Пыхалов Андрей Владимирович : другие произведения.

Вводная к игре

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Аквилон. Вводная к игре.
  
  По итогам того августа нас с Юркой, старшим лейтенантом Медведевым, должны были если не расстрелять, то посадить лет на 15.
  Сначала у нас украли антенну - совсекретный прибор, присланный в бригаду ажно из самой Москвы с указанием включать строго по графику и под охраной не менее взвода десанта. Ну, свободного взвода не было, охраняло её максимум отделение, но работала она у нас чётко по расписанию.
  Антенну украли под вечер, и узнали мы об этом от агента Комсомолки, когда она позвонила в штаб с информацией о пляшущих вокруг прибора моджахедах. Той же ночью клятый девайс обратно выкрала наша разведгруппа. Только вот батарейка, секретная чуть менее самой антенны, в гнезде отсутствовала напрочь. А на следующий день у нас украли печать. Печать части. Её и проштампованный ею какой-то особо поганый документ мы выменяли на КамАЗ барахла с вещевого склада, несказанно порадовав тем его заведующего, коий наверняка списал под это дело кучу своих прошлых недостач.
  Потом был трибунал. И как все трибуналы - с заранее вынесенным приговором. Парадка, туфли, галстук - всё блестит, а внутри, ребята, ой как погано. Это же не бой, это много хуже. Бой, он от тебя зависит, даже при миномётном обстреле на ровном месте шансы есть. А тут ты ноль, ничто, овца под ножиком. И это, скажу я вам, очень и очень страшно. Привезли нас туда с Юркой вместе, а вот разъезжались мы уже поврозь - он в ГСВГ, а я в Москву, в номерной НИИ в отдел по работе с парадоксальными пространствами. И не спрашивайте почему, вряд ли кто принял во внимание аргументы по жуткому некомплекту личного состава, когда замполит, он же начальник особого отдела, лично водит колонну на Баграм и командует его обороной.
  Впрочем, мы ни разу не были против, и улетали к новым местам назначения аки голуби ясные, с чувством глубокого личного удовлетворения. Вот только с ребятами прощаться было грустно...
  Добрался до НИИ без проблем: проходная Завода имени Лихачёва, 24-й турникет, направо, мимо улыбчивой бабушки-вахтёра, затем прямо по коридору без дверей и поворотов и у выхода в РАФик с занавесками на окнах. Привезли на Калужскую, сразу во внутренний дворик, далее - на этаж, в отдел. Ну, что сказать, ребята: отдел большой, коридор длинный, дверей много, большинство под печатями, как у нас в секретке. Людей - мало, всего один человек людей - зав отделом Гунько Юлия Олеговна. Это я уже потом узнал, что она доктор наук, лауреат Ленинской, Государственной и ещё какой-то там закрытой премии, автор двухсот пятидесяти работ и примерно семисот монографий, из которых несекретных только 5, которые она на втором курсе физтеха написала.
  За знакомство пили чай, я рассказывал про Афган, ребят, духов, печать, клятую антенну и попутно косил взглядом на здоровенный японский TV и новенький отечественный ВМ-12 около него. Юлия Олеговна подливала, ждала пока выдохнусь, дождалась, и только тогда начала вводить в курс. Отдел процветал до 1984-го года, вот точно до ухода в мир иной Генерального секретаря ЦК КПСС, бывшего председателя КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова. Сразу после упокоения Великого, в НИИ пришли люди с усталыми, но добрыми глазами, вынесли почти все приборы, большинство аппаратуры и практически весь архив. Тогда же финансирование отдела было сокращено в 450 раз, аккурат до размера зарплаты его руководителя. Штат, как понятно, был сокращён до неё же. Затем ещё раз вздохнула и попросила не удивляться, раз уж я теперь в штате и в подчинении. Кассета канула в недра чуда советской электроники...
  По арене Коллизея шёл легионер. Буднично и некиношно. Вот он повёл щитом, почесал кромкой нос, а кинжалом голень. Камера сместилась - из клетки напротив выпустили дикаря, очень похоже, что и доисторического. И это, товарищи офицеры, было не кино - бойца от актёра я отличить сумею. Бой закончился быстро - в какой-то момент легионер пустил вертикальный удар дубины вдоль щита и длинным выпадом всадил кинжал в подмышку питекантропа. Юлия Олеговна нажала перемотку - на экране алебардщики в чёрно-жёлтых накидках строй-на-строй рубились с викингами. Да, ребята, именно с викингами - с краю кадра периодически отчётливо мелькал нос ладьи. Ещё перемотка - на меня в упор смотрел мужик в белой рубашке, красном плаще и, похоже, золотой короне. И тут, товарищи, я чуть смирно не вскочил - чудом удержался. Было ощущение , передо мной не то что командующий армией, а даже сам товарищ Соколов, маршал и министр обороны Советского Союза.
  - Божественный Август - нарушила молчание Олеговна - император Рима. Настоящий.
  Я молчал, потом спросил:
  - Их же не бывает?
  - Здесь да, а на Перекрёстке бывают - и слово Перекрёсток она умудрилась прям с большой буквы произнести.
  Какое-то время мы молчали, а потом шеф, как будто решившись, начала рассказывать про двери, про мировые линии, и про то, что их иногда получается открывать, ну, двери, в смысле.
  - То, что вы видели, - 1977-й год, запись сделана агентом Гетера. Перекрёсток ? 24/11, средневековье, физические законы иные, сложная техника не действует. Потом почитаете отчёт, посмотрите ещё видео, но предупреждаю: личное дело и, следовательно, приключения - на этом слове начальство нехорошо улыбнулось - агента Гетера отсутствуют. Изъяты при сокращении. Но - тут она ещё раз улыбнулась - вот некоторые несуразности из её последующего поведения: Апеннинский полуостров на карте агент перечеркнула фломастером крест на крест, на предложение младшего научного сотрудника Проникова сходить на танцы ответила изощрённым матом, в заявлении о приёме в члены КПСС особенно упирала на личную ненависть к абсолютным монархиям, и, наконец, в турпоходе на громкий вопрос младшего научного сотрудника Проникова "где моя гитара?!" запустила ему в голову обломком кирпича. Что характерно - попала.
  - И чё? - Поверьте, парни, вы бы тоже затупили.
  - А ничё. Раненого с сотрясом отправили на скорой, Гетеру, по собственному, нафиг. Но её, по слухам, тут же смежники из профильного подхватили. Вот так вот.
  Я не верил. Весь мой жизненный опыт восставал - так не бывает. Вбитый в подкорку марксистко-ленинский материализм кричал - она врёт! Но она не врала:
  - Следующий вход осуществлялся в 1978-м. Записей нет. Практически сразу на выходе группа была уничтожена сумасшедшими крестьянами из деревни Дримир. Вытащить, да и то не сразу, удалось только младшего научного сотрудника Проникова. С неоперабельным перитонитом в следствии арбалетного болта.
  - Чем они их? - в горле было сухо.
  - Тяпками, вилами да мотыгами в основном. Крестьяне.
  - Да, ммать, пусть автоматы не действуют, можно же было...
  - Было. Два мастера спорта по фехтованию было. Да только они сразу предупредили, что с тогдашними шпагами и саблями сработать вряд ли смогут - совершенно другое, неспортивное оружие. Вес, баланс.
  - И?
  - Тоже там остались, первыми легли.
  - Проников рассказал?
  - Да.
  - Умер?
  - Не знаю. Наверно. Его спецскорая увезла.
  Кто из нас не любил фантастику? Ефремов, Стругацкие, Булычёв... Читаешь, сопереживаешь и, главное, веришь ведь. В написанное веришь. Так почему же, когда оно начинает сбываться, веры нет ни на грамм? Откуда этот панический рационализм?
  - Так, ладно, допустим, поверил. Но я-то тут зачем? Обычный пехотный майор, каких в нашей армии пруд пруди. Допусков секретных не имею, в спецоперациях не участвовал, в спецвойсках не состоял. Дворец Амина и тот без меня брали.
  - А вот это, товарищ офицер, для меня тоже загадка. Хотя мысли есть. Дальше смотреть будем?
  - Будем.
  - Год назад. Ресурса на вход не было, смогла только визор послать, и то ненадолго. Но, мне кажется, эта запись Вам больше понравится. Перекрёсток 36/284, собственное обозначение "Аквилон".
  На экране колоннами маршировала пехота. Видно было хуже, картинку портили качество и удалённость. Вот всадник выскочил вперёд и ткнул палашом по направлению движения. Пехота склонила штыки и ускорила шаг. Стоп. Штыки. Именно штыки, а не копья. Значит... Изображение сместилось, и прямо мне в душу упёрся ствол древнего Единорога*. И тут же бахнул! Но этого я уже не видел - заучено падая сдёрнул со стула начальство, закрыл руками голову себе, ей и замер: от, тля, стыдно-то как.
  - Ну, у тебя и реакция, майор, это ж надо так мною пол вытереть. Шефиня критически оглядела жакет и юбку - давно я тут не убиралась.
  Вот ведь гадство какое, и как это я так? Наверно от общей ненормальности происходящего мозги слегка подвинулись.
  - Олеговна, ты, эта, прости, оно само как-то.
  - Ладно, норм, я даже испугаться не успела, а ведь, каюсь, хотела тебя попугать. Впредь не буду. Смотри на экран.
  Картинка застыла. Нет, это не Единорог, это какая-то более поздняя его модификация. Над стволом две полуоскаленных, судя по всему канонирских, рожи. Чуть в отдалении...
  - Товарищ шеф, это паровоз?
  - Он родимый, судя по каталогу - знаменитый Консолидейшен, но это не точно. Может, просто очень похожий аппарат. Тем не менее, техника, майор, техника! Ну что, ещё по чаю?
  Чай не лез, азарт, азарт и какое-то детское желание волшебного накрывали с головой.
  - Олеговна, это ж другое дело! Это ж мы теперь!
  Что теперь я, правда, и сам не знал, но, что оно будет, сомнений, ребята, уже не возникало.
  Расстались у Калужской. Олеговна на 72-м троллейбусе поехала в Ясенево, к мужу и детям, а я на метро, с пересадкой на Пощади Ногина, до Советской площади, в Арагви. А что? Кроссовки Адидас, джинсы Ли, футболка Монтана, загар южный, денег хватает, завтра точно не один проснусь. Попьём винца с хлебцем!
  Не задалось. Нет, всё началось ожидаемо нормально: девочка склеилась ещё на Пешков-стрит, пятёрка швейцару материализовала вполне себе уютный столик, а вот дальше-то оно и не пошло. В общем, через час, в момент дурацкого прощания, у новой знакомой я даже телефон не взял - извини, дорогая, так получилось.
  Дальше такси, проходная ЗиЛа, другая бабушка с одинаковой улыбкой, и вместо РАФика неприметный 412-й Москвич. Поехали, что ли?
  Олеговна позвонила где-то через час.
  - Работаешь, майор?
  - Юлия Олеговна, это, Вы, как ты догадалась?
  - Не дура, знаете ли. Ты, когда закончишь, там за панелью диванчик есть, и покрывало тёплое.
  - Да я нашёл уже.
  - Кто б сомневался, ладно, спокойной ночи, пехота.
  __________________________________________________________________________
  * Артиллерийское орудие конца 18-го века. ***
  
  гл.2
  Неделя работы в отделе. Я, ребята, там и выходные просидел, потому как интересно было, слов не подобрать. Не поверите, я об этих линиях, дверях, записях и отчётах даже во время зарядки думал. И на тренировках оно же в голову лезло. Не, ну так нельзя: работаешь со штатной четвёркой*, а в башне кадрики как татары Рим берут. Где тот Рим, и где те татары? Какая уж тут стрельба... В общем положил я себе выходной взять. Начальство работой особо не давило, видело, как сам себя катаржаню, сочувственно качало головой, очередные папочки да кассеты подкладывало. А потом вдруг взяло и перестало, и качать, и подкладывать. Так что всё, баста, даёшь отдых трудовому народу! То есть майору. Ура, ура, ура, товарищи! Да и видеомагнитофон, личную как выяснилось собственность Юлии Олеговны, за которой она космическую очередь отстояла, надо бы в гарантийный ремонт отнести - с записью там что-то. В общем, взял я коробку и потащился даже не в жопу мира, а, как говорил наш замполит Юрка, в зажопинские выселки, аж на Сходненскую. Благо пересадка одна, да и та поперёк платформы. Доехал, сдал, кинул трояк сверху, ещё один пообещал после окончания работ - гарантия гарантией, а традиция традицией, и решил в Космос, что на улице Горького, махануть, потому как для коньяка рано, а для фирменного мороженного, которого нигде больше не попробуешь, в самый раз.
  ***
  Дедушка Махмуд выбирал. Эту войну старый моджахед начал с Буром, английской винтовкой Ли-Энфильд десятого года выпуска. Следующим был китайский калаш, всем хороший, вот если б ещё так быстро кашлять и плеваться не начинал. А потом оружие посыпалось как из рога изобилия - такого разнообразия стреляющих стволов, что прошло через руки за эти 5 лет, он не видел и за всю свою долгую пуштунскую жизнь.
  Дедушка пил чай, дедушка смотрел на лежащие перед ним гяурскую М-16 из Пакистана и АК-74, взятый на колонне шурави. Дедушка был мудр, дедушка знал - сначала надо смотреть.
  И тогда, в Ущелье поющих дэвов, он смотрел не куда велено, но куда знал. И потому видел, как зажглись синим склонённые вершинами окаменевшие Рога Дэва, как бросились в пламенеющее окно, закрывая лица мешками, уважаемые Рахимбай, Садык-Джафар и неуважаемые гяуры из Пакистана, как встали за спинами его Аистов злые шурави. Злые и незнакомые, совсем не те бача, к которым дедушка давно привык. Он выстрелил и промахнулся...
  ...Руси гнали его отряд как волки гонят добычу. Без отдыха и ошибок, отстреливая воинов по одному. И каждый раз не до смерти, каждый раз не до конца. Ихване знали - волкам нужна живая кровь и просили братьев о помощи, той помощи, от которой шахиды уходят в Сады Пророка с улыбкой на лице.
  Когда их загнали в мешок, рядом с курбаши оставался только Зоотехник - прозвище, полученное от шурави, как-то быстро закрепилось и в отряде. Думать о смерти не хотелось, мозг туго катал другое - осмысливал необычное для Чёрного Аиста имя. Интересно, это за полученное в у гяуров образование ветеринара или за тягу к...? Впрочем, не дело командира осуждать пристрастия воина, то дело Аллаха всемилостивого и милосердного.
  Хаджи Махмуд знал, вдвоём не уйти. Поговаривали, у гяуров есть люди, которые лазают по горам. Утверждали, что некоторые могут лазать и по скалам. Но дедушка чувствовал, он - лучший. Он родился в горах и для гор, и никто в мире на сможет пройти там, где пройдёт старенький дедушка Махмуд. Но не один. Кысмет. Последний взорвёт себя гранатой. Пуля попала Зоотехнику в колено. Ин ша Аллах...
  А сейчас он пил чай. Понимание, что его ищут по приказу сильнейших людей планеты, не беспокоило. На всё воля Аллаха. Дедушка Махмуд отставил пиалу и протянул руку.
  ***
  Видак я забрал, как и обещали, через неделю. Отдал трояк, выслушал заверения, пообещал туманное, если вдруг чего не заработает, вернулся в отдел и врубил технику на запись, для проверки. Сам же сел за очередной отчёт, на этот раз для разнообразия технический, тоже ведь интересно. Читаю, а краем глаза на шефа смотрю, чёт как-то ей сегодня кривовато - подойдёт, помнётся и отходит, подойдёт, потопчется и к себе. Наблюдать мытарства уважаемого начальства надоело минут через 40.
  - Юльлеговна, ну что ты мечешься, как мышь перед родами? Давай, колись, чё у тя треснуло?
  - Разговорчики, майор! Чай, не с прапорщиком, говоришь! Слово есть такое на эс, субординация!
  Олеговна ткнула пальцем в потолок.
  - А, если серьёзно, муторно мне. Рассказы твои вспоминала и за антенну эту злосчастную зацепилась. Ну ка, расскажи-ка поподробнее, как выглядела, да с какой периодичностью пищала.
  - Слышь, Олеговна, а я ведь тебе про пищание не упоминал. Хотя, да, было такое, раз в 10 секунд пик издавала. А выглядела, ну, как - я задумался - как крест православный, с двумя перекладинами, из которых верхняя короче, а нижняя, соответственно, длиннее.
  - А нижней, наклонной и нет, правильно?
  - Ну да, а ты...
  - А по центру - блок управления с той самой батарейкой, там ещё 2 кнопочки, и всё, так?
  - Так точно! Это ты что ль её делала, товарищ начальник?
  - Да, мы, наш отдел. Только никакая это не антенна, глушить и пеленговать она в принципе не может, как тебе там в бумагах написали. Это ПАП-12Э, полевой активатор перехода, модель 12-я, экспериментальная, хотя, может, уже и не Э. Вот оно, значит, как... Слушай, майор, а кто, ты говоришь, тебя сюда направил?
  Но я её уже не слушал. Медленно остановил запись, отмотал чуть назад, остановил кадр. Чуть ниже трибуны Генерального Секретаря ЦК КПСС, ученически сведя локти и колени сидела советник ЦК ВЛКСМ в ДОМА Завалина Дарья Алексеевна, она же агент Комсомолка и старший лейтенант Комитета Госбезопасности СССР.
  - Смотри, Юль, это что она, Комсомолка, там делает? - Дыхание выходило трудно.
  Юлия Олеговна, прищурилась, как-то сразу подобралась и подошла ближе к экрану.
  - Судя по местоположению - референт. Не самый главный, но и не самый маленький. Как раз из тех, что реально всю работу тащат. У них же там места, как на шахматной доске перед началом, расписаны. Так это ты на неё с покражей грешишь?
  - На неё, только доказательств никаких нету.
  - Ну, мне сейчас и твоего чутья достаточно. Дай-ка дальше выступление посмотрим, вижу, интересное оно - шефиня нажала клавишу. Но застать удалось только самый конец:
  - перестройку не остановить, дорогие товарищи! Но нам нужно больше перемен!
  С этими словами недавно избранный, но уже всенародно любимый Генсек улыбчиво погрузился в бурные и продолжительные аплодисменты.
  Нас ждут перемены. Нас всех ждут перемены. Перемены в сочетании с Комсомолкой. Как-то зябко стало.
  _________________________________________________________________________________
  * ПМ-АК-ПКМ-СВД
  
  гл.3.
  А потом мне позвонил Юрка, прямо на работу.
  - Алло, командир, это я! И я не в ГДР!
  - Ты как здесь оказался, замполит? - Сказать, что я удивился, ничего не сказать. Месяца не прошло с его перевода из Афгана в Группу советских войск в Германии.
  - Да, понимаешь, командир, контузия. Там во время...
  - Бабы?
  - Они проклятые! - Юрка засмеялся.
  - Ты где сейчас?
  - Две недели в Москве, по истечении указанного срока приказано убыть к новому месту службы, в Навои. И это, таащ майор даже не Жопа Мира, это ещё на 2 лаптя по карте дальше.
  - Тебе кто этот телефон дал?
  - А я не помню, лейтенант какой-то в штабе сунул, с обязательным наказом позвонить. Аль ты не рад?
  - Рад, конечно рад. Знач так, я сейчас кой какие дела доделаю, и через - я посмотрел на часы - 3 часа жду тебя в Арагви.
  Надо ж наконец там по-нормальному посидеть.
  - Принято, командир, буду точь-в-точь.
  Юрка засмеялся и положил трубку. Значит, нам дают 2 недели.
  - Юлия Олеговна, разреши войти, разговор есть...
  Посидели мы хорошо - для начала 50 грамм КВ за встречу, люля-кебаб и далее по списку, включая рассказ об отделе.
  - Знаешь, командир, я чего-то такого и ждал - старлей отставил рюмку - Иначе нас просто упекли бы на уран. А так всё логично. Значит, говоришь, нам дают 2 недели на подготовку непонятно к чему?
  - Да, из Навои тебя уже не достать.
  - Стучаться, как я понимаю, некуда? Ждём?
  - Ждём, думаю, завта-послезавта дёрнут, так что не напиваемся, да и баб придётся отставить.
  - Есть не напиваться, товарищ майор!
  На выходе нас перехватил неприметный мужичонка с брелоком от машины:
  - Куда везти, уважаемые? Незадорого доставлю!
  Ответить мы не успели. От стайки Жигулей, Москвичонков и редких Волг в нашу сторону уже выдвигался конкретный дядька с ушами борца и ломаным носом боксёра, явно местный старший над бомбилами. И, обращаясь к нашему потенциальному извозчику, провёл левой ладонью по набитым кентусам правой руки:
  - Слышь, чучело, ты кто такой? А ну сдристнул отсюда бегом!
  Ситуацию спасла студенческая компания, вывернувшаяся со стороны Пушкинской улицы. Подвыпившие девчонки с хохотом повисли на смотрящем, парни стали их отдирать, под эти смех, мат и толкотню мы спокойно сели в пятёрку.
  - Знач так, шеф, нам...
  - Спокойно товарищи, капитан Завадский, Главное развед. управление Генерального Штаба. - Водитель показал удостоверение, дал время убедиться в подлинности сказанного и только потом убрал. - Вам назначена встреча.
  
