Путятин Александр Юрьевич : другие произведения.

Огнем и мечом. Россия между "польским орлом" и "шведским львом". 1512-1634 гг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.91*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
      
      
      
      
      
       Опубликовано издательством "Вече" 15 мая 2014 года в серии "От Руси к империи"
     
     Аннотация на обложке:
     
     В книге "Огнем и мечом. Россия между 'польским орлом' и 'шведским львом'. 1512-1634 гг." Александр Путятин описывает события судьбоносного для нашей страны периода, который на века определил ее место в мировой истории. Смоленские походы Василия III, Ливонская война Ивана Грозного, борьба русского народа против польско-литовских оккупантов во времена Смуты, неудачный поход Михаила Шеина - предстают перед читателями в форме единого вооруженного конфликта, длившегося более века. Великой войны, в которой Россия отстояла свою независимость и навсегда покончила с мечтами польско-литовского союза о гегемонии в Восточной Европе.
     
     

  
  
  

Огнём и мечом. Россия между "польским орлом" и "шведским львом". 1512-1634 гг.

  
  
  
   План-проспект книги
   (рабочее название "Столетняя война России 1512-1634 гг.")
  
   Введение
  
   Масштабные события часто проходят мимо современников. Французы обнаружили в своей истории Столетнюю войну только в 1855 году, через четыре века после её окончания. В Восточной Европе тоже был вооружённый конфликт, длившийся более ста лет. Войну с Литвой, начавшуюся в 1512 году при Василии III, России удалось завершить лишь при Михаиле Романове. Этот вековой конфликт во многом похож на свой англо-французский аналог. Ни в коей мере не претендуя на абсолютную истину, автор предлагает посмотреть на 122 года российской истории под новым, необычным углом...
  
   Глава 1
  
   Любая война планируется как "блицкриг". Василий III рассчитывал завершить смоленский поход до весны 1513 года, но взять хорошо укреплённый город удалось лишь с третьей попытки. Стремясь развить успех, московские войска потерпели поражение под Оршей. Еще два года бои шли с переменным успехом. И лишь в 1517 году, заключив союз с Германской империей и Тевтонским орденом, России удалось добиться перевеса. Однако закончить войну в этот раз не получилось. Присутствующий на встрече имперский посол поддержал требование Литвы о возврате Смоленска.
   Следующие переговоры состоялись в 1519 году, после того как Василию III удалось перетянуть на свою сторону Крымское ханство. Но к этому времени Сигизмунд I понял, что претензии Москвы не ограничиваются Смоленском: Василий III, получивший от отца титул "государя всея Руси", считает своей вотчиной все города Киевской державы Рюриковичей. Сигизмунд I, признанный Европой в качестве "короля польского, великого князя Литовского и Русского", от титула и земель отказываться не собирался. Стороны зашли в политический тупик. Они не могли заключить мир, пока существует проблема титула. А в этом вопросе не соглашались на уступки, потому что титул давал право на обладание огромными территориями. Так и не решив спорные вопросы, в 1520 году Россия и Литва заключили перемирие.
  
   Глава 2
  
   После смерти Василия III Литва возобновила военные действия. Пользуясь тем, что в Москве шла борьба вначале за престол, а затем за место регента при малолетнем Иване IV, Сигизмунд I попытался вернуть Смоленск. Сделать это не удалось, зато литовские войска смогли захватить Гомель. Одновременно Сигизмунд I потерял контроль над спорным левобережьем Днепра и уступил России районы Себежа и Заволочья. В 1537 году правительство Елены Глинской заключило очередное перемирие с Литвой. Через год после этого Елена умерла. Иван IV остался круглым сиротой. Боярские кланы и группировки, периодически сменявшие друг друга у руля власти, постепенно втянули ребёнка в свои кровавые междоусобицы.
  
   Глава 3
  
   Достигнув совершеннолетия, Иван венчался на царство и обзавёлся собственным правительством, которое с лёгкой руки князя Курбского историки назвали позже "Избранной Радой". Совместно с главой церкви, митрополитом Макарием, первый русский царь начал проводить реформы. Но мирное время неожиданно закончилось. К власти в Казани пришёл ставленник Крыма Сафа-Гирей. Подвижные отряды татар принялись разорять пограничные уезды. Царь лично повёл свою армию к Казани. Но татар спасла ранняя оттепель. Русские войска не смогли перевезти пушки через Волгу. Полевая армия хана потерпела поражение в бою, однако затем казанцы отошли в крепость, которую невозможно было взять без поддержки артиллерии. Иван IV возвратился в Москву 7 марта 1548 года. Неудача первого в его жизни настоящего похода сильно огорчила царя. Он понимал, что о немедленном возобновлении казанской войны не может быть и речи. До окончания перемирия с Литвой оставалось меньше года. А сил, чтобы воевать на три фронта - против Литвы, Казани и Крыма - у страны не было.
  
   Глава 4
  
   Продлив перемирие с Литвой, Иван IV сосредоточил силы для удара на Восток. Вскоре его войска взяли Казань и Астрахань. К России добровольно присоединились Удмуртия и Башкирия. В 1557 году на верность Москве присягнула Ногайская Орда. Фронт на Востоке исчез. За спиной у поверженной Казани лежали обширные, но малолюдные просторы Сибири. Благодаря проведённым реформам русская армия значительно окрепла. И перед царём встал вопрос: куда направить её усилия? На западе Россию ждала борьба за земли Киевской Руси. А на северо-западе под влиянием центробежных сил начала разваливаться экономически развитая, но политически слабая Ливония. Немного подумав, Иван IV предпочёл северо-западное направление.
  
   Глава 5
  
   Орденская армия не выдержала русского удара. Царские полки быстро взяли Нарву и Дерпт. Пройдя через всю страну, армии Ивана IV появились на границах Восточной Пруссии и Литвы. Однако победа ускользнула из рук царя. На богатые ливонские земли заявили претензии Литва, Швеция и Дания. Победив одного врага, Россия получила трёх новых. А в это время с юга усилило давление Крымское ханство. Военные и политические неудачи рассорили царя с его окружением. Избранная Рада потеряла власть. Многие из прежних царских любимцев расстались c жизнью или бежали на чужбину. Разругавшись с боярами, Иван IV сам возглавил армию. Вскоре войска под его личным руководством взяли Полоцк. Победа окончательно убедила царя в правильности нового курса. Взамен изгнанных, отправленных в тюрьмы и казнённых соратников он приблизил к трону новых людей.
  
   Глава 6
  
   У деревни Иванск на реке Уле войска гетмана Радзивилла внезапным ударом уничтожили полки Петра Шуйского. Вторая русская армия под командованием князя Серебряного поспешно отступила к Смоленску. Ободрённая успехами Литвы в наступление перешла Крымская орда. Русские войска с трудом отбили вражеский натиск. В боях на юге с лучшей стороны показал себя Алексей Басманов. Окончательно утратив доверие к князьям и боярам, Иван IV создал опричнину для борьбы с внутренними врагами. А в это время начали консолидироваться внешние враги Московского царства: на юге в войну на стороне Крыма втянулась Турция, на западе Литва и Польша объединились в Речь Посполитую. Правда, с последней Ивану IV в 1570 году удалось заключить перемирие. Зато обстановка на южных границах обострилась до крайности.
  
   Глава 7
  
   Вскоре война с Турцией и Крымом вступила в решающую фазу: осенью 1569 года янычары атаковали Астрахань, в мае 1571 года Даулат-Гирей сжёг Москву. И только разгром объединённой крымско-ногайской армии у села Молоди переломил ситуацию.
   7 июля 1572 года умер Сигизмунд II Август, первый правитель Речи Посполитой. В 1573 году там прошли королевские выборы. Главой государства на короткое время стал Генрих Анжуйский. Однако 19 июля 1574 года он бежал из Кракова, чтобы взойти на французский трон. Сенату пришлось назначить новые выборы. 1 мая 1576 года следующим королём Речи Посполитой стал Стефан Баторий.
  
   Глава 8
  
   Пока Баторий воевал с мятежными подданными, Иван IV захватил часть южной Ливонии. В январе 1578 года монархи заключили перемирие. Однако паны, лишившиеся земель, не сложили оружия. В октябре литовские отряды Сапеги, соединившись со шведским войском Бойэ, разгромили царскую армию у Вендена. В июне 1579 года Иван Грозный нанёс ответный удар. Полки Василия Хилкова вошли в Курляндию. Стефан Баторий тут же обвинил Россию в нарушении перемирия. В сентябре 1579 года королевские войска захватили Полоцк и окрестные крепости. Через год поляки взяли штурмом Великие Луки. Череда поражений деморализовала дворянское ополчение. В русской армии возросло дезертирство. Царь разрешил воеводам избегать полевых сражений с войсками Батория, ограничиваясь налётами на обозы и заставы противника. Окрылённый успехами польский король собрался нанести удар по ключевой точке российской обороны - городу Пскову. Гарнизон крепости во главе с Иваном Шуйским приготовился к отражению вражеского натиска.
  
   Глава 9
  
   Четыре месяца тяжёлых боёв ничего полякам не дали. Королевская армия обломала зубы о стены Псковской цитадели. Военная неудача и последовавшие за ней финансовые трудности вынудили Батория прекратить наступление. 6 января 1582 года представители России и Речи Посполитой заключили Ям-Запольский договор о перемирии сроком на 10 лет. Благодаря посредничеству папского легата Антонио Поссевино Ивану Грозному удалось добиться от Батория важных уступок. Польская армия возвратила России Великие Луки, Опочку, Порохов, Невель, Холм и Себеж и многие другие города. Взамен Иван Грозный отказался от всех претензий на Прибалтику. Кроме этого Стефан Баторий сохранил за собой Полоцк с уездом и Вележ с округой.
  
   Глава 10
  
   Мечты Поссевино о соединении церквей не оправдались. Иван Грозный перехитрил папского легата.
   Пока русская армия отбивала наступление Батория, шведы успели взять Нарву, Ивангород, Ям и Копорье. В феврале 1582 года русские войска нанесли ответный удар. На пути к Яму, близ деревни Лямицы, полки Катырева и Хворостинина разбили шведскую армию. Но воеводам пришлось прервать наступление. Стефан Баторий потребовал у Ивана IV отозвать войска из-под Нарвы, угрожая разрывом Ям-Запольского договора. В августе 1583 года Россия и Швеция заключили трёхлетнее перемирие. У Москвы остался лишь маленький кусок побережья в устье Невы.
   Иван IV сразу же стал готовиться к реваншу. Пока воеводы и казаки решали юго-восточную проблему, царь вел интенсивные переговоры о военном и экономическом союзе с Англией. Соглашение должна была скрепить женитьба Ивана Грозного на Мэри Гастингс, племяннице Елизаветы I. Но смерть русского царя перечеркнула эти планы...
  
