- Каямо! - нагибаясь над трапом, ведущим в операторскую, нетерпеливо крикнул Сито. - Что случилось со связью?
Я её отключил, командир, - донёсся снизу задорный голос молодого исследователя, нового напарника Сито. - Чтобы она не мешала мне работать!
- Послушай, Каямо, - спускаясь ещё на несколько ступенек и склоняя голову так, чтобы было видно операторское помещение, раздражённо проговорил Сито, - командир - это у меня не прозвище, а должность! Я командир батискафа, и ты обязан подчиняться всем моим распоряжениям.
- Ах, простите, Сито-сан, дурашливо воскликнул Каямо, - высвобождая руки из манипуляторный колец и поворачиваясь к говорившему. - Но как же я могу прекратить работу, если у меня бур ещё метров на тридцать в грунте?
- Немедленно отцепляй бур! Мы всплываем. - Сито не мог долго сердиться на этого весёлого порой бесшабашного парня, поэтому примирительно добавил, - Это не мои прихоти, а распоряжение базовой станции.
- Тогда нужно повесить маяк, иначе мы потеряем это место!
- Никаких маяков! - вновь взбегая по трапу, крикнул командир, - Я немедленно включаю балласт на продувку.
Через минуту в командный отсек вошёл Каямо.
- Вы им сказали, что мы можем не найти бур и нам придётся возвращаться на базу?
- Они ничего не хотят слушать. Диспетчер кричал так, что не дал мне вымолвить ни слова. Сказал, что, если я промедлю хоть минуту, меня уволят.
Каямо опустился в свободное кресло перед аварийным пультом.
- Жаль, что не удалось довести дело до конца, я уверен, что с этими пробами нас ожидала солидная прибавка к жалованию. Может пошлём диспетчера подальше? Уверен, что компания простит нас, если мы преподнесём ей новое месторождение никеля.
- Послушай, парень, а вдруг наверху случилась какая-нибудь авария и гибнут люди?
Каямо смутился.
- Извините, я не подумал. Далеко плыть?
- Я ещё хорошо не определился, но, по-моему, где-то совсем рядом. Видимо, поэтому нас и сняли с места так срочно. Приготовь, на всякий случай, спасательный плотик и аптечку.
Отзываясь на рёв, ворвавшегося в цистерны с водой воздуха, монотонно загудели переборки. Освещённое прожекторами дно вздрогнуло и, теряя реальные контуры, клубами поползло вверх. Лениво защёлкал глубиномер. Батискаф начал подъём.
Это был серийный батискаф, предназначенный для проведения изыскательских работ на глубинах до пяти тысяч метров и с солидным запасом автономного плавания. Как и большинство подводных аппаратов подобного рода, он принадлежал Японии. После принятия конвенции о запрещении добычи полезных ископаемых в акватории мирового океана, только Японии и ряду, примкнувших к ней развивающихся стран, было дано право на ограниченную разработку сырья на океанском дне сроком на двадцать лет. Эта уступка была сделана при условии, что в течении этого срока, Япония с партнёрами разовьют собственную космическую промышленность с целью освоения внеземных рудников.
- Неужели эта каракатица совсем не приспособлена для плавания по поверхности? - отстраняясь от перископа, досадливо спросил Каямо. - Вместо того, чтобы сидеть наверху и дышать свежим воздухом, приходится портить глаза здесь!
- Вряд ли ты усидел бы на нашей палубе даже при таком волнении. Да и скорость на волнах значительно бы упала.
- Кажется что-то мелькнуло справа, - неуверенно сказал оператор, вновь припадая к окулярам. - А может и показалось. На всякий случай, свернём-ка туда.
Через несколько минут батискаф приблизился к замеченному предмету. Это были два больших спасательных плота, между которыми, почти полностью уйдя под воду, висела американская крылатая ракета.
- А вы говорили "люди гибнут", - передразнил командира Каямо, выводя руки-манипуляторы из корпуса батискафа. - Плевать им на людей! Из-за какой-то железяки сорвали нас с верного месторождения.
