Бог - попечительный хозяин, Он на своих руках содержит все великие и богатые жизненные потребности и сокровища. По фигуральному выражению одного из учителей, Бог имеет при Себе три ключа, которых никому не вверяет: один ключ от хранилища дождей, снегов, ветров и подобных тому атмосферических явлений; другой ключ для отпирания гробов, чтобы мертвых вызывать к жизни; третий ключ от житниц и хранилищ пищевых запасов. Если Бог затворит эти хранилища, то кроме Его, кто отворит их? Один Бог есть хранитель и обладатель всех потребностей жизненных; и от Него же одного следует просить их усердными молитвами.
Забота о себе без упования на Бога - напрасна.
Пустынножитель Марко обыкновенно говаривал: кто не имеет упования на Бога в получении от Него временных потребностей, тот не может полагать на Бога надежду о получении от Него потребностей, сопровождающих человека на пути в жизнь вечную, например, веру, надежду и любовь.
Иисус Христос представил первый довод против нашего маловерия, говоря: душа не больше ли пищи, и тело одежды? Он этими крепкими, истинными и душеполезными увещаниями удаляет от наших сердец пагубное, чрезмерное попечение о пище и об одежде, и учит нас полагать всю нашу надежду на высочайшее провидение Свое. Если Бог столь добрый Промыслитель и щедролюбивый податель даров, кажущихся для нас весьма трудными и почти невозможными (каковы спасение души, получение небесного царствия), то почему неразумно обвиняем мы Бога, приписывая Ему забвение о нас в вещах маловажных, требующих малого труда? Если Он дал тело, то неужели не оденет его? Подаривший коня не откажет и в уздечке! Жизнь (т.е. душа) не больше ли пищи, и тело одежды? (Матф. 6:25).
Когда Он даровал нам (без наших заслуг, когда и не существовали мы еще) жизнь, которая дороже пищи, и тело, которое важнее одежды, то несомненно даст и все способствующее к сохранению жизни и к пропитанию плоти. То есть не откажет Он нам во всем том, что Сам Он восхотел, по величайшей Своей благости, даровав нам бытие и жизнь. И если даром, охотно дал Он важнейшее для нас, то и может, и желает дать и всегда посылает и менее важное. Но пошлет с условием, чтобы и мы не оставались праздными - ибо Он создал и призвал нас на землю, чтобы возделывать ее и содержать в порядке (Ср. Быт. 2:15), а не для праздности.Удалятьсяследует только от суетных забот своих, которые Богу противны, и надеяться не на самих себя, а на Единого, Всемогущего и щедрого для сердечно уповающих на Него.
Иов, фигурально вопрошая о приготовителе пищи для воронов, о себе непекущихся, говорит: "кто приготовляет ворону корм его, когда птенцы его кричат к Богу, бродя без пищи"? (Иов. 38:41). И сам Христос, взяв подобие от птиц, учит нас, говоря: "взгляните на птиц небесных - они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш небесный питает их" (Матф. 6:26). Этот учитель небесный, часто предлагая то же наставление, говорит: "не две ли малые птицы продаются за ассарий (мелкая монета)? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего. У вас же и волосы на голове сочтены. Не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц" (Матф. 10:29-31).
Этот первый довод, взятый от животных, кормящихся без всякого о себе попечения, представляет нам, чтобы хотя бы от них уразумели мы истину и научились познавать всемогущество провидения Божьего; ведь только в нем мы можем найти себе успокоение и мир душевный.
Второй довод представляют нам дико растущие цветы. Христос Господь, указав на провидение Божье о маленьких птицах (так называемыхпевчих)и о волосах на голове, заимствует из живой природы второй довод о провидении Божьем о полевых цветах.Он говорит: "посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них" (Матф. 6:28-29). И отсюда Христос выводит заключение: "если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, то тем более вас, маловеры!"(См. там же 6:30).
К этому присовокупляет Спаситель Господь наш и третий довод о напрасности нашего попечения о себе, говоря: "Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть"? (Там же 6:27). Всякая заботливость наша о себе самих, не соединенная с упованием на Бога - тщетна, напрасна. Это и Господь приводит, говоря: "Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе роста ... Итак, если и малейшего сделать не можете, что заботитесь о прочем?" (Лук. 12:25-26).
Суетен, празден и неполезен весь труд ваш, если Бог не поспешит и благословит его. Во всяком начинании и деле своем возлагай на Бога все упование, и Он все устроит к лучшему по Своей неизреченной милости: "открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благоволению"(Пс. 144:16).
Уповающим на Него Бог помогает во всякой нужде.
