До революции я таблички собирал... До революции. До Горбачева! Горбатого этого! Perestroyka! Glasnost! Вот гад, черт меченый, чтоб ему! Все поломал! Все что было хорошего... И откуда он только свалился на нашу голову? Недаром его антихристом прозвали! Я то в бога не верю, но пятно на лбу куда денешь? И эти сказки я не люблю - "не виноват". Все не виноваты! Только почему-то одни страдают, а другие жируют! "Хотел как лучше"? Вот именно, а получилось "как всегда"! А почему? А потому, что не наше это! На нашей почве так не получается, не приживается. Идет жизнь - и идет, не трогай, не мешай. Авось куда потихоньку и выведет. Дай народу привыкнуть, обжиться. Подслушай, о чем люди мечтают, о чем говорят, о чем душа болит, и тихонечко поправь. Незаметно так.
Какие люди раньше были - душа нараспашку! Как жили - столы-застолья, водка рекой. Песни пели, в гости ходили! А теперь? Вот я. Работу имел? Имел. Зарплату имел? Имел. Квартиру получил? Получил. А в квартире? С грехом пополам отмыл, оклеил, обставил. Семья? Была, как у всех. И что осталось? Ни-че-го. Одна радость - коллекция. Нет, не марки, не значки, не монеты - таблички. Смешно? Мне нет. Как я ее собирал! Как собирал! Сколько сил потрачено, сколько времени! Лет двадцать, не меньше. Вот они. "Не курить!", "Не сорить!", "По газонам не ходить!", "Посторонним проход запрещен", "Опасно для жизни!", "Высокое напряжение! Опасно!" А вот это, можно сказать, редкость: "Стой! Запретная зона!". Сколько воспоминаний, сколько эмоций!
С этой вот, последней, я удирал от военных. Глаза чуть не лишился, ногу вывихнул, синяков наставил, в грязи полчаса лежал, простудился. А могли и застрелить нафиг. Почему? Потому что стыбрил ее возле полигона, может, даже секретного! Конечно, если б поймали-и!.. Ой, что было бы... Но в этом же и кайф! Нельзя - а хочется! Не достать - а тянешься! Хочется именно то, что нельзя! И хочется именно потому, что нельзя. Так уж человек устроен!
А этот козел хотел природу человека изменить, блин! Указом! Где ж это видано, чтоб нашего человека указом отучить пить! Сотни лет приучали. Вырастили, можно сказать, нового человека, новый тип, новый вид. Который живет этим и на этом. А потом приходит Умник и говорит: баста! Хватит! С завтрашнего дня станОвитесь другими людьми! А двести-триста лет потерпеть не хочешь?! А за что ж ты, падло, виноградники стал рубить? Они то тебе чем не угодили?! Нынче и вина ведь хорошего не попробуешь. Одни подделки или цены поднебесные. Потому как лозу за годик-другой не вырастешь, не выпестуешь, не отберешь. Тут поколения нужны, чтоб на той же земле с той же лозой неспешно возиться, не работать даже... а жить с ней, ласкать ее, как бабу. Терпеть ее капризы. Это как ребенка воспитать, ежели не труднее. А этот придурок прибежал: давай, давай! Еще это поколение людей будет жить при трезвости в своих квартирах! Скучать! Мало того, что квартир не дал, обманул! Так еще и последнюю радость-надежду забрал.
А ведь таких утопистов было-о! Видимо-невидимо! И что? И ничего. Ничего у них не вышло: те же американцы и прочие финны со шведами. Видел я этих финнов в Питере. Как грузили бочками на автобусы. А бочки наполнены до краев дешевой "рюсска" водкой. Называлось это "экскурсия выходного дня". И что в этом хорошего? Чтобы мы вот так позорились за рубежом? Не-ет, мы уж лучше тут, у себя, тихо будем бу... жить, как умеем. Здесь, где каждый второй - герой, то есть такой же.
