Maton : другие произведения.

Истории Болотного Странника

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Старики говорят, что когда-то мир был другим. Что когда-то небеса были синими, а весь мир не был большим болотом. Что когда-то города стремились ввысь, дома были сделаны из камня и железом никто не дорожил. Однако, какая разница, что было? Туманные Топи не прощают пустых мечтаний и ностальгии. Николас Горс знает об этом не по наслышке, ведь он истоптал не одну милю по зыбкой трясине, и побывал в разных местах. Вечный странник, он путешествует по болотам ради одной единственной цели: собрать как можно больше мистических историй, и побывать в местах, что связанны с ними.
  ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. ОСКВЕРНЁННЫЙ АЛТАРЬ.
  
  Бесконечный и низкий покров как обычно закрывал небо, не давая увидеть даже маленький клочок синевы. Не то что бы Николас хотел увидеть его, он даже не знал что за тяжёлыми свинцовыми облаками есть синева. А откуда ему знать об этом, если облака никогда не расступаются? Естественно, что ниоткуда.
  
  В очередной раз бросив взгляд наверх, он вздохнул, и вновь погрузил лопату в мягкую и влажную землю, а затем с громким чавкающим звуком вырвал очередной кусок. Откинув его на пару метров вбок, на уже образовавшуюся кучу, он повторил действие. Лопата входила в почву как остро отточенный нож входит в тело человека - стремительно и целиком, не встречая никакого сопротивления. Самой сложной частью этого процесса было оторвать вязкую и топкую землю, отделить кусок от основной части. Но долгая практика делала своё дело, и у него это выходило на диво хорошо.
  
  Наконец, яма была достаточной глубины, и уже даже начала наполняться водой. Впрочем, Николас не обратил на это ни малейшего внимания, и одним движением зашвырнул труп в могилу. На болотах вода просачивается отовсюду, и предотвратить это очень сложно. И делать это ради трупа незнакомого ему бродяги он не собирался, тем более, что тот пытался его прирезать, резко выскочив из зарослей осоки.
  
  - Зря ты так сделал, мужик. Попросил бы поесть, я бы поделился. Но ты сам решил, что вогнать заточку мне под рёбра будет надёжнее.
  
  Хриплый голос Николаса прозвучал неожиданно громко в тишине болот и спугнул одинокую камышницу, притаившуюся в зарослях. Премерзко закричав, птица сорвалась в небо, заставив мужчину дёрнуться, одновременно схватившись за ствол обреза. Но убедившись, что это всего лишь птица, он разжал ладонь, и сплюнул в сторону.
  
  - Чёртовы птицы. Ладно, мужик, пусть душа твоя уйдёт с миром.
  
  Произнеся эту странную молитву, мужчина начал закапывать яму, воды в которой становилось всё больше и больше. Земля быстро закрыла худое тело в лохмотьях, и вскоре ничто не говорило о том, что тут лежит чей-то труп. Кроме небольшого надгробия, принятого среди жителей Туманной Топи: двух крепких палок, поставленных в форме перевёрнутой буквы V. В верхушке их связывали гибкие листья осоки. Подобные надгробия недолговечны, но и ставят их только когда тела хоронят вне кладбищ и могильников.
  
  - Ну, теперь можно и продолжить путь.
  
  Пробормотав себе под нос эту фразу, и в последний раз оглядев захоронение, мужчина отряхнул свою длиннополую шляпу, что лежала на земле, натянул её на голову, а затем закинул складную лопату в сумку. Развернувшись, он пошёл на восток, прямиком по давно утоптанной и относительно твёрдой тропинке-дороге. В этой части Туманной Топи иначе и не бывает, слишком уж мало тут камня и дерева для того, чтобы делать нормальные дороги. Подобную роскошь себе позволяют только жители Маунтейн-Поинт, где есть каменный карьер, и даже шахта, где они добывают уголь и железо.
  
  Впрочем, Николаса устраивала и просто утоптанная земля. Покуда это не вязкая и опасная как болотная лихорадка топь, он был счастлив. Ему приходилось шагать и по более гнусным землям, проверяя каждый пятачок земли на твёрдость, и порой днями ища верные пути сквозь трясину.
  
  До Миствуда, его цели путешествия, было всего две с половиной мили, и он уже видел признаки жилого поселения - гнилые пни деревьев встречались всё чаще, кое-где виднелись женщины, которые собирали ягоды, а в пятистах метрах от дороги, посреди крупного водоёма, он заметил насквозь ржавую водонапорную башню. Все знают, что каждое из поселений стоит на руинах, и если ты видишь старинные здания, то значит рядом есть люди. Или, они были там.
  
  Мужчина ускорил шаг, и через десять минут он уже вошёл в городок. Впрочем, это лучше назвать 'деревенькой'. Двадцать насквозь мёртвых домов не тянут на звание городка. Но в этих краях редко встретишь более густонаселённые пункты, не те условия.
  