  - Здравствуйте, товарищи, разрешите представиться: полковник Марков Владимир Андреевич, Главное Разведывательное Управление. Прошу садиться. Как вы уже поняли, ваше нахождение здесь есть часть проводимой операции. Цель её сейчас будет доведена. Слушать прошу внимательно, верить по мере усвоения информации. Итак, если я скажу, что обстановка в стране и мире напряжённая, вы хмыкнете и будете ждать конца политинформации. Однако, это так, и даже хуже. Обстановка в стране не просто напряжённая - катастрофическая. Возможно Советский Союз доживает последние годы. Помолчите, пожалуйста. Сядьте. Внешне всё хорошо: граница на замке, армия на страже, Партия наш рулевой. Нивы колосятся, уголь добывается, заводы выдают продукцию на-гора, Генеральный Секретарь зовёт на перестройку.
  Полковник прошёлся вдоль стола, провёл рукою по лицу.
  - Всё плохо, товарищи, всё разваливается, и мы не можем понять почему. По отдельности всё понятно: тут не так, да там не эдак, исправить не сложно. Да только все не так и всё не эдак, причём система явно есть, но не просматривается. Ситуация очень напоминает предреволюционные годы, когда вокруг трусость, предательство и обман. И это не только у нас, по всему миру так. У нас, просто, заметнее. Откуда-то сквозит.
  Я оглянулся в поисках окна.
  - Нет, майор, я образно. Что-то нам сюда задувает, а что понять не можем. Но мы ищем и, надеюсь, найдём. Ваша же задача - закрыть форточку. Пойти, найти и закрыть. Юлия Олеговна.
  - Я!
  - Максимальный размер Окна?
  - Метр двадцать на два пятнадцать по высоте.
  - Время действия активатора?
  - 27 минут.
  - Майор, Вы с товарищем Гунько считали оптимальную группу?
  - Так точно! С учётом штатских сотрудников и вносимого оборудования, до взвода пехоты. По средствам усиления: Утёс, возможно КПВТ, станок в разобранном виде, миномёты: Подносы точно, 152 миллиметра возможно, далее - ЗУшка...
  - Далее - стоп, докладную подготовить и завтра отдать капитану Завадскому. Как входить будете тоже продумали?
  - Так точно! Мы с Олеговн... простите, с товарищем Гунько...
  - Отставить, сразу по существу.
  - Рольтрапы по полу коридора, Окно в торце. Разведку не запускаем, времени нет. Сразу - десантно-штурмовую группу Бугаева. Затем первое отделение пехоты, они работают на приёмке груза. Далее ядро отряда - бойцы строятся в том числе на примыкающей к коридору лестнице, затем бегут по двое и катят ящики по роликам. У всех рюкзаки и мины через шею, это всё на выходах на БД отработано. Груз, естественно возьмём максимальный, нести недалеко.
  - Окончание входа - 25-я минута. Оставшееся время провожающие докидывают не самое нужное. - это Юрка влез.
  - Хорошо. Согласен. - Полковник так и не садился, ходил вдоль стола. - Кого планируешь взять, майор?
  - Только добровольцев. Командиром взвода предполагаю старшего лейтенанта Быковского.
  - Это которого на взвод из десанта перевели, вместо убывшего якобы по гепатиту лейтенанта Загорелина? Чего удивляешься, Всех причастных к вашим августовским приключениям тут бессчётное количество раз изучили. Ещё кого?
  - Про Бугаева я уже сказал. Ядром группы вижу взвод, который последним с точки выходил. Сержанты Морок, Волков, Файзулин. Группа усиления...
  - Ладно, вижу думал и готовился. Докладные вместе подашь. Юлия Олеговна, список сотрудников и оборудования готов? Вот и отлично, приложите к докладной майора. А сейчас, товарищи офицеры, вот вам командировочное и пропуск на аэродром в Жуковском. Там же номер борта - утром вылетаете в Баграм. Формируйте команду и тем же бортом обратно, он за вами закреплён. Далее сразу в отдел, входить будете немедленно. А мы пока тут всё подготовим. Юлия Олеговна, останьтесь, а вас, товарищи офицеры, я более не задерживаю. Проводите, товарищ капитан.
  ***
  - Думаешь, справятся?
  - Думаю, да, товарищ Маршал Советского Союза. Разрешите вопрос?
  - Давай, Владимир Андреевич.
  - Всё действительно так плохо?
  - Всё гораздо хуже. Скоро они - маршал ткнул пальцем в потолок - найдут, а, скорее, создадут повод, и меня снимут с должности. Потом вычистят остальных. Армия Меченому - кость в горле. Остальные ключевые посты..., сам же видишь - один Шеварнадзе чего стоит. А потом всё посыпется, сначала незаметно, потом всё быстрей и кровавей. Так что объясни им всем, майорам, полковникам и капитанам, что помощи не будет ближайшие лет 40-50. Доведи, часть из них идут в прыжок без возврата, другие, ложатся на дно как лодки до срока. Сделаешь?
  - Так точно, товарищ министр обороны, сделаю.
  - Тогда всё, иди, полковник, поздно уже.
  
  гл.4
  Хорошо быть скаутом - парни уважают, девчонки шуушукаются, отец лишний раз по затылку не даст, только если уж совсем за дело. Хотя, конечно, тяжело: все отдыхать или на танцульки, а ты в седло и в поиск. Да и школу с заданиями никто не отменял. Зато и перспективы здоровские - если хорошо себя покажешь, как вырастешь, в Полк могут взять без обсуждения и испытательного срока. А в Полку можно будет даже и до рейнджера дорасти, хотя это конечно, не всякому дастся. Стать рейнджером каждый мечтает. И пусть форма у них не та, разная да пыльная, пусть винтовки у кого какие, и не блестят, всё равно, все знают - нет круче рейнджеров никого на Аквилоне.
  Эх, какие рейнджеры, тут бы просто в Полк попасть, а то так и будешь всю жизнь на ферме за скотиной ходить. Хотя, вот если ковбоем... Ковбои, они первые помощники рейнджерам, да и скаутам тоже. Как увидят что, сразу конного в штаб шлют, а там Полковник или дежурный капитан решат, стоит оно общего сбора, или одними драгунами майора Фергюссона можно обойтись.
  Дикие ещё могут помочь. Хотя они хитрые, и себе на уме. Шарятся по своим пустошам, ищут непонятно что. И ладно б золото, так ведь не золото жеж. А как найдут, так сразу этому своему Sidorovitch тащат, для проверки. Так что эти если и увидят необычное, так скорее на предмет своего habar проверят. Хотя, надо быть честным, при когда какой угрозе Перекрёстку, Дикие в штаб может даже ещё и быстрее ковбоев докладывают. Все мы тут в одной лодке, как старый русский пастор говорит. А на остальных и надежды нет, живут, хлеб жуют, за ружья и сабли Полка прячутся. Да оно и правильно, каждому своё - кому на железной дороге вкалывать, кому в седле скаутом качаться. Хотя, старики рассказывают, в 26-м году почитай все в ополчение пошли. Страшное было нашествие. Полк тогда почти что весь полёг, но дал людству время оружие разобрать, да в редутах засесть. И то еле отбились. А за тех, кто дома остался, девки потом замуж не шли, а женатых бабы из дому погнали. Да, тут уж либо вместе, либо никак, жизнь на Перекрёстке она такая. А с другой стороны, ну не шли замуж и не надо. Зачем оно замужество то? Вот, если б рейнджером...
  Ррраз, ударили о землю сапоги, два - умные лошадки склонили колени и упали на живот, три - подзорная труба аккуратно раздвинула траву.
  - Джонни, скачи в штаб, доложи: пробой, Лосиные холмы, люди, группа ориентировочно до ста человек, примерно половина - явные военные. Есть гражданские - частью женщины и дети. Вооружение незнакомое, артиллерии не наблюдаю. Готовят опорный пункт примерно на батальон. Давай, только не как в прошлый раз - лошадь не запали.
  Шуршание травы, звяканье сбруи, топот копыт. Патрулирование закончилось, началось наблюдение, но увы, короткое...
  
  - Товарищ майор, разрешите войти - Быковский, как обычно вошёл прежде разрешения - тут Вильмис и Иванов языка притащили.
  - Хорошо, сюда его.
  - Её, девчонка это.
  - Как, девчонка? Они там что, с ума посходили?
  - Никак нет! Десанты передали, вела скрытое наблюдение. При задержании оказала активное сопротивление - Вильмису чуть глаз не выцарапала.
  - Веди.
  Рыжая, связанная, с синяком на скуле и гордо задранным подбородком, пленная сидела на стуле и на языка совсем не походила. Мы, привыкшие за годы войны к крепким бородатым мужикам, на эту, не старше 15-ти лет пионерку с зелёным галстуком на рубашке цвета хаки, смотрели со смесью жалости и какого-то даже, пожалуй, умиления.
  - Может, развяжем? - Шагнул вперёд Юрка.
  - Не советую, товарищ старший лейтенант - буркнул Иванов - Если вы ей руки развяжете, она вам в рожу вцепится, если ноги - по яйцу даст. Ой, извините, это я ещё от боя не отошёл.
  Впечатлило. Если здоровенный боец десантно-штурмовой группы назвал задержание боем, значит точно, развязывать девчонку было по меньшей мере преждевременно
  - Кто ударил? - спросил я указывая на синяк.
  - Сама она, товарищ майор, о карамультук свой, когда мы её вязали, саданулась. Сломала, кстати, ружжо-то, а самой хоть бы хны. Крепкая, зараза. - Иванов положил на стол останки какого-то совсем уж убого самопала и аккуратно помассировал след укуса на предплечье - Может прижечь чем, товарищ майор, вдруг она ядовитая?
  - Иди в санчасть, а ты - я повернулся к пленной - звание, фамилия, номер части?
  Девчонка хмыкнула и ответила на явном английском. Вот именно этого и не хватало нашей славной военно-научной экспедиции.
  ***
  Зашли мы сюда практически штатно.
  Отвечал за организацию перехода капитан Завадский, наш с Юркой внезапный таксист у Арагви, командир группы прикрытия операции.
  Я смотрел на людей. Страх, какой бывает перед первым прыжком с парашютом, у них точно отсутствовал. Азарт, нетерпение и, пожалуй, бесшабашность, это да, аж распирало. А страх... Страха не было.
  Пора. Капитан толкнул ногой рюкзак, поправил на плече АКСУ и посмотрел на часы:
  - Давай, майор!
  - Товарищи бойцы, офицеры, уважаемые учёные. Сейчас Юлия Олеговна откроет проход, после чего вы - я посмотрел на мужиков из техотдела - быстро, но аккуратно вдвигаете в него тамбур и крепите на направляющих. Повторяю, всё делаете аккуратно - температура стенок портала 1200 градусов. Начало движения по команде. В порядке, каком стоите. Каждой семье приданы солдаты по количеству детей. Входим быстро и спокойно. Ящики вкатываем без дёрганья. Всё понятно?
  Больше всего я боялся за штатских сотрудников НИИ, но Олеговна не подвела: в строю стояли те, кто жизни не представлял без отдела и его работ. Кто не раздумывая отдал все земные блага за возможность шагнуть за порог. А за своих я и не волновался, вон даже хлеборез Рябченко с СКСом на плече мужественно втянул пузо под ремень.
  - 5, 4, 3, 2, 1 жми!
  Портал засиял чистым ярким синим светом. И мы пошли. Техники, пехота, пехота, ящики, учёные, дети, солдаты, ящики, ящики. Вот в какой-то немыслимой оплётке на ребре проехала опорная плита 152-х миллиметрового миномёта, вот ещё одна. Стволы ЗУшки, казённая часть, опора, колёса КПВТ, тренога Утёса, вторая, миномётчики с Подносами, и снова ящики, ящики, ящики. Время, казалось, застыло, а потом вдруг взорвалось автоматными очередями у подъезда. Сквозь знакомый треск калашей, явственно простреливалось что-то иное, явно автоматическое, шипящее как свора змей.
  - Вот и не судьба мне, майор, с тобой пойти - Завадский скинул с плеча ксюху, щёлкнул предохранителем и дослал патрон. - Вот они и начали.
  - Кто они?
  - Они. Прав был полковник, это был повод - и, не глядя на моё недоумённоё лицо добавил - Вчера на Красной площади сел самолёт. Всё, майор, всё, не думай, иди!
  И побежал навстречу толкающим ящики солдатам.
  ***
  - Так, Ром, кого у тебя из инъяза попёрли? Файзулина? Вот и давай его сюда. Да, и развяжите её в конце концов, нашли кого бояться.
  Вошёл сержант, улыбнулся, отдал честь и протянул неровный листок в клеточку:
  - Багдасаров передал, осмотр места задержания!
  - Спасибо, Тимур, и, это, пообщайся-ка с нашей гостьей.
  - Бывший студент ИИЯ расплылся в улыбке:
  - Хай, бэби, ай эм Тимур, совьет сёжант! Ху а ю?
  Девчонка что-то зло буркнула.
  - Она не бэби, товарищ, майор - радостно перевёл Файзулин.
  - Я вижу, кто она - мелкая сопля с дешёвым самопалом.
  Тимур перевёл, девчонка вскочила:
  - Я не сопля! Я - скаут первого класса! Командир дозора дальнего радиуса действия! А мой карабин - на прищуренные глаза зло навернулись непрошеные слёзы - у нас небогатая семья, и это всё, что мог купить мне отец. А вы, вы недостойно носите погоны, сэр, настоящий офицер никогда не будет оскорблять пленного! И, и мне почти 17 лет!
  После чего села, отвернулась и заплакала. Вот это нам сержант Файзулин всё и перевёл.
  Я вышел из палатки.
  - Дежурный!
  - Я!
  - Где её лошадь?
  - Ось туточки пасётся, метров у пятидесяти от перший линии окопов! И тикать ни тикае, и людям не даётся. Мабуть, стрильнуть её?
  - Я те стрильну!.
  Вернулся.
  - Рома, товарищ старший лейтенант! - оторвал я Быковского от вставления очередного фитиля на предмет уважительного несения службы нашему теперь уже штатному переводчику - пошли забрать у твоего хлебореза, я видел, СКС. И выдай ты этому Рябченко наконец нормальный автомат. А карабин сюда, к нему разгруз, из тех, что на последнем караване взяли, РД и патронов штук 200, больше ей тяжело будет, и...
  - Хей, скаут, мэйджо гивз ю нью нормал райфл!
  Девчонка взглянула исподлобья.
  - Вот ты, сержант, ей принцип работы и объяснишь.
  - Айл эксплейн ю ит!
  Столь же недоверчивый взгляд на бывшего студента.
  - Переводи. Задерживать тебя тут смысла нет, судя по следам, твой напарник уже на пути с докладом. Поэтому, получай оружие, лови своего дурацкого коня и выметайся отсюда. Так, товарищи офицеры, проследите, а я к миномётчикам.
  - Он не дурацкий.
  - Что?
  - Он скаутский. Скаутский конь чужих к себе не подпускает.
  - Да без разницы, всё я ушёл.
  Правда, не далеко.
  - Товарищ майор, разрешите обратиться!
  - Обращайтесь.
  - Сержант Волков просил передать: обнаружено наблюдение, 18 человек, расположены по периметру опорного пункта. Удаление от 50-ти до 150-ти метров. Маскируются хорошо, прям как наши Бугаевские. Но до Багдасаровцев, конечно не дотягивают.
  - Эх, солдат, вот тех, кто дотягивают, вы как раз и не обнаружили. Пойдём глянем.
  По возвращении чуть не сплюнул: наши доморощенные макаренки, Медведев с Быковским, стукаясь лбами и используя Файзулина исключительно в качестве переводчика, наперебой объясняли командиру дозора дальнего радиуса действия принципы работы самозарядного карабина Симонова, пистолета Макарова, наступательной гранаты РГД-5 и оборонительной гранаты Ф-1. В стороне лежал явно не подошедший по весу и размеру автоматический пистолет Стечкина. Постоял, подождал, кашлянул, заметили.
  - Товарищ майор, ваше приказание выполнено! - Это Юрка подхватился - Пл..., наша гостья с принципом работы карабина ознакомлена. Нами принято решение усилить огневую мощь бойца пистолетом и гранатами. Всё оружие выдано из личных запасов старшего лейтенанта Быковского!
  - Ну, решили и решили. Хватит тянуть, пусть отправляется, конь, поди заждался.
  Девчонка встала, вытянулась, прижала карабин к левой ноге.
  - Хелен Маккартур. Скаут первого класса. Отряд Северные Лисы.
  И вскинула три пальца к правой брови лица.
  - Майор, командир сводной батальонной группы.
  Хмыкнула скептически:
  - Не слишком ли вас мало для батальона, сэр?
  - Кадрированное подразделение.
  Посмотрела с уважением.
  - Разрешите отбыть?
  - Следуйте.
  Девчонка выскочила из палатки, показала язык расцарапанным десантникам, пробежалась, перескочила окоп над головой сержанта Морока, свистнула, вскочила в седло и сразу же пустила в галоп. А и красиво же это было, рыжие волосы над рыжим конём.
  
  Гл. 5
  Вчера там, на Земле, май закончился. Интересно, а здесь как? Судя по схожей растительности, тоже июнь начался. Дозорные вчера зайца видели, вроде, времени года соответствует. Так что до нормальной сверки дат будем нашим календарём пользоваться. Кстати, с началом лета куда-то пропали местные наблюдатели. Разведчики уже и лёжки их во всех видах изучили, и места встреч подготовили, а поди ж ты, второй день нет как нет. Игнорируют. Теперь сижу, думаю, как бы я на месте здешнего начальства поступил? Всего скорее, к этому времени уже всяко познакомился бы, четыре дня, как никак. Но это если что-то более важное не утянуло. Вряд ли тутошнее командование тупее меня, значит, не до пришельцев им сейчас. Это хорошо, стройка почти закончена, местность в первом приближении изучена, люди вроде как пообвыклись. И ничего хорошего - то, что на местных катится, нас всяко не минует. Вот и тороплю я наших, по 14 часов работать заставляю. А куда деваться? Все понимают, в отрыве от привычной среды обитания, создание убежища - задача первостепенная, остальное потом. Вот и ломаются люди, как зэки на лесосеке, благо есть, что валить, и три наката на блиндажи мы себе без особого ущерба для маскировки обеспечили. Плюс масксети ещё.
  Фортецию мы на сдвоенной вершине холма оборудовали. Причём на одной макушке роща преимущественно дубово-буковая, а на другой чисто сосны растут. Хороший здесь лес, красивый - светлый да высокий. Ботаники говорят, некоторых деревьев в земной флоре точно нет. А мне по барабану - это ж даже не Африка, другой мир. Замполит обрадовал, разведчики промеж себя на проставу забились, кто первый динозавра увидит. Хорошо бы без таких сюрпризов обойтись, есть чем и без рептилоидов напрячься.
  А внизу луга, всхолмья да перелески. И трава такая высоченная. Цветы, солнце и воздух звенит. Хорошее место для базы выбрали, хорошее. Но и крепкое, конечно: с одной стороны круто в реку упираемся, с другой чуть более полого сбегаем в овраг. И дорога понизу. Если что, обе транспортные артерии контролируем. Да только надо нам без "если" обойтись. Кровь из носу, нужно с местными по-нормальному засоседиться. Да только где они, местные эти?
  Ладно, пару дней подожду и сам пойду к здешнему лорду знакомится. Пешком пойду, потому как транспорта у нас никакого и нет. Вот предлагал же хоть пару ишаков протащить, сколько они нас за речкой выручали. Ан нет, не утвердили. Так что ножками придётся, ножками, ну да то дело привычное.
  Учёные уже свою аппаратуру тестируют, ветряк под генератор мастрячат. И понимаю, что демаскировка, а никуда не денешься, энергия нужна - дизель он на крайний случай только. А с другой стороны, антенна хорошая получилась, опять же плюс. Так куда всё-таки местные делись? Нифига мне это не нравится. Рано мы эту Хеллен отпустили, поторопился я. Вот теперь сиди, гадай, где тут что, и почему куда делись.
  Сегодня утром окончательно разобрались с оружием, собрали, что положено собрать, и пересчитали, что пока собирать необязательно. Очень товарищи офицеры некоторым позициям удивились. И, если ПТР вполне себе благосклонно приняли, то за мосинки, КО и СВД, коих мы по 20 штук каждого артикула притащили, спрашивали настойчиво, мол нету у нас столько снайперов, и нахрена нам это старьё? Это они ещё отсутствие оптики не сразу заметили. Что поделать, военный тип мышления, это не я, это Олеговна так обозвала. А всё просто: аналитики отдела однозначно сказали: по автоматному патрону гарантий вообще никаких, а вот винтовочные, с закраиной, местные умельцы всего скорей вполне осилить смогут. Хотя, после знакомства со скаутской пищалью я уже и в этом не уверен. Ладно, поживём - увидим, доживём - узнаем, утро вечера мудренее. Тем более, что утро здесь - закачаешься, состав воздуха другой что ли?
  ***
  Здравствуйте, Дарья Алексеевна, присаживайтесь.Читал протоколы допросов - отличная работа. И не ваша вина, что взяли только оставшихся, нам противостоят отнюдь не дураки. Передайте дела фигурантов в отдел ликвидации, и вот, пожалуйста, ознакомьтесь. Жду Вас завтра утром, подготовьте предложения как в целом по операции, так и по составу группы. Результат должен быть минимум не хуже афганского. Время на подготовку - 48 часов. И, да, поздравляю с новой должностью. По секрету скажу, Вас там, наверху, очень даже отметили. Впрочем, Вы это и без меня знаете. До свидания, до завтра, проводите.
  ***
  - Ой, бабы, а чё тут было-то? Скорая, милиция, участковый как оглашенный носится? Аль случилось чего?
  - Да учёного этого, Проникова, из 76-й квартиры хулиганы трубой досмерти убили!
  - Да ну?!
  - Ага. Башку проломили, все карманы начисто вывернули, ни рублика не оставили. В больницу помирать повезли, а милиция свидетелей опрашивает. Ты, Михална, свидетелем пойдёшь?
  - Пойду! Это когда это я от твёрдой гражданской позиции отказывалась? Только ты, Мань, мне потолковей чё было расскажи.
  - Да, бабы, давайте скоренько родной милиции подмогнём, хоть она у нас и насквозь продажная, да к Московским Новостям, про Игорька Проникова общественность просвещать. Ой и жалко-то как, это я вам, бабы, теперь как либералка и демократ говорю. И кто нам вместо него про тоталитаристов и воров коммунистических, рассказывать будет? Я ить их теперь страсть как ненавижу!
  - Ладно, Михална, побереги запал для митинга, участковый с капитанам сюда идут, и платок, платок поправь, дурында.
  ***
  - Да не сложно это было, товарищ майор: туши большие, летят медленно, короли неба, чо. Наблюдатели их издали заметили, ПВО я загодя развернул. Когда первый в пике зашёл, ЗУшка его сразу в клочья разнесла. А второй, гад, хитрый оказался, тут же в сторону ушёл, Утёс его, падлюку, только краем зацепил. Так боком и удетел, гнида.
  - Да, мы видели, он обратно над нами проходил.
  - Каюсь, товарищ майор, я ему вслед Иглу выпустил, думал, хоть пёрнет, скотина, Ан нет, ничего головка теплонаведения не нашла. Впустую ракету сжёг.
  - Ну впустую - не впустую, а базу ты оборонил. Благодарю за службу, товарищ старший лейтенант!
  - Служу Советскому Союзу! Так мы ребят в увольнение отпускаем?
  - Давай, Ром, пусть с местными боевое братство крепят.
  Это у нас тут маленькая война случилась, хотя, почему маленькая...
  
