Пустогвар Александра Владимировна : другие произведения.

Идеальная история

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что мы знаем об искренних чувствах, о неподдельной привязанности и тяжелом выборе? Что мы знаем о том, как держаться за надежду едва хватает сил? Ничего. До тех самых пор, пока все это не обрушится на нас самих. Это история не о том, какой мы видим любовь, но о том, какими любовь видит нас.
Идеальная история [А. Пустогвар]
  От автора
  В минуты сомнения, когда человек колеблется, когда он, так сказать, стоит на распутье, не зная, по какой ему дороге идти, и даже тогда, когда он выбрал дорогу и уже готов вступить на нее, какой-то тайный голос удерживает его. Казалось бы, все - природные влечения, симпатии, здравый смысл, даже ясно осознанная определенная цель - зовет его на эту дорогу, а между тем его душа не может стряхнуть с себя необъяснимое влияние неизвестно откуда исходящего давления неведомой силы, не пускающей его туда, куда он был намерен идти. И потом всегда оказывается, что, если б он пошел по той дороге, которую выбрал сначала и которую, по его собственному сознанию, должен был выбрать, она привела бы его к гибели... В минуты колебания смело следуй внушению внутреннего голоса, если услышишь его, хотя бы, кроме этого голоса, ничто не побуждало тебя поступить так, как он тебе советует.
  
  Дефо Д.
  
  От автора
  
  Здравствуй, дорогой читатель! У Вас в руках находится книга о любви. В ней нет интриг, предательства, лихо закрученного сюжета, как сейчас принято писать в аннотациях ко всем подряд произведениям. Нет, я не ставлю перед собой задачу развлечь Вас в минуты сонливой скуки; я не собираюсь заставить Ваш мозг работать, распутывая сплетенные мной паутины загадок; я не хочу окунать Вас в выдуманные переживания и синтетические отношения, о нет. Если вам нужно все это, то прошу Вас, верните эту книжицу на полку и забудьте о ней, я не обижусь, даю Вам слово. Сейчас, сидя у монитора и смотря на алые буквы клавиатуры, я ставлю перед собой совсем иные задачи.
  Я хочу, чтобы Вы, перевернув последнюю страничку, начали чувствовать. Я хочу, чтобы Вы ощутили радость и боль, и Вас охватили совсем неведомые ранее эмоции, или, может, просто забытые со временем. Моя цель - заставить Вас любить.
  Сейчас я начну свою кропотливую работу. Я не буду писать о том, как мы, люди, видим любовь. Но о том, какими любовь видит нас.
  Глава 1
  1-2 августа 2010г.
  Случилось так, что в этом беспорядочном постоянно меняющимся мире два человека встретили друг друга. Спросите, что тут необычного? Встреча, знакомство - все это так просто и привычно. Люди знакомятся на улице, в магазинах, кафе, по телефону, интернету, на работе и везде, везде, везде. Они болтают, влюбляются, женятся, расходятся, снова сходятся... Все это вписывается в нашу карусель, в эту изнуряющую гонку длиною в жизнь.
  Но речь совсем не об этом. Что будет, если приостановить карусель?
  Итак, в толпе запахов, цветов и звуков, сшитых миллионами историй и судеб, встретились два человека.
  Не чудесно ли это, что проходя мимо чужого человека, вдруг улавливаешь ритмичное дыхание так сильно схожее с твоим собственным? Ты оборачиваешься и сквозь облако распущенных волос видишь до слепоты светящийся ускользающий профиль.
  И дело тут совсем не в красоте. Знаете, люди преувеличивают силу красоты; они превратили ее в индустрию, и торгуют ею, как товаром.
  Дело тут в том, что ветер всегда сам решает в какую сторону ему дуть, а мы можем только подставить ему лицо и радоваться его ласкам. Поэтому, эти два человека, которые встретили друг друга, не спрячутся, не станут задавать лишних вопросов, и будут вознесены порывами своего ветра до небес.
  Они были молоды, их сердца были открыты и чисты.
  
  - Михаил.
  - Света. Очень приятно познакомиться.
  - И я очень рад.
  Вот оно, самое обыденное знакомство. Не берусь назвать его обычным, так как слишком много эти двое сказали друг другу. Слова? А при чем тут слова!?
  Он представился настойчивым, ровным голосом; нервно, но почти незаметно прикусил нижнюю губу; он приклеился взглядом к ее гладкому лицу, немного втянул шею. Его руки тянулись к ней, но под укорами сдержанности и приличий угодили каждая в отдельный карман.
  Она улыбалась, посмеивалась, щурила глаза, поправляла волосы, часто переводила взгляд. Она заинтересовано осматривалась вокруг, но была всем телом повернута к нему.
  Тут совсем не важно, что сейчас они стоят молча, ища подходящие слова, ведь стоит одному из них протянуть руку, другой сделает то же самое.
  Это простой, глубоко интимный момент, когда ветер дует только для того, чтобы Миша вдохнул ее тонкий аромат с примесью сладковатого парфюма, а солнце сияет, чтобы Света непременно заметила свое отражение в его зеркальных пепельно-серых глазах.
  
