Елена Шумская, рождённая в дворянской семье, чьи корни уходили вглубь веков, появилась на свет в те времена, когда на русском престоле сидел царь Фёдор Иоаннович. Ещё юной девушкой, но уже при царе Борисе Годунове, её выдали замуж за Михаила Бартенева, состоятельного помещика, сорокалетнего вдовца. От первого брака у него оставались сын Алексей, ровесник Елены, и дочь Ксения, на два года младше. Так, в свои юные годы, Елена стала женой, хозяйкой обширного имения и мачехой почти взрослых детей, которых уже нельзя было назвать детьми.
В тот день, когда она впервые увидела Алексея, невольно подумала, что он был бы для нее прекрасным женихом. Но мысль эта испугала её своей греховностью, и Елена быстро отогнала её от себя.
Жизнь в поместье текла размеренно, наполненная заботами о хозяйстве, муже, пасынке и падчерице. Елена прилагала немало усилий, чтобы поддерживать порядок в доме, ладить с детьми и быть опорой для мужа. Однако мирная идиллия была нарушена Смутным временем, которое обрушилось на страну, словно страшный сон. На южных рубежах появился самозванец, выдававший себя за царевича Дмитрия, чудесно спасшегося сына Ивана Грозного. Страну охватила кровавая междоусобица. В разных концах вспыхивали мятежи, гибли люди, полыхали пожары.
До их краев война ещё не дошла, но уже ощущалось её дыхание. Шайка разбойников во главе с Тимофеем Рябым обосновалась в глухих лесах, время от времени грабя путников на дорогах и даже нападая на поместья. Местный воевода, хоть и старался противостоять разбойникам, но не имел достаточных сил для того, чтобы устроить большую облаву.
На войну с самозванцем призвали Алексея Бартенева. Елена смотрела на него, своего ровесника, волею судьбы ставшего её пасынком, и чувствовала, как сердце её сжимается от страха и невысказанной тоски. Он казался ей слишком молодым для войны, беспощадно уносящей жизни воинов.
"А если он погибнет в первом же бою? - думала она, пробираясь по тёмным коридорам дома. - И не познает женщину! Не почувствует всей полноты жизни!"
Мысль эта терзала её душу, заставляя действовать. В ночь перед отъездом Алексея, когда муж крепко спал, Елена тихонько прокралась в спальню к пасынку. Она знала, что поступает неправильно, но ее совесть молчала, не в силах преодолеть страсть и страх.
Алексей не ожидал прихода мачехи.
"Это ты?" - воскликнул он.
"Да, это я, - ответила Елена. - Только тише говори, не дай бог, кто проснется".
"Как же ты тут оказалась?" - спросил Алексей, а у самого глаза загорелись.
Елена давно уже замечала огонек в его глазах, когда он смотрел на нее.
"Не могу я тебя так просто на войну отпустить, - объяснила она и спросила с удивлением. - А ты, не рад?"
"Рад! - торопливо ответил он. - Еще как рад. Я ведь люблю тебя!"
И тут Елена поняла, что не может бороться с их взаимными чувствами. Она прижалась к Алексею всем своим горячим телом, ощущая его трепетное дыхание на своей коже. Алексей ответил ей с такой же силой, и их губы слились в страстном поцелуе.
Он был неискушен в постельных делах, но Елена терпеливо помогала ему, показывая, как дарить и получать наслаждение. Её руки и губы скользили по его мускулистому телу.
Они провели вместе всю ночь, окунаясь в водоворот страсти и нежности. Алексей, ещё неопытный в ласках, старался изо всех сил, чтобы доставить ей удовольствие. Елена чувствовала его трепет и желание, и это только разжигало огонь любви.
На рассвете, когда первые лучи солнца прокрадывались сквозь занавески, Елена тихонько выскользнула из постели, не желая будить Алексея. Она вернулась в свою спальню, оставив его отдыхать перед дорогой. Муж спал и ни о чём не подозревал.
Ее сердце было наполнено смесью страсти, вины и надежды. Она знала, что это была такая ночь, которая навсегда останется в её памяти...
С того дня, как Алексей Бартенев ушёл на войну, прошло немало времени. Самозванец был разбит, бежал, но снова вернулся, принеся с собой разорение и смуту. Умер царь Борис Годунов, а на престол взошёл юный Федор. Царские воеводы переметнулись на сторону самозванца, и он триумфально вступил в Москву. Федор Годунов и его мать были убиты.