   Глава 11
  
   На российский престол взошёл слабый и болезненный сын Грозного Фёдор Иоаннович. Видя, что в верхах Думы не прекращается борьба за власть, Стефан Баторий отказался подтвердить условия Ям-Запольского договора. Польская армия сконцентрировалась на границах России. Однако смерть короля остановила подготовку к вторжению.
   Вскоре освободивший польский трон занял Сигизмунд, сын Юхана III. Опираясь на династический союз, Швеция потребовала от России огромных территориальных уступок. Перед главой правительства, Борисом Годуновым, встала нелёгкая задача. Шансов на то, чтобы отбить удар шведско-польского союза, у Москвы не было. Годунову оставалось только тянуть время и надеяться на "южный фактор". Вскоре на польские окраины напала Крымская орда. Панам сразу же стало не до России. Оставшись без поддержки сына, Юхан III проиграл войну и вынужден был возвратить Москве Ивангород, Ям и Копорье. Однако шведский флот сохранил господство на Балтике, а в договоре было зафиксировано его право на морскую блокаду русского побережья.
  
   Глава 12
  
   Сигизмунд III оказался фанатичным католиком. Свой "крестовый поход" против православия он начал с притеснения запорожцев. В ответ в 1591 году казаки подняли восстание. Пригласив их вождя Косинского на переговоры, поляки предательски убили его. Сигизмунду III показалось, что с восстанием покончено, и он нанёс следующий удар. 24 июня 1594 года в Бресте по инициативе короля собрался православный церковный Собор. На повестке дня: уния с католической церковью. Сигизмунду III удалось "продавить" нужное решение. При этом идеологи унии, иезуиты, не скрывали, что это лишь "переходное состояние, необходимое для упорных в своей вере русских". В ответ 5 октября 1594 года казаки восстали снова. К лету 1595 года их отряды заняли всё территорию Малой Руси вплоть до Могилёва. Однако в мае 1596 года Станислав Жолкевский уничтожил лагерь восставших в урочище Солоница.
   Получив весть о победе, король усилил гонения на православных. Священников, игнорирующих решения Собора, безжалостно изгоняли из приходов. Их храмы передавали униатам. Вся территория Речи Посполитой покрылась сетью иезуитских школ. Процесс ополячивания молодых русских шляхтичей принял массовый характер. В это время в Москве умер Фёдор Иоанович. Борис Годунов тут же вступил в борьбу за царскую корону. Дума сопротивлялась до последнего...
  
   Глава 13
  
   В конце концов, боярам пришлось уступить. Бориса взошёл на русский трон. Он поклялся править милостиво, но вскоре нарушил слово. Верные царю стрельцы взяли штурмом подворье Романовых. Осуждённое боярское семейство приставы развезли по тюрьмам и монастырям. После трёхлетнего неурожая на страну обрушился страшный голод. В народе росло недовольство правящим режимом. Сигизмунд III, из-за горячей приверженности к католицизму потерявший корону у себя на родине - в протестантской Швеции, предложил России мир и союз против северного соседа. Содержание будущего договора не оставляло сомнений: главные цели короля - подчинить российскую политику польским интересам и создать условия для "ползучей" экспансии католицизма. Годунов отверг те пункты договора, которые давали полякам односторонние преимущества. Вместо "вечного соединения" стороны заключили в 1601 году перемирие на 20 лет. А в это время в Чудов монастырь прибыл смиренный чернец Григорий, в недавнем прошлом носивший имя Юрия Отрепьева. Всего год понадобился талантливому юноше, чтобы сделать в столице блестящую карьеру - стать служащим канцелярии патриарха Иова.
  
   Глава 14
  
   В начале 1602 года Григорий перебрался на запад. Приняв там имя погибшего в Угличе царевича Дмитрия, монах-расстрига нашёл поддержку у Сигизмунда III и Юрия Мнишека. Они помогли самозванцу навербовать армию наёмников, с которой в октябре 1604 года Лжедмитрий вступил на территорию России. 21 декабря царские войска потерпели поражение в бою под Новгородом-Северским. Поляки потребовали от "царевича" наградить их за победу. Не получив денег, наёмники подняли бунт. Наиболее нетерпеливые вместе с Мнишеком вернулись в Польшу. С остальными Лжедмитрий продолжил поход. Вскоре к армии самозванца присоединились отряды запорожцев, донцов и крестьян Комарицкой волости. Царские войска тоже получили подкрепления. 21 января 1605 года в бою у села Добрыничи они разбили армию Лжедмитрия. Уцелевшие наёмники бежали за рубеж. Из формировавшейся под Львовом армии с Лжедмитрием остались лишь несколько сотен казаков и отцы-иезуиты. Однако русские сторонники самозванца продолжили борьбу. Царские войска осадили крепость Кромы. Гарнизон успешно отбил все атаки. Борис начал понимать, что ситуация катится под откос.
  
   Глава 15
  
   13 апреля 1605 года царь внезапно умер. Череда ошибок Фёдора Годунова и его многочисленной родни быстро привела правящий режим к краху. В полках, деморализованных долгой осадой Кром, начался мятеж. Верные правительству дворовые стрельцы остановили под Серпуховым войска Лжедмитрия, но восстание в Москве резко изменило ситуацию. Мятежники арестовали царевича Фёдора и вдову-царицу Марию, взяли под контроль все ключевые пункты столицы. Бояре поняли, что пришло время договариваться с новым царём. Дума направила послов в лагерь самозванца.
  
   Глава 16
  
   Расчищая дорогу к трону, подручные Лжедмитрия расправились с Фёдором и Марией Годуновыми. Они низложили патриарха Иова и выслали его из столицы. Новым патриархом стал верный самозванцу грек Игнатий. 20 июня 1605 года "царевич" торжественно въехал в Москву. Вскоре после коронации он распустил повстанческую армию. Влияние Думы сразу же выросло. В её стенах возник заговор. Самозванец решил переломить ситуацию. С его невестой Мариной Мнишек в Москву прибыли тысячи польских наёмников. Накануне венчания Казанский митрополит Гермоген публично выступил против брака Лжедмитрия с католичкой и потребовал, чтобы царская невеста крестилась по православному обряду. В ответ самозванец приказал лишить Гермогена сана и заключить под стражу. Бояре не стали возражать царю. Митрополит был известен в народе как ревностный служитель православия, и его опала снизила популярность Лжедмитрия в народе. 17 мая 1606 года Василий Шуйский произвёл государственный переворот. Заговорщики ворвались в Кремль и убили самозванца. Вскоре сторонники Шуйского нашли тайник, в котором Лжедмитрий хранил договоры с Сигизмундом III и Мнишеком, переписку с Римским папой и иезуитами. Эти документы помогли боярам оправдаться перед москвичами за убийство "доброго царя".
  
   Глава 17
  
   1 июня 1606 года Новгородский митрополит Исидор венчал Шуйского на царство. А тем временем в Польше начался второй этап самозванческой интриги. Из замка Мнишеков потоком хлынули в Россию "прелестные грамоты" от имени "дважды спасшегося природного царя". Они были написаны тем же почерком, что недавние указы Лжедмитрия I и скреплены подлинной царской печатью. Мятежный Юг снова поднялся на борьбу против "лихих бояр". И вскоре к Москве подступили со своими армиями "главный воевода Дмитрия" Иван Болотников и вождь рязанских дворян Прокопий Ляпунов. В нескольких сражениях повстанцы разбили войска Шуйского. Положение царя всем казалось безнадёжным. У него не было ни армии, ни казны, ни хлеба. Ситуацию спас новоизбранный патриарх Гермоген. Сначала ему удалось удержать от мятежа недовольных голодом москвичей, затем - убедить в своей правоте рязанских дворян. В решающий момент отряды Ляпунова и Пашкова перешли на сторону Шуйского. Некоторое время бои шли с переменным успехом. Наконец в сражении у реки Восмы московские войска разбили армию мятежников. Отряды Болотникова и "царевича Петра" оказались блокированы в Туле. Но к этому времени в пограничный Стародуб из Литвы прибыл Лжедмитрий II. Его войска пополнились местными сторонниками и двинулись к осаждённой Туле...
  
   Глава 18
  
   Василий Шуйский пообещал сохранить жизнь участникам восстания. Болотников и "царевич Пётр" капитулировали. Лжедмитрий II отступил в Карачев. Его наёмная армия начала рассыпаться на глазах. Бросив остатки войск, самозванец бежал в Комарицкую волость. Шуйский решил, что война закончена. Он распустил армию и вернулся в Москву. Тщетно Гермоген призывал царя продолжить борьбу. Тот не желал слушать патриарха. Вскоре к Лжедмитрию II подошли подкрепления. Мятежное войско двинулось к Москве. Под Болховом повстанцы и наёмники разбили армию Шуйского. Началась осада русской столицы. Заключив союзный договор с Карлом IX, царский племянник Скопин с русско-шведским войском двинулся из Новгорода на выручку дяде.
   В феврале 1609 года князь Гагарин попытался совершить государственный переворот. Но Гермоген убедил толпу разойтись. В 130 верстах от Москвы армия Скопина остановилась. Иностранные солдаты потребовали выплаты задержанного жалования, а их командующий Делагарди - передать Швеции Корелу. Не добившись уступок, союзный корпус ушёл к северной границе. Скопину пришлось отступить в Калязин. В июне на Россию напала Крымская орда. Затем в войну вступил Сигизмунд III. 19 сентября 1609 года польские войска подошли к Смоленску. Узнав об этом, Карл IX возвратил Скопину корпус Делагарди. 27 октября русско-шведские войска в сражении у Александровской слободы разбили тушинскую армию. В Москве ждали, что блокада рухнет в считанные дни.
  
   Глава 19
  
   Скопин понял, что враг пытается выманить его с укреплённых позиций. Вместо стремительного броска на Москву русские полки начали медленно и осторожно "вгонять клин" между Сапегой и Ружинским, закрепляя острожками занятые районы. Полякам пришлось снова и снова безуспешно штурмовать русские укрепления. После неудачного боя у стен Троице-Сергиева монастыря Сапега отступил к Дмитрову. Потерпев крупное поражение от Скопина, гетман увёл остатки своих войск к границе. В тушинском лагере усилились междоусобицы. После бегства Лжедмитрия II в Калугу между казаками и наёмниками началась полномасштабная война. Ружинский сжёг Тушино и отошёл к Волоколамску. Русско-шведские полки вступили в Москву. Скопин начал готовить армию к походу на Смоленск. Но после одного из пиров он внезапно умер. Народная молва обвинила в этом братьев Шуйских. 21 мая 1610 года войска Валуева взяли штурмом Иосифов монастырь в Волоколамске. В числе прочих они захватили Филарета Романова. Как только "тушинского патриарха" доставили в Москву, Гермоген объявил его жертвой "зловредного вора" и возвратил на Ростовскую епархию. Вместо умершего Скопина армию возглавил Дмитрий Шуйский. Вскоре в битве под Клушино гетман Жолкевский наголову разбил русско-шведские войска. Его полки двинулись к Москве. А из Калуги на русскую столицу уже наступала армия Лжедмитрия II.
  
