Сибиряк Комнатный. На острове Буяне

23 января 885 года. Мельбург. Утро.

- Задержался? - ехидно спросил Сеня Гофман влетевшего в кабинет Севу.

- Разоблачал кого нибудь? Судя по всему, удачно. Как ее звать, очередную невинную жертву твоего безграничного обаяния?

- Завидуешь? - Сева бросил на стол сумку и пригладил торчащие вихры - меня никто не спрашивал? В ответ Сеня только многозначительно указал пальцем в потолок.

- Давно?

- Минут пятнадцать назад.

- Ого! Ну тогда я полетел.

- Мыло дать?

- Себе прибереги. Мало ли...

Сева постарался придать своему лицу серьезное выражение и по лестнице поднимался уже Всеволод Андреевич Новгородцев. Хотя надо заметить, что по внешнему виду, на Всеволода Андреевича он никак не тянул. Веснушчатый и вихрастый, двадцатисемилетний Сева выглядел как подросток, по недоразумению затесавшийся в компанию больших пацанов. Но не зря говорят, что внешность обманчива. Сева был въедливым и пронырливым журналистом, настоящей акулой пера и надо сказать, довольно талантливой акулой. Именно благодаря этому, в марте прошлого года он с треском вылетел из газеты "Славянский Репортер". Вначале было интервью с молодой певицей Верой Голициной, восходящей звездой Южного побережья - "Путь на эстраду". Там все было чинно, благородно и приторно до тошноты. А через день была статья - "В гостях у сказки", где доверчивым читателям и почитателям, Сева популярно разъяснил, что Вера Голицина - не совсем Вера и совсем не Голицина, а вовсе даже - Пелагея Плюшкина, уроженка Каменных Пирамид и подробно, в деталях описал этот самый путь на эстраду.

Скандал был грандиозный. Популярность газеты зашкалило, редакция была завалена ворохом писем, от радостно-восторженных, до гневно-обличительных. Вера-Пелагея, по идее обижаться бы не должна, так как народ валил на ее концерты толпами, не столько послушать, сколько поглазеть. Лестница в небо без ступеней не бывает и на беду Новгородцева, некоторые люди, послужившие этими самыми ступенями, оказались весьма влиятельными. В общем из газеты Севу поперли, невзирая на всякие демократические свободы Солнечного Новгорода. Но нет худа без добра и после недельных, бесплодных скитаний ему позвонил сам Владимир Петрович Потоцкий, главный редактор и совладелец "Кенгуру" - старейшего на континенте журнала. Журнал писал обо всем на свете, выходил большими тиражами, имел заслуженную славу и в следующем году готовился отметить юбилей и перевалить столетний рубеж. Потоцкий и предложил ему работу, а так как сам он был человеком не менее влиятельным, чем недруги Севы, то за свое будущее можно было не беспокоиться. К нему то, Сева сейчас и поднимался.

Миновав приемную с неизменной Любашей и отделавшись дежурными комплиментами, Сева открыл дверь и шагнул в полумрак кабинета. Шеф не любил яркого света и полумрак в кабинете царил всегда.

- Ну?... Соизволил таки? - это был рокот бушующего океана, рык доисторического махайрода. Голос был под стать своему хозяину, человеку без превеуличения объемному, причем назвать его толстым язык не поворачивался. Потоцкий просто заполнял собой объем окружающего пространства , возвеличиваясь над ним. Личностью он был известной, в прошедшую войну объехал наверное все существующие фронты, в качестве военного корреспондента, дважды умудрился побывать в плену, неоднократно был ранен, в общем в свои молодые годы он явно не скучал.

- Извините Владимир Петрович, так получилось.

- Ну да, с завидной регулярностью получается. Получишь ты у меня когда нибудь, по самому больному месту.

- По голове? - робко предположил Сева.

- Нет, по карману. Но это так, для профилактики. Твои индийские репортажи пошли в номер, отзывы прекрасные. Сейчас вот думаем ставить "Восхождение на Священную гору", тоже хороший материал. Ты ведь там вместе с Ватманом был?

- С ним. Фотограф классный, да и парень неплохой.

- Хорошо, что вы сработались. Вот кстати фотографии для статьи.

- Священная гора Улуру. Вид очень даже неплохой.

- Согласен. Вот еще.

- О! Прощай оружие? Бумеранги в землю?

- Ладно, не ерничай. Собирайтесь в командировку, оба.

- Всегда готов! А куда?

- На сказочный остров. Предстоит прогулка по Буяну. Людей там практически нет, все доходы - это отдых и туризм. Так что распишешь красоты, не жалея красок. На самом деле и сочинять ничего не придется, место райское, дух захватывает. Остров заповедный, будет у вас проводник - егерь местный, мой знакомый со времен войны. И сами отдохнете, приятное с полезным, так сказать.

