
   -- Да, -- остановился на полпути, -- спасибо, что спас меня.
   Через секунду он уже вышел. Хлопнула дверь, потом послышался недвусмысленный звук -- дверь подпирали. Ну и чревл с ними. Бежать я уже действительно не собирался. Если всякими там Сат'Чирами займутся орджуны, то надежда на то, что Литу спасут, довольно велика. Из коротких рассказов Альтора об этих воинах-риттерах я понял одно -- ребята они серьёзные. Личная гвардия Повелителя. Большей частью состоит из младших сыновей аристократов, тех, которые вряд ли когда унаследуют хоть что-то по законам Ольджурии, по которым всё имущество отца переходит старшему сыну. И если ты хотя бы третий сын, то дождаться смерти двух своих старших братьев и стать полноправным владельцем семейного добра -- практически нереально. Хотя бывают случаи, когда и старшие по своей воле идут в гвардию.
   Впрочем -- это только костяк орджунов. Помимо отпрысков аристократов в неё входят и те, которых в нашем мире когда-то именовали бастардами, а также так называемые риттеры из милости. Последним, правда, нужно проходить в этом звании не меньше десяти лет, после которых они могут быть зачислены в ряды лучших из лучших. А именно такими и являются гвардейцы Повелителя. Особенно те, что составляют костяк, или старшие сотни. Они уже с семи лет становятся пэйжами.
   Успокоенный этой новостью, всю ночь я провёл в безмятежном сне. Разбудили меня несколько лёгких ударов в малый колокол. Не дожидаясь, когда отопрут келью, я оделся, натянул сапоги и уселся на краю лежака. Бросил взгляд на божка Номана и на всякий случай девять раз перекрестил лицо. Впереди у меня не самые безопасные времена, авось и пригодится.
   Через пару минут в моей келье появился сам викариус. Одет он был в форму воина-храмовника, только вот плащ теперь у него был серого цвета.
   -- Я аржант, -- объяснил он, заметив мой заинтересованный взгляд. -- Ты готов?
   Молча кивнув, я поднялся.
   -- Мне вот что подумалось, -- торопливо заговорил Артуно. -- Всё-таки существует опасность, что лурд или Сат'Чиры наняли по твою душу убийцу, поэтому ты поедешь со мной в карете. Со всеми, на телегах, тебе ехать опасно.
   Мы вышли из кельи, и я первым делом взглянул в окно. В глаза сразу бросилась суета во дворе Храма. В центре его стояли в ряд три телеги, запряжённые парами логов, чуть в стороне не особенно шикарная карета с красным крестом на дверце, возле неё шестеро воинов-храмовников. Двое из них были уже на логах, остальные же продолжали приторачивать к сёдлам походное снаряжение. Возле телег стояла шеренга разношёрстных людей, как по возрасту, так и по одеянию. Один из храмовников шагом подвёл лога к ним ближе и, отсчитав рукой шестерых, указал на первую телегу.
   -- Вы туда, -- коротко бросил он при этом и принялся дальше тыкать пальцем в сторону новобранцев. Пока мы спускались во двор, все уже разместились на телегах.
   Некоторые из новобранцев с интересом, а кто-то и с недовольством, посматривали на меня. Зная, как подобная "избранность" может сказаться на дальнейшем отношении коллектива, я на несколько секунд задумался, но вскоре отбросил ненужные мысли. С этим разберёмся потом.
   -- А как же меч? -- спросил я у викариуса, когда мы оба уселись в карету.
   -- Слева от тебя, -- Артуно полез в карман и извлёк из него мою мошну.
   -- Спасибо, -- глупо ляпнул я, принимая обратно своё золотишко. Потом повернул голову. Действительно, ножны с мечом были заткнуты за две железные пластины, прикреплённые к стенке кареты.
   -- Трогай! -- раздался снаружи громкий окрик, и тут же послышался лёгкий удар хлыста, потом ещё несколько. Карета дёрнулась и медленно покатила по накатанной земле дворика. Я уставился в правое окошко, заслонка на котором была не задвинута. Мимо проплыла часть стены Храма, потом на пару секунд показалась распахнутая створка ворот и стоящий во фрунт воин-храмовник. Его лицо было серьёзным, а кулак правой руки касался левого плеча, там, где на рубахе был вышит красный крест. На какое-то мгновение внутри меня что-то сжалось. Я тяжело сглотнул и прикусил губу.
   -- Ничего, так бывает, -- мягко проговорил викариус, видимо, заметив, как изменилось моё лицо. -- Но излишне бояться не стоит.
   -- Я не боюсь.
   Мой голос прозвучал тихо и сдавленно. Нет, страха во мне не было, разве что совсем немного, больше я переживал за Литку. Да и о карлике с великаном вдруг подумалось. Локс -- тот точно уже мёртв, а вот Вистус... Интересно, он смог выбраться?
   Карета повернула влево, кучер снова хлестнул логов, и скорость увеличилась. Но ненамного. Видимо, из-за телег нам придётся ехать медленно.
   Так и получилось. Мы тянулись примерно со скоростью десяти километров в час, может, чуть больше, определить с точностью я не мог. В первый час пути мы разговаривали с Артуно, вернее, говорил он, а я слушал. Оказывается, бывший викариус Алькорда шёл в Зыбь во второй раз, а в первый был там четырнадцать лет назад. И если бы не назначение на пост представителя Отцов, он бы пошёл туда и в прошлый Вздох. Ничего особенного он, впрочем, не рассказывал. Говорил больше общими фразами, о том, что нужно научиться терпению, преодолению себя и, главное, усиленно впитывать воинскую науку.
   -- Выживает тот, кто поступает правильно, -- несколько раз резюмировал он по ходу своей речи.
   Через час он уснул, а я принялся пялиться в окошко. За ним плыли то пожелтевшие и засохшие луга, то стволы сейкон и прочих местных деревьев. Ближе к полудню нарисовалась широкая сероватая гладь озера, по которой гуляли небольшие, но грозные на вид волны. Озеро было довольно крупным, расположенная на том берегу деревенька едва просматривалась. В голову полезли мысли о Вальтии, потом они разом перескочили на ещё более щемящую тему. Земля, родной дом. Господи, родители уже смирились с тем, что я пропал? Или всё ещё продолжают искать?
   Колёса застучали по брёвнам, карету растрясло, и викариус проснулся. Посмотрел сонно на реку, которую мы пересекали по мосту, и снова прикрыл глаза. А я, не отрываясь, глядел на бегущую воду. Пейзаж нагонял неприятные мысли, но он же и отвлекал от них. Вон маленькая лодочка, а на ней двое мужчин тянут из воды сеть. Выпрямились, смотрят в нашу сторону. А вон три птицы, похожие на чаек.
   Когда местное солнце стало катиться к горизонту, и как назло именно с правой стороны, я грубо закрыл заслонку и откинулся на спинку скамьи.
   -- С другой стороны открой, -- без эмоций, и не открывая глаз, пробурчал викариус.
   Я улыбнулся и тут же передвинулся на другой край скамьи. Сидеть, тупо глядя на стенку кареты, я не мог, в голову тут же лезли все эти чревловы мысли. Но едва я отодвинул деревянную перегородку, как карета остановилась. Через пару секунд мимо окошка пронёсся храмовник на логе.
   -- Эй, твою сурдетскую мать! -- послышался его крик уже впереди кареты. -- Чего развалился посреди дороги?
   -- Да колесо вот, -- прозвучал в ответ испуганный мужской голос.
   -- Ну, так надевай!
   -- Так как же ж я в одиночку-то? Я и приподнять не в силах. Тут подпорки нужны осо...
   -- Я те дам щас подпорки! Эй, парни!
   Викариус открыл глаза и подался вперёд. Открыв дверцу, он выбрался наружу.
   -- Ой, извините, -- тут же залепетал наткнувшийся на него один из новобранцев.
   -- Да ничего, -- спокойно ответил Артуно и крикнул храмовнику: -- Что там?!
   -- Да колесо вот у обозника тут слетело с телеги.
   Я заинтересованно высунулся из кареты почти наполовину. Мимо пробегали наши новобранцы, спеша к преградившему путь гужевому транспорту. Повернув голову и вытянув шею, я увидел сильно накренившуюся телегу, груженную мешками, которые были навалены большой горкой. Рядом с ней, скукожившийся от испуга, мужик лет пятидесяти. Но мой взгляд тут же оторвался от места происшествия и устремился вперёд, потому что там были вещи намного интереснее, начинавшиеся примерно в полуриге от нас. Одновременно с увиденным, ушей коснулся негромкий монотонный шум, но в нём чувствовалась мощь. Наверное, так же издалека слышится шум большого водопада.
   Сотни разного цвета палаток, от снежно-белых до уныло серых, сотни повозок, сотни фигурок людей, занимающихся своими делами. Над некоторыми палатками развевались флаги, которые отсюда казались цветастыми носовыми платками. Я перевёл взгляд чуть влево, и вдалеке, почти на грани видимости, увидел несколько тысяч человек, построенных в боевые шеренги. Похожи они были больше на оловянных солдатиков, как будто кто-то смешал несколько сотен наборов и расставил их на поле. Вдруг одна из шеренг, точнее, что-то напоминающее римскую когорту, быстро двинулась вперёд, и через несколько секунд до меня донёсся приглушённый расстоянием рёв сотен мужских глоток. Но даже от него по спине побежали мурашки. Ну, здравствуй, Шан-Эрмиорд.
   Пока я разглядывал "солдатиков", парни успели дружно приподнять телегу и поставить колесо на место. Наш храмовник тут же заорал на бедного мужичка, заставляя того убрать телегу с дороги. Мужичок в ответ что-то лепетал, но его никто не слушал. Двое парней, видимо, не понаслышке знавшие, как управляться с подобным транспортом, быстренько свели логов вправо, освобождая нам проход.
   -- Всё! Гвидо, поехали! -- крикнул Артуно и, легонько толкнув меня в плечо, протиснулся обратно в карету. -- Мне ещё вас нужно успеть сдать, -- пробормотал он недовольно. -- Да и о тебе доложить. "Стул правды" тебе всё же придётся пройти, извини. Здесь не игрушки.
   Ну и зачем сейчас напоминать? Мне и так стало сильно не по себе от увиденного.
   Когда наши парни вернулись к телегам, карета двинулась дальше. Теперь уже с каждой секундой я слышал, как нарастает гул. Гул человеческих голосов, крики, рёв и прочие животные звуки. Через минут десять слева показались первые повозки. Они стояли прямо на лугу, сначала две-три, потом десять -- двадцать, а потом вдруг я перестал даже понимать сколько их. Потому что их было море. Возле повозок крутились люди -- мужчины, женщины, бегали дети. Артуно подался вперёд и выглянул в окно.
   -- Обозники, -- проговорил он и зевнул. -- Ты в другое окно глянь, военный лагерь там.
   Но глянуть я не успел. Карета снова остановилась, сквозь гул я услышал крик того храмовника, что не стал рубить голову тавманте в зале.
   -- Так, Ант, слушай, -- громко проговорил Артуно, -- на сегодня твой непосредственный командир -- Гвидо. Держись своих новобранцев. Завтра вас распределят, а пока вы будете в "отстойнике". Вечером я найду тебя. И не делай глупостей. Иди.
   Он открыл правую дверцу, и я, поднявшись, занёс ногу для шага в новую жизнь, но викариус остановил меня, мягко ухватив за локоть.
   -- Что? -- обернувшись, спросил я удивлённо.
   -- Меч возьми, -- с улыбкой проговорил он и подмигнул. -- Не боись, прорвёмся.
   Знакомое выражение, земное. Удивляясь ему, я выбрался из кареты с прижатыми к груди ножнами.
   Наши новобранцы уже выстроились в шеренгу у края дороги, а рядом с ними стояли спешившийся Гвидо и ещё два незнакомых храмовника в синих плащах, наверное, местные. Они придирчиво оглядывали парней, иногда тыкали пальцем в сторону кого-нибудь и что-то спрашивали у Гвидо.
   Я подскочил к шеренге, пристроился с краю. Один из храмовников с толстой бульдожьей мордой посмотрел на меня недовольно, а я в ответ только сделал лицо ещё непроницаемей. Карета с викариусом и телеги двинулись дальше к самому городу, стены которого виднелись в риге отсюда. В окошке я увидел Артуно. Он высунул руку и показал мне здешний жест -- всё нормально. Указательный и средний палец, поднятые вверх. Я кивнул.
   -- Двадцать два! -- крикнул толстомордый своему напарнику, хотя тот и был от него всего в нескольких шагах, и что-то записал на куске пергамента. Потом указал на меня и обратился к Гвидо: -- Это кто?
   -- Обычный новобранец, просто у него дела с викариусом.
   -- Понятно, -- кивнул толстомордый и обвёл нас взглядом. -- Так, воины. Сегодня вы можете отдыхать, а завтра готовьтесь к суровой, но необходимой муштре. Вам, как "последкам", придётся попотеть, -- он криво улыбнулся, повернулся к Гвидо и протянул ему пергамент. -- Всё, веди их в "отстойник".
   -- Парни! -- тут же прокричал наш временный командир. -- Спина!
   Он запнулся.
   -- В смысле, развернулись и за мной. Сегодня вам ещё разрешается ходить как стадо крог, -- он коротко хохотнул и направился в глубь луга, усеянного серыми палатками, ведя за поводья своего поджарого скакуна. Двадцать два напряжённых, обеспокоенных и взволнованных рыла направились следом, беззастенчиво пялясь по сторонам.
   Но ничего сверхинтересного в пределах видимости не наблюдалось. Судя по всему, здесь везде был "отстойник". Несколько сотен таких же, как мы, разношёрстных парней, стоящих кучками у палаток, редкие крикливые аржанты, которые всё время кого-то пытались собрать и построить.
   Я плёлся чуть позади остальных. Моя поездка в карете уже проявляла себя не лучшим образом -- никто особенно не спешил заводить со мной знакомства. Сами же парни между собой, судя по коротким фразам, которыми они время от времени перебрасывались, -- успели перезнакомиться в пути. По крайней мере, ехавшие на одной телеге -- сто процентов.
   Через минуты две мы подошли к большой серой палатке, и Гвидо, выстроив нас в шеренгу, куда-то исчез, слава Номану, не скомандовав что-то вроде -- "смирно". Потому что вернулся он только минут через двадцать. Мы едва успели подорваться с земли и выстроиться заново, когда он неожиданно вынырнул из-за нашего, как я понял, будущего жилища. По крайней мере, на ближайшую ночь точно.
   -- Так, -- тут же громко заговорил он, -- сейчас идём к реке, купаемся и назад. Придут два цирюльника, обстригут вас коротко. Чтобы "животные" лишние не заводились. Так же рекомендую самим побрить в срамных местах.
   По шеренге тут же прокатилась волна смешков, а мне, лично, почему-то, наоборот, стало грустно. Нет, девушек, с которыми я встречался более-менее постоянно, то есть больше недели, иногда просил выбрить там, не люблю заросли, но чтобы сделать это с собой...
   -- Отставить смешки! -- прикрикнул Гвидо. -- Лекарей в этот раз мало, на всех не напасёшься. И если у вас там всё до крови будет расчесано, то это уже ваша личная проблема. Понятно?
   Двадцать два будущих доблестных воина что-то невнятно и нестройно промычали в ответ.
