Пуртов Андрей Владимирович : другие произведения.

Дай доверие больных ко мне и моему искусству...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта книга об истории медицины г. Полоцка вышла небольшим тиражом в 2005 г. под авторством доктора мед.наук Ильницкого А.Н., доктора мед.наук Прощаева К.И. и старшего научного сотрудника Полоцкого историко-культурного музея-заповедника Козел О.В. Она настолько близка моим исследованиям в области истории медицины: как хронологически, так и территориально, что с любезного разрешения написавших её авторов я решил разместить оную на своей страничке.
  Ильницкий А.Н., Прощаев К.И., Козел О.В.
  "Дай доверие больных ко мне и моему искусству..."
  (краткие заметки об истории медицины Полоцка).
  - СПб.: "Система", 2005.- 68 с.
  
  Рецензенты:
  Э.А.Вальчук - член-корреспондент Белорусской академии медицинских наук, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой общественного здоровья и здравоохранения Белорусской медицинской академии последипломного образования, председатель Белорусского общества историков медицины и фармации;
  В.В.Голубович - кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры истории и социологии Полоцкого государственного университета
  
  Уважаемый читатель, Вам, наверно, приходилось проезжать маленькие города в поезде или наблюдать их неспешную жизнь из окна мимо проходящего автобуса. Скука, ощущение тоски, впечатление "что здесь может быть интересного" - впечатления и мысли, которые обычно возникают в таких случаях. Вероятно, что нечто подобное проезжий путешественник чувствует и переживает, минуя Полоцк... Старый белорусский город, в прошлом величественная и всемогущая столица первого на территории нынешней Беларуси государства. В своем автобиографическом романе "Жизнь Арсеньева" Иван Бунин замечает: "В Полоцке шел зимний дождь, улицы были мокры, ничтожны. Я только заглянул в него между поездами и рад был своему разочарованию. В дальнейшем пути записал: "Бесконечный день. Бесконечные снежные и лесные пространства. За окнами все время вялая бледность неба и снегов. Поезд то вступает в лес, темнящий его своими чащами, то опять выходит на унылый простор снежных равнин, по далекому горизонту которых, над тушью лесов, грядой висит в низком небе что-то тускло-свинцовое. Станции все деревянные... Север, север!". Те же мысли Бунин высказывает в стихотворении, посвященном полочанину, князю Всеславу Чародею "Князь Всеслав". Вот эти стихи.
  Князь Всеслав
  
  Князь Всеслав в железы был закован,
  В яму брошен братскою рукой:
  Князю был жестокий уготован
  Жребий, по жестокости людской.
  Русь, его призвав к великой чести,
  В Киев из темницы извела.
  Да не в час он сел на княжьем месте:
  Лишь копьем дотронулся Стола.
  Что ж теперь, дорогами глухими,
  Воровскими в Полоцк убежав,
  Что теперь, вдали от мира, в схиме,
  Вспоминает темный князь Всеслав?
   Только звон твой утренний, София,
  Только голос Киева! - Долга
  Ночь зимою в Полоцке... Другие
  Избы в нем, и церкви, и снега...
  Далеко до света,- чуть сереют
  Мерзлые окошечки... Но вот
  Слышит князь: опять зовут и млеют
  Звоны как бы ангельских высот!
  В Полоцке звонят, а он иное
  Слышит в тонкой грезе... Что года
  Горестей, изгнанья! Неземное
  Сердцем он запомнил навсегда.
  
