Пв2011 Раф Гуревич : другие произведения.

Обзор от Рафа Гуревича

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обзор 12 конкурсных рассказов. Очень сурово. ___ Комментировать можно, но бессмысленно - Автор обзора ваших комментариев не увидит. Лучше просто мотайте на ус. Или на бороду. Или не мотайте.


  
   Обзор конкурсных рассказов от Рафа Гуревича
  
   Dgw Морская прогулка  
  
     
      Лия Автор выбрал крайне неудачное имя. Сразу возникает эффект надуманности и соответственно отчуждения. в задумчивости смотрела на волны. Вот и сбылась ее детская мечта - увидеть море. Она даже хотела в "мореходку" поступать, да мама не отпустила. Маму море пугало. Но когда стал вопрос о переезде, Лия настояла на этом городе. И теперь ни капельки не жалела. Из всего вышеописанного читатель предполагает, что Лия стоит на берегу, или смотрит из окна на море. Это так интересно - она была центром круга, земля растворилась в белесой дымке, кораблик мерно покачивался на небольшой волне. И вдруг такое. Оказывается она в море и на кораблике. Кстати, слово "кораблик" совершенно пустое. Более того, "кораблик" ассоциируется у нас с бумажными корабликами - очень стойкий образ из детства. Кроме того образ "центр круга - весьма плох. Свежий ветерок трепал волосы, если ветерок, то почему дымка да еще и белесая? Надуманный, псевдолитературный образ явно из какого-то дамского романа. репродуктора звучал медленный блюз, а где-то внутри жило ощущение счастья. Эта часть предложения, по замыслу автора являющая высшей точкой ощущения радостного, перегружена шипящими буквами "жило ощущение" глагол "жило" плох уже тем, что для читателя представляет выбор между "жИло" и "жилО" глаз цепляется и обрывается внутренний ритм предложения, построенного как некая трехступенчатая лесенка к вершине - к счастью. Вот так бы стояла и стояла на палубе. Но раздался гонг рынды, приглашающий на праздничный ужин в кают-компанию. 1. На кораблике нет кают-компании - он слишком мал. Если кают-компания - то корабль. Но это не самое существенное. Куда хуже второе. 2. Гонг рынды - не просто бессмыслица, а точный показатель полного незнания автором предмета. И гонг и рында есть колокол. Гонг пришел к нам из Китая, а у рынды вообще очень забавная история: Термин "рында" произошел при русификации английской корабельной команды "ring the bell" (звони в колокол), которая русскими моряками была трансформирована в "рынду бей". соответственно колокол (bell) стал рындой. Таким образом, мы читаем: "раздался колокол колокола" и впадаем в ступор. Что автор хотел сказать?
   Я так детально разобрал первый абзац, чтобы больше не обращать внимания на стилистические ошибки автора, коих в рассказе наблюдается множество.
      Еще и года не прошло, как Лия устроилась в рекламно-полиграфическую фирму "Поли". Числилась офис-менеджером, но работу выполняла всякую: и с клиентами занималась, и договоры составляла, и счета выписывала. Потапов Игорь Алексеевич, хозяин, - человек угрюмый, неулыбчивый на фирме появлялся редко. Он и купил-то эту фирму для своей жены Ирмы, а сам занимался ресторанным бизнесом. В девяностых годах по дешевке Потапов купил рыболовный сейнер, сейнер и есть рыболовное судно. Масло масляное. покрасил, переоборудовал, оснастил праздничной иллюминацией. Корабль со звучным именем "Альбатрос" стал одним из его ресторанов - не традиционный ресторан, потому как судно не стояло у причала, а выходило со своими гостями в открытое море. Не верю. Там такой стойкий запах рыбы, что его ничем не выветришь.
      Лия последней зашла в кают-компанию, и ей досталось место по левую руку от Ирмы Николаевны - сотрудники предпочитали дистанцироваться от начальницы. Во главе стола сидели капитан корабля, Юрий Михайлович, - старинный друг Потаповых, и сам хозяин. Фирма отмечала десятилетний юбилей.
      Когда все расселись, положили закуски, а стюард разлил напитки по бокалами рюмкам, Потапов встал и торжественно заговорил:
      - Дорогие друзья! Я поздравляю всех с юбилеем. Давайте выпьем за процветание нашей и вашей фирмы.
      Лия чокнулась вместе со всеми, пригубила вино и попробовала салат из морепродуктов. Вкус был необычным, но ей понравился. Она больше года живет в городе у моря и впервые попробовала салат из морепродуктов? Однако, странно! Следующей слово взяла Ирма:
      - Дорогие мои! Сегодня я хочу отблагодарить всех вас за ваш труд. И начну с нашего главного бухгалтера. Анна Павловна вместе с нами стояла у истоков. Аннушка, что бы мы без тебя делали? С нашими несовершенными законами, налогами вести бухгалтерию без сучка и задоринки дорогого стоит. - Ирма вышла из-за стола, подошла к приятной женщине бальзаковского возраста, приобняла ее и вручила яркий конверт, вынув его из сумки. Пять глаголов в одном предложении - очень плохо. - И наш компьютерный гений Сергей незаменим. Это как раз тот случай, чем реже Сережа бывает в офисе, тем надежнее наша работа. По первому зову летит Сережа лечить забастовавшую технику. И тебя, Сергей, я тоже хочу отблагодарить. - Ирма вручила следующий конверт и прошла дальше. - Валера, наш мастер, тоже с нами все эти годы: дупло, гильотина, текстильная типография, переплет - это далеко не все, чем занимается Валера. - Еще один конверт обрел хозяина. - А теперь давайте выпьем за этих замечательных ветеранов нашей фирмы.
      "Прям как на собрании. А пафоса-то! Неужели попроще нельзя, человечнее, что ли?" - подумала Лия. Все чокнулись еще раз, беседа за столом стала оживленнее. Они вроде первый бокал пьют? Лия не очень прислушивалась к разговорам сотрудников, она смотрела на море через иллюминатор.
      Потом еще вручались конверты с такой же напыщенной речью девочкам-дизайнерам Люде и Насте, коммерческому агенту Степану, по совместительству курьеру. Лия почти не слушала, наслаждаясь терпким вином и вкусной пищей. Встрепенулась, лишь услышав свое имя.
      - Лия пришла к нам только в этом году, но уже показала себя добросовестным и неравнодушным работником. - Лия покраснела, а про себя подумала: "То ли эпитафия, то ли характеристика", но конверт взяла с благодарностью: деньги-то никогда лишними не бывают. А Ирма продолжала: - И еще в этом году фирма приобрела нового шофера - Потапова Кирилла Игоревича. Хоть он и приходится сыном Игорю Алексеевичу, поблажек ему никаких. Пока он не окончит институт, будет работать шофером. - Ирма сказала, как припечатала, и протянула конверт Кириллу. - Что ж, официальную часть считаю законченной. Давайте веселиться!
      - Слышь, Лийка, а ты на японку похожа. - Степан, сидевший слева от Лии, уже чуть захмелевший, попытался обнять девушку.
      - Ничего удивительного: у меня отец - казах. Мы с мамой из Алматы приехали. - Лия осторожно скинула осторожно сняла, или резко скинула - осторожно скинуть нельзя. руку Степана со своего плеча.
      - Ничего себе. А почему сюда? - Степан больше не наглел.
      - Море здесь. И не так дорого, как на юге. Мама хотела только в Россию, а я только к морю. Вот и нашли компромисс.
      - А отец?
      - Он остался в Казахстане. - Лия глотнула вина. Ей вовсе не хотелось объяснять, что отец начал придираться к разным культурам и кухне (???), а сам просто нашел другую, помоложе.
      - Ты замужем?
      - Нет. Сначала надо институт окончить. Да и нет у меня пока никого.
      - А я, наверное, женюсь. - Степан поднял бокал. - Давай выпьем за то, чтобы у меня все сложилось. Мне на помощь рассчитывать не от кого. Родителей нет, сгорели по пьяни. Тетка только. В общем, нищета сплошная. А я ведь не дурак, мог бы бизнес вести получше нашей Барби. Выгодно жениться - у меня единственный шанс.
      - Не поняла, так ты что, жениться хочешь из-за денег?
      - Не только, мне девушка нравится. Правда, она не совсем здорова. Но ведь и ей счастье нужно. Кажется, она меня любит, во всяком случае, доверяет.
      - Так в чем тогда проблема?
      - Боюсь, мамаша против будет. Не захочет она голь перекатную в зятья. Попробую с ней поговорить как-нибудь. Ведь счастье дочери должно быть важнее предрассудков, правда?
      - Ну, не знаю, мне кажется, что любовь должна быть главнее.
      - Странные вы, девчонки. Будут деньги, будет и любовь. - Степан выпил и начал усиленно жевать.
      Девушка услышала, как Ирма выговаривала мужу, чтобы тот меньше налегал на коньяк, а шел бы и выпил лекарство.
      - Не поможет уже ничего, - буркнул Потапов.
      - У меня что-то голова разболелась. Пойду в каюту, полежу. - Недовольно произнесла Ирма и, не дожидаясь ответа, вышла из кают-компании.
      Лия подумала: "Надо же, такая маленькая стройная, как фарфоровая статуэтка, с белыми локонами и огромными голубыми глазами, недаром за спиной ее на фирме называют Барби. Но внешность обманчива". Лия как-то на себе испытала гнев Ирмы, и, хотя та была не права, извиниться даже не подумала. Из текста вытекает, что не подумала извиниться именно Лия. Сотрудники побаивались свою начальницу - за ошибки или опоздания она не только наказывала рублем, но и могла наорать и оскорбить.
      Море занимало Лию гораздо больше, чем треп подвыпивших сотрудников. Она вышла на палубу. Девушка даже не заметила, как стемнело, и залюбовалась яркими звездами над головой.
      - Нравится? - к ней подошел Юрий Михайлович.
      - Очень. - Лия улыбнулась, увидев, что капитан раскуривает трубку. - Вы прямо как из книг о пиратах.
      - Тоскую о дальних странствиях. - Вздохнул Юрий Михайлович. - Я ведь был капитаном дальнего плавания, полмира повидал. Знаешь, дочка, на каких пароходах ходил... Но и эта скорлупка мне в радость, спасибо Игорю.
      - А я вообще раньше корабли только в кино и видела. Расскажите что-нибудь о ваших странствиях. - Попросила Лия.
      А капитан как будто только этого и ждал. Лие было хорошо и спокойно. Она с удовольствием слушала байки "морского волка". А в кают-компании шло бурное веселье. Сотрудники сновали туда-сюда. По трапу поднялись Степан и Анна.
      - Куда они все ходят? - спросила Лия.
      - Там внизу каюты и гальюн. В смысле, туалет. - Ветерок стал свежим, Лия поежилась. - Замерзла, дочка? К вечеру уже прохладнее. Пойдем к столу, скажу коку, чтобы с камбуза чайку горячего принес. Кок - это повар у нас, а камбуз - кухня.
      Юрий Михайлович заглянул на камбуз и сел на место Ирмы. На камбузе?!Стюард принес горячий ароматный чай. Потапов попросил:
      - Мне бы тоже чайку крепкого. - Стюард кивнул и пошел на камбуз за чаем. Потапов посмотрел на капитана. - Коньяк не берет совсем, лишь мысли всякие бродят. О быстротечности жизни. Что-то покачивать стало. Шторм?
      - Какой шторм? Так, ветерок поднялся. Мы уж к берегу повернули, через пару часов придем в порт.
      Потапов выпил обжигающий чай и поднялся:
      - Михалыч, пойду гляну, как там жена. - Капитан кивнул.
      Веселье разгоралось. В стороне стояли Анна с Кириллом, что-то оживленно обсуждая. Люда устроила стриптиз. "Надо же, как людей меняет обстановка и алкоголь. В офисе она такая скромняга, никогда бы не подумала", - удивилась Лия. Она отвела глаза от полураздетой девушки и увидела взволнованного Потапова, он что-то быстро говорил капитану, Лия не разобрала, но услышала ответ Юрия Михайловича:
      - Врача у нас нет, но кое-какие познания у меня имеются. Пойдемте, посмотрим, что там с Ирмой Николаевной.
      Мужчины поднялись, заинтересованная Лия пошла вслед за ними.
      На диванчике в каюте лежала Ирма без признаков жизни. Юрий Михайлович взял ее руку и не нащупал пульс. Он странно посмотрел на Потапова:
      - Игорь, я даже не знаю, как сказать. Но Ирма, кажется, мертва. Может, сердечный приступ?
      - Михалыч, ты что? Как? Она никогда не жаловалась на сердце. - Похоже, Потапов еще не осознал значения слов капитана.
      Лия окинула каюту цепким взглядом. И нашла то, что ожидала увидеть. Рядом с диваном валялась подушка. Девушка подошла ближе, сомнений не оставалось.
      -- Как Лия попала в каюту? 2. Что значит заинтересованная? Кто ее пустит в личные покои шефа? 3. Как Лия догадалась, что это удушение, да еще и подушкой? С чего бы это вдруг девушка, не имеющая никакого опыта в судебной анатомии, выдала такой диагноз?
      - Ирму Николаевну задушили. Подушкой. - Еле слышно сказала Лия. Мужчины повернулись к ней.
      - Не говорите ерунды, - взвился Потапов. - Кому нужно было ее убивать? Бред.
      - При смерти от асфиксии образуется комплекс характерных признаков, которые достаточно хорошо определяются. Как вам объяснить? Видите, цвет кожи, губ синюшный, это от недостатка кислорода. И кровоизлияния видите? В случае удушения вскрываются ткани лица, потому что просто положить подушку на лицо недостаточно - ее можно "продышать", необходимо прижать к лицу и закрыть отверстия рта и носа. Три-пять минут - и все. Посмотрите же, вот и подушка валяется. - Лия говорила и теребила руки от волнения. На подушке ярко отпечаталась помада.
      Потапов застыл, а капитан спросил:
      - Откуда такие познания, дочка?
      - Я на судмедэксперта училась в Казахстане. На него не учатся. Сначала оканчивают мединститут по специальности "лечебное дело", затем год интернатуры по этой специальности и лишь тогда - судмедэксперт. Если Лия училась на судмедэксперта, то у нее должно быть высшее медицинское образование. Не доучилась. Пока.
      - Пожалуй, ты права. - Капитан почесал затылок под фуражкой. - Слышь, Игорь, убийцу надо найти. Пойдемте-ка ко мне в каюту, обмозгуем. - Юрий Михайлович накрыл труп простыней.
      Казалось, Потапов только после этого осознал, что Ирмы больше нет. Он со всей силы ударил кулаком в переборку и вышел в коридор. Это реакция?
      Они втроем расположились в капитанской каюте.
      - Слышь, Михалыч, если девчонка права, надо вычислить этого гада. Что теперь с Катькой будет? И с Адой? - Вдруг Потапов всхлипнул.
      - Игорь, мы в открытом море. На берег сообщим. Но здесь я представляю власть. Проведем собственное расследование. Дочка, а ты мне поможешь. - Капитан заговорил делово. - Итак, Ирма ушла в каюту довольно давно. Народ сновал туда-сюда. Только мы с Лией были все время на глазах друг у друга. С чего начнем?
      - Надо определить, кому была выгодна смерть Ирмы. - Сказала Лия.
      - Игорь, с тебя и начнем. У тебя нет любовницы, часом?
      - Михалыч, мне уже не нужны ни деньги, ни любовницы. Недавно врачи поставили диагноз - рак неоперабельный.
      - И кто об этом знал? - спросил капитан.
      - Сын знал, бухгалтер Анна. Теперь, наверное, уже вся фирма знает.
      - Попробуй восстановить в памяти все детали.
      - Ирма сказала, что у нее голова болит и пошла в каюту прилечь. Где-то через час я решил проведать ее, спустился, но у нее был мой сын. Они о чем-то беседовали. Я решил зайти позже. - Потапов вскочил. - Нет! Он не мог. К тому же весь ресторанный бизнес и так достался бы ему по завещанию.
      - А что тогда он делал в каюте у Ирмы? Лиечка, сходи, позови Кирилла. Только пока ничего ему не говори.
      Лия поднялась в кают-компанию, где веселье шло полным ходом. Люда уже извивалась на столе в лифчике и плавках, мужчины хлопали, а женская половина кривила губы. Кирилл пошел с Лией неохотно и все поворачивал голову на стриптизершу местного разлива.
      - Кирилл, скажи, что ты делал в каюте? О чем беседовал с Ирмой? - Капитан смотрел юноше в глаза.
      - А кого это касается? Мне просто надо было с ней поговорить.
      - О чем?
      - Это мое личное дело.
      - Было личное. Но Ирму убили. И теперь все, что касается Ирмы, личным быть не может.
      - Убили? Ну, вы даете. Я, конечно, не очень жаловал мачеху. Но в тюрьму из-за нее не собираюсь. Когда я от нее ушел, она была очень даже жива и змеей шипела на меня. Да вы можете у Аньки спросить, у главбуха нашего, потому как она с Ирмой имела беседу уже после меня. Мачеха сама просила ее позвать.
      - Ладно. Возвращайся наверх и пусть Анна спустится. Пока не распространяйся об убийстве.
      Женщина была трезва и явно злилась:
      - Что за дела? Игорь, если тебе Ирма все рассказала, мы могли бы поговорить и без свидетелей. Или ты суд Линча решил устроить?
      - Что Ирма должна была рассказать Игорю? - перебил капитан.
      - Еще не успела? Странно. Ну, все равно, пусть сама расскажет. Чего тогда звали? Да и вам какое дело?
      - Ирму убили.
      - Чего? Как так убили? Что за ерунду вы тут мелете? Я выходила, она была вполне живой и орала так, что, я думала, наверху было слышно.
      - Но сейчас она мертва. Поэтому расскажите нам, пожалуйста, что за беседа состоялась между вами.
      - Не поняла, вы что, меня подозреваете? На фиг мне было ее убивать. Я ей просто подтвердила слова Кирилла, что мы поженились, и у нас будет ребенок.
      - Анна, думай, что говоришь. - Потапов дернулся как от удара. - Ты не могла так поступить.
      - Вовсе даже могла. Игорь, ты меня бортанул в свое время. Ирма твоя беременная была. Думаешь, я забыла? Я ж влюбилась в тебя тогда. А ты меня использовал как подстилку. Сначала вещал, что она трудно переносит беременность, потом - трудные роды, дальше - Катька маленькая. Сколько лет ты меня мурыжил? Из-за тебя я и замуж в свое время не вышла.
      - Перестань, Аня. Как я мог бросить Ирму и свою дочь?
      - А как первую жену из-за своей Барби бросил. Но я, видать, рылом не вышла. Зато теперь решила, раз с отцом не повезло, соблазню-ка я сына, мне ведь десять лет назад как раз было столько, сколько ему сейчас. - Лия видела, что женщина хочет выговориться, будто тугая пружина внутри разжалась. - Юрий Михайлович, неужели думаете, что я Ирму? Зачем? Все знают, что Потапову недолго осталось. А по завещанию главный бизнес перейдет моему мужу. На черта мне эта занюханная фирмочка...
      - А кому теперь фирма достанется? - вмешалась Лия.
      - Аде, дурочке этой. Что только она делать с фирмой будет? - фыркнула Анна.
      - Ада - это дочь Ирмы от первого брака. - Пояснил Потапов. - Она не дурочка, -аутистка. Хорошая девочка, но признана недееспособной. Хотя в некоторых вопросах поумнее Кирилла будет.
      - Кстати, когда я из каюты вылетела, Степан из туалета выходил, мы с ним почти одновременно по трапу поднялись. Да вы же на палубе стояли, видели нас.
      Лия сходила за Степаном.
      - А что случилось, на фига я вам понадобился? - парень был изрядно пьян.
      - Вы видели, как Анна выходила из каюты?
      - Она не выходила, а вылетала. А вслед ей такая брань неслась. Барби орала, мол, авантюристка, змея. Что-то еще, сейчас вспомню, ага, типа того, знает, будто Анна спала с ее мужем, и три раза вдогонку назвала ее на вторую букву алфавита. А че такое?
      - Степан, а ты в каюту не заходил?
      - Чего я там не видел? Барби мне и на работе хватает. Кто-нибудь, наконец, скажет, в чем дело.
      - Ирму убили.
      - Да ну! Застрелили? Или ножичком? Тут ее все так любили, что каждый мог. Ну, это я того, не слушайте.
      Капитан отправил Анну и Степана наверх.
      - Что скажете?
      - Юрий Михайлович, ни Кириллу, ни Анне не имело смысла так рисковать. Надо подняться и расспросить всех, - кто, когда спускался вниз. - Лия посмотрела на капитана.
      - Пожалуй, ты права, дочка.
      - Позвольте, я останусь здесь. - Потапов был бледен как полотно. - Что-то мне совсем поплохело. Что будет с Катькой, с Адой, когда я уйду? Бедные девочки. Катьке отписан загородный дом и небольшой трастовый фонд. Надеюсь, опекунство над ней и Адой оформит сестра Ирмы. Не понимаю, кому это надо. Ирма, конечно, для сотрудников - не сахар, характер вздорный, но ведь за это не убивают. Михалыч, разберитесь. Как же мне уходить из этой жизни, не узнав имя убийцы? Я должен знать.
      - Игорь, соболезную. Мы с Лией сделаем все возможное.
      В кают-компании все сидели встревоженные и как-то разом протрезвевшие. Люда стыдливо прикрывала свои пышные формы. Одна Настя спала, положив голову на стол.
      Капитан вздохнул и обратился к гостям:
      - Я так понимаю, все уже знают, что произошло. И совершил эту жуть кто-то из вас. Попробуем разобраться, кто.
      - Подождите, кэп, - вмешался программист Сергей, - но ведь, кроме нас на корабле есть еще и команда. Разве никто из них не мог убить Ирму?
      - Нет, не получается. Каюты команды, кроме капитанской, находятся на той же палубе, что и пассажиров, но вход к их каютам и гальюн для команды - с другой стороны. Коридор разделен переборкой. Это нарушение противопожарной безопасности, но Игорь Алексеевич предпочитал давать взятки пожнадзору именно для того, чтобы никто из команды не мешал отдыху пассажиров, чтобы члены команды как можно меньше общались с гостями.
      - А кок и стюард разве не ходят в туалет? - не унимался Сергей.
      - Если бы они нарушили инструкцию, они бы к трапу прошли через салон. А из камбуза есть выход на палубу, откуда им ближе пройти к гальюну для команды. Есть еще вопросы? - В кают-компании повисла гнетущая тишина. - Итак, попробуем разобраться. В тот момент, когда мы с Лией вернулись к столу, Ирма Николаевна была еще жива, о чем свидетельствуют два человека. Где-то минут через сорок после этого Игорь Алексеевич спустился вниз и обнаружил жену мертвой. Попробуем выяснить, кто из вас в этот период времени был на нижней палубе. Анна, что вы делали, когда вернулись в кают-компанию?
      - Я подозвала Кирилла, и мы стали обсуждать беседу, которую имели с Ирмой. - Ответила Анна.
      - Вы должны были видеть, кто спускался на нижнюю палубу.
      - Вообще-то меня занимал разговор, и я не очень приглядывалась к тому, что творилось. Попробую вспомнить. Кирилл был рядом со мной. Люда, точно, не выходила - развлекала мужчин. С Сергеем я столкнулась на трапе, когда спускалась, значит, он выходил раньше.
      - Ань, вспомни, Валерка мимо прошел, он еще шатнулся, и мне на ногу наступил. - Вмешался Кирилл.
      - Ну, выходил, вернее, выбегал, потому как терпежу не было, на Людку глазел. Так я только туда и обратно. Хотелось же посмотреть, что дальше будет, мы с Серегой поспорили, она все с себя снимет или же плавки оставит. - Валера горячился. - Во! Следом же Настька спустилась и барабанила в дверь.
      - Валерка, действительно, быстро вернулся, по времени ровно столько, чтобы дойти до туалета, справить нужду и подняться. - Сказал Сергей, теребя бородку. - А вот Насти долго не было. Странно, она и выпила не так много, а побелела вся как мел, рот зажала - и к трапу.
      - Точно, Настя поднялась буквально перед тем, как Игорь вышел. - Вспомнила Анна.
      Все посмотрели на спящую девушку.
      - Да вы чего, ребята, какой резон Настьке Барби убивать. Не лунатик же она, в самом деле, - вступилась за подругу Люда.
      Лия в который уже раз обвела взглядом всех присутствующих. Спросила:
      - Степан, а что ты делал после того, как поднялся с Анной. Не припомню, чтобы ты сидел за столом.
      - Я на палубе курил. - Отозвался Степан. - Кто куда ходил-выходил, не видел.
      - Юрий Михайлович, надо Настю будить, - сказала Лия.
      - Укачало ее, наверное, вот плохо и стало. - Капитан потормошил девушку, она только рукой махнула, тогда он взял со стола бутылку минералки и осторожно полил на Настю. Она открыла глаза, тряхнула головой.
      - Что такое? Приехали? - и тут же вскочила и помчалась вниз. - Все молча ждали. Девушка поднялась бледная, с размазанной тушью. - Не знаю, что такое. Извините. Я ведь не так много выпила.
      - Ничего страшного, - успокоил Настю капитан. - Это морская болезнь. На-ка, прими таблеточку, они у меня всегда имеются для таких пассажиров. - Юрий Михайлович протянул таблетку. - Сначала море было спокойное, а к вечеру волны появились. Такое бывает.
      Настя выпила таблетку и спросила:
      - А что случилось? Вы все какие-то странные.
      - Настя, постарайся вспомнить все, что произошло, когда тебе стало плохо. - Сказал капитан.
      - Чего вспоминать? - Настя пожала плечами. - Тошнота замучила, почувствовала, что вырвет. Побежала в туалет. Там было занято. Я стала колотить в дверь. Вышел Валерка. Я закрылась. Долго еще не могла в себя прийти. Потом уже хотела возвращаться, а меня снова затошнило.
      - Настя, вспомни, ты никого внизу не видела? Это очень важно. - Капитан говорил ласково, чтобы не напугать девушку.
      - Не знаю, зачем вам это. Ну, ладно. Сейчас, сейчас. Я, когда первый раз вышла из туалета... В общем, мне показалось, что дверь одной из кают приоткрылась. Мне стало стыдно, что обо мне подумают, и я снова заскочила в туалет. Мне опять стало плохо. Потом, когда я уже собралась возвращаться, увидела, что к трапу шел Степан. Я решила дождаться, когда он пройдет и вернуться незаметно, потому как видок у меня был тот еще. Я поднялась, села за стол, чтобы не мутило, положила голову на руки и не заметила, как уснула. - Настя вскинула голову. - А что все-таки случилось?
      Но ее вопрос повис в воздухе. Все смотрели на Степана.
      - Чего вы на меня уставились? Я покурил, захотел в туалет, там было занято, и я пошел обратно. - Фыркнул Степан.
      - Однако почему-то выбрал такой момент, когда никто не видел, как с палубы ты подошел к трапу. Забавно. - Капитан в упор смотрел на Степана. - Почему же ты не сказал, что спускался еще раз на нижнюю палубу?
      - Что вы ко мне привязались? Забыл, не хватало мне помнить, сколько раз я хочу по нужде сходить.
      - Ты говорил, что не был у Ирмы в каюте. Однако, когда Настя видела, что дверь приоткрылась, все остальные находились на месте, - голос капитана стал суровым. - На берегу эксперты снимут отпечатки и докажут твое присутствие в каюте, если ты там был.
      - Чего вы на меня всех собак вешаете. Откуда я знаю, может, это сама Настька и придушила. Сдалась мне ваша Барби. С какой стати мне ее душить-то? - Степан нахохлился, а Настя взвизгнула.
      - Ты чего несешь? Скажите мне, наконец, что происходит!
      - Степан, а откуда ты знаешь, что Ирму Николаевну задушили? Причину смерти никто не называл, - спокойно спросила Лия.
      - Кто-то сказал, что задушили, не помню кто. И отстаньте от меня. Какие причины у меня были, подумайте.
      - Был у тебя мотив, Степан. - Лия почувствовала себя в центре внимания и разволновалась, голос слегка дрожал, но она продолжала. - Помнишь, в начале вечера мы с тобой беседовали? Ты мне сказал, что хочешь жениться не нездоровой девушке из-за денег, но ее мать может быть против. Теперь мне понятно, что девушка эта - Ада, она аутистка. Ты хотел поговорить с Ирмой Николаевной, но побаивался, а пьяному как известно море по колено. Думаю, она тебя даже слушать не пожелала насчет свадьбы с Адой. И ты ее задушил, считая, что тебя не вычислят. А ты потом женишься на Аде и получишь эту фирму. Я права?
      - Сволочь ты, Лийка! Все совсем не так было. Я не хотел ее убивать. Не хотел!!! Я шел в туалет, но там было занято. И меня осенило, что Барби в каюте одна, и я могу попросить руки Ады. А она стала орать на меня, что я пес безродный. И мне Ада не нужна, а только деньги. Я пытался, хотел, чтобы она выслушала меня. Но какой там! Мы же все для нее просто негры. И о дочери она не думала, она всегда стеснялась, что Ада ее дочь. Я случайно с Адой познакомился, когда какие-то бумаги к ним в дом принес. Она хорошая, просто странноватая, не от мира. А ко мне привязалась. Мы ведь даже того, интим у нас был. Я как Барби сказал об этом, она рассвирепела. Зашипела, чтобы она больше никогда меня не видела, что я уволен. Я еще пытался что-то сказать, но она швырнула в меня подушку, стала обзывать всякими грязными словами. И вот тут на меня что-то накатило. Я хотел заткнуть ей рот. И прижимал к ее лицу подушку, пока она не затихла. Не думал я, что она умерла. Она сама во всем виновата. Сама. Потому что сука она. - Степан разрыдался.
      "Альбатрос" находился в получасе от берега, когда капитан передал сообщение в милицию порта.
     
      ***
      На причале уже ждала труповозка. Чуть поодаль расположился наряд милиции. Как только канат зацепился за кнехт, на палубу капитан вывел Степана. Перекинули трап, и Юрий Михайлович передал убийцу оперативникам. Потом вынесли труп.
      Гости выходили ошарашенные, молчаливые. Лия подумала: "Как странно. Первая в жизни морская прогулка, - и так закончилась".
      - Дочка! - окликнул капитан. - Сейчас показания оставим, и я тебя в город отвезу. Что теперь делать будешь? На фирме останешься?
      - Нет, Юрий Михайлович! Я теперь точно решила, попробую перевестись в Юридический институт. В вашем городе, наверное, тоже судмедэксперты нужны.
      - Я помогу. У меня там есть нужный человечек, похлопочу. - И капитан потрепал Лию по иссиня черным волосам.
     Очень плохой литературный язык, неряшлив и подчас лишен логики. Детективная канва тонет в разговорах, отсюда утерян ритм. Умозаключения чаще всего необоснованны.
  
   Алтун Е. Пв-9 Перед Страшным судом  
  
   Священник зашел в комнату и остановился около двери.
   - Вы звали меня, святой отец?
   Лежащий на кровати седой старик с изможденным лицом приподнял руку и проговорил:
   - Подойди и сядь рядом... Чувствую, мои земные годы приблизились к концу. Я позвал тебя, дабы исповедаться и причаститься.
   - Но, по чину ли мне? Там... если он духовник, то по чину
   - Сие не им решать, - резко оборвал старик. - Ты - мой духовник. Тебе и поведаю тайну, кою ты унесешь в могилу.
      Когда и где это происходит?
   Детство мое было омрачено невзгодами и лишениями. Рано потеряв родителей, я несколько лет скитался с цыганским табором по Европе, добывая на пропитание мелким воровством и попрошайничеством. Как-то в одном городке, приметив на улице монаха со здоровенной булкой в руке, я осмелился попросить у него кусочек. Этим странствующим монахом оказался брат Иероним. Он отнесся ко мне с участием, распросил о том, как я попал к цыганам... В результате я покинул табор и увязался за новым наставником. Потом вместе с ним очутился в монастыре около Меца, в Лотарингии. Аббат, старый знакомец Иеронима, предложил ему заведовать библиотекой: мол, в его возрасте пора и постоянную крышу над головой иметь. Подумав, тот согласился - годы действительно брали свое. Странствующий монах не мог вот просто стать зав. библиотекой монастыря. Надо внимательней читать "Имя розы", потому как рассказ явно навеян этой книгой.
   В монастыре поговаривали, что Иероним происходил из знатной семьи, в молодости вел бурный образ жизни, но затем неожиданно принял постриг. Что послужило тому причиной - я не знал, а расспрашивать наставника не осмеливался. У каждого - свое прошлое.
   Я помогал Иерониму в библиотеке, занимаясь переписыванием старых рукописей, так как имел каллиграфический почерк. Где это он научился писать, да еще и каллиграфическим почерком, странствуя с цыганами? Наставник ко мне благоволил и брал с собой, когда покидал аббатство по особым случаям. Один такой случай представился, когда с просьбой к настоятелю обратился барон Фридрих. Сей уважаемый рыцарь, внезапно озаботившись историей своего рода, решил перенести на бумагу старинные семейные хроники. Запечатленные некогда на пергаментах, они пришли почти в полную негодность от времени, сырости и мышиных зубов. Заодно барон захотел составить для потомков собственное жизнеописание. Слабо владея грамотой и навыками письма, он попросил настоятеля прислать в помощь сведущего человека. Нет нужды упоминать о том, что обращение добрый рыцарь подкрепил обильными подарками аббатству - да не оскудеет рука дающего. У всякого барона в замке был свой духовник, который и заботился об жизнеописании своего хозяина.
   Прослышав о просьбе барона, Иероним с охотой взялся за ее исполнение. Он, как мне казалось, тяготился размеренной монастырской жизнью и всегда использовал повод развеять скуку и познать что-то новое. Как обычно, наставник взял меня с собой. Тем более что предстояла работа по переписи, в которой я весьма поднаторел. Если бы я ведал, какое страшное испытание ждет меня впереди.
   До места мы добрались без особых приключений. Разве что в конце пути угодили в сильную бурю и порядочно намерзлись. Но, как выяснилось впоследствии, на самом деле нам еще повезло. Буря свирепствовала двое суток и, задержись мы в дороге, все могло закончиться для нас гораздо плачевнее.
   В замок мы попали поздним вечером и сразу же были проведены в покои барона. Коротко обсудив с Иеронимом предстоящую работу, хозяин велел нас накормить и устроить на ночлег.
   - За вами присмотрит и все покажет моя воспитанница Эмилия, - пояснил барон. Быть такого не может. Есть эконом, есть слуги - вот они и все покажут и все сделают. Воспитанница барона - не станет этим заниматься.
   Эмилия оказалась молоденькой черноволосой девушкой, на вид - пятнадцати-шестнадцати лет. Она довела нас до трапезной и ушла на кухню. Вскоре на нашем столе появились две миски теплой похлебки, тарелка с кусками хлеба и кувшин вина. Мы сотворили молитву и принялись за скромный ужин.
   Сноровисто опростав миску, Иероним умиротворенно похлопал себя ладонью по животу. Затем покосился на открытую дверь кухни и негромко заметил:
   - А ты, Мартин, разумею, изрядно смутился при виде девицы. Неужто так приглянулась?
   - Будет вам, учитель, - отозвался я, сосредоточенно вылавливая ложкой разваренный кусок репы. - Что я, девчонок не видел?
   Наставник хмыкнул:
   - Видеть-то ты их, может и видел... Впрочем, девица и впрямь ничего, токмо грустная шибко, словно обидел ее кто, - он зевнул во весь рот и тут же перекрестился. - Слава нашему Господу. В метель не заблудились, приветили нас добром, теперь бы еще выспаться всласть. А завтра, помолясь, примемся за дело.
   - Барон хочет составить жизнеописание для потомков. У него много детей?
   - Было три сына, да остался лишь один. Сейчас участвует в походе герцога. Сам Фридрих, ты видел, уже стар и болен. И решил, на всякий случай, привести в порядок семейные предания.
   - А Эмилия барону кто? Он сказал - воспитанница. Она что, сирота?
   - Видимо, да, как и ты.
   Тут, прерывая мои распросы, в трапезной появился грузный рыжебородый мужчина. Зыркнув то есть бросив короткий взгляд, в данном случае не подходит, так как он пошел именно к ним.. в нашу сторону из-под кустистых бровей, он неторопливо, вперевалку приблизился к столу.
   - Это вы, что ли, из монастыря?
   - Мы, - с достоинством ответил наставник.
   - Я вам комнату приготовил по указанию барона. Кровать там, правда, одна, но для помощника тюфяк принесли. И камин есть, не замерзнете.
   "Рыжий" произносил слова отрывисто и грубо. Взгляд его беспокойно прыгал по нашим лицам, словно пытаясь застать нас врасплох.
   - Нам понадобится широкий стол. Мартин будет переписывать хроники, - Иероним мотнул головой в мою сторону. - А ты, добрый человек, видимо, кастелян?
   - Кастелян, - буркнул "рыжий". - Стол завтра найдем.
   Бросив на нас, напоследок, подозрительный взгляд, кастелян неторопливо покинул трапезную.
   - На медведя похож, - сказал я наставнику.
   - Точно подметил, молодец, - Иероним одобрительно кивнул. - Натура человечья часто проявляется в звериных повадках. Ибо человек - тот же зверь, токмо на двух ногах. Бог в него душу вдохнул, а тело звериными повадками живет. Вот, медведь, он какой зверь? Монах так сказать не мог - он все-таки библию читал. В отличие от автора.
   - Сильный и злой?
   - Верно. Но еще и хитрый. Вот и Сегунд, полагаю, себе на уме... Чего рот открыл?
   - Вы сказали - Сегунд? А откуда...
   - ...имя знаю? Успел с привратником потолковать, пока ты лошадей в конюшню ставил. Смотрю, устал ты с дороги, совсем мух не ловишь.
     
   На следующий день слуги принесли в комнату большой стол, и я занялся перепиской обветшалых пергаментов. А Иероним время в первой половине дня провел с бароном, у него в опочивальне. Барон, измученный болезнью, почти не вставал с постели. Он рассказывал Иерониму о своей жизни, а тот слушал, изредка делая пометки на восковой дощечке. После обеда наставник пришел в нашу комнату, и я начал, с его слов, заносить жизнеописание барона на бумагу.
   Работа продвигалась медленно, несмотря на то, что писал я быстро, а Иероним обладал изумительной памятью. Но он часто отвлекался, вступая в поучительные рассуждения и обильно сдабривая процесс вином из кувшина. До ужина я дважды ходил на кухню пополнять кувшин. После вечерней трапезы Иероним завалился спать, а я продолжил переписывать хроники, покуда глаза не начали слипаться.
   Примерно в таких же ожидаемых заботах минул и следующий день. А вот ночью случилось событие, положившее начало целой череде трагических происшествий, - кто-то зарезал Питера, старого слугу и оруженосца барона. Труп обнаружил утром Венцель, конюший, когда заглянул к Питеру в комнату. Вот это начало рассказа. Все предыдущее можно быо дать в паре строк и при этом не делать фактических ошибок. Но начало плохое. Из нахождения трупа можно было сделать целую сцену, чтобы заинтриговать читателя.
   Убийство взбудоражило обитателей замка. В его истории, конечно, всякое случалось. Бывали и жестокие драки, приводившие к смертоубийству. Но вот убийств тайком, под покровом ночи, никто не припоминал.
   Иероним, переговорив с бароном, появился в комнате хмурый и озабоченный. Опустился на скамейку, стоявшую у стены, некоторое время сидел, не говоря ни слова. Затем посмотрел на меня:
   - Барон попросил, дабы я помог Сегунду разобраться. Будем всех опрашивать, вдруг кто, что видел... Да, темная история.
   - А вы что-то уже предположили, учитель? А с чего бы Иерониму это предложили? Вот если бы он был как-то связан с нахождением тела...
   Иероним раздраженно махнул рукой:
   - Сколько тебе втолковывать, Мартин? Нельзя ни о чем судить, покуда не постигнешь причин происходящего. А как же я могу постигнуть, ежели только что об этом случае узнал?.. Есть, правда, одно обстоятельство, которое может пролить свет. У Питера пропал кошелек. А все, кто его знал, утверждают, будто Питер был скупердяй, и денежка у него всегда водилась. Смекаешь?
   - Вы думаете, его убили из-за денег?
   - Про то наверняка говорить рано... Ты, часом, ничего такого не замечал, подозрительного?
   Я развел руками:
   - Я ведь почти никуда не выхожу.
   - И то верно. Ты это, поболтайся сегодня по замку. Послушай, о чем люди шепчутся. Потом расскажешь, ежели чего интересное в ухо залетит... С Эмилией заодно потолкуй, - он усмехнулся. - Чего засмущался? Я ведь сам молодой был, понимаю. Кстати, спрашивал я про Эмилию у барона. Говорит, ее в младенчестве привез в замок Сегунд, нашел в лесу. В то время у баронессы умерла маленькая дочка, и она очень страдала. Вот Сегунд и подобрал сиротку, дабы баронесса немного отвлеклась. С тех пор Эмилия живет в замке...
     
   Остаток дня Иероним, вместе с кастеляном Сегундом, опрашивал челядь и дружинников. Пришел он в нашу комнату поздно вечером. Я сидел за столом и усердно скрипел пером.
   Наставник постоял сзади, наблюдая за тем, как я тщательно вывожу буквы. Затем легонько потрепал меня по голове:
   - Молодец. Не каждому такой гладкий почерк дается. Господь наградил тебя талантом, и не одним. Ежели приложишь должные усилия и смекалку, станешь важным человеком... Выведал чего-нибудь?
   Я опустил перо на подставку и пожал плечами:
   - Ничего интересного, учитель. Люди ни о чем не знают, лишь поражаются, как подобное могло случиться... Разве что...
   - Ну-ну!
   - Вчера вечером Сегунд и Питер играли в кости. Я сам видел, когда ходил на кухню за вином для вас. Кастелян был здорово пьян и, как говорят, проиграл Питеру то ли два, то ли три серебряных флорина.
   - Хм, многовато, даже для кастеляна.
   - А еще болтают, будто Питер ссуживал деньги в рост. И, якобы, Сегунд был ему изрядно должен.
   Иероним начал ходить по комнате, заложив руки за спину.
   - Так... А вчера у них, чем закончилось?
   - Кастелян весьма обозлился на Питера, считая, что тот мошенничает. И набросился на Питера с кулаками. Он бы его поколотил, да их разнял Венцель.
   - Вот оно как? Любопытно. Сегунд, похоже, азартен и вспыльчив.
   - Вы думаете, это важно?
   - Вполне вероятно. Алчность и невоздержанность - извечные причины, по которой проливается людская кровь. Никто не убивает без причины, даже зверь - запомни, Мартин. А чужие деньги - весомый повод.
   - Может, вы донесете барону?
   - Барону? Пожалуй, сейчас нет нужды его беспокоить. Уже поздно. А Сегунд, коли он убийца, до утра никуда не денется. Давай-ка лучше спать. Утро вечера мудренее.
   Стянув с ног сапоги, Иероним растянулся на кровати и почти сразу захрапел. Подбросив в камин дров, я последовал примеру наставника, уютно устроившись на своем тюфяке поблизости от камина. Но сон наш оказался краток.
   Ночью нас растолкали слуги и привели к барону в опочивальню. Тот полулежал на подушках, похожий, при свете свечей, на ожившего мертвеца - худой и бледный. Рядом с кроватью стояли Сегунд и Курт, младший брат Венцеля.
   - Что-то случилось? - спросил Иероним, мирно зевая.
   - Случилось, - с угрозой пробурчал кастелян. - Где ты находился сегодня вечером?
   - Как где? Мы с тобой вместе допоздна опрашивали слуг. Разве забыл? А потом я ушел к себе.
   - А где был твой помощник?
   - В нашей комнате. Переписывал хроники.
   - Ну вот, - мрачно произнес Сегунд. - Они ссылаются друг на друга. А кое-кто видел, как твой помощник весь день бродил по замку.
   - Я не понимаю, что происходит, - Иероним покосился на барона. - Мы в чем-то провинились?
   Барон закашлялся. Повернувшись на бок, сплюнул в миску, стоявшую на тумбе, рядом с изголовьем кровати. Затем откинулся на подушки и прохрипел:
   - Мне неприятно говорить тебе такое, Иероним. Но я вынужден посадить вас под арест, покуда не завершится разбирательство. Сегодня вечером кто-то зарезал на конюшне Венцеля. Труп совсем недавно обнаружила Марта, жена Венцеля... За последние трое суток в замке, из-за метели, не появлялось никого, кроме вас. А убийства начались после вашего появления. Сегунд считает, что виновны вы... Придется вам побыть под арестом. А я направлю гонца к епископу, лишь только дорога позволит. Судить лиц духовного звания мне не положено.
   Наставник кинул на меня напряженный взгляд, но промолчал. Очевидно, поворот событий застал его врасплох.
   - Сегунд, отведи их пока в сарай, - Фридрих снова закашлял. - А потом, как вернешься, запри покои изнутри. Береженого Бог бережет.
   Когда мы, в сопровождении Сегунда и Курта, выходили из спальни, я заметил в углу Эмилию. Почти сливаясь со стеной в своем светло-зеленом платье, она испуганно смотрела на нас широко распахнутыми глазами...
     
   До утра мы маялись в сарае, где хранился различный хозяйственный скарб. Не смыкая глаз от волнения и холода, обсуждали, как выпутаться из неожиданной передряги. В результате родилось правдоподобное объяснение всей истории.
   Сегунд много задолжал Питеру, а тут еще проиграл ему несколько флоринов. Ночью кастелян зашел в комнату Питера и убил его, забрав деньги. Но случайным свидетелем преступления стал Венцель. А может, он просто заподозрил Сегунда и потребовал, чтобы тот поделился с ним деньгами. Но кастелян не захотел и, улучив момент, отправил к праотцам опасного свидетеля. А затем решил свалить все на нас, пришлых.
   - Что же, вполне логично, - подвел итоги ночного бдения наставник. - Покуда барон будет подозревать нас, Сегунд заметет все следы. И даже, не исключаю, состряпает новые. Коли ума хватит.
   - Это как? - не понял я.
   - Например, подбросит нам в комнату кошелек Питера. Я ничуть не удивлюсь, ежели подобное произойдет.
   Но моему проницательному наставнику все же пришлось удивиться.
     
   Рано утром, с первыми петухами, нас выпустил из сарая дружинник. Ничего не объясняя, махнул рукой:
   - Велено отпустить. Ступайте прямо к барону, он ждет.
   На подходе к опочивальне мы едва не столкнулись с Эмилией. Выглядела она взволнованной, но испуга в ее глазах, как минувшей ночью, я не заметил. Девушка даже улыбнулась нам, хотя и вымученно.
   - В новом платье она похожа на василек, - негромко пробормотал под нос наставник.
   Тут же, у барона, все разъяснилось. Хозяин замка сообщил, что ночью кто-то зарезал Сегунда. Извинившись перед Иеронимом, барон, не скрывая тревоги, попросил его немедленно взять расследование в свои руки. Наставник согласился и рьяно принялся за работу - ведь оказалась затронута его честь. Я старательно помогал. Впрочем, особых усилий и не потребовалось.
   Первым делом мы определили, что кастеляну нанесли несколько ножевых ударов. Походило на то, будто убийца отчаянно отбивался или, наоборот, в исступлении хотел искромсать Сегунда на кусочки. Вся одежда кастеляна была забрызгана кровью. Причем убийца так торопился, что оставил в теле убитого кинжал.
   Вдова Венцеля Марта, которую Иероним позвал в комнату, показала, что кинжал принадлежит Курту. Наставник отправил женщину на кухню, строго указав молчать. Затем спросил, задумчиво осматривая труп:
   - Что предполагаешь?
   - Я полагаю то же, что и вы, учитель, - уклончиво ответил я. - Курт - брат Венцеля.
   В это время через порог тихонечко переступила Эмилия. Она была бледна, но старалась скрыть волнение. Лишь подрагивали кончики плотно сжатых губ. Я ободряюще подмигнул ей и тронул за плечо Иеронима. Тот обернулся.
   - А, Эмилия. Ты зачем пришла?
   Девушка судорожно вздохнула, но промолчала.
   - Что с тобой? - Иероним произнес это мягко, даже вкрадчиво. - Ты хочешь что-то сказать?
   Она кивнула головой.
   - Так говори, не бойся.
   - Я хотела рассказать... Вчера днем я зашла к Сегунду. Барон послал за ним... Я зашла, а он сидел за столом...
   - Ну-ну.
   - Сидел и считал деньги. Много денег - золото и серебро... Увидев меня, сначала вздрогнул. Но потом успокоился. Сказал: "Видишь, Эмилия, сколько у нас денег? Скоро станешь богатой, как только выйдешь за меня. Но пока не болтай никому. Поняла?" Я спросила: "А откуда у вас столько денег?" - "Накопил, - говорит. - Только ты, дурочка, не болтай. Людям не надо знать. Они жадные и завистливые. Ясно?"
   Она замолчала. Иероним почесал лоб.
   - Я не понял, Эмилия. Ты собиралась за Сегунда замуж?
   - Да. На субботу было назначено венчание.
   - Вот оно что... А скажи, у Сегунда на столе лежал кошелек?
   - Да. Даже два.
   Мы с Иеронимом тут же обшарили всю комнату, но обнаружили только пустой кошелек Сегунда.
   - Ладно, - сказал наставник. - Я, кажется, догадываюсь, как было дело. Надо идти к барону.
   Он немедля направился к Фридриху и изложил ему свои соображения:
   - Сегунд убил Питера. О том прознал Венцель и стал требовать с кастеляна деньги. Но, опасаясь Сегунда, Венцель сообщил о своих подозрениях Курту. Когда Курт узнал о гибели брата, он решил отомстить той же ночью. Несколько ударов, нанесенные Сегунду, подтверждают то, что убийца находился в ярости - все залито и забрызгано кровью.
   Барон удивился и расстроился:
   - С трудом верю. Сегунд, столько лет верно служивший мне, подлый убийца... Воистину, никогда не знаешь наверняка, что творится в душе человека... Ты говоришь, убийца находился в ярости?
   - Он колол Сегунда, будто потерял голову.
   - Верно. У Курта и раньше случались приступы бешенства, - подтвердил барон. - Я слышал о твоем уме и проницательности, Иероним. Но действительность превзошла все ожидания. Чем я могу тебя отблагодарить?
   - Мои труды не стоят благодарности, - скромно ответил наставник. - Все, чего мы добиваемся, зависит от воли Всевышнего.
   По распоряжению барона, Курта немедленно схватили и посадили в сарай под арест. Брат Венцеля отрицал обвинение, но факты изобличали его. Осмотрев с Иеронимом комнату Курта, мы нашли под матрасом кошелек Питера, набитый серебром. Видимо, Курт забрал его у Сегунда.
   - Видишь, Мартин! Чего я тебе говорил? - вопросил наставник, потрясая кошельком. - Алчность - вот порок, толкающий человека на любой грех, даже смертоубийство. Недаром сей порок входит в число смертных грехов.
   Помолчал и добавил:
   - Впрочем, я бы, на месте папы, к ним присовокупил бы и глупость. Не могу понять: как Курт умудрился оставить кинжал в теле Сегунда? По нему не скажешь, что болван.
   - Возможно, Курта кто-то спугнул, и он поспешил скрыться с места убийства? Да и кошелек...
   - Кошелек? - Иероним подкинул кошелек на ладони и как-то странно хмыкнул. - Кошелек, говоришь?.. Что же, может ты и прав.
     
   Барон, совсем расхворавшийся после трагической гибели сразу трех своих слуг, решил отдать Курта на суд герцога. Оставалось дождаться, покуда установится погода, чтобы отправить убийцу во владения сюзерена. Мы же продолжили свою работу, ради которой, собственно, и прибыли к барону. И тут произошло еще одно событие. В замке внезапно объявился сын барона, Рихард. Он добрался до замка, несмотря на переметенную дорогу, порядком измучив себя и коня.
   Вскоре выяснилась причина его спешки - Рихард, едва вернувшись из военного похода, торопился предложить руку и сердце Эмилии. Барон дал согласие. Эмилия, буквально, светилась от счастья.
   - Этот Рихард, видно, славный парень и настоящий рыцарь, - заметил, узнав о помолвке, Иероним. - Полюбил девушку и сдержал слово, несмотря на то, что она простолюдинка.
   - Но, как барон мог согласиться? Ведь это явно неравный брак.
   - Барон, я знаю, упирался... да деваться ему некуда. Судя по всему - жить ему осталось немного. Не до того, чтобы с единственным наследником ссориться. Надо о собственной душе думать... Вот и не стал мешать молодым. Ведь знамо - Рихард все равно поступит по-своему, едва барон помрет. Любовь, Мартин, страшная сила.
   Произнеся это, наставник вдруг нахмурился и впал в глубокую задумчивость. На следующий день он сказал, что покинет замок по срочным делам. Я попытался отговорить его, указывая на тяготы пути, но напрасно. Иероним был непреклонен.
   - Уже третий день подтаивает. Да и Рихард протоптал тропинку. Проеду. А ты не ленись без меня. Задержались мы тут.
     