- Здорово! Всегда хотел туда съездить, а когда собираться?

- Сегодня. Сутки на сборы, завтра отправляетесь. Командировочные у Эмилии Аркадьевны. Все как всегда.

- Спасибо Владимир Петрович, можно идти?

- Иди. Да, еще... С вами отправится профессор Обручев и с ним еще один, по моему его племянник. Так же как и вы, отдыхать в рабочем порядке. Все веселее будет. С ними завтра встретитесь, в порту. На самолете полетите.

- А чего самолету в порту делать?

- Юноша, есть такой самолет - амфибия называется. Бывают даже летающие лодки, никогда не слышал?

- Ляпнул, не подумавши. Был я там, на окраине порта пристань и аэродром, все вместе. Ну все, я пошел?

- Давно пора. И на неприятности не нарывайся. Любуйся и пиши в свое удовольствие.

Выйдя, Сева отправился к Эмилии Аркадьевне, сухопарой и желчной даме, именно даме, потому что емкое и красивое слово - женщина, не клеилось к ней ни с какой стороны. Получив деньги, как всегда с трудом и долгими уговорами, он отправился на поиски Изи Ватмана.

23 января 885 года. Мельбург. Полдень.

Изю он отыскал в промзоне Мельбурга, на испытательном полигоне автозавода концерна АНТ (Австралийская Новгородская Техника), одного из крупнейших промышленных объединений континента, выпускающего практически все - от велосипедов, до самолетов. Там как раз проходили испытания новейшего "Охотника", который по сути, представлял из себя несколько увеличенный, усиленный и творчески переработанный, ордынский ГАЗ - "Козлик". Было куплено несколько экземпляров, испытано, обкатано и руководство концерна решило, что для просторов Солнечного Новгорода, машинка маловата. И сделали свою версию, установили более мощный шестицилиндровый двигатель, усилили ходовую, слегка увеличили и получился "Охотник"!

0x01 graphic

Испытания проходили более чем успешно, на полигоне "охотник" творил чудеса, легко штурмуя песчаные косогоры и грязевые ванны, каменистые осыпи и участки с поваленными деревьями. Не особо напрягаясь, возил тонну груза, с прицепом и без. Машина, без сомнения удалась и в ближайшем будущем должна была заменить не менее удачного "Дружинника", пользующегося на континенте заслуженным спросом.

Его охотно покупали артельщики и военные, рыбаки и охотники, люди богатые и со средним достатком. Выпускался он в разных вариантах и применялся везде. Производство его сворачивать не собирались, а решили постепенно перевести выпуск на филиалы АНТа в Индии и Великой Колумбии.

Узнав о предстоящей командировке, Изя пришел в восторг. Еще бы, попасть на сказочный остров стоило немалых денег, отдых там считался престижным и действительно сказочным. Девственная природа, не знающая вмешательства человека, красота пейзажей, не могли оставить равнодушным никого. А тут возможность полюбоваться красотами за чужой счет, да еще и не бесплатно. Обговорив детали предстоящей поездки, товарищи пробежались по магазинам, прикупив необходимые припасы и снаряжение. Потом, подбросив Ватмана в редакцию, Сева отправился домой. Загнав верного "Стрельца" под навес, он отправился за тем, что прививает любовь к машине - ведром и тряпкой. Его "Стрелец" был уже довольно пожилым по возрасту, но по прежнему крепок и надежен. Сева купил его два года назад по дешевке, на распродаже старого армейского имущества и ни разу об этом не пожалел.

Машина была простой, надежной, вместительной и по сравнению с легковыми машинами друзей, имела внушительные размеры. Но Сева всегда считал, что нужно иметь большую машину и маленькую женщину, а не наоборот. Чему и неуклонно следовал.

Покончив с мойкой, Сева почувствовал что проголодался. Состряпав на скорую руку нехитрый холостяцкий обед и усевшись за стол, он стал размышлять о новой командировке. Ватмана он знал довольно неплохо. Невысокий, щуплый и наивно-простодушный Изя перебрался в Мельбург в прошлом году, из Синего града. По семейным, сельскохозяйственно-торговым стопам он не пошел, не испытывая тяги ни к земле, ни к торговле. Но с юных лет увлекся фотографией, чему старый Аарон Моисеевич не препятствовал, справедливо полагая что продолжать и развивать семейное дело, могут и другие дети, коих было еще шестеро. Так что Изя со спокойной душой щелкал своим "Восходом" все, что стоит и шевелится, а по вечерам корпел в своей темной комнатушке, колдуя над проявителями, закрепителями и в мрачном красном свете проявлял и сушил пленки, штамповал фотографии на двух фотоувеличителях сразу и орал дурным голосом, если кто то из домашних пытался вломиться в его "святая святых".

