Солнце, так ярко светившее утром, постепенно исчезало за непробиваемым щитом туч, дождь то усиливался то медленно, по-осеннему, моросил, навевая необъяснимую тоску.
Промоченная непрекращающимся дождем дорога, черная гладь асфальта, километровые столбики, белая разметка и лес, лес, лес. Зеленые насаждения: то сгущавшиеся к дороге реденькие кусты под предводительством вековых дубов, сосен и елей, то отступившие от дороги счастливые березки, окруженные траурными пеньками. Лишь изредка, на скорости под сто километров, можно было, мельком, разглядеть просвет между стволами деревьев и увидеть вырубку и линию электропередач с ржавыми уродливыми конструкциями и оборванными проводами.
Все казалось уже воевало: вот люди делали просеку и дорогу, не жалея деревьев рубили их без разбору, а вот природа вновь отвоевала свое - мощные корни вырвались из плена асфальта, выступив наружу. Железные конструкции некогда высоковольтной линии потихоньку разрушались, и к ним уже уверенно подкрадывались какие-то низенькие кустики. Просека зарастала, медленно, но верно затягивалась как рана, и следы пребывания в этом диком озерном краю человека неизгладимо исчезали.
Джип, несшийся по шоссе, здоровый, немного угловатый металлический урод с громким именем "Нисан", вез в своей утробе четырех человек не считая водителя. Люди эти весьма утомились, и немного волновались опоздать на игру. За их плечами был и ранний подъем, торопливые сборы, и долгая, утомительно однообразная поездка под мелким дождем и занавешенным тучами небосводом.
Где-то далеко остался город с его величественными громадами из бетона и кирпича, с его проводами, столбами, машинами на узких улочках и развязках. Где-то далеко осталась цивилизация, манящая достижениями современной наук, а впереди был только лес, лес такой же, как и десять, пятьдесят, сто, тысячу лет назад. Молчаливый, спокойный и не менее величественный, чем все произведения архитектуры.
Не то чтобы было скучно, от того, что нечего было обсуждать, или люди, сидящие в автомобиле, были неинтересны друг другу. Напротив интересы эти людей то объединялись, то расходились в своих интересах, и их дружба была достаточно не прочной в силу некоторых причин.
Впрочем, семнадцатилетнему парню, мирно спящему на переднем сиденье автомобиля, пристегнутого широким ремнем, и склонившему свою тяжелую голову на бок, было казалось все равно. Хотя он вчера и не танцевал на дискотеке, но пребывание в ночном клубе до раннего утра, несколько часов сна и сбор вещей, заставили растратить его все силы. Он уже был одет по-походному в камуфлированные штаны, куртку и военную разгрузку поверх куртки, на ногах его были не тяжелые, как он считал берцы, а легкие престарелые кроссовки. Головным убором ему служила простенькая кепка, с небольшим козырьком и свернутой над ним москитной сеткой.
Парень, которого звали Дмитрием, а друзья просто Ботаником, не когда не отличался особыми физическими возможностями, поэтому даже дотащить свой тяжелый рюкзак и закинуть его в автомобиль, для него было неимоверным испытанием и унижением; зато он постоянно блистал знаниями и идеями; остальные ребята частенько спрашивали у него совета. Дима всегда отвечал им, и не требовал ничего взамен. Им пользовались, а он махал на это рукой.
Вот и сейчас он оказался, не в лучших условиях. Сидел он на самом плохом, по мнению его друзей, месте в авто - "кресло смертника", переднее сиденье никто не хотел занимать, и туда насильно посадили Ботаника.
На задних сиденьях, сбившись в кучку, спали остальные друзья. По центру сидела светловолосая молодая девушка, тоже семнадцати лет, и ее растрепанные волосы скрывали от света ее прекрасное личико. Два парня, положив головы ей на плечи, спали рядом, во сне наверно ревнуя друг друга. Она тоже спала, положив свою голову, и испортив этим в конец прическу, на голову парня, что сидел правее нее, развалившись в машине с хозяйским видом.
Черты лица Анастасии можно было описать лишь прекрасными словами. Чуть курносый, заостряющийся носик, карие глазки со светлыми бровками, немного подкрашенные перед походом в ночной клуб, губки, чуть подкрашенные красной помадой и милированные, светлые, длинные, растрепанные волосы. На ней были какие-то несусветные джинсики надетые второпях, белая воздушная легкая рубашка с короткими рукавами и поверх всего мятое черное платьице с короткой юбкой, без рукавов, с глубокими вырезами.
Блондинка как блондинка, мог бы сказать не знающий ее человек. Глупая, не имеющая своего мнения и идущая на чужом поводу девушка.
Парня, чья голова была избранна ложем для девушки, звали Пашей. Он был достаточно высоким для своего возраста, восемнадцати лет, широкоплеч, с прямой, не сутулой осанкой. Одет он, как и девушка был в нескромный, а скорее вызывающий наряд, в котором в пору было не в лес, а на дискотеку, на которой друзья вчера как раз начали отмечать день рождение Павла. Темно-серый, блестящий жилет поверх полосатой черно-белой рубашки, синие модные джинсы с дорогим ремнем, украшенным массивной бляшкой.
Стоило заметить, что родители именинника были не из бедных. Финансовый кризис не сильно мешал их семейному предприятию, и когда сын потребовал денег на празднование своего совершеннолетия, они безмолвно выдали ему некоторую сумму, сказав, что он сам волен ее растратить.
Сначала Павлу так и хотелось сделать - растратить. Купить то, это, да пожалуй, все, что он когда-либо видел и хотел купить. Он мог наверно купить себе и мотоцикл и если бы очень захотел, мог купить у отца его разбитый "Хаммер", но ему вдруг захотелось купить человеческую любовь, дружбу, теплоту общения. Этого конечно сделать было невозможно. Не в дикой, как ему казалось России, ни в США, ни в квартале красных фонарей Амстердама. И тогда именинник решил придумать что-нибудь грандиозное, отпраздновать оригинально свой день рождения. Для начала он снял на ночь клуб и, пригласив всех своих одноклассников, с шиком провел дискотеку, меняясь ролями то с ди-джеем, то танцуя в первых рядах. Везде он старался быть первым, лучше всех, и поэтому продолжать свой праздник он решил на природе, в компании близких друзей, так чтобы не потратить оставшихся финансов, он долго думал и наконец решил затащить друзей на страйкболл.
"Теперь главное было не опоздать на начало игры - думалось Павлу сквозь сон - если джип, хоть на минуту затормозит, мы не попадем на игру и что нам делать в лесу?! - эх Паша даже вздрогнул во сне, но сон сменился сном:
Страйкболл, актуальная игра для тех, кто в детстве не наигрался в войнушку. Бегают оголтелые мужики по лесу в камуфле и защитных масках и палят, друг в друга что есть мочи из приводов1. Главное в страйкболле соблюдать дисциплину, иначе можно просто вылететь из игры - тон Ботаника сменился на более добродушный:
Отличий у страйкболла от пейнтболла, например, в типе используемых боеприпасов и их калибре, в принципе работы оружия. В пейнтболе достаточно большие шарики с краской вылетают из ствола маркера, под давление закаченного в баллон газа. В страйкболле используют маленькую пластиковую пульку, как в детском оружии, только вылетает она под действием электрического моторчика привода. Если пейнтбольные маркеры, за исключением самых дорогих, не похоже на боевое оружие, то все приводы сплошь и рядом почти неотличимы от боевого всем своим видом, лишь только внутри каждого, где-то в глубине томятся пульки и сидит аккумулятор. И ежели аккумулятор сядет, то это конец" слышались, во сне, слова Павла о предстоящей игре, третьему, не представленному еще парню, что тоже спал мирным сном, положив голову на изящное плечико Насти.
Паренек этот был одет просто. Не в камуфляж, не в модный клубный "прикид", как говорил Павел. На нем были потертые джинсы темно-желтого цвета, простой черный ремень, за которым болтались стальные, но уже потертые, и неизвестно для чего взятые в поход, милицейские наручники, и черная, видавшая виды курточка, с китайским клеймом на груди. Под курточкой майка тельняшка и под ней плоть, кровь и мышцы, накачанные неустанным трудом и целенаправленными занятиями Дениса. Правда, Паша, когда посмеивался над ним, шутя называл его "суровым сибирским мужиком", а иногда и того хуже "отдыхающим на нарах зеком"
Говорят, что человека делает он сам, говорят его, формирует окружающая среда. Но не был виноват Дениска в том, что он некогда не знал и не видел своего отца. Мать была ему не родная, больше никого из родни он не знал, и когда был моложе, если можно так сказать про почти совершеннолетнего паренька, лет на семь, другие дети часто обидно звали его сироткой и издевательским несли ему милостыню. Он же сам никогда никого не просил, всего старался добиться сам, но чувствуя слабость своего ума и невозможность постичь, как Ботаник, все аспекты той или иной науки, он пристрастился не к пагубным привычкам, которыми было легко заразиться от дворовых приятелей, а к регулярным занятиям спортом, что помогло ему избавиться от подавленности и скрытности, стать более общительным и привлекательным для других и для себя. Он ни к чему не стремился, и если чего-то достегал, то неумел, даже, этому радоваться. Внешность его была самой обычной, и в нем выделялась лишь простая, коротка стрижка, почти как у призывника, что не позволяла точнее сказать о цвете волос.
Но вот джип свернул с прямой и более-менее ровной шоссейной дороги на проселочную песчаную тропу. Весело завизжав мотором, он легко преодолел первый ухаб, но вот понеслись мелкие кочки, машину встряхнуло, и недовольные пассажиры сделали вялую попытку открыть глаза и проснуться. После преодоления еще нескольких ухабов, сон как рукой сняло, и все стали озираться в окна, на кусты, близко подходившие к краям дороге, и деревья, сучки которых то и дело свисали над джипом, шуршали на крыше и даже норовили закрыть собой обзор в лобовое стекло.
- Красиво тут и воздух совсем другой, не как в городе - вздохнула Настенька, расправила плечики, избавив их от тяжести голов своих товарищей. Она потянулась к ручке дверцы и, вдавив кнопку, что было силы, своими нежными пальчиками, заставила стекло опуститься вниз, после чего девушка приподнялась и попыталась рассмотреть свое личико в зеркало заднего вида.
- ...что воздух? - переспросил спросонья Павел, который был недоволен не только исчезновением подушки, но и порывом холодного ветра, ворвавшегося в открытое окошко - свежий? Так мы это всегда исправим! - воскликнул он - да Дениска? Давай-ка хором!
Девушка тем временем полезла в кармашек за пудреницей, и теперь стоя на полусогнутых ногах, держа в одной руке пудреницу, пыталась, глядя в зеркальце, навести порядок на лице - убрать круги из-под глаз и придумать что-нибудь с прической. Все ее действия окончательно растормошили Дениску, и он теперь просыпался, недовольно ворча как разбуженный зимой медвежонок. Ботаник повернулся назад и, улыбаясь, с умиротворенным и добрым выражением лица, единственный человек, по внешнему виду которого нельзя было даже предположить о прошедшем ночном празднике, хотел было что-то сказать, но совсем неприличный звук, который хором издали Паша и Денис, заставил его чуть сдвинуть брови и отвернуться.
