Пучков Аркадий Владимирович. Человеческие инстинкты часть 1

ї 01. О ТЕРМИНАХ

Для меня все наши предки, все мои и ваши пра пра пра и т.д. такие же люди, как и я сам. Конечно же, и не образованные, и несколько непохожие на нас, и не обладающие еще такими же, как у нас, умственными способностями. Как встали наши, еще обезьяньи, предки на две ноги, так с этого времени я их людьми и считаю. Однако и по образу жизни и по конструкции скелета в разные периоды своего развития они достаточно сильно отличались друг от друга. Чтобы их различать друг от друга, нужны какие-то специальные термины. По конструкции скелета в разные периоды своего развития они уже разделены палеоантропологами на австралопитеков, хомо хабилисов, хомо эректусов (они же питекантропы), неардентальцев двух типов - "продвинутого" и "классического" и кроманьонцев. Мне не нравится, что австралопитек в переводе с латинского, научного общепринятого языка, означает - южная обезьяна. Наши предки ни в коем случае не обезьяны. Мне не нравится, что питекантроп оказался, по научной терминологии, обезьяночеловеком. Мне не нравится, что хабилисов большинство современных ученых не считают человеком, а относят к некоему промежуточному состоянию между обезьяной и человеком. Мне не нравится, что "классического" неандертальца считают тупиковой, вымершей ветвью развития, хотя по важности эта стадия в развитии - вторая после главной и решающей стадии - становления на две ноги. Хотя некоторые ученые и неандертальца считают еще не человеком. Но, что поделаешь, эта терминология стала уже почти всем привычной и понятной. Надо бы изобрести для обозначения разных стадий развития наших предков иную терминологию, но тогда эта работа, посвященная происхождению человека, многим станет непонятной. Да и доказательство правильности новой терминологии заключается в смысле самой этой работы.

Поэтому, когда в тексте работы будет написано - австралопитек, то это надо понимать как человек, который жил в промежутке времени примерно от 4-5 миллионов лет назад до 2,7-2 миллионов лет назад. Иногда вместо слова австралопитек будет применяться обозначение а-человек, а-люди.

Соответственно, будет написано - хабилис, то это надо понимать как человек, который жил в промежутке времени примерно от 2,7-2 миллионов лет назад до 1-2 миллионов лет назад. Иногда вместо слова хабилис будет применяться обозначение х-человек, х-люди.

Будет написано - питекантроп, то это надо понимать как человек, который жил в промежутке времени примерно от 2-1,5 миллионов лет назад до 1-0,7 миллионов лет назад. Иногда вместо слова питекантроп будет применяться обозначение п-человек, п-люди.

Неандертальцы и кроманьонцы так и останутся, как есть, как привыкли.

Совершенно не представляю, как называть тех наших предков, которые лично и непосредственно превращались из обезьяны в человека. В современной научной терминологии на этот счет нет ничего подходящего. Да и сами они были ... кем? Кем они были? Жуткая, болезненная, вечно голодная, непрерывно изменяющаяся смесь обезьяньего и человеческого. И они все это выдержали! Героическое было времечко! Назвать бы их пред людьми или после обезьянами. Так они не были еще не тем, но уже не другим! Пришлось назвать, вроде бы наукообразным, и иногда встречающимся в научных работах термином - предгоминиды. Сокращенно ПГ.

Мне кажется, что такой подход к применению терминов достаточно удачен. Он позволяет соединить уже всем известное и в то же время не забывать, что речь то мы ведем о людях, наших предках, а не о ком-либо другом.

(не обращайте внимание на ссылки обязательных свойств жизни - это из другой работы, которая не завершена)

ї 02. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ИНСТИНКТЫ

Из более пристального рассмотрения жизни и деятельности наших предков можно вычислить ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ИНСТИНКТЫ, которые самопроизвольно вырабатывались и записывались в наследственности. Одни из наших инстинктов записались прямо в наследственности достаточно крепко. В том числе и в молекуле ДНК, в виде записей, как строить тело. Некоторая часть инстинктов записана на белках. Большинство же инстинктов прямо реализовано в устройстве нашего тела и мозга. Именно эти инстинкты самопроизвольно срабатывают и реализуются в подходящей обстановке и заставляют человека действовать не раздумывая, а интуитивно, инстинктивно. Действия по инстинктам позволяют резко экономить время на выработку правильного решения в конкретной обстановке. Освобождают мозг для более важной работы, чем аварийную выработку программы какая нога должна ходить первой и куда именно ходить - прямо, влево, вправо, а может, вообще, назад. Эти инстинкты действуют и в наше время, только мы их не замечаем по их привычности, распространенности и повседневности. Можно для таких инстинктов выдумать какой-нибудь специальный термин, но и применение всем известного слова - инстинкт вполне достаточно для ясного понимания того, что будет описываться в этом параграфе.

Главное для читателя - это все время помнить, что инстинкт - это готовая двигательная программа, не зависимая от наших мыслей и существующая сама по себе. Так как инстинкты у человека слабее записаны, чем у других животных, и так как часто складывались обстоятельства, когда действовать по инстинкту получалось во вред самому себе, человек научился силой воли и разумом отключать не нужный в данных обстоятельствах инстинкт. То есть сначала разум оценивает обстановку и если она соответствует какому то инстинкту, то разум инстинкт и включает в действие. Разум работает быстрее инстинкта! Но если человек не напряжен, ничего не боится, и ослабил контроль разума, то первым срабатывает инстинкт. Больше временно нечему срабатывать.

Например, гуляете Вы по бережку речки и любуетесь природой. Вам ничего не угрожает. Вы расслаблены. Вдруг слышите крик - СПАСИТЕ - ТОНУ. Вы сразу, и не задумываясь ни о чем, бросаетесь на помощь - сработал инстинкт взаимопомощи. И только на бегу вспоминаете, что плавать то не умеете! Включился рассудок, и Вы заметались по берегу в поисках средств, для спасения утопающего.

Рассмотрение же инстинктов начнем с одного из самых простых, ясных и смешных инстинктов.

ї 03. Женщина - существо сумчатое.

Условия чисто пешей кочевой жизни со времен первых австралопитеков и до изобретения скотоводства и земледелия, когда требовалось совершать довольно длительные и желательно безостановочные переходы от одного приличного источника к другому, выработали особое отношение к запасанию пищи впрок.

Если взрослые австралопитеки были способны к голоданию разной длительности не только физически, но и морально, эмоционально и легко переносили переходы с места на место, то маленькие дети были к этому не способны. Они находились на полном иждивении своих родителей. Они не могли терпеть состояния даже самого кратковременного голодания. Чисто физически и детский организм может переносить довольно длительные голодовки. Но для этого надо просто не кормить ребенка. Вдобавок, надо, чтобы он находился в определенном психологическом состоянии. Всем взрослым людям, имеющих детей, известно, что не всегда можно накормить ребенка, если он заигрался. При таких обстоятельствах ребенок активно сопротивляется тому, что его пытаются накормить и стремится вернуться к своим занятиям. Но, если таких обстоятельств нет, то ребенок все время что-нибудь жует или просит чего-либо вкусненького. Ему это необходимо. Ведь он не просто живет, а растет и развивается. Ему требуется есть больше, чем взрослому. Конечно, в пересчете на один килограмм веса тела, а не вообще больше, чем взрослому. Съесть же необходимое количество пищи за один раз ребенок не в состоянии. Желудок его еще мал и не вмещает эту пищу. Ребенку нужно есть почти без перерыва. В то же время общий запас сил и энергии у ребенка еще мал и в силу неразвитости детского организма, и в силу того, что и сам организм ребенка еще мал.

Поэтому долгое время целенаправленный (взрослыми, а не им самим) поход от одного источника пищи до другого, а это расстояние порядка 10-20 километров, что и для взрослого многовато, ребенку просто не выдержать, даже если его несут на руках или он едет у папаши на шее. Через довольно короткое время ребенок устает и начинает хотеть есть. Поэтому он начинает ныть, плакать, вертеться. Ребенку просто необходим привал с отдыхом и кормежкой.

А где взять еду на переходе? Может быть, и подвернется что-нибудь съедобное случайным образом, но на это особой надежды нет. К тому же у человека, а во времена австралопитеков в особенности, несколько повышенное потребление пищи по сравнению с другими животными. Поскольку сам способ двуногого передвижения требует больших энергозатрат по сравнению с передвижением на четырех ногах. Да и детишек малолетних, которые еще плохо ходят, приходится носить либо на руках, либо на шее. Поэтому и взрослые быстро устают и тоже нуждаются в привале для отдыха и кормления. (Не забывайте, что рост у австралопитеков был чуть более метра, и сил у них было гораздо меньше, сем у нас сейчас. Взрослые тоже очень быстро уставали.) Грудные младенцы так же должны быть сыты и накормлены вовремя, иначе они своим плачем никому житья не дадут и, вдобавок, будут привлекать к передвигающемуся роду крупных хищников, от которых трудно, почти невозможно, отбиться с помощью единственного тогдашнего оружия - длинной и довольно тонкой палки. То есть и для кормления грудных детей необходим привал.

И всем детям до 5-6 летнего возраста абсолютно необходимо хоть один раз поспать днем в течение примерно полутора часов. Для этого также необходим привал.

Грудных младенцев несут матери, а маленькие дети от 1 до 2 лет едут у отца на шее. Но уже с трех летнего возраста, всем остальным малолеткам, приходится идти самостоятельно, в лучшем случае держась за руку отца. Отец не имеет ни возможности, ни права взять на руки хотя бы одного малыша. Он обязан нести в одной руке палку - главное орудие кормления и добычи пищи и единственное средство обороны от нападения кого бы то ни было из хищников. Вторая рука должна быть свободной, так как палка превращается в приличное оружие для обороны только тогда, когда ее держат обеими руками. К тому же в случае опасности необходимо немедленно снять с шеи восседающего там малыша, для чего так же необходима свободная рука. То есть отец нес одного малыша на шее, а второго вел рядом с собой за руку. Поэтому, на переходе от одного источника пищи к другому, отец не только не мог нести на себе более одного ребенка, но и что-либо прихватить с собой. Не имел он на это права по условиям соблюдения элементарной техники безопасности на переходе. То есть уже с трехлетнего возраста детишки были вынуждены идти сами.

Поэтому, по всем перечисленным причинам, переходы между привалами были вынужденно короткими по времени.

Может быть, кого-либо из малышей несли на себе старшие подростки. Но и у них сил и выносливости еще мало. Им самим еще требуется частый отдых и подкормка. К тому же старших подростков мало в связи с очень большой детской смертностью.