  24. 01. 1916 год
  
  Пройдите по улицам Полоцка... Его историческое пространство многомерно, здесь, словно в фильме Александра Сокурова "Русский ковчег", можно путешествовать по разным эпохам и встречаться с замечательными людьми, которые в разные времена прославили родной город. Ефросинья Полоцкая и созданный ею монастырь со Спасско-Преображенской церковью, которая до сих пор хранит дыхание мастеров двенадцатого века, создавших небесной красоты фрески... Софийский Собор, помнящий не только многочисленные исторические события, но и, например, первое исполнение симфонии "Слово о полку Игореве", автор которой - вдохновитель полоцкого органа Олег Григорьевич Янченко... Богоявленкий собор и здание Братской школы, в котором работал Симеон Полоцкий... В нем ныне размещен музей белорусского книгопечатания, большая часть экспозиции которого посвящена Франциску Скорине - восточнославянскому первопечатнику и просветителю... Все это хрестоматийные имена, которые знает каждый школьник. Но ведь кроме этих ликов, которые оказались вырванными из тьмы ушедших поколений, город населяли и просто люди, каждодневно свершающих свой нелегкий труд - учителя, врачи, да мало ли еще не менее благородных профессий. К сожалению, об их сподвижничестве мы нередко забываем, особенно в последнее время, когда культивируется так называемая попса, тусовка... По этому поводу в своем романе "Многоцветие чувств" замечательно высказалась Юлия Михайловна Чурко, доктор искусствоведения, профессор Белорусской академии музыки, автор талантливых монографий об искусстве танца, вложив в уста своего героя фразу: "Меня всегда удивляло, почему все знают имена эстрадных певцов, актеров, спортсменов, политиков, наконец, но никто не знает имен великих ученых, изобретателей, врачей, педагогов. Система наших средств массовой информации выстроена так, что смакуются подробности жизни "светской элиты" и остаются за бортом те, кто делает компьютеры и самолеты, создает новые приборы и лекарства, открывает новое в науке. А ведь именно ими движется настоящая жизнь". Увы, но нередко мы действительно забываем о таких вот "незаметных" и непримечательных на первый взгляд людях...
  В этой небольшой книге авторы поставили перед собой цель рассказать о забытых или полузабытых ныне событиях в истории Полоцка, в частности, о медицине города в начале прошлого века и о врачах, которые жили в городе в разное время. Неплохо помнить об истории родного города, края, сохранять их лучшие традиции, поскольку движение вперед без истории, традиций и, обобщенно - памяти, невозможно. Мы надеемся, что чтение нашей книги позволит Вам по-новому взглянуть на Полоцк, на Ваш родной город или край, в котором Вы родились, и позволит в еще большей степени приблизиться к их истории и полюбить ее.
  Город и личность... Восприятие города как живого организма, его жизни требует знаний истории, понимания архитектуры города, его памятников, окружающей природы. Постижение города, души города требует вдумчивого и внимательного отношения, сосредоточенности.
  Вы, конечно, были в Петербурге. Самое, наверно, красивое место города - Дворцовая набережная. Ансамбли площадей, холодные тоны Невы, отблеск в ее водах шпиля Адмиралтейства, постоянно меняющееся небо над Петербургом, особый морской воздух - все это создает впечатление потрясающего огромного "интерьера" со своей внутренней динамикой, духовной жизнью.
  Париж - дома, сохраняющие единый стиль с характерными мансардами, знаменитые решетки у основания окон, которые не повторяют друг друга, белый камень, из которого выстроены дома, теплый и мягкий климат, каштаны на улицах. Все это создает светлую и приподнятую атмосферу этого города. При этом Париж очень разный, чопорный в районе Гранд-Опера, веселый и разноцветный, никогда не засыпающий в Латинском квартале, творческий в районе Площади художников у базилики Сакре-Кер. Все это остается в памяти как "праздник, который всегда с тобой".
  Вот описание Москвы, данное Л.Н.Толстым в романе "Война и мир": "Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно со своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца".
  Но все это большие города, знаменитые, привлекающие всеобщее внимание. Но ведь основную массу представляют собой небольшие, затерянные где-то в глубинах разных стран маленькие городки. И у каждого из них своя судьба, свое лицо, каждый из них претендует на свою собственную "душу" и свой genius loci. Таков и Полоцк, город с древней историей и богатым прошлым. Период его расцвета хорошо изучен, подробно описан, а вот времена упадка, например, 20-е годы прошлого века, менее привлекательны и мы, соответственно, знакомы с такими периодами в значительно меньшей степени. Это в полной мере относится и к таким прикладным вопросам как, скажем, здравоохранение города в этот исторический период. Врачи всегда были передовой частью общества, сохраняли интерес к истории, традициям. И всегда, несмотря на самые тяжелые условия жизни, сохраняли интерес и стремление к постижению как общекультурных ценностей, так и достижению высокого профессионализма.
  ***
  В рассматриваемые нами 20-е годы Полоцк был совсем небольшим городком. На 1 января 1925 года в Полоцком округе "насчитывалось 314 467 душ населения, из них 91,3% сельского населения и лишь 8,7% жителей города Полоцка и населенных пунктов городского типа" ("Полотчина", 1925). В том же альманахе далее - "бедность Полоцкого округа, рожденная войной и стихийными бедствиями, росла и крепла в течение целого ряда столетий и особенно расцвела вследствие империалистической и гражданской войн", "пережитые им (городом - прим. авторов) на протяжении многих веков невзгоды, - войны, борьба политических и религиозных партий, народные бедствия - эпидемии, голод, пожары - сгладили с лица земли, вместе с местом древнего города за Полотою, и его памятники. Сохранились только остатки храмов, постепенно разрушающихся от времени и безразличного к ним отношения, и несколько исторических мест и предметов, свидетельствующих о былом величии, древности, о религиозном и политическом могуществе города Полоцка". Тем не менее, действующий в то время знаменитый Институт белорусской культуры осуществлял охрану сохранившихся Софийского Собора, городского вала (сейчас он называется вал Ивана Грозного), Спасской церкви и креста Евфросинии Полоцкой, Николаевского Собора (взорван в 1964 году), Струнской церкви (находилась в шести километрах от Полоцка в витебском направлении, построена была в конце восемнадцатого века и до нашего времени не дошла), остатки Борисоглебского монастыря. В те годы неустроенности у города оставалось скорее его прошлое и история, нежели настоящее... Вот об этом настоящем мы и расскажем далее, поскольку медицина и здравоохранение как никакая другая сфера деятельности человека отражают его.
  ***
  После революции 1917 г. в г. Полоцке функционировало две больницы: земская и еврейская; работали 2 амбулатории - школьная и городская. Ещё в 1918 г. в городе был оборудован барак для больных сыпным тифом и третья амбулатория при аптеке. Большую роль играл санитарно-эпидемиологический подотдел, созданный в 1919 г., подчинявшийся отделу здравоохранения.
  В г. Полоцке работу по медицинскому обслуживанию населения возглавил уездный медико-санитарный отдел, созданный 1 сентября 1918 г. Позднее он стал называться уездным отделом здравоохранения. В это время в штате работало 18 человек: 1 заведующий отделом, 4 заведующих подотделами и 3 человека в канцелярии. Заведующим был Купченко (инициалы неизвестны) который не имел медицинского образования, в 1920 г. эту должность занимал Г.О. Израелит также без специального образования.
  В сентябре 1919 г. Уездный отдел здравоохранения г. Полоцка был эвакуиро-ван на ст. Дретунь. Возвратился отдел в город в июне 1920 г. Его новая структура состояла из следующих подотделов: общий, лечебный, санитарно-эпидемический, охраны детства и хозяйственно-финансовый, (фармацевтический подотдел был переименован в секцию лечебного подотдела).
  В 1921 г. на базе земской больницы и финляндского госпиталя открылась Народная больница, в которой функционировало несколько отделений - терапевтическое, хирургическое, венерологическое, инфекционное и гинекологическое [11]. После сокращения 1921 г. перестали функционировать 2-я городская амбулатория, 2-я аптека и амбулатория при Народной больнице. В 1925 г. в городе работала окружная боль-ница на 100 мест, которой было присвоено имя В.И. Ленина в 1924 г., и три врачебных амбулатории с 2-мя зубоврачебными кабинетами (1 амбулатория школьная, 2-я в веде-нии Полоцкого Красного Креста, 3-я для рабочих и служащих). В 1924 г. при больнице открылось глазное отделение, в 1926 г. родильный приём, на следующий год детское и гинекологическое отделения. В это же время в городе начала работу женская консультация, при которой планировалось открыть молочную кухню и юридическую консультацию для беременных женщин [13]. В те годы больница сохранила статус ведущего медицинского учреждения города и обслуживала 60-65% населения округа [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 207-208].
  С введением окружного административно-территориального деления, уездные и губернские отделы здравоохранения были преобразованы в окружные. 15.02.1924 г. приступил к работе Полоцкий окружной отдел здравоохранения (далее окрздрав) [2],, который подчинялся Исполнительному Комитету Полоцкого Окружного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, и органам Наркомата здравоохранения БССР [ , с. 67].
  Отдел здравоохранения Полоцкого округа располагал достаточной сетью медицинских учреждений, в их числе: Народная больница им. Ленина в г. Полоцке, Освейская, Дриссенская, Повалишенская, Краснорогская, Ушачская, Ульская районные больницы, врачебные и фельдшерские пункты, аптечные учреждения, детские и женские консультации, дом ребёнка в г. Полоцке и др. [ф. 113, оп. 2, д. 32, л. 1-15].
  С 1924 по 1927 годы в городе было много сделано по формированию сети фармацевтических учреждений. В Полоцке работали аптеки: ?1 - по проспекту К. Маркса; ?2 - по улице Ленина, открывшаяся в марте 1921 года; ?3 - по улице Крестовая - начала работу 1.02.1926 года; аптека при больнице им. Ленина; аптечный склад; аптекарский магазин "Санитария и Гигиена" [ф. 11З, оп. 1, д. 93, л. 110].
  В двадцатые годы в городе интенсивно развиваются специализированные виды помощи. В частности, в связи с неблагоприятной эпидемиологической ситуацией по туберкулезу мощную поддержку получает фтизиатрическая служба. В январе 1921 года в Полоцке появились первые противотуберкулёзные учреждения - секции по борьбе с туберкулёзом Национального Комитета здравоохранения [ф. 55, оп. 2, д. 40, л. 45]. Ещё до открытия тубдиспансера, при Народной больнице, с 1923 года работал рентгеновский кабинет [ф. 55, оп. 2, д. 83, л. 52]. Только в мае 1926 года в Полоцке приступили к организации собственно противотуберкулёзного диспансера, который начал свою работу 1 июля 1926 года. [газета ]. В 1927 году при диспансере открылся диагностический отдел [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 40], приступил к работе совет социальной помощи по оздоровлению труда и быта [ф. 113, оп. 1, д. 132, л. 57], который вёл борьбу в том числе и с детским туберкулёзом [ф. 113, оп. 1, д. 113, л. 946]. В результате такой деятельности, например, летом 1927 года открылась солнечная площадка для оздоровления детей [ф. 113, оп. 1, д. 113, л. 946]. В 1928 году при тубдиспансере начал функционировать солярий [ф. 113, оп. 1, д. 139, л. 158]. В 1928/29 гг. планировалось открыть фтизиатрическое отделение при Полоцкой больнице им. Ленина на 10 мест, ночной санаторий и диагностический отдел на 15 мест, а в 1929/30 гг. - специальное отделение для больных костным туберкулёзом на 5 мест при больнице [ф. 113, оп. 1, д. 173, л. 276]. Остаётся неизвестным, было ли осуществлено запланированное. В архивных источниках подтверждений мы не нашли.
  Первого марта 1925 года в городе был открыт кожно-венерологический диспансер [ф. 113, оп. 1, д. 43, л. 41]. В 1926 году при диспансере планировалось открыть совет по борьбе с проституцией [ф. 113, оп. 1, д. л. 49]. В обсуждаемый период при этом учреждении был организован совет социальной помощи [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 44].
  Развивалась акушерско-гинекологическая помощь. Уже в 1921 году при больнице функционировало родильное и гинекологическое отделение в неприспособленном барачном помещении [ф. 55, оп. 2, д. 31 л. 26]. В 1926 году его на-звание поменялось на акушерско-гинекологическое [ф. 113, оп. 1, д.128, л. 377]. В этом же году была открыта женская консультация, при которой планировалось открыть молочную кухню и юридическую консультацию для беременных жен-щин [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 52]. В 1926 году при Народной больнице открылся кабинет, где выполнялись аборты, а в 1928 г. его перенесли в помещение родильного приёма [ф. 113, оп. 1, д. 142, л. 457].
  К 1925 году в городе работала одна больница на 100 коек и три врачебных амбулатории с двумя зубоврачебными кабинетами (из числа амбулаторий одна школьная, которая функционировала во время занятий в учебных заведениях и содержалась на средства школ, другая находилась в ведении Полоцкого Комитета Красного креста, а третья предназначалась для рабочих и служащих, занятых на производстве) [ф. 113. оп. 1, д. 25, л. 35].
  В городе работал детский диспансер, в котором с 1926 года открыт антропометрический кабинет [ф. 113, оп. 1, д. 124, л. 218]. В марте 1925 года при диспансере начал работу совет социальной помощи [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 108].
  Согласно архивных данных, с 1925 года в городе функционировала скорая помощь. Для её работы город условно поделили на четыре участка [ф. 113. оп. 1, д. 173, л. 4] В 1926 году на скорой помощи работало два фельдшера [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 137].
  В начале 1925 года Полоцкий округ поделили на девять районов для осуществления медицинской помощи населению [ф. 113. оп. 1, д. 173, л. 2]. В 1927 г. возникла необходимость поделить город на участки в зависимости от количества жителей, которые обслуживались врачами на дому. Норма работы врача составляла 12-15 посещений в день [ф. 113, оп. 1, д. 131, л. 55].
  На основании постановления Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комисаров БССР от 23 июля 1930 г. были ликвидированы округа, окружные учреждения, в том числе Полоцкий окружной отдел здравоохранения [ф. 113, оп. 1, д. 85, л. 61]. Структура полоцкого здравоохранения посто-янно менялась на протяжении 20-х годов, которые можно рассматривать как важный подготовительный этап для дальнейшего развития предвоенного здравоохранения города.
  ***
  Любопытно распределение функциональных обязанностей между медицинским персоналом в 20-е годы прошлого века. Например, в больнице имелась должность старшего врача, который являлся ближайшим помощником главного врача, по сегодняшним меркам что-то похожее на заместителя главного врача по медицинской части. Ему подчинялся медицинский и технический персонал. Старший врач был обязан знать историю болезни пациента, условия его жизни. В том числе, в обязанности старшего врача входил контроль за исправностью инвентаря и отпуском спирта, достоверностью представляемых статистических данных, а так же в силу занимаемой должности - занятие общественной работой [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 313].
  Главной обязанностью среднего медицинского персонала было дежурство по больнице. Медсестра осуществляла наблюдение за больными в период отсутствия врача, сообщала дежурному врачу об изменениях в состоянии здоровья пациентов и летальных исходах. В случае смерти к руке умершего привязыва-лась записка с фамилией, именем и отчеством, болезнью и ходом лечения. Сестра следила за дисциплиной, чтобы в помещении не находились посторонние лица. После окончания работы передавала информацию по смене о назначениях врача [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 309-314].
  В состав технического персонала больницы входила кастелянша, которая подчинялась завхозу и непосредственно главврачу. Она занималась контролем смены и чистоты белья, которое выдавалось только под расписку, а также хранением ветоши на складе. На каждой единице постельного белья стоял больничный штамп, в целом всё бельё строго учитывалось [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 308].
  Рабочие прачечной, которая функционировала при больнице в то время, подчинялись заведующей. В их обязанности входила стирка, глажка, наблюдение за сушкой и уборка [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 307]. Тем не менее работа прачечной была неудовлетворительной, имели место случаи, когда постельное бельё меняли раз в три недели [ф. 113, оп. 1, д. 58, л. 365].
  В связи с частым безответственным отношением к материальным ценностям на основании решения Совнаркома БССР от 2.01.1926 года проводилась инвентаризация имущества местных Советов. С этой целью Окружной Исполнительный Комитет организовал окружную комиссию, которая ввела инвентарные книги и контролировала деятельность служб здравоохранения [ф. 113, оп. 2, д. 3, л. 73]. Сохранилась выписка из протокола совещания комиссии по режиму экономии от 16.10.1926 года, в которой оговаривается необходимость строгого учёта инвентаря [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 260].
  ***
  Кроме инвентарной регистрации, совершенствовалась статистическая учётность. Например, в 1926 году вышло постановление Национального Комитета Здравоохранения БССР об обязательной регистрации случаев профессиональных отравлений и заболеваний в целях их учета и контроля за распространением. Рекомендовалось учитывать не только случаи профессиональных отравлений, но и медработников, работавших в очагах возникновения эпидемических заболеваний [ф. 113, оп. 1, д. 131, л. 21]. К постановлению прилагался и перечень болезней - душевные, внутренние, хирургические, глазные и кожные [ф. 113, оп. 1, д. 131, л. 36].
  В двадцатые годы в здравоохранении вводятся первичные документы для проведения статистического учета. В 1926 году ввиду ограниченного запаса бланков санитарных карточек, Полоцкое Окружное статистическое бюро советовало медицинскому персоналу аккуратно их использовать [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 49]. За использование карточек не по назначению виновных могли привлечь к административной ответственности [ф. 113, оп. 1, д. 18а, л. 44]. Интересно, что несмотря на нехватку санитарных карточек в учреждениях здравоохранения, карточки по учёту количества рабочих и служащих имелись в свободной продаже в магазинах города [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 75].
  В то время было необходимо ввести единую форму бланков учётности, а в больнице завести карточки учета режима больных, диеты и профилактической работы [ф. 113, оп. 1, д. 153, л. 124]. Вводилось обозначение номера диагноза с целью учета не только числа первичных заболеваний, но и общего числа заболевших. Это мероприятие должно было завершиться в течение 1926 года. Все карточки с номером "1" обозначали число больных с одним заболеванием, с номером "2" - лиц с двумя заболеваниями, номером "3" - число лиц с тремя заболеваниями и т.д. Диагноз под номером "1" шифровался в том случае, если больной прибыл в 1927 году в учреждение здравоохранение впервые, диагноз номер "2" - если больной прибыл в 1927 году повторно со вторым заболеванием и т.д. [ф. 460, оп. 1, д. 58, л. 6]. Случались и сбои в системе статистического учета. Так, все инфекционные болезни, например, туберкулёз, по этой картотеке не подлежали регистрации, а сибирская язва, хоть и является инфекционной патологией, не подлежала учету. В целом шифровка диагнозов позволила в то время наладить учет не только случаев первичных заболеваний, но и вести статистику общей заболеваемости [ф. 460, оп. 1, д. 58, л. 92].
  На основании циркуляра Народного Комитета здравоохранения (дальше Наркомздрав) от 30 апреля 1927 г. ? 1642 и распоряжения Центрального статистического управления от 29 июня и 5 июля 1927 г. за ?11/4994 и 11/5229, вся отчётность по лечебным учреждениям [ф. 113, оп. 1, д. 18а, л. 70] за исключением эпидемических карточек ?1 (они были оранжевого цвета и оформлялись в регистратуре амбулаторий для женщин, а светло-зелёные для мужчин, введены с 1.01.1927 г.) [ф. 113, оп. 1, д. 18а, л. 17] отсылались в окружное статистическое бюро [ф. 113, оп. 1, д. 18а, л. 70]. Для организации плановой работы велись еженедельники по учёту статистических карточек, в конце месяца и квартала подводились итоговые отчёты.
  Строгому учету подлежали все случаи оказания помощи при родах [ф. 113, оп. 1, д.18а, л. 77].
  Для дифференциации специальностей учётные карточки имели разные цвета. Так, у акушеров-гинекологов они были синими, у стоматологов - розовыми, медсестёр - серыми, фармацевтов - жёлтыми, врачей - белыми, фельдшеров - зелёными [ф. 113, оп. 1, д. 124, л. 399-404]. В январе 1926 года карточная система регистрации на фельдшерских и фельдшерско-акушерских пунктах была отменена. В других учреждениях здравоохранения форма статистической карточки сложилась и она стала основой для изучения заболеваемости в округах и районах БССР [ф. 113, оп. 1, д. 51, л. 114, 116].
  Несмотря на успехи, в некоторых амбулаториях статистический учет велся не по карточкам, а по книгам, в некоторых случаях вообще по памяти. Часто такое невнимательное отношение к статистике затрудняло подведение итогов и отчётность Наркомздрава. Сохранилось распоряжение здравотдела по совершенствованию и упорядочиванию статистической отчетности [ф. 460, оп. 1, д. 35, л. 1].
  Совершенствовался учет и в других сферах деятельности. В декабре 1924 г. Народная больница им. Ленина получила циркуляр НКЗ Бел ?980, в котором предлагалось с 1 января 1925 г. перейти на метрическую систему мер объёма, длины и веса. Для его исполнения необходимо было регистрировать в книгах учёта все остатки материалов, продуктов, приход и расход, ежедневные порционные ведомости на продукты по метрической системе. До приобретения здравотделом соответствующих метрических разновесов рекомендовалось употреблять простые весы и разновесы, переводя полученные значения по специальной таблице в метрические [ф. 460, оп. 1, д. 44, л. 1]. Так налаживался учёт продовольствия в органах здравоохранения. В основном продукты питания для больных закупались в частных магазинах города, или в колхозах. Обеспечение продуктами можно рассмотреть на закупке хлеба и молочных продуктов для больницы. Например, Народная больница получала хлеб из Ц.Р.К.А. просто непригодный для питания больных [ф. 460, оп. 1, д. 44, л. 10], в связи с чем администрация просила предоставить обдёрочный ржаной хлеб, а если и такого не имеется, то больница отказывалась от поставок [ф. 460, оп. 1, д. 44, л. 21]. В архиве сохранился договор от 15.05.1925 г. между администрацией больницы и гр. Орлиевской, проживающей по улице Гоголевской ?35. Она брала на себя обязательства поставлять обдёрочный ржаной и пшеничный хлеб по ценам не выше рыночных, гарантируя его хорошее качество. В случае некачественного продукта, гр. Орлиевская должна была немедленно заменить продукт, в противном случае с неё взималась неустойка в размере 25 рублей [ф. 460, оп. 1, д. 44, л. 28]. Молочные продукты в больницу поставлялись сельхозартелью "Погирщино", о чём свидетельствует договор, подписанный смотрителем больницы Мицкевичем с председателем артели Менделем Лейбовичем Лифшиц. Молоко должно было поставляться ежедневно к 10 утра. Если обязательство не выполнялось, продукт закупался на рынке за счёт артели. В договоре оговаривалось, что молоко должно быть не менее 3,5% жирности, а в случае его свёртывания, поставщик обязан заменить некачественный продукт таким же количеством. За 1 литр молока больница платила 13 копеек [ф. 460, оп. 1, д. 44, л. 45].
  В товариществе П.Г. Шеманского закупалось сливочное масло по 6 копеек за фунт (сегодня эта мера веса составляет 400 гр)[ф. 460, оп. 1, д. 44, л. 48].
  Вместе с тем, пациенты Народной больницы жаловались на недостаток таких продуктов как хлеб, сахар, а также на однообразное питание. Для проверки этих обстоятельств в декабре 1925 года была создана комиссия, в состав которой вошли рамбед Швилпа (инициалы неизвестны), председатель Союза Медсантруд (профсоюзной организации) Бернков (инициалы неизвестны) и представитель больницы Александрович (инициалы неизвестны). В присутствии главного врача В.С. Магаршака, по приказу Окрздрава, комиссия провела проверку. Выяснилось, что в день обследования в венерологическом отделении вместо полагаемых 30 грамм хлеба выдали только 18 грамм, в остальных отделениях было то же самое. Но комиссия пришла к выводу, что пища в рационе больных довольно разнообразная, а недостачу хлеба можно объяснить его усыханием. Виновные не были найдены. Был сделан вывод, что надзор за продуктами должен быть более бдительным [ф. 113, оп. 1, д. 86, л. 25]. А для улучшения питание пациентов, рекомендовалось ввести специальные блюда, снизить расценки на питание и при больнице "вести огороды" [ф. 113, оп. 1, д. 160, л. 465]. Остаётся неизвестным, были ли выполнены эти предписания.
  ***
  Недостатки в организации труда во многом зависели от дисциплины. Сохранился приказ Витебского Губернского Отдела Здравоохранения от 7 марта 1921 года, свидетельствующий о том, что в губернии есть случаи полного отсутствия трудовой дисциплины. В целях их устранения старшим врачам больниц рекомендовалось разъяснять медперсоналу их обязанности и правила трудовой дисциплины. За нарушения виновных предписывалось привлекать к ответственности вплоть до ареста и суда [ф. 460, оп. 1, д. 1, л. 8].
  В Полоцкой больнице случались такие казусы. Из заявления дежурного по Народной больнице им. Ленина Рейхруденя (инициалы неизвестны) известно, что 18.08.1924 г. в помещении прачечной проходила вечеринка, на которой присутствовало около 30 человек. Инициаторами вечеринки были сотрудники больницы Васильева, Шерстнеева, Раскатова и Валюненко. Лица в нетрезвом состоянии своим поведением нарушали общественную дисциплину и спокойствие больных, а танцы могли привести к обвалу потолка в помещении сушильни. За нарушение порядка дежурный требовал наложить на виновных дисциплинарное взыскание [ф. 460, оп. 1, д. 43, л. 64]. Имели место и систематические опоздания на работу, нарушение функциональных обязанностей. Например, из рапорта за март 1927 г. известно, что вечерняя кухарка не явилась на службу, так как была занята личными проблемами (?). На кухню пришлось послать санитарку из хирургии Абрамову, но и она отказалась [ф. 460, оп. 1, д. 67, л. 64?]. Выписка из приказа по отделу охраны здоровья от 29.12.1924 года свидетельствует, что дисциплина за четыре года едва ли улучшилась. Работники все так же позволяли себе опаздывать на работу, вместо десяти утра приходить к одиннадцати и уходили раньше четырех часов. Отлучки во время рабочего дня были допустимы, но с разрешения заведующего врача или его заместителя [ф. 460, оп. 1, д. 35, л. 3]. Однако довольно часто медсестры оставляли палаты, не дождавшись сменной дежурной, а иногда отделения больницы оставались вообще без дежурных сестёр. Такие поступки рассматривались как саботаж и преступление [ф. 460, оп. 1, д. 1, л. 11]. На медицинский персонал накладывали взыскания и за неаккуратность, например на санитарку второго этажа больницы, за то, что она бросала мусор в уборной [ф. 460, оп. 1, д. 35, л. 33]. Сотрудники довольно часто относились халатно к своим обязанностям. Так в ночь на 3 мая 1923 г. в четыре часа утра при Народной больнице загорелась дезинфекционная камера, в которой находилось бельё, кроме этого сгорел сарай и обгорела запасная камера Рапчевского. В связи с таким происшествием рассматривался вопрос об увольнении с зани-маемой должности дезинфектора Агурока (инициалы неизвестны) за его небрежное отношение к своим обязанностям [ф. 460, оп. 1, д. 35, л. 30].
  Но все же организация работы медицинских учреждений налаживалась. Существовало разделение должностных обязанностей, вводилась инвентаризация для контроля оборудования и большей ответственности персонала за его сохранность, налаживалась работа по статистическому учету. Отдел здравоохранения пытался улучшить обеспечение пациентов продуктами, для чего проводились осмотры контрольными комиссиями, тем самым, контролируя и дисципли-ну.
  ***
  Любопытной страницей истории медицины Полоцка явилось проведение белорусизации. Она рассматривалась правящей коммунистической партией как составная часть строительства социализма. В широком смысле под белоруссизацией понималось развитие белорусской культуры, выдвижение лиц коренной национальности, то есть белорусов, на партийную, советскую и профсоюзную работу, перевод всего делопроизводства в республике на белорусский язык. В июле 1924 года сессия ЦИКа БССР официально объявила о переходе к белорусизации. Новые веяния затронули и здравоохранение. Трудности были в том, что не была разработана медицинская терминология. Тем не менее, использование белорусского языка как средства общения с населением вменялось вnbsp; обязанности медперсонала. Отдел охраны здоровья торопил события, призывал всех медработников, не ожидая официальных сроков, перейти на белорусский язык [ф. 113, оп. 1, д. 86, л. 378].
