Два дня назад ему удалось подстрелить крылорога - быстро прижившееся среди них название для огромных лесных быков. В Сером Ручье охотиться умела большая часть жителей, и теперь навыки Владима сослужили всем выжившим добрую службу - патронов к огнебойному оружию оставалось немного, а с охотничьим арбалетом ему приходилось иметь дело чаще всех.

Еще раз оглядев горизонт, он спрыгнул с валуна на соседний, оттуда на землю. Увлеченно откапывавшая что-то из песка куна при его приближении испуганно метнулась за камни - совершенно зря, Владим не собирался тратить стрелы на мелкого зверька. Подхватив сложенную у камней охапку плавника, он зашагал к лагерю. В лес они старались ходить лишь по двое - местные звери были поопаснее россопардов и не привыкли бояться человека с ружьем. К счастью, на горьком опыте узнавать это не пришлось, но дважды Владим сталкивался с похожим на махайрода хищником, только раза в два-три крупнее. Однако на побережье опасных зверей не замечали - только куны с горжетками сновали по литорали в поисках всякой сьедобной мелочи. От лагеря приходилось даже отгонять их камнями - иначе и без того небогатые запасы провизии грозили резко сократиться.

Лагерь располагался в небольшой ложбинке, не продуваемой ветром, где бил родник. Огонь поддерживали постоянно, несмотря на необходимость собирать хворост. Ответственной за костер дружно назначили Маури - кому, как не паррде, управляться с огнем и топливом? Сейчас она, впрочем, уступила место у очага боцману Кэйгоро Рыжебрюху, увлеченно помешивавшему что-то в небольшом котелке на камнях. Подойдя к костру, Владим опустил на землю дрова и с удовольствием уселся рядом. Хотя дым и ел глаза, но мошкара досаждала куда больше.

- А, охотник! - прогудел Рыжебрюх. Вид он имел устрашающий - низкорослый, но широкоплечий и сильный, как медведь, узкоглазое лицо густо покрыто шрамами и татуировками морских котов. При всем том оставался весельчаком и добрейшей души человеком. - Садись и бери чашку - похлебка доварилась. И вы там к ужину пожалуйте!

Не заставив себя звать два раза, из шалаша выбрались Михаил и Маури. Старый рейнджер все еще опирался на костыль, но держался значительно лучше, чем неделю назад. Маури поторопилась занять место напротив Владима - ей, мохнатой, птицы-мошки были не страшны, зато дым она недолюбливала. Михаил скороговоркой произнес застольную молитву Джедаю, и несколько минут прошли в почти полном молчании - все торопились воздать должное горячей ухе. Затем ложки заскребли по дну долбленок, Маури собрала посуду и отправилась к ручью, сбегавшему в бухту.

Владим откинулся на подстилку из лапника и уставился в небо. По нему бежали редкие облака, не закрывая солнце. По словам Кэйгоро, в ближайшее время шторма ждать не приходилось, хотя морской кот признавался, что даже его соплеменники не забирались настолько далеко на север. Может быть, здесь бывали трапперы ханцев, но викинхиды слишком редко общались с северными кланами, чтобы знать о таком.

На грани сознания опять проскользнула мысль, насколько все же своеобразной оказалась их компания. Когда шлюпку ударило дном о камни, рядом было человек десять, но выплыли немногие. Маури выволок на берег за шиворот боцман, который плавал получше иной рыбы, Владима волной просто перекинуло через камни. Михаилу, как он сам рассказал, перешибло ногу, однако он вцепился в ближайший обломок и держался за него, пока их обоих - доску и рейнджера - не выбросило на сушу.

Итого из тридцати восьми членов команды уцелело четверо. Сам Владим, боцман - морской кот, и, как поговаривали на "Россопарде", бывший пират. Михаил, вышедший в отставку по выслуге лет, но не усидевший в Москве без дела и нанимавшийся в охрану на небольшие торговые суда, ходившие отдельно от конвоев. И Маури, не поладившая что-то со старейшинами своего клана. Когда Владим впервые столкнулся с ней на шхуне, он слегка оторопел - в отличие от большинства паррдов, масок она не носила и не нуждалась в них. Черная с вкраплениями рыжего шерсть, высокие треугольные уши, кошачья мордочка и заостренный оскал зубов... Несмотря на такую необычную внешность, среди команды Маури оставалась единственной девушкой, и поначалу это порождало проблемы. Но после пары располосованных физиономий, и красочной тирады боцмана о том, что "если, кто из команды кого, стало быть, товарища своего, желает заместо бабы... а на драккаре нашем таких под килем пропускали!" недоразумения прекратились, да и паррда быстро завоевала уважение экипажа.

Владим покосился на морскую гладь. Ему показалось, что там мелькнуло что-то похожее на парус. Но приглядевшись, он понял, что это ударила хвостом по воде одна из огромных морских уток - полурыб, полуптиц. Лениво Владим перевел взгляд на побережье.

Ручей, у которого расположился лагерь, впадал в небольшую бухту. Вдоль скалистого берега полумесяцем вытянулся лес, состоящий по большей части из напоминавших псевдопинии, но имеющих более жесткую листву кьюпайнов. Солнечный свет не проникал между густыми кронами, и под высокими прямыми стволами царил полумрак. К югу, далеко на горизонте виднелись вершины горной цепи, блестевшие в лучах закатного солнца.

Кэйгоро и Михаил дружно дымили трубками, напоминая Владиму виденный на рейде Москвы двухтрубный линкор (такие корабли уже больше двухсот лет составляли основу флота и Страны, и флешников, заменив гораздо более мощные, но заложенные еще, по легенде, при самих Старых броненосцы). Сам он за время службы на "Россопарде" к курению не успел пристраститься и восторгов товарищей по поводу добытого из обломков шхуны бочонка с табаком не разделял.

Вернувшаяся Маури подкинула в костер охапку веток с листвой и пристроила над огнем импровизированную коптильню. Дым сделался слишком густым, и Владим с двумя курильщиками дружно сбежали подальше к шалашу. Михаил расстелил на земле полосу парусины и приступил к методичной чистке своего "Зарка". Вместе с револьвером Владима, арбалетом и охотничьим ружьем это было все, что удалось спасти из арсенала "Россопарда".

- На месяц мяса хватит или чуть меньше, - задумчиво произнес Рыжебрюх.

- Зверье пока непуганое, рыба клюет, - ответил Владим. - Добудем еще, если надо будет.

- Так-то оно так, - не прекращая работать, согласился Михаил. - Только это летом. А у ханцев к северу от нас зимой уже снег ложится. Теперь представь, что здесь месяцев через пять будет?

- Брр, - Кэйгоро поежился, будто уже озябнув. - Это что ж, море льдом возьмется? Про Ильмара-конунга у нас поется моногатари, как заплыл он на драккаре своем на север так далеко, что солнце заходить перестало. Так я думаю, мы сейчас не южнее, чем сам Основатель ходил!

- Где Основатель ходил, я не знаю, а вот что капитан наш, царство ему Джедайское, здесь искал, знать хотел бы, - задумчиво сказал Михаил.

- Да и мне интересно, - согласился Кэйгоро. - Ведь та карта, что у капитана нашли, из древних будет. Сами видели - бумага гладкая, блестит, и в пленке тонкой. Я вам опять же точно скажу - ни из Огненных котов, ни из прочих викинхидов в края эти никто не ходил, а уж ваши моряки - и подавно. А на карте берег весь как с натуры срисован - до малой бухточки.

- Верно, - кивнула Маури. - А бумага, кстати, знаете, на что похожа? В старых нойтбуках такие же страницы. В тех, что еще от Старых остались.

- Маури, а где ты такие видела? - Михаил удивленно посмотрел на паррду.

- Не видела, - та слегка замялась. - Меня же к Библиотеке не допускали. Но у меня из друзей кое-кто там побывал... Похоже, в общем.

- А карт таких в ней нет? - жадно спросил Кэйгоро.

- Чего не знаю, того не знаю, - пожала плечами паррда. - Лучше давайте думать, что делать будем.

- А что делать? - ответил Владим. - Были бы хорошие инструменты - можно бы было избушку поставить. А так... Землянку рыть, или искать пещеру. Время до зимы терпит.

- А потом? - Михаил закончил чистку старинного карабина и принялся собирать его. - Жечь сигнальный огонь? Ожидать, пока очередной корабль не заглянет? Ждать придется долго. Ты, Рыжебрюх, сам говоришь, что сюда не заходим ни мы, ни флешники. Если здесь кто и появится, то разве что ханцы. Хотя что им делать так далеко к северу? Тем более что с некоторыми кланами лучше бы нам и не сталкиваться.

- Так что, значит, предлагаешь? - Рыжебрюх взъерошил пятерней бороду. - Уж корабля нам без инструмента да вчетвером точно не построить!

- Не построить, это верно. Значит, надо обойтись без него.

- Как? - Маури растянулась на траве, разглядывая начавшие выступать на небе звезды. Настя на этой широте стояла значительно выше, чем в Стране. - Взлететь, как Основатель? На меня не рассчитывайте.

- Ну, не знаю, как ты, - хмыкнул в усы Михаил, - а я и ходить не разучился. Нога заживает, слава Джедаю, не перелом это, а, по ходу дела, трещина. Через неделю-две уже и без палки обойдусь. Не впервой.

- Так ты что, значит, хочешь пешком до самой Страны топать? - Кэйгоро и Владим удивленно взглянули на рейнджера. Рыжебрюх продолжал, - да если той карте верить, тут тысяч пять километров, если лететь, значит, напрямик, как птицы летают!

- Не меньше, - согласился Михаил, - причем именно напрямик. А ведь нам еще и горы обходить, и как-то через земли Трехликого пробираться.

- Тогда что? - спросил Владим.

- Рыжебрюх, подай сюда карту.

Все четверо передвинулись ближе к костру, но так, чтобы случайный уголек не попал на драгоценную бумагу. Зашуршал, распрямляясь, древний свиток.

- Вот смотри, значит, здесь мы, - Кэйгоро ткнул заскорузлым пальцем в пространство между горной цепью и берегом океана на севере материка.

- Верно, - Михаил указал на вторую карту, большего масштаба, где был изображен весь северо-запад Континента. - За этими горами, далеко к югу - ханские охотничьи земли, откуда в Вестерен везут меха.

- Ты же сам говоришь, что нам туда не надо, - напомнил Владим.

- Ну, с иными кланами мы договорились бы. Хоть у них правой рукой с нами договор на Альманахе заключают, а левой набеги посылают... Но я и не об этом.

- Вот если, значит, так идти, - Кэйгоро провел пальцем маршрут, - то выходим к Хайнлайнскому морю. Если вдоль побережья, то рано или поздно к крайним флешниковским факториям выходим. Значит, там и их патрули ходят, и адептусы нос показывают. Только, значит... Не тянет меня, значит, в Крокетте или Нью-Франциско появляться. Есть там кой-кто, кто мою морду по молодости и срисовать мог.

- Кажется, я догадываюсь, как, - усмехнулся Михаил. - Только я и не про них. Если вдоль хребта идти, то выберемся мы вот к этой реке, и, если даст Джедай, по ней сплавиться аж до самой Пацифиды! А там и до самой Страны недалеко. Далекий марш-бросок получается, но делать нечего. Ближе дороги нет, иначе же здесь до конца своих дней придется остаться.

В разговоре наступила пауза. Владим попытался представить себе все те километры, которые разделяли Страну и этот далекий северный берег, и вдруг остро ощутил, как же далеко он от Серого Ручья. Сколько времени прошло? Почти год. А кажется, лет десять, не меньше.

- А это что? - вдруг спросила Маури. Ее коготок вернулся к малой карте, изображающей побережье, указывая на крохотный крестик у подножия горной цепи.

- Понятия не имею, - Михаил склонился ближе к карте. - Таких пометок здесь много, но капитан не упоминал, что они значат. Но эта, и правда, к нам ближайшая.

- Эх-хе, - Рыжебрюх усмехнулся. - Про клады и схроны сказок, значит, наслушались? Как морской кот с товарищем сундук зарывает, и товарища же, значит, сверху охранять его кладет? Или про храмы, в которых Джедай меч спрятал перед смертью своей? То не на островах морских, значит, искать надо, а в Пирамидах да Библиотеках ваших.

- Верно, верно. Но все же посуди - капитан наш и вправду был странным человеком. Я за двадцать лет не видел, чтобы отряду рейнджеров из модераторских арсеналов больше пары "калашей" выдали. "Зарки" и то - редкость великая. А у нас на шхуне их сколько было? Паровую машину на "Россопард" на военных верфях ставили - это когда флот их поштучно считает.

- Думаете, здесь и вправду что-то может найтись? - Владим, не утерпев, перебил старшего. - Что-то из древних времен?

- Не знаю. Все это действительно слишком уж по-сказочному. Но почему бы не попробовать проверить?

- Даже по карте туда дня четыре ходу, - резонно заметила Маури. - Это отсюда кажется, что до гор рукой подать. И как мы это что-то искать собираемся? Или нам специально флаг повесят, чтобы мы мимо не прошли?

- Если мы и вправду собираемся в поход, - возразил Михаил, - то нам как раз по дороге. Все равно идти вдоль гор. Ну а как искать - там посмотрим.

- Ну если так, - Рыжебрюх еще раз скользнул глазами по карте, - то быть по сему. Как, значит, ходить сможешь, так и выйдем. Эти горы хоть, значит, и повыше будут, чем наш Фрерин, а все же и мне по скалам лазить случалось. А пока давайте-ка спать, а то ночь на дворе.

- Верно. Маури, дежуришь первая, ты, Владим, за ней. Я - третий, Рыжебрюх, последним.

Минут двадцать Владим лежал неподвижно. Но сон не шел. Сквозь узкие щели в крытых лапником стенах шалаша пробивался свет Кубоперсика, откуда-то из чащи донесся визг свинорыла. Вспоминались улицы Москвы, суматоха упряжек и паровых такси, величественные храмы и выложенные разноцветными плитами площади Капитала. Затем перед глазами всплыли картины той скоротечной драки у Фруктовых островов.

Все произошло как-то вдруг. В древние времена, говорил Михаил, викинхидам и в голову бы не пришло трогать судно, идущее под флагом Страны. Морские кочевники хорошо запомнили урок, преподанный им "Ольгой" на море и рейнджерами на суше (на этом месте Маури обычно бурчала себе под нос, что пиратов распугали не столько рейнджеры, сколько паррдовские штормовики. Но зная любовь паррдов к преувеличениям, мало кто из моряков доверял их варианту легенды). К тому же флешные суда проходили тем же проливом, и не боящиеся ни Кита, ни Джедая викинхиды предпочитали все же грабить корабли империи, отделенной от них морем.

Однако с тех пор прошли сотни лет. Некогда грозные броненосцы теперь куда больше проводили времени в сумрачных потайных доках Пирамид, чем в море, а рейнджеры, хоть и не утратили хватку, но без поддержки не собирались выковыривать морских котов из фьордов и ущелий Фреринского кряжа. И некоторые из кланов готовы были бросить вызов и хозяевам Черноморья. Флаг Страны оставался некоторой защитой для торговых кораблей, но большинство капитанов предпочитали либо идти через проливы под надежной защитой линкоров, либо заручиться заступничеством одного из морских кланов.

Викинхидские пираты были общей головной болью и Страны, и флешников. Однако обе державы были слишком отвлечены на противостояние, чтобы одним решительным ударом положить конец проблеме. Флот Страны "создавал присутствие" в Разьеме и обеспечивал безопасность Черного моря. Имперский - контролировал собственно Разьем, служил противовесом боевым баржам Адептус Коммуникус в море Хайнлайна и помогал удерживать пацификов и прочие территории в русле имперской политики. Идеи же о создании совместной базы в Фруктовых проливах наталкивались на жесткое сопротивление обеих сторон, в особенности Страны - адмиралы и Модераторы предпочитали умеренные потери торговцев от пиратства кораблям потенциального противника в горловине Черноморья.

Кроме того, возможности линкоров вести бой в узких фьордах с неизвестным фарватером были существенно ограничены, а с легкими судами пираты могли и потягаться.

Капитан "Россопарда", однако, предпочел положиться на скорость шхуны и мощное оружие. Вооружение драккаров в лучшем случае ограничивалось легкими фальконетами и кремневыми ружьями. Паровая же машина, установленная на корме пушка и "калаши" с парой "Зарков" делали "Россопард" для любого пирата очень сложной добычей. Плюс можно было надеяться на посредничество боцмана - клан Кэйгоро, Огненные Коты, к примеру, готов был получать свое и в виде процентов, которые выплачивались его морякам за гарантии безопасности тем судам, на борту которых они служили.

Правда, Рыжебрюх честно предупредил, что гарантировать полную безопасность может только касательно собственного клана Огненного Кота. Но его клан считался на текущий момент одним из наиболее влиятельных во фьордах Фрерина, а на случай встречи с совсем уж отмороженными пиратами оставались боевые преимущества "Россопарда".

И все же им не повезло. Шхуна проходила пролив ранним утром, держась западного берега. Отсюда вершины Фрерина было не увидать - их заслонял остров Эльотонки, деливший Фруктовый пролив надвое. Населения там было немного - с десяток рыбачьих деревушек, с которых особо брать ничего не удавалось даже викинхидам. Но в легендарную эпоху Войны Наследия в этих водах, по сказаниям, отгремела не одна битва между ракетно-броненосным флотом Страны и линкорами с минными катерами флешников, и порой появлялись желающие поискать останки старинных кораблей на неглубоком дне. Иногда те же викинхиды сбывали купцам (иные кланы успешно сочетали разбой с торговлей) удивительные вещи - часы, хоть и вставшие давным-давно, но не заржавелые, подзорные трубы и бинокли непревзойденного качества, металл, с трудом поддающийся кузнечным молотам, даже сундуки с драгоценной медью, не говоря уж о золоте.

Может, и этот драккар промышлял кладоискательством. А может, просто поджидал добычу. Так или иначе, в утренних сумерках впередсмотрящий не разглядел вовремя выкрашенное в цвет морской волны небольшое юркое суденышко, увенчанное драконьей головой. Низкобортная долбленка-однодревка, обвязанная камышовыми поплавками, вынырнула из-за мыса и двинулась наперерез "Россопарду". Ветер дул крутой бейдевинд, и шхуна шла под парами, зато драккар пользовался выигрышем в скорости за счет попутного ветра. Кэйгоро поднял подзорную трубу, чертыхнулся и пробормотал что-то насчет Черных котов, и того, кому сейчас не повезет. Сыграли боевую тревогу. Владим, в тот момент усердно драивший палубу под лафетом орудия, мягко говоря, растерялся. Наконец, кто-то из матросов сильным подзатыльником послал его в сторону кубрика, рявкнув, что, дескать, "и без тебя головной боли хватает!". Неравенство в вооружении нападавших частично компенсировало почти двукратное превосходство в численности. Драккар успел подойти на дальность ружейного огня, и над палубой засвистели пули. То ли у пиратов оказались зоркие стрелки, то ли им просто повезло, но залп картечью из фальконета снес с бака обоих автоматчиков. Огонь двух "Зарков" и трех ружей по плотности с трудом мог соперничать с пальбой из десятков стволов. Именно в этот момент Владим умудрился выскочить на палубу с револьвером в руке. Он ждал увидеть штурмующих "Россопард" викинхидов, но очутился в круговерти порохового дыма, отрывистых команд и обманчиво бессистемной беготни. Сам не понял, как оказался в районе фордека, запомнив только, как нога подвернулась на чем-то скользком, и он шлепнулся на палубу как раз вовремя, чтобы избежать свистнувшей над головой пули. Шаря взглядом вокруг, он уткнулся в резную поверхность приклада древнего автомата. Сжав оружие, Владим осторожно приподнялся над фальшбортом, отыскал взглядом пиратское судно, прижал приклад к плечу. Лихорадочно вспоминая отцовские уроки, взял ровную мушку, поймал на прицел палубу драккара и прижал спуск. Ствол дернуло кверху, и очередь вспенила морскую гладь далеко за бортом драккара, однако на его палубе возникло мельтешение, стрельба на несколько секунд смолкла. Владим почувствовал, как резкий рывок вырвал "калаш" из его рук. Михаил прижал его к палубе, перекатился, одним быстрым движением вскинул автомат и выпустил длинную очередь. Владим не видел, куда угодили пули, однако по радостным крикам на палубе догадался, что результат был. Аккуратно он выглянул еще раз. Пиратский корабль медленно разворачивался метрах в ста от "Россопарда", видимо, лишившись управления. Шхуна встала полнее к ветру, приводя кормовое орудие в сектор обстрела. Грохнул залп, и снаряд ударил точно в корму драккара.

Владим помянул про себя Кита, понимая, что выспаться ему сегодня точно не удастся. Скоро предстояло сменять на посту Маури. Он аккуратно, чтобы не потревожить спящих, вылез из шалаша, поежился на ночном ветерке. Уже взошли обе луны, и прилив добрался до того камня, где сегодня вечером он спугнул куну. Тени деревьев походили на стрелки в курантах на храме Неумолимого Времени. Владим посмотрел в сторону гор, куда им вскоре предстояло идти. В лунном свете покрытые лесом склоны казались облачной грядой, нависшей над горизонтом.

"Интересно, - подумал он, - а давал ли кто-нибудь им название?". Наверное, у ханцев или у самих Старых было для этих гор свое имя. Но из жителей Страны вряд ли кто-то поднимался на их склоны. Что ж, вот они и назовут их, когда пойдут по горным кручам.

Сидящая у костра Маури удивленно обернулась при его приближении.

- Еще рано, - произнесла она, подвинувшись и давая ему место на узком бревне.

- Знаю, - Владим покосился на Сфероконя, прикидывая время. - Просто не спалось. Хочешь, иди спать, я отдежурю оставшееся.

- Нет, не стоит, - паррда качнула головой. - Как-то нечестно получается. Уж лучше тебе составлю компанию.

- Как знаешь, - Владим протянул руки к костру. - Брр, зябко. А ведь сейчас лето.

- Наверно, зимой здесь действительно кошмар. Снег на земле, как в горах - представить себе не могу.

- Тебе проще, - Владим улыбнулся, - у тебя шубка всегда с собой.

Маури тоже улыбнулась, но улыбка вышла какой-то невеселой. После короткой паузы она спросила:

- Ты ведь с Левобережья, верно?

- Да. Из Серого Ручья, что в Серолесье. Впрочем, тебе это, наверное, ни о чем не говорит.

- Честно говоря, да. Я только примерно представляю, где на карте Левобережье.

- Не страшно. Это, по чести говоря, очень маленькое местечко.

- Лесная деревня, верно? - уточнила Маури. - Скажи, а ваши леса похожи вот на эти? - она повела рукой, указывая на темную, шепчущую что-то под ветром полосу чащи вдоль берега.

- Нет, что ты. - Владим тоже покосился в сторону чащи. - Наш лес светлый, звонкий. Дышится легко, захочешь - не заблудишься. Солнце сквозь листья светит... А здесь на тебя чаща как будто давит. И зверей у нас таких нет. Россопарды, разве что, но у нас их все же меньше будет.

- Все же здесь красиво, - возразила Маури. - Прямо как в сказках. Я сейчас сидела у костра, и казалось, что вокруг какой-то другой мир. Да и сейчас кажется. Будто в сказке... или в легенде о Старых.

- Красиво, не спорю. Горы, лес. Океан. Только... как бы сказать? Мрачно и торжественно. Как будто в храме. Ты видела в Капитале храм Альтернатора?

- Нет. Я же с тех пор, как с Базы сбежала, дальше Москвы нигде не была.

- Сбежала? - Владим с неподдельным любопытством уставился на собеседницу.

Маури осеклась. Повисла напряженная тишина. Только потрескивали дрова в костре, и жужжали птицы-мошки, не подлетающие близко к дыму.

- Давай, - она замялась, - давай не будем об этом.

- Как хочешь, но...

- Не стоит. Некоторые вещи... я их обсуждать не хочу. У клана есть свои интересы, и вам в них лучше не лезть.

- Я язык за зубами держать умею. И что насчет паррдовских секретов, - Владим мысленно чертыхнулся и тоже закончил фразу совсем не так, как собирался, - я их вызнавать не собираюсь.

- И не надо. Лучше скажи, ты что, действительно был в Капитале?

- Конечно. Когда уехал из деревни, с год назад. Красивый город, очень. Не хуже Москвы. Они очень гордятся своей площадью Магнума - она вся выложена цветными узорами. Каждую неделю там устраивают представления, и театр Магнума считается лучшим на Форуме. А в День Высадки над городом зажигают огнероспись. Я, правда, это видел в Москве, а не в Капитале, но все равно. Такая красота, ты не представляешь, - Владим опять осекся, потому что Маури согнулась на бревне, зажимая рот ладошкой. Спустя секунду до него дошло, и он тоже беззвучно расхохотался.

Наконец оба отсмеялись. Маури подбросила в костер дров, вспыхнувший огонь осветил ее изящную фигурку.

- Извини, конечно. Просто мне самой доводилось для этих огнеросписей составы смешивать. Ты, наверно, знаешь - это основное, чем мы торгуем. Огнероспись и патроны.

- И боевые огнекопья, - уточнил Владим.

- Ну, они на огнероспись очень похожи. Только в зарядах не порох с солями, а огнесмесь или картечь. Хотя это тоже... не секрет клана, но болтать об этом не стоит.

- Скажи, а действительно ваш клан умеет летать? - Владим поторопился уйти со скользкой почвы.

- Умел. Когда-то, - коротко ответила Маури. - Послушай, давай не будем про клан, Атеизм с ним! Лучше расскажи про свою деревню...

Они проговорили еще около часа. Владиму то и дело приходилось ловить себя на полуслове, чтобы не упомянуть о встрече на "Смельде". Зато он успел рассказать о том, как встретил Николая ака Кобру, как очутился в команде "Россопарда", о событиях в Москве. Он даже с удивлением обнаружил, что рассказывает об отце и уроках стрельбы - он продемонстрировал револьвер. Упомянул и о том, почему покинул деревню.

- Извини, - прошептала Маури. - Я не знала, а то бы не стала спрашивать.

- Ничего, - Владим смотрел в пляску огненных языков. - Спасибо Дракозае, теперь все кажется очень далеким. Будто и не со мной было.

- Так ты не дзедатис? - прервала его Маури. - Нам рассказывали, что все население Страны погрязло в поклонении ложным богам, а Фалангер и Атеизм забыты в пользу языческих культов.

- Не знаю, кто такой Атеизм, но Фалангер дзедатисами вообще-то почитается как Основатель, - хмыкнул Владим. - Как и Дракозая, и Смельд, и двенадцать падаванов - Кролик-Песенник, Дронт-Летописец, Диги-Охотник и прочие. Впрочем, я всех этих тонкостей не знаю - наш клан род от Дракозаи Прекрасной ведет, как говорят, с самой Высадки, ее и почитает. А про Джедая с падаванами тебе лучше у Михаила спрашивать.

- Прикажешь его будить? - Маури улыбнулась.

- А ведь скоро придется, - заметил Владим, покосившись на небо. - Уже почти его вахта. Слушай, ложись-ка спать.

- Ладно, - Маури двинулась к шалашу, но на полпути остановилась.

- Да? - Владим перекинул "Зарк" через плечо.

- Вообще-то... я вправду соврала насчет клана. Не думай, что я от вас хочу что-то скрыть. Просто это только мои проблемы. Пусть моими и останутся.

- Знаешь, - Владим поднялся с колоды, - не годится так. Если, - он помолчал, подбирая слова, - если мы хотим до Страны добраться, нам нельзя друг от друга неприятности в секрете держать.

- Добраться... Не слишком-то я туда хочу добираться. Я ведь и на "Россопард" завербовалась, только чтобы из Страны убраться. На корабль женщин редко берут, это только у морских котов моногатари поют про Ритку-конунга (анахронизм, однозначно... и черт с ним, не будем придираться к мелочам. А кажущийся хроноклазм объясняем наследованием имен ). Но ака Кобра был помощником квартирмейстера паррда заполучить так рад, что на это смотреть особо не стал.

- Продолжай.

- Уверен? - тихо спросила Маури. - Сильно хочется с Патриаршими Следователями дело иметь?

- Не был бы уверен - не спрашивал.

- Что ж. Скажи, как в ваших кланах, в Левобережье, выбирают себе супругов?

- Ну как, - Владим пожал плечами, - как во всей Стране. По сердцу, по уму. За кого-то родители решают, кто-то сам выбирает и у родителей благословения просит. У нас вообще считают, что такие вещи Дракозая решает, когда перед Аи нити душ переплетает.

- Понятно. А у нас есть такая вещь, как "печать Праматери", - Маури остановилась. - Знаешь, посмотри на меня. Что видишь?

- Девушку. Паррду из клана Огненной Птицы. Красивую.

- Спасибо, но только я не о том. Ты, кроме меня, паррдов видел?

- Видел, - подтвердил Владим. - В Москве, еще кое-где.

- И как, разницу видишь?

- Вижу. Ты без маски ходишь, и без перчаток.

- Главная разница не в этом, - вздохнула Маури. - У нас в клане все без исключения свой род ведут от Праматери и Огнезнатца. Но некоторые - особенные. Посмотри на меня внимательней. Уши треугольные. Пятнистая шерстка. Лицо - у меня не такие, как у тебя, кости черепа. Вот, - она вытянула руку, выпуская короткие, но острые коготки, оскалилась, обнажая зубки. - Хвост показывать не буду, на слово поверишь. Это печатью и называется.

- В клане от обычного человека больше половины паррдов не отличить. Такие маски с когтями и носят. Из оставшихся - большая часть полукровки. Разноцветные волосы или острые зубы, ногти заостренные - но по виду человек. Меньше полусотни - те, кто по виду паррд, но без наших зубов и когтей, или, скажем, с человечьими ушами.

- А таких, как я - меньше десяти. Чистокровные. Включая Патриарха. Вы ведь скот разводите, верно?

- Разводим, - ответил Владим, соображая, при чем здесь скот. - Кит меня побери! Чтобы в стаде закрепить породу, скрещивают... Так вы, что... - слова застряли у него в глотке.

- Родственников, - кивнула Маури. - Нет, нет, конечно. Родных по крови - до такого Патриархи еще не додумались. Но им очень хочется добиться того, чтобы в клане не осталось полукровок. Так что двоюродные браки у нас давно в порядке вещей. Уже при рождении подбирают пару. Как правило, в пределах своей линии. Впрочем, не только. Могут свести для рождения и с другой линией, в любое время. Матери, особенно чистокровные, очень ценятся.

- Кит меня побери, - еще раз проговорил Владим, не в силах сказать ничего другого.

- Теперь понимаешь, почему я сбежала? Мне что-то не улыбается оказаться отданной за Патриаршего родственника с заячьей губой. Столько лет мешать кровь внутри семей - сам понимаешь, ни к чему хорошему не приводит. Уродства, болезни... Ну а клану очень не хочется терять, как они выражаются, "носительницу генофонда". Так что если меня найдут - свободы ждать не приходится. Но меня, по крайней мере, не убьют. А вот если клан решит, что вы мне помогаете - не знаю. Паррды не убийцы, но совсем не любят тех, кто мешает им планам.

- Да Лопату им в ...! - в сердцах Владим воспользовался дзедатисским богохульством, подхваченным у команды. - До такого, наверно, и билликидам не додуматься! Что же у вас там за Патриархи!

- Большинство чистокровных это устраивает, - Маури разглядывала землю у себя под ногами. - Женщинам, если они хотят, позволяют ничего не делать, только рожать детей. Мужчинам - нет, у нас не любят приживал. Но обычно при советниках Патриархов, в следователях и огнезнатцах, прочих мастерах на "генетическое превосходство" внимания не обращают. Ну а я, когда была подростком, надеялась, что членство в мастерах позволит мне отвертеться от замужества. Училась, сидела в лабораториях. Так что перед тобой - не подмастерье, как я сказала, а мастер-огнезнатец красного диплома. Это, кстати, еще одна причина, по которой меня разыскивают. Клан никогда не позволит, чтобы секреты взрывчатки и огнесмесей оказались у модераторов или флешей.

В наступившей тишине было слышно лишь, как шумят волны, неторопливо накатывающиеся на берег. Прокричала какая-то птица, а может, и зверь. Ползли по земле двойные тени - медленно от Кубоперсика, быстро - от Сфероконя.

- Маури, - окликнул паррду Владим, когда та, сочтя, видимо, разговор законченным, двинулась к шалашу.

- Что? - она вскинула глаза на Владима.

- Знаешь, я собираюсь, если - когда! - мы вернемся в Страну, возвратиться в Серый Ручей. А до Левобережья и Дневной Дозор не пытался никогда всерьез дотянуться, не то что паррды. Хочешь, отправимся вместе?

- Я... Не говори ерунду, - грустно улыбнулась Маури. - Даже если я согласна - не надо недооценивать моих сородичей. Я только вас подставлю.

- Я уже сказал. Ты думаешь, я буду просто смотреть, как тебя ловят? Так или иначе!

- Так держать, юнга, - прогудел сзади голос Кэйгоро. Маури стремительно обернулась, одновременно попятившись и налетев на Владима. Тот придержал ее за плечи.

- Вы все слышали? - прошептала она.

- Достаточно, - ответил Михаил.

- И что теперь? - посмотрев рейнджеру в глаза, спросил Владим. Маури прижалась к нему, и он полуобнял девушку.

- Да вроде, ты за нас всех все, что нужно, сказал. У нас в степи считалось, парень - кто с тобой в одном отряде, тот тебе в походе вместо брата. Так что, Маури, клан твой и с нами будет иметь дело. А нас так просто не отловишь, поверь старику, - он резким движением вытянул руку. Промедлив секунду, Владим положил свою ладонь сверху. К ним присоединилась мозолистая рука Кэйгоро, а последней сверху легла пушистая ладошка.

* * *

Пацифида. Столица Одноречья и крупнейший (за счет того, что единственный) город полуострова - почти шесть тысяч жителей. Формально входившая в состав USB, эта территория сумела в свое время воспользоваться всеми благами географического положения - бывшая племенная деревня стала перевалочной базой для кораблей, следовавших как из Страны к флешникам, так и в противоположном направлении. И уже не первую сотню лет местные мейоры умело держали политический курс на де-факто нейтралитет в вялотекущем соперничестве двух держав Форума.

Неудивительно, что Пацифида могла похвастаться, пожалуй, самым разнообразным составом жителей и гостей. В лабиринте ее улочек можно было встретить не только флешника или альтернца, не говоря уж о самих однореченцах, но и юга или маклауда, густо покрытого татуировками викинхида, попадались даже билликиды - как восточные, так и северяне.

Поэтому потрепанная компания из двух альтернцев, викинхида и девушки в грубо исполненной кошачьей маске ни у кого особого интереса не вызывала. Мало ли какие торговые или прочие дела могли свести их вместе? Власти Одноречья никогда не пытались ввести какой-то отличный от номинального контроль за приезжими, а горожане и моряки видели и не такое. Разве что на паррду порой косились прохожие, но встречали короткий взгляд самого молодого из мужчин, с револьверной кобурой на поясе, и предпочитали идти дальше по своим делам.

Владим чувствовал себя не очень уютно. И дело было не только в величине города (хотя и это сказывалось - они многие месяцы провели в изоляции от цивилизованного общества). В конце концов, он бывал в городах и побольше - и Москва, и Капитал по численности населения превышали Пацифиду в несколько раз. Но ни строгая геометрическая правильность чистых белых улиц Капитала, ни уютные закоулки Москвы, где можно было выйти прямиком к площади Прибытия и величественному зданию Совета, будучи уверенным, что блуждаешь по кварталам Нижнего, не могли сравниться с сумасшедшей толкотней портового города. Он старался держаться поближе к спутникам, чтобы не затеряться случайно в потоке толпы - даже его изрядно окрепшие в последний год плечи не справились бы с расталкиванием людского моря.

Архитектура тоже отличалась. В здешнем теплом климате не было нужды строить надежные здания, способные защитить от непогоды. В основном вокруг встречались сложенные из местного тростника хижины, крытые пальмовыми листьями, более "продвинутые" постройки представляли собой каркас из жердей, заполненный тем же тростником. Дома стояли так тесно друг к другу, что кто-нибудь длиннорукий вполне бы смог дотронуться кончиками пальцев до противоположных стен.

Собственно, Пацифида, на взгляд Владима, представляла собой сильно увеличенную копию деревень, где друзья ночевали, спускаясь по одноименной реке. Только шума и гама там было поменьше. Чем-то они напомнили Владиму его родной Серый Ручей, разве что жизнь в них была не в пример беднее. Однако его это особо не смущало, тем более что с лихвой искупалось искренним гостеприимством сельчан-пацификов.

Его спутники тоже, видимо, чувствовали себя неуютно. Но если Михаил умело это скрывал, лишь недовольно морщась, когда очередной подгулявший моряк вылетал ему навстречу, то Маури откровенно старалась держаться посередке группы. Один лишь Кэйгоро чувствовал себя как рыба в воде... ну или как морской кот, умело распихивая шедших навстречу, освобождая проход для друзей.

- Значит, пришел караван из Морпорта или Нью-Франциско, - пояснил он. - Вот народ, значит, и высыпал на улицы. Моряки сходят на берег, торговцы и девочки, значит, развернули бизнес... Это еще что! Вот посмотрели бы вы, что сейчас творится в самом, значит, порту или на рынке!

- Брр, - Маури поежилась. - И представлять не хочу!

- А нам, значит, туда идти придется, - Кэйгоро ухмыльнулся. - Ну то есть мне, значит, придется. Вас-то там без меня в две секунды, значит, либо без кошелей оставят, либо облапошат, как Ктулху Джедая, - Михаил слегка поморщился, но промолчал. - А то и то, и это вместе.

- А может, поищем для начала, где остановиться? - предложил Владим. - Что-то мне не очень хочется в такой толчее искать рынок. И жарко, как у Кита в пасти.

Маури кивнула. Владим представил себе, что та должна чувствовать под маской и глухой курткой, и поразился ее терпению.

- Принимается, - Михаил вытер вспотевший лоб. - Рыжебрюх, давай для начала к гостинице.

- А я вас туда и веду, - Кэйгоро указал куда-то в конец переулка. - Если за это время старый Том не осушил весла. Комнаты у него, значит, не первый сорт, но зато дешево. И он, значит, со скупщиками уже лет двадцать дела ведет.

- А это безопасно? - уточнил Михаил. - Чего я сейчас меньше всего хочу - это привлекать внимание местных властей.

- Местную власть, значит, - возразил Кэйгоро, - волнует лишь, чтобы купцы им исправно их долю отстегивали. А кто и что продает - то не их забота. Да в Пацифиде можно, значит, когда знать, где искать, хоть "калаш" с патронами прикупить, лишь бы деньги водились.

До гостиницы они добрались минут за двадцать. Располагалась она ближе к центру города, и здания здесь выглядели посолиднее, попадались бревенчатые и даже каменные постройки, улица мощена досками. Двухэтажный дом уже выделялся из окружающих строений, к тому же над крыльцом покачивалась доска с криво выведенной надписью "Вареный Огоблин".

Приятной неожиданностью для Владима оказались царящие внутри прохлада и полумрак. Он сощурился, пытаясь разглядеть в темноте обстановку комнаты. У противоположной стены громоздились какие-то предметы мебели, оттуда доносилась непонятная возня.

- Том, Ктулху сын! - рявкнул Кэйгоро во весь голос. - Ты здесь, нет?

- ... ..., ...! ... ... ...! - визгливо прокричала темнота в ответ. Часть фразы прозвучала на инглише, и Владим ее не разобрал, но и русского компонента тирады хватило, чтобы уловить суть.

- А ну заткнись! - крикнул второй голос, что-то звякнуло и покатилось. - Кого там еще принесло?

- Не узнал? - Кэйгоро расхохотался. - А как пьяных матросов из "Огоблина" выкидывали, значит, тоже позабыл?

Глаза Владима уже привыкли к темноте, и он различил несколько столов и барную стойку впереди. За ней возвышался хозяин - седой, долговязый и длиннорукий, на голову выше Владима. Из одежды на трактирщике были лишь холщовые штаны, латаные и перелатаные несчетное число раз. Он щелкнул чем-то под прилавком, и внезапно комнату залил яркий свет.

- Рыжебрюх! - Том обогнул стойку, последовала серия громких хлопков по плечам. - Ты еще плаваешь, старый кот? А ходили слухи, ты нанялся на ту шхуну, что на западе сгинула!

- Тем кораблем, с которым я, значит, на дно пойду, только мой собственный драккар станет! - Кэйгоро осматривал комнату. - А ты, я гляжу, разбогател! Электросвечи, значит, заводишь.

- ...! - прокомментировала клетка, стоящая на прилавке.

- Заткнись, Вареный! - Том отвесил легкий шлепок по клетке. Сидящий в ней зверек обиженно зафырчал и повернулся спиной к хозяину.

- Разбогател не разбогател, а глаза уж не те, - вздохнул трактирщик. - А вещица-то удобная, хоть и дорогая - сил нету. Сама свеча не меньше ста медных стоит, а тут еще для нее по крышам веревки от самого порта тянуть надо, да за свет гильдии отваливать пятнадцать в месяц.

- Да не прибедняйся. Словно я не знаю, сколько ты за месяц, значит, с моряков за выпивку да койку на ночь имеешь! Так что, сделаешь скидку по старой дружбе?

- Кэйгоро, какая скидка! - трактирщик воздел руки к небесам. - Будто не видишь, что в порту творится! Три судна из Москвы, два - из Нью-Франциско, а к ним впридачу - "Варяг" и "Адмирал Хайнлайн" с "Альтексасом" на рейд встали! Ни одной комнаты свободной, Старыми клянусь!

- Так, значит, ни одной? - вкрадчиво спросил Кэйгоро. - А когда вот на это взглянешь? - он извлек из кармана своей поношенной штормовки что-то блестящее. Владиму не было нужды смотреть на предлагаемое внимательно - он и так сообразил, что покоилось в кармане у морского кота.

- Ну вот, дожил - Рыжебрюх мне ножом грозит, - Том с притворным вздохом взял нож, пригляделся к синеватой стали клинка. - А ведь ножичек-то древний! Где раздобыл, я как понимаю, ты не расскажешь.

- Где раздобыл, там его уж нет. Так что, найдешь, значит, комнату на четверых, или мне ножик Пьетру нести придется?

- Коли хочешь, чтобы назавтра по рынку молва разбежалась, что Кэйгоро Рыжебрюх живым вернулся и с сундуком древних сокровищ за плечами - неси. Но комнату, так и быть, найду. Вы, уважайные, как, одной комнатой на четверых обойдетесь?

- Обойдемся, - ответил Михаил за остальных.

- Прямо по лестнице и направо до конца, - Том протянул Михаилу ключ. - Отхожее место во дворе, еда-выпивка за отдельную плату. И еще, Рыжебрюх, за комнату из цены ножа я десять медных вычту, это, стало быть, за ночь.

- Сколько? Это за одну комнату на ночь?

- Комната, может, и одна, а вас четверо. И сдается мне, твоим друзьям неохота, чтобы в Пацифиде болтали о том, что у старого Тома паррда да два альтернца остановились.

- Что ты хочешь сказать? - Владим приостановился у лестницы.

- Я, малыш, только то хочу сказать, что есть разница между слухами, будто гостья старого Тома паррдой прикинулась, или будто в городе живая паррда появилась. А за такие удобства платить приходится дополнительно. Но друзьям Рыжебрюха я, так и быть, скидку сделаю. Десять в день, как и обещано.

Владим продолжал буравить трактирщика взглядом, однако Кэйгоро мягко, но уверенно развернул его за плечо и подтолкнул к лестнице. Михаил молча зашагал вперед, Владиму и замершей при словах Тома Маури не оставалось ничего другого, как последовать за рейнджером. Уже в коридоре второго этажа до них снизу долетел голос морского кота: "Пошли тогда, раздавим по одной за встречу, что ли!".

Большую часть комнаты занимали четыре койки, составленные в два штабеля. Узкое оконце загораживала плетеная из каких-то широких листьев занавеска, и в помещении было не светлее, чем внизу, но зато и не настолько жарко, как на улице. Видимо, Том не пожелал тратиться на покупку дорогостоящих электросвечей для комнат - на тумбочке стояла масляная лампа.

- Слава Огнезнатцу! - воскликнула Маури. - Отвернитесь-ка к окну!

Зашуршала куртка, выменянная на прошлой неделе у рыбаков выше по течению Пацифиды. Когда Владим повернулся, Маури уже растянулась на правой кровати, набросив легкую безрукавку того же происхождения. Собственная одежда путешественников к концу похода представляла собой большое скопище дыр, несмотря на усилия поддерживать ее в целости.

- И что вы об этом месте думаете? - поинтересовалась она.

- Мне тоже не нравится, - Владим присел рядом, понизил голос. - Что он хотел сказать своими намеками?

- У нас нет выбора, - так же тихо возразил Михаил. - Кэйгоро лучше всех нас знает Пацифиду. Если он считает, что хозяину можно доверять - так тому и быть.

- Но все-таки, до Базы отсюда тысячи километров ("Около двух" - уточнил Михаил). Откуда ему известно насчет моих... затруднений? - Маури выглядела встревоженной.

- Наших, Маури, наших, - Владим успокаивающе погладил ее по руке. - Возможно, он ничего и не знает. Просто, как ты сама сказала, паррды тут не появлялись уже довольно давно. И если ты хочешь остаться неузнанной - наоборот, это привлекает внимание.

- Надо вам было остаться в деревне, - раздосадованно произнес Михаил. - Но сделанного не воротишь.

- Маски у нас носят многие, - сказала Маури, вертя ее в руках. - Это не способ остаться неузнанным, просто традиция... но трактирщик об этом не знает. Атеизм, я буду выделяться в любом случае! Но с маской у меня есть шанс прикинуться полукровкой.

- Ладно, теперь в любом случае будешь оставаться тут, - подытожил Михаил. - Нам не нужна лишняя заметность.

- Не очень мне это нравится, - паррда вздохнула.

- А Владим тебе составит компанию, - усмехнулся Михаил. Он аккуратно убрал под койку небольшой сундучок и растянулся на застеленной кровати. - Кто-то все равно должен следить за... нашим имуществом. Без присмотра я это не оставлю.

Через некоторое время заскрипела лестница. Владим узнал развалистую походку морского кота еще прежде, чем Кэйгоро распахнул дверь. От него чувствовался запах виски, но выпившим он не выглядел.

- Что скажешь? - поинтересовался Михаил.

Кэйгоро захлопнул дверь и повернул ключ.

- Том - человек надежный. Я его, значит, знаю не первый десяток лет. По всей Пацифиде известно, что он чужих секретов не выбалтывает, потому, значит, и дожил до седых волос.

- Но откуда ему известно насчет Маури? - Владим привстал на верхней койке.

- У Тома, сколько б он на глаза не жаловался, нюх как у собаки и глаз как у саблезуба. Как узнал - того он не сказал, и другого лишнего тоже. Но мне он посоветовал тебя, Маури, на улице лишний раз не показывать. Мол, в Одноречье вообще паррдов мало, а в Стране паррд-беглянок тоже не сильно много.

- Ты ему сказал про "беглянку"?

- Нет. Но Тому новости вызнавать из любых мест всегда первому доводилось.

- Клан никогда бы не объявил о моем бегстве в открытую! - Маури нервно постукивала коготками о спинку кровати.

- Сохранить все в тайне им бы не так просто было, - заметил Михаил. - Если ваши Следователи вели поиски - им пришлось допрашивать свидетелей, вести беседы в барах, одним словом - собирать информацию. Такое не вдруг утаишь, если не заводить сеть агентов по всей Стране заранее. А Дневной Дозор тоже не станет сидеть и глядеть, как паррды по Стране за своими беглецами гоняются.

- Так, и что нам теперь делать? - спросил Владим, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Скажи, Рыжебрюх. Кто еще, кроме твоего приятеля, мог прийти к такому выводу? - задумчиво произнес Михаил.

- Нас много кто мог видеть, - задумался Кэйгоро. - Но вот догадаться, что за люди со мной в Пацифиде объявились... Человек пять во всем городе, значит, окромя приезжих, про паррдовские дела знать могут. Где-то дня три, значит, у нас есть, прежде чем слух разойдется. А пока те слухи до клана твоего, Маури, дойдут, да пока клан своих людей в Пацифиду вышлет - тут не меньше месяца, значит, миновать успеет. А чужаку и без того здесь куда тяжелее что-либо вызнать, чем мне, к примеру. Если мешкать не станем, нас тут уже и не будет.

- На корабль Маури нам тоже незаметно не доставить, - возразил Владим.

- Эх, юнга, - голос Рыжебрюха сделался самодовольным, - не знаешь ты, что в Пацифиде можно на корабль втихаря, значит, погрузить! Помню я, как на "Зоркой" меха беспошлинно провозили из Москвы в Крокетт, так флешники, значит, чуть каждую доску не простучали! А отыскать все ж...

- Ну и куда мы отправимся? - перебил его Михаил. - Вечно бегать с места на места тоже не годится. Не так страшны твои родичи, чтобы от них, как от самого Кита, прятаться.

- Это верно, - согласился Владим, - Смотрите - тебя, Маури, скорее всего, считают погибшей со всей командой "Россопарда". За то время наверняка слух о том, что паррды разыскивают беглеца из клана, успел не только добраться до этих мест, но и прочно забыться. Да, когда станет известно, что мы живы - кто-то, как твой друг, Кэйгоро, сопоставит одно с другим. Но все что нам нужно, - переждать еще немного в безопасном месте, пока клану не надоест идти по такому остывшему следу.

- А если все же не надоест - глядишь, мы им тогда сумеем втолковать, что овчинка выделки не стоит, - Михаил улыбнулся, и отнюдь не дружелюбно.

- Что ты имел в виду под "овчинкой"? - Маури зловеще оскалилась, Михаил поперхнулся. Секунду спустя все четверо расхохотались.

- Но все же, где нам найти безопасное место? - отсмеявшись, вернулась паррда к теме разговора.

- В империю? - предположил Владим. - Туда паррдам уж точно не дотянуться.

- Нет, - Маури покачала головой. - Приятно слышать, что вы из-за меня готовы к флешникам двинуться, но тебе, - она повернулась к Кэйгоро, - там точно делать нечего, - Рыжебрюх кивнул. - И кроме того, в ЮСБ паррдов вряд ли вообще видели. Я буду выделяться еще больше, чем здесь.

- А может, к нашим Котам подадитесь? - предложил Кэйгоро. - Во фьордах рады любому, кто за веслом или инструментом, значит, не зря место занимает. Особо если я поручусь.

- Я же с Левобережья, - напомнил Владим. - Твои родичи, емнип, Четвертую войну не забыли до сих пор.

- Моему слову, юнга, - отрезал Кэйгоро, - Огненные Коты поверят, даже вздумай я за сталкерида перед кланом поручиться.

- Может быть, может быть, - Михаил задумался. - Нет, не годится. Среди морских котов, насколько мне известно, паррды доселе тоже не встречались. Может, Маури там и будет в безопасности, но ей придется среди вас жить до скончания века.

- Что ж, у нас гость, значит, оставаться волен, сколько его душе угодно, - не сдавался Кэйгоро, но явно возражал уже машинально.

- Нет, - хором произнесли Маури и Владим, тут же осекшись. Дернув ушами, Маури продолжила, - Но тогда выходит, что безопаснее всего мне укрыться... там, где больше всего паррдов?

- "Лист незаметнее всего в лесу", - вспомнил Владим поговорку отца.

- Кит побери, а в принципе может сработать, - Михаил потер подбородок, размышляя. - К тому же от тебя, Маури, вряд ли наглости такой ждут - из Страны бежать, чтоб потом обратно возвратиться.

- Видно, впрямь жарко сегодня, - насмешливо сказала Маури, переводя взгляд то на Михаила, то на Владима. - Стоило и вам маски надеть, чтобы голову солнцем не напекло. И не тянуло совать ее в пасть россопарду.

- А то это, значит, кой-кому привычно становится, - ввернул Кэйгоро. На сей раз покраснел Владим, и почти машинально потер длинный шрам на левом плече.

- Но вы же не хотите сказать, что мне надо скрыться на самой Базе?

- Без такого фанатизма, - снова улыбнулся Михаил. - Но в Стране, в Вестерене, да и в твоем, Владим, Левобережье, паррды хоть и редки, но не такое уж чудо заморское. Ваш клан посылает во внешний мир послов, торговцев...

- Полукровок, большей частью, - заметила Маури.

- Но и ты можешь ей притвориться, - напомнил ей Владим. - Мы ведь так изначально рассчитывали.

- Но все паррды, живущие вне Базы, известны и знают друг друга поименно! - в волнении Маури выпрямилась и ойкнула, стукнувшись о нависающую над головой кровать Владима.

- Ты ведь не станешь каждому из них визит наносить? - возразил Михаил. - Где-нибудь на вестеренском хуторе о тебе слух так быстро не разбежится, как в Пацифиде - паррдов там знают, и так не удивятся, а других твоих сородичей туда еще когда занесет. А ваша кровь и среди местных порой появляется.

- Такое случалось за последний век лишь пару раз, и клан старается всех таких детей заманить на Базу.

- Старается - это да. Но не со всеми получается.

И к тому же, Маури, у меня там друзей много, и мое слово тоже в родных краях не звук пустой. Поверь, у клана вашего таких ребят не много найдется, чтобы кого-то мимо воли Дневного Дозора и твоей собственной выкрадывать!

- Я совсем не хочу работать на Дневной Дозор против клана, - помрачнев, сказала Маури. - Мне не по нраву то, что мне клан уготовил - но его секреты я раскрывать не начну. В конце концов, своими промыслами он живет. Я уж не говорю, что за такое Патриарх может и не простить.