Получается, что если и не трехлетки определяли скорость движения рода, то четырехлетние дети уже полностью определяли и скорость перехода, и время между привалами. Поэтому рода австралопитеков перемещались медленно и через небольшие расстояния надолго останавливались для отдыха и кормления. Из-за этого общее время, потребное на перемещение от одного источника питания к другому было весьма велико. Поскольку на переходе просто некогда искать, что можно съесть, да и искать то почти нечего, то с абсолютной необходимостью вытекает, что австралопитеки, чтобы выжить, обязаны были носить с собой изрядный запас пищи.

Как только что было показано, отец семейства не должен был этот запас пищи нести с собой. Поэтому ничего другого не оставалось, как запас пищи носить матери. Нести грудного младенца на одной руке, а в другой нести узелок с продуктами, чтобы на привале подкормить все свое семейство и самой подкормиться.

Поскольку сверток из крупных листьев непрочен и неудобен, да и не везде есть подходящие крупные листья, то материалом для емкости для переноса пищи могли быть только связанные между собой шкурки мелких зверьков, на которых охотились мужчины. Такая емкость автоматически получалась в виде узелка с хвостиками, которые можно связать между собой и получить ручку, удобную для переноски узелка. Автоматически получалась сумка с ручкой. Её можно легко носить с собой, а при необходимости её можно спокойно передать ближайшему подростку и сумочка не развалится.

Естественно, что от таких сумок не осталось никаких следов. Они с течением времени портились и выкидывались и их съедали термиты или другие насекомые или они благополучно сгнивали. Вряд ли хоть когда нибудь при раскопках будут обнаружены хоть малейшие следы таких сумочек.

Сумки делались не один раз в году. И такая деятельность женщин продолжалась миллионы лет. Были произведены, изношены и выброшены несчетные миллиарды сумочек. Ношение сумочек в течение миллионов лет было обязательным для взрослых женщин, до тех самых пор пока наши предки не сменили кочевой пеший образ жизни на оседлый. Произошло же это совсем недавно по любым историческим меркам.

Кстати, исходя из размеров и силы австралопитеков и потребности в еде целой семьи, можно примерно прикинуть какой средний размер должен быть у сумки. Сколько хочется взять еды не получается. Слишком большая будет сумка. С ней просто не справиться нашим слабосильным предкам, тем паче, что еще и ребенка грудничка надо нести. Слишком маленькую сумку сделать тоже нельзя. На первом же привале еды уже не хватит. Да и еды много запасти просто не получалось - способы охоты и собирательства были еще слишком простенькими. Их едва хватало на повседневное прокормление. Это не давало возможности запастись едой по желательному максимуму. Сами шкурки мелких зверьков таковы, что большую, крепкую сумку и не сделать. Получается, что максимум всего, что надо захватить с собой в дорогу не превышал 2-3 килограммов. Средний размер сумки получается примерно 30 на 20 сантиметров. Теперь приглядитесь к окружающим Вас людям. Сумочки то у женщин как раз такого размера. И обязательно кожаные или из кожзаменителя, матерчатая сумочка как то и не прилична. Не зря же миллионы лет и миллиарды сумочек делались из шкурок мелких зверьков. Заодно, можно вычислить и с какой скоростью в древности сумочки изнашивались и заменялись новыми. Это примитивно просто. Как только современной женщине надоест ее старая сумочка, так это и значит, что там, в древности сумка износилась и ее надо менять. Правда это сейчас объясняют модой или даже говорят, что эта сумка надоела, но суть то все та же - женщина без сумочки вроде бы и не женщина. Инстинкт простой, но неискоренимый и очень могущественный.

Ношение сумки женщинами было обязательным в поведении наших предков. Но само такое поведение могло записаться в наследственности в виде инстинкта, а могло и не записаться. (По современным представлениям генетиков, привычные действия в наследственности записаться не могут, ибо при этом нет мутации.)

Если бы ношение сумки не записалось в наследственности в инстинктивной форме, то, как только наши предки перешли бы к оседлому образу жизни сумка и ее обязательное ношение взрослыми женщинами были бы с радостью и удовольствием забыты всеми женщинами. Все обязанности по ношению чего-либо перешли бы к более сильным и ловким мужчинам!

Однако, реально и очень наглядно, проявляется именно инстинктивный подход женщин к ношению сумки.

До 10-14 летнего возраста девочки и девушки совершенно спокойно относятся к отсутствию у них сумочек. Редко-редко, кто-нибудь из девочек попросит купить ей сумочку, чтобы было как у мамы, но не активно и быстро об этом забывают, когда им родители отказывают. Причем причина отказа всегда почти одна и та же. Ты еще маленькая. Зато после 10-14 летнего возраста! Это целая поэма о том, как они выпрашивают, вымаливают у родителей сумочки! Немало я за свою жизнь наблюдал эти поэмы, которые никакими стихами не передать. Но все это кончается просто и быстро. Родители внезапно осознают, что дочурка-то подросла, и сразу соглашаются купить ей сумочку.

Оказывается, что без сумочки, даже и совсем пустой, девушки себя как-то неловко чувствуют. Без сумочки жизнь их становится как будто бы не совсем правильной, а с сумочкой - полный порядок. Вот и наблюдаешь иногда изумительную картину, как в школу идет старшеклассница с битком набитым портфелем в руке и с явно полупустой сумочкой на плече.

То есть в женском организме что-то самопроизвольно просыпается как раз в то время, когда австралопитековые люди женского пола переходили к взрослому состоянию, и им пора было заводить семью и детей. И заводить себе сумочку, чтобы кормить детей на длительных переходах от одного источника питания к другому.

Следовательно, ношение сумки женщинами чисто инстинктивное действие, несмотря на то, что сейчас в сумочке может и ничего не быть, главное, чтобы сумочка была.

Попробуйте лишить взрослую женщину сумочки, и она наговорит вам тысячу разных слов, иногда и обидных, приведет кучу доводов, почему ей никак нельзя без сумочки. Сошлется на то, что у нее нет карманов и прочее и прочее. А кто или что может помешать женщинам, обзавестись карманами, если они им необходимы? Никто и ничто ... кроме древнего инстинкта! То есть инстинкт ношения сумочки есть. И есть только у женщин!!!

А теперь вопрос. Каким это образом в наследственности могло записаться ношение сумки взрослыми женщинами с точки зрения современного состояния генетики? Современного состояния теории естественного отбора? Откуда только в женщин "влетела" такая хитро-мудрая мутация? Как она закрепилась в наследственности? Как она распространилась на весь белый свет? Почему мужчины эту мутацию даже не заметили? Кто там вымирал "из принципа" (больше то ведь не с чего!) не нося сумочку? Всем женщинам приходилось ее носить, и никто ни перед кем не имел никаких преимуществ!

Хотя, ношение сумочки и очень мелкий инстинкт, но он есть. И мог записаться в наследственности только в том случае, если круг восстановления наследственности частично реализовывался прямо в течение жизни индивида. (Свойства N 4, 5, 8, 9 по таблице обязательных свойств жизни.) Нужно было женщинам носить сумочку, они их и носили, не могли не носить, поэтому у женщин и записалось в наследственности такое поведение, а у мужчин нет. При любом другом подходе к происхождению жизни и человека такой простенький инстинкт в наследственности не записался бы, да и образоваться просто бы никогда не смог.

ї 04. ИСССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИНКТ

Это один из самых первых инстинктов, который появился в момент самого процесса перехода на двуногость, то есть в то короткое время, когда мы условились называть наших предков предгоминидами.

Буквально через 2-3 года в засыхающем тропическом лесу стало почти нечего есть. Предгоминиды были вынуждены выйти из леса в саванну. Но они о саванне почти ничего не знали и боялись её. Прежде всего, они боялись тех неведомых им хищников, которые могли в саванне обитать. Только леопард, который охотится и в саванне, и в тропическом лесу был им знаком, как главный враг всех обезьян. Поэтому в саванну предгоминиды углублялись очень не далеко - было очень страшно. В течение нескольких лет, до той поры, пока предгоминиды не узнали основные данные о куске саванны, непосредственно прилегающей к засыхающему лесу, они были вынуждены жить в очень узком и длинном пространстве, включающем в себя пограничную полосу между лесом и саванной. Пространство это включало 1-2 километра вглубь леса, 1-2 километра вглубь саванны и километров 50-60, а то и больше, в длину вдоль границы между лесом и саванной. Таким образом, предгоминиды стали покидать экологическую нишу больного тропического леса, но еще не успели хоть как-то приспособиться к новой для них экологической нише саванны. Они снова оказались в очередной, более узкой и бедной экологической нише.

Оказавшись в очень узкой биологической нише, предгоминиды испытывали множество неудобств. Одним из главных "неудобств" были явно недостаточные ресурсы питания. Пища, добываемая в лесу, стала почти недоступной, так как лес засыхал и гнил, а источников питания в саванне они ещё не знали и не успели освоить. Источником пищи стала только узкая полоска между лесом и саванной, заведомо более бедная, чем что-либо другое, уже только из-за своей узости. Поэтому предгоминиды вечно испытывали недостаток продовольствия и продолжали находиться в полуголодном и весьма нервозном состоянии, что способствовало тому, что запись в наследственности повторяющихся действий происходила почти немедленно.

Из-за ещё сильно повышенной нервозной обстановке в стаде предгоминид, проистекающей из-за продолжающегося ещё несоответствия старой, четвероногой биологии и социального устройства стада и совершенно нового двуногого образа жизни, предгоминиды не могли в полной мере использовать и имеющиеся источники питания. Старые привычки и инстинкты требовали делать одно, а реальная обстановка требовала делать совсем другое. В результате, часто следовал нервный срыв, и просто не делалось ничего. Вместо дела был плач, истерический смех и биение кулаками себя о ничего не соображающую голову. Таким образом, по всем перечисленным причинам, предгоминиды почти постоянно были голодны и почти всё время хотели есть.

Недостаток продовольствия в природе и почти постоянное желание поесть приводили к тому, что предгоминиды все время пробовали на вкус всё, что попадается под руку и кажется съедобным.

Так как в живой природе нет совершенно одинаковых объектов, и разные растения одного вида имеют разные размеры и каждое из них хоть немного отличается от соседа по внешнему виду, то у предгоминид невольно возникало желание попробовать даже несъедобное, проверенное уже ранее как вид (проверенное как вид, но не как индивид) растение, если оно росло даже рядом с уже опробованным.

Поэтому предгоминиды постоянно что-либо совали в рот, для проверки съедобности, так как другого способа определить съедобность просто не существует.

В большинстве случаев попадались несъедобные предметы, горькие и даже ядовитые, но голод заставлял пробовать всё новые и новые предметы природы на вкус.