   Глава 20
  
   Заговорщики свергли Шуйского. Власть перешла к семибоярщине, призванной организовать царские выборы. Вскоре Шуйского постригли в монахи и передали Жолкевскому. Гермоген протестовал против этих решений, но бояре не стали его слушать. Начавшаяся избирательная кампания расколола общество. Дума горячо агитировала за Владислава, сына Сигизмунда III. Гермоген предлагал выбрать царя из русских кандидатов: Василия Голицына или Михаила Романова. 16 августа 1610 года бояре согласовали с Жолкевским кандидатуру Владислава. Гермоген добился, чтобы в договор вошло условие о крещении королевича в православие. Патриарх убрал из текста пункты, грозящие России потерей суверенитета. Чтобы утвердить договор у Сигизмунда с посольством в его лагерь выехал Филарет Романов.
   В ночь на 21 сентября 1610 года по договорённости с семибоярщиной поляки заняли Кремль и Китай-город. В октябре Гермогена обвинили в заговоре против правительства. В наказание за "измену" суд ликвидировал патриаршее подворье. Сигизмунд III потребовал от России капитуляции Смоленска. Филарет отказался. Король напрямую обратился в Москву. Бояре согласились уступить, но Гермогена им уговорить не удалось. Угрозы расправы на патриарха не действовали. А "наказ", подписанный одними боярами, Филарет выполнять отказался. Видя, что боярское правительство предаёт интересы страны, провинциальные города начали переходить на сторону Лжедмитрия II. Но король не для того пестовал самозванца, чтобы уступить ему Россию. 11 декабря 1610 года "царь Дмитрий Иванович" погиб от рук собственных телохранителей.
  
   Глава 21
  
   Прокопий Ляпунов и патриарх Гермоген призвали народ к войне против семибоярщины. По стране разошлась "Новая повесть о славном Российском царстве, о страданиях святейшего Гермогена и новых изменниках" и другие страстные воззвания, в которых патриоты обещали патриаршее благословение всем, кто поднимется на защиту родины. Перехватив одну из "мятежных" грамот, Гонсевский потребовал суда над Гермогеном. В ответ на обвинения патриарх заявил в Думе, что Владислав первым нарушил договор, а значит освобождение народа от присяги ему - не измена! Полякам было нечего на это возразить. Вскоре войска Ляпунова заняли Серпухов и Коломну. Для организации удара изнутри в город пробрался князь Пожарский. Но полякам удалось спровоцировать восстание и разгромить его до подхода Ляпунова. Оккупанты арестовали Гермогена и бросили его в темницу. Раненого Пожарского патриотам удалось вывезти из Москвы в Троице-Сергиев монастырь.
   В июне 1611 года Сигизмунд III взял штурмом Смоленск, в июле Карл IX захватил Великий Новгород. В ополчении начались раздоры: казаки убили Ляпунова. Казалось, спасти Россию уже невозможно... Но в конце августа гонец привёз в Нижний Новгород письмо от Гермогена, в котором тот призвал начать сбор новой земской рати. Жители посада откликнулись на слова патриарха. Минин и Пожарский сформировали Второе ополчение и двинулись к Ярославлю. А меж тем в подмосковный лагерь пришло известие, что "царь Дмитрий Иванович" жив и находится в Пскове. Казаки присягнули новому самозванцу и заставили сделать то же вождей Первого ополчения - Трубецкого и Заруцкого.
  
   Глава 22
  
   Большинство городов признало ярославский Совет Всей Земли законным правительством России. Поляки много раз требовали от Гермогена подписать грамоту о роспуске ополчения. 82-летнего старика держали в темнице, морили голодом и жаждой, но патриарх держался до последнего. 17 февраля 1612 года он умер. Поняв, что страна устала от самозванцев, казаки свергли Лжедмитрия III. У двух земских армий появилась возможность объединиться. Пожарский двинулся к Москве. Первое ополчение раскололось. Заруцкий с частью войск ушёл на юг. Ратники Пожарского вовремя заняли позиции в Чертолье. Через два дня с запада к Москве подошла армия Ходкевича. В тяжёлом трёхдневном бою королевские войска потерпели сокрушительное поражение. 25 августа поляки отступили к Вязьме.
   После долгих переговоров Трубецкой согласился объединить силы. Формально он стал главой правительства, но реальную власть получил триумвират: Трубецкой, Минин, Пожарский. Через два месяца русская армия взяла штурмом стены Китай-города. У кремлёвского гарнизона не осталось шансов на победу. 27 октября поляки капитулировали. А в это время Сигизмунд III уже собирал новую армию. Не зная, что Кремль в руках земцев, королевские войска попытались прорваться в Москву. Русские отбили натиск. 27 ноября, потеряв надежду на победу, Сигизмунд III отдал приказ об отступлении.
  
   Глава 23
  
   Освободив Москву от оккупантов, Совет Всей Земли призвал города направлять делегатов на Земский собор. Предстояли выборы нового самодержца. Поведение Минина и Пожарского ясно показало, что лидеры Второго ополчения не претендуют на трон. Награды и почести за "московское взятие" они уступили Трубецкому. Глава правительства был вне себя от счастья. Он уже чувствовал вкус победы, но соратники по триумвирату обвели боярина вокруг пальца. Благодаря хитроумной интриге Минина и Пожарского победу на царских выборах одержал Михаил Романов - кандидат, которого ещё в 1610 году предложил на этот пост патриарх Гермоген.
   Новый царь в столицу не торопился. По дороге он надолго задержался в Ярославле. Туда Михаил вызвал из Москвы членов Государева двора: стольников, стряпчих, жильцов. Затем царь устроил генеральный смотр дворянского ополчения в селе Любилове. И только поставив под свой контроль придворных и ударные части армии, 2 мая 1613 года Михаил въехал в разорённую войной Москву.
  
   Глава 24
  
   Новая власть начала правление энергично. В 1613-14 годах царские войска захватили в плен атамана Заруцкого. Вскоре они восстановили контроль над востоком и югом страны. В кратчайшие сроки были разбиты или взяты на службу отряды "воровских" казаков. По Столбовому миру 1617 года Швеция возвратила России большую часть "Новогородского государства".
   Война с Речью Посполитой всё это время шла вяло. У короля не было денег для похода на Москву. Только в апреле 1617 года 11-тысячная армия во главе с Ходкевичем и Владиславом выступила из Варшавы. Но тут на Польшу напали турецкие войска. Пришлось Сигизмунду III отложить поход ещё раз. Осенью следующего года король усилил армию Ходкевича 10 тысячами запорожцев. 20 сентября 1618 польские войска подошли к Москве. Попытка ночного штурма не удалась. Большие потери вынудили Ходкевича отойти от русской столицы.
   1 декабря 1618 года в селе Деулино стороны заключили перемирие на 14,5 лет. Условия его были очень тяжелы для России. Под власть короля перешли Смоленск и Чернигов. Но разорённая Смутой страна не могла больше воевать. Это хорошо понимали и в Москве, и в Варшаве. Несколько раз поляки откладывали передачу Филарета, выторговывая новые уступки. Наконец 1 июня 1619 года старший Романов, Михаил Шеин и прочие пленники возвратились на родину.
  
   Глава 25
  
   Филарет возглавил правительство и начал проводить реформы: церковную, административную, экономическую и военную. Вскоре власть сосредоточилась в руках новой аристократии: Черкасских, Салтыковых, Морозовых, Шереметьевых, Пожарских, Шеиных и т.д. Влияние Думы упало. В экономике патриарх создал благоприятные условия для среднего и мелкого купечества, начал стимулировать развитие мануфактур и освоение Сибири. Постепенно в работу включился царь Михаил. И хотя до самой смерти Филарета сын держался в тени отца-патриарха, с каждым годом он всё лучше осваивал науку управления страной. Военная реформа началась в 1630 году. За два года были сформированы шесть полков "иноземного" строя. В стадии создания находился седьмой - рейтарский. Затем, в ходе войны, набрали ещё три: два солдатских и драгунский. Таким образом, к концу Деулинского перемирия Романовы создали сильную полевую армии, способную к "стройному" бою, и обеспечили возможность пополнять её в ходе войны.
   В апреле 1632 года, перед самым окончанием перемирия, умер Сигизмунд III. В Польше наступило бескоролевье. Однако затем Россию стали преследовать неудачи. Сначала назначенный вторым воеводой Лыков затеял местнический спор с командующим Черкасским. Затем приступ болезни свалил с ног сменщика Лыкова, Дмитрия Пожарского. А летом перешла границу Крымская орда. В результате армия выступила в поход лишь 10 сентября 1632 года, упустив время, когда можно было без помех доставить к Смоленску осадную артиллерию.
  
   Глава 26
  
   Несмотря на задержку, поход начался успешно. Русские войска освободили 23 города и осадили Смоленск. Но 16 ноября 1632 года в битве под Лютценом погиб союзник России - Густав Адольф II. Польша получила возможность снять войска с северных границ. К середине февраля 1633 года в 40 верстах к юго-западу от Смоленска встало лагерем шеститысячное войско Гонсевского и Радзивилла. Вскоре поляки провели в город свыше 900 свежих ратников и обоз с воинскими припасами. "Большой наряд" прибыл к Шеину только 5 марта 1633 года. А уже в середине июня к Смоленску подошла 23-тысячная армия нового польского короля, Владислава IV. Можно было вызвать противника на "прямой бой", но Шеин предпочёл оборонительную тактику. 3 сентября к королю прибыли 15 тысяч запорожцев. Лагерь Шеина со всех сторон окружили враги. К ноябрю в нём начались проблемы с продовольствием и фуражом.
   1 октября 1633 года умер патриарх Филарет. Михаил вынужден был сосредоточиться на внутренних проблемах. Сбор новой армии царь смог начать лишь 18 ноября. По росписи в полках числилось 28 тысяч ратников, но это был чистый блеф. К счастью, он удался! Получив данные разведки, Владислав IV разрешил войскам Шеина уйти домой. После этого король блокировал крепость Белую, но гарнизон отбил все атаки. В польский лагерь начали приходить вести о том, что Турция и Крым готовят удар по Речи Посполитой. Владислав IV согласился на переговоры с Москвой. 4 июня 1634 года в селе Семлево на реке Поляновка стороны подписали договор о "вечном мире". По сравнению с Деулинским соглашением граница чуть изменилась: к России отошёл город Серпейск с уездом. Владислав IV отказался от всех претензий на русский трон. Война, длившаяся почти 122 года, завершилась...
  
   Заключение
  
   Поляновский мир не стал финалом многовекового противостояния, но он поставил точку в вопросе о суверенитете России. Подчинить восточного соседа польские короли больше не пытались. Наш народ свято чтит память Минина и Пожарского, однако незаслуженно забытым оказался главный организатор и вдохновитель освободительного движения, патриарх Гермоген. В свете дальнейших событий российской истории это объяснимо, но всё равно непростительно.
  
   Послесловие
  
   В течение четырёх веков, прошедших после двух Столетних войн, в странах, на территории которых шли решающие сражения, наблюдались очень похожие исторические процессы. Народы Франции и России последовательно проходили через одни и те же стадии политического развития. Случайны ли эти совпадения и как долго будет длиться их череда?..
  