   Иероним вернулся через двое суток. Мне он поначалу ничего не сказал. Сразу отправился в покои барона. Я же находился в комнате и пытался переписывать хроники. Оставалось совсем немного. Но работа не двигалась. Меня томило тяжелое предчувствие. Томило так, что начали дрожать руки.
   Наконец, наставник пришел. Молча опустился на скамейку и некоторое время сидел неподвижно, вытянув ноги и сложив руки на животе. Затем заговорил хрипло, с придыханием:
   - Сдается мне, Мартин, что мы совершили ошибку в своих умозаключениях.
   - Какую ошибку, учитель?
   - С того момента, как подозрение пало на Курта, у меня не шла из головы одна несуразица .У Курта мы нашли кошелек Питера. Значит некое время порыться в вещах Сегунда он имел. А вот свой кинжал из трупа вытащить почему-то не успел. Тебе не видится подобное странным?
   Я сделал паузу (зная, что наставник не терпит спешки), затем рассудительно заметил:
   - Вы сами указывали, учитель, что люди, волнуясь, могут совершать странные поступки.
   - Верно. У тебя хорошая память, Мартин... Но я тебе указывал и другое. Я тебе говорил: ежели хочешь докопаться до истины, всегда обращай внимание на поведение человека. Коли он ведет себя разумно - значит, и твои рассуждения верны. А вот ежели поступок человека мнится тебе странным, нужно обязательно найти объяснение. Вот я и попытался... Так как мое сомнение вызвал кинжал, то я решил снова внимательно осмотреть труп Сегунда.
   - Но мы ведь его осматривали.
   - Верно. Но, как выяснилось, упустили из виду существенную деталь. А потому упустили, что не исследовали внимательно раны.
   - А зачем их исследовать? - наивно спросил я. - Ведь Сегунд уже был мертв. Вот ежели бы его предстояло лечить...
   - Не все так просто, Мартин. Вид раны может многое поведать внимательному и знающему человеку. Вот и я, повторно изучив раны, заметил...
   Он встал и медленно заходил по комнате взад-вперед, заложив руки за спину. По знакомым мне приметам, Иероним был чем-то сильно расстроен и даже угнетен.
   - Я увидел, что длина разрезов разная. Длина двух ран, включая ту, из которой вынули кинжал, гораздо больше, чем у остальных пяти ран. А что из сего вытекает?.. Удары нанесены двумя разными ножами - вот что вытекает. Два удара - широким кинжалом, а остальные пять - ножом с узким лезвием... Удивляюсь я тебе, Мартин. Иногда ты такой смышленый, а порой становишься задумчив и туп, словно asinus Buridani inter duo prata*. Буриданов осел - феномен известный со времени Сократа, предполагает не глупость, а парадокс о свободе воли. Прежде чем писать - надо хотя бы знать смысл написанного. Слышал об ученом муже Жане Буридане и его осле?.. Я так и знал... Итак, ножей было два. Но зачем Курту понадобились два ножа? И почему один нож, кинжал, явно указывающий на него, Курт оставил, а другой унес с собой? Глупость, явная глупость.
   Он ускорил шаги, выказывая тем самым крайнюю степень волнения.
   - И сия глупость объяснима лишь одним обстоятельством - Курт не убивал. Кто-то убил Сегунда ножом с узким лезвием, а затем дважды ткнул в труп кинжалом Курта. И оставил его там, дабы подозрения пали на Курта.
   Наставник резко остановился и пристально уставился на меня.
   - Уразумел?
   - Но, ежели Курт не убивал, - промямлил я, отводя глаза в сторону, - тогда кто? И зачем?
   - Глубокомысленные вопросы, - саркастически произнес наставник. - Действительно, кто? И зачем?
   Он задумчиво посмотрел на стену над моей головой, покусал губы. Нахмурился. У меня возникло ощущение, что Иероним борется с желанием в чем-то мне признаться, но, по каким-то причинам, не решается. Наконец, он продолжил:
   - Так вот. Первое. Обнаружив, что кастеляна убили узким, но, достаточно длинным, ножом, я решил поискать его. И направился, первым делом, на кухню... Представь себе, я быстро нашел там подходящий по форме нож. Им обычно чистят репу, морковь и прочие овощи. Более того, присмотревшись, я обнаружил на рукоятке засохшие пятна крови. И тогда мне открылся следующий ход событий.
   Убийца закалывает Сегунда, чья комната расположена в покоях барона. Также как и комнаты других близких слуг. Затем относит нож на кухню. Покои находятся в левом крыле здания, а кухня в центральной части. Убийца торопится: его могут заметить, а ему еще надо вернуться в покои и скрыть следы. В спешке убийца ополаскивает нож, но небрежно, оставляя на рукоятке кровь.
   - Но, подождите, учитель, - собравшись с духом, перебил я. - А если это просто была кровь от мяса?
   - Я узнавал у Марты. С утра никакого мяса не резали, кроме окорока. А вечером Марта сама мыла посуду и все ножи. Кроме того, это специальный нож для резки овощей... Я продолжу, если ты не будешь мне мешать. В покоях убийца проникает в комнату спящего Курта, подсовывает ему под матрас кошелек Питера и забирает кинжал. После чего заходит в комнату Сегунда и втыкает ему кинжал в живот. Все. Убийца думает, что замел следы... Как ты считаешь, кто он?
   Иероним задал вопрос настолько неожиданно, что я непроизвольно вздрогнул, словно получив за шиворот холодную лягушку.
   - Ежели не Курт... В замке полно народу. Разве догадаешься?
   - Ну, коли ты не хочешь догадываться, придется ломать голову мне. И для начала замечу, что убить могли лишь несколько человек. Ты разве запамятовал о том, что после убийства Питера и Венцеля, барон велел на ночь запереть покои изнутри, на засовы?.. Впрочем, ты мог и пропустить это мимо ушей - вечно ворон ловишь. Так вот, покои были заперты. А сие означает, что убийца находился внутри. Лишь он мог убить, отнести нож на кухню и вернуться обратно.
   Иероним снова начал ходить по комнате.
   - Давай посчитаем всех, кто спал в левом крыле замка. Барон отпадает. Если исключить Курта, то остаются две женщины. Марта и... и Эмилия.
   Наставник несколько раз глухо кашлянул, приложив кулак ко рту, затем внимательно посмотрел на меня. Я не смог скрыть нервной дрожи, как не старался. Эмилия... это было ужасно.
   - Но... почему не кухарка? - язык еле слушался меня.
   - Марта? Для трусливой женщины, не способной самостоятельно зарезать курицу, убить Сегунда - невероятный поступок.
   - Откуда вам ведомо про курицу?
   - Сам видел, как она просила мужа отрубить головы курицам... Даже представив, что ею двигало чувство мести, не могу поверить. Ежели бы кухарка знала, что Сегунд убил Венцеля, она бы, скорее всего, пожаловалась бы барону.
   - Но, учитель, - я лихорадочно пытался найти оправдание для Эмилии. - Вы сами внушали мне - коли хочешь узнать, кто совершил тайный поступок, найди того, кто может извлечь выгоду. Для чего Эмилии убивать Сегунда?
   Иероним ответил не сразу. Присел на скамейку, помолчал.
   - Вот и я не мог этого странного поступка уразуметь. Потому и не стал доносить о своих подозрениях барону... Я не мог объявить Эмилию убийцей, не понимая причин. И решил подождать, послушать, о чем шепчутся слуги... И вот причина появилась, вместе с Рихардом.
   Получается, что Рихард давно влюбился в Эмилию. Да не осмеливался сказать об этом отцу. Тот, говаривают, собирался женить его на дочери графа Абруса. В конце лета Рихарду пришлось срочно вставать под знамена сюзерена, герцога Лотаргинского. Перед отъездом Рихард дал обет, что женится на Эмилии, если вернется из похода живым... А тут, осенью, у Сегунда умерла жена. По словам слуг, овдовевший кастелян сразу положил глаз на девчонку и начал уговаривать барона выдать Эмилию за него. Хотя та еще и юна, но выглядит почти как взрослая девушка... А точного возраста Эмилии никто не знает.
   Так вот. Барон, ничего не знавший об отношениях Рихарда и Эмилии, согласился выдать ее за кастеляна и даже назначил дату венчания. Тут у девицы и появилась причина убить Сегунда, заодно свалив убийство на Курта. Она ведь ждала Рихарда, но барону признаться боялась. Тот вспыльчив и крут на расправу. Да и воспринял бы он это признание, скорее всего, как жалкий лепет глупой девчонки.
   Иероним замолчал. Испытующе посмотрел на меня, словно вопрошая: ну, как? Я же буквально оцепенел от предчувствия неминуемой беды.
   - Что вы собираетесь делать, учитель? - наконец выдавил я. - А вдруг Эмилия все-таки не убивала?
   - Тогда кто?.. Мне тоже трудно представить, как подобный ангелочек мог осмелиться на убийство. Видимо, внутри у нее сильный характер... характер не может быть снаружи. Помнишь тот день, когда убили Сегунда, и нас выпустили из сарая? Мы шли по коридору и встретили Эмилию в синем платье. Я еще сказал, что она - словно василек?.. Эмилия в тот день надела новое платье. А ночью, когда нас приводили к барону в опочивальню, Эмилия была в зеленом платье... Когда я зашел позже на кухню в поисках ножа, ее зеленое платье висело на веревке в углу почти сухое. Это означает, что она его выстирала рано утром или даже еще ночью. К чему была нужна такая спешка? А к тому, что Эмилия запачкала платье в крови. Она ведь колола кастеляна ножом, будто свинью... Нет, Мартин, я обязан донести обо всем барону. Пусть он решает. Но не думаю, что барон простит убийство Сегунда... Чего молчишь, Мартин?
   Я не отвечал, наклонив голову...
     
   ...В тот день мы собрались в лес, заготавливать дрова на зиму. Нас было четверо, вся наша небольшая семья: отец, матушка, я и Луиза. Луизе на то время исполнилось всего несколько месяцев. Мать не могла ее оставить в хижине одну, а потому взяла с собой.
   Мы дошли до леса. Луиза по дороге заснула на руках у матушки. Та положила ее в тележку и начала собирать хворост в низинке около опушки. А мы с отцом направились вглубь леса. Отец по дороге обрубал топором сухостой и связывал его в охапки. Увязав две охапки, отец закинул их на плечи, и мы двинулись назад. Отец шагал спереди, я семенил чуть в отдалении за ним. Мне было тогда лет шесть.
   На самой опушке отец внезапно замер. Мы находились на пригорке. А дальше начинался пологий спуск, поросший кустарником. Внизу спуска мы и оставили матушку с Луизой. Отец настороженно вгляделся вперед, прислушался и сказал, опустив вязанки на землю:
   - Побудь здесь. Я должен сначала сам узнать, что там происходит.
   Промолвив это, он со всех ног бросился вниз. Я же продолжил стоять около дерева, видя все, как на ладони. Рядом с нашей тележкой я заметил группу спешившихся всадников, четырех человек. Отец подбежал к ним и громко выкрикнул:
   - Что вы творите, негодяи?! Не трогайте мою жену!
   Только тут я разглядел за тележкой женскую фигуру. Женщина лежала навзничь с раскинутыми руками. Ее загораживали колесо тележки и один из незнакомцев, коротконогий толстяк. Но по одежде я узнал матушку. Сердце бешено заколотилось в груди, я едва не заревел во весь голос от охватившего меня страха. Но, возможно, этот же страх сжал мое горло, заставив сдержать вопль.
     - Не ори, - грубо отозвался незнакомец с рыжей бородой, стоявший ближе всех к отцу. Судя по голосу, он был сильно пьян. - Ничего не случится с твоей бабой. Так, слегка стукнули по голове. Оклемается.
   - Пустите меня, мерзавцы, - сказал отец. - Я знаю вас, вы - дружинники барона. Но я вас не боюсь.
   Он шагнул вперед, пытаясь обогнуть "рыжего". Но тот сильно толкнул отца, и он, от неожиданности, упал на землю. Незнакомцы захохотали.
   - Смотри, Венцель, какой слабак, еле на ногах стоит, - с издевкой произнес "рыжий". - Он и на жену-то, наверное, залезть не может, а еще хорохорится.
   Затем он с презрением пихнул отца ногой прямо в лицо. Отец, пытавшийся привстать, снова упал под гогот дружинников.
   Некоторое время отец сидел на земле на корточках. Внезапно он вскочил и, выхватив из-за пояса топор, бросился на "рыжего". Но тот отклонился в сторону. А долговязый дружинник с размаху ударил отца копьем в спину. Отец пошатнулся, что-то прохрипел и рухнул на траву.
   - Что ты наделал, Венцель? - спросил после паузы "толстяк". Голос у него был тонкий и визгливый, как у склочной женщины. - Мы во владениях графа. Вряд ли ему понравится, что убивают его крестьян.
   - Ты же видел, Питер, он едва не размозжил голову Сегунду. Совсем одурел, тупой крестьянин. Подумаешь, бабой его попользовались.
   - Что теперь делать-то, Сегунд? - "толстяк" Питер почесал голову и посмотрел на "рыжего". Тот помолчал, затем сплюнул и сердито буркнул:
   - А чего делать, раз вы такие идиоты? Надо возвращаться в замок, покуда кто из крестьян не увидел.
   - А с ней что? - спросил четвертый дружинник, до этого молчавший, и показал на мою матушку. - Она ведь оклемается.
   - Кончай ее тоже, Курт. Где один, там и второй, - ответил Сегунд и оглянулся по сторонам. Испугавшись, что он сейчас меня заметит, я присел на корточки за кустом, зажмурив для надежности глаза.
   - Я не могу, - ответил Курт. - Баба, все-таки, жалко. При чем тут она?
   - Сам ты баба и молокосос, - визгливо отозвался Питер. - Венцель, дай копье. Я сам ее прикончу, раз твой братец в штаны наложил.
   Затем я услышал, как заплакала Луиза. Видимо, раньше она спала в тележке и лишь сейчас проснулась.
   - Черт, здесь еще младенец какой-то! - воскликнул Питер и выругался. - Что с ним делать, Сегунд? Оставим здесь?
   - Можно и оставить, младенец не разболтает. Хотя... - Сегунд замолчал. - Может, отвезти его баронессе? Скажем, нашли в лесу. А родителей убили разбойники. У баронессы добрая душа. Глядишь, несколькими грошами разживемся за богоугодный поступок.
   Они снова захохотали.
   Больше я ничего не слышал и не видел. Всадники уехали. Немного придя в себя, я спустился вниз, но обнаружил там лишь трупы отца и матушки. Я прибежал в деревню, но даже ничего не смог толком рассказать. От страха у меня пропал голос.
   Меня взял в семью старший брат отца. Но у него самого было шестеро детей, и жилось мне несладко. К тому же, дядя любил выпить и в таком состоянии распускал руки. Мне, как приемышу, доставалось больше других. Однажды, устав от постоянных понуканий и побоев, я примкнул к цыганскому табору, решив, что хуже не будет. К тому времени ко мне потихоньку стал возвращаться голос. С цыганами я бродил несколько лет, пока не встретил Иеронима...
     
   Когда я попал в замок барона, мне и в голову не могло придти, что здесь я обнаружу убийц моих родителей. К тому же, прошло немало лет, и многие подробности, казалось, навсегда стерлись из детской памяти. Тем не менее, впервые увидев рыжебородого кастеляна, я почувствовал смутное волнение и тревогу. Кого-то мне этот медвежеподобный здоровяк с грубым голосом напоминал. Но кого?
   А затем Эмилия стала нам прислуживать. Когда она поставила перед моим носом тарелку с похлебкой, я заметил у нее на внешней стороне ладони три родинки, расположенные треугольником. Меня будто молния пронзила. Я вспомнил, что у моей сестренки Луизы были похожие родинки. Матушка часто показывала их и говорила: "Смотри, Мартин, какие пятнышки. Словно звездочки". Она так и называла Луизу ласково - звездочка. Потому мне и запало в голову.
   Тогда, за столом, я чуть не начал выяснять у Эмилии подробности ее детства. Лишь присутствие Иеронима удержало меня. Но на следующий день я подошел к Эмилии во дворе, когда она направлялась к колодцу, и спросил: кто твои родители? Немного удивившись, Эмилия ответила, что она сирота, подобранная в лесу слугами барона. После чего я уже почти не сомневался в том, что Эмилия и есть моя сестренка Луиза. Когда же я узнал, что долговязого конюшего зовут Венцель, и услышал писклявый голос старого оруженосца барона, толстяка Питера, картина трагического дня восстала в моей памяти, будто все произошло вчера.
   Я уверился, что такая встреча не могла быть случайным совпадением. Сам Господь Бог указывает мне покарать гнусных убийц. Требовалось лишь продумать план мщения, сделав так, чтобы подозрение не пало на меня или сестру.
   Когда я поведал обо всем Эмилии, она поддержала меня и сказала, что Всевышний должен простить нас за подобное прегрешение. А еще сестра, плача, рассказала, что уже собралась наложить на себя руки, лишь бы не допустить венчания с Сегундом.
   Я понял, что надо действовать срочно. Но не знал - как. И тут я случайно увидел ссору между Сегундом и Питером. Тогда-то у меня и сложился план.
   Ночью я прокрался в комнату Питера и заколол его ножом. Кошелек Питера с монетами я забрал, чтобы потом, в нужный момент, подбросить его Сегунду. На время я отдал кошелек Эмилии, ведь ее каморку обыскивать никто бы не стал.
   На следующий день, после ужина, я подкараулил Венцеля, когда он отправился на конюшню дать лошадям сена, и зарезал его. Затем я рассказал Иерониму о ссоре между Сегундом и Питером. Я хотел, дабы наставник, умеющий ловко сопоставлять различные обстоятельства, сам, при незаметной подсказке с моей стороны, пришел к нужным мне выводам.
   Но в мой план неожиданно вмешался Сегунд. Напуганный двумя убийствами, он заподозрил в них меня и Иеронима. Кастелян убедил в своих подозрениях барона, и тот велел посадить нас обоих под арест.
   Я очутился в критической ситуации. Ведь ежели бы убийства прекратились, то подозрения в адрес меня и Иеронима лишь усилились бы. Но Провидение распорядилось за нас. По замыслу Эмилия должна была, после смерти Венцеля, подбросить кошелек Питера в комнату кастеляна. И сестра решила действовать, невзирая на мой арест. Увидев, что Сегунд с Куртом повели нас в сарай, она поспешила в свою комнатку, забрала там кошелек Питера и попыталась спрятать его в комнате кастеляна.
   Но Эмилия немного не успела - Сегунд с Куртом вернулись раньше, чем она рассчитывала. Услышав шаги, она укрылась в шкафу. Сегунд с Куртом вошли в комнату и начали ругаться. Из подслушанного разговора Эмилия поняла, что Венцель подозревал Сегунда в убийстве Питера. Конюший решил припугнуть кастеляна, чтобы тот поделился деньгами, забранными у Питера. Но, опасаясь реакции Сегунда, Венцель сообщил о своих намерениях брату.
   Когда Венцеля зарезали на конюшне, Курт подумал, что это сделал Сегунд. Едва они вошли в комнату кастеляна, Курт обвинил Сегунда в убийстве Питера и Венцеля. Далее он потребовал, чтобы кастелян отдал деньги Питера, иначе обо всем будет доложено барону. Сегунд, естественно, отмел обвинения и начал орать на Курта, что тот придурок и негодяй. Взбешенный Курт выхватил кинжал и вонзил его кастеляну в грудь. Поняв, что Сегунд мертв, испуганный Курт тут же убежал.
   Воспользовавшись моментом, Эмилия выбралась из шкафа и направилась в свою каморку. Там она разделась и легла в постель, притворяясь, что давно спит. На самом деле она, конечно, не могла уснуть, осмысливая произошедшее и пытаясь представить, чем это все грозит ей и мне.
   Вдруг дверь приоткрылась, и в комнату проскользнул какой-то мужчина. В лунном свете, падавшем через оконный проем, Эмилия разглядела Курта. Он подошел к стулу, на котором лежало платье Эмилии, повозился несколько секунд, а потом тихо удалился.
   Эмилия зажгла свечу и увидела, что ее платье вымазано в крови. Очевидно Курт обтер об него кинжал. Она догадалась, что Курт хочет каким-то образом свалить убийство на нее. Надо было что-то делать. Но что? Эмилия надела другое платье, взяла испачканное и отнесла на кухню. Там она замочила и выстирала платье. Вернувшись в покои, она, на всякий случай, решила заглянуть в комнату Сегунда. И обнаружила, что в тело кастеляна воткнут кухонный нож. Только в этот момент Эмилии стал ясен до конца злодейский план Курта.
   И тогда у нее возникла мысль обернуть подлые действия Курта против него же. Она пробралась в комнату спящего Курта, взяла его кинжал, вернулась к Сегунду и вонзила кинжал ему в живот.
   Уже рассветало, вот-вот могли проснуться кухарка и другие слуги. Эмилия вытащила из трупа нож и в спешке отнесла его на кухню. Едва она успела вернуться в свою комнату, как закричали петухи.
   Наутро, когда меня и Иеронима выпустили из сарая, мне даже не понадобилось особенно подсказывать наставнику. Кинжал Курта, оставленный на месте убийства, говорил сам за себя. А позже, при осмотре комнаты Курта, я незаметно подсунул под матрас кошелек Питера.
   Вроде бы, все случилось почти так, как планировали мы с Эмилией. Я отомстил Питеру и Венцелю за смерть родителей, а Сегунд погиб от руки Курта. Но Иероним оказался хитрей и догадливей, чем я предполагал.
     
   Я поднял голову и посмотрел прямо в глаза наставнику.
   - Я виноват перед вами, учитель. Позвольте мне покаяться?..
     
   Иероним выслушал мой рассказ в молчании, ни разу не перебив. Потом медленно, с паузами, заговорил:
   - Не все из того, что ты мне сейчас открыл, стало для меня новым. Кое-что внушало подозрение с самого начала... Например, мне бросилось в глаза твое поведение в первый вечер, когда Эмилия принесла нам еду. Можно, конечно, немного смутиться при виде смазливой девчонки. Особливо, если видишь девчонок нечасто. Но ты был просто ошарашен... Я удивился и запомнил.
   А затем ты сообщил о ссоре между Сегундом и Питером с опозданием на целые сутки. Странная забывчивость при твоей отличной памяти. Ведь расскажи ты мне о ссоре наутро, сразу после убийства Питера, подозрения тут же пали бы на Сегунда. И он не успел бы убить Венцеля... Вот я и подумал - не хотел ли ты, по каким-то причинам, смерти Венцеля? Правда, эта светлая догадка озарила мою голову позднее, уже после убийства Сегунда... Затем меня удивило то, что в кошельке Питера, найденном у Курта, не оказалось ни одной золотой монеты. А Эмилия упоминала про золото. И я подумал: не держал ли этот кошель в руке еще кто-то?
   Покраснев до кончиков волос, я пробормотал:
   - Учитель, это Эмилия. Она всю жизнь не имела ни гроша... Не удержалась.
   - Понятно... Потом я узнал от барона название деревни, где родилась Эмилия. Ведь кастелян сообщил барону кое-какие подробности. Конечно, он почти все наврал. Он сказал, что нашел младенца в лесу. Но название деревни Сегунд указал правильно. Ведь он думал, что свидетелей убийства не осталось....
   И я съездил в ту самую деревню. Там я переговорил с жителями. От них я узнал важнейшую подробность. Оказывается, у погибших крестьян было два ребенка: совсем маленькая девочка и мальчик по имени Мартин. И мне многое стало ясно. Но требовалось еще кое-что уточнить...
   Вернувшись в замок, я снова переговорил с бароном, а затем - с Куртом. Сначала он все отрицал. Но я убедил его покаяться - ведь от Бога ничего не утаишь. И тогда Курт признался. Рассказал о том, как они изнасиловали молодую крестьянку, а потом убили ее и ее мужа... Тут я и заподозрил, что на самом деле Питера и Венцеля мог прикончить ты. Возможности у тебя имелись.
   - Но тогда зачем... - начал я и тут же осекся под строгим взглядом наставника.
   - Ты хотел спросить - зачем я играл с тобой в кошки-мышки, ежели все знал? Ну, во-первых, знал я не все и кое-что лишь предполагал. Поэтому мне было важно прежде выслушать твое признание... Надо отдать тебе должное - ты был честен, признавая свою вину. Хотя мог бы клясться, что не убивал Питера и Венцеля. Но у тебя хватило духу сознаться в своем преступлении, дабы снять подозрение с Эмилии... Так, говоришь, это Курт несколько раз ткнул труп Сегунда кухонным ножом?.. Хитро задумано. Но я тебе верю. Fatetur facinoris, qui judicium fugot.* Уж там-то - все взвесят... Эх-э-э, грехи наши тяжкие.
   Иероним замолчал. Он молчал и смотрел в угол, на висевшее там распятие.
   - Где взвесят? - выдавил я из себя. Голос меня почти не слушался. - На суде у герцога?
   - На Страшном Суде, мой мальчик, - тихо молвил наставник. - На Страшном Суде.
     
   Иероним ничего не рассказал барону. На следующий день мы покинули замок, завершив работу. Однако по возвращению в монастырь наставник сильно заболел и слег. Трудно судить однозначно, что послужило причиной: простудился ли Иероним во время поездки в мою деревню, или какая иная хворь одолела его. Но ему становилось все хуже. Однажды наставник позвал меня в свою келью, откуда не выходил последние дни, и сказал: "Я чувствую, что скоро умру. Ты должен выслушать меня, Мартин, перед тем, как Господь призовет мою душу на свой суд".
   И я узнал от наставника потрясшую меня правду.
   Иероним принадлежал к древнему роду Абрусов и был средним сыном графа Роберта де Абруса. Владения графа находились по соседству с землями барона Фридриха. Молодые годы Иероним провел при дворе сюзерена, герцога Лотаргинского, участвуя во всех его походах и набегах. Однажды Иероним получил серьезное ранение и приехал на лечение в замок отца. Там ему приглянулась юная служанка матери Анна-Мари. Как бедной девушке было устоять под натиском благородного рыцаря?
   Греховная связь длилась несколько месяцев, покуда о ней не узнал граф Абрус, намеревавшийся женить Иеронима на дочери герцога. Граф, пожурив сына, велел ему прекратить отношения со служанкой и готовиться к выгодной женитьбе. Однако тот, потеряв голову от страсти к красавице-простолюдинке, наотрез отказался вступать в брак с уродливой дочерью сюзерена. Взбешенный упрямством Иеронима, граф срочно выдал беременную Анну-Мари замуж за молодого крестьянина.
   Но коса уже нашла на камень. Смертельно разругавшись с отцом, Иероним постригся в монахи, навсегда оставив мирскую жизнь. Что касается Анны-Мари, то она вскоре родила мальчика... Видно, не зря глаголет древняя истина: fatum est series causarum...*
   А еще наставник добавил: "Запомни, Мартин, кровь брызжет лишь тогда, когда удары наносятся живому человеку". Эту фразу я не сразу понял...
   Через сутки Иероним скончался. Я так и не осмелился сказать ему о том, что он ошибся, считая меня сыном. Его сын умер в младенчестве. И уже затем моя матушка, Анна-Мари, воспроизвела на свет Божий меня...
     
   С трудом произнеся последние слова, старик судорожно вздохнул, в горле его что-то заклокотало.
   - Сам я не решился... признаться... убийство... соверш... Эмил... суд...
   Он захрипел и замолк. Духовник, почувствовав недоброе, наклонился над стариком, с тревогой вглядываясь в его лицо. Затем, осторожно взяв руку умирающего, поднес ее к губам...
   Едва священник вышел в зал, к нему тут же торопливо приблизилось несколько человек в красных мантиях и гаперо*.
   - Что? Как он? О чем вы говорили?
   - Его Святейшество умер, - не поднимая глаз, ответил духовник папы. - Его душа уже на дороге к Богу.
     
     
   *Asinus Buridani inter duo prata - Буриданов осел между двух лужаек (с латыни).
   *Fatetur facinoris, qui judicium fugot - сознается в преступлении тот, кто избегает суда (с латыни).
   *Fatum est series causarum - судьба - это ряд причин (с латыни).
   *Гаперо - кардинальская шапка.
   Неплохая задумка, правда взята из двух источников: романа Эко и повести Агаты Кристи, но крайне неловко реализовано. Автор не смог придать рассказу окраску эпохи, кстати, совершенно непонятой: серебряные флорины стали выпускаться во Флоренции во второй половине 13 века, в ту пору, когда барону вовсе не надо было дожидаться графского суда. Он сам был волен творить суд по любым делам. Я уже не говрю о том, что рассказчик категорически не мог стать Папой Римским. Не так просто это было сделать. Но это так, к слову. Главные же ошибки автора в том, что рассказа растянут донельзя, от того скучен, и раскрытие преступление происходит в виде длиннейшего рассказа героя, то есть не содержит элемент детектива.
  
   Анжелика П. Пв-9 Искушение  
   Весна маялась в нерешительности: то ли потомить еще нерадивых человеков холодными дождями да слякотью, то ли уже плюнуть и вступить в ту фазу, за которой все неизбежно катится к жаркому лету. "Аркадий, не говори красиво!" (с) В один из тех дней, когда природа баловала уездный Н-ск нещедрым солнышком, cудебный следователь Лопарев скрашивал скучное присутствие привычными способами: курил и изводил делопроизводителя окружного суда Митю Маркова. Юноша этот весьма живой, миловидный и румяный, как красная девица, доводился племянником жене уездного прокурора. Сама же фигура делопроизводителя и его пребывание на столь незначительной должности были весьма примечательны. Тетушка характеризовала племянника дидровским "un composИ de bon sens et de dИraison"*, Лопарев же предпочитал народное:"yмная голова да дураку досталась".
   Рано оставшийся без родителей, мальчик с детства отличался немалыми способностями. И радовал бы своих воспитателей успехами, если бы не одна особенность:никак не мог определиться с пристрастиями. Выбирал один предмет, занимался им жадно,до самозабвения. И вдруг резко остывал,впадал в тоску, впрочем, тут же находил себе новое увлечение, которому и отдавался с похвальным усердием и завидным упорством. К моменту окончания гимназии способный юноша выбрал для себя благородную стезю врачевательства. К вящей радости тетушки с блеском поступил на медицинский факультет. И быть бы ему вторым Пироговым, но на третьем году обучения Митенька заскучал и забросив медицину, увлекся новой, столь модной нынче забавой:излечением болезней социальных. Из университета был изгнан, но не за революционные убеждения, а по причине более прозаической: чтение и обсуждение запрещенной литературы не оставляло времени для учебы. Срезался на экзаменах и был отчислен за неуспеваeмость .В родной Н-ск вернулся не гордым карбонарием, а нашкодившим мальчишкой.
   Мог бы вести жизнь праздную-состояние, оставленное родителями, позволяло-но непоседливая натура требовала новой страсти и таковая вскорoсти нашлась. Пребывая в депрессии, увлекся юноша чтением криминальных романов, да увлекся настолько, что тут же вознамерился поступать на юридический; пока же суть да дело, упросил дядюшку устроить его на службу в суд, на какую-нибудь должность, пусть даже самую незначительную-для практикума. На службе заручился расположением судебного архивариуса и все свободное время проводил, копаясь в пыльных папках:все искал дело позагадочней и позаковыристей.
   -Дурью вы, Дмитрий Ильич, маетесь, а все от праздности!-подтрунивал над ним Лопарев.-Ну откуда в наших палестинах взятся загадочному делу? Все пьяные драки да поножовщина. Или взять хоть Анисимовское дело-ваш Видок от эдакой непосредственности бы ошалел.
   Дело это, трехмесячной давности, в свое время вызвало много пересудов, да и по сию пору кое-кем обсуждалось. Н-ский дворянин Андрей Свиридов убил Аделаиду Степановну Анисимову, свою крестную мать и благодетельницу. Убил, как Раскольников:из-за нескольких рублей и копеечных брошек-все ценные бумаги, в которых убитая держала свое состояние(к слову сказать, немалое) хранились в банке. Правда, говорят ,покойная, как и злосчастная процентщица была патологически жадна;крестника и проживающую с ней дальнюю родственницу держала в черном теле.
   -Вы бы слышали, как он на следствии заливался. Влезли-де в дом два грабителя, вооруженные до зубов, в черных масках-курям на смех! А Анисимову эти "вооруженные" почему-то канделябром приложили.
   -Могли и канделябром, чтоб шуму не создавать.-заметил Митя.
   -Да ну вас! Старуху немощную порешили, а родственника ее, здорового лба, не связали и даже по личности не настучали! Да и следов взлома нет! Ну а потом его, подлеца, его же приятель и утопил. Показал, что за день до убийства Свиридов хвастался-де скоро станет богат и от капризов вздорной старухи независим. Вот и все загадки! Не бывает в наших широтах гениев злодейства.Лучше бы "Уложение" зубрили.
   -А я зубрю!
   -А я вот проэкзаменую! A как дядюшка ваш из Кисловодска вернется, я ему ужо наябедничаю.
   Впрочем, до экзамена не дошло.В дверь, после короткого стука ворвался запыхавшийся пристав:
   -Ваше высокоблагородие, Сергей Игнатьич, беда! На Васильевской слободе барышню зарезали! Михаливаныч уже поехали, вот велели за вами послать!
   -Так-таки барышню?-Лопарев затушил сигару.-И какого черта ее туда занесло?
   -Не могу знать, ваше высокоблагородие. А только Михаливаныч велели, чтоб непременно за вами...
   -Да иду уже, вот не было печали,-следователь взял со стола фуражку и посмотрел на делопроизводителя. Глаза у того заблестели, лицо приняло просящее выражение, только что руки умоляюще не сложил.
   -Сергей Игнатьевич,миленький!
   Лопарев не стал его мучить и заставлять долго упрашивать,не до того было:
   -Ладно уж, едемте-все одно не отвяжетесь.
   Наткнулись на остывающий труп мальчишки, что за каким-то лешим вечно шыряют где можно и нельзя. И очень удачно, к слову, наткнулись-могла бы и пролежать там бог весть сколько. Место это было самое безлюдное, между заброшенным манyфактурным складом и заросшим пустырем. Одна ее рука была широко откинута в сторону, а другая лежала на груди, словно несчастная пыталась остановить вытекающую из раны жизненную силу. Шляпка с нее упала при падении и белокурые волосы рассыпались по сухой земле, на xорошеньком личике же застыло выражение обиды и недоумения. Митя, странное дело, при виде трупа совсем не расклеился-ну да,три года на медицинском-присел на корточки рядом с доктором, тот только покосился недовольно.
   -Ну чем порадуете, Михаил Иваныч?-обратился Лопарев к исправнику, который нервно качался с носков на пятки, то и дело вытирая пот с апоплексического лица.
   -Да черт знает что! Ни свидетелей, ни отпечатков-вон грязь высохла так некстати. Следов борьбы нет, надругательства, слава богу, тоже. Ножом пырнул, ридикюль из рук выхватил, выпотрошил и тут же неподалеку бросил.Вот извольте взглянуть. Тищенко,подай!
   -Документов, я так понимаю,нет?
   -Нет, только вот платочек.
   Лопарев развернул шелковый платок, на котором обнаружилась прихотливая монограмма АПН.
   -Нет, я понимаю, что у нас тут не монплезир, но, помилуйте, чтоб человека, тем более барышню из-за кошелька прирезать! Я так думаю, Сергей Игнатьевич, было у нее в ридикюле нечто ценное, а убийца знал.
   -Еще б нам знать, что ей в этакой дырe-то понадобилось А вы покаместь велите своим орлам, пусть прочешут пустырь да округу обыщут.
   -Сергей Игнатьевич!-крикнул все еще сидевший у тела Митя.-Bот сюда, на руки ee поглядите!
   Руки были нехороши. Покрасневшие, обнесенные цыпками и с короткими, не знающими бархатки тусклыми ногтями. A на ладони обнаружились еще мозоли и трещины, какие бывают у прачек и судомоек.
   -Браво, Видок! Да и обувка у нее, гляньте, несерьезная совсем. Что еще за барышня-крестьянка?
   -Может быть...-молодой человек зарделся, подбирая слово.-Кокотка?
   -Да полноте, откуда у гулящей девки эдакие мозоли? Они ведь, батенька, не руками работают!- Лопарев не без удовольствия заметил, как побагровели у юноши щеки.
   -Ну что у вас, Афанасий Федорыч?-спросил он у доктора, поднявшегося наконец с колен и отряхивавшего брюки.
   -Колото-резанное, в сердце, да и легкое, пожалуй, задето. Других повреждений не видно. А когда он ее и чем-это я вам уже после вскрытия...
   -Кинжалом. Или кортиком.-Митя тоже поднялся с колен.- Разрез обоюдoострый, веретенообразной формы. А что касается времени убийства, то при кровоизлиянии в плевральную полость...
   -Вот мне, Дмитрий Ильич, интересно,-рассердился доктор.-За что ж вас, такого умного с факультета-то поперли?
   - Тетушка в детстве мало порола, жалела сироту,-парировал Митя.-Я, Афанасий Федорович, c вами на вскрытие поеду.
   -Вот нужны вы там триста лет! Тоже мне развлечение нашли:по анатомичкам бегать, это в вашем-то трепетном возрасте!
   - Афанасий Федорыч, вы вот что,-Лопареву было не до веселья.-Как только одежду с тела снимете-сразу на предмет бирок посмотрите, eсли есть, то не сочтите за труд-сейчас же дайте мне знать. Может найдем,что за Синдрильона такая, на наши головы.
   Приказчик из магазина "Мадам Риволи" платье опознал. Перекрестился на бурые пятна и опасливо оглядываясь на покупательниц, провел сыщиков в подсобное помещение.
   -Как же, наше-с. Только вот, извольте видеть, немного демоде-c.Рукава у манжет узки, а теперь носят с буффоном-с. Буффон - это актерское амплуа, шутовской образ. А буфы - это украшения (в данном случае) на рукавах. Поэтому рукава с буфами. А вот здесь, на турнюре- он ловко перевернул на столе обширную юбку.-Извольте видеть, фалды мягкие круглые, а надобно-плиссаж друат. Опять же блонды... И кто это поймет без словаря? Зачем это написано? Как работает на рассказ? Автор забыл, что это детектив.
   -Платье-то кто купил? Помните?-прервал нескончаемый поток следователь.
   -Как же-c. Mадам велит те платья которые не по модам, за выгодную цену отдавать. Некоторые и покупают, которые в средствах стесненны. Вот Анна Павловна и соблазнились. Очень уж бедны-с.
   Лопарев с Митей переглянулись.
   -Фамилия?
   -Фамилия у них -Нечаевы, дочерью приходятся они тому Нечаевy, помещикy. Вы ту историю, должно быть, слыхали.
   История была трагичная, хоть и весьма тривиальная. Тому несколько лет, некий помещик, как это часто встречается, влез в непомерные долги. По причинам же весьма далеким от оригинальности:неверные капиталовложения, неуемность в игре и пристрастие к дамскому полу, определенного вида. А как взяли за горло кредиторы, решил проблему незатейливо, но сурово:пустил пулю в лоб. Жена его, Елизавета Михайловна продала имение, родовые деревеньки и кое-как отвязавшись от кредиторов, переехала с дочерью в город, где сняла на окраине домик.
   -Барышня-то как выглядит?-спросил Лопарев, хоть и так было ясно. Говорил в наших краях злодейств не бывает, все скучно тебе было?Вот теперь поди-ка попляши!
   -Девятнадцати лет, блондинка-с, с голубыми глазами. На личность, дозволю заметить, очень привлекательны-с.Стройны-c.Росту в них: два аршина...-приказчик бросил быстрый взгляд на платье.-И четыре вершка-с.. Нешто их,того-с...? Вот горе-то,матери!
   Дом,снимаемый госпожой Нечаевой, хоть и находился на отшибе, оказался неожиданно большим и ухоженным-воображение уже рисовало покосившуюся развалюху, где живут две обездоленные женщины. Дверь, впрочeм, открыла сама хозяйка-видимо, здесь обходились без прислуги.
   Гостиная, куда их провели, хоть и светлая, и просторная явственно свидетельствовала о старательно, но тщетно скрываемой бедности:стены густо увешаны литографиями и любительскими акварелями в дешевых багетах, диваны усеяны многими рукодельными подушечками. Облупленные столики стыдливо прикрыты шалями, а прорехи на шалях-грошoвыми статуэтками.
   -Так что вам угодно, господа?-спросила Елизавета Михайловна. К визиту господ судейских госпожа Нечаева отнеслась со стоическим спокойствием. Выглядела она, как и подобает даме, много перенесшей, но не сломившейся и рук не опустившей:глухое черное платье, позолоченный лорнет на цепочке, сложенные в нитку тонкие губы и ледяной взгляд. Суровая дама, пожалуй, что обойдется без обмороков и истерик.
   -Ваша дочь...-начал было Сергей Игнатьевич, но был перебит:
   -Анечка?-сухая, морщинистая рука взлетела к горлу.-Но почему вас интересует моя дочь? Зачем вам...?
   "Будет и обморок, и истерика,-подумал Лопарев,-шутка ли сказать-единственная дочь. Ох, грехи наши тяжкие!"Набрал в грудь побольше воздуху и решился:
   -Сегодня утром полицией был обнаружен труп неизвестной девицы, по описанию...
   -Но позвольте!-ужас на ee лице начал сменяться облегчением.-Но моя дочь здесь, дома!
   Госпожа Нечаева схватила со столика колокольчик-надо же, здесь и прислуга имеется! Прислуги,не дождалась, кричать не стала, извинившись, вышла и через минуту вернулась с молодой девушкой в белом муслиновом платье.
   -Вот моя дочь Анна!Как видите, жива-здорова.
   Вошедшая девушка, если и была похожа на убитую, то только ростом и хрупким сложением.Да еще, пожалуй, "мастью":светловолоса и голубоглаза. Погибшая, тоже была по своему хороша, но воскресшая чудесным образом девица просто ослепляла. Взгляд терялся, не зная на чем остановиться:на нежном ли цвете лица, милых ямках в уголках рта или точеных скулах. Или на больших глазах, в которых помнИлись Сергею Игнатьевичу мерцание оплывших свечей, щиты победителей на каменных стенах, мизеркорд в рукаве и столетний яд. Судебному следователю сделалось вдруг дурно.По-настоящему дурно:подкосились ноги, потемнело в глазах, а горло перехватил невиданной силы спазм.
   Впрочем, продолжалось это недолго-мгновение спустя барышня потупила лазоревые очи и оцепенение отпустило. Во время последующего разговора она глаз не поднимала, отвечала односложно, то и дело оглядываясь на маменьку. Платок и ридикюль опознала, платье серое, плисовое имелось;как они оказались у неизвестной погибшей-объяснить не смогла. Разве у Настасьи, горничной спросить? А где же Настасья?
   Оказалось-она, Настасья Александрова Зотова, мещанского звания, двадцати лет от роду. Госпожа Нечаева опознала убитую сразу, бросив на тело единственный быстрый взгляд. То обстоятельство, что убитая была одета в вещи ее дочери, похоже, напугал госпожу Нечаеву больше, чем смерть несчастной. Пришлось везти расстроенную даму домой,и уже дома обо всем расспросить. Да только ничего значимого не добились. Приняли Настасью на службу больше года назад. Была услужлива, расторопна и на скромную плату не жаловалась. Нет, подозрительных знакомств не имела. Пропала еще с утра, но беспокоиться не стали:семья у погибшей была многочисленная и со множеством difficultИs, могло статься, что вызвали ее из дома по какой-нибудь срочной оказии-такое уже случалось. А зачем ей, дуре(царство ей небесное!),понадобилось рядиться в барышнино платье, так оно теперь и не узнать.
   Когда прощались, Елизавета Михайловна вдруг ласково посмотрела на Митю и впервые за все время улыбнулась:
   -Вы ведь Марьи Семеновны племянник будете? Покойного Ильи Дмитрьевича сынок?- Получив утвердительный ответ, она сменила приязненную улыбку на поистине материнскую и пригласила приходить к ним безо всяких церемоний:
   -У нас часто собираются молодые люди, музицируют; все просто, по-домашнему. Прямо сегодня вечером и приходите. Анечка вот будет вам очень рада.
   - Маменька!-Анечка от такой матушкиной навязчивости покраснела до слез, но перечить не посмелa.Следователь приглашения не удостоился, на том и откланялись.
   Спускаясь со ступеней, Лопарев заметил, что у его спутника пылает не только лицо, но и уши. Видимо, за многочисленными увлечениями времени для "науки страсти нежной" не нашлось. Хотел было отпустить по этому поводу шуточку, но вспомнил свое давешнее оцепенение и воздержался.
   -Ну-с, господин Видок, что мы будем делать? Сами видите-чистая мистика, как вам и мечталось.
   -Надо бы ее семье сообщить.-заметил молодой человек.
   -Ну этим пусть полиция займется. A мы с вами, чтоб два раза ноги не бить, зайдем...-следователь огляделся по сторонам.-А вот хоть в бакалейную лавку.
   Бакалейщик отзывался о Нечаевых исключительно в положительном тоне: дамы благородные, очень приличные, хоть и в весьма стесненных обстоятельствах. Провизии закупают совсем мало - много ли двум женщинам надобно, а берут большей частью вино да свечи-что ни день гостей зовут.
   -Оно и понятно: за купчину толстомясого доченьку, с гувернантками и няньками выращенную, отдавать неохота. Все ищут, чтоб из благородных, да при деньгах, и чтоб не стар, и с лица неотвратен. Да только ходит к ним одна, извиняюсь, шваль.
   -Вот с этого места поподробней.-велел следователь.
   -Ну, взапрошлый год ходил к ним один ферт. Bесь из себя, щеголь и ветрогон из самого Петербургy.Оказался карточный шулер. А ведь уже барышниной руки просил;хорошо упредили добрые люди, уберег Господь!А в энтом году-каторжник, что свою родственницу убил...Тоже ведь в ухажорах у них числился. То-то сраму натерпелись, а у них положение ведь и без того неавантажное.
   -Прислугу ихнюю? Kак же, знаем:девица весьма достойная и поведения самого скромного. Да и некогда ей хвостом крутить:она ведь у них и за горничную, и за кухарку, и за прачку.А жалование, поди, платят невеликое-с каких капиталов-то?
   -Так это он из-за Анны...Павловны на преступление пошел!-воскликнул Митя уже по дороге домой.
   -Вы о чем?-отозвался Лопарев, предававшийся своим размышлениям.-А,Свиридов-то! Оно, конечно, очень романтично, но к делу нашему касательства не имеет. Хотя...раз уж вас записали в "выгодные партии", воcпользуйтесь приглашением, глядишь, разузнаете у дам какие-нибудь подробности о горничной частным порядком.
   -Милое дело:пойти к людям, доверившимся и в дом пригласившим, чтобы вынюхивать!-возмутился Митя.-Уж увольте!
   -А я вас не нанимал-сами привязались!- обиделся Сергей Игнатьевич.-Как пожелаете, приказать вам не могу.Оно, конечно, не барское дело...
   По лицу молодого человека было видно, что рыцарь в нем борется с сыщиком;победил последний, сразив соперника каким-нибудь неджентельменским, надо полагать, приемом.
   -Вот-вот cходите, развлекитесь.Только поосторожней там, "выгодная партия"! А то выйдете с барышней в сад погулять-а там уже маменька,с иконой!- не удержался от сарказма ехидный следователь.
   Дмитрий на такую глупость и отвечать не стал, счел ниже своего достоинства.
   Общество, собравшееся у Нечаевых состояло в основном из мужчин. Девиц было всего две, к тому же весьма некрасивых, хоть и разодетых по последней моде и даже не без шика. Видимо Елизавета Михайловна тщательно продумывала эту "икебану"-на их фоне Анечка в простом палевом платье казалась редким, невыносимо прекрасным цветком. Как она тяготилась своей ролью! У другой бы на ее месте закружилась бы голова от сознания собственной красоты и той безграничной власти над мужчинами.Она же лишь тяжко вздыхала, низко склонив прелестную голову. Спину, впрочем держала весьма прямо и плечи расправленными-трогательное сочетание гордости и стыдливости.
   -Что? Bынюхиваете, господин ищейка?-прервал приятные размышления насмешливый мужской голос. Юноша раздосадованно оглянулся на говорившего. Им оказался молодой мужчина в фрачной паре, пожалуй что привлекательный, если бы не кривая ухмылка.Хотел было осадить нахала, но передумал. Такие вот язвы никогда не упустят случая позлословить и могут много чего интересного сообщить(так писалось в романах).
   -Я не из полиции, я по судебной части. Дмитрий Марков. Что-то публика здешняя, я смотрю, не того...-и как смог изобразил на лице презрительную гримасу.
   -Стрелецкий, отставной капитан.-представился нахал.
   "Что-то не похож ты на военного-то,-подумал Дмитрий.-Завитой, напомаженный да и кельнской водой поменьше бы увлекался-разит, как из парикмахерской."
   - А ходят сюда те, кому от приличных домов давно отказали.-продолжал новообретенный знакомый.-И то сказать:не угощения толкового, не приятного общества. Только вот, один магнит.Летят на огонь,мотыльками себя полагают, а сами, суть, жуки новозные. И ведь каждый на подвиги готов за-ради прекрасных глаз Лорелеи Уездной. Да ей плевать, только бы куражиться!
   Молодой человек вспыхнул. Впрочем заступаться за девушку не имел-пока!-никакого права.
   -Да полно вам, не зыркайте глазами-то!Я-то вам не конкурент.-засмеялся неприятный капитан.- Я здесь в неурожайный день толпу изображаю;в женихах не числюсь-весь в долгу, как в шелку.
   -Говорите на подвиги? Hу кто на подвиги, а кто и на преступление!-бросил пробный шар Митя.
   - Это вы об Андрeе-то Свиридове?Тоже еще герой с дырой! Рыцарь Навозного Ордена, паладин и менестрель.И как он только старую ведьму укокошить-то не струсил-ведь всегда мямлей был. Видать сильно напугался, когда она его в старых чулках роющимся застала.Ведь выгнала бы из дома и из духовной бы долой, и прощай тогда Анна Павловна, погасли юные надежды,нет-желанья, надежда в сердце умерла!
   - Сначала шулер, потом вот убийца...Какой-то фатум!
   - Да уж!Полный dИsastre у нашей Лорелеи с женихами, такая уж планида!Ну ничего, может вот с вами повезет. А что:смазливы, из хорошей семьи,богаты, поди,-завистливо добавил Стрелецкий.-Вы в "банчок" играете?
   Играть в "банчок" с отставным капитаном Митя отказался. Сунулся было пoговорить с другими "претендентами", но те на нового соперника смотрели волком и в разговоры вступать не стали. Зато Елизавета Михайловна оказалась куда как многословна, правда все не о том.О горничной распростроняться не стала, зато долго расспрашивала о дядюшкиной подагре, о покойных маменькe с папенькой да о планах на будущее.Насилу отвязался. Когда уходил,заметил на улице в тени липы нового знакомого-неприятного господина Стрелецкого. Хотел было окликнуть, но не стал-тот стоял не видя ничего вокруг, вперив воспаленный взгляд в освещенные окна.
   -Толку от вас,как от козла молока!-отчитывал его на следующий день Лопарев.- Небось заболтались с хорошенькой гризеткой и забыли зачем пришли! Эй,вы чего покраснели? Э, да вы, поди,с ней и говорить-то не посмели?
   Так оно и было. Даже если бы и смог пробиться сквозь фортификацию (???)из прочих воздыхателей- о,как он их понимал!-все одно, вряд ли смог бы выдохнуть из себя хоть слово. Достался ему один только взгляд-зато какой!
   -Я бы попросил вас впредь отзываться об этой особе искючительно в уважительном тоне,- сказал он Сергею Игнатьевичу, пытаясь вложить в голос всю твердость,на которую был способен.
   -Ах, какая прелесть!-умилился следователь, впрочем,весьма саркастически и "мальчик резвый,кудрявый,влюбленный", подлец,насвистал.-Дайте-ка я угадаю:прекрасная бесприданница, матушка с ее циничными расчетами, уязвленное достоинство...А вы б женились! И девицу из пошлой ситуации спасете, и собой до конца жизни гордиться сможете.
   Митя не нашелся что ответить. Именно об этом и думал он всю прошлую ночь, проведенную без сна:все стояли перед глазами прекрасное лицо и тот взгляд,что красноречивее слов:" Ты видишь,я гибну здесь!".Чтож, если дело только за ним и его решением, то почел бы за великое счастие...Такие вот сладостные мысли занимали влюбленного юношу до самого рассвета.Но не с этим же циником и ехидной своими чувствами и мечтаниями делится!
   -А вы лучше послушайте-ка, что накопала наша доблестная полиция, пока вы в салоне у мадам Нечаевой ножкой шаркали.
   Настасья Зотова, наша девица "весьма достойная и поведения самого скромного"оказалась дамой с богатым прошлым. Семейка там-чистый Достоевский:отец-пропойца, мамаша больна и дети мал мала меньше. Шестнадцати лет, бежала наша Настасья от этого бедлама в Москву с проезжим вертопрахом.В Москве он ее, конечно,тут же бросил и пошла она, сердешная,по наклонной. И вскоре оказалась на самом дне.Да-да, здесь можете начинать краснеть.А кроме проституции, промышляла еще и "хипесом". Это,знаете, когда сообщники проститутки очищают у клиента карманы в самый, что ни на есть интимный момент. Попалась,была помещена в исправительный дом, а выйдя оттуда вернулась в родной город, чтоб начать жизнь,так сказать, с чистого листа. А самое главное:тому несколько дней сказала своей матушке, что скоро достанет громадные деньги. Каков пассаж?
   -Бедная Анна! Какой-то злой рок!
   -Э-э,-протянул следователь.-Да вы, юноша, совсем плохи! Ну за барышню не поручусь, а мамаша, наверняка,была в курсе да, поди, радовалась, что нашла прислугу на все-про все за сущие копейки. Главное же, дело проясняется: навестил ее старый приятель из "деловых". То она и платье у хозяйки позаимствовала-захотела перед знакомцем пофорсить.Oн ей, мерзавец, поди,"деньги громадные" посулил, а сам-ножичком чикнул за какие-нибудь старые делишки. Надо в Москву запрос посылать,чтоб подняли дела, по каким она проходила. А мы, пока суть да дело, полюбопытствуем в полиции:не слышно ли было о московских гостях, определенного вида занятий.
   -Сергей Игнатьич, вы не поверите, сейчас к вам собирался!Tут такое дело...
   Исправник был явно не в себе и выглядел весьма сконфуженно:
   -Вобщем, тому пару дней,почтил наш город визитом некто Грибовский или попросту Гриб, московская знаменитость:в прошлом известный медвежатник, а нынче скупщик краденого и консультант по вопросам уголовным. Личность он темная, нам по одному старому делу известная. Впрочем, в розыск он не заявлен,но я велел своим молодцам за ним приглядывать,так, на всякий случай. Остановился он, как барин-в "Подворье". Так вот вчера подворский портье доложил, что рано утром посетила господина Гриба барышня в сером платье, с вуалеткой,судя по описанию-наша. Оставалась в нумере недолго-минут десять.И вот еще:вошла она с одним ридикюльчиком, а вышла с портфелем.
   -Портье быстро на опознание,- оживился следователь.-Ежели она,едем,берем вашего Гриба!
   -Да не опознает он ни черта! Этот мерзавец был,по его выражению "в душевном томлении после возлияний свойства самого пагубного". Он и портфель бы не заметил, , да барышня на выходе оступилась и чуть его из рук не выпустила. А что касается Гриба,- исправник расстроенно вздохнул.-Уехал Гриб-то. Пополудни собрал чемоданы и дневным в Нижний укатил.
   -Да вы что!Как же так, Михаил Иваныч?-ахнул Лопарев.
   -Портье, скотина, пока томление лечил да пока мне доложили-я-то на убийстве был. Эх, мне бы сразу сообразить, телеграммку бы-глядишь,его б в Нижнем с поезда сняли. Сергей Игнатьич, заявим в розыск-личность в империи известная, даст Бог поймают стервеца!
   -В начале восьмого, а точнее он, подлец,не помнит.
   -А пешком была или на извозчике?
   Исправник только плечами пожал.
   -Значит так-подвел итог следователь.-По результатам вскрытия Зотова была убита как раз между семью и восемью часами. Сначала посетила барыгу(по каким-то московским делам ей знакомого), получила от него деньги или какие-то ценности, а оттуда отправилась на Васильевскую слободу, там неподалеку выселки, где проживает ее семейство. Видимо, собиралась спрятать там свою добычу. Bещи,что на убитой были портье показать-может вспомнит, также обслугу подворскую расспросить, не видели ли чего-нибудь примечательного.
   -Я вот что думаю,-исправник вытер рукою вспотевший лоб -Мухомор этот треклятый, за девицей следом не выходил-на том портье стоит твердо, да и не принято у барыг мокрым делом заниматься. Приехал он в гордом одиночестве, так что если и были пособники, то из наших. Я распоряжусь ужо, чтобы его здешних приятелей потрясли. Поди, это кто-то из них постарался или лиходея какого навел.
   И видимо сильно расстроился Михаил Иванович своему промаху, что проявил несвойственное ему рвение и уже на следующий день полицейский пристав Пименов приволок-причем в самом буквальном смысле этого слова-тщедушного мужичонку, одетого в купеческий длиннополый сюртук и сапоги.
   -Вот, его высокоблагородие велели доставить вам на дознание. Даниил Уклейкин, по документам честный негоциант, по нашим сведениям-торговец контрабандой и краденым-рожу-то не кривь, острожье семя!-барыге тому московскому-кум и старинный приятель.
   Сам по себе мaлого ростa, рядом с медведеподобным полициантом Уклейкин казался совсем ужкрохой. Пытался держаться невозмутимо, хоть и было видно, что он изрядно напуган:видимо, энергичный пристав успел по дороге крепко обложить задержанного по матери, а то и порукоприкладствовать.
   "Сергей Игнатьевич, можно я протокол вести буду?-прошептал Митя-У меня и почерк лучше вашего." Лопарев только рукой махнул, да сидите,мол, кто вас гонит?
   Задержанного усадили на стул против следователя, пристав же встал позади:для устрашения.
   -Ну-с,-начал следователь.- господин честный негоциант, рассказывайте:зачем приезжал ваш знакомый и коллега мсье Гриб?
   -А я его знаю, приезжал и приезжал, он мне не докладывается.
   -Поогрызайся мне, огрызок! Я ведь тебе, рвань,сейчас заряжу промеж глазьев-то!-рявкнул полицейский и замахнулся пудовым кулаком.
   Уклейкин вжал голову в плечи и тон сбавил:
   -Да какой он мне кум?У меня и детей нет-с им крестить!У него может пол-Россеи таких кумов...
   -А давайте я лучше сам вам все расскажу?-предложил Сергей Игнатьевич.-Расклад у нас с вами такой: одна девица-красавица принесла известному вам господину Грибовскому, ну скажем,некий товар. Тот расплатился, а вы девицу с деньгами выследили и на перо-так это, кажется,называется-посадили.А уж по его, Грибовского,просьбе или по собственной инициативе...
   -Какая девица? Да как жеж...? -Уклейкин вскочил со стула, но был тут же усажен обратно железной рукой пристава.- Мокрое на меня...? Не знаю никаких девиц, вот Христом-Богом,ведь каторжное же дело!
   -А за торговлю контрабандой вас по головке погладят. Не томите уже, других подозреваемых у меня все одно нет, а дело в суд передавать надо. Прокурор давеча уже интересовался.
   -Был слам.-нехотя произнес Уклейкин.-Огоньки. Ошейник, не то змейка. Больше он ничего не сказывал, а знаю только,что за очень даже дешево.
   Дмитрий зашелестел блокнотом,где составлял глоссарий уголовной "музыки".
   -Ну и?А с вами-то зачем встречался-померанцевой выпить?
   "Честный негoциант" помедлил:
   -Просил меня с человечком свести, каким-нито. Чтоб, значит,за продавцом присмотреть: что за человек, не кинет ли?А если что не так-то и...подмогнуть.
   -Вот он и "подмогнул"! С кем свели-то? Ну?
   -Да ни с кем жеж! Нету у меня таких человечков, ну вот вам крест!Ну было дело, барыжничал по-малому, но то ж мокрое...вот кум-жучара...подвел под монастырь!
   -Ну а хотя бы кому о тех "огоньках" рассказывали?
   -Да никому жеж!
   Больше от него ничего не добились. Уклейкин только крестился, божился и, кажется, собирался плакать.
   -Ваше высокоблагородие, дозвольте я с ним по-своему побеседоваю?-спросил пристав.- Согласно процедуры и методов воздействия?
   -Да идите вы, Пименов,со своими "методами"! Он, похоже,и впрямь ничего не знает.Впрочем, в участке пускай пару дней посидит, для стимуляции памяти.
   -Откуда у бывшей воровки брильянты, если она в свое время зарабатывала максимум четвертную и это в урожайный день?
   -Надо в волость запрос послать-не было ли нераскрытых краж?- неуверенно заметил Митя.
   -Только и делаем, что запросы пишем. Чисто телеграфный пункт.- досадливо отмахнулся Лопарев.-Вы лучше скажите, а не могло ли у ваших добрых знакомых медам Нечаевых найтись "ошейника из огоньков", на черный день припрятанного?
   -Да вы что, Сергей Игнатьевич, куда уж чернее-то? Вы же сами видели-там прореха на прорехе!
   -Как знать, как знать! У матери-то может и нет, а вот у дочери...Вы сказывали,у нее воздыхателей много. Hаверняка есть и люди небедные.
   -Да как вы смеете?-вскочил Митя,против обыкновения, не красный, а побледневший,как полотно.-Вы, сударь...
   -Тихо!- резко перебил Сергей Игнатьевич, пока мальчишка не наговорил лишнего-не стреляться же с ним!- Тихо,рыцарь бедный! Вы зачем, сударь,в право полезли, с вашими-то чувствительностью и трепетностью? Ведь не дурак же! Нешто думали, что можно грязь в белых перчатках разгребать? С этакой брезгливостью, возвращайтесь-ка лучше на медицинский. Ах нет-там же кишки с экскрементами!Тогда уж бабочек начните ловить, я вам сачок презентую.
   Молодой человек не ответил-фуражку на локте пристроил, вытянулся во фрунт и уставился оловянным взглядом в стену.
   -Разрешите идти, ваше высокоблагородие?
   Раздражение отхлынуло так же быстро, как и наступило. Ну чего, спрашивается,на мальчишку взъелся? Неужто так постарел и начал забывать то, что в юности кажется нерушимo цельным и единственно правильным?
   -Ну будет уже вам, ну погорячился...с кем не бывает, вот,прощенья у вас прошу.Ну не дуйтесь...
   -Разрешите идти?Мне, ваше высокоблагородие, еще материалы переписывать, по делу о краже телеги навоза-с.
   -Дмитрий Ильич!Kак дитя малое, ей богу...
   Тот не ответил:каблуками щелкнул, кудлатой башкой кивнул, развернулся и вышел.И дверь за собой, паршивец,аккуратненько так прикрыл.
   Ну и черт с ним!Побесится и отойдет.
   Никакие материалы Митя переписывать не стал, а вместо этого отправился в архив, где выпросил у милейшего Лукича одно давнее дело. Была у него идея-сущая ерунда, глупость несусветная и даже фантастическая. И тем неменее стоящая проверки.
   Выписав кое-что в блокнот, с которым не расставался, он отправился на место преступления. Там, как советовали учебники по криминалистике, мысленно поделил пустырь на квадраты и тщательно прочесал каждый. B кустах, довольно далеко от места, где лежало тело и нашлось то,что проглядели полицейские "орлы".
   Дело складывалось совсем плохо. Просто хуже некуда.
   Исправник оказался на месте, в управлении и очень кстати.
   -У меня, Михаил Иваныч,вот какое соображение:перед тем как снестись с московским скупщиком, не могла ли наша убитая, забросить удочку у местных барыг? Вы лучше знаете:есть у нас такие, до краденных брильянтов охочие?
   -Да как вам сказать? Народишко, конечно, сволочной, но промышляют,в основном, по-маленькой да контрабандой. Хотя...-исправник задумался.-Есть такие гешефтмахера, что помощь в затруднительных обстоятельствах оказывают, деньги под залог дают и не малые. Могут, поди, и на краденное польститься, ежели выгодно. Я, Сергей Игнатьич, велю Пименову-пусть порасспрашивает.
   Лопарев поморщился:
   - Так кто ж станет с этим вашим держимордой откровенничать, только перепугает. Вы лучше мне списочек дайте, с именами-адресами,я ужo сам.
   -Возьмите еще печенья,-Вера Петровна подвинула поближе серебряное блюдо.-Вы ведь сладкое любите, да?Андрюшенька тоже очень любил.
   Дмитрий допивал уже четвертую чашку чая и в животе журчало от съеденного тестa, а разговор все не желал поворачиваться на нужную тему.
   -...A тетушке скажите, пусть она на мои faux pas не серчает- я ведь всю жизнь в бедных родственницах прожила, а теперь вот барыней заделалась:не беседу поддержать не могу, не как сесть, не как встать-не знаю!
   -Многие бы на вашем месте о манерах бы не печалились, при таких-то деньгах!
   -Может мне в разврат пустится на старости лет, раз уж деньги завелись?-засмеялась старушка.-Толку-то мне с этого богатства, разве что сирот взять на воспитание, так помру, чай,скоро.
   - Вам ведь тяжело с ней пришлось, с Аделаидой-то Степановной?
   -Благодетельница моя, царство ей небесное!Только она...- Вера Петровна замялась в нерешительности.-Да все одно,все знают:она, голубушка, рассудком совсем слаба была. Как Матвей Родионович, супруг ее преставились, так она и повредилась. Раньше они,Матвей Родионович все решали:что тратить и куда, а как померли, так она и растерялась.Говорила, мол,обчистят меня, глупую,бесчестные люди-помру в богадельне. Поначалу еще нечего была, а перед смертью совсем плохая стала.Слуг всех разогнала-воруют, мол. Я им с Андрюшей и кашеварила.Так она в помойное ведро заглядывала, все проверяла-много ли в очистки срезала. Упокой Господь душу ея, и прегрешения...
   -А ведь видная в свое время,дама была.
   - Страсть, как хороша! Матвей Родионович ее и в Петербург на сезон возили, и здесь в Н-ске выезжала. Как нарядится, наденет брильянты-аж больно смотреть!
   Митя посмотрел на большой масляный портрет покойной Аделаиды Степановны. Художник запечатлел ee еще молодой, в бальном платье и с живыми цветами в волосах, взволнованной и разрумянившейся,как дебютантка.На шее же огненной молнией сверкало и переливалось бриллиантовое ожерелье.
   Вера Петровна проследила за его взглядом:
   - Это ей Матвей Родионович на свадьбу подарили.Старинное, английской,что ли, работы:брильянты и изумруды.Уж как она его любила! С голоду, говорила,буду подыхать, а не продам!
   -И где ж оно теперь?
   -Так продала-таки! Как рассудком плохая стала, так она все свои украшения продала, а деньги в банк положила. Говорила-дочерей,все одно нет, а старухе,мол, не к лицу. А мне думается:боялась она, что польстится какой лиходей, да убьет!-старушка горько заплакала, закрыв лицо платочком.-Ведь сама же...нет, уперлась:негоже на бесприданнице-то...бедный мальчик так просил, так плакал!Ох,Андрюшенька...!
   Митя молча вытащил из кармана и положил на стол футляр синего бархата с полустертым, но все еще заметным золотым тиснением Peter Vanlor.
   -Господи!-ахнула старая женщина, тут же перестав плакать.-Откуда это у вас?
   В доме Нечаевых был принят, как родной и проведен в уже знакомую гостиную. Елизавета Михайловна демонстративно села в самое дальнее кресло да еще и раскрыла на коленях толстенную книгу, всем своим видом показывая-мол,не тушуйтесь, я вам,молодым не помеха.Анна Павловна села за пианино. Oчень кстати:теперь уж матушка при всем своем желании не расслышала бы ни слова из предстоящего разговора.
   А, собственно, никакого разговора и не состоялось. Молодой человек сказал всего одну фразу, причем старался, что бы голос звучал просто и спокойно,без пафоса и пошлой мелодраматичности:
   -Мне все известно.
   Она,против ожидания, не вскрикнула, не отпрянула в ужасе, продолжала играть какой-то виртуозный пассаж, только на пожелтевшие клавиши закапали крупные слезы.
   -Он убьет меня...Вы не знаете, он страшный человек.-она подняла мокрое от слез лицо.-Вы сможете защитить меня?
   -Да!Да!-воскликнул молодой человек. Воскликнул, пожалуй, слишком громко и испуганно оглянулся на пожилую даму, которая не то дремала в своем кресле, не то прикидывалась спящей.
   -Вы ступайте.За нашим домом рощица есть, вы там меня ждите.-прошептала девушка.-Как маменька уснет-она быстро засыпает, капли лаудановые пьет-так я приду.Все вам расскажу, без утайки.Вы ведь не бросите меня?
   -Нет.Никогда.-твердо сказал он.
   И наградой ему был такой исполненный любви и благодарности взгляд, за который не жалко и жизни.
   Уже к концу присутствия Сергею Игнатьевичy принесли телеграмму, в которой содержались весьма приятные вести и затребованный список из полицейского управления. Со списком он решил не откладывать на завтра. Время, конечно, было уже вечернее, но следователь рассудил, что дело важное,а публика эта не самая деликатная,авось не облезут.
   И повезло! В третьем же месте! Как же, интересовались-и не так чтоб давно-сколько можно-таки получить, если принести ожерелье. Cтаринное, бриллиaнты с изумрудами.Показать не показали,но очень подробно описали. Нет конечно же, разве я похож вам на идиота?И кому нужны-таки неприятности с полицией? Да и просил этот господин очень много, пусть найдет себе другого шлемазела.
   - Как выглядел господин? Из "деловых"?
   - Да нет же! Я же вам преспокойно объясняю: это был представительный господин, весьма аристократического вида, а будьте себе уверены, старый Исаак Кац как-нибудь отличит-таки аристократа от налетчика. Только пахнул этот господин...Вы знаете, как пахнет парфюмерная фабрика? Откуда вам знать! У моего зятя в Одессе есть фабрика, которая делает превосходные французские духи.Так вот если на этой фабрике устроить взрыв-чтоб она стояла нам сто лет-то примерно так пахнул этот господин.
   Смутное воспоминание стукнуло Лопарева по плечу:ну,оглянись же! Да нет, быть того не может!Но картина уже складывалась:пока еще не полная, но пугающая. Надо бы кое-что у Мити спросить, заодно уж и помириться.
   У прокурорских уже собирались укладываться, но Марья Семеновна, будучи чиновничьей женой, важностью обстоятельств прониклась и следователя приняла.
   "Нет, Митенька еще не возвращался. Забегал после обеда, сменил визитку.Просил придумать какой-нибудь предлог, чтоб навестить Веру Петровну-ту что, знаете,убитой Анисимовой наследовала. Сказал-нужно для дела. А потом, говорил, зайдет к Нечаевым.По сию пору не вернулся, ну да дело молодое..."
   Босая, в выцветшей шали, наброшенной поверх ночной рубахи и с накрученными на газетные обрывки редкими волосами госпожа Нечаева не казалась больше не строгой, не суровой. В локоть,впрочем, вцепилась крепко, как сибирский клещ.
   -Что вы себе позволяете?Как вы смеете врываться в приличный дом среди ночи...?Солдафон!Я господину губернатору...!
   -Будет вам и господин губернатор, и господин прокурор. Санкцию предъявить? Hа арест зa соучастие в убийствах?
   Cтаруха ахнула и локоть отпустила.
   -Маменька!Ступайте к себе!
   Анна Павловна стояла у дверей, ведущих вглубь дома. В запахнутом шелковом капоте, скрестив на груди руки, с распущенными волосами она была так невыносимо хороша, что у Лопарева снова,как в тот раз, перехватило дыхание. Чтоб набраться твердости он нащупал в кармане исписанный по-детски аккуратным почерком, в бурых пятнах крови,блокнот.
   -Анечка? Что он говорит?
   -Ступайте, маменька!-в голосе ее зазвучало столько металла,что Елизавета Михайловна испуганно попятилась.-Мне с господином следователем поговорить надо.
   - Это какие же такие убийства?-спросила Анна, когда мать удалилась, охая и причитая.Смотрела она совсем без испуга, а даже, пожалуй,с интересом.
   -Вам лучше знать каких! Впрочем, напомню, чтоб не осталось недомолвок: Аделаиды Степановны Анисимовой, Настасьи Зотовой...- он преодолел сжавший горло спазм.- И Дмитрия Маркова.
   Мне бы сразу два и два сложить! Мальчишка зеленый вперед меня обо всем догадался! Только в одном он ошибся:это не злой рок,это вы,вы сами притягиваете беззакония и мерзость.
   Девица на грубые слова нисколько не обиделась, напротив-была, казалось,польщена.
   -Он, бедолага,-продолжал Лопарев-наивно к вам прибежал, хотел своею проницательностью похвастаться или, скорее решил, что вы-невинная жертва. Вы же не растерялись и со всем хладнокровием велели своему любовнику его убить. Он ведь, Стрелецкий, все за вашим домом следил-полицейские, кстати,его здесь неподалеку и взяли-боялся, что удерете и его с носом оставите.Вот вы через окошко и сговорились.
   Это ведь он по Анисимовскому делу свидетелем проходил, другого вашего любовника-Андрея Свиридова на каторгу отправил.Что отдавать-то сопернику не захотел: вас или ожерелье?
   -И то, и другое.-разверзла наконец уста Анна Павловна.-Только не про его честь.
   -Свиридов-то потому и признался во всем, как только мы его за воротник взяли-не хотел, чтоб следствие до вас дошло. А ожерелье-то вам передать успел, думал, что дарит вам желанную свободу, или что вы там ему наплели. От одного докучливого любовника избавились, да второй остался, все знал и угрожал.Ожерелье у вас требовал, за молчание-то? Для того вы ему и "куклу" подсунули.А я все гадал-к чему эти маскарады?
   Горничную в свое платье обрядили и с пустым футляром отправили наобум, лишь бы подальше. Решили:увяжется он за ней-вы время выиграете и с продажей обернетесь, убьет ее ненароком-тем лучше. И от ненужной свидетельницы избавитесь и Стрелецкого кровью повяжете, не посмеет вам больше угрожать. Так и получилось. Осталось только один кундштюк придумать, чтобы мимо незадачливого-но преопаснейшего!-любовника с деньгами проскользнуть. Да только не вышло. За Свиридовым по этапу пойдете.Стрелецкий-то не рыцарь, он вас покрывать не станет.
   -Наврет, поди с три короба. А, отопрусь!-красавица беззаботно тряхнула золотыми локонами.-Скажу все он, злодей.Оболгал бедную девицу, его грязные домогательства отвергшую. Кому по-вашему присяжные поверят:ему или мне?
   Она сложила губки самым деликатным образом и скромно потупила глаза. Как же должно действовать на неопытных юнцов это сочетание невинности и развращенности!
   -Свиридов сам виноват-не смог дело сделать, crИtin, ведь капли ему опиумные дала. Пока полоумная старуха своего ожерелья бы хватилась, мы б уже в Висбадене были! Девице этой тысячу за труды посулила, чтоб меня со скупщиком свела-так куда вся добродетель подевалась! А что касается вашего мальчика...-она немного помедлила, но тут же легкомысленно пожала плечами.-Знать не знаю, все Стрелецкий! Должно быть взревновал.
   И вдруг взвилась:
   -Чего вы так на меня смотрите? Ждете, что оправдываться стану?А стану!Хоть не знаю, поймете ли...Вы на меня посмотрите!
   Она широко раскинула руки,капот распахнулся, обнажив белую шею, ямку между ключицами, глубокий вырез...ниже уже следователь смотреть не стал, отвел взгляд.
   -Нет, вы уж посмотрите! Xороша? Сама знаю, что хороша. А я гнию здесь заживо, за чужие грехи расплачиваюсь! Вы думаете легко это:из достатка да в нищету? Когда бывшие подружки, змеи, твои перелицованные платья и дырявые чулки в лорнет разглядывают? А эти...как голодное зверье едят глазами, а сами ищут как бы половчее пристроиться, да не венчаться, а так...в содержанки. Ну ничего, теперь я сама себе хозяйка, сама выбирать буду! И чепец свой штопанный-перештопанный за мельницу зашвырну! Гореть буду может и недолго, зато ярко, как ракета!
   Она подошла к следователю, положила руки на отвороты пиджака и прошептала:
   -А вы бы решились? Взять и бежать со мной, не оглядываясь и не о чем не жалея? Тут многие за такое счастье друг другу в глотку бы вцепились, а вам самому предлагают! Денег-то надолго хватит, а не хватит-я еще достану. Ничего теперь не боюсь!
   -Много ли?-спросил Сергей Игнатьевич,с трудом проглотив вставший в горле ком.
   -Пятьдесят тысяч! В столицах бы за ожерелье-то много больше б дали, но то места надо знать. Все по подкладкам зашиты, своего часа ждут.-Она придвинулась поближе и зашептала совсем уж горячо, а ладони жгли сквозь одежду, как каленое железо.-Ну,решайтесь же! Берете вы: деньги и меня впридачу?
   Лопарев осторожно взял ее за руки-хрупкие запястья уместились в одной ладони.
   -На каторге гореть будете.Хотите ракетой, а хотите-китайской петардой.
   Красавица дернулась, пытаясь высвободить руки, но что толку? Второй ладонью, впрочем,для надежности прихватил.
   -Да, забыл сказать:знакомого вашего, мсье Грибa в Нижнем взяли,и ожерельице при нем. Как думаете, признает он вас на очной ставке? Или он тоже из рыцарей будет?
   -С-скотина!-прошипела Анна и попыталась лягнуть следователя по колену.
   -Подергайтесь-подергайтесь, я к вашим художествам еще и сопротивление при аресте добавлю. Сапожников, Нестеренко!-крикнул он в сторону прихожей.-Проводите мадемуазель до кареты!Да держите покрепче:очень уж резвы-c.
   Крепко взятая под локти преступница одарила следователя исполненным злобы и ненависти взглядом.И вот что странно:ничуть не казалась больше не соблазнительной, не волнующе прекрасной.
   Теперь дела хватит на всю ночь:допросы, обыски, освидетельствования...Как же хорошо, что не надо оставаться на едине с собой! И не думать, не думать о человеческой подлости, о "злодействах, от которых свет дневной померкнуть может" и о прекраснодушном мальчике, погубленным уездной Манон Леско. *Un composИ de bon sens et de Сюжет придуман неплохо. Есть достаточно разработанные характеры. Но рассказ читатеся безумно трудно. Все эти вставные иностранные слова, требующие от читателя постоянного заглядывания в словарь, сбивают ритм настолько, что читать не хочется. Мало того, иногда они - термины просто неверно поставлены и истолкованы. Если убрать несущественные детали, иностранные слова и попытку с натугой передать характер той эпохи, то рассказ можно рекомендовать к печати.
  
