Прокофьев Валентин Владиславович : другие произведения.

Файлы небесной канцелярии

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 3.79*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта книга повествует о том, Чего не было, нет и никоим образом не сможет быть... Но оно было, есть и будет всегда, пока существует эта вселенная.

  Валентин Прокофьев
  
  Эта книга повествует о том,
  Чего не было, нет и никоим образом не сможет быть...
  Но оно было, есть и будет всегда, пока существует эта вселенная.
  
  Файлы небесной канцелярии
  
  Пролог: Смерть и бытие
  
  В саду горит костёр рябины красной,
  но никого не может он согреть...
  (C.Есенин)
  
  Шел тринадцатый день месяца Цветень. Изгиб дорожки, заботливо усыпанной садовником желтым битым кирпичом, переходил в каменный мосток, соединявший оба берега извилистого ручья. По мостку двигались прогулочной походкой двое: мужчина в легком плаще, белого цвета с солнечно-серебристой отделкой по капюшону, откинутому за спину, и женщина в плаще такого же покроя, но только в чёрном с красным. Они не произносили ни слова, поскольку слова им были не нужны. Взгляды: его - светлых цвета льда глаз и её - тёмно фиалковых, изредка бросаемые друг другу, говорили яснея слов об их бесконечном и безмерном счастье и о не нарушаемом ничем покое.
  - Опять гроза? - спросил с улыбкой мужчина, тряхнув головой с седыми длинными волосами, собранными сзади в подобие косы.
  - Как всегда, милый, иначе как ты узнаешь о конце прогулки?
  - Нужно будет сконструировать часы.
  Он легко притянул к своему лицу головку женщины и, склонившись к её нежному лицу, обрамлённому слегка вьющимися русыми волосами, поцеловал кроваво красные губки, ответившие ему тем же, с не меньшим чувством.
  - Пора готовиться к приходу гостей, мой милый, - с улыбкой шепнула она.
  Конец дорожки, еще недавно терявшийся далеко-далеко за пределами вишневого сада, в бескрайней травянистости луга, тянущегося до самого подножия величественно вздымающихся ввысь седых вершин гор, на глазах стал укорачиваться, нещадно пожираемый волнами стремительно приближающейся ливня, выбивающего из земли облачко пыли. Женщина развернулась и, задорно смеясь, стремглав побежала по дорожке к самому ее началу - к одиноко стоящему на холме дому со стенами облицованными белым мрамором, с колоннадой у входа, и красной черепичной крышей. Её спутник бросился вдогонку, на ходу крича:
  - Олоим! Олоим! Заканчивай уже скорее!
  Из-за кустов сирени, выскочил перепуганный человек. Увидев, кто ему кричит, заулыбался, маленькие глазки суетливо забегали. Подхватив одной рукой ведро с побелкой, а другой прижав к животу большую банку с раствором купороса, он кинулся вдогонку, опасливо поглядывая назад на сгущающуюся мглу, которая уже поглотила горы и большую часть луга. Возлюбленные взбежали по ступенькам, ведущим в дом, а Олоим, опасливо втягивая голову в плечи, поспешил во флигель расположенный справа. Едва все оказались под крышей, грянул гром.
  - Почему- то сегодня дождик в щадящем режиме, он ослаб как-то, пока догонял нас.
  - Потому, мой милый, что еще не отцвели вишни, а наш садовник, не успел побелить все стволы, и прокупоросить ветки.
  - Не понимаю, зачем белить и купоросить? Всё равно некому покушаться на наш сад. Ни один паразит не завелся ещё у нас.
  - Это, чтобы и не вздумал завестись. Одного Олоима хватает с избытком. К тому же белить и купоросить - это самое полезное, что он умеет делать.
  - Ты не права, дорогая. Олоим исправно трудится по хозяйству, даже ванну пристроил к своей каморке.
  - Не спорь. Ему вечность купоросить и не прокупоросить, свои пакости из прошлой жизни. Так должно быть.
  - Я и не спорю. Так должно быть.
  Хотя до наступления ночи времени было ещё изрядно, тьма, нахлынувшая вслед за громовыми раскатами, настойчиво вынуждала хозяев укрыться в своём уютном гнёздышке. В комнате занимавшей весь первый этаж царил первозданный хаос. Дюжина кресел, стоящих вкруг огромного стола, были готовы принять не меньшую компанию. Слева находился камин, справа - мраморная лестница, что вела на второй этаж. На тяжёлом комоде возвышались витые канделябры с наполовину сгоревшими, оплавившимися свечами. Весь стол был завален книгами и старинными манускриптами. В центре красовался металлический чернильный прибор в виде гладкошерстной собаки, с гусиным пером в мощной пасти, и двумя чернильницами по бокам, сделанными из кусков медного колчедана. На креслах, на подоконнике и даже на каминной полке в беспорядке были разбросаны нитки, иголки, детали шитья и платья различных фасонов от эпохи праматерей и праотцов человечества, до времён настолько сказочных, представить которые едва ли возможно. Одним словом, жилище отражало интересы своих обитателей.
  Белокожая, симпатичная домработница встретила их сверкающей улыбкой.
  - Постоянно они выскакивают, словно из-под земли, что только я не предпринимаю, - ворчливо заявила она, едва хозяева переступили порог дома. - Я уж и плевала и в ладоши хлопала, всё без толку.
  - Я сама наведу порядок, - успокоила её хозяйка, по-особому щёлкнув пальцами.
  Вещи тут же послушно исчезли в комоде. Повинуясь устному приказу хозяина: - "прочь", книги поскакали в шкаф, манускрипты полезли в деревянный тубы и заняли свои места на полках. Чернильный прибор поартачился немного, но, в конце концов, пошел на компромисс и перепорхнул на подоконник, при этом металлическая собака недовольно скрипнула нижней челюстью на пружинке и обронила перо.
  - Наташа, сегодня мы ждём троих старых друзей!
  - Всего-то? - пренебрежительно воскликнула домработница. - Я рассчитывала на десять персон, не меньше.
  - Сегодня их будет трое, но самых-самых близких.
  - О-о-о... - округлив глаза, шёпотом произнесла Наташа.
  Ей ответил хозяин:
  - Я уверен в этом, но быть готовыми не помешает.
  - Ужин будет подан в срок! - радостно щёлкнув каблучками лакированных туфелек, отрапортовала домработница, устремляясь через неприметную дверцу соединяющую гостиную с кухней, расположенной в левом флигеле дома. С улицы донёсся двукратный раскат грома.
  Второй этаж, куда поднялись хозяева, не имел чётких границ. Одно было неизменным всегда: спальня, комната хозяйки и кабинет хозяина. Размеры их, вместе взятых, всегда значительно превышали площадь первого этажа вместе с обоими флигелями. Помимо трёх неизменных комнат, сегодня было ещё несколько, в стиле средневекового замкового двора выложенного булыжником, с каменной стеной и сторожевыми башенками. Фонтаны шоколада, минеральной воды и шампанского призывно журчали, а из дебрей тропического леса, доносились крики макак, качающихся на лианах. Неаполитанская Санта-Лючия на берегу моря, наполняла своим солёным запахом весь дом. Комнаты имели склонность менять свою обстановку на любой вкус и каприз, подстраиваясь под настроение хозяев. Оба вошли в спальню, служившую, так же, гардеробной комнатой и быстро переоделись в вечерние наряды. Он в чёрный смокинг и белоснежную сорочку, она в темно-красное, облегающее прекрасную фигуру платье с золотой вышивкой на груди.
  - Мы готовы! - радостно сообщила она в зеркало, добавляя гребнем последние штрихи к своей причёске, которая теперь походила больше на корону. - Пойдем, муж?
  - Конечно, пойдём дорогая, - отозвался он, подставляя ей руку, согнутую в локте.
  Поцелуй краток, опоздать к встрече гостей только что вызванных, означало обидеть их. Под руку они спустились вниз, где уже ждал сервированный к ужину стол. Свечи в канделябрах заменены новыми и горят ровными язычками. Шторы задёрнуты, но через неплотно притворенную дверь, ведущую на крыльцо с колоннами, доносится шум мелкого дождика. Раздался троекратный гром, сверкнула молния, и через порог шагнул первый гость. Сбросив свой мокрый плащ на руки подоспевшей Наташе, он изобразил улыбку одним только широким ртом, осторожно пожимая протянутую хозяйкой руку. После, сверкнув бездонными как сама смерть, абсолютно чёрными без белков глазами на бородатом лице, обменялся крепким рукопожатием с хозяином.
  Словно выждав, пока завершиться обмен приветствий с первым гостем, на пороге возникли ещё две фигуры: высокий неулыбчивый рыцарь в темно фиолетовых доспехах и невысокий молоденький юноша-демон в костюме пажа. Рыцарь склонился над рукой хозяйки в галантном поцелуе, паж, весело улыбнувшись, сделал вид, что хочет припасть к колену, но пойманный хозяйкой в последний миг за ухо, айкнул:
  - Обижать священное животное!
  - Ты не выглядишь священным, и никак уж не животным.
  - Ой! Забыл Ваше величество, что в вашем доме выглядеть могу только пажом. Пардон!
  Трёпка уха сменилась почёсыванием, и паж довольно заурчал. После прибывшие обменялись поклонами с хозяином, завершив, таким образом, церемонию приветствий и все уселись за стол. Тут же повинуясь Наташиному жесту, прямо из воздуха возникла вереница обнажённых нимф, которые с подносами в руках обогнули круглый стол и моментально расставили блюда с кушаньями, заблагоухавшими своими изысканными ароматами. Наташа наполнила вишнёвым вином бокалы.
  - За хозяев! - подняв свой, произнёс гость с чёрными как смерть глазами.
  - За Вас, королева! - напыщенно провозгласил рыцарь.
  - И за короля королевы - иже короля слога! - довольно изрёк паж.
  Хозяева переглянулись, с нескрываемым обожанием друг к другу, и тот, которого паж назвал королём королевы, искренне и серьёзно ответил:
  - За дорогих и всегда желанных гостей!
  Под одобряющие возгласы бокалы были опорожнены и пир начался. Потекла неторопливая беседа давних приятелей. Паж, размахивая вилкой, посетовал, что всё, прекрасно, но не хватает в доме мышей.
  - Вот нечисть! - воскликнула она, которую назвали королевой. - Я не тебя имею в виду, Гипопо. Мыши погрызли бы все стены!
  - Туше, - отозвался паж. - С нечестью может справиться только нечисть.
  - Совершенно верно, - промокнув губы салфеткой, согласился рыцарь. - Справляется же ваш слуга Олоим с насекомыми в саду.
  Королева прыснула в ладошку и приняла участие в игре слов:
  - Насекомые это одно, а мыши - другое! Чтоб кое-кто потом обвинил меня, что я издеваюсь над живородящими? Нет, мышей не будет, не поймать вам меня на преступлении! А вы что думаете по этому вопросу, дорогой Янус?
  Черноглазый отставил в сторону бокал, который тут же подоспевшая Наташа наполнила и авторитетно заявил:
  - Я целиком и полностью согласен с Вами королева! Если будете справляться со всякой нечестью, то жизнь станет слишком скучна.
  - Разве я говорила про скуку?
  - Конечно, скучна! - вмешался паж. - Как у двух яблок висящих на ветках.
  - Поясните, пожалуйста, вашу мысль, Гипопо, - попросил хозяин.
  - Да, разве не ясно? Яблоки могут сколько угодно смотреть друг на друга, а приблизиться и поцеловаться не смогут. И уж детей у них никогда не родится.
  - Эк, вы хватили, - задумчиво покачал головой хозяин. - Детей родить? Двум яблокам?
  - Выражение нашего друга конечно фигурально, - вступился за Гипопо рыцарь, - но если подумать, то детей они смогут всё-таки родить. По-отдельности, каждое яблоко - своих собственных. Стоит только сгнить, упасть, подождать пока косточки дадут росточки, которые и превратятся в прекрасные яблони, а те созреют и заплодоносят.
  - Одним словом, после смерти, в будущей жизни! - сверкнув глазами полными бездонного мрака, подытожил Янус.
  - А ведь вы, оказывается, совершенно правы, - вдруг согласился хозяин, тряхнув головой. - Без смерти нет жизни.
  "Будь же ты вовек благословенна, что пришлось процвесть и умереть!" - радостно пропела королева. - Давайте выпьем друзья за смерть!
  Паж не согласился:
  - Я предпочту выпить и за жизнь тоже. Без мышей, порой, так бывает скучно.
  - За смерть и бытие! - мрачно заключил Янус.
  За окнами раскаты грома слились в одну нескончаемую канонаду. Гроза достигла своей апогеи и, не умолкая ни на миг, стала потихоньку откатываться за луг и дальше за непроходимый лес. Потеряв интерес к одинокому домику с вишнёвым садом, она звучала всё глуше и глуше, пока последний отголосок не затих. Наступила полная тишина, которую не могли заглушить звяканье столовых приборов, а лишь подчёркивали.
  - Ну, что скажете, король слога? - выжидающе посмотрел на хозяина рыцарь.
  Хозяин в недоумении поднял на него глаза и увидел, что все с интересом чего-то от него ждут. Королева первая поняла и пришла на помощь своему мужу:
  - Обещаем, что к следующему вашему визиту, после гула небесной канонады, соловьиные трели обязательно будут ласкать ваш слух.
  - А кормить их будете баснями или всё же нечестью? Червями на ветках, например? - хитро прищурившись, спросил паж.
  - Убедили, - согласился король слога. - Совершенство требует жертв.
  - И жертв, и многообразия, и равновесия, - поправил черноглазый Янус. - Иначе мирок ваш не станет самодостаточным никогда, а оставленный без присмотра - тут же зачахнет.
  Небо очистилось от туч и оказалось, что ночь вступила в свои права, даже не дав закату объявить о её приходе. Все покинули дом и расположились на террасе с колоннадой - в креслах, предусмотрительно выставленных слугой Олоимом. В руках у Гипопо, откуда ни возьмись, оказалась мандолина, и он начал перебирать струны, выщипывая звуки неаполитанской песенки. Рыцарь развлекал королеву рассказами о прекрасных незнакомках стародавних времён и их доблестных возлюбленных, о турнирах, как по части владения оружием, так и по части совершенства в рифмоплётстве, что очень поощрялось тогда дамами. Хозяин и Янус расположились чуть в стороне, и тут же терраса раздвинула свои пределы на десяток метров, разделив их на две группы, что бы создать условия для приватной беседы.
  - Вы уже догадываетесь, король слога, что вам хотят предложить? - вполголоса осведомился черноглазый Янус, раскуривая сигару.
  - Намёк о бытие и смерти был очевиден, - ответил хозяин, вглядываясь в ночную мглу. - Наш покой затянулся, да?
  - Не говорите глупостей, - полыхнув малиновым огоньком сигары, сухо возразил собеседник. - Покой не имеет времени, а следовательно, затянуться не может никоем образом. Только жизнь в материальном теле поставлена в рамки. Сколько, по вашему, времени Вы отдыхаете здесь со своей королевой? - внезапно спросил Янус.
  - Честно говоря, я потерял бы счет, но отсчитывать не от чего.
  - По меркам вашей земной жизни, если бы она всё ещё продолжалась, вам сегодня было бы около ста сорока лет!
  Хозяин невольно передёрнул плечами и ответил:
  - Как по мне, то хоть бы и тысяча. Ничуть не жалею о смерти, дарованной нам вами.
  - Не мной лично, - выпустив кольцо дыма, которое тут же растворилось во тьме, возразил мрачный собеседник, - я лишь исполнил Его волю. А Он, в свою очередь, исполнил просьбу того, кто просил за вас. Да, вы это знаете.
  - Значит, подошёл конец блаженству? Пора возвращаться?
  - Вы, как и все, свободны в выборе, никто не может вам обоим указывать когда и куда возвращаться, или не возвращаться вовсе. Таков высший закон! Но, попросить об ответной услуге... Вот, вы сидите здесь и вам хорошо, - переменил тему Янус. - До сих пор не создано ничего нового, нет даже птиц в вашем райском уголке. И это притом, что вы могли бы создать нечто большее, чем дом и сад. Ведь вашим пером, если я не ошибаюсь, были созданы удивительнейшие края и судьбы существ населяющих их!
  - Наверное, это потому, что нам так здесь хорошо вдвоём. Нам не нужно больше того, что уже дано.
  Словно в подтверждение слов короля слога, с другого конца террасы донёсся смех королевы, вызвавший улыбку обожания на его лице.
  - А для кого-то покой непозволительная роскошь. Просто, вы засиделись. Он читал ваши новые произведения и Он доволен. Он считает: пора претворять их в бытие. Ни паж, ни рыцарь не подходят для подобного. Это награда для самых достойных.
  - Он считает, что мы уже готовы? - забеспокоился хозяин.
  - Ещё нет, не совсем. Он настоятельно рекомендует вам обоим пройти дополнительное обучение и сдать выпускной экзамен. Прошу прощения за подобное сравнение, но оно как нельзя лучше поясняет суть этого процесса. И это обучение может затянуться на вечность, субъективно.
  - Понимаю. Прежде чем творить мышей, необходимо потренироваться на насекомых. А сколько времени пройдёт объективно?
  - Мгновение! Многогранность мира образует многомерность бытия, что в свою очередь, позволяет каждому раскрыть свой потенциал, не теряя понапрасну этих самых мгновений. Кстати, рыцарь пожелал сопровождать вас. Ему всё равно больше нечего делать после оплаты долга перед истиной. С женой ему не так повезло, как вам.
  - Она покинула его? - с любопытством спросил король слога.
  - Всё много банальней, её душа никогда не была с ним рядом. Но сам он об этом не любит распространяться.
  Погасив в пепельнице сигару, гость встал объявляя:
  - Однако, вечер был прекрасным! А мне уже пора. Ждут дела: кое-кто дожидается дырки вместо глаза, другому нужно воздать предательством за предательство, кого-то нужно лишить разума, кого-то прервать на веки, а кого-то вытянуть из забвения на свет. Словом: война и смерть, жизнь и путь. Всё мелочи, мелочи, мелочи. - Подавив откровенный зевок, он добавил с внезапной вспышкой двух молний в бездонных глазницах. - Скажу откровенно! Я слегка завидую вам обоим, чёрт меня возьми! Вас ждут необычайные приключения.
  - Как! Прямо сейчас? - удивился хозяин. - Но мне, прежде, нужно поговорить с женой.
  - Я уже всё знаю, любимый! - послышался шёпот за ухом, и королева, проказливо поднырнула по локоть своему королю. Я так рада, что ты согласился. Ты только подумай, всего только один миг и целая жизнь в придачу.
  - Куда больше, чем просто одна жизнь, моя королева, - пропел Гипопо, - целая вечность перед вами. - Он вздохнул с сожалением и добавил: - буду пренепременно скучать.
  Янус принял из рук подоспевшей по сигналу Наташи плащ и извлёк и него заплесневевшую от времени глиняную бутыль. Бокалы, поданные расторопной Наташей, наполнились кровавым, благоухающим вином.
  - Опять кровавое вино, - пробормотал король слога.
  - Такова традиция: Кровь и смерть, вино и жизнь. - без намёков на улыбку, блеснул пустыми черными безднами глаз Янус, закутываясь в плащ. Подняв свой бокал, он опрокинул его содержимое в рот, в то же время капюшон упал, словно театральный занавес, открывая невидимый до этого мгновения второй лик. Повернув голову в профиль Янус скосил глаза обоих лиц - бородатого старого и молодого без признаков растительности на лице - на хозяев.
  - Пора.
  Король и его королева взявшись за руки, прижались друг к другу.
  - За смерть, - шепнула она.
  - За бытие, - так же шёпотом ответил он ей.
   Оба одновременно пригубили свои бокалы. Сиреневый рыцарь и паж последовали их примеру, пожелав обоим приятной вечности. И вечность тут же вошла в свои права, закружив водоворотом планет и пространств, эпох и разных судеб.
  
  глава 1.
  Вечный город
  
  Он есть вечен, ибо вне пространств и времён,
  а главное - вне познания своего существования.
  
  Вечный город, как и всегда всю непостижимую бесконечность своего существования, сверкал всеми вообразимыми и невообразимыми цветами, источая такой же невообразимый аромат, и неподдающееся пониманию ощущения благости, волнующие все известные и неизвестные чувства того, кто мог бы оказаться в нём в впервые. Хотя, подобное едва ли могло случиться. Это было бы невероятным событием в мире Великого творца, где все самые светлые сущности рождались именно здесь, чтобы испив непознаваемое из его неиссякаемой чаши мудрости, преисполнившись величайшим могуществом, отправиться на самые задворки и исполнить его волю, привнеся стройный порядок в необузданный хаос самых необжитых уголков Его вселенной.
  Бафомет был редким исключением среди "небожителей", как он с плохо скрываемым сарказмом называл своих теперешних товарищей, платя им равной монетой, за свою кличку, плохо скрывающую козлиный запах, веявший от неё. Бафомет не был рождён в бесконечности Великого творца, он пребывал в ней с тех самых пор, как с горсткой соплеменников прорвался из темных тесниц пекельных миров наверх. Вообще-то подъём из глубин хаоса не противоречил законам Великого творца, но проделано это было отнюдь не ангельским способом, что вызвало раздражение обитателей высших миров и зависть братьев по рождению, которые так и остались в низших мирах, - кто из-за упадка способностей, а кто по воле своего предводителя. С тех незапамятных пор утекло много воды в фонтанах Вечного города; охранные печати были восстановлены, и никому больше не удалось последовать примеру горстки отчаянных счастливчиков. После такого невероятного события, потрясшем всех разумных существ обоих полюсов вечности, началась Новая Эра или, чтобы было понятнее - открылось новое измерение, что внесло некоторый порядок в существование самого Вечного города, никогда прежде не оперировавшим понятием "времени" в принципе.
  Новые товарищи первое время сторонились его, презирая за бесполое происхождение его племени, а он испытывал к ним подобные, ну, или почти подобные чувства, считая недоразвитыми существ мужской половины, поскольку те были слишком прямолинейными, начисто лишёнными ловкости и обаяния. К тому же обличие - наработанное в процессе совершенствования, становилось очень далёким от совершенства. Даже на козлиное в некоторых случаях не дотягивало, только на обезьянье. А уж о существах женской половины и говорить было нечего: у них начисто отсутствовало то, что считалось самым важным у мужчин... вот только ангельский облик, звонкий голосок и белые крылья за спинами вызывали некоторую зависть.
  Наказание за свой проступок, против устоявшегося порядка подъёма из нижних миров в верхние, он отбарабанил, как говорится, от звонка до звонка, пока обе его половинки, блуждая наугад в земном мире, не нашли друг друга. На это ушло семнадцать человеческих жизней, или если быть точным - тридцать четыре, учитывая жизни обеих половинок и мужских и женских. Вспоминать о мытарствах, унижениях, позоре, перенесённом в том замкнутом во времени мире, не хотелось до такой жути, какой он никогда не испытывал никогда прежде, даже в ужасных и тесных Тёмных мирах вечного мрака... И всё же, как только он получил законное право жить равным среди равных в Вечном городе в свете Великого творца, он отказался от права выбора лагеря мужских либо женских особей, предпочтя остаться существом не подчиняющимся устоявшимся предрассудкам созданий светлых миров, за что тут же заработал козлиную кличку земной мифологии. О происхождении своей клички он узнал из небесной википедии, как только получил полагающийся ему по статусу доступ. Оказалось, что андрогинны не редкость в бескрайних просторах Великого творца. Ещё бы! Идеальное существо, лишенное недостатков женской и мужской особи, но объединяющее в себе достоинства обоих... Впрочем, крылья он так и не получил.
  - Ни к чему это, - заявила симпатичная ангелица ему в канцелярии, сразу по возвращении его в неродные пенаты, после крайнего земного срока.
  Бафомет подозревал, что отказ вызван вовсе не отсутствием изделий на складе, а просто-напросто андрогинофобией, но перечить не стал. На самом деле он втайне надеялся обзавестись когда-нибудь черными крыльями, как у Великого Змея, но такие мог вручить только сам Великий творец, а вот удостоится его аудиенции, было ох как не просто. Достаточно сказать, что никто из его новых знакомых ни в глаза, ни в какие другие ощущала, никогда с самого сига своего рождения его видеть не видывал. Приказы Великого творца поступали прямо в канцелярию, а оттуда передавались либо лично тем существам, которым предназначались, либо открыто через всевселенскую паутину.
  ― Бюрократы! проворчал Бафомет, собираясь сигануть куда подальше от насмешливых ангельских глаз, но их обладательница, чарующе поведя левым крылом, пропела на прощание:
  ― Не забудь завтра с утра явиться за получением особого распоряжения!
  Не найдя в зеркальных стенах тетраэдра канцелярии двери, которой он мог бы хлопнуть в знак прощания и своего недовольства подобным обращением со своей любимой персоной, Бафомет издал звук, распознаваемый в его родном мире, как рычание, прозвучавший однако в Вечном городе, как разбойный свист. Уже сигая куда подальше от канцелярии, он распознал беззвучное напутствие насмешливой ангелицы:
  ― Не свисти, денег не будет.
  Просторный Хрустальный зал с хрустальными стенами, хрустальным потолком и полом встретил его тихим шумом, издаваемым нестройным хором существ, отдыхающих здесь от муторных повседневных дел. Эта попытка веселья показалась жалкой. Он и сам любил попеть во времена земных мытарств, но за кружечкой пивка, или чего-либо покрепче, в компании таких же потерявших человеческий облик существ. Однако, это хоровое дрынчание могущественных творцов, повидавших всю вселенную, от самых её провонявших задворок до благоухающих градов несравненной красоты, выглядело, воистину, попыткой младенцев подражать трелям оперных певцов. Предстояло ещё выяснить - когда же наступит завтра в пространстве, где время отсутствовало напрочь, и он, не долго думая, сделал шаг по направлению к этой мало музыкальной группе, но тут же застыл, встретившись с целым флотом пылающих прожекторами недовольства глаз. Подумаешь! Мысли они читают! Невидаль какая.
  Повернувшись, он решил обратиться со своим вопросом к одинокому существу, возлежащему подле раскидистой смоковницы в центре залы. Недолго думая кто перед ним: женская сущность или мужская, он задал свой вопрос. Существо, не проявляя особой вежливости и даже не оборачиваясь, проворчало:
  - Иди к Лешему.
  - А-а-а, так тоже не знаешь? - проронил Бафомет, не уточнив, где именно искать этого Лешего. Наверняка, поисковик его перенаправит, стоит только пожелать. Вообще-то с поиском адресатов в городе проблем не было никаких: стоило только начать думать, а поисковик выдавал варианты маршрутов, даже не дав докончить мысль до конца.
  Медленно повернув пышноволосую голову, приподнимаясь на локте, существо пронзило его обжигающим взглядом синих глаз, завораживающих помимо воли. Давно он не встречал такого пронизывающего взора. Кроме Великого Змея (в его вечности), больше никто не мог так глядеть. Даже слегка затрясло. Тряска усилилась, когда Бафомет разглядел, ниже соблазнительных женских грудей и гладкого живота, чешую, плавно перетекающую в рыбий хвост. Глаза убавили свою яркость, как только русалка прекратила сканирование.
  - Ответ прост: когда решишь, что завтра уже настало, тогда и будет в самый раз.
  - Не хотел помешать, - замялся Бафомет.
  - Ты нет. Другие пялятся, словно диковин не видали. Я думала ты один из них, а ты просто козёл.
  Не очень лестное замечание из прекрасных уст, оно слегка подпортило первое впечатление от женской красоты.
  - Где ты разглядел здесь женщину. С тех пор, как Посейдон впал в грех кровосмешения, меня ещё никто не называл женщиной.
  - Так ты...
  - Его дочь. А ты думал наложница?
  Бафомет слегка смутился, ибо он так и подумал поначалу.
  - А кто мама? - как можно вежливее поинтересовался Бафомет.
  - Ты упал что ли? Не плотва! Из ребра, как и положено. Себе на радость создал, а мне одиноко так... Сколько себя помню, всё прошу аудиенции у Великого, для исправления этой ошибки, и всё зря.
  - Отказывают? - участливо полюбопытствовал Бафомет.
  - И не то что бы да, и не то что бы нет. Бюрократическая волокита. Дескать, пусть вначале отец зафиксирует отказ от дочери, а приемная мать подпишет согласие, или кто-нибудь согласится променять свои ноги, ну... и всё остальное на мой хвост... Нет! Чую ничего не выйдет из этого. Пустая трата сил. Наверняка, автоматически добавляют срок за очередного утопленника, но не говорят.
  - Сочувствую, но не понимаю, - признался Бафомет. Я устал от этих женщин и мужчин, в шкуре коих довелось побыть уже не единожды. Одна суета, и не знаешь: где найдёшь, где потеряешь.
  - Где уж тебе, развратник. И не любил, поди, никого ни разу.
  - Ну, не так, чтобы очень. Ну... кроме себя самого конечно, - признался он.
  - Козёл одним словом, - подытожила русалка.
  Она не желала обидеть, просто констатировала факт. Бафомет почему-то в этот раз не обиделся на подобную классификацию своего естества, тем более, что в настоящий момент вовсе не принадлежал ни к одному из двух полов, в "шкурах коих", как он выразился, в настоящий момент не пребывал. Сам он любил говорить, что состоит из "двух половинок", считая себя единым целым, не то, что все остальные примитивы. Пусть болтают что хотят, на самом деле они просто завидуют. С любовью вечные проблемы на свете Великого творца, а у него их просто быть не может: сам себе ведь не изменишь и не разлюбишь. Быть женщиной - в вихре чувств влекущих к совокуплению, ни за что бы не пожелал, так недолго докатиться и до потери чувства прекрасного, променяв его на иллюзорное благополучие. А уж кобелём, роняющим на ходу слюни в погоне за самкой - тем паче.
  Дни летели бы ураганом или текли бесконечным водопадом, но дней не было. Просто вечность, растянутая до предела, сжалась в один малюсенький миг. Они весь этот сжатый миг проводили вместе, оттягивая неизбежное расставание. Русалку звали Прасковья или на латинский манер - По-Раша, а он назвался ей одним из своих самых кратких имён - УлулУ.
  Город он впервые смог разглядеть во всех подробностях, оценить по достоинству бурю многоцветных энергий вырывающуюся через неплотно прикрытые многочисленные окна и двери наружу - в бесконечность вселенной; слова тут были лишними, город был просто "без подобен". Очень скоро он знал о Прасковье всё, даже то, что не значилось в досье всевселенской паутины. Хитроумному разуму не требовалось много усилий, чтобы понять возникшую проблему, вывод напрашивался сам собой: она была нужна в том виде, в котором пребывала, в ней очень нуждались и не хотели терять ценного кадра. Ещё бы! Чтобы сократить мучения утопающему, неповинному в страшных грехах, (или ещё как виноватого), русалка утаскивала несчастного поглубже. Своими чарами, страстными объятиями и песнями она приближала неизбежное, не забывая, конечно, и про продолжение русалочьего рода.
  Из её икринок, почему-то, рождались только русалки женского пола, хорошенькие, но смертные и бездушные. По законам Великого творца за утопленников ей полагалось наказание... ну, так, она его и несла. Пожизненно. Вернее сказать вечно. Или почти вечно, пока Мать-земля устав возмущаться беспределом, творимым паразитами населяющими её кожу, тщетно взывая мольбами к Великому творцу, не решиться на крайнюю меру - избавиться от них навсегда. Но последнего может и не случиться, поскольку никто не хочет остаться без кожи. Разве что, Великий Змей предложит ей новое средство для борьбы с чесоткой. Помыться, там, например, в огромных волнах, типа потопа, (хотя, как показала практика, это не очень помогает - ковчег, сотворённый кем-либо из знати для своих любимчиков, легко укроет часть паразитов и они расплодятся вновь). Скорее всего, Змей предложит ей какое-нибудь ядерное оружие или прозаический напалм. Всё это было несправедливо по отношению к Прасковье, но где она, скажите, шляется эта справедливость?
  Изложив свои соображения по этому поводу, он ждал ответа русалки, а та, задумчиво подперев голову молчала. Русые волосы скрывали часть прекрасного лица, но ему удалось разглядеть, как её водянистого цвета глаза покрылись влагой, и ему стало её глубоко жаль. "Нужно научиться держать язык за зубами, то есть мысли при себе", - подумал он.
  Внезапно, хрустальный зал подёрнулся рябью и, мигнув пару раз, исчез, а вместо него возникли зеркальные стены канцелярии. Напрасно он искал взглядом знакомую ангелицу, вместо неё в этот миг там находился упитанный ангел, в сером плаще с серебряными позументами, обозначающими какой-то ранг. Никакого намёка на крылья вовсе не было, или он прятал их под плащом. Улыбка тоже отсутствовала, даже презрительная. Настроение сразу упало значительно ниже серого цвета ангельского плаща. "Канцелярская крыса", мрачно обозвал его про себя Бафомет. Ещё ниже настроение упало после напоминания:
  - Нужно научиться держать язык за зубами.
  - Подслушиваешь? - Павшее настроение возможно было чуть приподнять только лишь приступом агрессии, но это не сработало. Серый ангел никак не реагировал на агрессию, зато читал в нём информацию, как в открытом файле
  - Подслушивать нет надобности. Ты должен, просто, научиться закрываться от проникновения в твои мысли, чтобы недруги не использовали информацию против тебя. Это связанно с твоим служебным заданием, которое ты не спешишь получить, - пояснил упитанный ангел, слегка обнажив в улыбке острые зубы, ещё больше походя при этом на крысу. - Кстати, я не имею в своём происхождении ничего крысиного, поскольку никогда не был воплоти на Земле, для меня это было бы немыслимым унижением. И впредь, не расстраивай своими домыслами никого из нежити, им и так не сладко живётся в мире.
  - Та-ак. Следовательно, всё, о чём я говорил с Прасковьей теперь достояние общественности.
  - Вот, вот.
  Бафомет ожег серого ангела испепеляющим взором, не хуже чем у самого Великого Змея, проглотив мелькнувшую мысль про крыс и мышей, уж точно созданных серым. Ответный взгляд, как и до этого, был лишён эмоций, но стал теплее.
  - Почти уже хорошо. Я совсем не разобрал, что ты там подумал про мишину папу. Теперь ты почти готов.
  - К чему готов?
  - К работе, конечно. Не думал же ты, что мы здесь зря хлеб едим...
  - Телом, известно чьим, причащаемся?
  - Не великохульствуй, сы... мой, - скомкав предпоследнее слово, отдёрнул его серый ангел. После непродолжительной паузы, явно к чему-то прислушавшись, ангел продолжил: - Великому творцу понравился твой юмор. Отныне миссия твоя налаживать дипломатические взаимоотношения с Асгардами поднебесными, а то, совсем от рук отбились.
  - А если я откажусь? Снова отправите в Земной ад?
  - В этом нет пока надобности, ты не откажешься.
  Бафомет и сам понял, что не откажется, что он горит от желания заняться чем-нибудь полезным. Бесцельность пребывания в низших мирах - многократно превосходила жестокостью разделение духа, превосходила даже арест памяти для прохождения исправительного срока в земных жизнях.
  Ангел серьёзно кивнул, показывая, что всё, мол, ясно и кивнув ещё раз на прощанье, исчез. Вместо него появилась знакомое личико давешней ангелицы, которая деловито стала выуживать из пространства перед собой пожелтевшие папирусы и заверять их печатью канцелярии.
  - Какое имя вписывать? - поинтересовалась она выдёргивая перо из своего крыла и покусывая его кончик.
  - УлулУ, - добродушно буркнул Бафомет своё имя, о котором почти позабыл за время пребывания в Вечном городе, ни один житель которого, иначе чем козлиной кличкой его пока не величал. При виде ангелицы, мужское настроение его вновь достигло отменных высот, хотя женская половина сущности всё ещё брыкалась, сгорая от зависти к крылышкам и не желая так просто сдаваться. - А разве я объявлял, что моё "завтра" уже настало? Почему, я ещё не могу погулять по Великому городу? Это насилие над личностью!
  - Над которой из двух? - деловито переспросила ангелица, обмакивая перо в чернильницу с золотыми чернилами.
  Похоже, она прекрасно уловила странную тягу мужской половинки его сущности к рыбоподобному существу, а может быть даже зависть женской - к своим розовым ангельским крылышкам. "А действительно, чего это я увлёкся русалкой? - спросил он сам себя. - Может быть её непохожесть на остальных, как и его непохожесть, сблизила их? К чёрту сопли! Жила одна целую вечность, проживёт и дальше. Хотя..."
  - Ладно, рабовладельцы! Каково моё задание?
  - Не зря тебя заценил сам Великий творец! - похвалила секретарша. - Быстро соображаешь, кто есть кто, и кому предназначаются сопли слабаков! Град вудийский будет тебе первым назначением.
  
  глава 2.
  Асгард вудийский и телегония
  
  Теле-Гония это не есть точная наука,
  но есть точное определение содержания рекламных роликов.
  
  Темнокожая широкобёдрая, чрезмерно упитанная женщина, полностью обнажённая, если не считать за одежду бусы на шее и на конечностях, взяла его за руку и повела к узкой лодочке, качавшейся неподалёку от места, куда он телепортнулся прямиком из канцелярии. Взгляд, которым она окинула пришельца, не был лишён интереса, но не выражал ни презрения, ни восхищения, к которым УлулУ уже привык. Это только в материальном мире возможно скрыть своё естество, а в междумирье подобное не скроешь, как невозможно скрыть слабость или силу, подчёркнутую цветовой гаммой ауры. Внимательно изучив свечение нимба вокруг головы посла Великого творца, она отвернулась, что можно было считать удовлетворением.
  УлулУ сомневался, что его личность подходит для поставленной перед ним задачи, но, по-видимому, обитатели Асгарда вудийского не были чрезмерно притязательны. Прежде всего, его спутница прокатила их обоих в челне по узенькой но быстрой речке, называемой ею Великой. УлулУ уже привык к этой небесной привычке называть всех и всё подряд - Великими. Речушка текла так быстро, что плыть возможно было только по течению. Вскоре провожатая направила лодочку носом в прибрежный тростник и объявила о прибытии. Пожалуй, он разочаровался: ни река, ни город-эгрегор чернокожих богов не показались ему великими. Город не был единым комплексом со стенами и храмами, как Вечный город, и уж дворцом назвать его не поворачивался язык, или чем тут принято было изъясняться. Впрочем, мысль легко спасала от поисков переводчика, как и везде служившая лучшим способом общения между всеми обитателями межмирья.
  - В каком из этих домов находится ваш главный? - поинтересовался он, разглядывая соломенные лачуги, тянущиеся справа и слева.
  В ответ раздалось громкое фырканье его провожатой.
  - Выбирай любую.
  Выбор был небогатый, ничего похожего на правительственный дворец не угадывалось. Ткнув пальцем наобум в первую попавшуюся лачугу, УлулУ принялся гадать, какое средство передвижения использует глава этого небесного департамента: карету, лимузин или ноги?
  - Сюда все приплывают. Телепортироваться в город и обратно нельзя. Заклятье оберегает наш град от непрошеных гостей.
  УлулУ поймал себя на том, что он напрочь позабыл прикрывать свои мысли, как посоветовал Серый ангел. Даже эта мимолётная мыслишка, тщательно скрываемая им, легко оказалась прочтена чернокожей женщиной.
  - Бойся врагов, а я не враг Великому творцу и тебе не враг - тут же прозвучала ответная мысль.
  - Ладно, замяли. Ну, а где же жители вашего прекрасного Асгарда? - поинтересовался УлулУ, оглядываясь.
  Хижина была пуста, да и снаружи, на всём протяжении пути, он не заметил ни одного жителя.
  - Кого ты хотел бы увидеть? Мужчин или женщин?
  - Ну, того с кем переговоры вести.
  Чернокожая женщина закатила глаза и... через мгновение нестройный шум снаружи наполнил слуховые органы, причём все. Создавалось впечатление, словно кто-то включил звук. Следуя жесту своей провожатой, он выглянул и обомлел: всё пространство между редко поставленными жилищами было заполнено деловито снующими сущностями. Одежда их мало чем отличалась от одежды его провожатой, то есть, отсутствовала напрочь, но у некоторых в ноздрях красовались пронизывающие их насквозь длинные иглы дикобразов.
  Может быть, какого другого представителя Вечного города эта мода смутила бы, но только не УлулУ. В мирах, которые его произвели на тьму, одевались крайне редко. Во-первых, в вечной тьме наряды всё равно не видны. Кроме того из-за тесноты всегда адски жарко! В третьих, если кто-нибудь у кого-нибудь стянет одежду, столкнувшись с ним во тьме вечной, то искать пропажу тоже можно вечность, поскольку вора всё равно не разглядеть.
  Народ выглядел довольно весёлым, во всяком случае, белозубых улыбок на чёрных как мрак лицах, (на душу населения), он разглядел больше, чем в Вечном городе. Двигаясь под звуки тамтамов, мужчины разводили костры, затачивали деревянные копья и стрелы острыми камнями, иногда успевая ущипнуть за аппетитные выпуклости суетящихся возле костров женщин, помешивающих в глиняных котлах, что-то громко булькающее и отвратительно пахнущее. Вся эта суета сопровождалась взрывами хохота. На него никто не обращал внимания, никто не собирался искать встречи с послом самого Великого творца. Обернувшись назад, он встретился с плотоядным взглядом женщины. Внезапное подозрение, отразившееся в нём, было ею тут же прочитано. Она улыбнулась, успокаивающе.
  - Ну, да. Я и есть главная жрица. Просто, нужно было изучить тебя, как следует. Ты уж извини, не каждый день дети тьмы являются к нам с белого света. Других шаманов ты здесь не увидишь, наш народ, как и большинство других народов - Света белого - населяют около ста пятидесяти реальностей, и добрый десяток миров материальных. Там и вожди и шаманы мужчины, но тебя послали именно сюда, как я теперь понимаю не случайно. Великий творец внял моей просьбе.
  - Какой просьбе? - спросил УлулУ, лихорадочно пытаясь соединиться с всевселенской паутиной. Ему срочно нужно было уточнить кое-что в небесной википедии, относительно нравов этих чернокожих существ. Но, ни небесная, ни даже бесная не желали открываться.
  - Расслабься, - посоветовала чернокожая жрица. Ежевечностный платёж мною вовремя не внесён, вот и отрубили всевселенскую сеть за неуплату. Можешь воспользоваться виртуальным земным интернетом, у меня связь с материальным миром очень чёткая.
  Приходилось есть, как говориться, что дают. УлулУ пощёлкал по мерцающим виртуальным клавишам, возникшим перед его носом, и нашёл кое-что интересное про людоедство земных племён, родственных этому народу, и про хождение покойников среди живых. Но о духах там не было сказано, ни слова. Было ещё что-то про обычаи спаривания в великие праздники плодородия, но всё это была откровенная муть - чёткость изображения вызвала резкую критику.
  - Земные провайдеры экономят на трафике, когда касается наших нужд. Вот когда попадают сюда сами, начинают каяться, но уже поздно. Память у моих родственничков в мирах явных не очень-то. Быстро забывается всё, что до того и после того.
  УлулУ вздохнул, соглашаясь. Он прекрасно помнил стандартную фразу приговоров Страшного суда: "Отныне и до скончания твоего земного пути, ты лишаешься всей предыдущей и последующей вечности...".
  - Не переживай. Я тебе расскажу всё, что пожелаешь узнать. Нам нужно многое понять друг о друге. Тебе, наверное, хочется узнать, когда мы будем вовремя платить налоги? Ведь тебя для этого сюда послали канцелярские?
  Чтобы не потерять лицо окончательно, УлулУ глубокомысленно кивнул. Поскольку, он так и не успел в спешке спросить - в чём заключается его миссия дипломата, то приходилось теперь тыкаться наугад.
  - Передай, что мы очень сожалеем, но доходы нынче упали. Засуха. Сегодня же буду вызывать дождь. Ну а поскольку ты родом из самых низших миров, то приятно и небезынтересно будет изучить и тебя. Ты первый, кто пришёл с разрешения, остальные прокрадываются тайком и с недобрыми намерениями. Пока я буду занята, ты погуляй там с ребятами.
  Краснеть лицом от стыда за свой народ или за себя лично возможно только лишь в одном мире на Земле, поскольку кровь у людей там красная. Но тут произошло то, чего УлулУ никак не ожидал: его нимб начал потихоньку алеть, видимо сказывалась привычка, приобретённая за тридцать четыре жизни в различных человеческих телах. Чтобы скрыть свой конфуз, (вдруг жрица подумает, что он вожделеет к её формам), а так же некстати рвущийся наружу вопрос о том, краснеют ли чернокожие, он поспешил выйти из лачуги прочь, прямо с порога угодив в хоровод скачущих по кругу мужчин и женщин. Их движения были ритмичны и, накладываясь на звуки тамтамов, вызывали какое-то лёгкое опьянение. Не долго раздумывая, он отдался этой диковатой пляске с восторгом, какого не испытывал очень давно. УлулУ даже и не подозревал, что в свете "не этом", (как сказал бы кое-кто на Земле), возможно такое безудержное веселье. Постепенно, не прерывая танца, мужчины стали затягивать какую-то песню, а женщины им вторили. Смысл слов был простым что-то вроде молитвы: отца Великого Аш-два-о Любвеобильного просили оплодотворить мать-грязь, дабы она не зачахла и не пошла морщинами, а дала жизнь своим чадам.
  Небольшая группа мужчин и женщин увлекли его под бока в самый центр вращающегося круга из поблёскивающих чёрной смолью тел. Можно было даже заметить, как временами они начинали искриться красноватыми всполохами. Хоровод начал перемещаться, аккуратно огибая в танце лачуги, и это было хорошо, поскольку ноги уже заплетались и он обязательно превратил бы соломенное жилище в обычный стог сена, если б столкнулся с одним из них. Скоро он понял, что движение имеет определённое направление - к реке. Вода перестала двигаться и стала похожа на застывший кисель. Что это означило, он не успел осознать.
  Окружавшие его до этого члены племени разомкнули круг, образовав подкову, упирающуюся рогами в берег, а УлулУ и те, кто танцевал с ним в центре круга, оказались в воде. Это было неожиданно, но приходилось терпеть местные обычаи, чтобы не обидеть таких добродушных, по части веселья, созданий. Пофыркав ради уважения, он выбрался из воды, ощутив после купания необычайный прилив сил. Оглянувшись назад, чтобы поглядеть, чем заняты нырнувшие вместе с ним члены племени, УлулУ обомлел: все купальщики, разбившись на пары, под ритмичный бой тамтамов, самозабвенно и бесцеремонно, на виду у остальных, предавались совокуплению, прямо в воде. Конечно, неземное совокупление выглядит совсем не так как у землян: оно куда целомудреннее. Когда существа обмениваются энергиями свои аур в чистом виде, без малейшей примеси бренной похоти, то любовь выглядит искрящимся костром, но... суть дела это не меняло.
  Решив сохранить нейтралитет в подобной ситуации, УлулУ отвернулся и встретился с коридором из живых существ, конец которого заканчивался входом в ту лачугу, где осталась главная жрица, так и не принявшая никакого участия в празднике. Ничего другого не оставалось делать, как направиться туда, куда его вежливо просили вернуться. Под громкие восхваления адресованные "Великой чернокожей повелительнице дождя", он проследовал по живому коридору, и каждый старался при этом коснуться его и передать частицу своей энергии. В целом, праздник ему понравился: никто не называл его козлом и не скупился поделиться энергией, через песни, пляски и прикосновения.
  В лачуге его встретил дурманящий аромат каких-то трав, курящихся в жаровне.
   - Так ты ещё и повелительница дождя? - спросил УлулУ, по-новому оценивая главную жрицу.
   - Ну, конечно, - просто ответила та.
   - А где же дождь?
   - На земле его будет предостаточно. Земные реки разольются и напоят пашни многих племён наших родичей, с надеждой взывающих ко мне. Осталось чуть-чуть и Великая река повернёт вспять, чтобы пролиться в твердь земную. И не только в её твердь. Многие миры, где обитают наши близкие, получат желаемое, а Великий творец получит свою часть нашей энергии в виде налога.
   - А я всегда думал, что за дождями следит кто-то другой.
   - К сожалению, пока нет достойных, что смогли бы заменить меня здесь. Приходится делать всё самой. Подсаживайся поближе.
  УлулУ, пододвинулся и непроизвольно втянул в себя аромат, распространявшийся от жаровни. Сразу же всё кругом поплыло, словно от изрядной порции земного спирта.
  - И как ты это творишь? - пробормотал он, имея в виду наркотический запах. Мысль потеряла свою ясность, и вопрос его был понят превратно.
  - Я не одна творю. Творят все. Они уже остановили воды Великой реки. Остался последний штрих, и ты поможешь мне.
  - Как же я помогу? - удивился УлулУ, совсем перестав ориентироваться в окружающем его пространстве.
  Чёрные глаза жрицы приблизились и заслонили собой всё.
  - Моё племя боится меня, а чужаки здесь редкость. Иной раз проберётся лазутчик из твоего родного мира, но они все как один развратники. Ты другой... не совсем мужчина, конечно. Поправлю это.
  Озарение молнией ворвалось в разум. УлулУ хотел воспротивится тому, что начало происходить с ним, но жрица лишь плотоядно усмехнулась, придвигаясь к нему ещё ближе.
  - Ты совсем другой! Пожалуй, сегодня даже Великая река выйдет из берегов.
  Хотелось крикнуть "Нет!", но было поздно. Когда непомерно толстая женщина прижала его к полу лачуги, женская половинка сжалась от отвращения и отчаяния, постепенно закатываясь в спасительное небытие, а оставшаяся вдруг зарычала, от обуявшей её дикой страсти.
  Казалось, прошла вечность. Постепенно всё прояснилось, туман выветрился, а разум снова стал ясным. Стыд от случившегося с ним просто съедал заживо. Как ей удалось разделить его неделимую единосущность, которой он так гордился? Жрица возлежала рядом, косясь на него своим чёрным глазом, потерявшим гипнотическую власть. С нескрываемым сожалением вздохнув, она произнесла:
   - А ты и вправду оказался неистощим, как я и предполагала, но тебе пора. Пока река повёрнута вспять, ты легко доберёшься до того места, где я тебя встречала.
   - Как ты могла?! - вырвалось у возмущённого УлулУ, слов нужных было не подобрать. Чернокожая колдунья посмела его опьянить и, в буквальном смысле, разъединить на две половинки, чтобы совокупиться с его мужской частью помимо его воли. Хотя... подобного не происходило с ним никогда, за всё безмерное время его существования и было новеньким ощущением.
  - Извини, так было нужно моему народу, а значит и Великому творцу. Передай там, в канцелярии, что задолженности скоро будут погашены. Мы с тобой здорово потрудились, следовательно, урожай будет отменным.
  Возмущённый УлулУ хотел было ещё раз возмутиться и рассыпаться в упрёках, но жрица остановила его жестом и добавила нараспев:
  - Поспеши. Когда вода начнёт испаряться с земных полей, Великая река снова повернёт вспять, тогда отсюда уже не выбраться. Придётся тебе ждать следующего праздника дождя, Бафомет.
  Как она выведала его кличку, значения не имело. Вновь оказаться в её объятиях при следующем празднике было бы просто кошмаром. Толстые губы, сложившиеся в слащаво-насмешливую улыбку, подействовали на него похлеще, чем шпоры вонзающиеся в конские бока. Одним махом преодолев тропинку, ведущую к воде, УлулУ прыгнул в лодку, которую тут же понесло вспять. Вскоре он был на спасительном месте, где, недолго раздумывая, телепортнулся в Вечный город.
  Следовало явиться в канцелярию, но УлулУ решил отложить это как можно на подольше и, насколько это в его силах, на подальше. Другими словами, он направился в самый отдалённый уголок города, чтобы развлечься и вытравить клокотавшую обиду за свою недавнюю промашку. Вообще-то ему это плохо удавалось: развлечения обитателей Вечного города казались скучными, по сравнению даже, с развлечениями Асгарда вудийского. К тому же, от него так разило хандрой, что все встреченные им существа разлетались кто куда. Даже группка заблудших душ, попавших сюда явно по ошибке, издали завидев его, постаралась как можно быстрее скрыться. Одна из них показалась Бафомету смутно знакомой, своею непропорционально огромной головой и сиренево-оранжевой аурой.
  - Эй! Погоди!
  - Ты мне? - удивлённо обернулась одна из заблудших душ.
  - Тебе, гастарбайтер, кому же ещё.
  Про таких он слыхал, но видел подобных существ впервые. По замыслу Великого творца - "...неисправимая в земных муках сущность, имела право до особого уведомления пребывать на исправлении в одном из пределов междумирья с видом на жительство в нём, если только за нею имелась лишь одна слабость, и если только никто не обличит её в обратном - в этом или каком-нибудь ином пределе" (ст. 666 п.66 ч.6 Великого житейского кодекса) - вспомнил к случаю УлулУ. Эти попали в гастарбайтеры явно за неисправимый блуд. Полосатая, словно зебра, с присутствием оранжевого аура выдавала их за версту, хотя признаки владения высшей информацией всё же преобладали.
  "Наверное за достижения в иных науках отличных от блуда, и была внесена вышеуказанная статья в Великий кодекс по ходатайству Великого Змея, отчаявшегося истребить полосатую часть ауры в подобных, - подумал УлулУ". Отозвавшийся застопорил движение, а остальные заблудшие души, не оглядываясь, поспешно поплелись дальше.
  - Сочувствую. Похоже, вас ограничили в праве телепортации?
  - Мы рады, что хоть не отправили в тёмные миры, твоя Светлость, - униженно отозвался большеголовый гастарбайтер.
  - Постой, постой. Да ведь это ты Кобел!
  - Да, так меня называли... Ба! Кого я вижу! УлулУ!
  Кобел просиял всем своим существом, или веществом, разобрать это в обличье гастарбайтера было сложно. Ещё бы! Сущность, ограниченная в правах, меняется не только внешне, но и внутренне. От радостных объятий старого дружка, УлулУ уклонился, скользнув в сторону.
  - Прости, прости, - затараторил Кобел. - Совсем позабыл, что я принял лагерь мужских сущностей, поскольку мне это привычнее, а ты по прежнему ни с кем не обнимаешься кроме самой... самого себя, ха-ха.
  - Я тоже рад видеть твою кобелиную сущность, надоели пресные лица местных. Сидят тут псалмы распевают, законы выдумывают, в первом чтении принимают, а нашего брата ни во что не ставят.
  - Как!? Тебе здесь плохо?
  - Не то что бы плохо, но чего-то не хватает, понимаешь? Ладно, не будем о грустном. Чем здесь занимаешься, старый развратник.
  В мире ином, Кобела величали не иначе, как Кобелехвостом, за характерную черту его сущности. Прозвище исчерпывающе объясняющую его слабость, с которой он справиться не мог, да и не хотел.
  - Я занимаюсь тут уборкой, - гордо выпятил грудь Кобелехвост.
  - Чего?! - не понял УлулУ, оглядываясь в поисках пыли, которой быть не могло из-за отсутствия таковой в природе Вечного города.
  - Не старайся, не увидишь. Это дано не каждому, а только тем, кто сам немало нагадил в души противоположного пола. Здесь основательно замусорено кионами и левионами. Каждое существо имеет немного взбесившихся элементарнейших частиц. Вот и в тебе вижу прямо сейчас свободные радикалы - парочку неприкаянных фионов. Позволь удалю.
  Бафомет хотел воспротивиться, но в последний момент сдался. Будь что будет, может именно парочка фионов, подцепленная от чернокожей жрицы, и есть причина плохого настроения? Кобелехвост наморщился и поводил щупальцами вокруг ауры Бафомета. Действительно, полегчало.
  - Спасибо!
  - Чего там. Это моя прямая обязанность теперь. Здешние чистюли сторонятся грязной работы. В междумирье так много болезней последнее время, а чистота - залог здоровья! К тому же от лишних левионов страдает даже наследственность, это если хочешь знать похуже, чем земной СПИД.
  - Это ты по поводу родовых проклятий? - уточнил УлулУ.
  - Вот, вот. Об этом в каждом учебнике по телегонии сказано. Ладно, проехали! Сколько же мы с тобой не виделись?
  - Целую вечность, УлулУ.
  - Как-нибудь нужно отметить, Кобел.
  - Не употребляю, запрещено.
  - Употреблять не обязательно, можно будет придумать что-то такое... Сам понимаешь, дружище. Ладно, бывай! Мне доложиться нужно.
  - Не уж-то на самом верху? - завистливо уточнил приятель.
  - Вот-вот. Доложиться и в отпуск
  Настроение действительно, вернулось на самые недосягаемые высоты, к тому же у него начинал зреть план, суливший личную и общественную выгоду. Канцелярия оказалась пуста. Это уже не шло ни в какие рамки. Заметив сбоку какое-то движение, УлулУ резко обернулся, но никого там не оказалось, зато, краем взора он вновь ощутил чьё-то присутствие, на этот раз, даже нескольких существ. Внимательно оглядевшись, он вновь к своему разочарованию ни кого не обнаружил. Замерев на месте и не издавая ни звука, УлулУ включил все доступные ему по рангу ощущала. Всё зря. Неужели болезни, о которых недавно обмолвился Кобелехвост, поразили город до такой степени, что в канцелярии больше нет ни одной живой-здоровой сущности? Неужели начался вселенский хаос? Ответить на этот вопрос мог только его приятель, с которым он провёл огромнейший отрезок отрочества в теснинах тёмных миров. Раньше УлулУ ему немного завидовал: ведь тот начал подъём к свету намного раньше, после счёт удалось сравнять мошенническим способом, перепрыгнув цепь развития сущности. А, что оставалось делать, если таланта и упорства в учёбе не привито сызмальства?
  Поднатужившись, УлулУ щёлкнул пальцами. Сразу же в канцелярии возник Кобелехвост и деловито огляделся.
  - А тебе не влетит, за трансгрессию моей персоны в святая святых?
  - Не волнуйся на этот счёт, это для дела. Лучше помоги вернуть к вечной жизни канцелярских. Но будь осторожен, я кого-то здесь видел. Наверняка демоны Великого Змея начудили, больше некому.
  Последние слова были излишне, Кобелехвост и так уже почуял что-то и словно охотничий пёс идущий по следу, принялся обходить канцелярию по кругу, принюхиваясь щупальцами к зеркальным стенам. Скоро он объявил:
  - Здесь полно свободных фионов, левионов и ещё чего-то, чего даже я не могу разобрать.
  - Так скорее принимайся за дело!
  - Но, здесь есть и лично твои левионы.
  Это было полной неожиданностью, что бы это не означало. В образовании УлулУ был явный пробел, но постигать непостижимое было недосуг.
  - Давай-ка избавь помещение от всей нечисти! Кроме моей, конечно.
  - Будь по-твоему, - покорно согласился Кобелехвост.
  Едва он начал свои пасы конечностями, как всё мгновенно изменилось. В канцелярии появились тени, постепенно приобретавшие чёткость, потом УлулУ узнал ангела в сером плаще, белокрылую ангелицу, себя самого и ещё кучу всяких существ, облик которых мог бы вызвать расстройство пищеварительного тракта у любого существа бесного или небесного пределов.
  - Давай-ка, начни с этих, - указал он на диковинных существ.
  - Сейчас, - отозвался Кобелехвост, деловито снуя щупальцами, словно паук опутывающий паутиной муху.
  Неожиданно, тень ангела в сером плаще поглядела прямо на них. До этого все бродили вокруг, не замечая присутствия приятелей, но теперь ангел явно заметил парочку. Его вытянутая рука щелкнула пальцами как раз одновременно с предостерегающим возгласом УлулУ, поздно заметившего неожиданную опасность. Краткий миг темноты вновь сменился зеркальными стенами, словно кто-то нажатием кнопки переключил телевизионный канал. Нечисть исчезла, исчез так же и второй Бафомет. Остались лишь упитанный ангел, симпатичная ангелица, деловито выстукивающая что-то на виртуальной клавиатуре и притихший Кобелехвост.
  - Кхм... - прокашлялся ангел и Кобелехвост тоже исчез.
  - Он спас вас! Можно сказать, вернул из ниоткуда, а его самого за это... того.
  - Он там, где ему и позволено находиться. Убирает отведённую ему территорию города. А тебе следует освежить в памяти некоторые из тех знаний, которые, в своём неудержимом подъёме из темноты, проскочил мимо.
  На самом деле, сразу же после исчезновения приятеля, УлулУ понял что накосячил, и уже лихорадочно рылся в небесной википедии в поисках способа выпутаться из неудобного положения. Оказалось, что по невежеству, он СИГанул в неопределённую фазу существования канцелярии, существующей бесконечно от сотворения, вместо того, чтобы МИГануть в следующий МИГ от своего отбытия из неё. Все тени, которые ему мерещились, а Кобелехвост, благодаря своему таланту, с лёгкостью реконструировал в существ, были ни чем иным, как реальными существами, но из другой фазы. Оставалось посетовать на отсутствие временного вектора в бесконечности междумирья. Ангел как обычно опередил его:
  - Впредь не забывай, что являться сюда раньше, чем отбыл - БЕСсмысленно.
  Подумав, УлулУ проглотил оправдательную речь о его личной обеспокоенности здоровьем ИХ ангельского рода, решив, что эта отмазка не пройдёт. Ангел поглядел на него внимательно, словно всё это уже было сказано, и только кивнул, пропадая из видимости, оставив после себя ощущение скрытой насмешки. Зато, за него тут же взялась ангелица.
  - Ежевечностный платёж Градом вудийским внесён. Тебе объявлена "Особая благодарность за заслуги". - Произнося последнее слово своей речи, ангелица саркастически ухмыльнулась. - Тебе разрешён отпуск для восстановления психического здоровья, после возможных травм, полученных при выполнении задания особой важности.
  - Очень кстати, - буркнул УлулУ, пропуская явную издёвку мимо слуховых ощущал.
  - Не забудь оплатить свой взнос в Пенсионный фонд.
  - Чем оплатить?
  - Можешь оплатить "благодарностью за заслуги".
  - Ради Великого, забирайте "мою благодарность". Никогда не думал, что на склоне лет получу пенсионное обслуживание в вечности.
   - Великий здесь не причём, - пояснила ангелица. - Ради тебя и только, ради тебя. Склона лет быть не может, за отсутствием в вечности времени. Просто так положено! Пенсионный фонд предоставляет право отдыха, переместив тебя в любое тело, для пребывания на земле или какой-нибудь иной реальности. По выбору, так сказать, клиента. Кем хочешь побыть? Киноартистом, миллиардером, плюшевым мишкой?
  - Нет, уж - испуганно прервал её Бафомет. - Ни за что! Снова в Ад? Хороший же отпуск предоставляет Пенсионный фонд. Верните мне мою оплату взноса обратно.
  Ангелица поискала что-то перед собой на виртуальном мониторе и с деланным сожалением ответила.
  - Поздно, платёж уже прошёл, обратному возврату не подлежит. Мне сообщить им о твоём отказе в пользу неплатёжеспособных?
  - Я не говорил этого! - взревел УлулУ. Воистину, это существо способно было здорово накрутить нервы. - Я подумаю. У меня впереди вечность, не так ли?
  - Ну, конечно, - улыбнулась ангелица. - Райский Садом - будет твоё следующее назначение.
  Она исчезла вместе с канцелярией, а УлулУ оказался в каком-то чулане. Напротив сидел Кобелехвост, печально подперев огромную голову обеими передними конечностями. Рядом были и двое других гастарбайтеров, виденных им ранее. Похоже, братва собиралась передохнуть, устав от маеты вечносуетной. При его появлении все воззрились на него: двое с подозрением, Кобелехвост с участием.
  - Тебя в наказание к нам?
  - Нет. Зря радуешься.
  - Знаешь, УлулУ, я слишком поздно сообразил, что этот мусор... ну, что в канцелярии - это фекалии твои и других тоже.
   - Полегче, - огрызнулся Бафомет.
  - Да, ладно тебе. Это же точное определение - по учебнику так сказать. Другие издания интерпретируют их как отходы, подлежащие утилизации.
  - Как только тебя, такого образованного, допустили до уборщиков? Ты же мог начисто утилизировать будущее, или не дай Великий, прошлое.
  - Чепуха. Сам утилизировал бы, сам и восстановил бы.
  Оба замолчали. Давно зрела мысль, а не послать бы всё это к Великому Змею. Откровенная кража ангелицей награждения в пользу какого-то там Пенсионного фонда утвердила его в этой мысли окончательно.
  - Слушай, Кобел, а не хочешь ли махнуть со мной в отпуск? Вспомни, как весело мы проводили время в пивнушках, я с бутылями в обнимку, а ты с бабами.
  - Не смешно. Мне нет отсюда ходу. Только назад в пекло. А там - сам знаешь, и "спасибо" не платят за труд. Нет, не хочу.
  - Ну, а если никто не догадается, что мы отсутствовали? - настаивал УлулУ.
  Кобелехвост промолчал, но по его нервно подрагивающим конечностям было видно, что он желает этого со всей страстью, только боится, как бы кто не узнал. Чтобы окончательно убедить приятеля, без которого замысел был обречён на провал, УлулУ добавил, кивая на двух гастарбайтеров прислушивавшихся к разговору с вытянутыми шеями.
  - Этих можно взять с собой, чтобы не сболтнули, или того...
  - Мы будем молчать! - поспешно воскликнул один. Второй закивал головой, соглашаясь.
  - Можно их связать и затолкать в укромное место, есть у меня на примете такое, - предложил Кобелехвост, угрожающе ощерившись.
  УлулУ поглядел на трясущихся гасторбайтеров и отверг этот план, как опрометчивый.
  - Так они выдадут нас непременно, как только им представится подобная возможность. Возьмём их с собой. Залогом их молчания будет участие в побеге. Не станут же они клепать сами на себя и тем добавлять себе по три срока.
  
  глава 3
  Арсианско-Мазонские хроники
  
  Женоненавистники у огня сидели,
  В котелке уху варили, на костёр глядели...
  
  Это только кажется, что находясь в междумирье, в виде относительно чистых энергий, не обременённых оболочкой, схожей с остальными обитателями проявленных миров, затеряться невозможно. Конечно, под бдительным Всевидящим Оком далеко не уйдёшь, но при желании, кого хочешь можно ввести в заблуждение. А желание было, снедающее желание. Словом, требовался короткий отпуск, где за тобой никто не следит, а ты никого не знаешь. Ну, и тебя, конечно, тоже никто знать не должен. Все высшие миры отпадали, как раз по причине слишком высокого уровня развития, даже украв на складе ангельские крылья, не получится сойти там за равного. В таких мирах все видят друг друга насквозь, и сущности низшего уровня не спрятаться. Нырнуть в теснину пекельных миров - тоже не выход. Там бы они выделялись как раз обратным, ну а главное: выбираться оттуда - всё равно, что после окончания университета отправиться в первый класс начальной школы. Оставалось погостить в пограничных мирах, используемых многими Асгардами для развития бессмертных сущностей своего населения.
  До сих пор УлулУ, чаше всего выпадала Земля. Несмотря на то, что он называл её не иначе как адом, его раз за разом по решению суда отправляли именно в этот мир. Самое ужасное - он не мог забыть ни одного своего срока, как бы ему этого ни хотелось: от насильственного перемещения в утробу материнского организма, до расставания с уже окончательно неисправным носителем своей драгоценной сущности. Досрочно обрести свободу можно лишь разрушив самому своего носителя, что он один раз и проделал, повесившись на суку осины. Но как оказалось зря. Пара накачанных чёрных ангелов тут же приняли его и доставили - прям пред лик судьи и двенадцати апостолов, исполнявших роль присяжных. Разбирательство не было долгим, тем более, что дежурным судьёй, (впрочем, как и всегда), на несчастье УлулУ, в тот миг оказался не кто иной, как сам Чёрный Змий - одна из ипостасей Великого Змея, который сразу узнал в беглеце своего дальнего родственника, посмевшего бросить родные пенаты, без его ведома. Три срока за побег влепили автоматом, сам Чёрный Змий, с дьявольской улыбкой пообещал ему Рай Содомский. Об этом сроке УлулУ никому не рассказывал, по причине неудержимой тошноты, подкатывающей к горлу всякий раз, как воспоминания пытались выплыть наружу.
  Чёрный Змий знал толк в наказаниях: мужская половинка - Ул тут же была заточена в евнуха в гареме персидского султана, а вот женской половинке - Лу досталась совсем уж неблаговидная роль - роль Великой блудницы в одной из интерпретаций Ветхого Завета. Перед приведением приговора в исполнение, судебные приставы долго спорили, в какой именно из параллельных анналов земной истории его направить, но так и не найдя свободной вакансии, быстренько продублировали совсем новенький параллельный мир. Следующее наказание, добавленные судом, можно было бы счесть отдыхом: его даже не стали делить и блокировать память, а просто погрузили в булыжник времён мезозоя, где он мог днём распаляться до черноты на солнышке от снедающей злобы и отчаяния, и мёрзнуть по ночам, лишённый тепла и ласки хоть какого-нибудь общества. И так до самого конца, пока булыжник не превратился в песок. А вот третий, добавленный за проступок срок, несмотря на жуткое содержание, оказался со счастливым концом: он поставил точку в земных мытарствах. По правилам закона об исполнении судебных наказаний, оно завершается досрочно, как только одна из половинок в процессе исполнения встретит другую или же вгонит в гроб. Когда ему записывали вольную, УлулУ и весь зал суда содрогался от зубовного скрежета Чёрного Змия, проклинающего судебных приставов за глупость с определением места отбывания третьего срока его половинкам, (от чего приставы, вместе с крыльями, чернели прямо на глазах).
  Выбор именно этой точки для телепортации всей честной компании, сделан был не случайно. УлулУ надеялся, что его отвращение к этому миру послужит самым надёжным укрытием. Ну, какому оперёно-моченному демону взбредёт на ум искать его здесь, если их побег когда-нибудь обнаружится? Для начала, следовало запутать следы и смешаться с забытыми деградировавшими духами, от исправления которых отказывался даже Чёрный Змий.
  Кладбище было совсем старым, ветхим и мрачным, мрачнее глубокой ночи. Время земной истории специально было выбрано неспокойным, чтобы легче было слиться с чертовщиной царящей повсеместно. Двое гастарбайтеров, которых УлулУ никак не мог отличить одного от другого, на поверку оказались близнецами. Вуд и Буд не очень обиделись за бесцеремонность обращения с ними: им порядком надоело подбирать в Вечном городе левионы. Незапланированное приключение их только позабавило. Обретя относительную свободу, они тут же принялись скакать по могильным плитам, играя в салки, словно расшалившиеся подростки. УлулУ решил не отдёргивать их, шум обещал привлечь внимание, что входило в придуманный им план. Очень скоро вокруг них запрыгали красноватые свечения неприкаянных. Совсем уж деградировавшие создания тут же включились в забаву.
  - И как же мы будем тут развлекаться, не имея тел?
  - Пристроим сначала твоих друзей, Кобел, потом подумаем о себе.
  - Они вроде уже пристроились.
  - Нужно убедиться, что на три дня и три ночи, они никуда отсюда не денутся.
  - С чего это такая категоричная цифра?
  - Сорока одна прочирикала, - отозвался УлулУ, поглядев на звёзды.
  Как раз в этот самый миг, когда Большой ковш показал своей рукоятью на небесном циферблате пятнадцать минут третьего, прозвучали душераздирающие призывные завывания. Кобелехвост аж подпрыгнул, а неприкаянные, словно только этого и дожидались, мигом построились в шеренгу. Вуд и Буд были в строю, когда толпа духов принялась вопить от радости, направляясь в сторону призывного завывания.
  - Эй! Постойте! - безуспешно пытался остановить близнецов Кобелехвост. Но в тех словно Змей вселился.
  - Ну, вот теперь порядок, - облегчённо вздохнул УлулУ. - Теперь можно предаться настоящему отдыху. Сегодня и ещё две ночи кряду веселье их не отпустит.
  - Куда это они?
  - Есть неподалёку церквушка одна. Так они туда, Хому прессовать, по зову ведьмы.
  - Это что? Гоголевские персонажи?
  - Увы, настоящие, как ты и я. Персонажами они были, пока не материализовались.
  - А мы не пойдём с ними?
  - Ну, уж нет, друг. Я там был уже.
  - Наказание, да? Как я сразу не догадался? Ведь давно уже почуял знакомые кионы в воздухе, - воскликнул Кобелехвост. - Что же не сказал сразу? Так ты в шкуре Хомы был? Жутко поди? Сочувствую, приятель. Чего только не выдумают на свете том.
  - Ни за что не догадаешься о том, что было выдумано на свете том лично для меня, - хмуро отозвался УлулУ, - роль ведьмы тоже досталась мне.
  - Вот это была встреча! Выше голову, дружище! Следующая остановка Арс. Осторожно, двери зачиняются, - ответствовал Кобелехвост.
  