  Жители от мала до велика сверлили его фигуру мрачными и тяжёлыми взглядами, но открытой враждебности не проявляли. Они смотрели на него отовсюду. Из тёмных провалов окон, из-за углов и даже те, кто шёл по каким-то своим делам замирали и внимательно следили за ним. Николас не стал испытывать их терпение, и подошёл к стоящему у второго дома высокому столбу. Подобный столб стоит и в огромных городах на десятки тысяч человек, и в маленьких хуторах на одну семью. 'Столб благости'. К нему всегда прибит железный ящик, в который каждый путник должен бросить один ир, и взять взамен Метку. Это общее правило Топей. Тому, кто не сделает это, не гарантируется безопасность. Жители имеют полное право прикончить скупца, или хотя бы отказать ему в любой просьбе. Без показа Метки человек вряд ли сможет что-то продать, а любая вещь для него будет стоить в два раза дороже.
  
  Конечно, ничто не мешает прибить путника, что пожертвовал ир и взял Метку..., но караваны избегают мест с дурной славой. И жадность одного жителя может оказаться смертельной для всего поселения - когда не привезут лекарств, пороха, или угля. Так что нарушать правила невыгодно никому.
  
  Едва монета покинула его руки, и упала в ящик, как все разом отвернулись от него. Исчезли все взгляды, и люди вернулись к своим делам. Ему даже показалось, что они были разочарованы его поступком, и он догадывался почему. Любой путник - это около двадцати-тридцати килограмм мяса. Жители же выглядят немногим лучше, чем тот обезумевший от голода старик, что накинулся на него. Вывод достаточно прост.
  
  - Хрен вам, а не моя туша.
  
  Буркнув это себе под нос, Николас натянул поглубже свою широкополую шляпу и продолжил путь. Он направлялся прямиком в центр деревушки, где по-традиции располагается салун. Ни местные магазинчики, со всем их 'огромным' ассортиментом, ни шериф с мэром ему не нужны. Он не охотник за головами и не торговец. По крайней мере - в данный момент.
  
  Обычные деревянные двери в форме крыльев летучей мыши открывались с натугой и скрипом, да ещё и были склизко-мокрыми. Распахнув их, и попав в мрачное помещение, Николас оглянулся. Кроме бармена, что делал то, что положено всякому добропорядочному бармену - протирал девственно чистый стакан, в небольшом зале было всего лишь двое старики, которые сидели за крайним угловым столом, и медленно цедили некий напиток из маленьких рюмок. На него они не обратили ни малейшего внимания, и как он подозревал, не обратили бы они внимания и на десяток кавалеристов, что прогарцевали прямо возле них. Две пустые бутылки, и полупустая третья прозрачно намекали на это.
  
  В пару шагов подойдя к стойке, Горс поправил ножны с саблей и сел на высокий стул. Бармен, низкий и худой мужичок с жидкими серыми волосами, одетый в замызганную некогда белую рубашку, вопросительно поднял бровь, глядя на нового посетителя, не отрываясь от протирания стакана. Тот в ответ скептически окинул стену за спиной мужчины, и ткнул в первую попавшуюся бутыль. Та была ядовито-зелёного цвета, и наполовину заполнена тёмным напитком, в котором болталось нечто крайне подозрительного вида.
  
  - 'Огненная'. Хороший выбор.
  
  Голос у бармена был достаточно приятным и низким, что несколько контрастировало с его внешностью. Лицо было испещрено морщинами и походило на кожуру печёного яблока, нос был на удивление крупным, и гордо носил на себе огромную бородавку. Глаза заметно впали, а волосы висели грязными прядями. Николас несколько удивился столь значимой разнице в голосе и внешности, но особого внимания этому не уделил.
  
  ! Бармен ловко подхватил бутылку, и одним движением открутив крышку, сразу же налил напиток в появившуюся из ниоткуда рюмку наподобие тех, что были у мужиков за угловым столом, наполнив её точно на два пальца от дна. Затем бутылка таким же магическим движением оказалась закрытой и вернулась на своё место, прямиком на стеллаж позади бармена. Горс оценив навыки бармена, уважительно цокнул языком и аккуратно взял рюмку. Резким движением опрокинув содержимое в себя, он сморщился. Напиток был действительно огненным и жёг горло, словно бы он проглотил раскалённый уголь. Продрав пищевод, густой алкоголь рухнул в его желудок, и жар начал жечь уже его. Это было нечто вроде изжоги, но менее болезненно. Поморщившись, Ник зажмурился, и резко тряхнул головой.
  
  - Действительно, огненная дрянь.
  
  Бармен в ответ хмыкнул и продолжил натирать стакан, периодически поглядывая на угловой столик. После того как глотка Николаса более-менее успокоилась, он проследил за взглядом бармена и задал вопрос.
  
  - Проблемные ребята?
  
  Тряпочка на секунду остановилась, а затем продолжила свой путь, но уже в обратную сторону.
  
  - Не без этого. Иногда на стариков находит что-то, и они начинают буянить. Вы проездом в Миствуде?
  
  Горс на секунду задумался и потом кивнул.
  
  - Да, я путешествую по Топям. Занимаюсь в основном тем, что собираю всякие истории и легенды.
  
  Бармен взглянул на него оценивающе и отставил стакан. Чтобы незамедлительно взять следующий и приняться натирать уже его. Как и предыдущий, он был абсолютно чистым. Наверное, это что-то вроде условного рефлекса у барменов - протирать стакан. По крайней мере, такова была теория Горса на этот счёт.
  