По прошествии времени выяснилось, что фотография - не только увлекательное времяпровождение, но и источник дохода. Изя учавствовал в фотовыставках, выиграл несколько конкурсов и наконец был замечен сильными мира сего, в лице все того же Потоцкого. Так он и сменил место жительства,а детское увлечение превратилось в профессию. Недавно Сева ездил с ним на территорию аборигенов, к священной горе Улуру, а перед этим в Новый Городец, на металлургические Пастуховские заводы и крупнейший в Южном полушарии химический концерн Ганса Фабера - немецкого еврея и известного ученого-химика, которому не нашлось места в послевоенной Германии. В Солнечном Новгороде его приняли с распростертыми объятиями и дали зеленый свет в науке и деловом предпринимательстве. Но в общем и целом иммиграция в СНГ не поощрялась и приток людей извне, был возможен только в виде сезонно-вахтовых рабочих. Они строили дороги, заводы, работали в шахтах, карьерах и на полях. Желающих было немало - китайцы, колумбийцы, эллиносы Ниархии, но больше всего было рабочих из свободной и дружественной СНГ Индии. Они работали полгода и возвращались домой, с огромными, по их меркам, деньгами. Через полгода все повторялось. Некоторым, наиболее толковым предлагали остаться насовсем и тех кто бы отказался, не было.

Бог создавая Австралию, не поскупился и не обделил ее ничем. В недрах Зеленого Континента имелось все - уголь и нефть, драгоценные металлы и камни, черные и цветные руды, металлы и неметаллы, редкие и не очень. И хвала Создателю, что 170 лет назад Он именно сюда направил стопы первых новгородских и архангельских поселенцев. Тех, которым показалось слишком тесно и многолюдно на Островах. Так, постепенно и разошлись пути Островного и Солнечного Новгородов. В Австралию устремились люди с размахом и широтой загадочной русской души. После Смуты и гражданской войны народу прибыло, со всех концов необъятной, теперь уже бывшей Родины. В течении почти что века, не прекращались стычки и войны с юголландцами и англосаксами, предъявлявшими свои права на эти, исконно русские земли. Но это все только закалило нацию рождающуюся на просторах своего, нового мира.

Из раздумий Севу вывел телефонный звонок. Звонила одна из давних и очень хороших (Сева плотоядно облизнулся) знакомых. Расписав не жалея красок свое тоскливое одиночество, а также предстоящую долгую разлуку, он пригласил ее на ужин, клятвенно заверив что не будет бросаться на нее, подобно оголодавшему каннибалу и сначала они посидят на террасе, любуясь вечерним океаном. Барышня обещалась к вечеру приехать и приехала, что и следовало ожидать. В общем вечер удался...

24 января 885 года. Мельбург. Утро.

Утром заехала редакционная мащина с нетерпеливым и довольным Ватманом. Загрузив все необходимое и уговорив водителя завезти ночную гостью, друзья прибыли в порт. Там их уже ждали. На пристани, возле двухмоторного шестиместного "Садко", стояли двое. Первый был высокий, жилистый, лет сорока мужчина, в широкополой шляпе и молодой, явно скучающий парень, одетый как типичный холандоюнитский колонизатор, в неизменном пробковом шлеме.

- Профессор с племянником - догадался Сева.

- Обручев Сергей Сергеевич - представился первый - а это Василий Завалишин, мой племянник, студент Тимирязевского Университета.

Все представились, пожали друг другу руки, причем профессорский племянник руку протягивал нехотя, словно делал одолжение с высоты своего величия.

- Тот еще гусь - подумалось Новгородцеву.

Погрузили багаж, расселись и "Садко" начал свой неспешный разбег по водной глади.

- Вы уже бывали на острове? - Сева наклонился к профессору.

- Да, три экспедиции здесь провел. И отдыхать два раза ездили. Это шестая поездка.

- А долго лететь?

- Нет. После обеда будем в Буян-граде, над Архангельским проливом часа полтора, потом над островом. Сверху остров бесподобно смотрится, ваш товарищ может неплохие снимки сделать.

Профессор оказался прекрасным собеседником и время в полете пролетало незаметно и с пользой. Приходилось, правда, повышать голос из за шума двигателей, но этот недостаток не был существенным.

- О, вот и наша цель! Полюбуйтесь на сказочный остров с высоты птичьего полета - Обручев показал вниз.

- Класс! - с восхищением выдохнул Изя.