  
  
  
  
  
  
  

  
  
   Оглавление:
  
  
   Введение
  
   Глава 1.
   Смоленские походы Василия III
  
   Глава 2.
   Детские годы Ивана IV. Война Елены Глинской. Боярское правление
  
   Глава 3.
   Юность государя. Падение Глинских. Появление Избранной Рады
  
   Глава 4.
   Реформы Ивана IV. Покорение Казани и Астрахани
  
   Глава 5.
   Начало Ливонской войны. Падение правительства Избранной рады
  
   Глава 6.
   Появление опричнины. Образование Речи Посполитой
  
   Глава 7.
   Южный натиск на Россию 1569-1572 гг. Смерть Сигизмунда II и выборы нового короля Речи Посполитой
  
   Глава 8.
   Частная война Ивана Грозного. Стефан Баторий собирает силы и идёт на Русь
  
   Глава 9.
   Героическая оборона Пскова. Ям-Запольский договор 1582 года
  
   Глава 10.
   Московский диспут папского легата. Окончание Ливонской войны. Смерть Ивана Грозного
  
   Глава 11.
   Борьба за власть после смерти Ивана IV. Сигизмунд III - новый король Речи Посполитой. Успехи Годунова во внутренней и внешней политике
  
   Глава 12.
   Религиозная война в Речи Посполитой. Смерть Фёдора Иоановича и её последствия
  
   Глава 13.
   Коронация царя Бориса. Сигизмунд III предлагает России дружбу. Зёрна Смуты - внешние и внутренние
  
   Глава 14.
   Польские скитания самозванца. Начало Смутного времени. Юг России переходит на сторону Лжедмитрия I
  
   Глава 15.
   Смерть царя Бориса. Крушение династии Годуновых
  
   Глава 16.
   Самозванец на русском троне. Свадьба и смерть Лжедмитрия I
  
   Глава 17.
   Коронация Василия Шуйского. Армия Болотникова идёт на столицу. Появление Лжедмитрия II
  
   Глава 18.
   Войска Лжедмитрия II осаждают Москву. Дождавшись максимального ослабления России, в войну вступает Сигизмунд III
  
   Глава 19.
   Распад Тушинского лагеря. Смерть Скопина-Шуйского. Поражение под Клушином
  
   Глава 20.
   Свержение Василия Шуйского. Переход власти к семибоярщине. Гибель Лжедмитрия II
  
   Глава 21.
   Первое земское ополчение. Сожжение Москвы. Появление Лжедмитрия III
  
   Глава 22.
   Успехи политики Минина и Пожарского. Свержение последнего самозванца. Освобождение Москвы
  
   Глава 23.
   Царские выборы 1613 года. Причины победы Михаила Романова
  
   Глава 24.
   Коронация царя Михаила. Война с Польшей, Швецией и отпавшими окраинами. Деулинское перемирие 1618 года
  
   Глава 25.
   Реформы патриарха Филарета. Подготовка к новому походу на Смоленск
  
   Глава 26.
   Военная кампания 1632-1634 годов. Капитуляция армии Шеина. Условия Поляновского мира
  
  
   Заключение
  
  
  
  

Отрывок из книги: части 21 и 22 глав

  
  
