Железный занавес и чувство собственной значимости.
В СССР у всех детей было счастливое детство. Октябрятские звёздочки, пионерские галстуки и комсомольский билет.
Звёздочки и галстуки - я помню, как мы вначале надувались от гордости за обретение этих символов, а через какое-то время забывали про них и, пропитанные кровью галстуки сначала переставали стирать и гладить каждый день, а к седьмому классу и вовсе старались прятать по карманам.
Это было похоже на игру. Первый уровень - надо было стать октябрёнком. Второй уровень - выйти в пионеры. Третий уровень - прорваться в комсомольцы. Сложность повышалась от уровня к уровню. И если первые два ограничивались ношением и поклонением символике, то комсомольцы, попав на этот уровень обязаны были платить ещё и членские взносы. Совсем по-взрослому.
Две копейки - пустяк, как звонок из телефона-автомата, и все были рады платить эти копейки, получая взамен чувство собственной значимости и гордости за страну, которая строила БАМ, поднимала целину и бороздила просторы вселенной на космических кораблях. Многие платили из своего кармана, что многократно увеличивало собственную значимость и гордость в первый год членства в комсомольской организации. А потом, постепенно, до комсомольцев начинало доходить, что одно дело уплатить двадцать четыре копейки в год из своих летних заработков, чтобы, наконец, перестать носить пионерский галстук, и совсем другое - платить ежемесячно один процент из своей зарплаты и лишать себя чего-то необходимого. На эти взносы можно было протянуть неделю до зарплаты, сводить девушку в кино и на танцы, отложить на сберкнижку. Житейская экономика, в итоге, побеждала идеологию.
Некоторые, более сообразительные и без моральных терзаний, комсомольцы строили комсомольскую карьеру и весело прогуливали на банкетах собранные комсомольские взносы под видом затрат на торжественные мероприятия, проведённые, как это было принято в то время, для галочки.
Эти шустрые комсомольцы, впоследствии становились членами коммунистической партии. У меня язык бы не повернулся назвать их коммунистами. Это всё равно, что назвать пузатых попов с лоснящимися от самодовольства харями на Роллс-Ройсах и с килограммовыми золотыми крестами на жирных шеях последователями стройного в умеренности Христа.
Я чувствовала эту ложь везде, начиная с того самого момента, как переступила порог школы. Меня тошнило от этого, но мне не с кем было поговорить, чтобы назвать вещи своими именами. Мы с подружками, в свободное от любви время, конечно, говорили о происходящем - высказывали недовольство, высмеивали отдельных "товарищей", организовывали сопротивление. Но нам за это учителя устраивали аутодафе, клеймили позорным названием "гоп-компания", и в общем, ломали, как могли.
В то время негде было прочитать про смысл слова "лицемерие", тем более, в приложении его на непогрешимость ЦК КПСС, а думать разрешалось в строго отведённых для мыслительной деятельности рамках.
Мы были плоть от плоти своих взрослых родителей, которые тоже всё понимали, но сделать ничего не могли. Они собирались на кухнях, пили горькую, и приглушенными голосами рассказывали политические анекдоты и жаловались друг другу на жизнь. Анекдоты - это была маленькая месть граждан за нависшую над страной чёрную тучу безысходности, бесперспективности и обманутости, а привычка жаловаться - как таблетка от головной боли: поделился наболевшим и полегчало. Правда ненадолго. Поэтому собирались регулярно. Чисто советское изобретение "бухарь-собеседник" - было единственным способом психологической помощи населению. И население, естественно, быстрее спивалось, чем просветлевало.
Мы жили, не видя солнца из-за этой огромной тучи, хотя знали, что солнце - есть, его не может не быть, и с надеждой поглядывали в небеса. Но туча в ответ беспрестанно грозилась ударами бесчисленных молний и нам приходилось пригибаться к земле, чтобы быть менее заметными. Тех же, кто вставал во весь рост и говорил что-то против тучи - практически на месте сражало молнией. Это наполняло всех страхом и заставляло ещё сильнее прижиматься к земле.
Я ничего не видела, кроме своего маленького провинциального городка. Первый раз я увидела море не по телевизору в тридцать лет. Но некоторым моим одноклассникам удалось-таки один или два раза съездить с родителями на юг и почувствовать, какое оно - море. О загранице мы судили по фильмам, которые показывали в кино, но мы с девочками больше смотрели на наряды и любовные сцены.
А когда мы закончили школу - почти в это же время развалился и СССР, который не спасли ни комсомольские, ни партийные взносы.