- Фи - сказала девушка и, сделав нарочное движение ногой и одновременно локтем, не сильно толкнула обоих парней и, заулыбавшись, села, бросив приводить себя в порядок
Ботаник, которому так и не дали сказать про процесс фотосинтеза, одним из результатов является кислород, так и не заговорив, замолчал и, оперев голову на кулак, обратил свой взгляд в окно. Денису вдруг тоже стало стыдно, и он отвернулся к окну. Павел спросил долго ли еще, и не получив однозначного ответа, потеснился, так как Насте потребовалось вытащить зажатую между ней и Пашей сумочку.
В машине заметно похолодало. Стоило опустить стекло в одной из дверей, как в салон ворвались капельки дождя и холодный освежающий ветер.
Пока девушка приводила себя в порядок, Ботаник с живым интересом рассматривал лес, который они проезжали, Павел, хотел было похвастаться перед всеми своим новеньким мобильным, так как возня Насти все продолжалась и начинала раздражать его, когда он вдруг решил позабавиться и, протянув свою длинную руку над Настей, потеребил за плечо Дениса:
- Эй, давай в гляделки что-ли - пренебрежительно предложил он и, хотя идея эта ему казалось веселой, не улыбнулся
Дениске почему-то не хотелось говорить, и он жестом и мимикой лица показал, что согласен. Два немигающих взгляда, два, словно каменных лица уставились друг на друга. Задачей каждого было "переглядеть" оппонента. Настя чтобы не мешать им, села глубоко на сиденье, а затем, все еще занятая своей внешностью, сползла как можно ниже, чтобы не мешать.
Дениске было наплевать на игру и на своего оппонента. Денис поставил для себя задачу не учинить какого-нибудь конфликта, чтобы не испортить празднования дня рождения Паши, решил быть осторожнее в своих поступках. Для Дениса такое решение означало только одно - он просто-напросто замолчал. Поэтому, он уже долгое время был погружен в какой-то свой мирок, отличный от реального. В голове его витали различные мысли, он то представлял себя победителем дракона, то бойцом спецназа. Поэтому он не фокусировал взгляд на Павле и, глядя, казалось сразу на все, не смотрел ни на что, и если бы его спросили, не смог бы, наверняка, назвать цвет обивки салона джипа. И если Дениска не обращал внимания на темные, расчесанные волосы Павла, на аккуратную челку прикрывающую лоб и маленькие, черные свиные глаза, тонкие губы, всегда поддернутые вверх и готовые для смеха, он наверно бы проиграл.
Зато Паше было тяжело. Он не мог найти одну точку на лице Дениса, чтобы смотреть в нее постоянно. Зеленые глаза, покрытый прыщами лоб, короткие волосы и чуть вытянутый и приплюснутый нос, широкие губы - все сливалось в едино, и совершенно не возможно было смотреть на это, не делая явных миганий глазом. И все же Паше нужна была победа, и он глупо стремился только к ней.
Повозившись с не хотевшей открываться косметичкой, Настя уже было обратилась к соседям, но видя, что они заняты весьма важным делом, вытянула руку вперед и, постучав по сидению, окликнула Димона:
- Эй, помоги! - подражая своему приятелю, сказала она и отдала Ботанику косметичку. Раздался щелчок, и рука Ботаника протянула назад раскрывшуюся косметичку. Тут толи нежные пальчики не успели, как следует сцапать предмет, толи предмет вывалился из руки Димы, но так или иначе, косметика разлетелась по всему джипу.
Для играющих в гляделки это был как удар током, а падение косметички показалась им, почти, что вогнавшим себя в нирвану, взрывом. Оба они подпрыгнули, Дениска даже стукнулся головой об потолок, и хором выразили свои эмоции самыми нелестными словами:
- Овца! - Паша размахнулся и влепил пощечину Насте
- Да как ты смеешь?!
Денис прибавил и матерное, Паша мигом ответил ему, но потом Паша осекся, так как боялся ругаться в присутствии водителя своего отца. Насте вновь пришлось сменить свое положение в автомобиле и, подняв, на сей раз ножки повыше, она начала собирать своими изящными пальчиками с длинными ногтями рассыпавшуюся косметику.
- Хлебалку закрой! - разозлился Паша - А не закроешь, вон из машины! - он оттолкнул Настю и посмотрел в лицо Денису
Денис скривил лицо, ничего не ответил и отвернулся к окну, затаив в глубине своей души злобу на человека которого считал другом. Паша не обратил на Диму внимания, и спокойно, как ни в чем не бывало, спросил, долго ли еще ехать и, получив утвердительный ответ, что не более десяти минут, удовлетворенно растянулся на сидении, потеснив Настю, вытащил из переднего кармана джинс мобильник, а затем небольшой, но дорогой цифровой фотоаппарат. На пол выпала пачка сигарет. Паша быстрым жестом сунул ее обратно в карман, и, улыбнувшись, как ни в чем не бывало, сфотографировал растрепанную девушку и задумчивого Дениску:
"Если бы Настя была моей женой, я бы за нее пасть Паше порвал" думал он
Ботаник снова повернулся назад и, сказав что-то себе под нос, протянул Насте собранную косметику: несколько тушей, помаду и флакончики неизвестного предназначения, после чего вернулся в исходное положение. Паша потянулся вперед, снова толкнул Настю, и даже задев Диму, включил музыку погромче и, откинувшись в кресле, закрыл глаза. Его совсем ничего не волновало, в то время как Дениса уже переполняло чувство ненависти.
Паша тем временем был уже полностью поглощен просмотром какого-то видеоролика на своем мобильном. Судя по звукам, раздающимся на весь салон, он смотрел не то боевик, не то эротическую драму. Настя бросила взгляд на экран телефона, но увидев что-то неприятно и отвратительное для себя, отвернулась и посмотрелась в зеркало заднего вида на себя любимую.
Ухабистая дорога ушла куда-то вправо, а джип повернул влево и, выехав из леса на берег. Лес остался где-то позади и справа, а слева была водная гладь, еще покрытая утренней дымкой, которая скрывала противоположный берег. Джип прибавил скорости и выехал на ровный песчаный пляж, длинная полоса которого тянулась между высоким берегом и водой. Несколько раз песчаная полоса сужалась так, что колеса джипа окунались в воду, но ему, резвому все было нипочем. И если вода, и туман, стоявший над ней, не привлекали внимания пассажиров, то берег местами почти неприступный, с корнями, вылезавшими из песка наружу и наклонившимися над водой, подмытыми как предположил Дима, весенним паводком, был весьма живописен.
Не прошло и десяти минут, как джип вдруг резко затормозил и остановился около канавы, пересекавшей дорогу. Канава была довольно узкая, но глубокая, и земля, извлеченная из нее была не хаотично раскидана рядом, а лежала перед канавой составляя небольшой земляной вал, бруствер, как тут же правильно предположил Ботаник. И канава была не канавой, а окопом полного профиля, добавил он, но его никто не стал слушать. Через окоп была перекинута лишь доска, по которой можно было с трудом-то пройти, не то, что проехать, и ребята высыпали из машины, думая, что делать и радуясь возможности размяться после долгого путешествия.
- Абзац. Не успеем! - воскликнул Павел с сожалением
Первое десантирование, к сожалению Паши, было не таким, как он представлял себе. Песок под ногами был не таким золотистым, как на турецком пляже, и девушки кругом были отнюдь не в бикини. Под ногами было какое-то вязкое грязное месиво, а окопчик перед джипом был полон до кроев холодной воды. Паше было крайне неприятно находиться в такой среде, но при людях он не показывал вида. Испачкав некогда белые кроссовки, он отошел от машины к самой воде и, увидев среди грязи какую-то нелепую корягу и, поспешив к ней, на ходу достал зазвеневший мобильник.
Денис и Дима как-то сами собой последовали за Пашей. Настя, ставшая единоличной хозяйкой задних сидений, возобновила свои прихорашивания.
- Вот мы и попали! - как-то неестественно сказал Денис и сделал нелепый жест руками - и погодка... брр! - Денис подошел к коряге и, перекинув ногу сел на нее
Паша тем временем читал полученное от отца SMS сообщение, в котором говорилось, что в случае опоздания ребята стопроцентно не смогут поиграть и главное, что потраченные деньги уйдут на ветер. Паша оторвался от мобильника и посмотрел на корягу и взгромоздившегося на нее Дениса:
Коряга, ставшая предметом его веселья, действительно могла напоминать какой-то странный изогнутый женский силуэт. Четыре искривленных сучка от этой коряги крепко держал песок. Видимо коряга оказалась в таком положении после половодья, и вырваться из плена у нее не было никакой возможности.
Пауза затянулось. Проблема с такой серьезной, как канава преградой, казалось не решаемой. Паша не знал, как сказать, как поступить и поэтому, сохраняя олимпийское спокойствие обсуждал с Денисом корягу.
В конце концов Ботаник, понимавший как не кто иной, что опоздание на игру приведет к плачевным последствиям - поиграть просто не дадут в один прекрасный миг преодолел окоп и пошел по дороге дальше. Ему было как-то наплевать на себя, он не боялся испачкаться в грязи, так как знал, что грязи нет смысла бояться - от нее всегда можно отмыться, наивно думал он. Денису вдруг стало скучно, ему показалось, что Настя начала ворковать с Павлом, а этого он вовсе терпеть не мог, и он стремглав перепрыгнув окоп, бросился за Дмитрием.
Он догнал товарища уже около самого лагеря, который пока еще состоял из одной палатки и тента. Песчаный пляж тут заканчивался, и не было луж, зато была высокая и мокрая трава по пояс. Небольшая, старая темно-зеленая палатка в форме домика, стояла нараспашку около самой воды, и уже была на половину забросана какими-то вещами, рюкзаками и как показалось Дмитрию, оружием. Натянута она была неважнецки и крыша ее текла. В двух шагах от нее, в зарослях высокой травы стоял тент, под которым ютился самодельный стол и несколько деревянных шезлонгов, не заливаемых дождем. За столом, занимая собой, целый шезлонг сидел маленький худенький человек полностью одетый в камуфляж, в темных очках скрывающих половину лица, к поясу его была привешена закрытая кобура, через правое плечо шел тонкий красный ремень, на котором висел планшет, а на коленях его лежал нелепый черный зонтик.
Денис, вдруг почувствовав себя в каком-то долгу перед Ботаником, как более смелый товарищ, пошел на переговоры, оставив Дмитрия наедине с собой, чем последний не приметнул воспользоваться, чтобы осмотреть лагерь.
Предусмотрительный Дима, еще вчера осмотрел местность со спутника, сделал распечатки и теперь сверялся с ними, как с картой. Лагерь находился на оконечности какого-то полуострова, который, напоминал Диме вытянутый равнобедренный треугольник, основание которого стыковалось с лесом, а вершина уходила далеко в водную гладь. Лагерь находился на том же уровне, что и пляж, по которому ребята только что тряслись в джипе, и был, со всех сторон, подтопляем водой. В том месте, где начинался лес, был довольно пологий, в отличие от ранее увиденных отвесных берегов холм, на который для лучшего обзора залез Ботаник. С одной стороны был величавый на своем возвышении лес, с обеих сторон его окружала тонкая песчаная полоса между отвесным берегом и водной гладью. Между лесом и лагерем, на холме, где стоял Ботаник, когда-то были заброшенные сейчас окопы, поваленное дерево было оборудовано под оборонительную позицию. А с другой стороны был лагерь, расположенный в низине. На полуострове, как решил Дима, была трава по пояс, заросли камыша не давали рассмотреть его границ четко.