   Начало освободительному движению положило письмо Прокопия Ляпунова. Узнав о штурме Смоленска, вождь рязанских дворян обратился с посланием к семибоярщине, где обвинил короля в нарушении договора и призвал всех патриотов к войне против иноземных захватчиков. Боярское правительство отреагировало оперативно. Из Москвы в Рязанскую землю отправилась рать во главе с воеводой Григорием Самбуловым. Вскоре верные Владиславу войска осадили в Пронске отряд Ляпунова. Деревянная крепость была достаточно прочной и надёжной, в погребах хранилось много всевозможных припасов, но сил для обороны не хватало. Земских ратников было всего 200 человек. Однако Самбулову не удалось воспользоваться благоприятной возможностью. На выручку Ляпунову поспешил воевода Дмитрий Пожарский. Кроме гарнизона Зарайской крепости он привёл с собой отряды из Коломны и Рязани. Самбулов отступил без боя. Вместо того чтобы сражаться с земской армией, он решил захватить оставшийся без гарнизона Зарайск. Однако Пожарский успел вернуться вовремя. На улицах посада перед крепостью завязалась жестокая битва. Войско Самбулова было разгромлено и бежало из города. Вскоре к Ляпунову присоединились Казань, Муром, Нижний Новгород и другие города. Постепенно создавались условия для похода земских ополченцев на Москву.
   А в русской столице к этому времени неизвестные патриоты составили и распространили обширное воззвание, озаглавленное как "Новая повесть о славном Российском царстве, о страданиях святейшего Гермогена и новых изменниках". В ней авторы обещали патриаршее благословение всем, кто поднимется на защиту родины. Однако, призывая народ к оружию, они предупреждали единомышленников, что не следует ожидать от находящегося в Москве первосвященника открытой поддержки восстания. "Что стали, что оплошали? - звучал со страниц повести их гневный вопрос. - Али того ждёте, чтобы Вам сам великий тот столп (Гермоген - Р.С.) своими устами повелел дерзнуть на врагов? Сами ведаете, его ли то дело повелевать на кровь дерзнути".
   Повесть эта широко разошлась по стране. А следом за ней хлынули во все концы страстные письма и грамоты, в которых от имени патриарха патриоты призывали народ к восстанию против оккупантов и их пособников. Многие понимали, что Гермоген не мог лично составить все эти воззвания, ведь к тому времени семибоярщина лишила его собственной канцелярии. Но ни у кого не возникало сомнений, что московский первосвященник всецело разделяет идеи авторов. Таким образом, октябрьское решение суда о роспуске служителей патриаршего подворья играло теперь против самих оккупантов. У них не было ни единой улики против признанного лидера патриотов. Чтобы исправить ситуацию Гонсевский и Мстиславский окружили Гермогена целой толпой соглядатаев. Они понимали, что хотя бы одну из грамот патриарх должен будет написать сам. И тогда он окажется, наконец, в их власти...
   Вскоре ловушка сработала. Послание к нижегородцам Гермоген составлял в глубокой тайне. В нём он твёрдо и безоговорочно объявил всем русским людям, что освобождает их от присяги католику-Владиславу. "Латинский царь, - написал в этой грамоте Гермоген, - навязан нам силой, он несёт гибель стране, надо избрать себе царя свободно от рода русского!". Патриарх заклинает жителей Нижнего Новгорода не жалеть ничего и даже самой жизни для изгнания врагов и защиты веры. Своевременно получив донос, поляки устроили засады на дорогах и перехватили гонца с письмом Гермогена. Гонсевский потребовал от Думы самых суровых мер против "бунтовщиков", включая и их идейного вдохновителя - патриарха. В качестве доказательства были предъявлены листы с призывами к мятежу против Владислава.
   Очевидно, полковник всю жизнь имел дело с ловкими интриганами. Принципиальных людей, готовых умереть за свои убеждения, ему в противниках иметь не доводилось. Гонсевский ждал, что Гермоген станет юлить, угодничать и отпираться, спасая жизнь. Но патриарх избрал совершенно иную тактику. Он и не подумал отрицать подлинности предъявленных грамот. Вместо этого Гермоген твёрдо заявил, что не поддерживает связей с инициаторами восстания против бояр и Владислава. Опровергнуть это утверждение Гонсевский не смог. Ни одной патриаршей грамоты в Рязань к Ляпунову или в Калугу к Заруцкому польские агенты не перехватили. Попытка же объявить изменой освобождение от присяги Владиславу, который и сам грубо нарушил условия Смоленского договора, немедленно натолкнулась на сопротивление думского большинства. Мстиславский и его подельники хорошо понимали, что расправа над патриархом при наличии столь слабых улик окончательно скомпрометирует их в глазах народа. В результате план Гонсевского с треском провалился: бояре приняли решение удовлетвориться объяснениями Гермогена и сохранить за ним пост главы церкви.
   На какое-то время всё вернулось на круги своя. Из Москвы снова потоком шли "патриаршие" воззвания. Часть их перехватывалась поляками, но привязать эти письма к Гермогену, чья подпись на листах отсутствовала, Гонсевский не мог. Между тем территория, которую контролировали сторонники земского движения, продолжала расширяться. На огромном пространстве от Северщины на юге до Вологды на севере и Казани на востоке русские города заявляли о желании участвовать в освободительном походе. Ляпунов координировал их действия и готовил силы для наступления на Москву. В начале февраля 1611 года калужские и рязанские воеводы согласовали планы общего похода на столицу. Вскоре их войска заняли Коломну и Серпухов.
   К концу месяца отряды земского ополчения вышли на ближние подступы к Москве. Однако силы эти были очень разнородны. Слишком много времени уходило у них на всевозможные согласования. Действовать быстро и оперативно в таких условиях земские ратники не могли. Замысел Ляпунова был достаточно прост и логичен. После подхода к Москве главных сил он собирался призвать горожан к восстанию, а затем одновременными ударами снаружи и изнутри захватить крепостные укрепления.
   Боярское правительство знало о планах земских воевод. Мстиславский издал указ об изъятии у горожан оружия. Солдаты Гонсевского забирали у москвичей не только пищали и сабли, но даже ножи и топоры. На городских заставах стражники тщательно обыскивали обозы. Это не помогало. Посадские жители деятельно готовились к боям с оккупантами. В город тайными путями доставлялись оружие и боеприпасы, мелкими группами просачивались воинские люди. Среди прочих к середине марта в Москву перебрался и князь Дмитрий Пожарский. Р.Г. Скрынников считает, что Ляпунов поручил ему возглавить выступление посадских жителей. "Если бы атака ополчения была поддержана восстанием внутри города, - пишет историк, - судьба боярского правительства была бы решена". К сожалению, это понимали и поляки. Их командиры сделали всё, чтобы спровоцировать жителей на преждевременное выступление...
   19 марта солдаты Гонсевского начали втаскивать пушки на стены Кремля и Китай-города. Один из ротмистров, руководивший установкой орудий возле Водяных ворот, распорядился привлечь к работам извозчиков, наблюдавших за поляками со стороны. Русские отказались. Возникшая стихийно стычка быстро переросла в общее побоище. Роты наёмников в боевом порядке атаковали безоружную толпу. Множество горожан было убито на месте. Но горы трупов не остановили оккупантов. Наступая от центра к окраинам, поляки продолжали беспощадно истреблять мирных жителей. Однако вскоре ситуация стала меняться. Колокольный звон поднял москвичей на борьбу с завоевателями...
   На Сретенке главным очагом сопротивления стала Стрелецкая слобода. Здесь патриотов возглавил Дмитрий Пожарский. Он быстро организовал доставку с Пушкарского двора к Сретенским воротам артиллерийских орудий. Наступающих наёмников горожане встретили плотным ружейно-пушечным огнём. Ратники Пожарского у Введенской церкви не только остановили наступление врага. Смелой контратакой они отбросили поляков на исходные позиции. Один за другим возникали очаги сопротивления. В районе Ильинских ворот вооружённых горожан возглавил Иван Батурлин. Его отряд встретил наёмников на Кулишках и не пропустил к Яузским воротам. Твёрдо держались баррикады на Тверской улице. Отряд Ивана Колотовского преградил полякам путь в Замоскворечье. После отражения атаки его ратники установили пушки у наплавного моста и принялись обстреливать Кремль.
   Таким образом, первая попытка подавить восстание закончилась неудачей. Польские войска вынуждены были оставить Белый город и Замоскворечье. Тогда Гонсевский приказал наёмникам поджечь Москву и продвигаться следом за огнём. Над посадами во многих местах поднялись дымовые столбы. Вскоре пожар охватил целые кварталы. Ветер послушно гнал пламя вглубь Белого города. А следом за огненным валом продвигались вперёд вражеские солдаты. Лишь на Лубянке полякам не удалось осуществить свой замысел. Князь Пожарский быстро разобрался в ситуации. Его ратники, не мешкая, атаковали факельщиков Гонсевского и "втоптали" их обратно в Китай-город. Ещё один отряд стрельцов, примерно около тысячи человек, укрепился под самыми стенами Кремля у Чертольских ворот. Всю ночь в городе гудели колокола. Огонь уничтожал одну улицу за другой. Но были и хорошие новости. Посланные 19 марта гонцы ночью вернулись с подмогой. Ещё до рассвета передовые сотни ополчения вступили в Замоскворечье. Однако сразу же после них к городу из Можайска подошли польские войска. Теперь у Гонсевского появилась возможность одновременными ударами извне и снаружи прорвать кольцо восставших предместий.
   Утром 20 марта из Китай-города к засевшему на баррикадах народу выехали члены семибоярщины. Приблизившись к завалам, Фёдор Мстиславский и Иван Романов принялись упрашивать москвичей сложить оружие и покориться Владиславу. Народ отверг эти призывы. Впрочем, Гонсевский ни на что другое и не рассчитывал. Бояре, по его замыслу, должны были лишь отвлечь внимание москвичей. За то время, пока они вели переговоры, отряды наёмников по льду Москвы-реки зашли в тыл стрельцам, укрепившимся в Чертолье, и подожгли кварталы, примыкавшие к баррикадам. Теснимые стеной огня, стрельцы отступили...
   Ликвидировав угрозу у стен Кремля, Гонсевский получил возможность сконцентрировать усилия на Замоскворечье. Здесь наступавший извне полк Струся был остановлен у стен Деревянного города. И вновь поляки призвали на помощь пожар. День выдался ветреным, и это облегчило работу факельщиков. Отступая перед огненным валом, отряды ополченцев вместе с населением покинули Замоскворечье. Теперь, когда силы поляков соединились, а угроза с юга исчезла, Гонсевский смог сосредоточить войска против Белого города. Здесь его полки имели подавляющий перевес в людях. Но противостоящий им отряд Пожарского успел выстроить на Сретенке укреплённый острожек. Целый день отбивались стрельцы от превосходящих сил противника. Наконец наёмники прорвали русскую оборону. Большинство защитников погибло в сражении. Тяжелораненого Пожарского москвичи вынесли с поля боя и переправили в Троице-Сергиев монастырь.