   -- Так! -- взревел наш командир. -- Вы что, бабы смазливые? Чего там гундосите так нежно? Отвечать по "ряду" следует так: "Ясно, мин лег-аржант. Или -- ясно, мин арх-лег". В зависимости, кто перед вами по званию. Не слышу.
   -- Ясно, мин лег арх... А кто вы по званию-то? -- запутались мы, и Гвидо, махнув рукой, повёл нас к реке. Понятное дело, научить салаг чётко, бешено и правильно орать в ответ на каждое слово командира по этому их "ряду" не его забота.
   Река оказалась метрах в трёхстах от того места, где военный лагерь заканчивался, а так как мы находились почти с самого края этого лагеря, то и идти долго не пришлось. Однако же с другой стороны дороги лагерь обозников продолжал тянуться ещё как минимум на ригу.
   На берегу было много народу, никак не меньше двух тысяч. Как я понял, тоже "последки". Светило уже почти коснулось горизонта, и на широкой речной глади красиво сверкали красноватые блики. Новобранцы купались шумно, гоготали, плескались друг в друга, веселились на полную катушку, словно предчувствуя, что с завтрашнего дня веселиться времени не будет.
   Гвидо остановился, осмотрел "пляж", и ничего не придумав особенного, повёл нас прямо к основной толпе. Правда, шагов за двадцать взял чуть левее, и мы оказались всего метрах в пяти от толпы человек в сто. Они уже, видимо, помылись и теперь скакали и прыгали, кто для сугрева, а кто для того, чтобы вылить воду из ушей. Глянув на них, я сразу сообразил, что водичка не "парное молоко", потому как просто сидевших были единицы, да и те дрожащие, с посиневшими губами и покрытой пупырышками кожей.
   -- Песком тритесь хорошо, -- стал громко и торопливо объяснять Гвидо. -- Раз натёрлись, окунулись, ещё раз натёрлись, ещё окунулись. Три раза самое то. На всё про всё у вас полчаса. Приступили! После помывки не расходиться, я вернусь ровно к сроку.
   Наши парни тут же принялись скидывать с себя одежду, поглядывая на соседей. Большинство из тех были голяком. Мало кто хотел щеголять потом с мокрым пятном на штанах, поэтому все без проблем стали скидывать подштанники.
   Я посмотрел на удаляющегося командира, подумал о своих сапогах и мошне и осмотрел берег. Справа яблоку негде упасть, а вот слева никого. Шагах в двухстах пышный кустарник и пара деревцов, сильно похожих на наши плакучие ивы, наклонились к реке, свесив сотни тонких желтоватых веточек.
   -- Эй, -- я осторожно хлопнул по плечу ближайшего ко мне парня. Тот обернулся. На лице ни одной эмоции. -- У меня с животом что-то, -- я ткнул себя пальцем в район пупка. -- Отойду по нужде. Если вдруг командир наш раньше появится, объясни. Хорошо?
   -- Ладно, -- буркнул парень, и тут же развернувшись, бросился к речке, а я торопливо зашагал в сторону кустов. Конечно, не лучший вариант, ведь и так в коллектив не влился, но по дороге к реке я успел оглядеть всех наших. Простолюдины от двадцати до тридцати пяти лет, без особых излишеств в одежде и, скорее всего, без монеты в кармане. Наверное, многие и решились на это дело из-за нужды. А насчёт того, как приватизируют в армиях оставленное без присмотра, я успел наслышаться от старших отслуживших знакомых. На Земле, разумеется.
   Профукать свои удобные сапоги и потом натирать мозоли в казённых не очень-то хотелось, да и деньжата пригодятся. Какое тут довольствие -- это ещё посмотреть надо, а "чепки"... вон их полно по ту сторону дороги. С деньгами голодать не будешь.
   Нырнув за кусты, я быстро всё с себя сбросил и подошёл к воде. Попробовал ногой. Охренеть! Как в этом можно купаться?
   Но делать было нечего. За последние дни я успел здорово пропотеть и провонять. Проведённые здесь два года, конечно, приучили меня к подобному, но всё равно при любом удобном случае я старался привести себя в приличное состояние.
   Быстро натеревшись холодным песком, я с разбегу плюхнулся в воду. Дыхание и сердце на секунду остановились, тело обожгло. Я вынырнул, развернулся и сделал пару мощных гребков. Метрах в трёх от берега самое то, примерно по грудь. Пару раз присев, поелозил руками в волосах, жалея, что нету хотя бы щёлока. Но тут же вспомнил, что горевать по этому поводу не стоит, буквально через час-два всё равно обстригут. Фыркая и отряхивая с волос воду, я поплёлся к берегу, высоко поднимая ноги, и вдруг замер. То ли глюк, то ли действительно тоненький смех. Резко вскинув голову, я уставился на стройную молоденькую девушку, стоявшую на берегу. Тут же резко прикрыл то место, куда она смотрела, со стыдом представив, как он мог скукожиться от холода. Девушка снова хихикнула.
   -- Привет, -- глупо ляпнул я, бросив мимолётный взгляд на свою одежду, потом снова перевёл его на девчонку. Она была очень красива. Личико овальное, с лёгким подбородком, большие задорные глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, чёрные и прямые, до плеч, волосы, изящный тонкий носик и пухлые губки почти идеальной формы. Лёгкое платьице в горошек на тесёмках, на ладонь не доходящее до колен, подчёркивало эту красоту. Я на секунду застыл глазами на загорелых ножках, сглотнул набежавшую слюну и снова посмотрел ей в лицо. -- Тебе это... не холодно в таком платьице? Не лето вроде.
   -- Нет, -- девчонка улыбнулась и мотнула головой. -- А тебе точно холодно. Дрожишь вон весь. Хочешь, я тебя согрею?
   Взгляд девчонки из задорного тут же стал томным, и я снова тяжело сглотнул.
   -- В смысле?
   Хотя примерный смысл был мною уже уловлен.
   -- Четыре кирама всего, -- с ужимкой проговорила девчонка таким бархатным и волнительным голоском, что мне пришлось сглотнуть слюну в третий раз, а руки стали медленно, но уверенно отодвигаться от тела.
   -- Ну что? Если денег нет, я могу так, а потом отдашь. Попросишь часть довольствия деньгами выдать, тут так можно. У тебя лицо честное, я знаю, ты отдашь. Или я тебе не нравлюсь?
   Девчонка вдруг скинула петельки с плеч и оголила грудь.
   Чревлова слюна! Да сколько ж можно тебя глотать!
   Я уставился на маленькие тёмные соски и, повинуясь животному инстинкту, двинулся вперёд. Девчонка не сводила с меня глаз. Я приблизился, обнял её и притянул к себе. Жадно впился в губы. Девчонка ответила на поцелуй, обняла мою шею, задышала тяжело. Моя левая рука скользнула ниже, сжала упругую ягодицу. В висках и пахе запульсировало со страшной силой.
   -- Давай в ольшаник отойдём, -- почти беззвучно выдохнула она, обдавая моё ухо тёплой струёй воздуха.
   Я подхватил этот внезапно свалившийся на меня подарок судьбы, не отрывая своих губ от её, перенёс к этому их ольшанику, пышному, высотой в полтора моих роста, с пожелтевшей, но не опавшей листвой. Скроет нас идеально.
   Девчонка тут же повисла на моей шее, обвила ногами. Я поспешил войти в неё, но она вдруг дёрнулась легонько.
   -- Подожди, подожди чуть-чуть, совсем немножко.
   Моя рука скользнула ей между ног, тронула мягко, принялась гладить.
   Девчонка задышала тяжелее, и уже через несколько секунд я приступил к делу, больше не в силах ждать.
  
   Глава 6
  
   -- А что у тебя со спиной? -- изумлённо спросила девчонка, когда я выбрался из воды. После непродолжительного, но изнуряющего секса я решил окунуться. Первое было из-за двухлетнего воздержания, не совсем полного, конечно, но это не важно. Второе... второе из-за того, как я это сделал. Так мне ещё не приходилось ни разу. Довольно тяжёлый способ получить удовольствие.
   -- О ветки поцарапался, -- зло буркнул я в ответ, и девчонка слегка испугалась резкой перемены моего настроения. Поэтому, пока я одевался, она стояла молча. Застегнув пояс и удобней поправив ножны, я посмотрел на неё. Глаза девчонки были всё ещё немного испуганными, но где-то в глубине их мелькал прежний задорный огонёк. И ещё в них было какое-то ожидание.
   -- А, деньги, -- понял я и полез в мошну.
   -- Нет, нет, -- залепетала девчонка. -- Потом принесёшь, хорошо?
   -- Куда принесу?
   -- Через дорогу тут, напротив прямо. Где последние палатки вашего лагеря. Перейдёшь, и спроси там дядьку Адулино. Его все знают. Он там таверну маленькую устроил -- "Сложенные крылья виара" называется. Огородил пятью повозками вот так, -- девушка тонкими ручками нарисовала в воздухе букву "п". -- И столики поставил. А у него спроси про меня. Меня Журбинкой зовут. Он тебе скажет, где наша с мамкой повозка. Придёшь?
   -- Хорошо, -- кивнул я, в общем-то, довольный таким исходом. В мошне у меня были только золотые монеты, и ни одного кирама.
   Девчонка радостно улыбнулась и бросилась к ольшанику справа. Через несколько секунд она появилась из-за него, неся в руках большую корзину, в которой горкой лежало влажное выжатое бельё. Улыбнувшись мне ещё раз, она зашагала прочь. Я проводил её взглядом, и когда платье в горошек скрылось за одной из серых палаток, бросился обратно к своим.
   Мне повезло, опоздать я не успел, как бы это глупо ни звучало. Как раз вернулся к построению. Гвидо посмотрел на меня с лёгким подозрением, но допроса устраивать не стал. Хотя в том, что о моей отлучке он донесёт Артуно, я не сомневался. Что ж, будем придерживаться той же версии -- расстройство желудка. Логов на переправе не меняют, особенно если тот парень успел передать командиру мои слова.
   Поискав парня глазами, я неожиданно наткнулся на его дружелюбный взгляд. Вдобавок он кивнул и улыбнулся. Хм. То ли это так самоволка действует, автоматически повышая авторитет, то ли он видел Журбинку. Журбинка... Смешное имя. На какое-то время я снова ощутил внутри благостное удовлетворение, расплылся в улыбке.
   -- Стройся! -- вошёл в командный тон Гвидо. -- На-вы-прав-ку!
   -- Эт как? -- тут же раздалось не меньше четырёх голосов.
   -- Это вытянувшись так, словно хочешь макушкой дотянуться до задницы Номана, который восседает на небесах, -- рявкнул наш командир.
   Пара новобранцев тут же испуганно перекрестились.
   -- Не боитесь! -- не теряя задора, прокричал Гвидо. -- Кто идёт по его стезе, тому богохульствовать можно. Ещё не так забогохульствуете в бою.
   Довольный своей показной бравадой, он поправил пояс с ножнами и добавил почти по-отечески:
   -- А теперь правое плечо, и за мной, в ногу, марш!
   Сообразительных оказалась половина, потому поворот направо немного лишился той отточенной красоты, которая к нам ещё придёт, а точнее, которую в нас ещё вобьют. Но, тем не менее, довольно скоро мы нестройно, гуськом вернулись к нашей палатке, где были радостно встречены двумя заждавшимися цирюльниками. Они сидели на раскладных стульчиках, а у их ног мирно покоились большие деревянные тазы, наполовину наполненные водой. На дне лежали ножницы. По одной штуке в тазу. Огромные, такими только овец стричь.
   Сообразив, что они быстро станут из более менее чистых очень и очень грязными, и представив, как цирюльники будут ополаскивать их в воде с туевой хучей плавающих волос, я сразу же уселся на один из стульев, едва те синхронно с них поднялись. Остриженный первым до причёски навроде "ноль-девять", я уселся недалеко от палатки и стал тупо наблюдать за происходящим, а заодно и размышлял о том, как мне устроить дела со своими тренировками. Потом мысли плавно перетекли на пресловутый "стул правды", а чуть позже на Журбинку. Так, если я здесь устрою себе регулярный секс -- это неплохо. Напрягает только одно -- а сколько у неё за день таких, как я, проходит? Тут и насчёт безопасности не грех подумать... если что, у меня денег на лекарей не хватит.
   -- Ант, я бы на твоём месте выбрал пока местечко получше. Минут через пять совсем стемнеет, -- услышал я над ухом голос Гвидо и медленно поднялся. Взглянул на временного командира. В глазах того ничего "командирского" не было, а даже присутствовало некое уважение.
   -- А кормить сегодня будут? -- поинтересовался я в ответ.
   -- Скоро принесут бакиллы. Это лепёшки такие.
   -- И всё?
   -- Пока всё. Завтра припишут вас к какому-нибудь легиону, там и на довольствие нормальное поставят. Ты только не забудь сказать, что магией Света владеешь, -- тихо добавил Гвидо и подтолкнул меня в сторону палатки. Едва я приблизился к ней, как раздался его голос: -- Так! Кто уже пострижен, занимайте места в палатке. Ужин скоро поднесут.
   Я быстренько оглядел помещение. Кроме топчанов, похожих на те, что можно взять на бесплатных морских пляжах, больше ничего. Топчаны были накиданы у правой стены палатки двумя кучами. Взяв верхний из первой кучи, я оттащил его в самый угол и бросил на землю. Поправил немного, устанавливая ровнее, уселся. Проверил низ палатки. Угловое место хорошо, но и минус есть. Вытащить отсюда с улицы добро -- раз плюнуть. Хотя какое у меня добро.
   Я улёгся и прикрыл глаза. Если кто захочет поговорить -- окликнет. Сам искать общения я не собирался.
   В палатке затарахтело, заскрежетало, послышались удары о землю. Один из них прозвучал так близко, что я невольно вздрогнул и, подняв веки, медленно повернул голову. Тот самый парень, с которым я говорил на пляже. Он поправил ногой лежак и, усевшись, протянул мне руку. На его лице сияла дружеская улыбка.
   -- Фарудо, -- сказал он, и добавил шёпотом, слегка наклонившись вперёд: -- Видал я ту цыпочку, с которой ты у кустов тискался. Чёрненькая. Когда ты успел её подцепить?
   Я улыбнулся в ответ и пожал протянутую руку.
   -- Ант. Да случайно встретил. Ничего так, поцеловались, и всё. Она мне рассказала, где можно еду купить. Правда, для этого нужно часть жалованья деньгами взять.
   Я сделал разочарованное лицо, всем видом намекая, как мне жаль, что денег у меня нет.
   -- А что, так можно? -- заинтересованно спросил парень.
   Я пожал плечами.
   -- Да пока точно я и сам не понял. Но она сказала, что можно.
   -- А как её зовут?
   -- Чревл, -- я прицокнул губами. -- Забыл спросить. Совсем из головы вылетело.
   -- Да ладно, -- парень подмигнул. -- Не собираюсь я её у тебя уводить.
   Я окинул его взглядом и усмехнулся.
   -- Ты у меня? Увести? Брось.
   На моих губах появилась снисходительная улыбка. Но парень не обиделся, а лишь отмахнулся рукой.
   -- Тоже мне, красавчик. У меня, не подумай, в нашем посёлке полно девчат было. Половина за мной бегала.
   -- А вторая?
   -- Что вторая? -- не понял парень.
