Этой ночью Рурт оказался во втором карауле. После дежурства улегся в постель, но все не спалось.
Мысли перешли на Лору. Силился, не мог понять, чем напоминает его возлюбленную Бризу. Может, и есть отдаленное сходство в некоторых чертах лица. Хотя... Если очень захотеть, найдешь похожими любых двух людей, а выискивая похожести, можно дойти до того, что и лиса с ястребом начнешь сравнивать. Нет, тут скорее другое, не может выкинуть из головы прошлое, сколько ни обещал, вот и выходит на него через что угодно, любой повод. Теперь вот сходства у Лоры с Бризой нашел... но проще пообещать назавтра научиться летать как следопыты и сделать это, чем сдержать раз сто пятьдесят данное себе слово не думать о прошлом и не терзать душу, сосредоточиться на новой роли и новой жизни. Тут следопытской мудрости не нужно, вон, отец Арт Дер Валерон ни какой не следопыт, но говорил Рурту: "Прошлого нет, будущее не существует, человек всегда живет сегодня, сейчас. Делай, что должен, и думай, как делать, советуйся с совестью", - Рурт не только помнил слова отца наизусть, он понимает, принимает, но еще не властен над собой настолько, не властен...
В очередной раз скомандовал: "Запрещено!". Переключился на утолианку. Она сейчас, она сегодня. Помыслил о ней не как редкой красавице, а красавица она редкая, но как о несчастной девушке, в одночасье потерявшей любимого мужа и лишившейся предопределенной, казалось, судьбы... Прелестницам, нелюдям, невдомек, что не только лишают жизни здоровых мужчин. Жены теряют мужей, дети - отцов, родители - сыновей. Дикие убийства, их трудно понять здоровым рассудком. А в каждой деревне, где промышляют оборотни, не только погибли люди - дворы наполняются личными трагедиями тех, кто остался жив...
Прелестницы все, как на подбор, хороши собой, даже признаться, прекрасны, насколько так можно называть носителей идеального тела, но поганого нутра, соблазнительны, развратны. Что еще? Играют на мужских инстинктах искусно, как опытный музыкант на инструменте, это вначале, а дальше гипноз, которым владеют неплохо, так, что могут заставить поедаемого заживо не чувствовать боли, продолжать наслаждаться процессом совокупления. И... в очередной раз выместив свою обиду за попранную когда-то женскую честь, заодно и насытившись, оставляют обглоданную жертву остывать на месте, где все начиналось с "любви". К насыщению приступают с лица, на другие части тела переключаются, только если достаточно голодны. А до этого страшного процесса они утоляют еще и другой голод. Для них три удовольствия сразу - оргазм, еда и сладкая месть...
Рурт в очередной раз прокрутил события той ночи в Лансе. По отрывкам воспоминаний попытался воссоздать портрет типичной прелестницы. Прикидывал силу, возможности в поединке, скорость, манеру атаки - все с поправкой на сверхспособности. Представил даже остроту клыков и когтей.
Да, знаний об оборотнях слишком мало, и вот уже битый час прикидывает, но где-то в мозгу, та часть, что отвечает за осенение, или осеняние, или осенивание, не важно, эта часть не осеняет и не придумывается универсального средства борьбы с прелестницами. Но все же снова и снова Рурт крутит в голове эпизод короткой схватки с одной из них. Раз уж победил, значит, это возможно. Все что однажды сделано, можно повторить. Ну, или почти все. Наверное, если бы он погиб в той схватке, это была бы его последняя гибель...
Но Рурт все больше и больше уверялся в том, что встреча с прелестницами ему еще суждена и готовился, если хочет выполнить волю Вспоминающих, если хочет добраться в их обитель живым, то придется повторять то, что один раз уже сделал, придется побеждать оборотней. Тем же способом, что и Лансе, другим ли - неважно, но побеждать придется. И он будет побеждать!