   Пожар в Москве бушевал ещё несколько дней. Гонсевский стремился окружить Китай-город и Кремль выжженой пустыней, чтобы подходящему с юго-востока земскому ополчению негде было закрепиться. Русские не могли ему помешать. Рязанские отряды Ляпунова прибыли к Москве лишь 23 марта. Заруцкий и Трубецкой с казаками подошли ещё позже. 27 марта Гонсевский вывел свои войска из Яузских ворот и попытался навязать русским полевое сражение в районе Симонова монастыря. Польское наступление не имело успеха. Более того, вскоре ополченцы заняли всю территорию Белого города и приступили к осаде Москвы.
   В военных действиях наступила длительная пауза. Ляпунов и его сподвижники не имели многочисленного войска, чтобы блокировать город со всех сторон. Не было у них и тяжёлой артиллерии, способной разрушить его стены. Весь замысел наступления изначально строился с расчётом на восстание московских жителей. Сожжение столицы разрушило эти планы. Поляки и их прихвостни удержали Москву в своих руках. Однако оккупанты потеряли при этом больше, чем приобрели. После "огненного наступления" наёмников на восставшие кварталы народ окончательно отвернулся от "латинского царя" Владислава и верной ему семибоярщины.
   Отбив натиск земских войск, Гонсевский решил, что пришло время покончить с остатками оппозиции внутри города. Его люди жестоко расправились с Андреем Голицыным. Боярин физически не мог участвовать в восстании, всё это время он находился под домашним арестом, но такая мелочь не остановила поляков. Патриарха оккупанты арестовали и бросили в темницу. Его не лишили сана, поскольку по закону сделать это мог лишь соборный суд. А как умеет защищаться "хитроречивый" московский первосвященник, всем было хорошо известно. Поэтому Гонсевский поневоле ограничился заключением Гермогена под стражу. Управление же делами церкви перешло в руки верного семибоярщине архиепископа Арсения.
   Земская власть в воинском лагере под Москвой постепенно набирала силу. В апреле воеводы провели присягу в полках. Русские ратники поклялись стоять всем заодно против короля, королевича и всех, кто с ними столковался. Они выразили готовность очистить Московское государство от польских войск, а потом служить государю, который будет избран Всей Землёй. До проведения царских выборов "Совет Всей Земли" сосредоточил власть в руках трёх высших воевод: князя Дмитрия Трубецкого, дворянина Прокопия Ляпунова и атамана Ивана Заруцкого.
   Когда города снаряжали ополченцев в поход, считалось само собой разумеющимся, что шапку Мономаха следует отдать одному из русских православных кандидатов. Однако за время осады многие из ратников засомневались в правильности такого варианта. Все "великие бояре", среди которых по понятиям того времени только и можно было найти кандидата в цари, сидели в Кремле с Гонсевским и даже не думали переходить на сторону осаждающих. В головы патриотов невольно закрадывалась мысль: да, неужели же мы рискуем жизнью ради того, чтобы посадить на трон одного из пособников жестокого врага?
   Стоило только "Совету Всей Земли" начать обсуждение конкретных кандидатур, как среди депутатов-дворян вспыхивали яростные разногласия. Чтобы их преодолеть, "Совет" под давлением Ляпунова вынес постановление о возможности избрания на трон шведского королевича. Это успокоило дворянскую часть ополчения, но вызвало бурю негодования среди казаков и московского "чёрного" люда. Не успели мы избавиться от одного иноверца, говорили они, а дворяне уже готовы навязать нам другого! Многие казаки, служившие под знамёнами самозванца, вспомнили о крещённом по православному обряду "царевиче Иване". Вместе со своей матерью, Мариной Мнишек, он проживал в это время в Коломне. Заруцкий негласно поддерживал эту идею. Будучи любовником вдовой "царицы", он не без основания рассчитывал на пост правителя при малолетнем "ворёнке". Кроме этого в таборах начали циркулировать слухи, что в Псковской земле появился вот уже трижды спасшийся "царь Дмитрий Иванович". Вскоре этот человек станет известен стране, как Лжедмитрий III.
   В то время как русский лагерь под Москвой всё больше раздирали противоречия, обстановка под Смоленском продолжала ухудшаться. Поняв, что ни на какие уступки русские послы не пойдут, Сигизмунд 12 апреля велел их арестовать и отправить в Польшу. В Смоленске меж тем уже свирепствовала цинга. Силы гарнизона таяли. Обстрелы города из осадных орудий не прекращались ни на день. На рассвете 3 июня 1611 года раздалось несколько мощных взрывов. Рухнула часть стены подле Крышолевской башни. Польские роты вошли в пролом. Начались бои на улицах города. Большинство защитников Смоленска погибло в сражении. Воевода Шеин попал в плен. По приказу короля его пытали, а затем отправили в Литву в железных оковах. Часть жителей заперлась в Богородицкой церкви в центре Смоленска. Когда поляки взломали двери и ворвались в собор, горожане взорвали сложенный в подвале порох. Под обломками каменного здания погибло много польских ратников.
   Падение Смоленска стало шоком для всех патриотических сил. В лагере Ляпунова с ужасом ждали, что Сигизмунд III двинет освободившуюся армию к Москве. Однако король вместо этого вернулся в Польшу. У него не было денег, чтобы платить наёмникам жалование. Известие об этом недолго радовало ополченцев. Не прошло и полутора месяцев после падения Смоленска, как его судьбу повторил Великий Новгород. 16 июля 1611 года ратники Карла IX ворвались в город и устроили там кровавую резню. Русские воины отступили в Кремль, но тот не был подготовлен к обороне. В подвалах отсутствовали запасы продовольствия и боеприпасов. Волей-неволей пришлось воеводам капитулировать. По соглашению между городскими верхами и шведским командованием этот захват был оформлен, как призвание на "Новгородское государство" шведского принца. Главный пункт договора гласил: "Митрополит Исидор и Священный собор, боярин князь Одоевский, воеводы, князья, бояре, купцы, крестьяне избрали шведского принца в цари и великие князья над Новгородским княжеством, а также над Владимирским и Московским, если последние пожелают присоединиться к Новгородскому княжеству".
   Действия шведов, союз с которыми так долго пропагандировал Ляпунов, возмутили казачество. Не меньшее раздражение вызывали у атаманов попытки воевод наладить в войске дисциплину и прекратить беззаконие. Дело в том, что централизованное снабжение в земском лагере работало плохо, и некоторая часть казаков вынуждена была заниматься реквизициями - а попросту говоря, грабить население - чтобы не умереть с голоду. Находились среди них и такие, кто в жестокости своей не уступал оккупантам. Воевода Матвей Плещеев поймал за грабежами и убийствами 28 "воровских" казаков и велел их утопить. Подоспевшие товарищи отбили осуждённых. Атаманы собрали круг и опротестовали действия Плещеева. В конце концов Ивану Заруцкому удалось замять конфликт. Однако вскоре после этого в лагерь попала поддельная грамота Прокопия Ляпунова. В ней властям земских городов предписывалось пойманных за грабежами "воровских" казаков казнить на месте или отсылать на суд в подмосковный лагерь.
   Когда 22 июля атаманы публично зачитали текст письма, в таборах поднялась волна возмущения. Казаки спешно собрали круг и потребовали Ляпунова к ответу. Посланцы поручились, что войско не причинит воеводе вреда. Поверив им, Ляпунов явился на круг. Однако казаки не сдержали слова. Они зарубили не только самого земского воеводу, но и дворянина Ивана Ржевского, который пытался защитить Ляпунова от бессудной расправы. Трубецкой и Заруцкий никак не отреагировали на убийство своего коллеги по триумвирату. Вскоре из-под Москвы началось массовое бегство дворян и других служилых людей. Лагерь Первого ополчения всё больше становился похожим на табор "воровских" казаков. Эта вольница ещё могла блокировать в Китай-городе малочисленный гарнизон Гонсевского, но к полевым сражениям с регулярной армией была абсолютно непригодна.
   Таким образом, к началу августа положение России ухудшилось до крайности. Оборона западных и северных рубежей рухнула. Земская армия под Москвой фактически развалилась. Казалось, гибель русского государства стала неизбежной, и остановить его распад не в силах никто... Но к счастью, так думали не все. 5 августа 1611 года патриарх Гермоген отправил в Нижний Новгород письмо с призывом начать сбор новой земской рати. Через 20 дней эта грамота дошла до адресата. Существует много рассказов о том, кто и как доставлял патриаршее послание. В нескольких источниках приводятся разные имена и фамилии гонцов. Р.Г. Скрынников, к примеру, в одних своих работах называет его Мосеевым, а в других Моисеевым. Однако все сходятся в одном: посланец нижегородцев лично проник к Гермогену, а значит - мог привезти от патриарха не только письма, но и устные распоряжения. Это важно, поскольку Нижний Новгород традиционно не имел собственного епископа, а находился в прямом подчинении у московского первосвященника. Гермоген же, всегда глубоко вникавший в дела, скорее всего, знал, кому из горожан можно доверить общественную казну. А поскольку взявшийся за сбор средств на ополчение Кузьма Минин был избран земским старостой на том же сходе 1 сентября 1611 года, где зачитывалось письмо патриарха, можно с большой долей вероятности предположить, что его кандидатуру "миру" рекомендовал именно Гермоген. Этим во многом объясняется то влияние, которое быстро приобрёл Минин среди сторонников нового земского движения.
   Многие историки с некоторым скепсисом воспринимают сведения о встрече Мосеева и Гермогена. Ведь патриарх с апреля 1611 года находился под арестом. Его келью в монастыре охраняли верные семибоярщине стрельцы и польские приставы. Чтобы развеять эти сомнения, достаточно вспомнить, что 4 августа 1611 года к Москве подошло с большим обозом воинство Петра Сапеги. Прорываяnbsp;
сь в Кремль, поляки атаковали казачьи острожки за Яузой. Одновременно с этим навстречу им ударили ратники Гонсевского. Казакам в обоих случаях удалось отбить натиск. На следующий день Сапега повторил попытку прорыва. Только атака шла на этот раз не на Яузские ворота, а на Арбатские и Никитские. И снова Гонсевский ударил навстречу. Поскольку проход в Кремль телег с продовольствием был для оккупантов делом жизни и смерти, в атаку на Белый город они бросили все наличные силы... Надзор за Гермогеном существенно ослаб, чем и воспользовался Мосеев.