  Есть вещи, которые случаются с каждым из нас, но воспоминания о них кажутся исключительно особенными, слишком личными, и вызывают противоречивые эмоции, чем смущают до глубины нашего существа. Например, каким иногда невыносимым становится молчащий телефон, и Света чем чаще на него поглядывала, тем испытывала все большее нетерпение. А когда он, наконец, громко звонил, сообщая, что все подруги хотят ее непременно слышать - то раздражение
  Какая же глупость все это! Полная бессмыслица! Она не знает его совсем! Миша? Так его зовут? А может и нет, какая разница! Но как ведь мучает этот тихий ничего не понимающий телефон.
  О, это самое ужасное изобретение человечества! То от него ждут чего-то, то он становиться предметом, который вызывает нерешительность. А что же еще, кроме нерешительности, могло мешать Мише набрать уже давно выученный им наизусть номер?
  Снова этот невыносимый телефон с манящими кнопками, бездушная вещица высасывающая душу. Что толку смотреть на нее, нужно решаться!
  ...Нет, лучше позже, сейчас время обеда. Вдруг она сейчас уничтожает хрустящее куриное крылышко, а тут я со своим звонком, неудобно...
  Спать на потолке неудобно!
  ...И все-таки...
  Вот дурак, ну что тут сложного?
  ...Раздается телефонный звонок, и два ровных спокойных голоса приветливо здороваются, договариваются о встрече, в то время как владельцы этих голосов изо всех сил стараются замедлить сердцебиение, иначе его станет слышно на том конце провода.
  Какая радость! Всех нужно расцеловать! И маму, и отца, и пса Пашку, и свое счастливое отражение в зеркале с горячими зарумянившимися щеками. Как щекотно изнутри, трудно усидеть без дела. В такие моменты первое, что приходит на ум, это вопрос "Что одеть?!", разве не так?
  Света суетливо рылась в шкафу с полчаса, после чего пришла к неутешительному выводу, что одевать ей ну совсем нечего. Надвигалась неизбежная катастрофа, и на первом свидании она не будет так совершенна, как ей того хотелось. Таким образом, слепив себе наряд "из того, что было", Света так старалась придать себе безукоризненный вид, что вышла из дому ровно на двадцать минут позже запланированного. Еще, знаете ли, маршрутки ездят в наше время так безобразно, что Михаилу пришлось провести в томительном ожидании не менее тридцати пяти минут, по истечению которых Света, ко всеобщей радости, прибыла на место встречи.
  Что именно так привлекло ее в нем, что она чуть ли не спала в обнимку с телефонной трубкой в ожидании звонка? На этот вопрос Света не могла найти ответ (хотя, впрочем, скажу по секрету, она никогда его не найдет), и пока она наслаждалась теплым вечером и горячим чаем, Миша жадно восстанавливал в памяти все те ее черты, которые привлекли его: глаза причудливого не то зеленого, не то голубого цвета, постоянно смеющиеся над его очевидной увлеченностью; смоченные чаем подвижные губы, хранящие остатки перламутрового блеска (совсем ненужного, если быть откровенным!); и эта покрытая розовой пыльцой кожа, которая, кажется, от одного только прикосновения растает.
  Если бы воображение человека могло олицетворить чувство восхищения, возможно, Света была бы точным отражением этого образа, если бы так сильно не отличалась от той идеальной женщины, которую создало Мишино воображение. Хотя он сам, видно, растерял всех своих белых коней, но забудем об этой его оплошности, как и он навсегда забыл про свою шаблонную идеальную мадам.
  Ох уж эти условности! Даже сейчас, во времена массового помешательства на полной свободе действий, когда по улицам бродят девицы облаченные в... о нет, совершенно разоблаченные, мы находим место сдержанности и терпению. Важно знать, что, если мужчина (будь ему двадцать, тридцать или же девяносто лет) пытается делать по отношению к женщине все красиво и правильно, что не всегда, увы, получается, то ни одна из вышеупомянутых девиц его больше не заинтересует. Хотя, многие обычно по-другому толкуют это призрачное превращение мальчишки в мужчину (может у Вас совсем иное мнение на этот счет).
  Однако, вернемся к нашим героям. Если бы кто-то из них подумал, что перед ним, возможно, человек, с которым он свяжет жизнь, он усмехнулся бы. Кто он, этот незнакомец напротив?
  Его зовут Миша. Ми-ша. Имя шуршит, как сухие листья под ногами; такое же и его обветренное лицо, которому естественная мужественность придает обаяния, а напускная - забавности.
  Свете льстило его рвение понравиться ей. Она оценила его гладко выбритое лицо, идеально поглаженную рубашку, приятный бархатный аромат с аккордами меленой травы и замши, его веселые истории, которые он рассказывал во время прогулки у реки. И если бы он не влез ногой в грязь почти до середины икры, это свидание могло бы стать эталоном для написания учебника.
  Не буду писать то слово, которое произнес Миша, увидев, как с его выстиранных до хруста брюк стекают мутные потоки грязи; заменю его на что-то более приемлемое.
  - Вот незадача! - выпалил Миша, тряся ногой. Как обидно! Его лицо так открыто выражало разочарование в самом себе, что Света не смогла сдержать смех.
  Как глубоко заблуждаются парни, когда думают, что девушки мечтают о полных поэтики встречах под луной и трепетных признаниях в тени деревьев. Достаточно вступить ботинком в лужу и показать, что вы нуждаетесь в их помощи, нуждаетесь в НИХ.
  А тем временем Света продолжала от души хохотать, и, не известно, то ли желание прекратить этот смех, то ли ее взрывное очарование послужили толчком к их первому поцелую.
  Он краем глаза заметил, как мягко засветилась пыльца на ее медовой коже и ее дрожащие в такт прерывистому дыханию ресницы. Он закрыл глаза; он растаял; он ни за что ее не упустит!
  
  Ничего особенного нет в том, что люди улыбаются, когда им хорошо. Но вот если улыбка не исчезает с лица целый день, ночь, а потом еще один день, то впоследствии начинают проявляться побочные эффекты. Сначала они выступают в форме беспричинного смеха, частой болтовни по телефону, написания стихов, а после наступает более тяжелая стадия бессонных ночей, мечтаний и серенад под окном поздними вечерами.
  Миша совсем не умел петь, но его совершенно новое самоощущение постоянно твердило ему, что он умеет это делать лучше кого либо! Естественно, это было неправдой, но какое нам до этого дело? Это касается только Светы, только ее, ну, и ее соседей...
  Самое сложное - выбрать песню, девушка ведь почти незнакомая, как из сна, и о ее вкусах сложно судить. Тут на помощь пришла сестренка Настя (на радость прелестное восьмилетнее дитя в клетчатых штанишках одетых задом наперед и измазанным клубникой ртом).
  - Спой "Бесаме мучо". Песня паршивая, но девчонкам нравится, - сказала она и облизнула сладкий палец.
  - Слезь со стола и сними обувь! И умойся!
  Миша пнул сестру локтем, Настя, недолго думая, стукнула брата носком ботинка под коленку, и пока его лицо выдавало порции гримас боли и возмущения, девчонка выбежала из комнаты, неуклюже поправляя неудобные штанишки.
  
  Вечер медленно проходил по дворам и дворикам, заходил в дома и квартиры, нашептывал жильцам умиротворяющие речи, и на мир опустилась тихая и пробирающая дремота.
  Света сидела у раскрытого окна. На небе ранние звезды подмигивали одинокому белому Месяцу, слишком верному непостоянной Луне, что так редко одаряет своим присутствием. Солнце давно село за горизонт, и воздух пронизали нити холодного ночного света. Деревья, словно огромные зеваки заглядывали в окна людей и шептались. Вон тот пышный клен подглядывал за тем, как мать убаюкивает малыша на третьем этаже соседнего дома. А рядом с ним гибкая березка танцевала в обнимку с ветром под простую милую сердцу мелодию материнской песни. Напыщенный дуб был занят тем, что отгонял от себя настырных воробьев, которые плотно облепили его толстые ветки. Рябина же со всей своей строгостью смотрела на Свету, требуя, чтобы она немедленно закрыла окно, иначе простудится.
  - Не простужусь! - сказала Света в темноту. Рябина что-то прошелестела в ответ и смолкла.
  Ветер, натанцевавшись с березой, полетел пугать воробьев, но вскоре понял, что это малоинтересное занятие. Уж лучше зайти в гости к Светлане, так манившей его настежь распахнутым окном.
  Света почувствовала, как по внешней стороне ее бедра пробежал холодок, потом он лизнул ее между лопатками и остановился за правым ухом. Затем потоки воздуха взъерошили ей волосы, прикоснулись к тонкой шее и заиграли на покрывшейся мурашками груди, опускаясь к животу и бедрам.
  Пора закрывать окно, а то и правда можно простудиться! Рябина важно зашелестела и сбросила пару желтых листьев.
  