- Никто тебя к такому принуждать не будет. Это Московский Дозор чужие секреты выпытывать и Библиотеку стеречь привык, а у нас дозорные шерифы больше за порядком присматривают, чем за людьми следят. Так что и тебя, и Владима у нас ни клану вашему, ни модераторам выдавать не станут.

- Мы могли бы отправиться и в Левобережье, - добавил Владим. - О паррдах знают и у нас, а достать кого-то там не проще, чем в Вестерене.

- Я думаю, с этим определиться можно потом, - ответил Михаил. - Главное, решено? Отправляемся в Страну?

- Бред, - подытожила Маури. - Но других вариантов, похоже, у нас действительно нету.

* * *

- Часы песочные, водяные, свечные, заводные! Хронометры морские, браслеты наручные! Дарованы самим Ильмом, Альтернатором клянусь! Лучший товар из самой Москвы!

- Виски, горилка, квас рисовый! Освежитесь, господа, перед покупками!

- Огоблины говорящие, цикады в клетках! Самки махайрода, моряку в утешение! Любые звери, изо всех концов Форума!

- Ковры тканые, узорчатые, билликидской работы!

- Чаши флешные, расписные! Не бьются, не текут, держат воду по сто лет!

При слове "рынок" у Владима возникли ассоциации с Ярмаркой. Как оказалось, он ошибался. По сравнению с этим их Ярмарка была образцом спокойствия и благочиния.

Пестрое смешение всех цветов и оттенков. Яркая расцветка торговых палаток - своя у каждого продавца. Правда, в этом смешении просматривались элементы и какой-то системы, единственные в окружении. Цвета палаток различались, как пояснил Кэйгоро, в зависимости от вида товара и личного статуса торговца, причем в расположении рядов со съестным Владим уловил общую с виденными им торговыми местами закономерность. Пузатые бочки и пифосы со спиртным сменялись развешанными на веревках и крючьях всяческими копченостями, за ними следовали рыбные ряды, ближе к выходу находились лавки, торгующие различными сластями и хозяйственной мелочью... Рыжебрюх, с которым Владим поделился своими наблюдениями, согласно кивнул и сообщил, что по всему Форуму рынки принято ставить определенным образом - дзедатисы объясняют это волей Ильма, флешники, независимо от них - еще какой-то традицией.

Калейдоскоп запахов. Нежные ароматы духов, тянущиеся из рядов с косметикой, создавали неповторимый контраст с царящей над мясными рядами вонью требухи. Терпкий дымок коптилен и запах свежевыпеченного хлеба. В сектор с пряностями слабым духом (во всех смыслах) людям вообще не стоило заходить - облако запахов иных доводило до мучительных приступов слезочихания. Ну и конечно, множество людей на таком ограниченном пространстве тоже... вносило в общую симфонию запахов отнюдь не благоуханную ноту. К счастью, налетавшие порой порывы бриза сносили запах в сторону моря.

И звуки. Беспрестанные выкрики торговцев - Владиму начало казаться, что они собрались здесь не прибыли ради, а исключительно тренировки голосовых связок для. Почти каждый купец с легкостью переходил с русского на инглиш, порой добавляя фразы и на менее распространенных диалектах Форума. Многозвучное бормотание, сливающееся в монотонный одноголосый шум. Яростные споры о цене, с проклятьями, призываемыми на голову друг друга, множественными демонстративными уходами от прилавка и заламыванием рук. Сладкоголосые (а когда и охриплые) призывы гетер. Звон меди и золота. Хлопающий расписными полотнищами ветер и плеск воды под настилом.

Прибрежные участки Одноречья местами были сильно заболочены, особенно в устье, и строительство в этой области представляло собой определенную проблему. Если центральные кварталы города, протянувшегося между устьем Пацифиды и невысоким холмом в полукилометре от него, строились на возвышенности, то кое-где дома возводили на сваях, вбитых в мягкую почву, и соединяли между собой мостками. Некоторые участки города - такие, как рыночная площадь - целиком покоились над поверхностью воды и грязи. В час, когда прилив подступал к берегу, вода порой проступала между бревен настила, а если ее подгонял сильный ветер с моря, то волны плескались у порога жилищ.

Впрочем, хлипкость городских построек играла на руку их жителям. Даже обрушившийся на город шторм (бедствие редкое, но случавшееся) в худшем случае разметал бы хлипкие хижины и затопил нижние кварталы - чтобы на следующий день те оказались восстановлены, благо поднять упавшие тростниковые перегородки и настелить символическую крышу было делом на пару часов. Наводнение тоже не являлось большой угрозой для города, в котором и без того лодка являлась самым популярным видом транспорта. Самый серьезный урон понесли бы торговцы, не успевшие убрать товар в безопасное место - но прилегающую к порту территорию в свое время все же потрудились осушить, а именно на ней и располагались городские склады.

И все же первое время Владим вслушивался в шум воды под ногами с каким-то нехорошим чувством. Он привык, что суша и вода четко разграничены - на первой стоят дома, по второй ходят корабли. Отсутствие такой границы выглядело... непривычным.

Похоже было, что его единственного тревожит болотный образ жизни пацификов. Заполнившая рынок толпа - в которой чужеземцев было как минимум не меньше, чем коренных жителей Пацифиды - ничуть не волновалась из-за того, что передвигаются они не по твердой земле, а по непрочному и кое-где подгнившему помосту, под которым блестит влажная грязевая лужа. Чаще всех встречались граждане двух держав, но несколько раз внимание Владима привлекали и более экзотические лица. Шедшая навстречу пара, кажется, маклаудов цветом лица походила на местных, но их речь вдруг показалась Владиму странно напоминавшей русский, хоть и с немалой примесью инглиша. Яростно торгующийся за ящик светло-синих (на корабли терновые плоды погружали недозревшими) крупных ягод обладатель желтоватой кожи и суженных глаз, при этом отличавшийся светло-русыми волосами - явный ханец-южанин. Несколько раз до уха Владима доносился знакомый акцент Каганата. Затем они обогнали четверых, затянутых в одинаковую серо-стальную униформу, из-под расстегнутых (жарко было, как в бане) воротников выглядывали медные цепочки. Сперва Владим подумал, что незнакомцы носят по дзедатисскому обычаю лопаты, однако в эту минуту один из них с тихим неразборчивым проклятьем расстегнул куртку, и Владим увидел, как на его груди блеснула странная эмблема - перекрещенные серп и молот.

- Адептусы, - пояснил Кэйгоро, заметив заинтересованный взгляд Владима. Пробежал быстрым взглядом по окружающим, и внезапно словно бы случайно сместился влево, как клещами ухватил за плечо восьмилетнего ребенка. Если бы Владим не проследил за ним взглядом, то и не успел бы заметить, как пацан скривился и безуспешно попытался вырваться из цепкой хватки. Кэйгоро что-то произнес вполголоса и разжал ладонь. Вся сцена для большинства прохожих осталась незамеченной.

- Следи за кошелем, - вновь поравнявшись с Владимом, шепнул Кэйгоро. - Тебе его только что хотели подрезать.

- Как? - растерялся Владим. - Этот мальчишка?

- Местные мальчишки, - Кэйгоро осклабился, наблюдая за растерянностью Владима, - твой кошель, значит, у тебя из-за пояса вынут, галькой набьют и обратно положат, прежде чем ты до пяти посчитать успеешь.

- А почему ты его не...

- К смотрящему рынка не отвел? - Кэйгоро негромко рассмеялся. - Видно, юнга, что рос ты в глуши лесной. Тому смотрящему, значит, треть их добычи и уходит.

- Действительно?

- Конечно! Зато, значит, в Пацифиде пошлины против любых других городов раза, значит, в три ниже выйдут. Считай, что это за мешкотность глаз налог платится. А если кто пришлый попробует купцов, значит, обирать или по карманам шарить, так его эти ребята, значит, в тот же день сами под настил спустят. Ты, кстати, имей в виду. Заметил, что за тобой вьются - отгони, а тревогу подымать не вздумай. И если кого рядом берут, кто не с тобой идет - не встревай. Что в твоих карманах - то твое, что из чужих тащат, его дело, значит.

- Понятно, - кивнул Владим, хотя такое ему, уроженцу патриархальной клановой деревушки, понять и уж тем более принять было сложно. Но за время, проведенное вдали от дома, он успел осознать мудрость дзедатисской максимы: "В чужой храм со своим Альманахом не ходят".

Как по заказу, в ту же минуту до его слуха донеслось громогласное:

- Сладости, уважайные, берем, для детишек и милых ваших! Шоколадницы с сюрпризами, мармелад, мед молочный из самого Левобережья! - затем тирада продолжилась уже на инглише.

- Ну-ка... - Владим заинтересованно обернулся. Заметив его реакцию, продавец расплылся в улыбке:

- Угощайтесь, коллега! Отдаю почти даром, лишь из уважения к вам, будьте уверены!

- Левобережный мед, говоришь? - Владим пристально посмотрел на небольшой бочонок с густой беловатой массой. - А попробовать можно?

- Все для вашей милости! - торговец проворно извлек откуда-то деревянную ложку, зачерпнул из бочонка, и, похоже, вознамерился собственноручно запихнуть содержимое в рот Владиму, но тот успел перехватить руку. Владим, собственно, уже не сомневался в результате, так как жижа в бочонке при ближайшем рассмотрении выглядела не однородной, а рассыпчатой, будто из множества мелких крупинок. Тем не менее, сохранялась вероятность, что мед просто залежался, если его хранили уже выжатым, а не в яйцах. Однако содержимое ложки оказалось неприятно приторным, к тому же в нем чувствовался скисший привкус.

Не обращая внимания на проклятья продавца (как только тот понял, что покупатель упущен, тональность его восклицаний резко изменилась), он двинулся прочь от лавки.

- Что ты там высматривал? - поинтересовался Рыжебрюх.

- Да хотел проверить - неужели и вправду сюда от нас мед везут, - объяснил Владим.

- Как же, - хмыкнул Кэйгоро. - Довезешь его по жаре от самого Левобережья.

- Довезти можно, - возразил Владим. - Яйца млеколибри храниться могут целый год. Но везти их дороже выходит - часть веса потом идет в выжимки. Но это и правда не мед. У нас за такое птицедои на часок привязывают рядом с ульем голышом, - он нахмурился. - Молоко разводят, добавляют сахар, муку, еще кое-чего, уваривают смесь - на вид похоже, а на вкус... Приторно и липко.

Они мерили шагами рыночные ряды, порой останавливаясь, чтобы купить необходимое. Часть денег уже осталась в виде задатка у портных и сапожника - в Одноречье они успели раздобыть не слишком много из шмота. Сложнее было подобрать что-то, подходящее Маури, поскольку по понятным причинам прийти для снятия мерки паррда не могла. Но все же, обойдя несколько портняжных ателье, они нашли то, что ей требовалось - пару перчаток, сапоги с высокими голенищами, даже куртку, достаточно легкую, чтобы не заставлять паррду жариться под южным солнцем, но тем не менее скрывающую фигуру и лицо. Теперь же прикупили и провианта - галеты, несколько мешочков с билликидской съестной пастой, солонину и так далее.

- Юнга! - Рыжебрюх, ведущий долгую беседу на смеси русского и инглиша с продавцом о цене на сушеные фрукты, обернулся к Владиму.

- Да?

- Не в службу, а в дружбу, сходи возьми хрен-тростника пару пучков. Обещал ведь, значит, Тому прихватить, а из головы вылетело.

Согласно кивнув, Владим зашагал обратно, к расположенному недалеко ряду пряностей. Памятуя о предупреждении Кэйгоро, он незаметно убрал кошель за пазуху.

Ближайшим продавцом оказался древний однореченец, покрытый морщинами не хуже тех фруктов, за которые торговался Кэйгоро. Разнообразия ради он, увидев подходящего Владима, ограничился широкой улыбкой, заставившей его лицо сморщиться еще больше, но не стал во весь голос расхваливать, подобно соседям, преимущества собственных товаров и обличать недостатки соседских.

- Хрен-тростник продаете, дедушка? - тут Владим и сам увидел торчащие из заполненной рассолом бочки длинные зеленые стебли.

- А то! Четыре золотых за связку.

Владим присвистнул. Сумма была хоть и в принципе небольшой, но названная цена казалась ему великовата. Но в отличие от Кэйгоро, торговаться он не любил и не умел, поэтому молча извлек из кошелька медный.

- Два пучка, - сказал он, опуская монету на прилавок.

Старик, уже принявшийся обвязывать небольшой снопик, внезапно раздраженно бросил его обратно и толкнул монету к Владиму.

- Иди! - сердито заявил он. От улыбки не осталось и следа.

- Что? - Владим вытаращил глаза.

- Тебе не продам! - дед обвиняюще ткнул пальцем в грудь Владиму.

Владим, оказавшись от такого заявления в легком ступоре, попытался сообразить, в чем дело, и не спятил ли старый пацифик слегка от жары. Однако прежде чем он пришел к какому-либо выводу, за спиной раздался голос Кэйгоро:

- Чего стряслось?

- Твой человек? - дед воинственно выпятил смуглый подбородок. - Зачем он людей обижает? Я цену назвал, а он за деньгами лезет! Кто так делает?

- Ах вот, значит, что! - морской кот расхохотался, заставив дедушкин тент покачнуться. - Извини, дедушка! Он еще молод, обычаев не знает. Сколько, значит, за тростник хочешь?

- Медный! За пучок, - Владиму оставалось только таращить глаза на происходящее.

- А может, золотого хватит? - Кэйгоро подхватил стебель узловатыми пальцами, отломил кусочек, понюхал, прожевал. - И то, значит, коли тростник ядрен...

- А ты думал? - Кэйгоро еле сдерживал смех. - Старик этот, значит, над своим огородом днями возится со всей семьей. Ему же одно, значит, развлечение, на рынок выбраться, поторговаться, с покупателем, значит, поболтать, сплетни городские послушать. Вот он и заламывает, значит, цену раза в два. А ты ему сразу, значит, медь на прилавок! Как его удар не хватил!

- Знаешь, - теперь и сам Владим улыбался. - А этот город все-таки слегка сумасшедший.

- Смотря как посмотреть, - резонно возразил Рыжебрюх.

* * *

Владим не сразу обратил внимание на тихое шуршание, доносившееся откуда-то сверху. Однако через некоторое время его плечо защекотало легкое дуновение, и он лениво повернул голову.

В десяти сантиметрах над ним висела крохотная - меньше мизинца - изумрудная птица. Крылышки вибрировали так часто, что оставались совершенно невидимы. Клювик открывался и закрывался, издавая еле слышное попискивание.

Владим сложил губы трубочкой и тихонько дунул. Цикаду отнесло в сторону, она тут же восстановила равновесие в воздухе, обиженно цвинькнула и метнулась куда-то за пределы его поля зрения. Владим засмеялся.

- Что такое, - сонно спросила Маури, - они вернулись?

- Нет, нет, спи, - он погладил паррду по голове, понял, что придавленная Маури рука начинает затекать, и повернулся на спину. Маури снова что-то пробормотала, но не проснулась.

Некоторое время он лежал неподвижно, пока не понял, что больше спать совершенно не хочется. К тому же спугнутая цикада завела где-то в углу брачную песнь. Зевнув, Владим встал, натянул одежду и вышел за дверь.

Еще вчера утром Рыжебрюх с Михаилом отправились, как туманно выразился Кэйгоро, "подкрутить упаковку". Владиму же выпало оставаться в роли сторожа при коробке в комнате. Нельзя сказать, чтобы он возражал - им с Маури слишком долго не выпадало случая остаться наедине - но прошли уже целые сутки, и товарищи не появлялись. Пока Владим не решался оставить сундук на Маури и самостоятельно отправиться на поиски друзей, да и не очень представлял себе, где их искать.

Таким ранним утром Пацифида была удивительно тихой по сравнению с дневной своей спешкой и сумятицей. Владим помыл руки, заодно ополоснул лицо под небольшим рукомойником, вернулся в дом.

Несмотря на ранний час, Том уже находился за стойкой. Клиентов и постояльцев в зале, кроме Владима, не наблюдалось, и трактирщик был полностью поглощен курением потемневшей от времени трубки, по возрасту, видимо, не уступающей хозяину.

- Уважайный? - секунду поколебавшись с выбором обращения, окликнул его Владим.

Первым на оклик отреагировал Вареный, как всегда, нецензурно. Владиму было до ужаса интересно, нахватался ли крепких словечек пушистый зверек сам от матросов, или хозяин забавы ради обучил огоблина виртуозно материться на двух языках.

- Да? - Том отложил трубку, поднялся с табурета.

- Завтрак на двоих, пожалуйста, - Кэйгоро сразу после продажи ножа договорился с Томом, что тот включит в счет питание. - Мы поедим вверху.

Том молча прошел на кухню, где уже звенела кастрюлями кухарка - смуглая, как большинство пацификов, и дородная тетка лет сорока, вернулся с подносом. Меню в "Огоблине" разнообразием не отличалось, но кормил постояльцев Том сытно. Владим, приняв поднос, поднялся наверх.

Маури уже успела встать. Пока она, подняв капюшон куртки, спускалась умыться, Владим подошел к окну. "Вареный огоблин" располагался на невысоком прибрежном холме, и со второго этажа открывался неплохой вид. Вниз лоскутным одеялом сбегала россыпь крыш - крытых тростником в большинстве, черепичных в кварталах побогаче. Справа ярко блестела в лучах рассвета широкая лента Пацифиды, усеянная пятнышками рыбачьих лодок, многочисленными островками и покрытая на мелководье зеленым ковром водных растений. Здесь, в низовьях, Пацифида была шире не только Славутича, но даже великой Альтерны. А еще ниже по течению поверхность реки сливалась с бескрайней водной гладью Горячего моря.

Городской ландшафт не отличался обилием высоких построек - среди прижавшихся к земле крыш виднелось лишь несколько двух- и трехэтажных домов. Однако и здесь были исключения. Если посмотреть левее, в глаза сразу бросалось внушительное (по местным меркам) четырехэтажное здание, увенчанное по углам островерхими башенками, с блестящей под солнцем кровлей. Владим знал, что крышу на деле покрывали не чистой медью, а дешевым золотым сплавом, но все равно смотрелось это достаточно помпезно. Электрическое освещение в мейорском дворце уже погасили - даже пацифидские лидеры не могли себе позволить круглосуточно пользоваться такими дорогостоящими благами, и электрофакелы на крыше зажигались лишь на несколько часов ранним утром и поздним вечером. Впрочем, располагавшаяся напротив губернаторская резиденция довольствовалась свечками и масляными лампами вперемешку с маломощными электросвечами. И вообще смотрелась в сравнении с дворцом пацифидского мейора довольно бледно.

Разумеется, такое положение дел было не случайным - способ подчеркнуть ту широкую автономию, которой пользовалось Одноречье в составе ЮСБ, отделенное от империи широким Разъемом. Однако географическое положение тут было не главным. Пара кораблей флешников - хотя бы те же "Хайнлайн" и "Альтексас" - смогли бы в случае чего слегка повредить архитектурные красоты дворца и города, затем высадились бы с лодок отряды гвардейской пехоты с примкнутыми к мушкетам штыками в дополнение к размещенной в резиденции роте охраны губернатора. Но все это пришлось бы делать в зоне непосредственной досягаемости сташестидесятимиллиметровых бортовых орудий "Варяга", к которому вскоре присоединились и остальные линкоры Страны, передающие из поколения в поколение имена легендарных предшественников - "Ольга", "Звезда Смерти", "Кобра"... После чего флешникам придется оголять южное побережье моря Хайнлайна, вводя в Горячее море Второй Линейный Флот, и каждый день ждать, что из заливов выползут, прижимаясь к берегам, донельзя неповоротливые и медленные, но закованные поверх деревянной обшивки в железную полуметровую броню коробки боевых барж. Принцип работал в обе стороны - и Страна не могла быть уверена, что тем же паррдам не захочется положить на стол запасной козырь в виде беспомощных в морском бою, но достаточно опасных для прибрежных поселений трех ракетоносцев, несущих до полусотни снаряженных боевой огнесмесью пороховых ракет, или крохотная, но воинственная Меритократия не соблазнится перспективой увеличить свое влияние в отдаленных восточных поселениях Страны. И в довершение всего - викинхидские набеги на рыбачьи деревни и береговые фактории, билликиды и маклауды, готовые не упустить шанс, пока рейнджеры и гвардейцы будут рвать друг другу глотки на побережьях Одноречья и Фруктовых островов...

Пат, древний пат в ваховской партии, тянущейся еще со времен Войны Наследия. О чем прекрасно были осведомлены обе стороны. Отдельные юниты могли передвигаться по клеткам стола, но положение хедкватиров оставалось неизменным. А просторы ненаселенных земель Востока и Севера давали выход экспансии и воинственным устремлениям. Доказанный Войной Наследия и несколькими другими мелкими стычками постулат так и не был опровергнут, и военная мощь держав востребовалась лишь для убеждения конкурента-партнера, что выгоднее играть честно.

Несколько аргументов такого рода и сейчас можно было наблюдать в море. Флагман Первого Флота покидал гавань. Дул попутный ветер, и линкор не стал разводить пары, экономя уголь. Подняли паруса на фок- и грот-мачте, острые глаза Владима различали проворно карабкающиеся по вантам фигурки. На корме медью блестело "ADMIRAL HEINLEIN", ветер развевал флаг империи. Поравнявшись с "Альтексасом", охранявшим вход в бухту, корабль отсалютовал холостым залпом, вспугнув многочисленных птиц, присоединивших свои голоса к гулу ответного салюта.

С "Хайнлайна" Владим перевел взгляд на высокую белую башню. Маяк стоял отдельно, увенчав высокий мыс, вдававшийся в океан юго-восточнее города, вместе с продолжавшей его насыпью служивший волнорезом. Главная причина, по которой электричество в Пацифиде, несмотря на рабочую станцию, оставалось весьма дорогостоящим товаром - большая часть мощности станции шла на питание мощного электрофакела маяка. Возвели и станцию, и маяк относительно недавно, лет двадцать назад, старый, снесенный, был гораздо ниже и фонарь имел обычный, нефтяной. Постройка велась общими усилиями и Страны, и ЮСБ - из Москвы доставили дорогостоящее электрическое оборудование, имперские суда подвозили стройматериалы. В некоторых вопросах державы охотно шли на сотрудничество, а навигация среди намытых Пацифидой отмелей была не самым простым делом. К тому же флешники были рады переложить часть расходов на благоустройство порта на заклятых друзей, неосторожно не просчитав, насколько возрастет авторитет Москвы после этого на территории.

Владим вдохнул свежий, пропитанный морской солью воздух, сладко потянулся. Несмотря на беспокойство за судьбу товарищей, его настроение резко поднялось. Года два назад он и представить себе не мог, что ему придется побывать в столице, послужить на "Россопарде", пересечь пешком весь Континент... И конечно, встретить Маури.

Да, за это время случилось много чего и нерадостного. Случай в Москве, гибель почти всей команды "Россопарда" - со многими членами которой он успел сдружиться. Во время их похода все четверо не раз оказывались близко к тому, чтобы присоединиться к погибшим. Но вспомнить хотя бы ту минуту, когда они, преодолев все же хребет, стояли над водопадом, глядя, как ярится внизу вода, как успокаивается понемногу река и уходит к горизонту, чтобы там превратиться из бушующего в каменно-красной теснине потока в полноводную и неспешную Пацифиду... Или тот колдовской снегопад, под который они угодили в одной из долин (так и названной ими Снежной), едва их не убивший, но китовски красивый - Маури радовалась как ребенок, увидев, как с неба падают огромные ледяные шестилучевые звезды, каждая не меньше тридцати сантиметров в диаметре?

"Это все того стоило", - твердо сказал себе Владим.

Его плеча коснулась чья-то рука, и он резко развернулся.

- Неосторожно, - заметила Маури. - А если бы в комнату зашла не я?

- Если бы это был Михаил - мне бы от него досталось за безалаберность.

- А если бы это был кто-нибудь чужой?

- Ладно, ладно, сдаюсь, - умиротворяюще поднял руку Владим. Секунду паррда продолжала хмуриться, затем ее губы разошлись в улыбке, и Владим подхватил девушку на руки.

- Нет-нет! - Маури уперлась в его грудь, вырываясь. - Сейчас я хочу есть!

Владим пододвинул тумбочку к своей кровати, чтобы не приходилось держать тарелки на весу. Нехилую гору каши на тарелке щедро полили кисловато-пряным соусом из стеблей какого-то местного растения. В отличие от некоторых продуктов пацифидской кухни - Владим так и не смог понять, как можно есть тошнотворную смесь фруктов и вымоченной в уксусе рыбы, которой так восхищался Михаил - этому достижению однореченской кулинарии он отдавал должное, и не останавливался, пока не уничтожил всю тарелку.

- Как-нибудь напомни мне, чтобы я показала, что такое наши паррдовские отбивные в соку перечного дерева, - усмехнулась Маури, наблюдающая за истреблением завтрака.

- Ты умеешь готовить? - почему-то Владима это удивило. Как-то не вязался образ Маури с кухней и печью.

- Умею, хотя и не люблю, - пояснила паррда. - Пришлось научиться, когда я решила сбежать.

- Договорились. А я тогда, хоть и плохой повар, покажу, как у нас в Левобережье отваривают молочный мед. Наш, знаешь ли, старинный рецепт. Вместе с самогоном.

- Кстати, - спросила Маури, - насчет Левобережья. Что ты имел в виду, когда сказал Кэйгоро, что среди морских котов помнят Четвертую войну, и к тебе плохо отнесутся?

- Ты этого не знаешь? - удивился Владим.

- На Базе историю преподавали в основном в тех разделах, где говорилось о паррдах и штормовиках. Все прочее давали вкратце.

- Понятно, - Владим поднялся, задвинул тумбочку обратно в угол. Усевшись, он продолжил:

- Если верить легендам - а они свои у каждого народа - то еще во времена Войны Наследия народ япов был изгнан левобережными кланами с наших земель. У нас рассказывают, что япы первыми начали войну, разрушая наши поселения, сказания морских котов - что это Левобережье первым разрушило их легендарную столицу, Киото. Так или иначе, но япы и поселившиеся в этих местах билликиды бежали на юг, во Фреринские горы. При случае можешь попросить Кэйгоро, чтобы рассказал о Великом Походе к морю. Если вкратце, то они добрались до океана и осели на побережье. Сами себя они стали называть, Дракозая знает отчего, морскими котами, а в Стране их прозвали викинхидами.

Как понимаешь, с тех пор наши народы не ладят друг с другом. К счастью, нас и викинхидов разделяет Фрерин, но многие прибрежные деревни постоянно держат в готовности ополчение и следят за кораблями, приближающимися с моря.

- Ясно, - кивнула Маури. - Но ведь Кэйгоро против тебя ничего не имеет.

- Конечно, - согласился Владим. - Но вот за его сородичей я бы не поручился.

Хотелось бы знать, между прочим, где они с Михаилом.

- Ты не думаешь, что нам стоит их поискать? - паррда помрачнела.

- Тебе не стоит показываться на улицах, - отрезал Владим. - А я не хочу оставлять тебя одну.

- Я в присмотре не нуждаюсь! - глаза Маури гневно заблестели. Несколько секунд она сверлила Владима взглядом, но на сей раз Владим не уступил.

- Не в присмотре, - твердо сказал он. - Но нам нельзя разделяться. И нельзя оставлять без надзора сундук.

- А друзей? - возразила Маури. - Их мы, получается, оставлять можем?

- Михаил и Рыжебрюх не из тех, кто легко попадают в беду, - ответил Владим. - И поверь, я тоже за них волнуюсь. Давай так. Мы ждем еще двое суток, если они к этому времени не появляются, то я выясню у Тома, к кому из капитанов они могли обратиться, и попытаюсь их отыскать. А ты обещай мне, что не высунешь носа из "Огоблина", ладно?

- Смотри, как бы тебе самому не перерезали горло где-нибудь в порту, - предостерегла его Маури.

- Ну не можем же мы и вправду бросить их, - пожал плечами Владим. - Не волнуйся. Думается мне, они просто задержались по своим причинам. Если Кэйгоро договаривается с другими морскими котами - скорее всего, им не дадут уйти, пока на корабле остается выпивка.

- А что, в порту есть викинхидские драккары?

- По-моему, нет. Но у них может быть куча других поводов опаздывать.

- Хотелось бы верить, - вздохнула Маури.

* * *

Ближе к вечеру в холле "Огоблина" стало многолюднее. Наблюдая за собравшимися, Владим пришел к выводу, что у Тома предпочитает останавливаться различная публика среднего достатка - в основном мелкие торговцы и ожидающие попутного корабля пассажиры. В былые времена, по словам Кэйгоро, хозяин "Огоблина" зарабатывал на жизнь (помимо прочих источников дохода) тем, что давал приют матросам, подыскивавшим в Пацифиде новое место службы, но по мере роста благосостояния хозяина менялся и контингент жителей гостиницы. Зажглась электросвеча, отбрасывая резкие тени на пол и стены, кухарка с необычной для ее комплекции скоростью сновала между кухней и залом. Даже сам Том временно расстался с присущей ему неторопливостью.

Владим откинулся на спинку стула, прихлебывая слабое однореченское пиво из глиняной кружки. Как ни странно, но подаваемый в гостинице самогон оказался отличным левобережским "Славутичем", выгнанным не иначе как в самой Меритократии - это на пару с неплохим виски, маклаудским, как с видом знатока заверил Рыжебрюх. Но Владим предпочел местное мутноватое рисовое пиво, почти не туманящее голову - он не собирался терять ясность мышления.

Он устроился за самым дальним столиком, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. С этого места он мог наблюдать и за входом, чтобы не пропустить появления друзей, и за посетителями. Всего в холле собралось человек пятнадцать, по большей части постояльцы. Правый от двери стол заняли трое во флешной морской форме с лейтенантскими погонами, неторопливо, но уверенно опустошавшие бутыль виски - должно быть, младшие офицеры с "Тексаса", решил Владим. У стойки устроились трое человек среднего возраста, переговаривавшихся на инглише. Пара за столом у правой стены беседовала на русском, и Владим напряг слух, но не услышал ничего интересного - спор шел о том, где выгоднее продавать меха, в Пацифиде, или в самом Нью-Франциско. Над стандартным ваховским столом, коротая вечер, склонялись под стук костей двое пацификов. Напротив Владима мужчина весьма объемного телосложения смаковал рыбный салат, с написанным на лице удовольствием тщательно прожевывая каждый кусочек. Молодой парень, примерно ровесник Владима, дремал, опустив голову на изрезанную ножом в попытках соскоблить многочисленные пятна поверхность стола. Еще один стол был занят второй, скучающими в ожидании клиента гетерами - на взгляд Владима, не слишком симпатичными, несмотря на обилие косметики. Поймав его взгляд, одна из них направилась к его столику, но Владим коротко дернул головой, и гетера с равнодушным видом возвратилась назад. Впрочем, этот вечер для них явно не обещал пропасть даром - когда бутылка опустела больше чем наполовину, к столику гетер вразвалочку подошел один из моряков-флешей, и вскоре вся компания удалилась наверх.

Кэйгоро и Михаил так и не появились, и, несмотря на его заверения Маури, он сам начинал чувствовать нарастающее беспокойство. Теперь уже сама паррда принялась убеждать его, что не стоит волноваться за двоих самых старших и наиболее опытных членов их отряда. Но оба они понимали, что задержка почти в двое суток вряд ли обьясняется заурядными причинами. Пытаясь отвлечься, Владим начал листать обнаруженное в комнате жизнеописание кого-то из флешниковских Старых, мимоходом удивившись необычной форме книги - строчки текста писались вдоль короткого края страницы, так что книгу приходилось при чтении держать корешком вертикально, а не горизонтально, как привычные Владиму нойтбуки. Вскоре он понял, что разбирает в инглишской книге одно слово из десяти, и раздраженно захлопнул ее. Маури задремала, и он принял решение спуститься вниз, перекусить и послушать разговоры публики.

- Респект, уважайный! - внезапно раздался над ухом чей-то голос, и напротив Владима опустился на заскрипевший под его весом стул человек. Владим уставился на неожиданного соседа, соображая, как тот появился в холле так незаметно. На вид незнакомец был лишь на несколько лет старше самого Владима, но загорелое лицо выдавало в нем бывалого путника. Однако внимание Владима привлекла в первую очередь одежда незнакомца. Долгополая светло-серая куртка с медными пуговицами, перетянутая широким синим поясом и поверх него - узким золотистым ремнем. Владим не слишком удивился бы, увидев эти цвета в родной деревне или на ярмарке в честь дня Прибытия, но встретить их обладателя в пацифидском трактире было несколько неожиданно.

Меритократия, союз трех клановых деревень, гордо именующих себя "полисами", находилась на самой границе Левобережья, довольно близко к Восточным поселениям Страны и, что важнее, территориям южных ханцев. При таком соседстве неудивительно, что вооруженные силы крохотного, но гордого государства составляли едва ли не большую часть его населения. По легенде, после Четвертой войны именно сталкеридам (население всех трех полисов возводило род к Сталкеру Основателю) принадлежала главная роль в объявлении Автономии - оскорбленные невмешательством Страны в их борьбу с япами меритократы провозгласили, что Страна в силу этого не имеет права рассчитывать на подчинение кланов. Не все из кланов поддержали Автономию, не все и признали право сталкеридов представлять их интересы - но на внеурочном заседании Совета четыре из шести кланов, чьи представители принимали в нем участие, согласились с провозглашенными ими условиями. Скорее всего, такая наглость серьезно задела модераторов, но развязывать новую войну сразу по завершении предыдущего кровопролития не жаждал никто из них. К тому же во многом Автономия лишь закрепила де-юре отношения, уже существовавшие де-факто. Контролировать разрозненные клановые деревни и хутора и так представлялось маловозможным, рвать торговые отношения со Страной не собирались даже сталкериды - на них это сказалось бы в первую очередь. Поэтому Страна вывела рейнджерские базы из лесных чащ (с началом Войны Наследия численность их личного состава и так сократилась до номинальной), со вздохом облегчения усилила за их счет вестеренских и восточных рейнджеров и поспешно заключила с отложившимися кланами договора о сотрудничестве и торговле, которые позднее также подпали под общее понятие "Автономия".

Но Меритократия отличалась не только своей ролью в истории Левобережья и Страны. Во многом ее можно было считать одним из самых своеобразных, несмотря на ничтожную по меркам мира Форума численность населения, государств планеты. Милитаризированность жизни в нем парадоксальным образом уживалась с поразительной свободой слова и взглядов - даже в Стране, не говоря уж об империи, Дневной Дозор не позволял такого вольнодумства, которое терпел от своих граждан триумвират генералов. Чрезвычайно низкие налоги на имущество и торговлю, почти религиозное отношение к частной собственности - фактически все государственное имущество Меритократии рассматривалось как совместное долевое владение ее граждан. То же относилось и к государственной политике - генералы избирались всеобщим прямым тайным голосованием, а значительный круг вопросов решался на Референдуме всех граждан полиса.

Однако гражданство Меритократии было доступно далеко не всем ее жителям. Точнее, не совсем так. Получить статус меритократа мог любой, но при соблюдении условия, являвшегося краеугольным камнем законов сталкеридского государства. Воинская служба в Меритократии, несмотря на близость кочевых племен, была исключительно добровольным делом, как и по всей Стране, но лишь прослуживший на ней не менее пяти лет мог стать полноправным гражданином одного из полисов, неважно, был он по рождению урожденным сталкеридом или нет. Неизвестно, сработал бы такой подход в более крупных масштабах, но для трех пограничных микрогородков он оказался вполне подходящим.

Разумеется, Владиму не было нужды вспоминать все относившиеся к сталкеридам известные ему факты. Некоторые из них ему были известны уже давно, о тех, что происходили за столетия до его рождения, он и слышать не мог.

- Респект, - машинально ответил он. Сталкерид явно ждал продолжения, однако Владим молчал, предоставляя собеседнику инициативу и внимательно его рассматривая. Непохоже, тем не менее, было, что сталкерида ситуация смутила. Он поднял руку, подзывая служанку, и заговорил:

- Нечасто встречаешь соплеменника в такой дали от дома.

- Почему "соплеменника"? - поинтересовался Владим.

- Естественно, вы не из клана Основателя, - усмехнулся сталкерид. - Я знаю всех наших, кто ведет дела за пределами Страны. Но что с Левобережья - готов поклясться Сталкером. Клан Дракозаи, не так ли?

- С чего вдруг? - вопросом на вопрос ответил Владим. Он покосился на хозяйничающего за стойкой Тома.

- Могу дать неплохой совет, - с губ меритократа (судя по двухцветному поясу, принадлежности правящей касты сталкеридов) не сходила усмешка. Он обернулся, когда к столу приблизилась кухарка, коротко бросил: "Вашего тернового"", и снова обратился к Владиму:

- Тому, кто предпочитает сохранять здесь инкогнито, лучше не показывать, что он разбирается в некоторых сортах товаров. Я тоже отличу на глаз настоящий молочный мед от мучной сладкой болтушки, но я не кричу про это на весь пацифидский рынок. А про то, из какого вы клана, догадаться уже легче. Вряд ли, к примеру, кто-то из смельдингов станет водить дружбу с викинхидским моряком - они хорошо помнят паруса драккаров в русле Славутича. Для каганатца вы говорите слишком чисто. Ну и так далее. Так что не стоит подозревать нашего уважайного хозяина - он, как всегда, остается очень щепетилен в отношении дел его гостей.

Кстати, я не представился. Ден Алексович. ака Сталкер, из полиса Новокиев.

- Очень приятно, - ровным голосом произнес Владим. На самом деле назойливый собеседник отнюдь не был ему приятен, но он не мог сообразить, как отделаться от него, не прибегая к откровенной грубости.

- Не стоит так подозрительно смотреть на меня, - Ден поднес стакан к губам, глотнул. - Неплохое вино, угощайтесь. Я бы угостил вас самогоном, но поскольку я же и поставляю его Тому, то как-то глупо платить лишние деньги за товар, которым я могу пользоваться бесплатно.

- Ну и чего вы от меня хотите? - в лоб поинтересовался Владим.

- Исключительно побеседовать, можно сказать, с соседом. Если, конечно, ваша скрытность не перевесит мое расположение к соотечественникам. Я верю, что у вас есть серьезная причина оставаться неузнанным. Но замечу, что подобное поведение может, наоборот, навлечь на вас подозрения.

Мысли Владима метались, как застигнутые дождем млеколибри. В то, что Ден заговорил с ним из чистого любопытства, верилось слабо. Но и в то, что паррды всего за двое суток способны не только узнать о появлении в Пацифиде Маури, но и прислать в Одноречье своих людей, тоже. Что все это могло значить?

- Что же, - не дождавшись его ответа, вновь заговорил Ден. - Если вы все-таки надумаете поговорить, и оценить мою коллекцию напитков, жду вас на своем судне, уважайный. Правда, должен сказать, что через пару дней я отбываю в Страну, поэтому поторопитесь. Мой "Разрыв" пришвартован у пятого пирса, - он, не допив вино, поднялся, проходя мимо прилавка, опустил на него пару медных и скрылся в дверном проеме.

Владим испытывал только одно чувство - замешательство. Ловушка? Настолько явная, что невозможно поверить ни в ее достоверность, ни в случайное совпадение. И что, во имя Дракозаи, стряслось с его товарищами? Вот чей совет сейчас ему необходим!

"Проклятье! На лбу у меня написано, что ли, что я из Левобережья и со мной паррда, которую я пытаюсь спрятать от ее сородичей?"

Он пересек холл, подошел к стойке.

- Том, у меня к... - он замялся, поскольку до сих пор не мог решить, как обращаться к хозяину, на "ты" или на "вы", - у меня один вопрос.

- Спрашивай, - на секунду оторвавшись от протирания стаканов, обернулся на него Том.

- Кто этот человек, что сейчас вышел отсюда?

- Ден? Мой поставщик. Из Страны, как и ты. Капитан легкого шлюпа. Возит в Пацифиду меха и напитки, покупает пряности.

- Вы говорили ему... - Владим опять задумался над формулировкой фразы.

- О вас я ему ничего не рассказывал. Но вы компания достаточно приметная, так что этого и не требуется. Не скажу, что про тебя вся Пацифида гудит, но новости разойтись успели.

- Понимаю, - Владиму хотелось задать трактирщику еще не один вопрос, но опыт показал, что на них Том вряд ли станет отвечать. Он повернулся, собираясь возвратиться за свой столик и допить пиво, когда со второго этажа раздался чей-то возмущенный пьяный вопль и удар кулаком по дереву.

- Что такое? - повернулся Владим к лестнице.

- У меня гостиница для моряков, а не благородных девиц, - хмуро пробурчал Том. - Знаешь, иди-ка ты, пожалуй, к себе, присмотри, чтобы чего не вышло.

- Ага, - кивнул Владим. Он зашагал к лестнице, в то время как Том развернулся и скрылся в соседней комнате.

К облегчению Владима, в коридоре, освещенном лишь падающими с лестницы отблесками, никого не оказалось. Оглядевшись, он зашагал к дверям своей комнатушки. Голова кружилась от всего, на него свалившегося, и он намеревался обдумать необычную встречу с утра пораньше.

В этот момент дверь соседней комнаты, издав жалобный стон, распахнулась. Судя по скорости, которую набрало вылетевшее из нее тело, ему на старте было придано неплохое ускорение. Изящная траектория полета завершилась преждевременно столкновением со стеной и финишем в положении на четвереньках. Постояв секунду в такой позе, тело, оказавшееся одним из давешних лейтенантов, распрямилось и затрясло головой, восстанавливая координацию. Формы на нем уже не было, только тельняшка.

Владим, обернувшийся на звук падения, поморщился и направился дальше. Оставалось надеяться, что перебравший флешник сумеет самостоятельно найти дорогу в комнату, откуда был так безжалостно изгнан.

Когда он уже взялся за блестящую золотую ручку, чья-то рука опустилась ему на плечо.

"Кит побери!" - Владим почувствовал безмерную усталость, обернувшись к пошатывающемуся флешнику. "Только этого мне не хватало!" Оставалось надеяться, что Маури благоразумно не станет вмешиваться в выяснение отношений. Зная паррду, Владим опасался обратного.

- Hey, whats the fuck? - вопросил моряк, обдав Владима густым запахом алкоголя.

- Отвяжись, а? - глядя флешнику в глаза, посоветовал Владим. Он надеялся избежать драки.

- What? Speak clear language, shit! - Владима сгребли за грудки и приподняли над полом. Кулак с наколкой в виде якоря замаячил у его носа.

Не тратя лишних слов, Владим рванул сжимавшую отвороты его рубашки руку, выдергивая материю из пальцев противника. Затем уперся плечом в грудь флешника и шагнул вперед, заступив за правую ногу моряка. Коридор сотряс грохот, когда немало весивший флешник опустился на собственное седалище.

- Хватит? - Владим слегка попятился, чувствуя, как напряжение сегодняшнего дня перерастает в глухую злобу. Ему очень хотелось добавить морячку пару раз по печени, но пока он контролировал себя.

- You b-bastard! - пьяный поднялся, шатаясь еще больше, двинулся на Владима. Тот увернулся, пятясь, от двух довольно неточных ударов, получил вскользь в скулу, разозлился и, уже не сдерживаясь, врезал противнику в живот. Флешник тихо икнул и привалился к стене.

- Damn it! - сбоку что-то мелькнуло. На сей раз Владим уклониться или закрыться не успел, и мощный удар поднял его в воздух. Затем что-то очень жесткое - видимо, пол - заехало по ребрам.

Когда перед глазами Владима перестали идти разводы, он увидел, как второй флешник основательно встряхивает своего подвыпившего товарища. Судя по уверенности движений, принял он куда меньше первого. Впрочем, при таком освещении и после хорошего тумака Владиму было трудно судить. Он пошевелился, ощущая привкус крови на разбитых губах.

- Come to? - услышал он. Моряк хмуро на него покосился.

- Ах ты... - прошипел сквозь зубы Владим. Его рука поползла ко внутреннему карману, но вовремя остановилась. Из памяти всплыло сказанное сухим и спокойным голосом: "Достал оружие - стреляй".

- Be off if you dont want the troubles, - флешник выразительно мотнул головой в сторону комнаты.

- Hey, wait a bit! - первый из моряков неуверенно освободился из хватки приятеля и попер на Владима. Однако второй проворно вклинился между ними, сильным толчком послав того обратно. Владим, поднявшись, тоже двинулся вперед, но был отброшен не менее энергично. Несмотря на сухощавое сложение, флешник при желании явно мог завязать морским узлом обоих участников драки. Заскрипела открывающаяся дверь.

- Владим!

- Маури, стой! - Владим дернулся вперед слишком поздно, чтобы перехватить паррду. Одновременно моряк вскинул руку - не в ударе, а стряхивая вцепившуюся в нее Маури. Та отлетела к лестнице, оказавшись в пятне света, тут же вскинулась на ноги, зафырчав не хуже россопарда.

- Whats hell? - неизвестно, из каких углов империи происходил лейтенант ее флота, но на паррду он уставился с ужасом в глазах и выхватил из ножен на поясе форменных брюк короткий широкий клинок.

Дальнейшее в памяти Владима отложилось какими-то обрывками. Маури, замершая на фоне светлого проема; моряк, отводящий руку с ножом для броска; сверкнувший на лезвии отблеск выстрела и оглушительный грохот, в тесном коридоре больно ударивший по барабанным перепонкам. Флешника бросило назад, на не удержавшегося на ногах приятеля. Владим видел, как мигом протрезвевший задира что-то кричит, но ничего не слышал. Затем он ощутил, как Маури подхватила его под руку, помогая встать.

Еще один моряк, только что выглянувший из дверей, уставился на происходящее, что-то сдавленно произнес, склонился над товарищем и тут же выпрямился. Его взгляд не обещал ничего хорошего, однако Владим, хоть и держал револьвер стволом вверх, оружие не убирал, и оба флешника не предпринимали пока никаких действий.

- А ну стоять! - рев пробился даже через еще слегка заложенные уши Владима. Он обернулся, и наконечник арбалетного болта тут же нацелился ему в грудь. - Не дури! - Том перевел взгляд на оскалившегося моряка. - You both, keep still too!

Владим на несколько секунд замер с оружием в руке, все так же опираясь на Маури, затем медленно убрал револьвер. Том кивнул, прошел мимо Владима, осторожно, чтобы не запачкаться в растекавшейся по выскобленным половицам темной луже, дотронулся до тела. Последовал короткий диалог между Томом и флешниками, в ходе которого оба моряка говорили быстро и напористо, Том же отвечал очень коротко. Затем третий из лейтенантов скрылся в комнате, появился, швырнув приятелю его китель. Молча и даже не посмотрев на Владима с Маури, так и продолжавшими стоять на месте, оба спустились вниз. Хлопнула дверь. Только теперь Владим обратил внимание, что голоса, доносящиеся снизу, заметно притихли. Том заглянул в комнату флешников, что-то вполголоса буркнул. Две полуодетые гетеры проворно вынырнули из дверей и пронеслись по лестнице.

- Метко стреляешь, - наконец обратился хозяин к Владиму. Небольшой арбалет он давно опустил на плечо. - Угодил точно в сердце.

- Я... - Владим разлепил губы. - То есть, он... он хотел... целился в Маури.

- Ясно, - трактирщик покосился на застрявший лезвием между половицами нож. - Только вот я не уверен, что мейорскому суду это так же ясно будет.

- Мы защищались! - возразила паррда. - Это просто самооборона!

- Ты вообще молчи, - оборвал ее Том, и даже Владиму не спустившая бы такого Маури послушно умолкла. - Не высунься ты, все бы кончилось парой разбитых морд, а не трупом. Малыш, это ведь имперский офицер, а не уличный бомж. За застреленного лейтенанта люди мейора задницы не порвут, но и просто так этого не спустят. Тем более, за тебя в Пацифиде слово замолвить вообще некому - вы тут пришлые.

- И что нам теперь делать? - тихо спросил Владим.

- Если меня спрашиваешь - валить. Отсюда, как минимум. Не настолько высоких чинов был бедняга, чтобы ради него мейорские смотрящие город перерывать стали. Но если ты задумал их тут дожидаться... Я уж молчу, что твою подругу эти ребята всяко запомнили.

- Валить? Куда? Мы должны дождаться...

- Рыжебрюха? Будь уверен, я им расскажу, что стряслось. А там, если повезет, Рыжебрюх сам вас отыщет.

- Но куда нам деваться? - Владим почувствовал, что его начинает бить незаметная, но дрожь. - Мы хотели... - он умолк.

- А вот об этом надо думать, когда стреляешь, - сухо заметил Том. - Что, не мог его только ранить? В общем. Рыжебрюх мне друг, и куда ты денешься, я мейору выкладывать не пойду. Но и с мейором из-за тебя ссориться мне не с руки. Времени у вас до утра. Можете выбраться из города и плавнями уйти к поселкам; а можете спрятаться в припортовых кварталах. Найди в таком случае... - он вполголоса произнес имя. - Может, если сошлешься на Кэйгоро, вам место до Страны и отыщут.

- Понимаю, - помолчав, сказал Владим. - Нам надо кое-что забрать.

- Забирайте. И уносите ноги. Внизу народа уже не осталось.

Полчаса спустя Владим и Маури двигались среди неуклюжих хибар портового района, мимо черных прогалов встречных переулков. Видно, запас невезения на эти сутки они исчерпали - хоть Кэйгоро предупреждал, что в одиночку по ночному порту ходить не стоит, больше у них не было ни одной нежелательной встречи. Пели цикады, не обращая внимания на двоих человек посреди улицы. Всхлипывала в такт шагам вода между прогнившими досками настила.

- Владим, - прервала молчание снова укутавшаяся в куртку и закрывшая лицо Маури.

- Да, милая? - Владим обернулся. Его все еще слегка колотило. Не из-за того, что только что он впервые в жизни убил человека - сейчас он чувствовал не больше угрызений совести, чем когда четыре месяца назад наугад всадил пулю в оскаленную морду летящего на него россопарда (правда, в том, что попадание было случайным, под взглядом Маури он тогда не стал признаваться). Просто он сперва выстрелил, и только затем понял, что сделал. И слишком хорошо представил себе, что бы было, промедли он с выстрелом.

- Что ты думаешь делать?

- Для начала найти убежище. А потом я хочу кое-кого поискать, - Владим приостановился, давая Маури с ним поравняться.

- Сейчас? - сомнение в голосе девушки слабо, но ощущалось.

- Именно сейчас, - сквозь зубы произнес Владим. - Не бывает таких совпадений... Ден Алексович.

* * *

Загремел засов. Падающие из щелей под потолком лучи света высветили в дверном проеме фигуру охранника, как большинство викинхидов, скуластого и узкоглазого.

Приподняв голову, Владим покосился на вошедшего. Михаил не отреагировал, продолжая лежать с закрытыми глазами на куче соломы.

Так же не удостоив пленников ни единым словом, морской кот поставил на землю миску с серым варевом и шагнул обратно. Владим прикинул длину цепи. Пожалуй, он бы успел броситься на тюремщика, пока тот выходил. Но викинхид и сам не выглядел хлюпиком, а за порогом наверняка находился еще один пират с оружием наготове. При таких раскладах проще попробовать разбить голову о стену. Тот же результат.

Владим почувствовал, что его ногти глубоко вонзились в ладони, выдохнул и разжал кулаки. Бессильное бешенство ничем ему не поможет, только измотает попусту.

- Не стоит, - прозвучал голос Михаила с соседней лежанки. - Прибереги злость.

- Знаю, - цепь зазвенела, когда Владим поднялся. Он подошел к тарелке, поставил ее между спальными местами. Запах от похлебки аппетита не прибавлял, но безвкусное месиво из картофельных шкурок и отрубей было единственным блюдом в их меню.

- Кормят, как свиней, - произнес он сквозь зубы.

- По крайней мере, все же кормят, - Михаил отправил в рот порцию каши. - Значит, не собираются спустить в ближайший фьорд с камнем на шее. Значит, остаются шансы.

- От этого не легче, - буркнул Владим.

- За Маури не волнуйся, - рейнджер понизил голос до шепота. - Морские коты не идиоты. Они не станут... грубо обходиться с ценным заложником. Ты правильно тогда поступил.

- К Киту в пасть! - Владим что было сил врезал кулаком по утоптанному земляному полу. Он хотел сказать что-то еще, однако передумал и устало откинулся навзничь.

- Лучше поешь, - обычным своим сухим тоном посоветовал Михаил. - Надо беречь силы.

Владим отрицательно мотнул головой. Он понимал необходимость питаться, тем более что кормили их не густо, но кусок перестал лезть в горло.

Какое-то время они молчали. Сквозь стены донесся глухой рокот воды, несущейся по скалистому ущелью - начинался отлив. До сих пор Владим представлял себе фреринские суперприливы только по рассказам, и сейчас на краю сознания проскользнуло сожаление - побывать во Фрерине и не увидеть этого своими глазами... Даже отсюда он всем телом ощущал дрожь земли, порожденную ударами приливной волны о камни.

Оставив в миске половину каши, Михаил привалился к стене. Стена была хорошая, прочная, сложенная из крепких ясиновых бревен. Что не радовало. В данной ситуации они бы предпочли хлипкую дощатую загородку, вроде той, что отгораживала каморку от остального сруба.

Сам сруб, должно быть, и строился в первую очередь для содержания пленников. Хотя сейчас большая часть его была заполнена добычей, в том числе взятой с "Разрыва". Забитые наглухо бочонки с солениями, глухие волосяные мешки с высушенной корой коричного дерева, оливки-кристаллы... Тут же, на стоящих между тюками лежанках, разместились и охранники.

