Этот день был таким же как и всегда: дождливый и серый...

... долгий тихий день.

Она прошла под балконами, заросшими плющом, столь старыми, что медные прутья решеток покрылись зеленой окисью. Она прошла под неоновыми вывесками, беспорядочно мигающими уже не первый десяток лет, под выцветшими трейлерами и покосившимися рекламными щитами. Ее розовая куртка промокла насквозь, став темно-бордовой, а капли воды смешно стекали по лбу. Она шла по улице, глядя себе под ноги - этой дорогой она шла каждое утро и помнила ее наизусть. Достав из кармана сотовый телефон, она откинула серую панель и стала глядеть в маленькое цветное табло. В этом городе уже давно не звучали голоса людей, и лишь беспорядочные обрывки радиоволн несли в себе память о тех, которые некогда здесь жили.

Боль моя, прокричи о том, что жизнь игра...

- Мой мир - это то, что принимает мой телефон - сказала она и подставила лицо каплям дождя.

Облака редели. Дождь постепенно стих и кое-где стало проглядывать солнце.

Она поднялась по узкой железной лестнице, преодолев три или четыре пролета. Поручни скрипели, на руках остались следы толстого слоя ржавчины, который их покрывал. Он брезгливо поморщилась и вытерла ладони об спортивные штаны. Поднявшись на самый верх, она обернулась и бросила взгляд на город. С высоты он казался маленьким и знакомым. С высоты был виден каждый закоулок, каждая излаженная вдоль и поперек подворотня (впрочем, вчера она препозорнейшим образом заблудилась и тыкалась во все углы.)

- Коничива.

- Окаэри, Шинджи-сан. Как поживает ваш токийский филиал?

- Вполне сносно, спасибо. Наши акции поднялись на два пункта после позавчерашнего биржевого краха. Катсураги-сан уже приехал?

- Сегодня его не видно с самого утра. Вас интересуют результаты торгов?

- Я был бы благодарен вам, Кира-такун.

- Пару минут....

Она переложила трубку к другому уху и, открыв электрический щиток, повернула два рубильника. Рукоятка одного из них была обмотана толстым слоем синей изоленты. Она обмотала ее еще четыре месяца назад, когда оба рубильника постоянно пробивало током.

- Сожалею, Шинджи-сан. Отчеты еще не подготовлены.

- Хорошо. Я перезвоню вечером. Тадайма.

- Дза не, Шинджи-сан.

У нее подкашивались ноги. Должно быть от голода, за весь день она даже не позавтракала. В холодильнике лежал последний пакет молока, такого холодного и приятного на вкус. Нет ничего лучше молока. Лампочка в холодильнике мигнула пару раз. Опять садятся батареи. Придется опять спускаться в подвал и разбираться с гадской помпой - вечно эта помпа сломана. И дождь идет третьи сутки, уже надоело. Хочется теплой и сухой погоды.

Когда дождь закончится, она поднимется на крышу. (В солнечную погоду метал быстро прогревается и на нем очень приятно лежать. Она все лето спала прямо там, на свежем воздухе) Она поднимется на крышу, сдернет брезент с трех тонких пластин солнечных батарей, и у нее весь день будет нормальное электричество.

"Завтра" - подумала она. "Я буду чинить помпу завтра"

- Привет, Ты вчера весь день не звонила, я начал переживать.

- Мы с группой отмечали сдачу сессии...

- Далась тебе эта сессия. Ты все время куда-то уезжаешь, с кем-то что то празднуешь. Позавчера ты не пришла на свидание. Я прождал тебя на площади четыре часа, а ты так и не пришла.

- Прости...

- И это уже второй раз. Ты училась? Сдавала экзамен? Может, тебе просто жалко тратить на меня время?

- Алекс, у меня вся неделя забита...

- О, господи. Ума не приложу, почему я с тобой еще встречаюсь.

- Потому, что ты меня любишь.

- Смотри, скоро разлюблю. До завтра.

- До завтра.

Она закрыла телефон и положила в карман. Может, они все давно уже умерли и остались только их голоса. Может, им только предстоит родиться, где-то и когда-то, через много лет.

Может, все это - только галлюцинации помутневшего от одиночества сознания.

Она легла в кровать и отвернулась к стене. Завтра предстоит весь вечер провозиться в подвале. А еще надо будет открыть краны на водонапорной башне, в общем, работы много. Скорее бы уж наступило лето.

Она закрыла глаза, засопела и вскоре уснула.