Сито промолчал, о чём-то озабоченно размышляя.
- Послушайте, Сито-сан, - вновь повернулся к нему Каямо, - на кой чёрт нам отправлять эту штуку в грузовой торпеде, если мы всё равно идём на базовую станцию?
В это время батискаф резко качнуло, так что рука-манипулятор, с зажатой в ней ракетой, угрожающе выгнулась, и снаружи донёсся звук взрыва.
- Это ещё что?! - удивлённо воскликнул оператор.
- К нам приближается какой-то военный атомоход, - хмуро ответил Сито, глядя на экран локатора. - По-видимому, это предупредительный выстрел, чтобы мы не двигались.
- А базовая станция что?!
- Приказывает срочно отправить торпеду с грузом к ним, а самим погружаться.
- А мы успеем удрать до прихода корабля?
- Успеем, если ты будешь поменьше болтать и побыстрее двигаться!
- Что-то не нравится мне всё это, - ответил Каямо, вновь поворачиваясь к пульту манипулятора.
Когда торпеда была готова, сбоку от батискафа вырос новый фонтан воды. В этот раз взрыв был сильнее, так как произошёл ближе первого.
- А если они в нас попадут? - беспокойно спросил оператор, почувствовав себя неуютно от сознания собственной беспомощности.
- Потонем, - невесело усмехнулся командир.
- Так нужно погружаться быстрее!
- А ты помоги!
- Чем же я помогу?!
- Возьми ведро и беги заливай воду в балласт.
- Шутник! - огрызнулся Каямо, немного успокаиваясь и усаживаясь в кресло перед аварийным пультом. - Посмотрим, где будут ваши шуточки, когда эти разбойники нас поймают.
- Боюсь, что это мы разбойники, а они хозяева, - ответил Сито, озабоченно колдуя над пультом управления батискафом.
- Вы полагаете, что это штуковина, что мы отправили в торпеде, не наша? - удивлённо спросил Каямо.
- Ты в самом деле так глуп, или притворяешься? - вышел из себя командир. - Да это же та самая ракета, на которой из Франции вывезли "космическое письмо"!
- Не может быть?! - глаза оператора округлились. - Так, если вы знали, что это та самая ракета, то почему же не подчинились их приказу?
- А кто они такие, чтобы их слушаться? Может это и есть похитители? Ты уверен, что они бы оставили нас в живых, попадись мы им в руки?
- Но ведь это могли быть и французы? Мы же не знаем, чей это корабль!
- Послушай, ты можешь помолчать?! - оборвал напарника Сито. - Какая тебе разница от чьих снарядов ты помрёшь, от французских или нет?
- То есть, как это "помрёшь"?! - растерялся Каямо. - Разве мы уже не удрали от них?
Сито ничего не успел ответить, батискаф тряхнуло так, будто они на всём ходу налетели на какую-то скалу. От неожиданности Сито вылетел из кресла, а Каямо со всего размаху ударился лицом о приборную доску. После первого броска последовало ещё несколько. Батискаф швыряло из стороны в сторону, точно теннисный шарик по столу.
Когда Каямо пришёл в себя, в отсеке было темно и тихо. Он облизнул запёкшиеся губы и сразу же почувствовал во рту вкус крови. Что-то царапнуло язык. Он не сразу сообразил, что это обломок зуба. Каямо ещё раз провёл по зубам языком. Почти все они были сломаны или выбиты. От соприкосновения с оголёнными нервами, по всему телу пробежал озноб и, словно по этой команде, Каямо почувствовал, что всё оно болит и ноет. Он слегка застонал.
- Каямо! - раздался из темноты радостный голос командира. - Я уж думал, что ты погиб. Кричал, кричал, а ты всё не отзывался!
Каямо выплюнул изо рта мешанину из обломков зубов и крови. Язык распух и не хотел слушаться.
