Аннотация: Истории, почерпнутые из устного предания о пророке и учителе Учкудуке, хвала и почтение ему.
Сказания о пророке Учкудуке и верных ему.
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ
Однажды к пророку подошли два агента тайной полиции (муха-брат) под видом ищущих истину и задали вопрос: "Знаешь-ли, когда день рождения у Морры?"
А имели они в виду:
- если ответит: "Знаю!" и назовёт, то ввергнут его в узилище за клевету на должностное лицо и экстремизм, и там подвергнуть пыткам;
- если ответит: "Не знаю!" и отрицается от знания, то ввергнут его в узилище за неуважение к государственному строю, а там подвергнуть пыткам.
Но пророк, мудрейший, сорвался с места, выклевал и выбил глаза обеим, а потом поднялся на высоту и капнул на одного розочкой, на другого - винтом, ибо нечисты они. Слава пророку Учкудуку, несущему различение порока верным и отмечающим порок, чтобы верные не попались пороку!
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ
Однажды верные пророку Учкдуку рыли подземный ход к некоему охраняемому зданию для доброго дела во имя веры.
Но неверные, шакалы из службы безопасности, прослышали стук кирок и восклицания "ВсОсало!", ибо верные были невполне осторожны - торопились. Работали быстро, и били кирками сильнее, чем следовало бы, и не всегда были сдержаны и не хранили молчания, когда камень падал на ноги. Итак, услышали шакалы из службы безопасности и стали рыть противоход. Но случилось, что на городском плане отсутствовала длинная дохомокостная стена, оставшаяся с древности под землёй. Вот в неё и упёрся каждый со своей стороны - ход верных и противоход шакалов, да съедят шакалов песчаные мухи.
Каждая сторона тогда оставила по стражу в конце хода, а сами удалились. И вот, в наступившей тишине верный слышит, как шакал плачет с той стороны и восклицает, раскаиваясь в своих грехах.
Тогда верный стал просвещать шакала, насколько мог докричаться до него из-за стены, и рассказал ему много доброго об учении пророка Учкудука, хвала ему. И уверовал шакал и исповедовал Учкудука пророком и Свиноматери поклонился, и клялся отъедать щековину. Но тут верный услышал, как пришли шакалы с той стороны и стали вязать дозорного и только успел обратившийся крикнуть - "Больше не увидимся, брат!"- и увели уверовавшего шакала.
А тут уже вернулись верные и принесли необходимые мешки, поставили их к стенке - на этот раз в полной тишине, запалили шнур - в полной тишине, и удалились - в тишине, которую только нарушал визг и лай шакалов с обратной стороны стенки, ибо верные сказали - по мудрости своей - чтобы задержать шакалов у стенки, что "шакалы едят кизяк, а верные сделают известное с их матерями". И верные взорвали стенку, ход, противоход, шакалов и то здание, в котором было нечто! Пусть же оно не достанется никому, ибо оставлять неверным доброе - осквернять доброе и через то множить скверну. Честь и почтение пророку Учкудку за его мудрые заветы!
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ
Однажды в колонии кошек, живших на южном склоне песочной горки, появился верный. Он проповедывал им день, но они остались равнодушны и безразличны, и только грелись, лёжа на песке. Тогда он стал проповедывать им и ночью, вдвигая рыло - по основе он был кувшинник - как можно глубже в кошачьи норы и как можно громче славя пророка Учкудука и учение его, о хвала ему! Тогда подлые кошки расцарапали рыло ему и выцарапали глаза ему.
Узнав о такой обиде, верные пришли на песчаную горку и запалили костры напротив каждой норки, чтобы кошки, что внутри, подохли от удушья и дыма, а тех кто снаружи - бросали в костры, макнув в мазут. И так жгли костры и день и ночь, пока не прошли сутки и все кошки были справедливо наказаны за своё греховное упорство и нежелание просветиться учением пророка Учкудука.
Через этот поступок верные обрели большую славу и это помогло собрать им дань с нескольких лавок, чьи владельцы ранее отказывались платить революции, надеясь на своих сторожей. Хвала пророку Учкудуку, ибо он в своей несказанной мудрости предвидел и этот случай и невидимо, через свою мудрость, велящую пребывать в верности во всяких случаях, направил верных к обогащению!
ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ
Это невероятная история и верному может показаться рассказом-под-зелёный чай и кальян после шашлыка, но даже у последнего неверного не найдётся оснований усомниться в том, что произошло на небольшом острове озера Пика-дель-Морка, где у педобиров монастырь св.Ревматика Златоуста.
Под вечер в день памяти иконы 'Мать лобзает Мать', к монастырскому причалу подошёл белоснежный катер. В сопровождении четырёх горилл с тесла-шокерами на берег сошёл некто, очень похожий на пророка и профессора Учкудука. Гориллы взяли его в каре, прошли за монастырскую стену. Педобиры перестали караочить и вышли из келий и храмов. Одна из горилл сморкнулась на землю, а пророк и профессор Учкудук оставил белоснежную в центре ватрушку с чёрным кольцом помёта.
Педобиры шептались - "Как идут, как идут, как по ниточке, вот нам бы такой порядок, к храмам и близко бы не подходили мандалайки" - и кланялись в спину пришедшим. В спину, потому что перед ними они ложились на землю.
Пророк Учкудук и гориллы прошли в храм св.Арсения Простатика, сняли с икон драгоценные ризы, стараясь не привлекать к себе внимания, не мешать - шла вечерняя служба.
И всё же... педобиры, молящиеся гуси-служки при педобирах, прочие прихожане стали переглядываться, перешёптываться.
- Может, двойник? Откуда пророку Учкудуку взяться на острове в столь неурочное время?
- Тем более, сейчас в монастыре нет никого из священноначалия.
Наместник Парва (Широкая Глотка) в этот день убыл в центр Директории, чтобы принять участие в совещании в мастерской мастера Ганса, где ремонтировался его любимый прогулочный розовый катерок.
ИСТОРИЯ ПЯТАЯ
В предместье города (Директории) обитала шайка, которую возглавлял разбойник Медный котёл, по основе мент. Мент бежал из Директории - и можете себе представить, что это был за мент, если ему пришлось бежать из Директории. Более злобного, мстительного и подлого разбойника нельзя было найти. Верные, вы не поймёте, что это был за мент, если не узнаете: до того, как попасть в Директорию, мент проживал в мелком анклаве Гнилки при авторитете Ося Страшный, который отловил мента, бывшего до того обыкновенной джигурдой и использовал мента в обычных целях (см. у Харитонова про 'походный туалет' и о 'сложных, противоречивых чувствах ментов'). Мент от Оси Страшного сбежал, как-то пробрался в Директорию и благодаря своим кривым ментовским талантам втёрся-устроился в полицию и некое время там работал. До тех пор, пока ему не пришлось бежать из города, срочно и навсегда. Впрочем, мы отвлеклись. В шайке у мента состояли существа все до одного позорных основ - волки, был козёл, и даже удод. Обосновалась шайка недалеко от места, ранее известного под названием Каркоза.
Прозвище Медный котёл пошло от привычки мента носить особый шлем. Когда он выходил грабить, разбойничать, чёрноделить, он надевал глухой медный шлем, полностью скрывавший морду и опускавшийся ниже шеи.
В один день, когда шайка валялась в своём логове, вонючем, как козлиный зад, с дороги примчался дозорный. Ранее они выставили на стражу у дороги удода, ибо знали, что скоро должен пройти караван трусоватых торговцев, везущих разнообразный товар в город. Удод с радостью кричал, что вся дорога в пыли и караван подходит.
Немедленно шайка повскочила на своих першеронов, взяли копья, с длинными лезвиями, чтобы было удобно пороть ими животы купцам, и поскакали к дороге.
Однако, по дороге проходил вовсе не купеческий караван, а огромное стадо свиней, которых гнали гуртовщики-свинопасы на бойни города. Это великое стадо подняло такую пыль, что за ней ничего не было видно, а разбойники по-глупости, не только послали удода в дозор, но и доверились ему, не проверив его слов.