А от Алексея Бартенева не было никаких вестей. Жив ли он? Убит? В плену? Никто не знал. Елена каждый день молилась о его возвращении, но с каждым днём надежда таяла, оставляя на сердце ледяную пустоту.
Она не жалела о том, что произошло у нее с пасынком. Ей оставалось только ждать, верить и молиться. Ведь любовь, даже такая, которая началась в грехе, не может умереть так просто.
II
Выдали замуж Ксению. Как положено, по воле отца, за состоятельного помещика Ивана Дубровина. До тридцати лет не покидал он царской службы: воевал, служил в посольском приказе, бывал и в иноземных странах. Жениться не успел. Но как только первый самозванец захватил власть, он был отстранен от службы и вернулся в имение. Решил заняться делами семейными. Посватался к Ксении Бартеневой и, получив согласие ее отца, женился.
В тот день, когда играли свадьбу Ивана и Ксении, в Москве была другая свадьба - царская.
Самозванец, объявивший себя царем Дмитрием Ивановичем, желал, чтобы его свадьба с Мариной Мнишек стала событием, которое потрясет Москву своим великолепием. Но этот праздник обернулся кошмаром для горожан, оставив в памяти гнетущий след.
"Помогите!" - крик женщины, бегущей по улице с глазами, полными ужаса, разорвал тишину праздничного дня. За ней мчались солдаты в чужой форме, с лицами, искаженными пьяным ликованием. Они не обращали внимания на ее мольбы, схватили и потащили в ближайшую подворотню. Там, сорвав с женщины одежду, надругались над ней.
Это были наемники, прибывшие из Речи Посполитой вместе с Мариной Мнишек. Они праздновали свадьбу своей госпожи, ставшей русской царицей. В пьяном угаре солдаты заполонили улицы, приставали к прохожим, избивая их, чтобы посеять страх. Они стреляли из ружей в воздух, пугая детей, стариков, женщин.
Потом начались грабежи и насилия. Солдаты врывались в дома, грабили, насиловали жен на глазах мужей, дочерей - на глазах родителей. Тех, кто пытался защитить своих близких, жестоко избивали, а порой и убивали.
Московские горожане, самые гордые на Руси, не могли стерпеть такого позора. В сердцах москвичей зрело возмущение. Они затаились, ожидая своего часа, чтобы отомстить обидчикам. И этот час настал.
Через неделю после свадьбы, утром, зазвенел набат по всей Москве. Народ высыпал на улицы, понимая, что пришла пора расплаты.
В это же время заговорщики во главе с Василием Шуйским ворвались во дворец, чтобы убить самозванца. Но все не прошло гладко. Самозванец едва не убежал от них, но выпав из окна, вывихнул ногу и потерял сознание.
Верные стрельцы пытались спасти своего государя, но испугались за свои семьи. Заговорщики припугнули, что восставшие москвичи, которые в это время по всему городу уничтожали польских наемников, могут добраться и до стрелецких жен с детьми. Стрельцы отступили. Заговорщики добили самозванца из пистолета и саблями. Труп его долго возили по Москве волоком, привязав к лошади, а потом сожгли.
А жены убитых поляков изведали ту же участь, что и русские женщины в день свадьбы самозванца.
Новым царем всея Руси стал Василий Шуйский.
III
Ксения, девушка рано повзрослевшая, замуж вышла охотно. Но после брачной ночи была разочарована. Супруг, сделав один раз свое дело, отворачивался и засыпал. А ей хотелось еще, и еще. Такая уж она уродилась. Неизвестно чем бы это закончилось. Может быть, завела бы себе любовника, легла бы под кого-нибудь из молодых крестьян, но тут произошло событие, перевернувшее всю ее жизнь.
Однажды, когда муж был в отъезде, на имение напала шайка разбойников Тимофея Рябого. Пограбив имение, они увезли с собой Ксению, и велели передать хозяину, чтобы тот готовил выкуп.
И вот в лагере у разбойников, в лесной хижине, когда ее изнасиловал атаман, а за ним и другие разбойники, познала Ксения жуткую сладость блудного дела. Она осознала, что страсть - это не всегда добровольный выбор, а иногда жестокая сила, способная подчинить тело, пренебрегая желаниями души.
