Прозоров Лев Рудольфович : другие произведения.

Платье Тора

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.41*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сложные времена настали для вольных ярлов. Альдарсгоди - удача Его над нами и Краем! - преклонил слух к колдунам-нифлунгам из-за Восходного моря, а возмутившиеся ярлы были объявлены мятежниками и рассеяны в страшной битве на реке Дальвар... Альтернативная история. Глава из романа, чье действие происходит в том же мире, что и "Лорда-Адмирала Великого Океана"
  
   Был человек по имени Буи Конопатый, сын Хёльда Долговязого, сына Тегна Счастливчика. Буи был карлом ярлов Борнскольдов и держал хутор Расписные Камни. Вот настала пора пахать; запряг Буи лошадей в плуги и вышел на поле со своими сыновьями - Сеггом Каменная Щека и Бонди Тяжеловозом, и Халем Веснушкой, что был еще холостым, и младшим - Бодди. Жены Буи - Брудд Росинка и Ристиль Хохотунья, и снохи его - Фльод Темноволосая и Сварри Крикунья с маленькой дочкой Снот в колыбельке за спиною остались на хуторе. Еще с ними были трелли Буи - Хёсвир и Друмба
   Вот Брудд Росинка посылает Друмбу, чтобы та отнесла еду мужчинам. Та взяла торбу с едою и пошла тропкой, что ведет от хутора Расписные Камни мимо Скрелингова распадка к урочищу Два Тополя, где Хёсвир пас свиней Буи и дала ему еды, потому что была нерадивой и кормила его тайком прежде хозяев. Потом Хёсвир повалил ее на траву и они ублажили друг дружку.
   Поправив одежку и подняв торбу, отправилась Друмба дальше. Вот подходит она уже к самому полю, где пахал Буи Конопатый с сыновьями и вдруг слышит за спиной такой звук, будто собака рычит, только длинно и однозвучно, как гудят мухи и пчелы. Повернулась Друмба и видит, как по дороге с востока бежит к ней чудная тварь - вместо лап какие-то мельтешащие кругляши, шкура железная, а вместо головы - одна пасть с длинными стальными зубами, блистающими на солнце, а по углам пасти - стеклянные глаза, и пахнет тварь скверно.
   Друмба очень испугалась и с криком побежала к хозяину, обняла его ноги и стала просить защиты от страшного мертвого зверя; потому как даже трелли знают, что за на востоке, за морем лежит Нифлхель, страна мертвецов и злых духов. И стала Друмба виниться в том, что кормила Хёсвира прежде хозяев, и обещать, что не станет впредь этого делать, ежели прогонит хозяин мертвого зверя, что послал сам Лофт за негодною рабыней.
   Рассердился Буи и ударил ее по щеке так, что упала Друмба на траву и так лежала, закрывая руками голову. А Буи сказал:
   -Это тебе задаток - когда придешь домой, расскажешь обо всем старшей хозяйке - пусть она даст тебе плетей, и вдвое больше - сквернавцу Хёсвиру. И не смей впредь обманывать хозяев - видишь, не судьба треллям делать что-то в тайне от вольных. А теперь оставь здесь еду и ступай на хутор, а зверь этот тебя не тронет.
   Тогда Друмба встала, всхлипывая, и побежала к хутору, боясь оглянуться на дорогу, потому что зверь все рычал на ней, и подобрался уже много ближе. И Буи с сыновьями глядели на этого зверя, а Бодди сказал:
   -Не взять ли нам рогатины - уж больно грозно рычит этот зверь?
   Халь Веснушка сказал:
   -Ты сын карла, а повторяешь за глупой рабыней с черными пятками. Никакой это не зверь, а заколдованная железная телега нифлунгов - чародеев из-за Восточного моря.
   Бодди сказал:
   -Неужели эти колдуны приехали в наши края?
   Сегг Каменная Щека сказал:
   -Это вряд ли случится - чего им искать у нас?
   Бонди Тяжеловоз сказал:
   -Кто же тогда едет по господской дороге?
   Потому что по дороге этой чаще ездила верховая дружина и гости ярлов Борнскольдов, чем их карлы, и называли такие дороги господскими.
   Халь Веснушка, который прошлой весною ездил с отцом в Лейфсбудир и больше разбирался в городских порядках, сказал:
   -Это либо люди Альдарсгоди - удача Его над нами и краем! - либо те из городских, что переняли заморские обычаи. Таких же в столице немало и даже есть такие, что добровольно сбривают бороды, чтоб угодить нифлунгам.
   Буи Конопатый тогда отвесил Халю Веснушке добрую затрещину и сказал:
   -Подумал бы головой, прежде чем говорить при Бодди о таком непотребстве! Еще при матери это повтори!