В то время как Ботаник осматривался, из леса вышли двое молчаливых мужчин полностью одетые в камуфляж, с дровами в руках, они не спеша шли, курили и спорили о чем-то громко весело и непринужденно. Денис подошел к человеку, что сидел под навесом в шезлонге, поздоровался и кратко обрисовал ситуацию.
Человек с маленькой головой, белые волосы на которой были пострижены еще короче, чем у Ботаника, не пошевельнулся встать или протянуть руку. Он не одобряюще что-то сказал, но Дениска не расслышал; потянулся к планшету, нехотя раскрыл его и, вытащив из него блокнот и ручку, спросил фамилию Дениса и приехавших с ним. После этого человечек довольно долго перебирал бумаги, пока, наконец, все нужные отметки не были сделаны, и он, убрав блокнот и ручку в планшет, откинулся в шезлонге. Прошло несколько секунд напряженного молчания, Денис хотел получить от человечка помощи в разгрузке, а человечек преследовал какие-то свои цели.
Двое мужчин, подошли к палатке и, сложив возле нее дрова, не переставая спорить, начали доказывать что-то, маша руками в воздухе. Только сейчас Дениска понял, что мужчины спорили из-за месторасположения палатки. Один говорил, что надо палатку переставить, другой говорил, что палатка поставлена правильно.
Сначала маленький человечек, подвинул очки на краешек носа и неодобрительно взглянул из-под них на спорящих, а потом когда крики и начавшая было ругань спорщиков, пробудили в нем гнев, он быстро встал и, не желая больше видеть Дениску, представился и дал указания:
- Политрук Нестеренко. По любым вопросам обращайтесь ко мне, рядовой - он сделал акцент на последнем слове - разгружайтесь сами, потом поставьте палатку, распределите оружие и доложитесь - он фыркнул - по форме
Дениска тяжело вздохнул и с каким-то камнем на душе пошел, не спеша назад, раздвигая высокую, по пояс траву он наткнулся на какой-то камешек и, выплеснув на него всю накопившуюся злобу, пнул его. Помахав рукой Ботанику, который в этот самый момент, положив промоченную дождем распечатку снимков со спутника, делал на ней какие-то пометки, Денис неторопливо вернулся к машине, около которой его уже ждал Павел.
К разгрузке вещей пришлось привлечь и одетого в костюм водителя. Не прошло пяти минут, как рюкзаки, палатки, коврики, оружие и амуниция, все, что было в сухой утробе автомобиля, даже громоздкая туба-гранатомет с пусковой установкой, зарядами и сумкой с какими-то приборами; все было перетащено в лагерь и свалено, на том месте, где молчаливый политрук, вновь занявший свой насест, указал место под палатку.
Настал момент прощаться с джипом. Павел попросил водителя передать отцу что высадка прошла нормально, Настя пользуясь комфортом авто успела сделать со своей внешностью все что хотела, и вскоре джип, единственный оплот цивилизации в этом диком краю, укатил. Посмотрев ему в след, ребята вернулись в лагерь, преодолев ставший ненавидимым окоп и пройдясь по высокой мокрой траве под усилившимся дождем.
Скрываемое Пашей волнение мигом улетучилось, он больше не боялся опоздать, но все равно нужно было поторопиться и расчистить место под лагерь. Денис, достав от куда-то здоровенный нож, начал срезать им траву, словно серпом. У Димы была финка, которую он пустил в ход, и вскорости место под палатку было расчищено. Тем временем Настя ушла куда-то в камыши, поближе к воде, а Паша, разобрал уже одну из двух палаток.
Большую тяжелую круглой формы палатку ребята с трудом поставили втроем, потом расчистили место под вторую, классическую, как заметил Дима, и поставили ее так, что две палатки были соединены между собой. Часть вещей, которые промокли больше всего, они сразу закинули в круглую палатку, а часть - амуницию и оружие, следовало распределить.
Новенькие, только что тюнингованные2 приводы разложили в еще сухой палатке и стали искать аккумуляторы от них, ремни и прочие полезные аксессуары. Настя исчезла в палатке; пошла, переодеваться, а ребята, снарядив все без исключения стволы аккумуляторами и наполнив магазины пульками, подошли к самому волнительному для каждого бойца моменту игры - распределению. Ведь каждому, кажется, что будь в его руках какой-нибудь навороченный привод, станет он как пить дать, самым лучшем бойцом в подразделении.
Выбор у ребят был довольно богатый, денег на покупку и модернизацию приводов Павел не пожалел, и теперь в его распоряжении находился небольшой арсенал, при покупке которого было лишь одно ограничение - оружие должно было напоминать отечественные образцы. Было три привода имитирующих АК-74, с большими бункерными магазинами и долгоиграющими аккумуляторами.
Ребятам потребовалось не слишком много времени для того чтобы разобраться с оружием и проверить его работоспособность. Вскоре из палатки вышла Настенька, камуфляжный наряд которой казалось, преобразил ее. Вместо вызывающих "шмоток", на ней теперь были банальные камуфлированные штаны, расстегнутая куртка с загнутыми воротничками, под которой была обычная тельняшка. Волосы все еще были распущены, но голову уже украшала зеленая пилотка с красной звездочкой.
Лагерь тем временем начинал бурлить жизнью. Подъезжали все новые и новые машины, выходили какие-то люди и тащили, тащили, казалось несметное количество рюкзаков. Помимо палатки с оружием и двух, объединенных в одну палаток ребят, уже было расставлено три палатки, разведено два костра, над которыми были повешены котелки.
Но ребята не обращали на это внимания. Дениса согнали с его стрельбища прибывшие бойцы, которые собирались ставить палатку там, где он, разлегшись в высокой траве, стрелял через заросли камыша в сторону воды, Ботаник, удовлетворенный двумя выстрелами из подствольного гранатомета сам вернулся из лесу.
Паша, бросив свой привод в палатку, сделал несколько фотографий на свой фотоаппарат преобразившейся Насти, Паша, предложил распределить оставшееся оружие, амуницию и боеприпасы. В замкнутых условиях палатки дележ проводить было не совсем удобно, но и лишнюю минутку стоять под холодным дождем - занятие не из приятных.
С амуницией все было более или менее понятно. Каждому полагался широкий военный ремень, на который можно было надеть бесчисленное количество подсумков. У практичного Ботаника ремень был свой, и на нем помимо кобуры красовался подсумок для бинокля. Сменные магазины он не брал, так как не видел в этом смысла - в бункер автомата было засыпано около пяти сотен шариков, а аккумулятор должен был разрядиться только к вечеру. Дениска же хотел повесить на свой ремень все: начиная от открытой кобуры для пистолета на всякий случай и заканчивая подсумком для двух запасных магазинов. Что бы исполнить это желание ему потребовалась помощь Димы.
Павел раздал всем пистолеты, благо их почему-то было шесть штук: два здоровых Грача и четыре Макарова. Себе он взял один Грач, в кобуру под левую руку и ПМ под правую. Ботаник отправил Грача в соответствующий карман своей разгрузки, а ПМ, в открытую кобуру под правую руку. Дениске дали два Макарова, которые он тоже рассовал по открытым кобурам. После этого парни еще раз померили маски и шлемы, у Димы это все было свое.
Нераспределенного оружия осталось четыре единицы: два АКС-74У, такой, что можно частенько видеть за спиной сотрудника ГИБДД, один пулемет ПКМ на сошках, и гранатомет, состоящий и довольно громоздкой тубы, пусковой установки с приборами наведенья, треноги-станка и сумки с боеприпасами. Почти сразу ребята решили отдать пулемет команде, потому как таскать самим, и разворачивать его было не только лень, но и не хватало знаний. ПКМ отнесли под навес политруку и, сказав, что заберут привод в конце игры, оставили его на нужды команды. Один АКС-74У в разряженном состоянии кинули в палатку, решив оставить на всякий случай про запас.
Спор о судьбе гранатомета прервала Настя, потребовав себе оружия. Ей выделили один из АКС-74У без всяких примочек, Паша обняв ее за талию, надел и застегнул на ней широкий армейский пояс поверх куртки, что не могло не вызвать улыбки друзей. После того как Ботаник, сторонник отдать гранатомет политруку, был отправлен под дождем обучать девушку стрельбе из автомата, Денис и Павел перешли в палатку, продолжив свой спор.
Паша в глубине души то хотел избавиться от не менее тяжелой чем пулемет, и бесполезной штуковины и отдать ее команде, дабы она использовалась более эффективно, то хотел оставить гранатомет себе, чтобы в самый ответственный момент, использовать его и, обратив врага в бегство стать героем. Но Денису Павел говорил только о том, что гранатомет тяжелый, и использовать его эффективно у ребят не получиться. Денис не соглашался с ним и настаивал на том, чтобы не отдавать гранатомет. В конце концов Павел решил сыграть на чувствах Дениса и сказал ему, что отдает гранатомет в полное его пользование, обрадованный Дениска тут же пошел на компромисс, и выкинул из головы всю злобу что он испытывал по отношению к Павлу, Денис как-то сам собой решил что прощает его и больше не будет искать расположения уже однажды отказавшей ему Насти. Паше прощения Дениса нужно было как рыбе зонтик, и он все равно надеялся поступить по-своему.
Несмотря на то что симпатий к политруку Нестеренко ни кто не питал, ему было заявлено о наличии гранатомета, но гранатомет был спрятан до поры до времени в круглой палатке.
Когда Настя и Дима вернулись, постреляв вдоволь, лагерь казалось, был уже полностью оборудован. В самом его конце, где трава заканчивалась, и начинался песок, в наибольшем отдалении от кромки леса было оборудовано два костра и вокруг них из стволов деревьев сделаны лавочки. Ближе к лесу, перед кострами был поставлен навес, под которым помимо Нестеренко сидело двое или трое мужчин. Правее навеса была та самая, палатка, с оружием которую зачем-то хотели переставлять, а левее навеса был небольшой, но высокий шатер командира и политрука. Все остальные палатки: круглые, вытянутые, старые и новые были расставлены по лагерю, в специальном порядке образуя собой линии. По идее командования, палатки могли стать последним рубежом обороны. Палатки ребят, стоявшие чуть вдалеке, в рубеж обороны не входили.
Казалось, собрались все, человек пятнадцать - двадцать не меньше. Пока в лагере царили суматоха, ребята собрались в палатке, чтобы позавтракать консервами, сделать несколько фото на память и обсудить первые впечатления. Денис взахлеб рассказывал о том, что в лагерь уже приходили трое вооруженных до зубов игроков из соседней команды - НАТО, о чем-то говорили с политруком и ушли. Дима предположил, что они договаривались о времени начала игры, и вскользь заметил, что в лагере не хватает только командира, который должен прибыть с минуты на минуту. Разговор перешедший на тему погоды, прервала какая-то миловидная девушка лет двадцати, спросившая, нет ли у ребят мобильника, и сказавшая что ей очень надо позвонить. К неудовольствию Насти, Паша в один миг выскочил из палатки и дал девушки свой телефон. Не успел он вернуться, как в палатку опять сунулись, на этот раз это был молодой человек, адъютант политрука, лет двадцати, с автоматом за спиной:
- Общее построение. Всем взять оружие и построиться на плацу - и не опустив полога, вышел
Пришлось бросить завтрак и, собрав разбросанные около палатки привода выйти к общему строю. Строй был обращен лицом к лесу, спиной к лагерю. Ветер неприятно и сильно дул в лицо, дождь лил как из ведра. Построились уже все, кроме двух мужчин и политрука, что сидели под тентом и курили. Молодой человек провел ребят в самый конец строя, они шли за спинами мокрых, но еще веселых бойцов и лиц их рассмотреть не могли. Почти у всех были АК, начиная от АК-47 и заканчивая АК-74 как у ребят. У двоих были пулеметы: РПК-74М и отданный ребятами ПКМ, один пулемет, старый ДШК на треноге остался не у дел и стоял под навесом. У одного бойца была СВД и у нескольких ребят лет одиннадцати - пятнадцати и девушек АКС-74У.