Так как наследственные механизмы у предгоминид работали в чрезвычайно напряженном режиме, то это действие - опробование всего, что попадется нового на глаза путем засовывания в рот - закрепилось в наследственности в виде инстинкта и весьма сильного.

Для детского возраста будем этот инстинкт заключать в кавычки - "исследовательский инстинкт" - чтобы различать его от действующего всю жизнь человека исследовательского инстинкта.

Дети по мере роста в сокращенном виде проходят все этапы становления человека, поэтому в возрасте 1-2 лет у них ярко проявляется "исследовательский инстинкт" и они все, что им не глаза попадается, засовывают в рот. Иногда это бывает опасным. Но отучить детей от этой привычки невозможно. Ведь эта привычка - инстинкт - и сама проходит через некоторое время, так как дети в своем развитии вступают уже в другой этап становления человека. Однако родителям в этот период надо быть особо внимательными и стараться ни на минуту не выпускать ребенка из поля зрения, чтобы предотвратить засовывание в рот ребенком чего-либо опасного для его жизни. Например, ребенок может сунуть в рот и проглотить валяющуюся на полу пуговицу, или гвоздик или ещё что-либо в этом роде. В парке, на даче, и вообще в сельской местности или лесу, ребенок может потянуть в рот какую-нибудь грязную или даже ядовитую траву или ягоду. Лично наблюдал, как ребенок, примерно двухлетнего возраста, запихал в рот целую горсть крапивы! Вот воплей разных и слез было! А и всего-то родители смотрели в другую сторону, а я находился метрах в сорока от них и не успевал что-либо сделать, да и с такого расстояния мне было непонятно, что именно сует ребенок в рот. То есть этот "исследовательский инстинкт" настолько силен, что даже нежные ручки ребенка, обожжённые крапивой, не смогли перешибить действия по "исследовательскому инстинкту" и ребенок сунул обжигающий пучок крапивы в рот!

Поскольку в этом возрасте маленький ребенок понимает еще не все слова, то уговорить его не совать все в рот невозможно! Наказание тоже на него не действует, так как, несмотря на наказание "исследовательский инстинкт" твердо и постоянно утверждает ребенка в правильности его действий. Остается только одно - постоянно наблюдать за ребенком и находиться недалеко от него, чтобы предотвратить его действия по "исследовательскому инстинкту" и обязательно твердо, спокойно и уверенно заявить ребенку "Это есть нельзя". Более длинные и эмоциональные, тем паче с нотками истерики, словеса взрослого ребенком просто не воспринимаются из-за его малолетнего возраста и слишком малого жизненного опыта.

Этот инстинкт мог образоваться только из-за сочетания постоянного голодного состояния и сверхактивной работы наследственных механизмов, так как довольно быстро по историческим меркам предгоминиды прилично изучили саванну и существенно увеличили свои продовольственные ресурсы. Таким образом, условия для образования "исследовательского инстинкта" были кратковременными и, при нормальном в животном мире процессе естественного отбора такой инстинкт просто не успел бы образоваться.

Исследовательский инстинкт оказался с одной стороны полезным для предгоминид, так как взрослых заставлял исследовать природу, а с другой стороны он оказался очень неудобным в их жизни, так как у детей он стал "исследовательским инстинктом" и потребовал непрестанного наблюдения за маленькими детьми.

Постоянное полуголодное состояние плюс исследовательский инстинкт всё время толкало предгоминид на поиски и освоение ресурсов пищи в саванне, заставляло перепробовать те растения, которые растут в саванне, но еще не попробованы на вкус.

Это постепенно расширяло границы обитания предгоминид и уводило их от узкой зоны между лесом и саванной. В саванне же от предгоминид требовалось быть и более осторожными и всё больше ходить, то есть продолжалась и даже усиливалась отработка прямоходящей биологии и конструкции скелета. Но направление отработки конструкции скелета несколько поменялось. В саванне для сбора растительной пищи необходимо чаще и дольше наклоняться к земле, чем это делали предгоминиды на полосе между лесом и саванной, и для незаметного подкрадывания к мелким зверькам приходилось сильно сгибаться, поэтому предгоминиды ещё не распрямившись окончательно, стали понемногу сгибаться и приобретать общий наклон тела вперед. Поэтому конструкция скелета и посадка черепа оказались более приспособленными к хождению с наклоном вперед, чем прямо.

То есть когда, вы видите в какой-либо книге примерно такую позу при реконструкции человеческих первопредков, то это не совсем так. (Кстати, я не смог убрать шерсть с тела на картинке, а так-то человек изначально голенький) Распрямиться, как на картинке, они, конечно, могли, но в обыденной своей жизни они были более сильно согнуты, взгляд их был обычно направлен не вперед и вдаль, а почти себе под ноги. То есть и посадка головы более наклонена. То выпрямленное, то согнутое положение способствовали постепенному заболеванию остеохондрозом и радикулитом.

[ К нашему счастью все это происходило уже ближе к старости. Поэтому потомству почти не передавалось в виде записей в наследственности, иначе сейчас все поголовно с детства мучались бы радикулитами и остеохондрозами. К сожалению, какие то следы такой позы в наследственности все же имеются и если не следить за своим физическим состоянием, то к старости или ранее Вы себе заработаете и радикулит, и сколиоз, и остеохондроз, особенно в районе шеи.

Чаще всего радикулит и остеохондроз получаются из-за переохлаждения организма, из-за чрезмерной и резкой физической нагрузки, из-за длительного пребывания в неудобной, статической позе. Однако часть из этих болезней происходит из-за того, что "просыпается"

записанная в наследственности более согнутая, чем современная поза и под неё происходит преобразование позвонков. На рисунке, сильно утрировано, изображён кусочек позвоночника. Позвонки - белые, межпозвонковые хрящи - заштрихованы. В нормальном для современного человека состоянии (левая часть рисунка) позвонки достаточно ровные и вертикально расположены друг над другом. Поэтому нагрузка на межпозвонковые хрящи достаточно равномерная и межпозвонковые нервы не защемляются - человек не испытывает никаких неудобств. При преобразовании позвонков под согнутую позу, с одной стороны позвонков происходит их утолщение, а с другой стороны утоньшение. Позвоночник становится таким, как изображено на правой стороне рисунка. Утоньшившиеся с одной стороны межпозвонковые хрящи более не могут так же успешно, как ранее амортизировать нагрузки, которые испытывает позвоночник и еще более утоньшаются. При этом происходит защемление межпозвонковых нервов и появляются сильные боли, то есть самопроизвольно развиваются радикулит и остеохондроз. В таком случае по настоящему помогает только специальная гимнастика, которая увеличивает тонус позвоночных мышц и не дает позвонкам слишком близко соприкасаться. То есть человек все время должен заботиться о своем физическом состоянии, чтобы не испытывать неприятности от радикулита и остеохондроза.]

При увеличении доступных ресурсов пищи "исследовательский инстинкт" стал потихоньку преобразовываться в настоящий исследовательский инстинкт. Уже не было необходимости всё подряд совать в рот, но интерес ко всему новому, необычному, непривычному остался и даже усилился. При перемещении с одного места кормёжки на другое все время открывалось что-либо новое, неизвестное и надо было каждый раз определять опасно это новое или нет, может быть съедено, использовано для лечения или чего-либо другого, полезного предгоминидам.

Опробование нового просто перестало заключаться в засовывании его в рот. Стало выражаться в приглядывании, внимательном рассматривании, принюхивании, поскрёбывании, поколачивании и в других подобных действиях. Этот инстинкт был полезен, так как заставлял предгоминид расширять свой кругозор, память, увеличивал знания о мире, позволял лучше замечать, что хорошо для жизни, а что плохо.

"Исследовательский" инстинкт стал по настоящему исследовательским, он действует и сейчас, недаром же человеку всё на свете интересно, особенно что-либо новое, еще не известное или непонятное. Как почти любой из человеческих инстинктов и исследовательский инстинкт действует не напрямую, а через разум, рассудок. Просто человеку начинается очень сильно хотеть разобраться, а что же это такое, чего он еще не видел или не понял. Вот это, невесть откуда вылезающее неуёмное любопытство, заставляющее человека долго и упорно ломать себе голову, разбираясь с неизвестным, и есть тот самый исследовательский инстинкт.

А вот "исследовательский" инстинкт оказался весьма вредным и коварным. Маленькие дети, движимые этим "исследовательским" инстинктом, все время что-либо совали в рот, ещё не имея ни малейшего понятия об этом предмете. Достаточно было немного зазеваться родителям и во рту детеныша оказывалось что-либо, безусловно, вредное. Без постоянной родительской опёки и присмотра, без срочного спасения малышей от вредных или ядовитых предметов детская смертность стала бы равной 100%. И ... некому бы было превращаться в человека! (Господи ты, боже мой! Стоит только отвернутся, и современные дети ухитряются проглотить вилку, причем зубьями вперед!)

Поэтому, до возраста, когда чуть подросший малыш начинает соображать самостоятельно и будет, хоть немного, ознакомлен с окружающим его миром, абсолютно необходима постоянная опека детеныша, постоянный присмотр за ним. Это непрерывное приглядывание за детенышем младшего возраста неизбежно была обязана выполнять мать. Никто другой в этом не мог быть ей помощником, так как младенец с самого рождения находится на попечении матери, которая его кормит грудью и постепенно, по мере вырастания детеныша, плавно переходила к присматриванию за ним.

Таким образом, из-за "исследовательского" инстинкта мать была очень прочно связана с собственным ребенком и должна была всё время за ним присматривать. Это с одним! Но из-за постоянной половой активности взрослых дети появлялись на свет один за другим без перерыва, а не раз в 5-6 лет, как у человекообразных обезьян. То есть на попечении самки предгоминид было сразу несколько разновозрастных маленьких детей, за которыми надо было все время внимательно присматривать, чтобы они не наелись чего-либо опасного. Из-за этого ей самой поесть толком было некогда, а ведь нужно было ещё и накормить всех малышей, так как они самостоятельно себе еду ни добыть, ни собрать ещё не могут, не умеют. Да и хоть немного долго целенаправленно действовать не могут, автоматически переключаясь на что-либо другое. К этому добавилась необходимость хорошо следить за окружающей местностью и обстановкой и хоть как то защищаться от хищных зверей. На счастье нашим предкам (а значит нам самим, современным людям) из такой ситуации выручала уже сложившаяся парная семья, которая образовалась самопроизвольно в это же время и даже чуть ранее. Все заботы о защите самки и её детёнышей и почти все заботы об их прокормлении взял на себя отец - глава семьи.

