Склеп... Вернее, подвал под домом. Но мы называем его склепом - так романтичнее. Каменные стены, дубовые балки, электрокамин, имитирующий огонь, и даже пара кресел перед ним. Не то чтобы мне нужна была гостиная, но Ванька тащил сюда всё подряд: постеры с оборотнями, старую гитару, книжные полки. А в центре - мой гроб. Не готический, а современный, с мягкой обивкой внутри. Удобно.
Итак - склеп... Непроглядная темнота... И абсолютная тишина... Точнее - *совершенно* неабсолютная! На весь подвал раздаётся громкий, ужасающий храп... Мой храп.
Вы спросите: "Как же такое возможно? Ведь вампиры не дышат - значит, и храпеть не могут!"
Я вам отвечу. Прямо и без всяких там... как на духу! ОТВЯНЬТЕ! Я не знаю, как там другие вампиры, но я - храплю! Причём храплю так, что однажды Ваня сказал: "Если бы ты жил в доме, я бы тебя выселил обратно в склеп. Пауки не оглохнут, а домовых у нас нет".
И вот - склеп. Часы над камином показывают ровно полдень. Дверь в подвал приоткрывается. В проём просовывается рука. Она шарит по стене... Раздаётся щелчок, и в склепе загорается яркий свет.
Дверь распахивается, и в подвал входит юный вервольф, которому сегодня исполняется 12. На губах его - радостная улыбка. Сапфировые глаза горят в предвкушении чего-то приятного.
Иван крадучись подходит к гробу и тихонько садится сверху на него... А потом тихонечко стучит в крышку:
- Паапа... Па-аа-па-ааа...
Я приоткрыл один глаз:
- Никого нет дома... Все уехали в командировку... Может, кто-то и вернётся к полуночи... В общем: приходите завтра!
- Пап! Ты же обещал подарок! - стук в крышку гроба становится громче.
Я открыл второй глаз:
- Вань... Договор был: подарок - *после* заката.
- Но после заката день рождения закончится! Не могу ждать! Хочу собаку. Или волка. - Сапфировые глаза сверкнули. - Ты же говорил, вервольфы и волки - почти родня.
- Почти, - проворчал я, пытаясь проснуться. - Но если ты превратишься при собаке, она сдохнет от страха.
- Привыкнет! Я научу её не бояться!
Внезапно со двора донёсся рёв мотора здоровенного "Харлея", заглушивший наш спор. Иван вскочил:
- Это дядя Гай!
Я резко попытался подняться... и со всей дури впечатался лбом в крышку гроба! Результат - как в мультфильмах: искры из глаз, птички вокруг! Крышка отлетела в одну сторону, матюки полетели в другую... а я, посреди этого хаоса, продолжил их воспроизводить. Иван внимательно слушал. И, боюсь, всё запоминал.
- Так! Ваня! Нечего меня слушать! Иди встречай любимого дядюшку!
- А я всё равно ничего не понял... - сапфировые глаза сверкнули насмешливо. - Это же французский XVIII века?
Я дотронулся до лба и застонал. Будь я живым - была бы шишка размером с яйцо.
- В любом случае, урок словесности окончен!
---
На лестнице в подвал раздался грохот, и в склеп ввалился Гай Юлий Цезарь Август Германик, он же Калигула, затянутый с ног до головы в чёрную кожу. (Как он не сгорает днём? Ах, да - кожаная куртка с серебряными нашивками-оберегами, шлем с тонированным стеклом. Технологии + магия = безнаказанная наглость. Опять же: ему больше 2000 лет. В таком возрасте скоро на пляже загорать будет...)
Гай скинул шлем, и его зелёные глаза - холодные, как лезвие кинжала - сверкнули в свете ламп. Рыжие кудри (последнее напоминание о той эпохе, когда он был знаменитой рок-звездой) рассыпались по плечам.
- С днём рождения, щенок! - Он швырнул Ване "Чупа-Чупс" размером с кулак. Ванька ловко поймал леденец. - А тебе, старик, кофе. - На стол приземлилась термокружка с кровью типа "А+".
- Спасибо, - буркнул я, выбираясь из гроба. - И где твои очки Prada? Или солнце уже не опасно для древних идиотов?
- Сломались, - Гай плюхнулся в кресло у камина, закинув ноги на стол. - Ну, что тут у вас? 12 тортов и одна свечка готовы?
- "Тоже мне, Карлсон!" - подумал я, разглядывая вышивку на его спине. Вышивка гласила: *"Omnēs agitātiōnēs omnīnō sustineō, modo sine mē fīant!"*
("Я в целом за любую движуху, если она без меня").
- Он хочет пса, - кивнул я на Ваньку, который уже разворачивал фантик. - Объясни ему, что это плохая идея.
- Пёс? - Гай прищурился. - Зачем? Давай я тебе мотоцикл куплю!
- Ему двенадцать! - я чуть не выронил кружку.
- По собачьим меркам - глубокий старик, - парировал Гай. - А мотоцикл - в самый раз.
Ваня захихикал, но быстро стал снова серьёзным.