  За два дня до этого. Утро в очередной раз подтвердило: сильные желания сбываются
  - Товарищ майор, тут к вам какие-то колхозники стоят, поговорить просятся.
  Вот те раз, подумал Штирлиц. И откуда здесь колхоз?
  Возглавлял процессию длинный жилистый мужик лет 50-ти, прям конкретный ковбой: шляпа как в кино, рубашка в клетку, джинсы и здорово смахивающие на наши кирзачи сапоги. За спиной переминалась с ноги на ногу оружная толпа человек в 20, некоторые курили, и все без исключения таращились на наш укрепрайон. Чуть дальше стояли пароконные фургоны. Чисто вестерн, блин. Переводил не менее колоритный персонаж - молоденький, лет 18-ти, пацан в чёрной, подпоясанной верёвкой рясе. Инок Власий представился.
  - Прощения просим, сэр. Я - Стивен Маккартур, глава общины Фокс Хилл, вы моей девчонке ещё винтовку подарили. Так вот и я за тем же, простите, что сразу к делу, времени у нас нет.
  - Подарок не к месту, уважаемый?
  - А? Что? Не, хороший подарок, сэр, само то для скаута, хоть она и девка. Мы о том же просить пришли. Если Вы ей таку чудную вещь дали, может, и нам не откажете? Не забесплатно, конечно, по 2 коровы за ствол даём. Но, если мало, Вы скажите, мы добавим, дела тут такие. Полковник ополчение собирает. Значицца, что-то совсем поганое грядёт, а у нас только это - и протянул для осмотра совсем уж древний затёртый мушкет, как бы даже не кремнёвый - Если есть у вас лишние винтовки, мы и двум парам благодарны будем, по одной на семью положим, а уж если больше...
  - Ну ка подожди, уважаемый. Подожди. Давай-ка поподробнее: сколько вас, куда следуете и какой у вас приказ?
  Было их 26 человек, почти всё мужское население 4-х ферм в дне пути от нас. И приказ у них был простой: собраться, вооружиться и следовать к Западной линии фортов, в распоряжение капитана Холандера, командира 2-го батальона.
  Что ж, вот и повод для знакомства.
  - Товарищи офицеры, Юлия Олеговна, прошу ко мне. У местных товарищей намечается серьёзная неприятность - внеплановый пробой пространства. Ожидаемое время открытия портала, или ворот, как они их тут называют - через двое суток. Ходу нам до них полтора. Какие будут предложения?
  Предложения были разные. От послать местных с их проблемами нафиг, до оправиться на помощь всей нашей дружной экспедицией. Победило, как водится, среднее - я выдвигаюсь на помощь местным с отделением сержанта Волкова, в качестве средств усиления беру один Утёс, 2 82-х миллиметровых миномёта и наш единственный СПГ. Плюс БК нормально. Партизанам выдаём все наши мосинки и по сотне патронов на ствол.
  - Командир, может, всё-таки я пойду?
  - Нет, Ром, я туда не столько воевать, сколько в местный реал вливаться иду, а, здесь, друг мой, старшего никто заменить не сможет.
  - А если это подстава?
  - Вряд ли. Нас и проще на ноль помножить можно. Одним взводом, даже если он усиленный, против целого мира не устоять. Лучше помоги сержантам партизан поднатоскать, времени нет совсем.
  Быковский кивнул и отправился выполнять приказание, а я отозвал в сторону главного ковбоя.
  - Знач так, уважаемый, оружие мы вам даём, двадцать стволов. Подожди ты, дай договорить. Наши сейчас скоренько покажут, как с ними обращаться. Далее учить будем в дороге. Именно будем, мы отправляемся с вами. Нет, не все, часть, но в количестве. Теперь касательно коров: первое, берём по 2 за ствол. Нормально, или совсем вас обираем?
  Мистер Маккартур покряхтел, поёжился, но кивнул - нормально, жизнь дороже.
  - Второе: скотина стоит у вас, вы её пасёте и вы же за ней ухаживаете, молоко и мясо, если что, пополам.
  Мистер Маккартур зримо повеселел.
  - Третье: шесть оставшихся без нормального оружия бойцов передашь в расчёты тяжёлого вооружения, на предмет помощи оным. И ещё, по дороге вы рассказываете нам всё о своём мире. По рукам? Вот оно и хорошо. Ну что, поехали? - Дежавю.
  
  гл.6
  
  - Здравие желаю, господин полковник. Майор, прибыл с усиленным отделением в составе взвода ополчения. Готовы вступить добровольцами под ваше командование.
  Полковник молчал, смотрел с интересом, постукивая хлыстиком по лакированному голенищу кавалерийского сапога. И всё-таки красивая у них форма. Непрактичная, но красивая. Постоянно подходили офицеры, через какое-то время мы оказались в окружении погон, погончиков и настоящих эполет.
  - Весьма наслышан о вас, майор. А ваш подарок мы, признаюсь, по винтику разобрали. Очень интересная конструкция. Значит, хотите помочь? А с какой стати, майор?
  - Если вас сомнут, господин полковник, нам тоже не устоять.
  - Разумно. А почему я должен вам верить?
  - Нипочему. Просто поставьте нас на позицию, где мы не сможем причинить особого вреда.
  - Хорошо. Вы же со взводом ополчения прибыли?
  - Так точно.
  - Вот и берите его под своё командование. Отправляйтесь в распоряжение капитана Холандера, форт Бриджер, 2-й батальон. Вестовым назначается скаут Маккартур.
  - Ийес, сэр!
  - Есть.
  - К сожалению, я не смогу предупредить Вас, к чему готовиться, потому что не знаю, что оттуда полезет на этот раз. Могу посоветовать, будьте готовы ко всему. Сможете?
  ...Участок обороны нам назначили на северном фасе дерево-земляного вала, гордо именуемого фортом. Протяжённость - метров 60, глубина, ну на всю ширину стены глубина, метров 10 где-то.
  - Как личный состав размещать будем, товарищ майор? - это Волкову не терпится.
  - Партизан разбить на 2 отделения, старшие ты и ефрейтор Спицын. Самим в бой не лезть, ваша задача - контроль личного состава. ПКМ ставим здесь. Остальные твои - мой резерв. Миномёты надо установить внизу, во дворике, Копьё оттащить от стены, а Утёс...
  - Как успехи, майор? Как идёт распределение? - это капитан Холандер подошёл. Впрочем, как подошёл, он и не отходил в общем-то. Мы у него постоянно в поле зрения. А, когда отходит, обязательно кто-нибудь из лейтенантов рядом крутится. Вот и сейчас, подошёл, взял винтовку одного из бойцов, внимательно рассмотрел, поинтересовался прицельной дальностью, попросил без команды огня не открывать. Дал несколько разумных указаний по организации боевого взаимодействия, выслушал ответы, кивнул и поинтересовался успехами.
  - Всё нормально, господин капитан, просьба есть.
  - Извольте.
  - Разрешите миномёты во дворе установить.
  - Что это за оружие, майор?
  - Мортиры.
  - А не слишком ли тонкие стенки стволов у ваших мортир? Выстрелом не разорвёт? Впрочем, я не против, устанавливайте, только предупредите окружающих, чтоб близко не подходили.
  - Не вопрос. Давай, Васютин, тащи свою артиллерию куда сказано, готовь позицию. И гони всех любопытных подальше, говори, капитан приказал.
  Посмотрел, как слажено тащат трубы, плиты и ящики БК миномётчики с мужиками из ополчения, кивнул капитану, да и пошёл себе установкой Утёса заниматься. Не отставай, Власий. А винтовки тут у многих, зря я так за патроны волновался.
  Есть вещи, на которые смотреть не хочется, от которых взгляд уходит непроизвольно. Этим, кстати, снайперы при организации позиции часто пользуются. Портал цветом и видом напоминал лежащий на боку назревший чирей. Редкостно поганое зрелище. И за всё время нахождения на валу я, может, раз пять на него и глянул. Да и то по необходимости - размеры и дистанцию определял. Дистанция примерно с километр, размеры: 100 метров шириной, высотой... да нормальной высотой, высокой. Тьфу, гадость какая. Я сплюнул, чирей лопнул, и в открывшийся проём полезли гусеницы. Много, большие.
  - Стивен, размеры объектов - бросил я, не отрываясь от бинокля.
  - Фаланги ярдов 5-6 высотой и шириной столько же, длиной все 50 будут. Наги, те с человека ростом примерно
  - Какие на...
  Да вот такие. Выйдя из портала гусеницы разворачивались в плоскость и далее двигались широкой частью вперёд, действительно, как древнегреческие фаланги. А между и за ними мелькали фигурки вставших на задние лапы ящериц. Наги. Не дурак.
  - Они, когда их наги гонят, как идущий человек движутся, минут за 15 до вала дойдут. Вы уж скомандуйте, когда стрелять, сэр, а то муторно просто так сидеть.
  - Предоставленные сами себе, вот так же боком заходят на свежий участок поверхности и пожирают всю органику под собой на несколько метров вглубь. После них пустыня остаётся - Холандер стоял рядом, тоже разглядывая противника в трубу - Сейчас наги спрячутся за фалангами и так достигнут вала. Ядра наших пушек от них как горох отскакивают. Как же давно их тут не было. Готовьтесь, майор, скоро повеселимся.
  - Уязвимые места?
  - Брюхо снизу, где ножки, и откуда жгутики в землю уходят. Там абсолютно беззащитны. Панцирь же исключительной природной прочности штука, в случае опасности, или когда жрут, опускают его на землю.
  На центральном валу грохнула пушка. Ядро попало в цель - длинная, покатая, матовая полуколбаса даже не дёрнулась - и по дуге отрикошетировало в сторону.
  - Вот как-то так. Ничего, сейчас сапёры им покажут. Внизу раздался грохот. Фонтан земли и дыма подкинул гусеницу, свернул в клубок, развернул - тварь корчилась, сметая и давя разбегающихся ящериц.
  - Минное поле?
  - Да, майор. Надеюсь мин хватит. Если же нет, готовьтесь к отражению абордажа.
  Не хватило, на смену агонизирующим фалангам из портала выползали всё новые и новые. 600 метров, наги спрятались за живые стены. 500. Новые гусеницы перестали выползать, но и тех, что остались, вполне хватало для качественного перекрытия линии атаки.
  - Господин капитан, разрешите начать?
  - Не разрешаю, вслед за вами начнут стрелять и остальные. Бессмысленный расход огнеприпасов.
  - Стрелки будут молчать, я начну артиллерией.
  - Этими вашими недомортирками? Что ж, попробуйте.
  - Расчёт, Копьё к обрезу! Нигматулин, дистанция нормальная?
  - Так точно, тащ майор.
  - Смирнов, достаёшь?
  - Запросто!
  - Приготовиться! Цель - ближайшая фаланга напротив. Огонь!
  СПГ-9 и РПГ-7 выстрелили практически одновременно. Гусеницу ожидаемо скрутило. А как вы хотели? Эти штукенции танки жгут не напрягаясь, почти полметра гомогенной брони берут. Что им хитин этот.
  - Перенос огня направо! Огонь! Корректировщик, миномётам огонь! И передай Васютину, чтоб экономно работал!
  Хорошо, связь успели протянуть. Миномётчики пристрелялись, и стали методично класть по одной-две мины за гусеницу, наги оттуда и не выбегали почти.
  - Господин майор - незнакомый скаут чуть не приплясывал от нетерпения - господин полковник просит Ваших рокетменов на южный фас, там гусеницы почти вплотную подошли. И, пожалуйста перенесите огонь мортир по фронту и на другие участки.
  - Уже сделано. Хрен эти наги до стен дойдут.
  - Браво, майор, простите за несерьёзное отношение к вашей артиллерии. Каюсь, был неправ. Но, позволю себ... Матерь Божья, Спасительница, Царица небесная! - Капитан смотрел на небо бледнея на глазах А там, на высоте примерно километра, от портала в нашу сторону уступом шли 3 чёрные точки.
  - Ну что ж, майор, вот и всё. Был рад потрудиться с вами плечом к плечу. Жаль, но скоро придётся расстаться, ибо жизни наши на этом заканчиваются. Лорды нагов. Драконы. В 26-м году один такой весь полк выжег, пока его чудом не свалили. Один, а тут их 3.
  Группа разделилась, двое продолжили движение, третий заложил нисходящую спираль, выровнялся и упал в пологое пике.
  Дракон шёл точно на нас, не смещаясь ни влево, ни вправо, с каждой секундой всё больше и больше увеличиваясь в размерах.
  - Взвод! Слушай мою команду! На спину ложись! Цель воздушная, упреждение не брать! Приготовиться, по команде, залпом, огонь! - И они бахнули. - Огонь!
  Ополчение лупило залпами, ПКМ очередями, а от позиции Утёса, прямо в грудь твари протянулась сплошная тонкая нитка трассеров. Протянулась и застыла длинной, на выжигание ствола, очередью. Рептилия культяписто дёрнула крыльями и, как сбитый гусь, комочком вошла в землю. Что характерно, без всякого сотряса. Не такой уж он и больший был, лорд этот. Со страха так показалось.
  - И ещё раз браво, господин майор! - Капитан сложил трубу и пару раз хлопнул в ладоши - Сегодня Вы спасли довольно много жизней! И, да, когда это всё закончится, позвольте пригласить Вас в гости, сэр. Жена и дети будут рады знакомству.
  А внизу, через проёмы между редутами выходила конница, драгуны майора Фергюссона. Вы когда-нибудь видели правильную сабельную атаку? Я видел - страшно красивое зрелище.
  
  гл.7
  Вот и закончилась наша первая десятидневка на Аквилоне. Это для нас вхождение в новую реальность было по большей части шоком, местные восприняли произошедшее гораздо спокойнее. Надо понимать, для них это вполне рядовое событие, раз в месяц обязательно очередной, а чаще очередные заблудившиеся появляются. Хотя отличия у нас, конечно, есть. В первую очередь количество - такие большие группы тут редкость, и их появление штатно всегда идёт через ворота. Мы же ввалились через самостоятельно прорубленное окно. Впрочем, такое тоже бывает. Во-вторых, качество. Всё-таки, как ещё в Москве мне руководитель отдела объясняла, перекрёстки притягивают, или пропускают, людей из примерно сопоставимых по уровню развития миров. Мы же довольно сильно отличаемся от местного общества. Хотя, по сравнению с тем, что иногда прёт через порталы, мы с местным народом близнецы-братья. Одни наги чего стоят. В-третьих... да ну его, неохота. Я лучше о наших делах расскажу. Поселились мы в городе. В редких официальных бумагах его, конечно, и называют Аквилон, однако в повседневной жизни местные такими условностями не заморачиваются, и говорят просто Город. Но с большой такой заглавной буквы, потому как любят его и уважают. Да и есть за что. Он красив, как иногда бывает красивым что-то далёкое и непривычное. Город Майн Рида, Марка Твена, но, пожалуй, не вестернов: деревянных построек мало, дома, по большей части из хорошего кирпича, чаще всего красного. Стоят плотно. Этажей, как правило, три, зато каких! - ниже трёх метров я и не видел, в норме четыре, окна от пола до потолка, и по всему фасаду балкон, часто с колоннами. Так и хочется сказать: унесённая ветром красота южных штатов. Но это там, на Земле унесённая, а здесь ничё так, живёт и даже процветает.
  Прежняя архитектура не просматривается, строения того периода редки и бессистемны. Чему удивляться? Более ста лет прошло, как полк сюда по железке приехал.
  Улицы прямые, углы пересечения разные. В центре на площади: Сити-Холл - резиденция мэра, штаб полка, и департамент шерифа. Мне это больше всего Ленинград напоминает - очень похожая планировка. Тротуары из кирпича, проезжая часть грунтовая. Казармы на окраине. Там же и дома местной аристократии. В общем удобно, красиво, практично.
  Взвод в старых казармах расквартировали. Старых не потому что древних, а потому что полк в новые, тактически более удобные, недавно перебрался. А эти подо что-то хозяйственно-бытовое пустить хотели, да тут мы, здрассте вам, объявились. Учёных по домам да по квартирам расселили - у попечителей местного образования к ним свой интерес. Вчера Олеговну с тремя научниками и структурным лингвистом Шелухановым на собрание пригласили. Я тоже был. Суровые, скажу вам, дядьки в этом совете - шляпы и сюртуки тёмные, движения неспешные и очень, очень сильные глаза. Юлия Олеговна их пуританами называет, замполит - квакерами. А мне пока без разницы, главное, мужики умные и хватка у них бульдожья. Вокруг да около ходить не стали, сходу предложили нашим специалистам в местной школе преподавать, а то у них тут всего один учитель, и тот не столько учит, сколько на Пустошах у Диких пропадает. В общем, согласились мы. А после собрания, самый главный квакер Олеговну на предмет Университета пытал: как оно устроено, да на сколько человек рассчитано, и какая от него зримая польза может быть. В общем, перспективно всё.
  Три экспедиции у нас ушли, приборы долгосрочные ставить и карты их научные составлять. Тех, что на Пустоши отправились, разведчики наши прикрывают, на Северную Аномалию учёных десантники повели, ну и местные проводники-следопыты, конечно, по 2 рейнджера на отряд. А вот третью группу, что по местам штатных порталов пошла, драгуны сопровождают, так как дорога это дальняя, и пешим порядком её скоро не пройти. Вот и поехали специалисты наши на фургонах, типа тех, что нас на войну везли. И взвод драгун в охранении. Так что ищем мы форточку, ищем. Но, что-то мне подсказывает, мало откуда дует найти. Саму природу этого ветра понять надо. Иначе так и будем бегать, окна закрывать, а оно изо всех щелей сквозить будет. Олеговна это, кстати, тоже понимает.
  - Товарищ майор, разрешите войти? - это Морок, он сегодня дежурный по подразделению. Серьёзный сержант, обстоятельный и всегда в курсе всего происходящего в радиусе пары километров.
  - На данный момент всё спокойно, происшествий особых нет. Кроме, пожалуй, одного: находящиеся в суточном увольнении сержант Васютин и хлеборез Рябченко в салуне и борделе последовательно рассказывали девочкам, что в СССР секса нет.
  - Как рассказывали?!
  - Грамотно, товарищ майор. Половину слушательниц на слезу пробило. От бесславного и бесплатного падения указанных военнослужащих в бездну порока спасло только исключительно своевременное появление нашего замполита.
  - Очень хорошо!
  - Как сказать, товарищ майор. Выгнанные из борделя, сержант Васютин и хлеборез Рябченко вернулись в салун и предложили находящимся там драгунам спор на деньги - кто кого перепьёт, если виски пить стаканами.
  - И что?!
  - Да непривычные местные к таким дозам. Проигравших, с острым алкогольным отравлением, в новую санчасть, что наша медичка с ихним лекарем обустраивают, на предмет промытия желудка отнесли.
  - А наши?
  - Выигрыш пропивают.
  - А замполит куда смотрел?
  - Так я ж сказал, он же...
  - Стоп, не надо, я понял. Давай к этим, спорщикам. Что там сейчас?
  - Да нормально всё, учат местных пушкарей петь про артиллеристов, которым Сталин дал приказ.
  - А переводит кто?
  - Уже никто. Они там все в одной кондиции славную победу отмечают, и ждут, когда старший лейтенант Медведев из..., ну, в общем, в расположение вернётся.
  - Ещё что?
  - Остальное штатно, товарищ майор.
  - Ладно, иди, буду думать, что с этой парочкой делать.
  - Разрешите совет?
  - Валяй.
  - А не надо ничего делать. Увольнение ж суточное, за ночь проспятся и утром в часть бодры-веселы явятся.
  - Хорошо, там посмотрим.
  - Разрешите идти?
  - Иди.
  Так и живём, рутина.
  
  Гл. 8
  Настоящий полевой учёный должен уметь ходить. На уровне туриста перворазрядника, а, желательно, ещё и лучше. Потому как всё самое интересное давно вне досягаемости машин или даже верблюдов находится. Более доступное уже разведали, теперь открытия исключительно ножками достигаются. Это как найдёшь, сразу вертолёт прилетит, а пока ищешь, топай, исследователь, топай. Хотя, откуда здесь вертолёт? Тут в случае находки и на лошади никто не прискачет. Пустоши они такие, для транспорта совсем не предназначенные.
  Экспедицию экипировали хорошо: горки, ботинки, абалаковские рюкзаки. Их даже рейнджеры заценили, попросили свои баулы на наши экспедиционные ?3 заменить. Разведка же, понятное дело, со своим пошла - у них давно всё притёрто. И, вроде, по минимуму брали, а всё равно, груженные ушли. Достигли условной границы, простились со скаутами - те вьючных лошадей назад повели - да и пошли себе помолясь.
  Местность как выключателем изменили, и если по нашей стороне уже привычные холмы-поля-перелески остались, то тут как на сроительный пустырь попали: проплешины голой, зримо мёртвой земли, трава островками, редкие, по большей части кривые, деревца. И овраги, заросшие колючим кустарником овраги, которые по осыпям невысоких холмов обходить приходится. Какие уж тут лошади. Зато пропали комары, и это здорово поднимает настроение. Почти сразу поменялось небо: из привычно голубого в какое-то закрученно-облачное превратилось. Представляю, какой здесь будет закат.
  Руководит экспедицией Исаев Сергей Михайлович, химик, начальник лаборатории, доктор наук, мастер спорта по пулевой стрельбе, а заместителем у него Шохина Галина, тоже вся из себя учёная и стрелок. На первенстве Союза в упражнении МВ-12 они, между прочим, второе - третье места взяли, причём Галя - второе. За их научные достижения ничего не скажу, и не потому что тайна, а потому что не знаю. Обычный руководитель лаборатории химических исследований и его вполне себе обычный заместитель-генетик. Со снайперскими винтовками Драгунова, которые они вежливо-неумолимо у нашего единственного прапорщика отжали. Причём, не первые попавшиеся взяли - с десятком стволов не поленились на городское стрельбище сгонять, и только по результатам отстрела выбрали себе годное. Подшаманили чутка, рукоятки подрезали да подклеили, и вот теперь идут, винтовки за спиной как влитые приторочены. А патронов уважаемые доценты с кандидатами взяли мало: приборы, мол, и аппаратура важнее стрельбы. Странные люди, Пустоши вокруг жеж. Вот эту тему приоритетов руководитель экспедиции со старшим группы разведчиков и обсуждает.
  Старший над разведкой сержант Багдасаров, это который Артур. У него ещё брат есть, он в группе Бугаева окаянствует. Сестра опять же имеется, та, что ростом метр пятьдесят, весом сорок пять и газовый поршень в затворной раме АКМ надвое сломала. А потом РПК пополам. Но о ней как-нибудь потом. Сразу, без повода и к ночи такое людям рассказывать не надо.
  Разведчиков четверо, маленькие, неприметные, эталонно-небрутальные. Но тогда, за речкой, именно они украденную из штаба бригады антенну обратно приволокли. И ведь в самое змейское место пролезли, почитай на границу с Пакистаном, и обратно с покражей вернулись. За что им ничего, ни славы, ни почести, ни наград, не было - тишком принесли, тишком и забылось. Хорошие ребята, поэтому на Пустоши учёных именно они сопровождают.
  Рейнджеры. В отряде их двое: резкий тридцатилетний Уилл Страйк, и обманчиво степенный мистер Джонсон. Очень, очень серьёзные бойцы и следопыты. На занятиях по слаживанию группы это сразу понятно стало.
  Переводчиком экспедиции назначен толстый структурный лингвист Шелуханов - не лучший вариант в плане ходьбы, однако ж другого где взять было? Иноков отца Иоанна, посоветовавшись промеж себя, решили в поход не просить: хоть и знают русский, но молоды, и опыта военного совсем нет. У Власия и того один бой, да и тот, что называется, в глухой обороне.
  Привал, люди сбросили рюкзаки, достали фляжки.
  Вся информация о Пустошах исходит от рейнджеров, они тут частые гости. Площадь территории велика, для пересечения по прямой примерно пол месяца требуется. От границы наших земель и практически до столицы тянется Каньон, очень красивая глубокая речная долина с крутыми, часто отвесными склонами и узким дном. Нам его всяко не миновать, это лучшая дорога к Доусону. Да, да, именно так называется местный главный город, и это наилучшим образом указывает на основное занятие аборигенов. Всё правильно, здесь, как и на далёком земном Клондайке ищут, находят и продают. Но не золото, его тут нет, - артефакты. Их много и стоят они по-разному. За некоторые хорошо если два патрона выручишь, другие сказочно обогащают нашедшего. Такие люди есть, имена их известны. Можно представить, как подогревают эти примеры работоспособность остальных. Только, как сказал, Страйк, детство это всё. Всё серьёзное, что есть на Пустошах это Сидорович, зе онли Сидорович. Главный барыга Доусона, некоронованный король. Именно он оценивает и покупает найденное, хранит ценное, продаёт нужное. А нужно всё: оружие, патроны, еда, снаряжение, медикаменты, стройматириалы и всё, всё, всё. Он же демократическим образом назначает главу города и шерифа территории. Два года назад на выборах несколько кланов, сговорившись, протолкнули на пост мэра своего человека. Сидорович не стал спорить, но на следующий день в три раза поднял стоимость патронов. К концу недели город тихо мирно переизбрал кого положено. А куда деваться? Стаи мутантов через блуждающие порталы заходят постоянно, так что Пустоши стреляют без остановки, независимо от нахождения у власти того или иного кандидата.
  Вообще мутанты одна из двух главных здешних проблем, вторая - аномалии, которые, как считает наука, здесь обретаются с незапамятных времён. Типы этого гадства до членов экспедиции особо не доводили, просто предложили бояться всего скопом, так, мол, оно вернее будет.
  А вот и первая встреча. На пригорке стояла девушка:
  - Хай, пипл, ду ю нид эни хелп? Айм аут оф во!
  Далее в переводе структурного лингвиста:
  - Вам проводник не нужен?
  - Это смотря сколько запросишь - опытно включился Страйк.
  - Нормально, договоримся, деньги нужны.
  Девушка сбежала к группе. Ох и колоритна старательница:
  Рост метр восемьдесят точно, шатенка, кепка, волосы хвостом. Скаутская рубашка, но без галстука, кожаные, с бахромой, индейские штаны. Мокасины. На тонкой талии узорчатый ковбойский ремень, нож, фляга и подсумок с магазинами. У ног рейнджерский малый баул и семизарядный карабин Спенсера.
  - Я Марта Штайнер, с кем говорить? Кто старший?
  - Со мной, но я не старший. Вы позволите, сэр - это Страйк уже Исаеву - я лучше знаю местные расценки. Спасибо.
  - Да пофиг, 8 талеров в день, и я отведу вас хоть к Болотному Джо.
  - За 8 талеров день нам отсюда и до Сидоровича дорогу из жёлтого кирпича выложат, с отдельным акведуком к твоему Джо.
  - Вот тогда и ищи себе дорожников, умник.
  - Слышь, подруга...
  - Овца тебе подруга
  - За языком следи.
  - Сам. 5 талеров.
  - Два, и больше я не торгуюсь
  - Четвертак докинь, и по рукам.
  - Согласен. Контракт?
  - Разумеется.
  Девушка вытащила из баула плоский кожаный кошелёк, достала отпечатанный бланк, уточнила имя работодателя, хмыкнула на "научная экспедиция города Аквилон", заполнила, подписала и протянула Сергею Михайловичу - поняла уже кто тут старший.
  И вот уже пол дня группа пилит по болотам, в обход Каньона, где, по словам проводника, люди Саида забили стрелку старателям одного из кланов юго-востока. Рэйнджеры поворчали, но согласились, лезть в чужую свару дураков нет. А учёные довольны: взяли пробы воды и воздуха, замерили радиацию, поцокали языками и попросили устроить получасовую остановку: что-то геомагнитное то ли померить, то ли посчитать. Вовремя остановились, товарищу структурному лингвисту совсем плохо стало. Лежит, дышит смотрит жалостливо, не дай Бог ноги натёр. Точно, на каждой пятке по волдырю. Прокололи, пластырем в 2 слоя заклеили, на предложение остаться тут ночевать ответили отказом, до заката ещё часов 6, идти да идти. Разогрели сухпай, поделились с проводником. Убрали упаковки, и все, кроме дозорных, вытянулись на траве. Хорошо! Марта смастрячила самокрутку, прикурила и, затянувшись, поймала осуждающий взгляд Артура. Скривилась, но дым выдохнула в сторону.
  - А скажи-ка мне, парень, три красных полоски на твоём погоне, они что значат?
  - Сержант.
  - А не мелок ты для сержанта?
  - Так по блату дали.
  - Старательница брезгливо глянула сверху вниз, и отодвинулась на полметра.
  Разведчики радостно заржали - ещё одна купилась. Девушка, поняв, что её разыграли, показала кулак всем сразу и щелчком отправила окурок в угли:
  - Вставай, как тебя там, сержант, пошли, место одно проверить надо.
  - Слушай, может лучше я? - это опять Страйк, понравилась она ему, точно.
  - Там не тяжело, справится.
  Девушка шла правильно, мягко, по-индейски перекатываясь с пятки на носок, чётко, по секторам, сканируя округу. Но опасность первым заметил всё-таки Артур, и падая, успел толкнуть старательницу в спину - пули прошли над головой. Рывком уйдя за дерево, сержант дал по отмеченной дымками куще длинную, на пол магазина очередь. И тут же добил магазин второй. Перекинулся, сменил позицию и стал короткими, на 3-4 патрона, очередями жать противника к дёрну. Марты на месте падения уже не было, перехватив карабин за ремень, она по-пластунски заползала во фланг стреляющим. Зашла, примерила ствол на валежине и трижды выстрелила по силуэтам. Сместилась, добавила ещё одну пулю и встала уже не таясь.
  - Урроды, молодняк. Артефакты искать не могут, а денег хочется. Решили на лохах бабла поднять. Дебилы! - Это Марта уже под перевод подтянувшейся группе выдала, а до этого негромко, но без перерыва материлась по-немецки. Все три трупа она к этому моменту уже обшмонала и, обращаясь к еле живому переводчику, потребовала:
  - Переводи - и повернулась к соратнику по короткому бою:
  - Эти 2 сумки твои, ты ж этих говнюков первым заметил и к земле прижал. Патроны я все себе возьму, можно? Тебе они всё равно ни к чему. И кольт этот, он ведь тебе тоже без надобности? Оставшееся Сидоровичу продадим, деньги пополам. Согласен?
  - Да мне как скажешь, я тут человек новый.
  - Вот оно и хорошо. И это, спасибо тебе, сержант.
  
