Аннотация: Чтобы загрести жар чужими руками, можно и подождать несколько десятилетий.
- К вам посетитель, - вкрадчиво прошептала комната, и часть телестены занял вид с камеры перед входной дверью.
Когуар внимательно рассмотрел гостя: Михаил ничуть не изменился за полстолетия. Глубже утонули глаза, прибавились морщины на обветренной загорелой коже, но короткий ежик синих волос, серьга в левом ухе и татуировка на правой щеке никуда не делись.
Хозяин радостно усмехнулся, но тотчас помрачнел опять - за прошедшие десятилетия слишком многих знакомых стало интересовать лишь высокое положение его сына. После минутных сомнений он коротко бросил: “пропустить” и вышел в прихожую встретить гостя.
Через час оценивания, осторожного прощупывания и не без помощи бутылки коллекционного вина урожая старинного две тысячи триста шестьдесят девятого года, установилась дружеская атмосфера, живо воскрешавшая в памяти кадетскую академию семьдесят лет назад. Когуар узнал, что Михаил дослужился до чина старшего капитана, прошел всю войну с ро'ол и даже успел поучаствовать в первых стычках с терранцами в прошлом году. Дивизии такие-то и такие-то, награды те-то и те-то. Рассказал сам, как двадцать лет назад потерял левую часть тела и, едва выжив, покинул космолегион, ушел в отставку.
Время от времени гость косился на изображение планеты, проецирующиеся на стену с одного из орбитальных спутников. Наслаждаться подобным видом могли только пилоты истребителей, проводящие в космосе многие сотни часов. У всех остальных, и в частности у пехотинцев, он вызывал только боязнь высоты. Но хозяин не замечал тревожных взглядов, а Михаил не решился указать Когуару на эту оплошность.
Прошел еще час и разговор коснулся личной жизни.
- Я слышал от Роджера, что ты уже давно как женился, - радостно спросил Михаил и осекся, увидев, как в глазах приятеля всколыхнулась застарелая боль. - Извини, - смущено пробормотал он - я не знал.
Когуар отрицательно помотал головой, давая понять, что ничего страшного не случилось, и он понимает любопытство гостя.
- Она погибла во время взрыва Афродиты. Последняя неудача в той войне и так нелепо... - хозяин умолк.
- Да в том году командование принял молодой Эрик и быстро исправил положение, - негромко произнес Михаил, чтобы поддержать разговор.
- Да, у него фамилия жены, Эрик с детства рос чрезвычайно умным мальчиком. Помню, как в пять лет он снял пароль с управления квартирой и устроил нам с Ингой веселый денек.
- Поздравляю! Вот это новость! - Михаил откупорил вторую бутылку и выверенным движением разлил вино по бокалам.
- Это все гипнотемные машины... - начал рассказ Когуар.
Судя по тону, это была его любимая история, отшлифованная за множество лет, но Михаил, только вышедший в отставку и соскучившийся по спокойным неторопливым разговорам, не испугался перспективы многочасового повествования. С удобством откинувшись в низком кресле, он поставил бокал с вином прямо на пол, и приготовился слушать.
- ...эти машины калечат психику ребенка, засовывая в нее знания, не оставляют возможности думать самому. Учиться лучше всего старым способом. Поэтому, когда у нас родился сын, я сказал Инге - никаких гипнотемных машин. Мы сами читали ему сказки на ночь, а играл он с обычной погремушкой.
Хозяин вышел в другую комнату и через минуту яркую игрушку - большой разноцветный шар на длинной ручке.
- Вот. Это его первая и последняя погремушка, - сказал Когуар, кладя игрушку на стол. - Он не расставался с ней до четырех лет.
- И где же ты достал такое старинное чудо? - заинтересованно спросил Михаил, взяв погремушку в руки и рассматривая ее.
Собеседник довольно усмехнулся, он явно ждал этого вопроса.
- Это терранская вещь, наверное, самая новая, которая есть в конфедерации. Она попала мне в руки в самом начале войны, когда сражения еще шли на два фронта: и против терранцев и против ро'ол...
- Благо, что они воевали и между собой...
- Да, это была наша удача... Произошло это за месяц до странного выхода терранцев из конфликта. Во время одной из небольших стычек впервые удалось повредить один из их современных крейсеров так, что остался корпус для исследований. Насколько я знаю, это вообще был единственный подобный случай за всю войну.
Представь себе: везде медленно вращаются трупы и обломки истребителей, а внутри этого кошмарного облака мертвый корабль терранцев. Наш разведбот приближается к нему, стыкуется. Все тихо. Мы проникаем внутрь корабля. Половина аппаратуры отказывает от излучения поврежденного реактора, но мы продвигаемся вперед, расходимся по каютам, и в первой же я вижу колыбель, а в ней мертвого ребенка и эту погремушку. У меня аж сердце заболело - они же ничем не отличаются от нас...