Встреча с прелестницами близка, Рурт не сомневается. Наверняка следопыты, оставшиеся в отряде, будут начеку, не повторят ошибку погибших товарищей, не вступят в контакт с оборотнями и уж тем более во всякие там любовные игры. Вернее, вступят в контакт, но другой, будут биться, защищая миссию и надежду. Будут сражаться отважно, и он - Рурт - будет рядом. Плечом к плечу с Набрусом, Манусом, Торстусом, Маскерусом, Стамусом и Арумусом.
Какие у него козыри?
Ловкость и резкость - то, что помогло победить одну из девиц.
Что еще?
Помнится, в комнате, когда его посетила предводительница оборотней, она испугалась оберега. Трудно оценить: хорошо или плохо Рурту от того, что у него есть зеленый камень. С одной стороны, избавиться от него на время схватки - и можно применять способности Вспоминающего. С другой, он сам не знает своих способностей, не умеет владеть как следует. Отсутствие обруча позволило победить крылатого зверя в Каимском лесу, но кто знает, что выкинет его Вспоминание в следующий раз. Ведь были мучения дома, в спальне, когда невыносимая боль раздирала голову, сводили с ума страшные видения. Если они повторятся при расставании с обручем, то прелестницам можно будет подходить и кушать Рурта готовеньким. А он в это время будет поглощен борьбой не с оборотнями, а с самим собой. Только потом поймет, что уже не с кем.
Нет, такой вариант отпадает! Пусть лучше камень будет с ним. Раз уж Пейринда испугалась талисмана, значит, это нужно использовать.
- Я ненадолго... - послышалось тихое за дверью. Набрус.
Даже через открытую дверь спальни Рурт с трудом различил удаляющиеся шаги... Скрипнула входная дверь - сегодня они ночевали в одноэтажном доме.
Рурт встал, с мечом в руках выглянул из комнаты. Оба дежуривших нумуса одновременно обернулись.
- Не спишь? - спросил Арумус, оставшийся за старшего в карауле. Он обернулся к Рурту, а его брат Маскерус даже не шелохнулся.
- Все в порядке? - прошептал принц, кивая в сторону выхода.
- Набрус отошел, ненадолго.
Рурт подошел к ним, присел на освободившееся место.
- Завтра тяжелый день, спи, пока есть возможность, - посоветовал Арумус.
- Знаю. Все дни тяжелые, - принц потянулся, - так что, из-за этого посидеть с двумя отважными братьями нельзя?
- Можно, но лучше отдохнуть.
- Ты, Арумус, такой заботливый, прямо как моя мама. - Принц улыбнулся. - Вот брат твой молчит, он не такой заботливый. Наверное, младший.
Маскерус никак не отреагировал, статуя статуей. Только сидячая.
- Так пойдешь? - настаивал Арумус.
- Нет уж, ребята. Порядок превыше всего, но по тому же порядку в карауле должно быть три человека. Я посижу. А как Набрус вернется, уйду спать, обещаю.
Так просидели недолго, когда со стороны парадной донеслись приглушенные звуки. По следопытам не скажешь, что сразу же напряглись, но Рурту не нужно объяснять, он знает, нумусы и не расслаблялись.
В поле зрения отворилась дверь. Спальня хозяев. Вышла заспанная Нена, женщина в возрасте, но не старуха, сонно перебирая ногами, приблизилась к ним, зевнула в кулак, прошипела:
- Не спите?
- Не спится, - ответил Арумус шепотом, мол, не хочет разбудить товарищей за открытой дверью. - Тебе тоже, Нена?
- Какой там: поспишь с вами... - недовольно махнула рукой.
- А что так? - спросил Рурт. - Мешаем?
- Странная молодежь. - Покачала головой Нена. - А оружие-то такое зачем? Ладно, не спрашиваю. Может, и не мешаете, но ваша подруга чего не спит? Что там делает? Среди ночи-то, на улице...