   Обоз с провиантом 5 августа благополучно прошёл в Москву. Воины Сапеги существенно усилили польский гарнизон русской столицы. Но в то же самое время через одну из тайных калиток Кремль покинул никем не замеченный путник. Очень скоро грамотка, полученная им от патриарха, приведёт к уничтожению власти оккупантов и верной Владиславу семибоярщины.
   Однако дело, за которое взялись нижегородцы по просьбе Гермогена, было очень непростым. Минин оказался прекрасным организатором, но земской армии нужен был полководец. О том, как избирали и уговаривали Дмитрия Пожарского послы нижегородского посада, написано во всех книгах, посвящённых Смутному времени. И при этом практически нигде не акцентируется внимание на трёх важнейших обстоятельствах...
   Первое: в числе тех, кто предлагал Пожарскому пост главнокомандующего, отсутствуют местные воеводы! Хотя до этого они играли важную роль в жизни города: Репнин водил нижегородскую рать под Москву в составе Первого ополчения, а Алябьев вместе с посадскими людьми рассылал по окрестностям списки с грамот Гермогена. Второе: приняв предложение, Пожарский появился в Нижнем только 28 октября, причём городские воеводы не посмели оспаривать его первенство. Конечно, князь Дмитрий прибыл туда не один, а в сопровождении нескольких сотен смоленских, дорогобужских и вяземских дворян, но обычно местническим спорам подобные мелочи не мешали. И наконец, третье: в дальнейшем схожие ситуации - когда к войску присоединялись отряды во главе с более знатными воеводами, имевшими местнические преимущества перед "худородным" Пожарским - повторялись неоднократно, но никто из бояр и окольничих даже не попытался поспорить со скромным стольником за власть над земской армией!
   Случай, доселе небывалый в истории Московской Руси...
   Готовность, с которой гражданские и, особенно, военные власти признавали полномочия Минина и Пожарского, можно объяснить, предположив, что их обоих рекомендовал на высокие посты Гермоген. Авторитет патриарха, духовного лидера российских патриотов, к тому моменту поднялся на недосягаемую высоту. О том, что московский первосвященник должен был хорошо знать Кузьму Минина, я уже писал выше. Пожарский тоже был прекрасно известен Гермогену. В отличие от рядовых нижегородцев, патриарх знал все подробности о блестящих победах князя Дмитрия: сначала над большим отрядом атамана Салькова на Владимирской дороге, а затем над армией Самбулова под Зарайском. Ну, а сретенские подвиги возглавляемого Пожарским отряда стрельцов и посадских жителей Гермоген мог видеть собственными глазами...
   Но почему же тогда, скажут скептики, Минин и Пожарский не заявляли о патриарших рекомендациях публично? Это легко объяснить. Гермоген томился в польском плену, и о его роли в создании Второго ополчения широко распространяться не стоило. Вот почему Минин ссылался лишь на вещие сны, в которых Сергий Радонежский призывает его, простого мясника, на великий подвиг. По той же причине и Пожарский в ответ на вопросы - как случилось, что он занял свой пост, обойдя более знатных воевод - лишь недоумённо пожимал плечами. Но сохраняя сдержанность в речах, народные вожди подчеркнули ведущую роль патриарха символикой. Главной святыней Второго ополчения весной 1612 года стала икона Казанской Божьей Матери, при обретении которой 32 года назад ключевую роль сыграл Гермоген.
   Пока Минин и Пожарский формировали, вооружали и экипировали свои полки, обстановка под Москвой снова осложнилась. Гетману Ходкевичу, который по приказу Сигизмунда III продолжал завоевание России, надоело осаждать Псково-Печорский монастырь. Отведя в Ливонию осадную артиллерию, он с большим отрядом двинулся к Москве на выручку Гонсевского. 15 сентября, узнав о приближении Ходкевича, ратники Трубецкого и казаки Заруцкого принялись обстреливать калёными ядрами занятые поляками городские кварталы. Когда в них начался пожар, ополченцы пошли на штурм и ворвались в Китай-город. Однако вскоре их выбили обратно подкрепления, подошедшие из Кремля. В октябре 1611 года Ходкевичу удалось прорваться в Москву. Заменив пожелавших уйти домой наёмников более надёжными частями, он пополнил за счёт своего воинства московский гарнизон, доведя его численность до двух с половиной тысяч бойцов. С остальными войсками гетман отошёл "на зимние квартиры" в район Ржева. Вместе с ними Москву покинул и Александр Гонсевский, передавший полномочия коменданта Кремля полковнику Николаю Струсю.
   В осаждавших Москву отрядах Заруцкого и Трубецкого сил к этому времени осталось немного, ориентировочно от четырёх до шести тысяч человек. Таким образом, ситуация вокруг русской столицы к началу 1612 года сложилась патовая. Силы сторон истощились до предела. Ополченцы не могли взять Москву, польский гарнизон Кремля не имел возможности прорвать блокаду. Решить исход войны в свою пользу могла лишь свежая сильная армия. Вопрос был только в том, кто соберёт её раньше - Ходкевич или Пожарский.
   Всё это хорошо понимали в Нижнем Новгороде, но отказывались признавать в лагере Первого ополчения. Вместо того чтобы попытаться объединить усилия с новым земским движением, казаки затеяли очередную самозванческую интригу. Ещё летом 1611 года Псков попросил у вождей Первого ополчения помощи против поляков и шведов. К тому времени до Москвы уже дошли слухи о появлении в Ивангороде человека, называющего себя "царём Дмитрием". Естественно, что с посланными к Пскову отрядами Вельяминова и Хвостова увязались все те казаки, кто поверил в очередное спасение "доброго царя". Их прибытие в город изменило соотношение сил. Если раньше псковичи не желали впускать к себе нового самозванца, то под влиянием казаков "мир" согласился послать за ним делегацию в Ивангород. Лжедмитрий III не заставил себя упрашивать. 4 декабря он торжественно въехал в Псков. Обосновавшись в местном детинце, "царь" отправил в подмосковный лагерь атамана Герасима Попова с воззванием к войскам. Казаки собрали круг и внимательно выслушали "государева" посланца. После долгого обсуждения они решили отправить на север делегацию для опознания "Дмитрия Ивановича".
   Пока под Москвой судили и рядили по поводу псковских известий, в январе 1612 года Пожарский объявил, что собранная в Нижнем Новгороде рать пойдёт на выручку осаждённого поляками Суздаля. В дальнейшем вожди нового движения собирались сделать это древний город местом сбора всех сил Второго ополчения. Было объявлено, что туда же, в Суздаль, съедутся делегаты Земского собора. С их помощью Минин планировал организовать коллективное управление той частью России, которая признает новую власть. Этот план выглядел разумно со всех точек зрения. Во-первых, народ уже довольно много сил и средств вложил в создание новой армии, и ей пора было отрабатывать полученное авансом доверие - начинать борьбу с польскими оккупантами. Во-вторых, идти прямо к Москве в сложившейся ситуации не представлялось возможным. Заруцкий и Трубецкой всё больше погружались в новую самозванческую интригу. Приход в московский лагерь отрядов Пожарского, скорее всего, привел бы к их столкновению с казаками, то есть к возобновлению гражданской войны.
   Впрочем, Заруцкий боёв со Вторым ополчением не боялся. Узнав, что нижегородские ратники Пожарского собираются идти к Суздалю, атаман срочно отправил туда казачьи отряды Ивана Просовецкого. Польские войска отступили без боя. Они просто мечтали, чтобы две русские армии обескровили друг друга в братоубийственной войне. Однако Пожарский оказался не только храбрым воеводой, но и мудрым политиком. Он проявил благоразумие и вместо Суздаля развернул передовые отряды к Ярославлю. Стратегически этот город был расположен даже более удобно, чем Суздаль, поскольку позволял контролировать дороги на Русский Север. Трубецкой с Заруцким попытались ещё раз опередить нижегородцев. Но посланные ими казаки Андрея Просовецкого наткнулись на заслоны передовых сотен Второго ополчения и вынуждены были отойти. А в это время основные силы Пожарского двигались вдоль Волги от города к городу, присоединяя по дороге отряды местных воевод. Таким образом, казаки тоже не решились первыми начать военные действия против Пожарского, и между двумя земскими лагерями на какое-то время установились внешне мирные, хотя и крайне неприязненные отношения.
   Посланцев из-под Москвы Лжедмитрий III принимал по высшему разряду. Допущенные к руке старые казаки шли к трону через толпу вооружённой охраны. Естественно, они сразу поняли, что это совершенно другой человек, нисколько не похожий на тушинского "царька". Но обличить "вора" не решились. Более того, под нажимом псковичей послы тут же на месте составили и отправили в лагерь Первого ополчения грамоту с подтверждением истинности "царя Дмитрия". Послание это вызвало в таборах под Москвой бурю восторга. Простой народ ликовал. Их "государь" вновь спасся от гибели! 2 марта 1612 года казачий круг, на котором присутствовало также множество чёрного московского люда, торжественно провозгласил царём очередного самозванца. Вожди Первого ополчения - Заруцкий и Трубецкой - помня о судьбе Ляпунова, подчинились общему решению и поклялись в верности Лжедмитрию III. Однако в немногочисленных дворянских отрядах, стоящих поодаль от таборов, присяга не удалась. Воеводы Погожий и Измайлов со своими сторонниками предпочли бежать из лагеря.
   Произведённый казаками переворот в пользу Лжедмитрия III окончательно расколол земское движение. Решение круга поддержали лишь на южных окраинах, раньше служивших опорой Калужского лагеря. Зато на востоке и севере страны большинство городов восприняли инициативу казаков негативно. Казань, Нижний Новгород, Ярославль, Кострома заявили решительный протест против такого самовольства. Даже появление Лжедмитрия II большинство здравомыслящих людей воспринимало скептически. В истинность же третьего самозванца верили лишь самые недалёкие. И это не замедлило сказаться на положении поддержавших его вождей Первого ополчения. Контролируемая ими территория начала стремительно сокращаться. Дворяне со стрельцами покидали казачьи таборы и уходили к Пожарскому. А в это время "выборный всею землёю человек" Кузьма Минин организовывал эффективное управление той части земских территорий, где отказались признать Лжедмитрия III. Постепенно под контроль ярославского правительства переходили всё новые и новые города.
  