Когда Дубровин выкупил жену, Ксения вернулась домой изменившейся женщиной. Не было больше скромной молодой дворяночки-затворницы. Она знала, что жизнь никогда не будет прежней, и была готова жить по-новому.
Муж встретил Ксению холодно, словно она сама была виновата в том, что её похитили. Хотя чувствовал и свою вину.
"Не уезжал бы в Москву, - думал он с горечью, - может, ничего и не случилось бы".
А ведь как услышал, что самозванца свергли, поскакал скорее в столицу, надеялся на прежнюю должность попасть. Да, куда там! Кто свергал самозванца, те и заняли места дьяков и подьячих в приказах при новом царе Василии Шуйском. Так и вернулся домой несолоно нахлебавшись. А тут такое...
Выкопал Дубровин из земли, спрятанные на черный день золотые монеты, и заплатил выкуп разбойникам. И не понятно было, из-за чего он сильнее расстроился: из-за неудачной поездки в столицу, из-за потраченных денег, или из-за того, что законной женой какие-то мужики попользовались.
В первую ночь после возвращения Ксении от разбойников, выполняя свое мужское дело, Дубровин обидел жену, сказав, что те хорошо ее разъездили. А сам, как всегда, один раз и спать.
"Он меня еще и обвинять будет? - возмутилась Ксения, лежа рядом со спящим мужем. - Нет, милый муженек, ты как знаешь, а любовника я себе найду".
От дворовых девушек она узнала, кто среди молодых мужиков и парней, самый ушлый по "бабьей части". Почти все, не сговариваясь, указали на конюха Степана.
"Так он же женат? - удивилась Ксения. - Как жена-то это терпит?"
Ей объяснили, что если бы Степан по другим бабам не ходил, то давно бы жену в гроб загнал своей любовью.
Степан, должно быть, узнал от дворовых девушек о внимании молодой барыни к его персоне. И вот однажды, после обеда, когда муж спал дневным сном, Ксения пришла на конюшню. Степан сразу понял, что от него требуется. В каком-то темном закутке конюшни он так старался угодить барыне, что та едва не потеряла сознание от страсти и напора.
Ксения, привыкшая к редкому вниманию мужа, была поражена пылкостью и неутомимостью Степана. Его грубые руки, обычно умелые в обращении с лошадьми, ласкали её тело с нежностью, которой она никогда не испытывала. В глазах Степана горел огонь страсти, который заставил Ксению забыть о своем положении, о муже и обо всех условностях.
В тот день, среди сена и запаха лошадей, Ксения почувствовала себя женщиной, желанной и любимой.
С тех пор Ксения стала ходить к Степану, при каждом удобном случае. И днем, если мужа не было дома, и ночью, когда он крепко спал.
А Дубровин стал замечать за женой неладное. Он видел, как она прячет взгляд от него, как краснеет, когда он пристально смотрит на нее. Но он не догадывался, пока однажды Ксения не вернулась домой под утро. Дубровин встретил её у порога, глаза его сверкали гневом.
"Где ты была?" - прохрипел он.
Ксения молчала, опустив голову.
"Отвечай!" - рявкнул Дубровин.
"Я... я свежим воздухом дышала, - прошептала Ксения. - Дурно мне стало. Душно в доме".
Дубровин не поверил. Он знал, что она лжет. В его душе закипела злость и ревность.
Он схватил Ксению за руку и потащил её в спальню. Там, под лунным светом, он сорвал с неё платок и увидел на шее красную отметину, оставленную Степаном.
Сердце Дубровина оборвалось. Гнев выплеснулся наружу. Он швырнул Ксению на кровать и, не в силах сдержать ярость, хлестал её плетью. Она кричала, умоляла о пощаде, но Дубровин был ослеплён болью, вызванной изменой.
Казалось, что мир вокруг рушится. Он сорвал с неё одежду, и перед ним предстало обнаженное тело красивой женщины. В этот миг ярость уступила место страстному желанию. Плеть упала на пол, Дубровин овладел Ксенией.
Их тела слились полные боли и желания. Он искал в этом плотском единении то, что потерял в душе - близость, тепло, верность. Ксения, не отошедшая от побоев, нашла в себе силы ответить на неожиданно вспыхнувшее желание мужа.