  - У нас в Миствуде негусто на истории. Нам бы выжить. Скот почти весь помер. Дураки говорят, что это проклятие.
  
  Глаза Николаса блеснули при упоминании проклятия, а на лицо против его воли вылезла ухмылка. Вот за этим он и пришёл сюда. В Грейси-Хилл ему сказали, что над Миствудом висит проклятие, и он незамедлительно отправился сюда. Что-ж, его не обманули. Осталось только разузнать в чём причина проклятия.
  
  - И из-за чего же они так считают?
  
  Вопрос был задан с всё той же ухмылкой, демонстрирующей собеседнику его желтые от табака зубы. Бармен в ответ поморщился, но всё же ответил.
  
  - У нас не принято говорить об этом.
  
  'Зар-раза, придётся платить!' - мысленно выругался Николас, но на лице он держал всю ту же ухмылку. Незаметным движением руки он достал из кармана монету в пять иров и двинул её в сторону бармена.
  
  - Совсем не принято?
  
  Мужчина скосил глаза на деньги, и на секунду задумавшись, ответил, забирая монету со стойки.
  
  - Но если просит клиент, то почему бы и не рассказать. Два года назад на Миствуд напали болотники. Они пришли ночью и перерезали половину жителей перед тем, как их заметили. Убили мэра Горпкинса, и шерифа Максвелла. Потом помощник шерифа проснулся, открыл пальбу, ну и потом уже все повставали. Кое-как отбились.
  
  Когда бармен замолчал, Горс, внимательно слушавший нехитрый рассказ о событиях минувших дней, почесал щеку и задал вопрос.
  
  - А с проклятием это как связанно?
  
   Мужчина недовольно посмотрел на клиента и громко скрипнул тряпочкой, особенно сильно надавив на стакан.
  
  - Я к этому как раз подхожу. Болотники наткнулись на алтарь Матери-Трясины. Маленький и совсем старый. У нас не особо верующие люди... были. И они его осквернили. Вы же знаете, эти дикари просто ненавидят алтари Матери-Трясины и Отца-Тумана. Когда жрица его увидела, то впала в истерику. Чей-то труп просто разорвали на куски и обложили ими алтарь. Вода в нём была цвета крови, и на поверхности воды плавало мясо.
  
  Бармену явно было не особо приятно об этом говорить. Лицо его было мрачным, а взгляд ушёл куда-то вдаль. 'Мужик похоже присутствовал среди тех, кто нашёл алтарь. Интересно, интересно... значит, болотники?' - медленно думал Горс, пока его собеседник продолжал тереть стакан.
  
  - Н-да, теперь ясно почему у вас про это говорить не любят. А алтарь тот где?
  
  Бармен отставил стакан в сторону и махнул рукой куда-то себе за спину.
  
  - Пройдёшь до конца Миствуда, через два десятка метов будет развилка. Одна из дорог будет вести к Гринстоуну, а вторая - к алтарю. Не заплутаешь.
  
  Николас согласно покивал, а затем похлопал себя по карманам.
  
  - Сколько с меня за твою огненную воду?
  
  Мужчина в ответ показал раскрытую ладонь. Этот жест универсален, и его значение знает каждый житель Топи - требование показать Метку. В ответ на это, Горс достал деревянную бляшку с вырезанной на ней не то руной, не то какой-то мордой. Увидев необходимое, бармен показал три пальца. Николас кивнул, и выудив из кармана три железных монеты, он положил их на стойку. После этого он поправил плащ и встал со стула. Резко развернувшись на пятках и махнув бармену на прощание рукой, он вышел из салуна. Как и в первый раз, двери раздвинулись перед ним неохотно и с жутким скрипом. 'Им надо бы смазать петли, они совсем уже ржавые.' - мелькнула у него мысль.
  
  Миствуд выглядел точно так же как, и пять минут назад, разве что было чуточку мрачнее из-за туч, которые внезапно решили сгуститься. К тому же время было уже вечернее, так что некоторое потемнение довольно ожидаемо. Окинув взглядом это мрачное местечко, Николас тихо выругался себе под нос, и отправился к выходу из деревеньки. 'Значит, болотники осквернили алтарь, да? Нормальное для них поведение, они и набегают-то в основном ради этого.' - думал Николас, медленно шагая по улице и уткнувшись взглядом в землю, - 'Алтарь, что был осквернён кровью человека... да, тут действительно есть повод для проклятия.'
  
  Словно в подтверждение его мрачным мыслям, раздался глухой треск грома. Похоже, скоро должна была начаться гроза, что было достаточно характерно для этого сезона. 'Хорошо что у меня есть шляпа, ' - весело подумал Николас и поправил её, слегка дотронувшись до полы, - 'Не промокну, хех.'
  
  До развилки он дошёл менее чем через пару минут. Дорога к Гринстоуну была широкой, но достаточно неаккуратной - была пара колей, кое-где виднелись камни и коряги. А вот дорожка к алтарю была маленькой и очень аккуратной, плотно утоптанная земля без камней и другого мусора. По всей видимости, кто-то за ней ухаживал. Хмыкнув, Горс отправился по левой дорожке, к осквернённому алтарю.
  