  В Полоцком архиве сохранилась выписка из протокола ?1 заседания Окружного здравотдела от 7 января 1926 г., которое постановило разработать план перехода всего административного аппарата на белорусский язык. Все делопроизводство необходимо было вести на белорусском языке, в течение двух недель предписывалось заменить все агитационные плакаты и вывески на белорусскоязычные [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 10]. До 1.07.1927 года работников здравоохранения обязали перейти на обслуживание пациентов на белорусском языке, несмотря на возможные в первое время ошибки. Хотя, приблизительно 90% медработников были белорусами, но новшества воспринимали без особого энтузиазма [ф. 460, оп. 1, д. 64, л. 56]. В мае 1926 года в Полоцке при отделе охраны здоровья были организованы курсы по белорусскому языку для работников здравоохранения - здравотдела, аптекоуправления, аптекарских сотрудников, работников больницы, консультаций, диспансеров и Красного креста [ф. 113, оп. 1, д. 140, л. 607]. Если врачи отказывались использовать в своей деятельности белорусский язык, администрация могла поставить вопрос об их увольнении [ф. 113, оп. 1, д. 173, л. 7].
  Уже в ноябре 1928 г. Полоцкий Окружной отдел охраны здоровья сообщал, что все лечебные учреждения города перешли на белорусский язык. Окружная Национальная компания провела проверку знаний работников, которая показала, что у 85% медиков удовлетворительные знания языка. Национальный Комитет охраны здоровья рекомендовал Окружной инспекции охраны здоровья проверить во всех санитарных учреждениях знания белорусского языка и на основе данных разработать дальнейший план по проведению политики белорусизации [ф. 113, оп. 1, д. 152, л. 1-2].
  Таким образом, политика белорусизации затронула и медицинский персонал. Проводились агитационные мероприятия. Для повышения знаний языка были организованы курсы. Всё делопроизводство и обслуживание в установленные сроки было переведено на белорусский язык, несмотря на негативное отношение сотрудников к этому явлению. К 1928 году политика дала свои результаты, у большинства работников здравоохранения были удовлетворительные знания белорусского языка, учреждения здравоохранения заработали "по-белорусски".
  ***
  Очевидно, небезынтересно будет узнать о существовавших в больницах того времени (а Полоцкая не была исключением) нормах внутреннего распорядка.
  При поступлении в больницу пациенту необходимо было переодеться в больничное бельё, а собственную одежду и вещи сдать под расписку смотрителю, так как за пропавшие вещи больница ответственности не несла. Пациентам запрещалось курить в помещениях и отлучаться из больницы. Посещения родственников разрешались только в определённые часы - с трех до шести часов вечера. Передачи без ведома врача либо дежурного по больнице были запрещены [ф. 460, оп. 1, д. 35, л. 2].
  Пациент, которого врач направлял в лабораторию, должен был иметь при себе документ, в котором записывался предполагаемый диагноз, стоял штемпель с входящим номером и подписью врача [ф. 113, оп. 1, д. 150, л. 82]. В амбулато-рии при больнице всегда было много пациентов, врачам не хватало времени всех принять в порядке живой очереди. Посетители были недовольны длительным ожиданием, поэтому в 1926 году была введена система приёма по жетонам с указанием времени приёма. В марте того же года в Минске проходил Всебелорусский съезд врачей, во время работы которого врачебная секция рассматривала эти дефекты медицинского обслуживания и предложила реорганизацию реги-стратур лечебных учреждений республики. Было рекомендовано организовать запись на прием по телефону, организовать комнату предварительного ожидания больных, ввести световые сигналы вызова последующего посетителя [ф. 113, оп. 1, д. 153, л. 123]. В этом же году в Окружной больнице им. Ленина была введена запись к врачу на прием по телефону [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 295].
  В Полоцком архиве сохранилась инструкция 1929 года о приёме больных в амбулатории. Регистрация пациентов начиналась не менее чем за полчаса до приёма. Их отмечали в индивидуальных карточках и выдавали талон с номером очереди и указанием времени приема. Если у пациента возникала необходимость во втором посещении, дату и время приема врач назначал сам. В регистратуре можно было взять талоны на три дня вперед [ф. 113, оп. 1, д. 153, л. 183]. Таким образом, в амбулаторном обслуживании больных вводились новшества, которые повышали качество медицинского обслуживания.
  Городские лечебные учреждения принимали не только горожан, но и жителей сельской местности при наличии направления от врача фельдшерского пункта [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 295], в котором указывалось имя, возраст, вес, диагноз и цель консультации [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 262]. Остро стоял вопрос упорядочения взаимоотношений между городскими и районными медицинскими учреждениями здравоохранения, как бы сейчас сказали - согласования объемов медицинской помощи. При наличии у пациента сложного диагноза его могли направить в медицинские учреждения Минска, Москвы или Ленинграда, но только после разрешения Эвакоприёма Национального Комитета Охраны здоровья Беларуси [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 295].
  В то время, так же как и сейчас, некоторые категории пациентов пользовались льготами. Например, застрахованные лица, которым отпуска (так в то время назывался период временной нетрудоспособности) предоставлялись после осмотра врача, который выдавал "больничный листок" и делали отметку в лечебной книжке о предоставленном отпуске. В городской амбулатории врач мог предоставить отпуск застрахованным пациентам не более чем на 5 дней. В сельской местности больным предоставлялся отпуск ежегодно не более чем на 14 дней и не более чем на 7 дней единовременно. На фельдшерских пунктах нетрудоспособным застрахованным больным отпуск оформлялся не более чем на 3 дня [ф. 460, оп. 1, д. 55, л.193-194].
  Значительными льготами пользовались застрахованные военнослужащие и их семьи, им предоставлялись бесплатно все виды медицинской помощи во всех гражданских медицинских учреждениях. При обращении за помощью, военнослужащие должны были иметь медицинскую книжку или документ её заменяю-щий, а члены их семей - документы по принадлежности к семье застрахованного [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 205].
  Военнообязанные могли получить льготы по призыву, когда проходили медосмотр в бюро врачебной экспертизы, который проводился каждую неделю по субботам в пять часов вечера в городской амбулатории [ф. 113, оп. 1, д. 151, л. 188]. Красноармейцы и незастрахованные военнослужащие начальствующего состава пользовались бесплатно всеми видами помощи за исключением курортно-санаторной. Больные, уволенные с военной службы по болезни или инвалидности (инвалиды войны), как застрахованные так и не застрахованные (в момент получения инвалидности), пользовались лечением бесплатно на равных с застрахованными [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 205].
  ***
  В двадцатые годы успешно развивались специализированные виды помощи.
  Туберкулёз являлся одной из самых распространенных болезней 1920-х годов. С первых дней создания Народного Комиссариата охраны здоровья БССР, были предприняты серьёзные усилия в борьбе с этим заболеванием. Начала создаваться сеть противотуберкулёзных учреждений. В Полоцке необходимо было также открыть диспансер для профилактики и оказания помощи больным туберкулёзом. Однако серьезным препятствием было отсутствие в городе квалифицированных специалистов, которые могли бы работать в этом учреждении. Все попытки местного здравотдела пригласить врачей из городов РСФСР ни к чему не привели [ф. 113, оп. 1, д. 94, л. 2].
  Только в январе 1921 года в Полоцке появились первые противотуберкулёзные учреждения - секции по борьбе с туберкулёзом Национального Комитета здравоохранения. Персонал, который обслуживал больных, состоял из сестёр милосердия, закончивших трёхмесячные курсы усовершенствования и прошедших практику в противотуберкулёзных учреждениях Беларуси [ф. 55, оп. 2, д. 40, л. 45]. Из изученных источников следует, что ещё до открытия тубдиспансера, при Народной больнице в 1923 году работал рентгеновский кабинет [ф. 55, оп. 2, д. 83, л. 52]. Хорошее оборудование в том же году по непонятным причинам было вывезено в Витебск [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 37], поэтому приходилось пользоваться старым. Аппарат работал с перерывами из-за высокой затратности - 13 рублей за два часа дневной энергии [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 52]. Лишь в 1925 году для рентгенкабинета было закуплено новое оборудование за рубежом [ф. 113, оп. 1, д. 173, л. 214].
  В мае 1926 года в Полоцке приступили к организации противотуберкулёзного диспансера, который открылся первого июля [газета ]. В 10 утра начинался приём как застрахованных, так и не застрахованных больных [ф. 113, оп. 1, д. 132, л. 57]. С 10 до 12 часов утра ежедневно шел прием детей, взрослых - с 12 до 8 часов вечера, кроме вторника. В субботу, воскресенье и понедельник принимались только рабочие и служащие; в среду, четверг, пятницу - прочие граждане [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 136].
  Первым заведующим диспансера был назначен Г.Л. Зеликин. В 1937 г. Григорий Львович был репрессирован и осуждён на 10 лет ППЛ. Реабилитировали его только 1989 году 384. На его взгляд, тубдиспансер значительным образом отличался от других лечебных учреждений, так как его задача состояла не толь-ко в лечении туберкулёза, но и проведении профилактических мер, учётно-статистической работе, контроле условий быта и жизни населения, принятии мер для общего оздоровления изолированных больных. В том же году при диспансере планировалось открыть оборудованную лабораторию, применять в практике новые методы диагностики и лечения для того, чтобы деятельность тубдиспансера развивалась в соответствии с научными достижениями [ф. 113, оп. 1, д. 58, л. 427].
  В 1927 г. при диспансере был открыт диагностический отдел. Имеются данные, что работал он без полной нагрузки, сёстры отказывались его обслуживать, работали плохо, не измеряли даже температуру больным [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 39-40]. Скорее всего это было связанно с халатным отношением к работе, безразличием и низким профессиональным уровнем.
  Тем не менее, работа налаживалась. Только за первый год работы тубдиспансер посетило 750 больных из сельской местности, у 50% которых выявили запущенные формы туберкулёза [ф. 113, оп. 1, д. 113, л. 922]. С мая 1929 г. были предусмотрены правила гигиены для больных туберкулёзом. Для каждого предоставлялась плевательница со специальным раствором, индивидуальная посу-да; проводилось регулярное проветривание помещений и влажная уборка [ф. 113, оп. 1, д. 160, л. 204]. Больные туберкулёзом имели возможность получить направление на курорты и санатории в Ессентуки, Минеральные воды, Сочи, Саки, Южный берег Крыма, Старую Руссу и другие [ф. 113, оп. 1, д. 137, л. 190-193, 200]. Например, в 1925 году Полоцкий Окружной здравотдел получил 24 места на курортах и санаториях [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 81]. В городе работал курортный комитет, отправляя на лечение застрахованных и оплачивая 5% от стоимости путёвки [ф. 113, оп. 1, д. 124, л. 251]. В 1928 г. в Полоцке строился ночной санаторий, однако, в архивных делах не обнаружены какие либо сведения о его последующей деятельности [ф. 113, оп. 1, д. 150, л. 76].
  С целью проведения общественной профилактики в 1927 г. при диспансере был организован Совет социальной помощи по оздоровлению труда и быта, который изучал жилищные условия населения города. Медицинские сестры делали подворные обходы, заполняли анкеты о материальном и культурно-бытовом уровне населения, обследовали соответствие состояния предприятий и школ гигиеническим нормам. Затем проводились совещания, где заслушивались доклады о результатах таких проверок и планировалась дальнейшая работа [ф. 113, оп. 1, д. 132, л. 57].
  Постоянные осмотры жилья свидетельствовали об антисанитарии, которая пагубно влияла на здоровье, способствуя распространению туберкулёза. Например, в результате одного из осмотров выяснилось, что житель Полоцка А. Горянин с семьёй из пяти человек живет в одной комнате площадью 12,5 кв. м. Можно привести и другие примеры, когда семьи с детьми ютились в сырых под-вальных помещениях, которые собственно и были источниками распространения туберкулёза [ф. 113, оп. 1, д. 124, л. 512]. Совет социальной помощи занимался также и детьми больными, туберкулёзом [ф. 113, оп. 1, д. 113, л. 946]. Благодаря такой деятельности, летом того же года открылась детская солнечная площадка.
  В 1928 г. при тубдиспансере открылся солярий. Позже совещание заведующих лечебными учреждениями, постановило передать помещение тубдиспансера под родильный дом [ф. 113, оп. 1, д. 139, л. 158], что привело бы к закрытию солярия [ф. 113, оп. 1, д. 139, л. 153]. Городской Народный Комитет Ох-раны здоровья выступил против такого решения. Возможно, благодаря его вмешательству, солярий продолжил свою работу, о чём свидетельствует план работы на 1929-1930 гг., а также факт расширении солярия до 40 мест [ф. 113, оп. 1, д. 173 л. 276].
  Архивные данные показывают, что деятельность тубдиспансера развивалась достаточно интенсивно, несмотря на нехватку квалифицированных врачебных кадров. В сентябре 1926 г. при Народном Комиссариате здравоохранения РСФСР проводились четырёхмесячные курсы по повышению квалификации врачей, занимающихся проблемами туберкулёза, которые не имели специальной подготовки и стажа [ф. 113, оп. 1, д. 124, л. 470]. Из Полоцких врачей на курсы отправили Б.А. Боравского [ф. 113, оп. 1, д. 124, л. 468]. В 1928 г. заведующий тубдиспансером Г.Л. Зеликин был командирован в Тифлис на съезд, посвящён-ный проблемам профилактики и лечения туберкулёза [ф. 113, оп. 1, д. 132, л. 431].
  Практически ежегодно в учреждениях здравоохранения города проводи-лись так называемые противотуберкулёзные трёхдневники, во время которых обсуждались планы дальнейшей деятельности, разрабатывались противотуберкулезные мероприятия, изготавливались санитарно-просветительные лозунги и плакаты [ф. 113, оп. 1, д. 137, л. 181]. В 1928/29 гг. планировалось открыть туберкулёзное отделение при Полоцкой Народной Окружной больнице им. Ленина на 10 мест, диагностическое отделение на 15 мест и один туберкулёзный пункт в районе. Также в 1929/30 гг. должен был открыться ещё один пункт в сельской местности и специальное отделение для больных костным туберкулёзом на 5 мест при больнице [ф. 113, оп. 1, д. 173, л. 276]. Остаётся неизвестным, было ли все это осуществлено, в архивных источников соответствующей информации нет.
  ***
  Большой социальной проблемой для города в то время была высокая заболеваемость венерической патологией. Из сохранившихся архивных документов следует, что при Народной Больнице г. Полоцка в 1921 г. функционировало несколько отделений, одно из которых было венерологическое, рассчитанное на 20 мест [ф. 55, оп. 2, д. 49, л. 49]. По приказу от 31 декабря 1920 г. врачом в нем был назначен Эдуард Эмильевич Христенсен [ф. 460, оп. 1, д. 1, л. 1]. Появление такого отделения можно рассматривать, как подготовительный этап для дальнейшей борьбы с венерическими заболеваниями в Полоцке и Полоцком уезде. Однако оно не могло удовлетворить потребности в дерматовенерологической помощи, в связи с чем 1 марта 1925 г. начал работу кожно-венерологический диспансер [ф. 113, оп. 1, д. 43, л. 41] в арендованном помещении [ф. 113, оп. 1, д. 153, л. 353] дома ?5 по улице Фрунзе, которое занимало пять комнат [ф. 113, оп. 1, д. 150, л. 192]. Заведующим диспансером до 1926 г. был врач Э.Э. Христенсен, который проработал в больнице 22 года [ф. 113, оп. 1, д. 124, л. 76]. Штат сотрудников в 1926 году был небольшим, всего девять человек. Должность ординатора занимал Вильгельм Вентясинович Хейерец, два фельдшера, две сестры милосердия, санитарка и технический персонал [ф. 113, оп. 2, д. 3, л. 9].
  Со временем сфера деятельности диспансера расширилась. В 1926 г. при кожно-венерическом лечебном учреждении был организован совет социальной помощи [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 44]. В архиве сохранился договор за февраль 1926 г., согласно которому диспансер обязывался принимать не только городских рабочих, служащих и членов их семей, но так же жителей сельской местности [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 54]. В первую очередь осмотр проходили мужчины, затем женщины и дети. Врач вел прием при дневном свете, просил пациента раз-деться донага, осматривал голову, лицо, губы, прощупывал лимфатические узлы. Если находил отклонения, больной должен был сдать соответствующие анализы [ф. 113, оп. 1, д. 124, л. 553]. Медицинский осмотр на выявление венерических болезней в диспансере в обязательном порядке проходили все допризывники [ф. 113, оп. 1, д. 86, л. 66].
  Диспансер работал успешно, о чём свидетельствуют статистические данные. Например, за первый год работы в диспансер обратилось 27963 человека, из них 1666 пациентов впервые прошли осмотр, при этом у 426 был выявлен сифилис [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 44]. В июне 1925 года в кожно-венерический диспан-сер обратилось 4888 больных, из них у 987 был выявлен сифилис, у 806 гонорея, у 18 - мягкий шанкер, у 174 - парша [ф. 113, оп. 1, д. 150, л. 126].
  ***
  Санитарно-просветительный подотдел окружного отдела здравоохранения активно занимался пропагандой здорового образа жизни. Ещё в 1921 г. были прочитаны лекции на темы: "Проституция и венерические болезни" [ф. 55, оп. 2, д. 82, л. 66]. Скорее всего и сам вендиспансер занимался просветительской деятельностью, так в мае 1928 года врач В.С. Магаршак читал лекции для городско-го населения "Кожные и инфекционные заболевания" [ф. 113, оп. 1, д. 150, л. 105]. Согласно сохранившимся материалам известно, что принимались также профилактические мероприятия как работа с новобрачными. Так, в 1928 году, с ними проводились собеседования, каждый вступающий в брак должен был подать в загсе расписку о том, что здоров. Нарушители этих правил наказывались [ф. 113, оп. 1, д. 43, л. 3].
  Особое внимание уделялось дамам легкого поведения. Заболевших женщин подвергали лечению. Но все-таки этих мер было недостаточно, что привело в 1925 году к организации городского совет по борьбе с проституцией [ф. 113, оп. 1, д. л. 49].
  ***
  Высокий уровень материнской смертности в то время требовал совершенствования акушерско-гинекологической службы, в двадцатые годы она называлась службой родовспоможения.
  Первые упоминания о родовспоможении в Полоцке относятся к 1921 г. В отчёте лечебного подотдела за октябрь известно, что при Народной больнице работали родильное и гинекологическое отделения, они располагались в барачном помещении [ф. 55, оп. 2, д. 31, л. 26]. В 1924 г. отделение изменило своё на-звание на акушерско-гинекологическое. Об этом свидетельствует сохранившаяся справка, выданная доктору О.А. Ашкеназы, о его назначении на должность заве-дующего этим отделением с 15 августа [ф. 113, оп. 1, д. 128, л. 377].
  С 1926 г. для беременных женщин, занятых физическим трудом, был предусмотрен четырёхмесячный декретный отпуск [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 71], при другом характер труда предоставлялось три месяца отпуска [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 195]. В том же году в Полоцке была открыта женская консультация [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 103], в которой был организован приём два раза в неделю. Средняя пропускная способность составляла 19 человек за приём [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 137]. При консультации планировалось открыть молочную кухню для новорожденных и юридическую консультацию для беременных [ф. 11З, оп. 1, д. 25, л. 52]. В архиве сохранилось сопроводительное письмо на пересылку двух книг о противозачаточных средствах [ф. 113, оп. 1, д. 139, л. 74], на основании чего можно предположить, что при консультации была также своя небольшая библиотека. Для акушеров выписывался научно-популярный медицинский журнал "Охрана материнства и млаенчества", в котором затрагивались специальные вопросы гигиены женщин в период беременности и после родов [ф. 460, оп. 1, д. 55, л. 25].
  В сентябре 1926 года в Полоцке стал функционировать родильный приём при Народной больнице [ф.113, оп. 1, д. 24, л. 374]. Размещался он в трёх комнатах. Условия пребывания в нём были неудовлетворительны. От рожениц поступали жалобы, что мало места, так как кровати стоят очень близко друг к другу, белье застирано, обеды невкусные, нет звоночка, чтобы вызвать сестру [ф. 113, оп. 1, д. 142, л. 457].
  Интересно, что в то время акушерская помощь являлась платной. По прейскуранту цен 1923 г. помощь в родах стоила три рубля [ф. 55, оп. 2, д. 76, л. 25]. Это нередко порождало проблемные ситуации. Например, врач гинекологического отделения Народной больницы В.Н.Лосев отдавал предпочтение "платным" больным, прочих он старался не принимать [ф. 55, оп. 1, д. 55 л. ]. В феврале 1922 г. на него поступила жалоба в полоцкий отдел здравоохранения от мужчины, который привез жену рожать в Народную больницу. Врача на месте не оказалось, поэтому будущему отцу пришлось идти к В.Н. Лосеву на квартиру с просьбой принять роженицу в больницу. Разрешение было получено, и мужчина отправился домой. Через несколько часов вернулась и жена из города. Оказалось, что доктор попросту выгнал пациентку из больницы. Через три часа после возвращения беременной роды пришлось разрешать при помощи бабки-повитухи [ф. оп. д. л. ]. После рассмотрения жалобы, восьмого апреля уездный отдел здравоохранения принял решение об увольнении врача В.Н.Лосева с занимаемой должности [ф. 460, оп. 1, д. 66 л. 75].
  Несмотря на упорядочивание системы родовспоможения в сельской местности роженицы по-прежнему обращались зa помощью к повитухам, которых не останавливали даже сложные роды. Не удивительно, что в деревнях достаточно часто они протекали неблагополучно [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 111, 112]. По информации из отчета одной из акушерок, который сохранился в архиве, мы видим этому подтверждение [ф. 113, оп. 1, д. 86, л. 18]. В декабре 1925г. в деревне Старый двор рожала женщина в возрасте 40 лет Ховра Ивановна. Во время родов ей помогали три женщины - бабки повитухи (терли живот и давали пить воду). Прибывшая из города акушерка, обнаружила роженицу на полу, причём роды были затруднены из-за неправильного положения плода. Необходимо было везти больную в город. Состояние роженицы было крайне тяжелым - живот вздут, пуповина не пульсировала, биения сердца плода не было, мышечная ткань была надорвана, ручка болталась как плеть. Чтобы облегчить состояние женщины, её на санях отправили в больницу, а ребенок погиб [ф. 113, оп. 1, д. 86, л. 18].
  В сельской местности в начале 20-х годов, акушерки выезжали принимать роды на дому не чаще 4-5 раз в месяц [ф. 113, оп. 1, д. 67, л. 9]. В деревнях выделить 2-3 койки для рожениц при больницах не предоставлялось возможности из-за отсутствия самого элементарного инвентаря [ф. 113, оп. 1, д. 86, л. 106]. В 1924 г. сеть фельдшерско-акушерских пунктов была недостаточно развита. По-этому Окружной отдел здравоохранения считал необходимым расширить её в Освейском районе, в Бигосове, Дриссенском районе, в селе Луначарском Волынецкого района, в Заборье, Шнитовке Дретуньского района, в Туровле и Домниках Полоцкого района, в селе Юровичи и Красном Улльского района [ф. 11З, оп. 1, д. 25, л. 36].
  Акушерство в 20-е годы на Полотчине было в плохом состоянии также и из-за явно недостаточной квалификации медицинского персонала. Например, к акушерке Якимович, заведующей Юровическим фельдшерско-акушерским пунктом, односельчане даже не обращались, поскольку она не пользовалась никаким авторитетом [ф. 11З, оп. 1, д. 160, л 408]. Случалось, что посещая роженицу, акушерки халатно относились к своим обязанностям - ограничивались по-верхностным осмотром, иногда просто советом, бывало, требовали плату [ф. 113, оп. 1, д. 85, л. 94]. Зачастую осмотр больной проходил в антисанитарных условиях. Об этом свидетельствует жалоба больной Сары Ароновны (фамилия неизвестна), которая поступила в 1926 г. в Окрздравотдел на акушерку, проводившую осмотр пациентки на дому. Она попросила женщину поторопиться, начала осмотр на двух стульях, в темноте, не сняв пальто. Инструменты были грязными, после того как они упали, акушерка продолжила осмотр, не продезинфицировав их. В результате резких манипуляций у женщины развилось кро-вотечение [ф. 113, оп. 1, д. 86, л. 88].
  Чтобы повысить профессиональный уровень акушерок, как теоретический, так и практический, в апреле 1926 г. Окрздравотдел организовал в Полоцке двухнедельные курсы по их переподготовке. Программу занятий разрабатывали врачи - О.А.Ашкиназы, В.С.Магаршак, и Энштейн (инициалы неизвестны) [ф. 113, оп. 1, д. 86, л. 111]. После окончания курсов переподготовленные акушерки должны были вести профилактическую работу по охране материнства и младен-чества [ф. 113, оп. 1 д. 86, л. 94]. В их обязанности входил осмотр беременной и консультации по гигиене беременности и родов. После родов она должна была время от времени посещать роженицу, наблюдать за развитием ребенка. Такие курсы стали насущной необходимостью.
  В 1923 г. в Полоцке на одну акушерку приходилось 35 родов, а в 1924 году - в два раза больше [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 111]. Акушерская помощь с каждым годом развивалась. В 1926 году по сравнению с 1924 годом количество акушерок увеличилось в деревнях вдвое, хотя за это же время количество родов увеличилось незначительно, всего на 2% [ф. 113, оп. 1, д. 86, л. 376]. В 1924 г. по округу было принято 1189 родов, а в 1925 г. - 1895.
  Несмотря на оказание медицинской помощи во время родов была достаточно высокая детская смертность. За шесть месяцев (январь - июнь) 1925 г. родилось 6314 детей, умерло 3647, из них детей до четырёх лет - 1860 [Пол, с. 184].
  По статистическим данным, в 1928 г. на 100 родов приходилось 105 абор-тов [ф. 11З, оп. 1, д. 173, л. 10]. Аборты в антисанитарных условиях были запрещены. С акушерок бралась подписка о том, что они не будут заниматься абортами на дому, а нарушившие обязательство будут преданы суду. Подобной медицинской практикой мог заниматься только врач, у которого удостоверение о регистрации в отделе здравоохранения [ф. 55, оп. 2, д. 75, л. 54]. В 1925 году в Полоцке начала работу комиссия, которая давала заключение, разрешающее выполнение аборта [ф. 11З, оп. 1, д. 25, л. 71]. Однако деятельность этой комиссии не оправдывала себя, поскольку заседания проводились нерегулярно, пациенткам приходилось приезжать по несколько раз, что затягивало сроки нежелательной беременности [ф. 11З, оп. 1, д. 86, л. 405]. Женщинам, решившимся на операцию, нужно было указать причину. Из анкетных данных за июнь 1924 г. известно, что за текущий месяц в Полоцке было выполнено 18 абортов. Из них только трое пациенток согласились на операцию в связи с заболеванием, пятнадцать женщин пошли на операционный стол, так как уже имели детей, а у одной была случайная нежелательная беременность [ф. 460, оп. 1, д. 12, л. ].
  В 1926 г. при Окружной больнице им. Ленина открылся кабинет, где выполнялись аборты. В маленькой ванной проводился осмотр пациенток, там же готовили и к операции. В таких условиях имело место частое инфицирование [ф. 11З, оп. 1, д. 142, л. 457]. В 1928 г. этот кабинет перенесли в помещение родильного приёма. Каждый день выполнялось по 4 - 5 операций. Нехватка средств в отделе здравоохранения привела к тому, что аборты стали платной услугой. Сумма по прейскуранту зависела от заработной платы. Жёнам военнослужащих и лицам, в семьях которых на человека приходилось менее 15 рублей, аборт производился бесплатно. Если в семье сумма дохода на человека составляла 15 - 20 рублей, то операция стоила 5 рублей, если доход на человека превышал 20-30 рублей, аборт стоил 10 рублей. Для крестьянок стоимость операции зависела от годового налога. При сумме налога менее 20 рублей в месяц операция проводилась бесплатно [ф. 11З, оп. 1, д. 150, л. 98].
  Женщины, которым было отказано в аборте по тем или иным причинам, нередко прибегали к этой операции без квалифицированной помощи [ф. 11З, оп. 1, д. 25, л. 16]. Они обращались к бабкам-повитухам, знахарям, либо акушеркам, врачам, которые "подрабатывали", делая аборты на дому. Например, в 1923 г. врач Зуев (инициалы неизвестны) делал аборты во внебольничной обстановке [ф. 55, оп. 2, д. 70, л. 385]. На заводе "Труд" "лекпом" (скорее всего так называлась должность врача) Воронов (инициалы неизвестны) и акушерка Полякова (инициалы неизвестны), конкурировавшие из-за заработка, при производстве абортов нередко получали осложнения. Например, после операции у гражданки Цветковой (инициалы неизвестны) был выявлен эндометрит. Её госпитализировали так как имелась угроза летального исхода. В другом случае у пациентки после аборта было зарегистрировано обильное трудно купируемое кровотечение [ф. 11З, оп. 1, д. 132, л. 115].