Возможно, именно эта бурная, неудержимая страсть спасла ей жизнь. Дубровин, опустошенный и ослабевший, уже был не в силах причинить жене боль.
Дворовые, с глазами полными страха, сообщили Степану, что барин Дубровин всё знает о его блудных делах с молодой барыней. Степан не стал ждать, когда гнев помещика обрушится на него. Он вскочил на спину неоседланного коня, седлать было некогда, и умчался в лес, к разбойникам. Страха перед ними у него не было, ведь среди разбойников был его двоюродный брат Игнат. Именно Степан, через Игната, сообщил атаману Тимофею Рябому о поездке Дубровина в Москву.
Дубровин, узнав о предательстве жены, заточил ее под замок. Но Степан не оставил Ксению на произвол судьбы. Он передавал ей новости через преданную дворовую девушку Марфу. И вот однажды ночью, когда все спали, Ксения сбежала. Она вновь оказалась в лесу у разбойников, но уже по своей воле.
Атаман Тимофей Рябой, глядя на неё своими похотливыми глазами, прохрипел: "Вернулась". И без лишних слов увел её в свой лесной шалаш, откуда вскоре донеслись сладострастные стоны...
Но судьба приготовила для разбойников новые испытания. В это время стало известно о появлении на Руси нового самозванца, выдававшего себя за чудом спасшегося царя Дмитрия Ивановича. Он собрал вокруг себя немалое войско и расположился лагерем недалеко от Москвы, у села Тушино.
Шайка Тимофея Рябого, уставшая от скудной лесной жизни, не колеблясь, решила присоединиться к самозванцу. Ксения отправилась вместе с ними, став любовницей атамана. Степан не посмел возразить Тимофею, и шайка двинулась в неизвестность.
Путь их лежал через страну, охваченную смутой. По дорогам бродили люди с оружием, видевшие в каждом незнакомце неприятеля, всегда готовые вцепиться в горло.
Тушинский лагерь был переполнен самыми разными людьми. Отряды поляков и запорожцев, ветераны первого самозванца и новички, соблазненные сказками о московских богатствах. Наемники со всего света. Католики и протестанты, православные и мусульмане. Казаки и крестьяне из разбитого войска Ивана Болотникова. Среди тех, кто оказался в Тушинском лагере, имелись, как люди без роду и племени, так и выходцы из знатных семейств России, Польши и Литвы. Все они слились в это людское море, где каждый искал свое счастье и удачу. Но судьба была жестока, и мало кому удавалось найти.
Тушинский лагерь разрастался. Копались землянки с печками, для лошадей сплели загоны из хвороста и соломы. Богатые ставили себе деревянные избы. Отдельно стоял обоз торговцев - до трех тысяч человек, привозивших всевозможные товары: печеный хлеб, масло, скот, водку и пиво в изобилии.
Лагерь жил соперничеством, пропитанным духом непримиримой борьбы. Каждый стремился стать выше другого, будь то приближённый самозванца или простой рядовой. Интриги плелись сложным узором, козни строились друг другу безжалостно, а вспыльчивые и отчаянные бойцы, взрывались в ярости, словно порох, по любому поводу хватаясь за сабли.
В лагере царил беспорядок. Свою лепту вносили и распутные женщины, пробиравшиеся сюда из Литвы, Польши и разных концов России. Они, словно мотыльки на свет, слетались, соблазняясь блеском рискованной жизни, обещавшей лёгкие деньги и беззаботные удовольствия. Кроме них, немало русских девушек и женщин тушинские вояки похищали в окрестностях Москвы. Их привозили в лагерь, словно трофеи, и отпускали только за выкуп. Но алчность не знала границ - часто, получив деньги, похитители вновь гнались за беглянками, требуя повторного выкупа.
Некоторые женщины настолько привыкали к беспечной жизни в Тушино, что, будучи выкупленными мужьями и отцами, сами возвращались в логово разврата. Игры в карты и кости, страсть к выигрышу тоже толкали игроков на отчаянные поступки. Драки и убийства становились обыденностью.