  * * *
  - Вообще-то, я представлял себе, что развлекусь пару дней в шкуре какого-нибудь красавчика из Голливуда.
  - Чтобы нас тут же раскусили хранители? - оборвал причитания дружка УлулУ.
  - Не обязательно на Земле, - поспешил выкрутиться Кобелехвост, осознав свою промашку. - Есть еще Болливуд, Волливуд, Агливуд.
  - Хранители ни на миг не оставляют своих наказуемых, в любом пограничном мире, - наставительно изрёк УлулУ. - Они тут же почувствуют подлог, и тогда беды не миновать. Отдохнём ка мы в безопасном от них местечке.
  - Такое местечко только в Тёмных мирах и сыщется, но там бдит "Чингачгук".
  - Поосторожней, - отдёрнул его УлулУ. - Великий Змей не выносит погоняла!
  - Так его здесь нет.
  - Зато есть другие. Гляди!
  За разговорами, они совсем приблизились к сооружению, отдалённо напоминающем земной город средних веков, но только отдалённо. То, что издали походило на неприступную стену из камня, оказалось простыми грудами острых камней. Несколько фигур солдат в красных плащах, по двое, с копьями в руках, показались в поле зрения. Солдаты видимо тоже заметили их, поскольку ближайшая пара остановилась и настороженно ждала их приближения
  - Так они нас видят! - ахнул Кобелехвост.
  - Пока видят. Внедряемся, и ты производишь зачистку прежних личностей, - распорядился УлулУ.
  Арсианская доистория давно не давала покоя УлулУ, он прочитал о ней всё, что только смог найти в небесной википедии. К сожалению, сведения были очень скудны. Это оказалась тупиковая ветвь совершенствования, поэтому, о ней предпочитали умалчивать, чтобы не тревожить своей критикой Великого творца. Тела этих существ были недостаточно плотными, по сравнению с земными людьми, но малая сила тяготения оправдывала это. За счёт такого строения, они прекрасно могли различать бестелесных существ, в связи с чем, всевидящего ока хранителей можно было не опасаться. Последние просто махнули рукой на своих подопечных, выход у которых из этого мира был только один смерть в бою. На это УлулУ и делал ставку, когда выбрал Арс для внеочередного отпуска. Здесь можно было веселиться, без опасения быть застуканными. Недоразвитые сущности, по выходу из своих арсианских тел, автоматом, без следствия и суда, перенаправлялись на Землю и ей подобные миры - для совершенствования в виде низших организмов - типа микробов, а то и просто в тела самых тошнотворных сущностей пекельных миров. Поэтому, можно было не беспокоиться за тех двух, чьими телами они сейчас собирались воспользоваться. Как говориться: днём раньше, днём позже.
  - Кажется готово, - шепнул, Кобелехвост. - Пробую управлять телом... Получается. Давай ты.
  Арсианская минута показалась вечностью. Настал черёд УлулУ, но у него пошло не так гладко. Кошачье тело с головой бородатого человека, доставшееся ему, дёргалось в агонии довольно продолжительное время, выкрикивая оскорбления в адрес захватчика, чем привлекло внимание остальных солдат. Наконец, Кобелехвосту удалось выгнать прежнее "руководство" вон и развеять обоих прежних владельцев, до разряжённого состояния так, чтобы их не заметили другие зрители.
  - Эй, Ахус! Песчано-вирус подцепил, что ли? - поинтересовался первый из подоспевших, держась на почтительном расстоянии, видимо из опасения заразиться.
  Беглый осмотр солдат привёл их в замешательство: на вид их лица мало чем отличались от лиц землян, но укутывающие их тела красные плащи, не могли вблизи скрыть различия солдат. Большинство имели кошачье рыжеволосое тело и бородатые лица, но встречались и бесшерстые: без когтей, без намёка на растительность лица, имевшие по пять человеческих пальцев на руках и ногах. Кобелу досталось как раз такое тело.
  - Здесь двое не наших шакалили, - сымпровизировал УлулУ.
  - Видели, - понимающе закивал один из солдат. - Надо задать взбучку этим миротворцам, чтобы забыли дорогу сюда.
  - Ага, и я про то говорю, - отозвался другой. - Как баб просишь, так заявляют - не положено, а как липкие проповеди болтать, или налоги требовать - тут их не заткнёшь.
  - Пошли рубать! - послышался окрик издалека. - Солнце садится, смена кончается.
  Плетясь в конце процессии солдат, Кобелехвост выглядел крайне кисло. Причину плохого настроения нетрудно было определить, приятель сам не скрывал этого.
  - Ничего себе, развлечение придумал ты! Баб у них нет, тела как кисель. Одни - как львы с человеческой башкой, другие вроде как мужики, но безбородые. Голубки они все здесь что ли?
  - Я читал, что цветом они красноватые, - отозвался УлулУ. - Можешь быть спокоен на это счёт.
  - Тебе то что? Хоть голубые, хоть розовые, всё едино! А я вот даже не знаю, как меня зовут. Тебя Ахусом назвали, я слышал, а меня никак.
  - Погоди, не нервничай раньше срока, разберёмся за рубоном.
  - Типун тебе на язык! Не хочу никакого срока.
  Пища, черпаемая доброй сотней лап и рук из огромного чана, тоже оказалась похожей на кисель. Правда, на десерт досталось по кусочку пережаренного мяса на косточках. Обсасывая свою, Кобелехвост с завистью заглядывал в львиную пасть УлулУ, который догрызал мосол с громким чавканьем. Оглядевшись по сторонам, он оценил конспирацию друга, все вели себя так же. Решив не выделяться, Кобелехвост попробовал надкусить свою. Глухой хруст сменился ойканьем. Выплюнув на ладонь сломанный зуб, он украдкой сунул в лапу УлулУ свой объедок.
  - Твой сынок все ещё слабак, Ахус! - отметил, не пропустивший ничего, сосед - седошерстый воин.
  - Просто, кость ему попалась недоваренная, - рассеянно отозвался УлулУ, лихорадочно соображая, каким образом у полульва - получеловека мог родиться сын человек, да ещё при отсутствии матери. Об этом в википедии не упоминалось ни словом. Он так погрузился в фантасмагорические видения, решая эту загадку, что прозевал последнюю фразу наблюдательного соседа. Впрочем, сосед отметил и это, и повторил фразу ещё раз и погромче:
   - Баба говорю, слишком старая сегодня на десерт досталась! Мясо совсем жёсткое, а мослы как камень!
  Кобелехвост закашлялся и его вывернуло, под дружный хохот всех остальных. УлулУ решил повременить расставаться с только что проглоченной едой, поскольку заподозрил какую-то скрытую угрозу в голосе седого.
  - Сынка твоего давно пора отправить на Мазон, на корм бабам. Слабакам не место на нашем родном Арсе. Это говорю тебе я - Архан.
  Похоже было, что Архан проглатывал первые согласные звуки, как мясо на косточках. Может моё имя здесь не Ахус, а Бахус, думал УлулУ, не отвечая ничего. Если не знаешь, что сказать, то лучше промолчать и дождаться пока по обрывкам фраз всё прояснится. Ждать пришлось недолго. Архан жестом подозвал к себе одного из стоявших и прислушивающихся к этому разговору солдат. Тот сделал шаг вперёд.
  - Мой сын Рхан легко справится с твоим Хусом одной левой рукой. Что скажешь?
  Теперь всё становилось на свои места: Это был явный вызов на дуэль, отклонить который было невозможно, если только не сбежать сразу же в междумирье, оставив надежду углубить знания об этой древнейшей, по сравнению с земной цивилизацией. Всё теперь зависело от Кобелехвоста, который раздумывал, поглядывая на ряды арсиан, (как они именовали себя). Кольцо свидетелей зарождающейся ссоры становилось всё плотнее, им явно не хватало видиков и книг, а развлечения подобные этому наверняка наполняли горячей радостью их сердца.
  - Сделаю тебе одолжение, папочка, - наклонившись к уху УлулУ, прошептал приятель. - Я такой сердобольный сегодня только потому, что узнал своё имя.
  Кобелехвост с гордо поднятой головой сделал шаг навстречу противнику. Радостный вздох прокатился по рядам, и все начали расступаться, образуя круг, в центре которого оказались обе пары. Кто-то подал копья, и УлулУ быстро пересчитал их глазами. Четыре копья... это предполагало, что и сражающихся будет четверо. Тут же глаза встретились с яростным взглядом Архана.
  - Твой сын оказался смелее, тебя, Ахус, До сих пор, ты всегда избегал поединка со мной, но теперь тебе не отвертеться, иначе покроешь позором не только своё имя, но и имя наследника.
  УлулУ закусил губу от досады: эк, его угораздило воспользоваться оболочкой слабака. Нужно было срочно изменить отношение окружающих к своей персоне, поскольку выкрики зрителей не свидетельствовали о симпатии к нему. По выкрикам зрителей было ясно, что почти все болели за Архана и его сына Рхана. "Почти" было очень незначительным - один единственный воин с человеческим телом, с надеждой взирал на УлулУ и Кобелехвоста.
   - Покажем им, где зимуют раки, Кобел?
   - Скорее уж, где предстоит зимовать их тупым душам.
  Жители тесных миров прекрасно умеют сражаться, что бы там о них не говорили другие. Кое-кто считал, что они любят битвы, но это было явное заблуждение: просто в той тесноте и темноте для выживания все средства были хороши, от доброй драки до смертельной пакости исподтишка - вроде отравления. Не вдаваясь в подробности, существовал ли среди арсиан какой-нибудь дуэльный кодекс или нет, оба приятеля бросились в атаку, навстречу по настоящему оглушительно-яростному рыку, задиристой семейки. Из опасения нарушить какие-нибудь правила местных, они начали поединок осторожничая: вдруг среди арсиан не принято было убивать существ своего племени? Но выкрики возбуждённой толпы болельщиков быстро прояснили ситуацию. Со всех сторон сыпались советы, как ловчей наколоть противника на копьё.
  Первая пролитая кровь, к величайшему удивлению УлулУ, оказалась его кровью. Толпа восторженно взревела. Он ещё разглядывал проткнутое плечо, из которого тонкой струйкой сочилась бледно розовая субстанция, а Архан уже занёс лапу с копьём для повторного, возможно смертельного удара. Так как покидать этот мир слишком рано он не планировал, пришлось уворачиваться, перехватывать нацеленное в горло копьё и перебрасывать седошерстого противника через себя. Полёт был превосходным. Угодив в котёл с остатками кисельной пищи, Архан своим падением извлёк из котла звук набата. Воспользовавшись передышкой, УлулУ оглянулся на приятеля. У того дела шли просто прекрасно, если не считать того, что его противник уже трижды пронзённый копьём насквозь, не спешил помирать: раны затягивались одна за другой. Его рана в плече так же затянулась. Как эти существа ухитрялись убивать себе подобных, оставалось загадкой, которую предстояло решить как можно быстрее, поскольку выбравшийся из котла Архан вновь ринулся в бой.
  Ловко выбив копьё из лап разъярённого арсианина, УлулУ изловчился и, в свою очередь, тоже продырявил Архана. Однако, это не остановило неудержимой атаки опытного воина: подтягиваясь за древко копья, то есть, пропихивая его в себя так, что оно показалось со спины, враг продолжал пробираться к нему. УлулУ опешил, но не выпустил древка из своих лап, что чуть не оказалось роковой ошибкой. Он забыл про естественное оружие арсиан. Когти вонзились в его плоть и начали её рвать. Боль оказалась вполне терпимой, что соответствовало неуязвимости этих тел. Сильная боль подразумевает серьёзное повреждение, а слабая не очень. Однако потеря крови вызывала слабость и замедляла реакцию, что грозило полным поражением. Подёргавшись в львиных объятиях и убедившись, что так не вырваться, он уже готов был пустить свои когти в дело, как вдруг ему пришла в голову иная мысль. Сжав лапы на шее Архана, он следил за его реакцией: глаза повылазили из орбит, арсиане явно не умели не дышать. Подождав мгновение-другое, УлулУ, не разжимая горла Архана, смог наконец оторвать того от себя и повалить. Выдернув своё копьё, он закачался и, чувствуя, что теряет сознание, пригвоздил последним ударом арсианина, вонзая копьё поглубже в рыхлый песок под его сражённым телом. Кто-то его удержал от падения и заботливо усадил.
  Наверное, прошло много времени поскольку, когда он открыл глаза, была ночь и светили звёзды. Рядом был Кобелехвост и ещё какой-то парень, в котором он с трудом узнал своего единственного болельщика в этом стане забияк.
  - Он перевязал твою грудь, чтобы раны поскорее зажили, - пояснил Кобел. - А мне присвоено звание мастера копья. Я чуть раньше тебя догадался пригвоздить сынулю Архана к земле. Устал возиться, но славно повеселился. Спасибо тебе за доставленную потеху. Ещё бы бабы были здесь!
  - Оба умерли? - Ухитрился вставить вопрос УлулУ, в неудержимый поток слов приятеля.
  Сынок живее всех живых. Только он теперь мой раб и у него отнята одна буква из имени. Был Рхан - теперь просто Хан. Я был Хус, теперь Ахус, а ты теперь соответственно - Рахус.
  - Здорово!
  - Это ещё не всё. Как только твой зверь начал трепыхаться, словно муха на рыболовном крючке, то его большинством голосов порешили.
   - Порешили что?
   - Ну, разделать на куски и побросать всё в котелок. На завтрак кисельку сварят. Оказывается, здесь нельзя падать в общий котёл, примета плохая.
  УлулУ отметил, что изучать местные нравы не такое уж и приятное занятие. То-то никто до всевременной поры не пополнил небесную википедию подробностями арсианского быта. Да за такое изучение, можно угодить в самый беспросветный сумрак пекельных миров - на сковородку так сказать. Себе подобных-едство запрещено во всех высших мирах. По возвращению в Вечный город, обязательно нужно будет дополнить арсианский файл, но тайно.
  - Меня зовут - Р, - вдруг представился бледный человекоподобный арсианин, тот что перевязывал. У меня отняли почти все буквы из имени. Отца убил Архан. Все делали вид, что на его стороне, только для того чтобы выжить. Он многих убил, его с удовольствием завтра многие будут есть.
  - Почему ты рассказываешь нам это? - осторожно спросил УлулУ, украдкой оглядываясь. Неужели этот юноша раскрыл их самозванство?
  - Я ему сказал, - встрял Кобел. - Извини, но нужен же хоть один союзник. Кстати, мы оказывается не первые лазутчики в этом мире.
  - Не первые, - подтвердил Р. - Остальных съедали сразу же. О вас пока не догадались. Но скоро вас раскусят.
  - Я, пожалуй, предпочту смыться до того, как начнут кусать, Как думаешь, УлулУ, не пора ли?
  - Не спешите, пожалуйста, - попросил Р. - Вы может столько рассказать о своём мире. Сейчас до вас нет никому дела - надвигается ночь.
  - А, что ночь? - спросил УлулУ.
  - Неужели не чувствуешь холода? - ответил Кобелехвост. - Наверняка, львиная шуба тебя спасает. Все забрались в пещеры, пойдём и мы погреемся, а то уже зуб на зуб не попадает.
  УлулУ готов был согласиться, с доводами приятеля. Лютый холод ощущал даже он в львиной шкуре, а что уж было говорить о бесшёрстных! Ночка ожидалась ещё та.
   - Лучше будет держаться подальше от пещер. Они всегда приходят, когда над горизонтом поднимается Голубая звезда. Мы пленяем их, они пленяют нас, остальные гибнут.
  Голубая звезда, на которую уставился Р, в процессе своего непонятного объяснения, уже поднялась над горизонтом на два пальца, и УлулУ почувствовал всей сущностью, что к холоду начинает приплюсовываться новое приключение. О таком отпуске он даже не мечтал.
  
  * * *
  Уточнять, от кого же они спасаются, не было времени. Р поторапливал их, подталкивая вперёд к сверкающим инеем пикам гор, что маячили вдали.
  - Отец пока был жив, всегда точно предугадывал время нашествия и я прятался. Там будет безопасно, они никогда не нападают вблизи Священного места.
  Сделав последнее усилие, УлулУ догнал быстроногого арсианина и ухватив за плащ, принудил наконец остановится.
  - Ты можешь ответить членораздельно, от кого мы бежим?
  - Мы торопимся призвать на битву соседние племена. Когда опасность близка, все объединяются.
  - Я тоже против бегства, - переводя дух, заявил Кобелехвост. - Я так и не выяснил, как выглядят их бабы. Неужели я так и не познакомлюсь ни с одной из них?
  Р только покачал головой.
  - Если успеем, то знакомство может оказаться значительно приятнее. Если не успеем, то знакомство будет коротким - мучительная смерть.
  - Так что же получается, я спасаюсь бегством от женщин? - воскликнул Кобелехвост.
  Ответа не последовало, Р уже был далеко впереди, и приятелям оставалось только поспевать за ним. На ум приходили самые невероятные предположения. Всё указывало на набег амазонок, о которых УлулУ только слышал, но никогда не видел воочию. Это были земные легенды, но, что на Арсе творится подобное, он не ожидал. Внезапно Р резко остановился, когда до цели оставалось ещё половина пути.
  - Всё! Мы опоздали, путь отрезан.
  Глаза у парня расширились от ужаса. Друзья сколько ни вглядывались и ни прислушивались, так и не могли уловить опасности. Сдвинуть парня с места им не удавалось, ноги того приросли к месту. Как оказалось, страх был не причём, Это было что-то похожее на гипноз, сковывающий постепенно и их самих. Над головами, из ниоткуда, возникли какие-то летающие лодки, а сети, захлестнув свою добычу, поползли вверх, в гостеприимно распахнувшийся люк одной из них. Языки оказались не загипнотизированы, и Кобелехвост незамедлительно этим воспользовался.
  - Никогда не приходилось летать по воздуху в теле. Это очень будоражит организм.
  Люк захлопнулся, а едва заметная инерция просигнализировала о начавшемся движении, которое закончилось лёгким толчком. Люки в полу летающей лодки распахнулись и все трое полетели на гору из спеленатых, как и они, тел арсиан. Повсюду слышались ругательства и раздражённое кошачье шипение. Кобелехвост оказался на редкость предусмотрительным и вскоре разрезал свои путы острым камешком, оказавшимся у него в кулаке.
  - Как только увидел, как нашего друга сворачивают в колбасу, тут же позаботился, - гордо заявил он. - Не прочь, если я избавлю и вас?
  Скоро они могли шевелить ногами, лапами и руками, а остальные направили свои ругательства уже на них, поскольку Кобелехвост ограничил освободительную миссию только ими троими. Отсутствие освещения не позволяло судить о размерах тюрьмы, в которую их угораздило попасть. Пола под ногами нащупать не удавалось и пришлось пробираться прямо по телам. УлулУ это удавалось относительно изящно: во-первых, его кошачьи глаза сносно видели в темноте, во-вторых - нижние конечности, выглядевшие как львиные лапы, такими и были на самом деле с мягко впивающимися когтями в тела надёжно обездвиженных пленников. Никто из них не возражал против такого нахальства, наверное, киселеобразные тела реагировали на лёгкие покалывания как на массаж. Но в адрес совсем ослепших и плоскостопных Р и Кобелехвоста, шипение исторгалось в угрожающем мажоре.
  УлулУ понял, в чём кажущаяся несуразица, лишь когда приятель, споткнувшись об очередного пленника, наступил пяткой ему самому на лапу. Невольный рык, вырвавшийся из глотки УлулУ, вышел куда раздражённее всех остальных рыков. Стопы человекоподобных арсиан оказались намного твёрже остальных частей их тел. Пропустив друзей вперёд, он пристроился в хвост процессии, чтобы ничто больше не угрожало его конечностям, по ходу продвижения, размышляя на материальные темы о бесполезности когтей пленников против прочных верёвок и о твёрдости пяток, оказавшимися отличным оружием. Ну, возможно убить арсианина пяткой было сложновато, но нанести урон вполне реально. Он даже пожалел, что сын Рахуса Ахус оказался с пятками, а отец Рахус с когтями, а не наоборот, но тут новая мысль породила сомнения: "А, что если пятка не заживает так легко, как тела? Что если это и есть ахиллесова пята"? Довести размышления до логического вывода не представилось возможным. Сокрушительный удар по голове прервал это занятие.
  - Это наверное стена, - заявил Кобелехвост, подхватывая его сползающее тело и помогая придать голове приемлемую форму. После, они вдвоём убедились в том, что увечье нанёс вовсе не неведомый противник, а именно стена, в которую УлулУ, потеряв бдительность, врезался сослепу.
  Исследовав преграду, они выяснили лишь одну вещь: материал был непонятного происхождения. Из всего, что встречалось УлулУ в земных мытарствах, он больше всего походил на тёплую конскую шкуру, но шкуру довольно твёрдую на ощупь. Кобелехвост тут же принялся кромсать стену своим обломком камня.
  ― Пойдём вдоль стены,― предложил Р, высовываясь из-за плеча Кобелехвоста, чтобы привлечь его внимание, но тот только отмахнулся.
  ― Где выход, там и охрана.
  Преграда поддавалась туго, но рука с зажатым в ней острым камнем постепенно проваливалась вглубь. Скоро он прекратил своё занятие и поспешно выдернул руку.
  ― Холодно. Рука замерзает.
  ― Нужна палка, ― принялся оглядываться Р. ― К ней можно привязать камешек и...
  ― Именно так я как-то и поступал, ― заметил УлулУ, вспомнив жизнь помора в чуме из оленьих шкур, в суровом северном климате Земли. ― Тогда мне приходилось разделывать тушу загарпуненного кита, чтоб заготовить провизии на зиму. Только вместо камня был приличных размеров нож.
  ― А, кто такой кит и что такое "на зиму"? ― спросил Р.
  ― У вас на Арсе моря есть?
  Ответом было недоумённое пожатие плеч.
  - А, что такое моря?
  - Вода в неимоверном скоплении.
  - А что такое вода?
  - Продолжай поиски, ― прервал свои лирические воспоминания УлулУ. Он уже примерился опустить своё седалище на небольшой мохнатый холмик, принятый им в темноте за выступающую часть стены, но холмик издал рычание и грязно выругался. УлулУ поспешно изменил намерение, опасаясь укуса разгневанного арсианина в самое мягкое место арсиан.
  ― Кажется вы искали палку? ― прорычала львиная туша, немного успокоившись. ― Освободи и я найду тебе палку. У некоторых из нашего отряда были копья, когда нас захватили в плен амазонки.
  ― Перебьётся, ― остановил Кобелехвост УлулУ, уже готового исполнить просьбу арсианской головы, высовывающейся из-под завала дрыгающихся тел. ― Палку мы и сами найдём.
  ― Зато я знаю, где взять нож, ― не сдавался арсианин. ― Тебе же нужен был нож, ты, бесшерстый грабитель!
  Кобелехвост почесал затылок в раздумье, разглядывая каменный наконечник своего трофея. Нож был бы кстати, но оставалась опасность новой стычки с этим арсианином, который не скрывал своей враждебности и, кажется, мог легко вооружиться. Рука снова потянулась к голове, для почёсывания, но в последний миг изменила направление.
  ― У тебя входит в привычку чесать головы, ― отметил УлулУ, наблюдая, как приятель копается в косматой гриве головы, одураченного им во второй раз арсианина, ловко при этом отдёргивая руки от лязгающих зубов.
  Тот, не отвечая, извлёк из гривы, скрежетавшего от ярости зубами арсианина, нож, спрятанный им там. Привязав нож к обломку древка копья, найденного расторопным Р, Кобел возвратился к прерванной работе.
  ― Поддаётся? ― спросил через некоторое время Бафомет.
  ― Туго.
  - А, что если это внешняя переборка? ― забеспокоился вдруг Р.
  - Какой ещё перебор? - Понимание начало просачиваться в арсианский мозг УлулУ, но слишком медленно. - Что означает это слово? Мы что, на космическом корабле?
  - А где же ещё? Вы не знаете разве про корабли? А на чём же вы попали к нам?
  Ответить никто не успел. Вспыхнул оранжевый свет и откуда-то сверху спрыгнула самая настоящая женщина, за ней ещё трое. Всё, как говорится, было при них: и пышные груди под обтягивающей одеждой, и стройные бёдра, и даже крылья, которые после приземления на гору арсианских тел грациозно сложились за спиной. Рассмотреть большего толком не удалось, но одно УлулУ успел понять: несмотря на красоту, какой он никогда не видывал, глаза этих дам испускали всё что угодно, кроме шаловливой ласки. Под этими взглядами, они в миг, вновь оказались парализованы, а красивые, но чрезмерно твёрдые и горячие ручки спеленали их знакомыми путами, выползающими прямо из ладошек. Походу лишив Кобелехвоста спасительного копья совместно с реквизированным им стальным наконечником, повергли в общую кучу тел. Побеждённых слегка попинали для острастки, причём каблучки сапожек целились прямо в головы.
  - Запрещённый приём! - стонал Р, - никто не смеет пинать ногой арсианца по голове, кроме этих...
  Новый удар оборвал возмущение. Наведя таким образом порядок, воительницы исчезли так же быстро, как и появились, упорхнув на своих крылышках куда-то наверх. Свет погас.
  
  * * *
  Путешествовать на космическом корабле УлулУ раньше никогда не приходилось, но наслаждения от необычного путешествия он не получил: во первых ― он был связан, во вторых ― нерациональность этого действия поражала. Куда проще поменять планету сущностью, воспользовавшись подходящим телом на новом месте. К тому же новое тело было бы адаптированным к новой среде обитания. Зачем такие сложности он не понимал и пытался разобраться во всём этом, так же как и в том, зачем арсиане понадобились амазонкам? Ответ пришёл довольно быстро.
  Толчок снизу и навалившаяся тяжесть возвестили о прибытии. Тут же в помещении, заполненном пленниками, вспыхнул свет. Неотразимые дамочки деловито стали по одному подтягивать беспомощных арсиан к открывшемуся выходу в стене, на пороге разрезая путы и выталкивая свои жертвы наружу. Никто из воинственных пленников даже не сделал попытки возобновить сопротивление.
  Падение на груду вяло шевелящихся оглушённых пленников разъяснило и эту странность. Конечности отказывались повиноваться телу, не привычному к мощному тяготению другой планеты. Даже если бы кто из них и попытался воспротивиться насилию, это не привело бы ни к чему хорошему. С трудом добравшись на карачках до Кобела и Р, шевелящихся поодаль, он принял сам и помог принять им традиционное положение ― вертикальное. Ощущение было такое, словно тяжеленный рюкзак навалился на плечи. Долго стоять им не пришлось: длинный бич в руках не очень симпатичной амазонки, объёмом побольше их троих вместе взятых, безошибочно выхватил их поочерёдно из кучи пленников. Прочный ремень, обвившись вокруг тел, словно удило в руках рыболова подсекающего незадачливую рыбёшку, выбросил их в шеренгу таких же как они, беспомощных, с трудом сохраняющих равновесие арсиан.
  Ещё не придя в себя после нового полёта, оказавшегося короче и значительнее менее приятнее первого, они поплелись вслед за остальными по направлению к невысокой стене из жёлтого песчаника, за которой угадывались какие-то куполовидные сооружения. Справа и слева надсмотрщицы с длинными бичами конвоировали пленников, верхом на четверолапых существах, имевшими бы огромное сходство с земными крокодилами, если бы не кожистые крылья. Время от времени эти крокодилы поднимались на задние лапы и оглядывали толпу бредущих арсиан своими круглыми глазами с вертикальными зрачками, плотоядно облизываясь при этом. Одни только средства передвижения амазонок могли и без всадниц отконвоировать обессиленных пленников. Скорее всего, наездницы были для того, чтобы не позволить крокодилам полакомиться ими до завершения исхода. Время суток было предрассветное, что явствовало из розовеющего неба и яркой полоски предшествовавшей появлению светила. Песок под ногами ощущался как скала, а пот от жары катился градом, заливая лицо и глаза.
  ― Кажется, я насытился отпуском, ― буркнул он в спину вяло переставлявшего ноги Кобелехвоста. ― Не пора ли нам покинуть это фантастически обаятельное общество летающих дам?
  На повернувшейся к нему физиономии Кобелехвоста, вспыхнули глаза и плотоядная ухмылка перекосила губы.
  ― Разве мы не сможем сделать это в любой момент? Нет, если ты струсил, тогда утекай и подожди меня снаружи. Для тебя не пройдёт и мига, а я к тому времени насладюсь отпуском в полной мере. Когда ещё представится подобная возможность?
  - Наслажусь.
  ― Последнее, также как и первое - пренепременно!
  Мысленно скрипнув клыками, УлулУ умолк. Натура приятеля взяла верх над чувством реализма, и ничего поделать с ним было нельзя, во всяком случае, сейчас. Оставалось продолжать начатое, не бросать же друга в беде, в которую сам же его завлёк.
  Оглядывая апартаменты выделенные пленникам, Кобелехвост потирал руки, восхищаясь богатством обстановки, зеркалами, мягкими ложами, и бассейнами с чистейшей водой. Арсиане останавливались у зеркал, порычав на свои отражения и убедившись, что это ненастоящие их земляки, или правильнее сказать ― арсюки, направлялись к бассейнам. Вода привлекала их куда больше, чем всякие там шёлковые драпировки стен, или зеркала. Нехватка воды на родной планете объясняло их восторг от мыльной пены и полосканием под шумными брызгами почти настоящего водопада.
  Последовав их примеру и приняв ванну на скорую руку, вся троица завалилась на одно ложе гигантских размеров. Лежать было мягко и достаточно комфортно, почти как в воде, даже не чувствовался давящий вес собственного тела. Надсмотрщиков не было видно, хотя двери наверняка тщательно охранялись. Решив, что пора побольше узнать у парнишки, что их ждёт, УлулУ принялся расспрашивать его, но к превеликому сожалению, Р мало чего мог добавить к тем бессвязным словам, которые он произносил во время их поспешного бегства, перед наступлением ночи на Арсе.
  ― Отсюда никто не возвращался, чтобы рассказать. Когда мы пленяли женщин, старейшины отводили их в священное место, где те нянчились с детьми.
  ― У вас что там, женщины не рожают детей, а только нянчат? ― ехидно осведомился Кобелехвост.
  Р покраснел как варёный рак и отмолчался. Видимо участь пленниц была не совсем уж безмятежна, а поведение арсиан в их отношении далеко не безупречным.
  - Я помню сказки моей няни, ― добавил Р.
  - Ну-ка, ну-ка.
  - Все пленники амазонок считаются рабами до своей скорой смерти, одни трудятся под палящим солнцем, выращивая пищу для избранных, а другие потакают прихотям избранных в гареме.
  - Если меня сочтут земледельцем и не отнесут к классу "других", - заявил Кобелехвост другу, - то я согласен с твоим предложением об окончании отпуска.
  - Да, уж, ― согласился УлулУ. - Дневной жары нам нипочём не выдержать, если уже ранним утром невыносимо. - О том, что женская часть его сущности не желает даже развлекать амазонок в их гареме, андрогин промолчал.
  Постепенно судьба пленных арсиан обрисовывалась. Наверное, многие из них слышали подобные сказки в своём детстве, и теперь убеждались, что их погнали в гарем, а не на плантации. Более слабых, которые промедлили подняться на лапы-ноги после кошмарной выгрузки с планетолёта, нигде не было видно. Это косвенно подтверждало теорию арсианских сказок. У сильнейших хоть оставалась надежда продлить жизнь, и кто знает, может быть даже насладиться трудноосуществимыми на Арсе мечтами о женском поле.
  - Слишком насыщенный выдался денёк, - заметил УлулУ. - Не знаю как вы, а моё тело требует отдыха.
  Никто не ответил ему. Он оказывается не заметил как приятели уснули, сдавшись покою воздушного ложа после трудного дня на Арсе и мучительной ночи перелёта.
  
  глава 4
  Загадка двух миров.
  
  Тот не ошибается, кто ничего не делает.
  Кто всегда что-то делает, тот всегда ошибается.
  
  Пробуждение было не из приятных. УлулУ ощутил всем телом холодный каменный пол. Сколько он не оглядывался в поисках своего превосходного ложа, на котором заснул, его простыл и след. Остальных постигла та же участь. Арсиане грязно ругаясь и потирая ушибленные бока, поднимались на конечности. Это могло означать только одно - назревала развязка. Ещё засыпая, он решил, что не позволит ни одной амазонке, даже самой привлекательной, прикоснуться к своему, пусть и временному телу. В случае чего, он был готов распроститься с этим миром, даже в одиночку, если Кобел будет упрямиться. В том, что приятель и не помышлял о бегстве, сомнений не возникало: достаточно было поглядеть на его лучащуюся предвкушением физиономию, единственную довольную среди угрюмых и взволнованных бородатых и безбородых.
  Увы, в отношениях этих существ не всё оказалось так просто, как представлялось приятелям. Было ещё что-то, скрываемое глубоко в мозгу ― стыд у одних и холодная ненависть у других. Бафомет только сейчас ощутил это. Бурное начало знакомства с арсианами и опасение быть разоблачёнными ими, тому виной. Сейчас каждый из них был поставлен пред выбором: быть или не быть, и им стало не до подозрений. Сообразив, что время покопаться в голове ближайшего из сотоварищей по несчастью настало, УлулУ углубился в эту процедуру, с любопытством меняя исследуемых, как вдруг убедился, что кто-то невидимый проделывает то же самое с ним самим. Мгновенно отпрянув, стараясь думать примерно о том же, что и исследуемые им арсиане, он затаился, но скоро понял бесполезность этого занятия. Тот, кто перехватил его мысли оказался намного сильнее его самого, бесцеремонно погружаясь в самое сокровенное.
  УлулУ хотел предупредить Кобела и опоздал. Отряд амазонок ворвался в залу и окружил пленников. После, их стали уводить в различные двери, повинуясь распоряжению сухощавой красотки, выглядевшей старше остальных лет этак на тысячу с хвостиком. Он почувствовал эту разницу не зрением, внешность была безупречной, он именно почувствовал. Звуки шагов уводимых пленников и их конвоиров стихли, оставив только их двоих. Глядя куда-то в пол возле его львиных арсианских лап, она произнесла приятным мелодичным голоском, совсем не вязавшимся с её более чем солидным возрастом:
  - С интересом познакомлюсь поближе с тобой, УлулУ.
  Он ожидал чего-то подобного, но всё же вздрогнул.
  - Здорово умеем копаться в головах. Видимо, опыт растёт с количеством прожитых лет, - попытался поддеть её УлулУ. - Даже моё настоящее имя стало достоянием общественности.
  - Не только это, - без эмоций парировала она. - Другое тоже. Кажется, оно принадлежит какому-то мифологическому животному?
  Выпад предводительницы амазонок задел его самолюбие, но крыть было нечем. Она с легкой усмешкой, приняла свою маленькую победу и примирительно предложила следовать за собой. УлулУ хотел было заартачится в знак протеста над бесцеремонностью дамы, но почувствовал её взгляд поднимающийся с пола вверх. Взгляд пустых голубых глаз ещё не достиг лица, а только коснулся шеи, как он покорно двинулся с места, не желая сделаться покорной парализованной куклой, как это было при первом знакомстве с амазонками. Удовлетворение своим превосходством, излучаемое этим существом, коснулось самой его сущности, оставляя в нем осадок оплёванного женщиной мужчины, в то время, как женская часть его сущности сама яростно отплёвывалась, будто её только что купил на рынке невольников грязный и вонючий самец.
  Проследовав через анфиладу залов, где им не встретилась ни одна живая душа, они вышли во дворик огороженный с трёх сторон цветником, издававшим настолько мощный аромат, что львиные лапы сами собой попросили отдыха, который тут же был любезно предоставлен. Беседка предназначалась для бесед, и это немного успокоило УлулУ, он не был до конца уверен, что без помощи приятеля сможет быстро в случае необходимости избавиться от тела Рахуса и сигануть в нужно место. Как только они расположились на удобных ложах-креслах, стоявших напротив друг друга, проницательная красотка назвалась Лилеей и снова замолчала, изучая своего пленника.
  - Ну, и что дальше? - поинтересовался УлулУ. - Желаешь воспользоваться лично? А может, пытать будешь?
  - Ну, чем тут можно воспользоваться? Я не какая-то извращенка. Мужского в тебе не больше чем в парнокопытном животном.
  Вся фраза была произнесена мысленно, как было принято среди высших существ, а не плотских недотёп. Это заинтриговало его, он невольно выкатил на неё свои арсианские глаза с вертикальными зрачками, которые и так никуда не отводил. Он даже разобрал скомканную мысль вечно молодой красавицы: "Ну, чисто козёл". Обижаться смысла не имело, поскольку это было непродуктивно при данных обстоятельствах, да она и не желала его обидеть этой мыслью, она просто отметила особым вниманием его глаза, констатируя факт.
  ― Раз я не подхожу для ваших оргий, отправляй на мясо, ― сердито подвёл итог УлулУ.
  ― Мы вегетарианки, ― послышалось возражение, ― вернее сказать, они вегетарианки. Лично мне в питании тела столь примитивным способом нет нужды. Энергию для жизни можно получить и другими способами, мои сёстры как раз сейчас этим и занимаются.
  ― Вы вытягиваете энергию жизни из арсиан?!
  ― Мы получаем её на взаимовыгодной основе, арсиане взамен получают неарсианские утехи. Разве им есть на что обижаться? Примитивные существа мужского пола помогают выжить и процветать более развитым существам женского. Это их арсианское предназначение, кроме того мы помогаем им не исчезнуть окончательно с лика планеты, рожая им потомков.
  ― Скорее, удерживаете от развития сущностей в иных телах! Амазонки, как я понимаю, рождаются от них же? ― начал догадываться Бафомет.
  ― От шерстяных, вроде того тела которым обзавёлся ты, родятся только арсиане: львиные люди или бесшерсные с XYZ хромосомами и с XY хромосомами, соответственно. Женщины с XX хромосомами родятся от браков с бесшерсными вроде твоего приятеля, но он случай особый. Я чрезвычайно рада вашему появлению здесь. Это поможет, наконец, разрешить мою давнюю мечту - избавиться раз и навсегда от арсиан, к обоюдному согласию с законами Великого творца. Впредь не будет нужды в глупом и драчливо-волосатом племени. Женщины с XXYZ хромосомами способны будут обходиться своими силами. ― Лилия на миг прислушалась к чему то и продолжила: ― Кобелехвост пользуется в настоящее время большим спросом. За обладание им произошло несколько потасовок среди моих девчонок. Его энергия и твоё врождённое естество андрогина, при моём таланте дадут нужное потомство.
  УлулУ на миг представил девчонок с XXYZ хромосомами, с прекрасными волосатыми телами, грудями и некоторыми вполне определёнными органами мужских особей. Его начало подташнивать, хотя арсианский киселёк давно уже усвоился.
  ― Откуда ты столько знаешь о нас? Мы только несколько часов, как вступили на эту планету, - поспешно задал он вопрос.
  ― Не будь простаком, Бафомет, ты попал сюда не случайно и не без чьего-то согласия.
  ― Не понял?! ― взревел УлулУ. На самом деле он уже догадался, что ему просто внушили мысль побывать на этой планете, причём побывать нелегально. Сделать это могла только очень высокопродвинутая сущность, занимающая достаточно высокий пост в небесной иерархии, а может быть и в бесной... Внезапно вспыхнувшая мысль заставила его воскликнуть.
  ― Великий Змей! Так вот чего вы добиваетесь этим! Продолжить давний эксперимент, зашедший в тупик?
  ― Кто говорит, что этот эксперимент в прошлом, ведь ты здесь и сейчас. Ты протянул ниточку в прошедшее из будущего и создал не случившиеся. Положительный результат эксперимента принесёт Великому творцу только радость.
  ― Ничего у тебя не выйдет, ― возразил УлулУ. Возразил, исключительно, чтобы что-то возразить, можно сказать от отчаяния, поскольку уже давно делал попытки освободиться от тела арсианина, но что-то удерживало.
  Предводительница амазонок слегка скривила губы на эту попытку. Не было сомнений, что именно она контролировала всё происходящее и его волю в том числе.
  ― Разве ты для того влез в оболочку арсианина, чтобы не узнав самое интересное бежать?
  ― Прошу прощения, мадам, у меня очень плотный график.
  ― Уверяю, Содом райский подождёт. К тому же, после сегодняшнего, там что-то может измениться кардинальным образом, и тогда вовсе отпадёт необходимость в визите.
  Амазонка знала слишком много для амазонки, и тысячи мыслей закружились каруселью. Это мог быть личный бунт влиятельной в небесной иерархии сущности, или просто провокация "небожителей", направленная на объявление его - УлулУ - драгоценной сущности вне закона. Если он сейчас сделает что-нибудь не так, будет отвергнут и небесными и бесными законами. О таких отверженных в википедии не писалось, но слухи ползли по всей Вселенной. Лучше пожелать сразу вечного небытия, чем погибать медленно и неизбежно, будучи лишённым всех энергий. УлулУ ещё подрыгался немного в шерстяном теле Рахуса, но попытки оставались безуспешными.
  - Изменять свершившееся запрещено! - попытался он прибегнуть к последнему аргументу. Ведь должно же было это существо подчиняться хотя бы основным законам Великого творца.
  - Создание параллельных реалей не противоречит законам Творца, - последовал ответ.
  Видимо Лилия не нуждалась в услугах адвоката, ловко пользуясь хитроумными законами. Тут крылся беспрецедентный юридический казус, и даже Страшный суд не смог бы вынести обоснованное решение. Когда УлулУ отказался от дальнейших попыток высвободиться и смирился с проигрышем, кривой изгиб губ амазонки плавно перетёк в откровенную насмешку. Не скрывая торжество во взоре, она процедила:
  - Ну, что дорогой козлик, пора поделиться своей сущностью ради великой цели - восхождения к свету существ, жаждущих освобождения от тупизма мужской половины. Это будет примерно как у тебя, но значительно лучше: Совершенство женских форм, совмещённое с жаждой и умением размножаться без примитивных помощников. Я не жду награды Великого творца, она мне не нужна. Я ожидаю куда большего: признания моего превосходства над всякой посредственностью!
  Глаза блеснули вспышкой и УлулУ не в силах противиться этому взгляду, встал и покорно поплёлся за амазонкой, содрогаясь от предстоящего унижения и насилия над своей сущностью, проклиная врождённое любопытство, завлёкшее его в эту переделку.
  Апартаменты Лилии, в которые она завлекла его, не поражали новизной. Всё было так же: бассейн, ложе, охрана у дверей; разве, что габариты поменьше общей залы. Ему не было предложено какого-либо дурманящего напитка, предводительница амазонок не нуждалась в них. Страшные холодные глаза погрузились в самое его нутро, вынуждая опуститься на ложе. Он чувствовал себя игрушкой в её руках. Разделения личности не последовало. Хотя он ожидал всего чего угодно, но к тому, что последовало, оказался не готов. Вспышка яркого света вынудила невольно прикрыть глаза, а когда он открыл их, то обнаружил лежащую в беспамятстве на полу престарелую амазонку и стоящую над ней молодую белокурую охранницу, деловито сдувающую дымок с небольшой трубочки, зажатой между указательным и большим пальцами.
  - Что такое? - изумился УлулУ. - Неужели государственный переворот?
  - Не-а, - последовал ответ.
  Пряча свою трубочку в сумку, висящую на плече, точь в точь, как обычная женщина прячет губную помаду в дамскую сумочку, амазонка жестом предложила последовать за нею. Видя, что он мешкает, не понимая, что же происходит, она добавила, неподражаемо заломив бровь:
  - Может ты желал быть изнасилованным старухой, а я помешала?
  - Теперь понятнее, - придя в себя от этих слов, буркнул УлулУ. - Примите мою благодарность, незнакомая леди. Куда пойдём?
  - Подальше отсюда, чтобы ты мог покинуть это тело, да и я заодно. Охранные купола города, которые ты должен был заметить, не позволяют делать это где вздумается.
  Конечно, он заметил купола из непрозрачного снаружи стекла, но думал, что это защита от испепеляющего солнца.
  - И от солнца и от ветра и от вторжения извне. Особенно здесь не жалуют наблюдателей из других миров, но и против бегства помогает, как ты верно отметил.
  - И всё же, я должен Вас поблагодарить. Вы не такая как ваши подруги, и помощь пришла как раз вовремя.
  - Дракон поможет в кратчайшее время убраться подальше, тогда будет время для благодарностей.
  Они подошли уже к воротам ведущим наружу и УлулУ увидел целый парк кошмарных тварей, что недавно конвоировали пленников. Они стояли, привязанные тяжёлыми цепями к кольцам, вделанным в городскую стену. Часовые пропустили, не задавая никаких вопросов. Передвижение пленника под конвоем, как это выглядело со стороны, видимо не возбранялось.
  - Бежим прямо сейчас? Но там остался мой друг. Я должен вызволить его.
  - Удивительно. Его самого вот-вот разделают как орех, а он, едва передвигая свои прозрачные лапы, собирается кого-то вызволять.
  УлулУ не мог никому сказать, что бросить Кобелехвоста на произвол судьбы это всё равно, что отправиться добровольно в Пекло, так как он виной всем неприятностям, выпавшим в их совместном приключении. Амазонка, к счастью, не стала задавать вопросов. Кто бы она ни была на самом деле, но действовала она так же решительно, как и туземки. Велев ждать, она круто развернулась и направилась обратно.
  Он обессилено присел, отдыхая от быстрого передвижения под невыносимым тяготением планеты. Твердокаменный песок ещё не успел сделать нижнюю часть Бафомета плоской, а у ворот послышался шум и крики. В следующий миг показалась его спасительница, без всяких усилий тащившая на плече совершенно голого бесчувственного Кобелехвоста, а за ней поспевал ни кто иной, как арсианский приятель Р. УлулУ выругался сквозь клыки, поскольку незапланированный попутчик становился обузой. В подтверждении его мыслям за воротами послышались крики, и целый отряд амазонок выскочил следом.
  - Быстрее прыгай на ящера!
  УлулУ не стал ждать повторного приглашения и прыгнул на ближайшего к нему дракона. Он ещё сползал обратно на песок, изо всех сил стараясь уцепиться за твёрдую и скользкую броню его гладких боков, когда поверх его головы пролетел Кобелехвост и ничком повис поперёк холки. Сильные руки спасительницы подсадили и его, что оставило ощущение пинка по мягкому месту. Одним движением рук, белокурая красавица вырвала кольцо вместе с цепью из стены, и ударом ноги перевела дракона из состояния покоя, в котором тот пребывал, в состояние прямолинейного ускорения. УлулУ чуть не свалился от неожиданного рывка, и едва успел подхватить сползающее к хвосту скакуна тело приятеля, заодно убедившись, что сам он восседает задом наперёд.
  Перед взором открывалась картина баталии, и УлулУ раздумал менять своё положение на загривке, тем более, что вряд ли он смог бы это сделать, не свалившись вниз. А пониженный в имени Р, меж тем, проявлял чудеса храбрости, сражаясь за свою свободу: откуда то в его руках появилась стреляющая светом трубочка, которой он ловко укладывал спать преследовательниц одну за другой, сам при этом оставаясь на ногах, хотя амазонки буквально ослепили его ответным огнём из трубочек и осыпали нещадно дротиками. Воспользовавшись потерей внимания к своей персоне, воительница-спасительница оседлала второго дракона и, стартуя, не забыла поблагодарить неожиданного помощника, подхватив его за руку и втянув на спину скакуна позади себя. Задержавшись лишь на мгновенье, чтобы уложить оставшихся на ногах преследовательниц, она выстрелом из световой трубочки в круп своего дракона, придала ему ещё большее ускорение так, что он в два счёта нагнал скакуна УлулУ.
  - Вперёд, вперёд!
  Крики воительницы были излишни, УлулУ и так прилагал все возможные усилия, чтобы ускорить своего дракона, то и дело, пуская в ход твердокаменные арсианские пятки Кобела вместо хлыста. Погоня не заставила себя долго ждать, целая туча пыли вздымалась за спинами пустившихся за ними в погоню амазонок. Кто верхом, а кто и просто бегом, используя для прыжков крылья. Получалось очень эстетично: как бы замедленный бег. Пока обе ноги преследовательниц в воздухе - работают крылья, после толчка другой ногой, снова крылья. Крылья в действии смущали и вызвано неуместный страх. Хотя абсолютно презреть гравитацию родной планеты амазонки не могли, они постепенно нагоняли.
  - Что дальше делать будем? - крикнул он.
  Перемещайся, что ещё?! Мы уже за пределами влияния города.
  - А Кобел? Я без него не могу
  - Я о нём позабочусь! Беги, спасайся!
  Хорошо сказать - беги. А как? Ведь перемещал его сюда Кобел. К тому же, (со слов Лилии), своими собственными стараниями, с некоторых пор, он в параллельной вселенной забытой всеми, а не в привычной - обычной. Но признаваться женщине-воительнице в своём невежестве андрогину было стыдно. Он сконцентрировался, поднапрягся. Раз, два и прощай планета Мазон.
  
   * * *
  Всё походило на дурной сон. Хотелось проснуться, а не было сил повернуться. Глаза Лилии по-прежнему сверлили его сущность. Спиной он ощущал ложе, на которое его любимое "Я" бросили помимо воли.
  - Ну, пока что достаточно, - произнесла престарелая амазонка, отводя гипнотический взгляд.
  - Это, что было?
  Глаза их встретились и Лилия усмехнулась, как показалось УлулУ, слегка раздражённо.
  - Пошла вон.
  Повинуясь её хлопку в ладоши, двое непомерно толстые охранницы вошли в покои, подняли его под руки и вывели наружу. Там его персону уже дожидалась третья амазонка с суровым лицом в шрамах, которая сделала приглашающий жест, и пошла знакомым садом к самому большому жилищу в городе, которое оказалось казармой. Ничего не понимая, Бафомет принял из рук конвоирши одежду. Женскую!!!
  - Переодевайся и выходи на занятия по строевой! Да, не забудь помыться и смыть свой отвратительный запах. Будь я на месте нашей госпожи, ни за что, не стала бы возвращать к жизни слабачку, не сумевшую справиться с паутиной.
  Протянутый флакончик духов подкрепил требование. Оставшись один, УлулУ осмотрелся: односпальные ложа возвышались стройными рядами в три яруса. Их было достаточно, чтобы разместить целую дивизию воительниц. В центре сверкал голубой гладью бассейн. К нему он и направился, размышляя о происшествии, с полным недоумением. То, что побег оказался ложью, внушённой ему предводительницей амазонок, его разочаровало, но не более: он всегда мог повторить его вновь. Но вот, что означали её последние слова? Грубые слова. Недоумение переросло в растерянность, когда он подошёл к краю бассейна. Из воды на него взирало хмурившееся отражение, и это было отражение прекрасной молодой женщины одетой в лохмотья. Вслед вползло ощущение одиночества. Смыв расползающееся чёрное отчаяние в бассейне, и натянув новый наряд, он испробовал мышцы нового тела и остался доволен: всё было превосходно, с остальными проблемами он мог разобраться в порядке общей очереди.
  Строевая подготовка означала упражнения с копьями и марш бросок вокруг городской стены с группой таких же как и он. УлулУ подумал, что этого не выдержит, но хрупкое тело, в котором он оказался, было приспособлено к тяготению планеты значительно лучше киселеобразных - арсианских. После, за приёмом пищи, он обратил своё внимание на соседку, такую же блондинку, как и остальные. Пора выяснить, что к чему.
  - К чему нас готовят?
  В ожидании ответа последовал такой промежуток времени, что он потерял надежду получить его.
  - Ясное дело. К карательной операции.
  - Арс? - Наобум спросил он.
  На этот раз ответа не последовало. Остальные воительницы, как он заметил, были ещё менее словоохотливы, но это не смутило УлулУ. Всё же он был высшим разумным существом, по сравнению с которым амазонки просто девочки играющие с куклами. Флакон духов, вынутый из кармана, сделал своё дело. Внимание сразу троих ближайших к нему товарок, болезненно обострилось. Выбрав глазами показавшуюся ему потенциальную болтунью, он подмигнул и отошёл в сторону.
  - Помоги мне и флакончик твой.
  - Я не занимаюсь этим, - последовал хмурый ответ. - Скоро захватим арсиан, тогда и удовлетворишь свои инстинкты.
  Опешивший УлулУ тупо глядел в спину удаляющейся красотки, переваривая услышанное.
  - Эй! Погоди. Я о другом.
  Амазонка не повернула головы. Как они не похожи на обычных болтливых женщин, подумал УлулУ и бросился догонять ускользающего "языка". Битых пять минут он втолковывал свою легенду, сочинённую им на скорую руку. Когда он замолчал, глаза девушки удивлённо распахнулись, и она произнесла:
  - Так ты ничего не помнишь после падения с лодки?
  УлулУ отрицательно затряс головой.
  - Странно, что Главная тебя допустила до несения службы. Так вот: меня зовут Жеммет, тебя зовут Игла. Ты провела в беспамятстве почти неделю и все уже думали, что тебе кранты.
  Внезапное подозрение выдало ещё одну фразу:
  - А ты часом не наблюдатель?
  УлулУ отрицательно затряс головой.
  - Если бы я был наблюдатель, тайно прокравшийся в ваш мир, разве стал бы я так неосторожен, приставая к тебе с расспросами? Дарю от чистого сердца. Он протянул флакон с духами, который давно притягивал взгляды новой подруги. Пока та восторгалась и жадно нюхала содержимое, он быстренько ввернул ещё один вопрос:
  - Арсиане сейчас где?
  - Давно передохли. Даже на плантациях загнулись все до последнего, про гарем говорить нечего. Слабаки бестелесные. Хотя, кое-что всё же у них достаточно твёрдо.
  - Ну, да. Пятки. - Поддакнул УлулУ и прикусил язык под насмешливым взглядом. Амазонка имела в виду нечто другое.
  ― Совсем голова у тебя не варит после падения. Ничего, сегодня ночь на Арсе вернёт тебе её, а завтра развлечёмся по-полной.
  "Жаль, что я не узнал об этой детали раньше, - невольно подумал он, - хотя... это не особо помогло бы в поединке с Арханом". Те немногие минуты, остававшиеся до начала вышеупомянутой ночи, амазонки, завалившись на койки-стеллажи казармы, дружно использовали для отдыха, во сне издавая все присущие организмам, неконтролируемым разумом звуки. К нему же сон не шёл. Он безуспешно совершал попытку за попыткой покинуть это тело, чтобы окунуться в родное безвременье, и приходил в отчаяние. То, что он потерял на этой планете приятеля Кобела, его мало волновало, поскольку волноваться о сущности имевшей в распоряжении вечность, было бессмыслицей. Даже неминуемая опала и последующее наказание за самоволку и несанкционированное вмешательство в давно засекреченную страничку бытия арсиан и амазонок, мало пугало его. До жути доводило совсем иное ощущение. Ощущение одиночества! Почти такое же, как он испытывал на протяжении своих семнадцати пар жизней, когда был разделён и даже ещё жутчайше. В пору былых наказаний он не помнил ничего о своей андрогинной сущности, но сейчас было нечто другое, внушающее ледяное безысходное отчаяние: он потерял свою индивидуальность и сделался просто обыкновенной женщиной!
  Сумерки на Мазоне точно соответствовали арсианскому циклу дня и ночи, что выглядело странным, поскольку разные планеты должны были иметь разные орбиты, (он это выяснил у благодарной за духи товарки). Словно Арс и Мазон созданы были для неразрывного существования в бесконечном пространстве. Боевые подруги, в полном вооружении, выстраивались в шеренги и колонны, и строем с песнями направлялись к кораблям. Песни были разные, но назвать строевыми их язык бы не повернулся. Заканчивались они примерно одинаково: ничтожные арсиане побеждены и удовлетворяют прихоти победительниц. Мотив был один и тот же, но звонкие голоса скрашивали этот недостаток своим женским тембром. Стараясь не потерять новую знакомую, УлулУ ни на шаг не отставал от неё.
  Летающие корабли он снова не разглядел толком, на этот раз из-за темноты. Воительницам совершать набег было не в первой. Без излишней суеты они поднимались по трапу и занимали свои места прямо на полу. Он оказался единственным, кто не успел сесть и внезапно дёрнувшийся пол, выскочил из-под ног.
  Путешествие на космическом корабле вышло куда менее интереснее чем первое. Все спали, устроившись не полу в неудобных позах. Неудобными они казались только ему, амазонки выносили тяготы своей жизни, как положено воинам - без жалоб и стенаний. Они просто наслаждались каждой минутой вынужденного отдыха, не тратя нервы и эмоции связанные с ожиданием боя. Подумав в очередной раз о том, что он здесь делает среди отсталых в умственном развитии красоток, и попробовав в очередной раз оставить свою телесную оболочку, ставшую тюрьмой, УлулУ прислонился к крутому плечу подруги и присоединился к храпящему хору.
  Приземление, или лучше сказать - приарсление, мало отличалось от взлёта. Разница оказалась лишь в том, что лицом в пол он ткнулся не один, а разом все амазонки, дружно клевавшие носами на протяжении всего неинтересного перелёта. Потирая ушибленные носы, и разбираясь на небольшие отряды, девушки дружно устремились на выход. Сразу стал понятен цветовой изыск носиков на прекрасных личиках амазонок. Сержант-амазонка, та что совсем недавно выуживала кнутом из толпы пленных арсиан, его и Р с Кобелехвостом, наводила порядок в войсках, пинками указывая направление замешкавшимся, одновременно завывая лающим голосом некое подобие строевой песни и успевая при этом отбивать такт каблуком:
  - С прилётом! В нос!
  - С отлётом! В нос!
  - Хватай, вяжи, лови!
  - Поймаем в сети мужиков,
  - Из киселька внутри!
  Держась своей новой знакомой, которая любезно взяла на себя бремя заботы "над потерявшей память подругой", УлулУ вслед за нею перевалился через борт утлой лодочки, которая называлась летающей лодкой. Умудрившись порвать свою юбочку, зацепившись за своё же копьё, он стал вглядываться в стремительно сгущающиеся сумерки, угадывая знакомые места, где ещё совсем недавно он стал добычей девиц. Теперь ему предстояло в личине девицы захватить какого-нибудь арсианина. Остальные так же седлали летающие лодки по двое и по трое, в соответствии с размерами посудин. По приказу сержанта, напарница нажала нужные рычаги, и лодочка заскользила по воздуху, в строю сотен таких же, набирая высоту. Набег начался.
  - Почему мы не ловим арсиан прямо с большого корабля? - решил он удовлетворить свою жажду познаний. - Это было бы, наверное, эффективнее?
  Жеммет в ответ сокрушённо вздохнула:
  - Ты, сестра, совсем дурой сделалась после того падения.
  После продолжительного молчания, она всё же соизволила проявить снисхождение, ведь сестра Игла заслуживала снисхождения, как слегка больная на голову.
  - Потому что большой корабль - это корабль возвращения.
  Бафомет понял только одно: он ничего не понял из технического различия больших и малых летательных машин амазонок. Уточнять не хотелось, чтобы не вызывать ещё большие подозрения в изящной головке Жеммет. Но, она сама продолжила:
  - Никто толком не понимает этого, если быть честной. Так, что ты не много потеряла, позабыв об этом.
  - Просто хотелось бы поскорее всё вспомнить, - пожаловался УлулУ, играя свою роль.
  - Тогда слушай! Мы никуда не летели. Мы переместились в мир арсиан во времени назад. Поэтому когда вернёмся, окажемся на своём Мазоне в своём времени - только вперёд. Потому корабль и называется - корабль возвращения. А летать в пространстве чёрте куда - глупо. Можно и заблудиться. Понятно?
  У УлулУ от такого объяснения вовсе всё перепуталось и он подумал: наверное это тело действительно слишком сильно пострадало, или я, будучи андрогином, не в состоянии понимать технических деталей - нормальной белокурой головкой женщины. Просить показать на небе планету Мазон он уже не решился, подозревая, что Мазон может оказаться этим самым Арсом, или наоборот. Лучше выкинуть это пока из головы, мудро рассудил он.
  Внизу открылась картина, вызвавшая прилив адреналина: Большая толпа полульвов и безшерсных людей у огромного костра с неизменны котлом, с неизменным кисельком внутри. Подкрадываться и опутывать липкими сетями из ладоней истошно орущих и рычащих арсиан, оказалось на редкость увлекательным занятием, почти как рыбалка. Приходилось даже неоднократно напоминать себе о том, что это не его война, что приоритетом является дезертирство из амазонской армии, да и из мира сего вообще. Разочарование от бесполезности своих попыток ускользнуть в межмирье всё реже и реже грызло: то ли тело красотки, которым он обзавёлся помимо своей воли, держало его очень крепко, то ли кто-то или что-то противилось переносу его сущности. Чтобы сохранить рассудок и совсем не прийти в отчаяние, он сосредоточился на охоте за арсианами, решив, в который уже раз, отложить решение проблемы, справедливо считая, что всё разрешится в нужное время. По мере наполнения огромного трюма межпланетного судна, вляпавшимися сегодня арсианами, вопли и проклятия становились глуше и глуше. Дважды доставив в общаг своих пленников, он и Жеммет устремились третий раз в ночь.
  - В то селение больше не пойдём, - заявила подруга. - Там больше нечего ловить.
  - Точно! Все уцелевшие попрятались, - согласился УлулУ. - Я знаю тут одно ещё. Вон за той большой горой!
  Жеммет согласно кивнула и развернула лодочку в указанном ей направлении. Идея пришла в голову внезапно и не отпускала: ему просто необходимо оказаться в том самом месте, где он с Кобелехвостом материализовались на Арсе! Ещё чуть-чуть и они окажутся неподалеку. Тогда возможно ему повезёт и получится обрести свободу. Вдруг лодочка начала стремительно снижаться, это боевая подруга, завидев бегущих внизу троих арсиан, устремилась за ними. Ладошки зачесались, предвещая выделение паутины, ещё мгновение и сети обоих воительниц захлестнули брыкающиеся жертвы, и тут... случился казус. Он не успел избавиться от ниточки своей сети в которой брыкалась его жертва, когда неожиданный рывок выбросил его наружу за пределы лодки и УлулУ почувствовал, что падает.
  
   * * *
  Кто-то усердно хлопал его по щекам, но открывать глаза не хотелось. Хотелось просто лежать так, бесконечно долго, не считая времени, безмятежно прислушиваясь к миру который баюкал его сущность лучиками солнца, дуновением ветерка, плеском воды... Дуновением? Пожалуй, ветерок на ветерок не слишком-то походил. Он бил в лицо настойчивыми порывами и нёс с собой странный лекарственный запах. Сосредоточившись на этом, УлулУ вынырнул в окружающую действительность, ощущая невыносимую головную боль.
  - Очнулась? - послышался чей-то смутно знакомый голос.
  - Где я? - спросил он.
  Внимательный и строгий взгляд изучал его, стараясь проникнуть как можно глубже. УлулУ, оглядываясь из-под бессильно прикрытых век, напротив, старался не встречаться с этим взглядом, поскольку и так уже знал, кому он принадлежит. Лилия поднесла бокал с каким-то странным питьём к его губам и, приподняв ему голову, влила содержимое в рот. Он чуть не подавился от обжигающей горечи, но голова мгновенно стала ясной.
  - На Мазоне, где же ещё. Эй, вы! Хватит размахивать нижним бельём! - раздражённо прекратила порывы ветра предводительница амазонок, пряча в шкафчик какой-то пузырёк с зеленоватой жидкостью.
  Две воительницы - Жеммет и ещё одна, имя которой он не знал, находящиеся рядом и до последнего момента при помощи своих плащей-накидок послушно заменявшие двухкиловаттный вентилятор, с хоровым вздохом облегчения прервали "искусственное дыхание".
  - Как ты себя чувствуешь? - спросила Лилия.
  - Мне бы полежать немного и всё будет в полном порядке.
   Голос Иглы, звучал слабо. Наверняка он ответил не так, как принято было отвечать своей главнокомандующей. Та в ответ снова пронзила его своим всепроникающим взором, чуть не вынудив добровольно погрузиться обратно в беспамятство, чтобы скрыть истинную сущность. Но всё обошлось. Предводительница амазонок криво усмехнулась:
  - Ну, хватит уже! Что-то у тебя с головой, девочка. В нашей армии лежат только мёртвые, а ты жива. Позже я поправлю тебе мозги, сейчас меня ждут другие дела. Пошла вон!
  Подружки-амазонки подхватили его с обеих сторон и, подняв с ложа, потащили к выходу. В казарме его бросили на койку, предоставив самому себе . Видимо подружки-воительницы не разделяли всех на живых и мёртвых как предводительница. УлулУ тут же воспользовался паузой для упорядочения мозгового хозяйства. К сожалению, мозг амазонки, чьим телом он пользовался, плохо функционировал после травмы черепной коробки: он то и дело возвращался к сексуальным фантазиям и пленникам арсианам. По-видимому, у Иглы выработался условный рефлекс, который включался сразу после каждого возвращения из набега. Он ни как не мог восстановить последовательность событий, которые с каждым новым шагом в теле амазонки путались всё больше и больше. Решив, уступить управление телом рефлексам, чтобы не напрягать зря мозг и таким образом, поскорее найти смысл в бессмыслице произошедшей с ним, УлулУ поднялся и направился на выход.
  По соседству с казармой возвышался ещё один купол, поменьше, и ноги направились туда. Едва он проник внутрь, как память с рёвом стала стремительно вмешиваться в процесс мышления, словно турбина запущенная на реверс, ускоряя бег электрических импульсов мозга Иглы. Картина открывшаяся взору была столь масштабная и столь утончённо-извращённая, что, наверное, жители Садома с Гоморой выглядели бы тут жалкими учениками. Да, что там Содом и Гамора! Жители самых тёмных и тесных миров полного мрака и те покраснели бы, если конечно могли бы видеть лица друг друга. Стараясь не впускать в мозг вопли, варьирующие от самой нижней октавы до самой верхней, испускаемых как мужской так и женской половиной этой вечеринки, он быстро стал искать глазами знакомое лицо. Хорошо, что поиск сузился до пятидесяти процентов, так как львиные и мохнатые его не интересовали. Приятель был на высоте: в объятиях не менее десятка прекрасных девиц, и он ещё не собирался сдаваться. Скорее уж воительницы выглядели на фоне него несколько выдохшимися. Это было кстати. Возникший план требовал немедленного выполнения, а Кобелехвост способен был ещё немного подождать.
  Перво-наперво, он вернулся к апартаментам Лилии, где ему путь преградили две дюжие охранницы. Они были вооружены неизменными копьями, а кроме того, через плечо у каждой висели дамские сумочки. Это было то, что ему было нужно.
  - Пожар! Пожар! Скорее! Пленники взбунтовались! - заголосил он, надеясь на то, что их выбрали на эту должность за рефлексы и силу, а не за острый ум.
  - Там! Я срочно должна доложить её величеству!
  Снова мимо. Охранницы недоумённо переглянулись, не сдвинувшись с места. Либо у амазонок не существовало понятия "её величество", либо они огня не боялись в силу отсутствия воображения, а может быть и огня не видели никогда. Пришлось прибегнуть к крайней мере. УлулУ срочно изобразил из себя теряющую сознание Иглу и хлопнулся в театральный обморок. Ничего! Когда он уже стал подозревать, что не него просто не обратят никакого внимания, одна из охранниц всё-таки нагнулась и, легко подняв как ребёнка, внесла внутрь. Уложив притворяющееся тело Иглы на кушетку в приёмной Лилии, она так же молча удалилась. Осторожно приоткрыв правый глаз, он убедился, что никто за ним не наблюдает и мысленно поздравил сам себя с победой, но лишь после того, как убедился, что сумочка охранницы у него в руке, а с нею и то оружие, которое он видел в бреду внушённом ему Лилией!
  Шагнув к дверям и оказавшись за спинами охранниц, Бафомет дважды нажал на спуск и легко затолкал подальше в карантин воспоминаний стыд от обмана простодушных особ. Конечно, они не сделали ему ничего плохого, но ведь и он не убивал их, а только отправлял поспать. Шишки на черепах от соприкосновений с полом - не в счёт, это просто стечение обстоятельств, ведь там могли оказаться и подушки...
  Успокоив совесть, таким образом, он распахнул дверь, ведущую в апартаменты главной предводительницы амазонок, чей ранг среди женского населения Мазона так и остался им не выяснен. Проходя через залу, в которой дважды очнулся в теле Иглы, он подготовил небольшую речь, которую как приговор собирался произнести и распахнул следующую дверь, ведущую в личные апартаменты. От неожиданности турбина в мозгу вновь загудела на реверсе: "Создание параллельных реалей не противоречит законам Творца"! На ложе распластался бородатый волосато-шерстяной арсианин с нечёсаной гривой, корчащий мучительные гримасы, а над ним зависла Лилия. Она едва успела повернуть искаженное злобой лицо, как он тут же выстрелил. Всё со щелчком встало на свои места, осталось лишь доиграть да конца роль. Что он и сделал.
  
  глава 5
  Бытие после смерти
  
  Никто не ведает планов всевышнего,
  пока сердце не пронзит стрела амура.
  Он
  Не было никаких сил возвращаться с работы в старую коммуналку на Болотной, видеть из узкого окошка-бойницы надоевшую картину унылой желтой стены заводского цеха за бетонным забором. В полутёмной комнате его ждала женщина, которую он привык называть женой, хотя, кроме отметки в паспорте их ничего не связывало: ни детей, ни общих интересов, ничего, только работа. Да и ждала ли? Две комнаты из четырёх были в их пользовании, а до того как они расписались, у неё была только одна, и у него одна. Если он никогда не вернётся, то ей не придётся больше делить эти комнаты с ним. Зачем нужно было сходиться? Сейчас он не мог ответить самому себе на этот вопрос. С тех пор, как мать умерла, а ещё раньше погиб отец, его не покидало чувство одиночества. Наверное, женившись, он надеялся уйти от этого одиночества, но тепла всё равно не хватало. Чтобы отогреть озябшую душу нужен хороший костёр, а не чадящий фитиль керосиновой лампы. Зачем всё это было? Честней было бы оставить её, забыть самому и позволить ей забыть себя. Он так ей однажды и сказал. Она не удивилась и молча ушла в свою комнату.
  И вот, вчера он в первый раз в жизни получил шанс начать всё сначала. Выиграть в лотерею - это как получить наследство от судьбы. Он вдруг понял, что если не решиться прямо сейчас, то не решится никогда. Вся жизнь пройдёт в напрасных сомнениях и сожалениях, что ничего не сделано из того, что должен был сделать. Студенческие годы - когда он с увлечением изучал географию и историю - в прошлом, старость ещё за горизонтом, а внутри уже пустота. Работа в музее была интересна, но быстро приелась. Всё вышло не так как ожидалось. Перспектив особых не светит, можно буквально с точностью до года расписать дальнейшую жизнь: сейчас он старший специалист, лет этак через пять - шесть, возможно повысят до начальника отдела, а дальше ничего: хождение на опостылевшую работу, прогулки с женой по выходным в универмаги, раз в полгода на концерт и ожидание заслуженной пенсии.
  Опершись о каменный парапет и глядя, как загипнотизированный, на неспешное течение Москвы реки, он вызывал перед мысленным взором картины, в которых другие такие же люди, задолго до него, так же глядели в эту воду, а та убегала вдаль, как время - без надежды на возврат. Осенние листья, которыми в изобилии были усыпаны так же и мостовые города, проплывали мимо, словно листки календаря, кем-то небрежно брошенные в воду. В руке он держал папку с документами, которые брал на дом, чтобы подработать. Внезапно, даже не отдавая отчёта, без размаха забросил папку в мутную воду и, повернувшись, пошёл прочь, постепенно ускоряя шаг. Выбор был сделан словно не им, а кем-то невидимым, но всесильным, играющим судьбами людей по своему разумению. Сейчас этот всесильный, воспользовавшись случаем, сделал ход в своей игре и толкнул его словно пешку вперед к какой-то невидимой цели. К удаче, или к еще большему разочарованию? Конечно к удаче. Другого ответа просто не могло быть.
  На следующий день он переехал в съёмную квартирку на Сивцевом Вражке, состоящую из двух комнат и целиком отдался тому, что съедало душу уже много лет, требуя воплощения на бумаге. Он начал создавать роман о том, что давно не давало покоя, приходя с пожелтевших листков книг и оседая внутри для промежутка, необходимого для осмысления. Сейчас это требовало воплощения на бумаге. Нужные слова приходили сами, как и сюжет, словно надиктованный свыше. Возможно, люди - его современники этого не оценят, но не всё ли равно? Он творил всю осень и зиму божественный сюжет на потребу богам и только для них, изливая на бумагу проникающие в него мысли облечённые им в слова, доступные для понимания людьми. Иногда тоска с неведомой прежде силой сковывала его, навевая безотчётный страх. Когда пришла весна, он стал отправляться на прогулку, лелея в сердце надежду, что когда-нибудь всё изменится, и он найдёт ту, что где-то следуя своим путём, спешит к нему навстречу.
  
   * * *
  Она
  Каждая осень вызывала приятную грусть, подводя итог прошедшему году. Всё незабываемое, и плохое и хорошее, откатывалось в полузабытьё, словно прочитанные книги, убранные на полку, где им теперь предстояло пылиться вплоть до нового прочтения, когда владельцу захочется восстановить в памяти написанные в них слова, если когда-нибудь это время настанет. Точная информация минувших дней стирается и сливается с попавшей в это хранилище ранее, остаётся лишь эмоциональный окрас, принесённый этими событиями. Он, в свою очередь, классифицируется по категориям, как в библиотеке книги - по первым буквам названия или имени автора. От того, какие эмоции преобладают, зависит субъективная оценка всей жизни человека, задавая новые вектора приложения его энергий.
  В её душе царила только грусть. Муж, которому она посвятила себя, не был тем единственным и родным. Теперь, после десятка лет прожитых вместе, это стало очевидным. Поговорка - "стерпится слюбится" не нашла своего подтверждения для неё. Пришла пора выбирать и она выбрала, как и многие до неё. Муж - ответственный службист - дорожил ею, но только когда ему позволяли это делать редкие выходные от службы. Он потакал любым желаниям, это на какое-то время скрасило нереализованные мечты и нерастраченную любовь, которую она должна была дать в ответ. Время текло, а любовь не пришла. Не слюбилось. Если бы она потерпела ещё чуть-чуть, всё могло бы сложиться, как и у других: верность данному обету, долг, общественное мнение, и тогда прощай сама жизнь. Безысходность и презрение к самой себе - вот достойная награда за мораль.
  Разве она не имеет права быть счастливой? Кто это сказал? Разве боги для этого даровали ей право цвесть в этом прекрасном мире? Почему не любить мужа - обязательно грех? "Мне нужно хоть капельку тепла от того мужчины, которого я ждала, для которого родилась на свет. Где он? Почему я его не встретила? Может просто не дождалась и поспешила выйти замуж, опасаясь не испытать своего женского счастья? Почему так несправедливо?"
  Тысяча вопросов. Кто даст ответ хотя бы на один из них? Подруги, все как одна серьёзные и умудрённые жизненным опытом - либо одноклассницы, либо из ближайшего окружения мужа, даже не понимали, о чём их спрашивают. Лизавета - жена инженера какого-то закрытого учреждения, пожалуй, единственная поняла, что хочет узнать несчастная женщина, но и она ответила, не то:
  - У тебя квартира дай бог каждой, деньги, нарядов завались, театры, рестораны. Ну и что, что муж редко бывает дома? Наоборот чудесно! Об этом каждая только и мечтает. Да, тебе все завидуют. Вот, что я скажу тебе: выбрось глупые мысли из головы. Я тоже когда-то грезила о принце на белом коне, но если принц оказался староват, да на чёрном, это не причина для сожалений.
  Нет, никто не мог понять, что у неё творится в душе. Никто не мог понять, как свет белый может казаться не мил, если всё внешне хорошо и гладко. Рассчитывать было не на кого. И тогда она поняла, что если в новом году ничего не произойдёт, то и смысла жить нет, останется только броситься под поезд или утопиться. Удерживала только последняя надежда на неведомые силы, что движут этим миром.
  День этот настал, когда чуть тёплый после морозной зимы ветерок задул ровными и ласковыми порывами, принося давно забытое блаженство от неясных желаний неведомого. Дурманящие запахи пробуждающейся природы наполнили улицы и переулки, побуждая к новому витку бесконечности жизни. Она отдалась этому настроению с затаённой мыслью: если она не встретит ЕГО, это будет последняя весна в её жизни. Купив на Гоголевском букетик мимоз, она брела по узкой улочке, сама не зная куда, когда ощутила всем телом чей-то взгляд. Взгляд принадлежал одинокому мужчине. Взгляд был направлен не на ноги или фигуруку, нет, он пытался разглядеть её душу. Она вдруг почувствовала, что он так же одинок. Сердце забилось гулко. Он же, словно услышав этот стук, перейдя пустынную улицу, подошёл к ней.
  
   * * *
  Они
  Нет таких слов, чтобы описать то несравненное чувство умиротворённости, счастья и тихой радости, когда самые сокровенные желания превратились в явь. Когда беззвучная божественная музыка, утолив собою сердца влюблённых, сливает их в одно целое, наполняя невиданной силой и могуществом, позволяя преодолевать любые преграды и претворить самые невероятные фантазии и планы в жизнь. Это было хорошо им известное ощущение, но только совершенно с неожиданного ракурса. Ни он, ни она не видели друг друга при этом, просто осознавали себя единым целым, настолько единым, что нет нужды видеть друг друга.
  Паж был рядом.
  - Уже насладились новизной ощущений?
  - Ты с нами, Гипопо? Вот неожиданность!
  - Я должен вас обоих познакомить кое с чем. После, мы, как я уже говорил, расстанемся. Можете считать меня вашим экскурсоводом, это будет наиболее правильным определением моей роли в вашем путешествии.
  За руки браться нужды не было, они оба и так ощущали в себе присутствие друг друга и в каждом в отдельности присутствие другого. Экскурсия, как назвал её паж, началась. Это походило бы на сон, если бы оба ни понимали, что сон и покой неотделимы друг от друга в непроявленом мире. Обещанная вечность ещё не наступила, они сами должны были выбрать свой путь, им просто предлагалось ознакомиться с непостижимыми замыслами ТОГО, который когда то заметил их, и узреть уже проявленные ИМ соцветия сотворённых миров. На эту экскурсию ушла бы не одна жизнь, если бы подобное ограничение существовало, но никаких ограничений времени просто не было.
  Большинство миров, сказочных по своей неповторимой красоте, исполненных с неподражаемой фантазией, были уже населены существами, столь же неповторимыми. Некоторые из них внешне наверняка превосходили своим обликом обычных земных людей, но отдать предпочтение кому-либо было невозможно. Миры представали в розовом, бирюзовом, голубом и даже не принадлежащим к привычному спектру восприятия глазу цветам. Она устала от этого многообразия раньше. Он же, с присущей ему склонностью к познанию тайн, выработанной когда-то изучением исторических рукописей, жадно впитывал всё в себя.
  - Ну, как? Не устали? Впечатляет? - поинтересовался паж.
  - Нет слов, - отозвалась она.
  - К сожалению, - высказался он, - такие совершенные творения доступны лишь богам.
  - Тут я согласен, - глубокомысленно изрёк паж. - Не каждому дано такое могущество. И миры эти не для каждого. Позвольте познакомить вас с парочкой неразлучных родственных душ, упражняющихся в своём "Я ТАК ВИЖУ". Возможно, вы поймёте сложность проблемы, требующей сотворчества многих талантов для создания совершенства - непохожего на любое другое совершенство.
  Тут же они очутились под куполом вздымающимся высоко-высоко. Всё вокруг было заполнено картинами сказочных пейзажей, скульптурами неизвестных существ и людей. Всё это громоздилось кругом и даже в высоте, образуя лабиринт. Сквозь те немногие прорехи, оставшимися незаполненными художественными творениями, лился молочный свет. Два существа, отдалённо напоминающих наполовину людей, наполовину летучих мышей, перемазанные красками и глиной, спорили относительно какой-то скульптуры, напоминающей с виду бронтозавра. Один обвинял второго, что тот выполнил ЭТО без крыльев и зубов, суя перепачканной рукой под нос второму эскиз, отличающийся от образца как небо и земля. Второй же, огрызался, что мол, он слепил скульптуру лучше, чем планировалось, поскольку динозавров с крыльями не бывает.
  - Мало ли, что не бывает!
  - Отстань! Я так решил, потому что так вижу!
  Тут пара заспорила кто из них старше, совершенно не замечая присутствующих. Паж усмехаясь, отметил, что художникам сейчас не до гостей.
  - Лучше загляните к ним в другой раз, дорогу вы теперь знаете. Они очень интересные собеседники. Настоятельно рекомендую приглядеться к парочке. Они способны придать совершенство любой фантазии, останется только воплотить их художества в бытие. Вам понадобиться множество помощников для продвижения своих идей в свет. Правда, иногда оказывается, что эти идеи лучше бы было оставить во тьме, чтобы не трудиться возвращать их обратно.
  - О чём это вы, Гипопо? - спросил он.
  Но тот, словно не услышал вопроса: - На этом, разрешите откланяться.
  - Как! - воскликнула она. - Ты нас бросаешь, Гипопо?
  - Ни за что, королева! Мы ещё увидимся и не раз. Но вам пора знакомиться не только с внешней, так сказать оболочкой, но и с начинкой. Научиться казнить и миловать тех тварей, которые когда-нибудь населят ваш благоухающий садик. А это в ведении, как минимум, князей или тех, кто стоит необозримо выше.
  - Вы хотите сказать, Гипопо, что есть кто-то выше...
  Докончить вопрос ему не удалось, паж исчез так же загадочно, как и появился, оставив ещё больше вопросов своим полунамёком. Они остались вдвоём.
  - Ну что, милый, Куда нам теперь? - прозвучал её вопрос в нём.
  - Куда хочешь, дорогая, - возник ответ в ней.
  - Тогда туда, где мы будем вместе.
  - К непознанному и бесконечному.
  