Морских котов, судя по доносившимся из-за двери голосам, насчитывалось немного - человек десять. Владиму, как и остальным пленникам, завязали глаза, когда переправляли их из трюма на берег. Но, насколько он понимал, это место не было основной базой Черных Котов, и служило лишь в качестве перевалочного пункта и для содержания заложников. Оставив часть команды на "Разрыве", который из-за большой осадки не мог, разумеется, войти в залив, викинхиды перевезли на берег часть груза и своих невольных пассажиров. Не на драккаре - тут даже этому юркому, как дроид, кораблику было негде пристать, а на небольшой шлюпке, по высокой воде легко перемахивающей через подводные камни, отделяющие причал от остальной части бухты.

Десять человек - это, может, и немного, но не для двоих. Сразу после высадки их разделили, отведя Дена, Маури и Кэйгоро куда-то в сторону. Владим рванулся вслед Маури, но его осадили на месте тычком приклада под ребра. Несколько минут они ждали в окружении пиратов, затем их с Михаилом завели в какое-то полутемное (слабый свет просачивался под повязку) помещение. Зазвенел металл, Владим почувствовал холодное прикосновение к лодыжке. Несколькими ударами молотка кузнец заклепал кандалы, соединенные метровой цепью с железным кольцом в стене, ту же процедуру проделали и с Михаилом. Только после этого с них сняли повязки.

С того момента прошло около суток, но Владиму они показались вечностью. Он умел терпеливо ждать, когда надо, но собственная беспомощность угнетала. Дожидаться, пока за ним придут, чтобы определить ему судьбу раба в пиратском поселке или без затей утопить, казалось унизительным. А невозможность помочь друзьям заставляла, несмотря на советы рейнджера, стискивать зубы в безысходной ярости.

- Как думаешь, - прервал его размышления Михаил, - что они собираются делать с Рыжебрюхом?

- Что? - Владим недоуменно посмотрел на друга. Он почувствовал легкий стыд. В своем беспокойстве за паррду он почти не вспомнил о том, что боцману среди Черных Котов грозила куда большая опасность, чем ей. Если Маури была для пиратов ценным призом, то Кэйгоро - моряком едва ли не враждебного клана.

- Не знаю, воюют ли сейчас Огненные и Черные Коты, - негромко сказал Михаил. - А вот когда "Россопард" из Москвы выходил - викинхиды между собой грызлись. Правда, сколько я их обычаи знаю, пленников в кланах не казнят. Или не казнили.

- В смысле, не казнят? - недоуменно переспросил Владим. - Ты же помнишь, что эти Китовы твари сделали на "Разрыве".

- Джедай, души их прими, - прошептал Михаил, коснувшись крохотной золотой лопатки на груди. После мгновенной заминки он продолжил. - Своих пленников, я говорю. Других морских котов. Даже если кланы ссорятся - пленного обязаны выдать, пусть с уплатой выкупа.

- И Кэйгоро о чем-то таком рассказывал, - припомнил Владим. - Думаешь, они его отпустят? Хорошо бы...

- Да уж! Сомневаться не приходиться, на свободе он все сделает, чтобы и нас вытащить. Но что его отпустят - это Аи надвое сказала. Рана у него тяжелая. А мне неведомо, считают ли викинхиды за убийство, если пленник в плену же и умрет.

Владим попытался представить себе громогласного весельчака-боцмана мертвым, но у него не получилось. Хотя вид Кэйгоро, как бы тот не пытался приободрить товарищей, и вправду вызывал опасения. Дышал боцман тяжело, с хрипами, и при высадке Черным Котам приходилось поддерживать его под руки.

- Тогда у их конунга и совесть чиста, - согласился он. - Ну а мы им для чего? Почему нас сразу к морскому богу не отправили?

- Не знаю, - пожал плечами Михаил. - Может, рассчитывают и за нас выкуп получить.

За дверью послышались шаги, и оба примолкли. Видно, сторож устал и решил поразмять ноги. От входа он, тем не менее, не удалялся.

Владим протянул руку за миской с оставшейся кашей. Сделав над собой усилие, он принялся глотать баланду, пытаясь не обращать внимания на запах.

Время тянулось отвратительно медленно. Доносился негромкий разговор пиратов, изредка прерываемый взрывами смеха. Владим напряг слух - не раздастся ли за стеной знакомый голос Маури? Но ничего не услышал, одновременно с тревогой и облегчением.

Солнечные лучи скользили по стенам. Вновь раздался шум потока - море возвращалось, затапливая ущелье.

Постепенно глаза Владима начали смыкаться. Раньше он бы не подумал, что может уснуть в таких условиях, но последний год приучил его к старой мудрости: "Не выспаться всегда успеешь". Михаил лежал не шевелясь, с закрытыми глазами, и судя по ровному дыханию, давно успел задремать. Не колеблясь, Владим решил последовать его примеру.

Снилось нехорошее. Он шел по длинному узкому коридору, залитому тускло-зеленым свечением. По обе стороны мелькали обшарпанные коричневые двери. За спиной раздавалось тихое шуршание - то ли звук шагов, то ли шум чего-то ползущего. Ему очень хотелось обернуться, но откуда-то он знал, что этого нельзя делать. Нащупывая револьвер, он толкнул одну из дверей.

За дверью оказалась кухня в их с отцом доме. Отец и Маури сидели за столом, пили чай. Владим, присев, потянулся за чашкой, и Маури с улыбкой ее пододвинула. Сделав глоток, он сплюнул - в чашке, старинной, китайной работы с ручной росписью, вместо чая была сгнившая жижа. Маури вопросительно посмотрела на него. Он протянул руку, касаясь ее плеча, и почувствовал, как проваливается под пальцами плоть девушки. Маури удивленно взглянула на зияющее отверстие в собственном теле, и, все с той же полуулыбкой на лице, начала рассыпаться. Отец, тяжеловесно опираясь на стол, поднялся, и, схватив его, яростно затряс...

- Проснись! - донесся до него голос Михаила. - Подъем!

Владим рывком поднялся на соломе, протирая глаза. Вокруг царила темнота, еле разгоняемая слабым светом факела. Над ним нависали несколько темных фигур.

- Поднимайся! - буркнула одна на скверном, но все же понятном русском.

Зазвенел молоток, сбивая кандалы. Один из ударов пришелся по ноге Владиму, и тот невольно вскрикнул. В темноте блеснула улыбка одного из викинхидов.

- Что вам надо? - хрипло поинтересовался Михаил.

- Пошли, - проигнорировав Михаила, обратился к Владиму Черный Кот. Второй викинхид выразительно качнул дулом длинноствольного кремневого пистолета.

- Иду, - Владим шагнул в проем, остановился, обернувшись к Михаилу. Его викинхиды освободить не удосужились. Рейнджер, приподнявшись, махнул ему рукой - то ли прощаясь, то ли салютуя. Первый охранник толкнул Владима вперед, и тот был вынужден отвернуться.

Викинхид с пистолетом держался у Владима за спиной, еще один - спереди. Рук ему связывать не стали, да и от надевания повязки воздержались. Так они прошли через склад, мимо дремлющих на тростниковых циновках пиратов, вышли под открытое небо.

Сейчас над головой висел только Кубоперсик, но и его постоянно закрывали бегущие облака. Поэтому, и потому, что Владим не желал обратить на себя излишнее внимание морских котов, он не смог как следует разглядеть стоянку. Похоже, она была невелика - обнесенный частоколом участок, посередине несколько избушек. К закату от частокола небо загораживали темные очертания скал.

Долго разглядывать окружающее Владиму не пришлось. Его бесцеремонно втолкнули в меньшую из построек, из-за двери которой пробивался скудный свет.

Этот сруб тоже не отличался особым интерьером. Тюфяк в углу, стол, пара скамей - вся обстановка. Однако внимание Владима сразу приковал человек, небрежно развалившийся на скамейке.

Высокий, на полголовы минимум выше него самого. Плечистый, но не кряжистый, как Кэйгоро, скорей поджарый. Глаза раскосые, как у большинства викинхидов, но лицо хоть и загорелое, но не настолько смуглое, как у его подчиненных. Голова выбрита налысо, по гладкой поверхности черепа бежит затейливая татуировка.

Что его тюремщики тут - подчиненные, Владим определил интуитивно. Да можно было и догадаться по тому, как подтянулись оба пирата. А еще интуиция помогла ему ощутить исходящую от незнакомца силу. Уверенность в себе. И угрозу.

Взгляд вожака пиратов встретился с глазами Владима. Тот понимал, что происходит проверка на прочность, и что не отвести глаз сейчас - маленькая, но все же победа. Однако хватило его лишь секунд на десять безмолвного поединка, после чего взгляд Владима невольно потупился.

Тут же он зацепился за полуоткрытую кобуру на бедре морского кота. Материал сама по себе привлекал внимание - кожа почти исчезнувшего в Стране экзопитона. Владиму подумалось, что хозяин нацепил такую кобуру для большего форса - большинство моряков предпочитали беречь свое оружие, не подставляя его морскому воздуху. Затем он увидел знакомую рукоять и задержал непроизвольно дыхание.

- Отличное оружие, - Черный Кот верно истолковал его взгляд. - Готов поклясться Ктулху - револьвер самих Старых.

Владим промолчал.

- Я вижу, ты у нас ценитель древностей, - пират говорил на русском безо всякого акцента.

- Кто ты? - спросил Владим.

- Вообще-то назваться следует тебе, как гостю, - усмехнулся морской кот. - Ну ладно. Я Тойн, сын Сабуро, прозванный Раной Моря. Я - конунг клана Черных Котов. Как же зовут тебя?

- Ты очень неучтив, - продолжил он, не дождавшись ответа. - Такое поведение гостю не пристало, - Тойн встал. - Ты считаешь, что я недостоин услышать твое имя?

- Что тебе нужно? - Владим не хотел играть в эти словесные выкрутасы.

- Мне - немногое, - собеседник приблизился. Владим напрягся и тут же почувствовал, как в плечи ему вцепились руки викинхидов. - Сейчас. И очень многое - завтра. Но сейчас я хочу малого. Например, чтобы ты был повежливей, - он без замаха ударил Владима в лицо.

Висеть на заломленных руках оказалось неприятно. Владим выпрямился, провел языком по зубам, проверяя, все ли они на месте. Пара штук шаталась, но выбитых не было. Он сплюнул кровь на пол, удержавшись от искушения прицелиться в сапог Тойна.

- Что тебе нужно? - повторил он. Прозвучало не совсем четко из-за распухающих губ.

- Ты неразговорчив, - покачал головой Тойн. - А ведь мой капитан говорит, что после абордажа ты не был таким молчаливым.

Сердце Владима пропустило удар. Он надеялся, что при тусклом свете лучины Тойн не заметит багрянца на его щеках. Одно было хорошо - если Тойн трактует ту его "разговорчивость" по-своему, то вряд ли додумается до того, чтобы использовать Маури с целью разговорить Владима.

- А ты что, хочешь от меня что-то узнать? - спросил он, надеясь отвести разговор от скользкой темы.

- Теперь лучше. Но не совсем. Я не "хочу", я узнаю. И будет лучше обоим, если ты расскажешь это сразу. Не тратя мое время на убеждение.

Для начала - откуда у вас ЭТО?

Владим покосился на стол, на который указывала рука Тойна, и мысленно помянул Кита. Он же своими глазами видел, как Михаил швырнул драгоценное устройство за борт! Однако светло-серую металлическую коробку перепутать с чем-либо было невозможно.

- Это - что? - все же переспросил он, надеясь выиграть время.

На сей раз в себя он приходил минуты две, пытаясь сделать хоть глоток воздуха. Тойн отступил на шаг, наблюдая.

- Советую, - заметил он, когда Владим разогнулся. - Не прикидывайся дурачком. Не поможет. Итак?

Владим на секунду подумал, не заявить ли, что о происхождении сокровища ему ничего не известно, и что оно принадлежало кому-то из убитых на "Разрыве". Представил себе, как на его месте оказываются Михаил или Маури, и отказался от этой идеи.

- Мы купили его. Я купил, - поправился он.

- Так-так, - Тойн постучал пальцами по блестящему, несмотря на возраст, металлу. - И где же, если не секрет, ты умудрился отыскать такую вещь?

- В Пацифиде, - выпалил Владим.

- В Пацифиде, значит. Да, порой там попадаются удивительные находки. Тогда скажи мне, будь так добр, у кого из однореченских торговцев ты откопал это?

К счастью, Владим сумел извлечь из памяти когда-то вскользь брошенное в пацифидской гостинице имя.

- У Пьетра-скупщика.

- Пьетр? - кажется, Тойн верил его словам. - Да, я помню его лавку. И револьвер ты нашел там же, в "Золотом кувшине"?

Владим кивнул.

- Интересно. А еще интереснее, если вспомнить, что "Золотой Кувшин" держит не Пьетр, а мать Селина, и это не лавка, а лупанарий.

Прежде чем Владим успел хоть что-то ответить, на него посыпался град ударов. Он рванулся, на одних рефлексах пытаясь вырваться из захвата стражников, но держали его крепко и умело. В отчаянии он вскинул ногу, пытаясь пнуть Тойна в пах. Удар, однако, пришелся тому в бедро, заставив лишь ускорить темп избиения.

Вскоре - а может, и через полчаса - на Владима обрушился холодный водопад. Закашлявшись, он приоткрыл глаза. Его тут же подхватили за шкирку и прислонили спиной к стене.

Постепенно перед ним замаячил силуэт, в котором он узнал Тойна. Должно быть, потерял сознание он ненадолго. Но обработал его Тойн качественно. Скула была разбита, глаза заплыли - наверно, со стороны он выглядел теперь похожим на япа. На сей раз одного зуба Владим все же лишился.

- Пришел в себя? - Тойн заметил признаки шевеления со стороны Владима. - Хорошо. Понимаешь, Владим, я от этого удовольствия не получаю. (Владим напрягся, услышав от конунга свое имя, которое так и не назвал). Но подумай, что мне остается?

Я же вижу, что вы от меня что-то упорно скрываете. И хочу знать это. Кого мне расспрашивать? Эту мохнатую нелюдь? Если верить твоим словам, нам она нужна в целом виде. Огненного Кота? Он, боюсь, умрет раньше, чем я что-то выясню. А со стариком я потеряю кучу времени, прежде чем он заговорит. Так что остаешься ты.

Владим попытался собраться с мыслями, но голова его кружилась слишком сильно, да и промокшая одежда мешала сосредоточиться. Тем не менее, намек Тойна он понял. Если он продолжит упорствовать - на месте Владима может оказаться кто-то из его друзей.

- Мы нашли его. Там... далеко отсюда, - прошептал он.

- Там - это где? - вот теперь Тойн выглядел действительно заинтересованным.

- Лагерь. Старый лагерь, далеко на севере.

- Жилище Старых? - глаза Тойна вспыхнули.

- Наверное...

- Ты можешь показать это место на карте?

- Вряд ли, - губы распухли настолько, что Владим еле выговаривал слова. - Зачем тебе? Там пусто. Развалины...

- Да? - Тойн наклонился ближе к Владиму. - А почему ты так упорно молчал об этом?

Может быть, вы были невнимательны во время поисков? Может, в этом далеком лагере осталось еще что-то от Старых, а?

- Там только руины, - выдавил Владим. - Он заброшен, наверно, еще в Золотом Веке. Если что-то и было, рассыпалось прахом.

- Ты в этом уверен? - Тойн пристально всмотрелся в глаза Владима. - Старые умели сохранять свои творения. Даже сейчас мы находим многое, что от них осталось.

- Да!

- Тогда почему ты скрываешь, где это место находится?

- Я ничего не скрываю, - Владим лихорадочно пытался найти выход из положения. Он не собирался выдавать пирату путь к заброшенному арсеналу, но и отмалчиваться не мог.

- Ну-ну. Знаешь, мне даже не обязательно ловить тебя на неточностях. Ты слишком часто виляешь. То ли не хочешь говорить, то ли набиваешь себе цену. Так вот, запомни. Мы не торгуемся. Цена для тебя одна - жизнь. И промолчать ты тоже не сможешь. Мы заставим тебя говорить - так или иначе.

Подумай сам. Если, как ты тут заявляешь, для меня это место бесполезно, тогда и от тебя пользы нет. Выкуп за тебя, как за ту тварь, паррды не заплатят, никакой клан за тебя не вступится. Ты понимаешь, что мне остается делать?

Владим не стал отвечать. Вдруг на него навалилась необычайная усталость. Ответ на вопрос Тойна напрашивался сам собой, но пусть уж конунг сам его озвучивает. И претворяет в дело, если хочет.

- Ну так что? - подождав, осведомился Тойн. - Ты все еще не знаешь, где находятся эти руины?

Владим продолжал молчать, откинувшись к стене. Молчали и двое охранников, с самого начала беседы не проронившие ни слова.

- Что ж, - Тойн вздохнул, и в голосе его чувствовалось искреннее сожаление. - Ты выбрал.

Он повернулся к одному из морских котов, и что-то произнес на викинхидском диалекте.

Владима подняли, небрежно, но без особых рывков опустили на скамью, сорвали робу. Веревка больно врезалась в руки.

Он почувствовал запах дыма, скосил глаза в сторону. На покрытом подозрительными пятнами столе викинхид раздувал пламя от лучины на горстке щепок.

Вот теперь Владим почувствовал настоящий страх. От сменившей глухую злобу апатии не осталось и следа, пульс участился, а зубы застучали мелкой дробью. Он сжал челюсти, пытаясь не показывать своего ужаса палачам. "Кит побери, может, вправду указать ему то побережье? Его драккарам все равно не доплыть...".

Прежде чем он успел обдумать эту идею, морской кот повернулся к нему. Владим приготовился заговорить, но пират бросил что-то товарищу, и мозолистая ладонь зажала рот Владима. Викинхид наклонился, освободил из пут левую его руку. Раздался сдавленный стон. Черный Кот несколько раз дунул, раздувая огонек, и по хижине поплыл легкий дымок. Стон перешел в приглушенный вопль, и второй пират навалился на грудь Владима, удерживая того на скамье.

- Как? - Тойн склонился над его лицом. - Теперь ты вспомнил? - по знаку конунга викинхид убрал ладонь.

- Д-да!

- Готов говорить? Или Ринтаро продолжить?

- Да! Да! - голос Владима сорвался на визг.

- Хорошо, - Тойн покосился на допросчика. Через несколько секунд тот разогнулся. Хижину заполняло лишь тяжелое дыхание Владима.

- Развяжите его, - сказал Тойн, шагнув в угол, к рундуку. Владим выпрямился, удерживая руку на отлете. Раздался плеск.

- Держи, - произнес голос из-за спины, и перед Владимом появилась резная кружка. Владим послушно поднял кружку, сделал глоток и закашлялся - напиток по крепости не уступал самогону.

- Пожалуйста, не заставляй нас повторять снова, - сказал Тойн. - Видит Супруга, я этого не хотел.

- Можешь отдохнуть, - добавил он. Хлопнула дверь хижины. Оба охранника остались внутри, неотрывно наблюдая за Владимом. Тот, впрочем, почти не замечал их присутствия, держа на весу руку, до сих пор пронизываемую болью.

Сколько прошло времени до возвращения Тойна, Владим не мог сказать. Перед глазами все плыло и мутилось. Затем он обнаружил, что лежит грудью на поверхности стола, упираясь в лист бумаги, который не спеша разворачивает Тойн.

Собравшись с силами, Владим приподнялся, залпом заглотил остаток содержимого кружки.

- Пришел в себя? - поинтересовался Тойн деловито. - Тогда я жду ответа.

Владим худо-бедно умел читать карту, но изделие викинхидов на привычные ему походило мало. Вместо привычной координатной сетки ее покрывали разбегавшиеся от изображенной в центре розы компаса радиальные линии, береговая линия изобиловала понятными лишь морским котам значками. Тем не менее знакомые очертания он узнал. Карта изображала побережье Населенных Земель - освоенной человечеством части Континента, и три окружающих ее моря.

- У тебя есть подробная карта моря Хайнлайна? - спросил он у внимательно наблюдавшего за ним Тойна.

- Моря Хайнлайна? - взгляд конунга снова стал подозрительным. - Ты же говорил, что лагерь расположен на севере!

- Говорил. В неделе пути от его северного побережья, - Владим отчаянно надеялся, что в его голосе ничего не промелькнуло.

- Разве к северу от моря Хайнлайна не лежит снова океан?

- Нет. Дальше к западу перешеек вновь расширяется, - глухим голосом пояснил Владим. - Мы шли не через море Хайнлайна, а огибая восточный горный полуостров.

- Очень далекий путь! И как ваш корабль его проделал? Это же противоположная сторона Континента!

- Паровая шхуна. Трюмы забили углем до отказа, и все равно сожгли почти все. Ловили попутный ветер, экономили каждый килограмм топлива. Наверно, обратный путь капитан рассчитывал проделать под парусами, - эта часть истории была абсолютной правдой. - Несколько раз посылали шлюпки на берег, пополнять запасы. Потом во время шторма не выдержал якорь. Начинался прилив, и шхуну бросило на скалы. Нам удалось спастись в шлюпке. Мы высадились, разбили лагерь, затем обнаружили развалины. И в них... - он кивнул на устройство.

- Что еще вы там нашли?

- Я в этом не разбираюсь, - Владим нахмурился. - В основном, мусор и обломки. Но было еще несколько таких машин. Ящики с металлическими деталями.

- Для оружия, сотни лет пролежавшего в руинах, револьвер в отличном состоянии, - заметил пират.

- Он хранился в закрытой наглухо коробке, - пояснил Владим. - Смазанный, в обертке (он решил не упоминать о том, что револьвер был подарен ему отцом). Ну и ты сам говоришь, что Старые хорошо заботились о таких вещах.

- Даже одного древнего нойтбука хватит, чтобы окупить половину стоимости плавания, - конунг задумчиво глядел на карту. - А Ктулху ведомо, что еще там может скрываться... Машины Старых. Их книги. Их оружие.

Но таких походов никто, наверное, не предпринимал со времен Старых. Катамараны не вместят достаточно провианта, придется делать высадки, или найти корабли побольше... Ладно! - он поднялся, извлек из рундука еще один свернутый в рулон лист.

Следующие полчаса Владиму, трясущемуся от озноба, пришлось подробно описывать маршрут "Россопарда" от последней флешниковской гавани до предполагаемого местонахождения развалин. По большей части он не лгал, понимая, что южное побережье Флешного полуострова Тойну может быть знакомо не хуже, чем Владиму. По ходу его рассказа конунг делал быстрые наброски на отдельном листе, порой обмениваясь короткими фразами с Ринтаро. В большинство подробностей их похода Владим не вдавался, да и Тойна они не интересовали, хотя историю с убийством имперского лейтенанта в Пацифиде он потребовал рассказать (Владим благоразумно обошел участие в ней Маури, вскользь бросив, что паррда присоединилась к ним в Одноречье). Наконец Владим добрался до того, как "Разрыв" был неподалеку от Курорта захвачен драккаром Черных Котов, и умолк.

Тойн задумчиво изучал сделанные схемы, разминая пальцы. Владим покосился на собственную руку. Боль сделалась слабее, но тянущей, как воспаленная рана, ногти потемнели от запекшейся крови. Он пообещал себе, что при первой же возможности самолично перережет Ринтаро глотку. Вот только возможность эта обещала появиться не скоро.

Тишину разорвал голос Тойна, отдавшего, судя по тону, приказ Черным Котам. Второй, имя которого Владим так и не узнал, за плечо сдернул Владима со скамейки и резко подтолкнул к двери.

Ночной воздух немного прояснил голову. Луна выглянула из-за туч, и серебристый свет залил двор. На сей раз Владим позволил себе бросить короткий взгляд вокруг, притворившись, что споткнулся. Да и притворяться особо не пришлось - ноги подкашивались.

Главный блокгауз представлял собой широкий двухэтажный сруб, увенчанный небольшой башенкой - очевидно, постом часового, по периметру второй этаж опоясывали амбразуры. К нему вплотную стояли две небольших сараюшки, из одной из которых его сейчас вывели. В плане все строения образовывали приземистую букву "П". Калитка находилась перед Владимом, напротив ножек этой буквы. Владим покосился на недовольно морщившегося викинхида. Если внезапно сбить его с ног, броситься к калитке... Нет, не получится. Чтобы встать, ему пришлось схватиться за стену. В таком состоянии он не пробежит и пару метров, прежде чем его догонит пуля.

Охранник провел его к той же каморке, откуда вывел час назад, и захлопнул за ним дверь, не надевая цепь. Владим опустился на солому, стараясь не побеспокоить руку, скорчился на тюфяке и замер.

Постепенно до него дошло, что он не слышит рядом дыхания рейнджера. Он тихо окликнул Михаила, не получил ответа, позвал еще раз. Провел рукой по соседнему тюфяку и наткнулся на холодный металл кандалов.

Что это значило? Тойн решил допросить рейнджера отдельно? Или... Владим дернулся к двери, но обнаружил, что та заперта. Колотить в нее он не рискнул. В любом случае, сейчас он ничем не мог помочь другу.

Владим готов был завыть от злости и страха. Только сейчас до него дошло, что конунг подвергнет допросу обоих пленников в любом случае - хотя бы для сличения подробностей. Рассказ Владима был правдивым, за исключением одной мелочи - местоположение базы он указал с маленьким сдвигом на восток. Примерно в две тысячи километров. Запоздало подумал - им всем стоило согласовать свои версии. Но кто мог предположить, что каким-то джедайским попущеньем нойтбук окажется в руках морских котов? Владиму оставалось только молиться всем богам, каких он знал, чтобы конунг не решил, что древний клад ценнее для него, чем выкуп, который заплатят за Маури соотечественники.

Постепенно он проваливался не в сон, а в тяжелое дурное забытье. Стоило ему отключиться, как ноющая боль в руке выдергивала его в реальность и он вспоминал, где находится - чтобы через пять минут опять забыться в бреду.

* * *

Пробуждение ничем не отличалось от предыдущего - только на сей раз за плечо его тряс не Михаил, а викинхид. За что Владим был ему отчасти благодарен - сон снился еще гадостнее. Увы, действительность была немногим лучше.

Поспать ему дали всего три-четыре часа - вокруг царили предрассветные сумерки. Морской кот торопливо связал ему руки и зашагал к выходу. Владиму пришлось ускорить шаг, чтобы веревка не врезалась в онемевшие запястья. Несмотря на ранний час, все морские коты были уже на ногах. Блокгауз был почти пуст, не считая торопливо уносивших тюки с товарами нескольких матросов. Владим понял, что они перетаскивают добытое куда-то за ограду, должно быть, к пристани.

Тойна поблизости видно не было. Владим ожидал, что его поведут в ту же постройку, где допрашивали вчера, и при этой мысли чувствовал, как противно сосет под ложечкой. Но вместо этого они направились к калитке, вышли из-за ограды и двинулись прочь от частокола по круто спускавшейся вниз тропе.

Вокруг громоздилось множество валунов, земля под ногами была жесткой, каменистой. Тем не менее, деревья умудрялись расти и на такой почве, пусть невысокие и чахлые. Звенели под ветром кьюпайны, шуршала невзрачная листва вцепившихся корнями в камень ясин. Небо начинало светлеть, из-за плеча подымавшейся впереди скалы понемногу разливалась заря.

Они обогнули поросшую травой глыбу, и Владим увидел, как впереди блеснула вода. Сперва он решил, что они вышли к берегу моря, однако тут же разглядел, что впереди лежит небольшое озерцо, окруженное скалами. У берега озера находилась небольшая пристань, на которой Владим заметил груду ящиков и трех человек. Рядом покачивалась на волнах шлюпка. Недоуменно он попытался сообразить, зачем нужен причал на озере, которое за пять минут можно обойти кругом. Тут же этот вопрос вылетел у него из головы.

- Михаил! - Владим рванулся вперед, обогнав своего стража. Резкий рывок веревки заставил его, не удержавшись, рухнуть на колени.

- А твой друг покрепче, чем ты, - заметил Тойн. - Мне не удалось добиться от него почти ничего вразумительного.

- Ублюдок, - произнес Владим сквозь зубы. Он понимал, что рискует подписать себе смертный приговор, но сейчас ему было наплевать на это.

- Тебе мало одного урока? - холодно поинтересовался Тойн. - Сейчас у нас нет на это времени. Но учти, что ты мне еще будешь нужен. Не осложняй жизнь нам обоим. И ему тоже, - он кивком указал на рейнджера. Как и у Владима, руки Михаила были связаны за спиной, конец веревки держал стоящий рядом Ринтаро.

- Глупо, - глухо произнес Михаил, подняв голову. Его вид заставил Владима заскрипеть зубами. На лице заметны были следы ожогов, правый глаз замотан тряпкой. Седеющие волосы рейнджера слиплись от засохшей крови. - Свяжешься со Страной, Рана Моря.

Тойн не удостоил рейнджера ответом. Конвоир Владима, увлекая его за собой, поднялся на пристань. Конунг обернулся к восходящему солнцу, затем посмотрел на запад, к чему-то прислушиваясь. Мимо пристани пробежали несколько морских мышей, Ринтаро носком поддал в их сторону камешек.

- Как ты? - шепотом произнес Владим.

- Жив... в целом, - Михаил, похоже, попытался выдавить усмешку.

- Ты должен знать, - Владим пытался сообразить, как дать понять рейнджеру о том, что известно пиратам, - они... я рассказал им. Про тот лагерь, у перешейка моря Хайнлайна, - последние слова он чуть выделил голосом.

- Не разговаривать, - ровно сказал Ринтаро, развернувшись.

- Что ж, - Михаил умолк, то ли повинуясь викинхиду, то ли исчерпав остатки сил. Владим надеялся, что сказанного рейнджеру хватит, чтобы догадаться, что Владим имеет в виду.

Внезапно он почувствовал, как рейнджер слегка наступил ему на ногу. Владиму хватило выдержки, чтобы не таращиться удивленно на Михаила, но что рейнджер хотел этим сказать, он так и не понял.

- Маури, Дена и Кэйгоро держат в избушке слева от входа, - вдруг прошептал Михаил. - Я их видел мельком.

- Вам приказано молчать, - вполоборота бросил Тойн. Ринтаро с силой дернул за веревку. Охнув, Михаил повалился на колени, сквозь зубы помянул Кита, поднимаясь.

И с силой, которую невозможно было заподозрить в кровь избитом старике, нанес Тойну в спину жесткий удар ногой.

Перелетев через край пристани, конунг поднял тучу брызг и разразился русской и викинхидской вперемешку руганью. Прежде чем Ринтаро успел что-то сделать, плечо Михаила врезалось ему в грудь. И морской кот, и рейнджер рухнули на скользкие доски.

Второй Черный Кот, явно не ожидавший такого поворота событий, с проклятьем выхватил пистолет. Владим, стоявший вплотную к нему, что было сил боднул пирата головой в лицо. Пуля ушла куда-то в сторону. Сам викинхид выронил оружие и пошатнулся, отпустив веревку. Владим попытался по примеру рейнджера ударить его ногой в живот, но тот успел блокировать удар и нанес ответный Владиму в челюсть, да так, что с пристани тот сам полетел на камни.

Тойн выкрикнул нечто неразборчивое, одновременно до слуха Владима донесся крик Михаила:

- Беги! Беги!

Чудом извернувшись, Владим очутился на ногах. Морской кот бросился к нему, и Владим совершил рискованный прыжок в сторону. К счастью для него, пират запнулся о булыжник и очутился на четвереньках. Владим успел покоситься в сторону пристани, где на Михаила навалились вдвоем Ринтаро и Тойн.

- Беги! - вновь услышал он. И, не раздумывая, метнулся вправо, с трудом сохраняя равновесие на влажных камнях. Зайцем петляя между глыб, слыша за собой топот охранника, он вбежал в воду, в брызгах и пене бросился вдоль берега озера. У него не было времени, чтобы оглядываться, но по крикам за спиной он понял, что к погоне присоединился и Ринтаро. Бежать со связанными руками было китовски неудобно, несколько раз он чудом не полетел вверх тормашками.

Преследователь почти вцепился ему в плечо, когда Владим выскочил на вал, отделяющий озеро от остального ущелья. Пологий со стороны пристани, с другой он оказался слишком крутым и высоким для безопасного спуска. Но набранный Владимом разбег не дал ему остановиться, и, плюхнувшись на задницу, он покатился вниз, пересчитывая каждый камень. В ребра впивались острые грани осколков, что-то острое резануло по спине. Падение завершилось сильным ударом под ребра, заставившим Владима скорчиться от боли среди обкатанного волнами галечника.

Пуля, высекшая искры из камня в полуметре от его ноги, оказалась отличным стимулом. Болело все тело, по рукам и спине текла кровь. Владим разогнулся, охнув, и с удивлением уставился на разлохмаченные обрывки веревки, свисавшие с рук.

С гребня донесся яростный крик Тойна. Владим обернулся, поднимаясь. Второй викинхид только что выхватил дымящийся пистолет из рук Ринтаро. Оба они замерли на склоне на полпути от подножия, почему-то не торопясь со спуском. Что Владима более чем устраивало. Проворно поднявшись на ноги и вознеся Дракозае короткую благодарственную молитву за избавление от переломов при падении, он бросился по ущелью.

- Идиот! - рявкнул Тойн позади. Если бы Владим обернулся, то увидел, как Черные Коты, уже почти оказавшись внизу, внезапно дружно принялись карабкаться обратно на крутой склон.

Ущелье было довольно извилистым, его влажное дно круто спускалось вниз. Минуты через две Владим обратил внимание на необычную гладкость валунов вокруг, как будто отполированных. Деревьев на склонах тоже не было заметно. Замедлив бег, он прислушался, нет ли погони за спиной. Однако вокруг царила необъяснимая тишина. Тревожная. Лишь доносился запах морской соли.

Хотя нет... Откуда-то спереди раздавался на грани слышимости странный, но знакомый звук. Зародившись в инфразвуковом спектре, он нарастал, превращаясь в отдаленный грозный гул. Внезапно Владим ощутил легкую дрожь, будто звук передавался даже земле под его ногами. Взгляд упал на стайку мышей, торопливо карабкающихся на крутой склон.

- ...! - вырвалось у него. В одну секунду все стало на свои места - и сглаженные течением скалы, и поведение пиратов, и странная пристань в глубине ущелья. Этот звук он слышал не раз, находясь в темнице - рев несущейся по фьорду волны сверхприлива!

Спасение оборачивалось смертельной ловушкой. Вернуться назад он уже не успеет, да и лучше разбиться о прибрежные камни, чем снова попасть в руки Тойна. Склоны шестиметровой высоты вокруг слишком крутые и гладкие, чтобы забраться на них. Оглядевшись, Владим убедился, что поблизости нет ни одного уступа или расщелины, которая бы позволила подняться вверх.

Капкан. Надежный и смертельный.

- Ну нет! - Владим сжал кулаки. За последние дни он и так сполна прочувствовал, что такое беспомощность. Вновь пришла глухая злоба - на себя, на пиратов, на бездушную стихию и горы кругом. Дожидаться смерти он не будет!

Оставался единственный выход - двигаться вперед по ущелью, осматривая склон. Бежать навстречу потоку казалось самоубийством - но альтернативы не существовало. Внутри Владима все сжималось, однако он скорым шагом миновал поворот.

И тотчас же перешел на бег. Берег фьорда оставался таким же неприступным, но левую его сторону рассекала неглубокая трещина. Ширины ее хватило бы Владиму только вжаться внутрь, и укрытием от надвигающейся волны она стать никак не могла. К счастью, за время их путешествия через материк у Владима был не один случай приобрести кое-какие альпинистские навыки.

Он вжался спиной в край трещины, руками и ногами уперся в противоположный. Поверхность камня здесь была более неровной, и ладони со ступнями сами собой отыскали крохотные выпуклости и впадины, уперлись, толкая тело вверх. Адреналиновый выброс напрочь заглушил дикую боль в поврежденных пальцах и многочисленных ссадинах. Рывок, еще рывок... Скала содрогается, сбитые ноги чуть не теряют опору - плевать! Вверх, быстрее! Мышцы напрягаются, борясь за каждый сантиметр подьема, сердце стремительно гонит кровь по сосудам. Сейчас Владиму, наверное, позавидовала бы и ловко шныряющая по гладким стволам псевдопиний куна. Еще усилие - и Владим распластался на холодном камне, втягивая влажный воздух в горящие легкие.

А в следующий миг он вскинул голову, позабыв обо всем. Рев сделался оглушающим, в лицо ударил порыв холодного ветра - и из-за плеча скалы выметнуло бело-кипящую стену. Поток рванулся в узкую теснину, сметая многотонные глыбы, в слепой ярости обрушиваясь на обрывы. Волна взметнулась так, что клочья белой пены окатили и Владима, тут же его обдало уже настоящим потоком, заставив вцепиться в камни. К счастью для него, до уступа дотянулся лишь гребень волны. Не дыша, Владим следил за постепенно спадающей мутной струей, проносившейся мимо него в глубь фьорда.

Казалось невероятным, что это буйство порождено на свет лишь обьединенной гравитацией мчащегося где-то над головой Сфероконя и неспешного Кубоперсика, загоняющей океанские воды в расположенную в широтном направлении щель залива. Сейчас, когда Владим смотрел на сверхприлив не с безопасного берега или борта борющейся с течением шхуны, а находясь на волосок от гибели, легенды моряков об океанском боге, который не побоялся поспорить даже с одним из Демонов, заточенным волей Альтернатора в камень, звучали правдоподобнее. Яростный поединок моря и скал, извечная схватка двух сил, что куда древнее человека под этим небом...

Постепенно сверхприлив успокаивался. Напор волны схлынул, и поток входил в привычные рамки. Вода плескалась меньше чем в метре от Владима. Приподнявшись, он оглядел пейзаж.

Местность преобразилась до неузнаваемости. Вместо спускавшегося к береговой линии нагромождения скал вокруг было море, усеянное множеством мелких островков. Ущелье стало заливом. Скалистый хребет, на который чудом успел подняться Владим, превратился в длинный мыс.

И над шхерами в небеса поднималось жаркое южное солнце, превращая в расплавленный металл океанские воды.

Очень вовремя что-то будто подтолкнуло его. Он обернулся к берегу - и проворно распластался на камнях, отполз за ближайший валун. Из-за поворота донесся плеск весел. Владим прижался к земле, как когда-то на охоте, выслеживая свинорыла.

В шлюпке находились четверо. Очень осторожно подняв голову, Владим узнал Тойна и Черного Кота, что вел его к пристани. Ни Михаила, ни Ринтаро не было видно, и у Владима появилось нехорошее предчувствие. Его бегство, если подумать, граничило с предательством, и на душе у него заскребли кошки. Хоть сам Михаил и приказал ему бежать...

Лодка сидела низко, нагруженная теми самыми ящиками, что лежали на пристани. Возможно, Михаилу и охраннику просто не хватило места. Владим, по мере того, как шлюпка двигалась вдоль фьорда, смещался вправо, чтобы не попадать в поле зрения. Наконец лодка скрылась за следующим островом. Владим выпрямился, осторожно оглядываясь.

Одежда еще не высохла, но Владим все равно погрузился в воду, стуча зубами. Удерживая над поверхностью одну голову, он поплыл между многочисленных островков к югу. Где-нибудь должно найтись подходящее место, чтобы незаметно выбраться на сушу и пробраться к лагерю, не попадаясь на глаза пиратам.

* * *

Ветер, дующий с моря, доносил до лежки Владима аппетитный запах жаркого. Владим невольно облизнулся, разглядывая импровизированный очаг во дворе лагеря. Над угольями жарилась на вертеле ляжка свинорыла, вокруг собралось пятеро викинхидов. Еще один находился на сторожевой вышке, следя за подходами к лагерю. Вот он повернулся в сторону Владима, и тот подавил желание нырнуть поглубже в кусты.

Нет, он не умирал с голоду. В лесу было достаточно пропитания - и не только из разряда жуков и личинок. В ручьях плескалась нефорель, в изобилии росли сьедобные грибы. Попадалась одичавшая малина, уже поспевшая. Пробавлялся Владим и кислыми листьями возлетропника.

Но в отличие от морских котов, он не мог устроить полноценную охоту или рыбалку. Единственным оружием ему служило импровизированное копье - точнее, просто-напросто заточенный острым камнем сук. Пойманную нефорель, опять же, пришлось есть сырой - добывать огонь из камня Владим не умел, да и дым наверняка бы привлек внимание пиратов. Ему и так приходилось спать вполглаза, забившись в укромное место вроде зарослей копьелистника и вскидываясь при каждом шорохе. Мешала и рука, ногти на которой почернели и начали сходить.

Морские коты тоже не желали питаться одной лишь солониной. Владиму играло на руку то, что его, без сомнения, считали погибшим, поэтому не прочесывали местность и не устраивали облаву. Но с каждым проведенным им в окрестностях лагеря днем вероятность быть замеченным охотниками возрастала.

И уйти, окончательно бросить друзей (не говоря уж о Маури) на произвол судьбы Владим не мог. Хотя три дня наблюдения не принесли ощутимой пользы. В лагере постоянно находилось как минимум шесть человек, обычно - десять. На вышке над блокгаузом круглосуточно сменялись часовые, еще один часовой дежурил у дверей пристройки с пленными. Самих пленников Владим ни разу не видел, но судя по регулярно относимым туда мискам с кашей, решил, что Михаил не ошибался.

И при всем желании Владим не представлял себе, каким способом он управится одновременно с десятью пиратами, причем без оружия. Поэтому он продолжал торчать вокруг пиратской базы, дожидаясь сам не зная чего. Теперь он знал в лицо каждого из викинхидов. Несколько раз он замечал и Ринтаро, а вот Михаила видно по-прежнему не было. Бесчисленное множество раз Владим повторял себе, что ценного пленника едва ли пустят гулять во дворе лагеря, но тревога не отпускала. Что с тяжелораненым Кэйгоро? Так ли хорошо защищает Маури статус дорогостоящей заложницы?

Внизу морские коты принялись за ужин, срезая куски мяса прямо с вертела. По кругу пошла бутыль с каким-то питьем. Вскоре до Владима донеслось хмельное пение. Он невольно напрягся, ожидая, что подвыпившая компания направится в хижину-тюрьму.

Однако этого не случилось. Впрочем, Черные Коты отличались завидной для пиратов дисциплинированностью, сколько мог судить Владим. Это проглядывало и в четком несении караульной службы, и в отсутствии пьяных драк. То ли это проглядывала какая-то неизвестная Владиму черта викинхидского характера, то ли Тойн подобрал для охраны важных узников самых вышколенных из воинов.

Солнце опускалось за изломы гор, лагерь накрыло медленно ползущей тенью скалы. Вряд ли Владиму удалось бы сегодня рассмотреть что-то еще. Он дождался, пока порыв ветра не колыхнул ветви, и отполз подальше, в глубину поросли кустарника, цепко держащегося за горный склон. Когда между ним и лагерем оказался склон горы, он выпрямился и двинулся вниз, к одному из присмотренных укрытий.

Дорога до убежища заняла у него примерно полчаса, так как он старался не оставлять следов. Обычно викинхидские охотничьи партии двигались по другому пути, но лишняя осторожность никому не вредила.

Наконец он услышал впереди тихое журчание ручья, берущего начало выше по склону. Ручеек был небольшим - выше течение перегородил пустивший воду по другому руслу камнепад. Но тоненькой струйки хватало, чтобы между каменных россыпей протянулась зеленая полоса растительности.

Чахлая псевдоива склонялась к воде. Спадающие вниз ветви образовали редкий полог, скрывающий от посторонних глаз уютную пещерку под корнями дерева. Конечно, для жилья нора подходила разве что россопарду, но и человек мог поместиться.

Владим уже занес ногу над ведущим вниз крохотным уступом, когда его обостренный слух уловил какое-то шевеление поблизости. Замерев, он припал к нагретому за день солнцем камню, вглядываясь в тени впереди.

Темный силуэт дерева четко вырисовывался на фоне еще светлеющего западного края неба. Владим пристально посмотрел на него. От ствола дерева отделилась еще одна тень. Человеческая.

Морские коты? Охотники из лагеря, решившие заночевать в лесу? Но три часа назад Владим видел, как охотничья партия вернулась с тем самым свинорылом, который жарился над костром, в полном составе.

Он продолжал наблюдать за незнакомцем. Тот пошевелился, заставив несколько камушков ссыпаться между ветвей. Снизу, из-под обрыва, донесся тихий недовольный голос. Человек под деревом что-то ответил, Владим разобрал знакомый говор морских котов. Его рука крепко сжала ближайший камень.

Похоже, викинхид его не замечал. Тем не менее, Владим не собирался нападать на двоих, скорее всего, вооруженных. Легче поискать другое место для ночевки. Однако кто они и почему не ночуют в расположенном неподалеку лагере?

Впрочем, вопрос этот интересовал Владима постольку-поскольку. События последних дней заставляли воспринимать любого морского кота прежде всего как угрозу. И вести себя соответственно.

Ночь он провел недалеко от первого укрытия, в небольшом распадке, среди кустарника, согнув пару веток так, чтобы они распрямились при попытке подойти к Владиму. Под утро его разбудил шорох, но это оказался молодой крысоволк, заинтересовавшийся спящим в кустах человеком. Владим предупреждающе взмахнул копьем, и зверь с недовольным видом отступил. Владим облегченно перевел дух - в горах порой встречались и россопарды, прекрасно отличающие вооруженного человека от безоружного.

Выбравшись из кустов, и перекусив сорванным колоском апеляблок, он направился к тому месту, где вчера собирался заночевать. Появление второй группы викинхидов в окрестностях его насторожило. Они явно сами не желали быть обнаруженными. Кем? Владимом? Вряд ли.

Мысленно он хлопнул себя по лбу. Скорее всего, чужаки скрывались как раз от Черных Котов. Владим вспомнил слова Михаила о разногласиях между кланами Фрерина, да и сам Кэйгоро отзывался о клане Черных Котов с известной неприязнью. И тогда здесь они с той же целью, что и сам Владим - наблюдать за вражеским лагерем!

Нельзя сказать, чтобы Владима сие обрадовало. Кем бы не были новые гости, но причин хорошо к нему относиться у них не было. Пленники для чужого клана будут только ценной добычей, и опасность от шальных пуль во время штурма для них слишком велика.

С другой стороны, в одиночку Владим ничего не мог предпринять для их освобождения. Если чужаки решатся на атаку лагеря, то в суматохе боя у него будет шансы проникнуть внутрь.

Что-то шевельнулось в зарослях - там, откуда он вчера сам наблюдал за лагерем Черных Котов. Владим мрачно усмехнулся - его догадки подтверждались. Разведчик неплохо замаскировался, но тренированный глаз различал ровные очертания человеческого силуэта на вершине гребня. К тому же Владим знал, куда смотреть.

И наблюдатель был не один. Между камнями к востоку от Владима блеснуло на солнце стекло подзорной трубы. Владим вжался в землю, лишь краем глаза следя за происходящим из-за корней молодой ясины. Отсюда он не мог видеть лагеря Черных Котов, но новый враг его сейчас заботил больше. Если же по тропе пойдет охотничья партия - он успеет отступить.

Солнце неторопливо карабкалось вверх. Воздух нагревался, над Владимом закружился слепень. Ему очень хотелось прихлопнуть надоедливую птицу, однако приходилось лежать неподвижно. Но и незнакомцы, по-видимому, испытывали те же трудности. Через три часа он был вознагражден за терпение - кусты заколыхались, из них появилась фигура викинхида в пестро-зеленой накидке.

Может, морской кот успел разглядеть все, что хотел, а может, ему потребовалось покинуть пост по каким-то своим причинам. Так или иначе, он направился прямо к укрытию Владима. Тот затаил дыхание, от души мечтая слиться с каменистой почвой Фрерина. К счастью, выцветшая и покрытая грязью роба маскировала на фоне густой травы и камней немногим хуже рейнджерского камуфляжа.

С удивлением Владим заметил, что фигура под накидкой явно женская. Он и раньше слышал, что у морских котов слабый пол зачастую пользуется в экипажах не меньшими, чем мужчины, правами, но вживую с этим никогда не сталкивался. На секунду он задумался, а сможет ли в случае чего выстрелить в женщину. Представил Маури на положении рабыни в пиратском поселке и решил, что сможет.

Пройдя мимо Владима шагах в пяти, женщина двинулась по осыпи к дальнему концу распадка. Владим заколебался, стоит ли оставаться на месте или последовать за незнакомкой. Цель чужаков он уже более-менее выяснил. А женщина может привести его к их основному убежищу.

Убедившись, что наблюдатель на скале не следит за ним (блеск от подзорной трубы сильно демаскировал его), Владим начал понемногу отползать в том же направлении, куда направилась ушедшая. Оказавшись вне пределов видимости, он выждал еще немного для проверки, что никто из чужаков не пойдет следом, и двинулся вдогонку.

Несмотря на то, что он маскировался куда тщательнее, чем преследуемая, догнал Владим ее довольно быстро. Та скорым шагом шла по тропинке, ведущей вдоль узкого ущелья в глубь хребта. Она откинула капюшон накидки, и на плечи упали густые черные волосы. На вид Владим дал бы ей не больше тринадцати.

Деревья в этой части ущелья были выше, чем у побережья, но стояли реже. Раскидистые ясины мало-помалу сменялись прямыми, как корабельные мачты, кьюпайнами. Остаться незамеченным, мелькая между далеко расположенными друг от друга стволами, становилось труднее, Владиму приходилось, пригнувшись, нырять за в изобилии разбросанные вокруг камни и скользить от дерева к дереву. К тому же он старался следить и за кронами деревьев вокруг. Раза два он едва не упустил девушку из виду.

Решив пренебречь осторожностью, он двинулся напрямик, пока снова не увидел впереди мелькающую между стволами фигуру. Внезапно морская кошка остановилась и настороженно обернулась - Владим плавно сместился за ствол кьюпайна. Однако та смотрела не на него, а куда-то вверх. В руках ее очутился небольшой арбалет с взведенной тетивой.

Владим замер неподвижно. Жесткая прошлогодняя листва угодила ему за шиворот, и с ней, похоже, какой-то жук. Владим ругнулся про себя, когда насекомое принялось прогуливаться по его спине. Девушка обвела взглядом окрестность, и, тряхнув головой, зашагала дальше, держа оружие ложем вниз.

Не успел Владим покинуть свое укрытие, как ситуация вновь поменялась, причем кардинально.

Легкий шорох в кроне кьюпайна - вот и все, что могло предупредить об опасности. Серо-стальной силуэт отделился от верхних веток. Распахнулись короткие крылья, выправляя траекторию падения. Морская кошка, видно, заметив краем глаза угрозу, вскинула голову, одновременно поднимая оружие, но было уже поздно. Ей стоило не бить в быстролетящую цель, а как можно скорее отпрыгнуть в сторону. На беду себе, она этого не знала.

Вес крупной птицы, помноженный на инерцию полета, швырнул девушку на траву. Благодаря рывку кошки удар вышел слегка скользящим. Но саблезубы оттачивали технику охоты не одну сотню веков, и морская кошка, выпустив из рук арбалет, неподвижно замерла на траве. Саблезубый дятел, взмахнув крыльями, вперевалочку направился к телу жертвы, намереваясь точным ударом добить ее и приступить к торопливой разделке добычи.

Владим вовсе не был уверен, что ему стоит вмешиваться. Пока у него не было причин, чтобы рассматривать новоприбывших в качестве хотя бы союзников. А вот врагами они вполне могли оказаться. Разумнее было подождать и понаблюдать за "естественным развитием событий". Не исключено, что хищник сейчас оказывал ему большую услугу.

Все эти мысли еще пролетали в голове Владима, а руки уже нащупали подходящий камень. Глазомером Владим всегда мог похвастаться. Пущенный им булыжник угодил точно в крыло дятлу, и тот, испуганно квохча, забил уцелевшим, неуклюже побежал к стволу дерева. Сильным рывком Владим отломил ветку потолще.

Заметив приближение противника, саблезубый дятел остановился, издавая яростный шип. Эти птицы, надо отдать им должное, бесстрашно бросались в драку даже с крысоволками и тигровыми гиенами. Но на земле они, плохие летуны, особой угрозы для человека не представляли, тем более с перешибленным крылом. Когда дятел метнулся навстречу Владиму, выставив длинный и острый, как пика, клюв, его встретил точный удар дубинки. В облаке перьев птица отлетела назад, и Владим для верности с силой прижал шею дятла пяткой.

Владим быстро покосился вверх, в крону дерева - не дожидается ли там супруга самка? Однако среди ветвей ничего не замечалось, да и сезон гнездования у дятлов уже закончился. Он обернулся к скорчившейся на земле морской кошке.

Отбросив перепачканные кровью волосы, он обнаружил, что она даже моложе, чем ему показалось. Типичное для япов высокоскулое лицо, стройная фигура... Владим быстро осмотрел рану, убедился, что череп цел и крупные сосуды не задеты. Осмотрелся, прикидывая, из чего сделать повязку. Его собственная роба явно не годилась. К счастью, в одном из карманов девушки он отыскал чистый сложенный кусок льна, наверно, и взятый с собой для такого случая.

Обматывая сложенную ткань вокруг головы кошки, он вдруг замер. Провел рукой по щеке девушки, стирая кровь.

Владим плохо разбирался в сложной системе тату, возведенной викинхидами в ранг искусства. Он знал, что татуировка для морского кота означает не только украшение, но и показатель престижа, количества морских походов и абордажных схваток, места в клановой иерархии. Но значение всех элементов этой сложной символики оставалось для него загадкой.

Тем не менее рисунок на правой щеке был ему очень знаком. Кошачья морда анфас, прижавшая грозно уши. Татуировщик был хорош - рисунок замечательно передавал силу и боевой настрой зверя. У Тойна и Ринтаро на этом месте, как помнил Владим, красовался сжавшийся для прыжка кот в профиль. Но такой же рисунок Владим видел на лице еще одного из морских котов. Кэйгоро Рыжебрюха.