Надо отметить, что у многих животных имеется некоторое подобие исследовательского инстинкта. В том числе и у человекообразных обезьян. Это подобие исследовательского инстинкта помогает детенышам человекообразных обезьян быстрее и легче осваиваться в окружающем мире, а взрослым обезьянам определять опасно или нет что-либо новое, встретившееся в их кочевках по кормежной территории. Поэтому нет ничего удивительного, что у наших предков, попавших в сложнейшие обстоятельства и сменивших за несколько лет не менее четырех, сильно отличающихся друг от друга экологических ниш, исследовательский инстинкт развился в наивысшей степени. Основа для наивысшего развития исследовательского инстинкта у них уже была в готовом виде.

В настоящее время именно исследовательский инстинкт помогает нам активно развивать науку и технику, заставляет нас быть очень любопытными ко всем явлениям природы, а "исследовательский инстинкт", как и в древности, заставляет взрослых внимательно присматривать за маленькими детьми.

ї 05. МАШИНКА НА ВЕРЕВОЧКЕ

Все, наверное, неоднократно наблюдали совершенно обычную и почти никого не трогающую картинку из детской жизни. Мама или папа тянут за руку маленького ребенка в возрасте от одного до трёх - четырёх летнего возраста. Смотрит он куда угодно, но обычно совсем не туда, куда его тянут родители. В руке у него крепко зажата веревочка, а к веревочке обычно привязана игрушечная машинка или какая-либо другая игрушка. Почти всегда машинка тащится на боку или вверх колесами. Она пылит и шумит, но на это ребенок не обращает никакого внимания. Выглядит это примерно так, как на картинке.

Стоит только родителям или прохожим обратить внимание на перевернутую машинку, как ребенок резко проявляет свое неудовольствие. Нервно дергает руками или сразу начинает плакать. А уж "изъять" веревочку у ребенка из крепко сжатого кулачка - это довольно трудное занятие, обычно кончающееся обиженным рёвом.

Если вы достаточно наблюдательны, то наверняка заметили, что все это касается в основном мальчиков. Девочку, таскающую на веревочке игрушку, почти и не увидишь, а мальчиков - сколько угодно!

Почему же это все так?

Дело все в том, что это один из самых первых, из самых древних человеческих инстинктов. Он сложился в тот самый короткий промежуток времени 15-20 лет, когда наши предки только что перешли от четвероногости на двуногое выпрямленное хождение.

То самое предгоминидное состояние организма, когда они были ни то ни сё. От обезьяньего состояния они уходили семимильными шагами, но в чисто человеческое состояние ещё придти не успели.

От обезьяньего состояния досталось ещё плохое умение ходить на двух ногах. Недостаточная координация движений при двуногом перемещении приводила к пошатываниям при ходьбе и элементарным падениям на ровном месте, если внимание чем-то отвлечено от самого процесса ходьбы.

При этом уже образовалась парная семья, и мать была связана детьми, и не могла активно и в нужном количестве добывать пропитание. Добычей пищи занимался отец.

В это время предгоминиды ещё не успели научиться охотиться даже на самую мелкую живность. Пищей им служили те немногие плоды, которые росли на ветвях засыхающего и умирающего тропического леса. Их надо было взглядом найти среди ветвей, а затем долго и упорно махать палкой, чтобы попасть по обнаруженному плоду и сбить его на землю. В результате получалось так, как изображено на картинке. Шёл по лесу наш предок, задрав голову вверх, чтобы видеть эти редкие плоды. Внимание его было отвлечено от собственно ходьбы, поэтому его пошатывало, а время от времени он стремился просто завалиться на ровном месте. Плюс ему нужно было, каким то образом, таскать с собою палку. Автоматически получалось, что палка оказывалась сзади и волочилась по земле, давая третью, дополнительную, точку опоры и помогая сохранять столь необходимое при ходьбе равновесие. Палка шебуршала по земле и поднимала пыль. И так каждый день по нескольку часов при весьма напряженном состоянии организма, которому нужно было не упасть и одновременно высматривать плоды на ветках.

Поскольку уже была семья и сверхскоростная отработка наследственности, то хождение с шумящей и пылящей палкой сзади и не глядя под ноги, записалось в качестве инстинкта у мужчин. Женщинам тоже довольно часто приходилось заниматься тем же самым делом, но во много раз реже мужчин. Не каждый день, а когда выдастся свободная минутка от занятий с детьми. То есть и у женщин этот инстинкт записывался, но записался значительно слабее, чем у мужчин.

Так как приличная, не очень кривая палка нужной длины и толщины и при этом достаточно крепкая в засыхающем и больном лесу весьма большая редкость, то палку мужчины берегли, хранили и все время носили с собой, откладывая её в сторону только в нечастые минуты отдыха или занятий с детьми. Фактически палка стала абсолютно необходимой частью тела для мужчин. Поломать, ставшую привычной палку или потерять её для наших предков было очень горько, обидно и даже страшно. Во первых, потому, что это было равносильно тому, как если бы Вам неожиданно сломали палец, так как палка воспринималась как часть тела. Во вторых потому, что пока не найдешь новую подходящую палку - придется ходить совсем голодным и самому, и семью свою кормить будет нечем.

То есть, кроме собственно инстинкта хождения с шумящей и пылящей палкой сзади и не глядя под ноги, записался в наследственности и инстинкт не расставаться с палкой никогда. И очень огорчаться по этому поводу.

Дети по мере роста в сокращенном виде проходят все этапы становления человека, поэтому в возрасте 1-4 лет у них ярко проявляется и этот инстинкт. Только вместо хорошо подходящей палки, которая в современных условиях не очень доступна детям, им родители подсовывают её имитатор, заменитель - игрушечную машинку на веревочке.

Веревочка хорошо держится в кулачке ребенка, создавая почти те же кожно-тактильные и силовые эффекты, что и настоящая палка. Громыхающая сзади машинка даёт полную имитацию шебуршания палки по земле. Инстинкт полностью удовлетворен! Ребенок спокоен и доволен.

Но как говорилось ранее, стоит только родителям или прохожим обратить внимание на перевернутую машинку, как ребенок резко проявляет свое неудовольствие. Нервно дергает руками или сразу начинает плакать. А уж "изъять" веревочку у ребенка из крепко сжатого кулачка - это довольно трудное занятие, обычно кончающееся обиженным рёвом. Это происходит потому, что резко вмешиваются в действия ребенка по инстинкту, да ещё и пытаются отобрать часть его тела - веревочку, имитирующую палку. Естественно, по рассмотренному инстинкту, для ребенка действия взрослых категорически неправильны. Вот он и выражает свое неудовольствие единственным ему доступным способом - плачем и активным сопротивлением.

Какие можно дать рекомендации родителям? Ведь не везде можно разрешать ребенку бродить с машинкой на веревочке. Общих и действенных всегда рекомендаций у меня нет. Однако можно посоветовать переключить внимание ребенка на другое, нужное в этот момент родителям действие. Типа приговаривая "а вот мы сейчас вместе с тобой ... а там тебе машинка мешать будет" не торопясь и спокойно взять машинку себе, опять же приговаривая "а машинка пока вот здесь будет".

Это позволит и ребенку и родителям не нервничать и не терять время зря на то, что кажется капризом, а на самом же деле является одним из первых и очень сильных человеческих инстинктов.

ї 06. Позы

Как известно, у всех стадных животных весьма сложная организация стада. Главным в этой организации являются отношения доминирования (превосходства) и подчиненности. В стаде есть вожак и его подчиненные, которые в свою очередь находятся в довольно сложной системе взаимного начальствования и подчиненности. В связи со старением одних индивидов и подрастанием других, отношения доминирования и подчиненности не постоянны. Время от времени, но довольно редко, порядка половины года, в стаде происходит перераспределение ролей. Средством выявления вожака или другого доминирующего индивида служит драка между претендентом на определенный ранг и занимающим это место в настоящее время. Если бы эти драки велись до полной победы одного из участников и кончались гибелью другого, то стадных животных не стало бы совсем. Они сами себя уничтожили бы в драках.

В то же время, бессловесные животные не имеют иного способа сравнить наличные возможности, силы и способности и их текущую реализацию у разных индивидов, кроме драки между ними, когда все это проявляется самым наглядным образом путем прямого и непосредственного сравнения возможностей индивидов. Таким образом, для выявления лидера в группе и стаде в целом драки между претендентами на лидерство совершенно неизбежны.

Поэтому у стадных животных выработался бескровный способ разрешения вопроса о лидерстве при драке.

Этот способ состоит в наборе поз подчинения и начальствования.

*** Многие люди, не специализирующиеся в зоологии, не очень хорошо понимают, зачем животным вообще нужны стада или стаи. Не проще ли жить поштучно? Кстати, многие животные поштучно и живут, каждый сам по себе, встречаясь друг с другом очень редко, в основном в период размножения.

Однако существует множество больших по площади, но не очень продуктивных, территорий. Типа саванны в тропиках, степей и лесостепей в зонах умеренного климата, сухих тундр в заполярье, где сами их ландшафты, с одной стороны разрешают прокормиться в одиночку, а с другой стороны позволяют хищникам слишком легко подобраться к травоядным животным, а травоядным позволяют достаточно легко удрать от хищников.

В таких условиях травоядным животным слишком много времени необходимо, чтобы все время осматриваться, вовремя заметить хищника и убежать от него. На собственно прокормление времени уже не хватает. Животное остается голодным, несмотря на обилие пищи. Единственным способом прокормления оказывается стадо. То есть группа животных в которой одно животное НЕ КОРМИТЬСЯ, а наблюдает за обстановкой и предупреждает всех остальных об опасности. Когда все остальные животные насытятся, они должны предоставить наблюдавшему животному охрану и самое продуктивное место для быстрейшего прокормления наблюдателя - вожака.

Как только у травоядных появляется даже самый примитивный зародыш стада, так голодать начинают все хищники. Так как они все время находятся под пристальным наблюдением и шансов незаметно подобраться к добыче уже не остается. Хищникам тоже приходится образовывать стадо, которое для хищников именуется стаей, с вожаком. Вожак стаи, на первом этапе развития стаи, просто открыто демонстрирует неудачные атаки на травоядных, отвлекая внимание вожака стада и давая возможность другим членам стаи незаметно приблизиться к стаду и атаковать уже успешно. Вожак стаи при этом автоматически остается без добычи. Чтобы он не голодал, и мог и в дальнейшем исполнять роль вожака стаи, ему непосредственный добытчик предоставляет первый и лучший кусок мяса.

Таким образом, в определенных ландшафтных условиях, только стада травоядных с вожаком и плюс стаи хищников с вожаком обеспечивают активное освоение больших территорий, которые при индивидуальном способе жизни не были бы вовсе освоены. Что для любых живых существ является непозволительной роскошью, ибо и без этого в жизни животных хватает голодовок по самым разным причинам, чаще всего погодным. Именно по этим причинам огромное количество видов животных и живут стадами или стаями и особо выделяют вожака.