В одной из таких драк был убит Тимофей Рябой. Ксения, оставшись без покровителя, "пошла по рукам". Ее брали силой, покупали и продавали, проигрывали в карты и кости. Но она чувствовала себя в этой жизни словно рыба в воде, не задумываясь, чем все это кончиться.
Лагерь жил по своим собственным законам, где сила и хитрость определяли судьбу. Жизнь в нём была жестокой и непредсказуемой, полная опасностей и соблазнов.
IV
На русской земле продолжалась кровавая междоусобица. Казачьи ватаги, гулявшие по стране из конца в конец, нападали на уцелевшие дворянские имения, продолжая грабить то, что осталось от былого благополучия.
И вот очередь дошла до поместья Бартеневых. В короткой, но кровавой схватке, Михаил Бартенев и его верные слуги пали под ударами превосходящих сил казаков. Те, привыкшие к убийствам, не пощадили даже раненых.
Атаман Федька Гром, сидя на коне посреди двора, словно царь на троне, отдавал распоряжения своим подчиненным. Двое казаков вывели из дома Елену Бартеневу. Увидев тело убитого мужа, она едва не упала в обморок.
"Дайте ей чарку вина, чтобы в себя пришла, - приказал атаман хриплым голосом. - И пусть меня в спальне дожидается".
Казаки злобно заулыбались, понимая намерение своего предводителя.
"Никому ее не трогать, - сурово произнес Федька. - Я на ней женюсь. Когда вся эта смута закончится, я стану хозяином этого поместья. Завтра обвенчаемся".
Елена сидела в спальне, словно призрак, оцепенев от ужаса и горя. Все происходящее воспринималось ею, как сквозь туман, словно сон. Мир рухнул, а вместе с ним и мечты о счастливом будущем. Когда атаман вошёл к ней, она подняла на него свои красные от слёз глаза, полные пустоты. Он был силён, с властным пронзительным взглядом, в котором Елена не увидела ничего кроме похоти.
Он подошёл к ней и обнял. Разум был против, но женское тело послушно подчинилось. Он прижал Елену к себе, и она не сопротивлялась. Его прикосновения были грубыми, в них чувствовалась сила, которая лишала ее воли...
Они лежали рядом, молча. Елена смотрела на его тёмные волосы, на сильные руки, которые теперь держали её, словно трофей. Он был неутомим в постели этот атаман. Она, не желая того, испытала наслаждение. Но представить то, что он станет ее мужем, Елена не могла. Она знала, что завтра состоится венчание. Мысль о том, что придется связать с ним жизнь, наводила на нее тоску. Но что могла сделать Елена? Ничего.
К счастью судьба распорядилась иначе. На рассвете следующего дня к поместью подошел конный отряд царского войска. В коротком, но ожесточенном бою казаки были разбиты. Федька Гром пал под копытами царских коней, а остатки его ватаги разбежались по лесам и полям.
Во главе отряда, набранного из самых стойких и закаленных в боях воинов, стоял Алексей Бартенев. Пасынок Елены, её тайный возлюбленный, он за годы войны превратился из юноши в грозного бойца, с глазами, отражавшими не только горе по отцу, но и радость встречи с любимой.
Ночь они провели в объятиях друг друга, пытаясь забыть о кошмаре последних лет, о страшных битвах, о потерях и бедах. Алексей рассказал Елене о своих скитаниях: ранение, плен у запорожцев, возвращение на Русь с Иваном Болотниковым, а затем уход с Прокопием Ляпуновым к царю Василию Шуйскому. Он воевал против Болотникова, против Тушинского вора, так стали звать второго самозванца, и видел смерть лицом к лицу.
Елена слушала его рассказ, её сердце сжималось от боли и гордости. Алексей уже и в постели не был тем неискушенным юношей, каким она знала его раньше. Он стал бывалым опытным мужчиной, отчего у Елены вспыхнула ревность: "Кто та, с кем он изучал науку любви?" - прошептала она себе.
Но тут же вспомнила прошлую ночь, проведенную с казачьим атаманом, хоть и не по своей воле. И лишь сильнее прижалась к нему, ища утешения в его объятиях. Она знала, что сейчас для них главное - сохранить любовь и веру друг в друга. Они молчали, наслаждаясь близостью, которая редко выпадала им в эти суровые времена.
