Когда я, пройдя сквозь массивные дубовые двери с изображением оливковых ветвей, вошел в малый зал заведения старого Фрэнки, Энджела уже ждала меня там. Всю дорогу я мысленно готовил себя к этой встрече, убеждал, что прошло уже десять лет, что она замужем, что она - "столичная львица", а я всего лишь сотрудник Фонда на задании... Но стоило мне сесть за столик и посмотреть на нее, как все доводы пошли прахом, а броня, которую я нарабатывал в себе годами - треснула, словно скорлупа на пасхальном яйце. На меня смотрели все те же - родные, внимательные и чуть насмешливые - глаза, за один взгляд которых я мог разнести в щебенку и кирпич весь этот город...
- Здравствуй, Крис. - тихо и спокойно произнесла она.
- Здравствуй, Энджи - оправившись от ментального шока, ответил я. - Ты все хорошеешь. Это муж на тебя так влияет?
- Не без того. А на тебя все так же влияет Герберт Шеридан, благодаря чему ты остаешься таким же прямолинейно-бестактным кретином, как и раньше: сначала говоришь, а через две минуты извиняешься. Времена меняются, но люди - практически никогда.
Да уж, в искусстве отпускания шпилек моя любимая и раньше почти не имела себе равных (говоря "почти" я, естественно, имел в виду Полковника), а уж после десятилетнего пребывания в столице - отточила его, словно мачете... Но я сделал вид, что пропустил эту словесную эскападу мимо ушей, и решил перейти сразу к делу:
- Энджи... ты приехала сюда, чтобы управлять Городом САМА? Или в интересах твоего дорогого мужа и его компаньонов?
Она задумчиво отпила из предусмотрительно наполненного заранее официантом бокала (Reserve Pinot Noir 87-го года, машинально отметил я, посмотрев на бутылку. Мне на такое надо было бы зарабатывать месяц, а то и два), и, помолчав, заговорила:
- Крис, дорогой, а какого, собственно говоря, дьявола ты суешься не в свое дело?! Тебе-то какая разница? Или опять за всем этим торчат уши старины Гэйба?
- Эндж... дело совсем не в этом. Просто, если ты приехала сама - мы могли бы, возможно, начать все зано...
- Между нами уже давно ничего не может быть, Кристофер, - жестко оборвала она меня. - Да и, по совести говоря, вряд ли что-то бы и было достаточно серьёзным. Я...
- Да, я помню: взбалмошная, избалованная, влюбчивая (я молча проглотил слово "сука", не дав злости вырваться наружу) женщина...
- Именно. Такая я и есть. И мой муж - президент "Destiny Broadcasting System" мистер Л. Сайфер - поверь, будет заботиться обо мне гораздо лучше ищейки на побегушках Криса Тауба. Nothing personal, darling - just f**king business.
Произнеся все это, она принялась с жутко "рассеянным" видом поглощать говядину по-бургундски. Впрочем, через две минуты подняла на меня глаза и жестко произнесла:
- Можешь передать Шеридану, что его шансы на получение контроля над DBS - еще меньше, чем твои на получение меня. Потому что я - могу хотя бы переспать с тобой, по старой памяти. А мой муж НИКОГДА не отдаст акции такому ублюдку, как твой благодетель. ("Можно подумать, что твой муженек - ангел с крылышками, а не циничный убийца и хапуга", - подумал я, вспоминая, как именно мистер Сайфер получил контроль над "Destiny Broadcasting", но вслух, естественно, ничего не сказал). Даже если тот (тут Энджи употребила еще несколько замысловатых столичных выражений, описывающих, что конкретно будет делать Полковник с отдельными частями тела ее благоверного).
- Энджи... спать со мной "по старой памяти" - это отнюдь не то, чего бы мне хотелось, - отчеканил я, пытаясь отделить мясо без помощи вилки - одним лишь ножом.
- Даааа?... А ЧЕГО хотелось бы тебе, Крисси? Лично ТЕБЕ, а не сотруднику Фонда? Разве не получить меня, спустя долгие годы? Разве я не вижу, как ты раздеваешь меня глазами? А вдруг я отдамся тебе прямо сейчас, прямо на этом столе - и соглашусь отдать вам акции, а взамен стать вашей верной гребаной марионеткой?! - она уже почти кричала, а глаза лучились неприкрытой яростью.