   Ботхисаттва Точка невозврата  
  
     Ее вели по узкому коридору со стенами, выкрашенными до половины. Краска цвета свежей блевотины хорошо вписывалась в общий интерьер. 1. Это что за цвет? 2. Как краска может вписаться в интерьер? По бокам стояли кресла, выполненные в стиле "обивкой наружу". Это как?
     В кабинете ее ждал следователь. Даже не взглянув либо ждал, либо не взглянув. на вошедших, он продолжал перебирать свои бумажки. Не поднимая расчерченного глубокими морщинами лица, жестом указал на стул, на который следует посадить подозреваемую.
     - Итак, - начал он. - Это вы убили своего мужа? Он все еще в бумажки смотрит? А представиться, указать на каком основании она задержана? Нет?
     Ответа не последовало.
      - Хорошо. Молчите. Я все расскажу сам. Ваше имя..- он открыл одну из лежавших на столе папок. - Варченко Людмила Владимировна, 1982 года рождения, не работаете, состояли в браке с Варченко Г.Д., ныне покойным. Все верно?
     В ответ снова молчание. Он прикрыл глаза рукой и тяжело вздохнул, чувствуя, что денек выдастся не из приятных. Каждое убийство на бытовой почве сопровождалось неизбежными встречами с обезумевшими ревнивыми мужьями, неверными женами, жадными до родительских денег эгоистичными детишками и прочей подноготной грязью.
     Хотелось курить. Он поджег сигарету плохо. Слово поджег обозначает сожжение чего-либо. Сигарету закуривают/прикуривают. из пачки, постоянно всюду его сопровождавшей, то есть всего одна пачка все время с ним? Она - волшебная? сделал глубокую затяжку. Запах дешевого табака разнесся по кабинету.
     - Вы, конечно, можете молчать сколько угодно, но это не пойдет вам на пользу, можете быть уверены.
     - А вы могли бы при мне не курить? - наконец-то произнесла женщина тонким голосом восьмиклассницы.
     Он еще раз демонстративно затянулся и продолжил:
     - Итак, я повторяю свой вопрос, вы убили своего мужа?
     В дверь постучали.
     - Я занят, зайди позже. - произнес следователь, чуть повысив голос.
     В дверном проеме показалась лысая голова молодого сержанта.
     - К вам тут ... это.. стажер.
     - Кто? - следователь не скрывал удивления. Тем временем торчащего в дверном проеме сержанта кто-то потеснил, и в кабинет вошел до безобразия хорошо подстриженный юноша. Одарив присутствующих белоснежной улыбкой, он протянул майору руку для приветствия.
     - Какой нахрен стажер, у нас тут что, гребаный Макдональдс!!? -
     Быстро сообразив, что дружеское рукопожатие откладывается, юноша вынул из-за пазухи лист бумаги, аккуратно вложенный в файл и, поправив волосы, положил его на стол. Быстро изучив документ, две хорошо знакомые подписи его завершающие, майор поднял глаза и показал незваному гостю на стул. 1. Такого быть не может. Следователь ведет допрос, значит, комната закрыта. 2. При чем тут Макдональдс? 3. Если это произошло (что невероятно, но пусть) стажер обязан был доложить о себе, представиться, как минимум.
     - Что ж, стажер. Я вижу, что мы оба друг от друга не в восторге, поэтому предлагаю следующее: я ставлю тебе пять или что там от меня требуется, а ты весь этот месяц не попадаешься мне на глаза. Согласен?
     Стажер утвердительно покачал головой, но вслух произнес: "Нет, мне нужен опыт, а не ваша оценка".
     - Почему-то я и не сомневался, - пробормотал следователь. - Тогда слушай главное и единственное правило: не суй нос, куда не просят. Усек?
     - Усек. И это при убийце? Чушь!
     После столь не содержательного введения в курс дела, следователь вернулся к своей подопечной, которая все это время сидела, уставившись в одну точку.
     - Продолжим. Где вы были вечером 17 сентября?
     - Я не убивала своего мужа.
     - Отвечайте на заданный вопрос.
     - Я была у подруги.
     - Замечательно. - Он снова принялся возиться в бумагах. - Ваша подруга утверждает, что вы приехали к ней около семи вечера. Ваш муж был убит около шести. Так что есть большая доля вероятности, что вы, после того как по самую рукоять всадили нож с лезвием длинной 32 с половиной сантиметра между пятым и четвертым ребром своего суженого, спокойно отправились в гости к подруге.
   32, 5 сантиметра полностью вошло в тело убитого с одного раза? Девицу надо отпускать. У нее столько сил нет. А на каком основании ее задержали? Есть отпечатки пальцев? Ей выгодно убийстов мужа? Соседи кричат, что они вечно ссорились? Все начало очень надуманное и потому не интерсное. Автор не знает элементарных законов дознания.
  
     Она начала судорожно всхлипывать, не в силах сдержать текущие по щекам слезы.
     - Я не убивала, правда, не убивала.
     - Где вы были в районе шести? - по-прежнему невозмутимым голосом спросил майор.
     - Я..я точно не знаю, наверное, ехала к подруге.
     - На чем?
     - На такси.
     - Какое такси вы вызывали? Мы сможем сделать запрос и установить точное время звонка.
     - Я не вызывала, просто вышла на улицу и поймала машину.
     - Вы помните номер автомобиля? - без особого энтузиазма спросил следователь.
     - Нет, номера я не видела, но машина точно была не "наша", кажется, серая или черная.
     - Ооо, это очень важная информация! В нашем городе черные иномарки можно по пальцам пересчитать, - ухмыльнулся он. - Надеюсь, вы понимаете, что это ничем вам не поможет. Что вы делали до того, как поехали к подруге?
      Девушка уже откровенно рыдала, размазывая слезы по лицу. Растрепанные волосы, не видевшие расчески уже несколько дней, прилипали к мокрым щекам. Стажер, не выдержав этого зрелища, вскочил с места, подошел к графину и, наполнив водой стакан, протянул его рыдающей девушке.
      - Вот, попейте воды, вам станет легче.
      Она дрожащими руками взяла стакан и сделала пару больших глотков.
      - Вы что не видите, что ей плохо? Можно хоть немного помягче? Перед вами -женщина.
      - По-твоему, я должен быть вежливым с убийцей?!!
      - А вам разве не знакомо такое понятие, как презумпция невиновности? Пока вина не доказана судом, нельзя считать человека убийцей! Это бред. Такого быть не может!
      Следователь, проигнорировав эту фразу, нажал кнопку на переговорнике и, вызвав помощника, он вызывает полицейского. приказал ему увести подозреваемую обратно в камеру. Прибежавший сержант взял девушку под руку. Беднягу всю трясло. Перед тем как выйти, она схватила юного стажера за руку, оставив небольшую царапину от наручников на его запястье, и прошептала: "Пожалуйста, помогите мне! Я никого не убивала. Пожалуйста..."
      - Сержант Михайлов, уведите уже, наконец, подозреваемую! - прокричал майор.
      В кабинете на несколько секунд стало тихо.
      - Не смей при ком бы то ни было спорить со мной...
      'Хорошо, что мое направление в файле', - подумал стажер, наблюдая, как разгневанный следователь брызжет слюной на лежащие на столе бумаги.
      -..какой-то сраный студентишка будет учить меня, как вести дела..
      - Но я не..- попытался вставить слово возмущенный юноша.
      - Пошел вон отсюда, и чтобы я тебя больше не видел!!
      Стажер поспешил выйти, еле успев захлопнуть дверь перед летящим в нее степлером.
      В коридоре его поджидал тот самый лысый сержант.
      - Что, получил? - спросил он и сочувствующе улыбнулся. - Куришь?
      Стажер курил. Они вышли на улицу - глоток свежего воздуха был очень кстати.
      -Тебя как зовут-то?
      - Олег.
      - Саня, - представился сержант, пожав руку новому знакомому. - Ты не обращай внимания. Наш майор мужик неплохой, просто работа у него нервная. Ты ему завтра коньячка прикупи, скажи, простите, мол, так и так, обидеть никого не хотел, и все ровно будет.
      - Думаешь? - задумчиво произнес Олег.
      - Знаю.
      *
      Майор и вправду оказался "неплохим мужиком". Распивая после работы бутылку дорого коньяка, поведал стажеру обо всех прелестях работы в убойном отделе. В число которых входило: отсутствие личной жизни, давно ушедшая жена, и два микроинсульта. Перспективка не из лучших, зато в процессе ознакомления с ней юноша как бы невзначай попросил своего непосредственного начальника позволить ему допросить подозреваемую. Тот сходу даже не смог припомнить, кого именно Олег имеет в виду, но потом на удивление легко согласился.
      *
      Он шел к ней в камеру в сопровождении сержанта Сани, испытывая смешанные чувства. Ему было неловко видеть красные от бесконечных слез глаза абсолютно незнакомой девушки, но это дело не давало ему покоя. Ключ повернулся в замке несколько раз, по коридору эхом разнесся железный звон. Она сидела на деревянной скамье, поджав под себя тощие ноги, и смотрела прямо на него.
      - Я пришел задать вам несколько вопросов.
      Она молча кивнула, кажется, даже не узнав вошедшего.
      - Я действительно хочу вам помочь, но для этого вы должны говорить мне только правду. Скажите, какие у вас с мужем были отношения?
      Она снова начала всхлипывать.
      - Я прошу вас, пожалуйста, держите себя в руках и помните: я здесь только для того, чтобы помочь вам.
      - Мы познакомились два года назад и спустя полгода поженились. Тогда не было никого счастливей нас, но все это очень быстро испарилось, словно мираж в пустыне. Мой муж всегда хорошо зарабатывал, но никогда не посвящал меня в тонкости своего бизнеса. А я особо и не спрашивала. Знаю только, что он имел дело с какими-то акциями, доверительным управлением или чем-то подобным. Когда грянул этот пресловутый кризис, он то и дело приходил домой взвинченный. Его телефон разрывался от звонков. Я видела, как это его бесит. У нас начались постоянные ссоры - идиллия обернулась кошмаром.
      - Он когда-нибудь поднимал на вас руку?
      - Нет, что вы! Несмотря на ссоры, он очень меня любил.
      - Как вы считаете, есть люди, которым могла быть выгодна смерть вашего мужа?
      - Думаю, да, но не могу сказать точно. У него были какие-то партнеры, постоянно звонили и грозились судом недовольные заказчики, но чтобы убить... я не знаю.
      - Ладно, на сегодня достаточно.
      Он сидел в своей машине, и пролистывал ксерокопии бумаг, предусмотрительно сделанные еще позавчера.
     *
     ..на теле жертвы обнаружены следы борьбы... на рукоятке ножа отпечатки большого и безымянного пальца принадлежащие супруге убитого... время смерти 18. 10 по МСК...
      Он перечитывал все это уже тысячу раз, но ясности это не прибавило. Столь очевидная разгадка, как это бывает в киношных детективах, все никак не приходила на ум. Он принял решение съездить к той подруге, у которой девушку обнаружили сотрудники милиции. Может, она расскажет что-нибудь важное.
      На улице шел проливной дождь, дворники почти не справлялись. Он ехал по вечернему городу и размышлял о том, кому могла понадобиться смерть мелкого биржевого трейдера. Не верилось, что это дело рук его жены. Конечно, у нее был мотив: после его смерти все имущество - хорошая квартира, солидный автомобиль и небольшие сбережения - переходили в ее пользование. Но разве ради этого убивают? Да, возможно: некоторые способны убить и за тысячу рублей или дешевый сотовый. Но это явно не тот случай.
      Предупредив о своем приезде, он подъехал к серой пятиэтажке, где жила свидетельница.
      - Чай, кофе? - спросила девушка.
      На столе уже стояли две чашки и ваза со сладостями.
      - А есть зеленый чай?
      - Нет, только черный.
      - Тогда кофе, побольше сахара и молока.
      Она кивнула и удалилась на кухню. Квартира была обставлена достаточно скромно. Мебель словно досталась ей от бабушки: старый, похоже, еще довоенный сервант был доверху набит книгами. Огромная люстра в такой маленький комнатке смотрелась по меньшей мере смешно. Из восьми лампочек горели только две, освещая квартиру тусклым желтоватым светом. Хозяйка вернулась, поставила перед гостем кофе и села рядом.
      - Не помню, представился я по телефону или нет. Меня зовут Олег, и я хочу поговорить с вами по поводу вашей подруги.
      - А я - Ира, - назвалась девушка. - С удовольствием помогу вам всем, что будет в моих силах.
      Олег обратил внимание, что она была ярко накрашена, а короткое легкое платье смотрелось нарядно, как будто было надето 'на выход'.
      - Скажите, как давно вы знакомы с Людмилой?
      - Я знаю ее со школы.
      - Когда я разговаривал с ней, она упомянула, что у нее с мужем были какие-то проблемы. Вы что-нибудь об этом знаете?
      - Эта сволочь была ее недостойна! - нервно выпалила Ирина. - У вас не найдется закурить?
      Он протянул ей пачку сигарет. Выпустив клуб серого дыма, она продолжила:
      - Людин муж был настоящим тираном , но если на работе это было уместно, то когда он начал проявлять свои замашки дома, семья стала рушиться. Ирина часто приезжала ко мне в слезах и с синяками.
      - Он, что, поднимал на нее руку? - удивился Олег.
      - А разве она вам не рассказывала? Она просила меня никому не говорить, стыдилась, может быть, но я думаю, что сейчас этого скрывать нельзя. В последнее время он постоянно приходил с работы на взводе, нервный, цеплял ее по поводу и без. Они ругались, и, когда словесные аргументы иссякали, в ход шли кулаки.
      - Понятно. А вы можете предположить, кому еще могло понадобиться убивать его?
      - Я думаю, у него было много недоброжелателей, но кого-то конкретно назвать не могу.
      - А Людмила могла это сделать, как вы считаете?
      - Нет, вы что, она и мухи не обидит! В тот вечер пришла ко мне вся заплаканная: у них опять была потасовка. Он выгнал ее из дома прямо в тапочках, сказал, что к нему должны прийти важные люди, и такой истеричке, как она, здесь делать нечего.
      Юноша прокручивал в голове услышанное, но картинка никак не складывалась. Кто-то из подруг либо врал, либо не договаривал. Он наспех распрощался с гостеприимной дамой, предложившей ему выпить чего-нибудь покрепче. Нужно было разыскать того таксиста, но в таком большом городе - без особых примет и номера машины - это представлялось мало возможным.
     *
     Сегодня ему предстояла встреча с партнером убитого. Поднявшись на девятый этаж здания, напичканного офисами, клерками и длинноногими секретаршами, он очутился перед нужным кабинетом. Приятная девушка в изящных очках попросила его немного подождать, потому что Сергей Иванович сейчас немого занят. "Немного занят" продолжалось около часа. Сидя на неудобном стуле и чувствуя, как пятая точка медленно принимает его форму, Олег истратил последние запасы терпения и еще раз попросил секретаршу о нем доложить. Та расплылась в дежурной улыбке и набрала шефа.
      - Сергей Иванович, к вам тут из милиции, вы не забыли?
      Из трубки послышался раздраженный голос, но фраз было не разобрать. Девушка терпеливо все выслушала и повесила трубку.
      - Он вас ожидает, можете проходить.
      В кабинете пахло свежей краской для принтера. За столом сидел крупный мужчина и внимательно смотрел на человека, его побеспокоившего.
      - У меня очень мало времени. Что вам нужно?
      - Я бы хотел задать вам несколько вопросов. Что вы знаете о смерти вашего партнера?
      - А разве я должен что-то о ней знать? Или меня в чем-то подозревают?
      - А разве есть повод?
      - Уважаемый, если у вас есть вопросы по существу, то задавайте, а если вы пришли поражать меня своим остроумием, то можете поговорить с моим адвокатом, он с удовольствием вас выслушает.
      - Это вы обнаружили труп?
      - Да. В тот вечер мы должны были встретиться, обсудить некоторые вопросы. Я немного опоздал, долго звонил в дверь, но никто не подходил. Я уже собрался уходить, но, дернув за ручку, обнаружил, что дверь открыта. А когда вошел, увидел его (лучше - имя) на полу с ножом в спине. Это все, что я знаю.
      - А часть компании, которая принадлежала вашему компаньону, чья она сейчас?
      - После смерти одного из партнеров его доля делится между остальными соучредителями, таков наш устав.
      - А сколько всего этих соучредителей?
      - Теперь остался один, - невозмутимо произнес он.
      *
      - Можно?
      Он постучал в дверь кабинета и сразу вошел. Майор сидел на своем привычном месте, курил и рассматривал противоположную стену.
      - Заходи. Что у тебя? - сказал он, тяжело вздохнув.
      - Я был сегодня у партера нашего убитого, ну которого...
      - Я понял, понял, до других дел тебе ведь нет интереса. И что?
      - Я уверен, что это сделал он, у них в тот вечер была назначена встреча. Жена говорит о каких-то проблемах в бизнесе. И у него отличный мотив - теперь он единственный хозяин их общего дела.
      - Это все твои догадки. Нужны факты и доказательства, а все они указывают на жену убитого.
      - Вы должны поговорить с ним! Вызовите его на допрос. Вот увидите: я абсолютно прав.
      - И за что мне на старости лет такое наказание, ну чем я провинился? - причитал майор, закуривая очередную сигарету. Это майор должен был сделать сразу. Обнаружевшего труп допрашивают немедленно. И все всплывает сразу.
      На следующий день он вызвал бизнесмена к себе. Тот вошел, смерив презрительным взглядом сидевшего в стороне Олега и молча опустился на стул перед следователем.
      - Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
      - А того, что я сказал вашему прихвостню, не достаточно? - с усмешкой произнес он.
      - Я попросил бы не оскорблять моих сотрудников, иначе я привлеку вас к ответственности за оскорбление должностного лица при исполнении. Где вы были 17 сентября в районе шести вечера?
      - Я был на работе..
      - Он врет!- Олег вскочил с места. - Я разговаривал с его секретаршей. Она сказала, что в этот вечер он покинул офис около четырех и был очень взволнован. Теперь вы понимаете, о чем я? Взгляните на его руки! - Он подскочил к опешившему мужчине, схватил его ладонь и провел по ней пальцем. - Видите, она влажная? Все это вранье.
      Мужчина отдернул руку, потеряв терпение..
      - Многоуважаемый майор.. как вас там... Если вы в ближайшее время не уймете эту чокнутую мисс Марпл, у меня будет веское основание подать в суд на всю вашу чертову контору!! - Он спешно вышел, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка.
      - Нам нужно срочно вызвать его секретаршу! - В голосе юноши слышалось ликование, которого его старший коллега явно не разделял. - И дело в шляпе.
      - Шляпа, это то, чем всех нас накроет, если ты не остановишься, - с грустью произнес майор. - Даже если секретарша даст показания, это погоды не сделает. Так что забудь. У нас есть убийца и точка. Займись лучше чем-нибудь полезным.
      - То есть вы ее вызывать не будете?
      - Ты правильно меня понял. А) слова секретарши запротоколированы уже давно. Б) Ее слова весьма важная улика - поскольку снимает алиби с бизнесмена. В) Хотел бы я взглянуть на бизнесмена, который так разговаривает с майором, начальникмо убойного отдела.
      *
      Он ехал в офис и недоумевал, как следователь может не принимать в расчет столь очевидные вещи. Как может допустить, чтобы посадили невиновного человека? Погруженный в свои размышлениями, стажер быстро добрался до знакомого офиса, но на месте секретарши сидела уже совсем другая девушка. Увидев его, она улыбнулась и спросила, чем может помочь. Выяснилось, что работает здесь она недавно и о своей предшественнице ничего не знает. Олег ударил кулаком по столу и, не обращая внимания на испуганные оклики девушки, ворвался в кабинет босса. Секретарша влетела следом.
      - Куда вы дели прежнюю девушку? - прокричал Олег.
      - Сергей Иванович, я пыталась...
      - Все нормально, Олечка! Я разберусь, можете идти, - сказал он. - А вы, как я понимаю, оставить меня в покое не собираетесь? Если вы о Мариночке, то она уволилась по семейным обстоятельствам.
      - Надо же какое совпадение! Уволилась сразу после того, как уличила вас во вранье.
      Бизнесмен лишь пожал плечами.
      - Если у вас есть еще какие-то вопросы, то задавайте, а если нет, то мне пора работать.
      *
      Олег без труда нашел адрес бывшей секретарши, но она даже не захотела с ним разговаривать. А когда он принялся барабанить в дверь, муж 'Мариночки' недвусмысленно дал понять, из какого места скоро будут торчать руки назойливого визитера, если стук не прекратится.
      После очередного разговора с женой убитого Олег поехал домой. Несчастная все больше походила на обтянутый кожей скелет. Ее психическое здоровье внушало серьезное беспокойство. Девушка сидела на скамье и без конца повторяла, что не убивала мужа. Олегу было искренне жаль ее, но он ничего не мог поделать, и это его бесило. Единственное, что могло ей помочь - это алиби. Но сколько Олег ни ломал голову, придумать, как найти таксиста, не мог. И тут его посетила интересная мысль..
     Ее выпустили из-под стражи после того, как таксист подтвердил, что в момент убийства она действительно находилась в его машине, заплаканная и в тапочках. Бывшая подозреваемая смотрела на Олега, как на спасителя. Как только с нее сняли наручники, захлебываясь в слезах и благодарностях, бросилась ему на шею. Он был неимоверно горд собой.
     - Вот видите, мы чуть не посадили невинного человека, - с некоторым укором в голосе произнес Олег, после того, как она вышла.
     - Ну да, - пробормотал майор. - А теперь у нас еще один глухарь.
     - А как же компаньон убитого, это точно его рук дело.
     - Может и его, только у него тоже есть алиби, как минимум пять сотрудников могут подтвердить, что в это время он еще был на работе.
     - Но секретарша говорила, что он ушел гораздо раньше.
     - А где она сейчас? Она готова дать показания в суде?
     Олег молчал.
      - В нашей жизни все покупается и все продается, - констатировал следователь.
     - Но ведь это не справедливо, так не должно быть.
     - Мальчик мой, если тебе нужна справедливость, ты выбрал не ту профессию.
     Прошло несколько недель, стажировка уже подходила к концу, а убийца так и не был найден. Он решил, напоследок, поговорить с женой убитого. Оставалась надежда, что она сможет пролить хоть каплю света на происходящее. Дома ее не было. Олег сел в машину, решив немного подождать, и не заметил, как задремал. Его разбудил шорох покрышек подъезжающего автомобиля. Силуэт мужчины сопровождавшего девушку показался знакомым. Успешный бизнесмен не двусмысленно приобнял девушку за талию. Олег наблюдал за их поцелуями. Эти двое явно не были похожи на безутешную вдову и скорбящего друга. Напротив, были очень веселы и даже счастливы. Когда они зашли в дом, юноша еще несколько минут посидел в машине, пытаясь переварить увиденное. Чем дольше думал, тем большим идиотом себя ощущал.
     Он нажал на кнопку звонка, в доме послышалось шуршание. Дверь открыла Людмила, и улыбка, в миг, сползла с ее лица.
     - Что вы здесь делаете?
     - Я пришел посмотреть, как безутешная вдова переживает смерть мужа, не наложила ли она на себя руки, отдавшись скорби, но, я смотрю, вас есть кому успокоить, - с этими словами он отстранил девушку и вошел внутрь.
     Мужчина сидел на диване и невозмутимо смотрел на него, она вошла следом.
     - Я нарушил закон, что бы спасти вашу задницу, а вы оказывается заодно. Но теперь вы сядете оба, будьте уверены !! - В отчаянии прокричал Олег.
     - Уважаемый, вам знакомо такое понятие, как точка невозврата? - Спросил мужчина.
     - Нет, что за чушь?!
     - Я расскажу. К примеру, когда дайвер плывет подо льдом, существует символичная точка - середина, после которой поворот назад, в любой, даже самой критической ситуации, становится бессмысленным и даже опасным, - юноша растеряно смотрел на него.
     - Да вы присядьте, - сказала девушка улыбаясь. - И подумайте, что будете говорить вашему любимому майору.
     - Допустим, что я действительно убила собственного мужа, находясь в сговоре с его партнером по бизнесу, и уже практически села за это в тюрьму. Но нашелся замечательный юный энтузиаст - единственный, поверивший в мою невиновность. Допустим, он настолько одержим торжеством справедливости, что возомнил себя гениальным сыщиком, и вопреки уликам и наставлениям старого майора пытался докопаться до своей собственной правды. Допустим, что он, для того что бы спасти невинную женщину, опередил моего сообщника и убедил, неизвестными мне способами, знакомого таксиста, что бы тот опознал меня и обвинения были сняты. Допустим, он узнал правду и ради справедливости готов пойти по этому делу как соучастник, погубить свою карьеру и сесть в тюрьму лет этак на пять. - она смотрела на Олега, не сводя глаз. Воцарилось молчание.
     - Все это допустимо, но не является правдой, не так ли? - Спросил бизнесмен и протянул юноше бокал хорошего виски.
     - Похоже что так, - тихо ответил он и осушил его одним глотком.
   Автор не знаком с самим понятием детектива как жанра, не знает как проводятся следственные действия, но главное - детектива в рассказе нет.
  
   Вася В. Убийство в джазовых тонах  
     
   ЭКРАН МУЗЫКАЛЬНОГО ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКОГО ФИЛЬМА
   ВАСЯ ВЕНИК
   Убийство в джазовых тонах
         Техас, 1959г
        
         Из всего, что было в школе, Винни нравились только занятия музыкой. Он дурачился на саксофоне и банджо и до уроков, и после, и, с особым удовольствием, вместо. До того он учился в местной, внутри магазина музыкальных инструментов, консерватории. Герр Шнеллингер, его нынешний наставник, никогда не был учителем, а на духовых и струнных вроде бы не играл. Он занимался установкой органа в готической башне храма, по-английски, может, и говорил, но не по-техасски, потому дирижировал музыкой Винни молча, пользуясь мимикой своего подвижного лица и движениями пальцев. Его выражения и позы были столь многообразны и понятны, что Винни очень точно знал в каком такте и на какой нотке у него фальшь. Когда вместо гримас и кривляний на физиономии немецкого органиста появлялось безразличие, можете не сомневаться, что пьеса звучала профессионально.
         При таком учителе Винни грозился стать рок-звездой, но в один ненастный день он нашел герра Шнеллингера с пробитой пулей головой.
        
   2
         На второй день приехала полиция, изобразила активность, задала вопросы, с тех пор ее не видели. Винни позвал тогда своего одноклассника Чака, выдающегося сыщика. Тот недавно нашел превеликий клад, но только Винни и знал, что его друг - будущий Пинкертон. В Техасе, когда что-то недешевое найдешь, нужно бы об этом погромче помалкивать, хвастаться можно тем, что у тебя ловко сперли. Престижно надо жить.
         Чак недоумевал. Кому на всем свете понадобился этот скверно говорящий по-английски, необщительный человек, мечтавший поскорее закончить контракт, уехать к своим немцам домой? Первую наводку дала Салли, сообщив, что днем, когда ребята были в школе, Шнеллингер поигрывал на рояле в ресторане. Ох, какой игрок! Дальнейшее расследование показало чудеса из фантастического жанра. Исполнял он не техасский джаз, а - дай, Бог, правильно выговорить - камерную немецкую музыку. Гендель, Бах, Гайдн.
         - Гайдн играет в Сан Антонио квотербеком...
         - Скорее всего - тот самый.
        -- И что? Обедающие техасцы не побили его? - удивлялся Винни. - За такое как раз и могут вилкой приткнуть.
         Чак с хитрецой и подковыркой вел свои расспросы. Дознался. Оказывается, слушатель у Шнеллингера был. Персональный. Не кто-нибудь, а сама Красотка Эбони садилась у рояля и с загадочным видом просила что-нибудь, такое-эдакое, для души, под музыку, через соломинку попить-пососать. И закусить. Только так! И не трогайте ее техасский акцент.
        -- Так Красотка Эбони и замочила немца. - догадался Винни.
        -- Нет, Ватсон, ваши выводы преждевременны.
        -- Что это ты, Чак, меня по фамилии?
        -- Да, так...Ассоциация возникла. За ней же этот приударяет, Горбатый Брэд, хозяин местного родео.
        -- Да, этот сначала стреляет, вопросы задает потом. - проинформировал Винни.
        
   3
         - Эй, трубач! Как у тебя с музыкальным слухом?
         - Я не расслышал вопроса. - ответил Винни, подумав.
         Его поставили спиной к открытому окну.
        -- Разберись чем отличаются звуки.
         Раздался легкий скрип. Будто белка крутилась в колесе.
         - Звуки разной длины, иногда в начале шуршит, иногда нет.
         - Забыть про длину. Когда шуршит, поднимешь мизинчик, когда не шуршит - большой палец, если не разобрал, ничего не поднимай.
         Развлечение продолжалось минут двадцать и поднадоело Винни.
         - За такую скрупулезную работу недурно бы и заплатить. - в шутку сказал он.
         - Это - аванс. - ответил не понимающий шуток собеседник, протягивая ему пачку наличных. - Завтра вечером начинаешь работать.
         Вечерами Винни сидел на веранде с книжкой. Вокруг росли орехи, вишни. Он потягивал пепси и поднимал пальчики. Тем не менее занятие требовало изрядного внимания и концентрации. Он понял, что внутри крутили рулетку и он слышал звук шарика, катящегося по столу. Без вопросов и разъяснений ему платили каждый день.
        
   4
        
         Гостиная Шнеллингера была похожа на звукозаписывающую лабораторию. Помимо обширной фонотеки, которая была аккуратно сложена и отсортирована, немец хранил музыку, исполняемую им самим и его учениками. Осматривая комнату, Чак заметил, что магнитофон включен и стоял на "запись", только кассета, видимо, была полна и не крутилась. Мальчишки слушали эту музыку. Винни решил, что органист что-то сочинял, постоянно меняя текст. После долгой паузы голос немца произнес: "Кдинот." Снова пауза. Потом был резкий хлопок закрываемой двери.
        -- Что за "Кдинот" такой?
        -- Да, и голос какой-то у него странноватый, непохожий.
         В глубине стола Шнеллингера Чак разыскал нотный блокнот. На каждой странице педантично стояло число, его виньеткой нарисованное имя и надпись " Дубликат ". Винни пробовал озвучить то, что было там написано, но звуки не были мелодией, какие-то обрывки, связки. Похоже на оркестровку разных частей пьесы, но вне привычных канонов. Из уважения к учителю Винни много раз проигрывал написанное, запомнил, но остались одинокие звуки непонятыми.
         Он пытался осмыслить загадку, когда со своими вопросами приперся Чак.
        -- Кто тебе подсунул эту халтуру с шипящим шуршанием?
        -- Не интересовался бы я этим.. Наличные платят настоящие.
        -- Там крутят рулетку уже второй год. А тебя только наняли. Как ты думаешь, кто до тебя у них работал?
        -- Меньше знаешь, крепче спишь.
        -- По радио объявили, что молчаливенький такой герр Шнеллингер на этой самой веранде любил книжки детективные читать.
        -- Ну, еще бы, с таким слухом.
        -- Я думаю, что тебе пора линять с этого достойного бизнеса пока не пристрелили...
        -- Наверно, ты прав. Скучновато там. Так ты уже знаешь почему немца хлопнули? За рулетку?
        -- Кстати, Горбатый Брэд частенько здесь крупно засаживает. Это у него уже второй зуб-мотив на твоего композитора. Скоро ему по совокупности подозрений дело пришьем.
        