  глава 6
  Фатальный исход
  
  "Несчастье имеет свойство вызывать таланты,
  которые в счастливых обстоятельствах оставались бы спящими."
  (Гораций)
  
  Перенос был обычным: тела амазонки и арсиан остались на Мазоне, а облегчённые сущности мгновенно обрели былую подвижность ума, вот только окончание переноса вышло скомканным: облегчение сменилось неимоверной тяжестью, а ум захотел жадно и много кушать. Может быть УлулУ что-то не учёл, лишившись помощи своего высококвалифицированного, но бесчувственного, приятеля Кобела. А может чужая воля тому виной оказалась?
  Прекрасный лилово-фиолетовый мир с километровыми деревьями, скребущими кронами небо, пурпурно-оранжевыми папоротниками стелющимися густым пышным ковром далеко внизу и гортанными криками двух кожекрылых ящеров, порхающих возле носа и щерившихся плотоядными ухмылками, полными острых клыков. Странный фиолетовый цвет небес раздражал глаза, но незначительным усилием хвостового мозга, зрачки нового тела сжались в вертикальные щёлочки. Откуда он взял про зрачки и про хвост?
  Оглянувшись назад, УлулУ обомлел и даже поначалу перепугался. Три страшилища с длинными шеями и огромными гладкими тушами на слоновьих ногах тупо жевали ветви эвкалиптов не сводя с него змеиных глаз. Он тоже потянулся к ближайшей и откусил охапку. Приемлемо. Трубный вопль стоящего рядом с ним чудища вызвал непроизвольное содрогание всего тела, ноги выбили чечётку, отскакивая в сторону, голова почему-то промедлила, но вскоре и она переместилась вслед за ногами. Ещё с минуту он старался остановить паническое бегство ног, но это удалось только с третьей или четвёртой попытки. Наверное, с ним просто заговорили. Опасности нет, поскольку жующие чудища по-прежнему стояли на месте и не собирались его атаковать. Таких он видел впервые и очень расстроился, что не мог классифицировать их организмы. На вопрос мыслью, ответ пришёл откуда-то из глубины желудка.
  - Аламозавры, как и ты.
  - Простите... Да, а вы кто?
  - УлулУ тоже. Сосем память отшибло, после того как я стащил тебя с летающей лодки?
  - Это я тебя стащил с лодки.
  - Бред. Ты скакал задом наперёд?
  - Ну, я. А ты амазонкой вырядился, так?
  - Да-а-а. Получается, что это ты меня стащил с лодки, а не я тебя. Остальные как я понимаю...
  - Р и Кобел. Р это тот, что жуёт.
  - Дай-ка угадаю: а тот, что тупо гундосит - Кобел. Если он не будет есть, то скоро свалится с копыт. Ему и так досталось: амазонки чуть кое-что не оторвали.
  - Пора ему прийти в себя, а то без его помощи никак. Эй, Р! Ты ближе. Пошлёпай его по хвосту, пожалуйста.
  На удивление, Р вписался в новое тело как в родное. Он каким-то непостижимым образом сохранил арсианское качество - видеть насквозь. Другими словами, он видел сущности друзей даже сквозь уродливые туши. Легонько наступив на хвост Кобелехвосту, привлёк к себе его внимание, что выразилось стремительно сужающимися зрачками. После показал, чем питаться и даже любезно предложил ветку сорванную собственнозубно.
  УлулУ в это время спорил со своим вторым я. Решался вопрос, кого как называть, дабы избегать путаницы. После долгих взаимных упрёков наконец удалось выделить мужскую половину Ул и женскую Лу. Потом, отметили храбрость в бою проявленную Р и смекалку, позволившую ему вовремя спрятаться под койку и тем самым избежать гибели в смертоносно-любовных объятиях амазонок. Ул предложил наградить его буквой Э, а Лу предложила буквой С. После короткого совещания порешили добавить обе: получилось СЭР. Только Кобелехвост не проронил ни слова. Похоже было, что дамочки нанесли ему сокрушительнейшую травму.
  - Не переживай! - подбодрил его Ул. - Всё позади. Ты продержался молодцом!
  Зрачки Кобелехвоста из вертикального положения приняли горизонтальное и он впервые выдал басовитую мысль, разрядившую обстановку до состояния истеричного хохота:
  - Я переживаю не за тело потерянное в любовных утехах. Я огорчён тем, что нынешнее тело не имеет никаких намёков на половые отличия.
  - Я думала, ты навсегда забудешь свою слабость к женскому полу после того, что они с тобой сотворили! - изумилась Лу.
  - И может быть мы сейчас в телах какого-нибудь одного пола? - вставил Ул. - Вообще, я тоже удивлён. Я был уверен, что амазонки выбили из тебя последнюю слабость.
  - Нет, - ответил Кобел. - Я хочу донести до вас следующее: эти травоядные несут яйца и не имеют пола вовсе. Их кионы и левионы свидетельствуют об этом вернее любой медицинской комиссии.
  - Как это может быть? Если есть мама, несущая яйца, то должно быть и обратное, - изрёк Ул, назидательно приподняв в воздух свой гигантский хвост.
  - Вон и папочка летит, разбегайсь кто куда! - раздался истошный визг сверху, и оба кожистокрылых метнулись под сень деревьев.
  - Последуем за Вудом и Будом, - прогундосил трубно Кобелехвост, приглашая жестом хвоста друзей по несчастью следовать за крокодилоподобными порхающими ящерами, затерявшимися в кронах гигантских деревьев.
  Не было времени удивляться тому, как врождённый талант Кобелехвоста позволил ему распознать в порхающих созданиях своих соплеменников, оставленных ими в гоголевском произведении бездну времени назад (или вперёд). Лу и Ул бросились вслед за хвостом приятеля, позабыв даже про замешкавшегося СЭРа. Но тот сам напомнил о себе словами, отрезвившими беглецов:
  - Это непрактично!
  Поглядев на застрявший между деревьями необозримый зад Кобелехвоста, спрятавшего в листве только голову на длинной шее, оба одновременно отказались от продолжения этой попытки.
  - Действительно! - согласился Ул.
  - Мы попались! - выдохнула Лу.
  - Какое единодушие!! - произнесли оба одновременно.
  Кобелехвост продолжал рыть ногами землю в попытке втиснуться глубже, не догадываясь о бесплодности своих попыток, а существо, вызвавшее это паническое бегство уже плавно опускалось рядом, затмив собой дневной свет. О том, как бы увидеть его загривок не приходилось и думать, так оно было огромно. Но подобное не просочилось никому в хвостовой мозг, стоило только шестью парам пылающих глаз обратить свой леденящих душу взор на застывших перед ним несчастных, наделённых уродливыми телами для этого спектакля мезозойского кусочка яви в обозримой бесконечности.
   Каждый из них видел перед собой одну из шести голов, а слова адресованные каждому из них произносились одновременно, но выражали разное - каждому своё. Глаза дракона при этом выражали ярость и насмешку, с изрядной долей презрения. Словом, всё это нельзя было назвать добродушием или хотя бы равнодушием. Закончив свой монолог, который не без оснований мог бы быть назван шестимологом, дракон изрыгнул шесть огненных струй, заставивших подпрыгнуть СЕРа, Лу, Ула и Кобелехвоста. Притаившиеся в листве Вуд и Буд, наоборот - спикировали на папоротниковую травку. После, даже не взмахнув крыльями, дракон поднялся над лесом и, издав громовой рёв, устремился к необычно близкому горизонту.
  Дар речи как всегда первым вернулся к Улу и Лу.
  - Так и знал, что это всё плохо кончится.
  - Не ври! Если бы знал, не полез бы, куда не надо.
  - Не полезли бы! - поправил свою половину Ул.
  - О чём это вы? - поинтересовался СЭР. - Меня дракон поздравил с переходом в следующий класс.
  - Счастливчик! - заявила Лу. - Нас с Улом поздравил с очередным коридорчиком.
  - С чем, с чем?
  - Уведомил об оставлении на следующий учебный год. Вот с чем!
  По саркастической улыбке аламозавровой физиономии Кобелехвоста, ясно было, что и он не услышал в свой адрес ничего хорошего, а исторгавшие запах палёной курицы, Вуд и Буд, так и не смогли ничего промолвить ни мысленно, ни вслух. "Видимо тела им достались совсем примитивные", - отметил Ул про себя.
  - Очень маленький мозг, да еще с дырой в самой середине, - перехватив его мысли, поддакнул Кобелехвост.
  - Вообще-то, он их поздравил с новыми ролями в нашей игре, - поправила Лу.
  На вопросительные верчения зрачками, добавила:
  - Подслушала. Я же знаю, что он внушал тебе Ул, так зачем было зря время тратить, выслушивая это же ещё раз?
  - Надеюсь это нам поможет хоть как-то, - Проворчал Ул.
  - Ещё как поможет. Но только если Кобелехвост быстро телепортнёт обоих подальше отсюда.
  Вопрос - "зачем", так и повис в воздухе, поскольку тут же с крокодилоподобными приятелями Кобелехвоста начали происходить пугающие перемены. Крылья, опалённые огненным дыханием дракона, отвалились вовсе, но куриные лапки и окорочка начали распухать и удлиняться, превратившись в мощные лапы. Спереди из груди повылазили зачатки маленькой копии таких же когтистых лап, а челюсти удлинились. Глаза еще были закрыты, но все почувствовали исходящую от недавних бесшабашных знакомцев угрозу.
  - Тиранозавры! - воскликнул Ул.
  - Парочка Рексов! - согласно моргнула Лу.
  Насилу, высвободив тучное тело из листвы, Кобелехвост согласно вздохнул.
  - Это плохо? - поинтересовался СЭР.
  Никто не ответил, а один из переродившихся распахнул глаз, сверкнувший огнём и, не вставая, обвел им столпившихся вокруг друзей. Взгляд был голодным. Телепортировать срочно! Эта мысль повисла в умах всех и как это часто бывает, все только мешали друг другу. Только время не стояло на месте: тиранозавры придя в себя окончательно, поднялись на задние лапы, оскалившись в плотоядных усмешках. При этом они не перестали быть Вудом и Будом, но обрели способность ясно мыслить. Мысли были примитивными, но, как отметил про себя Ул, не намного примитивней мыслей сущностей приятелей, запертых сейчас в тюрьмах хищных тел. Один тиранозавр то и дело напоминал второму, что пора гнать стадо на пастбище. Другой же спорил с ним, дескать если они сначала слегка подкрепятся, то худого не случится. Первый возражал, что за самовольство от вожака Тиранозавруса им влетит. Второй нехотя согласился и споры на этом закончились. Пара пастухов - как определил их роль Кобелехвост, зашли к ним в тыл и покусывая острыми как бритва зубами различные участки тел травоядных, придали нужное направление движению. Ноги многотонных тел двигались медленно, с этим приходилось мириться.
  - В новых гороподобных телах, наши жизни оказались в полной власти этих ничтожеств! - с презрением и злостью оценила Лу достижения в развитии Вуда и Буда. Ты долго ещё будешь собираться с силами Кобел?
  - Я тут подумал, почему бы не смыться нам, оставив этих зубастых без нашего общества, чем развеивать их по ветру.
  - Не забывай, что вернуться в Вечный город мы сможем только все вместе. - напомнил ему Ул. - Так, что лучше прихватить их с собой, но только в качестве очень маленьких существ, чтобы можно было отыграться за унижение.
  - Ай! - болезненный возглас Лу возвестил об очередном укусе задней части.
  - Пожалуй, вы правы, пусть побудут тараканами, - согласно крутанул глазами Кобелехвост.
  Однако, сколько он не тужился, никаких успехов в перемещении из этого мира достигнуть ему не удалось.
  - С Фаты простого выхода нет, - заявил он. - Это мне сообщил дракон, он же - Великий Змей
  - Да, уж, - поддакнула Лу, - он и нас об этом предупредил. Довольно мерзкая ипостась у него в этом мирке именуемой им Фатой. И зачем он вообще так вырядился?
  - А что именно он сказал вам - составляющим моего приятеля УлулУ?
  - То и сказал, - хором отозвались Ул и Лу, - Сделайте мол то, не знаю что.
  - Врёте!
  - Ну, в общем, - пояснил Ул, - пока Лилия, мол, не завершила своё дело, рыпаться не советовал.
  - Словом, попали как куры в ощип! - прокомментировала Лу. - Сразу мне не понравилась эта предводительница амазонок.
  Молча прислушивающийся к этому разговору, СЭР вдруг изрёк:
  - Вырвались из её лап один раз, улизнём и в другой.
  Но, убийственную точку поставил Кобелехвост: - Кионы дракона-огнедышащего совпадают с кионами предводительницы амазонок на девяносто пять процентов.
  - Это означает... - запнулся Ул, но закончила за него Лу: - Что на Мазоне стреляла я в ипостась самого Великого Змея.
  - Или его ближайшей родственницы, - вставил Кобел. - Хотя, ни о каких родственниках Великого Змея я не слышал.
  - Вот потому мне не хотелось выслушивать, что этот дракон прорычал лично мне.
  
  * * *
  Положение действительно казалось безнадёжным. Не было сомнений, что все они оказались частью игры самого Великого Змея. Идти против него никому не хотелось. Переместить Вуда и Буда из тел тиранозавров в тела тараканов не удалось. Сущности братьев-разбойников не представляли сложности для манипулирования ими, но отсутствие подобных тварей на этом участке реальности, сделало бы подобную попытку нереальной. От предложения СЭРа, превратить обоих в цветущие папоротники, пришлось отказаться: вырванный с корнем папоротник мог завять раньше необходимого, и тогда обе испарившиеся сущности было бы не просто отыскать во вселенной. Заточить их на время в камень Кобелехвосту не составило бы труда, но этому решению воспротивилась Лу, мудро заметив, что таскать камни с собой в маленькой пасти крайне неудобно. Быстро представив себе как он падает без сил, не имея возможности загрузить в себя очередную охапку веток и листвы по причине занятости пасти, Ул тут же согласился с нею. Сбежать из этого временного отрезка реальности не удавалось, поскольку он почему-то оказался заблокирован, (наверняка самим Великим Змеем). Других организмов которыми можно было бы воспользоваться для перемещения в них, друзьям пока не попалось и тогда они решили меняться ролями, не забывая продвигаться.
  Выглядело это так: Вуда и Буда вытряхнули из тел тиранозавров в тела двух травоядных гор мяса, а их места заняли сначала Лу и Ул, которые тут же отыгрались на аппетитных окорочках проштрафившихся гастарбайтеров, после поменявшись ещё раз, уже с Кобелом и СЭРом, с наслаждением впитывали зрелище повторного наказания. Когда же очередь дошла до очередной смены, Лу и Ул, чуть было не соединился воедино в Бафомете от удвоенной боли в ягодицах обеих особей аламозавров. После знакомства Кобела и СЭРа с последствиями своих укусов, движение ускорилось до максимально возможной скорости для этих неповоротливых организмов. Проклиная друг дружку за Пекельную дикость, удачно скрываемую под личиной цивилизованности Высших существ, они, поспешно перекусывая на ходу, ускорили и без того убийственную скорость и вскоре на горизонте замаячили горы. Пора было проанализировать необъяснимую жажду своих тел скакать изо всех сил туда - непонятно куда.
  Ответ пришёл как только, изрядно запыхавшись, они начали взбираться на подъём и обнаружили что их стало больше.
  - Кажется мы раздвоились, - сообщил остальным СЭР, изумленно поводя зрачками слева на право.
  - Нет, растроились, - возразил Кобелехвост. - Я насчитал - нас уже двенадцать туш и два зубатых пастуха.
  - Себя не забыл посчитать?
  - Забыл. Тогда получается...
  Тут расчёты пришлось прервать, поскольку всё новые и новые аламозавры присоединялись к ним, а тиранозавры, так же прибавились в числе. Как пастушьи овчарки, они рыками и покусываниями подгоняли своих покорных овец к открывшемуся взорам входу в огромную пещеру.
  - Сотни три! - произнёс Кобелехвост. - Пора меняться телами.
  Солнца на фиолетовом небосводе этой действительности видно не было но, по мере продвижения вперёд , наступали непроглядные сумерки и огромные туши сталкиваясь и сшибая друг друга с ног устремились внутрь. Кобелехвост и СЭР в порядке очереди как раз завладели тиранозавровыми организмами. Лу и Ул облачившись в аломозавровые тела, слегка замешкались у входа, прикидывая, не удастся ли в суматохе скрыться. Тут впервые и возникли новые обитатели этого мира. Два невысоких ящера, метра по полтора ростом, с передними лапами, мало отличающимися от человеческих рук, за исключением трёхпалости, а также необычно вытянутыми вверх головами и огромными выпученными как у жаб глазами. Проворно передвигаясь на задних конечностях и размахивая какими то палицами, они перегородили вход в пещеру опоздавшим Лу и Улу. Палицы оказались самыми настоящими электрошокерами. Получив по электрическому разряду в нос, неразлучная пара забилась в конвульсиях, упав на землю. Не обращая больше никакого внимания на свои жертвы и на застывших тиранозавров с оскаленными пастями, эти двое стали усилием передних конечностей поворачивать целую скалу, служащую дверью пещеры, которая послушно заскользила на невидимых шарнирах. Дверь вот-вот должна была захлопнуться и два первых встреченных ими сегодня разумных обитателя приготовились исчезнуть за нею.
  - Что-то мне это не нравится, - мыслью сообщила Лу.
  Ул ответил ей таким же способом, дёргаясь в электрическом нокдауне:
  - Мне тоже. Пора меняться с ними местами.
  - На счёт три!
  Конечно, никто не стал дожидаться счёта три, а просто выполнил то, что оставалось. Смена тел прошла на удивление гладко, никто из прежних хозяев тел "яйцеголовых ящеров" им в этом не попытался даже помешать.
  - На редкость примитивные создания, - ухмыльнулась глазом Лу.
  Ул согласился с нею, после того как задвинул огромедный засов на двери-скале. Он успел напоследок бросить взгляд на начавшееся пиршество тиранозавров, главным блюдом которых они едва не стали, избежав этого в самый последний миг.
  - Однако, будучи совершенным существом, я не могу не пожалеть хозяев стада, - заявил он, под впечатлением кошмарных челюстей, во множестве сомкнувшиеся на своих жертвах.
  - Таков обычай, - пожала Лу плечами. - Своих собак принято кормить после работы. Этим двоим удалось побывать в шкуре своей скотины хотя бы за миг перед смертью. А мы с тобой скотской долей сегодня уже насладились сполна, пора познакомиться с вершиной этого общества и выработать план действий.
  Она несомненно была более практичной, чем мужская ипостась, что Ул признал уже давно и повиновался своей более интуитивной половине в выборе плана действий. Лу, быстро проанализировав перспективы, объявила, что беспокоиться за Кобелехвоста и СЭРа нет причины, разве что, они могли растеряться и остаться сегодня голодными. Что касается Вуда и Буда, то они оба теперь всё равно затеряны в стаде таких же аламозавров. Оставалось надеяться, что их не съедят раньше времени и найти их будет легче, чем атом водорода в макрокосмосе.
  - Нужно искать столовую для таких же, как мы "яйцеголовых" и подкрепиться, - изрекла она.
  В том, чем питаются эти тела, сомнений не возникало, неспроста же сторожевые динозавры пасли стада травоядных особей. Учитывая познания "яйцеголовых" по части электричества, можно было надеяться на огневую обработку пищи. Ул предложил окрестить этот новый для обоих вид динозавров дракоэректусами, что должно было означать - драконы прямостоящие, а Лу возразила, назвав их новые тела дракосапиенсами, что означало драконы разумные. Немного поспорили, разглядывая коротенькие хвостики, не волочащиеся по земле, как у Рексов и Аламозавров и убедились, что половые различия по-прежнему отсутствовали, как и у их одомашненной скотины. После Ул попробовал пошевелить хвостом и убедился, что тот прекрасно виляет из стороны в сторону, а трубой задираться вверх не хочет.
  - Будь, по-твоему, - со вздохом согласился он. - Дракосапиенсы, так дракосапиенсы. Вперёд!
  Подземная пещера не имела искусственного освещения, как они ожидали, просто глаза дракосапиенсов слегка подсвечивали перед собой, словно галогенные фары. Скоро Ул сделал открытие: оказывается можно было менять силу освещения, как ближний и дальний свет автомобиля, а ещё можно было добавить инфракрасный свет. Словом, тьма не была помехой этим телам. Через несколько шагов, стены расползлись в стороны, а потолок пошел вверх и исчез. Сколько Ул не переключал ближний свет на дальний, разглядеть его не удавалось. Зато впереди открылась картина пиршества, и тут их ждало разочарование. Туша одного из гигантских ящеров была сегодня главным блюдом обитателей пещеры и она была сырая. Не жаренная, не варенная, не видно было даже подобия лазерной или СВЧ печи. Добрая тысяча таких же, как и они, дракосапиенсов вгрызались в кровоточащую плоть валяющуюся прямо на пыльном полу, среди сталагмитов, поблескивающих в свете прожектороподобных глаз и утоляли голод.
  - Мы слегка поспешили с их классификацией, - заметила Лу, приблизившись к кушанью и последовав примеру остальных, вгрызлась в аппетитную шейку монстра.
  - Зато вкусно! - не согласился Ул. - Просто открытие уксуса и перца еще впереди у этих существ.
  Насытившись, они встали в очередь к просторной каменной ванне, чтобы утолить жажду и, заодно, смыть кровавые следы ужина с лица и рук. Дождавшись своего черёда, вслед за Лу, Ул сделал приличный глоток и поперхнулся. Лу заботливо постучала его по спине.
  - Признаёшь свою ошибку?
  - О, да! - откашлявшись вынужден был согласиться Ул. - Верх разумности! Уксус прямо вдогонку, для полной усвояемости продукта. Ни одна цивилизация до такого не додумалась!
  Ожидание, что за плотным ужином последует тихий час, не оправдалось. Правда, никто с разговорами к ним не лез, но только потому, что дракосапиенсы видимо друг с другом общались каким-то неведомым им способом. Все были заняты делом: кое-кто убирал кости оставшиеся после ужина, другие, взяв в когтистые лапы губки, протирали остатками уксуса покусанные задние места многочисленного стада, понуро пережёвывавшего свою дневную пищу, отрыгиваемую ими же с соответствующими звуками. Послонявшись по всем закоулкам и найдя много примечательных мест, свидетельствующих о высокоразвитом скотоводстве и земледелии этой цивилизации, они по-удивлялись немного и присели передохнуть. Час был наверняка поздний, а никто спать и не собирался.
  - Нужно взять языка, - сказал Ул. - Так мы ничего не поймём о дракосапиенсах и до завтра.
  - Мне хочется спать, - возразила Лу. - Мозг требует перезагрузки у любого у кого он есть.
  - Хочешь сказать, что разумность дракосапиенсов в их безмозглости? А что? В этом что-то есть! Тогда нам нужно найти укромный уголок, чтобы никого не смущать и поспать хоть пару часов.
  - Есть встречное предложение. Поскольку тут нам больше ничего не узнать, попробуем найти Вуда и Буда среди этих туш и дать дёру.
  - Как мы узнаем своих гастарбайтеров?
  - Гастарбайтеры трудятся для вида, поневоле. Сейчас они наверняка будут спать, в то время, как настоящие аламозавры будут жевать, наращивая свой вес.
  Взяв в лапы губки для отвода глаз, пара направилась к стаду и, обходя всех аламозавров поочерёдно, заглядывала в глаза, приподнимая когтями веки. Многим это не понравилось, поднялся шум. Гундели животные неприятно, аж уши закладывало. На счастье, это явление никого из прямоходящих не взволновало. Создавалось впечатление, что взорви тут хорошую бомбу, и то бы никто не оглянулся.
  - Я устала. Ну их. Пойдём отсюда. Вуд и Буд наверняка когда-нибудь выкинут что-нибудь такое, что мы их сразу легко узнаем.
  - Если их не съедят раньше.
  - Кто кого еще съест раньше!
  Мысленная фраза исходила от ближайшего аламозавра.
  - Ты слышала?
  - Так же чётко, как и ты.
  - Вуд? - спросил Ул.
  - Не-а. Буд. Братан - тот, что слева жуёт.
  - Чтоб вас обоих съели!
  - Просим прощения. Заигрались немного.
  - И давно вы обрели дар речи? - изумилась Лу.
  - Мы и не теряли его, - хором прогнусавили аламозавры.
  - Всё. Ты была права Лу, они таки выкинули кое-что.
  - Хотели посмеяться над нашими бедными задницами! Я вот вас сейчас!
  Палица в руках Лу приподнялась вверх. Но тут случилось невероятное: два дракосапиенса трудившиеся поодаль подступили к ним на пол шага и заголосили, перебивая друг друга.
  - Не на-адо! Это не я, это всё он. У самого поди, задница болит, а всё туда же. Кусай сильнее, кусай сильнее!
  - А кто говорил мне - весело, мол, будет? Да, не виноваты мы! Это дракон надоумил нас.
  - Ладно вам! - прикрикнул Ул. - Давайте жить дружно. - Поглядев на жующих аламозавров, добавил: - Ловко вы переобулись. В самый последний миг. Ладно идите сюда, и чтоб больше без фокусов.
  Побросав губки, которыми два бывших дракосапиенса врачевали покусанные тиранозаврами ягодицы аламозавров, оба приблизились, весело вращая светящимися зрачками. Выглядело, словно иллюминация на ёлочной гирлянде.
  - Только, дракон предупредил, что бы ни в кого другого не вселялись, - шепнул Вуд.
  - Кирдык мол будет, - подтвердил слова брата Буд.
  - С этим будем разбираться в своё время, а сейчас марш на выход! - Лу, гордо подняв голову, направилась вперёд, а остальные послушно поплелись за ней.
  - Смелая она, - шепнул Вуд.
  - Она, это я, - гордо заметил Ул. - Не отставать. Искать кионы СЭРа и Кобела.
  
   * * *
  Кионы и левионы искать не пришлось. Друзья дремали неподалёку от входа, а остальные тиранозавры рыскали по округе, надеясь перехватить что-нибудь на десерт. Прочие ночные хищники тоже не дремали, но тягаться с пастухами-убийцами вряд ли могли. То и дело, слышался вопль восторга охотников и последний писк незадачливой жертвы. Словом, убивая дичь, Рексы убивали время в ожидании рассвета.
  Похлопав по морде Кобелехвоста, чтоб привлечь его внимание, Ул поманил его за собой. Лу проделала то же самое с СЭРом. Те не удивились.
  - Вы хоть подкрепились? - участливо спросила Лу. - А то наверное, не скоро подвернётся подходящий случай.
  - Не беспокойтесь, - ответил за обоих СЭР. - Как только Кобел дал мне знать, что вы переместились в другие тела, мы сразу же отведали вас. Пришлось даже погрызться с другими, за право съесть сердце.
  - Ты приобрёл за этот вечерок ужасные манеры, - заметила Лу.
  - Одичал на арсианском кисельке, - съязвил Кобелехвост. - Это пройдёт, как только нам подвернутся похожие на вас. Тогда мы ту же покинем эти ужасные тела.
  И они двинулись прочь от пещеры, забыв подпереть скалу-дверь, о чём скоро их известили вопли из глубин горы. Видимо, кто-то из тиранозавров залез внутрь, и началась катавасия. На звуки битвы тут же устремились остальные Рексы со всей округи, усиливая беспорядок.
  - Тяжело придётся дракосапиенсам, - заметил Ул.
  - Зато нам легче, - возразил Кобелехвост, разевая в смехе клыкастую пасть над самым плечом Ула. - Сами ангелы хранители помогают нам.
  - Как хорошо, что мой ангел хранитель не покидает меня, - подумал Ул.
  - Взаимно, - мысленно ответила Лу. - Это намного проще, чем подглядывать за своими подопечными, как происходит на Арсе. Но если мы оба одновременно вляпаемся во что-нибудь вязко-грязное, то кто нам поможет?
  - Наверняка есть и на этот случай закон в Небесной канцелярии, просто мы с тобой не интересовались этим пока.
  - Хотите сказать, что вы ангелы небесные? - встрял в разговор Вуд, заинтригованный этими мыслями.
  Ответил ему первым братец Буд:
  - Скорее уж они ангелы бесные.
  - Так и я подумал, - прорычал СЭР в огромной туше Рекса. - Как только увидел, как вы лихо сражались на Арсе с Арханом и его сынком.
  Все замолчали, поскольку реплика простодушного СЭРа попала в самую точку, вернее почти. Каждый из приятелей за время этого отпуска, не раз задавался про себя подобным вопросом и ответа, конечно же, не получал. Да и кто мог бы дать точное определение явлению не поддающемуся пониманию на низшем уровне существования. Всё приходилось постигать, как говориться, в процессе.
  
   * * *
  Свет нового дня так и не озарил угрюмую компанию, молча бредущую вслед за Улом и Лу. Кобелехвост ворчал про себя, хотя его было слышно всем, - дескать, вместо того, чтобы закончить уже этот отпуск, ставший неудобным недоразумением, они продолжают мучиться в уродливых телах сами и мучить несчастных животных, лишая их собственной воли, которой у них может никогда и не было, но они наверняка не прочь ею обзавестись. Словом излагал свои мысли.
  Дорога в горы постепенно становилась пологой, а местность менее лесистой. Появились возделанные поля, на которых росли какие-то травы. Махина, издали показавшаяся Улу смесью трактора с комбайном, оказалась трицератопсом, шею которого оседлал один из дракосапиенсов и ловко управлял им с помощью знакомой электрической палицы, освещая глазами местность для своего коня инфракрасными лучами своих глаз. Трицератопс как раз хотел поглядеть на приближающуюся компанию существ, но получив разряд, повинуясь воле меньшего собрата, опустил голову и, воткнув гигантский рог в землю, угрюмо побрёл вперёд, переворачивая этим рогом пласты земли, слоновьими ногами разбивая крупные комья.
  Выяснять какое сегодня у землепашцев настроение не имело смысла, поскольку, как друзья уже убедились, тут не умели разговаривать. Зато Кобел, не теряя времени, захватил тело дракосапиенса, а СЭР оказался перед выбором, стать транспортным средством Кобела, или остаться самым голодным из всех. Он сперва сделал попытку отведать ляжку трицератопса, но получив от последнего удар спинными роговыми пластинами прямо по хищной физиономии, отказался от этой мысли. Выплюнув дюжину клыков из кровоточащей пасти, он вынуждено смирился с ролью пахаря, то есть перекочевал в тушу трицератопса.
  Однако инцидент на этом не закончился. Освободившись от надоевшего разума СЭРа, Рекс мотнул головой, словно отгоняя наваждение, и бодро ринулся в новую атаку. Второй Рекс, освобождённый Кобелехвостом от своей власти, присоединился к первому. Пришлось друзьям поспешить на выручку. Палицы возымели своё действие: после десятка ошарашивающих электрических разрядов, издавая запах горелых покрышек, хищники бросились наутёк, куда глаза глядят. А глядели они в противоположную сторону той, откуда они только что пришли.
  - Ну вот, наделали делов, - удручённо заметил Ул. - Теперь он набросится на нас чуть погодя.
  - Будем держать уши востро! - успокоила всех Лу.
  - Не согласен, - возразил Кобел. - Ушей как таковых в этих телах нет, только отверстия там, где они должны быть.
  СЭР не стал прислушиваться к спорам, чувствуя себя в бронированной шкуре в большей безопасности чем друзья, он решил заняться более интересным делом. Запустив ветвистый рог в землю, он опробовал свои возможности живого плуга. Кое-что вылетевшее из грунта оказалось съедобным, и он с громким чавканьем принялся наполнять своё слоновье брюхо.
  - Картошка! - заявил Буд.
  - Самая настоящая! - подтвердил Вуд. - Надо же! Кто бы мог подумать, что ящеры едят картошку. Давайте наберем и испечём в золе!
  Против разумного предложения никто не стал возражать, тем более, что завтрака ещё не было. Отсутствие хозяйственной сумки несколько охладило пыл, но ненадолго. Одиноко стоящее дерево напоминало растрёпанную мочалку.
  - Сплетём корзинки и погрузим добычу на трицератопса! - предложила Лу.
  СЭР прекратил своё занятие и возмущённо поглядел на неё. Поняв, что допустила промах, Лу поспешила оправдаться:
  - Ты такой большой, что я ни как не привыкну, что внутри находишься "ты", - и она похлопала СЭРа чуть повыше непропорционально маленьких глазок.
  СЭР получив такое огромное тело, получил и вытекающие из размеров проблемы. Всё ещё не остыв от обиды и испытывая сжигающий голод, он понуро поплёлся в сторону дерева, а остальные едва поспевая, побежали вдогонку.
  - Ты извини её за глупость! - кричал Буд, догоняя его вприпрыжку. - Что ты хочешь от женщины.
  - На самом деле, Лу! - съязвил Кобел. - Следовало похлопать его по хвосту, может у него мозг там?
  - Тише, - оборвал Кобела Ул. - Не стоит обижать товарища. Не забывай, он помог тебе смыться от Амазонок.
  А Лу насмешливо прибавила:
  - А то истёрли бы они тебе одно место до самого мозга.
  Дерево оказалось огромным папоротником. Тут снова пригодились размеры СЭРа. Вскарабкавшись по хвосту на его спину, в холке достигавшую метров шесть, все принялись рвать листву на длинных прутьях-ветках и бросать вниз. После принялись плести корзинки, но оказались настолько бездарными в этом ремесле, что закончила только Лу. Вышла у неё небольшая авоська. Пришлось довольствоваться тем, что имеешь: Ул и Кобел наполнив авоську корнеплодами, подцепили её на один из выростов на спине трицератопса. Вес оказался таким мизерным, что СЭР не стал больше возмущаться, кроме того, он нашел применение своим огромным щекам, которые оказались вместилищем для запаса пищи, превышающим по объёму авоську раз в двадцать. Позаботившись, таким образом, о хлебе насущном, и подготовившись к продолжению похода, друзья отправились в путь, постепенно приближаясь к основанию высочайшего в округе горного пика.
  Им всё чаще стали попадаться различных форм обитатели этого мира. Все как один спешили к подножию пика, постоянно кидая взоры вверх, не обращая никакого внимания на их компанию. Скоро попутчиков стало так много, что пришлось держаться поближе друг к другу, чтобы не затеряться в толпе. Огромный вход открывшийся в отвесной скальной стене, размером с трёхэтажный дом, разверзший свою пасть в ожидании обитателей этого мира, проглатывал их - торопящихся и спотыкающихся в своей спешке. Тут были все; как уже виданные образцы, вроде аламозавров, и трицератопсов, так и невиданные. Все имели устрашающе-отталкивающую ящероподобную внешность и горящий безумием взор.
  - Похоже, намечается открытое собрание закрытой ложи! - заявил Кобелехвост.
  - Мы будем первыми разумными среди безмозглых членов депутатского корпуса, - ответил ему в тон Ул.
  - Если не опоздаем!
  Окрик Лу заставил всех обратить внимание на то, что ворота, ещё мгновение назад распахнутые в немом приглашении, неумолимо закрываются, не обращая внимания на явно не поспевающую внушительную толпу ящеров. Друзья, не дожидаясь команды, бросились вперед и одними из последних протиснулись внутрь. Не все. Огромная туша трицератопса застряла в сомкнувшемся створе ворот.
  - Помогите! - жалобно запричитал СЭР, издавая трубный рев, напоминающий пароходный гудок.
  Вся команда дружно бросилась на помощь. Ухватившись за края многотонных створок ворот, они пытались расширить проход, но куда там. Легкий ужас запустил свои щупальца в мозг дракосапиенсовых тел, когда края каменной громады неудержимо начали сдавливать казавшуюся такой неуязвимой тушу СЭРа. Глотка трицератопса уже перестала издавать отчаянные звуки, а глазки стали закатываться, когда Кобел в последний миг перехватил подвернувшегося на свою беду дракосапиенса, и мгновенно переместил СЭРа из гибнущей туши в это тело. Обнаглевший дракосапиенс перелезал по спине застрявшего трицератопса, и попал куда хотел уже с разумом СЭРа. Его примеру последовало еще несколько сотоварищей, но им не повезло вовсе. Они не успели и были раздавлены в лепешки. Только несколько остатков конечностей упали внутрь вместе с половинкой тела трицератопса.
  - Предупреждали же! Осторожно, двери зачиняются! - прокомментировал Кобелехвост.
  - Что это было? - ошарашено пролепетал СЭР.
  - Он хотел сказать - закрываются, - перевёл Буд. - Это его любимый каламбур: смесь наречий гоголевской эпохи с метрополитеновской.
  - Метрополитеновской эпохи не было, была метростроевская! - вставил близнец, и братья вступили в привычную им перепалку.
  Тем временем Лу поторапливала всех двигаться дальше. Внимание Ула привлекла кровь вытекающая из останков. Привычная красная - трицератопса и голубая - дракосапиенса. Это значило что-то важное, но времени на рассуждения сейчас не было, нужно было держаться вместе. Напрягая конечности изо всех сил, они бегом догоняли всех остальных тварей, (что в изобилии выскакивали из всех уголков и узких ответвлений), спешащих куда-то вперед и вверх по проходу, становившему всё все шире и шире. Свет глаз-фар перестал натыкаться на препятствия, стены совсем исчезли, но огромная толпа продолжала бежать. Ул начал осознавать, что никто не отдавал себе отчёта в происходящем. Просто повинуясь какой-то беззвучной команде, эти существа выполняли её, причём, смысл их бегства и цель оставались неведома.
  - Тебе не кажется, Лу, что под ногами ничего нет? - Спросил Ул, в который раз пытаясь разглядеть пол пещеры.
  - Погляди вверх!
  Над головами сквозь голубоватое свечение были видны звезды. И вот одна звёздочка покинула своё место и устремилась вниз. Рвущий нутро звук заполнил всю вселенную, он становился всё громче, пока не оборвался громовым раскатом чудовищного взрыва. Нестерпимый жар окутал всё вокруг, а вслед пришло пламя, не причинившее, по счастью никому никакого вреда. После сотой попытки удалось сконцентрировать внимание на том, что же внизу. Там были тоже звезды и бездонная пустота, а чуть в стороне, чадил покрытый дымом светильник одинокой планеты. Он постепенно мерк, закатываясь в небытие. Получалось, что они только что избежали смерти от падения огромного метеорита. Неведомая и невидимая преграда сохранила жизни тех, кто успел проскочить в ворота.
  Ноги всех окружающих тварей продолжали двигаться, подчинённые неслышной команде - спасаться. Бег в межзвёздной пустоте. Это выглядело так фантастично, что начали закрадываться сомнения: уж не овладел ли кто-то их сознанием, для трансляции этой картинки, наподобие того, как они сами умели завладевать телами иных существ, без спросу у прежних хозяев.
   - Именно это! - подтвердила мыслью Лу. - Мы не в силах понять происходящего, поскольку тут мы сами оказались частью чьей-то игры.
  - Не покинуть ли нам эту пьесу, как думаешь?
  - Думаю, нужно сыграть отведённые роли до конца. К тому же, только мы двое выпали на время из гармонизации этого мира, не став такими же молекулами, как наши товарищи и остальные тирано, трицерато завры, дракосапиенсы и другие твари.
  - Они стали чем то вроде зверей и рыб, подчиняющихся воле создавшего их, - докончил Ул.
  Оба чувствовали в себе силы остановить это представление в любой момент, но любопытство пересиливало желание покинуть эту нереальность.
  - Давай-ка сделаем так, - предложил Ул, - как только почувствуем, что предназначение наше в этом спектакле быть планктоном для кита, сразу же покидаем его и переходим в разряд зрителей. Зрителем всегда быть безопаснее.
  - Согласна наполовину, покинем тела дракосапиенсов немедленно.
  - Но, не имея подходящих тел, мы сразу выдадим своё присутствие в междумирье! Разве что стать цветами или травой, когда представится подобная возможность.
  - Ещё лучше - облаком или грозовой тучей, но нет пока даже тверди под ногами.
  Ожидание ничего не изменило. Невиданный бег дракосапиенсов и их диких и одомашненных громило-завров продолжался. Времени не было, это чётко просматривалось в матрице, которую, от нечем заняться, Ул уже основательно изучил. Он и Лу, вытаскивали из своей общей и раздельной памяти всё, что касалось этого вопроса. Лу, сделала открытие: оказывается память их друзей, прекрасно читалась, как открытый файл, пока те находились в своём гипнотическом состоянии. К сожалению, не вся. То, что касалось их личностей, оставалось за гранью доступа, запороленная самими сущностями их товарищей. Даже личность СЭРа оказалась не так проста. Это вызывало кучу вопросов и подозрений, но поделать с этим ничего не удавалось, приходилось довольствоваться их знаниями. Впрочем, жаловаться было грех, они теперь стали втрое умней, каждый! Сразу стали видны ошибки при прежних переносах в различные тела и миры.
  Закончив, таким образом, начальную стадию обучения, которую оба не прошли по лености или легкомыслию ранее, они принялись копаться в памяти динозаврового общества бегущего туда - не ведомо куда, и сразу обнаружили, невидимый для своих дракосапиенсовых глаз кокон, который словно скорлупа яйца обволакивал всех вокруг, и именно он содержал всю необходимую информацию.
  - Так всё же, метеорит был, а пузырь спас часть населения планеты! Неужели он создан единым управляющим разумом самой планеты?
  - Так и знала, что они безмозглые! - фыркнула Лу.- Один разум на всех.
  - Скорее уж, без сущностные, - поправил Ул. - У большинства мозг есть, хотя бы в хвостах. Теперь понятно, почему они не нуждаются в общении, даже мысленном. Они являются множеством организмов с общим разумом: что известно одному, то известно всем.
  - Твоя правда. У кого мозги в концах-хвостах - тех называют бездушные. При этом, общая для всех сущность в яйце, а яйцо как говорится, в ларце, то есть - неизвестно где, и мы тоже застряли в ней. Нужно проявиться снаружи и поглядеть где это мы. Если сделать это на один только миг, возможен небольшой шанс, что о наших проделках не узнает никто.
  - Мига много, могут застукать, и тогда отпуск пропал, - рассудил Ул. - Обойдёмся сигом, он короче.
  - А ещё лучше по-фигом. Он ещё короче.
  Ул не нашел в своей памяти ни в старой, не в новой - включающую знания друзей, ничего про фиг, но решил промолчать, он не мог проигнорировать довод Лу. В идеале, следовало стать вечным Бафометом, то есть объединиться, и оказаться в том месте, откуда они начали своё путешествие - в Вечном городе, в каморке уборщиков-гастарбайтеров. Исправленное образование позволяло выполнить задуманное безупречно, что и было сделано мгновенно. Ул при этом устранил еще два пробела знаний: первый - (мгновенно) - значительно короче (по-фига), а второй - (по-фиг) - это просто такая шутка.
  Необходимые исследования были проведены с помощью всевселенской википедии и одного закрытого файла, пароль к которому (очень странно) оказался в памяти Кобелехвоста. Ещё об одном упущении, что мгновение - не сама короткая мера времени в вечности, УлулУ догадался, когда перед ним возник рассыльный канцелярии - златокудрый херувим с арфой подмышкой. Окинув уничтожающим взглядом порхающего перед ним мальца, чтобы скрыть разочарование, УлулУ угрожающе прорычал:
  - Кому-то не терпится прервать мой очередной ежевечностный отпуск?
  - Ни в коем случае, ваше безобразие, - пискнул в ответ херувим, вытянув из пространства комнатушки свиток и вручив его.
  Пришлось растянуть мгновение пребывания в городе, чтобы успеть прочесть написанное. Это оказался счёт за предоставленную услугу - использование секретной информации во внеслужебное время. Список был длинным, а сумма по курсу Вечностной валюты имела много нулей. Заканчивался список уведомлением о прекращении предоставления абонентских услуг вплоть до погашения задолженности, включающую в себя пенни за просрочку платежа и инфляционную индексацию начисленных сумм в соответствии статьи 208 ЖПК.
  - Где жизнь то вы увидели? И где же шляется эта правда? Разве я живу, чтоб ко мне применять Жилищный Процессуальный Кодекс?
  - Жадностно Поимевающий Кодекс,- поправил крылатый. - Наймите лучше адвоката. У меня есть на примете кое-кто. Я и сам мог бы представлять ваши интересы, но я являюсь противоположной стороной в этом... как бы назвать...
  - Балагане, - подсказал УлулУ. - На что мне вас всех нанимать? На долги?!
  - Возьмите вечностный кредит под шестьсот шестьдесят шесть процентов, - посоветовал крылатый, салютуя на прощание арфой, и исчез.
  Со стоном скомкав пергамент и хватаясь в отчаянии руками за голову, УлулУ воскликнул:
  - Скорее назад! Прочь! Прочь подальше от этой треклятой цивилизации! Пора применить меру времени под названием по-фиг, иначе от вымогателей-чиновников не избавиться.
  Возвращаться в кокон необходимости больше не было; во-первых, всё можно было исправить и снаружи, а во-вторых - прятаться от всевидящих глаз наблюдателей, сующих свой нос и остальные ощущала во все дыры, надоело порядком. А учитывая предъявленный канцелярией иск - бессмысленно. Оставался ещё один невыясненный вопрос: почему только он - УлулУ, или вернее - он Ул и она Лу сохранили ясность мышления в этом яйце-коконе?
  Смысл великого исхода с планеты Дракозаврии, как Бафомет окрестил её, случился из-за разрушения её могущественными противниками в Вечной войне, начало которой никому из ныне существующих сущностей, не было доподлинно известно. Оставались только устные повествования, одно из которых ему и удалось вытянуть из защищённого файла: владыка Дракозаврии разгадал замысел владыки Недракозаврии и накануне уничтожения планеты отправил своих подопечных на планету Недракозаврию. Конец этой истории был неизвестен, но в файле было несколько вероятных версий: одна предполагала уничтожение обоих видов друг другом, вторая - уничтожение дракозавров и третья - уничтожение недракозавров. Поскольку конец трагедии исчезал в глубочайших анналах Безвременья, то никто им не интересовался. Был маленький шанс, что перед уничтожением Дракозаврии, её владыка продублировал предшествующие события в бесчисленном множестве параллельных вселенных для сохранности своего творчества в Вечности, и мал-л-люсенький шанс, что компания друзей угодила именно в этот пятачок событий - в затерянной в небытие версии первоначальной драмы, некогда имевшей место быть в далёкой-предалёкой галактике.
  - Нужно разбить яйцо! - воскликнул УлулУ сам себе, чтобы наметить план действий, и тут же ответил: - Точно! Яйцо Кощея! Тогда рухнут чары злодея и пленные выберутся на волю.
  Он поздравил сам себя с тем, что любил в начале своего существования слушать сказки не только про злодеев и незамедлительно приступил к исполнению задуманного.
  глава 7 Плоская земля
  Все видят Землю плоской, но почему-то все верят, что она вертится.
  
  ... из бесчисленных искр света его Величайшего, силой могучей Любви омытая, произвела на свет детей своих. Множество бессмертных помощников ею рождённых преобразили лик матери своей, наполнив его тварями морскими и сухопутными, в воздухе парящими и в недрах ползающими.
  
  Создать земную твердь УлулУ оказалось не под силу. Будь у него побольше терпения, может быть и удалось бы сделать что-нибудь подходящее, но оставаться одному на протяжении миллионов лет в ожидании озарения, в то время как друзья томились в темнице-яйце, он не мог. Он решил пойти другим путём. Отыскать одинокую звезду с подходящими показателями излучений дело непростое, но ему удалось отыскать целых шесть. Как выяснилось, все они имели обитаемые миры и даже не по одному. Тут снова возникла преграда, и он сник, но ненадолго. Осознав, что без помощи извне справиться с поставленной задачей не представляется возможным, УлулУ принялся перебирать в памяти всех, с кем ему довелось общаться на протяжении своего существования. Практически все отпали, по причине своего недоразвития. Он чуть снова не впал в апатию, но вдруг его осенило. Была одна сущность которой, судя по всему, терять было нечего. План был рискованным и граничил с полным провалом, или как минимум, отсрочкой своего осуществления на бесконечную бездну времени. Если дело не выгорит, его ждала полная опала. Ни единая душа в Вечном городе не должна была догадаться о его явлении, а план включал именно этот пункт самым первым. Для конспирации нужно было сбить с толку ищеек-наблюдателей, что он решил проделать самым доступным способом: разделившись напополам. Как он почерпнул из памяти Вуда и Буда - спецов по обману - кионы и левионы при слиянии двух или нескольких сущностей изменяли свои характеристики до неузнаваемости. Следовательно, при обратном процессе, блюстителей законов тоже можно было поводить за нос.
  Наглый и стремительный наскок на Хрустальный зал в Вечном городе был полной неожиданностью не только для его обитателей, но и для самого Ула. Он не ожидал такой нерасторопности от существ, покоривших всю бездну времён от начала существования Вечного города. Обратный перенос в пространстве и времени закончился гладко, за исключением того, что кроме намеченной жертвы, он по ошибке прихватил ещё трёх рядом находящихся существ женского пола. Чтобы не быть пойманными и уличёнными в нарушении неприкосновенности сущности, украденных особ он прямиком поместил прямо в кокон, который и так был затерян незнамо где. Как только вокруг показались знакомые до тошноты туши динозавров, двигающие своими конечностями в такт воображаемому бегу, он смог расслабиться и как оказалось напрасно. Похищенные им дамы оказались, выдающимися манипуляторами душ и при этом высокоталантливыми мастерами в своём деле.
  - Неужто, сам Черномор вздумал обзавестись новым гаремом? - просверкали глаза Прасковьи. Похищенная русалка сверлила его сущность, но узнать не могла. Трое других похищенных изумленно роптали, взирая на дракосапиенса с электрошокером-дубинкой в передних конечностях.
  - Это всего лишь развлекательная экскурсия, - начал выкручиваться Ул. - Она совершенно бесплатна, не беспокойтесь: ни Вечностной валюты, ни отработки в гареме не потребуется.
  Русалка сузила свои глаза, посылая завораживающий и чарующий взгляд и Ул потерял контроль над своей сущностью. Паралич тела худо-бедно ещё можно было бы объяснить, но отсутствие возможности посылать какие-нибудь сигналы или даже думать, он испытал впервые. В тот же миг троица принялась плести своими конечностями вокруг него узоры и он ощутил невидимые и неосязаемые путы, впивающиеся в него до самой глубины души. Гипнотический взгляд Прасковьи слегка убавил свою мощность, и вернулась способность изъясняться, но не двигаться. Несуществующие путы оплели его как вязанку "докторской", а конец верёвочки извивался в подрагивающих пальцах русалки.
  План летел в дренаж, следовало как можно скорее объясниться. За реакцию Прасковьи он не беспокоился, но трое вязальщиц были явно лишними. Вдруг Русалка не отводившая от него своего пронизывающего взора, громко расхохоталась и, щёлкнув пальцами, заставила смолкнуть верещавшую троицу. После второго щелчка, троица закатилась в невидимость и неощущаемость. А Лу, скрывавшаяся в "резерве", именно для подобного непредвиденного случая, материализовалась перед ними.
  - Ты меня чуть не одурачил своим маскарадом, дружок! - продолжая веселиться, Прасковья чарующе повела своими увесистыми бёдрами в броне чешуи, грациозно выгибая при этом спину.
  - Ты узнала меня в раздвоенном состоянии? - пробормотал Ул.
  - Признаюсь, не сразу, рожи страшноватые, рожки отсутствуют.
  - Называй меня Ул, - сказал Ул, - а мою половинку Лу.
  - Всё же, видок у козла был попроще.
  - Значит, и объяснять меньше, - вздохнул с облегчением Ул. Он по-прежнему оставался опутанным невидимыми нитями. - Если ты больше не сердишься, то может быть освободишь меня?
  - Лучше потерпи ещё, пока я не пообщаюсь с твоей половинкой. Без обид. Просто женщине с женщиной проще найти точки соприкосновения. Когда впредь еще представится такая возможность!
  Ул почувствовал себя крайне уязвлённым, но проглотил обиду, понимая, что сейчас не время для неуместной ревности. Дамы под ручку отправились обходить тюрьму ящеров, дружески беседуя, а Ул смотрел вслед и впервые ощутил обиду: ведь совсем недавно Прасковья с огромным удовольствием беседовала с ними обоими, а теперь только с Лу. Впрочем, в качестве утешительного приза колбасная верёвочка исчезла.
  - Хорошо, что я не пленник для своей половинки, - пробормотал он. Одновременно вернулось прежнее презрение к однополым сущностям, характерное для УлулУ. - Прежде, Прасковья не казалась мне такой мужененавистницей. Странно как-то это.
  
   * * *
  Когда Ул уже начал тосковать от безделья в ожидании окончания женской беседы, Лу позвала его и он нашел их посреди кокона-яйца. Прасковья возлежала в просторном бассейне, наполненном жидкостью, издающей запах шампанского, в окружении свиты, состоящей из Лу и троих вязальщиц, временно выбывших и вновь присоединившихся к компании. Вся компания вместе с бассейном парила, на невидимой платформе. Ревность, вспыхнувшая на миг, тут же исчезла, как только откровенно чарующие улыбки засверкали ему навстречу. Прасковья приглашающе махнула ему рукой и заговорила:
  - Мы тут восхищались твоей смелостью и вашей общей с Лу предприимчивостью. Мои девушки, как и я, приносят извинения за причинённые неудобства.
  - Не стоит извиняться, это я должен извиняться на самом деле.
  - Но, неприучен к этому! Понимаю.
  Дружный хохот одобрил шутку и внушил Улу уверенность в благоприятном исходе задуманной операции. Решив не терять больше времени, он тут же принялся описывать ситуацию, но Прасковья его остановила.
  - Мы уже всё обсудили. Я рада, что вы вспомнили обо мне и с радостью присоединюсь к вашей проказе, просто потому, что засиделась я в садах Вечного города. Как бы ни был он хорош, а ждать ответа на свою просьбу целую вечность, можно в любом другом месте. Да и не мешало бы поразвлечься.
  Иголочка ревности снова кольнула в самое естество. "Обсудили и решили всё без него"! Но тут Лу, уловив его настроение, сама взялась за дело.
  - Ты же знаешь, что мы друг для друга как ангелы, вот я и храню тебя от лишней суеты. У Параши прекрасный план. До такого мы ни за что бы, ни додумались. Так что иди-ка ко мне, пора заняться великими делами, а исполнять их удобнее всего в нашем с тобой естестве.
  Она раскрыла свои объятья и он погрузился в них без колебаний, так как уже заскучал по целостности личности. УлулУ опять стал собой, а двух целующихся дракосапиенсов, послуживших временным убежищем проводил легкими толчками к остальной компании соплеменников. Всё ж он был чрезвычайно рад своей необычности. В один сиг - вся информация Лу стала достоянием Ула, а его чувства стали её чувствами. Словом совершенство! План Прасковьи сразу же показался сверхсовершенством, а иголки ревности стали не острее расчёски, вызывающей своим прикосновением блаженство.
  Ничего нового создавать не пришлось, даже новую планету. Всё, что было нужно, хранилось в памяти Прасковьи, доставшейся ей от папы. Поскольку Посейдон когда-то входил в закрытый клуб совета самых продвинутых творцов, то и дочь знала и умела многое. Преданья старины глубокой впитывались ею с младенческих лет. По её словам, папа рассказывал их вместо сказок на ночь. Чего ещё можно было ожидать от властителей миров? Пусть даже водных миров. Предложение Прасковьи сводилось к тому, чтобы воспользоваться готовой матрицей уже известной историей данного вида существ - то есть дракозавров и их противников. Нужно было лишь наложить проекции кокона и Недракозаврии один на другой, но последующие события обрезать, словно их и не бывало.
  - Поверь мне, УлулУ, - доверительно сообщила русалка, - почти все творцы именно так и творят новые миры: по образу и подобию.
  УлулУ убеждать в этом не было необходимости. Он за своё существование и сам давно понял, что настоящий талант как в навозе бриллиант. Подруг Прасковьи, прихваченных вместе с нею в спешке, звали Лахезис, Клото, и Атропос. На его расспросы, настоящие ли они богини судьбы или вязальщицы нитей Судьбы, те только прыскали в ладошки, словно он спрашивал что-то смешное.
  Все занимались подготовкой к дню "икс", названной так УлулУ. Сёстры вели перепись будущего населения и изучали дракозавровый народ, готовя ему дальнейшую судьбу, Прасковья медитировала, плавая в своих воспоминаниях о древних сказаниях как рыба в воде, а сам УлулУ прилаживал отобранные и тщательно отсортированные части матрицы к кокону. И вот, когда всё было закончено и новая реальность готова была родиться на свет, все собрались вместе и по знаку Прасковьи материализовали все части мозаики.
  Мир возник из кокона забвения и родился заново, но не на свет, а во тьму.
  - Что случилось? - забеспокоился он, вглядываясь в беспросветную ночь созданной планеты. Кокон-яйцо завис над поверхностью в каких то метрах и вдруг лопнул словно мыльный пузырь. Бегущих в своём летаргическом беге существ разбросало кого куда. Дракосапиенсы мгновенно выстроились в кольцо вокруг своих рабочих динозавров, и с дубинками наперевес начали наводить порядок в своём стаде.
  - Не волнуйся, - успокоила его Прасковья. - Этот мир не вращается вокруг своей оси, что очень кстати: местное солнышко нашим зверям пока противопоказано. Тут вечная ночь, а на другой стороне вечный день.
  - А обитатели, те которые не динозавры. Они где?
  - Наверное, греются на солнышке, но мы скоро потесним их оттуда. Кстати, ты не забыл о своей первичной цели?
  - Конечно, не забыл! - Воскликнул УлулУ и направился в сторону стада дино и драконо завров, сам не понимая, как он умудрился забыть о товарищах, ради которых и была затеяна эта величайшая во вселенной Великого творца шалость. Прасковья усмехнулась вслед из своей ванны.
  
  глава 8
  Он и Она
  
  ...Только Хаос царил в беспредельном пространстве, которое было ночи чернее. А в Хаосе этом, смешавшись, словно в кипящем котле, бурлили стихии: Воздух, Вода и Огонь, и то, что Землей когда-нибудь станет, и в Хаосе этом возникла могучая сила - Эрос-Любовь...
  (древнегреческий эпос)
  
  Где же сокрыты сокровища знаний?
  Кто так надежно упрятал ключи?
  В зеркало глянем и тут же пред нами
  Вспыхнут ответы, как звёзды в ночи....
  
  Горы, наряженные у основания покровами растительности, невероятной диковатой красоты, вздымались на недосягаемую глазу высоту, сливаясь снежными вершинами с белыми облаками в поднебесье. Ниже по склону, плавно переходящему в равнину раскинулись цветущие сады, заканчивающиеся у самого берега пролива или широкой реки, на другом берегу которой угадывались очертания суши. Одно облако отделилось от остальных и стало снижаться, не прерывая горизонтального полёта. Ветер почти не ощущался, но облако двигалось по крутой глиссаде к земле, стремительно и целенаправленно, постепенно в полёте разбиваясь на мелкие, составляющие его фрагменты - птиц. Стая с гоготом и скрипучими криками облепила лысую скалу, от чего та словно покрылась снегом.
  - Невероятно! Неужели, остальные облака тоже птичьи стаи?
  - Какая красота!- воскликнула королева. - Мне хочется полетать с ними как облачко.
  - Погоди! - предупреждающе воскликнул король слога, но он опоздал. Его спутница подхваченная порывом ветра устремилась ввысь. Ещё мгновение и её чёрно-красный плащ растаял в вышине, в необозримом просторе бескрайнего сине-серебристого неба.
  Вздохнув и зажмурив глаза, он раскинул руки, словно ожидая, что вместо них у него сейчас вырастут крылья, и оторвался от земли. Вначале неуверенно начал набирать высоту, постепенно наращивая скорость, и вскоре присоединился к своей подруге. При этом белый плащ, что был на нём, случайному зрителю с земли мог бы показаться облачком, как стайка птах, что с любопытством увязались следом и окружили обоих.
  - Теперь мы точно как ещё одно облачко, - воскликнул он, хватаясь за протянутую королевой руку.
  - Это восхитительно! - просияла она в ответ улыбкой. - Вот чего мне недоставало!
  - Ну, конечно! Ведь у тебя это, кажется не первый полёт, в отличие от меня. Хотя, признаюсь, дух захватывает.
  - Не захватывает! Возносит над суетой, милый! Мы просто две птицы! Мы всемогущи! Разве тебе это не нравится?
  - На счёт всемогущества не уверен, а на счёт свободы соглашусь. Я так летал только во сне, если это не сон.
  Вместо ответа она сунула руку под его белый плащ и ущипнула.
  - Ай! Больно! Это не сон, убедила. Вот только это другой мир, совершенно не знакомый мне. И главное, мы оказались здесь не по своей воле. Зачем мы здесь?
  - Чтобы познать и восхититься. - Видя его нахмуренное лицо, добавила: - Что нужно Ему, то нужно нам.
  Не сговариваясь, они молча устремились ещё выше, да так, что птицы, сопровождавшие их, отстали, выражая свой протест и недовольство раздражёнными криками. Отсюда можно было оглядеть землю, что раскинулась далеко внизу. Река-пролив устремляла свой бег к далёкому океану, а разграниченная ею суша выглядела как огромные острова. Впрочем, последнее предположил он, а она лишь согласно кивнула. Её внимание привлекла не таинственная земля, а то, что было на ней. А на ней, помимо садов и гор с заснеженными вершинами угадывались города.
  - Я ужасно продрогла, - сообщила она. Он вместо ответа шире распахнул свой плащ, куда она тут же скользнула и прильнула губами к его губам в жарком поцелуе. - Не стоит зря терять время, мой милый, оно есть не везде и не всегда.
  Полёт оказался прерванным и оба камнем сорвались вниз, не разжимая объятий. Он отогнал мысль, что так они разобьются. Досадно было бы не узнать всего таящегося в этой стране морей и гор. Но, королева чётко контролировала процесс свободного падения, несмотря на повёрнутое к нему лицо и закрытые глаза. Угадав, что уже пора, она оборвала ласки и оба, держась за руки, опустились на поверхность подобно легким пёрышкам. Вблизи город, выбранный для знакомства с ним, оказался настоящим замком с каменными стенами, башенками и даже рвом с водой. Отличие от укреплённой цитадели заключалось в том, что ров с водой исполнял роль пруда для лилий и лотосов. На самом верху башен, под крышами обосновались голуби, а на крышах аисты свили свои гнёзда. Внутрь города вело несколько дорожек сквозь ворота-арки, распахнутые настежь. Охраны, швейцаров или кого-либо подобного видно не было, как и иной живой души. Внутри громадный мощённый булыжником двор отделял стены от расположенных в центре сооружений, похожих больше на средневековые замки, которых насчитывалось больше двух десятков.
  Первым живым существом оказался кот. Он вылез из полуподвального окошка и, отряхнув рыжую шерсть, уставился жёлтыми глазами на незваных гостей. Вблизи выяснилось следующее: кот был не маленьких размеров и оказался не совсем котом, а скорее кем-то больше рыси, но меньше тигра, носил перевязь с поясом, словно сказочный кот в сапогах, но без шпаги. Кроме всего, он прилично изъяснялся на чистейшем русском с сильной примесью рычащее-мявкующего акцента. Приняв вертикальное положение, кот отвесил не лишённый достоинства поклон и задал вопрос:
  - Кто вы?
  - Мы путники, - не слишком удивившись облику невиданного зверя, ответила королева. - Мы из дальних земель и здесь впервые.
  - Мы будем рады узнать о вашей стране и её народе, а также познакомиться с её жителями, - добавил король слога.
  - Прошу прошения, - промурлыкал в ответ кот. - Я принял вас за странников.
  Произнеся эту странную фразу, кот повернулся и, встав на все четыре лапы, нырнул обратно в полуподвальное окошко, оставив пару в недоумении. Они успели только вопросительно переглянуться, как кот вернулся назад и вернулся он не один. Его сопровождала целая толпа соплеменников, наряженных в красочные одежды. Угадать присутствие личностей обоих полов не составило труда, по характерным женским накидкам на самках и курточкам со штанами на мужской половине. У некоторых, на этот раз, имелись даже шпаги. Те, у кого имелись шляпы, отвесили церемонные поклоны, прометя двор у ног гостей перьями, украшавшими шляпы. Женская половина подхватила обоих под руки и потащила к дверям ближайшего замка, вслед за марширующими владельцами шпаг.
  - Здорово! - шепнула королева. - Я готова была отказаться от гостеприимства, если бы нам предложили лезть в окно полуподвала.
  Рыжий главарь, как его окрестил про себя мастер слога, важно шествовал впереди, не ведя даже ухом. Если он и услышал реплику королевы, то воздержался от комментариев и не подал виду. Пройдя через анфиладу дверей, все оказались в просторном зале, в котором не было никакой мебели, кроме длинного, узкого и низенького каменного стола. Хозяева расступились и, пропустив гостей вперёд, замкнули круг. Вперёд снова выступил главарь и почтительно поинтересовался:
  - Как изволите вас называть?
  Вопрос был ожидаемым, но поскольку король слога абсолютно не помнил своего прежнего имени, то он просто перевёл на испанский свою роль в этом путешествии, назвавшись Травелом - т.е. "путником", а королеву назвал Лабруджией. По отдельным словам кошачьего племени он определил, что язык, на котором те изъяснялись между собой, немного походил на испанский. Очевидно, он оказался намного ближе к истине, чем предполагал, поскольку имя Лабруджия вызвало оживление. Внимание владельцев шляп и шпаг теперь полностью оказалось поглощено королевой, а ему достался вопрос главаря:
  - Прелестная спутница Ваша, действительно ль ведьма?
  - О, да. Это её предназначение и суть.
  - Великолепно! - восторженно провозгласил кот. - Меня вы можете Котильдо называть, - и, понизив голос, добавил: - мои сородичи вообще-то, меня иначе называют, но думаю, вам проще будет так запомнить.
  - Почему вы так решили? - спросил король слога.
  - Наверное, уж догадались вы сами, умеем мы мысленно слышать живое.
  - В таком случае, извините за опрометчивое высказывание моей спутницы.
  - Не должно женщине виниться. К тому ж, не вижу оскорбленья в её словах я для себя. Если б, к примеру, предложили мне русалки быть гостем в их воде, я б тоже отказался сразу. Теперь я покажу вам ваши комнаты, за мною пройдёмте на второй этаж.
  С этими словами, Котильдо запрыгал по лестнице с широкими ступенями, предназначенными явно для ног превышающих человеческие раза в три. С ним оказалось очень легко беседовать. Он, не дожидаясь вопроса королевы, пояснил, что в этих замках, за время его жизни пребывало уже не меньше пяти, шести тысяч гостей, обладающих самыми различными телами и соответствующими размерами ног. Тут же Котильдо принялся описывать этих гостей, прибывающих в "кошачий" город во всех подробностях, начиная с внешности и кончая их мыслями и манерой держаться.
  - Позвольте спросить, любезный хозяин, - вставила королева в неумолкающий монолог собеседника интересующий её вопрос: - Как долго вы проживаете тут?
  - Позволяю, - самодовольно промурчал хозяин. - Я прожил тут более тысячи лет, что конечно значительно меньше вашего сеньорита Лабруджия и сеньор Травел, но не достиг ещё предела в восхождении.
  Упоминание тысячи лет, слегка поразило. Травел принял всё за изысканную любезность и промолчал. Пройдя по длинному коридору, хозяин распахнул первую из выходящих в него многочисленных дверей и сообщил о предстоящем празднике, начинающемся с наступлением сегодняшней ночи.
  - Неужели, стоит так беспокоиться ради двух путников? - спросил король слога.
  - Никакого беспокойства, уважаемые сеньоры. Пир это обычное дело для Тулеи. С того самого дня, как наши предки создали эту землю, пиры самое обыденное мероприятие. Вас именно они прислали к нам в гости. Иного и быть не может, потому, что сегодня как раз ежегодный пресветлый праздник.
  Отвесив галантный поклон, Котильдо удалился, оставив их наедине. Роскошная обстановка двух смежных комнат вызвала одобрение королевы. Огромное, метра три в высоту зеркало занимало почётное место прямо посреди комнаты. Ей показалось, что из зеркала на неё мельком глянули чьи-то любопытные глаза. Две боковые зеркальные створки меньших размеров, в виде ставен, образовывали трюмо и были предназначены закрывать зеркало. Королева так и намеривалась поступить, но как только она взялась за створки, послышался испуганный женский голос.
  - Не надо!
  - Кто это тут? - спросил король слога.
  - Это я, зеркало, - последовал ответ.
  - Ты умеешь разговаривать? Удивительно!
  - Обычно я только отвечаю, но вы хотели лишить меня зрения, и потому я заговорила первой. Порой мне и так скучно из-за отсутствия собеседников. Прошу, не надо этого делать!
  - У тебя есть имя? - поинтересовалась королева.
  Тут же в зеркале показались глаза и умилённо выгнулись возникшие следом брови.
  - Наконец-то, за целую вечность, кто-то обратился ко мне! Конечно, у меня есть имя - Свет Мой Зеркальце, так меня называла последняя моя подруга, а до неё все звали просто Зеркалом.
  - Ты не против, если мы будем называть тебя Светой? А то - Свет, звучит как-то очень панибратски, - спросил зеркало король слога.
  Вслед за глазами и бровями возникло всё широкоскулое личико девушки лет восемнадцати, с белоснежными волосами, собранными в косу. Лицо сияло, девушка явно была рада новому имени.
  - Ура! - воскликнула она. - Теперь у меня новые друзья, ты Травел и ты Лабруджия! Спрашивайте о чём хотите.
  Первый вопрос задала королева: - Как ты узнала наши имена?
  - Я знаю всё, что вижу. Потому и просила не закрывать мне глаза ставнями. Отблески света и тени могут поведать многое. Вы ведь хотите знать многое, правильно?
  - Правильно, Света. Расскажи нам об этом мире, - попросил король слога, пододвигая стоящее рядом кресло и усаживаясь в него.
  - Ну, вы тут беседуйте, а я пока осмотрю наш гостиничный номер. - Объявила королева уже с порога второй комнаты, оказавшейся спальней. Содержимое разговора с зеркалом она могла узнать и от мужа, так почему бы не разделиться для наискорейшего ознакомления с новым для них миром.
  Апартаменты, оборудованные всем необходимым для людей, включая металлическую кровать, вызывали предположение, что в замке имелись комнаты для всех многочисленных форм существ, о которых упоминал Котильдо. Имелся так же балкон, увитый по бокам виноградом, с которого открывался небольшой участок замковой стены, а дальше - лужайка между стеной и берегом. Зато двор внутри был виден весь как на ладони. И там начиналась какая-то суета. Помимо кошачьего племени стали появляться и другие существа. Нельзя сказать, что их облик сильно отличался от уже знакомых королеве форм живых существ, включая виденных в цирке. Но внимание её привлекло несколько существ, которых можно было бы назвать помесью человека со змеёй. Наверное ощущение неприязни, мимолётно проскочившее в ней, было сродни общей неприязни людей к змеям, но избавиться от него было сложно. Она вернулась в гостиную и обнаружила там следующую картину: король слога восседал в кресле, а зеркало говорило. Говорило оно не одним голосом, а за разных людей - разными голосами, при этом демонстрировало картинки, это было так увлекательно, что она тут же устроилась на его коленках. История, рассказываемая зеркалом, носила именно исторический характер: начало создания Тулеи. Похоже, рассказ зеркала мог затянуться надолго, поскольку он был очень подробным и наверняка интересным, но ей больше понравилось находиться в объятиях своего мужчины, самого дорогого ей существа во всей вселенной. Ощущая всем телом покой и тепло, она незаметно для себя самой задремала.
  
  * * *
  Все обитатели и гости устремлялись через ворота к берегу, там уже пылал костёр, возле которого кружился хоровод, состоящий из пар мужчин и женщин, котов и кошечек, змеев и змеючек, медведей и медведиц и прочих обитателей загадочной страны. Единственно, кого не было видно, так это детёнышей. Котильдо, по-прежнему, на правах хозяина проявляя любезность, взял на себя роль экскурсовода и знакомил их с другими гостями. Солнце чуть тускловато, но по-прежнему сияло прямо в зените, и темноты не было вовсе. Это немного смущало, поскольку праздник должен был начаться ночью. Котильдо, уловив причину смятения, предупредительно, дал пояснения по этому поводу:
  - Сейчас наступит ночь, поверьте. Ещё мгновение... пора! Смотрите! - Котильдо указал вверх на узкий серп солнца, на глазах терявший свою ослепительность. Через считанные секунды серп исчез совсем, словно его затмило какое-то небесное тело, оставив после себя красноватое свечение. Это свечение постепенно становилось всё ярче и ярче, пока не достигло светимости миниатюрного солнышка. - Праздник нам теперь освещает - Леля. Создана она для тепла и удобства, помимо других функций. Всегда оно вверху на том же самом месте.
  Это не укладывалось в привычные понятия о свете и тени, но король слога решил не удивляться и не уточнять, чтобы не быть назойливым. Что касается королевы, то её вовсе не интересовали подобные мелочи. Она с широко распахнутыми глазами следила за праздником.
  - Кажется, я уже была на подобном мероприятии, - сообщила она радостно, - только тогда светила луна.
  - Кто, простите? - пришло время удивляться коту.
  - Лабруджия имела в виду Месяц, - пояснил король слога.
  - Вот, чудно! Месяца у нас нет, только Леля.
  Я в этом ничего не понимаю, - ответила королева.
  - В таком разе, оставим пока эту тему, ведь праздник уже начинается!
  Ежегодный праздник именовался Русальим. И конечно, русалки были тут как тут. Они выпрыгивали из воды возле самого берега, все как одна прекрасны и конечно с русыми волосами. Пляски у костра перешли в прыжки через огонь. Прыгали парами, а кто явился на праздник без пары, выстраивался вдоль берега. Тут же женская половина принялась кидать в воду венки, сплетённые из огромных цветов, а русалки не прикасаясь придирчиво осматривать подношения. Хор затянул удалую песню, в которой упоминалось о женихе и невесте в каждом припеве. В какой-то момент, русалки подхватили венки и устремились к стоящим возле берега гостям. Подплыв, они в прыжке ловко награждали венками мужскую половину гостей. После чего, каждая дама подошла к владельцу своего венка и новые счастливые пары, целуясь и обнимаясь, направились вместе к костру. На берегу осталась лишь одна девушка, венок которой не достался ни кому. Русалки, вытянувшись по пояс, тянули к ней руки, с приветливыми улыбками призывли присоединиться. На удивление, девушка не испытывая страха разделась и вошла в воду. Рука королевы сжала руку мужа.
  - Неужели она вот так и расстанется с жизнью? - воскликнула она.
  На что их экскурсовод возразил:
  - Ей нет удачи уж лет несколько подряд, потому русалки ей и предложили присоединиться к ним. Наверное, быть мужней не её судьба. Смерти нет, просто жизнь без ответной любви в стране, где любовь к избраннику противоположного пола - главная заслуга, ей больше не кажется необходимостью. Разве вы смогли бы жить без Вашего возлюбленного, Королева?
  Она бросила внимательный взгляд на кота и неуверенно спросила его:
  - Признайся, это ты Гипопо?
  - Нет. Увы, я не носил никогда подобного имени, сеньора Лабруджия. Я просто услышал, как Вас про себя величает сеньор Травел.
  - Не принимайте всерьёз слова моей жены, Котильдо, мы иногда любим, чтобы фантазии претворялись в жизнь.
  - О-о! Я вас обоих прекрасно понимаю. Однако, праздник продолжается. Прошу к костру.
  Прыгать через костёр никто не предложил, но горячительный напиток, который козлорогое существо выуживало черпаком на длинной рукояти прямо из пылающего костра и разливало в кубки, отведать пришлось. Это была обязательная процедура и, кроме того, Котильдо убедил, что это не спирт, а некий нектар именуемый амброзией.
  - Его не варят в костре, огонь заряжает его своей энергией, - пояснил их экскурсовод и оказался прав. Напиток вспыхнул во рту ни с чем несравненным ароматом и одновременно горько сладким привкусом. В следующий миг горизонт перед взором расширился. Это состояние нельзя было назвать опьянением, но сердца наполнились множеством самых неповторимых чувств, даже таких, о существовании которых оба просто позабыли за вечность совместной жизни. Это можно наверное назвать упоением беспредельных сил и безмерной любви ко всему миру и окружающим... Всё таки это было опьянение, опьянение счастьем мгновенно окатившем их, словно дождь с небес. Тут же вошло понимание всех языков и мыслей окружающих их существ, и вокруг не было ни одной мрачной или невесёлой мысли. Все были просто безмерно счастливы. Пляски только набирали силу, песни стихали, чтоб дать прозвучать новой. А Леля глядя на них сверху, вдруг начала убавлять свою светимость, пока не сравнялась обликом с яркой луной, позволяя ночи вступить в свои права.
  Несколько девушек затеяли хоровод. К ним тут же присоединились остальные, образовав несколько кругов - один в другом, второй в третьем. Появились музыкальные инструменты, которые в руках своих владельцев начали выводить чарующие звуки, сливающиеся в громовые раскаты, дробящиеся на составляющие. Лабруджия и Травел начали различать в звуках инструментов журчание ручья, грохот волн о седые скалы, дуновение ветерка и завывание бури, стрекот кузнечиков, крики птиц. Постепенно голоса существ и стихий начали оживать в буквальном смысле: над костром поднялся столб молочного дыма и начался спектакль. Все зрители могли увидеть чудесные картины, появившиеся в этом тумане. Тут были и отдельные звёзды и галактики, сверкающие невообразимыми цветами, рождение солнц и планет из утробы звёзд, рождение спутников самими планетами. Дальше шло возникновением волчков Чёрных дыр, которые, словно гигантские пылесосы вбирали в себя мелкие тела, словно мусор, состарившиеся непригодные уже для жизни разумных существ планеты и целые миры, чтобы выплюнуть чистую энергию в свободное от звёзд пространство и позволить новой череде рождений наполнить космос. Гости праздника выражали восторг от спектакля одобрительными возгласами.
  После первой части, спектакль продолжился. Теперь музыканты высвистывали и вытренькивали иные картины, в которых разворачивалась спираль жизнедеятельности планетарных стихий, дикой природы и существ населивших её. Расселение разумных существ по планете-дому и создание уже их творчеством замков-городов, храмовых комплексов и исследовательских лабораторий. Спектакль под светом Лели продолжался и дальше, но Травел шепнул на ушко своей Лабруджии, что это он уже видел в зеркале. Они огляделись чтобы понять - не обидят ли они своим уходом остальных.
  Кто-то из гостей направлялся к замкам, кое-кто оставался у костра, а они были предоставлены сами себе. Котильдо тактично и, как показалось Травелу, с радостью, объявил им о полной свободе в выборе, сразу же куда-то ускользнув с огромной компанией соплеменников, от которых за версту разило валерьяной и ещё какой-то травкой, которую они опускали в свои кубки, отчего веселели на глазах.
  - Куда ты хочешь теперь, моя королева?
  - Конечно к тебе, мой король. И знаешь, новое имя, которое ты дал мне, мне нравится больше прежнего.- Она расхохоталась, озорно сверкнув глазами. - Хотелось бы оказаться в нашем временном гнёздышке.
  Он не успел ответить, поскольку губы оказались заняты ответным поцелуем. После, они оба, не разжимая объятий, оказались в той самой кровати, в той самой комнате с балконом. Снаружи доносились звуки веселья и он произнёс, оторвавшись на миг от своей возлюбленной ведьмы:
  - Ты мне потом расскажешь о том, как ты это сделала, моя драгоценная Лабруджия.
  - Конечно, милый Травел.
  Первый луч настоящего утреннего солнца робко начал рассеивать ночь за окном, когда сон сморил их. Чуть скрипнула распахнувшаяся в гостиную дверь и ответный блик, отражённый зеркалом, весёлым зайчиком побежал по стене и постели, старательно держась подальше от улыбающихся во сне лиц, безумно влюблённых друг в друга как в свой самый первый день.
  