- Что это было? Почему темно? - наконец, кое-как произнёс он.
- Вышла из строя установка. - Сито чем-то зашумел и тут же застонал. - Нужно включить аварийное освещение. Видишь красный огонёк? Это возле него.
Оператор пошевелил руками и ногами. Они двигались, хотя каждое движение и причиняло боль. Поднявшись на ноги, он нетвёрдой походкой пошёл на огонёк, выставив вперёд руки. Возле самого пульта он чуть не упал, наткнувшись на кресло. Нащупал кнопку и нажал. Вспыхнувший свет резанул по глазам, так, что пришлось зажмуриться.
Сито лежал лицом вверх в другом углу каюты, перегнувшись через оторвавшееся кресло. Причём, так неестественно, что только голова и ноги его касались пола.
- Кажется, у меня что-то с позвоночником, - застонав от попытки повернуть голову, тихо сказал он.
Каямо остановился над ним в нерешительности.
- Вначале поставь мне несколько уколов с наркотиком, - распорядился командир, - иначе я не выдержу. Затем вытащи кресло, а меня оставь лежать так же на спине.
Подождав, пока начнёт действовать лекарство, Каямо осторожно подвёл руки под спину командира и попытался приподнять его, но увидев, как расширились от боли глаза Сито, тут же опустил обратно.
- Что же ты делаешь? - простонал командир батискафа, от напряжения у него на лбу выступили капельки пота. - Что же ты меня мучаешь? Сделай, что я сказал, но только быстро, не продлевай мне боли!
- Я, я не смогу! - от волнения Каямо стал заикаться.
- Сможешь. Ведь ты уже мужчина! - подбодрил его Сито.
Каямо вытер о себя ставшие влажными ладони. Стараясь не глядеть в лицо напарника, он приподнял его, на секунду замер от резанувшего по ушам крика, но, тут же почувствовав, как наливается тяжестью тело Сито, резко выбил ногой кресло и опустил командира на пол.
В первую минуту ему показалось, что Сито не дышит. Испугавшись, Каямо попробовал нащупать пульс на руке. Приложить ухо к груди и послушать сердце, он не решился, боясь причинить ещё большую боль. Рука была тёплой и слегка подрагивала. Не выпуская её из своих пальцев, Каямо сел поудобнее и стал ждать. Он не знал сколько прошло времени. Возможно он даже уснул, потому что, взглянув в лицо Сито, увидел, что глаза у того открыты.
- Нужно выпустить спасательный буй. В нём радиомаяк. Там на пульте есть кнопка. Она подписана.
Видимо, сказанное стоило командиру больших усилий, потому что он утомлённо прикрыл глаза. Каямо нажал кнопку и прислушался. Снаружи не донеслось ни звука.
- Можешь не сомневаться, он уже там, - успокоил его Сито. - Сейчас попытайся связаться с базовой станцией.
Оператор взял микрофон.
- Станция, станция, я "Гольфстрим-4". Ответьте. Послушайте, Сито-сан, - повернулся он к командиру, - Как же это могло случиться? На что мы налетели?
- Чёрта с два, - делая перерыв после каждого слова, ответил Сито. - Это хозяева угостили нас глубинными бомбами.
- Какие хозяева? - не понял Каямо.
- Хозяева ракеты. Какие же ещё?
- Мы что же, подбиты?! - испуганно спросил оператор. И, не получив ответа, почти закричал в микрофон, - Станция, станция, ответьте. Я "Гольфстрим-4". Станция.
- Не кричи, - поморщился Сито. - Если не отвечают, значит буй уничтожен.
- Сбросьте ещё одну глубинную бомбу, - распорядился мужчина в штатском. - Только осторожно, чтобы не было прямого попадания. Хватит с нас, что вы потопили их вместо того, чтобы заставить всплыть. Впрочем, подождите. Не нужно лишнего шума. Буй уничтожили?
- Да, сэр, - ответил капитан.
- Сколько он проработал?