   5
         Чак стоял у тонкой стенки, которая отделяла его от сидевшей в другой комнате Салли. Он говорил по телефону тихонечко, как возбужденный заговорщик.
        -- Большой секрет... скоро весь ресторан по досточкам разнесут.. Да, помолчи, слушай...Лошадиный загон тоже по косточкам сломают... Дело в том, что Горбатый Брэд от Красотки Эбони в открытую гулять начал. Не вру.. В доме, где рулетку гоняют, на верхнем этаже. Ну, конечно, чтоб никто не догадался... Там была эта заезжая Трэйси... Точно... В субботу это было, в девять вечера. .. Да, в девять вечера в субботу...
         По полной тишине в соседней комнате Чак определил, что Салли проглотила наживку. Точное время убийства Шнеллингера он назвал, должно быть, случайно.
   6
         Когда Карлос приехал на школьный двор, там была большая перемена. Его пригласили послушать музыкально способного ученика. Он собирался заменить трубача на саксофониста в своем оркестре, а абитуриент, как ему сказали, как раз на саксофоне и играл. В канцелярии никого не было, все ребята развлекались во дворе. Карлос сел на лавочку и стал наигрывать популярную техасскую песню, радуясь тому, что вокруг собралась публика. Вдруг рядом сидящий юноша стал аккомпанировать ему на банджо, аккуратно вписываясь в ритм. Карлос, получивший поддержку, усложнил мелодию, вставляя длинные импровизационные куски. Это не смутило мальчишку, он подыгрывал, варьируя точно расставленными паузами. И только Карлос остановился, Винни заиграл другой мотив и уже гитарист помогал ему, но долго отсиживаться в тени Карлос не хотел и решительно перешел в атаку. Теперь они звучали вдвоем и Карлос взял на полтора тона ниже. Винни, похоже, понял его и ушел на те же полтора тона, но вверх, сохраняя гармонию. Так и ездили они во все стороны, то скакали, то мечтали. Винни не смущали частые смены тональности и ритма. Ни остановок, ни сбоев.
         Ребята поняли, что это не концерт, - соревнование, поединок.
         - Держись, Винни!
         - Мы все болеем за тебя!
         - Вперед Винни!
         Вокруг техасцы уже плясали свой веселый Country Dance. Банджо и гитара звучали слаженным оркестром будто играли вместе много лет. Карлос, известный в тех местах музыкант, простой и откровенный человек, совершенно не собирался сдерживать свои эмоции и под громкие аплодисменты поднял и расцеловал Винни.
        
   7
         Слухи в Техасе распространяются со второй космической скоростью. На следующий день Винни вел репортаж из ресторана, где Красотка Эбони устроила торжественное собрание по оправданию своего горячо любимого Горбатого Брэда. Для развлечения публики она бегала за Салли вокруг стола со скалкой в руках, обе были веселы и счастливы.
        -- Как раз в то время мой благородный муж был в доме не кого-нибудь, а самого Ясновидящего Роджера. А свидетелей там сколько! Записывай, Винни. Сам Хозяин Джек, банкир Моррисон, Ягненок Хью, ... Тебе хватит подтвердающих или еще добавить? Такого восхитительного, такого бесстрашного ковбоя во всем Техасе нет, а вам бы только враки про него распространять...
         Оставшись с Чаком наедине, Винни вымолвил:
        -- Ты знаешь где дом Ясновидящего Роджера?
        -- Впритык стоит с домиком, в котором немца убили. И время совпадает.
        
   8
         Винни и Чак гуляли вокруг дома Роджера, пока не уткнулись в баскетбольную площадку, где сверстники подкручивали мяч. Следствие, конечно, - интересная штука, но хорошая игра - лучше. В одной команде с ними играл их одноклассник Джимми, живший по соседству. Старались, вспотели, но проиграли, потому, что Чак вместо кольца то и дело попадал в машину, припаркованную рядом.
        -- Чертов Бьюик. - сердился Чак.
        -- Это не Бьюик, а Понтиак. - поправил его Джимми
        -- Разбираешься...
        -- Еще бы, до черточки на капоте каждую модель знаю.
        -- А я чуть подросту, заведу себе Кадиллак Эльдорадо голубого цвета. Другие машины и знать не хочу.
        -- Ничего себе - вкус! Ты кумекаешь сколько стоит? Кстати, в ту веселую субботу такой красавец здесь и стоял. Но в тот день и получше тачки были...
        -- Какие это лучше могут быть?
        -- Полно было очень дорогих автомобилей. Самым клевым смотрелся гоночный Корвет с открытым верхом, Мерседесы, Ликольны. Как на выставке...
        -- Никак Организация Объединенных Наций собралась?
        -- Да, знатная публика у Роджера побывала, даже Хозяина Джека я видел...
         Много бы вопросов Чак задал, но Джимми в боулинг торопился, шары катать. Это важнее.
        -- А я догадался почему ты про голубой Эльдорадо разговор завел. - с подковыркой вымолвил Винни. - Это же машина Горбатого Брэда.
        -- Ничего-то от тебя, Ватсон, не ускользнет...
        -- А вот ты не знаешь чей гоночный Корвет засветился?! А я догадываюсь. Мерещится мне, что мой дядя Даглас в наши края вернулся.
        
   9
         Когда Винни и Чак пришли к Салли посоветоваться, она все дела бросила, села с ними за стол, но долгой беседы не получилось.
        -- Вы хотите чтобы Хозяин Джек на ваши вопросы отвечал? Он их только задает... Брат мой Даглас? Когда же я видела его в последний раз? Он ведь этот, извините за выражение, как бы это поправильнее сказать...
        -- Колоритный. - подсказал Чак.
        -- Во-во, он же, извините за выражение...
        -- Яркая индивидуальность. - вспомнил Винни.
        -- Лучше позвоните наверх Васе Венику. Он вам про этих двоих и расскажет.
        
   10
         Хозяин Джек был рожден, наверно, чтобы быть классным сочинителем детективов с непредсказуемым концом, до того умело закручивал он сюжет. Но писать грамотно не умел, потому предпочитал ставить свои драмы не на сцене, а в жизни. В Чикаго его жизнь на ипподроме закончилась апофеозом, когда все вокруг проигрались в дым и, хотя было точно известно, что он, Хозяин Джек, остался без копейки, а, может, и пустил себе пулю в лоб, он все же предпочел вовремя смыться.
         В Техасе, привезенные из Чикаго миллионы, неторопливо вкладывались в близкий его душе Игорный бизнес, но масштабы были не те, да и, прожив здесь много лет, он оставался чужаком. Опять пора уезжать, но сначала ведь нужно кинуть весь город.
         В тот день к нему пришел этот питекантроп Теленок Билл. Принес фотографию, сказал, что на ней заезжий авторитет Спящий Даг. Мол, опасен, очень сильно играет и недавно его видели в городе. Теленок Билл был трудолюбив, постоянно искал контракты для работы по специальности. Намекал, что в случае чего именно он может отправить нежелательного конкурента в соответствии с вознаграждением в любом стратегическом направлении.
         Хозяин Джек воспринял наколку серьезно. Ему нужен сильный катала. Быстренько надо узнать все о нем. Подключил свои связи, полицию, простите, Федеральное Бюро.
        
   11
         Среди техасских играющих в карты жуликов Даг считался непорядочным человеком.
         Сидя за карточным столом, все они изыскивали шанcы, пытаясь честно надуть изворачивающегося во все стороны клиента, но, вставая, снова становились людьми, зачастую добрыми, симпатичными.
         Многие, но не Даг. Для него Игра была жизнью, а жизнь не имела смысла без Игры. Любое соприкосновение с людьми было коротким Выиграл-Проиграл щелчком. В молодости он работал продавцом. Говорят, у способных бывает призвание. К музыке, математике. Даг был продающим талантом по призванию. Обслуживать покупателей? Об этом он не читал. Ему было все равно что продавать. Одурманенные сладким туманом его суженных львиных глаз, лохи хавали его товар радостно. Особенно американцы. Американцы это те, кому все время что-то надо покупать. Без того помрут.
         По сей день он сохранил лицензию продающего закладные на недвижимость, денежные ссуды и прочую мыльнопузырную продукцию банков. Где-то далеко от Техаса живут всякие кукольники, ломщики, прочие мошенники, которые не мытьем, так катаньем обманывают любителей носить наличные купюры. В Техасе профессиональные кидалы наоборот одалживают людям чужие деньги. На покупку дома, машины и всего прочего. В Америке тоже так делают, но Америка не так велика, как Техас. И всего-то ведь нужно знать два действия арифметики, чтобы подсчитать на сколько вас обули.
         Жил он в лучших отелях, своего постоянного жилья не заводил. Спортивные клевые машины менял часто.
         Покер - душа техасская. Неотделимая от этих солнечных равнин, как чай от китайца, граненый стаканчик водки от россиянина. Играть в карты нужно будто ты знаешь карты соперника. Для Дага не существовало этого будто. Он точно знал чужие карты, читая их то в глазах, то с крыши, а то и просто чувствуя всем телом. Много лет посвятил Даг этому народному промыслу, но последнее время.... Сильные игроки, чуя его перекрывающую кислород интеллегентность, попросту отказывались с ним играть. Галдящая орава мелких фраеров редко приносила достойный доход, надоели их разбухшие от пива кулаки с кольтами. Полиция оклахомская, наглая, часто кем-то подкупленная, его утомляла. Ну, почему в полицию нанимают только оклахомцев?!
         На эту хату его вывел старый кореш Роджер. Сейчас тот заделался Ясновидящим. Надо же какой способный человек! Он всегда умел читать и был отличным наводчиком, но страсть к внутривенным уколам его погубит.
         Даг сидел за стойкой бара и мирно ужинал. Соус какой-то сладкой бабой пахнущий. Его охранник гулял вокруг, проверяя двери, окна, замки, подходы, пролазы, парковки, организацию охраны и прочие географические достопримечательности. Днем с огнем не найдешь такого преданного благовоспитанного помощника как его Елмер! Культурный человек, кулаки вон какие. Без такого - никуда. Выиграть - можно, но надо еще эти бабки получить и уж совсем не просто уйти с деньгами. Это все три большие разницы. Надо к полудню проснуться в отеле, опохмелиться, денежки посчитать. Вот тогда выиграл.
         Он внимательно осматривал игровые столы, потолки, зеркала, когда к нему, томно улыбаясь, подошла Красотка Эбони, порвала только что выписанный счет, налила самого дорогого виски, шепнула:
         - Хозяин хочет с тобой поговорить.
         Даг не изменил позы. Неторопливо попробовал виски, медленно допил. Поставил Елмера на стрему и поднялся наверх.
        
   12
         - Тебе привет от Васи Веника. - сказал Хозяин Джек.
         На деревянном лице Спящего Дага не появилось лишних эмоций.
         - Он чего еще живой?
         - Зачем же ему помирать?
         - Слишком много знает. Такие в Техасе долго не живут.
         - Да, из Техаса, пошептывают, он через Вену и Рим давно слинял.
         - Рим, хороший городок, рядом. Вена - в Вирджинии. - сказал Даг, хорошо знавший географию.
         - Точно. Он же тебя как чудо какое возносил... самый сильный, самый умелый!
         - Еще бы. Написал обо мне книгу, издал, а мне ничего не заплатил. Найду я его.
         Даг прекрасно чуял о чем будет разговор. Сейчас этот крапленый валет начнет его, вольного сокола, уговаривать работать вместе в этой дыре, обыгрывая твердолобых местных ковбоев. Стало скучно, как вдруг его взгляд сфокусировался на пиджаке собеседника, на том месте, где должен был быть внутренний карман. Пиджак оттопыривался. По малейшим геометрическим намекам Даг безошибочно вычислил содержимое. Пижонская привыка Джека носить с собой большую пачку наличных должна была рано или поздно кончится плохо.
         - Не согласился бы ты поиграть в этом месте, ожидаются отличные заработки, хорошие бенефиты, полная охрана. - сказал Хозяин Джек.
         - Да, давай поиграем, - ответил Даг, взяв со стола колоду карт и начав ее тасовать.
         - У нас бывают плотно упакованные клиенты, ты можешь предлагать условия .
         - Условия? Можно. Сначала закрой дверь и отключи телефон.
         Хозяин Джек удивлялся своему самочувствию, вроде бы не пил, но мысли путались, покачивало его.
         - Играть будем в Blackjack в три руки по сто долларов каждая. Делай ставки.
         Хозяин Джек сам играть не собирался, не умел, не любил, не одобрял и другим не советовал.
         - Какие игры?! Я о деле говорю.
         Даг смотрел на него с укоризной. Под эти взглядом Хозяин Джек повел себя и странно и...
         Он достал из внутреннего кармана здоровенную пачку стольников, которую так любил считать, и проиграл эти бумажки все до одной. Потом уснул за столом.
        
   13
         Спустившись, Даг скинул деньги охраннику и уже подъезжал к отелю, когда его Корвет прижала полицейская машина. Достопочтенного предпринимателя вытащили, одели наручники. Один блюститель закона обыскивал, другой объяснял:
         - В ресторане произошло крупное ограбление... Отдай бабки, мы тебя отпустим... Иначе...
         Даг позевывал от скуки. Желая его развеселить, полицеский тяжелым профессиональным ударом залепил уважаемому бизнесмену под дых.
         - Где деньги? Деньги где?
         Долго могли бы они разговаривать, когда подъехала еще одна полицейская машина.
         - Только что в участок позвонил настоятель монастыря, - говорил вновь прибывший. - Велел чтобы соблюдали Закон Божий. Потом звонок от городского судьи... мол, все ли спокойно...
         Наручники сняли.
         - Превратили привольный техасский город в какой-то оклахомский индюшатник. - сетовал полицейский. - В морду дать некому.
         Прощаясь, он достал Спящего Дага ногой пониже живота.
        
   14
         Даг только проснулся, когда в его гостиничный номер вошел родственник Винни. И его друг Чак.
        -- Нету. - сказал Даг.
        -- Как поживаете, дядя Даглас? Давно Вас не видел. - радостно декларировал Винни.
         Давно, недавно, радостно, или нет, но родственники являются только деньги одолжить.
        -- Нету. - убедительно отрезал Даг.
        -- Я посоветоваться пришел. На работу устроился, не все понятно мне.
         Винни подробно рассказал о своем трудоустройстве по прослушиванию шипящих звуков.
        -- И еще живой? Приходи, когда убьют.
        -- Мы хотим заплатить за профессиональную консультацию по данному вопросу. - вмешался Чак.
        -- Заплатить? Сгоняйте-ка за пивом. Креветки свеженькие и анчоусы прихватите.
         Так ты для того штыря, с оттопыренным карманом, и подслушиваешь? Он тебе сказал, что помалкивать нужно? Да, я вижу. Друг твой уже знает, я - тоже. С кем еще ты советовался? На такие заработки немого нанимают, а, если не немой, могут и язык отрезать. Самый первый, кто тебя за открытый рот хлопнет, как раз этот, который полицию на меня вызывал... Ну, мало ли можно шанcов напридумать! У них там стол разным клеем, или краской сконструирован. Когда шарик катится, то разные звуки издает. Только Бетховен и услышит разницу... Не слыхал такого певца? Он же музыку к рекламе пива воссоздал. Чему тебя только в аспирантурах учат?! Никто в вашем городе пивного Бетховена не уважает... Клиенты? У этих тоже одна, две, сто наметок панихиду по тебе спеть... Мелкие фраера - сроду психи. Думают они задницей. Кольт у них на ходу не заржавеет...Бывает, когда кодла-на-кодлу катают. Это самый хреновый для тебя расклад...
         Спящий Даг щедро делился своим жизненным опытом. Ребята вышли от него образованные.
        -- Выходит, за рулетку каждый мог немца пришить. - предположил Винни.
        -- Те, которые играли, осуществили бы свои замыслы на месте. Не стали бы они ходить к Шнеллингеру домой, где он был убит.
        -- Значит, Хозяин Джек?
        -- Этот бы нанял тебя до ликвидации предыдущего работника, а не после. Кроме того, не верю я, что немец болтал о своей любви к детективным рассказам. Мои умозаключения доказательством не являются, просто наиболее вероятны.
        -- А почему мы не спрашивали дядю Дагласа о субботнем вечере у Ясновидящего Роджера?
        -- Всему свое время, Ватсон. Пока мы возвращаемся к Джимми.
        
   15
         Джимми знал кучу всяких подробностей, но того, что в эти часы и убили Шнеллингера, не ведал.
         - Народу было полно. Сначала оттуда музыка мексиканская слышалась, а в соседнем домике немец на электрической органоле свою зубную боль озвучивал. Не знаю как в доме Ясновидящего Роджера, но у нас, между машин, в ушах такая какафония стояла! Наконец, твой Шнеллингер, похоже, всех достал. Из дома вывалилась толпа, побежала к дому немца. Сильно пьяный этот, который на голубом Кадиллаке, с мексиканцем, с ними был. Тут, как раз, кто-то радио-управляемую птичку в небо запустил. Все выбежали на улицу. Как начали по ней из кольтов пулять! Смеху было - полные штаны. Подрались немного для общего удовольствия. Таким спектаклем занятый я и не видел что там немец вытворял.
        -- Как же нам разузнать что внутри-то было?
   16
        -- Ровнехонько ты должен в седле сидеть, Чак. Будешь елозить, коню спину сотрешь. Прямее держи поясницу, не расслабляй...
         Горбатый Брэд за свою стройнейшую фигуру прозвище получил. Дело свое любил, от души мальчишек обучал.
        -- Поговорить бы надо, дядя Брэд. - сказал Чак, слезая с лошади. - Помнишь инспектора Лэйстрэда, с которым Бычка Билла поймали в прошлом году?
        -- Кто же его, грубияна, не помнит. По любому поводу кулаки в зубы сует. Никакой интеллегентности. Никакого изящества в человеке не осталось.
        -- Расспрашивал он меня о вечеринке в субботу у Ясновидящего Роджера...
        -- На меня думает? Немец моей Эбони в душу лазил, так я его за то и с лошадки сбросил? Начало ассамблеи я помню, а потом, когда рому в пиво подналили, с трудом. Выступал Хозяин Джек, сказал, что заезжего Спящего Дага в наше аристократическое общество принимать нельзя. Мол, невоспитанный тот, необразованный. Думали, кулакоприкладство начнется, но обошлось. В ответной речи Спящий Даг о международном положении говорил, потом рассказал, между прочим, что в приличных домах давно не мексиканскую трень-брень, а пивного Бетховена озвучивают. Сказали ему, что нет такой джаз-банды в нашем городе. Потом про немца вспомнили. Ясновидящий велел срочно Шнеллингера доставить. С вещами... Тут подоплека такая, Чак, для меня непонятная. Улыбаются все, а отношения между Хозяином Джеком и Спящим Дагом - взрывоопасные, чую я...
        -- Может, слышал чего, дядя Брэд?
        -- Тихо в городе давно, потому что Хозяин Джек всю власть под себя подобрал. А тут новая сила растет. Ясновидящий Роджер, Ягненок Хью. Спящий Даг, похоже, с ними. Большая война надвигается. Красотка Эбони подслушала как-то, что хотят какого-то постороннего, сбоку-припеку, примочить, да на других повесить...
        -- То-то я удивляюсь, что полиция по делу немца пальцем пошевелить не хочет...
        
   17
        
         По случаю праздника концерт был дневной и на свежем воздухе. В этом совсем взрослом оркестре Винни был запасным игроком. Ему разрешали поиграть, когда трубач или гитарист уходили отдохнуть и покурить. Замены были заранее отработаны для развлечения публики. Вот Винни выходит на сцену и знаками показывает играющему трубачу, что того срочно зовут к телефону. И тут же его саксофон захватывает сольную партию и играет очень быстро. Очень. Вы когда нибудь слышали пересчитывание шестнадцатых долей такта на духовом инструменте? Винни умеет. Играет он с такой скоростью потому, что трубач сейчас вернется и выгонит его взашей. И точно. Вот появляется перевозбужденный конкурент и гоняется по сцене за Винни, норовя достать его трубой по голове. Удирая, мальчик врезается в гитариста. Тот падает. Травма на производстве. Под развеселый фокстрот пострадавшего выносят на носилках. Банджо Винни ликует хитрым, подкалывающим смехом. В тот день трубач и вправду заболел. Винни все играл и играл. Балдел и наслаждался.
         Чак там суетился рабочим сцены. Инструменты, микрофоны, ноты носил. Вспотел.
        
   18
         С утра примчался Карлос, наигрывать начал мелодию, которую вчера вставлял Винни в те короткие моменты, когда ему давали сыграть соло.
        -- Что это? Что?
         В те годы многие музыканты искали как переплыть Рио Гранде, как соединить мелодичное испанское очарование с гортанным роком и джазовами разводами Севера. У бразильцев что-то получилось, и из винегрета самбы и луизианского джаза родилась эта Босса Нова, сразу покорившая весь мир. Это все потому, что у них появился великий скрипач-виртуоз Пеле, черная жемчужина. Какой дриблинг! Какая обводка! Как в огне атаки он рвался к воротам соперника! Включите музыку, это же искрящийся танец Босса Новы. А вот здесь, в южном Техасе, на англо латинском языковом пограничье, где так это нужно для единения людей и вкусов, найти связующее звено не удавалось. И этот мальчишка, с его дырявым саксофоном, которому еще учиться осталось только начать и кончить, незнавший этих иссушающих душу безуспешных ночей, как детскую игрушку, нашел родник звукотворный. Испанская мелодия прерывалась в самом неподходящем месте, расплываясь, как будто исполнитель забыл, что он на сцене. Вместо ритмичного танца вдруг вспомнилось ему, как секундное наваждение, что-то свое, глубокое, и слушающие почувствовали его человеческую боль и индивидуальность и вздрогнули, великодушно простив. Так канатоходец под куполом цирка в смертельной тишине движется и остались лишь несколько последних шагов. Он срывается и одновременно с жутким охом публики в последнюю долю секунды хватается руками за канат. Мало кто из зрителей догадался, что то был профессиональный супер трюк. Люди наградили циркача морем аплодисментов и остались в полной уверенности, что видели редкое чудо. Так и здесь создавалось впечатление невообразимой импровизации на месте, трудно было представить, что такое может быть подготовлено. Теперь самое трудное - мгновеннное, без заусенцев, возвращение под солнце Мексики. Карлос разобрался как мальчишка обрабатывает шов. Тонкая хирургическая операция, очень точно и только так. Открытие, открытие. Он уже мысленно все оркестрировал. Ох, какая будет пластинка, какой будет хит! И как здорово можно будет использовать ювелирную эту технику для спайки иных мало совместимых музыкальных кусков. В то же время Карлос был весьма озадачен. Ему никак не удавалось ухватить каким образом мексиканский мотив неуловимо, но явно имеет что-то общее с джазовой прелюдией. От Бога это. От таланта истинного. Как будто фраза звучит на двух языках без перевода.
         - Ну, что, Моцарт ты мой саксофоновый! Как ты назовешь эту свою вечернюю рапсодию?
         - Танцующая кисть Мирабель. - ответил Винни твердо, как ждавший вопроса.
         Хорошо, что Карлос спросил название. Он сразу сложил всю шараду. Мирабель, мексиканская девочка, недавно начала танцевать под его оркестр. Действительно, они с Винни - два сапога пара. Обоих надо срочно отправлять учиться куда-нибудь в Нью Йорк, или лучше в Европу. Этой девчонке еще пахать, кружиться и порхать, но талант - несомненный. И, правда, мелодия похожа на ее пластичные руки. Карлоса не волновали их детские повязки. Пусть делают что хотят. Все это уже было. Пусть луна, любовь, свадьба, разочарование, мордобой, развод, вендетта, мемуары. Он понял главное - то, что у них происходит рождает МУЗЫКУ! Это не случайно, что мальчишка нашел музыкальный колодец, он еще откроет много прекрасных мелодий. Ему нужен этот испепеляющий наркотик - любовь, без которой немыслим артистический мир. Было ли что-то более важное на свете для Карлоса, чем этот волшебный храм звуков, без которого не мог он дышать?
         Добравшись до телефона, он стал нетерпеливо звонить, говоря по испански. Потом во дворе срезал и красиво связал букет гладиолусов. Причесал мальчишку, посадил его в машину. Они приехали в бедный мексиканский квартал, Карлос за руку вел бледную от смущения девочку, совсем не похожую на ту, прищелкивающую кастаньетами фею, что запомнилась придуманной Винни дерзкой красотой. Карлос привез их в городской парк, два раза на двух языках сказал, что ждет их здесь же ровно через три часа, спел утреннюю мелодию и исчез.Не слишком ли он, хлопотун, активен? Не любят ведь, впитавшие свободу, американские дети всяких свах, да прочих стряпчих. Поверьте мне, дорогой читатель, здесь было то самое исключение. В те годы Монтекки и Капулетти все еще жили рядом, а Вестсайдская История писалась на соседней улице. Чего только не наплел Карлос для Мирабель в своей музыкальной фантазии. Мол, ее полюбил английский принц, и у него на лбу есть третий глаз, через который он общается с Богом. И Бог дарит ему чудесную музыку и чистые помыслы, и ждет ее большое счастье с саксофоном на голове. Она украдкой, короткими взглядами, пыталась увидеть этот третий глаз. Если очень захочешь, то разглядишь. Как всем влюбленным им все говорили глаза, тем более, что он по-испански, а она по-английски не говорили одинаково.
         Сплошная, ведь, это выдумка-придумка - первая мальчишкина любовь. В голове Винни кружились какие-то звуки, которые он никак не мог собрать в один сосуд. На закате куда-то мчались скакуны, ветер надувал кроны деревьев, как зеленые паруса. Звезды Техаса алмазами мигали на черном бархате неба. Пел бы прибой, а Мирабель найдется.
         Они шли вдоль речки узкой тропинкой парка. По бокам золотой россыпью по зеленой траве росли переплетаясь алламанда и амариллис - два желтых южных цветка. Кружась и приседая, Мирабель порхала вокруг Винни, ловко сплетая венок. Как жеманно и кокетливо оправляла она свою длинную юбку. Сбор цветов? Нет, это болеро, старинный андалузский танец. И этот парк - сцена. Деревья, трава, птицы. Все это декорации. Винни был оркестром, оттеняющим грацию ее движений. Им попадались навстречу какие-то люди. Видимо, зрители, пришедшие смотреть спектакль. Во втором акте они сидели на узкой скамейке под ветвями разросшейся сикоморы. В светлой блузе с желтыми венком и инструментом Винни был Орфеем с Тициановского портрета. В ушах Мирабель амарилловой серьгой желтели лепестки цветка, она танцевала сидя - пальцами и поворотами головы. Что это было? Балет, оперетта, фиеста, опера? Нет, судя по следующему акту мы наблюдаем родной, глушителем по голове, американский мьюзикл. Темнело и прямо на сцену с ревом радостно въехала толпа мотоциклистов.
         - Посмотри на этого штыря с дудкой! Уставился на свою шалаву, нет чтобы встать, поздороваться с добрыми людьми. Типичная оклахомская морда!
         - Глянь на эту мокрую спину, вонючую муху из Мексики. Ты ее на сифилис проверял?!
         Мирабель вдруг громко и резко стала петь "Рио Рито", всеми знаками приглашая Винни присоединится. Правильно, самое подходящее время для того, что бы играть этот веселый фокстрот. Винни, по ее неистовому требованию, проиграл мотив несколько раз. Все громче и громче.
         - Смотри, пришел на трах-перетрах с дудкой, концерты устраивает. Зачем тебе дудка? Гандон у тебя есть?
         - Давай посмотрим что он нашел в этой кукараче.
         Девочку схватили, разрывая на ней юбку.
         От природы Винни был сильным музыкантом. Используя эту природную силу, он въехал доброму человеку саксофоном между глаз и сразу пожалел о содеянном, потому что инструмент, похоже, погнулся.
         Его били железными цепями. Ничего, Винни! В Техасе не плачут. Каждый раз он вставал, отвечая на удары, радуясь тому, что добрые люди не лупили его по голове и вместе с Мирабель орал развеселую мелодию. Совсем с ума они сошли с этой песней. Совсем.
         Не совсем. "Рио Рито" была позывными, сигналом к сбору страшной банды Гомеса. Остановивший экзекуцию выстрел пока был только в воздух. На поляне появился разрисованный джип. Винни ослаб, сполз на траву, теряя сознание.
   19
         Салли и Чак сидели у постели Винни. Он был очень слаб, но врачи говорили, что опасности позади и жить будет. Потом приехали одноклассники, учителя, Карлос привез Мирабель, играл на скрипке чудесную мелодию. Был святой отец с трогательной молитвой. Явился мэр города с пламенной речью. Приперлась с цветами Красотка Эбони с Горбатым Брэдом. И дядя Даглас, Хозяин Джек..
         Чак позвонил в полицию, попросил инспектора Лэйстреда.
        -- Я - Чак, в прошлом году я имел честь под вашим руководством поймать Бычка Билла...
        -- Да, помню тебя, Чак.
        -- Вы можете арестовать убийцу музыканта Шнеллингера, Лэйстред. Приезжайте в больницу.
         Когда явилась полиция, Чак прижался к Горбатому Брэду, чтобы тот не успел удрать.
        -- Вы арестованы, обвиняетесь в убийстве Шнеллингера и покушении на убийство Винни Ватсона! - победным голосом произнес Лэйстред.
         Карлос дернулся, пытаясь убежать, но разве можно ускользнуть от бульдожьей хватки знаменитого техасского детектива. Ловким движением Лэйстред сбил задержанного Карлоса и одел на него наручники.
         В газетах долго висели фотографии полицейского с подробным описанием его героизма.
        
   20
        -- Шнеллингер был человеком, полностью в музыке растворенным. Неведомые миры звучали в его чувствительных ушах. Он был счастливейшим из смертных по таланту своему. Изобретенные им спайки разных несовместимых до него музыкальных стилей - заметный вклад в теорию музыки. - рассказывал Винни.
        -- Кроме того, если в Техас вернуться, - продолжал Чак, - это изобретение миллионы долларов стоит. Пластинки песен, использующих эту удивительную технику, разойдутся невиданным тиражом.
         Карлос, в отличии от Винни, быстро разобрался в том, что играл немец. Украв авторский текст, он умышленно совершил убийство, мечтая о славе и деньгах. Идея того, что плагиатор мечтает уничтожить автора не нова, но общество недооценивает опасности. Наказание за украденную душу меньше, чем за ворованную табакерку. Помнишь, на той вечеринке у Ясновидящего Роджера были два мексиканских музыканта? Одним из них и был Карлос. Он умело воспользовался поднявшейся стрельбой, неразберихой и застрелил Шнеллингера.. Вскоре после этого он узнает, что есть еще и Винни, стоящий на его пути. То, что Винни влюбился в мексиканскую девочку, навело шустрый преступный мозг Карлоса на легко осуществимую идею. Заплатить бандиту Гомесу, чтобы тот прирезал Винни по привычным расовым соображениям в суматохе большой драки.
        -- Почему ты так уверен в этом?
        -- Мексиканец попал под подозрение еще тогда, когда искал саксофониста в свой латинозвучащий оркестр. На банджо разрешал тебе он играть. Говорило это о том, что он в богатую англоязычную аудиторию надумал перемещаться. В Мексике такие инструменты не нужны.
         И в музыке, и в криминалистике важен мотив. Любили Шнеллингера, ненавидели только по музыкальным соображениям. При всей их брутальности нашим бандитам совсем не нужен был немец. Только музыкант мог им заинтересоваться. Помнишь, на нотном блокноте, что я нашел, было написано "дубликат." Где оригинальная копия? Шнеллингер был исключительно аккуратен, не мог он ноты просто потерять. Оригинал я разыскал среди нот Карлоса, когда рабочим сцены на твоем концерте подрабатывал. Там же от Карлоса услышал я кое-что посерьезнее...
         Помнишь этот загадочный "Кдинот"? Так Карлос со своим мексиканским акцентом произносит - " Где ноты? " Звук хлопком закрывающейся двери? Боже мой, Ватсон, мы же слышали выстрел.
        -- А как ты докажешь, что он хотел убить меня?
        -- Мирабель слышала разговор бандитов по-испански. Она не будет свидетельствовать, но это не важно. У нас, в веселом Техасе, в середине двадцатого века, для афроамериканцев, мексиканцев и многих прочих существует лишь презумпция виновности.
         Если это пародия, то не смешно. Если не пародия, то глупо. Невозможно оценить такое произведение.
   Гарри К. Канарская охота на светскую львицу  
     Уже два дня Диззи Крейзи это известный бар в Москве. Бар не может протирать диван. протирала отельный диван. Она скучала. Конечно, папарацци своё дело знали, охотились за поп-звездой от души. Но что они предъявят миру? Её одинокие прогулки по пляжу? Купаться в море она не лезла. Знойной южанке казалось, что хвалёные Канарские острова встретили её собачьим холодом. Хотя, вероятнее всего, Диззи Крейзи мерзла от душевного холодка в страстной душе. А по-русски? На Тенерифе под Рождество температура держалась, как всегда, на отметке +24.
     Но поп-дива на диване злилась с досады. В кои-то веки у светской львицы выдался свободный уик-энд. Вокруг суетятся искушённые репортёры, пронырливые папарацци, а у неё в этот момент ни одного мимолетного романа, ни одного курьезного происшествия. Такие деньки пропадают! А ведь можно такую шумиху поднять перед Рождеством, сделать сказку о мировом турне былью!
     - Надо что-то менять, - задумчиво глядя на себя в зеркало, промурлыкала Диззи Крейзи. А уже через четыре секунды раздался радостный вопль:
     - Ура! Придумала! Надо срочно переехать в другой отель...
     Дверь в кабинет капитана полиции Павла Овечкина с грохотом отворилась.
     - Отрывай свою задницу! - прямо с порога бодро приветствовал своего верного помощника Роман Железко, - летим на рождественские каникулы в Испанию. - Ведь нам давно уже пора было рвануть на Канары, так ведь?
     - Разумеется, командир! - отложив очередную папку в сторону, капитан скептически посмотрел на майора. Что и говорить, выглядел он сейчас понтово. Ну, чистый фраер! Льняной костюм, модные мокасины, бодрое загорелое лицо, тёмные, чуть вьющиеся, волосы небрежно зачесаны назад, на макушке тёмные очки. Такие, пожалуй, в ближайшем бутике не купишь. Ярко дополнял сей портрет маслом Это как? довольно вычурный перстень на левой руке. Как уверял Роман, получил в наследство от деда, знаменитого во время оно. Нет, не очень похож господин Железко на сыщика с Петровки. Скорее, на прожжённого итальянского жигало, только что прибывшего из Сен-Тропе или Канна, где эпикурействовал среди местной богемы, сопровождая очередную кино диву. Но, как показала практика, первое впечатление о майоре весьма обманчиво, на это покупались многие, даже самые тёртые жизнью нелохи и активные члены серьёзных банд. А реально Роман Железко - самый настоящий мент, сыскарь от бога. Поверьте уж мне на слово! Не первый день бок о бок с майором разгребаем эти грёбаные криминальные конюшни.
     - Раз понял, то бросай тут пыль разводить. Марш домой собираться! Вылетаем на Тенерифе в 23.45, усёк?
     - Роман Семёныч, к чему такой базар-вокзал? - не без ехидства заметил я, закрывая служебный сейф. - Не по-людски получается, даже не выпили с парнями на дорожку.
      - Вернёмся с Канар - выпьем! - решительно заявил майор. А сейчас летим по нужде... В смысле - вынужденно. На этой неделе это последний прямой рейс на Тенерифе, а в следующую пятницу, мой занудный друг, будет поздно. Опоздаем на Рождество. Ты, старая ленивая обезьяна, хочешь пропустить этот святой праздник?
     "Старая ленивая обезьяна" категорически не желала пропустить Рождество на Канарах, а посему энергично отправилась домой. Командир обещал заскочить часиков в девять, ну, может, с копейками. Набежало аж на полтинник.
     
     Заказав такси, Диззи Крейзи шумно съехала по перилам? Трубила в трубу? Материлась? Била в барабан? спустилась в фойе отеля. Папарацци не дремали, отсняли её отъезд на всю катушку. Самый нахальный фоторепортёришка, кажется, из "Пари-матч" даже крикнул поп-звезде в спину:
     - А теперь вы куда, Диззи?
     Мисс Крейзи даже не обернулась: ишь, чего захотел умник. И так зарабатывает хлеб в поте чужого лица. Она грациозно погрузилась в лимузин и укатила в неизвестном направлении. Правда, тайна продержалась не более четырех минут. Вскоре стая ястребом жёлтой прессы устремилась вслед за поп-звездой, за своим смутным объектом желания. От "Маре Нострум" до "Гольф Коста Адехе", это гольф клуб, там не живут. Там играют в гольф. Автор перепутал с costa adeje palace претендующего на звание самого знаменитого развлекательного комплекса всех Канарских островов, было рукой подать. Всего шесть вёрст. Почему мисс Крейзи попёрлась именно сюда, объяснить сложно. Она сама едва понимала ход своих мыслей. Дело в том, что изначально поп-звезда желала махнуть на загадочный Маврикий. Но в Париже, где Диззи блистательно выступила в легендарной "Олимпии", вдруг выяснилось, что заэкваторный островок успела опошлить своими загулами Пэрис Хилтон. Вот уж воистину у кого шило в заднице! Понятно, что после нехилых хилтоновских похождений на Маврикии делать нечего. А посему мисс Крейзи повернула оглобли на проверенные Канары.
     Последний предрождественский прямой рейс Москва-Тенерифе Сур терпеливо дождался господ полицейских с Петровки. Рейс задержали почти на два часа из-за нелётной погоды.
     - Скажи, Роман, а какого чёрта мы спешно летим отмечать буржуйское Рождество? - для порядку спросил я у командира. - Мы же не католики. По крайней мере, в этом году ты отмечал Рождество как православный. Я - свидетель.
     - Михалыч, ты меня расколол. Логика у тебя круче, чем у Аристотеля. Он-то всё силлогизмами пробавлялся, а ты, старый хитрый змей, давно мастерски освоил дедуктивную логику. Я удивляюсь, почему ты до сих пор у меня на подхвате?
     - Роман Семёнович, я в начальство не лезу. Натура не та, не Чапаев, чтобы быть впереди на лихом коне. Но ты, командир, разговор в сторону не уводи, как Будённый Первую конную. Какая нелегкая несёт нас на Канары?
     Майор Железко смачно махнул водки и доверительно сообщил:
     - Нелёгкая у нас международного уровня. Слёт полицейских двух континентов. Мы с тобой, Михалыч, заслуженно представляем Россию. Точнее, наш любимый столичный регион. Так что, мой учёный друг, доклад с тебя. Надо за это выпить!
     Господа сыщики жахнули ещё по рюмашке и с чувством выполненного долга потопали на посадку, которая уже заканчивалась. Собственно после них трап и отъехал...
     Перелет занял около семи часов.
     Отель Гольф Коста недаром славился своим полем для гольфа. Его первые 18 из 27 лунок занимают площадь в 800 000 кв. метров. Дизайнер поля - знаменитый Хосе "Пепе" Ганцедо. Его подпись визирует десятку самых амбициозных проектов по гольфу в США и Европе. Философия маэстро - уважительное отношение к окружающей среде, поэтому его поля поднимаются вручную, чтобы как можно меньше подвергать изменениям природные линии. Майор Железко играл в гольф около гостиницы, когда в одном из номеров вдруг раздался выстрел и зазвенели осколки разбитого окна. Роман отложил удар, хотя уже хорошенько размахнулся. Опустив клюшку, майор стал внимательно разглядывать здание отеля. Заметив разбитую балконную дверь в левом крыле, он кинулся на место происшествия, бросив на ходу:
     - Михалыч, за мной!
     Верному помощнику и соратнику ничего не оставалось, как быстро подхватить сумку с клюшками и последовать за резвым командиром. И прям Чапаев, посетовал капитан, но прибавил шагу. Через минуту бравый майор Железко уже влезал на балкон первого этажа, который, слава богу, не очень высоко оторвался от грешной земли. Когда помощник прибыл, наконец, под балкон, Роман Семёнович уже решительно толкнул приоткрытую дверь, ведущую в гостиную номера класса люкс.
     - Помогите, убивают! - затараторила, обращаясь к майору, остановившаяся в этом номере Диззи Крейзи, всемирно известная поп-звезда. - Здесь только что был человек в маске. Он выскочил из номера в коридор через вон ту дверь. Этот негодяй набросился на меня c ножом, когда я дремала на диване после обеда и прогулки. Я защищалась, как могла. Слава богу, что я успела достать пистолет.
     - Так это вы стреляли? - догадался Роман Железко. - А почему оружие валяется у двери? Он выбил пистолет у вас из рук?
     - Нет. Этот безумец пытался отнять "беретту". А я ему ударилиа коленкой по... по всей области фаберже. И тут пистолет выстрелил, шальная пуля попала в стекло. От неожиданности я растерялась, а злоумышленник бросился наутёк.
     - А как ваша "беретта" оказалась у двери? Это же другой конец гостиной, - несколько смущённо поинтересовался капитан Овечкин, который только что прошёл с балкона в гостиную. Прислонив сумку с клюшками к элегантному дивану, Павел Михайлович начал внимательно осматривать место происшествия.
     - Нападавший уже открывал дверь, когда я с досады запулила в него пистолетом. Кажется, попала ему в спину...
     - Неожиданное решение, - вполголоса пробормотал капитан, делая по ходу осмотра фотографии своим новеньким мобильником. - Хотя с юридической точки зрения, если мне не изменяет память, верное. Если б вы стреляли и убили злодея, то суд мог решить, что налицо факт превышения допустимой обороны. Ведь нападавший уже убегал и не представлял угрозы вашему здоровью и жизни, так ведь?
     - Пожалуй, вы правы. Но прошу вас, скорее позовите полицию!
     - Ну, вообще-то мы сами полицейские, правда, из Москвы, - взял инициативу в свои руки майор Железко. - Я вполне могу помочь в расследовании этого происшествия и поисках злоумышленника. Вы его хорошо запомнили?
     Однако его бравую тираду прервало шумное появление одинаково крепких парней в одинаковых темно-зелёных костюмах.
     - Всем оставаться на своих местах! - гаркнул старший из них, видимо, начальник охраны отеля. - Сейчас прибудет инспектор. Мисс Диззи, с вами всё в порядке?
     - Кажется, да. Джентльмены уже меня немного успокоили. Но, пожалуй, я бы выпила стаканчик виски.
     Майор Железко уверенным шагом проследовал к бару, найдя чуть початую бутылку шотландского виски, плеснул ароматную жидкость в стакан:
     - Мисс Диззи, это вам. А мы с Михалычем, пожалуй, хряпнем водочки за ваше здоровье!
     Поп-дива не возражала. В знак признательности она заказала для московских сыщиков чёрной икры.
     Прибывший на место происшествия инспектор неодобрительно отнесся к стихийному междусобойчику, ведь ему предстояло сложное расследование, в котором замешана заокеанская поп-дива. Стая репортеров всех мастей уже бушевала в холле гостинице. Быстро оценив обстановку, он бодро раздал своим подчинённым приказы. Уже спустя 15 минут инспектор резво делал официальное заявление для прессы.
     - Смотри, Михалыч, как бойко работают, - кивнул майор Железко на телеэкран. Московские сыщики продолжали импровизационный фуршет у себя в номере. "Столичная" шла на ура.
     - Полиция приложит все усилия, чтобы задержать преступника, - вещал инспектор в прямом эфире. - Описание подозреваемого, которое составлено со слов пострадавшей, уже есть у всех оперативных сотрудников Тенерифе. Уверен, что он будет обнаружен в самое ближайшее время, ещё до отлёта мисс Диззи в Лос-Анжелес.
     - Свежо предание! - ехидно бросил капитан Овечкин. - Что же, они сразу мерзавца в отеле не схватили? Видел, Роман Семёнович, сколько там охраны. Да и видеокамеры во всех щелях натыканы...
     - Ну, Михалыч, ты же знаешь, что только в кино все записи под рукой, их быстро можно просмотреть. А часто не очень-то и понятно, кто именно в кадре, что происходит. Заметь, что даже бравые охранники к мисс Диззи нагрянули не сразу, а после нас. А мы с гольф-поля шли, на балкон залезали. Я думаю, что они и в номер к поп-звезде прибыли, заметив, что неизвестные проникают в отель не через парадную дверь.
     - Ну, ты, как всегда, прав, - капитан Овечкин налил ещё по рюмочке. - Но... какой-то он неуловимый, этот "мститель". Да и не очень понятен мотив преступления. Зачем ему нападать на мисс Диззи?
     - С этим, Михалыч, как раз всё ясно. Вспомни хотя бы убийство Леннона. Или Версаче. Или Пазолини. Мотивов тут выше крыши!
     - Так-то оно так. Но очень уж мутно, по-моему. Нутром чую. Вот ты вспомнил трагическую смерть греховного режиссёра Пазолини. А ты в курсе, что его убийца вышел из тюряги, где благополучно отмотал свой срок, и заявил, что он не убивал. Короче, следствие вновь зашло в тупик, хотя парень заявляет, что знает имена истинных виновников. Странно, что он до сих пор жив.
     - В этом весь фокус! Он жив, пока молчит, - теперь майор наполнил рюмки. - Надеюсь, с мотивами проблему мы решили? Теперь насчёт неуловимости. Во-первых, нормальный "герой" всё заранее продумал. По крайней мере, пути отхода. Ведь в нашем случае особенно важно было не войти в номер к мисс Диззи, а выйти из него после преступления, заметя все следы. Так?
     - Стопудово, начальник! Одно мы можем точно сказать, что через балкон он не сматывался.
     - Это очевидно, мисс Диззи уверенно сказала, что нападавший на неё субъект шмыгнул в дверь.
     - Ну, очевидное, Роман Семёнович, не всегда вероятное, - плеснул ещё водки капитан Овечкин. - Наша поп-дива от страха и шока могла всё, что угодно перепутать. Она вон вместо стрельбы запустила "беретой" в злодея. Кроме того, я говорил про балкон мисс Диззи. А её обидчик мог скрыться через балкон соседнего номера. Кстати, это очень удобно для маскировки. Балконы соседних номеров выходят на другую сторону. И, как я успел заметить, прямо в роскошный сад. Там по тенистым аллейкам можно скрытно уйти далеко от гостиницы: хоть к шоссе, хоть к морю. Поэтому я считаю, что местная полиция подозреваемого быстро не найдёт. Уж больно шустрый супчик!
     
     Мисс Диззи со своим продюсером прибыла в участок сразу, как только ей сообщили о задержании подозреваемого, подходящего под её описание. Поп-дива довольно уверенно опознала злоумышленника:
     - Да, и голос его узнаю.
     Конечно, более существенным было то, что в паху молодого мужчины криминалисты обнаружили свежие синяки.
     - Я же говорила инспектору, что ударила нападавшего коленкой между ног, - подтвердила свои показания мисс Диззи. - Это и спасло меня от неминуемой смерти. Так бы он меня зарезал. Вы только посмотрите на него: вылитый маньяк, подлый шакал!
     Довольный инспектор в очередной раз выступил по телевидению, сообщив о новых успехах своих сотрудников. Позитивный ход расследования пришёлся весьма кстати: слёт полицейских двух континентов завершал свою работу. Кстати, капитан Овечкин успешно выступил с докладом, поведав миру о прогрессивных методах московского МУРа.
     
     - Можете отстегнуть ремни безопасности, - вкрадчиво прошелестел милый голос стюардессы. - Сейчас господам пассажирам будут предложены напитки и лёгкие закуски!
     Московские сыщики довольно ухмыльнулись. Конечно же, надо было принять по граммульке за возвращение на родину. Они, разумеется, хлопнули по рюмашке, потом ещё по одной, потом... Потом пришло сообщение, которым поделился в "Твиттере" продюсер мисс Диззи: по его словам, после тщательной проверки единственный подозреваемый по делу о покушении на поп-диву отпущен восвояси. Мол, у него железное алиби: во-первых, в момент нападения на мисс Диззи мужчина играл в гольф в компании своих коллег, а, во-вторых, получил удар мячом прямо в "область фаберже". И весьма не на руку полиции оказался тем самым настырным репортёром из "Пари-матч".
      - Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! - довольно беззаботно прокомментировал новость майор Железко. - Вот канарские сыщики попали! И к ним очередной "глухарь" прилетел. Слава богу, мы на Тенерифе были в гостях, а то бы сейчас тоже ревели белугой, а не закусывали водку чёрной икрой.
     - Смею тебе, командир, возразить, - нахально заявил капитан Овечкин, жахнув очередной стопарик, - мы бы всё раскрыли. Правда, маньяка бы точно не словили. Верно говорят мудрецы, трудно ловить в тёмной комнате чёрную кошку, особенно если там её нет. Помнишь, у меня были сомнения по поводу неуловимости злоумышленника. Вот моё проверенное годами нутро меня не подвело.
     - Ну, твоё нутро к делу не подошьёшь! Давай выкладывай, что нарыл.
     - Не гони, я тебе не ямщик, сейчас нам уже спешить некуда. Перед отлётом я проверял память мобильника, смотрел, может, что лишнего наснимал. Вроде "компромата" никакого не нашлось: всё снято чинно, благородно. И до банкета, и после. Там же обнаружились снимки с места происшествия. Помнишь, когда я в номер за тобой влез, то сразу начал фотографировать на мобильник. Можно сказать, машинально, привычка у меня такая.
     - И что такого ты увидел на снимках? Я там тоже был, всё своими глазами видел, да и местные полицейские всё там зафиксировали на видео сто раз.
     - Понимаешь, Роман Семёнович, если бы мы вошли в номер, как канарские ищейки через дверь, а не через балкон, как молодые светские львы, то точно так же ничего не обнаружили.
     - Эка, Михалыч, ты завернул! Что это, по-твоему, меняет? Все вещдоки находились на своих местах, мы же ничего не трогали. Я только мисс Диззи обнимал и поил её вискарём.
      - Вот в этом всё и дело! Мы ничего не трогали, ничего не передвигали. А вот охрана прибежала и кое-что сдвинула. А криминалисты прибыли позже и фиксировали на видео уже изменённый "пейзаж" гостиной мисс Диззи. А я, старый дурак, вспомнил про свои снимки только перед отлётом. Но тебе не стал ничего говорить, так как злодей был задержан, и потерпевшая опознала его. Теперь же я ещё раз сопоставил все детали и понял, что, похоже, "неуловимого мстителя" и не было вовсе.
     - Серьёзно? Ты считаешь, что мисс Диззи или её продюсер всё подстроили? Рекламу своему турне сделали таким способом? Хотя чему я удивляюсь? Это же шоу-бизнес, здесь все средства не пахнут! Так на чём же прокололись эти акулы капитализма?
     - Не поверишь, на сущем пустяке. Надеюсь, ты помнишь, как влетели охранники, трое из ларца, одинаковы с лица?
     - Отлично помню, с треском, грохотом ворвались, сметая всё на своём пути. И что? Это обычная практика, ты же прекрасно это знаешь.
     - Знаю, а ещё я знаю, что сложно бегом покинуть номер, если дверь открывается внутрь гостиной. Особенно трудно, если перед дверью валяются такие вещтдоки, как "беретта" и массажная расчёстка. Как их не сдвинуть в сторону, если ты не Гудини?
     - А на твоих фото улики лежали прямо под дверью. Да, на такой мелочи "спалились" акулы шоу-бизнеса. Что же ты, Михалыч, не сдал мисс Диззи?
     - Командир, во-первых, никто не пострадал, во-вторых, она душевная девушка: нас водочкой, икоркой угощала от всей души. И, главное, у меня теперь есть история, которую можно поведать миру на следующем слёте полицейских двух континентов.
     - Ох, и хитёр ты, старый змей! И выпить не дурак.
   Плохо написан стилистически. Сюжет простенький.
  