Ночь прошла, и с первыми лучами солнца Алексей снова превратился в беспощадного воина, готового к новым битвам. Он знал, что судьба России висит на волоске, и каждый день может стать последним. Елена смотрела на него, понимая, что их любовь - это единственное, что даёт им силы жить в этом жестоком мире.
Они не могли позволить себе открыть свои чувства для посторонних, но и не могли отказаться от них. Их любовь была тайной, опасной, но такой же сильной, как и сам Алексей.
"Ты должна укрыться в монастыре, - сказал он, когда наступило утро, - Это единственный способ пережить это кровавое время".
Елена не возражала. Она в глубине души знала, что он прав. Жизнь продолжалась, но прежний мир был расколот на куски.
Елена твердо решила: монастырь станет её убежищем, крепостью в бушующем мире. Она знала, что только здесь найдёт покой, хоть и временный. Настоятельница, старая знакомая семьи, согласилась принять её без пострига, как послушницу - это давало ей возможность испытать монастырскую жизнь, не принимая окончательного решения.
Прощаясь с Алексеем, Елена поставила условие: либо он заберёт её из монастыря, когда война закончится, либо она примет постриг. Алексей, не раздумывая, согласился.
Монастырь, к счастью, избежал разграбления, несмотря на то, что вокруг хозяйничали банды разбойников. Монахини умело откупались от одних, а другие просто боялись связываться с неприступной обителью.
Но даже за высокими стенами монастыря нельзя было укрыться от ужасных новостей. Тушинский вор был убит, его лагерь разгромлен. Но на смену ему пришла новая беда: польский король вторгся в Россию, осадив Смоленск. Другая часть его воинства разгромила русское войско у деревни Клушино и двинулась на Москву. Бояре, предатели и трусы, свергли царя Василия Шуйского, насильно постригли его в монахи и выдали полякам.
Москва пала. Польские солдаты грабили и бесчинствовали. Из Рязани выступило ополчение Ляпунова, того самого, о котором говорил Алексей. Цель была одна - освободить столицу. В Москве началось восстание горожан. Но поход окончился неудачей. Захватчики подожгли город, прикрывшись от ополченцев стеной огня. Ополчение не смогло освободить Москву, но и захватчики оказались заперты в Кремле и Китай-городе.
В монастырь привезли монахинь из разоренного Новодевичьего монастыря. Казаки атамана Заруцкого разграбили обитель дочиста и зверски надругались над монахинями. Не пощадили даже инокиню Ольгу - в миру Ксению Годунову, дочь царя Бориса.
"Согнали всех в трапезную, - рассказывала одна из монахинь, голосом, дрожащим от пережитого страха. - Стали всем подрясники задирать, чтобы на голые ноги посмотреть и на все остальное. Потом насиловать начали. Всех подряд. Старых, молодых. И в кельях, и в трапезной, на полу, на столах. И столько раз меня силой брали, что даже со счету сбилась".
Елена слушала все эти ужасы, сердце её сжималось от боли. Где-то там, на залитой кровью земле, среди дыма пожаров скакал на коне её Алексей. Снова от него не было вестей...
Но вскоре в монастырь стали приходить и хорошие новости. Стало известно, что в Нижнем Новгороде собиралось новое ополчение под предводительством Минина и Пожарского. Весть о том, что русские воины заняли Ярославль и двинулись на Москву, вдохновила всех.
В рядах ополченцев был и Алексей Бартенев. С тех пор, как он простился с Еленой у ворот монастыря, его снова затянул вихрь войны. Вместе с ополчением Ляпунова он сражался за освобождение Москвы, в дружине князя Пожарского. Когда бои в городе уже стихли, Пожарский и его воины, не жалея себя, держали оборону на Сретенке, пока ранение в голову не вывело князя из строя. Москва пылала, враг наступал, но Алексей помог вынести раненого воеводу из города, спасая ему жизнь.
Неудачная попытка освобождения Москвы вызвала разлад в первом ополчении между дворянами, казаками и крестьянами. Захватчики подбросили подметное письмо, в котором Ляпунов обвинялся в злодейских замыслах против казаков и крестьян, поддержавших ополчение. В стычке с казаками Ляпунов был убит. Дворяне со своими ратниками стали покидать первое ополчение. Казаки и крестьяне продолжали дальше осаждать Москву.