  Миша стоял в тени огромного дуба и смотрел на открытое окно. В нем виднелась светящаяся женская фигура в белой полупрозрачной рубашке. Волосы девушки развивались мягкими волнами, словно живые; она была невесома, как призрак. Ее тонкое сияющее тело впитывало серебряный лунный свет, от чего кожа становилась полированной, как жемчужина. Тонкая ткань рубашки была слишком дымчатой, и Миша почти физически ощущал, как напряжены ее замершие соски. Вот наэлектризованная складка легла на плавный изгиб спины, обхватила пульсирующий живот и прилипла к внутренней стороне гладких ножек. Миша вдруг захотел стать этой счастливой рубашкой, которая так бесстыдно прикасается к ней, ласкает ее, обнимает.
  Выйти из тени не было сил. Дыхание стало таким частым, что ни петь, ни даже говорить не представлялось возможным.
  Подул легкий ветерок. Волосы Светы разлетелись в финальном танце, а рубашка еще сильнее пристала к груди, обрисовывая ее округлый контур. Девушка потерла озябшие плечи и, в последний раз взглянув в небо, закрыла окно.
  На улице потемнело.
  Миша, все еще тяжело дыша, утопал в собственном желании и страхе. Он достал из кармана телефон и взглянул на время. Пора домой. Плохая была идея с серенадой.
  Глава 2
  21-22 апреля 2011г.
  Света стояла у закрытой двери, уткнувшись лбом в зрачок, и натиском удерживала кнопку звонка. За дверью выпискивала жалкая мелодия слишком плохо имитирующая пение птиц чтобы не вызывать раздражение.
  Света ее не слышала...
  Она так хотела снова лежать на берегу своего счастья, зарыться пальцами в горячий песок; вместо кожи чешуя, вместо волос водоросли, вместо ногтей ракушки и его лицо вместо солнца.
  Она так хотела, а море затягивало ее все глубже ко дну, до крови раздирая тело о кораллы. Легкие вот-вот лопнут, если не выдохнуть из них воздух. К поверхности наперегонки, словно стая воздушных шариков помчались пузырьки; легкие в безопасности, а надолго ли? А вы знаете, что нельзя всплывать из глубин быстрее пузырька воздуха? В противном случае в крови образуется воздушный тромб, чего сердце уж точно не приемлет. Может постараться всплыть? Уж лучше умереть от разрыва сердца, чем задыхаться на морском дне в темноте лишающей всякой надежды. Но нет ни времени, ни сил цепляться за надежду. Ее безразличное тело несут куда-то подводные теченья, своим шумом заглушая искривленную трель дверного звонка. Остается ждать, а сейчас она все еще жива.
  Дверь открылась, и Света, потеряв равновесие, пошатнулась. Трель умолкла.
  Удивленный Дима стоял в дверном проеме и жевал яблоко. "Осенняя полоса" - Света подметила румяный бок.
  - Светка, привет! Какими судьбами?
  - Привет...можно войти?
  Нужно отметить, что Диме всего шестнадцать. Высокий, складный, он чем-то напоминал ей Мишу. Его лицо - словно воскресшее детство - изменилось подобно воспоминаниям. Они дружили тогда, когда возраст и вес не имеют значения, когда можно строить халабуды между гаражей и играть в "казаки - разбойники" всем двором без условностей и смущения. А потом Света выросла, а в юбке и на каблуках по деревьям не полазишь. Теперь повзрослел и Дима, и почти достиг отметки 185 см.
  Света присмотрелась к нему внимательней. Удивительно, но почему-то нос - та часть лица, которая первой начинает увеличиваться в подростковом возрасте. Голова-то еще маленькая, зато нос с каждым днем растет и удлиняется, пока не достигнет размера прописанного в генах. Не известно с чем это связано: то ли с обострением любопытства, то ли так влияет возрастная эпидемия вранья, но это явление зачинает уйму комплексов. Гармоничная природа со временем, конечно, расставляет все по своим местам, и все лицо догоняет в росте, а вот комплексы, увы, остаются...
  Так вот, нос Димы был все еще непропорционально тяжеловат. Однако со спины ничто не выдавало его почти детскую юность: крепкие мышцы связали его голый торс тугими канатами, так и манят к ним прикоснуться.
  На Диме были одеты спортивные черные шорты с разорванной подкладкой, белый носок на одной ноге, полосатый желтый на другой и домашние тапочки в клетку. Его волосы пахли цитрусовым шампунем, а лицо - съеденным яблоком.
  - Чаем тебя что ли угостить...? - он прислонился к кухонному столу бедром, по-мальчишески дабы скрыть неуверенность.
  - Угости, пожалуйста, - сказала Света и медленно опустилась в кресло.
  Еще минута, и он скажет: "Давненько ты не заходила", и ей придется объяснить свой визит. Что говорить?
  Дима поставил чайник на огонь.
  - Посиди минутку сама, я сейчас вернусь, - сказал он и выбежал из кухни.
  Все это невыносимо. Она была бы рада, если бы последние недели оказались жестокой шуткой или кошмаром. Но нет: Света до синяков защипала свои руки, а проснуться так и не удалось.
  Бежать! Бежать подальше отсюда, чтобы этот ужас не смог за ней угнаться! Но куда бежать-то? К кому не обратись - обливают слизкой жалостью. А когда просишь поговорить о чем-то другом, вдруг немеют и смотрят виновато-виновато, глаза опускают, не позволяют забыть, ждут, как пауки, ее слез, чтобы проявить снисхождение и участие.
  Не сдерживать эмоций!? Глупейший слоган! Если все их выплеснуть, то и утонуть недолго! И пока они Свету до конца не утопили, она искала способ отвлечься. Нет, не развлечься, ни в коем случае. Ей нужен глоток свежего воздуха, чтобы продержаться под толщей воды еще немного.
  Так вот, блуждая в лабиринтах своего помешательства, Света вспомнила своего детского дружбана. Однажды утром, совсем недавно, она видела как он шел в школу. Ее взгляду был доступен только задний вид, и тут, к своему изумлению и стыду, она отметила: "А он очень даже ничего!", а потом осеклась. Ведь это тот самый Димка, вечно вымазанный в глине и мазуте! Вырос мальчик. Ноги длинные, как рельсы, узкие бедра, широкая спина. Уже сейчас красивый, а со временем еще больше похорошеет. А главное - он ничего не знает, не пожалеет, лишний раз не напомнит.
  Зачем она здесь? Убедиться, что в мире остались люди способные без тени скорби смотреть ей в глаза.
  В кухню вбежал Дима и набросился на свистящий чайник.
  - Ты что, заснула? Он же мог затушить огонь!
  Он выключил газ и бросил на Свету укоризненный взгляд.
  - Прости, я задумалась, - сказала девушка и с силой сжала голову ладонями. Дима присел на корточки у ее колен и пытливо заглянул в глаза.
  - У тебя что-то случилось? - спросил он.
  "Зачем, зачем ты так смотришь?!" - крутилось у нее в голове, и она так и не смогла выдавить из себя вразумительный ответ.
  - Налей мне, пожалуйста, чаю, - наконец произнесла она, выплевывая каждое слово, как шелуху. Дима вздохнул и вернулся к чайнику.
  Так вот зачем он отлучался, чтобы переодеться: целые темно-зеленые шорты, желтая футболка, одинаковые черные носки. Причесался даже! И еще, кажется, надушился. Неприятный мыльный запах с примесью чего-то кислого, но все же нужно отдать должное его убогим стараниям.
  Горячий чай, печенье и шоколад плюс компания милого молодого человека - вот рецепт временной эйфории. Это как таблетка обезболивающего - боль утихает, а болезнь остается. Момент освобождения, чтобы снова вернуться в лапы изнурения.
  - Давно ты не заходила, - сказал Дима, кроша печенье на стол.
  - Да, давно... Дим, я понимаю, мы много лет не общались, но я хочу... - она запнулась. А может ли Дима дать ей то, что она хочет? - Пойдем со мной в кино. Плачу я.
  - В кино?
  - Да. Ничего не спрашивай, прошу, просто прими мое приглашение. Пройдемся, проветримся, поговорим, будто мы друзья. Пожалуйста.
  Дима подозрительно сощурил глаза, согласно кивнул и принялся за шоколадку.
  