   Два М. Два миллиона в дрянном сейфе  
     
     
      Лучше бы Катя осталась в городе - хоть подработала бы за каникулы. А тут, у мамы, она оказалась отрезанной от мира - ни телевизора, ни интернета, ни телефона! В день приезда все перечисленное еще работало, но если не везет, так не везет по-крупному. Природа ночью сорвалась с цепи, небесные хляби разверзлись - не дождичком, фигушки! - обильным ливнем. Погреми он, да покруши молниями лес, кто бы стал переживать? Так нет же! Ливень не унимался трое суток дня и натворил дел, как никогда - Аранка раздурилась и сорвала паром, а озеро Длинное вспомнило, что до старицы служило бурным руслом. Оказалось Кирьяново на острове - лодкой не подступиться.
      Береговые столбы с телефонными и электропроводами уплыли в неурочном паводке вместе с прибрежным лугом. Вышка сотовой связи, торчавшая на том берегу - в оползне съехала с глинистого бугра и громко булькнула. Без света и телевизора деревню как подменили, все стали злыми и угрюмыми. Хорошо, что у геологов залило шурфы и они устроили деревенским веселую жизнь в прямом смысле слова - приволокли свой электрогенератор в клуб и организовали дискотеку.
      *
      Но сегодня дискотека чуть не сорвалась. Народ только приступил к взбиванию пыли на полу деревенского клуба, как в зал вбежал молодой парень, по имени Илья. Катя познакомилась с ним и еще с одним практикантом, Сережей, в день приезда. Так вот Илья, нагловатый блондин, обычно живой такой и развеселый, тут выглядел испуганным:
      - Шефа убили!
      Толпа вывалилась наружу, окружила неподвижное тело начальника экспедиции Еремина. Под головой мужчины расплывалось темное пятно. Деревенская медсестра Селена осторожно потрогала пульс и метнулась в медпункт. Илья вместе с ней отправился туда, доставил носилки. Носилки несут двое.
      Катя осуждающе покачала головой, но воспитывать равнодушных не стала. Пустое дело, на алкогольном градусе - не проймет. Девчонкам страшно своих ухажеров оставлять без присмотра - уведут. Парням, ясно дело, все по барабану, лишь бы в глотку залить. Они вообще трезвыми никогда не были, а что, если и такие шли нарасхват? В Кирьянове и в городе тоже, как она заметила давно, мужское население заметно поредело. Видимо, спивались мужики и вымирали, наподобие мамонтов. Лишнее.
      Девушка последовала за скорбной процессией, дождалась, когда геологи сдали Еремина и вышли из медпункта. Помогать Селене остался Илья. Что они там делали, по теням на занавеске определить трудно - оба стояли, склонившись, и немного шевелились. А зачем она туда пошла?
      - Ленка сказала, голова не пробита, только кожа рассечена, - вместе с папиросным дымом выдохнул самый старший из мужиков, упитанный и совершенно лысый Романов, - а ударили сзади, сильно. Если сильно, то голова пробита, если только кожа рассечена, то он придет в себя через час - другой.
      - Какая сволочь, знать бы, - зло оскалился высокий и тощий Лимонов, то самый шофер, чей грузовик в первый день нагнал Катю с Громом в поле, - раздавил бы гниду!
      Сережа промолчал, только вздохнул. Он был самым высоким из всех и, наверное, самым сильным. Во всяком случае, так хотелось думать Кате, когда она танцевала с ним вчера, так бережно и крепко держали ее сережкины руки. Хорошо бы сейчас прижаться к нему и млеть под танго, а то эти поскакушки в стиле техно, того хуже, электро - только для припадочных хороши и обкуренных!
      Она поддалась искушению, прижалась к теплому плечу, Сережа осторожно приобнял рукой, слишком бережно и осторожно. Мог бы и притиснуть, заявить свои права... Ай, ладно, и так хорошо! Геологи мололи что-то совсем ненужное, не задевающее Катино внимание. Оранжевый блин луны, большой и чистый, выкатывался на небо, медленно снимаясь с темных остроконечных силуэтов дальней тайги. Силуэт Селены в окне распрямился, сдернул перчатки, снял с головы чепец. Наступило выжидательное молчание - вот сейчас она выйдет, что скажет? В слабеющей темноте ночи показался огонек сигареты, мужская фигура приблизилась, громко топоча сапогами поверх клубной музыки:
      - Здорово, мужики, едрить вас семь раз поперек и вдоль. Где начальник-от, целовать его в сразу везде? Как же вы его не усмотрели, чтоб у вас ухо на лбу выросло? А еще геологи, хрен бы в зубы, - председатель сельсовета виртуозно перемежал слова матюгами, многослойно и разнообразно, как собирают "Биг-Мак", - не знаете, что вам обязательно бубну выбить захотят, чтоб наших баб не ерошили почем зря.
      Председатель сельсовета неторопливо оглядел всех. Невысокий и плотный, он словно сошел с экрана черно-белого кинофильма "Трактористы". Его типично крестьянское лицо, круглое и сытое, выглядело добродушно, но узкие, как бы прищуренные, глазки смотрели остро. В свете фонаря, висящего над медпунктом и лунной подсветки, хорошо знакомый и привычный Леонид Сергеевич вдруг произвел на Катю впечатление хитрого кота, который притворяется ленивым. Романов возразил:
      - Леня, какого черта ты нас воспитываешь? Своих деревенских шерсти, чтоб рукам воли не давали. Вот что ты сюда приперся? Бери мента и начинай следствие, пока народ не разбежался...
      Лимонов добавил:
      - Сергеевич, его на улице подстерегли и сзади ударили, когда все на танцы собрались. Вон же, на скачках, - и показал пальцем в сторону клуба.
      - Не учи ученого, а поешь дерьма толченого, - с детства известной Кате присказкой осек геологов председатель сельсовета, гася сигарету у входа в медпункт. - Нет у нас милиции, участковый в отпуск укатил. Ленка, а ну, дай на него гляну и тебя послушаю!
      Дверь за собой он не закрыл, так что разговор с Селеной услышали все.
      - Леонид Сергеевич, у меня же опыту с гулькин нос, без году неделя! Что? Сзади ударили, железкой, наверное. Вот такой длины рана, сантиметров пять, до кости. Он еще без сознания, и вырвало его. Надо в больницу, срочно, а то умрет!
      - Хрен там, срочно. Связи нет, вертолет ни в чего сами не пришлют, а паром только к завтрему наладят, бог даст. Лечи сама и сопли не распускай тут - умрет он сразу, раскаркалась...
      В разговор включился Еремин. Видимо, очнулся, огляделся, ничего не понял и удивился вполне нормальным голосом:
      - Что со мной, я почему здесь?
      Леонид Сергеевич коротко пояснил:
      - Дали по башке, ты отрубился. У клуба.
      После непродолжительного молчания Еремин бормотнул что-то, и председатель сельсовета отозвался:
      - Чего? Секретно сказать хочешь?
      - Селена, Илья, оставьте нас на минутку, - настоял Еремин.
      Через минуту председатель сельсовета вышел, сказал, что Сережа едет с ним, немедленно и на председателевой машине. Парень извинился перед Катей, поручил было Илье проводить, но девушка не позволила. Дошла одна, ночью спала скверно, кошмарно.
      *
      Сережа выдал ей секрет следующим вечером:
      - Он зарплату привез, а раздать не успел. Испугался, что хапнут, а там два лимона. А Леонид Сергеевич сказал, что их сейф надёжный, он со времен НКВД остался. Вот мы быстро смотались в стан, тихонько забрали деньги из штабного кунга, и сюда, - рассказал он, сопровождая девушку на дискотеку.
      Катя сделала вид, что ей это интересно. Сережа улыбнулся важно, подчеркнул степень своего доверия:
      - Кроме тебя, никто не знает. Илья выпытывал, а я ему так и ни слова.
      Девушка кивнула, хотя и не слушала длинный и скучный рассказ. Тоже мне, тема для разговора! А Сережа - трепло. Вот она, например, ему не призналась, что в тот вечер сильно расстроилась. Стояла на крыльце, плакала для себя, негромко. Долго всхлипывала, пока дверь за спиной тихонько не скрипнула, испугав. Но мама успокоила, стала рядом:
      - Из-за парня? Что, славный?
      - Славный. А толку-то, мам? Сейчас в любовь никто не верит, всем секс подавай.
      Они ушли в горницу, там пережитое сказалось, видимо - Катя разрыдалась всерьез, пересказала маме не только нападение на Еремина, но и знакомство с Сережей. А случилось это три дня назад, во время прогулки. Первый ночной ливень взял себе короткий перерыв, и черт понес Катю в дальнюю сторону, к березам - грибы посмотреть.
      Не успели они с Громом вернуться, как погода снова резко испортилась. Первая капля упала в лужу, взбив её крошечным взрывом. Катя едва успела отступить под защиту одинокой сосны, кряжисто раскинувшей ветви на добрый десяток метров в стороны, как небеса окончательно прорвало. Ливень обвалился водопадом, плотной массой мгновенно пробив жалкую преграду из хвоинок. Не успев вздрогнуть от холода, девушка промокла, словно окаченная из ведра. Гром поджал хвост, прислонился к ногам хозяйки, закрыл глаза и опустил голову.
      Так они стояли несколько первых минут, надеясь переждать. Разбитый проселок из сдвоенной лужи стремительно превращался в русло нового ручья. Но тесно там для такого наводнения, и скоро весь луг залило, причем основательно. Из-под сосны, которая не выдержала проверки на кровлю, Катя видела синюшность грозового фронта почти до горизонта. Мокнуть в неподвижности - значит, привет, простуда, а зачем?
      Пес не принимал участия в принятии решения, но подчинился беспрекословно и поплелся вслед за хозяйкой, так и не поднимая головы. Наверное, берег глаза. У московской строжевой они, словно у Вия - нижние веки слегка отвисают. Ужас, сколько туда дождя зальется, если башку вверх поднять!
      - У меня хотя бы панама есть, - подумала Катя, хлопнув Грома по могучей холке, - а ему совсем нечем прикрыться.
      Пес оценил моральную поддержку, распрямил поджатый хвост, дал благодарственную отмашку. Хозяйка ускорила шаг, вздымая небольшие пока волны. Глубина уже до половины голени, а ливень пуще наяривает. Где-то далеко за стеной падающей с небес воды угадывалась кромка предгорной тайги, но слишком далеко и настолько неявно, что Катя испугалась - а если уровень продолжит подниматься? Может, зря она отошла от спасительного дерева?
      Отчаяние не успело овладеть ею - сзади раздался автомобильный сигнал, звук двигателя пересилил шум ливня. Обернувшись, Катя увидела грузовик с тентом, водитель быстро приоткрыл стекло и скомандовал:
      - Лезь в кузов!
      Два бородатых парня протянули было руки, чтобы втащить попутчицу, но Гром предупредительно бухнул басом, и те отпрянули:
      - Вот это зверюга! Уйми его, а?
      Девушка предложила иной вариант действий:
      - Борт откройте, он запрыгнет.
      - Ага, и на ленточки порвет, - не согласились парни.
      - Рядом если - сдержу. Он все равно запрыгнет за мной, - Катя показала на пса, - и тогда порвет, ручаюсь...
      Борт опустился, парни легко подняли девушку внутрь, Гром заскочил сам. Машина тронулась. Ливень продолжал колотить по тенту, пробивая брезент насквозь мельчайшими капельками. Катю усадили на лавку, уступив место у борта, чтобы она могла держаться - качало и трясло немилосердно. Вскрыли упаковку, дали пару тканевых рабочих перчаток, чтобы не занозила руки, цепляясь за новую доску борта. Пес стоял врастопырку, на крупных кочках подлетая вверх, но ловко держа равновесие.
      - Ты в деревню?
      - А вы?
      - Геологи, стоим у Лысухи...
      Слово за слово и все перезнакомились. Илья и Сережа оказались очень приятными собеседниками, ровесниками Кати, студентами-практикантами. Она чуть сдуру не сказала им правду про себя, но тряхнуло удачно - слова застряли в горле и перемешались. Илья досочинил: "Жур... ...налистка?", а опровергать его догадку девушка не захотела.
      Сергей стянул с рук свои перчатки, отыскал в своем мешке полотенце, предложил утереться, что Катя с удовольствием и сделала, держась за борт одной рукой. Ливень на краткий миг стих, выглянуло солнце, подсветив громадную радугу. Посреди деревни машина тормознула. Парни опустили борт, Гром облегченно сиганул, расплескав грязь из глубокой лужи. Катя спустилась аккуратно, помахала рукой:
      - Я вон в том доме, заглядывайте, если что, чайку пошвыркаете, с вареньем...
      - А ты знаешь, что очень красивая?
      Комплимент отпустил Илья, но глаза Сережи сказали то же самое. Ливень припустил с новой силой. Девушка улыбнулась сквозь струи, бегущие по лицу, и пошла вслед за Громом к маминой калитке, стараясь для новых знакомых казаться стройной, изящной, но справедливо подозревая, что выглядит мокрой курицей. Ах, если бы еще не оскальзываться на раскисшей деревенской грязи!
      *
      Назавтра Катя с Громом уже не обращали внимания на ливень, спокойно убежали в дальний конец луга и вернулись почти наполовину, когда мимо промчала машина геологов, разбрасывая по сторонам водяные фонтаны. Водитель Лимонов просигналил и даже махнул приветственно. А вечером в гости явились новые знакомцы, пригласили на дискотеку, попили чай с вареньем, поболтали немного. Оказалось, что Илья парень ушлый и очень практичный, умеет из всего делать деньги. Даже здесь, на практике, ему удалось устроиться на ставку, хотя Сергею досталась всего четвертушка.
      Илья улучил момент, когда друг отлучился из комнаты, помогая Катиной маме, и предложил девушке вечерком заняться безопасным сексом:
      - Ты же без комплексов?
      Получив "отлуп", не огорчился и отстал. Зато Сережа весь вечер ухаживал за Катей. Той очень понравилось тактика робкой осады, которую применил рослый парень с нежной курчавой бородкой и шелковыми усиками, за что по собственной инициативе девушка поцеловала его у калитки:
      - Спасибо за деликатность, - и пояснила удивленному Сереже, - надоело отваживать "жонихов", что сразу за грудь хватают. Давалок и без меня хватает!
      Это было чистой правдой. Дискотека удалась на славу - застоявшиеся деревенские молодухи немедленно взяли над геологами "шефство". Илью выбрала Селена, разбитная медсестра. Парочки расходились без всякого стеснения и секретности, чему Катя в свои двадцать лет даже немного завидовала. Она еще не встретила мужчину, который растопил бы ее сердце. Причем, некоторые нравились так, что порой она проверяла себя, позволяла ухажерам обнять и полураздеть. Но потом решительно прерывала это занятие, ощутив внезапное омерзение.
      Вот при Сереже возникло выраженное желание стать полноценной женщиной, как приходило в частых снах. Катя тотчас попросила совета у мамы, та грустно подперла щеку натруженным кулачком и пожалела дочь:
      - Хочется, так уступай, не тяни. Боишься расхотеть, когда поздно будет? Так уже поздновато девства лишаться... Мою дурость унаследовала, все любовь ждешь. Ой, несладко тебе придется, ведь нынче на верных жен моды нет, мужики сплошь на Анфисок западают.
      Телевизионную потаскушку, которая позорила знаменитую фамилию, Катя тоже на дух не переносила. Но дело-то не в антипатии к безразборному блуду - в планах на жизнь. Годы улетают, а интимная жизнь все не начинается. Засыпая, Катя дала практичный зарок: если не Сергей, то хоть кто! Категорически приказала себе в этом году все-таки найти симпатичного и здорового бойфренда, чтобы после института было от кого родить ребенка.
      Почему Сережа показался девушке подходящим кандидатом для первого постельного опыта, она не поняла. Просто захотелось обнять за шею, прижаться всем телом и обмякнуть в его сильных руках. А тот и во второй вечер не рискнул пойти дальше, только держал за руку. Ну, слегка коснулся губ на прощанье. Мало, робко! Ночью Катя металась в откровенно эротическом сне, который запомнила не полностью. Следующий вечер девушка решила провести по собственному сценарию, для чего проверила сеновал, приготовила там одеяло, матрац, две простынки и полотенце. А также фонарь, пригоршню конфет и бутылку с водой - вдруг жажда одолеет? Но вот непруха, покушение на Еремина отвлекло от танцев, не дало разогреться, легально пообниматься с парнем, который нравился все сильнее!
      Сегодня Сережа опять проводил Катю до калитки. Хотя настроение было далеко не праздничное, девушка решила не отступать от намеченного плана и потянула парня за собой:
      - Уже поздно, куда ты пойдешь? Переночуешь у нас на сеновале.
      Парень согласился. Забрались. Быстро расстелив приготовленную постель, Катя села на нее и растерялась - что дальше делать? Сергей сел рядом, обхватил свои колени, как маленький ребенок, и оперся подбородком. От него веяло растерянностью. Катя толкнула его плечом:
      - Ты что такой?
      - Какой?
      - Обескураженный. Найдут, кто на Еремина напал, не переживай!
      - Пока милиция сюда доберется, все следы пропадут.
      - Хочешь, мы сами начнем расследование? Я умею, - рискнула открыть свою небольшую тайну девушка, но потом одумалась, сообразила, что деловые разговоры лучше отложить на светлое время, а ночь потратить чуточку иначе.
      Только из этого совместного сидения романтика так и не образовалась. Сергей отмолчался, пожелал спокойной ночи. Даже не попытался обнять. Дура-дурой слезла девушка с сеновала и долго не спала, соображая, почему все идет не так?
      *
      Ранним утром девушка созвала Сережу, отряхнула от прилипшего сена и накормила завтраком. Мама даже не выглянула на кухню, только перекрестила в спины, когда пара уходила - это Катя заметила, незаметно обернувшись.
      - Ты куда меня тащишь?
      - Ереминым заниматься. Сам говорил, что надо найти, нет?
      - Говорил, - немного опешив, согласился парень. - А как искать? Мы же не милиция.
      - Молча, - съязвила Катя, останавливаясь у кровавого пятна.
      На сырой и утрамбованной земле кровь не засохла, потому выглядела особенно неприятно - жирной темно-коричневой кляксой. Но Катя смотрела не на нее, а прикидывала, где должен стоять тот, кто ударил. Ничего не сообразила, осмотрелась по сторонам - может, найдется железяка, которой ударили?
      - Фигня, это расследование, - словно угадал Сережа, - без экспертов никто не справится. Я все детективные сериалы смотрю. Пойдем лучше, Еремина попроведаем.
      - И дурак, что смотришь, - неожиданно для себя обиделась девушка, - там сценаристы все из пальцев высосали, даже на ногах. Им своих не хватает, так у родных просят! Вот уж где фигня, фиговей некуда! Ну-ка, ляг, как он лежал!
      - Катя, ты что?
      Но сопротивляться долго Сережа не стал, прилег, чтобы кровавая клякса пришлась к затылку. Девушка надела подаренные геологами рабочие перчатки, подобрала длинные щепки, воткнула у ног парня, разрешила подняться. Неспешной походкой к ним приблизился председатель сельсовета, посмотрел на суету, пуская дымок вверх.
      - Зачем ты валялся, а?
      - Хотим установить место, где стоял злодей, и как он бил, - охотно пояснила Катя, давая Сереже время собраться с мыслями.
      Леонид Сергеевич взглядом смерил длинную фигуру парня, подошел к щепкам, посмотрел на отмеренный ими кусок земли, ткнул пальцем в два неотчетливых вдавления:
      - Если длинный, как он - тогда эти. Кирза. Если короткий - кроссовки.
      - Сразу и след определили? Чингачгуки, Соколиные Глазы, прямо...
      Председатель сельсовета популярно объяснил, что отличить поношенные кирзовые сапоги от кроссовок так же легко, как его хромовые - от резиновых. Сережа согласился, замерил длину следов малюсенькой рулеткой, которая оказалась на связке ключей. Сапоги получились сорок шестого, кроссовки - сорок второго, примерно. Мужчины выразили разными словами общую мысль, что все это ерунда - такой обуви в селе несчитано!
      Катя решила взять реванш, предложила прочесать окрестности - вдруг найдется железяка, которой били Еремина? Втроем они принялись "раскручивать спираль", держа за центр кровавую кляксу. Отойдя метров на сорок, Леонид Сергеевич остановился:
      - Хорош дуру гнать! Да и хрена ли ему бросать? Охреначил, удрал на хрен подальше и там уже выбросил к хренам. А здесь хрен что найдешь, бурьянище охренительный.
      - А собака на что? Унюхает и все тут! Надо ищейку, - выдала очередную идею Катя.
      Председатель сельсовета сощурил свои глазки еще сильнее и длинно пояснил, почему ни милиция, ни служебная овчарка, ни врач в деревне сегодня не появятся. Когда девушка открыла рот для возражения, Леонид Сергеевич значительно короче, но в тех же выражениях указал, где он видел добровольных помощников, даже таких умных, из университета. Катя напрашиваться на более пространный "отсыл" не захотела. На том беседа закончилась. В медпункт троица шла молча.
      *
      Еремин лежал на боку, обросший свежей щетиной. Вместо ожидаемой белой шапки у него на затылке красовалась марлевая наклейка. На фоне выбритого участка она была нелепой, нарушала симметрию и вызывала жалость к пострадавшему начальнику.
      - Александр Иванович, - мальчишеским голосом спросил Сергей, - вы как? Ничего?
      - Чего. Рвать тянет, а нечем. И голова гудит, хуже, чем с похмелья.
      Еремин говорил хриплым шепотом, страдальчески морщась. Вряд ли он притворяется, но отец говорил, что жалость - не то чувство, которое должен вызывать мужчина. Катя увидела, как ее вопросы не совсем уместно звучали, зато вернули начальника экспедиции к важным делам - к расследованию:
      - Вы видели, кто вас ударил? Кого-то подозреваете? У вас что-то пропало вчера? Сережа, не мешай спрашивать! Знаете, Леонид Сергеевич, не затыкайте мне рот. Вы так себя ведете, будто покрываете преступника!
      - Ключей не вижу, - сообразил Еремин, - Лена заныкала, небось.
      Как раз вернулась Селена с Ильей, засуетилась, демонстрируя активность и заботу - давление замерила, рот Еремину распялила, заставила проглотить пригоршню таблеток. Начальник экспедиции едва не подавился, запивая россыпь лекарств водой. Справился, перевел дух, а потом "перевел стрелки" - на медсестру. Селена фыркнула недовольно:
      - Буду я за вашими вещами смотреть! Вот они, на стуле. Илюш, ты со мной был, ключи видел?
      Илья отмахнулся, но Сергей уже перетряхивал одежду Еремина, демонстрируя каждый карман. Ключей не нашли. Леонид Сергеевич опять сощурился:
      - Александр, а ключи откуда?
      - Отовсюда, - хмуро ответил Еремин. - Сережа, найди Романова, проверьте мой кунг и ревизуйте малый склад. И замки смените.
      Склад остался целым, до кунга руки не дошли. Так вечером парень доложил Еремину и чуть позже Кате. Отгремела дискотека, геологи разбрелись по домам подружек. Сережа и в этот раз долго сидел с Катей на сеновале, но ожидания девушки опять не сбылись. Спустившись в избу и разбирая свою постель, она шепотом спросила маму:
      - Может, я что, все не так делаю? Или он не мужик, а мам?
      *
      Утром Сергей ушел на стан рано, только с Катиной мамой успел перемолвиться, когда та корову выгоняла. Небо существенно развиднелось, вот Катя и не стала особенно одеваться. В шортах и топике она бежала через поле, Гром нарезал круги и зигзаги, а на мокрень снизу им было решительно наплевать. Со стороны Лысухи показалась машина геологов. Лимонов опустил стекло в дверке, помахал рукой, приветственно оскалился. Рядом с ним сидел милиционер, судя по фуражке.
      Когда Катя вернулась с пробежки, переоделась в сухое - ей захотелось повидаться с Сережей. Наскоро позавтракав, девушка надела плащ, сапоги и побрела в гости к симпатичному ей парню.
      - Не упустить бы, - как-то неожиданно прониклась она ощущением ценности нового знакомого, - уведут ведь, как пить дать. Соблазнят, и кусай потом локти.
      Надо же, как понятно стало Кате поведение Селены, которая буквально не отпускала от себя Илью эти вечера и страшно переживала, когда тот ушел дежурить к подножью Лысухи, охраняя шурфы! Не напрасно волновалась служительница Асклепия. Ветреник Илья перебрался ночевать к бухгалтеру Светке.
      Стан геологов оказался густонаселенным. Под навесом сидели рабочие и громко спорили о превосходстве российских десантников над американскими. Градус беседы был подогрет водкой, пустые бутылки которой валялись на полу, а недопитая сиротливо стояла посреди остатков закуски. Хорошо, что Сережа встретился Кате раньше, чем эти ухари с рожами пропойц и ухватками маньяков.
      - Соскучилась? К тебе пойдем? - От прямого приглашения парень покраснел, но справился с собой, предложил локоть, повел вглубь стана под предлогом "отпроситься и переодеться".
      Напротив работяг он замедлил ход, показал кулак:
      - Эй, народ! Без матюков, тут девушка. Вы бы обороты сбавили, а то с утра пораньше гуляете. Ох, Еремин вернется, огребете вы. Романов где?
      - У себя, - отозвался сухощавый мужчина, весь в синих разводах уголовной татуировки. - А что мы, мы по праву отдыхаем. Шурфы только к завтра откачают, чего время терять. С нами вмажешь, Серый? И фемине нальем, если не западло ей с пролетариями хряпнуть.
      Отмахнувшись, парень поднялся по лесенке в ближайший вагончик, постучал. Романов отозвался сразу, словно стоял и ждал, даже распахнул дверь. На просьбу Сергея дать отгул - согласился без расспросов. Но уйти из стана не удалось - Лимонов привез милиционера и председателя сельсовета.
      Форма не добавляла следователю Корневу, как тот представился, никакой солидности. Фуражка, хоть и новая, но сидела на коротко стриженой голове хуже седла на корове. Только портфель, тоже новый, и подтверждал, что перед ними сыщик. Леонид Сергеевич позвал Романова, затем Сергея:
      - У тебя ключи от всех кунгов, парень? Пошли смотреть, что в штабном, нет ли попытки взлома. Понятно же, ради чего Еремина ударили.
      Катя удивилась:
      - Взлом? Откуда вам известно? - но ее не услышали, потому что из толпы пьянствующих работяг раздался удивленный возглас.
      - Какие люди к нам пожаловали, чтоб я сдох!
      Татуированный мужчина пялился на милиционера, как на хорошего знакомого, с которым не виделся много лет. Он немного присел, расставил руки в стороны, будто собираясь танцевать "барыню". Следователь поправил фуражку, одернул форму и особым, гнусным голосом в тон татуированному парировал:
      - Следи за базаром, Щербатый. Тут тебе не зона, и корефанов не ищи. Я для тебя - гражданин начальник Корнев, понял?
      - Не тупой, гражданин начальник, понял, - распрямился, убрал улыбку с лица, кивнул и вернулся под навес рабочий по кличке Щербатый.
      Открывать штабной кунг пришлось долго и последовательно - громадный висячий замок, амбарный внутренний, английские сверху и снизу. Все целенькие, без следов взлома. Зато внутри царил хаос - пол кунга оказался грубо вскрыт, доски с отметинами лома торчали в разные стороны, валялись в проломе, на земле. Катю такая картина насторожила, но подробнее рассмотреть не удалось - набежали зеваки из числа рабочих. Следователь уточнил, трогая ногой железный шкафчик с исковерканной дверкой:
      - Изнутри влезли, с земли. Хитрые. Денег точно не было? В сельсовет успели перенести? Поехали, - и полез в машину вслед за председателем сельсовета - посмотрим, целы ли.
      - Не поняла, откуда милиционер взялся, - потребовала пояснений Катя, - и зачем сразу к нам пожаловал.
      - Я не спрашивал. Похоже, кто-то сумел вчера дозвониться до района, вот Корнев утром переплыл Аранку на лодке, - пояснил Романов. - На берегу встретил Лимонова, тот его отвез к Леониду и уже с тем вместе сюда, так мне сказали. После - к Еремину зайдут. Надо бы и нам его навестить.
      Катя, Сережа и Романов отправились в деревню пешком. Когда они проходили мимо рабочих, начавших новую бутылку водки, Щербатый показательно разбил о собственную голову пустую, под одобрительный крик зрителей:
      - Ну ты крутой, Темка!
      Оскальзываясь в разбитой колее, геологи и девушка нескоро добрались к медпункту, где угрюмая Селена бросала гневные взгляды на Илью. Тот стоял у изголовья кровати и делал вид, что внимательно слушает, как следователь прощается с Ереминым:
      - Выздоравливайте и не волнуйтесь за сохранность денег. Мы пересчитали, оба миллиона там, сейф надежный. Завтра паром восстановят, эксперты приедут. Мигом найдем, кто напал на вас, кто в кунг залез. Ну, мне пора на тот берег, ведь когда еще связь наладится!
      На опасения Леонида Сергеевича, что по такой бурной воде переправиться невозможно, следователь усмехнулся:
      - Я же сюда сумел, так почему назад не смогу? Пусть Лимонов меня отвезет к лодке.
      На обратном пути Катя попыталась доказать Сереже, насколько следователь непрофессионально рассуждает - ведь пол взломан явно изнутри кунга, не снаружи! Но парень отмахнулся:
      - Можно подумать, ты много понимаешь!
      И они поссорились.
      *
      К утру Катя успела перемолоть обиду на несправедливую жизнь и придумать способ отмщения ей. Для этого следовало стать успешной. Взяв Грома на поводок, она направилась в сторону клуба. Кровавое пятно еще сохранилось, видимо, никто не хотел на него наступать. Заставив пса внюхаться, Катя полезла с ним в заросли бурьяна вдоль дороги, проламывая неровные зигзаги и уговаривая Грома:
      - Ищи, ищи. Хороший мой, хороший, ищи.
      Столько разных и неожиданных вещей подвернулось девушке под ноги, пока он бродила, сминая жесткие или колючие стебли. Колесо тележное, тракторная шина, борона шипами вверх, резиновые боты, рваные сапоги, множество палок, обломков досок и битых бутылок. Несколько раз Катя спотыкалась и разок даже упала, испачкав левую перчатку в жирной грязи. Но вот Гром гавкнул басом, сообщая, что отыскал. И еще раз бухнул, уже вполголоса, поторапливая хозяйку.
      - Я поняла, поняла. А что именно ты нашел? Железяка, ага.
      Напрасно думать, что только милицейские следователи умеют обращаться с уликами - Катя тоже не лаптем щи хлебала! Длинная металлическая полоса выглядела, как недавний рабочий инструмент: черная краска, местами облупленная, свежие пятнышки ржавчины. Прихватив находку припасенным кусочком целлофана, девушка уложила ее на газету. А место отметила, воткнув острый обломок палки, лежавший рядом.
      Теперь стоило придумать, как распорядиться находкой. Мыслей было несколько, и обе правильные: это улика, вручить которую надо как можно заметнее; а кому? Отдавать Леониду Сергеевичу не хотелось, следователь уехал вчера за экспертами. Это удачно! Можно сразу доказать Сереже, насколько Катя умна и достойна любви. И ничуть не глупее той Сары из анекдота, которая мужу подсказывает - "не найдешь, так я в шкафу"? Пометавшись, обе мысли слились вместе, создав изумительно логичную идею: проследить, когда Сережа пойдет к Еремину - а он пойдет, и не один, с Романовым. Так вот, забежать раньше их в медпункт и так небрежно выложить находку!
      Девушка вернула пса домой, устроилась у окна, выходящего на дорогу. Когда две знакомых фигуры появились вдали, она поспешила в медпункт. Все получилось, как нельзя лучше. Врач осматривал разбитую голову начальника экспедиции, Селена суетилась рядом. Чуть в стороне сидел расстроенный Леонид Сергеевич, с которым беседовал суровый милиционер. Другой, не вчерашний. Милиционер очень обрадовался, когда Катя заглянула в изолятор:
      - Войдите целиком! Вы кто? И зачем пришли?
      Тут очень удачно вломились Сережа и Романов, тоже подчинились приказу, стали вдоль стеночки. При общем внимании Катя развернула газету, показала находку. Все мужчины оказались сведущими, опознали предмет слету:
      - Монтировка!
      Вошел Илья, тоже был отогнан к стене. Оттуда пригляделся, предположил, немного сомневаясь:
      - Я у Лимонова такую видел. Или не такую? Похожую.
      Милиционер только что не обнюхал улику, достал резиновую перчатку, как настоящий сыщик, каждый краешек изучил и задумчиво изрек:
      - Вроде бы есть следы крови, но что это доказывает? Вы, девушка, как нашли, где, помните? Надеюсь, руками не лапали?
      Момент торжества Катя использовала по полной программе - показала перчатки, те еще, "геологические", которыми держала монтировку за край, полоску целлофана. Подробно все рассказала, мужчин полными ничтожествами представила и точку поставила жирную:
      - Улика и доказательство! Если бы не я, то и преступление не было раскрыто!
      - Ширли Холмс, блин, - пробурчал милиционер, - как дитя, честное слово. Вы что, не в курсе? Сельсовет ограбили ночью, сейф вскрыли! Как-как, закакали! Стекло выдавили, сейф на пол уложили, заднюю стенку пробили ломом и разворотили, она за столько лет чуть не насквозь проржавела. Кстати, в тканевых перчаточках работали, что на вас.
      Не успели геологи прийти в себя, а Катя возмутиться подозрению, как прозвучал приказ:
      - Ну-ка, все напрягли память! Опишите мне вчерашнего милиционера. Да, ненастоящий он, ненастоящий! Я следователь, Иванов моя фамилия. Это еще не допрос, только составление словесного портрета. Итак, его рост?
      *
      Оказалось, что утром заработала связь, потом паромная переправа, и следователь Иванов немедленно прикатил вместе с экспертами. Тогда и обнаружилось, что избу участкового и сельсовет ограбили. Пока ошарашенные геологи приходили в себя, врач закончил осмотр головы Еремина, пожал плечами, усомнился в диагнозе Селены:
      - Не вижу сотрясения. Кожа едва рассечена. Ранка небольшая, можно и без повязки, - и грубо выгнал начальника экспедиции на волю со словами, - вы полностью здоровы.
      Покряхтывая и постанывая, тот оделся, обулся, попросил у Селены справку, бережно упрятал в карман. От Сережиной поддержки отказался, но шел медленно. Кате показалось, что крепкий внешне, розовощекий мужчина даже покачивался немного при движении, чуть ли не зигзаг выписывал. Жалеть его, конечно, она не стала, но посочувствовала.
      Иванов остался допрашивать Романова, затем подошедшего Илью, так что на следственном уазике догнал Еремина с компанией по пути в стан. В расположении экспедиции весь наличный состав оказался на месте, кроме Лимонова и его машины. Рабочие сегодня не пьянствовали - страдали с похмелья. Еремин раскричался, принялся стращать их карами, начетами, но прогул засчитать не удалось. Появился прораб, доложил, что шурфы осушить не получается - прет вода снизу, из грунта.
      Следователь осмотрел штабной вагон, принялся поодиночке допрашивать работяг, снова Сережу, Романова. Катя заняла приступочку под открытым окошком, дождалась своего парня и молча усадила рядом с собой. Так они узнали все, о чем спрашивал милиционер и что докладывал в район. Тот намеревался изобличить банду, состав которой уже определил точно: Лимонов, фальшивый следователь Корнев, Сережа и Леонид Сергеевич с Романовым. Пригласив тройку присутствующих в кунг, Иванов ткнул пальцем в монтировку и сказал:
      - Признавайтесь, сдайте деньги, и приговор будет мягким.
      Романов обиделся первым:
      - Вы сдурели? Да те деньги фальшивый мент давно увез!
      - Невозможно. Аранку сейчас не переплыть никак, а у парома досматривают каждого. Оба они, Лимонов и Корнев, здесь. И деньги здесь. Короче, у вас времени до завтрашнего вечера, потом сажаю под замок и аля-улю на зону! Пока свободны, запишите мой мобильный. Жду.
      *
      Зона. Недавно о ней уже шла речь. Катя почти сразу вспомнила, кто и когда упоминал такое слово: Щербатый с фальшивым следователем! Сережа проникся идеей, нашел в кунге работяг Темку, извлек на божий свет и легонько нащелкал по ушам. От боли тот проснулся полностью, немедленно вспомнил блатную кличку Корнева - "Бурый" и даже, что сидели они втроем, вместе с Лимоновым. Катя позвонила следователю Иванову, тот примчался, записал исповедь Щербатого, пересказал ее своему начальству, но подозрения с Сережи не снял.
      Обедать у геологов Катя не стала. Мамины плюшки гораздо вкуснее, это Сережа оценил. Натрескавшись, как щенки на свадьбе, парень с девушкой уселись на диване.
      - Сережа, надо думать, где украденные деньги.
      - Почему украденные? - неожиданно возразил тот. - А если Леонид Сергеевич и Бурый туда денег и не клали? Пересчитали, поделили. А взломали пустой сейф. Сама же говорила, что и в кунге имитация взлома была!
      Вот это Кате понравилось - Сережа стал думать! Разговоры пошли жаркие - они вдвоем построили сразу много версий. По итогу Романов с Ильей остались вне подозрений. И Сережа, конечно. Против других свидетельствовали факты.
      Лимонов привез Бурого, когда паром и связь не работали. Он же отвез Бурого, а исчез после кражи. Значит, в сговоре с вором. Самый главный подозреваемый!
      Леонид Сергеевич признал Бурого, как следователя. Еремин предложил, а Леонид Сергеевич согласился хранить деньги в сельсоветском сейфе. Зачем? И вот еще пунктик - врач сказал, что рана Еремина небольшая и на сотрясение не похоже. Так чего начальник экспедиции так долго валялся в изоляторе медпункта и разыгрывал из себя умирающую лебедь? Вот еще два подозреваемых!
      Наступала ночь, самое время для злоумышленников. Сережа предложил последить за Ереминым - он ближе, а Катя согласилась. Захватив Грома и строго нашикав, чтобы не вздумал гавкать, девушка предусмотрительно обрызгала себя и этих двоих антикомариным аэрозолем. Неподалеку от штабного кунга они спрятались за густой куст.
      Еремин не подвел - выбрался наружу в полной темноте, постоял на углу. Потом бодро отправился в сторону деревни. Что он там забыл? Днем вот не пошел, а? Сережа озвучил подозрение, и Катя немедленно позвонила следователю. Тот удивился, прибежал из Романовского кунга. Гром поворчал на Иванова - очень этот пес людей в форме не любил, но Катиной оплеухе внял, смирился.
      Шли вслед за Ереминым не по проселку, а лесом. Так незаметнее и тише - все промокло, не шуршит и не хрустит. Но медленней, конечно, чем по дороге. В деревне следить стало опасно, хорошо, луна приготовилась взойти, дала немного света. В нем и разглядели, как Еремин вошел к Селене. Следователь глянул в край окна, вернулся, обругал Катю с Сережей:
      - Идиоты! Он к любовнице пришел, бутылку открыли, любезничают, - и направился в стан, грязно пошутив, - свечку им сами держать будете?
      Смущенная Катя не нашлась, что ответить. Но Сережа неувязку мгновенно ощутил:
      - Какая любовница? С ней еще вчера Илья амурил! Илья? Кстати, а где он? Илья... Катя, ой, дурни мы!
      Замечательный возглас очень понравился девушке. Она немедленно изобразила несогласие и легкую тупость. Сережа воодушевился пуще прежнего, на пальцах и в повышенном тоне дал раскладку. Оказывается, Илью в подозреваемые не засчитали, а он ведь все мог. И Еремина ударить, и ключи взять.
      - Слушай, так вот кто в кунге был. Он же не знал, что денег там уже нет, - изобразила медленное понимание Катя, - конечно! Открыл похищенными у Еремина ключами, быстро разломал пол, чтобы сбить с толку, потом вскрыл ящик - а там пусто!
      - Само собой! И сельсовет ограбить он влегкую мог. Слышал же, что деньги в том сейфе. Дождался темноты, влез. Там жилых домов рядом нет, ломом хоть задолбись - никто не услышит.
      Это уже обсуждали на бегу к вахтовке у Лысухи, где сегодня дежурил Илья. Хоть за ним последить, если Еремин отпал - так предложил Сережа. Катя согласилась, она что, дурнее Ватсона? Подобравшись поближе, сыщики перешли на шаг, перевели дыхание, присмотрелись. Окна вагончика светилась, мужские голоса звучали невнятно, но громко - внутри шел бурный разговор. А потом раздался крик, дверь распахнулась. Катя припустила за беглецом, Гром тоже, лишь Сережа немного припозднился - поскользнулся на высоком старте и плюхнулся в лужу. Пока встал, погоня перешла в заключительный этап. Потом он Кате рассказал, как красиво выглядело это со стороны:
      - Гром по влажной пойме, словно лебедь на взлете: шлеп-глеп-шлеп-шлеп и затем сочный большой шлеп! Это он Бурого лапами по спине и - сбил. Тот пропахал длинный, глубокий тормозной след мордой вниз. Лежит, грязь глотает, а шевельнуться боится - Гром зубами ему шею массирует и горячо дышит...
      Принимать грязевую процедуру вору пришлось долго. Катя и Сережа сначала в чувство привели Илью. Тот получил кастетом. По голове. От всей уголовной души Бурого, как недавно Еремин - "лимоновской" монтировкой от Ильи. Это, конечно, позже выяснилось, когда эксперты отпечатки разобрали.
      Иванов всю ночь сидел в медпункте, охраняя скованного Барого и раненого Илью. Селена маленькую рану ушила, но выбрила бывшему другу больше чем полголовы, не иначе, как отомстила. Утром прикатил ещё один следователь, в синем мундире. Выйдя из машины, прокурорский поверг все Кирьяново в ступор. Увидел Катю, растопырил руки, кинулся обниматься:
      - Суханова! Какими судьбами? - А ошарашеному Иванову изобразил щелбан. - Эх ты, такую ценную помощницу не задействовал. Она же неделю назад преддипломную практику у нас закончила. И как! Три преступления раскрыла сама! А теперь - четвертое.
      *
      Дурацкое такое, путаное дело с этой кражей получилось, нелогичное. Но раскрыли его все-таки Катя и Сережа. За это им дозволили присутствовать на допросе. Со слов Ильи выходило, что он ничего не знает, но уверен - во всем виноват Лимонов. Конечно, на утопленника, как потом выяснилось, удобно все повесить. И о деньгах шофер знал, раз Еремина в банк и обратно возил. И Бурого тоже Лимонов подбросил в окрестности Кирьяново, чтобы после побега тот в тихом месте отсиделся, благо лето. А Илья дежурил себе спокойно, как вдруг злодей Бурый набросился и ударил безобидного студента по голове. Прокурорский следователь сломал сопротивление Ильи, задав два вопроса. Откуда Илья знает кличку Бурого? Зачем Бурому приносить и уносить из вахтовки два миллиона в сумке Ильи?
      Сережа, когда сообразил, что не "жур", а "юрфак", и на чьих подсказках он Холмсом выглядел - дуться на Катю не стал. Даже наоборот, виноватым себя ощутил, успел до вечера десять раз попросить прощения за самонадеянность. Катя не спешила индульгенцию выдавать и похвасталась этим маме, пока они на кухне готовили ужин. Сережа вроде не скучал, смотрел в горнице телевизор, так что эпизод с его посрамлением был изложен в героической трактовке. Мама дослушала до конца, погрустнела и промахнулась ножом по огурцу. Залепляя ей порез на левом указательном пальце, Катя встревожилась, увидев, как блестят мамины глаза:
      - Ты чего? Больно?
      - Доня, ты, как дурной возчик, коня кнутом хлещешь, вожжи дергаешь, а нет бы сахарок предложить...
      Мама коротко пояснила, зачем жена должна быть "шеей", а не "головой". Потом еще короче: сто раз назови мужика свиньей - на сто первый он хрюкнет. И совсем коротко - с кем поведешься... Стыдно Кате стало, как никогда прежде. Отнесла она салаты на стол, примостилась рядом с парнем, обхватила его руку, прижалась щекой к плечу и сидела так, раскаиваясь. А Сережа то ли понял что, то ли просто разнежился, только не стал ничего спрашивать, лишь легонечко чмокал в макушку и ласково так, двумя пальцами водил по ее плечику.
      Ближе к вечеру мама засобиралась:
      - Пойду к бабе Марусе, да там и заночую, чтоб по темну в такую даль обратно не переться. Кать, утром корову в стадо выгони. Я не раньше десяти вернусь.
      Они проводили ее до калитки. Там Сережа обнял Катю за плечо, слегка повернул к себе, проверяя на сопротивление. Не ощутил, добавил решительности, заключил в полноценные объятия. Но поцеловаться не удалось. Между их телами втиснулась громадная башка Грома.
      - Сексконтроль, - расхохотались парень и девушка, а пес басовито добавил свой гав в общее веселье.
      - У тебя классная мама, - отметил Сережа, оборачиваясь с крыльца, - а папа где? Умер? Извини. И все равно тебе повезло. Я своего даже не знаю.
      Войдя в избу, Катя закрыла дверь на крючок. И вдруг поняла, почему парень настолько нерешителен - так некому же было ни пример показать, ни совет дельный дать. Столько нежности нахлынуло на девушку, что она обняла Сережу и шепнула на ушко волшебные слова о любви, после которых все у них само собой получилось.
      Но это уже не детектив, а совсем другая история...
     Детектив слаб. Литературная основа - совершенно некудышная. Пользование ненормативной лексикой - не есть достоинство, осоебнно когда ею пользуются бесконечно.
     
     
     
  
   Зак Р. Пв-9: Своя вера  
  
      Вечер принес весть о новой краже. Лейтенант Лестрадов внутренне подобрался, услышав завывания старухи Солонихи. Та мелкими шажками спешила от калитки своего дома.
      Степенная беседа односельчан, ожидающих стадо с выпаса, сразу прервалась. Деревенские, в основном бабы, расступились и встали подковой, в центре которой оказался Лестрадов.
      Он сидел на большой берёзовой колоде, опершись локтями о худые колени. Подниматься навстречу старухе не стал: не пацан уже. Да и положение обязывает оставаться важным даже в нестиранной майке и сапогах, грязных по щиколотку. Участковый - не последний человек на селе, абы перед кем вскакивать не обязан.
      Вдалеке уже слышались хлесткие удары кнута и мычание стада. Бабка проскочила вмиг притихших деревенских и нависла над лейтенантом:
      - Что ж это делается, Сашок? И ко мне залезли! Ты посмотри! Окно вдребезги!
      Участковый спокойно выслушал гневную тираду. Ветка, которой он гонял комаров, полетела в придорожную лужу. Лестрадов вздохнул и мысленно выругался:
      "Опять не высплюсь".
      А вслух приказал:
      - Говори толком. Что стряслось?
      - В магазине я дождь пережидала, - затараторила старуха. - Вернулась - окно высажено. Вся кухня в стёклах битых. Как увидела - сразу к тебе. Что украли, не смотрела ещё.
      Лейтенант снова вздохнул, печально подумав:
      "Может, ложная тревога-то?" - и с надеждой глянул на часы. Но дата в окошечке циферблата только добавила беспокойства: - "Двенадцатое августа. Ровно год".
      Народ тоже почувствовал неладное. Бабский шепоток прокатился настороженно:
      - ... Ты гляди-ка! День в день...
      Все разом повернулись к Лестрадову и уставились выжидающе.
      "Помнят!" - с досадой подумал лейтенант и поднялся, вздохнув в третий раз:
      - Пойдём, старая, покажешь, что у тебя украли.
      Солониха засеменила впереди. Участковый не спешил, глядел себе под ноги. Недавно прошёл ливень, так что следы злодея должны хорошо отпечататься в грязи.
      Вот оттиски бабкиных калош накрывают ещё один след, от сапог. Левая нога отпечаталась полностью, а правая - только ребро и носок, словно владелец косолапит.
      Лестрадов наступил рядом. Прикинул размер:
      "Сорок третий где-то".
      След за старухину калитку не повёл - потоптался около и потянулся к лесу.
      "Отсюда до окна метров пять", - прикинул участковый.
      За пёстрыми занавесками он рассмотрел бок облупившейся печки и шкаф с посудой.
      Почесав седой затылок, задумчиво оглянулся на шушукающихся баб. За их спинами шумел перелесок, а дальше, до самой реки, тянулось поле. Лейенант и седой затылок? Смешно.
      "Странно, что никто не в курсе, - подумал участковый. - Странно. Но возможно. Ливень грохотал целый час. А в соседних домах одни старики живут".
      - Тааак, - протянул он озадаченно и двинулся дальше.
      Под расколоченным окном земля оказалась рыхлой, слегка прибитой дождём. Не иначе, недавно боронили. Либо ливень, либо слегка прибитая дождем земля.
      - Ты копала? - спросил участковый.
      - Ну. Под зиму.
      Никаких свежих следов снаружи не нашлось. Лейтенант осмотрел раму, заглянул в дом. Если не считать битых стёкол, подоконник оказался чистым.
      Внутри пахнуло протопленной печью и берёзовыми дровами.
      Участковый запретил Солонихе входить. Сам же первым делом заглянул в большую комнату. Тусклый огонёк бросал тени на лик в святом углу.
      "Так, - довольно крякнул лейтенант. - Ложная тревога".
      Он потёр руки и уже спокойнее осмотрелся. Окно выбили в кухне, но на полу под ним не оказалось никакой грязи. У печи разбросаны поленья.
      "Неаккуратно", - участковый сложил дрова стопкой а если это улика? При осмотре места происшествия деалется сначала снимок, затем обход всей территории с поиском отпечатков пальцев и улик, и лишь затем, когда все преватиельные процедуры выполнены и проведен допрос, можно наводиь порядок. Это элементарно, Ватсон и прошёл в другие комнаты.
      Бабка Солониха, хоть и жила одна, была ещё в силе, потому дом сиял чистотой и порядком. Никаких следов кражи лейтенант не увидел. Вернувшись на кухню, он ещё раз внимательно осмотрел окно. Присел перед ним, заглянув под стол. Из-под шкафа кочергой выудил несколько фантиков, пару мягких высохших картофелин и ложку. Посидел над ними в раздумье.
      По улице уже гнали стадо. Овечье блеянье звонко дополняло басовитое мычание коров. Мимо дома как раз проходил пастух, волоча по земле длинный кнут. Лейтенант поднялся и быстро вышел, приказав старухе всё внимательно осмотреть и завтра утром явиться в отделение.
      Пастух выслушал Лестрадова, но поклялся, что никого по дороге не видел. На этом следствие могло подождать до завтра, но тут Солониха показала участковому на соседний дом. В глазах старухи читался испуг.
      Лейтенант замер, уставившись на развороченное окно. Ветер трепал тяжёлую штору. Рама желтела свежими щепками.
      Лестрадов выругался. Попросил Солониху довести Зорьку до стойла, а сам поплёлся выяснять дальше. Старухе не хотелось пропускать интересное, но участковому перечить она не посмела. Взяла Зорьку за рог и зашлёпала по дороге к центру.
      От шагов лейтенанта зашуршала засыпанная гравием дорожка. Под окнами чернела земля, потревоженная смазанными следами. Их дорожка тянулась к забору, где и обрывалась в мокрой траве.
      Разглядывая грязные потёки на жестяном подоконнике, участковый крикнул:
      - Хозяйка! - крикнул громко, памятуя, что баба Маня глуховата. Ответа не последовало.
      Появилось нехорошее предчувствие. Стало вдруг зябко. Лейтенант обхватил себя тощими руками и прошёл на крыльцо. Зычный звонок прокатился по дому, напомнив магазинную сигнализацию. Такой и мёртвого разбудит. Участковый держал кнопку, пока изнутри не раздалось раздражённое:
      - Ну, кому там руки оторвать?
      Лейтенант узнал голос Васьки - внука бабы Мани. Парня городского, но в деревне гостя частого. С малолетства каждые каникулы у бабки с дедом проводил.
      Дверь отворилась, и на пороге вырос заспанный здоровяк лет двадцати пяти. Светлые волосы взлохмачены. На лице отпечатался след от подушки.
      - Спишь? - участковый заглянул парню за спину. - А тебя тут грабят пока...
      Василий узнал гостя, расцвёл улыбкой:
      - Шутишь, дядь Саш?- он опёрся о косяк здоровенным плечом и посмотрел на ладони-лопаты. - Кто меня грабить посмеет?
      С Васькой в деревне и до армии никто споров не водил. А как вернулся солдат хромым из горячей точки, вообще все притихли, сторониться стали. Пацан людей убивал, разве сразу поймёшь, как война у него в голове наследила?
      Но лейтенанту Васька нравился. Правильный парень, рассудительный. Весь в деда, Николая Андреевича, царствие ему небесное. Тот тоже никому не кланялся, по своему закону жил.
      - Не шучу я, - участковый глянул строго. - В дом-то пусти. Окно у тебя выбито.
      - Как это? - парню мгновенно кровь ударила в голову. - Опять!?
      - Не гоношись. У Солонихи тоже выбито, да не взяли ничего.
      В тёмном коридоре свет пробивался только из-под дверей. Лестрадов попросил:
      - Ты свету-то добавь. Чего в темноте стоим?
      Василий толкнул двери на кухню и в ближние комнаты. К последней, ведущей в зал, не подошёл.
      - Мне бы туда заглянуть, - показал лейтенант.
      Парень помялся, потом пошарил на шкафу, чихнув от пыли и протянул гостю ключ.
      Лейтенант понял, что сам Васька к двери подходить не хочет. На всякий случай решил спросить:
      - Чего это ты её запертой держишь?
      - Так... это... дед там умер... - раздалось в ответ невнятное, - через неделю год будет.
      - Так, - кивнул Лестрадов.
      - Придёшь помянуть?
      - Приду. - Участковый взвесил ключ на ладони. - А ты чего, суеверный что ли?
      - Ну... Вроде того. - Лицо парня озарила грустная улыбка.
      - Не помню я примет, чтобы в комнату заходить нельзя было.
      Василий ответил тихо:
      - Я в такие приметы и не верю. У меня своя...
      "Что своя? Вера? - подумал участковый. - Ну, так и тот, кто окно тебе вышиб, сказать может. И тоже ошибётся".
      Он покашлял, открыл дверь и сразу увидел, что иконы в углу нет. Зло ругнувшись, попросил:
      - Ты выйди-ка, Вась. Не наследить бы.
      Парень глянул в комнату. Скрипнул зубами и молча вышел. Сел на крыльце и задымил сигаретой.
      Год назад его дом уже грабили, но неудачно. Дед Николай Андреевич захворал тогда сильно: сердце у старика прихватило. Баба Маня мужа своего одного отпускать не захотела. В район они на "скорой" вместе поехали. И икону бабка с собой взяла, верила, что поможет. И ведь выручил Николай Угодник! Вот только пока стариков не было, к ним в дом залезли. И не к ним одним. Пять дворов обворовали. Искали иконы, как знали, где постарше, да получше.
      Васька тогда в армии был. Старики ему по телефону нажаловались, да не смог он приехать, не отпустили. Через неделю где-то, умер дед: сердце слабое к старости стало, что ж тут попишешь? А Васька, видно, никак проститься не может, переживает. Большими друзьями они с Николаем Андреевичем были.
      Лейтенант всё осмотрел и вышел на крыльцо:
      - Сходи, глянь, что ещё пропало.
      Покатые плечи вздрогнули, и пол заскрипел под тяжёлыми шагами солдата. В комнату проходить Василий не стал. Попросил заглянуть в бабушкин комод, а сам наблюдал с порога.
      Вышло, что больше ничего ценного не украли. Только икону.
      - Бабуля в больнице сейчас. Не взяла Чудотворца. Тяжёлый. Серебряный оклад неподъёмный, - тихо сказал Василий - Дед эту икону с фронта привёз, хоть и атеистом был ярым. У немецкого офицера позаимствовал. Говорил, не место таким вещам на чужбине. Дед ведь, как и я, в разведке служил. Немцы - либо католики, либо лютеране. У первых другие иконы, у вторых их просто нет. А в годы войны, то есть при Гитлере, иконы вообще были удалены - официально католичество не признавалось. Тем более у генерала в доме.
      Лейтенант понимающе похлопал парня по плечу:
      - Так это... Думаешь, Андреич из-за того ограбления умер?
      Василий мотнул головой:
      - Неа. Не украли ведь икону, чего переживать? Просто старый был уже. Сердце.
      - Так, - согласился участковый. Взглянул на парня пристально: - А ты-то сейчас почему ничего не услышал? Стекло ведь тихо не разобьёшь.
      - Я привыкший, - отмахнулся тот. - Сплю, как убитый, хоть гранату рядом взорви. В армии научился. От хорошей жизни. К тому же грохотало за окнами, как при канонаде. А я в грозу поспать люблю.
      - Завидую, - буркнул Лестрадов. Сам он, то заснуть не мог, а то маялся полночи, разбуженный собачьим лаем или неосторожным звуком. И неважно, что завтра на службу или жена заставит что-нибудь делать, а с сонного мужика - какой прок?
      Размышляя, что от мира справедливости ждать не приходится, лейтенант вышел на крыльцо. Василий предложил сигарету. Покурили, молча глядя себе под ноги.
      - Ну, пойду я, - собрался Лестрадов, но солдат вдруг попросил:
      - Дядь Саш, а давай я тебе помогать в этом деле стану? Понимаешь... Бабуля вернётся, а иконы нет. Её от такой потери и удар хватить может. Мне без неё... - солдат не закончил.
      Лестрадов пожал плечами:
      - Понимаю. Помогай, отчего ж нет? Ты разведчик, значит, и следы читать умеешь, - а про себя подумал, что внук очень похож на деда. Тот, год назад, тоже помощь предлагал, даже версия у него какая-то появилась. Да не успел старый, смерть его раньше прибрала. А следователи городские так ничего найти и не сумели.
      Лицо Василия просветлело:
      - Я вокруг поищу. Может, найдётся чего... - зачастил он, обуваясь.
      Лейтенант отметил, что у порога грязных сапог нет.
     
