Павлошарл - столица Павы - расположен там, где соединяется с Теплым морем река, именуемая Змеиным Языком.
Мьерус хорошо помнил и величественную реку в том месте, где с одного берега не видно другого, и город, такой же величественный, основанный пятьсот лет назад бутинамцами, во время их Восточного похода. Тогда воинам Бутинамии не удалось подмять под себя альжирские земли, и, обойдя Альжир-Магар, они закончили покорение Востока в Паве, на тот момент государстве слабом и неспособном дать отпор такой силе. После эпохи колонии Пава вновь возродилась как свободное государство, но в павитах успела смешаться восточная кровь с западной, никто не скажет иначе - в крови этой все лучшее от двух народов.
Мьерус сам родом из Павлошарла, но не был в городе, где провел детство и юность, вот уже полтора десятка лет. При рождении мальчику дали бутинамское имя Мьер - наследие культуры завоевателей. После того как павит стал Вспоминающим, к имени добавилось характерное окончание.
Сейчас Мьерусу сорок семь. Но за последний день увидел столько ужасов, сколько не видел за все свои годы...
Дом Мьеруса в одной из крупных деревень Утола. До него в обители жил другой воал, пятьдесят лет без малого пробыл представителем Воалии в этой горной местности. Многому научил Мьеруса, пока тот был помощником воала. Большему, чем научил до этого Дом.
Старик оставил мир два года назад, и с тех пор Мьерус несет ответственность за всю территорию Утольской гряды. Вообще, гряда - название не совсем соответству?ющее, на самом деле, обширная горная система со множеством гряд и цепей. Местные любят звать ее Утольской Щетиной. Или просто Щетиной.
Теперь и у Мьеруса появился свой помощник.
- Неромус!
- Да! - отозвался голос в одной из комнат серокаменного дома.
- Не понимаю, как могли лансяне скрывать подобное два месяца! - Воал только ступил в обитель, еще не видел помощника, но знал, что тот слышит. - Так, успокойся, - сказал тише, это уже себе, быстро застучал по зале сапожками со слегка загнутыми носами - походные, а не для залы воалии, но сейчас не снял, не до этого. Мрачно сдвинуты к переносице брови, черные, густые - лишь они выдают цвет его волос, ведь череп выбрит начисто, по обыкновению воалов.
С дороги в неизменных коричневых шароварах и светло-зеленой рубахе с широкими рукавами, что на его худом невысоком теле висит как мешок. В таком виде он путешествует по всей своей воальской ответственности, по всей Щетине, но разве это главное? В таком виде Мьерус посетил этим утром и Лансу... Если бы можно вместе с мешковатой одеждой скинуть малую толику, нет, не ответственности, этого он не сделает никогда, а того горя, что прожил сегодня, тогда бы скинул, а так...
Он многое увидел и узнал. Всего за один день. Но узнал слишком поздно, ведь кто-то проживал этот кошмар целых два месяца!.. А кто-то не прожил. Потому что теперь не живет... Зато воал, которому поручили покой Щетины, все проглядел. Два месяца под носом орудуют неизвестно откуда взявшиеся прелестницы, убивают, убивают, убивают. Два месяца! Столько смертей! И большая деревня вдов, сирот, стариков в страхе молчит...
Мьерус знал, что через Утол будет возвращаться отряд следопытов с важной миссией. Он и отправился в Лансу, чтобы внести свой вклад в безопасное продвижение отряда. Ведь безопасности много не бывает. Воал прибыл в деревню ранним утром и узнал, что следопыты не только атакованы, но и понесли серьезные потери. Мьерус, как и все кто в курсе, кто такие прелестницы, пребывал в уверенности, что всех их уничтожили и девицы-оборотни есть горькая, но история. А они появились снова. И снова убивают.
Воал не показался следопытам. Видел гору трупов, вывозимую за пределы деревни. Но видел и то, что принц невредим, и то, что отряд, несмотря на потери, существует, а значит, миссия продолжится. На время Мьерус оставил наблюдение, пообщался с хозяйкой печально прославившегося постоялого двора, местным старейшиной. Как же поздно! Как поздно!.. Будь Мьерус прозорливее, удалось бы избежать многих смертей, в том числе и десятка следопытов миссии, важность которой невозможно переоценить. Не выявил двухмесячного засилья прелестниц в подопечной ему деревне. Не простит себе никогда!
Но посыпать голову пеплом не в правилах воала. Дальше нужно действовать так, чтобы ситуация не ухудшилась.
Отряд продолжил путь. Мьерус вернулся в свою воалию.
- Я не воин и в таком качестве следопытам не пригожусь. Но должен быть рядом. Незаметно для них буду поблизости, сопровожу отряд до границ Щетины.