  По данным на март 1928 г., в Полоцком окружном отделе здравоохранения была острая необходимость в акушерках в сельской местности. Они же старались остаться в городе, занимая места сестёр. Окрздрав принял решение, что ме-дицинский персонал - акушерки будут работать только по специальности, а на должность сестёр будут приниматься в последнюю очередь [ф. 11З, оп. 1, д. 137, л. 67]. Весной того же года Могилевский фармацевтический техникум выпустил 65 акушерок и Полоцкой Окружной Инспекции Охраны здоровья была предоставлена возможность сделать запрос на вакантные места [ф. 11З, оп. 1, д. 132, л. 257]. Остаётся неизвестным, воспользовалась ли она этим предложением. Воз-можно, что нет, так как на следующий год проблема - нехватка медицинского персонала - акушерок осталась. Запрос в Могилёвский медицинский техникум был сделан слишком поздно, когда все студенты уже были распределены по другим округам Беларуси. Администрация техникума рекомендовала Полоцкому Комитету охраны здоровья обратиться с запросом в Днепропетровскую акушерскую школу [ф. 11З, оп. 1, д. 152, л. 257].
  ***
  В начале 20-х годов ХХ века во всей республике, в том числе и Полоцке, создаются санитарно-просветительные и санитарно-эпидемиологические организации, что было обусловлено трудностями послевоенного времени: разруха, антисанитарные условия жизни и распространение заболеваний.
  В рассматриваемый период санитарное состояние Полоцка и Полоцкого уезда были неудовлетворительны. К осени 1920 года закончилась польско-советская война. За годы оккупации санитарная ситуация осложнилась. Водопровод в городе отсутствовал, колодцы были загрязнены, в деревнях население пользовалось озёрной либо болотистой водой. Канализации не было, ассенизационных повозок в городе не хватало, а уж о поселках городского типа и говорить не приходилось. Так как небольшие озера и реки были связаны с бассейном реки Западная Двина, то эпидемия, возникнув в одном месте, быстро распространялась на другое. Так в 1924 году возникла эпидемия дизентерии и брюшного тифа: из Полоцка она перешла в Полоцкий, Ветринский и Ушачский районы [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 38].
  Не лучше обстояли дела с жилищным вопросом. Жили скученно, большими семьями, в антисанитарных условиях. Дома в городе и в других населенных пунктах были неблагоустроенны [с. ман.]. По переписи населения 1923 года на одного жителя в городе приходилось 13,9 кв. арш. жилой площади. В деревнях жили в тёмных и низких домах, которые топились по чорному. Зимой не редкостью было встретить теленка или ягнёнка в доме, куры, как правило, зимовали в комнате. Такое антисанитарное состояние округа вместе с бедностью населения и его низкой санитарной культурой способствовало распространению различных инфекционных заболеваний [ман, с. 176.]. Сказывалась и экономическая отсталость.
  В 1924 г. в структуре общей заболеваемости эпидемические болезни зани-мали в среднем 19,2% общего числа первичных заболеваний, достигая в некото-рых районах 30% (Улльский район). В 1924 г. за полугодие было зарегистрировано по округу 1821 больных туберкулёзом, 457 сифилисом, 1415 трахомой и 115 заражённых паршёй. Эти цифры не вполне точны и охватывают слишком малый промежуток времени, чтобы по ним можно было судить о степени распространения в Полоцком округе этих социальных болезней [ф. 1nbsp;13, оп. 1, д. 25, л. 38]. В борьбе с заразными болезнями округ оказался совершенно обезоружен: за исключением города нигде не было ни специальных бараков, ни дезинфекционных аппаратов. Совершенствование санитарных мероприятий было насущной потребностью [с.183ман.].
  В Полоцком зональном архиве сохранилась справка 1924 года, которая свидетельствует, что в округе при высоком уровне поражения трахомой уже десять лет не было врача окулиста [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 163]. Ещё в 1922 г. уездный отдел здравоохранения обращался в вышестоящие инстанции с просьбой направить глазной отряд в первую очередь в Полоцк [ф. 55, оп. 2, д. 63, л. 135]. Он начал работу при больнице им. Ленина в 1924 году. Трахомный изолятор был организован вначале в деревянном бараке, а со временем перенесен в каменное здание больницы, где для этого было выделено две палаты [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 163]. Одним из методов лечения трахомы были примочки, проводились и хирургические операции. Население стремилось лечиться стационарно несмотря на антисанитарные условия, например, больных отправляли мыться в реку Полота и скудное питание, в рационе в основном были хлеб и вода [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 163]. Каждый день через глазное отделение проходило 40-50 больных трахомой [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 44]. В 1926 г. ординатором этого отделения был назначен окулист городской амбулатории М.Б.Гуревич.
  В 1921 году ввиду эпидемии холеры во многих губерниях РСФСР и воз-можного занесения холеры в г. Полоцк была организованна Чрезвычайная тройка по борьбе с холерной эпидемией, которая должна была заниматься вакцинацией в Полоцком уезде [ф. 55, оп. 1, д. 28, л. 21]. В 1921 г. в Народной больнице холерные больные были размещены в пятом бараке, рассчитанном на 30 мест. В случае распространения эпидемии, часть здания, занятая дизентерийными больными, могла быть всецело предоставлена пациентам с холерой, где дополнительно могли разместиться более 50 человек.
  Все желающие имели возможность привить себе противохолерную вакцину [ф. 55, оп. 2, д. 32, л. 32]. Однако губернский здравотдел не мог обеспечить потребность в необходимых медикаментах, оставалась необходимость в марле, вате, эфире. Кроме того, очень часто сыворотки были непригодны для вакцинации [ф. 55, оп. 2, д. 30, л. 39].
  Медицинское освидетельствование было установлено для прибывающих пассажиров на изоляционно-пропускные пункты в г. Полоцк [ф. 55, оп. 1, д. 28, л. 87]. Граждане, уезжающие из города за пределы Витебской губернии, не сделавшие прививки, не могли получить разрешение на выезд [ф. 55, оп. 1, д. 28, л. 49]. Противохолерная компания охватила всех военнослужащих и повторялась ежегодно. Персоналу, обслуживающему больницы, проводившему санитарные мероприятиям в борьбе с эпидемией, выдавались продуктовые пайки [ф. 55, оп. 2, д. 30, л. 38]. На время эпидемии запрещалось проводить увеселительные мероприятия в районах, охваченных или угрожаемых по холере [ф. 55, оп. 2, д. 33, л. 29].
  В 1920-е гг. в Полоцке была зарегистрирована эпидемия оспы. Необходимо было принимать соответствующие меры, проводить оспопрививочную компанию не только в городе, но и в деревнях. Оспопрививание проводилось амбулаторно, однако в связи с кадровым дефицитом не всегда имелась возможность полностью осуществить запланирванное. Полоцкая округа не была исключением. Такое положение могло вызвать вспышку эпидемии натуральной оспы. Чтобы привить все население за три - четыре года, Полоцкая округа была условно поделена на районы и участки, которые обслуживались больничным персоналом и фельдшерскими пунктами [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 534]. Специалистов по оспопрививанию не хватало, поэтому в Ветринский и Полоцкий районы из города направляли фельдшеров и акушеров. Для того, чтобы обеспечить прививками всё население, в первую очередь их выполняли в более отдалённых районах, затем на участках расположенным вблизи медицинских учреждений [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 493]. Окружной отдел здравоохранения бесплатно снабжал все фельдшерские пункты оспенным детритом [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 34], который выписывался через Окружную Инспекцию Охраны здоровья. Материал прививок строго учитывался, а копии о выполнении отсылались назад в инспекцию [ф. 113, оп. 1, д. 95, л.].
  Оспопрививание проводилось также в условиях городской амбулатории и детской консультации. Учащимся прививки выполнялись непосредственно в школах [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 493].
  Противооспенная компания 1924 года охватила 9352 человека по округу, хотя могла пройти с большим успехом, если бы вовремя прибыл дендрит и не запоздали агитационные плакаты по борьбе с оспой. В 1925 г. компания охватила по округу 23248 человек [ф. 113, оп. 1, д. 25. л. 128], а в 1926 г. было привито всего 9236 жителей [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 34]. Из этих статистических данных можно сделать вывод, что прививок за 1925 г. было сделано в 2,5 больше, чем в 1924 г. В течение 1926 года количество прививок резко сократилось до уровня 1924 г., а эпидемия пошла на убыль.
  Город охватывали и другие эпидемические заболевания. В 1925 г. в Полоцке началась эпидемия кори. В связи с этим были приняты срочные меры - открыт "корьевой барак" при больнице, а в городской амбулатории три раза в неделю выполнялись соответствующие прививки. Рекомендовалось не передавать вещи пациентам, пол мыть горячей водой, врачам после посещения больного мыть руки, использовать соду при мытье посуды [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 659].
  В декабре 1925 г. в городе и районе (Ветринский, Волынецкий, Полоцкий), распространились эпидемии кори и скарлатины, последняя по сравнению с ноябрём месяцем быстро шла на убыль. Участковые врачи выезжали на обследование населения в период эпидемии. При выявлении первых признаков заболевания в очаге проводилась дезинфекция. Санитарно-эпидемиологический отдел организовал распространение плакатов по квартирам, расклеивание объявлений о скарлатине и мерах борьбы с ней. Школы закрывали на карантин. Каникулы переносили с января на конец декабря [ф. 114, оп. 1, д. 25, л. 16-17]. Во время учебного процесса, детям разрешалось посещать школу только через три недели после начала болезни [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 659].
  При больнице не было специальных отделений для больных скарлатиной и брюшным тифом. В июне 1924 г. заболеваемость тифом резко увеличилась - от 13 до 85 инфицированных. Эпидемия наблюдалась у тех жителей города, которые проживали на берегу реки Западная Двина. Кратковременная вспышка не прошла бесследно и для района. Тиф, как быстро распространяющееся заболевание появился в Полоцком и Ветринском районах [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 57-58]. Работники санитарно-эпидемиологического отдела считали, что первый случай сыпного тифа должен быть расследован с принятием соответствующих мер [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 372]. В связи с эпидемией брюшного тифа был открыт барак на 30 коек [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 34], параллельно проводилась банная компания в городе и сельской местности [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 374]. Эпидемия брюшного тифа приняла в начале 1925г. затяжной характер, в городе было зарегистрировано 98 больных, весной эпидемия пошла на убыль [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 51]. В конце декабре 1928 г. была зарегистрирована новая вспышка тифа, которая дли-лась три месяца [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 456]. В мае 1929 г. в деревне Горяны было зарегистрировано 2 случая сыпного тифа. Необходимо было бы открыть инфекционное отделение, но это было невозможно, так как в участковой больнице двери всех палат выходили в общий коридор. В связи нехваткой помещений больных отправляли в Полоцкую Окружную больницу [ф. 113, оп. 1, д. 160, л. 147]. Немаловажную роль в борьбе с тифом сыграл санитарно-просветительный подотдел, который на улицах вывешивал листовки о мерах борьбы с заболеванием и его профилактики [ф. 55, оп. 2, д. 17, л. 2].
  Из статистических данных известно, что в конце лета 1923 года в городе появилась дизентерия. Осенью традиционно распространялись детские болезни [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 105], в результате чего возрастала детская смертность [ф. 113, оп. 1, д. 67, л. 9]. Осень 1923 г. прошла спокойно, без эпидемий [ф. 55, оп. 2, д. 80, л. 135]. Только в ноябре 1923 года имела место эпидемия дифтерии. В Ефросиньевской волости было зарегистрировано 3 смертельных случая, обуслов-ленных несвоевременным обращением граждан за помощью. У остальных заболевших, благодаря своевременному введению сыворотки, наступило выздоровление [ф. 55, оп. 2, д. 63, л. 97]. И снова не хватало вакцины для прививания, в архиве обнаружена служебная записка санитарного врача, датируемая 1923 годом: "На второй день болезни ребенка я был приглашен к нему, но за неимением дифтеритной сыворотки оказать основную помощь не смог и ребёнок в этот день умер" [ф. 55, оп. 2, д. 63, л. 103].
  В архивных документах найдены свидетельства эпидемий иного характера. Так, в 1926 году в Полоцке было зарегистрировано бешенство собак [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 337]. Такие случаи в Полоцком округе имели место и раньше, но прививки в самом городе не выполнялись, жителям приходилось ездить в Витебск [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 337]. В Полоцке прививать население от этого заболевания стали только в 1926 году. В связи с распространением бешенства была введена регистрация собак в Окружном земском отделении. Животных разрешалось выводить на улицу только в намордниках, а на ошейнике должен был обязательно указываться регистрационный номер. Собака без такого "аксесуара" считалась бродячей и подлежала истреблению [ф. 113, оп. 1, д. 173, л. 210].
  В январе 1925 года в штаты Полоцкого Окружного отдела здравоохранения вводиться должность санитарного врача [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 47]. В его обязанности входило проведение дезинфекции и профилактических мероприятий не только в городе, но и районе. Районного санврача контролировала районная инспекция здравоохранения и Окружная Инспекция здравоохранения. Санврач должен был выявить первичный эпидемический очаг, если он находится на границе района - уведомить заведующего фельдшерским участком. Выезд районного санврача в соседние районы считался нерациональным [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 492]. Санврач имел право беспрепятственного входа во все государственные, промышленные и частные предприятия в рабочее время, брать для анализа любые материалы и продукты [ф. 113, оп. 1, д. 128, л, 148].
  На совещании Полоцкой Окружной инспектуры здравоохранения 17.04.1928 г. постановили: регулярно проводить профилактическую дезинфекцию городской гостиницы, заезжих домов, обслуживать исправительный дом, пекарни, школы и другие учреждения; изучить вопрос организации дезинфекций в Полоцке и провести краткосрочные курсы по дезинфекции для работников районных учреждений.
  В 1927 г. санитарная комиссия провела осмотр "Работного дома". Были выявлены нарушения санитарных норм - в камерах обнаружены клопы, поэтому пришлось проводить их дезинфекцию [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 219]. В 1928 г. был осмотрен "Дом селянина" по Коммунистической улице. Комиссия дала реко-мендации по уменьшению количества коек, регулярной уборке помещения, проведению дезинфекции белья [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 370]. Регулярный контроль со стороны санэпидподотдела дал свои результаты - несколько улучшено общее санитарное состояние, повысилась санитарная культура населения.
  Дезинфекция помещений в случае необходимости проводилась платно. Заказчик перечислял определённую сумму на счет инспекции здравоохранения. Эти деньги шли на новый инвентарь и на нужды дезинфекционного отряда [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 494]. Дезинфекционные средства часто закупались в Минске [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 516]. В санэпидподотдел Инспекции Охраны здоровья могли обратиться частные лица с просьбой проведения дезинфекции своего жи-лого дома [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 494]. В сельской местности проводилась дезинфекция крестьянских домов [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 375].
  Районные учреждения были в достаточной степени обеспечены дезинфекционными аппаратами. В Ветринской больнице, например, имелась параформалиновая камера системы Боткина, а в Полоцкой Окружной больнице пользовались камерой Рабчевского. Снабжение дезинфекционного отряда в целом было достаточным, не хватало только серы. Вся аппаратура состояла из портативного аппарата "Флюге" и гидропультов [ф. 113, оп. 1, д. 173, л. 385].
  В 1927 году были организованы санитарные коллегии, в состав которых входили санитар, представитель милиции, комендант города, гарнизонный врач [ф. 113, оп. 1, д. 25, л. 34]. Население необходимо было вовлечь в мероприятия секции Городского Совета Охраны здоровья и санкомиссии при жилых товариществах [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 723].
  В связи с тем, что город был очень загрязнен, важно было выделить место для свалки. Однако не хватало специализированных телег для мусора. Только 3-6% всех нечистот и отходов вывозилось из города [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 721]. Нарушали санитарные нормы даже государственные предприятия, что нашло отражение в центральных московских газетах, которые писали о неудовлетворительном состоянии городского быта Полоцка.
  В 1926 г., в издании "Наша газета", была опубликована заметка о санитар-ном состоянии одной из хлебных лавок: "В городе Полоцке есть кусторка, которая имеет свою хлебопекарню по ул. Ленина гр. Лебедева, делает приставку на базарной улице - свою лавку на повозке, в которой имеется грязи на 10 пудов и плюс к этому один извозчик, который имеет ящик для уборки улиц, и в этом ящике делает перевозки хлеба гр. Лебедевой по дешевой цене. Этот факт был обнаружен 17 мая. Сперва привёз хлеб, потом положил воз навоза с улицы, по-том повёз хлеб в лавку. Это доказывает, что гр. Лебедева не сознаёт, что люди от этого могут заразиться разными болезнями". Автор статьи просил местные власти принять меры к гражданке Лебедевой, которая нарушает санитарные нормы [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 729].
  В Полоцком архиве сохранилось замечание Полоцкой Окружной Инспекция Охраны здоровья за 1926 г. о санитарном состоянии Витебской улицы, с рекомендацией срочно очистить ее от грязи [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 678].
  Санврач Полоцкой инспекции охраны здоровья В.В.Будневич, обследовал Полоцкую городскую скотобойню, о чём свидетельствует акт обследования от 16 мая 1923 года: "Нечистоты выпускаются с территории бойни, текут по трубе без какой либо очистки, стекают в ближайший овраг, где всегда стоячее болото, которое портит землю и воздух. Во время весеннего разлива это соединяется с рекой Полотой" [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 609]. Стол, на котором работают, не по-крашен. Таз для осмотра мяса - ржавый [ф. 113, оп. 1, д. 133, л. 2]. Такое антисанитарное состояние может привести к желудочно-кишечной эпидемии. Естественно, необходимо привести помещение и инвентарь в надлежащее состояние.
  Жилищный санитарный надзор, как и противоэпидемической деятельность являлись одной из главных функцией санитарной организации. Главной задачей санврача было систематическое обследование и наблюдение за состоянием жилищного фонда. Саннадзор в городе был возложен на помощников санврачей, на санкомиссии из жильцов или санитарных попечителей. Санврач принимал участие в работе домоуправлений, общих собраниях, советах жильцов, в советах социальной помощи [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 123].
  Санврачи в обязательном порядке осматривали частные дома. Часто жилой фонд не соответствовал санитарно-техническим требованиям, даже в центре города. Так на ул. К. Маркса у дома ?4, во дворе была сколоченная из нескольких досок помойная яма, из которой нечистоты вытекали прямо во двор. Санитарной службой такие дома брались под особый контроль [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 587]. Иногда сами жители обращались с жалобами. В 1926 г. гражданин Мендель, проживающий по ул. Коммунистичекой, дом ?65, подал заявление санврачу с просьбой осмотреть двор соседа, живущего рядом - гр. Рогольского, который строил уборную, прямо перед окнами его дома [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 749].
  Органы коммунального хозяйства вместе с жилищной кооперацией, под контролем санитарно эпидемиологического подотдела должны были выделить места, куда можно сбрасывать отходы. Имелись специальные анкеты для их обследования (соответствуют ли они санитарным нормам) [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 739]. Сформулированные правила соответствия были просты: нечистоты и отбросы не должны загрязнять воздух, воду, землю; отсутствие угрозы распространения заболеваний; для водных и твердых отбросов необходимо выделение определенного места. Коммунальные органы должны были наладить вывоз нечистот и отбросов, инспектировать в каждом дворе за места сбора нечистот. При определении этих норм санэпидотдел рекомендовал в обязательных постановлениях пользоваться материалами "Труды Всесоюзного Водопроводного санитарно технического съезда в Харькове, 1927 г." [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 721-723].
  В летний период усиливался санитарный контроль за производством и торговлей продовольственными продуктами и напитками [ф. 113, оп. 1, д. 95, л. 701]. Летом 1927 г. был проведён осмотр санитарного состояния местного рынка. Нижний базар был единственным таким местом в городе, где шла торговля продуктами питания. Результаты проверок были удручающими - отсутствие ларьков, столов, товар лежал на ящиках. Нижний деревянный ряд сгнил, мог обрушиться. Мусорные баки находились рядом с мясным рядом. Не у всех торговцев были халаты [ф. 113, оп. 1, д. 113, л. 37-38]. После проверки была запрещена торговля сельтерской водой и булочными изделиями [ф. 113, оп. 1, д. 173, л. 402].
  ***
  Характерной особенностью двадцатых годов прошлого века являлся низкий уровень санитарной грамотности населения. Санитарное просвещение было необходимо и в деревнях, и в городах. Люди нуждались в элементарных знаниях в области гигиены и здоровья. В марте 1921 г. вышел приказ отдела Народного здравоохранения, который гласил: "Провести в жизнь постановление Областного Исполнительного Комитета, а именно - признать дело Народного здравоохранения важнейшей задачей в деле мирного строительства Советской республики, восстановить разрушенное хозяйство, и прежде всего сохранить здоровье трудящихся." [ф. , оп. , д. , л.].
  Острая нехватка фельдшерских пунктов, отсутствие медперсонала, побуждало людей обращаться к "народным докторам". Так, например, недалеко от Полоцка, в деревне Боровуха, жители Петровский и Мациевский занимались лече-нием больных. Мациевский был зарегистрирован как портной, но тайно давал какую-то воду и имел достаточно клиентов из соседних деревень [ф. 55, оп. 2, д. 84, л. 7-9]. Один из односельчан, у которого болел сын, обратился к нему за помощью. После принятия лекарства - белого порошка, ребенок скончался. В связи с его смертью было проведено расследование, капсулу с порошком отправили в Витебский губернский Бактериологический институт. Белый порошок массой 0,25 грамм подвергли химическому анализу. Исследуемое вещество оказалось сильнейшим ядом - сулемой, а дозы было бы достаточно для отравления взрослого человека [ф. 55, оп. 2, д. 84, л. 26].
  В самом Полоцке встречались частные лица без медицинского образования, которые практиковали публичный гипноз. Полоцкий отдел здравоохранения рассматривал такие случаи как шарлатанство. Было запрещено проводить сеансы публичного гипноза и не разрешалось производить подобного рода эксперименты без наличия врачебных к тому показаний. По отношению к гипнозу следует иметь в виду некоторые специфические особенности: публичный сеанс может весьма вредно отразиться на случайно находившихся среди публики нервных лицах и вызвать истерические припадки, а также оставить след в психике у восприимчивых лиц как это неоднократно наблюдалось. С другой стороны, публичное применение гипноза могло вызвать легкомысленное отношение к этому методу и дать повод применения его не медиками. Народный комитет здравоохранения издал указ от 30.11.1921 г. о запрете публичных гипнотических сеансов. Чтение популярных лекций по гипнозу было разрешено только врачам-специалистам, владеющим специальными приёмами в области психотерапии [ф. 55, оп. 2, д. 63, л. 257].
  Отдел Народного здравоохранения считал необходимым бороться с сани-тарной безграмотностью населения и тем самым вызвать среди рабочих и крестьян интерес к изучению вопросов оздоровления. Население нуждалось в повседневном воспитании санитарно-гигиенических потребностей и привычек [ф. 113, оп. 1, д. 39, л. 120].
  В витебском архиве нами были найдены документы, свидетельствующие о том, что уже в 1920 г. в Полоцке, при санитарно-эпидемиологическом подотделе работала секция санитарного просвещения [ф. 64, оп. 1, д. 382, л. 8]. Санпросветподотдел разработал вместе с санитарной коллегией детальный план месяч-ного курса лекций для подготовки кадров младшего медперсонала [ф. 55, оп. 1, д. 20, л. 148], привлекались врачи для чтения лекций на эвакуационных пунктах для солдат местного гарнизона. Надо сказать, что работа уездного отдела здравоохранения по санпросветработе всегда была тесно связана с деятельностью санитарных коллегий различных воинских частей (госпиталей). Объясняется это тем, что врачей в Полоцком уезде было очень мало, все они были перегружены работой и из их среды было трудно найти кадры лекторов, которые могли бы заниматься санитарным просвещением. А вот военные врачи охотно соглашались помогать уездраву в его работе по санитарно-просветительной деятельности. Эти лекции посещались местными крестьянами. Для более успешной работы санпросвет подотдела было проведено местное межведомственное совещание с участием представителей различных организаций города: агитпункта, профсоюза, союза молодежи и военкомата. На нем было решено читать лекции один раз в неделю для гарнизонов, два раза в неделю для Союза молодежи и для городского населения. Были разосланы циркуляры здравотдела главврачам о необходимости чтения лекций дважды в неделю [ф. 55, оп. 2, д. 23, л. 9-10]. Окружные отделы здравоохранения должны были согласовать свою деятельность с окружным политпросветом и окружным профсоюзным бюро. В местах расположения врачебных пунктов в санитарное просвещение вели участковые врачи [ф. 113, оп. 1, д. 7, л. 278].
  Для оживления работы и укрепления знаний населения по санитарно-гигиенической грамоте, санпросвет планировал проводить собеседования, решать различные санитарные вопросы с участием слушателей лекций, организовывать вечера вопросов и ответов, состязания, организовывать сценические постановки, санитарные суды, световые газеты при участии коллективов самодеятельности. Создавался актив друзей санитарной гигиены, который занимался обследованием и распространением санитарно-просветительных знаний среди ра-бочих. Цель таких мероприятий - воспитать интерес к санитарным знаниям [ф. 113, оп. 1, д. 39, л. 156].
  Естественно, что возникла необходимость в центрах пропаганды идей санитарного просвещения в городе и деревнях. Местом непосредственного вовлечения населения в дело оздоровления местной жизни должны были стать дома санитарного просвещения, рабочие клубы, избы-читальни, народные дома [ф. 113, оп. 1, д. 7, л. 278]. В июле 1921 года в Полоцке был организован Дом сани-тарного просвещения. Для него местными усилиями были изготовлены различные схемы и диаграммы, в массовом количестве печатались воззвания, которые должны были рассылаться по учреждениям и расклеиваться в людных местах [ф. 55, оп. 2, д. 23, л. 19]. Но, тем не менее, оставалась необходимость в литературе, фильмах, плакатах, волшебном фонаре и диапозитивах [ф. 55, оп. 1, д. 20, л. 148].
  Самым распространенным мероприятием просвещения стали лекции. Публика на такие мероприятия шла неохотно, и их организаторам приходилось прибегать к некоторому принуждению. Ни одно культурное заведение не миновало присутствия лекторов, которые до начала спектакля преподносили санитарно-просветительную информацию на ту или иную тему. Не обходилось и без курьезов - некоторые граждане высказывались против выступлений лекторов на концерте или спектакле, мотивируя это тем, что санитарные лекции нарушают художественный вечер. Санпросветотдел с этими жалобами был не согласен и лекторы продолжали работу [ф. 55, оп. 2, д. 23, л. 9].
  Санпросветотдел обходился не только своими силами, но и тесно сотрудничал с отделом народного образования. Чтобы привлечь население на лекции, слушателям предоставлялись бесплатные развлечения. Народное образование предоставляло кинематограф. Полоцкое кино работало раз в неделю, иногда да-же раз в две недели из-за отсутствия энергии. Демонстрировались три фильма: "Кровь животных", "Лучи Рентгена" и "Деятельность сердца" [ф. 55, оп. 2, д. 17, л. 2]. Известно, что фильмы показывали не только в городе, но и на районе, о чем свидетельствуют архивные документы. В 1923 г. в сельской местности шёл фильм "Дорога к счастью" [ф. 113, оп. 1, д. 124, л. 102], а в 1926 г. в деревне Краснополье прошла картина "Детский туберкулез" [ф. 113, оп. 1, д. 86, л. 40]. В 1927 г. на экранах кинематографа демонстрировались картины - "Алкоголь", "Труд и здоровье" и др.[ф. 113, оп. 1, д. 173, л. 56].
   Уездный военкомат просил прислать лекторов и обещал прислать слушателей-красноармейцев. В гарнизонный клуб в 8-00 пришел лектор доктор Климов (инициалы неизвестны), но публики не было [ф. 55, оп. 1, д. 20, л. 148].