  Гл. 9
  Посидели, отдохнули, даже обсохнуть не успели, и снова в болото полезли. Кочки, редкие деревца, жижа по колено. А в отдалении, словно издеваясь, дугой уходила коричневая, абсолютно сухая гряда каньона.
  - Нет, товарищи, я совсем не понимаю, почему мы должны перебираться по этой трясине? Почему нам не вернуться, и не пойти через Каньон?
  - Товарищ Шелуханов, Вам сто раз объяснили, там сейчас бандитские разборки назревают - начальник экспедиции снова и снова повторяет в конец ошалевшему от усталости структурному лингвисту причину нахождения в болоте.
  - А как же наши доблестные разведчики? Они что, не могут каких-то дурацких хулиганов разогнать?
  Этот безумный, выедающий мозг разговор длится не переставая уже второй час. Все понимают, Шелуханову так проще переставлять ноги, но слушать это бесконечное нудьё желающих нет. Поэтому Сергей Михайлович в компании переводчика шлёпает по жиже практически сразу за головным дозором, остальные из чувства психического самосохранения существенно отстали.
  Стоп. Марта подняла руку. Метрах в двадцати по ходу движения, на границе воды и воздуха, остро мерцала прозрачность иной субстанции.
  - Аномалия. Пресс. Очень медленно назад. Будем искать обход.
  Мерцание подёрнулось
  - Ох ты ж! Сдвоенная, там ещё Наводка сверху. Не шевелиться! Пойдут на движение.
  - Гайку надо бросить, я у Стругацких читал.
  - Товааааарищ Шелуханов!
  - Внимание, ложись! - это сержант.
  - Как ложись? - переводчик.
  - По ноздри в тину! - Марта.
  Плюх, группа слаженно ушла под воду. Шёлк, отстрелился рычаг. Нна, тонко дымя, вперёд улетело средних размеров зелёное яйцо. Бах, невысоко поднялся столб воды и грязи.
  Люди встали, дорога была свободна.
  - Что это было, сержант?
  - РГД-5, граната такая наступательная, товарищ начальник экспедиции.
  - Ты хочешь сказать, кратное, скачкообразное повышение давления в эпицентре сдвоенной аномалии приводит к ... Гениально! А скажи-ка ты мне, Артур-разведчик, как у тебя так быстро получилось понять, а главное, просчитать физику процесса?
  - Да не считал я ничего, тащ нач экспедиции. Я ж малограмотный. Только товарищ прапорщик нам ещё на КМБ говорил: есть проблема - брось гранату, не сложилось? Брось вторую. Я вот уже и эфку приготовил - показал, засовывая в подсумок, ребристое тело Ф-1 - И товарищ учёный - кивок в сторону Шелуханова - гайку бросить советовал.
  - А если серьёзно?
  - А если серьёзно: "две мины разных типов, установленные вместе, образуют взрывное устройство неизвлекаемого типа. Разминирование производится методом подрыва". Как-то так, Сергей Михайлович.
  Помолчали, покряхтели, подумали.
  - Ладно, коллеги, встали! Ино ещё побредём.
  Говорят, человек привыкает ко всему. Может быть да, может быть нет, но пять дней на болотах превратили непереносимую поначалу среду во вполне себе нормальное путешествие. Да грязно, да ноги в воде по колено, ну так идём же? Даже у Шелуханова постоянное нытьё превратилось в редкие, эпизодические всхлипывания.
  Учёные что-то замеряют, берут пробы воды, воздуха, тины этой вездесущей. Много неизвестных растений. Да и те, что знакомы, какие-то не такие, не как на родных болотах произрастали. Которые помельче в гербарии собираются, крупные, те же деревья кривоватые, зарисовываются. Долго у аномалии этой сдвоенной провозились, сильно там показатели магнитного поля от привычных отличались. Так что замеряли на десять кругов от эпицентра. Два раза пары уходили в сторону, приборы долговременного наблюдения маскировать. И каждый раз это у Марты скептическую усмешку вызывало. Всё равно, мол, артдиггеры найдут и Сидоровичу на примет продажи оттащат. Хотя, вот если ей, Марте, постоянную зарплату положить, так она со всем своим старанием приборы эти охранять берётся. А за дополнительную денежку обязуется и показания с заданной периодичностью снимать, и в Аквилон снятое доставлять вовремя. При этих словах на Артура посмотрела и деньги, кстати, попросила приемлемые. Вот нач экспедиции теперь и думает, как оно правильнее поступить. Да что тут думать, всяко старательницу на сотрудничество подписывать надо.
  Несуразное заметили давно, а озвучил первым, как водится, структурный лингвист экспедиции:
  - Кочку эту с багульником поганым я уже видел. Сидел, и о куст этот гадский оцарапался.
  - Да как же о багульник оцарапаться-то можно? - искренне удивилась генетик экспедиции - он же мягкий!
  - Можно - не можно, а царапина вот. И вы же сами, Галина Владимировна, мне пластырь на рану давали. Я тут ещё обёрточку где-то под мох прикопал. Где же ты? А, вота! Нате. Что я говорил! Были мы тут уже.
  - И не стыдно Вам, товарищ Шелуханов, окружающую природу засорять? - Сергей Михайлович забрал у Шохиной для осмотра мокрую обёртку от пластыря.
  - Здешней природой Господь Бог окружающий мир засоряет, а я сраную бумажечку под мох не положи?! Фух, вы тут решайте, товарищи, а я с вашего позволения отдохну немного. Ибо заслужил.
  С этими словами новый следопыт привычно-быстро закрыл глаза и вытянулся на уже знакомой кочке. Привал.
  Это была проблема. Как признали все, окружающая действительность конкретно повторялась. Каждый заметил своё, и каждый боялся признаться товарищам в замеченном.
  - Вторые сутки по своим следам идём - озвучил очевидное Джонсон.
  - Да, и лес на горизонте, он уже ближе был, а вчера опять отодвинулся. - Это Марта. Лингвист переводил, не открывая глаз, возможно даже не просыпаясь.
  - Что скажет разведка? - повернулся к Артуру начальник экспедиции.
  - С тропы сбиться не могли, ориентир постоянно виден. Ночью мы не шли, тумана, как вы помните, не было - Марта согласно кивнула - значит, аномалия, петля какая-то.
  Сержант посмотрел на проводника.
  - Я тоже думаю, что аномалия, хотя о подобных не слышала.
  Все высказались в том же духе: ничего похожего не видели, не слышали, участвовать в подобном не доводилось. Суть проблемы разногласий опять же не вызвала - пространственное кольцо. Для проверки теории отправили две пары: Артур-Марта вперёд, по ходу предполагаемого движения, и Шохина-Страйк перпендикулярно.
  Как только исследователи скрылись из виду, к Исаеву подсел Джонсон. Заговорил рейнджер не сразу: вежливо постучал по ботинку переводчика, дождался ответного дрыганья, и только тогда повернулся к начальнику экспедиции.
  - Сэр, у меня подозрения касательно действий нашего проводника. Первое, она очень вовремя появилась, чтобы завернуть нас от Каньона в это болото - Шелуханов открыл один глаз. - Второе. По словам Марты, в засаде сидели новички. Я проверил сумки, у всех дорогое, качественное снаряжение. Откуда оно у неумех? По оружию: у каждого винтовка Спенсера. У каждого. Это очень дорого, сэр. У главаря ещё и револьвер. Вторичка для молодняка вообще нонсенс, у них и на основное денег-то нет, а тут не просто револьвер - Кольт этой модели я и не видел ни разу. И, наконец, расположение засады - я бы тоже выбрал именно это место. Нас спасло чутьё и автоматическое оружие вашего сержанта.
  Переводчик открыл оба глаза.
  - Третье...
  Договорить Джонсон не успел, с кочки взвился Шелуханов. В течение двадцати минут структурный лингвист на двух языках объяснял окружающим всю порочность волюнтаристского подхода при использования международных аферисток в работе серьёзных научных экспедиций. Наболело у человека, можно понять. Выговорился, затих и пригорюнился: обличай не обличай, а выхода из болота нет, и пока не предвидится.
  Исследователи вернулись через сутки. Первой - пара Багдасарова. Увы, чуда не случилось, в лагерь они зашли с диаметрально противоположной от выхода на маршрут стороны. Через полтора часа результат исследования подтвердила группа Шохиной. Что ж, ожидаемо, но грустно. Неочевидным плюсом - теория пространственного Кольца сменилась реальностью пространственного же Мешка. Хрен, как говорится, редьки не слаще. Второй плюс - допроса вражеской шпионки не случилось, чему все, включая, как не странно, Шелуханова, были только рады.
  Почти сразу по возвращении, после доклада о выполнении задания, Артур подошёл к Исаеву и что-то коротко к уже сказанному добавил. Начальник экспедиции налил чаю из котелка, пока пил, думал, неспешно поставил кружку на пенёк и попросил всех, свободных от несения службы, собраться у костра. Марта скрутила папироску, прикурила от предыдущей и начала говорить. Наводку на группу ей дал малознакомый старатель Чебурашка.
  - Что?!!! - хором взвыла русская часть экспедиции.
  Ничего, обычное прозвище, по аналогии с мелким мутантом, иногда попадающим на Пустоши через блуждающие ворота. Мелок, злобен, ушаст. Сам по себе опасности не представляет. В союзе с другими представителями враждебной фауны вредоносность возрастает в разы. В бандах нагов, к примеру, чебурашки всегда выполняют роль шпионов-наводчиков.
  Так вот, Чебурашка предложил Марте возможность заработать. После оплаты информации, обозначил возможный маршрут движения группы и бонусом предупредил о намечающейся перестрелке в Каньоне. Это будет раз.
  Два. В той засаде совсем не молодняк сидел: по оружию, снаряге и местоположению это сразу понятно было. Но очень уж её тогда злость скрутила. Против очевидного попёрла и товарищам по экспедиции наврала.
  Три. Очень просит понять, простить и не держать зла, т.к. ничего в общем-то плохого она никому не сделала, а что умолчала о чём-то, так это по причине непридания значения, и не более того. Из группы просит не гнать, доверия не лишать, контракт не разрывать. Что всех, как уже было сказано, обрадовало и устроило. Больше в тот день хороших вестей исследователи не принесли.
  
  Гл. 10
  Десятый день на болотах, и пятый день в мешке. День отдыха. Заслужили. Работа идёт, грызни нет, рационы уменьшились сразу после попадания в аномалию. Люди понимают: либо так, либо скоро жрать пиявок, и не факт, что червяки будут плодиться быстрее, чем поедаться. Диаметр мешка 20 километров, в нашем случае день пути. Площадь, следовательно, 300. Триста. Квадратных. Километров. Это даже представлять не хочется. Вдобавок непонятно что искать, задача - поиск необычного. А если тут всё такое? Здорово, да?
  Трудятся все, даже структурный лингвист дважды сходил с рейнджерами "на приборы". Но сегодня выходной. Завхоз-генетик перебирает и переукладывает продукты, разведка разрабатывает новый алгоритм смены постов, рейнджеры в который раз неспешно втирают на предмет отжатия формы у прапорщика в Аквилоне. Дело в том, что ещё за речкой личному составу вторым комплектом х/б погранцовскую "берёзку" выдали, вот её-то рейнджеры в походе и заценили. Подкатились к сержанту на предмет купить и были закономерно посланы на склад к прапорщику. И вот теперь, который день, одна из любимейших тем на отдыхе - что такое прапорщик, как устроен склад, и каким образом исчезают и самозарождаются предметы. Галина Михайловна считает, что лишних комплектов формы у прапорщика нет, Артур уверен, что есть, Сергей Михайлович ссылается на отсутствие опыта, Марта напоминает о всесилии денег.
  Хорошо.
  - Задолбали уже с этой берёзкой - товарищ Шелуханов сладко потянулся на коврике - Тем что ли других нету? Вернёмся в город, найду я вам этот дурацкий камуфляж.
  -Эээ, а, каким же, если не секрет, образом? - приподнялся на локте Исаев.
  - В пятницу будем у прапорщика играть, спрошу. Есть у него.
  - В какую пятницу?
  - В любую. Мы у него на складе раз в неделю в шашки играем. В прошлый раз этот гад меня со второго места подвинул. Ничё, вернусь, отыграюсь. И форму эту возьму. Не откажет, друг всё-таки.
  Рейнджеры довольны, и на следующее дело обещали мистера переводчика нести на руках, ну, или, в крайнем случае, на носилках.
  - Не надо меня никуда нести, лучше пусть нам руководство другое место для приборов определит, а то прошлый раз совсем сильно фонило.
  - В смысле, фонило? - не особо вслушиваясь, и поважнее дела есть, переспросила Шохина.
  Шелуханов устроился поудобнее.
  - У меня в Москве, чтоб вы знали, остался большой японский видеомагнитофон Панасоник. И когда в страну попадал новый зарубежный фильм, угадайте, кто его переводил?.
  - Ага. Значит, Константин Анатольевич, этот страшный гнусавый голос за кадром ваших рук, то есть губ, ой, я хотел сказать, это Вы озвучивали?
  - Я бы попросил, товарищ разведчик, меня в этой гадости даже не подозревать. Уверяю вас, я и подобная видеомерзость несовместимы! Мои переводы всегда были чисты, точны и литературно-изысканны.
  Экспедиция дремотно растеклась по коврикам. Солнце, прохладно, радио вещает. Хорошо.
  - И вот, когда этот дебил-радиолюбитель в ЖЭКе разрешение на 380 выбил, я в Моссовет жалобу отправил. Не, ну сил же никаких нет! Он если свою трехомундию за стенкой включал, у меня тааак запись фонить начинала, вот точь-в-точь как те приборы, что мы с вами, господа рейнджеры, ставили. Я уж и ругался с ним, и видеоаппаратуру свою на кухню перенёс, и вроде получше стало. А всё равно не до конца. Вот я и говорю, может нам на следующую установку другое место, чтоб не фонило, определить?
  Сергей Михайлович сел, потряс головой и, окончательно сгоняя сон, провёл рукой по лицу.
  - Коллега, повторите, что Вы сказали?
  - Места установки приборов менять надо, на прежних фонит сильно, на последнем особенно.
  - Карту! Товарищ Шелуханов, пожалуйста, укажите ещё раз точки, где вы приборы ставили.
  
  Нашли. Вроде как нашли. Группа час лежит в ста метрах от ложбинки, где в кустах отсвечивает голубым нечто, более всего смахивающее на небольшой, сантиметров семьдесят, строительный блок не из бетона. Стенки ровные, без надписей. С одного из торцов в землю уходят два провода. Три бинокля и две подзорные трубы прошли по кругу и вернулись к владельцам.
  - Какие будут мнения, товарищи? - первым закономерно нарушил молчание Исаев.
  - Это "батарейка", так этот артефакт Сидорович называл - Марта говорила медленно, тщательно продумывая каждое слово. - Артефакт редкий, очень редкий, очень дорогой и на Перекрёстке бесполезный. Сидорович их за порог кому-то сплавляет. Но это только слухи. Сама я такое не находила, и на сделках, естественно, не присутствовала. Только рисунки в прайсе видела.
  - Очень похоже - это Артур - на той антенне, ну вы помните, нечто подобное было, но совсем другого размера, с пачку сигарет, чуть меньше даже.
  Остальные молчали.
  - Ну что, коллеги, заканчиваем осмотр и пошли? Думать на базе будем. Галина Владимировна, Вы объект зарисовали? С размерами? Вот оно и хорошо, Артур, командуйте порядок построения, пожалуйста.
  
  - Ну что, Галь, какие мылсли?
  - Да понимаешь, Серёж, у меня физики не так чтобы много осталось, в объёме физмат школы, не больше. Дальше я ж по биологии пошла. Генетик теперь вот.
  Учёные экспедиции ушли метров на 50 от группы и пристроились на соседнем, тоже более-менее сухом островке.
  - Да тут, Галя, не столько наука, столько способность к нестандартному пониманию нужна. Здешнюю физику нам ещё лет 300 познавать.
  - Нестандартное, говоришь... Тогда смотри. Мы, когда оттуда шли, я всё думала: почему мелкоточные устройства работают, а вот чайник ты уже не вскипятишь? Природное ограничение? Но это же абсурд, электричество, оно либо есть, либо его нет, от силы тока и напряжения это не зависит.
  - Для Земли всё верно, а для Перекрёстка?
  - Для здешних законов всё совсем непонятно. Вот я и подумала, а что если дело в замкнутости контура? Здешний мир плоский, электричества нет по определению, но слаботочные устройства этот закон как-то .... Бред. Господи, какой бред!
  - Галь не отвлекайся.
  - А что если совсем сильный ток, сильнее определённого уровня, сам закручивает пространство в кокон?
  - Этакую Землю в миниатюре создаёт?
  - Да, по закону обратной связи. - Она встала и разминая ноги обошла островок по кругу - Я тут посчитала немного, смотри, у меня получилось, если сила этой "батарейки" будет не менее десяти тысяч киловатт....
  Вот так всю ночь они там и просидели: кидали сучья в костёр, пили чай, что-то неслышно обсуждали, ходили кругами. Всё как обычно, мало найти причину проблемы, теперь понять бы как её решить.
  
