Степан Иванович Ищеев был мужчина средних лет. На вид ему можно было дать и сорок, а порой и все пятьдесят лет, в зависимости от ситуации, в которой ему приходилось общаться с людьми. Его всегда отличала от окружающих его степенность, уверенность в своей правоте и надёжность. Врагов у Степана Ивановича не было. Он не был завистлив, никогда не осуждал товарищей по работе и соседей, которые искренне уважали его и знали, что именно у него они всегда могут найти понимание и получить какой-то совет по тому или иному жизненному вопросу. Он умел выслушивать людей, что является большой редкостью в наше время, и, хотя ничем не мог помочь, людям это нравилось. Своих детей у Степана Ивановича не было, если не считать приёмную дочь, которую он воспитал, как родную, женившись на женщине с ребёнком. Женился он поздно, уже ближе к тридцати годам, на женщине своего возраста, у которой была дочь в возрасте семи лет.

Девочка была достаточно болезненной. Степану Ивановичу приходилось, уже как отцу, проявлять немалые заботы о её воспитании и лечении. Слава богу, это всё уже давно позади. Дочь окончила школу, институт, вышла замуж за вполне положительного молодого человека и живёт в благополучном браке самостоятельно в другом городе, то есть отдельно, в своей квартире, которую подарили молодожёнам родители жениха.

Жена Степана Ивановича, Наталья Викторовна, уже несколько лет является очень набожной, по субботам регулярно посещает ближайший приход, и в этом заключается в последнее время весь смысл её жизни. Это началось давно, тогда, когда дочь очень болела, и ей казалось, что Всевышний может услышать ее просьбы об исцелении и спасении своего единственного ребёнка. Общих детей её новой семье Господь не дал, не мог же он лишить её единственного ниспосланного им же ей ребёнка. После того, как дочь вышла замуж и переехала жить к мужу, Степан Иванович настоял на том, чтобы жена уволилась с работы, занималась домохозяйством и была готовая в любую минуту оказать дочери помощь по воспитанию внука или внучки. Ему почему-то казалось, что это должно произойти в недалёком будущем, и он хотел, чтобы он, как дедушка, а жена, как бабушка, уже сегодня настраивались на предстоящие перемены в их жизни.

Наталья Викторовна была очень аккуратной хозяйкой, в доме всегда царили чистота и порядок. Она всегда встречала мужа после работы, помогала раздеваться, подавала тапочки, провожала до ванной комнаты и дерѓжала в руках полотенце, ожидая, когда он примет душ и приведёт себя в порядок. Затем она накрывала стол и, усаживаясь напротив, не без удовольствия наблюдала за мужем. Перед тем, как приступить к еде, он наливал сто грамм водки, больше он не употреблял, только сто грамм перед едой и не более. Даже у дочери на свадьбе он выпил также сто грамм, и никто не смог его заставить в тот знаменательный день выпить больше. Молча выпив, он так же молча ел. Время от времени она вставала, чтобы убрать освободившуюся тарелку и подать следующую. В это время, когда он ел, она ни о чём его не спрашивала, как и он также всегда ел молча и без слов. Когда Степан Иванович вставал, она собирала и мыла посуду, аккуратно её протирала и ставила в шкаф.

После этого они могли поговорить о каких-то новостях, услышанных ею в магазине или от соседей, и они вместе комментировали их. В этих разговорах никогда не наблюдалось каких-то эмоций или повышения голоса как с той, так и с другой стороны. За всё время их совместной жизни они очень хорошо изучили друг друга, и порой казалось, что они не только стали удивительно похожими, а просто слились в единое неделимое целое. Вероятно, они и сами понимали это и знали, что каждый из них друг без друга не смог бы уже существовать по отдельности. Иногда рассказывал что-то и он. Для неё это было настоящим событием. И хотя он далеко не являлся прекрасным рассказчиком, она внимательно слушала его и ловила каждое произнесённое им слово. Её лицо молодело, редкие морщинки разглаживались, и она становилась похожей на маленькую девочку, которой рассказывают самую интересную и захватывающую историю.