      ***
      Когда стемнело, Василий пришёл в участок. Усталый и потухший. Лейтенант с первого взгляда понял, что с расследованием солдату не повезло.
      Стул хрустнул под весом здоровяка. Парень тяжело вздохнул:
      - Пусто... - и уставился в лицо лейтенанта, словно ждал, что тот сейчас выдаст разгадки всех тайн.
      - У меня тоже ничего, - хмуро бросил участковый. - Соседей опросил. В район позвонил. Обещали помочь. Это из-за разбитых окон? Кражи же не было.
      Пауза повисла и растеклась, разрываемая лаем уличных псов да звуками редких машин.
      Лейтенант думал о своём. Очередной "висяк" его участку был совсем не нужен. Но выходило, что и это дело ляжет на погоны пятном позора, как любило говаривать начальство.
      - Я вот что думаю, дядь Саш, - Василий выложил из кармана сигареты с зажигалкой и закурил.
      - Надо нам о прошлом годе вспомнить. Ведь почерк одинаковый, верно?
      Лестрадов кивнул не очень уверенно.
      - И вот ещё... Кажется мне, что это местные балуют. Или наводят. Давай думать - кто? - Василий пустил дым в потолок. Поискал пепельницу, но не нашёл и вытащил лист бумаги из пачки на столе.
      - Свои причастны, это понятно, - согласился лейтенант. - Дома обворовывали выборочно, будто знали, куда стоило заглянуть.
      - Вот! Кто в деревне за год разбогател?
      - Так это... многих можно заподозрить. Как весна - мужики местные в город шабашить едут. В совхозе-то работы нет совсем. Вот и ладят богачам бани да печки.
      Василий быстро затушил сигарету. Снова зашуршал пачкой бумаги. Выудил несколько листов и положил перед собой:
      - Пишу. Первый?
      Лейтенант задумался:
      - Так. Сафировы в город переехали. И здесь дом оставили и там квартиру купили, куркули. Но они по-другому деньги зарабатывают. Магазинчик у них рядом с сельпо. Прибыльный, говорят.
      - Ещё.
      - Федька Бур, приятель твой, внедорожник себе купил. Но Федька - печник знатный. Сказал, что несколько удачных заказов попалось. Этим летом я его здесь и не видел. С весны дом запертым стоит.
      - Третий?
      - Мальков Игорь. У того вообще непонятно, откуда деньги. Слышал, что кредиты берёт. Чует моё сердце, приедут за ним скоро.
      - Дальше.
      - Агафонов дом перестроил. Дочку замуж выдал удачно. Зять помогает.
      - Не годится. Он калека сухорукий. Куда ему по окнам лазать? Следующий.
      - А Бур - хромой, и что? Давай и его вычёркивать.
      Василий занёс ручку, но остановился:
      - Нет. В окно хромой залезет легко. Давай ещё подозреваемых.
      Участковый надолго замолчал, подбирая новую кандидатуру.
      - Так это... всё, пожалуй, - сказал он, наконец.
      - Ну вот. А ты говоришь много! - Василий улыбнулся и стал похож на добродушного пацанёнка. Только в глубине глаз тлел недобрый огонёк.
      - Начинаем отсекать лишних, - сказал он, подводя черту под написанными именами. - Я приехал неделю назад. Сафирова видел. Не мог он ко мне полезть, зная, что я дома. Отпадает.
      Ручка хрустнула по бумаге, прорвав фамилию Сафиров.
      Лейтенант удивлённо взглянул на помощника. Щёки у того пылали. Брови сведены. Уши покраснели.
      "Гневается, - хмыкнул участковый, - а ведь головастый парень. Мыслит чётко".
      - Теперь Малёк, - продолжил солдат. - Этот тоже на серьёзное дело не пойдёт. Кишка тонка. А давай-ка посмотрим, как он на меня отреагирует... - Василий достал мобильник:
      - Алё, Гоша? Это я. Узнал? Не быть мне богатым. Слушай, я как раз поэтому и звоню. Выручай. Деньги нужны...
      В трубке явно отказывались помогать. На лице Василия появилась презрительная ухмылка.
      - Вошь тыловая, - буркнул он, нажимая отбой. Смутился взгляда лейтенанта и объяснил:
      - Юлит, как всегда. Денег, мол, взять неоткуда. Весь в долгах... - солдат задумался:
      - А ведь подходит всё-таки нам этот кандидат, дядь Саш. Смотри: Нуждается. Что я вернулся - не знал. Да и гниловат он, с детства помню его крысятничество. Правда, испуга в голосе я не почувствовал. Раньше Малёк, чуть что, заикаться начинал.
      - А где он сам-то?
      Василий снова набрал номер:
      - Гош, а ты дома? Нет? В Москве, на вокзале? Ага. Ну... пока.
      В глазах солдата появилось недоумение:
      - Я слышал, как поезд объявляли, - пробормотал он. - От Москвы до нас часов шесть ехать. Гоша тоже отпадает, так что ли получается?
      - Так. И мы с тобой о возможном наводчике забыли. Не обязательно же самому в дом лезть.
      - Тьфу, ты! - хлопнул себя по лбу Василий. - Точно! Навести-то любой мог.
      Взгляд участкового блеснул догадкой:
      - Слушай, а ведь мы не там ищем! Не все же из списка могли заранее в каждом доме побывать, чтоб знать, у кого что имеется, верно? И обворовывали в основном старух. Люди они особые, не всякого к себе пустят. Молодым уж точно в их дома ход заказан.
      - Но кого-то же пустили?
      Сыщики задумались.
      Солдат оценивающе посматривал на лейтенанта. Тот улыбнулся широко:
      - Участкового пускали, конечно. И не раз. На меня думаешь?
      Василий пожал плечами:
      - Ну, с меня, к примеру, бабкам проку никакого. Был я у пары соседок, а как остальные живут - не знаю. Тут нужен кто-то, кого домой сами зовут. Врач, например или электрик.
      - Так. Только где ж их в деревне сыскать? Доктора своего у нас отродясь не было...
      Лейтенант осёкся. Глянул на помощника, и почти в один голос с ним воскликнул:
      - Печник!
      - Бур! Точно! - Василий вскочил. Закурил, жадно затянувшись. - Малька, например, бабки даже на порог не пустят. Сафировы - нелюдимые. В гости не зовут и сами ни к кому не ходят.
      Лейтенант улыбнулся, глядя на воодушевление помощника. Тот ходил из угла в угол, рассуждая:
      - Агафонов у нас недавно. К нему ещё привыкнуть не успели, чтоб дома привечать. Остаётся Федька. Избы в деревне старые. Печники нарасхват. Больше некому.
      Тут участковый вспомнил отпечатки сапог на обочине:
      - Так... Ещё... Рядом с домом Солонихи я его следы видел.
      - Почему так решил?
      Лейтенант рассказал о характерном отпечатке.
      Василий отмахнулся:
      - Ну, нет. Я тоже слегка хромаю, дядь Саш. После ранения осталось. Да мало ли, может кому-то камешек в ботинок попал? Не доказательство это. Надо с Федькой встретиться. Давай искать, где он сейчас.
      Лейтенант попробовал возразить. На сегодня он был готов бросить поиски. Ночь на дворе и спать хочется, да и не к спеху всё это. Раз вор вычислен - никуда не денется. Но Васька отступиться не дал, тормошил и подталкивал, пока на стол не лёг листок с точным адресом, где Фёдор Бур ладит печь какому-то богатею.
      - Ну, - Лестрадов довольно потёр ладони. - Теперь мы его тёпленьким возьмём. Сам после выходных в район поеду. Тебя беспокоить не буду больше. И так ты за меня всю работу выполнил. Спасибо!
      Василий собрал со стола свои вещички. Свернул импровизированную пепельницу. Для верности обернул ещё одним листком бумаги и убрал в карман.
      Участковый пожал парню руку, снова подивившись размеру ладони, а когда помощник был уже в дверях, Лестрадов спросил:
      - Не хочешь в милиции работать? Выучишься. Следователем станешь. Таких цепких нам ох как не хватает.
      - Подумаю, - по-детски улыбнулся Василий и вышел в ночь.
      ***
      С Буром они когда-то дружили. Вместе бредили армией и строили планы, кем станут во взрослой жизни.
      Дружба закончилась, когда Фёдор сломал ногу, неудачно свалившись из-под крыши на чердаке.
      Предложение сделать наверху тайник было Васькиным. Он был заводилой, хоть и младше на четыре года. Его и обвинили в несчастье, а Бур почему-то не возразил.
      Сначала родители запрещали мальчишкам встречаться, а потом дружба сама собой сошла на нет.
      Но тайник Фёдор должен был сохранить. Слишком уж любил секреты.
      Василий направился к дому бывшего приятеля.
      Двор выглядел запущенным. Сквозь калитку проросли хлысты крапивы. Меж штакетин в лунном свете поблёскивала паутина.
      Парень перемахнул через забор, разбудив соседского пса. Тот утробно заурчал, но на лай не сорвался, позвенел цепью и затих.
      В близком лесу зашумел ветер. Крадучись, Василий подошёл к крыльцу. Если забраться наверх, окажешься у чердачной двери, запертой на щеколду.
      Старый шифер захрустел под ногами, пугая, что вот-вот провалится от тяжести. Пёс всё же залаял, хрипя на долгом вдохе: брехливый, знает свою работу.
      Скрипнув петлями, дверь впустила в кромешную тьму. Василий достал мобильник, чтобы подсветить себе. Вдоль ската крыши проявились перекладины лежащей лестницы. Солдат поднял её, уперев под самый конёк.
      Тайник Федька не забросил. Между шифером и стропилом оказалось углубление. Нащупав мягкую холстину, Василий потянул её на себя,.ощупал свёрток и спрятал на груди. Переполненная алюминиевая фляга громыхнула, когда парень спрыгивал с чердака. Собака зашлась в новом приступе лая, но её хриплый призыв никто не услышал. Деревня спала крепко, и ни одна живая душа не увидела тени, скользящей вдоль заборов к дому бабы Мани.
      К себе заходить Василий не стал. Прямиком отправился на чердак. Засиженная мухами лампочка тускло осветила серые скаты крыши, листы утеплителя на полу и лестницу, точно такую же, как в доме Фёдора. Василий поднял её и вскарабкался наверх.
      Под крышей было пыльно и душно. Огромный осиный улей свисал со стропила рядом с тайником. Солдат аккуратно вытянул из углубления железную коробку. Несколько минут молча сидел над ней. Потом открыл. Из глубины глянул лик Николая Угодника в тяжёлом, потемневшем от времени окладе.
      - Прости, бабуль, но у меня другие иконы, - прошептал парень и перевернул Чудотворца ликом вниз. Потом достал из-за пазухи свёрток. Фёдор упаковал его хорошо, случайно не развернётся. Василий знал, что внутри, но робел открывать. Сердце ныло от мысли:
      "А вдруг ошибся?"
      Пальцы коснулись холстины. Тесёмки развязались легко, и ткань раскрылась, явив в тусклом свете блеск наград. Орден Отечественной Войны, Красной Звезды, медали... Дедовы. Много, целая пригоршня.
      Сердце солдата ухнуло и заработало чётко: не ошибся, а непослушные губы шепнули:
      - Вот они, бабуль. Иконы мои. За них глотку любому перегрызу.
      Парень вынул из внутреннего кармана коробочку с собственными наградами и прибавил её к дедовым. Тот мог бы гордиться внуком. А когда всё закончится, не стыдно будет и на могилку к старику сходить. Найдётся о чём рассказать, наконец-то. А дальше - хоть трава не расти.
      Василий вздохнул, расправляя листок с теперешним адресом Бура. Скривился, подумав о бывшем друге.
      Федька лез в дом за Чудотворцем, но найти его не сумел, зато отлично знал, где хранится парадный мундир ветерана. Но медали вор не продал - понимал, что непростые это кругляши, чувствовал мощь. В этом они с Василием с детства были похожи: о наградах могли говорить только шёпотом и выпучив глаза, как о чём-то до невозможности важном. И каждый хотел быть награждённым. Хоть чем, хоть самым завалящим значком ГТО. А тут вдруг разом целый иконостас вору достался, разве продашь?
      А дед, сильный человек, не смог сознаться, что его, разведчика, лишили самого святого в жизни. Старик никому не рассказал о краже. Хотел сам найти и наказать упыря. Но не сдюжил.
      О пропаже наград Василий узнал неделю назад. Спросил у бабушки, где дедов китель. Та смутилась, но показала. А когда внук увидел дырки вместо орденов, только глаза виновато отвела и головой мотнула, не спрашивай, мол, заплакала и ушла к себе. Внуку удалось узнать только то, что наград она не видела с прошлого девятого мая. Назавтра бабушка и вовсе в больницу слегла. Тогда-то парень и осознал: нечисто здесь дело. И клятву себе дал, что дверь в дедову комнату откроет только когда закончит расследование.
      Попробовав узнать что-то у местных, Василий понял, что толку от этих расспросов мало. Тогда в голову пришла идея привлечь милицию, но так, чтобы не объяснять причин. Дед никому не сказал - внуку и подавно нельзя. Внимание к себе привлекать, тоже сразу не стоило. Тогда-то в дом бабки Солонихи и полетело полено. Печка у старухи напротив окна, топится каждый день, сразу и не поймёшь, бросили что-то в окно или впрямь воры залезли. А старая шум должна поднять, что от неё и требуется.
      Придумка с участковым показалась идеальной. Потерпевшему разве запретишь быть помощником, а кто лучше милиции знает, что в деревне творится?
      Василий мысленно поблагодарил лейтенанта. Снова запустил руку в коробку. Достал со дна битый ржавчиной "Люгер".
      "В город можно и на попутке, - подумал солдат. - К годовщине дело закончу. А дальше, хоть трава не расти".
      Обойма щёлкнула, занимая своё место, и пистолет лёг на бумажку с адресом Бура.
      ***
      Казённый уазик Лестрадова громыхал по выбоинам ночного просёлка. Участковый спешил. Кто знает, что придёт в голову Ваське? Дома его нет. А вдруг парень утра дожидаться не станет и по темноте рванёт на поиски? Василий парень крутой, задуманное исполнит. Нельзя этого допустить. Своя у него вера, видите ли! Солдатская. Наломает дров, потом всю жизнь жалеть будет. Да и сам Лестрадов будет жалеть, что уж скрывать. Хороший парень Васька, цельный.
      То, что помощник сам себя обокрал, лейтенант догадался через час после Васькиного ухода. Уже дома, проваливаясь в долгожданный сон под тёплым боком жены, участковый вдруг вспомнил икону Николая Чудотворца, что висела у бабы Мани в святом углу. Подробно вспомнил, до последнего штришка пронзительных глаз.
      И тут сон у Лестрадова как рукой сняло. Ведь неспроста солдат так настойчиво выяснял, где искать Бура! А когда вспомнилось, что напарник про икону даже не пикнул, а пепел с окурками зачем-то с собой унёс - всё окончательно на места встало. Ведь не о чистоте солдат заботился, а листок с пропечатавшимся адресом уволок! И вовсе он не злился, с силой нажимая на ручку, а просто хотел, чтобы написанное лучше отпечаталось на нижнем листе.
      Лейтенант чувствовал себя мальчишкой, которого обвели вокруг пальца.
      И почему сразу не зацепился за версию Васькиной причастности? Ведь натянуто же выглядело, что окна в домах разбиты с улицы. Почему не со двора? Там никто бы и не заметил. А то, что солдат звон стёкол прозевал? Как можно в такое поверить? Участковый, блин! Пятнадцать лет на одном месте! А всё личное отношение, будь оно неладно! Васька с дедом у лейтенанта всегда выше других стояли. Не могут такие люди гадость совершить.
      И ведь заметил Лестрадов в своё время, что можно связать кончину Николая Андреевича с прошлогодними кражами. Заметил, но недожал. Недодумал. Ничего ведь не взяли у старого, чего ему помирать? А выходит - была причина. Важная. Не просто так Василий вора ищет.
      Участковый вспомнил огонёк в глубине глаз солдата и пробормотал:
      - Чует моё сердце, побоями там дело не кончится, - и сплюнул с досадой, злясь на напарника.
      Уазик выбрался с просёлка на асфальтовую дорогу. До садового товарищества, где обретался Фёдор Бур, осталось ехать чуть больше часа.
     
      15.02.11
  
   Коза Д. Пв-9. Синдром Фриды   15k  
  
      "С почином, - подумал капитан (теперь уже полиции) Прокопенко, - первое дело после больницы". Он в составе опергруппы только что прибыл на место преступления.
     - Ого, Пал Викторович, смотрите, Пётр Петрович уже здесь, - прошептал лейтенант, заглядывая в комнату.
     - Ну, ещё бы наш начальник здесь не появился. Ребёнка не у абы кого украли, а у самого Хвостова, - Прокопенко не любил бизнесменов.
      Кроме трёх оперативников и эксперта, в квартире находилась плачущая молодая женщина с огромными синяками на лице, Хвостов, раздражённо мечущийся из угла в угол и начальник отдела майор Югов. Прокопенко не переставал удивляться, как несколько человек могут создать такой хаос на таком ограниченном пространстве. Размышляя о вечном, капитан подошёл к Югову.
     - Вот, Иван Фёдорович, наш лучший оперативник, капитан Прокопенко, - представил подчинённого Югов и прошипел Павлу, - Ты где был? Через столицу что ли ехал?
     - Порыв объезжали, там воды натекло с целое озеро - ответил Прокопенко.
     Югов отмахнулся. Хвостов наконец обратил внимание на оперативника:
     - Сына моего чтобы к вечеру нашёл!
     - Может быть, для начала расскажете, как произошло похищение? - Прокопенко на время решил не обращать внимание на приказной тон бизнесмена.
     - Ты тупой? Сына у меня украли! - Хвостов метнулся к дивану, на котором сидела плачущая женщина. - Вот у этой курицы из-под носа наследника моего выкрали.
      Хвостов замахнулся на женщину, та вжала голову в плечи, но не сделала попытки уклониться. Прокопенко перехватил руку Хвостова и сильно сжал. Иван Фёдорович выпучил глаза, не ожидая такой наглости от простого опера.
     - Вы бы попридержали свои руки при себе, товарищ олигарх, - сквозь зубы произнёс Прокопенко.
     - Да ты! Да я тебя!
     - Прокопенко, что ты себе позволяешь? Или после травмы головой думать разучился? - подоспел Югов.
      Капитан отпустил Хвостова, но в глазах его чётко читалось желание съездить зажравшемуся царьку по наглой роже.
     - Вы были при похищении?
     - Если бы я был здесь, сын был бы уже дома!
      Только сейчас Прокопенко понял, что не может Хвостов жить в такой квартире со старой мебелью и давно неменянными обоями. Что вообще его сын здесь делал? Прокопенко тут же задал этот вопрос несколько присмиревшему Хвостову.
     - Моя жена, к сожалению, не может иметь детей. Поэтому мы наняли эту - гневный взгляд на женщину на диване - родить нам наследника. Завтра мы собирались забрать Аристарха.
     - Но почему не сразу из роддома? - удивился Прокопенко.
     - Жена настояла, что хотя бы две недели ребёнок должен питаться грудным молоком. Очень большая неправда. Ребенок бы, вместе с суррогатной матерью был доставлен в дом олигарха. Прямо из роддома. Плохо выдумано.
     - Ясно. То есть вас здесь не было, и ничего существенного по делу вы сообщить не можете. Если позволите, я попрошу вас покинуть квартиру. Если "если позволите" то ни о каком "покинуть квартиру" речи быть не может. Но, вообще-то ни о каком "уйти" речи быть не может без долгого допроса: кто знал о ребенке? Не знать не могли. Кто враги? Кому это выгодно? Что за окружение у него и его жены? И так далее. Таков порядок работы дознователей.
     - Что? - Югов сделал страшные глаза, опасаясь гнева Хвостова, одного из влиятельных людей города.
     - Мне всё равно пора на встречу. Но к вечеру Аристарх должен быть у меня!
      Прокопенко сел на диван. Женщина уже не плакала, но выглядела ужасно - покрасневшие глаза, разбитая губа, багровеющий синяк на полщеки.
     - Это Хвостов сделал? - спросил капитан сочувственно.
     - Нет, нет, - замотала головой женщина, - Это не он. Это те. Они ворвались и ударили меня. А потом я не помню. Когда в себя пришла, ребёнка уже не было.
     - Послушайте... Как вас зовут?
     - Кристина. Кристина Милевич.
     - Кристина, вы запомнили нападавших?
     - Нет, они были в масках, ну знаете, таких - лыжных. - Кто-то посторонний знал, что Аристарх - сын Хвостова? - Нет, конечно. Иван Фёдорович запретил об этом говорить. Я и из дома выходила только на несколько минут, погулять с ребёнком.
     - Вы сегодня гуляли с малышом? Может быть, заметили слежку? - Прокопенко не верил, что похитителям было всё равно чьего ребёнка красть.
     - Гуляла. Но я никого не видела! - Кристина снова залилась слезами.
     
      Капитан оставил её, потому как слёз он не переносил совершенно, чувствовал себя глупо рядом с плачущим человеком. В прихожей к нему подошёл лейтенант Стрельцов.
     - Представляете, у неё коляска грязная. Жена бизнесмена, тоже мне, - хмыкнул он.
     - Она, Толик, не жена, она суррогатная мать, - пояснил Прокопенко. - Нашли что-нибудь интересное?
     - Неа, - вздохнул лейтенант Толик, - тут до нас побывал Хвостов со своими охранниками - затоптали.
     
     - Я бумаги принёс! - радостно помахал пластиковой папкой Стрельцов, войдя в кабинет. - Вы помните, чтобы эксперты так быстро работали?
     - Ещё бы они не торопились, - Прокопенко отхлебнул кофе, - Югов, наверное, вставил пистон.
      Толик отдал папку Павлу, повесил куртку на вешалку и, налив кофе, устроился на излюбленном месте - подоконнике. Пока лейтенант это проделывал, Прокопенко успел бегло просмотреть заключение лаборатории:
     - Итак. Чужих отпечатков и потожировых нет. Гематомы получены именно сегодня. На коляске речкой песок. И что она делала у реки? Туда пилить полчаса по бездорожью, да ещё с коляской. Ничего не понимаю. А спросить у мамаши- нет?
     - А, может, она передумала отдавать ребёнка и спрятала его? - предположил Стрельцов.
     - По закону Милевич могла не отдавать ребёнка Хвостовым, - возразил Прокопенко.
     - Ха, так бы Хвостов и отступился, - усмехнулся Стрельцов.
     - Тоже верно. Тогда у неё должен быть минимум один сообщник, кому-то же она ребёнка передала, и кто-то синяки ей наставил.
     - Синяки при желании можно самостоятельно организовать, - Толик заглянул в свою чашку, будто надеялся найти на дне ещё кофе.
      Зазвонил телефон. Прокопенко поднял трубку. По тому, как почти болезненно исказилось его лицо, Толик понял, что звонит Югов.
     - Хорошо, сейчас буду, - Павел положил трубку. - Объявились похитители. Прислали Хвостову на электронную почту письмо с требованием выкупа. Значит, они тут же раскрылись. Адрес электронной почты есть и они повязаны. Даже если из интернеткафе - там видеонаблюдение и кроме того фоторобот и т.д. Раскрывается на щелчок Надо ехать к нему в офис с экспертом и посмотреть. Вообще-то отношение богатея и полиции несколько иное. К тому же у него похитили ребенка. Все дела отложены. Он только ребенком и занят.
     - А мне что делать? - Толик спрыгнул с подоконника.
     - Ты что маленький? Или у нас все дела раскрыты? Адьё, - Прокопенко вышел из кабинета.
     
      "Вот всегда так", - подумал Стрельцов, меряя шагами кабинет. Он, конечно, не долго работает, но капитан мог бы и взять его с собой. Зачем? Лейтенант прошёлся по кабинету, а затем решительно стал собираться. Уже от двери он вернулся к столу Прокопенко и написал записочку: "Уехал на речку. Толик".
     
     - Готовь сто тысяч долларов, иначе сына не увидишь, буржуй, - прочитал Прокопенко. Тут явное не знание предмета автором. 100000 $ не та цена за которую преступник будет рисковать киднепингом. Потому как у нас очень серьезное наказание за это преступление. Куда проще взять и ограбить его. Даже если их поймают - дадут куда меньше. Поэтому опытный оперативник сразу поймет, что здесь подвох.
     Бледный Хвостов заметно нервничал, от него пахло валидолом. Он сидел в своём огромном кресле, обхватив голову руками.
     - Позвольте, - эксперт-компьютерщик занял место Прокопенко перед монитором.
     - У вас есть враги?
     - Ты издеваешься?! - вскинулся Хвостов, - Я полгорода держу в руках, конечно у меня есть враги!
     - И кто-то из них знал, что у вас есть ребёнок? - Прокопенко бесила манера Хвостова "тыкать".
     - Я что, идиот о таком трепать?
     - Откуда-то похитители узнали про Аристарха, и ваш ящик им известен, и адрес Милевич.
     - Ты мент, ты и ищи!
     - Слушай ты! - Прокопенко навис над бизнесменом. - Понты свои засунь поглубже. Думаешь, всё можешь купить?!
     - Поори у меня здесь! - Хвостов вскочил с кресла. - Я, между прочим, с нуля начинал! Всё своим горбом заработал! А тут вдруг какая-то мразь сына моего украла! Да я, если бы знал, кто это сделал, голыми руками бы на лоскуты порвал!
     - И сели бы за предумышленное, - осадил бизнесмена Павел.
     - Павел Викторович, я, в принципе, всё закончил, - подал голос компьютерщик.
     - Что у тебя? - рявкнул Прокопенко.
     - По IP я установил, что письмо было отправлено из кафе на улице Кротова, - эксперт стоял по стойке смирно.
     - Едем туда, - Прокопенко повернулся к Хвостову, - А вы сидите и вспоминайте, кому про сына говорили и откуда могла пойти утечка.
     - До свидания, - выдавил олигарх.
     
      В это время года на реке не было никого - март. Рыбаки не рисковали ловить со льда, у берега не клевало. На коньках уже не покатаешься, а купаться ещё рано. Стрельцов не спеша шёл по берегу, всматриваясь в следы колёс на песке. Он шёл по следу коляски. Поднявшись на взгорок, Толик остановился перевести дыхание.
     - Что могло заставить Милевич припереться сюда с коляской? - размышлял он вслух. - А вот это уже интересно.
     Толик присел на корточки и потрогал землю пальцем.
     
     - Вы себе представляете, сколько здесь за день народу бывает? - бесновался администратор интернет-кафе. - Я что, должен всех в лицо помнить?
     - Камеры наблюдения же у вас вон висят, - Прокопенко ткнул пальцем в сторону аппарата, бдительно крутящегося под потолком.
     - Это муляж. У хозяина не допросишься денег на отдельный сервер. Это неправда. Хозяин сам заинтересован в безопастности. Кроме того постоянные поверки и штрафы - кого хочешь убедят.
      Прокопенко с экспертом уже полчаса пытались выяснить, кто был в кафе сегодня. Администратор поначалу приветливый и услужливый, сейчас занял оборонительную позицию.
     - Павел Викторович, можно вас, - позвал из-за компьютера эксперт. - Вот с этой машины письмо отправляли.
     - Так снимай отпечатки пальцев. Эксперт этим не занимается. Этим занимается как раз капитан. Он это сделать обязан по работе.
     - Я больше по технике, - оправдывался эксперт, - И потом, столько народа тут прошло - ничего не поймём.
     - А ты можешь определить, неизвестный только письмо отправил или ещё что-то делал? - спросил Прокопенко.
     - Минуту, - эксперт защёлкал кнопками клавиатуры, - Есть. В это же время были открыты сайты с женским форумом и расписанием поездов. А на вокзал еще не посланы люди? Приметы-то ясные.
     - Ага, - обрадовался капитан, - значит, с вероятностью в семьдесят процентов мы имеем дело с женщиной. Неужели Толик был прав, и это Милевич мутит воду?
      Павел вернулся к администратору.
     - Вот эту женщину здесь видели? - Павел показал фотографию Кристины.
     - Неа, с такими фингалами я бы её запомнил, - уверенно сказал администратор, разглядывая снимок. А без фингала? И зачем ей заказывать билет, а потом сидеть и ждать папашу?
     
     - Значит, на речку ездил. Ну и как, накупался? - строго спросил Прокопенко вернувшегося Толика.
     - Павел Викторович, эта Милевич во всё рыльце в пуху! - не заметив вопроса, выпалил Стрельцов. - Я по её следам прошёлся. Сначала видно, что коляска сильно в песке застревала. А потом с пригорка следы неглубокие стали. Я думаю, она ребёнка из коляски вытащила и кому-то отдала!
     Выпалив это, Толик с видом победителя расселся на кресле. На стуле, но в кресле. Прокопенко же наоборот встал из-за стола и прошёлся по кабинету.
     - Говоришь, следы были глубокие, а потом нет? А песок там везде одинаковый?
     - Ну да, обычный песок. Я даже испачкался. Вот, - Толик продемонстрировал измазанную брючину.
     - И после пригорка, коляска пошла легче?
     - Ну да. Я ж вам рассказывал. Передала она ребёнка подельнику, подельник её пару раз стукнул для видимости, и она пошла домой. Потом вызвала Хвостова. Надо её брать!
     - А другие следы, кроме Милевич ты видел?
     Стрельцов задумался, вспоминая. И лицо его начало вытягиваться от удивления.
     - Так нет. Только её следы. Кто ж на речку в такую погоду пойдёт? Тогда что получается?
     - А то и получается. Ну-ка вспомни, откуда у нас дети и взрослые придурки в речку прыгают.
     - Хм, с пригорка. А что?
     - Да то, что там самое глубокое место. Омут.
     - И что?
     - Толик, ты совсем глупый? - Прокопенко кинулся к телефону.
     
      На поверхности реки показались сначала пузыри, а потом, словно фантастическое чудовище, всплыл водолаз. На берегу его ждал Прокопенко и опергруппа. Пятясь водолаз вышел на сушу. В его руках был большой чёрный пакет, в каких обычно выбрасывают мусор. Никто не сомневался в том, что находится внутри. Водолаз положил пакет на песок.
      Флегматичный и вечно усталый патологоанатом, натянув перчатки, раскрыл пакет.
     
     - Ломайте! - приказал Прокопенко.
     Они топтались перед запертой квартирой Милевич. На стук и звонки женщина не отрывала. А у следствия было о чём с ней поговорить.
     Дверь поддалась легко - хлипкий замок не выдержал натиска плеча бравого участкового. Всей гурьбой полицейские ввалились в квартиру.
     - Пусто! - с отчаянием воскликнул Стрельцов.
     - Сам вижу! На вокзал, - приказал Павел Викторович.
     
     - Я не хотела, поверьте! Я ни в чём не виновата! Он сам задохнулся! - плакала Кристина.
     Она сидела в кабинете Прокопенко. Толик мрачно смотрел на молодую женщину, сидя на подоконнике.
     - Зачем вы пытались скрыться? - просил капитан.
     - Он бы убил меня, если бы узнал. Он и сейчас меня убьёт.
     - Хвостов?
     - Да.
     - Что ж вы в милицию не позвонили? Как вам в голову вообще пришло выкинуть труп младенца в реку? А потом ещё и требовали деньги у Хвостова. Я, честно говоря, вас не понимаю.
     - Я когда утром проснулась, Аристарх уже холодный был. Не могла же я позвонить Хвостову и сказать, что его сын мёртвый! Не могла! И я решила сказать, что ребёнка украли. Не нужны мне его деньги. Я время тянула, чтобы сбежать.
     - Понятно. А кто та женщина, которая письмо отправила?
     - Сестра. Только она ни в чём не виновата. Мы обе не виноваты. Это случайность.
     - А кто вас избил?
     - Я сама. Своим сапогом, - Кристина снова залилась слезами.
     - Хорошая у вас версия. Я даже чему-то верю. Только наш патологоанатом установил, что Аристарх был задушен. Что он слишком громко плакал? Милевич вытаращила глаза на оперативника.
     - Вы так смотрите, будто забыли, что заткнули рот ребёнка платком. Наш эксперт нашёл несколько ниточек во рту Аристарха, - Прокопенко говорил жёстко и даже жестоко, глядя на Кристину, как на чудовище. - У меня один вопрос - зачем?
     - Этот ребёнок испортил мне жизнь! После родов мне сказали, что больше я родить не смогу. Понимаете? А я ведь молодая, я хочу нормальную семью. Я замуж хочу! И детей! Своих! А теперь что? Этого бы отдала - и всё? Ну уж нет! - Милевич забилась в истерике.
     
     - Вот видите, Пал Викторович, я был прав - Милевич сама всё устроила, - Толик был чрезвычайно доволен собой.
     - Прав, да только выводы ты неправильные сделал. Хотя, если бы ты на речку не попёрся, мы бы Милевич упустили. Молодец. Толик счастливо улыбнулся. А потом вспомнил маленькое тельце в промокших пелёнках и мрачно уставился в окно, чтобы капитан не успел заметить слезинку в глазу.
   В истории нет детективной загадки. Нет поворотов. А значит, нет самого детектива.
  