Владим уже накладывал последний слой повязки, когда уловил какой-то звук за спиной. Арбалет лежал метрах в двух от него. Сам он склонился над раненой, в очень неудобном для отражения атаки положении. И прежде чем он успел что-то предпринять, его шеи коснулось нечто острое и холодное.

* * *

- Повтори еще раз, - высокий рыжеволосый викинхид буравил взглядом Владима.

- Я рассказал все, что знаю, - Владим глубоко вдохнул воздух, набираясь терпения. - Рыжебрюх в плену у Черных Котов. Его и других моих друзей держат в этом лагере. Я тоже был в плену, но мне удалось сбежать. Увидев вас, я решил выяснить, кто вы такие. Видел, как на нее, - он кивнул головой в сторону лежащей на ворохе листьев Хейко, - напал дятел. Остальное ты знаешь.

- Чем ты это подтвердишь? - Ольгар Серая Акула, командир разведчиков Огненных Котов, русским владел, но словарный запас его был небогат. Поэтому и ему, и Владиму приходилось строить фразы как можно проще.

- Как я могу доказать это? - Владим пожал плечами. - Вот, посмотри, - он вытянул левую руку. - Тойн и Черные Коты негостеприимные хозяева.

Огненный Кот, хмыкнув, покосился на пальцы Владима, но ничего не сказал. Второй, вернувшийся в землянку только под вечер, дежурил снаружи и в беседе участия не принимал.

Из отдельных обмолвок Ольгара Владим понял, что такие отряды, как встретившийся ему, высылаются периодически к чужим перевалочным лагерям всеми кланами. Полезная, хоть и опасная для участников мера - за исчезновение разведчиков было даже не с кого истребовать виру. Леса Фрерина являлись, как наглядно показал сегодняшний случай, опасным местом. На что было очень удобно списывать исчезновение чужих прознатчиков.

- Больше я ничем подтвердить свои слова не могу, - заявил Владим. - Решайте, верить мне или нет.

Только учтите - если вы побоитесь - для Кэйгоро это очень плохо кончится. Я-то думал, что у морских котов своих в беде не бросают!

Он знал, что рискует, бросая такие слова в лицо викинхиду. Обвинение в трусости могло перечеркнуть даже кровный долг за спасение девушки. Но сейчас Владиму терять было уже нечего. Им овладел какой-то лихорадочный азарт, вроде того, что он чувствовал на уступе над ревущим потоком. Лицо морского кота залил гневный румянец, но тот смолчал.

- А еще, - добавил Владим, не в силах сопротивляться этому азарту, - тебе стоит подучить твоих воинов. Чтобы при виде дятла не застывали столбом, а откатывались в сторону. И не торчали на фоне неба, когда пытаются спрятаться. Даже я засек их с легкостью.

Эффект оказался неожиданным. Несколько секунд Ольгар сидел с каменным лицом, но затем расплылся в ухмылке.

- Меня ты увидеть не смог, - произнес он. - А Хейко и Кадрон еще молоды. И мы коты морские, а не лесные.

Хорошо, - он убрал улыбку с лица. - Теперь разведку продолжать нет смысла. Все равно Хейко надо оправиться. Мы решим это позже.

Он передвинулся вглубь землянки, сменил компресс на голове у Хейко. Та удачно отделалась сотрясением мозга и рассеченной кожей головы. По мнению Владима, ей бы не помешал уход медика, но лезть к Ольгару с советами и по этому поводу он все же воздержался. Раздался слабый голос девушки, Серая Акула заговорил успокаивающе.

Владим покосился в сторону выхода. Землянка располагалась довольно далеко от лагеря Черных Котов, в трех часах ходьбы, если не меньше. Дорогу до побережья он запомнил, однако бежать не собирался. Теперь у него появилась слабая, но все же надежда.

Ольгар тем временем из небольшого вещмешка извлек несколько круглых предметов. Присмотревшись, Владим увидел, что они завернуты в широкие листья. Перехватив взгляд Владима, Ольгар протянул ему один шарик. Развернув обертку, Владим увидел круглую лепешку из тестообразной массы величиной с яблоко. Осторожно он откусил кусок. На вкус это напоминало изготавливаемую билликидами питательную пасту, рецепт которой быстро переняли и рейнджеры.

Добрый знак. Совместная еда для большинства народов Форума служила символом доверия. Владим был по-прежнему настороже, но напряжение заметно схлынуло.

В молчании управившись со своей порцией, Ольгар вытер пальцы о листья и принялся неторопливо перебирать содержимое вещмешка. Владим последовал его примеру, и, привалившись к стене, вытянул ноги. За эти три дня случай расслабиться выпадал ему нечасто.

- Эй, гость! - голос Ольгара заставил его резко вскочить и тут же приложиться головой о шаткий потолок укрытия.

- Глубоко спишь, - заметил Огненный Кот. - Я бы трижды успел убить тебя, пока ты просыпался. Мы выходим.

Кадрон, второй викинхид, оставался в землянке, присматривать за Хейко. Нести раненую морскую кошку по перевалам и взгорьям было не самым лучшим решением. Ему же Ольгар оставил и мешок с припасами. С собой он брал лишь арбалет, которыми были вооружены все трое. Его оружие было массивнее, чем у Хейко, но взводилось одним движением рычага, а не долгим заводом пружины.

Владим почему-то предполагал, что они двинутся к побережью. Вместо этого Ольгар повел его вдоль цепи скал, отделяющих долину, в которой находилось убежище, от моря, на юг. Солнце стояло над горными склонами довольно низко, но пока еще не стемнело. Владим старательно осматривался вокруг. Сами собой в голову лезли непрошеные мысли о саблезубых дятлах, не говоря уж о Черных Котах (хотя им нечего было делать на таком удалении от лагеря). Особенно неприятными сделались они, когда впереди сухо щелкнула тетива и из ветвей дерева вывалилась тушка хищника. На ходу Ольгар подхватил ее и ударом ножа отсек голову и лапы, заткнув трофеи себе за пояс.

Тем не менее, по сторонам Владим поглядывал и просто любуясь ландшафтом. К закату черной грядой на фоне закатной зари возвышались покрытые лесом горы Фрерина. Ольгар действительно хорошо знал местность - Владим заметил, что он выбирает маршрут полегче, обходя каменные осыпи и буреломы. За это Владим был ему искренне благодарен - сплетенная вручную из коры "обувь" на его ногах готова была развалиться, а идти босиком по гранитным осколкам его не тянуло.

Они шли к югу примерно полтора часа, пока путь не преградила узкая, но быстрая горная речка. Тогда Ольгар повернул на юго-восход. Двигаясь вдоль берега, они вошли в ущелье, и теперь миновать трудные места не получалось. Преодолевая небольшой завал, им пришлось разуться и двинуться по течению. Владим без особого удовольствия вошел в ледяную родниковую воду, но виду не подал. Ущелье закончилось каскадом уступов, по которым река, весело журча, сбегала вниз множеством струй.

Миновав крохотный водопад, они очутились неподалеку от берега. Уже на выходе из теснины Владим услышал шум океанских волн. Они успели как раз вовремя - в темноте идти по горным кручам было не лучшей идеей, а солнце уже опустилось за восточную гряду. Хотя и морской берег не был лужайкой для пикника, особенно в часы прилива.

Теперь Ольгар повернул на север, в том направлении, где располагался пиратский лагерь. Впрочем, находился тот фьорд достаточно, по прикидкам Владима, далеко, чтобы не беспокоиться на эту тему.

У прибрежных скал они переждали сверхприлив, на сей раз не такой могучий, как тот, что спас и едва не убил Владима. Ему показалось, что Ольгар не слишком поверил в эту часть его истории. Владим его не винил. Расскажи ее кто-нибудь посторонний, он и сам бы поднял краснобая на смех. При одном взгляде на бушующую в море стихию у него до сих пор бежали мурашки по телу. Поверить, что человек способен выскользнуть из ее объятий...

Наконец Ольгар, дождавшись, пока отшумит прилив, двинулся к берегу бухты. В его руках очутилась небольшая по виду бумажная трубка, воткнутая им между валунов. Из кармана серо-зеленой куртки Ольгар достал огниво. Брызнули искры, и через несколько секунд трубочка полыхнула бьющим из верхнего ее конца белым пламенем. Ольгар торопливо отошел на несколько шагов. Иллюминация продолжалась секунд десять, после чего огонь резко угас, оставив после себя едкий запах порохового дыма.

- Что это? - не удержался от вопроса Владим.

- Паррдовские игрушки, - ответил вполголоса Ольгар. - Теперь идем, быстро.

- А зачем ты...

- Узнаешь.

Они миновали еще около двух километров по скалистому берегу. Кое-где попадались и песчаные пляжи. Здесь берег не был изрезан так сильно, как севернее, но море все равно изобиловало шхерами и отмелями, и подойти к берегу любому крупному кораблю было невозможно. Владим и Ольгар свернули в крохотную бухту, образованную двумя скальными выступами, вдававшимися в океан. Ольгар остановился.

Он бросил быстрый взгляд на соседние скалы, что-то прикинул и, опустившись на колени, принялся раскапывать песок. Через пару секунд поднялся, вытаскивая из него длинную ржавую цепь.

- Помогай, - коротко бросил он Владиму. С первого рывка цепь вытянулась из песка до самой воды. Усердно выбирая ее, Владим чувствовал, как на другом конце цепи скользит по дну что-то тяжелое. Еще через несколько рывков над водой показались очертания затопленной плоскодонки, к корме которой и тянулась цепь.

Вылив из лодки воду и сложив на берегу камни, лежащие в ней в качестве груза, Ольгар вставил в уключины найденные на дне лодки короткие весла. Не дожидаясь команды, Владим оттолкнул лодку от берега, прыгнул в нее.

Огненный Кот греб тихо, без всплеска погружая весла в воду. Лодка лавировала, обходя многочисленные островки и отмели. Возможно, у этих маневров была и другая цель - скрыться от взгляда того, кто мог, пользуясь серебристым светом Сфероконя, высматривать их с моря или берега.

Они отошли от берега на довольно большое расстояние, и тот выглядел черной полосой на западе. Впереди вырастал темный контур скалы, походившей в лунном свете на спину какого-то морского чудовища. Лодка медленно обогнула ее и замерла, качаясь на волнах. Ольгар молча осушил весла.

- Что теперь? - тихо поинтересовался Владим.

- Жди, - так же коротко ответил Ольгар.

Лодка дрейфовала в тени скалы. Вокруг раздавался только плеск волн. Владим чувствовал сильный запах рыбы, исходящий от их суденышка, по которому легко было можно догадаться о его происхождении. Редкие облака, плывущие по небу, порой закрывали Сфероконь, и тогда видимость резко сокращалась.

Неожиданно Ольгар вновь взялся за весла, направляя плоскодонку в океан. Владим недоуменно уставился по направлению их движения, и наконец различил выраставший в ночи силуэт.

От носа до кормы корабль имел не меньше двадцати метров, его борт высоко поднимался над водой. На нем, в отличие от большинства драккаров, отсутствовал обеспечивающий плавучесть тростниковый поплавок. Нос венчала фигура грозно оскалившего пасть ящера, на корме располагалось рулевое весло. Парус был убран, и длинные ряды весел, закрепленных в гребных люках, равномерно двигались из стороны в сторону. Рассекающий волны форштевень нацеливался точно в борт лодки.

Владим поймал себя на мысли, что любуется грозными, и вместе с тем изящными очертаниями драккара. Может, рядом с линкорами военного флота он и смотрелся бы скорлупкой, но здесь и сейчас неторопливо и уверенно идущий по волнам корабль внушал чувство уважения - и скрытой в нем силы. Среди всех викинхидских кораблей, виденных Владимом, этот был самым мощным. И красивым. Борта его покрывала обычная для морских котов маскировочная окраска, на мачте покачивался черно-оранжевый флаг. С драккара не доносилось ни звука, и эта беззвучная тишина делала его приближение еще более величественным.

Несколькими сильными гребками Ольгар отвел лодку с пути драккара. Она скользнула вдоль корабля, едва не задев весла, притерлась к корме. Оттуда кинули конец, пойманный Владимом. Притянув лодку к борту, Ольгар встал и за плечо подтолкнул Владима вперед. Ухватившись за протянутую руку, он перебрался через борт драккара, за ним последовал и сам Ольгар.

Раздался приглушенный гомон. Владима окружили человек пятнадцать, в большинстве своем викинхидов. Однако среди них он увидел и пару, судя по всему, альтернцев. На лице каждого виднелся Огненный Кот. Почти все были вооружены короткими тяжелыми клинками и заткнутыми за пояс пистолетами, у некоторых за спиной висели мушкеты. У одного из морских котов, с самой затейливой вязью татуировки, через плечо была переброшена даже берданка, явно сделанная в Стране.

Взгляды их Владиму враждебными не показались, скорее заинтересованными. Он вдохнул соленый воздух и постарался не выказывать владеющее им напряжение.

Ольгар заговорил на диалекте морских котов, Владиму удалось разобрать только "пленник", "Хейко" и "Кэйгоро". Как только он закончил, собравшиеся вокруг взорвались гулом голосов. В общем шуме Владим различал лишь частые упоминания Ктулху и полный набор викинхидского сквернословия. Хотя толпа окружила Ольгара, рядом с Владимом осталось стоять, пристально за ним наблюдая, двое моряков крепкого телосложения, один из них - тот самый, что вооружен винтовкой.

Резкий командный окрик пронесся над кораблем, и шум голосов мгновенно стих. Владим, как и большинство Огненных Котов, воззрился на идущую вдоль узкого прохода между банками женщину.

Самым подходящим определением для нее было - "колоритная". Владим не взялся бы однозначно определить ее возраст, а примерно - в районе двадцати-двадцати пяти. Среднего роста, весила она минимум килограмм восемьдесят. При этом толстухой ее назвать было нельзя - под курткой-безрукавкой с золотой кошачьей мордой проступали крепкие мышцы, хоть и скрытые слоем подкожного жира. В скуластом лице с тяжелым волевым подбородком угадывалось смешение множества черт, и викинхидских, и альтернских, русые волосы волной рассыпались по широким плечам.

Оценивающий взгляд женщины упал на Владима, и тот почувствовал себя как под прицелом крупнокалиберного бомбического орудия.

Обогнув пушечный вертлюг, она произнесла несколько коротких команд. Тут же, как по волшебству, заполнившая корму драккара толпа рассосалась. Весла опустились на воду, разворачивая корабль, захлопал парус, ловя слабый ветер. Ольгар, отвесив женщине короткий поклон, начал долгую тираду, указав в сторону Владима. Через пару минут она прервала его и обернулась к Владиму.

- Имя? - голос морской кошки был низким и слегка хрипловатым.

- Владим. Сын Владима, - Владим попытался посмотреть ей в глаза, но, как и с Тойном, не смог противостоять силе пронзительных серо-зеленых глаз. Опустив взгляд, он уставился на могучий бюст командирши, и в конечном счете принялся смотреть куда-то в район ее левого уха.

- Откуда родом?

- Левобережье, - честно ответил Владим. Глаза женщины сузились, но больше никак на это известие она не отреагировала.

- Что ты здесь делаешь?

- На корабле или во Фрерине? - уточнил Владим.

- Не дури, - без угрозы в голосе посоветовала женщина.

- Был пленником в лагере Черных Котов, что в нескольких километрах к северу. Мне удалось бежать. Я прятался в горах и пытался придумать, как помочь друзьям в плену. Потом столкнулся с вашими людьми. Помог одному... одной из них, Хейко, когда на нее напал дятел. И вот...

- Как ты очутился в плену?

- Драккар Черных Котов захватил корабль, на котором я плыл, возле Курорта. Почти всю команду перебили. Нас взяли в плен.

- Вас - это кого?

- Капитана корабля, - начал перечислять Владим. - Нашего старшего, Михаила, - он замялся на секунду, - еще одну девушку. Меня, разумеется. И Кэйгоро Рыжебрюха, - добавил он, сделав паузу.

В глазах капитанши пиратов что-то мелькнуло, или ему показалось?

- Откуда ты знаешь Кэйгоро?

- Я служил под его началом юнгой. Он был боцманом на нашей шхуне, - пояснил Владим.

- "Россопард"? - уточнила морская кошка. - Который пропал без вести на севере?

- Да, - слегка удивленно ответил Владим. - Мы потерпели крушение в северных морях. Выжило только несколько человек. Включая меня и Кэйгоро. Нам удалось добраться до населенных земель, и затем мы отправились в Страну.

- С востока доходили слухи о том, что Рыжебрюха и вправду видели в Пацифиде, - подтвердил Ольгар.

- Я им не склонна была верить, - заметила женщина. - Однако если ты знаешь Рыжебрюха... Как он получил шрам на левом боку?

Владим на секунду растерялся, но, имея опыт беседы с Тойном, быстро сообразил, что к чему.

- Шрам на правом боку, значит, получил он у берегов Флешки, когда полоснули его саблей, значит, при абордаже. А на левом боку шрамов у Рыжебрюха, значит, и не водилось никогда.

Оба морских кота дружно расхохотались,

- Ольгар, он, похоже, и вправду знаком с Кэйгоро, - выдавила женщина. - Потому как только Рыжебрюх вечно забывает уточнить, что была это не сабля, а бутылка с ромом, которую флешниковский боцман схватил в драке.

- Сколько мачт имел "Россопард"? - внезапно посерьезнев, спросила она.

- Две, - резкий переход сбил Владима с толку.

- Скорость?

- До шести узлов под парами, - Владим напрягся, припоминая забытые подробности. - Но больше пяти мы из него не выжимали. Берегли котел.

- Вооружен?

- На юте шестидесятимиллиметровая пушка, - он решил ничему не удивляться. - В арсенале имелось два "Зарка" и два "калаша".

- И ты говоришь, что Кэйгоро сейчас в плену в Кайрик-фьорде, - утвердительным тоном произнесла женщина.

- Да, - кивнул Владим. - И я надеюсь, что вы мне поможете его оттуда вытащить.

- Сколько человек в лагере? - пальцы морской кошки ласкали рукоять абордажной сабли.

- Десять. Иногда трое-четверо выходят на охоту.

- Охрана?

- Часовой на вышке, еще двое у ворот и хижины для пленников.

- Что ж, Дана, мы можем справиться, - Ольгар обернулся к далекому берегу. - Хватит и одного "Зова Ктулху", если парень не врет.

- Справиться-то мы справимся, а потом? - глаза Даны впились в лицо Владима. - Это означает очередную войну. И если окажется, что мы без повода атаковали Кайрик-фьорд, нам не стоит надеяться на союз с другими кланами. Может, для этого Тойн тебя и подослал? Чтобы выставить нас зачинщиками перед Державой?

Кулаки Владима сжались сами собой, и вспышка боли в руке помогла справиться со злобой. Когда он заговорил, его голос был абсолютно ровен и спокоен:

- Кэйгоро Рыжебрюх - мой друг. Люди, что в этом китовом Кайрик-фьорде - мои друзья. От Тойна я получил на память вот это, - он продемонстрировал Дане пальцы. - Или, может, я был в сговоре с тем дятлом, что раскроил голову Хейко? Кэйгоро нужна помощь вашего клана! Вы откажете ему в ней?

- Потише, парень! - Дана была ниже его ростом, но Владим чувствовал рядом с ней себя задирающим голову. - Огненные Коты своих в беде не бросают. И на ловушку твои слова не похожи. Но конунг заботится о всем клане, а не об отдельном воине!

Вот что я тебе скажу, Владим из Левобережья. Я поверну "Зов Ктулху" и высажу воинов на берег. Мы нападем на Кайрик-фьорд и освободим Кэйгоро Рыжебрюха и твою женщину, - Дана словно не заметила пораженного взгляда Владима. - Но если ты солгал мне, или если Кэйгоро в лагере не окажется - ты умрешь этой же ночью. Ты согласен на мои условия?

- Согласен, - послав к Киту все мысли о том, что Кэйгоро мог уже скончаться от раны или быть переведен в другое место, Владим склонил голову.

* * *

Он нервничал. И надеялся, что этого никто не замечает. Среди этих молчаливых теней, рассыпавшихся между камней метрах в ста от ограды, он чувствовал себя не в своей тарелке.

За время броска от узкой песчаной полоски, куда они высадились с "Зова Ктулху", до Кайрик-фьорда (тяжелый драккар не мог причалить в самом фьорде, кроме того, Дана не хотела поднять панику среди Черных Котов раньше времени), Владим успел поразмыслить над тем, почему ему позволили участвовать в набеге. Если викинхиды опасались предательства с его стороны, разумнее было оставить Владима на драккаре. И тогда капитан "Зова Ктулху" спокойно исполнила бы свою угрозу, наткнись ее воины на ловушку.

Он покосился на высокий валун, скрываюший в тени своей долговязый силуэт Ольгара. Может, Дана полагала надежнее держать Владима под собственным присмотром? Или обычаи морских котов требовали, чтобы он честно получил свою долю риска в деле, которое его так близко касалось?

По крайней мере, на драккаре сайкомон спросил, не помешает ли Владиму больная рука в ночном бою, так, как будто его участие было делом уже решенным.

Владим несколько опешил. Но ответил он так же однозначно - нет, не помешает. Ольгар скептически хмыкнул и приказал одному из воинов принести склянку с мазью. Втирая викинхидское лекарство в кожу, Владим шипел сквозь зубы, однако через пять минут почувствовал, как левую руку охватывает прохладное онемение. Конечно, действовать ей так же, как и здоровой, все равно не получалось, но ноющая боль перестала досаждать и отвлекать внимание.

С востока наползали облака, и ночная темнота все сгущалась, будто мед, увариваемый на медленном огне. Даже острые глаза Владима с трудом различали очертания блокгауза и частокола. Он напомнил себе, что нападавшим это как раз на руку. В такой тьме можно, наверное, без затей подойти к воротам и ворваться внутрь всем отрядом, застигнув защитников спящими.

Но Дана была другого мнения, а может, выше оценила Черных Котов. Четверть часа назад она с половиной отряда направилась вокруг вырубки, где располагался лагерь. Еще десять человек, и Владим с ними, остались под началом Ольгера, выжидая на склоне по ту сторону ведущей к пристани тропы.

Владим предпочел бы атаковать сразу. Ожидание выматывало. Он коснулся шершавой сабельной рукояти и в который раз пожалел о револьвере, доставшемся пиратскому конунгу. Хоть Кэйгоро в свое время и продемонстрировал Владиму пару фехтовальных приемов, сам Владим не был уверен, что устоит в рукопашной против опытного бойца.

Прикосновение к плечу чуть не заставило его подпрыгнуть на месте.

- Нам нужен будет твой рост, - шепот Ольгара был слышен одному Владиму, и то потому, что викинхид говорил, почти прижав губы к его уху. - Когда Дана начнет, мы подберемся к частоколу. Те, кто выше, помогают перелезть мне и остальным. Мы открываем ворота, и вы войдете. Тогда ты и Димиторо бегите к дому для пленников. Если там будет охрана - убейте. Я с остальными тогда пойду ко входу в главный дом. Дальше как решит Ктулху. Постарайся найти Кэйгоро. Охраняйте пленников, пока мы не закончим внутри. Если что-то пойдет не так - тогда уходите к причалу, и пока держится высокая вода, на их лодках плывите к "Зову Ктулху".

Владим кивнул. Предварительный план Ольгар ему описал еще на драккаре. Оставалось надеяться, что ночь скрыла от глаз сайкомона дрожь, которая начинала потихоньку бить Владима.

Огненные Коты притаились так же тихо, как их родовой зверь мог замереть у мьешиной норки. Мнение Владима об их навыках значительно улучшилось. Вокруг ожидало сигнал к атаке одиннадцать человек. Но посторонний бы заметил их, лишь подойдя вплотную.

Вдали противно захрипела тигровая гиена, и Владим сжался, готовый вскочить. Ольгар не пошевелился, слившись с камнем. Как назло, порыв ветра разогнал облака, и в разрыве проглянул Кубоперсик. Тени сразу стали четкими и рельефными, с вышки теперь просматривался весь склон до самого частокола.

Кто-то из морских котов еле слышно помянул Ктулху. Насколько разобрал Владим викинхидскую речь, отнюдь не с благодарственной молитвой. Морской бог не внял, похоже, его проклятьям, и не спешил нагонять туч обратно.

Ольгар скривился, наблюдая за неподвижным силуэтом на сторожевой вышке. При лунном свете шансы их резко сокращались. Численностью Огненные Коты вдвое превосходили гарнизон Кайрик-фьорда, но важнее была внезапность удара. Если Ринтаро поймет, знал Владим, что бой проигран, то никакого резона щадить пленников у него не будет. Ладно, Кэйгоро мог стать важным для Огненных Котов заложником. Однако оставлять ценную добычу штурмующим - глупо с точки зрения пирата.

Это с беспощадной прямотой подтвердила и Дана во время обсуждения плана. У нее не было причин особо заботиться о пленных, но оставлять Кэйгоро в руках врага она тоже не собиралась. Владим же долго изводил себя мыслями о риске, который ждет Маури при нападении. Потом закатил себе оплеуху. Тоже мысленно.

Какие еще оставались варианты? Пустить ко дну драккар, который отвезет пленных в клановое селение Черных Котов? Или дождаться, пока они не окажутся в этом самом селении под стократ сильнейшей охраной?

События развивались своим ходом. Но теперь он мог хотя бы постараться, чтобы они закончились благополучно. Это было в тысячу раз лучше, чем беспомощное ожидание последних дней.

Между тем рваные клочья облаков опять закрыли луну. Отдельные красноватые лучи еще пробивались между ними, но темноту так, как прежде, рассеять не могли. Владим попытался прикинуть размер тучи, спрятавшей Кубоперсик. Даже ему было ясно, что вскоре луна проглянет вновь. А опытная в делах ветров морская кошка, без сомнения, поняла это с первого взгляда.

С севера донесся птичий крик, и Владим увидел, как насторожился Ольгар. Тени вокруг тоже зашевелились, поудобнее двигая оружие, проверяя порох в полках мушкетов. В воздухе повисло напряжение, ощущаемое, казалось, всей кожей. На краю сознания Владим отметил, что дрожь в руках бесследно прошла.

И в ночной тишине хлестко ударил винтовочный выстрел. Часовой на вышке, еле различимый в полутьме, зашатался и медленно сполз вниз.

Две-три секунды молчание, сомкнувшееся после выстрела над Кайрик-фьордом, оставалось абсолютно беззвучным. Затем его разорвал тревожный возглас - и залп не меньше чем из десятка стволов.

- Вперед! - Ольгар вскочил как подброшенный пружиной. Владим еще не до конца понял, что отряд Даны начал отвлекающую атаку, а ноги уже несли его по жесткой траве к частоколу. Рядом мчался Димиторо, ровесник Владима, назначенный ему в напарники. Для укрывшихся за оградой стрелков они были бы отличной мишенью. Оставалось радоваться, что никто из Черных Котов сейчас не следил за тылом.

Пальба на северном направлении сделалась реже, но оттуда по-прежнему доносились звуки мушкетных выстрелов. Снова подала голос винтовка, и пронзительно вскрикнул то ли друг, то ли враг.

- Пошли! - Владим увидел, как, добежав до забора, опустился на корточки Димиторо, и последовал его примеру. Четко, будто отработав это движение не один раз, Тедзи прыгнул ему на плечи, набросил куртку на утыканный колючими ветвями верхний край забора. Владим распрямился, и морской кот ловко перебрался через частокол одновременно с Ольгаром. Еще четверо перепрыгнули на ту сторону, за воротами заскрипел тяжелый засов.

Раздался выстрел из пистолета. Несколько викинхидов обнажили сабли, и Владим поторопился выдернуть свою из ножен. Сделать это таким же быстрым движением ему не удалось, пришлось передвинуть пояс с оружием ловчее. Ворота распахнулись, и оставшиеся снаружи Огненные Коты бросились в проем.

- За мной! - Ольгар отшвырнул разряженный пистолет. Димиторо, перепрыгнув через тело защитника лагеря, метнулся вслед за Владимом к стоящему правее невысокому зданию.

Откуда вывернулся навстречу ему Черный Кот, Владим не понял. Дуло мушкета вскинулось. Владиму спасла жизнь набранная инерция - прежде чем пират нажал на спуск, они сшиблись почти грудь в грудь. Рефлекторно Владим рванул ствол в сторону, рубанул, неумело, но сильно. Черный Кот упал с залитой кровью головой, но ружья не выпустил. За спиной Владима Димиторо приостановился и небрежно ткнул вниз клинком.

Не замечая ничего вокруг, Владим метнулся к двери хижины. Несколько сильных ударов к Киту сшибли тяжелый замок. Димиторо замер рядом с пистолетом наготове. Поймав взгляд Владима, он коротко бросил: "Прикрою!" (сказано было не по-русски, но в переводе не нуждалось). Пригнувшись, Владим нырнул в пристройку.

Внутри хижины было немногим темнее, чем снаружи, но Владиму все равно пришлось двигаться вперед наощупь, придерживаясь за бревенчатую стену. Ему показалось, что в глубине строения он различает чей-то силуэт.

- Маури! - выкрикнул он.

- Владим! - прозвучали одновременно два голоса. Второй, мужской, предположил чью-то слишком тесную интимную связь с духами зла, временно позабыв о сталкеридской утонченности.

Но Владиму сейчас было не до проклятий меритократа. Все, о чем он мог думать, это руки, обвивавшие его шею, и гладкий мех под ладонями. Даже яростный лязг сабель и крики снаружи как-то перестали волновать в сравнении с обьятьями Маури.

- Владим... я... - голос девушки прервался, она уткнулась Владиму в грудь. У него перехватило дыхание, и он лишь продолжал гладить паррду по голове. Мешала сабля, но вернуть клинок в ножны Владим попросту забыл. Маури прижалась к нему так тесно, что Владим слышал, как колотится ее сердце.

- ... Кит! - рявкнул Ден. Блеснула вспышка выстрела, и дверной проем заслонила тень. Владим отшвырнул девушку назад, вскинул саблю. Клинки, столкнувшись, вышибли сноп искр. Неуловимым движением морской кот отбил удар Владима и нанес ответный. Владим парировал, еще и еще, успевая лишь защищаться. Затем позади него оказалась стена, а за викинхидом вырос еще один силуэт. Неведомо как викинхид успел развернуться. Владим ударил, целясь ему в голову, промахнулся - и налетел на меткий тычок локтем в лицо. В ушах зазвенело, но зрение оставалось четким, и Владим видел, как Ринтаро, на черты которого упал лунный свет, обменивается яростными и быстрыми ударами с Даной, как та ныряет под очередной взмах и из спины Ринтаро вырастает острие клинка морской кошки. С неожиданной для ее комплекции мягкостью Дана попятилась, вырывая саблю из тела противника. Ринтаро замер, неловко шагнул вперед и рухнул лицом на пол.

Стало тихо. Снаружи Владим разглядел Огненных Котов, окруживших пристройку. Кажется, битва за Кайрик-фьорд окончилась.

Он оттолкнулся от стены, не обращая внимания на Дану, прошел вглубь хижины.

- Маури? - он помог паррде подняться. - Я... все в порядке?

- Огня! - скомандовала Дана. Откуда-то появился факел, неровный свет залил помещение.

- Неплохо, юнга, - прошептал знакомый голос. Владим привык слышать его не таким тихим и хриплым, но узнал бы из тысячи.

- Кэйгоро! - не выпуская руки Маури, Владим склонился над бывшим боцманом "Россопарда".

От когда-то коренастого Рыжебрюха осталась лишь тень. Сухая, как пергамент, кожа туго обтянула скулы, руки бессильно раскинулись в стороны. Но глаза, открывшиеся, когда Владим склонился к лицу Кэйгоро, сверкнули с прежним задором.

- Хорошо учишься, - Кэйгоро замолк, переводя дух. - Уж не в одиночку ли с Черными Котами... - он не договорил.

- Кэйгоро! - Дана походя отшвырнула Владима в сторону, даже не заметив.

Викинхидский язык многие слова заимствовал из русского, и после некоторой разговорной практики речь морских котов можно было худо-бедно понять. Некоторые выражения Владим с трудом, но узнавал, остальное домысливал.

- В очередной раз, - капитан "Зова Ктулху" опустилась перед лежащим. - В очередной раз мне приходится тебя вытаскивать. Кэйгоро, может, эта заварушка научит тебя осторожности, а? - глаза Даны светились арктическим холодом.

- Когда не смогу выйти в море, - невероятно, но Рыжебрюх нашел силы улыбнуться, - не раньше.

- Я не уверена, что ты доживешь до этого дня! - Дана коснулась плеча Кэйгоро, и это бережное прикосновение сильно контрастировало с тоном ее слов. Тот поймал ее руку, слегка пожал. Затем устало опустил веки.

- Носилки, - Дана повернулась к Ольгару, вошедшему в избушку. Он кивнул, подозвал к себе одного из Огненных Котов, бросил пару фраз.

- Какие у нас потери? - спросила Дана сайкомона сухим и деловитым тоном.

- Димиторо, Такеш, Есинори и Сабуро - убиты, Тедзи и Ильмар ранены, - перечислил Ольгар. - У них раненых не осталось.

- Четверо... Нас было вдвое больше. Многовато, - задумчиво произнесла Дана.

- Тойн, наверно, собрал здесь лучших, - заметил Ольгар. - Особенно этот воин, - он кивнул на труп Ринтаро. Кровь под телом уже впиталась в земляной пол. - Это он срубил Такеша с Димиторо. Жаль, не мне выпала честь переведаться с ним.

Владим не прислушивался к дальнейшему разговору. Он ласково откинул прядь волос с лица Маури, присмотрелся. Девушка выглядела исхудавшей и осунувшейся, но синяков или царапин заметно не было - или он не видел их под шерсткой.

Совершенно неожиданно для Владима Маури оттолкнула его ладонь и попятилась.

- Что такое? - он шагнул вперед, пытаясь поймать паррду за руку.

- Ничего, - Маури смотрела в сторону. - Лучше поищи Михаила. Мы не видели его с высадки.

- Ох! - Владим хлопнул себя по лбу. - Кит, надо обыскать блокгауз...

- Джедаем клянусь! - негромко проговорил рядом Ден, уставясь на беседующую с Ольгаром Дану. - Владим, как тебе это удалось?

- Удалось что? - не понял Владим.

- Это же сама Клинок Бури! - выдохнул Ден. Не часто Владим видел таким чопорного меритократа.

Слух у Даны оказался острым. Она смерила взглядом все еще прикованного Дена.

- Ты знаешь мое имя, - не спросила, уточнила она.

- Разумеется, - Ден изобразил поклон. - Мало кто найдется из моряков, кто не слышал о конунге клана Огненных Котов, о Дана, дочь Сигэтады, по прозванью Клинок Бури!

- Зато я тебя вижу впервые, - как бы сталкерид не храбрился, а ему явно было не по себе рядом с могучей фигурой конунга.

- Я Ден, сын Алекса, ака Сталкер, родом из Новокиева, к вашим услугам, - отрекомендовался он. - Капитан, точнее бывший капитан...

- Теперь вспомнила, - прервала его Дана. - "Разрыв", верно?

"Она что, наизусть помнит весь состав флота Страны?" - ошеломленно подумал Владим. Маури прижала уши, наблюдая за происходящим, но молчала.

- Именно, - склонил голову Ден. - Увы, ныне мой корабль принадлежит конунгу Черных Котов. Если ваши воины, конечно, не сумели отбить его.

- Тойн не оставил его на якоре у фьорда, - усмехнулась Дана. - Но для тебя это мало что переменит. Все равно выкуп за корабль ты будешь платить нам. И за себя тоже.

В это время у входа возникло шевеление, и Дане пришлось уступить дорогу двум морским котам с носилками. Аккуратно они приподняли Кэйгоро, подсунули носилки под него. Рыжебрюх вновь приоткрыл глаза, покосившись на Ольгара, руководившего процедурой. Точнее, на сплетение татуировок на его лице.

- Так теперь ты флаг-сайкомон, а? - окликнул он Ольгара. - Не завидую же я тебе!

- Если решишь вернуться, Рыжебрюх, твое место на "Зове Ктулху" будет свободно, - пожал плечами Ольгар.

Рыжебрюх замотал головой, вернее, попытался. Но сил у него опять не хватило. Носилки выплыли за дверь, Ольгар двинулся следом.

Только теперь Владим улучил момент, чтобы заговорить с Даной по поводу Михаила. Но прежде чем он раскрыл рот, конунг обернулась к Владиму.

- Так, - она посмотрела на паррду. Маури вскинула с вызовом глаза, и мерилась взглядами с Даной примерно минуту. После чего, как и Владим в свое время, отвела взор.

- Левобереженец, сталкерид, и в довершение - паррда! - констатировала Клинок Бури. - У Рыжебрюха всегда водились странные знакомые, но теперь он превзошел сам себя. И что мне с вами прикажете делать?

- Послушай... - начал Владим. И тут же замолк, срезанный коротким взглядом Даны.

- Клянусь Супругой, странная парочка. Скажи, всадница птицы грома, а за тебя какой выкуп дадут сородичи?

- Нет! - вырвалось у Маури. Она тут же умолкла, но на ее лице отразился мгновенный испуг.

- Бриз и прилив, - непонятно высказалась морская кошка. - Так ты еще и не хочешь вернуться к своим? Все интересней и интересней!

Ладно, решим вашу судьбу потом. Ступайте к причалу, и быстрее. Скоро начнется отлив, и лучше нам успеть отойти от берега.

- Клинок Бури, - Владим решил воспользоваться этим именем. - Сначала нам надо найти еще одного товарища.

- Кто он? - поинтересовалась конунг. - Случайно не флешник? А может, рейнджер?

- Откуда ты знаешь? - Маури не удалось скрыть удивления.

- О Ктулху! - Дана расхохоталась так, что с потолка посыпалась мелкая труха. Отсмеявшись наконец, она махнула рукой. - Давайте, ищите его. Только не пытайтесь скрыться. Я не люблю неразгаданных загадок.

Только нырнув в темень блокгауза, Владим понял, что Маури предпочла вслед за Деном и Кэйгоро направиться к причалу, где торопливо готовили лодки. Сердце кольнула тревога, однако Владим все же двинулся к закутку, где держали их с Михаилом.

В срубе кипела такая же оживленная деятельность, как и три дня назад, только участвующие сменились - мимо тел прежнего гарнизона Огненные Коты выносили оставшийся в лагере груз к пристани. Рядом сразу оказался один из викинхидов, шрамолицый коротышка, Владим не знал его имени и не обратил особо внимания на надзор.

Михаил вскинул голову, прищурившись на свет из распахнутой двери.

- Чего-то такого я и ждал, - заметил рейнджер. - Кто это? Огненные Коты?

- Именно, - Владим взглянул на кровоподтеки на лице рейнджера. - Ты как?

- Пара ребер и много синяков. Везет мне на переломы в этом походе, - Михаил потянул цепь. - Что с нашими?

- Кэйгоро неважно выглядит, но в сознании. Маури и Ден, похоже, в порядке.

В углу сруба нашлись зубило и молоток. Как только морской кот сбил цепь, Михаил поднялся, охнув. Владиму пришлось поддержать его под руку.

- Что с нойтбуком? - неожиданно прошептал он Владиму.

- Что? - Владим едва не уставился на рейнджера растерянным взглядом. - У Тойна, надо полагать. Или у Огненных Котов.

- Кит побери... - Михаил, похоже, хотел добавить что-то еще, но раздумал. И ему, и Владиму было понятно, что найти древнюю реликвию, не попав на глаза Огненным Котам, не удастся. Сам Владим за последние сутки о ней думал меньше всего.

Викинхиды действовали четко и слаженно. Меньше чем за пятнадцать минут остатки груза с "Россопарда" оказались сложенными возле пристани (которая сейчас находилась на берегу залива), и частично перегружены на две шлюпки, двинувшиеся к выходу из фьорда.

Рядом виднелась фигура Дена. Руки сталкерида были свободны, но двое морских котов (одним из которых был Ольгар) держались по обе стороны от него. Ни паррды, ни Кэйгоро Владим не увидел, и беспокойство начало грызть его с новой силой.

- А где Маури? - обратился он к Дену, миновав охрану. Ольгар покосился на него и Михаила, но промолчал.

- Она в первой шлюпке, вместе с Кэйгоро, - негромко пояснил Ден. - Скажи, как тебе удалось заручиться такой помощью?

- Случайность, - пожал Владим плечами. - Я... - он вкратце обрисовал свою встречу с отрядом Ольгара и последующие события. И Ден, и Михаил, выслушав эту историю, одинаковым жестом развели руками.

- Милость Аи на тебе, не иначе, - заметил рейнджер. - Давно не видел я такого везения.

- Благодаря тебе, - напомнил Владим. - Если бы ты не помог мне бежать... Как ты сам уцелел после такого?

- Меня порядком отделали, - пояснил Михаил, - но убивать меня конунг побоялся. Когда ты сбежал, я у Тойна остался единственный, кто знал путь к базе. Будь у них больше времени, мне бы не поздоровилось. Но конунг торопился с отбытием, и решил оставить меня в лагере, пока я не пойду на поправку.

За скалами раздался плеск. Возвращались шлюпки с "Зова Ктулху". Гребцы изо всех сил налегали на весла, торопясь успеть до начала отлива.

Ольгар хмуро покосился на клонящийся к горизонту Сфероконь. Как только первая лодка коснулась причала, без команды морские коты перекидали в нее оставшиеся тюки и погрузились сами.

В отличие от Дена и Михаила, Владиму пришлось приналечь на весло. Впрочем, он не жаловался. Воочию увидев фреринский сверхприлив, Владим понимал, что среди шхеров и отлив может бросить их на камни так, что дно лодки не выдержит.

Но поговорить с Деном из-за этого он все же не успел. Течение стало заметным, прежде чем они покинули Кайрик-фьорд. Скалистые кручи берегов скользили мимо лодки все быстрее и быстрее, и теперь им приходилось работать веслами уже не столько для того, чтобы толкать лодку вперед, сколько чтобы успевать лавировать между отмелями.

Перевести дух Владим смог только на борту "Зова Ктулху". На скамью для гребцов ему сесть не предложили - это у морских котов считалось честью, которой достоин только воин клана. Дана торопилась отвести корабль подальше от опасного мелководья, и сейчас за то ли пленниками, то ли гостями никто особо не наблюдал.

Конечно, найти укромное местечко на драккаре - задача архисложная. Но при желании... Они сгрудились в проходе между скамьями, ближе к корме. Однако Маури и Михаил как-то сразу собрались по ту сторону мачты, поблизости от скамьи, на которую уложили Кэйгоро.

- Ден, - негромко окликнул Владим сталкерида.

- Слушаю, - к Дену быстро возвращалась всегдашняя учтивость.

- Я насчет Маури. Скажи, - он замялся, - с ней ничего не...

- Нет, нет, - поспешил заверить его Ден. - Тойн не собирался снижать сумму выкупа. С ней обращались сносно, будь уверен.

- Слава Дракозае, - облегченно выдохнул Владим. Только сейчас он понял, какая тяжесть давила на него все эти дни. И одновременно со свалившейся с плеч горой на него навалилась дикая усталость. Ден еще рассуждал вполголоса, что размер выкупа паррдам Огненные Коты могут назначить и побольше Черных, а Владим уже отключился прямо в сидячем положении. Это в последнее время грозило стать дурной привычкой.

* * *

Далеко на закате черным на алом обрисовало изломанный контур Фреринских гор. Восходный край неба затянуло облаками, на которые морские коты посматривали с тревогой, хотя до сезона штормов оставался еще месяц.

Вода расступалась перед форштевнем "Зова Ктулху", увенчанным головой ящера, традиционной для викинхидов. Ритмично двигались весла - направление ветра менялось слишком часто, чтобы довериться ему в виду берега.

Владим аккуратно (насколько позволяла качка) пробирался по драккару. Он чувствовал, как вибрируют доски под ногами, упруго откликаясь на удары волн. Первое время это настораживало - казалось, корабль вот-вот даст течь. Затем Ольгар пояснил им, что большие драккары, подобные "Зову Ктулху", всегда отличались редкостной гибкостью корпуса, наоборот, позволявшей выдерживать сильное волнение без повреждений.

Именно сайкомону чаще всего приходилось общаться с альтернцами. Прочие викинхиды все же воспринимали их как пленников - ценную добычу, отбитую у клана-соперника.

На Владима это не распространялось. Участие в бою за Кайрик-фьорд и дружба с Кэйгоро делали его союзником клана - статус, требующий проявления определенного уважения.

Конечно, находись Кэйгоро в добром здравии, он бы потребовал, чтобы подобного обращения удостоились и Михаил с Маури. Но Рыжебрюх не приходил в себя с момента освобождения. А Тедзи, сведущий в медицине, после осмотра его раны вполголоса заявил, что зараза могла проникнуть в кровь. Владим прекрасно понимал, что такая перспектива не сулит Кэйгоро ничего хорошего.

Против воли он заставил себя подумать, что произойдет в случае смерти Рыжебрюха. Убить его спутников Дана, естественно, не прикажет. Но при таком исходе у Маури будут все шансы быть возвращенной в Паррдоград. Через своих посредников в Стране викинхиды снесутся с кланом паррдов, и даже гордые носители масок не станут торговаться, когда поймут, что речь идет об обладательнице полной "печати".

Маури неподвижно замерла в носовой части "Зова Ктулху". В последнее время она все время проводила либо у постели мечущегося в жару Кэйгоро, либо вот так разглядывая далекий горизонт. Где-то там, в северном направлении, лежала Страна...

- Маури? - окликнул Владим девушку. Та продолжала смотреть в морскую даль, будто не услышав. Ветер перебирал ее длинные, до пояса волосы, черные, как ночь, с рассыпанными по ним крохотными рыжими искорками. Нужды в маске больше не было.

- Маури! - повторил Владим, встав рядом с паррдой.

- Я слушаю, - Маури чуть повернула голову в его сторону. В голосе девушки звучал непонятный холод.

- Что-то не так? - Владим чувствовал, что вопрос звучит глупо, но ничего не мог с собой поделать. Все то время, что они провели на борту драккара, Маури старалась заговаривать с ним как можно реже. Поразительный контраст с тем, как она бросилась в объятья Владима в Кайрик-фьорде, настораживал и пугал его.

- Все в порядке, - Маури говорила уже не холодным, а абсолютно спокойным голосом. Безразличным.

- Точно? - Владим попытался было приобнять девушку за плечи. Внезапно Маури отшатнулась, выскальзывая из-под его руки.

- Владим, не нужно, - произнесла она, наконец-то взглянув ему в лицо. - Не нужно, правда.

- Но... что случилось? - Владим обернулся. Команда драккара частью дружно налегала на весла, частью отдыхала на скамьях. На них с Маури никто не смотрел, даже Ден с Михаилом. Тогда он решительно притянул паррду к себе, заглянул в глаза, - Обьясни, Маури. Я тебя не понимаю, но мне это не нравится.

- Отпусти, - паррда говорила так же тихо, как Владим, но в ее взгляде заиграли недобрые льдинки. Он попятился, пораженно глядя на нее. - Ты должен и так понимать, в чем дело.

Владим вдохнул полную грудь воздуха, выдохнул. Потер плечо - превратившийся в привычку жест. Когда заговорил он, его голос был не менее ровным, чем у Маури:

- И все же допустим, я не понимаю.

С минуту Маури молчала. Порыв ветра хлестнул их обоих, заставив паррду поплотнее укутаться в пропитанную каучуком куртку.

- Тогда, на "Разрыве"... Во имя Огнезнатца, для чего ты рассказал этим подонкам обо мне?

- Маури! - Владим не знал, что и сказать в ответ. - Неужели не ясно?

- Нет! - паррда чуть ли не выкрикнула это, и Владим предупреждающе поднял руку, когда на них обернулись за веслами. Маури выждала несколько секунд, пока любопытные не отвели взглядов, и уже тише продолжила:

- Ты не мог не понимать. Клан не выкупает заложников, это запрещено нашим законом в таких ситуациях. Но я - случай не обычный! Если пираты передадут меня им - для меня все будет кончено. Снова с Базы мне уже не вырваться.

- Но... - Владим не находил слов. - Это ты не понимаешь! Я хотел, я пытался защитить тебя! Думаешь, им неизвестно, что твой клан не платит выкупов? Если бы я этого не сказал - что бы с тобой сделали? Отдали в наложницы конунгу, в лучшем случае? Или всей команде? Так-то ты для них была ценнее живой и невредимой!

- А что меня ждет на Базе, Владим? - возразила Маури. - По сути, то же самое. Только прикрыто именем Праматери. Я же видела, как живут чистокровные родительницы - детским конвеером.

- Маури, послушай. Все ведь закончилось. Ты уже в безопасности. Мы продумали план, как заставить паррдов отказаться от погони...

- Закончилось? - Маури горько усмехнулась. - А ты уверен? Откуда ты знаешь, что эта женщина с нами сделает? Дена она отпускать не намерена.

- Кэйгоро не позволит... - неуверенно начал Владим.

- Владим. Я огнезнатец, не медик, но даже я вижу, что Кэйгоро умирает. Заражение, ему вряд ли удастся выжить, - Маури снова отвернулась в сторону моря. - Когда он уйдет, решать насчет нас будет Дана. А Клинку Бури я не доверяю ни на золотой. Ты сам уверен, что она не поступит так же, как Черные Коты? Ей-то это еще проще. Их клан торгует со Страной, что ни говори.

Владим попытался возразить, но все возражения застряли в горле. Дана, как ни крути, была конунгом пиратов. И все опасения, которые сейчас озвучила Маури, вертелись и у него в голове.

- Когда я вернулся в лагерь, не похоже, чтобы ты об этом помнила, - выпалил он, и тут же понял, что так говорить совсем не стоило.

- Об этом можешь забыть ты, - кисточки на ушах Маури дернулись, вопреки голосу выдавая владеющие ей эмоции. - Неожиданность... только и всего. Так что прости. Ты давал обещание держать все в тайне - ты его нарушил. Больше говорить не о чем.

А теперь пропусти меня. Мне нужно посмотреть, как там Рыжебрюх, - она отстранила Владима и направилась к корме. Владим дернулся вслед, но тут же остановился.

В мозгах был сплошной сумбур. На ум приходили тысячи слов, которые можно было сказать, и которые тут же отбрасывались. Затем душу заполнила какая-то гулкая пустота.

Потом оказалось, что он, как и Маури только что, неподвижно смотрит на рассекаемые форштевнем корабля волны. Ветер усилился, и на гребнях появились редкие белые барашки. Его порывы развевали на мачте черное полотнище с золотой кошачьей мордой, бросали в лицо брызги и вроде бы выдували из головы лишние мысли. О Маури, о Кэйгоро, о конунгах и всей проклятой викинхидской земле. И опять о Маури.

Сколько он так простоял, Владим сказать не мог. Час, два? Холод заставил вспомнить об окружающем мире. Оказалось, что солнце давно закатилось за Фреринский хребет, а на небе выступили звезды. Впрочем, в разрывах облаков мелькали лишь несколько серебристых светлячков. На закате их было больше.

А может, это были не звезды, а зажженные на берегу огни? Владим встряхнулся, осознавая, что невольно унесся мыслями к давно прошедшим дням. Под ногами у него была не палуба "Смельда", а корпус тяжелого боевого драккара, и по правому борту скользил не берег Альтерны, а чужие и опасные фьорды Фрерина. Неоткуда здесь взяться древнему лэпу, и никто из местных жителей не будет зажигать ночью огонь, приманивая корабли враждебного клана.

Но глухая тоска, в которую переплавились злость и боль, была той же. И если в те времена картины будущего заставляли не думать о потере, сейчас надеяться на лучшее оснований не было никаких. "Зов Ктулху" шел к укрытой где-то в скалах деревне "Огненных Котов", и что их ждет там, было неведомо. Рядом на жесткой скамье сгорал от разносимого кровью огня друг. Потеряна Маури.

"А представь, что она бы оказалась на месте Кэйгоро?" - язвительно поинтересовался чей-то голос. Владим никогда его не слышал прежде, но от такого предположения содрогнулся. "Она жива - цени хотя бы это. У тебя есть с чем сравнить", - добавил призрачный собеседник.

Владим молчаливо согласился с ним. Один раз он сумел вытащить Маури из плена - попробует, в худшем случае, и во второй. Если она не переменит своего решения - что ж, так тому и быть.

На корме заскрипело рулевое весло, уводя драккар мористее. Должно быть, Дана очень хорошо знала местные воды, если рисковала идти в них ночью. Даже управлявшие "Разрывом" Черные Коты в темное время суток предпочитали у собственных берегов становиться на якорь.

В такт скрипу и плеску весел заурчал и желудок Владима. Ему точно не было дела до всех душевных метаний хозяина. К тому же Владиму пришло в голову, что он бессовестным образом забыл подменить паррду, сидящую с Рыжебрюхом. Повернувшись, он зашагал прочь.

* * *

- Во имя Альтернатора! - Михаил потрясенно уставился на зрелище, открывшееся по левому борту.

Стоявший рядом Ольгар выглядел не менее заинтересованным. У многих из морских котов на лице появилось выражение хищного азарта. Некоторые торопливо готовили оружие - не мушкеты, а тяжелые гарпуны.

- Дана? - вопросительным тоном произнес сайкомон.

- Нет, - в голосе конунга звучало сожаление. - Мы не на охоте, Серая Акула.

По кораблю пронесся дружный разочарованный вздох, но приказ командира никто не оспорил.

Владим подошел ближе к борту, пристально разглядывая огромный силуэт в ста метрах от драккара. Большая часть тела животного скрывалась под водой, но по размеру блестящей серой спины можно было представить, какой оно величины.