- О чем ты, Нена? - спросил Арумус. Он не вскочил с лавки, и голос абсолютно спокойный, даже безразличный, и мускул на лице не дрогнет, но только внешне. Воздух будто стал тяжелее, холодок пробежал по спине Рурта. И если даже он понял, то что говорить об Арумусе и Маскерусе. Тяжело бухнуло в груди: "Вот и они!", - потому что первая Лора спит, это уж точно, а второй у них нет!
- Стучится ко мне в оконце и говорит, позови одного из моих друзей. Стало быть, из вас, молодые люди, - доложила Нена, а с последним ее словом не только трое из караула, но и Манус, Торстус, Стамус на ногах и с оружием застыли рядом.
Рурт обнял женщину, та без сопротивления дала завести и усадить себя на кровать в их спальне. Окна тут нет, да и женщин прелестницы вроде пока не трогают.
- Нужно подождать здесь, - только и сказал ей. Она приставила палец к губам и кивнула. То ли такая понятливая, то ли Рурта испугалась. А он сильно толкнул в плечо Лору и, не дожидаясь ответной реакции, шагнул из комнаты, закрыл за собой дверь.
Следопыты как гипсовые фигуры, за время его визита в спальню не поменяли поз. Без Рурта никуда, и разделяться запрещено. Вот разве Набруса так и нет.
Скрипнуло на входе. За скрипом не последовало шагов. Принц осторожно двинулся по коридору к парадной. Арумус тронул за плечо:
- Только не ты первым, - прошептал, - понимаешь? Ты должен выжить.
Да, да, да! Ничего не поделаешь, иначе все смерти зазря. Рурт пропустил следопыта, с Арумусом ловко проскочил Манус.
Так, перестроившись, двигались к парадной, насколько возможно бесшумно. Последний шаг и Арумус нырнул за угол, остальные - за ним.
Никого...
Теперь к двери. Без суеты, без спешки. Рурт чувствует, как воздух густ от напряжения, как звенит тишина. Он в середине, два следопыта впереди, по одному справа и слева от него, один за спиной. Те, кто впереди, сосредоточены на двери, остальные ступают боком, готовы к тому, что опасность может прийти откуда угодно, ждут ее, всматриваются, выхватывают детали большого помещения, откуда может исходить угроза. Маскерус и потолок исследовал взглядом. Все у них слажено, на потолок посмотрел только он, никто больше, его зона ответственности.
Рурт теперь сосредоточился вместе с Манусом и Арумусом на двери.
"Где же Набрус? Может, уже мертв..." - холодит мысль. При этом следопыты не рвутся его спасать, основная ценность тут - Рурт.
Парадная большая, но вот Арумус у двери. Сначала коленом, потом носком сапога мягко толкает, благо она открывается наружу. В прихожей вроде никого. Торстус протягивает лампу со стойки в парадной. Теперь уже и Рурт видит, здесь пусто.
Арумус бесшумно ступает дальше. Словно плывет над полом, но нет - видно, как переставляет ноги. Он у двери, ведущей на крыльцо. Закрыта. Сердце у Рурта замирает. Спальня Нены! Нужно туда! Арумус тихо убирает засов, но принц уже не смотрит на дверь, кричит глазами, показывает Маскерусу и Стамусу в сторону спальни хозяев. Маскерус отрицательно качает головой - есть приказ, разделяться нельзя.
Через секунду дверь на улицу будет открыта, и секунда эта может стоить жизни хозяину дома. Но трудно не согласиться со следопытами. Рурт смотрит, как отворяется входная дверь, спиной же чует, как в спальне... Кажется, с момента, когда толкнул спящую Лору, прошла вечность. Так только кажется. Но если прелестница в спальне хозяев, то и тех прошедших секунд хватит, чтобы прикончить мужчину. Без всяких совокуплений, староват.
Арумус уже на крыльце - ловко бесшумно выскользнул, сначала клинок, потом он.
Никого. Насколько видит глаз...
- Назад! - это Рурт показывает в сторону той самой спальни.
Они возвращают засов на место, быстро покидают прихожую, теперь в голове Стамус. Арумус и Манус двигаются спинами вперед, не сводя глаз с входной двери...