- Не более двух минут.
- Впредь будьте внимательней и глушите любую их попытку выйти на связь.
- Не вышло бы у меня каких осложнений с японским правительством.
- До Японии далеко, капитан, - мужчина посмотрел прямо в глаза собеседнику. - А в том документе, что я вам показывал, ясно сказано, вы, вместе со своим крейсером, поступаете в полное моё распоряжение. Так что, за все действия отвечаю я, точнее правительство Южно-Африканской Республики, так как я являюсь здесь его полномочным представителем. К тому же, в случае успеха операции, вы получите вознаграждение, которое с лихвой окупит все возможные неприятности. Вам ясно?
- Да, сэр!
- Вот и отлично! Не даром мне рекомендовали вас, как сообразительного офицера. Когда прибудет необходимое нам подводное снаряжение?
- Думаю, что не раньше, чем через сутки, сэр.
- Я пойду к себе. Немедленно сообщите, если будет хоть что-нибудь подозрительное.
Мужчина в штатском нахмурился и направился к выходу. Внутренне он был далеко не так уверен, как старался казаться. Этот батискаф внёс много неясности, казалось бы, в простейшую задачу - обнаружить и доставить в Кейптаун крылатую ракету с "космическим письмом". Бесспорно, японцы так просто не откажутся от попытки завладеть ракетой, раз уж они на неё наткнулись. Поднимать шума они, конечно, пока тоже не станут. Это не в их интересах. Даже, если у них не получится выкрасть ракету, они, скорее всего, попробуют сторговаться и уж только потом... Но откуда взялся батискаф? Неужели просто глупая случайность?
Случайность, действительно, была, правда не там, где её предполагал представитель правительства ЮАР.
По международному соглашению с советских околоземных станций делались снимки акватории мирового океана, которые использовались потом для контроля чистоты поверхности над местами крупных подводных разработок. Эти же снимки покупались японскими специалистами для составления прогнозов возможных новых месторождений.
Увеличив один из последних снимков Атлантического океана, в районе восточной части Западно-Европейской котловины, где у японцев был большой рудник цветных металлов, эксперт-прогнозист заметил тонкую белую линию. Из простого любопытства он обработал этот снимок на ЭВМ. Какого же было его удивление, когда, среди нескольких возможных вариантов появления этой линии, он увидел, что она могла быть образована приводнением небольшого летательного аппарата с реактивным двигателем, типа американской крылатой ракеты.
Первым побуждением этого эксперта было тут же связаться с французами, лучше всего с самим президентом. Но, немного поразмыслив, он решил, что, во-первых, это может быть и не так, во-вторых, такой разговор будет стоить ему немалых денег и, в-третьих, что это вообще ни его дело. Поэтому, он ограничился только тем, что сообщил о своих соображениях в своё министерство внутренних дел. Там действовали более решительно, и, к тому времени, когда представитель правительства ЮАР, предался размышлениям о превратностях судьбы, "космическое письмо", извлечённое из корпуса полученной ракеты, уже было на пути в Японию.
Но цепь случайностей на этом не прервалась. Сигнал бедствия батискафа, хотя он и проработал не более двух минут, был зарегистрирован системой КАСПАС. Дежурный оператор в Москве, чтобы разобраться, что это было, ложное срабатывание или действительно катастрофа, запросил японское правительство, сообщив регистрационный номер судна.
Из Японии тут же пришёл ответ: принятый сигнал ложное срабатывание. Судно в целости и сохранности, с ним только что проведён сеанс связи.
Что-то в такой оперативности вызвало сомнения у оператора. Желая избежать возможной ошибки, он попытался собрать о предполагаемом месте аварии всю последнюю информацию. Так к нему попали те самые снимки, сделанные с советской околоземной станции. Обработав их, он, так же как японский эксперт-прогнозист, к своему удивлению, обнаружил тонкую белую линию и, как один из возможных вариантов её появления, приводнение американской крылатой ракеты.