- Да. А это Кащеевы горы и Алатырь-камень, самая высокая гора на острове.

24 января 885 года. Буян Град. День.

- Ну вот и прибыли - Сергей Сергеич окинул взглядом открывшуюся им панораму Буян-Града.

- Это я вас наверно дожидаюсь? - возле запыленного "Стрельца", такого же как и у Севы, стоял крепкий, кряжистый мужик в темно-зеленой форме лесной охраны, еще не пожилой, но явно в годах.

- Возможно. Вы Матвей Егорыч? Здешний егерь и следопыт? Шалауров?

- Так точно. Лучше просто Егорыч, без церемоний этих. Чай, не на Островах.

- Обручев, Сергей Сергеевич. Впрочем, обращайтесь как вам удобней.

- Ну и хорошо, Сергеич - оно попроще будет.

Познакомившись с Новгородцевым, Ватманом и племянником Василием, Егорыч помог им загрузить вещи, все расселись и поехали.

- А почему вы на Острова так ополчились? Бывали там? - Сева с любопытством глянул на Егорыча.

- Бывал, как не бывать. У них же пока чашку чаю выпьешь, так слюной изойдешь. Не могут они жить просто и понятно, все туману напускают.

- А куда мы сейчас?

- Первым делом в кацелярию, тут недалеко, вон на бугор только подняться.

Сразу бросалось в глаза обилие автобусов на улицах. Старые и новые, городские и туристические междугородние. Были даже с прицепами - явный аназронизм, но на Буяне это похоже, никого не смущало совершенно.

Но больше было новеньких, сияющих хромом "Динго" - сухопутных лайнеров, вместительных и комфортабельных.

Они проехали мимо памятника Нагурскому, легендарному летчику - исследователю Антарктиды, летавшему над ней еще до войны на поплавковом биплане-этажерке, одному из создателей береговой спасательной службы в годы войны и так нелепо погибшему в самом ее конце. Его "Пеликана" приводнившегося возле всплывшей после аварии подлодки "Апостол Фома", накрыл залп крейсера Соединенных Провинций. Выжило только двое, но Яна Нагурского среди них не было. Такая вот союзная помощь.

Отметившись в канцелярии окружного старшины, пройдя необходимый инструктаж и исполнив все формальности, путешественники отправились в город.

- Вы наверное проголодались? На кордоне моем будем к вечеру, а здесь на выезде есть очень приличный трактир. Вкусно и недорого, так что рекомендую. Едем туда?

- Конечно! Кушать очень хочется - Изя страдальчески скривился.

- Потерпи. Город то небольшой, даром что окружная столица. А по людям, так и шестьдесят тыщ не наберется. На всем острове до сотни не дотягиваем, вместе с местными. Тех, правда и в старые времена больше трех тысяч не было, а сейчас и того не будет. Тут же заповедник и курортная зона, никаких заводов и фабрик, все больше обслуга, да егеря с погранцами. Вот и все население. О, ну вот и приехали!

Трактир "У Игната" был добротным строением, грубовато, но крепко сложенным из природного камня. Во всем чувствовалась рачительная рука хозяина - и в аккуратно сложенных поленницах и в заботливо выкрашенных оконных наличниках и в дверях, открывающихся бесшумно и без скрипа. Несмотря на пик сезона, а декабрь-февраль был самым урожайным периодом, по количеству отдыхающих, людей в зале было немного. Большинство загорало сейчас на пляжах и бродило по тропам туристических маршрутов. За стойкой стоял сам хозяин заведения, по виду ровесник Егорыча и цепким, оценивающим взглядом оглядывал и зал и вошедших путешественников. За его спиной, на стене, призывно взывали к посетителям написанные от руки вирши :

"У Трофимова Игната

Есть котлеты из вомбата

Какаду на вертеле

И пингвиново филе

Всех накормим до отвала

Никому не будет мало"!

Пока остальные раздевались и усаживались за свободным столиком, Изя влекомый любопытством и чувством голода направился к стойке.

- Скажите, а это правда?

- А что именно вас интересует?

- Ну, вот такие блюда. Они у вас и вправду есть?

- Конечно! Иначе, зачем писать?

- Но ведь это запрещено. На них же нельзя охотиться.

- Эх, юноша... Мне ли вам говорить, что запреты бывают разные, а закон - он ведь вроде столба. Перепрыгнуть никак нельзя, а обойти завсегда можно. Но в вас, молодой человек, я сразу распознал истинного и тонкого ценителя экзотической кухни. - хозяин нагнулся к Изе поближе и зашептал - могу предложить вам редчайшее и очень эксклюзивное блюдо, даже готов сделать существенную скидку, как настоящему гурману.