Ребята прошли и построились. Первыми встали Паша и Настя. Первый держал автомат на шее, сложив на нем свои руки, вторая надела ремень через плечо и отправила привод за спину. Ботаник повесил автомат по уставу, на правое плечо и стоял, придерживая одной рукой ремень. Дениска, замыкавший к своему неудовольствию строй банально держал автомат в руках.
Когда все построились, политрук сотоварищами поднялись с шезлонгов и вышли перед строем. Нестеренко не забыл воспользоваться зонтом. Опустив черные очки, политрук посмотрел на строй из-под очков и, заметив что-то, сказал адъютанту. Адъютант стремглав бросился в палатку, где был устроен оружейный склад, а Нестеренко в это время открыл свой планшет, достал блокнот и начал что-то говорить, сначала себе под нос, потом громко:
- ... я рад вас приветствовать на открытии сезона... - он пробубнил что-то еще, но никто не услышал, так как его заглушил порыв налетевшего ветра, после чего политрук перевернул лист и заговорил громко - надеюсь, все знают правила. Масок с себя, товарищей, врагов - он выпалил это, казалось скороговоркой - не снимать в бою. Пить, есть, ходить в туалет только вне игровой зоны. Носить только камуфляж, не бросать оружие, не выдавать секретов врагу - дальше он перечислил большой список, каждый пункт которого начинался с не и закончил его, тяжело вздохнув - во время проведения боевых действий алкогольные напитки не употреблять! - воскликнул он, после чего замолчал на некоторое время и уже тише добавил - давайте разберемся с амуницией и оружием, и распределим наряды... - он еще раз поправил очки и выдохнул - вопросы есть?
- Да! - воскликнул кто-то из строя - когда прибудет командир?
- Обещал приехать к началу игры - политрук развел руками и посмотрел на небо, тут к нему подбежал адъютант, в одной руке он нес четыре связанных веревкой гранатомета "Муха", в другой два стареньких вещевых мешка - давайте распределим Мух - политрук снова посмотрел в блокнот, и очевидно глядя в список игроков по фамилиям назвал четырех человек, которые вышли из строя и получили из рук адъютанта гранатометы. Тут ребятам ничего не досталось.
После этого Нестеренко приказал раздать гранаты и адъютант с раскрытым вещевым мешком подошел к каждому бойцу предлагая взять гранат. Дениска и Ботаник взяли по три гранаты, Настя отказалась вовсе, а Паша захапал пяток гранат, которые потом с трудом распихал по карманам.
Политрук дал вялый приказ всем надеть маски и проверить оружие, и когда все его выполнили, в опустевший лагерь, с той же стороны, откуда приехали ребята, вошел высокий широкоплечий человек в камуфляже, поверх которого была одета защита, такая как наколенники и налокотники, по мимо маски с темно-оранжевым стеклом, на голове был одет шлем. В руках он держал всячески обвешанный различными прибамбасами автомат Калашникова и поспешил к политруку.
Это был Командир, что поняли все. Строй стал ровнее и прекратились разговоры. О дожде забыли и вовсе. Обмолвившись двумя словами с Нестеренко, Командир поприветствовал строй каким-то неестественным, приглушенным голосом - видимо, нормально говорить ему мешал шлем, и начал перекличку.
Политрук называл фамилию, названный выходил из строя и говорил "я" либо "тут", после чего ему называли его личный номер, и номер отделения к которому боец прикреплен, к бойцу подходил адъютант и давал нашивки в виде тонких угольников белого цвета. Рядовым бойцам выдавалось по две нашивки, и они должны были их пришить вершиной угла книзу, на левом рукаве своей куртки. Обслуживающий персонал: девушки и подростки одиннадцати лет получали по одной нашивки, а командиры: политрук, неизвестный и не представленный ранее мужчина и сам Командир получали три нашивки.
Так же Командир сказал пару слов о правилах игры. В игре было такое понятие, как зачетное время, в течение которого фиксировались результаты, и велась игра. Учитывались только "смерти" игрока, а так же захваченные в плен и обезоруженные солдаты противника. Каждый, кто был подстрелен врагом, обязан был вернуться в свой лагерь и зарегистрировать "смерть". Ежечасно подводился итог, и те на чьем счету было записано меньше всего "смертей" могли претендовать на повышение в звании и почетный значок в виде красной звездочки. Это было главное, что уловили ребята из слов командира.
Окончив перекличку, Командир сказал, что бойцов что-то слишком много, восемнадцать вместо пятнадцати и сказал, что подумает и отправит троих в другую команду. После этого были распределены наряды на самые различные работы, начиная от готовки обеда, и добычей дров и заканчивая рытьем новых окопов или реставрацией, как сказал Командир, старых. Во время раздачи лопат и топоров он в двух словах пояснил, что сначала обе армии, и РФ и НАТО будут вести атакующие действия.
Настя вместе с еще двумя девушками ушла к костру готовить какую-то еду для отряда, а ребята, получив лопаты, отправились на рытье окопов на правом фланге. Павлу, отдавшему команде пулемет, сделали поблажку - ему нужно было только привести в порядок старый окоп, некогда перегородивший путь джипу. Денису дали самое трудное задание, он копал полный профиль, Диме же в силу его не развитых физических способностей было сказано выкопать место только под ДШК который, на треноге решили установить на правом фланге.
Когда Паша и Денис получили лопаты, они, конечно же, избавились от приводов, бросив их в палатку, Ботаник же, принялся копать с автоматом за спиной, как будто не замечая его. Ветер стих, и дождь заморосил мелкими холодным капельками.
Павел и Денис копали, молча, сосредоточенно и без перчаток, изредка им приходилось откладывать лопаты в стороны, чтобы отчерпать воду. Павел копал, не торопясь, чтобы не дай бог не заработать мозоли, или не испачкаться, Денис же наоборот старался копать интенсивнее, чтобы быстрее расправиться с делом, и когда натер руки, стал орудовать лопатой "боком", что несколько снизило темпы его труда. Дима, выкопав нужную яму и сложив всю землю перед ней в бруствер, ничуть не устал и не натер рук, так как единственный копал в перчатках. Решив, что Дениске нужно помочь, он переместился в его уже довольно глубоко вырытую яму и молча начал помогать ему, копая.
Несмотря на то, что-то царила тихая, рабочая обстановка, окружающие люди, на лицах которых только что, после речи Командира, виднелась какая-та радость вперемешку с гордостью, стали казаться более подавленными не то от плохой погоды, не то от условий труда.
В один миг установившаяся на время тишина прервалась зычным голосом политрука, крик которого испугал даже лесных птиц затихших во время дождя:
- Боевая тревога!!! Всем построиться на плацу!
Побросав лопаты, в полном недоумении и панике, безоружные грязные по уши люди начали сбегаться на плац. Те, кто уже проходил через это испытание, пришли на плац с оружием и вышедший из шатра Командир даже не обратил на них внимания, он обошел строй и сделал замечания всем, у кого не было оружия, в числе безоружных были и Настя, и Денис и Павел. После этого он приказал вернуться к работам, но оружие на случай тревоги держать рядом.
Ребятам, с непривычки, стало совсем невмоготу. Отчерпывать жижу из окопов, на стенки которых Паше было даже страшно облокотиться, да и еще стараться не запачкать висевший за спиной привод, было адским трудом, и ребята быстро дезертировали.
Настя ушла к костру, а парни собрались около палатки. Денис и Паша взяли из палатки свое оружие, Денис прикрепил к своему автомату ремень, и они уже было собирались идти рыть окопы, как к ним подошел политрук и, глядя в свой блокнот, поинтересовался:
- Третье отделение? - слова политрука показались Паше карой небесной, и он испугался, что вот сейчас ему придется расплачиваться за свои грехи
Денису хотелось ляпнуть "да", но его опередил опомнившийся Павел:
- Так точно! - бодро воскликнул он, хотя голову его посетила мысль о том, что прямо сейчас его выгонят с игры за дезертирство
- Крупнин, Артемьев, Сергеева, Крюков? - скороговоркой сказал он и посмотрел из под очков на парней - Командир проверил списки, созвонился с натовцами. У них недокомплект личного состава... - он на секунду замолчал - двое из вас записаны играть за команду НАТО - он выдержал паузу - мы все проверили - Нестеренко поправил очки - ошибки быть не может, так что решайте, кто из вас пойдет за НАТО.
Сначала Павел испытал облегчение и потерял дар речи, а потом, сообразив, что к чему, хотел, было договориться с политруком, но тот, тыкая в записи в своем блокноте, убеждал молодого человека, что отправить кого-то другого никак нельзя. Павел предложил дать денег, на нужны команды, но Нестеренко отказался и, попросив не беспокоить по этому поводу Командира, предложил ребятам кинуть жребий.
Делать было нечего, и хотя Ботаник и хотел побороться за право играть за русских, ему такой возможности не дали. Толи Павлу стало все равно - он лишь беззвучно выразился, но так или иначе Дениска сбегал к Командиру за картами, и парни, отозвав Настю от костра, расположились в палатке и решили тянуть жребий.
Жребий был прост. Нужно было тянуть из колоды карты, и те, кто вытягивал черную масть, должен был уйти. Дениска тщательно перемешал колоду и положил ее на середину. Павел первым снял карту и положил себе на ногу - сидел он по-турецки. Вслед за ним карту вытянул Дима, и тоже не показывая ее, положил подле себя. То же самое сделали Денис и Наташа, после чего все разом открыли карты и стали смотреть у кого что. Не повезло Денису, у него была дама пик и Павлу с его крестовой четверкой, у Насти и Димы карты были бубновой масти.
Подавленные погодой, работой и царящей в лагере обстановкой, ребята не выразили каких-либо ярких эмоций. Не прощаясь, Дениска и Паша встали и, бросив оружие и карты у палатки, решительным шагом пошли в шатер Командира. Павел решил для себя, что ему все равно где и с кем пить, а Денис - что ему будет обидно играть за НАТО, против РФ. В шатре Командира было довольно просторно и чисто. Лежало два рюкзачка, по центру стоял столик и три шезлонга. На столе лежал разобранный привод, над которым колдовали неизвестный ребятам мужичок и Командир, оба в масках. Политрук как обычно сидел в шезлонге ничем не занятый. Стоило ребятам войти, как Политрук живо вскочил и узнал их:
- А, третье отделение? Ну, что решились кто, идет за НАТО?
- Да - сказали ребята хором и, забыв прибавить "так точно" назвали свои фамилии
Политрук потянулся к планшету, как в разговор вмешался Командир и, назвав Пашину фамилию, постановил:
- ...его ни как нельзя отдавать - после чего вновь принялся колдовать над разобранным приводом
Нестеренко сделал пометку напротив фамилии Дениса, пожал плечами и, выпроводив парней из шатра, сказал им кидать жребий снова. Ребята вернулись к Ботанику и Насте. Ботаник, как обычно, что-то говорил, Настя делала вид что слушает. С горечью Дениска заявил, что он уходит в другую команду, и с горечью добавил о том, что Паша получил иммунитет.