   -- Вторая половина от тебя бегала?
   Парень на пару секунд "завис", обдумывая услышанное. Потом его лицо просияло.
   -- А-а, -- он шутливо погрозил пальцем. -- Поддеваешь?
   -- Да нет, -- на полном серьёзе ответил я. -- Просто в жизни часто так бывает -- кто любит тебя, того ты не любишь, кого любишь ты, тот не любит тебя.
   Парень "подвис" чуть жёстче. Потом с серьёзным лицом покивал:
   -- Теперь понятно, почему с тобой викариус водится. Ты вон умный какой. Ты не думай, -- он вдруг придвинулся ближе ко мне, -- парни на тебя не серчают. Ну, разве что некоторые. Из-за того, что ты в карете ехал, как аристократ какой. Мы вот и решили, что ты незаконнорожденный сынок кого из благородных, -- он наклонился ещё ближе и спросил еле слышно. -- А ты, случаем, взаправду не вастард?
   -- Если бы я был вастардом, то, скорее всего, служил бы орджуном. Согласен?
   -- Ну, в общем-то, оно так, -- парень почесал стриженую макушку. -- Да если бы и вастард, это ничего. Мы теперь в одной запряге. И телегу одну нам тащить.
   -- Эй, Фарудо, -- долетел из одного из углов голос, -- с вастардом сдружиться решил? Думаешь, он тебе денег даст за дружбу?
   Несколько парней рассмеялись. Мой новый знакомый обернулся, погрозил кулаком.
   -- Уткнись, Варк. Не твоего ума дело. Да и не вастард он.
   -- А кто ж? -- спросил еще кто-то.
   Так. Дело коснулось моей персоны. Хотя, чего я ожидал?
   -- Неужто не вастард? -- продолжил тем временем заговоривший первым. -- Да ну! У него ж нос аристократский, разве не видишь, Фарудо? Да и вообще, важный весь такой, небось думает, раз папа у него аристократ, так и он сам аристократ. Ан нет. Мамка-то, видать, из рабынь. Поимел её аристократик, да отправил с глаз долой. Нихтой, поди, стала, чтоб вскормить этого...
   Я поднялся и двинулся в противоположный угол. Фарудо попытался задержать меня, ухватившись за ногу, но я грубо оттолкнул. Переступая через тела лежащих новобранцев, подошёл к Варку. В палатке повисла напряжённая тишина.
   -- Ну, что? -- Варк вскочил на ноги. -- Магией меня бить будешь? А? Вы, вастарды, только и знаете, что магией бить. А на кулаках слабо?
   Что ж, сосунок, ты сам напросился. Я уже не тот запуганный попаданец, который два года назад молча сидел в амбаре для рабов. Два года жизни в замкнутом коллективе, где разборки, а порой и поножовщина, случались довольно часто, научили меня правильно себя вести в подобных ситуациях. Да и рабский труд вперемежку с тренировками воспитали во мне боевой дух.
   Я схватил Варка за грудки и, несмотря на то что весом он был на пару-тройку кромов тяжелее, довольно далеко швырнул его в сторону выхода из палатки.
   -- Пошли, -- бросил с холодным спокойствием. -- Поговорим один на один.
   Вся палатка тут же превратилась в бедлам. Парни повскакивали, заорали возбуждённо. Кто-то требовал начать драку прямо здесь, кто-то кричал о береге реки, где сейчас никого нет. Пара голосов призывала остановить это.
   Я сделал несколько шагов вперёд к поднимающемуся Варку. Тот налетел на топчан с лежащим на нём телом и повалился навзничь. Поднявшись, он торопливо вскинул руки, ага, значит, уже боится. Хорошо.
   -- Идём, -- с нахрапом рявкнул я ему в лицо, и он отшатнулся. Ор в палатке достиг кульминации, и тут вдруг поверх него раздался нечеловеческий крик, больше похожий на рык огромного зверя.
   -- Молчать! Молчать, нихтовы дети! Заткнули пасти!
   Все тут же замолкли. Кто-то один продолжил кричать, но его грубо одёрнули.
   -- Вы что, хотите забить насмерть палками своих товарищей? -- продолжил в полной тишине Гвидо. -- Вы знаете, как наказывают за драку? Вот тебя, или тебя, -- он ткнул в грудь ближайших к нему парней, -- выберут по жребию, дадут палку и прикажут забить насмерть тех, кто дрался. Ты готов это сделать?
   -- А если отказаться? -- осторожно спросил кто-то.
   -- А если отказаться, то тебя за неисполнение приказа привяжут к столбу и используют в качестве тренировочной мишени для лучников. Я ясно обрисовал?
   В ответ только усилилась тишина, потому что многие даже дышать стали беззвучно. Я украдкой, за спинами остальных, скользнул к своему топчану. Не дай Номан, командир узнает, кто затеял драку. Нет, дело было не в палках и прочих привязываниях к столбам. Он мог и заступиться за меня сдуру, а это потеря авторитета в коллективе, который я только что нехило проапгрейдил.
   -- Кто дрался, я спрашивать не стану, -- продолжил Гвидо. -- Но в следующий раз я это узнаю. Я умею узнавать. Или кто-то хочет сам сейчас сказать? Ну? -- его голос стал холоднее сизоватого ольджурского снега. -- Есть желающие назвать тех, кто устроил потасовку?
   Никто не только не проронил и слова, но даже не шелохнулся.
   -- Так-то, чревловы сопляки, -- уже спокойней продолжил командир. -- А теперь по одному выходим, получаем бакиллы, ужинаем, и спать. Того, кто не уснёт сразу, как проглотит последний кусок, лично кнутом отхожу.
   Получив две законные лепёшки, я вернулся на своё место. Откусил, принялся без особой радости жевать. Лепёшки сухие, даже немного черствоватые уже, а ни о воде, ни тем паче квасе, Гвидо даже не заикнулся. Ладно, будем надеяться, что это временное недоразумение, связанное с нашей пока ещё неприписанностью куда-либо.
   Примерно через полчаса палатку огласили несколько смачных отрыжек, и парни снова улеглись. Ушей коснулся первый храп, потом ему стал "подпевать" ещё кто-то. Храпящих толкнули, ругнулись на них, но помогло ненадолго.
   Я же больше прислушивался, а время от времени и приглядывался к тому углу, где было место Варка. Как бы этот тип не решился прибить меня, спящего. За свой позор. Хотя нет. Не должен. Я не разглядел в полумраке его глаз, но как-то почувствовал, что он испугался. Словно пёс -- я почувствовал его страх. И испугался Варк не на шутку.
   Поэтому когда, судя по звукам, все уснули, я отбросил прочь опасения, очень медленно поднялся и уселся, скрестив ноги. Нужно заниматься магией, невзирая ни на что, нужно заниматься. Чтобы расти. Впрочем, в данной ситуации лучше сказать так -- нужно повышать свои шансы на то, чтобы вернуться из Зыби. И желательно -- не калекой.
   Правда, прокачивать узел не получится, народ почувствует жар от рассеивающейся магической энергии, а вот собрать "луч" второго круга -- это можно. Интересно, а среди этих парней есть кто-нибудь владеющий магией? Вряд ли, тут же ответил я себе. Был бы -- прокололся давно, смагичил что-нибудь по бытовухе, а я бы засёк. Да и простолюдины все, а среди таких дар большущая редкость.
   Собрав "луч", я увидел руку-кран и взялся за дело. Схватил белую нить, и меня вдруг ощутимо ударило "током". От неожиданности я отбросил её и удивлённо хмыкнул. Странно. Вроде обычная белая нить, брал такие уже не раз, когда "срезни" второго круга делал, и ничего.
   "Так ты же сейчас со Светом работаешь, -- напомнил сам себе, но тут же мысли запутались, и родилось сразу несколько вопросов. -- Да, со Светом, но почему тогда нити такие же?"
   Впрочем, этот вопрос уже возникал у меня, когда я поочерёдно апгрейдил воздушный и водный "щиты". И там и там нити были идентичны. И те, что я видел сейчас, ничем не отличались от стихийных.
   Но ведь я работаю с надстихийной ветвью! И нити, по идее, должны быть другими.
   Стоп. А почему должны?
   Собирать одновременно заклинания двух ветвей узел не может, а стало быть -- зачем различия нитей из разных магий? Нет, скорее всего, они, в смысле -- различия, есть, но увидеть их можно, лишь одновременно плетя заклинания из двух ветвей. Да, понятно, что так нельзя, но всё же интересно -- а как они отличаются? Явно не цветом. А как?
   Поломав мозги ещё с полминуты -- я сдался. Если и разбираться в магии дотошно, то правильнее будет делать это с тем, что доступно, а не с тем, что не получится ни при каких условиях. И с чего начать?
   Первым делом я решил получше рассмотреть саму цепочку плетения, выискивая алгоритм её построения. Если он есть, конечно. На первый взгляд -- есть. Фиолетовые идут строго через восемь чёрных-белых. А вот в чёрно-белых участках цепи -- никакой закономерности не просматривается. Везде разные сочетания. Стоп! Восемь, а в "срезнях"...
   Я, торопясь, разобрал "луч". Почувствовал, как по коже бегут мурашки, -- снова это ощущение, словно тебе открылась великая тайна. Главное, чтобы не ошибся. Ведь могло показаться, я не особенно приглядывался к цепочке плетения, когда собирал "срезни". Посчитал просто количество колечек, и всё.
   Едва не дрожа от предвосхищения, я взялся за "срезни", однако, ничего не вышло. На секунду опешил и даже испугался, не нарушил ли я чего? Но тут же успокоился. Узел не умеет плести две разных ветви. Наверное, он должен полностью выключиться, и только после этого можно взяться за магию Воды.
   Подождал минуту. Попробовал. "Срезни" стали собираться.
   Четыре! Да, четыре! В каждом отсеке... Нет, отсек -- неудачное слово, тем более я уже размышлял о блочном варианте плетения. Тот, что боевой. Значит, назову эти участки чёрных-белых колец блоками.
   Когда плетение предстало в полном виде, я осмотрел его. Странно. Раньше казалось, что они очень длинные, но всё познаётся в сравнении, в данном случае, со световыми. Я, правда, пока только "луч" видел, но он точно длиннее. Намного длиннее.
   Ну правильно. Здесь в каждом блоке по четыре кольца. Белое -- чёрное -- белое -- чёрное, потом идёт фиолетовая петелька, и дальше чёрное -- белое -- белое -- чёрное. Порядок другой, но количество то же -- четыре! Фиолетовая петелька -- куда ж без неё, и следующий блок из четырёх... Но и это не самое интересное. Гораздо интересней, что самих блоков -- четыре!
   Я тяжело вздохнул, чувствуя новую волну мурашек, пробежавшую по спине. Блин, а ведь всё просто. Каждое из этих колечек -- это ветвь магии! Боже, а в какой там очерёдности Номан давал первые четыре книги?
   Не помню. Точнее, не знаю. Альтор не говорил, Псевдо-Руна не говорила. Псевдо-Руна говорила только, что вначале Номан дал четыре книги стихии.
   Хм. Смешно я её назвал. Псевдо-Руна.
   Я улыбнулся, нервно сглотнув слюну. И меня снова осенило.
   Тут же разобрав "срезни", я подождал минуту и снова сплёл "луч". Восемь чёрных-белых колечек в каждом блоке и восемь блоков, разделённых между собой всё теми же фиолетовыми петельками. Мать моя женщина -- я гений!
   Ведь теперь становится понятно и что значит -- чёрное и белое. Двоичный код, калий-магний -- твою сурдетскую мать. Включено -- выключено.
   Правда, заморочено получается...
   ...А Порядок -- пятая книга. Точно. Псевдо-Руна обмолвилась, что книга Порядка была дана пятой по счёту. Ну что ж, хоть что-то. Значит, каждая пятая петелька в блоке, и каждый пятый блок в цепочке должен иметь отношение к магии Порядка. Ага! А, значит, шестая -- Хаос. По идее. Первые четыре -- что петли в блоках, что сами блоки, -- относятся к стихийным ветвям, седьмая-восьмая -- Свет и Тьма. Если книги по надстихийным ветвям выдавались в одном алгоритме, то именно седьмая позиция -- Свет, а восьмая Тьма.
   Фух. Так, спокойнее, спокойнее. Что у нас выходит? Рассмотрим первый блок "луча" -- сначала две петли чёрные, потом две белые, значит, стихийные петли в одном из стихийных блоков наполовину выключены. Чревл, ну в каком порядке Номан мог выдавать книги по стихиям? У кого бы узнать?
   Ладно, дальше. Пятая петля белая -- Порядок включен. Шестая тоже белая, хм, и Хаос включен?
   Я пробежал взглядом выше по цепочке. Во втором блоке Хаос снова включен. Свет и Хаос вместе -- интересно. В третьем и четвёртом блоках шестые петельки чёрные. В пятом блоке тоже. Но это вроде понятно. Пятый блок относится к магии Порядка, там его, возможно, вообще нельзя включать, всё-таки противоположные по сущности ветви.
   В мозгу что-то туманно забрезжило, но так туманно, что ничего не разобрать. Тут же накатила усталость. Не к добру это я припозднился, не к добру. Вдруг завтра с утра так гонять начнут, что пожалеешь о каждой недоспатой секунде?
   "Но надо ведь хоть что-то сделать", -- сказал я себе, и снова перестроился на "сборку". До меня вдруг дошли две вещи. Во-первых, ничего страшного, что нити магии Света бьют током. Не убьют. Если бы я принимал это заклинание с нуля, тогда бы долбануло не шутейно, как тогда с Псевдо-Руной, а так получается, что сила удара разделена... -- я на секунду задумался, считая... -- на шестьдесят четыре, если не учитывать фиолетовые петли. Кстати, интересно, а какова роль цветных нитей?
   Ладно, об этом уже завтра, или послезавтра, а точнее, когда выдастся свободное время.
   Да, а во-вторых... у меня же в узле хранится та несусветная хрень, которую я сплёл наобум. В смысле, возможно, хранится. И если я её сейчас найду, то получится, что и полусобранный "луч" второго круга я смогу сохранить до полной сборки.
   Пришлось вновь разбирать, отчего сильно разнервничался. Просканировал узел. Несусветная хрень присутствовала. Если образно -- висела, подвешенная, сверху узла, словно летучая мышь. Взял её, разглядел. Какой собрал, такой и осталась. Значит, храниться всякие обрывки и недоделки могут сколько угодно. По крайней мере, дней десять точно, а за это время "луч" второго круга я уж как-нибудь дособираю.
   Подождав минуту, я собрал свой пока единственный боевой световик. "Сфера" всё же больше несёт защитную функцию. Потянулся рукой-краном к белой ниточке. Ударило, стиснул зубы. Поднёс её к первому чёрному колечку, посмотрел, как она скрутилась, и медленно выдохнул сквозь сжатые губы. Так. Терпимо вроде. Взял следующую белую. Чревл! Да что ж ты бьёшься, собака!
   Повторил проделанное два раза, потом прикрепил чёрную. Перевёл дыхание. Дальше.
   Взял чёрную и, скрипя зубами, прицепил её к пятой белой петельке. Блин, больно же! Но хотя бы один блок доделать надо. До фиолетовой петельки.
   На секунду стало немного страшно. Как ещё та фиолетовая жахнет -- это вопрос.