  Ощущалась нехватка квалифицированных врачей, которые могли бы работать с людьми. К санитарным мероприятиям привлекались студенты-медики. Для повышения профессионального уровня самих медицинских работников в 1920 году были открыты 3-х месячные курсы санпросвет секции для младшего санитарного персонала [ф. 55, оп. 2, д. 40, л. 129]. Из отчета о работе секции за 8 января 1920 г. известно, что был разработан план занятий, который включал в себя сведения по анатомии, физиологии и эпидемиологии ежедневно с 6 до 10-30 вечера. Одновременно с чтением лекций проводились практические занятия по анатомии в прозекторской. Слушатели - лекпомы и сестры, были распределены на группы по 10-15 человек. Не хватало наглядных пособий и литературы. Только благодаря личной библиотеке врача Э.Э. Христенсена, удавалось подготовить лекции на высоком уровне [ф. 61, оп. 1, д. 403, л. 51]. В 1921 г. врач Горянков (инициалы неизвестны) заведовал санпросветом, школьно-санитарным делом и курсами лекпомов [ф. 55, оп. 2, д. 40, л. 27]. Врач Дименштейн (инициалы неиз-вестны) принимал активное участие в санитарном просвещении уездного здравотдела, знакомил население с мерами профилактики различных эпидемических заболеваний [ф. 55, оп. 2, д. 40, л. 150].
  В городе проводились мероприятия, посвященные различным актуальным проблемам, например, "Неделя водоснабжения", "Неделя больного ребенка", "Неделя охраны матери и младенца". Ввиду предстоящей недели "Матери и ребенка" санпросвет отдел предлагал принять участие в выступлениях по вопросам охраны материнства и детства [ф. 55, оп. 2, д. 17, л. 7]. Проводилась неделя "Беспризорного и больного ребенка" главной задачей которой было оздоровление детей и подростков, проведение компании за улучшение санитарных условий в детских учреждениях, борьба с беспризорниками, охрана здоровья рабочих подростков, проведение занятий физической культурой в кружках "Пролетарская физкультура" [ф. 55, оп. 2, д. 3, л. 177]. Проводились митинги-концерты вместе с выступлением на следующие темы: "Советская власть и дети", "От него больше всего умирают дети рабочих", "Дефективные дети и уход за ними", "Дом ребенка", "Дети-симулянты" и другие [ф. 55, оп. 2, д. 17, л. 7].
  Каждый месяц санпросвет подотдел отчитывался за проделанную работу [ф. 55, оп. 2, д. 23, л. 10]. Из годового отчета за 1924/25 гг. видно, что санитарно-просветительное дело шло в ногу со временем, набирало темпы. Было открыто 20 изб-читален и народных домов. За год было проведено 96 лекций в городе и 871 лекция и беседа в районе. Из отчета за 1927 г. известно, что прочитано 301 лекция, проведено 466 собеседований, общее количество слушателей составило 27782 человека [ф. 113, оп. 1, д. 73, л. 211].
  ***
  В последнее время медики часто спорят о том, что первично - наследственность, генетическая предрасположенность или приобретенный жизненный опыт человека? Что преобладает при формировании человеческой личности - врожденные черты или внешние факторы?
  При рождении от родителей мы получаем набор генетической информации, строго специфический только для нас набор белков, которые формируют на молекулярном уровне наш характер, стиль поведения. Не зря в современной детской психиатрии появляются методы диагностики характера, которые позволяют на основе анализа сыворотки крови у грудного ребенка предсказать те черты характера, которые у него заложены генетическим кодом. Интересно получается, если у нас имеется строго определенный еще при рождении набор белков, которые отвечают за появление тех или иных черт характера, а "характер - это судьба", то можно сказать, что наша судьба дается нам с рождением и от нее поистине никуда не уйдешь. Суть событий, внутреннее содержание именно этой чело-веческой жизни предопределены, неясны только формы...
  Много подобных рассуждений о смысле жизни, времени и вечности возникает в том месте Полоцка, о котором мы ниже будем писать. Это Спасо-Евфросиниевский монастырь, легендарное для каждого человека, знакомого с историей Беларуси, место. С ним связаны многие судьбы, но в нашей книге мы хотели бы рассказать о монахине Нине (в миру - Вера Карловна Боянус), кото-рая жила здесь в самом начале двадцатого века.
  Игуменья Нина родилась в семье московского врача Карла Карловича Боянуса. Он немец по происхождению, родился в 1818 году в России, закончил медицинский факультет Московского университета. В 50-е годы 19 века серьезно занялся гомеопатией, основал в Нижнем Новгороде гомеопатическую больницу. Одновременно имел обширную хирургическую практику, обладал незаурядными литературными способностями, являлся автором книг и статей по гомеопатии. Отец Игуменьи Нины состоял членом международных медицинских обществ, принимал участие в многочисленных международных медицинских конгрессах. Мать будущей игуменьи, Ольга Семеновна, полностью разделяла с мужем его научные интересы, была переписчицей и переводчицей научных трудов Карла Карловича, составила его архив. Воспитанию детей в этой интеллигентной русской семье уделяли огромное внимание. Это дало свои плоды. Например, младший сын Семен Карлович Боянус впоследствие стал основателем школы русско-английской фонетики, издавший значительное количество англо-русских и русско-английских словарей. Вера Карловна также получила хорошее домашнее образование, которое позволило ей сдать экзамены в Казанском учебном округе на звание домашней учительницы и поступить вольнослушательницей на философский факультет Лондонского университета. После смерти отца в 1898 году Вера Карловна принимает решение посвятить себя служению богу, и в 1904 году попадает в Полоцк, в Полоцкий Свято-Евфросиниевский монастырь. С этого времени монахиня Нина исполняет обязанности настоятельницы, казначея и начальницы монастырского училища. Для того чтобы представить себе силу личности монахини Нины мы приведем строки из ее письма, адресованного выдающемуся русскому философу Василию Розанову, с которым они состояли в переписке. Письмо датировано сентябрем 1914 года. "... Спасо-Ефвросиниевский монастырь принадлежит к типу тех старых, запущенных монастырей, где внутренняя жизнь чрезвычайно скудна и бессодержательна. Ни людей образованных, ни носителей духовной мудрости там нет. Поступив туда, Ваша Верочка (дочь В.В.Розанова - прим. авторов) окажется в пустыне совершенного духовного одиночества, что для нее едва ли полезно. Внешняя жизнь - довольно небрежно совершаемый круг повседневного богослужения и затем - забота о прибытке, служение самому себе и своей пользе". Между тем монахиня Нина активно берется за наведение порядка в монастыре, повышается уровень богослужения, приходит в порядок казна. Но главное ее достижение - Полоцкое Спасо-Ефвросиниевское училище, во главе которого стала Вера Карловна в январе 1907 года. Училище как учебное заведение существовало с 1841 года, а его торжественное открытие состоялось 1 сентября 1844 года. Училище было создано по воле императора Николая I, который после того, как обитель была вновь передана православной церкви спустя годы владычества униатов, пожелал, чтобы вместе с восстановлением монастыря было устроено также епархиальное училище. Кстати, статус епархиального училище получило в период директорства монахини Нины. Когда она приступила к своей деятельности, училище располагалось в весьма стесненных условиях - в деревянном доме, в котором находились и учебные комнаты, и столовая, и спальни слушательниц. Но самое главное то, что училище имело статус трехклассного, что заметно снижало его привлекательность, ведь после окончания учебы воспитанницы могли стать разве что учительницами церковно-приходских школ. Монахиня Нина добивается повышения статуса руководимого ею учебного заведения, оно становится епархиальным. Кроме того, училище переезжает в новое трехэтажное здание, построенное в 1907 году. Кстати, он сохранилось и по сей день, в нем размещается Полоцкий лесной техникум. За свою сподвижническую деятельность монахиня Нина отмечена многочисленными наградами Русской православной церкви. В 1914 году началась Первая мировая война и училище превращается в лазарет для раненых, поступающих с фронта. Вот фрагмент письма Веры Карловны Василию Васильевичу Розанову (30 августа 1914 год). "... В течение трех недель наше училище было занято временным лазаретом, у которого все оборудование и весь персонал заключался в двух врачах. Пришлось немедленно взяться за дело, удовлетворить нуждам свыше 250 раненых, приходилось делать с врачами до 150 перевязок в день. Потом временный лазарет, ставший бесконечно дорогим, прекратил свое существование, а на его место водворились два военных госпиталя - всего с больными у нас квартируется около 600 человек. Вся жизнь перевернута вверх дном, предполагается открыть занятия только в одном выпускном классе, а в остальных отложить учение до освобождения зданий. Пишу это для того, чтобы дать Вам представление о том котле, в котором кипит вся моя дружина здесь живущих. Обычный ход занятий и дум нарушен совершенно. Хорошо ли это, дурно ли - не приходится судить, - несешься по течению событий и, пожалуй, рада, что чувствуешь, живешь одними нервами со страной". В 1915 году училище было эвакуировано в Ростов Великий, из которого игуменья Нина в Полоцк уже никогда не вернулась. После революции началась волна борьбы с религией, атеистическая компания. Вера Карловна прекрасно понимала, что нужно про-должать служение людям и она поступает в конце 20 годов на медицинский факультет Самарского университета. Архиепископ Иннокентий (Ястребов) говорил: ... Нашему поколению монашествующих не будет дано монастырских стен. Вы будете прослойкой в миру - врачами, честными служащими...". После окон-чания университета игумения Нина переехала в село Алексеевка, в котором на-чала работу врачом. Затем несколько лет трудилась в Самаре, будучи, по отзывам коллег и пациентов, прекрасным специалистом. Вера Карловна Боянус умерла 13 октября 1953 года.
  В более поздний период, в 20-е годы, в Полоцке работали врачи, которые по праву могут называться истинной интеллигенцией, которые всей своей деятельностью способствовали формированию лучших традиций здравоохранения города. Между тем в этот период уездный отдел здравоохранения испытывал острую необходимость во врачах. Медицинская помощь в начале двадцатых годов осуществлялась всего лишь шестью специалистами [ф. 55, оп. 2, д. 83, л. 50], которым приходилось совмещать и по две, и по три должности. В 1927 г. штаты также были далеки от полной комплектации, вставала проблема качества деятельности врачей, многие из них просто имели малый опыт работы и нуждались в совершенствовании. Об этом красноречиво говорят следующие цифры - в 1927 году в Полоцке 41% врачебных должностей не был укомплектован, только 19% врачей имели стаж работы более трёх лет, у 44% врачей стаж был менее трёх лет, у 37% докторов не было и годового опыта работы [ф. 113, оп. 1, д. 101, л. 156].
  В архивах сохранились сведения о некоторых врачах. Например, должность старшего врача в Народной больницы в 1919 - 1920 гг. занимал врач Эдуард Эмильевич Христенсен [ф. 55, оп. 2, д. 84, л. 219], работавший в Полоцке с 1918 года. В 1921 г. он был назначен ординатором и врачом отделения судебно-медицинской экспертизы, а в 1923 г. вновь вернулся на должность главного врача. Зимой 1925 г. Эдуард Эмильевич был назначен на должность заведующего кожно-венерическим диспансера [ф. 113, оп. 1, д. 124, л. 76].
  До 1925 года хирургическое отделение Народной больницы возглавлял врач В.В.Чистосердов На смену ему пришёл доктор Матешук В.П., который впоследствие защитил докторскую диссертацию и стал профессором. [с. 4]. С 1922 года в хирургическом отделении больницы стал работать Михаил Павлович Мышкин, окончивший Казанский медицинский институт, по совместительству он занимал должность судебно-медицинского эксперта и патологоанатома. Периодически публиковал свои работы в медицинских журналах. В 1941 г. в связи с болезнью не был призван в армию, покинул город уже при отступлении немцев. Некоторое время работал в Оренбурге, затем в Смоленске, но тяжело болел и умер в 1944 году [ с.12].
  С 1925 года в больнице кожно-венерологическим отделением успешно руководил доктор Ефрем Рувимович Марголин, который пользовался известностью в округе как специалист высокого профессионального уровня. с.12
  Глазное отделение до 1928 г. возглавлял врач Бурбо (инициалы не известны) [ с. 4], его приемником стал доктор Михаил Борисович Гуревич, уроженец Полоцкого района, окончивший Ленинградский медицинский институт. Он выполнял довольно сложные офтальмологические операции. С началом Великой Отечественной войны был назначен начальником военного передвижного госпиталя, после войны вместе с семьёй снова вернулся в Полоцк, но его дом был разрушен, наладить быт не удалось, пришлось уехать в Даугавпилс, в котором Михаил Борисович продолжил работу и получил звание Заслуженного врача Лат-вии. В 1972 г. М.Б.Гуревич умер в Риге. С. 12
  Из общей плеяды врачей 20-х гг. особенно выделяются три имени - Дмитрий Николаевич Гнедовский, Борис Анатольевич Боравский и Вениамин Соломонович Магаршак.
  Уроженец города Люцин Витебской области, доктор Дмитрий Николаевич Гнедовский, окончил Витебскую гимназию, затем Юрьевский университет. Отец его был священником и, как многие дети своего круга, Дмитрий Николаевич выбрал специальность врача, которая в наибольшей степени соответствовала его человеколюбивому характеру. Молодой доктор много работал, во время Первой Мировой войны служил в Обществе Красного Креста. В 1920 г. занимал должность врача при Народной больнице и одновременно вёл приём в городской амбулатории. Как свидетельствует письмо-характеристика Полоцкой профсоюзной организации Всемедикосантруд, Д.Н. Гнедовский пользовался уважением среди рабочих. Первого мая 1921 года Дмитрию Николаевичу присвоили звание "Герой труда" как одному из немногих общественных активистов. Дело в том, что молодой специалист участвовал в работе многих комиссий и мероприятий, проводимых Уездным отделом здравоохранения НПГКМЗ КДФ - 767. К сожалению, он рано умер от сепсиса в августе 1921 г. Похоронен в Полоцке, на Михайловском кладбище. После его смерти, палате, в которой он проходил лечение, было присвоено его имя.
  Заметный след в истории здравоохранения Полоцка оставила врачебная деятельность Бориса Анатольевича Боравского. Это человек с действительно интересной биографией и судьбой. КП-1187/4. Борис Анатольевич родился в 1891 году в семье земского ветеринарного врача А.П. Боравского в г. Бронницы (с 1892 года город Александров, Россия). Мать - урождённая О.А Погодина, при-надлежала к старинному русскому роду. В семье было два сына - Борис и Владимир, оба получившие высшее медицинское образование в Московском университете, и две дочери - Ольга и Анна, окончившие высшие женские курсы. В 1914 г. Бориса Анатольевича призвали в армию с.10. Будучи студентом старших курсов медицинского факультета, он принимал участие в студенческих волнениях. КП-1187/4. Затем служил в Пруссии, в должности младшего врача 1-го лейб-драгунского Императора Петра Великого полка, здесь получил свою первую награду - орден Св. Станислава III-ей степени. В 1918 г. после сдачи экзаменов в университете вместе с братом Владимиром добровольно вступил в ряды Красной Армии. Служил в Сибири начальником эпидемиологического отряда по борьбе с сыпным тифом, с.10 который в 1922 г. прибыл в Полоцк, где был расформирован. Доктора Боравского демобилизовали и он остался работать в городе вместе с женой - Анной Александровной Дорожимской, бывшей сестрой милосердия с.9 С этого времени вся дальнейшая жизнь доктора связана с Полоцком. КП1 187/4
  Работал Борис Анатольевич по 12-14 часов в сутки, вёл приём больных в городской амбулатории, успевал сделать обход в больнице, посещал пациентов на дому, в том числе и на отдаленных городских окраинах - Задвинье, Громы, Заполотье. Часто на повозке, а иногда и пешком ходил к больным в окресные деревни Дретунь, Ветрино, Ропно. В 1922 году был назначен заведующим терапевтического отделения больницы, а в последующем работал в поликлинике, был областным терапевтом, врачом-консультантом с.10. Больные любили и уважали Бориса Анатольевича. Об этом свидетельствуют записи в журнале терапевтического отделения Полоцкой областной больницы имени Ленина. "Наш Доктор", "Наш профессор" - так отзывались о нем те, кому он спас жизнь. ? 206 "Бол. шлях". Очень быстро он приобрёл авторитет среди населения города в силу своего широкого врачебного кругозора. Как терапевт Борис Анатольевич об-ладал всей широтой познаний о патологии внутренних органов. Его дочь - врач-невролог Елена Борисовна Боравская, вспоминала: "С коллегами, которые прибегали к его помощи, он был очень тактичен, умело давал советы и никогда не позволял себе сказать ни врачу, ни больному, что "Вас неправильно лечили", ибо подрывая веру в другого врача, подрывается вера в медицину вообще."
  В личных бумагах Бориса Анатольевича сохранился листок, исписанный от руки мелким почерком. Это оказалась молитва известного еврейского философа Маймонида, которая характеризует его отношение, как врача к своей профессии и людям.
  "Даруй мне любовь к моему искусству и к твоим творениям (людям). Избавь меня От корыстолюбия, тщеславия, чтобы они не ввели меня в заблуждение и не мешали приносить пользу людям. Сохрани мне силы моего тела и души, чтобы я мог помогать бедному и богатому, доброму и злому, врагу и другу. Пусть в каждом страждущем я буду видеть не только человека. Дай моим больным доверие ко мне и к моему искусству, отгони от одра их всех шарлатанов. Ясны невежды будут бранить и ос-меивать меня, сделай мой дух неуязвимым, чтобы он твердо болел за истину, не взирая на звания, внешность и возраст моих врагов. Даруй мне, о Боже кротость и терпение с капризным и своенравным больным". ПКМ КП - 1187/5
  Доктор Боравский всегда был в курсе новинок медицинской науки, выписывал медицинские журналы. Прекрасно знал биохимию, физиологию. Владел немецким, французским, греческим и латинским языками. Интересовался историей, классической литературой, искусством. Сочетание общей культуры и врачебной эрудиции, сделали возможным подготовку и публикацию в журнале "Терапевтический архив" в 1940 году статьи "О неточных хронологических датах, цитатах и других погрешностях в медицинских работах", о которой основопо-ложник отечественной нефрологии, видный терапевт, академик Е.М.Тареев писал: "она демонстрирует такое превосходное знание историка медицины, что ему следовало бы присвоить ученую степень". КП17 - 18520 с.10 Доклады и лекции Юрия Борисовича о новых методах лечения, об известных ученых ака-демике И.П.Павлове, А.П.Боткине, Гиппократе пользовались широкой популярностью не только среди врачей и медицинских сестер, но и населения.
  Его дочь вспоминала: "Несмотря на то, что отец долгие годы тяжело болел, он на курорты не ездил, все свободное время он проводил в книжных магазинах, читальных залах Москвы, Ленинграда. Когда был призван в Полоцк на фронт, то в госпитале появился с большой связкой самых ценных для дела книг". В одном из писем Борис Анатольевич напоминает дочери: "Медицина не совместима с посредственностью" и сам настойчиво и упорно совершенствовал свои знания, учил молодых коллег умению пользоваться медицинской литературой. Писал Елене Борисовне: "Ты можешь забыть какие-нибудь детали, но всегда должна знать, где об этом прочитать" КП - 1187/4
  В начале Великой Отечественной войны Б.А.Боравского призвали в армию в звании майора и назначили начальником терапевтического отделения в военном госпитале города Серова. После мобилизации в 1945 году вернулся в Полоцк и успешно продолжил свою врачебную деятельность. Он обучал молодых врачей, которых направляли на практику из медицинского института, участвовал в общественной жизни города, дважды избирался в городской и областной Советы Народных депутатов. КП17 - 18520 с.11
  В 1941 году учредили новое звание "Заслуженный врач БССР" и в числе первых четырех врачей Белоруссии, его присвоили Борису Анатольевичу. В 1948 г. его наградили орденом Ленина в связи с 30-летней годовщиной БССР, в 1951 г. - вторым орденом Ленина за тридцатилетний безупречный труд. Он имел боевые медали, почётные грамоты, многочисленные благодарности. КП17 - 18520 с.11
  Борис Анатольевич был замечательным семьянином и отцом, очень любил детей и они отвечали ему взаимностью. КП - 1187/4 В последние годы жизни тяжело болел раком, но скрывал это от родных. 21 июня 1952 г. Б.А.Боравского не стало. Похоронен Борис Анатольевич Боравский на Красном кладбище в По-лоцке.
  Более 30 лет на разных должностях в органах здравоохранения города ра-ботал В.С. Магаршак. Родился Вениамин Соломонович в 1885 г. в городе Лепель, в семье бедного учителя. Начальное образование получил в Лепельском городском училище, которое закончил в 1901 году. Попытка поступления в Виленский учительский институт не увенчалась успехом. В 1904 г. он получил специальность аптекарского ученика и два года работал в Лепельской аптеке. Одновременно продолжал учебу, в 1909 г. сдал экстерном экзамены за курс гимназии. Как еврей не мог поступить в высшее учебное заведение царской России и поехал в Кенигсберг /Германия/, в 1910 году был зачислен на медицинский факультет. Однако полностью пятый курс закончить не успел в связи с началом Первой Мировой войны. КП4 - 2009/14 Из архивной справки протокола заключительного заседания медицинской испытательной комиссии при Императорском Юрьевском университете, от 15 июня 1915 г. в пункте 6 "испытание на степень лекаря нижепоименованных бывших слушателей иностранных университетов, получивших весьма удовлетворительные отметки по одиннадцати и больше предметам" значится и Веньямин Магаршак. Причём в постановлении протокола указано: "Признать перечисленных в п.6 лиц выдержавшими испытание и удостоить степени лекаря с отличием". КП4 - 2009/15 Затем он поступил на работу участкового врача в Лепельское земство, в деревню Кубличи, через год молодого специалиста перевели в Чашники заведующим врачебным участком.
  В 1919 году, когда шли бои с белополяками в районе Лепельского уезда, В.С. Магаршак добровольно вступил в 465 стрелковый полк 52 дивизии, находившийся тогда в Чашниках. В качестве старшего врача полка участвовал в боях у Берислава-Каховки, а затем у Перекопа. В 1921 г. его демобилизовали и направили в Лепель, где он занимал должность заведующего отдела здравоохранения. Осенью 1922 году вернулся на врачебный участок в Чашники. КП4 - 2009/14, на котором уже работал врач и был средний медицинский персонал. В 1923 г. они занимались переводом стационара из полуразрушенного здания в просторное, благоустроенное помещение, где условия для работы и для больных были значительно лучше. КП3 - 967/15 В Полоцкую Окружную больницу им. Ленина в 1924 г. В.С.Магаршак поступил на должность врача акушера-гинеколога, в ноябре этого года стал заведующим городской амбулатории, а с 1-го мая 1925 г. назначен главным врачом Полоцкой городской больницы им. Ленина. В этой должности состоял до 23 июня 1941 г. Под руководством Вениамина Соломоновича продолжалось благоустройство лечебных учреждений, стали функционировать лаборатория, рентгеновский кабинет и физиотерапевтическое отделение. с.12
  За время довоенной работы в Полоцке В.С.Магаршак много лет состоял членом президиума Городского совета, членом окружного совета, председателем комитета Красного креста, членом городского Комитета союза Медсантруд. В 1941 г. Вениамин Соломонович был мобилизован и назначен начальником эвакогоспиталя номер 2069. Этот госпиталь принимал раненых и больных в Полоцке, Осташкове и Ржеве, а в октябре 1941 г. был эвакуирован в Свердловскую область. Там доктор тяжело заболел, его оперировали и уволили из армии по инвалидности. До 1944 г. работал в заводской поликлинике города Серова, затем после долгого лечения в Институте скорой помощи им. Склифосовского в Москве, осенью 1946 г. вернулся в Полоцк. По состоянию здоровья не мог работать по прежней специальности, прошёл переподготовку. КП4 - 2009/14 и в феврале 1959 года назначен на должность врача-лаборанта в городской больнице им. Ленина. КП4 - 2009/25
  В личном деле доктора сохранилась характеристика. Приводим из неё выдержку: "В послевоенные годы врач Магаршак В.С. принимал активное участие в восстановлении лечебно-профилактических учреждений города и налаживании медицинского обслуживания населения. Чуткий и внимательный врач, с любовью относится к своей работе. Как высоко квалифицированный врач передает свои знания и опыт молодым врачам. Чуткий и отзывчивый товарищ. Принимает активное участие в общественной работе больницы. Много работает над повышением своей квалификации. За безупречный труд награжден орденом Ленина, орденом Знак Почета и медалью "За победу над Германией в Великой Отечест-венной войне 1941-1945гг." и имеет ряд благодарностей. Городской здравоохра-нительный отдел ходатайствует о назначении персональной республиканской пенсии врачу Магаршаку В.С. за многолетнюю работу и безупречную врачебную деятельность." КП4 - 2009/15
  Вот что рассказывает В.С.Магаршак о своей врачебной деятельности: "Достаточно вспомнить, что построено и организовано за эти годы до Великой Отечественной войны, чтобы видеть, что партия и Сов. власть сделали в области здравоохранения: построен родильный дом, капитально отремонтирован и приспособлен под инфекционное отделение 2-х этажный корпус; открыт ночной санаторий для туберкулезных больных; построена новая поликлиника; в больнице подвальный этаж приспосабливается под приемное отделение и водолечебницу; организуется санэпидстанция и строится сан. пропускник; больница получает 350 штатных коек и койки эти не пустуют, а план перевыполняется; организовано подсобное хозяйство; в больнице имеется рентгенкабинет для рентгеноскопии, рентгенографии, поверхностного облучения; клинико-диагностическая лаборатория; физиотерапевтический кабинет.
  Умер В.С. Магаршак в Полоцке в 1967 г. Похоронен Вениамин Соломоно-вич на Красном кладбище. Эпитафия на памятнике гласит: "Старейший врач БССР".
  В своих воспоминаниях. В.С.Магаршак пишет о своем поколении врачей города: "Врачи были знающими, эрудированными, преданными своему делу, глубоко интеллигентными и образованными". В Полоцке работали специалисты, окончившие Московский, Тартусский (Дерптский), Казанский, Юрьевский уни-верситеты, а так же зарубежные учебные заведения, что свидетельствует об их высоком профессиональном уровне. Здесь, на Полотчине, практиковали доктора, кандидаты наук, ведущие врачи имели публикации в медицинских журналах. Они внесли достойный вклад в развитие здравоохранения, заложили профессиональные традиции, передавая свой опыт следующим поколениям медиков.
  Возможно, аура врачебной среды довоенного Полоцка оказала влияние на профессиональное формирование работавшей в 1937 - 1938 гг. в городской поликлинике Елены Владимировны Фроленко. Она родилась в местечке Дрисса Витебской губернии в 1915 году, окончила Минский медицинский институт и была направлена в Полоцк. Дальнейшая медицинская карьера Елены Владимировны развивалась стремительно: ординатор, 1946 - 1959, ассистент кафедры госпитальной терапии Минского медицинского института, 1950 - 1957; присуждена ученая степень кандидата медицинских наук, 1956; доцент кафедры, 1957 - 1971; присуждена ученая степень доктора медицинских наук, 1970; профессор кафедры, 1971 - 1974; заведующая кафедрой госпитальной терапии Минского медицинского института, 1974 - 1976; профессор кафедры, 1976 - 1985. Ученица профессоров Г.Х.Довгялло и П.Н.Степанова, Елена Владимировна предложила новые методы лечения ревматизма путем воздействия на интерорецепторы сосудов (кандидатская диссертация, 1956), исследовала обменные процессы при ревматизме в зависимости от степени его активности (докторская диссертация, 1972). Внесла дополнения в классификацию ревматизма, внедрила в практику диагностический тест, основанный на определение в сыворотке крови больных ревматизмом церулоплазмина. Работала над вопросами лечения заболеваний желудочно-кишечного тракта, сердца, легких, разработала классификацию хронических заболеваний легких, предложила комплексные методы лечения нагноительных процессов в легких. Автор более 120 научных работ.
  Прежде чем рассказать еще о двух врачебных судьбах, мы вновь возвращаемся к воспоминаниям В.С.Магаршака (1962 г.) о первых послевоенных годах. "Во время оккупации Полоцк почти целиком был разрушен и в том числе большинство медицинских учреждений и все пришлось организовывать заново. В очень короткий срок была восстановлена сеть учреждений здравоохранения, а с 1948 - 1949 годов начинается рост и совершенствование медицинского обслуживания жителей города и села. В настоящее время в городе имеется 133 врача и свыше 400 средних медицинских работников; кроме больницы имени Ленина открыта психиатрическая больница, имеются здравпункты на всех значительных предприятиях города, открыт дом санпросвета. При тубдиспансере имеется стационар на 75 коек, в больнице открыто отдельно построенное отделение для больных туберкулезным менингитом, проводится глубокая рентгенотерапия, электрокардиография, имеется биохимическая лаборатория". А организатором биохимической лаборатории в Полоцкой больнице стал молодой в то время врач Юрий Островский, в будущем - академик национальной Академии наук, доктор медицинских наук, профессор, один из основоположников национальной белорусской школы биохимиков, основатель и первый директор института биохимии в Гродно. Ему мы посвятили в нашей книге небольшой очерк.
  ***
   Спадчына -
   Гэта не толькi рэчы,
   Гэта не толькi рэкi,
   Гэта не толькi мова,
   Гэта не толькi песнi ...
  