Неромус замер у воальского кресла. Учитель замолчал, и он в первый раз с момента возвращения воала открыл рот, спросил:
- Мне оставаться здесь?
- Да, но будь начеку. С оружием не расставайся.
Ответил Мьерус и снова замолчал, уставившись в пол, брови все так же сдвинуты к переносице.
- А что же с прелестницами... будем делать?
- Сначала Руртус. Сейчас важнее, чтобы он добрался до Суниша.
- До Суниша?
- Отряд понес большие потери. Миссия под угрозой. Надеюсь, в Сунише они смогут усилиться. Самые лучшие были и остаются в составе отряда, но есть еще опытные люди. Например, Димус.
- Но как они узнают?
- Набрус послал в Дом гонца. Если доберется, подкрепление будет.
- Очень надеюсь. Новый Воин Света нужен Круму. Ведь так, учитель?
- Нужен. Гораздо больше, чем я или ты. Больше, чем любой из нас, - Мьерус поднял указательный палец. - Но об этом..., - приставил к губам.
Помощник закрыл глаза, сосредоточился на том, как сильно хочет успешного исхода миссии. Молил Всесоздателя. Воал тем временем вытянул из ножен короткий клинок, поднял перед собой, дотронулся пальцами, проверяя остроту.
Снова открыв глаза, Неромус увидел блестящее лезвие у лица учителя.
- Никогда прежде мне не доводилось применять его по назначению, - тихо промолвил воал, - но, если придется...
- Как хотел бы я, чтобы ничего не менялось. Ведь было все хорошо...
- Ты еще не понял, что самое неизменное - это постоянная изменчивость всего? Отвечать не нужно.
Он быстро поднялся с кресла, поместив меч обратно в ножны.
- Пойдем, Неромус.
- Да, учитель.
Вместе прошли к выходу, где воал накинул поверх рубахи походный плащ с капюшоном - эта прогулка может затянуться.
- Больше всего боюсь, чтобы прелестницы не увязались за отрядом. Одна из них погибла в ночной схватке, могут желать отмщения, - Мьерус остановился на крыльце. Куда-то пристально всматривался, Неромус пытался нащупать, куда.
- Так считаешь, учитель?
- Они как животные, хоть и не дуры. Но я говорю о худшем для нас. В лучшем случае - прелестницы останутся в Лансе, а мы их достанем. Чуть позже. Ты, Неромус, остаешься старшим в воалии, но старост Утола нужно оповестить об опасности. Посылай гонцов по округе, дальше старосты обеспечат цепочку. Проверенных людей знаешь.
- Да, учитель.
- И главное, - Мьерус повернулся к нему, положил руки на плечи, смотрел по-отцовски, хоть и нельзя, - будь осторожен, всегда действуй с холодной головой и по ситуации. Тот, кто идет по прямой линии - не может быть Вспоминающим, принимай обстоятельства, такими, какие есть, примеряйся и руководи ими.
Воал теперь осматривался, похоже, не знает, в какую сторону держать путь. Но это со стороны. На самом деле знал, путь один - за отрядом. Стать незаметной тенью, увидеть то, чего они не увидят, услышать то, чего недослышат.
Напоследок глянул еще на молодого ученика. Доверяет ему и знает, что хоть молод, но понял и сделает все как нужно. И что станет когда-то хорошим воалом.
Они оба сошли с крыльца и разошлись в разные стороны...
Мьерус без пощады пришпоривал скакуна, и тот мчал во весь дух туда, где проходит горная дорога, ведущая следопытов на запад. Ситуация такова, что в наиважнейшем деле Мьерус впервые действует не по указанию Дома, а по собственному усмотрению. Принимай решения и неси ответственность! А потом как в стрельбе из лука, которая учит правильному отношению к тому, что ты делаешь: в промахе винить некого, даже на ветер можно сделать поправку, но и успех тоже в твоих руках, как лук и стрелы. Мьерус не собирался промахиваться. Знал, что не промахнется... в этот раз. Его усмотрение говорило, что он принесет большую пользу, если не станет присоединяться к отряду, будет следовать рядом, неподалеку, впереди, проверяя места планируемых остановок, сзади, выявляя возможное преследование. Для такой работы потребуется немало сил, но все силы готов отдать, знает за что. А пока их экономил, не щадя сил лошадиных.
На дорогу он вышел, как и рассчитывал, опередив следопытов на час. Шло к тому, что остановятся в деревне Верхняя Самала. Здесь он тоже оказался раньше отряда, разведал обстановку. Хозяина двора, где оставил загнанного коня, попросил молчать, да и сам постарался никому на глаза не попасться. К счастью, воалы это умеют. В деревне и округе Мьерус не нашел ничего подозрительного. Завидев же облако пыли над дорогой, скрылся в густых зарослях.
