Элизабет проснулась с улыбкой. Сначала сама не поняла, откуда радость, отчего так светло и легко на душе, отчего хочется парить над землёй, смеяться и радоваться каждой прожитой минуте.
Ах да! Ведь завтра - большой праздник, новогодний карнавал. По городам пройдут красочные шествия: огромные шутовские фигуры, бумажные драконы, факиры... Женщины достанут из гардеробов дорогие платья и украшения, а мужчины, гладко выбритые, в безукоризненных френчах, сильные и уверенные, будут приглашать на танец.
Элизабет выбралась из-под тяжёлого грубого одеяла, от предвкушения радости перехватывало дух. Как же хорошо жить! А куда подевались уютные розовые тапочки с мишками? Нигде не видно...
Она пошарила взглядом около кровати, не замечая кусков штукатурки, битого стекла на рваном линолеуме. Огромная трещина пересекала стену и часть потолка, прямо по остаткам выцветших обоев. Красные закатные лучи пробивались через неопрятную занавеску. Сквозь мёртвую тишину издалека донеслась трель вечерней птахи.
Элизабет поспешила прогнать тревожные мысли. Ведь праздник на носу! Интересно, как город готовится? Наверное, знакомые улицы преобразились, что и не узнать. Элизабет хотела выглянуть в окошко одним глазком, но что-то остановило. Пусть будет сюрприз.
Неуверенно улыбаясь, она оглядела безлюдную комнату.
Кстати, где любимый муж, где Ричард? Встал пораньше и наверняка готовит подарок. Что на этот раз? Снова комната, полная ярко-алых роз или невинная поездка на любимом феррари к морю?
Но пора умываться. На полу толстый слой пыли, однако от кровати к двери ведёт вытоптанная дорожка, немного чище. Элизабет выбралась в коридор, пару раз перешагнув через мусорные кучи. Мятые пластиковые бутылки, грязные пакеты, рваные коробки из-под еды... Куда смотрит прислуга? Совсем обленились, пора устроить Марте выволочку.
Трухлявая дверь в ванную едва держалась на петлях, и оттого страшно заскрипела. Элизабет прокралась к треснутой раковине аккуратно, на носочках, чтобы не наступать на битый кафель. Но в грязное зеркало так ничего и не разглядела. Надо бы вымыть. Потом.
Сколько ни крутила ржавые вентили, вода не потекла. О чём думают в мэрии, ведь праздник подходит, а тут коммунальные проблемы! Ладно, скоро починят.
А у Элизабет так много дел! Выбрать блюда для сервировки вечернего стола, украсить комнаты и ёлку, а ещё платье, столько нарядов ждёт примерки! Два огромных шкафа, как выбирать? Всё подарки Ричарда, балует каждый день. Не раз говорила, достаточно его любви, слышать не хочет: постоянно ухаживает.
Ну, что поделать с влюблённым мужчиной? Пусть делает, что нравится, был бы счастлив.
По дороге обратно в спальню в глазах потемнело, пришлось отдыхать, опёршись о косяк двери. Надо бы поесть. Наряды подождут, а пока устроит старое домашнее платье в синий цветок, и ничего, что выцветшая ткань треснула в двух местах.
Аккуратно ступая по разбитому полу, Элизабет обходила ломаный кирпич и куски штукатурки, стараясь не поранить беззащитные босые ноги, аккуратно переступала битое стекло, но всё ж пару раз больно оцарапала ступню. Ерунда, мелкие бытовые проблемы, главное - помнить о празднике, тогда не замечаешь.
У входа в кухню пролом в полу, зияет гнилыми досками, отдаёт сыростью. Элизабет аккуратно обошла у стеночки. Дверь не скрипит, потому что лежит у стены, давно сорванная с петель, старая, потрескавшаяся.
В нос шибанул резкий запах гниющих продуктов. Куча мух мерзко жужжит над столом. Краска на стенах облупилась, электропечь ржавая, погнута и сдвинута с места. Плесень и мох, здесь не убирали давно.
Что на завтрак? Вообще, Элизабет следит за фигурой, и не позволяет себе много калорий. Всё расписано! Никакой химии и ГМО, брр... Как люди такое едят? Только здоровая натуральная пища, чтобы свежая, растительная, собранная с грядки в этот же день, яблоки в каплях росы, сочная зелень... Перед глазами запрыгали пятна, Элизабет пошатнулась, в животе заурчало.
Дверца холодильника пробита насквозь, но Элизабет заглянула внутрь. Две бутылки из-под молока, одна треснута, и обе заросли плесенью. Мелкий паук метнулся в угол.
Элизабет закусила губу. Кажется, неисправен, тёплый на ощупь.