  Там его ждал сюрприз. Место поклонения второму по популярности божеству Туманных Топей - которых, собственно, и было то всего два - не пустовало, и там уже кто-то был. Сгорбленная фигура в потрёпанных и многослойных тёмно-зелёных одеждах стояла прямо перед алтарём, что представлял из себя круг шлифованных гладких каменных блоков, внутри которого была тёмная болотная вода. Она сидела на коленях спиной к Нику и что-то неразборчиво бормотала. Впрочем, ему не надо было слышать что она говорит, чтобы понять кто это. Подобные одеяния носили только жрицы Матери-Трясины.
  
  - День добрый, преподобная.
  
  Прокуренный голос Горса, внезапно раздавшийся из-за спины, явно не напугал женщину. Она молча поднялась с колен и развернулась лицом к нему. Её мутноватые, поражённые какой-то болезнью и впавшие глаза буквально прожигали его взглядом. Впрочем, Николас не обратил на это особого внимания, все жрицы смотрели на всех людей так. Только абсолютные фанатики могли пройти Три Жертвы - испытание для будущих жриц, и их фанатизм зачастую проявлялся в виде ненависти к каждому, кто казался им неверующим.
  
  - Зачем ты пришёл, странник? Попросить благословения нашей второй матери?
  
  Её каркающий, отрывистый голос был под стать взгляду. Он буквально вибрировал от злобы. 'Именно по этой причине у Матери-Трясины куда меньше верующих, чем у Отца-Тумана.' - мысленно отметил мужчина, подходя к алтарю.
  
  - Конечно, преподобная. Я надеюсь, что Мать-Трясина не оставит её дитя без помощи в этом опасном мире.
  
  Он аккуратно занял место женщины перед алтарём и достал из внутреннего кармана плаща ту самую заточку, которой его пытался зарезать тот оголодавший старик. Ему она не нужна, в этом захолустье никто её не купит, а в более богатых местах подобное убожество из дрянного железа даже на переплавку не пойдёт. Самое оно, чтобы пожертвовать Матери-Трясине. Он не был особо верующим, да и Мать-Трясина ему не нравилась, но как способ утилизации хлама она подходила неплохо.
  
  - Прими этот скромный дар, моя вторая мать, и даруй своей благословение.
  
  С этими словами, он бросил в чёрную воду алтаря самодельное оружие. С тихим 'бульк' оно исчезло, и Николас встал, отряхнув штаны. Преподобная смотрела на него всё это время, и после этой жертвы её взгляд слегка смягчился. Теперь в нём вместо злобы читалась просто неприязнь. Одобрительно покивав в ответ на его действия, она заговорила.
  
  - Мать-Трясина будет приглядывать за тобой. Но тебе стоит уйти из этого города, путник.
  
  Удивлённо подняв бровь, Горс почесал щетину. Слова жрицы были неожиданными и странными.
  
  - С чего это?
  
  Жрица махнула рукой в сторону Миствуда, и злобно сверкнула глазами.
  
  - Сей город и его жители прокляты! Они отвернулись от Богини, и допустили осквернение! И за это должны быть прокляты!
  
  Из-под плаща мужчина достал небольшой мешочек и длинную деревянную трубку. Набив её содержимым мешочка, он убрал его обратно, и вместо него выудил из бездонных и многочисленных карманов железный коробок, внутри которого хранилась крайне дорогие по меркам Топей вещи - спички. Покивав в ответ на фразу женщины, он одним движением зажёг маленький кусочек дерева, а потом опустил его в трубку. Убедившись, что табак начал медленно тлеть, он удовлетворённо крякнул, и сделал затяжку.
  
  - Да, они не пошли убивать болотников. Но их потом уничтожил отряд из Фойсрои-Хилл. Разве ваш алтарь не отмщён?
  
  Женщина яростно помотала головой и топнула ногой.
  
  - Важна не смерть болотников, а верность богине! Те, кому она дарует благословение, должны сражаться за её честь! И смыть кровью позор!
  
  Горс покачал головой и выпустил бесформенное облачко белесого дыма в воздух. Он в который раз убеждался в том, что вера в Мать-Трясину - совершенно не его религия. Мудрый и отрешённый Отец-Туман явно больше подходил ему в качестве небесного покровителя, чем горделивая и воинственная богиня.
  
  - Мне такого не понять. Жители пожертвовали жизнями и прогнали болотников, зачем проливать ещё кровь?
  
  От преподобной раздался фырк - он явно не ожидала того, что какой-то перекати-поле её поймёт. Она без единого слова развернулась и побрела куда-то в Миствуд. Однако, практически перед входом в город она развернулась и пошла по едва заметной тропинке и быстро скрылась в зарослях камыша.
  
  Горс решил тоже не задерживаться у места поклонения и, поправив шляпу, отправился в Миствуд. Он думал ещё полчасика отдохнуть и потом отправиться в следующий город. Его любопытство не было удовлетворено, но он понял, что ему стоит придти сюда через пару лет, поглядеть на то, что станется с городком.
  
  Вновь раздался глухой раскат грома, однако бесследно он не прошёл. Сперва с небес упала всего лишь пара капель, но едва Николас дошёл до развилки, как хлынуло словно из ведра. Резко потемнело, а из-за плотной завесы дождя нельзя было даже разглядеть другой край Миствуда.
  