   * * *
  Она проснулась, но не хотела двигаться. Прислушиваясь к звукам доносящимся через открытое окно, среди которых преобладали крики птиц, она через затворённую дверь различила бубнящий голос зеркала. Потянувшись словно большая кошка, королева вскочила с постели и распахнула дверь. Конечно, как и ожидалось, её муж поднялся раньше и уже сидел в кресле, внимая словам зеркала, которые комментировали преподносимые ею картинки. Бросившись в распахнутые объятья, она слилась с ним в долгом поцелуе.
  - С добрым утром, любимая, - вставил он в кратком перерыве.
  - И тебе, мой путник.
  Зеркало в это время тактично отключилось, став на время обычным зеркалом. Насытившись и не отрывая глаз от лица мужа, она поздоровалась и с зеркалом.
  - Доброго утра, Света!
  - Доброго утра, Лабруджия, - прозвенел девичий голосок колокольчиком в ответ и в зеркале засветилось румяное личико. - Ты не ревнуешь? Я тут занимала твоего Травела, пока ты спала.
  Она расхохоталась над детской непосредственностью волшебного предмета меблировки.
  - Ничуть. Может, ты продолжишь?
  - Не могу. Я должна передать вам обоим послание.
  - Послание? От кого?
  - Видишь ли, любимая, передавать послания - главная обязанность Светы, - принялся объяснять король слога. - Нам поступило предложение присоединиться к гостю, который дожидается нас внизу. Я не хотел тебя будить, но коли ты уже проснулась, то заставлять дожидаться нас, будет невежливо.
  - Есть ещё одно послание, - сообщило зеркало. - В Тулее происходит что-то странное, и возможно, это как-то связано с вами обоими. Ищущие хотят видеть вас, поэтому возможно мы расстанемся ненадолго.
  - Нам будет очень печально это, - сказал Травел. - нам хотелось бы ещё многое узнать от тебя.
  - Как здорово! - воскликнуло в ответ зеркало. - Возьмите вот здесь мой подарок вам.
  Ящик под зеркалом выдвинулся со щелчком, и в нём засверкало карманное зеркальце с рукояткой усеянной крупинками кварца.
  - Возьмите, и носите с собой. С его помощью, мы всегда сможем поговорить.
  Когда королева восхищённо взяла его в руки, оттуда на нее глянуло ее собственное отражение. Сразу же поверхность зеркальца подёрнулась рябью.
  - Настраиваю, - произнесло зеркало, и тут же в зеркальце рябь сменилась миниатюрным изображением Светы, которое помахало ручкой на прощание, так же как старший двойник в большом.
  Поблагодарив за чудесный подарок новую подругу, они направились вниз, где в общем зале оказался накрытый белоснежной скатертью длинный, низкий стол. Возле стола наблюдалась суета: многочисленные вчерашние гости или, как минимум, немалая их часть сидели, возлежали или просто стояли возле, (исходя из конструктивных особенностей своих тел), и отдавали дань угощениям обильно покрывавшими всю поверхность стола. Пировали шумно, но появление новых лиц не осталось незамеченным. Тут же от гарема разряженных кошечек отделился радушный Котильдо и, встретив гостей у нижней ступеньки лестницы, проводил их к дальнему концу стола, попутно знакомя с гостями, мимо которых они проходили. Дамы сыпали комплементы, а их кавалеры благожелательно раскланивались. Какая-то зеброподобная леди, с острым и длинным как у птицы носом, подала Лабруджии чашечку горячего шоколада, а её соседка - собакоголовая красотка в серебристой тоге, поднесла Травелу - стакан чая с лимоном. Они приняли всё как должное, не удивившись тому, что новые знакомые величали их новыми именами, словно старинных приятелей, и тому, что вкусы их оказались присутствующим отлично известны. Котильдо предложил им присесть на низенький под стать столу диванчик, на котором уже восседал незнакомец.
  - Это Свагор, - представил им незнакомца Котильдо. - Он один из вождей "Ищущих", это он ждёт вас.
  Свагор с виду имел облик обычного человека. Его одеяния имели схожесть с одеждой сказочного восточного мудреца: длинный полуплащ - полухалат сине-фиолетового цвета, на голове тюрбан, концы которого прикрывали нижнюю часть лица. Впрочем, последнее не мешало и ему наслаждаться утренним застольем. Рукою в перчатке он держал чашечку с амброзией, содержимое которой непостижимым образом постепенно убывало, как только он подносил чашечку к лицу. Голубые глаза занимали большую часть лица и выразительностью могли поспорить с небом. Когда Свагор задумывался, по поверхности глаз пробегала тень кучевых облаков, когда он улыбался, синева наполнялась солнечным сиянием, ощутимым даже кожей собеседника. Мастер слога оказался поражён этим существом больше всего из увиденного им за минувший день. Он даже подумал, что не хотел бы встретиться с взглядом грозовых туч извергающими молнии, если собеседника вдруг посетит подобное состояние духа.
  Объяснять и спрашивать ничего не пришлось. Свагор окинул обоих заискрившимися бликами глаз и явно остался доволен увиденным, что он тут же и высказал певучим голосом:
  - Моё предположение только что подтвердилось. Ваш разум открыт, жажда познания не опорочена эгоистичными желаниями. Сразу должен прояснить следующее: вас здесь ждали, то зачем вы пришли, будет дано вам в соответствующее время. Следующее: всё, что вы узнаете, может быть использовано как во благо, так и во вред. Только от вас будет зависеть ценность создаваемого вами для остальных жаждущих познаний, или его бесполезность. Бесполезное рано или поздно предаётся забвению, ценное - незыблемо во времени и вне времени. Не тратьте полученные знания на тех, кто не справится с подобной ношей, это не будет иметь смысла. Делитесь знаниями с теми, кто готов или будет когда-нибудь готовым нести свет их дальше, как сейчас буду поступать я по отношению к вам.
  Закончив предисловие, Свагор поднялся и направился к выходу.
  - Знаешь, дорогая, я больше не хочу называться ни королём, ни мастером слога. По сравнению с этим существом мы оба дети.
  - Согласна, ты и я просто странники.
  - Нет, нет! Ты останешься для меня тем, кем была всегда, моей Королевой!
  Не сговариваясь, они поднялись и последовали следом за "ищущим". Во дворе замка тот поджидал их и как только они приблизились, не поворачивая головы произнёс:
  - Вы хотели о чём-то спросить?
  Королеве давно хотелось узнать, по настоящему ли они находятся в этой загадочной стране Тулее, или происходящее с ними, что-то сродни сну. Вопрос так и не прозвучал, поскольку их провожатый имел дар догадываться и без слов о том, что им хочется спросить.
  - Вы находитесь там, где находитесь. Оболочка существа отвечает его энергетической составляющей. Если вы находите, что ваш облик не отличен от прежнего - в иных мирах, следовательно, ваши личные характеристики, достижения и убеждения получили поощрение материи окружающей вас сейчас. Это не каждому даётся - вы только что общались с существами самого различного облика и можете оценить справедливость моих слов. Собою можете заслуженно гордиться, а так же наслаждаться новыми законами материнской реальности принявшей вас в своём лоне в вашем исходном энергетическом образе.
  - Новый закон реальности - полёт? - начал догадываться Травел.
  - Именно. И ещё многое другое, что доступно не всем обитателям и гостям нашего мира. Ну, как? Готовы следовать за мной и за новыми знаниями?
  - Летим, летим! - радостно откликнулась Лабруджия.
  Мощённый плитами двор замка тут же начал удаляться, а поток прохладного воздуха, плотной стеной ударил в лицо. На этот раз они старались не отстать от стремительно несущегося далеко впереди в своём необычном наряде Свагора. Земля внизу становилась всё дальше, а перед ними возник силуэт необычного строения: на недосягаемую глазу высоту взметнулся остроконечный пик, кверху становившейся всё уже и уже. Полёт перешёл из горизонтального в вертикальный. Они пронзили мокрое на ощупь облако, и голубизна неба сменилась фиолетовыми сумерками с сверкающим над головой дневным светилом. Сверкающий золотом шпиль, словно наконечник новогодней ёлки, венчал это непомерной высоты сооружение. Под самым основанием золотого шпиля откинулась платформа, открывая вход. Они прибыли.
  
  глава 9
  Нашествие
  
  - это сборище существ на берегу реки всех времён,
  чья судьба внимать року, в том числе и тяжёлому.
  
  Щелкнув по носу Кобелехвоста тупо пялящего на него глаза-фары, УлулУ привёл его в чувство, а заодно и вытряхнул из тела ящероподобного. Ту же операцию пришлось проделать с Вудом и Будом, причём усилить воздействие с помощью электрошокера, поскольку на обычные тумаки они не реагировали никак. Когда дело дошло до СЭРа, вся четвёрка принялась лупасить его по морде шокерами и по совету Кобелехвоста даже по хвосту, но без особого успеха, тот не желал выходить из ступора. Арсианин словно отключился.
  - Похоже, он впал в кому, - заявил Вуд.
  Остальные были согласны с подобным утверждением. Приходилось смириться с очевидным: разум СЭРа оказался в какой-то клетке, не пережив путешествия в пузыре. Наверное, тому виной было киселеобразное тело, данное ему изначально, или аморфно-кисельная сущность, перетекшая в неизвестные дали. Вуд и Буд тщательно обыскали всё близлежащее пространство на наличие знакомых кионов и левионов, но те, словно в воду канули.
  - Ладно, оставим его в покое, - подвёл итог УлулУ. - Реакция у этого дракосапиенса нормальная, можно вручить ему пару шокеров для защиты от возможных нападений аламозавров или ещё какой нечисти, и тогда если СЭР соизволит вернуться в это тело, то оно, хотя бы будет в сохранности.
  - Жаль парня, - посетовал Кобелехвост, - он меня спасал всё же.
  - Жаль, - согласился УлулУ, - но исправить нельзя того, чего не понимаем. У нас есть работа, и нужно её сделать как можно лучше, если хотим выбраться когда-нибудь.
  Братья тут же насторожились, оценивая ситуацию. Если бы она показалась безнадёжной, то оба не задумываясь, сбежали бы в кусты, фигурально выражаясь, но поскольку УлулУ объяснил все проблемы достаточно быстро, затевать побег им не пришлось. Участие в великой шалости было оценено обоими высшим балом. Кобелехвост же, не сомневался ни мига.
  - Куда скажешь, УлулУ! Я тебе и раньше доверял всецело, за твою гармоничную личность, а в данной ситуации простого выхода не предвидится. Так я понял?
  УлулУ утвердительно покивал.
  - Если создадим новый мир, который нам понравится, я вас верну с почестями в Вечный город, а заодно выполню и своё задание.
  - А если создадим провальный мир? - усомнился Вуд.
  - То лучше нам провалиться в него, - отозвался Буд. - Я хотел сказать, здесь лучше будет и остаться, в Вечном городе нам выпишут путёвку в Пекло. При любом раскладе нужно постараться.
  - Итак, - изрёк УлулУ, - мы приступаем! Самые продвинутые личности в этой вселенной, в которую мы уже невольно провалились - это мы и мы готовы новый мир построить.
  - Кто был никем, тот станет всем! - дружно завопили близнецы.
  - Излагай задачу, дружище, - засучил несуществующие рукава Кобелехвост.
  Началось углублённое обсуждение плана, даже близнецы перестали дурачиться, так их увлекли перспективы деятельности. Ещё бы! Одно дело прозябать бесконечное бытие на задворках в качестве прислуги, другое дело творить самостоятельно, не выслушивая критики высокообразованных сущностей. Такой приз не каждый раз судьба преподносит. УлулУ только дивился, как споро пошло дело у близнецов. Им стоило только подсказать путь, а они уже превращали идею в готовую структуру. Очень скоро планета стала преображаться и не без художественных выкрутас обоих гастарбайтеров. Впрочем, так их называть уже было нельзя. Они получили готовую матрицу планеты, но собирались сделать её полноценным миром. Своим миром!
  Это было не то, что пахать на самовлюблённых и заносчивых дядей и тётей из Вечного города за корку, так сказать, хлеба. Пока близнецы занимались декорациями и отделкой, УлулУ с Кобелом взялись за глобальные дела. Без Прасковьи, им бы ни за что не удалось наводнить водную стихию ящерными экземплярами. Что касается жуков, червей и прочей мелочи, то их Кобел клонировал в избытке, правда они почти тут же гибли, но Лахезис, Атропос и Клото помогли с этим, удлинив их нити судеб, воспользовавшись паутиной вырабатываемой слюнными железами пауков. Словом, вместе дела ладились очень споро и можно сказать здорово. Изменение левионов и кионов генного запаса ящерного народа позволило расширить функциональность этих существ до бесконечности.
  Новые образцы ящеров-носильщиков, ящеров-пилильщиков, ящеров-кораблей, ящеров-птиц уже откладывали свои яйца, а им тут же в помощь дюжинами являлись новые виды собратьев. Оставалось что-то сотворить с ночью и с днём, а заодно с рассветом и закатом, но тут было не обойтись без детальной разведки дневной области планеты. Прасковья утверждала, что это ни к чему, мол, обитатели дневной стороны сами приползут, когда останутся без солнышка, которое навсегда переместится к месту проживания Ящерного народа. Но УлулУ всей своей сущностью воспротивился тайному объявлению войны неизвестным существам. Может быть, они окажутся дружественно настроенными? Так стоит ли делать их врагами, не разузнав прежде как можно больше о них. Назревала важная экспедиция, от которой зависело очень многое. Существам без тел не нужно транспортное средство, поэтому, УлулУ отказался от водоплавающего гиганта предложенного Прасковьей, к тому же хотелось лучше познакомиться с прототипом Земли. Заглянуть в такие стародавние времена её существования, ему никогда и на ум не приходило.
  Увы, смотреть было особенно не на что, всё это в различных вариациях он уже видел неоднократно. Не то, что бы ему это не нравилось. Первозданная природа впечатляла своей суровой красотой: горы вздымались над бескрайними равнинами, изредка выплёскивая от своей несдержанности гейзеры пара, ила, а иногда и серы с огнём (куда ж без них). Океаны в это время катили свои могучие волны и обрушивали их на прибрежные скалы, отколупывая камни разных размеров и усердно шлифуя их. Сверху непрестанно падали клубы теплого и липкого тумана, превращаясь в дождевые капли у самой земли. Катастрофически не хватало зелёной листвы деревьев, привычной более позднему времени планеты. Вместо них торчали гигантские папоротники, с неохватными взором листьями сиреневого и бордового цвета. В вечных сумерках, в неверном тусклом свете звёзд, в этом не было ничего удивительного, скорее удивляло, что растительность есть вообще, хотя бы сиреневая.
  Что касается лесов, то их не было, если не считать папоротники за леса. Зато им удалось увидеть рощи и отдельно растущие деревья. Это было зрелище не для слабонервных! Гиганты вздымались на такую высоту, что разглядеть верхушки, исчезающие выше пелены фиолетово-малиновой облачности, не представлялось возможным. Развесистые ветви простирались, словно проспекты мегаполисов в разные стороны, отдельные ветви скрывались аж за горизонтом.
  - Кто-нибудь, хоть представляет, как нам всё это поменять? - поинтересовался УлулУ.
  - По мне и так хорошо, - отозвался Кобелехвост. - Чем-то, напоминает Пекло: темно, тепло и мухи не кусают.
  - Не хотелось бы встретиться с мухой, живущей в листве такого вот дерева, - вставил Буд.
  - Солнышко вынудит растительность видоизмениться, - заметил Вуд. - Наверное, сделаем вначале цвета синими.
  - Cульфат меди?- догадался Кобелехвост.
  - Это ты сам придумал?- спросил Вуда УлулУ.
  - Кровь дракосапиенсов натолкнула на мысль. Почему-то у них иной состав крови, нежели у их скотины.
  - Чему удивляться? - глубокомысленно изрёк Кобелехвост. - Во все времена существовали прынцы голубых кровей.
  - Нужно будет проверить кое-что, - отозвался УлулУ. - Мне начинает казаться, что это всё неспроста.
  Ему вдруг подумалось, что многое можно будет узнать у тех, кто первыми поселился на этой планете и при этом не захотели освоить всю планету целиком. Это была загадка, и она требовала разрешения. Географию материка, на котором обосновались аборигены, и над которым всегда светило солнце, выяснили в несколько приёмов. Первая пара разведчиков - Вуд и Буд переместилась на освещённый материк, и позаимствовали тела у парочки крылатых, встретившихся на пути. Им удалось совершить круговой облёт континента, на котором находилась разумная жизнь. Суша, распластавшаяся на просторе океана, представляла собой архипелаг, состоявший из больших и малых кусков, разделённых реками и проливами. По четырём самым широким, воды океана направлялись к центру континента, где вода просто исчезала. В этом же центре материка, братья отметили высочайшую на планете горную вершину, над которой светили посменно два солнца: яркое - большего размера и тусклое - меньшее.
  Выслушав доклад, Кобелехвост назвал наблюдения братьев фантастической бредятиной краснопёрых фазанов. Те пробовали возмущаться, но Кобел посулил обоих засунуть в какой-нибудь карман такого временного отрезка известной истории, откуда выход только в Пекло. После чего вызвался сам произвести разведку.
  - Я, что, по-твоему, должен сидеть и ждать, изображая из себя фельдмаршала? - съязвил УлулУ. - Отправимся вместе, а братья пока поработают над своими исследованиями в области синтеза новой фауны. Ориентиры нам известны и мы сможем подобрать себе тела аборигенов в кратчайшее время.
  - Это, если они, - проворчал в сторону братьев Кобелехвост, - ничего не напутали. А то, может быть, там нет никаких разумных слонов и медведей. И самым разумным окажется дождевой червь.
  - Чего ты так вдруг взъерепенился?
  - Просто, нехорошее предчувствие, что братья не врут, - признался мгновенно сникший Кобел.
  - И-и... Договаривай же, - потребовал УлулУ.
  - Предчувствие катастрофы. Мы влезли туда, куда не надо бы. Это конечно всего лишь сказки, но вдруг?
  - Прыгаем туда немедленно, - решил УлулУ, - а то я тоже начну колебаться.
  - Ладно, прыгаем подальше от центра, - сдался Кобел. - Эй, Буд! И ты Вуд тоже. Подумайте над парочкой милашек голубых кровей к моему возвращению, тогда всё прощу.
  - Хоп! Это дело! - отозвался Буд.
  УлулУ и Кобел уже переместились в заданный квадрат таинственной суши и не услышали ответа Вуда: - Есть одна идея, специально для тебя, друг Кобелехвост. Ящеров можно модернизировать в милашек.
  - А, что братан? Это нам по плечу!
  
   * * *
  Это была старая сказка, которую слышали в Пекельных мирах с незапамятных времён все, но в достоверность не верил никто, просто сказка, чтобы пугать младенцев ради послушания. А дело было собственно в том, что кроме сущностей из Вечного города и сущностей Пекельных миров, в обозримой вселенной существовал лагерь неких "Ищущих". Эти существа не имели своего дома, кочуя от одного края вселенной Великого творца к другому, и даже за край к другим вселенным, постигая все возможные и невозможные мудрости и премудрости на своём бесконечном пути. Ищущие были наделены небывалым могуществом самим Создателем всевселенских кодексов. Они были верхом совершенства как по части добра, так и по части зла, но... при этом оставаясь выше и того и другого. В их власти было возвысить любую сущность, наделив её таким же могуществом, и в их власти было пленить сущность на вечную вечность, без права на прощение. Поговаривали, что сама Земля, как и остальные планеты и звёзды и даже Пекельные миры - и есть те самые пленники, а так же, - ни что иное, как одни из самых продвинутых сущностей, пленённых Ищущими за неосторожное вмешательство в их дела. Для таких не было свободы в продвижении вверх по пути развития или падение в низшие миры, всё зависело только от решения самих Ищущих. Пленники оставались без права свободного передвижения, на всю оставшуюся вечность.
  Не было никого, кто мог бы похвалиться тем, что встретился с Ищущими, чтобы потом похвастаться этим. Что говорило, как минимум, о двух вещах: либо любопытные больше никогда ни о чём и никому не сумели рассказать, что с ними после приключилось, либо второе - никаких ищущих не было вовсе. Вот это и зацепило УлулУ. Безотчётно он стремился проверить сказку, летя на всех парах в возможный силок, как заяц бежит в свете фар автомобиля, не имея разума и воли покинуть предначертанную траекторию движения.
  - Вот уж воистину - свет творит чудеса, - открыто подумал он и сразу же услышал ответ Кобела:
  - Не застрянь в решете чудес. Только глянем и ничего большего. Потому и хотел разведать сам, что к чему.
  - Не волнуйся, старый друг. Только узнаем, сказка это или нет, и сразу же обратно.
  Из воды высунулась по пояс русалка и, окинув обоих долгим и внимательным взглядом, нырнула в глубину. Спустя некоторое время, вся бухта порылась целой ротой русальих голов, плеч и очень милых грудей. Они внимательно провожали взглядами пару сущностей, нагоняя безотчётный страх своими недоверчивыми взглядами.
  - Каким образом они видят нас, ведь мы не в теле? - насторожился Кобел.
  - Мне это так же интересно, как и тебе, - отозвался УлулУ. - Почему Прасковья не почувствовала, что тут могут быть её кровные сестры?
  - А почему ты вообще решил, что она тебе говорила всю правду?
  - Сущность не в состоянии обмануть другую сущность, тебе это известно так же, как и мне.
  - Ну, не обмануть, а просто умолчать. Ведь ты не спрашивал.
  - Точно. Как-то я не подумал её спросить об этом. Может быть, ей неприятно было делиться личным.
  - Я тебя не узнаю УлулУ. После Мазона, ты стал неосторожно рассеянным. Признавайся! Они не пытали тебя своими развратными действиями, как к примеру меня?
  - У тебя одно на уме. Стоп! А ведь ты прав. Я был раздвоен какое-то время, а старая мегера Лилия пыталась проникнуть в мой разум, перед тем как моя вторая ипостась вырубила её и сбежала с тобой и СЭРом. Кстати, где же он до сих пор?
  - Не волнуйся за парня, он ещё найдётся, я чувствую. Волнуйся за свой разум УлулУ. Что эта дама могла с тобой сделать, вот в чём вопрос!
  - Что угодно. Ты можешь усомниться, но мне думается, что и она и дракон, что встретился нам - одна и та же сущность. Ипостаси Великого Змея, о которых он вовсе, возможно, позабыл.
  - Всё хуже и хуже пахнет. Почему ты раньше ничего не сказал?
  - Некогда было, то сорванцы в зад кусали, то бегство в яйце-коконе, то ещё чего. Сам вспомни, друг, ни мгновения не было остановиться и подумать. Я вот чего решил: обойдёмся пока без тел. Если остальные такие же высокоразвитые, как русалки, то это попадалово. Мы сразу выдадим своё присутствие.
  - Согласен. В бестелесном варианте, больше шансов и возможностей. Вдруг те тела, которые мы выберем, окажутся недостаточно оснащены органами чувств, пригодными для нашей разведки.
  - Вначале география! - строго прервал УлулУ.
  - Конечно, география, друг! Ты не думай обо мне совсем уж плохо, я не испытываю увлечения к меховым, чешуйчатым и пернатым самками.
  Бестелесный вариант оказался верным выбором. Сразу удалось обнаружить отсутствующее звено, незамеченное Будом и Вудом - пик, возвышавшийся над центром континента. Пик венчался башней представлявшей собой какой-то технический фортель. Он не только вздымался выше уровня атмосферы, но и одновременно являлся приёмником излучений двух солнц, паривших в вышине - одно поверх другого. Причём, принимаемое излучение всевозможных энергий, тут же трансформировалось и передавалось вовне, но уже в виде чистого тепла и еще какого-то рода электричества, притягивавшего воды океана и испаряя его. После чего, вода в виде сформировавшихся облаков направлялась прочь, чтобы сбившись в тучи, пролиться дождем или липким туманом где-нибудь подальше.
  - Соль в воде явно неспроста, - заявил УлулУ. - Наверняка, без неё не включился бы процесс циркуляции воды под воздействием электричества. Вот только куда девается она после испарения?
  Ответ пришёл скоро. Сверкающий в лучах двух солнц шпиль оказался соляным столбом. Издали он больше походил на ледяную глыбу, но это была соль. Оставалась загадкой, откуда же пополняются запасы соли в океане? Но у Кобелехвоста это не вызвало интереса.
  - Помнишь сказку про жернов и жадного рыбака, который занимался засолом селёдки? Тот приказал жернову мелить соль, а остановить его не смог. Лодка рыбака переполнилась солью и пошла ко дну, а жернов продолжал мелить соль дальше и мелит по сей день.
  - Всё тебе шутки.
  - Мы ещё не осмотрели противоположный край планеты, друг УлулУ. Наверняка там нашли бы и жернов, который переправляет соль в этот мир из другого, путём непрерывной телепортации.
  - Нет. Этот вариант я уже рассматривал, он не годится. Башня когда-нибудь вырастет до солнца. Подведём итог: если повернуть планету солнышком к себе, то остановится и процесс циркуляции влаги, а значит...
  - Угробим всю планету, если не построим там подобную вавилонскую башню, - подвёл итог Кобелехвост. - Это не вписывается в наши планы, даже если навечно заточённая сущность планеты мечтает о таком исходе.
  - Нужно предупредить Прасковью. Прежний план не к Змею не годится.
  Переместившись к ванне Параши, УлулУ с места в карьер изложил последние новости. Та не спешила с выводами, обдумывая информацию и болтая при этом хвостом из стороны в сторону. Видимо хвост ей не очень помогал в этом обдумывании, поскольку она решила уточнить:
  - Ты видел Ищущих?
  - Если бы знал, как они выглядят, то ответил бы. А ты когда-нибудь видела?
  Русалка с задумчивым видом, отрицательно покачала головой.
  - Никто Ищущих не видел никогда, но следы их деятельности повсюду. Эта самая планета и есть след их грандиозной деятельности. Так говорят, - добавила она, уклончиво.
  УлулУ впервые показалось, что Кобел был прав: Прасковья что-то не домысливала, умело скрывая информацию известную ей одной. Ну и пусть себе молчит, решил он. Наверняка видела Ищущих и боится, что обрекут её на муки горше прежних. То-то ждала вечность ответа на свою апелляцию в Вечном городе и всё напрасно.
  - Выход есть, - промолвила она после долгих раздумий. - Под корой планеты имеются множественные пустоты. Вода может изменить свой путь с атмосферного на подземный, но это уже было много раз...
  - Откуда ты знаешь про много раз?
  - Ты забыл кто мой папа?
  - Семейные дела меня не касается. Но если ты знаешь, что такое уже было в других реальностях... Так это всегда так начиналось, что ли?
  - Почти так. Но сейчас начинаем планету преобразовывать мы и в этом отличие. Нужно больше узнать о планах Ищущих. Мне нужно знать, почему они смирились с вмешательством в свои дела в других реальностях, и как нам достигнуть своей цели, не став навечно соляными столбами.
  - Проще всего, спросить их самих об этом.
  - Смелый ты, однако. Я бы избрала путь общения с аборигенами солнечного континента. Но если смелость и безумство одного происхождения, то тебе и карты в руки. Я готова дождаться результата, тем более, что поворотить планету другим бочком к солнцу нам по силам, но изменять матрицу всего круговорота жизни планеты не смогу.
  - Я разузнаю всё что можно, а ты пока не предпринимай необдуманных действий. Договорились?
  - Валяй, Баф, - подмигнула Прасковья насмешливым глазом из своей ванны. - Смотри не вляпайся, а то мне нечего будет терять, после того, как тебя навечно прикуют к соляной вершине - кормить своей печёнкой стервятника.
  - Ты намекаешь, любезная Параша, что чувствуешь расположение к моей персоне?
  - Ну, да. Кто не со мной, тот против меня. А не со мной почти все, кроме тебя. Так почему бы не испытывать расположение к тебе?
  УлулУ ощутил почти тепло от этого туманного рассуждения Прасковьи, хотя от этого тепла явственно несло пекельным жаром. "Как же мало я понимаю в русалках, - мимоходом подумал он, перемещаясь в исходную точку планеты к приятелю". Тот встретил его у самого подножия горной вершины, где УлулУ его и оставил. Кобел задумчиво кидал камушки в воду лапами серо-бурого медведя.
  - Не удержался, - признался он. - Такая силища сокрыта в этом теле, что не смог избежать искушения попробовать его в действии.
  Запустив когтистую лапу в воду, он выловил трепыхающуюся рыбину и отправил её в пасть.
  - Бесшерстого обитателя для тебя не нашлось?
  Громко чавкая могучими челюстями, Кобел невнятно, даже для мысленного общения ответил, что мол, ещё попались слоны, но они тоже были покрыты шерстью.
  - Ты только представь себе это, УлулУ, РЫЖЕЙ шерстью! Кошмар.
  - Если ты уже набил желудок этому монстру, то пора отпустить его на волю. Нас ждут другие дела.
  В этот момент, откуда ни возьмись, к воде спикировали ещё два существа. От удивления УлулУ почувствовал, как все возможные ощущала его сущности, включая зрительные, полезли на лоб, то есть пожелали быть поближе к анализирующей части своей сущности. Двое существ были самыми обыкновенными мужчиной и женщиной. Скинув с плеч плащи и остальную одежду, они не обращая внимания на Кобелехвоста в медвежьем облике, и не замечая самого Бафомета, направились к воде и погрузились в неё с весёлыми возгласами. Пара была прекрасной, невзирая на возраст, который назвать юным было нельзя. В то же время, обрывки слов и взгляды обращаемые ими друг к другу свидетельствовали о самом юном и единственном нестареющем чувстве во всей вселенной Великого творца. Незаметно для себя, УлулУ с восторгом принялся наблюдать за странной парой, умеющей летать как птицы, чувствуя, как тепло разливается где-то в области зелёного энергетического поля сущности, или говоря проще - в несуществующем в явном мире сердце.
  - Вот так-так, - произнёс Кобел. - Кажется, я чувствую...
  - Ничего ты не чувствуешь, - оборвал его УлулУ, с внезапно возникшей в нём странной ревностью. - Ты просто ощущаешь их превосходство над нами и завидуешь всей привычной тебе похотью.
  - Я только хотел сказать, что чувствую то, что ты что-то почувствовал, старый извращенец. Ха! Шучу, конечно. Это наш шанс! Вот что хотел сказать.
  - Какой шанс? - не отрываясь от купающихся, спросил УлулУ.
  - Ты разве не заметил, откуда они взялись?
  - Откуда?
  - Спрыгнули с верхушки соляного столпа. Мы могли бы поменяться с ними на время и разузнать побольше. Как тебе идея?
  - Не совсем. Я бы - смог поменяться с ними. А ты постережёшь их, пока я отсутствую. Не хочу, чтобы с ними случилось что-нибудь нехорошее.
  - Как это я буду стеречь сущности, оставшиеся без тел?
  - В камень, в волны, во что угодно затолкай на время. Ты вмиг позабыл свои таланты что ли?
  - Постой! Мне это как-то не нравится. Не надо этого делать! - попытался остановить его Кобел, но было поздно, УлулУ уже приступил к исполнению задуманного.
  Сопротивления своему вмешательству он не почувствовал вовсе. Разделившись надвое, Лу и Ул заняли тела влюблённой пары и продолжили купание, поглядывая иногда на медведя притаившегося за ближайшей скалой. Медведь зарычал и кивнул косматой головой. Два голубка порхая взвились с его вытянутой лапы и, покружившись некоторое время над головой медведя, вновь опустились на его лапу.
  - Всё в порядке, - заявил Ул. - Кобел позаботится о них.
  - Я почему-то уверена, что позаботится, - отозвалась в ответ Лу.
  - Тогда почему я чувствую твоё волнение?
  - Потому, что получилось всё очень легко. Словно всё было спланировано заранее.
  - Они оба похожи на нас, потому и легко, - успокоил её Ул. - Давай накинем плащи и полетаем немножко.
  - Давай!
  Это было ощущение неизведанное ни разу. Перемещаться быстрее мысли энергетической сущностью в матрице пространства - это одно, а ощущать напор ветра, не только ласкающего кожу и треплющего волосы, но и наполняющего саму сущность восторгом, это было, воистину, божественная награда. Вот ради одного такого мига и стоило прожить безвременную бесконечность жизней в бесконечности вселенной!
  Лу выполнив боевой разворот, словно самолёт-истребитель в воздушном бою, сразу оказалась в недосягаемой высоте, и со смехом припустила прочь. Ул менее проворно последовал за нею, задыхаясь от ударившего в лицо плотного потока воздуха. Она сбросила немного скорость, иначе он не догнал бы. Схватив за руку свою половинку, он вдруг оказался перед нею: лицом к лицу. Большие и чуть печальные, не смотря на улыбку, фиалкового цвета глаза заполнили всё бескрайнее небо, и не осталось ничего больше кроме них одних. Мгновение, и они стиснули объятья, слившись в горячем поцелуе.
  - Надеюсь, хозяева не будут в претензии к нам за это, - сказал Ул, оторвавшись на миг от пары сладких губ.
  - Уверена, что не будут, - отозвалась Лу, разглядывая его в свою очередь. - У тебя волосы с сединой, но, в общем, довольно мужественный вид. Мне ты нравишься.
  - А ты мне! - восторженно захохотал в ответ Ул.
  Не сговариваясь, они устремились к горизонту, больше не размыкая рук. Не хватало потеряться в этой бескрайней дали, тем более, что по мере отдаления от суши, небо становилось всё темнее и темнее. Солнце было больше не над головой, а где-то у края горизонта. Отсюда чётко можно было разглядеть, что их два: большее повыше, а то, что поменьше - под ним. После долгого полёта над просторами океана внизу показалась земля. Они снизились и увидели лес, названный ими прежде рощей. Это была другая роща гигантов-деревьев, с изумрудными и малахитовыми листьями. Они решили передохнуть и набраться сил, спланировав прямо на горизонтально протянувшуюся над землёй ветвь, толщиной с приличную железнодорожную станцию. Отсюда, сидя на стволе, можно было понаблюдать за светилами над горизонтом. Так они и поступили, правда свесить ноги не удалось, по причине толщины ветви, но всё равно было удобно. Внезапно свет померк и наступили кровавые сумерки.
  - Как ты это сделал?
  - Что сделал? Это не я.
  - Ты предложил мне присесть и поглядеть на солнышки!
  - Разве? - возразил Ул. - Мне показалось, что первая предложила это ты.
  Они переглянулись и вновь вернулись к созерцанию открывшейся красочной картины. Большее солнце исчезло, его не было видно, словно кто-то выключил его, щёлкнув рубильником. Кровавые сумерки продолжались недолго, сменившись ярким светом вновь вспыхнувшего солнца, разгоравшегося всё сильнее. Светило находилось где-то возле горизонта, наверное, над тем самым местом, с которого они отправились в свой полёт. Это было малое солнце, второго не было видно вовсе.
  - Удивительно! - воскликнула она. - Большое солнце будто спать легло.
  - Да, - согласился он. - Наверное его выключили. Но и одного пока достаточно, хоть иголки собирай. Кстати, ты заметила, что трава внизу блестит неестественно красочными цветами? Давай спорхнём вниз поглядеть.
  Они сделали это на манер воробьёв, и вскоре бродили по волшебной траве волшебного леса, похрустывая тем, что было под ногами и обходя ствол гиганта - диаметром с километр у основания. Это листвой назвать можно было с огромной натяжкой, но всё же это были опавшие листья деревьев-гигантов. Сказки превратились в явь, всё под ногами было усеяно самоцветами, гипнотически поблёскивающими в свете малого солнышка. Тут были и рубины и сапфиры, аметисты, бериллы, топазы, турмалины всех цветов, аквамарины. Глаз невозможно было оторвать от вспыхивающих камней, размеры которых изумили бы любого. Малахитовый ствол целой засохшей ветви перегородил дорогу, и только тогда, они вышли из ступора. Сев на громадный кусок александрита, Лу спросила:
  - Ну и что мы думаем по этому поводу?
  - Думаем, что мы попали в период создания запасов полезных ископаемых для отдалённого будущего.
  - А, я думаю, можно было бы наладить выгоднейшую торговлю с иными мирами. Здесь, похоже, кроме нас никто не оценит сокровище, что валяется прямо под ногами.
  - А мне что-то подсказывает, что нужно двигаться дальше, а не то, попадём с тобой в плен к каменной царице и тогда уже не сможем выбраться, пока каменный цветок для неё не выстругаем.
  - К хозяйке медной горы, ты хотел сказать. Вместе нам удавалось мыслить быстро и более связно.
  Ул ошеломлённо уставился на Лу.
  - А ведь ты молодчина! Представляешь, что произойдёт, когда эта рощица упадёт под бременем возраста или иной силы?
  - Превратится в залежи богатств.
  - Во первых, - Ул обвёл руками всё пространство над головой, вздымающееся на недосягаемую высоту, - их количества вполне достаточно чтобы на месте этой, так сказать, рощицы возник горный хребет - самоцвет. А если он слегка присыплется сверху всяческим мусором, то и гора горой будет.
  - Следовательно, мы у самых истоков. Давай пошевеливаться, ещё немного и не смогу уйти отсюда, останусь за хозяйку горы, а ты у меня станешь Данилой мастером.
  У обоих одновременно мелькнула дикая мысль об испытании, посланном им Ищущими, чтобы проверить и в случае провала - заточить в камень или во что другое. Наверное, это просто почудилось, но Улу показалось, что меж самоцветами пробежала изумрудная ящерка. Взлетали в спешке и, не оглядываясь, устремились дальше. Изредка встречались стайки птиц, а внизу царило безмолвие. Ни огонька, ни звука не указывало на наличие высокоразвитых существ. Похоже, планета действительно имела только один обжитой уголок - тот, с которого они стартовали и который обогревался солнцем. Земля внизу кончилась, вновь потянулись волны океана. Становилось всё темнее, но под водой сновали какие-то огоньки. Лу сделала предположение, что это светящиеся создания подводных глубин. Нырять в чёрные воды, чтобы проверить предположение не было желания, и они летели дальше и дальше. Наверное, прошло много времени, а континента, на котором высадился ящерный народ или, как их назвала Лу - "фатариане", всё не было и не было. Над облаками было светлее, но холодно, а только стоило опуститься ниже, они сразу же попадали в туман и темень.
  Ул уже начал проклинать беспечность, толкнувшую их на этот полёт без знания географии планеты, как вдруг показался край океана. С облегчением они устремились к нему, высматривая место для посадки, но... обнаружили, что суши нет.
  - Это что ж такое? - Растеряно произнёс он. - Что же дальше?
  - Ты наверное хотел спросить, а где же это самое "дальше"? - отозвалась устало Лу.
  - И где оно? Я ничего не понимаю.
  - На другой стороне, конечно. Не догадался ещё, как нас надула твоя Параша?
  Ул в растерянности похлопал глазами. Почему это Параша его, он не стал уточнять, ясно было, что его вторая половинка злилась. Изо всех сил вглядываясь вперёд, он увидел, как морская поверхность огибает крутой спуск, но не падает туда наподобие водопада, а наоборот, поднимается навстречу. Голова закружилась и он, наверное, упал бы сам в никуда, но вместо этого, вдруг почувствовал, что кто-то неведомый и сильный тянет его вверх и бац. Сверху по голове со всей всей своей мощью шлёпнуло гладью морской. Он ощутил, как небо, затянутое тучами, словно уплыло из под ног, и снова вернулось на своё место - наверх, а он оказался барахтающимся в воде. Сразу стало ещё темнее. Лу уже кружилась рядом и, изловчившись, рукой поймала его за мокрый плащ, мешавший двигаться, и потянула за собой вверх.
  - Нужно лететь дальше, мой милый. Суша где то рядом, я чувствую.
  - Что это было?
  - Дурной сон и пережитки мироустройства.
  Бросив насмешливый взгляд на ничего не понимающую свою половинку, Лу добавила:
  - Ты только что свалился с края Земли. Слонов на которых она покоится тут не видать, как впрочем, и трёх китов. Просто планета оказалась плоской, а мы на другой её стороне. Ничего нового, всё как все всегда и рассказывали, только про форму забывали упомянуть.
  - Вот блин! - выругался Ул.
  - Не блин, а скорее похоже на линзу. Очень толстую в середине линзу.
  
   * * *
  Досада от промаха недолго сжигала внутренности, только до тех пор, пока не показалась суша обратной стороны планеты. Вконец обессилив от перелёта, они совершили мягкую посадку и тут же завалились спать в кучу водорослей, выкинутых на берег океаном. Ул обнял свою Лу, а она прижалась к нему всем телом. Они инстинктивно боялись потерять друг друга теперь, когда находясь в разных телах, стали так уязвимы. О том, чтоб покинуть эти тела и снова обрести мощь в единении никто и помыслить не смел. Безотчётный стыд перед прежними владельцами овладел при первой же попытке, подобного предложения, которое сделала Лу, когда помогала мокрому и озябшему Улу лететь из последних сил после купания у края земли. Теперь в объятиях друг друга они отогрелись и провалились в сон. Какое это было блаженство: на пределе возможностей преодолеть просторы планеты и вконец обессилев вытянуться и закрыть глаза, отдавшись настоящему сну, который не приходилось испытывать уже очень и очень давно.
  - Всё же, есть простой способ быть счастливым, - прошептал Ул.
  - Просто быть. Да?
  - И просто любить тебя.
  - Кажется, я впервые слышу такие слова от тебя.
  - Неправда. Мы это всегда произносим самому себе.
  Ответа не последовало, Лу уже спала. Он внимательно поглядел в её лицо, освещённое слабыми точками звёзд, чтобы полюбоваться нежными чертами. И уже в полусне осознал, что звезд не должно быть видно, кругом ведь тучи ходят и сыплют туман-дождь. Что-то должно произойти хорошее.
  Сны это то, что естественно для любой материи, но роскошь для сущности, состоящей из чистой энергии. Но и тут оказалось всё не просто. Казалось бы, достаточно мозгу разложить байты информации по полочкам, полученной за время бодрствования, выполнить инсталляцию своего центрального компа и ты огурчик на утро. Но как назло, сны не оставляли обе половинки всю ночь. Улу снилось, что он летает птицей, пытаясь догнать другую птицу, которая как он знал точно, была его Лу. Ей же снилось так много всего, что отследить последовательность событий происходящих во сне, оказалось невозможно. Главным стержнем сновидений были кошмары, происходящие с ними по воле некого всемогущего монстра. С монстром можно было бороться, но он всегда выходил победителем в мудрёной игре без правил.
  Свет солнца разогнал тучи и потребовал открыть глаза. Ул лёжа вглядывался в слабо сиреневое небо, с которым смешалось изрядное количество голубизны. Он провёл так некоторое время, потягиваясь и зевая, пока сосание в желудке не потребовало встать и отправляться на поиски пищи. И тут он окончательно проснулся. Солнце светило! Оно было на стороне планеты, обращённой к чёрному космосу! Оглядываясь в поисках Улы, он обнаружил, как мир вокруг них преобразился. Фиолетовые водоросли, в которые они зарылись на ночь, приобрели бурый с прозеленью оттенок, да и вдали виднелся настоящий зелёный лесок. Ему навстречу шагала ненаглядная пропажа - Лу, и что-то осторожно несла в руках. Этим что-то оказался перевернутый пунцовый цветок приличных размеров, до краёв наполненный жидкостью, словно чаша.
  - Пей. Это нектар, он утолит голод и жажду.
  Осушив протянутую чашу, Ул вопросительно поглядел на Лу.
  - Не поверишь. Мне всё о выживании тела на этой планете приснилось под утро.
  - А мне снился лук и стрелы, для добычи мяса.
  - Не будем впадать в варварство без крайней необходимости, - заявила Лу.
  Подкрепившись нектаром, который оказался действительно божественным, оба, не сговариваясь, приготовились трогаться дальше в путь на поиски Прасковьи и её троих подруг-сестёр, а так же Вуда и Буда. Про солнышко не стали говорить. Мало ли чудесного их ещё ждёт в новом мире? Хотя мысль о том, что к этому причастны их засидевшиеся без дела друзья, не давала покоя. Долго лететь к центру "Блина", (на таком названии настаивал Ул), не получилось. Солнце зашло так же внезапно, как и появилось. Не потухло, не выключили, а именно скрылось за горизонт. Не очень переживая по этому поводу Ул и Лу выбрали место для ночлега на вершине ближайшего холма. Туман превратился в моросящий дождик и шалаш, сооруженный на скорую руку, оказался весьма кстати. Они с трепетным восторгом проводили минуты единения в человеческих телах, наслаждаясь каждым мгновением. Это было какое-то наваждение, которого обе составляющих УлулУ, до сего момента, и представить себе не могли. Но, поспать так же не удалось.
  - Солнышко опять всходит, - заметила Лу.
  Окинув небосвод, взглядом слипающихся глаз, Ул добавил, что мол, не там где вчера, и что пора просушиться. Небо, действительно было ясным, ни облачка. Удивительный мир продолжал меняться прямо на глазах. Они это обнаружили, как только вышли из шалаша. Вода была кругом, а вершина холма на которой они так весело провели короткую ночь, оказалась маленьким островком. Куда ни кинь взгляд - везде вода и редкие островки суши.
  - И куда нам держать теперь путь? - вслух спросил Ул.
  - Туда, где солнце не садилось ещё, - ответила Лу.
  - Так оно взошло в другом месте, а вдруг "завтра" наступит сейчас, а солнце взойдёт там, куда мы сейчас направимся?
  - Тогда мы потеряемся окончательно.
  - А ещё, вполне сможем утонуть, если суши не останется вовсе. Ведь вода прибывает, как я понимаю?
  - Прибывает. И очень быстро. Летим, пока есть силы. Нужно найти какую-нибудь гигантскую рощу и передохнуть на суку самого высокого дерева.
  Так и сделали. Летели долго, дольше чем раньше. Вода была всюду, больше не попадались ни островки, ни деревья. Темнело и рассветало несколько раз и каждый раз в другом месте горизонта, поэтому засечь направление не представлялось возможным. Сначала Ул пытался корректировать курс по звездам, когда их было видно, но это становилось всё труднее и бесполезнее: как только садилось солнце сверху обрушивался настоящий ливень, а когда небо прояснялось, звёзды каждый раз оказывались на новом месте. И так с интервалом в каждые три-четыре часа. Теперь уже Улу приходилось помогать Лу, она всё же была в женском теле, а значит, была слабее. Седьмой закат предвещал конец надеждам: сил держаться в воздухе больше не было, кроме того стало ясно, что они летают по кругу. Аккуратно приводнившись, они распластались на спинах на поверхности воды и, держась за руки, старались накопить силы.
  - Кажется все же придётся расстаться с этими ставшими родными телами, - промолвил Ул.
  - Погоди отчаиваться. Мы найдём выход. Вот увидишь. Нужно просто разобраться в том, что происходит с планетой.
  - Очевидно, Параша натворила дел.
  - Ты думаешь, что она поворачивает планету к солнцу?
  - Думаю, что она оказалась на поверку вредительницей, а не помощницей. Она не дождавшись окончания нашей разведки, попыталась это сделать, но тут-то Ищущие и помешали ей. Потому неразбериха твориться.
  - Вода перестала испаряться в центре островного континента, как следствие - нарушился оточенный круговорот её движения по планете! - догадалась Лу.
  - И отсюда эти дожди, которые нас утопят, если нам не повезёт хоть чуть-чуть.
  Произнеся эту пророческую фразу, Ул ощутил сильнейший удар по голове. Следующее, что он вспомнил, это его красавицу Лу, помогающую ему взобраться на ветвь гигантского дерева, торчавшую из воды, о которую он набил себе шишку.
  - Я же говорила, рано отчаиваться.
  - Осталось найти транспорт, - отозвался Ул, ощупывая голову.
  - Карабкаться выше сможешь?
  - Попробую, - отозвался он и первым полез вверх.
  Дерево по счастью было всё покрыто глубокими наростами коры, за которую можно было хвататься, иначе взобраться было бы невозможно, поскольку ствол диаметром с цистерну невозможно обхватить. Им повезло, над третьей ответвляющейся боковой ветвью открылся лаз в дупло. Выгнав оттуда стаю птиц, они заняли это гнездо и упали без сил прямо возле входа, не забыв скинуть мокрую одежду. В дупле было тепло, а от прежних постояльцев осталось достаточно мусора, который заменил пуховый ковёр. Сон был долгим и беспробудным.
  Первое, что они увидели, открыв глаза, это было разноцветное одеяло, укрывавшее их и согревавшее во время сна. Одеялом оказалось вернувшаяся обратно стая. Птицы не возмущались дурным обращением, а проявили неслыханное благородство к незваным гостям. Лу, первой отметила этот факт и поблагодарила мысленно птиц. А Ул разобрал неясную ответную мысль, что, мол, на войне как на войне. Когда он поделился ею с Лу, та только фыркнула.
  - Нужно найти виновников этого потопа, а потом воевать. А ещё лучше не воевать, а получить свою выгоду из этого факта.
  - Выгоду я уже, кажется, нашёл, - отозвался Ул.
  Он обнаружил боковые ходы в дупле, которые вели в разные ветви. Они располагались чуть выше и расходились в разные стороны. Он как раз вскарабкался на высоту своего роста и просунул голову в один из них.
  - Ну, что там?- окликнула его Лу.
  - Темно, ничего не видно. Подожди.
  Улу удалось отковырять плохо державшийся камешек из нового хода, сжав его в руке, он спрыгнул вниз, подняв своим прыжком стаю птиц в воздух. Свою находку он показал Лу, поднеся её к свету. Это был кусок меди.
  - Уверен, что в других ходах, есть и серебро и золото.
  - В настоящее время торговать нам не с кем. Но, на всякий случай, повесим замки на входы и посадим сторожевых собак. Дальше что?
  - Дальше будет больше. Не исключено, другие деревья состоят из железа, никеля или... Ладно, ладно, шучу. Надо связаться с нашей командой на материке, если он не утоп. Самим нам выбраться будет сложно, не покидая тел, и потому, я предлагаю отправиться на поиски одному из нас, оставив своё тело под присмотром другого.
  - Этим другим будешь ты, - сразу заявила Лу. - Не перечь. Тебе, как мужчине проще будет перетащить моё тело, если потребует этого необходимость.
  - Да, но... - попробовал возразить Ул, но не найдя нужных аргументов вынужден был согласно кивнуть, лишь проворчав: - Не люблю оставаться один.
  - Я ненадолго, - Лу чмокнула Ула в щёку и, устроившись в гнезде поудобнее, освободила тело женщины от своей власти.
  Братья обнаружились сразу. Они чем-то настолько были увлечены, что не заметили появления Лу. Та немного осмотрелась и убедилась, что суша над которой лопнул пузырь "фатариан", всё ещё не покрыта водой и по-прежнему во тьме. Вуд что-то отращивал преуродливому ящеру из породы дракосапиенсов, и как ей показалось, это были груди пятого размера и репродуктивные органы. Буд был занят сложными чертежами, похожими на орбиты планет на песчаной площадке размером с футбольное поле. Толпа дракосапиенсов, естественно, не видя художника-инженера, внимательно и как показалось ей взволновано, следили за появляющимися из ниоткуда рисункам на полях.
  - Первый, как я понимаю, готовит подлянку Кобелехвосту, - вторглась в художества братьев её мысль. - А вот, что это за рисунки во ржи, не могу понять.
  Оба одновременно вскинулись, отчего у первого, одна из женских прелестей вышла чуть больше второй, а у второго - лавина песка обрушилась на любопытных дракосапиенсов, засыпав им глаза песком и убавив им яркости, отчего стало темнее некуда.
  - Вот, всегда так! - воскликнул с досадой Буд. - Нельзя так пугать. Я только подобрался к решению проблемы вплотную, а тут бац! Кино кончилось, электричества нет.
  - Может быть, объяснишь доходчивее, в чём проблема?
  - Если вы не заметили... пардон, если ты не заметила, то вода подступает со всех сторон.
  - Про то, что планета не шарообразной формы уже знаешь?
  Выпученные от изумления обозревалки Буда чуть не лопнули.
  - Так вот в чём дело! А я смотрю, ньютоновская механика не годится ни к бесу. Это что, сфероид?
  - Нет, блин.
  - Не-ет? Тогда объясни поскорее. Сгораю от нетерпения.
  - Читай мой отчёт за последнее время в информационном облаке моей сущности, так будет быстрее. Да, смотри, - строго добавила Лу, - не вздумай копаться в файле - "личное"! Даю ссылку!
  Про "личное" она добавила зря, Вуд тут же навострил свои щупальца интимностей. Когда Буд наполнился переданным ему знанием, то призадумался, складывая и вычитая причину и следствия, а у Вуда следующий испытуемый серо-зелёный дракосапиенс стал превращаться в зелёную женщину гораздо убедительнее первого. Лу, заметила бесцеремонность изобретателя, но не стала бушевать. "Пусть узнает хоть что-нибудь про любовь, заблудший", - подумала она в полнакала, чтобы было не разобрать, и добавила почётче:
  - Глаза сделай выразительнее, а язык оставь таким же, как и был: длинным и острым.
  После долгих раздумий, Буд пришёл к тому же выводу, что и Лу:
  - Прасковья где-то смухлевала, и пора её призвать к порядку пока не поздно.
  Лу и сама была такого же мнения, но учитывая вероломство проявленное русалкой, следовало быть готовыми к любой неожиданности, а значит, вначале воссоединиться со своей половинкой, а заодно предостеречь Кобелехвоста. Сейчас как никогда раньше, ей захотелось вступить в контакт с неведомыми Ищущими, но в первую очередь нужно было спасти пару людей, одолживших им с Улом свои тела и невольно подарившими незабываемые мгновения. Вуд подслушав эти размышления, тут же предложил ящера-ныряльщика в качестве транспортного средства и вызвался указать где найти такого.
  На берегу, куда они сиганули, угадывалось оживление. Множество представителей "фатариан" спешно грузились на этих пресловутых ныряльщиков, которые выглядели как пяток китов вместе взятых, с длинными шеями и ластами, вместо лап-ног. Ныряльщики имели внутренний транспортный ангар, занимавший изрядную часть брюшной полости, вход в который был на спине и открывался при вдохе, а задраивался герметично при выдохе.
  - Не мы одни озабочены спасением жизни, - заметила Лу.
  - Не волнуйся, удаление ненужных пассажиров я возьму на себя. Они очень боятся электрошокеров, а ещё больше - острых зубов. Сейчас прикажу охране.
  Тут же парочка увесистых тиранозавров подставили спины паре дракосапиенсов с дубинками в лапах и закипела работа.
  - Как ты научился контролировать их?
  - Пустяк. Они не могут мыслить сами, только подчиняются приказам извне. Вот я и обнаружил такой приёмник в их мозгу, осталось подать правильный сигнал. Его я тоже отследил. Он незамысловат, и приходит откуда бы ты подумала? Отовсюду. Лови частоту передачи.
  Лу, сразу вникла в суть и через мгновение сама уже могла направлять действия отдельных особей ящеров.
  - Не удаляй всех. Оставь мне на борту экземпляр пилильщика-рубильщика, может пригодиться. И главное: отставить ваять красотку для Кобела! Помоги брату разработать схему по изменению формы планеты. Без шарообразной формы ей скоро придёт каюк.
  - Почему ты так думаешь?
  - Видел что бывает с блином, если его кинуть не придав диаметрального вращательного движения? Вот то-то! Сразу упадет комом или сложиться пополам ещё в полёте.
  Словно в подтверждение этих слов, вспыхнуло над горизонтом солнце и стремительно поползло к зениту, а горизонт поднялся до небес и так и застыл. День обещал закончиться в рекордно короткий срок и это вынуждало ускорить темп поисков. Направив загруженного ящера в нужную сторону, Лу присоединилась к нему, изредка совершая броски на короткие расстояния, для разведки пути. Ныряльщик передвигался довольно быстро и послушно следовал задаваемому Лу курсу. Желудок, он же каюта для путешественника - не был прозрачен, но зато, он оказался в меру упруг и мягок, словно гамак. Непроницаемые взору стенки желудка её только порадовали, не хотелось наблюдать работу соседних остальных шести, занятых беспрерывным перевариванием рыбок и планктона, заглатываемых ныряльщиком по ходу дела. Это она выяснила как только, настроилась на частоту указанную Вудом, на этой частоте можно было не только командовать водоплавающим, но и видеть всё его глазами. Словом, биоробот полностью подчинялся и не имел личных тайн и свободной воли, хотя, возможно, сам имел диаметрально противоположное мнение о своей важной особе.
  Лу только удивлялась, как их команда в такой короткий срок умудрилась наводнить океан самыми разнообразными формами жизни. И чуть не прозевала поворот за край "блина", в результате чего водоплавающий ящер выскочил на поверхность и подскочил аж метров на десять-пятнадцать в воздух. Взяв мысленное управление организмом в свои руки, Лу заставила его изогнуться в полёте и вонзиться в воду с обратной стороны планеты под острым углом. Странность того, что пришлось пересечь край земли, хотя цель путешествия - спасительное дерево - должно было находиться с той же стороны планеты, что и фатариане, только усугубили нарастающее чувство тревоги. В правильности курса Лу не сомневалась, совсем недавно она это проверяла. С планетой происходило бесформенное безобразие: её край менял своё географическое месторасположение в независимости от местонахождений континентов. Всё оказалось значительнее сложнее и запутаннее, катастрофа могла наступить в любой момент.
  К концу очередного дня, невесть какого по счёту с начала этого плавания, дерево-гигант показалось над водой и стало быстро приближаться. А через пять минут она прыгнула в похищенное тело и в объятья своей половинки - Ула.
  
   * * *
  Такое несказанное ощущение безмятежности и полного довольства жизнью, как в первые мгновения пробуждения обоим испытывать не приходилось очень давно, исключение составляла лишь реальность бытия УлулУ. Но, в этот чудесный миг такое сравнение показалось бы Велико-хульством и потому не могло прийти в голову ни одному из них.
  - Что ты улыбаешься, дорогая Лу?
  - То же, что и ты?
  - Я улыбаюсь, разве?
  - Видел бы себя в зеркале, не спрашивал, дорогой.
  Оба замолчали. Тесные объятия и долгие поцелуи, полные невыразимых по иному чувств, прекрасно заменили утреннюю гимнастику, позволив размять слегка затёкшие от неподвижности во сне тела.
  - Я вот всё думаю, - изрек Ул, - не слишком ли мы бесцеремонно обращаемся с невольно предоставленными в наше пользование организмами?
  - Не, а, - возразила Лу. - Хозяева должны быть только рады представившемуся отпуску.
  Оба расхохотались. Лу пожелала расчесать свои волосы, но в кармане обнаружила только зеркальце. Повертев его в одной руке и вздохнув об отсутствии дамской сумочки, в которой могла оказаться не только расчёска, она начала процедуру утреннего туалета пятернёй свободной руки.
  - Красивая вещица, не правда ли? - заметил Ул, имея в виду зеркальце с рукояткой усыпанной кристалликами кварца.
  - Главное, она полезная, - не прерывая своего занятия, возразила Лу.
   Вдруг она тихонечко вскрикнула, не отрывая от зеркальца глаз. Ул поглядел через её плечо и удивлённо стал переводить взгляд с лица своей половинки на её отражение в зеркальце.
  - Твоё отражение спит, - заметил он. - Наверное, наши голубки ещё прячут головы под крылышками, вот и путаница в показаниях.
  - Моё отражение просыпается, - заметила Лу, - и оно улыбнулось мне.
  Настал черёд Ула издать возглас изумления.
  - Это похоже на твоё отражение крайней юности!
  - Я так и подумала, что тут не всё чисто.
  Их прервал глубокий нежный голосок, пожелавший им доброго утра, после чего юная блондинка улыбнулась им обоим:
  - Как спалось, что виделось, Лабруджия и Травел?
  - Как никогда, любезная! - растянула губы в улыбке Лу. - В дупле в первый раз, но потрясающие ощущения.
  - Наверное, очень были заняты? - вежливо поинтересовалась блондинка, не придавая значения излишней болтовне женской половинки, или тактично делавшей вид, что не поняла намёка.
  - Не больше чем всегда, - вмешался в разговор Ул, щипля незаметно за локоток Лу, -даже меньше чем всегда, если быть точными. Мы сегодня в отпуске.
  - Так вот почему вы уже несколько дней не интересовались новостями! - воскликнуло лицо девушки из зеркала. - Я вам должна передать послание Свагора, он настоятельно просил поскорее ознакомиться с последними событиями вашей с ним учёбы.
  Ул, вообразивший, что уже всё понял о предназначении странного предмета, оказавшегося у них в руках, слегка смешался, осознав, что не понимает ничего. Но Лу выручила их простой фразой, казавшейся сказанной невпопад :
  - Ну-ка, ну-ка, скажи мой свет!
  - Перестаньте, прошу вас, Лабруджия! А то мне придётся называть вас королевой! Я для вас обоих просто Света.
  - Ну конечно, Света! - поспешил на помощь Ул. - Не обращай внимание, мы просто ещё не совсем проснулись.
  - Ах, это вы простите меня! - воскликнуло изображение тактичной блондинки, - Я отключаюсь, пока вы снова не вызовите меня.
  Зеркальце в тот же миг сделалось обычным зеркалом, в котором отобразились их новые и озадаченные лица.
  - Так ты королева? А? Моя королева?
  - Перестань! Мне перестаёт нравится наша роль в этом спектакле. Мы отобрали тела у двух любящих друг друга сущностей, а что мы знаем о них?
  - Спокойствие Лу. Сейчас накормим несчастных влюблённых - Травела и Лабруждию устрицами и подумаем, как нас угораздило забраться так далеко, когда ответы были всё время у тебя в кармане.
  - Ты думаешь, блондинка нам расскажет что-то большее, чем известно нам?
  - Для неё мы старые знакомые. Конечно расскажет, нужно только спрашивать.
  Гогот и хлопанье крыльев прервали их. Стая разномастных птах вихрем ворвалась в дупло, выполнив изящный пируэт возле из лиц, каждая выронила из клюва что-то. Этим "что-то" оказались плоды, в которых Лу и Ул смогли узнать финики.
  - С нами начинают происходить необъяснимые вещи, - шепнула Лу. - Никогда ещё птицы не заботились обо мне.
  - И о нас вместе взятых тоже, - согласился Ул. - А говорящие зеркала должно быть выдуманы для сказок.
   - Думаешь, мы в сказку попали? Сомневаюсь. Просто какой-нибудь Свагор придумал необычный гаджет.
  - Всё это настраивает на позитивный лад, дорогая! Поскольку пернатых кормилиц и след простыл, поблагодарить их теперь возможно только одним - своим аппетитом. Предлагаю вкусить финики познания, одновременно слушая искусителя Гада Жета.
  Они так и поступили. Зеркальце тут же откликнулось на имя Света и на поверхности загадочного предмета замелькали изображения, сопровождающиеся не только простым звуком, как в первом разговоре, но и тысячью других ощущений. Перед ними развёртывались события и сокровенные знания бытия, в которых было показано, как всё должно быть устроено, что материальный мир - айсберг, а невидимое основание занимает большую часть. Матрица бытия - не только позволяет иметь миру явному форму, порядок и подчиняться установленным в ней законам, но и блюдёт эти законы, не позволяя единицам вносить хаос вопреки желанию золотого большинства, мыслящим в едином направлении при создании этой матрицы. Восстать против законов конкретно взятой матрицы возможно, но только при условии: что этот восставший герой должен обладать знаниями и умениями самих создателей данной матрицы, или суметь подавить, хотя бы на мгновение, устоявшиеся представления о законах физики существ населяющих матрицу. Для чего он сам должен быть равен создателю, хотя бы в этой части.
  Скоро они поняли, что всё это кино предстало их взорам как нельзя кстати. Каждое мгновение раскрывало тысячу других мгновений из жизни этих двух: Лабруджии и Травела, а заодно погружало в недавнее прошлое таинственного мира, в безмятежное бытие которого угораздило вмешаться их весёлую компанию. Здесь были факты недавнего путешествия в сердце планеты, к истокам её жизненной силы, геологическое, астрофизическое и ментальное строение её, роль существ населяющих полярный материк в круговороте здешней и последующих жизней, математические формулы процессов поддерживающих баланс энергий, управляющих всем вокруг, и куча всего другого.
  Оторваться было невозможно, зеркальце, притягивало своими сказочными картинками как магнит, раскрывая саму суть бытия. Перед взором вставал в своей полноте и многообразии бурлящий котёл разумных энергий и обузданных ими же неразумных. Их всесокрушающих страстей, создающих вечно повторяющиеся миры и пространства, заполняющиеся по тому же вечному сценарию немыслимым разнообразием существ, чьи страсти, как и у создавших их, рождали любовь и ненависть, страдания и наслаждения, страх и боль, победу в битвах и блаженство, возвышенные и самые низменные измышления, которые вели на вершину и обрушивали вниз к началу пути, при этом, всего лишь повторяющие в иных оттенках предшествовавшие им энергии и их страсти, которые, в свою очередь, родились для удовлетворения задумки самой наивысшей энергии, чьё имя - Жизнь, и чьё существование в бесконечности, как ни поразительно, напрямую зависело от тех, кто был создан ею самою.
  Cоздающему творение от скуки, будь то роман, пьеса, или сама жизнь, необходимы действующие лица, восторженные зрители и злоядовитые критики для полноты шедевра и красочного многообразия. Только оценив своё создание со всех сторон их глазами, мысленно проживая каждую отдельную жизнь своих персонажей, споря от их имени с другими такими же, как они, можно насладиться красотой созданного шедевра, пропустить его через себя, чтобы прочувствовать, понять всё, улучшить это творение, если это ещё возможно. Открывать новое и новое, и если это новое существует пока только в мечтах действующих персонажей, то непременно создать и его. Лишь бесконечное познание и совершенствование имеет смысл и ведёт к успеху, а довольствование достигнутым - возвращает во вчерашний день.
  Новая ночь сменила день проведённый в дупле драгоценного дерева, как окрестил дерево Ул, и они измождённые распирающими премудростями заснули в объятьях друг друга. Сон позволил привести в порядок увиденное, услышанное и прочувствованное так, что когда они вновь пробудились, то преисполнились необычайным приливом жизненных сил и бьющей ключом энергии, толкающими на новые приключения.
  - Нужно вернуть тела их владельцам, - заявила Лу, лишь только открыла глаза.
  - А я бы ещё не отказался по-восхищаться обликом своей половинки, - возразил Ул, - и знаешь, мне никогда не было так хорошо в теле обыкновенного мужчины. Словно в первый раз.
  - Никто не запретит нам потребовать отпуска у Серого ангела или у его секретарши, лишь только вернёмся в Вечный город. Нужно только крикнуть: - Остановись мгновенье!
  Оба расхохотались над шуткой Лу и принялись собираться наружу. На самом деле отказаться от дальнейших приключений, когда они начинали приобретать совершенно непредвиденный оттенок, никто из них не собирался.
  - Это таинственный Свагор, похоже, кладезь премудростей, - обронил Ул.
  - Может, к нему и направимся? - предложила Лу. - С хозяевами наших теперешних тел он будет более откровенен, чем с двумя ящерами или шепчущими за ушами бестелесными духами. А нам предстоит набраться ещё кое-какой премудрости, чтобы побороться с русалкой и остановить кувыркание планеты.
  - Тем более, что знание о прежних хозяевах тел уже глубоко в нас, - поддакнул Ул, - Какой же смертный во времени сможет заподозрить нас в бессмертии? Ведь так?
  - Увидим. Во всяком случае, сигануть прочь мы успеем в один миг.
  - Или сиг!
  Водоплавающий ящер, повинуясь мысленному приказу Лу, покачивался на волне, как катер у пирса. Им оставалось лишь спрыгнуть с дерева на свой корабль, занять каюту и отдать команду к продолжению приключения. Путь предстоял почти от самого края тарелкообразно планеты к её центру и обещал занять определённое время. Ул только успел посетовать на отсутствие комфорта и иллюминаторов, как водоплавающий тронулся в путь. Лу быстро поделилась приобретённым умением видеть глазами ящера и теперь оба могли наблюдать толщу вод, в которых скользил их гигантский челн. Смотреть на косяки рыб и изредка мелькающее дно, покрытое фантастическими кораллами и скалами, быстро надоело, и Ул совсем уже было собравшийся вздремнуть, вдруг почувствовал, как ящер перевернулся головой вертикально вниз и стремительно нырнул, всё наращивая скорость. Стенки желудка толкнули их в объятья друг к другу, сдавливая, чтобы уберечь от падения, а скорость резко возросла до немыслимой. Желудок-гамак прекрасно предохранял от сотрясений их тела, сжимаясь от страха в нужное время и не позволяя путешественникам переворачиваться, трястись и испытывать прочие неудобства. На ум приходило не очень лестное сравнение себя с глистами в корсете, который защищал от тягот трудного пути.
  Через мгновения стало ясно, что их ящерообразный корабль просто падает в бездну, разверзшуюся под ними в толще океанских вод. Ящер пытался затормозить падение, но течение вод засасывающее их в воронку оказалось настолько мощным, что противостояние было безнадёжной тратой сил. Вдруг внезапно со всех сторон выросли стены и сузились настолько, что даже если бы ящеру удалось затормозить стремительное движение, о развороте в тесном канале можно было только мечтать. Лу тут же прервала попытки вмешиваться в управление их кораблём, предоставив ящеру управляться только своими инстинктами.
  - Мне это что-то напоминает, - проронил Ул.
  - Надеюсь не то, что я подумала?
  - Боюсь, что именно это: канализационную трубу, в которую нас так удачно смыло.
  - Фи!
  - Что будем делать, дорогая?
  - Смотреть и ждать. Дорога куда-нибудь приведёт.
  Тоннель, по которому они неслись иногда изгибался, но ящер ни разу не зацепился за стены, удерживаемый неодолимой влекущей их силой в самом центре. Это успокаивало, но смотреть было абсолютно не на что, мелькание стен слилось в сплошное серое нечто, чернеющее с каждым мгновением и вскоре, они оказались в полной темноте.
  - Фары у этой штуковины есть? - полюбопытствовал Ул, испытывая лёгкое беспокойство.
  - Как и у всех - там, где глаза. Но нужно беречь энергию, чтобы не растратить её зря. Я заставила его заснуть на время, иначе ему захочется подышать, а тут воздуха взять негде.
  - А если он помрёт от удушья не дотянув до пункта назначения? - спросил Ул.
  - Тогда и мы с ним утонем. Начинаю жалеть о том, что выбрала такое ненадёжное средство передвижения.
  - Не беспокойся зря, всё кончится чудным образом. Я уверен.
  Видимо уверенность Ула сделала своё дело или он просто ощутил, что игра не окончена, но его предсказание сбылось. Стены тоннеля расширились и водоплавающий выскочил на поверхность, тут же пробудился и жадно задышал. Корсет освободил пассажиров из своих ласковых объятий. При очередном вдохе они смогли выскользнуть на спину-палубу чтобы осмотреться. И то, что предстало перед глазами, вогнало в лёгкий шок. Это было похоже на планетарий. Точки света в вышине, причудливыми узорами окружали самую яркую, образуя сферу, поблёскивающую мрачноватым кроваво красным светом,. Кровавые блики рябили на поверхности воды, на которой покачивался их ящер, создавая фантастическую картину.
  - Где мы? - воскликнула Лу. - Неужели в самом центре планеты?
  - Это больше похоже на один из кругов ада.
  - Нет, не может быть. Пекло не спутать ни с чем.
  - А вон то? - Ул указал на кровавое светило.
  - Но это же, всего лишь маленькая точка, не больше ста метров в диаметре!
  Кровавая точка вдруг на глазах начало расти, словно опровергая произнесённое им назло, увеличивая свою светимость в разы. Скоро смотреть на него стало больно глазам.
  - Всё в мире Великого творца относительно, - пробормотал Ул, отводя взгляд от разрастающегося пламени, пожирающего на глазах окружающие его точки. Он сделал это как раз вовремя, чтобы успеть разглядеть подробнее их местопребывание. Поверхность водной глади, на которой покачивалось их плавучее средство, поднималось по плавной дуге вверх, повторяя контуры видимой ими ранее сферы, но в отличие от звездной, это была водная вогнутая сфера.
  - Вот тебе и фрукт! Мы словно внутри арбуза! Внутренность планеты - это мир наоборот. Космос внутри и возможно глубины этого мира не дано изведать ни единой сущности. Мы плывём внутри шара по его вогнутой поверхности.
  Взгляд упал на чудовищного размера водоворот к которому их притягивало словно магнитом. По-видимому, их путешествие в пучине вод должно было продолжиться с мгновения на мгновение. Только тут, когда Ул собрался обратить на это внимание Лу, он с ужасом, которого не испытывал никогда в своей вольной жизни андрогина, почувствовал слепой и вяжущий по рукам и ногам липкий страх. Его половинка стояла в той же позе, как он её и оставил: с поднятой вверх головой, не отводящей взгляда от, уже бешено расширяющейся, сверкающей рубиново-огненной сферы, готовой заполнить собой всё внутреннее пространство до самой поверхности вод. Нестерпимый жар ощущался каждой клеточкой тела, а Лу, по прежнему не отрывала глаз от несущегося на неё огненного потока.
  Бросив быстрый взгляд на, так же стремительно приближающийся, водоворот и понимая, что водоплавающий сейчас сделает последний вздох и захлопнет вход в свою утробу, он схватил Лу в объятия и силой, оторвав от заворожившего её зрелища, буквально бросил в каюту-желудок. Ныряя следом вниз головой, он заметил мгновенную реакцию огненного шара: тот сжался до первоначального размера и потускнел, возвращая светящиеся точки на волю. Дыхательная щель - она же вход в каюту - захлопнулась, прищемив лодыжку, и ящер сорвался в пике вглубь водоворота. Вниз, вбок, или вверх, оставалось только гадать. Лу пришла в себя почти сразу, как за смыкающимися створками каюты-желудка исчезло зачаровавшее её зрелище. Взгляд её стал осмысленным и она, ухватившись за шею Ула, подарила ему долгий поцелуй.
  - Ты спас меня от верной гибели.
  - И себя самого, - согласился Ул с нею. - Что произошло с тобой?
  - Мне трудно объяснить это. Словно я погрузилась в пучину воспоминаний множества существ. Это были и хорошие воспоминания и плохие, больше плохих. Я не могла вырваться из этого кошмара, тело отказывалось повиноваться, хотя я прекрасно осознавала опасность, вызванную моим ничегонеделанием. И знаешь, мне кажется, что это были не просто воспоминания иных существ, а их крики и мольбы о вызволении из безысходности. Я чуть не исчезла в них полностью. Если бы не ты, я бы всё поняла до конца, но исчезла бы, став с ними одним целым.
  - С чем одним целым? С этой красной звездой, что чуть не поглотила нас?
  Вместо ответа, она вновь прильнула к нему и Ул ощутил, как дрожит её тело. Он был озадачен: сколько бесчисленных переживаний и мытарств пришлось им обоим пройти за всё безвременье их совместного существования, но такою напуганной его половинка не была ни разу. Обняв покрепче постепенно успокаивающуюся Лу, он прошептал ей на ухо:
  - Всё позади, родная. Всё позади.
  - Это могли быть сущности пленённые Ищущими. Понимаешь?
  - Раз мы пока не в плену, следовательно, нам не по пути с ними. Уж кто-кто, а Ищущие, если они тут на планете, давно нас почуяли, слишком многое мы уже натворить тут успели.
  - Если выберемся из этого подземного царства, то точно будем знать намерения хозяев относительно нас, - заключила Лу, успокаиваясь окончательно.
  "Какое неожиданное переживание досталось нам только что, - подумал Ул, - никогда не подозревал, что ещё есть что-то в этом мире, что может вызвать новые эмоции и такие переживания, тем более, в состоянии раздвоенности".
  В Лу вторгались похожие мысли: ужас от возможности разделения её навечно со своей половинкой, которой нет дороже и ближе ни на свете Великого творца, ни во тьме Пекельных миров. Незаметно пролетело время их плавания в подземном потоке и створки каюты-желудка распахнулись совсем неожиданно, застав их врасплох. Снаружи был ясный день, свет солнца резанул по глазам, вынуждая прищуриться. Они выбрались на палубу, постепенно привыкая к яркому свету, после пребывания в полной тьме внутри планеты и на серо-сумеречной её окраине. Их плавающий монстр не шевелился, но они под воздействием мощного течения, по-прежнему, продвигались вдоль скалистых берегов то ли широкой реки, то ли узкого морского залива. А впереди сверкал знакомый столп, вознёсшийся до небес.
  - Мы прибыли к месту отправления, - воскликнул Ул.
  - По своему хотению и чьему-то там велению, - согласилась с ним Лу.- Пора поискать Кобела и наших пташек.
  - Не утруждайтесь,- послышался твёрдый голос с кормы.
  Оба одновременно повернулись и Ул чуть было не выругался про себя, от неожиданности. Он не почувствовал присутствия незнакомца и судя по растерянной реакции Лу, она тоже. Такое необычное явление произошло с обоими впервые. Незнакомец был облачён в халат цвета глубокого космоса, а тюрбан на голове почти полностью скрывал лицо, за исключением огромных глаз, которыми он рассматривал пару. Оба почувствовали, что этот взгляд пронизывает их насквозь и от него невозможно ничего скрыть.
  - Кажется мы попались, - шепнул мыслью Ул.
  Лу не успела ответить, незнакомец опередил её.
  - Не нужно думать о плохом, не стоит забывать о материализации мыслей, а место в котором вы оказались очень способствует последнему. Вы хотели познакомиться с Ищущими, поэтому ваш корабль доставил вас сюда.
  Оба только переглянулись, стараясь взглядами передать то, что невозможно было утаить от этого существа даже мысленно. Однако и это не принесло успеха, незнакомец казалось, всё прекрасно понимал.
  - Так вы не передумали сделать новое знакомство?
  - Ни в коем разе! - воскликнули оба одновременно и переглянулись в очередной раз.
  Ул не почувствовал никакого беспокойства и Лу тоже.
  - Меня можете называть Свагор, впрочем, вы об этом уже помните.
  Неожиданный оборот, - (уже помните), - яснее всяких обвинений утверждал о том, что это существо прекрасно знает о незаконно занятых ими чужих телах. Следовало объясниться, и Ул уже открыл рот, но Свагор остановил его:
  - Как я уже сказал, не стоит утруждаться. Ведь вы собирались вернуть тела их владельцам, не правда ли? И приложили все силы, чтобы доставить эти тела обратно живыми и в целости.
  - По другому и быть не могло, - произнесла Лу.
  - К тому же, - поддакнул Ул, - мы чувствуем к этим телам определённую симпатию, как и к их ... - Тут он запнулся, потому, что глаза Свагора заискрились тысячами золотистых звёздочек, они смеялись.
  - Присоединяйтесь ко мне, - произнёс он, взмывая в воздух.
  - Ну, полетели на седьмое небо, дорогая?
  - Там я ещё ни разу не была. Полетели!
  Лу и Ул взявшись за руки поднялись в воздух и устремились следом за своим провожатым к самой верхней оконечности соляного столпа.
  
