Он сам завел нас...Просто пришел в один прекрасный летний день и остался. Надеюсь, что навсегда... Хотя, какое это, однако, лукавое слово "навсегда". Когда-нибудь мы все равно расстанемся, и от этого делается грустно и начинаешь задумываться о краткости собачьего века, о быстротечности жизни.. А потом малодушно гонишь от себя эту мысль. Ведь пока-то мы есть. Мы - вместе. И это самое главное...
Мишка, Минчуханский, Минча... Он очень любит детей: видимо, когда бедовал, именно они жалели и кормили его. Похожий на маленького медвежонка и неясных до конца кровей пес. Вроде бы тибетский терьер, но какая в сущности разница. От него совсем не пахнет псиной, но разве что чуть-чуть сладковато от шерсти, да и то, если зарыться в нее носом. А эти светло-карие преданные глаза с длинными кокетливыми ресничками...
Когда он плохо себя ведет, я называю его "редисочной собакой". Такая славная пушистая редиска - белая с черными подпалинами, сахарными молодыми зубами и розовым мягким языком...
Он не привык гулять с поводком, плохо воспитан, и готов облаять всякую встречную собачонку. Размер, как говорится, не имеет значения. Что нельзя сказать обо мне. Когда хрупкая девочка пытается удержать брызжущего пеной ротвейлера, в ответ на быстрый как пулеметная очередь гав моей "редиски", мне хочется поскорей увести свой клокочущий праведным гневом взъерошенный шар и бежать без оглядки, запутывая следы. Интересно, что они такого говорят друг другу отчего глаза их вдруг вылезают из орбит и поводки у хозяев натягиваются как струны. Быть может вспоминают чью-то маму или "проходятся" по достоинствам хозяина...
В то лето мы приехали на дачу в первый раз и я, загнав во двор машину, таскал в дом пакеты с вещами и продуктами. Жена суетилась на кухне. Детей уже не было видно: едва мы подъехали к нашему участку, они тут же прыснули из машины обозревать окрестности и смотреть кто из друзей уже здесь. Так... шашлык в кастрюльке, огурчики, помидорчики, пиво...Славный летний вечерок в кругу семьи, около костра...
"Пап! Давай возьмем его, ну пожалуйста, смотри какой он классный! - вдруг услышал я детские голоса.. "Классным" оказался средних размеров пес, почти еще щенок. Виляя хвостом-пушистым бубликом он даже не вбегал, а буквально вкатывался во двор вместе с моими сорванцами, совершенно непохожий на тех бродячих псов, которых доводилось видеть. Его длинная шерсть показалась мне тогда ослепительно белой, лишь кончики хвоста и ушей, чутко ловящих все звуки окружающего мира, были черными... Помнится, меня сразу поразили большие кожанные подушечки на лапах - почти как у белого медвежонка. Пес, видимо распознав во мне самого главного (жена пока еще не вышла на крыльцо), сразу же забыл о детях и молча уселся подле меня - сама шерстяная преданность и внимание.
Я не был оригинален: я просто погладил его по голове и сказал: "Дай лапу". В мою ладонь тут же мягко ткнулась мохнатая конечность. От странного предчувствия, словно сама судьба протянула мне свою лапу, у меня екнуло сердце. "А вторую?"- не унимался я, стараясь отогнать странные и в высшей степени опасные мысли ( который год я мужественно сопротивлялся просьбам домочадцев завести собаку). Мне так же шустро дали подержать и вторую. Карие глаза, большие и доверчивые, внимательно смотрели на меня... Ей-богу, за это следовало поощрить. "У нас там, кажется, есть докторская колбаса!" - громко сказал я, обернувшись в дверной проем. Пес с шумом сглотнул слюну и пододвинулся еще ближе. "Ой, какая прелесть!"- закричала за моей спиной жена и я понял, что свершилось! Опасные предчувствия не обманули.... "Урра-а! Ура !-кричали дети.-Мишка останется с нами!"