Итак, если Господь Бог заботится об удовлетворении жизненными потребностями всех вообще, ибо он сотворил и малого и великого и одинаково промышляет о всех (Прем. Солом. 6:7), то почему везде находится множество нищих и весьма оскудевших людей? Ведь Он будто бы попустил всем довольствоваться трудами рук своих?
Чудно есть, братия, провидение Божье о нищих. Истинно сказал об этом святой Иоанн Златоуст, что не только нищие имеют необходимость в богатых, но и богатые еще более нуждаются в нищих. Если умственно представим себе два посада или города, из которых в одном жили бы одни богатые (без исключения), а в другом - одни нищие, то между жителями того и другого не было бы никакой связи, никакого обмена. Ибо в первом городе не было бы ни одного художника (мастерового человека), ни наемных работников, ни кузнецов, ни золотых и серебряных дел мастеров, ни портных, ни ткачей и других работников. Таковыми делами богатые люди не занимаются. Не будет там ни слуг, ни служанок. Что же это за город, когда в нем невозможно найти никакой помощи, никакого удобства? Во втором же городе жили бы все рабочие люди, достающие себе трудами своих рук пищу, одежду и прочее необходимое для жизни, малым чем довольствуясь.
Но если бы все были богаты и жили бы в роскоши, то какие были бы последствия? Оказались бы забытыми и изгнанными из общества все добродетели. Общим занятием сделалось бы: пить, есть, плясать, играть. Общественная жизнь находилась бы в таком упадке добродетели, как было перед всемирным потопом или же в городах Содоме и Гоморре. Конец такой жизни известен - всеобщая казнь Божья. Все же, что было и есть в мире доброго и Богу угодного, устроено старанием и деятельностью не богатых, но трудолюбивых и Богобоязненных людей, которые, быв лишены довольства и денег, трудились в поте лица и продавали свои труды богатым. Они не забывали Бога, молились своему Творцу Промыслителю, Который и в самой нищете их покровительствовал им.
Многие Святые угодники Божии, пребывая в крайней нищете,ее одну больше всех богатств любили, и имели о себе величайший Божий промысел - они, не имея ничего, но как бы всем обладающие, свободно, во всякой душевной радости возглашали: "Отче наш, иже еси на небесех..." имея при этом в устах и сердце слова Псалмопевца: "возложи на Господа печаль твою, и Той тя пропитает."
Истинно Отец небесный столь великое имеет провидение и попечение о предавшихся Ему сердечно людях, что когда они лишены человеческой помощи, посылает им Свою небесную помощь. Например, такую помощь оказал Бог пророку Илии: во 1-х, Он повелел воронам, чтобы они носили ему пищу; и вороны приносили ему хлеб и мясо по утрам и по вечерам, а из потока он пил воду. Когда этот поток высох, то, во 2-х, Бог повелел Илии идти в Сарепту Сидонскую к убогой вдове на прокормление, все имущество которой состояло из горсти муки в кадке и из небольшого количества масла в кувшине. Но по Божьему промыслу, во все время пребывания в ее доме пророка, мука в кадке не истощалась и масло в кувшине не уменьшалось. В 3-х, когда Илия облегчал сном свою скудость, подоспел к нему с неба второй приноситель пищи, Ангел Господень, и разбудил Илию своим к нему прикосновением, сказал: встань, ешь и пей. Илия пробудился и видит: вот у его изголовья печеная лепешка и кувшин воды, он поел и напился и опять заснул. Ангел Божий повторил то же самое во второй раз.
Такую же преславную благодать проявлял всещедрый Бог и многим другим своим Угодникам, когда они находились в многоразличных нуждах. Хотя и мы часто получаем от Бога такую же благодать в своих нуждах и недостатках, однако же везде встречается между нами большое маловерие у многих, боящихся вдруг лишиться необходимого для поддержания жизни. Мы и ныне говорим с Иудеями: может ли Бог приготовить пищу в пустыне? (Пс. 77:19); и с апостолами Филиппом и Андреем: "им на двести динариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу. ... Здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества?" (Иоан. 6:7-9). О маловерные мы люди! Отец небесныйзнает, что все это нам необходимо. Неужели же благость Божья теперь оскудела более, чем в прежние времена?
Господь не оставит тех, кто всё отдает ради Христа.
Святому отшельнику Павлу, первому пустынножителю, ворон в продолжение шестидесяти лет приносил по половине хлеба; но когда пришел к нему Антоний Великий, то вороном принесен был целый хлеб.