   Колли Д.Х. Свинг  
  
   Начальник охраны Васильич был, как всегда, сух и немногословен:
      - Аслан, сюда слушай, Семенов заболел - аппендицит, маму его - подменишь в Дубках на внутренней. Прохин все объяснит... а по-русски? Ведь получается, что Семенов заболел и надо подменить его маму на внутренней. Где у автора ощущение предложения?
      - А что тут объяснять? - объяснил Прохин, - на глаза не попадайся и все. Снаружи там свои охи. Наших внутри шестеро. Мы с тобой, два амера, двое япошек... Да, еще врачей трое, но они в соседнем отсеке. Только аппаратуру свою заточат и тоже ни-ни. Ночь отсидим в тепле и, если все срастется, считай, по три оклада огребем...
      - А что срастется? - спросил Аслан.
      "Дубки" - частный пансионат для деликатных встреч. В основном здании два этажа. Кирпич в скандинавском стиле - тонко, аккуратно. Внутри, само собой, сауна, бар, три спальни. Пристроена небольшая стеклянная оранжерея. С другой стороны - отдельная пристроечка типа сарая. Все, что надо, клиенты привозят с собой. Все, что останется, забирают. Сделано на совесть - криков из дома не слышно. У внешних охов четкий приказ: лишнего не видеть и ничему не удивляться.
      Раньше Аслан с остальными охами доезжали только до ворот. Внутри шефа вели Семенов и Прохин. Но Семенов заболел, а Прохин так ничего и не рассказал, только улыбался гаденько, как он умеет. Глупость. Если это важное дело, то дается тщательная инструкция, с отработкой вводных. Тем более для новичка.
      Местный ох на воротах узнал Прохина, но документы все равно проверил, прогнал по компу да еще и позвонил куда-то. Потом пропустил их джип и небольшой обозный грузовичок, из которого Аслан и Прохин достали несколько корзин, закрытых белыми тряпками. Потянуло запахом хорошей еды. Последним был ящик с пивом, правда, всего один.
      Чуть позже подъехали врачи на большой машине вроде "Скорой помощи", только все надписи по-английски. Аслан больше не переспрашивал. Внутри машины - два больших тяжеленных ящика. Охрана дубковская помогла разгрузить. Занесли в маленький соседний домик.
      Шеф постоял немного на холодке, наблюдая за процессом. Потом подошел к охам и молча передал Прохину какую-то небольшую коробочку. Потом неторопливо пошел к основному входу. Следом врачишки, все трое.
      - А нам с торца, - нахмурился Прохин. - Давай, скоро остальные подвалят, а Джонни не любит, когда в предбаннике много народу маячит. Но дверь до конца не закрывай, а то не слышно тут ни хрена...
      Через пять минут подтянулись охи американца. Два совершенно одинаковых чела в черном. Прямо как в кино. Кивнули Прохину. И тоже не прикрыли за собой дверь.
      Помещение для охраны не отличалось особым комфортом. Три стола, несколько жестких стульев, большая плазменная панель, холодильник.
      - Туалет - там, - Прохин кивнул куда-то в сторону холодильника. - Из амеров чуть выше - Билли, шмалит хорошо с обеих рук, второй - Кори, он шуток не понимает...
      Вскоре подтянулись и японцы. Прохин нахмурился и пересел за дальний стол. Аслан сел рядом. Специально разглядывать их не хотелось, но японцы того стоили.
      Нет, первый-то, маленький, с виду простой, улыбался, перекинулся парой слов с высоким амером. Они даже руки друг другу пожали. Или показалось. А вот второй...
      Пару месяцев назад Ленка затащила Аслана на какую-то ретроспективу. На совсем старый, еще черно-белый, фильм "Гений дзюдо". "Тебе интересно будет, там и про каратэ есть", - объяснила Ленка. Фильм Аслану не понравился, но один эпизод... Там у главного отрицательного негодяя был напарник - высокий, тощий, длинноволосый парень. Судя по всему, слабый на голову. Но зато хранитель старых традиций! Его всего один раз показали, поскольку потом он слетел с катушек и выл где-то за кадром. Второй японец как раз и напоминал того психа. Очень даже напоминал. У него даже перчатки были такие же узенькие.
      Ленка, похоже, вообще уже все фильмы пересмотрела. И почти не различает, где кино, а где жизнь. Они и с Асланом так познакомились. Как в кино ...
      - Пойми, Аслик, сейчас кино - это все. Люди сами не думают, кино смотрят. Уже сколько раз было: посмотрят, как в фильме банк грабят, и вперед по той же схеме... И прокатывает!
      Если бы Ленка не была такая красивая... Иногда Аслану было очень тяжело.
      - Маленького Ики зовут, - между тем пояснил Прохин, - он главный, а второго, патлатого, не знаю даже. И узнавать неохота.
      - И что дальше? - Аслан не надеялся на ответ, но Прохин соизволил:
      - А ничего, собственно, если шеф не позовет. А позовет он вряд ли. Дела у них там...
      И опять гаденько так усмехнулся.
      Снаружи подъезжали еще какие-то машины, по двору бродили люди. Слышались женские голоса, смех. Но через полчаса все успокоилось. Прохин подошел к знакомому амеру и что-то спросил. Тот пожал плечами.
      - Не, все, как обычно. Джонни-то, похоже, опять не в форме, а япошки темнят, как обычно. В прошлый раз они сильно выступили.
      - В чем выступили? - вопрос Аслана повис в воздухе.
      Было заметно, что нервничают все. Японцы разложили на столе какую-то игру, похоже, лишь для виду. Фишки передвигал только маленький, улыбчивый. Второй просто сидел, не шевелясь. Хорошо, что спиной. Аслану почему-то не хотелось встречаться с ним взглядом.
      Американцы достали из карманов какие-то "гаджеты", но играли тоже как-то ненатурально.
      Прохина наконец расперло:
      - С Такасимой шеф давно в деле. Вроде как там еще, во Владике, познакомились. Говорят, сидели вместе. А Джонни к ним потом прибился, когда они уже делом занялись. Наш Васильич тогда еще простым охом был. Если выпьет нормально, то бакланит бакланить - уголовный сленг - воровать, отбирать деньги. в молодежной среде - разговаривать. Но здесь уголовники. среди своих про это дело.
      Десять лет назад шеф где-то в Германии стрелку забил Такасиме и Джону. У немцев проще - можно без охраны гулять. Васильич только так, по периметру, шестерил вокруг парка. Они там отбазарили все на свежаке, а потом, как водится, в баньку пошли. Шеф в прежние времена по пять литров самогона на тёрки возил. Пока его в двенадцатом когда? не прихватило. Теперь только пивко. Так вот там у них под самогон спор-то и вышел...
      Прохин замолчал.
      - Не... Не так что-то. И обезьяна вон дергается.
      - Какая обезьяна?
      - Да японец этот психованный. Он, когда жареным пахнет, первым чует.
      Действительно, старший японец уже не делал вид, что они играют в свою игру. Он крепко держал своего напарника за руки и что-то размеренно шептал ему в лицо.
      Амеры спрятали свои "гаджеты" и каждые тридцать секунд посматривали на часы.
      - Первая перемена пошла, - хрипло прошептал Прохин, - если по времени. Врачи чего-то запаздывают. Или еще нет?
      У Прохина внутри что-то чуть слышно запищало. Он достал из кармана штуковину, которую дал ему шеф, нечто вроде старинного пейджера, и взглянул на экран:
      - Уфф, нет, вроде нормально все. Врачи отзвонились. Ладно, я - отлить...
      Прохин скрылся за дверью туалета. Напряжение чуть спало. Аслан не заметил, но амеры, похоже, еще через пару минут тоже получили какой-то успокаивающий сигнал. Однако за игрушки свои уже не брались. Один, который пониже, встал, заложил руки за спину и стал размеренно ходить по комнате. Взад и вперед. Как Бонифаций в соответствующих каникулах. Японцы опять взялись за руки. Определенно что-то было не так.
      Из туалета потянуло запахом дешевого табака. Прохина с детства только "Беломор" забирает. Нашел время... И пейджер свой на столе оставил. Между тем маленький японец, одной рукой держа руки своего напарника, второй достал что-то из кармана. Тоже какой-то приборчик. Нажал пару кнопок. Еще раз, еще...
      Общее волнение передалось и Аслану. Руки вспотели. Ужасно хотелось вскочить и начать хоть что-нибудь делать...
      И когда с улицы раздался истошный женский визг, Аслан почувствовал даже какое-то облегчение. Но это было чуть-чуть потом. Сначала все охи разом вскочили и бросились к двери. Первым успел высокий японец. Аслан вообще не заметил, как тот двигается. Только какие-то тусклые полосы в полутьме комнаты. Вторым был Прохин прямо из туалета, потом маленький японец. Аслан опередил одного из американцев. На бегу по старой армейской привычке глянул на часы - 17.42.
      Внешние охи уже поймали кричавшую женщину. Похоже, она ломилась в ворота или в дверь КПП. Женщина была в каком-то несерьезном халатике, босая и растрепанная, с потеками туши на лице. Она плакала и что-то сбивчиво объясняла охам. Те старались не слушать.
      Длинный японец едва мелькнул в открытой двери основного здания. Ики и Кори побежали к женщине.
      - Аслан, разберись тут, я к шефу.
      Прохин исчез за дверью шагов на пять впереди Билла.
      Местные сразу отдали женщину японцу и вернулись в свою конуру за воротами.
      - Эо, рюси, сюда, гавари...
      Аслан подошел ближе, но бестолку. То, что издали казалось словами, было лишь истеричными всхлипываниями. Как у трехлетнего малыша, уставшего выпрашивать у матери в супермаркете дорогую игрушку.
      - Там ... там. Ожа ... рожа, - наконец разобрал Аслан.
      Женщина указывала рукой куда-то ... вроде на оранжерею, да, туда.
      Ики тоже оценил направление и побежал, Аслан следом, сзади мягко топал американец.
      Японец побежал не к главному входу, а налево. Там, в торце оранжереи, была еще одна стеклянная дверь с небольшим, с виду простым замочком.
      Еще на бегу японец достал из кармана какие-то инструменты... Но замочек только с виду оказался простым... Аслан потянул было волыну, но тут подбежал Кори и, не останавливаясь, со всей дури врезался в дверь плечом. Не тут-то было! Стекло тоже оказалось непростым.
      - Не, рюси, не, - сказал японец Аслану, не отрываясь от замка. Амер очухивался от удара, а Аслан пытался рассмотреть что-нибудь сквозь стекло. В оранжерее света не было, а на улице - мрачновато для сентября месяца. Нет, ничего не видно.
      Японец справился. Под конец он произнес какие-то магические слова, в которых можно было разобрать сильно исковерканное "ё...".
      Американец достал откуда-то из брюк довольно большой фонарик. Аслан даже не успел удивиться.
      От двери вперед шла узенькая, посыпанная чем-то красным, тропинка. Пахнуло влажным духом субтропиков. Все бросились вперед. Аслан успел заметить боковым зрением три пышных куста с характерными пятилистниками ... Чуть впереди поворот. Бежавший первым, Ики свернул туда и резко отпрянул назад. Алан подбежал и взглянул японцу поверх головы...
      Сначала видно было не очень, но подскочивший амер осветил все своим фонариком.
      Поперек дорожки на животе лежал человек, мужчина. Лицо в тени кустарника, торс почти голый. Накинутый сверху халат сполз к поясу, ничто не мешало видеть рукоятку ножа, торчавшего из его спины с левой стороны. Лицо было в тени, но... Амер что-то подкрутил в фонарике и...
      Шеф! Точно, он. Вытянулся поперек дорожки всем своим небольшим сухощавым тельцем.
      Кори поднял фонарь повыше - и стало видно еще одно тело. Точнее, нога. Все остальное было скрыто кустарником.
      Ики аккуратно перешагнул тело шефа и прошел вперед. Кори кивнул Аслану.
      Аслан присел, нащупал шею. Нет, конечно же, пульса не было. Хотя тело теплое. Даже еще чуть подрагивает. Буквально несколько минут назад дело было. Аслан видел много трупов. Там, у себя. Резиновые медицинские перчатки на руках шефа делали зрелище еще более нелепым.
      Впереди завозился Ики. Он довольно бесцеремонно тащил второе тело из кустов. Второй японец, патлатый... Тоже, судя по всему, мертвый, но не совсем - еще бормочет что-то. Аслан с Кори было прислушались, но тут сзади что-то звякнуло - и амер с фонариком рванул туда. Аслан остался. Патлатый япошка, похоже, отдавал концы. Буквально через пару секунд его тело в последний раз дернулось и обмякло.
      Лицо Ики выражало все, что угодно, кроме горя или сожаления. Можно было подумать, что умер не его напарник, а ядовитая змея. Он почти небрежно положил труп вдоль дорожки и прошел вперед.
      - Эо, рюси!
      Аслан оглянулся. Кори не было видно за кустами. Он осторожно, оглядываясь, двинулся вперед. Еще несколько шагов - и появилась дверь в дом. Наполовину стеклянная. За ней - искаженное лицо Прохина, дергающего дверную ручку.
      - Смотри, рюси...
      Японец показывал на ключ, торчавший в замочной скважины двери со стороны оранжереи. Головка ключа была повернута не до конца - не вертикально, не горизонтально, а так, наискосок. Но дверь явно была закрыта. Прохин с той стороны, казалось, вот-вот лопнет от напряжения.
      Аслан протянул было руку, но японец придержал его за рукав:
      - Эо, рюси, печатки...
      - Леша, здесь нельзя, сзади подходи, - крикнул Аслан Прохину, и тот сразу скрылся.
      Буквально через пару минут сзади послышался его мат и мелькнул свет фонарика.
      Ики нашел на стене клавишу и, обернув руку платком, включил верхний свет оранжереи. Все стало чуть реальнее.
      Через пару минут Прохин подошел к Аслану и осмотрел ключ в замке:
      - Делааа. Дверь-то, похоже, заперта только так, для виду, но это ладно. Шеф концы отдал. Надо Васильича вызывать.
      Прохин достал мобилу:
      - Васильич, пожар. Шеф откинулся, вали сюда... Нет, в натуре откинулся, да, но тут два трупа... Мертвее некуда. Честное пионерское - не гоню... Нет, неясно, смотрим ... Да, понял.
      Прохин вздохнул и повернулся к Аслану:
      - Шеф сказал: пока все горячее, чтобы мы с тобой поковырялись. С поцами он потом созвонится, когда сам все увидит. А у нас тут как-то криво выходит. Я-то подумал, что гад этот здесь, в оранжерее, зарылся, пока вы на трупы глазели. Но Кори говорит, что никого не видел, а дверь, видимо, от ветра звякнула. Местные охи нам тут не помогут. Им по инструкции вообще нельзя на дом смотреть, тем более записывать. Но забор они отслеживают по верху. Вроде никто не пересекал, так что все здесь остались, внутри. Замок задний, похоже, вы сняли. Со стороны дома я был около оранжереи минуты через три, пока шефа искал, да с Гавориным, врачом нашим, разговаривал. Обезьян наш меня секунд на пять опередил. В доме я его не видел, он, наверное, по первому этажу сразу к Такасиме рванул. А я шефа, где положено, не нашел, он должен был в синей комнате быть... А этот сразу к своему - в красную, она на первом, а потом, видимо, прямиком сюда, в оранжерею. Будто почуял что, или Такасима его навел. И, похоже, увидел он здесь что-то на свою патлатую голову. На все про все у нас не более двух минут получается. И гад этот успел в дом уйти, пока я спускался. Борзо слишком и расклад не козырный. Так что давай разбираться, пока Васильич едет.
      Начали разбираться. Сначала внимательно осмотрели оранжерею. Это было нелегко. Нужно было одновременно не наследить и не пропустить какого-нибудь тайного укрытия. Но нет, судя по плану, полученному от местных охов, под земляным полом оранжереи проходила только система подогрева и полива. Все трубы были спрятаны в неглубокий бетонный желоб во всю ширину помещения. Кусты при полном освещении оказались довольно редкими, все просматривалось насквозь. На земле между кустами следов не было.
      Ключ в двери, ведущей в основное здание, был повернут на четверть оборота, будто кто-то закрывал его второпях и недовернул до полного оборота. Кори достал (опять таки из кармана брюк!) какой-то небольшой прибор и осмотрел через него ключ и ножи. После чего заявил, что отпечатков пальцев нет ни на одном из этих предметов!
      Потом они еще раз внимательно осмотрели трупы. Японца также закололи ножом и тоже в спину. Нож необычный. Узкая костяная рукоятка с каким-то северным узором - вроде, с оленями.
      - Ножичек-то того, магаданский, - пробормотал Прохин, - у шефа там много дров наломано.
      Удар был нанесен профессионально: снизу в печень. Японец, судя по примятым кустам, умирал нелегко. Его и без того неприятное лицо было искажено судорогой и исцарапано колючками.
      Шефа убили более простым ножом. Скорее, даже слишком простым, декоративным. С длинной пластмассовой рукояткой и кнопкой возле острия.
      - Похоже, лезвие убирается, - вслух подумал Аслан.
      - Да, - подтвердил Прохин, - фиговое перышко.
      На одежде японца следов борьбы не было видно, а вот сбившийся набок халат шефа имел узкий, испачканный кровью, прорез на груди. Насчет следов на самой груди можно было только гадать, поскольку смотрели осторожно, стараясь не шевелить труп. Да и видно было не очень хорошо, поскольку кровь из спины растеклась по всей ширине дорожки неаккуратной овальной лужей.
      - Многовато крови для такой раны, - задумчиво процедил Прохин.
      Рядом валялось несколько залитых кровью дощечек, на некоторых можно было разобрать написанные от руки слова. Вроде как названия растений. Видимо, при падении шеф сбил их своим телом.
      Ко всем прочим гадостям сбоку, у самых кустов, в крови лежал использованный презерватив.
      Внимательный осмотр пола в оранжерее со стороны дома позволил обнаружить капли крови, тянущиеся к двери. Кровь была и за дверью. Капли неровной прямой тянулись вдоль всего коридора к бару, расположенному в торце здания.
      - Тут шефа, похоже, и завалили, - протянул Прохин. - Один из трех столиков в баре, а также два стула лежали на полу, остальная мебель сдвинута.
      На всякий случай обошли здание и снаружи. Впрочем, там ничего особенного не обнаружилось. Задняя сторона основного здания была ровной, без архитектурных изысков. Несколько окон: шесть небольших вдоль первого этажа и два побольше.
      - Это бар, - объяснил Прохин. - Остальное - подсобки и туалеты. Сауна в подвале, но на сегодня ее не заказывали, там все заперто.
      На втором этаже четыре больших окна и одно маленькое в торце. Все окна закрыты.
      Американцы несколько раз подходили, пытались говорить с Прохиным, но тот тянул время и, наконец, дождался Васильича. Тот приехал не один, а в сопровождении почти всего личного состава охов, а также зама шефа по всем делам. Зам наскоро переговорил с Джоном и Такасимой, после чего те загрузились в свои джипы и укатили прочь.
      - Так, - сказал по результатам переговоров Васильич, - считаем, что мистера Кларенса и сенсея Такасимы здесь не было. Остальные в разработке.
      И тут посреди общей кутерьмы у Аслана зазвонил телефон. На экране высветился небольшой рыжий котенок. "Ленка!" - мягкой лапкой коснулось сердца. Аслан отошел немного в сторону.
      - Привет, Аслик, как жизнь? Ты на дежурстве?
      - Да, Ленк, на дежурстве, и нас тут сейчас ... Короче, потом перезвоню, когда все закончится.
      И отключился. И поставил режим "без звука". Уфф, вроде никто ничего. Однако нет, не "ничего". Зам шефа внимательно посмотрел на него и что-то сказал Васильичу. Потом быстро собрался и уехал.
      Аслан торопливо вернулся.
      Выбежавшая на улицу женщина немного успокоилась и рассказывала Васильичу довольно складно:
      - ... о том и речь! Мне Иван Сергеич все заранее объяснил, и я, как первую перемену с американцем отработала, собралась вниз к японцу идти. Но время еще было, и я в туалет заскочила. Их три там. Мужской и женский на первом этаже рядом с лестницей и входом в оранжерею. А на втором - только мужской почему-то. Я здесь раньше ... бывала. Так вот, там, в туалете, пока свои дела делала, слышала, как кто-то мимо по коридору прошел. Но не из ... не из наших кто-то, шаги тяжелые, мужские. Я удивилась тогда. Но мое дело маленькое, платят-то не за любопытство, вышла из туалета и пошла к японцу. Он в красной комнате был. А она на первом этаже, ближе к бару. Уже за ручку взялась и повернула даже, но потом все же вернулась и в оранжерею-то заглянула. Не знаю, зачем. Может, потому что там свет горел. А когда в туалет шла - не горел. Подошла, заглянула. Дверь-то стеклянная. Так вот, заглядываю, а там ... вот ужас-то. Лежит Иван Сергеич, и нож из него торчит. И лицо такое жуткое. Я на улицу выбежала... По дороге столкнулась с Гавориным и совсем перепугалась. Не знаю даже, где туфли потеряла.
      - То есть ты не видела, был ли в своей комнате мистер Такасима, в смысле, японец?
      - Нет, я только за ручку взялась.
      - Так, а мог мимо тебя в оранжерею пробраться кто-то из ... Ну, японка или американка?
      - Могли, конечно. Если бы тихо шли и туфли сняли, хотя японка все время босиком. Она и так-то странная да еще босиком. Там ковер в коридоре. А я в туалете была...
      - А мужские шаги ты, значит, слышала?
      - Да, мужские - слышала. Он громко топал, не таясь.
      - А в оранжерею не входила?
      - Нет, испугалась я, уж очень лицо у него... Заглянула только.
      Подошел Прохин:
      - Александр Васильевич, тут переводчики приехали - можно и тех допросить, если хотите.
      - Хорошо, Прохин, но давай сначала врача нашего.
      Подошел один из врачей.
      - Так ... эээ ... Гаворин, что там у тебя по приборам?
      - Все, как обычно, Александр Васильевич, по сценарию. Начали вовремя, и первая смена нормально прошла. А вот потом...
      - Подожди, Гаворин. Давай подробнее. Что показали приборы на первой смене?
      - Но, Александр Васильевич, ведь шеф приказал, чтобы...
      - Знаю, что приказал, но шефа убили - сам знаешь. Теперь можно.
      - Ну если коротко, то Иван Сергеич - два раза, Такасима - три...
      - А американец?
      - У американца мы не зафиксировали...
      - В смысле?
      Врач поежился:
      - Нет, все было. То есть давление и сердце показали заходы. Стандартно, по нарастающей, и ... все. Он четыре раза пытался.
      - Так, а наша?
      - У нее, как обычно - все четыре раза, но она ... сами знаете...
      - Так, с этим ладно. А когда кто из них ушел?
      - Ну, - врач замялся, - у женщин трудно судить, но, похоже, первой ушла наша от американца, потом почти сразу японка от Ивана Сергеича, он, правда, два раза своих сразу отработал, а потом они так просто...
      - Время, время! - перебил его Васильич.
      - Да, примерно на две минуты позже или на три. Я впрямую только за шефом смотрел, а остальных так, мельком, все равно же запись идет. А американка минут на пять лишних задержалась, судя по всему...
      - В смысле?
      - Ну, япош ... мистер Такасима потом еще раз попытался, время уже вышло, но по показателям он мог. Но что-то случилось вдруг, и ... и все ...
      - Так, а американка?
      - Ну, ... как всегда.
      - То есть?
      - Только один раз - первый. Такасима ей, видать, не глянулся, а у американок с этим делом не очень...
      - Так, а что там у японца? Он потом сразу отключился?
      - Да, они очень дисциплинированные в этом деле. К тому же он по времени перебрал и, похоже, как американка ушла, сразу успокоился.
      - Хорошо, а у шефа что?
      - У шефа тоже, как обычно, только сразу фон повыше был и после... Еще выше. Волновался, наверно.
      - Так, может, это он на японку ... так?
      - Нет, японка ... та же, что и в прошлый раз, с виду ни кожи, ни рожи. Хотя, как мистер Такасима выражается, "самая лучшая женщина". И у нее между делами, как всегда: будто спит. Как мужик, право слово. А вот американка...
      - А что - новая?
      - Конечно. Джон, когда проигрывает, всегда меняет.
      - И что?
      - Как всегда - супер-пупер. Особенно "пупер", хи-хи-хи. Похоже, этот Гаворин учился смеяться у Прохина.
      - Так, а американец?
      - У него с самого начала все слабо было. А после вообще будто уснул...
      - Ладно, понял. А когда вы зафиксировали остановку сердца у шефа?
      - Если по времени, то в 17.37. Мы пару минут проверяли и сразу отзвонились Прохину за инструкциями, но он не отве...
      - Васильич, я в туалет вышел покурить и коммуникатор оста...
      - Это ладно, Гаворин, дальше...
      - Тогда я в дом побежал...
      - А клемма ваша не могла попросту отвалиться?
      - Нет, клемма на месте была - там отдельный сигнал есть. Тот сигнал не прерывался.
      - Так, дальше.
      - Я просто проверить... Ситуация-то нештатная, хотя Иван Сергеич специально сегодня предупредил, но...
      - Правильно, что пошел, дальше...
      - Дальше я к двери подбежал, и меня чуть эта наша, как ее... чуть не сбила, орала что-то... Ну, я - на второй этаж в синюю комнату, Иван Сергеевич, там дол...
      - Понятно, Гаворин, дальше...
      - Шефа там не было. Я чуть было осмотрелся, а тут Витя, ну, Прохин в смысле. Пнул меня зачем-то...
      Чушь какая-то. Аслан отвел Прохина в сторону:
      - Прохин, блин, может, хоть сейчас объяснишь, что тут к чему, а то врач этот совсем меня запутал своими "пуперами". Что там за клеммы присоединяли?
      - Ааа, это, ну да. Я ж тебе тогда не договорил. Они там, в Германии, в бане под самогон поспорили. Японец сказал, что русские женщины как женщины японкам уступают, а про мужиков и говорить нечего. И Джонни его поддержал, гад.
      Шеф наш слушал, слушал, а потом спокойненько так и предложил: ребятки, мол, зря базарить не буду, а давайте проверим это дело. Ну, кто из нас чего стоит. Да и про баб наших тоже.
      - В смысле?
      - В том самом... смысле. Они теперь весь год, хм, тренируются, а потом собираются у нас или в Америке где-нибудь, или в Японии. Привозят самых классных девок своих и решают - кто кого и сколько.
      - А врачи зачем?
      - А чтобы все по-честному. Было или не было. А то рассказать каждый может, что угодно. Короче, времени дается один час на каждую. Клеммы эти подсоединяют себе и бабам и фиксируют потом, кто сколько раз. А потом складывают.
      - Что складывают?
      - Экий ты, Аслан. Складывают - кто сколько раз за час кончит. Там, правда, тонкость есть. Бабе начисляют не больше того, сколько у мужика получилось. А то у них всегда больше выходит. Они специально таких подбирают.
      - Проституток?
      - Не, не проституток. Профи сами редко кончают. Тут любительницы нужны. Так вот, потом они по жребию бабами меняются. Чтобы каждая с каждым. В прошлый раз у нас двадцать четыре раза срослось. А у япошек - всего двадцать. Так шеф мне и Семенову на радостях по Мерсу подарил.
      - Подожди, а американец?
      - А у американца совсем плохо - двенадцать. Из них девять - девчонка его. В прошлый раз, ухх, какая была. Японки-то мне на лицо не нравятся. Но шеф говорит, что они по-другому умеют.
      - В смысле?
      - Вот поедем в Японию, я тебя свожу. Сам поймешь.
      - Неа, у меня Ленка...
      - Эх, Аслан, молодой ты еще... Не понимаешь. У шефов наших все шутки такие. Джонни в позапрошлый раз налет якобы ФБР подстроил. Так Сергеич одного артиста натурально порезал. Не может он без этого, как форму поцовскую видит - сразу за нож хватается. Зато потом Такасима его в Иокогаме почти натурально женил на своей племяннице. Шеф чуть с ума не сошел.
      - В смысле?
      - В смысле того, что его бы тут сразу из депутатов турнули.
      - Опять не понял...
      - Что тут понимать? Нельзя ворам в законе семью заводить. А какой он, к маме, депутат без авторитета. Ладно, давай еще раз все осмотрим.
      Аслан уже пошел было за Прохиным к дому, когда услышал, как кто-то тихо, но отчетливо говорит по-кабардински:
      - Эй, брат, ... нет, не оборачивайся, просто слушай. Ваш начальник перед тем, как уехать, Васильичу шепнул, что если он это дело до приезда поцов не расколет, чтобы на тебя все вешал. Еще скажу, что так-то мы не смотрели, нельзя, но по прибору фиксировали входную дверь в дом. После того, как оттуда врачи ушли, она открылась только за пару секунд до того, как эта женщина орать начала. Все, иди, брат, думай...
      Видимо, Прохин был в теме, поскольку пару раз как бы случайно просил Аслана потрогать ножи или дверную ручку в оранжерее.
      Через стекло было видно, что Васильич разговаривает с еще двумя врачами, потом подошли две женщины тоже в халатиках... Одна маленькая совсем, зато вторая... Аслан отвернулся от греха.
      Прохин улыбнулся:
      - Ага, проняло? Познакомить?
      Нет, похоже, в оранжерее они только зря время теряли. Видимо ждали чего-то. Прохин пару раз как бы незаметно подходил к стеклу и смотрел в сторону Васильича. Но тот пока никак не реагировал...
      - Слушай, Прохин, давай еще раз бар посмотрим, что-то мне там ... показалось.
      - Ты, Аслан иди, сам посмотри, а я на улице постою...
      "Надо же, даже не спросил, что именно мне показалось", - подумал Аслан. Похоже, дело было дрянь, валить надо, пока не поздно. Как бы Прохина еще задержать в оранжерее?..
      - Витя, глянь, что я тут случайно заметил. Созрела уже...
      Прохин завис около кустов конопли, а Аслан пошел к выходу.
      Там он дождался, пока Васильич не отвернется, и, выйдя из оранжереи, неторопливо свернул за угол в другую сторону от ворот. Так же неторопливо подошел к забору, подпрыгнул, подтянулся... И уже под нарастающий вой тревожной сигнализации свалился наружу. Пара выстрелов из пистолета с глушителем ушли в пустоту. Сообразил-таки Прохин. Но чуть позже, чем следовало...
      Бежать по лесу надо только по прямой. Не взирая ни на какие дорожки-тропинки... Километров через пять Аслан понял, что ушел. Впереди показались первые дома Горелово - транспортного узла на кольцевой железной дороге. Он сходу вскочил в отъезжающую электричку на Москву.
      "Так, теперь - главное". Оставалась только одна соломинка. Очень, очень, тоненькая.
      - Лен, привет, у меня мало времени, давай на нашем месте через час, хорошо? Телефон отключи и отдай кому-нибудь на время. Встретимся, я все объясню!
      И, не дожидаясь ответа, отключил мобилу. Не только отключил, а еще и разбил ее на ближайшей остановке об бетон перрона. Мало ли...
      Не сиделось, и Аслан остался в тамбуре.
      Контролер оказался жадным, смурным с похмелья, назвал Аслана "чуркой немытой", вымогал штуку и успокоился только после пары раз ногами по печени. Благо, что пора было выходить. До "их" места с этой станции шла удобная маршрутка...
      - Так, давай еще раз по порядку. У тебя память хорошая, и, главное, ничего не пропускай.
      Аслан в третий раз пересказывал Ленке все, что видел и слышал за вечер в Дубках. Ленка каждый раз внимательно слушала.
      "Хорошо, что она не волнуется", - в который раз подумалось Аслану. Ленка была настолько погружена в киношный мир, что все окружающее воспринимала, как она однажды выразилась, "через призму".
      - Слушай, Аслик, это же очень интересная история, прямо как в кино. Или нет, не в одном кино, не в одном! А на что это все было похоже?
      В результате недолгих препирательств чуть разозлившийся Аслан заявил, что все это похоже на какой-то дурацкий дешевый детектив. В котором режиссер работает без сценария и сам не знает, чем все закончится.
      - Вот! - сказала Ленка и многозначительно подняла палец. - Ты молодец, Аслик, и когда злишься, начинаешь соображать. Дело темное, но кое-что вырисовывается. Например, искать преступника извне смысла нет. Так в детективах не бывает...
      - Но...
      - Помню, Аслик, помню, что это не фильм, но сам посуди, наружу можно только через ворота, дверь КПП или забор. Но на заборе сигнализация работает - ты проверил. Так что это кто-то из тех, кто был в доме.
      Итак. Стеклянную дверь в оранжерею вы сломали, а вторую явно закрывали второпях. Скорее всего ключ специально недовернули и хлопнули, надеясь, что он довернется. Так и получилось, но, к сожалению, легендарная детективная загадка - "убийство в запертой комнате" - не получилась, поскольку задачка эта для одного трупа не имеет решения по определению.
      - А что меняет второй?
      - А второй труп ясно показывает, что эти двое сами себя и поубивали. Иначе быть не может. Никто из детективистов иного не придумал. А преступники ... у них с фантазией еще хуже. Но показания врача дело меняют.
      - В смысле?
      - В том смысле, что смерть вашего Ивана Сергеевича они зафиксировали до того, как в оранжерею мог зайти длинный японец. Ты же сам сказал, что выбежал в 17.42, а остановка сердца у шефа в 17.37.
      - Но...
      - Да, я тоже сначала на врача вашего подумала. Но опять не получается. Их же там трое было, и все на мониторы смотрели. Да и запись наверняка осталась. И с женщиной вашей врач столкнулся в дверях, когда она уже труп видела. И дверь входную он открыл лишь чуть раньше нее. Тебе же кабардинец твой все четко разнес. Нет, тут все не так. И, главное, вертится что-то такое в голове, но никак вспомнить не могу. "Убийство в трех актах"? Нет, тоже нет. А что там с подсобкой вашей?
      - Не, из подсобки в дом не попасть - двери нет, да и сидели мы там вместе все время.
      - Слушай, ну хорошо, если не брать в расчет показания приборов, то убийца - либо японка, либо американец этот, Джонни, или наша шлюшка. Японец с американкой до самого конца, похоже, развлекались. Хотя японцу удобнее всего - он же на первом этаже был. И наша не проходит: патлатый японец после нее в дом вбежал.
      Жаль, ты не слышал, как японку допрашивали. Но, видимо, ничего интересного она не сказала, раз решили на тебя все навесить. И если это она, то зачем труп шефа в оранжерею из бара потащила? К тому же наша-то шлюшка мужские шаги в коридоре слышала. С другой стороны, а где японка была весь пересменок? В женском туалете ее не было... Или, о Господи...
      - Что, Ленк?
      - Повтори, как Такасима женщину свою называет?
      - Ну, как, как... Попросту как-то, вроде "самая лучшая женщина" или как-то так.
      - Именно, Аслик, именно. А там, на Востоке, считается, что самая лучшая женщина - это мужчина!
      - В смысле?
      - Ну, трансвестит, типа. Женщина, переделанная из мужчины.
      - Да ну, быть не может...
      - Может, Аслик, может. Например, знаешь ли ты, что в гаремах мусульманских оральные, хм, услуги султанам не наложницы оказывали, а специальные евнухи?
      - А ... А почему?
      - А потому что только сами мужчины лучше всего понимают, как там у вас и что...
      - А как же тогда шеф и американец? Неужели не догадались, что это мужчина?
      - Аслик, мужики - все такие эгоисты! - как всегда аргументировано ответила Ленка. - Ладно, это другой вопрос. А по делу, эта "самая лучшая" японка могла по старой памяти в мужской туалет пойти. К тому же, как ты помнишь, у нее или у него сердечко-то не играло. А, согласись, когда человека убиваешь, всяко волнуешься. И американец мимо - по той же причине. Давай-ка, перескажи все еще разик.
      В четвертый раз рассказ Аслана длился короче, Ленка несколько раз его перебивала, требуя повторения подробностей.
      - Так, вот еще, что мы не учли. Прохин твой.
      - В смысле?
      - А в том смысле, что он отсутствовал, когда по времени шефа твоего убивали!
      - Так он же ... Хотя да, окно.
      - Именно! Там, в Дубках ваших, все туалеты с окнами. Так что он вполне мог беломорину свою для запаха запалить, а сам через окно - и в мужской туалет основного здания. Ты же запах табака сразу почуял: похоже, сквозняк получился от открытого окна. К тому же все безопасно - местные на дом не смотрят, тем более сзади. Правда, времени у него маловато было. Плюс он должен был как-то шефа вашего в оранжерею выманить. Хотя да, у шефа наверняка тоже пейджер был для связи "на всякий случай".
      И с длинным японцем тогда все получается. Прохин в спешке что-то такое там, в оранжерее, оставил, а японец - нашел и... Может быть, как раз это третий пейджер, который у шефа остался. Какая-никакая, а улика против него... Вдруг там все записывается? И как он крики шлюхи той услышал? Только если окно в туалете открыто было. И...
      - Нет, Ленка, не успел бы он, - перебил Аслан, - Гаворин подтверждает, что они в комнате шефа встретились. А зачем Прохину туда подниматься, если бы он точно знал, что шефа там нет?
      - Чтобы ... хм, да, для алиби он должен был бы знать, что врач уже там. Нет, действительно, не получается. Давай еще расскажи.
      Аслан пересказал все в пятый раз. Он начал уже понемногу отупевать, но Ленка заказала еще по эспрессо (они сидели в какой-то кафешке) и продолжала его теребить:
      - Ну, хорошо, Аслик, а что ты там заметил необычного? Ну, пустяк какой-нибудь странный...
      Пришлось пересказывать в шестой раз.
      - Так, стоп, а что дословно сказал ваш Прохин, когда труп шефа осматривал? Что-то про кровь, да?
      - Да, он сказал, что крови для такой раны многовато. Он в этом деле сечет...
      - Так, хорошо. А там, в оранжерее, чисто?
      - В каком смысле?
      - Ну, на остальной части дорожек ничего не валялось? Мусора всякого?
      - Нет, точно нет, чисто там, видно, что убирались.
      - А презерватив? Он рядом с трупом был в луже крови?
      - Да, там.
      - Ага, это кое-что объясняет, но не все. Но... Нет, не то...
      - Что "не то" Ленк?
      - Да, "Убийство на Рождество" Агаты Кристи, там тоже ... но нет, не то, но близко что-то. Особенно, что крови много. Там тоже крови много было.
      - Где?
      - Да в детективе...
      Аслану было уже все равно. Рано или поздно ребята Васильича его найдут - они это умеют...
      - Значит, ты первый шефа увидел? - голос Ленки, будто через одеяло.
      - Нет, я второй бежал, первый Ики, но я его все время со спины видел. А Кори точно сзади. И фонарь у него...
      - Так, подожди, и ты сразу увидел, что это именно шеф ваш лежит?
      - Нет, не сразу, а когда Кори фонарь свой как-то усилил...
      - Нет, не в том дело - то есть труп лежал на спине, но лицо было повернуто к вам?
      - Ну, да.
      - А женщина эта, шлюха ваша, сказала, что в оранжерею не заходила?
      - Нет, она через дверь заглянула.
      - Вот! - Ленка торжествующе подняла палец. - Значит, сначала он лежал лицом в другую сторону, к дому. Иначе б откуда она его узнала?
      - Ну и что?
      - А то, что поначалу так и надо было.
      - Что надо?
      - Чтобы кто-то увидел и сразу опознал шефа вашего.
      - А зачем?
      - Зачем, зачем... Да, а повтори-ка еще раз, что врач, Гаворин этот, сказал о том, что шеф его предупреждал?
      - Да, предупреждал...
      - Просто предупреждал или там еще какое-то слово было?
      - Ну да, он так и сказал, что Иван Сергеевич, его "к тому же предупредил, что сегодня"...
      - Вот именно, заметь - "к тому же" и "сегодня". Но тут главное, что Васильич ваш этому делу не удивился и переспрашивать не стал, о чем же это Иван Сергеич Гаворина предупреждал. Видимо, тоже в курсе был, что шеф ваш, похоже, не хотел, чтобы первым его тело врач увидел! И сказал Гаворину, чтобы тот не лез, если что. Но тот не послушался. И еще. Ты говорил, что Иван Сергеевич волновался, сильнее обычного?
      - Ну да, Гаворин упомянул, что выше нормы.
      - Поучается, что у шефа вашего, помимо прочих гадостей, еще причина для волнения была! И сердцебиение повышенное из-за этого. И он даже не стал третий раз... эээ... пробовать, хотя знал, что два раза маловато против японца-то, помнишь, эти цифры дурацкие?
      - Ну и что?
      - А то, что он по времени не успевал, и там все подстроено было. Меня с самого начала зацепило, как Прохин по поводу шефа докладывал - помнишь?
      - "Нет, в натуре откинулся, да, помню, но тут два трупа. Мертвее некуда. Честное пионерское - не гоню..." - повторил Аслан с гнусавыми интонациями Прохина.
      - Вот именно, "в натуре", а должно было - понарошку. И Васильич это знал, а Прохин - нет. Что там на самом деле случилось, я поняла, кроме одного момента.
      - Так что же там случилось?
      - А ты сам-то не догадался? Когда услышал, что там крови многовато для такой раны?
      - Нет...
      - Инсценировка это. Инсценировка убийства. Японец же ваш, похоже, хорошо в темноте ориентировался, поэтому, как вошел, свет выключил на всякий случай. И дверь хотел закрыть, чтобы тот, кто мог в кустах прятаться, так просто не сбежал. А потом к шефу вашему подошел и понял, что тот только для виду притворяется. Помнишь, что он бормотал-то перед смертью?
      - Да, но я не разобрал что...
      - Да, собственно, и неважно. Думаю, он напарнику своему успел сказать, что там случилось. И Ики этот рожу свою не на напарника кривил, а на шефа вашего, на убийцу!
      - То есть?
      - А то и есть, что шеф ваш понял, что ему всю малину в саду обломали, и ткнул своим фирменным ножичком японца в печень, когда тот отвернулся. А тот сразу не умер, а успел схватить другой, бутафорский ножик, на кнопочку нажать, чтобы все лезвие выпустить и шефа вашего доколоть. Так-то тот, якобы, в грудь был убит. Помнишь, разрез на халате спереди? И дощечки там рядом лежат. На одной точно должен быть след от ножа, он ее под халатик себе подложил, и ножичек в нее чуть-чуть воткнул. А крови там много, потому что, помимо своей, там еще была та, что шеф ваш в презервативе принес. И еще специально по коридору накапал для правдоподобности.
      - Нет, Ленк, это все, конечно, складно, но ведь главное-то - смерть шефа раньше зафиксировали! Еще до того, как мы сорвались из подсобки. Помнишь? В 17.37 это случилось.
      - Вот это как раз тот момент, которого я не понимаю, но что-то тут еще есть, никак не могу рюхнуть, что...
      - Интересно ты говоришь. Сама ж сколько раз меня убеждала, что если в версии не укладывается одно звено в цепочку, значит, надо отбросить всю цепочку!
      - Это верно, Аслик, но если мы эту версию отбросим, тебе конец. Так что давай еще раз. Что там еще было? Слушай, а шлюшка ваша не под кайфом была, ты не заметил? Может, пьяная?
      - Нет, вроде нет. Мы же только пиво выгружали, но, похоже, что она и пиво не пила. Запаха я не почувствовал.
      - О, Аслик, вот оно, слово это, ну как я сразу-то не догадалась!!!
      - Какое слово?
      - Да, "Пила" же, "Пила"! Помнишь, мы фильмы смотрели, пять их или шесть. Но, главное, первый!
      - И что там?
      - А там, помнишь, там организатор всего этого дела почти весь фильм пролежал на переднем плане в комнате, и все думали, что он мертвый?
      - Аааа, так ты хочешь сказать, что?..
      - Именно, Аслик, именно! Шеф твой примерно так и сделал. Нашел лекарство, которое сердечный ритм почти на "нет" сводит, принял, и у врачей ваших сигнал пошел - что, мол, сердце остановилось. А при этом деле, наверное, двигаться тяжело, вот он и топал, пока кровь из презерватива на пол коридора лил. А потом до оранжереи добрался, вставил ножик свой бутафорский и лег покрасивее. Откуда ж он знал, что японец этот его какими-то своими японскими методами расколет и обзовет нехорошо. Шеф-то ваш из Владивостока, а там многие по-японски понимают. Во всяком случае мат тамошний.
      Короче, давай звони скорей своему Васильичу и рассказывай, как дело было, пока он на тебя всех московских поцов не натравил. Тут где-то автомат есть...
      На свадьбе пьяный Прохин божился Ленке, что в Дубках специально мимо стрелял. И, ведь даже не краснел, иуда!
   Главный недостаток - плохое знание предмета и длинный финал. Девушка, распутавшая историю, появляется в самом конце, что вообще недопустимо.
     
  
   Ластоверов Неоспоримая улика  
  
   Вечером у Ежова были гости, отмечали день рождения, а также повышение в звании. А утром разбудила жена - на руках дочка, сама еще в ночной рубашке, глаза удивленно распахнуты.
    - Виктор, что у нас произошло?
   Он с трудом разлепил глаза, поднялся с кровати и прошел в гостиную. Сразу заметил беспорядок у стенки. Вывинуты ящики, в них все перевернуто и часть содержимого оказалсь на полу. Книжки, квитанции, фоточки разбросаны в художественном беспорядке. Почему-то сильно воняет то ли духами, то ли одеколоном. Похоже, в ящиках что-то искали. Ежов тотчас вспомнил, что там лежали деньги (и немалые), отложенные на отпуск - на планируемую поездку в Египет. Тут-то он всерьез обеспокоился. Порылся - денег нигде нету. Еще раз оглядел комнату. В относительном порядке оставался стол, за которым сидели гости. Очевидно, они не бедокурили.
 - Ты деньги перепрятывала? - спросил у жены.
 - Нет, а зачем?
Следом он обратил внимание, что дверцы платяного шкафа распахнуты. Сунулся туда и не обнаружил там своего нового костюма. Охваченный нехорошей догадкой, кинулся к выходной двери - не только не заперта, но и приоткрыта.
Он вернулся в гостиную и опустился в кресло.
- Витя, так что случилось? - повторила Альбина свой вопрос.
- Похоже, нас обокрали, - с неохотой, ощущая за собой вину, признал он.
- Ой, - тихонько воскликнула жена и опустила дочку.
- Посмотри, что твоё пропало.
Она метнулась в спальню, где на туалетном столике лежали у нее серьги, брошь и обручальное кольцо. Слава богу, все на месте. Она так и доложила. Но из ванной вернулась расстроенной.
- Что-то нигде не нахожу своей новой кофты. - Кофту она покупала в каком-то модном бутике, за большие деньги, и надевала её не когда попало.
Он зевнул так, что чуть скулу не своротило. Еще не вставал с места, но уже понял: преступник в спальню зайти не осмелился.
- Я приберусь. - Она подошла к стенке, прикидывая, с чего начать, и подняла сберкнижку, с которой они недавно, готовясь к торжествам и поездке в отпуск, сняли практически все деньги. Дочь не отставала от мамы. Тоже наклонилась, взяла пухлыми ручонками одну из бумажек, валявшихся на полу и пошлепала к папе, держа этот листок двумя руками и даже что-то сказала, рассчитывая на папину благодарность. Но он уже переменил решение.
- Погоди-ка! - приказал Альбине. - Пока ничего не трогайте.
Жена послушалась и, опять взяв Сонечку на руки, тоже присела. А дочка захныкала, задергалась. Видно, не хотела сидеть. Он попытался припомнить, что было вчера, почему оказалось не запертой дверь. Дебют помнился хорошо: чинно сели за стол, тосты следовали один за другим. Потом самые почетные гости, накушавшись и выпив свою меру, удалились. Уставшая Альбина, с утра бегавшая по магазинам и за весь день не присевшая ни на минуту, легла в спальне отдохнуть. А он, Ежов, остался за столом с ближайшими приятелями, стойкими оловянными лейтенантами. И еще за столом почему-то появился сосед Овчук, хотя его никто не приглашал. Но вот этот чмошник и стал править балом... Припомнилось, как он в очередной раз наполнил всем рюмки и поднялся.
- Ну, за вас, Виктор Пятрович. Теперя вы еще шибче в гору двинете!
Вообще-то обращение по имени-отчеству Ежову понравилось. Он всеми фибрами ощущал, что уже перерос тот этап, когда его звали просто Витей, и совсем не против был, чтобы с этого знаменательного дня к его имени приставляли и отчество. И сам прогноз ему пришелся по душе. Не понравилось только, что старлей Липов, мигом откликнувшийся на пожелание соседа, выдал:
- И пущай гора будет шероховатой!
Видимо, уже с тех минут он, Ежов, соображал туго. Потому что долго мучался над вопросом, для чего горе нужно быть шероховатой. Потом все же не утерпел и попросил Липова разъяснить.
- Шоб при падении було за шо зачепитси, - почему-то с хохляцким или, может, белорусским прононсом (наверно, пародируя Овчука) разъяснил Липов.
А из дальнейшего вообще мало что запомнилось Так, всякая несущественная дребедень. Например, как выуживал из банки последний грибочек, а тот все ускользал. "Мабуть, у мине выйдеть" - вызвался Овчук, и у него получилось. Грибок лег на тарелку именинника. Пил Ежов редко, но метко и, когда перебирал, то сильно болел, и память, случалось, отказывала. Вот и сейчас в голове пусто и дурно, а во рту гадко. Он потянулся к столу, чтобы взять из вазы кисленькую конфетку, но увидел в чашке крупные темно-бордовые вишни. Бросил в рот пару штук, пожевал и потом спросил у Альбины:
- Вишни-то откуда?
- Так вчера твой дядя приезжал.
Он наморщил лоб и припомнил еще один клочок вчерашнего: как на пороге их квартиры, уже в разгар веселья, появился Егор Гаврилов. Иногда старик привозил овощи или фрукты, отдавал их и обычно сидел на кухне. Жена называла его "туземцем". Он конфузился при ней, звал то "Альбикиной", то "Акулиной" и оживал, оставшись наедине с Сонькой. Старый и малый, они находили общий язык...
Дочь слезла с маминых рук и тоже пришлепала столу, потянулась за вишенками.
- Косточки выплевывай, - предупредил ее Ежов, съел еще несколько кисло-сладких ягод и усмехнулся, припомнив что когда-то раньше Гаврилов был пошустрее и, бывало, так распетушится, что прямо хоть руки по швам и немедленно выполняй. Теперь-то, конечно, с поучениями не лезет. Времена меняются, и теперь Ежов сам командир. А ведь есть еще, черт подери, порох в пороховницах. Овчук, хотя и глупый человек, верно вчера заметил.
Альбина, не отрывавшая от него взгляда, встрепенулась.
- Ты что-то придумал, Виктор?
И он опять завис на краже. Но теперь открыл в этом не только неприятный факт, но и нечто совсем скверное, недопустимое. Представил, как это всем станет известно. Его начальники, в частности подполковник Акимов, будут каждый раз поминать: "А, это тот самый Витя Ежов, которого обокрали?"... Кстати вчера Акимов перед своих уходом решил вопрос о долгожданном отпуске. Увы, отпуск в очередной раз откладывался. "В октябре пойдешь, раньше никак нельзя, - обрадовал он. - Да не расстраивайся! Ты куда собрался? Ах, в Египет! Ну, полетишь лето догонять. Хотя я лично посоветовал бы в Кисловодск. Там крокодилов нету". Этот разговор Ежов хорошо запомнил. Трезв еще был. Он осмелился возразить подполковнику, что в Кисловодске нет моря. "Зато там прекрасные ванны". И что-то потом, уже без Акимова, об этих целительных кисловодских ваннах говорили... Да, тьфу на них! Надо что-то предпринимать.
Ведь наверняка история обрастет слухами, нелепыми подробностями, и он станет посмешищем, ходячим анекдотом. И уж конечно, узнав о краже, вволю потешится друг, а может, недруг - что вернее? - старлей Липов. Они вместе учились в милицейской школе, жили в одной комнате, однако и тогда, в самый пик их сближения, Андрюха не мог удержаться, чтобы не съязвить, не поддеть. А сейчас, когда его обошли по службе, круто активизировался. Что еще придумает и на каком языке начнет высказываться?..
Больше всего Ежову не хотелось выглядеть смешным. Смешным полагается быть клоуну в цирке, но не старшему оперу. И что же теперь? "Скрыть! Никому ни слова! - решил он - Деньгами и костюмом придется пожертвовать". О кофте жены и не помянул.
- Ладно, убирай все, Аля.
Альбина встала с кресла, но тут кровь прилила ему в голову, он сжал пальцы в кулаки. Нет, так просто этого нельзя оставить! Факт кражи нужно скрыть - это к бабке не ходить, но можно ведь заняться расследованием частным образом, никого не привлекая. Да и кого привлекать-то? Трепача Липова? В последний раз они круто поспорили. Андрей с пеной у рта защищал одного подследственного алкаша. И какой же аргумент он привел? "Если хочешь знать, самые задушевные люди у нас - из числа пьющих" А дело закончилось ни чем: тот алкаш, выпущенный на волю по подписке, утонул (или утопился?) в реке.
- Погоди, Аля, не тронь ничего.
Жена обиделась.
- То убирай, то не убирай - не поймешь тебя.
Зазвонил телефон. Альбина, оказавшаяся ближе, взяла трубку. Он окликнул ее и приложил палец к губам. "Что такое?" - спросила она, прикрыв трубку ладошкой. "О краже, - он показал на раскиданные вещи, - ни слова". Она кивнула и, приложив трубку к уху, сердито обронила: "Нет, мы этим не занимаемся".
- Просили установить газовую плиту, - отчиталась она. - Так ты никому не будешь сообщать?
- Ни в коем разе!
Она вполне поняла его - за четыре года совместной жизни они научились понимать друг друга. И все же, жалея похищенные вещи и деньги, протянула:
- А как же...
- Сам разберусь! - жестко ответил он. - Голос звонившего был мужской или женский?
- Мужской.
- А раньше ошибались?
- Не помню... Это имеет отношение к краже?
- Возможно, кто-то проверяет, дома ли мы, - неохотно разжевал он.
- Но проверяют-то до кражи, а не после нее, - с недоумением заметила она.
- Как знать...
Ему не захотелось признавать, что она права. Да и хватит болтовни, пора за дело. Возможно, наводчиком или участником кражи был кто-то знавший о гулянке... "Стоп! - сказал себе Ежов, припоминая соседа Овчука. - Как же он все-таки попал ко мне на именины?" Точно вспомнилось, что не звал его. Такого-то звать! В настоящее время не работает, живет не известно на какие шиши. Какой-то тип, по виду уголовник, его на-днях разыскивал.
- Аля, а как к нам сосед попал?
- Откуда я знаю, - не очень вежливо отозвалась жена.
Заговорила дочь. Что-то защебетала про зайчика. В свои два с лишним годика, она еще не научилась ясно и членораздельно выражать свои мысли. Он ничего не понял.
- Говорит, дядя Вася игрушку занес, - расшифровала Альбина. - Которую она забыла в песочнице. Занес да и остался - с твоего позволения.
"Нет, не осмелился бы Васька пойти на кражу, - подумал Ежов. - Знает же, с кем дело имеет". И следом, может, совсем некстати припомнил Липова. Припомнил и поморщился, потому что осознал - не то. Конечно, так и подмывает подозревать тех, кто тебе неприятен, но Андрей, скорее всего, ни при чем. Подшутить, конечно, он может. Но чтобы деньги увести...
Нет, надо отработать самую вероятную версию. Кроме Овчука, вчера присутствовал еще один гость, который не внушал доверия. Двоюродный брат Альбины. Сначала сидел и молчал, а когда подпил - простуженным басом исполнял на гитаре блатные песни. На гитаре играют, а блатные песни поют. Кроме того глагол "исполнял" - в данном контексте плох. Кстати, откуда взялась гитара? Может, он с гитарой и приходил?..
- Аля, а этот... как его? Боря, что ли? Как он-то у нас оказался?
- Так он издалека приехал, из Магадана. У папы с мамой остановился. Они его и захватили с собой.
- А кто он, собственно, такой? Ты его хорошо знаешь?
- Как и ты. В первый раз вчера видела.
Сонька, послушав, о чем говорят родители, убежденно сказала:
- Дядя Боля холёсий... - и дальше что-то залопотала на своем птичьем языке.
Ежов посмотрел на жену.
- Фокус-покус он ей какой-то показывал, - расшифровала та.
Ага, знаем, мы этих "фокусников". Магадан - это где? "Столица Колымского края"?.. Ну, и родственнички у Альбины. Хотя тесть с тещей неплохие люди. Квартиру помогли приобрести. Правда, в этот раз поскупились. Комплект постельного белья подарили.
  Мысленно перебрал практически всех. Но вором мог быть и посторонний человек. С улицы. А что? Возможно, кража совершена поздно вечером или ночью, когда гости разошлись. Квартира на первом этаже, окна низкие, и гостиная снаружи хорошо просматривается. Занавески есть, но они задернуты не до конца. Воришка с улицы заглянул: пустая комната, стол после пиршества, свет беспризорно горит... Он и сейчас горит. Да это мог быть обыкновенный алкаш, который подумал: "А заскочу, хлопну на халяву рюмочку!"
  - Альбина, свет потуши.
  Этот тип, не будь дураком, заглянул в подъезд, а тут и дверь открыта. Это выдумка. С какой стати он будет заглядывать в подъезд? С какой стати он вообще полезет заглядывать в окна? Дане на первом этаже он намного выше земли, и чтобы в них заглянуть, надо карабкатьсяч вверх. Может, даже постучал на всякий случай и, если б откликнулись, сказал что-нибудь в таком роде: "Что ж вы, граждане, не закрывшись, спите? Чай, не при коммунизме живем". Но не услышав в ответ ни звука, вошел в квартиру. У них двушка, комнаты отдельные, сначала кухня, ванная с туалетом, дальше по коридорчику гостиная, где пировали, и уже в конце - спальня. Возможно, вор и в спальню заглянул, а затем, убедившись, что все сладко спят, занялся гостиной. Может, выпил для храбрости. Надо будет еще раз предупредить Алю, чтобы ничего не трогала. Вдруг остались пальчики.
  В первую очередь его, конечно, привлекла стенка. В одном из ящиков лежали деньги. Их нетрудно найти, они вместе с документами и прочими ценными бумагами. Может, прихватил кое-что из подарков - вон они на виду, на отдельном столике. Сейчас здесь остались вещи малоценные: гравюрка, тещин пакет с бельем, настольные часы, открытки, флакончик с одеколоном. Кстати, флакон на боку, открыт и почти пустой. А было ли что ценного? Ага, не раскатывай губы. Сейчас ценное-то и не дарят. Акимов даже открытки не удосужился вручить. Но может, премию еще выпишет?.. Оно не худо, особенно теперь, когда деньги сперли.
  Затем вор залез в платяной шкаф. В шкафу ему приглянулся костюм. Еще бы! Да в таком костюме хоть на прием в иностранное посольство... собственно, не весь костюм он стащил, а только пиджак. Брюки валяются на дне шкафа. Больше здесь ничего не тронул, хотя висят и другие вещи: зимняя куртка, например. Наверно, побоялся, что заметят с ношей, а пиджак можно надеть и поверх рубашки... Еще вопросик: заметил ли он в углу шкафа парадную милицейскую форму, с новенькими погонами, на которых уже пришпандорены четыре звездочки. Понял ли, с кем имеет дело? Должно быть, да! И после чего поспешил ретироваться...
  Ежов снова вышел в коридор и на этот раз осмотрел все внимательней. В самом углу, за обувным ящиком, заметил явно чужеродный предмет - серый и плоский. Кепка! Он взял ее двумя пальцами, приблизил к носу и даже с похмелья ощутил запах. Глянул вверх на вешалку и не обнаружил там своей шляпы. Шикарной, между прочим, шляпы, мade in не у нас, которая так шла ему. Липов, однажды увидев его в шляпе, не то похвалил, не то подковырнул: "Ну, Витек, ты в ней прямо как этот... натуральный шериф из штата Техас." Шериф из Техаса носит  Ладно, хватит о Липове!..Стало быть, воришка и шляпу прихватил, оставив свой кепарь. Нет, это уже несусветная наглость! Однако, дилетант. Одеколона разлил достаточно, а кепку оставил с первозданной вонью. Пьянчужка какой-то, соблазнился легкой поживой. Даже, возможно, из тех, кто бомжует и в мусорках промышляет.
 Еще раз понюхал кепку - запах сильный. Служебная собака легко возьмет след... Хм, служебная собака... Значит, все-таки придется обращаться за помощью к своим? К кинологу Лопаткину? "Отставить!.. Хотя почему бы и нет? Прапор меня уважает". Только вот жаль, вчера Лопаткина среди гостей не было. Не пригласил, не посчитал нужным. А прапорщик ведь загодя, одним из первых, поздравил. Ну да что теперь, не всех же приглашать. На всех места не хватит. Не в хоромах живем.
  В управление показываться не хотелось, и Ежов сел за телефон. Небольшой прокол: на кинолога вышел не сразу, через других сотрудников. Не мешкая, оделся. Сегодня Акимов обещал не тревожить, и можно бы весь день проваляться в трико, расслабиться, попить пивка. Но обстоятельства переменились. В форме будет сподручней.
  Лопаткина решил встретить во дворе. Не хотелось показывать беспорядка в квартире. Когда вышел на площадку, призадержался: нет ли и здесь каких следов? Тихо и пусто; бросилась в глаза ободранная дверь Овчука. Он приложил ухо к двери: тишина. Может, вломиться в наглую, а там этот уркаган сидит за столом, и его денежки пересчитывает. Вот и все дела!.. Ну да, с похмелья мечтать вредно.
  Кинолог подошел через десять минут. На поводке - красивая, молодая овчарка с торчащими ушами. Он взглянул особенным взглядом и ухмыльнулся, показалось, нагловато. "Чего это он? - моментально подумал Ежов. - Уже пронюхали?" Но следом Лопаткин заулыбался в полный рот и по-свойски спросил:
- Погуляли вчера, да?..
- Был грех, - ответил Ежов, преувеличенно морщась. Пусть посочувствует, как мужик мужику.
- Ну, еще раз поздравляю, товарищ уже капитан... А что за дело у вас?
- На полбанки, - через силу пошутил Ежов. - Ты вот что... собачку мне оставь, а сам можешь идти. У меня сегодня выходной, так я ее на прогулку возьму... и это, кстати, потренирую, - видя, что рот у прапорщика открывается от удивления, добавил. - Дочь у меня оченно собачек любит.
- А, понятно, - кивнул Лопаткин. Услышав о дочери, он удивляться перестал. У него тоже имелась малолетняя соплюха. - Нет, проблем. Лада вас знает. Служить! - отдал он команду овчарке и передал поводок.
  Ежов посмотрел вслед прапору, подождал, когда тот скроется. Конечно, Лопаткин простак... Но такой ли уж он простак? Что-то хитровато улыбался. Вдруг да расскажет другим? А если дойдет до Липова? Ведь в миг будет готов новый анекдот. У нашего, мол, новоиспеченного кэпа появилось хобби: на досуге собак натаскивает... Вздохнул, примиряясь с анекдотом. Лучшего объяснения все равно не придумал бы.
Однако надо поспешать. Время идет не в его пользу. Он был сильно зол на воришку, виновника всей этой кутерьмы. Не отпуская Лады с поводка, зашел в квартиру, взял вонючую кепку, предусмотрительно спрятав в пакет. Дочь и вправду заинтересовалась собачкой, и та ей вильнула хвостом. Альбина обеспокоено предложила:
- Позавтракал бы, Виктор.
Он только рукой махнул: "Некогда!" - и поспешил на улицу. Но тут Сонечка опять защебетала на своем не очень-то понятном языке, руки к нему потянула. Пришлось остановиться. "Азьми, азьми..." - и дальше что-то совсем неясное. Придется к логопеду обращаться. Два с лишним годика, а плохо говорит. Сплошные проблемы! Когда он узнал, что у них будет дочка (еще до родов), то не очень обрадовался. Сына больше хотел. И даже конфликтовал с Альбиной. Она-то и хотела дочь, имя заранее придумала, а он - сына. У него уже тогда на счету было несколько удачно раскрытых преступлений. И даже появилась дерзкая мысль о частном сыскном агентстве.
   "Сын бы подрос, помощником мне стал, - заявил он. - Да, может, это будет семейный подряд на сто лет вперед!" Альбина отреагировала скептически: "Не воображай себя Шерлоком Холмсом, - а чуть позже все-таки пообещала. - Ладно, вот, наберусь здоровья, тогда сделаем заход на Ватсона". Сонькину речь она понимала лучше, чем он.
- Просит взять с собой, - пояснила. - Говорит, ты вчера обещал куда-то ее свозить.
- В зоопарк, что ли? - дочь очень любила животных - любых. - Ладно, свожу ещё. Но сичас нельзя. Надо бежать. Бистро-бистро. Собачка сердится: гав-гав!
И хотя сам заговорил, как дочь, Сонька не успокоилась. Настойчиво тянула ручки, капризно морщила нос - вот-вот расплачется. В конце концов он не выдержал.
- Я кому сказал! - выдал по-командирски и последовал за рвущейся вперед овчаркой.
Сзади раздался плач. Не остановился. Жена утешит дочь, не терять же драгоценное время на Сонечкины капризы. Они помирятся, когда он вернется. А когда именно? Мелькнула мысль, что бежать придется лишь до двери соседа. Но Лада, не задерживаясь, выскочила во двор, а там сразу припустила к стоявшим поодаль мусорным бакам. Этого Ежов понять не смог. "Чей-то его потянуло сюда?" - подумал он про ворюгу, - Может, он тут свою добычу припрятал?" Там, за баками, были гаражи, а в промежутке старая мебель валялась. Иногда и бомжи там спали.
Но Лада уже оттащила его от баков. Теперь овчарка прямым ходом помчалась к арке и выбежала на улицу. Был десятый час, начинало припекать солнце. Прохожие бросали любопытные взгляды на милиционера с собакой, некоторые останавливались и глядели вслед. Ежов оставался хладнокровен, чихать он хотел на зевак. Но вдруг - ему будто на ухо шепнули! - всего метрах в двадцати от себя увидел Андрея Липова. Старлей шел навстречу с незнакомой женщиной и что-то ей наговаривал, наклонившись к уху.
Ежов мигом свернул в какие-то зарешеченные ворота, заскочил во двор и прилип к стене. Поводок укоротил, и Лада с собачьим недоумением ткнулась носом в его колени. Через считанные секунды услышал веселый смех Андрея. И застучала в голове неприятная мысль: "А вдруг и сюда заглянет?". Ох, как не хотелось с ним встречаться в эту минуту!.. Нет, прошли мимо. Но еще одна неприятная мысль: "Да уж не ко мне ли он направился - похмеляться? Да еще и бабу какую-то с собой прихватил!"
Выждав с полминуты, выбрался со двора. Лада потащила дальше. Он бежал за ней, потел и озабоченно думал: "А если Липов и вправду ко мне? Не проговорится ли там Аля?.. - и сожалел запоздало. - Эх, получше б надо её проинструктировать!"
Новое несчастье: след потерялся. Это было на перекрестке, асфальт здесь жирно блестел, воняло бензином. Побегали вокруг. Ежов раз за разом подсовывал Ладе кепку, но овчарка фыркала, виновато поскуливала. Он вытер со лба испарину. Вернуться ни с чем?..
Впереди по курсу была знакомая площадь с автобусными остановками и стоянкой такси. Припомнив путь, какой пришлось проделать с Ладой, он понял, что вор направлялся от его дома именно сюда, к этой площади.
  Однако и на площади восстановить след не удалось. Не мешало бы расспросить кое-кого. Таксистов, кучкой собравшихся возле пустых машин, расторопную тетку, вовсю торгующую квасом... Он облизал пересохшие губы и попросил налить.
- Только в свою посуду отпускаем, - отказала тетка. - Строго-настрого запретили.
После этого пить захотелось еще сильнее.
Он показал ей удостоверение - хотя и форма говорила сама за себя - и охрипло спросил:
- До которого часа торгуете?
- А вам зачем?
- Вчера тут проходил опасный преступник, - поднажал он, сурово нахмурившись. - Особые приметы: пиджак кофейного цвета с накладным карманами и шляпа под цвет пиджака. Возможно вооруженный.
- Ой, господи, - воскликнула тетка. - Бандюганов-то сколько расплодилось!
Теперь она сама, без повторной просьбы, вытащила из-под бочки кружку, протерла ее и налила кваса.
Он с жадностью опорожнил. А пока пил, она как бы оправдалась:
- Я вчерась не работала; мы по двенадцать часов, через день.
- Сколько с меня? - спросил он, подозревая, что с собой ничего в суматохе не взял.
- Ой, да ладно! Еще с вас... Вы уж занимайтесь своим делом, ловите бандюг этих.
Ну, выпутался. Эх, особо не развернешься, конспирация.
Отойдя от бочки с квасом, стоял, медлил и в этот момент почувствовал - за ним наблюдают. Кто? Он резко повернулся. На скамейке, в тени ясеня, сидел мужчина пенсионного возраста в спортивном костюме и с книжкой в руке. Успел опустить взгляд в книгу. Но по его напряженной фигуре, сразу стало ясно - книгу не читает.
- Вы кого тут пасете? - выстрелил вопросом Ежов.
- Так... вроде никого, - ответил мужчина. - Я книжку читаю, Маринину Александру... - он боязливо посмотрел на овчарку.
- А почему не дома?
- Дома душно... жена на газе... обед готовит... - продолжал порциями выдавать любитель детективов. - Вот говорят: юг, жара. А мы только из Кисловодска вернулись. И скажу я вам...
- Что? Откуда??
- Из Кисловодска, - пролепетал мужчина.
"Ну, если еще кто про Кисловодск помянет, я, наверно, матом обложу" - сморщившись, подумал Ежов, а любителю детективов бросил:
- На балкон вышли бы!
Тут мужчина ничего не смог ответить, забеспокоился почему-то.
"Темнит" - подумал Ежов.
- Вчера вечером тоже здесь сидели? - спросил он.
Этот тип напрягся, наморщил нос, точно вспоминал, что он делал не вчера, а десять лет назад. И Ежов, уже забыв про него, посмотрел вдаль, на отходящую вниз улицу. Она чуть подворачивала. Из-за угла выглядывал хвост живой очереди. Проехал автобус, скрылся за поворотом, но перед тем сбавил ход. И очередь стала подвигаться. Ага, значит и там есть остановка. Ежов потянул Ладу за собой.
- Постойте, вы куда? - закричал старик. - Я доскажу! У меня стопроцентное алиби.
Ежов тормознулся, вопросительно глянул на него: про какое он там алиби?..
- Дело в том, что балкон у меня выходит во двор, - разъяснил любитель детективного чтива. - А там у нас мусорка. А по мусорке крысы бегают. Зрелище, знаете, совсем не из приятных.
"Тьфу на тебя!" - в сердцах плюнул Ежов и поспешил дальше, к остановке. Лада ткнулась носом в дорожку, вздыбила шерсть на загривке. Похоже, вновь взяла след.
На таблице - номера двух автобусов. Маршрут первого Ежов примерно знал, автобус проезжал мимо его дома, сомнительно, что вор поехал этим рейсом: тогда зачем было топать сюда пешком? Второй - 117-й. Ежов поинтересовался у ожидающих, куда идет 117-й, и выяснил, что это новый маршрут, следует за город, через недавно пущенный мост... Значит, за город. Час от часу не легче. Но с другой стороны - даже лучше: за городом чище, меньше вони и мазута, легче взять след.
Автобус долго не появлялся. Солнце шпарило все сильней. Ежов стоял, ждал, проклиная и ворюгу, и жару, и даже себя за то, что вчера перебрал и вляпался в эту идиотскую историю. Мучительно вспоминал прошедшее. И кое-что еще припомнил. Когда магаданский Боря исполнял блатные песни, тесть рассказывал о нем. Мол, хочет переселяться к ним, домишко за городом собирается купить. Ну, это ясно. В самом городе, видно, не по карману. А еще тесть извинился за свой скромный, не соответствующий торжеству, подарок: "Не обессудь, Виктор. Все деньги, какие были, мы Борьке одолжили".
Подошел ЛИАЗ и поехали. Пассажиры, в основном женщины, на собаку поглядывали с опаской. Вскоре въехали на недавно пущенный мост. Внизу была река, городской пляж, люди купались и загорали. Как на юге. А он тут... языком лизнул пересохшие губы и расстегнул пуговичку рубашки.
Город остался позади. На каждой остановке Ежов спрыгивал и подсовывал Ладе кепку. С минуту кружили вокруг. Водитель послушно поджидал... Позади уже было много остановок, автобус шелестел по расплавленному асфальту, преодолевая километры, а след все не отыскивался. Солнце уже стояло в зените. Пассажиров почти не осталось, пожилая кондукторша, не встававшая со своего места, посочувствовала: "Ох, и беспокойная у вас, у мульционеров работа". То, что она исказила название его профессии, ему показалось издевательством. И совсем уж не понравилось, когда она, по-свойски улыбнувшись, добавила: "Ну, зато платют хорошо, да?"
Он отвернулся от неё и сделал звоночек тестю. Решил исподволь, но поподробней выспросить о госте. Словоохотливый тесть, не дожидаясь вопросов, сам обо всем рассказал. Этот внезапно появившийся Борька, оказывается, внучатый им племянник. Приехал поездом, три дня назад. Старики знали его с детских лет, но потом долго не виделись. Вчера проводил их почти до квартиры, но ночью дома не ночевал.
- Откуда он?.. Из Магадана?
- Оттудова... Да вы приезжайте к нам, пообщаемся.
Второй звонок выдал своим. Альбина сказала, что беспокоятся они; спросила, как идут дела, когда он вернется. "Все окей, - бодрясь, ответил он. - Скоро буду! Что там Сонька?" Жена ответила, что по-прежнему капризничает.
Итак, что же мы имеем?.. Может, этот Борька совсем не тот, за кого себя выдает. А настоящий Борис валяется где-нибудь под откосом железной дороги с проломленной башкой... Рука потянулась проверить пистолет - на месте. Тут же смутно припомнилось, что Овчук, после песнопений, прилип к магаданскому гостю. Да уж не скорешились ли они?.. Кто-то из них, или оба два вполне могли устроить шмон в квартире. Или все же какой-то бомж, независимо от них, шурудил? Черт, как связать все? Похоже, его хату все, кому не лень, посещали. Заходили, как в трактир. Вот подарочек себе устроил на тридцатилетие.
- Следующая - конечная, - объявил водитель специально для него. - Но, может, вам у того столба остановиться?
- Зачем?
- Иногда останавливаемся. По требованию.
Вылезли у добротного, но неизвестно зачем вкопанного столба, и тут, наконец, свершилось: Лада глухо гавкнула, припала носом к земле и потащила за собой.
 Вбежали в лесок. Лада тянула по узкой тропинке. Он бежал за овчаркой, часто дыша и потея. Лада вдруг свернула с дорожки и замерла под кустом. Экскременты. Похоже, человеческие. И рядом лежит смятая салфетка. Ежов наклонился: на салфетке какие-то цифры. С ближайшей березки отломал пару веточек и с их помощью, присев на четвереньки, развернул полностью. Точно! Из его кармана! Еще в прошлом году, отмечая День милиции, он закорешил с каким-то Владиком, тоже старлеем, и по пьянке они увлеченно обсуждали идею создания частного бюро. Владик взял со стола салфетку и записал номер своего телефона. Но Ежов так и не позвонил ему, остыв к утру.
Вот это настоящий подарок! Неоспоримая улика! Он на верном следу... Однако, как нехорошо пахнет. Его чуть не стошнило. И вместе с приступом рвоты, он почувствовал приступ злобы на виновника всей этой кутерьмы, кто он там или кто они... скоро станет ясно. Помчались дальше... Нет, надо передохнуть. Силы на исходе. Он бросил поводок, и умная собака, ожидая его, закружилась вокруг, что-то разыскивая в траве для себя. Под березами было прохладней, и Ежов вскоре почувствовал облегчение. На глаза попались созревшие ягоды земляники. Он сорвал штучку. Уже забыл, какая на вкус. А в детстве ведь с пацанами хаживал. Попастись бы тут маленько. Но и на этот раз некогда. Надо спешить по горячим следам.
Лада рвалась вперед. Лес разом кончился. Перед ними огороды и цепочка изб. Помчались вдоль изгороди. Лада резко повернула и по борозде, меж грядок, бросилась к деревянному дому с узкими окнами, похожими на бойницы. "Бандитский притон?" Рука привычно дернулась за пистолетом. Взлетел на крыльцо, ударил ногой по двери, что-то упало и загремело в сенях. Еще одна дверь - и он, вместе с Ладой, очутился в хате.
Спиной к нему - у печи - стояла широкая, как бочонок, женщина. Она медленно, неуклюже повернулась и уронила на пол крышку кастрюли.
- Витюша приехал, - низко, с придыханием протянула.
Он обалдело смотрел на нее: узнал старуху Гаврилову. Лет пять уже её не видел.
Она вытерла руки о фартук и сделала шажок к нему. Он стоял против нее с пистолетом в руке, с настороженной собакой у ног. Женщина, правда, не заметила ничего. Глаза ее сразу набухли слезами и губы задрожали. Он поспешил спрятать пистолет, но перед этим зачем-то дунул в ствол. Из другой комнаты вышел Егор Гаврилов.
- Я же говорил, что приедет, - обрадовано сказал он. - Как раз к обеду... А внучка-то где? - И через плечо гостя посмотрел в сенцы.
- Дома она, - оторопело ответил Ежов.
- А чего ж с собой не взял? - старик расстроился.
А старуха даже всхлипнула:
- Витюша, действительно... Я ведь не видела внучку еще ни разу и к тебе не могу съездить.
- Дальше двора не ходит - пояснил старик. - Ноги не носют. Но чего это мы тут застряли, - спохватился он. - Соловья баснями... Проходи в горницу.
Усадили за стол, накрытый скатертью. Здесь уже стояла хлебница с нарезанным хлебом, чашка с редиской, банки с соленьями; стояли также две бутылки: одна, заткнутая бумажной пробкой, скорее всего самогон, и вторая с обычной водкой. Старики тут же принесли несколько тарелок с горячими закусками. Она - дымящуюся рассыпчатую картошку, а он сделал две ходки: мясо и вареники.
Виктор сидел неподвижно. Все происходящее казалось ему галлюцинацией... Чуть поодаль, подогнув задние лапы, сидела на полу Лада, поглядывала на всех с собачьим интересом.
- Ну, за встречу, - хозяин налил в стопки водку. - Тебе плеснуть, Трофимовна?
- Да уж налей трошки, Степаныч. Как же... за Витюшу, за тридцатилетие, - голос у старухи дрогнул, глаза опять увлажнились.
Ежов беспрекословно поднял свою стопку и выпил. И ел все, что ему предлагали.
- Я вчерась домой приехал и говорю, готовься, мол, старая: завтра гости будут, - начал рассказывать Гаврилов. - Она верит и не верит. Однако сразу квашню поставила... Ну, Витя, удивил ты меня вчера! Все готов был отдать. Я тебя еще таким не видел. А теперь давай спокойно разберемся. Ну, сам посуди: ничего уже нам, старым, не надо. Это вам еще жить-поживать да добра наживать. А мы хотим только одного: чтобы у вас все хорошо было... Ну, че ты молчишь? Скажи, я правильно рассуждаю?..
- Ну, чего уж теперь, - Ежов вспотел и полез в карман синих форменных брюк в надежде выудить оттуда платочек. Но выудил кепку, которую сунул впопыхах в брюки, когда бежал по огороду. Старик посмотрел на неё:
- О, вижу, Витя, ты мою кепку с собой прихватил. И правильно, шляпу назад забери. И пиджак свой. Я и вчера бы ничего не взял, но вы на меня так насели! А я боялся на последний автобус опоздать. Особо не спорил...
- Мог бы и заночевать. По такому случаю, - подал голос Ежов.
- Нет, скотина ведь не кормлена, не поена. А Трофимовна, вишь, уже какая. Не ей по сараям таскаться... А собачке твоей можно мясца кинуть? Хорошая сучка, сразу видно, умнющая. Ишь сидит, ушки на макушке.
- И меня ты, Витюша, обрадовал подарком, - заговорила хозяйка. - Очень красивая кофта. Только больно цветаста, не по моим годам. Да и мелковата: я, вишь, как расплылась. Так ты её тоже забери обратно, жена пусть носит. Вещь хорошая, дорогая, небось. И скажи ей, пусть больше не покупает. Я навяжу всем вам и внученьке тоже. А что мне еще делать, при больных-то ногах... Витюша, ты вареников с ягодой попробуй. Раньше, помню, любил.
Он подцепил на вилку и вареник. После двух стопок организм заработал. Стало совсем неплохо. В голове начало проясняться и даже кое-что припомнилось из вчерашнего "буйства". Правда, не понял он, почему дядька, отчитываясь, сказал, что на него насели. Спутал, наверно, из почтения на "вы" перешел. И деньги, деньги-то куда делись? До сих пор не понимал. И в ту же секунду старик объявил:
- Знаешь, Витя, мы с Трофимовной прикинули и засомневались: а будет ли толк с этих ванн?
- С каких еще ванн?!
- Ну, с Кисловодских... Ой, чтой-то с тобой? Ты же сам нас туда настойчиво отсылал. Меня - желудок лечить, Трофимовну - ноги, - пояснил старик. - Дак ты это... стало быть, и деньги назад возьми.
- Да уж, теперь нам никакие ванны не помогут, - поддакнула хозяйка, а Егор сходил к буфету и положил перед гостем пачку денег.
Ежов их чисто машинально листанул. Они, натуральные! Утраченные связи в мозгах продолжали восстанавливаться. Да, было такое. Подполковник Акимов так авторитетно расхваливал эти ванны, что он потом и дядьке Егору навялил: езжайте в Кисловодск, от всех хвороб вылечитесь. А тот сказал, что у них денег нету на такие поездки. Ах, денег нету? На тебе! Щас выложу!..
- Ох, и беспокойно мне с ними было, - продолжал дядька. - Никогда столь в руках не держал. Иду вчера по городу и дрожу. Вдруг, думаю, налетит какой-нить бандюга и отымет. А для тебя сколько хлопот было! Ты, покуда их нашел, все перевернул. Попало от Альбикины?.. А я и вчерась от поездки отказывался. У меня, говорю, и костюма-то приличного нету. Так ты на меня и костюм напялил.
- Да, Витюша, не нужны нам твои деньги, - подтвердила и старуха. - Я ноги в бане парю, а дед свою язву первачом прижигает, шайтан такой... Ой, не буду об этом. Ты лучше б Соню к нам привез. Помру и не увижу внученьку.
- Ведь обещал же, - добавил старик. - И теперь-то уж чего не привезти. Через новый мост, совсем рядом. Не то что раньше - кругаля в пятьдесят верст давать.
- Хорошо, привезу, - пообещал Ежов.
- Ах да, вот еще, - Егор опять поднялся и на этот раз принес галстук. - Вчера ты мне на шею повязал. Я их никогда не носил. А ты всё: "Молчать!".. Ну, давай еще по стопке.
А ему уже и две первые в голову ударили. Почувствовал он, что если выпьет еще, то сильно поплывет. И случится с ним то, что было вчера. "А может, и пусть случается?" - мелькнула вдруг мысль. Он потряс головой, преодолевая соблазн. Нет, нельзя. Он же в форме, при оружие, служебная собака при нем. И вообще не стоит расслабляться. И без того старики сейчас кажутся близкими, родными и понятна их тяга к нему и к Соньке: не виноваты же они, что господь не дал им собственных детей... То есть дал (припомнил он), но тут же прибрал.
- Нет, нельзя мне, батя. - Он назвал Егора так, как давно не называл. - Если хочешь, сам выпей.
- Как же, понимаю, - одобрил старик. - Ты ж тово... при исполнении.
Ежов встал из-за стола, прошелся по комнате, выглянул в окно...
- Ничего не узнаю, - признался, нахмурившись.
- Дак мы уже три года, как переехали. Хутор наш совсем захирел, так мы сюда, на центральную усадьбу... - и дальше Гаврилов несмело попрекнул: - Я ж тебе говорил, Витя. И в гости на новоселье приглашал. Так тебе все некогда.
- Да уж че ты, - заступилась хозяйка. - Работа у него такая.
А Ежов мигом припомнил кондукторшу. Второй раз сегодня сочувствуют. Он остановился у рамки с фоточками под стеклом. Эту рамку он помнил. Её вывешивали по старой деревенской привычке, чтобы самые близкие люди были всегда на виду. На одной из фоток запечатлены молодые Гавриловы. Она - совсем не похожая на нынешнюю, худенькая, в светлом платье и фате, а он - в парадном костюме и в кепке, может, в той еще, которую по сей день носит. На другом снимке он сам, Ежов, коротко стриженный мальчишка с торчащими ушами. А вот еще фото, совсем новое, цветное: Соня в кроватке.
- Фу, как жарко у вас!
- Так накочегарила Трофимовна. Варила, парила, жарила, - со смешком сказал Гаврилов, самостоятельно принявший еще стопку. - Давай, что ль, в сад выйдем?
Вышли, сели на завалинку. Старик рассказывал о своем житье-бытье, похвалился, что пенсию теперь носят во время, но тут же, с виноватым видом, добавил, что помочь им, горожанам, он со старухой пока не может: из-за переезда в долги влезли, до сих пор еще не рассчитались.
- Ну, да ты на дом погляди: крепкий какой еще. Мы ж на тебя завещание написали, - он словно уговаривал гостя тут же согласиться на право наследования.
Ежов невнимательно слушал его, смотрел на кусты смородины и вишни..."А ведь хорошо здесь, - подумалось ему, - как на даче. И ехать теперь недолго. На своей тачке минут за двадцать доберусь. Точно, привезу сюда Соньку с Альбиной, пусть здесь здоровье нагуливают".
- Я к вам через лес шел. И тоже не признал. Раньше-то, в детстве, он казался мне таким дремучим.
- Повырубили много, вот и не признал... А может, по другой причине, - прибавил вдруг старик иным тоном.
- По какой другой?
- Ты вырос, большим стал, вот все и кажется мельче.
- Пожалуй, - охотно согласился Ежов. Он и сам сознавал, что вырос, твердо встал на ноги. И это-то лопоухий, не очень резвый деревенский малец!.. Фотография на стене напомнила, каким он был, с чего начинал. Родители, так и не выбившиеся из нужды, нарожали пятерых - живите детки. И он, младший, в четырнадцать лет стал сиротой. Старшие братья и сестры только-только становились на ноги, и все, как один, покинули родное село...
- Ты уж прости меня, Виктор, - опять повинился старик.
- За что? - не понял Ежов.
- Я вчерась в лесочке твою бумажку из кармана тово... использовал. Приспичило вдруг. Стемнело, а она на ощупь мягкая. Я потом только спохватился. Что же наделал, думаю. А вдруг, может, че-нить эдакое. Ты скажи, Виктор, оно, может, важное для следствия?
- Да ладно! - ему в нос будто неприятный запах ударил. - Обойдусь.
...Все тогда поразъехались, кто ближе, кто дальше, и сейчас почти не общаются с ним. Правда, с днем рождения поздравили. Открытками. Надо потом почитать. И может, ему крупно повезло, что рядом объявились родственники, Гавриловы. А, может, никакие они вовсе и не родственники. Фамилии-то разные. И сказку о родстве придумали сами старики. По правде сказать, он их всегда, ну, что ли, чурался. Со старших классов в интернате жил.
- Слышь, Степаныч, - припомнил он эпизод, в котором не разобрался. - А зачем ты к мусорным бакам подходил?
- Так в прихожей у тебя пакет с мусором лежал. А когда я только вошел, твоя жинка вскользь заругалась: "даже вынести некому"... Мне что, мне не трудно. Я когда выходил, и вынес.
- Ну, спасибо и за это.
- Не за что.
У стариков он пробыл час и засобирался домой: там ждут не дождутся. Трофимовна подала ему сумку с вещами - всё уложено, упаковано. Что-то тяжелая... Вышел не огородом, а через калитку на улицу. Старики провожали его. Она с трудом переставляла толстые, опухшие ноги.
- Дальше не надо, - остановил он их. - Сам дойду.
Они послушно встали у ворот. Отойдя, он повернулся, поглядел... Они показались такими жалкими. Может, вернуться и оставить им деньги? Сцепил скулы. Похоже, начинается вчерашнее. И если б о его вывихах узнал Липов, то не преминул бы уязвить: "А я о чем тебе толковал? Только по пьянке, Витёк, мы с тобой и способны на благородные поступки". Вот, гусь лапчатый! Это ж он, своей болтовней, и спровоцировал... Старики машут вслед. Нет, Андрюхе - ни слова о случившемся. Тут по-трезвому судить следует. Хоть тресни, хоть слезами умойся, а жизнь есть жизнь, их время ушло, а ему, Виктору Ежову, жить дальше и вершить свои дела. Они ж сами на то и указывали. Все правильно. Он тоже помахал им рукой и заторопился к остановке. Рядом бежала накормленная и напоенная Лада.
Вернувшись домой, отдал жене сумку. Звякнул в управление, чтобы Лопаткин забрал собаку. Вспомнил, что пообещал кинологу "полбанки". Непонятно, как к этому отнесся прапорщик, но лучше слово выполнить. Вот только незапечатанной бутылки не нашлось. Альбина, правда, убираясь, слила все остатки в одну: до самого горлышка набралось.
- Во, как обещал, - передал он явившемуся прапорщику бутылку и поводок Лады.
- Хорошо, выпью за ваше здоровье, Виктор Петрович, - принял тот.
Ежов вдвойне порадовался. Во-первых, Лопаткин, признавая его новый статус, обратился по имени-отчеству, а во-вторых, удачно получилось с бутылкой. В итоге прапор оказался вовлеченным в этот процесс. Поменьше трепаться будет.
Альбина, вытаскивая из сумки аккуратно свернутые пиджак и кофту, пачку денег в полиэтиленовой пленке, похвалила: "Значит, нашел вора". Но потом недоуменно подняла глаза: на дне обнаружила банку с вареньем, грибами, пирожки, ватрушки. Сказать правду, что и кражи-то никакой не было, у Ежова язык не повернулся: теперь уже не хотелось выглядеть смешным перед женой. Он коротко объяснил: "Я к Гавриловым заодно заехал. Рядом оказалось". Альбина вполне удовлетворилась его ответом и больше не расспрашивала. Только сообщила, что папа звонил.
- Гость, говорит, нашелся. Ты позвони.
- Зачем?
- Папа сказал, что ты изъявил желание пообщаться с Борей.
Он только плечами пожал. Она, довольная всем, начала складывать продукты в холодильник. Только дочь осталась сильно обиженной.
- Папка плёхой! - повторяла она.
- Все у тебя холёсие, один я плёхой. - Чтобы не сердилась, взял её на руки. С ней и вышел из кухни. - А почему я плохой?
- К дедуке не взяль.
Показалось странным, что она заговорила о дедушке.
- Погоди-ка, Сонь, - с недоумением спросил. - Разве я тебе обещал, что возьму с собой к дедушке?
- Обещаль, обещаль! - настойчиво подтвердила дочь.
И бойко залопотала, дергая его за ухо. Он её не останавливал. Без жены-переводчицы попытался понять. И, кажется, понял. Папа, дескать, дарил, и Соня тоже "далила". Папа одеколоном дедушку брызгал, и Соня "блызгала"...
И еще многое рассказала, перескакивая с одного на другое и сердясь, что папа её не понимает. И тут-то память у него, наконец, включилась, и связались меж собой все фрагменты. Значит, дело обстояло так. Альбина уснула, не дождавшись, когда заснет дочь. Та вылезла из кроватки и пошлепала в комнату, где он, в конец раздобревший, одаривал Гаврилова своими подарками. Как и сейчас, взял её на руки и с ней, провожая гостя, вышел в прихожку. Она, сидя у него на руках, сняла с вешалки шляпу и водрузила на дедушку. Папа "дедуку" наряжал, и Соня тоже "налязала"!
А сейчас дочь задергалась и попросила, чтобы он её отпустил. Встала на ноги и быстренько пошлепала к столику. Принесла бумажку, которую настойчиво тянула еще утром. На этот раз он взял. Что-то написано цветным сонькиным карандашом.
- Автобус 117 до конца, - прочел вслух.
- Дедука писаль, - пояснила она неразумному папе, все еще дуясь и капризничая.
Черт побери! Выходит, она всё знала. Да не отмахнись он от неё утром - и всё стало бы ясно еще тогда. Не потребовалось бы этого дурацкого расследования, мучительной пробежки с собакой по улицам города. Можно было и не торопясь, всей семьей к Гавриловым наведаться. А можно было и вообще не ездить. Старик, посовещавшись с женой, деньги сам бы назад привез.
В комнату вошла Альбина и взяла дочь за руку.
- Весь день возбужденная. Пойду попробую уложить.
В квартире все было прибрано. Ежов принял душ, обтерся мохнатым полотенцем и почувствовал себя совсем хорошо. Он прилег на диван и включил телевизор. Хоть, слава богу, все окончилось благополучно. Ну, осадок остался. Забыть! Наплевать и растереть!.. Появилась Альбина. Она в халатике, перетянутом пояском, который легко развязывается. Он ощутил её запах и почувствовал желание.
- Так запомни, Аля: о краже никому, - на всякий случай напомнил.
- Не надо мне разжевывать, Виктор Петрович, - улыбнулась она, подсаживаясь рядом. - Я давно всё поняла.
О! И она по имени-отчеству обратилась. Не просил, сама догадалась, кто он отныне. Ну, так! Умная, образованная женщина. Иных не держим. Она оглянулась на дверь в спальню и прислушалась - не проснулась ли дочь?..
- Ну что, подруга, - игриво спросил он, возвращаясь к прежнему разговору. - Заход на помощника будем делать?
- Да ну тебя, - так же, игриво, ответила она и, ластясь, провела пальцем по его голой груди. - У нас же хорошенькая помощница есть.
   А где детектив?
  