   Сегг сказал:
   -Тогда это люди Альдарсгоди - удача Его над нами и краем! Ибо дорога эта ведет к жилищу Борнскольдов, а там поистине нечего делать тем, кто не чтит старину и добрые обычаи.
   Халь Веснушка сказал:
   -Так оно и есть - вон, видите - на них высокие шапки с плоским верхом, без околышей, но с навесом над глазами?! Так сейчас одеваются служилые люди. А по амулетам над навесом и на плечах видно, что тот, кто сидит впереди - простой дренг, а сидящий сзади - из начальников, и дренг должен подчиняться ему и выполнять его приказы.
   Тогда Буи Конопатый сплюнул и сказал:
   -Все у колдунов шиворот-навыворот - как можно допустить, чтоб выполняющий твою волю сидел впереди тебя? Впрочем, пусть городские делают себе, что им вздумается, а служилые - что прикажет Альдарсгоди, удача Его над нами и краем! Сядем-ка лучше есть, чтоб раньше взяться за дело, а то пустой час весной - голодный день осенью!
   И сели они есть; а Друмбе вечером отвесили семь плетей, а Хёсвиру, когда тот пригнал свиней в хлев - вдвое; и никто не заметил, чтобы он был слишком рад такому угощению, так что Друмбе еще и от него досталось.
   И больше об этих людях не говорится ничего такого, о чем следовало бы здесь рассказать...
   Меч-болванку в руке Арви, и без того нелегкий, злые цверги, казалось, превратили в свинцовый. Рука и спина в голос просили пощады - только, чем повторить их мольбы перед старым Свавильдом Решетом, дружинником, служившим еще Оттару Серебрянному, а теперь наставлявшему его внуков в благородных играх потомков Ярла, лучше было пойти и утопиться в поилке у коновязи.
   Свавильд плыл в мареве перед глазами, колыхался в едких соленых каплях. По струящемуся лицу, покачиваясь, неторопливо текла кривая улыбка. Эту улыбку ученики Свавильда Решета знали лучше, чем грешники в Нифлхель знают потоки с ледяной водой и зубастыми стальными рыбами, по которым их гонят Ночные Гончие.
   Эта улыбка означала, что шутки кончились - Свавильд Решето нечасто шутил, но улыбался, когда шутил, еще реже. Громадная учебная болванка мерно гудела, словно шмель над цветущим лугом, сливаясь в серый диск вокруг левой руки Решета - правую старику заменял железный, притороченный к культе набалдашник с крюком, с зубчатой внешней стороной и до бритвенного блеска отточенной внутренней.
   -Господин Свавильд! - врезался в свинцовое гудение звонкий девичий голосок. - Господин Свавильд! Эрна Хильдигунн зовет молодого ярла к себе в покои.
   Свавильд Решето подкинул болванку вверх и перехватил ее, останавливая вращение.
   -Что ж, на сей раз неплохо - скажем, для престарелого скрелинга, сызмальства искалеченного серым медведем. Старого Свавильда даже не особенно тянуло блевать, пока молодой ярл махал своей железкой.
   Это была похвала. Раньше отзывы Свавильда звучали, как "сойдет для брюхатой рабыни, вичкой отгоняющей гусака". И сама оскорбительная речь наставника была обучением, Арви понимал это. Перед боем воины кричат друг дружке еще не такие слова, и Арви надлежало научиться хранить холод в сердце, какой бы грязью не заливало уши.
   Он поклонился Свавильду. Тот поклонился ему - так же низко. Свавильд был старше и опытнее, и был наставником - но Арви был Борнскольд, а Свавильд - просто Решетом, седобородым калекой, на котором лекарской штопки было больше, чем живых мест - особенно после битвы в долине реки Далавар, где стальной стрекот презренного оружия трусов, привезенного из-за Восточного моря чародеями, дружками лживого советника Альдарсгоди - удача Его над нами и краем! - проклятого Торфинна Карлсефни, сломил удачу и отвагу вольных ярлов.
   Главный покой Борнскольдхейма стоял, как водилось, посреди очерченного валом круга, поднимая кровли над кровлями, скалясь с коньков на четыре стороны света рядами ощеренных драконьих пастей. Первый этаж - из камня, со щелями бойниц-окон, узкими, как зрачок кошки в полдень. Над ним - из толстейших деревянных бревен, с длинными продольными щелями под кровлей - отсюда стрелки прикрывали бы в случае штурма отходящих защитников вала. Третий - окна покрупней, предназначенные не выпускать стрелы, а впускать лучи солнца, забранные цветными стеклами. Такой же, только меньший - четвертый. И пятый - островерхая вышка с железным прапорцем-флюгерком над перекрестьем драконьих гребней. Там бдят дружинники, охраняя покой Борнскольда, смотрят в четыре стороны - те, кого Борнскольды оставили когда-то сторожить дом от диких зверей и скрелингов - разбойному люду не пришло бы в голову посягнуть на твердыню ярлов даже в нынешние времена. Те, кто тогда был слишком юн. С реки Далавар вернулся лишь ушедший туда Свавильдом Золотистым, вернулся - полутрупом на носилках меж конями, траченный, как позабытое нерадехой-хозяйкой тряпье молью, свинцовыми пулями оружия нифлунгов...