Иоанн пустынножитель четырнадцать лет, в продолжение которых он никого из людей не видел, питался молоком самки оленя. Многие из пустынников имели и пищу и одежду от финикового дерева: оно служило для них и портным и хлебопеком.
В лето от Рождества Христова шестьсот пятьдесят третье Иудок, сын царя Британцев, отрекшись от царского престола, поступил в монахи, и сделался отшельником (пустынножителем). На острове, окруженном водой, он построил церковь и основал монастырь. Он был так щедролюбив к убогим, что когда однажды в монастыре оставался один только хлеб для трудящейся братии, он велел разделить и этот хлеб на четыре части, и отдать первую часть просящему - нищему. Этот нищий, меняя свою одежду, приходил в один день четыре раза просить подаяния, и получил все четыре части, так что ничего не осталось для прокормления братии. А потому один из них начал роптать и укорять игумена за его излишнее нищелюбие. Иудок, утешая его, велел ожидать помощи свыше. Спустя несколько часов приплыли под обитель четыре ладьи с полным грузом съестных припасов, которыми изобильно удовлетворилась голодавшая братия.
Справедливо выразился Августин: "думаешь ли, что тот, кто кормит Христа (т.е. нищих), не будет сам накормлен Христом"? Настоятель одного монастыря отпустил двух братий по делам обители. Когда путешествующих застиг вечер, они, истомленные трудом, изморенные голодом, и печальные, начали воздыхать о том, что пришли в убогое селение и, не имея там никаких знакомых, не смогут получить себе ни отдыха, ни подкрепления пищей. Некий незнакомец встретил их и спросил о причине печали, и когда они открыли ему свою невзгоду, сказал им: вы всё оставили ради Бога с величайшим на Него упованием, теперь же печалитесь, как лишенные всякой надежды. Бог насыщает скотов, неужели Он оставит сынов изнемочь от голода? Сказав это, сделался он невидим. Когда они вошли в город и совершили молитву в церкви, градоначальник пригласил их к себе на ужин. Но некто другой из обывателей подошел к ним, прося их к себе в дом. Третий, приступивши и видя двух спорящих, решил их спор тем, что первый, муж уважаемый всеми и почтенный, имеет в этом преимущество. Таким решением остались все довольны: все пошли к нему в дом и он всех обильно угостил.
Так и Христос некогда, по воскресении Своем, угостил Своих учеников, безуспешно трудившихся в ловле рыбы, сказав им: "придите обедайте,"взяв хлеб и рыбу, дает и (Иоан. 21:12:13). Однако все подобные примеры не искореняют нашего маловерия: несмотря на все, что Бог посылает нам, мы ужасаемся оскудения, и если во всем не изобилуем до излишка, всегда печалимся. Безрассудные и мучительные мысли сокрушают нас печалью: где то, на что ты надеешься? На это Августин отвечает справедливо: надежда еще не достигла своего совершения: и яйцо есть зародыш, но еще оно не есть цыпленок.
Промысел Божий распространяется на все.
Рассказывают об одном нищем, который осмотрев свою торбу, и увидев, что она полна кусков хлеба, собранного им у многих даятелей, говорит: теперь я благонадежен.
На этого нищего очень похожи мы сами - мы тогда только благонадежно уповаем на Бога, когда хранилища наши полны всяким добром, которого будет довольно для нас на многие годы. Не таков был святой Иоанн, патриарх Александрийский. Он потерпев огромнейшие убытки, когда буря морская уничтожила тринадцать церковных кораблей с пшеницей, которой на каждом корабле было по десять тысяч мер - возложил все упование свое на единого Бога, и в нем одном нашел себе величайшую отраду. Такую же и в то же время понесли потерю едва не половина Александрийских граждан, а потому все спасшиеся кораблеплаватели и все пассажиры собралнсь в Александрию, как в тихое пристанище.
Ко всем святой Иоанн послал тотчас же письмо для их утешения, в котором написал единственное для всех: "Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!" (Иов. 1:21). "Потерпите, дети, и ничего не бойтесь"! На другой день собралось у него много почетнейших граждан для успокоения его в скорби. Но он, предваряя их, возложил всю вину на себя говоря: "Бог предохранил меня от большого греха: не случись это, я превознесся бы умом, возгордился бы тем, что подаю многую милостыню бедным, и имел бы о себе высокое мнение, что я щедролюбив. А потому справедлдво любящий Отец наказал тщеславного сына, чтобы он не превозносился. Бог милостиво нас увещевает, нанеся нам несколько ран, чтобы мы пришли в чувство и скорее бы обратились к Нему. Но Он есть тот же самый Бог, Который был и во время Иова, столь же всемогущий и столь же милосердный - Он не оставит нас." Этими словами преизбранный архиерей успокоил пришедших для его утешения. В скором времени Господь Бог многократно вознаградил Иоаннову потерю, и он подавал нищим обильнейшую милостыню. Иметь сомнение или малодушие в подобных случаях значит то же, что и утверждать: Бог или скуп или забывчив. Но такие суждения принадлежат нечестивцам, безбожникам и должны быть отрицаемы нами.