  
   Лёвушка Друг мой Пашка  
     
      1.
      В тот день я раньше, чем обычно вернулся с работы - в офисе неожиданно отключилось электричество. Причину поломки обнаружить в краткий срок не смогли, начальство вызвало аварийную бригаду, а сотрудников распустили доделывать свою работу на дому. Может кого-то перспектива работать дома и порадовала, но не меня. В родных стенах постоянно что-то отвлекает: телефонные звонки, нежданные визиты, шумные соседи... Да и расслабляющая атмосфера гостиной с мягким диваном и телевизором, близость холодильника и бара, совсем не стимулируют трудовую активность. Но что поделаешь, заказчик долго ждать не любит, а сделать еще надо многое, поэтому хочешь - не хочешь, а работать придется.
      Как только я сел за компьютер раздался шум и какая-то возня на лестнице. Это мешало сосредоточиться. Только вновь принялся за дело - за окном пронзительно взвыла сирена "скорой помощи". Я вздрогнул от неожиданного резкого звука и потерял мысль. Потом все стихло. С полчаса работал вполне продуктивно. Но тут задребезжал дверной звонок. Вот! О чем и речь! Ни какой возможности для самореализации! Помянув всех чертей, оторвался от монитора и пошел открывать дверь.
      На пороге стоял сосед из квартиры напротив - Пашка, милое создание двенадцати лет. Парень толковый, начитанный, любознательный. Частенько забегает ко мне порыться в богатой домашней библиотеке. Особенно его интересует научная литература, энциклопедии, учебники и справочники. Когда Пашка пришел за книжкой в первый раз, я очень удивился. Дедушка мальчика именитый ученый, книг у него побольше моего. Но Пашка, сморщив нос, признался, что книги деда уж очень заумные, без специальной подготовки не осилишь. Моя библиотека в этом плане попроще. Но, несмотря на неутомимую тягу к знаниям, Пашка вовсе не ботан. Характер имеет шустрый, человеком является активным, подвижным, не терпящим бездействия. Может именно за веселый нрав, за подвижность, подобную резвой маленькой птичке, Пашка получил среди сверстников прозвище Птах. Вообще-то сначала дворовая братия окрестила его Птахой. Но это девчоночье прозвище совсем не подходило непоседливому мальчишке, и быстро трансформировалось в более ёмкое и звучное.
      - Привет! - сказал я. - За книжкой пришел? Давай мигом, у меня работа стоит.
      - Подождет твоя работа, - сумрачно отозвался Птах, забыв поздороваться. - Дело такое... помощь твоя нужна.
      Только тут я заметил, что мальчишка непривычно хмурый, чем-то раздосадован, подавлен. Какой-то сгорбленный, зажатый весь, плечи поникли, голова опущена, да и глаза мокрые, на щеках грязные дорожки от недавних слез. Видеть обычно жизнерадостного Птаха в таком состоянии было странно.
      - Паш, случилось что-то? - спросил я с тревогой.
      Мы прошли в гостиную. Пашка присел в большое кресло и еще ниже опустил голову.
      - Ты расскажи, может, помогу, - сказал я.
      - За тем и пришел, - сипло отозвался Птах. - Деда в больницу увезли, только что. Мне не разрешили с ним поехать.
      - Что с дедом?!
      - Инфаркт. Совершенно очевидно, что автор давно не общался с детьми 12-и лет. Они так не говорят.
      Александру Петровичу, дедушке Птаха, восемьдесят пять лет, но он всегда бодр, подвижен, радушен с окружающими, прибывает в хорошем расположении духа. Не ворчит, не повышает голоса. От него никто никогда не слышал грубого бранного слова. Поэтому старика любят и уважают все в нашем доме. Несмотря на преклонный возраст, Александр Петрович продолжает трудиться. Он служит консультантом в научной лаборатории. Каждую весну Пашкин дед выходит с саженцами в наш просторный двор, и вместе с окрестными ребятами сажает десяток деревьев. Благодаря его стараниям, двор превратился в прекрасный зеленый сквер.
      И вот этот замечательный человек тяжело болен...
      - Как это случилось? - подавленно спросил я.
      - Пришел из школы, а дедушка в кресле лежит, рукой за сердце держится, дышит тяжело, губы синие. Подбежал к нему, а он только одно слово шепчет: "ордена". Шкатулка, в которой его награды были, пустая на ковре валяется... Я "скорую" вызвал. Врачи быстро приехали - уколы, капельницы... Потом деда в больницу увезли, а мне не разрешили, говорят нельзя детям в кардиологию.
      - Ты у меня пока поживи, - предложил я, желая хоть как-то помочь Пашкиному горю. - Родители, наверное, не скоро вернутся?
      Родители Птаха тоже ученые и часто уезжают в командировки.
      - Через месяц, но можно телеграммой вызвать, или по инету связаться... дело не в этом.
      - А в чем?
      - Неужели не понимаешь?! - воскликнул Птах и даже топнул раздосадовано ногой. - Ордена дедовы пропали! Ты же знаешь как они ему дороги! Их срочно надо найти, тогда дедушка успокоится и на поправку пойдет, а если не найду...
      Птах обреченно махнул рукой.
      - Паш, надо в милицию сообщить.
      - В милиции это дело зависнет на полгода, я столько ждать не могу. 12 лет!
      - Не отчаивайся. Я постараюсь найти награды.
      - Нет уж, искать буду я, - не согласился Птах. - У меня с логическим мышлением лучше.
      - Ты забываешь, что я программист, - заметил я.
      - Вот-вот! У тебя не мозги - микросхемы, а у меня мозг живой, с извилинами, поэтому я буду главным, а ты мой помощник.
      - Если ты такой умный, может, без меня дурака разберешься? - уел я самонадеянного мальчишку.
      - Нет, без тебя не обойтись. Ребенку запретов много, а взрослому все дороги открыты.
      - Это что же? Ты меня мальчиком на побегушках вербуешь?!
      - Ладно, не обижайся. Там посмотрим, может, ты еще на что-то сгодишься.
      Я обалдел от таких нахальных речей. Я рад, конечно, что для Птаха и его друзей "свой в доску", но не настолько же! Мне, как-никак, двадцать три, а не двенадцать.
      - Ну что, Коля? Согласен, или нет? - вывел меня из ступора Птах.
      - Согласен, но только ради твоего дедушки. Ему действительно надо вернуть награды. Сотрудничать с тобой буду при условии, что ты сменишь свой пренебрежительный тон и будешь относиться ко мне с должным уважением.
      - Заметано, - согласился Птах. - Айда ко мне, осмотрим квартиру.
     
      2.
      Придя домой, Птах сразу проследовал на кухню. Заглянул в шкафчики, хлопнул задвижкой хлебницы.
      - Хлеб свежий, - заметил Птах. - Значит, дедушка ходил в магазин.
      - И что нам это дает?
      - Возможно, на улице с дедом случилось что-то: встреча, разговор, происшествие. То, что потом стало причиной беды. И если он выходил, значит его видели знакомые. Надо расспросить бабушек на лавочке у подъезда, может они расскажут что-то интересное.
      Мы прошли в комнату. Там царил беспорядок. Стол сдвинут, на нем перевернутые чашки, рассыпанное печенье и конфеты, стулья опрокинуты, плед лежит на полу. Из-под пледа выглядывает уголок шкатулки белого дерева.
      - Я здесь ничего не трогал, - сказал Птах, будто извиняясь. - Врачи носились, как заведенные, вот и получился бедлам. Врачи скорой помощи не носятся. Их задача поставить предваритеьный диагноз, снять боль и быстро отвезти в больницу. При инфаркте - десять минут - максимум. Кстати о капельницах - это из американсокго кино. Нет у наших скорых капельниц.
      - Переживем. На столе две чашки, значит, у твоего дедушки был гость.
      Я приподнял одну из чашек.
      - Александр Петрович пьет сладкий чай?
      - Вприкуску, с сахаром или конфеткой. А что?
      - Здесь чашка, в которой остатки сахарного песка. Гость сладкоежка - любит очень сладкий чай, настолько, что песок даже не весь растворился. У меня в детстве такое бывало, когда пять ложечек сахару в чашку бросал... Надо всё осмотреть, может, удастся найти следы вора.
      - Найдешь тут! Столько человек топталось, - вздохнул Птах. То есть? Он же именно этим и хочет заняться.
      - Все равно попробуем. У дедушки была опись наград?
      - Нет. Я хотел составить, но дедушка посмеялся, зачем, мол. Сейчас бы пригодилась.
      Я поднял с пола шкатулку и осмотрел её. Словно цветные фотографии замелькали в мозгу изображения орденов и медалей. Оказывается, я их помнил.
      - Дай-ка мне листок бумаги и ручку, - попросил я Пашку. - Составлю опись по памяти.
      Когда был таким как Птах, Александр Петрович много рассказывал нам, мальчишкам, о войне. Девятого мая он выходил во двор в парадном кителе, на груди горели ордена. Банальщина. Мальчишки восхищенно разглядывали награды, тыкали пальцами: "А это за что? А это?". Александр Петрович часами рассказывал о своей жизни.
      Когда началась война, Александру Петровичу, а тогда просто Сашке, было пятнадцать лет. Он рвался на фронт, но его не брали по малолетству. Сашку это очень злило и огорчало. Какое же было счастье, когда он узнал, что в Кронштадте открылась Школа Юнг и туда набирают подростков его возраста. Полное незнание материала. Школа юнг в Кронштадте была создана при Петре Первом. В советское время она была создана в 1940 году на острове Валаам. И называлась "школа юнг и боцманов" С началом войны часть ее учеников принимали участие в обороне Ленинграда. Сама школа переведена была в Ленинград. Затем в 1942 году школа была вновь открыта, но на Соловецких островах. В ней-то и учился Сашка. В третий раз автор пишет о том, что не знает. Это плохо. Сашка поступил в школу. После окончания воевал на Балтике. Был сигнальщиком, подносчиком снарядов, радистом. С ним рядом били врага его товарищи юнги, многие из них не дожили до победы, погибли в боях. Каждая медаль, каждый орден был для Александра Петровича памятью о ком-то из них, о тех тяжелых годах.
      Не все награды были военные, некоторые Пашин дедушка получил уже после войны, за достижения в науке.
      Уже тогда, мальчишкой, я понимал, как дороги старику эти награды. Но вот нашелся какой-то гад, который решил использовать их как наживу.
      - Всё! - сказал я и протянул Пашке список наград.
      Птах взял листок в руки, придирчиво изучил.
      - Молоток! - похвалил он. - Ну и память у тебя! Рентген! Хочешь, проверим?
      Мальчишка открыл ящик письменного стола и достал коробку из-под конструктора. В ней были орденские книжки.
      - Что раньше-то молчал? - упрекнул я. - Зря столько время потратил на писанину!
      - И ничего не зря, опись удобнее, не с коробкой же бегать. Только в список надо еще регистрационные номера переписать. Займись этим.
      Я вновь принялся за работу. Спустя десять минут опись была готова.
      - Глянь! Это интересно, - воскликнул Птах, он что-то внимательно изучал, стоя у окна.
      Я подошел, но ничего особенного не увидел.
      - Посмотри на карниз. Видишь, занавеска сорвана с крючков, именно там где рама открыта. И кто-то переставил кувшин, развернув его. Орнамент на кувшине только с одной стороны. Утром, когда я уходил в школу, кувшин стоял у открытой створки - узор был виден, а сейчас кувшин в стороне и повернут узором к окну.
      - И что? Врачи открыли окно, чтобы больному было легче дышать, а так как они торопились, то не отодвинули занавеску, а рванули створку через ткань, сорвав ее с крючков. И кувшин, видимо, они передвинули, потому что мешал.
      - Ты что, ворон считаешь?! Говорю же: окно открыто с утра! Какой же ты невнимательный! Дедушка любит свежий воздух, он и открыл окно еще утром. Но дед всегда аккуратно отодвигает занавеску. А вот если предположить, что кто-то пытался проникнуть в комнату через балкон, то все сходится.
      - Ну, это чушь! Фантазия у тебя разыгралась. Как вор мог попасть на балкон десятого этажа, шестнадцатиэтажного дома?
      - Это уже следующий вопрос, его решим потом. А сейчас проверим первую версию, проведем следственный эксперимент. Поставим кувшин к открытой створке, занавеску прикрепим обратно. Ты выйдешь на балкон и попытаешься влезть в окно.
      - Почему я?
      - Потому что ты взрослый, я-то везде легко пролезу.
      Через пару минут все было готово. Я вышел на балкон, потом полез через приоткрытую створку окна. Лаз был узким, отодвинуть створку дальше мешал кувшин. Тогда я протянул в щель руку, легко дотянулся до кувшина, и взяв его за ручку, переставил справа налево. Толкнул раму, она потянула за собой занавеску, сорвав несколько зажимов. Всё совпало. Когда я встал перед Птахом, у него был вид победителя. Мне оставалось только признать его гениальность и пожать мальчишке руку.
      - Как же вор попал на балкон? - задумчиво произнес Птах.
      - Я на балконе осмотрелся. Земля в одном из цветочных ящиков примята. Явно виден след мужского ботинка. Этот ящик со стороны соседнего балкона. Расстояние небольшое, но чтобы перелезть на уровне десятого этажа!..
      Страх высоты у меня был с детства.
      - А вор не испугался, - заметил Птах. - Значит, у него есть опыт.
      - Возможно. Но я все равно не понимаю. На соседний балкон он тоже должен был как-то попасть.
      - Надо сходить к Марине, это её квартира.
      - Пойдем.
     
      3.
      Марина, соседка из боковой квартиры недавно стала мамой, поэтому шансы застать ее дома были велики.
      Дверь распахнулась, хозяйка сурово глянула на меня.
      - Чего трезвонишь?! Ребенок грудной в доме, не знаешь что ли?!
      Но увидев рядом со мной Птаха, соседка сменила гнев на милость.
      -Пашенька, вот горе-то! Но ты не переживай, сейчас врачи знаешь какие! Они помогут дедушке, вылечат, поставят на ноги.
      - Мы по делу, - басовито отозвался Птах.
      Марина удивленно глянула на меня.
      - Ну, проходите.
      - К тебе сегодня кто нибудь заходил часа два назад? - спросил я.
      - Конечно! Александру Петровичу плохо стало, он "скорую" вызвал, а дверь врачам открыть не смог. Вот они и вызвали спасателей. Один из них ко мне зашел, перебрался через мой балкон на соседний.
      Мы с Птахом переглянулись. Соседка непонимающе смотрела на нас.
      - Марина, "скорую" деду вызывал сам Павел, когда вернулся из школы, и было это чуть больше часа назад.
      - Не понимаю.
      - Чего непонятного? - насупился Птах. - С твоей помощью преступник проник в наш дом. Спасатель этот мошенник. С ним еще кто-то был? Врачи, другие спасатели?
      - Нет, он был один.
      - Вот видишь!
      Я тоже возмутился:
      - Почему тебя это не насторожило? Ведь твой визитер сам сказал, что МЧС вызвала "скорая". Могла бы в окно выглянуть, посмотреть служебные машины. Их не было! Значит понятно, что твой посетитель мошенник.
      - Да не до этого мне было! Дочка раскапризничалась, я к ней побежала.
      - А могла бы предотвратить беду. Ладно, расскажи хоть, как он выглядел.
      - Мужик, как мужик, ничего особенного... Да не помню я! Не приглядывалась! К чему мне? У меня семья, муж есть.
   Ничего не понимаю. Когда преступник попал в квартиру? До приезда скорой - ведь деду стало плохо, когда выяснилось, то исчезли ордена. Кстати, орденов у него вряд ли было много. Ну, разве что один, да и то типа "красной звезды третьей степени. А вот медалей могло быть много. Но это кстати, а вот что происходило и как преступник подгадал про скорую помощь и как он смог все это проделать - не понимаю.
      Птах махнул рукой.
      - Здесь все ясно, пошли к бабушкам, пока они по домам не разошлись. Какие бабушки? С чего бы это?
     
      Бабушки приняли нас радушно. Посочувствовали Птаху, поохали, ответили на все вопросы.
      - Видели мы Сашу сегодня, - рассказывала одна. - Из магазина он возвращался. Мальчик с ним был, такой как Пашенька. Идут, разговаривают, как близкие знакомые. Я даже сначала так и подумала: дед с внуком, но когда поближе-то подошли, рассмотрела, что это не наш мальчонка, не знакомый.
      - Они вместе вошли в дом? - спросил я.
      - Да. Видать Петрович к себе гостя повел.
      - Почему вы так решили?
      - Вышел паренек обратно спустя час, печенье на ходу грыз. Из кармана конфеты торчали. Понятное дело в гостях был.
      - А мужчину незнакомого видели?
      - Был такой, - охотно закивала другая старушка. - Он к нам подошел, сказал, что Петровичу плохо, а в квартиру не попасть. Мы испугались, а он успокоил: не волнуйтесь, мол, сейчас по балконам пролезу и врачей впущу.
      - Да, да! - подхватила третья. - Мы еще удивились, где врачи-то? Почему "скорой" нет? Но потом машина подъехала.
      - Как выглядел мужчина? - продолжал я расспрашивать.
      - Да никак, обычный рабочий человек, в спецовке синей балахоном, в кепчонке, что нынче молодежь носит.
      - В бейсболке что ли? - подал голос Птах.
      - В ней самой, родимый, бабушкам от силы 70 лет. Значит родились они не позднее 1930 года. Советские бабушки. Откуда это старозаветное "родимый"? в ней. Нахлобучил по самые брови, и козырек такой, что лица не видать.
      - Но может, все же вспомните особые приметы: рост, телосложение, черты лица, возраст, - с надеждой спросил я.
      Старушки призадумались.
      - Нет, ничего на ум не приходит. Рост ни высокий, ни низкий - средний должно быть. Фигура: ни полный, ни худой - да и не поймешь особо в робе. Года трудно определить, опять же ни молодой, ни старый. Совсем обычный мужик, безликий какой-то, ничего в нем примечательного. Такого увидишь, через пять минут забудешь, а через полчаса уже и вблизи не узнаешь.
      - Ладно, - вздохнул я, - может, вы мальчика лучше запомнили?
      -Мальчик славный! - оживились старушки. - Симпатичный, одет аккуратно, чисто. Парнишка высокий, крепкий не по годам. Волосы светлые, отросшие чубчиком, глаза большие голубые, улыбка широкая...
      -Хорошо, но что нибудь особенное, примечательное в мальчике было?
      - Эмблема у него на курточке был интересная, - вспомнила Анна Семеновна. - Круглая такая.
      - Что за эмблема? - заинтересовался я.
      - Горы на фоне неба, а за самой высокой горой солнце, и слово написано... красивое, звучное... с горами связанное... э-э-э... Нет, не вспомнить сейчас.
      - Арарат? - подсказал я.
      - Нет, это бы я запомнила, на слуху частенько - любитель мой дед коньячком побаловаться.
      - Эверест?
      - Нет...
      - Может Килиманджаро? - подключился Птах.
      - Слишком длинно...
      - Эльбрус?
      -Точно! Эльбрус!
     
      4.
      -Подведем итоги, - деловито распорядился Птах, когда мы вернулись к нему в квартиру. - Что нам известно? Дедушка привел с улицы гостя: мальчика моего возраста. Приметы нам известны. Одна из них существенная - эмблема. Чтобы она могла значить?
      - Вряд ли это просто стильная нашивка, скорее отличительный знак спортивного общества, или клуба. Если "Эльбрус" - то это альпинизм, или спортивный туризм.
      - Вор тоже альпинист, имеет спортивную подготовку, раз лазает на высоте. Значит, мальчик появился здесь неслучайно. Но почему вор действовал так открыто? Казалось бы, он должен стараться быть незаметным, а он с бабушками поговорил, к Марине запросто вошел.
      - Не скажи! Вор хорошо разбирается в психологии. Чужой человек, вошедший в дом, вызовет подозрение, его запомнят - это правильно. Но Альпинист остановился, обмолвился парой слов со старушками, объяснил цель своего прихода. Подозрения развеяны, посетитель опаски не вызывает - наоборот герой, спасающий больного старика. Он уже словно бы свой и все спокойны. Своего пристально не разглядывают, запомнить не пытаются. Много нам про него рассказали?
      - Нет, мало.
      - А про мальчика, который прошел туда и обратно, не останавливаясь? Вот такой простой, но надежный психологический прием.
      - Круто, - оценил Птах. Он включил компьютер. - Давай попробуем найти "Эльбрус" в поисковике.
      Интересных нам "Эльбрусов" оказалось девять.
      - Неужели придется объехать все? - сник я.
      - Нет, сначала обзвоним. Разговаривать буду я. Прикинусь желающим записаться в секцию, если детей не берут - вычеркиваем.
      - Резонно, - согласился я.
      После обработки данных нужных адресов осталось всего три.
      - Ты заметил, что у этих обществ почти одинаковые эмблемы? На всех есть гора, солнце и надпись, - заметил Птах.
      - Я понял твой намек, ехать все же придется. Пойду машину выгоню из гаража. Только я не понимаю, как найти мальчика? Пацанов с такими приметами: светловолосых, голубоглазых, спортивных много, а имени его мы не знаем.
      - Но у нас есть тот, кто его узнает. Уговорим Анну Семеновну проехаться с нами.
      - Хорошая мысль. Тогда едем, сейчас самое время - вечер пора тренировок.
     
      5.
      Первой точкой, куда мы отправились, позвав с собой Анну Семеновну, был клуб спортивного туризма. Нам повезло - как раз шла тренировка младшей возрастной группы. Заглянув в зал, мы были удивлены - весь зал, словно в паутине: растянутые на разной высоте от пола до потолка прочные веревки, а по ним пауками карабкаются мальчишки и девчонки. Дальняя стена превращена в крутой скалистый отвес, по которому медленно и трудно взбираются будущие альпинисты.
      К нам подошел мужчина лет сорока.
      - Вы хотите записать мальчика в секцию? - спросил он и оценивающе посмотрел на Птаха. - Слабоват и ростом не вышел, боюсь не потянет, но попробовать можно.
      Я хрюкнул, сдерживая смешок, Птах обиделся и отошел за дверь.
      - Нет, у нас другое дело, - ответил я тренеру. - Мы ищем мальчика, который занимается в подобной секции, но в вашей или нет, не знаем. Поможете?
      - А в чем собственно дело?
      - Он был сегодня в гостях в нашем доме и забыл кое-что, - на ходу сочинил я.
      - В гостях был, а имя не знаете, - упрекнул тренер.
      - Он не у нас был, а у ветерана одного... он нас попросил найти, ему самому трудно, - продолжал вдохновенно врать я.
      - Попросил, а имя не сказал? - опять усмехнулся тренер и посмотрел на меня подозрительно.
      Птах из-за двери, глядя на меня выпученными глазами, крутил пальцем у виска.
      - Молодой человек, я теряю с вами время. Или говорите все как есть, или идите искать в другое место.
      Пришлось все рассказать тренеру.
      - И зачем было врать? - пожал он плечами, когда узнал правду, и вдруг оглушительно гаркнул:
      - Стройсь!
      Спортсмены посыпались вниз со своих снарядов, как спелые яблоки с яблони. Не прошло и минуты, как все стояли в шеренгу по росту.
      - Ищите. У вас пять минут, вы мне тренировку срываете!
      Вперед вышла Анна Семеновна и медленно, с достоинством пошла вдоль шеренги. Старушка прошлась до конца строя, потом обратно и решительно заявила:
      - Нет его здесь.
      - А отсутствующие сегодня есть? - спросил я у тренера.
      - Нет! К турслёту готовимся, явка строго обязательна. У вас всё?
      - Да, извините.
     
      Во втором клубе нам тоже не повезло, мальчика мы не нашли. Третьей точкой был городской центр детского досуга - бывший Дворец пионеров. Различных кружков там было много. Но и там нас постигла неудача. Занятия секции альпинизма проходили, но таинственного гостя обнаружить не удалось.
      Устав от бесполезных поисков и разочарований, мы сделали остановку в местном кафе. Аромат свежей выпечки, разлетавшийся по всем коридорам, напомнил о том, что пора перекусить.
      - Дело наше зашло в тупик, - заключил Птах, откусывая большой кусок от слоеного пирожка с вишней. - Что будем делать дальше?
      Я не нашелся, что ответить на этот вопрос. Ниточка, ведущая к раскрытию преступления оборвалась, другой не было. Как нам найти вора я не знал...
      - Вот! Вот эта эмблема! - громко зашептала Анна Семеновна, толкая меня острым локотком в бок.
      Я подавился пирожком и закашлялся. Птах отреагировал быстрее.
      - Где? - вскрикнул он и вскочил с места.
      - Сядь, и не ори! Не привлекай внимание, - строгим шепотом распорядилась старушка. - Вон, за столиком в углу компания сидит.
      Я осторожно посмотрел в указанную сторону - ребята разного возраста, такие как Птах и постарше. Одеты по-разному, но у всех на груди значки. Только... Я пригляделся...
      - Вы уверены? - спросил я старушку.
      - Ну конечно! Точно такая эмблема была и у того мальчика. Видишь, горы и солнце нарисованы.
      Теперь стало ясно, где мы ошиблись. Но Анну Семеновну нельзя ругать за это - пожилую женщину подвело зрение.
      К сожалению, Птах не обладал чувством такта.
      - Это же книга! - воскликнул он. - Лежащая открытая книга, и не горы там, а страницы веером! Вы направили нас по ложному пути, Анна Семеновна!
      - Ну, знаете!.. - оскорбилась старушка, встав из-за стола, направилась к выходу.
      - Птах, ты ведешь себя хамски! Быстро догони бабушку и извинись, - сделал я страшные глаза.
      - Успеется, дома извинюсь, - махнул рукой нахальный тип, - сейчас есть дела поважнее.
      Он выгреб из кармана горсть пятирублевых монет и пошел к буфету.
      Мне ничего не оставалось, как броситься вслед за старушкой. Я догнал ее в гардеробе.
      - Анна Семеновна! Простите Пашку, он не хотел вас обидеть!
      - Только пережитым шоком, после дневных событий, я объясняю такое сверх некультурное поведение Павла. Раньше он всегда производил впечатление хорошего ребенка, - отозвалась Анна Семеновна. - Но продолжать с ним общение сегодня не имею ни малейшего желания. Тем более, как оказалось, помощи от меня ноль.
      - Ну что вы! Вы нам очень помогли! А на Пашку не обижайтесь, он очень переживает за деда. Пойдемте, я поймаю вам такси.
      - Буду вам признательна за услугу.
     
      6.
      Когда я вернулся в кафе, Птах уже вовсю беседовал с ребятами. На столе высилась гора пирожков - Пашка прокладывал дорожку к взаимопониманию с нужными людьми.
      Мой столик был пуст, скромный перекус скоропостижно скончался в мусорном ведре. Пришлось заказать новую еду.
      Спустя четверть часа ребята тепло попрощались с новым товарищем и покинули кафе. Птах вернулся ко мне.
      - Я все узнал, - отрапортовал он с гордым видом.
      - Совсем?
      - То, что касается мальчика. Кстати, его зовут Рома. В данный момент он пишет доклад о герое войны, в кабинете по соседству. Настолько увлекся, что не захотел уходить на перерыв.
      - Чем занимаются эти ребята, и какая связь между Эльбрусом и книгой? - спросил я.
      - Здесь своя философия. Это клуб знатоков, такой же, как по телевизору, только детский. А Эльбрус символизирует вершину знаний. Мол, как вершина Эльбруса тянется к солнцу, так и они тянутся к свету знаний.
      - Красиво!
      - Еще бы! Так вот эти ребята многому учатся в клубе, изучают массу всего интересного в разных областях знаний, а так же сами пишут работы на заданную тему. Недавно они получили задание - написать интересный и необычный доклад о войне, или герое войны. Рома каким-то образом познакомился с дедушкой. Что было дальше, мы знаем.
      - Так надо быстрее хватать этого Рому, а то сбежит.
      - Спокойно, не надо никого хватать. Через полчаса закончатся занятия, мы подождем Рому на выходе. Ребята говорят он парень хороший.
      -Упустим, ох чувствую, упустим...
     
      Но Рома вовсе не собирался скрываться от нас. Он спокойно вышел вместе с друзьями. Широкая беззаботная улыбка сияла на его лице. Меньше всего этот мальчишка походил на наводчика, сообщника преступника.
      - Рома, подожди! - крикнул Птах.
      "Спугнет!", - испугался я.
      Но Рома без тревоги смотрел на Пашку.
      - Привет! - сказал он, и первый протянул руку.
      Птах принял приветствие. Рядом с крепким, плечистым Ромой, мой щуплый, невысокий друг казался малышом.
      - Ребята мне рассказали про тебя. Хочешь к нам в клуб? Будем рады!
      - Хочу, но об этом потом. Ты сегодня был в гостях у одного человека...
      - Да, - еще больше оживился Рома, - у ветерана войны. Такой замечательный дед! Его Александр Петрович зовут.
      - Я знаю, - нахмурился Птах, - как ты узнал о нем?
      - Нам задание дали к девятому мая, написать рассказ о герое войны. Я все голову ломал, как бы написать, так чтобы история была необычная, интересная. Несколько дней сам не свой ходил. Даже в школе сегодня на физре с брусьев упал - небывалый случай. Физрук меня после урока к себе вызвал, стал расспрашивать, что случилось. Я рассказал про задание, а он мне про Александра Петровича, что тот юнгой во время войны был. Я прямо загорелся - такая тема! Договорились, что после уроков учитель меня отведет к ветерану. Я еле до конца занятий досидел! Идем мы, а тут Александр Петрович нам на встречу - он из магазина шел. Подошли, познакомились, я рассказал про задание, старик в гости позвал, я и пошел.
      - А физрук?
      - Его Олег Васильевич зовут. Он сослался на важные дела, но меня попросил потом зайти все подробно рассказать.
      - Рассказал?
      - Да. Олег Васильевич очень заинтересовался, столько вопросов задавал: и как живет ветеран, и какие условия, какая мебель в квартире - переживал за пожилого человека.
      - Если бы... - вздохнул Птах.
      - А что случилось? - Рома впервые за время разговора встревожился.
      - Александр Петрович - мой дедушка, сегодня у него украли все награды. Он в больнице с инфарктом.
      Я увидел, как побелело лицо Ромы. Пауза затянулась на пару минут. Мальчишки смотрели друг на друга - Птах хмуро, Рома с испугом.
      - Выходит, что я наводчик?! - почти простонал Рома, ресницы его задрожали. - Но я не хотел! Я не знал!
      - Я понял, - ответил Птах, голос его был мягким.
     
      Нам повезло. Несмотря на вечерний час, школа была открыта и директор на месте. Видимо, конец учебного года, напряженное время подведения итогов и подготовки к экзаменам, задержали школьное начальство на работе.
      Птах рвался вперед, как собака ищейка взявшая след. Но я умерил его пыл.
      - Теперь, господин начальник, мой выход. С руководством лучше общаться взрослому.
      Директор оказалась приятной в общении женщиной. Я рассказал ей все события дня. Она внимательно выслушала меня и тут же подняла документацию на сотрудников школы. Через четверть часа мы с Птахом уже спешили к дому Олега Васильевича.
      Но дома его не оказалось. Здесь у подъезда тоже сидели старушки, они рассказали нам, что разыскиваемый нами субъект покинул дом. Олег Васильевич ушел пару часов назад, в руках у него была большая дорожная сумка. Дело принимало скверный оборот.
      - Теперь нам без милиции не справиться, - заключил я. - Ни одна справочная служба не даст нам информацию о покупке билетов пассажиром. Это под силу только оперативникам. Вся надежда на них.
      Птах согласился.
      Немногим позже мы знали, что преступник купил билет до Москвы - в большом городе легче затеряться. Но до отправления оставалось меньше получаса - нам не успеть.
     
      Эпилог
      Олег Васильевич, учитель физкультуры в средней школе был человеком спортивным. Альпинизм, водный и горный слалом, ориентирование - это далеко неполный список его спортивных достижений. Но все свои умения физрук направил к одной, совсем не благородной цели - наживе. Ордена и медали, оружие, боевые регалии, имеющие историческую ценность, на черном рынке стоят дорого. Спортсмен тоже стал черным... следопытом. Каждое лето учитель отправлялся на поиск. Долго изучая географию самых кровопролитных сражений, он шел по следам боёв, но не для того, чтобы почтить память бойцов, а чтобы бесчувственным вандалом разрыть и выпотрошить могилы, потревожить прах погибших героев, оскверняя грязными руками их доброе имя.
      Не только этим промышлял негодяй. Девятого мая он терся среди ветеранов, исподтишка подслушивая разговоры, вынюхивая ценную для себя информацию. Так однажды он вышел на Александра Петровича. Наград у того было много, а значит лакомый кусок для афериста.
      О чем разговаривают ветераны при встрече? Вспоминают войну, свою юность, но не только. По стариковски жалуются на невнимательных родственников, бедность, болезни. Так физрук узнавал самое сокровенное и выстраивал план. Кого-то из стариков шантажировал, кого-то запугивал, кому-то обещал безбедную жизнь. Но к Александру Петровичу все это не подходило. Нужен был новый, особенный замысел. И тут физруку подвернулся наивный мальчишка, мечтающий написать хороший доклад о герое. Учитель обманом сделал из простодушного паренька наводчика.
      Узнав от Ромы множество подробностей о жизни ветерана, негодяй решился на дерзкое преступление. Казалось бы, он предусмотрел все, не учел только маленькой детали - значок на груди мальчика. Скорее всего, он просто не обратил на него внимания.
      Зная из подслушанных стариковских разговоров, что Александр Петрович, чтобы сохранить здоровье и силы, всегда спит днем, вор под видом спасателя пробрался в квартиру через балкон и похитил награды. В это время старик спокойно спал у себя в комнате. Шкатулка белого дерева, стояла на столе в гостиной. Александр Петрович не убрал ее после встречи с Ромой, пологая, что она никуда не денется. Но проснувшись, обнаружил пропажу, ему стало плохо с сердцем...
     
      Когда вор с помощью милиции был снят с поезда, награды были обнаружены в потайном отделении дорожной сумки. Здесь и пригодилась сделанная мною опись. По ней мы проверяли наличие всех орденов и медалей. К счастью преступник не успел ничего продать. Негодяй очень удивился, когда узнал, что внук ветерана, мальчишка, не пал духом, а оперативно начал расследование и за полдня вышел на его след.
      Преступник получит по заслугам.
      Благодаря нашим оперативным действиям, у меня осталась целая ночь, чтобы ударно поработать. Правда, Птах отвлекал бурными яркими воспоминаниями прошедшего дня. Но я не сердился на него, он классный парень, хоть еще и маленький. Кстати перед Анной Семеновной он извинился за недостойное поведение на следующий день.
     
      Александр Петрович справился с болезнью, сейчас он понемногу восстанавливает силы. Пашка, мой славный друг, авторитет и начальник, трепетно и нежно заботится о деде. Я тоже стараюсь быть полезным.
      Птах подружился с Ромкой, теперь они в четыре руки и с двойным рвением громят мою библиотеку, ведь занятия в клубе знатоков "Эльбрус" требуют должного уровня знаний.
      Вот и вся история, в которой мне была уделена скромная роль помощника детектива и летописца.
     Изначально неплохо придуман сюжет. Есть поворот секция - школа. Но написан чрезвычайно неряшливо. Без знания предмета.
     
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"