- Однако я рад, что наши предки отделились от этих коварных гадов... - про себя прошептал Михаил.
Когуар, погруженный в воспоминания, не обратил внимания на эти ритуальные слова.
- Я взял погремушку и подумал, что когда у меня будет сын, то это будет его первой игрушкой... А буквально через полминуты раздался сигнал тревоги и, едва мы отстыковались и отлетели на десяток километров, как корабль взорвался.
Через год у меня родился сын, и мы с Ингой назвали его Эриком. Погремушку я подарил ему в семь месяцев и, как я уже сказал, до четырех лет он буквально не расставался с ней. Когда ему исполнилось пять лет, мы наняли преподавателя, и до десяти он получал домашнее образование. В десять он сказал, что хочет быть военным, как я. Инга поначалу была против, но в итоге мы отдали мальчика в военный интернат. Окончил он его с отличием и сразу попал на фронт. Через два месяца получил звание капитана.
- Это было после операции в системе гамма Кассиопеи, мне ребята рассказывали. Капитана убили, Эрик принял командование на себя и через пространственные ворота вывел два взвода из окружения. Этот маневр теперь в училище изучают, - Михаил тоже улыбнулся.
- Мне он об этом не рассказывал, - с сожалением сказал Когуар. - Впрочем, не важно... Через четыре года он уже служил адъютантом в ставке главнокомандующего. Мы им очень гордились, но дома почти не видели. Все время был занят, даже не смог приехать на похороны бабушки - моей матери.
- Военное время, - вздохнул гость - я тоже не видел своих стариков с поступления в академию, а теперь уже поздно... - потом негромко добавил - пожалуй, что зря...
Повисла тишина, но других тем кроме войны для двух ветеранов не было, и разговор вернулся к ней.
- И все же мы победили! Значит, дело того стоило, - сказал Михаил, разливая по бокалам остатки вина.
- Да это была славная победа.
- Твой сын - настоящий стратегический гений. Без его командования мы бы не победили. Люди верят в него безоговорочно.
- Спасибо, мне приятно слышать это от тебя. Я верю, что и вернувшиеся терранцы получат по заслугам.
- Конечно, иначе и быть не может. Они отсиделись за нашими спинами, когда в этот сектор космоса пришли ро'ол, а теперь опять пытаются забрать у нас свободу, но с Эриком мы непобедимы. За победу! - Михаил поднял бокал.
- За победу! - поддержал тост хозяин, и они синхронно допили вино.
- Ты прав, - продолжал тему, Когуар, - у терранцев нет никаких шансов. Они не умеют честно воевать, а способны лишь на подлые трюки...
- Прошу прощения, - вмешалась комната. - Я должна напомнить, что Вы собирались наблюдать оборону Сириуса, сражение началось уже две минуты назад.
Когуар с Михаилом переглянулись, и гость кивнул, выражая согласие посмотреть на это вялотекущее и непонятное для непосвященных действие.
- Четвертый федеральный на главный экран, - обратился хозяин к квартире.
Изображение планеты исчезло. Появилась необъятная панорама космоса, с небольшим планетоидом в верхней части. Среди звезд угадывались неровные тени гигантских крейсеров. Плазменные двигатели истребителей больше всего походили на рои светлячков в вечернем небе. Время от времени одна из теней исчезала в ослепительной вспышке. Причем происходило это преимущественно с одной стороны.
- ... вычайное положение, - голос диктора был до отвращения профессионально бесстрастным. - Второй и третий флота понесли значительные потери и отступают под прикрытием Гвардии Денеба. Первый флот уничтожен полностью. Верховный главнокомандующий Эрика Стрелта, покончил жизнь самоубийством. Командование принял маршал Томпсон Ролтур. Объявлена эвакуация планетарных систем...
- П-п-похоже, что Эрик ошибся, - едва смог пролепетать Когуар. Все мысли исчезли, и мир остановился, утратив реальность.
- Боюсь, что нет, - сипло ответил Михаил.
- Т-тоесть?
- Он сделал это специально.
- Специально уничтожил флот конфедерации!? - закричал хозяин, и ярость вернула его назад, в обычное время.
- Да, - спокойно промолвил собеседник. - Погремушка чья?
- Терранская. Но...
Михаил взял погремушку и с силой ударил ее об стол. С треском часть шара отскочила, внутри стал виден сложный прибор. В его глубине мерцало множество оранжевых огоньков.
- Ч-ч-что это? - мир повторил свой фокус.
Гость задумчиво потер татуировку на щеке. Потом пробормотал себе под нос: “скорее всего” и неестественно буднично ответил.