  Бывают моменты, когда кажется, что вечер можно почувствовать на ощупь. Это необъяснимое время суток не привязано к определенному часу, но его четко можно уловить: живот превращается в циферблат, а длинная заостренная стрелка пульсом начинает отсчитывать секунды - вот и настал тот самый момент. Ты ладонями стираешь с неба назойливые облака и пускаешь круги по небесной глади. Ты глотаешь ветер, и твое сердце на миг ускоряется, а следом за ним и секундная стрелка: тик-так. Ты допрыгиваешь до самого неба и царапаешь плечи о крылья птиц. Ты видишь, как время, которое еще недавно сопело и пускало слюни у тебя в объятьях, вот-вот освободит руки от приятной тяжести, и след простыл. И как только ты ухватился за это время суток, оно, как струйка воды ускользает из пальцев и утекает восвояси, оставляя влажный след на кулаке. А секундная стрелка громко тикнув останавливается.
  - Мы опаздываем на сеанс, - говорит тебе чужой обеспокоенный голос, и ты понимаешь, что твои часы шли куда медленнее реальных.
  - Я и так быстро иду, - буркнула Света и остановилась перевести дух, - пропустишь трейлеры - не умрешь!
  - Я люблю трейлеры... - нахмурился Дима.
  - Только не ной, прошу. Я не могу больше бежать, мне туфли трут.
  Она сделала несколько шагов и снова остановилась. Так она и знала: водянка на большом пальце лопнула и начала кровоточить.
  - Я так до конца сеанса не добреду, может разуться?
  Дима оценил серьезность раны, и, видимо, смекнув, что на этот счет у них со Светой взгляды расходятся, рывком поднял ее на руки.
  - Эй, эй, верни меня на место! - Крикнула она от неожиданности и чуть не уронила туфлю.
  Дима не ответил, но и слушаться не стал. Его лицо так покраснело от напряжения, что Света невольно задумалась о строжайшей диете. Хуже этого только то, что придется навещать Диму в больнице, когда ему таки вырежут грыжу. Как наяву представляется его обиженное лицо и грубый шрам на хорошеньком теле - вот они позорные признаки мужской слабости, девчонку, видите ли, унести не сумел!
  Но все обошлось. Значит, диета отменяется. А что касается больницы... "Потом, все потом," - мысленно прошептала Света и зашла в темный зал. Там ее с аппетитом проглотило мягкое кресло, а лицо осветила золотая эмблема Warner Brothers.
  Глава 3
  20 августа 2010г.
  Узкая заросшая тропинка вела вдоль реки прямо к изъеденному мхом мостику. Настя бежала впереди. Предметом ее интереса была голубая бабочка, которая пыталась то улететь от своего упорного преследователя, то спрятаться в густых зарослях клевера. Эти попытки были настолько же напрасны, насколько было велико Настино желание поймать беглянку. Она прыгала, падала пузом на землю и громко ругалась после каждой неудачи.
  - Выбирай выражения! Ты же девочка... - кричал Миша ей в след, на что его сестренка не обращала ни малейшего внимания, принимая характерную позу перед прыжком.
  - Я поймала ее!
  Настя, наконец, вскочила с земли и подбежала к Свете. В ее пухлом кулачке трепыхающейся кусочек неба силился вырваться на волю. Через мгновение Настя вскинула ручки вверх, и заложница стала свободна лететь куда пожелает ее маленькое сердце. А Настя опять побежала вперед по тропинке, обрывая листья с веток попутных деревьев. Она скакала прямиком к трухлому мостику.
  - А она не провалится? - забеспокоилась Света. Тем временем Настя беззаботно бежала по мосту, с грохотом расшатывая доски.
  - Не переживай, этот мостик даже торнадо выдержит, - улыбнулся Миша и поцеловал Свету в розовое ушко, от чего ей почудилось, что по шее провели пушистым перышком.
  
  Лето буйствовало во всю мощь, предвкушая свой нетерпеливо маячивший конец. Оно щедро наливало соком виноград так, что кожица готова была в любой момент лопнуть. А яблоки, ударяясь о землю, с хрустом раскалывались на половинки, из каждой можно было вдоволь напиться. Людям доставались самые драгоценные сокровища лета, осталось их по достоинству оценить.
  
  Добравшись до детской площадки с различными турниками и качелями с давно облупившейся краской, Настя забралась на самый верх, свесила ноги и начала раскачиваться. Раз, два, три, кувырок, о-о-о-оп, и она опять на земле.
  - Ей шило мешает, - шепнул Миша, глядя на всю эту акробатику. Не успела Света что-либо ответить, как Настя потянула ее за рукав к обшарпанной сцене - летней эстраде на детский манер. Когда-то, наверное, она была очень праздничной. В оставшихся следах краски Света увидела Малыша и Карлсона, Конька Горбунка и, кажется, Золушку. Они, не смотря на время, продолжали лучезарно улыбаться, казалось, приглашали подняться и начать представление. Перед сценой стояли деревянные скамеечки, часть из которых уже сровнялась с землей, а часть почти полностью сгнила.
  Настя усадила обоих на одну из целых скамеек, а сама поднялась по ступенькам на сцену.
  - Я буду рассказывать стихотворение, слушайте! - Четко и громко произнесла она и прочистила горло наигранным "кхе-кхе".
  - Начинается, - вздохнул Миша. - Насть, прошу по-хорошему, только не про молодость, ладно?
  - А чем плохо стихотворение про молодость? - спросила Света не без удивления.
  - Оно не очень... Я не знаю, почему оно ей нравится и почему она его всем под ряд рассказывает... Ей бы стихи про "Елочку - Новый год", а она...
  - Внимание! - Топнула Настя. - Кто Вам сказал, что молодость наивна...
  Миша тяжело вздохнул, и Света почти услышала, как он пробормотал "Непоправимая". Было так забавно смотреть на эту девчушку в мятой юбке, которая расхаживает по игрушечной сцене и проговаривает каждое слово с таким неподдельным чувством, будто на нее светят прожектора столичного театра, а зал полон настоящих зрителей. Кто знает, может сейчас для нее все на самом деле так и есть, детский мозг имеет бесконечное количество невероятных возможностей.
  
  Кто вам сказал, что молодость наивна?
  Кто вам сказал, что молодость глупа?
  Нет, это вы незрячие кретины,
  И глупость ваша очень велика!
  
  Ваши советы ценны, но позвольте,
  Я не считаю, что мир идеален!
  А опыт ваш на этом горизонте,
  Как был и есть - он индивидуален.
  
  Вы не толкайте нас в свою воронку,
  Не призывайте духов и святых.
  Мы много лет не мочимся в пеленки,
  И умных сред нас больше, чем тупых.
  
  Закрыть глаза, довериться инстинкту,
  Мечты и сказки - все это к чертям?
  Закинуть в угол лучшие пластинки
  И спину гнуть на выгоду властям?!
  
  Как ты посмел порочить идеалы?
  Косить стремленья в корень и мечты?
  Если тебя судьба в дерьмо втоптала,
  Не значит, что и мне туда идти!
  ...Простите за эмоции, о право,
  Я слишком рано перехожу на "ты"...
  
  Считаете, что молодость порочна:
  Да бодрствует хаос, прочь покой?
  А ваш-то нимб давно разорван в клочья,
  Небось, и вы грешили под Луной!
  
  Мы отрицаем свою связь с корнями?
  Величье и трагизм времен былых?
  А вам достанет духу вместе с нами
  Дожить свой век под флагом молодых?
  