А как еще животные могут выделить вожака, как ни при драке между собой?

Во время драки слабейший из дерущихся, поняв свое бессилие одолеть противника, резко отскакивает от противника и немедленно подставляет ему свои самые уязвимые места - становится в позу подчинения, демонстрирует свою полную беззащитность и готовность подчиняться сильнейшему.

Это немедленно прекращает драку.

Победитель, в свою очередь, становится в позу начальствования, принимая подчинение противника и сообщая всем, что отныне побежденный находится под защитой победителя.

Естественно, что у разных животных свои позы подчиненности и начальствования в прямой зависимости от конструкции тела и расположения уязвимых органов.

Так, например, у волков поза подчинения - встать боком к противнику и отклонить в сторону голову, подставляя шейную артерию. Поза начальника, принимающего подчинение - надуться, напыжиться и взъерошить шерсть, чтобы казаться еще больше и сильнее, чем на самом деле.

В обычное время волки так же становятся друг перед другом в такие позы, подтверждая установившуюся в стаде систему подчинения и начальствования. Хотя, в обычное время эти позы делаются весьма небрежно, ведь выяснять отношения уже не нужно, а тратить время и нервы на точное выполнение поз никому не хочется - есть же и другие важные дела.

Для нас главными в позах подчиненности и начальствования являются два абсолютно обязательных для них свойства:

- полная безопасность индивида, вставшего в позу подчинения-

- и обязательность подтверждения безопасности подчиненного позой начальника -

У наших обезьяньих предков, живших стадами тоже были свои позы подчиненности и начальствования, строго соответствовавшие их четвероногому образу жизни, конструкции тела, способу питания, месту обитания и, конечно, расположению уязвимых мест организма.

Затем наши предки стали переходить от четвероногого образа жизни к двуногому передвижению и новому образу жизни. Естественно, что стали изменяться и позы подчиненности и начальствования, приспосабливаясь к меняющейся конструкции тела и меняющемуся в пространстве расположению уязвимых мест. Так же естественно, что эти изменения стали записываться в наследственности.

Исходя из главного принципа построения позы подчиненности - подставления уязвимых мест - реконструируем и самое позу подчиненности у наших прямоходящих человеческих предков.

Самые уязвимые и болезненные места любого млекопитающего животного это шейные артерии, солнечное сплетение, живот, половые органы, легкие, печень.

У четвероногих животных, в силу своей конструкции, все эти органы расположены между ног и почти недоступны для любых животных примерно таких же размеров. Поэтому их позы подчиненности довольно сложны, так как не очень просто сделать легко доступным то, что конструктивно хорошо укрыто.

У человека и уже у человекообразных обезьян, даже у всех обезьян, вообще, шейные артерии, солнечное сплетение, живот, половые органы, легкие, печень открыты и доступны в гораздо большей степени, чем у других четвероногих животных. На приведенном рисунке все это достаточно хорошо видно невооруженным глазом даже человеку предвзятому или мало знакомому с дикой природой, хотя бы и по телевизору.

Каким бы ни был процесс становления наших предков на две ноги, какой бы согнутый вид не имели бы они поначалу, прямохождение на двух ногах требовало для позы подчинения выпрямиться посильнее и, выставив вперед живот с солнечным сплетением, запрокинуть голову назад, подставляя шейные артерии. И надо было отвести руки назад или растопырить их в стороны, чтобы обеспечить доступ к уязвимым местам для того перед кем встал в позу подчиненности. Таким образом, поза подчиненности очень проста и мгновенно реализуется, как только в ней возникла нужда.

Какой должна быть поза начальствования?

Очевидно, нечто противоположное позе подчиненности - как-то спрятать все уязвимые места, показать свою грозность и неуязвимость. То есть посильнее согнуться, опустить голову пониже и добавочно перекрыть руками пространство перед собой. Все это резко уменьшает возможность доступа противника к животу, солнечному сплетению и шейным артериям, а выброшенные вперед руки уже готовы к драке. Так как шерсть на теле исчезает, то добавочно раздуться, подняв шерсть дыбом, становится невозможным и увеличить себя в глазах противника можно лишь надув щеки, что совершенно невозможно и бесполезно, так как все эти позы обязательно сопровождаются разными воплями, и надувания щек просто не получается. На приведенном рисунке все это достаточно хорошо видно.

Позы подчиненности и начальствования не могли быть другими. Дело в том, что наши обезьяньи предки конструктивно устроены так, что друг друга в драке убить, вообще, не в состоянии. У них нет мощных когтей и рот устроен так, что очень широко открыть его невозможно и достаточно сильно укусить противника не получается. Поэтому поза подчиненности у них всегда была такой, чтобы тебя могли очень легко и довольно больно поколотить кулаками и более ничего.

Когда наши обезьяньи предки стали вставать на две ноги, то процедура выяснения того, кто начальник, а кто подчиненный не могла мгновенно измениться и, по-прежнему, заключалась в драке и подставлению подчиняющимся мест наиболее больных для удара кулаком. Просто в двуногом виде подчиняющемуся легче стало подставить под удар именно живот, солнечное сплетение и шею, чем что либо другое. Кроме того, даже не сильный удар в подставленные места заставлял битого долго кричать и плакать от боли и делал его, вообще, не способным дать хоть какой то отпор противнику, наглядно демонстрируя, что он полностью побеждён.

Если бы развитие наших предков продолжалось бы в том же духе, что и у других стадных животных - с грозным вожаком и его подчиненными - совершенствованием иерархической структуры, с драками за каждую ступень иерархической лестницы - то описанные позы подчиненности и начальствования намертво записались бы в привычки, условные рефлексы, инстинкты и наследственность человека.

При переходе к классовому обществу с его очень развитой и постоянно подчеркиваемой системой иерархических отношений эти позы подчиненности и начальствования получили бы дополнительный толчок в своем развитии и еще шире стали бы применяться. Поэтому, заходя в кабинет к начальству или при любой встрече с любым человеком, занимающим более высокий пост в иерархии, любой человек непроизвольно, инстинктивно становился бы в позу подчинения и УНИЖЕННО ВЫПЯЧИВАЛ ЖИВОТ И ЗАДИРАЛ ГОЛВУ, а начальник в ответ ГРОЗНО КЛАНЯЛСЯ подчиненным!!!

***И проявлялись бы это с раннего детства, с двух - трехлетнего возраста, автоматически, помимо воли и желания человека. Наша жизнь, как и у других стадных животных, была бы почти непрерывной дракой. Или сплошным поклонами и выпячиванием живота. Вы же и сами знаете, что это совсем не так. Почему?

Каждый из собственной жизни знает, что все совсем наоборот! Это начальники разного вида - аристократы, дворяне, капиталисты, хозяйчики разные, в том числе и криминальные, все, кто чувствуют себя хоть немного выше рангом, чем окружающие - вот они-то и выпячивают гордо грудь и задирают голову, а остальные вынуждены им кланяться. Почему же самая беззащитная поза стала позой повелителя?

Как было ранее показано, стадо-то у наших предков прекратило существование и распалось. Стало рыхлой группой из отдельных семей, в которой не было вожака из-за почти полной безопасности со стороны хищников. Отдельные семьи внутри себя были прочно связаны любовью, а все семьи вместе были достаточно прочно связаны дружбой между членами разных семей. Таким образом, КАЖДЫЙ член еще предчеловеческого рода автоматически стал ситуативным вожаком! То есть, кто-либо, заметив опасность, начинал орать во весь голос, предупреждая СВОИХ друзей и любимых. А так уж при таком устройстве рода получилось, что это были ВСЕ члены рода! ВСЕ стали равными между собой вожаками, которым к тому же не надо было выяснять, кто сильнее, так как после тревожного крика роль ситуационного лидера автоматически переходила к тому, кто был ближе к источнику опасности или быстрее других сообразил, что в данной конкретной обстановке надо делать. Причем, фактически этот ситуационный лидер подавал команды только членам своей семьи, но слушались то его все, так как были его друзьями - приятелями и воспринимали команды, как относящиеся и к ним лично. В связи с этим просто происходило повторение ими команд, более конкретно приложенным к членам уже этой конкретной семьи.

Таким образом, не стало одного вожака, который следил за обстановкой, а произошло многократное перекрестное дублирование функций вожака всеми членами рода! Что во много раз надёжнее и безопаснее, чем наличие одного вожака!

В связи с этим полностью прекратилась наработка поз подчиненности и начальствования и закрепление их в наследственности! Но, в связи с тем, что из наследственности, вообще, ничего невозможно быстро удалить, а процесс постепенного самопроизвольного удаления из наследственности чего-либо не нужного занимает десятки миллионов лет, то почти все, что было наработано в наследственности насчет поз подчиненности и начальствования сохранилось до сих пор. Просто никто и никогда ничего этого не использовал за полной ненадобностью. Да и просто через некоторое время все благополучно об этом начисто забыли.

Получается следующее. Позы подчинения и начальствования еще не успели окончательно выработаться у наших предков, как все системы доминирования и подчиненности, все иерархические системы отношений прекратили свое существование. Стало некому рваться в лидеры, стало некому выражать свое подчинение - все стали между собой равны по положению и пребывали все время в дружественной атмосфере. То есть переход от четвероногого состояния к двуногому был столь скоростным, что, несмотря на описанные ранее, особые свойства наследственности наших предков, записывавших всё в инстинкты и наследственность незамедлительно по возникновению каких то качеств тела и психики - записи устоявшихся поз подчинения и начальствования не произошло. Позы только начали было вырабатываться и записываться, какие-то следы в инстинктах и наследственности стали оставлять, но ещё раньше произошел полный отказ от них и записываться стало нечему. (Это говорит о том, что, вполне возможно, что переход с четверенек на уже хорошо отработанный двуногий способ выпрямленного хождения продолжался всего несколько лет или один - два десятка лет, а не 40 - 100 лет, как было вычислено ранее.) В наследственности и организме человека остались только какие-то отрывочные сведения об этих позах.

Но и из обезьяньего, и ещё более раннего прошлого наших предков и из самого процесса становления на две ноги, отовсюду было уже записано, что поза подчиненности - это поза безопасности, когда к тебе уже никто не пристает. А встать самому в позу начальника - это значит лишиться даже каких-то минимальных шансов на затевание драки. Становление же в позу подчиненности, наоборот, гарантирует разрешение на силовое выяснение отношений дракой через некоторое непродолжительное время. Для того и выработаны все эти позы.