А что на столе? Сплошь открытые консервные банки, в них разлагаются остатки рыбы, мяса, каш. Ещё пара початых бутылок, ощутимо несёт алкоголем. А что творится на полу у стола - не подступиться! Похоже, те банки и посуда, что не помещались на столе, просто падали вниз, образуя колючую, зловонную полосу препятствий.
Чем занята прислуга?! Кто-то сегодня точно заработает неприятностей!
Взгляд упал на огромный пластиковый бидон у стены. Кое-как отвернув крышку, Элизабет зачерпнула ковшиком воды и жадно напилась. Струйки стекали на грудь, она не обращала внимания. Лёгкий привкус ржавчины. Ничего, потом выжмет фреша с фруктов, Марта наверняка уже возвращается с рынка.
Однако, слабость отступила, красные круги чуть рассеялись. Ещё раз глянула в сторону стола, аппетит пропал окончательно.
Пора заняться делом! Ещё ни одного шкафа не разобрала, ни один наряд не померила, ужас!
Итак, с которого шкафа начать? Лучше с ближнего, в коридоре. Там большущее красное платье с бахромой. Элизабет сбросила пару фунтов, должно сидеть идеально. На карнавале она будет неотразима!
Придерживаясь за старую выщербленную стену, она осторожно брела по коридору в полумраке - за окнами свечерело. Под руку попался выключатель, щёлкнула рассеянно - не работает, как обычно. В потёмках загнала огромную занозу в ступню. Невезёт-то как. Ничего, завтра всё изменится. Это сегодня мусор и беспорядок, пока подготовка. Прислуга наверняка с ног сбилась, потом всё уберут и вымоют.
Элизабет едва различила очертания шкафа. Взвизгнула дверца, когда слабые руки её потянули.
Внутри провал, пустота. Элизабет пошарила ещё. Ничего, даже перекладина для вешалок обломана. Тут висела груда платьев, она точно помнит. Незадача. Конечно, прислуга забрала на чистку. Не знают, что выберет Элизабет, поэтому приводят в порядок сразу всё. Очень хорошо.
Элизабет ещё побродила по комнатам, натыкаясь на осколки стекол. Хотелось танцевать, она пробовала репетировать движения, но без музыки не получалось, да и в сумерках постоянно резала ноги об острые края хлама, что валялся всюду. В глазах снова потемнело, Элизабет запнулась, едва не грохнулась на пол. Старое ободранное кресло попалось кстати, удалось немного передохнуть.
Внезапно глухой стук донёсся сверху, отчётливо в совершенной тишине. Ричард! Наверняка плотничает или изучает биржевые бумаги. Надо пойти и поцеловать его, напомнить, что кроме работы полно других радостей.
Элизабет отправилась к лестнице. Та опасно похрустывала под ногами. Кое-где ступени прогнили и обвалились, пришлось перепрыгивать. Не беда, Элизабет помнит опасные участки. Хотя фонарик бы не помешал, за окнами совсем стемнело, приходится нащупывать путь ногой.
На втором этаже стало светлее - впереди мерцал свет, отбрасывая блики на стену. Миновав коридор, Элизабет попала в комнату.
Конечно, Ричард был тут. На столе в тарелке горела свеча, подрагивая огоньком, каморка тонула в пляшущих тенях. Ричард здесь часто, его любимая мастерская. Сейчас он сидел в привычном кресле с бутылкой в руках и тупо глядел на гостью. Усталый немолодой человек в потёртой, крепкой куртке. Воздух в комнате застоялся, ощутимо несло многодневным перегаром.
Элизабет изобразила самую обворожительную улыбку, на какую способна. Хотела заговорить, но голос подчинился не сразу, а когда вышло, получилось слабо и хрипло:
- Лю... Любимый, вот ты где прячешься!
Он не отвечал, глядя без выражения, только приложился к бутылке для хорошего глотка, лицо сморщилось от крепкого пойла. Запах алкоголя стал сильнее.
- Ричард, не могу найти платье с ленточками. Не знаешь, когда доставят с химчистки? Мне пора готовиться.
Ричард перевёл на неё бессмысленный мрачный взгляд, снова запрокинул бутылку. Грязный кадык подвигался. Спутанные волосы мужчины походили на дикие заросли, а большие, крепкие ладони насквозь пропитались грязью, особенно между пальцами и под неровными ногтями.
- Любимый, не знаешь, куда запропастилась Марта? Никого из прислуги не найти. Нужно спешить, мерить платья, особенно то, красное. Страшно подумать, если не успею подготовиться к празднику!
Ричард снова поглядел на неё, в глазах появилось понимание.