Метров пятнадцать-двадцать, прикинул Владим. Длинная шея изогнулась, когда существо повернуло голову к драккару, с интересом разглядывая "Зов Ктулху" одним глазом. В первый момент гигант показался ему похожим на змею, но маленькая для такого туловища голова животного выглядела точь-в-точь как птичья. Впечатление еще больше усилилось, когда создание открыло утиный клюв и оглушительно крякнуло.

- Кто это? - расхохотался Михаил.

- Кеда-хакутё, - пояснила Дана. - Флешники зовут его лоун.

- Хорошая добыча, - заметил Ольгар. - Когда придем в Огненный Кот, надо будет выслать сюда пару лодок. Обычно за лоуном приходится ходить далеко к югу, в Горячем море это редкие гости. За ними отправляются целые флотилии катамаранов.

- А что вы с ними делаете? - поинтересовалась Маури, поддавшись всеобщему любопытству. - Забиваете на мясо?

- Мясо у них пованивает, - Ольгар помотал головой. - Нет, их ценят за перо и жир. Жир идет и в пищу, и в лампы, и еще много для чего. А из перьев получаются прекрасные одежды для зимы в море.

- Перья? Так это что, птица? - спросил Владим, краем глаза следя за плывущим параллельно курсу драккара кеда-хакутё.

- Он похож и на рыбу, и на птицу сразу, - ответил Ольгар. - Перья и клюв птичьи, а вот тело и плавники - рыбьи. Но в сказаниях говорится, что он птичьего рода, а предкам лучше знать.

Кеда-хакутё опустил голову глубоко под воду, затем типично птичьим жестом вскинул шею с зажатой в клюве рыбиной. Судя по беспечности поведения, он и не подозревал, что рядом с ним находятся его несостоявшиеся убийцы. Животное сопровождало "Зов Ктулху" еще минут десять, после чего, закрякав, направилось куда-то в открытое море.

Со вчерашнего дня неожиданно распогодилось, и выглянувшее солнце радовало теплом. Драккар повернул к берегу, и мимо во множестве проплывали островки, отмели, навстречу попадались небольшие рыбачьи лодки. Кое-кто из рыбаков даже отрывался от своих занятий, чтобы поприветствовать корабль с черно-золотым Огненным Котом на мачте.

О ногу Владима потерся корабельный кот, полосатый Дэсин. Рассеянно Владим потрепал зверя за ухом, рассматривая вырастаюший впереди скалистый обрыв. Шумел прибой, бьющий в крутые склоны. Владим отчетливо представлял себе, как эти размеренно набегающие волны и каждодневные сверхприливы за тысячелетия сточили восходные отроги Фрерина, превратив их в путаницу островов и заливов.

Любая неровность береговой линии подвергалась усиленному воздействию прилива. Вода искала путь внутрь скалы, углубляя и расширяя себе проход. Сжатый узкими каналами, сверхприлив обращался в могучее цунами. Так крохотный заливчик обращался в длинный и узкий фьорд, ведущий вглубь Фреринских гор.

"Зов Ктулху", повинуясь руке кормщика и командам Даны, снова сменил курс, двинувшись параллельно берегу. Владим всмотрелся в лесистые горные склоны впереди, пытаясь увидеть признаки поселения. Но побережье выглядело пустынным - ни причалов, ни дымов костра. Впрочем, любой причал здесь был бы разбит цунами. Морские коты, как уже выяснил Владим, строили их в тех редких фьордах, где образовывались небольшие постоянные заводи-лиманы. Прокатившись по фьорду, волна теряла силу, а остающаяся в лиманах вода позволяла пришвартовать корабль.

Когда по правому борту открылась небольшая бухта, Владим не сразу понял, что это и есть цель плавания. Однако Клинок Моря подала команду, и драккар неторопливо развернулся, целясь носом прямо в прибрежные камни.

Михаил недоуменно хмыкнул. Владим не сомневался, что Дана и Ольгар знают свое дело, но сейчас создавалось ощущение, что Огненные Коты неожиданно вознамерились разбить корабль.

До расцвеченного выходами минералов обрыва оставалось не более двадцати метров, когда альтернцы разглядели то, что команда видела с самого начала. Скалы тут сходились не вплотную - между ними оставался неширокий проход. Иллюзию сплошного обрыва порождали верхние его края - подмытые снизу волнами, они почти смыкались друг с другом.

Теснина, в которую вошел драккар, была узкой. Но в ней оставалось достаточно места, чтобы весла не задевали о берег. Когда своды прохода нависли у Владима над головой, он поежился. Представил себе, как скалы рушатся и многотонные камни всей тяжестью сминают проходящее под ними судно.

Тем временем драккар до минимума сбросил скорость. Сам Ольгар встал за кормщика, направляя "Зов Ктулху" по извилистому и узкому заливу. Обрывы то расступались, пропуская солнечный свет, то вновь сходились. Казалось, корабль плывет по пробитому в недрах горы туннелю - так темно вокруг становилось в эти минуты.

Мрачность места, однако, совсем не действовала на морских котов. Скорее наоборот, вся команда повеселела, вдоль фьорда несся веселый говор. Дана тоже выглядела довольной, глядя вдоль расселины, словно оставленной в теле горы гигантским топором.

- Эй! - обернувшись, крикнула она Владиму. - Смотри внимательно!

- На что? - поинтересовался тот.

- Сейчас увидишь! - конунг задорно улыбалась.

Маури покосилась на скалящуюся Дану, пробормотала что-то про себя. Владим с щемящим чувством в сердце обратил внимание, что она по-прежнему старается оказаться подальше от него.

Теснина все же имела небольшой изгиб, скрывавший ее дальнюю часть от глаз Владима. Поэтому конец ее показался неожиданно - пологая каменная стена опускалась в воды фьорда. Владим снова недоуменно уставился на ведущих драккар прямо на скалы викинхидов.

И затем все четверо дружно распахнули глаза, когда скалы расступились, открывая вид на главное селение Огненных Котов.

Залив можно было счесть даже за небольшое внутреннее озеро. Пологий склон тянулся к воде от стены леса - низкорослого, однако густого. Зеркало бухточки изгибалось подковой, и поселок морских котов расположился на вдающейся назад дуге берега.

Два широких причала доходили почти до середины залива. К ним было пришвартовано около десятка кораблей. Большая часть - легкие драккары, вполовину меньше величественного "Зова Ктулху", опоясанные по борту тростниковым поплавком. Но были и другие, видом похожие на флагман Огненных Котов, как и он, несущие по две пушки на вертлюгах каждый - хотя в размерах ему все же уступавшие. Отдельно стояли три катамарана, приспособленные для дальних походов в открытом море.

Поодаль, левее причалов и вытянувшихся от них сараев, высилось здание форта - так про себя назвал его Владим. Первые два этажа укрепления были каменными, его венчала пара высоких бревенчатых башен по обе стороны. Над башнями вились моны с клановым аватаром. Когда солнечный луч упал на стены замка, Владим увидел блеск на стволах мушкетов стражи и пушечных дулах, смотрящих из узких бойниц на залив.

Орудия нацеливались точно на вход в залив, по которому только что прошел "Зов Ктулху". Числа и калибра их Владим разглядеть не мог, но предполагал, что залпа форта хватит для потопления любого корабля, который сможет пройти вдоль узкого фьорда.

Сам поселок окружала высокая ограда. За ней виднелись крыши домов - бревенчатых, одноэтажных по большей части. Стояли дома вразнобой, над односкатными крышами поднимались густые заросли травы. Эта особенность викинхидской архитектуры оказалась для Владима внове. На глаз в селении насчитывалось почти полторы сотни домов - по меркам морских котов, Огненный Кот мог считаться целым городом.

А между рощей и поселком, наособицу, располагалось еще одно здание. Оно поднималось над всем поселком, не считая форта, но было деревянным. От фундамента до крыши его стены покрывала искусная резьба, по углам разместились тонкие башенки. Дом стоял слишком далеко от берега, чтобы различить детали убранства, но Владим заметил широкие окна, распахнутые настежь двери - служил он явно не для оборонительных целей.

Швартовки драккара ожидала небольшая толпа - человек тридцать, в большинстве женщин. Но впереди на причале стояли трое мужчин с воинскими татуировками и старик в белом облачении.

"Зов Ктулху" мягко ткнулся носом в тростниковые снопы, висящие на краю причала. Один из воинов поймал швартов, и затянул его на причальной тумбе.

Викинхиды торопливо сходили на берег, вытягивая из-под банок рундучки с личной кладью. Лишь небольшая часть команды задержалась, чтобы сгрузить с драккара тюки и ящики с добычей. Как во всех портах Форума, новоприбывшие и их семьи тут же перемешались, раздались приветственные возгласы.

- Идите, - Дана повелительно указала Владиму и его спутникам на берег. Как только Владим перебрался через борт корабля, рядом с ним очутились два викинхида. Он решил считать их почетным эскортом, обернулся, протягивая руку Маури. Паррда, словно не заметив этого, с легкостью прыгнула на доски причала.

- Коничево, Дана ибн Сигэтада ака Ильмар, Клинок Бури. Коничево, Ольгар ибн Хирохито ака Асима, Серая Акула, - старик в белом согнулся в поклоне. Стража повторила его движение.

- Коничево, Хидеаки ибн Григоро ака Асима, Быстроглазый, - кивнула Дана. - Что нового в селении?

- Закрома наполнены на три четверти, - зачастил старик. - Позавчера вернулся от берегов Одноречья "Темный Ветер". На корабле флешников Тоха взял груз фарфора и три бочки крепленого вина...

Дана выслушивала доклад со-хомбутё, периодически вставляя одно-другое замечание, пока они шли к воротам форта.

Отсюда вид на поселок открывался лучший, чем с воды. Три каменных, приземистых дома стояли незамкнутым квадратом вокруг небольшой площади. Четвертой стороной квадрата был бы форт, находись он чуть ближе к деревне, а сейчас ей служила ограда с обращенными к крепости воротами. Эти длинные дома рассчитаны были не меньше, чем на полусотню человек. В Стране кое-где тоже бытовал обычай ставить избы на несколько семей сразу, но такого размера жилищ в ее селах не встречалось.

Крыши общинных служили им, видимо, и огородами - теперь Владим разглядел, что зеленая поросль растет на них не в беспорядке, а строгими рядами.

Общинные окружены были деревянными жилищами поменьше. Системы в их расположении не замечалось, стояли они вразброс. Несколько домов были отделаны побогаче - наличники покрыты узорчатой резьбой, на крышах настоящие сады - с цветами, какими-то густыми лианами, увивавшими крыльцо, крохотными деревцами.

Севернее, на расчищенном от камней участке, находилось обширное поле, почти сплошь засаженное картофелем. Но выращивались на нем и другие растения - прищурившись, Владим разглядел с краю золотые колоски апеляблок, ботву репы. Для такого крупного поселения посадки были явно маловаты.

Впрочем, удивляться этому не приходилось - стоило только взглянуть на каменные осыпи и крутые склоны вокруг. На ближайшие километры это должен быть самый большой участок плодородной земли. Владим еще раз покосился на грядки на крышах домов.

* * *




- Соленой влагой, что в жилах наших, бескрайним простором, что в глазах наших, вечным прибоем, что в сердцах наших, заклинаю я тебя, о Ктулху, - воздевший руки жрец стоял почти у самой кромки воды. Наверно, ему было очень неуютно на вечернем ветру в зеленой церемониальной мантии, но священник никак этого не проявлял.

Владиму, замершему в плотных рядах морских котов, делалось зябко при одном взгляде на старческую фигуру впереди. Года иссушили викинхидского жреца, но держался он прямо, словно древко копья. Его узкоглазое лицо покрывала густая сеть морщин, сливаясь с татуировкой - рисунок осьминога был наколот на лице старика, и щупальца спускались по подбородку и горлу.

Ни один из викинхидов не шевелился. На берегу собралось не меньше сотни морских котов, но голос жреца нарушал только плеск волн о камни.

- Как вышла жизнь мира сего из вод твоих, Ктулху, так возвращаем мы тебе тела и души наши, - за прошедшие дни Владим достаточно поднаторел в языке хозяев, чтобы разобрать слова Нобухиро. - Пусть сольется кровь ушедших с водой Океана твоего, когда примешь ты души моряков в подводных чертогах, о Ктулху. Пусть возрадуются они со славными нашими предками!

Владим скосил взгляд левее, на неподвижную Дану. Ветер бросал русую прядь на ее глаза, но конунг не пыталась пригладить непослушные волосы. Лицо Клинка Бури было таким же бесстрастным, как и у каждого из Огненных Котов здесь. А может, Владим просто еще не научился читать чувства народа моря по выражению их лиц.

Не меньше трех десятков человек собралось сейчас на узкой полоске галечника вдоль воды. У большинства под куртками скрывались скрещенные сабля и драккар - знак воина, но были и рыбаки с наколками в виде трех рыб, и ремесленники со знаком молота.

Покачивался приспущенный черно-золотой флаг на мачте небольшой лодки за спиной Нобухиро. Речитатив жреца был негромок, но обладал странным затягивающим ритмом. Ему вторили хриплые крики морских птиц, кружащихся над прибрежными камнями.

- Сегодня вернется к тебе достойный сын клана, отважный кот моря. Да воссядет он на пиршестве твоем среди великих предков, да согреют его от хлада смерти белогрудые морские девы, да примет его Супруга твоя, как любимого сына. Внемли же, повелитель Океана, памяти знавших Кэйгоро, сына Валодимера, из рода Ритки, из клана Огненного Кота, прозванного Рыжебрюхом! - голос жреца взметнулся вверх, раскатившись над побережьем, вспугнув птиц с камней. В такт ему коротко и звонко прогремели цимбалы, когда одна из трех морских кошек, замерших за шеренгой пиратов с музыкальными инструментами, ударила ими друг в друга.

Словно дожидаясь этой минуты, ветер взвыл, захлопал парусами лодки. Владиму показалось, что Дана вдруг не устояла под его напором, и сделала несколько шагов вперед по влажным камням. Но конунг продолжала двигаться, гордо вскинув голову, пока не поднялась на небольшой валун по правую руку от помоста, на котором покоился Кэйгоро. Глаза Рыжебрюха были широко открыты, и в них отражались последние лучи заходящего солнца.

- Я - Дана ибн Сигэтада ака Ильмар из клана Огненных Котов, прозванная Клинком Бури, - медленно и звучно произнесла она. - Я - конунг Огненных Котов. Я знала Кэйгоро Рыжебрюха двадцать лет. И я говорю о нем!

- Кэйгоро был сыном Валодимера, лучшего из воинов, что ходили на "Зове Ктулху" под началом славного Сигэтады. В пять лет начал он учиться искусству моря и боя. В десять - препоясал себя саблей и взошел на драккар. В день, когда ему исполнилось одиннадцать, впервые обагрил Кэйгоро свой клинок в абордажной схватке и взял жизнь вражьего воина.

Надежен был Кэйгоро, как скала. Немногие бы превзошли его в храбрости и силе - но когда шли мы в бой или мчались сквозь шторм, каждый на драккаре желал видеть плечо Кэйгоро рядом. Ибо знали мы, что скорее даст он отсечь себе обе руки, чем подведет того, с кем делит гребную скамью и походный котел!

Три похода совершил Кэйгоро на "Мороне волн" к берегам Флешки и Одноречья. В год войны за Осиную банку вел он абордажный десяток под началом Вадиро Камня. Когда сошлись мы с Черными Котами у Крючьего мыса, первым ступил Кэйгоро на их катамаран, и победил Утемаро Алую Саблю, сайкомона "Грозы". Когда отбивали же мы у них деревню семьи Айно, зажег Кэйгоро сарай с сушеной рыбой на берегу, и в облаке дыма добрались воины наши до стрелков Черных.

В том бою раздробило Валодимеру пулей ногу, и призвал Сигэтада Кэйгоро взамен отца на "Зов Ктулху". С ним и со мной, Клинком Бури, совершил он еще двадцать два похода. Четырежды проводил он "Зов Ктулху" сквозь объятья тайфуна. В год великой охоты загарпунил одним броском Кэйгоро матерого лоуна в двадцать тонн весом.

Когда великий Сигэтада возвратился к тебе, о Ктулху, по моей воле стал Кэйгоро нашим флаг-сайкомоном. Клянусь ветрами моря и ветрами суши, не знал доныне "Зов Ктулху" лучшей руки! Не было в теле драккара незаконопаченной щели, и всегда вовремя днище смолилось в надежном сарае. Довольна была и моя команда - хоть суров был Кэйгоро с бездельниками, но всегда знали мы, что будем сыты и оружны, если доверим ему оснащенье. И в Пацифиде, и в Курорте знали Кэйгоро купцы и торговцы, и остерегались обманывать его хоть на один золотой.

Пять раз проходили мы с ним сквозь Разьем под покровом спасительной ночи. Пять раз возвращались с богатой добычей и выкупы ценные брали. Флешный линкор долго гнался за нами, бомбы и ядра швыряя. В отлива пору прижалась я к берегу, грозному рифами. Кэйгоро стоял у руля, и дважды думала я, что затрещит наше дно на прибрежных отмелях! Мы против теченья гребли, напрягая все силы, и линкор побоялся тут гнаться за нами, разжег он огонь в машинах и к северу курс взял. Мы же тем временем набросили на борта ковры цвета моря и ушли в океан.

Когда искали мы шхуну Страны, что диковинные чаши и латунь везла от флешников для модераторов, нырнул Кэйгоро на тридцать метров в глубину, чтоб найти штормом разбитый корабль. А когда стали мы нырять поочередно за грузом, появился вдруг клыкочервь из зарослей водорослей. Поплыл он за юным Генджи, распахнув пасть, тот же смотрел вверх и не видел червя. Кэйгоро тогда выхватил нож, и поплыл наперерез клыкочервю. Вот собрался червь вонзить свои зубы в тело Кэйгоро, но подставил Рыжебрюх ему лезвие, и вогнал себе в пасть червь острый клинок, и умчался прочь, воду кровью окрасив!

Дана смотрела в направлении моря, и Владим не видел ее глаз. Голос морской кошки не дрожал, но в нем звучала та же звенящая напевность, что и у жреца только что.

- Три года назад попросил меня Кэйгоро о драккаре своем, чтобы место среди капитанов занять. Я ему отказала - ведь флаг-сайкомона место почетней, чем быть простым капитаном, в душе ж не хотела я умелого моряка отпускать. Но повернул все Кэйгоро по-своему.

Когда в Курорте купцы Страны стали испрашивать моряков наших, пойдет ли кто с ними, чтоб кланы морские от добра своего отвести - вызвался вдруг Кэйгоро на это. Удивлена тем была, но препятствий чинить я не стала. На Страны кораблях ходил он, клану меди немало добавив, и немало почета снискав.

Больше года назад боцманом нанял Кэйгоро на свой "Россопард" Николай ака Кобра. В дальних морях тот корабль исчез, и не знали его мы судьбы. Чрез весь Континент путь проделал Кэйгоро, реки, и горы, и льды он себе подчинил. До Пацифиды Кэйгоро прошел, преград на пути не считая. Но в водах Черного моря Тойна драккар повстречал он. И славная битва была! Трех врагов Рыжебрюх одолел, прежде чем пал он на палубу, пулей настигнут!

- Ктулху могучий! - плавность пропала из голоса конунга. - Таковы мои слова и моя память о морском коте Кэйгоро Рыжебрюхе. Знай же, что говорят на земле о вернувшемся в море!

С этими словами Дана легко спрыгнула с камня. Помолчала минуту, и направилась к воде. Опустилась на колени, набрала в сложенные ковшиком ладони морской влаги. Часть отпила, и легко коснулась мокрой рукой лица и груди Кэйгоро. И, развернувшись, твердой походкой двинулась обратно, к неподвижному строю морских котов.

Прежде чем Владим понял, что последние минуты не уделял процессу дыхания должное внимание, место Даны занял старик, встречавший их на причале. Взгляд Хидеаки упал на помост с телом, и вступительная пауза его затянулась несколько дольше, чем у Даны.

- Я - Хидеаки ибн Григоро ака Асима из клана Огненных Котов, прозванный Быстроглазым, - наконец заговорил он. - Я - со-хомбуте Огненного Кота. Я знал Кэйгоро Рыжебрюха с того дня, как Валодимер вынес новорожденного сына на площадь. И я говорю о нем!

В пять лет привели ко мне мальчишек, по обычаю, для воинского обучения. Среди них был и Кэйгоро. Вскоре заметил я, что хоть и превосходят его некоторые в силе или ловкости, но никто не может сравниться с юным сыном Валодимера в хитрости и сметке. И в ватаге мальчишеской не было споров о том, кому быть ее вожаком - все дружно старшинство Кэйгоро признали.

Когда пришла пора Кэйгоро взять в руки оружие, в клане он оказался одним из первых бойцов. Отважен был Кэйгоро, но не горяч до безрассудства - голову ему угар битвы не туманил. Много раз водил он отряд разведчиков в вылазки - и ни разу не потерял никого из своих. Будь у него честолюбия больше - не удивился бы я, лет через десять конунгом его увидев. Но не гнался Кэйгоро за славой, и не искал власти над воинами - моря простор его звал сильнее...

Владим вслушивался в хриплый говор со-хомбуте, не сводя глаз с погребального помоста. Слова старика разобрать ему удавалось не всегда - тот стоял лицом к морю, а голос его не отличался той же силой, что у Даны. Он почти не заметил, как Хидеаки завершил свою речь ритуальной фразой: "Знай же, что говорят на земле о вернувшемся в море!" и уступил место Ольгару. Сайкомон "Зова Ктулху" говорил резко, отрывисто, будто швыряя короткие рубленые фразы в шум прибоя:

- ... и в глазах Рыжебрюха я видел тот же простор. Не искал он звонкой меди. Не искал почетного места.

Кэйгоро мечтал о другом. О том, чтобы путь корабля к горизонту направить. О новых землях, о чуждых морях. Потому и пошел на службу Стране. Потому стал боцманом на "Россопарде".

И мечту свою он исполнил. Увидел Кэйгоро воды, где лишь Старых путь пролегал. Увидел чужие звезды над иными морями.

Ктулху могучий! Таковы мои слова и моя память о Кэйгоро Рыжебрюхе. Знай же, что говорят на земле о вернувшемся в море!

Ольгар сошел вниз. Как и Дана с Хидеаки, зачерпнул морской воды, отпил глоток и коснулся тела товарища. В два шага вернулся в ряды воинов и снова замер, подобный изваянию.

Повисла тишина, нарушавшаяся только свистом ветра. Владим попытался угадать, кто будет говорить следующим, и вздрогнул, когда неожиданно поймал пристальный взгляд священника. Рука стоящей рядом Даны опустилась ему на плечо и подтолкнула к возвышению.

Машинально Владим сделал шаг вперед, жрец Ктулху слегка наклонил голову. Наконец догадавшись, чего от него ждут, Владим приблизился к валуну, ощутил под ногами его холодную поверхность. Он выпрямился, удерживая равновесие, спиной ощущая буравящие ее взгляды.

- Я... - колебание было почти незаметно, - я - Владим ибн Владим ака Дракозая, из клана Дракозаи, что в Левобережье, - выговорил он. Ни слова, ни вздоха за ним не прозвучало, и он продолжил, глядя на скалы на противоположном берегу залива, - Я знал Кэйгоро уже как год. И я говорю о нем!

Впервые я встретил Кэйгоро Рыжебрюха на "Россопарде", где служил юнгой. Он был отличным моряком - это знала вся наша команда. Благодаря Кэйгоро мы добрались до северных побережий в целости. Когда нас застиг шторм в незнакомых водах, именно Кэйгоро спас жизнь... моему верному другу.

От Кэйгоро я научился многому из того, что знаю и умею. Нам пришлось проделать долгую дорогу обратно в Населенные Земли. Если бы не Рыжебрюх, наверно, никто бы из нас не дошел до цели.

Не раз Кэйгоро выручал нас из беды. Мы на деле убедились, что он - настоящий товарищ, верный и преданный, - Владим порадовался, что он стоит спиной к Огненным Котам, и предательский блеск глаз не заметен никому. Да и списать его можно на особо хлесткий порыв ветра. - Я горд, что плавал и сражался рука об руку с Кэйгоро Рыжебрюхом.

Ктулху могучий! - благо клановое почитание предков отнюдь не запрещало уважать праотцов других народов, произнес это Владим со всей искренностью. Ритуальная формула еще звенела у него в ушах. - Таковы мои слова и моя память о Кэйгоро Рыжебрюхе. Знай же, что говорят на земле о вернувшемся в море!

Горько-соленый вкус океанской влаги на губах. Склонившись над телом Рыжебрюха, Владим повторил жест викинхидов - коснуться глаз и сердца покойного, оставив на них капли морской воды. На ватных ногах он двинулся обратно в строй.

Речи говорились одна за другой. Иные были короткими, в две-три фразы, другие складывались в долгие хвалебные песнопения. Не все из пришедших на берег поднимались на возвышение, но каждый из говоривших находил, о чем поведать богу моря.

Последней говорила невысокая даже по викинхидским меркам сухопарая женщина лет тридцати - старшая сестра Кэйгоро по отцу, как понял Владим. Она, в отличие от остальных, совершив жест прощания, не вернулась в толпу, а быстро, почти бегом, направилась к поселку. Нобухиро выждал несколько секунд, затем заговорил сам.

- Ктулху, ты слышал, как запомнят морского кота, кто возвращается в воды твои. Воздай же Кэйгоро почет по делам его жизни!

Двое подростков-викинхидов, ждавших поблизости все это время, выступили вперед. Подняли тело Кэйгоро на хлипких носилках и осторожно опустили в лодку, один из них уселся за весла. Священник, переступив через борт, замер на кормовой скамье, в ногах у Кэйгоро. Второй прислужник, упершись ногой в песок, оттолкнул лодку от берега.

Тонко запела флейта одной из девушек, тут же к ней присоединилась вторая, перебирая гитарные струны. Под звук мелодии лодка удалялась к выходу из бухты. Музыка перекатывалась, подобно морским волнам, делаясь глубже и сильнее. В ней зазвучали дикие, тревожащие ноты, и Владим почувствовал, как пробежали по телу мурашки. Вновь зазвенели цимбалы, вплетаясь в мелодию. Она грохотала, накатывалась, как бьющий в скалы прилив, отдавалась где-то в глубине самого существа. Гитара торжествующе пела в такт волнам и ветру, и Владим уже не понимал, где звучит инструмент, а где поет в такт ему вечную песню сама планета. Музыка гремела все сильнее и сильнее, стремительно раздаваясь над морем - и внезапно, резко, одним звонким ударом оборвалась. Секунду спустя в пронзительной тишине опять подала голос флейта, ей медленно и печально отозвалась гитара - снова накатилась волной - и все звуки слились в долгом и яростном финальном аккорде.

Несмотря на холод, Владиму пришлось утереть пот со лба.

Погребальная ладья уже успела скрыться за дальним мысом. Должно быть, это стало и знаком к окончанию церемонии. Как-то вдруг Владим обнаружил, что морские коты вокруг расходятся, направляясь к поселку. Темнело.

Он зашагал вслед за Даной по обкатанным водой голышам. Навстречу в темноте промелькнула быстрая черная тень. Владим усмехнулся - кое-где в Стране встречу с черным котом почитали за дурную примету, здесь же - наоборот. Он решил, что будет спокойнее согласиться с местным вариантом суеверия.

Выйдя на тропу, он повернул налево.

- Постой, - прозвучало сзади. Владим обернулся к Ольгару, неведомо откуда очутившемуся за спиной. Тот продолжал:

- Тебе стоит прийти на тризну в храме. Таков обычай - если ты говорил об ушедшем перед Ктулху, ты должен почтить его память. Кроме того, - добавил сайкомон, - у Клинка Бури есть несколько слов для тебя.

- Храм - это тот высокий дом на окраине? - уточнил Владим.

- Именно, - кивнул Ольгар. - Иди за мной, не собьешься.

Они прошли сквозь открытые ворота, миновали устроенный посреди площади колодец. Владим с любопытством посматривал по сторонам. Сквозь крохотные слюдяные оконца разглядеть что-то было сложно. Однако из зданий общинных доносились приглушенные человеческие голоса, пахло готовящимся ужином. Вместо привычного в деревнях собачьего лая вокруг разносилось многоголосое кошачье мяуканье. Людей на улице видно не было - должно быть, из-за позднего времени.

- Когда ты назвал свое имя, - внезапно заговорил Ольгар.

- Что?

- На камне прощания. Ты изменил его на наш манер, так?

- Ну да, - Владим почувствовал легкую неловкость. - Мне показалось это... уместным.

- Забавно, - задумчиво сказал сайкомон. - Но да, уместно.

* * *

Ажурная резьба покрывала всю внешнюю поверхность храма - от стен и массивных опорных столбов до потолочных венцов и широкого крыльца. Занавеси в окнах рассеивали свет, падающий наружу - не настолько яркий, как пламя электросвечей, но все же достаточно сильный, чтобы отбросить их с Ольгаром долгие тени.

- При входе поклонись Ктулху, - негромко предупредил его Ольгар. - Из первой чаши почти бога, затем подними ее в память ушедшего в море.

Владим кивнул. За раскрытой дверью храма обнаружилось небольшое помещение-предбанник, отгороженное высокими раздвижными ширмами. Ширмы были расписаны яркими красками, складывающимися в загадочные силуэты и рисунки.

Разувшись, Ольгар отодвинул переднюю ширму. Сквозь проход ударил свет множества свечей и даже нескольких керосиновых ламп.

Такие же ширмы закрывали стены храма, оставляя свободным лишь широкое пространство посреди (их-то Владим и принял за занавеси). За длинными столами в центре его находились почти все из морских котов, кого видел Владим сегодня в погребальном обряде. Но взгляд его метнулся дальше, в глубь храма.

Там возвышалась огромная статуя, вырезанная, судя по всему, из цельного ствола дерева. Изображала она восседавшего на троне человека. Впрочем, человека ли? За спиной у изваяния раскинулись перепончатые крылья, вместо рта и нижней челюсти вниз спускались переплетенные щупальца. В правой руке статуя сжимала длинный трезубец.

Все же пугающим идол не выглядел. Долото скульптора умело воспроизвело и крепкие мышцы гиганта, и свисающее на колени солидное пузо. Верхняя половина лица бога оставалась человеческой - и глядел Ктулху отнюдь не грозно, а скорей хитро прищурившись. Опершись локтем на колено, наклонившись вперед, статуя будто изучала вошедших в храм с ухмылкой и легким любопытством.

Вторая статуя стояла чуть глубже и левее, за плечом могучего супруга. Это изваяние также было не совсем человеческим. Высоко сидящие и непропорционально громадные уши, не заостренные, как у паррдов, а скругленные, торчали сквозь пышные девичьи волосы. Курносая мордочка, огромные, совсем не викинхидские глаза... Волосы девушки удерживало зачесанными назад странное украшение на лбу.

Первое изваяние Владиму было знакомо - недаром он ходил на "Россопарде". Среди моряков Страны встречались и дзедатисы, и чтящие Основателей, но почти каждый из них держал при себе такую же статуэтку, только крохотную, и изображавшую Ктулху не на троне, а сидящим на корточках, скрестив ноги. А вот на второе он взглянул с интересом, припомнив несколько раз поминаемую морскими котами Супругу.

Владим вовремя заметил, как Ольгар отвесил в направлении статуи Ктулху поклон, сложив руки перед грудью, и повторил его жест. Сидевшая во главе стола Дана поднялась, протянув им обоим по чаше.

Вспомнив похожий обычай клана смельдингов, Владим обошел стол, приблизился к статуе. С поклоном отплеснул немного на ее основание.

Судя по пробежавшему среди викинхидов одобрительному ропоту, его поступок ничем не нарушил местных традиций. Обернувшись к пирующим, он поднял чашу.

- За Кэйгоро Рыжебрюха, - произнес он и осушил ее.

- Хай! - пронеслось многоголосо, и чаши морских котов вскинулись в ответ.

По счастью, внутри оказалось не то огненное пойло, которым отпаивали его на допросе. Брага, прикинул Владим, хоть и довольно крепкая. По внутренностям разлилось тепло - хоть после свежего ветра напиток был кстати, Владим решил все же не усердствовать с выпивкой.

- Садись, - указала Дана ему на свободное место неподалеку.

Похоже, морские коты не придерживались особых формальностей. Некоторые ели из здоровенных общих котлов, другие пользовались глиняными мисками. Сперва Владим ловил на себе любопытные взгляды, но затем зрелище чужеземца, кажется, всем приелось.

Кто-то из морских котов беседовал между собой, но большинство отдавало должное яствам и выпивке. Решив последовать их примеру, Владим дотянулся до здоровенного котла с дымящейся похлебкой, плеснул его содержимым в попавшуюся под руку миску.

Сделав один глоток, он понял, что все-таки кормили их до этого чем придется (тут же, впрочем, подумав, что и Огненные Коты вряд ли позволяли себе закатывать пиршества каждый день). Уха блестела от жира, аппетитно отдавала дымком. Морковь или лук в ней обнаружить не удалось, но вкуса блюда это нисколько не портило, как и отсутствие на столе хлеба. Владим не заметил, как опустошил всю посудину - сказывалось то, что последний раз он ел вчера вечером.

Утолив первый голод, он осмотрелся. Дана что-то обсуждала с сидящим рядом с ней Нобухиро, и, похоже, старик с ней был не согласен. Жрец и конунг спорили не слишком яро, но от слов Клинка Бури Нобухиро морщился, словно в его чаше был уксус. Сам разговор Владиму оставался неслышен - беседа шла вполголоса, а вокруг стоял дружный гомон.

В этот момент Ольгар, поднявшись, произнес длинный тост по-викинхидски. Владим, хоть успел к этому времени попрактиковаться в языке, не разобрал половину слов, сказанных в рифмованной форме. Однако тост он поддержал вместе со всеми морскими котами, вскинув кружку. На сей раз Владим сделал лишь небольшой глоток.

Из ближнего котла он наполнил тарелку исходящими паром картофелинами, бросил сверху по примеру Ольгара кусок белого жира с легким рыбьим запахом. Подумав, добавил несколько кусочков гвеньего филе и клубок темно-зеленых водорослей.

Сайкомон рядом с ним ловко орудовал длинными тонкими палочками, выхватывая из своей миски куски рыбы. Попутно он умудрялся беседовать с одним из моряков с "Зова Ктулху" и со-хомбуте Хидеаки.

Владим с сомнением покосился на лежащий на столе неподалеку такой же комплект палочек. Попробовал воспроизвести положение пальцев, которым удерживал их сайкомон. С первой попытки уронил на стол картофелину, со второй - одну из палочек.

Внезапно шум голосов в храме стал стихать. Владим вскинул голову.

Дана поднялась, отставив в сторону филигранный кубок (его поторопился наполнить подросток-флешник). Глаза Огненных Котов в ожидании устремились на конунга.

- Слушайте меня, коты моря! - голос Даны легко погасил остатки шума.

- Сегодня в чертоги Ктулху вернулся отважный морской кот, Кэйгоро ибн Валодимер ака Ритка. Запомнят волны это имя! Достоин он занять место рядом с самим великим Ильмаром!

- Хай! - единым рыком отозвались больше трех десятков глоток.

- Но скончался Кэйгоро не средь песни ветвей пламени! Не в ярости шторма! Воины Тойна ждали его смерти от раны в клетушке для заложников!

- Конунг! Черные Коты презрели Устав? - прозвучал внезапно девичий голос. Владим изумился - лицо спросившей ему было знакомо. Вот только неделю спустя после такого удара место Хейко, на его взгляд, было в постели, а не на пиру.

- Устав запрещает убивать пленников, - холодно сказал Нобухиро. - Устав велит выкупать тех, кто останется в живых после боя.

- И Устав никогда не позволял дожидаться, пока пленник не умрет сам от ранений! - прервала его Дана. - Между нами и Черными Котами был мир. Но Тойн не захотел снестись с нами, чтобы потребовать выкуп за Кэйгоро. Он помнил, кто проучил его воинов во время последней войны. И он искал мести!

Нобухиро, Уста Ктулху! Мы соберем Державу, как то велит Устав. Пусть кланы знают, что мы мстим за обиду, а не ищем войны. Но если Тойн откажется отвечать согласно Уставу за сотворенное им - тогда мир будет разорван. И наши сабли стократно возьмут алую дань с Черных Котов за жизнь Кэйгоро!

Воины торжествующе взревели. Казалось, Нобухиро хотел что-то произнести, но в общем крике его слова просто потонули.

Дана тоже не закончила свою речь. Она повелительно вскинула руку, заставляя викинхидов умолкнуть.

- Тойн позаботился о том, чтобы спрятать позорный замысел. Он удержал Рыжебрюха в дальнем лагере в Кайрик-фьорде, вдали от глаз морских котов. Охрану он подобрал из надежных воинов, включая своего флаг-сайкомона, Ринтаро Сталебоя.

Но Ктулху не позволил свершиться постыдному злу! Его волей удалось бежать из плена Тойна верному другу Кэйгоро и нашему гостю - Владиму из Левобережья.

Владим едва не прикусил язык, когда взгляды всех Огненных Котов в храме устремились на него. Торопливо он поднялся с лавки, не очень представляя, что делать и говорить дальше.

- Ктулху сохранил ему жизнь в ярости цунами, - временно избавила его от необходимости подыскивать слова Дана. - И в ту ночь направил наш драккар к Кайрик-фьорду.

В лесной чаще Владим пришел на помощь Хейко Ясиновой Ветви, когда на нее рухнула птица-сабля. И принес весть о пленном Кэйгоро мне и Ольгару. "Зов Ктулху" ударил по лагерю, убил стражу Тойна и освободил Рыжебрюха. Вместе с нами Владим сражался в Кайрик-фьорде, и взял кровь за жизнь друга. Когда же Рыжебрюх умер, тело его по обычаю принял в себя Океан, и Уста Ктулху поведали богам память людей о нем.

- Владим из Левобережья! - обратилась к нему конунг. - Ты волен выбрать любую вещь из взятых нами в набеге. В благодарность же за спасение Кэйгоро и Хейко клан отдает тебе рабыню, захваченную в Кайрик-фьорде, уроженку клана паррдов именем Маури.

Отныне ты можешь, согласно Уставу, истребовать за нее выкуп или оставить у себя в услужении - решать тебе.

Если бы Дана схватила стоящий рядом кубок и метнула Владиму в голову, и тогда бы она не смогла ошеломить его сильнее. Он замер под взглядами викинхидов с отвисшей челюстью.

В голове крутилось несколько мыслей сразу - что знает Клинок Бури, а о чем только догадывается? Почему она с такой легкостью отдает чужестранцу в дар дорогостоящую заложницу? И глупейшая из всех - как ему самому остаться в живых, когда Маури услышит о таком повороте событий?

- Рабыню? Отдает?

Голос Маури был очень тихим. Но услышав слова Владима, она взвилась вверх, точно подброшенная пружиной.

- Маури, не я это придумал! - поторопился выпалить он. Голова кружилась от выпитой браги - все же за время застолья ему пришлось еще несколько раз изрядно приложиться к кружке. - Так решила Дана, и слава Старым!

- Действительно, уважайная, - рассудительно произнес Ден. - Вроде бы это лучший выход из нашей ситуации. Чем ты недовольна?

- Не вмешивайся, - обманчиво мягко посоветовала ему Маури. Она смотрела прямо в лицо Владиму, и тот невольно попятился - такие опасные огоньки сейчас горели в ее зрачках.

- Если ты надеешься... думаешь, что сможешь... - Маури умолкла, то ли переводя дыхание, то ли просто не находя слов.

- Кит побери! - не выдержал Владим. - За кого ты меня принимаешь? За пирата-рабовладельца вроде Тойна? Может, предложишь мне еще и продать тебя обратно паррдам, а?

- Тихо! - вмешался в разговор и Михаил. Словно и не заметив возгласа рейнджера, Маури продолжала испепелять Владима взглядом, и он, вопреки всему, залюбовался лишь похорошевшей в гневе паррдой. С блестящими глазами, высоко вздымавшейся грудью, яростно сжавшая кулачки, Маури была чудо как хороша в этот миг.

Наверное, что-то мелькнуло и в его взгляде, потому что Маури вдруг вздрогнула и как-то сникла. Повернувшись, она отошла к узкой амбразуре окна. Пальцы девушки побелели, вцепившись в подоконник, но больше она не произнесла ни слова.

- Скажи-ка вот что, - как ни в чем ни бывало продолжил Михаил. - Право на, - он замялся, - на выкуп ты получил за спасение Кэйгоро. Но как участник налета, по их законам ты имеешь право и на свою долю добычи?

- Именно, - подтвердил Ден. - По крайней мере, сколько я знаю викинхидский Устав - а смею надеяться, я его знаю хорошо.

- И что ты у них потребовал в счет своей доли? - наклонившись вперед, спросил Михаил. Теперь и его глаза зажглись нетерпеливым огнем.

- Хе, - Владим прошел к своему топчану, облокотился на скатку. - А ты сколько готов заплатить мне за свою свободу?

Судя по тому, как дернулись ушки Маури, шутка оказалась неудачной.

- Что ты имеешь в виду? - требовательно спросил Михаил.

- Джедай, Основатели и все Старые! - вздохнул Владим. - Естественно, я попросил у Даны права выкупа и за тебя. По-моему, этого она и ожидала. У меня такое чувство, что эта женщина умудряется читать наши мысли.

Ден, извини, - добавил он, обращаясь к меритократу. - Но ты, наверное, понимаешь...

- Все в порядке, - заверил его тот. - Уж лучше сидеть в плену у Огненных Котов, чем в том зиндане, откуда ты нас вытащил. А выкуп - что ж, авось казна Новокиева не обеднеет от такой суммы.

- Подожди, - прервал его Михаил. - Ты хочешь сказать, у тебя была возможность вернуть нойтбук, и ты ей не воспользовался?

- Нойтбук? - непонимающе переспросил Владим. Несколько секунд он смотрел на Михаила, не веря своим ушам.

- Да, нойтбук, - повторил рейнджер. - Мы должны доставить его в Страну - вот о чем ты должен был думать! А не о выкупах и освобождении!

Владим чуть не вскочил, как минутой раньше Маури. Такого от рейнджера он точно не ожидал услышать.

- Михаил! - наконец справился он с удивлением. - О чем ты говоришь! Мы даже не знаем, у них ли он или остался у Тойна! И потом, что за чушь? Ты что, хочешь сказать, я должен был оставить вас на волю пиратов? Из-за какой-то железной коробки?

- Коробки? - рука Михаила мелькнула быстрее атакующей змеи, и Владим почувствовал, как его плечо сжала железная хватка. - Думай, что говоришь, язычник! Это святая реликвия Старых! Ей место в руках Модераторов и Кролика, а не в лапах пиратов!

- Опомнись! - Владим попытался стряхнуть руку рейнджера, но не преуспел. - Никто не знает, как их привести в действие, эти реликвии! Мы же не смогли заставить нойтбук говорить! И никто этого не умеет!

- Не тебе решать это! - лицо Михаила оказалось вплотную к нему, и Владим невольно испугался - никогда раньше он не видел старого рейнджера в такой ярости. Крылья носа Михаила судорожно расширялись, и на лбу бешено пульсировали вены. - В них святые слова Джедая! Память о Пророке, ходившем по Форуму! Это святыня, и не тебе слушать ее голос!

- Да хоть самого Альтернатора! - не выдержал Владим. -Я такого не сделаю за все нойтбуки Библиотеки, а уж тем более не оставлю Маури! Хочешь, иди к конунгу, требуй у нее свою реликвию! Если я должен бросить друзей ради святыни, гори он огнем, твой нойтбук!

На секунду ему показалось, что сейчас рейнджер его ударит.

- Если вы не сбавите тон, Клинок Бури сама сейчас заглянет на сон грядущий, - заметила бесцветным голосом Маури, по-прежнему смотревшая в окно. - А она, кстати, отлично знает русский.

Ее слова словно разрядили готовое прорваться вспышкой молнии напряжение. Рука Михаила разжалась, и рейнджер молча откинулся на грубо сколоченную койку. Владим потер плечо, на котором хватка рейнджера оставила синяки.

- Не знаю, о чем вы тут говорили, - осторожно заметил Ден. - Но скажите, а как вы вообще собрались добираться до Страны, раз об этом зашла речь? Если они собрались воевать, на "Разрыв" можно не рассчитывать.

- То есть? - не понял Владим.

- Клан Огненных Котов всегда был посредником между Страной и викинхидами, когда речь заходила о передаче выкупов, за суда или за людей, - пояснил Ден. - Если Дана объявит войну клану Тойна, мой корабль останется у него очень надолго. Или они перепродадут его где-нибудь во Флешке.

- Не знаю, - Владим изучал бревна потолка над койкой. - Я пытался заговорить об этом с Ольгаром. Но тот отослал меня к конунгу. А с Даной у меня не было случая перемолвиться.

- Хотя, - добавил он задумчиво, - отсюда до Левобережья не так далеко.

- Недалеко? - судя по взгляду Дена, тот засомневался в психическом здоровье Владима. - Посуху через необжитые земли, по горным перевалам! Да и левобережские леса за этими горами не все еще заселены. Я уж не говорю, что иногда здесь показываются и билликиды!

- После того, как мы прошли вдоль всего Срединного хребта, - ни к кому не обращаясь, заметил Михаил, - такая прогулка для нас несерьезна. Однако и я бы предпочел добираться до Страны морем.

- Все бы предпочли, - согласился Владим, стараясь говорить максимально ровным тоном. - Но я не знаю, какие насчет нас планы у конунга. Если Дана поможет нам добраться до Страны - хорошо. Если нет...

На какое-то время разговоры прекратились. Маури по-прежнему разглядывала ночной пейзаж за окном. Михаил, не расстилая постели, растянулся на кровати, забросив руки за голову. Сквозь толстые стены комнаты форта не долетало ни звука, только несколько раз прошуршали за дверью шаги то ли стражи, то ли рабов, посланных с поручениями.

- Давайте спать, - предложил Ден. - Время уже позднее, а что будет завтра, неизвестно.

Никто не ответил сталкериду, лишь Маури молча отошла от окна и улеглась на топчан лицом к стене. Владим все же сбросил куртку и накрылся тяжелым одеялом. Огонек плошки, дрожащий на сквозняке, был погашен Деном, и сразу навалилась темнота.

Только серебристые искры заглядывали в стрельчатое окно. Огоньки светили и сверху, и снизу - из окна открывался вид на северную оконечность залива, и звезды отражались в беспокойной воде.

Сон пришел к Владиму не сразу. Он долго ворочался на жестких досках, мял в руках грубую ткань. Странно получилось - больше всего он опасался объяснений с Маури, а вспышка Михаила оказалась куда более бурной.

Почему их всегда молчаливый и спокойный старший так внезапно взорвался при его словах? Владим знал, что Михаил серьезно относится к своей вере, но никогда не замечал за ним религиозного фанатизма.

Наконец усталость, да и выпитая брага взяли верх. Повернувшись на бок, он прикрыл глаза и провалился в забытье.

* * *

Огненные Коты возводили форт в первую очередь для отражения атак с моря - об этом свидетельствовало само расположение орудий. Но конунги древних времен были предусмотрительны. Они позаботились о приготовлениях и на случай осады укрепления с суши.

Колодец, устроенный в левой части форта, был выложен булыжником и закрыт сверху дощатым щитом. Должно быть, его рытье в каменистой почве стоило немалых сил. Тем не менее, вода в нем отличалась солоноватым вкусом, и в мирное время водоносы из числа постоянно живущих в крепости викинхидов раз в день наполняли огромную кадку из текущего через поселение ручья.

- Ф-фух! - вода из кожаного ведра обрушилась на Владима. Холод обжег кожу, и Владим торопливо принялся растираться мохнатым полотенцем. Даже жарким фреринским летом свежий утренний ветер выдувал тепло из каменных стен.

Однако это Владима скорее радовало. Холодная колодезная вода вытряхнула из головы остатки хмеля и прогнала сонную одурь. А он хотел иметь сегодня свежую голову.

Вытеревшись, Владим торопливо оделся, пригладил влажные волосы, вышел в коридор. С наслаждением потянулся, проделал несколько разминочных движений.

Морских котов рядом не было видно, лишь доносились негромкие голоса из общей спальни и столовой. Владим задумался, не со вчерашней ли речью Даны связано исчезновение присмотра? Скорее всего. Раньше, стоило сделать хоть шаг за порог комнаты, как рядом оказывались один-два Огненных Кота, в разговор не вступавшие, но сопровождавшие каждый шаг. И стоило Владиму подойти к дверям, как на плечо опустилась тяжелая рука. Не подпускали их и к орудийным казематам или в склады, где находились боеприпасы и продовольствие.

Неторопливо он зашагал вверх по лестнице. Миновал апартаменты конунга и со-хомбуте - впрочем, апартаментами крохотные комнаты можно было назвать лишь в переносном смысле. Убранство покоев Даны почти не отличалось от их собственной камеры. Разве что на пол брошена не джутовая циновка, а привозной шерстяной ковер, да матрацем служит тонкий пуховик из пера кеда-хакуте.

Заглянув в приоткрытую (воровство у морских котов не практиковалось) дверь, Владим убедился, что Даны в ее комнате нет. Иного он и не ожидал - морские коты поднимались задолго до восхода солнца, и Клинок Бури не отличалась в этом отношении от своих воинов.

Охраны у дверей их комнаты никто не ставил, но в коридор второго этажа выходили проемы восьми казематов. Расчеты орудий несли дежурство постоянно, и коридор просматривался по всей длине. Даже двигаясь ко входу в комнату, Владим постоянно ловил на себе внимательные взгляды.

Ему оставалось сделать лишь пару шагов, когда дверь неожиданно распахнулась.

- С добрым утром, - Михаил, откусывая на ходу от масличного клубня, второй протянул Владиму. - Ты проспал не только подьем, но и завтрак. Вот, держи.

- Спасибо, - Владим впился зубами в желтую мякоть. - Куда идешь?

- Хотел найти тебя. Выведешь меня за ворота? Я хочу осмотреться, а в одиночку стража не выпустит даже за порог. Служба у них, надо заметить, поставлена неплохо, - добавил Михаил.

- Лучше, чем у рейнджеров? - Владим ухмыльнулся.

- У рейнджеров она поставлена на "отлично", - серьезно ответил тот. - А здесь - именно неплохо.

Двое охранников у дверей настороженно вскинулись, завидев Михаила. Старшего из них Владим запомнил еще на похоронах Кэйгоро. Викинхид, по-видимому, его тоже, потому что, разглядев лицо Владима в полутьме коридора, удовлетворенно хмыкнул и приказал младшему распахнуть тяжелую ясиновую дверь.

После темного помещения дневной свет заставил обоих заморгать, привыкая к открытому пространству. Протерев глаза, Михаил неторопливым шагом двинулся в обход форта, к причалу.

Перед ними раскинулась широкая дуга залива. Плескали волны, пронзительно кричали, кружась над скалами, птицы. Был час прилива, и морские коты оттащили часть судов от берега, а часть - пришвартовали к верхней площадке длинного ступенчатого пирса. За спиной у Владима с рейнджером высились стены крепости, а дальше - за поселком и за храмом Ктулху - круто возвышался горный склон, поросший редким лесом.

- Красиво, - после недолгого молчания заметил Владим.

- И надежно, - немного невпопад согласился Михаил. Обернувшись, Владим увидел, что рейнджер рассматривает форт. - Почти метр камня... из легких пушек не брешируешь. Но я бы на их месте поставил по берегам хотя бы еще пару капониров на случай вражеской высадки.

Владим, - неожиданно оборвал рейнджер свою речь.

- Что?

- Извини за вчерашнее. Мы все тебе должны быть благодарны, а я был неправ. Признаю.

- О Старые! - Владим протянул рейнджеру руку. - Давай забудем это, ладно?

- Заметано, - Михаил ответил крепким рукопожатием. - Расскажи мне о похоронах Кэйгоро, - попросил он. - Ты ведь единственный, кого они допустили на свою церемонию.

- Что тут рассказать? - Владим задумался. - Морские коты хоронят умерших, ты, наверное, знаешь, в океане. Они верят, что душа покойника должна отправиться обратно к Ктулху... - он описал товарищу в подробностях всю торжественную вчерашнюю церемонию. Невольно он ожидал от дзедатиса какой-нибудь язвительной реплики по адресу "языческих ритуалов", но ошибся. Михаил выслушивал его рассказ очень внимательно, но молчал. Лишь его лицо делалось все мрачнее, когда Владим пересказывал ему одну за другой прощальные речи викинхидов.

- Что ж, - произнес он наконец, когда Владим дошел в своем рассказе до покинувшей причал с телом их друга погребальной ладьи. - Красивый обряд, хоть и языческий. Но я рад, что Кэйгоро его удостоился, - рука рейнджера поднялась, сотворяя знак Лопаты.

Владим молча кивнул. Его взгляд устремился к прибрежным камням, за которыми вчера скрылась лодка. Отсюда места, где был упокоен Рыжебрюх, было не разглядеть - высокие береговые скалы загораживали вид на открытое море. Михаил смотрел в ту же сторону, одними губами прошептав что-то.

В молчании прошло минут десять, пока его не прервал шум и гам стайки викинхидских детишек и подростков. Не прерывая болтовни, они вытащили из ближайшего сарая крупноячеистую сеть и принялись деловито распутывать ее, держа на вытянутых руках. Процессом руководила девочка постарше, активно распекая отлынивающих, по ее мнению, от работы.