- Это какое же? - Изя тоже понизил голос до шепота.

- Тысячелетние яйца! У вас есть редкий шанс попробовать.

- А что это такое? Никогда не слышал.

- Что значит, не слышал? Я предлагаю вам отведать. Это яйца ехидны и утконоса, выдержанные тринадцать дней в моче тигрового волка, пойманного в безлунную ночь в брачный период.

- Фууу... - Изя разочарованно скривился.

- Ну, если вам не нравится способ приготовления, то могу предложить тушеного с молодыми листьями папоротника, выростогубого гладконоса.

- А это что за зверь такой?

- О, это самый свирепый хищник на острове, убежать от него практически невозможно, а изловить или убить считается большой охотничьей удачей.

- А с каких это пор, летучая мышь весом грамм в пятнадцать, стала самым свирепым островным хищником? - подошедший профессор хлопнул Ватмана по плечу - Изя, не будьте таким доверчивым.

- Так вы просто издевались? - Изя с укоризной посмотрел на трактирщика.

- Что вы, юноша. Это я образ отрабатываю, поддерживаю, так сказать. Если б я в самом деле браконьерничал, Матвей быстро бы сборкал, хоть и друг.

- Все развлекаешься? - это подошел Егорыч - сообрази нам чего нибудь.

- Да все, что угодно! Есть говядина с перечной ягодой, пельмени , капуста квашеная, да сам знаешь, что тебе рассказывать. Бражка свежая, бочковая, утром только привезли.

- Фруктовая или пшеничная?

- Да и та и та. Наливать?

- Давай по кружке, больше не надо, ехать еще. Мне фруктовой и пельменей.

Обед был плотным и сытным, после такого не мешало бы вздремнуть, но надо было отправляться в дорогу, чтоб к вечеру успеть на кордон.

Единственная грунтовая дорога вела через настоящий затерянный мир, дающий представление о том как бы выглядела Земля без присутствия человека.

Cева вместе с Изей смотрели на все это великолепие широко распахнутыми глазами. Такого доисторического парада флоры и фауны, им видеть еще не доводилось. Даже профессорский племянник Василий сбросил маску вечно скучающего, пресыщенного жизнью аристократа. Посмотреть было на что, пейзажи менялись как в калейдоскопе.

- Смотрите, он же нам позирует! - Изя восторженно навел объектив на обочину, с которой их с любопытством разглядывал белый пушистый зверек.

Изя походил сейчас на ребенка, он счастливо улыбаясь крутился по сторонам, щелкая затвором своего неразлучного "Восхода".

24 января 885 года. Кордон. Вечер.

К Егорычу приехали уже поздним вечером, когда стемнело. В темноте виднелась громада двухэтажного здания, с хозпостройками во дворе. Первый этаж был отведен под боксы для машин, мастерскую, оружейку, в правом крыле находилась немалых размеров кухня.

- Так, вы давайте наверх, там комнаты свободные, располагайтесь. Наталья! Где ты там заблудилась? Не видишь, с гостями приехал.

На крыльцо вышла молодая, темноволосая женщина, весьма приятная на вид, с небольшим, но уже заметно округлившимся животиком.

- Дочка моя, Наталья - с заметной теплотой в голосе представил Егорыч - проводи гостей в комнаты, а я пока банькой займусь, приготовлю все. Натоплена?

- Мог бы и не спрашивать, знаешь же что натоплена.

Через полчаса Егорыч заводил гостей в рубленую, невысокую, но просторную баню. В предбаннике стоял сухой, духовитый аромат эвкалипта и березы, по стенам были развешены веники и пучки какой то сушеной травы. Обручев с удивлением разглядывал березовые веники.

- Откуда такая роскошь, Матвей Егорыч?

- Так привозят, не забывают старика. И из Островного везут знакомцы и сынок мой подбрасывает, когда в гости приезжает. Он у меня большой человек, кораблестроитель. На Петровских верфях работает, там же чуть не полмира корабли заказывает. Индийский флот, почитай весь там построен и Орда не гнушается корабли заказывать. В феврале обещался приехать в отпуск, внука привезти, Егорку.Как приезжает, так и веников привозит. А я эвкалиптовые веточки добавляю в них и очень недурственно выходит. Да что говорить, сейчас на своей шкуре и испробуете.

Попарились знатно и от души. После бани, распаренные и с блаженными улыбками на счастливых лицах, собрались на лесниковой кухне. На столе стоял начищенный до блеска медный самовар, в тарелках призывно парила уха, манил запотевший графин своим содержимым, вряд ли даже сказочная скатерть-самобранка могла бы похвастать таким великолепием. Севу привлекла висящая на стене фотография.