  - Проклятье!
  
  Выругавшись сквозь зубы, Николас ускорил шаг. Похоже, что ему придётся задержаться. Тащиться по проливному дождю с грозой пару десятков километров до Гринстоуна он не собирался. Хоть его плащ со шляпой были непромокаемыми, это не значило что ему очень нравилась безумная сырость, и уж тем более ему не улыбалось застрять посреди дороги, которую внезапно подтопило, превратив в смертельно опасную топь.
  
  Как и в прошлый раз, он зашёл в салун. К счастью, на верхнем этаже была гостиница, так что ему не пришлось тащиться больше необходимого по дождю. Двери оказались ещё более склизкими и мокрыми чем в прошлый раз, и чтобы избавиться от мерзкого ощущения на руках, появившегося после того как он их открыл, Горс вытер руки о плащ.
  
  В салуне появились новые действующие лица: место двух стариков заняла компания из трёх молодых людей, которые тихо переговаривались за кружками пива, а возле стойки сидел практически брат-близнец бармена и тихо наигрывал какой-то унылый мотив на губной гармошке.
  
  В отличии от прошлого раза, на него обратили внимание. Ребята на секунду замолчали и пристально на него посмотрели, но после того как он выдал свою излюбленную ухмылку 'я выпущу вам кишки, если вы полезете ко мне', они вернулись к своему разговору. На мгновение ухмыльнувшись ещё шире, он вновь вернул себе серьёзное выражение лица и сел на тот же стул, что и в прошлый раз. Бармен посмотрел на него слегка вопросительным взглядом, но ничего не сказал. Только поднял правую бровь в немом вопросе.
  
  - Комнату. На ночь. И рюмку той же дряни, что я брал в прошлый раз.
  
  Мужчина кивнул, и на стойке сразу же оказался старый ржавый ключ. На его металлической поверхности были выцарапаны две палочки, которые, по всей видимости, означали номер комнаты. Едва тот скрылся в недрах плаща Николаса, как его место заняла рюмка с густым тёмно-зелёным напитком. В этот раз Горс уделил ему куда больше внимания чем в первый раз, и стал пристально изучать его. В рюмке вроде бы ничего инородного не было, но имелась какая-то малопонятная... мякоть? Возможно, но точно сказать он не мог. Скосив взгляд на бармена, он аккуратно спросил.
  
  - Из чего ты гонишь эту отраву?
  
  Тот в ответ хитро улыбнулся и наигранно пожал плечами.
  
  - Ты думаешь, я помню?
  
   Улыбнувшись в ответ, Николас, как и в прошлый раз, одним движением закинул в себя алкоголь. Тот вновь стремительно пронёсся по его глотке, обжигая её, и рухнул в желудок, вызвав там огненный взрыв. Морщась, мужчина заметил интересную деталь: как такового, вкуса у напитка не было. И если бы не эта 'огненность', то он бы толком и не ощутил что пьёт. Это было достаточно необычно и заставило его немного поразмышлять о происхождении напитка.
  
  Тряхнув головой и сбросив парочку мокрых капель с шляпы, Горс почесал подбородок. Конечно, выпивка это неплохо, но ему хотелось и есть. Но, судя по всему, рассчитывать не то что на сытный ужин, но вообще на какую-либо еду, не стоило. У людей еды и так едва хватает что бы вы не помереть с голодухи, никто не будет его кормить даже за сотни иров. Впрочем, у него осталось немного еды в сумке: кусок хлеба да вяленого мяса полкило. Не густо, но за эту еду тут каждый житель наверное готов его убить. 'Хорошо, что они не знают о еде в моей сумке, хе.' - подумал он и усмехнулся, но сразу же посмурнел, - 'Правда, поесть мне всё равно не светит, иначе мне не хватит еды до Гринстоуна.'
  
  Вечер тянулся долго и нудно. Под потолком тихо тлели свечи, которые бармен зажёг, когда стало слишком темно, а его - как выяснилось из разговора - действительно брат, всё так же наигрывал нечто жутко заунывное, а парни регулярно заказывали пива и о чём-то болтали. Если бы не бармен, который достаточно быстро разговорился после пары кружек пива, то Ник просто бы подох от скуки. К его счастью, у Миствуда была достаточно богатая история, и бармен знал её очень подробно. Он рассказал Горсу о том, как во времена его детства гроза всей округи, Одноглазый Пит, регулярно устраивал дуэли прямо на главной улице, о том, как два десятка лет назад тут состоялось первое собрание Союза Революционеров, который навёл шороху в Гримдэйзи-Хилл, и о том, как тут однажды нашли золотой слиток посреди хлева.
  
  А ещё он рассказал о той бойне, что произошла тут два года назад. О том, как этот некогда процветающий город лишился более половины населения. О том, как многие потеряли родственников и друзей. Как почти четверть сотни домов сгорели вместе с людьми в них. Упомянул Джордж и о алтаре, который был отнюдь не единственным ударом по их жрице, Марии Шонт. Что её муж умер у неё на глазах, защищая свою жену от дикарей.
  