Паша казалось, отстранился от ребят, и сев у входа в палатку, с автоматом в руках, издали наблюдал за тем, как Дениска снова перемешал колоду и предложил Диме и Насте тянуть. Ботаник вытянул карту и сразу показал ее - туз черв, после чего даже заулыбался, радуясь своему везенью.
Настенька вдруг почувствовала холодок страха, комок встал в ее горле, и она, сглотнув, натянуто улыбаясь, сняла своими пальчиками карту и положила ее рядом с колодой, в нерешительности глядя то на Дениса, то на Диму. Возникнувшая пауза затянулось. Дима, расслабленно лежал, держа автомат и маску рядом, Денис с маской в руках, согнувшись в три погибели и подпирая собой, потолок палатки, стоял над Настей, та сидя на корточках, не решалась отпустить или перевернуть карту.
- Ну что там?! - не выдержав, крикнул Павел - хватит медлить, тряпка!
Настя зажмурилась и перевернула карту, раскрыла глазенки и, увидев, что это дама пик, и теперь она должна, составить компанию Денису в команде НАТО, ужаснулась. Паша застегнул молнию и вошел в центр палатки. Мигом стало тесно. Карты лежали нетронутыми, Настя сидела на корточках, обхватив коленки руками, Ботаник, лежал рядом, держа руку на автомате, Дениска стоял неподвижно. Все переглядывались, почти не шевелились и молчали. Наконец Дениска хотел было идти, и молча, протянул руку Насте. Она взяла его руку и встала.
- Оружие сдай - Паша, казалось, стал более серьезным, он смотрел на друзей, нахмурив брови
Дениска не говоря не слово, вынул пистолеты и отдал их Павлу, отстегнул и снял с себя ремень со всеми подсумками и кобурами, после чего отдал нашивки и начал вытаскивать из карманов гранаты. Безоружная Настя, подавленно улыбнулась и ощупала все свои карманы, убедившись, что в них ничего нет. Единственно, что оставил себе на память Дениска - пара хороших стальных наручников, удобно спрятавшихся в заднем кармане.
Павел осмотрелся вокруг, в поисках места, куда можно было сложить снятое с Дениса оружие, везде было сыро; и, решив, что лучше всего будет сложить все в другой палатке, позвал Ботаника и вместе с ним переполз из палатки в палатку. В первые несколько секунд ему просто не хотелось выходить из палатки, на улицу, он думал, что выйдет, когда Настя и Денис уйдут, но стоило пройти половине минуты, как Паша вспомнил жест Дениса, как тот протягивал руку Настеньке, помогая встать, и та, улыбалась ему.
- Конкурент! - вскрикнул Паша и аж подскочил в палатке, его голова встретилась с потолком, и он выразился матом от того что голову обдало холодной водой
- А, что? Нашел куда положить? - в палатку сунулась голова Ботаника
Паша уже забыл про то, зачем зашел в палатку, он бросил на земь снятые с Дениса кобуры, пояс, подсумки и пистолеты, левой рукой схватил Ботаника за грудки и рывком, втянув в палатку, сложил правую руку в кулак и угрожающе показал кулак Диме. Теперь Паша думал только об устранении конкурента, которого видел в Дениске.
Павел не сказал Ботанику привычных для таких ситуаций "слышь ты", он просто прорычал:
- Бери Дениса и убирайтесь. Иначе - он поднес к носу Ботаника кулак
Денис и Настя тем временем вышли на лицу, а через секунду Ботаник к их ногам вылетел из палатки. Ботаник еле успел увернуться от вылетевшего из палатки рюкзака Дениса, вслед за ним вылетел и Димин рюкзак, сложенная Димина палатка, два коврика и последним из палатки выскочил разгоряченный Павел. Денис помог Ботанику встать, поддержав его за локоть, после чего обратил свой взгляд на Павла, который стоял, сжав кулаки, и зло глядел на Дениса.
- Ботаник передумал и уйдет с тобой - заявил он, схватил правой рукой Настю чуть выше локтя и резким движение притянул к себе, после чего, не отрывая взгляда от Дениса, задвинул Настю себе за спину.
Денис, недоумевая, посмотрел на Ботаника:
- Это не правда - ответил Дима
- Что ж ты врешь? - вскипел Денис и поднял кулаки - Сволочь!
- Чё сказал?! - Павел оттолкнул назад Настю и резко повернувшись, встал в боксерскую стойку
Настя пыталась балансировать на одной ноге, но не смогла и, взвизгнув, упала в высокую мокрую и грязную траву. Оба кавалера ринулись ее вытаскивать, отложив выяснение отношений. Настю подняли и отправили в палатку переодеваться, Денис и Паша хотели тут же продолжить свое разбирательство, как их остановил глухой голос Командира из-под маски:
- Решили, кто уходит?
Павел не спуская глаз с Дениски, и не опуская рук, ответил Командиру:
- Так точно. Это они - и он указал на Дениса и Ботаника
- Тогда давайте быстрее, ребятки, скоро начало игры, а вам еще через весь лес топать. Оружие можете оставить все, не волнуйтесь, после игры все будет возвращено, а там вам другое дадут. Амуницию только возьмите, и пойдемте скорее - Командир подошел ближе
- Нет! - все еще не опуская кулаков, вскрикнул Павел - оставьте амуницию! Она моя! - он сказал так, что Дениске показалось, что он говорил про Настю, но через секунду он осмыслил слова Паши и отдал маску, остальное у него забрали ранее.
Делать было нечего, и Ботаник тоже выпотрошил карманы и сдал оружие, оставив себе только свою амуницию и попавшие случайно в карман разгрузки два прицела Павла, он взвалил на себя рюкзак, помог Денису надеть его рюкзак, и все уже было готово к их уходу, как Денис заговорил про гранатомет:
- Гранатомет то мне отдай. Обещал - сказал он уже спокойным тоном
Паша опустил кулаки и, заходя в палатку, бросил:
- Да пошел ты - и показал средний палец руки
Все рухнуло. Дениску снова переполнила ненависть, он хотел ворваться вслед за Павлом в палатку и накостылять ему, но делать это на глазах командира, который, по слухам был ветераном обоих чеченских войн, не решился. Командир сказал, что негоже отдавать бойцов в другую команду без еды и, сходив в складскую палатку, вернулся с третьим рюкзаком, который он взвалил на себя, взял у ребят палатки и повел их в лагерь игрового противника.
Пока они шли через лес, Дениска ничего не видел вокруг себя, он в отличие от Димы был все еще зол на Павла и за его выходку, и за гранатомет и шел вслед за Командиром. Как трудно было снова проклинать человека, которого только что простил! Как трудно ошибаться в людях и как не выносимо получать еще один удар в спину, и главное что рядом нет, не одного человека готового тебя поддержать.
"Больше никогда! Никогда я не прощу Павлу ничего, и каждый раз, когда он будет терять равновесие я буду толкать его, и он будет падать лицом в грязь! - думал Денис - я ему отомщу.. так отомщу, что он век не забудет!"
В голове Дениске такие мысли образовались и исчезали каждую секунду, и поэтому ему было не до разговоров, он шел, хмуря брови и думая о чем-то, вероятно о мести. Командир был не многословен и лишь сказал, что сопроводит ребят до какой-то просеки. Разговор не клеился. Ботаник в отличие от Дениса нашел занятие для своего ума. Он снова вытащил снимки со спутника и на ходу стал делать на них какие-то пометки, одновременно он озирался кругом, примечал хорошие для засад места и ориентиры. Пару раз он даже сверился с компасом, и вот трое путников вышли на просеку и сбросили с плеч рюкзаки.
Надо сказать, что продвижение по лесу было делом не веселым. Стоило только неосторожно тронуть плечом ветку, как на тебя сверху обрушивался водопад холодной воды. К тому же ожили комары. И если все это тревожило и беспокоило Ботаника, прятавшего свое лицо под опущенной москитной сеткой; он никогда не находился в таком отрыве от привычной цивилизации, то Денису было совсем наплевать.
На привале Командир попросил ребят достать компасы, и потом что-то долго объяснял, но Дениска вовсе не слушал его, а Ботаник не только смотрел на компас, но и на распечатку снимков со спутника. Командир сказал им, что заблудиться в лесу невозможно, с двух сторон его окружает вода, с одной просека, а с четвертой стороны - лагерь НАТО. Потом сказал, что идти им на северо-восток и, пожелав удачи, удалился. Ребята переглянулись, надели рюкзаки, и остановились в раздумье, что делать с третьим, рюкзаком, у которого была порвана одна лямка. Через минуту раздумья Дениска, привязал порванную лямку к другой, целой, и, закрепив сделанный им, невообразимый узел наручниками, предложил Ботанику нести рюкзак вместе.
Утро плавно переходило в день, который обещал быть светлым: дымка над водой исчезла, и в бинокль можно было разглядеть противоположный берег, с неба исчезали все темные тучки, и медленно разбегались светлые облачка, оставляя солнцу кусочки чистого, голубого небосвода. В лесу уже защебетали птицы, жизнь леса, скрытая от глаз городского человека, и проявлявшееся в жизни всех его обитателей: от мелкого муравья до крупного лося, забила ключом. Когда ребята приехали в лагерь, было около десяти утра, а сейчас время близилось к полудню, и уже через каких-то двадцать минут должна была начаться игра.
Не Денис, привычно размышлявший о сторонних вещах, не подавленный произошедшем Ботаник не замечали прелестей природы, их окружавшей. Они шли одновременно и сосредоточенно и рассеяно. То Дима сверялся компасом и картой, то неожиданно для себя наступал в яму или того хуже залезал в кустарник. Дениске было все равно, он был далек от столь простых, жизненных вещей, и летал где-то в облаках. Ботаник к такому положению дел не привык. Не то чтобы он не любил, оставшись один думать, или вообще не любил думать, такое не возможно; просто в голову ему ничего не приходило, и эта пустота, незаполненная, как раньше веселым общением, пугала его.
Но вот, наконец, деревья расступились, хлюпающий мох сменился травой, и ребята вышли на большую и круглую, словно блюдце поляну. Со всех сторон поляну окружали деревья и кусты, с одной стороны деревья редели, и была видна вода. На поляне трава была аккуратно скошена и сложена в небольшой стожок. В центре поляны, окруженный камнями полыхал небольшой костерок, рядом с ним стояла жаровня, а чуть поодаль большой, шатер со стенками из противомоскитной сетки и крышей из материи белого цвета, которая словно блестела на солнце. Шатер был так велик, что под его сводами пряталось четыре пластиковых стола и около двух десятков пластиковых стульев, а главное в нем было сухо. Вокруг шатра на достаточном расстоянии, образуя кольцо, стояли палатки самых разных форм и размеров. Кругом кипела жизнь. Одни сидели около палаток, обсуждая и делая что-то в узком кругу трех-четырех товарищей, но основная масса, человек десять, сидели в шатре.
Дениска и Ботаник, уже наученные горьким опытом, решили, сразу войдя в лагерь идти на поиски командира и, выйдя из леса, пошли по скошенной траве к большому шатру. Дима успел лишь заметить, что никто ничего не копал, и казалось, не делал, каждый жил, сам для себя, подумалось ему, но вместе с тем, судя по запаху, обед варился, и дров для костра было принесено множество.