А того еще не учел наш гений, что ежели наш человек протрезвеет, да посмотрит вокруг себя трезвым глазом, что он увидит? Что увидит такого, что его обрадует? Наставит на путь истинный, вселит надежду? А, что? Нищую, грязную, засранную действительность? А если он не готов к ее восприятию? Если у него тонкая, нежная, чувствительная душа? Если он трезво увидит свой завод, город, улицу, свой двор? Квартиру, жену, тещу, себя, наконец, узреет в глубине зеркала? К каким глобальным последствиям это может привести - ведь дух захватывает! От глубины той пропасти, что разверзнется перед ним - этим простым человеком, работягой, и где-то может быть даже доморощенным философом? Ведь что он будет думать, что делать-то будет?! Ведь тут есть один выход - браться за веник там или что, и убирать в квартире, выносить бутылки, сажать цветы, подметать двор, наконец! Гайку на заводе потребуется завинтить неспешно, до упора и только потом взяться за следующую. Буханку хлеба придется с рассвета до заката в навозе да грязи, а не в магазине, растить полгода, чтоб, недовольно щупая, купить ее за 20 копеек. А наш человек умеет так? Может? Способен? А наш человек такого не понимает, он ковыряться не любит. По мелочам, по крупицам душа не хочет. Протестует душа! Ему подавай катаклизмы: чтоб в воде по колено или там пожар вселенский от сигареты, или состав перевернутый, и тогда он начнет действовать! Ему масштаб дай, размах, простор! Ему реки поворачивать, моря осушать, горы воротить! Революции совершать! Коммунизьмы строить! Пролетарий всех стран совокуплять! А не то мы!... Да!.. Ломать, разрушать, перестраивать, переделывать! Только не дворик, не квартиру, а МИР, ВЕСЬ МИР дай, целый, а не по частям! И не дай бог ты с ним в одном строю не пойдешь, порыв его святой, бескорыстный, страстный не поддержишь - у-у-у! как он тебя не поймет, невзлюбит, возненавидит! Отщепенца, сраного интеллигента, умника!!
Да, о чем я?.. Я про таблички. Можно сказать, хобби это мое. Было. Почему таблички? Ну, как сказать... Наверное, неспроста такое желание родилось. Что-то в душе болело и ныло, требовало выхода, компенсации. Вот как у художника - что-то его гнетет, и мучает, и терзает... А что - непонятно. Словами не выразишь. И вот когда уже мочи нет терпеть - то ли в петлю, то ли бросать все художества - тут он берет кисть и - раз! раз! - какой-нибудь "черный квадрат" намалюет. И все в восторге. А у меня, значит, другая страсть в душе кипела. Бывало, выйдешь из дому ввечеру, да к вокзалу попрешь, да вдохнешь дым электричек, да уловишь ухом гам и шум людской толпы, эманацию прощания-встречания, слезы, так сказать, радости, катарсис переживешь очищения расставанием. И когда все это прочувствуешь, пропитаешься, растрогаешься, пойдешь к какому-нибудь ночному поезду, к последнему вагону. Как бы в задумчивости подойдешь к табличке "Москва-Симферополь"... И быстро ее снимешь! - если она, конечно, не привинчена. И - в сумку! И бежать! На всех парах! Вот смеху-то, радости, удовольствия! Потому что знаешь: поймают - почки отобьют! А ты поди, поймай!
А утречком - не спеша на работу. Идет себе приличный человек, с образованьем, знает, где река Амазонка протекает и как "гуд бай!" по-французски звучит, идет в костюмчике с портфелем, никаких претензий! А в спальне у него - вся стена в табличках! Над кроватью висит "Не влезай - убьет!", на двери - "Директор школы", на холодильнике - "Патологоанатом". Слева глядит "Посторонним вход воспрещен", справа - "Огнеопасно", на кухне - "Спецобслуживание", в туалете - "Запретная зона". Смотришь - и душа радуется. Почему? Да потому что нашему человеку не украсть - это не жить. Потому и слов столько придумано в родной речи для важного дела: украсть, своровать, стащить, слямзить, стыбрить, сбондить, свистнуть, спионерить, спиздить, вынести, взять, что плохо лежит, ноги приделать, увести из-под носа, присвоить, прихватить, умыкнуть, урвать, спереть, отхватить, оторвать, а теперь еще - при(х)ватизировать...