  - Аплодисменты, - потребовала Настя, показательно поклонилась и, тут же забыв обо всем, полезла на турник.
  - Она меня сразила, - засмеялась Света. - Это же надо так уметь! Столько эмоций! Она большая молодец.
  - Мда, - протянул Миша, посматривая на сестру. Та пыталась ногами пройти всю "радугу". - Да она молодец, только делает все не так, как должна делать в моем представлении. Мне даже никаких примеров выдумывать не приходится: из всех стихотворений нашего дяди она полюбила самое, нет, не нежное и веселое или грустное, а самое брутальное, а вместо того чтобы играть с девчонками-ровесницами в куклы и прятки, она предпочитает быть одной, или со мной в крайних случаях, и выделывать вот это все... ну ты посмотри на нее!
  В этот момент Настя пыталась преодолеть дорожку по "радуге" ныряя под один брус и выныривая из-под другого и так далее к другому концу. Но, похоже, этот метод плохо у нее удался, и она застряла. Миша помог ей выбраться, сказал дежурное "Это будет тебе наукой на будущее", и вернулся на трухлую скамейку.
  - Вот увидишь, через минуту она снова что-нибудь учудит.
  - А мне она очень нравится. Когда мне было десять, я не слазила с турников, заборов, деревьев, крыш. Это ведь намного интересней всяких кукол.
  - Ты лазила по деревьям и крышам?
  Миша не верит или притворяется?
  - Честное слово. Смотри, - она закатала подол сарафана. Чуть выше колена белел ровный шрам от пореза длинной не меньше четырех сантиметров. - Я его получила, когда мы с подружкой слазали с крыши детского сада. В тот день нас застукал сторож. Он закричал с земли какие-то угрозы, и мы наперегонки побежали к лестнице. Страшно было! А лестница, чтобы не так сильно шаталась, была закреплена металлической проволокой у самого основания. Так вот, после меня вниз должна была спускаться Алена, но она ужасно паниковала и подгоняла. Я пыталась спуститься скорее, и вот, разодрала ногу той проволокой. Помню, кровью была залита вся нога.
  Миша провел пальцем по шраму. Его прикосновение оставило теплую дорожку на ноге, и Света расправила сарафан.
  - Я правильно услышала, это стихотворение ваш дядя написал?
  - Да, он любил посочинять немного. У меня целая тетрадь сохранилась с его записями.
  - Ты мне прочтешь что-нибудь?
  - С удовольствием. В ней есть очень красивые стихотворения, помимо того, что выбрала эта сумасшедшая.
  - Перестань так говорить, Настя - просто прелесть, - лениво протянула Света и зевнула. Наверное, ее разморило на солнце.
  - С одной стороны ты, конечно, права. Но это лишь с одной стороны. Ты слышала про трудных детей? Теперь ты знаешь одного такого ребенка. Ты не представляешь, меня минимум раз в неделю вызывают в школу. Да! Последний раз, в мае, кажется, из-за того, что она избила одноклассницу.
  - Избила? - недоуменно охнула Света.
  - Ага. Я сначала не поверил. Вот посмотри на нее, разве она могла принести кому-то серьезный вред?
  Света посмотрела на Настю, которая шагами измеряла ширину площадки. Трудно было представить ее жестоко избивающую кого-нибудь.
  - Мне сказали прийти к директору вместе с сестрой для разбирательства, потерпевшая девочка с родителями тоже будут. Когда Настена пришла со школы, я спросил у нее, в чем дело. Она призналась, что толкнула Лену Сорокину (Настя назвала ее Ленка-в-жопе-гренка), и та ударилась о парту и упала. Я у нее пытался выпытать, зачем она это сделала, но Настя сначала не хотела рассказывать. Понимаешь, у этой Лены мама настоящая истеричка. Для нее устроить скандал - это тьфу, и готово. А тут еще такой замечательный повод! Оказалось, что Лена на перемене всему классу показывала новый розовый рюкзак, говорила, что он очень дорогой и все такое. Настя сказала, что розовый цвет - идиотский, а золотая Леночка ответила, что ей, Насте в смысле, кроме инва... кроме папаши алкоголика и похвастаться нечем...
  Миша на секунду замолчал. Свете стало не по себе, будто она вырвала из него слова, которые он не хотел говорить. " ... кроме папаши алкоголика"? Она чувствовала, что не должна была этого знать, по крайней мере, пока. "... кроме инва..."? Что он хотел сказать? Света не станет уточнять, это было бы бестактно, однако... В эту секунду молчания ей стало жаль его, захотелось прижать к себе, чтобы получилось банально, как в фильме: Света его погладит по голове, а он скажет, что она не поймет его проблем, и все обойдется само собой. Но есть ли у нее право жалеть его?
  - Она отвратительна, - сказала Света, пытаясь избавиться от паразитирующей внутри неловкости. - На месте Насти я бы поступила так же.
  - Нет, не так же, - ответил Миша. - Тебе бы никто такого не сказал! Я, наверное, должен был наказать ее, но не смог. Она защищает себя так, как умеет, а я... Я не хочу, чтобы она сталкивалась с такими людьми, как Лена и ее мамаша, но таких много. Больше чем мусора.
  Он снова замолчал.
  - А что дальше? Ты ходил к директору?
  - Да. Когда я пришел все уже были в кабинете, орали на весь коридор, что нужно держать психически нездоровых детей с криминальными наклонностями подальше от таких звездочек, как Леночка. Не успели мы войти, они начали нести такой бред, что ни в один вагон не влезет. Их послушать, так Настя Лену ногами до полусмерти забила. Мамаша Лены, я не знаю как ее зовут, выступала, какая у нее умная, воспитанная девочка, а в этот момент бедненькая покалеченная Лена-изо-рта-пена выла так, что у меня уши заложило. Честно, ни вижу в этом и грамма воспитания. Еще и директриса подключилась: "Может в ее случае нужно подумать о переводе в специализированную школу?". Дура! Прости... Другого слова для нее у меня нет. Я пытался как-то им сопротивляться, но за их криком меня не было слышно вообще. Потом Антон Павлович, отец Лены, кое-как утихомирил своих доморощенных мегер, и только тогда я смог объяснить, что на самом деле произошло. Мамаша завопила еще сильнее, начала что-то рассказывать о малолетних преступниках из неполноценных семей. По-моему, ей нужно меньше смотреть сериалы. Пока она трещала, Антон (он, наверное, привык к ее воплям, бедный) взял с меня слово, что ничего такого больше не повториться, взял дочку за ухо, жену - под руку, извинился перед директором за шум и вывел их из кабинета. Он пообещал, что Лена свое получит, надеюсь так и было. И еще, когда мы с Настей выходили из кабинета, директриса посоветовала все-таки подумать о переводе в другую школу. Ну и скажи после этого, что она не дура!
  - Ты же не собираешься этого делать?
  - Собирался, вообще-то, но Настя не хочет. Говорит, что после этого случая Лена-полицеская-сирена ведет себя хорошо, а другие одноклассники и так ее не трогают.
  - А это она придумывает Лене прозвища?
  - Да, каждую неделю новое. Насть, как ты сейчас Ленку называешь?
  Настя подняла глаза.
  - Лена-безголовое-полено. Это я вчера придумала. До этого так: Ленка-писает-на-коленки.
  Света невольно улыбнулась. Была ли Настя с ее причудами наибольшей проблемой Миши? Или просто только с этой он в силах справляться?
  Есть мнение, что чем больше мы узнаем о наших любимых, тем ближе мы к ним становимся. Это не всегда так. Иногда трудно унять голодающее любопытство, но не оно должно сопровождать их интимные тайны, а доверие! Зачем пытаться вытрусить из них страхи и пристрастия, как из мешка картошку? Зачем выворачивать их наизнанку, перебирать косточки вместо того, чтобы дождаться того самого момента, когда нам преподнесут это знание, словно дар, и мы сможем его с любовью принять. А если этого так и не случилось, - пусть. Если человек, которого вы знаете, заслуживает вашей любви, никакие раскрытые секреты этого не изменят.
  Глава 4
  21 декабря 2010г.