- Ричард, почему так темно? Завтра такое событие, а они экономят на электричестве и воде. Скоро включат, не знаешь?
- Лена, хватит, - сипло произнёс мужчина.
- Ричард...
- Прекрати. Какой Ричард?.. Какая Марта?.. Какой Новый год?.. Опомнись!
- Ричард, зачем ты...
Бутылка стукнула по столу, мужчина неуверенно встал. Огромная тень метнулась на потолок, свеча сразу будто потускла.
Ричард шагнул к Элизабет, осторожно взял её за птичьи плечики.
- Лена, приди в себя. Что ты несёшь?.. Послушай себя!
- Ричард... - промямлила Элизабет и вдруг заметила, как грязно в комнате, какой неприятный запах изо рта мужчины, как загажен пол. Даже в обуви ходить опасно, а у неё уже расцарапаны почерневшие ступни, в двух местах сочится кровь.
Она ещё цеплялась за ускользающие грёзы о карнавале и красном платье, но мужчина продолжал говорить прямо в лицо, чётко и безжалостно:
- Что ты напридумывала? Вернись на землю! Знаю, тяжело, но нельзя же просто лечь с улыбкой и помереть!
Он подволок её невесомое тело к окну, кольца занавески взвизгнули, когда он её отдёрнул.
- Украшения, ёлку видишь? Сугробы, феррари, вообще людей?
Он был прав, ничего подобного за окном не было видно. Луна призрачно освещала руины, остовы зданий. Посреди улицы зияла огромная воронка. Определённо, шло лето. Бурьян уже наступал, зелень лезла из остатков асфальта, крошила бетон. И ни единого человека, ни огонька, ни звука голоса.
- Очнись, Лена. Это хуже смерти, что ты делаешь.
Ноги не держали, она стояла лишь потому, что мужские руки поддерживали. Радужная выдумка окончательно рассеялась, вместо неё вставали реальные, страшные воспоминания...
Жуткие сообщения по ТВ и сети. Война, ядерные атаки. Фото сожжённого города. Инет отрубается, телевизор ещё передаёт мрачные новости, обращения к выжившим. Ждите помощи, проследуйте в убежища. Потом помехи. Мужа рекрутируют в армию, какое-то освободительное движение. Больше она его не видела.
Голод, холод, беспорядки на улицах. Последняя корка хлеба спрятана за антресолью. Вламываются незнакомцы, разносят квартиру в поисках ценного. Боль в разбитом лице, шок, тяжёлое тело сверху и снова боль, ниже пояса. Смех, пьяные голоса.
Удалось бежать. Она бредёт по обочине, от мороза не ощущаются руки и от усталости - ноги. Сейчас упадёт. Другие люди, такие же оборванные, с жадными голодными глазами. Всё больше из них просто лежит на дороге. Трупы грабить уже некому. Разум меркнет. Карканье ворон всё ближе.
Большая машина, джип, скрип тормозов, сильные руки закутывают в тёплое. Дают пить горячий бульон. Это Иван, он едет в Новосибирск, там выжившие. Так говорит радио. Иван много рассказывает, улыбается солнечно, и Лена очень хочет ему верить. Тем более, что больше верить некому.
Она старается не замечать трупы, которые приходится объезжать. Никто не хоронит. Падальщики, собаки и птицы всё реже пугаются рёва мотора.
Радио перестаёт ловить, а на подъезде к Новосибирску зашкаливает счётчик Гейгера. Новосибирска больше нет.
Есть ещё места, рассказывает Иван. Он всё улыбается, но по радио лишь помехи. Сломалось, говорит Иван. Однако, они находят другие приёмники, и все шипят.
Иван стиснув зубы продолжает жать на газ. Сёла, разгромленные в щепу, поваленные электростолбы. Людей не видно. И постоянно приходится поворачивать - радиация тут и там.
- Мало у кого счётчик, - мрачно сообщает Иван. - Ищут помощи в больших городах, а там облучение.
Он улыбается всё реже.
Двигатель чихает и глохнет посреди длинной трассы. Иван с канистрой уходит искать солярку, а Лена безучастно смотрит в окно, в серое молчаливое небо. Иван отлучается на день, потом на два, Лена ждёт, когда он пропадёт окончательно. Но каждый раз он возвращается.
- Нет дизельного, - признаётся наконец. - Но я нашёл дом, его почти не задело бомбёжкой. И продуктовый склад рядом, там ящики с консервами.
Лене всё равно, двигаться или лечь в ожидании смерти, но Иван так много и задорно говорит, что приходится слушаться. Он уверяет, что радиация скоро уйдёт, и радио проснётся. Они таскают тяжелые пожитки с машины в новое жилище - дом на отшибе небольшого городка. Кругом следы бомбёжки, но ядерной атаки не было.