- Можешь оставить свое тело себе, а акции - своему мужу. Да, и за вино я заплачу сам, - я бросил на стол двести баксов и поднялся. Уже идя к двери, я услышал хлесткое:
- Ублюдок... выкормыш... слизняк... ненавижу!..
Повернувшись к ней, я произнес, уже держась за ручку двери:
- Ненавидь. Имеешь право. Потому что я и правда - выкормыш. Но ты - не лучше его, а тебя я люблю.
С этими словами я вышел за дверь, под моросящий мелкий дождь и звездное небо. Пройдя пятнадцать шагов, я внезапно услышал за спиной резкий визг тормозов и две сухих, словно кашель туберкулезника, автоматных очереди. Резко развернувшись, я бросился обратно, но... было уже поздно... Голова Энджи безвольно лежала на столике, а из пробитого пулями виска текла темно-бордовая струйка, смешиваясь с вином из разбитой бутылки и образуя лужицу однородного темно-красного цвета. Машины, естественно, уже не было, но мне этого и не нужно было. В голове билось только две мысли: "Он отнял у меня Энджи... я больше не увижу ее... но КАК он узнал?" Догадка пришла мгновенно. Не обращая внимания на дождь, я стянул пиджак и начал ощупывать подкладку. Так и есть... маленькая шероховатость. Он все слышал, и когда понял, что шансов на выигрыш никаких, решил проблему кардинально.
Здание Фонда. Кабинет Герберта Шеридана (девять вечера).
В коридорах Фонда никого не было, но я знал, что меня ждут на последнем этаже: еще подходя к зданию, я заметил одиноко светящееся окно. Без стука я вошел и увидел Полковника разбирающим бумаги. Он поднял на меня абсолютно ничего не выражающие, почти змеиные глаза - словно киплинговский Каа:
- Крис? Как я понимаю по-твоему лицу, она не согласилась?
- Ублюдок... ЗАЧЕМ было поступать ТАК?
- Что ж... - Шеридан замолчал и повернулся на своем вертящемся кресле. - Видишь ли, у меня было две причины. Первая - у меня нет и никогда не было желания хоть кому-то уступать власть в Городе. Особенно - женщине. Особенно - из столицы. Стоило бы ей раз вникнуть в наши операции - и она начала бы собирать на нас компромат, а в конце концов слила бы федералам. Это раз. А два... я еще за два дня до ее прилета имел честь разговаривать с мистером Л. Сайфером, который любезно согласился предоставить Фонду право на выкуп 40 процентов акций DBS в обмен на пост его руководителя. Я же отправляюсь в столицу и становлюсь исполнительным директором Destiny Broadcasting, после чего начинаю масштабную пропаганду целей нашего Фонда - идеологическая война в действии, тсзать. Такова реальность в нашем дерьмовом мире, мой мальчик. Впрочем, если ты не хочешь работать с мистером Сайфером - я не имею права тебя держать... хотя бы во имя нашей старой дружбы. Так что можешь увольняться, если пожелаешь.
- Именно это я и собираюсь сделать, - с мрачной улыбкой произнес я, доставая из кармана плаща цилиндрический предмет. Если бы кто-то взялся целью рассмотреть его поближе, он без труда опознал бы осколочную гранату М61. Корпус из листовой стали, осколочный элемент - спираль из насеченной стальной проволоки. Масса боевого заряда - полторы сотни граммов, среднее число осколков - 1200, радиус поражения - пятнадцать метров... Эта крошка оставалась у меня еще со второй войны в Заливе, но до сегодняшнего вечера спокойно лежала в сейфе моего кабинета, положенного мне как руководителю группы спецопераций
Выдернув чеку, я сделал три шага вперед и тихо, но абсолютно четко произнес:
- Я ухожу, Гэйб. Но мы с Энджелой будем рады тебя видеть, - и швырнул цилиндр через стол, оперевшись на него руками и глядя прямо в глаза Шеридана, впервые за двадцать лет (с того самого дня в переулке) принявшие ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ выражение. Через пять секунд небо затмилось ослепительной вспышкой, но перед этим я успел увидеть, как сотни осколков впиваются в тело Полковника, превращая его в стальной паштет... Того, что то же самое произойдет и со мной, я не боялся: ведь меня ждала Энджи... и вечность, которая была у меня на то, чтобы снова попробовать завоевать ее сердце...