  Зима кувырком проносилась по свету, как маленькое дитя радуясь скорому наступлению Нового года. Вихри снега, отражая сияние гирлянд, становились похожи на радужный серпантин, и каждый прохожий был укутан им, как в праздничный костюм. Стекла магазина детских игрушек "Гномик", возле которого Миша увидел Свету, были сверху до низу разрисованы перламутровыми красками: смеющийся Дед Мороз на огромных санях вот-вот вылетит наружу. Огоньки мелькали отовсюду, люди, растирая покрасневшие носы, ходили от одного магазина к другому в поисках подарков. Наверное, ничего не сплачивает людей так сильно, как Новый год, подумал Миша и направился к темной фигурке, рассматривающей пестрый прилавок магазина игрушек.
  На Свете было одето темно-серое пальто в мелкую елочку, желтый мохеровый берет с пушистым бубоном, синие джинсы, коричневые сапоги с тяжелой резиновой подошвой. Рыжий шарф крупной вязки отставал от шей, и Миша ощущал, как ее голую шейку режет морозный воздух. Она мило поправляла растрепавшиеся волосы рукой в узорчатой рукавичке. Света выглядела как маленький замерзший ребенок и ничем сейчас не отличалась от Насти.
  - Ты горло простудишь, - сказал Миша и заправил Светин шарф за воротник.
  - Привет, - улыбнулась Света и поцеловала его холодными сухими губами. - Я ужасно замерзла, давай быстрее зайдем куда-нибудь, куда угодно!, выпьем горяченького. Кстати, в "Гномике" такой классный заяц продается, лапочка! Смотри.
  Она указала пальцем на полку, где сидело странное пушистое создание с большущими грустными глазами и ушами длиннее его туловища.
  - Ммм... - протянул Миша. Честно говоря, он не понимал, как относиться к этому мохнатому уродцу, но одно радовало: подарок на Новый год можно считать выбранным.
  - Правда прелесть, - не унималась Света. Ее непосредственная реакция на обыкновенную мягкую игрушку, опять напомнила Мише его сестренку. - Он такой мягонький, я уже его щупала, так и хочется обнять! Брр, пора греться.
  Девушка громко чмокнула Мишу в щеку, и потащила в сторону ближайшего кафе под названием "Доминик".
  В ноздри ударил пряный аромат свежей выпечки. Миша почувствовал, как лицо и пальцы горячей волной наливает кровь. "Доминик" был любимым местом почитателей мягких булочек с кунжутом, сахарных пончиков, кексов с изюмом, круасанов с шоколадом или джемом, пряничных фигурок, кремовых пирожных, засахаренных вишенок, ананасов и других ягод и фруктов, лимонных долек в сахаре, разноцветного мармелада, желе, орешек в йогурте, медовой пахлавы, грильяжных тортиков, фруктового мороженого, трюфелей, ромовых баб и ирисок со всевозможными вкусами. Все это с праздничным видом устроилось на украшенном огоньками прилавке.
  Миша помог Свете снять пальто, и она побежала занять последнее место за столиком у дивана, обшитого красным атласом. Миша снял куртку, потер онемевшие ладони и подошел к прилавку. Три пончика стоили здесь дороже, чем целый торт в гастрономе! А за такую цену булочка с кунжутом должна быть размером с баскетбольный мяч! Миша почувствовал, что его щеки предательски покраснели, и виной тому был уже не горячий воздух кондитерской. Он в уме пересчитал, сколько денег у него лежит в кошельке.
  - Девушка, можно сделать заказ? - спросил он молоденькую кассиршу. Девушка кивнула. - Нам, пожалуйста, два кекса, маленьких, и стакан сока. Апельсинового.
  - Что-то еще? - улыбаясь спросила кассирша.
  - Нет, это все.
  Кассирша бросила обвинительно-недовольный взгляд, потом снова улыбнулась и назвала сумму для оплаты.
  - В следующий раз выбирай место подешевле, - буркнул Миша, ставя поднос с кексами и соком на стол. Света взяла в руки чек и охнула:
  - Прости, я не знала, что тут все так дорого! Ты не должен был ничего заказывать. Мы могли бы просто уйти, ничего страшного.
  - Забудь, просто больше я сюда не пойду. Угощайся кексом.
  Миша смотрел, как Света с удовольствием уплетает кекс, а сам не мог притронуться к своему. Перед глазами у него стояла Настя в шубе с непозволительно короткими рукавами, ее же протертые штаны и сапоги, ставшие маленькими с прошлого года, препараты для капельницы, не купленная инвалидная коляска, стопка неоплаченных счетов на подоконнике в прихожей. На фоне всего этого, кекс казался ему сделанной из белого золота пустышкой, и он не мог откусить от него ни кусочка.
  - Свет, забирай и мой, я что-то перехотел.
  Света прищурилась и отодвинула кекс обратно.
  - Спасибо, я наелась. Если не хочешь есть сам, забери его для Насти.
  Она достала из сумки чистый носовой платочек и дала его Мише. Он улыбался. Он мысленно благодарил Свету, за искренне понимание, которого сейчас так мало в людях, и за то, что она не оценивает его количеством купленных кексов.
  Миша завернул кекс в платок и положил в карман куртки.
  - Знаешь, я бы хотел, чтобы у нас дома был стол завален такими кексами, - вздохнул он. - А еще, чтобы Настя могла носить новые вещи...
  - У нее замечательная одежда, у тебя золотые руки, - попыталась возразить Света, но Миша отрицательно качнул головой.
  - Нет. Я хотел бы, чтобы она приходила в школу, а все девчонки в классе подбегали спросить, где она купила такие клевые джинсы или куртку. А на обед чтобы она брала не хлеб с маслом и бутылку чая, а пиццу с соком и столько конфет, что хватит угостить всех, кого она захочет. У меня есть одна заветная мечта. Вот представь, заходишь ко мне во двор, калитка обязательно кованная, а справа беседка с дубовым столом на шесть человек, за ней озерцо с водопадом и цаплей на одной ноге.
  - В озере пусть белые лилии цветут, а вокруг трава до колен и тын из прутьев. И стрекозы пусть летают, - подхватила Света. У нее всегда глаза загорались вместе с тем, как включалась фантазия, и сейчас они сияли ярче весящей на елке гирлянды. Миша видел в них свое маленькое голубое озеро, еще такое далекое и призрачное.
  - Да, и стрекозы, конечно, - продолжил Миша. - Чуть дальше вдоль дорожки построена детская площадка с горкой, качелей, турниками и песочницей. Неважно сколько Насте к тому времени будет лет, площадка все равно входит в мои планы, я обещал. Еще дальше находится большая мамина клумба. Там растут всякие цветочки ромашки-розочки и прочая чепуха. С левой стороны построен двухэтажный кирпичный дом с ажурным крыльцом и пластиковыми окнами. Через окно можно увидеть, что на кухонном столе стоит ваза с фруктами, а на высоком белом холодильнике не меньше пятнадцати магнитиков из разных мест, куда мы уже съездили.
  - А еще пусть в зале стоит самый мягкий на свете диван и телевизор такой огромный, чтобы руками нельзя было обхватить. Кстати, не забудь про стиральную и посудомоечную машинку.
  - А Настя просила еще отдельную комнату для "бальных туфелек".
  - А она знает, о чем говорит! - засмеялась Света. - Если у нее когда-нибудь будет столько обуви, что для ее хранения понадобится целая комната, попроси ее, чтобы она хоть иногда мне одалживала пару или две.
  - Только в обмен на шоколадки! Это будет единственным условием. А за коробку шоколадных конфет она тебе даже что-нибудь подарит.
  - Тогда я, чур, занимаю себе комнату под хранение шоколадок.
  - Заметано, - согласился Миша. Ему было легко и приятно говорить с ней, самой чудесной девушкой на земле, о своих планах на будущее. Но он умолчал о том, что описанная им картинка недавно изменилась, что заходя во двор через кованую калитку он в первую очередь замечает Свету сидящую на детской качеле с книжкой в руках и возможно, не сейчас, но когда-то обязательно, в мамином саду в тени под яблоней будет стоять голубая накрытая тюлью коляска. Но все это, хоть и очень четко ему представлялось, было почти похоронено под устоявшейся реальностью. Все его богатство - это всего лишь мечты, мыльные пузыри.
  - Миша, ты меня слушаешь? Я сказала, что дорожку во дворе лучше выложить не плиткой, а камнем.
  - Ага, и ручки в дверях вставить серебряные! - резко ответил он. Камнем... Вот придумала!
  - Ну, если ты так хочешь...
  - Хочу, может, сбегаем, прикупим сразу, чего ждать? У меня как раз мелочь в кошельке после этих кексов осталась!