Галопом разбойники влетели в густое облако пыли. И что тут началось! Першероны стали падать и ронять своих седоков, обезумевшие свиньи - топтать и рвать разбойников, а гуртовщики, сначала растерявшиеся, увидели, что сила на их стороне, опомнились и разъярясь, стали бить длинными дубинами, которыми до того погоняли стадо, немногих разбойников, ещё державшихся на конях. Разбойники смекнули, что дело пошло вовсе нехорошо, и кто ещё смог - развернули коней и удрали. Всего этого Медный котёл за густой пылью, визгом хрюшек и криками разбойников и гуртовщиков просто не увидел. Он остался один. И не понимая, что остался один, решил попробовать своим копьём двух хрюшек, какая будет жирнее, - выбирал себе обед. Тут-то сзади подкрался гуртовщик, по основе орангутанг, и длинной дубиной - настоящим толстым деревцем с едва отёсанным комлем, с размаху ударил мента по голове. Шлем выдержал, хотя и смялся, а сам мент потерял сознание и упал с коня.
Очнулся он только тогда, когда свинопасы подвешивали его на толстом суку дуба промеж тех самых двух хрюшек. Под ними троими они развели большой костёр и так надсмехались:
- 'Хотел свининки? Теперь повиси третьей свиньёй между двумя, прокоптись и прожарься!'
Свинопасы снять помятый шлем с мента не смогли, так что удушение верёвкой ему не грозило: петля захлестнулась на части шлема, которая сужаясь, кругом облегала шею. Но сам мент был грузный, с большими ногами и руками, толстым брюхом свисавшим передником, и когда его подвесили, подбородок его упёрся изнутри в шлем, а на шею пришёлся вес его зада (читателю - мент не был черепожопым).
- 'Плохо моё дело' - подумал мент - 'видно, приходит конец'. Пятки у него уже зажаривались, а шея, хотя и была толстой - у мента всё было толстым - стала трещать, а зубы, казалось, сейчас раскрошатся. Красные круги пошли перед глазами у мента, кашель стал бить его, - гуртовщики подбросили в костёр можжевельника для дымка.
А между тем, по той дороге в то же время пришлось идти благородному Тапе, по основе бабуину, из верных, и его друзьям, тоже верным.
Нашедши на гуртовщиков, он только посмотрел на них, как они сразу испугавшись, бежали к ближнему лесу.
Тапа оглядел на все три туши, висевшие над огнём, и приказал снять Медного котла, ещё дёргавшегося. Медного котла сняли, положили на землю и содрали с него шлем. Тут верные увидели ужасную морду мента - багровую, с огромными, наетыми щеками, брылями блинов сала. Мент смотрел на своих спасителей взглядом злым, взглядом неблагодарным. Тапа был умный и проницательный (и потому стал позже амиром местечка близ Директории, через которое проходила эта дорога) и сразу понял, что существо перед ним мент по основе, и существо злое, неблагодарное. Тапа знал учение профессора и пророка Учкудука и даже выучил наизусть запись первой эфирной передачи пророка и мог её с честью повторить на любом конкурсе чтецов записей. Поэтому Тапа сейчас распорядился исполнить завет пророка Учкудука, хвала ему, и верные в два приёма отъели жирную и питательную щековину у мента. Затем благородный Тапа дал ещё приказ и мента поставили на ноги, прислонили спиной к дубу и привязали, после чего обыскали но ничего полезного, доброго не нашли - ещё раньше мента обыскали гуртовщики. Доедать мента, хотя он был толстый, или убивать его, Тапа настрого запретил. Тем временем стая верных, послушная Тапе, сняла свиные туши. Когда свиные туши были съедены, уже подступал вечер. Тапа приказал продолжить путь и ещё раз наказал не убивать мента, хотя злой мент всё это время говорил разные ужасные хульные и поносные слова на пророка Учкудука, Тапу и верных. Тапа только посмотрел на опушку леса, где до того скрылись гуртовщики, улыбнулся во всю пасть и сказал, завернув губы и показывая длинные клыки: 'Оставьте его привязанным к дубу'.
Учение пророка Учкудука, хвала ему, совершенно и учит многому, что скрыто от неверных, и доводит верных до таких высот торжества, каковые неизвестны неверным, пусть неверные всегда пьют стоячую и вонючую воду с личинками комаров, а верные - чистую влагу наслаждения.
Эту историю, кто читает, тому отпускается сто грехов, а кто будет читать вслух каждый день на собрании верных - тысяча грехов и ещё он скоро разбогатеет.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!
Дайте на дело профессора Учкудука ваших денег и завертится быстрее.
Братству - бой! Ваши деньги - уголья на голову Братства!
Раскалите их и пересылайте на Верным!