Дверь же в спальню хозяев открывать не пришлось, распахнулась сама, резко, без осторожности следопытов.
И вот она - чудовище и красавица в одном лице! А за стройными ногами на полу тело мужчины в белых ночных одеждах... с багровым пятном, растущим на глазах.
Всего один миг. Распахнутая створка, внутри, у самой двери, мертвое лицо хозяина повернуто к следопытам, смотрит открытыми но уже невидящими глазами, а прелестница с восхитительным телом - прозрачная накидка не скрывает ничего - уже зависла в полете, глаза налиты кровью, длинные когти-кинжалы на руках и ногах хищно целят в следопытов, клыки каждый длиной с палец торчат изо рта, нет, из разинутой пасти - это уже не человек и не рот!
Она зависла в воздухе на миг, этот миг задержался, приостановился, чтобы Рурт смог разглядеть всю чудовищность смеси красоты и уродства, но вот обрушился движением, тварь пролетела мимо увернувшегося Стамуса, ударяется в Мануса, с ним падает на пол, визжит, вцепившись в следопыта когтями. Но из спины обнаженной бестии торчит лезвие манусова клинка, прошило красивое тело насквозь. Прелестница даже не замечает это, хищной пастью метит в шею следопыта. Резкий удар ноги откидывает ее в сторону. Это Арумус. Тело ее ударяется в каменную колонну. Хруст сломанных ребер...
Еще один меч довершает дело, отсекая ей го?лову. Это Рурт. Он замер, глаза смотрят остервенело, на лбу испарена. Но смотреть за предсмертными судорогами поверженной твари не время. Из проклятой двери, где внизу все то же лицо хозяина с мертвыми глазами, выпрыгивает еще одна... вторая, третья... ударяют душераздирающим визгом как ледяной волной. В спину бьет другая волна, Рурт в полуразвороте видит, как еще две девицы ворвались через парадный вход - железный засов на полу, вместе с дверью...
В оглушающем визге не разобрать других звуков, но свистят и бьют следопытские мечи. Рурт бросился к одной из вновь прибывших. Она летит прямо на него, и он чувствует, как увернувшись от когтей поймал на встречном движении, она уже его, ей конец, но перед самым клинком она вдруг исчезла, лезвие разрезало воздух и по инерции ушло в сторону.
В плечо вгрызается другая. Рурт развернулся мощно, скинул. Скорее интуитивно, продолжает движение свое и своего клинка, и та, первая, она хотела оказаться у него за спиной, уже выставила когти-ножи, готовая вцепиться, голова запрокинута, и клыки-сабли торчат не вниз, а вперед, но уже не спину Рурта видит она перед собой, а его перекошенное в боевом рыке лицо, и не ожидая такой ловкости от него - Рурт молниеносен! - она чувствует, как металл разделил ее тело пополам в районе живота. А вот локоть принца толкнул ее в грудь, помогая отсеченной верхней части отделиться с нижней.
Вторая прелестница, которую так удачно стряхнул со своего плеча, ее бы тоже достать. И он прокручивается дальше, сжимая рукоять так, что вот-вот выжмет воду, голова в попытке опередить тело смотрит за плечо до хруста в шее... Но со второй выходит промах. Она еще проворней, принц увидел, как готовилась укусить, но резко отскочила назад, и лезвие прорезало воздух, а инерция толкает и меч, и Рурта дальше вокруг оси. Инерция, она же и развернула его все тем же плечом к врагу. Тварь свою инерцию поборола раньше, собралась в комок, который когтями рук и ног вошел в раненное плечо - большое оно у Рурта, не промахнешься - в предплечье, в бицепс. Двадцать ножей! Рурт еще не чувствует боли, видит, как из этого комка с когтями устремилась к нему голова, к его шее, но ей навстречу двинулась голова Рурта, он даже не успевает удивиться своей реакции. Чей-то клинок проходит сквозь ребра твари, а обруч на лбу Рурта бьет в клыки оборотня, выбивает, разбрасывая в стороны. Хотя в этот момент принц ничего не видит, но и в шуме боя слышит, как его мощный удар проламывает череп прелестницы.