- Не хочу мотоцикл! Дядя Гай! - Ваня взмахнул "Чупа-Чупсом". - У тебя есть собака?
- Была. - Гай подмигнул. - Однажды в полнолуние я встретил пса, который... превращался в человека.
Я застонал, закрывая лицо руками. (Опять эти сказки.)
- Правда?! - глаза Вани округлились.
- Абсолютно! - Гай развалился в кресле, доставая из кармана вересковую трубку и начал её набивать. - Он даже налоги платил. Работал бухгалтером.
- Слышал, - я выбрался из гроба. - Но дядя Гай забыл добавить, что тот пёс сбежал после первого же квартального отчёта.
Гай рассмеялся, обнимая Ваньку за плечи:
- Ладно, признаюсь. Это был оборотень-неудачник.
Гай поднял бровь, и его лицо осветилось хитрой улыбкой. - Пока не наступило полнолуние, он лаял на налоговые декларации. А потом превращался в человека и всё равно их рвал.
- Правда?! - Ваня чуть не проглотил леденец.
- Правда, - я перехватил взгляд Гая. - Пока не сбежал в лес после аудиторской проверки.
Гай рассмеялся, закуривая:
- Ладно, малыш. Если хочешь пса - найдём. Но учти: они линяют, грызут мебель и требуют прогулок в три часа ночи. А ещё... - он наклонился к Ване, - они писают. На диван, за диван и... под диван!
- Под диван? - ошалело повторил Иван, сморщив лоб. - Как это - под диван?
- А вот так! - Гай щёлкнул пальцами, и из его рукава выпала конфетти-петарда, осыпав пол блёстками. - Заведёшь собаку - узнаешь.
Я закатил глаза, но Ваня уже визжал от восторга.
- Кстати, - Гай обернулся ко мне, - помнишь, как я Байрону стихи диктовал?
"Луна исчезла; в воздухе немом
Ни облачка, ни ветра, ничего -
Теперь они вселенной были не нужны.
Тьма поглотила всех..." - это вообще моя идея! Так вот, Джорджи тогда тоже хотел собаку! Я подарил ему прекрасного мастифа.
- Врёшь, - фыркнул я. - Ты тогда в Риме Китса спасти пытался... Он звонил на прошлой неделе, кстати... Привет передавал...
- Да ну его! - Гай пустил к потолку ароматную струю дыма. - Со времён распада "Pink Floyd" ничего путного не написал... Я на него всё ещё злюсь...
- Дядя Гай!!! - Иван вытаращил глаза. - Так ты в "Пинк Флойд" играл???? Обалдеть! А под какой фамилией?
- Пусть это останется тайной, малыш. - Гай самодовольно пыхнул трубкой.
- Какая, нахрен, тайна??!! - взвился я. - Первая же фотка в Википедии раскроет этот секрет Полишинеля! Не слушай его! А то он сейчас начнёт рассказывать, как кормил гладиаторов акулами на арене Колизея...
- Точно! - Гай хлопнул себя по лбу. - Акулы орали: "Хлеба и зрелищ!" Топали ногами и в воздух чепчики бросали!
Ваня замер, впечатав в Гая взгляд, полный обожания.
- Ладно, - Гай поднялся и надел шлем. - Мне пора. Но завтра... Завтра жди и помни меня. И да, - он подмигнул, - готовься к сюрпризу.
- Если ты заявишься с мастифом, - рявкнул я ему в спину, - я пристрелю обоих! И тебя, и мастифа!
- Не оборачиваясь, Гай поднял руку и отсалютовал мне трубкой!
---
**P.S.** На следующий день Гай притащил мопса. Коротколапого, курносого, с глазами-пуговицами.
- Порода - "антистресс", - объявил он. - Мини-мастиф: в полнолуние не воет, налоговые декларации не жуёт. Зато храпит, как дракон!
- **А пукает как два!** - добавил я, глядя, как мопс, свернувшись калачиком на коленях сына, тут же засопел.
Ваня обнял щенка, а тот ответил ему предательским "пфффт" прямо в лицо.
- Пап, он как будто сдувается! - Ваня прыснул, вытирая рукавом щёку.
Он снова прижал мопса к себе, а тот тут же пописал. На диван.
- **Я назову его Цезарь!** - Ваня светился от счастья, словно перед ним был не описавшийся щенок, а древний драгоценный артефакт.
- Видишь? - Гай ткнул пальцем в мокрое пятно. - Начал с малого. Завтра доберётся до "под диван".
Ваня его не слушал. Он сюсюкался с Цезарем:
- Цезарюлик... Цезарюшечка...
- Цезарюлик? - Гай возмущённо поднял брови. - Да ты совсем офигел?
- Теперь ты крёстный папа этого пёселя, - не удержался от шпильки я.
- **Вот она - благодарность!** - Гай воздел руки к потолку, изображая античного оратора. - Две тысячи лет я им историю творил, а теперь меня запомнят как доставщика пердящих мопсов!
Мопс фыркнул, будто соглашаясь. Похоже, он уже стал частью семьи. А Цезарь... Ну что ж, имя обязывает. Хотя бы не Нерон.