Следопыты остановились в хорошо знакомом воалу доме, у хорошо знакомого хозяина. Старик Вильдр имел Способность, но он - нейтральный Вспоминающий, ни разу не бывал в Доме, хотя с воалами дружил.
Следопыты устроились, Руртус в порядке. Ужинали в беседке, когда у Вильдра появился еще один гость. Не гость, а гостья. Хотя и гостья не совсем уж. Дочь Вильдра, которая прожила в этом доме почти всю жизнь. Странное появление, без мужа, в поздний час. Девчонка конечно не из неженок, в седле как вросшая, нрав боевой, утолианка типичная, но все же... все же...
'Прелестницы!', - не предположил, был уверен.
Они!
Попытался дотянуться до Лоры. Она уже в доме, и дотянутся непросто. Расстояние, стены - помеха, но все же уловил кое-что, настолько сильны ее переживания. Он не разобрал четко, без деталей, но видел кровь, переживал ужас, Лоры и еще нескольких людей.
Ее мужа, без сомнения, нет в живых. И виновниц тому вычислять не нужно, все ясно как день.
'Значит, в Лансе прелестницам стало тесно!..' - засверлила мысль.
Мьерус втянул полную грудь воздуха, еще добрал, задержал дыхание. Выдохнул через минуту. Повторил упражнение двенадцать раз. Он - Вспоминающий. Он - воал. Значит, не эмоции должны управлять им, а он эмоциями. Чему учил Неромуса? Если сам... Разум и концентрация! И его воальская интуиция - ее тоже нужно услышать разумом, ее тоже нужно различить, поймать, прочитать.
Он решил, сейчас может позволить себе непродолжительный отдых. Сидел, скрестив под собой ноги и положив на колени руки. Мышцы расслаблены, сознание отключилось. Отдыхал, но органы чувств готовы мгновенно среагировать на любой подозрительный звук, запах, движение. Такое пространство - участок в горной долине с крохотной деревенькой поверх - контролировать несложно. Мало что может отвлечь воала от отдыха: звуки привычны, запахи обычны, движения предсказуемы. Причем всего этого немного. Умеренно. Глаза остались открытыми, хотя нет в них ясности, выражения. Он спал, насколько обычный человек мог бы назвать это сном. Так может быть спокоен водоем, когда его гладь нерушима. Но стоит бросить камень, самый малый, и поверхность пойдет кругами. Такой воальский водоем растекся по долине с деревенькой поверх.
Во взгляде воала вновь появилась ясность - дом, где остановились следопыты и Руртус, покинул хозяин, вслед за ним и хозяйская дочь. Мьерус знал, куда направляются. И останавливать никого не собирался. Еще раз прощупал местность, уверился, что в деревне для следопытов опасности нет, и рванул за стариком и девушкой. По воздуху.
Вскоре Вильдр обнаружил дочь, отругал, что без разрешения отправилась за ним, заставил вернуться к матери. Сам продолжил путь, воал за ним, держась так, чтобы остаться незамеченным.
Прошел еще час. На полпути старик остановил лошадь, свернул с дороги. Этим немного озадачил воала - он ничего не почувствовал, все силы сосредоточив на полете, незаметно, серой тенью передвигаясь над дорогой. Этот способ требует такой концентрации на самом процессе, что невозможно еще и контролировать местность. Но стоило остановиться, опуститься на камень скалы, глубоко вздохнуть, как сразу пришло. Вот, что заставило Вильдра свернуть!
Да воздадутся почести храбрым людям, спокойным перед смертельной угрозой. Бойня старика с девицами-оборотнями длилась недолго. Вильдр, человек почтительного возраста, бился с молодецкой удалью, в то же время и как опытный боец, использовал слабости противника, рассчитывал силы, каждое движение не впустую. И сил оставалось с запасом, но прелестницы бросили попытки играть в благородство оборотней и после нескольких неудачных для них схваток один на один, обступили со всех сторон, Вильдр успел взмахнуть загнутым мечом еще с десяток раз...
Тело изодрали в клочья, но и оборотней после встречи с Вильдром поуменьшилось на четверть.
Мьерус не вмешался, в этой драке он не боец, а живой полезней для миссии, нежели изодранный в клочья. Остался незамеченным для прелестниц. По крайней мере, так считал. До самого утра наблюдал за их перемещениями, не показываясь, не выдаваясь, предположил, что в Верхнюю Самалу не собираются, значит, пока не угроза следопытам.
С наступлением рассвета Мьерус оставил девиц. Не раздувал в себе ненависть, конец Вильдра воспринял как свершившийся факт и больше об этом не думал.