   Наконец, восемь петелек второго круга были прицеплены, напрягшись, я потянулся к фиолетовой. К моему удивлению, она вообще никак не жахнула. Ну, хоть на этом спасибо.
   Закрыв первый блок цветной нитью, я решил на сегодня остановиться. Хватит. Мышцы от ударов уже болят, да и в сердечке покалывает нехорошо.
   Прицепив недоделанное плетение на манер "несусветной хрени" сверху узла, я вышел из транса. Фух.
   Тело болит, руки дрожат, на лбу холодный пот.
   Прилёг аккуратно и закрыл глаза. Надо уснуть, и как можно быстрее, иначе пожалею завтра об этом ночном напряге. Но сон не шёл. Разгорячённый мозг продолжал усиленно шевелиться мыслями. Такое ощущение, что в голове их целый клубок, такой же, как из нитей в узле.
   Суперструны...
   Выхватив эту мысль из шевелящегося клубка, я снова почувствовал огромные мураши на коже. А что если эти петельки -- это те самые суперструны? Почему бы и нет. Ведь именно в виде петелек учёные их и представляют. Из-за чего в нашем мире никто не может "работать" с ними? Да кто его знает, может, нет какого-нибудь переносчика. Этакого магического бозона.
   Так выходит, что я в параллельном мире, что ли?
   Этот вывод на секунду ошеломил. А ведь и правда, если та чушь, которую я сейчас нагородил, верна, то Отум не может быть в нашей Вселенной, иначе бы и на Земле существовал тот самый магический бозон, что помогает работать с суперструнами...
   Фигасе меня понесло.
   Я усмехнулся и провёл рукой по лицу. Надо успокоиться, а то сейчас до чего-нибудь не того додумаюсь. Так, чем бы отвлечься?
   Журбинка. Да, Журбинка. Завтра вечером нужно её обязательно отыскать. Как там таверна называется? "Сложенные крылья виара"? Ага, именно. А хозяина зовут... Ади.. Аду... Да и чревл с ним! По названию таверны найду. Чёрные крылья... нет, сложенные кры...
  
   Глава 7
  
   -- Подъём, разгильдяи! Светило уже спешит к вам, а вы ещё спите! Нехорошо!
   Я подорвался и сонно уставился перед собой. В сером, густо разлитом вокруг полумраке с трудом разглядел фигуру орущего. Хотя чего разглядывать? Понятное дело -- Гвидо, кому ж ещё быть?
   Первым делом согнул ноги и потрогал сапоги. Слава Номану, на месте. Потом нащупал мошну и ножны с мечом. Прекрасно, потерь -- ноль.
   -- Поднимаемся, чревловы отродья! Вас ждёт увлекательное купание в прекрасных водах реки Стурхар.
   Вот же извращенец.
   Я толкнул в бок Фарудо, который, видимо, так глубоко погрузился в сон, что абсолютно не реагировал на то, как наш командир рвёт глотку.
   Через пару минут мы выстроились в шеренгу у палатки. Серое пасмурное небо тянуло обратно в сон, а прохлада заставляла иногда легонько вздрагивать. Бросив взгляд по сторонам, я понял, что наш командир самый ранний. Возле других палаток никаких, даже мало-мальских движений не наблюдалось.
   Получив приказ направляться шагом к реке, которая, как стало понятно, называлась Стурхар, мы уныло принялись его выполнять. Кто-то тёр на ходу кулаками глаза, кто-то зевал так широко, словно пытался проглотить этот чревлов мир, кто-то кривился недовольно, -- но всё же мы шли. Я случайно встретился взглядом с Варком, и тот торопливо отвёл глаза. Что ж, неплохо. Значит, бояться его не стоит, парень уже признал себя ниже по статусу.
   Опасения, что придётся охреневать от холодной воды, рассеялись, едва я коснулся её ногою. Река была тёплой, видимо, не успела остыть за ночь из-за густых, низко нависших облаков. Пять минут, и мы, натянув на себя шмотки, снова стояли шеренгой. Купание взбодрило, прибавило энергии и улучшило настроение. Из "отстойника" слышались крики -- другие командиры только-только поднимали своих подопечных. Поэтому по пути назад нам пришлось давать дорогу нескольким сотням человек, бегущим к реке.
   А Гвидо тем временем повёл нас не обратно к палатке, а, взяв вправо, приказал перейти на лёгкую трусцу. Пробежав с сотню метров, мы оказались на большом свободном участке луга. Здесь стояли всего пара палаток, но тёмно-зелёного цвета, и около десятка телег. С первого взгляда я догадался, что сейчас нас начнут затаривать хабаром, и тут же, как, думаю, и все наши парни, мысленно пожелал здоровья командиру. Благодаря нему на раздаче мы оказались первыми.
   Возле каждой телеги стояло по двое мужчин, и Гвидо, подведя нашу нестройную ватажку к одной из них, гаркнул на раздающих. Те сначала потыкали пальцем в сторону реки, мол, нужно дождаться остальных, однако наш командир был не промах. Он оттолкнул одного из мужиков и, приблизившись к телеге вплотную, откинул тяжёлый, тёмного цвета полог.
   -- Так, парни, первым делом выбирайте рубахи. Тут новые...
   -- Не положено так, -- оба мужика попытались силой прикрыть полог обратно, но Гвидо не позволил.
   -- По стойке "смирно", интендантские нихты! -- заорал он, злобно зыркая на них. -- Эти ребята будут определены в специальный отряд, так что отвалите, олухи! Им нужно всё лучшее.
   -- Но приказа не посту...
   -- С нашими штабными адьютами чревл дождёшься того приказа! -- заорал Гвидо. -- Давайте, парни, налетайте! По рубахе на рыло. Ант, -- он подозвал меня, -- не спи, выбирай обновку.
   Парни, сообразив что к чему, тут же облепили телегу со всех сторон. Зашарили жадно руками. Один из жантов направился к палаткам, видимо, решив пожаловаться местному начальству. Но никого это не остановило. Я, скинув с себя дублету и прикрепив её к поясу, быстренько выбрал рубаху по размеру. Не без удовольствия посмотрел на крест, ярко краснеющий на левом рукаве.
   -- Все выбрали? -- осведомился Гвидо и тут же направился к другой телеге, махнув нам рукой.
   Улыбавшиеся до этого момента жанты интенданты, стоящие у следующей на нашем мародёрском пути телеги, сразу изменились в лицах. Они отчаянно замахали руками и попытались преградить нам путь, но это было бесполезно. Мы почувствовали вкус добычи.
   -- Прочь, интендантские нихты! -- привычно проревел Гвидо, и мы облепили нагруженное транспортное средство.
   -- Здесь рубахи для муштры, -- чеканно вещал наш командир. -- По две штуки на рыло. А белые снимайте и скатывайте. Они для смотров, парадов и боя. Я ясно изъясняюсь?
   Мы закивали, выбирая себе по паре серых рубах из грубой ткани.
   Потом мы таким же макаром "разграбили" третью телегу, взяв с неё по одному большому сидору. Потом четвёртую, с сапогами. Несмотря на то что на мне была своя хорошая обувка, Гвидо чуть ли не силой заставил взять ещё пару.
   -- Для муштры пригодится. А эти береги, -- по-отечески проговорил он, указав на мои ноги, и я, поняв, что он прав, быстро переобулся и затарил свои сапоги на дно сидора.
   В это время стали прибывать остальные. Гвидо тут же умерил пыл, подозвал нас и сказал, что далее следует соблюдать приличие, тем более что до полного комплекта нам осталось взять лишь лекарские наборы, да всякую мелочь, которые всё равно все были новыми и стандартными. С этим приличием мы и выстроились возле пятой телеги.
   Над поляной нарастал гул. Новобранцы всё прибывали и прибывали, возвращаясь от реки галдящими, весёлыми и бодрыми. А их аржанты, или сопровождающие, я точно не знал, орали, каждый пытаясь перекричать своего коллегу.
   Пока первые прибывшие выстроились в очередь у телеги с белыми рубахами, мы успели затариться по полной программе, и Гвидо отвёл нас на край поляны. К нам тут же подошёл какой-то толстый мужик в недешёвой одежде и принялся угрожать нашему временному командиру наказанием за самоуправство, но тот и бровью не вёл. А когда толстый ему надоел, он просто не очень вежливо послал его обратно в палатку.
   Бурча ругательства, толстый удалился, а мы уселись на жухлую траву и принялись изучать большие лекарские свёртки.
   -- Это перевязочные тряпицы, -- объяснял Гвидо, возвышаясь над нами могучим утёсом. -- А это замотан порошок. Разводить в воде и мозоли мазать. Места ушибов тоже. А это жгут из волокон сейконы. Если рана обильно кровоточит, перетягивать выше раны. Со всей силы. Не боитесь, не порвётся. Зато до помощи лекарей кровью не изойдёте. Всё понятно?
   Мы закивали, как стая индюков, заворачивая все эти неказистые предметы первой помощи обратно. Некоторые принялись разглядывать свёртки со столовой утварью -- ложки, кружки и прочее.
   -- Ну, всё, парни, -- сказал вдруг наш командир. -- Теперь находитесь здесь и ждите. А мне пора, -- он ударил кулаком в левое плечо и на пару секунд застыл.
   -- Возвращайтесь живыми, парни, -- выдохнул он после этой паузы и, развернувшись, зашагал прочь.
   Я тут же подскочил и бросился следом.
   -- Гвидо! -- окликнул уходящего храмовника, -- подождите.
   Он остановился и, обернувшись, с интересом посмотрел на меня.
   -- Да?
   -- Всего одну вещь хотел спросить, -- на секунду я замешкался, стоит ли задавать этот вопрос ему, или дождаться встречи с викариусом? Но сообразив, что Артуно может сильнее заинтересоваться -- с чего это вдруг меня волнуют подобные темы, -- я всё же решился.
   -- Вы же храмовник, так? Значит, должны помочь мне. Я запамятовал, в каком порядке Номан давал книги стихий.
   -- А зачем тебе? -- удивился Гвидо.
   -- В юности интересовался благим писанием, да вот подзабыл. Хочу вспомнить перед таким серьёзным событием, как поход в Зыбь.
   -- А-а, -- протянул храмовник и кивнул. -- Похвально. Есть две версии, но Отцы признают канонической версию Иоранна Светлого. В начале Великий Номан дал книгу Воздуха, а затем Земли. А затем он дал книгу Воды, а затем Огня. Так он дал нам книги стихий, -- судя по стилистике, процитировал он, и мне вдруг вспомнилось:
   Вначале сотворил Бог небо и землю.
   Земля же была безводна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.
   Я хоть и не был никогда верующим, но лет в четырнадцать всё же прочёл Библию, ища в ней ответы на сотни вопросов, рождающихся в моей голове и мучавших меня, -- смысл жизни, любовь, смерть, истина, красота...
   Но ответов Библия не дала. Так я стал атеистом.
   Значит, в "луче" в блоке Воздуха выключены воздух и земля, а вода и огонь включены. Что бы это могло означать?
   С этой мыслью я вернулся обратно и, усевшись на траву, стал вместе с остальными ждать. И ждать пришлось долго.
   Пока все получили причитающееся, пока нужно было дождаться каких-то командиров легионов, которые должны нас разобрать, прошло не менее двух с половиной часов, вдобавок, в режиме постоянного гула, что немного угнетало.
   Но, наконец, явились командиры. Четверо, в тёмно-красных плащах, запыханные и недовольные, словно их только что оторвали от утомительного, но, всё же, приятного занятия. Тут же нас заставили подняться и построиться. Мы и построились, правда, не в чёткие шеренги, а во что-то больше напоминающее кучу. Бросив взгляд по сторонам, примерно оценил количество новобранцев-"последков" -- не меньше тысячи, точно.
   Командиры спешились, окриками заставили толпу замолкнуть. После этого снова появился тот толстый мужик в синем плаще, что выказывал недовольство по поводу нашего самоуправства. Он встал перед толпой, примерно посредине, бросил взгляд по краям и только после этого начал неприятным громким голосом:
   -- Владеющие магией есть? Три шага вперёд.
   Фух. Выдохнув, я поправил на плече сидор и шагнул вперёд. Посмотрел с интересом вправо-влево. Помимо меня вышли ещё человек восемь.
   Толстый, а с ним и командиры, подозвав интендантских, чтобы те держали логов, направились к левому краю. Толстый что-то спросил у первого вышедшего, записал на пергаменте и перешёл ко второму. Через минуты три они впятером стояли возле меня, и на лицах командиров читалось разочарование.
   -- Ты, -- буркнул толстый. -- Чем владеешь? Ветвь, круг, заклинания.
   -- Стихиями. Кроме Земли, до третьего круга, -- ответил я для начала, потому как перечислять все заклинания и круги, по моему мнению, было делом долгим. -- Из надстихийных -- Свет.
   -- Этого я беру, -- тут же оживлённо разом рявкнули трое командиров, а четвёртый отстал от них всего на секунду.
   -- Да тебе куда? -- набросился на него один из троих, высокий худощавый храмовник. -- У тебя в гурте по девять магов, а у меня по четыре. Не жирно будет?
   -- У меня тоже по четыре, Галато, -- вступил в разговор второй командир. Среднего телосложения, чуть ниже меня ростом, сбитый, со шрамами на лбу и подбородке. -- И у меня полного гурта не хватает. Так что, его забираю я. Приписывай к тринадцатому легиону, -- он схватил толстого за руку, в которой тот держал писчее перо, и чуть ли не силой подвёл её к пергаменту.
   -- Сервий, у тебя направление не самое опасное. Вы же по Стурской дороге пойдёте, к Холмогорью.
   -- Ну, так и что? -- грубо ответил сбитый. -- Голым, может, мне теперь туда идти, раз направление неопасное? Да и кто тебе сказал, что неопасное? Были не раз случаи, когда и на этом направлении прорывы случались, и чуть ли не до Алькорда Тьма доходила. Или ты плохо историю знаешь?
   -- Да, но...
   -- Записывай давай, -- Сервий толкнул толстого под локоть, и тот наконец накарябал что-то на пергаменте.
   -- Как звать? -- тут же обратился ко мне, как я понял, мой новый командир.
   -- Ант, -- выдал чётко в ответ.
   -- Хорошо, Ант.
   Он повернул голову и крикнул.
   -- Сваго, Лид, ко мне!
   Двое из стоявших перед толпой парней тут же бросились к нам, а я невольно поразился тому, что этот Сервий запомнил имена своих будущих солдат. Был какой-то и у нас на Земле военачальник, что помнил имена почти всех подчинённых. Не помню -- кто, но точно помню, что военачальником он был замечательным.
   Когда парни подбежали, Сервий указал нам на правый край поляны, сухо объяснив, что своих он будет собирать там. И после этого командиры двинулись в толпу. Каждый из них заметно спешил, чтобы отобрать парней покрепче, а мы втроём поплелись к указанному Сервием месту.
   Минут через пять нас уже была приличная куча. Командиры шастали по толпе, выбирали и отправляли новобранцев по разным углам поляны. Когда толпа сократилась примерно вполовину, между ними произошёл ожесточённый спор, после которого Сервий вытянул правую руку и, "отсекя" таким образом большую часть оставшихся, махнул вправо, приказывая жестом двигаться в направлении нас. Остальные трое его коллег принялись громко возмущаться, Сервий что-то кричал в ответ, но до нас долетал только сам крик, слов разобрать было нельзя. Наконец, делёжка закончилась, и Сервий направился в нашу сторону. Рядом с ним, довольный собой, семенил старик лет шестидесяти, который что-то торопливо объяснял на ходу.