25 января 885 года. Кордон. Утро.

Проснувшись довольно рано, Сева с хрустом потянулся и осторожно, чтобы никого не разбудить, выскользнул из комнаты. Сделав короткую, но энергичную зарядку, он нарезал пару кругов вокруг кордона и остановился на берегу небольшого озерца. Открывающийся вид восхищал и впечатлял. Окунувшись в прохладной родниковой воде, Сева не торопясь пошел на подворье егеря. Чувствовал он себя просто замечательно, отдохнувшим и полным сил. Зайдя во двор, он услышал сзади глухое, сдавленное рычание.

- Прошка! Ты чего пасть раззяпил, крокодил мохнатый? А ну иди сюда. Ты не бойся его Сева, он ручной у нас. Я его еще щенком подобрал, выходил, так и прижился.

- Точно - крокодил, пасть вон как раскрывается - Сева разглядывал диковинную зверюгу - на континенте таких нет.

- Так на Большой Земле их давно вывели, они здесь только и живут. Слава Богу, что хватило ума заповедник сделать.

- Весь остров - заповедник и это очень правильно - это во двор вышел Обручев - хотя разведано ископаемых здесь не меньше, чем на континенте. Золото, серебро, даже залежи платины нашли. Но решили до других времен оставить и ничего не трогать. Этакий экспериментальный участок живой, нетронутой природы без человека. И я такое решение поддерживаю обоими руками.

Тем временем остальные гости тоже выбрались во двор. Изя фотографировал ручного тилацина, остальные разглядывали двор и хозяйство.

- Ого! Замечательная скульптура! Кто это у вас так мастерски работает с деревом?

- А, это... Зять это мой, Мишка.

- Красиво! А кто он у вас? Чем занимается?

- Малахольный он. Дурью в основном и занимается. Сядет, на пенек этот уставится и сидит. Я, говорит, вдохновение черпаю. Одно слово - малахольный! Но руки золотые, конечно. Их бы еще к делу приложить.

- Он что, художник?

- Да нет, писатель. По крайней мере он сам так думает. Раньше врачом работал, потом вот писать надумал. Посидит, полюбуется, по лесу погуляет и сидит потом чуть не до утра, то на машинке своей тарахтит, то карандашом бумагу изводит. Ручки он не признает, в них говорит души нет, а карандаш - он живой, его чувствовать можно.

- А о чем он пишет?

- Да кто его знает... Балладу о любви, как он говорит. Сейчас то его дома нету, на Большую землю укатил, за вдохновением наверно.

- Работа мастерская, если он еще и пишет так же, то обязательно куплю и прочитаю.

- Какие планы у вас на сегодня? Наверное, отдыхайте сегодня, далеко только в лес не заходите, а завтра с утра пораньше уже и поедем, покажу вам места заповедные и прочую красоту. А сегодня у меня еще дела кой какие есть.

26 января 885 года. Калинов Мост.

Поутру, как и договаривались, отправились в дорогу. Ехать, как сказал Егорыч было не очень далеко, часа полтора-два. Вокруг простиралось царство доисторической, первобытной красоты. Так и казалось, что вот сейчас из за раскидистых папоротников выглянет голова динозавра, на длинной, змеиной шее или вынырнут из облаков эскадрильи хищных птеродактилей. Но вместо этого, с ветвей срывались пестрые и беспорядочные гроздья какаду, с истерическими воплями делящие меж собой пасмурное небо Буяна. И только потерянные в воздушных битвах перья, разноцветным снегом опускались на проезжающую машину.

- Какое все же буйство красок! Жаль, что я не художник - профессор Обручев задумчиво смотрел на расстилающуюся перед ними панораму - хоть и не в первый раз здесь, а не устаю поражаться.

- Сергей Сергеевич, а почему вы так удивились увидев березовые веники? - Новгородцеву было и в самом деле любопытно.

- А вы обратили внимание, что нам еще не встретилась ни одна собака? Или кошка? Да и привычных нам растений тоже нет? На острове действует строжайший запрет на все, что не является образцом местной флоры или фауны. Здесь все привозное . даже рожь с пшеницей. Исключение сделали только для овощей, картошка, капуста и прочее. На своих огородах можно сажать. Это по настоящему заповедная территория. Так ведь, Матвей Егорыч?

- Все правильно Сергеич. Мы тут и за этим следим тоже. С погранцами вместе, кого только не отлавливаем. Китайцы - те браконьерничать норовят. Они ж на медицине своей шаманской помешаны, им то утконоса подавай, то волка тигрового. Но попадаются сволочи похуже, те наоборот завозят кого нибудь. Лис или коз, например. Недавно поймали троих. Один эльпидиец и двое из Кхшатры, с десяток лисиц успели выпустить. Замучились мы их потом отстреливать. А перед этим негритосов каких то выловили, с козами. Тех вовремя.

