Зачем молиться, если и надежды уже нет. Смысл? Да нет его, не было, и не с чего ему возникнуть. И молитвы я ни одной не знаю.
Не теряла я надежды, не надо вменять мне это в вину, я уже сказала, не было ее и раньше. Мою душу всегда заполняли самые худшие ожидания.
Когда я была маленькой мы с родителями жили в своем доме, у нас был красивый сад.
Поздней весной он начинал божественно благоухать, к нему так и тянуло. У нас росли самые большие, сочные и сладкие во всей округе груши.
Потом отца выгнали с работы, нам было не по силам содержать дом и пришлось переехать в блочный многоквартирный дом. И эти перемены были для меня не то, чтобы предусмотрены заранее, но где-то близко. Когда я обнаружила факт пролетания мимо окон мусора (просто соседи его выбрасывали непосредственно в окошко) ничего более ожидаемого не могло произойти.
Когда я умру, моя тень поселится в том саду, среди ветвей и ветра. Я буду сидеть за столом, тем, что закопан в землю. Кто угодно сможет случайно меня ударить или присесть на меня и я, бесшумно взвизгнув, отскочу в сторону. Нет, лучше я поселюсь в углу картины, подложу руки под подбородок, и буду моргать бесплотными ресницами, и ухмыляться прозрачными морщинами.
Никому я не нравилась, пожалуй, и своим родителям. Не выходила на детскую площадку. Уродцы, игравшие там, сразу отбили во мне это желание.
А иногда смерть так по странному улыбается. Вот идешь себе по дороге, уже видишь себя перед глазами дерматолога, а тут возьмись да перебей эту картинку - дохлые животные, оно недавно пищало, рычало, в общем, проявляло себя. И так сразу бум! Теперь ты не можешь избавиться от мысли, что с тобой, что-то непременно произойдет.
Бывает так, что даже и мертвая дама на шоссе не вызывает собою подобных мыслей. Ее очертания расплывутся за колесами проезжающих автомобилей, за ногами обступивших место происшествия милиционеров и зевак.
А здесь нет того чувства, и продолжаешь предвосхищать будущее, думая какие на этот раз будут руки у врача, теплые, холодные или, что еще хуже влажные.
Я сейчас в лифте и в ходе последних событий все же равнодушна. Вадя убил какого-то мужчину и теперь хочет показать мне, что он раскаивается. А я покажу ему, что я его понимаю и поддержу. Пусть это будет ложью, или правдой, и то и другое не имеет значение. Я и сама не знаю, не понимаю, что я чувствую.
Вадя забрался на крышу высотного дома и долго балансировал на краю, пока я общалась с ним. Я знала, что он не станет прыгать. Толпа не знала этого, все бурно среагировали. Я знаю, что ему нужно сказать, как нужно посмотреть.
Мы уже идем по огромному проспекту, и тени недовольства не осталось на лице Вади, все отлично, мне не пришлось сильно стараться, он сошел почти сразу, как только увидел меня.
Я так люблю свое детство, люблю вспоминать маленькие отрывки из тех дней, воспроизводить мысленно запахи и стоят подолгу неподвижно на улице, вдыхая ветер. Вадя трясет меня за руку
и просит помочь убить следователя, он ему не нравиться. Воспоминания, с ними тепло, у меня их мало осталось после того, как я попала в аварию, память пришлось восстанавливать по крупицам первые несколько дней, а потом все быстро вернулось. Вадя подробно рассказывал, как мы убивали людей, жили в подвалах, питались на помойках, уж лучше бы я забыла это навсегда.
***
Наш любимый следователь возрадовался нашей поимке, будто бы с поличным.
Не тут-то было, я крикнула ему в лицо - "ДО СВИДАНИЯ"! И была уверенна, что скоро опять встретимся.
Устроили допрос прямо на месте, так не терпелось.
Вадя тоже смеялся, да так, как буйно помешанный.
Останки никто не нашел и сомневаюсь, что найдет когда-либо в будущем, тряпки мы схоронили в том подвале, где нас накрыли, но мы этого и хотели. Труп никогда не найдут, только вещи, а чьи неизвестно.
Мы провели неизвестно, сколько времени в камере, но мучительно не было, рядом дышало осознание того, что так просто надо.
Задавали много лишних, глупых и совершенно не имеющих значение для нашего дела вопросов. Они и понятия не имеют о чем нужно спрашивать! Идиоты! Пошли бы они покапали бы в том огороде, где лежат кости, на которых раньше висела найденная ими одежда. Каково же было бы их удивление. Хм...
И они мне еще говорят, чтобы я придержала при себе свои гнилые ухмылки, ха, ха, ха.
Да, пусть говорят, что отправят меня в другое заведение, пусть запугивают (как бы), пусть все будет пока так.
А дальше, дальше мы будем продолжать кормить голодных собак.
***
Кого убить? Следователя? Какого следователя? Ничего не помню.
Снова я бредила, так мне сказала сиделка. А я и вправду ничего не помню.
Вадя, он приходит, то ли брат, то ли друг.
Он говорил мне, что я повторяю свой путь заново, что раньше уже такое случалось со мной.
И он ошибается, то, что случалось со мной, мелочи, глупости, теперь я начинаю вспоминать всю правду с самого начала.
Вадя обманывал меня, я никого с ним не убивала, только он один.
Искусственно привитые поступки, мысли, искусственная я, а где настоящая, я хочу с ней познакомиться. Я буду ее ждать. Не дождалась, Вадя задушил меня подушкой, или ее...