Месиво вместо лица отлетает от Рурта, резануло болью и плечо, тут же и предплечье, и бицепс, а еще щека - схватил, выдернул из нее клык длиною с палец, кровь брызнула и на клык, и на руку. С кровью будет разбираться позже. Прелестница с проломленным черепом на полу, дергается. Манус, пришедший на выручку, вытягивает меч из ее ребер. Манус точно помог, если б не ткнул ее мечом, не замешкалась бы, и кивок Рурта не стал бы таким удачным. Но и Рурт попал хорошо, крепко так, аж самому больно, благо прочный обруч не позволил расшибить себе лоб от такого удара. А Манус уже спешит на помощь Арумусу, сцепившемуся на полу с очередной тварью. Сколько же их? Снова семеро атакуют, хотя стольких порубали в секунды, пол завален телами в прозрачных накидках, так что не ступить твердо. Следопыты держатся, помогают, прикрывают Рурта и друг друга. Все живы, а прелестниц шесть - одну достал Стамус, пять - это Маскерус, четыре - Торстус... Рурт не отстает, но видит, как еще пятеро влетели из спальни хозяев...
Ногам тяжело, на полу тела на телах, а ведь не прошло и минуты. Оглушает девичий ор, но воинственный визг нападающих, уже смешался с предсмертными воплями их поверженных подруг. Следопыты бьются молча, без криков. Свистят только клинки - вспарывают плоть, опрокидывая на пол прелестниц одну за другой. Рыкнул Рурт, вонзил меч прямо промеж пухлых грудей одной из тварей, тогда и различил крик нового тембра, тоже девичий, но другой. Это с воплем вступила в бой Лора.
"Куда лезет эта девчонка?!", - с трудом вытянул меч из грудной клетки, груди колыхнулись, и прелестница повалилась в общую кучу. Но другая, такая же пышногрудая, бросилась на клич Лоры. Руки за минуту сделались тяжелыми как чугун, но хватило сил, Рурт проткнул колющим ударом девицу, повисшую на Стамусе - похоже, он плох, тварь падает, и следопыт рядом валится на пол. Манус отсекает светловолосую голову девицы, и Рурт не задерживается здесь, ныряет в проем коридора.
Лора на полу. Сверху тварь пытается прирезать девушку ее же мечом, придавила к горлу загнутое лезвие. У твари нога отрублена по колено, кровь, темная, заливает пол. Лора сопротивляется, из последних сил удерживает клинок в ногте от горла. Правой рукой вцепилась в рукоять, но левая вся в крови - схватилась за лезвие, вот-вот дрогнет. Прелестница что-то чувствует, оборачивается, ослабляет хватку, Лоре достаточно, чтобы спихнуть лезвие выше головы, и оно ударяет над ее волосами, не задев. А тварь уже слетела с нее - это Рурт насадил голое тело на меч, как на вертел и создавшееся единство металла и плоти откинул к стене. С ударом оборвался предсмертный вопль.
Рурт протягивает руку девушке, она быстро поднялась на ноги, благодарность наполннила взгляд. Но Рурт не видит.
- Стой здесь! - кричит, а сам выдернул меч из тела с отрубленной ногой и несется назад в парадную.
Там все закончилось...
Больше тварей не прибывает. Тишина. Стон Стамуса. Следопыт стонать не станет, вырвалось, он сидит у стены весь в крови - вражьей и собственной.
- Держись! - Арумус прикрывает рукой его рану. Но ран много. Все не прикрыть. Да и не зачем больше. Кончено... - Ты истинный Воин Света и им останешься в нашей памяти!
Арумус склонил голову и прикрыл следопыту глаза. Пусть спит спокойно.