В девяностых мы узнали всю правду о лжи, которую нам транслировали много лет. Узнали о том, что страну всё это время окружал железный занавес, "защищая" нас от всего мира. Получается, что мы, граждане СССР, как хомячки, жили и даже были счастливы, абсолютно не понимая, что чёрная туча, заслоняющая солнце - это всего лишь вверх дном перевёрнутая гигантская кастрюля. И мы эту кастрюлю считали своей родиной, и по-своему любили её, в глубине души понимая, что она далеко не красавица, и даже не умница. Но другой у нас не было.
Как говорится, что внутри, то и снаружи. Мы носили кастрюли своей Родины на головах, и чтобы она не давила, пространство между железным днищем, служившим вместо личного неба, для удобства прокладывалось толстым слоем ваты. Мы не могли радоваться. Мы непрестанно страдали, даже в любви. Радоваться было не принято, да и как можно было радоваться, когда американцы со своим злобным НАТО направили на нашу родную кастрюлю тысячи крылатых ракет. Даже на свиданиях мы не говорили о чувствах и о себе, а рассуждали на тему - нажмут или не нажмут американцы на ядерную кнопку. Холодная война - она шла в каждом гражданине, отмораживая чувства, здравый смысл и желание трудиться - а зачем? Платили всё равно мало. А если бы даже платили больше, то купить всё равно было нечего. Все деньги тратились на оборону от врагов. Ракеты - это серьёзные вещи, а то что на красивые не остаётся, так время такое - не простое.
Много воды утекло с тех пор. Я узнала и полюбила море, полетала несколько раз на самолёте, увидела своими глазами, как выглядит заграница. Благодаря интернету я восполнила пробелы в своих знаниях, посеянных односторонним освещением в школьной программе и переехала жить в столицу нашей Родины.
Потратив двадцать с лишним лет своей жизни на то, чтобы выдавить из себя раба по завету Антона Павловича Чехова и сделать, чтобы всё во мне было прекрасно - и лицо, и одежда, и душа, и мысли... с прискорбием обнаружила, что на столичную недвижимость не хватило. Двадцать четвёртое февраля обломило мои мечты о гармоничной и комфортной жизни.
Верить не хотелось - этого не может быть, потому что какими бы тупыми, ленивыми и неискушёнными мы ни были, мы не фашисты. Мы добряки, вечно спасающие других.
Но читая злобно-агрессивные комментарии в соцсетях в поддержку происходящей спецоперации, я поняла, что это не так, что многие люди даже не пытались за все эти годы выдавливать из себя рабов и абсолютно не заметили, как лицемерие начало новый виток нахлобучивания полуправды и недосказанности.
Считая себя по привычке освободителями от фашизма и гордясь подвигом своих предков, эти люди не заметили, что песочные часы времени перевернулись и многое сейчас выглядит не так, как кажется.
Спрятаться под куполом от ракет НАТО, пригнуться к земле и посадить картошку, лук, морковь. На свиданиях говорить о врагах родины и отправить своих сыновей защищать... главное не думать о том, что именно.
Отрубить доступ к информации, чтобы не было соблазна узнать и осознать правду. Ну, железный занавес-2,0. А что? Ведь были же счастливы и сыты. Непритязательно сыты и также непритязательно одеты. Телевизор вот, правда, был не у всех и был предметом роскоши. И туалетной бумаги не было. И прокладок. А зачем они нужны-то?
Невыученные уроки повторяются. Страну оставили на второй год, а железный занавес вот-вот накроет всё и вся. Слушая прогнозы экспертов и читая о том, как уходит всё, олицетворявшее качество, стиль, комфорт, сначала мне было очень страшно, а теперь смешно. Да посмотрите повнимательнее, это уже не кастрюля, как раньше, а дуршлаг - самый, что ни есть дырявый-предырявый, и через эти многочисленные дыры, дырочки и дырищи светит Непобедимое солнце.
Как бы ни маячил откат в невежественное прошлое - жизнь найдёт выход. Просто осознайте, что железный занавес - это прежде всего лишь кастрюля на голове, но со временем, даже она проржавеет и сквозь образовавшиеся дыры будет видно солнце. Солнце, которое осветит не только грязную вату и паутину с дохлой мухой посередине, но и всё лучшее, в каждом, и возникает неудержимое желание вымести из себя всякий хлам, навести порядок и посадить цветы в сердце, на окне, в палисаднике.
Вот тогда заживём. Потому что красота спасёт мир, а мир начинается в каждом из нас.