Владим дружески улыбнулся маленькой начальнице, намереваясь расспросить ее о местонахождении конунга. Однако та ответила суровым взором, всем своим видом давая понять, что не собирается отвлекаться от своего труда ради какого-то чужеземца. Тут же отвернулась обратно, чтобы дать подзатыльник мальчишке, неосторожно дернувшему ветхие ячейки.

- Давай пройдем вдоль дальней стороны поселка, - предложил Михаил. Хоть Владим не был уверен, что им запросто позволят изучить подходы к деревне Огненных Котов, однако согласился. В крайнем случае, он мог сослаться на желание еще раз осмотреть храм - труд викинхидских зодчих высоко оценили бы и архитекторы Страны.

Но добраться они не успели даже до частокола. Как только они начали подьем по натоптанной тропе, из-за ворот показалась знакомая коренастая фигура.

- Стойте! - повелительно крикнула Дана, пружинистым шагом спускаясь к Владиму с Михаилом. Сабля в ножнах покачивалась на поясе в такт ее движениям.

- Коничево, Клинок Бури, - Владим слегка поклонился. Михаил рядом с ним скрестил руки на груди, постукивая носком сапога о камень. Дана, похоже, не обратила на это внимания.

- Коничево, Владим из Левобережья, - произнесла она. - Мы должны поговорить. Ты тоже останься, - добавила конунг, обращаясь к Михаилу. Рейнджер скрипнул зубами, но подчинился.

Отчего-то Дана не торопилась начинать разговор, небрежно оглядывая обоих друзей. Выждав для приличия, Владим решился заговорить сам:

- Мы ценим твое гостеприимство, - начал он.

- Но затягивать его не намерены, - продолжила за него Дана. - И ты хочешь, чтобы клан помог тебе и твоим слугам вернуться в Страну.

- Моим друзьям, конунг, - с нажимом произнес Владим. Михаил довольно хмыкнул себе под нос.

- Называй как знаешь, для меня это неважно, - отмахнулась Дана. - Что ж, законы гостеприимства мы чтим. Но впереди у клана тяжелое время. Мы должны быть готовы к новой войне с Черными Котами.

- Ты хочешь, чтобы мы выступили на вашей стороне? - вмешался Михаил. - Вряд ли два бойца - такая сильная подмога твоей армии.

- От знающей паррды и рейнджера, - Клинок Бури проигнорировала вольное поведение Михаила, будто общалась с другим морским котом, - толк был бы куда больше, чем просто от двух сабель. Не суетись, - усмехнулась она Владиму. - Я не стану заставлять вас драться.

- С чего ты взяла, что я боюсь драки? - резко возразил задетый за живое Владим.

- Рада твоей храбрости, - Владим слишком поздно понял, что его язык завел его в ловушку. - Значит, ты согласишься снова выступить среди наших воинов?

Владим не сразу нашелся, что ответить. С одной стороны, он совершенно не собирался участвовать в распрях чужих кланов, рискуя жизнью, да и Маури никогда бы не согласилась трудиться над вооружением пиратского флота. С другой - отказаться сейчас было невозможно, не потеряв лицо. А от уважения Огненных Котов зависела не только его судьба.

Михаил молчал, его лицо ничего сейчас не выражало. Вне сомнения, и перед ним вставала та же дилемма. Но от слов рейнджера сейчас зависело куда меньше, чем от Владима. Тот покосился на старшего, надеясь получить какой-нибудь намек. Михаил чуть развел руками, словно говоря: "Тебе решать".

- С одним условием, - наконец вымолвил Владим. - Тогда ты поможешь Маури и Михаилу добраться до дома.

- Не годится, - перебил его рейнджер. - Я, может, и немолод, но в бою мне бывать доводилось. Раз драться, так всем вместе.

Владим хотел было спросить у рейнджера, кто тогда позаботится о безопасности Маури, но вовремя вспомнил про стоящую рядом Дану. Что известно морской кошке о паррде, наверняка он сказать не мог, но предпочел не укреплять ее в подозрениях.

- Добраться до Страны? - повторила Дана. - А не такое уж это легкое дело. Если идти посуху через Фрерин, то сильным отрядом. Места за горами безлюдные, порой появляются и билликиды. Мы с ними не враждуем, но и великой дружбы не водим. А ваш народ они совсем не жалуют.

А ведь у меня и так меньше воинов, чем у Тойна. Пошлю ли я драккар с гребцами в Страну, или дам вам эскорт - я ослаблю этим клан. Думаешь, Черные Коты про это не узнают?

Оба промолчали. Крыть было нечем.

- Так-то, - проговорила Дана, наблюдавшая за их реакцией. - Но твое условие я все же приму, Владим. Поможешь мне - и я сама вас переправлю в открытые нам порты Страны. И даже больше того...

- Что? - недоуменно спросил Владим.

- Отдам вам свою личную долю из добытого в Кайрик-фьорде. Кое-что из сокровищ Старых. Понимаете меня?

- Конунг? - наверное, лишь нечеловеческим воли рейнджер удержался от радостного вопля. - Не знаю, зачем тебе это... но от меня в бою, пусть только подживут кости, толку будет не меньше, чем от Владима. Отправь их с Маури в Страну, а я останусь. И увидишь, чего стоят рейнджеры, в деле.

- Не тебя я спрашивала, - сурово оборвала его Дана. - Владим, мне нужна именно твоя подмога. Что с моей стороны - ты слышал. С твоей же - мне полное послушание. Пока сделка не завершится.

- Я уже сказал, - пожал плечами Владим. - На таких условиях - я согласен. Приказывай, Дана Клинок Бури.

* * *

Дневной свет отражался в зловещего вида инструментах, разложенных на маленьком раскладном столике. Звякал металл, когда Нобухиро принимался узловатыми пальцами перебирать длинные иглы и деревянные рукоятки своих орудий.

Владим стиснул зубы, когда очередная тонкая иголка погрузилась в его кожу. Ему хватало самообладания, чтобы не вскрикивать при уколах, но процедура все равно оставалась очень болезненной. К радости Владима, жрец Ктулху на его глазах промыл инструменты в сетю двойной перегонки.

Нобухиро уже закончил обработку лица и плеча Владима, и перешел к груди. Владиму оставалось только изучать висящие под потолком ленты картин, и стараться не дергаться от очередного укола.

Где-то вверху виднелся насмешливый лик изваяния Ктулху. Кушетка находилась как раз перед алтарем, и в поле зрения Владима попадала часть статуи. Расположение окон было подобрано удачно - идол все время оставался в центре освещенного пространства. Но свет нужен был и Нобухиро для тонкой работы, чтобы не испортить ее неосторожным движением руки.

- Хорошо, - произнес он. Сменил иглы. Ладонь жреца вскинулась и опустилась, быстрым движением загоняя их под кожу.

Владим приготовился к новой вспышке боли. Однако с удивлением отметил, что короткие жгучие уколы переносить куда легче, чем кропотливое выведение жрецом линий рисунка. Нобухиро продолжал наносить легкие удары, меняя положение иглы, раз за разом выводя четкую линию по намеченным ранее контурам. Он уже обозначил нужный тон с помощью насаженного на длинную рукоять страшноватого пучка игл, и теперь заканчивал проведение собственно линии.

- Готово, - спустя двадцать минут удовлетворенно хмыкнул старик. Владим приподнялся, скосился на собственную грудь.

Изображение в таком положении виделось ему перевернутым. В отличие от наколок, с которыми порой щеголяли моряки Страны, викинхидские татуировки образовывали сплошное сплетение узоров, где трудно было с первого взгляда выделить отдельные элементы. Наблюдавший за Владимом Нобухиро выудил откуда-то небольшое зеркало и молча протянул ему.

Кожа в местах татуировок припухла красным и саднила, но аватар клана - Огненный Кот - узнавался безошибочно. Напротив него, на левой щеке - высоко вздымающийся гребень волны-цунами, увенчанный короной белой пены. На лбу - стилизованное изображение того самого божества, чье изваяние нависало над ним.

Правое плечо увенчали драккар и сабля, знак морского кота-воина. Нагрудные татуировки сплелись воедино. Якорь на фоне океанского простора, окаймленнный затейливым узором сабель. Скругленный крест и башня, охваченная огнем. Сомкнутые в пожатии руки.

Да, с такой боевой раскраской ему можно не показываться в родной деревне, покраснев, подумал Владим. Одно обнадеживало - мало кто в Левобережье, не считая береговых кланов, сможет отличить родовые знаки викинхидов от обычных флотских татуировок. Ну а если Дана выполнит свое обещание... не такая уж это большая цена за него.

- Ловчий Волн! - внезапно нарушил его размышления старик.

- Да, Уста Ктулху? - Владим еще не привык к своему викинхидскому имени, и ответил с небольшой заминкой.

Нобухиро неторопливо поднялся, сложил принадлежности для татуировки в небольшую коробку. Направившись куда-то в заднюю часть храма, он сделал Владиму знак следовать за ним.

Тростниковые ширмы отгораживали крохотную комнатку - должно быть, жилище жреца Ктулху. Вдоль одной из стен тянулись книжные полки - доверху набитые многочисленными свитками и нойтбуками. Некоторые из них покрывали узоры древней япской письменности, буквы в других походили на русские, но точно Владиму разглядеть не удалось. Затейливые орнаменты и рисунки украшали каждую стену, на столе тоже громоздилась стопка каких-то текстов.

- Садись, - произнес Нобухиро, указав Владиму на лавку.

Некоторое время он пристально разглядывал Владима узкими щелками глаз, то ли изучая дело своих рук, то ли рассматривая его самого. Под этим пристальным взглядом Владим почувствовал себя немного неуютно, но возражать не рискнул.

Наконец Нобухиро закончил свой осмотр, поднялся, шаркая, извлек из шкапа глиняную бутыль и две чарки. Плеснул в каждую рубиновой жидкости, одну протянул Владиму.

- Хай, - произнес он, поднимая чашу.

К удивлению Владима, чаша оказалась наполнена отличным выдержанным вином, не иначе как однереченским терновым. Отпив глоток, он остановился, наслаждаясь изысканным ароматом и вкусом напитка. Нобухиро с любопытством покосился на него, и, протянув руку, проворно поменял чашки местами. С этим ритуалом Владим не был знаком, но правильно догадался, чего от него ждут, и осушил до конца чашу Нобухиро.

- Владим из Левобережья, - минуту спустя произнес старик. Владим ждал продолжения, и оно последовало. - Скажи мне, почему ты ввязался в эту затею?

- То есть? - таких слов от жреца Ктулху Владим не ожидал. - По просьбе Даны, разумеется.

- И все? А что тебя заставляет подчиняться Клинку Бури? - сухо спросил Нобухиро.

- Я, вообще-то, дал клятву служить ей, - напомнил Владим. - Мы заключили договор.

Кроме того, у меня к Черным Котам есть кой-какие счеты. Кэйгоро был моим другом, и я хочу отомстить за него.

- Достойно настоящего морского кота, - согласился старик. - Вот только в чем для нас выгода от сделки?

Ты молод и везуч, но воин из тебя пока что средний. Я тебя в деле не видел, но словам Ольгара доверяю. Опытный абордажник одолеет тебя через несколько взмахов. Так, а, Ловчий Волн?

Слова Нобухиро укололи Владима, но он вынужден был признать их правоту. В Кайрик-фьорде он воочию убедился, как далеко ему до настоящих мастеров клинка наподобие той же Даны.

- Я лучше стреляю, чем дерусь на мечах, - подтвердил он. - Но вот с револьвером меня хорошо учили.

- Лишний стрелок нам не помешает, но и погоды тоже не сделает, - заметил Нобухиро, сдвигая со стола груду свитков. - Не сочти за обиду, но нам полезнее был бы рейнджер в командирах, чем еще один ствол или клинок. Только никто из морских котов не пойдет на то, чтобы подчиняться его приказам.

Но Клинок Бури хочет, чтобы именно ты сопровождал ее на Державу конунгов. Она пожелала, чтобы мы нарекли тебя Огненным Котом, как одного из нас. Принять левобережца в клан! Да знаешь ли ты, Владим, что еще столетие назад такое было немыслимо, как если бы конунг пожелал, чтобы гвены паслись на суше, а хомяки - ловили рыбу!

- От Кэйгоро я слышал, что морские коты смотрят на дела человека, и лишь потом - на его род. Так, а, Уста Ктулху? - взглянув старику в глаза, твердо произнес Владим.

- Не горячись, - спокойно посоветовал Нобухиро. - Рыжебрюх всегда был вольнодумен. Но последние полвека обычаи и впрямь смягчились. И не всем это по нраву.

Наш клан торгует с вашими купцами - немногими, но такие находятся. Наши моряки нанимаются к вам на корабли, а флот Страны не торопится стрелять, когда видит наш аватар. И Черные Коты не устают повторять, что мы продаем честь предков за звонкую медь! Не знаю я, не знаю, Владим Ловчий Волн, что сделают они, увидев Огненного Кота на твоем лице.

- Мне показалось, что Дана знает, что делает... - Владим задумчиво потер плечо. Тут его посетила новая мысль. - Скажи, Нобухиро, а сам ты что думаешь, по поводу этого всего? Я имею в виду, ваши обычаи и все такое...

- Видит Ктулху, Владим - не знаю! - усмехнулся старик. - Предки наши, должно быть, не один шторм призвали на головы непослушных потомков, и с духами моря лучше не шутить. Но морские волны бегут одна за другой, и время бежит вместе с ними. Время и покажет.

А что до Даны - она всегда была хитра, как акула. Но сейчас я не могу понять, Владим, в какую игру она играет. И не переиграет ли саму себя.

- То есть? - не понял Владим.

- При всем ее уме, она женщина. А женщинам свойственно порой забывать о разуме.

Они с Кэйгоро росли вместе, и были парой не один год. Клинок Бури кажется спокойной - но ее сердце жаждет мести.

- Ты уверен? - при всем желании Владим не мог себе представить расчетливую и проницательную Дану теряющей голову. Пришедшей в ярость - да, но действующей необдуманно...

- Клянусь Риткой-конунгом, в этом я уверен, как ни в чем другом! Клинок Бури умело прячет боль и гнев, но не обманывает ли она и себя саму?

Владим, скажу честно - клан не готов к открытой войне. У Черных Котов больше воинов, и обучены они лучше. Нет, просто так они нас не возьмут, и война будет долгой. Кто бы в ней не победил - он истощит свои силы. И тогда ему придется надолго, если не навсегда, уступить первенство другим кланам - Полосатым Котам, Серым.

- Разве Дана этого не знает? - Владим вспомнил сегодняшний разговор. - От нее я слышал почти то же самое!

- Должна знать и знает, - подтвердил Нобухиро. - Но при этом открыто напрашивается на войну.

На пиру она прилюдно бросила Черным Котам вызов. С посланцами Полосатых Котов она говорила так, что я не уверен, не примет ли их клан сторону Тойна. Теперь еще и ее задумка с тобой...

- Ну так чего ты от меня хочешь? - в лоб спросил жреца Владим. - Чтобы я отказался выполнять ее приказ? Не могу. Я дал ей слово, а мое слово кое-чего стоит.

И нам нужна ее помощь. Я не собираюсь подводить ни ваш клан, ни своих друзей, Уста Ктулху.

- Теперь - и твой клан, Владим, - напомнил ему Нобухиро. - И не надо уличать меня. Я не прошу тебя предавать Дану.

Просто - будь осторожен. И не забывай, о чем я тебе сказал. Надеюсь, тебе хватит запаса удачи выплыть. И не запутай в сеть клан, Ловчий Волн.

В этот момент открылась дверь храма и по заскрипевшим половицам прозвучали знакомые шаги. Нобухиро умолк и подтолкнул Владима к выходу из комнаты.

- Нобухиро Уста Ктулху! - прозвучал знакомый хрипловатый голос. - Где наш новый воин?

- Я здесь, конунг, - Владим обогнул статую, отвесил Дане короткий поклон.

- О чем вы беседовали так долго? - полюбопытствовала Дана. - Солнце уже коснулось Россопардовой Крепи!

- Я дал Ловчему Волн пару советов на будущее, - пояснил Нобухиро, появившийся вслед из-за статуи. Дана хмыкнула, но ничего жрецу больше не сказала. Обернулась к Владиму:

- Иди в форт, найди со-хомбуте. Пусть выдаст тебе походное снаряжение. Мы покинем Огненный Кот на рассвете.

И снова мерно опускались весла, и скользил по волнам "Зов Ктулху". Корабль шел в восходном направлении, в открытый океан. Владима сперва удивил выбранный Даной курс - он полагал, что "Зов Ктулху" направится к территориям одного из нейтральных кланов Фрерина. Затем этот вопрос перестал его волновать. На сей раз Владим не пользовался статусом пассажира, и вскоре плечи начали ныть - нагрузка приходилась на группы мышц, которые раньше не задействовались.

Однако никто из гребцов не выказывал признаков усталости, и Владим волей-неволей стиснул зубы и продолжал налегать на весло. Несколько раз он все же выбился из ритма, заслужив неодобрительный взгляд сидящего рядом Тедзи. Но все же с течением времени приноровился, погрузившись в равномерное движение жесткой рукояти.

Мало-помалу берег Огненных Котов отдалялся. С началом отлива течение увлекло драккар прочь от берега. Со вздохом облегчения Владим вытянулся на скамье.

- Подустал, Ловчий Волн? Не такие уж волны и послушные, правда? - ехидно поинтересовался у него Тедзи Травознатец.

- Мне раньше грести не приходилось, - Владим покосился на ряды весел. - По крайней мере, не так долго.

- Долго? Да мы, считай, слегка размялись! - Тедзи расхохотался. - Ничего, вот через пару часов повернем на юг, и тогда придется грести по-настоящему. Если Ктулху не нагонит попутного ветра, конечно.

- На юг? - Владим быстро прикинул маршрут "Зова Ктулху". - А почему мы сразу не повернули вдоль берега?

- Потому что между нами и Серыми Котами, - пояснил сидящий впереди него гребец Хейдзи, полуобернувшись, - лежат земли Черных Котов. Плыть мимо их селений сейчас - дело опасное, особенно на одном корабле. Пусть и таком славном, как наш.

- Сюда мы шли вдоль берега, - недоуменно произнес Владим.

- Ночью, - заметил через проход еще один его сосед, Намура. - И тогда Тойн еще не знал о нашем деле в Кайрик-фьорде.

С позавчерашнего дня распогодилось, и поднимавшийся в небо солнечный диск расплавленным золотом отражался в воде. Вообще холодный ветер с севера, пробиравшийся порой через узкий промежуток между Завестеренским и Срединным хребтами, до Фрерина добирался очень редко. Но весна и начало лета в этом году выдались необычно холодными, и пришедшие из-за билликидских степей антициклоны раз за разом проходили и до южных берегов.

Фреринские горы на горизонте успели превратиться в узкую полоску в синей дымке, когда драккар начал постепенно отворачивать влево. Попутного ветра морской бог так и не послал, а направление отлива не совпадало с новым курсом, и Огненные Коты снова уселись за весла. Не миновала эта участь и Владима, и ему оставалось лишь надеяться, что там, куда они идут, Дана не прикажет атаковать Черных Котов с ходу, не дав отдохнуть воинам.

Время шло, солнце взбиралось все выше, пока не повисло почти в зените. Вскоре Владим последовал примеру остальной команды, не только стащив с себя наброшенную по утреннему холодку штормовку, но и раздевшись до пояса. Благо обгореть ему не грозило - за время блужданий вокруг Кайрик-фьорда он успел обзавестись ровным загаром.

Случайно бросив взгляд на Дану, Владим почувствовал, как прилил к щекам легкий румянец. К счастью, его смущения никто не заметил - слишком команда была занята на веслах. Конечно, полного табу на обнаженное тело не содержали ни дзедатизм, ни обычаи большинства кланов. Но и рассматривать покрытую внушительным узором татуировок грудь конунга или загорелую стройную спину Хейко с равнодушием остальных морских котов у него тоже не получалось.

Владим даже порадовался, что труд гребца здорово отвлекает от посторонних мыслей. Касалось это не только традиций морских котов, к которым ему предстояло привыкнуть. Тяжелая работа не давала задуматься о его прощании с друзьями.

Ден и Михаил дружно пожелали ему "ни пуха ни пера" (Михаил дрогнувшим голосом добавил "Джедай тебя благослови, и Аи дай везенья", Ден насмешливо посоветовал набрать еще столько выкупов, чтобы хватило и на возвращение его драгоценного "Разрыва"). Маури же ограничилась сухо сказанным: "Удачи". Он слишком хорошо знал паррду, чтобы не заметить, что хранить молчание ей удается с большим трудом. Показалось ему, или среди провожавшего корабль народа на пристани мелькнула ее чернокудрая головка?

Волны Горячего моря хранили свой удивительный ярко-синий, ультрамариновый цвет, лишь кое-где оттенок воды менялся, выдавая подводные мели. Чем дальше "Зов Ктулху" удалялся от берега, тем реже попадались они на пути, пока не перестали встречаться вовсе. И небо над головой было синим, но другой синевой, светлой и прозрачной. Ветер неторопливо гнал по нему крохотную стайку облачков - единственную во всем небосклоне. Облачка тоже выглядели полупрозрачными, как пух, и солнечные лучи без труда пробились сквозь них, когда одно облако самонадеянно вздумало закрыть корабль от палящего светила.

К полудню ветер улегся окончательно, впрочем, драккар и так шел к нему слишком круто. Его курс представлял собой длинную дугу, огибающую побережье клана Тойна и уводящую "Зов Ктулху" в океан. Да, лодки и корабли Черных Котов могли встретиться им и на таком расстоянии от земли. Но Дана рассчитала маршрут так, чтобы приблизиться к опасным водам уже под покровом вечерней полутьмы - а ночь летом в этих широтах наступала почти мгновенно. Разглядеть же в темноте сливающийся с водной поверхностью силуэт драккара было непростым делом, даже выискивая его специально.

Гребцы дважды менялись, давая роздых уставшей смене. По опыту горных походов Владим знал, что через пару дней мышцы привыкнут к нагрузкам, но сейчас необходимость после такого, казалось, короткого отдыха вновь взяться за весло заставила его неслышно заскрипеть зубами.

Мягкий удар приливной волны заставил корпус драккара дрогнуть под ее напором. Теперь гребцам пришлось работать еще усерднее, борясь с течением и ветром, несущими "Зов Ктулху" как раз туда, куда совсем не требовалось команде.

Солнце вновь коснулось горизонта, и сразу же упала тьма, будто светило зашипело и погасло, погрузившись в морские воды. Одна за другой вспыхивали бесчисленные звезды, выплетая прекрасный небесный узор, но первыми выплыли в ночь луны. Под драккаром тоже заметались странные светящиеся пятна - океан жил своей необычной жизнью. Иногда косяки рыб прорезали почти невидимые в темноте полосатые акульи тени, превращая их четкий строй в безумную мешанину.

Голоса команды притихли, и даже Дана с Ольгаром отдавали команды негромко - звук хорошо разносился над водой. Перестраховка, по большому счету, но Владим такую осторожность только одобрял. Пусть "Зов Ктулху" один на один мог справиться почти с любым викинхидским кораблем, меньше всего на свете ему хотелось сейчас лезть в драку.

Периодически Владим бросал короткий взгляд на луны, прикидывая по их положению время. Миновало еще несколько часов, Тедзи вновь сменил его на веслах. Чувствуя себя выжатым, как лимон, он погрузился в легкую полудрему.

Разбудил его толчок в бок. Кто-то из викинхидов, когда Владим вскинулся, протирая глаза, указал на вырастающую на фоне звезд тень скалы со словами "Причаливаем".

Спросонья Владим подумал, что "Зов Ктулху" уже успел добраться до пристаней Серых Котов, хотя вокруг еще царил ночной мрак. Однако, протерев глаза, он убедился, что на незнакомом берегу не видно ни огонька.

Прыжок за борт стряхнул сон, хоть вода и не успела растратить дневное тепло. Глубина здесь была невелика - киль драккара уже задевал дно. Торопливо морские коты, утопая по горло, зачалили причальные канаты за торчавшие прямо из воды тонкие стволы и перенесли немногочисленные пожитки подальше от воды, к зарослям жестколистного кустарника, окружившего бьющий из расщелины родничок.

Островок был невелик - меньше сорока метров в ширину. Но это была твердая земля под ногами, и здесь имелся источник пресной воды. Что делало его прекрасной промежуточной стоянкой для уходивших в дальнее плавание драккаров и катамаранов. А в такой дали от берегов сверхприлив попросту не успевал набрать всю свою грозную силу. И драккару, оставленному на приколе у острова, не грозила участь разлететься в щепки с первым же ударом волны, неизбежная во фьордах.

Они разбили лагерь ближе к ручью, на небольшой полянке в зарослях. Огня разводить не стали, и ужин их состоял из вяленой рыбы. Воду в этом плавании экономить не было нужды - уже послезавтра оно обещало закончиться, и Дана позволила воинам вдоволь запивать это немудреное блюдо из ручья. Разговоров почти не было слышно - спать хотелось не одному Владиму. Но не было вокруг и полной тишины - плескали волны, накатываясь на крохотный песчаный пляж, шуршали темно-зеленые листья на изломанных ветвях вокруг, журчал ручей.

- Слава Ктулху! - шепнула Хейко, расстилая куртку на песке.

- За что именно, сестрица? - спросил, опускаясь рядом с ними, Тедзи.

- Не помнишь? Когда мы год назад шли этим путем за кеда-хакутё, Клинок Бури велела сперва напиться, а затем заесть воду крепко посоленной рыбой!

Владим хотел поинтересоваться, зачем, но его голова уже коснулась постели.

Разбудил Владима солнечный луч, сквозь просвет в зарослях упавший на лицо. Зевнув, Владим потянулся и тут же застонал. После проведенного на веслах дня болела каждая жилка.

- Подьем, Ловчий Волн! - безо всякой жалости рявкнул на него Сехей, второй десятник. - Не время разлеживаться!

Вокруг кипела деловитая суета. Владим увидел, что за ночь остров значительно прибавил в размере. "Зов Ктулху" теперь покоился на суше, удерживаемый в вертикальном положении растянутыми между пальмами канатами. Морские волны плескались в сорока метрах от него, оставив широкую полосу литорали. Приглядевшись, Владим увидел, как с кормы драккара одним прыжком сорвалась полосатая молния и скрылась за влажным валуном. Торжествующий мяв огласил округу, и из-под камня брызнули в разные стороны морские мыши. Вслед за ними показался и Дэсин, с победным видом сжимавший в зубах тушку крохотного ракообразного. Посреди лагеря морских котов уже возвышалась пирамидка из ночной добычи их сторожа - зримое доказательство того, что кошки на викинхидских (и не только) кораблях свой, фигурально говоря, хлеб ели не зря.

- Ничего, - сайкомон сочувственно хлопнул Владима по плечу. - Если теперь дашь мышцам застояться - будет хуже. А тебе повезло - ветер дует попутный. Грести не придется.

- Серая Акула, - Владим нагнулся, скатывая постель. - А не опасно было ночевать здесь? Если Тойн знает, что мы направляемся на Державу этим путем?

- Острова - место мира, - кратко пояснил Ольгар. - Корабль любого клана может остановиться здесь, набрать воды, дать отдых команде. Коты моря не сражаются на них, не портят родники, не рубят кусты.

Владима это объяснение не совсем устроило - если Черные Коты нарушили Устав один раз, то, по его мнению, на неприкосновенность этой территории не стоило так уж рассчитывать. Но Ольгар уже шагал к драккару, вскинув на плечо сундучок, и Владим торопливо принялся собирать остальные пожитки.

Он внимательно следил за урезом волн, ожидая наступления прилива. Там, где ждал высокой воды "Зов Ктулху", берег был довольно пологий, но ближе к морю круто обрывался вниз. Должно быть, десятки тысяч лет назад остров был вершиной высокого горного пика. Приливы успели источить камень и сделать горы морским дном, но и сами ослабли при этом, и уже не смогли справиться с горными породами. И далеко от теперешних фреринских берегов появился островок - перевалочная база для каботажного плавания в пределах Фрерина.

Холодные соленые порывы заставляли Владима ежиться, но одеваться он не стал. Когда вода подступит к драккару, отдать швартовы, не промокнув, никак не выйдет. И лучше уж после этого натянуть сухую одежду, чем сушить ее на собственном теле и на ветру. К тому же при виде прочих Огненных Котов, будто не замечавших свежего ветра, в его душе взыграла уязвленная гордость. Ему и так дали отоспаться, не поднимая ночью в караул, так что он не собирался дальше показывать морским котам, что в чем-то им уступает.

Когда "Зов Ктулху", наконец, отшвартовался, они были по грудь в воде. Поднявшись на борт, Владим торопливо обтерся дерюгой и, уже откровенно стуча зубами, натянул куртку. На веслах они отошли от берега, подняли парус. Развернувшись, драккар взял курс на юго-закат.

Этот день, как и следующий за ним, был в точности похож на вчерашний, за исключением того, что выкладываться на веслах теперь так не приходилось. Рутина наподобие проверки снаряжения много сил не требовала.

Ближе к вечеру третьего дня плавания по левому борту вновь появились из-за горизонта верхушки невысоких фреринских гор. Драккар шел почти параллельно побережью материка, неторопливо с ним сближаясь. Впрочем, не слишком - прибрежные воды представляли собой лабиринт шхеров и отмелей, берег изрезали длинные извилистые заливы, и плыть вдоль него, особенно с учетом постоянно меняющихся глубин, было опасным занятием. Расстояние оставалось достаточным, чтобы не бояться прилива и подводных камней, но острые глаза Владима уже различали пенные буруны.

Было часов шесть вечера, или около того, сколько Владим мог судить по положению солнца. Он сидел на банке, латая разошедшийся по шву рукав куртки - неловко повернувшись, он зацепился им за какой-то торчащий угол. Костяная игла норовила выскользнуть из пальцев, но все же Владим приметал края шва на живую нитку и принялся прошивать их.

- Владим, - прервал его занятие голос Даны, остановившейся подле.

- Да? - перекусив жесткую нить, он вскинул голову.

- Посмотри-ка вон туда. Мы в трех километрах от фьорда Серых Котов.

Владим скользнул взглядом по уходившей на юго-закат полоске берега, далеко впереди изогнувшейся длинным полуостровом. Прищурился, перевел взгляд правее.

- Клинок Бури, - вопросительным тоном произнес он. - Это их паруса там на горизонте?

- Нас встречают, - кивнула Дана. Подняла подзорную трубу. - А Трехпалый сам вышел навстречу. Похоже, я вижу его "Хищник" и три рыбачьих судна.

- Уважает или опасается? - промолвил Ольгар, тоже изучавший четыре крохотных пятнышка на фоне бесконечных белых барашков.

- Какая разница? - Дана пожала плечами. - Они не атакуют, не будь я конунг и дочь Сигэтады.

Владима ее слова не совсем успокоили. Но и команда явно не волновалась по поводу приближавшихся кораблей. Мушкеты и пороховницы остались под скамьями, пушкари сохраняли прежний расслабленный вид.

Постепенно силуэты на горизонте росли, превращаясь в характерные высокие очертания викинхидских парусов. На мачте самого крупного из кораблей, легкого драккара, полоскался по ветру флаг с клановым аватаром. Когда "Зов Ктулху" сблизился с флотилией Серых Котов, стало видно, что на серебристом фоне изображена сидящая кошка - разумеется, серого цвета - в зубах зажавшая человеческий череп.

Зашуршал спускаемый парус "Зова Ктулху". Несколько сильных гребков довернули корабль носовым украшением в сторону Серых Котов. Драккар покачивался на волнах, медленно дрейфуя к ожидавшей его флотилии.

Оттуда донеслась приглушенная расстоянием команда. "Хищник" описал грациозную дугу, развернувшись почти вокруг своей оси к "Зову Ктулху". Такой маневренностью флагман Огненных Котов похвастаться не мог, и Владим почувствовал укол легкой зависти.

Впрочем, в компании рыболовных кораблей и легкого драккара "Зов Ктулху" все равно смотрелся как махайрод в крысоволчьей стае. По длине он вдвое превосходил "Хищник", равно как и по числу воинов на борту, не уступая, похоже, тому в скорости. Пушки "Зова Ктулху" также были посерьезнее фальконетов соперника, а высокий борт давал преимущество и при абордаже.

Одним словом, в бою с кораблем Даны Серым Котам пришлось бы тяжело даже при численном превосходстве. Не говоря уж о схватке один на один - три покачивающихся на волнах рыбачьих лодки серьезным подспорьем считать не стоило.

Владим рассмеялся собственным мыслям. При взгляде на приближающийся корабль он уже начинает думать, как бы ловчее потопить его! Явно общение с морскими котами не прошло для него даром. Глядишь, скоро он побреет голову налысо, заведет себе дом в Огненном Коту, и начнет ходить к берегам Флешки за добычей, расцветив узор тату новыми сплетениями.

- Точно, - Тедзи, кажется, истолковал его смех по-своему. Но в чем-то их мысли совпадали. - Такие драккары хороши только в шхерах и фьордах. На глубокой воде, захоти Дана их пустить ко дну - и до абордажа не дойдет, так-то!

Тем временем "Хищник", убрав правый ряд весел, ловко прижался почти к самому борту "Зова Ктулху". Полетели канаты, и драккары мягко соприкоснулись друг с другом. Приняв руки Номуры и Сехея, через борт перебрался пожилой викинхид, ранее стоявший у форштевня приближающегося корабля.

При первом взгляде на конунга Серых Котов Владиму стало ясно, за что тот получил свое прозвище. На его правой руке недоставало мизинца и указательного пальца, остальные были скрючены и не шевелились. Старая рана, похоже, ничуть ему не мешала. Лицо конунга покрывала густая сеть морщин, на вид ему исполнилось лет сорок.

Огненные Коты послушно расступились, когда Дана шагнула навстречу Трехпалому. Помедлив немного, она отвесила учтивый, но короткий поклон, сложив ладони пред грудью.

- Коничево, Такай ибн Акиро ака Хельг, Трехпалый.

- Коничево, Дана ибн Сигэтада ака Ильмар, Клинок Бури, - куртка Серого Кота распахнулась, когда тот склонился в ответном поклоне. - Будьте гостями нашими сегодня, ты и твоя команда.

- Благодарю тебя, Трехпалый, - ответила Дана. - Скажи, остальные конунги уже здесь?

- "Морской Гнев" уже пришел, - Такай сделал небольшую паузу, - а вот "Молнию" мы еще ждем. Нет пока и Серебряных Котов.

- Что ж, - равнодушно сказала Клинок Бури. - Мы послали весть. Лишние день или два до Державы ничего не значат.

Может быть, Трехпалый и не был рад перспективе гостеприимно опустошать свои склады эти лишние дни, но предпочел оставить свое мнение при себе. Оба конунга вразвалку зашагали к носу драккара.

Соединенные борт к борту, драккары вместе с рыбачьими лодками ожидали высокого прилива. Огненные Коты отдыхали, пользуясь минутами безделья. Задувший над морем легкий бриз ласково обдувал лица. Изредка то один, то другой моряк перекрикивался с экипажем Серых Котов. Выкрики были порой насмешливыми, но беззлобными - между кланами долгие годы не было вражды, многие из моряков знали друг друга в лицо.

В таком неторопливом ожидании проходили часы. Владим тоже поддался всеобщему расслабляющему спокойствию, даже прекратив гадать о предстоящем. Он лениво флудил с Тедзи и Хейко, о чем - сам бы не смог вспомнить, следя между делом за проносящимися в темно-синем небе быстрыми силуэтами морских птиц. С "Хищника" доносился тихий звон струн, и женский голос немузыкально выводил: "Во Фрерин, во Фрерин, вы, в сером..."

Команды обоих кораблей встрепенулись, будто по невидимому сигналу. Гребцы заняли свои места, их сменщики торопливо расцепили драккары. Такай, перегнувшись через борт, что-то прокричал своему сайкомону, вернулся к Ольгару. Сама Дана встала к рулевому веслу. Вспенив воду, "Хищник" быстро отходил от их корабля.

Прилив оказался мощнее, чем прошлой ночью. Через несколько минут до "Зова Ктулху" докатилась и вторая волна - отраженный от скалистых обрывов назад в море всплеск. Он был не так высок, но качнуло драккар еще сильней, чем первой волной. Владиму пришлось уцепиться за банку, чтобы не слететь с нее позорным образом на дно. Ольгар и Такай лишь пошире расставили ноги, сохраняя равновесие.

"Хищник" двинулся вперед, за ним - "Зов Ктулху". Хоть Дана и Ольгар неплохо изучили местные воды, но при входе вечером в чужую гавань разумнее было довериться указаниям Серых Котов, наизусть знающих фарватер. Дана, следуя коротким приказам Трехпалого, умело направляла драккар мимо отлогого каменного кряжа, громадным клином выступавшего в океан. Корабли обогнули мыс, и глазам Владима открылся его южный склон - крутой и обрывистый, исчерченный разломами. Высокая гранитная стена неспешно проплывала слева от драккара, то и дело огибавшего видимые одному лишь Трехпалому мели.

Деревни, как таковой, на берегу не было - лишь несколько причалов и ветхих сараев. Да и негде было тут ставить дома - берег залива представлял собой сплошную мешанину обрывов и каменных россыпей. Сперва причалили и вытащили на берег свои корабли рыбаки - двум драккарам с трудом хватило места у пристани. Второй причал был занят таким же, как "Хищник", легким драккаром, с незнакомым Владиму полосатым флагом на мачте.

Такай первым перебрался на пристань, вытянул руку ладонью вверх.

- Аоно, выставь из своего десятка караульщиков, - распорядилась Дана. - Остальные - за мной. Пошли, коты моря!

* * *

Поселок Серых Котов прижимался к пологому горному склону вплотную. Скалу пересекали, как ступени лестниц, длинные уступы, и ширины этих террас едва, но хватало, чтобы на них, подобно птичьим гнездам, уместились такие же длинные и узкие общинные. Вдоль уступов вели тропинки, в самых узких местах двоим не позволявшие свободно разминуться. Венчал пейзаж замок конунга - приземистая башня на вершине горы, обнесенная частоколом.

Владим сделал шаг назад, от края уступа. Низкогорья Фрерина сильно уступали по высоте пикам Срединного или Завестеренского хребтов, и их вершины покрывали не снег и лед, а густые кроны деревьев. Лесистые склоны перемежались невидимым при луне многоцветьем горных пород и блеском крохотных озер. Далеко внизу змеилась лента впадающей в чашу фьорда мелководной речки.

Метрах в тридцати под ним крутой обрыв переходил в отлогий спуск к морю. Отлог выдавался далеко в океан тем самым мысом, у которого ждали они подьема воды сегодня. Под его гранитным телом и спрятались причалы, где стоял сейчас их собственный "Зов Ктулху".

Когда взгляд Владима упал на горстку крохотных, будто игрушечных корабликов у пристани, он вдруг резко подобрался.

Конечно, на таком расстоянии не скажешь точно, но ему не понравился блеск металла у борта "Зова Ктулху". И, что интереснее, ко второму причалу швартовался еще один тяжелый драккар. В отличие от кораблей хозяев, этот гость не уступал по размерам их собственному флагману. И по числу воинов на борту, сколько Владим мог разглядеть - тоже.

- Черные Коты, - голос за плечом эхом отозвался стремительной догадке Владима. Он круто развернулся на каблуках. Не заметив, что застала его врасплох, Хейко сама приблизилась к обрыву, рассматривая драккар неприятеля.

- Может, стоит сказать конунгу? - Владим чуть отступил от ненадежного края тропы.

- Клинок Бури знает, - ответила Хейко. - Генджи минуту назад принес весть. Она ведет десяток Ольгара вниз, к причалам.

- Что? - Владим возблагодарил Старых, что клинок при нем. Скорым шагом он бросился вдоль уступа к дальнему спуску, не слыша торопливого оклика Хейко.

Огненных Котов он догнал только через пять минут, уже за деревней, на ведущей вниз горной тропе. Идти по петляющей между камнями дорожке можно было только гуськом, и он пристроился в хвост отряду. Викинхиды Даны не казались особо встревоженными, но клинки все же держали под рукой.

Пристань открылась перед ними внезапно. "Молния" уже причалила, и экипаж Черных Котов столпился на досках причала. К пришвартованному поодаль "Зову Ктулху", караул на котором словно невзначай с мушкетами за спиной подтянулся к носовой пушке, повернулось лишь несколько голов.

Дана остановилась резко, будто перед невидимым барьером. Голоса Черных Котов смолкли, когда толпа на причале быстро развернулась лицом к ней, смыкая ряды. Двенадцать человек за спиной Клинка Бури также держались плечом к плечу. К мушкетам и саблям пока не потянулась ни одна рука, но в ночном воздухе повисло предгрозовое ожидание.

По галечнику прохрустели твердые шаги, и ряды Черных Котов расступились, пропуская слишком знакомую Владиму фигуру.

Тойн не изменился со времени последней их встречи. Та же уверенная походка. Чисто выбритая голова конунга гордо вскинута. И та же кобура на поясе.

"Сволочь. Все правильно, такое оружие и в Москве не очень найдешь. Только не от твоего отца оно тебе досталось!"

- Дана Клинок Бури, - Тойн намеренно пренебрегал положенными приветствиями. - Я вижу, ты торопилась меня опередить. Боялась, что конунги не станут долго ждать твоих вздорных обвинений?

При звуке ненавистного голоса Владим почувствовал, как предательски затряслись его колени самым постыдным образом. Несмотря на присутствие опытных и умелых бойцов рядом, несмотря на то, что на сей раз он был свободен и вооружен.

- Держава решит, чьи слова вздорные, - чеканя каждое слово, произнесла Дана. - Хоть ты, Тойн, немного и к ней питаешь уваженья, заставляя ждать себя. Видно, ослабли руки твоих воинов на веслах?

- Уважение и силу, чтоб ты знала, измеряют не в меди и золоте, - парировал Тойн. - Хотя вам, Огненным Котам, это не понять. Мало же сегодня с тобой твоих воинов! Скудно им платишь?

- Каждый стоит трех твоих, - конунги скрестили взгляды. Владим не удивился бы посыпавшимся от столкновения искрам.

- Желаешь испытать? - губы Тойна разошлись в усмешке.

- Клинок Бури! Рана Моря! - голос Такая Трехпалого перекрыл шум прибоя, бьющего о камни мыса. И заставил бы море замерзнуть даже летом. Отряд Серых Котов, не меньший, чем у Тойна, успел взять в полукольцо оба экипажа. Сам же Трехпалый шагнул вперед, оказавшись меж двумя другими конунгами, переводя острый взгляд с лица одного на другого.

- Кто из вас двоих готов оскорбить честь моего клана? - поинтересовался он. Выждал. - Клянусь Ктулху, я отправлю к нему в чертоги первого, кто обнажит оружие!

Тойн не отпускал усмешку с губ, даже под стволами хозяев фьорда. И Дана не сводила тяжелого взора с противника - но что-то переменилось в воздухе между ними.

- Не волнуйся, Трехпалый, - Тойн посмотрел на Такая. - Я чту Устав... лучше иных. Держава - время мира, даже с теми, кто не заслуживал бы места на ней, - он грациозно, как танцор, вернулся в ряды своих бойцов. Дана отошла в сторону, за ней последовали Огненные Коты, освобождая тропинку для Серых и Черных.

Уже через несколько минут на берегу остались только воины Клинка Бури, да немногочисленный караул Черных Котов на соседней пристани. Владим проводил взглядом исчезавший меж кьюпайнов отряд. Страх уходил, но не ушел совсем, оставшись сидеть где-то под ложечкой. Ощущение было до того гадостное, что он едва ли не жалел, что короткая стычка окончилась мирно.

И, поняв это, он удивился. А потом - разозлился. Рука стиснула шершавую рукоять, и на скулах выступили желваки.

- Ловчий Волн! - как назло, угораздило же его попасться на глаза беседующей с караульными Дане. Конунг смерила его взглядом, посмотрела на стоявшую рядом Хейко. Та виновато развела руками.

Опустив мозолистую руку на плечо Владиму, Дана увлекла его в сторону.

- Вообще-то я посылала Ясиновую Ветвь предупредить тебя, чтобы ты не совался Черным Котам на глаза, - сказала она спокойно. Ни следа не было в ее голосе от сдержанной ярости, с какой она говорила с Тойном.

- Конунг! - Владим такой выдержкой похвастаться не мог. - По-твоему, я перед ними струшу? - произнося это, он понимал, что такое подозрение отчасти справедливо. И ярость от этого только росла.

- Струсишь? - взгляд Даны пронизывал. - Нет, Владим. Ты из тех, кто боится до боя - но трусит только после.

- Тогда почему? - требовательно произнес Владим.

- Потому что я - твой конунг, так что выполняй приказ! - резко произнесла Дана. Тут же слегка усмехнулась, - И потому, что ты мне нужен на Державе, а не сцепившись с ними за день до нее. Ты единственный, кто был в плену с Кэйгоро.

- Есть, - Владим смущенно кивнул.

- А раз так, тогда возвращайся в жилище с Ольгаром, - махнула рукой в сторону тропы Клинок Бури.

Такай позаботился, чтобы Огненные и Черные Коты оказались расселены подальше друг от друга. Общинная, которую отдали временно под жилье команде Даны, стояла на террасе у южного края поселка. Перед входом, на неширокой площадке, освободили место для импровизированного очага, на котором уже кипел котел. За похлебкой вполглаза присматривали двое Огненных Котов.

- Чем кончилось на берегу? - с интересом спросил один из них.

- Как сайкомон и говорил, - ответил Номура. - Тойна воины вздыбили шерсть, тут Клинок Бури зашипела на них, Черные когти-то и втянули.

Внутри общинной царил полумрак, еле разгоняемый тусклым светом лучины. Неосторожно распрямившись, Владим крепко вписался головой в потолочное стропило. Тедзи тут же полюбопытствовал, не хочет ли Ловчий Волн сделать в крыше отверстие, чтобы уместить свои почти сто девяносто? Викинхиды захохотали. Покраснев, Владим ответил, что ищет подходящее место, и готов ли помочь ему Тедзи в этом поиске? Последовал еще один взрыв смеха и одобрительный хлопок по плечу от Кадрона. Осторожно пригибаясь, Владим пробрался к вытянувшейся вдоль стены длинной лавке.

Минут через десять внесли котел, а вслед за ним - бочонок с выпивкой, встреченный с радостным воодушевлением. Орудовать палочками для еды оказалось даже проще, чем Владиму казалось когда-то - стоило только привыкнуть, и они сделались привычнее ножа с вилкой. Вылавливая из миски рыбью мякоть, он жалел, что многие викинхидские обычаи не столь ему понятны. Взять, например, поведение Тойна на берегу. Уважал ли он, как заявил, законы морского народа - или не рискнул сталкиваться еще и с хозяином фьорда? От Ольгара Владим знал, что клан Такая в силах выставить едва ли не третью часть от воинов Черных. Но Рана Моря уже нарушил древние обычаи викинхидов, задержав в плену Кэйгоро... Так ничего и не придумав, он прекратил терзаться догадками.

Меж тем бочонок пошел вокруг длинного стола, и морские коты, воздав Ктулху и домашним духам хижины, уже принялись по старинному обычаю обмениваться чашами. Лица раскраснелись, хоть на смуглой коже это было не особенно заметно, кто-то потребовал застольной песни - но Дана вскоре решительно прекратила веселье.

- Хватит, коты моря! - ее голос поднялся над гомоном остальных. - Вот вернемся с победой, тогда и закатим пир! А завтра вам нужны твердость рук да зоркость глаза!

Послышались отдельные недовольные возгласы, но всерьез никто не воспротивился. Над дверью натянули плетеную циновку - ночь выдалась теплой, и этой преграды было более чем достаточно. Владим подтянулся, взбираясь на верхние полати, доставшиеся ему, как младшему, задернул тонкий занавес, превращая спальное место в уютную каморку.

* * *

Гнездовья птиц-ракушников и впрямь походили на деревню Серых Котов. Внизу под обрывом все береговые камни, докуда не доставал прилив, испещрили брызги их помета и разбитые раковины. На глазах Владима два ракушника - должно быть, супруги - приподняли сообща тяжелый каменный горшок, громко хлопая крыльями, дотащили его до середины обрыва и разжали когти. Сперва Владим решил, что прожорливые птицы просто не рассчитали усилий, но парочка тут же быстро спикировала. Раковина моллюска, рухнув на узкую полоску берега, едва не улетела обратно в волны, но все же задержалась на краю уступа. Она растрескалась от удара, и к ней сунулись два или три дроида, но метнулись обратно в камни, когда над ними зашумели крылья. Птицы приступили к трапезе, время от времени хрипло покрикивая на суетящихся вокруг морских мышей и блестящих на солнце серой шерсткой дроидов.

Пятеро Огненных Котов, считая Владима, и пятеро Серых с Такаем во главе шли вдоль залива, по гранитному кряжу северного берега. Спуск был пологим, но тропа постоянно виляла, обходя глыбы и уступы. Сейчас она выбралась к обрыву, откуда открывался вид на фьорд. Стоял отлив, и над водой поднялись верхушки многочисленных скал и мелей.

- Далеко еще до святилища, Трехпалый? - окликнул Сехей идущего впереди конунга.

- Почти пришли, - ответила вместо Такая, обернувшись, Дана. - Храм за поворотом. Точнее, вход в него.

И верно, стоило им обогнуть каменный выступ, как впереди показалось небольшое строение. Шесть колонн из цельных древесных стволов подпирали круглый свод, возвышаясь между увитых ползучими растениями валунами. Как и здешний замок, святилище показалось Владиму куда скромнее, чем в Огненном Коте. Правда, резьба невысокое здание покрывала не менее затейливая. У самого храма находились девять морских котов, четко разбившихся на три группы по трое.

Владим еще издали узнал клановые цвета Черных Котов - алое с черным. Сам он, как и Дана с Ольгаром, был облачен в черно-золотую куртку и штаны, по груди и плечам бежал золотистый узор, повторяя татуировку (Владим не отказался бы узнать, когда успели неведомые портные Огненных Котов украсить для него церемониальное одеяние?). Люди Трехпалого носили серебристые с серым одежды, а цвета остальных кланов чем-то напоминали полевую форму Рейнджеров - такое же расположение красно-бело-черных пятен у одного, и такая же неброская расцветка из серых полос у другого.

В молчании, нарушаемом только птичьими криками и шумом прибоя, приблизились они к храму. Сехей, Тедзи, и три викинхида из числа Серых остановились чуть поодаль, в то время как Дана, Ольгар и Такай со своим сайкомоном продолжали идти прямо к узорным колоннам. Когда Владим шагнул вслед, он вдруг почувствовал на плече чью-то руку.

- Удачи, Ловчий Волн, от меня и Хейко, - негромко произнес Тедзи, глядя ему в глаза. - Пусть Ктулху хранит кровь и клинок твои!

- Спасибо, Травознатец, - Владим, тронутый, протянул Тедзи руку по обычаю Страны. Они обменялись крепким рукопожатием, и он торопливо двинулся за конунгами.

Когда тяжелая ясиновая дверь со скрипом распахнулась перед Трехпалым, Владим увидел, что за ней начинается длинный ряд ступеней. Лестница уходила куда-то под землю, и окончание ее скрывал изгиб стены, покрытой многоцветными прожилками.

Ступени эти, судя по всему, пробили в камне долота морских котов. Но сам подземный ход, как догадался Владим по дороге вниз, был порождением природы. Лишь кое-где камень над головой подпирали старые опорные столбы, на которых тлели едва освещавшие путь факелы. Уклон тоннеля постоянно менялся, и сам тоннель то и дело поворачивал под небольшим углом.

Спускались недолго, пусть Владиму этот спуск и показался бесконечным. Впереди замаячила окованная золотом дверь. Дойдя до нее, Серые Коты замерли, Дана и Ольгар - тоже, хотя и стояли на добрый десяток ступеней выше.

Три раза кулак Такая ударил в блестящий металл. После третьего удара дверь приоткрылась.

- Кто пришел на Державу конунгов кланов? Кто желает говорить пред ликом Ктулху? - прозвучал хриплый голос.

- Коничево, Кирохито ибн Тагаро ака Хельг, Уста Ктулху! - громко сказал Такай. - Здесь Такай ибн Акиро ака Хельг, прозванный Трехпалым, и со мной Асима ибн Тосио ака Ритка, прозванный Железным Ребром. Как конунг Серых Котов, я буду говорить перед Ктулху от имени клана!

Золотые створки растворились, и из них ударил поток дневного света. Только мельком Владим успел разглядеть фигуру в зеленой мантии, затем оба Серых Кота переступили через порог, и дверь захлопнулась.

Ольгар и Дана медлили, обмениваясь взглядами. Нервно потерев плечо, Владим решил, что сейчас последний шанс выяснить - что ждет его спустя минуту.

- Ловчий Волн, - он не успел и рта раскрыть. Лицо Даны было спокойным, но выражение его он не взялся бы определить. А Ольгар, кажется, откровенно тревожился.

- Молчи, пока к тебе не обратятся, - медленно проговорила Клинок Бури. - Повторяй то, что я сделаю. И главное... говори Державе правду, а действуй, как подскажет сердце.

Она решительно двинулась по ступеням. Сделала паузу - и ударила трижды.

Здесь не было нужды в чадящих факелах - свет и ветер свободно врывались в пещеру через громадное окно на дальней ее стороне.

В долю секунды Владим успел охватить взглядом весь громадный зал. Грот был настолько велик, что вместил бы весь экипаж "Зова Ктулху" и еще осталось бы место.