Отряд, как положено, покинул деревню утром. Обнаружив всадников на дороге, воал не досчитался одного, нашел это странным, ведь в Дом уже послали одного следопыта. Посылать кого-то повторно с одной стороны страховка, с другой - ослабление отряда и защиты Руртуса. И вслед за Вильдром предводитель не должен был никого отправлять, по той же причине...
Исчезновение Садиуса пока оставалось загадкой, которую воал надеялся разгадать позже. Зато Лора, дочь старика и героя, отправилась за отрядом. Слишком промедлила, теперь спешила, они ушли далеко. Впрочем, найдя утолианку, воал быстро ее оставил. Следопыты приближались к Минестору. Их ждал нелегкий переход. Мьерус хотел быть поблизости.
Вечерело. Отряд остановился в Истне. Воал зашел в соседний дом. Он потратил много сил, их почти не осталось. Отдых, хотя бы несколько часов, просто необходим. Полный отдых.
- Я утольский воал, - говорил тихо. - Узнаешь?
- Узнаю, Мьерус. Конечно, узнаю! - отвечал хозяин. Обрадовался такому гостю, растерялся немного, разобрав, что улыбка неуместна, не бодр воал, ох, не бодр.
- Это хорошо, что узнаешь. Мне нужен отдых... Но сначала, - Мьерус присел на край лавки, локти в колени, кисти рук висят как плети, медленно поднял голову, - есть просьба. Задание.
- Все сделаю, Мьерус! - с готовностью выпалил мужчина.
- Проследи за соседним домом.
Бледным еле слышным голосом объяснил, что и как нужно делать, сказал не больше, не меньше, чем следовало, вытянулся на лавке, что и уже и покороче, чем он сам, закрыл глаза, замер. Хозяин прислушался, присмотрелся, дышит ли, не услышал дыхания, не разобрал движения груди. Так и ушел выполнять задание. А когда, всю ночь не сомкнувший глаз, спешил к своему почетному гостю, тот уже очнулся, вставал с лавки. Объяснять ничего не пришлось, то ли воал знал его мысли, то ли просто знал, что произошло, но сообщить неприятную новость не дал, вообще ничего сказать не дал, положив руку ему на плечо, поблагодарил за помощь, за ночлег и покинул дом.
Расправа над Садиусом значила то, что отряд все же преследуем. Значит что-то упущено, не доглядел воал, хотя и был тенью, то впереди, то сзади... Но что изъедать себя, это не принесет пользы следопытам, а им нужно помочь. Можно исправлять исправляемые ошибки. Можно не допускать новых, непоправимых. Да, второй вариант. Это уже интуиция, которую услышал, нашел, поймал, прочитал. Набрус начеку и готов отразить атаку. Это сейчас. А хватит ли сил и людей на весь путь до конца?.. Хишус отправлен за помощью после нападения прелестниц в Лансе, но кто кроме него самого, если жив, может быть уверен, что не смотрит сейчас пустыми глазами из отделенной от тела головы где-нибудь в Утоле или еще где, как Садиус... И раз остается вероятность, значит, нужно подстраховаться.
Да, понял воал, это еще не промах. Рука дрогнула, но стрела не выпущена. А вот теперь... он отпустит тетиву.
Следопыты спешно покинули Истну. Мьерус тоже не стал здесь задерживаться. Враждебных сил поблизости не нашел, окинул взглядом удаляющийся отряд напоследок, больше не собирался следовать с ними. Его цель - Дом, с невозможной скоростью, но что может быть невозможного для свечи, которая должна сгореть.
Стоя на холме, он глядел на еле заметные вдалеке точки семерых всадников. Ради них, Руртуса, Крума, он сможет. Пусть даже путешествие станет последним. Не думал о силах, что нужны для броска. Думать? Здесь нужно не думать, а знать, что преодолеешь. Любую трещинку в уверенности может расковырять страх, он цепкий. Значит, трещин не будет!
* * *
Ноги с трудом поднимались над каменистой поверхностью с редкими пучками коричнево-зеленой травы, местами напрочь выгоревшей. На полет сил не осталось, и последние часы пути шел пешком под палящим солнцем. Незащищенные подошвы ног разбиты, но все же каждый раз поднимались снова для того, чтобы сделать еще шаг до цели. Острые камни впиваются в кожу, но боли не было. Боль подчинилась могучей воле.
Когда, наконец, различил деревню, изображение сразу расплылось, словно на глаза натянули пленку. Теперь все силы на ноги, абсолютно все силы. Он зашагал быстрее, к серым домам с соломенными треугольными крышами. Раньше, чем подошел к ближайшему, его встретили, подхватили, сначала помогая идти, потом и вовсе понесли. Вскоре они оказались в одном из домов, прошли в тайную дверь и спустились в лабиринты Дома.
Воалу не было необходимости самому что-либо рассказывать. Вспоминающие прочитали все, что нужно. Потом он уснул навсегда...