- А что в них такого страшного, в лисах с козами?

- Ты что парень, это же беда сплошная. Наиподлейшие зверюги.

- Надо же, никогда бы не подумал - Сева начал что то писать в своем блокноте.

Тем временем переехали через неширокую, но бурную Скарапею и устремились дальше.

Изя по своему обыкновению, не выпускал из рук фотоаппарат.

Минут через двадцать показался небольшой поселок, перед которым находился указатель с надписью "Калинов Мост".

- Ну вот и приехали - Егорыч поставил машину возле дома старосты и посигналил - сейчас разгрузимся и дальше пешочком.

- А почему Калинов Мост? - спросил Изя - название такое, мифологическое.

- Так по ту сторону моста, уже и мир другой. Берендеев лес. Я бы не удивился, если б там леший встретился или кикимора какая.

- Дождевые леса, реликтовые. Таких больше нигде на планете не осталось, только здесь - Обручев махнул рукой в сторону громады леса - так что, будьте готовы к встрече с неведомым.

Загнав машину во двор старосты и разгрузив снаряжение, принялись его разбирать. Наконец то, заметно оживился Василий, вытащив из чехла свое ружье. Собирал он его не торопясь, тщательно протирая каждую деталь и любуясь как ружьем, так и самим собой.

- Ромейская игрушка? - спросил егерь - небось больших денег стоит?

- Немалых - самодовольно ответил профессорский племянник.

- Ну смотри паря, не балуй с ним. Начнешь пулять, так я его об первое дерево и разломаю. Дошло?

Егорыч закинул за спину свой верный карабин и двинулся к выходу из поселка.

- Вот за этим мостиком и начинается Берендеево царство. Как говорится - добро пожаловать.

27 января 885 года. Берендеев лес.

В первый день далеко не продвинулись. Это было царство Хаоса и Бурелома. Именно так, с большой буквы. Приходилось и перелезать через нагромождения поваленных стволов и проползать под ними и в буквальном смысле прорубать себе путь.

Заночевали, расчистив себе небольшую площадку, в предусмотрительно захваченной запасливым егерем, армейской четырехместной палатке. Пять человек разместились в ней вполне комфортно, так что все отдохнули и выспались.

Площадка оказалась очень удобной, каменистой, с протекающей по ней ледяной речкой, которая пробив дорогу через камни, падала с невысокого обрыва небольшим, но живописным водопадом.

Позавтракав разогретой на примусе тушенкой, так как разводить костер Егорыч категорически запретил, двинулись дальше.

- А змеи здесь есть? - Изя опасливо озирался по сторонам.

- Есть, как не быть. Этого добра хватает.

- Ядовитые?

- А то! Ежели большая тигровая укусит, так сотни три-четыре человек скопытиться может. Такая вот доза у нее.

- Теоретически, конечно да - профессор ободряюще похлопал Изю по плечу - но на практике, надо на нее наступить, да еще и потоптаться. Еще не было случая, чтобы она напала первая. Так что просто внимательней смотрите под ноги, вот и все.

- Вы меня конечно утешили Сергей Сергеевич, но одним из трехсот неохота становиться.

- Да ладно уж, сказали тебе поаккуратней идти, вот и двигай. Десять лет тут живу, живой и здоровый как видишь.

Так постепенно продираясь сквозь непроходимые джунгли Берендеева леса, спустились вниз, туда где речка успокоилась и сбавив обороты, текла уже плавно и спокойно.

Профессорский племянник Василий преображался на глазах, из скучающего плейбоя он превратился в хищного, с лихорадочно блестевшими глазами охотника и искателя приключений. Но на Егорыча время от времени поглядывал косо. Услышав шорох, он резко обернулся и мгновенно вскинул свою дорогущую трехстволку.

- Эй, Васька! Ну ка не балуй! - Егорыч мгновенно оказался возле него - а ну кыш отсюда. Давай, давай - пошел...

Волк, как будто понял егеря и посмотрев на группу странных по его мнению существ, видимо осознал что как добыча, они ему не подойдут и сдавленно рыча снова изчез в непролазной чащобе.

- Я вам не Васька - запоздало пробормотал обиженный охотник.

- А то кто же, Петька что ли? Я тебя предупреждал - не пали.