Два изваяния - Ктулху с Супругой - на ближней к ним стороне зала. Статуи обрамляла цепочка баснословно дорогих в Стране жемчужных цветов, узорчатых водяных перьев и переливчатых раковин. Каменный пол покрывают дорогие ханские ковры, расписными ширмами затянуты стены. Мимоходом Владим отметил, что каждое полотно разделено ажурной рамкой на несколько частей, и сюжеты картин в них составляют единую цепочку. В основном картины изображали океанские волны, драккары с катамаранами и морских котов на них, либо поединки между какими-то гигантскими человекоподобными и не очень существами, кружащих в небе огненных птиц и тому подобное.

А посреди храма - круглый каменный стол. За котором восседают десять человек.

В высоких изукрашенных креслах, лицом к статуям богов, сидели двое - старик и старуха, оба настолько дряхлого вида, что удивительно, как жизнь держалась еще в их телах. Только глаза не вязались с преклонным обликом, блестя остро и внимательно. К удивлению Владима, лица их оставались чисты от тату - первый случай среди морских котов, каких ему довелось увидеть.

Слева от них негромко переговаривались два викинхида в пестрых цветах Серебряных Котов. Один из них, старик лет сорока, сразу выделялся страшным ожогом, стянувшим кожу лица, изрытую черными оспинами. Один глаз его закрывала черная повязка. Широкие грудь и плечи его спутника, перевитые буграми мышц, наводили на мысль о недюжинной силе, а перебитый нос и шрамы на лице и черепе изобличали бывалого бойца. Правая щека каждого несла изображение кошачьей морды в профиль - уши зверя настороженно нацеливались вперед.

Еще три кресла оставались пустыми - Владим справедливо предположил, что для них они и предназначены. Рядом откинулся на спинку кресла низкорослый морской кот, чьи длинные, до плеч светлые волосы, стянутые кожаным ремнем, смотрелись странно в сочетании с совершенно викинхидскими чертами лица. Он лениво поигрывал медным браслетом на правой руке.

Как и обладатель браслета, женщина по его левую руку была облачена в черно-серую, исчерченную поперечными полосами куртку, и носила татуировку с полосатым котом, выгнувшим спину и занесшим лапу для удара. На вид ей было лет восемнадцать. Голова женщины не была обрита, но жесткие черные пряди она стригла довольно коротко. Она единственная обернулась, когда старик в ритуальных зеленых одеждах со жреческой татуировкой на лице ввел в зал поочередно Дану, Ольгара и Владима. Раскосые глаза быстро и с неприязнью мазнули по Огненным Котам.

Следующие два кресла заняли Такай и флаг-сайкомон "Хищника" Асима. Рядом с ними облокотился на стол, подавшись вперед, плотный круглолицый коротышка с готовым к прыжку Черным Котом на щеке.

И знакомый хищный силуэт в последнем кресле.

Тойн небрежно развалился на сиденье, но Владима эта напускная расслабленность не обманула. В каждом движении конунга Черных Котов сквозила энергия и готовность в любой момент перейти от покоя к боевой ярости. При Тойне, как и при каждом здесь, не было оружия, но и безоружным конунг не был человеком, которого стоило бы иметь в неприятелях.

Владим почувствовал на себе несколько любопытных взглядов, когда собравшиеся в гроте увидели трех вошедших Огненных Котов. Многие ли угадали его происхождение, он понять не смог. Но вот и Рана Моря, не торопясь, повернул голову, презрительно смерил поочередно взором Дану, Ольгара, Владима...

Несмотря на вновь испытанный холодок страха, Владим почувствовал слабое удовлетворение - такое удивление, граничащее с шоком, отразилось на лице Тойна. Конунг мог видеть его вчера в свите Даны - но не удосужился повнимательнее рассмотреть следующих за Клинком Бури воинов. Теперь же его глаза впились в лицо Владима, стремительно изучая каждую черточку. Неожиданность заставила Тойна забыть о выдержке, и все присутствующие могли наблюдать, как сменяют друг друга на лице Раны Моря удивление, непонимание, и затем, когда конунг разглядел клановый знак Владима - вспышка ярости. Показного спокойствия как не бывало - зубы Тойна обнажились в хищной гримасе, скулы четко проступили под кожей, а суставы пальцев побелели, с такой силой конунг сжал подлокотники.

Дана, мгновенно отследившая реакцию Тойна, презрительно усмехнулась - и эта усмешка сразу привела Рану Моря в себя. Готовый, казалось, секунду назад вскочить, глава Черных Котов с силой выдохнул воздух через плотно стиснутые зубы, откинулся обратно на сиденье. Только губы Тойна остались сжаты в тонкую ниточку, да взгляд не отрывался от новоприбывших.

- Хай! - Дана склонилась в поклоне перед изваянием океанского божества, второй поклон отвесила вождям за столом. - Коничево, Очи Старых! Коничево, конунги и сайкомоны! Я, Дана Клинок Бури, пришла, чтобы говорить с вами за всех Огненных Котов на Державе!

- Прими мой клинок, Уста Ктулху, - аккуратно Дана сняла ножны с саблей и протянула их жрецу. С поклоном приняв изящное и грозное оружие, Кирохито опустил саблю у подножия статуи, где на особой подставке уже лежали с десяток клинков и пистолетов. С замиранием сердца Владим увидел среди них и отцовский револьвер.

Вслед за Даной они повторили поклон, отдали жрецу свои сабли. Уже опускаясь на сиденье между Даной и светловолосым, Владим ощутил, что на него пристально смотрят.

На губах Тойна играла злая торжествующая улыбка. Перехватив взгляд Владима, он одарил его насмешливым взором, от которого у юноши пробежал мороз по коже. Но на сей раз Владим стиснул зубы, заставляя себя не опускать глаз перед ядовитой усмешкой конунга. Секунду-другую продолжалось невидимое противостояние, а затем Владим сделал то, чего меньше всего сам от себя ожидал - осклабившись, одарил Рану Моря самой наглой ухмылкой из собственного арсенала.

Ему могло и показаться, но неужели лицо Тойна чуть дрогнуло, и в глазах мелькнула мгновенная растерянность? Конунг продолжал буравить его взглядом еще три секунды и наконец безмолвно отвел глаза в сторону. Гордый своей крохотной победой, Владим перевел дух.

Ольгар, наблюдавший за их маленьким поединком от начала до конца, улыбнулся краешком рта. Тут Владим краем глаза уловил движение там, куда смотрел Тойн.

То, что пару минут назад он принял за украшение подголовника на одном из кресел стариков, зашевелилось. Трехцветная кошка выгнула спину, одним беззвучным прыжком опустилась на середине стола. Грациозная головка повернулась в сторону Владима, и тот ощутил необычное и неприятное чувство. Взгляд изумрудных глаз (так похожих на глаза Маури) с узкими щелями зрачков проникал глубоко в душу, словно выворачивая ее наизнанку...

Владим тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Будто удовлетворенная осмотром, кошка уселась точно в центре стола, обвив лапы хвостом. Ее уши высоко поднялись, ловя каждый звук.

- Что ж, все в сборе, - прервал молчание морской кот с ожогом на лице (по рассказам Владим узнал в нем Акихито Саблю-Взрыва, флаг-сайкомона Серебряных). - Начнем, Очи Старых?

Возражений, разумеется, не последовало. Старик медленно опустил голову в разрешающем жесте. Жрец, стоящий рядом с изваяниями, обернулся к статуе Ктулху, простирая руки.

- Ктулху великий, повелитель океана, владыка волн и ветров! - нараспев заговорил он. - Сегодня пред ликом твоим собрались могучие конунги и верные сайкомоны, вожаки котов моря. Собрались, дабы держать совет между собой, укрепить дружбу и разрешить обиду. Да пребудет Держава!

Внемли словам конунгов ныне, о Ктулху! Будь свидетелем истины их!

Услышьте потомков, великие предки! Не оставьте нас мудростью вашей!

Взгляните на нас, о Старые! Направьте путь Державы!

Кирохито сомкнул ладони и низко поклонился богам.

- Да пребудет Держава, - произнесла тихим, но чистым голосом Око Старых. Губы ее спутника негромко шевельнулись, повторяя сказанное.

- Хай! - Такай поднял руку ладонью вперед. - По обычаю, сейчас очередь Полосатых Котов возглавить Державу. Но сейчас мы собрались в неурочное время и по неурочному поводу. Так что позвольте мне, Очи Старых, говорить от имени Адмирала на этой Державе. Известно вам, что мой клан не во вражде ни с Черным, ни с Огненным - а мы ныне судим их тяжбу.

- На этой Державе говорит от имени Адмирала Такай Трехпалый, - голос старика был сухим, шелестящим. Коротко стриженая вскинула голову, будто порываясь возразить, но промолчала.

- Благодарю, Око Старых, - ответил Такай. - Тогда к делу, коты моря.

Конунг Огненных Котов пришла к нам с жалобой на нарушение Устава кланом Черных Котов и конунгом его. Говори, Клинок Бури.

Дана выпрямилась. Ее глаза сверкнули, когда она обвела взглядом всех присутствующих.

- Держава! Я, Дана Клинок Бури, обвиняю Черных Котов и Тойна Рану Моря в позорном пленении моего воина Кэйгоро Рыжебрюха и в его беззаконном убийстве!

Меньше месяца назад на подходах к Курорту драккар Черных Котов "Три Стрелы" взял на абордаж "Разрыв", шлюп Страны. Перебили воины команду, капитана же и пассажиров, обезоружив, взяли в плен. Шел на том корабле Кэйгоро ибн Валодимер ака Ритка, прозванный Рыжебрюхом, бывший флаг-сайкомон "Зова Ктулху"...

- Клинок Бури! - резко произнесла черноволосая. - А не подзабыла ли ты Устав сама? Если твои моряки нанимаются к форумчанам, то знают, чем рискуют! Держава никогда не сочтет это нарушением мира!

- Тише, Таира! - вмешался Такай, когда Дана перевела на него взгляд. - Ты можешь говорить в свою очередь, как и все. Пока же дай Клинку Бури закончить. Думается, ты, Дана, еще не все нам поведала?

- Верно, Адмирал, - Дана продолжала, в то время как светловолосый, склонившись к уху Таиры, что-то быстро прошептал. - Связанный долгом, вступил Кэйгоро в бой с Черными Котами. Он дрался отважно, но меткая пуля его настигла. Раненого и связанного, бросили Рыжебрюха в трюм к остальным заложникам.

Держава! Я знаю Устав и чту обычай. На свой страх и риск нанимаются воины к чужим капитанам, и клан не мстит за их гибель. Но Устав запрещает котам моря проливать кровь друг друга иначе как в бою или на честном поединке - один ли воин сражается или со всем кланом. Если же воин попал в плен - обязан клан, что его заточил, испросить выкуп у клана-соперника, а до той поры - оказать пленнику обхождение наравне с гостем!

Что же Черные Коты? Перевязали ли они рану Рыжебрюха? Дали ли ему кров и пищу? Нет, узнав Рыжебрюха, они вспомнили, кто вел Огненных Котов в дни войны с их кланом. Кэйгоро держали в трюме, и не руки котов моря касались раны его, а других пленников! Дурные настают времена для народа Фрерина, если паррды с левобережцами превзойти нас в товариществе сумели!

"Разрыв" был разгружен в гавани Черных, что в Кайрик-фьорде. Заложников держали там же, и Кэйгоро с ними - взаперти и кормя баландой для пленных. Рыжебрюха одолела лихорадка, но не было медика, чтобы осмотреть его рану.

Лишь волей Ктулху получила я весть о таком злодеянии. Мой драккар держал путь мимо Кайрик-фьорда. Не медля, ударила я по лагерю Черных. Но уже поздно было - Рыжебрюх лежал при смерти. На второй день после того, как пришли мы в Огненный Кот, вернулась его душа в чертоги Ктулху, а тело - в океанские воды.

На клане Черных Котов вина за его смерть! На клане Черных Котов вина за оскорбление нам! Пред ликом повелителя Океана, перед Очами Старых, и перед Державой я требую, чтобы признал Тойн Рана Моря, конунг их, эту вину - или взял на себя. Алую дань с виновника я требую, или виру, равную той, что платится за убийство сайкомона и за оскорбление делом. Иначе Огненные Коты разорвут мир и свершат месть за Кэйгоро своими саблями!

- Держава, я сказала! - произнесла, как припечатала Дана. Тойн скучающе рассматривал ее. Теперь уже Серебряные Коты тихо перемолвились друг с другом, тогда как Полосатые - угрюмо молчали.

- Мы слышали твои слова, Дана Клинок Бури, - проговорил спокойно Такай. - Тойн Рана Моря! Что ты скажешь Державе в ответ?

Тойн сплел руки, хрустнув пальцами.

- Держава! - зазвучал его сильный голос. - Я мог бы сказать многое. Но мне хватит и нескольких слов.

Мог бы я сказать, и что ничего не говорит Устав о тех, кому медь чужеземцев дороже весла драккара. И что заслужил Кэйгоро обращение с собой, как с заложником, встав на сторону врагов наших и преломив с ними хлеб. Но не стану.

Потому что мы - чтим Устав! Мы не ищем в нем лазеек. Даже с теми, кто презрел обычаи предков, прикрываясь игрой слов, мы ему следуем.

И я не признаю правоты Клинка Бури. Ее воин был на "Разрыве" - это правда. И получил он рану от рук моего капитана - и это правда. Но все прочее - нелепость.

Нашими людьми в Кайрик-фьорде командовал мой сайкомон, Ринтаро Сталебой. И он обращался с Рыжебрюхом как должно! Не его вина, что в Кайрик-фьорде не оказалось искусных медиков. А рана Кэйгоро была тяжела. Но, значит, сам Ктулху решил, что его дни на земле подошли к концу. Мы оказали Кэйгоро уход, какой смогли. Послать же гонцов к Огненным Котам не успели.

- Кит побери! - прошептал про себя Владим. Он едва не выкрикнул в лицо Ране Моря обвинение во лжи - но почувствовал на плече тяжелую руку Даны.

- Вольно Клинку Бури обвинять меня! - продолжал тем временем Тойн. - Ее воины не оставили в живых никого из тех, кто стерег пленных в Кайрик-фьорде. Будь здесь Ринтаро - он поклялся бы именем Ктулху, что обвинения эти смешны и вздорны. Кто же теперь скажет, почему умер Кэйгоро? Я бы не повез раненого лишний раз через море, хоть мои коты куда как крепче Огненных!

И ни словом Клинок Бури не обмолвилась, что на "Разрыве" мои храбрецы взяли драгоценную добычу и дорогих заложников. Хотя все это досталось ей. Не потому ли так спешно ринулись ее воины в Кайрик-фьорд?

Держава! Я обвиняю Огненных Котов и их конунга Дану Клинок Бури в нарушении мира, в убийстве моих воинов и захвате нашей законной добычи! Перед Ктулху, перед вами, Очи Старых и перед конунгами я сам требую алую дань за жизнь Ринтаро и десятка его, либо виру за подлое нападение и за убийство! Добыча же, что взяли мои храбрецы на "Разрыве", должна быть возвращена мне всецело - включая рабов и прочие ценности. Если Огненные Коты откажутся отвечать за содеянное ими - что ж, мой клан умеет защищать свою честь не одной только медью, но и сталью!

Держава, я сказал, - неожиданно сухо и буднично закончил Тойн.

"Включая рабов?" - мелькнуло в голове у Владима. "То есть..."

- Понятно, - задумчиво протянул Такай. - Мы выслушали твой ответ, Рана Моря.

Клинок Бури! Слово против слова, обвинение против обвинения. Есть ли у тебя иное доказательство вины Черных Котов? Есть ли свидетели дурного обращения с Рыжебрюхом?

Дана торжествующе улыбнулась. Словно именно этих слов она ждала.

- У меня есть такой свидетель, Адмирал.

- Кто он? - требовательно спросил Такай. По-видимому, соблюдая церемониал - можно было и так догадаться, почему здесь Владим.

- Он здесь, Адмирал. Это мой воин, Владим ибн Владим ака Дракозая, прозванный Ловчим Волн, - она протянула руку к Владиму. - Он - один из тех, с кем шел Кэйгоро на "Разрыве" и с кем томился в плену.

- Левобережник? - голос светловолосого викинхида звучал совершенно нейтрально. Будто он уточнял малозначащую деталь.

- Я родом из Левобережья, - вместо Даны твердо ответил Владим. Он решил, что пора вставить словечко и самостоятельно.

- И он посмел нанести на лицо наши знаки? - Таира брезгливо поджала губу. - Уж лучше никакой свидетель, чем такой, Клинок Бури! Ты зовешь его своим воином? Это не просто нарушение Устава - это плевок в волны всех предков, Дана!

- Михо Белоголовый, успокой своего сайкомона, - раздался низкий рокочущий бас шрамолицего Серебряного Кота. - Я хочу послушать, что нам скажет... Ловчий Волн. Годится ли он в воины Даны, мы можем решить позднее. Хоть... - он неожиданно оборвал фразу.

- Владим Ловчий Волн! - Такай вскинул руку, останавливая вскинувшуюся Таиру. - Ты слышал, о чем говорили на Державе. Действительно ли Черные Коты поступали с Кэйгоро недостойно?

- Недостойно? - вырвалось у Владима. - К... Ктулху побери!

С грузом корабля и то обращались лучше! Его связали так, что кровь едва не встала в жилах! И освободили, когда он уже не мог держаться на ногах от потери крови, только тогда позволили нам перевязать рану!

А в Кайрик-фьорде мы нашли Кэйгоро уже без сознания в загаженной клетушке. Никто, кроме... других заложников, не взялся даже осматривать его! Да Черные Коты просто-напросто ждали, пока заражение крови Рыжебрюха прикончит! Это ты называешь достойным обращением? - последние слова он яростно бросил Тойну в лицо. Глаза Тойна сузились еще больше, но Рана Моря промолчал.

- Достаточно, Ловчий Волн! - прервал его Трехпалый.

- Итак, мы выслушали свидетеля. Уста Ктулху! Что говорит Устав и воля предков о таких делах?

Жрец приподнялся, полузакрыв глаза.

- Среди слов Устава и былых распрей нет случаев, что были бы в точности подобны этому. Но песнь тридцать седьмая гласит: "Не должно убивать или ранить кота моря, что попал в плен к клану, его же собственный клан обязан выкуп за него уплатить. А если он ранен или болен, окажи ему помощь, равно как соплеменнику". И не сказано нигде, что это должен быть бой лишь между кланами. Однако тринадцать лет назад воин Огненных Котов Кайдаро Быстрый пал в бою с Полосатыми Котами, защищая корабль Страны. Решила тогда Держава, что нельзя за его смерть требовать виру, и согласился с тем решением Сигэтада-конунг.

- За смерть, не за увечье в плену, - произнес Такай. - Значит, судить мы можем и так, и эдак. Кто еще хочет говорить, конунги и сайкомоны?

- Держава! - вскинул руку светловолосый Михо. - Позволь, Адмирал, сказать мне.

Прежде чем судить поступок Тойна, мы должны все же доказать, был ли он. Клинок Бури, как затесался левобережник в ряды твоих воинов?

- Дело конунга, не Державы - кого и как принимать в клан, - возразил ему Акихито. Шрамолицый конунг одобрительно кивнул. - Дана сочла его достойным. Стало быть, должны счесть и мы. Или сомневаешься ты в праве Клинка Бури возглавлять клан?

- Но так ли силен ветер его слов, чтобы дуть в паруса Державы? - покачал головой вождь Полосатых Котов. - Рана Моря, из слов ваших я понял, что тот, кто назвался Ловчим Волн, захвачен был в плен с Кэйгоро Рыжебрюхом?

- Именно, - спокойно подтвердил Тойн. - И вам решать, конунги, поверите ли вы беглому рабу.

- Даже не о том речь, кем он был, - уточнил Белоголовый. - Клинок Бури, ответь мне на вопрос.

- Владим Ловчий Волн бежал из плена и принес нам весть о Кэйгоро, - холодно произнесла Дана. - Он храбро сражался бок о бок с нами в Кайрик-фьорде. Он спас жизнь моему воину. Вы знаете Устав, конунги - он заслужил свободу и место на скамье драккара!

- Значит, есть у него причина, и веская, чтобы не любить Черных Котов, - парировал Белоголовый. - Что до его храбрости - тебе виднее, Клинок Бури. Но, Держава! Я не посчитаю такого свидетеля беспристрастным. Нам нужно доказательство понадежнее, когда спор идет о путях кланов!

- Кто из котов моря тут будет беспристрастен? - подался вперед Ольгар. - Держава! Любого из наших воинов, кто освобождал Кэйгоро и видел раны его, можно упрекнуть в этом, и меня самого тоже! И любого из Черных Котов, кто был на том драккаре, я тоже назову пристрастным. Уж не душу Кэйгоро ли нам вызвать из чертогов Ктулху, чтобы сам Рыжебрюх уличил убийц?

- Держава! - к Владиму одновременно обернулись четырнадцать раскосых лиц. Даже кошка, лениво растянувшаяся на столе, мгновенно перетекла из лежачего положения в сидячее, настороженно вскинув голову.

Он сам не ожидал от себя этого возгласа, намереваясь следовать совету Даны и дальше. Но неприкрытое сомнение Державы в его словах начинало злить. Гнев, беспокойство и страх, смешавшись, требовали выхода - больше бездействовать и молчать Владим не мог.

- Говори, Ловчий Волн, - после недолгой паузы произнес Трехпалый. На его лице Владим не мог прочитать никаких эмоций. Ольгар и, кажется, Акихито глядели с одобрением, а в глазах Таиры и Тойна читалось открытое презрение.

Под взглядами вождей Владим внезапно понял, что не знает, о чем, собственно, собирается говорить. Было короткое, острое мгновение паники - и тут слова нашлись сами собой.

- Клянусь своим родом и всеми Старыми! - выпалил он. - Ты прав, Михо Белоголовый - я пристрастен! И причина для ненависти к Черным Котам у меня веская! Кэйгоро Рыжебрюх был мне другом!

Он спасал жизнь мне не один раз. А когда понадобилось спасти его, мы лишь могли смотреть, как он умирает! Я должен быть непредвзятым после этого? Надо мне быть очень умелым лжецом, чтоб беспристрастным притвориться!

Тойн и Черные Коты убили его. Убили так же верно, как воткнув нож в сердце. Я это видел! Я клянусь в этом именем Ктулху, Альтернатора и именем Основательницы Дракозаи, и пусть слышат мои слова все боги и Старые! Я сказал, Держава!

В храме слышен был лишь шум прибоя за окном и птичьи крики. Затем резко вскинулась рука Таиры.

- Держава! - почти выплюнула она, и, не дожидаясь слов Такая, - Ты клянешься перед нашими богами? Клянешься своим родом? Во имя Супруги, большей наглости я не видела!

Держава! Он с Левобережья! - продолжала она, не обращая внимания на поджатую губу своего конунга. - В нем кровь наших древних врагов! Вы забыли сказания? Забыли, как покраснели воды рек от крови предков? Род, которым он поклялся - это род, что пытался пресечь наши, род китайцев с левобережцами!

Оскорбление нам, конунги, что он вошел сюда! Кого следующим ты приютишь, Клинок Бури? Убийц-рейнджеров или нелюдей-паррдов? Ты забыла Устав, если дала беглому рабу клинок и оставила в живых! Твой клан и так погряз в сделках со Страной, ныне же...

- Довольно, Алый Борт! - рявкнул, наконец, Такай. - Дана не твой конунг, чтобы судить, как помнит она Устав! И ты молчи, Клинок Бури - Держава не место для склоки!

- Молчу, Трехпалый, - удивительно, но Дану словно и не задела гневная филлипика Таиры. - Ибо знаю, что шквал породило, и на свой счет не принимаю.

Лицо Алого Борта потемнело, а рука судорожно зашарила у пояса, когда флаг-сайкомон Полосатых Котов услышала сочувственный голос Даны. Но тут на плечо ей опустилась ладонь Белоголового. Он не произнес ни слова, но Владим заметил, как сжались его пальцы.

- Предки-Старые, давайте к делу! - прогудел шрамолицый. - Итак, спор зашел о том, верить Ловчему Волн или нет. Я склонен поверить - слухи, что Ринтаро поклялся отомстить Кэйгоро за гибель отца, пошли давно. Кто что скажет, конунги и сайкомоны?

- Я - верю, - поддержал конунга Акихито.

- Одних его слов мало, - мотнул головой Михо.

- Согласна, - процедила сквозь зубы Алый Борт.

- Я верю сказанному Ловчим Волн, - объявил Такай.

- Конунг... я - нет, - неожиданно заявил Асима Железное Ребро. - Речь его горяча, но горячность справедливости не лучшее подспорье. И мне тоже не забыть, чьей он крови.

- Вот как? - Трехпалый покачал головой. - Твое право, сайкомон, но что же это выходит? Разделились слова наши. Что будем делать, Очи Старых, испросим воли Ктулху?

- Постой, Адмирал, - внезапно вмешалась Дана.

- Клинок Бури? - конунг Серых Котов хмыкнул. - Что, есть у тебя еще свидетели?

- Нет. Но я намерена сказать еще кое-что.

- Говори, - пожал плечами Трехпалый. Он выглядел уставшим.

- Благодарю, - Дана выдержала паузу. - Держава!

Недовольны иные из вас родом Ловчего Волн. Хоть видела я его храбрость, хоть мое лишь дело, кому плыть на "Зове Ктулху", вините меня вы в том, что наречен Владим Огненным Котом и носит на лице наши знаки.

Знаю я, и что порицаете вы Огненных Котов за мир с форумчанами. Как ты сказала, Таира Алый Борт? "Погрязли в сделках со Страной"?

Вольные коты моря! Не меньше вашего я чту великих предков, не хуже вашего помню сказанья о распрях и войнах. Но не одна сотня лет минула с той поры! Не довольно ли тревожить пролитую кровь, взывая к ней? Пусть спят павшие в мире.

Велика честь предков, но сколько волн пробежало над их телами? Нет в море ничего неизменного, кроме самого океана, и даже острова вздымаются со дна и пропадают в водах морских. Не осудят нас Старые, если ныне мы поведем корабль собственным курсом.

Коты моря! Не понравится вам то, что скажу я, но вы это услышать должны. Ради ваших кланов и ради народа Фрерина. Все течет, времена меняются - и для нас тоже приходит новое время.

Не так далеко Страна от нас, как была когда-то. Пусть ее корабли слабее, чем во времена легенд - но ответь, Белоголовый! Выстоят ли против одного "Варяга" все твои драккары?

- Клинок Бури, я не один раз уходил от военных кораблей! - засмеялся Михо. - И моим капитанам это не в новинку.

- Видит Ктулху - как и мне, - гордо вскинула голову Дана. - Но честно скажу, конунги - уйти я уйду, но бой принимать поостерегусь, даже на мелководье. Хотя если найдется здесь капитан, кому это по плечу - посмотрю с охотой! - она ответила усмешкой. - А что вы будете делать, когда половина флота Страны выстроится у наших фьордов? Когда рейнджеры пройдут ущельями к нашим деревням? Укроетесь в скалах, будете выходить в море лишь ночью? Для этого у нас побольше голодных ртов, чем во времена предков.

- С чего бы случаться такому? - возразил с начала Державы не проронивший ни слова второй Черный Кот - преемник убитого Даной Сталебоя. - Если бы модераторы могли покорить Фрерин - они бы выступили десятки лет назад! Альтернцам не нужна война вдали от своих берегов, что ослабит их перед Флешкой.

- Так было, - кивнула Дана. - Но скоро станет по-другому.

Посмотрите на закат, коты моря. Давно ли за горами Фрерина и лесом, что за ними, тянулись земли ханцев? Серебряные Коты, не вы ли еще десять лет назад выменивали у них соль за рыбу? Теперь там одна за другой встают базы Рейнджеров и фермы восточников.

Взгляните на север! Левобережники уходят от Славутича вдоль его притоков - как когда-то наши предки. А о том, каковы они в лесной войне, узнал мой сайкомон, встретив Ловчего Волн. Скоро ли появятся их хутора у наших предгорий?

Когда славный Сигэтада сделался конунгом - Клинский полуостров служил домом лишь россопардам и стадам черепах. Теперь казаки смельдингов и Рейнджеры вместе следят за северным его побережьем, и рыбаки Страны, поселяясь на берегу, клянутся Смельдом и Джедаем попеременно.

Страна идет на нас, Держава, и Левобережье вспоминает древний союз. Идет медленно, но верно. И вместе с ней придет Белая Лисичка, которой пугают детей форумчане. Даже если не станут они трогать горы, если поселятся к югу и закату от нас - модераторы уже не потерпят наши драккары на морских путях. Отдадут флешникам Одноречье, забудут адептусов - но они придут усмирять Фрерин. И тогда нам придется либо бежать, как билликидам, в поисках нового дома - либо покорно принять условия, что предложит Страна.

Конунги! Я не хочу Фрерину такой судьбы. Я хотела бы, чтобы через двадцать-тридцать лет не пушки рейнджеров отвечали нашим мушкетам, а конунги на равных говорили с Советом. Чтобы дети наши были не беглецами, а гостеприимными хозяевами на земле своей. Держава! Я сказала.

Дана умолкла. Будто дожидаясь этого, взвыл ветер с моря, и до того свистевший в расщелинах, ворвался в пещеру, зашуршав расписными занавесями. Владим покосился в окно, где открывался водный простор до самого горизонта и солнечные блики на волнах. Представил себе корабли Флота, осыпающие фьорд ядрами, и лодки рейнджеров, подбирающиеся под прикрытием огня к деревне. Наверно, Михо и Сабля-Взрыв думали о том же - судя по направлению их взглядов. А на чьей стороне следует быть ему, Владиму, если наступят такие времена? Двух ответов быть не могло - он знал, что не предаст родной дом и речь. А все же не хотелось бы видеть, как пылает Огненный Кот под рейнджерским огнем, и падают под пулями Дана, Ольгар, старый Нобухиро, Тедзи с Хейко...

- Адмирал! - неожиданно раздался голос Тойна. - Позволь и мне сказать!

- Говори, - буркнул устало Такай. Похоже, такой поворот Державы ему не нравился.

- Дана Клинок Бури права, - тихо, но отчетливо промолвил конунг Черных Котов.

В тишине, повисшей после этих слов, можно было расслышать, как пролетит фея.

Владим не поверил бы собственным ушам - но отвисшие рты морских котов убедили его, что он расслышал верно.

- Дана Клинок Бури права, - уже громче, хоть в этом не было нужды, повторил Рана Моря. - Права, когда с опаской смотрит на север и говорит нам о судьбе, что ждет Фрерин под кулаком модераторов. И я говорил с купцами ханцев и рассматривал карты. И я с тревогой следил, как ползут к югу границы Страны.

Но тысячу раз неправа она, что зовет нас лечь под Страну добровольно!

Держава! Никогда не посчитает Страна морских котов себе равными. Из мореходов, которых опасаются державы, станем мы тихими рыбаками, рабами новых хозяев Океана. Не имя Ктулху, но имя Джедая зазвучит в храмах. Хозяевами своей земли и своего моря нам не быть - лишь только слугами. Слишком сильна и велика Страна, чтобы принять нас на равных!

Держава! Сегодня определим мы не просто виру за воина Клинка Бури. Сегодня станет ясен путь нашего народа. Кэйгоро Рыжебрюх погиб, защищая корабль Страны. Если скажете вы, конунги, что вина это моих воинов - значит, уже запретны для нас ее суда, будто лодки союзного клана! Все равно, что подать весть Модераторам - придите и владейте нами, ибо коты моря превратились в мокрых щенков!

- Глупец! - воскликнула, поднявшись со своего места, Дана. - На что ты надеешься, Рана Моря? Нам не выстоять против державы в одиночку, хоть Державой мы и зовем наш совет! А разве твой клан не торгует с Флешкой? Не входит в ее порты? Или на ее подмогу ты рассчитываешь, когда придет день войны? Флешники не меньше модераторов будут рады покорить викинхидов! Ты не просто мстителен, ты еще и глуп, Тойн!

- Флешке это не по силам, - отпарировал Тойн, тоже поднимаясь. Они стояли с Даной - глаза в глаза. - Она могуча, но слишком много километров между нами. Разве не учил Сигэтада тебя из двух врагов выбирать союзником слабейшего? Империя сильна настолько, чтобы поддержать нас против Страны - но не настолько, чтоб проглотить самой!

Или ты хочешь, чтобы Фрерин был проглочен, а, Дана Клинок Бури? О, конечно. Кто приведет кланы под руку Совета - тот и получит в руки кормило.

Не это ли тебе нужно - чтобы коты моря легли под Страну с тобой во главе, Дана? Как ты легла под мальчишку, что визжал, будто свинорыл, у нас на допросе?

Кресло Владима отлетело куда-то к стене. Между ним и Тойном был стол, и только потому он не вколотил конунгу эти слова обратно в глотку. Прежде чем он успел его перепрыгнуть, руки Ольгара резко швырнули его назад.

- Ты лжешь! - яростно выкрикнул Владим, пытаясь вырваться из жесткого захвата. - Лжешь, лещев ты сын!

- Молчать! - Трехпалый что было сил грохнул кулаком по столу, заставив кошку мягко подпрыгнуть. - Во имя Ктулху, не позорьте Державу! Очи Старых, вечный стыд на мою голову, что вы видите это!

- Молчать? - голос Тойна вдруг сделался удивительно мягким. - Нет, Адмирал. Пусть Ловчий Волн продолжает. Что ты еще хотел мне сказать, Владим?

- Подойди поближе, узнаешь, подонок, - обвинение было - наполовину вопиющая несправедливость, наполовину - практически правда. И от такой смеси перед глазами Владима встала багровая пелена, а кулаки сжались.

- Вот как, - почти ласково проговорил Тойн. - То есть ты готов ответить за свои слова, как положено мужу, с оружием в руках?

- Рана Моря! - Такай тоже встал. - Опомнись! Держава - не место для поединков!

- Не всегда, Такай Трехпалый! - Тойн опустил почетное "Адмирал", без сомнения, не случайно. - Не всегда!

Держава! Разделились голоса конунгов. По древнему обычаю, в таких случаях устраивали испытание, чтобы определить волю Ктулху! Владим же Ловчий Волн нанес мне оскорбление и обвинил меня во лжи пред лицом богов и предков!

Очи Старых! Пусть поединок и станет испытанием, как в былые дни! Я, Тойн Рана Моря, вызываю Владима Ловчего Волн на бой насмерть!

- Что? - Ольгар давно отпустил Владима, и тот застыл в неподвижности. - Но это...

- Или Ловчий Волн лишь зовется воином? Или ошиблась Клинок Бури, дав ему место на гребной скамье? Тогда нет никакой веры его словам, и смешны обвинения Даны!

- Рана Моря, - произнесла Дана медленно. - Сперва ты будешь драться со мной. Твои слова прозвучали первыми, и мое право первой смыть хулу кровью.

- А последним - со мной, - проговорил Ольгар. - Я тоже зову тебя лжецом и вызываю на поединок.

- Нет, Клинок Бури, - еле слышно прошептал еще один голос.

Старик, Око Старых, пошевелился. Впервые за все время. Оплетенная венами рука нацелилась в грудь Даны.

- Не сражаются конунги между собой на Державе. Тойн Рана Моря выплатит виру за поношение, но боя между вами не будет. Такова воля Старых.

- Ты, Ловчий Волн - ты не конунг и даже не десятник. Ты станешь поединщиком Огненных Котов, - продолжал Око Старых, надрывно закашлявшись. - Если ты победишь - Черные Коты будут отвечать за гибель Кэйгоро жизнью Тойна, если победит Тойн - Огненные Коты вернут добычу Кайрик-фьорда и ответят за смерть десятка Сталебоя. Ты принимаешь вызов?

Только теперь Владим понял, во что ввязался. В Кайрик-фьорде он чуть не лишился головы в поединке с сайкомоном Тойна. Если бы не подоспевшая Дана... По словам же Ольгара, Рана Моря слыл одним из лучших бойцов Фрерина - тогда как Ринтаро не входил и в первую десятку.

Тойн спокойно ждал ответа. Молча ждали и остальные морские коты, включая Дану с Ольгаром. Вся Держава давно поднялась на ноги. Владим подавил желание оглянуться на Огненных Котов. "Маури...". Сказать "нет" было невозможно.

"Кит, да я и проиграть не имею права!" - в отчаянии подумал он. Неожиданно его взгляд встретился с узкими кошачьими зрачками. Кошка смотрела... насмешливо? Сочувственно? Не угадать. Пушистый хвост стремительно метался из стороны в сторону.

"Помогите мне, Старые!"

- Да, - другого выхода все равно не было. - Принимаю.

Ольгар сжал кулаки.

- Хорошо, - Тойн улыбнулся ему. - Уста Ктулху, верни наши клинки. Где хочешь умереть, Владим? Под небом или перед лицом Ктулху?

- Не так быстро, - он порадовался, что дрожь в его голосе незаметна.

- Ты уже передумал? - Тойн насмешливо вскинул бровь. В голове Владима стремительно проносились обрывки воспоминаний. Рассказы отца о формально запрещенном, но уважаемом на многих окраинах дуэльном кодексе...

- Ты меня вызвал. Я выбираю оружие, так?

- Как желаешь, - Тойн пожал плечами. - Сабля, пистолет, пустая рука - твое дело. Выбери себе смерть.

- "Рулетка", - проговорил Владим.

Наступило недоуменное молчание.

- Ты имеешь в виду... - начал было Ольгар.

- В наших землях это звалось "гибкой пулей", - сказала Дана. - Это его право, Тойн.

Рана Моря не торопясь обогнул стол. Приблизился к Владиму, будто не замечая предупреждающе двинувшегося вперед Ольгара. Всмотрелся в его лицо.

- На силу рук и твердость духа ты боишься положиться, Владим? Только на везение? - негромко произнес он.

- А ты уже струсил? - ответил Владим так же тихо. - Оружие у тебя подходящее... правда, краденое. Боишься, что подведет?

- Хватит, Тойн, - услышали они не по годам твердый голос старухи. - Ты бросил вызов, ты требовал испытания. Оно твое. Ловчий Волн мог выбирать оружие - он это сделал.

- Ладно! - Тойн покосился на морских котов. - Где сойдемся? Здесь или на утесе?

- К чему далеко ходить? - Владим чувствовал, что лихорадочный азарт, охвативший его, и помогающий справиться с паникой, долго не удержать. - Здесь.

- Держава! - тут же раздались слова Кирохито. - Вызов принят, оружие выбрано, место определено. Сойдутся в поединке Тойн ибн Сабуро ака Кадрон, Рана Моря, и Владим ибн Владим ака Дракозая, Ловчий Волн! Боги дадут победу правому!

Бережно жрец извлек из сложенного перед изваянием Ктулху оружия револьвер и патронаш. Растерянно остановился - Такай молча забрал у него оружие, вставил патрон и прокрутил барабан. Получив оружие, Кирохито направился к огромному окну. Тойн зашагал следом.

Сапоги простучали по каменному полу. "А жрец ведь не хочет портить ковры", - мелькнула неуместная мысль. Ветер холодил разгоряченный лоб, и Владим провел рукой по лицу, вытирая испарину. За каменным окоемом белые перистые полосы тянулись к горизонту сквозь прозрачную небесную голубизну.

Они встали с Тойном лицом к лицу, в метре друг от друга. Промахнуться с такой дистанции было невозможно даже вслепую. Владим надеялся, что его лицо так же спокойно, как у невозмутимого конунга Черных Котов. Но сердце юноши колотилось так яростно, что, наверно, слышно было и Дане с Ольгаром в полутемной глубине помещения.

С легким запозданием Владим повторил короткий поклон Тойна.

- Первый выстрел твой, Ловчий Волн, - услышал он Кирохито.

Револьвер был в отличном состоянии - чистый, смазанный, даже щечки рукояти блестели. Владим ощутил, как привычно легла в руку смертоносная машинка, и знакомая тяжесть револьвера немного успокоила его. Взвел курок и поднял оружие, целясь в лицо Раны Моря. Взгляд конунга остался спокоен и чуть насмешлив. Владим нажал на спуск.

Раздался короткий сухой щелчок.

Еще мгновение Тойн оставался неподвижен, затем протянул руку за револьвером.

Лихорадка куда-то делась, теперь Владим ощущал легкую отстраненность, будто и не с ним все происходило. Он попытался представить лицо Маури, но не сумел. Черное отверстие ствола притягивало взгляд, и голова немного кружилась. Будто над горной пропастью.

Владим удивленно взглянул на конунга, протягивавшего ему оружие. Потом понял, что даже не услышал щелчок бойка, когда Тойн спустил курок.

Он снова взвел револьвер. Прицелился. Рука все-таки слегка дрожала, но на таком расстоянии это было неважно. Тойн это заметил, и улыбнулся - так кот мог бы улыбнуться птичке. Усилием воли Владим унял дрожь и плавно прижал спуск.

Раздался выстрел.

Руку толкнуло отдачей.

Под сводами пещеры пошел перекатываться грохот, и струйка дыма заклубилась над дульным срезом.

Сердце Владима подскочило к горлу, и он судорожно втянул в себя воздух. Воздух был пропитан едким запахом сгоревшего пороха.

Выстрел бросил Тойна на спину, и Владим хорошо видел, что на его лице еще сохранилась улыбка.

На той части лица, которая осталась целой после удара пущенной в упор мягкой пули сорок четвертого калибра.

Все никак не проходила дрожь в коленках. Заткнув револьвер за пояс, Владим шагнул к окну, оперся о холодный подоконник.

Тишина среди морских котов сменилась возбужденным ропотом. Затем ее перекрыл громко вещавший: "...алую дань Огненному клану за убийство Кэйгоро Рыжебрюха и нанесенное ему оскорбление. И дань уже взята - жизнь конунга Черных Котов Тойна Раны Моря!" голос Такая. Покачал головой Кирохито, накрыв распростертое тело парусиной. Но ушей Владима достигло только знакомое хрипловатое:

- Я знала. Твоя удача с тобой, Ловчий Волн.

* * *

Погода вновь начала портиться еще со вчерашнего дня. Дана и Ольгар хмуро переговаривались, глядя на наползающие с северо-восхода перистые облака. Такие красивые и безобидные на вид, однако и Дэсин часто замирал, вслушиваясь во что-то далекое, беспокойно прижимая уши и громко мяукая на весь корабль.

Владиму было не до того, чтобы прислушиваться к беседе вождей. За несколько дней он привык сидеть за веслом, и мышцы уже не протестовали так, как в первый раз. Но гребля все равно оставалась напряженной работой.

- Успеем ли? - негромко произнес за его спиной Ольгар. - Если и наляжем на весла - вечерний прилив нам не ускорить. Как бы нас не бросило на скалы, допрежь мы сможем пройти фьордом.

- Должны успеть, - возразила Дана. - Когда шторм обрушится в полную силу, вода будет уже высоко.

- Шторм в июне, - пробурчал Ольгар. - Ктулху, хороши твои шутки!

Владим не разделял беспокойства сайкомона. После Державы и мертвого Тойна у его ног опасность от морской стихии казалась чем-то несущественным. Да и команда встревоженной не выглядела. Без суеты и спешки викинхиды доставали штормовки, проверяли корабельные снасти. И хоть Владим на собственной шкуре знал, как опасен шквал неподалеку от берега, спокойная уверенность морских котов передалась и ему.

Между тем небо постепенно заволакивали тучи. С восхода доносилось отдаленное громыхание, поблескивали зарницы. Ветер дул порывистый и резкий. Темнело - солнце опускалось за Фреринский хребет быстрее, чем тучи настигали его. Море, теперь уже не синее, а серо-свинцовое, покрывали белые барашки волн.

Горная гряда становилась все ближе и ближе. Владиму показалось, что он узнает на фоне последних закатных лучей очертания скал, дважды уже виденных с моря. Драккар приближался к родному заливу. Казалось бы, времени оставалось достаточно, чтобы провести его узким ущельем, не рискуя разбить корабль о береговые утесы - но стоял отлив. И обнажившееся дно фьорда стало скоплением обкатанных водой глыб, не дающих ни безопасно причалить, ни быстро перенести через них тяжелый корпус драккара.

На вершине утеса внезапно вспыхнул огонек факела. Караульщики на скалах видели флагманский корабль клана, но помочь ничем не могли. "Зову Ктулху" предстояло самому выдержать приближающийся шторм.

- Вот это настоящее плаванье, - негромко произнес Тедзи. Глаза викинхида восхищенно блестели. - Сейчас ты увидишь, каков наш "Зов Ктулху" в бурю, - посулил он Владиму.

Тот ничего не ответил, занятый греблей. На его долю приключений и так хватило. С другой стороны, удовольствие морского кота от предстоящего испытания он понять мог. И, Ктулху побери, оно было заразительным!

- Рубить мачту! - приказала Дана. Через несколько минут мачтовый брус, снятый с упора, улегся вдоль драккара. Огненные Коты усаживались на весла по двое, готовясь противостоять натиску шторма. Опустился на скамью рядом с Владимом и Тедзи. Драккар развернулся носом к волне, и Владим ощутил, как высоко вздымается и опускается под ним палуба. Слава Старым, от морской болезни он избавился давным-давно.

Сначала воздух прочертили незаметные капли, упали на головы гребцов - и вдруг драккар окружила мутная стена дождя. Ветер подхватывал холодные капли и бросал их в спину гребцам. Поначалу зюйдвестка неплохо защищала от непогоды, но вскоре Владиму за шиворот пробрались тонкие струйки воды. Ветер крепчал, и гребни волн вздымались все выше.

Драккар плясал на волнах, откликаясь корпусом на каждый удар. Упругие крепления и ясиновые шпангоуты давали ему гибкость, которой издавна славились викинхидские корабли, без вреда для себя принимавшие ярость и более сильных бурь. "Зов Ктулху" казался Владиму живым морским зверем, чей дом был в штормовом море. И сам он чувствовал себя частью корабля, отдавшись целиком равномерному ритму движения весел.

Затем сзади потерялся в вое ветра смех Ольгара, и Владима окатило солеными брызгами. Волны перехлестывали через борт корабля, обдавая носовых гребцов. Вскоре весь десяток сайкомона был мокрым до нитки, а на дне плескалось выше, чем по щиколотку. Несколько гребцов покинули скамьи и принялись вычерпывать воду. Владим тоже промок, но работа не давала мерзнуть.

Он уже потерял счет времени. В мире будто не осталось ничего, кроме тяжелой неуклюжей рукояти. Сперва занести ее против шквала, затем - навалиться, удерживая корабль на месте. Всем бурям, добрым, великим и злым, противостояла лишь темная фигура Даны, сжимавшей рулевое весло. В ушах свистел ветер, в небе ярко полыхали ломаные стрелы молний и ворчали громовые раскаты. Неудивительно, что приливной волны Владим не заметил - но Дана ходила на "Зове Ктулху" дольше, чем Владим жил на свете. Выждав какое-то время, она развернула драккар носом к берегу. Накативший вал ударил в борт, однако остойчивости хватило, и "Зов Ктулху" благополучно завершил маневр.

Теперь гребцам стало легче - ветер дул полный бакштаг, подгоняя корабль. Но радоваться этому не стоило - приближалась самая рискованная пора. Один раз оглянувшись, Владим увидел одетые белыми бурунами гранитные стены, и больше не оборачивался. Он твердо сказал себе, что Клинок Бури знает, что делает.

Ольгар размахнулся, швыряя в прибой здоровенный кожаный мех. В месте его падения на воде стало расползаться масляное пятно, и волны как по волшебству начали опадать. Белые пенные гребни сменились невысокими водяными холмами, покрытыми жирной пленкой.

- Хай! - выкрикнула конунг, и Огненные Коты налегли на рукояти в дружном усилии, а затем весла скрылись в люки. Волна подхватила драккар, и рука Даны направила его в узкую щель между скалами. Вокруг сомкнулись каменные стены теснины, а там, где только что мчался "Зов Ктулху", прибой бушевал с прежней яростью. Шторм гнал воду во фьорд, и течение быстро несло корабль вдоль ущелья. Но и кормщик был искусен, и драккар прошел вдоль утесов, не коснувшись опасных выступов ни разу.

- Весла на воду! - внезапно раскатилось над драккаром. - Табань! С баграми на нос!

Машинально оглянувшись, Владим тут же понял, в чем дело. Изгиб фьорда оставлял кораблям довольно места для поворота - в тихую погоду. Сейчас же волна несла драккар прямо на гранитные клыки. С их скоростью удар наверняка бы пропорол борт. Безопасная гавань и родные причалы были уже в двух шагах, но никому из команды не хотелось увечить корабль, считай, в конце плавания!

Весла ударили по воде. Ольгар уже замер на носу с длинным окованным железом шестом. Владим действовал не раздумывая. Корпус корабля опасно раскачивался под ногами. Но хоть Владиму далеко было до легендарного Ильмара-конунга, что, по легенде, мог осушить в десятибалльный шторм десять кубков подряд на палубе катамарана, не пролив из них ни капли, держать равновесие в качку умел и он. Выхватив из-под скамьи багор, юноша метнулся к Ольгару. Скала надвигалась, и гребцам пришлось убрать правый ряд весел, чтобы не переломать их о камень. Владим выставил вперед багор, будто охотник - рогатину, почувствовал, как удар едва не вышиб шест из рук. Задыхаясь, он навалился на багор, ощущая, что мышцы готовы лопнуть... Но уже уперлись в скалу рядом с ним Номура с Хейдзи, присоединилась и Хейко, хотя от ее помощи пользы было не так много. Вздулись могучие мускулы Ольгара, затрещали шесты - однако полоса воды между камнем и деревом медленно росла. Вновь опустились на воду весла, и "Зов Ктулху" миновал опасный участок. То же течение, что потянуло корабль на камни, теперь вынесло его за поворот.

А там открывалась невероятно тихая после бушующего моря картина залива. Горели огни в немногочисленных окнах поселка, и вздымались к черному небу сторожевые башни форта.

Владим сам не ожидал, что так обрадуется при виде знакомого берега Огненных Котов и тяжеловесных очертаний крепости. На дворе стояла поздняя ночь, и встретили их одни караульщики. При любой погоде подходы к селению без пригляда старались не оставлять. Отмахнувшись от расспросов стражи, Дана повела уставшую команду в замок.

Там сил Владима, как и многих гребцов, достало лишь на то, чтобы стащить вымокшую одежду. Он даже не стал подниматься наверх - рухнул на пустующую койку в общей спальне на первом этаже.

* * *

Открыв глаза поутру, Владим не смог определить, сколько времени проспал. Спальня была полупуста, хоть на соседних лежанках и храпели несколько человек с "Зова Ктулху". За окном царил сумрак, время от времени озаряемый вспышками молний.

Тут же юношу разбудили окончательно знакомые голоса. После рукопожатий, объятий и хлопков по спине Владиму пришлось давать Михаилу и Дену подробный, хоть и несвязный отчет о Державе, о плавании и всем прочем.

- Так что с твоим с ними договором? - напрямик спросил рейнджер, когда они шли по коридору мимо казематов. - Конунг удовлетворена твоей помощью?

- Ктулху с Альтернатором (Владим отметил, что викинхидское божество подвернулось на язык почти машинально) свидетели, чего еще ей желать? - развел Владим руками. - Тойн убит, Держава и Очи Старых признали ее правоту.

- Тойн мертв? - Михаил приостановился у входа в их комнату. - Так что, все-таки был бой?

- Не бой, - уточнил Владим. - Поединок.

Он толкнул дверь, и в этот момент ее потянули изнутри. Дверная ручка вырвалась из руки Владима, а створка, распахнувшись, довольно чувствительно стукнула Маури по лбу.

- Ай! - паррда схватилась за пострадавшее место. - Космос Великий, вы... Владим? - девушка неподвижно застыла посредине дверного проема.

- Извини! - Владим, с трудом удержавший равновесие, попятился. - Не хотел, то есть, рад тебя видеть... - он смешался.

- Вы вернулись?

- Вчера, - ответил Владим, и поспешно добавил, - вчера ночью, конечно.

- Ого, - только и сказал Ден, посмотрев в сторону окна.

- Мы вовремя причалили, шторм еще не разыгрался, - пояснил Владим. Сталкерид еще раз глянул на озаряемый молниями фьорд. На его лице отобразилось неподдельное уважение.

- Так, Джедай со штормом. Давай по порядку, - потребовал Михаил. - Что ты говорил о поединке? Дана дралась с Раной Моря?

- Не совсем так, - Владим задумался на пару секунд, прикидывая, как поточнее рассказать о случившемся. - Его убил я.

- Что? - хором воскликнули рейнджер и Маури. Паррда подалась вперед - изумрудные глаза широко раскрыты, руки прижаты к груди. Через мгновение она овладела собой, отступив, но по-прежнему ловила каждое слово Владима. В ее взгляде плескалось смятение.

- Ты сражался с Тойном? - Михаил удивлен был не меньше.

- Я все расскажу, но, ради Дракозаи, найдется у вас что-нибудь из еды? - взмолился Владим. - Я голоден как крысоволк, последний раз ел вчера утром.

- Маури, будь добра, - попросил рейнджер.

Владим поудобнее устроился на топчане и вгрызся в принесенную паррдой сушеную рыбу. Присев поодаль, Маури принялась бесцельно крутить в руках моток нитей. В отличие от нее, остальные двое мужчин явно еле могли дождаться, пока Владим прожует угощение.

Случайный порыв ветра задул свечу, паррда поднялась и закрыла окно. Чиркнула кресалом - огонек, вновь разгоревшись, осветил лицо девушки. Украдкой Владим попытался прочесть его выражение. Не вышло.

- Ну? - первым не выдержал Ден. - Ты правда одолел конунга? И как так вышло, что тебе пришлось с ним биться?

- Ом ммя... - Владим торопливо прожевал жесткую мякоть, - Он сам меня вызвал. Голоса викинхидов разделились поровну, и Тойн потребовал испытания. Он вызвал на бой меня, потому что именно с моих слов Дана обвинила его в убийстве Рыжебрюха.