  Гл 11
  В общем, за основу была принята теория Шохиной: "Капсулизация пространства как следствие энергетического воздействия большой мощности". Так на общем собрании до личного состава и довели. Объяснили структурному лингвисту необходимость замкнутого контура для самой принципиальной возможности существования электричества, выразили надежду на устранение парадокса путем разрыва контакта источника электроэнергии с поверхностью земли, отразили несколько встречных теорий и предложили приступить к укладке снаряжения.
  Лагерь свернули быстро. Закинули на плечи рюкзаки, разместили оружие по-походному и встали в привычную колонну. На ППШ Шелуханова никто особо уже и не смотрел, привыкли. Тем более, что вопросы на тему выбора раритета штатным оружием структурный лингвист экспедиции игнорировал с завидным хладнокровием. То есть, посылал и не нервничал. Однако не в этот раз - общий подъём настроения, видимо, сказался:
  - Да просто всё, начать бы с чего только? Ладно, с веса боеприпаса. Мой патрон по сравнению с твоим в два раза легче*, следовательно, я запас вдвое взять могу. Не буду, конечно, потому как тяжело, но могу. Пороховой заряд в патроне маленький, вес у автомата большой, значит что? Значит то, при стрельбе очередями ствол в сторону уводить не будет. Это понятно?
  - Так точно! А вот...
  - Обгодь, я ещё не всё. Далее, у тебя скорострельность какая? Ась, не слышу, 600? Шестьсот выстрелов в минуту, а у меня тысяча. Это у нас что значит? А то, там, где ты одну пульку воткнёшь, у меня две отметятся, и не эти твои 5,45, а нормальные полноценные 7,62, да ещё и пистолетные, тупоголовые. А тэтэшный патрон он мощный, пистоль во многом из-за этого на ПМ заменили. Ну чё ты подпрыгиваешь? Почему магазин дисковый? Да потому, что патрончиков в нём не 30, как у тебя, а ровно 71 штука. Чуешь разницу, боец? А за удобство тебе сейчас товарищ начальник экспедиции объяснит. Сергей Михайлович, раз уж мы тут всё равно на пописать остановились, не могли бы Вы уважаемому разведчику классическую позицию для пулевой стрельбы стоя изобразить? Ага, вот так, спасибо. Запомнил, боец? И снова смотри, сможешь ты так секторный магазин в ладонь упереть, чтобы она через кости предплечья локоть в корпус вжала? То-то же. А дисковый, только здрассте, как влитой встаёт. Стойка эта спортивная веками выверялась, чтоб наилучший результат стрельбы показать. Про колено и лёжку я вообще молчу, там всё совсем просто получается. И что у нас остаётся? Правильно, дистанция. Согласен, коротковата, так и тут я со своей соточкой в одной нише с нашими рейнджерами нахожусь, а для снайперской стрельбы у нас уважаемое руководство есть. Понятно, боец? Не, тут я тебе пострелять не дам. Вот вернёмся, приходи в воскресенье к прапорщику. Что? Да, собираемся. Мы у него за складом старое заброшенное стрельбище реанимировали, там и пуляем раз в неделю себе в удовольствие. Не, ППШ только у меня, у остальных свои раритеты: у Пашки Маузер комиссарский, Петрович из МГ шмаляет, у Вероники - М1 карабин, американец, не путай с Гарандом. Про остальных не скажу - не запомнил. Ещё как круто. У товарища прапорщика что? Ну, тут ты боец понять должен, не может такой человек на мелочи размениваться. Не та фигура, не тот масштаб. У него как надо всё - старый добрый пулемёт Максима, образца 1910/30 года. Сказал же, приходи, постреляешь. Когда ещё на складе собираемся? Так в среду ж. Но там не воюем, не играем, просто чай пьём да за жизнь и политику разговариваем. О, смотри ты, кажись, пришли.
  В нормальный мир Исаев вернул их третьим выстрелом. Пред этим группа расположись так, чтобы для стрелка 2 провода "баратейки" слились в одну проекцию. Услышали Марту, предупредившую, что у редких артефактов часто серьёзное зверьё пасётся. Заняли круговую оборону, распределили сектора. Успокоили Шелуханова, мол, в случае попадания пули в артефакт, второй Чернобыль всего лишь возможен, но отнюдь не гарантирован. И залегли в полной боевой готовности. Ну и с надеждой, конечно.
  Дистанцию выбрали по аналогии с оборванным проводом ЛЭП, ближе 80-ти метров решили не подходить. Наиболее боеспособная часть экспедиции расположилась фронтом по предполагаемой линии огня: учёные разведка и Марта на подхвате. Тыл держали рейнджеры и Шелуханов.
  Исаев пристроил СВД на упор из рюкзака и плащ-палатки, выставил прицел. Шохина подняла бинокль для корректировки, остальные приготовились считать выстрелы. Вот на третьем и прошла рябь по действительности - перебил Михалыч провода. Лес на горизонте поменял очертания и стал зримо выше. Воздух тоже стал другим, чище и суше, но главное отличие возникло метрах в двухстах от позиции: дом на взгорке, сараюхи бессистемно, и небольшая орда непонятно кого у забора.
  В доме дважды бахнуло. Вой закрутившейся по земле вроде как собаки подтвердил попадание.
  - Хороший дуплет! Слепого пса просто так не завалишь - похвалил невидимого стрелка Страйк.
  - Стая! Контролёр! Кровососы! Их первыми бить! - прошептала Марта, и вдруг закричала высоко и тонко:
  - Встать! В стойку! Нельзя с ними лёжа!
  Первым выстрелом Галина снесла непонятно мужика с трапецивидной головой без шеи. Обмотанный грязными бинтами торс словил две пули и снова окрасился красным. Мутант ещё ломано оседал, когда из-за него выскочило что-то червелицее, и, люто набирая скорость, по дуге ломанулось к стрелкам. От твою ж итит! Оно ещё и пропадать стало! Интересная штука - мозг стрелка спортсмена: Галина Михайловна , как на соревнованиях "по кабану", отметила скорость и направление движения, взяла необходимое упреждение и - банг! - отправила пулю в ожидаемое место прибытия цели. А потом ещё раз, банг и банг! Попала, естественно.
  Второго кровососа взяла Марта. Когда от неожиданности происходящего автоматы разведки вскинулись длинными заполошными очередями, фройляйн Штайнер не стреляла. Вложившись в приклад карабина, ждала секундного появления твари. Дождалась: подраненный мутант победно вскинулся в атакующем прыжке, а вот приземлился уже одноруким, закручиваясь по оси от попадания страшной низкоскоростной мягкой пули калибром 12,7 миллиметра. Отвлечёмся от боя: в критической ситуации старайтесь прыгать как можно реже: вы ж не птицы, крыльев нет, скорость и направление полёта менять не можете. Очень удобная мишень, это вам любой охотник на утку скажет. По лежачему Марта уже просто отработала, голову одним выстрелом ампутировала в клочья.
  А вот псы прорвались. Пока кровососы оттягивали огонь на себя, незрячие твари смогли подобраться совсем близко, и воспользовавшись заминкой на перезарядку автоматов, атаковали всей стаей. Разведка приняла собак в ножи, Марта выстрелила из карабина, сунула ствол в пасть второму и выхватила револьвер; учёные отбивались прикладами.
  В тылу тоже грохотало. Первому, не их сегодня день, опять не повезло кровососу. Когда скоростная тварь начала исчезать из виду, структурный лингвист как-то сразу понял: в данной ситуации экономия боеприпаса есть абсолютное, непреложное зло, и без всякого сожаления отправил по встречной траектории весь, до железки, магазин. Все 70 патронов. Чудовище кончилось сразу, а подскочивший в изготовку на колено стрелок стал судорожно менять магазин у автомата. Неуклюжие от избытка адреналина пальцы рвали застёжку на подсумке, коряво выковыривали диск, но всё-таки успели воткнуть кругляш в приёмник: на трёх стрелков накатывала свора, штук 20, бульдогоподобных собак. И всё бы ничего, две винтовки, автомат, нормальная дистанция, вот только попадания на монстрах никак не отражались.
  - Мистер Костя, их ведёт тот, кто где-то в центре! Нащупайте его - заорал вдруг вспомнивший инструктаж обычно невозмутимый мистер Джонсон.
  - Давайте, сэр! Врукопашную мы с ним не справимся! - Страйк выстрелил ещё раз. И снова напрасно, стая неслась к ним без потерь и не снижая скорости.
  Шелуханов стрелял. Без всяких секторов, от бедра, шлангом поливая пространство, меняя магазины один за другим. И чудо случилось, стая исчезла, по земле скуля полз один единственный, отдалённо напоминающий мопса переростка, зверь. Наверно, Бог не только на стороне больших батальонов, плотность огня Он, видимо, тоже уважает.
  От слепых псов отбились не без потерь. Разведку порвали сильно, приказ Марты выйти в стойку не был выполнен, не смогли ребята переломить вбитые на той войне рефлексы. Учёные отделались царапинами, Марта не пострадала совсем. В общем-то её револьвер во многом и решил исход этой части сражения.
  Сергей Михайлович раскачал винтовку и высвободил приклад из пасти мёртвого пса. Окружающее подёрнулось синим, кувырнулось и полетело в колодец. Кто-то звал, что-то смеялось, откуда-то рассказывалось невозможное. И ещё было страшно больно, и страшно страшно. Звонко. Опять звонко. Время исчезло. Что время? Неважные образы, обещание ненужного, ожидание непонятного, надо обязательно выстрелить в девку с револьвером, потом в девку с винтовкой, думать, думать, солдат!
  Я гражданин Союза Советских Социалистических Республик вступая в ряды Вооружённых Сил Всесоюзной Пионерской организации торжественно клянусь жить учиться и бороться как завещал великий Ленин как учит Коммунистическая партия продвигаясь по указанному маршруту внимательно осматривать подступы к посту и ограждение услышав лай караульной собаки в случае явного нападения на охраняемый им объект
  Винтовка рывками пошла вверх. Марта заметила движение, отметила его ломанную судорожность, посмотрела в глаза и резким ударом выбила оружие из рук учёного. Рывком огляделась и вскинула револьвер. Уложила ствол оружия на перпендикулярно расположенное предплечье, прицелилась и дважды выстрелила. И только тогда дёрнувшаяся группа заметила торчащие над остатком стены грудь и голову Контролёра. Тело сползло вперёд, показывая уже знакомые бинты и грязные, порванные, заляпанные чем-то гадостным джинсы.
  - Спасибо, девочка, хороший выстрел, 25 метров до него точно было - перевёл хрип улетающего в кому начальника экспедиции Шелуханов.
  - Вам спасибо, сэр. Я даже не представляю, как Вы там изнутри сопротивлялись. И у Вас получилось, сэр. Все, кого я знаю, уже стреляли бы нам в спины. Но, тем не менее, мне кажется, или я сегодня действительно на хорошую премию наработала?
  Засмеялись даже разведчики, и все вдруг заметили бегущих к ним от дома мужчину и женщину с ружьями в руках. Господи, как же быстро всё случилось, помощь даже на рубеж прицельных ста ярдов выдвинуться не успела.
  _________________________________________________________________________________
  *Товарищ Шелуханов ошибается )))
  
  Ларс и Анника Рённиг.
  
  Гл. 12
  Хозяева хутора - Ларс и Анника Рённиг. Живут здесь сезонно и называют это "работа в поле". Дети в Доусоне, у друзей. В доме госпиталь: крепко пострадали четверо разведчиков и начальник экспедиции. Причём, последнему совсем нехорошо: лежит в полном бессознании, бредит и ни на какие раздражители не раздражается.
  Марта позитивного прогноза даже близко не даёт, после Контролёра, говорит, люди в разум не возвращаются. И Ларс с Анникой, что особо погано, с ней абсолютно солидарны. Хотя, опять же, с их слов, тут случай особый: под воздействием Михалыч пробыл недолго, секунд 20, и, вдобавок, сопротивлялся, как никто до этого. В общем, вердикт местных однозначен: надо больного как можно быстрее в город, в больницу, доставить, а там как Бог решит.
  Разведка пусть и в сознании, но тоже лежит - с собаками они чуть не в обнимку по земле катались. Раны промыли, зашили, а всё равно шрамы такие останутся, думать даже не хочется. Шохина пытается антибиотиками нейтрализовать действие трупного яда - кто знает, что там с с зубов и когтей псиных в кровь ребятам попало. Угрозу бешенства тоже никто не отменял, первый укол Галина сделала сама, а затем выдала Марте ампулы и объяснила дальнейшую периодичность лечения. В общем, как структурная единица группа на какое-то время точно существовать перестала.
  Исаева в город понесут рейнджеры, Галина и Шелуханов. Лингвист окреп, сбросил вес и, все надеются, с ролью носильщика тяжёлого рюкзака как-нибудь да справится. Тем более, идти тут недалеко, по карте километров 40, с носилками 2 дня пути. Да и в прикрытие переносчикам, как ни крути, а двух человек ставить надо.
  Ночь протянулась криво, отправились рано по утру. Шли весь день, ничего плохо не случилось, такое ощущение, что лимит всех и всяческих неприятностей экспедиция выбрала уже до донышка. Даже погода установилась хорошая: тёплая, по-настоящему летняя. Так что одеяла на ночёвке использовали исключительно в качестве подстилок. Но от места ужина всё равно на километр отошли, бережёного, как говорится, Бог бережёт.
  Доусон толком не рассмотрели, устали сильно, да и в больницу местную торопились. Хотя Шелуханов и тут нашёл от чего скривиться: город, говорит, для города маленький, в Союзе иной ПГТ площадь раза в полтора больше занимает...
  Каменных домов практически нет, да и двухэтажных тоже немного, на всё про всё штук, может быть, пять или шесть, расположены в центре. В один такой к местным гиппократам и постучались.
  - Нет, уважаемые, помочь вашему товарищу наша клиника не в силах. И никто на Аквилоне, скажу я вам, за это дело даже спьяну не возьмётся. Потому как шансов нет, а за деньги полученные ответить придётся. - Вот так местный главврач надежды людские враз и приземлил.
  - Стоп, дорогой ты наш доктор - Шохина уселась поудобнее и как-то особенно глянула собеседнику в глаза - сейчас ты выдашь мне самый фантастически-реальный вариант спасения нашего человека и мы немедленно расстаёмся довольные друг другом. В противном случае, мы из этого помещения просто не уйдём. И, поверь мне, попытка выкинуть нас встанет вашему картонному городишке в очень и очень серьёзную проблему. Так что не спеши, думай, я подожду.
  Доктор думал, ибо видел, она не врёт, и реально сотворит всё, только что сказанное. Здесь, на Пустошах, он лечил живых, препарировал мёртвых и непрерывно вправлял мозги постоянно обновляемой касте сумасшедших. Сомнений не было, амбиции этой усталой женщины в наскоро заштопанном камуфляже вполне соответствуют её квалификации. И, если он не хочет оставить Доусон без единственной лекарни, но с кучей пострадавших, больному надо помочь, хотя бы таким, как она просила, способом.
  - Вариант есть. Вы находите много, по-настоящему много, денег. Идёте к Сидоровичу, платите, а потом делаете то, что он вам говорит. На моей памяти это сработало дважды. А теперь, пожалуйста, освободите помещение для продолжения приёма нормальных больных.
  К Сидоровичу группу проводил молодой, дрищеватого вида старатель, судя по одежде, из неуспешных. Дали талер, обрадовался, обещал ждать у входа, вдруг да ещё куда дорогу показать понадобится.
  Второй этаж здания - стандартно-деревянный, первый же сложен из простенького местного кирпича. Глядя на всю эту конструкцию, Шелуханов предположил, что в самом начале строительства у хозяина украли либо деньги, либо кирпич. Иначе непонятно, почему потолок первого этажа расположен метрах в полутора над землёй, а окна умерли на стадии проекта. В общем, всё простенько, обычненько, без претензий.
  У двери в подвал переговорный раструб. Вытащили пробку, поорали, дождались ответа, сообщили кто и к кому. Трубка помолчала, покряхтела и выдала разрешение на вход. Рейнджеры, носилки и оружие остались наверху, вниз, на переговоры, пошли Шохина и Шелуханов. Неулыбчивые мальчики прохлопали визитёров и вежливо разошлись в стороны.
  Ну что ж, здравствуйте, знаменитые "Двери Сидоровича", кто нам только про вас не рассказывал. И это хорошо, по крайней мере, шока от встречи с такой техногенкой ни у кого не случилось.
  За первой уличной деревянной дверью тамбур, длиной метра три. За ним лестница вниз, 2 пролёта с промежуточной площадкой, над ступенями два керосиновых фонаря. В конце тупик, в торце которого первая стальная дверь. И она впечатляла. Овальной формы, с внутренней стороны штурвал и распор на четыре стороны. Толщина сантиметров 10 или чуть больше. За ней вторая такая же. Общая рама, стальной полуовальный свод шлюза, единая нездешняя конструкция.
  Еще в самом начале спуска Галина Владимировна заметила отколовшийся кирпич. Осветила место выпадения зажигалкой, потыкала ножом и махнула рукой к продолжению движения. Всё открыто, ждут. Вот только, пройти это чудо нездешней технологии без остановки было невозможно
  - Ну что вы там застряли, господа? Времени много или любопытства через край? - вместо скрипучего голоса киношного кащея, проорал вполне нормальный голос явно нестарого, уверенного в себе мужика. Шохина вздрогнула.
  - Проходите, садитесь.
  Комната, примерно пять на пять, стены и пол обшиты деревом. По центру длинный письменный стол зелёного сукна, чернильный прибор 'Обсуждение проекта Сталинской конституции в колхозе Узбекистана' и знаменитый артефакт "Солнышко" над головами. По стенам стеллажи с хабаром. Чисто, светло, функционально. За столом Сидорович: ватник, очки, усы. Напротив стола 2 стула. Сели, Шелуханов попытался задвинуть рюкзак под себя, не смог, припнул к ножке и поставил сверху ботинок. Его задача перевод, и ничего кроме. Это Галина Владимировна до него ещё наверху довела.
  - Итак, господа, чем могу?
  - Здравствуйте, Изяслав Сидорович.
  Перекупщик встал, опёрся левой рукой о стол, правой поправил очки и секунд пять не отрываясь смотрел на Шохину. А что, действительно, невысокий, полноватый мужичок слегка за пятьдесят, с простыми честными глазами. Главный Барыга Пустошей.
  - Вот как, ну здравствуйте, Галина, простите запамятовал, как Вас по батюшке...
  - Владимировна, товарищ Хирдман.
  - Товарищ... Давненько я этого обращения не слышал, лет 10 поди?
  - Девять. Вы в 78-м эмигрировали, через год после того, как из из отдела ушли. Я у Вас год всего лаборанткой отработать успела. - Шохина сидела как тетива напряженная, Сидорович наоборот вальяжно развалился по свою сторону стола:
  - 9 лет, быстро время летит. А Вы, я смотрю, уже серьёзный специалист, полевую экспедицию возглавляете. Как же Вас к нам-то судьба привела? Только прежде представьте меня Вашему спутнику, а то он сейчас от непонимания треснет.
  Шелуханов не просто обалдел. Ход предполагаемого диалога был продуман заранее, и этот невозможный экспромт, да ещё и с переходом на русский, поверг уважаемого структурного лингвиста в тяжёлый ступор.
  - Как скажете, товарищ начлаб. Итак, Изяслав Сидорович Хирдман, доктор наук, профессор, в нашем отделе руководил лабораторией парадоксальной генетики. Уволился в 1977--м году, в 78-м эмигрировал в Израиль. И как Вас только выпустили-то? Учёные с такими допусками у нас и сейчас, не смотря на перестройку, все невыездные.
  Однако ж уехал, земли обетованной, правда, не достиг, осел, если не ошибаюсь, в Мюнхене...
  - Во Франкфурте, Галина Владимировна, во Франкфурте-на-Майне. - Сидорович жмурился как сытый кот -Откуда, если не секрет, столь обширные познания о скромной судьбе рядового эмигранта?
  - А нам про Вас, уважаемый Изяслав Сидорович, целую политинформацию читали, сейчас название попробую вспомнить: "Изменники от науки выбирают наследников фашизма", или как-то так. - Шохина засмеялась, напряжение ушло.
  - Пятиминутка ненависти? Хотя нет, это не в Союзе это в Северной Корее - Было видно, воспоминания доставляют торговцу истинное удовольствие. Шохина продолжила:
  - Гений. Многие теперешние разработки отдела до сих пор базируются на научных теориях доктора наук Хирдмана И.С. Но это не афишируется, хотя все и так знают, кто автор большинства прорывных идей лаборатории парадоксальной генетики. Как Вас в это бомбоубежище-то занесло?
  Сидорович дёрнулся, ещё раз, теперь уже с интересом, посмотрел на собеседницу:
  - С чего такие выводы, коллега?
  - Декоративность кирпичного покрытия я ещё на улице поняла. На лестнице окончательно убедилась. У Вас там кирпич выпал, так я, признаюсь, стенку ножиком потыкала. Бетон не ниже шестисотого, так ведь?
  - Так, всё так - перекупщик артефактов улыбался, совсем не собираясь скрывать возрастающего интереса.
  - Ну про двери весь Перекрёсток знает, а то, что под бутафорским этажом настоящий бункер спрятан, никто и не догадывается, поди? Кстати, местные уверены, что вот за той дверью - Галина показала за спину Сидоровича - находится лестница на верхние жилые ярусы Вашего подземелья. Однако я уверена, там сплошной армированный монолит. Все 10 метров шестисотого бетона. Я права?
  - Абсолютно. Продолжайте.
  - И всё это, включая фальшивую надстройку, говорит мне, что Вы чего-то сверху очень сильно опасаетесь, и это отнюдь не лорды нагов. Для защиты от них столько не надо. Всё сложнее. Набор фактов недвусмысленно указывает на возможное воздушное наблюдение с последующим бомбовым ударом. Но ведь на Аквилоне авиация невозможна?! Или я чего-то не знаю?
  - Браво! Вы правы во всём, кроме одного: деревянный этаж вполне полноценен, никакой бутафории, и цены на проживание там очень даже высоки. А в остальном, ещё раз браво, коллега! Выводы безупречны, что для непрофессионала от фортификации просто блестяще! По-прежнему острый и быстрый ум. Но, к делу: Чем я могу быть полезен Вам и вашим товарищам?
  Последнее слово бывший начальник лаборатории произнёс с явным удовольствием.
  И Галина Владимировна начала. Так, как когда-то молоденькая студентка Галя Шохина отвечала лучшему преподавателю Университета хорошо подготовленный, заранее вычитанный семинар: начало движения по Пустошам, выбор маршрута, первая засада, Мешок, "батарейка", атака стаи. По ходу повествования Хирдман изредка уточнял время события, просил повторить размеры "батарейки" и дотошно-долго выяснял всё, касающееся комы Исаева.
  - Более-менее понятно. Думаю, в клинике института Бехтерева ему смогут помочь. Не удивляйтесь, да, я могу организовать лечение уважаемого Сергея Михайловича в спецкорпусе этого славного заведения. Не он первый. А теперь позвольте угадать: судя по выступающим углам, в рюкзаке товарища Шелуханова находится найденный вами артефакт "батарейка", которым Вы, Галина Владимировна, и собирались оплатить лечение Вашего начальника. Это правильное решение, законы Пустошей во многом установлены мной, и не мне их нарушать. Всё должно быть оплачено. Ваша Марта абсолютно права, любой артефакт этого типа очень дорог, а ваш просто уникален, и по моим прикидкам, выдаёт не менее десяти тысяч киловатт в час. С его помощью наверняка запитают какую-нибудь полярную или инопланетную станцию. Хотя, не знаю, не моё дело.
  Галина Владимировна заплакала. Сидорович растерялся:
  - Ну что Вы, голубушка, всё будет хорошо, вот пройдёте вместе с ним, одеяло ему выберете, там...
  - Нет, Изяслав Сидорович, я не пойду. Не могу и не имею права бросить экспедицию, оставить её совсем без руководства. Нашу задачу никто не отменял. Вы уж сами ему одеяло выберите, дистанционно, так сказать - улыбнулась Шохина сквозь слёзы...
  ****
  Исаев от крыл глаза, руки дёрнулись перехватить винтовку. Пальцы до боли сжали белую ткань пододеяльника. Где я?
  - Вы очнулись, Сергей Михайлович? Если понимаете, моргните два раза. Замечательно! Меня зовут Дарья Алексеевна, я ваш новый врач-куратор.
  