   -- Я в тот раз тоже в тринадцатом легионе был, -- стали различимы слова старика, когда они подошли ближе. -- Тогда им командовал арх-лег Астулио Тонк. Славный был командир, бесстрашный.
   Сервий кивал на слова старика, но не перебивал его.
   -- Так, воины, -- громко заговорил он, подойдя и указав своему спутнику в нашу сторону. Старик тут же нырнул в толпу и вытянулся в струнку, всем своим видом показывая, что готов ловить каждое слово. Я бросил на него косой взгляд. На поясе полуторный меч в недорогих ножнах, выправка, несмотря на возраст, но вот как раз он, в смысле -- возраст, довольно приличный. Староват дедуля. Тяжело такому, наверное, будет воевать.
   -- Вы попали в славный тринадцатый легион армии храмовников! Поздравляю вас! -- продолжал тем временем командир, а судя по словам старика, -- арх-лег. -- Меня зовут Сервий Гальба. Запомнили? А теперь посмотрите вокруг себя. С этого мига это ваши боевые товарищи, которые должны стать вам ближе, чем мамка с папкой. И уж намного ближе, чем любимая девушка.
   -- В каком смысле ближе? -- нашёлся в толпе остряк, и мы дружно гыкнули в несколько сотен глоток.
   Сервий, на удивление, не крикнул в ответ, не завопил диким ором, не стал грозить наказаниями, а рассмеялся вместе с нами, отчего шрамы на его лице грозно выгнулись дугами и стали видны ещё отчётливее. И это подействовало каким-то странным образом. Смех тут же стих, парни подтянулись, сделали лица серьёзными.
   -- Итак, будущие герои, -- продолжил этот, видно, знавший, что такое война, человек. -- Строимся в две десятицы шеренг по две десятицы человек в каждой. Мне нужно точно знать -- сколько вас.
   Нас оказалось почти столько, сколько было нужно, -- четыреста восемнадцать. Не влезшие в получившийся после построения квадрат восемнадцать парней напряжённо взирали на Сервия.
   -- Всё нормально, воины, -- подбодрил тот, улыбнувшись своей "фирменной" улыбкой, от которой его лицо становилось грознее осенних туч, что каждый год укрывали небо Ольджурии, начиная с середины последней тридницы осени. -- Вы попадёте во вспомогательный отряд. А теперь, -- он обратился ко всем нам, повысив тон, -- первые две шеренги начинают двигаться за мной. Как только они покинут строй, вторые две шеренги пристраиваются за ними, и так далее. Всем понятно?!
   -- Понятно, -- ответили мы нестройным хором.
   -- Тогда, за-а мной!
   Сервий двинулся вдоль края поляны, и первые две шеренги, колыхнувшись, словно волна, зашагали следом. Я получался едва ли не в числе первых, поэтому почувствовал вдруг некую ответственность. Ведь нам, первым десяти, придётся определять скорость движения. Да и остановиться нельзя -- либо затопчут идущие следом, либо начнётся страшная свалка.
   Подозвав интендантского, которому оставил лога, Сервий на ходу вскочил в седло и, осмотрев нас с высоты, легонько ткнул животину в бока. Тот засеменил лёгкой рысью, но едва поравнялся с парнями, идущими впереди первых двух шеренг, как Сервий перевёл его на шаг.
   -- Ровней! Не напирать друг на друга! -- прокричал он в хвост колонны.
   Вскоре мы вышли к дороге, по которой я прибыл сюда с викариусом. По ней неуклюже прошагали примерно треть риги и свернули вправо, на примыкающую грунтовку шириной метров в пять. Парни впереди, да уверен что и сзади тоже, принялись крутить головами, с интересом разглядывая палатки. Здесь они были другого цвета, нежели в "отстойнике", большая часть серо-зелёные. Причём вокруг определённого количества палаток имелись ограждения в виде кольев, с натянутыми толстыми верёвками. В ограждении были "входы", и возле них торчали воткнутые в землю флаги. Высотой метра под два с половиной. Правда, флагами, в обычном понимании, они не являлись. Вместо полотнищ -- деревянные фигурки зверей. Птицы, какие-то саблезубые твари, виары. От этих фигурок животных вниз свисали золотистого цвета плетения из нескольких верёвочек, на концах которых было нечто наподобие вымпелов. Треугольные, сужающиеся книзу. Пока мы дошли до места стоянки нашего легиона, я насчитал с десяток таких флагов.
   Возле палаток суетились редкие воины, в основном занятые хозяйственными мелочами. То тут, то там между палатками стояли распряжённые телеги. Большинство из них нагружены щитами и копьями. Иногда щиты были просто приставлены к телегам. Высокие, примерно по грудь мне. Встречались и кучи из щитов поменьше, высотой в полтора и шириной в локоть.
   Возле одной из огороженных площадок, на которой находилась примерно пара дюжин серо-зелёных палаток, Сервий остановил лога и приказал остановиться нам. Его приказ тут же был передан окриками по цепочке, но всё равно образовалась приличная свалка. Кто-то не успел понять и навалился на идущих впереди, а сзади вдобавок надавили те, кто вообще оказался не в курсе, что был отдан какой-то там приказ.
   Спешившись, наш командир подождал, пока подбежавший молодой паренёк лет шестнадцати в парадной форме -- то бишь белой рубахе с крестом на рукаве и белом плаще, заберёт лога, и только после этого стал вглядываться в хвост нашей колонны.
   -- Да уж, -- проговорил он спустя какое-то время, улыбнувшись, -- придётся вас помучить маленько, чтобы хоть чему-то научились.
   Сказанное тут же побежало волной шёпота к хвосту нашего отряда. Хотя, как я понял из разговора арх-легов между собой на поляне, называлось это не отрядом, а гуртом.
   Что ж -- гурт, так гурт.
   -- Первая шеренга! -- Сервий перешёл на крик, указывая нам на небольшую, ничем не занятую полянку справа от палаток. -- На плац, марш!
   Мы двинулись вперёд, сворачивая кое-как, чтобы вписаться в "ворота" -- небольшой проход, не перегороженный верёвкой. Проходя мимо нашего флага, я успел разглядеть его. Виар, раскинувший крылья, похожий на того на поляне, что мы встретили с Псевдо-Руной. Цифра тринадцать на левом крыле и короткий девиз на правом -- "Только вперёд".
   -- Келтик! -- окрикнул арх-лег паренька, который едва успел привязать лога к вбитому возле одной из палаток колышку. -- Где Лостад?
   -- Наверное, у бабы своей, -- паренёк пожал плечами.
   -- А кто у него сейчас в бабах?
   -- Лабина. Напротив тут, недалеко. Сестра Стайреха Магиордского, того, что зерно штабным продаёт.
   -- И откуда ты, стервец, всё знаешь? -- шутливо ругнулся арх-лег, и парень улыбнулся. -- Ладно. Дуй за ним. Скажи, я ему гурт привёл. И намекни, что дождётся он плетей за свои выкрутасы. Нашёл когда по бабам ходить. Да, и постой, -- Сервий сделал лицо грозным, -- а не молод ли ты ещё, баб бабами называть, а?
   Паренёк нарисовал на лице невинную улыбку, и арх-лег только махнул рукой:
   -- Ладно, дуй.
   Всё это происходило, пока мы выстраивались на площадке. Слава Номану, большинство новобранцев оказались понятливыми, и через какое-то время мы воссоздали практически такой же квадрат, что и на поляне.
   Пока ожидали этого самого Лостада, Сервий толкнул нам вдохновляющую речь о чести, славе и прочих "достопримечательностях" тринадцатого легиона. Цифра, надо сказать, меня не особенно радовала. Всё-таки я был слегка суеверен, потому испытывал лёгкий дискомфорт.
   Лостад оказался суховатым человеком среднего роста, но с лицом, глядя на которое становилось понятно -- такого лучше не задевать. Словно выточенное из камня, с широкими скулами, и глаза какие-то... мёртвые, что ли.
   -- Это ваш лег-аржант Лостад Кромт, -- представил его Сервий. -- Слушаться его вы должны крепче, чем отца, потому что теперь он будет вам больше чем отец. Давай, Лостад, принимай пополнение.
   -- На-вы-прав-ху! -- тут же рявкнул Лостад, голосом, не терпящим даже малейших возражений, и мы вытянулись в струнку. -- Обращаться ко мне -- мин лег-аржант! Слушаться с полуслова! -- Он двинулся вдоль первой шеренги, заведя руки за спину. -- Я помогу вам впитать в себя воинскую науку с потом, а кто не захочет -- то и с кровью. Помните -- вы "последки". Ваши соратники находятся здесь кто тридницу, кто две, а кто и шесть. Я понимаю, что решение, ступить на стезю Номана, вам пришлось принять по разным, порой независящим от вас причинам, раз вы не пришли сюда ещё весной. Но это не делает вас не хуже, не лучше. Насчёт первого скажу вам сразу -- туда пути вам нет, потому что он ведёт в могилу. Станете хуже -- и будете сурово наказаны. А вот со вторым я вам помогу. Вы у меня через две десятицы будете не просто лучше, а лучшим гуртом в славном тринадцатом легионе. Для этого вам придётся забыть, что такое отдых, сон, девки и прочие радости жизни. Здесь радостей не будет. Здесь будут пот и кровь. Всё ясно?
   -- Да, -- ответили мы нестройно.
   -- Я не понял! -- Лостад остановился и с удивлением посмотрел на нас. -- Что вы сейчас сказали?!
   -- Да! -- прокричали мы стройней.
   -- Я даю вам три попытки. После этого, если не исправитесь, каждый двадцатый из вас получит по три палки.
   -- Погоди, -- остановил его Сервий. -- Слушайте, воины. Отвечая, нужно прибавлять звание командира.
   -- Спасибо, мин арх-лег, -- повернувшись, поблагодарил Лостад командира легиона, после чего снова уставился на нас. -- Так что вы там сказали?
   -- Да, мин лег-аржант, -- рявкнули мы дружно.
   -- Чётче!
   -- Да, мин лег-аржант!
   Я почувствовал, как от крика у меня свело горло, а на глазах выступили слёзы.
   -- Ещё чётче!
   -- Да-мин-лег-ар-жант! -- проорали мы, рвя глотки.
  
   Глава 8
  
   Вконец их сорвав, отвечая ещё на два вопроса нашего гуртового аржанта, мы выдвинулись на местный полигон. Сервий отправился с нами, так как весь тринадцатый легион с самого утра находился именно там. Снова по той же грунтовке, потом налево по дороге, две риги бегом и затем направо. Примерно туда, где я видел "оловянных солдатиков".
   Эти солдатики присутствовали там и сейчас. И даже больше, чем тогда, когда я глядел на них из кареты. Наверное, потому что было утро, и муштра только начиналась.
   Выстроившись на краю огромного поля, мы дружно уставились на гурты нашего легиона, тренировавшиеся шагах в двухстах. Сервий, который, что удивительно, совершил пробежку вместе с нами, а не запрыгнул снова на лога, направился к выполняющим какую-то хрень ближним двум гуртам. Хрень эта заключалась в сминании нескольких десятков массивных брёвен обхватом примерно в полметра. Брёвна были воткнуты частоколом в землю перед гуртом. Гурт ощетинивался длинными копьями и мелкими шажками, чётко и слаженно выдыхая при этом нечто вроде "гра", "гра", "гра", двигался на частокол. Через минуту все брёвна были повалены, какие копьями, а какие и щитами, а гурты, не теряя построения, отступали шагов на тридцать назад. От них отделялась пара шеренг, и воины снова втыкали брёвна. Затем валяние брёвен повторялось.
   Нас же в это время сортировал Лостад и ещё двое жантов, подбежавших со стороны тренирующихся гуртов. Самых крепких и сбитых, но невысоких отбирали для первой шеренги, во вторую ставили парней порослее, а дальше уже шёл средний контингент. Правда, при этом рослых и крепких ставили в первые и последние две позиции шеренг, а так же в последнюю пару шеренг, что было понятно. А ещё понятней стало, когда ближайший к нам гурт развернулся в нашу сторону и двинулся вперёд. Бух-бух-бух-бух -- удары восьми сотен стоп. Словно рядом с тобой мощная сваебойка вколачивает в землю огромную сваю. Честно говоря, у меня даже волосы на голове зашевелились. Идущая на тебя стена из огромных щитов и смотрящих прямо в твою грудь остриёв копий приятных ощущений не вызывает.
   Но, сделав всего с десяток шагов, гурт стал поворачивать вправо. Для этого правый парень в первой шеренге остановился на месте и сделался таким образом центром окружности, которую принялся рисовать гурт. Повернув вправо, гурт сделал ещё десяток шагов и снова стал поворачивать. Через несколько минут он совершил разворот на двести семьдесят градусов, как танк -- практически на месте, и ринулся на столбы уже другим флангом. А точнее -- бывшим ранее правым.
   В общем, данная коробочка должна была уметь нападать любой своей стороной. Интересно, а какая в этой коробочке моя роль? Я посмотрел на Сваго и Лида. Первый моего возраста, второй старше лет на пять. Нас троих в начале сортировки отослали в сторону, где мы и ожидали, когда командиры выстроят гурт так, как они видят правильным. Пока мы ожидали, успели перезнакомиться. Сваго был из Трухины, поселения возле Магиорда. Третий ребёнок в семье простолюдинов, лет в семь он сам обнаружил у себя магический дар, проявившийся в свечении вокруг ладошек. С расширенными глазами, Сваго рассказал, как проснулся посреди ночи и закричал от страха, видя, как его руки окутывает яркий красный свет.
   Отец отвёл паренька к местному лекарю, и тот посоветовал отдать его на обучение в школу при маленьком клане Искрящих. И вот он владел магией Огня до четвёртого круга, правда, помимо этого почти ничего больше не знал. Несколько простеньких заклинаний из остальных трёх стихийных ветвей, по сути, бытовых, в расчёт он и сам не принимал. Лид же раньше был лекарем, но без дара. Просто много знал о травах, отварах и мазях от своего деда, который тоже занимался лечением простых людей. Был он из Свенгиорда, маленького полугородка-полудеревни на юге Ольджурии. Шесть с половиной лет назад, сразу после прошлого Вздоха Зыби, руанская провинция Пульрок занялась набегами на южные окраины своего государства-соседа. Решили, что после похода в Зыбь военные силы Ольджурии ослаблены, и можно слегка помародёрить. Но Повелитель не поскупился орджунами и выслал три сотни этих серьёзных воинов, чтобы наказать оборзевших руанцев. Лид был освобождён, и при общении с одним из орджунов, которому он сделал мазь от ран, вдруг выяснилось, что он, возможно, обладает даром. Орджун задал несколько вопросов, после чего накатал на пергаменте несколько слов и с этим документом послал Лида в Магиорд, где тот поступил на обучение к одному из магистров клана Крепких. Клан занимался магией Земли и Воды, и его члены частенько нанимались к купцам в качестве охраны при перевозке товаров из города в город.
   О себе я коротенько рассказал им всё ту же версию про Сухину, что поведал викариусу, правда, без упоминания рабства. Просто, мол, судьба свела с магистром-стихийником, который и обучил.