А Степан Иванович просто рассказывал ей о своей работе. Он работал землекопом на единственном в этом маленьком городке кладбище. Он рассказывал ей о своей профессии, насколько она важна и необходима. Рассказывал о методах и некоторых профессиональных секретах, которые он постиг за долгие годы на этой работе. Рассказывал ей о различных видах грунтов и различных методах копки того или иного грунта. Она внимательно слушала его и думала о том, насколько же он глубоко познал свою профессию и как много он знает интересного. Она знала, что именно за это его уважают коллеги и руководство на работе. Степан Иванович действительно являлся для многих примером в работе и быту, достаточно сказать, что на такой работе не употреблять спиртное довольно редкое явление. И он также не скрывал этого, и было видно, как он этим гордится.

Она ловила себя на мысли, что многое из рассказываемого повторяется, и что она уже много раз это слышала, но не осмеливалась перебивать его, а продолжала это слушать с упоением, как будто впервые в жизни. Но в каждом рассказе были и новости о тех или иных, вновь погребённых в этом маленьком городке. В последние годы хоронили очень много молодых и обеспеченных парней, так называемых новых русских. Она часто слышала о них в разговорах простых людей о том, как они богаты, как они умеют жить в отличие от других, просто русских, которые по несколько месяцев могут не получать вовремя зарплату, а если и получают, то на неё практически невозможно достойно прожить. Она не понимала, почему люди завидуют этим новым русским, уж ей то было известно, что завидовать им абсолютно не в чем. Она смотрела на Степана Ивановича и гордилась, что у неё такой умный и сильный муж, гордилась тем, что благодаря его работе они не знают сегодня, что такое нужда и отсутствие денег. И всё это благодаря этим новым русским, которые так часто умирают.

Она знает, что когда такое происходит, мужу заказывают рыть не совсем стандартную могилу, она должна быть больше обычной и внутри обустроена какими-то специальными настилами. За это мужу платят дополнительно, иногда это дополнительное превышает всякие разумные размеры. Она не понимала до конца, почему эти новые русские, имея, казалось бы, всё в этой жизни, пытаются что-то ещё изменить, охотно отправляя друг друга на тот свет, но хорошо понимала пользу от этих событий для домашнего бюджета. Каждый раз, когда это происходило, муж приносил домой хорошие деньги и говорил ей, сколько послать дочери, а сколько положить на чёрный день. В некоторые месяцы таких пышных похорон было по несколько. Часто те, кто устраивал подобные похороны, через некоторое время сами попадали сюда же, но уже в другой ипостаси, и муж узнавал их в умерших за особую щедрость, когда-то проявленную ими к нему. Он с особой старательностью и благодарностью пытался всё обустроить для них наилучшим образом.

Ещё муж рассказывал ей о том, как много платят ему за подхоронение кого-то к кому-то. Он почему-то называл эти странные подхоронения похоронами кукушки. Обычно на эту работу Степан Иванович выходил в ночную смену один, без своей бригады, так как этого требовали особые условия работы. Подготовленная уже для кого-то могила углублялась на полметра, и туда тайно подхоранивали умершего человека, пожелавшего остаться неизвестным после своей смерти. Для чего им это нужно? - думала она. Наверное, они хотят, чтобы после смерти их продолжали ждать домой родственники и близкие, думая, что они просто куда-то отлучились на время и вот-вот вернутся домой. Странные эти новые русские. Днём в эту же могилу хоронят уже того, для кого она приготовлена официально, и ставят надгробие, и никто уже не догадается, что там похоронен тайно ещё один человек.