Парадная залита багровым, трупы в два-три ряда. Манус помогает раненому Маскерусу. Тот в крови, но жить будет. В центре парадной на одной из прелестниц замер Торстус. Мертвые пальцы оборотня под следопытом вонзили длинные когти в его шею и плечо, клыки впились с другой стороны. Девица закоченела в последнем укусе: Торстус перед смертью успел вспороть ей живот, забрал с собой. Побледневшее лицо ее замерло в страшной гримасе, огромные глаза смотрят прямо на Рурта, как будто и оттуда, из того мира, пытается напугать. Но он здесь, а она там, пусть пугает. Рурт оторвал ее от Торстуса, перевернул следопыта на спину, склонил голову.
- Ты - Воин Света, Торстус. Я буду помнить тебя.
Для начала осмотрели спальню хозяев. Там кроме хозяина никого. В остальных комнатах пусто. Только в гостевой спальне всхлипывает завернувшаяся с головой в одеяло хозяйка, ее пока оставляют здесь. Принц схватил руку Лоры, увлек ее за собой, и со следопытами они покинули дом. Через окно, чтобы не лезть по горе трупов.
- Это еще не конец, - по пути говорит Рурт, - королевы среди убитых нет.
- Какой королевы? - спросила Лора.
- Потом объясню. Если раньше сама не увидишь.
- Есть еще?..
- Есть.
Среди трупов на месте схватки нет той, которая когда-то хотела приласкать Рурта. Прозрачная накидка, окаймленная золотой нитью, и ее хозяйка Пейринда так и не появились. Нет сомнений, что предводительница оборотней не осталась одна. И по-прежнему нет предводителя следопытов. Здесь тоже можно предполагать что угодно, но есть ли смысл...
Без суеты обошли весь двор. Никого. Из звуков только животные в сарае, заглянули и туда на всякий случай. В окнах домов свет не горит, но понятно, люди не спят: дикие вопли прелестниц не услышал бы только глухой, накрывший голову десятком подушек. А уж деревня, которая целиком уместится на дворцовой площади Дамина, если и думает сейчас о сне, то только в том понимании, что неплохо бы, чтобы все эти звуки в доме соседей и эти люди с мечами в крови, что теперь ходят по двору, ведь светает - все видно, оказались несуразным сном. Но нет, не сон. Не спят они. Но из домов никто не вышел. Скорее, придвинули мебель к дверям и похватали для обороны что первое в руки легло.
А странные люди с оружием вернулись в дом. Через окно, как и выходили. Эти люди собрались в гостевой спальне, многим нужна помощь, чем и занялись. Рурта все сильнее беспокоило плечо, жгло щеку, с потерей крови уходили и силы. Сел на кровать, в глаза ударило темнотой, но встряхнулся, даже что-то сказал, давая понять, что держится, держится...
Сквозь пелену к сознанию бился голос. Он еще не мог определить чей, но знакомый... Чей же?..
- Уходим немедля!
Спокойный такой. Но твердый. Твердый лед...
Нет, лед крошится. Это... металл. Обрядовое дерево... Одинокий Сварт, что он тут делает? Отец, ты же говорил... Пьет... Пьет? Дайте попить, попить...
- Пить... - это сказал уже вслух, и с этим словом пришел в себя.
Лора одну руку, перевязанную, прижимает к бедру, другой протянула ему воду.
- Заканчивайте, здесь нельзя оставаться!
Вот этот голос!
Рурт повернул голову. Набрус стоит у двери цел, ни царапины. Лицо - все тот же камень.
Быстрые кони унесли своих всадников на запад. Но очень скоро Набрус разрешил короткую остановку, чтобы получше обработать раны, ведь в деревне времени на это толком не дал. Сделали перевязки, а встающее из-за гор солнце, словно яркие капли крови, разбросало по склонам багровые блики, у него своя кровь. Когда же предводитель дал команду по седлам, со стороны деревни, хоть она и скрылась из виду, слабым отголоском долетел знакомый звук. Вероятно, Пейринда с остатками шайки обнаружили там не то, что хотели, и теперь посылали им вслед обещание мести.