   -- А Свет? -- спросил Сваго.
   Хм. Интересно, а он откуда уже знает? Хотя в замкнутых коллективах, наверное, такие вещи не скрыть. Возможно, Сервий говорил что-то лег-аржанту, и Сваго подслушал, или ещё каким-нибудь способом разведал.
   -- Ант, Сваго, Лид! -- наконец подозвал нас вернувшийся Сервий, и мы дружно двинулись к выстроенному гурту. Рядом с коробочкой стояли всё те же восемнадцать "лишних", среди которых был и старик. Он почти слёзно умолял Лостада поставить его в основной гурт, а лег-аржант что-то мягко объяснял в ответ, медленно крутя головой.
   -- Так, Ант, -- первым делом Сервий обратился ко мне и указал на вторую шеренгу. -- Твоё место второе в ней. Занимай. Сваго...
   Я двинулся вперёд, парни расступились, пропуская меня. Что ж, вот тут теперь мне и воевать. Почти в самом лбу гурта.
   -- Мин арх-лег, а что насчёт четвёртого? -- спросил Лостад, обращаясь к Сервию, когда отправил на свои места Сваго и Лида. А всё-таки неплохо стоять почти в первых "рядах", слышишь разговоры командиров. А те общаются по привычке громко, да и не только по привычке. Крики и шум время от времени доносятся практически отовсюду. То один гурт отрабатывает быструю атаку с диким ором, от которого стынет кровь, то другой с теми же "гра" валит брёвна. Да и топот сотен ног звучит над лугом постоянным монотонным гулом.
   -- Я сейчас в штабной "отстойник", там попробую хорошего мага тебе выбить. А то у тебя Светом один всего владеет, да и то слабо. Кстати, завтра с утра не забудь отправить всех троих в Шан. Пусть сразу световые "щиты" примут и начнут ими заниматься.
   -- Слушаюсь, -- кивнул Лостад и повернулся к нам. -- А теперь, доблестные виары тринадцатого, будем учиться ходить, так как полагается! -- прокричал он и повернулся к старику, стоящему с "лишними" в сторонке. -- Ладно, отец, иди пока в первую шеренгу, поменяйся с правым угловым. Покажи новичкам свои навыки. А вы, -- он снова глянул на нас, -- быстро достали "муштровки" и напялили на себя!
   Те, кто не поняли, переспрашивать у лег-аржанта не рискнули. Смотрели просто, что делали другие. Я же допёр сразу. Скинул с себя дублету и аккуратно свернул её. Потом достал из сидора одну из двух серых рубах, а дублету положил на её место. Через минуту стал по стойке "смирно".
   Следующие три с половиной часа мы шагали по лугу без остановки. Лостад орал на нас благим матом -- сначала постоянно, а через пару часов только на поворотах. По прямой мы кое-как научились ходить, не толкая друг друга. Потом был перерыв минут десять. На луг въехали четыре телеги с бочками, и одна из них направилась к нам. Мы достали из мешков деревянные кружки, выстроились в очередь. После утоления жажды ничего не хотелось. Лечь бы да поспать маленько, но нас снова построили в гурт, и всё покатилось по новой.
   Так мы и прошагали до самого вечера, отрабатывая движения по прямой и повороты. Радовало одно, в отличие от остальных гуртов, мы были налегке, если не считать мешков за плечами и мечей на поясах. Хотя некоторые были без последнего. По моим прикидкам, оружие имела едва ли четверть новобранцев.
   К моменту, когда светило почти коснулось горизонта, ноги гудели, как провода на высоковольтных линиях, в горле пылала пустыня, а муштровку было хоть выжимай. Но этого не потребовалось. Оказалось, что именно для того нам и выдали по две штуки, чтобы после тренировок можно было натянуть на себя сухую. Заботятся о нашем здоровье, приятно.
   Улыбнувшись, я отёр мокрой муштровкой потное разгорячённое тело и обвязал её вокруг лямки мешка. С удовольствием надел сухую.
   Обратно шли пешком, что и понятно. Если перейти на бег, то никаких муштровок не напасёшься. Дошагали к дороге, пропустили пару гуртов из другого легиона, судя по нашивкам на плащах их лег-аржантов, и поплелись у них в хвосте. Через минуты две послышался топот. Мимо нас длинной вереницей потянулись всадники. Подняв голову, я посмотрел на них. Тоже измученные.
   От логов пахло животным потом, от людей людским, но всё это перемешивалось в кучу и, в конце концов, пахло просто потом, душно и мерзко, но на вонь никто не обращал внимания.
   Когда слева начался лагерь обозников, я машинально повернул голову, но выстроенных буквой "п" телег всё так же не разглядел.
   "С такими нагрузками и секса скоро не захочешь", -- мелькнуло в голове. Я кисло улыбнулся, но всё же стал думать про Журбинку.
   -- Парами правое пле-е-чо! -- вырвал меня из приятных дум рявкнувший Лостад. Мы свернули на грунтовку, ускорили шаг. В отличие от первого раза, шли мы уже более-менее нормально. По крайней мере, никаких свалок не случилось, всего за один день мы научились держать дистанцию.
   От вида своих палаток на сердце потеплело, растеклось по телу приятной волной. Дом, милый дом. Уже на подходе нашей колонне пришлось прижаться к левому краю, чтобы пропустить несколько телег, на которых погромыхивали пустые деревянные бочки. Практически все тут же повернули к ним лица, втянули в себя будоражущий аромат пищи.
   Но до ужина нужно было ещё дожить. А первым делом нас снова построили на плацу, где Лостад стал объяснять основные положения общежития, при этом сохраняя полное спокойствие, что немного не вязалось с его словами. Воровство в первый раз -- десять палок, во второй -- сорок, в третий -- смерть. Лостад не говорил "смертная казнь", он говорил просто -- "смерть". И в такой формулировке звучало куда серьёзней. Драки -- то же самое. Значит, Гвидо всего лишь припугнул. Всё-таки выходило, что забить палками насмерть могли только за третью драку. Гуманно, гуманно. Неподчинение приказам -- двадцать палок слёту, потом сразу смерть. Круто. И ещё с десяток провинностей, за которые тоже били палками. Правда, тут уже планка снизилась до пяти в начале и десяти в конце. О смерти речи не было. Ну и, соответственно, за убийство кого бы то ни было -- хоть соратника, хоть арх-лега, хоть презренного в глазах вояк обозника -- смерть без разговора. И здесь я был согласен на все сто.
   Плюс к этому провинности, которые пока нам не грозили. Оставление флага на поле боя -- смерть, потеря флага -- смерть, отступление без приказа -- смерть, оставление без помощи раненого товарища -- смерть. Смерть, смерть, смерть. В общем, весёлое времечко нас ожидало.
   -- А вечером можно к обозникам ходить? -- лихо спросил один из новобранцев, едва Лостад закончил. Видать, парень каменный, ничем не проймёшь. Впрочем, меня самого этот вопрос волновал очень сильно. Несмотря на бешеную усталость, в голове продолжали крутиться мысли о Журбинке. Вспоминалось её молодое нежное тело, упругая грудь, мягкие губы и запах. Её волосы дурманяще пахли какими-то цветами.
   -- А что, девка какая есть? -- спросил лег-аржант, и парни устало засмеялись.
   Парень предусмотрительно промолчал.
   -- Можно, -- заговорил Лостад, выждав какое-то время. -- Келтик! -- позвал он того самого паренька, что был утром, и когда тот выскочил из-за ближайшей палатки, скомандовал ему что-то непонятное. -- Скажи, чтоб подвешивали бочку.
   Парнишка кивнул, бросился к "воротам", выкрикнув по пути у самой ближней к ним палатки пару имён. Почти сразу из палатки появились два мужика лет под сорок.
   -- Бочку вешайте! -- весело прокричал им паренёк, и те в ответ вяло кивнули. Потом, без особого желания, схватили одну из бочек, стоящих в ряд тут же, и потащили к трём врытым в виде треноги столбам. Перекинули прикреплённую к бочке длинную верёвку через перекрестие сверху, продолжая выражать лицами полную апатию, потянули, привязали узлом к перегородке у самой земли. В отличие от этих двух бывалых, четыреста семнадцать лиц новичков смотрели на происходящие с жутким интересом, и только дедуля успел пару раз зевнуть.
   -- В бочке песок, -- стал громко объяснять Лостад, когда бывалые управились. -- Хватает на два часа. Если вы вернётесь, и бочка будет пуста -- пять палок. Всё ясно?
   -- Ясно, мин лег-аржант! -- гаркнули мы устало.
   -- Тогда дальше. Первые две шеренги в первую палатку, -- Лостад ткнул пальцем, указывая на самую дальнюю, -- вторые две шеренги во вторую...
   Дослушивать дальше я не стал. И так наша палатка оказалась у чревла на куличках, а ещё нужно было успеть сбегать на речку искупаться, потом вернуться, натянуть рубаху с крестом и успеть найти Журбинку. Да и не только найти.
   С купанием повезло. Возле палатки стояли три бочки. Две маленькие, литров по двадцать, и одна огромная, литров на сто, а может и больше. Правда, здесь вместо литра был тил, но он практически не отличался от Земной меры жидкостей.
   Как объяснил ещё один из бывалых, дожидавшийся нас у палатки, вода в большой бочке для того, чтобы обмываться. Тут же рядом стояло деревянное ведро со щёлоком.
   В этот раз я снова оказался первым, как и с цирюльниками. Сообразил ещё на половине объяснения вояки, скинул муштровку и глянул на заходящее светило. Оно безжалостно пряталось за горизонт. Как искать в темноте чёртову таверну -- не понятно. Да и не в этом только дело. Хотел я ещё приобрести небольшой ножик, примерно такой, какой у меня был, но сегодня, видимо, уже не получится. Устроить шопинг и навестить Журбинку одновременно не выйдет, хоть метеором носись.
   Натерев щёлоком торс, я оглядел бочку. Краников, разумеется, нет. Тогда, недолго думая, я откинул крышку и стал просто брать воду жменями.
   -- Ничего себе, -- послышался сзади удивлённый голос, в котором в то же время слышалось уважение. -- Что это у тебя со спиной?
   Чревл! Этот вопрос начинает бесить.
   Я заметил подвешенный к бочке ковшик, снял его, и не глядя, протянул спросившему.
   -- Полей на спину.
   Спросивший зачерпнул, стал медленно лить. Я нагнулся сильнее, но немного воды всё же попало за пояс.
   -- И на голову ковшик. Не жалей.
   После этого мне пришлось проделать то же самое, не в службу, как говорится, а в дружбу, хотя внутри всё истошно торопилось. За нами уже выстроилась очередь, и многие, если не все, смотрели на меня и на мою спину с интересом. Ладно. Закончив поливать своего сослуживца, я торопливо отыскал в мешке самую большую тряпку и обтёрся. Так, это у меня будет полотенце.
   Бросив его на плечо, я схватился мешок за лямку и попёрся в палатку. Топчаны здесь уже были расставлены рядами, четыре ряда по пять топчанов в длину и два в ширину. Над проходами висела натянутая верёвка. На неё я и закинул моё новое полотенце, а заодно и мокрую муштровку, после чего положил мешок на угловой топчан. Вроде с местом определился.
   Почти бегом выскочил наружу, рванул к воротам, но тут ожидало огромное разочарование. Возле ворот стоял Лостад. Рядом с ним с ноги на ногу переминался высокий парень в какой-то вычурной форме, и едва я появился, лег-аржант окликнул меня:
   -- Ант! За тобой штабной адьют приехал. От викариуса Артуно.
   Хорошее настроение тут же рухнуло в бездну. Твою сурдетскую мать, ещё же этот долбаный "стул правды". Совсем из головы вылетело.
   Всё. На сегодня надежду провести вечер с девушкой можно смело откладывать в сторону. Лицо само по себе приобрело унылый вид, я вздохнул и поплёлся вслед за штабным адьютом к стоящей на грунтовке брыке.
  
   Глава 9
   Ольджурия, Южный Доргон, окрестности Магиорда
  
   Вильято всматривался на север вдоль серого полотна Магиордского тракта, отодвинув в сторону мешавшую ветку ольшаника. Светило уже давно прошло зенит и начало катиться вниз, а Повелителя всё не было.
   "Неужели хваленая прозорливость Лутов и тут сработала? -- подумал старый маг. -- Хотя при чём тут прозорливость? Никакой опасности для Повелителя это покушение не представляет. Не для того оно задумано. Совсем другие у братьев планы, совсем другие".
   Он обернулся. Чуть поодаль, шагах в двадцати, в лесу стоял отряд магов из сорока человек. Впрочем, магами называть их было слишком громко. Так, сброд, который братья собирали почти два года по глухим деревням и поселениям Северного Доргона. И за эти два года среди простолюдинов было найдено всего сорок душ, в которых теплился хоть какой-то дар.
   Вильято криво усмехнулся. А они-то себя считают настоящими магами, верят, что однажды на их плечах появится татуировка в виде стоптанных сапог и короткая строчка под ними -- "Путь вечен".
   Вильято снова перевёл взгляд на дорогу, потом мимолётно взглянул на светило. Чревл подери, ну где же этот Варгросс'Лут?
   Волнение старого мага усилилось. Если всего минут двадцать назад он боялся только одного, что не сможет уйти с поля боя живым, то теперь пришёл и страх, что боя вообще может не случиться. А он нужен. Нужен братьям из клана.
   От тревожных мыслей отвлёк топот вдали, и Вильято подался вперёд. Ну, слава Номану! Едут, чревл их раздери.
   Он тут же направился в глубь леса, к отряду.
   -- Так, все помнят? -- спросил, подойдя к кучке людей в простолюдинской одежде. -- Использовать только магию Хаоса. Порядок ни в коем случае.
   "Зачем им вообще давали заклинания Порядка? -- в который раз посетила мысль убелённую сединами голову Вильято. -- Ну, да, да -- брат Шидрото сказал, чтобы они не заподозрили чего-нибудь. А то, мол, как это -- у самих заклинания серебристые, а нам чёрные пихаете.
   Впрочем, какая разница. Всё равно дальше второго, а некоторые и только первого круга, эти идиоты не пошли. Да и не стремился никто из братьев действительно тренировать их. Приказ от архмагистров Великой Триады клана Странствующих был получен однозначный -- пара Стихий до второго круга и сразу Хаос. Если кто подохнет от столь резкого перехода, то и чревл с ними.
   Интересно, а сами архмагистры Великой Триады насколько знают Хаос? Вряд ли, выше третьего круга, да и то, скорее всего, с полдесятицы заклинаний, собранных за сотни лет. Вернее, "выбитых" из тварей Хаоса. Даже эти ужасные и необъяснимые существа под действием магии Порядка иногда соглашаются поделиться своими плетениями, получая взамен жизнь. Вот только кто ж им ту жизнь оставит? Идиоты. Кругом идиоты, даже в диковинном и непостижимом мире Хаоса".
   Гулкий топот копыт приближался. Вильято знал, что с Повелителем будет никак не меньше сотни орджунов, по той простой причине, что направлялся он в Шан-Эрмиорд. Обычная практика каждые семь лет. Проверить готовность армии, произнести на площади городка воодушевляющую речь и после спокойно вернуться в свои владения. В конце второй тридницы осени в лесах под Магиордом можно неплохо поохотиться на рызгоев и дролтов. А в этом году, говорят, и виары пожаловали в большом количестве. Что-что, а страсть к охоте -- семейная черта Лутов.