Ближайшая группа людей, три человека сидящие между палаток, без масок, но с оружием, в один миг бросила карты и вышли навстречу усталым путникам. Один из них был мужчиной лет сорока со светлыми усами, подошел первым и сказав простое, но приятное:
- Давайте помогу - взял из рук ребят рюкзак с провизией и палатку
Двое других бойцов, помоложе, им было около двадцати-двадцати пяти, последовали примеру старшего товарища, помогли ребятам снять рюкзаки и отнести их на место, где новоприбывшим следовало ставить палатку.
Из большого шатра вышла уже немолодая светловолосая женщина и пошла на встречу к ребятам, которые стояли около аккуратно сложенных своих вещей и думали о том, что делать сначала: ставить палатку, или идти на беседу с начальством.
- Политрук Евгения Алова - подошедшая женщина искренне улыбнулась и протянула руку
Денис немного даже опешил и удивился, и от удивления крепко пожал ей руку. Дима улыбнулся в ответ и представился, назвав свою и Денискину фамилии. Если Нестеренко вызывал в Ботанике только отвращение и отрицательные эмоции, то эта уже не молодая женщина, с округленным лицом покрытым морщинами и морщинками, но с голубыми, сверкающими глазами, блеск которых не мерк никогда, вызвала обратные чувства.
- Палатку можете ставить, где хотите, но лучше тут, на возвышении - заговорила политрук - Надо поторопиться с вашим снаряжением. Пойдемте за мной - женщина помахала рукой и, лавируя между палатками, направилась к шатру, ребята покорно следовали за ней, но она не вошла в шатер, а обойдя его, остановилась около большой круглой палатки при входе в которую был натянут небольшой тент:
- Проходите, пожалуйста - она пропустила их вперед и, войдя последней добавила - будем оружие выбирать
На полу палатки, в ящиках, коробках и просто так лежали самые разные примочки на привода и сами привода. Такого разнообразия не было даже у Павла! Глаза Дениски аж разбегались, но приятный голос Аловой направлял ребят в непростом деле выбора. Она спросила про игровой опыт, потом про предпочтения и, выяснив, что для Дениса игра первая, и предпочтений у него нет, предложила ему взять простенькую М16.
Вместе с винтовкой она отдала Денису несколько подсумков, пистолет и предложила устанавливать все девайсы, которые ему нравятся. Подсумки Денис взял, но одевать ему их показалось лишнее - он, следуя примеру Ботаника, решил, что перезарядка в бою ему не предстоит. Зато пистолет - Beretta 92F он взял с удовольствием. Потом пришел черед подбору маски. Дениска померил первую же, маска ему подошла. После этого политрук порекомендовала ему пойти пострелять, и Денис, забывший все свои мыслишки, фантазии и затаенную на Пашу злобу, окрыленный счастливой возможностью пострелять из привода выпорхнул из палатки.
Диме на выбор было предложено два ствола - Steyr AUG и Heckler-Koch G36. Первый привод, имитировал австрийский автомат скомпонованное по схеме буллпап, и Ботанику в нем не нравилась, именно его казалось бы инновационная компоновка. Не долго думав Дима решил вооружиться, на всякий случай, более удобным, как ему показалось, творением немецких оружейников.
Став копаться в окружающих его прицелах, ручек переднего удержания, фонарей и прочих железках разбросанных по палатке, Дима не заметил, как политрук ушла, оставив его одного. А он тем временем брал в руки все новый и новый девайс и примерял его к своему оружию. Не все что проходило через его руки ему нравилось. Например, магазин из прозрачного пластика с увеличенным бункером подходил к его винтовке, но казался ему слишком длинным. Вслед за магазином в руки Ботаника попали сошки, которые он сразу отложил от себя и после сошек он открыл какой-то ящик, найдя в нем кучу гранат и другой пиротехники. Взяв три гранаты, он начал раскладывать их по карманам, и к своему удивлению, нашел наконец-то в одном из карманов голографический прицел "красную точку".
Модернизация выбранного оружия на этом была завершена, но что было делать с кучкой разбросанных железок, Дима не знал. Ему стало стыдно, что он так гостеприимно принятый в лагере НАТО, устроил небольшой беспорядок в арсенале. Делать было нечего и все железки, что он не смог спрятать по ящикам, пошли на модернизацию австрийского Steyr AUG. Ботаник поставил не только удлиненный ствол, сошки, лазерный целеуказатель, простенький прицел, но и магазин большей вместимости и фонарь. Прицепив к обоим приводам ремни, и повесив облюбованную G36 спину, Ботаник с Steyr AUG, который он только что превратил в пулемет, вышел наружу.
Дениска тем временем настрелялся вдоволь, и на радости быстренько поставил палатку, бросил в нее рюкзаки и теперь сидел на ее пороге, ковыряясь какой-то железкой в замке наручников, он хотел освободить третий рюкзак. Ботанику даже стало как-то неудобно мешать, он подошел к Дениске, и не замечаемый им простоял где-то половину минуты в раздумье, который были прерваны звонким голосом Аловой:
- Мальчики, за стол!
Развеселенный Денис дернул наручники, наручники расстегнулись, и, сунув наручники в карман, Денис рванул в шатер, Ботанику пришлось подобрать его оружие и тоже пойти в шатер.
В шатре было теплее, чем снаружи, крыша не текла - было сухо, и пахло чем-то вкусненьким. Все проблемы мигом забылись, остались за порогом, и Денис, забыв не так давно возникшую в нем ненависть к Паше, расплылся в улыбке. Перед тем как сесть за пластиковый, покрытый клеенкой стол и отведать каши приготовленной на костре, удалось даже помыть руки, что радовало Диму и говорило ему о неоспоримости главенства цивилизации над дикостями природы. Штурмовую винтовку Дениса он, молча, положил рядом с ним, пулемет поддержки отделений поставил рядом с собой на сошки, а снятую из-за спины G36 положил на колени и принялся есть.
Культурно доесть не получилось. Вдруг кто-то где-то крикнул ставшие до боли знакомые слова:
- Боевая тревога! - положение тех, кто держал автомат под рукой, стало более выгодным, нежели чем то, в котором находились безоружные в момент проверки
Не все из тех, кто был в шатре, были вооружены. Дениске хватило ума вытащить пистолет из кобуры, а Диме взять в руки лежавший на коленях привод. Ботаник осмотрелся и увидел за соседним столом безоружного парня лет восемнадцати, с парой блестящих наручников, висевших за его пояском, который вскочил еще, не успев взять в руку прибор и вкусить прелести пищи приготовленной на костре. Сейчас этот сухощавый высокий паренек с грустью и тоской следил за движениями человека, очевидно командира, что проходя по лагерю, в сопровождении политрука, смотрел, кто был в момент тревоги с оружием, а кто нет. Ботаник даже не успел обдумать пришедшую ему мысль. Он просто перегнулся через стол и протянул парню свой девайс, после чего вытащил из-под стола пулемет и оглянулся, ища безоружного, которого он мог бы сейчас осчастливить.
Худощавый паренек отдал автомат стоявшей рядом с ним рыжеволосой девушке, тоже, как и он лет двадцати, после чего принял в свои руки пулемет от Дмитрия. Командир и политрук уже приближались к шатру, как Дима заметил какого-то парня лет шестнадцати и протянул ему через три головы привод Дениски. Таким образом, когда командир вошел в шатер все в шатре были вооружены. Командир был мужчиной лет тридцати пяти, брюнетом, с довольно приятным, улыбающимся лицом, он осмотрел всех присутствующих и, видя, что все кроме двух бойцов вооружены штурмовыми винтовками, обратился к Денису и Дмитрию, в руках которых были только пистолеты:
- Вы, почему же только с пистолетами? - спросил он
Денис хотел было что-то промямлить, но его опередил Дмитрий, выложив все как на духу:
- Отдал свое оружие товарищу! - и вытянулся по струнке
- Сам пропадай, а друга спасай - развела руками Алова и, выдержав паузу, добавила - ну давайте, орлы покажись-ка тот, кто получил оружие из рук этого молодца?
- Шаг вперед, так сказать - командир кашлянул в кулак, а когда поднял взгляд, то поперхнулся, увидев, что все отошли к стенкам, а вперед вышли три человека: два черноволосых парня двадцати и шестнадцати лет, да рыжеволосая девушка - ну ничего себе! - воскликнул командир и переглянулся с политруком - молодец, настоящий орел! Звено вооружить смог, далеко пойдешь... - командир беглым взглядом осмотрел оружие всех присутствующих и, остановив свой взгляд на австрийском пулемете, спросил, откуда взялся это привод. Политрук пожала плечами, и тут вновь зазвучал Димин голос
- Пулемет получен путем модернизации австрийской штурмовой винтовки - и снова вытянувшись с гордостью, посмотрел на командира
Командир только пошевелил бровями и, сказав, чтобы Диме убавили одну нашивку на рукаве, пожелал всем приятного аппетита и удалился восвояси. Трое спасенных Димой бойцов, сложили около него привода и подсев к нему за стол, начали разговор, желая познакомиться.
Паренька, которому Дима дал двадцать лет, звали Александром, его сестру, рыжеволосую девушку Мариной - она вызвалась спороть нашивку с рукава Ботаника, когда он поест. Шестнадцатилетнего парня звали Артемом и он в отличии брата и сестры, показался не разговорчивым, но толковым. Артем точнее всех знал распорядок и правила игры, всегда отвечал, если его спрашивали, и никогда не перебивал. Диме показалось, что Артем этим даже похож на него.
Общение из шатра перетекло в палатку Димы и Дениса, Александр притащил неизвестно откуда взявшиеся чипсы, такая любимая тинэйджерами еда; и ребята разговаривали, ели и смеялись.
Денис тем временем снова впал в уныние. В разговор влезть ему так и не удалось, и он обиженный, хотел было завалиться спать в палатку, но там было сыро, да и к тому же веселая компания переместилась туда раньше него, и теперь он, забрав свою М16, бесцельно бродил по лагерю, не зная чем заняться. Его даже радовало понижение в чине Ботаника, нечего выпендриваться думал Дениска и не знал, что в команде НАТО все было наоборот.
Нашивки - уголки были расположены вершиной вверх, и чем меньше было их количество, тем больше было звания их владельца. Три нашивки, соответственно были у "обслуживающего персонала", две у солдата, и одна у командирского состава. В команде РФ все было с точностью наоборот, но Дима, в отличие от своего малообщительного коллеги был уже введен в курс дела.
Пока Дениска маялся от безделья, ребята успели обсудить все, что было возможно, от метеоусловий до способов передвижения отряда по лесу во время атакующих действий, которые предстояли команде НАТО. Ботаник узнал от Артема и Александра, что способов организованного передвижения по лесу было два: первый назывался "Сперва укрытие, остальное потом", а второй "Атакующая цепь". Со вторым все было более-менее понятно. Бойцы шли по лесу на таком расстоянии, чтобы видеть, друг друга, и если один попадал в засаду, его соседи спешили на помощь. Первый вид перемещения подразумевал следующий порядок. Один боец занимал укрытие, осматривался, говорил "Следующий", "пошел" или что-нибудь в этом роде, и другой солдат перебегал к следующему укрытию, после чего первый боец покидал свою позицию и искал себе следующую. Перекусив перед началом игры, Дима, его новые друзья и хмурый как снеговая туча Денис, вышли на общее построение за пять минут до начала игры. Командир прочитал инструкцию по технике безопасности, напомнил о правилах игры, пару слов сказал о типе предстоящего боя и, подводя итоги, раздал трем младшим офицерам бразды правления над тремя отрядами по пять человек. Во главе третьего отряда встал проявивший себя Дмитрий.