  Гл.13
  
  - Товарищ майор, разрешите обратиться!
  - Обращайтесь.
  - Там, на КПП, тётка местная с благодарностью пришла.
  - Благодарность, это хорошо. Пусть проходит. А кого благодарит-то?
  - Сержанта Васютина и хлебореза Рябченко!
  - Стоп. Нечего ей тут делать. Сейчас сам выйду.
  
  Два месяца как мы на Аквилоне. Штатно врастаем в местную жизнь. Помимо школы, о которой уже рассказывал, получили от города здание под научный центр, с прицелом на будущий, если попечительский совет всё-таки решится, университет. Исследовательский состав экспедиции, вроде, не против. Долго искали пути и формы взаимовыгодного сотрудничества по бартерным коровам. Здесь уже мы с замполитом и нашими ковбоями из ополчения сидели, головы чесали. В общем, колхозу на американьщине быть! Это шутка такая. Ну и, конечно, совместную боевую работу и учёбу с полковыми планировали, что может даже и на первом месте у нас сейчас.
  Выяснили, кстати, откуда здесь полк. А с войны, вот неудивительно, правда?
  Шёл пешим маршем на Гражданскую войну Северо-американских Соединённых Штатов в армию генерала Ли полк пехоты, с усилением из двух артиллерийских батарей и эскадрона драгун. К вечеру дошёл до станции Аквилон, откуда железная дорога начиналась, за ночь под дождём в вагоны погрузился, чтоб поутру к месту назначения сразу и отбыть, да не судьба - утро встретили уже на Перекрёстке. Потому как, со слов редких очевидцев, в самый тёмный предрассветный час в станционную арку двойная молния ударила. После чего показания свидетелей разнятся: у одних рябь по миру пошла, у других свечение, третьи вроде как голоса услышали, что в общем-то, уже не особо важно - полк прямо так, в эшелоне, непонятно куда провалился, плюс ещё и неслабый кусок американской действительности с собой прихватил: станцию, большие путейные мастерские, склады, запас рельс и шпал, что на развитие дороги припасены были, и много чего ещё. Вот на этом Город и поднялся.
  Но сначала помогли местным округу от тварей портальных очистить, у двух стационарных ворот посты выставили - несколько месяцев бои шли. И когда земля окончательно под человека отошла, у станции своей обживаться начали. Мастерские быстро в завод превратили: нашлись знающие инженеры, толковые рабочие и мастеровые. Что, в общем-то, совсем неудивительно - на любой гражданской войне друг друга лучшие люди страны убивают. А тут им дело нашлось - новый мир обустраивать.
  Сейчас полк втрое меньше по составу: около тысячи человек пехоты, двести драгун, 30 рейнджеров и 2 артбатареи. Большее количество нетрудоспособного контингента населению Перекрёстка содержать уже не по силам.
  К нашим делам. Выдали личному составу со склада англо-русский военный разговорник Абалихина, Алексеевой и Балкинд аж за 1942-й год. Более поздней редакции у прапорщика не нашлось. Освоение языка сразу бодрее пошло, да и погружение в среду своё дело делает.
  Две недели назад, в рамках программы НВП, дети наших сотрудников, начали плановые стрельбы из мелкашки. Занятие на городском стрельбище долго шло, так что местная пацанва, ребята и девчонки, успели это дело заметить и на слегах забора, за спинами стрелков, рассесться. Подходить не подходили, знали - не про них, а вот болели за наших азартно, со всей детской непосредственностью. И тут Морок исключительно правильное решение принял: стал местных по два человека, по количеству винтовок, на рубеж пускать. И после недолгой работы вхолостую зрители, все двадцать с чем-то человек, по 5 патронов и отстреляли. Что для здешних детей вообще запредельно - патроны тут дороги, плюс отдача у местных карамультуков очень и очень неслабая: многие спенсеры под патрон 14,5 мм рассчитаны. У нас в войну таким калибром немецкие танки жгли, а тут, ничё так, обычная пехотная винтовка.
  В общем, на следующее воскресенье, сразу после церкви, у нас чуть не всё детское население Города собралось, только переодеться забежали. Готовились мы к этому, естественно, заранее. Получили на складе 20 мелкашек и по две пачки патронов на ствол. В качестве инструкторов задействовали весь свободный от нарядов личный состав и встретили нашествие во всеоружии. Взрослых тоже много пришло, что неудивительно: и развлечений мало, и за детьми присмотреть не грех. Женщинам стрельба быстро надоела - оттащили мужей от забора и оккупировали под пикники соседний луг: шляпки, ленты, пледы, солнце, зонтики, барбекю, вино, лимонад и корзинки с фруктами. Красота! А когда патроны кончились, юные стрелки своих инструкторов к родителям потянули: знакомиться и вкусным угощать. Хороший праздник получился. Теперь каждое воскресенье так планируем, прапорщик говорит, патронов хватит.
  Вот оно и хорошо.
  Замполит чуть не подрался с иноками отца Иоанна. Увидел послушников на огороде и поинтересовался, почём опиум для народа? А когда те не поняли, взял, да и разъяснил. Ну, они мотыги побросали и в рукопашную. Хорошо. сам настоятель на подворье обретался, успел мордобой предотвратить. Инокам взыскание какое-то особенное наложил, а старшего лейтенанта на побеседовать в дом позвал. О чём говорили, не знаю, но до салуна Юрка в тот день так и не дошёл.
  Юлия Олеговна новую точку для исследования определила: священная роща кельтов. Ничего особо специального, просто узнать, есть ли там портал. Но только не с чужих слов. Пойти и увидеть. Я было решил, что кельты - это племя индейское, и на патронах мы с ними всяко сговоримся. Оказалось, нет, всё гораздо сложнее - нам на эту тему прям целую лекцию прочли. А Холандер потом ещё и гвоздик вбил: не то что в Рощу - дальше марки шага ступить не дадут. Марка, это, товарищи, владение приграничное. Помните, у всяких там исторических романистов маркграфы через одного встречаются? Так это они и есть, владетели приграничных графств. Ну, здесь всё гораздо мельче, и такого крупного феодализма нет, но марксмены, владельцы приграничных поселений существуют. И все они кельты. Умеет товарищ Гунько задачи ставить. Ладно, будем как-то решать.
  Деборино горе.
  У главной городской самогонщицы Деборы Уилсон началась чёрная полоса: сдох любимый опоссум, без причины треснуло большое зеркало, на рынок с неплохой партией виски приехали давнишние конкуренты - кельты. Дети лесов на торжище появляются раз в месяц и выставляют в основном кожу: куртки, штаны, сёдла, ножны и т.п. Алкоголь привозят редко, и качеством всегда хуже Дебориного. А тут, поди ж ты, выставили очень даже недурственную продукцию. Как уж наши орлы услышали и поняли плач вконец расстроенной женщины, история умалчивает, свою благодарность мэм начала аккурат с момента знакомства со спасателями. Оказывается, хлеборез Рябченко у нас потомственный якутский шаман-рецидивист, специалист по общению с левыми духами, а сержант Васютин есть внеплановое воплощение реинкарнации тибетского Делай Ламы, и справиться с Дебориным горем они могут часа за полтора. Битая жизнью бизнесвумен потребовала доказательств, кои были ей незамедлительно представлены: старинный чукотский амулет-указатель злых инверсий (взятый на время у Морока компас) трижды, как ни крутись, указал на её коттедж. После чего уставший артефакт убрали отдыхать до следующей недели, а крепко впечатлённой Деборе было продемонстрировано немузыкальное камлание в исполнении многогранного хлебореза. Вердикт был ожидаем: самый ненавистный из всех ненавистных духов, Gorbatyj Dembel, по неизвестной причине залетел в скромный трёхэтажный домик бедной вдовы. Наиболее логичное предположение изошло от Внезапного Воплощения: возможно, причина в виски, ибо в покинутом бойцами мире алкоголь и Горбатый Дембель суть неразлучны, как Маркс и Энгельс в Ленкомнате замполита. Для проверки теории Рябченко скамлал ещё раз, и, вот неудивительно, предположение подтвердилось: причина явления - вечная тяга духа к залётам, ну и, конечно же, присутствующий в доме самогон, чем любой виски по сути своей и является. Мало того, пока в доме пострадавшей будут парить вкусные запахи, злокозненная мистика стены жилища точно не покинет. Причём, переход на вино или пиво ситуацию не исправит - Горбатый Дембель с равным удовольствием соседится с любой сприртосодержащей субстанцией. Короче, бизнесу конец. На чём поганцы с обалдевшей женщиной и распрощались...
  В общем, она их уговорила.
  К спасению приступили со всем тщанием. Сначала для вхождения в транс и настройки эфира вмазали по 150, Дебора тоже. Делай Лама объяснил: Горбатый Дембель неизбежен только если пьют все. Затем потомственный якут запел главное изгонятельное заклинание:
  - Уезжайте в родные края,
  - Дембеля, дембеля, дембеля...
  Ещё по 100 приняли на приман духа, после чего эмалированная кружка закономерно-демократично пошла по кругу.
  Само действо Дебора помнит урывками: точно пели, вместе камлали, заманивали духа на галлон, пили из горла для освобождения места. Заманили, забили бутылку кукурузным огрызком, и бережно унесли сосуд в таинственное raspolozhenie на предмет окончательного уничтожения. Но окружающее миссис Уилсон пространство ещё долго не могло успокоиться: стены кидались, пол вставал, мир кружился, отрицательная энергия выходила горлом - то есть всё, о чем Делай Лама предупреждал перед уходом - месть духов.
  Придя в себя на четвёртый день и ужаснувшись эпичности сражения, напрочь забывшая о необязательности и даже ненужности разглашения, донельзя благодарная миссис Уилсон бросилась в штаб, где и попросила наградить внебрачных шаманов за спасение её дома и дела от злокозненных сил.
  Что мы и сделали незамедлительно: оба участника экзорцизма получили максимальные 5 суток с отбыванием на полковой гауптвахте, своей мы пока не обзавелись.
  
  Задачу осмотра Священной рощи на предмет обнаружения возможного портала поручили замполиту. Забегался я в тот день и предупредить старшего лейтенанта о сложности задачи не успел. А мышление человеческое, оно ж шаблонное. Ну что сложного? Очередные индейцы. Штук 20 патронов в качестве подарка вождю, и - приехал, привязал лошадку, осмотрел местность, отвязал, вернулся, доложил. Вот так Юрка на рынке к первому попавшемуся марксмену и подошёл: когда, мол, в рощу подъехать лучше? Ответ тоже не удивил - да когда угодно, но лучше, конечно, к большому празднику подгадать. А вот продолжение не понравилось. Пребывание старшего лейтенанта в священной роще друидов предполагалось исключительно по частям и только в качестве жертвоприношения. Иных вариантов посещения сакрального места не предусматривалось.
  - Понимаешь, командир, он на меня как на живую вошь смотрел - это Юрка от неожиданного отходит. - Всю рощу, говорит, осмотришь, пока мы тебя по разным местам раскладывать будем. И ржёт козлина старая, да гадостно так! Падла.
  Старлей зол, реально зол, а, значит, к нормальному соображению малопригоден. Надо товарища вразумлять.
  - Слушай, старший лейтенант, ты истерику-то заканчивай. Стыдно это. Вот те стол. Вот те стул. Садись и вспоминай азы оперативной работы, в части вербовки агентуры касающейся. Составляй план и приступай к работе. Нужно, чтобы не ты за ним, а он за тобой бегать начал. Всё, действуй, я ушёл.
  Замполит в ум вернулся быстро, и через 2 часа:
  - Алло, дежурный? Старший лейтенант Медведев. Там у вас на губе два внебрачных шамана-рецидивиста чалятся. Давай-ка их сюда. Что? Да. Отставить ржач. Жду.
  ...
  - Товарищ старший лейтенант! Сержант Вас...
  - Вольно. Ну что, соколы, сидим?
  - Так точно, товарищ старший лейтенант, сидим!
  - Это хорошо... Знач так, орлы, есть повод отличиться.
  - Эт мы завсегда, товарищ старший лейтенант!
  - Ещё лучше. А скажите-ка мне, голуби, что вы знаете о нурсиках?
  
  Гл. 14.
  
  - Все наши представления о древнем мире, уважаемая Галина Владимировна, базируются на одном базовом постулате - предки были идиотами. Иначе все эти истории про Землю на трёх слонах, кентаврах, гарпиях и прочих псёглавцах не объяснить.
  За прошедшие годы манера подачи материала у Хирдмана совсем не изменилась, чему Шохина была только рада. И пусть сегодняшняя лекция читалась не в наглухо забитой аудитории биофака МГУ, интересность изложения от этого совсем не страдала.
  - Однако, если допустить, что наши пращуры были минимум не дурнее нас, картинка сразу же приобретает иное, гораздо более интересное наполнение - мир тогда был другим. Пусть не всегда, пусть определённые временные отрезки, но другим. Как это началось? Почему закончились? Кто инициировал изменения? Что послужило причиной? Вот эти вопросы и сделали меня учёным. Я честно работал сначала на одну страну, потом на другую, выполнял задания партии, правительства, конгресса, получал звания, премии, гранты, но всегда, всю свою жизнь искал ответы именно на эти вопросы. Да и сейчас ищу.
  В своё время, перейдя в работу в Отдел, я получил допуск к работе с материалами Сухумского питомника. В начале 30-х там продолжились начатые в Африке эксперименты по спариванию с обезьянами добровольцев из числа молодых комсомольцев и комсомолок. Шимпанзе, гориллы, орангутанги. Шесть основных направлений. Это страшно, это по-настоящему страшно. Недаром одно из первых закрытых постановлений сталинского Политбюро требовало полного уничтожения всего связанного с проектом биологического материала. Производителей, потомства и персонала. Вот тогда я впервые предположил, что за всем этим ужасом стоит нечеловеческая логика. Ни более сильная, ни более мудрая, просто нечеловеческая. У всего на свете отношение к себе подобным в корне отличается от того, что я там увидел.
  Я владею восемью языками, и результаты нацистских опытов над военнопленными читал в подлинниках. Там то же самое - никого садизма в основе. Просто наука, просто интерес. У людей оно по-другому: за причинённым страданием всегда стоит эмоция - гнев, зависть, ненависть. А вот так, научно-равнодушно, мы смотрим на страдания иновидовых объектов: крыс, собак, обезьян. Учёные рейха превращали людей в животных без всякой злобы и ожесточения. Работа, самая обычная работа. Как дрова колоть. Да Вы и сами видели кадры той хроники у Ромма в "Обыкновенном фашизме" и в этом, как его, с Банионисом, "Мёртвом сезоне", кажется. Нет, вся видимая часть это, конечно же, люди, но сама организация процесса, сама идея, они неюдские. Да и вспомните, слово "нелюди" в их адрес звучало и звучит постоянно.
  Но немцы, как многие до и после них, упёрлись в непреодолимую, как мне тогда казалось, проблему - расчеловечивание необходимого уровня легко получалось в условиях лаборатории, сколь угодно большой, но лаборатории, и совершенно не работало, так сказать, в полевых условиях. На большие массы живущих обычной жизнью людей это не действовало. Но я всегда был уверен: кураторы процесса работу не прекратили и поиски не остановили. Мало того, решение, судя по всему, было найдено. Посмотрите, люди массово начинают отказываться от базовых человеческих принципов: потомство, семья, общность, государство. Да и на более низком уровне всё, что веками считалось недопустимым, становится если не обязательным, то хотя бы возможным. А это смерть. Начало конца человечества как вида. Европейцев уже не волнует, что будет на их территориях поколений, допустим, через пять. Да и Союз, насколько я знаю, успешно и с радостью перестраивается по европейскому стандарту.
  Этого нельзя допустить.
  Почти сразу я отказался от идеи думать на тему кто виноват? Стало понятно, поиски тех, кто за этим стоит, сожрут весь мой ресурс - научный, временной, материальный. Вопрос "зачем?" тоже пока отставил. Вместо этого я решил сосредоточиться на технике и методологии процесса. За годы работы информационный ресурс советской и западной науки, мне кажется, я выбрал сполна. Единственно, к большому сожалению, не удалось поработать в архивах Ватикана с Либереей Ивана Грозного, сиречь Константинопольской библиотекой. Тамошняя информация об античности бесценна и в основе своей уникальна. Нет, Галина Владимировна, совсем не обидно - в один день со мной отказ на посещение архивов получил президент США Рональд Рейган. Хотя, конечно, жаль. Но и без того система вырисовывалась более-менее понятная. На ранних этапах существования цивилизации мироустройство допускало физическое изменение природы человека, вот откуда все эти монстры из греческих, и не только, мифов. Затем, в какой-то момент, это стало невозможным, зато сознание человека лишилось какой-то важной защитной системы.
  Опущу детали, ознакомиться с ними Вы сможете позже во втором кабинете. Сейчас о главном: воздействие всегда связано с гигантским энергетическим выбросом, в пару к которому присоединяется пока ещё непонятный мне энергетический же мутаген. Причём, по одиночке они, предположительно, безвредны, а в паре создают мощнейший, ломающий все основные биологические установки, бинарный заряд. С энергетическим выбросом всё понятно. Первый из них в моей статистике ярко описали Солон и Платон, это я об Атлантиде, если Вы не поняли, греки в той войне на стороне египтян воевали.
  Ну, голубушка моя, это ж общеизвестно! Сразу после раскопок Трои историки вдруг осознали: если город, рассказанный в сказке непонятно кем и когда, найден, значит, остров и государство, довольно подробные описания которых приводят виднейшие учёные своего времени, существовали точно, и только ждут своего подводного Шлимана. Кстати, во многом именно поэтому тогдашний научный мир очень долго отказывался соотносить раскопанное с Гомером.
  Так вот, бахнуло в Атлантиде однозначно сильно, после чего и побежали по Элладе, кентавры, гидры и всякие оркнейские лани. Хотя гидры, видимо, всё же поползли. Не суть. Основное воздействие понятно, но мутаген! Он же, гад, мне по сю пору не даётся! Так что уважаемая госпожа, извините, товарищ Шохина ни в какие полевые эскапады я Вас более не отпущу, для этого и побезмозглей кто найдётся. А нам с Вами есть чем заняться и по основному, так сказать, нашему генетическому профилю.
  ***
  Разведку с хутора перевезли и разместили в больнице в счёт стоимости "батарейки", вот же дорогая штука оказалась. Давешний врач, увидев Шохину хмыкнул, но лечить ребят взялся - ничего особенного в их диагнозах не обнаружилось, обычная гнойная хирургия. Так что следующий научный выход "на природу" возглавил структурный лингвист экспедиции, теперь уже м.н.с., Шелуханов К.А. С ним пошли рейнджеры и трое старателей: Ларс, Анника и ещё один, имени которого Галя не запомнила. Марта осталась в Доусоне. Отказ от работы мотивировала необходимостью оказания сестринской помощи боевым товарищам. Тут даже Сидорович удивился. Это чтоб известная на все Пустоши любовью к деньгам фройляйн Штайнер от заработка ради какого-то сестринства отказалась? Врёт, однозначно врёт. Шохина хмыкнула, улыбнулась и посоветовала подозрения отразить - нет там тайного умысла. А что есть, так то никого не касается. Пусть помогает. Успеют они ещё денег заработать.
  Как Изяслав Сидорович умудрялся совмещать бизнес и науку, врио начальника экспедиции искренне не понимала. Вот и сейчас, принимая перешитые в Аквилоне под местные магазины нейлоновые разгрузки времён вьетнамской войны, он умудрялся указывать Галине на её ошибки в последнем отчёте и одновременно внимательно осматривать доставленное снаряжение.
  - Галина Владимировна, голубушка, вот в этом месте я бы всё-таки считал по экспоненте, так-то оно правильнее будет. Слышь, Арлекино, это ты вот чё мне счас привёз? Ты думаешь сюда магазин влезет? Проверял? Забирай эту халабуду себе, стоимость я с тебя вычту. Неа, и за дёшево не надо. Сам туфту не беру и другим не впариваю. Сказано, забирай. Деньги я уже в уме щёлкнул. Хорошо, милейшая, пойдёмте вместе посчитаем, и лабораторную Вашу терпения нет как посмотреть хочется - очень, очень интересные выводы напрашиваются, а то, знаете ли, мне сейчас из Москвы партию походных кипятильников встретить надо. Артикул МГ-049-01-527, ТУ-400-6-272-78. Сказочная вещь! КПД невозможный! Половина сразу по заказам разойдётся, вторая и до послезавтра не доживёт, раскупят ребята. На тех же болотах вещь абсолютно незаменимая, сами помните, где там дрова найдёшь? А тут литр воды на двух таблетках закипает. Да, кстати, сухой спирт ещё переложить надо, комплектом брать будут.
  Торговая секция бункера начиналась сразу за его знаменитыми дверьми. Несколько помещений отданы под контору, склады и мастерские, где постоянно что-то таскалось, стучало и перекладывалось. Место приёма переселенцев, переговорная. Уже через неделю Галина Владимировна спокойно ориентировалась в этом недолабиринте и частенько помогала Хирдману в работе с эмигрантами. Проводила первичное собеседование, медосмотр, тесты на старательскую профпригодность и по результатам всего вышеперечисленного рекомендовала неофитам место обоснования на Перекрёстке. Хорошо ещё что горы притаскиваемого личного снаряжения шли мимо неё, и так работы хватало. Но всегда в этой части подземелья рядом с ней, не вмешиваясь и не помогая, исключительно в качестве защиты стояла пара бойцов маленькой частной армии Сидоровича.
  Научная часть располагалась дальше и глубже. И вот там уже царила стерильная чистота, а тишина класса, кабинета, библиотеки и лаборатории лишь изредка прерывалась немузыкальным пением и виртуозной руганью неунывающего доктора наук. Ничего нового, он и в Москве так работал.
  - Знаете, коллега, а ведь я Вам не всё рассказал. - Хирдман отложил тетрадь, потянулся в кресле и как-то особенно внимательно посмотрел на Шохину. - Я всё ж таки узнал, кто за всем этим стоит. Далеко не всё, разумеется, но видел, и самоназвание слышал. Пять лет назад они сами на меня вышли. Вам слово "проспектор" ничего не говорит?
  
  Гл.15.
  
  Куратору предприятия от наблюдателя Перетоптыша донесение.
  Доношу до вашего сведения, что сегодня днём, через подметаемый мною двор неизвестные люди пронесли одного бессознательного человека мужчину. И положили его в машину Скорая помощь, которая точно за ним приехала специально. Номер её прикладываю. В этот день ещё кладовщица Сёмина закрывалась в подсобке с техником Балаевым в обеденный перерыв. Из-за того, что вы не разрешили мне говорить предположения, я не знаю, чем они там занимались, потому что большую замочную скважину они заткнули бумажкой, а в маленькую ничего не видно. Других особенных происшествий на вверенной мне должности не было.
  
  Проспектору региона от Завалиной Д.А.
  Довожу до Вашего сведения, что сегодня, 28 июля 1987 г., через портал 36/284/П-8 с подконтрольного мне Перекрёстка в Ленинград доставлен находящийся в бессознательном состоянии мужчина. По оперативным данным, доставку осуществляли люди известного Вам Хирдмана И.С.
  С территории портала объект забран а/м "Скорая помощь", принадлежность - Институт мозга человека имени В.М. Бехтерева. По агентурным данным, объект - Исаев Сергей Михайлович, бывший руководитель лаборатории биохимических исследований отдела по работе с парадоксальными пространствами известного Вам НИИ. На территории 'Пустоши' подвергся ментальному воздействию сущности 'контролёр'. На данный момент находится в закрытой клинике вышеуказанного ИМЧ. Состояние стабильно тяжёлое, но динамика положительная, и по прогнозам моего контакта вероятность полного выздоровления составляет более 80%.
  Предполагаемые действия: после минимальной стабилизации состояния объекта, допрос с последующей ликвидацией.
  В случае невозможности данного развития ситуации, прошу Ваших инструкций по работе с объектом.
  