Наталья Викторовна наивно дивилась этим причудам новых русских, она никак не могла понять, зачем им так хочется быть тайно захороненными и при этом обязательно остаться забытыми всеми, родными и близкими, после своей смерти, не оставив за собой никакой памяти на земле. При этом она хорошо понимала, что родные и близкие непременно будут искать их повсюду, так как о своей добровольной и столь странной смерти они ничего им не сообщат. И своих товарищей, вероятно, они просят дать им клятву в том, что они ничего не будут сообщать об этом никому, включая и всех родственников. Она считала такой поступок со стороны этих умерших достаточно жестоким и несправедливым по отношению к своим родным и близким людям, но за такие странные похороны мужу платили особенно большие деньги, и это её вполне устраивало. Каждый сходит с ума по-своему, думала она, как и эти новые русские.

Она думала об этом, не прекращая слушать мужа. Он рассказывал ей, что сегодня рабочий день его сложился как никогда лёгким, заказов ни от кого не поступало, и они с вверенной ему бригадой, можно сказать, отдыхали, что бывает не так часто на их работе. Он посмотрел на жену и, зевая, сказал, что хотел бы сегодня лечь спать пораньше. Она быстро расправила постель, помогла ему улечься и укрыла заботливо одеялом, как когда-то укладывала и укрывала свою маленькую дочь. Степан Иванович быстро уснул, а она сидела и любовалась им спящим. Она знала и помнила каждую чёрточку на его лице. Ей нравилось наблюдать за ним, когда он вдруг хмурился во сне. Наверное, ругает кого-то из подчинённых на работе, думала она и улыбалась. Она ловила себя на мысли, что он для неё самый близкий и родной человек на свете и что даже дочь, сегодня ей не так близка, как он.

Она встала, ещё раз поправила одеяло на муже, погасила свет и тихо, прикрыв дверь, вышла. Надо ещё замочить рабочую одежду, в которой муж пришёл с работы, постирать её, затем погладить и подготовить постиранную ещё вчера одежду. Дело в том, что Степан Иванович каждый день уходил на работу в свежевыстиранной одежде, а иначе и не могло быть, она сама это всё завела очень давно и не желает менять этой традиции. Хотя иногда муж говорит, что можно было бы менять одежду и через день, но она с этим не согласна, он же, как никак, руководитель бригады, и что там могут подумать про неё его подчинённые. Надо ещё не забыть про сапоги, подумала она. Сапоги также играли немалую роль в работе мужа, их необходимо ежедневно тщательно промывать и смазывать, особенно по швам, дёгтем, чтобы они не промокали. Она хорошо помнит, как прошлой весной муж промочил ноги и заболел, она чуть с ума не сошла, когда у него температура поднималась до тридцати девяти. И только несколько её бессонных ночей и забота поставили его на ноги. Муж ей рассказывал про грунтовые воды, которые иногда могут появляться уже на метровой глубине, и в таких случаях приходится копать в этой воде, и только кирзовые сапоги, смазанные хорошо дёгтем, не пропустят воду, и ноги будут сухими.

Надо не забыть в следующие выходные напомнить мужу и сходить вместе с ним за новыми сапогами, думала она, промывая тщательно по швам сапоги мужа. Хорошо бы попались подошвы, подбитые латунными гвоздиками, а не металлическими. Латунные гвоздики не ржавеют и дольше прочно удерживают подошву. С этими мыслями она достала на полке бутылку с дёгтем, взяла сапоги и вышла на балкон. Эту работу по смазке сапог она всегда проделывала на открытом воздухе, чтобы резкий запах от дёгтя не оставался в квартире.

Оставив сапоги до утра на балконе, она вернулась к стирке. Оставалось достирать костюм мужа, и можно было ложиться спать. Когда она осторожно укладывалась спать рядом с мужем, будильник показывал половину первого ночи. Засыпая, она прижалась к спине мужа и почувствовала себя самой защищённой и счастливой женщиной на всём белом свете.