Отказавшись от иерархической системы, даже еще не полностью встав на две ноги, наши предки так и жили в дальнейшем - без вожаков и подчинения кому бы то ни было в течение нескольких миллионов лет. Поскольку без организации и хотя бы временного руководства очень и очень многие чрезвычайно важные коллективные дела (хотя бы оборона от хищников) просто невозможны, то взамен вожака, вождя, лидера, иерархии любого вида должен был выработаться какой-то другой способ управления коллективными действиями. При отсутствии ещё развитой речи, языка, которые постепенно нарабатывались миллионы лет, требовался какой-то биологический способ взаимопонимания и согласования общих действий. (Об этом способе несколько далее.) Пока укажем, что внешней формой согласования и взаимопонимания был совет взрослых мужчин, за которым наблюдали и старшие подростки. Во время совета наши предки упорно глядели друг на друга. Во время этого долгого приглядывания все начинали постепенно понимать, кто чего хочет и что им всем вместе надо делать. Затем уже несколько иными способами, в основном за счет мимики и наглядных телодвижений договаривались о том, как они задуманное будут исполнять. Уяснив каждый свой маневр, они сообща и делали, что хотели. По мере развития наших предков эти гляделки и мимические согласования постепенно превращались в настоящий совет с речами и уговорами.

Совсем недавно по любым историческим меркам, около 15,5 тысяч лет тому назад (это из примерно 5 миллионов лет развития человека) люди начали воевать друг с другом. Произошло это из-за резких изменений климата, а не по собственной прихоти или выдумке, но произошло и с этим ничего не поделаешь. Оставалось только как-нибудь к войне приспосабливаться.

Военные действия потребовали единоначалия и дисциплины - в бою уже некогда что-либо утрясать и согласовывать. Стали выбирать военного вождя из лучших воинов и подчиняться ему. В военных условиях для благополучия всего рода в непредвиденных, неожиданных обстоятельствах у военного вождя должен быть порядочный и постоянно возобновляемый неприкосновенный запас еды и оружия, которым может распоряжаться только сам лично военный вождь. Из-за концентрации этого запаса в одних руках начали постепенно образовываться эксплуататорские общества. Одним из первых проявлений эксплуатации стала передача власти военного вождя, а затем и любых других вождей - лидеров по наследству.

Если выборный вождь всегда был самым лучшим воином и распорядителем, то его наследник часто такими талантами не располагал, но при этом должен был как-то поддерживать порядок и обязательность подчинения окружающих именно ему, а не кому-то другому. Те наследственные вожди, которые что-либо нехорошее сделали своим родичам ещё и боялись их возможной мести или такого словесного "объяснения" с ними, что потеряешь весь и свой собственный и наработанный ещё предшественником авторитет. При вождизме и, тем более, при эксплуатации (безразлично явная она или скрытая) никак без принуждения и обид не обходится. Поэтому-то все поголовно наследственные вожди испытывали огромную внутреннюю потребность хоть как-то обезопасить себя от окружающих и обеспечить их подчинение, не прибегая непрерывно к оружию, кнуту и лести, не обращаясь, все время к зажигательным речам. В конце концов, если всегда прибегать к насилию, то и спать спокойно станет невозможно уже от одного страха перед подчиненными, которым нанес обиду.

Организм наследственных вождей, даже вне зависимости от их сознательных желаний, стал перебирать все возможности защиты. Поиск происходил на всех уровнях организма. В дело включились мозг и рассудок, память, наблюдения за поведением людей в разных обстоятельствах, корка и подкорка мозга. В том числе эти поиски затронули и группу недооформленных инстинктов, где были записи о позах начальника и подчиненного.

Из-за постоянной, внешней по отношению к роду и от рода не зависящей, военной угрозе со стороны соседних родов резко возросла нервная напряженность у всех членов рода, и эта напряженность стала постоянной. Очень частые отвлечения от обычных мирных дел на караульную службу и другие необходимые в военное время действия привело к массе недоделанных и даже не начатых житейски важных дел. Это еще более усиливало нервную напряженность у всех членов рода. Зарождающаяся система эксплуатации, прикрываемая военными нуждами, часто сопровождалась угрозами и даже силовыми действиями со стороны военного вождя по отношению к отдельным членам рода. Это тоже усиливало нервную напряженность у всех членов рода. Если же наследственный военный вождь был недостаточно компетентен в военных делах, то члены рода ещё и испытывали постоянный, хотя и не очень проявляемый на людях, страх за возможные военные неудачи и собственную жизнь, и жизнь своих близких.

Всё это настолько повышало нервозную обстановку в роду, что между членами рода стали часто вспыхивать разные ссоры, даже по самым ничтожным поводам, иногда переходящие даже в драки между поссорившимися людьми.

В обычной, спокойной обстановке человек мало обращает внимания на то, чем заняты окружающие его люди. Однако наследственные военные вожди ни в коей мере не находились в обстановке, которую можно назвать спокойной. Они были вынуждены постоянно наблюдать за всем, что происходит. Собственно говоря, они возложили сами на себя обязанности вожака стаи. Поэтому они пристально наблюдали и за тем КАК происходят разные ссоры. И заметили, что некоторые ссоры внезапно, без видимых причин, прекращаются, а нервное напряжение между ссорящимися людьми куда-то бесследно исчезает. Хотя движения людей во время ссоры весьма разнообразны, но ссор было много и наследственные военные вожди сумели выявить, что мелкие ссоры самоликвидируются без последствий, если один из ссорившихся сильно выпрямился и задрал голову, а другой небрежно наклонился. И неважно при этом кто прав, кто виноват и кто и почему затеял ссору. Ссора прекращается.

***Исходя из всего выше описанного, Вы уже поняли, что ссорящиеся случайно встали в позы начальника и подчиненного, и при этом произошло из-за длительного нервного напряжения всего организма срабатывание тех кусочков наследственности, где эти позы были записаны и, что при таких позах драка (ссора в данном случае) должна быть прекращена.

Наследственные военные вожди, которые опасались собственных сородичей и всячески желали хоть как-то от них обезопасить себя стали еще пристальнее к ссорам присматриваться и через некоторое время выяснили, что слегка поклонившийся человек более долго сам не затевает ссор с тем, кому кланялся. В то же время, тот, кто во время ссоры выпрямлялся, чаще сам нарывается на ссору с поклонившимся ему человеком.

Таким образом, путем наблюдений и размышлений наследственные военные вожди выяснили, что выпрямленная поза дает несколько большую безопасность, чем согнутая. Как раз об этом они и мечтали!

Ну, а затем наследственные военные вожди и попробовали во время какого-либо незначительного конфликта с подчиненными посильнее выпрямиться и задрать голову повыше. Заметив, что их придумка уменьшила количество претензий к ним, задумались и над тем, как заставить подчиненных им поклониться. Что уж они там для этого придумали сейчас уже и не представить, хотя для проведения опыта можно было кого-либо сначала уговорить поклониться во время мелкой ссоры с наследственным военным вождём.

Вот примерно таким способом наследственные военные вожди обнаружили наличие у человека следов поз подчиненности и доминирования. И вывернули их биологический смысл наизнанку в своих социальных интересах. Поза доминирования - поклон - стала использоваться для защиты вождя от того, кто ему поклонился и тем самым взял вождя под защиту. Для вождя выпяченная грудь и поднятая голова - поза подчиненности - оставляла возможность с одной стороны обезопасить себя, а с другой стороны позволяла в любой момент "официально на биологическом уровне" произвести нападение на того, кто вождю кланялся.

Естественно, с течением времени, эти обнаруженные позы отрабатывались и формализовывались, насильственно вколачивались в обычаи и культуру и всячески поддерживались. Одновременно с этим шел процесс структурирования военно-эксплуататорских обществ со структурой отношений формально копировавших иерархическое устройство стада у стадных животных. Человеческое общество постепенно разделилось на социальные слои высших, высоких, средневысоких, средних, ниже средних, низких, нижайших уровней. И теперь каждый человек, какими бы талантами и достоинствами он не обладал, обязан был кланяться любому человеку из более высокого социального слоя. Иначе следовало достаточно жестокое наказание. Особенно сильно это было выражено в рабовладельческом и феодальном обществах, когда человека могли убить, если он недостаточно хорошо поклонился.

В современном мире все эти обязательные поклоны сильно упростились, но и сейчас кланяясь, кому бы то ни было, Вы лично, в скрытой биологической форме поз доминирования и подчиненности, даете ему гарантии неприкосновенности. Вы берете его под защиту и разрешаете ему делать Вам всякие пакости.

Вывод:

Если Вы честный и добрый человек и никому не хотите зла - никогда и никому не кланяйтесь, кроме своих родителей. Не позволяйте себе брать под защиту всяких ..., ..., ..., ... и разных проходимцев. Пусть их жизнь хоть немного станет соответствовать их действительным качествам!

******

Кроме поз подчиненности и начальствования существует множество других поз, которые помогают животным правильно и вовремя оценивать обстановку внутри и вне стада и демонстрировать окружающим свое личное состояние и отношение к остальным членам стада. Например, существуют позы обиды и радости, позы болезни и уныния, позы просьбы о помощи и многие другие. Эти позы складывались, в основном, даже до того, как появились обезьяны. Они не являются определяющими в жизни человека и почти никак не раскрывают процесс происхождения человека и его развития, поэтому и не рассматриваются в данной работе.

Повторяюсь в очередной раз. Так как в те времена организм наших предков прямо записывал в наследственности взрослых то, что взрослому было необходимо, то и эта часто повторяющаяся операция, так же быстро начала записываться в наследственности наших предков. (Свойства N 4, 5, 8, 9 по таблице обязательных свойств жизни.) Но по-настоящему записаться не успела, а только небольшими кусочками, которые затем и никогда не востребовались.

Для тех людей, которые не вполне удовлетворены чисто текстовой информацией и не вполне поняли, как всё произошло с позами подчиненности и начальствования приводится рисунок из сказки "Кот в сапогах".

На рисунке совершенно отчетливо видно, что кот стоит, выпрямившись, задрав голову, выпятив грудь и живот и раскинув лапки в стороны. То есть, он находится в позе полной подчиненности! В позе, которая одновременно является, как было ранее показано, позой абсолютной защищённости!

Крестьяне же не только кланяются коту, но и держат руки перед грудью. То есть находятся в позе доминирования, начальствования! А, значит, полностью согласны взять кота под защиту и не только не трогать его, но и разрешают ему, когда ему будет нужно, вызвать их на поединок и нападать на них. Всё, как и записано обрывками в нашей наследственности.