   Арви шел за рабыней - ее, он знал, звали Тир; эрна Хильдигун Альварсдоттир, которую ни он, ни кто-либо еще из его родных, двоюродных и сводных братьев не рискнул бы назвать "бабушкой", требовала от своих потомков знания имен всех треллей в усадьбе, кличек всех коней, собак, соколов. Старшим приходилось тяжелее - они были повинны поименно знать всех карлов Борнскольда, названия их хуторов, достоинства и недостатки - все это надлежало держать в памяти тем, кто когда-то должен будет взять в руки земли Борнскольда. Ну а уж не знать имен дружинников и их мечей могли позволить себе разве что еще не надевшие штанов малыши. Таких, впрочем, было мало...
   Чуть впереди почтительно приотставшей Тир он шагал по устланным плетеными половиками вощеным доскам. Подмигивали редкие свечи, а в полутьме то и дело возникали тени, при виде юного ярла отступавшие к стене и сгибавшиеся в почтительном поклоне. Тускло поблескивала оковка сундуков и висевшее на стенах оружие - мечи и секиры предков и их благородных врагов, украшенные перьями и скальпами зубастые тамахауки скрелингов, их хвостатые щиты, и - добыча давних дальних походов - хохлатые копья и странные мечи-макуатли из страны людоедов-астингов. Доспехи минувших времен, стеганые и кольчатые, чередовались на стенах с чешуйчатой броней недавних поколений, легкие полукруглые каски - с глухими дернхельмами.
   Тут же висели сорванные с голов скрелингов почетные пернатые оголовья, отличье хевдингов и лучших бойцов, и чудные шлемы из дерева, меди и кож в виде раскрытых пастей огромных пятнистых кошек или клювов кричащих орлов - еще одна добыча с далекого юга, из страшной страны Астланд, населенной существами с щуплыми телами и голыми лицами детей и мохнатыми сердцами кровожадных троллей. Доспех за доспехом и добыча за добычей выплывали навстречу Арви из тени, взвивалась вверх винтовая лестница, словно огромный змей, и где-то внизу стояли с головою в земле в вечном карауле четверо отважнейших воинов дружины пращура, сами выбравшие эту участь - дабы вечно стоял Бьорнскольдхейм.
   У самого входа во внутреннюю часть дома на стене висел скудный трофей прадеда - в ту пору нифлунги из-за моря впервые вздумали попытать силу Края - и были разбиты. Тогдашнее оружие трусов, медленно стрелявшее, еще медленней снаряжавшееся, не спасло их от великого войска, поднявшегося со всего края - от валунов Хеллуланда до теплых болот Манданы, пристанища чешуйчатых чудищ, от стольного Лейфсбудира на морском берегу до хуторов в ковыльных просторах Великих степей на закате.
   Арви остановился, разглядывая добычу предка. Легкий даже на вид белый деревянный - деревянный! как у скрелингов - шлем. На лбу - сложный рисунок - лошадь с длинным прямым рогом посреди лба и странный зверь, похожий на длиннохвостую рысь в чудной шапке, поднявшись на дыбы, держат щит, разделенный крест на крест - в двух частях по три тощих кошки одна над другою, в двух других - странные, будто мертвые, цветы на синем поле. И надо всем этим - шапка вроде той, что на хвостатой рыси, и лента с рунным заклятьем. Арви когда-то тщился разгадать вражью ворожбу, но всуе - слишком сильно исковеркали чужаки честные руны. Вот, к примеру, большая руна, похожая на "берка", только скругленную, вторая - как "райдо", третья - родная сестра "иса"... с четвертой хуже, то ли "науд", то ли "тир". А пятая вовсе ни на что не похожа.