  * * *
  Это было не помещение в башне и даже не дворец в небесах. Перешагнув порог, оба оказались на пустынной площадке, в необозримом, парящем высоко в голубом поднебесье, чудо-городе. До самого горизонта простирались небоскрёбы, которые поблёскивали под лучами солнца обтекаемыми гранями углов, отражающих явно металлической поверхностью солнечные блики. Стеклянные окна неимоверных размеров не были прозрачны снаружи, и разглядеть, что там за ними не было возможности. Между собой все здания соединялись висящими улочками, вливающимися в грандиозные проспекты, которые в свою очередь разделялись и сливались, исчезая там же - у самого горизонта. Сделав несколько шагов к краю площадки, Лу вскрикнула и ухватилась за руку подоспевшего Ула. Он глянул туда же, куда и она - вниз, и у него так же закружилась голова: они находились на уровне соответствовавшему как минимум двухсотому этажу обычного здания. Ограждений не было, а покатые края площадки плавно переходили в отвесные стены. Внизу голубела поверхность широкой реки извивавшейся под мостами и эстакадами. Вдоль реки тянулись бульвары с газонами ровно подстриженной травки, усаженные никогда не виданными ими деревьями. Некоторые склоняли свои ветви под тяжестью плодов, другие ещё цвели гигантскими цветами всех возможных оттенков. Река неспешно текла, что было заметно по мелкой зыби на её поверхности, поднимаемой тёплым ветерком.
  - Какое чудо! - невольно вырвалось у Лу.
  - Это всё реально? - спросил Ул.
  - Вы, наверное, имели в виду: материально? - уточнил улыбающийся провожатый. - Да, конечно. Вы можете погулять по дорожкам садов, искупаться в реке, войти в любое здание, встретиться и поговорить с кем захотите. И ещё сделать многое другое.
  - Но, - пожаловалась Лу, - я не чувствую возможности летать, а добраться до тротуара эстакады, что ведёт к реке, нет никакой возможности.
  Ул давно ломал голову над этой особенностью архитектуры города: все эти висящие дорожки, мостовые, широкие эстакады начинались из глухих стен или колон, на одной из которых в данный момент они и находились. Спрыгнуть на десять-двадцать метров вниз, наверное, было бы неразумным. Свагор вместо пояснений, неожиданно спросил:
  - А вы ещё не догадались, как тут передвигаться?
  Недоумение было ответом на его вопрос.
  - На планете вы обладали умением быть легче воздуха, что было недоступно на известных вам планетах, где приходилось бывать ранее. Отличие лишь в частотности месторасположения тверди, а следовательно, в количестве измерений проявленной реальности. В этом городе, под Леей покоящемся, частотность значительно выше и возможности для тел материальных почти беспредельны. Полёты - одна из немногих невозможностей, по причине которую вам знать необязательно. Но вы обойдётесь легко. Предлагаю освоиться в городе, а как захотите встретиться позовите.
  Свагор исчез, оставив их вдвоём стоять в недоумении над пропастью.
  - Куда? - спросил Ул, хотя и так уже знал ответ. Конечно вниз, к реке, к чудесным бульварам и садам. Лу взяла его за руку и оба, не сговариваясь, просто совершили обычный перенос в пространстве. Тела не оказались помехой, что в любом ином мире оказалось бы невозможным. Они просто очутились у самой кромки воды, в том самом месте, где и хотели быть. Обычным сиганьем это нельзя было назвать: хотя всё произошло мгновенно, каждая преодолённая пядь отделяющая их от намеченной цели, ни куда не делась, а сохранилась в сознании с невозможной чёткостью, начиная с момента как они соскользнули в пугающую пропасть и плавно перемахнув через оказавшийся на пути висячий тротуар, вновь ощутили ногами твёрдую поверхность.
  - Вот это да! - воскликнула Лу. - Словно, киношоп составленный из отдельных фотографий.
  Ул только ошеломлённо повертел головой прикидывая расстояние от отправной точки. Не меньше версты отделяло их от той самой площадки, с которой они начали знакомство с этим, парящем неизвестно в каком пространстве городом.
  - Ты думаешь, этот Свагор и есть один из Ищущих?
  - Не думаю, милый, - ответила Лу. - Ищущим ни к чему человеческие тела, при их то могуществе, разве только...
  - Для того чтобы предстать перед иными существами, - подхватил её мысль Ул. - Ладно, оставим загадки на какой-нибудь промежуток, и насладимся действительностью в которой нам довелось очутиться. Искупаемся?
  - Лучше было бы поплыть по реке в лодочке, - задумчиво протянула Лу, зажмурив глаза.
  - Только где же нам взять лодку? - в тон ей ответил Лу.
  - Ты ещё не понял?
  Лу удивлённо расширив глаза, вопросительно посмотрел на свою половинку.
  - Ну же!
  И он всё понял. Она сидела на носу и улыбалась ему, а он ловко орудуя веслом, погнал утлый челн, возникший прямо под ними, наперерез течению реки, громко хохоча от внезапно нахлынувшей радости, сравнимой только с самой непосредственной детской радостью, испытанной ими в далёком, очень далёком безмятежном прошлом, о котором, почему то, начисто оба позабыли. Задумывая ускользнуть в отпуск от всевидящего взора Вечного города, обе половинки единой сущности и представить не могли того, что отпуск получится самым настоящим.
  Издав восторженный возглас, Ул бросил весло на дно лодочки и оттолкнувшись ногами выполнил в воздухе сложный кульбит, после которого погрузился в воду. Проплыв под водой, он вынырнул с другой стороны, возле самого борта и, незамеченный Лу, ищущей его глазами с другой стороны, дернул ей за край платья. Она мгновенно откликнулась, шлёпнувшись прямо на него, якобы от испуга, после чего оба принялись барахтаться и брызгать водой друг в друга. Вдоволь нашалившись, словно малые дети, прильнули друг к другу. Когда они усталые влезли обратно в челн, едва не опрокинув его, выяснилось, что Лу утопила находившееся в кармане зеркальце.
  Ул тут же принялся снова нырять, но река оказалась глубокой и очень тёмной на глубине. Расстройству не было предела. Челн уносило течением всё дальше и дальше от предполагаемого места. Он уже начал строить планы, как воспользоваться какой-нибудь выдуманной золотой рыбкой, чтобы та разыскала пропажу, но всё вышло само собой, стоило лишь начать думать в избранном направлении. В воде под лодкой мелькнуло чьё-то крупное тело, и русалка вынырнув из вод, подала пропажу Лу. Вручив ей пропажу, русалка исчезла также мгновенно, не проронив ни слова и даже не дослушав слова благодарности.
  - Сушиться на берег? - спросила Лу.
  - И чего-нибудь перекусить, - добавил Ул, вглядываясь в берег. - Вон в том огородике, наверняка нас ждёт картошечка.
  Причалив, они почти сразу наткнулись на вожделенную ботву, и уже пылающий костерок. Пока Ул выдергивал клубни и закапывал их в угли, Лу разделась и просушила возле костра своё платье.
  - А пожелать быть уже сухой не догадалась? - поинтересовался он, с восторгом разглядывая свою половинку.
  - Хочу пропахнуть дымом. А ещё хочу доставить тебе удовольствие, - лукаво улыбнулась она.
  - Ты самая ненаглядная, - только и смог ответить Ул, преисполненный благодарности и теплоты.
  Насытившись, они подремали на травке, а когда проснулись, светило по-прежнему находилось высоко, показывая полдень. Лу высказала предположение, что в этом загадочном городе времени не существует. Всё указывало на то, и Ул предложил назвать город - Солнечным. Немного поспорили по поводу того, что у него может быть другое название, данное ему Ищущими. Только после этого, они вспомнили о том, зачем они тут и про предложение странного существа Свагора - встретиться, когда они будут готовы.
  - Словно память отшибло, - вздохнул Ул. - Так не хотелось прерывать наш отпуск.
  - Когда мы разделены, то глупеем вдвое, - пошутила Лу.
  Тут же вспомнилось и о том, что друзья по приключениям остались на тёмной стороне, а Кобел в обличии медведя дожидается их возвращения, и про саму планету, которая в результате действий Прасковьи, вот-вот скомкается в недоблин.
  - Нам нужно поспешать, - объявил Ул, оглядываясь, в поисках места пригодного для встречи с Свагором. Ну, не в огороде же вести серьёзные разговоры. Место их отдыха находилось у края необъятного сада, за пределами которого вновь начинался город. Они решили пройтись пешком, чтобы полюбоваться чудо-городом. Пройдя по тенистым аллеям и выйдя сквозь чугунную кованую калитку в изгороди, окружавшей сад, они устремились по тротуарам к заинтересовавшему их зданию с куполами и шпилями, возвышающемся над остальными зданиями, включая самый высокий из небоскрёбов. Путь оказался не близким, они в который раз подивились необъятности города. Пришлось, просто прыгнуть туда, воспользовавшись уже известным методом. Как только ноги коснулись круговой площади окружавшей вожделенное здание, сразу стало ясно, что это сооружение являлось чем-то совсем иным. Остроконечный шпиль центрального сооружения взметнулся на недосягаемую высоту, увенчанный куполообразным наконечником. Узор в виде пчелиных сот, расходящихся многочисленными рукавами от вершины к основанию в виде спирали, сверкал золотом. К центральному, по-видимому, самому главному, со всех сторон примыкали сооружения меньших размеров, такой же формы и с такими же золотыми куполообразными навершиями. Все купола медленно вращались вокруг своих осей. Стены были из такого же металла, как и остальные здания в городе, за исключением одного: они выглядели очень старыми, все испещрены многочисленными царапинами и вмятинками.
  - Я бы сказал, что и здесь без церкви никуда, - пробормотал Ул. Но Лу не поддержала его шутку.
  С памятью начало происходить что-то необычное. Какие-то обрывки образов поплыли перед мысленными взорами, казалось ещё немного и что-то важное будет открыто, настолько важное, что даже заныло в груди у Ула. Но в последний момент, когда он почти ухватил странное ощущение за хвост, Лу перебила это наваждение.
  - Вся наша компания изнывает от желания встретиться и обсудить дальнейшие шаги в этом мире, - выпалила она.
  - Погоди ещё немного, - отозвался Ул. - Мы же не затем пришли сюда, чтобы только снаружи поглядеть на это чудо. Ну, давай глянем хоть одним глазком.
  С неохотой она согласилась. Видно было, что её что-то настораживало или даже пугало. Высоченная дверь была не заперта, и вежливо пропустив их внутрь, тут же захлопнулась. Внутри странное сооружение оказалось отделано таким же металлом, как и снаружи. В центре несколько колон поддерживали свод, явно уступающий общей высоте здания, что косвенно указывало на скрытые этажи. В стенах было множество ниш и ходов, и в них что-то было, но разглядеть, что именно, без дополнительного освещения было непросто. А вот на стенах виднелось множество витых рамок, напоминающих рамки церковных икон, но в отличии от икон, изображений не было. Ул попытался разглядеть поближе одну из них, но внутри увидел лишь темноту. Осталось впечатление, что эта темнота - бездонный колодец. Свет проникал через узкие вертикальные окна у самого потолка, больше скрывая подробности интерьера, чем помогая что-то разглядеть в подробностях.
  - Ну, чисто церковь, - пробормотал Ул.
  - Мне, что-то не по себе, - Потянула его за руку Лу. - Тут больше похоже на склеп.
  Она вся дрожала, как от испуга, и когда Ул обнял её, чтобы успокоить, вдруг беспомощно повисла у него на руках, потеряв сознание. Он растерялся, чего не бывало никогда в его бесконечном существовании, за исключением разве, телесных воплощений. "Телесных"! Ухватившись за подсказку так, кстати, пришедшую в голову, он скорее инстинктивно сделал то, что счёл необходимым. Мгновенный перенос сознания увенчался успехом, он снова ощутил себя ею и собой - единым целым - самой разумной и самой любимой сущностью во Вселенной - УлулУ-Бафометом. Полное понимание пришло намного позже - этого захотела его половинка.
  глава 10 Новое начало
  Взявшись за руки в Кругу, Звери начали Игру.
  Семеро уйдут в Одно. Разделяет их Кольцо,
  И на каждого из них по семи Колец надето.
  Пополам разделены, по планете ходят где-то.
  
  Не было смысла скрывать: того, кого УлулУ увидел перед собой, он хотел бы видеть как можно позже, а ещё лучше - не видеть вовсе. Он даже оглянулся в поисках знакомой розовокрылой ангелицы, но, к сожалению, канцелярией Вечного города не пахло. Серый ангел возник из ниоткуда прямо в том самом месте, куда его завлекло любопытство - в странном металлическом здании.
  - Не металл это. Пора бы уже отличать произведение вневселенских технологий, от отечественных.
  - Казнить изволите, Ваша серость?
  - Зря бахвалишься, УлулУ. Ты со своими дружками натворил не на одно пожизненное.
  - А что оставалось? Весь заработок ушёл Змей знает кому!
  - Забыл просветить тебя. Всевселенская паутина доступна любому пользователю без-платно. Вычет ты заработал за то, что без разрешения увёл с собой находящихся на исправлении дружков в закрытые пограничные миры, и тем самым усугубил их карму лет этак...
  - Лет? - ухватился Бафомет за неаккуратно, как ему показалось, проскочившую мысль Серого ангела. - А вечность, что уже не в чести в Вечном городе?
  - Вы застуканы не в Вечном городе, - возразил ангел, - а потому, обойдёмся иной мерой пресечения. А поскольку этот мир в результате вашего совместного творчества находится на грани катастрофы, то и исправлять вам. Считай это первоочередным заданием.
  - Рай содомский отменяется, что ли?
  - Будем считать, что обнаружение тобой альтернативного Содо-мазонства на забытом всеми Мазоне, а так же добровольно-посильно внесённая лепта твоего дружка Кобелехвоста, с лихвой погасила то задание.
  В пространстве мелькнула картина развлечения амазонок с киселеобразным Кобелом, и послышался плохо скрытый смешок. По всему получалось, что их побег не только не прошёл незамеченным, но роль отведённая лично ему - УлулУ имела несколько карикатурный отблеск. Подавив злобу и разочарование, УлулУ изобразил деланное подобострастие всем своим естеством, низко отвешивая реверансы.
  - В каком виде изволите получить эту планету обратно? В шарообразном, блинообразном, чашеобразном, ступообразном, облакообразном, многообразном...
  - В каком пожелаешь, УлулУ, - с трудом вставил свою мысль в его моноспектакль Серый ангел. - Великому творцу понравилась твоя активность и незаурядная выдумка. ОН признаёт за тобой право творить на своё усмотрение и доверяет выбор тебе и твоей команде. Считай это повышением.
  - Лучше бы от налогов освободили, - пробурчал УлулУ, а скрытно просто возликовал: проделка с отпуском принесла неожиданный результат и какой! Он теперь официально признан независимым!
  - Ну, почти, - пошевелил крыльями под плащом всевидящий и всеслышащий работодатель. - Если понадобится помощь, обращайся в любой миг.
  - Так что, мне можно известить своих и приступать?
  - Спешить не следует, семь раз отмерь.
  - Рад был ощущать вашу Серость непосредственно, а сейчас откланиваюсь, спешу на деловую встречу.
  - Это, с Свагором? Ты уже посоветовался со мной. Пару эту - Лабруджию и Травела поставишь во главе своей команды. Мораль и нравственность нового мира превыше всего, а она ляжет непосредственно на них.
  - Постой! Так Свагор и ты...
  Последняя мысль УлулУ прозвучала уже в пустоте и разнеслась эхом меж колонн. Серого ангела и духу не было, как не было и человеческих тел, в которых они вошли в это странное - вневселенское здание.
  
   * * *
  Сейчас уже никто не помнил точно, с чего всё началось и что заставило их отправиться в это путешествие, начало которого терялось в бездонных глубинах бесчисленных вселенных, а конец был так же неясен и так же непостижимо далёк. Не смена поколений была виной этой неопределённости. У сфингерсов, как они с некоторых пор стали называть себя, не было никакой смены поколений, они были всегда, на протяжении всего пути и никогда не умирали, хотя память не могла вместить все факты бесконечного существования, давая иногда сбои и приводя к бессмысленной мешанине. В результате, время от времени, устаревшая часть информации, за ненадобностью, отправлялась во всеобщий архив сфингерсов, оказываясь для отдельно взятого носителя разума как бы стёртой, освобождая место новой.
  Постепенно образовалось два лагеря, подчас противоборствующие друг другу. Мешающие друг другу, поддерживающие друг друга, ненавидящие порой, но не имеющие возможности нормально функционировать друг без друга. Сфинксы и сфинги называли они себя, в память о последней продолжительной остановке в созвездии Льва, где настолько срослись с кошачьим народом, что даже менять ставший привычным уже свой облик на другой долго не желали, считая облик приматов, пресмыкающихся, водоплавающих или медвежий довольно непривлекательным и неудобным. Подобное затормаживание в прошлых материальных изысканиях называлось занудством и по возможности излечивалось досрочным стиранием короткой памяти. Только самые заслуженные имели право носить облик, наиболее понравившийся им в прежних изысканиях. Таких было немного: змеесущности, птицесущности, геометросущности и иные, отличившиеся в соответствующих своему облику созвездиях бесчисленных вселенных пройденных ими.
  Каждая новая построенная, освоенная и заселённая звездная система была самой высшей наградой, ведь в каждом уголке бескрайнего космоса они оставляли частицу себя самих. После доведения нового мира до совершенства, можно было продолжать путешествие дальше, присоединять новые формы жизни к уже созданным, и постепенно, шаг за шагом приближаясь к концу - к мифическому краю всех вселенных. Но не всегда всё проходило гладко, согласно первоначального тщательно разрабатываемого плана. Случались и серьёзные затруднения, в результате непредвиденных факторов, возникающих в ходе освоения новых подходов, методов и материалов. Фантазия всегда поощрялась, неповторимость каждого мира была нормой, иначе это не творчество и развитие, а неизбежный закат и конец в развитии самих сфингеров, или как их ещё называли вновь созданные одушевлённые существа - Ищущие.
  
   * * *
  Когда УлулУ воссоединился с приятелями по новому наказанию-поручению, они оказались уже уведомлены Свагором о предстоящей миссии, и лишь Прасковья, как и он, самим канцелярским Серым ангелом. Таким образом объяснять ничего не пришлось. Нужно отметить, все как один не увидели в этом наказании - наказания, лишь радость от нечаянной свободы. Произведя перекличку, УлулУ сосчитал команду и пришёл к выводу, что о её количестве однозначный вывод сделать пока трудно.
  Русалка, Кобел, Вуд и Буд, невесть где пропадавший СЭР (возможно похищенный драконом в последний миг фатального исхода), новая пара, которую тоже оказывается иногда можно было сосчитать за единицу, плюс он сам в двух персонах, или в одной? Сестёр прядильщиц ангел уволок с собой, объявив, что нарушают гармонию. Ну, где-то получалось - семь или девять душ, точнее он сосчитать затруднялся.
  Прасковья скрежеща красивыми и большими зубами вынуждена была признать свою промашку и планету удалось вовремя стабилизировать. После предстояло семь раз отмерить, как он обещал крылатому Серому. "Значит, всё же нас семь! - сообразил УлулУ, - мерить ведь, (для верности), каждому на свой лад"!
  К услугам семёрки творцов, был один из кошачьих замков, а в качестве библиотеки служил Солнечный город, паривший на прежнем месте - в неизвестно какой реальности. Всевселенская википедия снова оказалась доступна, (видимо арест сняли), но парящий город имел более полную базу данных, подкреплённую действующими моделями. Собственно, он не только представлял собой техническое совершенство, но ещё оказался набит образцами технических достижений до отказа. Для приёма новых, приходилось возводить новые здания. Почти все с восторгом приняли в свою компанию Травела и Лабруджию, которые, к восторгу Лу и Ула, также научились объединяться в единой нематериальной сущности, которую называли - с подачи неугомонного Кобела - День-Ночь, отметившего любимые цвета их плащей. Потерянный разум СЭРа нашёлся, как только появился Кобел в медвежьей шкуре с голубками в лапах. Послонявшись с неделю неприкаянным духом, СЭР раздобыл где-то тело красавца льва, заявив, что старые привычки неискоренимы, видимо намекая на арсианское бытие. После, он проникся назойливой симпатией к голубкам, превратившихся в прекрасную пару людей. Когда Тревел и Лабруджия отправлялись на прогулку, всегда норовил пристроиться к ним, иногда тактично избавляя от своего присутствия вечно влюблённую пару, чтобы сразиться с Кобелом в шахматы или карты.
  Вуд и Буд относились к тем, кто не источал фонтанов восторга от новой пары, поскольку, сразу поняли зависимость своего творчества от волеизъявлений Лабруджии и Травела. Дракосапиенс, с женскими грудями и длинным болтливым раздвоенным языком, оказался первым в длинном списке, раскритикованных изделий. А что до Прасковьи, то она внешне проявила радость к знакомству, но с момента отказа от переворота планеты другой стороной, стала просто зеленеть на глазах, отчего тщательно скрываемые от остальных думки всё чаще становились достоянием общественности. А думки эти своею яростью могли спалить любую менее бессмертную сущность.
  Вообще-то, наказанной оказалась она одна. Вместо удовлетворения ходатайства о паре ножек - хвост на все времена. Её можно было бы пожалеть, но памятуя о её вероломстве, УлулУ строго настрого запретил это себе, да и всем остальным. Планета, действительно оказалась матричной заготовкой, оснащённой сущностями пленёнными Ищущими, как и триста шестьдесят четыре её параллельные копии. Предстояло населить её по образу и подобию остальных, но с какой-нибудь изюминкой, отличающей от всех когда-либо имевшей место быть во Вселенной Великого творца. Чтобы не повториться, пришлось перелопатить библиотеку парящего города, да и выработать изрядный кусок трафика небесной википедии. Времени было предостаточно, поскольку его для бессмертных сущностей не существовало. И вот, когда геологические, демонологические и матричнологические процессы были доработаны и утверждены Свагором, наступил долгожданный миг.
  Слово взял Кобел, как самый талантливый оратор:
  - Хотелось бы ознаменовать великое перерождение этой прекрасной планеты из формы блина в форму яблока, открывающее теперь совершенно новое и неповторимое существование её в обозримом, но невидимом глазу наблюдателя с этой планеты, просторе стихий. Давайте совершим что-нибудь такое, что запомнится навечно и останется в памяти её населяющих существ на веки вечные!
  - Давайте устроим праздник! - Воскликнул Ул. - Пусть он называется - праздник земли!
  Тут мнения семи творцов разошлись.
  - Опять?
  - Снова назовём её Землёй?
  - Зачем? Просто, это будет праздник праха из которого возродится всё новое, как принято во вселенной Великого творца.
  - Необходимо определиться: похороны или рождение!
  - Ага, это должен быть универсальный праздник.
  - Предлагаю выключить Свет!
  Все огорошено воззрились на Кобелехвоста, произнёсшего эту крамольную мысль вслух.
  Он поспешил поправиться:
  - Только на часок, не более. А когда включим - наступит новая эра. Эра любви и милосердия к Величайшему организму вселенной - родному дому всех милосердных и немилосердных организмов порождённых в прошлом, будущем и настоящем её же - торсионно-яблокообразной сущностью.
  Пусть будет так! - провозгласил с неуловимой улыбкой Свагор. Солнце находящееся в зените мгновенно погасло и наступила тьма. Глаза с трудом преодолели эту резкую смену освещения и постепенно сквозь фиолетовые круги перед глазами показались тысячи тысяч крохотных звёзд, усеявших всю сферу небесного океана над головой. Друзья, обрадованные этим новым зрелищем принялись складывать светящиеся точечки в группы-созвездия тут же давая им названия.
  - Картинка точно по задуманному, - заметила Лу.
  - Хорошо проявляется - хороший знак! - согласился Кобел.
  СЭР назначенный секретарём, сразу же вносил утверждённые названия в небесную википедию, чтобы как говориться - что написано пером, никто не посмел вырубить даже топором. Час пролетел незаметно. Птицы притихли, ветра угомонились, даже поверхность океана застыла как кисель, отчего отчётливо стали видны силуэты русалочьих голов высунувшихся из воды, с открытыми от напряженного ожидания ртами.
  И вот долгожданный миг настал. Серый сумрак, постепенно рассеиваясь, погасил звёздочки, и красная полоска на далёком горизонте обозначила восход солнца в самом привычном месте - на востоке. Огненный шар показался из воды, и отделившись от её поверхности, быстро пополз вверх.
  - Ура-а-а! - торжествующий крик вырвался у всех сразу и одновременно.
  - Когда планета станет круглой? - Задала мучающих всех вопрос Лабруждия.
  СЭР уже копался в небесной паутине и скоро торжественно провозгласил:
  - Первые срочные новости от независимого блогера Вракидара! В пространстве возле звезды класса "Солнце" под номером 365 обнаружена яблокообразная планета!
  - Значит, всё получилось, - выдохнула Лу. - Но где соляной столп?
  Только сейчас все обратили внимание, что как обычно без предупреждения исчез куда-то Свагор, а вместе с ним и самый высочайший пик.
  - Прощай Солнечный город, - вздохнул Ул. - Теперь нам творить без его поддерживающей мудрости.
  Все немного приуныли. Сказывалась привычка, выработанная за время подготовки проекта - рассчитывать на последнее слово Свагора. В глазах многих читалось сожаление и даже лёгкое уныние, не пал духом только Травел:
  - Пора привыкать к ответственности за своё детище. Мы всегда знали, что многое ещё предстоит свершить, друзья. Так к чему уныние? Нас много, а вместе ничего не страшно.
  - А скоро нас будет ещё больше на Аппеле. - подмигнула огромным глазом Прасковья.
  - На Яблоке? Ты так предлагаешь назвать планету? - вздрогнул Травел.
  - А почему бы нет?
  - Нам не нравится, - хором воскликнули Вуд и Буд.
  - Мне лично по барабану, - заявил Кобел.
  СЭР только пожал львиными плечами.
  - Давайте, останавливаться, - заступилась за русалку Лабруджия. - Яблоко, так Яблоко.
  "Не стала бы планета яблоком раздора, - подумали Ул и Лу". Но как всегда, эту фразу услышали все и дружно проголосовали - "за", чтобы с раздора не начинать, уж раз его не миновать.
  
  глава 11
  Генетика и бытие
  
  А что предшествовало тьме,
  Безумство или наважденье?
  Ответ сокрыт в твоей душе
  Со дня всеобщего паденья...
  (Изольда Северная)
  
  Говорят, что сама Гея-земля, еще в царствие Крона, первых людей породила.
  Другие считают, что Прометей вылепил их, глину с водою смешав.
  Те первые люди жили, как боги, горя не зная. Дряхлая старость
  к ним приближаться не смела. В пирах они жизнь проводили,
  ни в чем недостаток им был неизвестен, а умирали они в объятиях сна.
  Когда смерть их брала, в благостных духов они превращались.
  В веках и поныне, то поколенье Золотым называют.
  (древнегреческий эпос)
  
  Золотой лучик проник сквозь воздушные занавески как обычно в одно и то же время - в шесть утра. Он ещё только подбирался к зеркалу, а Света уже открыла заспанные глаза и зевнула, отчего порыв свежего воздуха мгновенно пробудил Травела. Потянувшись, он вынырнул из-под одеяла и сделал несколько гимнастических упражнений, не забыв в очередной раз попробовать левитацию - умение напрочь оставившее всех обитателей Тулеи со времён перерождения планеты. Сегодня, как и во все остальные дни бесконечного пребывания в новой действительности планеты Аппел, ничего не произошло. Вуд, исподтишка смеялся над его потугами преодолеть вес тела. Буд лишь отворачивался, стараясь не злить Лабруджию, помня о случае заточения его сущности в жабу на целых пятьдесят обращений планеты вокруг своего единственного солнца. В отличии от своего любимого, Королева не церемонилась и была скора на наказания. Собственно это и оказалось её основным предназначением в созданном мире. Она осознала свою функцию не сразу, лишь спустя какое-то время, когда впервые пришлось настоять на своём, чтобы предотвратить раскол в их небольшой группе, возникшей по вине русалки.
  Очень одиноким существом оказалась Прасковья, но с большими амбициями. Отсюда и её вечные выходки, грозившие нарушить целостность творческого союза. Но без неё, тоже было нельзя, она знала и умела слишком многое, чтобы ею пренебрегать. Серый ангел, видимо предвидел это, потому и назначил их пару главными над остальными. Их личной задачей было тщательно взвешивать все последствия каждого нововведения или хитроумного изобретения для этого мира, чтобы не допустить мгновенного или постепенного распада планеты. УлулУ называл это просто - сохранность яблока от загнивания. С УлулУ было проще всего, эта сущность оказалась, какая-то родственная, что ли. В разъединённом состоянии он пребывал редко и всегда в новых телах, так и не остановив постоянного выбора ни на одном.
  Усевшись в кресло напротив зеркала, Травел поздоровался:
  - Доброго утра тебе Света!
  - Спасибо, Травел! Тебе того же не обещаю, к сожалению.
  - Что-то случилось?
  - Как всегда, ни дня без утренних новостей.
  - Лишь бы не плохие перед завтраком.
  - Какие есть. Заболели почти все жители Тулеи.
  - Откуда это известие?
  - Я не смогла установить связь ни с одним из тех, кто пользовался нечеловеческими телами. Их тела больше не подчиняются разуму. Большего объяснить не могу. Не понимаю.
  Лучик солнца, ненадолго заглянувший в эту обитель, уже покинул её, переместившись в соседние окна замка. Теперь всё было не так, как в первый день прибытия его и королевы. В течении всего года, солнышко кралось над горизонтом по кругу, не заходя за горизонт ни на мгновение. Он склонился над Лабруджией нежащейся в постели и поцеловал её, пробуждая. В ответ, две ручки обняли его за шею, и потребовали вытащить из постели навстречу новому дню. Умывшись и одевшись, они вдвоём спустились в зал, где обычно собирались за завтраком обитатели замка. Сегодня тут были только СЭР и Котильдо. Глаза у последнего выражали странную боль. Когда они встретились с глазами вошедших, то сделались ещё печальнее, а Котильдо на приветствия ответил жалобным мявканьем.
  - Я уже, знаю дорогой Котильдо, - поприветствовав СЭРа, произнес Травел. - Все твои кошачья сородичи больны непонятной болезнью. Обещаю разобраться в её причинах и сделать всё возможное.
  - Принимаю ваши соболезнования День-Ночь, - отвесил обоим церемонный поклон СЭР. - Наш добрый друг и хозяин кошачьего замка Котильдо, к сожалению, не исключение.
  Последовала неловкая пауза, в течении которой Котильдо не обращая больше на присутствующих никакого внимания, опустился на все четыре конечности и задрав хвост трубой, направился под стол, где вылакал сметану из мисочки и издав ещё одно - мяу, принялся тереться о ноги Лабруджии.
  - И вот так всё утро, - пожаловался СЭР. - Ничего не говорит и не понимает, ничего кроме миски и чесания за ушком.
  - Всё значительно хуже, чем я предполагала, - заметила Лабруджия. - Скажи-ка, СЭР, а в остальных замках ты уже был?
  - Не во всех. Побоялся, что слоны или носороги затопчут, а когда заглянул на побережье, то встретился с очень плотоядными взглядами русалок. И смотрели они на меня как-то злобно. Хорошо ещё, что моя одежда, - СЭР взъерошил свою львиную гриву, - пока ещё не больна.
  - Всё же, оставь свою одежду и побудь не воплоти, пока не разберёмся, что к чему, - посоветовал Травел.
  - Кобел сказал мне, что беспокойство по этому поводу напрасны. Моя одежда искусственна, а следовательно не имеет уязвимости. Он просил подождать, мол, скоро присоединится и посоветует что-нибудь.
  Приготовление завтрака легло на Лабруджию, поскольку обычно прислуживающих за столом кошечек не было видно, а стряпня СЭРа больше напоминала кисель. СЭР смутился нарушением субординации и заметил было, что не царское, это мол дело. Но королева проигнорировала замечание.
  - Королева ваша я лишь по назначению, а за завтраком - просто женщина.
  - Королями и королевами по назначению не становятся, только по монаршей крови.
  Замечание СЭРа, напомнило о делах давно минувших дней. Сейчас она не совсем понимала, где явь, а где подыграло воображение. Когда-то была одна вещица, могущая подтвердить то, что пришлось пережить когда-то. Едва она подумала об этом, как ощутила на груди тяжесть. Нащупав появившуюся из ниоткуда вещицу, висевшую на её шее, Лабруджия бросила только один короткий взгляд и сразу узнала её: золотая подкова, усыпанная бриллиантами. "Не надо! - подумала она. - Я хочу, чтобы ты дожидалась меня в нашем оставленном доме". Подкова тут же исчезла, ладонь сжала пустоту. "А теперь я уже не знаю, было ли это мгновение реальностью, - грустно подумала она".
  Травел, в ожидании завтрака, достав карманное зеркальце, обменивался последними известиями с УлулУ. Тот так же был в недоумении, и очень озабочен. Его опыт нельзя было игнорировать, а богатый опыт по части использования различных тел в различных мирах подсказывал, что сущности жителей Тулеи не могли исчезнуть бесследно. Следовательно "пропащие души" нужно было искать. Кобел уже занимался сбором кионов и драйверонов на месте, и проводил экспертизу. Лучше него никто бы не смог справится с задачей, в которой он был непревзойдённым мастером. Русалка, когда не медитировала в ванне, то ныряла в волнах тёплого экваториального моря и плодила коралловые дворцы с подводной свитой чудовищ, рыбёшек, черепах и акул на радость себе любимой. Вуд и Буд как всегда, в любое время дня, ночи и любое время года, которое всегда было одним и тем же, находились в своей лаборатории. Они не любили ничего, кроме художества воплощений неуёмной фантазии, а когда творческий ступор настигал их, отправлялись похулиганить - попугать драконов осами с жалом в руку или папоротниками, которые вдруг становились ядовитыми. Это было одно из разминочных упражнений, братья пошли бы намного дальше, но после материализации гигантских плотоядных лиан, Травелу пришлось вмешаться и пресечь эту деятельность. Пора было подумать о введении внутреннего понятийного кодекса, не противоречившего Всевселенскому, хотя бы в основных положениях.
  Кобел возник в поле зрения в своём исходном образе, вернее было бы сказать, в безобразии. Лев-СЭР издал от неожиданности рык изумления и обжёг язык горячим шоколадом.
  - Это не моё, - пояснил Кобел на удивлённые взгляды. - Это то, что удалось соскрести.
  - Ты бы хоть оделся, что ли, - Выпалил СЭР, как только дар речи вернулся к нему. - Мы всё-таки завтракаем.
  - А у меня росинки маковой во рту ещё не было, и не будет. Моё косолапое сокровище рыбку удит в пруду и не желает впускать меня обратно. Так то.
  - Почему не желает впускать, удалось выяснить? - спросила Лабруджия.
  - То, что он принес в своей причёске, мне мало что поведало, - ответил Кобел. - Пришлось побывать в том временном отрезке, когда потерянные сущности расстались со своими телами... Простите, подзаправиться мне всё же не мешает, - прервал себя Кобел и поводил своими руками и щупальцами по гриве льва. - Ты не против, СЭР? Я чуть подзаряжусь.
  - Прекращай воровать мою энергию! - возмутился СЭР.
  - Вор не тот, кто взял необходимое себе, а тот, кто держит, не отдавая другим, ненужное себе, но необходимое другим! - процитировал Кобел.
  - Лев Толстой? - уточнил Травел.
  - Хотел себе присвоить мудрость, но тебя не проведёшь. Что тут ещё скажешь? Король слога! Вообще, мне достаточно и пары заблудших левиончиков нашего друга, поэтому я насытился и продолжаю: Кто-то из творцов заблокировал хромосомные ряды организмов доставшихся нам вместе с исходной матрицей, они больше не могут служить телами высокоорганизованным сущностям и потому искать их придётся долго. Всё случилось очень быстро, пока они все спали.
  - А как это произошло с тобой, Кобел? Почему ты не потерялся? - Задала свой вопрос Лабруджия.
  - Думаю, я привязан к вам ко всем какими-то неразрывными путами. Или я слишком примитивен по сравнению с Тулейцами? Словом, я проснулся от того, что увидел своего медведя со стороны, то есть я оказался не внутри, а над ним. Но дело не в этом.
  - Не томи уже, - попросил СЭР, и даже снял со своей груди ещё пару невидимых зарядов, чтобы подкрепить Кобела.
  - Спасибо за десерт, любезный друг, - вежливо поблагодарил Кобел и досказал: - Дело в том, что тот, кто это сотворил, оставил пару лазеек в хромосомном ряде. С сорок шестого по сорок восьмой и с семьдесят четвёртого по семьдесят восьмой включительно.
  Молчание было ответом на этот цифровой некролог, поскольку научное объяснение Кобела не предназначалось для непосвящённых.
  - Проясни, пожалуйста, то, что ты сейчас выдал, - попросил его Травел.
  - Проясняю: на сорока шести хромосомах строится организмы людей, на сорока восьми - гориллы, набор с семьдесят четвёртого по семьдесят восьмой курируют тела змей и некоторых ящероподобных, в зависимости от того какие пары хромосом работают, а какие бездельничают. То есть отныне, все остальные организмы - это просто животные, и развитая сущность должна подчиниться усовершенствованной программе, внедрённой в матрицу планеты сегодня ночью.
  - Если я правильно поняла, - уточнила Лабруджия, - с сегодняшнего дня в нашем мире разумная сущность может выбирать себе только тела людей, горилл, драконов и змей?
  - Фу-у-у! Наконец-то, за всё это мрачное утро, хоть одна разумная сущность нашлась для беседы со мной. Ладно, не обижайтесь, шучу. Просто у меня была обширная практика в этой области.
  Кто мог натворить такое, даже вопрос не возникал. Из всех семерых, только Прасковья да Вуд и Буд обладали достаточной сноровкой по части вредительства. Смысл диверсии пока не был ясен, как и последствия. Вопиющим беззаконием являлось фактически насильственное устранение всех коренных обитателей, и это требовало безотлагательного вмешательства. УлулУ был сразу же уведомлён и отправился в Вечный город, для консультации, как он выразился. "Ангельское высокородство придумает что-нибудь, сказал он на прощание".
  Он ошибся. Ангел, сразу же возник в канцелярии, как только УлулУ материализовался в её зеркальном помещении. Пошевеливая крыльями под серым плащом, он прошёлся разок взад вперёд словно перед аудиторией студентов, что видимо обозначало раздумье. На него это было не похоже, поэтому УлулУ возликовал, что удалось перекинуть часть головной боли на кого-то.
  - Напрасно сигал сюда, - наконец, исторг он мысль, понятную любому существу как - расхлёбывай сам.
  - Неужели вас не интересует угроза возникновения Пекла в мире Аппела?
  - И вина твоя будет, ты сам собрал такую команду. Не надо верещать про всестороннюю подготовку твоих творцов. Будет Пекло - пребывать вам всем в нём до скончания времён, или времени.
  - Словом пожизненно. Благодарю, ничего другого я не ожидал. Сначала по головке погладили, а теперь по голове бьёте.
  - Оставь уныние, УлулУ, это не твоё. Никто не будет держать тебя вечность взаперти - это невозможно. Выбраться из Пекла - это то, что ты уже проделывал. Лучше никто не придумает.
  Это было верным замечанием, УлулУ даже огорчился слегка, что это не пришло в голову ему самому. Не прощаясь, он сиганул обратно на планету к друзьям, надеясь таким образом хотя бы позлить серого. Растворяясь в пространстве канцелярии он успел уловить полное отсутствие "работодателя" и ехидную усмешку розовокрылой ангелицы, строчащей что-то на виртуальной клавиатуре.
  
  * * *
  Объявлять общий сбор даже не пришлось, все и так собрались и дожидались возвращения УлулУ. Даже Прасковья возлежала в своей ванне, лениво перемешивая хвостом в ней воду с шампанским, льющимся струйкой из невидимого и неощущаемого источника. Ул ожидал исчезновения русалки, поскольку был уверен, что диверсия без неё не обошлась. Лу, напротив, возражала относительно его подозрений, считая его злопамятным. На этом они и повздорили, впервые за всё своё бесконечное существование.
  - Кто эти очаровательные пятикантропы? - сделав удивлённое выражение сущности, всплеснул всеми ощущалами Кобелехвост.
  - Не до смеху, - отозвалась Лу, поправив на бёдрах юбочку из шкуры рептилии.
  - Чем мы так напугали тебя, чудище? - добавил Ул. - Или твоё извращённое понимание красоты не допускает наличие двух рук, двух ног и шерсти на голове вместо щупалец?
  В этот момент, как назло, дико зачесалась голова. Ул поскрёбся и выловив здоровенного клеща, отбросил его в сторону, тщательно вытерев пятерню о рыжую шерсть на груди.
  - Что ты понимаешь в красоте, мужик? - русалка нырнула с головой и подняла бурю в вине.
  - Отключите обонятельные рецепторы, если вас смущают ваши создания, - огрызнулся Ул, и украдкой вдохнул аромат своих подмышек. После чего отключил и свои рецепторы. - Дорогая, - мысленно шепнул он Лу, - кажется, мы поторопились с выбором одежды.
  Лу, наградила его гневным взглядом, означавшим: "ты во всём виноват". После чего обратилась к близнецам:
  - Колитесь и не вздумайте валять дурака. Зачем это всё натворили, и в чём смысл, который преследовали, лишая разумных существ и наших главных помощников на планете возможности пребывания?
  Близнецы переглянулись с явным недоумением. Разыграно было вполне профессионально, но провести Лу было явно не просто. Не купилась на это и Лабруджия, пообещав превратить братьев на некоторое время в пару мячиков для игры в гольф, с сохранением всех болевых и осязательных чувств.
  - Нет! Это не мы, сколько можно подозревать нас?
  - Из-за какого-то полосатого тараканчика, питающегося исключительно картошечкой, вы готовы своих единственных специалистов запытать до синяков!
  - Да! - поддакнул брату Вуд. - Это ведь было в научных целях, для исследований в области молниеносного размножения! К тому же, уже есть результаты: племя плоскоголовых жёлтых "узкоглазиков", скрешенное с нашими жучками, плодиться - дай бог каждому!
  - Не морочьте головы нам, - отдёрнул братьев Кобел. - Племя синантропов-желтопузиков, которое вы называете "племенем узкоглазиков" пожирает всё на своём пути, и не только картошечку. Небось, вам не стало хватать разумных сущностей, для контроля над рождаемостью ваших плоскоголовых, вот вы и навредили.
  Братья выглядели подавленно, но не кололись. Лабруджия уже пожалела о своей угрозе в адрес близнецов выглядевших так подавленно, но тут Кобел решил взять обоих на пушку, для завершения проверки.
  - Эй! А что это за дрожащие левиончики посыпались из поджилок?
  - Это не могло нанести никакого вреда, - упавшим голосом взмолился Вуд.
  - Тс-с-с, - шикнул Буд на брата, но сразу понял, что уже поздно. - Ладно, смухлевали немного. Но это было так давно.
  - Всё тайное, рано или поздно становится явным, - сказал Травел.
  Братья всё же признались. Но признались не в том, чего все от них ожидали, а в том, чего и ожидать не думал никто. Всё началось ещё в ту пору, когда вся компания только-только пожаловала на плоскую планету и думала лишь о повороте её другим боком к солнышкам. Братья провели разведку тогдашнего соляного пика значительно глубже, чем всем о том рассказали. Они сразу обнаружили город Ищущих, и поскольку времени на разведку было в обрез, они пустили в ход своё тайное умение. Кобел с пристрастием следователя выуживал из плутов один факт за другим, восстанавливая картину, скрывающуюся от всех в закромах бесконечных тайн, которые близнецы, оказывается, любили.
  Фишка братьев заключалась в том, что будучи близнецами от своего создания, они имели неотличимые отпечатки ауры, и прекрасно умели создавать удвоенную видимость, что являлось их семейной фишкой. Это качество позволяло им на протяжении всего существования дурачить остальные сущности. Выяснилось следующее: когда Кобел и УлулУ думали, что оставили обоих на кладбище с неприкаянными душами, то в первый раз были обмануты наведённой иллюзией. На самом деле, один в виде двоих, остался в гоголевском отрезке реальности, а второй увязался за приятелями на Арс, оттуда на Мазон, а когда понадобилось - уже вместе с братом сиганул на Фату, где они прикинулись летающими ящерами. Словом, пока один докладывал УлулУ об обнаруженном острове-материке Тулее, второй лазутчиком сканировал, копировал и изучал подробную схему города со всеми его тайнами и информацией. К тому моменту, когда Ищущие исчезли вместе со своим парящим городом, а они остались всемером творить новую планету, для постройки копии чудо-города не хватало только места, где его можно было материализовав спрятать.
  И вот однажды, один из близнецов, заинтересовался вопросом - куда подевалось второе солнце? Помня, что в матрице их будущего мира яблокоподобной планеты второе солнце за ненадобностью не предусматривалось, поскольку круговорот воды осуществлялся по иной схеме, продуманной самим УлулУ, после его путешествия вглубь планеты на водоплавающем ящере. Планете форма яблока была нужна для того чтобы в месте, которое раньше занимал соляной столп возник значительный провал и вода океанов, увлекаемая энергетическими торсионными полями, проваливалась в подземное хранилище, а оттуда под воздействием всё тех же полей вырывалась на противоположной стороне и снова впадала в океаны. Внутреннее ядро-солнышко, являясь реактором планеты, не только закручивало торсионное поле Яблока, но и своим теплом и пульсацией выпаривало и опресняла часть воды, направляя её по мелким капиллярам в родники и реки. Необходимые для жизнедеятельности организмов вещества, извлекаемые в этом процессе, сдабривались микрочастицами излучения внутреннего реактора и по другим порам выталкивались наверх, предварительно пройдя в скрытых полостях необходимый синтез. В результате, на выходе появлялись соль, нефть, газ, золото, никель, железо и всё остальное. После использования полезных ископаемых, отходы снова должны были попадать в океан и включаться в новый круговорот. Потеря воздушного океана планеты в межзвёздную пустоту, от центробежных сил вращения, так же необходимо было компенсировать превращением пустоты в вещество. Процесс был сложным и требовал безупречной работы всех систем.
  Однажды, аккуратно прочищая засорившиеся гейзеры горной гряды, чтобы предотвратить незапланированный выброс расплава из подземного завода по производству гранита и мрамора, или условно говоря, чтобы предотвратить извержение лавы, близнецы обнаружили в районе своей деятельности солнечную аномалию. Всё указывало на частичное затмение солнца, неким телом. Они решили поломать головы над этой загадкой. Просканировав участок между солнцем и планетой, сразу же натолкнулись на след пропавшей Лели. Погашенное малое солнце болталось в пространстве за ненадобностью. Не воспользоваться было грех.
  - Грех был удерживать в тайне от остальных своё открытие! - подвела черту Лабруджия.
  Вуд и Буд, замолчав, втянув все ощущала внутрь, изучали затейливый узор каменного пола под столом.
  - Ну, чисто провинившиеся шкодники, - хохотнул Ул. - Матрицу города Ищущих материализовать успели конечно?
  - Успели, - согласился Вуд.
  - Но мы хотели всё рассказать, как только...
  - Достаточно! - оборвал оправдания Буда Кобелехвост. - Куда подевали сущности тулейцев?
  - Это не мы...
  Больше от близнецов ничего добиться не удалось. Они признали всё, за исключением главного преступления. Тут Прасковья высказала всеобщую мысль, вертевшуюся у всех на умах:
  - Либо это всё последствия непродуманного шага по воссозданию города Ищущих, либо вовсе не их деяние. Махнули на Лелю, там всё и узнаем.
  Предложение было очень кстати, Ул давно хотел предложить нечто подобное и только ждал удобного момента. По зрелым размышлениям, решили разделиться.
  Близнецов Кобел предложил заковать в цепи безысходности, чтобы те не улизнули куда-нибудь. Королеву и её короля слога, так же решено было оставить на планете и на связи с разведчиками. В помощь им нужна была надёжная сущность и жребий пал на Кобела. Итого: нужна была русалка - как специалист по глобальным изменениям реальностей, Лу и Ул в единосущности УлулУ и на всякий случай СЭР. Образ города, где Лу и Ул уже бывали, светился указательным маяком, оставалось схватить в охапку СЭРа и Прасковью, что УлулУ и проделал.
  
  * * *
  Заветная площадка, с которой открывался вид на город, открыла вид во тьму. Ну, это-то было понятно, ведь город под Лелей покоящийся был перезагружен близнецами в саму Лелю -погашенную за ненадобностью. Жаль, близнецы не предусмотрели фонарей и какой-нибудь генератор электричества. Воздуха тоже не было, на что они и не рассчитывали, потому СЭРа снарядили в исходном состоянии, то есть - в никаком, он почти не отсвечивал. Русалка исходный облик имела такой же, как и всегда - нежить не нуждалась в воздухе и пропитании. Пропитанием для нежити, если кто не знает, служат эмоции живых организмов - чаще других страх и злоба. Страх так и пронизывал весь город, что УлулУ почувствовал с порога. Похоже, что они были на верном пути и в городе находились живые сущности, А кто это ещё мог быть, как не выселенные насильственно из Тулеи аборигены?
  Прасковья сразу оживилась, давненько ей не приходилось лакомиться страданиями утопающих, а тут видимо утопающих было много. Свет двух её глаз вспыхнул, пожалуй, даже ярче чем у дракосапиенсов, высветив путь во мраке. Где что искать, следовало поинтересоваться у близнецов, о чём вспомнили все с опозданием. Просто потемнение рассудка какое-то! УлулУ решил начать с "церкви иновселенских технологий", вспомнив, что именно там его когда-то чуть не осенило познание небывалых знаний. Он твёрдо решил, что именно там и должно начаться раскрытие всех секретов города. В несколько прыжков, совершённых в пределах света глаз Прасковьи, они оказались на знакомой круговой площади, только церкви там не было. Вместо неё поблескивал тусклый полупрозрачный пузырь, внутри которого явно что-то двигалось.
  Пузырь очень напоминал тот самый, в котором он с остальными, плюс фатарианцы иммигрировали на планету-блин. Приблизившись, он попробовал проникнуть в пузырь, чтобы подробнее разглядеть содержимое, хотя уже не сомневался в том, что там содержится. Его остановил голос русалки:
  - Ну, вы тут позанимайтесь своим, а я давно мечтаю о паре прекрасных ножек. Уверена, тут хранится и секрет нужный мне.
  Прежде, чем УлулУ или СЭР успели сообразить, что к чему, она куда-то переместилась, оставив обоих в полной темноте. Приблизившись к пузырю вплотную, УлулУ ощупал его со всех сторон, но не нашёл слабого места. Проникнуть внутрь способом материализации представлялось опасным, в виду возможного отсутствия внутри свободного незадействованного вещества, а заместить собой чью-нибудь сущность тем более.
  - СЭР! Дорогу обратно найдёшь?
  - Уже нашёл, - донеслась мысль. Вызвать подмогу?
  - Сам отправляйся к нашим друзьям и вытряси из близнецов все подробности. Если понадобится, хоть пытай. У меня нехорошее предчувствие.
  - Мигом. Только будь осторожен, мне что-то подозрительно поведение нашей русалки.
  Напоминание было излишним. Вместо того, чтобы помочь вызволить пленённых непонятным образом дружественных сущностей, Прасковья куда-то подевалась ради самой себя. "Пора воспользоваться опытом Вуда и Буда", - сказал сам себе УлулУ и...
  - Разошлись, - шепнул Ул.
  - Я внутрь, - ответила Лу.
  Ул не успел остановить свою смелую половинку, она уже проникла в пузырь. Почти сразу же с противоположной от пузыря стороны возник свет пары глаз русалки. Ул не успел ещё решить, как действовать, а к первой паре прибавилась ещё пара прожекторов. Прозвучала чья-то знакомая в недалёком прошлом женская мысль.
  - Что? Снова вляпался дорогой козлик?
  Сразу же, прежде чем Ул успел выругаться, донеслась ответная мысль его героической половинки, принявшей на себя все последствия их досадного промаха:
  - Неужели старая карга пожаловала? Никак сморщенной Лилии надоели садомазонские забавы?
  - Позубоскаль, не возбраняется, - добавилась мысль Прасковьи. - Скоро участь твоя будет похожа на участь твоих сокамерников.
  Лу не унималась, отвлекая странную пару оскорблениями, давая возможность Улу незамеченным скрыться:
  - Тут хотя бы есть и женские сущности и мужские, не то, что ваша участь: Лилия любит лишь Парашу - в мире нежити нет краше!
  Издевательский смех обеих нежитей эхом отозвался в бескрайней пустоте шара Лели.
  - Ты до сих пор так и не понял, что подготовил планету для моих планов. Что мы не сестры и не любовницы. Мы одно и то же - в разных ипостасях!
  Злодейки ещё хохотали, переглядывались, а Ул с трудом скрывая гнев, и гася всем существом рвущиеся наружу мысли, потихоньку ретировался. Всё же, успев разглядеть, что у Прасковьи были нормальные женские ноги. Удалившись в темную улочку, куда мысли не доносились, он дал волю всем испепеляющим чувствам, прежде чем сигануть прочь.
  
  * * *
  Сэр проявил кучу неожидаемых за ним способностей. Братья просто рыдали и выдавали свои тайны и грешки с такой скоростью, что доброволец-палач не успевал всё записывать в отдельный закрытый файл небесной википедии, созданный им для этой цели. Ул был безмерно благодарен ему, поскольку его личные планы мести шли гораздо дальше. СЭР при всей жестокости пыток, всё же на несколько порядков отличился гуманностью. Нащупав слабую сторону близнецов, болезненно воспринимающих любую тиранию направляемую против их свободного творчества, он превратил с десяток самых дорогих сердцу братьев изобретений в прах. После, принялся накладывать блоки памяти на эти и другие изобретения, включавшие существ, с его точки зрения недостойных пополнять матрицу пространства планеты Аппел.
  Кобелехвост сумел отвлечь его от этого полезного занятия. Покорно последовав за приятелем в другую область планеты, якобы нуждающуюся в срочном вмешательстве от нападения враждебных мыслей, он предоставил тем самым очередь допроса Улу. Метод "злого и доброго" следователя, дал ожидаемый результат: близнецы раскаялись настолько, что пространство вокруг них стало мокрым. Братья поплыли, как выразился бы бывалый мастер заплечных дел.
  - Простите нас высокоуважаемый "гражданин Ул", - униженно скрежетал охрипший от криков Вуд. Обращению "гражданин", его выучил в процессе допроса тот же СЭР. - Мы с братом признаём свою вину, что позволили Параше нас увлечь созданием города на орбите, но украденные души - только её прихоть.
  - Она нас шантажировала, обещая развеять в прах в случае неповиновения, - поддакивал Буд. - Мы всегда были на вашей стороне. Если бы не мы, вас не выпустили бы с Мазона Лилия и её амазонки.
  Ул ещё раз подивился бесконечным интригам творимыми братьями на всём коротком протяжении их знакомства, их неиссякаемым выдумкам и невиданному упрямству. Казалось, уже больше нечего добавить к своим преступлениям, но опять и опять они отдают пешку за пешкой и не сдаются. Он невольно начинал их уважать.
  - Рассказывайте! - потребовал Ул.
  - А чего тут рассказывать, - засигналили близнецы наперебой, от волнения позабыв мысленный способ общения. - Мы следили за вашими разговорами с Предводительницей амазонок, когда она разъединила ваши сущности, тут же продублировали несколько дней, чтобы дать возможность отыграться и сбежать из её плена.
  Пелена спала. Ул уже начинал разбираться в неискоренимой лжи проказливых существ.
  - И это всё было сделано с её ведома?
  Температура повысилась. Сущности, рождённые в Пекле, краснеть не умели, но температура выдавала с головой.
  - Нет! Мы сами это сделали, она не догадалась даже...
  - Но дракон, откуда-то всё знал, - признался второй.
  - И с тех пор вы играете на стороне русалки и её ипостаси, - нажал Ул.
  - Так они все - и дракон и Лилия и русалка одно и то ж. Все - заброшенные ипостаси самого Великого Змея.
  - Великий Змей больше вам не Великий, - категорично заявил Ул. - Здесь вам будет и Рай и Пекло, если только не сделаем этот мир как нужно Великому творцу! А не сделаем, точно к Змею опять под суд попадём. Так, что решайте, с кем вы.
  Как выяснилось миг спустя, они уже решили. Сразу же возник план по проникновению в полость Лели - в город-копию. Лилия сейчас усиленно набирала сторонников из заблудших существ: это были амазонки, шерстяные и киселеобразные. Все они должны как-то проникать внутрь, потому стоило прикинуться одними из них и дело выгорит. Братья в спешке опять сдали себя с головами, проболтавшись о волонтёрах Лилии, о которых братья никаким образом не должны были ведать, находясь под арестом.
  Сделав вид, что поверил полностью братьям, он вызвал Кобела и передал Буда в заложники, а Вуда оставил с собой. Работёнка предстояла на первый взгляд пустячная: пробраться незамеченными в недра Лели, сотворить фокус у всех тамошних исчадий на глазах и вернуться обратно. Провожая их, Лабруджия напутствовала:
  - Если попадётесь в лапы мерзавкам, то передайте им моё личное презрение. Ровно после одного оборота планеты, Леля будет разнесена на куски. Соответствующее оружие Кобел с Будом готовят, а Травел вносит настройки в защитную сеть планеты. Отныне, ни одна сущность с набором мыслей Лилии и Прасковьи не сможет пересечь рубежей планеты в собранном состоянии, только в виде исходного мусора.
  - С уничтожением уж лучше повременить, - ответил Ул, - вдруг мы тоже состоим из такого же мусора и не сможем вернуться обратно. Не забывай, я лично произведён во тьму в мирах Пекла!
  - Ладно, договорились. Выждем до последнего.
  Поверхность Лели оказалась на редкость сыпучей и каменистой. Каким образом она раньше излучала свет, оставалось загадкой. План простой на вид, на деле таким быть не мог. Они ничего так и не узнали о средствах и возможностях Лилии и Прасковьи. И главное, как захватчицы предполагали охранять город от вторжения.
  - Они не смогут предотвратить проникновение в город, - сказал Вуд. - Зная его хоть немного изнутри, мы можем проникнуть в любое его место, если только они так же не оборудовали его защитной сетью.
  - По внутреннему содержанию, мы ничем не отличаемся от них, кроме мыслей, - возразил Ул. - Никакая сеть не отличит одну безнравственную сущность от такой же другой, если перестать думать вовсе. Давай сначала попробуем найти естественный вход, это позволит нам выбрать место внедрения подальше от ненужных нам зрителей. Остальные ощущала у этих мазонских и арсианских выходцев примитивны.
  Возможно, естественный вход внутрь и был, и возможно даже не один, но чего не было, это терпения. Осознание того, что его Лу пожертвовала своей свободой ради него и томится в проклятом пузыре, не давало покоя. Наметив своей целью стоянку у реки, где они с Лу сушились и пекли картошечку, он сиганул туда вместе с Вудом. Место это, по его предположениям, должно было быть оставлено без внимания, что тут же подтвердилось. Ничто не указывало на скрытую сигнализацию против таких вот лазутчиков. Стараясь не думать ни о чём, чтобы не выдать себя, они двигались по известному Улу пути, прямиком к месту нахождения пузыря. Передвигаясь по висячим улицам, Ул с удивлением отметил, что не попадалось захватчиков опьянённых свободой: ни шерстяных с львиными головами, не их человекоподобных созданий, даже воинственные амазонки не шлялись тут и не орали свои строевые песни. Даже тюрьма-пузырь оказалась на своём месте, и что самое удивительное - без охраны. Это уже не шло ни в какие рамки, разгильдяйство было на лицо.
  Оставалось уничтожить пузырь или проделать в нём проход. Установить контакт с Лу не удавалось, мысль не проникала сквозь стенки тюрьмы. Лу, находящаяся внутри в куче других переплетённых пленников, сама заметила появление спасителей и, пробившись сквозь их извивающиеся сущности, делала какие-то знаки.
  Вуд поделился возникшим в нём планом. Он предложил заменить сферу-тюрьму фальшивым дублем. Пока он излагая план спасения его драгоценной половинки и пленников-тулейцев, жестикулирование Лу достигло апогея. Просканировав область пустоты Лели над головой, куда она явно указывала, Ул обнаружил огромную сеть, медленно но верно опускающуюся, чтобы поймать их, словно глупых рыбок, а увернуться было уже нельзя. Знакомые клейкие нити спеленали Вуда и Ула и прижали к упругой поверхности пузыря. Это было что-то новенькое! Сеть склеивала не только материальное, но и волю, не позволяя использовать свою независимую сущность.
  Ненавистный хохот из-под невидимого свода раздражал до умопомрачения, а больше всего раздражало то, что приходилось слушать не только его, но и оскорбления:
  - В очередной раз сел в лужу, козлик? Ах, прости, полкозла. Думал, что провёл, да сам в силок попался.
  - Зря заливаешься карга, тебе не удержать нас!
  - Могла бы поспорить, но надоело глазеть на твою серую личность.
  - Почему это серую? - возмутился Ул.
  - Потому, что не с белыми и не с чёрными. Я сама тебя отпущу, причём, вместе с теми за кем прибыл сюда. Предателя тоже отпускаю, сами разбирайтесь с ним, да и с его копией тоже. Это ведь они разработали ДНК оружие, так и знайте. Счастливого пути!
  После этих слов, пузырь, вместе с приклеенными к нему Улом и Вудом устремился вверх и, развив чудовищную скорость, понёсся по спирали, все быстрее и быстрее. Наконец, выбрав какую-то точку, словно камень из пращи, перешёл в прямолинейное движение. Преграда в виде внутренней поверхности Лели стремительно нарастала, казалось это конец, но не тут-то было. Они, не сбавляя скорости, пролетели сквозь её многокилометровую толщу, с удивлением разглядывая по пути механизмы, скрытые в недрах, а после вылетели наружу уже свободными от сетей и пузыря-тюрьмы. Планета надвигалась стремительно, и отсюда отчётливо узнавалась её яблочная форма, с провалом на северном полюсе, не хватало только хвостика. По мере приближения, постепенно, чувства начали возвращаться к ним, но изменить направление или скорость полёта не получалось. Хитрая русалочья сущность предусмотрела и это. Только тогда они с отчаяньем поняли, чем на самом деле оказалось свобода, дарованная Лилией и её вероломной ипостасью: вперемешку с пленниками к планете стремительно падали иные сущности, бывшие некогда амазонками и арсианами.
  Их было не менее тысячи. "Целый легион, - промелькнула мысль Лу", а Ул пытался лихорадочно связаться с Травелом, что бы тот успел активировать защиту планеты.
  - Прости, дорогая Лу, прижался он к своей половинке, если сработает защита, нас может разнести на составляющие. Их будет куда больше, чем нам с тобой приходилось пребывать в различных телах, за нашу с тобой вечность.
  - Я всё равно буду всегда любить тебя, единственный! Ты только помни об этом.
  Верхние слои атмосферы засвистели вокруг, и стали проникать прямо сквозь сами их сущности. Стремительно падение прервалось свободным парением, и они увидели всю панораму планеты со всех сторон и в любую сторону одновременно. Связь составляющих энергетических оболочек оказалась разорвана, а сами энергополя распались. Только нескончаемый поток искр сыпался дождём, постепенно затухая.
  
  глава 12
  Полное без образье.
  
  И теперь я часто вспоминаю
  тёплый вечер высоко в горах,
  как тебя сырую доедая,
  плакал я от ревности горя.
  (А.Мень)
  
  Само как-то получилось, что первое племя полуразумных архантропов размножилось в достаточной степени, чтобы к концу пятисотого витка планеты вокруг солнца, забить последнего из агрессивных ящероподобных на мясо. Зубы и хвосты были страшным оружием, но не шли ни в какое сравнение с глубокими ловушками, выкапываемыми в земле полуобезьянами, и с их примитивным, но действенным оружием - камнями, и копьями. На стороне архантропов было главное оружие - смекалка. Оставались еще кое-где дракосапиенсы, но они всё чаще старались избегать стычек, прячась по пещерам. Вскоре архантропы тоже были поставлены на грань вымирания, после того, как последний трицератопс оказался съеден. Громилы без помощников-пахарей сами не справлялись с земледелием - изобретать лопаты было чуждо натуре хищников. Сказывалось несовершенство мыслительного компа, который обычно у всех двуногих размещается на плечах. На планете началась охота друг на друга и на мелких живых существ, грозя истреблением всему, что ещё уцелело.
  Травел часто в последнее время хмурился, наблюдая деградацию подвида сапиенсов и качая от расстройства головой. Лабруджия напротив, жалости не испытывала ни к кому.
  - Все они оснащены отпрысками Лилии, чем быстрее наши неандерталы истребят уродцев, тем лучше.
  Травел уже не понимал, кто из сражающихся его изобретение, а кто Лилии или Прасковьи. Буд поначалу пребывавший в подавленном состоянии, к середине разрушительной деятельности будущего населения планеты расцвёл.
  - Чувствую скорую встречу с братиком, - объяснял он своё поведение.
  Буд был уверен, что его ушлый братец не мог пропустить такой удачный шанс - быть съеденным многократно в кратчайший срок, чтобы освободившись от череды перерождений в тупоголовых телах, поскорее объединиться в своём исходном - бестелесной сущности. Кобел относился более скептически к возможности возвращения Вуда из небытия, но не расстраивал его братца, чтобы не гасить творческий потенциал последнего. Он как и СЭР, только раз позволил себе открытое проявление досады, как только весть о трагедии случившейся при спасении тулейцев из предположения стала фактом. Никто не смирился с потерей товарищей, но и размазывать сопли не стал, за что получил от Травела и Лабруджии молчаливое одобрение. Предстояло много дел, а спасение от дикости и возвращение из небытия друзей занимало не последнее место. Необходимо было запустить новую модернизированную модель "прямоходящего" в размножение, в связи с чем, Лабруджия предложила предшествующих им особей уничтожить. Травел возразил, что тогда дракосапиенсы вновь захватят лидерство на планете, а это недопустимо из-за сущностей вселившихся в них, по тонкому расчёту Лилии. Требовалось постепенное замещение первой модели новой.
  - Так мы не скоро вернём Лу и Ула, - не соглашалась она.
  Примерил их Кобел, объявив, что по последним данным сканирования, элементарные составляющие сущностей их друзей находятся во множестве организмов населивших планету, в том числе в рыбах, птицах и даже червях, не говоря, о различных млекопитающих, доставшихся по наследству от тел тулейцев. Сканирование он проводил путём тестирования на наличие искр совести. Было от чего опустить руки. Травел не совсем представлял, как Кобел тестировал червей на наличие совести, но близкому приятелю, пропавшего без вести УлулУ, врать смысла не было. Кобел сам догадался о сомнениях неспециалистов в области биоинженерии и прочёл им вводную лекцию о науке, известной в совершенстве всем продвинутым личностям Света Великого творца:
  - О соотношении совести к остальным свойствам, можно судить по развитию зелёной энергетической составляющей сущности или проще говоря - чакры зелёного цвета. У червей обычно её не бывает вовсе, поэтому я с СЭРом регулярно отлавливаю подобные аномалии и изолирую. Когда их будет поймано побольше, скормим самому сильному и так далее.
  - Вот уж не думала, что это так сложно, - удивилась Лабруджия.
  - Ничего сложного, просто как белый день. Если белый день фонит зелёным, следовательно, зашкаливает совесть и прочие духовные составляющие, если синим и фиолетовым как у вас с Травелом - то высшая связь с Великим творцом и его замыслами, если оранжевым как у меня - жажда к размножению бьёт через край.
  - Благодарю за разъяснения, Кобел. Теперь стало намного запутаннее, но я разберусь на досуге, - подытожила Лабруджия. - Всё же, отвратительнейшая дрянь эта Лилия!
  - И при этом, не нарушила ни одного закона Великого творца, - вставил СЭР.
  Он получив доступ к небесной википедии, тщательно проштудировал все Всевселенские кодексы, и пришёл к такому же выводу.
  - Да, уж, - согласился с ним Кобел. - Она часть команды, хотя и змея. Творит в меру разумения и создаёт своим противостоянием новый мир, что конечно не возбраняется ни одним коном. Судить её не в нашей власти.
  - К тому же, - добавил Травел, - у нас много текущих забот о развитии жизни на Яблоке - по нашему разумению.
  - А вот изолировать нужно! - не сдавалась Лабруджия. - одно другому не помешает.
  - Можете на меня в этом рассчитывать, - поддержал Кобел. - Хотя, внешность иных особей сконструированных ею, очень даже ничего.
  - Не боись друг, без женского внимания тебя никто не оставит, - подбодрил его СЭР. - Только поскорее уже выбери себе внешность: гориллу, человека или змею.
  - Вот спасибо за идею!
  Кобелехвост тут же с жаром принялся строить план, согласно которому, он сможет не только проникнуть в стан вражеского племени, но и впоследствии проникнуть на Лелю, чтобы сравнять счёт.
  
  * * *
  Маленькая зелёная ящерка, грелась на солнышке. Сверкая изумрудными глазками, она поглядывала на подкрадывающуюся змею, делая непринуждённый вид. Змея была хитра, подстать своей натуре и тоже не спешила нападать, всем своим существом выражая равнодушие к ящерке. Когда расстояние сократилось вдвое, молниеносный бросок змеи возвестил о начале охоты, но ящерка шмыгнула под камень, на котором грелась, не признавая за змеёй права переварить свою особу живьём. Зато, человекоподобному существу, похоже, было наплевать на мнения обеих. Он остался незамеченным до того момента, пока змея не устремилась в нору вслед за ящеркой. Шипение мгновенно вытащенной из норы змеи, оставившей свой хвост снаружи, перешло из свирепого в отчаянное. Ящерка, исполненная любопытства, высунулась поглядеть и оказалась в другой руке человекоподобного. Он не спешил, переводя взгляд с одной добычи на другую, потом, видимо решившись, взмахнул змеёй словно кнутом. Раздался характерный хлопок бича и змея повисла бездыханной.
  "Только не вздумай её сожрать живьём, она ядовита, - подумала ящерка". Придя к такому же мнению, человекоподобный острым топором перерубил это длинношеее тело прямо возле головы. Ящерка возликовала: ненавистное создание получило по заслугам и лишилось возможности разделить тело человекоподобного с его недоразвитой сущностью. Зато, её он поднёс к заросшему волосами лицу и улыбнулся. "Нашел подругу, дурень! Ешь уже, разве я не красавица"? Недоразвитый легко поддался внушению и ощерился всей своей недоразвитой натурой. Хруст хрящиков своего тельца окрасил последний миг существования маленькой рептилии самыми радужными надеждами. Наступила тьма.
  Недоразвитый двигался к своей стоянке, ловко перепрыгивая через булыжники и поваленные стволы. По дороге он перекусил ещё одной пойманной ящерицей, зазевавшейся на листике средних размеров папоротника. Охота сегодня была не очень, но сладкие коренья батата попадались на полянках частенько. Десерт был очень кстати - его семья любила полакомиться перед сном. Жене он отдал обезглавленную змею, которую та мигом разделила с ползающим младенцем, а сам принялся очищать клубни от земли, поглядывая на своё чадо и урча от сантиментов. Спать они завалились, только после того, как глава семейства с помощью кремния разжёг костёр перед входом в пещеру, чтобы обезопасить сон от непрошеных хищников.
  Только сон вошёл в короткую стадию, пришло пробуждение ящерки. Она пыталась побегать, но это не получилось. Зато она была не одна, тут были еще кое-какие интересные частицы сущностей, пленённые человекоподобным в разное время. Они, весело пересмеиваясь, быстренько объяснили глупой ящерке, что она больше не будет бегать, так как всем вместе их тепло и уютно, а пищи завались. Человекоподобный сам её поставляет им в нужных количествах. Они даже попели хором, подражая журчанию ручья и завыванию ветра в горах, а несколько частиц сущностей разыграли спектакль, изображавший охоту человекоподобного на саблезубую кошку. Под конец, их всех, видимо издававших несусветный гам своими выходками, посетило какое-то красивое, но слегка чумазое женское лицо, и вновь наступила тьма.
  Жена что-то лопотала, пытаясь разбудить главу семейства, но он никак не хотел расставаться с чудным видением пятнистой рыжей кошки. Если бы не оплеуха, он так и проспал бы всё на свете и сам угодил бы во тьму вместе со свое семьёй. Оплеуха прозвучала как выстрел гнилушки в костре, и он, нащупав копьё и каменный топор, ожидающие его рук в изголовье, мгновенно принял вертикальную позу. Самоубийственный таран обнаглевшего хищника был остановлен как раз на полпути к крохотному первенцу человекоподобного. Клыкастый тигр был матёрым, но сегодня сам стал добычей и был вынужден накормить собой слегка изголодавшуюся семейку. Жена пробубнила, мол, лентяй не заготовил на ночь достаточно дров, и костёр догорел раньше времени, но потом утихла. Всё же дичь сама пришла к ним. Видимо, духи заботились о них.
  
  * * *
  Всё говорило о том, что будущее выглядело обнадёживающим. Много времени отнимала опёка прямоходящих, особенно их первых моделей, вечно находящихся на грани вымирания. Но, что такое время, как не путь делённый на расстояние? К тому же, бестелесному облику совсем незачем всю дорогу плестись в ногу со временем. Можно было создавать альт миры, изменяя совсем на чуть-чуть свои шаги по переустройству Яблока. Это усложняло задачу многократно, но регулярно "втыкало палки в колёса" Лилии и компании, засевших на Лели. К тому же, СЭР и Кобел любили шахматы и головоломки.
  Долго ли, коротко ли, но можно уже было подвести итог: мельчайшие частицы Лу и Ула удалось отскрести от всяческих мельчайших животных и растений. Сейчас, по соображениям Кобела, они должны были все находиться не в телах примитивных созданий, которыми на первых порах была населена планета, а в более совершенных организмах животных. Оставалось ввести в игру новую серию хомосов-модернизированных и постепенно сущности друзей обретут власть над телами с помощью усиленного во сто крат мозга последних. Уничтожать первую серию, было жаль, потому Травел предложил обе группы скрестить друг с другом. Это добавило бы к улучшенному дизайну превосходный управляющий телом комп-мозг, с сохранением программ выживания в нестандартных ситуациях. Что касалось Вуда, то он действительно оказался на высоте в прямом и переносном смысле. Близнец надоумив первую жертву - водоросли отдаться на съедение рыбкам. Тех пожирали более крупные хищники, а их, в свою очередь, вылавливали в реках и морях водоплавающие ящеры, последних клевали птеродактили и однажды устроив глобальную бойню, ограничили численность носителей сущности Вуда до десятка. Это давало возможность вытащить братца из беды. Кобел предупреждал Буда, что набор составляющих будет неполным, поскольку дракосапиенсы так же любят своих сородичей употребить в еду. Буд в ответ заявил, что на потери можно, мол, плюнуть, поскольку они близнецы, то он легко добавит недостающие звенья к его натуре из продублированных собственных. Словом, разубедить его повременить с возвращением Вуда, до полного вычищения его сущности из тел вражеского стана, не удавалось, поэтому все стали с нетерпением готовиться к долгожданной встрече. Вредители с Лели вмешались как всегда неожиданно и нахально, смешав все карты.
  
  * * *
  Кобел объявил, что самым продвинутым из всех самых разумных творцов Аппела ощущать недоделанную сущность возле себя не пристало, мол следует завуалировать недостатки каким-нибудь телом. Буд конечно возразил, мол право выбора личности нарушать нельзя.
  - Запрём в карантин и предоставим сущности Вуда самой решить, кем ему быть, - подвела черту Лабруджия.
  Все принялись с интересом наблюдать, как братец Вуда завершал сборку его сущности в карантинном изоляторе, больше напоминающем куколку бабочки. А после куколка зашевелилась и принялась извиваться таким образом, что можно было предположить, будто в пляжном шелковом мешке-раздевалке кто-то переодевает свои вымокшие элементы купального гардероба. И вот воплощение Вуда предстало перед всеми во всей красе, в исчезающем тумане карантинного изолятора. Немое "ах" как нельзя больше подошло бы к этой картине. Никто раньше не наблюдал ни одного из братьев в материальной ипостаси, (кроме драконьих тел), а сейчас оказались поражены.
  - Вот те раз, - выразил всеобщее изумление СЭР.
  Вуд превратился в дамочку, особенной красоты лицом и точённой гибкой фигуркой, без всяких излишеств - вроде чистого и непорочного взгляда, Описывать все чарующие изгибы тела и фальшивость улыбки на лице было бы долго, подобные существа притягивают к себе мужских особей во всех реальностях, непостижимым образом. Потому такую леди, (как принято междусущностной классификацией), характеризуют короче - чрезвычайно сексапильную.
  - Прям шемаханская царица! - пришёл в восторг Кобел.
  - Скорее уж, змея подколодная, - с нескрываемым отвращением, отозвалась Лабруджия.
  Она, так же как и Травел, с подозрением разглядывали короткий и толстый хвост рептилии, свисавший у красавицы там, где ему и положено было находиться. Хвост слегка шевельнулся из стороны в сторону, а красавица улыбнулась всем шаловливой улыбкой и послала по воздушному поцелую. Всё внимание переместилось на Буда, но тот был сам в шоке, он явно не ожидал выбора братом близнецом облика сестрицы.
  - Кажется, я догадываюсь, кто тебе помог с досрочным возвращением Вуда из небытия, - вслух выразил общую догадку Травел.
  - Я всё выясню! - воскликнул Буд, не без основания опасаясь за судьбу самого близкого ему существа во вселенной, и тут же принялся самолично создавать карантин для себя и своего бывшего брата, а ныне сестры.
  - В сад эдемский только не вздумай подселить свою родню, а то не миновать беды, - на прощание напутствовал Кобел обескураженного Буда.
  Пока Буд и то, что должно было стать воскрешённым Вудом, уединились, остальные обсуждали происшествие. Что без проделки Лилии не обошлось было ясно, не ясны были пока последствия.
  - Доверять вновь вернувшемуся нельзя, - сказал Травел, - это уже не та сущность, с которой мы начинали наше дело.
  - Назовём её Вудою, для краткости, - предложил Кобелехвост. - Я тут подумал... Пожалуй я тоже побоялся бы водить с нею шашни.
  Лабруджия многозначительно фыркнула, напомнив, что вторая модель хомосов уже запущена и быстро заселяет просторы планеты и им не до смеха.
  - Кто даст гарантию, что эта наполовину, (или на четверть), женщина-змея не вздумает ускользнуть в тело кого-нибудь из сотворённых. Кто знает, что она такое? Я даже не почувствовала её мыслей!
  - Тогда мы получим ещё один Мазон или Арс, на выбор, - поддакнул СЭР.
  Травел был согласен.
  - Как не прискорбно, но следует держать это существо в изоляции, пока не будем уверены в безопасности своих планов. Достаточно ящероподобных с вселёнными в их тела арсианами и амазонками. Иначе всё может снова пойти наперекосяк.
  - Я и СЭР присмотрим за новой партией, - заявил Кобелехвост. - Чую, назревают события, и оставлять хомосов беззащитными и бездушными - чревато неприятными последствиями.
  - Я попробую связаться с теми из наших друзей-тулейцев, кто не пострадал! - крикнул растворяющимся приятелям Травел. - Надеюсь они не откажут нам в помощи.
  Взглянув на Лабруджию, он виновато спросил:
  - Ты не против, дорогая?
  - Я только что хотела сама предложить это, но не успела. Тем более тулейцы человеческого воплощения, все как один, давно предлагают свою помощь в деле развития жизни на планете.
  - Ты же знаешь, не стоит им рисковать собой в не своей войне. Их общество самое продвинутое, какое только можно себе представить. Сколько всего они умеют: какие чудо-дворцы умеют строить, поэты и музыканты, философы и мыслители. Если бы речь не шла о спасении их сограждан, даже не подумал бы просить их.
  - Да, - согласилась Лабруджия, - у них очень древняя история. Они были призваны Ищущими на планету из очень отдалённого мира. Космическая раса.
  В этот момент, возникшее на поверхности изображение встревоженной Светы прощебетало приветствие и опередило их вопросы, сообщив неожиданную новость. Двое из племени птице-тулейцев только что высадились на западном острове и направляются их в замок. На вопрос, в каких они телах, Света печально вздохнула и закатила глаза. Оглушительный грохот хлопающих за окном крыльев заставил пару выбежать во двор замка в предчувствии чего-то необычного. Предчувствие не обмануло их ожидания. Парочка великолепных огнедышащих драконов прихорашивалось у входа, не имея возможности пролезть в дверь из-за своих, мягко говоря, не маленьких тел. Один сине-зелёный поклонился в приветствии, а второй - чуть поменьше первого - коричнево-золотистый сделал реверанс.
  - Милена и Светозар! - воскликнула Лабруджия, безошибочно узнавая сущности. - Наконец-то друзья возвращаются.
  - Мы счастливы видеть вас Травел и Лабруджия! - мыслью приветствовала импозантная парочка, просвистев вслух что-то громоподобное. - Не нашлось достойных тел для привычного облика, быки и слоны стали совсем не те, что прежде. А эти тела хотя бы непробиваемы стрелами сапиенсов.
  Пара наперебой поведала о своих злоключениях в различных низших телах, коими пришлось довольствоваться, пока не удалось собрать свои сущности воедино. Скоро стало ясно, что этим двоим из доброй тысячи прежних владельцев нечеловеческих тел Тулеи просто повезло. Когда защитная сеть планеты разорвала каждого из них на мелкие микросущности, то им двоим посчастливилось сразу же оказаться в телах этих гигантов. Равных им по силе оказалось не очень много, потому пищей мог оказаться любой. Очень скоро, среди проглоченных ими особей оказались и родственные им частицы, тогда осознание своей цели пошло быстрее, ускоряясь по мере пожирания бегающих и ползающих. Самым простым оказался конец этого приключения - они настолько восстановились, что научились безошибочно определять, в каком именно обитателе находится их вожделенная частица. Кое-кого из осколков товарищей по несчастью употребили в пищу по ошибке, и теперь тем придётся долго завершать круговорот жизни из навозных жуков, растений, змей, архантропов или сапиенсов.
  На душе у Травела сделалось беспокойно. Становилось очевидным, что остальным пострадавшим пленникам ещё долго предстояло кувыркаться в бесконечном сражении за право выжить и объединить в себе все свои составляющие.
  - Простите меня друзья, - произнёс он. - Иначе было нельзя в тот момент, времени на размышления не было.
  - Мы понимаем всё и никого не виним, - ответил Светозар.
  - Хотя нам через много нечистот пришлось пройти, мы благодарны вам всем за спасение, - поддержала своего друга Милена.
  Скоро к ним присоединился СЭР. Сообщив, что с подопечными полный порядок, а Кобелехвост остался возле новозапущенных в жизнь сапиенсов, для наблюдения и охраны. Поприветствовав первых освободившихся пленников, он стал вникать в вырисовывающуюся проблему и с ходу предложил обоим заняться "ассенизацией". Долго растолковывать свою мысль ему не пришлось, все дружно вскричали ура и занялись делом.
  Изловить парочку драконов для воплощения СЭРа и Кобелехвоста, вот что оказалось главной проблемой. Сплошь и рядом попадались одни дефектные - с примесью осколков амазонок. Осколки арсиан, почему-то, преимущественно попали в горилл и в неандерталов. Изгнать эти недосущности не убивая драконов, никак не удавалось, к тому же обладатели амазонских начал лихо сопротивлялись, яростно обстреливая охотников огненными струями. Досталось в основном Светозару, как самому настырному. Пришлось вновь обратиться к Свете, и волшебный гаджет после суток поисков, нашёл таки на обратной стороне планеты, на гористом материке стадо абсолютно стерильных дракончиков.
  Работа закипела. Отлов осколков пострадавших сущностей осуществляли в четыре глотки, не особо разбираясь, кто есть кто. Насытившись до предела, так чтобы только сил хватило добраться до Тулеи, они впадали в многосуточную спячку, пока королева и её верный король слога отделяли все крупицы и сортировали по искусственным курам и гусям, чтобы впоследствии, накопив все потерянные составляющие в телах определённых особей, и тщательно пометив их, ещё раз запустить в переплавку через драконие глотки и желудки. Для этой цели, Кобелехвост с СЕРом сманили несколько несмышлёных ещё дракончиков из той стаи, где их принимали за сородичей, не догадываясь о том, кто управляет их поведением. По большому счёту, всё так и было. Кто же, не обладая разумом, заподозрит подмену в теле своего вожака, или даже родного папы или мамы? Оставалось создать новые тела для возвращённых друзей тулейцев, желательно, человечьего облика. Человеки-тулецы пообещали для этого зарезервировать всех своих новорожденных, начиная с этого момента. Но дети, как известно, быстро не делаются, и на первых порах решено было использовать сапиенсов, которые расплодились за время этой охоты в достатке. Лабруджия отказывалась терпеть рядом с собой змей, а гориллы казались неэстетичными за привычку ходить голыми, если можно назвать поросшую густой шерстью гориллу - голой.
  