Утром, в пять тридцать, зазвонил будильник. Наталья Викторовна, привычным движением нажав кнопку, отключила сигнал старого будильника и тихо встала, стараясь не разбудить мужа. Пройдя на кухню, она поставила на плиту чайник и стала готовить завтрак. Кроме того, необходимо было подготовить бутерброды и термос для мужа на работу. Уже много лет муж носит обеды на работу с собой, так как там, где он работает, поблизости нет столовой. Она аккуратно свернула свёрток с бутербродами и вместе с термосом уложила всё в приготовленный пакет. В шесть тридцать она направилась будить мужа. Степан Иванович по утрам очень любил понежиться, долго не просыпался, капризничал, а она ласково гладила его, шутила, называя его соней, нежно целовала, эти процедуры длились по десять, а то и по пятнадцать минут. Все эти игры ей очень нравились, это объяснялось насущной женской потребностью за кем-то ухаживать, кого-то баловать и холить, кому-то служить. А кому, как не мужчине, должна служить женщина? В этом вся её природа, в этом весь смысл её жизни. И с этим нельзя не согласиться.

Наконец Степан Иванович просыпался, шёл в ванную, а она начинала накрывать на стол. Завтрак так же, как и ужин, проходил в полной тишине, она молча подавала ему тарелки, чашку и так же молча садилась напротив и любовалась им. Накормив мужа, Наталья Викторовна подавала ему выглаженную ещё с вечера рабочую одежду и шла на балкон за сапогами.

Одевшись и обувшись в начищенные и промазанные дёгтем сапоги, муж, прощаясь, крепко обнял жену и вышел в подъезд, а она, не закрывая двери, подождала, когда он выйдет на улицу и только после этого, закрыв двери, побежала к окну, чтобы помахать ему рукой вслед. Муж несколько раз оборачивался, чтобы в ответ также помахать ей рукой.

Она вернулась на кухню, собрала со стола посуду, помыв её и наведя надлежащий порядок, села за стол. Ей представилась вся её длинная жизнь со Степаном Ивановичем, в которой всё протекало пусть однообразно, но надёжно. Каждый последующий день их совместной жизни был удивительно похож на предыдущие. Будущие дни предстоящей жизни также будут похожи, как две капли воды, на предыдущие. Она совсем не желает, чтобы что-то менялось в её жизни. За любыми переменами, как она хорошо знала, следуют другие перемены и не всегда лучшие. Это как цепная реакция. Она знала из своего жизненного опыта и наблюдений, насколько важно каждому человеку дорожить тем, чем он обладает сегодня, а если этим не дорожить и постоянно желать что-то изменить, пусть даже к лучшему, можно потерять всё. Как в сказке о золотой рыбке.

Она встала из-за стола, подошла к окну и стала думать о том, чем бы сегодня удивить мужа на ужин, что бы такого приготовить ему вкусненького, чтобы ему очень понравилось, а она в этом случае была бы рада во много раз больше, нежели он. Какая же я счастливая, - вновь подумала она, и это отразилось на её вновь помолодевшем лице.

Глядя на неё в этот момент, невозможно было не увидеть и не понять, что счастье женщины состоит в неустанном служении мужчине, так заложено природой и не иначе. И чем больше женщина загружена этим служением мужчине, чем больше она делается крайне необходимой для него и своих детей, тем счастливее и здоровее она будет себя чувствовать. Сколько же мы видим сегодня неустроенных и несчастных женщин даже среди замужних! Всю свою жизнь они находятся в вечной борьбе и вечном поиске так называемого, по их понятиям, счастья, и они будут искать его всю жизнь, так и не найдя, потому что в их понимании, счастье - это когда мужчина служит женщине, а не наоборот. А так не бывает. Это противоречит Природе. Не спорьте с ней, а следуйте её началу, и вы будете всегда и в любой ситуации самыми счастливыми, самыми красивыми и самыми здоровыми женщинами на этой Земле.

1998 г.