Первым делом мы обошли всех соседей, чтобы убедиться, что пес действительно ничейный. Как оказалось, его подкармливала одна пенсионерка, бывшая учительница. "Как хорошо, что вы его берете, а то я как раз собиралась уехать в город, да как такого оставишь.. У меня-то самой уже две собаки, одна из которых тоже подобранная... Я Мишку уже целый месяц подкармливаю. Помыла, выстригла колтуны, клещей повынимала. Все брюхо было черное от них...Увязался за мной на бензоколонке и бежал с километр. Пришлось останавливать машину и брать с собой...Да вот, беда, куда я его дену. И тут вы на счастье..."
"Гоните его, гоните его со двора. Мы его знаем, видели в прошлый раз.. Бегал тут такой белый...!"-отчаянно с утиными нотками, которые всегда проявлюятся когда она нервничает, кричала в трубку теща, узнав, что мы решили оставить у себя бродячую собаку. "Ой, какой ты..славный!.Уу-ти какой!"-млела и сюсюкала она на следующий день, когда мы вернулись в Москву, и теща пришла нас проведать. А он, бухнувшись перед обезоруженной женщиной на свою снопообразную попу, уже смотрел ей прямо в сердце. Редисочная собака. Что с нее взять.
На следующий день, мы везем Минча к ветеринару. Запахи этого учреждения почему-то всегда действуют на зверей угнетающе. Наш пес тоже приуныл. Я почти волочу его по ступеням вниз в полуподвал, где находится ветлечебница. Несчастный, обреченный взгляд светло-карих глаз, которые он то и дело поднимает на нас, разрывает мне сердце. "Сейчас, зайчик, мы быстро..."- упрашивает и страдает вместе с ним моя супруга.
"Он у вас еще совсем новенький: месяцев 9-12 от силы."-говорит нам на приеме ветеринар. У ветеринара добрые усталые глаза и черные бармалейские усы. "Новенький" преданно смотрит то на нас с женой, то на доктора, что-то быстро записывающего в свой журнал, и, высунув розовый язык, виляет хвостом. "Только небольшие шумочки в сердце. Пробегите с ним, пожалуйста, пару кружков вокруг клиники, а потом еще раз послушаем."-просит врач и треплет Мишку по холке...
И вот я и совершенно счастливый пес, разбрызгивая лужи, бежим вдоль серого блочного здания ветлечебницы мимо мужиков, лениво потягивающих пиво у расположенного в этом же здании бара, мимо испуганно шарахающихся в стороны старушек и веселящихся детей... На меня уже жалко смотреть. Наплевав на все: и на свой вываливший вместе с рубашкой живот, и на насмешливые взгляды спешащих куда-то длинноногих прелестниц, я раздувая посиневшие щеки бегу за пушистым четвероногим шаром, который легко как перекати-поле катится, резво отталкиваясь лапами от больно бьющей меня по стопам земли....
"Да-аа, впору слушать сердце хозяина, а не собаки. - говорит, увидев нас доктор и приникает фонендоскопом к телу дышащего как паровоз Минча.- В общем, небольшие шумочки в сердце имеются. Вот, попейте таблеточек и через пару месяцев опять покажетесь.."
Все - наконец-то, домой. Пьяный от радости Минч буквально вырывает меня за поводок из подвала навстречу солнечному дню и зеленым чуть колыхающимся на теплом ветру листьям...
А когда мы уходим: кто на работу, кто в школу, он ложится около двери, предварительно взяв мой тапок, и терпеливо ждет нашего возвращения...Я так и вижу его, лежащим около двери, положившим тяжелую голову на пушистые лапы и чутко прислушивающимся к звукам доносящимся с лестницы. Рядом аппетитно белеет сахарная косточка, но он даже не притронется к ней, пока нас нет дома. Черный крупный нос лишь иногда сморщится в ее сторону и снова обращается к двери, туда, где в гулком полумраке подъезда вот-вот раздадутся наши шаги..
Он сам завел нас. Просто пришел в один прекрасный летний день и остался. Надеюсь, что навсегда...