  Но всё когда-то кончается, как и запас историй у бармена. Парни ушли куда-то в ночь, вероятней всего по домам, а 'музыкант' уснул за недопитой кружкой пива.
  
  - Эх, хорошо поболтали, Джордж. Спасибо за компанию. Ладно, пойду-ка я к себе, чего-то меня после твоего пойла в сон клонит.
  
  Старик согласно покивал и в очередной раз сменил стакан.
  
  - Да, неплохо посидели. Спокойной ночи, Николас.
  
  Горс слегка неуверенно встал и пару секунд постоял на месте, привыкая к стоячему положению после достаточно большого количества алкоголя и длительного сидения. После этого он поплёлся на второй этаж, где и располагались комнаты. Найдя свою, мужчина сперва долго пытался найти ключ, а затем, не менее долго, пытался вставить его в замок. Не то чтобы он настолько много выпил, но лёгкое опьянение вкупе с внезапно накатившей усталостью делали своё чёрное дело.
  
  Когда у него наконец это получилось, Николас едва не упал, не успев вовремя среагировать на открывшуюся дверь. Но ему удалось этого избежать, благодаря тому, что он не отпустил ручку двери. Достав из замка ключ, Горс закрыл дверь и оказался в темноте комнаты. Зажигать лампу не было ни желания, ни сил, и тем более необходимости, поэтому он просто завалился на кровать, не снимая одежды. Едва голова коснулась мягкой постели, как он отрубился.
  
  
***
  
  На следующее утро Николас имел весьма помятый и мрачный вид. Настроение у него было ниже плинтуса из-за похмелья, из-за того, что дорогу затопило (как ему сказал кто-то из местных), и от того, что лодка из Гринстоуна прибудет только к вечеру. В результате, он сидел снаружи салуна на стуле, мерно курил свою трубку и злобно сверкал глазами из-под своей шляпы, наблюдая за тем, как жители занимаются своей рутиной.
  
  Ему было совершенно плевать на жителей, более того, если бы хоть один из них сейчас к нему подошёл, то он не стесняясь выражений послал бы того куда подальше. Если вообще соизволил открыть рот. Но заняться больше было нечем. Болтать с Джорджем он не желал, а никаких иных развлечений этот захолустный городок предоставить ему не мог. Поэтому, он молча выпускал клубы дыма и лениво переводил взгляд с предмета на предмет.
  
  Так он и провёл практически всё время до полудня. Когда старенькая часовая башня мэрии пробила двенадцать часов, он прервался на небольшой обед, состоящий из половины его скудных запасов. После перекуса, не в силах больше сидеть без дела, Николас начал слоняться по городу, иногда попутно спрашивая местных о событиях двухлетней давности. Правда, без особого успеха - бармен был прав, и местные действительно не любили говорить о той трагедии. Он заглянул в сельский магазин, 'оценив' скромные товары, что там предлагали. Часа в три дня Николас отправился на топь, поглядеть на руины, не сомневался, что их наверняка уже не раз обшарили. Но вдруг он найдёт нечто, что пропустили местные? У них разные представления о ценности вещей. Плюс, ему надо было собрать трав для корукатья, а то у него кончились листья мглянки.
  
  Он не нашёл ничего хоть мало-мальски ценного среди пары старых, изъеденных временем и влагой домов. Покосившаяся водонапорная башня была пуста, а сами дома были просто голыми стенами из бетона. Ничего интересного. А вот мглянки он набрал, это да. Эта трава, что растёт только и исключительно в местах, где была высокая концентрация Мглы во время катастрофы, довольно бурно разрослась внутри домов.
  
  Набрав полный мешочек нужных листьев, Горс уже думал уходить, как внезапно услышал всплеск и последующую ругань. 'Что потребовалось тут кому-то из местных? Тоже пришёл набрать трав?' - удивился было путешественник, осторожно подходя к провалу окна. Тот был заросшим болотным плющом и отлично скрывал его, позволяя незаметно наблюдать за тем, что происходило снаружи.
  
  А снаружи была та, кого он увидеть не ожидал. Наряд на жрице Матери-Трясины был явно не слишком подходящим для этого места, и длинный изорванный балахон разумеется зацепился за куст шиповника, который широко развесил свои ветки перед тремя незатопленными домами. Выдав матерную тираду (не на уровне сапожника, конечно, но довольно близко), она наконец вырвала из цепких объятий колючего растения свою одежду. После этого она оглянулась, проверяя не следует ли кто за ней, и направилась к дому, что стоял в стороне от остальных двух.
  
  Николас широко ухмыльнулся, скрытый листвой плюща. Преподобная мать явно имела некий секрет, и располагался он именно тут. Что же это может быть? Тайный любовник (возможно мёртвый)? Заначка с едой? Мешочек каннабиса? Он понятия не имел, но выглядела ситуация до жути загадочной. А именно это ему и нужно - загадки и тайны!
  