   Глава 22. Успехи политики Минина и Пожарского. Свержение последнего самозванца. Освобождение Москвы
  
   На землях, признавших власть Минина и Пожарского, устанавливался более или менее чёткий порядок. Воины Второго ополчения постепенно вытесняли из окрестных городов и сёл отряды воровских казаков. А кое-где и вышибали их с боем. Довольно быстро ратники Пожарского смогли взять под контроль все дороги, связывавшие центр страны с ещё не разорённым Севером. Наряду с поволжскими городами Поморье стало ещё одной базой снабжения Второго ополчения. Налоги были, конечно, высоки. "Пятую деньгу", как и в Нижнем Новгороде, взыскивали со всех без исключения. Но фискальная жёсткость Минина обходилась жителям дешевле, чем "реквизиции" казаков Заруцкого. По сравнению же с бесчинствами верных Сигизмунду запорожцев и зверствами никому не подчиняющихся банд польских магнатов, вроде тех же "лисовичей", новый порядок казался раем... Налаживая управление подконтрольной территорией, Минин возродил работу приказов, организовал регулярное снабжение продовольствием армии и городов, активизировал работу ремесленных мастерских, начал чеканку монеты... Постепенно ярославский Совет Всей Земли стал и внутри страны, и за её рубежами восприниматься, как полноценное правительство России. Вскоре с Мининым и Пожарским начали устанавливать контакты не только соседние города, но и зарубежные страны: Швеция и Германская империя.
   Инициатор создания Второго ополчения, Гермоген, был к тому времени лишён любых связей с внешним миром. Надзор за патриархом оккупанты ужесточили до крайности. Предельно строгим стал и режим содержания узника. Одинокого старика, которому к тому времени было уже 82 года, охраняло свыше полусотни тюремщиков. Об успехах Минина и Пожарского патриарх мог судить лишь по возрастающей настойчивости, с которой оккупанты требовали от него подписать грамоту о роспуске Второго ополчения. Упрямого узника держали в подземелье Чудова монастыря, морили голодом и жаждой. Но Гермоген не шёл ни на какие уступки. 17 февраля 1612 года он умер в заключении, оставив своим сторонникам пример несгибаемой стойкости и непоколебимой верности долгу. После мученической смерти патриарха симпатии уставшей от Смуты страны сосредоточились на его последнем детище - армии Минина и Пожарского.
   Заруцкий довольно быстро понял, что с признанием Лжедмитрия III он здорово погорячился, и попытался отыграть назад. Действовал атаман одновременно в двух направлениях. Во-первых, он всеми способами старался усилить в подмосковном войске симпатии к Марине Мнишек и "государю царевичу Всея Руси Ивану Дмитриевичу". Во-вторых, через Трубецкого и других Заруцкий начал усиленно зондировать почву по поводу соглашения с ярославским правительством. При удачном стечении обстоятельств новая интрига давала атаману двойной выигрыш: он объединял силы обоих ополчений и одновременно повышал шансы на избрание царём выгодного себе кандидата. В этой опасной игре Заруцкий, как уже не раз с ним бывало, легко ставил на кон жизнь... Не свою, естественно, а жизнь Лжедмитрия III.
   В апреле 1612 года из подмосковного лагеря выехало на север новое посольство во главе с тушинским "боярином" Иваном Плещеевым. Формально, чтобы ещё раз "досмотреть", истинный ли в Пскове государь. На самом деле, задачей Плещеева была тайная подготовка ареста Лжедмитрия III. В течение месяца "боярин" разыгрывал из себя преданного слугу "царя", одновременно втягивая в заговор против него жителей Пскова, местных ратников и воевод. А в это время руководство Первого ополчения пыталось найти компромисс с Пожарским.
   В начале 1612 года главный очаг агитации за патриотическую идею переместился из кельи, в которой содержали патриарха Гермогена, на подворье Троице-Сергиева монастыря. Оттуда шли по всей стране грамоты, призывающие покончить с польским владычеством и выбрать нового царя из числа русских кандидатов. Как и положено идеологическому центру, архимандрит Дионисий и его старцы стремились проводить сбалансированную политику. Они поддерживали хорошие отношения и с Первым ополчением, и с отрядами Пожарского. Своей главной задачей руководство Троице-Сергиева монастыря считало борьбу за объединение всех патриотических сил.
   Минин и Пожарский охотно шли навстречу Дионисию. Они всеми силами старались избегать конфликтов, напрямую не связанных с главной задачей. Формально вожди Второго ополчения не ссорилось с подмосковным "войском". Виновником убийства Ляпунова они объявили лично Заруцкого. Однако никаких ультиматумов, требований или запросов на выдачу преступника в лагерь Первого ополчения Минин и Пожарский не направляли. Что характерно, даже большинство членов семибоярщины ярославское правительство не объявляло врагами! "Кремлёвских сидельцев", чьи семьи находились в пределах Китай-города, Минин и Пожарский официально считали жертвами оккупационной армии, захватившей в заложники их родных и близких. Всю вину за измену в рассылаемых по стране письмах земские вожди возлагали на бывшего главу "воровской Думы" Михаила Салтыкова "со товарищи".
   Эти обстоятельства давали Заруцкому надежду на благоприятный исход будущих переговоров. У него создалось впечатление, что после устранения "псковского вора" отношения с "бесхребетным" Ярославлем удастся восстановить без труда. Достаточно будет лишь согласиться на избрание будущего монарха Всей Землёй... Атаман не обратил внимания на то, насколько твёрдо действовали Минин и Пожарский, если считали вопрос по-настоящему важным. Когда ситуация требовала проявить решительность, они не колебались ни минуты. Так, в начале 1612 года земские лидеры с большим скандалом конфисковали "для общенародных нужд" провозимый через Ярославль образ Казанской Божьей Матери.
   Икона эта в своё время попала в подмосковный лагерь вместе с поволжскими ратниками, влившимися в войско Ляпунова. И теперь образ возвращался обратно в свою епархию. Но в Ярославле по приказу вождей Второго ополчения с иконы была сделана копия. Она-то и отправилась дальше вместо оригинала. А подлинник Минин с Пожарским торжественно объявили главной святыней Второго ополчения. Из-за самоуправства земских правителей между Казанью и Ярославлем вскоре разгорелся серьёзный конфликт. Но хотя отношения оставались напряжёнными ещё многие месяцы, разрыва в конце концов удалось избежать.
   Надо заметить, что так же гибко, но твёрдо Минин с Пожарским вели и внешнеполитические дела. Переговоры между Советом Всей Земли и шведской короной проходили через посредничество "Новгородского государства". Это давало возможность манить северного соседа перспективой избрания на московское царство принца Карла Филиппа, ничего при этом не обещая наверняка.
   Вскоре такая взвешенная политика ярославского правительства начала приносить ему один успех за другим. На сторону вождей Второго ополчения перешли Тверь, Ростов, Рязань, Переяславль-Залесский, Кашин, Торжок, Владимир и многие другие города. 18 мая 1612 года произошёл переворот в Пскове. Лжедмитрию III удалось бежать, но уже через два дня казаки догнали его и заключили под стражу. Следом за этим в начале июня Совет Первого ополчения постановил считать недействительной свою присягу "псковскому вору". Однако тщетно Заруцкий ждал в ответ на это примирительных заявлений от Минина и Пожарского. Руководители Второго ополчения чётко дали понять, что они готовы идти на соглашение с Трубецким, с "войском", с казачьим кругом, но не с человеком, которого заклеймили в своё время, как убийцу Ляпунова.
   Загнанный в угол атаман подослал лазутчиков с приказом убить Пожарского. Заговорщики собирались зарезать воеводу в то время, когда он будет осматривать новые пушки на центральной площади Ярославля. Однако охрана князя Дмитрия сработала чётко. Покушение не удалось. Схваченные на месте преступления казаки во всём признались и указали на заказчика убийства... Как выяснилось, Заруцкий спешил не зря. Ситуация под Москвой начала стремительно обостряться. Конфликты между дворянами и казаками всё чаще заканчивались кровавыми столкновениями. Одновременно с запада стали поступать известия, что армия гетмана Ходкевича, собрав большой обоз, начала движение к Москве.
   После того как подмосковные таборы сложили с себя присягу самозванцу, Пожарского продолжали держать в Ярославле лишь долгие переговоры со шведами и "Новгородским государством". Армия Делагарди к этому времени взяла штурмом последние пограничные крепости и готовилась перейти к захвату Русского Севера. Сил на то, чтобы воевать одновременно со шведами и поляками у Пожарского не было. А значит, ему требовалось добиться от молодого Густава Адольфа обещания сохранять на время битвы за Москву благожелательный для Второго ополчения нейтралитет. Переговоры шли трудно. Россия в тот момент мало что могла предложить шведам. Густава Адольфа усиленно манили призрачной возможностью усадить на русский престол его брата, Карла Филиппа. Шведский король желал, естественно, получить хоть какие-то гарантии.
   26 июля все спорные вопросы были, наконец, согласованы. Новгородские послы выехали из Ярославля с поручением заключить формальное перемирие со Швецией. Земские представители выразили готовность принять в качестве царя принца Карла Филиппа, при том, что он перейдёт в православие и прибудет в Россию до конца лета. Выполнить оба условия за оставшийся месяц шведский претендент явно не успевал, так что в целом соглашение об его избрании носило беспредметный характер. Но войны с Густавом Адольфом теперь можно было не опасаться, а именно этого в конечном итоге и добивалось ярославское правительство. Для страховки оно укрепило ставшие пограничными Каргополь, Белозеро, Углич, Устюжну и оставило там небольшие гарнизоны. Обеспечив таким образом нейтралитет и безопасность на северной границе, Пожарский с главными силами без промедления выступил в поход на Москву. Его движение к столице углубило и ускорило размолвку в Первом ополчении. 28 июля Заруцкий призвал "войско" сняться с лагеря и отступить к Коломне. За ним последовало около двух с половиной тысяч казаков. В дальнейшем атаман со своими сторонниками разграбил город и, захватив "царицу Марину с царевичем Иваном", двинулся на юго-восток к Рязани. С Трубецким под Москвой осталось ориентировочно от трёх до четырёх тысяч ратников.
   Ратники Пожарского шли к Москве с большим обозом, в котором было всё, вплоть до тяжёлых пушек. Воевода не исключал, что придётся пробивать ядрами крепкие стены Кремля и Китай-города. Естественно, быстро двигаться земская армия не могла. Чтобы прикрыть заслонами дорогу на Смоленск, Пожарский выслал вперёд два конных отряда общей численностью 1100 человек. Эти воины заняли позиции на западных подступах между Тверскими и Никитскими воротами. Их приход усилил блокаду Кремля и Китай-города, которую с юга вот уже больше года обеспечивали казаки Трубецкого.
   14 августа главные силы Второго ополчения разбили лагерь под стенами Троице-Сергиева монастыря. Переговоры с Трубецким о создании объединённого командования не дали результатов. В том, что боярин не желал формально подчиняться стольнику, ничего необычного не было. Пожарский этого от Трубецкого и не требовал. Уже в Ярославле глава Второго ополчения подписывал соборные грамоты десятым, уступая первенство боярам и окольничим Андрею Куракину, Василию Морозову, Семёну Головину и прочим. Но Трубецкой, в отличие от них, желал ещё и фактически командовать Пожарским. И вот на это-то глава Второго ополчения никак не мог согласиться, поскольку полководческих талантов у Дмитрия Трубецкого не было и в помине.
   Передовые заставы меж тем доносили, что войско Ходкевича уже на подходе. Медлить дальше было невозможно. 18 августа главные силы Пожарского выступили из-под Троицы к Москве и через два дня остановились в районе Арбатских ворот. Его армия насчитывала в тот момент тысячу стрельцов, полторы тысячи казаков, три тысячи конных дворян и наряд с пушкарями. Всего с учётом прибывших ранее передовых отрядов - от семи до восьми тысяч ратников. В то время как в войсках подходившего с запада Ходкевича имелось более 12 тысяч бойцов. Ещё от двух до трёх тысяч поляков готовились ударить по русским позициям с тыла, со стороны Кремля и Китай-города. Пожарский же надеялся лишь на помощь отрядов Трубецкого, у которого было до четырёх тысяч бойцов. Однако твёрдо рассчитывать на казаков глава Второго ополчения не мог: позиция их руководства до последнего момента оставалась неясной.
   Направление главного удара Ходкевича Пожарский определил верно. Он знал, что полякам нужна дорога, максимально удобная для прохода обоза. Учитывал князь Дмитрий и то, что обладавший полуторным превосходством в силах гетман не станет особо мудрить. Ведь раньше в полевых сражениях с русскими ополченцами регулярные польские войска показывали себя с самой лучшей стороны. Но на сей раз Ходкевичу предстояло столкнуться с неприятными сюрпризами. Ратники Пожарского были отлично вооружены и прекрасно экипированы. В Нижнем Новгороде и Ярославле воевода не жалел времени и сил на их обучение и тренировку.
   Сейчас Пожарский считал, что наступление поляков следует ждать со стороны Смоленской дороги. При этом он понимал, что форсировать Москву-реку непосредственно перед Арбатскими воротами Ходкевич не станет. Его войска постараются сделать это где-то в районе Лужников. А потом поляки двинутся по ровному месту, где смогут в полной мере использовать преимущества своей многочисленной конницы. В этом случае удобнее всего Ходкевичу будет идти мимо Новодевичьего монастыря на Чертолье. Здесь излучина реки, в случае чего, прикроет его армию и обоз от фланговых ударов. Чтобы измотать врага на дальних подступах к московским укреплениям, Пожарский выдвинул дворянскую конницу к Новодевичьему монастырю. Пехота же заняла укрепления у Чертольских ворот. Только в самый последний момент Пожарскому удалось убедить Трубецкого придвинуть часть сил к Крымскому броду, чтобы не пропустить по нему поляков в Замоскворечье. Не особо надеясь на казаков, воевода отправил им в помощь пять дворянских сотен.
   Сражение началось 22 августа 1612 года. Как и ожидал Пожарский, конница Ходкевича ранним утром форсировала реку возле Новодевичьего монастыря и атаковала русскую кавалерию. Здесь гетман встретился с первым сюрпризом. Несмотря на численное превосходство его жолкнеры не смогли опрокинуть врага. Лишь после семичасовой жестокой сечи дворяне прервали сражение и отступили за линию укреплений своей пехоты. Скачущих за ними жолкнеров русские стрельцы и пушкари встретили шквалом огня и обратили в бегство. Как только польские кавалеристы покинули поле боя, их сменила наёмная немецкая пехота. Она тоже имела полуторное превосходство над стрельцами и казаками, да плюс к этому, одновременно в атаку пошли ратники кремлёвского гарнизона.
   И тут Ходкевича ждал второй сюрприз. Пехоты у Пожарского вдруг стало чуть ли ни вдвое больше. Это, сдав коноводам лошадей, за банники и пищали взялись русские кавалеристы. Вылазка московских сидельцев закончилась быстро и безрезультатно, а на внешних валах Земляного города закипела жестокая битва. Польский гетман верил в победу. Его наёмники, в отличие от спешенных дворян Пожарского, не были утомлены утренним боем у Новодевичьего монастыря. Казалось, ещё одно маленькое усилие - и русская оборона рухнет. Однако нарастить удар Ходкевичу было уже нечем.
   А в это время Трубецкой, то ли из зависти к сопернику, то ли по обычной глупости, стоял без движения у Крымского брода. Спесивый боярин удерживал на месте не только своих казаков, но и кавалеристов, присланных ему Пожарским. Наконец те не выдержали. Нарушив запреты начальства, пять дворянских сотен и свыше четырёхсот стерегущих брод казаков переправились через Москву-реку и ударили во фланг наступающим поляками. Неожиданная атака свежей конной тысячи ошеломила врага. Ратники Ходкевича попятились. И Пожарский шанса не упустил. Не мешкая ни секунды, его войска дружно атаковали врага. Своё потрёпанное воинство гетман смог остановить лишь у Поклонной горы.
   Однако Ходкевич был опытным командиром и не считал дело проигранным. Не удалось прорвать оборону Пожарского? Не беда! Можно перейти реку и ударить по позициям Трубецкого...
   Русские рубежи в Замоскворечье были укреплены гораздо хуже, чем на Арбате и в Чертолье. Стены Деревянного города сгорели до основания во время пожара 1611 года и с тех пор не восстанавливались. Оборона казачьих таборов опиралась лишь на два острожка, один из которых находился ближе к Кремлю у Егорьевской церкви, а второй растянулся от Большой Ордынки до церкви святого Клемента. Наученный вчерашним поражением Ходкевич решил действовать наверняка. Перед самым рассветом 23 августа его гайдуки, проведённые мимо казачьих застав посланцем семибоярщины Григорием Орловым, атаковали ближний к Кремлю острожек. Одновременно с другой стороны по нему нанесли удар ратники кремлёвского гарнизона. Застигнутые врасплох казаки не смогли отбиться от неприятеля.
   Ободрённый успехом Ходкевич перевёл свою армию в Донской монастырь. Трубецкой же за весь день даже не попытался вернуть утраченную утром позицию. Понимая, что самостоятельно удержать Замоскворечье казаки не смогут, Дмитрий Пожарский направил им в помощь полки Туренина и своего брата Лопаты-Пожарского. Ещё одну группировку воевода сосредоточил у брода напротив Остоженки. Тем самым он не только прикрыл Чертолье от возможного удара поляков, но и обеспечил переправу для переброски подкреплений в район Замоскворечья.
   На рассвете 24 августа Пожарский послал конные отряды к Донскому монастырю. На поле перед Земляным городом развернулось кровопролитное кавалерийское сражение. По плану атаку должна была поддержать и конница Трубецкого. Однако наступала она вяло и не предпринимала решительных действий. Это позволило Ходкевичу сконцентрировать силы против ратников Пожарского. После упорного боя дворянские сотни отступили через Крымский брод на левый берег Москва-реки.
   Как только опасность флангового удара миновала, гетман направил все силы на позиции Трубецкого. После упорного сражения отборная венгерская пехота захватила острожек на Ордынке и открыла для польской армии путь в Кремль. Не теряя времени, Ходкевич двинул в прорыв телеги с продовольствием и воинскими припасами. Огромный обоз, включавший более 400 тяжелых возов, заполонил собой всю Ордынку. Трубецкой к этому времени утратил контроль над ситуацией, но казаки сдаваться не собирались. Бой в городских развалинах, когда всё решает не строй, не приказ начальства, а личная инициатива каждого воина, был для них привычной стихией. Вскоре на помощь подошли ратники Второго ополчения. И в тот момент, когда поляки уже праздновали победу, из развалин по обе стороны от Ордынки внезапно раздались плотные ружейные залпы. Когда же испуганные выстрелами обозные лошади начали переворачивать телеги и топтать идущих рядом людей, русские кинулись врукопашную. Занявший острожек полк погиб почти полностью, оставшиеся в живых венгры обратились в паническое бегство.
   Какое-то время сражение шло с переменным успехом. Дворяне Пожарского, его основная ударная сила, после трёх суток маршей и боёв (то в конном, то в пешем строю) были измотаны до предела. Наёмники Ходкевича ещё удерживали многие из захваченных утром позиций, но уже категорически отказывались идти вперёд...
   Стремясь переломить ситуацию, Пожарский решил нанести удар во фланг и тыл основной группировки противника со стороны Крымского брода. Возглавить атаку вызвался Кузьма Минин. После недолгого смотра он отобрал три дворянские сотни, выглядевшие посвежее прочих. Внезапным ударом эта горстка удальцов смяла охранявшие брод роты наёмников и погнала их к польскому лагерю. Воспользовавшись паникой, в наступление перешли все русские силы. Польские войска бежали под защиту стен Донского монастыря. 25 августа остатки армии Ходкевича ушли по Смоленской дороге к Можайску и Вязьме.
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 3.91*9  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"