Они заново обживают дом. Здесь тоже никого, все бежали в поисках безопасных мест. Наверное, в этом самая большая проблема - людям всегда кажется, что где-то лучше.
Иван каждый день работает: таскает ящики с консервами, воду в канистрах, ищет свечи, зажигалки, бензин для генератора. Подбирает удобную мебель по соседним руинам, даже пытается копать колодец. Кажется, труд его успокаивает, не даёт задуматься. Мелкие задачи, муравьиная суета.
Лена двигается нехотя, но Иван старается вовлекать её в поиски.
Она ходит за ним, словно зомби. Иван периодически радуется, что-то находя, но ей всё равно. Вид новой одежды, мебели, еды не выводят из апатии. Слабый интерес появляется, когда они набредают на разрушенную библиотеку. Почти всё уничтожено пожаром, но за одну книгу взгляд цепляется. Яркая обложка, красивый молодой мужчина и такая же волшебная леди. Женский роман, дешёвое чтиво, но Лена с замиранием сердца зачитывается, погружается в чудный иллюзорный мир без остатка... Мир о глянцевой любви молодой австралийки Элизабет и преуспевающего дельца Ричарда.
И краски возвращаются в жизнь.
Воспоминания промелькнули в один миг, пока Лена смотрела на разрушенный город через грязные разводы на стекле. Она вздрогнула, ощутив, как фантом вымышленного мира исчезает, блекнет, превращается в безликие буквы с пыльной книжной полки. Она ещё пыталась ухватить сказку, удержать милую альтернативную реальность, но всё было кончено. Хрустальная мечта разбилась о несокрушимый бетон реальности, и осколки разлетелись.
Потеряв стержень, Лена и сама начала съёживаться, сползать на пол, выскальзывая из рук Ивана. Воля к жизни таяла, как лёгкий снежок на пожарище. Не хотелось ни видеть, ни слышать, ни думать. Лена закрыла глаза и превратилась в то, чем была: тщедушный скелетик, чуть подрагивающий под тонким выцветшим платьицем.
Иван держал её безвольное тело в руках осторожно, будто боясь ещё больше сломать.
- Эй, эй, - бормотал он испуганно. Аккуратно потормошил - руки и голова женщины висели, словно тряпки. - Лена, Лена, очнись, ты что?
Она не реагировала, только крохотное исхудалое личико сморщилось сильнее, да лёгкие судороги пробегали по телу.
- Ну, прости, - промямлил Иван. - Я только хотел сказать, что надо как-то здраво...
Он засуетился, забегал по комнате с невесомой куклой на руках.
- Блин, что за ерунда...
Легко придерживая женщину одной рукой, он открыл ящик стола, извлёк старый фонарик. Огромный круг непривычно резкого, белого света выхватил две стены и потолок. Иван бережно потушил свечу, вышел на лестницу. Луч фонарика рассекал темноту, но за его пределами зловещие тени сгустились сильнее. Знакомые комнаты показались холодными и злыми, будто ущелья на Марсе.
Иван поспешил на кухню, тревожно оглядываясь, даже запнулся о косяк. Рука с ковшиком тряслась, пока он зачёрпывал с бидона. Но Лена не пила, вода стекала по лицу и шее.
- Ну что ж это... - беспомощно жаловался он.
Тишина с улицы заглядывала чёрными глазами в дом, где растерянный человек с чем-то хрупким на руках бродил по комнатам, озираясь на тёмные углы, бросая луч слабого фонарика то на одну растрескавшуюся стену, то на другую.
В конце концов, он оказался в спальне. Уложил женщину в постель бережно, с трепетом. Её выцветшие волосы рассыпались по старой сырой подушке, Иван гладил их, приговаривая:
- Лена... Элизабет, прости, я неправ, буду Ричардом, будет Новый год, сегодня же, будем так жить, книгу тоже выучу, а один я с ума сойду...
Он долго бормотал в этом духе, испуганно касаясь плеча женщины, будто желая убедиться, что она ещё здесь. Лицо Лены постепенно расслабилось, едва ощутимое дыхание выровнялось.
Свет фонарика потускнел, доедая заряд батареек. Иван осторожно встал, сапоги ступали негромко, он вышел из комнаты, чуть покачнувшись, аккуратно прикрыл за собой.
А Лене снова снились прекрасные цветные сны.
***
Элизабет проснулась с улыбкой. Сначала сама не поняла, откуда радость, отчего так светло и легко на душе, отчего хочется парить над землёй, смеяться и радоваться каждой прожитой минуте.
Ах да! Ведь завтра - большой праздник, новогодний карнавал.