Ровно в полдень было объявлено о начале боевой фазы игры, первого зачетного периода. Таймер в чесах командира начал свой неумолимый отсчет. Через час нужно было подвести первые итоги и назвать лучшего бойца. До этого времени командир успел не только провести общий брифинг в шатре, на котором он рисовал стрелки на карте и говорил о предстоящем столкновении, он так же успел разделить солдат на три отряда. Первый и второй отряд состояли на половину из закаленных, проверенных бойцов старшего возраста, на половину из молодежи, для которой эта игра была не первая. В третий отряд слили всех остальных и назначили его главой Ботаника, чему тот был несказанно рад. После этого бойцы были отпущены отдохнуть перед боем, а три звеньевых, политрук и командир остались в шатре на проведение дополнительного брифинга.
Командир пояснил диспозицию звеньев. Первый отряд двигался по левому флангу, второй в центре, и левый должен был продвигаться по правому флангу. Менять позицию было крайне не желательно, чтобы не допустить прорыва линии фронта. После этого посыпались вопросы на счет скорости продвижения отрядов. Командир стал показывать на карте, где можно было идти не спеша, а где следовало ускорить движение отряда. Для третьего отряда Ботаника сначала можно было идти не спеша, потом, на открытом пространстве следовало ускориться и потом, снова войдя в лес, нужно было принимать бой с противником, который должен был как раз перебежать просеку. Ботаник сделал несколько меток на своей карте, зазвучал горн, и брифинг был окончен, командиры получили рации и разошлись каждый к своему отряду. Отряды были быстро построены на поляне перед палатками, все было еще раз проверенно и звенья возглавляемые звеньевым двинулись в лес.
В третьем отряде помимо Ботаника и хмурого Дениса, были уже знакомые им Саша с сестрой Мариной и молчаливый Артем. Артему Дима отдал пулемет, Марину вооружили "морковкой", немецким пистолет - пулеметом MP5 и "Мухой", которую натовцы звали "Базукой". Саша и Дениска были с американскими М16, у Димы была полюбившаяся ему G36.
Не жалея людей, Дима гнал их вперед. Отряд, шумя, словно танковая дивизия на маневрах, бежал по лесу через все еще мокрые кусты и буреломы. Первым бежал Саша, за ним на некотором расстоянии Дима и Дениска, а за ними пулеметчик Артем и замыкающая Марина, которая-то отставала, то с опаской оглядывалась назад. Дима рассчитывал быстрее противника добежать до просеки, и вступить в огневой контакт, в тот момент, когда противник будет переходить открытое пространство.
На бумаге все было просто. Вот лес, это хорошее укрытие. А вот просека, это открытое пространство. А враг - дурак, будет всем скопом переправляться через открытое пространство во весь рост, не торопясь.
Пробежав две трети пути, отряд пересек поляну и остановился. Дима быстро сверился с картой, проверил, туда ли он ведет людей. Да туда. Вот старая сосна, вот вода по правую руку, а то, что Дима уже насквозь мокрый, так это не имеет особого значения.
- Рассредоточиться, не шуметь, но продвигаться быстро - приказал Дима, и убрав снимки со спутника в планшет, ха теперь у него был такой же, как и у Нестеренко! Пошел дальше, не обращая ни на что внимание.
Солдаты немного рассредоточились. Расстояние между идущим впереди Сашей, и Ботаником было такое, что Дима с трудом различал его капюшон среди лесных зарослей. Дениска отошел чуть в сторону, но частенько не только смотрел вперед, но и косился на Диму. Марина совсем запыхалась и вместе с Артемом они порядком отстали, но командирская воля Ботаника была непреклонна - вперед и только вперед!
Вот ребята прошли небольшую березовую рощицу, в которой деревья были тонкие как хворостинки и вошли в тот участок леса, где стали преобладать сосны и ели. Сзади звонко треснул сучок, Ботаник испугался, и резво развернувшись, вскинул автомат. Свои. Это торопились догнать отряд пулеметчик и гранатометчица. Ботаник состроил недовольную гримасу, но из-за маски, провинившиеся, ее не увидели, после чего он подал два жеста рукой. Сначала приложил к губам один указательный палец, что означало "Тишина", а потом помахал левой рукой, что означало "Сюда". Марина в ответ кивнула несколько раз головой и вместе с пулеметчиком двинулась вперед. Ребята прошли еще немного, как между деревьев забрезжил свет и уже Ботанику, пришлось пытаться понять те сигналы, которые подавал ему впереди идущий.
Саша объяснял, как умел, отчаянно жестикулируя руками, он подал ничего не означающий сигнал "Я", потом приложив ладонь ко лбу, закрытому каской исполнил сигнал "Вижу" после чего попытался сделать сигнал "Враг", для чего нужно было положить пальцы левой руки на пульс правой. Не с первой попытки Дима понял его и показал ему кулак, что означало "Замри". Потом он повернулся, назад и помахал рукой над головой, что означало "Позиция".
Стоили пройти всего несколько шагов и ребята вышли к просеке. За корнем дерева, около кустиков разлегся шагавший впереди Саша. Он лег как можно удобнее и положил винтовку на корень. Дима оглянулся, ища для себя подходящую позицию, но смог заметить только как Денис, бесшумно отошел от него еще левее, и исчез в кустах. Наконец, правее себя, Дима увидел небольшой овражек, и хотел занять его, но решив что эта будет лучшая позиция для пулемета, прошел чуть вперед и обойдя овраг, присел за деревом на корточки, решив осмотреть позицию отряда перед боем.
Саша и Дима уже заняли позиции, за них звеньевой был спокоен. Вскоре к нему подошел Артем с пулеметом и, следуя его указаниям, залег в овраг. Маринка осталась позади, выбрав себе укрытием толстый ствол сосны. Все казалось, замерли, но сердце каждого началось биться быстрее, когда по прошествии нескольких секунд, на той стороне просеки показались два человека с АК и красными повязками на шее. Враги!
Пулеметчик прильнул к прицелу пулемета, Саша поправил целик на винтовке, все видимо решили стрелять, но тут Ботаник замахал рукой "Нет", так как в его планы было выманить врага из леса, подпустить ближе.
Никто не восхищался красотой природы и в тот миг, когда беспечная парочка с автоматами пересекла половину просеки, все пятеро, разом, открыли огонь. Какие ощущения приносил первый бой! Незабываемые! Сердце стучало в бешеном ритме, каждую секунду казалось, что стекло маски вот-вот предательски запотеет или привод начнет холостить, но руки не дрожали, указательный палец, то вдавливал, то отпускал спусковой крючком, из ствола оружия вылетали желтые пульки.
Идущий впереди супостат получил в грудь и в голову, после чего поднял обе руки вверх, снял с себя платок и не торопясь отошел в сторону и не спеша пошел в свой лагерь на "перерождение". Второй оказался проворнее и, прикрываясь "телом" товарища, успел плюхнуться в траву и через секунду дать ответную очередь, которая заставила Ботаника и Сашу уйти в укрытие. Ботаник оглянулся, все бойцы были на местах, пулеметчик, несмотря на ответный огонь стрелять не прекращал, то, что делал Денис, видно не было. Дима высунулся из-за ствола, осмотрелся и снова спрятался за дерево. Противника ему видно не было, а пойти сменить позицию, или обойти врага с фланга он не додумался. Оставалось надеяться только на тех, кто видел врага: Артема с его пулеметом да Сашу и Дениса, которому из его кустов противник тоже должен был быть виден.
Несколько раз Саша высовывался из-за своего корня и стрелял короткими очередями, но все было безуспешно, и тогда он положил свой привод рядом с собой и доставал из подсумка гранату, выдернул чеку и кинул гранату в направлении противника. Сразу за броском последовал хлопок и к великой радости звеньевого, поверженный враг поднял руки вверх и пошел "перерождаться".
Но тут произошло что-то экстраординарное. Граната прилетела в ответ, попав как раз в овраг к пулеметчику. Никто нечего не успел сделать, только Артем, выпустив из рук свой привод, перекатился и накрыл гранату собой за секунду до того как она взорвалась.
Начало игры в лагере команды РФ началось точно так же как и у оппонентов из НАТО. Три звена, которые на русский манер называли отделеньями, построились на плацу на некотором отдалении друг от друга, из шатра вышли Командир и политрук, быстренько распределили маршруты движения, и команда двинулась в лес.
Паша состоял во втором отряде, который назывался Бета. Отрядов, как и в НАТО, были три: Альфа действовала на правом фланге, Дельта, как самый слабый отряд был отправлен в центр, а Бета не торопясь шла по левому флангу. Командира отряда так и не выбрали, поэтому его возглавлял политрук Нестеренко, только сейчас сменивший свои солнцезащитные очки на маску с двойным оранжевым стеклом.
Расчет Нестеренко был не так дерзок, как идея Ботаника с марш-броском. Здраво решив, что торопиться не куда, политрук приказал отряду развернуться в цепь, а сам пошел вперед. Он жалел людей и вел их не быстро, чтобы не бойцы пришли на позиции не по уши в грязи. Он знал, что натовцы придут не скоро, так как та часть леса, которую следует пересечь им, труднопроходима, там много оврагов и косогоров, что конечно дает неоспоримые плюсы при обороне, но вот атаковать, не потеряв много времени на передвижение, там невозможно. Нестеренко считал, что первое столкновение произойдет где-то в районе просеки, т.е. примерной середины игровой зоны, и предполагал три сценария развития ситуации. Первый, самый нежелательный, это столкновение с противником по их сторону леса. Тогда следовало бы поднажать и, понеся потери вышвырнуть врага за просеку. Второй сценарий - столкновение с противником в его части леса, самый хороший сценарий для военной карьеры Нестеренко. Так же была вероятность встретиться с противником по разные стороны просеки. Такой расклад предполагал создание глухой обороны и точка.
На все предположения политрука Павлу было все равно. Он шел в цепи в самой середине, и всегда видел шагах в десяти от себя спину идущего впереди Нестеренко. Солдаты шли, весело переговариваясь, кто-то то, поднимая, то опуская маску, умудрялся курить, но оружие всегда было под рукой. Когда между березок забрезжил свет, политрук остановил отряд и приказал рассредоточиться и занять позиции. Поскольку самые ближние к просеке деревья были толщиной с хобот слоненка недокормленного в зоопарке, а веточки их были вовсе с игольное ушко, и занять позицию за ними было невозможно, отряд отступил чуть в лес и занял позиции, выжидая.
Все шло как нельзя лучше. Нестеренко по рации доложил о том, что противник не замечен и отряд занял оборонительные позиции, на что Командир сказал политруку, что в центре и на правом флаге бои идут с переменным успехом, но на территории противника, по ту сторону просеки, и что он, Нестеренко, из трусости не атакует, чем подставляет Дельту, оголяя ее позиции для удара с фланга.