Через полтора часа ВМС Франции были приведены в полную боевую готовность, и все ближайшие корабли направлены к месту возможного инцидента.
Ещё через час на экране внутренней связи в каюте представителя правительства ЮАР, показалось озабоченное лицо капитана крейсера.
- Французский военный электролёт, сэр, - доложил он.
- Что ему нужно? - у хозяина каюты, от предчувствия обречённости, заныло сердце.
- Просит, чтобы мы его приняли на борт.
- Мы можем ему отказать?
- Да, но без должного обоснования это будет подозрительно.
- Хорошо. Пусть садится, - немного подумав, распорядился мужчина в штатском. - Могли они узнать о наших действиях?
- Вполне вероятно, сэр.
- В таком случае, скажите им, что вы проводили здесь проверочные учения.
- Это район подводных работ, сэр. Мы не имеем права проводить здесь учения. У них будет основание к нам придраться.
- Проклятье! - мужчина хрустнул пальцами. - Что ж, если до этого дойдёт, скажите им, что на нас напала неизвестная подводная лодка, скорее всего русская. Мы попытались её повредить, но ей удалось уйти.
- Я бы не стал говорить о русских, сэр. Французы вряд ли поверят.
- Вы правы. Это не американцы. Скажем просто - неизвестная подводная лодка. Где вы примите француза?
- В офицерском салоне.
- Отлично. Я буду в соседней комнате, войду, если это будет нужно. Представите меня, как инспектирующее лицо.
Прибывшим на электролёте офицером оказался молоденький лейтенант береговой охраны. Мельком взглянув на его лицо, светившееся сознанием важности исполняемого долга, капитан крейсера, предваряя вопросы, открыл бар и, жестом приглашая француза последовать своему примеру, налил себе виски.
- Благодарю вас, - лейтенант немного поколебался, видимо, не зная какую манеру разговора выбрать, официальную или непринуждённую. Но, так как капитан всё ещё стоял к нему спиной, тоже решил подойти и плеснуть себе виски.
- Как вы к нам долетели? - капитан сел в глубокое кожаное кресло напротив прибывшего.
- Быстро, - отшутился лейтенант. - Как по воздуху.
Что-то ответе и быстром лукавом взгляде, показалось капитану не соответствующим первоначальному его представлению об этом молодом лейтенанте, как о неопытном службисте. Ему даже показалось подозрительным, что француз, вначале изображавший такое служебное рвение, теперь сидел, развалившись в кресле, и молол всякую чушь о крейсере, точно нарочно пытаясь выиграть время.
Боясь попасться на удочку, капитан поставил на столик стакан, давая понять, что пора перейти к делу.
- У меня к вам, в общем-то, всего один вопрос, - повертев в руках стакан и тоже отставляя его на столик, беззаботным голосом сказал лейтенант. - Пока вы находитесь в этом районе, вы ничего не заметили необычного?
"Это называется, брать быка за рога", - подумал капитан и, не найдя сразу подходящего ответа, ничего не придумал лучше, чем закашляться и, извинившись, отойти к бару, обдумывая ответ.
Тут, на его счастье, отворилась дверь.
- Разрешите вам представить мистера Смайзла, - схватившись за вошедшего как за соломинку, обрадовался капитан. - Он направлен к нам на судно правительством, для проведения инспекции.
- Если не трудно, введите меня, пожалуйста, в курс дела, - попросил мистер Смайлз.
- Собственно, разговора ещё не было, - капитан был рад переложить ответственность на чужие плечи. - Лейтенант спрашивает, не заметили ли мы что-нибудь подозрительного.
- Подозрительного? - мистер Смайлз изобразил недоумение на лице.
- Вы не могли бы уточнить? - любезно обратился он к французу. - Что собственно вас интересует и в какой, так сказать, среде: в воздухе, на воде, под водой?
Лейтенант слегка улыбнулся, как бы отдавая дань уважения находчивости Смайлза.