  Пока он ухмылялся и радовался, женщина зашла в здание. Однако, надолго она там не задержалась и буквально через минуту вышла, держа в своих руках некий мешочек. Николас уже мысленно потирал ладони, представляя, как он застанет её врасплох неожиданно выйдя из дома, и заставит обернуться в ответ на его тихую и колкую фразу. 'Похоже грязные секреты есть даже у людей религии. Неплохо звучит' Вновь оглянувшись, она внимательно посмотрела на оконный проём, а потом громко фыркнула. Горс не строил иллюзий касательно причины фырка. Его заметили, и скрываться больше не имело смысла. 'Проклятье!' - на короткое мгновение гримаса недовольства исказила его лицо, но он быстро вернул ухмылку. Его план был разрушен, но лишь отчасти.
  
  Достав из-под своего плаща обрез, он навёл его стволы на женщину, едва вышел из дома. Он превосходно знал о возможностях жриц и не собирался недооценивать её. Горсу была слишком дорога жизнь для подобной беспечности.
  
  - Какая приятная встреча, мисс Шонт.
  
  Она оставила его реплику без ответа, молча сверля мужчину в шляпе взглядом и крепко сжимая свёрток. На оружие она почти не обратила внимания, и это было несколько удивительно для Николаса. Он привык, что большинство неотрывно смотрят в стволы, загипнотизированные взором этих пустых глазниц самой Смерти. Но жрица прошла испытание Жертв, а значит смерти не боялась.
  
  - Что в свёртке? Отвечай, или в твоей голове станет на один мозг меньше.
  
  Она вновь издала фырк, но всё же ответила. Как он и ожидал, смерти жрица не боялась, но и возвращать своё тело Матери-Трясине она раньше времени не планировала.
  
  - Яд. Листья мортуриса. Если ты действительно тот самый Чёрный Странник, о котором я слышала, то я думаю, тебе известно, что это за растение.
  
  Его лицо исказилось недовольством, прорвавшимся сквозь ухмылку, а пальцы на обрезе ружья слегка дрогнули после её слов. Они заставляли всплыть не самые приятные воспоминания. Но спустя мгновение недовольство вновь скрылось в глубине его лица, уступая место маске.
  
  - Приятно знать, что слава обо мне разошлась так далеко. Кого ты травишь? Скот?
  
  Она молча кивает головой, и достаёт один листок растения, что чернее самой ночи. Вертя его в своих пальцах, Шонт задумчиво смотрела на это одно из самых смертельных растений Топей.
  
  - Забавно, всего один грамм настойки из мортуриса способен убить трёх взрослых быков. Для свиней достаточно и десятой части, их сердца почти мгновенно останавливаются.
  
  Горс в ответ кивнул и опустил руку, перестав наводить на неё оружие. Но и не думал убирать его совсем - одно движение, и её тело вновь окажется в зоне поражения. Это действие вызвало удивление жрицы, она ожидала от него явно не такого.
  
  - О? Так ты не будешь убивать меня, или хотя бы произносить обличительную речь о том, какое я чудовище?
  
  Её голос был зол и насмешлив, однако Николас в ответ только расхохотался. Ну, а какая ещё реакция у него могла быть на столь абсурдное предположение?
  
  - Ты столь низкого обо мне мнения, жрица? Я что, похож на героя-идиота? Мне плевать на это захолустное место и на его жителей. А что до чудовища... - его голос становится тише, а в глазах появляется недобрый блеск, - ты ещё не видела настоящих монстров.
  
  Настороженность, что ощущалась в её фигуре, исчезла после этих слов, и жрица презрительно сплюнула на землю. Её лицо не выражало даже грана благодарности ему за то, что он решил не убивать её, одно лишь презрение. А спустя секунду, когда мужчина отвёл своё оружие ещё дальше, оно и вовсе исказилось дикой злобой, а она бросилась прямо на Николаса. Вместо мешочка с травами, что был небрежно отброшен куда-то в сторону, в её руке находился тонкий стилет, нацеленный прямо ему в горло.
  
  Ожидавший чего-то подобного мужчина без всякой жалости нажал на спусковой крючок, выпуская из ствола порцию смертоносной дроби. Однако, не только Горс ожидал определённых действий от своего противника, и буквально за мгновение перед тем как он выстрелил, жрица отскочила вбок, уходя с линии огня. Не  достигнув цели, вся дробь ушла в землю, выбив фонтан из грязи и воды.
  
  Николас грязно выругался и понял, что начинает терять контроль над ситуацией. У него остался всего один выстрел, и если и этот выстрел пройдёт мимо цели, то у него будут очень крупные проблемы. Клинок он оставил в номере, ибо решил не таскать его почём зря, о чём сейчас сильно сожалел. И значит, ему придётся уповать лишь на то, что без тренировок женщина подрастеряла навыки.
  
  Пока он всё это обдумывал, жрица перешла в наступление и вновь рванулась к нему, нацелив своё оружие ему в глотку. Горс просто позволил ей подойти вплотную и практически воткнуть в себя стилет... чтобы нажать на второй крючок и выпустить заряд дроби в упор. Руку ударило отдачей, а стилет Марии всё же дотянулся до горла. Шея вспыхнула болью, и он почувствовал, как стекают капли тёплой крови. Но по сравнению с ранением жрицы, это была лишь царапина.
  
  Выстрел откинул жрицу на метр от Горса. В месте попадания кровь мощными толчками покидала тело, впитываясь в лохмотья и орошая землю. Женщина не умерла сразу - в ней ещё теплилась жизнь, которая, впрочем, стремительно утекала. Ей оставались последние секунды. Скосив злобный взгляд на Николаса, она едва слышно прошептала.
  