   Спадчына -
   Тое, что запрацаваỳ,
   Тое, что не атрымаỳ.
   Ю.М.Астро?скi
  Есть люди, которые оставляют большой след в развитии нации, которых всегда будут помнить. Есть люди, без которых нельзя себе представить страну. Есть люди, которые все свои силы и энергию отдали не только любимому делу, профессии, но и Родине. Таким человеком был академик Юрий Михайлович Островский.
  29 июня 2005 г. исполнилось бы 80 лет выдающемуся белорусскому ученому-биохимику, академику Национальной Академии наук Беларуси Юрию Михайловичу Островскому. Почему его личность привлекла наше внимание? Потому что жизнь Ю.М.Островского - это образец творчества и деятельности на-стоящего интеллигента.
  Детство и юность Ю.М.Островского прошла в Минске, в 1941 году он окончил среднюю школу. Во время фашистской оккупации с семьей находился в Слониме. После освобождения в 1944 году был призван в Красную армию. В 1945 году поступил в Военно-медицинскую академию в Ленинграде, но в это же время арестовывается его отец, и Ю.М.Островского исключают из числа курсантов академии. Позже Юрий Михайлович поступает в Минский медицинский институт, где принимает активное участие в деятельности студенческого научного общества и профессионально занимается биохимическим направлением в медицинской науке. Большое влияние на студента Островского оказало содружество с его педагогом - заведующим кафедрой общей химии Минского медицинского института Вадимом Александровичем Бондариным.
  Первым городом, откуда начался путь врача и ученого-биохимика Юрия Михайловича Островского, стал город Полоцк. Он одновременно заведовал отделом и лабораторией Полоцкой санэпидемстанции и работал врачом-лаборантом биохимической лаборатории Полоцкой областной больницы. На базе больничной лаборатории он создал образцовый центр клинической биохимии. Одновременно он проводит самостоятельные научные исследования, посвященные вопросам обмена витамина В1 у больных туберкулезом при различных вариантах медикаментозного лечения. Именно витаминология стала той частью биохимии, которая стала активно развиваться благодаря усилиям Ю.М.Островского в его работах и в последующем в работах его учеников. Материал, наработанный Ю.М.Островским в г. Полоцке, был изложен в виде кандидатской диссертации, которую будущий академик успешно защитил в 1958 году в Рижском медицинском институте.
  В 1956 году Ю.М.Островский приглашается на работу в Витебский меди-цинский институт (ныне - Витебский государственный медицинский университет), одновременно создает биохимическую лабораторию в Витебской областной больнице (ныне - Витебская городская больница скорой медицинской помощи). Его научным руководителем был выдающийся ученый, заведующий кафедрой биохимии Витебского медицинского института, член-корреспондент академии медицинских наук СССР В.С.Шопот.
  В Витебске Ю.М.Островский работал 3 года, а с января 1959 года он переезжает на работу в Гродненский медицинский институт (ныне - Гродненский государственный медицинский университет), где преподает органическую химию и создает самостоятельную кафедру биохимии. Вся дальнейшая жизнь Юрия Михайловича связана с Гродно. Уже с первых лет на базе кафедры, руководимой доцентом Ю.М.Островским (звание доцента Юрий Михайлович получил в 1960 г.), проводятся масштабные научные исследования. Это позволило в 1962 году открыть Гродненское отделение Всесоюзного биохимического общества.
  В 1965 году в Киевском медицинском институте Ю.М.Островский защищает диссертацию на соискание ученой степени доктора медицинских наук, и в 1966 году он получает ученое звание профессора. Следует подчеркнуть, что Юрий Михайлович был первым доктором медицинских наук, подготовленным в Гродненском медицинском институте.
  В 1967 году на базе руководимой Ю.М.Островским кафедры биохимии соз-дает проблемная витаминологическая лаборатория. В 1970 г. создается Отдел регуляции обмена веществ академии наук БССР, который возглавляет Ю.М.Островский. В 1977 г. Ю.М.Островский становится членом корреспондентом Академии наук Беларуси, а в 1979 г. ему присваивается почетное звание "Заслуженный деятель науки БССР". В 1985 г. на базе отдела регуляции обмена веществ создается Институт биохимии Академии наук БССР, который возглавляет Ю.М.Островский. В 1986 г. Ю.М.Островский избирается академиком Академии наук БССР по отделению биологических наук.
  Вся научная деятельность Ю.М.Островского и созданной им научной школы была направлена на разработку важнейших биохимических проблем в области витаминологии, регуляции обмена веществ, питания, наркологии, онкологии, алкоголизма и т.д. Он и его школа стали признанными лидерами в разрабатываемых научных направлениях.
  Кроме научной деятельности, академик Ю.М.Островский был признанным общественным деятелем. Он был членом городского совета Общества белорусского языка (Таварыства беларускай мовы) и принимал активное участие в его деятельности. В наследие академик оставил на только научные труды, но и стихи, заметки, эссе.
  Скончался академик Островский 31 декабря 1991 года.
  Гродненские профессора А.Петкевич и А.Майсеенак совершенно справедливо писали: "Это был мощный талант... Это был ученый... Это был учитель... Это был гражданин... Это был настоящий белорус".
  Становлению академика Островского как личности способствовало много факторов. Но основные из них следующие: во-первых, это личность родителей - преданных своему долгу и своей профессии интеллигентных людей; во-вторых - это фундаментальное образование; в-третьих - это общение семьи с выдающимися личностями современности (например, отец академика был лично знаком и тесно общался с Янкой Купалой); в-четвертых, постоянная работа над собственной личностью, стремление к достижению цели.
  