  - Сбавь тон, ты сам завел эту тему, поэтому нечего на меня кричать! - фыркнула Света и нарочно отодвинулась к стене.
  - Извини. Мне обидно, что моих усилий не достаточно, что я не могу сводить тебя никуда, чтобы потом не голодать весь день.
  - Значит не нужно меня никуда водить, и без подарка на Новый год я обойдусь, подумаешь ушастый заяц, я не маленькая. Я его сама куплю и Насте подарю, она в него влюбится.
  - И про шоколадку не забудь, - напомнил Миша и одним движением придвинул Свету к себе. Она покрыла его щеку беглыми поцелуями, и он ощущал всю теплоту ее живой улыбки.
  - Я тоже расскажу тебе про свою мечту, - почти шепотом произнесла она. - Я с детства хочу поехать в Париж, увидеть Эйфелеву башню, Лувр, Триумфальную арку, Версаль, посетить лучшие в мире показы - аж дух захватывает! У меня была даже когда-то тетрадь, куда я, как сумасшедшая, вклеивала статьи, фотографии - все, где была замечена хоть частичка этого волшебного города. Потом у меня появились безумные планы, что я смогу туда переехать жить, что там есть миллион возможностей для дизайнера рекламы (именно поэтому я поступила на эту специальность). Сначала мне казалось, что у меня все получится, а потом поняла, что эта мечта из тех, которые не сбываются. И вдруг чуть больше полугода назад, в мае, мне позвонила Людка. Оказывается ее дядя Лев работает в Париже в рекламной компании Claire-voie, и у них как раз конкурс на место стажера в креативном отделе. Еще когда Лев не жил во Франции, он очень хвалил мои работы, и теперь приглашал поучаствовать в конкурсе на это место (было задание придумать темы для рекламы перьевых подушек, цветных карандашей и кофе). Стажировка три месяца. Конечно, это время не будет никакой зарплаты, зато предоставляют жилье и кормят три раза в сутки, ну и плюс такой шанс работать в огромной рекламной компании, просто сказка! Меня всего лишь пригласили поучаствовать в конкурсе, а я была так рада, что расплакалась! Я рисовала днями, мне не нужно было ни есть, ни спать, это были одни из лучших дней в моей жизни, без преувеличения. Это как, даже не знаю с чем сравнить... Эйфория, которая поглощает тебя целиком. У меня рождались новые идеи беспрерывно, и я не знала какую из них выбрать. В июне я отправила работы, а в июле мне на почту пришло письмо. Я прошла первый конкурсный отбор! После Нового года должны сообщить прошла ли я второй отбор, если да, то мне пришлют новое задание для третьего тура, победитель которого получит стажировку. Так что я жду письма.
  Миша сглотнул. Не похоже было, чтобы Света представляла себя читающей на качеле в его уютном светлом дворике. Он слышал, как потеплел ее голос, когда она начала рассказывать про Париж, видел, как рот невольно растягивается счастливую улыбку. Но для него было слишком неожиданно узнать, что Света давно выбрала для себя будущее, о котором он даже не подозревал. Как это неприятно, почти отвратно, когда человек, которого ты считаешь до колик близким, скрывает от тебя значительную часть своей жизни, а упоминает о ней в разговоре небрежно, будто тебе нет до этого никакого дела.
  - Когда по плану должна начаться стажировка? - Миша услышал, как несдержанно завибрировал его голос.
  - С первого июня. А к осени должны принять решение, подходит им стажер на место или нет, - так же беззаботно ответила Света.
  - Ты же не изучала французский, как ты можешь ехать?
  - Они там требуют только знания английского, тест на их сайте я прошла на девяносто три с половиной процента, между прочим, - она вскинула вверх указательный палец. - Дядя Лев говорил, что в случае незнания французского компания оплатит языковые курсы, не переживай, у них все продумано.
  - Я и не переживаю. Ты если вдруг выиграешь и решишь уехать, предупреди меня хотя бы за день, ладно?
  Брови на хорошеньком личике гневно сдвинулись:
  - Да я тебя даже не знала, когда отправляла работы! Это решалось давно, я всю жизнь этого хотела!
  - А я должен был догадываться, что не сегодня-завтра ты можешь навсегда уехать!? Ты считаешь, что меня дурачить - это нормально?
  - Я тебя не дурачу! Мы знакомы недавно, Миша, а я все это планировала еще в школе. Неужели ты не понимаешь, как это важно для меня?
  - Тогда на первых свиданиях приучись в первую очередь говорить, чтобы на тебя никто не рассчитывал, потому что ты собираешься умахнуть в другую страну!
  - Да я пока никуда не еду! У них еще сотни претендентов, шансов очень мало.
  - Не в этом дело, Света. Просто я встречаюсь с девушкой почти полгода, думаю, что и дальше все будет так же хорошо, планирую, на что-то рассчитываю, и вдруг оказывается, что у нее все "решалось давно", и в этом решенном будущем меня нет.
  Света промолчала, но ее лицо смягчилось, в глазах блеснули слезы.
  - А что ты планировал? - спросила она, снова напомнив ему ребенка, который пытается отвести от себя наказание, переведя разговор в другое русло.
  - Какая разница... Скажи, если ты выиграешь конкурс, ты бросишь меня и уедешь в Париж? Не молчи!
  Но Света молчала, и ответ веревкой извивался вокруг шени.
  - Тогда мы оба зря теряем время, - выпалил он, на ходу накинул куртку и вылетел из кафе. Он услышал, что Света побежала за ним и на бегу перевернула стол, что она выбежала на мороз и продолжала звать: "Миша вернись! Не веди себя как маленький! Сбегать это не выход!", но он продолжал идти, подставляя лоб снежной крошке. Он спешил вернуться в свой теплый дом, где ничего не меняется уже много лет, к людям, для которых он на самом деле важен.
  Глава 5
  27 марта 2011 г.
  Утро этого дня не было похожим на все предыдущие. Все шло не так, и это не могло не броситься в глаза. Света запланировала многое на этот день, то, что уже очень долго откладывала, но судьба, видимо, решила поступить с ней по-своему. Во-первых, когда Света проснулась, солнце вовсю щекотало ее своими юркими лучиками, хотя будильник долен был зазвенеть в семь утра. Что этому помешало, не известно. Значит, поход к зубному переносится на неопределенный срок. Потирая заспанные глаза, девушка почти на ощупь добралась до душа, включила воду и стала под струю. Знала бы она раньше, что холодная вода была в тот день отключена, и из кранов хлестал чистый кипяток, не выпрыгивала бы из ванной, срывая за собой ванные шторки. Сон как рукой сняло, зато кожа покраснела и от каждого прикосновенья отзывалась резью.
  "Замечательное начало длинного дня" - думала Света, смазывая ожоги детским кремом. Она решила набрать ванную и покупаться позже, когда вода остынет. А тем временем можно выпить кофе.
  Кофе всегда бодрило ее лучше всего. Один только резкий кружащий голову аромат наполнял утро смыслом, не говоря уже о богатом вкусе с приятной горечью, когда напиток наполняет рот, и можно всем языком почувствовать все разнообразие привкусов. Света взяла за привычку пить свежемолотый кофе. Она загрузила горстку шершавых зерен в кофемолку и запустила мотор. Вы обращали когда-нибудь внимание на то, как получается кофейный порошок? Сначала вы берете зерна в руки, большие, неровной формы, разных размеров - из таких не получится хороший кофе! Вы бросаете их в кофемолку и жмете кнопку "пуск". А дальше начинают оживать ножи. Первые секунды им трудно, они вертятся медленно, упрямые крупные зерна мешают им работать, но постепенно точеные лезвия вонзаются в тело каждого, большего и маленького, измельчают их, крошат их суть, превращая их собственное Я в ароматный прах. И вот перед вами уже не нескладные зерна, но безликая пыль, готовая к тому, чтобы ее сварили. А вы никогда не представляли себя кофейным зернышком?
  Света поставила турку на плиту и прислонилась к холодной стене. Желтые, розовые, зеленые круги то уменьшались, то увеличивались, появилось ощущение, будто она падает в пропасть. Шшш - зашипел кофе и залил огонь. Закипел!