- Ты победил Тойна один на один, - Михаил покачал головой. - Неплохо, неплохо. Еще немного - и можно будет смело брать тебя в рейнджеры.

- Спасибо, но моей тут заслуги мало, - смутился Владим. - Я припомнил дуэльный кодекс Страны, и понадеялся, что у морских котов его тоже чтут.

- Емнип, в Стране запрещены дуэли, - обронила Маури.

- Запрещены, - Михаил улыбнулся, будто припоминая что-то, потом посерьезнел. - По чести говоря, правильно. Не дзедатисское это дело, грешное. Но поединкам совсем конец положить не смогли, как говорят, и сами Старые. И ты верно говоришь, обычаи их схожи и у форумчан, и у билликидов, даже у флешников.

- Я уже убедился, - Владим кивнул. - И я потребовал права выбора оружия.

Маури резко выпрямилась.

- Револьвер! - вырвалось у паррды. - Револьвер твоего отца!

Вместо ответа Владим откинул полу куртки и бережно достал оружие. Багрово блеснула в тусклом пламени свечи сталь длинного ствола. Он вскинул револьвер дулом вверх, любуясь его благородными очертаниями.

- Он меня не подвел, - в голосе Владима прозвучала гордость за древний ствол. - Я предложил Тойну рулетку. Конунг такого не ждал, но деваться ему было некуда. И мне повезло. Вот.

- Повезло? - медленно повторил Михаил. - Я бы это везеньем не назвал, Владим.

- А это и не было везеньем, - произнес внезапно голос Даны.

Все четверо обернулись к двери. Конунг, держащая под мышкой какой-то плоский сверток, наклонила голову, проходя под низкой притолокой.

- Это не везенье, - повторила Клинок Бури. Владим приподнялся, чтобы поклониться, Дана остановила его небрежным жестом. - Твое наследное оружие, Ловчий Волн. Револьвер помнит ваш род, помнит и твою руку. Он никогда не послужил бы Тойну против тебя.

- Должно быть, так, - согласился Владим, убирая ствол в кобуру. - Что ж, теперь ясно, чей он по справедливости.

- Что с нашим договором? - напрямик спросил Михаил. Паррда скрестила руки на груди, бесстрастно (внешне) наблюдая за происходящим. Ден имел вид лишь слегка заинтересованный - его-то происходящее прямо не касалось.

- С тобой я ни о чем не договаривалась. Но я держу свое слово, - бросила Дана. - Как только шторм утихнет и отдохнет команда, мы отправимся к Курорту.

- Приятно слышать, - произнес рейнджер. - Больше от нас службы тебе не потребуется?

- Нет, если все пойдет так дальше, - Дана на секунду задумалась, тряхнула головой, - И вторая часть нашего уговора. Держи, дзедатис.

Все дружно уставились на Дану, когда конунг развязала тугой узел на свертке, неторопливо развернула пропитанную каучуком ткань. Слой за слоем, под материей заблестел серый металл. Задохнувшись, рейнджер вытянул руки, приняв тяжелый для своих размеров нойтбук. Древняя святыня имела вид закованного в железо плоского фолианта, нанесенная поверх медная филигрань стерлась с годами. Но вместо страниц, знал Владим, внутри - гладкая, будто стеклянная поверхность одной стороны, но никакому стеклу не сравниться с творением Ильма в прочности. Другая сторона - из потемневшей от времени, но не сгнившей каким-то чудом твердой эндинии, выложенная рядами перламутровых кнопок. Каждая из которых помечена русской и инглишской буквами вперемешку с иными знаками.

- Слава Джедаю, - тихо прошептал Михаил.

- Высоко вы цените эти сокровища, почитатели Джедая, - словно бы в голосе Даны крылось легкое пренебрежение.

- Тебе не понять, морская кошка, - посмотрел на нее рейнджер. - Сам Ильм даровал Старым благословенные нойтбуки, мудрость богов заключена в них. Этих святынь касались и с ними говорили прародители нашего народа, Основатели кланов и сам Пророк. Не их ценностью, но их святостью мы дорожим.

- Вот как? А если бы я предложила выбор тебе, дзедатис? Или свобода для всех вас, или тебе - эту святыню? - прищурилась Дана. - Что ты предпочел бы?

- Клинок Бури! - вмешался Владим. - Ты же обещала...

- Тише, Ловчий Волн! - обернулась Дана. - Мое слово нерушимо. Мне лишь интересно знать, чем вы дорожите больше - святым железом или узами дружбы.

Михаил потемнел лицом. Владим мысленно вспомнил Кита. Столкновение с вождем Огненных Котов могло обернуться для них всех большими бедами.

Но он зря волновался. Старому рейнджеру хватило выдержки. Михаил тщательно завернул нойтбук, завязал веревку, лишь затем снова встретился взглядом с Даной.

- Хочешь поймать меня, конунг? - по лицу Михаила прошла невеселая улыбка. - Джедай учил, что вера заключена не в святынях и обрядах. Она - в сердце человеческом. А грех предательства не оправдать ничьим святым именем. Я бы расстался с нойтбуком, будь выбор таким.

- И я, - вдруг произнесла Маури. - Паррды поклоняются нойтбукам не меньше дзедатисов, но я бы рассталась с ним, - короткая пауза, - не колеблясь. Принадлежи он хоть самому Огнезнатцу.

- Так даже, - оглядела друзей Клинок Бури. - Значит, ошибки не было...

- Ошибки? - переспросил Владим.

- Неважно, Ловчий Волн, неважно. Ты свободен от службы мне. Но клан Огненных Котов и дальше будет звать тебя другом.

И кстати, - прервала саму себя Дана, внезапно переходя с патетики на обыденный тон. - Раз с делами мы покончили - спускайся вниз, Ловчий Волн. Моя команда готовится праздновать - а в нашей победе твоя доля главная.

- Непременно приду, - подтвердил Владим.

* * *

- Фуроґ? - Владим набросил капюшон на голову, когда они спустились с крыльца под струи дождя, брошенные в лицо сильным ветром. Ему пришлось почти кричать, чтобы эти слова донеслись до ушей Ясиновой Ветви сквозь завывания шторма.

- Фуро, - повторила Хейко. - А чему ты удивляешься?

Владим замялся.

- Я слышал про этот обряд, - начал он наконец.

- Ах вот в чем дело! - засмеялся Тедзи. - От флешников, да?

- Да, когда мы стояли в их порту.

- Верно, - рассмеялась и Хейко. - Говорят, давным-давно, когда отец Даны только стал конунгом, близ Разьема взял "Темный Ветер" на абордаж имперский корабль. А на нем оказался флешник высокого ранга, ганслингер, если не целый варлорд. Бился он храбро, и капитан приказал ему оказать почет согласно его положению.

- Полгода тот флешник прожил в нашем плену, пока не прислали за него выкуп, - подхватил за сестрой Тедзи. - Он был человек пытливый, и много расспрашивал про нашу жизнь. Будто бы даже книгу, вернувшись, сочинил о котах моря и земле Фрерина. Лишнего ему не показывали, но многого и не таили. И как-то пригласили поправить здоровье после раны.

- Едва флешник увидел фуро, как спал с лица, побледнел, и входить в него отказался вежливо, но твердо, - продолжила Хейко. - С тех пор во Флешке знают, что у морских котов фуро называется страшная казнь - варить пленных заживо в огромной кадке!

Оба расхохотались. Владим неуверенно улыбнулся, хотя так и не понял, в чем соль шутки.

Улицы деревни опять пустовали. Даже кошки предпочитали сидеть по домам. На дворе хоть и был день по часам, но небо заволокли тяжелые тучи, и вокруг был полумрак. Единственным источником света были слабые огоньки в окнах и синие вспышки молний, порой рвущие темноту. Ветер толкал в правый бок, иной раз заставляя всех троих придерживаться за стену ближайшего дома.

Когда Тедзи и Хейко свернули в узкий проулочек, Владим прибавил шагу - он всерьез боялся заблудиться, хоть деревня была невелика (и тут до Владима с удивлением дошло, что маленькой он считает деревню с Серый Ручей величиной). Утоптанная дорожка и та размокла, слегка втягивая в себя подошвы сапог, и Владим старался идти по краю проулка, поросшему жесткой стелящейся травой. По крайней мере, здесь ветер дул слабее, задержанный невысокими стенами.

Наконец они добрались до стоявшего чуть на отшибе низкого каменного здания. Когда Тедзи распахнул тяжелую дверь, изнутри на Владима пахнуло горячим влажным теплом.

А викинхидская баня все же от привычных Владиму отличалась. Сперва им пришлось помыться с золой и окатиться из ковша в тесной мыльне. Лишь затем они прошли в парную, где поджидали их большие бадьи, над которыми даже в банном тепле клубился пар.

- Полезай, Владим! - эти слова донеслись до Владима уже из белых облаков. Раздался шумный всплеск. Осторожно он попробовал воду и охнул - рука едва терпела.

- Ну, если вам нипочем, - пробормотал он сквозь зубы. Занес ногу над краем своей бадьи. Горячая вода обожгла тело, он, стиснув челюсти, погрузился глубже.

Да, легко понять отважного флешного ганслингера, бежавшего перед ужасами фуро. Хотя Владим, как любой левобережник, всегда любил попариться с ивовым веничком в горячей бане, но одно дело - залезть на верхний полок, где ходит живой пар, и совсем другое - целиком окунуться в едва ли не кипящую воду! Сгоряча (очень точное слово!) Владиму показалось, что не так уж бедняга флешник и ошибся, решив, что его хотят сварить живьем.

Но минут через десять то ли вода стала остывать, то ли кожа привыкла. Расслабившись, Владим прикрыл глаза, вслушиваясь в отдаленные громовые раскаты.

Жар проникал в каждую клетку, вытягивая усталость. Ощущение было удивительно приятным. От воды шел легкий смолистый запах - может, так пахла древесина бадьи, или морские коты добавляли в воду какие-то травы.

Лениво он провел правой рукой по плечу, почувствовав, как побежали по поверхности воды волны от его движения. Размякшие от тепла мышцы двигались с неохотой. Немного щипало натертые веслом руки. К счастью, его ладони уже загрубели на скалах - иначе кровавых мозолей Владим бы не избежал. Мысли текли лениво и сонно. Даже о близком возвращении в Страну не думалось.

Не меньше получаса они провели, греясь в медленно остывающих емкостях. Хейко с Тедзи иногда перебрасывались короткими фразами, Владим помалкивал - лень было даже шевелить языком. Не отоспись он с утра, наверняка бы сейчас задремал в тепле.

После Державы, дуэли с конунгом и шторма это был первый миг, когда ему удалось действительно расслабиться. Тепло и покой... Впервые за недели.

И как же хорошо было наконец ощутить себя в безопасности ото всех сменяющих друг друга угроз! Тепло воды, шершавость дерева, тусклый свет лучины и терпкий запах дыма принесли удивительное чувство уюта и покоя.

Раздался громкий всплеск. Владим неспешно приоткрыл глаза.

- Я пойду, - сказала Хейко, выбираясь из бадьи. Владим закрыл глаза обратно, хотя при лучине и в густом пару стройный силуэт и так было еле видно. - Напаритесь - приходите в храм. А я хочу заглянуть в замок перед пиром.

За морской кошкой закрылась дверь предбанника. Владим вновь погрузился в полудремотное состояние.

Через некоторое время половицы вновь заскрипели. За стеной полилась вода, зашуршала мочалка.

- Вот вы где! - весело произнес Ольгар, прошагав к ближнему корыту. Проверил воду. - Успела остыть. Ладно, - он шумно, будто ныряющий слонопотам, погрузился в бадью. - Ветер и дождь снаружи. Давно не посылал Ктулху таких штормов летом.

- Надеюсь, это не я его прогневал, - усмехнулся Владим.

- Когда бы так - "Зов Ктулху" не дошел бы до причалов, - совершенно серьезно ответил ему сайкомон.

- Да и шторм не самый сильный, - добавил Тедзи из соседнего корыта. - В мультябре порой налетают тайфуны и посильнее.

- Верно, - согласился Ольгар. - А все же я захотел погреться. Есть время, пока не накрыли стол к пиру.

Вскоре все трое покинули фуро, направляясь задами поселка к храму. После парной ветер холодил разгоряченное тело, но до костей, по счастью, не прохватывал. Оставался накопленный жар, да и ветер дул резкий, но не промозглый, как зимой. Да и дорога была недолгой.

В храме же было тепло. Широкие окна прикрыли ставнями. Воздух грели жаровни, и немало народа уже собралось внутри, согревая святилище теплом своего дыхания.

Войдя под резные своды, Владим испытал легкое дежавю. Знакомый прищур Ктулху и ласковая улыбка Супруги, возвышающихся над пирующими. Как и вечером после похорон, тянутся через зал длинные ясиновые столы, за которыми собралась вся команда "Зова Ктулху". Только в этот раз голоса звучали куда веселей, и куда больше бочек с брагой и сетю выставлено на стол. Впрочем, чаши многих викинхидов были еще и по разу не осушены.

Без напоминаний Владим склонился в поклоне величественным статуям.

- Хай! - обернулась к нему Хейко, за ней - Сехей с Хидеаки, один за другим морские коты приветствовали вошедших. А точнее говоря - Владима. Он даже слегка растерялся, когда увидел, что самому флаг-сайкомону на сей раз досталось куда меньше внимания. Вверх поднимались чаши, с радостным возгласом махали в его сторону руки.

- Коничево, Ловчий Волн! - даже голос Даны не сразу пробился через приветственные крики морских котов. Владим принял из рук конунга ее собственный кубок, плеснул по обычаю на подножие идола. Он вознамерился было занять ближайшее свободное место, но Дана не дала ему этого сделать, увлекая за собой. С улыбкой Клинок Бури указала ему на место у главы стола, по левую руку от собственного.

Шум понемногу стал затихать, когда Дана подняла руку, намереваясь заговорить.

- Слушайте меня, коты моря! - раздалось под сводами. И вновь Владим вспомнил, как звучали уже эти слова.

- Знаете вы уже, что сделал для нашего клана Владим ибн Владим ака Дракозая, прозванный Ловчим Волн! Доказал он, что по праву носит Огненного Кота на лице! Защитил он честь клана в поединке с самим Тойном Раной Моря, и забрал жизнь его, как алую дань за жизнь Кэйгоро! Хай!

- Хай! - от дружного рева могли зашататься стены храма. Владим ощутил, что краснеет. Сам он до сих пор считал, что в победе над конунгом его особой заслуги не было - больше удачи.

- Взял он с бою у Тойна свое родовое оружие, и посрамил Черных Котов перед Державой и Ктулху! - продолжала Дана. - Нобухиро Уста Ктулху! Запечатлей же его победу на картинах нашего храма! Хай!

- Хай! - вновь хором воскликнули викинхиды. Чаши поднялись вновь и на сей раз морские коты их дружно осушили. Владим неуклюже поклонился, вызвав новый шквал приветствий.

- Воля Ктулху решила, кто прав, а кто нет, в нашем с Черными Котами споре. Больше не бросит клан их вызов Огненным Котам, не назовет нас забывшими предков, - Дана говорила уже тише. - Так пусть же отныне и вовеки торжествует Огненный Кот над Черным! - при этих словах конунг снова осушила кубок.

Владим последовал ее примеру и пожалел об этом - в чаше, представлявшей собой окаймленную золотой оправой громадную раковину, была не брага, а лишь слегка разбавленное сетю. У него от неожиданности проступили слезы на глазах, и он принялся торопливо заедать жгучую влагу соленым водорослевым салатом. Кстати, как сообщила ему однажды Хейко, само сетю тоже перегонялось викинхидами из настоянной на водорослях и апеляблоках браги. На вкусе напитка, впрочем, это не сказалось - хотя алкогольный градус перебивал такие тонкие оттенки.

- Значит, ты жив, Ловчий Волн. И вернулся с победой, - обернувшись, Владим увидел морщинистое лицо Нобухиро.

- Как видишь, Уста Ктулху, - пожал плечами Владим. - Твои опасения не оправдались.

- В чем-то не оправдались, - зазмеились щупальца осьминога на лице старика. - Многое переменила гибель Раны Моря. Вскорости Черные будут надолго заняты, решая, кто из наследников конунга и старших клана займет его место.

- Ну так в чем же дело? - поинтересовался Владим. - Ты как будто не особо рад этому.

- Рад, Владим. Только... - Нобухиро приложился к чаше. - Расскажи-ка мне, как одолел ты Тойна Рану Моря. Я ведь знаю, что он был за боец - не хуже самой Клинка Бури. Как вы бились - на саблях, или в огнебое? Мне еще рисовать мангу, что расскажет о вашей схватке.

- У него был револьвер, - пояснил Владим. - Ты слышал про дуэль-рулетку?

- "Гибкая пуля"! - Нобухиро кивнул. - Слышал, конечно. Ясно теперь. Да, сильна твоя удача.

- В иные времена сочли бы такой бой не слишком почетным, - добавил жрец. - Как бы Черные Коты не сказали, что победу дало тебе везение, а не воинское мастерство.

- А что мне оставалось? - сердито возразил Владим. - Отдать ему... короче, я не мог позволить себя убить. А так были шансы.

- Теперь это все равно неважно, - отмахнулся Нобухиро. - Если Очи Старых дозволили такой бой, значит, и кланы его признают. Дана же постарается твою победу расписать в выгодном свете. Этого умения ей не занимать.

Только хотел бы я знать, как могла Клинок Бури предвидеть такой исход? - жест, сделанный жрецом, можно было трактовать и как завершение разговора, и как знак сомнения. Владим подождал, надеясь на продолжение тирады, но внимание Нобухиро целиком поглотило блюдо с жареным гвеном.

Тревожная мысль пришла Владиму в голову. Не пытается ли жрец вовлечь его в какие-то внутренние трения в клане? Он обдумал такую возможность. Его присяга на верность отменена Даной. Но все равно вступать в сговор против конунга Владим не хотел, тем более, что Клинок Бури собиралась, как видно, в точности исполнить свою часть договора.

Он глянул на Дану. Если та и слышала их беседу, то не подала виду. Конунг увлеченно беседовала с Ольгаром, сидящим справа от нее.

По крайней мере, Нобухиро не предлагал ему открыто выступить против Даны. Так что открыто излагать конунгу свои подозрения Владим не мог. Да и имели ли они под собой почву? Может, Нобухиро просто искренне беспокоился за судьбу родного клана?

"А может, сказалось участие в Державе?" - Владиму еще не доводилось (и юноша знать не мог, что доведется) присутствовать на заседаниях Совета Модераторов, по сравнению с хитросплетениями интриг которых Держава была просто открытой дружеской беседой. "Всюду ищу хитрости и уловки... Если бы так, Клинок Бури, наверно, меня предупредила!"

Отбросив ненужные размышления, Владим присоединился к новому тосту - громогласному возгласу Ольгара: "Не посрамим мы Старых, во славу Ктулху!".

В свою раковину он плеснул мутной пенящейся браги, но пить до дна не стал - Владим резонно предполагал, что это будет не последняя кружка за вечер. А судя по веселым голосам Огненных Котов, праздник обещал затянуться надолго!

- А не спеть ли нам? - прогремел вдоль стола голос Хейдзи, пошатнув ряды картин.

- Так споем! - поддержала его Дана. - Сехей Сын Прибоя! Искусен ты с гитарой, поведай нам славное моногатари!

* * *

И видел в тот час Ильмар-конунг творенье, что никто не узрел до него

Меньшей луны свет катамаран озарил в час, когда брал Океан Землю в жены

Пламя под морем зажглось, сотряслись жутко волны

Облако дыма и пара выше горы заклубилось, смрад горло удушьем им сжал

Тайфунов таких не бывает, как грозно вскипел океан, страстью древней пылая!

Три дня и три ночи огонь и вода ложе брака делили,

Три дня и три ночи правило в руках Ильмар твердо сжимал

Из десяти человек пять на дно бездыханными пали,

С неба горящие камни корабль уязвили!

Когда же рассеялся дым, конунг в лучах восходящего солнца

Сушу вдали увидал - за три дня остров меж вод бесконечных поднялся!

Очами сверкнув, так сказал он команде...

Сехей аккомпанировал себе, перебирая струны небольшой гитары. Играл на ней он не хуже многих бардов Страны и на недостаток внимания не жаловался.

Морские коты внимали древнему сказанию так же тщательно, как и Владим, который слышал "Моногатари об Ильмаре-конунге" (точнее, ту часть длинного цикла, которую сейчас исполнял десятник) впервые. Разговоры прервались, затих даже стук кружек по столу. В ярком свете керосинок и свечей блестели ряды бритых наголо затылков - большинство викинхидов сидело теперь лицом к Сехею.

Владим не заметил, как принялся постукивать по столу пальцами в такт гитаре. Губы сидящей рядом Даны беззвучно шевелились - она повторяла про себя слова песни. Владим говорил по-викинхидски уже вполне свободно, но в песенном ритме звучание изменялось в такт мелодии, и значение отдельных слов от него ускользало. Однако общий смысл был вполне понятен.

В мелодию вплетались завывания ветра за окном. Дождь перестал барабанить по крыше, но в небесах по-прежнему гулко перекатывались громовые раскаты, будто отдаленный хохот Ктулху.

Сехей допел моногатари, гитара издала под его пальцами финальный аккорд. Бережно десятник отложил ее в сторону и надолго припал к кружке с брагой. Зал взорвался хвалебными криками и ритмичными викинхидскими аплодисментами.

- Хай! - воскликнул и Ольгар, потрясая чашей. - А расскажи-ка нам теперь, Сын Прибоя, о походах великой Ритки!

- Об Энносигейском абордаже! Нет, о битве за Крючий мыс! - прозвучало еще несколько голосов.

- Нет! - Сехей оторвался от кружки, утер губы ладонью. - Довольно я спел сегодня, оставлю голос для команд. Пусть кто-нибудь другой нас потешит новой песней!

- Кто же? - Клинок Бури обвела взглядом морских котов. - Кто тут хочет развеселить нас веселым стихом или добрым моногатари, Огненные Коты?

На дальнем краю стола громко кашлянул один из морских котов, до того больше внимания уделявший выпивке, чем словам конунга. Расстегнутая куртка обнажала пересекавший его грудь неровный след рваной раны - странной кольцевидной формы.

- Генджи Шрамогрудый? - пригляделась Дана. - Ну что ж! Спой клану, чтобы слышал Ктулху, как радуемся мы морю и ветру!

- Нет, Клинок Бури, - голос у Генджи оказался сиплым, словно его обладателю часто приходилось перетруждать голосовые связки. - Я петь, ты знаешь, не мастер. А вот о чем я подумал. Пусть новый боец нашего клана, что снискал такую славу в бою с Раной Моря, сам порадует нас хорошей песней! Кому, как не ему, сегодня говорить и петь на нашем празднике!

Владим не сразу расслышал слова Генджи и встрепенулся от неожиданности, когда сказанное дошло до его сознания. На него заинтересованно покосились еще несколько морских котов. Генджи ожидал ответа, и что-то в его пристальном взгляде Владиму не понравилось.

- Да я... - он кашлянул, прочищая горло, - Я и сам невеликий певец, коты моря! К тому же песен клана я слышал до этого дня не так много.

- Ну так спой что-нибудь из левобережных песен, Владим! - опередила Генджи Хейко. - Или просто расскажи нам легенды вашего народа. Я вот и сказания Страны не откажусь услышать!

Ее поддержали и другие викинхиды, включая Сехея с Ольгаром. Владим торопливо перебирал в памяти истории и песни родного клана. Как назло, на ум не приходило ничего подходящего.

Знаменитые рассказы о Старом Эльфе?

"Все равно ведь отвертится, скажет, цитранеты приносил". Но сначала придется объяснять Огненным Котам, кто такой Старый Эльф.

Затем он вспомнил додревнюю рейнджерскую песню об обороне Свободного. "Над Киото дым струится хмуро, и Славутич тишиной объят, но под гордой крепостью Свободной пушки япов нам подъем гремят!". Однако аудитория из морских котов, пусть не все в ней знали русский, была для нее немного неподходящей.

- Ладно! - с затаенным облегчением наконец произнес Владим. - Послушайте, коты моря, балладу о морских туманах!

Синее море, только море за кормой.

Стелятся волны, и далек он - путь домой...

На второй строфе Владима поддержал тихий звон гитарных струн. Пальцы Сехея вновь скользили вдоль них, извлекая из инструмента долгие низкие ноты. Эту песню Владим выучил в кубрике "Россопарда", где редкий вечер обходился без нее. Может, морской кот тоже слышал старинную балладу от моряков Страны, а может, просто подобрал мелодию - но играл он, в точности повторяя ритм и нотный рисунок. Пожалуй, музыкант из него был лучший, чем из Владима - певец.

Там, за туманами, вечными, пьяными,

Там за туманами жены их не спят...

Владим допел балладу. Сехей повторил еще раз медленную печальную мелодию припева, и в храме раздалась щемящая завершающая нота, сливаясь с гулом ветра за стенами святилища.

Морские коты тоже молчали. Прошло несколько секунд, прежде чем тишину вновь нарушил стук викинхидских аплодисментов - не менее дружных, чем доставшиеся на долю Сехея. Сам десятник высоко поднял свою чашу, указывая на Владима. Тот ответил таким же импровизированным салютом, сделал глубокий глоток и опустился на лавку.

- Красивая песня, - услышал он голос Хейко. - О чем она, Ловчий Волн?

Владим наскоро перевел девушке слова баллады.

- Красиво, - повторила Хейко. - А знаешь, стоит ее перевести на наш язык. Она из тех, что годится спеть и на драккаре в походе.

- Только не в походе, - возразил Ольгар, расслышавший ее слова. - Песня хороша, но перед боем для нее не время, разве что по дороге к родной пристани. На боевом драккаре лучше просить удачи у Ктулху, а не заботы у Супруги!

- Да и забота Супруги не помешает, когда тебя ужалит оса свинца, - возразила Хейко. То ли сайкомон не слышал возражения, то ли не хотел спорить.

- Кстати, - Владим решил сменить тему разговора. - Ясиновая Ветвь, расскажи мне о Супруге. Ктулху чтут моряки всех народов, а вот про нее мне не доводилось слышать, пока я не попал во Фрерин.

- Не слышал? - поразилась девушка, глянув на меньшую из статуй.

- Нет, я знаю, что это ее изваяние, - поспешил объяснить Владим. - Но легенды Страны ничего не говорят о том, что у Ктулху были жены.

- Что дзедатисы могут знать о боге моря? - с непререкаемой уверенностью заявила Хейко. - Давным-давно, когда только ступили люди на Форум, Ктулху был молод и весел. Любил он посмеяться над людьми, поднимал приливы в любое время и топил корабли. Но однажды взял себе в жены Ктулху самую красивую из девушек народа флешников. Златые волосы волной бежали по плечам ее, глаза были синие и огромные, как сам Океан. До сих пор ставят статуи ее флешники в собственных храмах, и кровь Супруги дает о себе знать среди их народа.

Не только красива была Супруга, но и добра. Упросила она Ктулху пожалеть людей и позволить им плавать по морям. Согласился Ктулху, и с тех времен, верный обещанному, нагоняет прилив он, лишь когда луны зовут волны за собой в ночном небе. От Супруги же и Ктулху пошел народ наших предков-япов, который в те времена жил на берегах Одноречья.

Хоть Ктулху не зол, но бывает суров он к людям, и любит испытывать дух их непогодой и войнами. Супруга же милосердна, заботится она о раненых и утихомиривает ураганы. Именно Супруге молятся у нас об удачном браке, о детях и о счастье в семье.

- Ты знаешь, - Владим тоже повернул голову, рассматривая громадные округлые ушки и курносое личико статуи. - А у нас так же говорят об Альтернаторе и Аи. Альтернатор - справедливый, но суровый бог, а Аи - богиня милосердия.

- Аи? - на раскосом лице Ясиновой Ветви заиграла улыбка. Имя она произнесла, будто опробуя его на звучание. - Хорошее имя у твоей богини, Владим. Оно подходит Супруге.

Чем так приглянулось имя богини дзедатисов (впрочем, Троице богов - Альтернатору, Аи и Ильму - поклонялись не одни дзедатисы, но и все клановые деревни) морской кошке, Владим не уловил. В ответ на вопрос Хейко негромко засмеялась и вернулась к разговору с Тедзи, сидящим поодаль.

Владим, оставшийся без собеседницы, сделал еще один глоток из чаши. Хмель слегка шумел в голове, но пьяным он себя не чувствовал. Просто тело, еще не остывшее до конца после бани, охватила какая-то приятная пустота и расслабленность.

Он подхватил с ближайшего блюда то, что на первый взгляд показалось пирогом странного вида. На ощупь - камнем. Только разглядев странный округлый предмет поближе, он понял, что держит в руках здоровенную раковину, отмытую и, кажется, даже сваренную. По неизвестной причине замыкательные мускулы моллюска не распустили хватку и после смерти, оставив раковину прочно закрытой.

Владим с сомнением оглядел диковинное яство. На пробу постучал палочками по жесткому панцирю. Тот выглядел довольно прочным.

- Не так, - увидев его попытки, посоветовал Тедзи. Встав, он остановился за плечом Владима. Забрал у него моллюска и одним движением лезвия ножа вскрыл раковину. Ноздрей Владима достиг соблазнительный запах, и у него, хоть и успевшего заморить червячка, потекли слюнки.

В доставшейся ему половине ракушки (вторую без церемоний присвоил Тедзи), как в тарелке, лежал густой пласт ароматного желе, смешанного с мясным соком. Пустив в ход палочки, Владим принялся выхватывать из импровизированного блюда кусочки сваренного в собственном соку каменного горшка. Покончив с этим, он по примеру морских котов поднес раковину к губам и через край вытянул горячий благоуханный студень. И сыто облизнулся.

- Вкусен каменный горшок, а под добрую выпивку он еще вкуснее! - ухмыльнулся Тедзи. Уловив намек, Владим вскинул свою чашу, и витая раковина соприкоснулась с долбленой деревянной кружкой. Вспомнив жест Нобухиро, он протянул Тедзи свой кубок и принял у него долбленку.

- Ты хорошо изучил наши нравы, Ловчий Волн, - поощрительно сказал Тедзи, допивая оставшееся в кубке и возвращая его хозяину. Владим подвинулся, давая Травознатцу место рядом на лавке.

- Я много успел узнать от Рыжебрюха про жизнь морских котов, - сказал он. - И многое успел увидеть. Как тот флешный ганслингер, - припомнил Владим, невольно улыбнувшись.

- Но ты не пленник. На твоем лице - Огненный Кот, значит, ты один из нас, - Тедзи сделал короткую паузу. - Скажи, Ловчий Волн, а что собираешься ты делать дальше? - негромко спросил он.

- Дальше? - переспросил Владим. - Ну, Клинок Бури нам поможет вернуться в Страну, а там... - он и сам задумался над вопросом викинхида. Примет ли Маури его предложение укрыться в Левобережье? Теперь уже вряд ли, и при этой мысли сердце Владима вновь болезненно заныло. Но в любом случае, он поможет паррде избавиться от преследования сородичей, а потом - вернется домой. Или стоит попытать счастья где-то еще в Стране? Одни Старые знают.

- Значит, во Фрерине ты не останешься? - прервал его раздумья Тедзи.

- Во Фрерине? - опять переспросил Владим. - Знаешь, как-то не приходило в голову.

- Отчего же? На "Зове Ктулху" место тебе всегда найдется. Везенья твоего хватит на всю нашу команду. Года два удачных походов - и своим жилищем обзаведешься. Тогда бы и Хейко за тебя пошла. Тем более, ты ей самой по сердцу.

- Звучит неплохо, - Владим задумался, говорить ли начистоту. Решил не кривить душой в очередной раз. - Хейко хороша собой, и здесь мне нравится.

Но у меня дело в Стране, и там все же мой дом. Да и Маури на положении рабыни я оставлять не согласен.

- Маури? - Тедзи помедлил, вспоминая, о ком речь. - Ну так кто тебе мешает дать ей волю и взять младшей женой?

- Младшей? - помимо воли Владим усмехнулся. - Не знаю, согласна ли Маури будет стать другой женой, кроме как старшей.

- Насчет твоей паррды не знаю, - с легким холодком произнес Тедзи, - но моя сестра точно не согласится ее над собой признать. Впрочем, дело твое, Ловчий Волн.

- Не держи зла, - попросил Владим. - Я, признаться честно, сам не знаю, как да что дальше будет. Но у меня свои долги не только перед Даной.

- И они тебя зовут в Страну? - в лоб спросил морской кот.

- Именно, - подтвердил Владим. - Ну представь - а если бы я позвал Хейко с собой в Левобережье? Согласился бы ты - да и она - на такое?

- Ктулху могучий, нет, пожалуй! - Тедзи замолк, раздумывая. - Да, не думал я так про это. Что ж, Владим, у каждого свой путь.

Травознатец умолк. Плеснул в свою кружку сетю, выпил залпом. Поднялся, перебираясь обратно на место рядом с Хейко.

Владим проводил Тедзи взглядом. Кажется, своим отказом он серьезно задел молодого викинхида. О чем жалел - недолгое совместное плавание успело, тем не менее, сделать их пусть не закадычными друзьями, но соратниками. И дело тут было не только в кровном долге на Травознатце за спасение сестры.

- Ктулху меня забери, - пробормотал Владим, точно так же, как и Тедзи, опрокидывая чашу. Переведя дух, добавил, - И Кит тоже.

А ведь с точки зрения безопасности предложение Тедзи было куда удобнее, чем задуманная ими авантюра. Если в дела кланов Левобережья у паррдов совать нос не было возможности практической, то грозить Фрерину Паррдоград не мог даже теоретически - ни военной силой, ни засылая прознатчиков или убийц. Останься они с Маури в клане Огненного Кота, и о притязаниях паррдов на "носительницу генофонда" можно было смело забыть.

Вот только Владим решительно не мог себе представить, чтобы гордая Маури согласилась жить среди народа, который к паррдам издавна относился не слишком дружелюбно. Забыв о том, что ее, пусть скорее номинально, назвали рабыней. Или признала старшинство Ясиновой Ветви в браке с Владимом.

И к тому же идея эта теперь все равно была запоздалой. Тедзи Травознатец не выглядел человеком, который будет повторять свое предложение дважды. Владим прекрасно осознавал, что его отказ в чем-то был унизителен для Тедзи, да и для Хейко тоже. Так что тем самым он терял в клане Огненных Котов сразу двух надежных товарищей. Конечно, вызова на бой от Тедзи Владим не опасался, но понимал, что с этих пор своим для них ему уже не бывать.

Поступок выглядел тем более глупым, что Владим не знал, что будет дальше между ним и паррдой. Точнее говоря, знал слишком хорошо - Маури тоже не была любительницей бросать слова на ветер.

Но, приняв предложение Тедзи, он словно давал ей знать о подысканной замене. Владим поморщился - не слишком благовидно это звучало - но было верно по сути. Расписывался в своем согласии с "текущей обстановкой".

Владим потер плечо. С силой сжал опустевший кубок, так, что вмялось мягкое золото оправы. Резко опустил его на залитые расплескавшейся брагой темные доски стола.

Все, хватит. Слова сказаны, ловить их поздно, как диких млеколибри из порушенного улья. Владим знал, что поступить по-другому не мог. Значит, нечего жалеть о случившемся.

Через день-другой Огненный Кот останется позади, а еще через пару недель - он будет свободен вообще ото всех обязательств. Сможет вернуться в Серый Ручей, при помощи Михаила завербоваться в Рейнджеры, найти место на корабле... Перед ним по-прежнему лежал целый огромный мир.

Эту мысль Владим старательно внушал себе, до тех пор, пока не понял, что для закрепления ее необходима новая порция выпивки.

Поднял чашу и, встряхнув головой, поставил обратно. "Я, кажется, и так перебрал". Он поднялся, сделал несколько неуверенных шагов до закрытого окна. Распахнул створки, вдыхая морской воздух, пропитанный дождем.

Огненные Коты, многие из которых и сами неустойчиво держались на ногах, не обратили на повеявший сквозняк внимания. Да и в храме к тому времени стало душновато - открытое окно пришлось как раз кстати. Тонкие язычки огня над фитилями задрожали, заколебались, когда по залу потянуло холодным и влажным.

Владим смотрел в ночную темноту. Капли редкого дождя залетали под ветром в окно и оставались на его лице. Снаружи сверкнула молния, осветив ненадолго черные ветви деревьев вблизи и каменную громаду скалы далеко над заросшим склоном.

В шуме ветвей он уловил шаги за спиной лишь за миг до прикосновения к плечу. Уловил, а обернулся уже после, совершенно не ожидая увидеть тяжеловесно-грациозную фигуру Даны.

- Не слишком радостным ты выглядишь, Ловчий Волн. Особенно на празднике, что мы и празднуем благодаря тебе, - мягко произнесла та.

Владим с трудом удержал за зубами пришедший на ум резкий ответ: "Я что, должен веселиться?". Портить отношения еще и с конунгом было верхом неблагоразумия. Тем более что Дана в его проблемах была ни с какой стороны не виновата.

- Да нет, - он порадовался, что язык его хорошо слушается. - Я лишь что-то захмелел, вот и захотел проветрить голову.

- Неужели слишком крепко наше сетю для левобережников? - засмеялась негромко Дана.

- Нет, - возразил Владим машинально. - Просто, знаешь...

- Да? - Клинок Бури внимательно на него взглянула.

Владим задумался. Он едва не ляпнул Дане о том, что его действительно беспокоило. Нет, Владим сейчас достаточно доверял Клинку Бури. Но слишком многие его волнения были связаны с тайной Маури. Владим, правда, резонно подозревал, что об этой тайне Дана уже и сама в курсе или, как минимум, догадывается. Однако предпочитал помалкивать.

Но хмельной туман развязывал язык и толкал к откровенности. И были другие вопросы, на которые он хотел бы получить от Даны ответ.

- Клинок Бури, - медленно начал Владим. По ногам потянул сквозняк и он закрыл окно. Неторопливо они зашагали обратно к столу.

- Что будет с кланом теперь, когда Тойн убит? - спросил он. - Ты уже не ждешь войны?

- Не в ближайшее время, - Дана тоже помедлила, прежде чем ответить. - Старший сын Тойна еще молод, чтобы удержать клан. Ведь и сам Тойн не в родстве с прежним конунгом - до его смерти был он лишь капитаном "Буруна". Его ближние дружинники и капитаны будут долго решать, кто возглавит Черных - и им повезет, если не силой оружия. Погрязнет ли клан Черных Котов в смуте или нет, ему будет не до дел всего Фрерина.

- И ты с самого начала рассчитывала на такой исход? - напрямую задал вопрос Владим. - Тойн мог убить меня. Держава могла решить не в нашу пользу. В конце концов, Рана Моря мог одолеть свой гнев и склонить на свою сторону Державу, а не сыпать оскорблениями!

Дана усмехнулась. Отодвинула скамью, присаживаясь.

- Ты думаешь, он произносил их во гневе? Если кто и не смирил свою ярость, так это ты, Владим! Нет, Рана Моря прекрасно отдавал себе отчет в своих словах. И твердил он хулительные речи, лишь чтобы выставить тебя зачинщиком перед Державой.

- Но он действительно был взбешен моим появлением, - возразил Владим, тоже садясь. - Уж это я ощутил на себе.

Дана промолчала. Плеснула себе и Владиму, не чинясь, еще браги. Владим послушно поднял чашу, но лишь едва пригубил.

- Я давно знала Тойна, - заговорила наконец конунг. - Рана Моря всегда был расчетлив. Каждое слово и каждое дело он продумывал до мелочей - еще со времен, когда командовал одним драккаром. Так он стал конунгом Черных Котов и так возвысил их клан до едва ли не сильнейшего во фьордах.

Но вот с запасом удачи у Тойна было плохо. Нет, невезуч он не был. Но никогда не любил случаев, где нельзя предвидеть исход, где ты должен плыть, не зная глубин и течений. Где вверяешься удаче, а не расчету.

Там, на Державе, сеть Тойна была умело заброшена. Знал он, что Такай не допустит пролитой крови - тогда Серые Коты были бы сами оскорблены. И что Устав запрещает поединки между конунгами.

Ты же был подходящей жертвой - так думал Тойн. В чем-то ты прав, Ловчий Волн - Тойна оскорбило и разъярило твое присутствие на Державе. Ты сбежал из плена в Кайрик-фьорде, выскользнул у него из рук. Известно презрение Тойна к Огненным Котам - а ты носишь их знак на лице. Тойн ненавидит форумчан и левобережников - твой род сделался ему костью в горле. И ты вырвал из его власти столь ценную добычу - став ему заклятым врагом.

Однако как бы возмущен Тойн не был, не стал бы он бросать вызов сгоряча. Но случай давал ему в руки кормило. С твоей гибелью Держава склонилась бы на его сторону. Признала правоту Тойна и в том, что касается сношений со Страной. Ни один клан не встанет на нашу сторону открыто после такого, даже сами Очи Старых от нас отвернутся. Затем возглавил бы Тойн кланы Фрерина против Страны - а этот курс привел бы его, чем Ктулху не шутит, и в конунги всего Фрерина!

- Подожди, - прервал Дану Владим. - Но разве ты не понимала, что Тойн так и поступит? Что он подумает, увидев меня? Даже этот план - ты говоришь так, будто прочла загодя мысли Тойна?

Снова ответом послужило молчание Даны. На сей раз Владиму удалось прочесть на ее лице колебание - или его след. Чуть дернулся уголок рта, дрогнул взгляд - невнимательный человек и не заметил бы, что конунг замялась. Клинок Бури пребывала в нерешительности, продолжать или нет разговор.

И внезапно для Владима сошлись все части головоломки. Слова Нобухиро, поведение Даны на Державе и ее теперешняя неуверенность, их сделка с конунгом - все получило объяснение. Владим, не отхлебнув, опустил чашу на стол.

- Конечно, ты понимала, - Владим не спрашивал, он утверждал. - И ты действительно знала все наперед. Для того и заключила со мной договор, потому и приняла меня в клан. Ты хотела, Клинок Бури, чтобы мы схватились с Тойном на поединке.

Трудно было судить, но ему показалось, что во взгляде Даны смешались мрачная усмешка - и одобрение.

- Но откуда ты знала? - Владим был даже не разозлен - поражен. - Ты ставила все на кон... не одни наши жизни - судьбу своего клана! Если бы я не перехитрил Тойна, или если бы мне банально не повезло - и ты бы все проиграла! Как ты могла знать?

- Я знала тебя, Ловчий Волн, - спокойно произнесла Дана. Клинок Бури не оправдывалась, нет. Просто продолжала цепь рассуждений. - И знаю. Этого Тойн предвидеть никак не мог.

Я говорила - чутье на судьбу всегда было его слабым местом. Он положился на свой расчет - а я положилась на твою удачу.

Ты бежал из плена и выжил, застигнутый цунами. Которое не только пощадило тебя, но и скрыло от Черных Котов твою участь. И как раз в те дни мы шли вдоль побережья Черных с разведкой - а ты оказался рядом с Хейко, когда на нее напала та птица-сабля, и завоевал доверие Ольгара. И в конечном счете - именно ты спас пленников. Такое удалось бы немногим. Твоя удача - нечто большее, чем просто везение.

Боги, наши или ваши, благоволят тебе, о Владим Ловчий Волн. Не знаю, почему, и для каких деяний они тебя берегут, но я это вижу так же ясно, как солнечным днем - Россопардову Крепь. Ты сражался с Тойном в их храме, сражался своим родовым оружием против врага, его отнявшего. И говоришь теперь, что мог проиграть?

- Не слишком ли ты в меня веришь, Клинок Бури? - Владим покачал головой. - Ты играла рискованно. Очень рискованно.

- Не умей я рисковать в нужный момент - не стала бы конунгом, - заметила Дана. - Так или иначе, мы победили. Не ослабив клан, подкосили Черных. Самой Державе пришлось утвердить наши связи со Страной, и потомки наши, кто знает, смогут избегнуть кровопролития. Значит, риск был оправдан.

И Кэйгоро - отомщен, - Клинок Бури улыбнулась. И при взгляде на ее улыбку Владим возблагодарил Старых, что не ему она адресована.

- Впрочем, не зазнавайся, Владим! Ктулху любит смелых, но ниспосланную им удачу неразумно тратить по пустякам!

- Уж этого я точно делать не стану, - искренне пообещал он. На сегодняшний день Владим был сыт риском по горло - если таково было внимание высших сил, он с удовольствием уступил бы его кому-нибудь постороннему.

- Не станешь, - согласилась Клинок Бури. - Ты в меру осторожен, хоть и теряешь порой голову. Как раз, чтобы дождаться такого нужного момента. Во имя Ктулху, хотела бы я и дальше видеть тебя среди своих людей!

- Извини. Тебе ведомо, конунг - я должен вернуться в Страну.

- Знаю, - махнула рукой с зажатым в ней пустым кубком Дана. - Но помни, Ловчий Волн - если тебе... или твоей подруге вновь придется ее покинуть - Огненный Кот будет готов вас принять.

- Маури не... - начал Владим, но вовремя осекся. Юноше оставалось лишь молча кивнуть. Осведомленность Даны его и не удивляла больше. Ибо сделалась привычной.

- Хай! - они сдвинули с Клинком Бури вновь наполненные чаши. Как-то незаметно Владим и Дана остались наедине. На дальнем конце стола Ольгар и Номура увлеченно сражались в какую-то викинхидскую игру, подбрасывая по очереди в воздух тонкие костяные пластинки, и собрали вокруг себя плотную толпу болельщиков. Под статуями тихо вели беседу Нобухиро и Хидеаки, прикладываясь поочередно к бочонку с брагой, но несмотря на быстро пустеющий бочонок, хмель не брал ни одного из стариков. Остальные Огненные Коты нестройно подпевали вновь взявшему в руки гитару Сехею - видно, десятник все-таки дал уговорить себя на новое моногатари.

- А что до паррды, Ловчий Волн, то не думай, что иное обличье меняет суть женских мыслей, - внезапно произнесла Дана.

- Что? - второй раз за вечер Владим пораженно уставился на Дану. - Что ты хочешь сказать?

- Твоей Маури только гордость мешает заговорить с тобой первой, - в глазах Клинка Бури плясали откровенные смешинки. - И страх - что ты не пожелаешь слушать.

- Какого. Кита? - размеренно выговорил Владим, чтобы сказать хоть что-нибудь. Все мысли, что были в голове, мгновенно спутались при словах Даны, и остался только гул крови в висках.

- Считай это расплатой за то, что я поставила тебя под удар, - мягко сказала Дана. - Давай, Ловчий Волн. Иди к ней.

Владим попытался что-то спросить пересохшими губами, но язык отказался повиноваться ему.

- Мне виднее, Владим. Конунг должен знать не только путь моря и боя, но и тайны человеческих душ, - ответила на невысказанный вопрос Дана. И повторила. - Иди к ней. Не откладывай.

Секунду Владим молча смотрел на Дану, затем рывком поднялся на ноги - заскрипела старая скамья. И почти бегом покинул зал храма. Ольгар приподнялся, обернувшись ему вслед, но увидел отмашку и насмешливую улыбку конунга и вновь вернулся к игре.

* * *

Дождь почти прекратился, однако небо все еще затягивали тяжелые тучи. По-прежнему полыхали зарницы, теперь не так часто - шторм слабел, уходя к юго-закату. На восходе немного прояснилось, в разрывах облаков блестели тусклые звездочки - уже вечерело.

Ветер свистел в ушах и гнул к земле кроны ясин и псевдопиний, но не наваливался тяжелой мокрой глыбой, как три часа назад. Не без удовольствия Владим подставил ему лицо - пусть выветривается туман в голове.

Холодный порыв отбросил назад его волосы, влажные после холодного душа, оставил на щеках несколько ледяных брызг - последние капли дождя. Сверкнула молния, на миг осветив изгиб залива, побережье и черные громады береговых скал. Они отделяли фьорд от вздыбленных штормом океанских вод, и лишь гулкий шум прибоя доносился до форта. Пришвартованный к причалу далеко внизу "Зов Ктулху" слабо покачивался на легкой зыби.

И при вспышке молнии Владим разглядел стоящую у парапета тонкую фигурку.

Словно почувствовав его приближение, Маури оглянулась. Владим неподвижно замер в двух шагах от нее.

- Маури? - окликнул он паррду.

- Владим, - девушка будто и не удивилась его появлению. На плечах паррды был долгополый плащ, тонкий, но хорошо защищающий от ветра - кожа искусной ханской выделки. В темноте, будто сомкнувшейся после удара молнии, Владим не видел ее лица - только темный силуэт у края.

- Ден сказал, что ты наверху, - помолчав, произнес он.

- Да, - подтвердила Маури без нужды. Она говорила все тем же ровным, безличным тоном, каким общалась с Владимом последние недели.

- Ты не хочешь спуститься? Здесь холодно.

- Ничего. Я не мерзну.

Владим приблизился к ограждению галереи, облокотился о парапет. Снова блеснула молния, недовольно заворчал гром, перекрыв на миг плеск волн, набегавших на галечник. Высоко в прорехах между облаками высверкнул яркий алмазный огонек Любы. Там, за вершинами утесов, уже не разобрать было, где сливается свинцовый океан с темно-синим, почти черным небосклоном.

Маури молчала. Владим чувствовал исходившее от ее локтя тепло, но не решался придвинуться ближе. Вспыхнувшая после слов Даны надежда так же быстро и угасла, натолкнувшись на прежнюю стену отчуждения. Им овладело ледяное равнодушие. Не хотелось ни спускаться в форт, в стены опостылевшей комнаты, ни возвращаться в храм, где продолжалось хмельное пиратское веселье.

Наверное, нужно было что-то сказать или сделать. Разрушить выросшую между ними невидимый барьер. Только Владим слишком хорошо понимал, что тут не помогут никакие слова. Клинок Бури ошиблась, да и что могла морская кошка, пусть зоркая и проницательная, знать о мыслях и чувствах красавицы паррды? Глупо было даже надеяться на обратное. И он не станет окончательно ронять себя в глазах Маури, униженно прося о милости.

- Владим, - тихий шепот рядом мгновенно и без остатка разбил всю окутавшую его горькую пустоту. И швырнул, как удар молота, назад, на продуваемую ветром с моря темную галерею викинхидской крепости.

- Маури, - со стороны его голос казался таким же безразличным, как у паррды две минуты назад. Больше он не смог ничего сказать. Не смел и покоситься на судорожно стиснувшую рядом перила девушку.

- Владим, - острые зубки паррды закусили губу. - Ты, конечно, вправе... Ты можешь... Словом, я понимаю, что не должна говорить такого после того нашего разговора, там, на драккаре, - Маури умолкла.

- Маури, - еще раз выговорил Владим. Так его не трясло даже под дулом револьвера Тойна.

- А-Атеизм, я просто хотела сказать... - голос девушки все же сорвался. - Тебе не обязательно... Я знаю, что сказано, то сказано, но когда вы ушли в поход... когда я поняла, что ты... - наконец паррда овладела собой, и речь ее зазвучала твердо. - Во имя Огнезнатца, я не прошу меня простить. Но я жалею о своих словах тогда. Ничего не надо говорить, Владим, просто я хочу, чтоб ты знал... - она прервалась, потому что рука Владима нашла в темноте на парапете ее ладонь.

Потом как-то незаметно Маури оказалась в его объятьях. Владим чувствовал, как скользят под его загрубевшей ладонью пышные черные с рыжинкой волосы, как дрожат девичьи плечи. Ощутил сухие горячие губы паррды, и его обожгло как огнем.

Сине-белым пламенем раскололо небосвод, призрачным светом залило крепость и деревню. Четкие, рельефно-черные тени протянулись по камням. Гром ударил залпом тысячи орудий сразу, задрожала земля, и где-то в горах отозвался эху грохот обвала. Прервалось на миг буйное застолье в храме Ктулху, и не один моряк почтительно поклонился истинному хозяину святилища. Только двум человеческим (ведь не форма ушей или структура волосяного покрова делают человека человеком, не так ли?) фигуркам на галерее форта не было дела до ярости уходящей стихии.

- Я испугалась, - шептала Маури, прижавшись к его груди. - Уже потом, когда все прошло - испугалась. Боялась за вас, за Кэйгоро, боялась, что меня продадут клану... Перед Тойном не струсила, а когда это кончилось - перепугалась за все сразу. А потом снова испугалась - когда ты вернулся. Как представила, что ты мог погибнуть... И ведь все из-за меня. И так бы все и осталось...

- Не бойся, - прошептал Владим, нежно касаясь пушистой щеки. - С тобой ничего не случится. Со мной ничего не случится. Все будет хорошо, я тебе обещаю, - ответ Маури он заглушил поцелуем.

- Я не боюсь, - спустя пару минут Маури доверчиво опустила голову на плечо Владима. - Это не поэтому... Я сглупила. Ошиблась. И так неблагодарно с тобой обошлась... Я должна была хоть немного исправить. Пока можно.

- Не надо ничего исправлять, - Владим поплотнее набросил на плечи Маури распахнувшуюся накидку. Им приходилось под ветром делить плащ на двоих, но холодно не было обоим. - Ты ни в чем не виновата. Все испугались, и я тоже. Все в порядке, милая.

- А я думала, ты и видеть меня не захочешь после такого, - на лице Маури мелькнула невидимая в вечерней тьме улыбка.

- Тебя? - у Владима не нашлось слов для ответа. Да и не были слова тут нужны. - Ты поедешь со мной? - спросил он вместо этого.

- В Серый Ручей? - Маури тихо засмеялась. - Ты еще не передумал звать меня с собой? Теперь ведь знаешь, какой я могу оказаться.

- И не надейся, - Владим тоже улыбнулся. - Такая ты мне и нужна.

- Тогда... Куда позовешь.