Пустынножитель Аматий, святой муж, был в свое время живым зеркалом, в которое обязаны всматриваться все, которые провидение Божье понимают неправильно, или отрицают Его и предают тайно хулению. Аматий, потрудясь тридцать лет в монастыре, удалился в пустыню, где на избранном им камне жил в великом воздержании. Один из братий монастыря через каждые три дня приносил ему часть хлеба и кружку воды - это было единственным его пропитанием. Такое воздержание не было приятно диаволу: и вот прилетел ворон, кружку с водой (корчагу) опрокинул ногами, а кусок хлеба схватил клювом и унес. Таким образом труженик лишен был трехдневного пропитания.
Как же посмотрел на это сей добродетельный муж? Может быть проклял ворона, или произнес нелепые слова на Божье провидение, или начал порицать бесовские козни? Ничего этого он не сделал. Это мы обычно поступаем так в подобных случаях, а он, воздев руки и ум к небу, возгласил: "Благодарю Тебя, Господи Боже мой, что Тебе угодно было оставить меня в более продолжительном посту по своей святой воле: я знаю, что это будет мне весьма полезно на будущее время: ибо ничего не бывает в мире без Твоего провидения, без него ни один листочек не упадет с дерева."
А мы, грешные, думаем, что истребление домов пожаром, потопление кораблей, отнятие имений, личные обиды совершаются, когда провидение Божье спит, или не видит - словом не верим в Божье провидение. Лучше нас понимали это самые идолопоклонники (язычники), ибо здраво мыслящие из них рассуждали, что все в мире происходит не по воле человеческой и не по слепому случаю. Например Сенека говорит: "мы должны все переносить (терпеть) мужественно и не думать, что в мире нет начала правды, по которой все происходит."Действительно все происходит от Бога по Его провидению праведному: зачем же мы негодуем и часто даже ропщем?
Два источника Божьей милости.
На размышление о провидении Божьем наводят нас бесчисленные примеры и образы.
Некоторый благоговейный муж, прошедший девять миль от города, но, не завершив еще предпринятого пути, измученный жарой, голодом и жаждой, изнемог, со стоном повалился под грушевым деревом и, лежа, стал читать молитвы. И во время чтения молитвы увидел на верхушке дерева один фрукт. В это самое время проходил мимо дорева другой незнакомец, приблизился к лежащему под грушей со вздохами, и, узнав причину его изнеможения от голода и усталости, вынул чистый хлеб и часть его отдал изнемогшему для подкрепления его сил.
Многократно рассказываются и этот, и тысячи подобных примеров и действий; и самим нам приходилось подобное видеть. Несмотря на это, мы так мало имеем надежды на Божье провидение! Если наши сосуды, ящики (корваны), сундуки и житницы не наполнены до верха всяческим добром, то мы падаем духом. Но когда мешок наш полон, карман набит деньгами, тогда мы имеем надежду: о слепые мы! "Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении" Римл. 8:24-25). Истинное упование на Бога есть то, когда мы, находясь в большом притеснении, в величайшей нужде и бедности, не падаем духом, но терпением побеждаем все наши невзгоды. Ибо чем более переносим страданий, тем больше предуготовляется нам славы и венцов.
Феодорит повествует, что святой Месин имел две полные бочки (дельвы): одну пшеницы, другую масла (елея). Из них подавая обильную милостыню убогим, он никогда не мог ни той, ни другой опорожнить.
Всемилостивый Бог, содержащий вселенную, имеет две бочки, одну полную провизии и других предметов, для жизни необходимых, другую же полную и переливающуюся через край милосердием, духовными дарованиями и провидением - и обе пребывают неисчерпаемыми. Вот к этим двум сокровищницам и должны мы обращаться, когда бываем угнетаемы величайшей в них скудостью, одного только держась крепко навыка: уповать на Бога и совершенно предать себя всесвятой Его воле. У древних людей было достопамятное изречение: "аще бы мы творили, еже есмы должны, Бог бы нам сотворил, еже хощем." Святой Иероним, поучая об этом, сказал: да будет человек тем, чем он должен быть, и тот же час пошлет ему все Тот, Которым все совершилось.