  - Знала бы, вообще сегодня не просыпалась! - недовольно фыркнула Света и налила испорченный напиток в чашку. Пила медленно, в уме проклиная это утро, пыталась подумать о чем-то приятном чтобы успокоится, и вдруг ее осенило: вода в ванной все еще течет! Она рысью кинулась в ванную, сбрасывая с себя остатки сонливости. Вода уже начала переливаться за края. От пара комната казалось погруженной в густой туман, и Света, ничего не видя, пока шла закрутить кран, ударилась головой о полку. После этого она точно удостоверилась, что сегодня ей противопоказано вылизать из безопасной постели, хотя и там есть возможность запутаться в одеяле.
  Убрав лужу на полу, Света включила компьютер. Все планы могут подождать и до завтра, жизнь важнее, решила она и запустила браузер. На почту пришло четыре новых письма: новости электронной библиотеки, сообщение из клуба защиты животных, дежурный спам с предложением работы в интернете и самое важное и долгожданное письмо из Claire-voie. Руки у Светы задрожали. Она так для себя и не решила, хочет ли получить стажировку, и сейчас она понимала, что от того, что написано в этом письме, зависит очень многое. Она помедлила несколько секунд и кликнула по ссылке.
  "Доброго времени суток, Светлана Скворцова. Данное письмо является свидетельством того, что по результатам третьего тура конкурса "Light hearts", который проводился с 27.05.2010г. по 27.03.2011г. компанией Claire-voie, Вы получили наивысшую оценку и место стажера в нашей компании. В связи с этим напоминаем Вам, что мы ждем Вашего письма в подтверждение того, что Вы прибудете в Париж не позднее 1.06.2011г. В случае изменения Ваших планов, убедительно просим сообщить нам об этом. С уважением, компания Claire-voie".
  Волна радости пронеслась от пальцев ног до макушки. Света вскочила со стула и начала прыгать по комнате, периодически взвизгивая от переполненных эмоций. Иногда она подбегала к монитору перечитать письмо, но там по-прежнему говорилось, что ее взяли на стажировку, и она ощущала новый прилив чистой радости. Она уже видела, как садиться в торохтящий поезд, мама со слезами на глазах обнимает ее и просит регулярно звонить, папа сдержанный, но тоже грустный. И все желают ей удачной поездки. Потом самолет. Вот она летит высоко-высоко, где можно разобрать, как крутится Земля, а облака заглядывают в окно и завидуют: она ведь летит в Париж, а они - куда ветер подует. Света представляла, как выходит из самолета, вдыхает новый для своих легких воздух и впервые ступает на землю, где суждено исполниться всем ее мечтам.
  Света устала прыгать, но запал еще не прошел. Она налила себе стакан воды, но сделав глоток, подавилась. К ее горлу словно присосалось мерзкое существо, похожее на отвратительного огромного клеща. Оно шевелило короткими лапками и впивалось все глубже в желании высосать все нахлынувшее на нее счастье.
  Миша. Все образы померкли, осталось только его закаменевшее обреченное лицо, и по сердцу полоснуло острым лезвием. Глаза налились и чуть не взорвались, слезы сами потекли теплыми ручейками по щекам. Теперь она должна решать, полагаться на то, что все само разрешиться, не пришлось. Вопрос поставлен, как говориться, ребром, и сейчас принять решение в десятки раз сложнее.
  Что сложного, оно так очевидно! Она не может бросить Мишу. Это то же самое, что добровольно ополовинить себя! Каждая мысль всегда поводит ее к нему, каждая встреча придает жизненных сил и каждое слово становится все менее ценным, пока слова в избытке. Уезжая из дому, она не бросает родителей - это те люди, которые всегда будут с ней. Но с Мишей все по-другому. Когда она будет садиться в поезд он не отправиться ее провожать, и всю дорогу до Парижа она будет видеть только пустое место в толпе провожающих. Конечно, Света может не подойти на работу, и через три месяца вернуться домой, но честно ли из Мишки делать запасной аэродром? Нельзя допустить, чтобы он исчез из ее жизни, ведь это не жизнь уже будет совсем!
  Света сделала большей глоток и умыла лицо. Нечего нюни распускать, нужно иметь ясный расчетливый ум и холодную голову, иначе можно прореветь весь день и ни к какому решению не прийти. И что это за странные мысли? С какой стати Миша не должен порадоваться за то, что ее долгий и упорный труд наконец-то принес плоды? Если подумать, она так много времени и сил отдала для осуществления своей мечты, и то, что судьба подарила ей такой великолепный шанс, не просто воля случая - это награда за заслуги. Света знала, что будет мучиться с месяц, поплачет, а потом свыкнется, найдет другого и подумает: "Как я могла раньше колебаться, когда выбор был яснее ясного!". Нельзя останавливаться на полпути, когда цель ближе, чем когда либо!
  Света встряхнула головой. Нет, однозначное решение не приходило, и это грызло ее снова и снова. Усомниться - значит утратить силу... Она понимала, что, что бы она ни выбрала, настанет минута, когда она пожалеет об этом выборе. Есть одна притча, в которой король никак не мог определиться, кто из претендентов подходит на назначенную им должность. Тогда он обратился за помощью к своему советнику. И советник назвал имя достойного человека, но вспомнил король, что названный однажды был замешан в пьяной потасовке. И сказал королю советник: "Однажды оступившийся испытал раскаяние и стал благоразумнее. Он совершил ошибку лишь однажды, значит, он редко ошибается и будет для тебя полезнее других. Тот же, кто ни разу не оступался, бесполезен для службы, ибо не ошибается только тот, кто ничего не делает". Может, стоит выбирать тот путь, где ошибку исправить легче?
  Конечно, в сомнениях правды нет, но часто случается так, что полная уверенность приводит к ошибкам. Лишь выносив решение в себе, как ребенка, просеяв его через сито сомнений и уверенностей, продумав до мелочей, когда мозг не отключается даже во сне, можно прийти к верному исходу. Не существует единственно правильного решения для чего-либо, если мы не приплюсовываем пять к десяти, и, если жизнь предоставляет вам больше одной дороги на выбор, то вы уже счастливчик, вам осталось только сделать решающий шаг.
  Света упала на диван и замерла. Этот шаг слишком сложный, но она чувствовала, что сделать его необходимо, что потеряв что-то, оно вернется к ней сторицей. Она вскинула руки, потянулась, так сладко расслабились мышцы. И вдруг, БАХ! Что-то упало на пол. Света заглянула через подлокотник и увидела на ковре перевернутую рамку. Она подняла ее и внутри снова заныло. На фото они с Мишей забрасывали друг друга пучками опавших листьев, и, глядя на снимок, даже можно было услышать смех. Света вспомнила, что в тот день они ходили на выставку современного искусства, но быстро сбежали оттуда. Не все, что называют искусством ним является! Потом они зашли в магазин за мороженным (Света позже здорово капнула им Мише на куртку) и встретили там его друзей. Потом были лиственные бои и гонки на детских машинках. Светило яркое слепящее солнце, больше ничего не имело значения.
  Рябина за окном еще не пустила листья и гордо стояла обнаженная.
  - Что мне делать? - спросила ее Света, но ответа не получила - дерево не шелохнулось, даже веточка не упала. - Вот и я не знаю, - добавила она, вернула рамку на тумбу и уставилась в потолок. Заснуть бы сейчас, чтобы не было так тяжело, чтобы в груди не щемило и снова хватало воздуха! Она закрыла глаза, и совсем скоро желто-горячая и огненно-рыжая сухая листва обрушилась на нее глубоким сном.
  Глава 6
  10 сентября 2010 г.
  Продолжение повести (до главы 15, Эпилог и Послесловие) изъято из свободного доступа. Приобрести книгу можно в интернет-магазине "Призрачные Миры", Feisovet. Для этого достаточно простой и быстрой регистрации на сайте. Приятного прочтения!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"