   -- Приготовиться к бою, -- скомандовал старый маг, и сорок человек принялись с усердием плести "марево Хаоса". -- Идите к дороге, -- продолжил давать распоряжения Вильято. -- Растянитесь в цепочку, пять шагов между двумя людьми. Как только проедет первая двудесятица орджунов -- атакуйте.
   Отряд полубегом двинулся вперёд, растягиваясь в длинную цепь. На их лицах старый маг успел приметить какие-то довольно-горделивые выражения.
   "Идиоты, -- в сотый раз пронеслось в его мозгу. -- Они ещё и гордятся тем, что им доверили совершить покушение на Повелителя. Это ж как им промыли мозги?"
   Впрочем -- как, Вильято знал и сам. Он и участвовал в этой промывке.
   Все эти орджуны -- это миф. Нет никаких орджунов, обычные воины, владеющие кое-как стихиями и Кровью. Да и то не все. А Кровь вам не опасна, вы не рабы. Вы свободные люди, достойные лучшей доли. Власть же Повелителя держится на привычке, и вы, простые люди, сможете свергнуть её. Ведь вы владеете магией Хаоса и Порядка! А это сильнейшие магические искусства. Вы лучшие сыны Северного Доргона.
   Тьфу. Как он только удерживался, чтобы не рассмеяться в голос, говоря это?
   Топот был уже совсем близко. Вильято на всякий случай углубился в лес ещё на десять шагов и уставился в сторону дороги. Сорок идиотов, которые через минут пять будут уничтожены орджунами, стояли цепочкой, скрытые кустами ольшаника с ярко-жёлтой, но уже редкой листвой.
   Вот меж листьев и веток мелькнули первые всадники. Логи шли рысью, и поэтому казалось, что сверкающие шлемы орджунов плывут над верхушками кустарника. Вильято задержал дыхание и напрягся, готовый в любой момент припустить бегом в чащу. Выпитое накануне зелье позволит ему какое-то время бежать легко, как в молодости, невзирая на преклонный возраст. Он бы прямо сейчас так и поступил, но была одна загвоздка. Ему нужно было удостовериться, что все эти сорок болванов будут мертвы, когда закончится бой, иначе в умелых руках орджунов они быстренько выдадут и кто их обучал магии, и кто подослал сюда, чтобы покуситься на Повелителя. И тогда всем планам конец.
   Недаром Триада послала его... и ещё двух лучших братьев.
   Вильято тихонько свистнул условным манером, и из-за деревьев вышли двое, в такой же одежде простолюдинов, но это были братья. Истинные, не чета сорока болванам. Чуть помоложе его, однако, тоже далеко не юнцы. Дело было опасным и важным, отбор на него производили только из армагистров Порядка.
   Вильято указал одному на правый край вытянувшейся вдоль дороги цепочки, второму на левый, и в этот момент началось.
   Маги-недоучки ударили не одновременно. Кто-то замешкался, кто-то вообще не смог направить плетение. Что поделать, учили наскоро, абы как. Но теперь это уже не имело значения, всё было в прошлом. Пять минут, и они втроём уйдут отсюда, добив тех из сорока недоучек, кто решит убежать, или будет захвачен орджунами в плен.
   Чёрное марево окутало дорогу. Послышались истошные вопли людей, рёв раненых логов, несколько всадников повалились из сёдел. Шум, ор, свалка.
   С десятицу магов-недоучек ринулись вперёд, на дорогу, воодушевлённые таким началом. Чревл! Вильято понял, что хочешь, не хочешь, а придётся подходить ближе. Это опасно, но ещё опасней оставить в живых хоть одного из этих идиотов. Он, не оборачиваясь, сделал знак рукой братьям и медленно пошёл к тракту.
   А там уже кипела битва, а точнее массовое убийство. Орджуны, оправившись от неожиданной атаки, поставили стихийные "щиты" и "щиты" Порядка, тем самым полностью обезопасив себя от нападавших. Вильято знал, что у орджунов старших сотен на вооружении "щиты" из ветви Порядка третьего круга. У всех. Иначе и не попадёшь в старшую сотню.
   Вильято усмехнулся, вспомнив, как сам был орджуном одной из таких сотен. Лет тридцать назад, ещё при прошлом Повелителе. Но его лицо тут же стало хмурым, скривилось от ненависти. Вместе с одним воспоминанием пришло и другое. Как его за убийство зарвавшегося вастарда из младшей сотни приговорили к смертной казни. Как он бежал из тёмной башни Пратилии и только потому остался жив. Не из самой башни, конечно же, а из одного из бараков, где содержали совершивших проступки, не касающиеся политической стороны. Потом были скитания, потом клан Странствующих, который дал ему приют, новое имя и возможность жить достойно.
   Метнув в одного из побежавших назад "шаром", старый маг остановился. Нет, идти дальше и опасно, и бессмысленно. Орджуны за своих погибших братьев не пощадят. Сейчас они разозлены настолько, что и не подумают кого-то брать в плен. Подумают, конечно, но уже будет поздно. Когда отхлынет ярость, и все сорок напавших будут мертвы. Остаётся только отслеживать убегающих.
   Один из братьев изрешетил очередного побежавшего "каскадом". Эх, любит Дранг повыделываться. К чему сейчас "каскад" магистрального круга? Только ненужная трата силы.
   Орджуны били уверенно, сжигая, разрывая на части, удушая и замораживая противника. В ход шли все Стихии и Порядок. Боевые плетения последнего у них тоже были лишь до третьего круга -- это Вильято знал наверняка. Во время службы орджуном он был весьма любознателен, однажды даже подслушал разговор Высшего с Повелителем. Старый архмагистр жаловался на то, что за последние двести лет не было привезено из Зыби ни одной книги. А Земля и Огонь уже изучены вдоль и поперёк несколько раз, и никаких новых зацепок для того, чтобы полностью разобраться в сути магии, -- нет.
   Вильято швырнул в объятого пламенем и бегущего прямо на него парня лет двадцати "стрелой". Парень успел удивлённо расширить глаза, увидев, что один из его учителей и братьев убивает его, и повалился на землю со сквозной дырой в груди.
   "Огненный вздох", примерно третий уровень, может и четвёртый -- привычно, с профессиональной точки зрения подумал старый маг, морщась от запаха горелого мяса. Хотя нет, третий. Если бы четвёртый, то он бы столько не пробежал. Сердце от болевого шока разорвалось раньше.
   Он окинул взглядом поле боя. Подтянулись новые орджуны, полыхали несколько тел, один из кустов был заляпан то ли содержимым кишок, то ли мозгами, а может, и всем этим вперемешку, с тракта ощутимо тянуло тем самым свежим запахом, который бывает при большой концентрации магической силы. Вдобавок к этому бахали, шипели, потрескивали используемые плетения. И крики. Крики гибнущей плоти.
   Твою сурдет...
   Вильято едва успел поставить общий "щит" против Стихий. Пятый круг, но его всё равно откинуло назад. "Щит" окутало бушующим пламенем, он затрепетал, как крыло испуганной птицы. Снова "вздох", но этот уже магистрального круга! Мастера они по Огню, мастера. Тут же в орджуна с двух сторон воткнулись заклинания Порядка. "Каскад" слева и "шары" справа. Воин рухнул на колени, опустив голову, уставился удивлённо на быстро пропитывающееся кровью белое сюрко с красным гербом Лутов на груди. Через пару секунд герб превратился в одно большое красное пятно. От мощного удара Порядком дублета, с вшитыми в неё металлическими пластинами, не спасла.
   ...скую мать! -- закончил Вильято, быстро поднявшись на ноги. Добив орджуна "шаром", он стёр со лба липкий пот. Чревл! Опасно! Нужно уходить. Если прибьют нас, то никаких сомнений у Повелителя не останется. Достаточно будет увидеть татуировки.
   Поэтому, боясь и дальше испытывать терпение Великой Эри, старый маг развернулся и, подав знак братьям, молодым рызгоем бросился в глубину леса.
  
   Глава 10
  
   Через полминуты брыке пришлось съехать с грунтовки и прокатиться по лугу. Благо перед стоянками гуртов были оставлены полосы, наверное, как раз для таких случаев.
   Навстречу двигался обоз из телег, от которого возбуждающе тянуло кашей с мясом. Вот же! Я ещё и ужин пропущу. И всё из-за этого Артуно с его "стулом правды".
   Добравшись по лугу к дороге, кучер остановил логов. Подождал, пока ещё две телеги со стороны Шан-Эрмиорда свернут на грунтовку, и только после этого крикнул и стегнул животин. Брыка выскочила на более-менее ровное полотно и мягко понеслась к городу. Кучер явно спешил, боясь снова столкнуться с каким-нибудь обозом. А может, ему просто было приказано двигаться быстрее, потому как дорога здесь была настолько широкой, что с телегами разминулись бы запросто.
   Сидящий рядом адьют весь путь промолчал, глядя в сторону обозников. Небось тоже девчонка есть, или запах от телег, как и мне, напомнил ему о сытном ужине.
   В городе кучер сбавил темп, а я принялся с интересом разглядывать дома, которые в полумраке быстро наступающего вечера были плохо, но всё-таки различимы. В основном в два этажа, длинные, однотипные. Возможно, казармы для офицеров. Да и вообще, судя по архитектуре, городок этот изначально задумывался как военный. Никаких излишеств, никакой изысканности. Всё монотонно и серо. Я как-то ездил со старшим братом одного моего друга в военную часть, где тот отслужил. Интересно было посмотреть. Тем более, часть находилась в двадцати километрах от города. Как потом оказалось, ездили мы за деньгами, которые этот брат, даже уйдя на гражданку, снимал с "духов". Так вот, казармы там выглядели точь-в-точь как здешние дома.
   Брыка свернула влево, проехала два квартала и остановилась возле трёхэтажного здания из такого же серого камня, как и все прочие.
   -- Вот тебе пропуск, -- адьют протянул мне кусок пергамента. -- Жди Артуно в холле на первом этаже. Выходи.
   Я хмыкнул, взглянув на важную физиономию парня, и, взяв пропуск, спрыгнул на землю. Стоявшие возле дверей охранники выжидательно, но всё-таки как-то вяло посмотрели на меня. Наверное, нагляделись за день на таких. Вопреки усталости, я резво взбежал по лестнице и протянул пропуск одному из них
   Охранник долго вглядывался в пару строк, размашисто чёркнутых на пергаменте, потом кивнул и без всяких эмоций указал на дверь.
   В большом прохладном холле не было ни души. Я присел на одну из скамей у стены, бросил взгляд на широкую лестницу, ведущую наверх, потом посмотрел на потолок мерзкого зелёного цвета. Тишина, лестница и потолок надавили на психику, в душе легонько кольнуло, сжало неприятно.
   А о чём они вообще хотят узнать? Что если им станет интересно -- откуда я?
   Мысли тут же интенсивно зашевелились, даже, казалось, потемнели от предчувствия нехорошего. Чревл, а ведь я даже не думал об этом. И сам почти забыл, что с Земли.
   А если докопаются?
   Я стал торопливо сочинять отмазки, время от времени поглядывая на верх лестницы. Но ничего путного в голове не рождалось, мешали тревожные мысли о последствиях неминуемого разоблачения. А неминуемость ощутилась вдруг отчётливо, именно ощутилась, а не понялась. Она становилась с каждым мгновением плотнее, окутывала меня, словно туман. Я запаниковал.
   А как тут не запаниковать? Ведь если докопаются, то возможны всего два варианта. Либо меня отправят куда-нибудь на обследование... хотя нет, этот отпадает. Наука в Ольджурии не развита, даже тех зачатков, что были в Древней Греции, нет. По ходу магия задавила процесс развития. Как они меня станут обследовать, да и зачем? Физиологически я ничем от местных не отличаюсь. Наверное, и в самом деле -- если где-то во Вселенной есть другая жизнь, то она не сильно будет отличаться от нашей. Помню, читал на эту тему. Там даже доказательств куча была и формулы какие-то.
   Но тогда остаётся второй вариант, ещё хуже, -- казнят без особого промедления. А вдруг я из того мира, где Тьма победила? И, значит, являюсь стопроцентным врагом. Или вообще посчитают моё попаданство шпионской легендой.
   Я уже почти полностью погрёб себя под руинами быстро разрушающегося самообладания, но тут появился Артуно. Возник на верхней площадке лестницы из полумрака и подозвал рукой. Я стал неуверенно подниматься по ступеням, всё ещё судорожно придумывая, как обойти вопросы о том -- откуда я.
   -- Веди себя обычно, -- с искренней заботой в голосе заговорил викариус, приметив печать отчаяния на моём лице. -- Не нервничай. На некоторые вопросы, которые не касаются непосредственно "метки" Тьмы, -- можешь не отвечать. Помни так же, что я выступаю на твоей стороне. Если что, смотри на правую руку. Увидишь два пальца -- отвечай, увидишь один -- можешь промолчать.
   Хм, ну так легче, конечно. Напряжение немного спало, и я позволил себе улыбнуться.
   Мы прошли по длинному мрачному коридору до самого конца, упёрлись в двустворчатую дверь. Артуно потянул на себя одну из створок, жестом предлагая войти.
   Несколько шагов, и я остановился напротив стола, за которым сидели трое почтенного возраста мужчин. В серых просторных одеяниях с замысловатыми знаками на рукавах. Скосил на секунду глаза, сначала в одну сторону, потом в другую. Слева шкафы со свертками пергаментов и кипами бумаг, справа, видимо, тот самый стул.
   На вид обычное кресло с широкими подлокотниками и высокой спинкой, правда, рядом парочка крепких парней в рубахах и плащах храмовников.
   -- Ваше имя? -- осмотрев меня с головы до ног, монотонно спросил сидевший в центре старик. С каменным лицом и цепким неприятным взглядом серых глаз, он был похож на статую горгульи, которыми в нашем мире украшались готические соборы. Остальные двое, чуть младше "председателя", холодно и бесцеремонно вглядывались в моё лицо, отчего стало неловко, и неприятные ощущения вернулись в полной мере.
   -- Ант, -- проговорил я, как можно спокойнее.
   Старик опустил голову, посмотрел на лежащую перед ним небольшую стопку бумаг и, не отрывая от неё взгляда, продолжил.
   -- Ант, пройдите к "стулу правды" и сядьте на него.
   Я бросил взгляд на Артуно, который встал чуть левее от меня, но тот смотрел на старика. Значит, нужно идти и садиться.
   Никаких ремней, а тем более проводков на стуле не было. Только по одному серому камню, размером с куриное яйцо, на подлокотниках. Понятное дело -- амулеты. Один из храмовников торопливо объяснил, что руки я должен положить так, чтобы камни касались запястий.
   -- Всё готово? -- спросил старик, когда я уселся, а храмовник не очень вежливо поправил мои руки.
   -- Да, ваша честность, -- ответил храмовник и, вернувшись на место, принял прежнюю позу. То есть вытянулся в струнку в паре шагов от кресла.
   -- Что ж. Ант, вы готовы?
   -- Готов, -- кивнул я, соображая наскоро, как могут действовать эти серые камешки. То, что по пульсу будут определять, -- это понятно, а вот может ли быть что-то кроме этого? Ведь должно быть -- это же амулеты, а на них какие-то заклинания. Хотя почему какие-то? Скорее всего, из магии Крови.