Алексей Бартенев, как и другие дворяне, вступил в новое ополчение, которое собирал в Нижнем Новгороде земский староста Кузьма Минин. Возглавил второе ополчение залечивший раны князь Дмитрий Пожарский.
В жестокой битве на окраинах столицы сошлось ополчение Минина и Пожарского и польское войско гетмана Ходкевича, спешившее на помощь своему гарнизону, осажденному в Кремле и Китай-городе.
Решающая битва за Москву длилась три дня. Именно в эти три дня решилась судьба Москвы и судьба России. В первый день ранним утром войско Ходкевича атаковало ополченцев Минина и Пожарского. Целью поляков было прорваться к Кремлю. В это же время из осаждённого Кремля сделал вылазку вражеский гарнизон, стремясь прорвать блокаду. Ополченцы оказались под двойным ударом, окружённые со всех сторон.
Завязался ожесточенный бой. Пользуясь своим численным превосходством и более удобным расположением на возвышенностях, враги стали теснить русских воинов. Ситуация казалась безнадёжной, но в этот критический момент на помощь ополченцам бросились казаки и крестьяне, из остатков первого ополчения, стоявшие на другом берегу реки Москвы, в Замоскворечье. Их отвага и самопожертвование переломили ход битвы.
Войско Ходкевича было отброшено, но не сломлено. Весь следующий день Ходкевич готовился к главному удару. На третий день Ходкевич надеялся одержать полную победу. Бой продолжался много часов. К вечеру были измотаны обе стороны.
В самый разгар боя Кузьма Минин, по приказу князя Пожарского, с конным отрядом в несколько сотен человек, среди которых был и Алексей Бартенев, неожиданно нанес сокрушительный удар по полякам с фланга. Одновременно на штурм лагеря Ходкевича двинулись главные силы ополченцев под командованием Пожарского. Сражение закончилось полным разгромом войск Ходкевича. Захватчики потеряли артиллерию и весь обоз. Польский гарнизон, засевший в Кремле, остался без помощи.
Ополчение Минина и Пожарского после двухмесячной осады взяло приступом Китай-город. Враги, засевшие в Кремле, вскоре сдались.
С победой ополчения и освобождением Москвы начался путь к восстановлению государства. В столице собрался Земский собор, которому предстояло избрать нового царя. Сразу же были отвергнуты все иностранные претенденты на русский престол: польский королевич Владислав, шведский принц Карл-Филипп и брат германского императора эрцгерцог Максимилиан.
После долгих споров Земский собор избрал царем всея Руси Михаила Романова. Смутное время заканчивалось.
Пришла пора Алексею Бартеневу, ехать за Еленой.
Наконец-то настал долгожданный день встречи с любимой. Алексей Бартенев, верный своему обещанию, забрал Елену из монастыря и тут же обвенчался с ней. Теперь предстояло привыкнуть к мирной жизни, восстановить то, что разрушила Смута, думать о будущих детях и внуках.
Вернувшись домой, Алексей и Елена обнаружили в своем доме неизвестного проходимца, в их отсутствие, объявившего себя дальним родственником Бартеневых и хозяином имения. Он нагло спорил с Алексеем, пока тот не обнажил наполовину саблю. Взгляд Алексея не обещал ничего хорошего. Проходимец бежал, угрожая вернуться с чиновниками из поместного приказа и грамотой на владение, но больше никогда не появлялся.
Радость возвращения домой омрачала неизвестность судьбы сестры Алексея Ксении. Она пропала после разгрома Тушинского лагеря. Поговаривали, что она стала любовницей знатного польского пана, приняла католичество и уехала в Польшу. Но эти слухи никто не мог, ни подтвердить, ни опровергнуть. Много народу сгинуло без следа в Смутное время.
Алексей, горюя о пропавшей сестре, все еще надеялся на чудо. Он не хотел верить, что ее нет в живых.
Супруг Ксении, Дубровин, разделял эту боль, но в его сердце, рядом с тоской по жене, жила и горькая обида. Он так и не смог простить ей измену и бегство, оставившее пустоту в его душе. Годы шли, а Дубровин, верный своей клятве, так и не женился, надеясь на возвращение супруги.
Тайна исчезновения Ксении осталась нераскрытой, на долгие годы, оставив в сердцах близких глубокую рану.