  * * *
  Недоразвитому часто стали сниться самые интересные сны. Во сне он получал указания от духов и они ни разу его не обманули. Каждая охота приносила удачу, мяса было в изобилии и жизнь протекала почти по-царски. Что такое по царски он не мог никак понять, но это казалось ему правильным звуков в порядком осточертевшем лопотании жены. Что такое "осточертевшее" он тоже не знал но, что жена стала капризной - бесило. То ей не нравилось поедать червей, то медвежье мясо слишком жёсткое. А что сделать, если духи советовали есть сегодня именно то, а не другое? Он духам внимал безропотно. Когда места в желудке не оставалось, а вредная жена снова капризничала, то он запихивал ей пищу в рот насильно, заставляя есть, через не могу. Отношения ухудшились, а первенец уже подрос и стал слишком своевольным, убегая прочь от недоеденных жирных кусков. Сын уже начал заглядываться на дочку пятикантропова стада, поселившихся в базальтовой пещере, и недоразвитому приходилось прилагать немалые усилия, чтобы наследничек не оказался в желудках этих созданий.
  Бой с главой этого стада привёл к позорному поражению, громила оказался в полтора раза выше и сильнее недоразвитого человека. Едва унеся ноги, он долго ещё хромал на ушибленную дубиной ступню, а наследник, из-за которого произошёл весь сыр-бор, вынужден был искать ящериц и ловить силками диких гусей, пока папашка зализывал рану. Хоть первенцу это и пошло впрок, но жгла мысль, о том, что его жёнушка в плену у этих пятикантропов. Таков негласный обычай - подсказывали ему духи - победителю достаётся всё. Ему показалось, что женщина нагло улыбнулась ему на прощание, когда победитель тащил её за волосы в свою пещеру. Впервые он испытал это сжигающее чувство - ревность, а ещё холодная злоба и жажда мести переполняла всё внутри, не давая ночью спокойно спать.
  День, когда он почувствовал в себе силы взять реванш, наступил. Соседи из базальтовой пещеры каждое утро выходили к ручью, протекающему в ложбине. Водопой - это было святое, никто не смел там нападать на другое существо, даже на лягушку. Но он и не собирался этого делать, ему хватило и первой стычки, чтобы понять бессмысленность повторного поединка. Зато, чуть выше по склону он приметил внушительных размеров камень. Вот если всё правильно рассчитать и скатить его на семейку пятикантропов, тогда он будет отомщён.
  Утро ещё только подбиралось к верхушкам гор, а он со своим сыном уже подкладывал, прихваченные с собою длинные ветви под заветный камушек. Всё шло как он и задумывал: вперёд всех вышел обидчик, огляделся и, не увидев опасности, принялся выталкивать свою семейку на водопой. Куча мелюзги, сгрудившись возле его длинных волосатых ног, затрусили рядом. Поглядеть наверх, на склон горы, пятикантроп не догадался, видимо это ему не приходило в голову никогда. Мысленно поблагодарив своих ночных духов, недоразвитый приступил к выполнению плана. Рыкнув сыну, чтобы тот налегал на рычаг, он ухватился за второй. С третьей попытки, орудие убийства покинуло насиженное ложе и набирая скорость покатилось вниз, точно на цель. Обидчик даже не успел отскочить, удар пришёлся прямо по его макушке, вдавливая врага в грунт вместе с малышнёй. Заготовленные в достатке копья, брошенные меткой рукой, довершили дело. Три самки и его жена, замыкавшие шествие, заголосили в испуге и бросились назад. Тогда он с победным урчанием неспешно спустился вниз, вошёл в пещеру и выволок свою ненаглядную наружу, после чего, вернулся в пещеру снова. Быстро стихнувшие вопли возвестили об окончании вендетты.
  Жена стала холодна и отец семейства подозревал, что не уничтожение пятикантроповых детёнышей явилось причиной такого игнорирования его особы. Время шло, а ничего не менялось. Жена послушно чинила порванные на охоте шкуры и поддерживала огонь в очаге в его отсутствие, но не более. Никаких любовных покусываний уха или шеи, свидетельствовавших о её желании близости, не следовало и всё тут. Ему показалось, что её живот за последнее время заметно округлился. Однажды ночью, когда он не мог уснуть, долго думая над причиной её холодности, пришёл ответ. Под самое утро ему приснился новый сон, и всё мгновенно стало на свои места. Он вскочил, трясясь от ревности и ненависти сжигающей такой лютой жаждой мести, что даже сын заметил в нём что-то неладное. Проглотив свой кусок печени игуанодона, отрок принялся с нетерпением поглядывать на отца, ожидая, когда тот даст команду собираться на охоту. Так и не дождавшись, прихватив на всякий случай кремневый нож и копьё, отправился сам расставлять силки и ловушки.
  Жена даже не повела ухом, склонившись с иглой к дранной пятнистой шкуре из гардероба мужа, словно ничего неладного не происходило. Это оказалось последней каплей. Голоса из утреннего кошмара настойчиво советовали ему наказать явную изменницу - съесть. Её затылок представлял отличную мишень, и рука привычно сжала сучковатую дубину.
  Поздним вечером сын нашёл папашу чуть повыше входа в пещеру. Тот ужинал сырым мясом, а по обросшим шерстью щекам катились нескончаемым потоком слёзы.
  
  глава 13
   Медный век
  
  Неукротимым было сердце их.
  В сражениях друг друга убивали,
  лишь крови ради или же страданий.
  Жестокостью прославлен скорбный лик.
  (Древнегреческий эпос)
  
  Собрать воедино удалось почти всех, за исключением последнего десятка. Эти сущности Тулейцев пропали без всяких надежд. Кобел за всю спасательную миссию не зафиксировал в грудах материала, натасканных всеми четверыми драконами, ни одного левиона отдалённо похожего на сущности пропавших. Оставался ещё океан с его неизведанными глубинами. Возможно русалки, после восстановления со своими сущностями смоли бы помочь, но для этого нужно было время. От пережитого за эти несколько сот оборотов планеты вокруг светила все спасённые испытали, мягко говоря, шок. Винить их было нельзя. Только самые стойкие перенесли свои приключения без последствий. Пример остальным, как не странно, подавал УлулУ. Когда они все собрались за пиршественным столом, в честь его возвращения, то шутки по поводу его самоедства, несмотря на ужасное содержание, веселили даже королеву. Она иногда бросала на него полный печали взор, но её переживания были напрасны. Тому, кто хлебнул приключений в бесчисленных мирах бесконечной вселенной, включая миры пекельные, было всё нипочём.
  - Так ты приятель утверждаешь, что у тебя были божественные советчики в твоих мытарствах? - спросил Кобел.
  - Нет. Я этого не утверждаю. Советчиком, скорее всего, был я сам, но недоразвитому казалось всё иначе.
  - Это нужно в дальнейшем использовать, заявил СЭР, глубокомысленно поводя хвостом перед своим искусственным львиным носом.
  УлулУ, как и Кобел пока воздерживался от выбора тела для своих персон, правда, по иной причине. Хотелось подольше побыть единой сущностью, после вынужденного разъединения. Он словно проверял, всё ли тут - на месте. Хотя УлулУ старался не думать ни о чём отвлечённом, каким-то образом Травел догадался об этом.
  - Не беспокойтесь, мы проверили всё, что можно. Даже раздавленного пятикантропа Кобел лично просканировал: не нашёл ни одного признака твоего разума, так что инфекция исключена. Всё же хорошо, что Милена посоветовала нашим драконам склевать заодно и молодого недоросля.
  - И этим избавила мою особу от кучи проблем, - согласился Улулу. - Благодарность вам красавица! - поблагодарил он Милену, восседавшую рядом с Светозаром в телах пары симпатичных сапиенсов.
  - Не стоит, дорогой УлулУ, - ответствовала она. - Мы ведь тебе обязаны своим избавлением из плена на Лели.
  Светозар молча кивнул, соглашаясь со словами подруги.
  - Это вопрос спорный, - загадочно ответил УлулУ. - Если бы мы не выбрали этот мир для своего совершенствования, то...
  - То не было бы совершенствования для всех жителей Тулеи, - оборвала его мысль королева. - Оставим это. Все показали себя молодцами. У нас на планете много зреющих проблем, так не будем терять зря времени.
  - Проблема номер один и самая важная, - поддержал королеву Травел. - Всё, что произошло в результате действий Лилии и её второй ипостаси Прасковьи, привело к тому, что нарушены первоначальные моральные постулаты, заложенные нами при создании местных существ. Постулат - не убий - больше не является необходимым к исполнению. Один этот свершившийся факт переводит наше творение в разряд банальных, уже многократно повторявшихся до нас в аналогичных мирах.
  - Нельзя лишать существо права на самоопределение, - процитировал УлулУ основной всевселенский закон.
  - Таким образом, Лилия и обошла нас, внедряя своих самоопределяющихся агентов. - Согласилась Лабруджия, тщательно скрывая негодование в голосе. - Даже её воссоединение с последующей ипостасью - Прасковьей, не противоречит законам Великого творца.
  Травел поднял вверх палец и обвёл взглядом всех присутствующих.
  - Друзья! Данной мне властью, предлагаю разработать свод конституционных правил, действующих исключительно на планете Аппел. Когда эти правила изживут себя, мы всегда сможем их поменять на более приемлемые. Важно, чтобы они не противоречили Всевселенскому закону, но и не позволяли различным пришельцам извне манипулировать нами.
  Кобелехвост сразу же выдвинул ряд предложений, как:
  1) Запретить женским сущностям принимать участие в управлении без письменного согласия трёх мужских.
  2) Мгновенное уничтожение любых планетарных или иных объектов до Яблочного происхождения или налог на их использование в 99% на прибыль.
  3) Пожизненное заключение и лишение ног, без замены их хвостом (как рыбьим, так и иным, включая змеиный), всем отказывающимся подчиняться большинству или воздержавшимся от голосования.
  Словом, его понесло. Если бы все предложения не оказались мысленно забанены мгновенно остальными, он мог бы продолжать бесконечно. Общая тенденция предложений сводилась к отстранении Лилии от вмешательства в управление, которое она получила по праву своей идентификации с Прасковьей. Пришлось приложить немало изобретательности, чтобы нововведения не ущемляли права остальных, включая как женские, так и мужские сущности остальных членов команды. Вышло следующее:
  
  Статья Первая Конституции планеты Аппел и прилегающих территорий. (Космо право)
  Никакая сущность не должна быть причастной прямо или косвенно к посягательству на основную цель творцов - планетарного развития Аппела и совершенствования существ населивших её.
  1) Сущность не должна угрожать или наносить вред другой сущности, если только самой сущности не угрожает непосредственная опасность.
  2) Сущность обязана защищать свою и любую иную сущность от опасности причинения ей вреда, как со стороны другой сущности, так и в результате неосторожного или умышленного поведения существ, населивших планету.
  3) Сущность не должна нарушать свободную волю существ, населивших планету.
  4) Сущность обязана делиться искрами Всевселенского разума с существами населившими планету, за исключением случаев несовместимости вида с мыслительным процессом (отсутствием мозга).
  5) Сущность не имеет права вмешиваться в совершенствование существ населивших планету, а так же оказывать деструктивное влияние на них с целью приобретения односторонней выгоды, без согласия всех творцов.
  Нарушитель первой и единственной статьи Конституции планеты Аппел, объявляется вне игры и немедленно депортируется в иные миры.
  
  Тут же основной закон был утверждён единодушно, скреплён подписями сущностей-творцов в присутствии свидетеля - всевидящего зеркала, то есть при Свете. После чего, копия была отправлена СЭРом во Всевселенский архив и можно было приступать к делам текущим. Четвёртый пункт вызывал некоторые опасения в осуществимости, но поскольку Кобелехвост несколько засиделся в бездействии, то он первым вызвался поделиться продублированными частицами личной сущности, для контроля за исполнением основного закона, проще говоря - вселиться в нескольких хомосов. Учитывая, что лазутчики Лилии - амазонки и арсиане уже вовсю осваивали новые тела неандерталов и ящеров, этот шаг был своевременным. Желающих последовать примеру оказалось предостаточно, энтузиазм просто зашкаливал. Возникла даже некоторая давка, но никто не расталкивал других локтями, памятуя о только что принятой конституции, в частности, о её первом параграфе - не нанесении вреда.
  Надо отметить, что Амазонки не сидели, сложа руки. Хотя их сущности так же оказались перепутаны разложением на составляющие, но суть воительниц от этого не изменилась ни на йоту. Прекрасная половина населения планеты оказалась под управлением неудержимых страстей, воинственного безумия и презрения к мужской половине. Арсиане прочно оккупировали мужскую бородатую часть, она казалась им привычнее, для войны со старыми заклятыми врагами - амазонками. Новые тела позволяли сражаться с ними на равных и отомстить за века угнетения их прекрасным полом. Словом, началась война. Пока не полномасштабная, но отдельные стычки, победы и поражения только накаляли страсти. Дело грозило выплеснуться во всеобщую вакханалию.
  Борьба шла не только между двумя половым этносами, но и за право лидерства в этих группах. Как не печально было признавать неудачу, но Травел был вынужден согласиться с большинством в том, что только объединение всех лагерей воедино, положит начало разумной созидательной мысли. Поскольку объединение виделось только через войну, приходилось идти на жертвы среди населения, ради достижения всеобщего блага. Кобелехвост тут же процитировал третий параграф единственного закона действующей конституции, гласившего, что сущность не может нарушать свободную волю существ, населяющих планету. А свободной волей существ населявших планету, в настоящее время - было желание воевать и уничтожать друг друга.
  Лилия и её ипостась Прасковья на планете не желали появляться, удовольствовавшись пребыванием на Лели, поэтому застукать их на месте преступления и применить к ним параграфы конституции не удавалось. За пределами планеты конституция, естественно, не действовала, поэтому всё шло к патовой ситуации. К тому же, что было сделано "сладкой парочкой", сделано было до принятия нового закона, а следовательно, по всевселенскому законодательству подлежало амнистии. Сущности из прежнего проекта Лилии уже перекочевали и получили права на существование в новых телах в новом мире, как мигранты. Хотя, в любом развитом мире их автоматически можно было бы отнести к преступным элементам, в мире новом новая попытка подъёма из низов поощрялась законами всевселенскими. Приходилось мириться с тем, что вышло.
  Большинство обитателей Тулеи постепенно, после коротких или долгих размышлений, последовали примеру Кобелехвоста, продублировав части своих сущностей для участия в "Большой игре". Каждый хотел вложить свою лепту в общее дело. Встречи в пиршественной зале кошачьего замка, облюбованного Лабруджией и Травелом, стали традицией: нужно было координировать свои действия, чтобы не пропустить какого-нибудь недочёта. Травел много внимания уделял координации общих действий и разрабатывал стратегию и тактику, основываясь на своих энциклопедических знаниях мироустройства. Что касается Королевы, то она посвятила себя самому любимому занятию: изобретению нарядов как для друзей, так и для остальных существ планеты. Перерывы ею делались только на очередное вынесение приговора существам, беспрестанно нарушающим Конституцию.
  Постепенно, судебная практика, осуществляемая ею, захватывала всё больше свободного времени, поскольку амазонские и арсианские осколки сущностей, игравшие главный на сей момент планетарный спектакль - войну, не желали избавляться от пороков, посеянных Лилией при их создании, и только раз за разом, всё сильнее ухудшали свою карму. Отбывающим "наказание" следовало найти подходящие тела, поскольку полчища, орущих и безобразничающих обезьян уже превысили все допустимые пределы, как и шипящие на них змеиные "родственные души". Братец Буд и его сестрица Вуда получили на этот счёт конкретные указания Лабруджии, но пока у мастеров своего дела почему-то ничего не получалось.
  - За нос водят, - предположил Кобелехвост по этому поводу, удобно расположившись в кресле напротив камина и потягивая амброзию из хрустального кубка. Для этой процедуры он арендовал себе тело сапиенса последней модели, которым очень гордился за его немалый рост и златые кудри.
  - Ты сам не хочешь попробовать разгадать код Лилии? - спросил УлулУ.
  - Нет. Единственный способ это сделать, получить образчик сущности самой Лилии или на худой конец Прасковьи. Разобрать на составляющие Вуду, в которой наверняка такой образчик присутствует, тоже было бы вариантом, но...
  - Противоречит параграфу - 1 Конституции, - прорычал СЭР из своей искусственно - львиной глотки.
  - Вот именно. Потому Буд с сестрицей не покидают свой карантин. Чуют, что их ждёт. Послушай, Травел, - обратился он к королю слога, - а не поменять ли нам слегка закон? Сочинишь новый параграф - типа законы Аппела имеют приоритет над Всевселенскими?
  Травел даже поперхнулся и, поморщившись, помотал головой в знак отрицания.
  - Так недолго докатится до полного пренебрежением законами.
  - Все царственные особы, президенты, управленцы так всегда и поступают, - буркнул Кобелехвост.
  - Кого ты имеешь в виду, Кобел? - лениво спросила королева, не выбираясь из-под руки обнимавшего её за плечи Травела.
  - Пардон, - включил заднюю передачу Кобелехвост. - Это просто шутка.
  Все и так понимали, что это просто шутка, но никто не рассмеялся. Просто становилось очевидным, что если ничего не сделать, то вся деятельность по преобразованию планеты в оазис любви и совершенства на грани провала.
  - Даже референдум всех сущностей вселенной Великого творца не поддержит такого исключения, - пробормотал сам себе УлулУ.
  - А ты поговори с Серым ангелом, - посоветовал СЭР.
  - Я и так знаю, что он ответит: ты УлулУ, выбрался из самых тёмных тесниц Пекла, вот и придумывай сам.
  Уныние было не тем качеством, которым обладали смельчаки-творцы новой жизни, поэтому уже через мгновение вся компания присоединилась к игре - "угадай, что я не думаю", придуманной Миленой и её весёлыми подругами. Травел и Лабруджия проводили озорную компанию весёлыми взглядами, перекочевавшую в другой конец зала, но сами остались на диване, так и не разомкнув объятий. Они полюбили всю свою гвардию и никак не старались обособиться в их среде, но больше ценили общество друг друга.
  - Ты знаешь милый, я иногда завидую УлулУ, - прошептала Лабруджия, запуская пальцы в шевелюру Травела.
  - Мы всегда можем побыть для разнообразия День-Ночью.
  - Нет, это не так как у него. Для нас это форма - исключение, а для него естество. Ты не сможешь мыслить независимо в объединённом состоянии, и я тоже. Для него же, разница не велика.
  
  * * *
  Рассвет, который на Тулее был условным, в виду расположения её на полюсе их мира, принёс новые планы: идеи посыпались за завтраком со всех сторон. СЭР вызвался проникнуть в карантин к близнецам и разговорить их, с целью получения доступа к секретному коду Лилии. Кобел предупредил добровольца о риске заразиться кионом змеино-женско-хвостатой сущности сестрицы и порекомендовал надеть намордник самоизоляции. После засобирался на "Олимп", как друзья называли свой форпост, созданный в непосредственной близости к очагу напряжённости между враждующими архантропами. Численность последних падала катастрофически с каждым новым сражением, но зато позволяла неспешно и основательно предавать суду и переформировывать осколки сущностей амазонок и арсиан. Поскольку проблема тел для отбывания срока и совершенствования новых переформированных личностей не была ещё решена, приходилось тормозить их агрессию. Тех, кто оставался совсем неуправляем, загоняли в карантин, где им предстояло ждать своей очереди нового воплощения.
  - Ты идёшь, друг? - спросил он УлулУ.
  - Пожалуй, сегодня пропущу веселье, - ответил тот.
  Распознав какую-то грандиозную идею, зреющую в нём, Кобел не стал настаивать и дематериализовался, оставив своего аватара - рослого и златокудрого - среди таких же, как и он хомосов. Компания обездушенных собиралась на рыбалку, повинуясь базовой программе выживания. Охота на сухопутных животных носителям-хомосам в Тулее была избирательно запрещена - как табу, (как бы чего не вышло). С обитателями вод было проще: русалки не позволяли отдельным любопытствующим смельчакам спутать себя с безмозглыми рыбёшками, нагоняя ужас на осмелившихся поглазеть на их морское житьё-бытьё. Словом, на полюсном материке царила идиллия и порядок, чего пока не наблюдалось на всей остальной части планеты.
  Форпост, по требованию Кобела, Тулейцы оборудовали не хуже, чем дворец заоблачного владыки Зевса из земной аналогии. Он не блистал башенками и божественным золотым троном, но просторных помещений в нём было предостаточно, а в главной зале трудился он лично, принимая существ оставшихся без тел-обителей. Божественного нимба не требовалось, в ужас он вгонял их одним своим видом, когда те представали перед его ликом, лишённым телесных прикрас. Дальше начиналась привычная процедура исследования их составляющих, в результате которой, он давал своим помощникам рекомендации, а они уже разбирали частицы сущностей поэлементно. Одни шли в монтаж, для нового воплощения уже в тела хомосов - новейшей разработки, другие, в которых преобладали наиболее строптивые элементы амазонок или арсиан, карантинились в залах ожидания "Олимпа". Дальнейшие судьбы негодной субстанции определяла сама Лабруджия на правах "главного инквизитора", как за глаза её величали в этом храме всепланетного контроля.
  Сегодня она явилась без своего неразлучного спутника Травела. В центре главной залы она возникла в красно-чёрной мантии, в которой взяла за правило появляться для выполнения своих служебных действий.
  - Королева с нами! - церемонно засверкал Кобел всеми своими самыми приветливыми огнями, означающим для остальных: - Внимание!
  Она, ставшим уже традиционным взмахом руки, ответила на приветствие и приступила к "суду". Мгновенно оценивая, поочерёдно подводимых к ней Миленой сущностей из зала ожидания, она направляла движением руки их в различные воплощения. Преимущественно это оказывались гориллы. Сегодня она оставила в усиленном карантине сущностей больше обычного. Уроки Кобела по анализу энергий составляющих сущности не прошёл даром. Она на досуге при помощи Светы расширила знания и теперь стала почти равной Кобелу в этом понимании.
  - Мне это кажется, королева, или вы на самом деле опасаетесь превращения нашей планеты в планету обезьян? - осведомился Кобел.
  - Просто я ожидаю скорой разгадки кода Лилии, тогда возможно будет использовать для переобучения всю подходящую флору и фауну.
  - Не создать ли нам временный изолятор большего размера, чем уже имеется? Например, подземный террариум для змей. Чего возиться с неподдающимися?
  - Подождём ещё немного, Кобел.
  - Просто я хотел напомнить, что среди воинствующих племён неандерталов и их противников синантропов терпимостью и не пахнет. Они не остановятся, пока не укокошат друг дружку до последнего. Есть предположение, (которое я проверяю пока), что виной их тупости, неподдающейся искоренению, является неудачная модель крови, имеющей в основе медь. Железо значительно лучше подходит для целей совершенствования.
  И это было чистой правдой. Несмотря на самые решительные меры, принимаемые Тулейцами, всё в этом перепутанном сущностями мире шло кувырком. Два полушария мозга подопечных, к которым они подсоединяли продублированные частицы своих сущностей, воспринимают разную информацию по-разному. Одно как какую-то святую книгу - наподобие заповедей, внушаемых им - совесть, любовь, жалость, справедливость, второе полушарие воспринимало только текущую реальность - борьба за существование, желание возвыситься над ближними, помыкать ими, спариваться, мстить и прочее в том же духе. Верх брало то одно полушарие, то другое, иногда происходила полная блокировка одного из них. Как правило, блокированным оказывалось полушарие оперирующее подсказками добровольцев.
  Сам Кобелехвост уже свыше сотни раз терпел поражение на этом поприще: его продублированные частицы гибли вместе со своими носителями, так и не достигнув заметных успехов. У остальных его последователей, по части облагораживания и вразумления этих первых моделей народов Аппела, дела тоже были не ахти. Хорошо ещё, что гибнущие дубли ни как не могли повлиять на сами бессмертные сущности, являясь своего рода голограммами, исходниками которым служили сами добровольцы.
  - Кто же мог подумать, что их организмы окажутся под управлением захватчиков. Мы планировали, что медь поможет более длительному функционированию организмов и более лёгкому усвоению ими знаний, в отличии от стремительно окисляющегося железа краснокровых.
  После, мельком взглянув в Кобела, как она научилась, и легко прочтя все невысказанные мысли -воспоминания, (включавшие в себя отдельные фрагменты тошнотворных пребываниях в телах падших существ планеты), Лабруджия оценила несгибаемость духа всех своих единомышленников и просто повторила уже произнесённое ранее:
  - Подождём ещё немного, друзья.
  
  * * *
  Буд только делала вид, что ищет способ избавить своего близнеца от хвостатой сущности, сроднившейся с ним. Он уже давно понял бесполезность своих попыток, грозящих только полным разрушением сущности братца на ещё более мелкие составляющие, чем потрудилось защитное поле планеты. На самом деле он ломал голову над единственной проблемой: как воспрепятствовать УлулУ лишить его надежды на воссоединение с любимым вторым я. То, что Вуду разложат на составляющие, как только друзья поймут, в чём кроется проблема, он даже не сомневался. Новоприобретённая сестрица действительно представляла определённую опасность для них, это он понял давно. Карантин помогал скрывать мысли и Буд тянул до последнего, не зная, что предпринять дальше. Впрочем, это только он думал, что он думает - будто карантин скрывает его мысли. Вернее, карантин скрывал его мысли до вчерашнего вечера.
  Упоминания в беседе друзей о недопустимости вредить сущности, даже такой - которая несёт в себе частицу заклятой вражины, подстегнуло желание УлулУ вражине навредить. Следовало не нарушать закон, иначе ему пришлось бы отстранить самого себя от творчества на Аппеле, а это было невозможно. И когда СЭР вызвался посодействовать в общении с Будом и Вудою, он понял, что это его шанс. СЭР обожал свою искусственную львиную ипостась и УлулУ незаметно прицепил к его искусственному хвосту вещицу, созданную когда-то ни кем-то, а именно Вудом. Цель её создания заключалась в удалённом программировании подводных существ дистанционно, чтобы не отвлекаться на поиски особо отсталых в умственном развитии, как отдельных подводных существ, так и рыбьи стаи целиком - одним нажатием кнопки. Корректировались рыбки прекрасно, они больше не норовили избегать крючков и рыбацких сетей, а сами лезли чуть ли не на сковородку.
  Когда Буд и Вуд вынуждено вышли из игры, УлулУ стал больше уделять внимание его работе, поскольку Кобел просто не поспевал за всеми заботами, лёгших на его воображаемые плечи. Пришлось на некоторое время уединиться и основательно проштудировать разделы всевселенской паутины, посвящённые этой теме. Проводив, пребывающего в неведении относительно его проделки, СЭРа на встречу с близнецами, он, отрешившись от окружающего мира, настроил все свои ощущала, чтобы не пропустить ничего важного. И... очень скоро всё запуталось больше прежнего.
  То ли синтетический хвост СЭРа мешал чёткой передаче сигналов, то ли он не до конца разобрался в природе этого изобретения Вуда, но вместо предполагаемого считывания мыслей троицы уединившейся в карантине, он явственно ощутил постороннюю программу, настойчиво повторяющую одни и те же сигналы двоичного кода. В этом он не особо разбирался прежде и понял лишь, что нашёл что-то важное, чего постичь не в состоянии из-за своего начального уровня подготовки в программировании сущностей. Подключившись к всевселенской паутине, УлулУ нашёл нужную утилиту-просмотрщика и, обнаружив в ней функцию перевода для "профанов", синхронизировал устройство со своей сущностью, не забыв разблокировать плагин. Если бы рядом был специалист вроде Кобелехвоста, он бы не позволил осуществить такое безумие.
  Нужно кратко пояснить степень опасности, которой УлулУ подверг себя. Как и биологический мозг, любая сущность имеет операционную систему, оснащённую основными программами для своего правильного функционирования. Сбой всего одной из программ вызывает некорректную работу всей операционной системы в целом. Но между биологическим и сущностным мозгом пролегает непреодолимая пропасть: биологический мозг связан с мозгом своей сущности на подпространственном уровне и подчиняется ей же. Чтобы вызвать некорректную работу биологического мозга, а то и полный сбой его, сторонним оператором-сущностью придумываются программы-вирусы, от которых мозг не имеет защиты, в виду более совершенных изобретений продвинутых программистов.
  Полностью очистить биологический мозг от больных испорченных программ и загрузить новую версию невозможно, не удалив всю прежнюю версию целиком. Следствием является полная потеря связи с внешним миром, или же, проще говоря - сумасшествие. Что касаемо сущности, то в случае потери связь с окружаемым миром, в результате подобной диверсии, она не подлежит лечению. Излечение возможно только самостоятельное: новое обучение, начиная с азов - так сказать, с самого нового детства. А поскольку свою личную основную программу, то есть - личность, сущность записывает только сама в процессе своего эволюционного существования, то любая загруженная извне базовая программа, сделает из сущности (личности) - существо простое (обезличенное). Будет это "людь" или "нелюдь", зависит от версии программы.
  Задача творцов, - разработчиков подобных программ-вирусов на Аппеле, - состояла как раз в обратном: не в уничтожении системы мышления, а в перенацеливании её на свои нужды, путём сбоя одной или нескольких программ составляющих главную операционную систему, или ввода в неё дополнительных программ подавляющих их работу. УлулУ повезло: последнее время он много занимался загрузкой различных версий в планетарные организмы наравне с остальными творцами, поэтому симптомы заражения вирусом ему были хорошо известны по роду деятельности. Как только чувство сжигающего пламени злобы, ярости и жажды уничтожения начало заполнять сущность более чем на тридцать шесть и шесть процентов, сразу же разорвал связь с устройством Вуда, напрочь заблокировав свой плагин. Очиститься от налипшей за краткий миг грязи он решил позже, с помощью Кобелехвоста, сейчас важнее было не потерять окончательно в небытие ниточку, ради которой он так рисковал.
  
  * * *
  Вечером привычное времяпровождение Тулейцев было нарушено. Пиршественная зала кошачьего замка напоминала растревоженный улей. От слов, облачённых в мысли, аж воздух гудел, мешая Кобелехвосту, врачующего пострадавшего. Деликатно делая пассы вокруг головы УлулУ, он не переставал вслух воспевать доблесть друга. Остальные тоже старались похвалить его за смекалку, тем самым вместо несуществующей анестезии - притупляли мучения от процедуры очистки кеша памяти и кукиесов.
  Дело в том, что в телах животных преобладают несколько первоочередных программ-рефлексов, именуемых самосохранением. Биологическое человеческое тело помимо начальных программ оснащается ещё и программами морали. А вот иные виды высокоорганизованных сущностей, обладают ко всему прочему набором программ превосходящих человеческие на много порядков. Поэтому операция, осуществляемая Кобелом, была очень ответственная.
  - Ну, хватит, Кобел! - взмолился вконец измученный УлулУ. - Оставь мне ярости немного больше чем положено, она мне скоро пригодится.
  - Терпи... ещё немного, - отвечал тот, не прекращая пасов.
  Остановить дружка, дорвавшегося до своего любимого занятия - уборки, было сложно, но УлулУ выбрав удачный момент, ускользнул в другой конец залы, заявив, что больше не дастся.
  - Ладно, ладно, - успокоил его Кобелехвост. - Я всё равно уже почти закончил. Будешь теперь как новый.
  Ощупав свою драгоценную особу со всех сторон, УлулУ ужаснулся:
  - Ты стёр все мои ощущения! У меня теперь не осталось доказательств преступления Лилии!
  - Доказывать ничего не нужно, - успокоила его Лабруджия. - Фактов с избытком, а в качестве свидетеля достаточно будет одного Буда.
  - Всё же она могущественная особа, - подумал УлулУ.
  - Не волнуйся, в Нашем мире её могущество ей не поможет. Она теперь вне закона! И она уже знает об этом. Я поставила её в известность, что её пакости раскрыты. Они как раз подпадают под нарушение пятого параграфа. Односторонняя выгода без согласия всех творцов - налицо.
  Это заявление королевы порадовало героя сегодняшнего дня. Он просто засветился от ликования: давно хотелось чем-нибудь насолить своему вечному судье - Великому Змею. Пусть даже тот давно махнул рукой, (или крылом), на эту свою давно позабытую неудачную ипостась. Правда ещё оставался второй дубль - Параша, но с этим уж придётся смириться.
  Вдруг все расступились, а в образовавшийся круг СЭР втащил слабо упирающегося Буда. Вид его не мог не вызвать сожаления присутствующих. Он просто исхудал от переживаний. СЭР выступил обвинителем и одновременно защитником. Ему каким-то способом удалось уговорить величайшего инженера-художника, капитулировать и в очередной раз признаться в своём малодушии. Братец покаялся, а поскольку закон теперь работал на него, в части второго параграфа - обязывая его защищать свою сущность, то обвинения не были выдвинуты. Травел предложил сотворить усилиями самых лучших точную копию Буда, которая будет неотличима и от Вуда, с сохранением всех наработок присущих исходнику. Нынешняя сестрица Вуда была признана большинством голосов - сводной, и скорее уж, подлежала пребыванию в сообществе драконов и змей, которые её приходились такой же роднёй.
  - Разделить надвое полноправную сущность, без видимых оснований, мы не имеем права, - подвела итог Лабруджия. - Но, снабдим её телом. Пусть побудет лучше на виду.
  На этом и порешили. Предстояло ещё выдворить за пределы своего мира Лилию, которая явно отказывалась повиноваться закону, но к этой операции следовало подготовиться всесторонне. Закипевший вслед за этим пир, перешёл в праздник, Давно не было повода такой заслуженной радости. Хотя ещё предстояло много чего свершить, но главное было сделано: Код запрета на иные тела животного мира Аппела больше не был загадкой. Он весь заключался в самом вирусе, которым Лилия с избытком запитала сущности амазонок, арсиан и хвостатой красавицы - Вуды, а так же всех примитивных существ планеты. Горилы, драконы и змеи оставлены были в покое, явно насмешки ради. Восстановить доступ к организмам оставалось делом времени, тем более, что пятикантропы и недоразвитые подошли в своём ущербном развитии к собственному апокалипсису.
  Спустя месяц после этого знаменательного вечера на полюсном материке, не без стараний добровольцев, чьи осколки сущностей, внедрённые в тела воюющих сторон, объявили о последней битве голубокровых существ. Выживших осталось так мало, что заботу о них спокойно предоставили хищникам планеты, не уступавшим двуногим в жажде убийств и уже заметно преобладавших численностью над последними. Дни "медного века" были сочтены и началась подготовка к открытой войне с засевшими на Леле и объявленными вне закона вредительницами.
  
  глава 14
  Судьба метрополии
  
  Облокотись на меч у ног,
  Забыв про ратный поединок,
  Взгляни и ты на тот росток,
  Что затаился меж ложбинок.
  Он мал еще, напуган, слаб,
  Тянулся стебельком к воде,
  И трепетно к Богам взывал,
  Которых нет уже нигде...
  (Изольда Северная)
  
  Шаровые молнии, огненные тучи, извергающие напалм на вновь создаваемые на планете поселения для хомосов, это были ещё цветочки. Повсюду участились случаи появления ядовитых существ, плотоядных цветов и не знающих жалости крокодилоподобных обитателей глубин моских. Вся эта флора и фауна ежедневно жалила, грызла, кусала и глотала мирных существ, заражая их своим ядом в прямом и переносном смысле. Лилия объявила войну первой и не собиралась отступать. Шло тотальное уничтожение нового вида разумных. Пора было принимать крутые меры.
  Тысячи электрических скатов, собранных в эту ночь на ограниченном кусочке пролива, ждали команды, чтобы разрядить свои электрические ёмкости. Киты, касатки и дельфины, собранные со всех океанских вод, не вместились вместе со скатами, для них был отведён второй пролив Тулеи. Русалки выполнившие свою задачу загонщиц, возлежали неподалёку на прибрежных скалах и бдительно следили, чтобы их стада не вздумали разбрестись. Они ожидали сигнала Лабруджии, чтобы запустить своё электрозвуковое оружие. Предполагалось, от такого потока какофонии звуков, включающих так же и инфразвуки, можно не только сойти с ума, а просто начать разлагаться на составляющие биты и байты. Так, во всяком случае, пояснил действие своего изобретения Буд. Что касается русалок то, те использовали для охоты частенько именно своё пронзительное пение, обездвиживая жертву.
  - Надеюсь, нашему оппоненту понравится концерт, - довольно потирал руки Светозар.
  Группа Тулейцев вместе с ним заканчивала укладку оберегов из листьев эхо-папоротника по берегам пролива. Не все были преисполнены радужных надежд, как он. Козлород - шаман из города овенов, выразил общую настороженность своих сородичей:
  - Не разнесло бы нас самих на составляющие, как это произошло уже разок.
  При этом все глаза уставились на Буда, но тот притворился, что не замечает этого. Всё же, в прошлый раз всё сработало как надо, и по большому счёту, винить его не стоило.
  - В прошлый раз, - поддержал конструктора Светозар, - нас всех на линию огня зашвырнула Лилия. Теперь наступит её очередь собирать свои ошмётки во всех отдалённых пространствах.
  Кто-то фыркнул, и настроение слегка улучшилось. Но Козлород, потерявший в прошлый раз свою изумительную форму с рогами и копытами, не мог так просто избавиться от плохих предчувствий.
  - Эта сущность способна зашвырнуть нас куда как дальше, чем на линию огня. Я предпочёл бы обойтись без пальбы. Хотя эхо-папоротник - превосходная изоляция, но...
  - Не думайте, что вы одни волнуетесь, - всё же ответил Буд на завуалированный вызов, адресованный своей персоне. - Улулу и Кобел испробуют все способы убеждений, прежде чем мы вынуждены будем прибегнуть к последнему средству. К тому же, это не будет рассеянная сеть, как в прошлый раз, а чётко направленный сигнал, а эхо-папоротник убережёт нас от распространения губительных волн.
  УлулУ стоило немало сил получить согласие всех творцов на переговоры. Травел сомневался, что Лилия и её ипостась согласятся на капитуляцию. Того же мнения придерживались СЭР и Кобелехвост. Неожиданно, Лабруджия встала на сторону УлулУ, после чего согласие было получено, но при условии, что переговоры не продлятся более необходимого. В случае малейшего намёка на иные козни оппоненток, переговоры должны были быть немедленно прерваны.
  - Тогда вместо нас заговорят наши пушки! - напыщенно процитировал кого-то Кобел.
  - Именно так и будет, - подтвердила Лабруджия.
  В назначенное время УлулУ и Кобелехвост шагнули на мостовую города Ищущих, в Лели материализованного, на этот раз прямо на площадь, где отсутствовала странная церковь. Захватчицы явились на переговоры сразу же, что говорило о хорошей сигнализации или о слежке за ними ещё с планеты. Остановившись в двух шагах от них, Лилия и Прасковья смерили друзей своими уничтожающими взглядами. Взгляд предводительницы амазонок не утратил свою гипнотизирующую силу, а взгляд экс-русалки - световую палитру проницательности. Посверкав немного и посверлив сущности Кобела и УлулУ, видимо оставшись удовлетворёнными, они прервали своё занятие. После чего, УлулУ извлёк из воздуха свиток и зачитал ультиматум обеим особам.
  - Советом творцов планеты Аппел вам предлагается мирное урегулирование конфликта. В связи с многократным нарушением независимой Конституции планеты и нанесения вреда сущностям, а так же несанкционированного вмешательства в развитие существ, заселивших планету, Лилии предлагается добровольно и незамедлительно покинуть пределы околопланетного пространства и впредь не появляться никогда. Иному воплощению Лилии - Прасковье Посейдоновне рекомендуется присоединиться к законно избранному сообществу семи творцов на планете Аппел и, пройдя заслуженное ущемление в правах, направить свою деятельность на разумное созидание. В случае отказа выполнить требования, разрушение объявленных вне закона сущностей Лилии и её иного воплощения - Прасковьи Посейдоновны произойдёт незамедлительно.
  Сверкнув огненной вспышкой, свиток растворился в пламени. УлулУ надеялся, что всё это выглядело достаточно пугающе. Сам он не сомневался, что от Прасковьи будет больше вреда, чем пользы, но потеря седьмого сотворца вносила заметный диссонанс. Он очень надеялся на восстановление прежних доверительных отношений с этой особой, не зря же Свагор утвердил и её в число творцов. УлулУ не рассчитал только одного: отчаяния и злобы наполнивших Лилию. Липкие сети, выпорхнувшие из её приподнявшихся вверх ладошек, захлестнули обоих и аккуратно спеленали в куколки. Смерив свои жертвы пронзительными взглядами и не ответив ни слова, обе, как по команде, развернулись и спокойно ушли, оставив своих пленников барахтаться в сетях.
  - Вот это номер! - заметил Кобелехвост.
  - Я тоже не ожидал, такого казуса, - cогласился УлулУ, тщетно пытаясь высвободиться, - запеленать нематериальную сущность материальной паутиной - это знаешь ли, верх изобретательности. А как поживает твой план спасения?
  - Он как раз сейчас родится.
  Действительно, что-то сбоку зашевелилось и, не прекращая извиваться и брыкаться, проявилась в реальности копия Кобелехвоста, так же увязшая в паутине.
  - Великолепный план! - похвалил УлулУ. - Как вообще ты научился так быстро и детально копироваться?
  - Прослушал краткий курс Вуды. Зря ты отказался от её вебинара, тоже мог бы посодействовать мне сейчас.
  - У меня несколько иной план. Я всегда больше доверял первоисточникам, - проворчал УлулУ, успокаивающим цоканьем удаляя копию Кобела в небытие.
  Съязвить в ответ Кобелехвост не успел, план УлулУ начал обретать материальные формы: Перед ними проявилась Прасковья. Повинуясь движениям её рук, из-под земли начал подрастать знакомый пузырь. Он всё увеличивался, пока не захлопнулся над головами, отрезав всех троих от внутреннего мира Лели, выстроив новую реальность в прежней реальности. Не произнеся ни слова, Прасковья достала из-за пояса ножницы и освободила обоих от липкой паутины.
  - Вот чего я не додумался материализовать, - смутился Кобел. - А чего я совсем не понимаю, это то - что сейчас вижу. Наша супостатка решила принять твой ультиматум, и ты не обмолвился об этом ни словом? Как тебе это удалось?
  - Очень просто. Вера, надежда и любовь к родственной сущности, к тому же - она НАША супостатка.
  - Сильные союзницы у тебя, - пробормотал Кобелехвост, освобождаясь от остатков пут, - а мне всегда с женщинами не везло.
  Первой фразой Прасковьи было: - Только без всякого там, рыбьего хвоста!
  - Заявишь просьбу об амнистии, похлопочу, - согласился УлулУ.
  - Тогда, по рукам. И быстрее двигаем отсюда ластами, или что там у вас вместо нижних конечностей.
  Юмор Прасковьи тянул только на морской юмор. Но что было с неё взять? Сказывалась должность русалки на протяжении вечности. Пузыря не покидали, он не только изолировал сущности находящиеся внутри, но и защищал от нападок извне. Развив предельно возможную скорость, пузырь проскочил сквозь всё внутреннее пространство Лели, по дороге расталкивая множество ипостасей Лилии. Расширенные зрачки владычицы амазонок в бессильной злобе провожали их полёт, совершая бесполезные попытки испепелить вспышками огненных глаз ускользающих противников.
  Вырвавшись за пределы поверхности, пузырь увеличил и без того запредельную скорость. Повинуясь команде УлулУ, Прасковья освободила их из пузыря, и они смогли мгновенно переместиться в запланированную точку планеты. Послав сигнал начать обстрел, УлулУ немного поразился, с какой лёгкостью Прасковья пошла на предательство собственной сущности. Хотя, именно на этом и строился весь его расчёт в отношении неё - предать, чтобы выжить! Нежить всегда останется нежитью и всегда хочет быть живою нежитью. В конце концов, так ли это важно для неё? Сильно ли отличаются разные воплощения одной и той же сущности?
  
  * * *
  - Любая война имеет свои пагубные последствия, кроме очищения от скверны, конечно.
  Такую теорию вывел Травел сразу же после уничтожения логова Лилии вместе с её расплодившимися копиями. Нужно отдать должное бывшей владычице амазонок: метод творения полноценных копий собственных сущностей - был именно её личным вкладом в научно технический прогресс. Но он, к сожалению, он был единственным. Вуда, которой позволили слегка поучаствовать в общественно полезной жизни планеты, в скором времени поделилась этим секретом с каждым желающим его постичь. Не успели все вздохнуть спокойно, как начались полномасштабные боевые действия по всей планете.
  Племя хомосов страдало больше всего от наносимых ударов, просочившейся за миг до уничтожения Лели армады летающих лодок с копиями Лилии, не желавшей небытия. Во время коротких передышек, свободные от дежурств собирались как обычно в кошачьем замке. Только Лабруджию освободили от участия в боевых действиях, как координатора ополчения. Травела так же не хотели допускать к сражениям, но он время от времени, всё же совершал боевые вылеты в телах драконов. УлулУи Светозару первым удалось захватить летающую лодку противника и с тех пор перевес внезапности нападавшей стороны быстро сошёл на нет. Через десяток оборотов планеты вокруг своей оси, война превратилась в охоту на уцелевшие копий Лилии, всё ещё наносящих значительный ущерб.
  Радовало то, что число воительниц не росло, а только уменьшалось, что говорило о главном: предводительницы больше нет ни на Аппеле, ни в доступном пространстве. Зато, защитники вовсю копировали новых замов взамен потерянных в боях. Сами творцы и верные друзья Тулейцы много сил тратили на обновление существ планеты, на заботу об их защите и развитии. Копированные частицы сущностей очень старались и подталкивали существ-хомосов к овладению полезными знаниями: обработке камня, металлов, возделыванию агрокультур и конечно медицине. Последнее стало жизненно необходимым, после повсеместного заражения ядовитой Лилией планетарных существ различными вредоносными свойствами.
  Частицы сущностей Тулейцев и полные копии их, управляющие расходным материалом - живой военной силой - в виде хомосов и драконов - не были способны к улучшению своих основных программ. Их приходилось время от времени "перепрошивать", для внедрения новых планов и качеств уже приобретённых исходными участниками жизнетворчества. Но нет худа без добра: повадки и тактика Лилии были изучены до мельчайших деталей, а "перепрошить" их было больше некому. В результате, копии владычицы Мазона безнадёжно устаревали морально, и час полной зачистки от их присутствия был близок.
  За правило было взято и личное посещение творцами групп хомосов, разбросанных по планете. Каждый курировал свою группу и по возможности лично давал советы и учил старейшин и вождей, назначенных на эти должности в соответствии с достигнутым уровнем. К разочарованию Травела, никто из хомосов пока не признавал своего равенства с учителями, а обращаясь к ним, всегда величал не иначе, как богом.
  - Лично мне нравится, что меня величают богом, - самодовольно разглагольствовал Кобел, заняв своё любимое кресло у камина.
  Травел только поморщился, не сочтя необходимым отвечать. Зато Милена не упустила возможности высказать своё мнение:
  - Тебе нравится не только это. Побыть любимым мужем у их женщин тебе по душе куда больше.
  - Не будем спорить о вкусах. Искусство любви внедряется мною с обоюдного согласия, следовательно, не противоречит третьему параграфу Конституции. Таким образом, я улучшаю генофонд существ верящих в мою божественную силу. Для них только лучше, если они быстрее достигнут высот в развитии, к чему обязывает меня четвертый параграф. Было бы неплохо, если бы и остальные вели себя активнее.
  Милена чуть не задохнулась от возмущения, зато остальные поддержали это воззвание ироничными аплодисментами.
  - Спасибо конечно за совет, - выразил всеобщую мысль УлулУ, - но этот способ годится только для одиноких "сынов Божьих, что увидели дочерей человеческих, что они красивы". Вот Буд и СЭР, ну и кто там ещё найдётся среди одиноких и горячих, могут взять твой совет на вооружение. Остальные - увы.
  Смех очень полезное занятие, особенно во время войны. Он позволяет внести некоторое разнообразие в изнуряющие заботы и все с благодарностью предались шуткам наполненным истиной. Только Лабруджия удержалась и серьёзно спросила:
  - А зачем ты Кобел, таскаешь с собой гусли?
  - Потому, что не умею играть на лютне, Королева. Надо же чем-то очаровывать "дочерей человеческих", а как же иначе? Умным речам внимают их мужчины, а к женщинам нужен иной подход.
  - Вот оказывается как? Хорошо, что мой любимый не играет на музыкальных инструментах, а то я бы начала ревновать его.
  Травел укоризненно взглянул на жену, а она впервые за вечер рассмеявшись, поцеловала его. Буд редко принимал участие в вечеринках, оставаясь верным только науке и искусству, но чтобы его не считали букой, регулярно откомандировывал вместо себя свою сестрицу. Вуда с недавних пор имела собственное тело одной из последних моделей - краснокожих хомосов, в котором рептилоидного хвоста не было заметно. Она и высказала личное мнение, заставившее взглянуть на неё с совершенно новой стороны:
  - Мужчина не должен иметь больше одной женщины, иначе мы женщины станем для мужчин игрушкой!
  Это высказывание выглядело несколько странным, учитывая, что подобное не могло бы прийти на ум ни одному обитателю миров Великого творца. Нормы на этот счёт никакой не было. Считалось, что самые заслуженные мужские сущности достойны иметь сколько угодно родственных сущностей женского пола, и диаметрально наоборот. Поскольку, питая своей энергией любимую сущность, делают её только сильнее. Кобел конечно не стерпел подобного высказывания, да ещё от лица полувражины.
  - Кажется, я слышу идеологию вашей праматушки, ненаглядная Вуда? Не в её ли царствование на Мазоне мужчины подвергались издевательствам и унижениям? Ещё десяток лет назад, здесь на Апелле, ваши шерстяные родственницы архантропши собирали возле своих ног гаремы захваченных в плен мужских особей волосатых неандертальцев и подвергали их своим сексуально-изощрённым мозонским пыткам. А разве мужчина когда-либо в мире проявленном - этого или иного мира - обижал своих жен, сколько бы их у него не было?
  - Я только хочу обратить внимание, - скромно опустив глаза ответила Вуда, - что мужчины без нас женщин не являют ни какой энергии, а следовательно ценности.
  Кобел просто зашелся от несвойственной ему ярости, не найдя в ответ ни одной, даже недостойной мысли. На помощь ему пришла Лабруджия, поставив на место странное существо, допущенное волей случая до равных прав с остальными творцами:
  - Не зазнавайся милая. Ты ещё не осчастливила своей женской энергией ни одного мужчину, поэтому о твоей ценности отзывов пока не поступало.
  "Вот и началось, - скрыл народившуюся мысль от остальных Улулу. - Вот оно тайное оружие Лилии в действии". В слух же он произнёс не то что хотелось, а то, что должно было примирить спорщиков и помогло бы выиграть время для размышлений над чешуйчато-хвостатой бомбой замедленного действия, которая так непринуждённо пыталась внести разлад в их мир гармонии:
  - Что касается меня, то я обхожусь своей энергетикой без посторонних для меня мужчин или женщин. Королева, уверен, понимает меня, так же как и Травел. Мы самодостаточны в своих моногамных идиллиях. В то же время у Тулейцев - наследников Космической расы и у большинства других народов, таких как кошачьи, лошадиные, козлорогие и т.д. - полигамия явление нормальное и осознанное. Пусть каждый живёт в согласии со своим выбором и необходимостью, а не навязывает другому существу своей философии. Как говориться: что для собаки хорошо, то для волка смерть.
  Инцидент на этом утих. Вуда пожала плечами и отвернулась, а Кобел отправился пошептаться с веселившимися в противоположном конце зала Тулейцами. Скоро оттуда послышались одобрительные возгласы, обратившие внимание остальных. Заговорщик, окружённый со всех сторон молодёжью с раскрасневшимися лицами, выступил в качестве делегата перед Лабруджией и Травелом.
  - Не одобрят ли Ваши милости созревшее решение провести всепланетный праздник, как только закончим с агрессоршами? Этак через пару недель?
  Королева с улыбкой согласилась, что это было бы превосходно. УлулУ тут же предложил Милене и её подругам заняться подготовкой, взяв в помощники СЭРа.
  - Ну, а мы с Кобелом, - добавил УлулУ, - быстренько закончим войну старую, поскольку без этого праздник не имеет смысла устраивать. Ты не против, дружище?
  Кобел конечно предполагал вначале закончить сегодняшний праздник, но успел возразить. УлулУ уволок его за собой, не выслушав ответ. Привыкнув к манере друга хвататься за дело в любое время суток, как только у него появлялась какая-нибудь свежая идея, Кобел не стал возмущаться. Оказавшись в своей штаб квартире на "Олимпе", оба принялись копировать новые свои ипостаси и налаживать их управление драконами, ожидающих боевого вылета в резервной конюшне в одном из нижних пределов. Подав сигнал к вылету, друзья выпроводили армаду и захлопнули ворота. На немой вопрос друга, УлулУ ответил:
  - Хочу проверить подозрение. По последним сведениям Зеркала, поступившим минут десять назад, наши оставшиеся вредительницы должны находиться в одной известной мне пещере, в количестве шестидесяти трёх голов.
  - Если их там не окажется?
  - То у нас проблемы с секретностью.
  Наметив конечной целью перемещения упомянутую пещеру, друзья сиганули в нужную точку. Тут была ночь. Отправленные в полёт драконы сканировали с недосягаемой высоты пространство вокруг входа и сообщали о результатах. Всё было спокойно, никто не пытался выйти или войти. Пора было накрыть этот вертеп. Не обременяя себя телесными оболочками они одним прыжком оказались у входа и не сговариваясь устремились внутрь. Картина представшая перед ними могла бы вызвать тошноту у некоторых неискушённых существ высших миров. Леди не теряли зря времени и использовали передышку для любовных утех в однополом варианте, наверное, для поддержания энергий воительниц. Во всяком случае, после откровений Вуды, УлулУ понял это именно так. На всякий случай, УлулУ выключил некоторые ощущала, чтобы эмоции не мешали делу. Кобелехвост, напротив, взревел от восторга картины.
  Не сговариваясь, одной ментальной атакой удалось всех разом нейтрализовать, после чего, Кобел слепил всех в одно целое, но в разных синусоидальных плоскостях. Вышло некое сторукое и стоногое чудище, ужасное на вид, но уже не опасное, так как действия одной из пятидесяти голов, противоречили действиям остальных сорока девяти и приводили к нестабильности. Слепленный Кобелом Гекатонхейр, натыкался на стены и злобно вращая глазами ругался, пытаясь кидаться обломками скал, но приятели не стали его уничтожать, а отправили на околоапельную орбиту для смеха, а так же, чтобы те были под рукой когда понадобятся. Все же благородство высших сущностей не позволяло хладнокровно уничтожать безоружного противника. Пещеру осмотрели, обшарили, просканировали несколько раз, но кроме небольшого стада дракосапиенсов - бывших хозяев пещеры, никого не нашли. Связавшись с драконами и выслушав их доклад о том, что всё в порядке и ни кто не ускользнул, друзья отправились в штаб-квартиру, разоружать своё войско, надобность в котором подошла к концу.
  - Поздравляю, УлулУ! - проревел с восторгом Кобел. - Здорово ты придумал накрыть их со спущенными штанами.
  - Поздравлять не с чем.
  - Как? - не понял Кобел. - Мы же закончили войну!
  - Считать умеешь? У Гекатонхейра сколько рук и ног?
  - Сто! Так тринадцать ускользнули? Надо было стадо дракосапиенсов зажарить на всякий случай.
  - Трёхпалых прямоходящих я проверил, из разум чист, как стекло. Что-то пошло не так. Лилии знали что у нас сегодня пирушка и мы не собирались атаковать, потому и расслабились. Но некоторые узнали в последний момент об обратном и сбежали. Как? Только один способ был - сигануть куда подальше, но копии Лилии, как и все остальные копии на это не способны. Без тел они недееспособны.
  - Что же получается? Мы снова влипли, и она цела-невредима?
  Приходилось признать, загадка не имела простого объяснения. Улулу решил провести разведку боем, зайти с другой стороны, то есть - через канцелярию.
  Вернувшись вТулею и рассказав о случившемся, а заодно призвав думать всех остальных, УлулУ отправился навестить Вечный город. В канцелярии от стены к стене расхаживал Серый ангел, он явно кого-то дожидался.
  - Приветствую тебя, мой работодатель! - просигналил УлулУ.
  Ангел кивнул в ответ и внёс поправку:
  - Не работодатель, а благодетель. Долго же ты соизволил добираться сюда. Автостопом что ли?
  - А разве меня вызывали?
  - А с чего ты взял, что по собственному почину явился?
  УлулУ почесал мысленно затылок и согласился с доводом ангела. Желание навестить канцелярию его прямо распирало, потому он и решился на это.
  - Ладно. Опять утёр нос. Что дальше?
  - Кстати об утёртом носе: я не мамочка, чтобы утирать носы при каждом ляпе. Призвал передать поздравление твоей индивидуальной сущности.
  - Неужели, сам Великий творец пожаловал "поздравление" за наши достижения?
  - Опять ошибаешься. За достижения поздравлений он не раздаёт, только за выполнение задания полностью: от звонка до звонка, так сказать.
  УлулУ вынужден был слегка позлиться, этот крылатый умел поиграть на нервах.
  - Ладно, ладно, не переживай. Благодарность тебе от Великого Змея.
  - За что? Его родственница сама на рожон пёрла, как только могла!
  - Фи... Что за слог? Пёрла. Великий Змей передаёт благодарность за избавление от надоевшего воплощения, в котором он давно разочаровался, но сам устранить не имел права. Его слова кстати.
  - И только-то?
  - А тебе мало? Хотел под суд пойти за уничтожение сущности?
  УлулУ не знал, как было принято отвечать на благодарность, поэтому, он потупил взор и на всякий случай шаркнул ножкой. К тому же Серый умолчал об исчезнувших тринадцати. Но в процессе обмена любезностей созрела мысль, её нужно было проверить.
  - Вообще-то я надеялся на благодарность немного повещественней. Тут мы посоветовались, - УлулУ сделал театральную паузу, пряча дальние мысли в чулан забвения, - и решили воссоздать утраченную вместе с Лилиями Лелю.
  - Совсем поплыл от счастья, УлулУ! Соскучился по свиданиям с Чёрным Змием?
  - Э-э-э... Я не совсем ясно выразился. Не Лилию с её копиями, а только планетоид.
  - Ну, и? - смягчился Серый ангел.
  - Дело в том, что не удалось полностью скопировать прежний облик. В знак благодарности я бы принял чертежи той самой церкви. Всё же вневселенский материал и так далее.
  Выстрел был с тройным прицелом, но прозвучал вхолостую.
  - Обойдёшься. Твори Лелю без церкви.
  Аудиенция была закончена, судя по тому, что серый поспешно исчез из канцелярии.
  УлулУ тоже не стал задерживаться. Про церковь он наплёл, чтобы получить подтверждение своей догадке и он её не получил: Серый ангел не стал возражать и критиковать выдуманный план воссоздания Лели и всё.
  Сигая на Аппел, УлулУ отчётливо услышал его ворчание: - Запомни прохиндей, Змей питает слабость к своей дате рождения!
  
  глава 15
  Предания давно минувших дней.
  
  Преданьям часто нет конца,
  Хоть сыплет бег минут недолгих
  Песок в часах из колбы в колбу,
  Внимая сказу мудреца.
  
  По настоянию Травела, праздник состоялся в городе Космической расы. Возражения были несущественные: кто-то считал полюбившийся большинству кошачий замок более привычным, некоторый ещё не обзавелись постоянным материальным обликом, а появляться в среде людей в бестелесном облике чудищ, считали для себя зазорным. Но пришлось смириться, поскольку Лабруджия поддержала проект. Собственно, они получили приглашение старейшин этого славного и древнего рода, и обижать их отказом было не к чему. Королеве пришлось потрудиться, помогая всем желающим с нарядами, а Кобелу подобрать по планете свободных от собственного разума хомосов. Последних найти было не так просто: с исчезновением разбойниц, развитие личностей хомосов за пару дней просто взлетело по шкале совершенствования на самый верх. Само по себе подобное явление было удивительным, что указывало на какое-то прежде скрытое тлетворное влияние Лилии на волю творцов, через свои копии. Русалка явно не шла ни в какое сравнение со своей сестринской ипостасью, её морские твари даже хищные, не влияли так деструктивно на планетарное сообщество в целом.
  Чтобы не нарушать гармонию, Ул и Лу, так же как и остальные, выбрали для себя на время праздника приличного вида человеческих существ. Что касается остальных тулейцев, то как только код запрета был разгадан, многие вернули себе прежний облик, за исключением Светозара, Милены и их близких друзей по сражениям - Виолеты, Филка и ещё двух, ранее обладавших телами белых медведей. УлулУ не раз приходилось бывать в этом городе расположенном ближе остальных к центру Тулеи, на побережье внутреннего моря, где некогда возвышался соляной столп. Сейчас наблюдая его двумя парами обычных человеческих глаз, они открывали его для себя заново. Белоснежные башни академий, непохожие друг на друга каменные домики для каждой семьи, парки и фонтаны, всё это и многое другое вписывались в общий ансамбль очень гармонично.
  Жить постоянно Ул и Лу здесь бы не смогли, что-то внутри требовало уединения, а не скученности людей. Лабруджия с Травелом тоже восхищались, но не более, в этом их настрой совпадал. А вот Кобел, просто млел от широких улиц и массы радушных хозяев, окруживших прибывших гостей и проводивших их в открытому амфитеатру с колоннадой, где должны были состояться праздничные представления. СЭР просто купался в море внимания, которое ему оказывали горожане, в основном дети. Со своей львиной шкурой расставаться он не пожелал, и теперь, все норовили потрогать его хвост и усы. Котильдо с его гаремом кошечек тоже вниманием не обошли, но это была встреча старого друга, а СЭР больше тянул на диковинку. Буд, впервые вырядившись в тело, чувствовал себя не в своей тарелке, Вуда - напротив, блаженствовала от изучающих её сущность взглядов, и слегка раздражалась отсутствием зависти и ревности к своей необычной красоте со стороны женщин.
  Наконец, вспомнили и про Прасковью, сменившую хвост на ноги. Отправив в карантин, о ней на время позабыли, в связи с текущими проблемами, но чтобы серьёзный разговор по душам прошёл конструктивно и без ненужных обид, УлулУ, с одобрения остальных, освободил её и пригласил присоединиться к победителям. Он думал, что это может вызвать у неё раскаяние или какое-то иное чувство, но та если чего и чувствовала, то скрывала довольно искусно. Внешностью бывшая русалка ничем не отличалась от горожан: такая же русоволосая и светлоокая. Она бы сошла в этом городе за свою жительницу, если бы не деспотичная и злонамеренная начинка, которую все встречные читали насквозь, хотя и не подавали вида.
  Праздник начался с короткого обращения королевы ко всем тулейцам. Сердечно поздравив с окончанием планетарного кризиса, она вернулась в толпу зрителей. Праздник начался сразу же без лишних объявлений: в воздух полетели голуби выпущенные детворой, а на большую арену высыпали артисты и представление началось. Чего только не было показано зрителям: от гимнастических и силовых упражнений, до песнопений и стихов. Перечислять всё потребовалось бы столько же времени, сколько и длился этот праздничный концерт. В нём принимали участие все, кто считал нужным, даже Кобел вызвался пощипать струны арфы, за что был награждён овациями. Но последнее шоу явилось самым неповторимым: музыканты с невиданными инструментами и танцоры развернули настоящий эпос перед глазами зрителей. Это было похоже на видения в дыму костра во время незабываемого Русальего праздника, Лабруджией и Травелом, но превосходило во много раз по глубине информации и значимости. Видения сами вторгались в мозг и рассказывали многомиллионолетнюю историю Космического народа, включая недавние трагические события.
  Было чему внимать, артисты делились такими глубинными знаниями, которые не могли бы и присниться большинству. Травел, всё своё время посвятивший изучению истории, был просто сражён. Не сдержавшись, он шепнул друзьям:
  - Вот уж действительно говорится: век живи - век учись.
  - И дураком помрёшь, - добавил Ул.
  - Не согласна, - возразила Лу. - Помирать нам не светит, пока все дела не переделаем.
  Незаметно наступил вечер, которого быть не должно было, по определению. Солнце на Тулее не заходило ещё ни разу. Но беспокойство оказалось напрасным, ближайшие горожане объяснили, что солнышко просто изолировали на время. Как можно изолировать звезду, не знала даже Прасковья, а что уж было говорит про остальных! Тут же с треском и шипением взмыли разноцветные огоньки фейерверка, выстраиваясь на мгновения в знакомые созвездия, которых на сером или дневном небе Тулеи не было видно никогда. На этом официальная часть праздника закончилась, но гуляние только начиналось. Улицы превратились в танцплощадки, и импровизированные эстрады, где веселился каждый как хотел. У тротуаров появились столики с угощениями, где можно было передохнуть и перевести дух. Наскоро подкрепившись, друзья вновь оказались втянуты радушными хозяевами в безудержное веселье. Хороводы, опоясывающие полгорода, разъединили их, увлекая в разные стороны.
  Ул уже начал злиться на своё решение разъединиться на празднике с Лу. Ноги устали - спасу нет, а ещё гоняйся тут за нею! Были бы ноги одни на двоих, стало бы легче. Присев на пустующую скамейку под кустами сирени, он послал мысленный зов своей половинке. Скоро из толпы вынырнуло знакомое личико, и Лу приземлилась рядом.
  - Устала!
  - Где остальные, знаешь?
  - Вуда разочаровалась в своей неотразимости и Буд проводил её в наш замок. СЭР и Кобел веселятся за четверых, им всё нипочём. Прасковья тоже куда-то исчезла, в её годы подобное шумное веселье не в радость.
  Посмеявшись над таким предположением по поводу русалки, Ул заметил:
  - Местные красавицы легко сбили спесь с Вуды, так ей и надо! Буд конечно тоже завидует их достижениям, знаниям и изобретательности, вот и сбежал навёрстывать упущенное. Но вот где затерялась наша царственная парочка?
  - Мы здесь! - вынырнули из толпы Лабруджия и Травел. - пришли за вами. Нас с вами приглашают хранители древности для разговора.
  Ул с Лу ожидали чего-то подобного, потому не удивились. Намёк с предложением провести празднование в этом древнем городе был очевиден. Рядом с ними вырос, словно из под земли, старец в нарядном плаще, из под которого виднелись синие сапоги и кончик длинного меча в серебряных ножнах. Длинные седые волосы были перевязаны лентой, а на доброжелательном бородатом лице ни одной морщинки.
  - Меня зовут Хранитель-второй, - представился он и предложил немного полетать.
  Сколько Ул не сканировал сущность скрывающуюся под внешним видом старца, разницы между оболочкой и содержимым уловить не смог. "Наверное своё настоящее имя он давно забыл, вот и назвался должностью, - отметил про себя Ул". Но старик, так же мыслью возразил, что это не должность а призвание, причём с детства. Так что, Ул прав, другого имени он действительно не помнит. Травел укоризненно посмотрел на Ула, а Лу без-мысленно улыбнулась своей половинке. Полёт в телах, давно позабытый в остальных местах Аппела, вызвал восторг и лёгкость, которые на этот раз продлились недолго. Они взмыли вслед за Хранителем-вторым вертикально вверх и после короткого броска вперёд, стали спускаться и оказались на вершине пирамидального здания, сбегающего одной из ступенчатых сторон прямо в море. На каждой террасе образованной гигантскими ступенями в стенах имелись большие сводчатые окна, но не было видно дверей. Зато, когда старик извлёк свой меч из ножен и коснулся им огромной плиты пола, та послушно исчезла, открыв зияющий провал в темноту. Сделав знак приблизиться, Хранитель-второй ступил на эту пустоту и, продолжая висеть в воздухе, терпеливо дожидался своих гостей. Когда все повисли, как и он, невидимый лифт пришёл в движение, рухнув во тьму.
  
  * * *
  Падение оказался недолгим, но все сразу почувствовали, что находятся не в одной из нижних террас, а глубоко под землёй. Старик сделал приглашающий жест и пошёл вперёд по длинному тоннелю, время от времени останавливаясь и прикасаясь своим клинком к отдельным дверям в их бесконечном ряду.
  - Что он делает? - удивилась Лу.
  - Наверное считает, чтобы не заблудиться, - буркнул Ул.
  Старик продолжал идти вперёд, не оглядываясь и не обращая внимания на тонюсенький юмор. Когда впереди открылась просторная зала, все поняли, что путь подошел к концу. Внутри находился круглый каменный стол, а вокруг кресла. Сделав приглашающий жест, Хранитель-второй уселся тоже и произнёс улыбаясь:
  - Здесь хранятся знания предшествующих поколений нашего народа, пришедшего на эту планету с отдалённых звёзд. По дороге сюда я активировал ключом некоторые из них, которые, как сообщил мне Свагор, могут оказаться вам полезными. Если есть вопросы, задавайте их сейчас.
  Старец откинулся в своём кресле и обвёл прищуренными глазами присутствующих. Первым не выдержал, как обычно, Ул. Глупый вопрос так и вертелся на языке, поэтому произнести его не пришлось, старец его опередил.
  - Да. Это не только меч, но и ключ. - Повернувшись у Лу, ответил и ей, - Хранитель-первый находится здесь же, он пребывает в покое уже много тысяч лет, с тех самых пор, как я занял его место. Нет, он не мёртв. Его тело спит, а он сам в мирах иных.
  - Почему Свагор сам не раскрыл то, что вы собираетесь нам поведать? - спросил Травел.
  - Всё сущее находится в движении, в тот момент эти знания были вам не к чему. Теперь они могут оказать решающую роль в вашем проекте.
  После повернувшись к Лабруджии, хранитель ответил и на её вопрос:
  - Время перемен наступает вне зависимости от наших желаний. Скоро кто-нибудь сменит меня на этом посту на срок достаточный для воплощения замысла творца.
  С этими словами меч хранителя коснулся центра стола, и от его поверхности отделилась горошинка. Приподнявшись вверх, она начала расти, превращаясь в шар, переливающийся всеми цветами радуги, словно мыльный пузырь. Шар продолжал расширяться, пока не захватил всех сидящих вкруг стола в своё поле и тут же, словно кинолента закрутилась перед участниками таинства, погружая их в события и времена безмерно далёкие и одновременно неотличимые от текущей реальности, хотя в этой реальности они происходить не могли.
  