Путешественники потихоньку пробирались дальше. Обручев с интересом истинного исследователя разглядывал местность, собирая и складывая в свой рюкзак образцы листьев, мхов и лишайников, коих тут было великое множество, от ярко-зеленых, до ядовито-красных. Изя вертел по сторонам своей кудрявой головой, то и дело наводя объектив на заинтересовавшее его место. Сева задумчиво шевелил губами, попутно делая какие то заметки, Василий недовольно хмурился, а егерь по прежнему шел впереди, внимательный и сосредоточенный.

- Матвей Егорыч, а вы в Великом Новгороде бывали? - нагнал Сева проводника - не доводилось?

- Нет, не был. Да и от Великого там одно название и осталось.

- Это почему же?

Они же отатарились давно. Какое там величие, под татарами то? Это предки наши не захотели под татар ложиться и пошли встречь солнцу, новых земель поискать. А эти... - Егорыч махнул рукой - татарва и есть. Тоже небось, обрезанные ходят. Хотя, по слухам, бузят помаленьку. Но я думаю - показуха это все, если бы хотели своим умом жить, так и жили бы.

- Интересно вы рассуждаете. Но ведь живут в Орде неплохо, государство богатое и сила немалая.

- Так ведь и свинья в хлеву неплохо живет. Сытно и тепло, до поры до времени.

Вдруг на другом берегу что то зашуршало, между деревьями мелькнула неясная тень, стремительно удаляющаяся в сторону обрыва. Грянул выстрел.

- Попал! - радостно завопил профессорский племянник.

- Хрясть! - могучая затрещина егеря впечатала незадачливого стрелка в ствол дерева - вот урод! Сказал же - не стрелять.

Егерь рванул в сторону исчезающего из поля зрения существа. Остальные - за ним, оставив лежать под деревом стонущего горе-охотника. Существо пробиралось сквозь заросли к следующему водопаду на четвереньках, заметно снизив темп. Когда до обрыва осталось совсем немного, существо внезапно выпрямилось и нетвердой, шатающейся походкой пошло к краю.

- Человек! - ахнул Обручев - абориген...

Фигура существа, остановившегося на краю обрыва, действительно была человеческой. Небольшого, не больше двух аршин роста, с непропорционально большими ступнями. Фигура обернулась, всего лишь на мгновение...

- Так ить это баба - выдохнул Егорыч - как есть баба... Ох, Васька... Прибью сучонка.

Щелк!

- Успел! - сдавленно выдавил Изя, перед тем как фигура неизвестного существа (человека?) исчезла из виду.

******************

Еще три дня ущло на бесплодные поиски. Тело так и не нашли, вероятно эта раненая женщина (или самка?), сумела уйти. На кордон возвращались в подавленном, но одновременно и возбужденном состоянии. Профессор Обручев пытался в своих рассуждениях понять, как могла возникнуть такая вот странная ветвь эволюции, приведшая к появлению сумчатых людей. Егорыч вспомнил, что иногда местные аборигены упоминали каких то "болотных людей", но он не придал их словам никакого значения.

Эпилог. Апрель 886 года.

После упомянутых событий прошло больше года. Власти СНГ наложили запрет на упоминание о странном существе, во избежание ненужного ажиотажа. Но помощь в снаряжение экспедиции оказали и профессор Обручев, ее возглавивший провел в джунглях острова более трех месяцев. Экспедиция обнаружила более десятка новых видов насекомых, земноводных и прочей мелкой живности, но следов "болотных людей" не обнаружила. Но профессор не теряет оптимизма и готовится к следующей. Сева написал целую серию великолепных репортажей о Буяне, но в связи с запретом на открытую публикацию, о странной встрече не упомянул. Незадолго до нападения тимуровцев на Византию, он отправился в очередную командировку. На этот раз в Парагвай. Незадачливый стрелок Василий после окончания Тимирязевского университета уехал на работу на Острова, как молодой и перспективный специалист. Кто знает, может из него и выйдет что то путнее. Изя, озабоченный судьбой Иерусалима, отправился добровольцем на Палестинский фронт. Дочь лесника Наталья, родила девочку, а старый егерь Егорыч больше не бурчит на своего малахольного зятя. Роман Михаила Булгакова "Тень папоротника" потряс Солнечный Новгород. Впрочем, как и Островной. И сам Егорыч, читая его, нет нет, да и смахивал украдкой непрошеную слезу. В воздухе пахло грозой и страна исподволь готовилась к переходу на военные рельсы.

Комментарии: 2, последний от 07/02/2012. © Copyright Сибиряк Комнатный (althistportal@gmail.com) Размещен: 28/11/2011, изменен: 28/11/2011. 41k. Статистика. Глава: Фантастика Дыхание Сумрака. Коллективное творчество Иллюстрации/приложения: 35 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Произведение из мира "Дыхания сумрака"

Сибиряк Комнатный : другие произведения.

На острове Буяне