Политрук решил выждать еще пять минут. Но вот и пять минут прошли. Лежавшие в грязи и воде люди перестали молчать и начали недовольно перешептываться. Нестеренко хотел уже отдать приказ перейти просеку, как рация затрещала, вызывая его на связь. Это был Командир. Он в грубых тонах обрисовал ему ситуацию на всем протяжении фронта. Альфа на правом фланге обратила натовцев в бегство и заняла оборону. Дельта в центре смогла, потеряв в две трети личного состава выдворить противника на его сторону просеки, и сейчас в центр, для развития атаки был прислан резерв и бойцы с левого фланга. Дабы не создавать для Дельты опасной ситуации, Нестеренко предписывалось в срочном порядке атаковать, чтобы оттянуть на себя часть натовских сил с центра.
Нестеренко не все понял, но в общих чертах смекнул, что заварушка в центре уже началась, и может скоро что-то получиться и здесь, на доселе спокойном левом фланге. Решив не идти наобум, политрук приказал двум солдатам сходить на разведку. Добровольцы поднялись и, покинув позицию, в полный рост пошли через просеку. Нестеренко достал бинокль и стал наблюдать за ними, но потом, вспомнив гневный тон Командира, решил двинуться с остальным отрядом ползком за разведгруппой. Бойцы еще немного отдалились друг от друга, и ползком, преодолев строй тоненьких березок, влезли в траву по пояс.
Новые ощущения были Павлу в радость. Трава была мягкая и мокрая, и он не полз по ней, а казалось, плыл, раздвигая ее руками подтягивая свое тело он, не спеша, держа автомат за ремень, у самой антабки, продвигался вперед. Где-то слева от него пыхтел Нестеренко, и больше никого не было не слышно не видно. Несколько раз Павел хотел вынырнуть из травы и высунуть голову, чтобы хорошенько осмотреться, избавиться от лишнего литра воды, и сообразить, куда же он ползет, но решив что "убьют еще" он полз все дальше и дальше, ориентируясь на пыхтение политрука. Наконец, впереди, показалась долгожданная позиция - сгнивший пень, могильная плита неизвестного дерева. Паша с облегчением подполз к пню, перевернулся и лег, опустив спину на корни. Он перевел дыхание, немного размял руки и, осмотрел себя. С головы до пят он уже был в грязи и воде, что давало ему право почувствовать себя героем. Перехватив автомат, хотел было высунуться и посмотреть что к чему, как впереди, со стороны, идущей в полный рост разведгруппы, донесся матерный возглас и вскрик:
- Враги!
Павла словно током ударило, он снова ушел за укрытие и, переводя дыхания начал думать, что ему делать. Кажется, завязался бой. "Подстрельнутый", в страйкболле не говорят убитый, товарищ, подняв руки, вверх прошел мимо Павла и бросив ему:
- В лесу засели, сволочи! Правее обойди и гранатой их, гранатой - ушел в сторону лагеря
Кровь закипела в жилах, сердце забилось сильней. Паша бросил автомат за пеньком, достал из кобуры Макарова, из подсумка гранату, и с гранатой в одной руке и пистолетом в другой пополз стремительно вперед и вправо. Ему стало наплевать на то, что шевеления травы, которую он раздвигал руками, могли быть замечены противником, на то что он в конец вымажется в грязи и промокнет. Он стремился проявить себя, героизм, да и банально получить еще одну нашивку на левый рукав, которой потом можно было бы похвастаться перед Дениской. Несколько раз он высовывался из травы, пока, наконец, не дополз до вражеской стороны просеки и, спрятавшись за первым деревом, перевел дух и осмотрелся.
Вражеская позиция была ему неизвестна в большей своей части, он видел только ствол и сошки пулемета, позиция пулеметчика, очевидно, была в овраге, и Паша, освободив гранату от чеки, решил метнуть ее туда.
Паша размахнулся, и кинул гранату, после чего, от дерева, кубарем перекатился в траву, и на корточках, что было мочи, промчался от дерева до пня, где его ждал автомат. Плюхнувшись за пень, и услышав, как барабанит по пню очередь, Паша окончательно струсил, но переборов страх и чуть обождав, высунулся посмотреть на результаты броска. Особой перемены в лесу не произошло. Пулемет врага не сменил своей позиции и продолжал строчить, а из оврага, куда кидал гранату Павел, встал только один человек, и поднял руки. Его разгрузка на животе, вся была покрыта синей краской, от гранаты.
Павлу и в голову не могло прийти, что не только он мог совершить геройский поступок и мог претендовать на звание лучшего бойца первого зачетного периода. А вот тот, молчаливый, ничем не примечательный шестнадцатилетний парень, молча, спокойно плюхнулся на гранату, и сейчас, так же спокойно, один уходил на перерождение. Павел был в гневе, ему показалось, что враг сжульничал и он, вскочив из-за пня, закричал:
- Стоп игра! - сотрясая автоматом, он стянул с себя маску и даже не почувствовал короткой очереди что ударила его в затылок, в тот миг, когда он снимал с себя шлем - жулики! - сотрясая автоматом закричал он обращаясь к натовцам
Все бойцы РФ, включая Нестеренко, обернулись и недоуменно посмотрели на вскочившего и снявшего маску Павла. Через несколько секунд, держа в руке белый платок, вышел, без привода в руках Ботаник. Нестеренко, как старший в отряде тоже встал, и пошел навстречу командиру звена НАТО.
- Какие-то претензии, коллега? - спросил Ботаник, держа белый платок в сжатом кулаке левой руки, правую он держал около кобуры с пистолетом
- У меня претензий нет - уважительно ответил политрук, не узнавая своего бывшего подопечного в маске - претензии есть у бойца... - Нестеренко покосился на Павла, который высказав все, что думает, замолк и стоял около своего пня
- Ваши претензии - все еще не узнанный, Дима обратился к Павлу
- Не может быть, чтобы в вашем отряде от броска моей гранаты были столь незначительные потери - выложил, стараясь выражаться как можно корректнее Паша
- Ушедший в лагерь боец, на перерождение, единственный, кого обдало краской. Можете это проверить - Ботаник ухмыльнулся, но враги не увидели его ухмылки - Геройски исполняя свой долг, боец накрыл гранату своим телом - он договорил с Павлом и снова повернулся к Нестеренко - если вопросов больше нет, позвольте мне отойти на прежнюю позицию и мы продолжим - Ботаник замолчал и через секунду добавил - только не стреляйте в спину и не говорить потом что не видели белого платка - Дима хотел уже было идти, как вдруг, откуда-то со стороны Павла прозвучал голос Дениса:
- У меня есть вопрос
Все разом обернулись на Павла, и увидел за ним, шагах в пяти стоящего в полный рост бойца, с американской штурмовой винтовкой наготове. Ботаник и Паша испугались такого поворота дела.
- Почему этот молодой боец, не уходит в лагерь на перерождение после того, как я выпустил ему в затылок три пули, вот с этого самого расстояния? - продолжил Дениска издевательским тоном
- Какого черта?! - воскликнул Павел, обращаясь к Дениске
Его слова повторил Нестеренко, обращаясь к своим бойцам, пропустившим себе в тыл талантливого лазутчика.
- Я выпалил ему в затылок три пули, он встал, снял с себя маску и шлем и сказал "стоп игра". Сам он жульничает! - заявил Дениска - Ежели меня убьют, я как трусливая крыса, игру останавливать не буду. Димка, ты старший по званию, скажи ему! - последнюю фразу Денис адресовал Ботанику, которого только теперь и политрук и Павел узнали
Денису трудно было сдерживать себя, но при Нестеренко он не решался банально подраться с Павлом
- Сговорились, да?! - Павел отбросил автомат, и как пантера рванул к Денису. Денис не растерялся, и тоже выкинув привод, помчался на встречу.
Классического боксерского поединка не получилось. Все-таки Денис занимался армейским рукопашным боем, а Павел всего лишь боксом. Поэтому, то, что произошло в следующие несколько секунд осталось для Ботаника загадкой. Два молодых человека, словно поезда сошлись на одном пути и после столкновения лоб в лоб, упали наземь. Павел на ходу хотел пробить Денису в челюсть, но тот уклонился и, почувствовав, что противник теряет равновесие помог ему, проведя одну из молниеносных подсечек, он повалил Павла на землю и чтобы у того возникли проблемы, пробил ему в дыхло. Не успел Дениска вновь занести кулак, как его правая рука оказалась в руках Нестеренко. Легонько пнув ногой Пашу, чтоб не рыпался, Денис одновременно левой рукой выписал в скулу политруку, но попал глаз. Хлюпик Нестеренко улетел в траву, и Денис стоял один, в боевой стойке, озираясь кругом. Все вскочили со своих мест, и свои и враги, все взяли на мушку Дениса. Пистолет оказался даже в руки Ботаника, который подойдя ближе, умудрился, не схлопотав в бубен, положить руку на плечо Дениске и сказать:
- Ты с ума сошел? Остынь! - убедившись, что Дениска опустил руки, Ботаник протянул руку и помог поднять Нестеренко на ноги, после чего позвал Марину, у которой была аптечка, чтобы она осмотрела глаз политрука.
Дениска хотел было помочь Павлу, но тот отполз назад, активно орудуя локтями, и сам, встав, начал зачем-то отряхиваться. Губа Павла была немного разбита, хотя Дениска не бил ему в челюсть, видимо от падения, и Паша утер кровь перчаткой. Ничего кроме губы не болело. Удар в живот не принес Паше плохих ощущений, так как на нем была надета защита.
Марина, осмотрела фингал, который теперь украшал левый глаз Нестеренко и, посоветовав приложить холод, пошла, осматривать Пашину губу, так как он уже несколько раз сплевывал кровь. Зубы были целы, не было ничего серьезного, и Марина просто прижгла рану зеленкой, зеленкой, которая показалась Паше даже солоноватой, вкусной, напоминающей вкус светлого пива.
Пиво! Как бы ему сейчас хотелось этого горьковатого напитка, который бывает с различными привкусами, но всегда доставляет Паше одинаково положительные эмоции, такие как недостающая Павлу умиротворенность. Сейчас бы две бутылочки пива, рюмочку водки из того флакончика, что стоял дома в трюмо, и скумбрию, а точнее ее съедобную часть от головы до хвоста. И все. Больше ничего не надо для того чтобы мир вокруг и внутри для Павла стал доброй сказкой со счастливым концом. И не было бы рядом не мелкого, снова начавшегося дождя, не грязной и мокрой одежды.
Нестеренко в конец разозлился, и угрожающе сотрясая кулаками, заговорил Ботанику, который снял маску только теперь:
- Я немедленно звоню вашему командиру! Что это за беспредел такой! - он указал на Дениска
- Можете не волноваться, я сейчас обо всем доложу - как Диме не хотелось, а делать пришлось. Вытащив из нагрудного кармана рацию, он нажал две кнопки и услышав вслед за шумом приятный голос командира стал докладывать - разрешите доложить, сэр! - Дима специально сказал "сэр", сделав на этом слове акцент, он хотел подчеркнуть, что звучит это не менее гордо, чем пресловутый "командир" - на правом фланге (для НАТО фланг был правым, а для РФ левым), в районе моей диспозиции, произошла чрезвычайная ситуация. Боец отряда НАТО, обвинил мой отряд в жульничестве, на что мой лазутчик, выдвинул такое же встречное обвинение, сэр. Дело дошло до драки, в результате которой ни кто из моих подчиненных не пострадал, пострадавшем со стороны противника медицинская помощь оказана, серьезных ранений нет.