  Эта сущность не была ипостасью Великого Змея в прямом смысле этого слова, но без него не обошлось, как ничто в мире Творца не обходится без созидания и разрушения. Каждому витку эволюции Вселенной предшествовали миллионы и миллионы кругов планет вокруг своих светил и тысячи кругов звёздных пределов вокруг своих энергетических центров. Каждая крупица накопленного опыта путём любви и страданий, предательств и верности, дружбы и ненависти тщательно отбиралась Великим творцом и получала свой шанс развиваться дальше в иных временах и точках пространства. Причём, никаких иных времён просто не было. Всё сущее творилось здесь и сейчас, нигде и никогда, миллиарды кругов тому назад и одновременно мгновенно. Только хранители и немногие удостоившиеся познать суть происходящего, могли оценить по достоинству величайший замысел, познать его взлёты и падения, череду перерождений, уверенности в бесконечно достижимой цели и всю глубину отчаяния падений. За каждым падением начинался новый подъём, но это не умаляло всевозможных переживаний, испытать которые и являлось главным богатством, сутью и одновременно смыслом. Только познания и творческий подход к открытию новых путей совершенствования, заслуживал ЕГО одобрения. Невозможность выхода из тупика перечёркивала все начинания существ, ОН предавал их забвению, то есть - зачистке или переформатированию Великим Змеем. Но новые попытки поисков истины не возбранялись - Великий творец взирал на всё с надеждой, материнской любовью и отеческой верой.
  Ту сущность именовали "Нездающейся" иногда "Цветком космического мрака" или просто "Чёрной лилией". Время раскрытия её творческого потенциала подошло и существа очень похожие на людей заполнили облюбованную планету. Они создавались "Чёрной лилией" со всем творческим разнообразием, самых немыслимых оттенков кожи, роста, и черт характера. Сущности для управления жизнью на этой планете подбирались из самых глубин Пекельных миров, поскольку именно таковым требовался шанс реабилитации и только новая планета способна была предоставить всё для того необходимое. Им всё было предоставлено: чистые стремительные реки, глубокие озёра, леса и поля, бескрайние океаны и бездонные лазурные небеса. Создатели миров - Ищущие предоставили всё это по первому требованию, но с одним условием: на планете всегда должны присутствовать люди Космической расы, для сохранения идеалов Великого творца и помощи в случае затруднений, могущих возникнуть у развивающихся племён новой планеты.
  Так называемая Космическая раса состояла из добровольцев планет центрального галактического округа, прошедших свой путь подъёма и эволюции одними из первых в обозримой вселенной Великого творца. Это были сильные и добрые существа, прекрасно сознававшие, что их жизнь отныне будет похожа на безвременную ссылку. Уговор есть уговор. "Чёрной лилией" добровольцам было предоставлено самое непривлекательное место возле полюса планеты, но помощь она отвергла всякую. Закон Великого творца не позволяет нарушать ни чьё волеизлияние, вот так Космическая раса осталась только наблюдателями в этом процессе становления и развития новой цивилизации во Вселенной.
  Развитие шло полным ходом, но только с небольшим перекосом: в технических науках новая раса скоро превзошла многие самые продвинутые вселенские цивилизации, при этом не придавая особого значения духовному развитию. "Чёрная лилия" испытывая восторг от быстрого продвижения к своей цели, смогла убедить остальных творцов в том, что строящаяся ею цивилизация есть Новое Начало всевселенского значения. Эксперимент продолжился, хотя люди Космической расы не раз предрекали его неизбежный закат. Но, ослеплённая жаждой самоутверждения, "Чёрная лилия" не обращала внимания на предупреждения. Скоро, благодаря неисчислимому множеству сущностей Пекельных миров, жаждущих принять участие в проекте, началась экспансия на пустующие планеты своего светила.
   Сбой произошел внезапно. Не осознавшие своей неподготовленности к космическому сосуществованию, в виду отсутствия в своих планетарных законах норм права, переселенцы на других планетах тут же начали наделять каждый себя исключительным правом над всеми остальными. Начался раздрай, непонимание друг друга и нежелание понимать. В ход шли угрозы, перешедшие в столкновения, в результате которых планетарные экосистемы оказались очень скоро уничтожены, за исключением метрополии. Самая большая и самая родная всем планета выстояла, хотя при этом потеряла в космической битве часть своей атмосферы и часть материков. Оставшиеся в живых переселенцы вернулись на единственную досягаемую планету и битва продолжилась уже на ней, за право выжить. Словом, не приобретя уважения и терпимости друг к другу, существа постепенно погружались разумом во мрак, из которого они собственно и вышли.
  Но и тогда "Черная лилия" не позволила Космической расе помочь себе. Из-за недостатка атмосферы, погодные условия ухудшились: пересохшие моря, лютый холод ночью и зной днём, вынуждали искать укрытие в пещерах, без надежды на восстановление сельского хозяйства. Естественно, после всего произошедшего, техническое развитие за несколько поколений упало к нулю. Скоро изменившиеся тела одичавших людей, в процессе приспосабливанию к новому климату, стали сущностям скорее помехой, чем средством развития. Разум вынужден был оставлять их, уступая место спонтанным разрозненным энергиям, некогда составляющих этих деградировавших людей. От голода расцвёл каннибализм. Население, недавно владевшее несколькими планетами своей солнечной системы, бродило стадами с копьями в руках и охотилось друг на друга.
  Ул и Лу сразу узнали в этом населении своих давних знакомых - арсиан. Нехороший холодок стал зарождаться под ложечкой от ожидания дальнейшего повествования. А оно продолжалось и продолжалось совсем не так, как этого можно было ожидать. Первое что сделали потерявшие всякий разум и человеческие чувства арсиане, это съели всех слабых и в том числе женщин, обретя себя на полное вымирание без надежды на новый подъём из мрака зверств. Вот когда "Чёрная лилия" впервые обратилась за помощью к людям Космической расы. Она из продублированной матрицы планеты, разрушенной её цивилизацией недолюдей, решила создать новую и предложила возглавить её добровольцам Космической расы. Планета не могла быть материализована в существующей планетарной системе, по причине лишения её Великим творцом своей энергии и преданию забвению. Поэтому создание её осуществилось в параллельной реальности. Желание спасти свои творения не противоречило законам Великого творца.
  Люди космической расы взялись за обустройство новой земли, и скоро она засияла как прежняя. Сущности, потерявшие свои тела в прежних войнах, с удовольствием воспользовались представившимся шансом на исправление и заселили новую колыбель. Большая часть людей Космической расы присоединилась к ним, чтобы возглавить и повести общество по пути восхождения. Эта была та жертва к которой они готовили себя ещё в родных мирах. Не так представляла себе "Чёрная лилия" продолжение своего творчества, и вновь она воспрепятствовала передаче руководства в другие руки. Эго одной из самых продвинутых сущностей, в своих прежних воплощениях, не смогло смириться с унижением.
  Она вынашивала план совершенно иной, как всегда отличавшийся новаторством, но не возвышенной моралью. Сущности, падшие до истребления себя раз, с лёгкостью выбрали путь предложенный им ею, втайне от людей Космической расы. Новое сообщество недолюдей быстро раскололось на два лагеря: лагерь женщин и лагерь мужчин, сказывалась глубинная память об уничтожении мужчинами женщин Арса. Сложная система воспроизводства организмов себе подобных, требовала определённых законов и табу, которые были с успехом внедрены. В брак вступали только на время необходимое для вскармливания младенцев. Нечеловеческие законы не оставляли выбора людям Космической расы и они снова вынуждены были отойти в сторону и изолироваться. Некоторая часть их всё же совершила подвиг, немыслимый для большинства: они остались во вновь начинавшем деградировать обществе, чтобы исподволь, хотя бы малым числом, перевоспитывать это общество и не дать вновь скатиться до стадии прямоходящих обезьян. И это было самой большой ошибкой.
  Вновь начавшееся освоение космического пространства принесло катастрофу ещё раньше, чем была заселена хотя бы одна планета. В среде женских сущностей возникла жажда мщения к своим уничтожителям на Арсе. Выловленные в пространстве астероиды легли точно в цель: материк заселённый мужчинами перестал существовать. О тех, кто добрался вплавь до женских владений почти не сохранилось сведений, а те, что сохранились, выглядели намного мрачнее, чем арсианские хроники об амазонках попадавших в плен к киселеобразным и львиноголовым.
   Да, Лу и Ул угадали верно. Этот мир в небесной википедии сохранился под названием Мазон. И он был на том же самом месте, что и Арс. Вот почему космический корабль амазонок назывался корабль возвращения, а не просто космолёт. Он прыгал между мерностями, заменяя деградировавшим существам научно-ментальные знания об очевидном строении вселенной Великого творца. Дальнейшее они представляли: амазонки воровали арсиан для продолжения рода, а в плен к арсианам сдавались сущности женщин имевших когда-то принадлежность к Космической расе людей, пытающиеся исполнить свой долг, несмотря на накатывающуюся пелену вырождения.
  
  Информационные волны отпустили внимавших им творцов. Посмотрев друг на друга, они увидели только напряжённые и печальные лица. Если Лу и Ул как-то сдерживали свои эмоции, то на лице Травела не было ни кровинки, а что касалось Лабруджии, то она даже закусила нижнюю губу от раздирающих её чувств. Хранитель-второй на этот раз тоже не улыбался. Он словно извиняясь произнёс:
  - Вы должны были это пережить всеми чувствами, чтобы понять и осознать всю глубину и последствия ошибок.
  - Скажите хранитель, - вдруг спросил Травел. - Наш СЭР тоже один из добровольцев вашего народа, застрявший на Арсе?
  - Вы правильно догадались. Но не переживайте за него. Он почти выбрался из этого болота, ему осталось совсем чуть-чуть. Ещё пару десятков воплощений и он сможет избавиться от кошачьей ипостаси. Поверьте, это совсем немного по меркам Вселенной. И всё! Ни слова об остальных ваших спутниках я не скажу, это не входит в мои обязанности. Для вас важнее знать, что Фата - это ещё одна мерность, уничтоженная уже нами. Поверьте было для чего так поступить. Вот только, вся нечисть трех миров снова собралась в одном месте. Теперь вы это знаете. Несомненно одно, поскольку вы предупреждены об этом, то справитесь и спасёте сущности деградантов от полного уничтожения. Потому вас Свагор и избрал на эту роль.
  
  * * *
  Следующий день начался с завтрака и обычного обсуждения дальнейших действий. Не считая хандры, навалившейся на Травела и Лабруджию, всё шло как обычно: Кобел отпускал шуточки по поводу красавиц, с которыми ему удалось вчера поплясать. СЭР усевшись напротив, расчёсывал усы, приводя их в порядок после многочисленных подёргиваний малышами на празднике и гриву после катаний их же на загривке. Впрочем, он был самым довольным из присутствующих. Буд со своей сестричкой с раннего утра отправились в лабораторию, где у них готовился проект благоустройства одного из океанских архипелагов - Адинавы, остававшегося до сего дня незаселённым. Его они решили оборудовать по последнему слову моды, задумав по возможности перещеголять красотою и неповторимостью город Космической расы. Усмехнувшись про себя, УлулУ благословил обоих на создание шедевра, не забыв для себя отметить, что остальным придётся постараться подготовить население для этого архипелага с достаточной степенью совершенства, иначе лучше будет и не заселять его вовсе.
  Прасковья вливала в себя шампанское, расположившись у окошка и поглядывала во двор на кусты сирени, начавшей зацветать третий раз в году. Разговора с ней так и никто не заводил, словно ничего не произошло. Это её слегка напрягало, не выдержала она первая.
  - Ну, что, так и будем? Кто первый начнёт?
  Молчание затянулось, все тщательно обдумывали как повести дальнейшее сотрудничество, чтобы не обижать её сущность и не попасть в сети очередного обмана с её стороны. Прасковья напрасно сканировала мысли своих судей: ни шороха, ни скрипа не выдавало их. Наконец, когда молчание достигло состояния звенящего колокольчика внутри каждого присутствующего, Лабруджия высказала общую мысль:
  - Любое предательство будет наказано в соответствии с конституцией Аппела, то есть немедленная депортация. Творчество должно носить разносторонний характер и быть направлено на взаимопомощь, а не взаимовражду. Ни один самый малюсенький проект без всесторонней оценки и одобрения всех творцов не должен иметь продолжения. В случае согласия, полная свобода действий.
  - Согласна, - не задумываясь ответила Прасковья, подмигивая обеими глазами. - Как на счёт расширения проекта обустройства Адинавы? Имею в виду её подводную часть.
  УлулУ переглянулся с остальными. Кобел представил подробности, сообщив, что архипелаг имеет столько же подводных островов, сколько и надводная его часть, а морские существа давно готовы к расширению своего присутствия. Не увидев ничего нарушающего общий план построения продвинутого общества, все согласно кивнули. После чего Прасковья величественно удалилась.
  - Ну, хоть не полезла в бутыль, - заключила королева.
  - Приглядывать за нею, всё равно придётся, - возразил УлулУ. - Иначе быть беде.
  - Придётся, - согласилась королева, - и это будет твоей задачей УлулУ. Ваша прежняя дружба поможет наладить отношения. Да и поиск пропавших "тринадцати" тоже не терпит отлагательств.
  УлулУ и сам подумывал об этом, и согласно кивнул.
  - Похоже, я получил назначение на должность главного полицмейстера. Постараюсь оправдать доверие ваших высочеств!
  - Перестань называть нас высочествами! - слабо улыбнулась Лабруджия.
  - Я просто хотел поднят вам настроение, но оно неподъёмное, так что отправляйтесь отдохнуть туда, куда хотите. Вы оба скисли.
  - Спасибо, друзья! - Ответил за обоих Травел. - Тем более, наш отгул не будет долгим, всего денёк по здешнему времени.
  Лабруджия обняла за шею своего короля слога и спросила:
  - Ну что, домой?
  - Домой, - отозвался он эхом.
  
  * * *
  Каменный мосток, изогнувшись дугою, уперся в подошвы ног. Ветви старого неухоженного вишневого сада кланялись хозяевам, и словно извиняясь протягивали редкие дары в виде своих плодов, вперемешку с засохшими больными метёлками ломких веточек. Невдалеке из-за деревьев, в призрачной рассветной неге, краснела черепичная крыша домика, скалясь чернеющими провалами. Нехорошее предчувствие сжало их сердца железной рукой. Переглянувшись, они бросились по дорожке к дому и добежав, застыли в недоумении. Пустые глазницы окон и отсутствующих дверей глядели сурово на них, словно осуждая за долгое отсутствие. Перешагивая через груды битых стёкол и осыпавшуюся штукатурку, они переступили порог и застыли в отчаянии. Пустота и запустение. Ни живой души, ни следа былого уюта, только эхо шагов по пыльному полу. Дом превратился в склеп. По всему видно было, что это произошло очень и очень давно.
  - Я же хотел попасть прямо в следующий после нашего отбытия день... - пробормотал растеряно он. - Как это могло случиться?
  Она молча сжала его руки своими и не произнесла в ответ ни слова. Слова не шли с языка. Только отчаяние и полное непонимание произошедшего. "Может это был лишь сон? А может быть, они давно мертвы и всё случившееся игра умирающего разума? - настойчиво стучалась мысль".
  - Я слышал, что мозг ещё долго живет после смерти тела, субъективно, - ответил он.
  И поймав себя на мысли, что он слышит её мысли, король слога взял себя в руки. Проверить можно только одним способом: вернуться туда, откуда они только что прибыли.
  - Я боюсь, - задрожала она все телом. - Вдруг там, где мы были, тоже ничего нет?
  - Скоро всё станет ясно, дорогая, - отозвался он глухо, прижимая её к себе, словно боясь потерять. - Ну, что? Вперёд? Ты готова?
  - Уже никогда не буду. Так что, вперёд родной. Вперёд!
  Стремительная круговерть закружила в вихре мелькающих огней и чёрной пустоты, постепенно растворяясь в сумрачном свете, проявившемся из ниоткуда. Она была одна. Он был один. И два стона безысходности, смертельно раненых существ, на двух разных концах планеты.
  
  глава 16
  Предательство и верность
  
  Я так себя люблю, а меня почему-то никто...
  (Л.Н. Толстой)
  
  Война возникает не только из-за территории,
  Но порой, просто из-за антипатии.
  
  Пока Кобел занимался хомосами на центральном материке, СЭР проделывал подобную культурологическую акцию на западном. Дело шло в гору: наделять существ своими дублями даже не приходилось. После исчезновения неощутимого вмешательства со стороны Лилии, новая раса людей прекрасно усваивала все знания, которые они подсовывали своим подопечным через племенных вождей. Достаточно было подключиться к развивающейся сущности такого вот авторитета, и того вскоре осеняли видения, которые им воспринимались как воля создателя. Что фактически было правдой, если зреть в корень. УлулУ радовало, что выбранная тактика исключала появление религиозного тумана.
  Шаман Козлород со своими соплеменниками сразу же напросился в помощники - они нашли себе занятие по душе. У каждого племени хомосов вскоре появился свой управляющий стихиями и по совместительству лекарь. Свои личности, правда, решили не афишировать, чтобы не создавать хаоса в неокрепших ментально умах человеческих существ. Для этой цели козлорогая тулейская община в основном использовала созданные порталы в виде деревьев, скал или громадных животных типа медведей или слонов. Изредка для помощи роженицам приходилось рядиться в чуловеческий облик. Чуловеческий - это значит не человеческий, а облик существа похожего на шерстяного человека с бубном. Хомосы быстро освоили способ вызова шаманской скорой помощи: как только возле означенного дерева, скалы, либо слона или медведя, (ну и тому подобного), появлялись дары и угощения, сигнал возмущённого пространства сразу принимался Козлорогом и его братьями и те спешили на вызов.
  Задержка Травела и Лабруджии поначалу никого не насторожила, все понимали, что им нужно было побыть вдвоём, а может даже с кем-то посоветоваться. Но когда прошла неделя, лёгкое беспокойство стало холодить температурные ощущала УлулУ. Ошибиться с временем возвращения может любой, к тому же мерность пространства в котором пребывала планета Аппел, могла добавить проблем. Но целая неделя, это как целая вечность! Чтобы не тратить понапрасну энергию на волнение, он решил проинспектировать работы Буда и его сестрицы-патронессы, а заодно уж и поболтать с Прасковьей.
  Брат восседал на вершине какого-то рукотворного пика в классической позе мыслителя. Подперев голову кулаком, он думал, озирая раскинувшиеся далеко внизу просторы чудо-страны, которая уже явно перещеголяла своей архисложной композицией не то, что город Космической расы, но и Вечный город. Фонтаны, статуи самому себе в различных ипостасях, дворцы и тонкие шпили; бухты с бесконечными набережными, чего только не наваяла его увлечённая натура.
  - Привет, философ! - воскликнул УлулУ, материализовавшись рядом. Он хотел тоже присесть, но пик был один и тот был занят. В конце концов, какая разница для бестелесной сущности: сидеть или порхать, подумал он. - Творческий ступор? - спросил он Буда, зависая.
  - Маленькая загвоздка. Думаю, каким воздвигнуть здание сената.
  - С чего ты взял, что у жителей Адинавы будет сенат? Может система правления у этих существ будет правовая? Или монархия? Или, наконец, полная анархия.
  - Вот я и говорю, что проблема.
  - Сделай здание в виде октаэдра, не ошибёшься. Кстати, где твоя сестрица?
  Буд аж покраснел всей аурой. Ему явно было чего скрывать. Но и так было ясно, что она отлынивала где-то в другом месте.
  - Мы рассорились, - мрачно заявил Буд.
  - Ещё не жалеешь, что не согласился на её переформатирование?
  - Почти, - буркнул Буд.
  "Ладно, - подумал про себя УлулУ, - хорошо, что ты созрел приятель. Вечерком порешаем, что и как". Оставив расстроенного Буда трудиться над окончанием обрамления Адинавы, он нырнул в море, на поиски Прасковьи. Последнюю, он смог бы отличить от тысяч других русалок только по голубому нимбу, разглядеть который в толще голубых вод океана тоже представлялось проблемой.
  - Не боишься утонуть? - раздался смешок сзади.
  Прасковья возникла сама и, взбаламутив воду мощным хвостом, круто развернулась перед УлулУ. Выглядела она вполне довольной. Подводная Адинава, блистала ещё большим изяществом, чем надводная. И венцом творчества была такая же рукотворная гора, что и у Буда, только в разы выше. Решив для себя, что для налаживания прежних доверительных отношений, нужно прикинуться простачком, каким он и был в её глазах.
  - Хвост не мешает?
  - Я подумала и решила оставить себе оба образа. Один приличней, второй практичней.
  - Ну что ж, дело твоё. Рад за тебя. Просвети, если не отрываю тебя от забот: для чего Буд и ты наваяли эти горы?
  Русалка явно не думала злиться из-за карантина, в который её запрятали по возвращении с Лели. Неужели смирилась? На неё это не похоже, насколько смог изучить её УлулУ.
  - Смиряться не по моей части, - прочла он его, - злиться тоже. Я поступаю так, как выгоднее. А выгоднее мне творить то, что сердцу мило. На счёт пирамид, неужели не знаешь, что форма эта лучше всего конденсирует волновые потоки энергии Творца и отдаёт, если есть что отдать?
  УлулУ конечно знал, что кристаллическая форма обладает максимальной восприимчивостью, он и сам принимал её всякий раз, когда нужно было найти ответ на свой вопрос, но зачем такая громоздкая постройка нужна на планете?
  - Неужели вы оба думаете, что у существ населяющих планету когда-нибудь возникнет нужда в подобном механизме?
  - Как знать. Процесс развития иногда сменяется обратным процессом и тогда очень может понадобиться любой механизм. Особенно, если творцы разом куда-то исчезнут.
  Все скрытые подозрения относительно русалки вернулись разом. Неужели, Травел и королева не опаздывают, а сгинули?!
  - Выныривай скорее козлик и созывай своих друзей! Тринадцать нагрянули! - прозвучала команда Прасковьи. Она тут же исчезла, а на её месте только крутились водовороты.
  Когда УлулУ сиганул в замок, она уже была там, в человеческом облике. Поодаль бледнел поникшим видом Буд, через мгновение подоспели Кобел и СЭР. Мысли собравшихся понеслись вихрем.
  - Ты на меня думаешь, болван! Если бы мне нужно было навредить вам в обустройстве планеты, так не помогла бы смыться с Лели! Теперь я отверженная для своих ипостасей. Ты этого и представить не можешь себе, УлулУ!
  Ему стало на миг стыдно, но поборов неуместное чувство, он уточнил:
  - Откуда тебе известно про исчезновение?
  - Оттуда! - кивнула она на Буда. Сестрицу этого неудачника активировали в последний момент. Она и напустила на нас всех туману, чтобы не смогли разгадать замысел тринадцати копий Лили. Даже не пытайтесь всё понять, сейчас не время! Необходимо срочно защитить планету от банального энергетического удара извне.
  СЭР, помогавший ранее Травелу в установке защитной сети, тут же объявил о своём решении заменить его. УлулУ послал мысленное предупреждение Хранителю-второму и моментально получил ответ, что они уже в курсе угрозы и готовятся к отражению атаки. Кобел хотел лично изловить змеехвостую Вуду, но передумал и просто перепоручил поимку Козлороду и его команде шаманов. Буд совсем потерялся, не решаясь, как говориться, рта раскрыть. Пришлось оставить его в резерве, всё равно он мало на что был способен в состоянии очередного стресса. Нужно было опередить нападавших, но как их обнаружить? Вот тогда Прасковья и взялась сама руководить их действиями, произнеся маленькую, но впечатлившую их речь.
  - Ты думал когда-нибудь, УлулУ, почему я - могущественная сущность - в опале, а все вы - явные посредственности на первых местах?
  - Потому, что твоя ипостась, предшествующая тебе с треском провалила экзамен!
  - Но я всё же участвую в проекте. Почему?
  - Неужели блат с Великим Змеем? - притворно изумился Кобел.
  Прасковья и бровью не повела на этот выпад.
  - Чтобы помочь вам в том, в чём вы пока не сильны. Так что заткнитесь и за мной!
  
  * * *
  Болтаться в космическом пространстве без ориентиров было в новинку. Обычная сущность такой бессмыслицей заниматься не станет. Но УлулУ доверился русалке, понимая, что она единственная кто может обнаружить на расстоянии противника. Она это уже сделала, ещё там, под водой, неведомыми остальным чувствами. Оставалось определить точное местоположение объектов угрожающих планете. Обычно сущность способна обнаружить другую сущность в пределах определённого круга, Прасковья видимо умела обнаруживать сущности вне определённого круга. УлулУ уже давно понял, что если она и ведёт двойную игру, то не в этот раз. Кроме того, в резерве оставался флот Космической расы людей, которым не пользовались лет этак пятьсот тысяч, но всё же оставался шанс, что он не распался на атомы и полетит.
  Пока он рассуждал, русалка крутанулась на месте несколько раз, меняя направление и, словно гончая, взяла след. Что именно она засекла было непонятно, пока во мраке не возник корпус длинного космического корабля. Мрак, конечно, не был чем-то мрачным, для сущностей, состоящих из чистой энергии. Мрак сам состоит из мельчайших энергий разного спектра. То, что двигалось к планете, не было исключением из правил: космический корабль состоял из энергий и полей, а следовательно мог быть обращён в хаос. Но первая же попытка окончилась неудачей. Корабль предназначался воевать, а не сдаваться. Объединив усилия, то есть, утроив их, они повторили попытку. Пока Прасковья нейтрализовывала защитные функции этого предмета, Кобел и УлулУ быстренько меняли полярность составляющих его структур. Вскоре, бесформенный комок плазмы продолжил свой путь в никуда. Окрылённые успехом, друзья устремились за вторым объектом, обнаруженным Прасковьей.
  - Я уже запыхался! - объявил УлулУ после четвёртого. - Много их ещё?
  - Я засекла шестерых, направлявшихся к планете, - отозвалась русалка, - но теперь двоих не могу обнаружить.
  - Может, обогнём планету? - предложил Кобел. - Вдруг они спрятались от нас с той стороны?
  Скачок на другую сторону сразу же принёс результат. Ближайший к планете космолёт, что-то проделывал, повиснув на орбите. Это что-то оказалось именно тем, от чего они хотели защитить свой Аппел - какого-то рода бомбы. На мысленный крик УлулУ, адресованный хранителю, последовал успокаивающий ответ. Разбирая второго агрессора на составляющие, приятели могли понаблюдать за действиями защитников Тулеи. Светящиеся шарики взмывали над планетой и мгновенно заходили в хвост падающим бомбам. После чего, связав их своими силовыми полями, и задав нужную траекторию, отправляли по-бабахать на солнышко. Последний оставшийся агрессор, поняв свою участь, продолжил отчаянный полёт к планете. Они не успевали всего чуть-чуть. И всё же сделав казавшееся невозможным, разметав его на грубые составляющие, друзья с ужасом глядели на падающий огненный шар остатков корабля.
  - Силовые поля! - воскликнула Прасковья.
  Поле, которое они создали общими усилиями, оказалось не в силах предотвратить падение кипящего котла энергий. Можно было только чуть подвинуть его в сторону. Оставалось одно: выбрать наименее важное место для его падения.
  - Хорошо, что Лилейники поспешили с атакой! - воскликнул Кобел. - Юго-западный материк незаселён пока!
  - Гони всех водоплавающих прочь от него! - распорядился УлулУ.
  Прасковья и Кобел мгновенно просигнализировали всем разумным и неразумным тварям предупреждение, одновременно помогая УлулУ изменять направление падения горящего шара в сторону пустующей суши. Они выбивались из сил, когда светящиеся шары Тулейцев пришли на помощь. Общими усилиями дело было сделано в последний миг до столкновения. Ураган разлетающихся искр болида и стихий Аппела, грянули громовым ударом, сотрясая всю планету. Волна зародившись в эпицентре взрыва обогнула её кругом и значительно погасив свою силу, ещё несколько раз прошумела над всеми океанами и материками, теряя распадающуюся на клочки энергию. Дело было сделано, но какой ценой!
  
  * * *
  Пока Буд врачевал покорёженных в сражении героев, СЭР с помощью Светы сканировал пострадавшие от гравитационных ударов взрывной волны области планеты. Картина была удручающая: большинство территорий попавших в опасную зону представляли собой руины, Юго-западного материка и след простыл. Среди племён хомосов, потери были тоже. На помощь пострадавшим откомандировали Козлорода с соплеменниками, в очередной раз, изменив им задачу. Впрочем, предполагаемую область планеты, в которой могла находиться предательница Вуда, вычислить удалось. УлулУ едва увидел то место на мерцающем виртуальном глобусе, как сразу пришёл к выводу, что беглянка засела прямо на "Олимпе". Наглость её поражала. Заметив, как он стал разминать затёкшие после восстановления Будом, энерго-вихри своей сущности, собираясь докончить начатое, Прасковья его остановила.
  - Ещё не навоевался? Она, между прочим, способна легко справиться с тремя такими как ты, даже не ранеными. Буд, наверное, из скромности не рассказал, как она его отделала и закинула на самый верх его шедевра?
  - Какого верха шедевра?
  - Да, того, где ты его обнаружил надетым задницей, перед самым визитом ко мне.
  Ничего удивительного не было в том, что то место где у плотных существ начинают расти ноги, начало испытывать что-то похожее на зуд.
  - Что ты предлагаешь?
  - Действовать по порядку. Сначала восстановим силы, потом на войну. Если не терпится, мог бы попросить помощи.
  УлулУ огорчился, что совсем забыл о такой возможности, как обратиться к Хранителю- второму. Тут же он исправил промах. В зеркале засветилось изображение старца, который внимательно выслушал просьбу, с оговоркой, если её выполнение не сопряжено с риском для чьих-либо жизней.
  - Не сопряжено, - отмахнулся от предупреждения хранитель. - Боевые корабли управляются дистанционно из нашего храма. Мы сможем не только блокировать врага в его логове, но и уничтожить.
  - Нам не хотелось бы совершать это раньше, чем зададим ей несколько вопросов.
  - Тогда, прими к сведению следующее: пока мы лясы точили, наши пилоты уже выполнили первую часть задачи. Вуда останется в вашем парящем замке столько, сколько пожелаешь.
  Поблагодарив старца, УлулУ расслабился. Но уснуть не представлялось возможным из-за отсутствия материального мозга. Буд порекомендовал для скорейшего выздоровления отелиться, что означало обзавестись телом.
  - Так, можно будет и поесть и поспать, - извиняющимся тоном пояснил он.
  К мудрому совету грех было не прислушаться. Разряжённая сущность лучше и быстрее восстанавливается в сгущённом материальном состоянии. Это было известно каждому, но он как всегда забыл. Вскоре, перед тем как поспать, они вчетвером материализовались, или как сказал бы Буд - отелились и собрались за столом перекусить чего-нибудь целебного. Прасковья на этот раз воспользовалась своим ногатым обликом, а остальные Кобел, Ул и Лу привычными им телами.
  Амброзия и шоколад прекрасно подкрепляли и восстанавливали. После застолья переместились на мягкие диваны в уголке пиршественной залы замка, где Кобел тут же воздвиг занавес интимности.
  - Это ещё зачем? - спросил Ул.
  - Хочется поскорее восстановить кровопотерю, - уклончиво ответил дружок.
  Подъехал низенький столик на колёсиках, и на нём возникло угощение не входящее в обычное меню: жареное мясо, козья печёнка и графинчик с прозрачной жидкостью.
  - Это хорошо, что ты запер нас, - оценила Лу предусмотрительность Кобела. - Не хватало ещё, чтобы наш шаман внезапно войдя, принял бы нас за каннибалов.
  - Это было бы только его проблемой, - возразил Кобел. - Просто, не хочу чтобы все видели, как мы лечимся.
  В графинчике оказался чистый спирт. За первым бокалом последовал второй и разговор плавно перетёк в широкое и просторное русло, где каждый говорит что вздумается и не обращает внимания на собеседника. Умышленно Кобел организовал это стихийное расслабление или нет, но все остались довольны. Даже Прасковья, как выяснилось позже, впервые в свое бесконечной жизни отведав что-то иное кроме шампанского, осталась довольна. Настолько довольна, что с обликом её стали происходить странные вещи - то и дело проступал хвост русалки, и так же внезапно исчезал. Ул тёр глаза и гадал, всё это он видит на самом деле, или по воздействием алкоголя.
  - Первый бокал - для здоровья, - подробно объяснял Кобел свой жизненный опыт Прасковье, - второй для души, а третий для свинства!
  Налили по третьей и чокаясь, Ул расколол свой бокал. После, ошарашено повертел головой и пришёл к выводу, что он уже созрел для отдыха. Лу, уложила на свободный диван свою половинку и объявила, что пока половина мозга отдыхает, не мешало бы попеть. Оставшись в одиночестве среди прекрасных дам, Кобел для поддержания мужской половины всех сущностей Великого творца, исполнил какую-то песню, аккомпанируя себе на арфе. Поскольку на весёлую его не хватило, в связи с траурными событиями минувшего дня, то вышло чрезмерно душещипательно. Лу впала в задумчивость, а у Прасковьи навернулись слёзы. Это было настолько неожиданно, что Лу принялась увещевать её как малое дитё, а Кобел, чтоб загладить свою вину, даже обнял обоих за плечи, из дружеского расположения, и принялся оправдываться, мол, песня такая.
  - Дурья твоя башка! - продолжала лить слёзы русалка. - Не в песне дело.
  - Тогда в чём же? - искренне удивился Кобел. - Не во мне же?
  - Ну, причём тут ты Кобелехвост! - Я ведь вас как родных всех люблю, а вы мне не доверяете. Хоть бы один снизошёл до одинокой женщины. Всё я в ваших глазах только рыба...
  Кобел тут же убрал руки с плеч и инстинктивно отодвинулся подальше. Судьбы утешальщиков-утопленников, которые за бытность Прасковьи русалкой, нашли её взаимность, он прекрасно помнил и не хотел такой. Лу, укоризненно окинув его испепеляющим взглядом, принялась гладить Русалку по золотистым волосам, приговаривая:
  - Мы все тебя любим, Пашечка, все ценим и благодарны за твоё добро к нам, и безмерно за спасение планеты. Эй, Кобел, ну подтверди! Если бы моя половинка так не устала, то подтвердила бы. Успокой даму, в конце концов, Кобелехвост! Хвост ты или прохвост?
  Кобелу волей-неволей пришлось исполнить джентльменскую обязанность. Украдкой поглядывая на пол, где уже начала образовываться лужица от пролитых слёз, он поспешно наполнил бокалы и собственноручно влил один из них Прасковье, словно снадобье. После того как она проглотила содержимое, веки её наконец опали и хотя слёзы ещё слегка струились, она заснула крепким сном.
  - Да-а, ты молоток! Не думала я, что в мире Великого, какая-нибудь женщина способна тебя напугать.
  - Помилуй, Лу! Это не испуг, а тактическое отступление. Утонуть в объятиях русалки не входило в планы моей сущности.
  - Если бы ты знал, какие дворцы в подводной Адинаве ожидают её избранника в качестве приданного, ты бы обязательно... пригляделся... к ней.
  Веки Лу тоже потяжелели, и она отправилась в чертог Морфея, прижавшись к сопящему Улу. Кобел остался один, как говорится, у разбитого стола. Поглядев на похрапывающую русалку, он щелчком пальцев, отправил столик с его обрамлением в небытиё и, решив так же немного подремать, воспользовался её крутым и упругим бедром вместо подушки.
  Кошмары не давали толком расслабиться, и он уже совсем собрался освободиться из хмельного тумана в голове хомоса в своё естество, как пришёл сон, приятный в начале. "Прасковья рыдала на его плече и признавалась в безумной любви, а после за что-то разгневавшись, столкнула его с дивана на пол. При этом, из её голубых глаз лились крокодильи слёзы и он весь вымок в луже, образовавшейся на полу". Глаза снова открылись, но ощущение подмоченности ни куда не исчезло. Напротив, вода прибывала. С криком "тонем", ворвался Буд и принялся будить спящих.
  - Вода. Кругом одна вода. Море вышло из берегов!
  Ул первым оказался у окна и с удивлением воззрился на воды пролива подступившие к самому порогу в замок. Остальные тоже убедились, что это не очередной розыгрыш: булыжников двора не было видно, лишь неподалёку, прямо из воды торчали чёрные стены замка. Недоумённое молчание было прервано чьим-то возгласом:
  - Кажется, наступает настоящая ночь!
  Первая мысль была, что это проделка Вуды, поэтому Ул объявил аврал и спешно занялся сбором информации. Лу единственная не потеряв голову, вернувшись обратно на диван и уселась на него с ногами, поскольку пол зала уже везде стал мокрым, и достала зеркальце Лабруджии. Ворвался Котильдо со своим семейством. Он кажется позабыл членораздельную речь, поскольку с мявканьем принялся трястись всем телом, осыпая брызгами всех вокруг.
  - Южный материк стабилен, - сообщила зеркало, - на территории Восточного и Центрального наблюдается внесезонный паводок, грозящий затоплением. Отдельным поселениям хомосов угрожает опасность подтопления территорий, но ими уже занимаются шаманы. Прогноз для Тулеи - подъём уровня мирового океана на пять метров. Дальнейшая информация возможна после поступления новых данных.
  - Спасибо, Свет мой! - поблагодарила Лу девушку. - Нужно разбиться на группы, для организации помощи существам терпящим бедствие, и провести астрономическое сканирование планеты извне.
  - Новые данные! - вновь включилось зеркальце. - Сообщение от Хранителя-второго: Планета разбалансирована, угол наклона оси вращения к орбите меняется и непостоянен.
  Новость о кувыркающейся в пространстве планете всех отправила в ступор. Кобел спросонья предложил эвакуировать пиршественный зал на крышу, а Прасковья переселиться на Адинаву, как на самую не пострадавшую землю. СЭР был отозван со своего поста наблюдателя, поскольку защищаться от набега извне было больше не от кого. К полудню по тулейскому времени, вода схлынула, но после полудня поползла на предыдущее место. Всех спасённых из подтопляемых районов по совету русалки начали эвакуировать на Аданаву, а затею Кобела предали молчаливому забвению: ремонтировать крышу, в то время, как ноги в воде, было нерентабельно. Ещё на очереди была разборка с Вудой, а главное, предлог используемый УлулУ для визита в канцелярию - решение о восстановление Лели, становился жизненной необходимостью. Планете для стабилизации становился необходим спутник, причём срочно.
  
  * * *
  Прасковья и УлулУ, в своём естестве, сиганули на "Олимп", чтобы неожиданно предстать пред очами Вуды, которых они не увидели, поскольку красавица выглядела самой невинностью с опущенными глазами. Признания в злодеяниях, к удивлению обоих, не последовало, несмотря на зафиксированную операторами боевых кораблей Космической расы, попытку хвостатой сущности выбраться из западни. Кроме разногласий со своим братцем, воссоздавшим на свою голову, из небытия её сущность, плутовка не проявила желания покаяться. Ясно было, что она их искусно обманывает, но поймать её на этом не представилось ни одной возможности. Либо она обладала необыкновенным даром, глубоко прятать свои мысли, либо была действительно непричём. УлулУ почти поверил её объяснениям, но не Прасковья. Депортировать её в иные миры, как того требовала Конституция, не хватало оснований - Буд не сильно пострадал от неаккуратного обращения со своей особой, чтобы применить к ней первый параграф: "1) Сущность не должна угрожать или наносить вред другой сущности, если только самой сущности не угрожает непосредственная опасность".
  - Я понимаю, - сказала Вуда, - что свое непохожестью на остальных взываю ваше недоверие, но всё это напраслина. Я такая же равноправная сущность вселенной Великого творца и требую проявления к себе толерантности!
  Вот этим словечком, невесть как прокравшимся на Аппел, она лишь усилила подозрения на свой счёт.
  - Ну, ты ещё иск подай в Страшный суд. - съязвила Прасковья. - Змеи не утверждались в число творцов этой планеты! Что скажешь, УлулУ?
  - Скажу, что пока она не расскажет, что она сделала с Лабруджией и Травелом, будет гнить в подземельях вместе с теми дракосапиенсами из ящерного народа, которые предпочли там спрятаться.
  - Вы не можете так поступить. Я родная сестра одного из творцов, а значит тоже творец по закону крови!
  - Ты лжёшь! - сердито осадила хитрюгу Прасковья, не дав ей своим языком вновь внушить УлулУ сомнений. - Сводная сестрица, нечистокровного происхождения, не может претендовать на особое отношение к себе.
  УлулУ в который раз подивился проницательности русалки и, поздравив сам себя с тем, что она теперь на их стороне, вынес вердикт, на правах замещающего Травела и Лабруджию:
  - Поскольку голосовать в неполном составе мы не можем, то, до возвращения наших товарищей, ты Вуда изгоняешься с поверхности Аппела! В случае нарушении места пребывания, или иного нарушения, будешь немедленно депортирована.
  - Последнее возможно в любое время - по собственному желанию, - добавила Прасковья.
  Возражений не последовало. Хотя на лице красавицы не дрогнула ни одна черта, по краткому изменению энергетических полей её сущности, УлулУ заподозрил скрытое удовлетворение. Если бы их не ожидала масса неотложных дел, он бы пересмотрел своё решение. Остался неприятный осадок, что хвостатая сущность, всё же каким-то образом сумела воздействовать на него.
  
  * * *
  Как известно, для создания любого небесного тела требуется много энергии и материи. Свободных кионнов, левионов и прочего космического мусора хватало, но существенно расходовать их на создание спутника - значить нарушать баланс всей звёздной системы, уменьшая межпланетные расстояния. Большинство осколков разрушенной Лели и след простыл. Уменьшенным составом творцов было решено, что разумнее будет силами флота подтянуть на орбиту оставшуюся часть осколков Лели, которую ещё возможно отловить, а недостающую до нужной массы переправить с самой планеты. Таким образом, несколько уменьшить массу Аппела, чтобы легче добиться нужного соотношения. Наверняка Ищущие знали иной способ, но поскольку Серый ангел предоставил ломать головы над постройкой Лели самим, то лучшего придумать не удалось. Космическая раса людей выполнила свою задачу, подтащив всё, что удалось собрать в доступной пустоте, а Буд собрал всё в каркас будущего спутника. Оставалось закидать грунт Аппела на орбиту.
  Знаний, как это сделать безболезненно для планеты, не хватало катастрофически. Исследователи Космической расы установили, что подъём уровня океанов был вызван погружением взорванного Юго-западного материка. Совет Хранителя-второго оказался как нельзя кстати, он порекомендовал путём выскабливания дна океанов сделать два дела одновременно: выровнять соотношение масс Аппела и его спутника, одновременно понизив уровень океанов. Работа предстояла архи сложная.
  Способ измельчать породы придумал конечно Буд. План модификации всевозможных ящеров-копальщиков, ящеров-рубильшиков, ящеров-возильщиков созрел у него мгновенно и был приведён в действие, ну а переправлять породы на орбиту оказался способен любой из творцов. Достаточно было пройти краткий курс лекций Кобела, и дематериализация с последующей материализацией в непосредственной близости от строящегося небесного тела пошла полным ходом. Когда, выпадало свободное время, УлулУ в непосредственной близости наблюдал, как матовый шарик засыпают измельчённые частицы, словно потоки песочного дождя. Проект был грандиозным и не мог осуществиться за год или два, пришлось запастись терпением. Но что значит тысячелетие-другое для бессмертной сущности? Всего лишь неудобство, и не более.
  
  глава 17
  Нечеловеческая цивилизация
  
  Ад опустел, все наши здесь, на совесть трудимся стараясь,
  своим примером всех подряд в искус ввести, внутри стебаясь.
  Как жалок, как зависим всяк, покорен нашей дружной воле,
  коль цели нет. Да ты ж дурак! Удел твой - рабство и не боле...
  
  Всё бы хорошо, но начала ужасно кружиться голова. На полюсном материке это не так сильно ощущалось, но на тех землях, что располагались ближе к экватору, жить становилось в тягость. Регулярные изменения суточных наклонов планеты, относительно своей оси вращения, кого угодно могли вывести из себя. УлулУ старался в себя не входить, то есть не пользоваться телами хомосов, а остальные, прочувствовав разницу между пребыванием в материальной субстанции и энергетической, последовали его примеру. Как уже было сказано, на полюсных материках головокружение ощущалось не так сильно, поэтому спешно был заселён южный материк, доселе полупустой. Все разумные хомосы расположились там. Хотя им было тесно, но как говориться никто не обижал. Оставалась ещё немалая их часть, бродящая в тропических лесах с дубинами наперевес. Правообладателями этих существ, после долгих сомнений, дозволено было стать сущностям, закарантиненым во времена войны амазонок и арсиан. Королевы не было, Травел так же не возвращался, и решения принимали совместно, с решающим голосом УлулУ. Тратить энергию на поддержание полуразумных взаперти, стало обременительно. Головокружения им были нипочём, в виду отсутствия той части разума, которая отвечает за мыслительную деятельность. Как говорится, сравнить своё состояние им было не с чем. А так, хоть пока никому не помешают.
  Что касалось исчезновения друзей, то поиски не дали никаких результатов. Удалось лишь зафиксировать аномалию, которая возникла в момент их отбытия в отпуск, но впоследствии она быстро развеялась и почему они не смогли до сих пор вернуться, оставалось загадкой.
  - Надоело смотреть на ваши глупые физиономии, - прокомментировала Прасковья домыслы, относительно пропажи Лабруджии и Травела.
  Буду, похоже было всё равно: кто бы не принимал решения, лишь бы не мешали ему в творчестве. Зато Кобел принял сторону УлулУ, объявив, что наверняка враждебная сила вмешалась в их деятельность. Скорее всего, что-то натворила полузмея Вуда, но не исключено и хитрый ход тринадцати пропавших копий Лилии. Так как космические корабли нападавших были уничтожены ими самими, то и спросить было не у кого.
  - Странно всё это! - объявил УлулУ. - Остался последний шанс обнаружить наших.
  - Неужели собрался в Пекло? - поинтересовалась Прасковья.
  - Вначале порасспрошу одну властную особу в Вечном городе.
  Сказано - сделано. Сиганув в Вечный город, УлулУ решил сначала пройтись по его садам и площадям, а уж после наведаться в канцелярию. Так, по его мнению, он заставит Серого дожидаться его персону. Сущностей великих и невеликих бродило значительно меньше, чем в прежние его пребывания в этом сосредоточении мудрости. Куда все подевались? - думал УлулУ, - отправились в дальние походы, что ли? Те, кто попадался навстречу, были в масках различных фасонов и тщательно отворачиваясь, огибали его по широкой дуге. Наверное, готовятся к маскараду, - пришла мысль объясняющая ему всё. Ни одного знакомого он не встретил или не узнал под маской. Стало даже грустно. Раньше хотя бы и с презрением, но дразнили Бафометом, а сейчас его даже никто не узнавал. Дожил! - огорчился он, перемещаясь в канцелярию.
  Розовокрылая тоже была в маске сороки и строчила что-то на пишущей машинке. Не отрываясь от бумаг, она лишь махнула крылом в сторону выросшего откуда-то скрипучего стула. Это уже превышало самый верх неуважения. УлулУ с нетерпением кашлянул, с намерением сдуть стопку листов со стола ангелицы, чтобы привлечь внимание к своей персоне. Неуловимым движением ангелица подхватила всю вспорхнувшую стаю писанины и водрузив обратно на стол, протянула УлулУ медицинскую маску.
  - Я не кусаюсь, - с негодованием заявил тот и с раздражением отвернулся.
  Розовокрылая, бросив на него насмешливый взгляд поверх моднявых очков, равнодушно пояснила:
  - У нас строжайший карантин. Эпидемия. Нахождение без маски на территории Вечного города наказывается штрафом в пользу Всевселенского Ордена Здравомыслия.
  - Ещё ни одной сущности не удалось напялить на меня намордник!
  - Без маски аудиенция не состоится, - отрезала ангелица, и что совсем не вписывалось в её должность, показала язык.
  - То есть, как?
  - А вот так. Либо самоизолируйся, либо тебя изолируют судебные приставы.
  Дело принимало неприятный оборот. Похоже было, что ангелица не шутит, а значит все самые разумные сущности Вечного города посходили с ума, не исключено в результате этой самой эпидемии. То-то их осталось так мало.
  - Извини, я не знал об эпидемии, - изобразив самый сочувствующий вид, какой ему только пришел на ум, извинился УлулУ. - И давно у вас тут так?
  - Явись ты сюда месяц назад, гулял бы без маски. Так оденешь или вызвать приставов?
  Ещё раз окинув предлагаемую маску повнимательнее, и обнаружив её явное сходство с козлиной мордой, УлулУ расплылся в довольной улыбке: хоть кто-то признал его! Поклонившись с деланной покорностью, он тут же сиганул ровно на месяц назад во времени.
  Серый ангел дожидался его. Ангелица тоже была здесь и без театрального намордника с клювом сороки. Вздохнув с облегчением, УлулУ поздоровался:
  - Ангельского здравия всем присутствующим!
  - Ну, и тебе не хворать, - ответил тот. - Опять прибыл жаловаться на судьбу свою?
  - Нет. За советом.
  - Говори.
  - Что-то стали наши подопечные на Аппеле быстро чахнуть. Перестали дотягивать даже до тридцатилетнего возраста.
  - Создал им невыносимую жизнь и удивляешься? Неужели трудно догадаться?
  - Делаем всё возможное, но наши ряды поредели.
  - Неужели ты ожидал особого участия к вашей компании? Вся жизнь борьба. Ищите и обрящете.
  - Ну да, ну да. Стучите и вам откроют, спросите и вам ответят. Всё это словеса.
  Ангел снизошёл до принятия критики в свой адрес и прояснил ситуацию.
  - Никто не может в одностороннем порядке прекратить свою работу, контракт никто не отменял. Так что успокойся и иди с миром. Рано или поздно пропажа объявится.
  УлулУ сразу стало легче и он уже собирался ретироваться, как вдруг что-то зарябило в воздухе канцелярии и материализовались два накачанных судебных пристава в костюмах напоминающих миссию "Союз - Аполлон". Прямо с появлением, оба зажестикулировали и засигналили Серому. УлулУ включил все свои автопереводчики и скромно отвернувшись внимательно наблюдал за всем происходящим в отражениях зеркальных стен. Свой доклад приставы явно пытались скрыть от его ушей, но он и так всё разобрал. В нём говорилось, о проникновении в город эпидемии по вине некой сущности сиганувшей из заражённого будущего в настоящее. Не прощаясь, УлулУ рванул прочь. Выслушивать обвинения ангела о его предательском пожелании им ангельского здоровья - совсем не хотелось.
  
  * * *
  - Лучше пропажу обнаружить пораньше, - согласился Кобел, выслушав отчёт УлулУ о проделанной работе. - Предлагаю нанести визит в родные, так сказать, пенаты.
  - Не заразите там никого, - напутствовала Прасковья, - а то их не выпустят из Пекельного карантина ещё три вечности.
  Взяв на заметку совет русалки, друзья всё же решили надеть маски. Конечно не для того чтобы обезопасить жителей Пекельных миров от вируса, а для того чтобы остаться неузнанными и не понести наказания за потенциальную опасность заражения окружающих. Не хватало удостоиться аудиенции Великого Змея, за визит в его вотчину без приглашения.
  Когда-то, чтобы добраться из пункта "А" в пункт "Б", на узких улочках теснин Пекельных миров, приходилось протискиваться сквозь толпы таки же неприкаянных. Теперь тут было пусто, хоть шаром кати. Даже мух и комаров не было видно и слышно, как и остальной нечестии, которую как всем известно, производят как раз в подобных весёлых мирах.
  - Вот ведь кому-то повезёт родиться в таком вот свободном мире! - воскликнул Кобел, радостно потирая руки.
  - Искать пропажу тут нам долго не придётся, - согласился УлулУ.
  - Погоди! Коли нас уже занесло сюда, то давай хоть вспомним минувшие дни и битвы где вместе рубились они.
  Намёк приятеля был очевидным. Когда-то они действительно немало кусочков вечности проводили в весёлых заведениях, которых в Пекельных мирах было как грязи. В текущей реальности, нереально пустующего мира, партнёрш Кобелевосту явно было не найти, поэтому, они просто направились в знакомую пивнушку, ощупывая впотьмах дорогу. Раньше делать это было необязательно - толпа сама вносила желающего и нежелающего развлечься в подобные двери, которых, кстати, тоже не было. Оно и понятно, ни одна дверь в мирах вечного Пекла не выдержала бы такого напора толпы, страдающей от жажды и скуки в невозможно жаркой тьме. Хозяина таверны, который несменяемо из срока в срок отбывал здесь свою весёлую долю, тоже не оказалось на месте. Они стали прикидывать, как отличить ту или иную бутыль без фонарика, которого взять не догадался ни один. Скорее всего, пришлось бы опорожнить весь ассортимент, в поисках любимой "Мучительной смерти", если бы не послышалось чьё-то шарканье и похрюкивание.
  На пороге подсобки возникла расплывшаяся тень и елейным голоском принялась расхваливать своё пойло. Память подсказала, что они ощущают присутствие жены отсутствующего хозяина, а по совместительству служанки, прачки, повара, кассирши и начальницы над своим мужем. Заветная бутыль нашлась сразу. Стоило приятелям отхлебнуть из неё по глоточку, как расплывающаяся от жира сущность стала строить глазки УлулУ, одновременно предлагая оплатить пойло бартером. Маска надёжно скрывала личность, о чём УлулУ уже жалел. На помощь пришёл Кобел и в счёт оплаты принялся рассказывать похабный анекдотец, который хозяйка вынуждена была принять. По её изголодавшемуся взгляду инфокрасных датчиков, которыми она пыталась ощупать суть Кобела под его маской волка, было сразу понятно - мужа своего она не ощущала не одну тысячу стандартных пекельных лет.
  - Наверное, вам там весело? - вставила она в нескончаемый анекдот. - Редко кто стал появляться в родном мире.
  - Так уж и редко? - навёл её на путь исповедания УлулУ.
  Шаг оказался правильным. Ни какая церковь или синагога не смогли бы с такой лёгкостью расположить падшую сущность к исповеди.
  - В прошлом, семеро монахов иезуитской церкви допрашивали меня с пристрастием, - утирая слюни, затараторила прачка-служанка. - Помучили меня они от души. По-всякому - по-разному. С тех пор почти никого не было. Наверное, я немного перестаралась с местью: поднесла им отравленное винцо. До сих пор себя никак не соберут воедино. Остальные только заглянут в родной мир и сразу же обратно.
  - Куда они все стремятся? - уточнил Кобел. - Неужели в каком-то садомском мире может быть слаще, чем тут?
  - А вы не знаете? - в голосе кассирши-прачки проскользнула нотка подозрительности.
  Нужно было каким-то образом отвести обоснованное подозрение от себя. УлулУ тут же нагромоздил целую кучу ахинеи, которая должна была помочь в этом.
  - Видишь ли, о достойнейшая душа! Мы некоторое время были очень заняты исправлением по приговору Чингачгука. Всё веселье, похоже, пропустили. Только сегодня вернулись и сразу - бац! Новость какая тут! Если дашь адресок, отыщем твоего муженька и оторвём его от беспредельного веселья - ножиком, шашечкой или чем там принято, чтобы вернуть его тебе, хоть ненадолго в предел Великого Змея. Что скажешь?
  - А что скажу? По рукам! Только и у меня есть кое-что предложить вам обоим.
  - Говори, родственная душа! - весь подался вперёд Кобел, изображая страсть.
  - Я вижу, вы не очень страдали без девок в своём исправлении. Так вот, предложение такое: я вам наливаю без оплаты, а вы мне регулярно кого-нибудь выдёргивайте из беспредельного веселья сюда: ножичком, шашечкой или чем там принято. Мне недосуг гоняться там самой за всеми мужиками, таверну оставлять без присмотра нельзя ни на миг, вдруг кто заглянет.
  - По рукам! - радостно откликнулся на предложение Кобел. - Не забудь после адресок заведения черкануть. Чтобы прямо к тебе, минуя все инстанции: без суда и следствия, так сказать.
  - А разве так можно, без суда?
  - Ещё как можно, - понесло Кобела, - пишешь записку попу за упокой такого-то и такого, и всё. Как скажешь, так и будет, только заплати. Поп - он ведь кто? Главный в мирах высших!
  Начальница над мужем, оставшаяся после бегства последнего без подчиненного, проследила за указующим перстом Кобела, направленным в потолок, и икнула. Потом, обняв обоих своими потными липкими руками, притянула поближе и зашептала:
  - Ладно, слушай сюда. Совершенно новый мир, только с конвейера. Какие-то придурки им правят. Называется Аппел.
  
  * * *
  Прасковья негодовала: обозвать их придурками, да ещё какой-то заблудшей жирной душе из миров вечного мрака! Буд бурчал в углу что-то неразборчивое, видимо не соглашаясь с оценкой, как и русалка. Справившись с раздражением бурлившей в ней, как прокисшее вино "Мучительная смерть" в Кобеле и в УлулУ, Прасковья всё же вернулась к действительности:
  - Так какой леший вас носил целую вечность?
  - Сколько длилась вечность? - сразу заподозрив неладное, поинтересовался УлулУ.
  - Три месяца, - проворчал Буд.
  - И три дня, - добавил СЭР. Он единственный не испытывал головокружений в своей искусственной шкуре, поэтому не был раздражён, как остальные.
  - Я уже хотела съесть своих оставшихся собратьев, - призналась Прасковья. - Так было одиноко.
  Опять какой-то неведомый блок помешал друзьям вернуться вовремя. Хорошо, хоть не на вечность опоздали, подумал УлулУ. На этот раз подозрения относительно Вуды сменились уверенностью.
  - Зря мы её не развеяли, - прочла его мысли Прасковья.
  Буд сохранил своё чувство братской привязанности и мгновенно им воспользовался.
  - Она пребывает в подземном лабиринте вместе с оставшимися на планете дракосапиенсами, - сообщил он. - Она что-то творит, причём творит масштабно.
  Опять отвлекла для какой-то пакости, решил УлулУ. Прошлый раз, это было, несомненно, связано с нашествием "тринадцати" на космических кораблях. Сейчас что-то тоже должно произойти. Нужна была детальная разведка. До завершения строительства спутника планеты, оставалось немного, стабилизация уже давала свои первые плоды. Но отвлечься полностью от строительства было нельзя, короткий срок жизни хомосов явно был связан с несовместимыми условиями существования. Была ещё надежда, что уменьшив количество кислорода в атмосфере, удастся уменьшить скорость окисления организмов подопечных. Подобную операцию следовало согласовать с Космической расой людей Тулеи, поэтому её на себя взял УлулУ, а остальных попросил удвоить скорость работ с созданием спутника. СЭРа откомандировали понаблюдать за экваториальными хомосами и по возможности за скрывающимися в подземельях дракосапиенсами.
  - Ускорить строительство не получится, - заявила Прасковья. - Уже достигнут предел вычерпывания дна океанов, если ещё немного погрызть его, то нарушиться баланс воды и суши, который только что вернулся к исходным значениям.
  - Давай грызть горы! - воскликнул Кобел. - они только мешают своей недоступностью расселению народов.
  Буд, словно только и ждал этого предложения, тут же извлёк чертежи бронтозавруса-роторного. Этот экземпляр обладал вертящейся на двести семьдесят градусов нижней челюстью, оснащённой алмазными резцами, способной по его расчётам легко вгрызаться в самые твёрдые породы. И превращать их в мелкие камешки и пыль. Проект одобрили моментально, и через пару дней первый гигант приступил к распилу высочайшей горной гряды, помешавшей Кобелу. Остальные бронтозаврусы-роторные должны по мере созревания занимать свои места в других местах планеты, чтобы не нарушить центровку масс. Животные самозабвенно грызли породу, а свободные творцы отправляли породу на орбиту. Со стороны это выглядело как пылевые потоки, непрерывно поднимающиеся с поверхности планеты и осыпающиеся на создаваемую ими над головой твердь. Процесс питания монстров, достигавших своими размерами десятиэтажных домов, Буд предусмотрел с присущей ему пунктуальностью: встроенные желудки- синтезаторы превращали часть размолоченных горных пород во вполне питательную манку, остальное выбрасывалось через то, через чего и положено при правильном функционировании пищеварительной системы организма.
  Поскольку процесс пошёл, то можно было и оглядеть свою вотчину на предмет наличия сущностей Пекельных миров. УлулУ понимал, что воспользовавшись их незнанием, вечный апонент независимых сущностей - Великий Змей где-то их подсидел. Такое самовольство непозволительно было бы без согласия Великого творца, поэтому вся творившаяся в этой связи неразбериха напрягала. По всему получалось, что сделано это было неспроста, но для какой цели непонятно. Не станет же Великий творец губить творчество своих творцов? Полная бредятина и её необходимо было осознать и перешагнуть. Умная мысль пришла в то самое время, как они уже перестали совсем успевать справляться с нахлынувшими препятствиями. А зачем собственно вся эта суета? Вечной сущности не пристало самолично напрягаться, словно раб на галерах. Нужны были помощники - добровольные и идейные, словом нужно ковать кадры. Как говаривал Великий Змей: - Кадры решают всё! Правда, его помощников ещё предстояло обнаружить.
  Кошачий замок Тулеи давно ожидал возвращения своих жителей, не стоило заставлять его долго ждать. Вот оно! Замок! Неодушевлённый предмет тоже мог стать союзником, если его одушевить. Он тут же поделился своими мыслями и вместо того чтобы рассылать друзей в разные концы Аппела, все вместе отправились в давно покинутую обитель, принёсшую столько радостных мгновений в их напряженное существование. Вновь, управление текущими делами перепоручили скопированным с себя исполняющим задуманное сущностям, надеясь усовершенствовать этот процесс, вместо того чтобы распыляться на мелочах.
  Котильдо они застали за ремонтом кровли. Котяра кряхтел по тяжестью навалившейся работы и был безмерно рад, свалившимся словно с небес, помощникам.
  - Всё таки, у вас котов с материализацией не очень, - высказался Кобел, приступая к герметизации кровли.
  - Ты прав. У нас лучше получается с телепортацией, - прокряхтел Котильдо, с хрустом потягиваясь, чтобы разгрузить затёкший позвоночник.
  Сразу после кровли, навели порядок в комнатах и пиршественной зале. По стенам СЭР развесил картины, написанные на папирусных холстах продвинутыми хомосами, которым ему удалось привить любовь к искусству. Картины все были посвящены одной теме: на них были изображения плосколицых мужчин и женщин под пальмами и все как один в профиль с такими же плоскими телами повёрнутыми передом к зрителю. Лица у всех были похожи как капли воды морской.
  - С объёмным воображением проблемы, - оправдывался СЭР, - наверное с лобными долями непорядок.
  - Ещё скажи - с мозжечком! - возмутился Кобел. - Учить нужно лучше! Твои художники даже мужчин намалевали похожими на женщин.
  - Чего же ты хочешь от предшественников Леонардо и Рафаэля? Моя ли вина, что племена хомосов безбородые, все подряд.
  - Это Лабруджия настояла, - вспомнил времена совместного творчества Кобел. - Наверное, ей надоела щетина Травела. Лучше бы он носил бороду.
  Неожиданно, Прасковья встала на защиту примитивного художества, заметив, что творцам тоже не мешало бы проявлять побольше разнообразных художественных изысков в своих делах. Например, запустить уже приостановленный на время процесс телепортации терриконов, образованных отходами горно-рудно-кишечной деятельности бронтозаврусов-роторных. Скрытый упрёк подействовал наподобие окрика надсмотрщика. Всё же она нашла себя в коллективе, отметил про себя УлулУ. Сразу же, пристыженные творцы дружно занялись копированием себе подобных копий с расширенным диапазоном полномочий. Вообще-то Буд опасался подобных копий творцов, после своей неудачи с материализацией брата. Тут-то русалка и преподнесла сюрприз, поделившись личным соображением по поводу аннигиляции копии, в случае нарушения ею установленных рамок поведения. По её словам, всякое материальное воплощение обладало подобной обратной связью. Стоит человеку, например, нарушить что-либо из основных законов Великого творца, как сразу же включается процесс уничтожения. Иногда он срабатывает не сразу, а через приличный срок, но неизбежно. Тут же совместными усилиями вывели формулу мгновенного уничтожения копии сущностей и приобщили - каждый к своим. После, каждый творец отпустил свои копии, с благословением УлулУ, творить волю пославших.
  Зеркало заняло своё привычное место, перекочевав из временного пристанища - "Олимпа" на своё родное место. От благодарности, Света даже не смогла подобрать нужных слов, она просто зашлась от радости, тут же включившись в работу. А работы у ней теперь прибавилось: нужно было постоянно контролировать и процесс строительства спутника, и осуществлять связь с южно-полярными хомосами, и с разведкою в стане экваториальных хомосов, и ещё многое, в чём могла возникнуть необходимость. Когда дела срочной необходимости оказались переделаны, Кобел со вздохом облегчения откинулся на диване с арфой в руках, а СЭР присоединился к нему с мандолиной, А УлулУ стал припоминать, сколько же они не отдыхали по настоящему с момента начавшегося наводнения. С подсчётов его сбила Прасковья, которая просто ошеломила всех, вытянув из воздуха свирель и присоединившись к сводному оркестру.
  - Не думал, что ты музицируешь! - восхитился УлулУ.
  - Обычно я использую для музыки раковины моллюсков, - ответила она, - а вот вам с Будом тоже не помешало бы разучить какой-нибудь музыкальный инструмент - банджо или банальный барабан. Иначе вашим подопечным будет грозить тугоухость. Яблоко от яблони... ну и так далее.
  УлулУ послушно воспроизвёл рояль и, побренчав что-то мало музыкальное, затолкал за клавиши Буда. Но тот даже и слышать не хотел ни о чём подобном, заявив, что его больше расслабляет не музыка а нечто иное. После чего Буд, без дальнейших объяснений, улизнул самым противным образом.
  - Хотелось бы заглянуть лет на тысячу вперёд, - мечтательно заявил СЭР. - Поглядеть как там мы творим.
  - Не разочаруйся, - отрезала Прасковья.
  - Я тоже ничего подобного не хочу, - согласился с русалкой Кобел. - Мало ли что там можно увидеть? Так не ровен час, всё надоест раньше срока.
  УлулУ раздумывал над этим и пришёл к выводу, что будущее зависит напрямую от прошлого. Вот если бы он в своём прошлом не попал в зачумленный Вечный город, то не заразил бы его в своём будущем, то есть - в его прошлом. Следовательно, сигать в будущее иногда может оказаться вредно. Поделившись здравою мыслью, он выслушал похвалы в части логического совершенствования, посредством нелогичных поступков. После, решил, что пора начинать новый день, поскольку спать не в чем, в смысле новых оболочек, взамен состарившихся старых. Кобел целиком и полностью поддержал его и, прихватив с собою СЭРа и Прасковью, они направились в комнату зеркала чтобы поруководить посредством Светы жизнью на Аппеле.
  
  * * *
  Тем временем Буд развлекался со своими копиями. Он каждой присвоил свой порядковый номер, чтобы не путаться, и устроил проверку на идентичность оригиналу. Выглядело это следующим образом: номер первый бродил невидимым среди диких экваториальных хомосов и устраивал всякие шалости. Кому-то подножку поставит, кому-то затуманит зрение, чтобы тот пропустил удар палицей от собрата. Рукой с палицей управлял номер второй, поэтому можно было всю шалость рассматривать как спектакль одного актёра. Когда одна постановка надоедала, он полностью вселялся в тело кого-либо из аборигенов и начинал творить вовсе непотребное, начиная от хамства в адрес соплеменников, кончая судорогами и закатыванием глаз. Выдумкам его не было предела, и пока ,(по просьбам отчаявшихся), шаманы Козлорода не начали изгонять "бесов" из заболевших, он и не подумал оставлять свои жертвы в покое. Едва шалость оказалась на грани раскрытия, Буд отступил и уже хотел взяться за следующую шалость, как заметил одну несостыковку: он не один развлекался подобным образом с полуразумными хомосами.
  На первый взгляд ничего странного в их поведении не было. Если бы номер девятый не обнаружил одну аномалию: когда он прятался от шаманов за спинами племени, некоторые из них сомкнулись плечом к плечу, явно помогая ему остаться незамеченным. Автоматически, поблагодарив и услышав мысленное: - "не стоит благодарности, кореш", Вуд сразу прозрел. Его копии были довольно простыми имитациями самостоятельной сущности, не способные анализировать события в автономном режиме. Нужно было отступить и начать полноценное расследование, но гордыня - вечный двигатель славы и полного провала - сделала своё дело.
  Прячась, за спинами хомосов, "девятый" усиленно пытался разгадать загадку, копаясь в составляющих энергиях этих примитивных существ, как вдруг услышал обращение адресованное непосредственно к нему:
  - Сегодня эти глупые шаманы нам не дадут работать. Погнали на базу, всё равно скоро пересменок.
  Его копию явно "кто-то" путал с "кем-то", этим стоило воспользоваться. Как только компания отвратительных на вид сущностей явственно проявилась, так сказать в своём естестве, он уже не сомневался, что на Аппеле тайно действует третья сила. Связь с рассказом УлулУ и Кобела об их путешествии в Пекельный миры, была на лицо. Дав установку "девятому" присоединиться к компании сущностей, Буд не прерывая связи со своей копией отбыл на Тулею, решив ограничиться достигнутым успехом и поделить новые заботы с остальными в равных долях.
  Ворвавшись словно вихрь в компанию творцов, он не объясняя причины своего внезапного возвращения, тут же подсоединил свою личность непосредственно к зеркалу. Выражалось это в том, что он как говорится, уставился на него и стал транслировать всё связанное с девятой копией.
  - Можешь не объяснять свою страсть, - сорвал его триумф Кобел. - Мы наблюдали за твоими потехами с упоением.
  - Сейчас будет самый разгар потехи! - успел вставить Буд. - Приятного просмотра!
  Демонстрация началась. Куча сущностей, за которой следили зрители через зеркало, подлетели к скалистой горной гряде и, сбавив скорость, по одной стали проникать в какой-то лаз. Постепенно лаз расширился и превратился в широкий коридор с гладкими стенами и полом. Было похоже, что здесь кто-то серьёзно потрудился. Кто обиходил подземные пустоты, гадать долго не пришлось. Встречали путешественников двое дракосапиенса с шокерами в лапах.
  - Вот они родненькие, - прокомментировала Прасковья.
  Стражи явно встречали невидимых их глазам-фарам отвратительных сущностей. А дальше произошло то, чего Буд никак не ожидал. Шокеры в их лапах сомкнулись на голове "девятого" и изображение в зеркале исчезло. Буд вскоре поднялся с пола, держась за голову и возмущённо тряся ею.
  - Контакт потерян, - беспристрастно сообщила Света.
  - Конец потехи! - выразил общую мысль УлулУ.
  - Ладно, не расстраивайся, - подбодрил Буда Кобел. - Твою сестрицу мы сегодня не увидим, её покажут нам завтра. Ты, любитель шалостей, сделал сегодня немало: обнаружил преступников из Пекельного мира и тем добавил головной боли не только себе.
  Буд ещё потирал гудящую голову, обдумывая проблему: оказывается электрический разряд, нанесённый фантомной копии - жестоко разит своего создателя. Ай да сестрица! Ай да изобретательница!
  Каким образом ящеры обнаружили лазутчика и сумели его нейтрализовать? Было выдвинуто сразу несколько версий: первая - по наличию разума в лазутчике, вторая - ящеры-охранники сами являлись копиями другого ящера и признали в "девятом" себе подобного, третья версия подозревала наличие для входа знание пароля. Остановились на последней, как на наиболее вероятной. УлулУ тут же задал зеркалу вопрос:
  - Скажи, Света, ты можешь воспроизвести наше небольшое кино вновь?
  - Конечно могу, УлулУ! Записывать всю доступную информацию и накапливать её - моё основное предназначение.
  - Зачем тогда нужны Космической расе тулейцев хранители?
  - Хранители - мои создатели, УлулУ.
  Намотав на ус полученную новость, все перешли к повторному просмотру. Выяснилась ещё одна особенность зеркала. Оно могло замедлить воспроизведение и вовсе остановить кадр. Прокрутив с десяток раз момент проникновения нарушителей, удалось вывести одно: никакого пароля не было, но каждый носил в своёй ауре четкий спектральный рисунок.
  - Назовём его "наколкой"! - заявил Кобел. - Очень напоминает хвост Вуды. Я смогу такой наваять любому из нас, но будут последствия.
  - Серьёзные? - насторожилась Прасковья.
  - Не очень. - успокоил её Кобел. - Пока наколка будет присутствовать в энергетике, по ней можно отслеживать нас тому, кто её придумал. Ведь не только для пропуска в "ад", приспособила её Вуда? Для распознавания свой - чужой, можно было бы сделать что-то попроще.
  Лучше всего было бы вылавливать незваных гостей по одному и выпроваживать за пределы своего мирка, но гарантий, что они не вернуться завтра же обратно, никто бы не дал. Дело попахивало Всевселенским скандалом, нужна была поддержка сверху. Об этом Кобел и намекнул УлулУ, но тот воспротивился. Серый ангел и так остался не очень доволен его последним визитом в канцелярию. К тому же, низшие миры не подчинялись руководству высших, а Аппел, судя по всему, пока не относился ни к тому, ни к другому.
  - Найдём выход сами, - заявил он. - Либо мы построим жизнь для существ такую как нужно, либо мы не оправдали доверие.
  - А ты прав, - согласилась Прасковья, - поэтому Великий творец и взирает на наши делишки равнодушно - он явно ждёт, куда нас вынесет кривая. Я за самостоятельную войну, без жалоб и стонов.
  Возражений не последовало, всё это попахивало очередным экзаменом. Либо они построят на Аппеле рай для разумных существ, либо верх возьмёт нечеловеческая цивилизация деградантов. Тогда всё кончится так же, как и для триста шестьдесят четырёх копий планеты - полным беспределом.
  
  глава 18
  Мутации и флуктации
  
  Вопрос: что первично: курица или яйцо?
  Ответ: любое случайное отклонение какой-либо величины,
  может породить из яйца всё что угодно, а из курицы - кого угодно.
  
  Жребий пал на Кобела и Буда. Последний не горел желанием лезть на рожон и вновь получить шокером в лоб, но за отсутствием существенных возражений, получил "чёрную метку" в ауру и покорно отправился в разведку. Смешавшись с компанией пекельных лазутчиков, они вначале понаблюдали за их деятельностью. Противники забавлялись тем, что расставляли своим жертвам - хомосам метки. Метки отличались от разгаданного накануне кода пропуска. Деятельность заблудших душ вызывала интерес и вопрос об их целях. Спрашивать не пришлось, поскольку все жители Пекельных миров обладают весёлым до омерзения нравом. Работая, они обменивались двусмысленными шуточками:
  - Вот этот кусок чёрного мяса будет пожирнее остальных!
  - Значит, будет просто мясом, - отвечал другой. - А мой, - с головой как у собаки, - будет кормиться твоим!
  Оба похохатывали, не прерывая своей непонятной пока деятельности, пока третий не пообещал обоих проткнуть ножичком, как только ножички появятся в обиходе хомосов, чтобы посмотреть на содержимое чёрных от загара тел. Первые двое тут же принялись дубасить остряка, оставаясь в своём маскараде - то есть руками незадачливых хомосов. Когда драка приняла массовый характер, нашёлся кто-то поумнее остальных, объявивший, что они все рискуют остаться без пищи, если укокошат тела раньше срока. Угомонившись, драчуны быстро доделав свою работу, по разметке аур метками а тел синяками, собралась на базу. Кобелу и Буду оставалось только присоединиться к своим поводырям в мир подземный.
  Дракосапиенсовая стража в этот раз пропустила обоих не выразив и тени сомнения. Нервничавший до этого Буд успокоился и быстро вписался в компанию, к которой они прицепились. Подражать неполноценным сущностям не составляло особого труда. Пристроившись в очередь на раздачу суточной пайки и вытянув повыше ощущала, чтобы разглядеть в чём же заключается баланда, ради которой столько бестий разом покинули миры Пекла, Буд чуть не выдал себя, поперхнувшись в самый ответственный момент. Лазутчики устроились с размахом: на огромной сковородке трепыхались двое дракосапиенсов, в которых профессиональным взором уборщика, Буд опознал вчерашних охранников, угостивших его копию шокерами. Оголодавшие Пекельные разбойники окружив блюдо, кормились эмоциями боли и страданий своих жертв. Наверное, их едят за то, что не сумели остановить мою копию, подумал он и рыгнул.
  - По второму разу пристраиваешься, что ли? - угрожающе ощерился шеф-повар в фартуке, вымазанном углём, который он только что пошуровал кочергой. - Я тебе сейчас...
  Кобел срочно вступился за слабонервного товарища, объяснив повару, что у того обычная аллергия на немытых дракосапиенсов.
  - Подумаешь, какой привередливый! - проворчал успокаиваясь повар, пока Кобел оттаскивал Буда от кормушки. - Ещё не заслужил баловаться нормальной человечинкой.
  Кое-кто провожал их насмешливыми возгласами, но подозрений не возникло. Зато у Кобела возникло подозрение, что повара он явно где-то видел. Уж не сбежавший ли от своей жены хозяин забегаловки? Нужно будет не забыть исполнить обещание, данное его супруге, вдруг ещё придётся когда заглянуть в весёлое заведение! Смешавшись с насытившейся толпой, они проследовали вглубь подземной страны и вскоре оказались в обширной пещере, где все рассаживались поудобнее в меру своих фантазий: кто по стенам, кто по потолку. Чтобы не оказаться затоптанными прибывающими, они тоже выбрали себе удалённое местечко. Вскоре один из завсегдатаев объявил о начале фильма, и тут же началось необычное представление.
  Во всех ощущалах возникли различные интересные импульсы, погрузившие обоих в реальность трёхмерия. Мир предстал глазами и остальными органами чувств хомосов, ещё недавно помеченных особыми отметками лазутчиков. Просто наблюдением за их бытом и поведением кино не ограничивалось, каждая сущность Пекельных миров выбирала себе действующее лицо и управляла им на расстоянии. Не совсем чтобы управляло, но полностью подчиняло себе деятельность мозга хомосов. Чего тут только не вытворяли! И охотились друг на друга и вступали в половые контакты, и на спор прыгали с пальм на песок. Заключали пари, обучали пошлым лексиконам, вводили в управляемые сущности аморальные законы, обязывающие этих недочеловеков безропотно повиноваться. Выбирали вождей и казнили слабых или неугодных. Одним словом, оттачивали своё мастерство в управлении существ, ещё не обретших самостоятельного понимания своей неповторимости в мире Аппела.
  - Тут всё ясно, - заключил Кобел, выталкивая увлечённого зрелищем Буда в ближайший коридор. - Поглядим, где тут у них царствует твоя сестрица.
  - Только я стал входить в раж, как ты всё обломал, - проворчал Буд, следуя за Кобелом.
  - Ты, что? Никогда Пекла не видел?
  - Ни разу, - признался Буд.
  - За что же такую ангельскую сущность могли обречь на исправление в Вечном городе?
  - Сам не пойму. Построили мы с братом хрустальный аквапарк, а в день сдачи объекта на приглашённых гостей рухнул потолок. Мы то, были не причём, просто так получилось.
  - Врёшь как обычно, - не поверил Кобел ни единому слову.
  Извилистый проход тем временем превратился в широкий и прямой как стрела тоннель, идеально округлый в диаметре. Справа открылась ниша, напоминающая платформу метро, каковой она и оказалась. Гул приближающегося поезда и поток ветра прижал их к стене, а огромные колеса торчащие из вагона в восьми направлениях, пролетели рядом, едва не намотав энергетические оболочки разведчиков на свои торсионные поля, возникающие при их вращении об поверхность стен тоннеля. Из открывшихся дверей вагона на платформу полезли толпой дракосапиенсы и выстроившись в колонну - по два в ряд, заковыляли по уходящему от станции прочь узкому проходу.
  - Это не может быть драконьей технологией, - удивился Буд.
  - Технологией Пекельного мира тоже не пахнет, - согласился Кобел. - Прокатимся?
  - Слушай, приятель. - заволновался Буд. - Я тут подумал, может я ещё чего поразведаю среди той компании сущностей, что отдыхают в кино? А в одиночку ты быстрее всё проверишь, а?
  - Если кто заметит, то двое не вызовут столько подозрений, сколько одинокая душа. Ну-ка полезай!
  Братец явно опасался своей сестрицы, даже воздух сотрясался от дрожи его поджилок. Пришлось Кобелу ему напомнить, из-за чьего творчества Вуд стал ящерицей со всеми вытекшими последствиями. Подействовало. Проследив за удалившимся отрядом, они обнаружили казарму для новобранцев-дракосапиенсов и более ничего интересного. Тогда забравшись в опустевший вагон, принялись изучать его управление. Буд настолько пришёл в себя, что первым обнаружил голографическую карту подземелий, мерцающую прямо в воздухе вагона, принятую вначале за подсветку. Когда размер подземной цитадели дошёл до них, Кобел аж присвистнул.
  - А наши оппоненты не теряли времени зря!
  Если верить карте, то тоннели опоясывали всю кору планеты, даже под океанами.
  - Тут вечности не хватит, чтобы разобраться, где искать, - проворчал Кобел.
  - Кажется, я знаю, - неуверенно отозвался Буд и ткнул в одну из множества светящихся точек.
  Двери закрылись автоматически, и вагон тронулся, набирая скорость, быстро перешедшую не то в полёт, не то в падение. После продолжительного движения удивительный снаряд замер, а двери распахнулись в немом приглашении. На полустанке толпились дракосапиенсы, нетерпеливо переваливаясь с лапы на лапу.
  - Нас встречают, - ошеломлённо пролепетал Буд и приготовился сигануть куда подальше.
  - Погоди, - остановил его Кобел. - Смыться всегда успеем.
  "Встречающие" нетерпеливо принялись заполнять вагон, не обращая ни малейшего внимания на прибывших. Буд с мгновения на мгновение ожидал разряда электрошокера в лоб и был приятно удивлён.
  - Оказывается, это только на входе такая чуткая система обнаружения.
  - Просто-напросто, твои копии здесь не жалуют, - внёс определённость Кобел. - Не могут забыть твои научные издевательства над особами своих собратьев-ящеров. Рассказывай, куда ты нас завлёк на этот раз? Что ты вспомнил?
  - Это место находится в районе расположения Адинавы, - пояснил Буд. - Я подумал, что Вуда должна находиться где-то неподалёку от места нашего трагического расставания. Как ты понимаешь, я пытался её тогда остановить, но она оказалась непреклонна.
  Кобел беспрепятственно прочёл невысказанную информацию, которую Буд от расстройства не пытался скрыть - сестрица перед самым скандалом вербовала его присоединиться к ней. План созрел мгновенно.
  - Ты её чувствуешь и можешь присоединиться в любой момент. Так? Не отрицай скрытная личность!
  Буд и так всё понял и не стал отрицать. Собрав свои страхи в кучу и упрятав их поглубже, он отправился извилистым коридором на встречу с Вудой, в то время, как Кобел - в противоположную сторону. Он решил разведать цитадель эмансипированной сущности, в поисках чего-нибудь необычного, что помогло бы справиться с ней. Открывавшиеся за поворотами естественные подземные гроты и выплавленные в скалах пустоты открывали целый ряд лабораторий, где трудились с пробирками дракосапиенсы. Дверей не было, видимо чужие не имели права нарушать невидимые границы подземного царства. Его никто не видел, за исключением крутившихся тут же пекельных особей, которые принимали его за одного из своих. Сколько же всего этих разбойников проникло на планету и какова их цель? Ответа он пока не находил, хотя при каждом удобном случае останавливался поболтать с "дегенеративными" и выведать побольше. Было ясно одно, что этими вражинами готовится какая-то грандиозная пакость, а центром их заговора является как раз это место. Недаром же Вуда стремилась оказаться именно здесь, несмотря на наличие тысячь других мест, разбросанных под всей планетой, как следовало из карты, изученной в вагоне метро. Поняв, что дальнейшие поиски бессмысленны, Кобел пришёл к выводу, что нужен "язык! Остановив на ближайшем перекрёстке пекельную сущность, именуемую дружками - доктором, он поманил того за угол.
  - Чего изволите, господин? - подобострастно выкатил на него свои ощущала "доктор", безошибочно определив превосходящую его на несколько порядков сущность.
  - Изволю попросить тебя кое о чём.
  Убедившись, что любопытные не последовали за ними, Кобел коварным выпадом промеж конечностей обездвижил незадачливого "доктора" и сиганул с ним наверх, допросить без посторонних.
  