   Ты спынiся, мая зорка,
   Памiж хмар у цемнай ночы,
   Паглядзi прыхiльна, роỳна
   У азер блакiтных вочы.
   Дай святло, цяпло, надзею,
   Шлях пазнач адзiны, верны,
   Так, каб поỳнiлiся сэрцы
   Шчасцем, радасцю i верай.
  
   Ю.М.Астро?скi
  ***
  В жизни наверно каждого человека есть люди, которые незримо как бы следуют за ними. Когда авторы этой книги еще учились в Витебском медицинском институте, на одной из лекций профессор-биохимик Александр Александрович Чиркин вдруг объявил: "Сегодня стало известно о том, что умер академик Островский. Давайте почтим его память минутой молчания...". Наш курс встал, прошла минута молчания, но в то время мы даже не подозревали о том, кто такой академик Островский, что это наш выдающийся земляк, блестящий ученый, гражданин и патриот. Уже во время работы в Полоцке о нем много рассказывала замечательный врач акушер-гинеколог, в прошлом - заведующая городским отделом здравоохранения, кавалер ордена Трудового Красного знамени Валентина Павловна Косарева. Она долгое время собирала материалы о жизни и деятельности Юрия Николаевича, которые впоследствие передала на хранение в Полоцкий национальный историко-культурный заповедник. В 2004 году в городе проходил первый экологический фестиваль, в рамках которого была организована конференция, посвященная проблемам экологии, в том числе взаимоотношениям экологии и здоровья. В работе конференции принимал участие ученик академика, сейчас - доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент национальной Академии наук Андрей Георгиевич Мойсеенок. Он очень интересно и с большим увлечением рассказывал не только о Юрии Николаевиче, но и о его семье, родителях. В Полоцке, на кладбище Ксаверие похоронена мать академика, Екатерина Васильевна Попеня-Островская, деятельность которой также во многом связана с нашим городом.
  Она родилась в деревне Хомск Дрогиченского района Брестской области 19 декабря 1903 года. В 1928 году закончила медицинский факультет Белорусского государственного университета и сразу после его окончания стала работать в де-ревне Вороничи Ветринского района Полоцкой области. Пациенты говорили то-гда: "Посветлело на нашем медицинском участке, все стало лучше". Екатерина Васильевна пишет: "С июля 1933 года по сентябрь 1934 года работала в Заслnbsp;
&авле райгинекологом и председателем месткома, потом главврачем Заславльской больницы. Заславль тогда был пограничным районом. Нам часто напоминали - Вы являетесь зеркалом Советской медицины - и мы этого не забывали, отдавали все силы работе. Тогда по линии профсоюза и Наркомздрава был объявлен конкурс на лучшую больницу. Надо было улучшить лечебно-профилактическую работу. Создать лучшие условия для более плодотворной работы. Включившись в конкурс, мы улучшили обстановку в больнице, организовали лабораторию, улучшили качество работы. Больница была премирована конским транспортом, а Главврачу - мне был присвоен значок "Отличник здравоохранения". Во время войны Попеня-Островская переезжает в Слоним, а после освобождения города назначается директором Слонимской школы медицинских сестер. "Все время я отдавалась работе организационной, санитарно-просветительской и преподавательской (теперь с этого могут только посмеяться). Мне лично как директору приходилось заменять тех кого не хватало, читала лекции по акушерству, по нервным болезням, психиатрии, инфекционным болезням, физиотерапию и латинский язык". Екатерина Николаевна занималась и научной деятельностью, сотрудничала с московским профессором Леви, разработала собственную схему обезболивания родов, которую стала применять в Слониме с 1946 года. В 1950 году была переведена в Полоцк, который в то время был областным центром, вылетала на самолете, выезжала в райцентры и участковые больницы, временно, по 1- 2 месяцу работала в Браславе, Видзах, Миорах, Воропаево, Ушачах. Екатерина Николаевна была человеком своего времени, вот что она пишет о своих "взглядах и пройденном пути". "Тридцать лет пройденного пути - это большая общественно-полезная работа. Спасено много человеческих жизней. Это боль-шое счастье помогать людям, быть участником строительства Здравоохранения нашей прекрасной Советской Родины, спасать людей и сознавать, что ты очень полезный человек (это очень чувствуется, работая в сельской местности и при срочных выездах и вылетах в районы)". Зная какой нелегкой была жизнь родителей академика Островского просто поражает эта чистота мыслей, понимаешь, что они могут быть высказаны только очень интеллигентным и благородным человеком.
  Отец будущего академика, Михаил Андреевич, родился в 1901 году в большой семье на Бобруйщине. Он был талантливым литератором, закончил вначале церковно-приходское училище, а затем Бобруйскую гимназию. После окончания филологического факультета работал преподавателем белорусского и русского языков в педагогическом институте им. Горького. Михаил Андреевич лично был знаком с Янкой Купалой, много работал, является автором учебника по литературоведению, ряда научных работ. Но в 1940 году был обвинен в "махровом национализме", а в 1941 году осужден на 10 лет лишения свободы. Однако в связи с тем, что началась война, удалось избежать тюрьмы, он переезжает в Слоним, где работает директором Слонимской гимназии, а после освобождения - директором средней школы. Вскоре после окончания войны снова арест, ссылка в Горьковскую область, освобождение в 1952 году, после которого отец академика переезжает в Полоцк к жене и сыну Юрию. А.Г.Мойсеенок вспоминает: "У чэрвенi 1975 года, калi святкавалi 50-гадовы юбiлей сына - прафесара Ю.М.Астро?скага, яго бацька выказа? мудрыя празорлiвыя словы на ?рачыстым пасяджэннi, якiя уразiлi многiх прысутных. Знаемых i суседзя? Мiхась Андрэевiч здзi?ля? прыгожай беларускай мовай даваеннага гарту, глыбокiм веданнем стану беларускага лiтаратуразна?ства. А?тар гэтых радко? бы? знаемы з Мiхасем Андрэевiчам, праводзi? яго у апошнi шлях. На магiле ?сталяваны незвычайны помнiк - беларускi падручнiк як сiмвалiчная надзея на пашырэнне беларускага школьнiцтва, напамiн аб трагiчным лесе выдатнага педагога" (Краязна?чая газета, ? 11 (15), 2001). Семья Островских, чья судьба соприкоснулась с Полоцком, является высоким образцом белорусской национальной интеллигенции.
  ***
  Вот и закончилось наше короткое "путешествие во времени", в историю здравоохранения Полоцка двадцатых годов двадцатого века. Пройдите по улицам города, всмотритесь в его соборы и церкви, вслушайтесь в бег времени. Перед Вашим мысленным взором непременно оживут страницы его прошлого, сама история...
  Я люблю тваю чуйную зiмнюю цiш,
  Мой абсыпаны зоркамi горад.
  Хто сказа?, што ты ноччу ма?чыш?
  Ты са мною гаворыш.
  Толькi ?слухацца лепш у марозны спакой,
  Толькi вочы закрыць на хвiлiну -
  I пачуеш дыханне далекiх вяко?,
  Старада?нiя песнi-былiны.
  I ня проста ?жо рыпну? запозьнены крок
  I дымком пацягнула ад фабрык -
  Гэта рыпну? Скарыеы друкарскi станок,
  Гэта пахне друкарскаю фарбай.
  Рукавом выцер потны задумлены твар,
  Ста? пад люта?скiм ветры ля сходак,
  З хрустам плечы расправi? стамлены друкар,
  Мой разумны, ня?рымсклiвы продак.
  