  - Будь... ты... проклят...
  
  Едва последнее слово слетело с её губ, как она умерла. Её лицо застыло в искажённой гримасе ненависти. Впрочем, Горс на это не обратил внимания, ибо был занят тем, что перевязывал свою шею.
  
  'Нужно будет нормально обработать её как вернусь в город.' - несколько отрешённо подумал он, заканчивая перевязку.
  
  После того, как кровь перестала заливать его плащ, он вернул оружие на его привычное место - под плащ. После этого, Николас подошёл к телу жрицы. Земля вокруг неё уже окрасилась в тёмный цвет, как и одежда. Место попадания было превращено в кашу из плоти, ткани и дроби. Женщина была абсолютно точно мертва, в этом не было и малейшего сомнения. После такого не выживают.
  
  Горс зло усмехнулся, глядя на мёртвое тело. Он буквально видел, как меньше минуты назад в её голове шестерёнками вертелись мысли, приведя её к единственному верному для неё выводу - ей необходимо убить его. Может, ему и действительно было плевать на этот городишко, но он в любом случае слишком много знал. Плюс, у него были натянутые отношения с церковью Матери-Трясины, а она его явно узнала. Он не особо удивился что она него напала.
  
  - Что-ж, похоже, проблема решилась сама собой, хех. Интересно, заплатит-ли мне мэр за то, что я спас их деревню от голодной смерти?
  
  Он сделал пару шагов в сторону и подобрал мешочек с ядовитыми листьями. 'Думаю, его вместе с трупом сойдёт за доказательства.' - подумал мужчина, пряча мешок в один из карманов. После этого он вернулся к телу и схватил его за ногу. Перехватив поудобнее, он потащил труп в городок, не особо беспокоясь о внешнем виде трупа. Мэр, наверное, будет не очень рад, но кому есть до этого дело? Уж точно не ему.
  
  
***
  
   - М-м-м, господин Горс, понимаете, у нас в городе сложная ситуация...
  
  Это шло уже полчаса, и Николас начал медленно звереть, едва удерживаясь от того чтобы прикончить одного высоченного ублюдка. Тридцать минут, целых тридцать минут подряд этот болван мямлил одно и тоже, буквально отказываясь платить ему! Он всё превосходно понимал, всю сложную ситуацию и прочее, но его это ни капли не волновало. А вот его собеседник явно не понимал - или крайне умело прикидывался непонимающим - сути произошедшего, и Горс собрался на пальцах разъяснить её непонятливому мэру. И если даже это не поможет, то он планировал перейти к более агрессивному стилю торга.
  
  - Кажется это вы чего-то не понимаете, 'господин' Смит. Сейчас я вам объясню сложившуюся ситуацию. Я, честный путник, который положил ир в ящик на Столбе и получил метку. Метка гарантирует, что ни один из жителей не покусится на мою жизнь. И один из жителей всё же это сделал. Вы думаете что у вас сейчас сложная ситуация? Ситуация будет сложной, когда караванщики решат что проходить через Миствуд - небезопасно. Вы мало того что лишитесь источника дохода, вы тут все банально от голода друг-дружку сожрёте. Вам это надо, а?
  
  Мэр в ответ на его вопрос сглотнул. Ему явно не нравилась такая перспектива, и подобного ему совсем не надо было. Судорожно покачав головой, мэр затравлено оглянулся, но кроме Николаса в комнате никого не было, и некому было оказать мужчине поддержку.
  
  - Я п-понимаю что был нарушен закон, и что мы должны выплатить вам компенсацию и награду за спасение деревни... Но господин Горс, нам потребуются финансы на закупку скота... Может быть мы выпишем вам долговую расписку?
  
  Николасу это просто осточертело. Он понял, что миром явно не получит денег, и придётся применить грубую силу. Сделав шаг вперёд, он схватил мэра за его потёртый и засаленный пиджак, а затем резким движением ударил его голову об стол. В затылок Смиту упёрся обрез, и крайне проникновенный рычащий голос начал излагать условия.
  
  - На столе должны оказаться либо мои деньги, либо ваши мозги. Выбирайте, мэр.
  
  Смит явно был не идиотом, и понял что невольный спаситель деревни сейчас не шутит и не блефует. Он не отрывая головы от стола, вслепую нашарил где-то в ящиках стола мешочек с деньгами, и бросив его перед собой, залепетал.
  
  - Эт-т-то в-всё что есть, тут д-д-десять стилов, я-я-я не смогу вам заплатить больше!
  
  Схватив свою заслуженную награду, Горс убрал стволы от головы мэра. После чего развернулся и зашагал прочь из кабинета.
  
  - Прощайте, 'мэр'. Надеюсь, я больше никогда не вернусь в вашу дыру.
  
  После этой фразы, Николас покинул помещение, напоследок как следует хлопнув дверью. В этот хлопок он вложил всё своё недовольство мэром и этим паршивым городком. Смит, потиравший ушибленный нос, ворчливо ответил, уже самому себе.
   - Я тоже на это надеюсь.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"