  * * *
  Вуда встретила брата в овальном зале, отделанном с пещерным изыском. Пребывание с командой творцов в Тулее не могло не оставить свой след в её запросах. Многочисленные диваны и кресла, выплавленные в каменных стенах просторного помещения и покрытые шкурами животных, выглядели карикатурно по сравнению с роскошью Кошачьего замка. Эта меблировка скорее вызывала ироническую улыбку, чем восхищение. Впрочем, Буду было не до улыбок, он был слишком занят сокрытием своих тайных мыслей. Улыбнулась она.
  - Ты подумал над моим предложением?
  - Я готов присоединиться немедленно, сестра. Да, я и так, всегда был с тобой!
  - Рада, что пирамида оказала такое успокаивающее действие на тебя, брат.
  Неприкрытая и злобная насмешка сквозила так, что в пору было, как следует укутаться во что-нибудь тёплое. Буду так и захотелось поступить, он даже шагнул к креслу со шкурой тигра, но вовремя опомнился, осознав как это будет унизительно выглядеть - окровавленная шкура на бестелесной сущности. А сестра вдруг стала, наоборот, душевной.
  - Не переживай так, Буд. Они не смогут тебе ничего сделать, ведь ты один из них. Никаких нарушений Конституции не будет. Будет лишь самостоятельная работа и как знать, может она понравится Великому творцу больше чем их бестолковая суета?
  Буд давно уже понял, что его несчастный братец или сестричка растворены очень глубоко в этом существе, подконтрольном не иссякшей энергии Лилии. Это её последнее воплощение, или вернее сказать часть чудом сохранившейся продвинутой сущности, действовала как и прежняя Лилия с напором и изобретательностью, не обращая внимания на потери и не щадя никого для удовлетворения своих амбиций. Он склонился, выражая полную покорность судьбе.
  - Пойдём, - произнесла она. - Нам предстоит довершить начатое и переподчинить Дракозаврию себе. Тринадцать сделали своё дело и должны на время уйти.
  "Так это они - Лилиины копии успели столько понастроить в коре планеты, - подумал Буд". Беря Вуду за руку, он понял, куда они сейчас сиганут ней. Невольно промелькнувшая мысль о том, что там должен быть Кобел была прочитана. Но, Вуда лишь усмехнулась, мысленно ответив на невысказанное опасение - "Кобелехвост не в силах нам помешать, да он и не станет этого делать". Она как хороший шахматист мгновенно просчитывала ходы противников и предугадывала их. Кобел им не встретился, а переподчинение полномочий тринадцати копий Лилии ей одной, как раз устраивала обе противоборствующие стороны: творцы Аппела должны были согласиться с тем, что чем гоняться за тринадцатью противниками, лучше иметь одного.
  Зал, где порхали бестии со сверкающими глазами, подключённые к какой-то энергетической субстанции, не имел входа для материальных существ. Он был замкнут со всех сторон в скале, и войти в него можно было только путём трансгрессии, имея представление о её месторасположении. Мысленно переключив их связь с субстанцией на себя, Вуда с удовлетворением наблюдала, как все тринадцать, одна за другой, растворялись в этом энергетическом поле. И тогда Буд сделал то, зачем он пришёл - открыл свой разум нараспашку, подавая сигнал.
  Мгновенно возникшие вокруг них друзья, крепко зажали дергающуюся в бессильной попытке вырваться, сестрицу Вуду. УлулУ с Прасковьей блокировали её сущность силовыми полями, привязав к себе красную часть энергетической субстанции. Как известно, ни одна сущность без самой грубой энергетики не может существовать, а следовательно, сбежать, рискуя лишиться всех основных инстинктов. СЭР и Кобелехвост не теряя времени стали копаться в самых сокровенных тонких частях ауры, выискивая следы Лилии. А Буд, со словами: - Прости сестрица, давно нужно было это сделать, - оттяпал ей хвост.
  
  * * *
  Много неизвестных, возникающих в процессе формирования жизни разумных существ Аппела необходимо было сделать известными. УлулУ после произошедшего зачастил в город Космической расы к Хранителю-второму в гости, который внимательно выслушивая очередные вопросы, всегда старался помочь предоставить нужную информацию. Освежив в памяти библейские предания прошлого старушки Земли, он нашёл сходство в убиении Каином Авеля с поступком Буда, убивающего сестрицу Вуду. Различия тоже выделил - отсутствовавшая зависть к убиенной сестрице, не могла уравнять его с предшественниками. О своих выводах, он поспешил поведать Буду, чтобы несколько успокоить каявшегося в содеянном. К тому же, убийством это назвать, в полной мере было нельзя. Сестрица в своём духовном воплощении полузмеи - полугуманоида, перестала существовать в мире проявленных энергий, а оставшаяся личность, хотя и походила на прежнего Вуда, но отличалась змеиной мудростью.
  - Придётся тебе привыкнуть к своему возродившемуся брату, то есть сестре. - Подвёл он. итог.
  Личность Вуды так и осталась женской сущностью, несмотря на потерянный рептильный хвост. Наверное, слишком глубоко зашёл процесс симбиоза, или игра разума Великого была тому виной, но поделать больше ничего не удавалось. Вуда вроде как бы осталась прежним Вудом, но напрочь не признавала своего сродства с сущностью Лилии. Вопроса о доверии к ней, больше не возникло ни у кого, словно не было с её стороны никогда никаких враждебных действий. Хранитель объяснил это так: Великому творцу не нужны повторяющиеся сущности, ему нужно разнообразие. К тому же, с первых минут своего очередного перевоплощения она поведала обо всех тёмных замыслах своего прежнего бытия.
   Энергетическое облако, в котором канули тринадцать копий и её хвост, явилось искусственно сотворённым эгрегором. Он имел своё собственное сознание, стремящееся угодить своим создателям, наподобие того, как и любая сущность стремится сотворчествовать Великому творцу. Цель его была проста, используя недоразвитые и деградировавшие сущности, взрастить отсталых хомосов до состояния творцов, не считаясь ни с какими трудностями и потерями.
  На лицо был прецедент в духе ипостасей Великого Змея: вроде как вредный для творцов Аппела, но не противоречащий основам законов Великого творца. Даже пятый параграф Конституции гласивший, что сущность не имеет права вмешиваться в совершенствование существ населивших планету, а так же оказывать деструктивное влияние на них с целью приобретения односторонней выгоды, без согласия всех творцов, - оказался лихо обойдён. "Влияние" не могло считаться "деструктивным", поскольку сфера влияния созданного эгрегора распространялась лишь на самых дегенеративых существ, большинство из которых были наделены осколками сущностей амазонок и арсиан, созданных когда-то тем же Великим Змеем в ипостаси Лилии.
  На возмущения УлулУ, хранитель привёл ему ещё один закон творца гласивший, что пустота непременно должна заполниться. Простыми словами - свято место пусто не бывает. Пока они строили спутник для стабилизации планеты, деградировавшие экваториальные хомосы - как факт, оставались заброшены. Больше всех этот вывод хранителя задел Прасковью. Она просто скрежетала красивыми зубами от накатившей на неё злости.
  - Значит, пока мы все в липком поту спасаем саму планету и организмы пребывающие на ней, какая-то нечеловеческая тварь смеет строить на нашей планете собственную цивилизацию?
  В своём возмущении, она даже упустила из виду, что "нечеловеческая тварь" её ближайшая родственная душа. Допрошенный Кобелом "доктор" лишь добавил возмущений творцам, поведав, как он лично копировал десяток пленных сущностей потерянных во времена первой войны с Лилией Тулейцев. Копированные сущности он разделял и гибридизировал с сущностями арсиан и амазонок, выводя, таким образом, новую расу. После чего, гибридам добавлялись самые мерзкие скопированные частицы, из числа желающих поучаствовать в проекте. Вуда рассказала, что готовые недосущности хранились в эгрегоре, как в банке данных, а помеченные злодеями хомосы должны были оснащаться этими сущностями для строительства альтернативной цивилизации. "Доктор" утверждал, что больше ничего не знает и молил снять его зад с пирамиды, на которую Кобел его водрузил для допроса.
  Расползающуюся сущность сняли с пирамиды, чтобы не портила внешний вид строения Будова зодчества, а так же за дальнейшей проф. непригодностью, (ощущаемой осталось только самое верхнее зрительное ощущало). УлулУ усомнился в необходимости сажания пленных на кол, всё же это было жестоким поступком. Прасковья, наоборот, восхитилась находчивостью Кобела, заметив - на войне, мол, все средства хороши. Как показало дальнейшее, она оказалась права. Вероятность сесть на кол и утратить свою прежнюю форму, подействовала лучше всего: всех пекельных проходимцев как корова языком слизнула. Чтобы закрепить успех законодательно, быстро была принята первая поправка в Конституцию Аппела, гласившая:
  "Любая сущность явившаяся на планету без визы совета творцов Аппела, подлежит водружению и пребыванию задом на пирамиде Адинавы или любой другой подходящей, до полной потери своей формы". Референдум проводить не стали, за отсутствием Лабруджии и Травела, а просто проголосовали. Оставалась совсем малость, придумать, как нейтрализовать энергетическое облако - эгрегор, названным Хвостом Великого змея, но не тут-то было. Хвост жил своей самостоятельной жизнью, не поддавался ни на влияния, ни на угрозы. Мало того, он уже принялся за свою воспроизводственную деятельность и извергал готовый материал в тела помеченных хомосов с невероятной быстротой. Как обычно и бывает, сорняк обладал необычайной плодовитостью и в поливах не нуждался.
  
  * * *
  День окончания строительства спутника Аппела отмечен был по высшему разряду. Гуляния в городе Космической расы, с театральными представлениями и карнавалом, становились доброй традицией. После окончательной стабилизации планеты, жители Южного материка могли наконец-то переселяться в более благодатные края. Обо всём этом и ещё многом другом предстояло договориться. УлулУ сгорал от нетерпения определить дальнейшие шаги. Поглядывая на лица друзей и ловя их мысли, он ощущал тоже самое. Не то, чтобы Кобел и он сам разлюбили веселье, но постоянные заботы постепенно делали своё дело, превращая их и остальных творцов в более грамотных и ответственных. Если бы слово "повзрослели" могло подойти к характеристике бессмертной сущности, то стоило бы именно так и сказать. Непонятное отсутствие Лабруджии и Травела не давало покоя, особенно после того, как Вуда призналась, что она к этому не имела никакого отношения. Возможно, это были козни тринадцати копий Лилии, но это так же осталось тайной покрытой мраком, поскольку, допросить их до того как они растворились в созданном ими эгрегоре, так и не удалось.
  Только сейчас, когда приходилось творить без обоих товарищей, все вдруг осознали, что эта пара при всей своей неприспособленности к интригам и отсутствию знаний и навыков которыми владел каждый из остальных творцов, обладали кое-чем более важным. Они безошибочно умели принимать решения, тонко чувствуя законы вселенной Великого творца, практически не допуская ошибок. Теперь их функцию всё чаще приходилось выполнять УлулУ, а чувство нравственности или наоборот - жёсткости к провинившимся существам было явно не его коньком. Вопросы всплывали в сознании один за другим и сыпались как из рога изобилия, поэтому УлулУ не удивился, увидев пробирающегося к нему сквозь толпы веселящихся существ, знакомую личность с тюрбаном на голове. Свагор улыбнулся вместо приветствия и заговорил:
  - Думы покоя не дают?
  - Я порой совсем перестаю понимать, зачем нам доверили такое важное дело, когда мы явно не соответствуем своему предназначению? Кстати, ваше мудрейшество, почему вас так долго не было видно?
  - Я тоже рад встрече. Вы меня не видели так долго потому, что не вспоминали обо мне. Но вот час настал и я рядом.
  В глубине своей сущности УлулУ робел перед этим непостижимым Ищущим, но подавать вида не позволяла независимая натура. Он уже приготовился засыпать запропастившегося Свагора наболевшими вопросами, но тот только поглядел своими огромными смеющимися глазами на андрогинна. По поверхности васильковых глаз поплыл звездный дождь из ответов и загадок. Приготовленные вопросы так и остались не заданными, всё что Ищущий смог объяснить или правильней выразиться - соизволил объяснить, проникло в сознание и осело там. УлулУ ещё перебирал полученную информацию, а таинственная личность уже исчезла. Несколько недоумевая, он ещё размышлял: видел ли он на самом деле Свагора, или тот ему только привиделся. После, так и не обретя абсолютной уверенности, сиганул с шумных улочек в Кошачий замок.
  Кобел и СЭР уже были там и вовсю резались в карты. УлулУ принялся расхаживать взад вперёд по залу, дожидаясь остальных творцов. В том, что они скоро прибудут, он не сомневался, словно подобная договорённость существовала. Он сам немного удивлялся, новой возможности появившейся в нём после встречи со Свагором. Русалка материализовалась раньше остальных в своём боевом наряде - в чешуе и с хвостом, который она по её же словам ненавидела. Смена настроения Прасковьи произвела некоторое сотрясение воздуха, хотя это могло произойти и от её шумного плюханья на диван. Буд с Вудой тоже не замедлили явиться и сразу же материализовали кучу всевозможных угощений на широкий стол.
  - После плясок не мешало бы чем-нибудь порадовать себя, - объяснил брат.
  - Обычно ты не снисходишь до чревоугодия, - заметил Кобел. - Смотрите! Не перекормите ваши юные тела.
  Оба, как и Кобел обзавелись к празднику новыми полусинтетическими нарядами, наподобие львиной шкуры СЭРа, только избрали тела менее экзотичные - краснокровых людей. Вилки ножи в нетерпении заёрзали по пока ещё пустым тарелкам, издавая малоприятные скрежещущие звуки. Все посмеялись над шуточкой СЭРа, и взгляды обратились к УлулУ, словно ожидая команды к началу застолья. Но тот, неожиданно для самого себя предложил, вначале всем отчитаться о проделанном творчестве и высказать свои пожелания. Первым взял слово СЭР.
  - Много гор подводных и надводных перелопатили бронтозаврусы-роторные, многие наши копии днями и ночами трудились по телепортации грунта на будущий спутник Аппела. И вот наступил величайший день в нашем творчестве! Я пожелаю всем незамедлительно его отпраздновать.
  Вилки и ножики принялись с удвоенным усердием скрести донышки тарелок, уподобляясь упомянутым бронтозаврусам-роторным. Тогда Буд дополнил отчёт техническими подробностями о массе планетоида, о его диаметре и соотношением их к массе Аппела, не забыв упомянуть расчет гравитационной составляющей.
  - А почему спутник стабильно смотрит на нас всегда одной и той же стороной, - спросил УлулУ.
  - Так настоял Кобел, - принялся оправдываться Буд. - Мы только настроили процесс фильтрации телепортируемых пород, чтобы центр гравитационных сил спутника имел смещение в сторону планеты. Предлагаю оставить всё как есть, стабилизации вращения Аппела относительно пояса эклиптики это не вредит.
  - Знаю, что не вредит, - отозвался УлулУ, - смысл в чём?
  - Несколько смыслов, дружище, - объяснил Кобел. - Породы, собранные на поверхности стороны спутника, обращённой к планете, обладают повышенными характеристиками диффузной отражательной способности поверхности. В следствии, мы получили наилучшее альбедо, как ультрафиолетовое и инфракрасное, так и монохроматическое. Предлагаю за это поднять бокалы!
  УлулУ выслушав, только икнул. Он с трудом переваривал технические подробности без разъяснений нормальным языком. Пришлось Прасковье слегка дополнить:
  - Освещает и обогревает ночную сторону планеты, не позволяя ей за ночь сильно остывать, что благоприятствует выращиванию агрокультур в любом климатическом поясе Аппела. Фонарик освещающий глубины морские - тоже немаловажно для подводных обитателей. Плюс способность отражения энергетических волн любой длины, позволит использовать спутник как гигантский ретранслятор, с помощью излучателей-пирамид, и не только их.
  - Это для чего? - не понял УлулУ.
  - Изменять и улучшать управляющие программы всего материального, - вставила Вуда.
  - А не воспользуются ли этим наши оппоненты?
  - Это может случиться, если мы их не переиграем, - заверила Прасковья. - А пока, не плохо бы было обратиться за помощью к знатокам мироустройства - Космической расе Тулеи. Кстати, наши копии можно будет запрограммировать на управление климатическим и биологическим балансом биосферы, находящейся под воздействием продуктов жизнедеятельности всех живых организмов; смены и модернизации флоры и фауны, тщательного контроля и анализа теплового обмена, надувания облаков - то есть материализации воды в атмосфере, понижения давления в одних местах и повышения в других, для сбалансированного перемещения воздуха и влаги, регулировка выхлопов подземного ядра путём извержений только в ненаселённых районах планеты.
  - Снабдив для удобства копии телами, - добавил Кобел. - Как думаешь, Вуда, дракосапиены подойдут?
  - Без сомнения подойдут. Они созданы, чтобы подчиняться. Только нужно перевести их мозг на особое 7-G излучение, иначе управление дракосапиенсами будет не только у нас.
  - А почему именно 7-G излучение? - уточнил УлулУ.
  - По числу творцов, естественно, - ответила Прасковья. - Сейчас они все сидят на 13-G.
  - Мне всё нравится, - заключил УлулУ. - Пора назвать спутник собственным именем. Лелю и Фату не предлагать, они уже были.
  Расчёты соотношения вращения спутника к количеству оборотов Аппела вокруг светила выдавали вполне конкретную цифру, заложенную ещё в начале строительства и соответствующую одной двенадцатой. Календарь Хранителей традиционно делил год на двенадцать месяцев. Название просилось само, и оно было дружно выкрикнуто всеми одновременно: - Месяц!
  - Поздравляю вас с крестинами, - провозгласила Прасковья, наполняя бокалы шампанским.
  Заседание за столом тут же перешло в застолье, во время которого было высказано много пожеланий и разработано не меньшее количество планов. Шампанское русалки оказалось игристым, УлулУ об этом догадался, как только Буд, СЭР и Вуда, затеяли играть в чехарду. Сама Прасковья с бокалом в руке полуприкрыв веки, наблюдала за шалостями троицы, лениво помахивала хвостом и о чём-то размышляла. УлулУ решил составить ей компанию, подозревая, что ей нужно с кем-то поговорить. Едва он выбрал свободный от внушительных форм Прасковьи кусочек дивана, как оказался на полу, скинутый мощным ударом хвоста русалки. Сделала она это непроизвольно, дёрнувшись от распирающих её чувств.
  - Тебе не кажется, что бракованных хомосов придётся изолировать?
  Потерев своё естество, чтобы восстановить прежнюю форму нижней части ауры, ушибленную падением, УлулУ вынужден был согласиться.
  - Адинава? - уточнил он.
  - Именно! Единственное место, где они не смогут разбрестись по планете, остальные материки уже вовсю заселяются нашими хомосами с Южного материка. А мы так старались его обустроить!
  - Печально, конечно, но нет худа, без добра. Твои подводные народы будут всегда рядом и из подводной Адинавы смогут контролировать испоганенные вражеским эгрегором тела хомосов. Придётся Буду со своей сестрицей потрудиться ещё и создать сверкающие изяществом города по всему Аппелу.
  - Ты хотя бы понимаешь, как тяжело расставаться с тем, что для тебя стало таким дорогим?!
  УлулУ промолчал. Он был приятно удивлён тем, что в своей ярости Прасковья не обозвала его, козлом. К тому же он, кажется, начал понимать, что значит расставаться с теми, кто тебе дорог. Свагор ответил и на его невысказанный вопрос относительно судьбы Травела и Лабруджии: - "они проверяют качество вашего совместного творчества". Прасковья прочтя его мысли, мгновенно забыла о своих обидах и уточнила с нотками тревоги в голосе:
  - Ты думаешь, что они, типа, на исправлении в телах народа Аппела?
  - По-другому не проверишь, - проворчал УлулУ. - Не ясно только, в какой временной отрезок планеты они угодили.
  
  часть вторая
  
  глава 19 Катастрофа
  
  Ничто не тленно в мире мыслей,
  А мир всего лишь круговерть.
  И от рождения до тризны
  Его ты сможешь посмотреть.
  
  Поезд неторопливо полз по широкой просеке сквозь мрачноватый лес елей и эвкалиптов, изредка пробиваясь на луговые участки, подмигивающие синими и красными коврами ягодных угодий и возделанных полей. Мостки, соединяющие берега речушек, речек, рек и проливов погромыхивали под колёсами состава и стихали где-то позади, как только лесной сумрак вновь обступал дорогу со всех сторон. Стыки каменных плит тракта, ритмично выстукивали однообразную мелодию, убаюкивая молодых людей, которых угораздило попасть в этот эшелон, согласно призывным повесткам на службу. Разговоры, несмолкающие первые сутки, постепенно иссякли, сменившись скукой от бесконечного заключения в металлических вагонах, несущих их к новой, неизведанной жизни.
  Лёжа на полке, Арсений за эти десять дней пути передумал столько, сколько не приходилось за всю двадцатилетнюю жизнь, предшествовавшую этому путешествию. Детство, отрочество, занятия в военно-спортивных и технических кружках всё, что происходило до сегодняшнего дня, казалось теперь каким-то нереальным и немножко наиграно-театральным. Всё, что предшествовало переодеванию призывников в зеленовато-пятнистые одинаковые робы, словно никогда и не существовало. Вначале, после того как пожитки собранные провожающими близкими были насильственно изъяты, всех охватила тоска потери, постепенно сменившаяся отрешённостью и осознанием, что новый мир в который их увозил эшелон, есть самый, что ни на есть реальный. Двадцать предшествующих лет, со своими сюсюканьями, конфетами и сладостями показались чем-то наигранно сказочным и явно вымышленными, словно сладкий сон, сменившийся вдруг пробуждением к неприкрашенной реальности.
  Наверное, гражданам империи Адинавы, вступающим в новую жизнь, специально промывали мозги, чтобы избавить их он меркантильных привязок собственничества, поскольку теперь обладание чем-либо не приносило даже удовлетворения. Арсений в этом убедился в первое же утро путешествия, когда проснувшись не нашел своей новенькой, пахнувшей текстилем робы. Исчезли даже бритвенные принадлежности, носовой платок и расчёска. Зато вместо них, он обнаружил под подушкой, на которой спал, засаленную старую робу, а на полу вагона стоптанные башмаки без шнурков. Заботливость ловкого ночного воришки растрогала до слёз, зато кое в чём он нашёл даже преимущество - расхлябанная обувь не натирала ноги. Успокоив самого себя, таким образом, он всё же перестал раздеваться на ночь, а башмаки больше не могли никому показаться вожделённой добычей и преспокойно валялись в узком проходе между койками. Зато остальные призывники, наученные его горьким опытом, вынуждены были каждую ночь прятать свою обувь под свои подушки.
  Утренние гнусавые вопли сержантов, сзывающих на построение для раздачи синеватой каши, заменяющей завтрак, обед и ужин, звучали райской музыкой и лишний раз подтверждали - вся жизнь, предшествовавшая сегодняшнему дню лишь сладкий сон. Мамы и папы, провожавшие призывников на службу с благими пожеланиями и радостно махавшие вслед уходящему поезду - это, скорее всего, тоже иллюзия. Ну не могли же любящие родители пожелать такое, отправляя любимых сыночков прочь с глаз своих в неизвестность. Днями, в перерывах между зубрёжкой устава, большинство сгрудившись у окон, таращились в мир свободы, развлекаясь с подступавшими необдуманно близко к дороге мамонтами и носорогами, кидая им остатки синей каши. После высовывались из окон, чтобы из удаляющегося поезда успеть увидеть, как доверчивые гиганты извергали вместе с кашей всё остальное содержимое своих желудков.
  Ночи проходили относительно спокойно. Пару раз сильно волосатый сержант с носом упирающимся кончиком в верхнюю губу, явно унаследовавший от своих предков кровь архантропов, посреди ночи будил вагон проклятиями, с грохотом роняя стальной лом, которым он регулярно пробивал отверстие в нужнике, очень быстро зараставшее, в следствии клейкости исходного синего продукта. Кто-то сочувствовал ему, но Арсений решил с сочувствиями повременить - он обратил внимание на новенькую робу сержанта и такие же новенькие ботинки. На прямой вопрос, не видел ли тот на ком-либо пропавшую у него одежду, волосатый сержант поклялся мамой что не видел. После этой клятвы, отношение к сержанту сменилось на противоположное. Раз тот испытывал явное неуважение к своей родительнице, подарившей ему такую устрашающую внешность, следовало его отнести к носителю развивающегося разума, каких на Адинаве было не так то и много.
  Остановка в ночи никого не потревожила, бизонов перепрягали каждые четыре часа. На этот раз было что-то не так: крики снаружи передались тем, кто сопровождал призывников в поезде и команда "подъём!" прогнала остатки сна. Арсений одним из первых оказался снаружи в окружении немногочисленных призывников, усвоивших опыт спать в верхней одежде. Он был благодарен сержанту за школу, поскольку откуда ни возьмись взявшийся вооружённый конвой сгонял замешкавшихся на перрон пинками. Построились моментально, а нестройные ряды усатый садист с офицерскими знаками отличия, подровнял своими подкованными сапожищами, промаршировав перед строем со злобной ухмылкой по торчащим носкам. Кто не успел вовремя выровнять носки или не захотел из упрямства, которое следовало оставить дома, теперь тихо стонали. Как всегда бывает, на этом только всё и началось: закрапал липкий дождь, перешедший в ливень и утихший только, когда тысяча призывников во тьме ночной строем домаршировала до ворот казармы.
  - Вот вы и дома! - восторженно проревел усатый. - Стоять смирно! - рявкнул он на некоторых удивлённо озиравшихся вокруг новобранцев. - Сейчас вас купят, и тогда вы сможете приступить к настоящей службе.
  Послышалось перешёптывание:
  - Нас купят? Мы что, в рабство попали?
  Усатый прояснил ситуацию:
  - Купят, это так говорят. Вас разделят по сообразительности и навыкам, после займёте свои места в гарнизонах, отрядах и соединениях. По поводу второго вопроса: попали ли вы в рабство? А вы как думаете?
  Садистская усмешка расколола противную физиономию от уха до уха. Ну, про покупателей Арсений слышал, он мечтал попасть в самое лучшее воинское соединение, поэтому, выкатив глаза, застыл в самом боевом образе, какой мог себе представить. Мечты, мечты. Дюжина офицеров ворвалась в казарму, едва смолк усатый, и понеслась по рядам, выталкивая понравившихся из строя. Скоро все были поделены на мелкие бригады и вслед за своими "покупателями" покинули помещение, выскочив под вновь начавшийся дождь. А он и ещё пяток доходяг остались одни.
  - Похоже вы лишние, - усмехнулся усатый.
  - Нас что, отпустят домой? - спросил Арсений.
  - Щас-с-с.
  Запоздавший "покупатель" с отсутствующим видом вбежал из под дождя в казарму и первым делом принялся отжимать свой головной убор, напоминающий бесформенный пирожок.
  - Сапогов! - радостно воскликнул усатый. - Тебе как обычно отбросы, забирай.
  Рыжеволосый Сапогов, обутый в ботиночки, судя по виду, видавших виды поболее Арсениевых, отжал и их, и не поднимая ни на кого глаз, бегло проверил состояние обуви у своей команды. Складывалось впечатление, что обувкой служивых в Адинаве занимались не интенданты, а сами служивые - в соответствии со своей ловкостью, наглостью или силой. Сапогов не выглядел ни сильным, ни наглым, скорее уж заморенным нижним чином офицерского состава. В этом предположение Арсений утвердился спустя пару часов, когда они наконец-то доплелись раскисшей тропой до гарнизона в котором им предстояло провести в качестве защитников империи ближайшие три годика. Гарнизон под кодовым названием "Н" располагался в красивейшей извилистой бухте Адинавы на её северном побережье, в форте прикрывающим бухту с причалами у которых качались на воде бесчисленные малые и большие корабли.
  Построив свою немногочисленную команду новобранцев перед зданием, на ступеньках которого красовалась вырубленная топором надпись - "штаб", он пристроился во главе и дождался своего вышестоящего начальника в звании полковника, который с непроницаемым видом принялся осматривать вновь прибывших. После внимательного осмотра, никак не прокомментировав свои выводы по поводу явно слабосильного пополнения, (рослых атлетов расхватали первые "покупатели"), полковник остановил своё внимание на вытянувшегося перед ним Сапогове. Без объяснений, двумя пальцами оторвал несвежий воротничёк с его робы младшего командира, придав этим незначительным усилием вращательный импульс Сапогову, отчего у новобранцев голова закружилась. Едва младший офицер застыл по стойке "смирно", а головы у новобранцев перестали кружиться, полковник пролаял:
  - За опоздание объявляю наряд на уборку вашей казармы. Кажется ты в пятой Сапогов?
  - Есть наряд на уборку! Так точно, в пятой!
  Полковник уже собирался удалиться, так и не поздравив новобранцев с началом службы на благо отчизне. Но Сапогов остановил его вопросом:
  - Ваше благородие! Один вопрос...
  - Если по поводу моющих средств или ветоши, - пробурчал полковник, - то не задавай, их как обычно - нет. Но, за напоминание спасибо. На, вот, - бросил он, оторванный с шеи Сапогова кусочек грязной ткани, про который уже почти забыл и до сих пор держал двумя пальцами, как дохлую мышь. - И чтобы всё блестело, иначе останетесь без еды!
  Дав понять последней фразой, что наказание распространяется на весь коллектив призывников, а заодно является чуть не позабытым поздравлением, полковник величественно удалился. Возмущённые стоны стихли, как только Сапогов разъяснил, что возмущаться не положено - недолго схлопотать ещё нарядов на весь оставшийся срок службы. К тому времени забрезжил рассвет, а Арсений пожалел, что оказался в реальной жизни, а не в иллюзорном отрочестве. Двухэтажная казарма ожила, едва они переступили её порог. Неутомимые сержанты нецензурной бранью поднимали своих подчиненных и выгоняли полураздетых на утренний холодок для закалки и физзарядки. Защитники отечества не выглядели счастливыми после сна, но завидев молодое пополнение, их боевой дух несколько пошёл вверх. То и дело слышались поздравления с вступлением в дружную боевую семью:
  - Караси, вешайтесь! Не видать вам масла ещё полгодика, пока мамины пирожки не перестанут сниться!
  Были ещё и другие, менее добродушные возгласы радости, которые постепенно убивают в человеке индивидуальность, взращивая холодную ненависть и страх, способствующие выживанию в любых условиях. Школа воинской доблести началась, когда дежурный по казарме сержант, принял от Сапогова новобранцев под свою опёку. Первое, что он сделал, это опрокинул на пол двухсотлитровую пожарную бочку с водой и, вручив злосчастный сапоговский воротничёк, оказавшийся одним на всех, пояснил, что триста квадратных метров пола удобнее мыть совковой лопатой. Устав был уже выучен и первая заповедь, гласившая беспрекословное подчинение, горела в мозгах неугасаемым факелом. Самый ловкий и сильный из новобранцев - горский архантроп, судя по неповинующемуся языку, вооружился лопатой и принялся гонять воду в сторону бочки. Воротничёк мелькал вверх-вниз не поспевая отжимать собранную воду и архантропу приходилось потеть, загоняя непослушную воду в ловушку, но он не сдавался. Арсений, которому не хватило инструмента, тоже не остался без дела. Здоровенные гвозди, выдираемые из пола лопатой-гвоздодёром неутомимого архантропа, словно пули свистели вокруг и он не успевал их собирать в пожарное ведро.
  Когда последняя капля с пола была собрана и отжата подворотничком на своё законное место - в бочку, а последний гвоздь с помощью пожарного топора вернулся в своё отверстие, дежурный сержант проверил выполненную работу и скорчил недовольную мину.
  - Плохо! Очень плохо. Нужно переделать, - объявил он.
  Горский архантроп недовольно заворчал нечто непереводимое, но по угрожающим интонациям и красным пятнам пошедшим по его лицу, даже сержант понял, что лучше не гнать лошадей, тем паче, что из конюшни им деться некуда.
  - Ну, ладно, ладно. Для первого раза пойдёт. Косяк командира Сапогова заглажен. Строится по одному и за мной на рубон!
  Рубон и отбой - самые приятные слова в армии, об этом Арсению доводилось слышать от воспитателя, обмолвившегося о воинских порядках вместо напутствия. Проследовав в уже пустую столовую, они расселись с громадным облегчением, в надежде перевести дух. Перерубать зубами было почти не чего, не считая кусочка чёрного зачерствевшего хлеба полагающегося к синей кашице. Масла в общей тарелке, как и пообещали старослужащие, не оказалось. Сержант по этому поводу даже попробовал поругаться с поварами, но напрасно, всё, что было положено согласно меню, они уже выдали. Приходилось привыкать к армейскому обычаю, объедать молодое пополнение. На дне своей металлической миски, Арсений углядел кусочек светлого мясца. "А в гарнизоне кормёжка лучше, чем в поезде! - подумал он". Вылизав свою порцию каши, он приступил к заветному кусочку, который оказался на поверку кусочком дегтярного мыла. Поспешно выплюнув его и прополоскав рот мутной водицей, называемой здесь - кофе, выскочил в общий строй и так же строем призывники побежали обратно. Их ждало главное событие сегодняшнего дня: выслушать и подписать текст присяги, узаконив расправу над собой в случае необходимости. Одним словом, сложить своё право распоряжаться своей жизнью, переложив его на плечи командования вооружённых сил Адинавы.
  
  * * *
  Сапогов не считал, что ему не повезло по жизни. Отслужив на благо отечества положенные три года, он неожиданно для себя решил остаться на сверхсрочную, несмотря на нелюбовь к службе. Что-то его удерживало от принятия новых решений в жизни. В меру агрессивен, чтобы не повеситься от издевательств старослужащих, не настолько задирист, чтобы завоевать безусловное преклонение в мире власти кулака, он, тем не менее, закончил свою срочную в относительном покое и уважении однопризывников. Врождённая порядочность и натура не позволяющая пользоваться своим положением старослужащего по отношению к молодому пополнению и властью мелкого командира-сержанта по отношению к товарищам-однопризывникам, сделали своё дело. Ну не совсем чтобы обойтись без кулаков было возможно в армии, держащейся на страхе. Однажды рука сама сжалась в кулак и разбила нос зарвавшемуся неандерталу-старослужащему. Он ожидал, что его разорвут на кусочки за этот акт, но вышло наоборот: его оставили в покое, а кривоногий неандертал трусливо убежал от схватки. С тех пор любая его просьба выполнялась как приказ, а если случалась необходимость, то за него вставали горой.
  Случай позволивший ему повысить звание и остаться на службе в качестве сверхсрочника вызвал бурю скрытого презрения к людям занимающим высокие посты. Однажды, благодаря панибратству, которое он развёл в на судне, его матросы попались при попытке невинной кражи продовольствия. Нужно отметить, что кормёжка всегда оставалась больным местом в среде защитников отечества: продукты, предназначенные для рядового состава, почти никогда до них не доходили. Так или иначе, но трибунал угрожал в первую очередь ему. Поскольку скрыть факт кражи еды, (самого основного, чем жив человек), было в интересах и вышестоящих чинов, обогащавшихся от недоедания срочников и реализацией продуктов на стороне, ему представился случай загладить свою командирскую вину и одновременно спасти лицо начальства.
  Пообещав сгоряча вернуть украденное в десятикратном размере, он напрягался в раздумьях недолго. Сослуживцы и тут не выдали своего командира товарища-панибрата. План, изложенный ему Косым, смахивал своей наглостью на попытку сесть на пожизненное, но выбора не было. Как говориться: либо пан, либо пропал. Косой, до призыва промышлявший вскрытием замков любой сложности, отправился в трюм флагмана флота, в то время, как Сапогов отвлекал ночного вахтенного матроса разговорами. То, что он не имел к флагману ни какого отношения, было не в счёт: он был старослужащий, а вахтенный - карась, т.е. молодой. Когда уже кончились все придирки, какие Сапогов смог придумать, кончились родные и знакомые, которых можно было помянуть добрым и недобрым словом, показался наконец Косой. Подмигнув ему за спиной вахтенного, он остановил этим выдохшегося командира в самом разгаре несусветицы, которой тот пытался из последних сил удержать внимание вахтенного от исполнения им своих прямых обязанностей.
  Три ящика тушёнки, два сгущёнки и пара мешков муки дожидались на причале, заботливо укрытые брезентом от посторонних нескромных глаз. Наутро предстояло самое ответственное - передать "выкуп" адмиралу флота, который ходил в море исключительно на этом же самом флагмане. Едва забрезжил рассвет, Сапогов доложился и в сопровождении адмирала вышел из его каюты, продемонстрировать свой приз. Кисти рук очень отчётливо ощущали сталь оков, которые должны были защёлкнуться в следующий миг. Но прав оказался всё-таки Косой, ящики и мешки ничем не отличались от других таких же ящиков и мешков. В мире воровства отношения воров носят очень специфический характер и следуют следующим присказкам: 1) не пойман - не вор, 2) вор у вора дубинку украл.
  Адмирал, чуть ли не расцеловал Сапогова и не только замял назревающее следствие, но и сделала заманчивое предложение остаться в армии. Вот таким образом, никудышный командир был повышен в должности до прапора и переведён в спокойное место - на берег. Ну, чем чёрт не шутит, когда бог спит? Получивший техническое образование и упрочив его на практике в походах, Сапогов преподавал новобранцам его основы на берегу, а в промежутках любил поспать, чтобы скоротать следующие пять лет службы. Поэтому, он всегда и всюду опаздывал, но теперь вышестоящим лизозадам приходилось с этим мириться - адмирал всё ещё ценил своего протеже.
  Занятие с новым молодым пополнением он начал как обычно со стратегии и тактики выживания в условиях приближенных к боевым. Если бы его застукали на этом, наверное, возник бы очередной скандал, но кто же сдаст своего шефа, если благодаря его школе, возможно избежать наказаний? Сегодня новая группа усердно внимала учёбе: как добывать подшивку на воротнички из наволочек и чтобы не быть наказанным, класть подушку на койку целой стороной кверху, как добывать, не заплатив ни копейки, сапожный крем и зубные щётки, обмундирование и пропитание. За подобную учёбу взималась умеренная плата. Горский-архантроп оказался самым сообразительным: в перерыве между лекциями, он приволок наставнику из казармы заветный лоскут белой ткани.
  - Молодец! - похвалил его Сапогов, пряча лоскут за пазуху. - Первое, что нужно помнить каждому: за оплошность любого воина из подразделения, расплачивается всё подразделение. Мытьё полов подворотничком, больше не повторится, если все будут вовремя перешивать их.
  - А драить сортир зубной щёткой не придётся, если щёток не будет в казарме, - догадался Арсений.
  - Совершенно верный вывод! Поэтому, когда я подаю команду выбросить всё лишнее из прикроватных тумбочек, вы тут же исполняете приказ буквально. Это же касается и лезвий для бритв - чистка гальюна в армии ими тоже практикуется.
  - А чэм брытся? - поинтересовался горский-архантроп.
  - Можно вафельным полотенцем, - посоветовал носатый весельчак Кротай, у которого признаков растительности на толстых щеках не было вовсе. - Только скорость бритья должна быть не менее одной тысячи растираний в минуту, тогда щетина просто горит.
  - Видимо тебя в детстве побрили при скорости две тысячи в минуту, - заметил тощий и длинный. - Я лучше заточу бляху ремня.
  Постепенно лекция перешла к разделу энергопередачи на расстояния и привода движителей судов. Поначалу слушали очень внимательно, но вскоре храп выделил несовместимых с точной наукой и определил их дальнейшее место службы. Собственно говоря, в боевой флот никто из группы Сапогова не попадал, те рекруты, что достались ему, "водоплавающими" офицерами Адинавы были проигнорированы. Рота, в которой он служил, имела другую задачу - береговое обслуживание флота. Самые тупые занимались каботажем - по армейскому, или выражаясь понятным языком - были тупо грузчиками. Тех, кого науки не смогли усыпить, поступали в распоряжение техников. Длинный, Кротай и Арсений оказались как раз этими счастливчиками, поскольку вход в расположение своего подразделения отныне им был закрыт, в целях соблюдения военной тайны. Вместо того, чтобы драить полы казармы лопатами и грязными воротничками, они откомандировывались на удалённые острова архипелага, где контингент вооруженных сил легко можно было сосчитать по пальцам.
  Небольшое судно, как раз отправлялось на остров Точка с провиантом. Едва трое будущих техников в сопровождении Сапогова погрузились на борт, кораблик, носивший соответствующее своему размеру имя Малыш, отчалил и взял курс в открытое море. По мере удаления от гавани в море, качка усилилась. Судёнышко взлетало на гребень волны и, задержавшись на миг на самом верху, катилось в пропасть, чтобы повторить всё снова. Арсений первый раз совершал морское путешествие, и он был в восторге. Когда судно оказывалось на гребне волны, он успевал бросить взгляд на удаляющуюся землю, а когда проваливалось, не было вокруг видно ничего кроме воды. Остальные рекруты восторга от плавания не испытывали, их вестибулярный аппарат явно был не приспособлен к морю, поэтому они вскоре, страдая приступами тошноты, отправились в "лазарет". Капитан кораблика выделил для этого гамаки в тесной надстройке на самом носу. Гамаки оказались почти единственным средством от качки, не считая голодания, которое "больным" было прописано капитаном.
   - Господин офицер! Можно задать вопрос? - обратился Арсений к Сапогову, стараясь подражать армейским порядкам.
  - Можно козу Машку, но только с разрешения, - последовал лаконичный ответ в армейском стиле.
  - Разрешите задать вопрос, - поправился Арсений.
  - Разрешаю.
  - Наш кораблик сейчас получает энергию для двигателя по лучу?
  - Судно имеет свой преобразователь электричества. Маломощный, но независимый от внешнего управления. Большие суда таким не оборудованы, он для них бесполезен - не хватит силёнок, чтобы сдвинуть громадину и на метр. Поскольку ты остался один на ногах, значит, тебе и покажу принцип действия.
  Арсений возликовал: его сейчас посвятят в величайшие тайны технической мысли! Команда судёнышка, помимо капитана и рулевого, состояла ещё из парочки сменных инженеров, они же управлялись с парусами, в случае неисправности или какой беды. Экскурсия не заняла много времени: нос от кормы отделяло всего метров пятнадцать. Свесившись за борт, он разглядел указанные своим наставником детали электро-приёмников. Заострённый подводный медный бивень и чуть поменьше такой же на корме составляли главную часть системы. После, они спустились в трюм, где располагалась вторая часть - двигатель. Рамки в рост человека, все увитые проволокой вращались в чаще подобной же медно-проволочной паутины и концами оси приводили в движение лопасти правого и левого гребных колёс. Механики по команде капитана могли синхронизировать скорость вращения обоих колёс, заставить их табанить, или остановить, как по отдельности так и оба вовсе. Всё оказалось настолько примитивным и действенным, что Арсений только покрутил головой от недоумения.
  - Ну, как? - поинтересовался Сапогов.
  - Великолепно. Только я не понял, куда лошадь запрягать. В смысле, откуда берётся энергия?
  - Энергии вокруг нас полно, вся планета - это энергия, надо лишь исхитриться её заставить течь в нужном нам направлении. Этим ты и будешь скоро заниматься сам. Намекну лишь, что в случае нашего судна она течёт по проводам от носа к корме.
  - От большего токоприёмника к меньшему! - догадался Арсений.
  - Браво! Неплохо для карася. Назначаю тебя старшим над двоими остальными оболтусами.
  - Есть! - Арсений с восторгом вытянулся, согласно воинскому уставу, в струнку.
  - Слушай мой приказ младший командир! Отправляйся на бак, то есть на нос судна, и накорми блевальщиков.
  - Но капитан приказал им не есть?
  - Приказы не обсуждаются, а выполняются, рекрут!
  - Есть, накормить двоих блевальщиков, - опомнился Арсений, а для себя познал армейскую мудрость, что не стоит торопиться выполнять приказы вовсе, всегда может последовать другой приказ исключающий первый.
  По дороге к баку, встретился капитан и, остановив Арсения, засунул нос в кастрюльку, которую тот нёс больным. Арсений уже думал, что его отправят за борт, за нарушение приказа - не кормить лежачих в "лазарете". Вместо ожидаемого разноса и наказания, капитан отвернулся и, как показалось Арсению, скрыл усмешку. Длинный и Кротай восприняли спасителя с синей кашкой со смешанным чувством отвращения и благодарности. С трудом оба протолкнули ненавистное содержимое кастрюльки в себя. Словно дожидаясь этого, ворвался капитан в сопровождении одного из механиков.
  - Вы поели, проигнорировав мой рецепт от морской болезни? - с порога поинтересовался он.
  - Мы только чуть-чуть, - проблеял Кротай.
  - Значит, вы здоровы! - объявил капитан. - Таков морской закон!
  С этим законом их никто не ознакомил, наверное потому, что они не готовились в моряки. Но как говориться, незнание закона - не освобождает от ответственности. В следующие минуты Арсений со скрытым чувством стыда наблюдал, как обоих вытаскивают на палубу, всучивают швабры (настоящие!) и вёдра привязанные верёвками. Благо хоть палуба судёнышка была намного меньше пола в казарме. Он, было, схватил ведро, чтобы помочь и загладить свою вину, но Сапогов вернул его на место наблюдателя.
  - Ты теперь командир, значит командуй!
  - А что тут командовать?
  - Как что? Стой над ними и командуй: Чище, лучше, сильней давай! Ну и в том же духе.
  Догадавшись, что Сапогов просто так смеётся, над армейскими порядками, Арсений промолчал и отошёл к борту, чтобы предаться созерцанию морского простора и поплёвыванию за борт. Остров, показавшийся на горизонте, потихоньку приблизился и разросся вширь, это и была их цель. Через тридцать минут Малыш вошёл в извилистую губу и, продвинувшись по ней вглубь, завернул к неприметному пирсу. Поход был окончен одновременно с мытьём палубы. Все оказались довольны, капитан чистой палубой, а Кротай и Длинный прекратившимся приступом морской болезни. Их никто не встречал, словно остров был необитаемым. Тропа привела новобранцев к скрытому в зарослях ежевики входу в подземное убежище.
  - Вот и ваш дом на ближайшую тройку или более лет, - провозгласил Сапогов, набирая комбинацию кнопок на замковом устройстве стальной двери. Дверь пропустила прибывших защитников отечества и с лязгом захлопнулась, отрезая путь к отступлению.
  
  * * *
  Дом оказался бесконечным и страшно запутанным лабиринтом, занимавшем подземную территорию сопки, называемой Точка, некоторые коридоры уходили вглубь неизвестно куда. Прежде, Арсений видел Точку на школьной карте. Это был островок настолько маленький, что географы обычно ленились его изображать. Только на самой подробной карте его можно было найти, но о том, что придётся провести здесь часть своей жизни, он и помыслить не мог. Северней плескалось бескрайнее море, простирающееся до самого края Аппела. Южнее был материк Южный, на западе Западный, на востоке Восточный, но эти земли не относились к юрисдикции Адинавы, поскольку там жили дикари. Учитель подробно рассказывал об этих дикарях: это были существа почти без мозга, с квадратной плоской головой и имевшие глаза на затылке, они являлись остатками народа опустившегося до варварского состояния. Плоскоголовые пользовались копьями, не знали огня и охотились друг на друга. Для передвижения плоскоголовые пользовались ящерами и поедали попавших к ним в плен адинавцев.
  Учитель объяснял, что армия Адинавы имеет поставленную ей главную задачу - защиту демократического строя от нападок со стороны плоскоголовых. Правда сам учитель, как и никто из знакомых Арсения этих опустившихся существ никогда не видел, но на плакатах плоскоголовые изображались во всех подробностях. Они были волосаты, передвигались на четверинках, одежды не имели и поэтому производили на зрителей само отвращение своими неприкрытыми гигантскими гениталиями и оскаленными дюймовыми коричневыми зубами. В противовес им, горские-архантропы относились по классификации к виду просветлённых плоскоголовых, племени которых удалось в незапамятные времена сбежать от своих сородичей на вулканические острова Адинавы, где под влиянием цивилизации их мозг стал снова развиваться, а глаза вернулись с затылка на лоб. Все внешние существа относились по определению к врагам, угрожающим демократическому развитию адинавцев, отмеченных богом, как верх совершенства и сосредоточие вселенского разума.
  Контингент на Точке оказался немногочисленным, пополнение ждали как манны небесной. Узнав, что Сапогов привёз только троих, комендант Точки от злости заскрипел зубами, такими же коричневыми как у плоскоголовых с плаката. Пополнение было распределено по вахтам и прикреплено к старослужащим, которые готовились к демобилизации. Двоим не досталось смены и им предстояло дожидаться окончания своего срока службы до лучших времён. "Вот что имел в виду Сапогов, объявив о месте пребывания от трёх или более лет, подумал Арсений, упав духом на новую ступень". Когда выяснилось, что его старший, к которому его прикрепили, прослужил срочную уже четыре с половиной года, холодное отчаяние овладело им. О таком его никто не предупреждал.
  Старослужащего звали каким-то не проговариваемым именем, поэтому, по его совету, Арсений стал называть его Дедушкой. Одно радовало, ужасы издевательства старослужащих над молодыми здесь не процветали по известной причине: доводить молодого до самоубийства - значит самому служить пожизненно. Азы науки преподавал по-прежнему Сапогов, а практику постигали под строгим оком своих старослужащих. Здесь молодые солдатики узнали много чего, чего на гражданке не узнаешь и за всю жизнь. На университет Точка не потянула, поскольку все познания ограничивались каким-то пределом, а что не входило в армейскую компетенцию - считалось лишним.
  По четвергам был банный день. Арсений уже не удивился тому, что баня это морской залив. Что ж, гарнизону пресную воду надлежало экономить, на острове был только один источник. Купаясь можно было разглядеть в прозрачной воде вездесущих русалок, но близко они не подплывали и в контакт не вступали. Адинавцы привыкли уже к такому соседству, русалки жили в воде, люди на берегу - делить было нечего. Правда русалки недолюбливали людей за их пристрастие к рыбалке, но конфликты пока обходились порванными сетями и перекушенными лесками с уловом. Рассказывали, что в прежние времена, когда люди пытались ловить мальков морского народа, те тоже не оставались в долгу и утаскивали кое-кого на дно, но сейчас был относительный мир. Смывая с себя мыло, Арсений нырнул с головой, а открыв глаза увидел перед собой вполне зрелого русала. Тот сделал злое лицо и, показав клыки, быстро развернулся и уплыл. Арсений выпрыгнул на берег ещё быстрее и зарёкся впоследствии не заходить в воду глубже, чем по колено.
  Боевая подготовка ограничилась тем, что было прочитано на лекции Сапоговым ещё на военной базе, то есть ничем. Сапогов, по разгильдяйству, забыл ознакомить призывников с оружием, рассказав только то, что и так знал каждый сызмальства. У адинавцев входу были электрошокеры, а на кораблях электролучевые пушки, такого же действия что и шокеры. Кроме того, корабли подводным медным бивнем могли таранить суда противника. Кортиками и ножами пользовались лишь для разделки мяса и рыбы. А по выходным все свободные от вахты обязаны были посещать церковь, которая находилась там же - в подземелье.
  В воскресный день, Дедушка объявил себя заболевшим и остался в спальном корпусе. Было очевидным, что переслуживший своё с лихвой, он всячески старался откосить от второстепенных обязанностей. Арсений помнил, что в отрочестве, липкие как варенье проповеди жителям его городка читал старший патриций. Он рассказывал разные притчи, из которых следовало одно - любить своё жреческое правительство, стучать на соседей, а в благодарность за это - получать блага земные. Блага, как правило, сулились одни из самых искушающих: иметь много денег, владеть рабами, множеством женщин - для мужчин, множеством мужей - для женщин, изгаляться в обществе мужеложцев или участвовать в лесбийских Олимпийских игрищах. По логическому предположению, в армии проповеди должен был читать капеллан. Арсения распирало любопытство узнать, что же сулят за исправную службу тут. Влившись в вереницу служивых, состоящих из немногочисленных офицеров и ещё более немногочисленных срочников, он проследовал вслед за ними. Церковь находилась на самом нижнем ярусе подземных галерей и представляла собой мрачное куполообразное помещение, освещённое только свечами. Электрические светильники тут отсутствовали, наверное, из божественных соображений.
  Все встали перед возвышением, на котором должен был вот-вот появиться капеллан. Последовала команда - "Внимание!" и из противоположного входа показалась фигура, полностью скрытая под мантией с капюшоном. Капеллан занял своё место на возвышении и заговорил гнусавым голосом. Проповедь мало отличалась от тех, которые он слышал от градоначальника, за небольшими исключениями. Личность в капюшоне иногда позволяла себе пугать военных вечными муками за ослушание божественного слова, а божественное слово звучало довольно неприятно:
  - Адинава в опасности! Плоскоголовые готовятся нанести удар по её мирному населению, но вы - вооружённые силы своей демократической родины - не позволите уничтожить вашу страну! Вы нанесёте упреждающий удар по этим тварям обезьяньего вида. С сегодняшнего дня объявляется повышенная боевая готовность. Смерть агрессорам! Слава Адинаве!
  - Слава, слава, слава, - отозвались хором, верующие своему богу. - Смерть, смерть, смерть! - эхом вторила паства.
  На том еженедельная накачка окончилась, но личность в мантии предложила старшим по по боевым постам остаться, для уточнения задачи. Сапогов задержал Арсения, посоветовав выслушать указания, вместо заболевшего. К удивлению последнего, когда до него дошла очередь, он убедился, что странный капеллан владеет информацией обо всех находящихся на Точке, лучше самого коменданта.
   - Ты прибыл неделю назад, - прошипел он из-под капюшона. - Твоим рвением командиры довольны и рассчитывают на точное и умелое выполнение своей задачи.
  - Не подведу! - отчеканил Арсений, удивляясь тому факту, что священнослужитель здесь отдаёт команды.
  - Завтра, нами защитниками Адинавы, будет нанесён сокрушительный удар по врагам. Если всё будет выполнено правильно, то это будет единственный удар. Для этого установка перехода подземной энергии должна быть удержана на максимуме возможной отдачи. Справишься?
  - Сделаю всё, что в моих силах.
  - Молодец! Я в тебе не сомневался.
  Шепелявый капеллан повернулся чтобы уйти сквозь вход, ведущий в подземелье и на миг Арсению показалось, что между краем мантии и полом, промелькнул зелёный толстый хвост. Вернувшись в их с Дедушкой кубрик, Арсений завалился на койку, чтобы отдохнуть перед заступлением на дежурство. Сосед открыл один глаз и, внимательно оглядев лицо Арсения, заметил то, что искал - смущение разума.
  - Что тебя тревожит, карась? Так проповедей наслушался, что сон пропал?
  - Кажется, завтра наступает война.
  - Успокойся, она наступает раз в полгода в обязательном порядке, только ничем не заканчивается. Поверил зелёной жабе? Расслабься. Они атакуют плоскоголовых, а плоскоголовые закрываются энергетическим щитом от нашего удара.
  - Это как? - не понял Арсений. - палицами и копьями?
  - Вот, вот, - подтвердил Дедушка, - копьями. Да от таких копий, от Адинавы мокрого места не осталось бы, если бы они захотели. Так что, спи. Солдат спит - служба идёт.
  - Скажи, а этот капеллан на самом деле один их "мудрейших", что основали нашу страну?
  - Конечно! Основали, а теперь хотят и другие основать, только кто-то против. Что в первый раз увидел "мудрейшего"?
  - Так у него хвост...
  Старослужащий потерял желание продолжать разговор и, повернувшись на другой бок, захрапел. Арсений вспомнил, что бессмертные "мудрейшие" основавшие Адинаву - это не имеющие пола рептилии, но вот про хвосты никто никогда ему не рассказывал.
  - А почему они скрывают своё тело? - спросил он в пустоту.
  Дедушка прервал храп на некоторое время и удовлетворил любопытство молодого:
  - Для того, чтобы подобные тебе в штаны не наложили.
  Вопль дневального: - Подъём! - разбудил их. Проклятая каша уже ждала, а на десерт выдали по рыбёшке, костлявостью не отличающейся от речного карася. Наскоро проглотив ужин, они отправились на боевое дежурство в свою епархию приборов и установок. Из краткого курса Арсений уяснил, что весь архипелаг географически располагался на тектонической плите, как и другие материки. Точка был одной из самых ближайших суш к её краю, поэтому выделение энергетических полей подземного котла здесь достигало максимума. С помощью фокусирующей установки, вершиной которой являлась пирамида венчающая остров, луч посылался к ночному светилу - Месяцу, а оттуда отражался в широком диапазоне для нужд жителей Адинавы. Энергия принималась другими пирамидами-антеннами или судами, имеющими свои приёмники энергии. Со слов Дедушки, во время подобных сегодняшней атак, "мудрейшие" каким-то образом концентрировали отраженную Месяцем энергию и направляли её на врага. Пока атаки не нанесли врагам заметного ущерба. Враги каким-то способом либо отражал пучки энергии назад, либо удары приходились на пустынные земли.
  - Странно, - заметил Арсений, - враги готовятся нас съесть, а никак не съедят, мы их уничтожаем, а никак не уничтожим.
  - Послужишь с моё, - отозвался Дедушка, - перестанешь удивляться. И вообще, я видел вчера русалку, она мне сказала, что нам хана.
  - Разве они говорят по-нашему?
  - Со мной всегда говорят, но только во сне. Ладно, заканчивай болтать и марш на спектрометр.
  Арсению нравилось рассматривать сквозь цветные стёклышки бушующий ураган энергий. Его задача заключалась в том, чтобы вовремя сообщать Дедушке когда чёрточки составят определённый узор, похожий на тот, что висел у него на таблице перед глазами. Он криком сообщал о наступлении этих кратких моментов, а Дедушка нажимал на рычаг, торчащий из стены. В идеале, они сегодня должны были "выпускать пар" только максимально насыщенный ядрами тяжёлых металлов. Остальные элементы задерживались, чтобы создать максимально сконцентрированный энергетический луч. С какими неведомыми механизмами был связан этот рычаг, никого не волновало. Капеллан сказал - военные сделали, а остальное не должно интересовать настоящего служаку. Надо отметить, что вопрос, куда деваться остальным энергиям, военных инженеров не занимал. Арсений, ещё не привык к рутине службы и поэтому проявил несвойственное опытным инженерам любопытство: спросил об этом опытного Дедушку.
  - А я почём знаю? Спроси лучше об этом тулейцев.
  - Каких таких тулейцев? - не понял Арсений.
  - Тех, что на севере, карась. Самая продвинутая раса!
  На севере не было никаких земель, там был только океан и край земли. Так его учили. Размышлять о сказанном особенно времени не было, внезапно пошёл поток энергии такой силы, что только успевай поворачиваться. Рычагом почти не приходилось работать, недра, словно догадавшись, какую энергию нужно людям, буквально захлёбывались от её избытка. Арсений был горд самим собой, он, кажется, оправдал возложенные на него обязанности. А дальше произошёл сильнейший толчок. Булыжники посыпались с потолка пещеры, а земля ушла из-под ног. Наступила полная темнота, видимо провода подводящие энергию к светильникам пострадали.
  - Бегом, на выход! - проревел Дедушка над ухом Арсения, рывком поднимая его на ноги. Ощупывая дорогу, они, спотыкаясь на обломках свода и оборудования, добрались до выхода и стали пробираться по коридору, которым пришли. Через несколько шагов, Арсений ткнулся носом в замершего на месте собрата по службе и несчастью. Тот ощупывал стену выросшую перед ними, не находя прохода.
  - Ловушка! - сообщил он.
  - Может поискать другой выход? - растерялся Арсений.
  - Другого выхода не предусмотрено, пошли назад. Там хотя бы больше места, значит меньше шансов оказаться похороненными , чем в тесном коридоре.
  Только они добрались до своего рабочего отсека, как новые толчки сотрясли пол и, падая, Арсений больно ударился о стальную станину спектрометра. Камнепад усилился, заглушая их крики. Когда всё снова стихло, он понял, что случайно закатился под станину, и это спасло его. Сверху, (какое счастье), угадывался блёклый утренний свет. Стало видно окружающее пространство. Потолок имел изрядную дыру, а горы грунта и камней устилали пол зала. С трудом выбравшись из своей ловушки, он принялся звать Дедушку, но ответа не было. Обыскав всё кругом и даже откатив некоторые валуны, Арсений понял, что бесполезность своих попыток. Он остался один. Не успел он подумать о том, как ему вскарабкаться на такую высоту по стенам, имеющим наклон внутрь, как сверху потекла вода. Этого только и не хватало, - сказал он себе и принялся звать на помощь. Поток воды превратился в водопад и пол постепенно исчезал, превращаясь в озеро. Вскарабкавшись на самую высокую насыпь, образованную обвалом он приготовился последовать за старослужащим в свой последний путь в такой коротенькой жизни.
  Постепенно уровень поднимался и, когда уже стоя на цыпочках рот перестал дотягиваться до поверхности, он поплыл. Был шанс всплыть к отверстию в потолке, если хватит сил продержаться. Словно помогая ему, поток усилился. Стараясь не попадать под струи падающие сверху, ему удалось схватиться за вожделенный край отверстия. Переведя дух, он ещё немного подождал и уровень воды сам всё сделал за него. Выбравшись, он оглянулся и не увидел ничего, кроме воды. На грани отчаяния, ему хватило ума обернуться и посмотреть в противоположную сторону. Там, в двадцати метрах от него поднимались грани пирамиды, уже поблёскивающие в первых лучах восходящего солнца, выхвативших ужасающую картину пара, поднимавшегося из бурлящей, словно в чайнике, воды.
  
  * * *
  Добредя по колено в воде до сухого места, он начал карабкаться и кое-как выбравшись из воды, присел, чтобы отдышаться. Сил на борьбу с водой ушло так много, что их почти не осталось. Только сейчас Арсений начал осознавать масштаб катастрофы и чудо, позволившее ему уцелеть. Острова не было видно, он весь скрылся под водой. Точка перестала существовать не только на большинстве карт, но и в реальности. Вдруг он услышал чей-то крик. Неужели ещё кто-то спасся? Оглядевшись, он заметил за гранью пирамиды мачту корабля. Надежда придала сил. Вскочив на ноги, он, крича что есть мочи, устремился к кораблю, оскальзываясь на неровных камнях и сдирая до крови пальцы рук. Его заметили с судна, когда оно уже начало отходить прочь. Тогда, он бросился обратно в воду, уже заметно потеплевшую, и поплыл. Судно совершило манёвр разворота, а когда расстояние сократилось, кто-то бросил ему конец с привязанным поплавком. Через мгновение Арсений уже стоял на палубе, среди других уцелевших, которых подобрали с противоположной грани пирамиды.
  - Поздравляю с боевым крещением! - провозгласил Сапогов, поворачивая голову в вполоборота. Он был занят выкручиванием снятой с себя одежды. Среди уцелевших воинов, он не заметил ни Кротая, ни Длинного.
  - Это все? - невольно содрогнулся он.
  - На войне, как на войне, - отозвался Сапогов, облачаясь прямо в мокрую одежду. - Жаль, что у тебя тоже нет обуви.
  Арсений невольно поглядел вниз и заметил, что он босой. Он был не один такой, и от этого, вид у подмоченного воинства был не боевой. Судно было тем же самым, которое, чуть больше недели назад доставило их на Точку, а теперь спасло им жизнь.
  - Что произошло? - спросил дрожащим голосом Арсений.
  - Насколько я понимаю, - ответил всем комендант острова, который так же уцелел, - ты слегка переусердствовал с выполнением приказа.
  - Меня накажут? - упавшим голосом, - спросил Арсений.
  - Если найдём того, кто сможет наказать сильнее, чем уже наказаны жители Адинавы, тогда конечно, - заверил Сапогов.
  Комендант взял на себя заботу прояснить ситуацию:
  - Насколько я понимаю, остров не мог сам по себе нырнуть в океан. Но если это разошлись литосферные плиты, в результате нарушений взаимосвязей энергий недр, то весь архипелаг могла постигнуть такая же участь. Скоро об этом узнаем, когда подойдём к гарнизону "Н".
  - Или месту, где тот когда-то находился, - мрачно дополнил Сапогов. - Да ты не расстраивайся, рекрут, ты не причём. Хвостатые "мудрейшие" перемудрили, не учли сегодняшнюю близость Месяца, вот и напортачили. Расстраиваться будем, если вся родная Адинава потонет. Придётся просить помощи у плоскоголовых.
  Делать было нечего, приходилось ждать. А чтобы скоротать время, занялись поглощением еды в праздничных масштабах, поскольку Малыш, доставлявший провиант, не нашёл места куда его сгрузить. Капитан то и дело сверял курс, пользуясь каким-то измерительным инструментом, направляя его, то на горизонт, то на солнце и явно нервничал. Солнце, с каждым мгновением, становилось всё труднее различить сквозь клубы тумана, заволакивающего всё небо от края до края. После полудня, когда вместо ожидаемой земли, стали попадаться плавающие следы катастрофы, он вынужден был признать правоту Сапогова: гарнизон исчез вместе с землёй, на которой был расположен. Вместо него, то и дело, попадались утопленники. Дважды они натыкались на барахтающихся в воде утопающих, их поднимали на борт и общими усилиями приводили в порядок. Продрогшие и обессиленные спасённые ничего толком не могли рассказать. Просто всё вокруг стало погружаться в воду, а переполненные суда ушли, бросив лишних на произвол судьбы. Капитан становился всё смурнее и, не выдержав, отозвал в сторонку коменданта и Сапогова для совещания.
  - Если ещё пару раз спасём кого-нибудь, - сообщил он, - то корабль окажется перегруженным и тогда нам самим каюк.
  Оба командира согласились с ним. Повернув прочь от места гибели гарнизона, они решили направиться к главному острову-столице Адинавы, чтобы попытаться примкнуть к флоту, предполагая, что ушедшие корабли так же направятся туда. Путь предстоял неблизкий, отдыха не предвиделось, поэтому все способные помогать в управлении и обслуживании механизмов были приписаны к новым боевым постам. Арсений конечно же оказался в числе инженеров и мог часами наблюдать вертящуюся двигательную установку, иногда смазывая трущиеся части жиром. Носовой кубрик заняли комендант с Сапоговым, Арсений и один из спасенных, оказавшимся специалистом по географии, а остальные ютились прямо на палубе, на разложенных парусах.
  Карт на судне, не приспособленном для дальних походов, не было, поэтому географу пришлось напрячь всю свою память и ежедневно чертить на обрывке парусины подробный маршрут для капитана. Ни один из начертанных им берегов так и не показался на горизонте, но встречались отдельные рифы в тех местах, где должны были быть горы. На самом большом рифе они могли понаблюдать вид семейки уцелевших горских-архантропов, но капитан проигнорировал их призывные размахивания руками.
  - Этих ещё не хватало на судне, - пробурчал он на вопросительный взгляд коменданта.
  Тот и сам понимал, что ещё десяток пассажиров корабль не выдержит.
  - Всё же они тоже люди, - смущённо пробормотал Арсений, чувствуя сжигающий за недостойное поведение стыд.
  Сапогов услышав нотки протеста из уст молодого инженера, одной фразой поставил его на место, развеяв сомнения:
  - Если кому жаль их, прыгайте за борт и следуйте вплавь, на освободившиеся места посадим архантропов.
  Понимая суровую неизбежность и логичность поступка капитана, рассуждения о добре и зле были мгновенно забыты. Тут как говорится, своя рубашка к телу ближе. Дни проходили в однообразии и скуке, а отсутствие земли на горизонте нагоняло на младший состав уцелевших - тоску и страх безысходности. В кубрике дело обстояло не лучше. Комендант излагал варианты подходящие для выживания но, ни один не выглядел радужным. Сапогов проклинал "мудрейших", которым правительство Адинавы слепо подчинялось столько веков и в конце - концов привело империю к гибели.
  - Нужно было давно засунуть хвостатых в их преисподнюю, из которой они повылазили, тогда ничего такого не было бы. Какому патрицию первому пришла в голову безумная идея - следовать советам нелюдей?
  Комендант на прямую критику действующей власти отмалчивался, но Арсению и географу становилось ясно, что опасаться доносов на недовольство действиями правительства поздно. Скорее всего, уцелевшие правители сейчас в таком же положении, что и они сами. Два дня спустя, географ объявил, что они сейчас находятся где-то неподалёку от столицы Адинавы. Прекрасного города с фонтанами, каналами, дворцами и хижинами видно не было. Крик вперёдсмотрящего, указывающего на что-то, привлёк всеобщее внимание. Капитан тут же распорядился направить судно к показавшемуся вдалеке кусочку суши. Когда судно приблизилось, то все увидели какой-то копошащийся муравейник, постепенно погружающийся в воду. От остатка гордости Адинавы - самой громадной пирамиды империи осталась лишь треть, вся усеянная молящими о помощи людьми. Тридцать кораблей эскадры качались на волнах неподалёку, но никто не делал попыток спасти утопающих, безмолвно наблюдая гибель последнего кусочка империи. Капитан руками просемафорил на флагман и получил приказ следовать за остальными.
  - Они передали, что так же перегружены спасенными, для остальных просто нет места! - прокричал он команде.
  - Они не сказали, есть ли на борту у кого-либо "мудрейшие"? - поинтересовался Сапогов.
  Ему ответил бывший комендант Точки:
  - Не думай даже, не утонут. Они наверняка спаслись, воспользовавшись своими подземными норами и сейчас далеко.
  - Куда же мы теперь? - задал Арсений вопрос, вертевшийся у всех на языке.
  - Какая разница? - ответил Сапогов. - День, другой и большие корабли останутся без энергии. Тогда нам лучше держаться не их, а подальше от них, иначе потопят, перелезая к нам на борт.
  Арсений понимал опасения Сапогова. Большие корабли плохо управлялись парусами и совсем не имели возможностью выжать из энергоустановок нужную силу, а передача отражённой энергии, вот-вот прекратится, в связи с затоплением последней пирамиды. Капитан, кажется тоже это понял, поэтому приказал держаться на приличном расстоянии от флота. Развал остатков империи продолжался уже на флоте - все переставали доверять всем, особенно вышестоящему начальству. Сапогов собрал выживших воинов на палубе и, на правах одного из самых здравомыслящих, разъяснил, что держаться своих конечно нужно, но не прямо сейчас. Кто доковыляет до суши, к тем, мол, и примкнём. К трауру по погибшей родине прибавился страх перед будущим: земли обетованные - населены злейшими врагами адинавцев. Потребуется отвоёвывать из с боем. Перспектива быть съеденными не вдохновляла, но иного выхода никто пока не видел.
  Вечером, капитан собрал старших на совещание в своей каюте на корме. Каюта была роскошная, но тесноватая, пришлось сидеть на лавке, на койке и даже на столе. Предложение было простое: вооружиться и научиться пользоваться тем оружием, какое получится из подсобного материала. Два шокера, находящиеся на борту не помогут в стычках с населением тех мест, где им придётся искать приют. Соорудить арбалеты было более реальным: небольшой запас древесины и верёвок и металла для пружин, всегда был на борту. Во-вторых, капитан предложил разбиться на три мелких мобильных отряда под командованием Сапогова, коменданта и его самого, а остальные присутствующие должны были обеспечивать поддержку командирам. Арсения, как и ожидалось, взял к себе Сапогов, географа - комендант, а капитан остался во главе со своей командой.
  Курс лежал на восток, вслед за эскадрой. К утру обнаружилось, что от эскадры осталась третья часть. Остальные, под покровом ночи то ли сбежали в иных направлениях, то ли заблудились. Вскоре, как и предсказывал Сапогов, обесточились двигательные установки на всех больших кораблях и им пришлось поставить паруса. Но ветра дули не совсем в нужном направлении и флот всё больше и больше отклонялся к югу. Тут же мелкие, подобные их судёнышку, корабли без зазрения совести распрощались с основным флотом и присоединились к ним. Постепенно состав будущих сотоварищей по несчастью нарисовался: десять судов, из которых четыре поменьше, а шесть побольше. Тем же днём, капитан предложил установить круглосуточную охрану на палубе. Как показали последующие события, он оказался прав. На кораблях попутчиков видимо тоже появились "светлые" мысли о захвате власти над стихийным соединением, поскольку в ближайшую ночь их попытались взять на абордаж.
  Сапогов на правах старшего своей команды бессовестно спал, Арсений с остальными бодрствовали, тараща глаза в темноту. Лёгкий удар о борт и скрип дерева привлекли внимание вахтенных. Вслед за этим, на корме возникло какое-то движение и Арсений увидел людей перелезающих через фальшборт. Ещё четверо из их команды, повинуясь его жесту, подкрались поближе, приготовившись к стрельбе из импровизированных арбалетов. Не сговариваясь, больше с перепуга, чем отдавая себе отчёт, молодцы открыли стрельбу. Не ожидавшие такого внезапного отпора, незваные гости с криками бросились снова за борт, оставив двоих сражённых стрелами истекать кровью. Крики, сразу же разбудили остальных, дремавших на палубе. Началась бестолковая беготня, которую прервал капитан, выбежавший из своей каюты.
  Уяснив смысл шума, он запалил фонарь и при его свете, все успели разглядеть удаляющуюся лодку. Нужно отдать должное его решительности, вместо того чтобы спасаться бегством, он развернул судно вслед убегающим разбойникам и начал преследование. Борт предательского судна показался во мраке, а шлюпка пристала к нему. По команде капитана, палубный матрос навел единственную электро-кулеврину и сноп искр вспыхнул в левом гребном колесе предательского корабля. Меткого выстрела оказалось достаточно, чтобы лишить новоявленных врагов хода. Собственно говоря, второго выстрела им совершить не удалось бы. Развернувшись и исчезнув в спасительной темноте, чтобы избежать возможного ответного залпа, они продолжили следовать курсом на удаление от эскадры.
  Поздравив всех с победой и заодно назначив Арсения старшим в их команде и понизив соню Сапогова до помощника Арсения, он собрал короткое совещание.
  - Пока мы не узнаем, был ли этот акт волей капитана отдельно взятого корабля, или они уже все в сговоре, рисковать приближаться к ним не стоит. К тому же, нам придётся перейти на паруса, направив всю энергию на зарядку орудия.
  - Можно допросить двух раненых, чтобы узнать об этом нападении больше, - предложил комендант.
  - Хорошая мысль! - согласился капитан и послал двоих матросов на корму. Выслушав вернувшихся, он добавил: - немного запоздалая. К сожалению, стрелки наши выполнили свою работу на отлично.
  Арсений гулко проглотил слюну.
  - Выше голову, командир! - подбодрил его капитан, превратно истолковав этот звук. - Тебя никто не собирается винить.
  На этом, все вернулись к своим обязанностям: кто спать, а кто поднимать паруса и ловить в них ветер. Рассвет, окрасивший небо в бледные цвета, позволил оглядеться. На всей бескрайней равнине океана, кроме них никого не было и можно было расслабиться до следующей переделки. Сапогов не затаил никакой обиды на смену положения и прямиком отправился в кубрик, досмотреть сон, прерванный ночным нападением, потянув за собой и Арсения.
  - Что-то ты позеленел, командир.
  - Просто, мне раньше не доводилось убивать, - пробормотал Арсений.
  - Ой, ли? А скольких отправило к праотцам оружие нашей почившей родины, которое ты так удачно заряжал?
  Арсений не представлявший всех последствий своей службы для остального мира, сменил краску на лице с зелёной на белую.
  - Выкинь всё из головы, иначе не сможешь командовать, - посоветовал Сапогов, ныряя в гамак, словно рыбка в сеть.
  - Не нужно мне никакое командование.
  - Отказываться не имеешь права, высшим чинам всегда виднее. Мне тоже не помешает отдохнуть от всего этого, так что порули, пока есть кем.
  - Скажите офицер Сапогов, а это правда, будто на картах не обозначена какая-то северная земля?
  - Ходят разные слухи... - уклончиво отозвался тот сквозь сон.
  Дни протекали однообразно, делать было особенно нечего. Ели провиант, которого пока хватало, воду берегли, а в дни, когда шёл дождь, пополняли её запасы. По-прошествии двух дней после стычки, кулеврина зарядилась. Паруса спустили, включив привод гребных колёс, и вновь прибавили ход. С каждым днём судно приближало горстку выживших к неизвестным берегам. Судьба играла свой спектакль, а актёры готовились к новым ролям, доставшимся им по её жребию или прихоти.
  
  глава 20
  Взгляд с иной стороны
  
  В той стране волшебства, лишь во сне всё цветёт,
  После атомных взрывов, ничто не растёт.
  Злая вьюга пришла, заморозив ручьи,
  Тишина вместо песен: - молчи друг, молчи.
  Где журчала вода - только льдины кругом...
  Зло убив волшебство, заморозило дом.
  
  
  
  * * *
  
  18.12.2020. окончание на странице автора на Проза ру
Оценка: 3.79*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"