  Завалиной Д.А.
  1. Установить за объектом постоянное наблюдение.
  2. Доклад о состоянии объекта - раз в сутки.
  3. Сообщать немедленно в случае:
  а) Скачкообразного изменения состояния объекта.
  б) Восстановления контактности объекта.
  4. Приготовить всё необходимое для перемещения объекта в спецотдел мед. исследований Организации, находящийся в НИИ гигиены и профессиональных заболеваний им. Ф. Ф. Эрисмана, г. Мытищи, Московская обл.
  5. Данное перемещение осуществить исключительно по достижении объектом стабильно-удовлетворительного состояния.
  6. Допрос запрещается.
  7. Ликвидация на данном этапе не предусмотрена.
  8. Проводимой Вами операции присвоена категория прима-бис.
  
  Проспектору региона от Завалиной Д.А.
  С целью улучшения качества оперативной разработки, прошу довести до меня информацию о сути представляемого объектом интереса.
  
  Завалиной Д.А.
  По последнему запросу: вся информация, в части Вас касающейся, будет доведена при личной встрече. В связи с чем, предлагаю Вам завтра, 30 июля с.г., прибыть по известному Вам адресу по улице Чайковского.
  
  - Присаживайтесь, Дарья Алексеевна, чайку, кофе? Сахара сколько положить? Ну, как хотите. Итак, вот Вам для начала отрывок из доклада Вашего подопечного руководству уже после фатального сокращения финансирования Отдела. Да, госпожа Завалина, не до, а после! Документ найден во время обыска в помещениях Отдела, опять же, после удачного прорыва известных нам персонажей на перекрёсток 36/284. Итак:
  ... пришли к выводу: при создании генома человека, или вследствие некоего воздействия на начальном этапе эволюционного процесса, в геном был привнесён некий, назовём его, вирус, позволяющий манипулировать геномом, т.е. физической формой человека, его умственной деятельностью и сознанием...
  ...Что при определённых условиях создаёт абсолютную уязвимость человечества в целом от некоторых специально структурированных внешних, предположительно, химико-биологических команд...
  ... В первую очередь опасности подвергается лимбическая система человека...
  ...Говоря проще, если знать ключ, можно гасить у сколь угодно больших групп людей такие качества, как верность, дружба, ответственность за ближнего, любовь и т.п. В общем, все высшие чувства...
  ...На протяжении нескольких лет нашей лабораторией при поддержке всего отдела ... проводилась исследовательская работа по изучению данной проблемы...
  ... И нам есть чем похвастаться! В скором времени на лабораторные испытания поступит ... корректор-модификатор, который позволит, если пока не защитить, то хотя бы частично нейтрализовать возможное негативное воздействие на геном. Но это только начало, товарищи...
  
  - Как Вам, Дарья Алексеввна? Представляете степень угрозы?
  - Да, проспектор. Если это не блеф, и, если, как мы предполагаем, отдел, действительно продолжил работу после своего фактического закрытия 1982-м году, никто здесь не может сказать, как далеко они продвинулись в создании этой защитки.
  - Никто, кроме Вашего подопечного, Дарья Алексеевна. Поэтому, мозг его беречь, посредством полевого телефона, как Вы любите, не допрашивать, и вообще, постарайтесь перетянуть его на нашу сторону. Но это потом, а сначала, по мере возврата пациента в разум, постарайтесь получить из его полубреда максимум интересующей нас информации. Представьтесь там, я не знаю, врачом-куратором каким, и мягонько так, мягонько - типа память ему тестируете. А вот потом, когда нормально соображать и оценивать сможет, предложите ему и Волгу, и квартиру на Калининском, и, само-собой, частые командировки за рубеж. Да что я, право слово, тут распинаюсь, сами всё знаете.
  - Будет исполнено. Расширенный комплект привилегий будет предложен. И последний вопрос, проспектор: что по готовности группы захвата языка из числа научников непосредственно на Аквилоне?
  - Готовятся мальчики, Дарья Алексеевна, готовятся. Тут спешить не надо, третий провал нам могут и не простить. Но, приказываю, разработку Исаева вести без учёта возможности захвата ещё одного языка. Узнать, как далеко продвинулись в результатах, кто ещё участвует и участвовал в проекте, вплоть до лаборанток, где хранятся материалы и образцы.
  - Будет исполнено.
  - И, да, чуть не забыл, подселите к нему в палату этого, недобитка Вашего, Проникова, кажется, я не перепутал?
  - Нет, не перепутали, всё правильно. Проников Игорь, бывший сослуживец Исаева по Отделу. Не полностью зажившая травма головы. Моя недоработка.
  - Вот и славно, пусть они там по-товарищески за жизнь да за болячки поговорят, на лекарства и врачей посетуют. А потом, на процедурках, Проников Вам тет-а-тет о настроениях и желаниях поднадзорного и расскажет. Да и агитнёт Исаева этого, может, при случае. У меня всё.
  - Будет исполнено, проспектор.
  ***
  Каждый советский мальчишка рос в атмосфере неизбежности войны. И с пониманием, что в жизни всегда есть место подвигу, хочешь ты того, как говорится, или нет. А как иначе, когда все лучшие фильмы - о войне, а самые интересные - про разведчиков. Но, одно дело читать и представлять, и совсем другое попасть в героическую реальность по жизни.
  Учёный умеет видеть, думать и понимать, хороший учёный делает это отлично. Исаев был не просто хорошим, а, пожалуй, лучшим биохимиком Советского Союза, и уже на второй день Завалина поняла - изображать и притворяться более не следует, дальше только дуру из себя корчить. И пусть подопечный двигался с трудом и говорил тихо, его почти полностью отремонтированный ленинградскими специалистами мозг уже всё сопоставил и пришёл к неприятным для неё выводам - друзей у него тут нет. Ну что ж, Сергей Михайлович, так даже проще, мизера они ж в открытую ловятся.
  - Простите, барышня, опять забыл, как Вас зовут? - больной продолжал изображать из себя больного.
  - А меня, дорогой Вы наш, не зовут, я сама прихожу. Но Вы можете обращаться ко мне Даша, или Дарья Алексеевна, ничего в окружающей действительности от этого не изменится.
  
  Появление Проникова в палате Исаев спросонья воспринял как начало галлюцинаций. Протёр глаза и чуть не заорал, когда на соседней койке начал ломано подниматься давным-давно, практически у него на глазах, умерший коллега. Фиолетовый отсвет штор, разноголосый, сам с собой, хрип радиоточки, медленный, медленный скрип кровати. И Сергей Михайлович вдруг как-то сразу и отчётливо вспомнил давнишнюю безнадёжную мимику врача "Скорой помощи", который тогда рядом с порталом принимал скрюченного м.н.с. у спасателей. Молчание сгрудившихся сотрудников, отчётливо-громкий в тишине бред раненого, и шёпот отдельской медсестры: помирать повезли.
  За годы работы в Отделе Исаев насмотрелся и наслушался всякого. Работа с неведомым неизбежно раздвигает рамки представлений до немыслимых широт. Поэтому даже фильмы о ходячих мертвецах Исаев смотрел с естественно-научным интересом - всякое в науке бывает. Кто ж знал, что встретиться придётся? Зомби сел, неспешно повернулся и опустил ноги на пол. Левой сразу попал в тапок. Правой немного повозюкал и тоже попал. Поднял голову и посмотрел на Исаева.
  - Здравствуйте, Сергей Михайлович.
  Бывший завлаб глотнул сухим горлом, попытался сказать, но единственно смог судорожно, рывком кивнуть в ответ.
  - А я вот тут тоже теперь лежу, меня коммунисты трубой по голове за демократию месяц назад вдарили. Вы как, в ум вернулись уже? Я неделю как соображаю. Доктор сказал, по Вашему диагнозу ещё месяц дураком нормально отлежать, я пописать, если что. Не хотите, не? А то вместе сходили бы. Ну ладно, Вы в утку тогда.
  Стукнула дверь, прошаркали тапки, Исаев вытер холодный пот, откинулся на подушку и привычно улетел в знакомое небытиё.
  Нате Вам, Дарья Алексевна, обломитесь.
  
  Гл. 16.
  
  - Знаешь, командир, не верю я ему вот ни на столечко. Этот старый чёрт Асс-монд как только деньги назад получит, нас тут же кинет. Не плати ты ему до последнего, ладно? И партаки у него на роже мерзостные.
  Не любит Юрка кельта. Не любит но разрабатывает. А тот после операции 'Нурсики' в замполите души не чает, а чает вернуть обратно отданные нашим бойцам талеры. Но это он подождёт. Тут, Юрка прав, спешить не надо.
  Всё получилось как и там, в Кабуле. Васютин с Рябченко сработали лучше всяких похвал, кельт не просто потратил все свои деньги, он ещё и половине рынка задолжал. У КПП настоящее шоу было - беснующийся марксмен называется. Все свободные от службы смотреть сбежались. Кельт реально жадный. Очень жадный. И очень, как потом оказалось, глупый. Юрка его в мягкую разработку взял. Позавчера должны были встретиться в Предбаннике. Это маленький, по Юркиным словам, сказочной красоты лесной островок в Граничном поясе - землях свободных от заселения вокруг кельтской пущи.
  Вернулся замполит, лошадку на конюшню полковую сдал, и в штаб, докладывать.
  - Не пришёл гадёныш. Племянницу прислал, предупредить, что опоздает, и не пришёл. Я его двое суток ждал.
  - Что за племянница?
  - Марксши Лакерта. Звать, сказала, и так, и так можно. Ростом, ну, может, чуть меня пониже - метр семьдесят, где-то. Одета как все они там: сапоги под колено, на черном, тонкой кожи комбезе, кстати, совсем теряются. Лук на поясе, колчан на спине, оперение чёрно-красное. Глаза серые, лицо продолговатое. Волосы... Волосы точно есть, а вот причёску я и не запомнил... И, как бы это сказать ... тонкая она, командир, как лоза, прямо. Я раньше этого сравнения не понимал, а теперь сам увидел - так и есть, по- другому не скажешь.
  Сначала просто сидели, потом - что молчать? - разговорились. Я ей, место, мол, хорошее, постарею - дом тут поставлю, а она мне - дулю тебе, по договору с Городом тут людских поселений быть не должно. Я ей про автомат, а она мне - с его помощью воина не воспитаешь. Я ей - чё так? А она - механизмами только солдат клепать можно. Так слово за слово и пошло. Хорошо, английский что мне что ей неродной, так что пальцами разговору помогать нестыдно было. Лук свой мне показала, стрелы. Ну чё, круто обращается, только против калаша не катит это всё. Резкая очень. Резкая и гордая. Как что в споре не по ней, вскакивает, глаза горят, ух!! Того и гляди порвёт. Но в начале разговора спросила, почему костра не развожу? Я ведь там натовский котелок на спиртовке палил. Ответил, не хочу, мол, место кострищем поганить. Долго сидели. На ночь каждый в своё завернулся. Я в спальник, она в плащ меховой. Так и переночевали. А дядя поганый и на следующий день не явился, за что ему, гаду, огромное спасибо. Скоро снова поеду.
  
  Неделя пролетела незаметно. Личный состав под руководством полковых кавалеристовв осваивает верховую езду. В этом деле драгунам во всю помогают добровольцы из числа скаутов. Я себе задницу сбил и ноги изнутри стёр. Больно, стыдно, смешно. Маккартур постоянно рядом. И что ей в свои дальние дозоры не ездится? Показывает, врать не буду, толково, объясняет тоже вроде нормально, а вот язвит и комментирует явно не в меру. Ещё и других посмеяться приводит. Вы знаете, что такое собака на заборе? Вот и я теперь знаю. Остаётся делать вид: моя-твоя-не-понимай. Всем офицерским составом думали, как эту мелочь притушить. Не придумали. Жаль она не в нашем подчинении.
  
  Юрка снова уехал и вернулся.
  - Она сразу в сторону ушла, как мы с Асс-мондом торговаться начали. Он денег очень ждал, спросил, почему не привёз? А я ему, деньги после Рощи. А дальше, не поверишь, как в 12-ти стульях диалог, там где, '...можно, только деньги вперёд'. В общем, дедуля сделал вид, что обиделся, но поехал что-то там очередное тайное организовывать, а мы с марксши снова вдвоём остались. Она мне, как её на воина учили, рассказывала, а я как за речкой воевал. Не поверишь, командир, всё-всё рассказал, чего и Особый отдел обо мне не знает. Так до утра и просидели. Сирота она, только дядина семья и есть. Родители в драке межклановой погибли, марка её в запустении, сил пока не хватает. Но обещает всё выправить и родовую честь куда нужно поднять. С тем на следующий день и разъехались. Асс-монд, понятное дело, снова обманул, не явился.
  
  Бойцы по субботам пристрастились на местные танцульки бегать. Что и как там пока не знаю - замполит кельтами занимается, но, вроде, нормально всё. Подрались пару раз точно, но всё по честному, на кулаках. А нам, офицерскому составу, в октябре надлежит прибыть на ежегодный Осенний Балл Полковника. Вот так все три слова с большой буквы. Официальное светское мероприятие, съезжаются все значимые люди Перекрёстка. Скоро начнём танцам учиться. После верховой езды само то. Я Быковскому с Медведевым сразу сказал - вместе пойдём, один за всех отдуваться не буду. Да и политически неправильно таким событием манкировать. Хорошо, что тренировки не завтра начинаются, может, хоть ноги отойдут. Завтра попрошу Холландера, пусть эту Маккартур куда-нибудь ушлёт.
  
  И снова Юрка от кельтов вернулся
  - Приехал, лошадку в поле к колышку привязал, спиртовку под котелком запалил, чай и вкусное приготовил. Слышу, скачет, но не как в прошлые разы - заполошнее, что ли. Подлетела, соскочила, даже коня не выходила, что-то быстро-быстро так проговорила, я не понял ничего, а сама всё рукой на лес их кельтский показывает. Смотрю, а оттуда толпа, всадников десять, несётся. Так она лук сдёрнула, стрелы перед собой воткнула и на колено упала. Я патрон дослал, подсумки расстегнул, у эфок усики выпрямил. Ей за бревно показываю, ложись, мол. Но тут она что-то рассмотрела, вскочила, лук в колчан, и к ним пошла. Почти побежала.
  В общем, дело такое, командир, все эти красавцы с партаками на рожах, её замуж брать приехали, дядя, говнюк, расстарался. Как-то по их законам легитимно это у него получилось. Рупь за сто, решил на калыме денег поднять. А что, невеста завидная, целая марка в придачу. А потом ко мне всем кагалом повернулись и пафосно так, через губу: если я против, то самый из них расписной и здоровый через 4 дня в священной роще меня нож на нож вызывает. Поединком невесту делить. Харя протокольная.
  Погодь, майор, не шуми. Я, пока ехал, думал - не будет у нас другого случая Рощу эту поганую осмотреть. Силой не получится, весь аквилон на нас поднимется - договор у них и привычка. А так... Ну, почему сразу зарежет? Бог не выдаст - свинья не съест. А на войне везде опасно, командир, знали же, когда профессию выбирали. Не, там всё без подстав предполагается. Она же марксши, поэтому все центровые кланы на это дело смотрящих выставляют, чтоб всё по понятиям прошло. Собственно, часть из них к нам в Предбанник на сватовство это поскудное рядом с женихом скакали. Так что в Рощу только мы двое войдём, другим за это смерть.
  Спасибо, командир, я и не сомневался. Справимся, не впервой.
  Лады, пойду соберусь и спать, выезжать завтра рано. Заводного возьму, тут опоздать никак нельзя.
  ***
  Я, командир, в Мордовии вырос, а у нас там вокруг ПГТ зон больше чем у вас в Подмосковье совхозов. Выйдет иной зек после срока тяжёлого, а лет ему много, родни нет и ехать некуда. Вот они в ближних городках да посёлках и оседают. Кто сторожем, кто дворником, а дядя Сенгер при котельной истопником. Это я сейчас понимаю, что ему не сильно за 50 было, нам, первоклашкам, он тогда совсем старым казался. Я не помню, кто первый к нему зимой греться заскочил, а только недели не прошло, как мы у него всей компанией воробьями сидели. За дверьми зима мордовская, а у дяди Сенгера тепло и топка гудит. Он чай заварит - себе покрепче, остальным по-нормальному, черняшечку порежет, маслицем постным польёт, солью посыплет и нам по кусочку раздаст. Знаешь, командир, вот мы с тобой даже в Арагви сидели, а ничего вкуснее того хлебца я в жизни не ел. Потом мы ему про школу, про беды наши детские расскажем, про дела важные. Он по-мудрому судил, и советы давал, какие не от всякого услышишь. Хочешь делай, хочешь нет, а всегда лучше по его поступать было. Это мы быстро поняли. Где-то к лету он нам разрешил самим на всё общество хлеб резать. Дня не прошло, кто-то себя по пальцу полоснул: кровь, сопли, слёзы.
  Я не помню, когда он нас учить начал, наверно сразу, как нож в руки дал. Сначала, когда буханку резали, заставлял правильно рукоять держать, потом весь клинок рукой чувствовать. Очень похоже в школе правописанию учили, кстати.
  Нет, командир, неприятностей за холодняк он не боялся. Он вообще ничего не боялся. Его, да, боялись, и участковый наш, как я сейчас понимаю, чуть не сильнее всех, потому что знал о нём не в пример больше других, наверное.
  Сел дядя Сенгер первый раз по малолетке, ещё при раннем Сталине. Потом взросляк, потом ещё. Где и как он к ножу пристрастился он бы и сам бы, наверно, не вспомнил, но учить его начинали сидельцы ещё с дореволюционным стажем, это он мне точно рассказывал. Говорили, талант у тя, паря, к перу. А когда нравится, да ещё и получается, учёба-то, она ой как быстро идёт. Потом испанцы на зоны пошли, ну те, которым наши добровольцы в войне их гражданской помогали. И у них дядя Сенгер многое перенял, было там чему поучиться, было.
  Воевать начал в партизанах, когда их колонию на второй день разбомбили. Часовых немецких снимал, бандеровцев на постах у схронов резал, войну закончил в Венгрии, на Балатоне. А в миру опять закрутилось. Ну как же, герой, разведчик, орденов полна грудь. Вот их-то у него по суду и отобрали, когда по 102-й, по мокрой, на новую ходку наладили. Отсидел, вышел, да у нас в ПГТ на кочегарке и остался.
  И всю-то его жизнь зоновскую нож ему отдушиной был, в тренировках, говорил, только и забывался. А сколь раз перо на перо и с суками барак на барак резался, и сам толком не помнил.
  Вот это умение своё он нам, пацанам мелким, и начал передавать.
  Больно было очень. Перво-наперво, он полосок текстолитовых нарезал и рукоятки изолентой обмотал. Текстолит он, видишь ли, не щепится, и заноз от него нет, а это важно. Всем раздал, и стал каждого по очереди против себя ставить. Тут ужас для нас начался. Лёгким, кистевым движением садил он текстолитовым клинком по кулачкам нашим детским хлёсткие, искры из глаз, удары. Вой, слёзы, половина сразу ушла, боли не выдержав. Остальным через месяц по кисти уже не попасть было - так быстро руку назад отдергивали. А дядя Сенгер новую пытку учинил: ты руку отдёргиваешь, а он клинок свой вместе с ней ведет, да тебе и в бок. Знаешь, командир, иногда по яйцам не так больно, как нам тогда в рёбра прилетало. Шишки на теле с голубиное яйцо, кстати, были. Вот после этого только мы Мишкой Буровым у него вдвоём и остались. Другие просто на чай и погреться прибегали. Тепло и науку он никогда не смешивал, одно от другого в зависимость не ставил. Сидим, бывало, гурьбой вокруг топки и на огонь смотрим. А поленья только те подкидывают, кто уроки сделал или хорошую отметку за сегодня в дневнике показать мог.
  А потом и Мишка ушёл, это когда у нас ДК большой, как у вас в городе, построили. Он там в секцию бадминтонную записался, кистевой-то у него к тому времени ого-го какой был - первые места по области брать стал.
  А я остался, хотя в 8-м классе на фехтование спортивное всё ж таки походил, но выше первого разряда так и не поднялся. Не смог тренер науку дяди Сенгера переломить, потому как с детства она у меня с самого.
  В общем, начал он меня учить, как сам сказал, по-настоящему. Держания, движения, ритмы, перемещения, непрерывность, одновременность и полнота.
  Не буду я тебе, майор, всё это рассказывать, только не чёрту этому расписному в роще против меня вставать было.
  Мог ли по-другому бой закончить? Не знаю, наверно. Только не в этот раз - он же меня убивать шёл. И не как я его - быстро, а наоборот, медленно, с чувством и показательно, чтоб я криком на всю рощу зашёлся. Чтоб если не зрители, то слушатели и невеста могучестью его лишний раз прониклись. В глазах у него это большими буквами написано было.
  Дядя Сенгер учил, перед боем обязательно в глаза посмотреть, многое тогда понятным становится. И шутил часто: я, мол, как та ведьма, пока дар не передам, с жизнью расстаться не смогу. И знаешь, командир, ушёл он, когда я повестку в армию получил. На похоронах нас пятеро было: трое дедков неприметных, участковый и я. Вот тогда мы с Вадим Петровичем, капитаном нашим, первый раз вместе и выпили. Второй, как я со срочки пришёл, где наука дяди Сенгера мне дважды жизнь спасала.
  Так что нет там, командир, никакого портала. Я всю рощу их дурацкую потом дважды обошёл: столбы, чучела, иные с кровью, иные просто. Нет там ничего нам интересного. И не было никогда. А невеста есть. И что с ней делать я не знаю.
  