Этот рисунок - напоминание всем о том, что наши дети почти до пятилетнего возраста еще не очень уверенно держатся на ногах и у них живот относительно взрослого существенно больше. Поэтому маленькие дети автоматически ходят, выпятив живот и грудь и несколько задрав голову. То есть они ВСЕ и почти ВСЕГДА находятся в позе полной подчиненности! В позе, которая является одновременно, как было ранее показано, позой абсолютной защищённости!

Это одна из главных причин того, что дети в окружении взрослых ничего не боятся и ведут себя очень свободно, а никто из взрослых и подростков почти не способен на какие-либо враждебные действия против маленьких детей. Что снова и снова подтверждает все, что уже ранее было сказано.

В конце повторяю: Если Вы честный и добрый человек и никому не хотите зла - никогда и никому не кланяйтесь, кроме своих родителей. Не позволяйте себе брать под защиту всяких ..., ..., ..., ... и разных проходимцев. Пусть их жизнь хоть немного станет соответствовать их действительным качествам!

ї 07. Детская истерика

Все врозслые люди и часть старших подростков знают, что иногда дети в возрасте до 5-6 лет попадают в состояние истерического плача. По каким то причинам ребенок начинает плакать и уже не может остановиться. Плач усиливается, ребенок ни на что не обращает внимания и плачет все сильнее. Иногда плач бывает столь сильным и длительным, что ребенок начинает судорожно дышать, краснеет или даже синеет и почти задыхается.

В это время на ребенка не действуют никакие меры, предпринимаемые окружающими. Ни ласка, ни наказание не в состоянии вывести ребенка из состояния истерического плача. До тех пор пока ребенок совсем не обессилит себя плачем, он никак не может окончить плакать. И только тогда, когда все силы его будут исчерпаны ребенок потихоньку, с судорожными всхлипами и почти задыхаясь, прекращает плач. Конечно, такое истерическое состояние, безусловно, вредно организму и психике ребенка. Но почему же такое случается и довольно часто?

Ведь это не каприз, хотя часто истерический плач и начинается с каприза. Это нормальное проявление наличия в организме человека, в том числе и ребенка, огромного количества разнообразных обратных связей. Как действуют обратные связи, весьма подробно разбирается в прикладной науке "Системы автоматического управления и регулирования", сокращенно САУ. Я сам-то по профессии как раз специалист по САУ и прекрасно знаю, как действуют обратные связи в любых технических устройствах. Точно так же они действуют и в любом живом организме, естественно с поправкой на значительно большую сложность любых живых существ по сравнению с техникой. В данном случае нас интересует обратная связь по плачу, как по сигналу, посылаемому ребенком во внешний мир. Плач не что иное, как сигнал родителям, чтобы на ребенка обратили внимание и помогли ему. Сам-то он еще мал и не в состоянии справится со многими проблемами. За него это должны сделать родители.

Итак, ребенок заплакал. Послал сигнал родителям. Если родители не обратили внимания на ребенка, то ведь ему приходится продолжать плакать далее, чтобы на него все же обратили внимание. За время более длительного, чем обычно плача в действие вступает обратная связь и подтверждает, что надо плакать и далее. С точки зрения САУ получается нечто вроде триггера, который сам, без специального сбросового сигнала, уже не может выйти из получившегося состояния.

Организм ребенка зацикливается на плаче и уже не в состоянии самостоятельно его прервать до тех пор, пока все силы организма не исчерпаются. Только после исчерпания всех сил организм получает возможность отключить эту обратную связь, как более просто не действующую именно из-за отсутствия сил. После этого ребенок выходит из состояния истерического плача.

Истерический плач вреден ребенку не только потому, что приводит к бесполезному расходу его маленьких сил, но и потому, что в следующий раз организм уже более быстро и легко найдет эту обратную связь и включит ее уже совсем без необходимости. Ребенок будет легче и по самым незначительным поводам впадать в длительные и тяжелые истерики. Характер его начнет портиться, и он станет менее веселым, более нервным и слабым. Развитие его несколько замедлится, а за этим последуют и всяческие болезни, которым будет легче справиться с ослабленным организмом ребенка.

Как же бороться с этим нормальным, но, безусловно, вредным явлением? Чтобы это понять, необходимо вернуться в глубокую древность и рассмотреть жизнь первых людей австралопитекого типа.

Нашим самым отдаленным предкам - людям австралопитекого типа, вооруженным только не толстыми длинными палками - крайне неэффективным оружием - такое явление, как истерический плач детей было нельзя допускать совсем!!! Во время истерического плача ребенок ни на что не обращает внимания. Взрослые так же заняты им и их внимание сосредоточено на ребенке. Поэтому, элементарно, теряется контроль за безопасностью. В это время любой хищник может спокойно подкрасться к людям незамеченным и съесть и ребенка и всех окружающих. Палку для защиты в ход пускать будет уже поздно, да и бесполезно из-за ее неэффективности. Кроме того, долгий громкий плач ребенка сам по себе привлекает хищников и увеличивает опасность для вех и больших и маленьких.

Если бы взрослые не обращали никакого внимания на ревущих детей, то все дети, впадающие в истерику, а заодно и их раззявы-родители, практически полностью уничтожались бы хищниками. В настоящее время ни один из детей не впадал бы в истерику. Просто такое свойство организма не передавалось бы из поколения в поколение. Но поскольку истерики имеют место почти у всех детей без исключения, то это означает, что наши предки легко и просто эти истерики умели ликвидировать. Настолько легко и просто, что никогда и не возникала ситуация, когда ревущего малыша мог съесть какой-либо хищник.

Что же такое они делали и почему мы это сейчас позабыли?

Попробуем рассмотреть ситуацию с ревущим малышом как можно подробнее.

Вот род наших первопредков - австралопитековых людей - занимается обычными делами. Каждый добывает себе пропитание как умеет - собирает корешки, ягоды, зернышки, при помощи палки охотится на мелких зверьков. Все разбредаются в поисках пищи на некоторой площади, но так, чтобы не терять друг друга из вида, чтобы была возможность очень быстро собраться в плотную кучку и всем вместе отбиться от опасности и отогнать прочь хищника.

Взрослые и дети были более-менее равномерно распределены в пространстве, занимаемом родом, а род в целом медленно двигался в каком то общем направлении. Все это происходило в полной тишине, при неукоснительном соблюдении молчания - иначе мелкие зверьки разбегутся, и станет не на кого охотиться. А крупные хищники при нарушении тишины обратят особое внимание на наших предков, и отбиться от них будет очень трудно.

В такой остановке долго и громко ревущий малыш, к тому же из-за своего плача ничего не замечающий и остающийся на одном месте, подвергается очень большой опасности. Поэтому перед тем, как взрослый займется ликвидацией истерики, ребенка совершенно необходимо немедленно поставить в заведомо безопасные условия. Такие условия имеются только в центре рода наших предков. Тогда и ребенок, и взрослый автоматически оказывается под присмотром и защитой всех без исключения членов рода.

Следовательно, как только ребенок впал в истерику его надо взять и перетащить в центр рода. Именно, как-то перетащить, так как ребенок в это время сам никуда не пойдет - ведь он весь, без остатка, ушел в плач. За руку его тащить бесполезно. Это и медленно, и ребенок дергается в истерике и самопроизвольно вырывается. Значит, его надо отнести в центр рода. Поскольку главным образом за малышами присматривала мать, то и относить малыша в безопасное место приходилось ей. Так как в те времена женщины рожали одного ребенка за другим без перерыва, то это означает, что, если есть хоть один малыш до пятилетнего возраста, то есть и грудной ребенок, которого приходится все время носить на руке, или женщина беременна и ей нельзя носить тяжести. Поэтому ей ничего другого не оставалось, как схватить ребенка одной рукой поперек туловища животом вниз, чтобы не повредить позвоночник, сунуть его под мышку и прижать к боку. В такой позиции, просто по законам физики, прижатого к боку ребенка легче удерживать, а у ребенка почти нет возможности вырваться. После этого женщина БЫСТРЫМ ШАГОМ направлялась к центру рода, неся ребенка под мышкой. В центре рода она ставила ребенка на землю, оглядывалась, чтобы убедиться в безопасности и только после этого могла приступать к ликвидации истерики.

Однако, точно таким же образом, таскать всех без исключения малышей под мышкой животом вниз приходилось всегда, как только появятся хоть малейшие признаки опасности!

Человек, любое человекоподобное существо, крайне уязвим и беззащитен. (Разумеется, в те далекие времена никаких пулеметов и в помине не было.) Выпрямленное туловище открывает легкий доступ к горлу, легким, сердцу, животу, половым органам. Царапнет когтями по открытому животу некрупный хищник, не более лисицы, и человек умрет - кишки вывалятся. Женщина на последних стадиях беременности, с торчащим вперед животом - это, вообще, уникальный шедевр максимально опасной конструкции. Из-за этого у всех человекоподобных существ и, естественно, у человека есть инстинкт сверх осторожности, когда принимаются меры предосторожности даже только при намеке на опасность, даже если только показалось, что есть опасность.

Главной мерой предосторожности было затаивание. То есть все люди сбивались в кучку. Детей и беременных женщин помещали в середину и все цепенели в полном молчании, чтобы переждать опасность, чтобы она прошла стороной мимо, не заметив наших предков. Отбиваться от опасности, от хищников наши предки начинали только в том случае, если хищник их все же заметит и сам на них нападет.

И при затаивании, и при обороне от детей особенно требовалось молчать и не мешать взрослым. При затаивании от детей требовалась и полная неподвижность, чтобы не привлекать внимания хищников. И всегда перед затаиванием всех малышей нужно было стаскивать в центр рода. Это было абсолютно необходимо еще и потому, что ребенок еще не очень знаком с окружающим миром и очень любопытен. Он сам пойдет навстречу хищнику, чтобы посмотреть на него поближе, чтобы попробовать с ним поиграть. Естественно, что в таком случае ребенка надо было спасать против его желания.

И единственным способом спасения малышей было стаскивание их в кучку при помощи помещения их под мышку. В этой позиции малыш уже не в состоянии вырваться от взрослого и будет спасен обязательно. Следовательно, всегда помещение ребенка поперек туловища животом вниз под мышку взрослому и быстрые шаги взрослого предшествовали затаиванию и молчанию, показывало и ребенку и взрослому, что ситуация опасная и нужно молчать.

Ребенок, конечно, ничего не понимал, не делал никаких выводов на будущее и пытался плакать дальше. Кроме некоторого неудобства и незначительного стеснения дыхания ничего другое и не мешало ребенку продолжать плач, что он и пытался сделать. Естественно, что ребенку сильно попадало за то, что он продолжал реветь в опасной обстановке. Но так как при любых действиях ребенка, он был спасен взрослыми, то никакой естественный отбор в такую ситуацию был просто не допущен, и ни на что повлиять не мог.