А к этим импортным штучкам-выкрутасам, маркетингам-консалтингам, ну, не лежит душа у нашего человека! Другой он, наш человек! У него на переднем плане - не счетная машина, а душа! Он и водку любит за то, что она, родимая, душу раскрывает. И чем больше водки, тем глубже, ширше раскрывается человек. И не важно, что опосля он может друга-подругу, мать-отца порезать-пописать на куски. Ведь он, допустим, в состоянии опьянения что-то такое глубокое увидал, такое сокровенное, что никогда в других обстоятельствах открыть в собут... то есть в собеседнике не сможет. И вот он увидал ЭТО, прочувствовал и ужаснулся. А ужас-то как преодолеть? Правильно, утопить его, гада, в водке!
Скажете: пил бы тогда один. Понемногу. И не было б ни жертв, ни ужасов! А вот и неправы будете. Пить в одиночку - это у нас последнее дело. Это уж совсем пропащий тогда. Потому что наш человек веками воспитан на коллективе, на обществе. На обществе и еще - на халяве, которая есть производная от этого коллектива и общества. И была же, была у нас халява! Был золотой век: и квартира, и образование, и медицина - все бесплатно! Живи не хочу! Нигде в мире такого не было и уже не будет! Счастье, можно сказать. Мечта! И потому, может, человек рисует непотребное, потому гадит в строгих местах, что всякий запрет вызывает в нем чувство протеста, унижает и принижает егойную эту самую душевную мечту. И я, может, потому таблички срываю, что в моей душе ограничения эти, указы и приказы - осквернение, покушение на мечту, которая (не могу без слез об этом говорить, особенно выпимши) и есть смысл, свет и цель нашего бытия.
А за мной стоят, вдумайся, сотни поколений, мечтавших о такой мечте, о том, что мы имели еще недавно. Человек-то, думаю, неисправим. Хоть тыщу лет назад жил, хоть пять. Греки вроде демократию строили, а кто обслуживал высоколобых философов? Рабы. А утописты? Компанелла со своим Городом Солнца все хорошо разложил, распланировал. Свобода... А кто этих свободных граждан должен был обслуживать? Опять же рабы. И вот мы с вами в этот самый городок солнца как раз и пришли! Солнце-то нам светило, а мы не заметили, дураки! Ведь мы построили и - потеряли уникальное государство, уникальное общество. В чем уникальность? Да в том, что у нас в Союзе каждый был И РАБОМ, И ГОСПОДИНОМ. Вот какая штука! Вот какая философия и глубина! Сегодня ты мог быть господином. А завтра - рабом. И наоборот. Но вот что интересно: никому ж обидно не было! Ведь если все вокруг так живут, значит, это нормально! И вот тут задумайся: кто после этого Горбатый как не разрушитель?!
Все когда-то устаканивается, успокаивается, влезает в рамки, входит в норму, становится обыденным! Но не у нас. Когда это у нас была нормальная, размеренная жизнь? Вот. А эти новые, что после Горбатого появились, думают, что все уже в норме! Нахапали, награбили и развалились - хозяева! Думают, жизнь теперь повернула в их сторону! И что самое смешное: тоже уже начали таблички вешать! Не понимают того, что эта табличка для народа - как красная тряпка для быка. Порядочный человек не может не украсть там, где много и там, где нельзя!
Ничего, ничего! Политика политикой, сила силой, но жизнь-то идет своим путем. Как река течет. Ее не запретишь законом. Не перекроешь плотиной - сломает. Ну, подумаешь, разделите вы между собой, распишете все, договоритесь, законы под это подведете? Поставите охрану, собак, табличек навешаете "Частная собственность"! И успокоитесь? И все будет по-вашему? Да хрена вам - собственность! Кишка тонка! А мы на что? Про нас забыли? Мы ведь все видим. Мы ждем. Выжидаем.
И дождемся.
Мы терпеливые, ежели правое дело. И законы ваши нам не указ. Они и раньше-то никого не останавливали! А теперь!.. У-у! Мы и розы ваши потырим, и клумбы потопчем, и нагадим в святых ваших местах! Заборы испишем ласковыми словами, и таблички попиздим! Опять! Опять и снова! Все будет как раньше! Вы вешайте, вешайте таблички! Стройте свои дворцы, растите сады-палисадники. Мы снова выйдем на охоту в ночь-полночь! Стройными рядами в темных пальто и кепках! Кто - кого?!