   -- Итак, приступим, -- старик деловито причмокнул губами. -- Вас зовут Ант.
   -- Да.
   Я покосился на камешек справа. Ничего вроде не произошло. Интересно, а я смогу видеть изменения?
   -- Откуда вы родом, кто ваши родители?
   Взгляд легонько дёрнулся влево, мельчайшая доля секунды и снова смотрю на задающего вопросы старика. На руке Артуно не согнут один указательный.
   -- Я имею право не отвечать на этот вопрос?
   Сидящие за столом переглянулись, пошептались о чём-то, вновь уставились на меня.
   -- Да. На этот вопрос вы можете не отвечать. Дальше. Вы были рабом. Место, время рабства, имя хозяина.
   От последнего слова машинально перекривило, но тут же вернул лицу спокойствие и расслабленность.
   -- Северный Доргон, поместье Вир'Сторов, несколько лет, Вирон'Стор.
   Камешки снова ничем не проявили себя. Впрочем, пока я не сказал ни слова неправды. А два года, по большому счёту, -- это тоже несколько лет.
   -- Что побудило вас бежать? -- задал очередной вопрос старик, и тут я секунду помедлил. Умолчать, ведь не значит солгать -- так?
   -- Жестокое обращение. Вам показать спину?
   Проверяющие снова переглянулись.
   -- Нет, не нужно, -- после короткой паузы продолжил сидящий в центре. -- На что вы надеялись, совершая побег?
   -- Добраться до портового города, заработать денег и уплыть в Вальтию.
   -- В Вальтию? -- нахмурясь, переспросили проверяющие разом, и я внутренне обматерил себя. Чревл! Ну какого я ляпнул про Вальтию?
   -- У вас есть знакомые в Вальтии? -- спросил сидевший ближе ко мне мужчина.
   -- Нет.
   -- Родственники.
   -- Нет.
   -- Кто-то из ваших знакомых был уроженцем Вальтии?
   -- Нет.
   Вокруг камешков появилось едва заметное красноватое с серебристыми змейками свечение.
   Чревл! Какого хрена? Ах, да...
   -- У Вирона было несколько рабов вальтийцев.
   Свечение исчезло.
   -- А кроме рабов...
   Я бросил взгляд на Артуно. Интересно, он слил всё из того, что я ему рассказал? Хм, глупый вопрос. Естественно всё. Да, я спас ему жизнь, но он первым делом адепт храма, служащий Номану и Повелителю.
   -- По дороге в Алькорд я встретил одного человека. Он был похож на Руну'Арк. Если это правда, что Руна родом из Вальтии, тогда можно сказать -- да. Но, учитывая, что это вряд ли была Руна, то ответ -- нет.
   Амулеты не среагировали.
   -- Как произошла встреча? -- поразмыслив пару секунд, продолжил старик.
   -- Случайно. Я встретил её на дороге. Она с помощью "иллюзии" приняла облик молодого аристократа. Я решил напасть...
   После этого начались уточнения нюансов нашей встречи, и совсем внезапно был задан вопрос -- убивал ли я аристократов или людей на службе?
   -- Нет, -- выдохнул я, слегка замешкавшись, и камешки снова засветились.
   -- Объясните, -- тут же потребовал старик, вцепившись в меня взглядом, словно когтями.
   -- Я отрубил кисть гвардейцу лурда Алькорда. Защищаясь.
   -- Ваша честность, -- вдруг вступил в разговор Артуно. -- Исходя из того, что лурд Алькорда является пособником Тьмы, считаю, что сей момент можно не учитывать как покушение на человека, служащего Повелителю. Вдобавок, личная гвардия аристократов лишь формально принадлежит Повелителю. На самом же деле это независимые отряды, которые в случае общего воинского клича растворяются как расх в айкасе, словно их и не бывало. Не мне вам это объяснять.
   -- Согласен с вами, викариус. Однако ещё не доказано, что Крона'Тор является пособником Тьмы.
   -- Думаю -- это дело времени, ваша честность. У меня самого были подозрения по его поводу, -- спокойно ответил Артуно, слегка поклонившись.
   -- Хорошо, -- кивнул старик. -- Я доверяю вашим словам, викариус. Продолжим. Значит, вы с тем, кто выдавал себя за Руну'Арк, направились к Алькорду.
   -- Да.
   -- Что говорила вам эта липовая Руна?
   -- Послушайте... -- Внутри меня вдруг стала закипать злость, и амулеты мгновенно среагировали, ярко засветившись. Так, значит, не ошибся насчёт них. -- Я открыл викариусу место, где находится портал Тьмы. Я сдал алькордовских аристократов, которые связаны с Тьмой. О них я узнал по воле случая, связавшись с шайкой. Разве это не доказывает мою непричастность? "Метка" Тьмы оказалась на мне случайно. Это Псевдо-Руна...
   -- Кто, простите? -- перебил старик.
   -- Липовая Руна, лживая Руна, ненастоящая Руна...
   -- Держите себя в руках, молодой человек, -- повысил голос старик. -- И где же, по-вашему, и когда вам была поставлена "метка"?
   -- А разве она не могла быть поставлена мне этой самой лживой Руной? Я что, виноват в том, что мне "повезло" её встретить?
   -- Ваша честность, -- снова вступил в разговор Артуно, бросив на меня пронзительный взгляд, призывающий успокоиться. -- Я думаю, это предположение наиболее верное. Посудите сами, в то время как Тьме важен каждый портал, после потери трёх за прошлый год, Ант открывает местоположение одного из них.
   -- Этот портал находится далеко от какого-либо города и не представляет стратегической ценности.
   -- Вы правы, ваша честность. Но благодаря Анту, мы узнаём, что Тьма собирается сотворить портал вблизи Алькорда. А этот портал весьма мощный стратегический объект. Даже небольшой отряд, который атакует наши легионы с тыла, нанесёт серьёзный урон. Хотя бы благодаря неожиданности.
   -- Однако сосуд, по его же словам, был украден шайкой, к которой он примкнул? -- старик спросил с той интонацией, которая позволила мне вздохнуть чуть спокойней, хотя этот диалог я слушал в крайнем напряжении. Но из голоса старика исчезло желание что-то доказать. Он просто рассуждал, и это не могло не радовать. А то, что Артуно так серьёзно взялся меня защищать, радовало вдвойне. Но внешне я даже не думал выказывать своих чувств, потому что двое других проверяющих продолжали пялиться на меня, цепко изучая реакцию на слова викариуса и старика.
   -- Я думаю, -- продолжил Артуно, выдержав паузу, после того как старик закончил, -- Тьма попытается сотворить портал у Алькорда ещё раз до начала Вздоха. Об этом сообщил завербованный нами демон. А раз уж я вспомнил об этом демоне, то спешу напомнить, что Ант подтвердил его слова, рассказав мне о произошедшем на поляне у границы. Тьма снова заключила союз с Хаосом.
   -- Они уже четыреста лет как не имели между собой союза, -- недоверчиво проговорил старик. -- Данное предположение строится на словах продажного демона и раба. Вам не кажется, викариус, что этого мало?
   -- Возможно, ваша честность. Но спешу вам напомнить о потерях армии храмовников в том походе, когда неожиданно выяснилось, что Хаос выступил на стороне Тьмы. Да, это было очень давно, но не стало от этого менее ужасно. А также хочу напомнить вам, ваша честность, о положении на сегодняшний момент с кланом Странствующих. Возможно, Тьма знает о том, что они не примут участие в этом походе, по причине...
   -- Мы знаем причину, -- перебил старик. После этого проверяющие снова стали о чём-то тихо переговариваться друг с другом, а я аккуратно посмотрел на Артуно. Он едва заметно кивнул мне и выжидательно замер, глядя на совещающихся за столом.
   -- Что ж, -- наконец заговорил старик, -- все ваши доводы разумны, викариус. А ваш авторитет позволяет прислушиваться к ним. Однако мы вынуждены задать Анту ещё несколько вопросов. Скажите, -- старик повернулся ко мне, -- вы связаны с Тьмой?
   -- Нет.
   Амулеты "промолчали".
   -- Хорошо. Вы знали о том, что на вас "метка" Тьмы, до того, как вам об этом сообщил викариус?
   -- Нет.
   Снова "молчание" амулетов.
   -- Приходилось ли вам когда-нибудь общаться с тварями Тьмы?
   -- Нет.
   В третий раз "молчание".
   -- А почему вы хотели уплыть в Вальтию?
   -- Там нет рабства.
   -- Вы являетесь пособником вальтийцев?
   -- Нет.
   Старик замолк, посмотрел задумчиво перед собой.
   -- Что ж, -- заговорил он спустя какое-то время, -- рад сообщить вам, Ант, что вы доказали свою невиновность по выдвинутому против вас обвинению. Можете быть свободны. Удачной вам службы.
   Старик медленно поднялся и собирался уже развернуться, чтобы уйти, но его остановил заговоривший Артуно.
   -- Ваша честность, -- он снова легонько поклонился. -- Если Ант признан невиновным, то по указу Повелителя он имеет право на вознаграждение за ценные сведения, имеющие отношение к Тьме. Я имею в виду портал и алькордовских предателей.
   -- Кхм, -- старик замер и глянул на викариуса. Его взгляд на секунду стал хмурым, но тут же седые брови вернулись на место. -- Варлод, -- обратился он к сидящему справа мужчине, который едва успел оторваться от стула, как его остановила речь викариуса. -- Выпиши шекер на пятьдесят золотых. Думаю, этого вполне достаточно.
   Пятьдесят золотых? Хм, неожиданно. Что называется -- из грязи в князи.
   Я торопливо отвёл руки от камешков и поднялся со стула. Стоящие по сторонам храмовники даже не шевельнулись, а Артуно снова едва заметно кивнул мне, и уголки его рта тронула лёгкая мимолётная улыбка. Спустя секунд десять он взял протянутый ему Варлодом листок бумаги и кивком указал мне на выход. А меня долго упрашивать и не нужно было. Легонько поклонившись старику, который в это время смотрел на меня, я развернулся и чуть ли не бегом направился к выходу из этого чревлова кабинета.
   -- Спасибо вам, -- поблагодарил викариуса, едва мы оказались в коридоре.
   -- Не стоит, -- ответил он и, обойдя меня, зашагал впереди. -- Пойдём в мой кабинет. Казначей уже ушёл, так что я выдам тебе из своих, а завтра получу у казначея.
   В стремительно взмывающем вверх настроении я заспешил следом. Получение такой приличной суммы радовало несказанно, особенно если учесть, что на другом конце развилки у этой истории находилась казнь. О, Великая Эри, ты умеешь преподносить приятные сюрпризы!
   Артуно остановился примерно посредине коридора у массивной двери, провёл ладонью над замком, видимо, снимая магическую печать, потом достал ключ. Два лёгких щелчка -- и он потянул дверь на себя. Указал приглашающим жестом внутрь кабинета.
   Кабинет был небольшим, обставлен по всем законам таких заведений -- стол, шкаф, диван в углу. Всё это какое-то стандартное, угловатое, лишённое изыска. На стене над столом висел кусок материи с гербом. Герб Повелителя -- догадался я и задрал голову выше. Под потолком висел маленький светящийся шар голубоватого цвета, который неплохо освещал помещение.
   -- Не жалко просто так палить? -- стало мне интересно.
   -- Включается при открытии двери, -- с некой хвастливостью объяснил Артуно и указал мне на место возле стола. Сам же, обогнув его, стал копаться в одном из нижних ящичков, согнувшись почти пополам. Наконец, на столешницу с узнаваемым звоном был брошен мешочек.
   -- Здесь ровно пятьдесят золотых. Ты их заработал, Ант, -- проговорил викариус, выпрямившись и приняв естественную для него выправку. -- Впрочем, ты заработал больше, если считать информацию о шрейлах. Но она пока не подтверждена.
   -- Спасибо, -- ещё раз поблагодарил я, взяв мешочек и развязав его. Стал сразу перекладывать золото в мошну по две-три монеты зараз.
   -- В гуртах воровства практически нет, -- продолжил викариус, наблюдая за моими действиями, -- Но всё же иногда бывают случаи. Десятицу назад в шестом гурте четвёртого легиона два болвана прирезали своего спящего товарища, взяли у него двадцать золотых и решили бежать. Их поймали, разумеется, но парня уже не вернуть. Да и если бы они его не убили, а просто взяли монеты, всё равно парень остался бы ни с чем. Эти мрази успели за два дня всё прокутить.
   -- Понятно, -- кивнул я. -- И как сделать лучше?
   -- Отдай большую часть своему лег-аржанту. Он твоих денег не присвоит, а вот безопасность и золота, и твоя будет обеспечена. Кстати, ты куда приписан?
   -- Тринадцатый легион. Номер гурта пока не знаю.
   -- Это легион Сервия Гальбы?
   -- Угу, -- кивнул я.
   -- Ну тогда тебе придётся попотеть, -- Артуно улыбнулся. -- Сервий известен тем, что натаскивает обычных легионеров, как гвардейцев из штурмовых гуртов. Но, с другой стороны, я немного в курсе дел и могу обрадовать -- ваш легион пойдёт по Стурской дороге до Холмогорья. Обычно Тьма это направление почти не использует. Обычно...
   -- Я уже слышал об этом. Стою во второй шеренге, так что всё, что говорят командиры, -- достигает моих ушей. А что бывает, когда происходит не обычно? -- я сделал акцент на последнем слове.
   -- Иногда Тьма кидает туда большие силы, -- начал объяснять Артуно после короткого раздумья. -- Определённой закономерности нет, когда как. Иногда раз в двадцать Вздохов, иногда два Вздоха подряд. Но, думаю, в этом походе вряд ли произойдёт подобное. В этот раз у них другая стратегия -- союз с Хаосом. Ладно, Ант, -- викариус взял торчащее в золоченой подставке перо и, склонившись, собрался что-то писать на небольшом листке бумаге.
   -- Подождите, -- остановил я его.
   -- Что такое? -- Артуно поднял взгляд.
   -- Вы пишете нечто вроде объяснительной моему лег-аржанту?
   -- Да, -- кивнул Артуно.
   -- А вы не могли бы указать более позднее время?
   -- А зачем тебе? -- удивился викариус, вскинув левую бровь, но тут же его лицо расплылось в улыбке. -- Неужели уже нашёл себе девчонку?
   -- Нет, -- соврал я. -- Купить нужно многое, а выпадет ещё время или нет, неизвестно.
   -- У-у, -- понимающе протянул Артуно и продолжил писать, а я замер в предвкушении. Интересно, сколько он даст мне лишнего времени?
   Дописав, Артуно присыпал лист мелким песочком из деревянного ящичка, стоящего на краю стола, и через какое-то время аккуратно сдул его, поднеся лист к лицу.
   -- Держи, -- протягивая мне объяснительную, сложенную пополам, он лукаво улыбнулся. -- У тебя есть полтора часа на всё про всё.
   -- Спасибо. У меня ещё одна просьба. Последняя.
   -- Говори.
   -- У вас есть в магическом арсенале что-нибудь вроде вот такого же светящегося шара? -- я указал на потолок. -- Только чтобы на руке можно было носить.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   71
  
  
  
  
  
Оценка: 5.43*14  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"