В то же время у взрослых испуг за ребенка и все действия по его спасению приводили ко вполне определенному, и сильному настроению организма и довольно надолго запоминалось. Прежде всего, запоминалось, что помещение ребенка под мышку связано с необходимостью молчать всем и всем затаиться, связано с опасностью.

Так как в те времена организм наших предков прямо записывал в наследственности взрослых то, что взрослому было необходимо, то и эта часто повторяющаяся операция, так же быстро оказалась записанной в наследственности взрослых. (Свойства N 4, 5, 8, 9 по таблице обязательных свойств жизни.) Уже нескольких лет после выхода наших предков в саванну было достаточно, чтобы у взрослых изменилась наследственность и, естественно, передалась вновь рождающимся детям. Повзрослев и обзаведясь семьей и детьми, они автоматически и не задумываясь, поступали в любой опасной ситуации так, как выше было описано. Точно так же вынуждены были поступать и спасенные ранее, но уже выросшие дети. И у них точно так же происходили изменения в наследственности. Через 10-15 лет уже у всех наших предков была одинаковым образом изменена наследственность. Образовался инстинкт затаивания. При включении инстинкта затаивания все замолкали и старались не шевелиться.

Отсюда следует, что уже через несколько лет после выхода наших предков в саванну им не было нужды в особых способах ликвидации истерики у детей. Истерический плач ликвидировался сам по себе, стоило только сунуть ребенка под мышку животом вниз и быстро пройти с ним несколько шагов. Инстинкт затаивания резко переключал организм ребенка на другой режим работы, и обратная связь по плачу оказывалась принудительно выключенной, а организм ребенка принудительно приводился к молчанию, что и нужно было нашим предкам.

Одновременно очень резко уменьшался расход энергии ребенка на бесполезный плач, и не образовывалась устойчивая обратная связь по плачу - для ее образования просто стало не хватать времени плача ребенка. Ребенок, которому искусственно не давали попадать в состояние длительного истерического плача, рос более здоровым и доброжелательным, чем, если бы он имел возможность реветь сколько угодно. То есть искусственное прерывание истерики - наиболее физиологично для ребенка.

В организме человека сложилась очередная биологическая система диалектического единства двух противоположных свойств: зацикливания в истерическом плаче из-за наличия обратных связей в организме и выход из плача благодаря принудительному отключению этих обратных связей помещением ребенка под мышку.

Именно эта система оказалась наиболее удобной для наших предков. Благодаря истерике у детей, взрослым поневоле приходилось обращать на них внимание - действовал инстинкт: ребенок ревет - суй его под мышку, то есть подойди к ребенку и спаси его. Такой инстинкт способствовал максимальной безопасности и выживаемости потомства и в то же время не мешал развитию организма и мозга за счет накопления разных обратных связей, которые весьма помогают в управлении организмом, а в момент, когда они начинают мешать, их просто отключали.

Почему же в современном мире этот инстинкт не используется родителями, чтобы легко и просто прекращать истерический плач у собственных детей? Почему о нем забыли? Почему взрослые позволяют малышам впадать в истерику и портить свое здоровье, а сами беспомощно суетятся вокруг него?

Ответ на эти вопросы один - война.

До тех пор пока люди не воевали между собой, подрастающие поколения видели все эти действия постоянно. Это подтверждало всю группу мелких неявных (как и большинство других наших инстинктов) инстинктов связанных с плачем у детей, вообще, и с истерикой и ее ликвидацией. Никому не приходилось специально думать над этими проблемами, все происходило автоматически, инстинктивно. Что было не только весьма удобным, но и освобождало голову для более стоящей и нужной мыслительной деятельности.

Однако, после возникновения и распространения войны мужчины были вынуждены очень сильно отстраниться от обычных мирных домашних дел и все эти дела поневоле пришлось делать женщинам. Женщинам пришлось время от времени даже помогать мужчинам на войне, не говоря уже о лечении раненых, помощи мужчинам на охоте (ведь их стало гораздо меньше из-за потерь на войне) и прочих неотложных делах. В этих условиях женщинам было просто некогда заниматься с малышами, сколько положено нашей биологией. Если ребенок не орет от голода или страха или не лежит в горячке, то это уже было очень хорошо. И когда ребенок впадал в истерический плач его мать и другие взрослые смотрели на него и видели, что его рев не свидетельствует о большой опасности для жизни, то решали, что другие дела сейчас важнее и нужнее и пусть ребенок плачет сколько угодно - лишь бы не мешал. Из-за этого прервалась нормальная инициация успокаивающего, затаивающегося инстинкта - не было зрительного его подтверждения. Поэтому подрастающее поколение уже и не могло успокаивать детскую истерику инстинктивным путем - инстинкт то не включен, а могло это делать только рассудочным образом. Но и о рассудочным способе успокоения истерики несколько тысяч лет никто и не думал, так как непрерывные войны всех со всеми продолжались и на детей некогда было обращать особое внимание.

В настоящее время, когда уже нет непрерывной войны всех со всеми, а войны ведутся в основном государствами, большинство людей живет в мирных условиях и имеет возможность уделять детям необходимое внимание. Но современный человек уже настолько отвык от биологически правильного обращения с детьми, что ему и в голову не приходит, что можно самому, без специального педагогического образования для своих детей принести много пользы. Кроме того, современный человек очень не наблюдателен и часто не может сделать правильных выводов из увиденного.

Мне в моей жизни довелось очень много возиться с маленькими детьми. Чего я только не наблюдал и не испробовал, общаясь с ними. Естественно, наблюдал и за всеми взрослыми с маленькими детьми. Однажды видел, как в метро к платформе подошел поезд, и надо было в него заходить. Но у одной мамаши трехлетний карапуз именно в это время заинтересовался скамейкой на платформе и направился к ней. Мать растерялась, задергалась между ребенком и поездом, а затем как-то ловко сунула его под мышку животом вниз и спокойно вошла в вагон. Я заметил, что малыш, будучи под мышкой у матери совершенно не шевелился. Когда же его поставили на пол вагона, он еще несколько секунд не двигался, а потом совершенно спокойно стал рассматривать вагон и людей в вагоне, так как будто с ним только что ничего и не происходило, и не совершил он полет с платформы в вагон у мамы под мышкой. Я это все хорошо запомнил.

Месяца через три видел совершенно такую же картину при посадке в трамвай. Тоже запомнил.

Летом, во время отпуска насобирал грибов в лесу и спокойно возвращался домой. Передо мной, на расстоянии 20-30 метров, из лесу возвращалась молодая семейка с ребенком примерно пятилетнего возраста. Ребенок не шел прямо по дороге, а обегал кругом все придорожные елки и только их. При этом он жизнерадостно вопил - вот и еще елка. На дороге была большущая и глубокая лужа, которую нельзя было просто обойти, так как вокруг лужи был очень густой и колючий кустарник. Семейство остановилось перед лужей, а затем отец, чтобы сынишка не выпачкался, взял его под мышку и перенес через лужу.

А я уже интуитивно предполагал, что вопящий и размахивающий руками малыш, немедленно замолкнет и оцепенеет. Так и произошло. А через пару секунд малыш уже снова обегал елки, крича и размахивая руками. До сих пор эта картинка у меня перед глазами часто появляется.

Последней каплей в понимании того, что я наткнулся на какой-то человеческий инстинкт, была фотография сделанная А. Рябко и помещенная без комментариев в шестом номере журнала "Крестьянка" за 1987 год.

Вот эта фотография. Женщина выносит из речки на берег своих ребятишек. Кусты на берегу дали очень темный фон, и его пришлось убрать, чтобы все было яснее видно и понятно.

Отлично видно, что и дети ведут себя спокойно и матери удобно и легко их нести. И отлично видно, как именно надо брать детей под мышку.

И тут меня обуяли сомнения. А вдруг это все же не инстинкт. Может просто у ребенка перехватывается дыхание и из-за этого он и цепенеет и молчит. Наблюдения это еще не доказательство! Необходим опыт, который все расставит по местам. Проверить же все это оказалось до смешного просто. Ребятни вокруг меня было много, и все хотели, чтобы и я с ними поиграл. Стал брать малышей двумя руками так, чтобы пережать и грудную клетку и живот и сильно затруднить дыхание. Тело ребенка держал в горизонтальном положении, чтобы было как на фотографии. Ждал результатов. И они не замедлили. Первый же ребенок, зажатый таким образом, замахал руками, стал гудеть и радостно кричать - я теперь самолет. Когда его поставил на землю, сразу последовало требование - хочу еще. За ним и остальные захотели стать самолетами. В результате эксперимента я стольких ребятишек перетискал, что и сам упал на землю, едва дыша. Отдышавшись, стал их в зажатом двумя руками виде переносить через канаву и лужи. Может быть, кроме перехвата дыхания, для умолкания ребенка необходимо движение над опасным местом. Ничего подобного, как они гудели и размахивали руками, изображая из себя самолет, так и над лужами и канавой продолжали. Очередного ребенка, желающего стать самолетом, я сунул под мышку. Он сразу затих и перестал шевелиться. Когда его поставили на ноги, он заявил, что этот раз не считается потому, что он не был самолетом. Пришлось его дополнительно потискать и "полетать" вместе с ним.

Так, что точно помещение ребенка под мышку и несколько быстрых шагов в таком положении включают инстинкт затаивания и ребенок сразу перестает шевелиться, говорить и плакать.

После этого я и сам неоднократно ликвидировал детские истерики и советом, что нужно сделать, помогал совершенно незнакомым людям, случайно встреченным на улице и суетящимся вокруг истерически рыдающего малыша прервать истерику у их детей. Инстинкт действует безотказно. Заодно подтверждая и правильность того, каким образом про него было вычислено и наличие и многих других человеческих инстинктов.

Рекомендация родителям и всем взрослым, которым не безразличны дети:

Если ребенок впал в состояние истерического плача, то суйте его под мышку животом вниз и немного походите с ним быстрым шагом. Истерика сама заглохнет. После можно будет в спокойной обстановке выяснить причину истерики и, если нужно, устранить ее, чтобы больше из-за этой причины истерика не появлялась. Этим Вы сохраните и здоровье ребенка, и свои нервы.

Оставить комментарий © Copyright Пучков Аркадий Владимирович (puchkovarkadiy@yandex.ru) Размещен: 22/04/2014, изменен: 22/04/2014. 92k. Статистика. Статья: История Иллюстрации/приложения: 11 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Человек - живое существо. И как у всех живых у него есть инстинкты. Только мы по привычности их не замечаем. А я кое что заметил и решил поделиться.

Пучков Аркадий Владимирович : другие произведения.

Человеческие инстинкты часть 1