   I ня дуб недзе крэкну?, парушы?шы тiш,
  Зарыпелi ?ладарна батфорты.
  То ад Верхняга замку сьпяшае сюды ж
  Петра Першы, суровы i горды...
  Хто сказа?, што тут ноччу няма нi душы
  I ?се гэта - рамантыка, ?рэшце,
  Толькi снег зарыпiць, зазьвiняць едзяшы
  I нiкому з магiл не ?васкрэсцi?
  Не, прыслухайся лепш:
  Не iльдзiнкi звiняць -
  Гэта шаблi аб кiверы звоняць,
  Гэта цяжка даецца французам Дзвiна,
  Заiржалi трывожныя конi...
  I таму я люблю слухаць зорную цiш,
  Твае казкi начныя, мой горад...
  Хто сказа?, што ты ноччу ма?чыш?
  Ты ня сьпiш.
  Ты са мною гаворыш...
  
   Г.Бура?кiн
  
  Мы надеемся, что наши заметки восполнят долг перед теми людьми, которые жили до нас, но о добрых делах которых мы, в силу повседневной суеты, повседневной спешки, а может быть просто дефицита культуры забываем... Но помнить надо, ибо не зная прошлого, не извлекая уроков из него мы обедняем настоящее и лишаем себя будущего. У истории здравоохранения Полоцка еще немало светлых и славных страниц, немало достойных имен, например, заслу-женных врачей Беларуси К.Л.Анищенко, Д.С.Измайлович, Н.С.Леках, А.М.Лебедева, Е.М.Полыгалина, М.В.Попова, И.С.Сандрос, Б.И.Лузгин. Они работали в 60-70 годы и стали настоящими преемниками традиций. Но о них мы обязательно вспомним в следующих работах, ибо история и память - это линия, уходящая в будущее.
  
  СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
  
  Акадэмiк АН Беларусi Юрый Мiхайлавiч Астро?скi / Л.М.Сушчэня, Я.Ф.Канапля, I.Д.Валто?скi i iнш.// Весцi Акадэмii навук Беларусi, Серыя бiялагiчных навук. - 1992. - ?2. - С.118-121.
  Майсяенак А. Бацька акадэмiка //Краязна?чая газета. - 2001. - ?11(15). - С.3.
  Пяткевiч А. Беларускi iнтэлiгент// Прадмова да кн. Ю.Астро?скi. Душу раскры?шы насцеж. - Гродна, 1998. - С. 3-6.
  Боравская Е.Б., Боравский Б.В. Краткие очерки о довоенной полоцкой медицине // Матэрыялы мiжнароднай навуковай гiсторыка-краязна?чай канферэнцыi. / Укладальнiк В.Д. Краско. - Полацк, 2001. - С. 12.
  Государственный архив Витебской области (ГА Вит. обл.), ф. 61, оп. 1, д. 403;
  ф. 64, оп. 1, д. 382.
  Нарысы гiсторыi Беларусi: У 2 ч. Ч.2. / М.П. Касцюк, I.М. Iгнаценка, У.I. Вышынскi i iнш.; Iнстытут гiсторыi АНБ. - Мн.: Беларусь, 1995. - 560 с.: iл.
  Национальный Полоцкий историко-культурный музей заповедник (НПИКМЗ)
  КП 2 - 1187/4;
  КП 2 - 1187/ 5;
  КП 4 - 2009/14;
  КП 4 - 2009/15;
  КП5 - 2774;
  КВФ 1 - 767.
  Петриков П.Т. Забота Советской власти о здоровье трудящихся (на материалах Белоруской ССР). - Мн.: Беларусь, 1976. - 256 с.
  Полотчина / Полоцкий Окружной Исполнительный комитет. - Полоцк, 1925. - 196 с.
  Путеводитель по городу Полоцку / Типографiя Х.В. Клячко. - Полоцкъ, 1910. - 24 с.
  Садовникова Т.С. История аптечной службы г. Полоцка и полоцкого района // Краткая история Витебской "фармации": Материалы к конференции "Партнёрство в лекарственном обеспечении". / Гл. ред. Ю.Б. Войтехович. - Витебск, 2000. - С. 67.
  Тарлер А. Доктор Боравский // Сцяг камунiзму. - 1982. - 30 студ.
  Тищенко Е.М. Здравоохранение Белоруссии в ХIХ - ХХ веках: Монография. - Гродно, 2003. - 269 с.
  Учреждение "Зональный государственный архив в г. Полоцке" (УЗГА),
  
  ОБ АВТОРАХ
  Ильницкий Андрей Николаевич - кандидат медицинских наук, заместитель главного врача поликлиники Полоцкого городского территориального медицин-ского объединения
  Прощаев Кирилл Иванович - кандидат медицинских наук, главный врач по-ликлиники Открытого акционерного общества "Полимир"
  Козел Оксана Васильевна - старший научный сотрудник Национального Полоцкого историко-культурного музея-заповедника
   nbsp;
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"