   Под шлемом на стене клинок, такой же шутейный, игрушечный - тонкий, легкий, узкий. Нифлунги больше полагались на свою поганую волшбу, чем на честную сталь - хотя про носившего этот клинок прадед, говорят, ни сказал ни единого дурного слова. Напротив, все рассказывал, как, когда под ливнем стрел ополченцев-карлов и натиском стального клина кованных дружин вольных ярлов смешали ряды и кинулись врассыпную нифлунги-дренги в куцых рубашонках красного цвета, бросая в грязь свое срамное оружие, этот - не побежал. Старался остановить, что-то кричал, тыча смешным клинком в еще не опрокинутое бегущими синее полотнище, разделенное навосьмеро красными полосами. Прадед тогда, говорят, поразившись нежданной в колдуне отваге, устремился к нему, даже подшиб броском топора, серьезно поранив, обнаглевшего дренга, уже примеривавшегося сзади к тощей веснушчатой шее нифлунга своей совнею. Дренг оказался чужим, и за него пришлось после победы держать поединок с его господином. С того поединка прадед принес рану, едва не сведшую его со свету, и превратившуюся в дивной красоты ветвистый шрам, и лучшую свою вису, которую повторяли по всему краю, и даже при дворе Альдарсгоди - удача Его над нами и краем. А вот о схватке с нифлунгом висы не получилось - слишком легкой, почти оскорбительной была эта победа. Тем паче, что пока он мерился силами с отважным, но слабым врагом, синее полотнище с красными полосами захватил ярл Виссавальд Крушитель Черепов, сын Ярицлейфа Сурового из рода Гардингов, прозываемых также Безбородыми Ярлами.
   Нифлунги же не оставили попыток покорить край. Четверть века спустя они, сговорившись с предателями из низких родов, оплели ложью сердце Альдарсгоди - удача Его над нами и краем! И у реки Далавар чародейское оружие оказалось уже в руках столичных дренгов. Ополчение не шло за вольными ярлами - лживые советники объявили их мятежниками. Да и вольные-то ярлы, положа руку на меч, пошли за Оттаром Серебрянным Бьорнскольдом отнюдь не все...
   В родовом святилище стоят доспехи деда и его четырех сыновей. Неугасающий огонь лампадок освещает их блестящие пластины в золотой насечке - и черные дыры в них. И более всего таких дыр на доспехах деда. Говорили - враги, ярлы, поступившиеся доброй стариной, предводители столичных дренгов - что, когда уже и дружина, и сыновья полегли на красную от их крови траву под стальной стрекот пучков железных трубок меж огромных колес, старый ярл, хевдинг вольных ярлов Винланда, еще шел, еще нес стяг Борнскольдов. И молодой ярл Харальд Снегопад, что приказывал отряду дренгов, стрелявших из железных вязанок, крикнул им прекратить стрельбу. И шагнул вперед, к оседавшему наземь статному, нестарому еще витязю. И услышал его последние слова, чтоб принести их в дом погибшего:
   Осень в крае.
   Дуб сражений
   Листьями осин обручий,
   Знать, укрылся...
   Никто не усомнился в верности слов - ибо славился Оттар Серебрянный, как и все Бьорнскольды, не только, как воин и воевода, но и мастер скальдскапа. В Норнлунгах же, роду Снегопадовом, славных скальдов отродясь не водилось.
   И склонились ярлы и дренги из столичной рати, опустив к земле оружие, поминая отважных врагов-соплеменников. И склонились над простреленным знаменем Бьорнскольдов стяги столичных полков и само Святое Знамя - "Удача Альдарсгоди"! Ибо не усомнился никто - в Покой Павших, пред око Отца Могил с честью отошли души вольных ярлов и их воинства для вечных битв и пиров до Дня, когда пожалует из-за Восточного моря корабль из человечьих ногтей...
   -Молодой ярл! - прошелестела Тир, робко и в то же время непреклонно напоминая юному господину, что его ожидает эрна Хильдигунн.
   И он пошел вслед за нею - до занавеси, отделяющей двери покоя эрны. Переступил порог.
   -... херсир Мьярки Крысобой, что вел воинов Пелле ярла, сказал: "Вижу двенадцать мужей, спящих в лесу. Как узнаем, кто из них Гицур конунг? Пелле ярл велел захватить его живым; как знать, сумеем ли, коли битва начнется - слышал я, он не из трусов".
   Хьюди Предатель сказал: "Я укажу вам его, непросто вам будет ошибиться после этого". И подошел Хьюди Предатель к своему конунгу и одиннадцати берсеркам, своим побратимам...
   Двоюродная сестра, Сигню Земляника, перевернула тяжелую кожаную страницу. Арви узнал книгу - "Сага о Гицуре, конунге Йорсаландском и его двенадцати берсерках". Одна из самых любимых книг эрны Хильдигунн - разве что "Сага о винландцах", повествующая о том, как Боги, разгневавшись на предавших их людей, сожгли Ледяной остров в Восходном море, и о том, как уцелевшие верные на двенадцати дрекках и двух дюжинах кнор приплыли в Край, любимее. Ну и священные Эдды, понятное дело..
Оценка: 6.41*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"