  Гл. 17
  
  Рённиги из страны Скандии. Мир похожий на Землю, но другой. Тоже шарообразный, кстати.
  Ларс высок, обстоятелен, и круглой, от уха до уха, бородкой напоминает шкипера-китобоя:
  - Понимаешь, Костя, если детей не воспитывать, они вырастают чудовищами. А воспитывать без наказаний нельзя. Вот только теперь у нас, если просто голос повысишь, ребёнка на месяц в центр реабилитации забирают. За большее отнимают всех и навсегда. Это дьявольское, Костя. Это конец семье и нации. Нам повезло. Через друзей, они сейчас на Северной Аномалии, узнали о 'Предложении Сидоровича' - ударение Ларс ставит непривычно, на до. - Собрали почти две тонны продуктов, снаряжения, и ушли сюда. Это второй раз повезло, что время было. Некоторые только с тем, что дома лежало, бегут. Многие не решаются. Если перехватят - тюрьма от десяти лет. Но у нас детей уже трое было, четвёртая здесь родилась, пришлось рисковать.
  Анника, тоже высокая и по-скандинавски капитальная мать четверых детей, согласно кивает: рисковать было надо. Посмотрела на замолчавшего мужа, что-то у того с печью не заладилось, продолжила за него:
  - Не всё из принесённого понадобилось, то, что не подошло, через Сидоровича - ударение на ро - продали. Сняли дом. Сначала небольшой, потом нормальный. На поиски артефактов ушли сразу, недели не прошло. С детьми бабушка сидела, она два года назад умерла. Вернулись через месяц, сдали найденное, жить стали хорошо. Долгое время, пока старые запасы подъедали, талеры, за исключением квартплаты, просто откладывали, тратить нескоро начали. Это не передать как здорово, что со своим снаряжением пришли, никаких долгов, кредитов и т.п. Сразу спокойно работать начали. А то некоторые по 2-3 года с Сидоровичем (на си) рассчитаться не могут, плохо так жить.
  В своём мире, увлекались горным и приполярным туризмом, где, собственно и познакомились, поэтому и подготовка была, и что с собой за портал брать примерно представляли. Да если бы и нет, всё равно бы ушли: лучше по волкам из винтовки, чем с упырями через суды. А тут ещё и нормальней, чем ожидалось: сначала у Сидоровича предварительное тестирование пройти надо, затем с опытными старателями походить, и только потом вердикт, куда тебе лучше. Друзьям так сразу сказали: нечего вам тут делать, давайте-ка лучше на Северную Аномалию, в контракт. Пусть там не столь денежно, зато безопасней и прикольнее. Ну а мы тут прикипели. Словами ж не описать, как это здорово - небывалое искать. Покажем ещё, какие они все классные, артефакты эти. И ведь не как камни валяются: одни в воздухе висят, другие с места на место челночат, этот жужжит, тот светится, и все красивые сказочно. Но, чтоб найти, и походить много, и посмотреть внимательно надо. Да и чуйка, что говорить, тоже ой как нужна. И, в отличии от круглых миров, здесь артефакты не излучают. Это сразу, на первом инструктаже предупредили. Подходи и бери. Если, конечно, его аномалия не сторожит, как оно часто бывает. Вот на этом новички обычно и горят. Тут опыт, неторопливость нужны, где их молодым да резким взять? Увидят, к примеру, Лунный Свет, а мерцание Карусели рядышком не заметят. Раз, и всё, типель-тапель без вариантов. Артефакт из-под защиты с умом брать надо.
  Аномалии вообще на Пустошах первыми в списке опасностей стоят, только потом с большим отрывом всё остальное.
  Пострелять? Ну да, приходится иногда. Но таких стай, как вас тогда у хутора поджидали, тут и не бывает, почитай, никогда. Чтоб две, да с контролёрами ещё, такого и не помнит никто. Мельче и решаемее всё обычно.
  Ну, про снарягу уже говорила. Одежда и особенно обувь первоклассные нужны, денег на них жалеть не надо. Ещё, на что потратиться не грех, так это тенты и горелки. В дождь, и по усталости еду и убежище быстро готовить надо. Всё полевое снаряжение старайся у Сидоровича брать, в этом деле он лучше всех потребное предложить умеет. Оружие из Аквилона идёт, его там делают и продают. Патроны дешевле опять же у Сидоровича.
  Анника замолчала и полезла за специями в рюкзак. Многое о их жизни здесь Шелуханов знал по прошлым рассказам. Что-то нравилось, что-то нет, что-то вызывало недоумение. Ну да в чужой монастырь со своим уставом ходить не надо.
  С детьми система такая: можешь вообще в школе не учить, с самого детства с собой по Пустошам таскать. Можешь в нормальную школу с летними каникулами отправить. Но это если в Доусоне постоянно живёшь, таких мало. У Рённигов, как и у большинства старателей, схема другая: с апреля по октябрь дети вместе с родителями в поле, а с ноября по март - в пятидневном интернате на интенсиве. Выходные дома. Всё равно в это время полевые выходы отменяются, если только короткие рейды рядом с городом. Почти все к Сидоровичу на контракт идут. Некоторые, но это уже совсем безбашенные, в другие миры с 'Предложением Сидоровича' уходят. Вот они, бывает, и с концами пропадают - в иных местах на них целую охоту объявляют, деньги, и немалые, за головы дают.
  Зимы на Пустошах нет, с середины ноября по конец марта температура от минус до плюс пяти обычно. Но дожди и ветра такие, что лучше б уж зима.
  Ларс и Анника считают, что много детей - это правильно: все сызмальства приучаются отвечать за всех, и никому в голову не приходит, что мир должен крутиться вокруг него одного.
  - Понимаешь, Костя, когда ребёнок один, он всегда домашний бог, а в Писании не зря сказано: не сотвори себе кумира.
  Это Ларс наконец справился с печкой, и снова включился в разговор.
  Седьмой день похода, день отдыха, днёвка. Шесть предыдущих суток люди честно работали по утверждённому Шохиной плану: проводили измерения, брали пробы, устанавливали и маскировали приборы долгосрочной перспективы. Вчера вышли к пустующему хутору, очень похожему на тот, где экспедиция две недели назад помогла Рённигам отбиться от мутантов Пустошей. Рейнджеры бессовестно дрыхнут наверху, Шелуханов со старателями занимается готовкой на первом этаже. Ну как занимается, уши греет. Что тоже нужно: этнографию в экспедиции никто не отменял.
  Хутора на пустошах специфические. Как правило, один дом с редкими постройками и всегда без забора - чтоб твари спрятаться и для броска скопиться не могли. Первый этаж - сплошная стена, на втором - грамотно прорубленные по секторам бойницы. Окон, в нашем понимании, нет.
  До завтра экспедиция отдыхает. Частично выполнив научную задачу, готовится по просьбе Хирдмана доставить якутскому шаману Боре из стойбища Чёрной Щуки чай, сахар, табак и рыболовные крючки. Это он в крещении Борис, родовое имя шамана выговорить нереально. Люди хищной рыбы кочуют в тундре, вдоль противоположной от Аквилона границы Пустошей, и в ареал старателей практически не заходит. Но не в этот раз. Месяц назад стойбище серьёзно пострадало в противостоянии с чукотским племенем Бай-ар-ды и теперь нуждается в объёмном восполнении всех и всяческих припасов.
  По отзывам местных, в том числе и рейнджеров, Боря действительно серьёзный авторитет в части заговоров, камлания и нетрадиционной медицины. Чему порукой большое количество в той или иной степени поздоровевших под его руководством якутов. Основная проблема шамана - неудержимое стремление решать старые задачи новыми методами. Оказавшись случайно в Доусоновской больнице, Боря подсмотрел лечение пчёлами застарелого радикулита. Оценил результативность, и по возвращении решил немедленно воплотить увиденное в жизнь. Дело в том, что геморрой вождя чукотского племени Бай-ар-ды не поддавался Бориному лечению уже месяца два. Будем честны, Борино решение в чём-то всё-таки оправданно: столь долгое кочевание рядом с большим и неопрятным племенем якутам давным-давно осточертело, а традиционные методы к результату не вели, так что только исключительная безысходность совместного проживания заставила Борю применить подсмотренную терапию для оздоровления выходного отверстия Великого Вождя.
  Позорную пчелу шаман-новатор счёл недостойной задницы Непобедимого Воина. Поймали шершня. Дальнейшее описывают по-разному. В чём потом сошлись все без исключения свидетели лечения - всегдашняя, в любой ситуации, невозмутимость Оплота Племени есть не более чем застарелая выдумка легковерных простаков. "Ааааааа", ужаленного шершнем в геморрой, Вождя летело над тундрой далеко по расстоянию и продолжительно по времени.
  Бить Борю начали прямо возле операционного стола. Стойбище вступилось за шамана, чукчи встали за вождя. По свидетельству редких неучастников, эпичность битвы сразу перешла все пределы. Пользуясь численным преимуществом, чукчи Бай-ар-ды гоняли якутов Чёрной Щуки по близлежащей прерии, снося в пылу сражения юрты, жерди и затаптывая костры. Самого Борю, катающийся караликом с руками между ног Вождь приказал не трогать до момента собственного, хотя бы частичного, выздоровления, остальных же, включая женщин и детей, долго лупили со всем пылом бескрайней, как тундра, северной души.
  Вот взамен тех, затоптанных в сражении, продуктов, экспедиция и везла Боре гуманитарную помощь от Сидоровича. Что и было платой исследователей за помощь Хирдмана в организации похода.
  Немаловажный момент. По воспоминаниям всех без исключения стариков противоборствующих сторон, обе локации вошли в плоский мир на другом перекрёстке. Сюда же со временем просто прикочевали. И вот это структурному лингвисту было очень и очень интересно.
  
  Гл. 18. Skriven av farbror Björn. Written by nunky Biorny.
  
  Лирические отступления нужны, они создают атмосферу. Без описаний всего вокруг тоже не обойтись, ощущение присутствия вещь необходимая. Лучше всего в этом деле поднимать тему любви и девушек, эксплуатировать красоту природы и котов. Не моё это. Расскажу-ка я вам, дорогие читатели 18-й главы, про Ордена Трудового Красного Знамени Научно-исследовательский институт гигиены и профессиональных заболеваний имени Фридриха Фридриховича Эрисмана.
  Знать про него толком никто ничего не знал, учреждение было, по союзным меркам, небольшое, занималось делом малопонятным - изучением и лечением всех заболеваний профессионального характера. Профессий в СССР было много, болезней от них ещё больше, вот всех серьёзно пострадавших сюда с ними и везли. Стукнутые электрики, плохораскрывшиеся парашютисты, труженики села. Ходили слухи, что для не очень звёздных военных где-то на территории была своя, особая санчасть. Видеть её никто не видел, но из года в год считали - она где-то есть. Не было.
  Самое большое отделение, два верхних этажа, принимало поехавших рассудком заслуженных и не очень педагогов высшей и средней школы. Это которые на ниве образования уже вроде как свихнулись, но кони пока ещё не двинули. Общий лифт туда не ходил, дверь на лестницу никогда не открывалась, и вообще внешней замочной скважины не имела.
  Тишина там стояла мёртвая, что иногда подвигало новичков из персонала ставить лежащих там "учителей" в один ряд с мифическими "военными". Однако заблуждение вскоре рассеивалось, потому как пациентов туда доставляли регулярно, и оттуда, говорят, потом кого-то тоже вроде выпускали.
  Согласно информации общего справочника учреждений Советского Союза, институт располагался в Мытищах, однако попасть в него из этого пригорода Москвы было невозможно, так как находился он на другом берегу Яузы, довольно далеко от мостов. Хотя, когда делать было нечего, а глазеть не лень, люди замечали, как один и тот же небольшой катер регулярно причаливал у сходней обычного, типично санаторного, здания НИИ. Если же смотреть в сторону института с другой стороны, из проходящих электричек Ярославского направления, взгляд утыкался в обыденнейшие лесопосадки и дачные домики, километрами убегавшие в область от столицы. И никаких тебе санаториев.
  Иногда пациенты ВТЭК, сдуру или спьяну отказавшиеся от нормальной доставки, пытались добраться в клинику НИИ самостоятельно. Так вот, с их слов, заведение располагалось между станциями "Перловская" и "Тайнинская", где ещё не всякая электричка останавливалась. Дачный посёлок на пути от платформы удивлял отсутствием названий улиц и нумерации домов, глухими заборами, неразговорчивыми прохожими и одинаковыми двухэтажками ещё сталинской постройки. А вот асфальт там был отличный. Это отмечали все.
  Далее - недолгая бетонка и белые башенки утопающего в зелени стандартного советского серого забора. Типичное же пионерлагерьское КПП, где только внимательный наблюдатель мог оценить четкость прилегания створов, и серьезный характер едва заметных с внешней стороны будок охраны.
  ***
  Дорогу из Ленинграда в Мытищи Исаев провёл в коматозе. Очнулся в момент пересечения КПП. Вида не подал - понимал, не с курорта везут.
  Машина остановилась, и два крепких санитара привычно понесли очередного больного к входу в клинику. Старой одежды не было. Новые носки, отечественный спортивный костюм, майка и коричневые сандалии. Всё по размеру. Со стороны ничего необычного: штатная доставка, рутинная, ничем не примечательная работа 'скорой'. Судя по шагам, помимо санитаров рядом был кто-то ещё. Небольшая пауза, неизвестный третий открыл перед носилками дверь. Не поворачивая головы, и чуть открыв глаза, Исаев попробовал осмотреться: здание гражданской архитектуры, уже плюс. Стены - песочного цвета ракушечник. Широкая, с десяток метров, полукруглая лестница в две или три ступеньки перед дверями просторного фойе с высоченным потолком и люстрой как в Большом театре.
  Внесли вперёд головой, поэтому Исаев смог разглядеть двойные, под самый верх, окна, за ними сбегающую то ли к реке, то ли к озеру лужайку и очертания городских построек вдали. Высокий цоколь, по центру дверь с "классическими" деревянными ручками - больше полуметра длинны в надраенных до блеска латунных держателях. По углам две большие кадки с живыми, метра в два пальмами.
  'Дверь тяжеленная, наверняка закрывается, да и стёкла явный спецзаказ. Как Шарапов из Астории не выйдешь' - прорезалась возможность шутить. Это радовало.
  Два низких кресла слева и широкая стойка приема справа.
  'Аппарата с соком не хватает, и прям как на курорте' - усмехнулся про себя, и представил метровые перевернутые конусы, с хромированными вершинками и краниками внизу: красный, ярко-желтый и прозрачно зеленоватый. Томатный, апельсиновый и яблочный. Непроизвольно сглотнулось. Очень хотелось думать, что это не лаборатория, не строго режимный объект, где у каждого второго врача чёрный пояс по следственной стоматологии, а вполне себе обычная районная поликлиника с бабушками в очередях и докторами чеховского вида.
  За стойкой-прилавком типичная сестра-хозяйка, этакий брат-хозяин, с мощным незапоминающимся лицом. Очень хотелось разглядеть того, третьего, но санитары развернули носилки неудобно. Почему-то он был уверен, что это женщина.
  Исаев хорошо знал волновую природу звука, знал диапазон частот, характерный для каждого из полов, знал, что дети кричат в верхнем регистре, чтобы мать слышала призыв или сигнал об опасности через всю полифонию окружающего мира. Знал старый воровской прием, когда ладонь ставится напротив рта, и прослушка за стеной не может разобрать ничего из сказанного. И контрприём - прислонить пустую тарелку или стакан к стене, чтобы услышать разговор в соседней комнате.
  Он долго работал в коллективе, где было много женщин, и давно заметил: когда входил в помещение, лаборантки, даже продолжая говорить, словно переходили на какую-то иную частоту, и будто не испускали звуковые волны, а поглощали их, не выдували воздух, но втягивали его. В результате, он, имея практически стопроцентный слух, и находясь рядом, не слышал ничего из их разговора. Разумному объяснению это не поддавалось. Вот и здесь акт приёмки-передачи нового пациента прошел практически бесшумно. Нет, это явно была женщина, и, кажется, он знал, как её зовут.
  Неуловимый знак и санитары продолжили движение. Площадка на этаже, серые узкие лифты с двусторонними дверьми и круглыми иллюминаторами, какие бывают только в зданиях медицинского назначения.
  Лифт пошёл, вот только вверх или вниз, Исаев так и не понял. Ждать. Ждать и не дёргаться. Вверх или вниз, почему-то это было важно. Остановка. Лязг дверей. Сыро, холодно, подвал.
  Приоткрыл глаза. Коридор. Примерно два с половиной на два с половиной метра. Стены, пол и потолок выложены одинаковой бледно-синей кафельной плиткой. Квадратного сечения голубая труба в клеточку. Под потолком на некрашеных, грубо прикрученных через кафель, кронштейнах черные кабели разной толщины. Сильно провисающие по центру, они напоминали лианы, проросшие сквозь стены давно забытого дворца. Сверху вполнакала горели длинные лампы дневного света. Некоторые мигали. И вездесущий запах сырости, медикаментов и формалина. Запах безысходности, который ни с чем не спутаешь и вряд ли когда забудешь до конца. Говорят, ушедшие в клиническую смерть, видят тоннель и свет в конце тоннеля. В тупике этой трубы светилось красным - "выхода нет".
  Исаев считал шаги - восемьдесят семь прямо, девятнадцать налево, пять направо вниз, еще 17 прямо, 24 направо, 4 вверх, еще 20 вправо... Сбился. Неудача ошеломила его - он сам, каким-то образом, только что, взял и уменьшил шансы на побег.
  - Сергей Михайлович, чайку не желаете?
  Исаев непроизвольно дёрнулся и открыл глаза. Напротив ожидаемо стояла Дарья Алексеевна Завалина, третий, вместе с санитарами, человек в белом халате.
  - Ну так как, будете горяченький-то? У меня в термосе есть, да и кипятильник тут найдётся. Вы ж ещё в машине очнулись, я видела, но виду почему-то решили не подавать. Я, понятное дело, мешать не стала - хочется человеку в шпионов играть, так разве я зверь какой? Пусть играется. Ну что, налить?
  - Спасибо, Дарья Алексеевна, не откажусь.
  - Вот и славно, а то смотрю, как мы из лифта вышли, дыхание у Вас участилось, да ещё и глубокое такое стало, что жуть. Или испугались чего? На-ли-ваю. Вы поудобнее устраивайтесь, вот так, голову повыше, не горячо? Пейте. Хороший чай, индийский. Вот и успокоились, смотрю. Мы ж Вас сюда не за ужасным чем привезли, наоборот, сейчас голову Вам лучиками просветим, импульсами прощупаем, да и поедем себе наверх, в палату. А то коллега Проников Вас там уже второй день дожидается, не скучно с ним? Вот оно и хорошо.
  Ну что, готово там? Отлично, поехали ребята. Нет, нет, нет, головой вперёд, к томографу сразу. Хороший аппарат, из западной Германии доставили. Ох ты ж, чашечку-то я взять и забыла, давайте её сюда. Она Вам там без надобности.
  
  Гл. 19.
  
  Так, парни, на этот раз нам повезло, это не Камбоджа. Нас ждёт какой-то непонятный отсталый мир, с лошадьми и винтовками времён войны Севера и Юга. Наша задача - найти сбежавших туда из Москвы русских яйцеголовых, и минимум парочку притащить сюда, в Лэнгли.
  - Скажи, Датч, там из русских, кроме умников, ещё кто-нибудь есть?
  - Взвод пехоты, срочники, легкотня.
  - Знаешь, Датч, мой дядя сталкивался с русскими во Вьетнаме, а я в Афганистане. Это нифига не легкотня. Это ну его нафиг.
  - Смени памперс, Блэйн, какой Вьетнам? Эти убегали из Москвы. Где у них, как известно, только blatnye служат, с уровнем подготовки хуже, чем у техасских домохозяек, ха-ха-ха!
  Хохот здоровенного командира спецгруппы поддержал весь сержантский состав совещания.
  ***
  Стерильная палата. На крахмальной простыне больничной койки унылыми воробьями сидят Проников с Исаевым. Утро, задернутые шторы, люминесцентный свет. На противоположной стене - васнецовские Три богатыря.
  - Эх, дорогой товарищ Исаев, плохо мне живется. Не любят меня тут, не уважают. Думают, что я не слышу, а сами - дурак, да дурак. Только обидно это, меня и били-то всего ничего, раз пять или семь. А трубой по голове вообще только два раза прилетало. Или три? Исаев сочувственно кивнул:
  - Вижу, дорогой Игорь Борисович, вижу. Вы у нас о-го-го! Почти готовый кандидат наук.
  Проников осанисто распрямился.
  - Если бы не все эти перипетии, Вы бы давно уже диссертацию, может, даже и докторскую, защитили. Только вот застряли мы тут бессмысленно и бесполезно, и о каком бы то ни было научном росте теперь можно даже и не мечтать.
  - Согласен с вами, уважаемый Сергей Михайлович, согласен. Вот и Завалина вас давеча маразматиком называла. Памяти, говорит, у вас никакой нету.
  - Да откуда ж ей взяться-то, памяти этой, если в стерильности тутошней я, кроме койки и туалета, и не вижу ничего? Мне хоть бы вшивый осциллограф потрогать, глядишь, и маякнуло бы чего в мозгу. А так... - Исаев горестно махнул рукой. Проников замер, повел носом, икнул и остекленело уставился на богатырей.
  - Эврика, товарищ Исаев, эврика! Я тут вам гениальное придумал! А что, если я вас в родной НИИ на Калужской оттартаю? Вам память вернется, а мне от Завалиной почет. А то всё спрашивает и спрашивает: 'когда вы мне интересное от Исаева расскажете?'.
  - Да как же такое возможно-то, товарищ Проников? Мы тут прочней, чем в Бутырке залипли.
  - Есть ход. Через прачечную, подвал и щитовую. Только переодеться надо и спирт прихватить. У меня он, итит, в три поллитры из-под пшеничной розлит. Пошли?
  - Пошли!
  Вышли на удивление легко, через старую калитку в барбарисе, которую ремонтные рабочие так и не удосужились залатать. Стоило это тогда младшему научному сотруднику два литра ворованного спирта, ещё литр - два комплекта потрёпанной, но вполне себе носибельной рабочей одежды, в коей расконвоированный мнс ходил в нечастые деревенские самоходы. Дальше - найм лодки за стакан и переправа на другой берег неширокой в этом месте Яузы. Двинулись в сторону ж/д станции, в кустах переоделись и сменили направление - железку погоня первей всего чесать станет. На трассу вышли примерно через 20 минут.
  - Стопить будем. Думаю, быстро подберут, трасса не меньше моего Киевского, а я по нём автостопом часто до дачи добираюсь. Бутылки бы только не разбить. Спирт, он всему валюта.
  Проников поднял руку на проезжающий самосвал.
  Десяти минут не стояли, как запорожец подобрал. Всю дорогу до Щербаковской соревновались анекдотами про Вовочку, Василия Ивановича и Леонида Ильича. Доехали минут за 15. Рядом со станцией стрельнули у местных бичей 10 копеек, отдарились спиртом, нырнули в метро. Через 30 минут вышли на Калужской, тут спирт снова сыграл: чуть глотнули, брызнули на спецовки, представились сантехниками. Угостили вахтёра, совместно закусили, прошли к себе на этаж. Пока снимали печати Проников виртуозно ругался матом и невзначай демонстрировал стоящим на лестничной площадке курильщикам стыренный разводной ключ.
  - Ну, Сергей Михайлович, смотри, трогай, включай свою память. А я к себе пойду, кой-чё в сумочку положить надо. Тогда не успел, слишком быстро забрали.
  ***
  Погоня, надо отдать ей должное, стартовала через 17 минут после исчезновения пациентов. Калитку обнаружили через сорок, ещё через 20 - пьяного вумат лодочника. Первоначальный допрос не задался - дядечка хихикал, рассказывал про суку Верку из сельпо и обращался к Дарье Алексеевне исключительно "товарищ генералиссимус". Промывание внутренних органов организовалось прямо тут. И через десять минут трясущийся владелец дюралевой Казанки взахлёб рассказывал Завалиной, что да, возил двух психов в пижамах на тот берег. Так точно, один ничё, а второй как есть дурак, на Савелия Крамарова похож. Никак нет, спиртом тот, который Крамаров расплачивался. Он типа как старший был. Не могу знать, но, вроде как, в сторону станции пошли, Перловка которая. Да, как есть в пижамах.
  - Ах ты ж погань - как сплюнула Комсомолка - попадёшься ты мне, Проников, на лоскуты, говнюк, тебя разрежу!
  Стоящий рядом прапорщик, прошедший вдоль и поперёк Анголу, Египет и Афган непроизвольно сделал шаг назад.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"